автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.02
диссертация на тему: Государственная политика в отношении зажиточного крестьянства в конце 1920-х - начале 1930-х гг. в Восточной Сибири

Полный текст автореферата диссертации по теме "Государственная политика в отношении зажиточного крестьянства в конце 1920-х - начале 1930-х гг. в Восточной Сибири"

На правах рукописи

Корякина Любовь Сергеевна

ГОСУДАРСТВЕННАЯ ПОЛИТИКА В ОТНОШЕНИИ ЗАЖИТОЧНОГО КРЕСТЬЯНСТВА В КОНЦЕ 1920-Х - НАЧАЛЕ 1930-Х ГГ. В ВОСТОЧНОЙ СИБИРИ

(НА МАТЕРИАЛАХ ИРКУТСКОЙ ОБЛАСТИ И КРАСНОЯРСКОГО КРАЯ)

Специальность 07.00.02. - Отечественная история

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук

Иркутск-2005

Работа выполнена на кафедре Отечественной истории Иркутского государственного педагогического университета

Научный руководитель: Официальные оппоненты:

Ведущая организация: и Права

Защита состоится «22» апреля 2005 г. в 10 часов на заседании диссертационного совета Д 212.074.05 по защите диссертаций при Иркутском государственном университете по адресу: 664003, г. Иркутск, ул. К. Маркса, 1.

С диссертацией можно ознакомиться в региональной Научной библиотеке Иркутского государственного университета по адресу: 664033, г. Иркутск, б. Гагарина, 18.

Автореферат разослан «/У» марта 2005 г.

Ученый секретарь диссертационного совета доктор исторических наук, профессор

доктор исторических наук, профессор ЗАНДАНОВА Л.В.

доктор исторических наук, профессор ПЕТРУШИН ЮА., кандидат исторических наук, доцент ТОМИЛОВ В.Г.

Байкальский Государственный Университет Экономики

Общая характеристика диссертации

Актуальность темы исследования. Политика Советского государства в отношении зажиточного крестьянства - «кулачества» долгое время относилась к • запретным темам в отечественной исторической науке. Перемены, происходящие на современном этапе развития России, дают возможность ее объективного исследования. Рассекречивание архивных материалов открыло путь и к объективному освещению процесса «раскулачивания» деревни. Поскольку часть источников ранее находилась под запретом, а так называемая «официальная историография» следовала идеологическим установкам, то события того времени оказались во многом искаженными.

Актуальность данной проблемы обуславливается также тем, что проведенные в конце 1920-х - начале 1930-х гг. коллективизация и «раскулачивание» крестьянства во многом повлияли на последующее развитие нашего общества. Именно в них находят сегодня ключевые истоки целого ряда крупных социальных явлений. В тридцатые годы были уничтожены не только эффективные земледельческие хозяйства и их хозяева, но и накопленный ими за многие столетия хозяйственный опыт, профессиональные навыки, был разрушен веками формировавшийся уклад крестьянской жизни.

Актуальность исторических исследований на региональном уровне сегодня обосновывается новой структурой внутригосударственных отношений, в которых значительно выросла роль отдельных регионов. Восточная Сибирь не стала исключением, она занимала и занимает в экономической жизни страны немаловажное место.

Степень разработанности проблемы. Проведенный историографический анализ позволил разделить исследования по теме диссертации на три этапа: два -совпадающие с этапами становления и развития Советского государства и один -постсоветский.

Первый этап охватывает период 1920-х - 1930-х гг. Оценивая научные

1

труды этого периода, следует сказать, что в них прослеживаются

1Каврайский В. Классовое расслоение в деревне и политика партии. - Новосибирск, 1929; Рсттель И.. Веденяпин. П. Состояние сельского хозяйства Сибири и вопросы коллективизации. - Новосибирск. 1929; Лихачев В.В. Вопросы организации животноводства в колхозах Сибири. - Новосибирск, 1930; Хрустов ВА. Машиностроение в Сибкрае в

господствовавшие тогда политические детерминанты, а именно: объяснение обострения «классовой борьбы» в деревне во второй половине 1920-х гг. сопротивлением «кулачества» политике советской власти. Первоочередное внимание исследователей в этот период привлекали следующие проблемы истории крестьянства: изменение социальной структуры, аграрная политика Советского государства, формирование союза рабочего класса и крестьянства, проведение массовой коллективизации.

Несмотря на идеологические установки, в работах В. Лихачева, В. Хрустова, И. Каврайского и др. содержится ценный фактический материал: данные переписей населения, различных обследований, проводившихся в деревне, сведения колхозов и совхозов, в том числе и по Восточной Сибири. Литература носила агитационно-пропагандистский характер, взаимоотношения крестьянства и государства рассматривались в контексте проблемы классовой борьбы.

После XX съезда КПСС начался второй период в изучении сибирской деревни (конец. 50-х гг. - начало 80-х гг.), который характеризуется общим подъемом исторической науки и расширением масштабов научных изысканий Однако, критика политики сталинского террора сосредоточилась лишь на отдельных эпизодах, затрагивавших судьбы правящего советского слоя -партийных, хозяйственных и военных руководителей. В то же время политика советского правительства в отношении крестьянства в общем признавалась вполне оправданной. Этому периоду присущи определенные идеологические рамки, догматизм, отсутствие необходимых источников.

По степени изученности проблемы эти исследования можно разделить на три основных направления. Во-первых, это работы общесоюзного характера, во-вторых, труды по истории Сибири3 и, в-третьих, локальные исторические

весеннюю посевную кампанию в 1930 г. - Новосибирск, 1930 и др.

2Данилов В11. Советская доколхозная деревня: население, землепользование, хозяйство. -М.. 1977; Лященко П И. История народного хозяйства СССР. - М, 1956. - Т.З.: Социализм: Грифонов И.Я. Классы и классовая борьба в СССР в начале нэпа (1921-1925 гг.) - Л., 1964. -Ч.2.: Подготовка экономического наступления на новую буржуазию и др.

3Гущин Н.Я. Журов Ю.В. Боженко Л.И. Союз рабочего класса и крестьянства Сибири в период построения социализма (1917-1937 г.) - Новосибирск, 1978; Гущин Н.Я. Классовая борьба и ликвидация кулачества как класса в сибирской деревне в 1926-1933 гг. -Новосибирск: Наука, 1972; Гущин Н.Я. Рабочий класс Сибири в борьбе за создание колхозного строя. - Новосибирск, 1965; Пестриков Ф.С. Борьба партийных и советских

исследования.

Политика «раскулачивания» рассматривалась историками с точки зрения государственного интереса, как вынужденная мера, вызванная самим «кулачеством» - как «борьба против кулацкого саботажа хлебозаготовок 19281929 гг.». В основной своей массе историки называют всего одну причину «раскулачивания» - это ожесточенная борьба «кулаков», которая и определила необходимость перехода к насильственной экспроприации.

Одним из спорных являлся вопрос о сроках «ликвидации кулачества», по нему мнения историков различны. Так, по мнению И. Трифонова5, «кулачество» было в основном ликвидировано уже в 1930 г., другие авторы завершение ликвидации «кулаков» относят к концу второй пятилетки6. По мнению И.Е. Зеленина, «кулачество» было по существу разгромлено к концу 1933 г., однако его полная ликвидация завершилась позднее.'

Другой спорный вопрос - о методах борьбы «кулаков». Так, Трифонов И.Я. в своей работе делает вывод о том, что «кулачество» в 1928-1929 гг. «уже не в состоянии было прибегнуть к бандитизму и прибегало к индивидуальному террору» . Степичев И.С. критикует вывод Трифонова И.Я. утверждая, что данное положение «нельзя распространять на Восточную Сибирь, где отдельные

организаций Сибири за восстановление сельского хозяйства и осуществление ленинского кооперативного плана (1920-1927 гг.) // Из истории партийных и советских организаций Сибири. -Новосибирск, 1962. - С.26-27 и др.

4Дудукалов В.И. Торговля - основа экономических взаимоотношений между городом и деревней в Сибири (1921-1930 годы) // Некоторые вопросы истории крестьянства Сибири. -Томск, 1976. - С. 29-36: Косых А.П. Совхозы Иркутской области. - Иркутск, 1959; Куперт Ю.В. Руководство Коммунистической партии укреплением сельских Советов и повышением их роли в период массовой коллективизации в Западной Сибири (1929-1937) - Томск. 1982; Панов В.И. Ткжавкин В.Г. Очерки по истории Иркутской области. - Иркутск, 1970; Степичев И.С. Борьба Иркутской организации КПСС за коллективизацию сельского хозяйства. -Иркутск, 1958; Степичев И.С. Победа ленинского кооперативного плана в ВосточноСибирской деревне. - Иркутск. 1966 и др.

5Трифонов И.Я. Очерки истории классовой борьбы в СССР в годы нэпа (1921 -1937). - М.. 1960.-С. 205.

ЛяшенкоП.И. История народного хозяйства СССР. - С. 428. 7 Зеленин И.Е. Колхозное строительство в СССР в 1931 - 1932 гг. // История СССР. - 1960. -№ 6.-С. 31.

'Трифонов И_Я Очерки истории классовой борьбы в СССР в годы нэпа(1921-1937). - С. 205.

банды действовали до 1929 г.»9

Внимание историков, занимающихся исследованием периода 20-х - 30-х гг. XX в., привлекала статья Сталина - «Головокружение от успехов» (март 1930 г.). в которой вся ответственность за «некорректное» проведение политики в деревне, за репрессии против крестьянства возлагалась на местных работников. Однако, в работах И.А. Ивницкого, М. Л. Богденко сделан вывод, что главной причиной допущенных ошибок послужили неверные указания и решения конца 1929 г. - начала 1930 г., данные некоторыми центральными учреждениями и руководством партии и государства.10

Основными работами по изучению периода 1920-х-1930-х гг. в Восточной Сибири являются труды И.С. Степичева.11 Данные исследования написаны на материалах Красноярского края, Иркутской и Читинской областей, обладают большим фактическим материалом, но они также, как и другие труды этого периода, отражают проправительственную точку зрения. Их смысл заключается в том, что политика партии и советской власти в отношении крестьянства способствовала благоприятному изменению их материального, правового, культурного, политического положения.

Историки, исследуя процесс коллективизации, очень осторожно касались проблем «раскулачивания» и «ликвидации кулака как класса», старались придерживаться идеологических установок, продиктованных государством. Данные исследования не дают адекватную оценку событиям конца 20-х - начала 30-х гг. в силу их идеологического окраса и пробелов, связанных с недоступностью архивных материалов.

Третий этап определился в связи с социально-экономическими, политическими и идеологическими изменениями в государстве. Открытие и

9Степичев И.С. Предпосылки и условия социалистического преобразования сельского хозяйства в Восточной Сибири // О некоторых вопросах строительства социализма в Восточной Сибири - Иркутск, 1964. - С. 87-91.

10Ивницкий H.A. О начальном этапе сплошной коллективизации // Вопр. истории. - 1962. -№ 4. - С. 10-42; Богденко МЛ. К истории начального этапа сплошной коллективизации сельского хозяйства // Вопр. истории. -1963. - № 5. - С. 22.

"Степичев И.С. Борьба Иркутской организации КПСС за коллективизацию сельского хозяйства; Он же. Победа ленинского кооперативного плана в Восточно-Сибирской деревне. - Иркутск; Он же. Предпосылки и условия социалистического преобразования сельского хозяйства в Восточной Сибири С. 87-91.

изучение новых фактов стало возможно лишь в конце 1980-х гг. - начале 1990-х гг., когда произошел пересмотр ряда прежних, традиционных догм.

Несмотря на то, что новые архивные документы были открыты в середине 1980-гг., собственно научные издания, представленные учеными-историками и политологами, стали издаваться позже. Причиной этому была необходимость осмысления новых фактов и научных данных. В связи с этим в середине 1980-х гг. выходит достаточно большое количество статей, небольших публикаций, написанных в большей степени не учеными-обществоведами, а писателями и публицистами.12 Именно ими была остро и по-новому поднята проблема «раскулачивания» крестьянства, но их работы носили в большей степени публицистический характер, так как основывались не на научных фактах и отражали идеологию вновь пришедшей власти.

В конце 1980-х гг. на страницах научно-исторических сборников проводилась полемика, в которой принимали участие такие ученые, как академик ВАСХИНИЛ, профессор В.А Тихонов, доктора исторических наук Н.Я. Гущин,

B.П. Данилов, H.A. Ивницкий, В.П. Дмитренко и др.13

Научные исследования по вопросам социально-экономического давления на крестьян в конце 1920-х гг. и репрессивной политики в начале 1930-х гг., в которых ученые, согласно новым источникам, стали более объективно освещать эти проблемы, появились в начале 1990-х гг.14 В них по-новому был

12 Бурганов А. «История - мамаша суровая...» // Дружба народов. - 1998. - № 6. - С. 142159; Михайлов II. Тепцов Н. Чрезвычайщина // Родина. - 1989. - № 8. - С. 28-35; Новокшонов В. Крестьянская ссылка в Сибири в 30-е гг. // Сибирские огни. - 1989. - № 12. -

C. 100-118; Черненко А. Кнут и пряник // Дружба народов. - 1989. - № 5. - С. 200-234; Буртина В. Коллективизация без «перегибов» (налоговая политика в деревне в 1930-1935 гг.) // Октябрь. - 1990. - № 2. - С. 160-174 и др.

13«Круглый стол»: Советский Союз в 20-ые годы // Вопр. истории. - 1988. - № 9. - С. 3-59; «Круглый стол»: Коллективизация: истоки, сущность, последствия // История СССР. - 1989. -№ 3.-C.3-63.

14Гущин НЛ. «Раскулачивание» в Сибири (1928-1934): методы, этапы, социально-экономические и демографические последствия. - Новосибирск, 1996; Гущин Н.Я. Коллективизация сельского хозяйства Сибири: дискуссионные проблемы и уроки // Актуальные проблемы истории советской Сибири. - Новосибирск, 1990. - С. 140-169; Данилов В.П. Ивницкий H.A. О деревне накануне и в ходе сплошной коллективизации // Документы свидетельствуют. Из истории деревни накануне и в ходе коллективизации. 1927 - 1932 гг. - М., 1989. - С. 9-50; Данилов В.П. Красильников С.А. Вместо предисловия //

пересмотрен ряд вопросов, в том числе причины коллективизации. Современные историки (В.П. Данилов, Н.Я. Гущин, И.Е. Зеленин и др.) видят их в экономическом кризисе страны («ножницы цен», «кризис сбыта», хлебозаготовительные кризисы). Политика «раскулачивания» рассматривается ими не как вынужденный ответ «на ожесточенную борьбу кулаков», а как осознанная, спланированная и тщательно организованная акция для решения зерновой проблемы и уничтожения «кулачества».

Сегодня многие историки проявляют большой интерес к проблеме «раскулачивания», переселения крестьян-«кулаков» и их судеб.15 Можно сказать, что это новое направление в исследованиях, так как ранее на эту сторону жизни крестьян было наложено «вето». В частности, С.А. Папков в своей работе «Сталинский террор в Сибири. 1928-1941» исследовал характер и основные этапы репрессивной сталинской политики в условиях Сибири, попытался восстановить обобщенную картину карательных действий большевистского режима в отношении различных групп населения.16 Несомненен вклад историка С.А. Красильникова в исследование этих проблем.1' В его монографии и статьях рассматриваются такие аспекты, как социальный статус спецпереселенцев, формирование системы управления, влияние крестьянской ссылки в Сибири на экономику региона и др.

Н.Я. Гущин является одним из крупных сибирских историков. Перечень его

Спецпереселенцы в Западной Сибири. 1930 - весна 1931 г. - Новосибирск, 1992. - С. 3-16; Зеленин И.Е. Осуществление политики «ликвидации кулачества как класса» (осень 1930 -1932 п.) // История СССР. - 1990. - № 6. - С. 31-49, Красильников СА Серп и молох: Крестьянская ссылка в Западной Сибири в 1930-е гг. - М., 2003; Папков С.Л. Сталинский террор в Сибири. 1928-1941.-Новосибирск, 1997 и др.

15 Земсков В.Н. Судьба «кулацкой ссылки» (1930-1954) // Отечественная история. - 1994. -№ 1. - С. 118-147; Красильников СА. Серп и молох: Крестьянская ссылка в Западной Сибири в 1930-е гг.; Папков С.А. Сталинский террор в Сибири. 1928-1941 и др.

16Панков С.А С|алинский террор в Сибири. 1928-1941.

17Красильников С.А. К вопросу о начале принудительных миграций в Сибирский регион (конец 1929 - начало 1930 гг.) // Аграрное и демографическое развитие Сибири в контексте Российской и мировой истории. - Новосибирск, 1999. - С. 104-106; Он же. Крестьянская ссылка в Западной Сибири в планах и практике сталинского режима 1930-х гг. // Урал и Сибирь в сталинской политике. - Новосибирск, 2002. - С. 159-173; Он же. Серп и молох: Крестьянская ссылка в Западной Сибири в 1930-е гг.

трудов внушителен, ему принадлежат работы, изданные в разные периоды.18 Он был одним из инициаторов пересмотра устаревших взглядов на политическую историю аграрных отношений указанного периода. Так, например, утверждая ранее, что «не репрессии, а меры общественного воздействия были главным средством изъятия хлебных запасов у кулацко-зажиточной части деревни», он впоследствии признал, что «изображение в историографии «урало-сибирского метода» хлебозаготовок («самообложение») лишь как инициативы низов, следует признать односторонним. Нередко самообложение проводилось административным путем...».19

Современные работы по истории крестьянства Сибири посвящены в основном ее западной части, так как их авторы относятся к новосибирской школе и опираются в большей степени на западносибирские источники. О тех событиях, которые происходили в Восточной Сибири, мы можем судить только по работам, посвященным Сибири и СССР в целом.

Свой вклад в изучение событий 1920-х - 1930-х гг. также внесли зарубежные исследователи.20 Они рассматривают политику государства в деревне как акцию, направленную против основной массы крестьянства, наиболее ее производительной части; как физическое уничтожение огромной массы наиболее дееспособного крестьянства. Считая, что в рассматриваемый период времени преобладало усиление административной системы, «которая утверждалась очень жесткими мерами»,21 что сталинская политика подорвала экономику, поскольку вела к «ликвидации» самых эффективных производителей

18

См. сноску 3 и 14.

19 Танеев А. К. О политических предпосылках изменения аграрных отношений в Советской Сибири в конце 20-х гг. // XX век. Исторический опыт аграрного освоения Сибири: Материалы республиканской научной конференции. - Красноярск, 1993. - С. 193.

