автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.01
диссертация на тему: Геопоэтика Алексея Иванова в контексте прозы об Урале

Полный текст автореферата диссертации по теме "Геопоэтика Алексея Иванова в контексте прозы об Урале"

На правах рукописи

ПОДЛЕСНЫХ Алена Сергеевна

ГЕОПОЭТИКА АЛЕКСЕЯ ИВАНОВА В КОНТЕКСТЕ ПРОЗЫ ОБ УРАЛЕ

Специальность 10 01 01 - русская литература

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Екатеринбург 2008

003165416

Работа выполнена на кафедре журналистики ГОУ ВПО «Пермский государственный университет»

Научный руководитель: доктор филологических наук, доцент

Абашев Владимир Васильевич

Официальные оппоненты: доктор филологических наук, профессор

Сознна Елена Константиновна

кандидат филологических наук, доцент Лапаева Наталья Борисовна

Ведущая организация: ГУ «Институт языка, литературы и истории

Коми научного центра Уральского отделения Российской академии наук», сектор литературоведения (Сыктывкар)

Защита состоится 19 марта 2008 г в 14-00 часов на заседании диссертационного совета Д 212 286 03 по защите докторских и кандидатских диссертаций при ГОУ ВПО «Уральский государственный университете им А М Горького» по адресу 620083, г Екатеринбург, К-83, пр Ленина, д 51, комн 248

С диссертацией можно ознакомиться в Научной библиотеке ГОУ ВПО «Уральский государственный университете им А М Горького»

Автореферат разослан 19 февраля 2008 г

Ученый секретарь диссертационного совета доктор филологических наук,

профессор —' МЛ Литовская

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Реферируемая диссертационная работа посвящена творчеству популярного современного прозаика Алексея Иванова Дебютировав в начале нового века, к середине первого его десятилетия писатель стал одной из ведущих фигур современной литературы России1. Литературный успех Алексея Иванова объясняется не только художественными достоинствами его прозы, связью с отечественными традициями реалистического письма, но и общественно-культурной значимостью его творчества

При всем жанровом и тематическом многообразии в художественном творчестве Алексея Иванова присутствует (и манифестируется в его публицистических выступлениях) единая идейно-художественная стратегия, он стремится открыть России Урал как уникальную природно-географическую и культурно-историческую территорию, не раз игравшую ключевую роль в истории Отечества, вписать Урал в геопанораму русской культуры2 Программный и художественно убедительный регионализм А Иванова оказался в высшей степени востребованным. Он попал в эпицентр актуального проблемного поля поисков новой художественной (и шире — национальной, социальной, культурной) онтологии, начала и элементы которой нам видятся, в частности, в регионализме как в реализованной идее верности родной земле, корням, традиции3

При этом Алексей Иванов сознает себя отнюдь не первооткрывателем темы Он принимает миссию наследника большой литературной и историко-краеведческой традиции исследования Урала Словно бы отвечая на вопрос (и одновременно завещание) Ф М Решетникова «Отчего наш край молчит вслед за Д Н Маминым-Сибиряком и П П Бажовым Алексей Иванов своими историческими романами и художественно-краеведческой прозой вновь возвышает голос Урала в русской литературе

1 Характерно, что критик Л Данилкин в обзоре литературы за 2006 г помещает Алексея Иванова в раздел «номенклатуры» — в один ряд с литературными мэтрами старшего поколения В Аксеновым, Ю Мамлеевым, Л Улицкой В Сорокиным и др За свой недолгий творческий путь писатель был отмечен множеством престижных литературных наград, в том числе премиями имени Д Н Мамина-Сибиряка, имени ПП Бажова, а также премиями «Эврика'», «Старт», «Странник», «Портал», «Ясная Поляна», номинировался на премии «Национальный бестселлер», «Букер - Открытая Россия», «Ботьшая книга» Его первый роман «Сердце Пармы» вышел в финал конкурса на соискание премии «Книга года», газетой «Книжное обозрение» был признан лучшим русским романом 2003 г Роман «Золото бунта» на Московской книжной выставке-ярмарке был признан «Книгой года» в 2005 г

2 Закономерным и симптоматичным в этой связи выглядит анонсированный писателем замысел документального телесериала «Урал - хребет России» (сценарист А Иванов, режиссер Л Парфенов), съемки которого начнутся в марте 2008 г

3 Ср «На протяжении десятилетия, если не больше, в критике преобладала уверенность в исчезновении ниш для новых писатетей-онтологов в литературе Появление романов "Сердце Пармы" и "Золото бунта" ставят этот тезис под сомнение» (Вотодихин Д Минуя теснины / Д Володихин//Знамя 2006 -N'1 —С 214)

4 «Материала у нас очень много Наш край обилен характерами У нас всякии, кажется, живет в особин-ку - чиновник, купец, горнорабочий крестьянин А сколько тайн из жизни бурлаков неизвестно миру? Отчего наш край молчит, когда даже и Сибирь отзывается?» (Решетников Ф М Поли собр соч / Ф М Решетников - Свердловск, 1948 - С 269)

Проза А Иванова фундирована целостным геопоэтическим образом Урала В этом образе возможности, заложенные в художественных концепциях и картинах Урала в прозе Д H Мамина-Сибиряка, Б JI Пастернака и, в особенности, П П Бажова, получили дальнейшее развитие В своих лучших достижениях проза Алексея Иванова в существенной степени может рассматриваться как попытка синтеза уральской геопоэтики Поэтому в диссертации творчество Алексея Иванова исследуется не изолированно, а в контексте прозы об Урале

Реферируемая работа актуальна в двух отношениях Своевременным, прежде всего, представляется обращение к литературоведческое исследованию прозы Алексея Иванова Она стала заметным явлением современной литературы, поэтому заслуживает углубленного изучения Конечно, А Иванов не обделен вниманием литературной критики О нем написаны десятки статей, преимущественно в жанре рецензий, многие из которых отмечены проницательностью анализа, тонкостью и эвристичностью наблюдений (И Роднянская, О Дарк, Л Данилкин, В Иткин, С Кузнецов и др ) При всем разбросе мнений критики сходятся в плодотворности опоры Иванова на региональный культурно-исторический опыт, в признании его художественного почвенничества как источника обновления литературы В этой связи далеко не частное значение имеет мысль В Иткина, о том что Иванов дал художественное воплощение «самой значительной и перспективной в отечественной медиевистике и этнографии идеи» - идеи «культурных гнезд» Но все же в оперативной критической литературе преобладает оценочный аспект, многое в подходах критиков определяют интересы текущей литературной борьбы В то же время начинают появляться прецеденты литературоведческого анализа прозы и творческой стратегии А Иванова (М П Абашева, M А Литовская, Г M Ребель) Выводы и наблюдения исследователей закладывают существенные предпосылки для системного изучения творчества писателя

С другой стороны, актуальность реферируемой работы определяется избранным в диссертации подходом к материалу - его проблемным и методологическим ракурсом Изучение геопоэтики Алексея Иванова в контексте прозы об Урале включается в рамки весьма актуальной исследовательской парадигмы - так называемого спатиального анализа {spatial analysis) Спати-альный анализ объединяет исследования того, как социальные и культурные практики влияют на пространство и, наоборот, как пространство, место влияют на человека, его самосознание, сферу символических представлений, мотивацию, поведение, деятельность Это обширное и развивающееся проблемное поле, в котором литература как объект, благодарный для исследования, становится предметом внимания в рамках многих научных дисциплин Интересы филологов здесь встречаются с интересами историков, географов и этнологов Начиная с 1990-х, спровоцированные процессом федерализации, спатиальные штудии переживают период бурного развития в России, найдя

здесь надежную опору в богатой отечественной традиции академического изучения связей места и культуры (в 1910-20-е гт это ИМ Гревс, НП Анциферов, Н.К Пиксанов, в 1970-80-е гг - Ю М Лотман, Н П Топоров, Т В Цивьян и др. ученые тартусско-московской семиотической школы, В Г. Щукин), и в опыте краеведения, а теперь продолжившись в литературоведении Каждая территория России сегодня пребывает, фигурально выражаясь, в поисках собственного лица, и гуманитарные исследования образа места и основ региональной идентичности оказываются востребованными1 Весьма активно это направление развивается на Урале с его устойчивыми традициями регионализма2 Характерно, что коллектив авторов разрабатываемой академической «Истории литературы Урала» впервые предполагает в изложении материала учесть геопоэтический подход, рассматривая становление геопоэтического образа Урала как один го векторов и интегральных результатов историко-литературного процесса В работах В В Абашева, Ю В Клочковой, М А Литовской, Е В. Милюковой, М П Никулиной, Л М Слобожаниновой, Е К Созиной, Е В Харитоновой накоплен большой аналитический материал по истории становления образа Урала в русской культуре Реферируемая работа вписывается в это направление исследований

Объектом исследования в диссертации стали романы Алексея Иванова «Сердце Пармы», или «Чердынь - княгиня гор»3, (2003) и «Золото бунта» (2006), а также (в целях создания возможно более широкого художественного контекста) проза об Урале - группа произведений русской литературы XIX-XXI века, объединенных местом действия как объектом изображения Анализируются произведения Ф М Решетникова (очерк «Подлиповцы»), Д Н Мамина-Сибиряка (роман «Золото», повести, рассказы и очерки об Урале), К Жакова (автобиографический роман «Сквозь строй жизни», рассказы, очерки, сказки и предания, вошедшие в книгу «Под шум северного ветра»), МН Лебедева (историческая повесть «Последние дни Перми Великой», «Пермь Великая Исторические очерки»), Б Л Пастернака (повесть «Детство Люверс»), М А Осоргина (роман «Свидетель истории», автобиографическое

1 Классическая работа В H Топорова о «петербургском тексте» в русской культуре инициировала в 1990-2000-е гг обширную и продолжающуюся серию региональных исследований и создания моделей «локальных текстов» - городов и регионов «московский текст» (Г С Кнабе и др ), «пермский текст» (В В Абашев) «карельский текст» (И А Разумова), «челябинский текст» (В В Милюкова), «крымский текст» (А П Люсый) «екатеринбургский текст» (Ю В Клочкова, M А Литовская, Е К Созина Е В Харитонова), «тюменский текст» (М В Прокопова Е H Эртнер и др ), «тверской текст» (M В Строганов), «ставропольский текст» (К Э Штайн), «кавказский текст» (В И Шульженко), «провинциальный текст» (А Ф Белоусов, M В Строганов), «венецианский текст» (H Е Меднис)

2 Уральский регионализм стал предметом исследования и западных историков См, например James R Harns The Great Urals Regtonalism and the Evolution of the Soviet System Ithaca and Londou Cornell University Press, 1999

3 Всероссийскому читателю этот роман известен как «Сердце Пармы» - под таким заголовком он был впервые издан в 2003 г в Москве В том же году в Перми вышла более полная авторская версия романа под названием «Чердынь - княгиня гор» В 2006 г роман был переиздан в Москве с двойным названием на титульном листе «Сердце Пармы, или Чердынь — княгиня гор» В диссертации текст романа цитируется по пермскому изданию

повествование «Времена»), П П Бажова (сказы), Евг А Федорова (трилогия «Каменный пояс»), А П Ромашова (исторические повести «Земля для всех», «Лесные всадники»), А М Домнина (историческая повесть «Поход на Юг-ру»), Г А Юшкова (роман Бива»), В В Тимина (историческая повесть «Мальчик из Перми Вычегодской»), Р А Дышаленковой (цикл рассказов «Прощальное слово о знахаре»), М Строганова (роман «Камни господни»), О Славниковой (роман «2017»)

Предметом исследования в реферируемой диссертации является геопоэтика Урала1 в прозе Алексея Иванова, рассматриваемая как результат развития и синтеза традиций изображения Урала в русской литературе

Цель исследования - анализ уральской геопоэтики в прозе Алексея Иванова как явления, сложного структурно и генетически

Поставленная цель предполагает решение ряда конкретных задач

• формирование корпуса текстов, актуализирующих становление геопоэтического образа Урала, и их анализ,

• исследование основных тенденций развития прозы об Урале в контексте интерпретации культурно-исторического ландшафта,

• выявление основных компонентов геопоэтического образа Урала в творчестве Алексея Иванова,

• анализ вербальной составляющей процесса формирования геопоэтики в прозе А Иванова

На защиту выносятся следующие положения

1) Основной тенденцией развития прозы об Урале является интенсификация геопоэтической рефлексии - от ощущения красоты и своеобычности уральской природы к онтологизации ландшафта Истоки геопоэтики Урала восходят к творчеству ДН Мамина-Сибиряка Геопоэтическая рефлексия усиливается в 1910-е гг в уральских образах поэзии и прозы Б Л Пастернака, целостный геопоэтический образ Урала окончательно складывается в 1930-е гг в творчестве П П Бажова Мотивы уральской геопоэтики варьируются в произведениях Евг А Федорова, А П Ромашова, А М Домнина, Г А Юшкова, В.В Тимина, Р А Дышаленковой Высокой степени рефлексивности геопоэтика Урала достигает в творчестве современных писателей О Славниковой и А Иванова, онтологизирующих ландшафт, интерпретирующих его как фундаментальную инстанцию человеческого бытия и истории

2) В современной прозе об Урале отчетливо проявляется тенденция к формированию постколониального аспекта в освещении истории освоения Урала В произведениях А Иванова («Чердынь - княгиня гор») и Г А Юшкова («Бива») преодолевается москвоцентристская модель истории, процессы колонизации и христианизации Урала предстают в свете двух правд — с точки зрения цивилизации русских и языческой культуры коренных

1 В данном случае речь идет о территории, границы которой охватывают Западный Урал преимущественно зону среднего и северного Предуралъя

народов Ретроспективный взгляд на литературу Урала позволяет обнаружить завязи постколониальных мотивов в прозе предшественников: К. Жакова («Сквозь строй жизни», «Под шум северного ветра»), М Н Лебедева («Последние дни Перми Великой»), А П Ромашова («Земля для всех», «Лесные всадники»)

3) В прозе А Иванова геопоэтический образ Урала становится фундирующим основанием художественного мира Наследуя черты уральской геопоэтики Б Л Пастернака и П П Бажова, А Иванов максимально их интенсифицирует и космизирует Геопоэтической доминантой Урала у него становится вектор хтонических подземных глубин, задающий серию устойчивых мотивов 'древнее', 'мистическое', 'потустороннее', 'могучее', 'хранящее сокровище', 'рубежное' Этим мотивам подчиняется и описание реалий уральского ландшафта - рек, гор и пармы (леса)

4) Реализации геопоэтической доминанты прозы Алексея Иванова способствует своеобразное вербальное ее воплощение. Наиболее ярко это прослеживается в романе «Чердынь — княгиня гор», где автор практически создает особый язык, призванный утвердить уральское геопоэтическое пространство как истинно существующее Ядро уникальной языковой системы составляет лексика, частью воспроизводимая А Ивановым, частью им самим изобретенная Именно лексика формирует феномен «уральского языка», предложенного писателем

Научная новизна реферируемой диссертации определяется характером постановки проблемы впервые проза об Урале рассматривается как объектно-тематическая общность и выделяются тенденции ее развития, связанные с процессом становления региональной геопоэтики Новизна работы обусловлена и характером привлеченного материала. Ряд произведений, включая романы Алексея Иванова, ранее не подвергался литературоведческому анализу. Впервые исследуются постколониальные мотивы в прозе М.Н Лебедева «Последние дни Перми Великой» (1917), коми писателей Г Юшкова «Бива» (1998, опубликовано на русском языке в 2007 г), В Тимина «Мальчик из Перми Вычегодской» (2000, опубликовано на русском языке в 2001 г ), впервые предпринимается попытка анализа «собственно уральской лексики» в романе А Иванова «Сердце пармы» («Чердынь - княгиня гор»)

Методологическую основу работы составляют исследования Ю М Лотмана, В Н Топорова, Т В Цивьян, В Г Щукина по семиотике географического пространства в литературе, а также (особенно в методическом плане) работы по изучению конкретных «локальных текстов» русской культуры (В В Абашев, М А Литовская, А П Люсый, И А Разумова) К методологическому обоснованию исследования привлекаются труды представителей культурной (или гуманитарной) географии, обращающихся к литературе в попытке осмыслить процессы символизации географического пространства (Д Н Замятин, В Л Каганский, О А Лавренова)

Проблемное поле, в котором развертывается реферируемое исследование, сложилось сравнительно недавно, здесь соседствуют и взаимодействуют разные дисциплины и научные дискурсы Потому в исследованиях этого рода пока нет внятно отрефлектированной единой понятийной и терминологической системы Даже на уровне таксономии исследований встречается множественность самоопределений направления «метафизическое краеведение», «мифогеография» (И И Митин), «гуманитарная география», «сакральная география», «геокультурология», «геолитературоведение» В качестве базового в диссертации избрано понятие геопоэтика Оно привлекает прозрачностью формулируемого смысла, фиксируя момент взаимодействия и единства ландшафта (гео) и культурной формы (поэтика) Под геопоэтическим образом в работе понимается символический образ географической территории, края, региона как единого целого Такой образ формируется, когда территория, ландшафт в своем собственном бытии становятся предметами эстетической и философской рефлексии Возникновение геопоэтики предполагает концептуализацию (историческую, геополитическую, антропологическую, философско-эстетическую) территории, а также выбор доминирующих черт ландшафта и их символизацию

Теоретическое значение работы определяется тем, что в ней получают дальнейшее развитие принципы анализа и интерпретации произведений в геопоэтическом аспекте Кроме того, новое знание в области региональной геопоэтики способствует более глубокому пониманию процессов развития региональной литературы Практическая ценность работы состоит в том, что ее положения и выводы могут быть использованы в вузовских курсах современной русской литературы, при разработке спецкурсов по истории, культуре и литературе Урала Материалы исследования представляют особую ценность для региональных проектов в области связей с общественностью и в сфере политики и культурного строительства

Апробация основных положений работы состоялась в докладах, представленных на международных, всероссийских и региональных научных конференциях в Екатеринбурге, Кирове, Коломне, Красноярске, Перми, Соликамске, Сыктывкаре, Челябинске. Основные идеи диссертации изложены в 13 публикациях автора

Структура работы обусловлена поставленными задачами и логикой исследования Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения и библиографического списка, включающего 291 наименование Общий объем работы составляет 190 с

СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обосновывается выбор темы, ее актуальность, формулируются цели и задачи предпринятого исследования, определяются методы их решения, дается краткий анализ научной литературы по теме диссертации, обосновывается научная новизна работы и описывается структура

В первой главе «Урал в русской литературе: современные тенденции в изображении региона» исследуются новые тенденции развития прозы об Урале - усиление геопоэтической рефлексии и возникновение постколониальных мотивов

Раздел 1.1. «Развитие геопоэтической рефлексии в прозе об Урале» представляет собой очерк становления уральской геопоэтики в русской литературе Известно, что первооткрывателем уральской темы является ДН Мамин-Сибиряк Выход в свет в конце 1880-х гг «Уральских рассказов» писателя (географическое определение в названии было для того времени необычным), ознаменовал собой начало тематизации Урала в русской литературе Опираясь на работы И А Дергачева, Г К Щенникова, Л М Слобожаниновой, В В Блажеса и других исследователей, автор диссертации рассматривает вопрос о роли Д Н. Мамина-Сибиряка в становлении уральской геопоэтики Согласимся с прозвучавшим в исследовательской литературе мнением (В В Абашев), что, хотя в описании уральской жизни у писателя преобладают социологический и этнографический аспекты, в его прозе намечается также и вектор формирования геопоэтического образа Урала, накапливаются мотивы, которые в будущем станут основой этого образа

