автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.06
диссертация на тему: Генезис и развитие средневековой малайской литературы

Оглавление научной работы автор диссертации — доктора филологических наук Брагинский, Владимир Иосифович

Введение.

Глава I. Система жанров древнемалайской литературы (реконструкция).

1. Историко-культурная ситуация.

2. Проблема древнемалайской литературы.

3. Типологические основания реконструкции. Выбор модели для восстановления древнемалайской литературы.

4. Канон, комментарии. Функциональные жанры.

5. Жанры нефункциональной сферы. Зарождение малайской беллетристики

6. Взаимодействие сфер литературной системы.

Глава П. Состав раннемусульманской малайской литературы и трансформация литературной системы на новом этапе.

1. Историко-культурная ситуация.

2. Проблема раннемусульманской малайской литературы. Хроники как источник для реконструкции ее состава

3. Время создания "Малайских родословий".

4. Время создания "Повести о раджах Па сея".III

5. Данные хроник о составе малайской литературы конца

Х1У - начала ХУ1 вв.

6. Повести о Панджи в составе малайской литературы конца Х1У - начала ХУТ вв.

7. Перестройка литературной системы в раннемусульман-ский период.

Глава Ш. Литературное самосознание и его роль в сложении системы малайской классической литературы.

1. Историко-культурная ситуация.

2. Проблема реконструкции самосознания малайской классической литературы

3. Восприятие вдохновения (рецептивная фаза творческого процесса).

4. Создание литературного произведения (агентивная фаза творческого процесса).

5. Концепшя прекрасного в малайской классической литературе.

6. Учение о "прекрасном слове" и его функциях.

7. Элементы индо-мусульманского синтеза в малайском литературном самосознании.

8. Принципы систематизации литературных жанров в классический период.

Глава 1У. Система малайской классической литературы (генезис, эволюция и взаимосвязь жанровых структур).

1. Происховдение и эволюция жанра. Его разновидности

2. Происховдение жанров китаба и зерцала (хидаят).

3. Жанровые структуры малайской классической литерату

4. Жанровый состав малайской классической литературы. 279 Сфера красоты.

5. Сфера пользы.

6. Сфера духовного совершенства.

7. Формирование понятия об авторстве

8. Система жанров классического периода и проблема литературного синтеза.

Введение диссертации1984 год, автореферат по филологии, Брагинский, Владимир Иосифович

В отечественном востоковедном литературоведении последних десятилетий все более отчетливо прослеживается переход от первоначальной систематизации и описания многочисленных литературных явлений к созданию фундаментальных синтезов, призванных, с одной стороны, выявить специфику литературного процесса в отдельных странах и регионах Востока с древнейших времен до наших дней, а с другой - определить вклад каждой из восточных литератур в мировую литературу и их место в единстве мирового литературного процесса. Решение этих задач возможно лишь на пути всестороннего осмысления теоретических проблем литературного развития, литературной эволюции, которое для научной достоверности и плодотворности долзкно исходить из принципа последовательного историзма, требующего "смотреть на каждый вопрос с точки зрения того, как известное явление в истории возникло, какие главные этапы в своем развитии это явление проходило, и с точки зрения этого его развития смотреть, чем данная вещь стала теперь" / 4, с.67 /. Последнее особенно существенно для литератур Востока как классических, так и новейших, поскольку традиция и современность так тесно переплетены в них, что без знания одного зачастую невозможно и адекватное понимание другого.

Наибольший интерес как для теоретического, так и для исторического изучения мирового литературного процесса представляет эволюция литератур, определивших развитие словесности в целых этно-культурных регионах и на отдельных этапах своего исторического движения входивших в различные крупные литературные общности, выступая своего рода "мостом" между ними. К числу таких литератур относится, в частности, малайская литература, первоначально, в индуистско-будцийский период (первые вв.н.э. - XIУ в.), как и большинство литератур Юго-Восточной Азии, принадлежавшая к индийской литературной общности, а после принятия малайцами ислама (Х1У-ХУ1 вв.) развивавшаяся в рамках мусульманской литературной общности.

Исследованию генезиса и развития средневековой малайской литературы, т.е. изучению и интерпретации совокупности литературных явлений в их становлении и эволюции, посвящена эта диссертация. Обращение к этой теме тем более правомерно, что - забегая вперед - следует отметить слабую разработанность в современном малаистическом литературоведении именно вопросов литературного развития. Отдельные фазы литературной эволюции вообще не освещены или освещены явно неудовлетворительно, изучение истории жанров до сих пор находится в зачаточном состоянии, а целые комплексы проблем, таких, как сложение у малайцев в ХУ1-ХУП вв. литературного самосознания - совокупности взглядов на литературу и ее функции - оказавшего существеннейшее влияние на развитие словесности, все еще даже не поставлены. Не менее важно и то, что пока малаистами сделано еще очень мало для определения внутренних социо-культурных факторов, обусловивших эволюцию малайской литературы и придавших ей характерное направление. В результате, несмотря на наметившиеся в последние десятилетия сдвиги, в целом в малаистическом литературоведении по-прежнему преобладает статический подход к литературным явлениям, приводящий к тому, что материал в обобщающих работах классифицируется не столько по историческому, сколько по жанровому принципу.

Из сказанного выше следует, что тема генезиса и развития малайской литературы чрезвычайно актуальна для современного малаистического литературоведения. Лишь ошраясь на данные, полученные в результате ее изучения, можно создать подлинно научную (т.е. раскрывающую предпосылки и ход литературного процесса) историю малайской литературы взамен существующих в настоящее время более или менее систематизированных "каталогов" отдельных памятников и жанров, выявить и объяснить специфику соотношения факторов преемственности и изменчивости в словесности малайского средневековья, определить характер ее взаимосвязей с литературами других народов и, наконец, наметить пути к анализу неодинаковой в различные исторические периоды роли малайской литературы в рамках общекультурного процесса.

Актуальность темы настоящей диссертации этим, однако, не ограничивается, поскольку средневековая малайская литература, исследованная под углом ее эволюции, обладает рядом черт, которые могут сделать ее важным объектом исследования для сравнительного литературоведения. Эта литература, несомненно, богата, и слова В.О. Уинстедта о полумиллионе страниц, которые предстоит перелистать малаисту, знакомящемуся с ней, скорее преуменьшение, чем преувеличение ее реального объема. Но в то же время богатство малайской литературы - это не безбрежный океан литератур китайской, санскритской, арабской, персидской, оно - "обозримо" и позволяет, хотя и с напряжением, охватить единым взором одну из развитых средневековых литератур в относительной полноте всех ее форм и жанров и, таким образом, понять те принципы, на которых зиждется ее система, те процессы, которые в ней протекают. В этом огромное типологическое значение малайской литературы, позволяющей выработать достоверные модели для осмысления различных средневековых литератур Востока, причем модели не только статические, но и динамические.

Вместе с тем малайская литература, в ходе своего развития впитавшая опыт словесности Индии, Ирана, арабских стран, а через две последние - литератур средиземноморского мира, дает ценнейший материал для изучения литературных взаимосвязей, литературного синтеза, единства мирового литературного процесса. Когда в средневековой малайской литературе, создававшейся у самых восточных пределов культурной ойкумены, обнаруживаются отголоски идей Платона и Аристотеля и индуистско-будцийских концепций, санскритская образность и любовные и винные мотивы великих персидских и арабских поэтов-суфиев,становится более очевидным, сколь тесным было взаимодействие литератур уже в средние века и сколь важным фактором "обмена идеями и чувствами" выступала литература уже в ту эпоху.

Итак, тема диссертации - эволюция средневековой малайской литературы. До сих пор, однако, сам объем термина "средневековая малайская литература" не был нами определен. Мевду тем термин этот может пониматься по-разному (см., например, / 227, с.94-95/), и потому явно нуждается в уточнении, которое в свою очередь позволит более четко установить временные рамки исследования и очертить круг источников, послуживших его фактологической базой.

Средневековая малайская словесность, древнейшие памятники которой сохранились в виде надписей, высеченных на камне в УП в. н.э., а более'поздние - примерно в 5000 рукописей, созданных обычно анонимными авторами, является ценнейшей частью культурного наследия малайцев, населяющих Малаккский полуостров, восточную Суматру, некоторые районы Калимантана и других островов Малайского архипелага. В отличие от своих соседей-яванцев, чей художественный гений, обогащенный восприятием индийской цивилизации, ярко проявил себя в пластических искусствах: храмовой архитектуре, скульптуре, рельефе, малайцы, также испытавшие влияние индийской культуры, не создали ничего равного в этих областях. Основу их традиции составляет литература, дошедшая в основном от времени после принятия ислама, однако нередко отражающая самобытные черты малайского фольклора и художественный опыт индуистско-буддийского периода.

Значение средневековой малайской литературы этим не исчерпывалось. Вероятно, с самого зарождения она выполняла двойственную функцию, являясь, с одной стороны, литературой этнической, собственно малайской, а с другой - межэтнической, малайскоязыч-ной. Так же как и сам малайский язык, издревле служивший не только языком определенного этноса, но и средством торгового, культурного и религиозного общения пестрого в лингвистическом отношении населения архипелага1, создававшаяся на этом языке словесность играла еще и роль литературы-посреднида, благодаря которой могли "общаться" между собой различные литературы архипелага. Знакомя их со своим и освоенным чужеземным опытом (индийским, арабо-персидским), малайская словесность связывала эти литературы с литературными общностями внешнего мира, способствовала их включению в мировой литературный процесс.

Важная роль, которую по крайней мере с У в. / 482 / играли малайские государства в международной и межостровной торговле, позволяет предполагать, что бифункциональность малайской литературы могла проявиться еще в индуистско-будщийское время. Значение ее межэтнической функции резко возросло после того, как с конца Ж в. на архипелаге начал распространяться ислам, и малай Судя по памятникам эпиграфики, малайский язык уже в УП в. обладал наддиалектной специфически письменной формой. Такого же рода форму в нескольких модификациях донесла до нас и малайская литература Х1У-Х1Х вв. / см. 451 /. ский язык постепенно превратился в один из международных языков мусульманской религии. В это время произведения на малайском языке создавались на обширном пространстве от Малаккского пролива до Молукк. Вклад в малайскую литературу внесли не только обитатели самого островного мира и Малаккского полуострова, но и иностранцы - в первую очередь мусульманские миссионеры и проповедники. В результате малайская (а точнее - малайскоязычная) словесность стала общим культурным наследием народов современной Малайзии, Индонезии, Брунея и Сингапура. В этом отношении она напоминает классическую арабскую или персидскую словесность, лишь в новое время давших начало нескольким национальным литературам и выступаем ющих как единый источник и основа .

Наследие это не только во многом определило специфику становления малайзийской и индонезийской литератур нового и новейшео го времени, но, будучи по крайней мере дважды похоронено0, и сегодня остается живым и в различных формах продолжает влиять на культурную ситуацию в Малайзии - и в несколько меньшей степени -Индонезии (см. / 344; 347; 196; 226; 175; 176; 459; 171; 333, с.7-8,44-45 /). Весьма характерно отношение к нему, выразившееся в словах малайзийского литературоведа Хавдана Хасана, который, подчеркнув, что средневековая литература "запечатлела все стороны жизни малайцев: их идеалы, характер, образ мысли, верования", писал: "По моецу мнению, современная малайская литература, бесспорно, должна сохранять связь с малайской классической литерар

Подробно о бифункциональности малайской литературы см* / 227; 427 /. Первый раз в 20-е гг. немецким ученым Х.Овербеком / 357, с.17/, а во второй - в сороковом году английским малаистом Р.О.Уин-стедтом / 183, с.18 /. турой. Это означает, что в своем развитии современной малайской литературе не следует отказываться от позитивных элементов малайской классики" / 319, с.24 /.

Таким образом, средневековая малайская литература в диссертации понималась как принадлежащее не только малайскому этносу, но и всему островному миру наследие прошлых веков, сохранящее по сей день свое значение для ряда литератур региона. Стремлением рассматривать средневековую малайскую литературу в единстве ее этнической и межэтнической функций вызваны ограничения, налагаемые в диссертации на подлежащий изучению материал и на хронологию исследования. Во-первых, в диссертации отсутствует специальный раздел, посвященный малайскому фольклору в его историческом развитии, поскольку последний не может рассматриваться в качестве составной части общего наследия народов архипелага. Это, разумеется, вовсе не означает недооценки данных фольклористики в тех случаях, когда в генезисе или эволюции того или иного явления существенную роль сыграло взаимодействие устной и письменной словесности. Во-вторых, в диссертации не исследуется период перехода к литературе нового времени, хотя и сходный в ряде отношений в будущих "национальных" литературах малайзийской и индонезийской, но в то же время обладающий в кавдой из них и весьма значительной спецификой. Тем самым о бъектом, эволюция которого изучается в диссертации, выступает письменная малайская литература, начиная с появления первых, еще весьма смутных свидетельств о ней в УП в. и до середины XIX в., когда в ее недрах возникают зародыши "национальных" литератур.

Источниковедческую базу диссертации составили памятники малайской эпиграфики и литературы УП-Х1Х вв. как изданные (с различной степенью текстологической надежности), так и рукописные ; материалы, содержащиеся в различных антологиях средневековой малайской, поэзии и прозы; данные каталогов малайских рукописей, а также подробные пересказы некоторых недоступных в иной форме литературных произведений. Наряду с этими основными источниками, использовались косвенные данные о малайской литературе, извлеченные из сочинений средневековых китайских, арабских, ланкийских авторов и европейцев, посетивших государства малайского мира в ХУ1-ХУП вв. В то же время упоминавшийся синтетический характер средневековой малайской литературы потребовал для освещения темы диссертации привлечь ряд художественных и теоретико-литературных произведений санскритской, древнеяванской, арабской и персидской литератур. Число использованных источников всех трех видов весьма значительно (свыше 170) и, поскольку все они перечислены в соответствующем разделе библиографии, давать их перечень здесь едва ли целесообразно.

Важнее проследить историю изучения в мала-истическом литературоведении эволюции средневековой малайской литературы, а точнее - различных аспектов этой темы, ибо в полном объеме, как отмечалось, она пока не рассматривалась. Задачи предлагаемого ниже историографического обзора осложняются, однако,1 тем, что интересующая нас проблематика затрагивается не только в специальных исследованиях о тех или иных этапах литературного развития и о крупных литературных явлениях или в обобщающих трудах по истории малайской литературы, но и в публикациях, посвященных Определяя репрезентативность тех или иных литературных произведений, автор этих строк стремился руководстваться не только установившимися в малаистике пристрастиям^, но и оценкой значимости, данной тем или иным сочинениям самой малайской традицией и выразившейся в числе их списков. отдельным произведениям и частным вопросам их изучения. При этом беглые замечания в такого рода публикациях или издания новых текстов порой способны внести важные изменения и уточнения в картину развития средневековой малайской словесности. Поэтому историография эволюции малайской литературы УП-Х1Х вв. оказывается, по существу, тождественной историографии изучения этой литературы в целом, хотя и характеризуется специфическим акцентом на обобщающих работах, позволяющих, исходя из достигнутого, яснее очертить круг неизученных или малоизученных аспектов эволюционной проблемы, оценить достоинства и недостатки различных подходов к ней, и тем самым определить задачи и методы ее исследования.

2.

Впервые европейцы познакомились с малайской литературой в начале ХУЛ в., когда рукописи малайских сочинений - "Повести о Сери Раме", "Повести о мудром попугае" и некоторых других (ныне они хранятся в Водлеянской библиотеке и библиотеке Кембриджского университета / 18, с.103-104,111-112 /) стали появляться в коллекциях английских, а позднее и голландских библиофилов и собирателей восточных древностей / 318 /. Самые же ранние труды, содержащие упоминания об отдельных литературных памятниках и оценку их достоинств, относятся к первой половине ХУШ в. Это - вышедшая в 1726 г. пятитомная работа голландского миссионера Ф.Валентейна "Старая и новая Ост-Индия" / 460 / и опубликованная десятью годами позднее малайская гра мгла тика швейцарца Т.Х.Верндли, включавшая в качестве приложения перечень 69 известных ему малайских книг / 149 /.

