автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.06
диссертация на тему: Хозяйство и быт населения саргатской культуры Притоболья

Полный текст автореферата диссертации по теме "Хозяйство и быт населения саргатской культуры Притоболья"

На правах рукописи

Чикунова Ирина Юрьевна

ХОЗЯЙСТВО И БЫТ НАСЕЛЕНИЯ САРГАТСКОЙ КУЛЬТУРЫ ПРИТОБОЛЬЯ

(к реконструкции хозяйственно-культурного типа)

07.00.06 - Археология

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук

Тюмень 2006

Работа выполнена в Институте проблем освоения Севера Сибирского отделения Российской академии наук

Научный руководитель: доктор исторических наук, профессор

Матвеева Наталья Петровна

Официальные оппоненты: доктор исторических наук, профессор

Худяков Юлий Сергеевич

Защита диссертации состоится 26 декабря 2006 г. в 10°° часов на заседании диссертационного совета Д 003.006.01. по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора наук при Институте археологии и этнографии Сибирского отделения Российской академик наук по адресу: 630090, г. Новосибирск, 90, проспект Академике Лаврентьева, 17.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Института археологии и этнографии Сибирского отделения Российской академии наук

Автореферат разослан '1 & ноября 2006 г.

Ученый секретарь диссертационного совета

кандидат исторических наук, доцент Данченко Евгений Михайлович

Ведущая организация: Новосибирский государственный

педагогический университет

доктор исторических наук

1. ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Работа посвящена реконструкции хозяйственно-культурного типа (ХКТ) саргатской культуры Притоболья. Хрестоматийная формулировка М.Г. Левина, и H.H. Чебоксарова (1955), подразумевающая под ХКТ «исторически сложившиеся комплексы особенностей хозяйства и культуры, характерные для народов, обитающих в определенных естественно-географических условиях, при определенном уровне их социально-экономического развития», служит инструментом для создания глобальной хозяйственно-культурной картины мира. При всей универсальности и всеобщности данного определения нередко возникают трудности в понимании комплекса местных (конкретных) хозяйственных и культурных особенностей. В связи с этим для определения ХКТ саргатского населения Притоболья необходимо рассмотрение конкретных приоритетных направлений хозяйства и быта этой культуры, которые являются важнейшими по значению составляющими экономики древнего населения. Накопленный в течение многих лет громадный фактический материал, касающийся истории развития культур различных эпох, обусловил возникновение и использование разнообразных методов анализа и способов реконструкции отдельных видов деятельности человека. Реконструкция элементов культуры на основании археологических источников зачастую приводит к расчленению единого культурно-хозяйственного комплекса, свойственного тому или иному памятнику или группе памятников одной культуры, на отдельные области изучения, такие как керамическое производство, металлургия, скотоводство, домостроительство и т д., что, в свою очередь, затрудняет понимание истинного ХКТ данного^ населения. Изучение саргатской культуры происходило в несколько этапов: а) накопление и описание артефактов, б) соотнесение их во времени и пространстве с более изученными культурами, в) реконструкция, по мере накопления фактического материала, отдельных видов производства или видов деятельности и тл.

Актуальность темы обусловлена существенной необходимостью обобщения, систематизации и интерпретации археологических, палеоэкологических, естественнонаучных данных, полученных в ходе изучения саргатской культуры Притоболья вообще и хозяйственных направлений и быта (как важнейших элементов системы жизнеобеспечения) в частности, для создания целостной и логически обоснованной реконструкции ХКТ саргатского населения ■ данного региона.

Цель работы состоит в реконструкции ХКТ саргатского населения на материалах Притоболья с привлечением данных новейших естественнонаучных исследований.

Исходя из этого были определены следующие задачи.-1. Обобщение, систематизация и анализ археологических источников по сферам жизнеобеспечения саргатского населения — производственная деятельность, промысловые занятия, бытовые условия в экологическом и хронологи-, ческом контекстах.

2. Характеристика природно-климатических условий, в которых происходило развитие экономики; оценка биологических ресурсов, способствующих возникновению некоторых отраслей хозяйства; рассмотрение сложившейся в данных экологических условиях демографической ситуации.

3. Анализ уровня развития основных жизнеобеспечивающих отраслей, условий быта и характера питания и решение на его основе вопросов динамики хозяйственной жизни, характера и уровня адаптации саргатского населения к условиям природной среды.

4. Реконструкция элементов экономики саргатских коллективов, создание экономической модели саргатского поселения.

Территориальные рамки исследования включают лесостепные и южнотаежные районы между Уральскими горами на западе и правобережьем Тобола на востоке, южной кромкой тайги на севере и южной границей лесостепи на юге. Обозначенный регион является ареалом наиболее изученного локального варианта саргатской культуры с точки зрения обеспеченности как археологическими источниками, так и естественнонаучными данными, в связи с чем он выбран полигоном изучения экономики и выявления особенностей хозяйства саргатского населения. Здесь открыто более 200 памятников саргатской культуры.

Источниковым фондом диссертации послужили опорные саргатские памятники Притоболья, давшие репрезентативные материалы для оценки уровня развития той или иной отрасли экономики. Были использованы опубликованные, неопубликованные и архивные материалы поселений и могильников, исследованных крупномасштабными раскопками, в том числе опорных — Павли-новского городища, Коловского городища и Коловского 4 селища, поселений Рафайловский Остров, Дунайское II и Юртоборский Мост 2, а также коллекции разведочных сборов. Для наибольшей корректности результатов повышенное внимание было уделено материалам Рафайловского городища и селища, обитаемого в течение нескольких веков, где, при участии автора, вскрыто более 3000 кв.м. Археологический материал с указанных памятников позволяет со* ставить представление об условиях сложения, особенностях и динамике экономики саргатской культуры практически на всем протяжении ее генезиса на данной территории с V в. до н.э. до Ш-1У вв.н.э. Для полноценной палеоэко-номической реконструкции хозяйства саргатского населения использованы данные смежных наук, в том числе серии радиокарбонных дат, результаты почвоведческого анализа разрезов, химических анализов нагаров на керамической посуде и экспериментальных навесок, обработки новых палеозоологических коллекций и материалов раскопок саргатских памятников Приишимья, Прииртышья и Барабы. При освещении некоторых спорных вопросов хозяйства использованы опубликованные данные хронологически синхронных культур сопредельных территорий, имеющих подтвержденные культурные и экономические связи с саргатским населением.

Методологическая основа работы - всеобщая теория познания. В работе использованы принципы системного анализа, историзма, экологического подхода.

Методика исследования включает традиционные для археологии приемы изучения источников, моделирование. В работе нашли применение сравнительно-типологический и статистический методы, отражены результаты изучения палеозоологических, палеоантропологических, палеокарпологическнх, палеопочвеиных, палинологических и радиокарбонных данных.

Научная новщна работы состоит в том, что в ней на основе комплексного анализа блока источников по тысячелетней жизнедеятельности саргатского сообщества, соотнесения различных видов хозяйственной деятельности с экологическими условиями и людскими ресурсами обоснована принадлежность саргатского населения Притоболья к определенному ХКТ.

В процессе исследования автором систематизированы обширные данные практически по всем видам жизнедеятельности саргатского населения Притоболья. Впервые проведены исследования по анализу пищевого рациона саргатского населения. На основании расчетов автором сделан вывод о меньшем, чем-предполагалось ранее, количестве обитавших на поселениях людей и принадлежащих ему голов скота,. В результате проведенного нами расчета трудозатрат на каждую из отраслей хозяйства, впервые установлено, что необходимые на жизнеобеспечение общины трудозатраты намного превышали имеющиеся человеческие ресурсы и это пагубно отражалось на здоровье и продолжительности жизни саргатцев.

Практическая ценнд<-гт?. Результаты могут быть использованы при написании обобщающих работ по археологии и экономике археологических культур Западной Сибири, а также для создания палеоэкономических моделей других культур различных эпох. Материалы и выводы диссертации могут быть полезны при подготовке лекций и спецкурсов для студентов высших учебных заведений.

Апробация. Основные положения работы освещены на международных, всероссийских и региональных конференциях по археологии, истории, экологии древних и современных обществ (Тюмень, 1999,2002,2003,2004; Барнаул, 2003, 2006; Санкт-Петербург, 2003; Томск, 2005), обсуждены на заседаниях -гуманитарного отдела и итоговых научных сессиях Ученого совета ИПОС СО РАН (Тюмень, 1999, 2000, 2001, 2002, 2003, 2004, 2005), отражены в 25 научных публикациях н одной коллективной монографии.

В работе использованы результаты химико-технологических анализов cap-гатской керамики, выполненных В.А. Борисовым; данные радиоуглеродного анализа, проведенного Л.А. Орловой; остеологические определения П.А Ко-синцева и А.С. Поклонцева; результаты анализа почв грунтов, полученные Г.И. Махошшой и В.В. Валдайских; химических анализов, выполненных Н.С. Лариной. Автор выражает им искреннюю благодарность. За своевременные и неоценимые помощь, консультации и дружескую поддержку автор глубоко благодарен коллегам по работе Н.Е. Рябогиной, С.Н. Скочиной, О.Ю. Зиминой,

А.Д. Дегтяревой, Н.А. Повод, И.В. Усачевой. При написании работы были учтены ценные замечания, советы и рекомендации Н.В. Полосьмак, А.И. Соловьева, Л.Н. Мыльниковой и М.А. Чемякиной.

2. ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списка литературы и архивных материалов, двух приложений, включающих иллюстрации, таблицы, графики и описание опорных археологических памятников.

Во введении обоснованы актуальность, цель и задачи, показаны научная новизна и практическая значимость диссертации, определены территориальные и хронологические рамки исследования, охарактеризованы его источнико-вая база и методологическая основа.

Первая глава «Историография и источники» состоит из четырех разделов. В_перврм разделе «Историография» основное внимание уделено истории изучения экономики саргатской культуры. Первоначальное представление о культуре, ее хронологии, погребальном обряде и культурных связях саргатцев дано в работах В.Ф. Генинга, В .А. Могильникова, В.Е. Стоянова. Следующий этап изучения раннего железного века Притоболья связан с именами С-Я. 3 данов ич и Г.Б. Здановича, Л.Н. КоряковоЙ, Н.П. Матвеевой и А.В. Матвеева, Т.М. Потемкиной, М.К. Хабдулиной. Особый интерес представляет сравнение результатов исследования саргатских коллективов Барабы, проведенного Н.В. Полосьмак, и притобольских материалов саргатской культуры. Вопросы жизнедеятельности саргатского общества поднимались П.А. Косикцевым, В.И. Ма-тющенко, Л.И. Погодиным, А.Я. Труфановым и мн.др. Обзорные работы по проблемам изучения саргатской культуры, адаптации населения к окружающей среде написаны М.Ф. Косаревым и В.А. Могильниковым. История изучения саргатской культуры рассмотрена Л.Н. Коряковой.

