автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.19
диссертация на тему: Грамматикализация неопределенного местоимения "один"

Полный текст автореферата диссертации по теме "Грамматикализация неопределенного местоимения "один""

На правах рукописи

1 1

ОВЧИННИКОВА Елена Викторовна

ГРАММАТИКАЛИЗАЦИЯ НЕОПРЕДЕЛЕННОГО МЕСТОИМЕНИЯ «ОДИН» (НА МАТЕРИАЛЕ МАКЕДОНСКОГО ЯЗЫКА)

Специальность 10.02.19. - Теория языка

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

г

!-' 0

Г-Г

Пермь-2008

003453411

Работа выполнена на кафедре общего и славянского языкознания ГОУ ВПО «Пермский государственный университет»

Научный руководитель:

доктор филологических наук профессор Ю.А. Левицкий

Официальные оппоненты:

доктор филологических наук профессор Е.Е. Бразговская

доктор филологических наук доцент ЯМ Нестерова

Ведущая организация:

Удмуртский государственный университет

Защита состоится 04 декабря 2008 г. в 11.00 часов на заседании диссертационного совета К 212.189.02 в Пермском государственном университете по адресу: 614990, г. Пермь, ул. Букирева, 15, ауд. 938

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Пермского государственного университета

Автореферат разослан 01 ноября 2008 г.

Ученый секретарь

диссертационного совета ,,

доктор филологических наук . С.77. Мишланова

Общая характеристика работы

Реферируемая работа посвящена проблеме становления неопределенного артикля в македонском языке.

Актуальность исследования обусловлена интересом к проблеме соотношения грамматической и лексической семантики и процессу грамматикализации слова в языке. Кроме того, актуальным исследование делает обращение к одной из базовых категорий мышления и языка - категории определенности-неопределенности (КОН).

КОН является функционально-семантической категорией высказывания, в рамках которой может быть выделена более узкая КОН именной группы (ИГ). КОН именной группы в языке выражается при помощи системы определителей, в которую входят как лексические показатели (указательные, неопределенные, вопросительные местоимения), так и грамматические - артикли. Артикли появляются в результате грамматикализации лексических показателей, формальное родство с которыми в ряде языков сохраняется. Отсутствие лексического значения делает артикль универсальным средством выражения определенности-неопределенности.

В целом процесс грамматикализации привлек внимание исследователей с начала 80-х годов XX в. С этого времени в лингвистике начинает разрабатываться теория грамматикализации, среди основополагающих можно назвать работы ДясБайби, Т. Гивона, X. Немана, Б Хайне, и др

Артиклевая система языка может включать от одного артикля и более. В случае существования одного артикля, оппозицию ему составляет отсутствие артикля. При этом по замечанию В.Б Кашкина, система стремится к обретению недостающего формального показателя значения определенности-неопределенности (Кашкин, 79) Первым в языке обычно появляется определенный артикль (ОА), неопределенный артикль (НА) возникает под влиянием необходимости формального выражения оппозиции определенности-неопределенности. ОА возникает из указательного местоимения, НА в большинстве языков происходит из слова «один».

Слово «один» в языке, как правило, развивает несколько значений. В значении неопределенного местоимения (НМ) «один» входит в систему детерминативов: является показателем неопределенности при существительном. Ключевыми работами при рассмотрении соотношения семантики НА и НМ «один» в аргиклевых языках для нас стали исследования В.Б. Кашкина, ЮА. Левицкого, В Л-Проппа, Е.А. Рейман, А.И. Смирницкого и др. Теория артикля рассматривалась с опорой на классические работы Ш. Балли, Г. Гийома, О. Есперсена, Ю. Крамского, П. Кристоферсона и др.

При превращении в НА «один» постепенно утрачивает свою лексическую семантику, т.е. грамматикализуется. Так, стадии этого процесса можно наблюдать в языках с разным количеством артиклей.

Английский язык рассматривается в качестве языка-«эталона», так как в нем НА и «один» различаются как семантически, так и формально (см. М.Я. Блох, В.В. Бурлакова, Е.М. Гордон, И.П. Иванова, И.П. Крылова, Ю.А. Левицкий, Г.Г. Почепцов, А.И. Смирницкий и т.д).

В немецком языке числительное, НМ «один» и НА имеют омонимичную форму выражения ет. Единственным формальным различием между числительным, НМ и НА является безударность последнего (см. В.М. Завьялова, Л.Р. Зиндер, И В Извольская, К.А. Левковская, О.И. Москальская, В.Я. Пропп, Т.В. Строева и др.)

Переход «один» в артикль привлекает внимание лингвистов к этой лексеме, в особенности в языках с функционирующим ОА и ^сформировавшимся НА. К таким языкам относится македонский язык, а также близкий ему болгарский (см Н.В. Боронникова, С Георгиев, В. Косеска-Тошева, ЮС. Маслов, Л. Минова-Гуркова, М. Миркуловска, М А. Поварницына, И.И. Ревзин, Хр Сгаменов, В.Станков, Ст. Стоянов, 3. Тополиньска и др.).

В русском языке, который представляет пример безартиклевого языка, «один» выступает как показатель неопределенности, по при этом не избавляется от лексического значения (см. В.В Гуревич, К.И. Мишина, ТМ Николаева, Е.В. Падучева, О.В. Федорова, А.Д Шмелев и др.)

Таким образом, если в английском и немецком языках функционирует полностью сформировавшийся НА, а в русском процесс образования НА ничем не провоцируется, то в македонском языке можно наблюдать стадию перехода от лексического показателя неопределенности «один» к НА.

_ Объектом исследования являются ИГ со словом «один» еден в

македонском языке.

В качестве предмета исследования рассматривается семантика и функции НМ «один» в македонском языке.

Цель исследования - установление грамматического статуса показателя неопределенности «один» в македонском языке.

Достижение цели предполагается при помощи решения ряда задач:

1) рассмотреть значение и средства выражения КОН, а также определить семантику НА в языке;

2) в связи с полифункциональностыо лексемы «один» в языке рассмотреть проблему омонимии/полисемии «один»; проанализировать соотношение сема!ггики НА и «один» в языках с разным количеством артиклей и определить признаки грамматикализации «один»;

3) сравнить функционирование «один» в македонском языке с НА и «один» в английском, немецком и русском языках на материале параллельных текстов;

4) выявить степень грамматикализации НМ «один» (еден) в македонском языке, в частности, изменение семантики еден в зависимости от степени грамматикализации той или иной референтной функции.

При работе с материалом исследования применялись следующие методы. Для отбора высказываний со словом «один» из текстов использован метод сплошной выборки. При определении частоты употребления тех или иных значений слова «один» привлекаются количественные методы Анализ материала проводился с помощью методов лингвистического наблюдения и описания, а также сравнительно-сопоставительного метода

В качестве материала исследования рассматриваются тексты художественной и научной литературы, а также шггсрнет-источников на македонском языке Стилистическая разноплановость текстов позволяет охватить

разные случаи использования еден и сделать более объективными выводы о частотности того или иного употребления. Выборка составила 1943 высказывания, включающих ИГ с еден.

Проверка степени приближения еден к статусу НЛ требует сопоставления с НА и «один» в языках с двухартиклевой системой и с показателем неопределенности «один» в безартиклевом языке. Для сопоставления рассматриваются высказывания со словом еден и его эквивалентами в параллельных высказываниях на английском, немецком и русском языках. В качестве источников для сопоставления взяты современные популярные художественные произведения (Д. Браун «Код да Винчи», Дж. Роллинг «Гарри Поттер и узник Азкабана» и «Гарри Поттер и потайная комната»), написанные на английском языке, и их перевод на македонский, немецкий и русский языки. Выборка составила 5364 высказывал™ (по 1341 на каждом языке)

Теоретическая значимость и новизна исследования состоит в выявлении степени грамматикализации показателя неопределенности в македонском языке. В работе рассматривается изменение семантики НМ еден в зависимости от степени грамматикализации той или иной референтной функции Специфика семантики еден в македонском языке рассматривается в сопоставлении с семантикой подобных единиц в полиаргиклевых (английский и немецкий) и безартиклевых языках (русский), в которых представлена разная степень грамматикализации показателя неопределенности. Результаты исследования позволят судить о степени грамматикализации этой лексемы.

Практическая ценность работы заключается в возможности использования результатов работы при преподавании македонского языка как иностранного, разработке курсов сравнительно-сопоставительного и типологического языкознания. Кроме того, результагы исследования могут быть применены в переводческой практике.

Основные положения, выносимые на защиту

1) Семантика НА зависит от того, функционирует он на уровне понятий или па уровне представлений. В первом случае НА имеет обобщающее, или генерализующее значение, во втором случае - шггродуктивное, или вводящее, и количественное значения

2) На омонимичность «один» указывает то, что «один» в разных значениях принадлежит разным лексико-семантическим классам. Значение «один» как показателя неопределенности в языке напрямую зависит от наличия в языке НА. НМ «один» в языках с НА сближает с НА количественное значение, и языках без НА количественному значению присоединяется интродуктивное значение В языке с выраженным ОА НМ «один» может иметь все три основных значения НА -количественное, интродуктивное и генерализующее. Можно выделить формальные и семантические показатели грамматикализации «один» Формальными признаками являются безударность и регулярность употребления лексемы. В семантическом плане показателями приближения лексической единицы к статусу НА можно считать генерализующее значение НМ «один» и расширение коммуникативной семантики «один» (совмещение значений неопределенности и слабой определенности), что в сочетании с нерегулярностью употребления служит причиной возрастания экспрессивного компонента в семантике «один».

3) При переводе с английского языка еден в большинстве случаев соответствует НА, однако при этом оно часто имеет дополнительные оттенки значения. В немецком языке чаще всего используется НА ет, НМ используются редко. В русском языке, в отличие от остальных, «один» используется крайне редко, и значение НА чаще всего передается не детерминативами, а другими средствами выражения неопределенности.

4) НМ «один» в македонском языке приближается к значению НА, о чем свидетельствует употребление в генерализующем значении, а также то, что еден может указывать и на неопределенность, и на слабую определенность предмета В то же время нерегулярность использования еден, частое присутствие эмотивного компонента в значении как признак лексического значения указывает на незавершенность процесса грамматикализации. К специфическим характеристикам НМ «один» в македонском языке относится использование с существительными во мн.ч. и с неисчисляемыми существительными (в значении генерализации).

Апробация работы. Основные положения работы обсуждались на заседании кафедры общего и славянского языкознания Пермского государственного университета, а также на заседаниях Школы социо- и психолингвистики при Пермском государственном университете. Результаты исследования получили отражение в 10 публикациях и были представлены в виде докладов на всероссийских и международных конференциях в г Перми (2006, 2007, 2008), г. Екатеринбурге (2006) и г. Челябинске (2007)

Структура диссертации. Диссертация состоит из трех глав, введения, заключения, списка литературы, списка источников, списка словарей

Основное содержание работы

Во Введении обосновывается актуальность выбранной темы; указываются объект, предмет, методы исследования, а также его цели и задачи, определяются научная новизна, теоретическая и практическая значимость; формулируются положения, выносимые на защиту,

Глава 1 «Неопределенность и ее выражение в языке» посвящена категории определенности-неопределенности в языке. В частности, рассматриваются значения, вкладываемые в понятия определенности-неопределенности, средства выражения КОН, ее функционирование в языке. Внимание уделяется артиклевой системе, в особенности семантике неопределенного артикля.

В первом разделе главы речь идет об особенностях КОН как универсальной языковой категории. КОН связана с процессом актуализации и определения имени (Николаева, 349) и относится к функционально-семантическим категориям Она представлена единицами разных языковых уровней, которые выражают общее значение категории. Структура КОН может быть представлена в виде поля, которое обладает ядром и периферией. Ядро составляют основные средства выражения значения, остальные относятся к периферии поля В разных языках средства, составляющие ядро и периферию категории, варьируются. Структура меняется в зависимости от того, какие показатели входят в состав категории Наибольшую цельность КОН обретает в случае существования в языке чистых грамматических показателей значения - артиклей

ИИ. Реазин называет КОН основной коммуникативной категорией имени. При этом он указывает на связь семшггики с актом коммуникации и «предоставлении говорящему (наряду с однозначными предписаниями, зафиксированными в языковой системе), определенной свободы в постановке артикля, позволяющей передать собственное понимание коммуника1 ивной ситуации» (Ревзин, 195).

КОН представляет собой категорию, тесно связанную с процессом актуализации При актуализации имя получает указание на такие свойства как известность-неизвестность обозначаемого объекта для говорящего и слушателя, его индивидуализацию-неиндивидуализацию, конкретизацию-генерализацию

обозначаемого понятия - и все это при помощи выразителей КОН Все перечисленные свойства, получаемые именем в процессе актуапизации, так или иначе, определяют объем обозначаемого понятия. Все названные характеристики связаны с намерениями отправителя сообщения Таким образом, определенность-неопределенность предмета в речи в первую очередь зависит от оценки высказываемого адресантом и от того, как он представит действительность в речи.

КОН оказывается тесно связана с категориями количества и качества. Определенность-неопределенность сочетает в себе степень конкретизации, индивидуализации и связанную с ней известность-неизвестность предмета речи говорящему и слушателю. Все эти свойства имени в речи оказывают влияние на определение объема понятия. Значение слова при употреблении его в речи конкретизируется, сужается, т.е. происходят количественные и качественные изменения.

Неопределенности свойственны в большей степени количественные характеристики: показатели неопределенности в целом характеризуются как количественные. В работе Ю.А. Левицкого, Э.Б. Погудиной, И И Шутовой «Система определителей» показатели определенности представлены как указательные, а показатели неопределенности как количественные. Авторы пишут: «Количественные определители дают возможность сузить объем понятия, связанного с данным словом, ограничить его определенной группой предметов (в предельном случае - одним)» (Левицкий и др, 26) Кроме того, НА, грамматический показатель неопределенности, произошел в большинстве языков от числительного со значением «один»

В Б. Кашкин отмечает количественные функции НА, связанные с классификацией предметов как первичные, или центростремительные. Во вторую очередь формируются центробежные функции, которые уже связаны с качественными характеристиками объекта (Кашкин, 82) Это объясняется тем, что неопределенность предполагает возможность выбора, т.е. существование как минимум нескольких предметов, которые могут быть выбраны.

Что касается связи неопределенности и качества, то она объясняется склонностью неопределенности поддерживать сигнификативный компонент слова, представляющий основные характеристики обозначаемого объекта, которые в итоге составляют понятие. С этим связана и способность неопределенности выражать оценочное значение. В артиклевых языках чаще всего рассматриваются выражение оценки при помощи НА. Это также происходит при нетипичных его употреблениях - с именами собственными или абстрактными существительными.

В выражении определенности-неопределенности участвуют единицы всех языковых уровней: синтаксического (порядок слов, тема-рематическое членение), лексического, морфологического и фонетического (интонация, ударение). Основным средством выражения КОН именной группы является система детерминативов.

Чаще всего детерминатив обладает фиксированной позицией в начале ИГ. Он может быть отделен от существительного определением, но при этом редко сочетается с другими детерминативами (Гак, 160). В ряде случаев определители постепенно утрачивают лексическое значение и становятся «чистыми» грамматическими показателями, т.е. артиклями Процесс перехода лексической единицы в грамматическую называется грамматикализацией (Майсак: 2001, 17). Впервые термин «грамматикализация» используется в работе А. Мейе «Эволюция грамматических форм» (1912) Теория грамматикализации получила развитие в 80-е гг. XX века в работах зарубежных ученых Дж Байби, К. Лемана, Б. Хайне и др.