аДевис Р.У. Советская экономика в период кризиса 1930-1933 гг. // История СССР. - 1991. - № 4. - С. 198-209, Уиткрофт С. О демографических свидетельствах трагедии советской деревни в 1931 - 1933 гг. // Трагедия советской деревни. Коллективизация и раскулачивание. 1927-1939. Документы и материалы: в 5 т. - М., 2001. - Т.З. - С. 866-887, Грегори П. Еще раз о коллективизации // Экономические науки. - 1990. - № 12. - С. 79-88; Конквест Р. Жата скорби // Вопросы истории. - 1990. - № 1. - С. 137-160; Фицпатрик III. «Приписывание к классу» как система социальной дифференциации // Американская русистика: Вехи историографии последних лет. Советский период: Антология. - Самара, 2001. - С. 174-207.

21Девис Р.У. Советская экономика в период кризиса 1930-1933 годы // История СССР. - С. 207.

сельскохозяйственной продукции,22 они оценивают государственную политику по отношению к зажиточному крестьянству конца 20-х - 30-х гг. как насильственную, преступную.23

Зарубежные исследователи поднимали вопрос о некорректности термина «кулак». Социальные классы: «кулак», середняк, бедняк, по мнению Ш. Фицпатрик, во второй половине 1920-х гг. были навязаны крестьянству искусственно, так как после революции экономические границы между крестьянами были настолько размыты, что четкое разделение на классы было сделать затруднительно.24

Оценки зарубежных историков событий рассматриваемого периода были во многом противоположны выводам советских. Последние считали их некомпетентными, как опирающимися на узкую источниковую базу. Начиная со второй половины 1980-х гг., с изменением ситуации в исторической науке России и в связи с публикацией ряда работ зарубежных специалистов, вырабатывается более объективная оценка их концепций.

Анализ изученной литературы позволяет сделать вывод о том, что государственная политика в отношении зажиточного крестьянства на протяжении десятилетий является предметом исследования историков, однако позиции авторов значительно различаются в зависимости от времени их написания. На современном этапе политика государства по «раскулачиванию» на общесоюзном уровне изучена достаточно полно. Что касается региональных исследований, в частности, по Восточной Сибири, то их отсутствие очевидно, что свидетельствует о необходимости разработки проблемы государственной политики по отношению к крестьянству на локальном уровне. Таким образом, современное состояние историографической разработанности данной проблемы делает необходимым изучение государственной политики в отношении зажиточного крестьянства в конце 1920-х - начале 1930-х гг. на региональном уровне.

Цель исследования заключается в том, чтобы на основе вновь выявленных

22 Конквест Р. Жатва скорби. -С.140.

Верт Н. Государство против своего народа // Черная книга коммунизма. Преступления, террор, репрессии. - М., 2001. - С. 156; Куртуа С. Преступления коммунизма // Черная книга коммунизма. Преступления, террор, репрессии. - М, 2001. - С. 41.

Фицпатрик Ш. «Приписывание к классу» как система социальной дифференциации. - С.180.

и ранее опубликованных источников, с учетом уже существующих знаний и переоценки некоторых сложившихся стереотипов, воссоздать конкретно-историческую картину экономического, политического и правового наступления советской власти на зажиточное крестьянство, «ликвидации кулачества как класса» в Восточной Сибири, выявить общее и особенное в его осуществлении.

В соответствии с этим определены следующие задачи:

1. Проанализировать социальный состав восточносибирской деревни и социальный статус крестьянина, в том числе «кулака», его изменения на протяжении второй половины 1920-х гг.

2. Изучить систему налогообложения и рассмотреть механизм ее действия на примере восточносибирской деревни.

3. Показать административно-правовое регулирование социально-экономического положения крестьянства.

4. Рассмотреть законодательную базу по проведению «ликвидации кулачества как класса», показать процесс ее практического осуществления и определить итоги.

Объектом исследования стала политика Советского государства по отношению к зажиточному крестьянству.

Предмет исследования . - зажиточное крестьянство, «кулачество» Восточной Сибири. Данные понятия охватывают определенную социально-экономическую группу, появившуюся в деревне в результате расслоения крестьянства с развитием товарно-денежных отношений, в результате их обогащения.

Многие исследователи употребляют термины сталинского времени -«раскулачивание», «кулак» и другие без кавычек. Противоположную позицию занял Н.Я. Гущин, в своих последних публикациях он закавычивал термин «кулак», «раскулачивание», подчеркивая тем самым их неоперациональность.

«Кулачество» как социальная группа не была однородной и стабильной. Определение критериев выделения «кулачества» как социальной группы в силу его неоднородности и нестабильности представляло сложность и в 1920-е гг., когда ученые и политики пытались выявить характер социального расслоения крестьянства в результате осуществления нэпа, и в 1930-х гг. при выявлении кулацких хозяйств с целью их дальнейшей ликвидации. Так как критерии

«кулака» постоянно менялись, то под данную категорию попадали люди

различного имущественного ранга.

Хронологические рамки исследования охватывают период с середины 1920-х гг. до 1933 г. Нижняя граница определяется изменениями в экономической политике Советского государства в деревне, введением жестких экономических санкций в отношении зажиточных хозяйств. Верхняя граница совпадает с официальным отказом советского правительства от массовых форм репрессирования крестьян.

Территориальные рамки. Исследование проводится в рамках Восточной Сибири, на материалах ее крупнейших составных частей - Иркутской области и Красноярского края в их современных границах, которые состояли в 1920-1930 гг. из Иркутского, Красноярского, Тулунского, Киренского округов.

Источниковая база диссертации представлена письменными и устными источниками: архивными материалами, опубликованными документами, периодической печатью, воспоминаниями.

Первую группу источников составили неопубликованные документы из фондов Государственного архива Иркутской области (ГАИО), Государственного архива новейшей истории Иркутской области (ГАНИИО), Государственного архива Красноярского края (ГАКК) и Центра хранения и изучения документов новейшей истории Красноярского края (ЦХИДНИКК). Фонды данных ведомств представлены различными видами документов как по функциональному назначению, так и по степени конфиденциальности. Многие из них на протяжении длительного времени относились к категории «секретных» с соответствующей маркировкой. Вплоть до конца 1990-х гг. они были недоступны исследователям и только теперь они впервые вводятся в научный оборот.

Из многочисленных фондов*, относящихся к указанной тематике, отметим следующие: «Восточно-Сибирский Крайисполком» (Ф. р-600), «ВосточноСибирский Краевой суд. Секретная часть» (Ф. р-1744), «Красноярский Окружной суд, уголовный отдел» (Ф. р-44), «Иркутский Окружной Исполнительный Комитет» (Ф. р-218), «Киренский Районный Исполнительный Комитет» (Ф. р-1566), «Казачинский Районный Исполнительный Комитет» (Ф. р-2930), «Красноярский Окружной Исполнительный Комитет» (Ф. р-1205), «Красноярская

* В связи с тем, что стилистика написания различных ведомств и учреждений Б 1920 - 1930-е гг. была отличной от современной, в тексте оставлен вариант оригинала.

Окружная плановая комиссия» (Ф р-1301), «Киренский Окружной Комитет ВКП (б) Сибирского Края» (ф. 154), «Тулунский Окружной Комитет ВКП (б)» (ф. р-271), «Красноярский окружной комитет партии, информационный политический отдел» (Ф.10), «Канский Окружной Исполнительный Комитет ВКП (б)» (Ф. 96).

По содержанию архивные материалы, использованные при написании диссертации, можно разделить на следующие категории:

1. Материалы, отражающие социальное положение зажиточного крестьянства, представлены циркулярами, протоколами заседаний президиума ВЦИК и районных исполнительных комитетов, решениями избирательных районных комиссий, жалобами от населения, сводными ведомостями по сельскому хозяйству в тех или иных округах, инструкциями Сибкрайкома о работе по хлебозаготовкам и другими документами. Наибольший интерес представляют «Таблица социального состава крестьянских хозяйств Красноярского округа», отражающая обследование четырех селений Сухобузимского района Красноярского округа и позволившая рассмотреть социально-экономическое положение крестьянства и его социальную дифференциацию в конце 1920-х гг., а также доклад секретаря Канского окружного комитета «О классовом расслоении деревни Канского округа в 1927 - начале 1928 гг.» и постановление президиума Оргкомитета ВЦИК ВосточноСибирского края от 3-го января 1931 г., которые содержат перечни признаков «кулацких хозяйств». Их сравнительный анализ показывает прогресс в количественном и качественном расширении признаков «кулаков».

2. Материалы, отражающие экономическое положение крестьянства, к которым относились информационные сводки и ведомости о налоговых поступлениях, хлебозаготовках; инструкции о проведении сбора излишек, руководящие материалы (планы, отчеты, доклады) о порядке обложения сельскохозяйственным налогом, переписка Иркутского окрисполкома о сельскохозяйственном налоге, страховых платежах, о гарнцевом сборе, хлебозаготовках, докладные записки; постановления о проведении самообложения и других налогов, письма, и другие документы, сообщающие о налоговых ставках и их прогрессии на зажиточные слои населения, методах их обложения и взимания.

3. Документы судопроизводства представлены: сводками о возбужденных и рассмотренных уголовных делах в судах в связи с хлебозаготовительной

кампанией; ведомостями о движении дел уголовно-судебного отделения Красноярского окружного суда, описями имущества за неуплату налогов, также материал о политических настроениях крестьян представлен в информационных сводках.

4. Материалы о «раскулачивании», ликвидации «кулаков» и их выселении. Одним из первых документов, на основании которого началась «ликвидация кулака», является Постановление бюро крайкома ВКП (б) от 2 февраля 1930 г. «О мерах к выполнению решения ЦК ВКП (б) о темпах коллективизации и ликвидации кулака как класса», раскрывающее теоретические положения - через разделение его на три категории, для каждой из которых применялись свои меры наказания: «раскулачивание», выселение, заключение в места лишения свободы, расстрел.

О ходе «раскулачивания» сообщают такие документы, как телеграммы, информационные сводки, протоколы заседаний районной тройки по выявлению «кулаков» и их выселению и др.

Материалы фонда «Восточно-Сибирского Крайсуда» (Ф. р-1744) (особая папка «строго секретно») содержат информацию о карательной политике по контрреволюционным преступлениям в Восточно-Сибирском крае, циркуляры Наркомюста, Верховного Суда и Крайсуда об усилении борьбы с преступлениями «кулаков». Особо ценным является циркуляр Крайсуда «О порядке изъятия имущества и выселении кулацких хозяйств из мест сплошной коллективизации», где по каждому району Иркутского округа распределены нормы по выселению «кулаков» «второй категории» и даны конкретные места их расселения.

Переписка с Иркутским окружным комитетом о состоянии поселенцев-«кулаков», Постановление президиума Иркутского окружного комитета о снабжении продуктами выселяемых «кулацких семей», а также ряд информационных сводок и сведений о «кулаках», находящихся на лесозаготовках (Ф. р-422), содержат материал о положении «кулаков», условиях их проживания в местах высылки.

5. В работе были использованы извлеченные из фондов архивов сводки и справки информационного статистического политотдела Сибкрайкома ВКП (б) и окружных информационных политотделов ОПТУ о политической и экономической обстановках в округах, об отношении крестьянства и местных

работников власти к «кулакам», проведению налоговой политики, «раскулачиванию», «ликвидации кулачества как класса». Значительную часть документации составляют материалы, исходящие из среды населения: прошения, жалобы, зафиксированные слухи и др., которые позволили посмотреть на проводимую политику с позиции жителя села, в первую очередь «кулака».

На сегодняшний день информация о «раскулаченных» переселенцах в архивах содержится не в полном объеме, так как в государственных интересах часть ее была уничтожена. В частности, в архиве ГУМВД по Иркутской области имеется следующий документ: «...Указанные архивные дела бывших спецпереселенцев «кулаков», выселенных в 1930 г., перечисленные в отборочном списке в соответствии п. «б» § 28 перечня сроков хранения, объявленного приказом МВД СССР №0010-58 года подлежат уничтожению».25

Вторая группа источников - опубликованные документы. Для периода 20-х -начала 30-х гг. характерно достаточно большое количество законодательных актов. Их целесообразно разделить на несколько подгрупп.

Во-первых, - документы высших органов партийно-государственного руководства ЦК ВКП (б), ЦИК и СНК СССР, различных ведомств и организаций, в том числе и судебно-карательных органов (ОГПУ, НКВД, Верховного суда и Прокуратуры) из фондов крупнейших центральных архивов: ГАРФ, ЦА ФСБ РФ, РГАСПИ, ГАНО. Эти документы различны по характеру: постановления, протоколы заседаний, приказы, директивы, справки, отчеты, и другие.

Во-вторых, - переписка министерств и ведомств по различным вопросам с чиновниками местных администраций, а также доклады, отчеты, сводки, телеграммы и проч., поступающие в министерства в ведомства с мест. Эта категория документов чрезвычайно информативна и разнообразна по содержанию.

Основные документы партии по вопросам аграрной политики представлены в сборнике «КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК». В частности, в части II (издание 7-е) помещены материалы XIV, XV, XVI съездов ВКП (б), пленумов ЦК и XIV, XV, XVI конференций, которые отражают эволюцию взглядов руководства партии и государства на состояние сельского

Архив ГУМВД ИО (дела без фонда).

хозяйства и его реформирование.26

Самый уникальный сборник документов на сегодняшний день - это «Трагедия советской деревни. Коллективизация и раскулачивание. 1927 - 1939

27

гг.» , где периоду подготовки и развертыванию «сплошной коллективизации и ликвидации кулачества как класса» посвящены три тома, охватывающие временные рамки с 1927 по 1933 гг. Публикуемые документы, выявленные ранее в секретных или малодоступных фондах высших органов партийно-государственного руководства (ЦК ВКП (б), ЦИК и СНК СССР), различных ведомств и организаций, в том числе и судебно-карательных органов (ОГПУ, НКВД, Верховного суда и Прокуратуры), раскрывают антикрестьянскую политику Сталина и его ближайшего окружения, которая привела к разорению миллионов крестьян и разрушению производительных сил сельского хозяйства. Наибольший интерес представляют: поаановление Политбюро ЦК ВКП (б) «О мероприятиях по ликвидации кулацких хозяйств в районах сплошной коллективизации», информационная сводка Сибирского краевого суда о перегибах в ходе коллективизации, справка ОГПУ о выселенных «кулаках второй» и «третьей» категорий и др.

' Другой сборник - «Советская деревня глазами ВЧК-ОГПУ-НКВД. 1918-1939 гг.»28, включает в себя рассекреченные документы и материалы органов ВЧК, ОГПУ, НКВД, которые показывают работу данных органов при «ликвидации кулачества как класса», действие репрессивного аппарата, документы о судьбе десятков и сотен тысяч людей, заключенных в концлагеря ГУЛАГа и «спецпоселения» в необжитых районах страны, об их гибели от репрессий и принудительного труда.

Сборником, в котором впервые были опубликованы рассекреченные материалы центральных архивов, стал «Документы свидетельствуют: из истории

26 КПСС в резолюциях и решениях съездов, Конференций и пленумов ЦК. - Изд. 7-е. - М.: Политиздат, 1953.-Ч.2.: 1927-1953 гг.

27Трагедия советской деревни. Коллективизация и раскулачивание: Документы и материалы. 1927 - 1939: в 5 т. - Т.1.: Май 1927 - ноябрь 1929. - М, 1999; Г.2.: Ноябрь 1929 -декабрь 1930. - М., 2000; Т.:3: Конец 1930 - 1933. - М., 2С01. 28

Советская деревня глазами ВЧК-ОГПУ-НКВД. 1918-1939 гг. Документы и материалы: в 4-х т.- Г.2:1923-19291 г. - М.,2000; Т.З.: 1930-1934гг.-М.,2003.

16

деревни и в ходе коллективизации 1997-1932 гг.».29 В нем представлены документы по истории советской деревни конца 1920-х - начала 1930-х гг. В него включены не только ранее известные постановления партии и правительства, но и рассекреченные документы (материалы ЦК ВКП (б), ЦИК и СНК СССР, ВЦИК и др.) из партийных и государственных архивов, объективно освещающие положение в деревне, а также письма граждан, сводки с мест о ходе коллективизации.

«Голос народа. Письма и отклики рядовых советских граждан о события 1918-1932 гг.» - первая книга из серии «Социальная история России XX века»30, в которой события 1920-1930-х гг. засвидетельствованы главным образом глазами их рядовых участников. В основу положены письма в газеты, партийные и государственные учреждения, сводки политических органов об общественных настроениях, отклики на разные мероприятия советской власти. Документы помогают понять, что происходило в стране в те годы.

Сборник документов «История коллективизации сельского хозяйства в Восточной Сибири (1927-1937 гг.)», включает решения, постановления, резолюции, отражающие наиболее ключевые моменты коллективизации Восточной Сибири.31 Документы, подобранные в нем, показывают, что политика коллективизации в деревне проходила при широкой активности со сторона бедноты.

Большой интерес представляет альманах «Неизвестная Россия. XX век»32 , в него вошли новые исторические документы архивов РЦХИДНИ, ЦГАНХ СССР, а также ряд сборников, составленных на региональных материалах (Сибирь, Урал).33

29

Документы свидетельствуют: Из истории деревни накануне и в ходе коллективизации 1927-1932 гг. / под ред. В.П. Данилова, I I.A. Ивницкого. - М., 1989.

30Голос народа. Письма и отклики рядовых советских граждан о событиях 1918-1932 гг. / отв. ред. Л.К. Соколов. - М., 1997.

31История коллективизации сельского хозяйства в Восточной Сибири (1927-1937). Документы и материалы: сборник / под ред. А.П. Косых. - Иркутск, 1989.

32Неизвестная Россия. XX век: альманах / сост. ВА. Козлов, СМ. Завьялов. - М., 1992.

33Политика раскрестьянивания в Сибири: хроникально-документальный сб. / сост. Т.М. Бадалян, О.В. Выдрина, ВА. Ильиных. - Новосибирск, 2000. - Вып. 1.: Этапы и методы ликвидации крестьянского хозяйства. 1930-1940 гг.; Социальный портрет лишенца (на материалах Урала): сб. док. / сост. Е.В. Банда, В.М. Кириллов, Л.Н. Мазур и др.; отв. ред. Т.И.

Ценные источники публиковались также в журналах, в таких как «Исторический архив»34 и «Известия ЦК КПСС»35, где были предоставлены широкому кругу читателей документы из «особой папки» Политбюро ЦК ВКП (б).