Первые периодизации саргатской культуры разработаны В.А. Могильни-ковым и В.Е.Стояновым по датам, определенным методом аналогий с материалами сарматских и савроматских памятников, скорректированы позднее Л.Н. Коряковой и Н.П. Матвеевой. На основании анализа погребального инвентаря, радиокарбоиных дат были выделены этапы развития саргатской культуры: 1-й этап — У-Ш вв. до н.э.; 2-й — II в. до н.э. — к. II в.н.э.(НЫ); 5-й — Ш-1У вв.н.э. Л.Н. Коряковой выделены также периоды формирования саргатской общности (VI 1-УI вв. до н.э.) и постсаргатский (1У-У вв.н.э.).

Значительную долю источников по ряду отраслей экономики саргатцев, экологическим условиям и адаптивным особенностям вносит исследование погребального обряда, подробно проанализированного Л.Н. Коряковой, Н.П, Матвеевой, Н.В. Полосьмак. Обширные материалы погребальных комплексов обусловили появление работ, рассматривающих проблемы демографии и антропологии носителей саргатской культуры. М.С. Акимовой, А.Н. Багашевым показано, что антропологический состав лесостепного населения сложен. В результате анализа динамики расовой изменчивости саргатских палеопопуля-ций установлено, что антропологический тип населения саргатской культуры с

IV в. до н.э. по IV в.н.э. изменялся незначительно, только на рубеже эр в составе саргатских популяций прослеживается скачкообразное увеличение удельного веса монголоидных элементов.

Результаты анализа антропологических останков используются для построения демографических моделей древних обществ, реконструкции некоторых аспектов военной деятельности по травматическим повреждениям, хозяйственной деятельности и характера испытываемых древними людьми механических нагрузок по дегенеративно-дистрофическим изменениям, Д.И. Ражевым проведена реконструкция характера питания по одонтологическим признакам и выявлена специфика видов хозяйственной деятельности отдельных коллективов саргатцев по материалам некрополей.

Для палеоэкологических исследований основными источниками служат данные костных материалов людей и животных. Для оценки рациона питания и образа жизни привлечены результаты химического и изотопного анализа палеозоологических и палеоантропологических останков.

Проблема пищевого рациона саргатского населения впервые поднята коллективом тюменских исследователей с участием автора. На основе сочетания ■■ результатов анализов различных видов материальных остатков сделаны выводы о регламентации питания. Для реконструкции палеодиеты использована методика анализа содержания тяжелых металлов в костной ткани индивидуумов, остатках пригоревшей пищи. Химический анализ нагаров, проведенный Н.С. Лариной и ее коллегами, свидетельствует о различной рецептуре и питательности блюд [Матвеева и др., 2002], зависящих от степени обеспеченности саргатцев продуктами многих отраслей хозяйства.

Большое внимание уделяется изучению скотоводства. П.А Косинцевым по остеологическим материалам произведена реконструкция состава стада саргатских общин [1986-2003]. Анализ палеозоологического материала с поселений позволил определить породный состав стада, время и способы забоя до-, машних животных [Бачура, 2003].

Охарактеризована степень изученности охоты и рыболовства, являющихся вспомогательными отраслями экономики. Археологических материалов для реконструкции приемов и способов охоты пока недостаточно. По костям диких животных охота реконструируется в основном как мясная. Исследователями констатируется рыболовство по наличию орудий лова. Исследования нагаров на посуде показали присутствие в пище рыбопродуктов.

Большую проблему представляет оценка роли земледелия у саргатского населения. Сравнительно недавно стали накапливаться данные спорово-пыльцевых и карпологических анализов с разрезов саргатских памятников. Косвенными свидетельствами занятия земледелием служат находки мотыг, тесел-корнекопалок, зернотерок и железных серпов.

Не уделено достаточного внимания собирательству: исследователи ограничиваются лишь указанием на его существование. Д.И. Ражев констатирует, что пища саргатцев в целом соответствовала рациону групп с комплексным

хозяйством, не употреблявших большого количества блюд го молотых растительных продуктов.

Коллективом тюменских авторов впервые поставлены вопросы длительности обитания на укрепленных поселениях, способов и сроков строительства, эволюции поселений, непосредственно связанных с изучением ХКТ саргатцев. Эти проблемы находятся в стадии активного изучения: определяются трудозатраты, виды строительства, необходимый объем лесных ресурсов.

Гончарству, как одной из основных отраслей жизнеобеспечения, посвящено множество работ. Большинством исследователей признано сохранение на протяжении столетий устойчивых типов посуды, морфология и свойства которой диктовались их назначением. Орнаментальные традиции посуды подвергнуты подробнейшему изучению в работах Л.Н. Коряковой, Н.П. Матвеевой, Н.В. Полосьмак, А.Я. Труфанова, C.B. Шараповой. Отмечается довольно выраженная специфика ритуальных керамических комплексов из саргатских могильников.

Достаточно хорошо изучено металлургическое производство саргатцев. В работах В.А. Галибнна и Н.М. Зинякова характеризуется технология производства, анализируются кузнечные навыки. Сравнение данных спектрального анализа позволило проследить источники саргатской металлургии.

К числу наиболее изученных отраслей жизнеобеспечения саргатцев относится домостроительство. Проблемы типологии, эволюции жилищ, функционального характера, конструктивные детали и планировки широко рассматриваются в монографических исследованиях Л.Н. Коряковой, Н.П. Матвеевой.

Прядение и ткачество как способ получения сырья для изготовления одежды и тканых материалов для утвари и интерьеров определено как вспомогательное домашнее занятие [Глушкова, 1994а-в]. Уровень развития ткачества у саргатцев до сих пор не ясен.

Следует отметить практически полное отсутствие работ по ювелирному, кожевенному, деревообрабатывающему и другим производствам притоболь-ских саргатцев, что заставляет для оценки их роли в экономике обращаться не только к материалам синхронных культур, но и к этнографическим свидетельствам.

Во втором разделе рассмотрены археологические источники. Городища и поселения являются отражением комплекса системы жизнеобеспечения, включающего в себя жилые, хозяйственные, культовые сооружения, фортификации, мастерские и т.д. В качестве источников для изучения особенностей экономики cap гатс кого населения в Притоболье, реконструкции ХКТ диссертантом выбраны наиболее полно исследованные раскопками поселения и городища, предоставившие материалы для реконструкции многих отраслей хозяйства и домашнего производства: Рафайловское городище и селище, Рафайловский Остров, Коловское городище и Коловское 4 селище в Приисетье, Дуванское II поселение на Туре. Были использованы материалы с саргатских памятников Среднего и Нижнего Притоболья: Юртоборский мост 2, Павлиновское городище. В целях сопоставления и поиска аналогий рассматривались материалы

памятников раннего железного века саргатской и других культур на сопредельных территориях.

Неоценимый вклад в изучение основных направлений хозяйства саргат-ского населения вносят материалы, полученные в процессе раскопок погребальных комплексов. Для данного исследования использованы материалы Тют-ринского, Савиновского, Красногорского 1 и 2, Гаевского 1и 2, Исетского, Ста-ро-Лыбаевского 4, Рафайловского, Абатского могильников.

Исследование жилищ и хозяйственных сооружений способствует изучению социально-экономических отношений, хозяйства, выяснению проблем экологической адаптации общества к природным условиям, дает важные материалы для характеристики системы жизнеобеспечения саргатского населения. Выбранные для источниковедческого анализа жилища являются типичными для домостроительства саргатской культуры. На рассматриваемых памятниках представлены практически все типы жилых помещений, выделенные в домостроительстве саргатцев. Многие исследователи придерживаются мнения- о многокамерности построек как о стабильном элементе саргатской культуры;

Керамика является самым массовым материалом в культурном слое поселений. Ее изучение важно для социальных и палеоэко номических реконструкций. Взаимосвязи населения, способы ведения хозяйства, существование различных обрядов, длительность пребывания населения на одном месте — это далеко неполный перечень проблем, для решения которых применяются различные способы исследования керамики, как наиболее доступного археологического источника.

Инвентарь маркирует не только разные отрасли домашнего хозяйства, промыслы и ремесла (скотоводство, коневодство, охота, рыболовство, прядение, ткачество, гончарство, металлургия, деревообработка, косторезное дело), но и свидетельствует о межкультурных связях. Анализ поселенческого и погребального инвентаря позволяет реконструировать в разной степени практически все виды хозяйственной деятельности саргатского населения. Автором дана совокупная характеристика инвентаря по категориям • материал (керамика, кость, металл, камень, дерево) и хозяйственному предназначению. Представительные наборы металлических украшений и предметы туалета: бронзовые зеркала, браслеты, перстни, гривны, серьги, подвески, пряжки, а также многочисленные фрагменты среднеазиатской посуды, сурьматашы свидетельствуют о довольно развитой в саргатской экономике отрасли - торговле и обмене.

Третий раздел посвящен анализу природно-климатических условий,- от которых непосредственно зависело развитие экономики древнего населения. Дана характеристика внешнего ландшафтного облика лесостепи, приведены-данные палинологического анализа из отложений саргатских памятников При-тоболья, продемонстрировавшие наличие довольно теплых климатических условий, характерных для южных пределов лесостепи, а временами и степей, с доминированием лугово-степных сообществ. Охарактеризованы основные черты фауны рассматриваемой территории, иллюстрирующие смешанность европейских и восточносибирских видов, лесных и степных элементов животного

мира. Изучение остатков костей диких животных является одним из непременных атрибутов реконструкции природных условий в древности.

Природно-климатические характеристики местности, степень разнообразия животных ресурсов лесостепи Притоболья позволяют сделать вывод, что в целом экологические условия благоприятствовали развитию у саргатского населения экстенсивного хозяйства, в основе которого лежало скотоводство. Некоторое изменение климатических условий способствовало освоению саргат-ским населением больших территорий.

,5 четвертом разделе в качестве источников для реконструкции ХКТ саргатского населения Притоболья используются полученные ранее результаты анализов и новые данные радиоуглеродного датирования (в совокупности с традиционным типологическим анализом инвентаря этот метод позволил исследователям достоверно выделить несколько этапов развития саргатской культуры); спектрального и металлографического исследований (результаты анализов металлического инвентаря саргатских памятников, используемые как палеоэкономические источники, дали возможность определения путей развития металлургии у населения саргатской культуры Притоболья, высказать мнение о существовании у них собственных железоделательного производства и металлообработки); химического (в результате изучения химического состава стеклянных бус из саргатских могильников очерчен круг вероятных импортеров - ремесленных центров. По данным химического анализа нагаров стала возможна реконструкция рациона питания и среды обитания древнего человека. Определение минерального состава костного материала индивидуумов из большой выборки саргатских захоронений позволило выявить степень физиологической адаптации населения к окружающим условиям). Результаты палинологических анализов (в качестве источников для выяснения и реконструкции экологических условий, в которых обитали саргатцы в разные периоды существования культуры, использованы данные разрезов саргатских памятников Притоболья), палеозоологических материалов (исследователями отмечается, что на состав стада влияли природные и социальные факторы, в то время как тип поселения заметного влияния на процентный, возрастной и половой состав стада, как и на соотношение доли диких и домашних животных в пищевом рационе и размеры животных не оказывал) и почвоведческих исследований (изучение минерального и гранулометрического состава, процессов формирования культурного слоя позволило получить информацию о производственной, хозяйственной и бытовой деятельности человека на данной территории) способствовали лучшему пониманию многих экономических и социальных аспектов. Комплексный анализ опубликованных материалов в совокупности с новыми данными естественнонаучных исследований, применяемых для изучения различных сторон социальной и экономической жизни древнего общества, дал всестороннее представление о степени изученности хозяйственного и бытового уклада саргатского населения Притоболья.