Начало научного изучения малайской литературы приходится на конец ХУШ - первую половину XIX вв., когда в результате усилившейся экспансии колониальных держав в странах Азии и Африки европейцы ближе познакомились с цивилизациями народов этих стран, а увлечение "ориентализмом" и "мудростью Востока", характерное для эпохи Просвещения, открытие сравнительного метода в филологии и расцвет романтизма с его глубоким интересом к экзотическим традициям, оказали существенное влияние на европейскую духовную культуру. В это время появились исследования таких английских ученых - пионеров малаистики, как У.Марсден / 369; 370 /, Дж.Кроферд / 293 /, Дж.Лейден / 361; 361а /, Т.С.Рэфлс / 409; 410 /. Важную роль в истории малаистики сыграли основанные тогда же в Батавии (совр.Джакарта), Лейдене и Сингапуре специальные журналы, предназначавшиеся для публикаций малайско-индонезийских исследований, и первые малаистические центры, созданные в Нидерландской Индии, Малайе, Англии, Голландии, Франции.

Основной вклад, внесенный учеными XIX в. в изучение малайской литературы, связан с деятельностью по собиранию рукописей, их систематизации и каталогизации, первичному описанию отдельных сочинений и пересказу их содержания, и, наконец, по изданию текстов и анталогий. Заметную роль на этапе исходного ознакомления с материалом сыграли труды англичан У.Максуэлла, С.О.Елэгдена, американца У.Г.Шелабера, голландцев - П.Рорды ван Эйсинги, Х.С. Клинкерта, А.Ф.фон де Вала, Я.Пейнаппела, Х.Н.ван дер Тюгока, Х.А. ван Опхейзена, Я.Врандеса, Г.К.Нимана, французов - А.Дозона, П,Фав-ра, Э.Дкхлорье, швейцарца Р.Брандштеттера^.

В теоретическом отношении работы большинства этих ученых к

Перечень трудов этих ученых занял бы слишком много места. Названия некоторых из них содержатся в разделе Библиография настоящей диссертации. Более подробные данные см. в недавно опубликованных сравнительно полных библиографических трудах / 334; 253 /. стояли на невысоком уровне. Главными недостатками их были, во-первых, крайнее преувеличение роли индийских или арабских заимствований в истории малайской словесности, а во-вторых, навязывание средневековой по типу малайской литературе европейских эстетических норм XIX в. В результате малайские исторические сочинения рассматривались как бесполезные для историка "наивные сказки", где хаотически перемешаны мифологические и реальные элементы, а малайская беллетристика - как собрание бессодержательных, удручающе монотонных произведений. Некоторые положительные оценки (например, восхищение "Поэмой о Кен Тамбухан", в неполной версии, завершающейся трагической гибелью влюбленных) были не более основательны, ибо, исходя из тех же критериев, акцентировали черты, случайно соответствовавшие вкусам эпохи романтизма.

Единственной работой XIX в., в которой делалась попытка представить сводку данных о малайской литературе, в том числе о ее развитии, была книга голландского исследователя Я.де Холланде-ра "Введение в изучение малайского языка и литературы" / 321 /. Вышедшая в 1845 г. и выдержавшая менее чем за пятьдесят лет шесть изданий, эта работа ярко отразила систематизаторскую направленность и теоретическую слабость малаистики своего времени. Литературный раздел ее включал пять обобщающих глав, посвященных истории малайцев, малайского языка и периодизации малайской литературы, в которой весьма бесхитростно выделялись доевропейский и европейский периоды. Далее следовали краткие характеристики различных жанров и перечень 398 памятников малайской литературы, известных автору, с их краткими аннотациями. Завершала работу антология', составленная из фрагментов различных произведений.

Каталогизация и первоначальная систематизация памятников малайской литературы продолжалась в XX в., и уже к первым его десятилетиям были описаны все основные собрания малайских рукописей: батавское (джакартское), лейденское, лондонское, парижское и др., что позволило составить достаточно полное представление о поданном богатстве и значении малайской литературы. Особенно велики в этой работе заслуги голландского исследователя Ф.С.ван Ронкеля -одного из крупнейших довоенных малаистов, наследие которого, наряду с каталогами рукописей / 19; 21 и др. /, включает множество ценных статей и заметок, существенно прояснивших, в частности, вопросы тамильского, персидского и арабского влияний на эволюцию малайского языка и литературы (их библиографию см. / 270 ,/).

Углублению знаний о малайской словесности во многом способствовали монографические исследования, начавшие появляться с конца XIX в. (главным образом защищавшиеся в Лейдене докторские диссертации), содержавшие квалифицированный текстологический и историко-литературный анализ важнейших произведений, а также издание их текстов и обычно подробный пересказ. К их числу относятся книги Ф.ван Ронкеля, В.Рассерса, В.Стюттерхейма, А.Цизениса, П.ван Левена, посвященные памятникам беллетристики, Д.Ринкеса, Г.Пейпе-ра и Я.Дооренгооса о теологической (особенно суфийской) литературе малайцев, А.Сензе, Х.Меса и Т.Рускони о малайских исторических сочинениях. Из довоенных трудов английских ученых следует упомянуть работы известного лексикографа^РхУилкинсона / 469; 151 / и выдающегося малаиста Р.О.Уинстедта, начавшего свою исследовательскую деятельность в 1904 г. Значительный вклад в развитие малаистики внесли и первые индонезийские ученые Р.М.Н.Бурбочороко и Хусейн «Пдайядиниграт.

К концу 30-х гг. изучение малайской литературы сделало столь значительные успехи, что обобщающий курс Я.де Холландера уже явно устарел. В 1937 г. на смену ему пришла книга голландского ученого

Х.Хойкаса "О малайской литературе" (второе издание ее / 323 /), в которой был довольно полно обобщен накопленный к тому времени материал. Очертив во вводной главе контуры истории малайской культуры, отметив глубокое воздействие на нее индуистско-буддийской и мусульманской традиций и постулировов невозможность строго научно проследить процесс трансформации малайской литературы, большинство памятников которой анонимно, лишено дат и характеризуется смешением элементов обеих влиявших культур, Х.Хойкас переходил к по-жанровому описанию различных групп литературных произведений. Книга его распадалась на две примерно равные части. Первая из них (главы 2-12) была посвящена преимущественно оригинальным образцам малайской словесности: фольклорным произведениям, письменной поэзии, историческим сочинениям, эпосу о Ханге Туахе. Вторая (главы 13-21) - сочинениям, представляющим собой адаптации иноязычных памятников: волшебно-авантюрным повестям, малайским версиям "Махаб-хараты" и "Рамаяны", обрамленным повестям, мусульманским сказаниям об Амире Хамзе, Искандаре Двурогом, царским зерцалам и т.д. Каждая небольшая по объему глава книги - популярного введения в малайскую литературу была написана живо, информативно и содержала немало тонких замечаний, нередко не утративших значения до сегодняшнего дня. В то же время трудно не согласиться с советским исследователем Б.Б.Парникелем, отмечавшим, что "книге не хватало собственной концепции; Х.Хойкас не столько осмысливал и переосмысливал, сколько излагал сделанные его предшественниками выводы" / 222, с.9 /.

Ценным дополнением к книге Х.Хойкаса была обширная рецензия на нее немецкого исследователя Х.Овербека, прекрасного знатока малайской литературы и публикатора ряда ее памятников (о нем см. / 357, с.17-23 /). Эта рецензия содержала и некоторые моменты концептуального характера. В ней затрагивались вопросы специфики малайской литературы, обусловленной особенностями жизненного уклада и национального характера малайцев, воздействия на эволюцию литературы политической ситуации того или иного времени, адекватной оценки памятников, учитывающей задачи, ставившиеся их авторами, предлагалась небезынтересная, хотя и спорная, систематизация литературных жанров / 393 /.

Книга Х.Хойкаса может рассматриваться как второй шаг на пути создания синтетического труда, воссоздающего развитие средневековой литературы малайцев. Следующий шаг в этом направлении был сделан крупнейшим английским малаистом XX века Р.О.Уинстедтом, чья книга, вышедшая в 1940 г. (второе дополненное издание 1961 г.; русский перевод / 153 /) была и остается единственной работой, названной историей малайской литературы,и тем самым претендующей хотя бы на предварительное освещение литературной динамики.

Исследования Р.Д.Уинстедта, предшествовавшие написанию его истории литературы, носили на редкость разносторонний характер, включая множество работ по малайской лингвистике и истории, этнологии, искусствознанию и фольклористике, религиеведению, традиционным правовым системам и, разумеется, литературе (о жизни и трудах ученого см. / 262; 486 /). В число последних входят около 20 публикаций различных текстов и антологий и едва ли не полсотни старей, посвященных всевозможным памятникам словесности. Владение материалом малайской литературы во всей его полноте часто давало Р.О.Уин-стедту возможность более проницательно и точно судить об отдельном произведении, чем это позволяет глубокое, монографическое, но изолированное исследование его самого по себе. Кроме того, незаурядную эрудицию английский ученый счастливо сочетал с несомненным художественным дарованием, тонким вкусом и подлинной любовью к изучаемому предмету. И все же нельзя не отметить, что, хотя труд Р.О.Уинстедта, чрезвычайно богатый по материалу, систематизированному и по возможности хронологизированному, содержит множество интереснейших замечаний об истории тех или иных памятников и в целом создает довольно достоверный образ малайской средневековой литературы, труд этот отнюдь не лишен ряда серьезных недостатков - прежде всего теоретических просчетов (о них см. / 222;332 /).

В основе "Истории малайской классической литературы" Р.О.Уинстедта лежит нигде не сформулированная, но дающая знать о себе буквально на каждом шагу концепция трех этапов эволюции малайской словесности, методологически восходящая к представлениям культурно-исторической школы. Первый из этих этапов - период "автохтонного" развития словесности, воспоминания о котором сохранились в памятниках фольклора; второй - период индийского влияния на литературу и фольклор, и во многом близкого к нему влияния яванского (этими влияниями объясняется почти все эстетически ценное в малайской литературе); третий - период мусульманского (арабо-персидско-го) влияния (с ним - по крайней мере после ХУЛ в. - связывается постулируемый ученым упадок малайской литературы). Между вторым и третьим периодами помещается некое довольно неясно трактуемое время "перехода от индуизма к исламу", примерно соответствующее эпохе расцвета Малаккского султаната (ХУ в.). Именно эта эпоха, по мнению Р.О.Уинстедта, является высшей точкой развития малайской словесности, когда были созданы местные переработки санскритского эпоса и ранние мусульманские "романы", лучшие обрамленные и волшебно-авантюрные повести, сочетающие индийские и мусульманские элементы и важнейшие образцы нарративной поэзии. Описанная концепция литературного развития и запечатлена в структуре книги, начальные пять глав которой посвящены первым двум периодам и переходному времени, а следующие шесть - в основном различным группам памятников малайской мусульманской литературы. Завершают книгу разделы о творчестве писателя-просветителя XIX в. Абдуллаха Мунши и стоящая несколько особняком глава о фольклорной и классической поэзии.

Наиболее уязвимым моментом теории английского ученого является его "периодизация по влияниям". При всей несомненности воздействия на малайскую словесность литературного опыта Индии и стран Ближнего Востока и ее многовековой взаимосвязи с литературой яванской, для эволюции малайской литературы первостепенную важность имеют не столько факты влияний сами по себе, сколько процесс их адаптации, усвоения, претворения, обусловленные характером развития малайской культуры, потребностями самого малайского общества. Следствиями переоценки Р.О.Уинстедтом роли влияний в малайской литературе является, с одной стороны, недостаточно тесная связь истории малайского мира (превде всего истории его идеологии) с процессом литературной эволюции, а с другой - обычное для английского ученого рассмотрение произведений не как целостных образований, но как суммы разнородных элементов, восходя-м щих к различным влиявшим традициям.

Другим существенным недостатком работы, также отчасти связанным с названными выше, является отказ от подхода к малайской литературе как к развивающейся по определенным закономерностям системе. Это становится особенно очевидным при обращении к проблеме жанров. В книге Р.О.Уинстедта не только не ставится вопрос о взаимодействии жанров литературы, но почти ничего не говорится об их происхождении, и особенно - эволюции. Малайская литература предстает в ней как в целом статичная совокупность изолированных произведений. Наконец, обращает на себя внимание "внешний" подход Р.О.Уинстедта к литературным памятникам, которым с позиций образованного европейца XX в. выносятся решительные субъективно-вкусовые оценки. Собственные представления малайцев о задачах различного рода литературных сочинений, о принципах их создания, об особенностях эстетических и этических критериев остаются за пределами его книги. Результаты этого с очевидностью сказываются в разделах, посвященных мусульманскому периоду, и в явной переоценке действительно немаловажной роли малаккского времени. Рассматривая ислам как в основном негативный фактор в истории малайской литературы и не допуская возможности создания значительных произведений в период глубокой г^гсульманизации (ХУШ-Х1Х вв.), Р.О.Уин-стедт без должных оснований относит ряд сочинений этого периода к малаккской эпохе - "привольному ХУ в.", когда еще были сильны индийское и яванское влияния / 103, с.211 / и когда благодаря им в литературе "сохранялся дразнящий обоняние аромат, который так скоро испарился затем в пустыне мусульманского пуританства"/ 183, с.62 /.

Подводя итог разбору книги Р.О.Уинстедта, следует отметить, что, несмотря на все концептуальные недостатки, характерные не только для ее автора, но и для всей довоенной, а в значительной степени и послевоенной малаистики, труд английского ученого по сей день сохраняет значение наиболее компетентного и всестороннего руководства по средневековой малайской словесности.

Хотя в исследовательской литературе часто раздаются справедливые жалобы на чрезвычайно медленный прогресс в области малаис-тического знания, нельзя не отметить, что в послевоенный период, и особенно в последние два десятилетия, оно сильно шагнуло вперед. Большую роль в развитии малаистики сыграли такие факторы, как рост числа исследователей-профессионалов, получивших специальную филологическую и литературоведческую подготовку, формирование кадров исследователей в Индонезии и Малайзии, добившихся независимости, создание новых малаистических центров в Австралии, Малайзии, СССР, США, появление новых малаистических журналов. Значительно повысились текстологический уровень изданий и качество перевода малайских текстов, чему сильно способствовала начавшая выходить с 1968 г. в Голландии серия "Библиотека Индонесика".

Важной предплсылкой развития малаистического литературоведения явились успехи в смежных областях. Издание в английских переводах трудов видных голландских социологов Я.ванЛера и Б.Схри-ке, а также выход в свет исследований историков: М.Мейлинк-Ру-лофох,0.Уолтерса, Д.Ломбара, Л.Андайя и др. значительно прояснили социально-экономические, политические и идеологические условия, • в которых проходили формирование и эволюция средневековой малайской культуры и литературы.

Среди наиболее содержательных как в описательном, так и в концептуальном плане работ зарубежных ученых 50-70-х гг., посвященных малайской беллетристической проз.е, следует упомянуть труды Э.Барета, А.Суини, К.Берга, С.Робсона, Я.Раса, Абдул Рахмана Каеха, Л.Бракела, А.Баузани, А.Тэу, Касима Ахмада, П.де Моссели-на де Йонга. Значительный вклад в изучение малайской средневековой поэзии внесли А.Тэу, С.Скиннер; в исследование исторических сочинений - А.Тэу, Р.Рольфинк, Я.Рас, У,Уолтере, П.де Йосселин де Йонг, Э.Кратц, Т.Искандар, Исмаил Хуссейн, М.Таиб Осман; в разработку проблем малайской мусульманской литературы (в особенности -суфийской) - Г.Древес, П.Ворхуве, Э.Джонс, Р.Джонс, С.М.Нагиб ал-Аттас и др. (см. список их трудов в разделе Библиография и в / 334; 253 /).

Особенно примечательной чертой современного малаистическо-го литературоведения является обращение к теоретическим проблемам, дополнение прежнего диахронического подхода к литературным феноменам, заметно усовершенствованного со времени итогового труда Р.О.Уинстедта, подходом синхроническим, ориентированным не столько на изучение истории тех или иных явлений, сколько на анализ их структуры и функций. Впервые заявивший о себе еще в довоенных трудах ученых, находившихся под влиянием лейденской культурно-антропологической школы, этот подход, исходящий из представления о целостном характере произведений малайской литературы, в полной мере проявился в малаистике в послевоенное время. При этом, если раньше единство литературного памятника, как правило, объяснялось переосмыслением вошедших в его состав элементов (нередко заимствованных) в духе местных мифологических архетипов (см., например, / 413; 414 /X то в настоящее время причины этого единства все чаще усматриваются исследователями в эстетических и идеологических задачах, которые стояли перед малайскими литераторами. Последнее особенно характерно для работ голландского малаиста А.Тэу с их акцентом на синхроническом исследовании структуры памятников словесности, установлении функции отдельных компонентов в рамках произведения и функции произведения в целом в пределах средневековой малайской литературы и культуры / 453; 455 /.