Подчеркивается, что грамматикализации в разных языках чаще всего подвергаются одни и те же лексемы (Майсак: 2001, 18). Артикли не стали исключением: ОА, как правило, образуется из указательного местоимения, а НА из слова со значением «один». Исследователи отмечают, что при грамматикализации сама по себе семантика единицы не меняется: происходит качественный переход По словам Н.В. Востриковой «грамматикализация является мотивированным процессом Значение исходных единиц подвергается переосмыслению, и в результате мы имеем дело с более абстрактным значением, но тем не менее выводимым из значения источника» (Вострикова: 2003) Так, в интересующем нас НА значение единичности и неопределенности, свойственные «один», остаются в грамматической семантике слова

Грамматикализация элемента происходит постепенно, поэтому можно говорить о степени грамматикализации той или иной единицы. Две противоположные стадии грамматикализации - это лексическая единица и грамматическая единица, в нашем случае, местоименные показатели определенности-неопределенности и артикли Поэтому в качестве точки отсчета можно взять различия между этими единицами Ю. Крамский выделяет следующие различия между местоимениями как показателями определенности-неопределенности и артиклями. Во-первых, местоимение употребляется факультативно, а артикль как показатель КОН обязателен Во-вторых, об артиклях можно говорить тогда, когда они начинают выполнять функцию генерализации. В-третьих, в отличие от местоимений, артикль - это всегда указание на объект плюс еще некий элемент, который изменяет значение слова. Местоимение внешне указывает на имя, не привнося нового в его семантику, тогда как артикль влияет на слово изнутри (Крамский, 63).

Артиклевая система образует грамматическое ядро категории определенности-неопределенности существительного. В основе артиклевой системы лежит оппозиция значений определенности-неопределенности Наиболее традиционной является трехчленная система, включающая определенный, неопределенный и нулевой артикли. Формирование артиклевой системы чаще всего начинается с появления ОА, который противопоставляется существительному с нулевым артиклем (Нечувоп, 69; Кашкин, 79). Это является причиной того, что языки, в которых есть только НА, встречаются очень редко. Подобные случаи отмечены в

работе Ю. Крамского" автор называет в числе таких языков турецкий, а также некоторые иранские языки (Kramsky, 110)

Семантика артикля определяется его функционированием в речи. По словам Г. Гийома, артикль - это «грамматическое слово, специально предназначенное для обозначения формы и величины расширенности имени» (Гийом, 158). Под расширенностью имени понимаются изменения, происходящие с понятием в речи: преобладание денотативного значения, которое Г. Гийом называет конкретизирующим интснсионалом, или сигнификативного значения -обобщающего эксгенсионала соответственно ДА Штелинг, рассматривая семантику артикля в функциональном плане, отмечает, что ОА представляет преимущественно денотативную сферу семантики, а НА и его значимое отсутствие -сигнификативную сферу.

IO.A. Левицкий, говоря о функционировании артикля, отмечает его зависимость от функционирования языка Два выделяемых уровня связаны с двумя уровнями мышления - конкретным мышлением, реализуемым через представления, и абстрактным, реализуемым через понятия (Левицкий: 2007, 126). Соответственно, выделяется две основных функции артикля - коммуникативная и «понятийная», или гносеологическая (Левицкий' 2007, 131)

Эти функции предполагают и соответствующие значения артикля Понятийная функция предполагает обобщающее, или генерализующее значение, которое может быть присуще и ОА, и НА. Коммуникативная функция предполагает вводящее (интродуктивное) и количественное значение НА.

Вводящее, или шлродуктивное значение подразумевает использование НА при первичном упоминании имени. Это значение появляется в процессе формирования НА первым (Кашкин, 82) Вводящее значение артикля оказывается задействовано при обозначении ремы высказывания В этом случае на уровне текста многие исследователи говорят о катафорической функции НА т.е использовании его при введении в повествование новых персонажей или реалий (Кашкин: 2001, Курахов, Шульгина. 1986).

Количественное значение НА обусловлено его происхождением от слова один, что напрямую связывает его со значением количества. По замечанию В.Б.Кашкина, «функции современных артиклей не появляются на пустом месте, а связаны с исходной семантикой единицы» (Кашкин, 80). В процессе грамматикализации один теряет свое лексическое значение и статус самостоятельного слова В ряде случаев происходит изменение его фонетического облика Однако сема единичности сохраняется в грамматическом значении НА.

Одним из характерных свойств НА, проистекающим из значения единичности, называют невозможность его сочетания с неисчисляемыми именами существительными и существительными во множественном числе. По словам В Б Кашкина, отсутствие НА перед абстрактными существительными «вероятно, относится к универсальным тенденциям» (Кашкин, 84) В то же время в некоторых языках НА употребляется во множественном числе, например, существование формы множественного числа НА unos/unas в испанском языке (Чайковская, 5). Ю.Крамский включает в этот ряд некоторые полинезийские языки (Kramsky, 89). Эта особенность приписывается количественному значению НА, а также особому, близкому к признаковому значению данной группы существительных. И И. Ревзин

отмечает, что «имена, лишенные свободной исчисляемости (в узусе или даже в контексте) или жесткой ориентации на выражение числовых значений, не являются типичными именами, обладают теми или иными признаками других универсально-семантических категорий - «предикатов» (абстрактные имена в узком смысле и собирательные имена, родовое единственное число и множественное число с признаковыми значениями) или «эгоцентрических слов» (собственные имена)» (Ревзин, 213) Иначе говоря, употребление НА всегда связывается с дискретностью понятия. В то же время, многие исследователи утверждают, что НА может быть использован при неисчисляемом существительном в случае наличия определения в ИГ.

Обобщающее значение артикля формируется последним (Hevvson, 85; Кашкин, 92). Так, Дж. Хьюсон противопоставляет интродуктивное и обобщающее значения и рассматривает их как две крайности, формирующие два противоположных поля НА Причем развитие идет от интродукгивного значения к генерализующему (Hewson, 85). Отличительной чертой предложений, в которых встречается подобное функционирование артиклей, является частое использование, во-первых, настоящего времени глагола, во-вторых, частотность сшггаксических конструкций с именным сказуемым Б А. Ильиш объясняет это тем, что настоящее время глагола более приспособлено для выражения общих характеристик, тогда как, например, настоящее перфектное время больше конкретизирует момент действия (Ильиш, 52). Помимо временной формы глагола, играет роль конкретизация времени и места при помощи дейктических указателей. Например, The dog has come home/Собака пришла домой и The dog is a domestic аттаЬ'Собака - домашнее животное. В первом случае, говорится о конкретной собаке, слово home конкретизирует место действия.

Обобщающее значение НА отличается от обобщающего значения OA. Обобщающее значение НА подчеркивает, что утверждаемое распространяется на каждого представителя данного класса, в то время как обобщающее значение OA указывает на расширение понятия до обозначения целого класса предметов. Например, A tiger is dangerous, говорится о том, что каждый тигр опасен. В аналогичной конструкции с OA The tiger is dangerous речь идет о классе тигров в целом П Крисгоферсен замечает, что обобщающее значение НА больше индивидуализирует предмет, чем обобщающее значение OA, при помощи которого понятие предстает как единое целое Доказательством служит невозможность использования НА в предложениях типа The motor-car has become very popular during the last quarter of а сепШгу/Легкоаой автомобиль стал очень популярен на протяжении последней четверти века (Cristophersen, 32).

Отношение говорящего к сообщаемой информации как характерная черта определенности-неопределенности ярко выделяется в семантике НА при нестандартных его употреблениях: например, перед именем собственным или перед неисчислясмыми существительными Здесь исследователи отмечают появление экспрессивного компонента

Что касается синтаксических особенностей употребления НА то одним из устойчивых его свойств является сопровождение именного предикатива- I'm а socialist, of course/Я социалист, конечно Здесь ИГ с НА обозначает не конкретный объект, а свойство, то есть преобладает сигнификативный компонент имени,

указание на что вообще характерно для НЛ. Исключение составляют случаи, когда референт конкретизируется: Philip had been the hero of his childhood/Филипп был героем его детства

Аршклевая система, как любая другая система, обладает общим значением, единой смысловой нагрузкой, которая не может увеличиваться или уменьшаться в зависимости от количества функционирующих в ней единиц Однако она может распределяться между членами этой системы, наделяя их качественно большей или меньшей ценностью или значимостью, согласно терминологии Ф. де Соссюра. Таким образом, значение одного члена системы может быть рассмотрено только с учетом других существующих компонентов. Промежуточной стадией при переходе от безартиклевого выражения ОН к полиартиклевой системе является одиоартиклевая система. Так, В Б. Кашкин, обращаясь к истории развижя трехартиклевой системы на примере нескольких европейских языков, заключает, что в этом процессе оппозиция нулевого артикля и определенного сменяется оппозицией нулевого артикля и определенного и неопределенного ар1иклей (Кашкин, 79). Особенностью одноартикпевой системы является то, что только один из членов оппозиции определенность-неопределенность выражен артиклем. Отсутствие показателей в этом случае обозначается термином общая форма существительного. Это порождает проблему разграничения понятий нулевого артикля и общей формы существительного.

Рассматривая значения нулевого артикля в языках с разным количеством артиклей, В А. Виноградов пишет, что в языках с одним артиклем нулевой артикль является парадигматическим, а в языках с несколькими артиклями -синтагматическим. То есть в одноартиклевых языках нулевой артикль выражает значение, грамматический показатель которого в данном языке отсутствует: так, при наличии OA нулевой артикль выражает неопределенность, при наличии НА нулевой артикль указывает на определенность существительного В полиаршклевых языках нулевой артикль является «вариантом морфологического артикля» (Винофадов, ЛЭС, 46).

Большинство исследовал елей сходятся в том, что нулевой артикль, или «значимое отсутствие артикля», имеет значение полного или абсолютного обобщения Поэтому нулевой артикль не обладает рядом свойств артиклей, имеющих формальное выражение. Таким образом, отсутствие артикля в том и в другом случае имеет разное значение, в связи с чем и используются разные термины, «нулевой артикль» и «общая форма существительного»

В последнем разделе главы рассматривается функционирование КОН в языке, а именно актуализация слова в речи и понятие референции Механизм перевода языка в речь, или «потенциального в реализованное», рассматривается в теории актуализации Iii. Балли. В упрощенном виде процесс актуализации слова в речи рассматривается следующим образом' значение слова как языкового знака включает в себя понятийную и предметную соотнесенность, иначе обозначаемые как сигнификат и денотат. Сигнификат и денотат находятся в равновесии, пока слово не реализовано в речи. При употреблении слова в речи равновесие нарушается и в зависимости от контекста актуализируется один из названных элементов значения: слово становится обозначением предмета или понятия.

Соотнесенность актуализированного имени с действительностью обозначается через понятие референции. Теория референции изначально разрабатывается в философской логике, где представлена концепциями Г. Фреге, Б.Рассела, Л. Витгенштейна, В. Куайна и др. Все теории референции, разработанные логиками, оказали влияние на развитие теории референции в лингвистике. В лингвистике предметом изучения теории референции служит предметная соотнесенность языкового знака, «механизмы, позволяющие связывать речевые сообщения и их компоненты с внеязыковыми объектами, ситуациями, событиями, фактами, положением вещей в реальном мире» (Падучева, 7).

Е.В Падучева делит ИГ на референтные, т.е. те, которые «индивидуализируют объект - или множество объектов, рассматриваемое как единый объект», и нереферентные, то есть те, которые не обозначают «никаких индивидуализированных объектов» (Падучева, 87, 94). Нереферентное употребление в целом определяется как «употребление, при котором референт не фиксируется в конкретном денотативном пространстве» (Керо Хервилья, 23). Е.В. Падучева делит нереферентные ИГ в зависимости от денотативного статуса на экзистенциальные, универсальные, атрибутивные и родовые Экзистенциальные ИГ подразумевают тот случай, когда предмет остается невыбранным из ряда, поэтому не может быть предъявлен. Экзистенциальные ИГ в свою очередь делятся на дистрибутивные, неконкретные и общеэкзистенциальные ИГ. Первые «обозначают участников, распределенных по некоторому множеству однотипных событий; в каждом событии участник свой, но может быть в каких-то событиях одним и тем же»: Всякие две пересекающиеся прямые имеют обилую точку (Падучева, 94).

Неконкретные ИГ представлены в контексте снятой убедительности, т е. при модальных словах, повелительном наклонении и будущем времени глаголов, при вопросе или отрицании. В комнате нет ни одного человека.

Общеэкзисгеициальные ИГ обозначают предметы с определенными свойствами, не имея в виду никакого конкретного объекта' Многие люди боятся тараканов.

Вторая группа нереферентных ИГ, универсальные ИГ, несут значение 'для всякого': Все дети любят мороженое

Атрибутивные ИГ констатируют существование объекта, но не называют никого конкретно Человек, который украл твоего верблюда, был слеп на один глаз Родовые ИГ соотносятся типичным, эталонным представителем класса' Глаз у этой рыбы имеет форму груши (Падучева, 94-98)

По словам ДН Шмелева референция имени определяется логико-семантическим и прагматическим факторами. Прагматический фактор относится к ситуации общения и степени известности участникам предмета общения Среди референтных ИГ выделяются три возможных случая. В первом случае предмет речи известен и говорящему, и слушающему, это, по терминологии Е В. Падучевой, сильная определенность: Ту книгу, которую ты мне дал. я прочел

Вторая ситуация определяется слабой определенностью предмета, о котором вдет речь. Она характеризуется известностью рефереота для говорящего, но неизвестностью для слушающего: Я кое-что принес.

Третий случай предполагает неизвестность референта как для говорящего, так и для слушающего На картине изображен какой-то пейзаж.

В соответствии с этими тремя случаями ЕВ. Падучасва выделяет неопределенный, слабоопределенный и определенный референтные статусы. Под референтным статусом понимаются «сложные совокупности семашто-прагматических свойств», этим термином мы будем пользоваться в дальнейшем (Падучева, 87).

Нереферентные ИГ, как уже было отмечено, хараетеризуются тем, что они не соотнесены с каким-либо конкретным обьектом: Он ищет косую секретаршу (Падучева, 94).

Таким образом, в свете понятий референции компонент неопределенности преобладает в значении слабой определенности и оказывается основным при неопределенной референции. Об этом свидетельствует, например, то, что НА может указывать как на слабую определенность, так и на полную неопределенность предмета (Падучева, 92).

Логико-семантический фактор связан с «единственностью объекта, удовлетворяющего выбранной номинации» и близок к подходу к понятию референции в логике и философии (Шмелев, 270). Синтаксический фактор синтезирует прагматический и логико-семантический факторы Он основывается на понятии индивидуализирующего признака. Индивидуализирующий признак -признак, характеризующий данный объект, присущий только ему (Шмелев, 270) Этот признак представляется основным средством референции понятия. Индивидуализирующий признак может быть тривиальным - «названным в компонентах высказывания и подчиняющих данную ИГ» и нетривиальным «признаком, названным либо в самой ИГ или в подчиненном синтаксическом компоне(пе, либо подразумеваемым в соответствии с контекстом или ситуацией» (Шмелев, 271). Индивидуализирующий признак включает в себя все, что, так или иначе, характеризует объект, в конечном итоге совпадая с актуализаторами

Таким образом, референция представляется частью процесса актуализации, при актуализации имени происходит обозначение словом референта и указание отношение к нему коммуникантов Связь процессов актуализации и референции проявляется в использовании одних и тех же средств. Процесс актуализации понятия происходит при помощи актуапизаторов. Основным средством актуализации понятия в речи является контекст. К другим средствам актуализации относятся «местоименные и аргиклеподобные элементы в составе именной группы, а также категории времени, вида и наклонения в составе глагольной» (Падучева, 3)

Вторая глава «Функционирование НА и лексемы «один» в артмклевых и безартиклевых языках» содержит обзор грамматик, в которых рассматривается семашша и функции НА и «один» в английском и немецком, «один» в русском языке. Особое внимание уделяется обзору работ, в которых решается проблема статуса «один» в македонском и болгарском языках. Помимо этого, рассматривается проблема омонимии/полисемии «один» в представленных языках.