Во вторую главу «Основные отрасли хозяйства и бытовые условия» включены семь разделов. Под «основными отраслями хозяйства» понимаются виды

занятий древнего населения, которые обеспечивали жизненные потребности общества.

Первый раздел «Производительные силы» посвящен расчету численности саргатского населения и мощности производительных сил на примере Рафай-ловского городища и селища, как наиболее изученного в Притоболье на сегодняшний день памятника. Применено сочетание трех способов расчета.

1. Численность популяции поселка определена на основе выявления экологической емкости экономической зоны влияния Рафайловского городища, предельной пастбищной нагрузки в пересчете на поголовье стада. Площадь экономической зоны в 14000 га [Матвеева, 2000] гипотетически могла прокормить среднее стадо в 1270 голов в пересчете на лошадь. Это стадо, в свою очередь, могло прокормить от 50 до 115 средних семей или 250-575 чел.

2. Население поселка корректируется при вычислении жилой площади. Соотнесение площади памятника, количества западин, исследованных жилищ с учетом их хронологии, показало, что на каждый из предполагаемых трех «строительных периодов» приходилась одна треть фиксировавшихся западин на Рафайловском комплексе, т.е. приблизительно 60-65 построек, из которых жилыми были 45-50 сооружений. Вычислив условно-жилую площадь каждого исследованного жилища, получаем возможное количество обитателей на раннем этапе бытования Рафайловского селища - 450-500 чел., на среднем - 950980, на завершающем - 350-400 (в среднем 610 чел.).

3. Определение плотности населения в экономической зоне Рафайловского городища и селища, путем установления взаимной связи между занятиями населения и его плотностью, дало цифру в 400-900 чел.

Сравнив полученные разными способами вычислений цифры получаем (сознавая его гипотетичность) оптимальное число обитателей Рафайловского городища и селища в 550-560 чел.

Второй раздел посвящен характеристике основной отрасли хозяйства саргатского населения - скотоводства. В результате анализа репрезентативного остеологического материала исследователи пришли к однозначному выводу о наличии у саргатского населения лесостепной зоны Пригоболья развитого скотоводства, которое, в зависимости от меняющихся в течение периода существования культуры природно-климатических, социально-экономических и политических факторов, могло быть пастушеским, отгонным или полукочевым [Могильников, 1976; Стоянов, 1977; Косинцев, Бородина, 1991; Корякова, 1988; Матвеева, 1993]. Соотнесение остеологических материалов с ландшафт-но-климатическими условиями позволяют говорить о выделении направлений в этой отрасли: разведении крупного рогатого скота, коневодстве и овцеводстве. Первые два направления скотоводства занимали главенствующие позиции попеременно в зависимости от экологической или политической ситуации.

Третий раздел посвящен рассмотрению основных направлений домашнего производства.

Керамическое производство. С целью проверки зависимости пропорций сосуда от его функционального назначения автором проведено самостоятель-

ное исследование, в результате которого на основе анализа пропорций тулова сосудов были выделены три группы и подтверждены выводы о разнофункцио-нальном назначении посуды разных типов. Рассмотрено соотношение орнаментальных традиций и функционального назначения сосудов. Выяснено, что для всех групп характерны практически одинаковые орнаментальные композиции и элементы узора. Автором совместно с В. А. Борисовым и Н.П. Матвеевой была предпринята попытка выявить различия разнофункциональной посуды по физико-механическим свойствам (на основе анализа керамики Рафай-ловского селища), в результате установлено, что рецептура керамических масс, особенности обжига, физико-механические свойства определяют посуду как универсальную, многофункциональную. Каждый сосуд обладает свойствами и столово-тарной и кухонной.

О характере металлургии саргатского населения Притоболья можно судить по находкам металлических изделий, шлаков, литейных форм, сопел, льячек, тиглей. По данным спектрального анализа саргатский цветной металл делится на "чистую" медь, из которой изготавливались оружие и орудия труда, и оловянистую бронзу, использовавшуюся для создания предметов украшения. Сырьем для бронзовых изделий служила руда и самородная медь с зауральских месторождений. Результаты металлографического анализа железных предметов из могильников позволили Н.М. Зинякову сделать выводы о технологии переработки железа: предметы изготавливались из низкоуглеродной и сырцовой стали, сырьем служили залежи болотных руд на старицах рек. Основными технологическими операциями саргатских кузнецов являлись свободная кузнечная ковка, закалка стали, шлифовка и паяние. Исследованные на Рафайлов-ском и Дуванском II селищах остатки хозяйственных помещений с явными следами металлопроизводства позволили предположить, что в хозяйстве саргатского населения металлургия играла достаточно важную роль. Требующее особых знаний и опыта, это производство могло быть основным занятием мастера-члена общины, живущего за счет продажи-обмена металлических изделий. Возможно, происходило выделение металлообработки из домашнего производства и приобретение им ремесленного статуса.

Свидетельством существования прядения у саргатского населения служат многочисленные находки пряслиц на памятниках разных категорий. Диссертантом с целью выделения основных типов статистической обработке было подвергнуто 153 предмета с Рафайловского селища. Были выделены две неравноценные в количественном отношении группы: А) лепные пряслица - 16%, Б) точеные (выточенные из осколков глиняной посуды) - 84%. В труппе А выделены типы: дисковидные, уплощенные, шаровидные, конические и цилиндрические. Группа Б разделена на два типа: выточенные из шейки и из стенок сосудов. Рассмотрен вопрос динамики прядения как отрасли экономики. Констатировано существование у саргатцев достаточно развитого прядения. На основании анализа распределения пряслиц по жилищам сделан вывод, что в исследуемый отрезок истории культуры, прядение, как отрасль хозяйства, еще не вошло в круг обособленных ремесленных производств. До сих пор не обна-

ружено скоплений традиционных грузиков для натяжения нитей основы, что не позволяет уверенно говорить об употреблении саргатцами ткацких вертикальных или горизонтальных станков. По мнению автора, изготовление тканей занимало важное место в домашнем производстве, а в качестве грузиков могли использоваться и сами пряслица, так как некоторые из них имеют около отверстия характерные следы, оставляемые нитью при подвешивании. Находки отпечатков тканей, законсервированных на предметах из могильников подтверждают наличие ткачества у саргатцев.

Обработка кожи, выделка шкур. На Коловском и РафаЙловском городищах обнаружены орудия, полученные при разделке конских пястных и плюсневых костей, широко использовавшихся в кожевенном деле. Из трубчатых костей, расколотых вдоль диафиза, и ребер изготавливались струги, использовавшиеся для обработки шкур. При изготовлении воинского доспеха кожа зачастую применялась как основа для нашивки панцирных пластин (Старо-Лыбаевский 4 могильник). Законсервированные окислами остатки кожаных ремешков на металлических предметах из могильников свидетельствуют об употреблении кожи для изготовления одежды, конской упряжи, колчанов; крашеной кожей покрывались ножны мечей. Кожевенное производство и выделка шкур у саргатцев относились к домашнему производству.

Обработка кости, рога. Использование изделий из кости и рога непосредственно связано со скотоводством, дававшем большое количество сырья. На саргатских памятниках обнаружено множество изделий из кости, что свидетельствует не только об их постоянном употреблении, но и о существовании косторезного дела как вида домашнего производства на каждом поселении. Немало полезных орудий изготавливалось из плоских костей. Важным материалом для изготовления костяных пластин панциря была роговица копыта лошади. Остатки пластин найдены во многих погребальных комплексах сар-гатской культуры; Гаевском, Старо-Лыбаевском 4, Красногорском 1, Абатском 1 могильниках. Среди предметов, изготовленных из цельного рога, найденных в погребениях и на поселенческих памятниках, можно назвать стержневые двудырчатые псалии, рукоятки ножей, накладки лука, землеройные орудия, панцирные пластины, ножны, пряжки и мн.др.

Деревообработка тесно связана с домостроительством, возведением фортификационных и погребальных сооружений. Произраставшие в Притоболье сосна, береза, липа, ель, ольха употреблялись для различных работ. Как свидетельствуют материалы раскопок, сосна и береза наиболее часто использовались для строительства жилья и возведения погребальных сооружений. Найденные на памятниках железные топоры, ножи, тесла, долотовидные орудия могли служить орудиями деревообработки. В материалах саргатской культуры Притоболья и Прииртышья практически не зафиксированы такие способы обработки дерева, как гнутье, сверление, точение. Остатки настила над центральными погребениями в курганах Савиновского, Красногорского 1, Гаевского 1 и др. могильников свидетельствуют о заготовке для этих целей березовых бревен длиной 1,5-3 м и диаметром до 30 см. В сооружении погребальных камер ис-

пользовались распиленные деревья. Следы деревянных перекрытий в погребениях зафиксированы и в саргатских погребениях Барабы. Скифы, южноуральские скотоводы-кочевники также использовали бревна и плахи при сооружении погребальных конструкций. Отлично сохранившиеся деревянные конструкции в могильниках пазырыкской культуры позволяют предположить, что и саргатскому населению были известны основные приемы обработки дерева: рубка, раскол, распиловка, долбление и т.д. [Мыльников, 1999]. Следы тлена в погребениях говорят о применении саргатским населением в быту деревянной утвари: блюд, ларей, столиков, бочонков, популярных у многих народов в скифское время. Берестяные туески, короба использовались для сыпучих продуктов, хранения мяса, рыбы. В этнографии известно употребление берестяных сосудов для доения скота, хранения молока, воды.

Немаловажное место в саргатском хозяйстве должно было занимать производство войлока. В саргатских могильниках Притоболья мало свидетельств употребления войлока в качестве подстилок, покрывал, ковров, одежды или других изделий, хотя они были широко употребимы в скифо-сибирском мире. Однако исключать изготовление войлока из перечня домашних производств, присущих саргатской экономике, нельзя. Значение этого вида производства, в силу природно-климатических условий обитания и хозяйственного уклада сар-гатцев, скорее всего, было не менее существенным, чем деревообработка или металлургия.

Плетение. Свидетельством изготовления и употребления плетеных изделий выступают отпечатки циновок, шнурков на посуде и лепных пряслицах. Древним населением в качестве сырья для плетения употреблялось большинство из произрастающих в Притоболье растений, пригодных для изготовления плетеных изделий, В плетении применялись также кожа и нитки. Обработанное соответствующим образом сырье использовалось для изготовления циновок, корзин, арканов, украшений, упряжи и др.

