автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.03
диссертация на тему: Гоминьдан и местные социально-политические структуры в Китае в годы японской агрессии, 1937-1945 гг.

Полный текст автореферата диссертации по теме "Гоминьдан и местные социально-политические структуры в Китае в годы японской агрессии, 1937-1945 гг."

' МОСКОВСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ имени М. В. ЛОМОНОСОВА ИНСТИТУТ СТРАН АЗИИ И АФРИКИ

Гс.-/

На правах рукописи

. А г*-

КОЗЫРЕВ Виталий Анатольевич

ГОМИНЬДАН И МЕСТНЫЕ СОЦИАЛЬНО-ПОЛ11ТИЧЕСК11Е СТРУКТУРЫ В КИТАЕ В ГОДЫ ЯПОНСКОЙ АГРЕССИИ (1937 —1945 гг.).

Специальность 07. 00. 03 — Всеобщая история

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук

Москва 1998 г.

Работа выполнена на кафедре истории Китая Института стран Азии и Африки при Московском государственном университете им. М.В. Ломоносова

Научный руководитель: Официальные оппоненты:

Ведущая организация:

доктор исторических наук, профессор А.А. Писарев

доктор исторических наук, профессор Л.П. Делюсин; кандидат исторических наук, старший научный сотрудник ИВ РАН Ю.М. Гарупшнц

Российский Университет Дружбы Народов, кафедра всеобщей истории

Защита состоится "-^3" " ' 199^ г. в час. на заседании

Диссертационного совета Д. 055 .05.23 по историческим наукам Института стран Азии и Африки при МГУ по адресу: 103009, г. Москва, ул. Моховая, д.11.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке ИСАА при МГУ

Автореферат разослан "■Ос: " 1999 г.

Ученый секретарь Диссертационного совета кандидат исторических наук,

оСи-_

г Е,С. Мелкумян

© Институт стран Азии и Африки при МГУ, 1998 г.

то А<гк%)/:о- < ? и л-р _

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Диссертационная работа посвящена важному и драматическому этапу эволюции гоминьдановского режима в Китае в период войны с Японией 1937-1945 гг. Гоминьдан, сформировавший в 1927 г. Национальное правительство в г. Нанкине, был нацелен на преодоление политической и экономической дезинтеграции в стране и, претендуя на роль общенациональной силы, приступил к выполнению программы реконструирования отношений государства и общества под идеологическим знаменем суньятсенизма.

Японская агрессия прервала олицетворяемую гоминьдановским режимом линию на формирование единой китайской государственности с центром в Нанкине. Военные поражения режима в начале войны привели к потере контроля Гоминьдана над основными промышленными и торгово-финансовыми центрами Восточного Китая и к его перебазированию в чуждые, доселе неконтролируемые "тыловые" районы Юго-Запада, характеризовавшиеся устойчивостью милитаристских традиций, запутанностью социальной организации, разнообразием политических институтов и преобладанием традиционного аграрного хозяйства. Все это не остановило, а, наоборот, подтолкнуло гоминьдановские власти к скорейшему осуществлению серьезных преобразований традиционных социально-политических структур и созданию механизма экономического регулированш и в деревне, и в городе.

Поэтому период войны Сопротивления представляется как новый этап эволюции гоминьдановской государственно-политической структуры и определяет хронологические рамки исследования. Именно в условиях войны в процессе "столкновения" с сельской периферией Юго-Запада Гоминьдан перешел к значительному расширению практики административного строительства, впервые испытанной в экспериментальных уездах на территориях освобожденных от влияния КПК бывших советских районов в середине 30-х гг. Была предпринята, по сути, самая широкомасштабная попытка переустройства традиционной организации власти и перехода к созданию современного бюрократического государства.

Однако общеизвестным результатом гоминьдановской деятельности стало падение административной эффективности системы управления, кризисные тенденции в экономике, потеря социальной поддержки на местах и даже регенерация некоторых черт традиционной государственности в последние годы войны.

Объектом изучения диссертационного исследования является организация системы государственного управления и политической власти Гоминьдана, функционирование создаваемых в военный период административных институтов на местах как агентов бюрократизации и централизованного контроля, а также влияние институтов власти на выполнение экономических задач режима.

Исследование ориентировано прежде всего на выявление роли местных; социально-политических структур в процессе государственного строительства, сила и влияние которых были генетически связаны с социальными изменениями в период ослабления и упадка централизованной власти в цинском Китае. Под местными социально-политическими структурами в республиканскую эпоху подразумеваются обладавшие в данный отрезок времени социальной значимостью и определявшие экономические, социальные, поведенческие, культурные, морально-символические параметры и нормы организации местного социума группы локальных элит, в совокупности с представителями бюрократии уездного и провинциального уровня, а также суббюрократических слоев, обретавших социальный статус вследствие своего посреднического положения между местным чиновничеством и населением. Указанные структуры могли выражать деструктивные тенденции региональной обособленности и подразделялись в целом на провинциальные и уездные. Их взаимоотношения друг с другом, а также с центром : — ключевые при рассмотрении указанного предмета исследования.

Актуальность исследования определяется в первую очередь тем, что для азиатского общества, нуждающегося в модернизации социально-экономических структур, создание новых государственных механизмов, способных преобразовать традиционный уклад, приобретает чрезвычайно важное значение. Применительно к рассматриваемому периоду следует отметить, что исход войны 1937-1945 гг., учитывая военно-политическая ситуацию в Китае, зависел в первую очередь от способности основных национальных политических сил эффективно решать задачи мобилизации материальных и людских ресурсов, создания мощной военно-экономической и социальной базы для организации сопротивления агрессии. Потребности военного времени, следовательно, стали одним из важнейших факторов углубления процесса модернизации.

Кроме того, создание новых институтов власти, реструктурирование отношений "государство — общество" стали важным аспектом борьбы основных политических сил — Гоминьдана и КПК — по вопросу о путях социального переустройства страны. В условиях

обострения к середине 40-х гг. противоречий с КПК важную роль играли усилия Гоминьдана в Юго-Западпом Китае по созданию прочной социальной опоры и налаживанию хозяйственного контроля на локальном уровне. Дальнейшие перспективы этой борьбы после 1945 г. во многом зависели от способности той или иной партии осуществить адекватную конкретным потребностям борьбы за власть ломку традиционных структур.

Указанные проблемы, рассматриваемые в контексте взаимоотношения государства и местного населения, особенно сельской периферии ниже уездного уровня, актуальны и для современного Китая. Взломав традиционные социальные отношения ц отношения собственности, совершив кадровую революцию на местах, руководство КПК к концу 50-х гг. обратилось к практике навязывания сверху универсальных квазибюрократических структур (в рамках коммуны), сильно напоминавших, с точки зрения принципов взаимоотношений между государством и населением, гоминьдановские проекты местного самоуправления. Эти явления свидетельствовали тогда не о "великом единстве" и всеобщем тоталитарном бюрократическом контроле центра, а, наоборот, о противоречивости этого контроля и даже о все большей децентрализации в системе, сопровождавшейся, например, процессами укрепления региональных группировок на военной основе.

Проблема ломки старых структур оказалась актуальной и для реформаторов 80-90-х гг., которые поставили перед собой задачу отделить подразделения, реализующие экономическую политику, от функций гражданской адмшжсграцкй, реорганизовать деревенскую хозяйственную деятельность в новые компании, комбинаты и корпорации и добиться усни&ния позиций государства в постоянно воспроизводящей "ячеистость", парцеллярность деревенской социально-экономической жизни. В сегодняшнем Китае все большее значение для решения проблемы контроля в условиях сосуществования миллионов мелких аграрных производителей приобретает создание системы выборных органов местного самоуправления на деревенском уровне. Важной научно-теоретической и практической проблемой последнего десятилетия стал поиск путей сочетания общекитайского экономического строительства и процесса локализации социадыю-экономического развития под контролем усилившихся региональных бюрократических структур.

Основная цель и задачи исследования. Основная цель диссертации — выявление причин нарастания проявившихся в период войны консервативных и даже реакционных черт в экономической и социальной политике, своеобразного "неотрадиционализма" Гоминьдана, связанного с результатами административной политики центральных

властей и с особенностями функционирования бюрократических институтов власти на местах. Намеченная цель исследования предполагает постановку и решение ряда задач диссертационной работы.

1. Выделить наиболее существенные особенности эволюции институтов власти и факторы возрастания роли местных социально-политических струетур на локальном уровне — ог деревенского до уездного и провинциального, в условиях распада традиционной государственности в Китае в первой половине XX в. При этом показать воздействие сложного комплекса социальных механизмов на местах на процесс адаптации традиционных институтов и отношений к новым порядкам, определявших устойчивость этих отношений в послесиньхайский период.

2. Рассмотреть характерные черты типичной для общественного развитая Китая первой половины XX в. милитаристской модели организации власти, что необходимо для понимания характеристики социально-исторических условий эволюции гоминьдановского режима, изменившихся с началом войны. Выделить основные особенности функционирования институтов власти и решения проблемы "государство — общество" в 20-30-х гг. в рамках периферийной модели правления.

3. Дать общую характеристику роли и места нанкинского гоминьдановского режима в эпоху господства "милитаристского" типа организации власти. Решение указанной задачи оказывается невозможным без специального рассмотрения особенностей идеологии государственного строительства Гоминьдана 30-х гг., определения глубины влияния различных группировок в гоминьдановском руководстве на вырабатываемые принципы административной и экономической политики, выявления общего и особенного в эволюции центра и периферийных режимов в предвоенные годы, оценки степени их противостояния, дающей основания рассматривать социально-экономические ориентации и политико-адошнистративпую организацию нанкинского Гоминьдана в узкорегиональном смысле.