В прозе ДН Мамина-Сибиряка встречается немало высокохудожественных описаний уральских ландшафтов, но, как правило, они лишены символического измерения Стоит лишь отметить, что писатель нередко подчеркивает их уральскую уникальность «летнее утро было хорошо, как оно бывает хорошо только на Урале»1, «весенняя белая ночь стояла над горами, над лесом, над рекой Такие ночи бывают только на Урале»2 и т п Тем не менее, ощущение уникальности уральской природы нигде не развертывается и не переходит в углубление описания до символического уровня, не вырастает до геопоэтического обобщения Элементы геопоэтической рефлексии проявляются у Д Н Мамина-Сибиряка скорее в другом - в описании уральских типов Д Н Мамин-Сибиряк видит уральского человека не только социологически и этнографически, но и онтологически в его неразрывной связи с ландшафтом и специфическим местным укладом жизни, определенным тем же ландшафтом

Характерно, что нередко ДН Мамин-Сибиряк в описании душевной жизни героев использует элементы теллурического кода Так «угловатая пси-

1 Мамин-Сибиряк Д Н Горное гнездо / Д Н Мамин-Сибиряк - Екатеринбург, 2002 - С 241

2 Мамин-Сибиряк ДН Бойцы Очерки весеннего сплава по реке Чусовой / ДН Мамин-Сибиряк // Собр соч в8т -Пермь, 1953 - С 480

хология» Пепко кажется похожей на «камни, которые высились на его далекой родине Каждая мысль Лепки точно обрастаю одним из тех чужеядных, бородатых лишайников, какими в тайге глушились родные ели» («Черты из жизни Пепко») Нередко стертый романтический фразеологизм «душевная глубина» в прозе ДН Мамина-Сибиряка ассоциируется с глубиной земных недр, а тайны душевной жизни уподобляются сокровищам, золоту, скрытым в земле В описании уральских людей Д Н Мамин-Сибиряк подчеркивает их особую сращенность с землей, с рудником, доменной печью, они обладают способностью чувствовать земные глуби, как рудничттый мастер Ефим Андреевич, видящий «на три аршина под землей» («Три конца») У Д Н Мамина-Сибиряка уже встречаются вкрапления хтонических образов в описание уральских недр из «умирающей» шахты слышатся «подавленные хрипы, точно там, в неведомой глубине, в смертельной истоме бшось какое-то чудовище» («Три конца») Семантически перспективная фразеология в именованиях Урала встречается в очерковой прозе Д Н Мамина-Сибиряка Так, например, он называет Уральский хребет «геологической морщиной» В этой метафоре есть элемент парадоксальности горы словно бы не возвышаются, а уходят вглубь земли

Таинственная одушевленная глубина земли, недра, где спрятано сокровище, чудовищное, таящееся в подземном мраке, — все это элементы будущей геопоэтики Урала, которые уже рассеяны в прозе Д Н Мамина-Сибиряка Однако уральский ландшафт как действующая инстанция мироздания еще не становится у Мамина-Сибиряка объектом особой рефлексии Его черты не фокусируются в целостный геопоэтический образ Урала, хотя, опознанные в перспективе дальнейшего развития литературы, предвосхищают его

В 1910-е гг в связи с общим процессом онтологизации русской литературы, характерным для неореализма, наблюдается повышение интереса и к пространственно-географическому аспекту существования человека Симптоматично, что в это же время формируется отечественная школа геокультурологии (И М Гревс, Н П. Анциферов) В литературу входит плеяда писателей с окраин России, создающих символически насыщенные образы новых литературно малознакомых территорий - Сибири (В Шишков), Поморья (А. Чапыгин) В это время совершается прорыв и в художественном освоении Урала, правда совершает его не региональный, а столичный писатель -Б Л Пастернак. Его поездка на Урал в 1916 г дала впечатляющие художественные результаты, позволившие позднее М Цветаевой констатировать «нет Урала кроме пастернаковского Урала, как оно и есть Ссылаюсь на всех читавших "Уральские стихи" и "Детство Люверс"» В лирических стихотворениях («Урал впервые», «Ледоход», «На пароходе», «Станция», «Рудник»), в повести «Детство Люверс» действительно сформирован целостный геопоэтический образ Урала Принципиально новый аспект этого образа состоит в том, что Урал у Б Пастернака (как бы в предвосхищении будущей эволюции образа) увиден в космогоническом ракурсе как место творения мира («Урал

впервые», эпизод пересечения уральского хребта в повести «Детство Люверс»). В то же время геопоэтический образ Урала, созданный Б Пастернаком, не оказал заметного влияния на литературный процесс

«Канонический» мифологизированный образ Урала, ставший известным всей России и определивший восприятие региона, создал уральский писатель - П П Бажов Соглашаясь с мнением исследователей о творческой преемственности «певцов Урала» (Л М Слобожанинова, Е В. Харитонова), добавим, что в сказовой прозе П.П Бажова укрупняются черты геопоэтического образа Урала, намеченные Д Н Маминым-Сибиряком Словно семантически углубляя маминскую метафору об Урале - геологической морщине, ПП Бажов «помещает» уральские горы как «под облаками», так и под землей, под болотом Объяснение необычному расположению гор кроется, по П П. Бажову, в этимологии древнего топонима Урал в старину Поясом земли именовали, он «в землю врезался»1 Кроме того, в поясах в давние времена «казну держали», может быть, поэтому на Урале (как в старинном поясе) «богатства не счесть» У Бажова «красота земная - под землей» (М П Никулина) убранство каменно-лесного царства Хозяйки Медной горы составили все сокровища Урала - медь, малахит, золото, драгоценные камни и др

На Урале «работать в земле», «спускаться под землю» (о горнорабочем) означает «находиться внутри горы» В сказах ПП Бажова персонажи-горняки одновременно оказываются в двух мирах- в настоящей жизни и по другую ее сторону, за гранью реального Таким рубежом в творчестве П П Бажова становятся камень, гора, они связаны с потусторонним, «зака-менным», загробным миром. В сказах П П. Бажова гора раскрывается, и герои входят внутрь (сказ «Горный мастер») Оказывающийся внутри горы герой становится связанным с нечистой силой, с царством мертвых Такой персонаж сам воспринимается как неживой (сказ «Две ящерки»). В работах исследователей (Н А. Криничная, Е Е Приказчикова) прозвучало, что в сказовой прозе П П Бажова уральцы, умирая, уходят в гору, проходят через камень и становятся им. В мифологии гора, камень символизируют вход в нижний мир, дверь в подземное царство. В сказах П.П Бажова проводником героя в потусторонний мир (царство мертвых) становится Хозяйка Медной горы. Путь к Хозяйке проходит через каменный лес, и оказаться в ее владениях можно только пройдя сквозь камень В соответствии с традициями сказочной прозы, вернувшийся в мир людей Данило (сказ «Горный мастер») должен забыть все увиденное в мертвом царстве (мотив беспамятства в русском фольклоре сюжетно связан с посещением иного мира) Уральские горы в сказах П П Бажова становятся местом обитания хтонических существ (Великий Полоз, голубая змейка, земляная кошка с огненными ушами, медянка, ящерица и др ), признаком которых является тесный контакт с землей и миром мертвых (их функция - сопровождение людей в подземное царство Хозяйки)

1 «Гора сплошной грядой прошла Пояс и есть А сколь он широк, и насколько в землю врезался, никто топком не тает» (Бажов П П Соч в 3 т / П П Бажов - М, 1986 - 2 т - С 146)

Моделируя вслед за Д.Н Маминым-Сибиряком образ уральской земли, П П Бажов делает акцент на хтонической, тайной глубине Урала Геопоэтическая модель Урала в его творчестве может быть описана такими понятиями, как 'мистическое', 'хтоническое', 'рубежное', 'хранящее сокровище' В сказах ПП Бажова сформировалась целостная модель уральского геопространства

Чувство места, глубину геопоэтической интуиции, способность идентифицировать себя в уральском пространстве писатели второй половины XX -начала XXIвв унаследовали от своих предшественников - ДН Мамина-Сибиряка и, в особенности, П П Бажова Мотивы геопоэтики Урала обнаруживаются в прозе писателей советской эпохи.

Евг А Федоров в трилогии «Каменный пояс» охватывает значительный период в истории развития Урала, от внимания автора не ускользает суровая красота природы края Евг А Федоров строг и лаконичен в изображении уральского ландшафта, картины природы, как и у ДН Мамина-Сибиряка, вызывают ассоциации с образами хтонических существ (горное эхо напоминает рев чудища, обитающего каменных высях, «ложбина между гребнями гор черна как пасть чудовища»)

В середине XX века возрождается интерес к культуре автохтонных народов, произведения писателей-уральцев приобретают историко-этнографическую ценность В исторических повестях А П Ромашова («Земля для всех», «Лесные всадники») и А М Домнина («Поход на Югру») показано становление Урала во взаимосвязи двух культур - уральской и русской Урал предстает как граница миров - языческой вселенной («хрустального царства мороза и лешего») и мира цивилизации В художественном мире писателей происходит соединение языческого и христианского в повести А М Домнина «Поход на Югру» звучит «странная молитва» людей, напоминающих «колдунов или призраков», они молятся «христианскому богу и водяному , звездам и смерти» Так в прозе А М Домнина реализуется мотив рубежности уральского мира В прозе А П Ромашова и А М Домнина создаются образы мифических существ (леший, лесные духи и др ) и хтонических животных (земляной зверь маа-мут) Заметим, что региональная геопоэтика не утрачивает теллурического характера

Семиотическое пространство, репрезентирующее Урал, в прозе Р А Дышаленковой («Прощальное слово о знахаре») описывается понятиями 'мистическое', 'древнее', 'полное золота', 'подземное' Р А Дышаленкова рисует Урал в традициях ДН Мамина-Сибиряка и ПП Бажова На Урале сохранились муравьиные золотые тропы, из-под земли доносятся голоса уральских сил природы — Великого Полоза, Огневушки-поскакушки, бабки Синюшки

Таким образом, к концу XX века складывается очевидная преемственность в выборе писателями доминирующих черт ландшафта в прозе об Ура-

ле Тем не менее, системную картину геокультурного образа Урала после П П Бажова никому из прозаиков создать не удается

В 1980-1990-е гг первенство в развитии геопоэтики Урала переходит, скорее, к лирике В творчестве поэтов Перми (В Кальпиди, В Дрожащих, В. Лаврентьев, В Раков), Екатеринбурга (Б Рыжий, Ю Казарин) и Челябинска (В Кальпиди) основные черты уральской геопоэтики (вектор глубины, хтонизм, рубежность) проецируются на городское пространство и впервые формируются урбанистические варианты геопоэтики Урала В этот же период, преимущественно в 1990-е гг, оживляется уральское краеведение. От преимущественно фактографических описаний оно обращается к масштабным обобщениям историко-философского и натурфилософского характера о цивилизационной, ландшафтно-географической и геокосмической уникальности Урала Характерны для этого периода обращение к идее «горнозаводской цивилизации» П С Богословского, возрождение интереса к творчеству П П Бажова (В В Блажес, Д В Жердев, Н.А Криничная, М А Литовская, Е Е Приказчикова, Л М Слобожанинова, Е В Харитонова, Н А Швабауэр), распространение мистических интерпретаций Урала (движение «бажовцев») Перечисленные феномены культурной жизни ярко свидетельствуют о повышении уровня геопоэтической рефлексии в поисках новой территориальной идентичности В атмосфере этих поисков вызревали зерна новых масштабных художественных обобщений, которые и дали свой плод в прозе А Иванова и, позднее, О Славниковой

Герои романа О Славниковой «2017» - рифейцы (уральцы) - не утратили контактов с древней языческой вселенной каждый, кто рожден в Рифей-ских местах, постоянно пребывает в мире горных духов Как и созданное П П Бажовым уральское пространство, рифейский мир О Славниковой полон мистических обитателей (Великий Полоз, Каменная девка, Пляшущая Огневка) Будучи представителем потусторонних сил, Хозяйка Горы в романе «2017» становится проводником героя в свой мир Другим медиатором между двумя мирами (реальной жизнью героя и иным, тайным, недоступным для персонажа романа, Ивана Крылова, миром) в романе становятся камни -уральские самоцветы Гора, камень, мастер, хитник, Хозяйка Медной горы, тайная сила, символически "прирученная" П Бажовым, - вот, с точки зрения исследователя М А Литовской, важнейшие координаты уральского мира в творчестве О Славниковой

В разделе 1.2. «Возникновение постколониальных мотивов в прозе об Урале» исследуется формирование постколониального дискурса в литературе об Урале начала XX века - в творчестве М Н Лебедева («Последние дни Перми Великой»), коми писателя К Жакова (в его русскоязычных произведениях «Сквозь строй жизни», «Под шум северного ветра»), в начале 1960-х гг в исторических повестях А П Ромашова («Земля для всех», «Лесные всадники») и А М Домнина («Поход на Югру»), в переведенной на русский язык прозе коми писателей рубежа ХХ-ХХ1 вв В В Тимина («Мальчик из

Перми Вычегодской») и Г А Юшкова («Бива»), в творчестве А. Иванова («Чердынь - княгиня гор»). Расцвет постколониального дискурса в мировой культуре зарубежные исследователи связывают с ростом национально-освободительного движения в колониальных государствах в XX в (Э Сайд, X. Бхабха и др.) В 1990-2000-е гг. в русской культуре и, в частности, в русской литературе наметилась проблема поиска региональной самоидентификации, зазвучал вопрос о формировании постколониального сознания народов И если в зарубежных странах под термином «постколониальная литература» понимается художественное творчество выходцев из колонизованных стран (Brians 1997), то на русской почве этот термин приобрел иное значение и связывается с именами российских писателей, что объясняется центростремительным характером русской колонизации1

Понятно, что в русской литературе об Урале зачатки постколониальных настроений впервые обнаруживаются в творчестве потомков коренных народов Урала В начале XX в коми писатели К Жаков и М Н Лебедев заостряют внимание на проблеме крещения финно-угорского населения на Урале Так, в прозе К. Жакова массовое самопогребение коми-зырян2 рассматривается как результат проникновения христианского учения на Урал в XV в.

Тема христианизации коренных уральских народов занимает важное место в литературе об Урале (в прозе К. Жакова, М Н Лебедева, А Иванова, В В Тимина, Г А. Юшкова), поскольку освоение русскими уральского региона в XTV-XV вв. сопровождалось крещением местного населения Христианизация финно-угров Урала влекла за собой неизбежное подавление материальной и духовной культуры малых этносов, ассимиляцию коренных народов русскими - все это облегчало возможность колонизации территории В исторической повести М Н Лебедева «Последние дни Перми Великой» персонажи-автохтоны (остяки, самоеды, вогулы, татары, башкиры и, главным образом, зыряне и пермяки) именуют уральскую землю «пермской страной» Так население Перми Великой стремится обозначить свою географическую изолированность и самостоятельность, с одной стороны, и культурную «особость» - с другой Желание уральцев подчеркнуть свою независимость обострено нарастающей угрозой полной колонизации уральской земли русскими, которых привлекают природные богатства Урала и которые несут новую религию В повести М Н Лебедева представлена и традиционная (цивилизационная) точка зрения на характер освоения уральских земель Ее воплощение связывается автором с князем Федором Давыдовичем Пестрым, под руководством которого царь Иоанн отправляет в Пермь Великую дружину Ему противостоит князь Микал, прозревающий в распространении

1 «Россия колонизовала саму себя, осваивала собственный народ» (Эгкинд А Русская литература, XIX век Роман внутренней колонизации / А. Эткинд//Новое литературное обозрение, 2003 -№59 -С 103-125)

2 « Чудь сама себя хоронила в землю, не желая принять христианство Она рыла огромные ямы в земле, наверху их устраивала деревянную крышу, заваленную землею < > Смерть была им слаще чем морозы» (Жаков К Ф Под шум северного ветра рассказы, очерки, сказки и предания / К Ф Жаков - Сыктывкар, 1990 -С 331)

христианства угрозу для пермских людей Но Пермь Великая пала, и зырянский народ навсегда утратил свою самостоятельность

На страницах исторических повестей «Земля для всех» и «Лесные всадники» А П. Ромашов заостряет проблему столкновения языческого и христианского миров Через всю повесть «Земля для всех» проходит мотив теологического спора между коренными жителями и пришлыми русскими. Уральским миром правит Нуми-Торум, местные жители - лесные люди - находится под влиянием стереотипов языческого мировидения В свою очередь, русские христиане оспаривают существование языческих богов Мысль, заложенная в названии повести, является разрешением спора о вере «Боги у нас разные, а жизнь одна», - подытоживает герой повести Кондратий Рус. Постепенно герой начинает понимать древние смыслы уральского мира, и когда Рус «собрался молодую березу рубить , замахнулся, взглянул ненароком на зеленую и опустил топор Да и как не опустишь, если стоит перед тобой береза, дрожит вся, будто боится »

Современные писатели — А. Иванов («Чердынь — княгиня гор»»), В В Тимин («Мальчик из Перми Вычегодской») и Г А Юшков («Бива») -также подчеркивают различие менталитетов местных жителей (коми-пермяков и манси) и русских колонизаторов с проповедниками христианской религии Цивилизационный контраст коренных народов Урала и русских заключается главным образом в том, что в русском менталитете превалируют такие понятия, как «время» и «несвобода воли», а в уральском — «вечность» и «судьба»

В творчестве В В Тимина, А Иванова и Г А Юшкова предлагаются две точки зрения на историю освоения русскими уральских земель интерпретация освоения русскими Урала с позиции коренных уральцев и традиционный взгляд С одной стороны, в прозе об Урале выявляются антихристианские настроения коренных народов, с другой - уральцы сохраняют «двоеверие» они молятся и Христу, и своим языческим богам Заметим, что в постколониальной литературе образы крестителей Урала (Стефана Пермского, Ионы, Питирима), веками оберегаемые церковью, значительно блекнут

В современной прозе об Урале указываются причины насильственной христианизации уральцев Мысль о причине крещения Урала звучит из уст отдельных персонажей Герой повести В В Тимина «Мальчик из Перми Вычегодской» Тикэ считает, что «под именем одного Бога легче собирать народы И присоединять к своим чужие земли» Точка зрения А Иванова, пожалуй, сосредоточена, в словах вогульского князя Асыки «Можно мириться с набегами врагов, но нельзя мириться с их богами Враги приносят к нам свои мечи, а московиты принесут нам своего бога Мечи мы сможем отбить, а с богами чечовеку никогда не справиться Если мы покоримся богу московитов, то у нас уже не будет ни родных имен, ни песен, ни памяти — ничего» («Чердынь - княгиня гор»)

Уничтожение коми святынь становится символом краха уральской языческой вселенной В прозе А Иванова погибает Прокудливая Береза - обиталище богов, предмет поклонения Перми, в романе Г Юшкова сгорает деревянный шестирогий шар - знак независимости коми

Итак, феномен постколониализма, характерный для современной культуры, проявляет себя и в уральской литературе. Писатели пытаются по-новому взглянуть на историю освоения Урала с позиций коми-пермяков, зырян, остяков, вогулов Так формируется принципиально иной взгляд на историю Урала и, что самое важное для нас, принципиально иная художественная модель, по-новому явленная картина мира Квинтэссенцией этого нового понимания геопоэтики Урала стало, на наш взгляд, творчество Алексея Иванова, в произведениях которого геопоэтическая картина Урала достигает определенной полноты, поскольку в художественном мире писателя осваиваются культурные установки коренных народов Урала

Вторая глава диссертации «Геопоэтика Урала в прозе Алексея Иванова» рассматривает образы пармы (леса), горы (скалы, камня, пещеры), реки (главным образом Камы и Чусовой) как составляющих уральского ландшафта

Раздел 2.1. «Поэтика уральских рек» посвящен образу реки в прозе А. Иванова (романы «Чердынь - княгиня гор» и «Золото бунта»), который детерминирован как художественным контекстом (произведения писателей ЕА Вердеревского, ФМ Решетникова, ДН Мамина-Сибиряка, МА Осоргина, М Горького, ЕвгА Федорова, АП Ромашова, А.М Домнина, художников ПП Верещагина, ИИ Шишкина, А М Васнецова, В В Мешкова), так и научно-публицистическим (труды гидрологов, топонимистов, полевые записи фольклористов, записки путешественников и др ) В прозе А Иванова помимо традиционных - мифологических, фольклорных, литературных - значений реки в русской культуре (река как символ вечного движения и забвения, преходящей и постоянно возобновляющейся жизни, очищения и освобождения) просматриваются характерные черты уральских рек, сложившиеся в прозе ДН Мамина-Сибиряка, М А Осоргина, Евг А Федорова, А П Ромашова Река открывается «и вдаль, и вширь, и непременно вглубь» (МА Осоргин) В художественном мире Алексея Иванова река напрямую связывается с идеей пространства и времени («Сверкающая дорога Камы уносилась к луне», «Брошенные идолы утекали вместе с рекой куда-то в неизведанную даль»), она «переживается изнутри как обступающая, неотвратимая, как сама судьба» (М Н Эпштейн).