Среди вспомогательных домашних производств можно назвать и обработку камня. Часты находки зернотерок, терочников, встречаются каменные блюда на ножках. В материалах саргатской культуры известны каменные жертвенные плиты с изображением головы барана.

Четвертый раздел посвящен анализу и оценке существовавших у саргат-ского населения промыслов.

Охота. Из диких копытных на рассматриваемой территории наиболее распространен лось, являющийся важным промысловым видом. Кости лося -самые многочисленные находки из палеозоологических останков диких животных. Лось ценился как мясное животное, добавляющее к стопу охотника до 200 кг мяса. Предположение о значении мясного направления охоты проверено на материалах жил. 2 Рафайловского городища. Пятая часть остеологического материала принадлежала охотничьей добыче. По данным поселений охота играла лишь вспомогательную роль в хозяйстве саргатского населения, тем не менее обеспечивая какую-то часть насельников пропитанием в наиболее тяжелые времена. Ценным сырьем для изготовления предметов одежды, утвари

были шкурки пушных зверей. Расположение саргатских памятников в различных ландшафтных провинциях накладывало отпечаток на специализацию в охотничьем промысле.

В пользу употребления в пишу продуктов рыболовства саргатцами говорят не только находки грузил, берестяных поплавков, костей и чешуи щуки и окуня, но и содержание в костных тканях погребенных саргатцев таких микроэлементов, как цинк и никель. Скорее всего, саргатцами использовались традиционные способы рыбной ловли. Рыболовство имело потребительский характер. Большей частью рыбу ловили и употребляли в пищу женщины и дети, о чем свидетельствуют исследования микроэлементов, содержащихся в костной ткани погребенных [Матвеева и др., 2002].

Собирательство как способ добывания дополнительных пищевых продуктов, известно у многих древних и современных народов. На территории юга современной Тюменской области произрастает около 70 видов съедобных дикорастущих растений, среди них: сарана, черемша, борщевик, крапива, щавель, кислица, рогоз широколистный, ягоды. Растения являлись довольно важным подспорьем в рационе саргатцев. Плодоносящие деревья и кустарники также служили источником пополнения пищевого рациона. Не исключено, что сар-гатское население собирало дикий мед, грибы. К собирательству может быть отнесено и добывание насекомых, змей, ящериц, речных моллюсков.

Вопрос о существовании земледелия у саргатского населения Притоболья остается открытым. Косвенными свидетельствами земледелия служат находки серпа на Дуванском II селище, зернотерки на Ольховском поселении. На Ра-файловском селище в жил. 1 были найдены два изделия из рога лося, изготовленные из отростков длиной 25-30 см, с прямоугольными прорезями в утолщенной части, интерпретированные Н.П. Матвеевой как рукоятки сложносо-ставных (пахотных?) орудий. В погребениях Савиновского, Тютринского могильников обнаружены железные тесла-мотыжки.

В пятом разделе рассмотрены некоторые аспекты изучения торговых отношений и межплеменного обмена. Экономическое и политическое господство саргатских племен в лесостепном Притоболье позволяет говорить о торговле на дальние расстояния. Свидетельством существования у саргатского населения торгово-обменных отношений с соседними и дальними племенами выступают найденные как в погребениях, так и на поселениях предметы импорта. Зеркала, поясные бронзовые бляшки с изображением пантер, образцовые наборы бус, серебряные и золотые украшения, шелковые ткани, элементы вооружения документируют общение саргатского населения со степными кочевниками и опосредованные через них связи со Средней Азией. Кости верблюда с Рафайловского селища также свидетельствуют о торговых путях, проходящих через саргатскую территорию. В погребальном обряде и инвентаре нашли отражение торговые связи с казахстанскими и южноуральскими саками, При-аральем. Поселенческие материалы, керамика свидетельствуют о тесных контактах с племенами гороховской, кашинской, баитовской, кулайской культур Притоболья и Приобья.

В шестом разделе в рамках рассмотрения бытовой сферы дается оценка устройства жилищ и условий обитания в них, инвентаря и пищи.

Домостроительство являлось одним из важных занятий саргатского населения, сочетающим многие навыки и умения. Реконструируется основной архитектурный прием - каркасно-столбовая постройка. Такой способ был особенно удобен для пристраивания дополнительных жилых камер или подсобных помещений. В традициях домостроения наблюдаются элементы приспособления жилищ к внешним условиям. Углубление жилищ в грунт на различную глубину позволял за счет температурной стабильности грунта поддерживать температуру в жилище на уровне среднегодовой при условии достаточно хорошего утепления его надземной части. Наличие длинных коридоров смягчало резкий температурный перепад при выходе на открытый воздух и предотвращало проникновение холодного воздуха в жилище. В планировке внутреннего пространства саргатского жилища присутствуют элементы рационального использования площади: расположение очага в центре позволяло равномерно прогревать помещение, около очага как источника тепла и света была сосредоточена хозяйственная жизнь в жилище. Во многих постройках зафиксированы следы возвышений-нар.

Р седьмом разделе рассмотрен рацион питания саргатцев. Исходя из анализа источников можно заключить, что в пищевом рационе присутствовали продукты многих хозяйственных отраслей, которые в той или иной степени были развиты у населения саргатской культуры.

Мясные продукты. Как и в любом скотоводческом обществе, в саргатском употреблялись в пищу мясо и молочные продукты. Судя по костным остаткам животных, разведение КРС носило мясомолочный, а коневодство - мясной характер. Как показали выполненные автором расчеты, нормы потребления сар-гатцами мяса (0,28-0,35 кг в день) значительно отличаются от необходимых норм полноценного питания постоянно и много работающего человека. Установлено, что при любом варианте распределения мясных ресурсов среди разных слоев населения рядовые члены саргатской общины были просто вынуждены искать дополнительные источники пропитания.

Для выяснения характера пищи, оставившей накипь на посуде Рафайлов-ского комплекса и Коловского городища, были проанализированы и соотнесены с современными навесками 40 образцов нагаров. За индикатор растительной пищи принят стронций, мясной - цинк, показатель меди послужил маркером присутствия в еде некоторых внутренних органов животных и рыбы. Вычислены средние показатели названных микроэлементов для Коловского и Ра-файловского городищ: медь — 2,7, цинк —10,4, стронций — 7,0, свидетельствующие о различной рецептуре и степени питательности блюд. Химический анализ нагаров позволил с достаточной долей уверенности говорить о большом разнообразии пищевого рациона саргатцев, причем население Коловского городища имело более разнообразную и питательную пищу, чем обитатели Ра-файловского комплекса.

Молочные продукты. Источниками сведений об употреблении саргатским населением молока, творога и сыра послужили остеологические материалы, дающие представление о мясомолочном характере разведения крупного рогатого скота, и найденные на поселениях фрагменты крупных сосудов с отверстиями у дна.

Растительная пища. Проанализированы некоторые сведения об использовании в пищу продуктов земледелия и собирательства. На поселенческих и погребальных памятниках найдено не так много железных и костяных орудий, которые можно интерпретировать как детали пахотных орудий (Рафайлово), серпы, зернотерки или землекопалки (Тютрн некий и Савиновский могильники, Дуванское И, Ольховское поселения). Можно предположить наличие у населения саргатской культуры пойменного земледелия (?), поскольку карпологиче-ский анализ керамики Рафайловского городища не выявил отпечатков семян культурных растений. Результаты палинологического анализа также показали мизерное количество спор и пыльцы зерновых культур. Судить о преобладании у саргатцев растительной диеты по наличию стронция в костных тканях нет оснований. Изучение одонтологического материала из погребений свидетельствует о разнообразном рационе саргатского населения, представленным в равных долях мясными, зерновыми и растительными продуктами. По данным Д.И. Ражева, саргатцы не злоупотребляли углеводосодержащими продуктами, о чем говорит почти полное отсутствие кариосных зубов в погребениях.

Источники свидетельствуют, что саргатцы должны были удовлетворять свои потребности в отношении питания и иных условий жизни. Однако состояние большинства скелетов свидетельствует о таких болезнях, как рахит, анемия, прекращение роста в детском возрасте, вызванных регулярным недоеданием, плохим питанием, чрезмерными физическими нагрузками и стрессами. Таким образом, кажущееся изобилие продуктов питания не было залогом увеличения продолжительности жизни представителей саргатского населения. По мнению диссертанта, именно борьба за обеспечение необходимым минимумом продуктов ограничивала жизнь большинства саргатцев пятьюдесятью годами.

Третья глава посвящена анализу методов реконструкции хозяйственно-культурных типов, в ней предложена экономическая модель саргатского поселения на материалах Рафайловского городища и селища.

В первом разделе рассмотрены методы реконструкций ХКТ. Очевидна зависимость хозяйственной деятельности людей от физико-географических условий среды их обитания. В сходных условиях у различных по происхождению этносов появляются однотипные занятия, приемы и орудия труда, другие элементы материальной культуры. Для убедительной реконструкции ХКТ саргатского населения Притоболья может использоваться моделирование, которое, по определению И.Д. Ковальченко [2003], представляет «метод познания объективной реальности, основанный на изучении моделей, отражающих или воспроизводящих эту реальность. Исследование модели как системы служит средством получения информации о другой системе». В нашем случае создание неоднозначных моделей какого-либо явления (объектов-заместителей ес-

тественного или искусственного происхождения, обладающих свойствами оригинала) есть средство изучения реального исторического явления — экономики саргатского населения путем исследования доступных источников, характеризующих реальный объект.

На всех уровнях изучения приходится считаться с тем, что модель данного явления не может дать о нём полного знания. Объект моделирования - экономика саргатского населения Притоболья — сложная система, состояние которой зависит от значительного числа взаимосвязанных факторов различной природы. В ходе познания такие системы отображаются в различных моделях, более или менее оправданных; при этом одни из них могут быть родственными друг другу, другие же глубоко различными. В основе моделирования лежит теория подобия, а возможность изучения объекта по модели базируется на принципе аналогии. Часто возникает необходимость сравнения разных моделей одного и того же явления, что требует точного определения критериев сравнения. Если такие критерии основываются на экспериментальных данных, возникает дополнительная трудность, связанная с тем, что хорошее совпадение заключений, которые следуют из модели, с данными наблюдения и эксперимента ещё не служит однозначным подтверждением верности модели, так как возможно построение других моделей данного явления, которые также будут подтверждаться эмпирическими фактами. Для создания убедительной реконструкции необходимо комплексное моделирование, т.е. использование всех возможных методов с обязательной их корреляцией. Модели, характеризующие историческую реальность, могут быть сущностно-содержательными, имитационно-прогностическими или измерительно-отражательными, структурными или динамическими. Выбор способа моделирования зависит от поставленных целей и задач.

В отличие от историков, имеющих дело с письменными источниками, археологи располагают лишь осколками материальной культуры предков. Когда пробелы в источниках не могут быть восполнены однозначно и приходится представлять изучаемую реальность в различных вариантах, применяется имитационное моделирование.