Слово «один» в языке, как правило, помимо изначального значения числительного часто развивает другие значения В связи с этим возникает проблема различения омонимии или полисемии данной единицы в языках Одним из обязательных условий определения многозначности исследователи называют существование общей семы в значениях рассматриваемых слов (А А Уфимцева, ДН. Шмелев, О.С. Ахманова и проч). Ю.Д Апресян уточняет, что при омонимии

допускается наличие элементарной, или тривиальной общей части значения, которая, как правило, не замечается носителями языка (Апресян, 185) В отношении «один» к подобной элементарной или тривиальной части можно отнести семы единичности и неопределенности, которые присущи «один». В то же время, большинство исследователей относят слова, принадлежащие разным частям речи, к омонимам. A.A. Уфимцева определяет это явление как лексикочрамматическую омонимию (Уфимцева, 155). «Один» в рассматриваемых языках развивает значения разных частей - числительного, ИМ, прилагательного, частицы и проч. Лексемы «один», принадлежащее к разным лексико-семантическим классам, будут рассматриваться как омонимы, а не разные значения одного слова

В некоторых языках «один», грамматикализуясь, развивает значение НА. Обычно грамматикализация «один» происходит в языках, имеющих OA Одним из признаков грамматикализации называют обязательность употребления грамматикализованной единицы (Кашкин, 81; Kramsky, 63).

В то же время в языке остается «один» как лексическая единица Лексическое значение во многом влияет на грамматическое значение, оно сужает область использования один как показателя неопределенности. Один, как и НА входит в группу количественных определителей и является показателем единичности и неопределенности предмета При этом степень расхождения слова один и НА оказывается разной В.Б. Кашкин пишет, что стадия формирования артикля «зависит от числа тех «частностей», на которые распространяется более или менее обязательное использование неопределенного артикля, а также от состава набора этих частностей, от функционального потенциала конкретноязычного неопределенного артикля» (Кашкин, 92). Д. Хьюсон относительно развития НА замечает, что формирование НА можно отсчитывать с того момента, когда в каком-либо употреблении слова «один» уменьшается сила его лексического значения, т.е. происходит грамматикализация этой единицы (Hewson, 85).

В английском языке one отличается от НА а не только значением, но и фонетическим обликом One может выступать как определитель в тех случаях, когда подчеркивается единичность предмета, и он противопоставляется множеству ему подобных1 One shotgun is not good/Одно ружье не годится. В противном случае единичность предмета обозначается НА, который также может маркировать противопоставление, но противопоставление предметам, относящимся к другому множеству A shotgun is not good/Ружье не годится (-нужно что-то другое) (Левицкий и др, 33). При этом значения классификации и указания на количество, свойственные всем неопределенным детерминативам, в случае с НА а и one расходятся: первому присуще значение классификации, а второму - указания на количество (Левицкий, 82) В этом употреблении one не может использоваться с именем существительным в форме множественного числа и не употребляется с показателями определенности. Первое объясняется семшттикой единичности, которая лежит в основе слова one не только при ода-числительном, но и в других его значениях. Кроме того, one как детерминатив всегда стоит в начале ИГ.

НА в английском языке не употребляется с существительными во мн.ч, с неисчисляемыми существительными и с именами собственными. Наиболее частыми синтаксическими позициями для НА в английском языке называют позиции именного сказуемого и приложения. Также НА присущи вводящее, количественное

и генерализующее значения Здесь можно отметить общее со словом опе. В количественном значении НА близок опе при существительных со значением времени и пространства Также опе может употребляться в И1 продуктивном значении, но подобные случаи достаточно редки.

В немецком языке числительное со значением «один» и НА являются омонимами, и их разграничение в ряде случаев оказывается спорным. Ein в немецком языке может использоваться самостоятельно или в составе ИГ.

Использование ein в составе ИГ можно разделить на две группы К первой отнесем конструкции и сочетания с ein, а также сложные слова с ein Вторая группа состоит из ИГ, в которых ein представляет собой показатель неопределенности Здесь ein занимает фиксированную позицию в начале ИГ, являясь начальным элементом рамочной конструкции, существительное в которой представляет собой конечный элемент. Очевидно, что говорить в этом случае об еш-местоимении не приходится, так как единственный формальный признак, который можно назвать отличительным, это ударность-безударность ein в ИГ В случае если на ein падает ударение, подчеркивается значение единичности, ein является числительным. Если ударения пег, то превалирующим оказывается значение неопределенности и здесь ein уже выступает как НА. Дополнительной функцией ^/«-детерминатива является указание на род, число и падеж существительного

Македонский и болгарский языки входят в состав Балканского языкового союза поэтому имеют ряд специфических черт, нехарактерных для остальных славянских языков К этим чертам относится и существование постпозитивного определенного артикля Неопределенность выражается отсутствием у существительного ОА. Отсутствие показателя называют общей формой существительного либо существительным с нулевым показателем При необходимости подчеркнуть неопределенность имени, то есть при маркированной неопределенности, используются лексические средства. Еден в македонском языке, един в болгарском языке рассматриваются как претенденты на роль НА. В связи с этим, выделяются следующие особенности функционирования этой лексемы.

Еден имеет два всеми признанных значения - числительного и НМ. В роли числительного еден ударно и противопоставлено, явно или скрыто, числовым значениям два, три и тд. Болгарское един, которое, по мнению Ж Молховой, присоединяет ОА только в значении числительного. НМ еден безударно, может присоединять ОА (только в сочетании еден-друг), имеет форму мнч., может выступать в функции генерализации, противопоставлено, явно или скрыто, множеству друг

Еден в значении НМ может сочетаться с сущ. во мн ч, с абстрактными или вещественными существительными; в сочетании с именами собственными появляется экспрессивный оттенок. Что касается болгарского, то здесь В Станков выделяет случаи использование един в форме мн.ч. (с названиями лиц, с качественными определениями и с существительными Pluraliatantum).

В работах, посвященных грамматике македонского языка, ничего не говорится об ограничении сочетания с глаголами, тогда как в болгарском встретились с несочетаемостыо един и глагола наричам Также В Станков пишет о такой закономерности, как использование конструкций с еден с ыаголами совершенного вида

«Один» в составе ИГ может относиться не только к существительному, но и к определению В македонском языке эта способность еден в ИГ отмечается М. Поварнициной, в болгарском Г.М. Шатуновским

Македонское еден и болгарское един может быть использовано в ИГ, входящей в состав именного сказуемого. При этом в македонском исследователями отмечается дополнительное экспрессивное значение. По мнению И.И Ревзина, использование един в экзистенциальных предложениях свидетельствует о его грамматикализации

В качестве примера безартиклевого языка взят русский язык. КОН в русском языке выражается при помощи различных средств, 6 число которых входит контекст, порядок слов, интонация, ударение, а также лексические показатели. Поле определенности-неопределенности в русском языке, по мнению В Гладрова, имеет два центра Первый цешр линейно-шгтонационный, второй - центр местоименных детерминативов, причем второй характеризуется меньшей системностью В число местоименных детерминативов, указывающих на неопределенность, входят место имения некоторые, некий, какой-то, чей-нибудь, какой-либо и т.д Центральное место среди показателей неопределенности занимает НМ один (Гладров, 249)

Один в русском языке может быть числительным, НМ и ограничительно-выделительной частицей Что касается референтного статуса то НМ один в русском языке имеет статус слабой определенности, т.е «определенности объекта для говорящего, но не для слушающего» (Падучева, 87) Значение НМ один обретает только в сочетаниях с существительными, за исключением собирательных, вещественных, отвлеченных и имен собственных. Один-местоимение может занимать позицию или непосредственно перед существительным, или перед группой, состоящей из существительного и его определения, что совпадает с позицией детерминатива В этом случае сочетаемость и значение НМ один, по словам К.Н. Мишиной, соответствуют сочетаемости и значению НА. Первичная функция НМ один - интродуктивная Эта функция сближает один со значением НА. Неинтродуктивное употребление один возможно только во множественном числе. По наблюдениям В Гладрова, один также может использоваться при существительных в генерализирующем употреблении, но при этом один выступает в значении частицы (Гладров, 250)

Во всех рассматриваемых языках слово «один» развивает целый ряд значений и является членом разных лексико-семантических классов, в связи с чем можно говорить об омонимии «один» в языке В языках без НА общие значения «один» - значения числительного и НМ В языках с НА - английском и немецком -наоборот, «один» при существительном обычно рассматривается как числительное. Такая однозначность скорее всего связана с фактом полного функционального расхождения слова «один» и НА НА перетягивает на себя значение неопределенности, в «один» преобладает сема единичности.

Сопоставив особенности употребления НА в немецком и английском языках и слова «один» как детерминатива в русском, македонском и болгарском языках, можно сделать ряд выводов об использовании НА и «один».

Во-первых, детерминатив «один» в русском, болгарском и македонском языках, как и НА, стоит в начале ИГ. В немецком языке, особенностью которого являются рамочные конструкции, в состав ИГ могут входить даже другие

существительные. В английском такого не наблюдается, зато сеть исключение, при котором артикль в ИГ стоит после определения.

Во-вторых, обшей чертой можно назвать сочетаемость НА и НМ «один». Использование определителя «один» в македонском и болгарском языках и НА с именами собственными является исключением и несет экспрессивный оттенок. НА не употребляется с неисчисляемыми именами существительными В болгарском и македонском «один» может сочетаться с абстрактными существительными, при этом имеет генерализующее значение. В русском языке один как детерминатив не употребляется с именами неисчисляемыми и исключений из этого правила нет. НА в немецком и английском, так же, как и НМ «один» в русском, не употребляется с существительными в форме мн.ч. Исключений нет. В болгарском и македонском НМ «один» имеет форму мн.ч

В-третьих, синтаксические позиции НМ «один» в македонском и болгарском языках во многом совпадают с характерными позициями НА Македонское еден и болгарское един, как и НА, могут быть использованы в ИГ, входящей в состав именного сказуемого. При этом в македонском исследователями отмечается дополнительное экспрессивное значение По мнению И И.Ревзина, использование един в экзистенциальных предложениях свидетельствует о его грамматикализации. ИГ с показателями еден/един встречаются в составе приложения и сравнительного оборота, при условии, что данная ИГ является его центром. Для русского один эти синтаксические позиции не характерны.

В-четвертых, НА обладает интродуктивным, количественным и генерализующим значениями. Количественное значение является наиболее близким значению слова «один», что создает ряд трудностей. В немецком языке сложно отличить НА от числительного. В английском подобные сочетания с НА и с опе называют синонимичными

Если говорить о значениях один в русском языке близких к значениям НА в первую очередь необходимо упомянуть шпродуктивную функцию, характерную для один как НМ. При этом один указывает на известность обозначаемого для говорящего и неизвестность для слушателя и на дальнейшее превращение в объект, определенный для слушателя. В случае если это ожидание оказывается обманутым, ИГ с один приобретает дополнительную негативную коннотацию Для македонского и болгарского языка также характерно интродуктивное значение «один».

В македонском и болгарском языках генерализующая функция свойственна «один» при употреблении его в сочетании с неисчисляемым существительным Генерализующая функция в русском языке характерна для один-частицы. Несмотря на это, на наш взгляд, нельзя говорить о совпадении значений один и НА, так как один при этом является разными частями речи.

В-пятых, НА по замечанию Е.В Падучевой, может выражать как неопределенность, так и слабую определенность (Падучева 92) НМ «один» в русском языке относится к слабоопределенным местоимениям НМ «один» в болгарском и македонском может быть как показателем слабой определенности, так и неопределенности объекта Это, на наш взгляд, тоже можно считать показателем его приближения к значению НА

Третья глава «Анализ функционирования «один» в македонском языке»

посвящена анализу семантики слова «один» в македонском языке Здесь же приводится сопоставление показателя неопределенности «один» и НА в английском, немецком, русском и македонском языках.

Лексема еден может быть как субстантивом (числительное, или заместитель), так и адъективом (числительное, НМ, прилагательное). В нашем материале чаще всего встречается еден (83,2 %) Из них наиболее частотным можно назвать использование еден в ИГ еден+(+Ас1])+И Реже всего встречается еден как определитель в форме мн.ч. (0,5 %), при этом еден как субстантив в форме мн.ч встречается чаше (0,8 %) £Уен-субстантив чаще всего используется в сочетании еден од N(9,1%)

ИГ с еден-адъективом условно имеет вид eдeн(+Ad^)+N или eдeн(+N')+N2. Эта группа находится в центре нашего внимания, так как именно здесь еден проявляет наибольшее разнообразие значений и оттенков. Еден в составе ИГ eдeн(+AdJ)+N можег быть числительным, прилагательным, НМ, а также может частично утрачивать свое лексической значение и выполнять роль НА Главной определяющей семантики ески-адьектива является контекст, однако можно выделить типичные случаи употребления «Эен-адьектива, взяв за основу такие признаки, как наличие-отсутствие собственного ударения, сочетаемость еден с другими компонентами и его семантику. Также имеют значение несколько взаимосвязанных аспектов' тема-рематическая позиция, сшгтаксическая позиция и референциальный статус еден. При приближении к значению НА еден должно бьггь взаимозаменяемо с общей формой существительного Случаи, в которых еден невозможно убрать без ущерба для значения ИГ, могут рассматриваться как те, в которых еден сохраняет лексическое значение.

Ударным еден становится в случае выраженного противопоставления внутри класса предметов В случае с еден-числительным это противопоставление другому числовому значению, в случае с еден-местоимением это противопоставление местоимению друг. Ударность предполагает возможность присоединения ОА Присоединение ОА к слову еден распространяется на выбор из двух возможностей, т.е с существительным, обозначающим один из парных предметов - рука, нога, сторона и т.п.

В случае безударности еден в группе вида еден тАф ^ N НМ еден может относится как к существительному, так и к его согласованному определению. Во втором случае еден служит для усиления признака Количество слов, с которыми еден выступает в этой роли, ограничено, Это местоименные прилагательные таков, ваков, ист, друг, цел, а также качественные прилагательные, среди которых выделяются два обширных семантических класса: «типичный» (обычен, доста раширен, вистински, типичен и др), «исключительный» (силен, голем. длабок, недостижен, нов, урнебесен и др.). Кроме того, можно отметить прилагательные в сравнительной степени. При этом на существительное ограничений не накладывается.

В сочетаниях, в которых еден относится к существительному, на существительное также не накладываются какие-либо ограничения Особенностью еден, которую необходимо подчеркнуть, является способность сочетаться с

неисчисляемыми существительными: в этом случае еден выполняет функцию генерализации.

Сочетания с еден встречаются во всех возможных синтаксических позициях: в составе подлежащего, сказуемого, дополнения, обстоятельства, определения и приложения, обращения и уточнения. Наиболее характерная позиция для сочетаний с еден - позиция дополнения и обстоятельства. Во многом это связано с тема-рематическом членением предложения. По замечанию 10 А. Левицкого, «наибольшую коммуникативную значимость приобретают наименее обязательные с точки зрения формального членения компонагты» (Левицкий: 2003,271).

В качестве дополнения еден может иметь шлродуктивнос значение: Во огништето заершуваше xpajom на едно дрео Дрвото прскаше искри (НС, 76)

Интродуктивная функция еден также связана с синтаксической позицией подлежащего В качестве подлежащего сочетаниям с еден часто свойственен инвертивный порядок - то есть подлежащее стоит после сказуемого Так чаще всего вводятся предметы, важные для дальнейшего повествования - инверсия помогает подчеркнуть вводимый предмет. Иначе при помощи еден чаще всего маркируются предметы, встречающиеся в повествовании лишь однажды.

В нашем материале генерализующее значение еден чаще всего встречается в позиции дополнения' Во поаедно време, сведоци сме па еден обращен процес на дехумангаащуа, ко/ ги зафака сите сфери на чосековата dejuocm (ИХ, 7)

В составе предиката ИГ с еден встречается достаточно редко, всего в 11,6% случаев. Предикат предполагает указание на характеристику предмета поэтому еден имеет значение генерализации, подчеркивая сигнификативную, признаковую сторону существительного. В этом случае еден приближается к значению IIA.

При этом часто подразумевается сравнение Оно возникает за счет существительного, которое обладает коннотацией: Ти си едно сонце едпа seada Koja му дава топлина на моето ерце fhttp //bezliubov.bloa com mk/j

В конструкциях второй группы, то есть еден+Adj+N еден со значением генерализации может относиться и к определению, а не только к существительному: Во moj момент со него беа еден голем бро] на учени луге и голем 6poj на искрени луге fhttp //mLwikipedia org/wiki,)

Еден, как правило, маркирует рему предложения. Новая информация вводится с опорой на уже известную, поэтому типичным расположением ремы является конец высказывания. ИГ eden(+Ad/)+N может стоять как в начале, так и в конце высказывания, в зависимости от этого, на нее падает смысловое ударение.

