автореферат диссертации по искусствоведению, специальность ВАК РФ 17.00.09
диссертация на тему: Хороводно-игровая традиция старообрядцев Забайкалья рубежа XIX-XX веков

Полный текст автореферата диссертации по теме "Хороводно-игровая традиция старообрядцев Забайкалья рубежа XIX-XX веков"

САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКИЙ ГУМАНИТАРНЫЙ УНИВЕРСИТЕТ ПРОФСОЮЗОВ

ХОРОВОДНО-ИГРОВАЯ ТРАДИЦИЯ СТАРООБРЯДЦЕВ ЗАБАЙКАЛЬЯ

РУБЕЖА ХГХ—XX веков: ОПЫТ МОРФОЛОГИЧЕСКОГО ИССЛЕДОВАНИЯ

Специальность 17.00.09 — Теория и история искусства

диссертации на соискание ученой степени кандидата искусствоведения

На правах рукописи

ФУРМАН Ольга Юрьевна

1 5 ОКТ ?рпд

АВТОРЕФЕРАТ

Санкт-Петербург 2009

003479529

Работа выполнена на кафедре искусствоведения Санкт-Петербургского Гуманитарного университета профсоюзов.

Научный руководитель:

доктор искусствоведения, профессор КАТЫШЕВА Дженни Николаевна

Официальные оппоненты:

доктор искусствоведения, профессор СТУПНИКОВ Игорь Васильевич

кандидат искусствоведения, доцент ВОРОНОВ Алексей Михайлович

Ведущая организация: РОССИЙСКИЙ ИНСТИТУТ ИСТОРИИ ИСКУССТВ

Защита состоится 25 сентября 2009 года в 16 часов на заседании диссертационного совета Д 602.004.02 при Санкт-Петербургском Гуманитарном университете профсоюзов по адресу: 192238, Санкт-Петербург, ул. Фучика, 15.

С диссертацией можно ознакомиться в Научной библиотеке Санкг-Пе-тербургского Гуманитарного университета профсоюзов.

Автореферат разослан 24 августа 2009 года.

Ученый секретарь диссертационного совета кандидат культурологии, доцент

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы. В современном искусствоведении, фольклористике и этнологии региональные исследования являются одними из основных и приоритетных направлений. В постперестроечный период особенно актуализировалось внимание к изучению традиционной культуры семейских Забайкалья, поскольку нельзя говорить о достаточно полной изученности огромного пласта культурных феноменов, определяющих их уникальность как недостающего звена в понимании их истоков и развития. Изучение хороводов и описание их в данной работе будут способствовать заполнению многих пробелов как в традиционной культуре русских старообрядцев Забайкалья, так и в исследовании общерусского хореографического искусства. С искусствоведческой точки зрения, хороводно-игровая традиция как малоизученная жанровая область в пределах русской этнической культуры представляет большой интерес по нескольким причинам. Находясь между обрядом, игрой, песней и пляской и профессиональными видами искусства, она может пролить свет на природу зачаточных форм первобытного искусства.

Изучение движенческих форм хороводно-игровой традиции вызвано необходимостью научного осмысления и разработки обозначения лексики всех составляющих хороводно-игровых действий из-за их отсутствия. Хореографы отстранились от изучения народных истоков. В. Н. Топоров считает, что именно в движении нужно искать начала основных характеристик мира и способов его категориального описания. Основную причину «непонимания» движения он видит в неумении и/или невозможности правильно объяснить феномен движения, т. е. особую проблему составляет языковое выражение идеи движения в разных традициях1. От того, насколько правильно и адекватно будет описано и понято движение, изложенное на языке слова, зависит возможность его понимания или непонимания. В кинетической (движенческой) системе хороводно-игровой традиции нам только предстоит разобраться. В связи с этим разрешение проблемы объяснения/ описания и вместе с тем определения статуса движения мы видим в применении других методов исследования.

Впервые в диссертации представлено исследование в грамматическом ракурсе, что, по мнению автора, должно внести существенные коррективы в осмысление самого феномена хороводно-игрового действия и таких основополагающих категорий современного хореографического искусства, как виды форм перемещений и локализаций хороводно-игрового пространства, направительные свойства и признаки хороводных действий, формы перевоплощений и то, как тот или иной кинетический элемент формирует образ

1 Топоров В Н. Об одном из парадоксов движения. Несколько замечаний о сверхэмпирическом смысле глагола «стоять», преимущественно в специализированных текстах // Концепт движения в языке и культуре / отв. ред. Т.А. Агапкина. — М.: Изд-во «Индрик», 1996. — С. 11.

той или иной пляски, хоровода. В хореографическом фольклоре семейских Забайкалья органично сочетаются хороводно-плясовые и игровые традиции центральных, южных и северных регионов России. Это обусловлено тем, что волею исторических перипетий русскоязычное население в Забайкалье формировалось из людей разных губерний России. Старообрядцы Забайкалья были приравнены к государственным преступникам и подлежали физическому уничтожению. Их культурно-нравственный и социально-адаптивный опыт схож с эпохой гонений на ранних христиан. На протяжении четырёх столетий в условиях строжайшего запрета семейские, тем не менее, сохранили свою самобытность, истоки которой уходят корнями в период позднесредневековой общерусской этнической культуры -— в раннехристианскую культуру Древней Руси. Уникальность традиционной культуры семейских Забайкалья обусловлена не только глубинными историческими связями с церковным расколом, но и тем, что семейские являются хранителями языческо-христианского субстрата своей культуры с признаками двоеверия — сосуществования элементов язычества в православии. Наш интерес продиктован возможностью рассматривать хороводно-игровую традицию в контексте праздничной обрядности, которая до сих пор остаётся наименее изученной областью русской традиционной культуры, следовательно, представляет большой интерес для исследования.

Степень разработанности проблемы. Для анализахороводно-игровойтра-диции забайкальских старообрядцев диссертанту потребовалось в рамках постановки проблемы рассмотреть историографию вопроса, литературные источники об истории формирования и становления этноконфессиональных групп старообрядцев в Забайкалье (XVII—XIX вв.). На всей территории Забайкалья, Бурятии, Читинской области на рубеже XVII—XIX вв. были расселены многочисленные группы старообрядцев, которые в результате раскола Русской православной церкви, вызванного реформой патриарха Никона (1653—1660 гг.), отказались принять «нововведения», придерживаясь старых обрядов, скрывались от преследований правительства, покидали родные места (Печору, Псковскую, Новгородскую, Московскую, Тульскую, Орловскую, Калужскую, Рязанскую, Могилевскую, Черниговскую и др. губернии центральной, северной и южной России), переселялись в Белоруссию и Польшу (в районы Ветки и Стародубья) и оттуда в течение двух-трех лет шли пешком в Забайкалье, где селились семьями. Так, по одной из версий произошло самоназвание «семейские». Они свято оберегали все, что связывало их корнями с предками. Сведения о заселении и освоении Забайкалья семейскими подробно даны в работах П.А. Ровинского, Ю. Д. Талько-Гринцевича, A.M. Селище-ва, А.М. Поповой, В.П. Гирченко, А. Долотова, J1.E. Элиасова, Ф.Ф. Болонева и др. Материал исследования охватывает территорию Забайкалья, районы их компактного проживания в Бурятии (Тарбагатайский, Бичурский, Мухорши-бирский, Прибайкальский, Джидинский районы) и Красночикойский район Читинской области, а по времени фиксации лежит в промежутке с конца 1820-х до начала 2000-х гг.

В рамках постановки проблемы также были исследованы литературные источники по историографии русских хороводов и вскрыты проблемы их изучения. Общеизвестно, что хороводы пришли к нам из глубины веков и несут в себе некую информацию, которую можно познать через перечень сохранившихся в составе хороводов движенческих форм, представляющих собой рудименты древних культур и мировоззрений, но о структуре русских хороводов мы имеем лишь отрывочные сведения.

Изучение библиографического материала затруднялось тем, что мы не имели точного названия объекта нашего исследования. Оно постоянно варьировалось: «хороводные игры», «игровые песни», «игры-пляски», «хороводные песни», «хороводные пляски», «хороводно-орнаментальные песни», «хо-роводно-игровые песни» и др. С конца XVIII в. и до настоящего времени хороводы становились объектом внимания не только этнографов-фольклористов и музыковедов, но и искусствоведов, хореографов. Надо признать, что при всей кажущейся изученности хороводы не были объектом специального изучения с точки зрения «грамматики» — состава элементов. В силу различных причин аспекты анализа, изучения, оценки движенческих фактов еще не обозначились, поскольку до сих пор не вполне осознано, как организована движенческая система, каковы ее важнейшие единицы и правила их функционирования, не сформирован ни понятийный, ни аналитический аппарат. В таких условиях диссертантом была предпринята попытка наметить некоторые пути и способы решения давно «зависнувшей» проблемы.

При изложении общих принципов оценки движенческих фактов хоровод-но-игровой традиции забайкальских старообрядцев речь пойдет о принципиально другом подходе к способам изучения движенческого состава такого сложного фольклорного явления, как хороводно-игровая традиция. Отбор источников обусловлен тем, что не удалось обнаружить сколько-нибудь полноценной фиксации кинетических текстов хороводов, необходимых для такого рода исследования, а также и методологической необходимостью построчной системы фиксации образцов хороводно-игровой традиции, иначе выводы о наличии выявленных кинетических форм и классификационных групп кинетических элементов не могли бы претендовать на репрезентативность.

Объектом исследования является хороводно-игровая традиция семей-ских старообрядцев Забайкалья.

Предметом исследования является кинетика (движенческие формы) хороводно-игровой традиции забайкальских старообрядцев как элемент создания художественной образности2.

Цель исследования—аналитическое описание состава/структуры и функционирования кинетической системы хороводов.

2 Диссертант сознательно не делает различий между разными типами текста и рассматривает все виды и формы действий в хороводах и в целом этнографический контекст как единый кинетический текст с едиными, общими элементами «кинетической системы».

Задачи исследования следующие:

1) обосновать методику морфологического описания3 /анализа функционирования кинетической системы хороводно-игровой традиции семейских Забайкалья;

2) определить уровни функционирования кинетической системы хороводов и их основную синтагматическую кинетическую единицу описания;

3) осуществить типологизацию элементов кинетической системы хороводов и на этой основе провести дифференциацию их кинетических составляющих в рамках хороводно-игровой традиции забайкальских семейских;

4) раскрыть кинетические формы хороводно-игровой традиции семейских;

5) определить основные свойства/ признаки форм кинетических элементов;

6) создать систематизированный каталог кинетических форм (актем) изучаемой хороводно-игровой традиции;

7) проанализировать систему классификации кинетических форм цепочных хороводов — по направительному признаку.

Теоретико-методологическим обоснованием для данного исследования являются работы по этнографии, фольклористике и искусствоведению

A.К. Байбурина, Т. А. Бернштам, П.Г. Богатырева, H.H. Белецкой, А.Н. Весе-ловского, JI.H. Виноградовой, В.Н. Всеволодского-Гернгросса, В.Е. Гусева, JIM. Ивлевой, Д.Н. Катышевой, Г.П. Клепиковой, M.JI. Лурье, Г.И. Мальцева, И.А. Морозова, А.Ф. Некрыловой, Е.С. Новик, В.Я. Проппа, Е.М. Рогачевской, Н.И. Савушкиной, Н.И. Толстого, A.JT. Топоркова, В.Н. Топорова, К.В. Чистова и др.; по структурной лингвистике Ф.Соссюра, И.П. Распопова, Э. Бенвени-ста; работы этномузыковедов A.A. Банина, Н.М. Бачинской, И. И. Веретенни-кова, Е.В. Гиппиуса, И.И. Земцовского, В.А. Лапина, В.И. Мациевского, Л.А. Мухомедшиной и др.; труды этнохореологов С.С. Лисициан, Р. Лабана, К.Я. Голейзовского, М.Я. Жорницкой, A.A. Климова, Э.А. Королевой,

B.В. Мальми, Е.М. Марголис, Х.Ю. Сунна, A.A. Соколова-Каминского, Ю.М. Чурко, A.C. Фомина и др. Анализ данных работ позволил выявить проблемы изучения объекта и предмета диссертационного исследования и дал возможность наметить новые пути, подходы и способы их описания.

Методы исследования. В работе над диссертацией автор использовала комплекс методов искусствознания, этнографии и фольклористики, а также структурной лингвистики, в том числе метод наблюдения, интервью — с целью получения эмпирического материала; метод построчной фиксации визуально-звукового состава хороводов и его моделирование (преобразование в. кинетический текст); метод синтагматического (линейного) «вытягивания» визуально-звукового инвентаря хороводов для синтагматического горизонтального (последовательного) описания элементов кинетической системы

3 Термин «морфологическое описание» употребляется в значении применения различных процедур (членения, сегментации (выделения) и др.) для изучения движенческих форм, организации движенческой системы и ее категорий — свойств движений.

данной традиции; метод парадигматического анализа на актемном уровне кинетической системы хороводно-игровой традиции—с целью установления вертикального перечня свойств и видоизменения форм однокоренныхактем; методы синхронного, сравнительного типологического анализа — с целью сопоставления элементов кинетической системы хороводно-игровой традиции.

Источники исследования можно классифицировать следующим образом:

• научные труды (монографии, сборники статей, материалы конференций, авторефераты диссертаций и т. п.) — работы A.M. Станиловского, А. Макаренко, Н.И. Савушкиной, Ф.Ф. Болонева, Р.П. Потаниной, Е.М. Дележа, И.С. Кузнецова, где даны этнографические описания хороводов и игр;

• хореографические описания плясок и хороводов, опубликованных A.B. Палилеем, О.Ю. Фурман, Ю.А. Стадник;

• архивные материалы фольклорно-этнографических экспедиций (1967 г.) сотрудников сектора русского фольклора БИОН СО РАН Р.П. Потаниной, JI.B. Соболевой, JI.M. Свиридовой, В.И. Зоркина;

• собственные полевые материалы автора и материалы экспедиционной практики студентов фольклорного отделения ВСГАКИ (г.Улан-Удэ, 1989— 1999 гг.) с участием автора стали основной источниковой базой.

Научная новизна исследования заключена в следующем:

1) анализ движенческих форм в аналитическом, лингвистическом, археологическом, морфологическом ракурсах впервые осмыслен и рассмотрен как феномен хороводно-игровой традиции и основополагающих категорий современного хореографического искусства;

2) были введены новые термины и использован ранее не применяемый понятийный аппарат для аналитического описания: введён термин «актема» как единица движения в составе хороводов;

3) введено понятие «кинетическая система хороводов», даны анализ ее состава и процедура упорядочения огромного количества (более 1500 единиц) входящих в нее актем;

4) впервые сделан морфологический анализ/описание хороводно-игровых явлений в этнохореологии на основе авторской разработанной методики, направленной на выявление (на формообразующем уровне) кинетического инвентаря и кинетического строения хороводно-игровых образцов;

5) впервые предложена систематизация движенческих форм (актем) кинетической системы хороводно-игровой традиции забайкальских семейских.

Практическая значимость диссертации заключается в следующем: 1) в научный оборот вводится систематизированный фолыспорно-этнографиче-ский материал, дающий представление о правилах функционирования локальной хороводно-игровой традиции; 2) положения работы могут найти применение в смежных научных областях знания — в исследованиях искусствоведов, этнохореологов, культурологов и др.; 3) результаты исследования могут быть использованы при дальнейшей систематизации кинетических элементов

хороводов, игр и плясок, других фольклорных явлений для создания системы научной каталогизации и классификации хороводно-игровых составляющих.

На защиту выносятся следующие положения:

1) Методика морфологического описания хороводно-игровой традиции.

2) Грамматические аспекты организации кинетической системы хороводов, специфика выделения её кинетического состава (представление методики/ уровней моделирования форм кинетических элементов и на этой основе правил образования и выделения уровней кинетической системы хороводов).

3) Обоснование основных синтагматических единиц кинетической системы хороводов — кинем и актем, того, что элементы кинетической системы хороводной традиции функционируют на двух уровнях (кинемном и актем-ном); в первом случае действующей субстанцией кинем являются части человеческого тела (ноги, руки и др.), во втором — действующей субстанцией актем может быть одиночная, парная или групповая; одна и та же актемная основа (движема) при различном составе действующих субстанций (актантов) приобретает различную кинетическую форму.

4) Посредством словесного описания, т. е. обозначения кинетических форм различных актем, показана возможность отличать одну кинетическую форму от другой, сравнивать их между собой, устанавливать их сходства и различия, выявлять грамматические свойства и признаки.

5) Проведение типологизации элементов кинетической системы хоровод-но-игровой традиции с их последующей систематизацией по функциональным группам.

6) Принципы систематизации и классификации на типы по направительному признаку хороводно-игровой традиции семейских Забайкалья.

7) Создание фонда/ каталога (актем) кинетических составляющих хороводно-игровой традиции забайкальских старообрядцев.

8) Кинетические элементы хороводно-игровой традиции семейских Забайкалья являются доподлинными символами художественной образности хореографического искусства.

Апробация исследования. Основные положения исследования изложены на международных, всероссийских, межрегиональных конференциях, семинарах (6 докладов, 4 тезиса, 3 статьи, 1 монография, 1 публикация в издании по списку ВАК). Кроме того, результаты диссертационного исследования обсуждались на заседаниях сектора «Этнография» БНЦ СО РАН (г. Улан-Удэ, 1996 г.) и сектора «Фольклор» РИИИ (г. Санкт-Петербург, 2000 г.).