Синтез того положительного, что дало малаистическому литературоведению применение обоих подходов, позволил перейти к анализу происхождения жанров, их истории и, наконец, сделать первые шаги в осознании малайской литературы как системного единства (см., например, / 275 /). Это же, в свою очередь, заставило уделить большее внимание воздействию на малайскую литературу изменявшейся исторической и дцеологической ситуации, начать пересмотр привычных представлений о роли ислама в эволюции малайской литературы / см.: 63; 163; 335; 337; 338; 426; 427 /, заняться изучением поэтологи-ческих особенностей малайской словесности и взглядов на нее ее создателей / 275; 453; 454 /. Пока, однако, большинство названных теоретических проблем только начинает осознаваться, и до основательной постановки их, а тем более до разрешения, еще весьма далеко.

Первое знакомство с малайским языком и литературой в России относится к концу ХУШ-Х1Х вв. О малайской культуре узнавали тогда не столько из трудов специалистов-ученых или из переводов малайских произведений, сколько из путевых записок и из литературных сочинений, таких, как "Фрегат Паллада" И.С.Гончарова или "Песнь торжествующей любвй'И.С.Тургенева. Русская литература, чутко воспринимавшая восточные мотивы, не прошла мимо изящной звуковой и символической игры народных четверостиший-пантунов, выразительных образов малайских заклинаний, нашедших отражение в стихах В.Я.Брю-оова, К.Бальмонта, И.Бунина. Востоковедная же наука не могла похвастать сколь бы то ни было заметными достижениями в области малаистики. (ом;.// /).

Положение начало меняться лишь в конце 20-х - начале 30-х годов, когда вышли в свет первые работы советских исследователей, посвященные малайско-индонезийской тематике. Важную роль в развитии малаистических дисциплин в СССР сыграли труды и педагогическая деятельность А.А.Губера - одного из крупнейших советских историков-востоковедов, с 1967 по 1971 гг. неизменного председателя Малайско-индонезийских чтений. Основоположницей изучения малайской литературы в СССР была Л.А.Мерварт. Изучая малайскую филологию сначала в Париже, а затем в Лейдене, она собрала богатый материал, который лег в основу статьи "Малайский театр" / 215 / - первого отечественного исследования по малайской культуре и словесности. В трудах Л.А.Мерварт наметились некоторые особенности советского малаистического литературоведения, существенно развитые и дополненные в работах ее учеников и коллег (Б.Б.Парникеля, Е.М.Ревунен-ковой, В.И.Брагинского, Л.В.Горяевой и др.).

Можно выделить три основных направления исследований, характерных для советских малаистов-литературоведов. Первое из них связано с разработкой историко-литературных проблем - взаимоотношением литературных явлений с конкретными историческими условиями; определением специфики тех или иных этапов развития малайской словесности, функций ее языка как средства межэтнического литературного общения, места отдельных значительных памятников в литературной эволюции; исследованием типологии малайской литературы и ее связей с мировым литературным процессом / 219; 220; 221; 224; 227; 229; 236; 238; 177; 45 /.

Второе направление нашло отражение в работах, где предпринимается попытка осмыслить механизм культурных влиянии в средневековой малайской традиции, ответить на вопросы, почему и как малайская словесность воспринимала и трансформировала те или иные элементы литератур Индии, Явы, стран Ближнего Востока, в чем состояло ее своеобразие / 215; 48; 223; 272; 174 /.

К третьему направлению относятся исследования, посвященные особенностям жанровой структуры малайской словесности, происхождению и эволюции жанров, поэтике художественных произведений. Для этих исследований характерно стремление выявить каноны, которым следовали создатели литературных сочинений, дать оценку достоинствам последних, выяснить причины их воздействия на средневекового читателя, словом, - показать эстетическую сторону малайской литературы как "извне", с позиций современного читателя, так и о изнутри", на основе реконструкции литературного самосознания ■средневековых малайцев / 186; 172; 173; 273; 228 /. Важное место в советской малаистике занимает также работа по переводу памятников малайской литературы / см. 48; 49; 47; 45; 50 /.

В послевоенные годы появилось несколько обобщающих очерков средневековой малайской литературы, принадлежащих перу как европейских ученых / 312; 266; 138; 274 /, так и малайзийских и индонезийских исследователей / 430; 450; 362 /. Все они, однако, с некоторыми вариациями воспроизводят концепцию и факты, изложенные в книге Р.О.Уинстедта (хотя и несколько дополняют ее новыми материалами) »весьма кратки и носят, по преимуществу, популярный характер. Лучший очерк подобного рода - богатый новыми мыслями и наблюдениями малайский раздел в книге Б.Б.Парникеля "Введение в литературную историю Нусантары IX-XIX вв." / 229 /, призванной показать общие черты исторического движения всех письменных традиций островного мира в их взаимосвязи и взаимозависимости. Эта задача и определила место, занимаемое в книге средневековой малайской литературой, в изложении которой автор был вынужден ограничиться лишь генерализированной характеристикой важнейших явлений словесности ХУ1-Х1Х вв., не воссоздавая детально процесс развития средневековой малайской литературы на всех его этапах.

Таким образом, единственным исследованием, претендующим на то, чтобы, хотя бы в первом приближении проследить основные вехи эволюции малайской литературы, по сей день является книга Р.О.Уинстедта, уже значительно устаревшая. В свете этого, более чем оправданными представляются слова А.Тэу, призывающего к новым, "хотя бы и самым предварительным попыткам синтеза и теоретического обобщения" в области малайской литературы и других литератур региона / 456, с.343 /.

3.

Степень изученности малайской средневековой словесности за рубежом и в СССР предопределила з ада ч и, которые необходимо было решить в настоящей диссертации, для раскрытия избранной темы. Несколько преувеличивая неразработанность современного мала-истического литературоведения, австралийский исследователь Э.Джонс в основном верно суммировал некоторые из его главных недостатков: "История малайской литературы все еще не написана. Как ее традиционному, так и современному аспектам посвящено чрезвычайно мало трудов, да и те, по преимуществу, представляют ценность лишь как хорошие каталоги, ибо ни один из их авторов не предложил пока каких-либо организующих принципов (разрядка наша.-В.Б.), позволяющих сделать литературы малайского мира предметом всестороннего обсуждения" / 338, с.30 /. Таким образом, изучение эволюции средневековой малайской литературы настоятельно требует постановки теоретических проблем - уяснения "организующих принципов" литературного процесса и вместе с тем одновременного исследования малайской словесности как в историко-культурном, так и в собственно литературоведческом аспектах.

Подобным подходом объясняется особое внимание, которое уделяется в настоящей работе решению трех задач концептуального характера. Первая и главная из них - обосновать наличие в средневековой малайской литературе не протяжении ее существования внутренне мотивированного эволюционного процесса, определить причины этой эволюции и ее движущие силы. Решение данной задачи наталкивается на трудности двоякого рода. Одна из них вызвана анонимностью большинства средневековых малайских сочинений, в которых обычно отсутствуют даты их создания, и относительной текучестью текстовой традиции. В результате исследователи, как правило, имеют дело не с "разворачивающимся во времени процессом, отдельные моменты которого отмечены рядом исторически конкретных памятников письменности, но с некоторым синхронным срезом, характеризующим состояние малайской, литературы в ту эпоху, когда исследователи ознакомились с первыми собраниями малайских рукописей" / 186, с.18 /. Естественно, что воссоздание на основе этой синхронии диахронического процесса - дело нелегкое, и во многих случаях исследователю при всей изобретательности его методических приемов, при всем внимании к текстологическим вопросам не остается ничего иного, как удовольствоваться более или менее основательными гипотезами.

Другая трудность обусловлена полной неизученностью литературы домусульманского этапа, от которого не сохранилось письменных памятников и облик которого может быть восстановлен лишь на основе косвенных данных, а также смутностью представлений об этапе ранне-мусульманском, лишь усугубившейся за последние два десятилетия. Такое положение дел значительно сужает временные рамки, в которых может рассматриваться эволюция малайской литературы. Исследователи ее ограничиваются преимущественно этапом с ХУП по первую половину XIX в. Учитывая же весьма медленные темпы развития средневековых литератур, априори трудно предположить достаточно наглядную трансформацию одной из них на протяжении всего лишь двух - двух с половиной веков, последние полтора из которых прошли к тому же в условиях усиливающейся стагнации, вызванной европейской колониальной экспансией. Именно поэтому в настоящей работе предпринята попытка реконструкции домусульманского и раннемусульманского этапов истории малайской словесности, создающих перспективу, в которой ясней становятся изменения, происходившие в ХУП-Х1Х вв.

Предпосылки эволюции малайской литературы, на наш взгляд, коренились во внутренней социальной структуре породившего ее общества, в особенностях развития в нем феодальных отношений. Однако воздействие социальных факторов на литературный процесс осуществлялось, разумеется, не непосредственно, а косвенно, через ту промежуточную сферу, которую советский литературовед П.Н.Медведев назвал "идеологической средой", понимая под последней всю совокупность идеологических явлений, "со всех сторон плотным кольцом окружавших человека. вещей-знаков разных типов и категорий: слов, в многоразличнейших формах их осуществления, звучащих, написанных и иных, научных утверждений, религиозных символов и верований, художественных произведений и пр., и пр." / 214, с.24 /. Являясь "выраженным вовне социальным сознанием данного коллектива", идеологическая среда по-своему преломляет социальное бытие и лишь в таком преломленном "идеологической средой" виде оно воздействует на литературу.

Естественно, что центральное место и роль структурирующего начала в средневековой "идеологической среде" принадлежало той или иной религии^ представлявшей собой,по словам К.Маркса,"общую теорию этого мира, его энциклопедический компендиум, его логику в популярной форме., его всеобщее основание" / I, с.414 /.Значительные изменения в религиозной сфере, пережитые малайским миром на протяжении его истории, всякий раз придавали характерную окраску всей идеологической среде,в которой создавалась и функционировала малайская литература,выступая важнейшим фактором ее эволюции. Ниже нам еще предстоит рассмотреть этот вопрос более детально.

Для исследования эволюции средневековой малайской литературы, однако, не достаточно установить самый факт изменений в процессе ее исторического бытия, определить их предпосылки и направление. Научное требование изучать факты "в их целом, в их связи; всю совокупность. фактов" / 4, с.350-351 / заставляет обратиться к решению второй задачи- изучению литературной эволюции как движения некой системы, которой в литературах средневековых является иерархически организованная система взаимосо-отнесенных жанров / 205, с.451-452; 210, с.55-59 /. В настоящей диссертации едва ли уместно всестороннее рассмотрение чрезвычайно сложной и пока еще далекой от завершения теории жанров (историю ее разработки и различные дефиниции жанра см. / 182а, с.98-128; 246а; 2466, с.5-16; 39-49 и др. /). Для наших целей достаточно остановиться лишь на нескольких аспектах понятия "жанр", выступающих его конститутивными признаками в большинстве специальных исследований. Жанр - это типовая категория, определяющая однородность более или менее значительной совокупности произведений и предстающая в диалектическом единстве относительной устойчивости на каждом историческом этапе и изменчивости в процессе исторического развития. Однородность произведений того или иного жанра обусловлена прежде всего единством выполняемой им функции. Именно это - доминирующий признак в средневековых литературах, где выделение жанров, как правило, детерминировано не литературными, а социо-культурными функциями, либо ими обеими одновременно / 210, с.55; 241, с.13 /. Далее для каждого жанра характерна однотипность содержательной (тематика, специфический набор мотивов) и формальной (общая архитектоника, композиция, стиль) структур. Таким образом, понятие "жанр" в диссертации охватывает исторически складывающиеся и обладающие относительной устойчивостью совокупности литературных произведений, характеризующиеся единством социо-культурной функции и типовым по набору тем и мотивов . содержанием, оформленным также в типовую композиционно-стилистическую структуру. В тех случаях, когда с помощью данной типовой структуры получало выражение тематически разнородное содержание, мы говорили не о собственно жанре, а о жанровой форме. Наконец, как жанры, так и жанровые формы объединялись в диссертации более п широким термином - "жанровая структура" .

Понимание эволюции средневековой малайской литературы как развития внутренне упорядоченного объекта обусловило выбор системного анализа в качестве метода исследования данного процесса. Этот метод призван выявить закономерный характер взаимодействия отдельных жанров в рамках жанровых систем и столь же закономерную их трансформацию в контексте изменения структуры "идеологической среды". Ибо в происходящем под воздействием меняющихся идеологических факторов отмирании или видоизменении одних жанров, рождении других и обусловленной этими процессами частичной или полной перестройке системы словесности и проявляет себя реальная эволюция средневековых литератур. В рамках жанровых систем нередко противопоставляются центральные, функциональные жанры и жанры периферийные, нефункциональные (см., например, / 241 /). Противопоставление это носит довольно условный характер и в значительной мере порождено "внешним" взглядом на литературную систем, поскольку, с позиции самосознания литературы, нередко все тексты, входящие в ее состав, рассматриваются как более или менее функциональные. Все они выполняют по крайней мере учительную функцию, призваны "правильно" формировать личность и образуют иерархию лишь в зависимости от того, на.- какой из уровней человеческой духовности направлено их воздействие. В диссертации оппозиция функциональных - нефункциональных жанров использовалась лишь в тех случаях, когда из-за недостатка данных не представлялось возможным "изнутри" достаточно точно определить функции жанров и когда само воссоздание литературной системы представляло собой типологическую реконструкцию.

Для подлинно исторической реконструкции различных этапов развития литературной системы, выступающей как сцепление явлений, обладающих определенной социальной функцией, необходимо исследовать не только сами памятники словесности, но и присущие данной традиции и в той или иной форме зафиксированные ею представления о литературе. Мысль о важности подобного "внутреннего" подхода к истории словесности сформулирована в трудах Н.И.Конрада, который, отмечая зависимость состава литературы каждой эпохи от "представлений о ее сущности, о ее задачах и видах" - словом, от ее самосознания, писал: "Непосредственно с этим связан вопрос о представлениях о литературе как об элементе ее истории. Забыть об этом элементе просто нельзя: сам наш материал настойчиво напоминает о том, что история литературы есть вместе с тем и история представлений о ней" / 205, с.450 /.

Наконец, третья задача диссертации, тесно связанная с двумя предыдущими, - выявить целостный характер и художественную значимость привлекаемых для исследования литературных памятников, неизменное или исторически изменяющееся концептуальное единство кавдрро из которых реализуется в определенной поэтологи-ческой структуре. Последнее обусловило внимание к поэтике литературных произведений, вновь по возможности изучаемой с привлечением взглядов на нее средневековых малайцев. Такое внимание, на наш взгляд, вполне оправдано в работе, где исследуется эволюция не просто письменности, но литературы.

Итак, коль скоро задачи, поставленные в диссертации, удастся решить, эволюция средневековой малайской литературы предстанет перед нами как опосредствованно мотивированный внутренними социальными факторами, а непосредственно - факторами идеологическими процесс более или менее глубокой трансформации и перестройки жанровой системы или смены одной жанровой системы другой. К тому же появится возможность рассматривать эти системы как включавшие целостные в идейно-художественном отношении памятникши при наличии необходимых данных исследовать средневековую малайскую словесность не только с внешней, но и с внутренней стороны, т.е. с учетом ее литературного самосознания. Таковы основные цели диссертации, степень достижения которых определит и меру ее научной н о в и з н ы,поскольку до сих пор они не только не были достигнуты, но, по существу, еще не выдвигались.

4.

Попытаемся предварительно несколько подробнее охарактеризовать движущие силы эволюции малайской литературы, рассматривая эту эволюцию в общекультурном контексте.