Существует несколько методов, способствующих превращению археологической информации в историческую. Основными считаются типологический и сравнительный, а также метод аналогий. Для понимания некоторых хозяйственных процедур вполне уместны аналогии с этнографическими материалами. Математический метод дает возможность вычислить интересующие исследователя показатели; его использование уместно при расчете неизвестного параметра или показателя при известных остальных. Достаточно просто высчитать неизвестный количественный состав стада общины, оперируя известными нормами кормопотребления, урожайностью и площадью выпасных угодий. Статистический метод играет немаловажную роль в построении моделей количественного характера. Он используется для обработки керамических коллекций, различных категорий погребального инвентаря, типов и видов погребальных сооружений, разновидностей жилищ.

Экспериментальный метод начал развиваться с осознанием того, что некоторые процессы в хозяйственной культуре древних будут лучше поняты при воссоздании технологии производств. Сегодня немало экспериментов проведено с целью воссоздания процесса изготовления керамической посуды, рецептуры сырья, способов формовки, орнаментации, обжига, механических свойств и др. То же можно сказать о косторезном деле, прядении и ткачестве, железо- и бронзолитейном производстве. Исследование полученных аналогов (моделей) позволило перенести их свойства на реальные предметы или явления, бытовавшие в древности.

К естественно-научным относятся такие методы, как палинологический, дендрохронологический, радиоуглеродная хронология и т.д. Следует назвать также физический, петрографический, технологический, спектральный, трасо-лотческий анализы. Нельзя обойти вниманием археологическое почвоведение, позволяющее реконструировать экологические условия обитания древнего человека.

Второй раздел посвящен созданию экономической модели саргатского поселения и реконструкции на ее основе ХКТ саргатского населения Притобо-лья. Ставя целью реконструкцию систем хозяйствования, необходимо выяснить, какими рабочими ресурсами обладало саргатское население Рафайлов-ского селища, Рассчитав оптимальное количество насельников указанного памятника получаем, что здесь одновременно проживало 50-60 семей. Из обитателей селища, по результатам оценки погребальных памятников, около 44 % составляли дети и старики. То есть работоспособными были —300 чел., которые могли располагать —110000 трудодней в год.

Диссертантом рассмотрено распределение трудозатрат на различные виды хозяйствования.

Домостроительство. По нашим расчетам постройка рафайловского жил. 6, вероятно, происходила в несколько этапов по мере изменения состава семьи или увеличения потребностей домочадцев и заняла 30 дней при 12-часовом рабочем дне (или 180 чел./дней). Учитывая, что в целях скорейшего строительства в работе могли принимать участие практически все работоспособные и не занятые другой работой соседи, постройка жилища могла занять меньшее количество времени - примерно 16 дней (10 чел. х 14 час.). На постройку жил. 7 тому же количеству строителей потребовалось 2 недели при 14-часовом рабочем дне. Более значительное количество затрат на постройку одного жилища по сравнению с таковыми для Дуванского II поселения объясняется большей основательностью рафайловских жилищ, утепленной крышей и т.д.

Сравнение площадей основных камер саргатских жилищ на Рафайловском городище, поселениях Ингалинка 1, Бочанцево, Дуванское II показало приближенное к единому параметру число. На Рафайловском городище площадь основной камеры жил.1 составляла 34,45 кв.м., жил. 2 - 39,75; жил. 5 - 37,72; жил. 6 - 33,5 кв.м,; жил. 7 - 33,84 (в среднем 35,8 кв.м). В пересчете на трудовые затраты получаем, что на строительство основной, и, вероятно, первой в хронологическом плане, камеры жилища требовалось 950-1050 чел./час. или

(14 дней х 6 чел. х 12 час.). Сооружение жилища практически всегда было вынужденным и срочным действием и являлось первоочередной задачей для общинников. По мнению диссертанта, в стереотипе возведения центральной-основной камеры сохранились архаичные черты, имеющие глубокие корни в истории развития домостроительства саргатской культуры. Средняя площадь центральной камеры позволяет установить то количество членов семьи, которому изначально хватало для проживания одной камеры, - 7-9 чел.

Рассчитано количество кубометров леса, требуемое на жизнеобеспечение среднего саргатского поселка. Для примера взято Рафайловское городище на начальном этапе его существования (первая площадка). На строительство оборонительных сооружений необходимо 264 м3 леса. На площадке визуально фиксировалось 20 жилищных западин. Сооружение одного среднего жилища с площадью пола не более 50 м2 требует около 25 м3 леса, сооружение всех жилищ - около 1300 м3. Расчеты по теплоемкости показали, что для обеспечения положительных температур в зимнее время необходимо —15 м3 дров, на все 4550 жилищ Рафайловского селища ~712 м3. Таким образом, общее количество древесины на сооружение укреплений, домов и их обогрев в зимнее время могло составлять -2280 м3. На всю общину из 55 домохозяйств требовалось 800-990 м3 дров в год на обжиг сосудов, копчение кожи и приготовление пищи.

Были вычислены необходимые трудозатраты на заготовку дров и прочего поддерживающего огонь сырья • -300 чел/дней в год. Ближайших лесных угодий саргатскому населению Рафайловского городища, после постройки второй площадки городища, сооружения жилищ в укрепленной части и на селище, должно было хватить на одно-два столетия (при полном истреблении лесных ресурсов).

Были сделаны расчеты еще для некоторых видов работ. Рассмотрены различные варианты содержания скота в зимнее время: стойловое, загонное, отгонное. Выяснено, что стойловое содержание КРС было сопряжено с немалыми трудностями.

Раздельный выпас скота, практикуемый большинством скотоводческих народов, требовал определенного количества пастухов на каждый вид скота. Следуя расчетам И.М. Акбулатова [1999], на круглогодичный выпас рафайловского стада требовалось около 50 чел., т.е. на выпас скота в год затрачивалось 17500-17800 чел Уд ней.

Если сделать поправку (по Н.П. Матвеевой) на принадлежность 40% (-500 голов) всего стада элите, то на среднюю семью приходилось всего по 2-3 условных головы лошади (по одной лошади и корове, 3-5 овец). В этом случае возможно содержание животных в жилище или крытом дворике около него.

По различным этнографическим данным, стрижка овец происходила 1-2 раза в год, существовали и другие способы собирания шерсти. Мы не располагаем данными об использовании саргатским населением ножниц. Стрижка, вероятно, происходила с помощью острого ножа или бритвы. В этом случае на стрижку всего стада овец требовалось 50 чел./дней. Одна семья, таким образом, получала в год 12 кг шерсти (с одной овцы — 2 кг), со всего стада община

имела до 600 кг шерсти в год. Мы не можем с точностью сказать, сколько шерсти шло на изготовление войлока, а сколько на пряжу. Но если предположить, что вся пряжа шла на изготовление ткани, то (с использованием расчетов Л.Н. Коряковой), из 600 кг можно было получить 630-640 м2 шерстяной ткани. На это уходило -1000 чел./дней для всей общины. Данные расчеты свидетельствуют о возможном использовании шерсти для валяния войлока, изготовления шнурков, веревок, обвязок и т.д.

Разнообразие ресурсов флоры и фауны рассматриваемой территории позволяет предположить, что на охоту, собирательство и рыболовство требовалось -20000 чел./дней в год.

Для обеспечения населения поселка необходимым количеством гончарных изделий было необходимо — 660 чел./дней.

Одним из основных, требующих постоянных трудозатрат, занятий была охрана поселения, общинного добра, скота. Расчетное число расходовавшихся на охрану владений трудодней составляет -30000 чел ./дней.

На ежедневный труд по дому (приготовление пищи, воспитание детей, шитье одежды), которым занимались женщины, также требовалось какое-то время. Конечно, женщина-хозяйка не могла справиться со всеми домашними делами одна. Скорее всего, ей оказывали посильную помощь младшие члены семьи. Рассчитывая минимальные трудозатраты на ведение домашнего хозяйства, возьмем труд одной женщины-хозяйки и получим —20000 чел./дней в год.

Какое-то время и усилия требовались на совершение различных обрядов. По расчетам Д.И. Ражева и А.А. Ковригина, в общине из 400-600 человек (как рафайповская) ежегодно должно было умирать 20-30 чел. Если учесть, опираясь на половозрастной анализ погребенных в саргатских могильниках, что половина из умерших дети, а среднее количество погребенных под насыпями курганов 2-4 человека, то трудозатраты на сооружение 3-5 курганов и совершение обрядов, связанных с погребением, должны выражаться в 8-11 тыс. чел Удней в год.

На возведение, обновление и ремонт фортификаций на первой и второй площадках Рафайловского городища требовались усилия 50 чел. в течение 3845 дней (—2075 чел./дней), т.е. приходится констатировать полную занятость всего взрослого населения общины в период строительства.

Мы постарались учесть практически все имеющие фактическое подтверждение отрасли хозяйства и виды деятельности саргатского коллектива. Не рассчитаны затраты на ведение военных действий, в связи с тем, что милитаризация саргатского общества является темой самостоятельного исследования.

Таким образом, саргатская община Рафайловского селища, взятая автором для примера, исходя из расчетной численности, располагала только 110000 чел./дней, в то время как трудозатраты только на рассмотренные виды производства и отрасли в общей сложности должны были составлять не менее 133360 чел./дней. Перенапряжение, постоянные нагрузки на позвоночник, связанные с большим количеством разнообразных работ и приводящие к ограничению подвижности, отражены в патологиях скелетов саргатцев.

В заключении, следуя поставленным в настоящем исследовании цели и задачам, мы попытались на основе результатов комплексного изучения и анализа новых данных по основным отраслям хозяйства дать полноценную характеристику хозяйства и быта, реконструировать ХКТ саргатского населения При-тоболья. Рассмотрены основные составляющие ХКТ: освоенная территория, хозяйственный коллектив, его хозяйственно-производственная деятельность, производственно-бытовой инвентарь, популяция домашних животных, соединенные между собой функциональными связями.

Применив положение М.Г, Левина и Н.М. Чебоксарова о трех последовательно сменяющихся хозяйственно-культурных типах и проецируя их значение на рассмотренные в представленной работе особенности хозяйства и быта саргатского населения Прнтоболья заметим, что предложенная хозяйственно-культурная типология позволяет решить лишь некоторые задачи, не давая исчерпывающую классификацию ХКТ конкретной древней культуры. Но оценка функциональных связей основных составляющих хозяйства саргатских популяций позволила сделать вывод о принадлежности ХКТ населения Прнтоболья ко второму хозяйственно-культурному историческому типу. Здесь возникает необходимость конкретизации названного ХКТ именно для саргатского населения. На основании результатов комплексного изучения хозяйства и быта, как основных составляющих экономики саргатской культуры, определяем ХКТ саргатцев Притоболья как полуоседлый.

Основные положения диссертации отражены автором в следующих работах:

Публикации в рецензируемых журналах

Чикунова И.Ю. Керамические комплексы раннего железного века с многослойного поселения Язево-I (лесостепное Притоболье) // Российская археология, № 4, 2001. - С. 114-123 (в соавт. с Н.П. Матвеевой, Т,М. Потемкиной).