Образ Камы в романе А Иванова «Чердынь — княгиня гор» предстает как рубеж реального и потустороннего, верхнего и нижнего Автор открыто апеллирует к языческим верованиям местных народов А Иванов населяет Каму хтоническими существами Так, например, ящер Гондыр, несомненно, связан с традициями пермского звериного стиля В мифологии финно-угорских народов гондыр (гундыр) обитает под водой, под землей, в горе.

Хтоническая семантика, возможно, повлияла на цветовую символику реки в романе Вопреки наиболее распространенной гипотезе об этимологии гидронима Кама (хантыйское ком 'прозрачный, чистый', отсюда Кама 'прозрачная, светлая', 'белая река'), в многочисленных речных пейзажах А Иванов использует оттенки синего цвета Исследователи (Н Б Бахилина, В В Бычков) не раз отмечали, что наряду с черным синий одет в народной культуре - цвет нижнего мира Именно посредством синего река у А Иванова наделяется семантикой нечистого, потустороннего, мертвого В целом Кама в исследуемом романе являет собой своего рода метаобраз (Д Замятин), концентрирующий различные временные и культурные срезы

Центром художественного мира в романе «Золото бунта» и в книге «Message Чусовая» также становится река Хронотоп реки Чусовой в романе организует сюжетно-композиционное построение самого повествования, в то время как в книге «Message Чусовая» повествование подчинено логике тра-велога Здесь А Иванов выступает продолжателем традиций первопроходцев темы Чусовой (Ф М Решетников в «Подлиповцах», Д Н Мамин-Сибиряк в очерках «В камнях» и «Бойцы»), придавая реке особый символический смысл «Чусовая - река легендарная Возможно, в России из всех уральских рек только Чусовую и знают Чусовая рассказала России о таинственной иконографии "Пермского звериного стиля", о страстной мольбе деревянных Христов, о прозрениях святого Трифона Вятского, о дерзаниях Строгановых и железной хватке Демидовых, о волшебной "Малахитовой шкатулке" и горьком опыте "узников совести" »

В романе «Золото бунта» представлен целый ряд мифопоэтических смыслов Чусовой, имеющей, как и все живое, антонимическую природу. С одной стороны, воды Чусовой воспринимаются как первородная водная стихия, как животворное материнское лоно В ее образе обнаруживается традиционное значение реки как символа очищения и возобновляющейся жизни -вода Чусовой способна «тело и душу омыть», «смыть с души все припарки, все коросты» С другой стороны, Чусовая приобретает в романе смертоносный характер — она «живой народ венчает с холодной смертью»

В описании Чусовой возникает мотив переправы через реку смерти, с «другого берега» которой нет обратного пути (а если кто-то «возвернется — звери зверьем явятся или ума решатся») Таким образом, Чусовая у А Иванова (как и Кама, как, впрочем, и вообще - река) оказывается границей между реальным и потусторонним мирами, а ее «оборотная сторона - бесова сторона божьего мира» Река соединяет верхний (сакральные скалы) и нижний (черти и бесы) миры В целом образ Чусовой наполнен семантикой тайны и недоступного богатства1

А Иванов персонифицирует Чусовую и эротизирует ее образ Чусовая наделяется женскими чертами («бабий изгиб»), манерой поведения («ласти-

1 ■'1-сть и песок юютои и жемчуга и -1орючая земная смола и самородные камни Только все ото недоступно Река тайная » (Иванов А Чердынь - княгиня гор - Пермь, 2003 — С 391)

ласъ о белую скалу»). Герою романа Осташе Переходу Чусовая является как невеста, жена, спутница («никого, кроме Чусовой, он уже не полюбит»)

Символические коннотации образа Чусовой можно обнаружить еще в творчестве Д.Н Мамина-Сибиряка Так, писатель включает в очерк «Бойцы» историко-геологический пассаж о происхождении реки Рассматривая «автобиографию земли», Д.Н Мамин-Сибиряк акцентирует подземное происхождение Чусовой, вышедшей «из толщи осадочных нептунических пород» Элементы геопоэтики уральских рек (хтоническая природа речного ландшафта, воплощенная в реке древняя первозданная стихия), рассеянные в прозе Д Н Мамина-Сибиряка, объединяются в творчестве А Иванова в целостный геопоэтический образ.

В разделе 2.2. «Поэтика пармы» анализируется представленная в прозе А. Иванова стихия леса — пармы (из коми-пермяцкого языка 'густой девственный лес') Как и реки, парма на страницах прозы А Иванова персонифицирована она «смотрит в спины пришельцев» и представляется им «не то зверем, не то вогульским богом, не то лесным чудищем», «каждой еловой иголкой целит в сердце чужаку»

Урал предстает перед русскими героями А Иванова бескрайней дикой пармой. под воздействием этого ощущения бескрайности «все прочее сжимается, мельчает, теряет смысл» На ландшафте пармы открыт «весь мир от неба до пекла, яркое зимнее солнце, ледяные реки, снежный лес, узловатые корни деревьев и трав, спящие под снегами медведи, немая толща земли, сначала — плодородной, потом - мертвой » Это место, где открывается смысл бытия, здесь проявляет себя его двойственная, противоречивая природа Так в романе возникает два мотива безграничности пармы и ее предельности, рубежности Уральская парма изображается как окраина христианского мира, как земля, за гранью которой прекращается божий промысел и властвуют потусторонние силы (здесь «самый край божьего мира, а дальше -одни демоны творенья»).

Из уральской земли пармы, как пишет А. Иванов, «демоны лезут наружу, прорастают болванами» Уральские боги хтоничны «Наши боги рождены нашей судьбой, нашей землей», — говорит князь Асыка, герой «Чердыни — княгини гор» И коренные жители Урала, как кажется пришельцам, тоже «по пояс из земли торчат Души у них демонские каменные» Русские пришельцы воспринимают автохтонов как людей, вышедших из глубоких недр и на всю жизнь сохранивших особую укорененность в них, близость к земным недрам

Коренные жители Урала, «странные, так и не понятые, навечно чужие люди с нерусскими лицами и глазами, люди в одеждах из шкур, похожие на зверей или оборотней», оказываются в прозе А Иванова носителями особого древнего духа, которым наполнена парма Люди леса подобны потусторонним существам - они мрачные, нелюдимые, таинственные, вызывающие тревогу и страх

Бескрайняя и предельная парма, населенная хтоническими существами, к которым оказываются отнесены и ее «лесные люди», является важным звеном в создании геопоэтического образа Урала

Раздел 2.3. «Поэтика горного ландшафта» посвящен анализу таких составляющих геопоэтического образа уральской земли в прозе А Иванова, как горы, скалы, камни и пещеры

В русской культуре, как известно, прежде всего в «кавказском тексте», горы воплощают представление о духовной высоте, выступают символом вечности и близости к абсолюту В произведениях ДН Мамина-Сибиряка, Б Л Пастернака, П П Бажова сложились свои традиции в изображении горного ландшафта в прозе об Урале, как отмечалось в первой главе, доминирует вектор глубины

В прозе А Иванова горы, разрушаясь, переворачиваются и уходят в недра земли - туда, откуда они вышли миллионы лет назад (обваливающаяся горная пещера растворяется «в копошащихся земляных глыбах, в земляном бочоте») Хтоническая природа Урала акцентируется А Ивановым во всех анализируемых произведениях. Так, одни горы (скалы) оказались на поверхности земли благодаря уральским рекам, вытолкнувшим горы наружу еще в доисторическую эпоху Другие горы своим происхождением обязаны тайной мощи уральских глубин, которая вытеснила земные пласты и заставила их замереть, приняв каменные очертания Например, в романе «Чердынь » гора Мертвая Парма предстает как живой организм, как важнейшая его часть, как сама древняя земля Мертвая Парма поднимается над поверхностью уральского ландшафта как «глыба подземной тишины», она «словно мускул огромного сердца земли, которое обнажилось из-под почвы и медленно бьется вместе с высоким ходом судеб »

Скалы и горные вершины в прозе об Урале приобретают сакральный смысл И если в очерке Д Н Мамина-Сибиряка «Бойцы» первозданные скалы сооружены таинственным создателем, то в творчестве А Иванова вершины гор сами предстают как оккультное место именно здесь устанавливают капища и молятся древним языческим богам коренные народы в романе «Чердынь » Свои «священные уста» есть у каждого уральского народа Мертвая Парма у коми-пермяков, Пуррамонитур у коми-зырян, Ялпынг у манси, Лон-готьюган у хантов, Хэбидя-Пэдара у ненцев Благодаря своим горам уральцы получают вести от богов Гора в прозе А Иванова — это «одновременно и гора, и предок, и бог, и идоч »

В творчестве А Иванова воплощается традиционная для многих культур бинарность образа горы В оппозиции верх-низ предпочтение отдается верху, возвышенным местам, которые почитаются святыми, в отличие от низа, считающегося нечистым (Вяч Вс Иванов, В Н Топоров) Горы (скалы, пещеры) оказываются связанными с темными силами они выступают как пособники зла Горы (скалы) воспринимаются как «место обитания» нечистой силы У подножий гор обитают духи, ведьмы, в горах, «если забывает путь назад,

кружит смерть» С горами, скалами и пещерами, как с прибежищем потустороннего, связаны темные боги («из жерла огромной пещеры несется стылое дыхание Омоля») Формы и очертания камней в романе А Иванова «Золота бунта» вызывают ассоциации с обликом нечисти (скалы-бойцы напоминают огромных бесов, оживших мертвецов, старых ведьм) Со скалами-бойцами связаны и мистические и хтонические существа, которые строят скалы (черти), прокладывают под землей норы и пещеры (маммуты), обитают в них (ведьмы) Скала отнимает души у персонажей романа «Золота бунта» и поглощает их.

В мифологической традиции пещера (скала, гора) противостоит миру как невидимое видимому, темное светлому Пещера всегда находится на границе между реальным и потусторонним, символизирует ворота, дверь, вход в преисподнюю Вслед заПП Бажовым А Иванов создает образ пещеры, символизирующий рубеж между реальным и потусторонним мирами, тайный вход под землю, в нижний мир. В пещере (внутри горы) герои А Иванова чувствуют себя «заживо захороненными», порой персонажи исчезают в горе, навсегда покидая земной мир Одновременно пещера у А Иванова - жилище для существ хтонического типа (для бесов, чертей, чудищ, чусовских ведьм, вогульской великанши - ведьмы-яги, старшего Мамонта).

Геопоэтической доминантой в творчестве Алексея Иванова становится вектор хтонических подземных глубин, задающий серию устойчивых мотивов 'древнее', 'мистическое', 'потустороннее', 'рубежное', 'могучее', 'хранящее сокровище'

В разделе 2.4. «"Уральский язык" Алексея Иванова» исследуется языковая специфика1 романа «Чердынь — княгиня гор», в котором писатель осуществил «лингвистическую мистификацию», предложив читателю свой вариант средневековой уральской речи Справедливо полагая, что одним из доказательств истинного существования уральского геопоэтического пространства является собственный языковой код его обитателей, А Иванов, по сути дела, создает весьма правдоподобный язык, на котором не только говорят персонажи романа, но и ведется авторское повествование При этом сконструированные слова и выражения соседствуют в романе с реальными языковыми фактами Элементы языкового творчества А Иванова обнаруживаются на всех уровнях организации текста в области фонетики, лексики, морфологии и синтаксиса

Так, автор предлагает огласовку русских слов в речи персонажей коми-пермяков (кнеса 'князь'), используя и коми-пермяцкие заимствования (роччиз 'русский'), встречающиеся в речи как коми-пермяков, так и остяков и вогулов Окказиональное словоупотребление А Иванова выражается в нестандартном использовании русских и заимствованных языковых единиц, дости-

' Предлагаемый анализ не претендует на исчерпанность, поскольку представляет собой лишь первую попытку первый подход к изучению такого сложного и многоаспектного явления, как вербальная составляющая процесса создания геопозтического образа Урала в творчестве А Иванова

гаемое нетрадиционной сочетаемостью морфем К словообразовательным окказионализмам относится, например, лексема храмодел 'создатель храмов' В тексте романа «Чердынь » встречается авторское новообразование хум-ляльт\ состоящее из двух иноязычных корневых морфем Одна из них, мансийская, -хум- "мужчина', другая заимствована из одного из угорских языков (-лилт-/-лылт-, -лил-/-лвл-/-лул- манс лилтыл 'дыхание', лилтункве 'дышать', лылытал 'мертвый, неодушевленный', хант лиль 'душа', лелъте 'дыхание', лип 'дух', венг 1е1ек 'душа', 'совесть', 'мужество, дух') и используется в ключевом значении 'дух, мертвый, неодушевленный' Таким образом, окказионализм хумлялып получает значение 'человек-дух' Для текстов А Иванова характерно использование синтаксически не оформленных, лишенных логической связи коми-пермяцких слов и фраз, объединенных в предложение («Роттыны сер Кама' — в сердцах бормотал Ничейка - Рува-дува ») Невозможность их перевода на русский язык была подтверждена нашими информантами - носителями коми-пермяцкого языка А Иванов допускает множество неточностей при обращении к финно-угорскому языковому потенциалу (как к лексемам, так и к отдельным морфемам) очевидно, автор не ставит перед собой цели с точностью воспроизвести язык этносов Урала Создавая атмосферу особого уральского мира со своим странным и непонятным языком, А Иванов подчеркивает ощущение его непостижимости и таинственности

Ведущим средством языковой организации геопоэтического пространства в романе выступает лексика Результаты анализа лексической составляющей представлены в разделе в виде небольших лингвистических этюдов, в которых рассмотрены этимология, семантика и особенности функционирования в художественной ткани произведения отдельных диалектизмов, архаизмов, историзмов, этнографизмов, экзотизмов Используемые на страницах произведения не характерные для современного русского литературного языка устаревшие слова и сочетания слов {живота лишиться 'умереть', моровая язва 'чума', ратник 'воин', тать 'вор, грабитель', армяк 'старинная крестьянская верхняя мужская одежда', ушкуйник 'новгородский разбойник, промышляющий набегами и торговым промыслом на Волге и Каме' и мн др ) организуют архаическое пространство текста

Рассмотренные в работе диалектизмы (гайтан 'шнурок или тесемка, к которой прикрепляется нательный крест', курья 'узкий залив, боковой рукав реки' и др), этнографгомы (нарты 'узкие и длинные санки с деревянным настилом для езды на собаках и оленях', лабаз 'охотничья кладовка в лесу ', малица 'глухая мужская одежда из оленьих шкур, мехом внутрь', ровдуга -'замша из шкуры оленя', чувал 'вид камина из жердей, обмазанных глиной' и др ) и экзотизмы (керку 'дом, изба', чипсан 'дудка', павыл 'деревня', ляххал

' «Лу1пя1ш - поня! паи - Князь Асыка - хумляпьт Человек идущий навстречу Человек призванный чеювек одержимый Князь Асыкц, убиниши отца, жин\щий без старости из^навгиии жену-ламию - хум-чячьт V л\илЯ1ыпа нет ни одной души» (Иванов А Чердынь - княгиня гор / А Иванов - Пермь, 2003 -С 10)

'весть', иттарма 'кукла - заместитель покойного' и др ) подчеркивают ина-кость, особость уральского мира, для которого характерна самобытная этническая среда Писатель упоминает на страницах романа древние, ныне исчезнувшие топонимы (Кужмангорт 'заброшенное, покинутое жилье'), предлагает ойконимы-неологизмы (Бапбанкар 'город идолов')

Язык романа, предлагаемый А Ивановым в качестве некоего «уральского языка», не только (и даже не столько) выступает средством создания ыи-фопоэтики, сколько сам становится частью этого мифа, частью Урала Взяв на вооружение языковые ресурсы русского языка в его историческом развитии и практически всей финно-угорской языковой группы, А Иванов создает уникальный геопоэтический образ, который вместе с тем оказывается органично вписанным в традицию прозы об Урале

В заключении обобщаются тенденции развития прозы об Урале в геопоэтическом аспекте, приводятся основные выводы о геопоэтической доминанте Урала в прозе А Иванова, формулируются перспективы изучения геопоэтки как таковой, намечаются пути дальнейшего исследования прозы об Урале

Основные положения диссертации отражены в следующих работах:

Статья, опубликованная в рецензируемом научном журнале, рекомендованном ВАК

1 Подлесных, А С Постколониальные тенденции в уральском историческом романе (А Иванов «Чердынь - княгиня гор», Г Юшков «Бива») / А С Подлесных // Изв Урал гос ун-та Сер 2, Гуманитар науки - 2007 -№52, вып 14 - С 231-235

Другие публикации

2 Подлесных, А С Языковая специфика романа Алексея Иванова «Чердынь - княгиня гор» (о диалектных вкраплениях в художественную ткань романа) / А С Подлесных // Филологический анализ текста материалы межвуз науч -практ конф - Коломна изд-во КГПИ, 2006 -С 114-119

3 Подлесных, А С Звучит ли в павыле чипсан для иттарма (к вопросу о языковых особенностях романа А Иванова «Чердынь - княгиня гор») / А С Подлесных // Литературное краеведение Прикамья материалы науч -практ конф / Сост Т И Быстрых, Пермская гос краевая универс б-ка им A M Горького -Пермь ООО «СтеллаПлюс», 2006 -С 87-92

4 Подчесных, А С Кама в художественном пространстве романа А Иванова «Чердынь - княгиня гор» /АС Подлесных // Литература Урала проблема региональной идентичности и развитие художественной традиции сб ст - Екатеринбург УрО РАН, Издательский дом «Союз писателей», 2006 -Вып 2 -С 76-81