Еден в начале высказывания является чаще всего НМ, так как в начале высказывания позиция ремы нетипична и сильнее нуждается в дополнительном маркировании показателем неопределенности, чем при вводе новой информации в конце предложения. В то же время, еден оказывается обязательным в том случае, если еден указывает на рему предложения и при его помощи вводится предмет, который в датьнейшем войдет в состав темы Ср ■

Едпа муеа зуеше на прозорецот низ ко/ наалегуваше соние (ХП- У/1, 27-}) Една мисла му светна во главата (ХП- УА, 209)

Во втором случае еден несет чистое значение неопределенности и не может быть отброшено, тогда как в первом случае еден совмещает значения неопределенности и единичности и его отсутствие не изменит смысл высказывания.

Еден обладает двумя референтными стапусами: неопределенный, когда предмет не известен ни говорящему, ни слушающему, и слабоопределенный, при котором предмет известен говорящему, но остается неизвестным слушающему. Среди нереферентных употреблений выделим экзистенциальное, когда объект остается не выбранным из числа участников, а также ИГ еден(+Аф)+N в составе предиката

Слабая определенность может предшествовать знакомству с нововведенным предметом, а может просто указывать на то, что этот предмет известен говорящему. В последнем случае слабая определенность может иметь негативную окраску - с оттенком пренебрежения по отношению к упоминаемому предмету, как к нестоящему внимания: Госпога Вера ни пропа/де и едпа тетка Гта (исто така мажена во Прага, аиа цели педесет години, исто така Македонка) ко/а ни правеше ручеуи секо/ втори ден (Ю2001, 101)

Значение слабой неопределенности наблюдается и в сочетаниях еден с именами собственными, где еден привносит экспрессивный компонент. Имя собственное обозначает единственный в своем роде предмет и не нуждается в дополнительной детерминации Значения неопределенности и единичности оказываются излишними, и еден в этом случае призван подчеркнуть отношение говорящего к обозначаемому предмету. Как правило, в сочетаниях еден с именем собственным выражается экспрессивное отношение автора к обозначаемому лицу.

В ИГ со значением неопределенности еден, как и в случаях со слабоопределенными ИГ, может придавать имени значение исключительности, эминентности, используется для того чтобы подчеркнуть выдающееся качество предмета

Еден может употребляться для выделения предмета среди других перечисляемых, в этом случае еден вызвано подчеркнуть необычность вводимого объекта сфокусировать на нем внимание: На]доа дута од куршум на подот во салонот за гости, знаци на борба, мачку крв, еден необичен кожей по/ас опточен со шилци и делумно потрошена ролналеплива лента (Кодот, 294)

Еден может использоваться при вторичном введении уже упоминавшегося ранее предмета В этом случае чаще всего для наименования предмета используется другое существительное. Вторичная номинация чаще всего необходима для дополнительной харакгеризации предмета или его роли в конкретной ситуации. Вторичная номинация также может нести оттенок пренебрежения «Лани добив офицщално предупредуванл само за тоа што едно домашно \1уце го уништи десертот на тетка ми'» (ХП-ЗА, 43)

Нереференииальная ИГ с еден - это или ИГ в составе именного сказуемого или ИГ с еден в генерализующем значении. В последнем случае часто дается видовая характеристика объекта, как правило, уже введенного Г-га Сна]джка маршираше ню дворот разбркувауки ги кокошките и беше вистинско чудо како може едпа кусичка, дебелка, лубана мена толку многу даличи на опасен саб]озаб тигар (ХП-ОТ, 32)

Во второй части третьей главы сопоставлены высказывания на английском языке и их перевод на немецкий, македонский и русский языки.

Оригинальный текст написан на английском, так как именно в этом языке НА и слово «один» получают наибольшее расхождение. Высказывания взяты из

романов Дж. Роллинг «Гарри Поттер и узник Азкабана» и «Гарри Поттер и потайная комната», а также из романа Д. Брауна «Код да Винчи». Выбор этих произведений объясняется, во-первых, их широкой известностью, следствием чего явился перевод этих книг на разные языки. Второй причиной стало то, что оригинал налисан на английском языке, принятом нами, как уже было отмечено, за своеобразную точку отсчета

В целом еден чаще всего (49,5 %) используется для перевода НА. Всего 12,3 % всех использований относятся к сочетанию one N 7,3 % случаев, в которых еден используется для перевода НМ.

Если сравнить с переводом тех же высказываний на немецкий язык, то самой частотной оказывается ИГ em N (62,9 %), так как НА и числительное в этой позиции формально не отличимы. Другие НМ используются всего в 1,2%.

В русском языке ИГ один N используется только в 12,5 % случаев, что указывает на меньшую функциональность «один» как показателя неопределенности. Доля использования «один» превышает долю использования других НМ, что может объясняться референтным статусом слова «один», а именно, слабой определенностью В то же время в русском языке в 73% используются не детерминативы, а другие средства выражения неопределенности

В сочетаниях с ednu+(+Adj)+N, в которых еден часто соответствует английскому some+N. Как уже было сказано, some по замечаниям исследователей представляет собой эквивалент НА при существительном во мн ч. Это делает вероятным предположение, что едни во мн ч также приближен к значению НА.

Наибольший интерес представляют сочетания eden+(+Adj)+N Для нашего исследования существенны два типа соответствий' eden+(+Adj)+N=one+(+Adj)+N и еден+(+Adj)+N=a+(+Adj)+N

Соответствие edeu+(+Adj)+N=one+(+Adj)~N встречается в том случае, если есть смысловое ударение и еден не может быть опущено Эю подтверждается частым использованием «один» в русском переводе. Здесь речь идет о противопоставлении внутри класса предметов «Один» может нести значение ограничения, подчеркивая единичность предмета, или может указывать на какой-либо неопределенный предмет из нескольких предметов одного класса Выделяются существительные, обозначающие меру (47,2%), причем в нашем материале это чаще всего мера времени. One в случаях обозначения меры взаимозаменяемо с НА. Использование еден с показателями меры возможно рассматривать как показатель грамматикапизации еден, так как именно сочетания с существительным меры является пограничным между НА и словом «один» Подтверждением этого можно считать и то, что в русском языке один в этом случае не используется Исключение составляют случаи, в которых при помощи «один» подчеркивается ограниченность срока: в этом случае «один» и НА не могут взаимозаменяться

Значения еден при соответствиях eden+f+AdjJ+N-a+f+AdjJ+N в ряде случаен совпадают со значениями НА. Среди возможных функций мы выделили количественную, интродуктивную, функцию генерализации и функцию усиления определения

Функция усиления определения, то есть случаи, в которых еден относится к определению, а не к существительному, встречается при переводе не так часто, всего в 1% случаев, однако в этом случае еден соответствует НА

При соответствии edeH+(+Adj)+N=a+(+Adj)+N еден выполняет количественную функцию в следующих случаях. Во-первых, при соответствии сочетанию a single 'единственный' (2,4%). Во-вторых, при использовании ИГ с еден в позиции обстоятельства времени (14,6 %): a moment - еден миг, an hour - еден час. Его мы комментировали как синонимичный сочетанию one N. Использование еден в подобных случаях может свидетельствовать о его приближении к значению НА. В-третьих, при указании на меру или количество (4,7 %).

ИГ со значением генерализации встречаются редко, всего 4 %. При этом в русском языке показатель отсутствует, в немецком используется НА.

Наиболее частой является ишродукгивная функция (73,3 %). Здесь при совпадении с НА еден свойственны оба референтных статуса - слабоопределенный и неопределенный. Особого внимания заслуживает сравнение с русскими НМ, встречающимися в этих позициях, так как в них референтный статус оказывается однозначным.

Чаще всего еден используется при указании на неопределенность предмета, встречающегося в повествовании только раз.

В русском языке в этом случае не используются НМ как показатели неопределенности. Показатели слабой определенности используются реже, чем показатели неопределенности. Лексические показатели неопределенности встречаются при переводе 7,3% ото всех высказываний с НА в оригинале. К ним относятся: какой-то (23,4%), чей-то (9,4%), некий (4,7%), другой (1,6%), субстантивные местоимения кто-то, один (9,4%), сочетание один (кто-то) из (10,9%) и, наконец, лексема один (40,6%).

Что касается значений один, то только в 23,4% один представляет собой слабоопределенное местоимение при существительном. При этом один используется для ввода предмета, важного для повествования.

НА переводится на русский язык чаще при помощи местоимений неизвестности (34,8%). Наши предположения об экспрессивной функции еден в ряде случаев подтверждается местоимением неопределенности в русском языке, выполняющем аналогичную функцию:

"And we 're not losing to Slytherin just because of a mad bludger!" (HP-CS, 128)

He дозволувам да изгубиме од Змщ'стик само заради еден полуден боздоган! (ХП-ОТ, 149)

»und nur wegen eines durchgedrehten Klatschers wollen wir doch nicht gegen die Sfytherins verlieren'"

Не хватало из-за какого-то мча проиграть матч! (ГП-ТК, 239)

Еден в нереферентных ИГ соответствуют НА в значении генерализации. Часто встречается нереферентное употребление со значением экзистенциальносги.

Грамматикализации подвергается еден в позиции показателя неопределенности в ИГ, то есть еден в значении НМ. Особенность еден в этом случае - способность образовывать форму мн.ч.

В составе ИГ еден может указывать на неопределенность существительного или усиливать значение местоимения или прилагательного.

Как правило, еден маркирует рему высказывания. Для грамматикализации еден наиболее благоприятной является позиция в конце высказывания. Если рема стоит в начале и ИГ с еден вводится объект, который в дальнейшем станет темой, то

на еден падает смысловое ударение и еден не утрачивает лексического значения НМ. Если рема стоит в более типичной для нее конечной позиции, то еден утрачивает свое лексическое значение и может быть отброшено. Иначе говоря, позиций, благоприятных для грамматикализации еден больше.

Что касается использования еден в сравнении с английскими, немецкими и русскими эквивалентами, то здесь выделим следующее.

Выделенные нами употребления слова «один» имеют эквиваленты во всех четырех языках. Естественно, что в македонском переводе редко встречаются специфические особенности македонского еден (неначальная позиция в ИГ, сочетание с абстрактными существительными и существительными в форме мн.ч.).

В свою очередь близость еден к значению НА во многом подтверждается сравнением с английскими соответствиями. Во-первых, почти в половине случаев еден используется для перевода именно НА. Во-вторых, при употреблении еден наблюдаются те же значения, которые мы выделили как свойственные НА: значение генерализации, количественное и интродуктивное значения. В-третьих, при совпадении еден с НА еден свойственны оба референтных статуса - слабая определенность и неопределенность. Это соответствует неразличению статуса неопределенности и слабой определенности НА.

Рассмотренная классификация показывает многообразие семантических оттенков, принимаемых еден в зависимости от контекста На наш взглвд, это свидетельствует о том, что еден пока не может быть названо чистым показателем неопределенности, обладающим только грамматическим значением. И неопределенность чаще всего передается при помощи контекста и позиции ИГ в предложении.

В заключении сформулированы основные итоги и выводы по всему содержанию диссертационного исследования, а также определены перспективы изучения проблемы становления НА в македонском языке.

В результате можно выделить следующие признаки грамматикализации лексемы «один» на формальном и на семантическом уровнях. На формальном уровне это безударность и регулярность употребления. На семантическом уровне признаками грамматикализации «один» можно считать появление функции генерализации и двойного референтного статуса

Если применить эти критерии к НМ еден в македонском языке, то получится следующее.

1. Еден в составе ИГ часто безударно: ударение падает в том случае, если еден является числительным и подчеркивает единичность предмета, или при противопоставлении еден-друг.

2. Употребление еден нерегулярно.

3. Еден свойственна функция генерализации. Однако она проявляется не только при сочетании с конкретными, но и с абстрактными существительными, что является особенностью македонского языка

4. Еден может бьпъ как показателем слабой определенности, так и неопределенности предмета

Все вышеизложенное дает основания говорить о незавершенности процесса перехода показателя неопределенности еден в НА.

Основные положения и результаты диссертации отражены в следующих статьях:

1 Слово один как показатель неопределенности в русском языке // Житниковские чтения (VIII, 2007)' Информационные системы: гуманитарная парадигма. Материалы всеросс. науч. конф., Челябинск, 20-22 февраля 2007 г. -Челябинск: Энциклопедия, 2007 298 с. С. 35-39.

2. Значения македонского еден при соотнесении с английским one и неопределенным артиклем // Проблемы филологии и преподавания филологических дисциплин: материаты отчетных конференций преподавателей, аспирантов, молодых ученых и студентов (2006 г.) / Перм.ун.-т. - Пермь, 2007.328 с. С. 207-209.

3. Функционирование ойин-числительного и ос)ии-местоимения в разных языках // Известия Российского государственного университета им. А.И. Герцена. № 20 (49): Аспирантские тетради: Научный журнал. - СПб., 2007. 420 с. С.152-157.

4. Левицкий Ю.А., Овчинникова Е В. Актуализация, референция и дейксис // МОСТ (язык и культура) - BRIDGE (language & culture). - Набережные Челньг Изд -во Набережночелнинского филиала Нижегородского государственного лингвистического университета им Н.А Добролюбова, 2007 -№20 - 82 с. С. 21-27.

5.Боронникова H В, Овчинникова ЕВ. Семантика и функции лексемы «один» в русском и македонском языках // Оломоуцкие чтения (XLIV, 2005) Оломоуц, 2006 С. 57-61

6 Значения слова один как показателя неопределенности в русском и македонском языках // Актуальные проблемы современной лингвистики: сб материалов междунар.науч -прак.конф «Иностранные языки и литературы в системе регионального высшего образования и науки» (12 апр 2006 г.), посвящ. 90-летию Перм гос ун.-та/ Перм.ун -т; под ред. H С.Бочкаревой. - Пермь, 2006. - 216 с. С. 145148

7 Использование лексемы «один» в русском языке как определителя в русском языке в сравнении с английским (на материале книги J К Rowling «Налу Potter and the Prisoner of Azkaban» и ее перевода на русский язык) // Проблемы социо-ипсихолингвистики Вып 10 -Пермь,2007.С 130-137.

8 К проблеме нулевого артикля) // Проблемы социо- и психолингвистики. Вып 9. - Пермь, 2007 С. 139-145.

9. Македонское еден как эквивалент английскому неопределенному артиклю и определителю one И Вестник Вятского государственного гуманитарного университета: Научный журнал. № 2.-Киров, 2008.С.63-65.

10 Бороникова H, Овчиникова Е. Оценувачка компонента на

значаьето на заменката „еден " во македонскиот ]азик // XXXIV научна конференция на XL мегународен семинар за македонски ja3HK, литература и култура (Охрид, 13-30 VIII2007) Лингвистика -CKonje, 2008. С. 57-70

Подписано в неча!ь 29.10.ой . Формат 60x84/16. Усл. неч. л. . Тираж 100 экз. Заказ

Гшю1 рафия Пермскою юсударсчвенною университет 614990 г Пермь, ул Букирева, 15

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Овчинникова, Елена Викторовна

Введение.

Глава 1. Неопределенность и ее выражение в языке.

1.1. КОН.

1.2. Значение определенности-неопределенности в языке.

1.3. Количество и качество как характеристики неопределенности.

1.4. Средства выражения КОН.

1.5. Артикль как грамматический показатель КОН.

1.6. Система артиклей.

1.7. Семантика НА.

1.8. Одноартиклевая и двухартиклевая системы.

1.9. Функционирование КОН в языке.

1.10. Выводы.

Глава 2. Функционирование НА и НМ «один» в артиклевых и безартиклевых языка.

2.1. Функционирование «один» и НА в двухартиклевых языках.

2.1.1. Семантика и функции слова «один» и НА в английском языке.

2.1.1.1. Система определителей в английском языке.

2.1.1.2. Семантика и функции one-субстантива.