4. Показать особенности столкновения Гоминьдана с сельской периферией Юго-Запада (в частности, в провинции Сычуань) в начале войны, во многом связанные с изменением характера взаимоотношений центральной власти и периферийных режимов. Раскрыть суть экономической стратегии и политико-административных программ Национального правительства первых лет войны, определить степень влияния различных политических группировок в центре на процесс разработки проектов "национальной реконструкции" в условиях антияпонской борьбы.

5. Проанализировать деятельность Гоминьдана, направленную на преобразование местных политических структур на уровне ниже уездного, дать оценку гоминьдановскому варианту местного самоуправления, раскрыть его политический и прагматический смысл. Осуществить типологизацию новых политических и административных институтов местного уровня и выявить их реальный статус.

6. Рассмотреть последствия гоминьдановского варианта партийной бюрократизации местного общества в начале 40-х гг., что позволило бы проследить механизм воздействия деревенской верхушки на работу местной администрации, высветить изменения в самих институтах власти и социально-экономические последствия этих изменений, в частности в сфере реализации земельно-налоговой политики. Дать оценку достигнутой степени экономического "вторжения" центральной власти и ее агентов на уровне деревни, подвергнув изучению результаты политики поземельного налогообложения.

7. Выделить основные тенденции в эволюции налогово-финансовой системы в городах гоминьдановского тыла. Раскрыть причину нарастания бюрократического произвола в деле хозяйственного регулирования не только в деревне, но и в городе. Рассмотреть социальные и политические последствия: проводимого властями в последние два-три года войны противоречивого экономического курса, усугубленного^ дезинтеграцией институтов власти, и вылившиеся, в частности, в серьезный политический кризис системы "центр — периферия" на тыловых территориях в 1944-1945 гг.

В теоретическом и методологическом отношении работа основывается на сочетании системного подхода при изучении специфики социально-политической эволюции китайского общества в 30-40-х гг., институционального анализа, учитывающего существенное влияние государственных и политических институтов на процесс складывания постдеспотической китайской государственности, а также общей теории государства и права. Важное значение для настоящего исследования имеет общее положение о роли государства в обществе, указывающее на органическую связь социально-экономической и политической функций государства, воздействие на него экономических и социально-классовых процессов и обратное влияние государства на структурные сдвиги в обществе, на всю систему политических отношений.

Большую роль для выработки подхода к рассматриваемым в диссертации проблемам сыграли теоретические обобщения отечественных исследователей по поводу роли государства в процессе модернизации "переходных обществ" стран Востока, в особенности, труды

А.В. Меликсетова по теории бюрократического капитала и роли такового в становлении государственных форм капитализма в Китае середины XX в., а также исследования В.В. Крылова, М.А. Чешкова по проблематике новых правящих групп в странах Востока, работы отечественных индологов А.Г. Володина, О.В. Малярова, В.Г. Растянникова, Г.К. Широкова, освещающие проблемы становления современного государства, отношения "государство — общество" в независимой Индии. Весьма продуктивно применение теории "государственного становления" (State-building), раскрывающей закономерности формирования современного государства в модернизирующемся обществе, связанные с процессами централизации, бюрократизации, рационализации управления, а также с неизбежным объективным ростом государственных расходов, В эпоху "государственного становления" в переходных обществах, подобных китайскому, традиционные структуры на периферии не только испытывают воздействие со стороны государства, подвергаясь трансформации, но и сами оказывают обратное влияние на это государство, его мероприятия, на политические структуры в центре.

В диссертации применяется также концепция "государственной инволюции" (П. Дуара), характеризующая особый тип развития государственных институтов на Востоке в процессе модернизации, когда структуры государственного управления развиваются не за счет все более эффективного использования управленческого персонала и других административных ресурсов, а за счет копирования, воспроизводства и распространения прежних моделей отношений между государством и обществом. Эффективность государственных институтов, таким образом, становится обратно пропорциональной осуществляемым в них государственным вложениям. Бюрократическое проникновение государства на местном уровне сопровождается в таком случае колоссальным ростом, разбуханием административного аппарата, одновременно с сохранением и даже усилением прежних неофициальных управленческих структур, повышением роли местных элит, консервацией традиционных экономических механизмов (прежде всего, в сфере налогообложения).

Научная новизна и практическая значимость исследования определяется привлечением значительного объема новых документальных и аналитических материалов, освещающих не только формально-бюрократический аспект политических мероприятий режима в 1937-1945 гг., но и реальные социально-экономические процессы на локальном уровне неоккупированных территорий Юго-Западного Китая в указанный период, особенности функционирования институтов власти на местах.

Автор воспринимает настоящую работу как продолжение комплексного исследования истории Китая в период войны Сопротивления,

начало которому было положено в конце 80-х гг. работой научного семинара по данной тематике под руководством профессора М.Ф. Юрьева в Институте стран Азии и Африки при МГУ. Вместе с тем выбор объекта исследования — предпосылка для дальнейшего изучения сложной эволюции отношений центра и периферии в китайской истории, В диссертации предпринята попытка на конкретном историческом материале 30-40-х гг. подвергнуть рассмотрению и местный социум, и центральную власть, их взаимоотношения, а также степень ви^ши гоминьдановского государства па механизм общественной "структурной регенерации".

В связи с этим в качестве самостоятельной проблемы выделен анализ причин устойчивости традиционных общественных структур в республиканский период, уделено внимание механизмам, обеспечивавшим их жизнеспособность, характеристике социально значимых их элементов, к которым относятся местные элиты, "обслуживавшие" систему регулирования отношений как внутри, так и вне социальной ячейки.

В работе ло-ковому трактуется характер поляризации власти в свойственной Китаю 20-40-х гг. политико-социальной структуре, предлагается объяснение нараставшей тенденции к "обособлению" уездной структуры от верхних эшелонов власти, что делало актуальной именно уездную "реконструкцию", а также определяло различия в административной политике центра по отношению к провинциальной власти, с одной стороны, и к уездной бюрократии — с другой.

Попытка рассмотреть место гоминьдановского режима в социально-политической макроструктуре Китая указанного периода позволяет по-новому оценить эволюцию системообразующей роли гоминьдановской власти в 30-40-х гг., с точки зрения политической организации общества в общенациональном масштабе.

В диссертации изучено состояние гоминьдановского аппарата хозяйственного контроля во время войны, рассмотрены причины и механизм разложения этого аппарата, в значительной мере минимизировавшего реальное воздействие центра на периферийную экономику.

Попытка определить степень политического влияния внутрипартийных группировок в Гоминьдане позволила по-иному взглянуть на соотношение сил, участвовавших в выработке политических решений в ходе войны и проследить изменения в расстановке политических фигур в гоминьдановской иерархии в течение всего изучаемого периода.

Рассмотрение в диссертации важных особенностей эволюции гоминьдановского режима в военный период не только способствовало пониманию истоков его слабости, лежащих в сфере отношений

"государство — общество", но и имеет важное практическое значение для последующего исследования причин поражения Гоминьдана в годы Гражданской войны.

Источннковая база работы включает весьма значительный объем оригинальных материалов, многие из которых впервые вводятся в научный оборот. Широко используются партийные документы Гоминьдана, законодательные акты, правительственные документы центрального и местного уровней, официальные доклады местных властей, отчеты рабочих групп различных ведомств о результатах инспекционных поездок на места, статистические отчеты уездных правительств, опубликованные в периодических изданиях Исполнительного юаня, материалы проводимых Министерством финансов и Крестьянским банком обследований деревенской экономики на территориях тыловых провинций, а также речи, письма, выступления, воспоминания ряда виднейших политических деятелей гоминьдановского Китая, справочные издания.

Степень изученности проблемы. Анализ эволюции гоминьдановского режима, основных направлений политики Гоминьдана и причин краха режима — все эти проблемы получили разностороннее освещение в отечественной и зарубежной научной литературе.

Изучение гоминьдановской проблематики в отечественной историографии увязывалось с характеристикой революционного процесса в Китае первой половины XX в., а также роли основных политических сил в решении насущных национальных и социальных задач. Из работ о Гоминьдане периода 30-70-х гг. значительный интерес вызывают труды экономистов 30-40-х гг., в которых, несмотря на зависимость от политической конъюнктуры, в целом воссоздавалась наиболее полная исторической картина и которые содержат весьма ценные статистические и фактические данные.

Развитие советской историографии к середине 70-х гг. было отмечено нараставшей тенденцией к отказу от преобладавших с конца 40-х гг. однобоких, поверхностных оценок Гоминьдана как режима "феодально-компрадорского", "неодеспотического", "фашистского" и переходу к вопросу о типологии и социальной природе гоминьдановской правящей группировки, о социальных сдвигах после революции 1925-1927 гг. В работах JI.A. Березного, JI.C. Васильева, Н.Б. Заяегиной, A.B. Меликсетова, O.E. Непомнина, Н.И. Тяпкиной были предприняты исследования особенностей кризиса традиционного общества и процесса складывания китайской государственности в постсиньхайскую эру, отличавшегося сохранением в той или иной форме традиций деспотизма и регулирующей роли государства.