К третьей группе источников относится периодическая печать. На страницах краевых газет «Власть труда», переименованной с сентября 1930 г. в «Восточно-Сибирскую правду», и «Красноярский рабочий» публиковались заметки и статьи о проводимых политических и социально-экономических мероприятиях, рассматривалось отношение населения к изменениям в деревне, публиковались центральные и местные законопроекты, указы и другие документы. Хотя, нужно отметить, что газетные материалы проходили жесткую фильтрацию и отражали проправительственную точку зрения на политику в деревне. Поэтому большинство газетных публикаций были идеологизированы. Несмотря на это, данная информация представляет собой большую ценность.

Четвертую группу источников составляют воспоминания очевидцев тех событий, собранные в результате полевых исследований, что дало возможность более полно воссоздать историческую картину исследуемого процесса, позволило заострить внимание на некоторых частных деталях проблем. Они дают яркое и живое представление о человеческой трагедии.

Таким образом, выявленный комплекс источников позволил решить поставленные задачи и показать процесс социально-экономического давления на крестьянство во второй половине 1920-х гг. и «ликвидацию кулачества как класса» в Восточной Сибири в начале 1930-х гг.

Славко. - Екатеринбург, 1996: Спецпереселенцы в Западной Сибири. 1930 - весна 1931 гг.: сб. док. / сост. С.Л. Красильников, ВЛ. Кузнецова, Т.Н. Осташко и др.; отв. ред. В.П. Данилов, СА. Красильников. - Новосибирск, 1992.

34Сиецпереселенцы. Постановление бюро ЦК ВКП (б) о выселении раскулачиваемых (от 30 января 19301.) // Исторический архив. - 1995. - № 4. - С. 147-148.

Из истории коллективизации: 1928 г. Поездка Сталина в Сибирь: Документы и материалы // Известия ЦК КПСС. - 1991. - № 7. - С. 178-192; Письмо С И. Загуменного И В. Сталину и СИ. Сырцову об использовании 107 статьи Уголовного кодекса (от 19 января 1928 г.) // Известия ЦК КПСС. -1991. - № 5. - С. 199-201; Письмо Яковенко, председателя Земельной и Избирательной комиссий приемной М.И. Калинина И.В.Сталину о посещении им Канского окрутя Сибирского края (от 3 октября 1928 г.) // Известия ЦК КПСС. - 1991. - № 7. - С. 186190; Письмо СИ. Загуменного И.В. Сталину и СИ. Сырцову об использовании 107 статьи Уголовного кодекса (от 19 января 1928 г.) // Известия ЦК КПСС. -1991. -№ 5. - С. 199-201.

Методология и методы исследования. Методологической основой диссертационного исследования является теория модернизации, основанная на цивилизационном подходе. Выбор теории модернизации обусловлен тем, что, опираясь на объективные законы, она идеологически более нейтральна.

При написании диссертационной работы были использованы следующие методы и приемы научного познания:

1. Историко-генетический метод способствовал познанию объекта исследования, от единичного к общему; показу причинно-следственных связей процесса «раскулачивания», анализу политики государства в отношении зажиточного крестьянства, выявлению происходящих в ней изменений с определением индивидуальных особенностей восточносибирской деревни и общих, присущих всем регионам, черт. Принципы историзма и научной объективности, на которых базируется историко-генетический метод, помог взглянуть на проблему со всех сторон, изучить различные позиции по данному вопросу и увидеть исторические процессы в их реальном развитии и взаимосвязи с другими историческими явлениями. Согласно принципу историзма, автор рассматривает процессы «раскулачивания» и «ликвидации крестьянства» в восточносибирской деревне в контексте процессов, происходящих в Сибирском регионе и государстве в целом.

2. Историко-сравнительный метод дал возможность объяснить рассматриваемую политику, раскрыть ее сущность.

3. Историко-системный метод позволил раскрыть внутренние механизмы функционирования и развития государственной политики в деревне.

Тема диссертации и поставленные в ней проблемы побудили обратиться к смежным с историей наукам - экономике, праву, статистке и отчасти использовать их методы. Все это позволило рассмотреть проблемы в целостности, развитии и взаимодействии.

Научная новизна работы состоит в том, что это первое в отечественной историографии обобщающее исследование по истории социально-экономического давления на крестьянство и репрессивной политики, осуществленной в Восточной Сибири в конце 1920-х - начале 1930-х гг., основанное на широкой источниковой базе, опубликованных и неопубликованных архивных документах. Впервые объективно (насколько позволяет это сделать источниковая база) показана история последовательной

борьбы государства с зажиточным слоем населения в деревне, проведен анализ социально-экономических условий жизни крестьян в Восточной Сибири.

Практическая значимость диссертации определяется ее вкладом в восполнение пробела в истории крестьянства в Восточной Сибири. Основные положения и результаты исследования могут быть использованы при чтении общих и специальных курсов по истории Сибири в вузах и других образовательных учреждениях.

Содержание диссертации

Во введении обоснованы актуальность, хронологические и территориальные рамки исследования, его научная новизна и практическая значимость, дан источниковедческий и историографический обзор, определены цели, задачи и методология исследования.

В первой главе «Социально-экономическая и административно-правовая политика в отношении крестьян Восточной Сибири во второй половине 1920-х - начале 1930-х гг.» анализируется социальный состав деревни, административное и экономическое воздействие государства на состоятельное крестьянство.

В параграфе 1 - «Социальное положение зажиточного крестьянства к концу 1920-х гг.» рассматривается социальный состав восточносибирской деревни и социальный статус крестьянина, в том числе «кулака», его изменение на протяжении второй половины 1920-х гг.

В конце 1920-х - начале 1930-х гг. в деревне одним из труднейших и основных являлся вопрос о «кулаке», который включал и поиск определения этого социального слоя. В Восточной Сибири процент «кулачества» (4,5 % в 1927 г.) был выше по сравнению со страной (3,9), но ниже, чем в Западной Сибири (6,3). Крестьянство было разделено на три основных и несколько промежуточных слоев, границы между которыми зачастую оказывались условными.

На протяжении 1928-1931 гг. признаки «кулацких хозяйств» менялись и численно увеличивались. Так, если в 1928 г. признаками «кулацкого хозяйства» были: торговля, найм рабочей силы, ростовщичество, владение промышленными предприятиями, эксплуатация и сдача в найм сельхозинвентаря и машин, отработка за них и хлеб, то в 1930 г. к ним добавляются: аренда земли, садов, бахчи; сдача в наем оборудованных построек. Изменились допустимые сроки

найма рабочей силы: если в 1928 г. его верхние рамки (в зависимости от условий) были 25 и 50 дней, то в 1930 г. они повысились до 48-120, в 1931 г. понизились до 40 дней. В 1931 г. появились новые признаки определения «кулацких хозяйств», что было вызвано правом окрисполкомов на их корректировку, предоставленным им СНК в 1930 г. В Восточной Сибири установленные признаки «кулацкого хозяйства» отличались от западносибирских, это было обусловлено социально-экономическими особенностями.

Одной из наиболее массовых политических мер явилось лишение избирательных прав. Анализ содержания избирательных инструкций 1920-х -начала 1930-х гг. показывает, что со стороны руководства не было прямого указания на лишение избирательных прав за принадлежность к «кулачеству». В инструкциях формулировались лишь основные экономические характеристики крестьянского хозяйства, по которым крестьянин мог быть лишен избирательных прав. Но именно эти показатели являлись определяющими при отнесении такого хозяйства к «кулацкому».

В целом лишение избирательных прав граждан страны по экономическим, социальным и политическим мотивам, как одна из чрезвычайных мер воздействия, затронуло значительную часть населения. Так, в Красноярском округе к началу 1927 г. было лишено избирательных прав 6 981 чел., в Киренском округе с 1926 по 1928 гг. - 995 чел., в Иркутском округе в 1930/31 гг.~ 10 760 чел.

Вопрос о лишении избирательных прав ставил проблему выбора перед человеком: остаться с семьей и стать предателем по отношению к советской власти или же отречься от близких и родных людей и быть преданным новому государству. Таким образом, государство вынуждало человека решать вопросы не только материальные, связанные с передачей своего имущества, но и моральные.

Крестьянин, попадавший под категорию «кулака», лишался права избирательного голоса, доступа к высшему образованию и других социальных гарантий. Выборы и чистки являлись своеобразными акциями сталинской политики в деревне, целью которых было избавиться от ненужных людей: «кулаков» и зажиточных, с одной стороны, и тех, кто не исполняет указаний советской власти - «подкулачников», с другой. В результате такой политики

крестьянин, подпадавший под категорию «кулака», оказывался отторгнутым от остального социума.

В параграфе 2 - «Налогообложение зажиточных хозяйств» рассматривается система налогообложения и механизм ее действия на примере восточносибирской деревни.

Налогообложение стало основным и первым орудием по раскулачиванию крестьян. Ставки единого сельскохозяйственного налога (ЕСХН) постоянно росли, особенно в отношении зажиточных хозяйств, целью их было «чувствительно» срезать «кулацкое» накопление. Так, максимальные ставки ЕСХН составляли: в 1926/1927 г. - 25 %; в 1928/1929 г. - 30 %; в 1929/1930 г. -70-75 %. За период с 1928 по 1932 гг. ставка единого сельскохозяйственного налога для зажиточных хозяйств увеличилась в несколько раз.

С 1930/31 г. советское законодательство стало определять налогоплательщиков по классовому признаку, одна из статей закона о едином сельскохозяйственном налоге рассматривала «кулацкое хозяйство» как единицу налогообложения. В Восточной Сибири, как и в стране в целом, начинает действовать новый закон о едином сельскохозяйственном налоге, по которому устанавливались три различные системы обложения: обложение обобществленного сектора, обложение единоличных хозяйств, обложение «кулацких хозяйств».

Несмотря на то, что единый сельскохозяйственный налог являлся основным, это не означало, что ставки других должны быть ниже его. Самообложение в отдельных случаях для «кулацких хозяйств» достигало 50, 75, и даже 100%.

Согласно постановлению Восточно-Сибирского краевого исполнительного комитета №14/13 от 16 апреля 1931 г. "О порядке проведения закона о едином сельскохозяйственном налоге на 1931 г. по Восточно-Сибирскому краю", органами для взимания единого сельскохозяйственного налога стали: в сельских местностях - сельские советы и районные исполнительные комитеты, в городах, где население привлекалось к обложению сельскохозяйственным налогом, -городские советы.

Система налогообложения включала и такой сбор, как гарнцевый, суть которого заключалась в обязательном взимании платы за помол зерна и переработку маслосемян в натуральной форме. Ставки гарнцевого сбора по

культурам и видам помола для всего Иркутского округа (до административно-территориальной реформы) и для Восточно-Сибирского края (после 1930 г.) устанавливались в едином размере и составляли от 10 % до 25 % от всеобщего помола. Обязательными для середняцких и «кулацких хозяйств» являлись займы, также, как и твердые задания, они распределялись между гражданами села по принципу «состоятельности».

Одним из основных видов обязагельной контрактации с единоличными хозяйствами были твердые задания или так называемый «сбор излишек». Крестьяне не были заинтересованы в сдаче хлеба государству по кооперативным ценам, т.к. тот же хлеб в 19281929 г. на восточносибирском рынке можно было продать в два раза дороже.

Таким образом, советская система налогообложения для крестьян Восточной Сибири была представлена следующими основными видами налогов, обязательных сборов и контрактаций: единый сельскохозяйственный налог, самообложение, твердые задания, гарнцевый сбор, военный налог и другие.

Налогообложение зажиточных слоев деревни характеризовалось его высоким уровнем, налоги в своей совокупности зачастую составляли 100 % и более от дохода с хозяйства, в отличие от налогообложения для коллективных и бедняцких хозяйств, где применялись заниженные ставки, либо они вообще отсутствовали. То же можно сказать о системе кредитования: в первую очередь и на льготных условиях (низкий кредитный процент, беспроцентные возвратные и долгосрочные ссуды и т.п.) кредиты получали беднота и коллективные хозяйства.

Таким образом, проводимая советской властью экономическая политика была направлена, с одной стороны, на укрепление и хозяйственный рост бедняцких и коллективных хозяйств, с другой - на разорение «кулацких» и зажиточных хозяйств через увеличение объема и количества налогов. Данные экономические изменения в деревне были негативно встречены зажиточными и «кулацкими» хозяйствами. Непосильность уплаты налоговых ставок толкала крестьян на поиск путей нелегального ведения своего хозяйства. Для того, чтобы выжить в новых экономических условиях, они распродавали, раздавали часть своего хозяйства, утаивали объекты обложения.

Государство своей налоговой политикой поддерживало бедняцкие хозяйства, но при этом способствовало их развитию только до уровня середняцких. В свою очередь оно «зажимало» зажиточные хозяйства, низводя их также до уровня

середняцких, что способствовало нивелированию крестьянских слоев в деревне. Имущественная дифференциация сибирской деревни в эти годы сводилась к минимуму. Налоговая политика в деревне в конце 20-х - начале 30-х гг. привела к экономическому «раскулачиванию».

В параграфе 3 - «Административно-правовое регулирование социально-экономического положения крестьянства» показано административно-правовое регулирование социально-экономического положения крестьянства.

Советская судебная система в конце 1920-х - начале 1930-х гг. была направлена против врагов советской власти. «Кулаки» из-за своего социального положения и происхождения относилось к данной категории, поэтому правоохранительные органы были сориентированы на его уничтожение.

Основными статьями, наиболее употребляемыми в практике восточносибирских судов за невыполнение налогового законодательства были ст.61 и ст. 107 УК РСФСР. Так, статья 61 УК РСФСР предусматривала наказание за невыполнение агроминимума, установленного сельским сходом, в виде наложение штрафа в пятикратном размере стоимости обложение хозяйства, с последующей распродажей. По 13-ти округам Сибирского края к маю 1929 г. было описано имущество 8 тыс. хозяйств, в том числе более чем 4,2 тыс. распродано. Статья 107 УК РСФСР предусматривала наказание за скупку скота и сельхозинвентаря ло негосударственным ценам. Согласно данным на середину мая 1928 г., на территории Сибирского края по статье 107 УК в судах было рассмотрено 1748 дел, по 8 % из которых судом были вынесены оправдательные приговоры. 52 % от общего числа осужденных по этой статье были приговорены к лишению свободы на срок от 6 месяцев до одного года. Таким образом, местные сельсоветы применяли административные и судебные меры по отношению к нарушителям сельскохозяйственной политики, проводимой советским руководством. За неуплату единого сельхозналога, а также самообложения, излишков и других налогов они могли наложить штраф до 5-кратного размера стоимости подлежащего сдаче налога. При неуплате штрафа взыскание проводилось в принудительном порядке, посредством продажи имущества неплательщика, что способствовало полному разорению хозяйств.

Во избежание индивидуального налогообложения и в дальнейшем «раскулачивания» крестьяне Восточной Сибири массово утаивали «единицы обложения». В случае обнаружения сокрытого имущества налагался штраф до

5-кратного размера его стоимости.

Под данные статьи попадало большое количество середняков и бедняков. Согласно сводке Информационно-статистического отдела Сибирского крайкома ВКП (б) о политическом настроении населения (не позднее 25 июля 1928 г.), при определении социального состава подвергнутых штрафу крестьян за сокрытие объектов обложения комиссия выявила, что из 91 оштрафованных на долю «кулаков» попадало всего лишь 9 чел., середняков и бедняков - 82 чел.

Статья 58 УК РСФСР (пп.1-14) предусматривала лишение свободы и расстрел за контрреволюционные преступления, шпионаж, теракты, пропаганду, агитацию, призыв к свержению советской власти и т.п. Только за первое полугодие 1928 г. через Красноярский окружной суд прошло 63 дела по этой статье.

Поскольку многие дела рассматривались с позиций принадлежности «преступника» к определенной социальной группе, то часто окружные суды допускали «ошибки», квалифицируя преступления как контрреволюционные, в то время как в действительности они носили бытовой характер и не имели никакой политической подоплеки. Зачастую вместо конкретных улик в основу обвинения были положены рассуждения о социально-политической враждебности обвиняемых, сделанные на основании отдельных «антисоветских» фраз, сказанных ими в разное время, Закон также предусматривал такую меру наказания, как высылка и ссылка.

Таким образом, законом были предусмотрены все действия «кулачества», будь то направленные на сохранение своего имущества, социально-экономического положения, или месть.

В главе 2 - «Политика «ликвидации кулачества как класса» и ее осуществление в восточносибирской деревне», рассматривается законодательная база по проведению политики «ликвидации кулачества как класса» и процесс ее практического осуществления.

Параграф 1 - «Переход к политике «ликвидации кулачества как класса» посвящен основным мероприятиям по проведению политики в отношении крестья н-« кулаков».

В Восточно-Сибирской деревне массовая «ликвидация кулачества как класса» прошла два этапа: первый - с начала до середины 1930 г., когда была «раскулачена» основная масса крестьян-«кулаков»; второй - конец 1930 г. -

1932 г. (этап, в ходе которого «кулачество» было фактически ликвидировано).

В Сибири к «ликвидации кулачества» приступили на основании секретного постановления крайкома ВКП (б) от 2 февраля 1930 г. «О мерах к выполнению решения ЦК ВКП (б) о темпах коллективизации и ликвидации кулака как класса», предусматривавшего деление «кулаков» на три категории. Крестьяне, отнесенные к «первой категории» должны были быть заключены в концлагеря, а также к ним могла быть применена высшая меры наказания. За период с 1 октября 1930 г. по 1 мая 1931 г. Восточно-Сибирским крайсудом и органами ОГПУ было осуждено 3 536 человек.

Места лишения свободы были не готовы к приему такого количества заключенных. Количество лишенных свободы нередко превышало число имеющихся в ИТУ штатных мест в 2-3 раза.

«Вторую категорию» должны были составить остальные элементы кулацкого актива, особенно ив наиболее богатых кулаков и полупомещиков, которые подлежали высылке в отдельные местности СССР и в пределах данного края в отдельные районы края.

Восточная Сибирь была не только местом переселения собственных «кулацких семей», но и водворения «раскулаченных» из других районов страны. По данным на 26 августа 1931 г. на ее территории «кулаки», высылаемые по «второй категории», расселялись в 46 «кулацких поселках», в которых находилось 26 613 семей или 129 881 чел.

К «третьей категории» были отнесены оставшиеся в пределах района «кулаки», которые подлежали расселению на новых, отводимых им за пределами колхозных хозяйств, участках. В Восточной Сибири «кулаков» начали выселять с мест проживания до появления официальных документов. Информационно-статистический сектор Сибирского краевого комитета ВКП (б) сообщал, что к апрелю 1930 г. в крае было «раскулачено» 51 885 хозяйств или 3,4% всех хозяйств Сибири.