2.1.1.3. Семантика и функции ояе-адъектива.

2.1.1.4. Особенности употребления НА в английском языке.

2.1.2. Семантика и функции «один» и НА в немецком языке.

2.1.2.1. Система определителей в немецком языке.

2.1.2.2. Значения ein.

2.1.2.3. Семантика НА в немецком языке.

2.2. Функционирование «один» в одноартиклевых языках.

2.2.1. Общая характеристика КОН в южнославянских языках.

2.2.2. Средства выражения неопределенности в южнославянских языках.

2.2.3. Характеристика «один» в южнославянских языках.

2.2.3.1. Семантика и функции «один» в македонском языке.

2.2.3.1.1. Сочетаемость еЭен-определителя.

2.2.3.1.2. Синтаксические позиции ИГ с еден.

2.2.3.1.3. Референтный статус еден.

2.2.3.2. Семантика и функции «один» в болгарском языке.

2.2.3.2.1. Сочетаемость еЭмн-определителя.

2.2.3.2.2. Синтаксические позиции ИГ с един.

2.2.3.2.3. Референтный статус един.

2.3. Функционирование «один» в безартиклевом языке.

2.3.1. Семантика и функции «один» в русском языке.

2.3.1.1. Средства выражения КОН в русском языке.

2.3.1.2. Значения один.

2.3.1.3. Сочетаемость один.

2.3.1.4. Референтный статус один.

2.3.1.5. Функции один как показателя неопределенности.

2.4. Выводы.

Глава 3. Анализ функционирования «один» в македонском языке.

3.1. Анализ употребления еден.

3.1.1. Еден-субстантив.

3.1.2. £ден-адъектив.

3.1.2.1. Ударность-безударность еден.

3.1.2.2. Сочетаемость еден.

3.1.2.3. Синтаксическая позиция ИГ eden(+Adj) +N.

3.1.2.4. Тема-рематическая позиция ИГ eden(+Adj) +N.

3.1.2.5. Референтные характеристики ИГ eden(+Adj)+N.

3.2. Анализ употребления слова «один» в македонском языке в сравнении с английским, немецким и русским языками (на примере параллельных текстов).

3.2.1. Едея-адъектив.

3.2.1.1. Сочетание edHu+(+Adj)+N.

3.2.1.2. Сочетание ednuom+(+Adj)+ N.

3.2.1.3. Соответствия ИГ еден+(+Adj) +N=one+N.

3.2.1.4. Соответствия ИГ eden+(+Adj)+N=a+N.

3.2.1.5. Референтные характеристики еден при соответствии eden+(+Adj) +N=a+N.

3.3. Выводы.

Введение диссертации2008 год, автореферат по филологии, Овчинникова, Елена Викторовна

В современном представлении функционирование языка непосредственно связано с мышлением. Вся информация, которая передается посредством языка, представляет собой отражение явлений действительности в сознании человека. Отражение реальности в языке происходит в лексической семантике слова. Помимо лексической, или внешней, семантики в языке существует внутренняя семантика — грамматическая. Грамматическая семантика выражает отношения между языковыми единицами, и соответственно, опосредованно отражает основные мыслительные категории в грамматических значениях.

Самостоятельное слово обладает лексической и грамматической семантикой, тогда как неполнозначное слово — только грамматической. В ряде случаев слово может утрачивать лексическую семантику и становиться «чистым» показателем грамматического значения, то есть грамматикализоваться. Катализатором этого процесса является отсутствие в языке грамматического показателя того или иного значения. Подобное явление можно наблюдать на примере выражения в языке одной из универсальных категорий - категории определенности-неопределенности (КОН), грамматическими показателями которой являются артикли. В некоторых языках имеется только один артикль, соответственно, противоположное значение тоже стремится получить грамматическое выражение. Так, в македонском языке есть определенный артикль, а на роль неопределенного претендует неопределенное местоимение «один». Представленная работа посвящена проблеме становления неопределенного артикля в македонском языке.

Актуальность исследования обусловлена интересом к проблеме соотношения грамматической и лексической семантики и процессу грамматикализации слова в языке. Кроме того, актуальным исследование делает обращение к одной из базовых категорий мышления и языка - КОН.

КОН является функционально-семантической категорией высказывания, в рамках которой может быть выделена более узкая КОН именной группы (ИГ). КОН именной группы в языке выражается при помощи системы определителей, в которую входят как лексические показатели (указательные, неопределенные, вопросительные местоимения), так и грамматические — артикли. Артикли появляются в результате грамматикализации лексических показателей, формальное родство с которыми в ряде языков сохраняется. Отсутствие лексического значения делает артикль универсальным средством выражения определенности-неопределенности.

В целом процесс грамматикализации привлек внимание исследователей с начала 80-х годов XX века. С этого времени в лингвистике начинает разрабатываться теория грамматикализации, среди основополагающих можно назвать работы Дж. Байби, Т. Гивона, X. Лемана, Б. Хайне и др.

Артиклевая система языка может включать от одного артикля и более. В случае существования одного артикля, оппозицию ему составляет отсутствие артикля. При этом по замечанию В.Б. Кашкина, система стремится к обретению недостающего формального показателя значения определенности-неопределенности (Кашкин, 79). Первым в языке обычно появляется определенный артикль (OA), неопределенный артикль (НА) возникает под влиянием необходимости формального выражения оппозиции определенности-неопределенности. OA возникает из указательного местоимения, НА в большинстве языков происходит из слова «один».

Слово «один» в языке, как правило, развивает несколько значений. В значении неопределенного местоимения (НМ) «один» входит в систему детерминативов: является показателем неопределенности при существительном. Ключевыми работами при рассмотрении соотношения семантики НА и НМ «один» в артиклевых языках для нас стали исследования В.Б. Кашкина, Ю.А. Левицкого, В.Я. Проппа, Е.А. Рейман, А.И. Смирницкого, и др. Теория артикля рассматривалась с опорой на классические работы Ш. Балли, Г. Гийома, О. Есперсена, Ю. Крамского, П. Кристоферсона и др.

При превращении в НА «один» постепенно утрачивает свою лексическую семантику, т.е. грамматикализуется. Стадии этого процесса можно наблюдать в языках с разным количеством артиклей.

Английский язык рассматривается в качестве языка-«эталона», так как в нем НА и «один» различаются как семантически, так и формально (см. М.Я.Блох, В.В. Бурлакова, Е.М. Гордон, И.П. Иванова, И.П. Крылова, Ю.А.Левицкий, Г.Г. Почепцов, А.И. Смирницкий и т.д.).

В немецком языке числительное, НМ «один» и НА имеют омонимичную форму выражения ein. Единственным формальным различием между числительным, НМ и НА является безударность последнего (см. В.М.Завьялова, Л.Р. Зиндер, И.В. Извольская, К.А. Левковская, О.И. Москальская, В.Я. Пропп, Т.В. Строева и др.).

Переход «один» в артикль привлекает внимание лингвистов к этой лексеме, в особенности в языках с функционирующим OA и несформировавшимся НА. К таким языкам относится македонский язык, а также близкий ему болгарский (см. Н.В. Боронникова, С. Георгиев, В. Косеска-Тошева, Ю.С. Маслов, Л. Минова-Гуркова, М. Миркуловска, М.А.Поварницына, ИИ. Ревзин, Хр. Стаменов, В. Станков, Ст. Стоянов, 3. Тополиньска и др.).

В русском языке, который представляет пример безартиклевого языка, «один» выступает как показатель неопределенности, но при этом не избавляется от лексического значения (см. В.В. Гуревич, К.И. Мишина, Т.М.Николаева, Е.В. Падучева, О.В. Федорова, А.Д. Шмелев и др.).

Таким образом, если в английском и немецком языках функционирует полностью сформировавшийся НА, а в русском процесс образования НА ничем не провоцируется, то в македонском языке можно наблюдать стадию перехода от лексического показателя неопределенности «один» к НА.

Объектом исследования являются ИГ со словом «один» еден в македонском языке.

В качестве предмета исследования рассматривается семантика и функции НМ «один» в македонском языке.

Цель исследования — установление грамматического статуса показателя неопределенности «один» в македонском языке.

Достижение цели предполагается при помощи решения ряда задач:

1) рассмотреть значение, функции и средства выражения КОН, а также определить семантику НА в языке;

2) в связи с полифункциональностыо лексемы «один» в языке рассмотреть проблему омонимии/полисемии «один»; проанализировать соотношение семантики НА и «один» в языках с разным количеством артиклей и определить признаки грамматикализации «один»;

3) сравнить функционирование «один» в македонском языке с НА и «один» в английском, немецком и русском языках на материале параллельных текстов;

4) выявить степень грамматикализации НМ «один» (еден) в македонском языке, в частности, изменение семантики еден в зависимости от степени грамматикализации той или иной референтной функции.

При работе с материалом исследования применялись следующие методы. Для отбора высказываний со словом «один» из текстов использован метод сплошной выборки. При определении частоты употребления тех или иных значений слова «один» привлекаются количественные методы. Анализ материала проводился с помощью методов лингвистического наблюдения и описания, а также сравнительно-сопоставительного метода.

В качестве материала исследования рассматриваются тексты художественной и научной литературы, а также интернет-источников на македонском языке. Стилистическая разноплановость текстов позволяет охватить разные случаи использования еден и сделать более объективными выводы о частотности того или иного употребления. Выборка составила 1943 высказывания, включающих ИГ с еден.

Проверка степени приближения еден к статусу НА требует сопоставления с НА и «один» в языках с двухартиклевой системой и с показателем неопределенности «один» в безартиклевом языке. Для сопоставления рассматриваются высказывания со словом еден и его эквивалентами в параллельных высказываниях на английском, немецком и русском языках. В качестве источников для сопоставления взяты современные популярные художественные произведения (Д. Браун «Код да Винчи», Дж. Роллинг «Гарри Поттер и узник Азкабана» и «Гарри Поттер и потайная комната»), написанные на английском языке, и их перевод на македонский, немецкий и русский языки. Выборка составила 5364 высказывания (по 1341 на каждом языке).

Теоретическая значимость и новизна исследования состоит в выявлении степени грамматикализации показателя неопределенности в македонском языке. В работе рассматривается изменение семантики НМ еден в зависимости от степени грамматикализации той или иной референциальной функции. Специфика семантики еден в македонском языке рассматривается в сопоставлении с семантикой подобных единиц в полиартиклевых (английский и немецкий) и безартиклевых языках (русский), в которых представлена разная степень грамматикализации показателя неопределенности. Результаты исследования позволят судить о степени грамматикализации этой лексемы.

Практическая ценность работы заключается в возможности использования результатов работы при преподавании македонского языка как иностранного, разработке курсов сравнительно-сопоставительного и типологического языкознания. Кроме того, результаты исследования могут быть применены в переводческой практике.

Основные положения, выносимые на защиту:

1) Семантика НА зависит от того, функционирует он на уровне понятий или на уровне представлений. В первом случае НА имеет обобщающее, или генерализующее значение, во втором случае — интродуктивное, или вводящее и количественное значения.

2) На омонимичность «один» указывает то, что «один» в разных значениях принадлежит разным лексико-семантическим классам. Значение «один» как показателя неопределенности в языке напрямую зависит от наличия в языке НА. НМ «один» в языках с НА сближает с НА количественное значение, в языках без НА к количественному значению присоединяется интродуктивное значение. В языке с выраженным OA НМ «один» может иметь все три основных значения НА — количественное, интродуктивное и генерализующее. Можно выделить формальные и семантические показатели грамматикализации «один». Формальными признаками являются безударность и регулярность употребления лексемы. В семантическом плане показателями приближения лексической единицы к статусу НА можно считать генерализующее значение НМ «один», расширение коммуникативной семантики «один» (совмещение значений неопределенности и слабой определенности), что в сочетании с нерегулярностью употребления служит причиной возрастания экспрессивного компонента в семантике «один».

3) При переводе с английского языка еден в большинстве случаев соответствует НА, однако при этом оно часто имеет дополнительные оттенки значения. В немецком языке чаще всего используется НА ein, НМ используются редко. В русском языке, в отличие от остальных, «один» используется крайне редко, и для передачи значения НА чаще всего служат не детерминативы, а другие средства выражения неопределенности.

4) НМ «один» в македонском языке приближается к значению НА, о чем свидетельствует употребление в генерализующем значении, а также то, что еден может указывать и на неопределенность, и на слабую определенность предмета. В то лее время нерегулярность использования еден, указывает на незавершенность процесса грамматикализации. К специфическим характеристикам НМ «один» в македонском языке относится его использование с существительными во мн.ч. и с неисчисляемыми существительными (в значении генерализации), а также частое присутствие эмотивного компонента в значении как признак лексического значения

Апробация работы. Основные положения работы обсуждались на заседании кафедры общего и славянского языкознания Пермского государственного университета, а таюке на заседаниях Школы социо- и психолингвистики при Пермском государственном университете. Результаты исследования получили отражение в 10 публикациях и были представлены в виде докладов на всероссийских и международных конференциях в г. Перми (2006, 2007, 2008), г. Екатеринбурге (2006) и г. Челябинске (2007).

Структура диссертации. Диссертация состоит из трех глав, введения, заключения, списка литературы, списка источников, списка словарей.

В первой главе рассматривается понятие неопределенности, функционирование КОН в языке, в частности, процессы актуализации и референции ИГ, а также средства ее выражения. Внимание уделено проблеме нулевого артикля, которую, на наш взгляд, также можно назвать существенной при рассмотрении вопроса о статусе еден.

Вторая глава содержит обзор грамматик, в которых рассматривается семантика и функции НА и лексемы «один» в английском и немецком как двухартиклевых языках, «один» в русском языке как безартиклевом. Особое внимание уделяется обзору работ, в которых решается проблема «один» в македонском и болгарском языках. Помимо этого, рассматривается проблема омонимии/полисемии «один» в представленных языках.

Третья глава посвящена анализу семантики слова «один» в македонском языке. Здесь же приводится сопоставление показателя неопределенности «один» и НА в английском, немецком, русском и македонском языках.

Заключение содержит основные итоги и выводы по всему содержанию диссертационного исследования.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Грамматикализация неопределенного местоимения "один""

2.4. Выводы

Итак, мы можем отметить следующее. Во-первых, во всех рассмотренных языках слово «один» развивает целый ряд значений и является членом разных лексико-семантических классов, в связи с чем можно говорить об омонимии «один» в языке. В языках без НА - русском, болгарском и македонском — «один» может быть как числительным, так и неопределенным местоимением.

В языках с НА - английском и немецком — наоборот, «один» при существительном обычно рассматривается как числительное. В грамматиках английского языка one трудно встретить в числе НМ, если иметь в виду сочетание с существительным. Спорным моментом можно считать сочетание one-other/another и one of. Показательна ситуация в немецком языке, в котором числительное «один» и НА различаются только наличием или отсутствием ударения. Такая однозначность скорее всего связана с фактом полного функционального расхождения слова «один» и НА. НА перетягивает на себя значение неопределенности, тогда как за «один» остается преобладание семы единичности.

Во-вторых, во всех языках существуют аналогичные сочетания со значением «один-другой» и «один из», причем они обладают схожей структурой.

В-третьих, сопоставив данные по употреблению НА в немецком и английском языках и слова «один» как детерминатива в русском, македонском и болгарском языках, можно сделать ряд выводов об использовании НА в языке и слова «один». Исключения рассматриваются только в том случае, если совпадают в разных языках.

К типичным относятся следующие черты:

1. Позиция НА и слова «один». НА стоит в начале ИГ. В немецком языке, особенностью которого являются рамочные конструкции, в состав ИГ могут входить даже другие существительные. В английском такого не наблюдается, зато есть исключение, при котором артикль в ИГ стоит после определения.

Слово «один» как детерминатив в русском, болгарском и македонском языках также стоит в начале ИГ.

2. Сочетаемость НА и НМ «один».