Чикунова И.Ю. Изучение рациона питания населения раннего железного века Западной Сибири по нагарам на посуде // Вестник Тюменского государственного университета. - Тюмень: Изд-во ИПОС СО РАН, 2002. — С. 22-30 (в соавт. с Н.С. Лариной, Н.П. Матвеевой, М.Х. Гулуевой, К.В. Вилль),

Коллективная монография

Чикунова И.Ю. Комплексное изучение условий жизни древнего населения Западной Сибири (проблемы социокультурной адаптации в раннем железном веке) // Новосибирск: Изд-во СО РАН, 2005. — 228 с. (в соавт. с Н.П. Матвеевой, Н.С. Лариной, С.В. Берлиной)

Публикации

Чикунова И.Ю. О характере жилищ Рафайловского селища (по керамическому комплексу) // Экология древних и современных обществ. -Тюмень, 1999. - С. 112-114.

Чикунова И.Ю. Типы саргатской посуды Рафайловского селища // Проблемы взаимодействия человека и природной среды. - Тюмень: Изд-во ИПОС СО РАН, 2001. Вып. 2. - С. 44-49.

Чикунова И.Ю. Пряслица Рафайловского селища как источник по изучению прядения у саргатцев // Вестник археологии, антропологии и этнографии. -Тюмень: Изд-во ИПОС СО РАН, 2002. Вып. 4. - С. 119-127.

Чикунова И.Ю. Опыт палеоэкономической реконструкции саргатского жилища // Исторический опыт хозяйственного и культурного освоения Западной Сибири. - Барнаул, 2003. - С. 236-242.

Чикунова И.Ю., Поклонцев A.C. Палеоэкономические аспекты скотоводства саргатского населения Рафайловского городища и селища // Экология древних и современных обществ. — Тюмень: Изд-во ИПОС СО РАН, 2003.-С. 189-192.

Chickunova I. Paleoeconomy of Sargatka Population of Western Siberia in the Early Iron Age // Abstracts of 9th Annual Meeting of EAA. 2003, P. 108.

Чикунова И.Ю. Новые исследования на Рафайловском городище // Проблемы археологии, этнографии, антропологии Сибири и сопредельных территорий. Материалы Годовой сессии ИАЭ СО РАН 2003 г. — Новосибирск, 2003. Том 1Х.Ч. 1. - С. 418-422 (в соавт. с Н.П. Матвеевой, Л.А. Орловой, A.C. Поклонцевым).

Чикунова И.Ю. К вопросу о рационе питания саргатского населения // Вестник археологии, антропологии и этнографии. - Тюмень: Изд-во ИПОС СО РАН, 2004. Вып. 5. - С. 187-191.

Подписано в печать 01.11.06. Бумага офсетная Формат 60 х 84 Ш6. Гарнитура Times New Roman. Офсетная печать. Усллеч л. 1,5. Уч.-изд.л. 1,5. Тираж 100.

Издательский отдел Института проблем освоения Севера СО РАН 625026 Тюмень, ул. Малыгина, 86 ЛР ИД № 03056 от 18.10.2000г.

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата исторических наук Чикунова, Ирина Юрьевна

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА 1. ИСТОРИОГРАФИЯ И ИСТОЧНИКИ.

1.1. Историография.

1.2. Археологические источники.

1.3. Природные условия.

1.4. Данные естественных наук.

ГЛАВА 2. ОСНОВНЫЕ ОТРАСЛИ ХОЗЯЙСТВА

И БЫТОВЫЕ УСЛОВИЯ.

2.1. Производительные силы.

2.2. Скотоводство.

2.3. Домашнее производство.

2.4. Промыслы.

2.5. Торговля и обмен.

2.6. Условия обитания в жилище.

2.7. Рацион питания.

ГЛАВА 3. ХОЗЯЙСТВЕННО-КУЛЬТУРНЫЙ ТИП.

3.1. Методы реконструкции.

3.2. Экономическая модель саргатского поселения.

Введение диссертации2006 год, автореферат по истории, Чикунова, Ирина Юрьевна

Предлагаемая работа посвящена реконструкции хозяйственно-культурного типа (ХКТ) саргатской культуры Притоболья. Хрестоматийная формулировка М.Г. Левина и Н.Н. Чебоксарова, подразумевающая под ХКТ «исторически сложившиеся комплексы особенностей хозяйства и культуры, характерные для народов, обитающих в определенных естественно-географических условиях, при определенном уровне их социально-экономического развития» [Левин, Чебоксаров, 1955, С.4], служит инструментом для создания глобальной хозяйственно-культурной картины мира. При всей универсальности и всеобщности данного определения нередко возникают трудности в понимании комплекса местных (конкретных) хозяйственных и культурных особенностей. В связи с этим для определения ХКТ саргатского населения Притоболья необходимо рассмотрение конкретных приоритетных направлений хозяйства и быта этой культуры, которые являются важнейшими по значению составляющими экономики древнего населения. Накопленный в течение многих лет громадный фактический материал, касающийся истории развития многих культур различных эпох, обусловил возникновение множества методов анализа и способов реконструкции отдельных видов деятельности древнего человека, поскольку, как известно, именно археологический материал в первую очередь дает представление о системе жизнеобеспечения древнего общества. Однако, восстановление элементов культуры на основании археологических источников зачастую приводит к расчленению единого культурно-хозяйственного комплекса, свойственного тому или иному памятнику или группе памятников одной культуры, на отдельные области изучения, такие как керамическое производство, металлургия, скотоводство, архитектура и домостроительство и т д., что, в свою очередь, затрудняет понимание истинного хозяйственно-культурного типа, присущего данному населению. Изучение саргатской культуры происходило в несколько этапов или стадий исследования: а) накопление и описание артефактов, б) соотнесение их во времени и пространстве с более изученными культурами, в) реконструкция по мере накопления фактического материала отдельных видов производства или видов деятельности и т.д.

Актуальность темы обусловлена существенной необходимостью систематизации, обобщения и интерпретации имеющихся археологических, палеоэкологических, естественнонаучных данных, полученных в ходе изучения саргатской культуры Притоболья вообще, и хозяйственных направлений и быта (как важнейших элементов системы жизнеобеспечения) в частности, для получения целостной и логически обоснованной реконструкции хозяйственно-культурного типа саргат-ского населения раннего железного века в Притоболье.

Цель настоящего исследования состоит в реконструкции хозяйственно-культурного типа населения саргатской общности на материалах Притоболья с привлечением новейших естественнонаучных и данных и результатов анализов и исследований. Конечным этапом исследования должно быть представление о культуре, как о системе, принадлежащей определенному ХКТ, в которой все элементы находятся в неразрывной взаимосвязи и взаимозависимости.

Исходя из этого, были определены следующие задачи исследования:

1. Анализ, обобщение и систематизация имеющихся археологических источников по сферам жизнеобеспечения саргатского населения - производственная деятельность, промысловые занятия, бытовые условия в экологическом и хронологическом контекстах.

2. Характеристика природно-климатических, ландшафтных условий, в которых происходило развитие экономики; оценка биологических ресурсов, способствующих возникновению некоторых отраслей хозяйства; рассмотрение сложившейся в данных экологических условиях демографической ситуации.

3. Оценка уровня развития основных жизнеобеспечивающих отраслей, условий быта и характера питания и решение, на ее основе, вопросов динамики хозяйственной жизни, характера и уровня адаптации саргатского населения к условиям природной среды.

4. Реконструкция составляющих элементов экономики саргат-ских коллективов и создание экономической модели саргатского поселения.

Территориальные рамки исследования включают лесостепные и южнотаежные районы, расположенные между Уральскими горами на западе и правобережьем Тобола на востоке; южной кромки тайги на севере и южной границы лесостепи на юге - все Притоболье. Обозначенный регион является наиболее изученным локальным вариантом сар-гатской культуры как с точки зрения обеспеченности археологическими источниками, так и естественных наук и поэтому выбран полигоном изучения экономики и выявления особенностей хозяйства саргатского населения. Здесь открыто более 200 памятников саргатской культуры. Большие площади раскопов на Рафайловском, Коловском, Павлинов-ском и др. городищах и поселениях - опорных памятниках саргатской культуры, дали богатейший материал, способный внести новую информацию для системного анализа хозяйства древнего населения.

Источниковым фондом для получения наиболее полной и всесторонней картины о сферах жизнедеятельности саргатского населения послужили представительные материалы с опорных памятников саргатской культуры Притоболья, давшие убедительные свидетельства для оценки уровня технического развития той или иной отрасли саргатской экономики. Были использованы опубликованные, неопубликованные и архивные материалы по исследованным крупномасштабными раскопками поселениям и могильникам, в том числе опорным - Павлиновско-му городищу, Коловскому городищу и 4 селищу, Дуванскому II поселению, поселениям Рафайловский Остров и Юртоборский Мост 2, привлечены коллекции сборов и материалы разведочных работ. Для наибольшей убедительности реконструкций повышенное внимание было уделено материалам обитаемого в течение нескольких веков Рафайлов-ского городища и селища, где, при участии автора, вскрыто более 3000 кв.м.

Археологический материал с обозначенных памятников позволяет составить представление об условиях сложения, об особенностях и динамике экономического развития саргатской культуры практически на всем протяжении ее существовании на данной территории начиная с V в до н.э. и до III-IV вв. н.э. Для наиболее полноценного создания па-леоэкономической реконструкции хозяйства саргатского населения использованы данные смежных наук, серии радиокарбонных датировок, результаты почвоведческого анализа разрезов, химических анализов нагаров от пищи на керамической посуде и экспериментальных навесок, результаты обработки новых представительных палеозоологических коллекций и материалы раскопок саргатских памятников При-ишимья, Прииртышья и Барабы. Также для адекватного освещения некоторых спорных сторон саргатского хозяйства были использованы опубликованные данные хронологически синхронных культур сопредельных территорий, имевших подтвержденные культурные и экономические связи с саргатским населением.

Методология работы базируется на принципах всеобщей теории познания. В работе использованы принципы: системного анализа; историзма; экологический подход.

Методика исследования включает традиционные для археологии приемы изучения источников (сравнение стратиграфических, плани-графических данных, моделирование). В работе нашли отражение сравнительно-типологический и статистический методы, включены результаты изучения палеозоологических, палеоантропологических, па-леокарпологических, палеопочвенных, палинологических и радиокар-бонных материалов.