Наибольший вклад в изучение эволюции гоминьдановского государства внес А.В. Меликсетов, который проследил становление Гоминьдана как политической силы, выражавшей в целом интересы китайской буржуазии в "нанкинское десятилетие", и его превращение в политическую организацию бюрократической буржуазии в военный период, что влекло за собой переход к политике тотального огосударствления экономической жизни, и, как следствие, автономизацию власти от основных социальных сил и нарастание неотрадицконализма в политике, В трудах указанного автора впервые проявились элементы "регионально-исторического" подхода, в том числе и в отношении смены Гоминьданом территориальной базы в начале войны, что послужило отправной точкой для разработки методологии сегодняшних исследований, которая учитывает такие параметры, как соотношение общего и частного, макроисторичсского анализа и локальных исследований, а также комплекс взаимоотношений в рамках системы "центр — периферия", причем не только в ее регионально-географическом аспекте, но и политико-администратизном (центральная власть — местная), социально-экономическом (город — деревня).

Вопросы эволюции гоминьдановской политической системы затрагивались в исследованиях М.В. Фукс, где освещаются отношения Гоминьдана с региональными группировками, показана роль фракционной борьбы в партийной верхушке, предпринята попытка проследить изменения в социальной базе режима в период войны Сопротивления, определить общие тенденции экономического развития, хотя осталась недостаточно исследованной эволюция политики правительства в деревне, отсутствует целостная картина административно-политических преобразований и их результатов.

Следует ошетить и новаторскую работу .Д..Н. Карнеева, который рассмотрел особенности организация институтов власти на местном уровне в период "нанкинского десятилетия", характер взаимоотношений местной (уездной) власти с сельским населением и влияние новых потребностей государства на трансформацию этих взаимоотношений, в частности в такой ключевой сфере как налогообложение. В довоенный период уже проявилась подмеченная исследователем важная особенность режима: Гоминьдан представая как сила, власть которой была недостаточно всеобъемлющей для реализации государственного становления, для доведения его до уровня каждого индивидуального двора.

Рассмотрение процесса распада традиционной государственности в Китае в послесиньхайский период было бы затруднительным без учета особенностей социально-политической организации имперского общества,

конфуцианской доктрины управления, борьбы центробежной и централизаторской тенденций в китайской истории. Важные проблемы традиционного китайского государства затрагивались в работах A.A. Бокщанина, Л.С. Васильева, В.П. Ивюшечкина, М.В. Крюкова, З.Г. Лапиной, A.C. Мартынова.

При осмыслении особенностей социально-экономического развития китайского общества в первой половике XX в., в частности проблем эволюции китайской деревни, присущей ей системы социальных отношений, роли традиционных социально-политических структур, характера социальных конфликтов, большую помощь сказало обращение к трудам отечественных исследователей — Л.П. Делюсина, A.C. Костяевой, O.E. Непомннна, A.A. Маслова, A.C. Мугрузина, A.A. Писарева, Г.Д. Сухарчука, Н.И. Тяпкгаюй, Е.В. Черных. Из работ, посвященных изучению истоков и сущности китайского милитаризма 20-40-х гг., роли военного фактора в эволюции политической системы, следует выделить монографии и публикации В.В. Жукова, Г.С. Каретиной, М.Ф. Юрьева, а также польского исследователя К. Гавликовского. Ряд вопросов политической истории и идеологии Гоминьдана затронут в трудах

A.Л. Волоховой, А.М. Григорьева, B.C. Кузнецова, Р.Я. Русиновой, С.Л. Тихвинского, И.А. Яковлева.

Для осмысления истории войны Сопротивления большую помощь оказало обращение к трудам Б.Г. Сапожкикоза, М.Ф. Юрьева (о месте антияпонской борьбы китайского народа в истории Второй мировой войны), И.И. Абылгазиева, П.П. Владимирова, О.В. Голубевой,

B.М. Губайдулина, A.B. Кириллова, A.A. Писарева (об эволюции режима КПК и ее политики), К.В. Кукушкина, Ю.М. Овчинникова (о становлении единого национального антияпонского фронта), В.Г. Белогорцева, Г.Ф. Захаровой (о развитии "марионеточных" режимов). Некоторыми авторши рассматривались внешнеполитические аспекты гоминьдановского правления в период войны сопротивления (А.М. Дубинский, А.М. Ледовский, З.Д. Каткова), а также вопросы гоминьдановской идеологии (A.B. Суворов).

Серьезному анализу гоминьдановская проблематика была подвергнута в западной историографии. Организационные особенности политической эволюции гоминьдановского Китая военного времени освещаются в работах исследователей 40-х гг.: Кан Ювана, П. Лайнбаргера, Т. Туаня, Р. Чана, В. Чэня. В них в основном представлена формальная сторона функционирования политических институтов.

Труды китаеведов 50-60-х гг.: Дж. Фэйрбэнка, Э. Рэйшауэра, Хэ Бинди, Д. Бодцэ, Дж. Кинга, А. Фойерверкера, С. Эйзенштадта — положили

начало важным исследованиям, затрагивающим проблему места и роли традиции в Китае в первой половине XX в., влияния традиции на гоминьдановскую политику, придали импульс поиску причин устойчивости традиционной государственности, воспроизводства элементов деспотического государства. Изучение проблемы "Гоминьдан и традиция" сопровождалось анализом социально-политических структур, в частности системы китайской бюрохратш1, ученой страты шэньши и ее взаимоотношений с государством, соотношения государственного начала и местной инициативы.

Продолжая разработку проблематики "государство — общество" и кризиса имперской государственности в Китае, многие западные историки 70-80-х гг. переходили к более глубокому изучению социальных групп, структуры местного общества, "доминирующего класса". В работах У. Скиннера, Ф. Взйкмэна, Дж. Эшерика, X. Битти, Мори Macao были заложены основы изучения социально-экономической жизш! традиционной китайской деревни, а также сложного механизма формирования местных элит, статус которых мог определяться не только принадлежностью к ученому сословию. Пионерские исследования Ф. Куна, а также Дж. Эшердаа, Г. Алигго продемонстрировали важную тенденцию усиления политической власти местных элит конца XIX — начала XX вв. за счет государства, посредством процесса "местной милитаризации", налаживания модернизаторских реформ и местного "самоуправления". Вопросы эволюции элит в предсиньхайскнй и республиканский периоды и их участия в политической жизни освещались в специальных исследованиях Ф. Хуана, С. Мэнн, Мшп. Дуцзи, а также в региональных "конкретных" исследованиях К. Скопца, М. Зелин, М. Рэнкин и др. Некоторые авторы обращали внимание и на наметившуюся к началу республиканского периода тенденцию к наращиванию усилий государства по укреплению власти, "ребюрократизации" публичных сфер (Ф. Кун, Э. Лиг, К. Лю, С. Маккиннон).

На этом фоне исследователи республиканского Китая стремились увязывать размышления по поводу перипетий китайской революции, приведшей к поражению Гоминьдана и победе КПК, с изучением роли Гоминьдана в плане отношений "государство — общество", стараясь найти ответ на вопрос о значимости вклада режима Чан Кайши в создание политической системы, отвечавшей нуждам модернизации. Позиция западных ученых, в основном представителей либерально-критического направления 70-80-х гг. (Дянь Хунмао, Л. Истмэн, С. Пеппер, П. Коубл, Ф. Чжан, Дж. Фьюсмит), свелась к тому, что проявившаяся неспособность Гоминьдана создать единую эффективную политическую систему, решить

аграрный вопрос, обеспечить себе прочную социальную опору — все это привело к слабости режима, утрате влияния на местах и сохранению власти в руках местных элит, препятствовавших любым изменениям общественного порядка. Причины подобного нехода гоминьдановского правления 30-40 гг. вышеупомянутые исследователи видят в основном в присущей Гоминьдану аморфности, разрыве между революционным словом и партийной организацией, потере революционного духа, коррупции, "ямэштацки" и т. д. и, б меньшей степени, в факторах объективного порядка — сложностях проблем милитаристской эпохи, а также японской агрессии, которая только усугубила пороки режима. Ци Сишэк и Л. Истмэн, специально посвятившие свои труды эволюции гоминьдановского режима в период войны 1937-1945 гг., указывали на "необратимые изменения'', произошедшие с Гоминьданом накануне войны и усугубившиеся после ее начала (Ци Сишэн), а также на отсутствие мощной социальной опоры среди представителей "средних слоев", в том числе и армии (Истмэн), что привело Чан Кайши к политике компромиссов с региональными милитаристами, к неспособности Гоминьдана нейтрализовать консервативные сельские элиты.

Отметим, что, с другой стороны, существует точка зрения, согласно которой именно объективные трудности: борьба с КПК и война с Японией — прервали поступательное развитие нанкинского режима (Ю. Домес, Э. Сноу, А. Барнетт), Крушение режима, наступление вакуума власти, отчуждение народа ог правительства, и, следовательно, победу КПК Р. Бедески и П. Дуара связывают с последствиями затеянного Гоминьданом в условиях тех лет "государственного становления".

И наконед, известные апологеты гоминьдановского режима, представители консервативной школы американского китаеведения Р. Майерс и Т. Метцгер склоняются к мысли о том, что именно цепь исторических случайностей, в частности фактор войны с Японией, привела к победе революции, хотя большинство современных историков продолжают придерживаться устоявшейся точки зрения, согласно которой неотрадиционалистский "ответ" Гоминьдана оказался не в состоянии справиться с ситуацией в Китае.

В последние годы представители западной синологии обратились к конкретным исследованиям многообразия социально-политической жизни гоминьдановской эпохи, а также к поиск-}' новых объяснений противоречивости созданного в Нанкине режима как в плане "центр — регионы", так и в плане своеобразного симбиоза антибуржуазных политических мер и некоторых успехов в деле "государственного становления". Большое значение имеет опыт изучения проблем

взаимодействия центральной власти и региональных режимов, также как и милитаристской проблематики в целом (работы Д. Гиллина, Л. Истмэна, Р. Каппа, Д. Лэри, Л. Пай, О. У, М. Уилбура, Дж. Холла, Дж. Шеридана).