Структура диссертации. Работа состоит из введения, четырёх глав (23 параграфа), заключения, библиографии, списка информаторов и приложения. Общий объем—280 страниц.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обосновывается актуальность темы, оценивается степень разработанности проблем, определяются объект и предмет исследования, его цели и задачи, указываются теоретико-методологическая основа, методы и

источники исследования, его научная новизна и практическая значимость, формулируются положения, выносимые на защиту.

В первой главе «Хороводно-игровая традиция: методология исследования» в § 1 «К истории изучения хороводов» рассмотрены накопленные наукой сведения о русском традиционном хороводно-игровом наследии, даны анализ проблемы его изучения, краткий обзор постановки проблемы и историографии вопроса. В § 2 «Понятие "хоровод" и его составляющие» выясняется сущность понятий «хоровод», «игра», «песня», «пляска (танец)», «действия» и показано, что стоящие за ними определения и признаки близки по содержанию. Они обнаруживают множество тождеств, взаимных тяготений и пересечений внутри, которые и приводят к размыванию различий между ними. При всей кажущейся изученности хороводы не были объектом специального изучения с точки зрения «грамматики» — состава элементов. При рассмотрении понятия «хоровод» и его составляющих замечено, что употребление исследователями разных терминов применительно к одной субстанции или к одному явлению часто приводит к тому, что практически невозможно понять, о целом или о части целого идет речь. Во избежание понятийной и терминоло-. гической нечеткости автор диссертации для обозначения определяемой субстанции использует название «хороводно-игровая традиция».

В § 3 «Кинетика хороводной традиции и основные подходы к её исследованию» в разделе «Кинетический текст» рассмотрены значения термина «действия» и то, как это понятие формулируется фольклористами, филологами и этнологами, этноискусствоведами при изучении различных фольклорных явлений. Все виды действия в хороводах по содержанию обладают близкими, а порой и тождественными значениями и не должны искусственно расчленяться, поскольку имеют общую кинетическую природу, составляют основу, типологическую общность хороводов. Однако обнаружить это невооруженным глазом невозможно. Необходимы другой подход, другие методы. Разрешение проблемы объяснения/описания и вместе с тем определения статуса движения мы видим в применении методов исследования, разработанных первоначально, как структурализм в целом в лингвистике, в работах Ф. де Соссюра и на основе создания обобщенной формализованной модели, реализованной через словесную форму. (Идея обращения к исследованиям структуралистов подсказана А. Ф. Некрыловой.) В силу вышеперечисленных причин аспекты анализа, изучения, оценки движенческих фактов еще не обозначились, поскольку до сих пор не вполне осознано, как организована движенческая система, каковы ее важнейшие единицы и правила их функционирования, не сформированы понятийный и аналитический аппарат. Предлагаемая методика, с точки зрения способов формулирования соответствующих терминов и понятий и направлений развертывания процедур анализа, основана на некоторых приёмах и методах, разработанных в языкознании и этному-

зыковедении, в работах В Л. Проппа, В.Е. Гиппиуса. Прибегая к типологическому принципу изучения, мы рассчитываем на то, что путем преодоления издержек профилизаций (разнородности) различных видов текстов, выяснения общих закономерностей кинетического строения4 хороводов и возможна их объективная последующая дифференциация, способствующая разрешению проблем, связанных с систематизацией не только кинетических единиц5, но и других кинетических элементов6.

В § 4 «О методике морфологического описания/изучения хороводов: основные установки, термины и понятия, процедуры и способы описания» диссертант останавливается на уточнении и упорядочении системы.основных понятий и терминов, на которые опирается исследование. Обосновывается выбор методологии исследования как аналитического описания структуры и функционирования кинетической системы хороводов. Ведущим приёмом избрано типологическое обобщение эмпирического материала. Таким критериям удовлетворяет структурно-типологический метод, который используется в целях сравнительного изучения существующих признаков, свойств движений, отношений элементов, уровней организации кинетических форм хороводов и основывается на процедурах расчленения систем и объектов и их группировки с помощью обобщенной (унифицированной) модели того или иного типа. Такое изучение кинетической системы хороводно-игровой традиции можно назвать морфологическим (грамматическим) изучением.

Термин «морфология» (от греч. тогрИё— «форма») использован автором, с одной стороны, как понятие, обозначающее состав и строение кинетической формы хороводов, с другой стороны, как понятие, обозначающее изучение организации кинетической системы, строения форм кинетических единиц, способов их соединения и сочетания как носителей грамматических значений. Поскольку хороводно-игровая традиция как целостное фольклорное явление обнаруживает сочетание различных составляющих форм: ритмической, речевой, возгласной, стиховой, музыкальной, движенческой (кинетической) и др., — для осуществления идеи параллельного описания и анализа это сочетание было разграничено на две формы проявления/ выражения: 1) слышимая, фонетическая (всё то, что мы слышим в момент воспроизведения), отображающая звуковую систему, определяемую звуковыми единицами и выражающуюся через ритмический, звуковысотный контур, речевые, шумовые, т. е. звучащие, аспекты; 2) видимая, визуальная (всё то, что мы видим в момент воспроизведения), отображающая пространственно-движен-

4 Кинетическое строение — это состав, реальный порядок следования обнаруженных, значимых кинетических единиц и других кинетических элементов, обозреваемых воочию и воспринимаемых на слух.

5 Кинетические единицы являются основными составляющими кинетической системы.

6 Кинетические элементы — это актанты (действователи)/ части тела, предметы, а также кинетические единицы с их пространственно-ориентационными свойствами (времени и места).

ческую сферу, определяемую кинетическими (движенческими) единицами и характеризующуюся визуально-кинетическими аспектами, включающими различные движения актантов, направление движений, способы движений, артикуляцию губ, мимику лица, а также перемещения в определенном месте пространства (локус движений) и взаимодействие с предметами.

Воплощением фонетической формы выражения хороводов служат стиховая речь (поэтический текст), речевые диалоги, звукоподражания и шумовые проявления — хлопки в ладоши, смех, выкрики, которые условно можно назвать «звуковая система». Олицетворением визуальной формы выражения стали все субъекты и объекты, находящиеся в поле хороводов, все движения, их визуальные компоненты (пространственно-ориентационные параметры), которые мы назовем «визуальная система». Таким образом, на уровне аналитического расчленения и согласования в рамках обозначенных составных целого мы будем рассматривать кинетику звуковой (кроме мелоса)7 и визуальной систем хороводов. Термином «кинетика» (от греч. ктеНкдъ—«приводящий в движение») обозначены все виды «действия» й «движения» хороводов: 1) получаемые из речевых источников — «сообщений» о реальных действиях, которые чаще всего довольно прочно вошли в лексикон этнохоре-ологов, выражающиеся через имена действий (глагольные лексемы); 2) имеющие визуальную и звуковую (песенно-речевую, шумовую, возгласную) формы выражения — это реальные (физические), визуально обозреваемые движенческие проявления.

Кинетические элементы звуковой и визуальной систем мы рассматриваем как единый текст «кинетической системы» хороводов, которая так же, как и другие системы (языковая, музыкальная), состоит из множества элементов (единиц), находящихся в корреляции — отношениях и связях друг с другом. Отсюда главная задача—адекватное описание и интерпретация отношений, в которых находятся между собой составляющие этой кинетической системы, представляющей собой очень сложную, многоплановую и многослойную динамическую картину движенческой организации, систему взаимодействия кинетических единиц и кинетических элементов различных уровней. Сложность ее заключается в том, что она складывается из ряда ярусов — подсистем, которые образуют уровни кинетической системы. С помощью понятия «уровень кинетической системы» была получена возможность правильно отразить такую существенную особенность движения, как его членораздельный характер и дискретность его основных кинетических единиц. Для описания кинетической системы хороводов диссертант оказалась перед необходимостью обеспечить соизмеримость эмпирической визуальной и звуковой систем. Преодолеть издержки этой несовместимости, разнородности звуковой и визуальной систем и видов текстов было решено путем их преобразования/ адаптации в языковую систему, т. е. перевода по форме аутентичного дви-

7 Звуковысотный «мелодический» контур в исследовании не рассматривается.

женческого содержания хороводов в словесный текст для придания ему словесной формы.

Кинетика визуальной системы хороводов определялась через выделение обозреваемых воочию актантов/ частей тела, предметов и через описание кинетических единиц и их пространственно-ориентационных и локативных свойств, которые в результате номинации получили словесные имена. Кинетика звуковой системы хороводов определялась через глагольные лексемы. Так реальные, физические, визуально обозреваемые аутентичные и различаемые на слух (слышимые) движения (стиховая речь, речевые диалоги, звукоподражательные и шумовые действия) были преобразованы в визуально-звуковой текст, т. е. в словесную форму языковой системы, отражающую свойства и качества не словоформы, а движения. Этот текст получил название «кинетический текст». Далее диссертант, используя три уровня моделирования, показывает на примерах процесс преобразования визуальной и звуковой систем в словесный кинетический текст, который осуществлялся параллельно в рамках стержневого сегмента — строки, лежащей в основе всех поэтических текстов хороводов, поскольку перечень движений, записанных словами и преобразованных в буквенно-цифровые знаки, должен соответствовать строке поэтического текста. Если провести параллель с известными уровнями моделирования музыкальных явлений, предложенными Е.В. Гиппиусом, преобразование эмпирического материала для аналитического изучения хороводов можно представить в виде трех уровней моделирования. Анализ полученных моделей позволил осуществить систематизацию по группам кинетических единиц (актем) и элементов системы и выявить грамматические закономерности их функционирования в системе хороводно-игровой традиции се-мейских Забайкалья.

В § 5 «Уровни функционирования кинетической системы хороводно-игровой традиции и ее единицы» показан небольшой срез организации кинетической системы хороводов, грамматические аспекты некоторых ее кинетических составляющих и даны конкретные примеры, иллюстрирующие правила образования и выделения уровней кинетической системы хороводов; определены основные синтагматические единицы этой кинетической системы — кинемы и актемы. При таком подходе персонажи, участники и их действия (хождение друг за другом «цепочкой», пение, звукоподражания, хлопки, диалоги, пляски, одевание одежды наизнанку, разбрасывание веток берёзы в доме и др.) становятся своего рода кинетическими элементами хороводно-игровой традиции как системы. В ходе анализа выяснилось, что элементы кинетической системы хороводной традиции функционируют на двух уровнях — ки-немном и актемном; в первом случае действующей субстанцией кинем являются части человеческого тела (ноги, руки и др.), во втором—действующей субстанцией актем может быть одиночная, парная или групповая. Одна и та же актемная основа (движема) при различном составе действующих субстанций (актантов) приобретает различную кинетическую форму. Основой ки-

нетической единицы является движенческий корень (глагол) «двилсема» — было выявлено 7 движем: <(вы)двигать>, <ступать (опора)>, <сгибать>, <вытягивать>, <махать>, <поворачивать>, <прыгать>, которые входят в состав всех кинетических единиц низшего уровня и являются только частью сегмента наименьшей кинетической единицы, точнее, частью лексического наименования наименьшей кинетической единицы кинемы. На актемном уровне корней (движем) оказалось значительно больше (около 80 движем): <сидеть>, <стоять>, <лежать>, <вставать>, <скакатъ/прыгать>, <под(от)-ходить/с(рас)ходиться, пере(про)ходить, в(вы)ходитъ>, <бегать/убегать, догонять>, <падать>, <топать/ стучать>, <хлопать/ бить, ударять>, <хле-статъ>, <махать>, <трясти>, <дёргать>, <щипать>, <топтать>, <толкать>, <давить>, <держать>, <открывать(ся)>, <за(на)крывать(ся)>, <прятаться>, <вы(по)купать>, <класть>, <красть>, <дарить>, <просить>, <отдать>, <со(раз)единяться>, <кланяться>, <искать>, <смотреть>, <(вы)водитъ>, <показать>, <мазать>, <пятнать (пачкатъ)>, <об-ливать>,<бросать>, <хвататъ>, <кружиться>, <закручиваться>, <подражать>, <изображать> и др. Эти и другие движемные корни кинем и актем выявляются по сходствам, а их признаки и свойства—по различиям.

Именно на актемном уровне было предпринято описание кинетических элементов хороводно-игровой традиции забайкальских старообрядцев семей-ских. «Актема»—это кинетическая единица более высокого иерархического уровня, которая по своему составу отражает связи различных элементов кинетического текста, их взаимную обусловленность и отношения движенческой организации. Все элементы в составе актемы занимают определенную позицию, положение. В качестве примера простейшей формы актемы может послужить актема персонажа, в состав которой входят персонаж (актант), две движемы и локус: <«Дрема» «лежит на боку», «изображает спящего» «в центре круга»>. В этой актеме первую позицию занимает персонаж — актант, центральную позицию—движема «лежать на боку» и движема «изображать спящего» как ядро актемы, в которой отображается, что делает персонаж, а также способ воспроизведения этих действий—каким способом «на боку» — это свойство движения. Последнюю позицию этой актемы занимает элемент малого локуса, который указывает место или направление воспроизведения актемы—«в центре круга». В приведенной актеме позиции и состав элементов выглядят следующим образом: <актант> —<движема> —» <движема> —> -><локус>. Из приведенного примера следует, что в актеме трансформация элементов текста происходит по правилам перераспределения, путем некоторых перемещений и упорядочения по указанной схеме. Эти перемещения не искажают ни визуально-кинетическую интерпретацию, ни реалии визуально-звуковой природы хороводов и их инвариантов. Актема получила статус законченной по форме субстанционально значимой кинетической единицы. Актемы так же, как кинемы, отличаются друг от друга по трем позициям — действующей субстанцией, движемным/ кинемным корнем либо направи-

тельным/ локативным свойством. В ходе анализа автор подчеркивает роль ак-тем, которые одновременно являются элементами художественного образа в традиции (ассоциативные, зрелищные, экспрессивные, гротесковые, диалогичные и др.), олицетворяющими художественные формы действия, в контексте и во взаимодействии с другими элементами создающими атмосферу эмоциональности и творческой импровизации. Они формируют художественный образ той или иной пляски, хоровода.

Во второй главе «Круговые хороводы семейских Забайкалья» в § 1 «Культурно-исторические аспекты изучения танцевальной культуры семейских Забайкалья» рассматриваются исторические аспекты и степень изученности традиционной танцевальной культуры семейских Забайкалья. Автор сообщает, что сбором фольклорных материалов, дающих представление о русских народных танцах Забайкалья, специально никто не занимался. На это обстоятельство ещё в 1989 г. обратила внимание этнохореолог М.Я. Жорницкая, которая и была вдохновителем идеи сбора, точной фиксации и изучения традиционной хореографии русских Забайкалья. Сведения о традиционной танцевальной культуре семейских Забайкалья в литературе весьма ограничены и фрагментарны. Выдающаяся роль в исследовании истории и культуры семейских Забайкалья принадлежит этнографу Ф.Ф. Болоневу. Из современных ученых он наиболее профессионально и глубоко отразил в своих работах их историю, культуру и быт.

В § 2 «Круговые хороводы: опыт реконструкции» анализируются огромный полевой материал, отчеты студенческих экспедиционных практик, многочисленные свидетельства семейских о месте хороводов в жизни старообрядческой общины и представляется опыт реконструкции круговых хороводов. Это хороводы типа «Коршун», «Олень», «Я вокруг столба хожу», «Заинька», «Дрёма», «Каравай», «Девки сеяли капусту», «На горе-то мак» и др. Многие из них уже не бытуют, оставшись в памяти старожилов от святок, девичников, троицких гуляний, вечёрок и детских развлечений.

В § 3 «Систематизация элементов круговых хороводов: актанты, локус, группы актем» представлен опыт выявления основных свойств/ признаков форм кинетических элементов (через их моделирование) и проведена типоло-гизация элементов кинетической системы хороводов—их систематизация по группам и каталогизация, показанная в приложении к диссертации. На актем-ном уровне главной действующей субстанцией актем является человек (актант), и их кинетическая форма зависит от того, кто или какое количество актантов воспроизводят актему. Между собой актемы различаются по количественному признаку (одиночные, парные, групповые).

«Групповые» — это «все»/ «участники», «все персонажи», различным образом группирующиеся в хороводно-игровом действии: «группа девушек», «группа парней», «группа детей», «цыплята», «гусята», «барашки», «цепочка», «колонна пар», «шеренга», «гости», «неряженые», «свадебный поезд», «процессия» и др.

«Одиночные» — это «лишний участник (без пары)», «участник, стоящий с краю, последним», «участник с изъяном (больной, дурочка и др.)», «первый участник», «один участник», «ряженый», «стоящий впереди», «ведущая», «новый участник», «хозяйка/хозяин». К одиночным относятся персонажная группа ряженых и персонажные актемы — «Столб», «Столбица», «Заинька», «Коршун», «Матка», «Курица», «Дрема», «Каравай», «Капуста».

«Парные»—действуют двое (их соположения): <пара>, <дваучастника>, <персонаж и номер участниках Каталог актем кинетической системы хоро-водно-игровой традиции—система условной дифференциации кинетических форм хороводов, которая открыта для возможности дополнить ее актемами из других материалов.