5 Подлесных, А С И горты, и керку в павыле стоят (к вопросу об особенностях языка романа А Иванова «Чердынь - княгиня гор») / АС Подлесных // Проблемы филологии и преподавания филологических дисциплин материалы отчетных конф преподавателей, аспирантов, молодых ученых и студентов -Пермь Изд-во Перм ун-та, 2006 - С 238-240

6 Подлесных, А С Языковая специфика романа А Иванова «Чердынь - княгиня гор» Архаичные нити в художественной ткани романа // АС Подлесных / Лингвистические и эстетические аспекты анализа текста и речи материалы VI Всерос (с междунар участием) науч конф - Соликамск Изд-во СГПИ, 2006 -С 144-146

7 Подлесных, А С Индивидуальные элементы в художественной речи А Иванова (на примере языка романа «Чердынь - княгиня гор») / А С Подлесных // Дергачевские чтения - 2006 Русская литература национальное развитие и региональные особенности материалы Междунар науч конф -Екатеринбург УрО РАН, Издательский дом «Союз писателей», - Екатеринбург, 2006 -Т 2 -С 178-182

8 Подлесных, А С Средневековая Парма средоточие культур, традиций и языков (на материале романа А Иванова «Чердынь - княгиня гор») / АС Подлесных // Духовная к)льтура финно-угорских народов России материалы Всерос науч конф / Отв Ред Канева ТС- Сыктывкар ООО «Издательство «Кола», 2007 -С 172-176

ц

9 Подлесных, А С Образ скалы Разбойник в романе А Иванова «Золото бунта» /АС Подлесных // Литература в контексте современности материалы III Междунар науч-метод конф -Челябинск Изд-во ЧГПУ, 2007 -С 229-231

10 Подлесных, А С Чусовая в плену у бойцов (на материале романа А Иванова «Золото бунта») /АС Подлесных // Современная русская литература проблемы изучения и преподавания материалы Междунар науч -практ конф / Отв ред M П Абашева, Перм гос пед ун-т в 2 ч - Пермь ред -изд отд ПГПУ, 2007 -Ч 2 -С 235-241

11 Подлесных, А С Языковая специфика романа А Иванова «Чердынь -княгиня гор» Этнографическая лексика /АС Подлесных // Русский человек на изломе эпох в отечественной литературе материалы лит -образоват форума -Киров изд-во ВятГТУ, 2007 -С 192-195

12 Подлесных, А С Спор Камы и Волги о первенстве (на материале уральской прозы) /АС Подлесных // Общественная и культурная жизнь Пермского края история и современность материалы 10-х Смышляевских краевед чтений / сост Т И Быстрых, Пермская гос краевая универс б-ка им A M Горького -Пермь ООО «Стелла Плюс», 2007 - С 20-22

13 Подлесных, АС Образ уральской земли в сказах ПП Бажова / АС Подлесных // Современная филология актуальные проблемы, теория и практика материалы II Междунар науч конф / гл ред К В Анисимов, Ин-т естественных и гуманитарных наук Сибирского федерального ун-та - Красноярск, 2007 -С 322-326

Подписано в печать 14 02 2008 Формат 60x84 1/16

ООО «Полиграф Сити», 614990, г Пермь, ул Ленина, 66-222

Бум офсетная Печать на ризографе

Уел Печл 1,5

Тираж 100 экз Заказ № 51

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Подлесных, Алена Сергеевна

Введение.

Глава 1. Урал в русской литературе: современные тенденции в изображении региона.

1.1. Развитие геопоэтической рефлексии в прозе об Урале.

1.2. Возникновение постколониальных мотивов в прозе об Урале.

Выводы.

Глава 2. Геопоэтика Урала в прозе Алексея Иванова.

2.1. Поэтика уральских рек.

2.2. Поэтика пармы.

2.3. Поэтика горного ландшафта.

2.4. «Уральский язык» Алексея Иванова.

Выводы.

Введение диссертации2008 год, автореферат по филологии, Подлесных, Алена Сергеевна

Диссертационная работа посвящена творчеству популярного современного прозаика Алексея Иванова. Дебютировав в начале нового века, к середине первого его десятилетия писатель стал одной из ведущих фигур современной литературы России1. Литературный успех Алексея Иванова объясняется не только художественными достоинствами его прозы, связью с отечественными традициями реалистического письма, но и общественно-культурной значимостью его творчества.

При всем жанровом и тематическом многообразии в художественном творчестве Алексея Иванова присутствует (и манифестируется в его публицистических выступлениях) единая идейно-художественная стратегия: он стремится открыть России Урал как уникальную природно-географическую и культурно-историческую территорию, не раз игравшую ключевую роль в истории Отечества, вписать Урал в геопанораму русской культуры . Программный и художественно убедительный регионализм А. Иванова оказался в высшей степени востребованным. Он попал в эпицентр актуального проблемного поля поисков новой художественной (и шире - национальной, социальной, культурной) онтологии, начала и элементы которой нам видятся, в частности, в регионализме как в реализованной идее верности родной земле, корням, традиции3. При этом Алексей Иванов сознает себя отнюдь не первооткрывателем темы. Он принимает миссию наследника большой литературной и историко

1 Характерно, что критик Л. Данилкин в обзоре литературы за 2006 г. помещает Алексея Иванова в раздел «номенклатуры» - в один ряд с литературными мэтрами старшего поколения В. Аксеновым, Ю. Мамлеевым, Л. Улицкой, В. Сорокиным и др. За свой недолгий творческий путь писатель был отмечен множеством престижных литературных наград, в том числе премиями имени Д.Н. Мамина-Сибиряка, имени П.П. Бажова, а также премиями «Эврика!», «Старт», «Странник», «Портал», «Ясная Поляна», номинировался на премии «Национальный бестселлер», «Букер - Открытая Россия», «Большая книга». Его первый роман «Сердце Пармы» вышел в финал конкурса на соискание премии «Книга года», газетой «Книжное обозрение» был признан лучшим русским романом 2003 г. Роман «Золото бунта» на Московской книжной выставке-ярмарке был признан «Книгой года» в 2005 г.

2 Закономерным и симптоматичным в этой связи выглядит анонсированный писателем замысел документального телесериала «Урал - хребет России» (сценарист А. Иванов, режиссер Л. Парфенов), съемки которого начнутся в марте 2008 г.

3 Ср.: «На протяжении десятилетия, если не больше, в критике преобладала уверенность в исчезновении ниш для новых писателен-онтологов в литературе. Появление романов "Сердце Пармы" и "Золото бунта" ставят этот тезис под сомнение» (Володихин Д. Минуя теснины / Д. Володихин // Знамя, 2006.-№4.-С. 214). краеведческой традиции исследования Урала. Словно бы отвечая на вопрос (и одновременно завещание) Ф.М. Решетникова: «Отчего наш край молчит.?»1, вслед за Д.Н. Маминым-Сибиряком и П.П. Бажовым Алексей Иванов своими историческими романами и художественно-краеведческой прозой вновь возвышает голос Урала в русской литературе.

Проза А. Иванова фундирована целостным геопоэтическим образом Урала. В этом образе возможности, заложенные в художественных концепциях и картинах Урала в прозе Д.Н. Мамина-Сибиряка, Б.Л. Пастернака и, в особенности, П.П. Бажова, получили дальнейшее развитие. В своих лучших достижениях проза Алексея Иванова в существенной степени может рассматриваться как попытка синтеза уральской геопоэтики. Поэтому в диссертации творчество Алексея Иванова исследуется не изолированно, а в контексте прозы об Урале.

Для региональных писателей важен «"опыт жизни здесь" [здесь и далее в цитате курсив Е.Н. Эртнер. - А.П.], в этом крае русской провинции, тот "опыт жизни", который слагает творческое "я" автора, открывает провинцию в их феноменологической слиянности. "Край" в авторском сознании провинциального писателя присутствует изначально, безусловно» (Эртнер 2005: 117). Нельзя не согласиться с этим справедливым замечанием: посредством литературного контекста латентный образ места проявляется и становится доступным для осознания. При этом важно, что, как утверждает культуролог и искусствовед О.И. Генисаретский, «каждому типу пространства соответствует определенное состояние сознания; и напротив, каждое состояние сознания раскрывается в какой-то специфической пространственности» (Генисаретский 2001: 126). Осмысливая тезис ученого с литературоведческих позиций, отметим, что, на наш взгляд, региональный писатель как никто другой посредством творческой деятельности способен содействовать формированию

1 «Материала у нас очень много. Наш край обилен характерами. У нас всякий, кажется, живет в особинку - чиновник, купец, горнорабочий, крестьянин. А сколько тайн из жизни бурлаков неизвестно миру? Отчего наш край молчит, когда даже и Сибирь отзывается?» (Решетников 1948: 269). культурной, социальной, национальной и религиозной идентичности территории, на которой он живет. Е.Н. Эртнер считает, что автор «сторонним лицом по отношению к культуре своей провинции, конечно, не является. Его сознание интенционально по отношению к краю» (там же: 115). Важно добавить здесь мнение Л.Лосева, который полагает, что «чувство места - не просто сумма литературных, художественных ассоциаций, смешанных с личными впечатлениями. Речь идет об уникальном переживании автора.» (Лосев 2006: 481).

Культурный ландшафт — знаковая система; «место» воздействует на его обитателя преимущественно благодаря знакам-символам этой территории. В.Н. Топоров утверждает, что «через мир вещей и через человека пространство собирается как иерархизованная структура соподчиненных целому смыслов» (Топоров 1983: 242). Размышляя о феноменологии пространства, ученые приходят к выводу о тесной связи человека и «места»: «По Мамину, человек "несет" в себе край», — пишет Е.Н. Эртнер (Эртнер 2005: 116).

Приведем здесь слова известного публициста П. Вайля, которыми открывается его книга «Гений места»: «Связь человека с местом его обитания загадочна, но очевидна. Или так: несомненна, но таинственна. Ведает ею известный древним genius loci, гений места, связывающий интеллектуальные, духовные, эмоциональные явления с материальной средой» (Вайль 2006: 9). Культуролог В. Щукин говорит о месте как о носителе «привнесенных смыслов, которые могут, в свою очередь, порождать в человеке потребность и способность творить все новые смысловые комплексы» (Щукин 2007: 163). При этом исследователь отмечает, что «только художественная литература в наибольшей степени способна придавать разного рода местам особый смысл.» (Щукин 2007: 163). Д. Замятин подчеркивает, что создание образа «места» происходит в результате «активного взаимодействия пространственно-географических представлений героев или автора (субъектный аспект) романа с реально существующим в настоящей действительности географическим пространством (объектный аспект)» (Замятин 1999: 111). По Замятину, созданное таким образом художественное пространство преображается в «специфическую антизотропную среду». Она выступает «как самостоятельный "герой", поведение которого в итоге определяет весь строй и всю траекторию произведения» (там же). Мнение Д. Замятина перекликается с точкой зрения Е.Н. Эртнер. Исследователь полагает, что в провинциальном тексте «субъектом повествования становится сам край, земля. превращается в персонаж, главное действующее лицо» (Эртнер 2005: 217). «"Место",— заключает исследователь, — персонаж, образ саморазвивающийся, который свершает творческое становление в провинциальной литературе любого региона» (там же). Обращаясь к рассмотрению понятия «культурный ландшафт», В. Щукин приходит к выводу, что литературу страны можно представить в виде географической карты, где будут размещены отдельные локусы культуры. По мнению В. Щукина, культурное пространство — это «простор, ставший своим, освоенный, а значит, у-своенный себе, для себя собранный» (Щукин 2007: 171).

Возникновение потребности в ином, не естественнонаучном, антиглобалистическом, децентрализаторском, неутилитарном подходе к осмыслению пространства, обращение к нему ученых-гуманитариев, стремление к интерпретации информации о пространстве — все это обусловлено тем, что «география не смогла "импортировать" многие разработки семиотики, лингвистики, культурологии и этнографии» (Митин 2004). В последнее десятилетие в России активно проводятся исследования в рамках так называемой гуманитарной географии — продукта «кооперации географии с гуманитарными науками» (там же). Ученые, работающие в этой сфере, обращаются «к описанию представлений о пространстве, формирующихся в процессе восприятия и оценки мест» (там же).

Проблемное поле, в котором развертывается диссертационное исследование, сложилось сравнительно недавно, здесь соседствуют и взаимодействуют разные дисциплины и научные дискурсы. Потому в исследованиях этого рода пока нет внятно отрефлектированной единой понятийной и терминологической системы. Даже на уровне таксономии исследований встречается множественность самоопределений направления: «метафизическое краеведение», «мифогеография» (И.И. Митин), «гуманитарная география», «сакральная география», «геокультурология», «геолитературоведение». В качестве базового в диссертации избрано понятие геопоэтикаОно привлекает прозрачностью формулируемого смысла, фиксируя момент взаимодействия и единства ландшафта (гео) и культурной формы {поэтика). Под геопоэтическим образом в работе понимается символический образ географической территории, края, региона как единого целого. Такой образ формируется, когда территория, ландшафт в своем собственном бытии становятся предметами эстетической и философской рефлексии. Возникновение геопоэтики предполагает концептуализацию (историческую, геополитическую, антропологическую, философско-эстетическую) территории, а также выбор доминирующих черт ландшафта и их символизацию.

Географ-культуролог Д. Замятин определяет геопоэтику как «широкое междисциплинарное ментальное поле на границе культурной или образной географии и литературы, понимаемой локально, регионально, иначе говоря - пространственно. Местность, схваченная как образ —

1 Термин гсопоэтика введен в конце 60-х гг. прошлого века основателем международного института геопоэтики К. Уайтом. Исследователь называет основным объектом своего пристального внимания землю, вопрос о том, «как существовать на ней, как со-существовать с нею человеку» (Цит. по: Голованов 2002: 157). «Геопоэтика - это название, которое несколько лет назад я присвоил некоей области, обрисовавшейся в конце долгих лет странствий и интеллектуальных исканий.» (там же). Исследователь теории геопоэтики К. Уайта и переводчик его работ на русский язык В. Голованов пишет, что геопоэтика — «метод, при помощи которого Кеннет Уайт создает свои тексты; наука о мире (или наука постижения мира), в которой категория "поэтического" оказывается основополагающей. <.> Геопоэтика — это особый метод письма, подобный путевому дневнику интеллектуала, или особый вид литературоведческих изысканий, сфокусированных на том, как Пространство раскрывается в слове — от скупых, назывных упоминаний в летописях, сагах, бортовых журналах пиратских капитанов до сногсшибательных образно-поэтических систем, которые мы обнаруживаем, например, у Хлебникова (применительно к системе Волга - Каспий), у Сент-Экзюперн (Сахара), у Сен-Жон Перса (Гоби, острова Карибского моря) или у Гогена (Полинезия)» (там же: 158). поэтический, прозаический, эссеистический, — непосредственно и наиболее качественно (среди всех возможных способов), наиболее экономно гео-графизируется. И тогда геопоэтика предстает как наиболее совершенный, идеальный образ самой географии. Земной шар "упаковывается" геопоэтическими образами, как путевой чемодан, и становится компактным, как маленький томик излюбленных стихотворений. Страна может быть представлена геопоэтически — плотными и насыщенными образами.» (Замятин 2002 (№4): 159). В. Абашев резюмирует: геопоэтика — «это возвращение к целостному поэтическому восприятию и переживанию мира» (Абашев 2006а: 18).

Для ученых-филологов геопоэтика имеет своим предметом «как образы географического пространства в индивидуальном творчестве, так и локальные тексты (или сверхтексты), формирующиеся в национальной культуре как результат освоения отдельных мест, регионов географического пространства и концептуализации их образов. Так, в русской литературе появились геопоэтические образы-тексты Петербурга и Москвы, Крыма, Кавказа, Сибири, Урала, Поморья и т.п.» (Абашев 2006а: 18). Геопоэтика находится в центре наиболее значительных и новых научных подходов к литературному материалу, является зоной самых актуальных разработок. Этот факт связан с тем, что на рубеже XX — XXI вв. проблема обращения к местному, локальному обрела в русской культуре новую силу звучания.

Диссертационная работа актуальна в двух отношениях. Своевременным, прежде всего, представляется обращение к литературоведческому исследованию прозы Алексея Иванова. Она стала заметным явлением современной литературы, поэтому заслуживает углубленного изучения. Конечно, А. Иванов не обделен вниманием литературной критики. О нем написаны десятки статей, преимущественно в жанре рецензий, многие из которых отмечены проницательностью анализа, тонкостью и эвристичностью наблюдений (И. Роднянская, О. Дарк,

JI. Данилкин, В. Иткин, С. Кузнецов и др.). При всем разбросе мнений критики сходятся в плодотворности опоры Иванова на региональный культурно-исторический опыт, в признании его художественного почвенничества как источника обновления литературы. В этой связи далеко не частное значение имеет мысль В. Иткина, о том что Иванов дал художественное воплощение «самой значительной и перспективной в отечественной медиевистике и этнографии идеи» - идеи «культурных гнезд». Но все же в оперативной критической литературе преобладает оценочный аспект, многое в подходах критиков определяют интересы текущей литературной борьбы. В то же время начинают появляться прецеденты литературоведческого анализа прозы и творческой стратегии

1 2 3

А. Иванова (М.П. Абашева , М.А. Литовская , Г.М. Ребель ). Выводы и наблюдения исследователей закладывают существенные предпосылки для системного изучения творчества писателя. С другой стороны, актуальность реферируемой работы определяется избранным в диссертации подходом к материалу — его проблемным и методологическим ракурсом. Изучение геопоэтики Алексея Иванова в контексте прозы об Урале включается в рамки весьма актуальной исследовательской парадигмы - так называемого спатиального анализа {spatial analysis). Спатиальный анализ объединяет исследования того, как социальные и культурные практики влияют на пространство и, наоборот, как пространство, место влияют на человека, его самосознание, сферу символических представлений, мотивацию, поведение, деятельность. Это обширное и развивающееся проблемное поле, в котором литература как объект, благодарный для исследования, становится

1 Абашева М.П., Мясников A.M. Проблематика территориальной идентичности в современной литературе Перми (категория другого) / М.П. Абашева, A.M. Мясников // Общественная и культурная жизнь Пермского края: история и современность: материалы 10-х Смышляевских краевед, чтений. — Пермь, 2007. - С. 204-208.

2 Литовская М.А. Литературная борьба за определение статуса территории: Ольга Славникова — Алексей Иванов / М.А. Литовская // Литература Урала: история и современность: сб. ст. - Екатеринбург, 2006.-Вып. 1,-С. 66-75;

3 См.: Ребель Г.М. «Пермское колдовство», или роман о парме Алексея Иванова / Г.М. Ребель // Филолог, 2004. - №4. - С. 26-43; ее же - Методические рекомендации к изучению романа Алексея Иванова «Сердце пармы» // Филолог, 2004. - №4. - С. 43-45; ее же - Черты романа XXI века в произведениях А. Иванова и Л. Улицкой / Г.М. Ребель // Современная русская литература: проблемы изучения и преподавания: материалы Междунар. науч.-практ. конф. - Пермь, 2007. - Ч. 1. - С. 195-201. 9 предметом внимания в рамках многих научных дисциплин. Интересы филологов здесь встречаются с интересами историков, географов и этнологов. Начиная с 1990-х, спровоцированные процессом федерализации, спатиальные штудии переживают период бурного развития в России, найдя здесь надежную опору в богатой отечественной традиции академического изучения связей места и культуры (в 1910-20-е гг. это И.М. Гревс1, Н.П. Анциферов2, Н.К. Пиксанов3, М.М. Богословский4, В.В. Богданов4 в 1970-80-е гг. - Ю.М. Лотман5, Н.П.Топоров6 и др. ученые тартусско-московской семиотической школы, В.Г. Щукин ), и в опыте краеведения, а теперь продолжившись в литературоведении.