• НА не употребляется с именами собственными. В английском и немецком языках употребления НА с именами собственными возможны в ряде случаев. Во-первых, при переходе имени собственного в имя нарицательное. На наш взгляд, в обоих языках здесь используются идентичные конструкции, только объяснения оказываются разными. В немецком этот случай относят к сравнению, а в английском - к переходу имени собственного в имя нарицательное. Эти явления, несомненно, сопутствуют друг другу. Во-вторых, случаи, когда имя автора переносится на его произведение. В-третьих, самыми неоднородными можно назвать случаи, когда НА привносит новое значение. В македонском и болгарском языках использование определителя «один» с именами собственными тоже является исключением и несет экспрессивный оттенок.

• НА не употребляется с неисчисляемыми именами существительными. Здесь совпадает только одно исключение: НА употребляется с вещественными существительными при обозначении сорта или вида. Кроме того, при обозначении порции в английском языке может использоваться НА в количественном значении, в немецком в этом случае говорят о числительном, однако, на наш взгляд, ein в этой позиции можно рассматривать по аналогии с английским языком как артикль. В болгарском и македонском «один» может сочетаться с абстрактными существительными, но при этом имеет генерализующее значение. В русском языке один как детерминатив не употребляется с именами неисчисляемыми и исключений из этого правила нет.

• Особо можно отметить появление экспрессивного оттенка при отклонениях от обычных условий употребления НА в немецком и английском языках, а также НМ в русском, македонском и болгарском языках. В частности, это употребление с именами собственными. При этом очевидно, преобладает негативная оценка объекта.

• НА в немецком и английском, так же, как и НМ «один» в русском, болгарском и македонском не употребляется с существительными в форме мн.ч. Исключений нет.

1. Характерные синтаксические позиции.

НМ «один» в македонском и болгарском встречаются в

1) ИГ в составе именного сказуемого. И македонское еден и болгарское един может быть использовано в ИГ, входящей в состав именного сказуемого. При этом в македонском исследователями отмечается дополнительное экспрессивное значение. По мнению И.И. Ревзина использование един в экзистенциальных предложениях свидетельствует о его грамматикализации.

2) ИГ в составе приложения

3) ИГ в составе сравнительного оборота, при условии, что данная ИГ является его центром

Для русского один эти синтаксические позиции не характерны. 4. Значения НА и «один»

НА обладает интродуктивным, количественным и генерализующим значениями. Количественное значение является наиболее близким значению слова «один», что создает ряд трудностей. В немецком языке сложно отличить НА от числительного. Как пример можно привести рассмотренный выше случай с обозначением порции. В английском подобные сочетания с НА и с one называют синонимичными. В русском языке синонимичными, вероятно, можно будет назвать случаи употребления и неупотребления один.

Если говорить о значениях один в русском языке близких к значениям НА, в первую очередь необходимо упомянуть интродуктивную функцию, характерную для один как НМ. При этом один указывает на известность обозначаемого для говорящего и неизвестность для слушателя и на дальнейшее превращение в объект, определенный для слушателя. В случае если это ожидание оказывается обманутым, ИГ с один приобретает дополнительную негативную коннотацию. Для македонского и болгарского языка также характерно интродуктивное значение слова «один».

В македонском и болгарском языках генерализующая функция свойственна «один» при употреблении его в сочетании с неисчисляемым существительным. Генерализующая функция в русском языке характерна для один-частицы. Несмотря на это, на наш взгляд, нельзя говорить о совпадении значений один и НА, так как один при этом является разными частями речи.

5. Референтные функции и рефернтные статусы НА и НМ «один». НА, по замечанию Е.В. Падучевой, может выражать как неопределенность, так и слабую определенность (Падучева, 92). НМ «один» в русском языке относится к слабоопределенным местоимениям. НМ «один» в болгарском и македонском может быть как показателем слабой определенности, так и неопределенности объекта. Это, на наш взгляд, тоже можно считать показателем его приближения к значению НА.

ГЛАВА III

Анализ функционирования «один» в македонском языке

3.1. Анализ употребления еден

Главной определяющей семантики еден остается контекст, однако можно выделить типичные случаи употребления еден, взяв за основу такие признаки, как наличие-отсутствие собственного ударения, сочетаемость еден с другими компонентами и его семантику. Также будут затронуты несколько взаимосвязанных аспектов: тема-рематическая позиция, синтаксическая позиция и референтный статус еден. На наш взгляд, еден при приближении к значению НА должен быть взаимозаменяем с общей формой существительного. Случаи, в которых еден невозможно убрать без ущерба для значения ИГ, рассматриваются как те, в которых еден сохраняет лексическое значение.

Все случаи употребления еден подразделяются на две основные группы: первая группа включает случаи, в которых еден субстантивно, во вторую группу вошли те случаи, в которых еден имеет форму адъектива.

В таблице 1 даны подсчеты возможных случаев использования еден. Чаще всего еден имеет форму адъектива (83,2 %). Из них наиболее частотным можно назвать использование еден в ИГ eden+(+Adj)+N. Реже всего встречается еден-адъектив в форме мн.ч. (0,5 %), при этом еден как субстантив в форме мн.ч. встречается чаще (0,8 %). Еден субстантив чаще всего используется в сочетании еден од N (9,7 %).

Заключение

Определенность-неопределенность является неотъемлемым свойством восприятия и репрезентации действительности человеком, поэтому она находит отражение в языке, образуя универсальную языковую категорию. В речи определенность-неопределенность всегда субъективна: она отражает не просто точку зрения говорящего, а его намерение повлиять на восприятие информации слушателем.

Основным средством выражения определенности-неопределенности ИГ в языке можно назвать систему определителей. Ядро этой системы в ряде языков составляют артикли — чистые грамматические показатели КОН. В языке может быть от одного и более артиклей. Чаще всего первым в языке появляется OA, который противопоставляется употреблению без артикля. Затем в рамках системы требует формального выражения и НА.

Артикли образуются из лексико-грамматических показателей ОН путем их грамматикализации. Грамматикализации в языке подвергаются, как правило, одни и те же единицы, выражающие наиболее важные для человека понятия. НА в языке возникает из слова «один», которое совмещает семы единичности и неопределенности. Единичность так же, как и неопределенность - одно из базовых понятий мышления человека. Это является причиной стремления лексемы «один» к многозначности. «Один» в языке может иметь форму субстантива и адъектива. По нашим наблюдениям, значения «один» как адъектива зависят от наличия в языке НА. Так, в безартиклевом русском языке «один»-адъектив может быть числительным, НМ, частицей и прилагательным (в значении 'одинокий'). В македонском языке, в котором существует только OA, «один» может иметь значения числительного, НМ, прилагательного. В языках с НА «один»-адъективу приписывается только значение числительного. Так, в грамматиках английского языка «один» однозначно трактуется как числительное, хотя на наш взгляд, в выражениях типа "one day", "one night" сохраняется значение НМ. В немецком языке «один» как адъектив также несет значение числительного. Это может объясняться тем, что грамматикализации подвергается именно НМ, т.е. «один» с доминированием семы неопределенности (сема единичности уходит на второй план). В русском языке, несмотря на множество значений один, в функции детерминатива, по мнению исследователей, может выступать лишь один как НМ. Таким образом, использование русского один в ИГ еще не делает его детерминативом. Это составляет контраст по сравнению с составом системы определителей в английском и немецком языках, в которых основную роль играет не столько значение, сколько местоположение «один».

Основными формальными признаками грамматикализации «один» можно считать его безударность в составе ИГ, устойчивость использования и неупотребление с существительными в форме мн.ч. Как видно на примере немецкого языка, «один» и НА могут оставаться омонимами и после окончательного разделения. В русском языке один как показатель неопределенности, по мнению ряда исследователей, оказывается безударным, однако на наш взгляд это спорно, так как только «один»-частица в русском языке утрачивает лексическое значение. Безударность «один» в македонском языке рассматривается как признак грамматикализации. Значение единичности утрачивается при «один»-частице в русском языке - в этом значении «один» может использоваться с существительным в форме мн.ч. В македонском языке также возможно использование «один» в форме мн.ч., однако как НМ.

В процессе грамматикализации «один» семы неопределенности и единичности находят отражение и в НА. НА обладает количественным, интродуктивным и генерализующим значениями. Эти значения реализуются в зависимости от того, на каком уровне коммуникации функционирует НА.

Генерализующее значение связано с гносеологической функцией, т.е. функционированием на уровне понятий, а интродуктивное и количественное значение связаны с коммуникативной функцией, реализуемой на уровне представлений.

Интродуктивная функция свойственна лексеме «один» во всех рассматриваемых языках. В количественном значении артикля проявляется сема единичности и доминирует при употреблении с существительными, обозначающими меру. В этих случаях НА взаимозаменяем с числительным «один». В русском языке в этом случае «один» часто отсутствует, так как его использование избыточно, на единичность указывает и число существительного. В македонском языке еден с преобладанием семы единичности встречается чаще. Частое употребление еден в сочетаниях с количественным значением также может свидетельствовать о закреплении этой лексемы в подобных сочетаниях, ее приближение к артиклевому значению.

Функционирование КОН в языке проходит в процессах актуализация и референции. Здесь проявляется связь ОН с понятиями количества и качества. При актуализации происходит изменение количественных характеристик понятия: сужается его объем. В то же время, как «один» выделяет предмет среди других однотипных предметов, то НА указывает на типичного представителя класса. Эти явления уже связаны с качественными характеристиками, свойственными КОН. Поэтому признаком перехода «один» в НА является генерализующее значение, при котором существительное обозначает не предмет, а класс предметов. В русском языке функция генерализации отмечается В. Гладровым у odww-частицы, т.е. «один» в этом случае не является показателем неопределенности. Македонскому еден также свойственна функция генерализации. Однако она проявляется не только при сочетании с конкретными, но и с абстрактными существительными. Сочетание с абстрактными существительными в большинстве языков нехарактерно для НА (в нашем материале это английский и немецкий языки). Использование еден с абстрактными существительными в функции генерализации является особенностью македонского языка.

Референция подразумевает соотнесенность предмета с обозначающим его словом. Выделяется три основных степени известности предмета: определенность, неопределенность и слабая определенность. В соответствии с этим выделяется три референтных статуса. Одним из главных средств референции являются НМ, при этом они являются показателями либо слабой определенности, либо неопределенности. НА может нести значение неопределенности или слабой определенности в зависимости от контекста. Обусловленность проявления референции контекстом говорит о том, что НА сам по себе утрачивает способность дифференцировать степени неопределенности предмета. На наш взгляд, это объясняется отсутствием лексического значения. В этом проявляется свойство грамматикализации, когда «в результате мы имеем дело с более абстрактным значением, но тем не менее выводимым из значения источника» (Вострикова:2006). Иначе говоря, НА указывает в целом на неопределенность предмета, но не на степень неопределенности.

Итак, можно выделить следующие признаки грамматикализации лексемы «один» на формальном и на семантическом уровнях. На формальном уровне это безударность и регулярность употребления. На семантическом уровне признаками грамматикализации «один» можно считать появление функции генерализации и двойного референтного статуса.

Если применить эти критерии к НМ еден в македонском языке, то получится следующее.

1. Еден в составе ИГ часто безударно: ударение падает в том случае, если еден является числительным и подчеркивает единичность предмета, или при противопоставлении еден-друг.

2. Употребление еден нерегулярно.

3. Еден свойственна функция генерализации. Однако она проявляется не только при сочетании с конкретными, но и с абстрактными существительными, что является особенностью македонского языка.

4. Еден может быть как показателем слабой определенности, так и неопределенности предмета.

Все вышеизложенное дает основания говорить о постепенном превращении показателя неопределенности еден в НА.

Список научной литературыОвчинникова, Елена Викторовна, диссертация по теме "Теория языка"

1. Абрамов Б.А. Теоретическая грамматика немецкого языка. Сопоставительная типология немецкого и русского языков / Под ред. Н.Н. Семенюк, О.А.Радченко, И.И. Гришаевой. М.: Гуманит. изд. центр ВЛАДОС, 1999. -288 с.

2. Адмони В.Г. Грамматический строй как система построения и общая теория грамматики/ В.Г. Адмони. Л.: Наука, ленинградское отделение, 1988. -238 с.

3. Адмони ВТ. Строй современного немецкого языка / В.Г. Адмони. — Л.: Изд.-во «Просвещение», Ленинградское отд., 1972. 312 с.

4. Античные теории языка и стиля (антология текстов). С-Пб.: Изд.-во «Алетейя», 1996. -363 с.

5. Апресян Ю.Д. Лексическая семантика (синонимические средства языка) / Ю.Д.Апресян. М.: Издательство «Наука», 1974. - 368 с.

6. Аракин В.Д. Сравнительная типология английского и русского языков/ В.Д. Аракин. Л.: Просвещение, Ленинградское отделение, 1979. - 259 с.

7. Аристотель. Соч. в 4-х тт. / Аристотель. Т 2. М.: АН СССР Институт философии, Изд.-во соц.-эконом. литературы «Мысль», 1978. - 687 с.

8. Арно А., Лансло К. Всеобщая рациональная грамматика (Грамматика Пор-Рояля) / А. Арно, К. Лансло. Л.: ЛГУ, 1991. - 183 с.

9. Арутюнова Н.Д. Логические теории значения / Н.Д. Арутюнова // Принципы и методы семантических исследований. М.: Наука, 1976. С. 92119.

10. Арутюнова Н.Д. Предложение и его смысл / Н.Д.Арутюнова. — М.: Изд.-во Наука, 1976. -382 с.

11. Атанасова Т., Радулова Н., Ранкова М., Русев Р. Английска граматика в сравнение с български език / Т. Атанасова и др. — София: Наука и изкуство, 1963. -284 с.

12. Ахманова О.С. Очерки по общей и русской лексикологии / О.С.Ахманова. М.: Государственное учебно-педагогическое издательство министерства просвещения РСФСР, 1957. — 296 с.

13. Балли Ш. Общая лингвистика и вопросы французского языка / Ш.Балли. -М.: изд-во иностранной литературы, 1955. -416 с.

14. Барабаш Т.А. Грамматика английского языка / Т.А. Барабаш. М.: Высшая школа, 1983. -240 с.

15. Бархударов Л.С., Штелинг Д.А. Грамматика английского языка / Л.С.Бархударов, Д.А. Штелинг. -М.: Высшая школа, 1973. -424 с.

16. Бенвенист Э. Общая лингвистика / Э. Бенвенист. — М.: Едиториал УРСС, 2002. 448 с.

17. Бернштейн С.Б. Учебник болгарского языка / С.Б. Бернштейн. — М.: Изд-во литературы на иностр. языках, 1948. 272 с.

18. Блох М.Я. Теоретическая грамматика английского языка (на английском языке) / М.Я. Блох. — М.: Высшая школа, 1983. 383 с.

19. Блумфилд Л. Язык / JI. Блумфилд. М.: Прогресс, 1968. - 607 с.

20. Боидарко А.В. Принципы функциональной грамматики и вопросы аспектологии / А.В. Бондарко. М.: Едиториал УРСС, 2003. - 208 с.

21. Бондарко А.В. Теория морфологических категорий / А.В. Бондарко. — Л.: «Наука» Лен. отд., 1976. 255 с.

22. Боронникова Н.В. Функциональный анализ семантики артикля: дисс. . канд. филол. наук / Н.В. Боронникова. — Пермь, 2002. 176 с.

23. Боронникова, Н.В., Левицкий Ю.А. Артикль: вопросы теории и типологии /Н.В. Боронникова, Ю.А. Левицкий. -Пермь, 1999. — 88 с.

24. Брискин Р.У. Артикли и их употребление в современном английском языке (на английском языке) / Р.У. Брискин. Киев: Головное изд.-во изд.-го объединения «Вища школа», 1978. — 156 с.

25. Булыгина Т.В., Крылов С.А. Денотат / Т.В. Булыгина, С.А. Крылов // Лингвистический энциклопедический словарь. М.: Большая Российская энциклопедия, 2002. С. 128-129.

26. Булыгина Т.В., Шмелев А.Д. Референциальные, коммуникативные и прагматические аспекты неопред ел енноличности и обобщенноличности / Т.В. Булыгина, А.Д. Шмелев // Теория функциональной грамматики.