Диссертант приходит к выводу, что 1) основными признаками, определяющими свойства актем, являются их пространственно-локативные и пространст-венно-ориентационные параметры, которые влияют на форму кинетических единиц, их различительные признаки: а) указывающие направление передвижений в пространстве: <«цепочка» ходит вдоль прямой, последовательно изменяя направление перемещения «зигзагом» из стороны в сторону>; б) указывающие способ расположения/ соположения/ перемещения с одного места на другое: <Дрёма лежит в центре круга>, <«пара» ходит по кругу «бок к боку»>, <«пара» ходит по кругу «друг за другом»> и др.; в) указывающие место (локус) пространственных перемещений: <через«воротца»>\ <сквозь колонну пар>; <в центр круга> и др.; 2) различные формы актем функционируют в хороводно-игровой традиции по принципу полифонии — одновременного воспроизведения разных по форме кинетических составляющих как в большом, так и в малом локусе; 3) в ходе моделирования парных актем были выделены 7 видов кинетических свойств парных соположений: встречные, параллельные, зеркальные, синхронные, последовательные, чередующиеся и касательные; 4) групповые актемы пространственных перемещений обнаруживают не только свойства цепочности — последовательности, но и попеременности, чередования, статичности — динамичности; нарастания —убывания; замедления —ускорения; зеркальности, синхронности, параллельности и хаотичности.

Далее все актемы систематизируются по группам на статичные и динамичные. Статичные — это актемы группового расположения, парного соположения и актемы персонажа/ одного участника (персонаж/ ряженый лежит, стоит, сидит, встает и др.); актемы динамичного типа (формировались по функциональному признаку: «соединение» (группового, парного, одиночного), «разъединение», «рассечение», «поднимание рук», «опускание рук», «поклон/ наклон», «выбор», «поиск партнёра» и «определение главного персонажа» и др.). В отдельные группы систематизированы актемы «целования», «обладания/ овладения», «пятнания», «хватания», «препятствия», «хлестания/ битья», «принуждения», «прятания», «покупки/ выкупа» и др.).

В третьей главе «Пляски ряженых в хороводно-игровой традиции семей-ских Забайкалья» в § 1—5 («Святочные ряжения», «Ряжение на свадьбе», «Ряжение на Масленицу», «Обход дворов на Пасху», «Обход дворов с элементами ряжения на Троицу») дан анализ полевых материалов, представлены свидетельства очевидцев и опубликованные данные о бытовании и наличии у семейских Забайкалья плясок ряженых. Материал излагается по принципу календарной хронологии. Особое внимание обращается на то, что в обрядовой и бытовой практике у старообрядцев сохранились ритуально-игровые плясовые действа с элементами ряжения, перевоплощения, связанными с дорожными перемещениями во время праздников и представляющими собой наиболее сущностные элементы традиционного мировоззрения и танцевальной культуры семейских. Материал расположен в порядке убывания/умень-.шения и значимости элементов ряжения.

В § 6 «Систематизация форм ряжения/перевоплощения в плясках ряженых» в разделах «Способы ряжения (одежда "машкаратников ")» и «Элементы перевоплощения в плясках ряженых» представлена систематизация элементов плясок ряженых. Диссертант разграничивает способы ряжения: в старую плохую одежду и в новую нарядную с элементами украшений (цветы, ленты, платки, бусы), когда головные уборы сохранили подобие рогов (в Крас-ночикойском р-не) или один рог/ клюв (во лбу) в подражание животным или птицам (наличие украшений перьями селезня поднизей на головных уборах). Отдельно выделены актемы, имеющие переходную функцию перевоплощения —входа в «персонажное состояние» и выхода. В анализе плясок ряженых на уровне состава актем был намечен их некоторый кинетический инвентарь и проведена дифференциация составляющих на отдельные группы. В результате получили огромный перечень актем «ряжения/перевоплощения», включающий четыре группы: 1) перемены облика/ряжения, 2) зооподражателъ-ные, 3) изображения поведения и состояния играющих/ряженых, 4) вождения. К актемам ряжения были отнесены все действия, связанные с переменой облика, надеванием на себя вещей, которые используются только в значимые дни. Кроме того, часть актем отражает наличие действий, связанных с ряжением неодушевлённых предметов и персонажей и разного рода атрибутов, которые задействованы в плясках и праздничных шествиях.

К группе зооподражательных актем были отнесены движения, изображающие повадки животных и птиц. К актемам перевоплощения, при помощи которых ряженые изображают какое-либо поведение или состояние, были отнесены: <«один» изображает больного/ спящего/ умершего>, <«один» изображает цыганку>, <«один» кривляется/ корчится>. К группе актем вождения были отнесены актемы со следующими свойствами: <«двое»/ «группа мужская» водит за собой животное/ ряженого в животное по дворам/ по улице/ за уздечку>, <«группа девушек» водит за собой «наряженное деревце»/ «берёзку-Кумушку» по улицам / по дворам/ к реке/ в лес/ в поле>.

В разделе «Состав звуковых элементов плясок ряженых» были выделены еще четыре группы актем слышимого/ звукового ряда: 1) звукоподражательные; 2) шумовые/ возгласные; 3) песенные; 4) речевые. К звукоподражательным актемам были отнесены возгласы со звуковой имитацией криков животных и птиц; к шумовым/возгласным—актемы <«все» кричат/ выкрикивают^ <«все» восклицают «ура..!»>, <«один» свистит>, <«все» визжат/ пищат^ <«все» смеются/ хохочут>, <«один» голосит, «обчитывает»>, <«все» причитают (имитация)> и др. В отдельную группу были выделены актемы песенного состава: <все поют>, <«все» поют речитативом>, <«один» «курна-кает» (поёт про себя)>, <«все» поют «под язык» и пляшут «тина-ти-на»>, <«все» поют «под язык» — имитация игры на балалайке «трим-на-на-на»>, <«все» поют «под язык» — имитация игры на гармошке «тына-тыры-гыры»>. Выделение речевых актем связано с наличием реплик и диалоговых форм: <«один» говорит—спрашивает>, <«все» говорят—спрашивают>, <«один» говорит— отвечает>, <«все» говорят—отвечают>, <говорить—величать> (называть имя), <говорить—просить>, <«один» говорит—изменяет голос>, <«один» говорит несуразное/ бредит>, <«один» говорит шепотом/ неразборчиво (быстро)>, <«один» говорит хулинки>, <«один» говорит—заставляет/ принуждает что-либо делать>, <«один» говорит—считалку»>. Актемы создают различные типы художественно-образных связей.

В разделе «Последовательность перемещений ряженых» была реконструирована традиция плясок ряженых через последовательность их перемещений. Обычаи устраивать обходные подворовые дорожные групповые пляски были рассмотрены в совокупности с различными по форме кинетическими действиями: 1) «перевоплощение» (подготовительный этап)—связано с подбором необходимой одежды и атрибутов: а) изготовление масок, нанесение на лицо «чужого лика», облачение в другой образ, т. е. «создание образа»;

б) «машкировать» ходили с кнутом, батагом (палкой), веником, ухватом, кочергой, старыми ведрами, печными заслонками—для шума, который устрашал людей, или же с «заметалкой», бутылкой, скалкой (зажатьми между ног);

в) имела место другая форма ряжения, когда желающие погостить и поплясать с ряженой берёзкой или Масленицей и пройтись с обходными плясками по дворам одевались во всё самое лучшее, самое нарядное (регламентировалось надевать новый наряд на каждый день праздника)—такая форма ряжения характерна для пасхальных и троицких дорожных плясок (у семейских действовал строгий запрет плясать, менять облик, гадать, ворожить, пророчествовать, послабления имели беспоповцы—они и сохранили эту уникальную традицию — ритуальные формы плясок); 2) создание шумовой атмосферы: громко стучали, звонили, гремели, кричали, пели, хлопали в ладоши, играли на музыкальных инструментах («тальянки, свистульки (из куста), балалайки (две струны), рожки», «скрипки, бандуры, гармошки»; 3) дорожные пляски и хороводные шествия: обходные перемещения по улице «цепочкой», друг за дру-

гом, либо толпой/ кучей* (здесь и далее звёздочкой помечено одновременное создание шумовой атмосферы: стук, звон, крики, хлопки); 4) импровизированные пляски в домах*; 5) учинение беспорядка в доме/ во дворе* в присутствии хозяев; 6) угощение ряженых «хмельным»; 7) произнесение благопоже-ланий; 8) рассыпание зерна, крупы*; 9) требование подаяний продуктами; 10) поднесение угощений (продуктами); 11) проделки у ворот («втихую»), которые сводились к перемещениям вдоль улиц мелкими перебежками — от одних ворот к другим; ряженые могли крадучись завалить снегом чужие ворота; залить их водой, чтобы приморозить; могли подпереть двери в дом; замазать ворота дёгтем, чтобы «опозорить» девушку; снять ворота с петель и спрятать их; развалить забор или поленницу; закрыть трубу, чтобы дым пошел в дом; могли утащить со двора сани и спрятать их и др.

При анализе пляски и её моторно-пластической артикуляции были дифференцированы элементы пляски (установлены их различия) по пяти группам: актемы «махаI размашистые движения рук и ног», «хлопа/ стучать ладонями рук», «топа! стучать ногами», «скока! прыгать», «кружения/ вращения». На этих движемах строятся все плясовые актемы. Наблюдения за формой той или иной актемы в системе хороводно-игровой традиции позволили сделать предположение, что при анализе свойств различных групп актем направительная функция лежит в основе их дифференциации и определяет разнообразие свойств движений: актемы «топа» связаны с пространственным посылом в нижнюю субстанцию; актемы «хлопа» и «маха» — с посылом в верхнюю — потустороннюю субстанцию; актемы «скока» резонируют в пространстве между верхом и низом.

В разделе «Феномен кинетической формулы "падения"» рассмотрена последовательность актем хороводно-игровой традиции семейских, условно названная кинетической формулой8 «падения». По направленности функций действующих субстанций она имеет регулярную, устойчивую последовательность в плясках ряженых. Выделяется семь фаз этой формулы и дается обоснование того, что ее феномен имеет сходные составляющие с элементами других типов традиционных плясок с экстатическим характером актем. Своими корнями они, возможно, уходят в утраченную традицию либо «скоморошьих», либо «радельных» плясок, связанных с достаточно архаичной практикой, сходной с формами шаманских экстатических плясок, вызывающих изменение состояния сознания <вращениями вокруг мачты/ ствола дерева>, катанием по полу/ земле>, <гаданиями-пророчествами>, Диалоговыми формами> в состоянии религиозного экстаза. Актемы «вращения», по-видимому, позволяли (на духовном уровне) перейти в состояние изменённого сознания— внутрь себя, когда возникала пространственная «вненаходимость» по отношению к'себе или перевоплощение в образы животных и иные состояния в

8 Кинетическая формула — это синтагматическая последовательность актем, выявляющая их взаимозависимость и стабильную повторяемость.

восприятии других. Речь идет об определенном типе культовой практики и связанных с ней фольклорных формах экстатических плясок, смешении канонической церковной обрядности и традиций народной языческой религиозности, отторжении церковной обрядности и тяге к беспоповскому ритуальному творчеству в старообрядческой среде.

В разделе «Формы кинетики хороводов» определены три визуально различимые формы кинетики. Первая форма кинетики (бытовая) соответствует произвольному, естественному, бытовому поведению участников хоровод-но-игровых действий, когда они взаимодействуют с субъектами и объектами в эмпирическом праздничном пространстве; вторая форма кинетики (игровая) соответствует регламентированному поведению участников хороводно-игровых действий в обусловленном традицией пространстве, часто согласующемуся с вербальными/ шумовыми/ музыкальными реалиями; третья форма кинетики (хореографическая) отражает регламентированные, эстетически осмысленные движения участников хороводно-игровых действий в условном ритуально-игровом пространстве, обусловленные определённой динамической и пластической формой, а главное — ритмической согласованностью движений.

В § 7 «Классификация плясок ряженых» по степени и характеру использования различных актем ряжения (маскирования), использования ритуальных атрибутов и образов персонажей, форм их особой пластики на основании полученных данных условно было выделено три типа плясовых действий ряженых: подражательный, эротический и экстатический («негармоничный», по классификации К. Закса). Обращают на себя внимание пляски с «корявыми»/ «кривыми» телодвижениями, неупорядоченными в ритмическом отношении. Стук по печной заслонке или по ведру/ кастрюле служит лишь неким фоном для этих плясок. Это «страшные» пляски, которые чаще всего воспроизводят парни, переодетые в старух или чертей. Это, на наш взгляд, попытка плясать, как кричать «нечеловеческим голосом». Стремление ряженых в пляске изображать нечистую силу, двигаться иначе, чтобы создалась атмосфера необычности и зловещей напряженности. Поэтому в подобных плясках происходили неистовые размахивания руками, топтания ногами, истерические скоки и вращения — в подражание чертям, оборотням, колдуньям и т. д. В плясках ряженых и в создаваемых ими образах чувствуется стремление запутать, завуалировать под одеждой и пляской не только признаки половой принадлежности, но и признаки «человеческого».

В четвертой главе «Хороводные шествия семеиских Забайкалья» в § 1—5 («"Тыночные"—цепочные хороводы», «Хороводы цепочно-орнаментального типа», «Хороводы цепочно-парноколонного типа», «Хороводы цепочно-шеренгового типа») продолжено описание хороводных шествий разного типа, особенно узловых моментов — переходных форм локализации ритуально-

игрового пространства. Выражения «ходить рядоуками» или «ходить тынком»(раньше так говорили, кое-где старики припоминали) уже давно вышли из употребления семейских, забывать стали «... оне вон де тынкомходють по дяревне...». На вопрос «Как это "тынкбм"?» хозяйка попросила всех взяться за руки, т. е. образовать «цепочку», и пояснила, что «так пляшуть друг за дружкой, по вулице, а то во кружок заведёть» — тынки теперь хороводами зовут. Общеизвестное название хороводов южнорусской традиции «танок» скорее происходит от производного слова «тын»—ограждение, забор, частокол, изгородь. Забытым словом «тынок» семейские обозначали и способ соединения «в цепочку» (друг за другом), и круговые вращения по периметру круга, и обходные дорожные шествия и пляски — перемещения в пространстве поселения: «...раньше-тоу нас на троицу ешоу Ляксадроуке жильа ходильа тыноцками...». Традиция ограждать подворье тыном и обходить с заговором-молитвой, освящая свои земельные наделы, сохраняется у семейских до сих пор. Если «тынки» плясали/ водили вдоль дорог, вокруг всего селения, оградительное действие распространялось на всё поселение и живущих в нём людей, а если в малом хороводном кругу, то «тынбчные» пляски и хороводы могли положительно воздействовать только на тех, кто находится во внутрихороводном пространстве. Семейские верили в существование «нечистой силы» как злой, которую надо либо изгнать, либо задобрить. Поэтому рядом с групповыми'цепочными формами перемещений были и такие, когда хозяйка сама совершала необходимые обходные действия в «значимые» дни внутри своей территории (дома, огорода, усадьбы). У семейских сохранился групповой способ отгонять или «спужать» нечистую силу/ духов. Свадебный поезд оберегали — бегали, плясали впереди него, гремели, звенели бубенцами или с гармошкой громко пели и приплясывали, чтобы свадьбу никто «ня спортил».

В § 6 «Крестные шествия» описаны крестные ходы, которые имели большое значение в жизни семейских. Их устраивали попы и уставщики местной приходской церкви или молельного дома. У беспоповцев крестные шествия устраивали сами жители небольших поселений. Происходило это в престольные праздники (на Вербное воскресенье, Пасху, Троицу) или в засушливое лето. Общий смысл крестных шествий так же, как и календарных обходных обрядов, заключался в освящении и магическом/божественном обеспечении благополучия территории села. Подобные шествия зафиксированы в других районах Бурятии, в Читинской области. На Пасху забайкальские старообрядцы в обязательном порядке устраивали вокруг храма/ молельного дома крестный ход, который был включён в структуру пасхальной литургии, сопровождался колокольным звоном. После общего молебна и литургии в каждом из домов селения совершались освящения домов, полей, скота. У беспоповцев единоверцы посещали дома с иконой в Рождество, служили в них, освящали людей, скот, хозяйственные постройки. Хозяева в благодарность давали дары:

сало, хлеб и др. Дано подробное описание этой и других процессий — шествий, которые в случае с обходом молельного дома сходны с хороводами це-почно-парноколонного типа, шествиями с перемещением за пределы поселкового пространства или с хороводами цепочно-шеренгового типа.

В §7 «Систематизация обрядовых и пространственных форм хороводных шествий семейских Забайкалья: формы локализации ритуально-игрового пространства хороводов» в разделе «Элементы обрядности в дорожных хороводах» систематизированы кинетические элементы обрядности в группы актем. Они преимущественно имеют обереговые функции: I) «приготовления к празднику»; 2) «украшения зеленью»; 3) «заламывания макушки/ отламывания веток»; 4) «втыкания веток»; 5) «хлестанья ветками»; 6) «заплета-ния»; 7) «привязывания»; 8) «ритуального бросания»; 9) «держания»; 10) «открывания»; 11) «закрывания»; 12) «прятанья»; 13) «ритуального воровства»; 14) «дарения»-убыли/прибыли; 15) «драки»; 16) «сжигания»; 17) «перескакивания через огонь»; 18) «выпечки мучного»; 19) «освящения воды/ продуктов»; 20) «угощения гостей»; 21) «окропления/ купания в реке»; 22) «окуривания места действия»; 23) «очерчивания»; 24) «снимания/ надевания крестика» и др.