Научная новизна работы состоит в том, что она на основе комплексного анализа блока источников по тысячелетней жизнедеятельности саргатского сообщества характеризует динамику его хозяйственной жизни. В процессе исследования автором были систематизированы обширные сравнительные данные практически по всем видам жизнедеятельности саргатского населения Притоболья. Впервые проведены исследования по анализу пищевого рациона саргатского населения при-тобольской лесостепи, прядения и гончарства. Кроме этого, на основании результатов расчетов автором сделаны выводы о меньшем, чем предполагалось ранее, количестве людей и принадлежащих ему голов скота, обитавших на поселениях. На основе проведенного автором расчета трудозатрат на каждую из отраслей саргатского хозяйства, впервые показано, что необходимые трудозатраты на жизнеобеспечение общины намного превышали имеющиеся у них человеческие ресурсы, что пагубно отражалось на здоровье и продолжительности жизни сар-гатцев. Соотнесение различных видов хозяйственной деятельности с экологическими условиями и людскими ресурсами позволило, оперируя принятыми в науке обозначениями хозяйственно-культурных типов (ХКТ), обосновать принадлежность саргатского населения Притоболья к определенному ХКТ

Практическая ценность исследования состоит в том, что его результаты могут быть полезны при написании обобщающих работ по археологии и экономике археологических культур Западной Сибири, а также для создания палеоэкономических моделей памятников других культур различных эпох. Приведенные в диссертации материалы и выводы могут быть использованы при подготовке лекций и спецкурсов для студентов высших учебных заведений.

Структура работы подчинена решению ее основных задач. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списка литературы и архивных материалов, двух приложений, включающих иллюстрации, таблицы, графики и описание опорных памятников. Материал изложен на 200 страницах, сопровождается 45 графическими иллюстрациями, 9 графиками и 25 таблицами. Список литературы включает 360 наименований.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Хозяйство и быт населения саргатской культуры Притоболья"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Таким образом, следуя поставленным в настоящем исследовании цели и задачам мы попытались на основе результатов комплексного изучения и анализе новых данных по основным отраслям хозяйства реконструировать хозяйственно-культурный тип саргатского населения Притоболья. Рассмотрению были подвергнуты основные составляющие ХКТ саргатского населения Притоболья: освоенная территория, хозяйственный коллектив, его хозяйственно-производственная деятельность, производственно-бытовой инвентарь, популяция домашних животных, соединенные между собой функциональными связями. Изучение связей, характерных для традиционного саргатского коллектива, позволило рассчитать баланс жизнеобеспечения, т.е. соотношение между потребностями в пище, топливе, сырье для производства и фактическим получением необходимой продукции, показывающим возможности и эффективность использования ресурсов среды обитания производственным коллективом.

Дискуссии о кочевом, оседлом или полукочевом образе жизни сар-гатских племен [Корякова, 1978; Могильников, 1976; Матвеева, 1987] привели большинство исследователей к пониманию существенной обусловленности хозяйства на каждом хронологическом отрезке от состояния ландшафта и климата [Косарев, 1991; Матвеева, 2000]. По мнению ряда исследователей, в разное время, на разных территориях можно зафиксировать преобладание полукочевого, кочевого, оседлого и полуоседлого типов хозяйства при доминировании скотоводства с тем или иным конкретным составом стада [Матвеева, 2000].

Рассмотрение конкретных составляющих ХКТ саргатского населения Притоболья позволило установить комплексный характер экономической модели этих популяций, основанный на сочетании производящих (скотоводство) и присваивающих (собирательство, охота и рыболовство?) отраслей, с преобладанием животноводческой направленности.

Изучение проблемы зависимости специфики хозяйства саргатского населения от окружающего ландшафта поставило вопрос относительно реального природного окружения рассматриваемых объектов, сложившегося в эпоху раннего железного века, и динамике природной среды, детерминирующей изменение хозяйственных занятий древнего населения, как в рамках целых эпох, так и нескольких столетий, ярким примером чего является Рафайловское городище.

Суровый климат раннего железного века Притоболья с теплым или жарким летом, холодной суровой зимой и резкими перепадами увлажнения, вызывавшими длительные половодья, засухи, гололедицу, был неблагоприятен для земледелия, и осложнял ведение стабильного скотоводческого хозяйства. Плодородие земель, обилие водных источников, сочетание лесных и степных массивов, разнообразие дикой фауны создавали возможности комбинирования отраслей, а также переориентации хозяйственных занятий на промысловую деятельность, для компенсации неблагоприятных условий развития производящего хозяйства в случае ухудшения климата. Население саргатской культуры в достаточной мере смогло выработать в своей системе жизнеобеспечения механизмы адаптации к изменениям окружающей среды.

Согласно традиционной точке зрения, разделяемой практически всеми исследователями, экономическая модель в целом саргатской культуры базировалась на производящих элементах хозяйства. Специфика модели определялась полным господством скотоводства [Могильников, 1992; Матвеева, 1994, С. 201]. Ведущее место в животноводческой деятельности притобольских саргатцев занимало коневодство. Совокупная доля лошади в стаде саргатской культуры составляла около 50 % от общего поголовья [Могильников, 1976; Матвеева, 1987]. Несколько меньший удельный вес принадлежал крупному и мелкому рогатому скоту. По мнению Н.П. Матвеевой «подобное соотношение домашних животных характеризует оседлое скотоводство» [Матвеева, 1993, С. 118].

Рассматривая хозяйственную систему саргатских популяций, осваивавших территорию Притоболья, следует отметить, что в обозначенный исторический отрезок, по всей вероятности, была утеряна или существенно ослабла местная земледельческая традиция, просуществовавшая несколько столетий. Промывки грунта на поселениях саргатской культуры, исследовавшихся в Притоболье, палинологические и карполо-гические анализы не обнаружили следов земледелия. Не исключено, что основной причиной регресса следует считать усилившееся увлажнение климата и смену социальных ориентиров. Нельзя исключать, что похолодание и увлажнение климата, пришедшиеся на рубеж раннего железного века [Матвеева, Волков, Рябогина, 2003, С. 119-130], предопределили неэффективность полеводства в новых условиях. Похолодание и увлажнение, влекущие за собой высокие и продолжительные половодья, неизбежно должны были привести к гибели пашен на пойменных землях, заболачиванию или зарастанию лесной порослью опушек, очищаемых для полей подсечно-огневым способом, снижению продуктивности земледелия из-за понижения температур и сокращения вегетационного периода [Косарев, 1991, С. 79], что в свою очередь, неизбежно должно было привести население в движение в поисках кормовых угодий для развития другой составляющей хозяйства (впоследствии основной) -скотоводства.

Перестройки жилищ и оборонительных линий на городищах связаны со значительным временным диапазоном культуры в раннем железном веке. Похоже, что саргатское население оставляло крепости по каким-то причинам на длительный срок. К примеру, один перерыв в жизни на Коловском городище был примерно во II-I вв. до н.э., другой

- во II-III вв. н.э. Первый, возможно, связан с перевыпасом и оскудением природных ресурсов, он сопоставляется с некоторым антропогенным давлением на среду по результатам спорово-пыльцевого анализа проб с Коловского-2 селища [Матвеева, Волков, Рябогина, 2003, С. 141]. Второй хронологический интервал характеризуется более аридными условиями [Там же], но были ли они причиной переселения жителей на другое место хозяйственные или военные проблемы, трудно сказать. Предположим, что главной причиной запустения, т.е. оттока населения, могло быть истощение территории.

На Рафайловском, так же, как и на Коловском городище, удалось установить, что ранний и поздний периоды обитания характеризуются более интенсивным строительством и большей насыщенностью сооружений находками. Периоды активной застройки и хозяйственной деятельности приходятся на начальный и заключительный этапы саргатской культуры, причем и в течение этих хронологических периодов жизнь на поселениях могла прерываться. К среднесаргатскому этапу относится меньше фактов обитания, можно даже предполагать, что время от времени жизнь на поселениях неоднократно прекращалась, о чем говорят также моменты, когда поверхность поселка задерновыва-лась. Близкие к нашим результаты дало изучение Павлиновского городища, расположенного немного западнее по р. Исети от вышеописанных. Там радиокарбонное датирование позволило наметить две группы хронологических интервалов в рамках IV-III вв. до н.э. и I в. до н.э.-I в. н.э. [Ковригин, 2003, С. 122; Пантелеева, 2006, С. 18]. Причем так же, как на Рафайловском, первоначально обитание какое-то время ограничивалось стенами крепости. Интересно, что в ранний период, так же, как и в наших материалах, на Павлиновом городище совместно отложились в слое все типы керамики раннего железного века. Первое прекращение жизни на поселении тоже относится к среднесаргатскому времени - III-II вв. до н.э. После перерыва остатки старых строений срыли или засыпали мусором, выровняв площадку [Ковригин, 2003, С. 123].

Детальный анализ зоологических материалов по тафонокомплек-сам позволил утверждать, что разведение большого количества скота временами приводило к истощению пастбищ и оставлению поселков. В раннем железном веке сформировалась устойчивая система расселения единообразных по численности общин, эксплуатировавших в течение многих веков одну территорию экстенсивным способом со сменой нагрузок на отдельные ресурсные зоны.

Резюмируя вышеизложенное отметим, что определение длительности обитания поселков и городищ свидетельствуют об оседлости большей части саргатского населения Притоболья.

В рамках общего освещения картины повторим, что в экономическом укладе культуры, в том числе и на территории Притоболья, значительную роль играли ремесло и домашние промыслы [см. напр. Матвеева, 1994, С. 120-121; Чикунова, 2003], а так же караванная торговля [Матвеева, 1998, С. 16]. Отметим, что на саргатскую культуру распространяется отмеченная ранее П.А. Косинцевым особенность хозяйства культур Зауралья в целом - отсутствие свиноводства как отрасли, тогда как в Приуралье свинья была одним из основных домашних животных [Косинцев, 1986, С. 88].

Изучение состава древней пищи по пригарам на посуде показало большое разнообразие рецептов и блюд. В саргатское время не использовались культурные злаки, были в составе пищи рыба, мясо диких и домашних животных, дикорастущие злаки, плоды и травы.

Существенное различие в обеспеченности питанием людей могло быть обусловлено недостатком продуктов и систематическом недоеданием большинства населения из-за неустойчивости и неразвитости скотоводства, из-за технической отсталости материальной культуры в части полноты утилизации и консервирования продуктов; неблагоприятной социальной средой, изъятием необходимого продукта у рядового населения путем скрытых форм эксплуатации, а также в ходе военных конфликтов; большим объемом иррационального расходования продуктов в культово-церемониальной сфере, негативно сказывающимся на уровне жизни общин; причиной могла быть строгая традиционная регламентация видов и количества пищи по полу, возрасту и социальному статусу.

Примерный расчет трудозатрат населения одной общины на обеспечение жизни на примере Рафайловского городища показал, что в работах по хозяйству, приготовлению пищи и обустройству быта, строительству и ремонту, охране владений было занято все население, включая стариков и детей. При этом физические нагрузки на всех людей были очень большими и постоянными, рабочее время должно было занимать весь световой день. Учитывая необходимость деятельности по организации торговли, обмена, войны, религиозной жизни, мы можем говорить о чрезмерном перенапряжении людей как одном из факторов неблагоприятного воздействия на здоровье.