27. Персональность. Залоговость. -СПб.: «Наука» Санкт-Петербургское отделение, 1991. С. 41-62.

28. Бюлер К. Теория языка / К. Бюлер. М.: Прогресс, 1993. - 528 с.

29. Вайнрих X Текстовая функция французского артикля / X. Вайнрих // Новое в зарубежной лингвистике. -М.: Прогресс, 1978. Вып. 8. С. 370-387.

30. Вандриес Ж. Язык. Лингвистическое введение в историю / Ж. Вандриес. М.: Эдиториал УРСС, 2001. - 408 с.

31. Варгина Н.В. Развитие субстантивного слова-заместителя one в английском языке: автореф. канд. дисс./ Н.В. Варгина. — Ленинград, 1963.

32. ВегЬсман Г.А. Новое в английской грамматике / Г.А.Вейхман. — М.: Астрель, 2001. -128 с.

33. Виноградов В.А. Артикль / В.А. Виноградов // Лингвистический энциклопедический словарь. — М.: Большая Российская энциклопедия, 2002. С. 45-46.

34. Вороновская И.В. Функционально-семантическая категория определенности-неопределенности в современном русском языке: дисс. . канд. филол. наук / И.В. Вороновская. Львов, 1984. - 208 с.

35. Вострикова Н.В. Грамматикализация глаголов каузации движения и изменения положения в пространстве / Н.В. Вострикова // Труды международной конференции Диалог'2003 (Протвино, 11-16 июня, 2003 г.) www.russian.slavica.org/printoutl34.html

36. Габучян Г.М. Теория артикля и проблемы арабского синтаксиса / Г.М. Габучян. -М.: Наука, 1972. -224 с.

37. Гак В.Г. Сравнительная типология французского и русского языков / В.Г. Гак. -М.: Просвещение, 1989. -288 с.

38. Гак В.Г. Теоретическая грамматика французского языка / В.Г. Гак. М.: Добросвет, 2004. -862 с.

39. Георгиев В.К. К вопросу о балканском языковом союзе /В.К. Георгиев // Новое в лингвистике. Вып.6. 1972. С. 34-49

40. Гийом Г. Принципы теоретической лингвистики / Г. Гийом. М.: Прогресс; Культура, 1992. -224 с.

41. Гладров В. Семантика и выражение определенности/неопределенности / В. Гладров // Теория функциональной грамматики: Субъектность. Объектность. Коммуникативная перспектива высказывания. Определенность/неопределенность. СПб., 1992. — С. 232-266.

42. Головачева А.В. Идентификация и индивидуализация в анафорических структурах / А.В. Головачева // КОН в балканских и славянских языках. М.: Наука, 1979. С. 175-203.

43. Гордон Е.М., Крылова И.П. Употребление артиклей в английском языке (практическое пособие) (на английском языке) / Е.М. Гордон, И.П. Крылова. М.: Изд.-во «Международные отношения», 1964. 84 с.

44. Грамматика русского языка / Ред. Н.И. Шведовой. М., 1980. Т.1. 578с.

45. Гршкова Н.П. Постпозитивный член в молотовском говоре Кировской области / Н.П. Гринкова // Памяти акад. Л.В.Щербы. Л.: ЛГУ, 1951. С. 126135.

46. Грозева М. Употребата на словоформата един за изразяване на неопределеност в българския език, съпоставена с употребата на неопределителния член ein в немския език / М. Грозева // Съпоставительно езикознание, 1979, № 5.

47. Гулыга Е.В., Натанзон М.Д. Теория современного немецкого языка (Грамматика). 4.1 Морфология / Е.В. Гулыга, М.Д. Натанзон М., 1956.- 200 с.

48. Гуревич В.В. Актуальное членение предложения в его разных проявлениях / В.В. Гуревич // Вопросы языкознания, № 3, 2004.

49. Гуревич В.В. Есть ли артикли в русском языке? / В.В. Гуревич // Русская речь, 1968, №3. С. 57-59.

50. Гуревич В.В. О семантике неопределенности / В.В. Гуревич // Филологические науки. 1983, №1. С.54-60.

51. Дуден Грамматика современного немецкого языка (на немецком языке). — Л.: Гос. уч.-пед. изд.-во министерства просвещения РСФСР, Ленинградское отделение, 1962. 704 с.

52. Есперсен О. Философия языка / О. Есперсен. М.: URSS, 2004. - 408 с.

53. Жигадло В.Н., Иванова И.П., Иофик JJ.JJ. Современный английский язык / В.Н. Жигадло, И.П. Иванова, Л.Л. Иофик. М., 1956. - 350 с.

54. Жирмунский В.М. Введение в сравнительно-историческое изучение германских языков / В.М. Жирмунский. М.: Л.: Наука, Лен. отд.,1964. - 316 с.

55. Жирмунский В.М. История немецкого языка / В.М. Жирмунский. М.: Высшая школа, 1965. - 408 с.

56. Запевалова Л. А. Функционально-семантическая категория единичности в русском и английском языках: автореф.канд. дисс. / Л.А. Запевалова. Екатеринбург, 2008. 24 с.

57. Завьялова В.М., Извольская И.В. Грамматика немецкого языка (Краткий справочник) / В.М. Завьялова, И.В. Извольская. М.: ЧеРо, при участии издательства «Юрайт», 2004. - 284 с.

58. Зиндер Л.Р., Строева Т.В. Современный немецкий язык (теоретический курс) / Л.Р. Зиндер, Т.В. Строева. М.: Изд.-во литературы на иностранных языках, 1957. -420 с.

59. Золотарева Т. А. Семантические особенности в английских абстрактных существительных, влияющие на употребление артикля: дисс. . канд. филол. наук / Т.А.Золотарева. М., 2003. - 196 с.

60. Иванова Е.Ю., Коваль С. А. Болгарское един с точки зрения референциального анализа (научно-методический аспект) / Е.Ю. Иванова, С.А.Коваль // Вестник Санкт-Петербургского университета. Серия 2. Языкознание. Литература. 1994. Вып. 4. С. 58-64.

61. Иванова И.П., Бурлакова В.В., Почепцов Г.Г. Теоретическая грамматика современного английского языка / И.П. Иванова, В.В. Бурлакова, Г.Г.Почепцов. -М.: Высшая школа, 1981.-285 с.

62. Ивин А.А. Категория/ А.А. Ивин // Философия / Энциклопедический словарь // под ред.А.А. Ивина. М.: Гардарики, 2004. С. 363-364.

63. Илиева М. Българинът в своите местоимения / М. Илиева. — Велико Търново: Универзитетско издателство «Св. св. Кирил и Методий», 2004 — 160 с.

64. Илия Л.И. Артикль во французском языке / Л.И. Илия. М.: Учпедгиз, 1956.- 110 с.

65. Ильиш В.А. Строй современного английского языка (на английском языке) / В.А. Ильиш. — Л.: Изд. Просвещение, 1974. — 366 с.

66. Касееич В.Б. Семантика. Синтаксис. Морфология / В.Б. Касевич. — М.: Наука, 1988.-309 с.

67. Касевич В.Б. Элементы общей лингвистики / В.Б. Касевич. М.: Издательство «Наука», главная редакция восточной литературы, 1977. — 184 с.

68. Категория определенности-неопределенности в славянских и балканских языках. М.: Наука, 1979. - 364 с.

69. Кацнельсои С.Д. Общее и типологическое языкознание / С.Д.Кацнельсон. -Л: Наука, 1986. -291 с.

70. Кацнельсои С.Д. Типология языка и речевое мышление / С.Д.Кацнельсон. -Л: Наука, 1972. -216 с.

71. Качалова КН., Израилевич Е.Е. Практическая грамматика английского языка / К.Н. Качалова, Е.Е. Израилевич. СПб.: БАЗИС, КАРО, 2006. - 608 с.

72. Кашкин В.Б. Функциональная типология (неопределенный артикль) / В.Б. Кашкин. -Воронеж: Изд.-во ВГТУ, 2001. -255 с.

73. Керо Хервилья Э.Ф. Сопоставительное изучение категории определенности/неопределенности в русском и испанском языках / Э.Ф. Керо Хервилья. -М.:УРСС, 2001. -200 с.

74. Киклевич А. Детерминативная функция именных групп: значения и реализция / А. Киклевич / Зборник Матице српске за славистику, 2004, 6poj 6566. С.45-73.

75. Князев Ю.П. Неопределенность и ее оценочные коннотации / Ю.П.Князев // Проблемы лингвистической семантики. — Череповец: Изд.-во ЧГПИ им. А.В. Луначарского, 1996. С. 22-27.

76. Кобрина Н.А., Корнеева Е.А., Оссовская М.И., Гудзеева КА. Грамматика английского языка: Морфология. -М.: Просвещение, 1985. —288 с.

77. Ковалев Н.С. Македонский язык / Н.С. Ковалев. Иваново: ИвГУ, 1977. - 108 с.

78. Колшанский Г.В. Коммуникативная функция и структура языка / Г.В.Колшанский. -М.: URSS, 2005. 176 с.

79. Конески Б. Граматика на македонскиот литературен ja3HK / Б. Конески. Скоще: Култура, 1982. —551 с.

80. Кошевая И.Г. Теоретическая грамматика английского языка / И.Г.Кошевая. -М.: Просвещение, 1982. -336 с.

81. Крушелънщкая КГ. Очерки по сопоставительной грамматике немецкого и русского языков / К.Г. Крушельницкая. М.: Изд-во литературы на иностр. языках, 1961. -265 с.

82. Крылова И.П., Гордон Е.М. Грамматика современного английского языка/ И.П. Крылова, Е.М. Гордон. М.: КДУ, 2004. -448 с.

83. Кузьмина Т.А. Стилистические и прагматические функции неопределенной референции лица в художественном тексте: На материале немецкого языка: канд.дисс./ Т.А. Кузьмина. СПб., 2004. - 180 с.

84. Лайонз Дж. Лингвистическая семантика. Введение / Дж. Лайонз. М.: Языки славянской культуры, 2003. - 400 с.

85. Лебедев М.В., Черняк A3. Онтологические проблемы референции / М.В.Лебедев, А.З. Черняк. -М.: Праксис, 2001. -344 с.

86. Левицкий Ю.А. Грамматика современного английского языка / Ю.А.Левицкий. -Пермь: Пермский государственный университет, 1997. -100 с.

87. Левицкий Ю.А. Некоторые вопросы теории актуализации (функции слов-указателей): дисс. . канд. филол. наук / Ю.А. Левицкий. М.: МГУ, 1970. -288 с.

88. Левицкий Ю.А. О семантике и функциях артикля / Ю.А. Левицкий // Сб. ст. Проблемы социо- и психолингвистики. — Пермь: Пермский государственный университет, 2007. Вып.9: Анализ языковых единиц в социопсихолингвистическом аспекте. С. 123-132.

89. Левицкий Ю.А. О так называемых актуализаторах / Ю.А. Левицкий // Вопросы грамматики: Ученые записки № 243. -Пермь, 1972. С.155-165.

90. Левицкий Ю.А. Основы теории синтаксиса / Ю.А. Левицкий. — Пермь: Пермский государственный университет, 2003. — 418 с.

91. Левицкий Ю.А., Погудина Э.Б., Шутова И.И. Система определителей (на материале английского, немецкого и французского языка) / Ю.А. Левицкий, Э.Б. Погудина, И.И. Шутова. Пермь: Пермский государственный университет им. А. М. Горького, 1973. - 72 с.

92. Левковская К.А. Немецкий язык: фонетика, грамматика, лексика / К.А. Левковская. — М.: Изд.-во Московского университета; Изд.-ий центр «Академия», 2004. 368 с.

93. Левковская К.А., Пророкова В.М., Сергиенко Л.В. Местоимения и местоименные слова: Пособие по грамматике немецкого языка для институтов и факультетов иностранных языков / К.А. Левковская, В.М. Пророкова, Л.В.Сергиенко. — М.: Высшая школа, 1979. — 172 с.

94. Магомедова М.А. Категория определенности-неопределенности в лакском языке: автореф. .канд. дисс. / М.А. Магомедова. Махачкала, 2007.

95. Майсак Т.А. Грамматикализация глаголов движения: опыт типологии / Т.А. Майсак // Вопросы языкознания, № 1, 2000. С. 34-56.

96. Майсак Т.А. Типология грамматикализации конструкций с глаголами движения и глаголами позиции / Т.А. Майсак. М.: Языки славянских культур, 2005.-480 с.

97. Майтинская К.Е. Местоимения в языках разных систем / К.Е.Майтинская. -М.: Наука, 1969. -308 с.

98. Маловицкий Л.Я. Семантика переходности и семантика неопределенности / Л.Я. Маловицкий // Проблемы лингвистической семантики. -Череповец: Изд.-во ЧГПИ им.А.В.Луначарского, 1996. С. 5-11.

99. Маслов Ю.С. Грамматика болгарского языка / Ю.С. Маслов. М.: Высшая школа, 1981. - 407 с.

100. Матезиус В. О так называемом актуальном членении предложения / В.Матезиус // Пражский лингвистический кружок. М.: Издательство «Прогресс», 1967. С. 239-245.

101. Матезиус В. Основная функция порядка слов в чешском языке /

102. B.Матезиус // Пражский лингвистический кружок. М.: Издательство «Прогресс», 1967. С. 246-266.

103. Маштакова М.В. Определенность-неопределенность в русском и французском языках: значения, функции и способы выражения: дисс. . канд. филол. наук / М.В. Маштакова. М., 2005. - 192 с.

104. Мелъничук А.С. Язык и мышление / А.С. Мельничук // Лингвистический энциклопедический словарь. М.: Большая Российская энциклопедия, 2002.1. C.606-607.

105. Миркуловска М. Македонското еден во членската употреба noKpaj придавски номинализации и неговиот полски превод / М. Миркуловска // Славистички студии. Бр. 10. — CKonje, 2002. С. 257-263.

106. Мишина К.И. Значение и употребление слова «один» в русском языке / К.И. Мишина // УЗ МГПИ им. В.И.Ленина, 1960. С. 94-112.

107. Молошная Т.Н. Контакты славянских языков с неславянскими: славянобалканские и скандинавские факты (система артиклей) / Т.Н. Молошная // Славянское языкознание. XII Международный съезд славистов (Краков, 1998). -М., 1998. С. 413-429.

108. Молхова Ж. Характер и употребата на члена в българския и английския език. Контрастен анализ / Ж. Молхова. София: Наука и изкуство, 1970. -135с.

109. Москалъская О.И. Грамматика немецкого языка (теоретический курс). Морфология / О.И. Москалъская. — М.: Изд.-во литературы на иностранных языках, 1956. -396 с.

110. Москалъская О.И. Грамматика текста / О.И. Москалъская. М.: Высшая школа, 1981. - 183 с.

111. Нергер-Серенсен Й. Референциальная функция русских местоимений (в сопоставлении с местоимениями некоторых славянских языков) / И. Нергер-Серенсен // Вопросы языкознания, 2002, № 2. С. 35-47.

112. Николаева Т.М. Акцентно-просодические средства выражения категории определенности-неопределенности / Т.М.Николаева // Категория определенности/ неопределенности в славянских и балканских языках. — М., 1979. С. 119-174.

113. Николаева, Т.М. Определенности-неопределенности категория / Т.М.Николаева // Лингвистический энциклопедический словарь. М., 2002. -С. 349.

114. Норман Б.Ю. Болгарский язык / Б.Ю. Норман. Минск: БГУ, 1980. -288 с.

115. Нунэн М. О подлежащем и топиках / М. Нунэн // Новое в зарубежной лингвистике. —М.: Прогресс, 1982. Вып. 11. С. 356-375.

116. Падучева Е.В. Высказывание и его соотнесенность с действительностью / Е.В. Падучева. -М.: Едиториал УРСС, 2004. 288 с.

117. Пауль Г. Принципы истории языка / Г. Пауль. — М.: Изд. иностр. лит., 1960.-500 с.

118. Пешковский А.А. Русский синтаксис в научном освещении. М.: Языки славянской культуры, 2001. —451 с.

119. Плунгян В.А. Грамматические категории, их аналоги и заместители: автореф. дисс. докт. филол. наук./ В.А.Плунгян. -М., 1998.