Несмотря на значительные достижения западной исторической науки, следует заметить, однако, что такие важные аспекты эволюции режима в военный период, как развитие институциональных механизмов для решения насущных социально-экономических задач, политико-административные реформы чунцинского Гоминьдана, влияние фракционной борьбы на политику центра, роль местных институтов зласти в реализации экономической политики Гоминьдана изучены недостаточно. Кроме того, требует всестороннего рассмотрения динамика взаимоотношений центральной власти и региональных политических группировок Юго-Западного Китая и в "нанкинское десятилетие", и в период войны Сопротивления.

В исторической науке КНР долгое время довлеющей парадигмой в изучении республиканского Китая и Гоминьдана были теоретические установки Чэнь Бода, Ван Янаня и самого Мао Цзэдуяа, которые рассматривали становление гоминьдановской власти как феодально-фашистского режима "четырех семейств", выражавшего интересы крупных компрадоров и феодалов и стремившегося к монополизации экономики бюрократическим капиталом. За последние 20 лет вышло немало трудов китайских исследователей, в целом обработавших достаточно большой и ценный фактический материал, но придерживающихся прежних, общепринятых "исторических оценок". Это касается даже и серии серьезных трудов 80-х годов, подготовленных на базе широкого спектра архивных и документальных материалов, среди которых и "Очерк истории политической системы Китая" (1983), и харбинское издание "Новейшей истории Китая" (1984), и увидевший свет в 1986 г. "Очерк истории Китайской Республики" под редакцией проф. Чжан Сяньвэня.

Вместе с тем следует заметить, что появление и "открытие" в 80-х гг. в КНР большого объема материалов по гоминьдановской эпохе позволили многим представителям китайской исторической науки начать движение к систематизированным и "фундированным" исследованиям социальной природы режима, основных этапов его эволюции, социальных связей правящей гоминьдановской группировки, ее социально-экономической политики. Значительное место в таких исследованиях занимает проблема взаимоотношений с милитаристскими режимами, хотя затрагивается, в основном, их военно-политический аспект. В работах ряда авторов (Дин Жичу, У Тайчань, Цзянь Жуй, Чжан Сяньвэнь, Чэнь Линьсунь) намечен постепенный отход от положений концепции

"бюрократического капитала" в трактовке Чэнь Бода, говорится о позитивном воздействии экономической политики Национального правительства на уровень развития производительных сил вплоть до 1942 г., об участии бюрократического капитала в этом процессе.

Среди работ 80-х гг. заслуживают внимание труды и публикации Чэнь Дуаньюня (развитие политической системы в войну), Ван Хуэйлиня (о соотношении национального и классового факторов в политической эволюции общества), Чжан Сяояня и Чжу Ци (о развитии промышленности в годы войны), Куан Цю (о налогово-финансовой системе Гоминьдана в 1937-1945 гг.). Ян Чжэнья (о земельной политике), Хуан Жутуна (о финансовой политике), Лю Чжунлиня и Чжу Юйсяна (о поземельном налогообложении в гомикьдановских районах). В этих работах основной упор сделан на привлечение значительных новых материалов, на конкретный анализ важнейших аспектов периода гоминьдановского правления. В 90-х гг. были продолжены исследования, создающие предпосылки для отказа от упрощенных идеологических аксиом, хотя развернувшиеся дискуссии не приводят к качественно новым парадигмам. Исследования гоминьдановской проблематики были в основном сосредоточены вокруг вопроса о причинах развала и поражения гоминьдановского режима. Серьезному изучению подвергаются проблемы внутриполитических противоречий в Гоминьдане и борьбы группировок (Ню Хунбинь, Се Бзныпу, Цэн Цзинчжун, Чжу Сюйинь), а также противостояния центральной власти и региональных милитаристов в 30-40-х гг. (Ван Сюйтянь), Освещаются вопросы партийного строительства и административные преобразования в годы войны (Ван Шэньчжи, Чэнь Тинсян), эволюции политических институтов (Синь Пин). Специалисты по земельно-налоговой проблематике военного периода У Вэйжун, Чжоу Лань указывают на позитивное влияние финансово-налоговых мероприятий Гоминьдана на жизнеспособность режима и отражение агрессии.

Публикации тайваньских историков (У Сянсян и др.), отличающиеся достаточно богатой документальной базой, затрагивают многие проблемы, связанные с эволюцией государственно-политической системы, партийным строительством, экономической реконструкцией, причем поражение режима в основном объясняется рядом объективных факторов. Отметим также заслуживающие внимания ценные публикации таких исследователей, как Хоу Сюймин (гоминьдановская финансовая система в годы войны) (1978), Ли Юйпин (о налоговой политике в деревне и политической борьбе) (1986), Ли Миньдэ (развитие милитаристской системы) (1994).

Апробация работы. Основные положения диссертации изложены

в серии публикаций, представлены в виде докладов и сообщений на ежегодных научных конференциях "Общество и государство в Китае" (ИВ РАН) (1987, 1993), на сессии Конференции по историографии и источниковедению истории стран Азии и Африки в Санкт-Петербургском университете (1998), на конференции, посвященной 80-летию Синьхайской революции (ИВ РАН, 1991), конференции "Права человека в Китае" (ИВ РАН, 1992), "Ломоносовских чтениях" в ИСАА при МГУ (1995-1998).

Автор использовал отдельные разделы диссертации при подготовке лекционных курсов по новейшей истории стран Азии н Африки, чтении спецкурсов и проведении спецсеминаров в Институте стран Азии и Африки при МГУ.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, пяти глав и заключения, списка источников и использованной литературы, приложения.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении определен предмет и научное значение исследования, обоснована актуальность темы, сформулирована цель и задачи диссертации, раскрыта степень изученности темы, охарактеризованы использованные источники, методологическая основа исследования, показана научная новизна и практическая значимость работы.

Первая глава — "Гоминьдан в социально-политической системе Китая в предвоенное десятилетие (1927-1937 гг.)" — посвящена анализу особенностей эволюции государственных институтов в период Республики и характеристике места нанкинского режима в новой социально-политической структуре. Показаны истоки зарождения "милитаристской" государственности, определявшей общественное развитие Китая первой половины XX века, и специфический "инволюционный" характер организации власти милитаристских правительств, базировавшихся на традиционном экономическом фундаменте и на консервации статус-кво местных социальных структур. Значительное вшшание уделено характеристике местных элит — своеобразного посредника между институтами государственной власти и местным социумом. Автор заключает, что милитаристская модель правления зиждилась на своеобразном противоречивом союзе официальной власти и представителей влиятельных местных элит, что в конечном счете могло приводить к дезинтеграции системы управления, сегментации политической власти, нараставшей "варваризации" системы налогообложения. Особое внимание уделено проблеме "местных деспотов и злых шэныпи", важной социальной группе местного общества, которая

рассматривается в работе не как часть традиционной элиты, но как страта, сложившаяся б результате бюрократического проникновения государства в местную жизнь.

Нанкинский Гоминьдан, превратившийся в общенациональную силу, развивался, по мнению автора, по своеобразному пути, определяемому его жесткой региональной привязанностью, отграниченным от традиционного аграрного сектора экономическим базисом. Именно в таких условиях сложилась противоречивая картина, когда нанкинский режим выступал как носитель госкашггалистического потенциала, одновременно развивая доктрину государственного строительства, базировавшуюся на суньятсеновских принципах демократического переустройства в духе неотрадиционного "местного самоуправления".

Особое внимание обращено на то, что экономический и политический статус Нанкина, несмотря на продолжавшиеся милитаристские войны, антикоммунистические походы, позволил гоминьдановским лидерам наряду с применением военно-репрессивных мер обратиться к разработке основных принципов государственно-административных преобразований, определявших реформистский подход к процессу "государственного становления". В связи с этим подвергается сомнению корректность распространенных в историографии мнений, согласно которым положения доктрины о возрастающей роли государства ассоциируются с нарастанием тенденции к укреплению военной диктатуры Гоминьдана. Особый интерес представляет в этом свете оценка автором "Движения за новую жизнь".

Характеризуя основную направленность политики государственного строительства в нанкинский период, автор отмечает, что за этими преобразованиями стояли влиятельные "невоенные" группировки в Гоминьдане, прежде всего "Группа политических наук" и "СиСи", позиции которых существенно усилились к середине 30-х гг. Вместе с тем Гоминьдан, ограничившись краткосрочными экспериментами, не успел продемонстрировать в довоенный период утопичность некоторых положений доктрины.

Не менее важная для исследования параллельная тема: характер политической и экономической консолидации Национального правительства и провинциальных милитаристских режимов в системе "центр — периферия". Автор выделяет ряд предпосылок постепенного сближения центра и провинциальных правительств (на примере Сычуани), наметившегося к середине 30-х гг.: нарастание японской угрозы, противостояние с КПК, изменение политического и экономического статус-кво Нанкина, а также нараставшая политическая дезинтеграция и

социально-экономическая нестабильность провинциальных

милитаристских режимов, испытывавших воздействие специфического процесса "инволюции" и углубления сегментации власти. Однако достигнутая к началу войны степень политической "коллаборации" центра и периферийных сил не позволяет говорить о каком-либо значительном влиянии нанкинских властей на территориях, будущего гомииьдановского тыла.

Во второй главе — "Гоминьдан и сельская периферия Юго-Западного Китая в 1937-1941 гг. Разработка принципов государственного регулирования" — показаны особенности фу; над тонирован ия гоминьдановского режима в новых условиях на начальном этапе войны. Основным содержанием указанного периода стали серьезные преобразования государственной системы хозяйственного контроля и административные реформы на местах. Принципиальным для дальнейшего исследования стало положение о том, что война сама по себе отбросила гоминьданозский режим го наиболее развитых в экономическом отношении восточных провинций Китая, но не привела к изменению его политического курса.