Многие территории России сегодня пребывают в поисках собственного лица, и гуманитарные исследования образа места и основ региональной идентичности оказываются востребованными. Классическая работа В.Н. Топорова о «петербургском тексте» инициировала в 1990-2000-е гг. обширную и продолжающуюся серию региональных исследований и о создания моделей «локальных текстов»: В.В. Абашева («пермский текст»), И.А. Разумовой9 («петрозаводский текст»), Е.В. Милюковой10

1 Гревс И.М. История в краеведении / И.М. Гревс // Краеведение. - 1926. - Т. 2. - №4. - С. 487-508; его же - Город как предмет краеведения / И.М. Гревс // Краеведение. - 1924. - Т. 1. - №3. - С. 245-258.

2 См. Анциферов Н.П. Краеведный путь в исторической науке (Историко-культурные ландшафты) // Краеведение. — 1928. - № 6. — С. 321-338; Город как объект экскурсионного изучения // Краеведение. — 1926.-№ 2.-С. 167-182; Непостижимый город.-Л., 1991.

3 См. Пиксанов Н.К. Два века русской литературы / Н.К. Пиксанов. — М., 1923. — 164 е.; его же — Областные культурные гнезда: Историко-краеведный семинар / Н.К. Пиксанов. - М.-Л., 1928. - 166 с.

4 См. Богословский М.М. Областная история России, ее научное обоснование и современные задачи // Вопросы краеведения: Сб. докладов, сделанных на Всероссийской конференции научных обществ по изучению местного края в Москве в декабре 1921 г., созванной Академическим центром. Н.-Новгород, 1923.-С. 118-124.

4 См. Богданов В.В. Культурно-исторические очерки отдельных районов, как результат накопления краеведных материалов / В.В. Богданов // Вопросы краеведения: сб. докл. Н.-Новгород, 1923. — С. 125-132.

5 См. Лотман Ю.М. Символика Петербурга и проблемы семиотики города: изб.ст. / Ю.М. Лотман -Таллин, 1992.

6 См. Топоров В.Н. Петербург и «Петербургский текст русской литературы» / В.Н. Топоров // Миф. Ритуал. Символ. Образ. - М., 1995. - 642 с.

7 См. Щукин В.Г. Российский гений просвещения: Исследования в области мифопоэтики и истории идей / В.Г. Щукин. - М., 2007. - 364 с.

8 См.: Абашев В.В. Пермь как текст. Пермь, 2000.

9 См.: Разумова И.А. «Как близко от Петербурга, но как далеко» (Петрозоводск в литературных и устных текстах XIX - XX вв.) // Русская провинция: миф-текст-реальность. - М.-СПб., 2000. - С.324-334; она же «Под вечным шумом Кивача.» (Образ Карелии в литературных и устных текстах) // Геопанорама русской культуры: Провинция и ее локальные тексты. — М., 2004. - С. 101-121.

10 См.: Милюкова Е.В. Челябинск: окно в Азию или край обратной перспективы // Русская провинция: миф-текст-реальность. - М.-СПб., 2000. - С.347-361. челябинский текст»), А.П. Люсого1 («крымский текст»), Ю.В. Клочковой2, М.А. Литовской3, Е.К. Созиной4, Е.В. Харитоновой5

6 7 екатеринбургский текст»), Е.Н. Эртнер и М.В. Прокоповой («тюменский/сибирский текст») и др.

Весьма активно это направление развивается на Урале с его g устойчивыми традициями регионализма . Так, в 1936 году в Свердловске выходит сборник «Дореволюционный фольклор на Урале»; по мнению В. В. Блажеса, это единственный сборник, «к которому обращаются все исследователи, если их интересует народная культура. Он стал поистине классическим.» (Блажес 2003: 5). Тогда же, в 1936 году, в Свердловске издается «Литературная хрестоматия по истории Урала». В годы советской власти роль региональных литератур воспринималась как лепта в общегосударственном литературном процессе, а краеведение должно было служить задачам строительства социализма.

После долгого молчания ученые вновь заговорили о необходимости изучения региональной литературы только на закате советской власти, в 80-е годы прошлого века. Материалы исследований Е. К. Ромодановской, Л. П. Якимовой, Ю. С. Постнова, В. Г. Одинокова и др. сибирских ученых вошли в изданный в 1982 году двухтомник «Очерки русской литературы Сибири». Работа сибирских ученых представляет собой важное литературоведческое исследование регионального материала. «Вклад обширных провинций России в общенациональную культуру теперь уже ни См.: Люсый А.П. Крымский текст в русской литературе. - СПб., 2003.

2 См.: КлочковаЮ.В. Образ Екатеринбурга / Свердловска в русской литературе (XVIII — середина XX в.в.): автореф. дисс. канд. филол. наук. - Екатеринбург, 2006.

3 См.: Литовская М.Л. Бажов и символическое пространство Екатеринбурга // Региональные культурные ландшафты: история и современность. — Тюмень, 2004. - С. 31—38; она же — Литературная борьба за определение статуса территории: Ольга Славникова — Алексей Иванов / М.А. Литовская // Литература Урала: история и современность: сб. ст. - Екатеринбург, 2006. - Вып. 1. - С. 66-75.

4 См.: Созина Е.К. «Екатеринбургский текст» Н. Смирновой» // Урал. - 2005. - №4. - С. 220-225.

5 См.: Харитонова Е.В. Образ Екатеринбурга в прозе S. Петрова // Литература Урала: История и современность: сб. ст. -Екатеринбург, 2006. - Вып. 2. - С. 88-95.

6 См.: Эртнер Е.Н. Феноменология провинции в русской прозе конца XIX - начала XX века. -Тюмень, 2005.

7 См.: Прокопова М.В. Архетип культурного героя в сибирском тексте русской литературы // Литература в контексте современности. — Челябинск, 2007. — С. 76-78.

8 Уральский регионализм стал предметом исследования и западных историков. См., например: James R. Harris. The Great Urals: Regionalism and the Evolution of the Soviet System. Ithaca and London: Cornell University Press, 1999. у кого не вызывает сомнений», — утверждают авторы коллективной монографии (Очерки. 1982 (1): 7).

В 1984 году выходит в свет сборник статей «Региональные аспекты изучения литературы и фольклора (на материале Урала)». В коллективном труде челябинских ученых разрабатывается теория «культурного региона», намечаются принципы картографирования художественных явлений. «Боязнь скатиться на позиции старого областничества и вернуться к методам культурно-исторической школы привела к тому, что литературную географию России мы знаем очень плохо» (Региональные аспекты. 1984: 3), — констатируют авторы. А. И. Лазарев, в частности, размышляя об аспектах изучения региональной литературы, поднимает вопрос о необходимости выделения «особой региональной художественной системы, включающей в себя одинаково письменные и устные традиции» (Лазарев 1984: 15). Так, литература Урала для исследователя - «это определенное проявление местной художественной системы, опирающейся на общерусские культурные традиции и вобравшей в себя особенности региона, его истории, экономики, быта, психологии людей, что сильней всего выразилось в фольклоре и языке» (Лазарев 1996: 64).

Следуя традиционному принципу изучения провинциальной литературы как неотъемлемой части в составе общероссийской1, с одной стороны, и солидаризуясь с позицией челябинских ученых, — с другой, исследователь Б. А. Чмыхало обозначил свой вариант подхода к изучению областной литературы. «Региональная литература немыслима без некоей idee fixe, которая является продуктом культурной среды. Она развивается

1 Выясняя сущность явления литературного регионализма, Б.А. Чмыхало отмечает, что, например, «литература Сибири представляет собой ярко выраженный его случай на фоне общей региональной специфики русской литературной истории» (Чмыхало 1990: 3). Однако далеко не все российские ученые убеждены в гетеогенности русской литературной среды; спор о статусе литературы провинции не теряет своей актуальности. Одни литературоведы продолжают настаивать на необходимости выявления эстетической целостности региональной литературы, другие полагают, что произведения провинциальных авторов не следует рассматривать отдельно от общерусского литературного процесса. Так, например, исследователь П.Н. Сакулин утверждает, что «областные гнезда» «представляют преломление общерусской литературы» (Сакулин 1990: 47). О.Г. Ласунский считает, что региональной литературы нет, но существует «литература общерусская, независимо от того, где жил, творил и печатался писатель» (Ласунский 1985: 35). Литературовед Л.П.Быков считает, что «русское в художественной словесности исторически складывалось именно из московского, питерского, смоленского, уральского, донского» (Быков 2001). вместе с развитием этой "идеи" и, в свою очередь, оживляет и стимулирует ее» (Чмыхало 1990: 35), - пишет ученый.

Характерно, что коллектив авторов разрабатываемой сегодня академической «Истории литературы Урала» впервые предполагает в изложении материала учесть геопоэтический подход, рассматривая становление геопоэтического образа Урала как один из векторов и интегральных результатов историко-литературного процесса. В работах В.В. Абашева, Ю.В. Клочковой, М.А. Литовской, Е.В. Милюковой, М.П. Никулиной, Л.М. Слобожаниновой, Е.К. Созиной, Е.В. Харитоновой накоплен большой аналитический материал по истории становления образа Урала в русской культуре.

Объектом исследования в диссертации стали романы Алексея Иванова «Сердце Пармы», или «Чердынь — княгиня гор»1, (2003) и «Золото бунта» (2006), а также (в целях создания возможно более широкого художественного контекста) проза об Урале — группа произведений русской литературы XIX-XXI века, объединенных местом действия как объектом изображения. Анализируются произведения Ф.М. Решетникова (очерк «Подлиповцы»), Д.Н. Мамина-Сибиряка (роман «Золото», повести,, рассказы и очерки об Урале), К. Жакова (автобиографический роман «Сквозь строй жизни», рассказы, очерки, сказки и предания, вошедшие в книгу «Под шум северного ветра»), М.Н. Лебедева (историческая повесть «Последние дни Перми Великой», «Пермь Великая. Исторические очерки»), Б.Л. Пастернака (повесть «Детство Люверс»), М.А. Осоргина (роман «Свидетель истории», автобиографическое повествование «Времена»), П.П. Бажова (сказы), Евг.А. Федорова (трилогия «Каменный пояс»), А.П. Ромашова (исторические повести «Земля для всех», «Лесные всадники»), A.M. Домнина (историческая повесть «Поход на Югру»),

1 Всероссийскому читателю этот роман известен как «Сердце Пармы» - под таким заголовком он был впервые издан в 2003 г. в Москве. В том же году в Перми вышла более полная авторская версия романа под названием «Чердынь - княгиня гор». В 2006 г. роман был переиздан в Москве с двойным названием на титульном листе «Сердце Пармы, или Чердынь - княгиня гор». В диссертации текст романа цитируется по пермскому изданию.

Г.А. Юшкова (роман Бива»), В.В. Тимина (историческая повесть «Мальчик из Перми Вычегодской»), Р.А. Дышаленковой (цикл рассказов «Прощальное слово о знахаре»), М. Строганова (роман «Камни господни»), О. Славниковой (роман «2017»).

Предметом исследования в реферируемой диссертации является геопоэтика Урала1 в прозе Алексея Иванова, рассматриваемая как результат развития и синтеза традиций изображения Урала в русской литературе.

Цель исследования — анализ уральской геопоэтики в прозе Алексея Иванова как явления, сложного структурно и генетически.

Поставленная цель предполагает решение ряда конкретных задач: 1) формирование корпуса текстов, актуализирующих становление геопоэтического образа Урала, и их анализ; 2) исследование основных тенденций развития прозы об Урале в контексте интерпретации культурно-исторического ландшафта; 3) выявление основных компонентов геопоэтического образа Урала в творчестве Иванова; 4) анализ вербальной составляющей процесса формирования геопоэтики в прозе А. Иванова.

На защиту выносятся следующие положения:

1) Основной тенденцией развития прозы об Урале является интенсификация геопоэтической рефлексии — от ощущения красоты и своеобычности уральской природы к онтологизации ландшафта. Истоки геопоэтики Урала восходят к творчеству Д.Н. Мамина-Сибиряка. Геопоэтическая рефлексия усиливается в 1910-е гг. в уральских образах поэзии и прозы Б.Л. Пастернака, целостный геопоэтический образ Урала окончательно складывается в 1930-е гг. в творчестве П.П. Бажова. Мотивы уральской геопоэтики варьируются в произведениях Евг.А. Федорова, А.П. Ромашова, A.M. Домнина, Г.А. Юшкова, В.В. Тимина, Р.А. Дышаленковой. Высокой степени рефлексивности геопоэтика Урала достигает в творчестве современных писателей О. Славниковой и

1 В данном случае речь идет о территории, границы которой охватывают Западный Урал, преимущественно зону среднего и северного Предуралья.

14

А. Иванова, онтологизирующих ландшафт, интерпретирующих его как фундаментальную инстанцию человеческого бытия и истории.

2) В современной прозе об Урале отчетливо проявляется тенденция к формированию постколониального аспекта в освещении истории освоения Урала. В произведениях А. Иванова («Чердынь - княгиня гор») и Г.А. Юшкова («Бива») преодолевается москвоцентристская модель истории, процессы колонизации и христианизации Урала предстают в свете двух правд — с точки зрения цивилизации русских и языческой культуры коренных народов. Ретроспективный взгляд на литературу Урала позволяет обнаружить завязи постколониальных мотивов в прозе предшественников: К. Жакова («Сквозь строй жизни», «Под шум северного ветра»), М.Н. Лебедева («Последние дни Перми Великой»), А.П. Ромашова («Земля для всех», «Лесные всадники»).

3) В прозе А. Иванова геопоэтический образ Урала становится-фундирующим основанием художественного мира. Наследуя черты уральской геопоэтики Б.Л. Пастернака и П.П. Бажова, А. Иванов максимально их интенсифицирует и космизирует. Геопоэтической доминантой Урала у него становится вектор хтонических подземных глубин, задающий серию устойчивых мотивов: 'древнее', 'мистическое', 'потустороннее', 'могучее', 'хранящее сокровище', 'рубежное'. Этим мотивам подчиняется и описание реалий уральского ландшафта - рек, гор и пармы (леса).

4) Реализации геопоэтической доминанты прозы Алексея Иванова способствует своеобразное вербальное ее воплощение. Наиболее ярко это прослеживается в романе «Чердынь — княгиня гор», где автор практически создает особый язык, призванный утвердить уральское геопоэтическое пространство как истинно существующее. Ядро уникальной языковой системы составляет лексика, частью воспроизводимая А. Ивановым, частью им самим изобретенная. Именно лексика формирует феномен «уральского языка», предложенного писателем.

Научная новизна реферируемой диссертации определяется характером постановки проблемы: впервые проза об Урале рассматривается как объектно-тематическая общность и выделяются тенденции ее развития, связанные с процессом становления региональной геопоэтики. Новизна работы обусловлена и характером привлеченного материала. Ряд произведений, включая романы А. Иванова, ранее не подвергался литературоведческому анализу. Впервые исследуются постколониальные мотивы в прозе М.Н.Лебедева «Последние дни Перми Великой» (1917), коми писателей Г. Юшкова «Бива» (1998; опубликовано на русском языке в 2007 г.), В. Тимина «Мальчик из Перми Вычегодской» (2000; опубликовано на русском языке в 2001 г.); впервые предпринимается попытка анализа «уральской лексики» в романе А. Иванова «Чердынь - княгиня гор».

Методологическую основу работы составляют исследования Ю.М. Лотмана, В.Н. Топорова, Т.В. Цивьян, В.Г. Щукина по семиотике географического пространства в литературе, а также (особенно в методическом плане) работы по изучению конкретных «локальных текстов» русской культуры (В.В. Абашев, М.А. Литовская, А.П. Люсый, И.А. Разумова). К методологическому обоснованию исследования привлекаются труды представителей культурной (или гуманитарной) географии, обращающихся к литературе в попытке осмыслить процессы символизации географического пространства (Д.Н. Замятин, В.Л. Каганский, О.А. Лавренова).

Теоретическое значение работы определяется тем, что в ней получают дальнейшее развитие принципы анализа и интерпретации произведений в геопоэтическом аспекте. Кроме того, новое знание в области региональной геопоэтики способствует более глубокому пониманию процессов развития региональной литературы. Практическая ценность работы состоит в том, что ее положения и выводы могут быть использованы в вузовских курсах современной русской литературы, при разработке спецкурсов по истории, культуре и литературе Урала.

Материалы исследования представляют особую ценность для региональных проектов в области связей с общественностью и в сфере политики и культурного строительства.

Структура работы обусловлена поставленными задачами и логикой исследования. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения и библиографического списка, включающего 291 наименование. Общий объем работы составляет 190 с.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Геопоэтика Алексея Иванова в контексте прозы об Урале"

выводы

Важнейшей чертой образов уральских рек, гор, скал, лесов является их хтоническая природа. Они рождены из самых недр первобытной уральской земли и сохраняют ее архаические черты. Реки, горы и лес пропитаны древней силой Урала и несут в себе его хтоническую сущность. Потусторонние (черти, бесы, ведьмы) и мистические (ящеры, кошки, человечки сиртя) существа живут в подземном мире, обитают в лесах, в горах и пещерах. Урал на страницах произведений А. Иванова открывается во всей своей мифологической ипостаси. Тайная глубина уральской земли, в которой хранятся сокровища, где нашли свой приют ужасающие чудовища, — это элемент геопоэтики Урала.

Хтонизм образа Урала проявляется в еще одной, его уникальной особенности: все земное, берущее начало в,недрах, умирая, возвращается,в них. «Подземными» в произведениях Алексея Иванова предстают и, автохтоны: местные жители производят впечатление людей, вышедших из самых глубин земли и сохраняющих тесную связь с ней в течение всей, жизни. Уральцы рождены своей землей, у нее они берут силу, трудятся под землей, уходят под землю умирать. Качества уральской земли сообщаются местным жителям: они угрюмы, мрачны, нелюдимы; меховые одежды придают уральцам грозный нечеловеческий вид.

Составляющие уральского ландшафта - образы горы, скалы, пещеры, реки, пармы - обладают свойством пограничности. В творчестве А. Иванова реки, горы, скалы, пещеры, парма становятся границей между прошлым и будущим, живым и мертвым, мистическим и реальным. В прозе Алексея Иванова возникает два мотива: безграничности Урала и его предельности, рубежности. Помимо этого, в творчестве А. Иванова обнаруживается антиномия земной-подземный. Так, гора, скала, камень, пещера становятся не только рубежом между реальным и потусторонним мирами, но и тайным входом в подземное царство. Парма (лес) рисуется одновременно бескрайней и предельной, уральские просторы оказываются краем земли. Урал изображается как окраина христианского мира. В прозе А. Иванова значение рубежности уральской земли как семиотического пространства представлено широко.

Для создания уральского геопоэтического пространства автор изобретает собственный языковой код его обитателей, на котором не только говорят персонажи романа, но и ведется авторское повествование. При этом сконструированные слова и выражения соседствуют в романе с реальными языковыми фактами. Элементы языкового творчества А. Иванова обнаруживаются на всех уровнях организации текста: в области фонетики, лексики, морфологии и синтаксиса.