120. Плунгян В.А. Общая морфология: Введение в проблематику / В.А.Плунгян. М.: Эдиториал УРСС, 2000. - 384 с.

121. Поварницина М. Кон употребата на еден како показател на неопределеноста во македонскиот ja3HK / М. Поварницина. Посебен отпечаток. CKonje, 1996. С. 59-67.

122. Пражский лингвистический кружок / Сб. ст. под ред. Н.А.Кондрашова. -М.: Издательство «Прогресс», 1967. 560 с.

123. Проблемы лингвистической семантики. Череповец: Изд.-во ЧГПИ им.А.В. Луначарского, 1996. - 184 с.

124. Прокош Э. Сравнительная грамматика германских языков / Э. Прокош. — М.: Изд-во иностранной литературы, 1954. 380 с.

125. Пропп В.Я. Проблема артикля в современном немецком языке / В.Я. Пропп // Памяти акад. Л.В. Щербы. Л.: ЛГУ, 1951. С. 217-226.

126. Райхель Г.М. Выражение отношения к классу однородных предметов существительных в современном английском языке / Г.М. Райхель // Вопросы языкознания, 1966. № 6. С. 76-80.

127. Ревзии И.И. Анкета по категории определенности-неопределенности / И.И. Ревзин // Симпозиум по грамматической типологии современных балканских языков. -М., 1973. С. 46-54.

128. Ревзин И.И. Структура языка как моделирующей системы / И.И. Ревзин. М.: Наука, 1978. - 287 с.

129. Ревзина О.Г. Функциональный подход к языку и категории определенности/неопределенности / О.Г. Ревзина // Категория определенности/неопределенности в славянских и балканских языках. — М.: Наука, 1979. С. 64-89.

130. Резник Р.В., Сорокина Т.С., Казарицкая Т.А. Практическая грамматика английского языка / Р.В. Резник, Т.С. Сорокина, Т.А. Казарицкая. М.: Изд.-во Флинта, Изд.-во Наука, 1997. - 688 с.

131. Рейман Е.А. Английский артикль. Коммуникативная функция / Е.А.Рейман. Л.: Наука, 1988. - 116 с.

132. Реформатский А.А. Лингвистика и поэтика / А.А. Реформатский. М.: Наука, 1987. - 262 с.

133. Рузавин Г.И Категория количества / Г.И. Ревзин // Философия / Энциклопедический словарь // под ред.А.А.Ивина. М.: Гардарики, 2004. С.382.

134. Сабанеева М.К. Романские протоартикли в недрах латыни: вопросы теории и генезиса / М.К. Сабанеева // Вопросы языкознания, 2003. № 6. С. 10-17.

135. Селиверстова О.И. Опыт семантического анализа слов типа весь и типа кто-нибудь / О.И. Селиверстова // Вопросы языкознания, 1964. № 4. С. 80-90.

136. Сидорова Ю.Л. Лексические средства воплощения категории определенности-неопределенности в русском языке (На фоне итальянских средств): автореф.канд. дисс. / Ю.Л. Сидорова. Новосибирск, 2006.

137. Смирницкий А.И. Очерки по сопоставительной грамматике русского и английского языков / А.И. Смирницкий. -М.: Высшая школа, 1975. 378 с.

138. Смирницкий А.И. Морфология английского языка / А.И. Смирнцкий. — М.: Изд.-во лит.-ры на ин. яз., 1959. 440 с.

139. Соколова А.Ю. Развитие семантики единичности у неопределенного артикля в истории английского языка: дисс. . канд. филол. наук / А.Ю. Соколова. Калуга, 2006. -215 с.

140. Соссюр Ф. де. Курс общей лингвистики / Ф. де Соссюр. М.: Едиториал УРСС, 2004. - 256 с.

141. Стаменов X. За употребата на един като показател на неопределеност в българския език (в сравнение с английски) / X. Стаменов // Език и литература, 1985. №3. С. 33-44.

142. Станков В. За категорията неопределеност на имената в българския език / В. Станков // Български език, 1984. № 3. С. 195-205.

143. Стоянов Ст. По въпроса за наличието на неопределителен член в българския език / Ст. Стоянов // Език и литература, 1987, № 6. С. 3-10.

144. Строева Т.В., Зиндер JI.P. Грамматическая категория соотнесенности имени существительного в немецком языке / Т.В. Строева, Л.Р. Зиндер // Проблемы языкознания. Ученые записки ЛГУ им. А.А.Жданова, Серия филол. наук, вып. 60, 1961. С. 218-232.

145. Теория функциональной грамматики: Введение. Аспектуальность. Временная локализованность. Таксис / Отв.ред. А.В.Бондарко. — М.: КомКнига, 2006.-352 с.

146. Теория функциональной грамматики: Качественность, количественность. РАН Институт лингвистических исследований. — СПб: Наука, 1996. 264 с.

147. Теория функциональной грамматики: Персональность. Залоговость. — СПб.: «Наука» Санкт-Петербургское отделение, 1991. — 370 с.

148. Теория функциональной грамматики: Субъектность. Объектность. Коммуникативная перспектива высказывания. Определенность/неопределенность. -СПб.: Наука, 1992.

149. Тополиньска 3. Граматика на именската фраза во македонскиот литературен ja3HK. Род, 6poj, посоченост / 3. Тополшьска Qconje, 1974. -156 с.

150. Тополиньска 3. Македонски еден неопределен член? / 3. Тополивьска // Македонски jasHK, 1981-82, XXXII-XXXIII. С.705-715.

151. Трубецкой Н.С. Отношение между определяемым, определением и определенностью // Трубецкой Н.С. Избранные труды по филологии. — М., 1987. С. 37-43.

152. Усикова Р.П. Грамматика македонского литературного языка / Р.П.Усикова. -М., 2003.

153. Уфимцева А.А. Слово в лексико-семантической системе языка / А.А.Уфимцева. -М.: Издательство «Наука», 1968. 272 с.

154. Федорова О.В. Интродуктивная референция имени в безартиклевых языках / О.В. Федорова // Вопросы языкознания, 1999. С. 71-91.

155. Фоменко JI.H. Артикль и предлог как актуализаторы имени (на материале греческого и русского языков): автореф. канд. дисс. / Л.Н.Фоменко. — Краснодар, 2007.

156. Функции языковых единиц в тексте (на материале германских языков). — Куйбышев: Куйбышевский государственный университет, 1986. 148 с.

157. Хаймович B.C., Роговская Б.И. Теоретическая грамматика английского языка / Б.С. Хаймович, Б.И. Роговская. М.: Высшая школа, 1967. - 298 с.

158. Цивъян ТВ. Имя существительное в балканских языках. К структурно-типологической характеристике балканского языкового союза / Т.В. Цивьян. — М.: Наука, 1965. 193 с.

159. Цивъян Т.В. Категория определенности-неопределенности в структуре волшебной сказки (на материале албанской сказки) / Т.В. Цивьян // Категорияопределенности-неопределенности в славянских и балканских языках. М.: Наука, 1979. С. 330-347.

160. Цивъян Т.В. Лингвистические основы балканской модели мира / Т.В.Цивьян. М.: Наука, 1990. - 203 с.

161. Цивъян Т.В. Синтаксическая структура балканского языкового союза / Т.В. Цивьян. М.: Изд.-во Наука, 1979. - 301 с.

162. Чайковская Р.А. Артикль в испанском языке / Р.А. Чайковская. -М.: НВИ-ТЕЗАУРУС, 1998. 62 с.

163. Чейф У. Данное, контрастивность, определенность, подлежащее, топики и точка зрения / У. Чейф // Новое в зарубежной лингвистике. М.: Прогресс, 1982. Вып. 11. С. 277-316.

164. Черникова Ю.Н. Функционально-семантическое поле определенности-неопределенности в современном английском языке: дисс. . канд. филол. наук /Ю.Н. Черникова. Ростов-на-Дону, 1993. -258 с.

165. Шатуновский Г.И. Некоторые особенности употребления НМ в болгарском и русском языках (сравнительный анализ) / Г.И. Шатуновский // Славяноведение, 2000, №5, с. 80-85.

166. Шендельс Е.И. Грамматика немецкого языка / Е.И. Шендельс. М.: Изд-во лит-ры на иностранных языках, 1954. — 366 с.

167. Широких Е.А. Семантические соотношения в группе неопределенных детерминативов: дисс.канд.филол.наук / Е.А. Широких Ижевск, 2003. —203 с.

168. Шмелев АД. Определенность/неопределенность в аспекте теории референции / А.Д.Шмелев // Теория функциональной грамматики: Субъектность. Объектность. Коммуникативная перспектива высказывания. Определенность/неопределенность. СПб., 1992. - С. 266-278.

169. Шмелев Д.Н. Омонимия / Д.Н. Шмелев // Лингвистический энциклопедический словарь. — М., 2002. С. 344-345.

170. Шмелев Д.Н. Полисемия / Д.Н. Шмелев // Лингвистический энциклопедический словарь. -М., 2002. С. 382.

171. Шнитке Т.А., Эрлих Э.Б. Грамматика немецкого языка / Т.А. Шнитке, Э.Б. Эрлих. М.: Изд.-во лит.-ры на ин.-х языках, 1963. - 224 с.

172. Штелинг Д.А. Грамматическая семантика английского языка (фактор человека в языке) / Д.А. Штелинг. М.: МГИМО ЧеРо, 1996. - 256 с.

173. Щур Г.С. Теории поля в лингвистике / Г.С. Щур. — М.: Изд-во Наука, 1974. -256 с.

174. Яковенко О.В. Когнитивно-семантические свойства детерминативов в английском языке: дисс. . канд. филол. наук / О.В. Яковенко. Пятигорск, 2005. -201 с.

175. Bhat D.N.S. Pronouns/ D.N.S. Bhat. New York: Oxford University press, 2004. - 320 c.

176. Christophersen P. The articles / P. Christophersen. Copenhagen-London: humphey, 1939. - 206 p.

177. Collinson W.E., Morris A.V. Indication / W.E. Collinson, A.V. Morris. -Baltimore, Waverley press, 1937. 128 p.

178. English Grammar. A University Handbook. Leipzig: VEB Verlag Enzyklopadie, 1980. -412 p.

179. Fries С. С. The structure of English/ C.C. Fries. London, Harcourt, Brace and World, 1952.-304 p.

180. Grimm H.-J., Heinrich G. Der Artikel / H.-J. Grimm, G. Heinrich. Leipzig: VEB Verlag Enzyklopadie, 1976. -102 S.

181. Harris Alice C. Remarks on Grammaticalization / Alice C. Harris // Proceedings of the LFG97 Conference, University of California, San Diego 1997. http://www-csli.stanford.edu/publications/

182. Hawkins J.A. A comparative typology of English and German: Uniffying the contrasts/ J.A. Hawkins. Texas: University of Texas press Edition, 1986. - 244 p.

183. Helbig G., Buscha J. Deutsche Grammatik: Ein Handbuch fur Auslanderunterricht / G. Helbig, J. Buscha. Leipzig: VEB Verlag Enzyklopadie, 1986. - 737 S.

184. Hewson J. Article and noun in English / J. Hewson. The Hague-Paris, Mouton, 1972.- 140 p.

185. Hodler W. Grundziige einer germanischen Artikellehre / W. Hodler. Heidelberg: Carl Winter, Universitatsverlag, 1954. 112 S.

186. Jotsukura S. The articles in English: a structural analysis of usage / S.Jotsukura. The Hague-Paris, Mouton, 1970. -116 p.

187. Jung W. Grammatik der deutschen Sprache / W. Jung. Leipzig: VEB Bibliographisches Institut, 1982. -488 S.

188. Katamba F. Morphology /F. Katamba. -New York: St. Martins press, 1993. -354 p.

189. Koseska-Toszewa V. The semantic category of definiteness/indefiniteness in Bulgarian. -Warsaw, 1991.

190. Kramsky J. The article and the Concept of Definiteness in Language / J. Kramsky. The Hague-Paris. Mouton, 1972. 212 p.

191. Quirk R., Greenbaum S., Leech G., Svartvik J.A. University grammar of English /R. Quirk и др. — Moscow: Высшая школа, 1982. 392 с.1. Список словарей

192. DudenDeutsch Universalwdrterbuch. Dudenverlag Mannheim Leipzig-Wien-Ziirich, 2003.

193. Macmillan English dictionary for advanced learners. — Macmillan publishers Limited, 2002.

194. Oxford English Reference Dictionary Second Edition / Edited by Judy Pearsall and Bill Trumbe. Oxford: Oxford University Press, 2003.

195. Oxford Thesaurus of English. — Oxford: Oxford University Press, 2004.

196. Ахманова O.C. Словарь лингвистических терминов / O.C. Ахманова. -M.: Советская энциклопедия, 1966.

197. Бернштейн С.Б. Болгарско-русский словарь / С.Б. Бернштейн. -М.: Советская энциклопедия, 1966.

198. Большой немецко-русский словарь. — 13-е изд., стереотип. М.: Рус. яз. - Медиа, 2006.

199. Большой толковый словарь немецкого языка: Для изучающих немецкий язык. -М.: Издательство МАРТ, 1998.

200. Лингвистический энциклопедический словарь // Ред. В.Н. Ярцева. -М.: Научное издательство «Большая Российская энциклопедия», 2002.

201. Македонско-руски речник во 3 т. // Ред. Р.Усикова. CKonje: МАНУ, Нова Македошуа, Детска радост, 1997.

202. Македонско-русский словарь / Р.П. Усикова, З.К. Шанова, Е.В. Верижникова, М.А. Поварницина / под общ. ред. Р.П. Усиковой и Е.В. Верижниковой. -М.: ООО «Издательство Астрель»: «Издательство ACT», 2003.

203. Мюллер В.К. Новый англо-русский словарь / В.К. Мюллер. 13-е изд., стереотип. -М.: Рус. яз. - Медиа, 2006.

204. Философия / Энциклопедический словарь // под ред.А.А.Ивина. М.: Гардарики, 2004.1. Список источников:

205. РР Austen J. Pride and Prejudice. — London: Penguin Popular Classics, 1994.

206. S Brown D. Sakrileg. - Koln: Gustav Lubbe Verlag, 2004.

207. DVC Brown D. The Da Vinchi Code. - London: Corgi books, 2004.

208. HP-GA Rowling J. K. Harry Potter und der Gefangene von Askaban. http ://artefact. lib ,ru/

209. HP-KS Rowling J. K. Harry Potter und die Kammer des Schreckens. http://artefact.lib.ru/

210. HP-CS Rowling J.K. Harry Potter and the Chamber of Secrets. - London: Bloomsbury, 1998.

211. HP-PA — Rowling J.K. Harry Potter and the Prisoner of Azkaban. New York: Scholastic Inc. 2001.

212. KB Браун Д. Код да Винчи. - М.: ООО «Издательство ACT», 2005.

213. Кодот — Браун Д. Кодот на Да Винчи. Скопле: Издавачки центар ТРИ, 2004.

214. В J -Владова J. Дево^чето со две имшьа. Штип: Видик-Мак, 2001.

215. JIE Лафазановски Е. Кога во Скоп.е ги беа измислиле чад орите. CKonje: Култура, 1998.

216. ХП-ЗА Раулинг Ц.К. Хари Потер и Затвореникот од Азкабан. CKonje: Култура, 2003.

217. ХП-ОТ Раулинг Ц.К. Хари Потер и Ода.ата на тащите. - CKonje: Култура, 2002.

218. ГП-УА Ролинг Дэю.К Гарри Поттер и узник Азкабана. - М.: Росмэн, 2006.

219. ГП-ТК — Ролинг Дж.К. Гарри Поттер и потайная комната. М.: Росмэн, 2004.

220. JIC Старова Л. Атеистички My3ej. - CKonje: Култура, 1997.

221. JICE Старова JI. Ервехе. Книга за една MajKa. - CKonje: ТНИД „Гурга, 2006.

222. НС Андреевски 77. Незнаен страв. — CKonje, 1988.

223. Приказни Македонски народни приказни. - Скогуе, 1999.