В разделе «Свойства актем пространственных форм» анализируются способы пространственных перемещений людей в поселковом пространстве во время хороводов, шествий, плясок. Форма построения (конфигурация перемещений) могла быть различной. Хороводы семейских обнаруживают чёткие и регулярные правила функционирования различных актем в системе традиции хороводно-игрового комплекса забайкальских старообрядцев, что позволило им сохранять кинетическую форму в течение длительного времени и передаваться из поколения в поколение. Однако количество типов и форм в них ограничено; выделено восемь основных групп образования пространственных форм: 1) образовать замкнутый круг (окружить); 2) образовать незамкнутый круг (дугой/ «подковой»); 3) образовать «цепочку» (встать друг за другом); 4) образовать «мостик» (сплести руки парами друг к другу); 5) образовать «колонну пар» (встать парами друг за другом); 6) образовать «шеренгу» (встать поперёк дороги); 7) образовать «колонну шеренг» (встать друг за другом), в каждой по три и более; 8) образовать «две шеренги» друг против Друга.

В ходе сравнительного анализа были сформулированы основные положения и различительные признаки систематизации хороводно-игровой традиции: 1) количество актантов (один, пара, группа); 2) форма пространственного построения актантов(а): а) расположение/ соположение актантов(а) относительно друг друга в малом локусе; б) построение актантов(а) относительно других в большом локусе; в) их соотнесённость во внутрихороводном и во внутрипоселковом пространстве; 3) направление перемещений актантов(а) (конфигурация передвижений). Далее автор формулирует другие свойства хороводов. Все они имеют цепочную организацию пространственных переме-

щений и построений, независимо от того, соединены или разъединены руки у их участсшков. Актемы перемещений также связаны с их различной пространственной направленностью: а) по окружности: солнцу — против солнца, в центр круга— за периметр круга, внутрь круга — наружу круга, сужать •— расширять периметр круга, поднимать — опускать периметр круга руками вверх—вниз, соединять—разъединять руки, сходиться—расходиться, впускать в круг — выпускать из круга, забегать в круг — выбегать из круга; б) вдоль дороги — поперёк дороги, друг за другом — друг против друга, друг к. другу — друг от друга, к себе — от себя, входить — выходить, заплетать — расплетать руки, вперёд—назад, вправо—влево, сквозь—через воротца— касательно и др. С точки зрения формы актемные формулы перемещений характеризуются кинетической последовательностью и пространственно-временной цикличностью: в определённом порядке актемы повторяются раз за разом, образуя некий перемещенческий цикл, который в традиции транслируется много раз — проигрывается до конца, возвращается к началу своего воспроизведения — «на круги своя». Цикличное воспроизведение определенных регламентированных действий хороводно-игровых образцов является главной закономерностью их формы (структуры). Кроме того, цикличность проявляется в том, что со строгой периодичностью происходит возвращение хороводно-игровых событий в особые временные периоды.

Сравнительный анализ действий показывает, что кинетические элементы с течением времени обнаруживают достаточно устойчивый кинетический каркас/ определенную систему (структуру) цикличного типа, варьируется только вербальная и предметная их сторона, зависящая от локативных и пространственно-направительных свойств актем. Регламентация различных форм перемещений в поселковом пространстве во многом моделирует отношения человека с окружающим миром: с помощью коллективных цепочных перемещений описывалось и структурировалось окружающее пространство как в горизонтальном, так и вертикальном плане. Здесь проявляется универсальность, прослеживается устойчивая связь различных пространственно-направительных символов и их постоянное присутствие, регулярное воспроизведение в период праздников бытового и календарного типов, которые являются неотъемлемой составляющей всего праздничного комплекса различных старообрядческих общин забайкальских семейских. В результате обобщения и типологического анализа эмпирического материала было определено 11 форм локализации ритуально-игрового пространства хороводно-игровой традиции и получен вывод о том, что хороводно-игровая традиция забайкальских семейских имеет значение ритуально-игрового комплекса и как тип традиции является универсальной кинетической системой устного народного творчества и выражается как взаимосвязь кинетических составляющих (актем), создающих художественную образность разножанровых элементов внутри праздничной обрядности.

В танцевальном фольклоре семейских органично сочетаются хороводно-игровые традиции центральных, северных и в большей степени южных регионов России.

В § 8 «Классификация форм дорожных плясок и хороводов» подводятся некоторые итоги исследования, подчеркивается, что одним из самых сложных моментов в изучении хороводно-игровых форм является вопрос их типологии. Очевидно, что круговые и дорожные хороводы представляют собой довольно сложный и неоднородный материал, чем обусловлена трудность выделения классификационных признаков. Кроме того, отсутствуют методологически универсальные критерии для осуществления такого рода процедуры анализа. Имеющиеся попытки классификации хороводов основаны на степени присутствия или отсутствия в хороводах тех или иных элементов. Проблемы также связаны со сложностью учёта хороводно-игровых форм, занимающих промежуточное положение между типами, поскольку большое количество формальных (физических) и содержательных критериев вызывают элементарную путаницу. Итогом проделанной работы стало определение основных положений систематизации и классификации хороводно-игровой традиции семейских Забайкалья. Все хороводы, имеющие цепочную форму перемещений, были классифицированы на четыре основных вида. Различительным признаком выступила форма (конфигурация) пространственного построения цепочных хороводов. Внутри каждого вида хороводы дифференцируются на типы по направительному признаку:

1) формы цепочно-кругового типа (8 типов), направленные по окружности «по солнцу»/ «против солнца»; в центр круга—замкнутого/ разомкнутого — вокруг персонажей; в центр круга—на сужение/ расширение круговой цепочки; внутрь — закручивающиеся в центр круга; наружу — раскручивающиеся из круга на периферию; по кругу через воротца петлями — заплетающие руки; по кругу через воротца петлями — расплетающие руки; по кругу со сменой направления через «петлю» в другой круг;

2) формы цепочно-орнаментального типа (7 типов) с меняющейся пространственно-направительной формой, направленные вдоль прямой через воротца—в воротца входящие; вдоль прямой через воротца—из воротец выходящие; вдоль прямой по периметру «восьмёрки»; вдоль прямой по периметру круга и «восьмёрки»; со смешанной продольно-поперечной направительной формой, направленные вдоль прямой через петлю из стороны в сторону «змейкой»; вдоль прямой через петлю — «подковой»; вдоль прямой через воротца — «зигзагом»;

3) формы цепочно-парноколонного типа (5 типов), направленные на прохождение пар вдоль прямой, внутрь—наружу в воротца/ из воротец, внутрь — наружу через воротца колонны (с выбором пары); на расхождение и схождение пар в колонну (по парам); на разъединение и соединение в колонну пар (по одному);

4) формы цепочпо-шеренгового типа (3 типа), направленные вдоль прямой поперечной шеренгой, поперечными шеренгами друг за другом, продольными шеренгами друг к другу/ друг от друга.

В заключении исследования диссертант формулирует основные выводы и итоги проведенного исследования и намечает перспективы дальнейшего изучения.

Публикации автора по теме диссертации:

а) В издании, рекомендованном ВАК:

1. Фурман О.Ю. О методике морфологического описания хороводов // Изв. Вол-гогр. гос. пед. ун-та. Сер.: Социально-экономические науки и искусство. — 2008. — №8(23). —С. 152—158 (0,4 п. л.).

б) В других научных изданиях:

2. Фурман О.Ю. Традиционные танцы русского населения Забайкалья (по материалам фольклорной экспедиции) // Байкальские встречи: материалы Всесоюз. фестиваля студ. фольклорных ансамблей и науч.-практ. конф. вузов культуры и искусства: тез. докл. 1—'7 июля 1989 г. —Улан-Удэ, 1989. — С. 26—27 (0,1 п. л.).

3. Фурман О.Ю. Структурно-типологическое изучение хороводных игр // Восток— Запад: диалог культур: сб. материалов Междунар. науч. конф.: тез. докл. и сообщ., 20—26 июня 1996 г. Ч. IV: Искусство в контексте диалога культур. — Улан-Удэ: Изд.-полиграф. комплекс «ВСГАКИ», 1996. — С. 30—31 (0,1 п. л.).

4. Фурман О.Ю. Традиционные кинетические формулы хороводных игр семей-ских Забайкалья // Историческое, культурное и природное наследие (состояние, проблемы, трансляция). — Улан-Удэ, 1996. — Вып. 1. — С. 114—126 (0,8 п. л.).

5. Фурман О.Ю. Хороводные игры (проблемы жанра) //Историческое, культурное и природное наследие (состояние, проблемы, трансляция).—Улан-Удэ, 1996. — Вып. 2. — С. 170—179 (0,6 п. л.).

6. Фурман О.Ю. Хороводные игры семейских Забайкалья: монография. — Улан-Удэ: Бурят, кн. изд-во, 1996. — 85 с. (5,3 п. л.).

7. Фурман О.Ю. Пляски ряженых: опыт грамматического изучения (по материалам русских старообрядцев Забайкалья // Русский танец: пути сохранения и развития: материалы Всерос. науч.-метод. конф., посвящ. 100-летию со дня рожд. Т.А. Устиновой /сост. В.Ю. Никитин, В.В. Королёв. — М.: МГУКИ, 2008. — С. 50—58 (0,6 п. л.).

ФУРМАН Ольга Юрьевна

ХОРОВОДНО-ИГРОВАЯ ТРАДИЦИЯ СТАРООБРЯДЦЕВ ЗАБАЙКАЛЬЯ РУБЕЖА XIX—XX веков: ОПЫТ МОРФОЛОГИЧЕСКОГО ИССЛЕДОВАНИЯ

Автореферат

Подписано к печати 30.06.2009 г. Формат 60x84/16. Печать офс. Бум. офс. Гарнитура Times. Усл. печ. л. 1,4. Уч.-изд. л. 1,5. Тираж НО экз. Заказ УСУ*.

Типография издательства «Перемена» 400131, Волгоград, пр. им. В.И.Ленина, 27

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата искусствоведения Фурман, Ольга Юрьевна

Введение.

Глава 1.Хороводно-игровая традиция: методология ее исследования.

§ 1. К истории изучения хороводов.

§2. Понятие «хоровод» и его составляющие.

§3. Кинетика хороводной традиции и основные подходы к её исследованию.:.

§4. О методике морфологического описания/ изучения хороводов: основные установки, термины и понятия, процедуры и способы описания.

§5. Уровни функционирования кинетической системы хороводноигровой традиции и ее единицы.

Глава 2. Круговые хороводы семейских Забайкалья.

§1. Культурно-исторические аспекты изучения танцевальной культуры семейских Забайкалья.

§2. Круговые хороводы: опыт реконструкции.

§3. Систематизация элементов круговых хороводов: актанты, локус, группы актем.

Глава 3. Пляски ряженых в хороводно-игровой традиции семейских Забайкалья.

§ 1. Святочные ряжения.

§2. Ряжение на свадьбе.

§3. Ряжение на Масленицу.

§4. Обход дворов на Пасху.

§5. Обход дворов с элементами ряжения на Троицу.

§6. Систематизация форм ряжения/ перевоплощения в плясках ряженых.

§7. Классификация плясок ряженых.

Глава 4. Хороводные шествия семейских Забайкалья.

§ 1. «Тыночные» — цепочные хороводы.

§2. Хороводы цепочно-орнаментального типа.

§3. Хороводы цепочно-парноколонного типа.

§4. Хороводы цепочно-шеренгового типа.

§5. Крестные шествия.

§6. Систематизация обрядовых и пространственных форм хороводных шествий семейских Забайкалья: формы локализации ритуально-игрового пространства хороводов.

§7. Классификация форм дорожных плясок и хороводов.

Введение диссертации2009 год, автореферат по искусствоведению, Фурман, Ольга Юрьевна

Актуальность темы: В современном искусствоведении, фольклористике и этнологии региональные исследования являются одними из основных и приоритетных направлений. В.постперестроечный период особенно усилилось внимание к изучению; традиционной? культуры семейских Забайкалья*, поскольку нельзя говорить о достаточно полной изученности огромного пласта культурных феноменов,, определяющих их уникальность. Изучение и описание хороводов, предпринятые в данной работе, будут способствовать заполнению; многих пробелов в знаниях как о традиционной культуре русских старообрядцев Забайкалья; таю и об)общерусском хореографическомшскусстве как недостающем звене: вшониманйи её истоков развития: Ведь в: пределах" русской этнической культуры хороводно-игровая традиция - малоизученная жанровая область. С искусствоведческой: точки; зрения, хороводно-игровая традиция представляет большой интерес по нескольким причинам. Находясь как бы между обрядом, игрой, песней и пляской и профессиональными видами искусства, она может пролить свет на природу зачаточных форм первобытного искусства. Изучение движенческих' форм хороводно-игровой традиции впервые в диссертации, представлено в подобном ракурсе, что по мнению?ав-тора, должно внести/существенные:коррективы в,осмысление самого феномена хороводно-игрового действия и таких основополагающих категорий' современного хореографического искусства; как виды перемещений и формы локализаций хороводно-игрового пространства, «направительные» свойства-и признаки хороводных действий; формы перевоплощений и то, как тот или иной кинетический элемент формирует^ образ той или иной пляски, хоровода.

В хореографическом фольклоре семейских Забайкалья органично сочетаются хороводно-плясовые и игровые традиции центральных, южных и северных регионов России. Это обусловлено тем, что волею исторических перипетий русскоязычное население в Забайкалье формировалось из людей разных губерний России. Так из многочисленных своеобразных и неповторимых локальных традиций российских глубинок в условиях своеобразной консервации их архаических слоев складывалась и сохранялась уникальная-хороводная, плясовая традиция старобрядцев Забайкалья.

Нравственный и социальный опыт старообрядцев схож лишь с эпохой гонений на ранних христиан. В условиях строжайшего запрета семейские, тем не менее, сохранили свою самобытность, свои песни и пляски, свою хоровод-но-игровую традицию. На протяжении четырёх столетий они ревностно оберегали свое этническое своеобразие, выраженное в сохранении ими древнерусской одежды, в строительстве домов, в строгом соблюдении обрядов, обычаев и нравов. Традиционная.культура семейских Забайкалья обусловлена не только глубинными историческими связями с церковным расколом, но и тем, что семейские являются хранителями языческо-христианского субстрата* своей культуры с признаками двоеверия — сосуществования элементов язычества в православии. В своих молитвах-заговорах семейские (старики) обращаются с просьбами к дереву, исповедуются перед ним (причащаются землёй из-под этого дерева) и одновременно обращаются с молитвами к ликам христианских святых. Семейские сохранили языческий культ Параскевы Пятницы — покровительницы женщин, пряжи, брака, рождения, водных источников и пятого дня недели. Ее культ включает запрет на рукоделье и соблюдение поста в пятницу, особенно в течение двенадцати пятниц перед великими праздниками1. Молиться Матушке-Парушнице обычно ходили на гору, то есть-семейские на равных почитают языческие и христианские культы. Двоеверие проявляется во всех

1 Болонев Ф.Ф. Семейские: Историко-этнографические очерки. -Улан-Удэ: Бурят, кн. изд-во, 1992. элементах, календарной и бытовой обрядности. Наш интерес продиктован не только возможностью рассмотреть хороводно-игровую традицию в непосредствен ном единстве с календарной и бытовой обрядностью, но и тем, что старообрядцы, в силу своей закрытости, являются носителями архаичных форм верований, проявляющихся в хороводах, песнях, плясках, обрядах, играх, которые до сих пор остаются наименее изученной областью русской традиционной культуры.

Степень разработанности; проблемы. Для анализа, хороводно-игровой традиции забайкальских старообрядцев диссертанту потребовалось в рамках постановки проблемы рассмотреть историографию вопроса,-литературные источники «о истории формирования и становления этноконфессиональных групп старообрядцев в Забайкалье (XVII-XIX вв.). Знакомясь с материалами, мы установили, что на всей территории Забайкалья - в Бурятии, Читинской обл. - на рубеже XVII-XIX вв. были расселены многочисленные группы старообрядцев, ко4торые в результате раскола Русской православной церквщ вызванного реформой патриарха Никона (1653—1660 гг.), отказались, принять «нововведения», придерживаясь старых обрядов; скрывались от преследований правительства;' покидали родные места (Печору,. Псковскую, Новгородскую, Московскую, Тульскую, Орловскую, Калужскую, Рязанскую, Могилевскую, Черниговскую и др. губернии центральной, северной и южной России), переселялись в Белоруссию и Польшу (почти все - в районы Ветки и.Стародубья) и оттуда в течение двух-трех лет шли пешком в Забайкалье, где селились семьями. Отсюда, по одной- из версий, произошло самоназвание: «семейские». По другой версии, одна из многочисленных групп старообрядцев, прибыла с р. Сеймы Курской губернии. Говорили они; о себе «сяймстие» мы—«.семские (т.е. "из Семи") или сямские (т.е. "из Сямы"), тем более, что современные носители указанного говора называют/себя се-мейскилш, чаще - сямейстилш»2, а поскольку к ним часто наведывались чинов

2 Юмсунова Т.Б. Лексика говора старообрядцев (семейских) Забайкапья.-Новосибирск, 1992. -G.7-8. ники с Верхнеудинска, то для местных людей, видимо, было более благозвучным называть их «сяймески - семейские». Так из «сеймских» получились «се-мейские», и всех старообрядцев Забайкалья стали называть этим именем.