За время проведения «раскулачивания» и «ликвидации кулачества» имели место случаи грубого нарушения партийных директив со стороны сельской администрации. В частности, выселяемым и переселяемым «кулакам» при конфискации у них имущества должны были оставлять лишь самые необходимые предметы домашнего обихода, некоторые элементарные средства производства, в соответствии с их характером работы на новом месте, и необходимый на первое

время минимум продовольственных запасов и денежных средств. Однако, документы свидетельствуют о том, что в действительности в большинстве случаев положения по отношению к выселяемым не выполнялись.

Зажиточное крестьянство старалось выжить в новых условиях: различными путями незаконно меняло свой новый советский статус, либо открыто мстило. Массовое бегство из деревни крестьян было одним из проявлений сопротивления политике «ликвидации кулачества». В Восточной Сибири крестьяне чаще всего бежали на прииски Бодайбо и Алдана, а также в тайгу.

Отношение к политике «раскулачивания» и «ликвидации» со стороны сельского населения было неоднозначным, причиной тому было, с одной стороны, большое количество родственных связей в деревне, которые сплачивали население, с другой, искусственно обостренные взаимоотношения между имущей частью населения и неимущей.

Таким образом, в начале 1930 г. советское правительство, разделив теоретически крестьянство на три категории по принципу социальной опасности для советской власти, провело «ликвидацию кулачества как класса». Данная акция отличалась широким охватом населения и сопровождалась административными «перегибами». «Раскулачивали» не только «кулаков», но и середняков и бедняков. Советское правительство, осознавая взрывоопасность осуществления такой политики провело ее в короткие сроки, в результате чего весной 1930 г. крестьянин-«кулак» был фактически ликвидирован. С осени 1930 г. по 1932 г. ликвидируются остатки «кулацких» крестьянских хозяйств, подкулачники и другие опасные для советского общества и правительства люди.

Параграф 2 - «Высылка крестьянства в Восточную Сибирь и внутри края», посвящен вопросам переселения, размещения, условиям жизни «кулаков» «второй» и «третьей» категорий на территории Восточно-Сибирского края.

Создание огромной «кулацкой ссылки» в Сибири было частью программы «ликвидации кулачества как класса». В октябре 1930 г. было сформировано Восточно-Сибирское переселенческое управление. На железно дорожных станциях: Красноярск, Канск, Тайшет, Тулун, Иркутск, Верхне-Удинск, Чита и Куенга созданы переселенческие пункты

За период 1930-1931 гг. на территории Восточной Сибири было размещено 10 487 семей из других районов страны и 16 068 семей переселены внутри ее.

Районами «кулацкой» ссылки стали зоны тайги, удаленные на сотни

километров от основных путей сообщения и промышленных центров. В Восточной Сибири это пространства вдоль реки Ангары и ее притоков к северу от Иркутска (Братский район), территория к северу от Канска (Кежемский и Шиткинский районы), бассейн р. Енисея севернее Красноярска, вплоть до Карского моря.

Для переселения «кулаков» на территории Сибири было задействованы войска 795 отрядов ОГПУ. В дополнение к основным отрядам в Восточной Сибири был сформирован новый, 78-й Красноярский дивизион, состоящий из 169 человек.

Документы по выселению свидетельствуют о неподготовленности и непродуманности организационно-управленческого механизма выработки и реализации решений на разных уровнях системы власти. «Раскулачивание» и высылка выявили массу нестыковок этой системы.

Важным и зачастую единственным источником, рассказывающим более полно о событиях тех лет, являются воспоминания сосланных и их детей. Большинство очевидцев отмечают низкий уровень медобслуживания, удаленность мест поселения от центров, отсутствие в них условий для проживания и занятия сельским хозяйством, недостаток продовольствия. В Восточно-Сибирском крае, по официальным данным, не хватало 89 медицинских работников; на 168 поселков приходилось 58 бань. В ряде районов медобслуживания не было вообще. Значительно увеличилась смертность: если в 1932 г. она была выше рождаемости почти в 2 раза, то в 1933 г. - более чем в 4 раза.

Спецпереселенцы использовались на работах в неуставных сельхозартелях и совхозах, а также на предприятиях Востоксиблеспрома, Востокуголя, Цветметзолота и других, где работало 22,5 тыс. кулацких семей. Большая масса выселяемых (18 тыс. человек) в Восточно-Сибирском крае использовалась на лесоразработках.

Недовольство переселяемых «кулаков», вызванное несправедливым отношением властей, выражалось в бегстве с мест поселений, в массовых вооруженных выступлениях. Более 23 % спецпереселенцев в Восточной Сибири бежало с мест поселений, а возвращено было из побегов только 5-7%.

По мнению ЦК ВКП (б) и СНК СССР, к маю 1933 г. сложилась благоприятная обстановка в деревне, «дающая возможность прекратить, как

правило, применение массовых выселений и острых форм репрессий в деревне». Таким образом, советские власти констатировали, что основная масса «кулаков» к 1933 г. была ликвидирована.

Как видим, правительство, с одной стороны, проводило по отношению к крестьянству жесткую политику «раскулачивания», ссылая их в отдаленные места и фактически бросая на произвол судьбы, оставляя без продуктов и средств проживания. Эта акция сопровождалась высокой смертностью, как при перевозке, так и на пересыльных пунктах, в тюрьмах и на новых местах поселений. С другой стороны, в результате «ликвидации кулачества как класса» государство получило материальную базу для коллективных хозяйств, дешевую рабочую силу, используя выселенные «раскулаченные» семьи в различных отраслях народного хозяйства, тем самым оно уничтожило возможную экономическую и политическую оппозицию.

В заключении подведены итоги исследования.

Проведенный анализ основных направлений государственной политики в отношении зажиточного крестьянства в конце 1920-х - начале 1930-х гг. позволил прийти к следующим выводам.

Со второй половины 1920-х гг. государство провело экономическое «раскулачивание» крестьянства с помощью налоговых и административных мер. Налоговый пресс на крестьянина-«кулака» и зажиточного в сумме всех поборов постепенно увеличивается и к 1930 г. составил более 100 % от его дохода. Налогообложение носило открыто экспроприационный характер. В экономических взаимоотношениях с селом со стороны руководства страны было полное игнорирование законов экономики и незнание их со стороны местных чиновников. Налоговая политика стала основным и первым орудием по «раскулачиванию» крестьян.

Признаки «кулацких хозяйств» на протяжении 1928-1931 гг. постоянно менялись, корректировались и дополнялись новыми. К 1930 г. основным признаком «кулака» был не столько экономический фактор, сколько политический, т.к. под понятие «кулак» подводились противники колхозного строительства на селе.

Упразднив «кулака», как социально-экономическую единицу, сталинское правительство ликвидировало лучшие, наиболее производительные хозяйства, накопленный ими за многие годы опыт ведения товарного хозяйства.

Начиная с 1930 г., «кулаки» подлежали полной «ликвидации как класс». Данное мероприятие проводилось согласно постановлению бюро крайкома ВКП (б) «О мерах к выполнению решения ЦК ВКП (б) о темпах коллективизации и ликвидации кулачества как класса» от 2 февраля 1930 г., тогда как перед народом он предстал в сокращенном варианте, в частности, в газете «Власть труда», и исключал «первую категорию» крестьян (подлежавшую отправке в концлагеря). Как показало диссертационное исследование, применение данного законопроекта на практике имело большое количество нарушений со стороны местных властей и сельских активистов.

Снижение реальных доходов населения, раскрестьянивание, начавшееся «раскулачиванием», и проходившие массовые высылки и переселения создали социальную напряженность в обществе и привели к изменению в демографической сфере. Естественный прирост в Восточно-Сибирском крае в конце 1933 г. был отрицательным и составил - -7,5 тыс. человек.

Особенностью Восточной Сибири было то, что она явилась территорией принятия спецпереселенцев. По официальным данным в 1930 - 1931 гг. на ее территории было размещено 10 487 семей из других районов страны и 16 068 семей переселены внутри. Кроме того, 3 536 были репрессированы по «первой категории». Таким образом, под политику «ликвидации кулака как класса» попало 30 091 семей (более 180 тыс. чел.) В результате численность крестьянских хозяйств и население деревни заметно сократились. Десятки тысяч семей были разорены, выселены из родных мест и сосланы в необжитые районы Сибири, где они могли надеяться только на свои силы. Одним из самых трагичных моментов «ликвидации кулачества как класса» было разделение семей при высылке.

Количество массовых крестьянских выступлений, бегств, террористических актов, распространенных листовок и других «антисоветских проявлений» в Западной Сибири было выше, чем в Восточной, что было связано с более-высоким процентом «кулачества» на территории Западной Сибири (6,3 против 4,5 %). Это отразилось и на количестве переселяемых крестьян внутри краев: в Западной Сибири - за 1930 - 1931 гг. - 52 091 семья (237 729 чел.), в Восточной Сибири - 16 068 семей (77 064). Также имел отражение и тот факт, что пути переселения в Восточную Сибирь из других районов страны проходили через Западную Сибирь. Тем самым на территории последней во время переселенческой кампании был сосредоточен высокий процент переселенцев, что

также влияло на степень напряженности внутри края.

Результатом такой политики стало огосударствление крестьянина. Бывшие «кулаки» фактически превратились в крепостных работников Советского государства; они были отчуждены от средств производства, лишены права распоряжаться результатами своего труда. «Ликвидируя кулака как класс», государство получило армию дешевой рабочей силы, необходимой для промышленных строек, лесозаготовительных рабо освоения необжитых районов и т.п. Крестьянин был ограничен и в гражданских правах - он не мог свободно выбирать место жительства и работу, не имел права покинуть место проживания.

«Раскулачивание» и выселение с прежних мест жительства в необжитые районы было насильственной, глубоко антигуманной акцией. Очевидцам событий начало 1930-х гг. запомнилось как трагическое время, коллективизацию и «раскрестьянивание» они оценивали как насильственную акцию, унесшую жизни их близких родственников.

Таким образом, советская власть методами принуждения и насилия, репрессий и депортаций осуществила ликвидацию зажиточных хозяйств в Восточной Сибири. Данная политика носила антикрестьянский, открыто репрессивный характер, «Раскулачивание» и насилие над крестьянством породили громадные жертвы. Акцию выселения и переселения крестьян в другие районы, сопровождавшуюся высокой смертностью, сегодня можно охарактеризовать как политику геноцида по отношению к зажиточному крестьянству. Мероприятия, направленные на ограничение зажиточных хозяйств и «ликвидацию кулачества как класса» в Восточной Сибири, несмотря на ряд особенностей при их проведении, осуществлялись в рамках общегосударственной политики, проводимой с целью огосударствления всех сфер жизни общества.

По теме диссертации автором опубликованы следующие работы:

1. Корякина Л.С. «Генеральная репетиция» раскулачивания в Восточной Сибири в 1927-1929 гг. // Ступени: научный журнал. - Иркутск: ИГПУ. - 2001. -№2.- С. 10-13.

2. Корякина Л.С. Из истории раскулачивания в Восточной Сибири (начало 1930-х гг.) // Вестник международного центра азиатских исследований. 10/2002. -Москва-Иркутск: Иркутский государственный педагогический университет, 2002.-Кн.2.-С. 136-142.

3. Корякина Л.С. Налогообложение крестьянства Иркутской округа в 19291930 гг. // Иркутский историко-экономический ежегодник: 2002. - Иркутск: Изд-воИГЭА,2002.-С.137-139.

4. Корякина Л.С. Начало массового раскулачивания в Восточной Сибири (декабрь 1929 г. - весна 1930 г.) // Вестник международного центра азиатских исследований. 7/2002. - Москва-Иркутск: Иркутский государственный педагогический университет, 2002. - Кн. 1. - С. 218-222.

5. Корякина Л.С. Ограничение влияния кулачества на общественно-политическую жизнь Сибири в конце 20-х-начале 30-х гг. // Вестник ИГЛУ. Сер. История. Философия. Социальные науки. Вып.4. - Иркутск : ИГЛУ, 2004. - № I. -С. 137-141.

6. Корякина Л.С. Раскулаченные «второй категории» в Восточной Сибири // Учителя, ученики... (материалы региональной научно-теоретической конференции, посвященной 90-летию В.И. Дулова). - Иркутск: Иркутский государственный педагогический университет, 2003. - Кн.1. - С. 121-125.

7. Корякина Л.С. Раскулачивание крестьян в документах архивов Иркутской области // Сибирская деревня: история, современное состояние, перспективы развития: сб. науч. трудов. - Омск: ОмГАУ, 2002. - Ч.1. - С. 167-169.

Подписано к печати 17.03.2004. Бумага офсетная. Формат 60x84 1/16 Тираж 100 экз. Заказ № 45 Отпечатано с готового оригинал макета на RISO в Мини-типографии "Листок" (ЧП Суворова О. А.) Лицензия ПЛД №40-55 от 30 октября 1998г. Иркутск, ул. Сухэ-Батора, 18 офис 333, тел.: (3952) 24-34-17

I

i

\

iiv^m

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата исторических наук Корякина, Любовь Сергеевна

Введение.

Глава 1. Социально-экономическая и административно-правовая политика в отношении зажиточного крестьянства Восточной Сибири во второй половине 1920-х-начале 1930-х гг.

1.1.Социальное положение зажиточного крестьянства к концу 1920-х гг.

1.2. Налогообложение зажиточных хозяйств.

1.3. Административно-правовое регулирование социально-экономического положения крестьянства.

Глава 2. Политика «ликвидации кулачества как класса» и ее осуществление в восточносибирской деревне (1930-1933 гг.).

2.1. Переход к политике «ликвидации кулачества как класса».

2.2. Высылка крестьянства в Восточную Сибирь и внутри края.

Введение диссертации2005 год, автореферат по истории, Корякина, Любовь Сергеевна

Актуальность темы исследования. Политика Советского государства по отношению к крестьянству долгое время относилась к запретным темам в отечественной исторической науке. Перемены, происходящие на современном этапе развития России, дают возможность ее объективного исследования. Рассекречивание архивных материалов открыло путь и к объективному освещению процесса «раскулачивания» деревни. Поскольку часть источников ранее находилась под запретом, а так называемая «официальная историография» следовала идеологическим установкам, то события того времени оказались во многом искаженными. Сегодня появилась возможность рассмотреть этот период истории с новой точки зрения, с новых позиций. Советскими историографами «кулачество» представлялось классовым врагом, они полностью оправдывали позицию государства. Процесс «ликвидации кулачества как класса» рассматривался как проводимый на основе сплошной коллективизации и при участии широких масс трудовой деревни. Экспроприация и выселение «кулаков» в спецпоселки изображались как поистине гуманная акция, считалось, что в местах выселения осуществлялось «трудовое перевоспитание» бывших эксплуататоров.

Актуальность данной проблемы обуславливается также тем, что проведенные в конце 1920-х - начале 1930-х гг. коллективизация и «раскулачивание» крестьянства во многом повлияли на последующее развитие нашего общества. В исторически минимальный срок была осуществлена социальная революция, которая кардинально изменила сложившиеся за века устои хозяйственной жизни российского крестьянина. Последствия «раскулачивания» оказались далеко не простыми, неоднозначными и не безболезненными, как представляли себе ее идеологи и организаторы. Именно в них находят сегодня ключевые истоки целого ряда крупных социальных явлений. В тридцатые годы были уничтожены не только эффективные земледельческие хозяйства и их хозяева, но и накопленный ими за многие столетия хозяйственный опыт, профессиональные навыки, был разрушен веками формировавшийся уклад крестьянской жизни.

Актуальность исторических исследований на региональном уровне сегодня обосновывается новой структурой внутригосударственных отношений, в которых значительно выросла роль отдельных регионов. Восточная Сибирь не стала исключением, она занимала и занимает в экономической жизни страны немаловажное место.

В Сибири социальное расслоение было выражено четче: здесь, как в дореволюционный период, так и в условиях нэпа (хотя и в значительно меньшей степени), имелся довольно многочисленный и сравнительно мощный слой крупных крестьянских хозяйств. К тому же, Сибирь была местом ссылки «кулачества» как собственно сибирского, так и выселенного из районов европейской части России.

Таким образом, актуальность темы определяется рядом обстоятельств: 1) необходимостью переосмысления устоявшихся взглядов на советскую политику по отношению к крестьянству с учетом появления новой источниковой базы; 2) изучение истории жизни крестьянства в конце 20-х -начале 30-х гг. на местном уровне позволяет полнее и глубже понять особенности социально-экономического развития Сибирского региона и страны в целом; 3) в настоящее время идет переоценка роли современной деревни, ее сельскохозяйственного значения, в связи с чем знание исторического прошлого позволит сделать наиболее верные решения в сфере аграрной политики.

Степень разработанности проблемы. Проведенный историографический анализ позволил разделить исследования по теме диссертации на три этапа: два - совпадающие с этапами становления и развития Советского государства и один - постсоветский.

Первый этап охватывает период 1920-х - 1930-х гг. Оценивая научные труды1 этого периода, следует сказать, что в них прослеживаются

1 Каврайский В. Классовое расслоение в деревне и политика партии. — Новосибирск, 1929; Реттель И., Веденяпин. П. Состояние сельского хозяйства господствовавшие тогда политические детерминанты, а именно: объяснение обострения «классовой борьбы» в деревне во второй половине 1920-х гг. сопротивлением «кулачества» политике советской власти. Первоочередное внимание исследователей в этот период привлекали следующие проблемы истории крестьянства: изменение социальной структуры, аграрная политика Советского государства, формирование союза рабочего класса и крестьянства, проведение массовой коллективизации.

В эти годы появились работы, отражающие изменение социального и имущественного положения крестьянства в деревне в 1920-е гг. Их авторы использовали материалы обследований, проводившихся в деревне. Работы, основанные на статистическом материале, с одной стороны, были необходимы для выработки политики советской власти ,в деревне, корректировки ее с учетом динамики социальных процессов, с другой, в них четко прослеживается установка - стремление доказать, что с установлением советской власти происходило улучшение жизни пролетарских слоев деревни, что после революции положение батрачества коренным образом изменилось.

Характеристика социального расслоения в сибирской деревне к 1927 г. была дана в работе В.Каврайского и И.Нусинова1, написанной на основе материалов, полученных статорганами Сибири в июле - августе того же года. Рассматривая расслоение сибирской деревни, авторы исследования разделили все сельское население на несколько социальных групп по производственному признаку, стоимости средств производства, размеру посевов и т.п. Но их работа тогда же была подвергнута критике: считалось,ччто нормы, по которым они относили хозяйства к какому-либо типу, необоснованны и в группу середняков попали «кулаки», а в группу бедняков - батраки, часть середняков и т.д., тогда

Сибири и вопросы коллективизации. - Новосибирск, 1929; Лихачев В.В. Вопросы организации животноводства в колхозах Сибири. — Новосибирск, 1930; Хрустов В.А. Машиностроение в Сибкрае в весеннюю посевную кампанию в 1930 г. - Новосибирск, 1930. и др.