Как известно, сложные политические образования (империи), возникавшие в ходе истории малайского мира, представляли собой своего рода конфедерации городов-государств, весьма различных по типу социального устройства и уровню культурного развития и слабо связанных в единое целое / см. 483, с.8-18 /. В экономическом плане эти государства объединяло то, что их процветание всецело зависело от международной торговли, проходившей через их порты, которые играли ключевую роль на одном из важнейших участков пути, ведущего из стран Средиземноморья, вокруг Индии в Китай.

Основу этого процветания составляли не столько доходы от торговой деятельности местных купцов (включая и самого правителя), сколько налоги и пошлины, взимавшиеся с купцов-иностранцев, поступавшие в казну и затем различными способами перераспределявшиеся среди местной аристократии и чиновничества. Богатство и мощь государства тем самым находились в прямой зависимости от числа торговых кораблей, посещавших его, а последнее, с одной стороны, от удобства расположения порта, качества его организации, упорядоченности торговли, а с другой - от безопасности судоходства и успешной борьбы с пиратством в своих водах и, напротив, - от создания помех для мореплавания в водах соперников.

Таким образом, само существование малайских государств на протяжении всей истории зиждилось на успешном исполнении ими административно-военных функций, а успешным оно могло быть лишь при . достаточно высокой степени государственной централизации. В противном случае острая конкурентная борьба между отдельными городами-государствами (ее важнейшим средством было пиратство на торговых путях соперника и принуждение следовавших в его порт судов изменить маршрут) грозила создать хаос на морских комцуникадаях, чрезвычайно затруднить мореплавание и, уменьшив объем торговли в целом, нанести серьезный урон всем конкурирующим сторонам. Поэтому всякий раз, когда в силу тех им иных внешнеполитических причин торговая конъюнктура складывалась благоприятно для малайского мира, в нем неизменно возникало государство-лидер, военным и дипломатическим:. путями воссоздавшее относительно централизованную конфедерацию. В У в. таким лидером стало государство, именуемое в китайских хрониках Гандьоли / 482 /, в УП в. на смену ему пришла морская империя Шривиджайя / 482 /, в ХУ в, значительная часть малайского мира была объединена под властью Малакки / 483; 376 /, в ХУП в. его поочередно возглавляли северосуматранское государство Аче и султанат Джохор / 363; 255 /.

Описанная экономическая система и порождавшийся ею тип политической и социальной организации малайского феодального общества были чрезвычайно устойчивы на протяжении многих веков. Лишь установление полного господства европейцев на торговых путях в ХУШ в. смогло подорвать их. Естественно поэтому, что сами по себе эти факторы едва ли могли выступать в качестве динамического начала, определявшего эволюцию малайской культуры и, в частности, малайской литературы. Однако подобного рода статичностью базисных явлений (например, так и не возникшей во многих азиатских странах частной собственностью на землю), объясняется, по словам К.Маркса, то, что "история Востока принимает вид истории религий" / 2,с.214/. Именно такой вид история - в первую очередь история идеологии,культуры и связанных с ниш явлений - приняла в малайском мире.

Вызванная экономическими причинами необходимость централизации малайского мира в сочетании с трудностями регулярного контроля из единого центра за его отдельными районами, чрезвычайно фраг-ментированными географически, обусловили важную роль в сдерживании центробежных тенденций, военной мощи верховного правителя - главы конфедерации и его особой идеологической "вцделенности". Одним лишь военным путем, вне осознания насущной важности единства и вне сознательного единения вокруг "выделенного" правителя, длительное сохранение централизованной империи едва ли было бы возможно .

Таким образом, значение идеологического фактора в малайских "морских империях" было отнюдь не меньшим, если не большим, чем в "империях аграрных", типа яванских или кхмерских. Не случайно безоговорочная верность вассала сюзерену1 составляет сквозную тему всей малайской письменности, начиная от памятников эпиграфики УЛ в. (надпись из Телага Бату), продолжая хрониками ХУ-ХУ1 вв. ("Повесть о раджах Пасея", "Малайские родословия") и завершая такими сочинениями ХУЛ в., как "Повесть о Бахтиаре" и множество других. Для сравнения можно отметить, что ни в один из периодов истории яванской литературы эта тема не занимала в ней столь видного места.

Основу идеологической "выделенности" правителя на протяжении всей средневековой малайской истории составляла автохтонная по происхождению концепция, согласно которой он воспринимался как средоточие некой магической силы власти, обеспечивавшей благоденствие государства и его защиту как от внутренних смут, так и от вторжений извне. Естественно, что с течением времени, в зависимости от изменявшейся религиозной ситуации в малайском мире, эта харизматическая основа концепции власти получала различное символическое оформление.

Восходящие, по-видимому, еще к последним, векам до н.э.торговые контакты с Индией обусловили знакомство малайцев с индийскими государственно-политическими и религиозными системами. Это знакомство постепенно углублялось, в чем важную роль сыграли не только посещения древнейших малайских государств индийцами, и в особенности носителями культурной и религиозной традиции, принадлежавшими к касте брахманов, но и плаванья самих малайцев в Индию, а несколько позднее и обучение их в крупнейших центрах индийской образованности (Наланде, Негапатаме и др.).

Говоря о ранних малайско-индийских связях первых веков н.э., следует учитывать, что в малайском мире индийцы сталкивались уже отнкщь не с первобытными обществами, но с раннеклассовыми государственными образованиями, достигшими довольно высокого уровня развития в результате внутренней социально-экономической эволюции / 197, с.31-35 /, где остро осознавалась необходимость оформления надстроечных институтов, и в первую очередь - идеологического комплекса, связанного с "выделенностью" правителя. Именно эти причины и вызвали восприятие санскритской культуры, буддизма и индуизма и приглашение ко дворам местных правителей индуистских брахманов и буддийских монахов, считавшихся носителями "огромной магико-ритуалистической силы" / 363, с.79 /. Как справедливо отмечал голландский историк Я.ван Лер: "Инициатива, обусловившая приход индийской цивилизации, исходила от индонезийских правящих кругов или по меньшей мере была делом как индонезийских династий, так и индийской иерократии. Индийское жречество призывалось на восток - разумеется, благодаря его широкой известности - для магического, сакрального утверждения династических интересов и для "приручения" подданных, а также, возможно, для организации территории правителя в государство" / 353, с.85 /.

Растянувшийся более чем на тысячелетие процесс восприятия малайским миром индийской культуры, в особенности ее центральной сферы - религиозных учений, слагался из двух потоков. С одной стороны, собственно индианизации - усвоения индийских доктрин и концепций, в значительной степени определивших идеологическое оформление социальной и культурной жизни малайских государств; с другой - во встречной малаизации, то есть отборе и приспособлении воспринятых элементов к местным культурным традициям, становившейся все более интенсивной с течением времени. Примером такого избирательного восприятия и адаптации может служить преобладание в малайском мире махаянского буддизма и синкретических индуист-ско-будцийских культов с сильной тантрической окрашенностью, как нельзя лучше соответствовавших местным магическим практикам.

Однако, несмотря на постепенно усиливавшуюся малаизацию щдианизированной санскритоязычной культуры, как махаянский буддизм, так и индуизм на протяжении всего периода их господства оставались у малайцев аристократическими религиями, мало затрагивавшими анимистические верования масс, и выступавшими, по преимуществу, как царские культы, призванные укрепить харизму правителя, что вело к сращению светской и духовной власти, концентрации их в лице обожествленного монарха (культ деварджи, буддараджи) / 197, с.38 /.

ХШ-Х1У вв. являются переломным этапом в истории Юго-Восточной Азии. В политической сфере это время - период развитых феодальных отношений - ознаменовалось крушением всех могущественных ицдиавизированных империй и приходом им на смену моноэтнических государств, в сфере идеологической - упадком аристократических религий и заменой их религиями массовыми с характерной для них широкой проповедью не только в придворной, но и в народной среде / ср. 197, с.49-50 /. В малайском мире такой религией стал ислам.

Предпосылки мусульмаиизации малайского мира следует, по-видимому, вновь искать в торговом характере малайских государств и их традиционных связях с Индией. С одной стороны, расширение объема торговли и спроса на ценное местное сырье вело к увеличению числа городов и росту провинциальной элиты, а также повышению роли средних городских слоев, занятых ремеслом и торговлей. Обе эти социальные группы были слабо связаны с изощренной индианизирован-ной культурой столичной аристократии и, вероятно, именно их влиянию эта культура во многом обязана своей постепенной малаизацией. Они же, как можно полагать, переживая своеобразный "урбаниреский" разрыв с системой ценностей и верованиями архаического общества, оказывались особенно восприимчивы к более динамичному духу ислама с его эгалитаризмом, простотой догматики и общедоступностью проповеди, учением об интимно-личностной, осуществляемой без посредников связи с Творцом.

С другой стороны, успешный ход завоевания Индии мусульманскими султанами в ХШ-Х1У вв. - покорение Венгалии, 1Уджерата, государств Декана, с которыми малайский мир издавна поддерживал торговые контакты, не могло не произвести сильного впечатления на малайских правителей и аристократию. Эти завоевания, во-первых, чрезвычайно увеличили долю мусульманекой торговли в малайском мире и поставили лидирующую роль в нем того или иного государства в зависимость от искусного привлечения в свой порт купцов-мусульман. Как видно на примере северо-суматранских княжеств, принятие ислама было едва ли не лучшим способом решения этой задачи / ср. 483, с.157-163 /. Во-вторых, само торжество ислама над буддизмом и индуизмом в Индии увеличивало его идеологическую (а точнее, видимо, магическую) притягательность для малайских правящих кругов, тем более, что ислам мог быть использован ими для утверждения своей политико-культурной самостоятельности в борьбе против яванской индуистской империи Маджапахит и будщийского Сиама, в вассаль ную зависимость от которых попали в ХШ-Х1У вв. малайские государства .

Наконец, сама активность мусульманских проповедников после эпохи Крестовых походов и создания мощных и разветвленных суфийских орденов заметно возросла. Последний момент особенно важен, ибо именно в суфийской форме идеи ислама могли восприниматься как созвучные в ряде аспектов тем, что уже присутствовали как в элитарной, так и массовой сферах малайской культуры, а носители суфизма (ими, в отличие от провозвестников индуистского и буддийского учений могли выступать и многочисленные мусульманские купцы) разработали и успешно использовали еще в Индии чрезвычайно искусную и эффективную систему проповеди, ориентированную как на придворные круги, так и на народные массы.

Сочетание всех этих факторов: экономических, политических, социальных и идеологических и повело к восприятию ислама малайским миром. Однако путь от первоначального поверхностного обращения до достаточно глубокой мусульманизавди малайской культуры был весьма длинным и растянулся на три-четыре века.

Во всех малайских хрониках единодушно утверждается, что начало мусульманизации того или иного малайского государства было положено обращением в ислам его правителя / 300 /. Эти свидетельства, вовсе не обязательно достоверные, чрезвычайно ценны в историко-культурном плане как обобщенное выражение взгляда самих малайцев на механизм мусульманизации. Принятие ислама правителем прежде всего преследовало цель укрепить новым символическим оформлением старый харизматический статус - идеологическую "вцделенность", столь важную в борьбе с центробежными тенденциями. В то же время оно служило важным стимулом для обращения подданных.

Став религией малайских государств, ислам с течением времени начал проявлять имманентно присущие ему свойства, отличавшие это вероучение от его предшественников в островном мире. В числе этих отличительных черт следует назвать существование в исламе целостного унифицированного писания - Корана, ясно сформулированной догматики и, что не менее важно, присущий исламу больший демократизм и прозелетический дух / ср. 163, с.94-95 /. Мусульманские духовные наставники и проповодники - улама, сами выходцы из средних слоев, обращались в равной степени к малайской аристократии и массам, умели говорить с последними на доступном для них языке, прибегая к символике, перекликавшейся с символами фольклорной традиции. Их взаимоотношения со двором, хотя отчасти и напоминали прежние связи правителя со жречеством, существенно отличались от них значительно большей независимостью улама, положившей конец прежнему сращению духовной и светской власти.

Укрепление позиций улама в малайском обществе привело к би-фокальности малайской культуры, выступавшей теперь как сложное взаимодействие традиций, порожденных ее придворным (еще во многом верном шэдуистско-будцийскому прошлому) центром и центром религиозным. При этом роль последнего в малайской культуре постоянно возрастала, охватывая все области социальной жизни, влияя на ценностную систему придворной аристократии и постепенно трансформируя ее. Таитм образом, ислам не стал новой аристократической религией малайского мира. Он проник во все сферы малайских городов-государств от дворца до торгово-ремесленных кварталов и шаг за шагом пронизал все слои малайской культуры.

Описанная идеологическая эволюция и явилась непосредственной движущей силой литературного развития, отразившего все ее фазы: восприятие буддийского и индуистского вероучений и из£ синкре-тизацию, малаизацию индианизированной культуры, начальную мусуль-манизавдю, в процессе которой важнейшую роль играло восприятие внешней стороны новой религии, последующую глубинную мусульмани-зацию / 63, с.191-192 /. Соответственно идеологические факторы легли в основу периодизации литературного процесса у малайцев в УП-Х1Х вв., принятой в настоящей монографий'. Учиты-' вая, наряду с ними, факторы языковые и собственно литературоведческие, автор этих строк вьщелил в эволюции средневековой малайской литературы три больших периода: древнемалайский (период ин-дианизированных государств Суматры и Малаккского полуострова -УП - первая половина Х1У вв.), ранпемусульманский (вторая половина Х1У - первая половина ХУ1 вв.) и классический (вторая половина ХУ1 - первая половина XII вв.) - время, когда малайская литература осознала себя одной из литератур мусульманского мира и когда было создано большинство ее значительнейших произведений.

Список научной литературыБрагинский, Владимир Иосифович, диссертация по теме "Литература народов Азии и Африки"

1. Маркс К. К критике гегелевской философии права. Маркс К., Энгельс Ф. Соч., 2-е изд., т.1, с.414-429.

2. Маркс К. Письмо Энгельсу от 2 июня 1853 г. Маркс К., Энгельс Ф. Соч., 2-е изд., т.28, с.212-216.

3. Ленин В.И. Статистика и социология. Полн.собр.соч., т.30, с.349-356.

4. Ленин В.И. О государстве. Полн.собр.соч., т.39, с.64-84.Источникиа) Рукописи Ленинград (описания см.Д4/).5. ЛО ИВАН Д 446Лейден (описания см. /11 ; 22/).

5. Cod. Or. 1709 (Hikayat Cekel waneng Pati).

6. Cod. Or. 2283 (Hikayat Cekel Waneng Pati).

7. Cod. Or. 1709 (Hikayat Cekel Waneng Pati).

8. Cod. Or. 5443 (Hurüddin ar=Raniri.Bustan as=salatin).

9. Cod. Or. 12161 = Ophuijzen 39 (shaikh naud. sya«ir Mek-kah dan Medinah).

10. MS. Klinkert № 9 (Hikayat Dewa Indera Mengindera).

11. MS. Klinert № 28 (Hikayat Syah Mardan).Лондон (описания см./19/).

12. MS. Mal. Baffles 2 (Hikayat Pandawa Jaya).б) Каталоги рукописей

13. Juynboll H.H. Gatalogus van de Maleische on Sundaneesche handschriften der Leidsche Universiteits-bibliotheek. Leiden: E.J» Brill, 1899. - 356 p.

14. Overbeck H. Malay Manuscripts in the Public Libraries in Germany, JMBRAS, 1926, vol.IV, pt.2, p.233-259.

15. Eicklefs M.G., Voorhoeve p. Indonesian Manuscripts in Great Britain. A Catalogue of Manuscripts in Indonesian Languagesin British Public Collections. Ox.: Oxford University Press, 1977. - XXIX + 237 p.

16. Ronkel Ph.s. van. supplement-Catalogus der Maleische en Minangkabausche handschriften in de Leidsche Universiteits bibliotheek. Leiden; E.J.Brill, 1921. - 314 p.

17. Tuuk H.N. van der. short Account of the Malay Manuscripts Belonging to the Royal Asiatic society. JRAS, 1866, vol. II (new series), p. 1-85.

18. Мир Хосров Дехлеви. Восемь райских садов. Пер. А.Ревича. -М.: Художественная литература, 1975. 253 с.

19. Амман Мир. Сад и весна. Пер. Г.А.Зографа. гл.: Изд-во восточной литературы, 1962. - 264 с.