Язык романа играет роль иллюстрации к авторской идее: А. Иванов стремится показать людей, которые подобны породившей их земле, — таких же древних, «хтонических», таинственных, говорящих на первозданном, уральском, языке. Взяв на вооружение языковые ресурсы русского языка (в его историческом развитии) и практически всей финно-угорской языковой группы, А. Иванов реализует геопоэтику на текстовом уровне - в этом заключается феномен «уральского языка» писателя.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В результате проведенного исследования нами были рассмотрены романы Алексея Иванова «Сердце Пармы», или «Чердынь — княгиня гор», (2003) и «Золото бунта» (2006), а также группа произведений русской литературы XIX-XXI века, в которых представлено символическое пространство Урала, — это произведения-Ф.М. Решетникова (очерк «Подлиповцы»), Д.Н. Мамина-Сибиряка (роман «Золото», повести, рассказы и очерки1 об Урале), К. Жакова (автобиографический роман «Сквозь строй жизни», рассказы, очерки, сказки и предания, вошедшие в книгу «Под шум северного ветра»), М.Н. Лебедева (историческая повесть «Последние дни Перми Великой», «Пермь Великая. Исторические очерки»), Б.Л. Пастернака (повесть-«Детство Люверс»), М.А. Осоргина (роман «Свидетель истории», автобиографическое повествование «Времена»), П.П. Бажова (сказы)^ Евг.А. Федорова (трилогия «Каменный пояс»), А.П. Ромашова (исторические повести «Земля для всех», «Лесные всадники»), A.M. Домнина (историческая повесть «Поход на Югру»), Г.А. Юшкова (роман «Бива»), В.В. Тимина (историческая повесть «Мальчик из Перми Вычегодской»), Р.А. Дышаленковой (цикл рассказов «Прощальное слово о знахаре»), М. Строганова (роман «Камни господни»), О. Славниковой (роман «2017»).

Мы пришли к выводу, что основной тенденцией развития прозы об Урале является интенсификация геопоэтической рефлексии — от ощущения красоты и своеобычности уральской природы к онтологизации ландшафта. Начало формирования геокультурного - образа Урала в русской литературе было положено уральскими писателями Д.Н. Маминым-Сибиряком и П.П. Бажовым, при этом, если в прозе Д.Н. Мамина-Сибиряка только намечается вектор формирования геопоэтического образа Урала, то в сказовой прозе П.П. Бажова черты образа укрупняются. На страницах его произведений закладываются элементы будущей геопоэтики Урала — П.П. Бажов делает акцент на хтонической глубине Урала, богатой сокровищами (драгоценными камнями, медной рудой, малахитом), на таинственной глубине земли. В сказах П.П. Бажова наблюдается «перевернутость» уральских гор внутрь, вглубь земли; реки, горы (скалы, камни, пещеры) предстают как рубеж между реальным и мистическим. Геопоэтическая модель Урала в творчестве П.П.Бажова может быть задана такими,определениями, как 'мистическое', 'хтоническое', 'рубежное', 'хранящее сокровище'. В сказах П.П. Бажова сформировалась целостная модель уральского геопространства.

Писатели второй половины XX — начала XXI вв. наследуют от Д.Н. Мамина-Сибиряка и, в особенности, П.П Бажова геопоэтическую интуицию, чувство места, способность идентифицировать себя в уральском пространстве. Мотивы геопоэтики Урала обнаруживаются в прозе Евг.А. Федорова, А.П. Ромашова, A.M. Домнина, Г.А. Юшкова, В.В. Тимина, Р.А. Дышаленковой. Высокой степени рефлексивности геопоэтика Урала достигает в творчестве современных писателей О. Славниковой и А. Иванова.

В начале XX века в творчестве К. Жакова и М.Н. Лебедева — потомков коренных народов Урала — проявляются зачатки постколониальных настроений. Позже, в середине XX века, вновь возрождается интерес к истории и культуре автохтонных народов (творчество А.П(. Ромашова и A.M. Домнина). В современной прозе об Урале отчетливо проявляется тенденция к формированию постколониального аспекта в освещении истории освоения Урала. В произведениях А. Иванова («Чердынь — княгиня гор»), В.В. Тимина («Мальчик из Перми Вычегодской»), Г.А. Юшкова («Бива») преодолевается москвоцентристская модель истории, процессы колонизации и христианизации Урала рассматриваются с двух позиций — с точки зрения русской цивилизации и языческого космоса коренных народов. Урал изображается как окраина христианского мира, как граница природного мира и цивилизации.

В прозе А. Иванова геопоэтический образ Урала становится основанием художественного мира. Не вызывает сомнений теллурический характер геопоэтики А. Иванова: на страницах его романов Урал обладает хтонической природой. В связи с этим в прозе А. Иванова возникает серия устойчивых мотивов: 'древнее', 'мистическое', 'потустороннее', 'могучее', 'хранящее сокровище', 'рубежное'. Этим мотивам подчиняется описание реалий уральского ландшафта — рек, гор и пармы (леса). В прозе А. Иванова из недр Урала берет начало все земное и потустороннее; жизнь возникает из уральских глубин и прекращается в них.

Реки обретают хтонические черты, предстают как воплощение древней первозданной стихии, как рубеж реального и потустороннего; река соединяет верхний (сакральные скалы) и нижний (черти и бесы) миры. Образ реки в творчестве А. Иванова наполнен семантикой тайны и недоступного богатства.

Парма характеризуется безграничностью, предельностью, рубежностью; она предстает как окраина христианского мира, как земля, за гранью которой прекращается божий промысел и властвуют потусторонние силы. Важным этапом в создании геопоэтического образа Урала становится изображение бескрайней и предельной пармы, населенной хтоническими существами, к которым оказываются отнесены и ее «лесные люди».

Проанализировав вербальную составляющую процесса формирования1 геопоэтики в прозе А. Иванова, мы пришли к выводу, что писатель создает весьма правдоподобный язык, сам очень похожий на уральский мир - «дикий, косматый, обломанный по краям, вышедший из каких-то непостижимых недр»1. В определенной мере язык романа играет роль иллюстрации к авторской идее: А. Иванов практически создает особый язык, призванный утвердить уральское геопоэтическое пространство как истинно существующее. Ядро уникальной языковой системы составляет лексика, именно она формирует феномен «уральского языка», предложенного писателем.

Уральский язык» А. Иванова не столько выступает средством создания мифопоэтики, сколько сам становится частью этого мифа, частью Урала. Взяв на вооружение языковые ресурсы русского языка в его историческом развитии и практически всей финно-угорской языковой группы, А. Иванов создает уникальный геопоэтический образ, который вместе с тем оказывается органично вписанным в традицию прозы об Урале.

Думается, исследование прозы об Урале и романного творчества Алексея Иванова в интересующем нас ракурсе будет продолжено. Перспективным направлением продолжения работы может стать-изучение русской литературы Урала и, в частности, прозы А. Иванова в геополитическом контексте.

1 «Скажем, я смотрю на изделие пермского звериного стиля, и что я вижу? Что-то древнее, непонятное, косматое, дикое, обломанное по краям, с окалиной, зеленое от окиси, выкопанное из земли. И я старался писать так, чтобы мир у меня был такой же дикий, косматый, обломанный по краям, вышедший из каких-то непостижимых недр» (И4: 16).

Список научной литературыПодлесных, Алена Сергеевна, диссертация по теме "Русская литература"

1. Тексты произведений А. Иванова

2. Иванов А. Вниз по реке теснин: в 3 т. / А. Иванов. Пермь: Перм. книж. изд-во, 2004. - 270 с.

3. Иванов А. Географ глобус пропил / А. Иванов. М.: Вагриус, 2003. — 265 с.

4. Иванов А. Железные караваны / А. Иванов. Пермь: Книж. мир, 2006. — 215 с.

5. Иванов А. Золото бунта / А. Иванов. СПб.: Азбука-Классика, 2006. — 704 с.

6. Иванов А. Чердынь — княгиня гор / А. Иванов. Пермь: Перм. книж. изд-во, 2003. - 528 с.

7. Иванов A. Message: Чусовая / А. Иванов. СПб.: Азбука-Классика, 2007. -480 с.

8. Тексты исследуемых произведений

9. Бажов П.П. Сочинения: в 3 т. / П.П. Бажов. — М.: Правда, 1986. Т. 3. — 334с.

10. Вердеревский Е.А. От Зауралья до Закавказья / Е.А.Вердеревский // В Парме / сост. Н.Ф. Аверина. Пермь: Пермское книж. изд-во, 1988. - 398 с.

11. Домнин A.M. Тропы предков / A.M. Домнин. Пермь: Пермское книж. изд-во, 1988., 1978.-261 с.

12. Домнин A.M. Поход на Югру / A.M. Домнин // Ромашов А. Лесные всадники; Кондратий Рус. Пермь: Пермское книж. изд-во, 1973. - 56 с.

13. Дышаленкова Р.А. Прощальное слово о знахаре. Электронный ресурс. / Р.А. Дышаленкова. Магнитогорск, 2001. Режим доступа: http://www.litsovet.ru/index.php/author.page?authorid=5967&shopbookspag е=2

14. Жаков К.Ф. Под шум северного ветра: рассказы, очерки, сказки ипредания / К.Ф.Жаков. Сыктывкар: Коми книжное изд-во, 1990. — 287 с.

15. ЖаковК.Ф. Сквозь строй жизни / К.Ф.Жаков. СПб.: изд-во М.К. Костина, 1912. - 127 с.

16. Житие Стефана Пермского // Святитель Стефан Пермский / Ред. Г.М. Прохоров. СПб. «Глаголъ», 1995. - 279 с.

17. Лебедев М.Н. Пермь Великая. Исторические очерки / М.Н.Лебедев // Журнал министерства народного просвещения. — М.: Политиздат, 1917. — № 11-12.-С. 23-129.

18. Лебедев М.Н. Последние дни Перми Великой, 1907 Электронный ресурс. / М.Н. Лебедев. — Режим доступа: http://publ.lib.ru

19. Мамин-Сибиряк Д.Н. Бойцы. Очерки весеннего сплава по реке Чусовой / Д.Н. Мамин-Сибиряк. — Пермь: Пермское книжное изд-во, 1965. — 172 с.

20. Мамин-Сибиряк Д.Н. Вольный человек Яшка; Зеленые горы / Д.Н.Мамин-Сибиряк // Мамин-Сибиряк Д.Н. Повести. Рассказы. Очерки. — М.: Гос.изд-во дет. лит, 1975. 202 с.

21. Мамин-Сибиряк Д.Н. Из летних скитаний по Уралу / Д.Н. Мамин-Сибиряк. СПб., 1899. - 192 с.

22. Мамин-Сибиряк Д.Н. Горное гнездо / Д.Н. Мамин-Сибиряк. — Екатеринбург: изд-во Урал, ун-та, 2002. С. 241.

23. Мамин-Сибиряк Д.Н. От Урала до Москвы / Д.Н. Мамин-Сибиряк // В Парме / сост. Н.Ф. Аверина. Пермь: Пермское книж. изд-во, 1988. - С. 99198.

24. Мамин-Сибиряк Д.Н. Золотуха / Д.Н. Мамин-Сибиряк // Собр. соч.: в 12 т. М.: Правда, 1948. - Т. 3. - 336 с.

25. Мамин-Сибиряк Д.Н. Золото / Д.Н. Мамин-Сибиряк // Собр. соч.: в 6 т. — М.: Правда, 1981. Т. 4. - 561 с.

26. Мамин-Сибиряк Д.Н. Собр. соч.: в Ют. / Д.Н. Мамин-Сибиряк. М.: Правда, 1958. - Т. 1. - 424 с.

27. Осоргин М. Времена: романы и автобиографическое повествование / М. Осоргин. Екатеринбург: Современник, 1992. - 562 с.

28. Пастернак Б.Л. Детство Люверс / Б.Л. Пастернак // Собр. соч.: в 5 т. М.: Художеств. Лит., 1991. Т.4. С. 368.

29. Пастернак Б.Л. Стихотворения и поэмы / Б.Л. Пастернак. М.-Л.: Совет, писатель, 1965. С. 287.

30. Решетников Ф.М. Глухие места: Из дорожных заметок / Ф.М. Решетников // В Парме / сост. Н.Ф. Аверина. Пермь: Пермское книж. изд-во, 1988.-С. 201-345 с.

31. Решетников Ф.М. Подлиповцы / Ф.М. Решетников // Повести, рассказы, очерки: избранные произведения: в 2 т. — М.: Гослитиздат, 1956. — Т. 1. — 656 с.

32. Решетников Ф.М. Полн. собр. соч.: в 6 т. / Ф.М. Решетников. — Свердловск: Свердл. книж. изд-во, 1936-1948. Т. 1. -442 с.

33. Ромашов А.П. Земля для всех / А.П. Ромашов. Свердловск: Сред.-Ур. книж. изд-во, 1986. — 94 с.

34. Ромашов А.П. Лесные всадники / А.П.Ромашов //Ромашов А.П. Лесные всадники; Кондратий Рус. A.M. Домнин Поход на Югру. Пермь: перм. книж. изд-во, 1973. - 56 с.

35. Славникова О.А. 2017 / О.А. Славникова. М.: Вагриус, 2006. - 544 с.

36. Строганов М. Камни господни / М. Строганов. СПб.: изд-во «Крылов», 2006.-285 с.

37. Тимин В. Мальчик из Перми Вычегодской: историческая повесть для детей / В.Тимин / Пер. с коми Е. Габовой. — Сыктывкар: Коми книж. изд-во, 2001.-311 с.

38. Фёдоров Евг. А. Каменный пояс: в 3 кн. / Евг.А. Федоров. М.; Л.: Художественная литература, 1964. - 396 с.

39. Юшков Г.А. Бива / Г.А. Юшков. Рукопись. - 2007. - 179 с.

40. Тексты интервью с А. Ивановым

41. Алексей Иванов: «Я интуитивно понимал, что надо сделать так, а не иначе.» беседовала Галина Ребель. // Филолог [Электронный ресурс], 2004. №4.

42. Вы с московской колокольни не можете понять беседовал Вадим Нестеров. // ГазетаЛи. — 2005 12 сент.

43. Я хочу отсеять не своих читателей: интервью с А. Ивановым // Газетами. 2005. - 12 сент. - (№171).

44. Абашева М.П. «Ландшафт формирует мышление.»: интервью с

45. A. Ивановым / М.П. Абашева // Современная русская литература: Проблемы изучения и преподавания: материалы Междунар. науч.-практ. конф. Пермь, 2005. - С. 21-28.

46. Список использованных справочников и словарей

47. Безносикова Л.М., ЗабоеваН.К., Коснырева Р.И. Русско-коми словарь / Л.М.Безносикова, Н.К.Забоева, Р.И. Коснырева. Сыктывкар: Коми книж. изд-во, 2003.-257 с.

48. Большая советская энциклопедия: в 30 т. / гл. ред. A.M. Прохоров. — 3-е изд. М.: Сов. энцикл., 1969-1978. - Т. 30. - 632 с.

49. Венгерско-русский словарь. М.; Будапешт: Современник, 1974. - 205 с.

50. Газиз Р., Гимадиев М. Русско-татарский словарь / Р. Газис, М. Гимадиев. Казань: Таткнигоиздат, 1955. - 298.

51. ДальВ.И. Толковый словарь живого великорусского языка: в 4 т. /

52. B.И.Даль. М:, 1935. - Т. 4. - 683 с.

53. История России: учебный словарь справочник / ред. В.Ф. Блохин. —

54. Брянск: изд-во «Курсив», 1996. — 287 с.51 .Коми-пермяцко-русский словарь. М.: изд-во «Русский язык», 1985. — 622 с.

55. Краткий коми топонимический словарь. Сыктывкар: Коми книж. изд-во, 1981.-194 с.

56. Коми-русский словарь / ред. В.И. Лыткин. М.: Гос. изд-во иностр. и нац. словарей, 1961. - 923 с.

57. Лыткин В.И., Гуляев Е.С. Краткий этимологический словарь коми языка / В.И. Лыткин, Е.С. Гуляев. М.: Наука, 1970. - 243 с.

58. Материалы Срезневского Срезневский И.И.: материалы для Словаря древнерусского языка. — СПб.: Тип. импер. АН, 1895. — Т. 2. — 431 с.

59. МАС Словарь русского языка: в 4 т. Изд. 2-е. - М.: изд-во «Русский язык», 1981-1984.-Т. 1-4.

60. Мифология: Большой энциклопедический словарь. — 4-е изд. — М.: Большая рос. энцикл., 1998. 563 с.

61. Мифологический словарь. М.: Сов. энцикл., 1990. — 672 с.

62. Мифы народов мира: энциклопедия: в 2 т. / гл. ред. С.А. Токарев. М.: Сов. энцикл., 1988. - Т. 2. - 718 с.

63. Мурзаев Э.М. Словарь народных географических терминов / Э.М. Мурзаев М.: Мысль, 1984. - 653 с.

64. РомбандееваЕ.И., КузаковаЕ.А. Словарь мансийско-русский и русско-мансийский / Е.И. Ромбадеева, Е.А. Кузакова. Л.: Просвещение, 1982. — 320 с.

65. Русские легенды и предания. — М.: ООО Изд-во «ЭКСМО», 2005. 672 с.

66. Словарь говора д. Акчим Красновишерского района Пермской области. -Вып. 1-2. Пермь: изд-во Перм. гос. ун-та, 1984. - 432 с.

67. Словарь говоров Русского Севера: в 2 т. / под ред. А.К. Матвеева. — Екатеринбург: изд-во Урал.гос. ун-та, 2002. — Т. 2. С. 292.

68. Словарь говоров Соликамского района Пермской области. Пермь: Звезда, 1973. -385 с.

69. Словарь пермских говоров: в 2 т. Пермь: Книж. мир, 2000. — Т. 2. — 574 с.

70. Словарь русских народных говоров. — Вып. 1-31. — JL: Наука, 1965-2005.

71. Словарь русских говоров Низовой Печоры: в 2 т. — СПб. : изд-во СПб. ун-та, 2003. Т .2. - 222 с.

72. Словарь русских говоров Среднего Урала / под ред. А. К. Матвеева. — Свердловск: : Сред.-Уральск. книж. изд-во, 1964-1988.

73. Словарь русских говоров Среднего Урала. Дополнения / под ред. А. К. Матвеева. Екатеринбург: : Сред.-Уральск. книж. изд-во, 1996. — 580 с.

74. Словарь русского языка XI-XVII вв. / гл. ред. С. Г. Бархударов. — Вып. 1-6.-М.: Наука, 1975-1979.

75. Словарь церковно-славянского и русского языка, составленный вторым отделением Императорской Академии Наук. Репринтное издание. — СПб.:. изд-во СПб. ун-та, 2001.-471 с.

76. Словарь современного русского литературного языка: в 17 т. -M.-JL: АН СССР, 1950-1965.-Т. 17.-2126 стлб.

77. Словарь современного русского литературного языка: в 4 т. — М.: Русский язык, 1991. Т. 4. - 863 с.

78. Татарско-русский словарь. -М.: Сов. энциклоп., 1966. 151 с.

79. Терешкин Н.И. Словарь хантыйско-русский и русско-хантыйский / Н.И. Терешкин, Сподига В.И. — Нижневартовск: изд-во Нижневарт. пед. унта, 1997.-544 с.

80. Топонимический словарь Электронный ресурс. // Природа Байкала. Режим доступа: http://nature.baikal.ru/toponim.shtml

81. Толковый словарь русского литературного языка: в 4 т. / под ред. Ушакова Д.Н. М.: гос. издат. иностр. и науч. словарей, 1939. - Т. 4. — 361 с.