Детальный анализ расстановки политических сил в руководстве Гоминьдана, характера и содержания основных политических документов режима в первые годы войны привел к выводу, что тогда, несмотря на объективные обстоятельства, так и не наступила победа сторошшков полного огосударствления экономической жизни за счет отказа от прежнего курса на реформы в духе смешанной экономики, морально-назидательного партийного контроля и местного самоуправления. Решения Чрезвычайного съезда Гоминьдана (1938 г.) подтверждали важность государственного регулирования, но оно было пронизано идеями сотрудничества государства и частнопредпринимательского сектора, "справедливой" реорганизации финансово-бюджетной сферы, упорядочения аграрных отношений в духе Земельного кодекса, "вспомоществования" крестьянству со стороны государства и банковских структур. Практическое воплощение этот курс получил в известном "Законе о корпорациях", в развитии финансовых институтов, кооперативном движении.

Третья глава — "Административные реформы на местах и экономическая роль нового аппарата управления в 1937-1941 гг." — посвящена изучению затеянных Чунцином грандиозных реформ местной управленческой системы, основным объектом которых стал уезд. Исполнение экономических проектов центра потребовало немедленной реконструкции милитаристской модели правления, что означало переход к широкомасштабным административным реформам. Автор показывает

характер административных мероприятий на местах, наделенных на реализацию так называемой "новой уездной системы", создание структуры партийного контроля, органов народного волеизъявления. Ясно представлены сложности этого процесса, демонстрируется неспособность Гоминьдана вытеснить представителей влиятельных элит "обученными" партийными кадрами, постепенное вовлечение прежних административных работников в "гоминьдановские" звенья управления. Для определения результативности реформ воссоздана картина функционирования "обновленных" звеньев администрации, в частности органов самоуправления на деревенском урозне.

Представленная в работе характеристика первого значительного испытания реорганизованной Гоминьданом местной администрации (борьбы с нарастанием налогово-фняансового кризиса 1939-1941 гг.) — весьма яркий показатель безуспешных административных начинаний центра. Принципиально важно положение автора, что в конечном счете к 1941 г. центральное правительство в Чунцкке имело в виде уже официально санкционированного местного административного аппарата потенциального противника дальнейшим экономическим преобразованиям в духе Чрезвычайного съезда, способного преломить идущую сверху политическую линию в соответствии с корпоративными интересами местных элит.

Глава четвертая — "Бюрократическое наступление Гоминьдана в деревне и поземельное налогообложение (весна 1941 — лето 1942 гг.)" — раскрывает особенности политического противостояния в гоминьдановсхом руководстве в связи с выбором методов хозяйственного регулирования. Неэффективность ряда расточительных проектов в сфере местного управления в кризисных экономических условиях конца 1940 — начала 1941 гг. вынуждала гоминьдановские власти переходить к жестким мерам госрегулировшшя, в частности в области рыночного контроля, прямого налогообложения, распределения продовольственных ресурсов. Ярким примером такого подхода стал разгром Центрального сельскохозяйственного бюро, руководители которого стремились по-новому организовать отношения между государством и крестьянским населением. В работе прослеживается постепенный отход Кун Сянси и его группировки от идеи сотрудничества с реформаторским крылом гоминьдановского руководства и его переход к разработке планов усиления централизованного контроля на местах.

Особое внимание в этой главе уделено важнейшему мероприятию правительства в деревне — переходу поземельного налога в ведение центральных властей. Диссертант показывает, что гоминьдановские

лидеры, вынужденные перенять опыт Япъ Сшнаня (1940 г.) по натурализации земельного налога, все же стремились не допустить возврата центра к традиционной системе поземельного налогообложения и увязывали этот курс с немедленной реализацией планов земельного переустройства в духе Земельного кодекса силами "самоуправленческой" администрации. Такая постановка вопроса отражала противоречивые устремления группировок в Гоминьдане. Примечательно, что за проектами реализации установок доктрины в аграрной сфере стояли "сксксты" во главе с Чэнь Гофу.

Вместе с тем реализация гомвдьдановских планов е области поземельного налогообложения, означавшая реальное столкновение властей с деревенским обществом, уже в первый год продемонстрировала чрезвычайную сложность работы ка периферии, что заставляло центр отказываться на деле от принципов морально-бюрократического давления на деревню в пользу различных форм сотрудничества с местными силами.

На материале централизованного сбора поземельного налога в провинции Сычуань автор предпринял попытку проанализировать реальнее воздействие перехода поземельного налога в ведение центра и на местную экономику, и на фискальную систему в целом, а также оценить степень действительного подключения центральной власти к средствам, генерируемым аграрной экономикой тыловых провинций. Опровергая известное в исторической литературе положение о концентрации в руках Чунцинского правительства вследствие вышеуказанного мероприятия значительных объемов товарного зерна, автор приходит к Еьгеоду, что изменения в системе поземельного налогообложения не означали ни слома существовавшей системы фиска, ни кардинальных изменений с точки зрения утяжеления налогового бремени. Показано также, что и по объемам земельного налога, поступавшего в пользу казны, Гоминьдану не удалось достичь намеченных экономических целей, несмотря на все усилия по активизации нового огромного бюрократического аппарата.

Объектом рассмотрения пятой главы — "Гоминьдан и возрождение некоторых традиционных методов государственного управления (май 1942 — сентябрь 1945 гг.)" стала активизация политики налогового давления на аграрный сектор, обусловленная итогами первого финансового года и воплотившаяся во введении системы обязательных закупок зерновых, повышении строгости централизованного бюрократического контроля, росте ставок поземельного налога.

Итоги второго финансового года (1942-1943 гг.), представленные в исследовании, а также подробная характеристика земельной политики гоминьдановского правительства показывают, что настойчивые попытки

режима подчинить аграрный сектор оказались малоэффективными. Более того, автор воспроизводит процесс вовлечения Гоминьдана в свойственную милитаристской эпохе "инволюционную" модель госрегулирования, когда активизация бюрократических усилий государства не приводит к адекватной экономической эффективности, а сопровождается лишь разбуханием аппарата контроля. В работе показано сохранение прежнего уровня изъятий из традиционного сектора, поступавших в распоряжение центральной власти.

Экономическая несостоятельность политики пронгашовения в аграрный сектор (в силу деструктивных процессов в системе местных институтов власти) приводила к еще большему ужесточению контроля центра и одновременно к нарастанию паразитических черт у административного аппарата ка всех уровнях. В диссертации похазано, как с середины 1942 г. происходил серьезный поворот в экономической стратегии властей, выразившийся в хищнической политике по отношению к деревне, а также в возрождении некоторых черт традиционного государства в области государственного регулирования финансовой сферы (система монополий), предпринимательской деятельности (подавление частнопредпринимательского сектора), налоговой политики (разрушительные налоговые мероприятия). Автор исследует воздействие подобного "неотрадиционализма" гоминьдановской власти на политическую стабильность режима, на ослабление социальной базы Гоминьдана и в городе, и в деревне.

В Заключении подведены итоги исследования, сформулированы следующие основные выводы диссертации.

1. Характер социально-политической эволюции китайского общества в эпоху Республики (1912-1949 гг.) в значительной мере определялся тем, что наиболее существенные проявления кризиса имперской государственности — политическая дезинтеграция, усиление военного начала, возрастание роли местных элит, всеобщая коррупция аппарата, расшатывание фискальной системы — могли быть преодолены только посредством становления государства современного типа. Это предполагало формализацию властных структур, централизацию управления и устранение независимых субъектов власти; превращение "расточительной" бюрократии в "рациональную", исполнявшую функции агента модернизации; отделение административных функций от хозяйственных, расширение налоговой экспансии государства вследствие увеличения его расходов. Следовательно, формирование новой государственности в Китае в первой половине XX в. было невозможно без разрешения конфликта по поводу власти между государством,

стремившимся к максимальному осуществлению легитимного контроля, и противостоявшими ему местными элитами, унаследовавшими силу и влияние от прежней эпохи и продолжавшими оказывать существенное воздействие на функционирование административных институтов и в республиканский период. Проявлением этого конфликта стала борьба между носителями централизаторской тенденции и местными социально-политическими структурами, стремившимися к региональной обособленности.

2. Формирование гоминьдановской политической системы стало важной составляющей общего процесса эволюции республиканской государственности. С начала 20-х гг. Гоминьдан претендовал на роль объединяющей политической силы и приступил к реализации суньятсеновской теории политического устройства, предусматривавшей гармоничное взаимодействие сильного государства, с его высокоморальыым дееспособным чиновничьим аппаратом (воспитанным в духе "трех народных принципов"), и населения, организованного на основах местного самоуправления. Однако, придя к власти военным путем и учредив в 1927 г. Национальное правительство, режим Чан Кайши изначально развивался как сила региональная, эффективная с точки зрения политического и хозяйственного контроля только в районах прямого военного управления. Получив формальную поддержку провинциальных лидеров, но отказавшись от взимания поземельного налога в их пользу, Гоминьдан оказался оторванным от традиционного сектора и процессов, протекавших в деревенской экономике, что лишало гоминь данов скую Еласть опыта управления на местах к предопределяло социально-экономическую ориентацию на втянутые в систему мирохозяйственных связей прибрежные районы Китая. Эволюция режима в период "нанкинского десятилетия" объективно воплощала госкагшталистические перспективы развития, и власть нанкинского правительства основывалась на противоречивом союзе военных и партийных группировок, связанных в социальном плане с представителями финансово-промышленных кругов восточных провинций Китая и опиравшихся в экономическом отношении на поступления из неаграрных секторов экономики.