Раскол, разделивший русских людей на приверженцев «старой» и «новой» веры, произошел в царствование Алексея Михайловича. По его распоряжению патриарх Никон в 1654 г. начал церковную реформу, вводя обряды и богослужебные книги по новогреческому образцу. Противники же остались верны древним церковным преданиям, назвав себя старообрядцами, староверами или древлеправославными христианами. Реформы эти не могли не вызвать резкой, реакции и отпора со стороны русских людей, поскольку несли изменения-в ритуальную практику. Самыми важными среди изменений были замена-восьмиконечного креста четырехконечным; вместо начальной двоеперстной формы пер— стосложения для крестного знамения - троеперстие; в старых книгах имя-Спасителя всегда писалось и выговаривалось как Исус, а в. новых оно- было переделано на Иисус. Кроме этого, ранее было установлено во время крещения^ венчания.и освященгогхрама делать обхождение «по солнцу», а теперь,— «против солнца». Вместо двойной аллилуйи, которую всегда практиковала русская церковь, была введена (тройная) аллилуйя, четыре вида поклонов заменены двумя «поясными». От сторонников старых обрядов царю посыпались челобитные, в которых «новая незнаемая вера» осуждалась как ересь: «учение ее - ду-шевредное, ее службы, таинства - не таинства, пастыри - волки»3. Тем не менее Собор утвердил новые каноны и благословил подвергать ослушников тягчайшим казням, а старообрядческим иконам выкалывать глаза. Во главе сопротивления реформе встали епископ Павел Коломенский, протопопы', Аввакум, Иоанн Неронов,- Даниил из Костромы, Логгин из Мурома. Протопоп Аввакум призывал царя к покаянию, был заточен в земляную тюрьму в Архангельской обл., где и провёл более 14 лет. По настоянию нового патриарха Иоакима он с

3 Очерки русской культуры XVII в. -М., 1979, -4.2, -С.312. единомышленниками был сожжен на костре. Суть раскола внешне связывалась с защитой старых обычаев и обрядов, старой веры, а на самом деле под религиозной оболочкой, однако,- историки считают, что народ (крестьяне, посадские люди, низшее духовенство) выражали свой стихийный политический протест против засилия крепостников - помещиков и церкви, оправдывающих феодальный гнет. Вскоре в русской старообрядческой церкви происходит раскол - на «поповцев» и «беспоповцев». Старообрядцам-поповцам не - удалось, сразу создать свою иерархию, поскольку епископы вскоре после раскола были либо заключены в тюрьмы, либо погибли, либо, в конце концов, приняли церковную реформу. Поэтому старообрядцы-поповцы вынуждены- были принимать священников, перебегавших из Русской православной церкви, получив название «беглопоповцы». Особо необходимо отметить тот факт, что на протяжении всей истории старообрядчества в« нем постоянно возникали новые течения. Поповцы - одна из двух основных групп старообрядчества, приемлющая все семь, таинств православия. Когда старообрядцы столкнулись с проблемой нехватки священников, то часть-из них решила вообще отказаться от института священства. Из всех таинств остались только крещение и покаяние, которые и в православной церкви при отсутствии священника в .исключительных случаях разрешается совершать мирянам. Для беспоповцев была-характерна вера в скорый конец света и второе пришествие Христа. Именно поэтому среди его сторонников получили широкое распространение «гари» (самосожжения). Миряне стали сами совершать необходимые им религиозные обряды и тяготели к другому ритуальному творчеству. В с. Бичура до середины XIX в. был толк «идолополонников», они молились под открытым небом у «священного» пня или камня'(идола). Венчание совершали также возле идола, крещение - дома, а погребение устраивали без отпевания. Икон они в доме не держали, жили замкнуто, запрещали песни, пляски и другие развлечения. Руководство беспоповскими общинами стали осуществлять «наставники», «уставщики».

Первый этап берёт начало от прихода русских до начала XVIII в. Он характеризуется тем, что вместе с казаками-землепроходцами следуют и пашенные крестьяне. Заселению долины р.Чикой к концу XVII в. также способствовала экспедиция Головина в 1688 г. Второй этап -XVIII в. Он связан с переселением семейских (старообрядцев) из европейской части России. Первые партии семейских из Черниговской губернии (бывшие коренные жители Тульской, Рязанской и Орловской губерний) основали села Урлук и Байхор. По опубликованным данным, в царствование Алексея Михайловича, в 1665 - 1668» гг., около 5 тыс. староверов были расселены в 30 деревнях Забайкалья. Обнаружен ряд важных документов, которые позволили освятить многие некогда темные страницы истории этой этнографической группы. Большую работу в этом плане проделала этнограф А.А. Лебедева4. Поиски семейской старины в архивах страны начал еще в 1950-е годы М.М. Шмулевич. Им опубликовано около 20 статей. Его основной труд «Очерки истории Западного Забайкалья (XVIL - середина XIX в.)» был издан в Новосибирске в 1985 г. «Первые партии старообрядцев расселялись в Забайкалье по рекам Чикой и Джиде. Часть их осела на Чикое, где основались их поселения Урлук, Аца, Архангельское, часть перешла через горы на север и поселилась в Верхнеуцинском округе, где впоследствии образовались две волости - Тарбагатайская и Мухор-Шибирская»5. Селились старообрядцы часто в глухой тайге, иногда отдельными селениями. Они свято оберегали все, что связывало их с предками, поклонялись старине. Академик П.С. Паллас, посетивший в 1772 г. Забайкалье, нашел, что уже в это время в долине р.Чикой, в с. Урлук и Байхор и соседних селах проживало гораздо больше старообрядцев, чем домохозяев-сторожилов (сибиряков). В' Красном Чикое, Тарбагатайском, Мухоршибирском и Бичурском районах, где коренное население составляли си

4 Лебедева А. А. К истории формирования русского населения Забайкалья, его хозяйственного и семейного быта (XIX - нач. XX в.) // Этнография русского населения Сибири и Средней Азии. -М., 1969. -С. 104-188.

5 Власов И.В. Поселения Забайкалья. Быт и искусство русского населения Восточной Сибири. -Ч.2., Забайкалье. — Новосибирск, 1975. -С.22. биряки и буряты, все больше стало появляться семейских. По рассказам старожилов, Хонхолой был основан выходцами из западных губерний России в 30-х годах XVIII в. В это же время образовано с. Никольское. В- 60-х годах того же века переселившиеся с Чикоя старообрядцы основали селения Большой Куна-лей, Куйтун, Надеино, пополнив здесь небольшое число православных русских и крещеных бурят6. В начале XIX в. Забайкалье переживало третий этап заселения. Указом правительства от 1799 г. было решено заселить территорию Забайкалья отставными солдатами и помещичьими крестьянами, которым рекрутчина заменялась переселением-в-Сибирь (в частности, по этому указу в 1802'г. на Чикое было основано с. Захарово). Замена рекрутчины переселением проводилась не с доброго согласия рекрута-крестьянина, а по усмотрению помещика. Дальнейшие этапы заселения в середине XIX в. связаны с появлением золотой промышленности Забайкалья. (На Чикое: старые прииски Сергино, Горночиха, Воскресеновский, Мензинское, с. Алтан по-тюркски означает «золотой».) Постройка в конце XIX - начале XX в. Транссибирской-магистрали вызвала четвертую, самую мощную ■волну переселения в Забайкалье. Развивается товарообмен, появляются купцы и^ промышленники в самом Красном Чикое (винокуренный завод Буйвида, Ямаровский стеклозавод, купцы Басович, Сенотрусов, Цукасов и др.). Крестьянское хозяйство приобретает все большее товарный характер. Идет усиленное расслоение чикойского крестьянства на зажиточных и бедных малоземельных. В документе 1839 г. приводятся сведения о раскольниках в Верхнеудинском округе. Из этих материалов узнаем, что в четырех волостях - Тарбагатайской, Мухоршибирской, Куналейской и Урлуцкой - раскольников более половины против православных и их число достигает 20 тыс. душ7. В некоторых селах семейские ведут счет поколениям. Так, по подсчетам населения, в Тарбагатае живет восьмое поколение, в Никольском - восьмое-де

6 Власов И.В. Указ. соч. -С.22.

7 Болонев Ф.Ф. Старообрядцы Забайкалья в XVIII - XX вв. - М.: ИПЦ "ДИК". - 2004.-С. 269. вятое, в Бичуре и Новом Загане - шестое, в Большом Куналее — пятое8. Смешение с бурятами происходило главным образом у казаков и сибиряков, т.е. с помощью «никонианцев», старообрядцы же жили более обособленно. «С первых дней переселения в Забайкалье старообрядцы стремились сохранить обычаи, нравы и веру своих предков. Во всех случаях они старались жить самостоятельно, подальше от никонианцев и других инаковерующих. Это способствовало тому, что семейские не смешались с "православными" и сохранили до сих пор свои отличительные черты»9. Семейские называют сибиряков, казаков и новопоселенцев православными, а себя - старообрядцами. Но,с чисто религиозной точки зрения старообрядчество в целом смыкается с православием, некоторые течения беспоповцев имеют точки соприкосновениям сектантством. Сведения о заселении и освоении Забайкалья семейскими подробно г даны в работах П. А. Ровинского, Ю.Д. Талысо-Гринцевича, A.M. Селищева, A.M. Поповой, В.П. Гирченко, А. Долотова, JI.E. Элиасова, Ф.Ф.' Болонева и др. (публикации этих и др. авторов см. в списке литературы к диссертации). Материал-исследования охватывает территорию- Забайкалья, районы компактного проживания ста-рообрядцев-семейских в Бурятии (Тарбагатайский, Мухоршибирский, Бичур-ский, Прибайкальский, Джидинский районы) и Красночикойский район Читинской обл., а по времени фиксации - промежуток с конца 1820-х до начала 2000-х годов.

В рамках постановки проблемы также были исследованы литературные источники по историографии русских хороводов и вскрыты проблемы их изучения. Общеизвестно, что хороводы пришли к нам из глубины веков и несут в себе некую информацию, которую можно познать через перечень сохранившихся в составе хороводов движенческих форм, представляющих собой ру

8 Власов И.В. Указ.соч. -С.22.

9 Мотицкий В.М. Из истории религиозных верований старообрядческого населения Забайкалья.// Труды ВСГИК.-Улан-Удэ, 1972.-Вып.7.-С.201. дименты. древних культур и мировоззрений. Но о структуре русских хороводов мы имеем лишь отрывочные сведения.

В силу различных причин аспекты анализа, изучения, оценки движенческих фактов еще не обозначились, поскольку до сих пор ещё не вполне ясно, как организована движенческая система, каковы ее важнейшие единицы и правила их функционирования,- не сформированы ни понятийный, ни аналитический аппараты. В таких условиях диссертантом была предпринята попытка наметить некоторые пути и способы решения,давно «зависнувшей» проблемы. Излагая общие принципы нашего подхода к описанию и изучению такого сложного фольклорного явления, как хороводы, надо сказать, что речь пойдет о-принципиально ; другом подходе к способам изучения движенческого состава хороводов.

Объектом исследования является' хороводно-игровая традиция се-мейских-старообрядцев Забайкалья.

Предметом исследования является кинетика (движенческие формы) хо-роводно-игровой традиции забайкальских старообрядцев10.

Цель исследования — аналитическое- описание состава/ структуры и функционирования кинетической системы хороводов: Задачи исследования:

1) обосновать методику морфологического описания11 функционирования кинетической системы хороводно-игровой традиции семейских Забайкалья;

2) определить уровни функционирования кинетической системы хороводов и их основную синтагматическую кинетическую единицу описания;

3) осуществить типологизацию элементов кинетической системы хороводов и на этой основе провести дифференциацию кинетических составляющих

10 Диссертант сознательно не делает различий между различными типами кинетического текста и рассматривает все виды и формы действий в хороводах и в целом фолыслорно-этнографический контекст как единый кинетический текст с едиными, общими элементами.

11 Термин «морфологическое описание» употребляется в значении применения различных процедур (членения, сегментации, выделения и др.) для изучения движенческих форм, организации движенческой системы и свойств движений. хороводов в рамках этноконфессиональной, локальной хороводно-игро-вой традиции забайкальских старообрядцев;

4) раскрыть кинетические формы хороводно-игровой традиции забайкальских семейских, представляющих малоизученную фольклорную традицию;

5) определить основные свойства/ признаки форм кинетических элементов;

6) создать систематизированный каталог кинетических форм (актем) изучаемой хороводно-игровой традиции;

7) проанализировать систему классификации кинетических форм цепочных хороводов, по пространственно-направительному признаку и определить формы локализации ритуально-игрового пространства хороводов. Теоретико-методологическим обоснованием для данного исследования, являются работы по этнографии, фольклористике и искусствоведению А.К.Бай-бурина, Т.А. Бернштам, П.Г. Богатырева, Н.Н. Велецкой, А.Н. Веселовскош, JI.H. Виноградовой, В.Н. Всеволодского-Гернгросса, В.Е. Гусева, JI.M. Ивлевой, Д.Н. Катышевой, Г.П. Клепиковой, M.JI: Лурье, Г.И. Мальцева, И.А. Морозова, А.Ф. Некрыловой, Е.С. Новик, В.Я. Проппа, Е:М. Рогачевской, Н:И. Савушкиной, Н.И. Толстого, A.JI. Топоркова, В.Н. Топорова, К.В. Чистова и др.; по структурной лингвистике Ф.Соссюра, И.П. Распопова, Э. Бенвениста; работы этномузыкове-дов Н.М. Бачинской, Е.В. Гиппиуса, И:И. Земцовского, В.А. Лапина, В.И. Маци-евского, Л.А. Мухомедшиной и др.; труды этнохореологов С.С. Лисициан, Р. Ла-бана, К.Я. Голейзовского, М.Я. Жорницкой, А.А. Климова, Э.А. Королевой, В.В. Мальми, Е.М. Марголис, Х.Ю. Сунна, А.А. Соколова-Каминского, Ю.М. Чурко, А.С. Фомина и др. Анализ данных работ позволил выявить проблемы изучения объекта и предмета диссертационного исследования и дал возможность наметить новые пути, подходы и способы, их описания и исследования.

Методы исследования. В работе над диссертацией автор использовал комплекс методов современного искусствознания, этнографии и фольклористики, а также структурной лингвистики:

Метод наблюдения — с целью получения эмпирического материала;

Метод интервью — с целью получения фактической информации о бытова-' нии хороводно-игровой традиции;

Метод построчной фиксации визуально-звукового состава хороводов и преобразование (моделирование) его в кинетический текст;

Метод синтагматического - линейного «вытягивания» визуально-звукового инвентаря хороводов, для* синтагматического горизонтального (последовательного) описания элементов кинетической системы традиции;

Метод дистрибутивного анализа — с целью осуществления процедур разделения* на отрезки и замещения/ подстановки при выделении и обозначении форм кинетических единиц; расчленение текста на сегменты (кинетические отрезки) — с целью преобразованиями) в дискретный текст;

Метод парадигматического анализа на актемном уровне кинетической системы хороводно-игровой традиции - с целью установления вертикального перечня свойств и видоизменения форм однокоренных актем. Метод сравнительного анализа - с целью сопоставления элементов кинетической системы хороводно-игровой традиции.

Источники исследования можно классифицировать следующим образом: 1) научные труды (монографии, сборники статей, материалы конференций, авторефераты диссертаций и т.п.), среди них: работы М. Александрова12, A.M. Станиловского13, А. Макаренко14, Н.И. Савушкиной15, Ф.Ф. Болонева16, Р.П. Потаниной17, И.С. Кузнецова18, где даны этнографические описания хороводов и игр;

12 Александров М. Иркутск летом 1827г.: Сб. Ист.-стат. сведений о Сибири и сопредельных ей странах. - Спб., 1875. - Т. 1. - С.247.

13 Станиловский A.M. Записки.//Труды ВСОРГО.-1912. -№ 7.

14 Макаренко А. Сибирский народный календарь в этнографическом отношении.-Спб., 1913.

15 Савушкина Н.И. Народное устно-поэтическое творчество в русских селах. //Быт и искусство русского населения Восточной Сибири. 4.2: Забайкалье. - Новосибирск, 1975.

16 См. ряд публикаций Ф.Ф Болонева в списке литературы к диссертации.

17 Потанина Р.П. Свадебная поэзия семейских Забайкалья, (конец XIX - семидесятые годы XX в.). -Улан-Удэ, Бурят.кн изд-во, 1977.

18 Кузнецов И.С. Быт и культура семейских старообрядцев Красноярской волости Нижнеуцинского уезда Забайкальской области второй половины XX- нач. XX в: дипл. работа КГПУ им. В.П. Астафьева, 2005.

2) хореографические описания плясок и хороводов, опубликованных А.В. Палилеем19, О.Ю. Фурман20, Ю.А. Стадник21;

3) архивные материалы фольклорно-этнографических экспедиций (1967 г.) сотрудников сектора русского фольклора БИОН СО РАН Р.П. Потаниной, Л.В.Соболевой, Л.М.Свиридовой, В.И.Зоркина22;

4) собственные полевые материалы автора и материалы экспедиционной практики студентов фольклорного отделения ВСГАКИ (г. Улан-Удэ, 1989 — 1999 гг.) с участием автора — основная источниковая база.