1 Каврайский В., Нусинов И. Классы и классовые отношения в современной сибирской деревне. - Новосибирск, 1929. как представители государственной статистики считали, что наиболее общим признаком деления хозяйств на группы является группировка по посеву.1 Данные методики определения социального расслоения были несовершенны, что отмечается современными историографами. Рассматривая период 20-х -30-х гг. ученые отводят наиболее важное, значимое место социальным противоречиям. Сибирские историки отмечали, что в это время идет «процесс «осереднячивания» при уменьшении полярных групп — «кулачества» и бедняцко-батрацких слоев.

Несмотря на идеологические установки, в работах В. Лихачева, В. Хрустова, И. Каврайского и др. содержится ценный фактический материал: данные переписей населения, различных обследований, проводившихся в деревне, сведения колхозов и совхозов, в том числе и по Восточной Сибири. Литература носила агитационно-пропагандистский характер, взаимоотношения крестьянства и государства рассматривались в контексте проблемы классовой борьбы.

После XX съезда КПСС начался второй период в изучении сибирской деревни, (конец 50-х гг. - начало 80-х гг.), который характеризуется общим подъемом исторической науки и расширением масштабов научных изысканий. Однако, критика политики сталинского террора сосредоточилась лишь на отдельных эпизодах, затрагивавших судьбы правящего советского слоя -партийных, хозяйственных и военных руководителей. В то же время политика советского правительства в отношении крестьянства в общем признавалась вполне оправданной. Этому периоду присущи определенные идеологические рамки, догматизм, отсутствие необходимых источников.

По степени изученности эти исследования можно разделить на три основных направления. Во-первых, это работы общесоюзного характера,2 во

1 Хрящева А.И. Группы и классы в крестьянстве. - М., 1926. - С. 15-16.

Данилов В.П. Советская доколхозная деревня: население, землепользование, хозяйство. - М., 1977; Лященко П.И. История народного хозяйства СССР. -М., 1956. - Т.З.: Социализм; Трифонов И.Я. Классы и классовая борьба в вторых, труды по истории Сибири1 и, в-третьих, локальные исторические исследования2.

Политика «раскулачивания» рассматривалась историками с точки зрения государственного интереса, как вынужденная мера, вызванная самим «кулачеством» - как «борьба против кулацкого саботажа хлебозаготовок 19281929 гг.». В основной своей массе историки называют всего одну причину «раскулачивания» - это ожесточенная борьба «кулаков», которая и определила необходимость перехода к насильственной экспроприации.

Одним из спорных являлся вопрос о сроках «ликвидации кулачества», по нему мнения историков различны. Так, по мнению И. Трифонова3, «кулачество» было в основном ликвидировано уже в 1930 г., другие авторы завершение ликвидации «кулаков» относят к концу второй пятилетки4. Зеленин

СССР в начале нэпа (1921-1925 гг.) - Л., 1964. - 4.2.: Подготовка экономического наступления на новую буржуазию и др.

1 Гущин Н.Я. Журов Ю.В. Боженко Л.И. Союз рабочего класса и крестьянства Сибири в период построения социализма (1917-1937 гг.) — Новосибирск, 1978; Гущин Н.Я. Классовая борьба и ликвидация кулачества как класса в сибирской деревне в 1926-1933 гг. - Новосибирск: Наука, 1972; Гущин Н.Я. Рабочий класс Сибири в борьбе за создание колхозного строя. — Новосибирск, 1965; Пестриков Ф.С. Борьба партийных и советских организаций Сибири за восстановление сельского хозяйства и осуществление ленинского кооперативного плана (1920-1927 гг.) // Из истории партийных и советских организаций Сибири. - Новосибирск, 1962. - С.26-27 и др.

2 Дудукалов В.И. Торговля - основа экономических взаимоотношений между городом и деревней в Сибири (1921-1930 годы) // Некоторые вопросы истории крестьянства Сибири. - Томск, 1976. - С. 29-36; Косых А.П. Совхозы Иркутской области. - Иркутск, 1959; Куперт Ю.В. Руководство Коммунистической партии укреплением сельских Советов и повышением их роли в период массовой коллективизации в Западной Сибири (1929-1937) — Томск, 1982; Панов В.И. Тюкавкин В.Г. Очерки по истории Иркутской области. - Иркутск, 1970; Степичев И.С. Борьба Иркутской организации КПСС за коллективизацию сельского хозяйства. - Иркутск, 1958; Степичев И.С. Победа ленинского кооперативного плана в Восточно-Сибирской деревне. - Иркутск, 1966 и др.

3 Трифонов И.Я. Очерки истории классовой борьбы в СССР в годы нэпа (1921 -1937).- М., 1960.-С. 205.

4 Лященко П.И. История народного хозяйства СССР. - М.: Госполитиздат, 1956. - Т.З.: Социализм. - С. 428.

И.Е. отмечает, что «процесс ликвидации кулачества как класса не проходил в строгом соответствии с объединением в колхозы бедняцко-середняцких хозяйств. Основной удар по «кулачеству» был нанесен в конце 1929 и в 1930 г., когда была экспроприирована его наиболее активная часть. Зимой - весной 1931 г. завершилась «ликвидация кулачества как класса» в основных зерновых районах». По мнению И.Е. Зеленина, «кулачество» как класс в стране было по существу разгромлено к концу 1933 г., однако его полная ликвидация, завершилась позднее.1

Другой спорный вопрос - о методах борьбы «кулаков». Так, Трифонов И.Я. в своей работе делает вывод о том, что «кулачество» в 1928-1929 гг. «уже не в состоянии было прибегнуть к бандитизму и прибегало к индивидуальному

2 ( террору» . Степичев И.С. критикует вывод Трифонова И.Я. утверждая, что данное положение «нельзя распространять на Восточную Сибирь», где з J > отдельные банды действовали до 1929 г.

Внимание историков, занимающихся исследованием периода 20-х - 30-х гг. XX в., привлекала статья Сталина - «Головокружение от успехов» (март 1930 г.), в которой вся ответственность за «некорректное» проведение политики в деревне, за репрессии против крестьянства возлагалась на местных работников. Однако, в работах И.А. Ивницкого, М. JI. Богденко сделан вывод, что главной причиной допущенных ошибок послужили неверные указания и решения конца 1929 г. - начала 1930 г., данные некоторыми центральными учреждениями и руководством партии и государства.4 л

1 Зеленин И.Е. Колхозное строительство в СССР в 1931 - 1932 гг. // История СССР, -i960.- №6. -С. 31.

Трифонов И.Я. Очерки истории классовой борьбы в СССР в годы нэпа (1921 -1937). - М., 1960. - С. 205.

Степичев И.С. Предпосылки и условия социалистического преобразования сельского хозяйства в Восточной Сибири // О некоторых вопросах строительства социализма в Восточной Сибири - Иркутск, 1964. - С. 87—91.

4 Ивницкий H.A. О начальном этапе сплошной коллективизации // Вопр. истории. - 1962. - № 4. - С.10—42; Богденко M.JI. К истории начального этапа сплошной коллективизации сельского хозяйства // Вопр. истории. — 1963. - № 5.-С. 22.

Судьба «кулаков» после их ликвидации рассматривалась исследователями с точки зрения трудового перевоспитания. Так, Трапезников С.П. в своей книге «Ленинизм и аграрно-крестьянский вопрос» пишет: «Приобщение кулаков-переселенцев к общественно полезному труду было лишь первым шагом по пути к новой жизни. Вторым шагом явилось приобщение их к строительству крупного коллективного хозяйства в земледелии, переход на путь социализма».1

Историки, исследуя процесс коллективизации, очень осторожно касались проблем «раскулачивания» и «ликвидации кулака как класса», старались придерживаться идеологических установок, продиктованных государством.

Основными работами по изучению периода 1920-х - 1930-х гг. Восточной Сибири являются труды И.С. Степичева: «Победа ленинского кооперативного плана в Восточно-Сибирской деревне», «Борьба Иркутской организации КПСС за коллективизацию сельского хозяйства», «Предпосылки и условия социалистического преобразования сельского хозяйства в Восточной Сибири». Данные исследования написаны на материалах Красноярского края, Иркутской и Читинской областей, обладают большим фактическим материалом, но они также, как и другие труды этого периода, отражают проправительственную точку зрения. Их смысл заключается в том, что политика партии и советской власти в отношении «кулачества» способствовала благоприятному изменению их материального, правового, культурного, политического положения.

Данные исследования не дают адекватную оценку событиям конца 20-х -начала 30-х гг. в силу их идеологического окраса и пробелов, связанным с

1 Крестьянство Сибири в период строительства социализма. 1917-1937 гг. / Н.Я. Гущин, Л.М. Горюшкин, В.Т. Агаланов и др. - Новосибирск, 1983. -С.271.

Степичев И.С. Борьба Иркутской организации КПСС за коллективизацию сельского хозяйства. — Иркутск, 1958; Он же. Победа ленинского кооперативного плана в Восточно-Сибирской деревне. - Иркутск, 1966; Он же. Предпосылки и условия социалистического преобразования сельского хозяйства в Восточной Сибири // О некоторых вопросах строительства социализма в Восточной Сибири. - Иркутск, 1964. - С. 87-91. недоступностью архивных материалов.

Третий этап определился в связи с социально-экономическими, политическими и идеологическими изменениями в государстве. Открытие и изучение новых фактов стало возможно лишь в конце 1980-х гг. - начале 1990-х гг., когда произошел пересмотр ряда прежних, традиционных догм, создание условий для критического переосмысления прошлого исторического опыта.

Несмотря на то, что новые архивные документы были открыты в середине 1980-х гг., собственно научные издания, представленные учеными-историками и политологами, стали издаваться позже. Причиной этому была необходимость осмысления новых фактов и научных данных. В связи с этим в середине 1980-х гг. выходит достаточно большое количество статей, небольших публикаций, написанных в большей степени не учеными-обществоведами, а писателями и публицистами.1 Именно ими была остро и по-новому поднята проблема «раскулачивания» крестьянства, но их работы носили в большей степени публицистический характер, так как основывались не на научных фактах и отражали идеологию вновь пришедшей власти.

В конце 1980-х гг. на страницах научно-исторических сборников проводилась полемика, в которой принимали участие такие ученые как академик ВАСХИНИЛ, профессор В.А. Тихонов, доктора исторических наук Н.Я. Гущин, В.П. Данилов, H.A. Ивницкий, В.П. Дмитренко и др.2

Научные исследования по вопросам социально-экономического давления на крестьян в конце 1920-х гг. и репрессивной политики в начале 1930-х гг., в

1 Бурганов А. «История - мамаша суровая.» // Дружба народов. - 1998. -№ 6. - С. 142-159; Михайлов Н. Тепцов Н. Чрезвычайщина // Родина. - 1989. — № 8. - С. 28-35.; Новокшонов В. Крестьянская ссылка в Сибири в 30-е гг. // Сибирские огни. - 1989. - № 12. — С. 100-118; Черненко А. Кнут и пряник // Дружба народов. - 1989. - № 5 - С. 200-234; Буртина Е. Коллективизация без «перегибов» (налоговая политика в деревне в 1930-1935 гг.) // Октябрь. - 1990. - № 2. - С. 160-174 и др.

Круглый стол»: Советский Союз в 20-ые годы // Вопр. истории. - 1988. — № 9. - С. 3-59.

Круглый стол»: Коллективизация: истоки, сущность, последствия // История СССР.- 1989.-№ 3.- С. 3-63. которых ученые, согласно новым источникам, стали более объективно освещать эти проблемы, появились в начале 1990-х гг.1 В них по-новому был пересмотрен ряд вопросов, в том числе причины коллективизации. Современные историки (Данилов В.П., Ивницкий H.A., Зеленин И.Е. и др.) видят их в экономическом кризисе страны («ножницы цен», «кризис сбыта», хлебозаготовительные кризисы). Политика «раскулачивания» рассматривается ими не как вынужденный ответ «на ожесточенную борьбу кулаков», а как осознанная, спланированная и тщательно организованная акция, для решения зерновой проблемы и уничтожения «кулачества».

Сегодня многие историки проявляют большой интерес к проблеме «раскулачивания», переселения крестьян-«кулаков» и их судеб.2 Можно сказать, что это новое направление в исследованиях, так как ранее на эту сторону жизни крестьян было наложено «вето». В частности, Папков С.А. в своей работе «Сталинский террор в Сибири. 1928 - 1941» исследовал характер и основные этапы репрессивной сталинской политики в условиях Сибири, попытался восстановить обобщенную картину карательных действий

1 Гущин Н.Я. «Раскулачивание» в Сибири (1928-1934): методы, этапы, социально-экономические и демографические последствия. — Новосибирск, 1996; Гущин Н.Я. Коллективизация сельского хозяйства Сибири: дискуссионные проблемы и уроки // Актуальные проблемы истории советской Сибири. - Новосибирск, 1990. - С. 140-169; Данилов В.П. Ивницкий H.A. О деревне накануне и в ходе сплошной коллективизации // Документы свидетельствуют. Из истории деревни накануне и в ходе коллективизации. 1927 - 1932 гг. - М., 1989. - С. 9-50; Данилов В.П. Красильников С.А. Вместо предисловия // Спецпереселенцы в Западной Сибири. 1930 - весна 1931 г. -Новосибирск, 1992. - С. 3-16; Зеленин И.Е. Осуществление политики «ликвидации кулачества как класса» (осень 1930 - 1932 гг.) // История СССР. -1990. - № 6. - С. 31—49; Красильников С.А. Серп и молох: Крестьянская ссылка в Западной Сибири в 1930-е гг. - М., 2003; Папков С.А. Сталинский террор в Сибири. 1928-1941. - Новосибирск, 1997 и др.

2 Папков С.А. Сталинский террор в Сибири. 1928-1941. - Новосибирск, 1997; Красильников С.А. Серп и молох: Крестьянская ссылка в Западной Сибири в 1930-е гг. - М., 2003; Земсков В.Н. Судьба «кулацкой ссылки» (1930-1954) // Отечественная история. - 1994. -№ 1. - С. 118-147 и др. большевистского режима в отношении различных групп населения.1 Несомненен вклад историка С.А. Красильникова в исследовании этих проблем. В его монографии и статьях рассматриваются такие аспекты, как социальный статус спецпереселенцев, формирование системы управления, влияние крестьянской ссылки в Сибири на экономику региона и др.

Н.Я. Гущин является одним из крупных историков крестьянства в Сибири. Перечень его трудов внушителен, ему принадлежат работы, изданные в разные периоды. Среди них: «Классовая борьба и ликвидация кулачества как класса в сибирской деревне», «Раскулачивание» в Сибири (1928-1934): методы, этапы, социально-экономические и демографические последствия».3 Николай Яковлевич был одним из инициаторов пересмотра устаревших взглядов на политическую историю аграрных отношений указанного периода. Так, например, утверждая ранее, что «не репрессии, а меры общественного воздействия были главным средством изъятия хлебных запасов у кулацко-зажиточной части деревни», он впоследствии признал, что «изображение в историографии «урало-сибирского метода» хлебозаготовок («самообложение»)

1 Папков С.А. Сталинский террор в Сибири. 1928-1941. - Новосибирск, 1997. - 273 с.

•у

Красильников С.А. К вопросу о начале принудительных миграций в Сибирский регион (конец 1929 - начало 1930 гг.) // Аграрное и демографическое развитие Сибири в контексте Российской и мировой истории. - Новосибирск, 1999. - С. 104-106; Он же. Крестьянская ссылка в Западной Сибири в планах и практике сталинского режима 1930-х гг. // Урал и Сибирь в сталинской политике. - Новосибирск, 2002. - С. 159-173; Он же. Серп и молох: Крестьянская ссылка в Западной Сибири в 1930-е гг. - М., 2003.-287 с.

3 Гущин Н.Я. «Раскулачивание» в Сибири (1928-1934): методы, этапы, социально-экономические и демографические последствия. - Новосибирск, 1996. - 159 с. Он же. Классовая борьба и ликвидация кулачества как класса в сибирской деревне в 1926-1933 гг. - Новосибирск, 1972. - 289; Он же. Коллективизация сельского хозяйства Сибири: дискуссионные проблемы и уроки // Актуальные проблемы истории советской Сибири. - Новосибирск, 1990. - С. 140-169; Он же. Развитие сельскохозяйственного производства в Сибири (1920-1927) // Проблемы истории советской сибирской деревни. -Новосибирск, 1977. - С. 70-106 и др. лишь как инициативы низов, следует признать односторонним. Нередко самообложение проводилось административным путем.»1.

Свой вклад в изучение событий 1920-х - 1930-х гг. так же внесли зарубежные исследователи. Они рассматривают политику государства в деревне как акцию государства, направленную против основной массы крестьянства, наиболее ее производительной части; как физическое уничтожение огромной массы наиболее дееспособного крестьянства. Считая, что в рассматриваемый период времени преобладало усиление административной системы, «которая утверждалась очень жесткими мерами»3, что сталинская политика подорвала экономику, поскольку вела к «ликвидации» самых эффективных производителей сельскохозяйственной продукции,4 они оценивают государственную политику по отношению к зажиточному крестьянству конца 20-х - 30-х гг. как насильственную, преступную.5

Зарубежные исследователи поднимали вопрос о некорректности термина «кулак». Социальные классы: «кулак», середняк, бедняк, по мнению

1 Танеев А.К. О политических предпосылках изменения аграрных отношений в Советской Сибири в конце 20-х гг. // XX век. Исторический опыт аграрного освоения Сибири: Материалы республиканской научной конференции. -Красноярск, 1993.-С. 193.

Девис Р.У. Советская экономика в период кризиса 1930-1933 гг. // История СССР. - 1991. - № 4. - С. 198-209; Уиткрофт С. О демографических свидетельствах трагедии советской деревни в 1931 — 1933 гг. // Трагедия советской деревни. Коллективизация и раскулачивание. 1927-1939. Документы и материалы: в 5 т. - М., 2001. - Т.З. - С. 866-887; Грегори П. Еще раз о коллективизации // Экономические науки. - 1990. -№ 12. - С. 79-88; Конквест Р. Жатва скорби // Вопросы истории. - 1990. - № 1. - С. 137-160; Фицпатрик Ш. «Приписывание к классу» как система социальной дифференциации // Американская русистика: Вехи историографии последних лет. Советский период: Антология. - Самара, 2001. - С. 174-207.