20. Арья Шура. Гирлянда джатак или сказания о подвигах бодхисаттвы. Пер. А.П.Баранникова, О.Ф.Волковой. М.: Изд-во восточной литературы, 1962. - 348 с.27а.Дками. Селаман и Эбсаль. Пер. К.Чайкина. В кн.: Восток. -Сб.П. -М.-Л., 1935, с.427-462.

21. Джами Абдуррахман. Трактах о музыке. Пер. А.Н.Болдырева. -Ташкент: Изд-во АН УзССР, i960. III с.

22. Джами Аббурахман. Весенний сад (Бахаристан). Душанбе: Ир-фон, 1964. - 250 с.

23. Ибн Сина. Канон врачебной науки. Кн.1-У. Ташкент: Изд-во АЕ УзССР, 1954-196В. - XI+550; 827; 793+731; 767; 33IC.

24. Ибн Сина (Авиценна). Избранное. М.:'Книга, 1980. - 334 с.

25. Ибн Хазм. Ожерелье голубки. Пер.М.А.Салье. М.: Изд-во восточной литературы, 1957. - 235 с.

26. Иранская сказочная энциклопедия. Пер.А.Дуна, Ю1Салимова. -М.: Художественная литература, 1977. 446 с.

27. Канбу Инаятуллах. Книга о верных и неверных женах. Пер.Н.О. Османова. М.: Наука, 1964. - 400 с.

28. Книга тысячи и одной ночи в восьми томах. Пер.М.А.Салье. -М.: ГИХЛ, I958-1959.

29. Коран. Пер. и комм. И.Ю.Крачковского. М.: Изд-во восточной литературы, 1963. - 714 с.

30. Мачлиси. Сейфальмулюк. Б кн.: Узбек адабиети, т.З. - Ташкент, 1959, с.179-262.- 370

31. Музыкальная эстетика стран Востока. М.: Музыка, 1967.-414 с.

32. Навои Алишер. Собр.в 10 томах. Семь планет. Т.У1. Ташкент: Фан, 1968. - 332 с.

33. Низами. Пять поэм. М.: Гослитиздат, 1946. - 684 с.

34. Низами. Семь красавиц. Пер. В. Державин а. М.: ГШ, 1959.-395 с.

35. Нихалчанд Лахор и. Роза Вакавали. Пер.А.Дехтярь. ГЛ.: Наука, 1975. - 134 с.

36. Плутовка из Багдада. Пер.Ю.Борщевского, Н.Османова, Н.^мано-вич. М.: йзд-во восточной литературы, 1963. - 575 с.

37. Саади. Гулистан. Критич. текст, пер., предисл. и примеч. P.M. Алиева. М.: Изд-во восточной литературы, 1959. - 719 с.

38. Сад золотого павлина. Старинная малайская проза. Пер.В.И.Брагинского. М.: Художественная литература, 1975. - 333 с.

39. Сиасет-наме. Книга о правлении вазира XI столетия Низам ал-мулька. Пер.Б.Заходера. М.-Л.: Изд-во АН СССР, 1949. -379 с.

40. Сказание о Панджи Семиранг. Пер.Л.Колосса. М.: Наука, 1965.- 151 с.

41. Сказание о Сери Раме. Индонезийская Рамаяна. Пер., предисл., примеч. Л.А.Мерварт. м.: Изд-во восточной литературы, 1961.- 294 с.

42. Сказание о Санг Боме. Пер. Л.А.Мерварт, подг. к печ., предисл. и примеч. Б.Б.Парникеля. М.: Наука, 1973. - 311 с.

43. Сказания о доблестных, влюбленных и мудрых. Антология классической малайской прозы. Пер., составл., и предисл. В.И.Брагинского. М.: Наука, 1982. - 391 с.

44. Сомадева. Необычайные похождения царевича Нараваханадатты. Пер. И.Д.Серебрякова. М.: Наука, 1972. - 540 с.

45. Сорок невольниц. Пер. Н.Османова, Д.Юсупова. М.: Изд-во восточной литературы, 1962. - 383 с.

46. Ал-Фараби. Философские трактаты. Алма-Ата: Наука Каз.ССР, 1972. - 429 с.

47. Аль-Фараби. Социально-этические трактаты. Алма-Ата: Наука Каз.ССР, 1973. - 399 с.

48. Ал-Фараби. Логические трактаты. Алма-Ата: Наука Каз.ССР, 1975. - 671 с.

49. Фильштинский И.М. Арабский героико-романтический эпос о Сайфе сыне царя Зу Язана. В кн.: Жизнеописание Сайфа сына царяЗу Язана. Иер. И.М.Фильштинского, Б.Я.Шидфар. М.: Наука, 1975, с.5-37.

50. Фирдоуси. Шах-наме (БВЛ, серия I, т.24). -М.: Художественная литература, 1972. 797 с.

51. Aba al=Qahir al=jur^ani. Dala»il al=i»jaz.- Beyrut: Dar al= ma»rifa, 1978. 427 c.

52. Abd ar=Eaziq. al=Kashani. Istilahat as==sufiyya. Eahira: Dar an=Nahda al=Arabiyya, 1977. - 152 p.

53. Ahmad A. bin (ed.) Hikayat Inderaputera, Kuala Lumpur: De-wan Bahasa dan Pustaka, 1968. - 342 p.

54. Alisjjahbana s.T. Puisi lama. Tjet. 5. - Djakarta: pustaka Rakyat, 1961. - 128 p.

55. Arberry A.J. (trans.). Muslim Saints and Mystics. Episodes from the Tadhkirat al==Auliyal (Memorial of the Saints) by parid al=Din Attar. Chicago: The University of Chicago Press, 1966. - 287 p.

56. Attas Syed Muhammead flaguib al. The Mysticism of Hamzah Pansuri. Euala Lumpur: University of Malaya Press, 1970. - 556 p.

57. Bahwa ini surat hikayat Sultan Abdulmuluk. Batavia; perteraan Masyarakat llmu Hikmat, 1847« 146 + 4 p.

58. Brakel L.F. (ed.). The Hikayat Muhammad Hanafiyyah.A Medieval Muslim-Malay Romance. The Hague: Martinus Nijhoff, 1975«- VII + 319 p.

59. Chavannes E. (trad.) I Tsing, mémoire composeé à 1«époquede la grand dynastie T«ang sur les religieus éminents qui «allèrent chercher la loi dans les pays d* occident. p.: Leroux, 1894. - XXI + 218 p.

60. Doorenbos J. De geschriften van Hamzah Pansoeri. Leiden: Batteljjee & Terpstra, 1933. - 253 p.

61. Drewes G.W.J• Directions for Travellers on the Mystio Path.- The Hague; Martinus Uphoff, 1977. VIII + 256 p.

62. Dulaurier E. /ed./ Collection des principales chroniques malayes T. 1-2. Paris: Imprimerie Imperiale, 1849. - 112 + 64 p.

63. Dunselman Р.Б. (ed.). Капа sera, -«s Gravenhage; Martinus Nidhoff, 1955. 283 p.

64. Dzulkifli Mohd. salleh (ed.). Hikayat Merong Mahawangsa. -Kuala Lumpur: Dewan Bahasa dau Pustaka, 1968. XXIX +164 p.

65. Hikayat Bajan Budiman, Djakarta: Balai Pustaka, 1956. -208 p.

66. Hikayat Indera Bangsawan. Weltevreden: Balai Pustaka, 1927.- 63 p.

67. Hikayat Langlang Boeana. Betavi: Comissie voor de Volks-lectuur, 1913. - 134 p.

68. Hikayat shams ul=Bahrain. JSERAS» 1888, 47, p.1-269.

69. Hill A.H. (ed., trans.) Hikayat Raja-Raja Pesai. A Revised Romanized Version with an English Translation. JMBRAS, 1960, vol. XXXIII, pt, 2, p. 1-215.

70. Hirth P., Rockhill W.W. Chau Ju=Kua. His Work on the Chinese and Arab Trade in the 12th and 13th Centuries. St. Petersburg: Imperial Acad, of Science, 1911. - X + 288 p.

71. Hoevèll W.H. van (ed. ). Sjair Bidasari. Eeen oorspronke-lijk Maleisch gedieht met eene vertaling en aantekeningen.- VBG, 1843, deel 19, p. 1-486.

72. Hose G.F. (ed.).Hikayat sait, al^Tezan. JSERAS, 1911, vol. LVIII, p. 1-252.

73. Ibn Ehaldun. The Muqdaddimah. An Introduction to History. Transi, by P. Rosentahl. Vol. I-III.-N.=Y.| Pantheon, 1958.- CXV + 481 ; XIV + 463; XI + 603.

74. Ibn Rashik. Al= Umda. vol, I. Beyrut: Dar alsjjil, 1972, -335 p.

75. Iskandar I, (ed.) De Hikayat At;jeh. 's«Gravenhage; Marti-nus Nijhoff, 1958. ^ 205 p.

76. Iskandar T. (ed.). Bustanu»s Salatin. Bab, XI, Fasal 13. -Euala Lumpur: Dewan Bahasa dan Pustaka, 1966. IX + 115 p.

77. Johns A.H. (ed.). Daka» ik al=Huruf by Abdul Eat uf 0f Sing-kel. JRAS. 1955, li° 1-2, p. 55-73; 3-4, p. 139-158.

78. Johns A.H. (ed.). Malay Sufism as illustrated in Anonymous Collection of 17=th Century Traots. JMBRAS, 1957, vol. 30, pt. 2, p. 3-111.

79. Johns A.H. (ed.) The Gift Adressed to the Spirit of the Prophet. Canberra: The Australian National University, 1965.- 224 p.

80. Eamarulzaman b. A, Halim. Hikayat shah Eobat Lela Indera. -in: Bunga Rampai sastera Lama. II. Euala Lumpur, 1962,p. 1-51.

81. Eassim Ahmad (ed. ) Hikayat Hang Tuah. Euala Lumpur: Dewan Bahasa dan pustaka, 1968. - 534 p.

82. Ehalid Hussain (ed.). Hikayat Pandawa Lima. Euala Lumpur: Dewan Bahasa dan Pustaka, 1964. - 255 p.

83. Ehalid Hussain (ed.). Ta^ us=salatin. Euala Lumpur: Dewan Bahasa dan pustaka, 1966, XVI + 236 p.

84. Ehalid Hussain (ed.). Hikayat Iskandar Zulkarnain. Euala Lumpur: Dewan Bahasa dan Pustaka, 1967. - XXVIII + 372 p.

85. Ehatib'M.B. Abd. Hamid. Hikayat Eoris Mengindera. in: Bunga Rampai Sastera Lama. II. Euala Lumpur, 1962, p. 53-130.

86. Elinkert H.C. (ed.). De Pelandoek D;jinaka of het .guitige dwerghert. Leiden: E.J.Brill, 1893. - X + 78 p.

87. Kratz E.U. (ed.). Peringatan Sejarah Negeri Johor. Einemalaiische Quelle zur Geschichte Johors im 18 Jahrhundert. Wiesbaden: Otto Harrassowitz, 1973» - VII + 171 p.

88. Leeuwen P.J. yan. De Mäleisohe Alexanderroman. Utrecht: Keppel, 1937. - 344 p.

89. Liaw Yock Pang (ed.), Undang-Undang Melaka. *§ Graven-hagej Martinus Uiihoff, 1976. - VIII + 231 p.

90. Mees C.A. (ed.). De Kroniek van Koetai. santpoort: C.A. Mees, 1935. - 290p.

91. Mul^adi Rudjiati S.W. (ed.). Hikayat Bulan Berbelah. -Bahasa dan Kesusasteraan. seri Khusus, 1969, 3, p.1-42.

92. Kiemann G.K. Bioemiesing uit Maleische geschriften. Stuk 1-2. -'s Gravenhage; Martinus Kijhoff, 1906. 58+238; 35+140 p.

93. Olthof W.L. (vert.) Babad Tanah Djawi. •s=Gravenhage; Martinus Nijhoff, 1941. - 380 p.

94. Pane sanusi (trans.). Mpu Kanwa. Ardjuna wiwaha. Djakarta: Balai Pustaka, 1960. - 104 p.

95. Poer>batjaraka R.ITg., Hooykaas C. (vert.). Bharata-Yud-dha. Djawa, 1934, deel 14, p. 1-87.

96. Raja Chulan. Misa Melayu, Kuala Lumpur; Pustaka Antara, 1968. - 221 p.

97. Kaja Muhammad Zahid R.I. bin (ed.). sha'ir Burong Pung-gok. Kuala Lumpur; Dewan Bahasa dan pustaka, 1966. -XIII + 102 p.

98. Ras J.J. (ed.). Hikayat Bandjar. A Study in Malay Historiography. *s=Gravenhage: Martinus Hijhoff, 1968. -XIII + 651 p.

99. Regensburg A. (ed.). Hikayat Soeltan Ibrahim ibnoe Adham Walijoe'llah. Batawi: Regina orientis, 1891. - 52 p.

100. Ritter H. (ed.). Asrar al-balagha. The Mysteries of Eloquence of Abdalqahir al=jurjani. Istanbul; G-ouverment Press, 1954. - 485 + 27 p.

101. Robson S.O. (ed.). Hikayat Andaken Penurat. The Hague: Martinus Hijhoff, 1969.

102. Robson S.O. (ed.). Wangbang Wideya. The Hague: Martinus Uijhoff, 1971. - 323 p.

103. Ronkel Ph.s. van. De Maleische schriftleer en spraakkunst getiteld Boestanoe1 l=katibina. TBG, 1901, deel XLIV,p. 512-581.

104. Roolvink R. Two Hew "Old" Malay Manuscripts. MIS, p. 242255.

105. Roorda van Eysinga P.P.(ed.). Taj as=salatin. Le Kroon aller Köningen. Batavia: Lands Brukkeri^, 1827.8 + XVII + 228 p.127« Eoorda van Eysinga P.O. (ed.). Hikayat Isma Xatim. -Batavia: perteraan kerajaan, 1237 ( H ). 211 p.

106. Eoorda van Eysinga p.p. (ed.). Geschiedenis van Sri Earns. Amsterdam: Elsevier, 1843. - 187 p. y 129. Eusconi J. (ed.). Sja» ir Kompeni Welanda terperang dengan Tjina. - wageningen: Brill, 1935. - 212 p.

107. Shabistari S'ad ud=Din Mahmud. Gulshan=i Eaz. The Mystic Eose Garden. The Persian Text with an English Translation by E.H.Whinfield. Lahore: Maktaba-e-jadeed Press, 1978 (reprint). - 172 p.

108. Shayer Silam Bari and Shayer Kampong Glam Turbakar and Pantun. Singapore: Singapore press, 1887. - 121 p.

109. She11abear W.G. (ed.). Hikayat seri Rama. JSBEAS, 1915, № 70-71, p. 181-207.

110. Shellaber W.G. (ed.). Sejarah Melayu. Euala Lumpur: Dewan Bahasa dan Pustaka, 1967. - 265 p.v( 134. T.D.Situmorang^ A.Teew (eds). Sedjarah Melaju menurutterbitan Abdullah. Diakarta: Pembangunan, 1958, - 359 p.

111. Sjair Putri Akal. Djakarta: Balai Pustaka, 1965. - 103 p.

112. Skinner C. (ed.). Sja« ir Peràng Mengkasar (The Rhymed Chronicle of the Macassar War) by Entji' Amin. »s=Gra-venhage: Martinus liijhoff, 1963. - VII f 314 p.

113. Spat c. Bloemlezing uit Maleische geschriften. Breda: Militaire Academie Lithographie, 1903. - 319 p.

114. Stiller E. (publ. tlum.).Antologia literatury Malajskiej. Wroclaw: Zaklad Harodowy Imienia Ossolinskich, 1971. -528 p.

115. As=Suyuti. Al=ashbah wa=n=nazair. V. 2. Hayderabad: L Dairat al=ma*arif, 1360 (H ). - 338 p.1,40« sya» ir negeri Lampong. /s.ci.j s. d. / . - 112 p.

116. Taiib M.H. (ed.). Sha*er Yatim Nestapa. Kuala Lumpur: Ultusan Melayu Berhad, 1968. - 4 + 197 p»

117. Jan T^han Hie (ed.). Sair Ikan. Betavi: Albrecht & Co, 1827. - 23 p.145* Teeuw A. (ed.). shair Ken Tambuhan. Kuala Lumpur: Oxford University Press, 1966. - XLIII + 310 p.