3. Подобная региональная специфика гоминьдановского режима создала предпосылки для притока в правительство политических деятелей, ориентировавшихся на модернизацию в городах (в современном секторе) и отказывавшихся от немедленного перехода к активной политике в деревне, ограничиваясь административно-хозяйственными преобразованиями на непосредственно контролируемых территориях, а также в экспериментальных уездах, освобожденных в 1930-1934 гг. от влияния

коммунистов. К середине 30-х гг. вслед за повышением экономического потенциала центра сложилась особая расстановка политических сил в гоминьдановской верхушке, которая характеризовалась ослаблением влияния военных и сторонников насильственных мер в деле госрегулирования и усилением позиций прагматически настроенных экономистов-реформаторов ("Группы политических наук" в союзе с Сун Цзывэнем и Кун Сянси) и сторонников идеи партийной опеки и морально-воспитательных принципов государственного строительства ("СиСи;', влиявших на Кун Сянси и самого Чан Кайши). Это предопределило реформаторскую направленность проектов "национальной реконструкции", в которых переплелись меры администратшпого регулирования и планы использования рыночного механизма в экономике, а в политике — цешрализаторские проекты и дорогостоящие усилия по внедрению местного самоуправления, доктрина всеобъемлющей партии-государства и отказ от радикального разрушения существовавшего социально-политического организма.

4. На большей части территории Китая к моменту прихода Гоминьдана к власти в Нанкине сложилась система правления "милитаристского" типа, представлявшая в лице провинциальных режимов периферийный вариант государственного становления, в котором объективные потребности военных правителей в повышении доходов, рационализации управления, в формировании регулярной армии, развитии современного производства наталкивались на сопротивление традиционных структур на местах. В этой системе действовали находившиеся под контролем локальных элит механизмы так называемой "структурной регенерации'', регулировавшие в условиях ослабления власти центра процесс адаптации традиционных институтов и отношений к новым условиям и определявшие их устойчивость. Бюрократическое вмешательство государства в лице провинциальных правительств в традиционное сельское общество в условиях сохранения как прежней экономической основы (ренты-налога), так и неизменного социального статуса местных элит порождали две специфические тенденции, свойственные системе. Это, во-первых, инволюция государственных институтов, когда распространение власти государства происходило в значительной степени за счет все большего привлечения к организации контроля и фиска "нелегитимных", посреднических структур (что воспроизводило прежние модели взаимоотношений государства и общества). И во-вторых, углубление процесса сегментации власти при котором происходило сращивание местных элит, суббюрократии и уездного чиновничества и обособление уездной структуры от вышестоящих

звеньев. Указанные тенденции подрывали устойчивость периферийной политической структуры, создавали препятствия для ее модернизации.

5. Динамика эволюции китайской государственности 20-40-х гг. определялась характером соотношения гоминьданозской политической системы и организации власти в районах, находившихся под влиянием региональных милитаристских правителей. Основываясь на "узкорегиональной" трактовке довоенного гоминьдановсхого режима, можно заключить, что гоминьдановский центр, ограниченный в своем влиянии на функционирование институтов власти на обширных территориях вне зоны своего прямого контроля, так и не стал системообразующим фактором в эволюции китайской государственности во всекитайском масштабе. Однако Гоминьдан, поначалу слабо интегрированный в социально-политическую систему Китая 20-30-х гг. я развивавшийся как ее особый, "нетипичный" элемент, к середине "нанкинского десятилетия" смог воздействовать на эту систему в качестве силы, обладавшей не только военными, но и все большими финансово-экономическими возможностями. Указанный фактор, наряду с антикоммунистической кампанией, создавал предпосылку для сближения провинциальной верхушки и центра. Но японская агрессия 1937 г. лишила гоминьдановский режим возможности оказывать воздействие, используя потенциал прибрежных районов страны, на периферийную систему власти преимущественно методами военно-политического давления и экономического стимулирования на провинциальном уровне и партийно-моральными и "демократическими" в духе местного самоуправления — на уездном. Предлагаемые представителями влиятельных фракций проекты по решению проблемы "центр — периферия" сводились, как правило, к краткосрочным экспериментам и не успели продемонстрировать свою утопичность, в особенности на уровне ниже уездного.

6. В результате наступления японской армии в 1937-1938 гг. Национальное правительство и центральные институты власти были отброшены в отсталые в промышленном отношении районы Юго-Запада, долгое время находившиеся под господством региональных милитаристов. Эвакуацию в районы "большого тыла" не следует рассматривать как просто некое сужение территориальной базы правительства. Отступление в юго-западные провинции Китая означало для Гоминьдана беспрецедентное столкновение с периферией. Впервые за все годы существования режима судьбы гоминьдановской власти зависели непосредственно от результатов политики в деревне и способности организации эффективного административного и хозяйственного регулирования на периферийных территориях.

7. Анализ политической стратегии властей и взглядов представителей различных группировок в Гоминьдане свидетельствует, что в 1937-1942 гг. позиции реформаторов в центральном руководстве оставались неизменными. В этот период, ставший реформаторским этапом эволюции режима на новой территориальной базе, центральным правительством были приложены колоссальные усилия по реализации разработанной в предшествующие годы стратегии сбалансированного вмешательства государства в хозяйственную жизнь, его сотрудничества с частным предпринимательством в городе и проведение рациональной налоговой и финансовой политики в деревне, предусматривавшей исполнение Земельного кодекса, поддержку крестьян-арендаторов, кредитование хозяйств крестьян-собственников земли. Предполагалось искоренить пороки периферийной модели правления путем построения новой политико-административной системы, которая базировалась бы на сочетании сильного центра и организации местного самоуправления, выборных ассамблей и партийной структуры на местах как альтернативы традиционным системам контроля.

8. Исследование практической хозяйственной политики центральной власти вплоть до 1942 г. показало, что объективно обусловленное войной возрастание регулирующей роли государства и централизация экономических и административных рычагов управления, вопреки устоявшимся в историографии представлениям, не приводили к монополизации власти гоминьдановской верхушкой и упрочению военно-диктаторского режима, стремившегося к установлению в чрезвычайной ситуации некоего подобия деспотического строя. Под влиянием "Группы политических наук" и "СиСи" гоминьдановский центр стремился избегать насильственных мер в важнейших экономических мероприятиях (бюджетно-финансовое регулирование, организация государственной торговли и т.д.), старался поддерживать все формы сотрудничества с частным капиталом ("Закон о корпорациях"), создавать систему кредитования крестьян. Даже ухудшение экономической ситуации в тылу вследствие разразившегося в 1939-1941 гг. зернового кризиса лишь обострило политические разногласия в правительстве, но не привело к отказу от провозглашаемой в духе доктрины ориентации на "доброго", идейного чиновника и систему партийно-воспитательной власти в качестве предпосылки экономических преобразований.

9. История поземельного налогообложения занимает особое место в анализе эволюции гоминьдановских институтов власти и режима в целом в период войны. Объявленный в марте 1941 г. вынужденный перевод поземельного налога из рук провинциальных властей в ведение центра

расценивался гоминьдановским руководством как мера временная, переходная до введения в жизнь суньятсеновских принципов земельного переустройства. Кроме того, поземельный налог в натуральной форме воспринимался, по суш, правительственными лидерами как инструмент рыночный, поступления от которого можно было использовать как регулятор соотношения спроса-предложения, а также в качестве антиинфляционной меры за счет искусственного снижения потребительского спроса держателей зерна в деревне. Централизация налога должна была обеспечить контроль правительства над зерновой массой, чтобы стабилизировать предложение на рынке, уравновесить цены, уменьшить дефицит бюджета. Государство должно было получать часть продукта и становиться "игроком" на рынке, начиная конкурировать с его остальными субъектами, опираясь на контролируемый сектор экономики, влияя на распределение доходов.

10. В ходе реализации Гоминьданом налоговой политики в деревне все в большей степени проявлялось драматическое противоречие между его экономическими амбициями и политико-административными средствами их достижения. Ведь центральная власть нуждалась в реальном социально-политическом контроле, в дееспособной власти на местах, чтобы получать, к примеру, объем продукта, достаточный для рыночного регулирования и поддержания уровня цен. Применение центром партийно-воспитательных методов административной реконструкции и введение местного самоуправления демонстрировало противодействие периферийной среды любым формам политической и экономической инстшуционализации и не обеспечивало оттеснения традиционных влиятельных элит от механизмов управления. Создаваемые институты власти оказывались слабыми, и Гоминьдан, стремясь изменить периферийную социально-политическую систему, становился ее интегральной частью, наследовал ее пороки. Это выражалось в поиске компромисса с местными элитами, в признании де-факто их статуса и их включении в официально санкционированную административную структуру. Подобно милитаристским правительствам, Гоминьдан оказался подключенным к традиционной системе ренты-налога и, будучи неспособным добиться перераспределения налоговых изъятий в деревне в свою пользу, стал с 1942 г. все чаще обращаться к насильственным методам — правда, недостаточно организованным для слома или подчинения существовавших структур, но означавшим дальнейший разрыв между политической доктриной и потребностью в большей тоталитарности государственного контроля.