3 Девис Р.У. Советская экономика в период кризиса 1930-1933 годы // История СССР. - 1991. - № 4. - С. 207.

4 Конквест Р. Жатва скорби. // Вопр. истории. - 1990. - № 1. - С. 140.

5 Верт Н. Государство против своего народа // Черная книга коммунизма. Преступления, террор, репрессии. - М., 2001. - С. 156; Куртуа С. Преступления коммунизма // Черная книга коммунизма. Преступления, террор, репрессии. - М., 2001. - С.41.

Ш. Фицпатрик, во второй половине 1920-х гг. были навязаны крестьянству искусственно, так как после революции экономические границы между крестьянами были настолько размыты, что четкого разделения на классы затруднительно было сделать.1 Н. Верт также не согласен с критериями выявления «кулачества»: «Как определить, что такое кулак? Что такое кулак «второй», в особенности, «третьей категории»? В январе — феврале 1930 г. уже нельзя был использовать критерии определения кулацкого хозяйства, старательно выработанные на многих дискуссиях различными идеологами и экономистами партии в предшествующие годы. В самом деле, в течение последнего года кулаки заметно обеднели, они с трудом выносили все возрастающее бремя налогов, становящееся все более и более нетерпимым».

Таким образом, оценки зарубежных историков на события рассматриваемого периода были во многом противоположны выводам советских. Последние считали их некомпетентными, как опирающиеся на узкую источниковую базу. Начиная со второй половины 1980-х гг. в связи с изменением ситуации в исторической науке России, в связи с публикацией ряда работ зарубежных специалистов вырабатывается более объективная оценка их концепций.

Современные работы по истории крестьянства Сибири посвящены в основном его западносибирской части, так как их авторы относятся к Новосибирской школе и опираются в большей части на западносибирские источники. О тех событиях, которые происходили в Восточной Сибири, мы можем судить только по работам, посвященным Сибири и СССР в целом.

Анализ изученной литературы позволяет сделать вывод о том, что государственная политика в отношении зажиточного крестьянства на протяжении десятилетий является предметом исследования историков, однако

1 Фицпатрик Ш. «Приписывание к классу» как система социальной дифференциации // Американская русистика: Вехи историографии последних лет. Советский период: Антология. - Самара, 2001. - С. 180.

Верт Н. Государство против своего народа // Черная книга коммунизма. Преступления, террор, репрессии. - М., 2001. - С. 157. позиции авторов значительно различаются в зависимости от времени их написания. На современном этапе политика государства по «раскулачиванию» на общесоюзном уровне изучена достаточно полно. Что касается региональных исследований, в частности по Восточной Сибири, то их отсутствие очевидно, что свидетельствует о необходимости разработки проблемы государственной политики по отношению к крестьянству на локальном уровне. Таким образом, современное состояние историографической разработанности по данной проблеме делает необходимым изучение государственной политики в отношении зажиточного крестьянства в конце 1920-х — начале 1930-х гг.

Цель исследования заключается в том, чтобы на основе вновь выявленных и ранее опубликованных источников, с учетом уже существующих знаний и переоценки некоторых сложившихся стереотипов, воссоздать конкретно-историческую картину экономического, политического и правового наступления на зажиточное крестьянство, «ликвидации кулачества как класса» в Восточной Сибири во всем ее многообразии и специфике.

В соответствии с этим определены следующие задачи:

1. Определить социальный состав сибирской деревни и проанализировать социальный статус крестьянина, в том числе «кулака», его изменения на протяжении второй половины 1920-х гг.

2. Изучить систему налогообложения и рассмотреть механизм ее действия на примере восточносибирской деревни.

3. Показать административно-правовое регулирование социально-экономического положения крестьянства.

4. Рассмотреть законодательную базу по проведению «ликвидации кулачества как класса» и показать процесс ее практического осуществления, и определить итоги.

Объектом исследования стала политика Советского государства по отношению к зажиточному крестьянству.

Предмет исследования - зажиточное крестьянство, «кулачество» Восточной Сибири. Данные понятия охватывают определенную социальноэкономическую группу, появившуюся в деревне в результате расслоения крестьянства с развитием товарно-денежных отношений, в результате их обогащения.

Многие исследователи употребляют термины сталинского времени -раскулачивание, кулак и другие, без кавычек. Противоположную позицию занял Н.Я. Гущин, в своих последних публикациях он закавычивал термин «кулак», «раскулачивание», подчеркивая тем самым их неоперациональность.

Кулачество» как социальная группа не была однородной и стабильной. Определение критериев выделения «кулачества» как социальной группы в силу его неоднородности и нестабильности представляло сложность и в 1920-е гг., когда ученые и политики пытались выявить характер социального расслоения крестьянства в результате осуществления нэпа, и в 1930-х гг. при выявлении «кулацких хозяйств» с целью их дальнейшей ликвидации. Так как критерии «кулака» постоянно менялись, то под данную категорию попадали люди различного имущественного ранга.

Хронологические рамки исследования охватывают период с середины 1920-х гг. до 1933 г. Нижняя граница определяется изменениями в экономической политике Советского государства в деревне, введением жестких экономических санкций в отношении зажиточных хозяйств. Конечная дата совпадает с официальным отказом советского правительства от массовых форм репрессирования крестьян.

Территориальные рамки. Исследование проводится в рамках Восточной Сибири, на материалах ее крупнейших составных частей — Иркутской области и Красноярского края в их современных границах, которые состояли в 1920-1930 гг. из Иркутского, Красноярского, Тулунского, Киренского округов.

Источниковая база диссертации представлена письменными и устными источниками: архивными материалами, опубликованными документами, периодической печатью, воспоминаниями.

Первую группу источников составили неопубликованные документы из фондов Государственного архива Иркутской области (ГАИО),

Государственного архива новейшей истории Иркутской области (ГАНИИО), Государственного архива Красноярского края (ГАКК) и Центра хранения и изучения документов новейшей истории Красноярского края (ЦХИДНИКК). Фонды данных ведомств представлены различными видами документов, как по функциональному назначению, так и по степени конфиденциальности. Многие из них на протяжении длительного времени относились к категории «секретных» с соответствующей маркировкой. Вплоть до конца 1990-х гг. они были недоступны исследователям и только теперь они впервые вводятся в научный оборот.

Из многочисленных фондов* , относящихся к указанной тематике, отметим следующие: «Восточно-Сибирский Крайисполком» (Ф. р-600), «Восточно-Сибирский Краевой суд. Секретная часть» (Ф. р-1744), «Красноярский окружной суд, уголовный отдел» (Ф. р-44), «Иркутский окружной исполнительный комитет» (Ф. р-218), «Киренский районный исполнительный комитет» (Ф. р-1566), «Казачинский районный исполнительный комитет» (Ф. р-2930), «Красноярский окружный исполнительный комитет» (Ф. р-1205), «Красноярская окружная плановая комиссия» (Ф р-1301), «Киренский окружной комитет ВКП (б) Сибирского Края» (ф. 154), «Тулунский Окружной Комитет ВКП (б)» (ф. р-271), «Красноярский окружной комитет партии, информационный политический отдел» (Ф.10), «Канский окружной исполнительный комитет ВКП (б)» (Ф. 96).

По содержанию архивные материалы, использованные при написании диссертации, можно разделить на следующие категории.

1. Материалы, отражающие социальное положение зажиточного крестьянства, представлены циркулярами, протоколами заседаний президиума ВЦИК и районных исполнительных комитетов, решениями избирательных районных комиссий, жалобами от населения, сводными ведомостями по В связи с тем, что стилистика написания различных ведомств и учреждений в 1920 - 1930-е гг. была отличной от современного, в тексте оставлен вариант оригинала. сельскому хозяйству в тех или иных округах, инструкциями Сибкрайкома о работе по хлебозаготовкам и другими документами. Наибольший интерес представляют «Таблица социального состава крестьянских хозяйств Красноярского округа», отражающая обследование четырех селений Сухобузимского района Красноярского округа» и позволяющая рассматривать социально-экономическое положение крестьянства и его социальную дифференциацию в конце 1920-х гг., а также доклад секретаря Канского окружного комитета «О классовом расслоении деревни Канского округа в 1927 - начале 1928 гг.» и постановление президиума Оргкомитета ВЦИК Восточно-Сибирского края от 3-го января 1931 г., которые содержат перечни признаков «кулацких хозяйств». Их сравнительный анализ показывает прогресс в количественном и качественном расширении признаков «кулаков».

2. Материалы, отражающие экономическое положение крестьянства. Это: информационные сводки и ведомости о налоговых поступлениях, хлебозаготовках; инструкции о проведении сбора излишек, руководящие материалы (планы, отчеты, доклады) о порядке обложения сельскохозяйственным налогом, переписка Иркутского окрисполкома о сельскохозяйственном налоге, страховых платежах, о гарнцевом сборе, хлебозаготовках, и др., докладные записки; постановления о проведении самообложения и других налогов, письма, и другие документы, сообщающие о налоговых ставках и их прогрессии на зажиточные слои населения, методах их обложения и взимания.

3. Документы судопроизводства представлены: сводками о возбужденных и рассмотренных уголовных делах в судах в связи с хлебозаготовительной кампанией; ведомостями о движении дел уголовно-судебного отделения Красноярского окружного суда, описями имущества за неуплату налогов, также в информационных сводках представлен материал о политических настроениях крестьян.

4. Материалы о «раскулачивании», ликвидации «кулаков» и их выселении. Одним из первых документов, на основании которого началась «ликвидация кулака», является Постановление бюро крайкома ВКП (б) от 2 февраля 1930 г. «О мерах к выполнению решения ЦК ВКП (б) о темпах коллективизации и ликвидации кулака как класса», раскрывающее теоретические положения -через разделение его на три категории, для каждой из которых применялись свои меры наказания: «раскулачивание», выселение, заключение в места лишения свободы, расстрел.

О ходе «раскулачивания» сообщают такие документы, как телеграммы, информационные сводки, протоколы заседаний районной тройки по выявлению «кулаков» и их выселению и др.

Материалы фонда «Восточно-Сибирского Крайсуда» (Ф. р-1744) (особая папка «строго секретно») содержат информацию о карательной политике по контрреволюционным преступлениям в Восточно-Сибирском крае, циркуляры Наркомюста, Верховного Суда и Крайсуда об усилении борьбы с преступлениями «кулаков». Особо ценным является циркуляр Крайсуда «О порядке изъятия имущества и выселении кулацких хозяйств из мест сплошной коллективизации», где по каждому району Иркутского округа распределены нормы по выселению «кулаков» «второй категории» и даны конкретные места их расселения.

Переписка с Иркутским окружным комитетом о состоянии поселенцев-«кулаков», Постановление президиума Иркутского окружного комитета о снабжении продуктами выселяемых «кулацких семей», а также ряд информационных сводок и сведений о «кулаках», находящихся на лесозаготовках (Ф. р-422), содержат материал о положении «кулаков», условиях их проживания в местах высылки.

5. В работе были использованы извлеченные из фондов архивов сводки и справки информационного статистического политотдела Сибкрайкома ВКП (б) и окружных информационных политотделов ОГПУ о политической, экономической обстановках в округах, об отношении крестьянства и местных работников власти к «кулакам», к проведению налоговой политики, «раскулачиванию», «ликвидации кулачества как класса». Значительную часть документации составляют материалы, исходящие из среды населения: прошения, жалобы, зафиксированные слухи и др., которые позволили посмотреть на проводимую политику с позиции жителя села, в первую очередь «кулака».

На сегодняшний день информация о «раскулаченных» переселенцах в архивах содержится не в полном объеме, так как в государственных интересах часть ее была уничтожена. В частности, в архиве МВД имеется следующий документ: «.Указанные архивные дела бывших спецпереселенцев «кулаков», ^выселенных в 1930 г., перечисленные в отборочном списке в соответствии п. «б» § 28 перечня сроков хранения, объявленного приказом МВД СССР№ 001058 года подлежат уничтожению».1

Вторая группа источников — опубликованные документы. Для периода 20-х — начала 30-х гг. характерно достаточно большое количество законодательных актов. Их целесообразно разделить на несколько подгрупп.

Во-первых, - документы высших органов партийно-государственного руководства ЦК ВКП (б), ЦИК и СНК СССР, различных ведомств и организаций, в том числе и судебно-карательных органов (ОГПУ, НКВД, Верховного суда и Прокуратуры) из фондов крупнейших центральных архивов: ГАРФ, ЦА ФСБ РФ, РГАСПИ, ГАНО. Документы их различны по характеру: постановления, протоколы заседаний, приказы, директивы, справки, отчеты, и другие.

Во-вторых, - переписка министерств и ведомств по различным вопросам с чиновниками местных администраций, а также доклады, отчеты, сводки, телеграммы и проч., поступающие в министерства в ведомства с мест. Эта категория документов чрезвычайно информативна и разнообразна по содержанию.

Основные документы партии по вопросам аграрной политики представлены в сборнике «КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК». В частности, в части II (издание 7-е) помещены

1 Архив ГУМВД ИО материалы XIV, XV, XVI съездов ВКП (б), пленумов ЦК и XIV, XV, XVI конференций, которые отражают эволюцию взглядов руководства партии и государства на состояние сельского хозяйства и его реформирование.1

Самый уникальный сборник документов на сегодняшний день - это «Трагедия советской деревни. Коллективизация и раскулачивание. 1927 - 1939 гг.»2, где периоду подготовки и развертыванию «сплошной коллективизации и ликвидации кулачества как класса» посвящены три тома, охватывающие временные рамки с 1927 по 1933 гг. Публикуемые документы, выявленные ранее в секретных или малодоступных фондах высших органов партийно-государственного руководства (ЦК ВКП (б), ЦИК и СНК СССР), различных ведомств и организаций, в том числе и судебно-карательных органов (ОГПУ, НКВД, Верховного суда и Прокуратуры), раскрывают антикрестьянскую политику Сталина и его ближайшего окружения, которая привела в конечном счете к разорению миллионов крестьян и разрушению производительных сил сельского хозяйства. Наибольший интерес представляют: постановление Политбюро ЦК ВКП (б) «О мероприятиях по ликвидации кулацких хозяйств в районах сплошной коллективизации», информационная сводка Сибирского краевого суда о перегибах в ходе коллективизации, справка ОГПУ о выселенных «кулаках второй» и «третьей» категорий и др.

Другой сборник - «Советская деревня глазами ВЧК-ОГПУ-НКВД. 19181939 гг.»3, включает в себя рассекреченные документы и материалы органов ВЧК, ОГПУ, НКВД, которые показывают работу данных органов при «ликвидации кулачества как класса», действие репрессивного аппарата,

1 КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК. -Изд. 7-е. - М.: Политиздат, 1953. - Ч.2.: 1927-1953 гг.

2 Трагедия советской деревни. Коллективизация и раскулачивание: Документы и материалы. 1927 - 1939: в 5 т. - Т. 1.: Май 1927 - ноябрь 1929. -М., 1999; Т.2.: Ноябрь 1929 - декабрь 1930. - М., 2000; Т.:3: Конец 1930 -1933.-М., 2001.

3 Советская деревня глазами ВЧК-ОГПУ-НКВД. 1918-1939 гг. Документы и материалы: в 4- т. - Т.2.: 1923-1929 гг. - М., 2000; Т.З.: 1930 - 1934 гг. - М., 2003. документы о судьбе десятков и сотни тысяч людей, заключенных в концлагеря ГУЛАГа и «спецпоселения» в нежилых районах страны, об их гибели от репрессий и принудительного труда.

Сборником, в котором впервые опубликовались рассекреченные материалы центральных архивов, стал: «Документы свидетельствуют: из истории деревни и в ходе коллективизации 1997-1932 гг.».' В нем впервые были представлены документы по истории советской деревни конца 1920-х -начала 1930-х гг. В сборник авторы включили не только ранее известные постановления партии и правительства, но и рассекреченные документы (материалы ЦК ВКП (б), ЦИК и СНК СССР, ВЦИК и др.) из партийных и государственных архивов, объективно освещающие положение в деревне, а также письма граждан, сводки с мест о ходе коллективизации.

Голос народа. Письма и отклики рядовых советских граждан о события 1918-1932 гг.» - первая книга из серии «Социальная история России XX века»2, в которой события 1920-1930-х гг. засвидетельствованы главным образом глазами их рядовых участников. В основу положены письма в газеты, партийные и государственные учреждения, сводки политических органов об общественных настроениях, отклики на разные мероприятия советской власти. Документы помогают понять, что происходило в стране в те годы.

Сборник документов «История коллективизации сельского хозяйства в Восточной Сибири (1927 — 1937 гг.)», включает решения, постановления, резолюции, отражающие наиболее ключевые моменты коллективизации Восточной Сибири3. Документы, подобранные в нем, показывают, что

Документы свидетельствуют: Из истории деревни накануне и в ходе коллективизации 1927-1932 гг. / под ред. В.П. Данилова, H.A. Ивницкого. — М., 1989.

2 Голос народа. Письма и отклики рядовых советских граждан о событиях 1918-1932 гг. / отв. ред. А.К. Соколов. - М., 1997.

История коллективизации сельского хозяйства в Восточной Сибири (19271937). Документы и материалы: сборник / под ред. А.П. Косых. - Иркутск, 1989. политика коллективизации в деревне проходила при широкой активности со стороны бедноты.

Большой интерес представляет альманах «Неизвестная Россия. XX век»1, в него вошли новые исторические документы архивов РЦХИДНИ, ЦГАНХ СССР, также ряд сборников составленных на региональных материалах

•у

Сибирь, Урал).

Ценные источники публиковались также в журналах, в таких как «Исторический архив»3 и «Известия ЦК КПСС»4, где были предоставлены широкому кругу читателей документы из «особой папки» Политбюро ЦК ВКП (б).

К третьей группе источников относится периодическая печать. На страницах краевых газет «Власть труда», переименованной с сентября 1930 г. в «Восточно-Сибирскую правду», и «Красноярский рабочий» публиковались

1 Неизвестная Россия. XX век : альманах / сост. В.А. Козлов, С.М. Завьялов. -М., 1992.

Политика раскрестьянивания в Сибири: хроникально-документальный сб. / сост. Т.М. Бадалян, О.В. Выдрина, В.А. Ильиных. - Новосибирск, 2000. - Вып. 1.: Этапы и методы ликвидации крестьянского хозяйства. 1930-1940 гг.; Социальный портрет лишенца (на материалах Урала): сб. док. / сост. Е.В. Байда, В.М. Кириллов, J1.H. Мазур и др.; отв. ред. Т.И. Славко. — Екатеринбург, 1996; Спецпереселенцы в Западной Сибири. 1930 — весна 1931 гг.: сб. док. / сост. С.А. Красильников, B.J1. Кузнецова, Т.Н. Осташко и др.; отв. ред. В.П. Данилов, С.А. Красильников. - Новосибирск, 1992.