118. Wikens G. (t^ans.). £he Nasirean Ethics by Nasir ad=Din-Tusi. L.: George Allen and Unwin, 1964. - 352 p.

119. Wilkinson R.J. (ed.). Kitab Bustan as==Salatin. P. I-II. -Singapore: Methodist publishing House» 1889-1900. 183256 p.

120. Winsted R.O. (ed.). A History of johore. JMBRAS,1932, vol* X, pt. I, p. 1-170.

121. Winstedt R.O. (ed.)* Tuhfat al=Nafis. A History of Riau-and Johore. JMBRASj 1932, vol.X, pt. 2, p.1-320.

122. V/in^-stedt R.O. (ed.). Ike Malay Annals or Sejarah Melayu. JMHRAS, 193S, vol. XVI, pt. Ill, p. 1-225.

123. Winstedt.R. 0. (ed.). Cherita jenaka dan pengliper Lara.An Anthology of Malay Polk and Rhapsodist Tales. L.: Longmans, Green & Go, 1953. - VI + 128 p.

124. V«instedt R.O. (ed.). Kesusasteraan Melayu, rampai=rampai III. Gherita Hindu dan jawa. L. - H.-J .-Toronto: Longmans Green & Co, 1958. - VIII + 118 p.

125. Win^etedt R.O. (ed.). Hikayat Bayan Budiman, Singapore: Malaya Publishing House, 1958. - 285 p.158. finstedt R.O., josselin de Jong P.E. de (eds.). The maritime Laws of Malacca. JMBRAS, 1956, vol.XXIX, pt. 3> p.22-59.

126. Winstedt R.O., Sturrock A.J. (eds.) . Hikayat Malim Deman. Chet. II. - singapura: Malaya Publishing House, 1961. -106 p.

127. Worsley P.J. (ed.). Babad Buleleng. A Balinese Dynastic-Genealogy. •s=Gravenhage: Martinus Nijhoff, 1972. -163 P.Исследования а) на русском языке

128. Аверинцев С.С. Поэтика ранневизантийской литературы. М.: Наука, 1977. - 319 с.

129. Алиев Г.Ю Персоязычная литература Индии. М.: Наука, 1968.- 224 с.

130. Ал-Аттас С.М.Н. Ислам в малайской истории и культуре. НАА, 1974, JS 5, с.86-99.

131. Бертельс Е.Э. Персидская лубочная литература. В кн.: Сергею Федоровичу Ольденбургу. - Л., 1934, с.83-94.

132. Бертельс Е.Э. Избранные труды. T.I. История персидско-тад-иикской литературы. М.: Изд-во восточной литературы, i960.- 564 с.

133. Бертельс Е.Э. Избранные труды. Т.П. Низами и фузули. М.: Изд-во восточной литературы, 1962. - 554 с.

134. Бертельс Е.Э. Избранные труды. Т.Ш. Суфизм и суфийская литература. М.: Наука, 1965. - 524 с.

135. Бертельс Е.Э.Избранные труды. Т.1У. Навои и Дяами. ~М.: Наука, 1965. 498 с.

136. Бертельс А.Е. (изд.). Вахид Табризи. Джам-и мухтасар. Трактат о поэтике. М.: Изд-во восточной литературы, 1957. -158 + 120 с.

137. Бертельс А.Е. Пять философских трактатов на тему "Афак ва-анфус". М.: Наука, 1970. - 150 + 511 с.

138. Болдырева М.А. Творчество индонезийских поэтов XX в. Амира Хамзаха и Хейрила Анвара. М.: Наука, 1970. - 132 с.

139. Брагинский В.И. Эволюция малайского классического стиха (повествовательные формы фольклорной и письменной поэзии). -М.: Наука, 1975. 207 с.

140. Брагинский В.И. Сказание о Санг Боме. Пер.Л.А.Мерварт. (рец.) НАА, 1975, Jh 5, с.214-218.

141. Брагинский В.И. Об одном примере малайско-яванских литературных связей ("Малайские родословия" и яванские "романы" о Панджи). НАА, 1976, № 6, с.125-134.

142. Брагинский В.И. Шестидесятые годы в малайской поэзии (литвра-турно-критические заметки). Поэзия "темных". В кн.: Идеологическая борьба и современные литературы Зарубежного Востока. - М., 1977, с.159-183.

143. Брагинский В.И. Баха Зайн. Женщина и тени. Латиф Мохидин. Ночное странствие (рец.). Современная художественная литература за рубежом. Информативный сборник, 1977, $ I-I2I,с.51-55.

144. Брагинский В.И. К проблеме типологической реконструкции средневековых литератур (на примере древнемалайской литературы первых веков н.э. Х1У в.). - НАА, 1979, $ 4, с.81-93.

145. Брагинский В.И. Ислам и малайские волшебно-авантюрные повести ("Повесть об Индрапутре" как суфийская аллегория). В кн.: Региональная и историческая адаптация культур в Юго-Восточной Азии. - М., 1982, с.65-91.

146. Брагинский В.И. История малайской литературы. М.: Наука, 1983. - 495 с.

147. Брагинский В.И. Малайские классические повести-аллегории. -Теория жанров в литературах Востока (в печати).

148. Брагинский И.С. Из истории таджикской народной поэзии. М.: Изд-во АН СССР, 1956. - 496 с.

149. Брагинский И.С. Об "иранской сказочной энциклопедии". В кн.: Иранская сказочная энциклопедия. Пер.А.Дуна, Ю.Салимова. -М., 1977, с.5-15.182а.Верди M. Общее литературоведение. M.: Иностранная литература, 1957. - 243 с.

150. Винстедт P.O. Путешествие через полмиллиона страниц. История малайской классической литературы. Пер.с англ. под ред.с предисл. и примеч. Б.Б.Парникеля. М.: Наука, 1966.-278 с.

151. Волкова О.Ф. Предисловие. В кн.: Арья Щура. Гирлянда джа-так. - M., 1962, с.5-24.

152. Глебов Н.В., Сухочев A.C. Литература Урду. М.: Наука, 1967.- 232 с.

153. Горяева Л.В. Соотношение устной и письменной традиции в малайской литературе (жанры "черита пенглипур лара" и "хикаят").- М.: Наука, 1979, 154 с.

154. Горяева Л.В. Листая пожелтевшие страницы. ААС, 1979, & II, с.59-61.

155. Григорян С.Н., Сагадеев A.B. (сост.). Избранные произведения мыслителей стран Ближнего и Среднего Востока. М.: Изд-во социально-экономической литературы, 1961. - 629 с.

156. Гринцер П.А. Древнеиндийская проза (обрамленная повесть).ь-М.: Изд-во восточной литературы, 1963. 267 с.

157. Гринцер П.А. Определение поэзии в санскритской поэтике.В кн.: Проблема теории литературы и эстетики в странах Востока. M., 1964, с.35-61.

158. Гринцер П.А. Теория эстетического восприятия ("раса") в древне-индийской поэтике. Вопросы литературы, 1966, JS 2,с.134-150.

159. Гринцер П.А. Древнеиндийский эпос. Генезис и типология. -М.: Наука, 1974. 419 с.

160. Гринцер П.А. Проблемы семантики художественного текста в санскритской поэтике. В кн.: Ученые записки Тартуского Государственного Ун-та. Вып.422. Труды по знаковым системам. IX. - 'Парту, 1977, с.3-26.

161. Гринцер П.А. Пути распространения древнеиндийского эпоса. -В кн.: Древняя Индия.Историко-культурные связи. М., 1982, с.73-81.

162. Грюнебаум Г.Э. фон. Основные черты арабочмусульманской культуры. Статьи разных лет. М.: Наука, 1981. - 227 с.

163. Демьянова И.И. Генезис жанра романа в новой малайской литературе (1925-1945). НАА, 1972, ß 3, с.89-95.

164. Деопик Д.В. Регион Юго-Восточной Азии с древнейших времендо ХУ в. В кн.: Юго-Восточная Азия в мировой истории. - М., 1977, с.9-69.

165. Дехтярь A.A. Проблемы поэтики . дастанов урду. М.: Наука, 1979. - 135 с.

166. Джавелидзе Э.Д. У истоков турецкой литературы. I. Джалаль-ед-дин Руми. Тбилиси: Мецниереба, 1979. - 302 с.

167. Днивелегов А.К. Итальянская народная комедия. М.: Изд-во АН СССР, 1954. - 298 с.

168. Пирмунский В.М. Рифма, ее история и теория. Петроград: Academia , 1923. -.339 С.

169. Шрму некий В.М. Огузский героический эпос и "Книга моего деда Коркута". В кн.: Книга моего деда Коркута. - М.-Л., 1962, с.131-258.

170. Жирмунский В.М, Зарифов Х.Т. Узбекский народный героический эпос. М.: Гос.издат.художественной литературы, 1947.-519 с.

171. Козлова М.Г., Седов Л.А., Ткрин В.А. Типы раннеклассовых государств в Юго-Восточной Азии. В кн.: Проблемы истории докапиталистических обществ.Кн.I.-M.,1968,с.516-545.

172. Конрад Н.И. Запад и Восток. М.: Наука, 1966. - 519 с.

173. Косамби Д. Культура и цивилизация Древней Индии. М-: Прогресс, 1968. - 216 с.

174. Крачковский И.Ю. Избранные сочинения. Т.1-УТ. -М.-Л.: Изд-во АН СССР, 1954-1960. 469; 702; 470; 919; 526; 739 с.

175. Крымский А.Е. История новой арабской литературы. XIX начало XX вв. - М.: Наука, 1971. - 794 с.

176. Лихачев Д.С. Развитие русской литературы Х-ХУП веков. Эпохи и стили. Л.: Наука, 1973. - 254 с.

177. Лихачев Д.С. Поэтика древнерусской литературы. Л.: Наука, 1979. - 352 с.

178. Лихачев Д.С., Панченко А.М. "Смеховой мир" Древней Руси. -Л.: Наука, 1976. 204 с.

179. Лунин Б.П. История индийской культуры. м.: Изд-во иностранной литературы, 1960. - 566 с.

180. Масиньон. Методы художественного выражения у мусульманских народов. В кн.: Арабская средневековая культура и литература.- М., 1978, с.46-59.

181. Медведев П.Н. Формальный метод в литературоведении. Критическое введение в социологическую поэтику. Л.: Прибой, 1928,- 232 с.

182. Мерварт Л.А. Малайский театр. В кн.: Восточный театр. -Л., 1929, с.112-197.

183. Никулина Л.В. Идеографические таблички кенья и ибанов Калимантана. В кн.: Эпиграфика Восточной и Южной Азии. - М., 1972, с.19-47.

184. Осипов Ю.М. Литературы Индокитая. Еанры, сюжеты, памятники. -Л., Изд-во Ленингр. ун-та, 1980. '¿80 с.

185. Османов М.Н.О. Стиль персидско-таджикской поэзии 1Х-Х вв. -М.: Наука, 1974. 267+294 с.

186. Парникель Б.Б. Малоисследованный памятник малайской литературы ("Повесть о ханг ^уахе"). Вестник истории мировой культуры, 1959, 1Ь 2, с.87-105.

187. Парникель Б.Б. Опыт трактовки центральных образов малайской "Повести о ханге Туахе". В кн.: Труды ХХУ международного конгресса востоковедов. Т. 17. -М., 1966, с.330-337.

188. Парникель Б.Б. Днохорсная редакция "Повести о ханг Туахе". -НАА, 1962, й I, с.147-155.

189. Парникель Б.Б. Схемы и стеммы сэра Ричарда Винстедта. В кн.: Р.С.Винстедт. Путешествие через полмиллиона страниц. - М., 1966, с.5-16.

190. Парникель Б.Б. Трансформация и переосмысление заимствованного материала (индийские эпические герои в Нусантаре). В кн.: Типология и взаимосвязи литератур Востока и Запада. - М.,1974, с.323-378.

191. Парникель Б.Б. К вопросу о коллизии в "Повести о ханг Туахе". В кн.: Историко-филологические исследования. Сборник статей памяти академика Н.И.Конрада. - М., 1974, с.277-287.

192. Парникель Б.Б. Относительно полисемантичности малайскоязычной "Повести о санг Боме". В кн.: Типологические исследования по фольклору. Сборник статей памяти В.Я.Проппа (1895-1970). -М., 1975, с.275-292.

193. Парникель Б.Б. Шахнон Ахмад. Сренгенге (рец.) Современная художественная литература за рубежом. Информационный сборник,1975, }Ь 6 114, с.38-39.

194. Парникель Б.Б. К вопросу о функциях письменного малайского языка и о составе малайской традиционной литературы. В кн.: Малайско-индонезийские исследования. Сборник статей памяти академика А.А.1!убера. - M., 1977, с.90-104.

195. Парникель Б.Б. Дипломатический и литературный этикет в малайском книжном эпосе. В кн.: Памятники книжного эпоса. Стиль и типологические особенности. - M., 1978, с.141-161.

196. Парникель Б.Б. Введение в литературную историю Нусантары IX-XIX вв. М.: Наука, 1980. - 244 с.

197. Пелла Ш. Вариации на тему адаба. В кн.: Арабская средневековая культура и литература. Сборник статей зарубежных ученых. -M., 1978, с.60-76.

198. Полякова C.B. Из истории византийского романа. Опыт интерпретации "Повести об Исмине и Исминии" Евмафия Макремволита. -М.: Наука, 1979. 199 с.

199. Пригарина Н.И. "Восемь раев" Амира Хосрова Дахлеви (К вопросу о композиции поэмы). В кн.: Литературы Индии. - M., 1979, с.88-93.

200. Пригарина Н.И. Поэтика творчества Мухаммада йкбала. М.: Наука, Х978. - 231 с.

201. Пропп В.Я. Исторические корни волшебной сказки. Л.: Изд-во Ленингр.ун-та, 1946. - 340 с.

202. Пуришев Б.И. Литература ХП-ХШ вв. В кн.: История немецкой литературы. T.I. - M., 1962, с.42-85.

203. Ревуненкова Е.В. Фольклорный компонент в "Малайской истории" (Седжарах Малайю). В кн.: Фольклор и этнография. - М., 1970, с.91-94.

204. Ревуненкова Е.В. Мифологические источники "Седжарах Мелайю".- В кн.: Религия и мифология в странах Восточной и Южной Азии. -M., 1970, с.206-221.

205. Ревуненкова E.B. Ис торико-ге ографические и этнографические сюжеты в малайском средневековом произведении "Седжарах Ме-лайю". В кн.: Страны и народы Востока. Вып.ХШ. - М., 1972, с.260-275.

206. Ревуненкова Е.В. Народы Малайзии и Западной Индонезии. Некоторые аспекты духовной культуры. М.: Наука, 1980. - 274 с.

207. Рипка Я. История персидской и таджикской литературы. М.: Прогресс, 1970. - 440 с.

208. Рифтин Б.Л. Типология и взаимосвязи средневековых литератур. В кн.: Типология и взаимосвязи средневековых литератур Востока и Запада. - М., 1974, с.9-116.

209. Рождественский Ю.В. Теория языка в средние века. В кн.: Амирова Т.Д., Ольховинов Б.А., Рождественский Ю.В. Очерки по истории лингвистики. ~М., 1975, с.III-177.

210. Рождественский Ю.В. Введение в общую филологию. М.: Высшая школа, 1979. - 224 с.

211. Сагадеев A.B. Из истории эстетической мысли народов Ближнего и Среднего Востока (эпоха средневековья). Канд. дисс. - М., 1964. - 288 с.

212. Серебряков И.Д. Очерки древнеиндийской литературы. М.: Наука, 1971. - 391 с.

213. Тюрин В.А. История Малайзии. Краткий очерк. -М.: Наука, 1980. 264 с.

214. Филыптинский И.М. Типологические особенности арабской литературы УП-ХП вв. НАА, 1971, J5 2, с.78-88.

215. Шаматов А.Н. Классический дакхни (Южный хиндустани ХУп в.). -М.: Наука, 1974. 261 с.

216. Шядфар Б.Я. Образная система арабской классический литературы (У1-ХП вв.). М.: Наука, 1974. - 254 с.