Научная новизна исследования заключается в .том, что анализ движенческих форм впервые представлен:

- в лингвистическом, археологическом, морфологическом ракурсах, осмыслены и рассмотрены как феномен хороводно-игровой традиции и основополагающая категория современного хореографического искусства;

- введены ранее не применяемый понятийный аппарат и новые термины для аналитического описания: акпгема - единица движения в составе хороводов, кинетическая система1 хороводов, характеристикой которой может служить не только анализ ее состава, но й процедура упорядочивания огромного по своему объему (более 1500 единиц) входящих в нее акгем;

- впервые в этнохореологии проведён морфологический анализ/описание хороводно-игровых явлений на основе авторской методики, направленной на выявление (на формообразующем уровне) кинетического инвентаря и кинетического строенияхороводно-игровых образцов;

19 Палилей А.В. Русская семейская пляска «Ножницы»: Репертуарный листок.-Улан-Удэ: РНМЦ НТ и КПР, 1984.

20 Фурман* О.Ю. Хороводные игры семейских Забайкалья. — Улан-Удэ: Бурят, кн. изд.-во, 1996. — 85 е.; Она же. О методике морфологического описания хороводов //Известия Волгоградского государственного педагогического университета. Серия «Социально-экономические науки и искусство». 2008. - №8 (23). -С.152-158.

21 Стадник Ю.А. Танцевальный фольклор семейских //Русский танец: пути сохранения и развития / сост. В Ю. Никитин, В.В. Королёв. - М.: МГУКИ, 2008, -С.42-49.

22 Архив БИОН СО РАН (РО БФ СО АН СССР). впервые предложена систематизация движенческих форм (актем)'хоро-водно-игровой традиции забайкальских семейских.

Практическая значимость диссертации заключается во введении в научный оборот систематизированного фольклорно-этнографического материала, дающего представление о правилах функционирования локальной хоровод-но-игровой традиции. Многие положения работы могут найти применение в смежных научных областях знания — в исследованиях искусствоведов, этному-зыковедов, этнографов, этнохореологов и др. Систематизация хороводно-игро-вых элементов.в их отношении к структуре обрядов календарного и бытового типа позволят на содержательном уровне описать/ проанализировать .семантику выявленных актем. Практическая значимость диссертации определяется также тем, что ее результаты могут быть использованы при дальнейшей систематизации кинетических элементов хороводов, игр и плясок, что положит начало созданию системы научной каталогизации хороводно-игровых составляющих, поможет наметить, возможно, в виде оппозиций, их основные свойства. Использование предложенной методики позволит продолжить изучениег кинетической системы других фольклорных явлений, создание систематизированного каталога движен- * ческих форм и дальнейшую научную классификацию хороводно-игровых явлений. На защиту выносятся следующие положения.

1) Методика морфологического описания хороводно-игровой традиции забайкальских старообрядцев.

2) Грамматические аспекты организации кинетической системы хороводов, специфика выделения её кинетического-состава (представление уровней моделирования форм кинетических элементов и на этой основе — правила'образования и выделения уровни кинетической системы хороводов).

3) Обоснование основных синтагматических единиц кинетической системы хороводов — «кинем» и «актем», того, что элементы кинетической системы хороводной традиции функционируют на двух уровнях.

4) Посредством словесного- описания, т.е. обозначения кинетических форм различных актем, показана возможность отличать одну кинетическую форму от другой, сравнивать их между собой, устанавливать их сходство и различия, выявлять их грамматические свойства и признаки.

5) Типологизация элементов кинетической системы хороводно-игровой традиции с их последующей систематизацией по функциональным группам.

6) Принципы систематизации и классификации- на типы по направительному признаку хороводно-игровой традиции семейских Забайкалья.

7) Анализ форм локализации- ритуально-игрового пространства1 хороводов: околопоселкового — внутрипоселкового — внутриусадебного — внутридомового — внутрихороводного.

8) Создание каталога кинетических составляющих (актем) хороводно-игро-вой традиции забайкальских старообрядцев:

9) Кинетические элементы хороводно-игровой традиции семейских Забайкалья являются символами художественной образности хореографического искусства.

Апробация, исследования .Основные положения исследования были изложены на международных, всероссийских, межрегиональных конференциях и семинарах и обсуждались на научно-практических конференциях, в частности, на Всесоюзном фестивале студенческих фольклорных ансамблей и^ научно-практической конференции вузов культуры и искусства «Байкальские встречи» 1-7 июля 1989 г. (г.Улан-Удэ) в докладе «Структурно-типологическое изучение хороводных игр»; «Традиционные-танцы русского населения-Забайкалья (по материалам фольклорной экспедиции); на Международной научной конференции (г. Улан-Удэ, 1996 г.) «Восток-Запад: диалог культур: Искусство в контексте диалога культур»; на. Первой межрегиональной музейной научно-практической конференции (г.Улан-Удэ, 1994 г.) по полевым материалам со студентами ВСГАКИ был реконструирован обряд «Капусток» с хороводами и плясками в этнографическом музее народов Забайкалья; на Первой межрегиональной музейной научно-практической конференции (г. Иркутск, 1995 г.) «Проблемы развития музеев под открытым небом в современных условиях. К 15-летию АЭМ "Тальцы"» 29 июня - 3 июля 1995г.; в 1996 г. по теме исследования была опубликована монография «Хороводные игры семейских Забайкалья» (объем 5, 3 п. л.); в сборнике БНЦ СО РАН «Историческое, культурное и природное наследие» (вып.П, г. Улан-Удэ, 1997 г.) опубликована статья «Хороводные игры (проблемы жанра)» (с. 170-179); на конференции РИИИ (г. Санкт-Петербург, 2000г.),> «Традиционная культура: опыт исследований и научные сомнения», посвященной памяти JI.M. Ивлевой, в докладе «Пляски ряженых» (на материале русских старообрядцев Забайкалья); в рамках Недели науки и творчества ВГИИК (г. Волгоград, 2001г.) в докладе «О методике изучения кинетики хороводов»; на Всероссийской научно-методической конференции, (г. Москва, 2008г.) «Русский танец: пути сохранения и развития», посвященной 100-летию со дня рождения Т. А. Устиновой, опубликована статья «Пляски ряженых: опыт грамматического изучения (по материалам русских старообрядцев Забайкалья)». Результаты исследования обсуждались на заседаниях сектора этнографии БНЦ СО РАН (г. Улан-Удэ, 1996 г.) и сектора фольклора РИИИ МК РФ РАН (г. Санкт-Петербург, 2000 г.).

Структура диссертации состоит из введения, четырёх глав (23 параграфа), заключения, библиографии, списка информаторов и приложений, в которых представлен каталог движенческих форм (актем) хороводно-игровой традиции забайкальских старообрядцев семейских. Общий объем — 280 страниц.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Хороводно-игровая традиция старообрядцев Забайкалья рубежа XIX-XX веков"

В заключении диссертации мы попытаемся сформулировать основные выводы и итоги проведенного исследования.1. В диссертации было представлено обоснование методики морфологи ческого описания хороводно-игровой традиции забайкальских старообрядцев; в хороводах при морфологическом описании персонажи, участники и их дей ствия (пение, звукоподражания, хлопки, диалоги, пляски, одевание одежды на изнанку, разбрасывание веток берёзы в доме-и др.) «становятся-своего рода ки нетическими элементами хороводно-игровойтрадиции как системы. 2". Используя методику морфологического описания хороводно-игровой тра диции забайкальских старообрядцев, мы показали небольшой срез организации кинетической системы хороводов, грамматические аспекты некоторых ее кине тических составляющих и на конкретных примерах проиллюстрировали, по ка ким правилам образуются^ выделяются её уровни и определили основные син тагматические единицы кинетической системы хороводов - кинемы и актемы.3. В диссертации представлен опыт выявления основных свойств/ признаков форм кинетических элементов (через их моделирование) и на этой основе проведе на их типологизация с последующей систематизацией по группам и каталогизаци ей (см. в приложении к диссертации с. 248-268). При этом проведена сложнейшая процедура присвоения имени каждому кинетическому элементу/ единице, связан ная с необходимостью не только определить форму кинетического сегмента, но и необходимостью обозначить её через название отличия унифицированной функ ции одной кинетической формы от другой. Реализована возможность не только определять форму кинетических единиц и отличать их по этой форме; но и сравг нивать между собой и таким образом устанавливать их сходство и различия, грам матические признаки и- свойства. Определить кинетическую единицу (элемент)' значит отграничить ее от других не только как движение с реальной (физической) визуальной формой и как знак — словесный образ ее формы, но и как символ, име ющий семантическое значение — смысл.4. Элементы кинетические системьгхороводной традиции функционируют на двух уровнях: кинемном и актемном; в первом случае действующей субстанцией кинем являются части человеческого тела (ноги, руки и др.), во втором - действу ющей субсташ{ией актем могут быть — «одиночная», «парная» или «групповая» субстанции; одна и та же актемная основа (движема) при различном составе дей ствующих субстанций (актантов)'приобретает различную кинетическую форму.5. Основой кинетической-единицы является движенческий корень (глагол) — движема: Выявлено 7 движем: <(вы)двинутъ>, <ступить (опора)>, <согнуть>, <вытянуть>, <махнутъ>, <повернутъ>, <{под)прыгнутъ>, которые входят в,со став всех кинетических единиц низшего уровня и являются только частью сегмен та наименьшей кинетической единицы, точнее,- частью лексического наименова ния наименьшей кинетической единицы; на кинемном уровне было вьщелено ещё

10- корней: <{при)сесть>, <сюкнуть>, <шагнутъ>, <топнутъ/ стукнуть>, <хпопнуть/ ударить>, <соединить>, <разьединитъ>, <гюдставить>, <поднять>, <опустить>, <на клонить>, <вращатъ>. Движемные корни кинем и актем выявляются по сходству, а их признаки и свойства - по различиям', на актемном уровне корней оказалось зна чительно больше (около 80): <сидеть>, <стоять>, <леэюатъ>, <вставать>, <ска кать/ прыгатъ>, <под(от)ходитъ/ с(рас)ходиться пере(про)ходитъ, в(вы)ходить>, <бе гать/убегать, догонять>, <падатъ>, <топать/ стучать>, <хлопать/бить, ударятъ>, <хлестать>, <махать>, <трясти>, <дёргать>, <щипать>, <топтать>, <толшпъ>, <давить>, <преграждатъ, (не(вы)пускать)>, <открывать(ся)>, <за(на)крывать(ся)>, <прятатъся>, <вы(по)купатъ>, <держатъ>, <кластъ>, <красть>, <даритъ>, <про сить>, <отдать>, <со(раз)единятъся>, <кланяться>, <искатъ>, <смотреть>,

<(вы)водитъ>, <показать>, <задирать (оголятъ)>, <снимать>, <на(о)деватъ>, <ма зать>, <пятнать (пачкатъ)>, <ооливатъ>, <привязыватъ>, <втыкатъ>, <бросать>, <хватать>, <крулаться>, <закручиватъся>, <подражатъ>, <изображать>ирр.6. Основными признаками, определяющими свойства актем, являются их пространственно-локативные и пространственно-ориентационные параметры — указывающие а) направление передвижений в пространстве; б) способ рас положения/ соположения/ перемещения с одного места на другое;, в) место

(локус)/ направление пространственных перемещений.7. Важным временным свойством обладают различные формы актем — они функционируют в хороводно-игровой традиции по принципу полифонии — од новременном воспроизведении разных по форме кинетических составляющих как в большом, так и в малом локусе; имеют фазы: начала-продолжения-завершения.8. В'ходе моделирования парных актем были выделены 7 видов кинетиче ских свойств парных соположений: встречные, параллельные, зеркальные, син хронные, последовательные, чередующиеся и касательные.9. Пространственно-ориентационные параметры кинетических единиц пред ставляют собой категории, которые влияют на форму кинетических единиц; их раз личительные признаки и свойства. Так, групповые актемы пространственных пере мещений обнаруживают не только свойства цепочности (последовательности); но и попеременности, чередования, статичности — динамичности, нарастания—убывания, замедления—ускорения, зеркальности, синхронности, паралельностиихаотичности.10. В ходе систематизации были дифференцированы элементы плясок ряженых: маха, хлопа, топа, скока (вверх/ вниз), кружения. Элементы перевоплощения разделились на актемы зооподражателъные и актемы изображения поведения и состояния играющих/ряженых. Были выделены четыре группы актем слышимого/ звукового ряда: звукоподражательные, шумовые/ возгласные, песенные, речевые.11. По степени и характеру использования различных актем ряжения^ (маскиро вания), ритуальных атрибутов.и образов, персонажей, их форм, особой пластики на основании полученных данных условно нами было выделено три-типа плясо вых действий ряженых: подражательный, эротический и экстатический.12. В результате синтагматического анализа была установлена последовательность кинетической формулы падения в хороводно-игровой традиции се мейских Забайкалья и выделены семь, фаз этой формулы. Представлено обосно вание того, что феномен этой формулы имеет составляющие, сходные по кине тической форме с элементами других типов традиционных плясок с экстатиче ским характером актем. Своими корнями они, возможно, уходят в утраченную традицию либо «скоморошьих», либо «радельных» плясок, связанных с доста точно архаичной практикой, сходной также с формами шаманских экстатиче ских плясок, вызывающих изменение состояния сознания: <вращение вокруг мачты/ ствола дерева>, <катание по полу/ земле>, <гадания-пророчества>, ^ диа логовые формы> в состоянии религиозного экстаза. Речь идет.об определенном типе культовой практики и связанных с ней фольклорных формах экстатических плясок, смешении канонической церковной обрядности и традиций- народной языческой религиозности, в какой-то мере отторжении церковной» обрядности и. ' тяге к беспоповскому ритуальному творчеству в старообрядческой, среде.13. Предложена* реконструкциячструктуры традиционных плясок.ряженых * через последовательность перемещений «машкиратников».14. Установлены в. хороводно-игровой традиции семейских Забайкалья три -' различимых визуально формы кинетики: бытовая, игровая, хореографическая.15; Предложена гипотеза о том; что общеизвестное название хороводов юж норусской традиции «танок» производное от слова «тын» — ограждение, деревян ный заплот, забор, частокол, изгородь вокруг захоронений. Забытым словом тынок семейские обозначали и способ соединения «в цепочку»—друг за другом и круговые вращения по периметру круга, так и обходные дорожные шествия и пляски — перемещения в пространстве поселения. Если «тынки» плясали/ водили вдоль дорог, вокруг всего селения, оградительное действие распространялось.на всё поселение и живущих в нём людей, .то в малом хороводном кругу «тыночные» пляс ки и хороводы могли положительно воздействовать только на тех, кто находится во внутрихороводном ритуально-игровом пространстве. Здесь оградительное и оберегающее действие направлялось в центр круга, где находились различные субъекты и объекты ритуально-игровых действий, персонажи хороводов и их избранники.16. Сформулированы основные положения и отличительные признаки систе матизации хороводно-игровой традиции: 1) количество актантов (один, пара, груп па); 2) форма пространственного построения актанта(ов): а) расположение/ сопо ложение актанта(ов) (относительно друг друга в малом локусе); б) построение ак танта(ов) (относительно других в большом локусе); в)< их соотнесённость, (во внутрихороводном и во внутрипоселковом пространстве); 3) направление переме щений актанта(ов) (конфигурация передвижений); Все хороводы, имеющие цепоч ную форму перемещений, были классифицированы на четыре основных вида: 1) цепочно-круговые (8 типов); 2) цепочно-орнаментальные (7 типов); 3) цепочно-пар ноколонные (5 типов); 4) цепочно-шеренговые (3 типа). Внутри каждого вида хоро воды дифференцируются на типы по направительному признаку (всего 23 типа).17. В;, хороводно-игровой традиции имеет значение повторяемость во время праздников, периодическое возращение хороводно-игровых событий; воспроизведение определенных регламентированных действий, таким образом проявляется универ сальность этой традиции.18. Форма актем с течением времени сохраняет в себе определенную кинети ческую последовательность, которая не претерпевала кардинальных изменений, имеет устойчивый кинетический каркас/ некую систему (структуру), варьирует ся только вербальная и предметная их стороны, которые зависят от локативных и пространственно-направительных свойств актем.19. Кинетическая форма пространственных перемещений в хороводах имеет циклическую повторяемость актем в режиме: прошлое-настоящее-будущее. Ре гламентация различных форм перемещений в поселковом пространстве во многом моделирует отношения человека с окружающей действительностью — с помощью коллективных 1{епочных перемещений описывалось и структурировалось окружаю щее пространство как в горизонтальном, так и вертикальном плане. Ирослеживаются устойчивая связь различных пространственно-направительных символов и их постоянное присутствие и регулярное воспроизведение в период праздников • составных всего праздничного комплекса старообрядческих общин забайкаль ских семейских.20. Внутри • этой этноконфессиональной общности русских выделяется большое количество локальных и микролокальных традиций, которые с различ ной степенью сохранности обнаруживают различные региональные особенно сти традиций тех территорий, с которыми изначально были связаны локальные группы старообрядцев, вошедшие в состав семейских Забайкалья. В хореогра фическом

фольклоре семейских Забайкалья органично сочетаются хороводно плясовые и игровые традиции центральных, северных и в большей степени юж ных регионов России.* -к * • Пространственный символизм и вера-в небесную-силу лежат в основе воз никновения кинетических форм хороводно-игровой традиции как формышерво бытных ритуалов,обращения человека к потусторонним силам, которая отрази лась в круговой застройке природного ланшафта. Законы Вселенной оказывали влияние на формы ранней архитектуры древних славян, для которых характерны поселения с замкнутой оборонительной пространственной инфраструктурой. В период христианизации Руси значение пространственно-направительных симво лов не исчезает, оно приобретает не другие формы, а другие значения. Коллек тивные формыфитуально-игровой практики «уходят в подполье», начинают при обретать в одних случаях индивидуальный, характер (когда в условиях стро жайших запретов на ритуально-магическую практику, в среде беспоповцев они перемещаются к «знающим» людям (знахарям, повитухам и др.), которые про должают самостоятельно воспроизводить культовые, заклинательные, ритуаль ные действия), в других случаях - служители церковного культа для отправления; обрядов по православному уставу воспроизводят крестные ходы, похоронные процессии, венчания и др. В условиях тотального запрета в старообрядческой среде хороводно-игровая традиция продолжает существовать, при этом конта минируясь под влиянием исторических перипетий, преобразуется в нечто новое

(игровое), изменяя своё функциональное назначение. Коллективные формы перемещений и взаимодействий в жизненном пространстве языческой ритуаль ной практики утрачивают силу, приобретают постепенно другие социальные функции, преображаются в элементы обрядовой практики — при этом сохраня ют первоначальные формы.Цель и задачи данного исследования, направленные на аналитическое описание структуры и функционирования кинетической системы хороводов и» доказательство особой роли хороводно-игровой традиции в жизни локальной, этноконфессиональной группы русского населения Забайкалья, имеют суще ственное значения для развития современного искусствознания. В* результате обобщения и типологического анализа эмпирического материала было опреде лено 11 форм локализации ритуально-игрового пространства хороводов и полу чен вывод о том,* что хороводно-игровая традиция* семейских старообрядцев За байкалья имеет значение ритуально-игрового комплекса и как тип,традиции яв ляется универсальной кинетической системой устного народного творчества, выражающейся во взаимосвязи кинетических составляющих (актем), создаю щих художественную образность разножанровых элементов внутри празднич ной обрядности. Именно хороводно-игровая традиция положила начало всем видам и жанрам искусства и продолжает обогащать их своими старыми/ новы ми формами.