3 Спецпереселенцы. Постановление бюро ЦК ВКП (б) о выселении раскулачиваемых (от 30 января 1930 г.) // Исторический архив. — 1995. - № 4.

- С. 147-148.

4 Из истории коллективизации: 1928 г. Поездка Сталина в Сибирь: Документы и материалы // Известия ЦК КПСС. - 1991. - № 7. - С. 178-192; Письмо С.И. Загуменного И.В. Сталину и С.И. Сырцову об использовании 107 статьи Уголовного кодекса (от 19 января 1928 г.) // Известия ЦК КПСС. - 1991. -№ 5.

- С. 199-201; Письмо Яковенко, председателя Земельной и Избирательной комиссий приемной М.И. Калинина И.В.Сталину о посещении им Канского округа Сибирского края (от 3 октября 1928 г.) // Известия ЦК КПСС. — 1991. -№ 7. - С. 186-190; Письмо С.И. Загуменного И.В. Сталину и С.И. Сырцову об использовании 107 статьи Уголовного кодекса (от 19 января 1928 г.) // Известия ЦК КПСС. - 1991.-№5.-С. 199-201. заметки и статьи о проводимых политических и социально-экономических мероприятий, рассматривалось отношение населения на изменения в деревне, публиковались центральные и местные законопроекты, указы и другие документы. Хотя, нужно отметить, что газетные материалы проходили жесткую фильтрацию и отражали проправительственную точку зрения на политику в деревне. Поэтому большинство газетных публикаций были идеологизированы. Несмотря на это, данная информация представляет собой большую ценность.

Четвертую группу источников составляют воспоминания очевидцев тех событий, собранные в результате полевых исследований, что дало возможность более полно воссоздать историческую картину исследуемого процесса, позволило заострить внимание на исследуемых проблемах. Они дают яркое и живое представление о человеческой трагедии.

Таким образом, выявленный комплекс источников позволил решить поставленные задачи и показать процесс социально-экономического давления на крестьянство во второй половине 1920-х гг. и «ликвидацию кулачества как класса» в Восточной Сибири в начале 1930-х гг.

Методология и методы исследования. Методологической основой диссертационного исследования является теория модернизации, основанная на цивилизационном подходе. Выбор теории модернизации обусловлен тем, что, опираясь на объективные законы, она идеологически более нейтральна.

При написании диссертационной работы были использованы следующие методы и приемы научного познания.

1. Историко-генетический метод способствовал познанию объекта исследования, от единичного к общему; показу причинно-следственных связей процесса «раскулачивания», анализу политики государства в отношении зажиточного крестьянства, происходящих в ней изменений, с определением индивидуальных особенностей восточносибирской деревни и общих, присущих всем регионам черт. Принципы историзма и научной объективности, на которых базируется историко-генетический метод, помог взглянуть на проблему со всех сторон, изучить различные позиции по данному вопросу и увидеть исторические процессы в их реальном развитии и взаимосвязи с другими историческими явлениями. Согласно принципу историзма, автор рассматривает процессы «раскулачивания» и «ликвидации крестьянства» в восточносибирской деревне в контексте процессов, происходящих в Сибирском регионе и государстве в целом.

2. Историко-сравнительный метод дал возможность объяснить рассматриваемую политику, раскрыть ее сущность.

3. Историко-системный метод позволил раскрыть внутренние механизмы функционирования и развития государственной политики в деревне.

Тема диссертации и поставленные в ней проблемы побудили обратиться к смежным с историей наукам - экономике, праву, статистке и отчасти использовать их методы. Все это позволило рассмотреть проблемы в целостности, развитии и взаимодействии.

Научная новизна работы состоит в том, что это первое в отечественной историографии обобщающее исследование по истории социально-экономического давления на крестьянство и репрессивной политики, осуществленной в Восточной Сибири в конце 1920-х - начале 1930-х гг., основанное на широкой источниковой базе, опубликованных и неопубликованных архивных документах. Впервые объективно (насколько позволяет это сделать источниковая база) показана история последовательной борьбы государства с зажиточным слоем населения в деревне, проведен анализ социально-экономических условий жизни крестьян в Восточной Сибири.

Практическая значимость диссертации определяется ее вкладом в восполнение пробела в истории крестьянства в Восточной Сибири. Основные положения и результаты исследования могут быть использованы при чтении общих и специальных курсов по истории Сибири в вузах и других образовательных учреждениях. Материалы диссертации могут быть частью обобщающих трудов, учебных пособий по истории крестьянства Сибири.

26

Заключение научной работыдиссертация на тему "Государственная политика в отношении зажиточного крестьянства в конце 1920-х - начале 1930-х гг. в Восточной Сибири"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Проведенный анализ основных направлений государственной политики в отношении зажиточного крестьянства в конце 1920-х - начале 1930-х гг. позволил прийти к следующим выводам.

Со второй половины 1920-х гг. государство провело экономическое «раскулачивание» крестьянства с помощью налоговых и административных мер. Налоговый пресс на крестьянина-«кулака» и зажиточного в сумме всех поборов постепенно увеличивается и к 1930 г. составил более 100 % от его дохода. С 1930/31 г. советское законодательство стало определять налогоплательщиков по классовому признаку, одна из статей закона о едином сельскохозяйственном налоге рассматривала «кулацкое хозяйство» как единицу налогообложения.

Налогообложение носило открыто экспроприационный характер. В экономических взаимоотношениях с селом со стороны руководства страны было полное игнорирование законов экономики и незнание их со стороны местных чиновников. Налоговая политика стала основным и первым орудием по «раскулачиванию» крестьян. «Кулаков» и зажиточных привлекали к кратному штрафованию и к судебной ответственности, что приводило к разорению их хозяйств. Высокий процент попадания середняков и бедняков под «кулацкие» судебно-административные статьи, свидетельствовал, о проблемности вычленения «кулаков» из крестьянской среды и несоответствии плановых цифр по «раскулачиванию» и налогообложению реальности.

Признаки кулацких хозяйств на протяжении 1928 - 1931 гг. постоянно менялись, корректировались и дополнялись новыми. К 1930 г. основным признаком «кулака» был не столько экономический фактор, сколько политический, поскольку под понятие «кулак» подводились противники колхозного строительства на селе. Для отстранения кулаков от участия в руководящей жизни деревни, существовала система лишения избирательных прав. Только в Сибирском крае в 1929 г. было лишено избирательных прав

4,3 % населения.

Упразднив «кулака» как социально-экономическую единицу, сталинское правительство ликвидировало лучшие, наиболее производительные хозяйства, накопленный ими за многие годы опыт ведения товарного хозяйства. В результате социальных изменений, уравнительного передела земли, было уничтожено крупное частное землепользование.

Начиная с 1930 г. «кулаки» подлежали полной «ликвидации как класс». Данное мероприятие проводилось согласно постановлению бюро крайкома ВКП (б) «О мерах к выполнению решения ЦК ВКП (б) о темпах коллективизации и ликвидации кулачества как класса» от 2 февраля 1930 г., тогда как перед народом он предстал в сокращенном варианте, в частности, в газете «Власть труда», и исключал «первую категорию» крестьян (подлежавшую отправке в концлагеря). Как показало диссертационное исследование, применение в жизни данного законопроекта имело большое количество нарушений со стороны местных властей и сельских активистов.

Снижение реальных доходов населения, раскрестьянивание, начавшееся «раскулачиванием», и проходившие массовые высылки и переселения создали социальную напряженность в обществе и привели к изменению в демографической сфере. Естественный прирост в Восточно-Сибирском крае в конце 1933 г. был отрицательным и составил —7,5 тыс. человек.1

Особенностью Восточной Сибири было то, что она явилась территорией принятия спецпереселенцев. По официальным данным в 1930 — 1931 гг. было размещено на ее территории 10 487 семей из других районов страны и 16 068 семей переселены внутри ее территории (из них в Иркутском округе - 2 279, в Красноярском округе - 1 507, Канском — 2 573). Кроме того, 3 536 были репрессированы по «первой категории». Таким образом, под политику

1 Гущин Н.Я. «Раскулачивание» в Сибири (1928-1934): методы, этапы, социально-экономические и демографические последствия. — Новосибирск, 1996.-С. 136. ликвидации кулака как класса» попало 30 091 семей (более 180 тыс. чел.) В результате численность крестьянских хозяйств и население деревни заметно сократились. Десятки тысяч семей были разорены, выселены из родных мест и сосланы в необжитые районы Сибири, где они могли надеяться только на свои силы. Одним из самых трагичных моментов «ликвидации кулачества как класса» было разделение семей при высылке.

Количество массовых крестьянских выступлений, бегств, террористических актов, распространенных листовок и других «антисоветских проявлений» в Западной Сибири было выше, чем в Восточной. Это было связано с более высоким процентом «кулачества» на территории Западной Сибири (6,3 против 4,5 %), что отразилось и на количестве переселяемых крестьян внутри краев: в Западной Сибири - за 1930 - 1931 гг. — 52 091 семья (237 729 человек), в Восточной Сибири - 16 068 семей (77 064). А также имел отражение и такой факт, что пути переселения в Восточную Сибирь из других районов страны проходили через Западную Сибирь. Тем самым на территории последней во время переселенческой кампании имело сосредоточение высокого процента переселенцев, что также влияло на степень напряженности внутри края.

Результатом такой политики стало огосударствление крестьянина. Бывшие «кулаки» фактически превратились в крепостных работников Советского государства; они были отчуждены от средств производства, лишены права распоряжаться результатами своего труда. «Ликвидируя кулака как класс», государство получило армию дешевой рабочей силы, необходимой для промышленных строек, лесозаготовительных работ, освоения необжитых районов и т.п. Крестьянин был ограничен и в гражданских правах - он не мог свободно выбирать место жительства и работу, не имел права покинуть место проживания.

Раскулачивание» и выселение с прежних мест жительства в необжитые районы оценивалось как «трудовое перевоспитание кулачества». В действительности же, как показали рассекреченные на сегодняшний день архивные материалы, — это была насильственная, глубоко антигуманная акция. Очевидцам событий начало 1930-х гг. запомнилось как трагическое время, коллективизацию и «раскрестьянивание» они оценивали как насильственную акцию, унесшую жизни их близких родственников. В крестьянском сознании было полное непонимание политики, проводимой в отношении зажиточного крестьянства.

Таким образом, советская власть методами принуждения и насилия, репрессий и депортаций осуществила ликвидацию зажиточных хозяйств в Восточной Сибири. Данная политика носила антикрестьянский, открыто репрессивный характер. «Раскулачивание» и насилие над крестьянством породили громадные жертвы.

Акцию выселения и переселения крестьян в другие районы, сопровождавшуюся высокой смертностью, сегодня можно охарактеризовать как политику геноцида по отношению к зажиточному крестьянству.

Таким образом, мероприятия направленные на ограничение зажиточных хозяйств и «ликвидацию кулачества как класса» в Восточной Сибири, несмотря на ряд их особенностей при проведении, осуществлялись в рамках общегосударственной политики, проводимой с целью огосударствления всех сфер жизни общества.

Список научной литературыКорякина, Любовь Сергеевна, диссертация по теме "Отечественная история"

1. МАТЕРИАЛЫ АРХИВОВ

2. Государственный архив новейшей истории Иркутской области1. ГАНИИО)13.1. Киренский окружной комитет ВКП (б) Сибирского края г. Киренск.

3. Ф.154. Оп.1. Д 60, 112, 125, 129, 130, 133.13.2. Тулунский окружной комитет ВКП (б) Ф. р-271. On. 1. Д.1, 350.13.3. Иркутский окружной исполнительный комитет. Ф.16. Оп.1. Д.668, 858, 1336.

4. Центр хранения исторической документации новейшей истории

5. Голос народа. Письма и отклики рядовых советских граждан о событиях 1918-1932 гг. / отв. ред. А.К. Соколов. М. : РОССПЭН, 1997. -328 с.

6. Документы свидетельствуют: Из истории деревни накануне и в ходе коллективизации 1927-1932 гг. / под ред. В.П. Данилова, H.A. Ивницкого. М. : Политиздат, 1989. - 526 с.

7. Из истории коллективизации: 1928 г. Поездка Сталина в Сибирь: Документы и материалы // Известия ЦК КПСС. 1991. - № 7. - С. 178192.

8. История коллективизации сельского хозяйства в Восточной Сибири (1927-1937). Документы и материалы: сборник / под ред. А.П. Косых. — Иркутск : Вост-Сиб. кн. изд-во, 1989. 526 с.

9. Калинин М.И. Из статьи «Вопросы работы в деревне — теория и практика борьбы» / М.И. Калинин // К вопросу о расслоении крестьянства и политики партии в деревне : материалы. — Л. : Кубуч, 1926. — С. 15-22.

10. Калинин М.И. Вопросы советского строительства. Статьи и речи. 19191946 гг. / сост. А.Б. Амелин, А.А. Лопатов, Б.М. Рудняк. М. : Госполитиздат, 1958. - 712 с.

11. Карницкий Д.А. Уголовный кодекс РСФСР. С приложением амнистии к 10-летию Октябрьской революции. Постатейный комментарий / сост. Д.А. Карницкий, Г.К. Рогинский, М.С. Рогович. М. : Юридическое изд-во НКЮ РСФСР, 1928. - 354 с.

12. Материалы Объединенного пленума ЦК и ЦКК ВКП (б). 21-23 октября1927 г. Резолюция «О работе в деревне» // КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК. — Изд. 7-е. М. : Политиздат, 1953. -4.2. : 1927-1953 гг. - С. 294-310.

13. Материалы XIV конференции РКП (б). Москва 27-29 апреля 1925 г. Резолюция «О едином сельскохозяйственном налоге» // КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК. — Изд. 7-е. -М.: Политиздат, 1953.-4.2. : 1927-1953 гг.-С. 38-41.

14. Материалы XV съезда ВКП (б). Москва. 2-19 декабря 1927 г. Резолюция «О работе в деревне» // КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК. — Изд. 7-е. — М. : Политиздат, 1953. — 4.2. : 1927-1953 гг. С.350-368.

15. Материалы Пленума ЦК ВКП (б). 4-12 июля 1928 г. Резолюция «Политика хлебозаготовок в связи с общим хозяйственным положением //

16. КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК. -Изд. 7-е. -М.: Политиздат, 1953. 4.2. : 1927-1953 гг. - С.391-397.

17. Постановление ЦК ВКП (б). 14 марта 1930 г. «О борьбе с искривлениями партлинии в колхозном движении» // КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК. Изд. 7-е. — М. : Политиздат, 1953. -4.2.: 1927-1953 гг. - С.548-552.

18. Неизвестная Россия. XX век : альманах / сост. В.А. Козлов, С.М. Завьялов. М.: Историческое наследие, 1992.— 351 с.

19. Общество и власть: 1930-е гг.: Повествование в документах. / отв. ред.

20. A.K. Соколов. M.: РОССПЭН, 1998.-352 с.

21. Письмо Яковенко, председателя Земельной и Избирательной комиссий приемной М.И. Калинина И.В.Сталину о посещении им Канского округа Сибирского края, (от 3 октября 1928 г.) / сост. А. Артузов, И. Иконникова,

22. B. Кочетов и др. //Известия ЦК КПСС. 1991. - № 7. - С. 186-190.

23. Письмо С.И. Загуменного И.В. Сталину и С.И. Сырцову об использовании 107 статьи Уголовного кодекса (от 19 января 1928 г.) / сост. А. Артузов, И. Иконникова, В. Кочетов и др. // Известия ЦК КПСС. 1991. - № 5. - С. 199-201.

24. Политика раскрестьянивания в Сибири: хроникально-документальный сб. / сост. Т.М. Бадалян, О.В. Выдрина, В.А. Ильиных. — Новосибирск: Изд-во ИДМИ, 2000. Вып. 1.: Этапы и методы ликвидации крестьянского хозяйства. 1930-1940 гг. - 214 с.

25. Рыков А.И. Из доклада на III секции ЦИК в Тифлисе / А.И. Рыков // К вопросу о расслоении крестьянства и политики партии в деревне: материалы. JI.: Кубуч, 1926. - С. 9-11.

26. Советская деревня глазами ВЧК-ОГПУ-НКВД. 1918-1939 : Документы и материалы: в 4 т. / под ред. А. Береловича, В. Данилова. М. : РОССПЭН, 2000.-Т.2.: 1923-1929. - 1168 с.

27. Социальный портрет лишенца (на материалах Урала): сб. док. / сост. Е.В. Байда, В.М. Кириллов, Л.Н. Мазур и др.; отв. ред. Т.И. Славко. — Екатеринбург : УрГУ, 1996. 256 с.

28. Спецпереселенцы в Западной Сибири. 1930 весна 1931 гг. : сб. док. / сост. С.А. Красильников, В.Л. Кузнецова, Т.Н. Осташко и др.; отв. ред. В.П. Данилов, С.А. Красильников. - Новосибирск : Наука. Сиб. изд. фирма, 1992.-283 с.

29. Спецпереселенцы. Постановление политбюро ЦК ВКП (б) о выселении раскулачиваемых (от 30 января 1930 г.) // Исторический архив. 1995. -№4.-С. 147-148.

30. Сталин И.В. Соч. / Ин-т Маркса Энгельса - Ленина при ЦК ВКП (б). — М.: Госполитиздат, 1955.-Т. 12. : Апрель 1929-июнь 1930.-398 с.

31. Трагедия советской деревни. Коллективизация и раскулачивание. 19271939. Документы и материалы: в 5 т. / под ред. В. Данилова, Р. Маннинг, Л. Виолы.-М.: РОССПЭН, 2001. -Т.З.: Декабрь 1930- 1933 гг. 1008 с.1.I. ИССЛЕДОВАНИЯ

32. Богденко М.Л. К истории начального этапа сплошной коллективизации сельского хозяйства / М.Л. Богденко // Вопр. истории. 1963. - № 5. — С. 19-35.

33. Бурганов А. «История мамаша суровая.» / А. Бурганов // Дружба народов. - 1998. -№ 6. -С. 142-159.

34. Бурджалов Э.Н. Обострение классовой борьбы / Э.Н. Бурджалов // История СССР: лекции, прочитанные в ВПШ при ЦК ВКП (б). М. : ВПШ при ЦК ВКП (б), 1946. - С. 23-119.

35. Буртина Е. Коллективизация без «перегибов» (налоговая политика в деревне в 1930-1935 гг.) / Е. Буртина // Октябрь. 1990. — № 2. -С.160-174.