82. Тресиддер Д. Словарь символов / Д. Тресидцер. М.: ФАИР-ПРЕСС; ГРАНД, 1999.-448 с.

83. Фасмер М. Этимологический словарь русского языка: в 4 т. / М.Фасмер. М.: Астрель; ACT, 2004. - Т. 4. - 346 с.

84. Фенглер X., Гироу Г., Унгер В., Словарь нумизмата / Х.Фенглер, Г.Гироу, В.Унгер. М.: Радио и связь, 1993. - 406 с.

85. Фразеологический словарь русского литературного языка к. XVIII-XX вв.: в 2 т. / под ред. А.И. Фёдорова. М.: Наука, 1995. - Т.2. - 271 с.1. Литература

86. Абашев В.В. Геопоэтический взгляд на историю литературы Урала / В.В.Абашев // Литература Урала: История и современность: материалы Всерос. науч. конф.: сб. ст. Екатеринбург, 2006. - Вып. 1. — С. 17-30.

87. Абашев В.В. Пермь как текст / В.В. Абашев. Пермь: изд-во Перм. унта, 2000. - 404 с.

88. Абашев В.В. Урал в пространстве России. Геопоэтические доминанты / В.В.Абашев // Стереотипность и творчество в тексте: межвуз. сб. науч. трудов. Пермь: изд-во Перм. ун-та, 2005. -Вып. 8. — С. 238-247.

89. Абашев В.В. Человек воды. Заметки о мистике Михаила Осоргина / В.В. Абашев // Михаил Осоргин: художник и журналист. — Пермь: изд-во «Мобиле», 2006. С. 14-25.

90. Алексеев М.П. Сибирь в известиях западноевропейских путешественников и писателей XIII-XVII в. / М.П. Алексеев. — Иркутск: Обл. изд-во, 1932.-401 с.

91. Анциферов Н.П. Город как объект экскурсионного изучения / Н.П. Анциферов // Краеведение, 1926. № 2. - С. 167-182.

92. Анциферов Н.П. Краеведный путь в исторической науке (Историко-культурные ландшафты) / Н.П.Анциферов // Краеведение, 1928. — № 6. — С. 321-338.

93. Анциферов Н.П. Непостижимый город / Н.П.Анциферов. — JL: Лениздат, 1991.-335 с.

94. Атаманов М.Г. По следам удмуртских воршудов / М.Г. Атаманов. — Ижевск: Удмуртия, 2001. 214 с.

95. Афанасьев А.Н. Народные русские сказки / А.Н. Афанасьев. М.: Гослитиздат, 1957. — Т. 3. — 528 с.

96. Афанасьев А.Н. Поэтические воззрения славян на природу: в 3 т. / А.Н. Афанасьев. М.: Соврем, писатель, 1995. - Т. 2. - 768 с.

97. Бабенко Л.Г., Васильев И.Е., Казарин Ю.В. Лингвистический анализ художественного текста / Л.Г. Бабенко, И.Е. Васильев, Ю.В. Казарин. — Екатеринбург: изд-во Урал. гос. ун-та, 2000. 244 с.

98. Байкальские легенды и предания. Улан-Удэ: Бурят, книж. изд-во, 1984.-256 с.

99. Бауло А.В Обские угры: атрибутика и миф (металл в религиозно-обрядовой практике XVIII-XX вв.): автореф. дис. . докт. истор. наук / А.В. Буало. — Новосибирск, 2002. 156 с.

100. БахилинаН.Б. История цветообозначений в русском языке / Н.Б. Бахилина. М.: Наука, 1975. - 288 с.

101. Белавин A.M. Камский торговый путь / А.М.Белавин. Пермь: изд-во Перм. гос. пед. ун-та, 2000. - 100 с.

102. Белавин A.M. О локализации страны Вису в Пермском Приуралье / А.М.Белавин // Коми-пермяки и финно-угорский мир: материалы Первой Междунар. науч.-практ. конф. -Кудымкар, 1997. С. 166-171.

103. Белавин A.M., Оборин В.Н. Посредническая роль Волжской Булгарии в торговом обмене Древней Руси и Верхного Прикамья в Х-начале XIII вв. / A.M. Белавин, В.Н. Оборин // Волжская Булгария и Русь. Казань: Тат. книж. изд-во, 1986. — 315 с.

104. Бердяев Н.А. О власти пространств над русской душой / Н.А. Бердяев // Бердяев Н.А. Русская идея; Судьба России. Опыт по психологии войны и национальности. М.: ЗАО «Сварог и К», 2005. — 240 с.

105. Беспалова JI.А. Аполинарий Михайлович Васнецов / J1.A. Беспалова — М.: Искусство, 1983.-448 с.

106. Библиотека русского фольклора. М.: Сов. Россия, 1988. - Т. 1. — 604 с.

107. БиноваГ. Евгений Харитонов в контексте «новой волны» и русской традиции / Г.Бинова // Русский язык в центре Европы. — Банска Бистрица, 2000а.-С. 38-45.

108. Юб.БиноваГ. Современная русская литературная эротика (специфика и формы) / Г.Бинова // Balkan Rusistics Электронный ресурс., 20006. — Режим доступа // http://publib.upol.cz/-obd/fulltext/Rossica-38/Rossica-38

109. Блажес В.В. Бажов и рабочий фольклор / В.В. Блажес. Свердловск: изд-во Урал, ун-та, 1982. — 104 с.

110. Блажес В.В. К истории создания бажовских сказов / В.В. Блажес // Известия Уральского государственного университета. Гуманитарные науки. Екатеринбург, 2003. - вып. 6. - № 28. - С. 5-11.

111. Блажес В.В. Сатира и юмор в дореволюционном фольклоре рабочих Урала / В.В. Блажес. Свердловск: изд-во Урал, ун-та, 1987. - 98 с.

112. Богданов В.В. Задачи исторического изучения края / В.В. Богданов // Краеведение. 1928. - № 3. - С. 129-140.

113. Боголюбов Е.А. Творчество Д.Н. Мамина-Сибиряка / Е.А. Боголюбов -М.: Наука, 1953.-98с.113:БоголюбовК.В. Наш Бажов /К.В. Боголюбов //Южный Урал. — 1951. — №5.-С. 58-59.

114. Быков Л.П. В координатах места и времени Электронный ресурс., 2001 / Л.П. Быков Режим доступа: http://bazhov.ural .ru/Avtograf/aftograf^ 1 .htm

115. Былины: в 25 т. Т. 1: Былины Печоры: Север Европейской России. — М.; СПб.: Гослитиздат, 2001-2003. - 70 с.

116. Былины: в 25 т. Т. 3: Былины Мезени: Север Европейской России. — М.; СПб.: Гослитиздат, 2001-2003. - 89 с.

117. Былины в записях и пересказах XVII-XVIII веков. М.; Л.: Гослитиздат, 1960. — 320 с.

118. Бычков В.В. Эстетическое значение цвета в восточнохристианском искусстве / В.В. Бычков // Вопросы истории и теории эстетики. — Mi, 1975. — Вып. 9.-199 с.

119. Буслов К. Пятьсот часов тишины / К. Буслов. М.: Мысль, 1966. — 159 с.

120. Вайль П. Гений места / П. Вайль. М.: КоЛибри, 2006. - 488 с.

121. Валеев P.M. Волжская Булгария: торговля и денежно-весовые системы IX-XIII веков /P.M. Валеев,-Казань: Фест, 1995.- 159 с.

122. Вершинин Е. Пермь Великая: Как Москва пришла на Урал / Е. Вершинин // Родина, 2001. -№11. С. 37-40.

123. Володихин Д. Минуя теснины / Д. Володихин // Знамя 2006. — №4. — С. 212-216.

124. Галушко Л.Г. Названия "камней" реки Чусовой / Л.Г. Галушко // Вопросы топ ономастики: сб. ст. Свердловск: изд-во Урал, ун-та, 1962. — Вып. 1.- 183 с.

125. Гемуев И.Н. Мировоззрение манси. Дом и космос / И.Н. Гемуев. —

126. Новосибирск: Наука. Сиб. отд-ние, 1990. — 805 с.

127. Гемуев И.Н., Сагалаев A.M. Религия народа манси. Культовые места / И.Н. Гемуев, А.М. Сагалаев. — Новосибирск: Наука. Сиб. отд-ние, 1986. — 118 с.

128. Генисаретский О.И. Культурная идентичность и образ региона / О.И. Генисаретский // Пространственность развития и метафизика Саратова: сб. науч. ст. — Саратов: изд-во Сарат. гос. ун-та, 2001. — С. 106128.

129. Голд Дж. Психология и география. Основы поведенческой географии / Дж. Голдж М.: Прогресс, 1990. - 304 с.

130. Голованов В. Геопоэтка Кеннета Уайта / В. Голованов/ Геопоэтика и географика: путевой журнал // Октябрь. — 2004. — № 4. — С. 157-159.

131. Голомидова М.В. Образ пространства и пространственные образы в названиях старого Екатеринбурга / М.В. Голомидова // Известия Уральского государственного университета. 2001. - № 20. - С. 75-81.

132. Гондатти H.JI. Следы язычества у инородцев северо-западной Сибири / Н.Л. Гондатти-М., 1888.-91с.

133. Горький М. В ущелье / М. Горький // Горький М. Полн.собр. соч. — М.,: Наука, 1972.-Т. 14. С. 356-576.

134. Гревс И.М. История в краеведении / И.М. Гревс // Краеведение. 1926. -Т. 2.-№4.-С. 487-508.

135. Гревс И.М. Город как предмет краеведения / И.М. Гревс // Краеведение. 1924. - Т. 1. - №3. - С. 245-258.

136. Грибова Л.С. Пермский звериный стиль / Л.С.Грибова. М.: Наука, 1975.- 148с.

137. Гура А.В. Символика животных в славянской народной традиции / А.В. Гура. М.: Индрик, 1997. - 912 с.

138. Жердев Д.В. Бинарность как элемент поэтики бажовских сказов / Д.В. Жердев // Известия Уральского государственного университета. — 2003.— №28.-С. 46-57.

139. Жердев Д.В. Поэтика сказов П.П.Бажова: автореф. дис. . канд. филол. наук / Д.В. Жердев. — Екатеринбург, 1997. 24 с.

140. Данилкин JI. Круговые объезды по кишкам нищего: Вся русская литература 2006 года в одном путеводителе / JI. Данилкин. — СПб.: Амфора, 2007.-288 с.

141. Данилкин JI. Парфянская стрела: Контратака на русскую литературу 2005 года / JI. Данилкин СПб.: Амфора, 2006. - 302 с.

142. Дмитриев И.И. Полное собрание стихотворений / И.И. Дмитриев. — Л.: Сов. писатель, 1967.-501 с.

143. Замятин Д.Н. Власть пространства и пространство власти. Географические образы в политике и международных отношениях / Д.Н. Замятин. -М.: РОССПЭН, 2004. 352с.

144. Замятин Д.Н. Моделирование географических образов / Д.Н.Замятин — Смоленск: Ойкумена, 1999. 331с

145. Замятин Д.Н. Образы реки / Д.Н.Замятин // Человек. 2006. — №5. — С. 31-37.

146. Замятин Д.Н. Определение геопоэтики. Геопоэтика и географика. Путевой журнал / Д.Н. Замятин // Октябрь. 2002. - №4. - С. 159-163.

147. Жеребцов JI.H. Историко-культурные отношения коми с другими народами / Л.Н.Жеребцов. М.: Наука, 1982. - 224 с.

148. Житие преподобного Трифона Вятского // Жития святых, на русском языке изложенные по руководству Четьих Миней св. Димитрия Ростовского. Кн. доп. 1.-М., 1908.-С. 160-361.

149. Иванов А.В. Угорский архетип в демонологии сказов Бажова

150. Электронный ресурс. / А.В. Иванов // Творчество П.П. Бажова в меняющемся мире: материалы межвуз. науч. конф. Екатеринбург, 2004. Режим доступа: http://www.arkadaivanov.ru/ru/myarticIes/UGORSKIJJARKHETIPVDE/

151. Иванов Вяч.Вс. Мифы народов мира: энциклопедия / Вяч.Вс. Иванов, В.Н.Топоров. М.: Сов. энцикл., 1980. — Т. 1. - 354 с.

152. Иванов Вяч. Вс. Славянские языковые моделирующие семиотические системы (Древний период) / Вяч.Вс. Иванов, В.Н. Топоров. М.: Наука, 1965.-С. 73-175.

153. Иванов С.В. Народы угорской группы. Скульптура религиозного назначения / С.В. Иванов // Культура народностей Севера: традиции и современность. Новосибирск: Наука, 1986. - С. 200-202.

154. Каганский B.J1. Пермский прецедент / В.Л.Каганский // Русский журнал, 2004. - 22 июня - Электронный ресурс. Режим доступа: http://www.russ.ru/politics /docs/permskijjprecedent

155. Кривощекова-Гантман А.С. Откуда эти названия? / А.С. Кривощекова-Гантман Пермь: Перм. книж. изд-во, 1973. - 110 с.

156. Киняев В.В. Мазуров В.В., Паршиков М.И. Водные маршруты Алтая и Саян / В.В. Киняев, В.В. Мазуров, М.И. Паршиков. Тула: книж. изд-во, 1994.- 111 с.

157. Ковалев Г.Ф. Этнос и имя / Г.Ф. Ковалев. Воронеж: изд-во Воронеж, гос. ун-та, 2003. - 160 с.

158. Кожемякин В. Аркаим уральский пуп земли / В.Кожемякин // Аргументы и факты. — 2006. - 13 сент. - С. 20-28.

159. Комлев A.M., Черных Е.А. Реки Пермской области / A.M. Комлев, Е.А. Черных. Пермь: Перм. книж. изд-во, 1984. - 213 с.

160. Конаков Д.Н. Традиционное мировоззрение народов коми: Окружающий мир. Пространство и время / Д.Н. Конаков. Сыктывкар: Коми книж. изд-во, 1996. - 132 с.

161. Корнев И.Н. Географический образ Урала в произведениях Д.Н.Мамина-Сибиряка / И.Н. Корпев // Первое сентября. 2003. — 8-15 февр.

162. Королева В.Б. Дневник Ф.М.Решетникова / В.Б. Королева // Литература Урала: История и современность: сб. ст.: материалы Всерос. науч. конф. — Екатеринбург: УрО РАН, Изд. дом «Союз писателей», 2006 — Вып. 2.-С. 262-267.

163. Кривощекова-Гантман А.С. Географические названия Верхнего Прикамья / А.С. Кривощекова-Гантман. — Пермь: Пермское книж. изд-во, 1983.- 175 с.

164. Криничная Н.А. Персонажи преданий: становление и эволюция образа / Н.А. Криничная. Ленинград: Наука, 1988. - 191 с.

165. Криничная Н.А. Предания русского севера / Н.А. Криничная. — СПб.: Наука, 1991.-С. 327.

166. Кронгауз М.А. Раздвигающие язык: «Эффект хонтуя» / М.А.Кронгауз // Новый мир. М., 2004. - №5. - С. 160-165.

167. Кропотов С.Л. Экология культуры и экономика постиндустриального города / С.Л. Кропотов // Известия Уральского государственного университета. Екатеринбург, 2002. - № 23. - С. 122-129.

168. КругляшоваВ.П. О чусовских "камнях"-"бойцах" / В.П. Кругляшова //

169. Предания реки Чусовой: Учёные записки. — Вып. 18 (фольклорный). — Свердловск: изд-во Урал, ун-та, 1961. С. 124-178.

170. Кузнецов С. Кровь империи и печень врага Электронный ресурс. / С. Кузнецов // Русский журнал, 08 мая 2003. Режим доступа: http://www.russ.ru/krug/ 20030508.

171. Кулемзин В.М. Васюганско-Ваховские ханты / В.М. Кулемзин, Н.В. Лукина Томск: изд-во Томск, ун-та, 1977. - 225 с.

172. Кухаренко В.А. Интерпретация текста / В.А. Кухаренко. — М.: Просвещение, 1988. — 327 с.

173. Лавренова О.А. Географическое пространство в русской поэзии XVIII — начала XX вв. (геокультурный аспект) / О.А. Лавренова. — М.: Ин-т наследия, 1998.- 128 с.

174. Лазарев А.И. Тип уральца в изображении русских писателей / А.И. Лазарев // Вестник Челябинского университета. Серия 2. Филология. №1 — 1997.-С. 30-42.

175. Ларин Б.А. Эстетика, слова, и язык писателя / Б.А. Ларин. — Л.: Художественная литература, 1974. — 285 с.

176. Ласунский О.Г. Литературно-общественное движение в русской провинции (Воронежский край в эпоху Чернышевского) / О.Г. Ласунский — Воронеж: изд-во Воронеж, ун-та, 1985. 211 с.

177. Левонтина И.Б. Родные просторы / И.Б. Левонтина, А.Д. Шмелев // Ключевые идеи русской языковой картины мира: сб. статей. — М.: Языки славянской культуры, 2005. С.111-144.

178. Лимеров П.Ф. Мифология загробного мира / П.Ф. Лимеров — Сыктывкар: Коми книж. изд-во, 1998. 250 с.

179. Лимеров П.Ф. Устные тексты о Св. Стефане Пермском: проблема жанра / П.Ф. Лимеров // // Духовная культура финно-угорских народов России: материалы Всерос. науч. конф. / Отв. ред. Т.С. Канева -Сыктывкар: ООО «Издательство «Кола», 2007. — С. 74-78.

180. Литовская М.А. Бажов и символическое пространство Екатеринбурга / М.А. Литовская // Региональные культурные ландшафты: история и. современность: материалы Всероссийской науч. конф. Тюмень: изд-во Тюмен. гос. ун-та, 2004. - С. 31-38.

181. Лихачев Д.С. Предвозрождение в русской литературе / Д.С. Лихачев // История всемирной литературы: в 9-ти т. — Т. 3. — М.: Наука, 1983. — С. 100261 с.

182. Лосев Л. Петр Вайль: An Appreciation / Л. Лосев / Петр Вайль. Гений места. М'. КоЛибри, 2006. - 269 с.

183. Лотман Ю.М. Внутри мыслящих миров / Ю.М. Лотман. М.: Языки русской культуры, 1996. - 447 с.

184. Лотман Ю.М. Об искусстве / Ю.М. Лотман. СПб.: Искусство — СПб., 1998.-704 с.

185. Лотман Ю.М. Символика Петербурга и проблемы семиотики города, избранные статьи: в 3 т. / Ю.М. Лотман. — Таллин: Александра, 1992.

186. Лохтин В.М. Картины самобытного русского судоходства. Река Чусовая /В.М. Лохтин. — СПб.: тип. м-ва путей сообщения, 1910. 36 с.

187. Лукина Н.В. Мифы, предания, сказки хантов и манси // Пер. с Хант., манс., немец, языков / Сост., предисл. и примеч. Н.В. Лукиной, под общей ред. Е.С. Новик.-М.: Наука, 1990.-568 с.

188. Лунегова Т.А. Поэтический мир легенд (к вопросу о творчества А. Домнина) / Т.А.Лунегова // Литература и фольклор Урала. Пермь: Пермское книж. изд-во, 1979. — 355 с.

189. Лыков А.Г. Современная русская лексикология (русское окказиональное слово) / А.Г. Лыков. М.: Высшая школа, 1976. — 438 с.