П. Анализ эволюции налогово-финансовой системы в деревне в 1942-1945 гг. показал, что подключение правительства к системе

поземельного налогообложения и усиление давления государства на деревню не привели к увеличению эффективности системы фиска. Гоминьдановский центр оказался не в состоянии обеспечить исполнение военных и экономических программ за счет аграрного сектора экономики. Большая часть изъятий уходила в руки местных элиг и посреднических структур, что демонстрировало нарастание процесса государственной инволюции. Степень и характер контролируемого центром вмешательства в местную экономику определялись величиной продукта, поступавшего в центральную казну по каналам поземельного налогообложения. Проведенные расчеты показали, что центральная власть распоряжалась лишь меньшей долей изымаемого продукта, составлявшей примерно 7-8% урожая, и глубина экономического "вторжения" центральной власти и ее агентов на уровне деревни мало чем отличалась от аналогичной роли центра в позднецинский период. Подобные выводы позволяют внести серьезные коррективы в представления о характере и степени государственной эксплуатации в деревне в годы гоминьдановского правления, а также поставить под сомнение распространенную в исторической литературе оценку перехода поземельного налога в руки центра как решающего фактора в деле обеспечения контроля над основными зерновыми запасами со стороны государства.

12. Противоречивая политика в деревне лишала Национальное правительство социальной базы. С одной стороны, это касалось и крестьянства, которое не чувствовало разницы между Гоминьданом и прежней провинциальной властью, когда налоговое давление на деревню во много раз усиливалось произволом повязанного с бюрократией квазибюрократического персонала и деревенской верхушки типа "тухао лешэнь". С другой — деревенская верхушка также весьма остро реагировала па попытки властей урезать ее экономическое и социально-политическое влияние. В то же время Гоминьдан терял поддержку и у представителей частнопредпринимательского сектора. Низкая экономическая результативность политики "вторжения" в деревенскую жизнь и процессы инволюции институтов власти стали предпосылкой для бюрократического произвола в сфере хозяйственного регулирования промышленности и торговли, в финансовой системе городского сектора, более открытого для внешних воздействий. Специфика системы бюрократического хозяйственного контроля способствовала разрастанию паразитического аппарата в городах, искажавшего принятые официально принципы государственного регулирования.

13. Гоминьдановская драма середины 40-х гг., таким образом, была связана не с всеобъемлющей силой огосударствления, но со слабостью

государственной власти, построенной на утопической политической доктрине и не обладавшей возможностью осуществить слом традиционной социально-политической системы, стать действительно

структурообразующим фактором в становлении новой государственности. Этим воспользовались коммунисты, выхватив из рук Гоминьдана националистическое знамя суньятсенизма и закрепляясь в деревне как более организованная и подготовленная к осуществлению контроля политическая сила. Перебравшись на Тайвань, Гоминьдан извлек уроки го поражения на континенте. Программа "национальной реконструкции", проводимая в 50-х гг. гоминьдановским руководством, была ориентирована на создание сильной, дееспособной авторитарной власти, добивавшейся создания прочной социальной опоры и обеспечения массовой поддержки.

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях автора:

1. К характеристике административной политики Гоминьдана в период антияпонскон войны 1937-1945 гг. — 18-я Научная конференция "Общество и государство в Китае". (НКОГК) Тезисы докладов. Ч. 3. М.,

1987. 0,2 а. л.

2. Гоминьдан и местная администрация в 1937-1945 гг. — 19-я НКОГК. Тезисы докладов. Ч. 3. М., 1988. 0,2 а. л.

3. Эволюция земельно-налоговой системы в гоминьдановском Китае. — Вестник Московского университета. Сер. 13. Востоковедение.

1988, №4. 0,4 а. л. (в соавторстве с A.A. Писаревым и А.Н. Карнеевым)

4. Местные отряды деревенского ополчения миныуань в первой трети XX в. и милитаристская государственность. — 20-я НКОГК. Тезисы докладов. Ч. 2. М., 1989. 0,15 а. л.

5.0 некоторых особенностях формирования госсектора в гоминьдановском Китае в период войны с Японией. — 21-я НКОГК. Тезисы докладов. Ч. 3. М., 1990.0,2 а. л.

6. Правительство Чан Кашли и лидеры провинции Сычуань в период антияпонской войны: противоборство или компромисс? — 22-я НКОГК. Тезисы докладов. Ч. 2. М., 1991. 0,2 а. л.

7. Налоговая система Китая в период антияпонской войны: положение в районах, контролируемых КПК и Гоминьданом. — 23-я НКОГК. Тезисы докладов. Ч. 2. М., 1992. 0,3 а. л. (в соавторстве с A.A. Писаревым)

8. От прагматизма к "утопии" огосударствления (К истории экономической политики Гоминьдана в период антияпонской войны). — 24-я НКОГК. Тезисы докладов. Ч. 2. М., 1993.0,2 а. л.

9. Особенности эволюции государственных институтов в период Китайской республики (1912-1949)./ Институт стран Азии и Африки при МГУ. М., 1996. Депонир. в ИНИОН РАН, №51592. 2,2 а. л.

10. К характеристике гоминьдановской земельной политики в деревне в годы войны Сопротивления 1937-1945 гг. — 28-я НКОГК. Тезисы докладов. Ч. 2. М., 1998. 0,3 а. л.

11.0 политике Гоминьдана в сфере поземельного налогообложения в годы войны с Японией (на примере Сычуани). 0,5 а. л. — в печати.

Текст диссертации на тему "Гоминьдан и местные социально-политические структуры в Китае в годы японской агрессии, 1937-1945 гг."

МОСКОВСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ им. М.В. ЛОМОНОСОВА ИНСТИТУТ СТРАН АЗИИ И АФРИКИ

'1

ГОМИНЬДАН И МЕСТНЫЕ СОЦИАЛЬНО-ПОЛИТИЧЕСКИЕ СТРУКТУРЫ В КИТАЕ В ГОДЫ ЯПОНСКОЙ АГРЕССИИ

(1937 — 1945).

Специальность: 07. 00. 03 — Всеобщая история

Диссертация на соискание ученой степени кандидата исторических наук

Научный руководитель — доктор исторических наук профессор А.А. Писарев

Москва — 1998

СОДЕРЖАНИЕ

Введение.................................................................................................................4

ГЛАВА I. Гоминьдан в социально-политической системе Китая в предвоенное

десятилетие (1927-1937 гг.)...................................................................47

1. Взаимоотношения государства и местного общества в первой трети XX в.: новые тенденции............................................................49

2. Организация власти "периферийных" режимов в гоминьдановском Китае...................................................................................................64

3. Гоминьдановский вариант государственного строительства как альтернатива региональной системе правления.................................81

4. Нанкинский Гоминьдан и проблема "центр — периферия"..........91

ГЛАВА II. Гоминьдан и сельская периферия Юго-Западного Китая в 19371941 гг. Разработка принципов государственного регулирования......113

1. Гоминьдановская стратегия "строительства государства" в новых условиях.............................................................................113

2. Централизация системы управления и органов хозяйственного контроля.........................................................................................125

3. Организация государственного регулирования экономической жизни..............................................................................................135

ГЛАВА III. Административные реформы на местах и экономическая роль

нового аппарата управления в 1937-1941 гг......................................154

1. Эволюция системы провинциального управления..........................154

2. Новая уездная система и судьба "демократического" переустройства на местах.................................................................161

3. "Обновленная администрация" и реализация экономических программ правительства.................................................................179

4. Сычуань: система экономического регулирования в деревне

и финансовый кризис 1939-1941 гг...................................................190

ГЛАВА IV. Бюрократическое наступление Гоминьдана в деревне и поземельное налогообложение (весна 1941 — лето 1942 гг.)..................................209

1. Методы хозяйственного регулирования и политика усиления централизованного контроля...........................................................209

2. Переход центра к сбору поземельного налога в натуральной форме................................................................................................216

3. Результаты преобразования земельно-налоговой системы.............229

ГЛАВА У. Гоминьдан и возрождение некоторых традиционных методов

государственного управления (май 1942 — сентябрь 1945 гг.)..........247

1. Ужесточение фискальной политики Гоминьдана в деревне и земельные преобразования (весна 1942 — весна 1943 гг.)................248

2. Нарастание паразитических черт в гоминьдановском бюрократическом аппарате и экономическая политика властей.....271

3. "Неотрадиционализм" Гоминьдана и потеря социальной опоры

на местах...........................................................................................282

Заключение..........................................................................................................294

Примечания.........................................................................................................309

Библиография......................................................................................................375

Приложения.........................................................................................................415

Введение

Драматические события июля 1937 года у моста Лугоуцяо близ Бэйпина (Пекина), положившие начало широкомасштабной японской интервенции в Китае, стали не только важной вехой в истории международных отношений. Они кардинально повлияли на внутриполитическую ситуацию в стране, привели к большим изменениям на политической карте республиканского Китая, имели эпохальное значение для соотношения основных социально-политических сил и для судеб китайской государственности в целом.

В результате захвата японскими войсками к ноябрю 1938 г. крупнейших городов Восточного и Южного Китая страна оказалась поделенной на три части: территории, подвергшиеся японской оккупации и в основном оказавшиеся под управлением марионеточных режимов; провинции Юго-Западного и Западного Китая, ставшие территориальной базой гоминьдановского Национального правительства; Особый район Шэньси — Ганьсу — Нинся и антияпонские опорные базы, находившиеся в период войны под контролем КПК. Опираясь на лояльные политические режимы (в частности, правительства "истинного Гоминьдана" Ван Цзинвэя в Шанхае) и объявив в 1942 г. новый курс на создание "стабильной сферы взаимного процветания", руководство Японии практически отказалось от ведения активных военных наступательных действий вплоть до весны 1944 г. (1).

Военно-политическая ситуация в Китае, сложившаяся за первые полтора года войны, означала, таким образом, что исход войны, равно как и судьбы китайской государственности, решались не только на полях сражений. Они зависели в первую очередь от способности основных национальных политических сил эффективно решать задачи мобилизации материальных и людских ресурсов, создать мощную военно-экономическую и социальную базу для организации сопротивления агрессии. Потребности военного времени, следовательно, стали одним из важнейших факторов углубления процесса модернизации.