36. Верт Н. Государство против своего народа / Н. Верт // Черная книга коммунизма. Преступления, террор, репрессии. 2-е изд., испр. — М.: Три века истории, 2001. - С. 61-160.

37. Волкогонов Д.А. Сталинизм: сущность, генезис, эволюция / Д.А. Волкогонов // Вопр. истории. 1990. - № 3. - С. 3-17.

38. Гордон Л.А. Клопов Э.В. Что это было? Размышления о предпосылках и итогах того, что случилось с нами в 30-40-е гг. / Л.А. Гордон, Э.В. Клопов М. : Политиздат, 1989. - 318 с.

39. Грегори П. Еще раз о коллективизации / П. Грегори // Экономические науки. 1990. -№ 12. - С. 79-88.

40. Гущин Н.Я. Исторический опыт развития сельскохозяйственного производства Сибири и современность / Н.Я. Гущин // Социально-экономическое развитие советской Сибири: исторический опыт и современность. Новосибирск : Наука, 1984.— С. 153-188.

41. Гущин Н.Я. Классовая борьба в сибирской деревне, 1920-е серед. 1930-х гг. / Н.Я. Гущин, В.А. Ильиных; отв. ред. B.C. Познанский. - Новосибирск : Наука, 1987.-330 с.

42. Гущин Н.Я. Классовая борьба и ликвидация кулачества как класса в сибирской деревне в 1926-1933 гг. / Н.Я. Гущин. Новосибирск: Наука, 1972.-289 с.

43. Гущин Н.Я. Коллективизация сельского хозяйства Сибири: дискуссионные проблемы и уроки // Актуальные проблемы истории советской Сибири. Новосибирск : Наука. Сиб. отд-ние, 1990. - С.140-169.

44. Гущин Н.Я. Критика буржуазных концепций истории советской сибирской деревни / Н.Я. Гущин, В.А. Жданов; отв. ред. A.C. Московский Новосибирск : Наука. Сиб. отд-ние, 1987. - 293 с.

45. Гущин Н.Я. Развитие сельскохозяйственного производства в Сибири (1920-1927) / Н.Я. Гущин // Проблемы истории советской сибирской деревни. — Новосибирск : Наука. Сиб. отд-ние, 1977. — С. 70-106.

46. Гущин Н.Я. «Раскулачивание» в Сибири (1928-1934): методы, этапы, социально-экономические и демографические последствия / Н.Я. Гущин. -Новосибирск : Наука. Сиб. отд-ние, 1996. 159 с.

47. Гущин Н.Я. Рабочий класс Сибири в борьбе за создание колхозного строя / Н.Я. Гущин. Новосибирск : Наука, 1965. - 164 с.

48. Гущин Н.Я. Союз рабочего класса и крестьянства Сибири в период построения социализма (1917-1937 гг.) / Н.Я. Гущин, Ю.В. Журов, Л.И. Боженко. Новосибирск : Наука. Сиб. отд-ние, 1978. - 430 с.

49. Данилов В. Коллективизация: как это было / В. Данилов, А. Ильиных, Т.

50. Тепцов//Урок дает история. М.: Политиздат, 1989.-С. 138-183.

51. Данилов В.П. Введение. Истоки и начало деревенской трагедии / В.П. Данилов // Трагедия советской деревни. Коллективизация и раскулачивание. 1927-1939. Документы и материалы: в 5 т. М. : РОССПЭН, 1999.-Т. 1.: Май 1927-ноябрь 1929.-С. 13-67.

52. Данилов В.П. Вместо предисловия / В.П. Данилов, С.А. Красильников // Спецпереселенцы в Западной Сибири. 1930 весна 1931 г. — Новосибирск : Наука. Сиб. изд-ая фирма, 1992. - С. 3-16.

53. Данилов В.П. Советская доколхозная деревня: население, землепользование, хозяйство / В.П. Данилов М. : Наука, 1977. - 318 с.

54. Данилов В.П. О деревне накануне и в ходе сплошной коллективизации / В.П. Данилов, H.A. Ивницкий // Документы свидетельствуют. Из истории деревни накануне и в ходе коллективизации. 1927-1932 гг. М. : Политиздат, 1989. - С. 9-50.

55. Девис Р.У. Советская экономика в период кризиса 1930-1933 годы / Р.У. Девис // История СССР. 1991. - № 4. - С. 198-209.

56. Зеленин И.Е. Колхозное строительство в СССР в 1931 — 1932 гг. / И.Е. Зеленин // История СССР. 1960. - № 6. - С. 27-33.

57. Зеленин И.Е. Крестьянство и власть в СССР после «революции сверху» / И.Е. Зеленин // Вопр. истории. 1996. - № 7. - С. 14 - 32.

58. Зеленин И.Е. Введение. Кульминация крестьянской трагедии / И.Е.

59. Зеленин // Трагедия советской деревни. Коллективизация и раскулачивание. 1927-1939: Документы и материалы: в 5 т. — М. : РОССПЭН, 2001. Т.З.: Конец 1930 - 1933. - С. 1^1.

60. Зеленин И.Е. Осуществление политики «ликвидации кулачества как класса» (осень 1930- 1932 гг.) / И.Е. Зеленин // История СССР. 1990. -№ 6. - С. 31—49.

61. Зуляр Ю.А. К истории районирования Сибири, разработки и образование Восточно-Сибирского края / Ю.А. Зуляр // Иркутский историко-экономический ежегодник: 2000: Материалы чтений, посвященных памяти В.Н. Шерстобоева Иркутск : ИГЭА, 2000. - С. 140— 142.

62. Земсков В.Н. Судьба «кулацкой ссылки» (1930-1954) / В.Н. Земсков // Отечественная история. 1994. -№ 1. - С. 118-147.

63. Земсков В.Н. Заключенные, спецпоселенцы, ссыльнопоселенцы, ссыльные и высланные: статистико-географический аспект / В.Н. Земсков // История СССР. 1991. - № 5. - С. 151-166.

64. Зыков А.Н. Иркутские коммунисты в борьбе за осуществление ленинского кооперативного плана (1921-1925 гг.) / А.Н. Зыков. — Иркутск : Ирк. кн. изд-во, 1961. 124 с.

65. Ивницкий H.A. Классовая борьба в деревне и ликвидация кулачества как класса (1929-1932 гг.) / H.A. Ивницкий. М.: Наука, 1972. - 360 с.

66. Ивницкий H.A. Коллективизация и раскулачивание (начало 30-х годов): учеб. пособие для вузов и школ / H.A. Ивницкий — Изд. 2-е, доп. и перераб. М.: Магистр, 1996. - 288 с.

67. Ивницкий H.A. О начальном этапе сплошной коллективизации / H.A. Ивницкий // Вопр. истории . 1962. - № 4. - С.10—42.

68. Ильиных В.А. Крестьянская семья и двор в Западной Сибири в 1930 — 1980-е годы / В.А. Ильиных, Т.М. Бадалян // Крестьянская семья и двор в Сибири в XX веке. Новосибирск : СО РАН, 1999. - С. 3-12.

69. Ильиных В.А. Крестьянское хозяйство в Сибири (конец 1890-х — начало 1940-х годов): тенденции и этапы развития / В.А. Ильиных // Крестьянская семья и двор в Сибири в XX веке. Новосибирск : СО РАН, 1999. - С. 3368.

70. Ильиных В.А. Очерки истории сибирской деревни / В.А. Ильиных, Г.А. Ноздрин. Новосибирск : ЭКОР, 1995. - 280 с.

71. Ильиных В.А. Податное обложение зернового хозяйства Сибири (конец 1920-х начало 1940-х гг.) / В.А. Ильиных // Урал и Сибирь в сталинской политике. - Новосибирск : Сибирский хронограф, 2002 . - С. 159-172.

72. Историческая наука в Сибири за 50 лет. Основные проблемы истории Советской Сибири / под ред. Н.Я. Гущина. Новосибирск : Наука, 1972. -275 с.

73. История Советского крестьянства. М. : Наука, 1986. — Т.2. : Советское крестьянство в период социалистической реконструкции народного хозяйства. Конец 1927 — 1937 гг. - 440 с.

74. История Сибири: в 5 т. / под ред. А.П. Окладникова. Новосибирск : Наука. Сиб. отд-ние, 1968. — Т.4. : Сибирь в период строительства социализма. - 490 с.

75. Каврайский В. Классовое расслоение в деревне и политика партии / В. Каврайский. Новосибирск : Сибкрайиздат, тип. Сибкрайсоюза, 1929. -28 с.

76. Каврайский В. Классы и классовые отношения в современной сибирской деревне / В. Каврайский, И. Нусинов. Новосибирск : Сибкрайиздат, 1927.-98 с.

77. Конквест Р. Жатва скорби. / Р. Конквест // Вопр. истории. 1990. — № 1. -С. 137-160.

78. Косых А.П. Совхозы Иркутской области / А.П. Косых. Иркутск: Кн. изд-во, 1959.-148 с.

79. Красильников С.А. Крестьянская ссылка в Западной Сибири в планах и практике сталинского режима 1930-х гг. / С.А. Красильников // Урал и Сибирь в сталинской политике. — Новосибирск : Сибирский хронограф, 2002.-С. 159-173.

80. Красильников С.А. Серп и молох: Крестьянская ссылка в Западной Сибири в 1930-е гг. / С.А. Красильников; СО РАН, Ин-т истории. М. : РОССПЭН, 2003 .-287 с.

81. Кузнецов И.С. Социальная психология сибирского крестьянства в 1920-е гг.: учеб. пособие / И.С. Кузнецов. Новосибирск : Новосибирский ун-т, 1992.-96 с.

82. Кузнецов И.С. Социальные взгляды крестьянства и генезис сталинского режима (по материалам сибирской деревни 20-х гг.) / И.С. Кузнецов // Изв. СО АН СССР. История, философия и филология. 1991. - Вып. 1. - С. 321.

83. Кузнецов И.С. Формирование «сталинизма» и менталитет сибирского крестьянина / И.С. Кузнецов // Урал и Сибирь в сталинской политике. -Новосибирск : Сибирский хронограф, 2002 . — С. 46-56.

84. Куперт Ю.В. Руководство Коммунистической партии укреплением сельских Советов и повышением их роли в период массовой коллективизации в Западной Сибири (1929-1937) / Ю.В. Куперт. Томск : Томский ун-т, 1982. - 412 с.

85. Куртуа С. Преступления коммунизма / С. Куртуа // Черная книга коммунизма. Преступления, террор, репрессии. 2-е изд., испр. — М. : Три века истории, 2001. — С. 33-60.

86. Лихачев В.В. Вопросы организации животноводства в колхозах Сибири // В.В. Лихачев. Новосибирск : Сибкрайиздат, 1930. - 111 с.

87. Лященко П.И. История народного хозяйства СССР / П.И. Лященко. М.: Госполитиздат, 1956. — Т.З. : Социализм. — 644 с.

88. Михайлов Н. Чрезвычайщина / Н. Михайлов Н. Тепцов // Родина. 1989. -№ 8.-С. 28-35.

89. Новокшонов В. Кресьянская ссылка в Сибири. 30-е гг. / В. Новокшонов // Сибирские огни. 1989. - № 12. - С. 100-118.

90. Осокина Е.А. За фасадом «сталинского изобилия»: Распределение и рынок в снабжении населения в годы индустриализации: 1928 1941 / Е.А. Осокина. - М.: РОССПЭН, 1989. - 271 с.

91. Осокина Е.А. Жертвы голода 1933 г.: сколько их? : (Анализдемографической статистики ЦГАНХ СССР) / Е.А. Осокина // История СССР. 1991.-№5.-С. 18-26.

92. Очерки истории крестьянского двора и семьи в Западной Сибири. Конец 1920-х 1980-е годы. / Т.М. Бадалян, В.А. Ильиных, И.Б. Карпунина и др.- Новосибирск : Изд-во ИДМИ, 2001.- 188 с.

93. Павлова И.В. Механизм власти и строительство сталинского социализма / И.В. Павлова; отв. ред. B.JT. Дорошенко. Новосибирск : СО РАН, 2001. -460 с.

94. Панов В.И. Очерки по истории Иркутской области / В.И. Панов, В.Г. Тюкавкин. Иркутск: Вост.-Сиб. кн. изд-во, 1970. - 222 с.

95. Папков С.А. Сталинский террор в Сибири. 1928 1941 / С.А. Папков. -Новосибирск : СО РАН, 1997. - 273 с.

96. Плотников И.Е. Крестьянские волнения и выступления на Урале в конце 20-х начале 30-х годов / И.Е. Плотников // Отеч. история. - 1998. — № 2. — С. 74-91.

97. Реттель И. Состояние сельского хозяйства Сибири и вопросы коллективизации / И. Реттель, П. Веденяпин Новосибирск, 1929. - 149 с.

98. Рогалина H.JI. Коллективизация уроки пройденного пути / H.JI. Рогалина. -М. :МГУ, 1989.-222 с.

99. Рогалина H.JL Динамика советского крестьянства 1920-х гг. / H.JT. Рогалина // История СССР. 1987. -№ 1. - С. 136-150.

100. Рогачевская JI.C. Как составлялся план первой пятилетки / JI.C. Рогачевская // Вопр. истории. 1993. - № 8. - С. 149-152.

101. Самосудов В.М. Создать правдивую историю крестьянства Сибири периода построения социализма // Аграрное и демографическое развитие

102. Сибири в контексте Российской и мировой истории. Новосибирск : Институт Истории СО РАН, 1999. - С. 101-103.

103. Славко Т.И. Введение / отв. ред. Т.И. Славко // Социальный портрет лишенца (на материалах Урала). Екатеринбург : УрГУ, 1996. - С. 3-12.

104. Солопов А.И. Кого считали кулаком в 20-е гг.: к истории предпосылок перегибов в деревне / А.И. Солопов // Вопр. истории. 1990. - № 10. - С. 59-71.

105. Степичев И.С. Борьба Иркутской организации КПСС за коллективизацию сельского хозяйства / И.С. Степичев. — Иркутск : Ирк. кн. изд-во, 1958. 163 с.

106. Степичев И.С. Победа ленинского кооперативного плана в ВосточноСибирской деревне / И.С. Степичев. Иркутск: Вост-Сиб. кн. изд-во, 1966.-742 с.

107. Степичев И.С. Предпосылки и условия социалистического преобразования сельского хозяйства в Восточной Сибири / И.С. Степичев // О некоторых вопросах строительства социализма в Восточной Сибири -Иркутск: Вост.-Сиб. кн. изд-во, 1964. С. 87-91.

108. Тихонов В.А. Хроника смертельных лет: Избранные статьи и выступления. 1986 1994 / В.А. Тихонов. - М.: Республика, 1996. — 256 с.

109. Трифонов И.Я. Классы и классовая борьба в СССР в начале нэпа (19211925 гг.) / И.Я. Трифонов. Л. : Ленингр. ун-т, 1964. - 4.2.: Подготовка экономического наступления на новую буржуазию. — 288 с.

110. Трифонов И.Я. Очерки истории классовой борьбы в СССР в годы нэпа (1921 -1937) / И.Я. Трифонов. М.: Госполитиздат, 1960. - 368 с.

111. Томилов В.Г. Судьба человека в тоталитарном государстве / В.Г. Томилов, Н.В. Голубь, Н.В. Мазур // Проблемы истории Сибири накануне XXI в.: материалы Дуловских чтений. Иркутск : ИГПУ, 2000. — С. 104106.

112. Уиткрофт С. О демографических свидетельствах трагедии советской деревни в 1931 1933 гг. / С. Уиткрофт // Трагедия советской деревни.

113. Коллективизация и раскулачивание. 1927-1939. Документы и материалы: в 5 т.-М. : РОССПЭН, 2001.- Т.З.-С. 866-887.

114. Устинов М. Ликвидация кулачества и задачи сельсоветов / М. Устинов. -М. : Изд-во «Власть Советов» при президиуме ВЦИК, 1930. 32 с.

115. Фицпатрик Ш. «Приписывание к классу» как система социальной дифференциации / Ш. Фицпатрик // Американская русистика: Вехи историографии последних лет. Советский период: Антология. — Самара : Самарский ун-т, 2001. С. 174-207.

116. Хрустов В.А. Машиностроение в Сибкрае в весеннюю посевную кампанию в 1930 г. / В.А. Хрустов. Новосибирск : Наука, 1930. - 131 с.

117. Хрящева А.И. Группы и классы в крестьянстве / А.И. Хрящева. Изд. 2-е, доп. - М. : ЦСУ СССР, 1926. - 172 с.

118. Холквист П. Осведомление это альфа и омега нашей работы / П. Холквист // Американская русистика. Вехи историографии последних лет. Советский период: Антология. — Самара : Самарский ун-т, 2001. — С. 4863.

119. Черненко А. Кнут и пряник / А. Черненко // Дружба народов. 1989. - № 5.-С. 200-234.

120. Шекшеев А.П. Антисоветские восстания Енисейского крестьянства в 1930 г. / А.П. Шекшеев // Аграрное и демографическое развитие Сибири в контексте российской и мировой истории. — Новосибирск: Ин-т истор. СО РАН, 1999. -С. 109-112.

121. Шмелев Г.И. Коллективизация на крутом переломе истории / Г.И. Шмелев // Истоки: Вопросы истории народного хозяйства и экономической мысли. М.: Экономика, 1990. — Вып. 2. — С. 95-97.

122. Шмелев Г.И. Раскулачивание или рассереднячивание / Г.И. Шмелев // Аграрная политика и аграрные отношения в России в XX веке. М. : Наука, 2000.-С. 176-199.

123. Шмелев Н.П. На переломе. Экономическая перестройка в СССР / Г.И. Шмелев, В.В. Попов // Истоки: Вопросы истории народного хозяйства иэкономической мысли. М.: Экономика, 1990. - Вып. 2. - С.22 -26.1.. СТАТИСТИЧЕСКИЕ СБОРНИКИ

124. Экономико-статистический справочник по Восточно-Сибирскому краю. — Иркутск: Крайизд, 1932.- 428 с.1. V. ПЕРИОДИЧЕСКАЯ ПЕЧАТЬ51. Власть труда. 1930.

125. Восточно-Сибирская правда. 1930 — 1931.

126. Красноярский рабочий. 1929.

127. Карательная политика по состоянию на 1 ноября 1928 г. (Иркутский округ)*

128. Группы Число приговоренныхкрестьян Принудительны Штрафы Лишенные Конфискация

129. Статьи УК РСФСР е работы свободы Высылка всего се са Н кож Количество жскованного хлеба м Кол-во с/х машин

130. Ст. секретарь Ирк. окрпрокуратуры /Болотов/