190. Лыткин В.И. Краткий очерк грамматики коми языка / В.И. Лыткин, Д.А. Тимушев // Коми-русский словарь. — М.: Гос. изд-во иностр. и нац. словарей, 1961. С. 875-920.

191. Люсый А.П. Крымский текст в русской литературе / А.П. Люсый. — СПб.: Алетейя, 2003. 314 с.

192. Максимов С.В. Нечистая, неведомая и крестная сила / С.В. Максимов. -М.: Книга, 1989.-236 с.

193. Малинов А.В. Предрассмертные прогулки / А.В. Малинов. СПб., 2000 Электронный ресурс. Режим доступа: anthropology.ru/ru/texts//malinov/walks.html

194. Мамедов А. Тюркские согласные: анлаут и комбинаторика / А. Мамедов. Баку: Элм, 1985. - 206 с.

195. Маратканова С.С. Автобиографический жанр в пермских литературах начала XX века (Кедра Митрей, К. Жаков): автореф. дисс. канд. филол. Наук / С.С. Маратканова. Ижевск, 2008. - 27 с.

196. Мартынова Е.П. Очерки истории и культуры хантов / Е.П. Мартынова.- М.: изд-во Ин-та этнологии и антропологии РАН, 1998. — 235 с.

197. Матвеев А.К. Нёройки караулят Урал / А.К. Матвеев. — Свердловск: Сред.-Уральск. книж. изд-во, 1976.— 215 с.

198. Мельхеев М.Н. Географические названия Восточной Сибири / М.Н. Мельхеев. Иркутск: Вост.-Сиб. книж. изд-во, 1969. — 121 с.

199. Мельхеев М.Н. Географические названия Приенисейской Сибири / М.Н. Мельхеев. Иркутск: изд-во Иркут. ун-та, 1986. - 142 с.

200. Мечников Л.И. Цивилизация и великие исторические реки / Л.И. Мечников. М.: Прогресс-Пангея, 1995. - 462 с.

201. Милюкова Е.В. Челябинск: окно в Азию или край обратной перспективы // Русская провинция: миф-текст-реальность / Е.В. Милюкова.

202. М., СПб.: Научный Совет по истории мировой культуры РАН; Istituto di slavistica Univ. degli studi di Bergamo; Slavisch Seminarium Univ. van Amsterdam, 2000. C. 347-361.

203. Никулина М.П. Камень Гора. Пещера / М.П.Никулина. — Екатеринбург: Банк культур, информ., 2002. 150 с.

204. Оборин В.А. Заселение и освоение Урала в конце XI начале XVII века / В.А. Оборин - Иркутск: изд-во Иркут. ун-та, 1990. - 168 с.

205. Опарин Ф.П. Река Чусовая. Путеводитель / Ф.П. Опарин Свердловск: Урал, рабочий, 1936. - 39 с.

206. Очерки русской литературы Сибири: в 2 т. Т. 1: Дореволюционный период. - Новосибирск: Наука, 1982. — 606 с.

207. Павлов К. Комментарии к отчету о пеше-водном туристском путешествии пятой категории сложности в районе Восточного Саяна

208. Республика Бурятия) по горам Восточного Саяна и рекам Жом-Болоку и Оке (25.07.1999-01.09.1999) Электронный ресурс. / К.Павлов. 2000. Режим доступа:http://vsrvm.whitewater.nj/tourism/rivers/sajany/OOpavlov/comments.htm 54

209. Паин Эмиль. Федерализм и сепаратизм в России: мифы и реальность Электронный ресурс. / Эмиль Паин. 1998. Режим доступа: http://politnauka.org/library/territor/pain.php.

210. Пастушенко И.Ю. История населения бассейна р. Сылвы в первой половине второго тысячелетия н.э: автореф. дис. . канд. истор. наук / И.Ю.Пастушенко. — Ижевск, 1995. — 26с.

211. Пахневич А. Ещё не звери, уже не гады / А. Пахневич // Вокруг света, март 2005.-С. 58-61.

212. Петрова М.В. Время, схваченное в образе / М.В. Петрова // Москва. -2003. — № 3. -С.177-190.

213. Пиксанов Н.К. Два века русской литературы / Н.К. Пиксанов. — М.: Наука, 1923.- 164 с.

214. Пиксанов Н.К. Областные культурные гнезда: Историко-краеведный семинар / Н.К. Пиксанов. M.-JL: Гослитиздат, 1928. - 166 с.

215. Познин В.Ф. Информация, которую несет цвет / В.Ф. Познин // Техника и технологии кино, 2006. — №1. — С. 18-20.

216. Полное собрание русских летописей. — СПб.: изд-во вост. лит., 1841. — Т.З. 287 с.

217. Предания и легенды Урала. — Свердловск: Сред.-Уральск, книж. изд-во, 1991.-286 с.

218. Приказчикова Е.Е. Каменная сила Медных гор Урала / Е.Е. Приказчикова // Изв. Урал. гос. ун-та. Сер. 2, Гуманитар, науки. — № 28. 2003 - Вып. 6. - С.11-23.

219. Природа Байкала. Топонимический словарь Электронный ресурс., 1998. — Режим доступа : http://nature.baikal.ru/toponim.shtml.

220. ПрокоповаМ.В. Архетип культурного героя в сибирском тексте русской литературы / М.В. Прокопова // Литература в контексте современности: материалы III Междунар. науч-метод. конф. — Челябинск: изд-во Челяб. гос. ун-та, 2007. — С. 76-78.

221. Проскурина Ю.М. Диалог натуральной школы в прозе 1860-х годов / Ю.М. Проскурина. Екатеринбург: изд-во Урал. гос. ун-та, 2004. - 273 с.

222. Пятигорский А. Что такое политическая философия: размышления и соображения : цикл лекций / А Пятигорский. М.: Европа, 2007. — 45 с.

223. Разумова И.А. «Под вечным шумом Кивача.» (Образ Карелии в литературных и устных текстах) / И.А. Разумова // Геопанорама русской культуры: Провинция и ее локальные тексты. М.: Языки славянской культуры, 2004.-С. 101-121.

224. Ребель Г.М. «Пермское колдовство», или роман о парме Алексея Иванова / Г.М. Ребель // Филолог, 2004. №4. - С. 26-43;

225. Ребель Г.М. Методические рекомендации к изучению романа Алексея Иванова «Сердце пармы» / Г.М. Ребель // Филолог, 2004. №4. - С. 43-45.

226. Ребель Г.М. Черты романа XXI века в произведениях А. Иванова и Л. Улицкой / Г.М. Ребель // Современная русская литература: проблемы изучения и преподавания: материалы Междунар. науч.-практ. конф. — Пермь, 2007.-Ч. 1.-С. 195-201.

227. Региональные аспекты изучения литературы и фольклора (на материале Урала): межвуз. сб. науч. трудов / под ред. А.И. Лазарева. Челябинск: изд-во Челяб. ун-та, 1984.

228. Реформатский А.А. Введение в языковедение/ А.А. Реформатский. — М.: Просвещение, 1967. 542 с.

229. Решетов А.Л. Иная речь: стихи / А.Л. Решетов. — Пермь: Перм. книж. изд-во, 1994.-397 с.

230. Ромбандеева Е.И. История народа манси (вогулов) и его духовная культура / Е.И. Ромбандеева. — Сургут: Север, дом, 1993. — 208 с.

231. Ромбандеева Е.И. Мансийский (вогульский) язык / Е.И. Ромбандеева. — М.: Наука, 1973.-207 с.

232. Рочев Ю.Г. Коми легенды и предания / Ю.Г. Рочев. Сыктывкар: Коми книж. изд-во, 1984. — 135 с.

233. Сакулин П.Н. Филология и культурология / Сост., вступ. ст. и коммент. Ю.И. Минералова. М.: Высшая школа, 1990. - 240 с.

234. Семенов О.В1 К вопросу о времени вхождения в состав Московского государства Перми Великой / О.В. Семенов // Известия Уральского государственного университета. № 31(2004). - Гуманитарные науки. — Вып. 7.-С. 34-45.

235. Серебренников Н.Н. Первый художник-пейзажист Урала П.П. Верещагин / Н.Н.Серебренников // На Западном Урале. — Молотов: Молотовское книж. изд-во, 1956.— С. 100-162.

236. Серебренников Н.Н. Петр Петрович Верещагин / Н.Н. Серебренников // Русское искусство. Очерки о жизни и творчестве художников. Середина XIX века. М.: Наука, 1958. - С. 122-149.

237. Серебренников Н.Н. Урал в изобразительном искусстве / Н.Н. Серебренников. — Пермь: Пермское книж. изд-во, 1959. — 256 с.

238. Сироткина Т.А. Народы пермского края в исторической прозе Алексея Иванова / Т.А. Сироткина // Литературное краеведение Прикамья: материалы науч.-практ. конф. — Пермь, 2006. С. 108-110.

239. Слобожанинова JI.M Мамин-Сибиряк: реализм без тенденции / Л.М.Слобожанинова // Урал. 2006. - №12. - С.250-252.

240. Слобожанинова Л.М. Певцы Урала (Д-Н. Мамин-Сибиряк — П.П. Бажов) / Л.М. Слобожанинова // Урал. 2002. -№11. - С.39-48.

241. Созина Е.К. «Екатеринбургский текст» Натальи Смирновой» / Е.К. Сознина // Урал. 2005. - №4 - С. 220-225.

242. Соколова З.П. Социальная организация хантов и манси в XVIII-XIX вв.: Проблемы фратрии и рода / З.П. Соколова. М.: Наука, 1983. — 323 с.

243. Соколова Л.В. Цвет в «Слове» / Л.В. Соколова // Энциклопедия «Слова о полку Игореве»: в 5 т. СПб.: Наука, 1995. - 315 с.

244. Сокольников М.П. В.В.Мешков / М.П. Сокольников. М.: Искуство, 1967.- 181 с.

245. Сорокин П.А. Система социологии: в 2 т. / П.А. Сорокин. — М. Наука, 1993.-Т. 2.-688 с.

246. Софийская первая летопись // Полное собрание русских летописей. -T.V.-СПб., 2001.-240 с.

247. Столяров А. Запад и Восток: новая «эпоха пророков» / А. Столяров // Россия XXI. 2004.-№ 4. - С. 66-101.

248. Страницы истории земли пермской. Прикамье с древнейших времен до начала XVIII века: учеб. пособие. Пермь: Книж. мир, 1995. - 171 с.

249. Титов А. Сибирь в XVII в.: сборник старинных русских статей о Сибири и прилежащих к ней землях / А. Титов. — М.: Тип. JL и А. Снегиревых, 1890.— 216 с.

250. Топоров В.Н. Пространство и текст / В.Н. Топоров // Текст: семантика и структура. -М.: Наука, 1983. С. 227-284.

251. Топоров В.Н. Миф. Ритуал. Символ. Образ. Исследования в области мифоэпического: Избранное. — М.: Изд. группа «Прогресс», 1995. 624 с.

252. Традиционная культура народа коми: этнографические очерки. — Сыктывкар: Коми книж. изд-во, 1994.— 141 с.

253. Традиционная культура народов европейского северо-востока России: этнографическая электронная энциклопедия Электронный ресурс., 2001. — Режим доступа: http://www.komi.com/Folk/index.htm.

254. Тургенев И.С. Певцы / И.С. Тургенев // Поли. собр. соч.: в 15 т.- М.; JL: Наука, 1963.-Т. 4.-310 с.

255. Туровский Р. Идентичность и география в современной России Электронный ресурс. / Р. Туровский. — Режим доступа:, http:// regionalistica.ru/library/articles/rft9/

256. Уляшев О.И., Уляшев И.И. Онтология сказки / О.И. Уляшев, И.И Уляшев. Сыктывкар: Коми книж. изд-во, 1997.

257. Урал-батыр. Башкирский народный эпос. — Уфа: Башк. книж. изд-во, 1977.-208 с.

258. Фадеева И.Е. Опыт аутентичности (о прозе К. Жакова) / И.Е. Фадеева // Духовная культура финно-угорских народов России: материалы Всерос. науч. конф. / Отв. ред. Т.С. Канева Сыктывкар: ООО «Издательство «Кола», 2007. - С. 254-257.

259. Флоренский П.А. Анализ пространственности и времени в художественно-изобразительных произведениях / П.А. Флоренский. — М. Изд. группа «Прогресс», 1993. — 321 с.

260. Харитонова Е.В. Образ Екатеринбурга в прозе S. Петрова / Е.В. Харитонова // Литература Урала: История и современность: сб. ст.:материалы Всерос. науч. конф. Екатеринбург: УрО РАН, Изд. дом «Союз писателей», 2006. - Вып. 2. - С. 88-95.

261. Хлебников Вел. Собрание сочинений: в 3 т. / Вел. Хлебников. — СПб.: Академ, проект, 2001. — Т. 3. — 685 с.

262. Чекин В.П. Урал и Приуралье в произведениях Д.Н. Мамина-Сибиряка / В.П. Чекин // Урал: Первый сборник «Зауральского Края», посвященный памяти писателя Дмитрия Наркисовича Мамина-Сибиряка. Екатеринбург, 1913. — С 40-61.

263. Чернецов В.Н. К истории родового строя обских угров / В.Н. Чернецов // Советская этнография. М.; JL, 1947. - С. 14-217 с.

264. Чернецов В.Н. Представления о душе у обских угров / В.Н. Чернецов // Исследования и материалы по вопросам первобытных религиозных верований. М., 1959.-С. 114-156.

265. Чмыхало Б.А. Литературный регионализм: учеб. пособие / Б.А. Чмыхало Красноярск: изд-во КГПИ, 1990. - 79 с.

266. Швабауэр Н.А. Хтоническая природа образов животных в сказах Бажова / Н.А. Швабауэр // Изв. Урал. гос. ун-та. Сер. 2, Гуманитар, науки. — 2007. № 28. - Екатеринбург, 2003. - Вып. 6. - С. 24-30.

267. Шмаков А.А. Письма из Лозанны. Литературоведческие очерки / А.А. Шмаков. Челябинск: Южно-Урал. книж. изд-во, 1980. - 206 с.

268. Шмурло Е.Ф. Введение в русскую историю / Е.Ф. Шмурло. — Прага: Пламя, 1924.-178 с.

269. Щенников К.Г. Литературные дебюты Д.Н. Мамина-Сибиряка / К.Г. Щенников // Мамин-Сибиряк Д. Н. Полн. собр. соч.: в 20 т. — Екатеринбург, 2002.-Т. 1.-С. 785-888.

270. Щенников Г.К. Непрочитанный Д.Н. Мамин-Сибиряк / К.Г. Щенников // Урал. 2002. - №11. - С.29-38.

271. Щукин В.Г. Российский гений просвещения: Исследования в области мифопоэтики и истории идей / В.Г. Щукин. М.: Изд-во «РОССПЭН», 2007.-364 с.

272. Эпштейн М.Н. Поэтика близости / М.Н. Эпштейн // Звезда, 2003. — №1. -С. 155-176.

273. Эпштейн М.Н. Природа, мир, тайник вселенной. Система пейзажных образов в русской поэзии / М.Н. Эпштейн. — М.: Высшая школа, 1990. — 304 с.

274. Ястребов Е.В. По "Чусовой / Е.В. Ястребов. Свердловск: Книж. изд-во, 1957.-200 с.

275. Якшин И., Иткин В.Рецензия на книгу А. Иванова «Золото бунта, или вниз по реке теснин» Электронный ресурс. / И. Якшин, В. Иткин // Книжная витрина, 2005. — 1-14 нояб. Режим доступа: http:// optkniga.ru/ kv/review.asp?book=2319

276. Brians P. Postcolonial Literature: Problems with the Term Электронный ресурс., 1997 / P. Brians. Режим доступа: www.wsu.edu/~brians/anglophone/postcolonial.html

277. James R. Harris. The Great Urals: Regionalism and the Evolution of the Soviet System. Ithaca and London: Cornell University Press, 1999.

278. Tuan Yi-Fu Space and Place. The Perspective of Experience. 9th ed. Minneapolis. London, 2002.

279. Список принятых сокращений

280. I — Иванов А. Чердынь — княгиня гор. Пермь, 2003

281. II Иванов А. Золото бунта / А. Иванов. СПб., 2006

282. АС (Акчимский словарь) Словарь говора д. Акчим Красновишерскогорайона Пермской области

283. БАС Словарь современного русского литературного языка: в 17 т.

284. БАС (нов) Словарь современного русского литературного языка: в 20 т.

285. БСЭ Большая советская энциклопедия: в 30 т.

286. ВРС Венгерско-русский словарь

287. И 1 Алексей Иванов: «Я интуитивно понимал, что надо сделать так, а не иначе.» (интервью с А.Ивановым; беседовала Галина Ребель) // Журнал «Филолог», 2004. - №4. '

288. И 2 «Вы с московской колокольни не можете понять» (интервью с А. Ивановым; беседовал Вадим Нестеров) // Газета «Газета.Яи

289. И 3 — «История — только формат»: интервью с А. Ивановым (беседовал Александр Вознесенский) // «Независимая газета», 12 сентября 2005 г.

290. И 4 «Я скорее экскурсовод, чем маг»: интервью с А.Ивановым (беседовал Артур Артеев) // «Молодежь Севера», 9 июня 2004 г.

291. И 5 «Я хочу отсеять не своих читателей»: интервью с А. Ивановым // «Газета» №171, 12 сентября 2005 г.

292. И6 «Ландшафт формирует мышление.»: интервью с Алексеем Ивановым / М.П. Абашева // Современная русская литература: Проблемы изучения и преподавания: материалы Междунар. науч.-практ. конф. — Пермь, 2005.-С. 21-28.

293. ЖСП Житие Стефана Пермского // Святитель Стефан Пермский / Ред. Г.М. Прохоров

294. КПРС Коми-пермяцко-русский словарь

295. КРС Лыткин В.И. Коми-русский словарь

296. МНМ Мифы народов мира: энциклопедия: в 2 т.18.МС Мифологический словарь

297. ПЛУ Предания и легенды Урала

298. РКС Безносикова Л.М. Русско-коми словарь 21 .РЛП - Русские легенды и предания. 22.СГРС - Словарь говоров Русского Севера: в 2 т.

299. СГСРПО — Словарь говоров Соликамского района Пермской области.

300. Словарь В.И. Даля Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка: в 4 т.

301. Словарь Д.Н. Ушакова Толковый словарь русского литературного языка: в 4 т.

302. Словарь М. Фасмера Фасмер М. Этимологический словарь русского языка: в 4 т.

303. СМРРМ Ромбандеева Е.И. Словарь мансийско-русский и русско-мансийский

304. СПГ — Словарь пермских говоров: в 2 т.

305. СРГНП — Словарь русских говоров Низовой Печоры: в 2 т.

306. СРНГ Словарь русских народных говоров. - Вып. 1-31. - JI., 1965-2005. 31 .СРГСУ — Словарь русских говоров Среднего Урала. - Вып. 4.

307. СРГСУ (доп.) Словарь русских говоров Среднего Урала. Дополнения

308. СРЯ XI-XVII вв.- Словарь русского языка XI-XVII вв. / гл. ред. С. Г. Бархударов

309. СХРРХ Терешкин Н.И. Словарь хантыйско-русский и русско-хантыйский

310. СЦСРЯ Словарь церковно-славянского и русского языка, составленный вторым отделением Императорской Академии Наук. Репринтное издание

311. ФСРЛЯ — Фразеологический словарь русского литературного языка к. XVIII-XX вв.: в 2 т. / под ред. А.И. Фёдорова