Предвоенное десятилетие было периодом активного поиска модели развития общества, бесконечных попыток преодоления политической и экономической дезинтеграции, препятствовавшей созданию единой государственности. Особое место в этих процессах занимало руководимое Чан Кайши гоминьдановское Национальное правительство в Нанкине, претендовавшее на роль общенациональной силы и приступившее к выполнению программы реконструирования отношений государства и общества под идеологическим знаменем суньятсенизма.

Военные поражения Гоминьдана и потеря контроля над основными промышленными и торгово-финансовыми центрами, отступление в чуждые, доселе не контролируемые Нанкином "тыловые" районы страны, отличавшиеся устойчивостью милитаристских традиций, запутанностью и разнообразием политических институтов и социальной организации, преобладанием традиционного аграрного хозяйства,— все это придало большую актуальность немедленному переходу к осуществлению серьезных преобразований традиционных социально-политических структур и созданию механизма экономического регулирования и в деревне, и в городе.

В настоящей работе период войны представляется как качественно новый этап эволюции гоминьдановской государственно-политической структуры и определяет хронологические рамки исследования. Именно драматические события войны подтолкнули Гоминьдан к необходимости значительного расширения практики административного строительства, впервые испытанной в экспериментальных уездах на территориях бывших советских районов, освобожденных от влияния КПК к середине 30-х годов. Столкновение гоминьдановских структур с сельской периферией Юго-Запада, по сути, стало, по сути, самой широкомасштабной попыткой переустройства традиционной организации власти и перехода к созданию современного бюрократического государства.

Поэтому в качестве объекта диссертационного исследования вынесена проблема функционирования гоминьдановской государственной структуры и создаваемых Гоминьданом административных институтов на местах как

агентов бюрократизации и централизованного контроля, а также влияния институтов власти на выполнение экономических задач режима.

Исследование ориентировано прежде всего на выявление роли местных социально-политических структур в процессе государственного строительства, сила и влияние которых были генетически связаны с социальными изменениями в период ослабления и упадка централизованной власти в цинском Китае. Под местными социально-политическими структурами в республиканскую эпоху подразумеваются обладавшие в данный отрезок времени социальной значимостью и определявшие экономические, социальные, поведенческие, культурные, морально-символические параметры и нормы организации местного социума группы локальных элит, в совокупности с представителями бюрократии уездного и провинциального уровня, а также суббюрократических слоев, обретавших социальный статус вследствие своего посреднического положения между местным чиновничеством и населением. Указанные структуры могли выражать деструктивные тенденции региональной обособленности и подразделялись в целом на провинциальные и уездные. Их взаимоотношения друг с другом, а также с центром — ключевые при рассмотрении указанного предмета исследования.

Создание новых институтов власти, реструктурирование отношений "государство — общество" стали важным аспектом борьбы основных политических сил — Гоминьдана и КПК — по вопросу о путях социального переустройства страны. В условиях обострения к середине 40-х гг. противоречий с КПК важную роль играли усилия Гоминьдана в Юго-Западном Китае по созданию прочной социальной опоры и налаживанию хозяйственного контроля на локальном уровне. Дальнейшие перспективы этой борьбы после 1945 г. во многом зависели от способности той или иной партии осуществить адекватную конкретным потребностям борьбы за власть ломку традиционных структур.

С самого начала войны центральное гоминьдановское правительство стало инициатором многих серьезных преобразований в рамках концепций "гармоничного" соотношения государства и общества, общественного и

частного, конструктивных и прагматичных, как это будет показано ниже, но не лишенных моралистической риторики. Эти установки воплотились в решениях ряда партийных форумов, состоявшихся в начале войны. Известно, однако, что в дальнейшем режим Чан Кайши претерпел весьма драматическую эволюцию в сторону нарастания реакционности, "неотрадиционализма" в политике, что сопровождалось снижением эффективности административного аппарата, всеобщей коррупцией, трудноконтролируемыми кризисными явлениями в экономике, нарастанием социального протеста.

Указанные проблемы, рассматриваемые в контексте взаимоотношения государства и местного населения, особенно сельской периферии ниже уездного уровня, актуальны и для современного Китая. "Взломав" традиционные социальные отношения и отношения собственности, совершив кадровую революцию на местах, руководство КПК к концу 50-х годов обратилось к практике навязывания сверху универсальных квазибюрократических структур (в рамках коммуны), сильно напоминавших, с точки зрения принципов взаимоотношений между государством и населением, гоминьдановские проекты местного самоуправления. Эти явления свидетельствовали тогда не о "великом единстве" и всеобщем тоталитарном бюрократическом контроле центра, а, наоборот, о противоречивости этого контроля и даже о все большей децентрализации в системе (2).

Проблема ломки старых структур оказалась актуальной и для реформаторов 80-90-х гг., которые поставили перед собой задачу отделить подразделения, реализующие экономическую политику, от функций гражданской администрации, реорганизовать деревенскую хозяйственную деятельность в новые компании, комбинаты и корпорации и добиться усиления позиций государства в постоянно воспроизводящей "ячеистость", парцеллярность деревенской социально-экономической жизни (3). В сегодняшнем Китае все большее значение для решения проблемы контроля в условиях сосуществования миллионов мелких аграрных производителей приобретает создание системы выборных органов местного самоуправления на деревенском уровне. Важной научно-теоретической и практической проблемой

последнего десятилетия стал поиск путей сочетания общекитайского экономического строительства и процесса локализации социально-экономического развития под контролем усилившихся региональных бюрократических структур.

Выявление причин нарастания проявившихся в период войны консервативных и даже реакционных черт в экономической и социальной политике, своеобразного "неотрадиционализма" Гоминьдана, связанных с результатами административной политики центральных властей, а также с особенностями функционирования местных бюрократических институтов власти, является основной целью диссертации.

Намеченная цель исследования предполагает постановку и решение следующих задач диссертационной работы.

1. Выделить наиболее существенные особенности эволюции институтов власти и влиятельных социально-политических сил (местных элит) на всех этажах местного уровня — от деревенского до уездного и провинциального, в условиях распада традиционной государственности в Китае в первой половине XX в. При этом показать действие сложного комплекса социальных механизмов на местах, регулировавших — в условиях ослабления власти центра — процесс адаптации традиционных институтов и отношений к новым порядкам и определивших их устойчивость в послесиньхайский период. В рамках настоящей работы приходится ограничиваться, однако, лишь выделением основных факторов возрастания роли элит в местной жизни первой половины XX в., лежащих в социально-политической и экономической сфере, не затрагивая важный круг вопросов, связанный с так называемой "культурной гегемонией" элит.

2. Рассмотреть характерные черты типичной для общественного развития Китая первой половины XX в. милитаристской модели организации власти, что необходимо для понимания характеристики социально-исторических условий эволюции гоминьдановского режима, изменившихся с началом войны. В такой модели, в любом ее региональном варианте, проявлялись все особенности трудного процесса "государственного

становления", который зачастую сопровождался экономической стагнацией, возрождением деспотических методов в политике провинциальных властей, приспосабливаемостью старых структур, специфическими явлениями "инволюции" государственных институтов (о содержании указанных понятий см. ниже).

3. Дать общую характеристику роли и места нанкинского гоминьдановского режима в эпоху господства "милитаристского" типа организации власти. Решение указанной задачи оказывается невозможным без:

а) специального рассмотрения особенностей идеологии государственного строительства Гоминьдана 30-х гг.;

б) определения глубины влияния различных группировок в гоминьдановском руководстве на вырабатываемые принципы административной и экономической политики;

в) выявления общего и особенного в эволюции центра и периферийных режимов в предвоенные годы, оценки степени их противостояния, дающей основания рассматривать социально-экономические ориентации и политико-административную организацию нанкинского Гоминьдана в узкорегиональном смысле.

4. Показать особенности столкновения Гоминьдана с сельской периферией Юго-Запада (в частности, в провинции Сычуань) в начале войны, во многом связанные с изменением характера взаимоотношений центральной власти и периферийных режимов. Раскрыть суть экономической стратегии и политико-административных программ Национального правительства первых лет войны, определить степень влияния различных политических группировок в центре на процесс разработки проектов "национальной реконструкции" в условиях антияпонской борьбы.

5. Проанализировать деятельность Гоминьдана, направленную на преобразование местных политических структур на уровне ниже уездного, дать оценку гоминьдановскому варианту местного самоуправления, раскрыть его политический и прагматический смысл. Осуществить типологизацию новых политических и административных институтов местного уровня и выявить их

реальный статус.

6. Рассмотреть последствия гоминьдановского варианта партийной бюрократизации местного общества в начале 40-х гг., что позволило бы проследить механизм воздействия деревенской верхушки на работу местной администрации, высветить изменения в самих институтах власти и социально-экономические последствия этих изменений, в частности в сфере реализации земельно-налоговой политики. Дать оценку достигнутой степени экономического "вторжения" центральной власти и ее агентов на уровне деревни, подвергнув изучению результаты политики поземельного налогообложения.

7. Выделить основные тенденции в эволюции налогово-финансовой системы в городах гоминьдановского тыла. Раскрыть причину "варваризации" бюрократического регулирования не только в деревне, но и в городе. Рассмотреть социальные и политические последствия проводимого властями в последние два-три года войны противоречивого экономического курса, усугубленного дезинтеграцией институтов власти, и вылившиеся, в частности, в серьезный политический кризис системы "центр — периферия" на тыловых