217. Abu Zayd Hassan, Voyage du marchand arabe Sulayman en Indie et en Chine, redige en 851, suivi de remarques par Abu Zayd Hassan (vers 916), trad par. Gabriel Perrand. -Paris: Larose, 1922. 231 p.

218. Afifi A.E. The Mystical philosophy of Muhyid Din Ihnul: Arabi. Cambridge: Cambridge University Press, 1939. -213 p.253* Almanak sastra Indonesia. I. Daftar Pustaka. Bahasa dan kesusasteraan, 1972, 15, p. 1-233.

219. Anand Ш.Е. The Hindu View of Art. Bombay} Asia publishing House, 1957. - XXIII + 128 p.

220. Andaya L. The Kingdom of Johor. 1641-1728. Kuala Lumpur: Oxford University press, 1978, - XVII + 394 p.

221. Arberry A.J. Classical Persian Literature. L.: George Allen & Unwin, 1958. - 464 p.

222. Attas s-M.H. al. The Origin of the Malay sha* ir. Kuala Lumpur?, Dewan Bahasa dan Pustaka, 1968. - 64 p.

223. Attas S.M.N. al. = Concluding Postscript to the Origin of the Malay sha»ir. Kuala Lumpur: Dewan Bahasa dan Pustaka, 1971. - 58 p.

224. Attas S.M.N. al==Comments on the He-Examination of AlRaniri»s Huj;jatu»l = siddiq.: A Refutation. Kuala Lumpur: Muzium Negaraf 1975. - 123 p.

225. Bakhtiar L. Sufi. Expressions of the Mystic Quest. L.: Thames & Hudson, 1976. - 120 p.

226. Barrett E.C.G. Further Light on sir Richard Winstedt»sUndescribed Malay Version of the Ramayana. BSOAS, 1963, vol. XXVI, p.531-543.

227. Bastin J. Sir Richard winstedt and his Writings. MIS, p.1-23.

228. Bausani A. Hota sulla struttura della "hikayat" classica malese. AIOU, 1962, vol. XII, p. 153-192.

229. Baussani A. Die Perser von den Anfagen bis zur Gegenwart. -Stuttgart: Urbanbucher, 1965. 124 p.

230. Bausani A. Hota su una antologia inedita di -vers! misticipersani a con version! interlineare malese. AIOU, 1968» nuuva serie, XVIII, vol. 28, fasc. I,p.38-57.

231. Bausani A. Le letterature del Sud-Est Asiatico. Milano: Sansoni-Accademia, 1970. - 442 p.

232. Berg C.C« De Arjunawiwaha. Er=Langga»s levensloop en bruidloftslied? BTLV,1938, deel 197, afl. I, p. 19-94.

233. Berg C.C. Javaansche Geschiedschrijving. in: Geschiedenis van U^derlandsch Indie/ed. by P.W.Stapel. - Amsterdam, 1938, deel 2. - p. 5-148.

234. Bernet Kempers A.J. Ancient Indonesian Art. Amsterdam: Van der Peet, 1959. - VI + 124 p. 033 mjtji. ).

235. Bingkisan Budi. Eenbundel opstellen aan D.r. Ph.S. van Ronkel. Leiden: slijthoff*s, 1950. - 365 p.

236. Brakel L.P. Die Volksliteraturen Indonesiens. in: Handbuch der Orientalistik. Dritte Abteilung. Dritter Band. Literaturen. absch. 1. /ed. by H.Kahler. - Leiden/Koln: E.J.Brill,1976. p. 1-40.

237. Brakel L.P« On the Origins of Malay Hikayat. RIMA, 1979, Vol. 13j 2, p.2—21.

238. Brakel L.P. Hamza Pansuri. Fotes on: Yoga Practices, Lahir dan Zahir, the 'Taxallos', Punning, a Difficult Passage in the Kitab al=Muntahi, Hamza«s likey Place of Brith and Ham-za»s Imagery. JMBRAS, 1979, Vol. 52, pt. I, p. 73-98.

239. Brakel L.P. Two Indian Epics in Malay Archipel. »Archipel», 1980, Ii0 20, p. 143-160.

240. Brandes J. De inhoud van der groote Hikayat Bakhtijar, vol-gens een aanteekening van Dr. H.U. van der Tuuk. TBG, 1899, deel XLI, afl. III-IV, p. 291-299.

241. Brandstetter R. Der Uatursinn in der alteren literatuur werken der Malaien. Malaio-Polynesische Porchungen I. Luzern, 1893. - 23 p.

242. Browne E.G. A Literary • History of Persia. Vol. I-IV. -Cambridge: Cambridge University press, 1956. XVI + 521 +XVT + 568 + XI + 586 + XII + 573.

243. Buchari, Preliminary Report on the Discovery of Old=Malay Inscription at sodojomerto, Mad;jalah ilmu=itmu saste-ra Indonesia, 1966. djil. Ill, H° 2-3» p. 241-251.281a. Calverly E.E. Uafs. El. - Leiden-London: E.J.BEill, 1934, 49, p. 827-832.

244. Casparis J.G. de. Prasasti Indonesia I. Geschriften uitde Cailendra=ti3d. Bandung: MasaBaruj 1950. - VIII + 204 p.

245. Casparis J.G. de. Prasasti Indonesia II. selected Inscriptions from the 7th to the 9th Century A.D. Bandung: Masa Baru, 1956. - 395 p.

246. Casparis J.G. de. Indonesian paleography. Leiden-Koln: E.J.Brill, 1975. - VIII + 96 p.

247. Chatter;! i B.R. History of Indonesia Early and Medieval. Delhi: Meerut,1967. - 198 p.

248. Coedes G. Les inscriptions malaises de Crivijaya. -BEPEO, 1930, t. 30, p. 29-80.

249. Coedes G. A Possible Interpretation of the Inscription at Kedukah Bukit (palembang). MIS. - p. 24-32.

250. Coedes G. The Indianised states of South==East Asia. -Honolulu: East-west Center press, 1968. 411 p.

251. The Cultural Heritage of India. Vol. III. Calcutta: Calcutta Printing Co, /s.a./. - 692 p.J 291. Cowan H.K.J. Het ASjechsh Metrum »sandja» in Verband met een Ijamsch Gedicht. BTLV, 1933» deep 90, p. 149-155.

252. Cowan H.K.J. Le legende de samudra. Archipel, 1973» IT 5, p. 253-286.

253. Crawfurd J. History of the Indian archipelage.Vo}. I-III. Edinburgh: Constable, 1820. -X + 345; 283; 321.

254. Damais L.-C. Etudes d*Epigraphie Indonésienne: ill. Liste des principales inscriptions datées de l'Indonésie. -BEFEO, 1952. T. XLVI, Fase. I, p. 3-302.

255. Damais L.-Ch. Etudes Sumatranaises. BEFEO. 1962, T.L, Ease. 2, p. 263-291.

256. Dar B.A. Mahmud Shaèistari, al=Jili and Jami. BMPh, vol.II, p. 839-872.

257. De s.K. Sanscrit Poetics as a study of Aesthetics. Berkeley-Los Angeles: University of California Press, 1963.- VIII + 118 p.

258. Dáajadinigrat H. Atjehsh-Nederlandsh v/oordenboek. Deel 1-2. Batavia: Balai pustaka, 1934. - XVI + 1011; 1349 p.

259. Drewes G.W.J. De herkomst van het voegwoord bahwasanya. Bjidrage tot de kennis van het Kitab=Maleis. in: Bing-kisan Budi. Bundel opstellen voor Ph. s. van Ronkelf Leir den, 1950, p. 123-171.

260. Drewes G.W.J. Shamsuddins Onvindbare Sdarh Rubafi Hamza al=Fansuri. BTLV, 1951, deel 107, af. 1, p. 31-41.

261. Duroiselle Ch., Blagden C.O. Epigraphia Birmanica. Vol.1, pt. 2. Rangoon: Rangoon University press, 1919-1936.- 162 p.

262. Ensink J. Rekhacarmma. On the Indonseian Shadow=Play with special reference to the Island of Bali. in: Dr.V. Raghavan Felicitation volume. The Adyar Library bulletin. Vol. XXX-XXXII. Madras, 1967-1968, p. 410-432.

263. Ethe H. Neuperschische Literatur. in: Grundriss der1.anischen Philologie, Bd II, Strassbrurg, 1896-1904» p, 212-368.

264. Parman M. Shaikh Ahmad Sirhindi. in HMPh, vol. II, p. 873-882.

265. Perrand G. Quatre textes epigraphiques malayo-sanscrits de Sumatra et de Banka. JA, 1932, t. OCXXI, p. 271-326.

266. Pox J.J. A Eotines Dynastic Genealogy: structure and Event. in: The Translation of Culture. Essays Presented to E.E. Evans-Pritchard, /ed. by Beideman T.O. : L., 1971, p.127-134.

267. Gahrieli F. Adab. in: EI (Uew Edition), vol.l, p.175-176.

268. Gibb H.A.B., Kramers J.H. (eds.) Shorter Encyclopaediaof Islam. Leiden: E.J.Brill, London: Luzac & Co, 1961. -671 p.

269. Gibb E.J.W. History of Ottoman Poetry. Vol. I. L.: Luzac & Co, 19Ö0 . 287 p.

270. Gibson-Hill C.A. The Malay Axmals: the History Brought from Goa. JMERAS, 1956, vol. XXIX, pt.I, p. 185-188.

271. Coldziher I. Adab. in: EI, vol. I. p. 121.

272. Gonda J. (ed.). Letterkunde van de Indische Archipel. -Amsterdam: Elsevier, 1947. XII + 370 p.

273. Gonda J. sanskirt in Indonesia. Kagpur: International Academy of Indian Culture, 1952. - XI + 456 p.

274. Gonda J. Old Javanese Literature. in: HO, abt. Ill, bd.III, abschnitt I, p. 187-245.

275. Haan P. de. Uit oude notarispapieren I. TBG, 1900, deel XLII, afl. IV, p.297-308.

276. Hamdan Hassan. Menchari asas pada sastera klasik. DS, 1980, jil. 10, bil. 5, p. 22-26.

277. Hardjiwirogo. sedjarah Wajang Purwa. -Djakarta: Balai Pustaka, 1965. 276 p.

278. Hollander J. de. Handeleiding bij de beoefening der Maleische taal en letterkunde. Breda: Koninklijk Militaire Academie, 1893. - 706 p.

279. Holliday a, Les inscriptions mon du Siam. BEPE0,1947, t. XXX, IP. 1-2, p. 6-105.

280. Hooykaas C. Over Maleische literatur, 2-de druk. Leiden: E.J.Brill, 1947. - 285 p.

281. Hooykaas G. Perintis sastra. Tjet. 2. Djakarta==Gronin-gen: J.B.Wolters, 1953. - 406 p.

282. Iskandar T. Huruddin ar= Raniri pengarang a bad ke=17. -DB, 1964, ¿11. VIII, bil. 10, p.436-441.

283. Iskandar I. Tun Seri Lanang pangarang sejarah Melayu. LB,1964, jil. VIII, bil II, p. 484-492.

284. Iskandar I. (ed.) Kamus Dewan. Kuala Lumpur: Dewan Bahasa dan pustaka, 1965. - 1352 p.

285. Iskandar T. Misa Melayu dan pengarangnya Raja chulan. -DB, 1965, ail. IX,bil 6, p. 245-151.

286. Iskandar T. Bokhari al=Jauhari dan Ta;jus=salatin. DB,1965, il. IX, bil. 3> p. 107-113.

287. Ismail Hussein. Hikayat Megeri Johor. DB, 1963, ¿±1 VII,bil 8, p. 341-351.

288. Ismail Hussein. Ikhtisar Hikayat Uegeri Johor. DB, 1963, ail. VII, bil. 9, p. 394-401.332.- Ismail Hussein. The study of Traditional Malay Literature with a selected Bibliography. Kuala Lumpur: Dewan Bahasa dan Pustaka, 1974. - 75 p.

289. Ismail Hussein. Sastra dan Masyrakat. Kuala Lumpur: Pustaka Zakry Abadi, 1974. - 130 p.

290. Ismail Hussein. Bibliografi sastora Melayu Tradisi. Jaba-tan Pengajian Melayu. Universiti Malaya.Kertas Data H° 18. Kuala Lumpur: Universiti Malaya, 1978. - 91 + 12 p.

291. Johns A.H. Sufism, as a Category in Indonesian Literature and History. JSEAH, 1961, vol. 2, № 2, p.10-23.

292. Johns A.H. Prom Buddhism to Islam: An Interpretation of the Javanese Literature of the Transition. studies in Comparative History and Culture, 1964, vol. IX, 1. p. 23-61.

293. Johns AJi. Islam in southeast Asia: Reflections and New Directions. Indonesia, 1975, № 19, p. 33-56.

294. Johns A.H. Islam in southeast Asia: Problems of perspective. in: southeast Asian History and Historiography.Essays presented to D.G.E. Hall. /ed. by Cowan C.D., loiters O.W. Ithaca-London, 1976. - p. 308-329.

295. Johns A.H. The Turning image: Myth & Reality in MalayPerceptions of the Past. in: perceptions of the Past in Southeast Asia, L., 1980, p.43-67.

296. Johns A.H. Islam in the Maljay World: Desultory Remarks with some Reference to Quranic Exegesis (Manuscript), 60 p.- 396

297. Jones R. Ibrahim ibn Adbam. A Summary of the Malay Legend, -Studies in Islam, 1968, January, p, 2-24.

298. Jones R. Ibrahim bin Adam, El (new edition), vol. 3, p. 985-986.

299. Josselin de Jong P.E, de. The Character of the Malay Annals. BUS,p. 235-241.344. josselin de Jong de. The Rise and Decline of a national hero. JMBRASj 1965, vol. 38, pt. 2, p. 140-155.

300. Josselin de Jong P.E. de. Ruler and Realm: political Myths in Western Indonesia. MKHA. 1980, deel 43, № 1, p.1-24.34(5, Eaelan. Mendut, Pawon, Barabudur. Jogjakarta: Tjabang Bagian Bahasa, 1959. - 160 p.

301. Kassim Ahmad. Characterization in Hikayat Hang Tuah. Kuala Lumpur: Dewan Bahasa dan Pustaka, 1964. - V + 76 p.

302. Keith A.B. A History of Sanscrit Literature, L.: Oxford University Press,, 1941, - XXXVI + 575 p.

303. Kennedy J. A History of Malaya. L.: Macmillan, 1962. -VIII +311 p.

304. Kerchhoff Ch, E.P. van.Het Maleisch Tooneel ter westkust van Sumatra. TBG, 1886, deel 31, p. 303-314.

305. Kern H. Het sogensmde rotsinschrift van "Batu Beragung"in Menangkabau (1269 en 1297 Caka). in: H. Kern Verspreide Geschriften. Deel VI. «s=Gravenhage, 1917, p. 251-275.

306. Kern W. Antekeningen op de sa'ir Hemop (sja»ir Kompeni Welanda berperang dengan Tjina). TBG, 1948, deel 82, afl, 2, p. 211-257.

307. Kern W. Commentaar op de Salasilah van Koetai. »s-Graven-hage: Martinus Uijhoff, 1956. 193 p.

308. Khaja Khan K.S. Studies in Tasawwuf. Lahore: Sh.MuhammadAshraf, 1973. 260 p.

309. Khalafallah M. Arabic Literature. Theories of Literary Criticism. -HMPh., vol. II, p. 1031-1042.

310. Klinkert H.C. Nieuwe Maleisch-ITederlandsch Woordenboek. -Leiden: E.J.Brill, 1947. 1047 p.

311. Kratz E.ÏÏ. The Malay studies of Hans. Overbeck. Indonesia Circle, 1979, H° 20, p. 6-23.

312. Krom H. Be soematraansche periode in de javaansche ge-schiedenis. Leiden: Leidsche Universiteit, 1919. - 31 p.

313. Kumar Sarkar K. Early lndo=Cambodian Contacts (literary and linguistic). santiniketan: Visva-Bharati, 1968. - III +76 p.

314. Leur J.C. van. Indonesian Trade and Society. Essays in Asian Social and Economic History. 2 ed. - Bandung: Sumur Bandung, 1960. - 388 p.

315. Leyden J. On the Languages and Literatures of the IndoChinese Hâtions. Asiatic Researches, 1808, vol.X, p.175-184.361a. Leyden J. (trans.) Malay Annals: translated from the Malay language. L.j Longman a.o., 1821. - XVI + 361 p.