Список научной литературыФурман, Ольга Юрьевна, диссертация по теме "Теория и история искусства"

1. Александров М. Иркутск летом 1827г. Сборник историко-статистических сведений о Сибири и сопредельных ей странах. - Спб., 1875. - Т.1.

2. Андреева И.И. Традиционный песенный фольклор семейских Забайкалья // Региональный компонент содержания образования: опыт, проблемы, перспективы: сб. материалов науч.конф. Чита: Изд-во ЗабГТПУ: ЧИПКРО, 2007. -Ч. 3.

3. Апресян Ю.Д. Об описании глаголов со значением действия в словаре синонимов //Действие: лингвистические и логические модели: тез. докл. М., 1991.

4. Аракелян Б.Н., Петросян Э.Х. Србуи Лисициан //С.С. Лисициан. Армянские старинные пляски. / Ереван, 1983. - С.5-8.

5. Архив БИОН СО РАН (РО БФ СО АН СССР).

6. Байбурин А. К. Жилище в обрядах и представлениях восточных славян. — Л., 1983.

7. Байбурин А.К. Некоторые вопросы этнографического изучения поведения //Этнографические стереотипы поведения. Л., 1985. - С.7—21.

8. Байбурин А.К. Ритуал в традиционной культуре: Структурно-семантический анализ восточнославянских обрядов. Спб., 1993.- С. 5-11.

9. Байбурин А.К., Топорков А.Л. У истоков этикета: Этнографические очерки. — Л., 1990.Ю.Балакирев М. Сборник русских народных песен. Спб., 1866.

10. Банин А.А. Метод морфологического описания произведений фольклора //Методы изучения фольклора:' сб. науч. тр. Л., 1983. - С.80-95.

11. Бахтина В.А. Действие. Восточно-славянский фольклор. //Словарь научной и народной терминологии. Минск: Наука и техника, 1993.

12. Бачинская Н.М. Русские хороводы и хороводные песни. — М.-Л.: Музгиз, 1951,-112 с.

13. Белова О.В. Кочерга //Славянские древности: этнолингв. словарь /под общ. ред. Н.И. Толстого. М., 1999. - Т.2.

14. Бенвенист Э. Уровни лингвистического анализа //Общая лингвистика. —М.: Прогресс, 1974.-С. 129-140.

15. Бернштам Т. А. «Молодая» и «старая» игра в аспекте космосоциальных половозрастных процессов // Живая старина. 1995. —№2. С. 17-20.

16. Бернштам Т.А. Молодежь в обрядовой жизни русской общины XIX-начала, ХХв. Половозрастной аспект традиционной-культуры. — JL: Наука, 1988. -275с.

17. Богатырев П. Г. Вопросы теории-народного искусства. — М.: Искусство, 1971.

18. Богатырев П.Г. Магические действия, обряды и вероваия Закарпатья // Вопросы теории народного искусства. М., 1971. — С.167— 296.

19. Болонев Ф.Ф: Историко-этнографические очерки: Семейские. -Улан-Удэ,.1985.

20. Болонев Ф.Ф. Календарные обычаи и обряды семейских. Улан-Удэ: Бурят, кн: изд-во, 1975.

21. Болонев Ф.Ф. Масленица у семейских Забайкалья во второй половине" XIX — начале XX в. // Из истории семьи и быта сибирского крестьянства XVII — начала XX в. Новосибирск, 1975.-С. 143-157.

22. Болонев Ф.Ф. Месяцеслов семейских Забайкалья. Новосибирск, 1990:

23. Болонев Ф.Ф. Народный календарь семейских Забайкалья (вторая половина XIX начало ХХв.).— Новосибирск, 1978.

24. Болонев Ф.Ф. Семейские: Историко-этнографические очерки. — Улан-Удэ: Бурят. кн. изд-во, 1992.

25. Болонев Ф.Ф. Старообрядцы Алтая и Забайкалья. Опыт сравнительной характеристики. —2-е, изд. испр., Барнаул: Изд-во БЮИ, 2001.

26. Болонев Ф.Ф. Старообрядцы Забайкалья в XVIIL- XX вв. М.: ИПЦ «ДИК», 2004. -352 с.

27. Бураева О.В. Хозяйственные и этнокультурные связи русских, бурят и эвенков. b XVII середине XIX в. - Улан-Удэ, 2000:

28. Велецкая Н. Н. Языческая символика славянских архаических ритуалов / Отв. ред. С.А. Плетнева. М., 1977.

29. Веселовский А. Н. Историческая поэтика. — JI.,1940.

30. Виноградова JI.H. Зимняя календарная поэзия западных и восточных славян. Генезис и типология колядования. — М., 1982.

31. Власов И.В. Поселения Забайкалья. Быт и искусство русского населения Восточной Сибири, 4.2: Забайкалье —Новосибирск, 1975. ,

32. Всеволодский-Гернгросс В.Н. Крестьянский танец // Народный танец. Проблемы изучения: сб. научн. трудов. — Спб., 1991.

33. Вятский фольклор. Заговорное искусство / сост. А.А. Иванова. — Котельнич: Котельничская тип., 1994. 112 с.

34. Генин Л.Е. К" вопросу о фольклористической терминологии // Актуальные проблемы современной фольклористики. Л., 1980.

35. Гиппиус Е.В. Общетеоретический взгляд на проблему каталогизации народных мелодий //Актуальные проблемы современной фольклористики: сб. ст. и материалов / сост. В.Е.Гусев. Л.: Музыка, 1980. - С.23-36.

36. Гирченко В.П. Из истории переселения в; Забайкалье старообрядцев — семейских. Верхнеудинск, 1930!

37. Голейзовский К.Я. Образы русской народной хореографии. М.: Искусство, 1964.-368с.

38. Горелов И.Н. Невербальные компоненты коммуникаций. М., 1980.

39. Громыко М.М. Мир русской деревни. М.: Мол. Гвардия, 1991.

40. Гуляев С.И. О сибирских круговых песнях // Отеч. зап. — Спб.', 1839. —Т.З. -Раздел 8.

41. Гусев В.Е. «Плюрализм» и «универсализм» в методологии фольклористики // Методы изучения фольклора: сб. науч. тр. Л., 1983. — С. 5-4.

42. Гусев В. Е. Истоки.русского народного театра: учебное пособ. — Л.: ЛГИТМиК, 1977.-87с.

43. Гусев В1Е. Вождение «стрелы» (сулы) в Восточном Полесье //Славянский и балканский фольклор: Духовная культура Полесья на общеславянском фоне. -М.: Наука, 1986.С

44. Гусев В.Е. Истоки русского народного театра: учеб. пособие. JL: ЛПТГМиК, 1977.

45. Гусев В.Е. От обряда к народному театру: Эволюция святочных игр в покойника // Фольклор и этнография: Обряды и обрядовый фольклор /отв. ред. Б. Н Путилов. -Д.: Наука, 1974. С. 49-59;

46. Гусев В.Е. Эстетика фольклора. — JL, 1967.48гДавыдова Ю. Песни семейских Забайкалья. Улан-Удэ, 1995.

47. Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка: в 4 т.—М: ТЕРРА, 1995.

48. Действие: лингвистические и логические модели: тез. докл., — М., 1991*.

49. Дележа Е.М. Русский театр в Сибири: из истории-театрального прошлого1 Забайкалья. Мурманск, 2007. - 120с:

50. Денисова И.М. Вопросы изучения культа священного дерева у русских. М.!, 1995.

51. Дмитриева Н. Краткая история,искусств. АСТ-ПРЕСС: Галарт. -М.: 2000.

52. Долотов А. Старообрядчество в Бурятии (семейские в Забайкалье). — Верхнеу-динск, 1930.

53. Жорницкая М.Я. К вопросу о сравнительном изучении традиционной;хореографии алтайцев и киргизов // Тюркология-88.г — Фрунзе, 1988: — С. 558-559.

54. Жорницкая М.Я. Отражение современных этнокультурных процессов в.хорео-графическом искусстве сельского населения северо-востока Сибири // Современные этносоциальные процессы на.селе. -М.: Наука;.Г986. -191с.

55. Жорницкая'М.Я; Состояние и задачи изучения народного хореографического искусства в СССР // IX Международный, конгресс антропологичских и этногра-фичесих наук. г. Чикаго, 1973. М., 1973. - 23 с.

56. Зернова А. Б. Материалы по сельскохозяйственной магии в Дмитровском уезде: — Сов. этнография, 1932. -№3.* *бЗ.Зись А.Я. Эстетика: идеология и методология. М:, 1984.

57. Ивлева JL Дотеатрально-игровой язык русского фольклора^ — Спб., 1998. — 194с.

58. Ивлева JI.M. Два методологических аспекта.в.театроведческом изучении, обря-дово-игрового фольклора // Методы изучения фольклора: сб. науч. тр. / отв. ред.B. Е. Гусев. Л.: ЛГИТМи К, 1983.-153 с.

59. Ивлева Л'.М. Дотеатрально-игровой'язык русского фольклора: Проблема теории и типологии: Автореф. дис. канд. искусствоведения / ЛГИТМиК. Л;, 1985.

60. Ивлева Л.М. К вопросу о хореографии ряженья» (на русском^ материале) // Народный танец: Проблемы изучения: сб. науч. тр. / сост. и отв: ред. А.А. Соколов-Каминский. Л.: РИИИ: - 199Г. - С. 85-95.

61. Ивлева Л.М. Ряженье в русской традиционной культуре. — Спб., 1994. —236 с.

62. Ивлева Л.М. Хореография как тип поведения ряженых //Ряжение в русской тра-диционнойкультуре.-Спб., 1994.

63. Календарно-обрядовая поэзия сибиряков Новосибирск, 1981.

64. Карабанова С.Ф: Танцы малых народов Юга Дальнего-Востока СССР как исто-рико-этнографический источник. М.: Наука; 1979. —141 е.

65. Катышева Д.Н. Магия таланта: Очерки о великих артистах театра; кино; балета, телевидения XX века. Спб.: Нестор, 2005. -216 с:

66. Клеменц Д.А. Наговоры и приметы, у крестьян Минусинского округа // Изв. ВСОРГО.-1902:-Т. 19.

67. Клепикова Г.П. Семантика карпато-балканского +Strlg- в свете характеристики некоторых мифологических персонажей («компонент "движение"»)-//Концепт движеншгв языке и культуре /отв. ред. Т.А. Агапкина. М.: Индрик. - 1996. —C. 114—126:

68. Кляус В.Л. Движение людей/ движение предметов в-забайкальском-святочном обряде заваливания ворот //Концепт движения в языке и культуре /отв. ред. Т.А.Агапкина. М.: Индрик, 1996.

69. Кляус B.JI. Экспедиция к семейским Забайкалья //Живая старина. -1998. -№2.

70. Кляус B.JI. Экспедиция к семейским Укыра // Живая-старина. 1999, —№ 2.

71. Кляус B.JI. Эротические игры и шутки на семейской свадьбе в с. Укыр — М., 1995. С.490-^496.

72. КолпаковаН.П: Русская-народная бытовая песня. M.-JI., 1962.

73. Колшанский Г.В» Паралингвистика. М., 1974'.

74. Коринфский А.А. Народная, Русь. Круглый год-сказаний, поверий, обычаев и пословиц русского народа. — М.1995.

75. Королева Э.А. О кинетической структуре молдавских фольклорных танцев //Этнография и искусство Молдавии: сб. ст. Кишинев, 1972. - С. 113-122.

76. Королева Э.А. Ранние формы танца. Кишинев: Штиинца, 1977.-215 с.

77. Королева Э.А. Танец, его• происхождение и методы исследования (По работам зарубеж. ученых ХХ в.) // Советская этнография. —1975. —№5. С. 147-155.

78. Краткая библиографиям армянской этнохореологии //Народный танец. Проблемы изучения: сб. науч. тр. Спб., 1991. - С.57-60.

79. Кузнецов И.С. Быт искусство и культура семейских старообрядцев Красноярской волости Нижнеудинского уезда Забайкальской области второй половины XIX нач.ХХ вв.// дипломная работа КГПУ им. В.П. Астафьева, 2005:

80. Кузьмичев И.К. Лада. М., Мол. гвардия, 1990, -301с.

81. Кукин А.Ф., Лапин В.А. К проблеме русских хороводов //Народный- танец. Проблемы изучения: сб. научн. Трудов. Спб., 1991.

82. Левинтон F. А. Ритуалы и ритуализованные формы поведения // Рациональность и семиотика поведения. Киев, 1988.

83. Лисициан С.С. Армянские старинные пляски, /сост. и отв. ред. Э.Х. Петросян. -Ереван: Изд-во.АН АрмССР, 1983. -244с.: ил.

84. Лисициан С.С. Запись движения (Кинетография). М.— JI.,, 1940.

85. Логиновский К. Д. О быте казаков Восточного < Забайкалья: //Живая старина — 1902.-Вып.2.

86. Логиновский.К.Д. Свадебные песни и обычаи казаков восточного Забайкалья^ Записки Приамурского отдела-Императорског PFO. Хабаровск, -1899. -T.V. -Вып.II. - 94с.

87. Логический анализ языка. Модели-действия. -М.,1992.

88. Макаренко А. Сибирский'народный календарь в этнографическом отношении. -Спб., 1913.

89. ОО.'Максимов С.В. Бродячая Русь.-Т.2.-Ч.П. Скрытники. Спб:, 1881.

90. Мальми,В.В. Народные танцы Карелии и Ингерманландии //Фоно-угорский музыкальный фольклор и взаимосвязи, с соседними культурами. / сост. И. Рюйтел.- Таллин: Ээсти Раамат, 1980. С. 65-86.

91. Нагаева Л.И. Башкирская народная хореография. Уфа: Китап, 1995. —144 с.Г13.Некрылова А.Ф. «Святой Тихон с неба спихан»//Живая старина, 2004.

92. М.Некрылова А.Ф. Святая Варвара в народной культуре// Традиция в фольклоре и литературе. Спб., 2000.

93. Палилей А.В. Место русского народного танца в календарных обрядах сибиряков: Курс лекций^по «искусству балетмейстера». — Кемерово. 2001.

94. Покровский Е.А. Детские игры: преимущественно русские. М:, 1895:

95. Покровский Н.Н: К истории^ появлениям в: Сибири? забайкальских; семейских. и алтайских поляков; // Изв. Сиб. отд. АН СССР. Сер: общественные* науки: -1975. -№б. -Вып.21 С. 1:09-112.

96. Попова A.M. Семейские (забайкальские старообрядцы). — Верхнеудинск, 1928.

97. Потанина Р.П. Свадебная поэзия семейских Забайкалья (конец XIX -семидесятые годы XX вв.). Бурят, кн. изд-во, Улан-Удэ, Бурят.кн.изд-во, 1977. *

98. Пропп ВШ:.Морфология сказки;-М;, 1969.l-32'.Пропп В:Я. Русская.сказка. Л., 1984.133:Распопов5И;П1 Методологиями; методика лингвистических исследований (методы синхронного изучения языка). — Воронеж: Изд-во Воронеж. Ун-та, 1976.

99. Римский-Корсаков Н. Сто русских народных песен. Спб;, 1877.

100. Ровинский П.А. Этнографические исследования в Забайкалской области. // Изв. СО РГО. -1872. -Т.З, -№3; 1873. -Т.4. -№2-3.