316. Liaw Yoek Fang. Sedjarah kesusasteraan Melayu Klassik. -Singapura; pustaka Nasional, 1975. III + 351 p.

317. Lombard D. Le sultanat d«Atjeh au temps d«Iskandar Muda. 1607-1936. P.: Ecole Française d*Extreme-Orient, 1967. - 297 p.

318. Luce G-.H. Old Burma=Early Pagan. Vol.1. U.ï.s Augustin, 1969. - XVIII + 422 p.

319. Marsden W. On the traces of the Hindu language and literature extant among Malays. Miscellaneous Papers relating to lndo=China, 1886, vol.1, p. 123-154.

320. Marrison G.A. A Malay Poem in Old Sumatran Characters. -JMERAS, 1951, vol. XXVIII, p. 162-165.

321. Marrison G.E. Persian Influence in Malay Life (1280-1650). JMERAS, 1955, vol. 28, pt. I, p. 52-69.

322. Martine p. Note sur l»emprinte du Bouddisme dans la version cambodgienne du Ramayana. JA, 1952, t. GCVL,p. 67-70.

323. Matheson V. The Tuhfat al=Nafis: structure and Sources. -BILV, 1971. deel 127, afl. 3, p. 375-392.

324. Mehren A.P.M. Lie Rhetorik der Araber. Kopenhagen-Wien: Verlag von Otto Schwartz, 1853. - 443 p.

325. Meilink Roelofsz M.A.P. Asian Trade and European influenceThe Hague: Martinus Nijhoff, 1962. X + 471 p. 377.Mir Valiuddin. Love of God. The Sufi Approach. - Lahore: i Oriental publishers, 1979. - 205 p.between 1500 and 1630

326. Mookerji R. Hindu Educational System. in: The Cultural Heritage of India, vol. III. Calcutta, /s.a./, p.222-248.

327. Moquette J.P. De eerste vorsten van samoedra=Pase (Noord Sumatra). in: Rapporten van den Oudheidkundigen Dienst in Nederlandsch=Indie, 1913, p. 1-12.

328. Muljadi Rujiati s.W. Hikayat Raja Jumjumah. Bahasa dan Kesusasteraan, 1969, th. II, IJ° 3, p. 14-18.

329. Mulyadi Rujiati S.W. Rona Keislaman dalam Hikayat Indraput-ra. Archipel, 1980, t. 20, p. 133-142.

330. Mus P. litterature chame. in: Indochine. /ed. by sylvain Levi. - P., 1931, p. 192-204.

331. Nariman G.K. Literary History of Sanscrit Buddhism (from Wintermitz, Sylvain Levi, Huber) Bombay: Indian Book Depot, 1923. - XIII + 393 p.

332. Netscher R. Beschrijving van een Gedeelte der Residentie Riouw. RBG, deel 2, p. 141-197.

333. Nicholson R.A. Studies in Islamic Mysticism. Cambridge: Cambridge University Press, 1921. - XII + 282 p.

334. Nicholson R. Mystics of Islam. L.; Routledge & Kegan Paul, 1966. - 178 p.

335. Nilakanta sastri K.A. History of Sri Vijaya. Madras: University of Madras,1949. - 157 p.

336. Nilakanta sastri K.A. Takuapa and its Tamil Inscription.- JMBRAS, 1949, vol. XII, pt. I, p. 25-30.

337. Noorduyn J. Origins of South Celebes Historical Writing.- in: sudjatmoko (ed.). An Introduction to Indonesian Historiography. Ithaca, 1965, p. 137-155.

338. Overbeck H. Silisilah Melayu dan Bugis dan sekalian raja= rajjanya. - JMBRAS, 1926, vol. IV, pt. 3, p. 339-381.391« Overbeck H. Java in Maleische Literatuur (Hikayat Galuh digantung). Djawa, 1932, deel 12, p. 209-228,

339. Overbeck H. Malay animal and flower shaers. JMBRAS. 19343 vol.12, pt. 2, p.108-148.

340. Overbeck H. /rev./. Hooykaas C. Over Maleische Literatuur. TBG, 1938, deel 78, afl. 2, p. 292-333.

341. Panday E.G. Comparative Aesthetics. Vol. I. Indian Aesthetics. varanasi: Chowkhamba sanscrit series Office, 1959. - XL + 756 p.

342. Paranavitana s. Ceylon and Malaysia. Colombo: Lake House Investiments, 1966. - X + 234 p.

343. Paranavitana s. Ceylon and Sri Vijaya. in: Essays offered to G.H. Luce. Artibus Asiae. I. N.Y., 1966, p.205-212.

344. Paranavitana S. A Chronicle of Suvarnapura (Srivijaya). International Conference on Asian History. August 1968. -Kuala Lumpur: university of Malaya, 1968. 15 p.

345. Parnickel B. Nada=nada Melayu dalam irama kesusastraan Russia. Archipel, 1978, № 16, p. 41-45.

346. Pavolini P.E. A Malay parallel to the Culla=Paduma=tfata-ka. J RAS, 1898, p. 375.

347. Pelliot P. Le Poe=nan. BEPE0, 1903, t.m, № 2, p. 248330.

348. Pelliot p. Notes additionnelles sur Icheng Houo et sur ses voyages. TP, 1935, t. XXXI, p. 274-314.

349. Pigeaud I. Javaansche Volksvertoningen. Batavia: Yolks-lecture, 1938. - 545 p.

350. Pigeaud Th. G-. Th. Literature of Java. Vol.1. Synopsis of Javanese Literature. 900-1900. A.I). Leiden: Bibliotheca Universitatis Lugduni Batavorum,1967. - 325 p.

351. Poerbatjaraka R.M. Kg. Riwajat Indonesia. Djil. I. Djakarta: pembangunan, 1952. - 66 p.

352. Poerbatjaraka R.M.Iig. Tjeritera Pandji dalam perbandingan.- Djakarta: Gunung Agung, 1968. 436 p.

353. Poerbatjaraka R.M.Iig., Hadidjaja T. Kepustakaan Djawa. -Djakarta: Djambatan, 1952. 199 p.

354. Raffles s. Memoir of the life and public services of sir Thomas Stanford Raffles. Vol. 1-2. L.: J.Murray, 1835. - 235 + 341 p.

355. Raffles T.S. A History of Java. vol. 1-2. L.: Black, Par bury & Allen, 1817. XVIII + 479; VIII + 288.

356. Ras J.J. The Panji Romance and W.H. Rassers' Analysis of its Theme. BTLV, 1973, deel 129, afl. 4, p. 411-456.

357. Ras J.J. The Historical Development of the Javanese Shadow Theatre. RIMA, 1976, vol. X, 2, p. 50-76.

358. Rassers W»W» De pandji=roman. Antwerpen: De Vos van Kleef, 1922.

359. Rassers W.W. Panji. The Culture Hero. A Structural Study of Religion;in Java.- The Hague: Martinus Nijhoff, 1959.- 387 p.

360. Rioklefs M.C. Jogjakarta under Sultan Mangkubumi 17491792, A History of the Division of Java. L.: Oxfordr; University press, 1974. 447 p.

361. Ricklefs M.C. Modern Javanese Historical Tradition. AStudy of an Original Kartasura Chronicle and Related Materials. L.: University of London, 1978. - 279 p.

362. Ronkel Ph.s. van. De Roman van Amir Hamzah. Leiden: E.J.Brill., 1895. - VIII + 254 p.

363. Ronkel Ph.S. van. Over invloed der Arabische syntaxis op de Maleische. TBG, 1899, deel 141, p. 498-528.

364. Ronkel Ph. S. van. De Kroon der Koningen. TBG, 1899, deel 41, p. 55-69.

365. Ronkel ph. S. van. Het verhaal van den held sama'oen en van Maria de Koptische (Hikayat samaoen). TBG, 1901, deel 43, afl. 5, p. 444-481.

366. Ronkel Ph.S. van. Maleische Literatuur van Verren Oorsprong. Het Gedicht »De Vogels». MKAL: 1922, deel 53, ser A,p. 175-192.

367. Ronkel Ph.S. van. De Maleische versie van den Arabischen populairen roman van den held Saif Ibn Dz^l^Jazan, -BTLV, 1942, deel 101, p. 117-132.

368. Roolvink R. Hikayat Radja-^Radja Pasai. Bahasa dan Budaja, 1954, jil. II, bil. 3, p. 3-17.

369. Roolvink R. The Answer of Pasai. JMBRAS, 1965, vol. 38, pt. 2, p. 129-139.

370. Roolvink R. The Variant versions of the Malay Annals. -BTLV, 1967, deel 123, afl. 3, p. 301-324.

371. Roolvink R. Literatures (in »Indonesia»). in: EI. (Hew Edition). Vol. III. Pasc. 59-60, p. 1230-1235.

372. Roolvink R. Bahasa Jawi. De Taal van Sumatra. Rede. -Leiden: Universitaire Pers, 1975. 19 p.

373. Rosentahl i1. A History of Muslim Historiography, Leiden : Brill, 1968. - XVI + 653 p.

374. Saeed sheikh. Al=Ghazali. Mysticism. in: Hnffh. Vol.1, p. 617-623.

375. Samad Ahmad A. Sejarah Kesusasteraan Melayu. Jil I-III. -Kuala Lumpur: Pustaka Antara, 1957-1958. 89i 7578 p.431* Sarkar H.B. Corpus of the Inscriptions of Java. Vol.1-2. Calcutta: Mukhopodhyay, 1972. - XXV + 314; XI + 359 p.

376. Schimmel A. Mystical Dimensions of Islam. Chapel Hill: The University of north Carolina Press, 1975. - 506 p.433» Schnitger P.M. The Archeology of Hindu Sumatra. Leiden: Brill, 1937. - 123 p.

377. Schnitger P.M. Forgotten Kingdoms in Sumatra. Leiden: Brill, 1965. - XI + 228 p.

378. Schrieke B. Indonesian Sociological Studies. Vol. 1-2. -The Hague=Bandung: van Hoeve, 1955. VII +313; IX + 491 p.436. seno=Sastromidjojo A. Eenungan tentang pertundjukan waj-ang kulit. Djakarta: P.T.Kinta, / s.a./. - 303 + XIV p.

379. Sheppard M. Burung perarakan di Kelantan. Malaysia dari segi sejarah, 1971, H° 6, p. 21-23.

380. Sheppard M. Mayong, the Malay Dance Drama. in: Traditional Drama and Music of southeast Asia. /ed. by Taib Osman. - Kuala Lumpur, 1974, p. 133-152.

381. Siddiqi A.H. Renaissance in lndo=Pakistan: shah wali Allah Dihlawi. in: HMPh, vol. II, p. 1557-1579.

382. Stutterhaim W.P. Beschreven lingga van Krapjak. TBG, 1934, deel. 74, p. 85-93.448. stutterheim W.P. A Malay Sha'ir in Old sumatran Characters of 1380 A.D. AO, 1936, U° 14, p. 268-279.

383. Sweeney P.L.A. The Ramayana and the Malay shadow=Play. -Kuala Lumpur: Penerbit Universiti Kebangsaan Malaysia, 1972. 464 p.

384. Taib Osman M. Kesusasteraan Melayu Lama. Kuala Lumpur: Pederal Publications SDK, BHD. 1974. - 120 p.

385. A.Teeuw. The History of the Malay Language. BTLV, 1959, deel. 115, af. 2, p. 138-156.

386. Teeuw A. Hikayat RajasRaja Pasai ans Sejarah Melayu. -in: MIS> p. 222-234.

387. Teeuw A. Tentang penghargaan dan pentafsiran Hikayat Hang Tuah. DB, 1964, dil« VIII, bil. 8, p. 339-354.

388. Teeuw A. The Malay sha»ir. Problems of Origin and Tradition. BEI, 1966, deel 122, af. 4, p. 429-446.

389. Teeuw A. Some Remarks on the Study of so=Called Historical Texts in Indonesian Languages. in: Profiles of Malay Culture. Historiography, Religion and Politics,ed. by sartono Kartodirjo. Jakarta, 1976, p. 3-26.

390. Teeuw A, Handbook or Hotchpotch? A New Book on Indonesian and Other Literatures, BTLV, 1977, deel 133, afl. 2-3, p.340-347.

391. Umar Junus. Perkembangan puisi melayn moden. Kuala Lumpur: Dewan Bahasa dan pustaka, 1970. - 161 pf

392. Valentijn.P. Oud en Nieuw Oost-Indie. deel I-V. -. Dordrecht-Amsterdam: Van Braam Oder de Linden, 1724-1726. 317 +428; 282; 586; 259; 1022 p.

393. Vogel J.Ph. The Tupa Inscriptions of King Mulavarman from Koetai, -BTLV, 1918. deel 174, p. 167-232.

394. Voorhoeve P. Van en Over Nuruddin ar=Raniri. B1LV, deel 107, 1951, p. 353-368.

395. Voorhoeve P. Preface to the Arabic Text of the Tuhfa. -in: Johns A. The Gift Addressed.to the Spirit of the Prophet. Canberra, 1965, p. 126-127.

396. Voorhoeve P. The Origin of Malay Sjair. BTLV. 1968, deel 124, afl. 2, p. 277-278.

397. Voorhoeve P. De groote Hikayat Bachtiar. BTLV, 1969, deel. 125, afl, 3, p. 416-417.

398. Warder А.Е. Indian Kavya Literature** Vol. I, Delhi: Motilal Banarsidas, 1970. - XVII + 281 p.

399. Wheatley P. The Golden Ehersonese. Euala Lumpur: University of Malaya Press, 1961. - 388 p.

400. Wheatley P. Desultory Remarks on the Ancient History of the Malay Peninsula. in: MIS, p. 33-75.

401. Wilkinson R.J. papers on Malay subjects. Malay Literature. Pt, I. Euala LumpUr: The F.M.S. Gouverment Press, 1907.- 66 p.

402. Wilkinson R.J. A Malay English Dictionary (Romanised). Pt. I-II. Tokyo: Daitoa syuppan Eabusiki Eaisya,s.a./. IV, 631+663 p.

403. Windstedt R.O. Hikayat parang Puting. JSBRAS, 1922, . 85, p. 62-66.

404. Winstedt R.O. The Eeddah Annals. JMBRAS, 1938, vol. XVI, pt. II, p. 31-35.

405. Winstedt R.O. An Undescribed Version of the Ramayana. -JRAS, 1944, Pt. 1-2, p. 62-73.

406. Winstedt R.O. Malay Magician Being shaman saiva and Sufi.- L.: Routledge & Kegan Paul, 1951« T6D p.479* Winstedt. Malay Chronicles from Sumatra and Malaya* in: Historians of South East Asia, London,1961, p. 24-29.

407. Winstedt R.0, History of Classical Malay Literature. -Rev. edition. JMBRAS, 1958, vol. XXI, pt. 3, p. 1-261.

408. Wjik D. Gerth van. De Koranische Verhalen in het Maleisch.- TBG. 1892. deel XXXV, p. 249-345; 1893, deel XXXY, p. 531-699.

409. Wolters O.Y/. Early Indonesian Commerce. A Study of the Origins of srivijaya. Ithaca, N.T.: Cornell University Press, 1967. - 404 p.

410. Wolters O.W. The Pall of Srivijaya in Malay History, -Ithaca, N.T.: Cornell University Press, 1970. 274 p.

411. Wulders M.O. Het Soeltanaat palembang. 1811-1825.s=Gravenhage: lariinus Nijhoff, 1975. -XII + 512 p.

412. Zain S.M. Kamus Modern Bahasa Indonesia. /s.a., s.,d,/ Jajasan Dharma,.- 1090 p.

413. Zainal Abidin bin Ahmad. Sumbangan sir Richard Winstedt dalam penyelidikan pengajian Melayu. in: MIS,p. 320-339.487» Zoetmulder p. Kalangwan. A Survey of Old Javanese Literature. The Hague: Martinus Nijhoff, 1974. - 588 p.

414. Z'ieseniss A. Die Rama=sage bei den Maleien, ihre Herkunft und Gestaltung. Hamburg: Friedericheen,De Gruyter & C°, 1928. 123 p.

415. Zuber Usman. Kesusasteraan Lama Indonesia. Djakarta: Gunung Agung, 1960. - 179 p.