101. Рогачевская Е.М. О русском хороводном творчестве //Актуальные проблемы современной фольклористики: сб. ст. и материалов. —Л.: Музыка, 1980.

102. Руднев В.А. Древо жизни: Об истоках народных и религиозных обрядов. -Л.: Лениздат, 1989.

103. Руднева А.В. Курские танки и карагоды: Таночные и карашдные песни и инструментальные танцевальные пьесы. -М.: Сов. композитор, 1975. -309 с.

104. Савушкина Н.И. Народное устно-поэтическое творчество в русских селах. //Быт и искусство русского' населения Восточной Сибири. 4.2: Забайкалье.—Новосибирск, 1975.МО.Сахаров И. Сказания русского народа. Т. 1-2. Спб., 1885.

105. Селищев A.M. Забайкальские старообрядцы (семейские). М.: Ассоциация Народная педагогика, 1994.-44с.

106. Слуцкер И.И. Русские народные пляски Забайкалья //Быт и искусство русского населения Восточной Сибири. 4.2: Забайкалье. —Новосибирск, 1975. -С/76-148.

107. См. сборник «Балканские чтения 3»: - М., 1994.

108. Снегирев И.Н. Русские простонародные праздники и суеверные обряды. — М., 1837- 1839.-Вып. I.-IV.

109. Соколов А.А. Проблема изучения танцевального фольклора //Методы изучения фольклора: сб. науч. тр.-Л., 1983.-С. 126-138.Нб.Соколов-Каминский А.А. Краткий терминологический словарь //Народный танец. Проблемы изучения: сб. научн. Трудов. — Спб., 1991.

110. Соссюр Ф. Труды по языкознанию. -М.: Прогресс, 1977.

111. Социально-экономические отношения и соционормативная культура: Свод этнографических понятий и терминов. М., 1986.

112. Стадник Ю.А. Танцевальный фольклор семейских //Русский танец: пути сохранения и развития / сост. В.Ю. Никитин, В.В. Королёв. М.: МГУКИ, 2008, - С.42-49.

113. Станиловский A.M. Записки. -Труды ВСОРГО. -1912. -№ 7.

114. Старовойтов А. Жанровая специфика проходочных песен. //Учен.зап. Перм. гос. пед. ин-та. 1971, -Т.90.

115. Суна X. Ю. Об изучении народной хореографии //Актуальные проблемы современной фольклористики: сб. ст. и материалов. Л.: Музыка, 1980. - С. 199-201.

116. Суна X. Ю. Типы латышской хореографии (Систематизация. Компьютерная^обработка. Параллели-в зарубежной хореологии) // Народный танец: Проблемы изучения: сб. науч. тр. / сост. и отв.1 ред. А. А. Соколов-Каминский. Л., 1991. - С. 29-51.

117. Тагиров Г.Х. 100 татарских народных танцев (описание). — Казань: Татар, кн. изд-во, 1988. -158 е.; Он же. Татарские танцы. Казань: Татар, кн. изд-во, 1984. -256с.

118. Талько-Грынцевич Ю:К. Семейские (старообрядцы) в Забайкалье: протокол Троицкосавско-Кяхтинского отд-ния. Приамурского РГО. -1894. -№2.

119. Терещенко С. Быт русского народа. Спб., 1848. -4.4.

120. Терминология в литературоведении и искусствоведении // Психологияшроцес-сов художественного творчества. Л., 1980.* ^

121. Топорков А.Л., Байбурин-А.К. У истоков этикета: Этнографические очерки. — Л., 1990.

122. Топоров В.Н. Предисловие //Концепт движения в языке и культуре /отв. ред. Т.А. Агапкина. -М.: Изд-во «Индрик», 1996.16кФилиппов Э:К. Русские народные танцы Иркутской области. /ИОЧК; ОДНТ. -Иркутск: Вост.-Сиб. кн. изд-во, 1965. 127с.

123. Фрезер Д.Д. Золотая ветвь. Исследование магии и религии. Перевод М.К.Ры-клина Frazer J.G. The Golden Bough. London, 1923. -M.: Политиздат, 1980.

124. Фурман О.Ю. О методике морфологического описания хороводов //Изв. Вол-гогр. гос. пед. ун-та. Сер.: Соц.-экономические науки и искусство. —2008, — №8 (23). С. 152—158.

125. Фурман О.Ю. Хороводные игры семейских Забайкалья. -Улан-Удэ: Бурят, кн. изд-во, 1996.-85с.

126. Хачатрян Ж. Принципы классификации по форме армянских народных плясок //Народный танец. Проблемы изучения: сб. науч. тр. Спб., 1991. - С.52-55.

127. Цывьян Т.В. К некоторым вопросам построения языка'этикета // Труды по языковым системам. — Тарту, 1965 Вып:2. — С. 144—149.

128. Цывьян Т.В. О роли слова в тексте магического действия //Славянское и. балканское языкознание: Структура малых форм фольклорных текстов. — М., 1993. — С.111—121.

129. Чистов К.В. Актуальные проблемы изучения традиционных обрядов Русского Севера// Фольклор и этнография: Обряды и обрядовый фольклор.' JL, 1974а.

130. Шап()валова Н. Иван Травник: современное бытование мифологических рассказов и обрядов у старообрядцев Забайкалья. — Улан-Удэ, 2001.172Шейн П.В. Великорус в своих песнях, обрядах, обычаях, верованиях. Т.1. -Спб., 1990.

131. Юдин А.В. Восточнославянский заговор: структура, семантика и-прагматика текста //Ономастикон русских заговоров. М., 1997.

132. Юдин А.В. Русская народная духовная культура. — М.: Высш. школа, 1999.

133. Яницкая М.Д. Методика, собирания и записи .танцевального фольклора. М., 1981.-44с.ИНФОРМАТОРЫ ПОЛЕВЫХ ИССЛЕДОВАНИЙс. Архангельское Красночикойского р-на Читинской обл.Записано Фурман О. Ю. 22.05.1995г. от:

134. Негодяевой А.И. (1930 г. р.)

135. Кривошеевой А.Г. (1934 г. р.)

136. Нетдяевой В.Ф. (1934 г. р.)

137. Михайловой П.Е. (1924 г. р.)

138. Шекуновой И.К. (1937 г. р.)

139. Шекуновой М.Ф. (1940 г. р.) Записано Кузнецовым И.С. от:

140. Калесниковой М:Е. (1935 г. р.)

141. Лоскутниковой А.М. (1926 г. р.)

142. Сенотрусовой М.И. (-1927 г. р.)4. Сетова Г.М. (1933 г. р.)

143. Сетевой А.Е. (1929 г. р.) 6: Титовой А.Т. (1939 г. р.)Записано Фурман О. Ю. в июле 1989 г. от

144. Михайловой П.Е. (1929 г. р.)

145. Самсоновой С.Ф.(1935 г. р.)

146. Сидоровой А.А. (1936 г. р.)4. Титовой А.Т. (1939 г. р.)5: Афониной М.П. (195 Г г. р.)

147. Сидорова М.К. (1929 г. р.)с.Аца Красночикойского р-на Читинской обл.Записано Фурман.О: Ю. в июле 1989 г. от:

148. Колесниковой П.И: (1920 г. р., уроженки с.Млоархангельск).

149. Васильевой Арины Егорьевны (1912 г. р.)

150. Ивановой Марии Егоровны (1919 г. р.)

151. Грешиловой Елены Осиповны (1919г. р.)

152. Колесниковой Пелагеи Ивановны (1922 г. р.)

153. Ермолаевой Анисьи Терентьевны (1934 г. р.)

154. Яковлевой Марии Парамоновны (1924 г. р.)с. Бичура Бичурскош р-на Бурятии:Записано Фурман О.Ю. 17.10.1991г. от: 8: Слепневой Л.С. (1928 г. р.)

155. Савельевой А.П. (1924 г. р.) 9. Исаевой Е.А. (1933 г. р.)

156. Васильевой П.И. (1922'г. р.) 10. Петрова Е.Л. (1941 г. р.)

157. Белых В.М. (1926 г. р.) 11.СлепневаС.Е. (1925 г. р.)

158. Слепневой П.Л. (1922 г. р.) 12. Фалеева И.Г. (1933 г. р.)

159. Слепневой М.Е. (1938 г. р.)- 13.СтепановаП.В. (1915 г. р.)

160. Разуваевой М.П. (1937 г. р.)

161. Федоровой А.Г. (1944 г. р.)с. Большой Куналей Тарбагатайский р-он Бурятии1. Иванова В.И. (1924 г. р.)

162. Кушнаревой Аксиньи Моисеевны (1926 г. р.)

163. Сазонова В.К. (1936 г. р.)с. Захарово Красночшсойского р-на Читинской обл. Записано Фурман О. Ю.в июле 1989г. от:

164. Шешукова Иннокентия Григорьевича (1908 г. р.) и его жены

165. Шешуковой Варвары Константиновны (1915 г. р.)

166. Лазаревой Евдокии Михайловны (1912 г. р.)

167. Шешукова Ивана Пантелемоновича (1926 г. р.)

168. Иннокентия Григорьевича (1908 г. р.)с. Калиновка Мухоршибирского р-на Бурятии Записано Фурман О. Ю. от:

169. Ивановой М.Т. (1916< г. р., уроженка с. Б.Куналей.)2. Потрахиной В. (1978 г.р.)с. Кома Прибайкальского р-на Бурятии Записано Гориной А.25.06.1996г. от:

170. Викторовой Е.П. (1928 г. р., уроженки с. Гремячинск)

171. Родионовой Е.И. (1926 г. р.)Красный Чикой Красночикойскош р-на Читинской обл. Записано Фурман О. Ю.в июле 1989 г. от:

172. Гладких Николая Васильевича (1919 г. р., уроженца с. Красный Яр) Записано Фурман О. Ю. 23.05.1995г. от:

173. Михайловой В.Ф. (1928 г. р., уроженки с. Архангельское)

174. Орловой О.А. (1928 г. р., уроженки с. Александровка)

175. Лоскутниковой О.Г. (1929 г. р., уроженки с. Альбшуй)

176. Записано Кузнецовым И. от:

177. Васильевой В.А. (1929 г. р.)

178. Гавриловой Р.С. (1941 г. р.)

179. Захаровой Н.Ф. (1954 г. р.)

180. Казыкиной Н.П. (1928 г. р.)9. СутуринаП.М. (1931 г.р.)10.ФилевойЛГ. (1929г.р.)1.. Яковлевой М.П. (1926 г. р.)с. Куйтун Тарбагатайского р-на Бурятии Записано студентами и Фурман О.Ю. в течение 1989-96гг. от:

181. Родионова Елены Ивановны (1926 г. р.)

182. Васильевой Пелагеи Леонтьевны (1931 г. р.) 3: Шурыгиной Марфа Семёновна (1932г. р.)

183. Николаева Татьяна Григорьевна (1933 г. р.)

184. Спиридоновой П. А. (1933 г. р.)

185. Спиридоновой Елены Евлампьевны (1935 г. р.)

186. Зайцевой Анны Фёдоровна (1957 г. р.)

187. Сучкова Степанида Григорьевна (1928 г. р.)

188. Родионовой Ксении Сергеевны (1925 г. р.)

189. Власова Анна Ивановна (1933 г. р.)

190. Борисовой Т.К. (1909 г. р.)с. Малоархангельск Красночикойского р-на Читинской обл. Записано Кузнецовым И. от:

191. Арефьевой Е.И. (1930 г. р)

192. Забелиной Е.Е. (1928 г. р.)

193. Ивановой А.С. (1924 г. р.)

194. Васильевой В.А. (1929 г. р:, уроженки с. К.Чикой). Записано Фурман О. Ю.в июле 1989г. от:

195. Яковлевой Пелагеи Парамоновны (1920 г. р.)

196. Яковлевой Марии Парамоновны (1924 г. р., уроженки с. Александровка)

197. Арефьевой Е.И. (1930 г. р)

198. Забелиной Е.Е. (1928 г. р.)

199. Ивановой А.С. (1924 г р.) Записано Потаниной Р.П. в 1970 г. от:

200. Никитиной И.С. (1891 г. р.) и ее дочерей

201. Ивановой A.M. (1927 г. р.) и3. Ивановой М. (1950 г. р.).с. Менза Красночикойского р-на Читинской обл. Записано Фурман О.Ю. 21.01.1989 г. от:

202. Лазаревой А.Р.(1932 г. р.)

203. Кареловой О.М.(1934 г. р.)3. Зориной М.Е.(1926 г. р.)

204. Кареловой П.А.(1925 г. р.)с. Надеино Тарбагатайского р-на Бурятии Записано Шишковой А. 18.10.1996г. от:

205. Папуревой Г.И. (1938 г. р., уроженки с. Ленёво Озеро Читинской обл.) Записано Белокопытовой О., Лагойдой Н. 4.01.1995г.

206. Павлова С.Е. (1928 г. р., уроженки с. Б. Куналей, с 1954 г. проживает в с. Надеино) Записано Фурман О.Ю. 4.01.1995 г. от:

207. Хромых Агафья Филипповна (1922 г. р.)

208. Трофимовой Марии Леонтьевны (1932 г. р.)п. Николаевский Тарбагатайского р-на Бурятии Записано Фурман О.Ю. 25.06.1996г. от:

209. Протасовой М.М. (1932 г. р., уроженки с. Куйтун Тарбагатайского р-на)с. Никольское Мухоршибирского р-на Бурятии Записано Сидоровой О. от:

210. Варфоломеевой С.А. (1930 г. р.)

211. Кравцовой A.M. (1929 г. р.)с. Н. Брянь Заиграевскош р-на Бурятии Записано Фурман О.Ю. 2.12.1994 г. от:

212. Афонасьевой Татьяны Савельевны (1915 г. р.)

213. Тихоновой Д.Е. (1935 г. р., уроженки с. Николаевского)

214. Филипповой Федосьи Дорофеевны (1926 г. р.)с. (Эпохой Заиграевскош р-на. Записано Варфаламеевой Г. 3.08.1996г. от: 1. Осиповой Анны Емельяновны (1928 г. р.)с. Осиповка Красночикойскош р-на Читинской обл. Записано Фурман О.Ю. 20.05.1995г. от:

215. Овчинниковой А.А. (1919 г. р.) Записано Фурман О. Ю.в июле 1989 г. от:

216. Филатовой Надежды Терентьевны (1924 г. р.)

217. Федоровой Марии Терентьевны (1932 г. р.)

218. Овчинниковой Пелагеи Кузминичны (1929 г. р., уроженки с. Шенки)

219. Яковлевой П.И. (1910 г. р., уроженки с. Малоархангельск)

220. Трофимовой Марии Филипповны (1927 г. р.) муж из «семейских»с. Петропавловка Джидинского р-на Бурятии Записано Фурман О.Ю. от:

221. Бурлаковой Анны Пантелемоновны(1920 г. р.)п. Селенгинск Кабанскош р-на Бурятии Записано Михайловой С. 25.06.1996г. от:

222. Михайловой М.С. (1918 г. р., уроженки с.Укыр Чит. обл.)с. Тарбагатай Тарбагатайского р-на Бурятии Записано Болоневым Ф.Ф. от: 1. Рупышевой А.Е. (1934 г. р.)с. Турунтаево Прибайкальского р-на Бурятии Записано Гориной А.А. 29,06.1996 г. от:

223. Старковой Веры Михайловны (195 8 г. р.)с. Укыр Красночикойскош р-на Читинской обл. Записано Фурман О.Ю. 22.01.1989г. от:

224. Арефьевой Александры Михайловны (1927 г. р.)

225. Кареловой Ольги Максимовны (1934 г. р.)

226. Зориной Марии Елистратовны (1926 г. р.)

227. Кареловой Проскофьи Андреевны (1925 г. р.)

228. Евсеевлевой Анастасии Дмитриевны (1922 г. р.)

229. Матвеевой Крестиньи Якимовны (1931 г. р., уроженки с. Дакитуй)

230. Казыкиной Полины Поликарповны (1935 г. р., уроженки с. Каганца) Записано Кузнецовым И. от:

231. Арефьевой Е.В. (1935 г. р.)

232. Евсеевлевой Анастасии Дмитриевны (1922 г. р.)с. Унэгэтэй Заиграевского р-на Бурятии Записано Андроновой А.23.10Л994 г. от:

233. Спиридоновой Н.П. (1934 г. р., уроженки с. Н. Брянь)с. Урлук Красночикойского р-на Читинской обл. Записано Кузнецовым И. от:

234. Ведерниковой П.В. (1934 г. р.)

235. Соболева Ф.Ф. (1929 г. р.)

236. Соболевой И.П. (1929 г. р.)

237. Резникова Н.У. (1907 г. р.)с. Фомичево Красночикойского р-на Читинской обл.

238. Записано Никоновой 3. 23.05.1995г. от:

239. Коноваловой К.Ф. (1931 г. р.)

240. Козловой JI.А. (1931 г. р.)

241. Лукьяновой УС. (1932 г. р.)

242. Козловой В.А. (1914 г. р.)

243. Козловой Н.А. (1922 г. р.)

244. Климовой Е.Е. (1930 г. р., уроженки с. Борохоево Читинской обл.)с. Шонуй Красночикойского р-на Читинской обл. Записано Фурман О.Ю. 24.01.1989г. от:

245. Капустиной Л.С. (1934 г. р.)2. Климова М.П. (1922 г. р.)