В эпоху раннего железа существенным на системы жизнеобеспечения становится влияние политических и социальных процессов как внутри общин, так и на сопредельных территориях, на ближней периферии древних цивилизаций. Это повлекло за собой формирование устойчивого комплекса элементов социокультурной адаптации, таких как усиление внутриобщинного разделения труда, возникновение торговли, создание военно-иерархических систем общественного устройства, обеспечение доступа к материальным благам и пище по социальному статусу и рангу и т.д. Но и влияние природной среды, в частности геохимии почвы и воды, разнообразия растительности не стоит преуменьшать. Население оставалось подвержено неблагоприятному действию резких изменений климата, стихий, войн и бедствий, что неизбежно приводило к некоторым подвижкам популяций в территориальном плане.

Оперируя определением М.Г. Левина и Н.М. Чебоксарова о трех последовательно сменяющихся хозяйственно-культурных типах* и проецируя их значение на рассмотренные в представленной работе особенности хозяйства и быта саргатского населения Притоболья заметим, что предложенная хозяйственно-культурная типология позволяет решить лишь некоторые задачи, не давая исчерпывающую классификацию ХКТ конкретной древней культуры. Однако оценка функциональных связей основных составляющих хозяйства саргатских популяций позволила сделать вывод о принадлежности хозяйственно-культурного типа населения Притоболья ко второму хозяйственно-культурному историческому типу. Но здесь надо отметить необходимость конкретиза Первый тип включает в себя охоту, собирательство и рыболовство, характерные для культуры первобытного человека. Этот тип часто называют присваивающим типом, поскольку он базируется на таких первоначальных видах хозяйственной деятельности, которые предполагают присвоение готового природного продукта. Однако деятельность древнего человека не ограничивалась только присвоением; чтобы добыть природный продукт, люди занимались изготовлением орудий труда, специальных приспособлений, создавали специфические организационные формы для ведения охоты и рыбной ловли. Ведущей характеристикой первого хозяйственно-культурного типа выступает его низкая продуктивность, практически целиком зависящая от случайных факторов.

На основе этих первых видов деятельности впоследствии происходят два великих открытия в истории человечества, которые оказали огромное влияние на дальнейшее развитие культуры и цивилизации: люди научились одомашнивать скот и выращивать съедобные растения и плоды. На этой основе возник второй хозяйственно-культурный исторический тип — ручное земледелие и скотоводство. В него входят занятия, связанные с обработкой земли при помощи еще примитивных ручных орудий, и скотоводство как относительно самостоятельная отрасль, дающая стабильный прибавочный продукт. Для него также характерны оседлые группы охотников и рыболовов. На этой ступени проявляется имущественное неравенство, ведущее к социальному расслоению и созданию государства.

Третий исторический хозяйствеиио-культурный тип — пашенное земледелие — появляется, когда люди научились соединять уже усовершенствованные орудия сельскохозяйственного труда с ции названного ХКТ именно для саргатского населения. На основании рассмотренных в представленной работе результатов комплексного изучения хозяйства и быта, как основных составляющих экономики саргатской культуры определим ХКТ саргатцев Притоболья как полуоседлый. тягловой силой одомашненных животных. (Культурология Учебник для студ техн вузов (Под ред Н Г. Багдасарьян) - М Высш школа, 1999)

Список научной литературыЧикунова, Ирина Юрьевна, диссертация по теме "Археология"

1. Абрамзон С.М. Киргизы и их этнографические и историко-культурные связи. Ленинград, 1971.-404 с.

2. Акбулатов А.И. Экономика ранних кочевников Южного Урала. Уфа, 1999-С. 101.

3. Акимова М.С. Антропология населения лесостепной полосы Западной Сибири // Памятники Южного Приуралья и Западной Сибири сарматского времени. М.: Наука, 1972. - С. 150-159.

4. Андреев Н.Г. Луговодство. М., "Колос", 1974.

5. Аргынбаев X., Некоторые особенности хозяйства казахов Копаль-ского уезда Семиреченской области (в конце XIX- начале XX в.) // Очерки по истории хозяйства народов Средней Азии и Казахстана. Тр. ИЭ, XCVIII, Л.- 1973.

6. Археологическое наследие Тюменской области. Памятники лесостепи и подтаежной полосы. Новосибирск, Наука. 1995 - 239 с.

7. Археология СССР. Степи европейской части СССР в скифо-сарматское время. Москва, Наука, 1989. 464 с.

8. Асфандияров А.З. Хозяйство башкир в первой половине XIX в. // Страницы истории Башкирии. Уфа, 1974. С. 35.

9. Ю.Афанасьев Г.Е. Большая семья у алан // Советская археология, 1984. -№3.~С. 66-81.

10. П.Ахметова Ш.К. Пища казахов Западной Сибири: традиции и новации // Материальная культура народов России. Новосибирск, Наука, 1995.-с. 122-139.

11. Багашев А.Н. Формирование древнего и современного населения Западной Сибири по данным краниологии. Авто-реф.дисс.докт.ист.наук. Москва, 2000а. - 51 с.

12. Багашев А.Н. Палеоанторопология Западной Сибири. Лесостепь в эпоху раннего железа. Новосибирск, 20006. - 374 с.

13. Бачура О.П. Определение сезона и возраста забоя животных из городища Павлиново // Экология древних и современных обществ. Тюмень, ИПОС СО РАН, 2003. С. 5-8.

14. Безбородова Л.Г. Древние способы изготовления глиняной посуды // Ежегодник ТОКМ, Тюмень, 1992. 186-223.

15. Бельтикова Г.В., Борзунов В.А., Корякова Л.Н. Некоторые проблемы археологии раннего железного века Зауралья и Западной Сибири // ВАУ-20, Свердловск, 1991.- С.102-114.

16. Берлина С.В. Гончарные традиции и функциональное использование сосудов саргатской культуры // Словцовские чтения-2002. Тюмень, ТюмГУ, 20026.-С. 130-132.

17. Берлина С.В. Культурная специфика саргатского строительства // Шестые исторические чтения памяти М.П. Грязнова: Материалы всероссийской научной конференции. Омск, Изд. ОмГУ, 2004. - С. 195-197.

18. Берлина С.В., Филисюк В.Г. К проблеме реконструкции кровли древних полуземляночных жилищ (по материалам саргатской культуры) // Вестник археологии, антропологии и этнографии. Вып. 5. -Тюмень: ИПОС СО РАН, 2004. С. 67-73.

19. Берсенева Н.А. Керамические пряслица из погребений саргатской культуры (по материалам Среднего Прииртышья). XIV Уральское археологическое совещание. Тезисы докладов. Челябинск. 1999 -С.115-117.

20. Богордаева А.А. Одежда из рыбьей кожи у обских угров в XVIII-XX вв. // Обработка рыбьей кожи. Методическое пособие. Ханты-Мансийск-Екатеринбург, «Зебра», 2004. С.5-7.

21. Болынаник П.В., Жук А.В., Матющенко В.И., Татауров С.Ф., Татау-рова JI.B., Тихонов С.С., Толпеко И.В. Нижнетарский археологический микрорайон. Новосибирск, 2001. - 255 с.

22. Борисов В.А. Определение твердости керамики по методу Бринелля // Керамика как исторический источник. Тобольск, 1996. С. 12-15.

23. Борисов В.А. Определение твердости керамики по методу Бринелля // Вопросы археологии Северной и Центральной Азии. Кемерово-Гурьевск, 1998. С. 239-250.

24. Борисов В.А. Физико-механические свойства еловской керамики // Пространство культуры в археолого-этнографическом измерении. Томск, 2001.-С. 16-18.

25. Бородовский А.П. Древнее косторезное дело юга Западной Сибири. Новосибирск, 1997. 224 с.

26. Будьков С.Т., Лезин В.А., Никонов С.П. География Тюменской области. Свердловск, 1979. 94 с.

27. Буслова М.А., Дрябина Л.А., Зах Е.М., Матвеев А.В. Мысовской археологический комплекс раннего железного века (краткие итоги работ 70-х -80-х гг.) // Западносибирская лесостепь на рубеже бронзового и железного веков. Тюмень: ТюмГУ, 1989. С. 137-150.

28. Вайнштейн С.И. Тувинцы-тоджинцы. М., Изд. вост.лит-ры, 1961. -218 с.

29. Вайнштейн С.И. Историческая этнография тувинцев: Проблемы кочевого хозяйства. М., 1972. С. 314.

30. Вайнштейн С.И. Мир кочевников центра Азии. М.: Наука, 1991. — 296 с.

31. Веддер Дж., Егоров В., Дэвис-Кимболл Дж., Моргунова Н., Трунаева Т., Яблонский Л. Раскопки могильников Покровка 2 и Покровка 8 в 1992 году // Курганы левобережного Илека. Москва, ИА РАН, 1993. -С. 18-54.

32. Виноградов А.В. Опыт реконструкции керамических комплексов поселений по фрагментам // Проблемы реконструкции в археологии. -Новосибирск, 1985.-С. 121-141.

33. Волков Е.Н. Особенности ландшафтной приуроченности памятников саргатской культуры Тоболо-Исетского междуречья // Экология древних и современных обществ. Вып. 2. Тюмень, 2003. - С. 109112.

34. Волков Е.Н. Общая характеристика Ингальской долины // Древности Ингальской долины. Новые памятники бронзового и раннего железного веков. Новосибирск, 2003. С. 8-25.

35. Вяткина К.В. Монголы Монгольской республики // Восточно-азиатский этнографический сборник. Москва-Ленинград, 1960. С. 159-269.

36. Гаврилюк Н.А. Домашнее производство и быт степных скифов. Киев, 1989.-109 с.

37. Гаврилюк Н.А. История экономики степной Скифии VI-III вв. до н.э. Киев: Наукова Думка, 1999. - 240 с.

38. Гайдученко JI.JI. Композитная пища и освоение пищевых ресурсов населением Урало-Казахстанских степей в эпоху неолита-бронзы // Археологический источник и моделирование древних технологий. Труды музея-заповедника Аркаим. Челябинск, 2000. С. 150-169.

39. Гайдученко JI.JI. Характер эксплуатации и наполняемость укрепленных поселений эпохи средней бронзы Южного Зауралья // Экология древних и современных обществ. Вып. 2. Тюмень, 2003. - С. 115116.

40. Гайдученко JI.JI., Зданович Д.Г. Расчеты величин биомассы и поедаемой массы тела копытных в археоэкологических исследованиях // Археологический источник и моделирование древних технологий. Труды музея-заповедника Аркаим. Челябинск, 2000. С. 45-72.

41. Галибин В.А., Матвеева Н.П. Спектральный анализ цветного металла из Среднего Притоболья // Актуальные проблемы методики Западносибирской археологии. Новосибирск, 1989. С. 106-109.

42. Гашев С.Н. Млекопитающие в системе экологического мониторинга (на примере Тюменской области). Тюмень, ТюмГУ, 2000 220 с.

43. Гвоздецкий Н.А., Михайлов Н.И. Физическая география СССР. Азиатская часть. М., 1970. 320 с.

44. Гвоздецкий Н.А., Криволуцкий А.Е., Макунина А.А. Физико-географическое районирование Тюменской области // Природные условия Западной Сибири. Москва, МГУ. Вып. 1 1971 - С. 145156.

45. Гемуев И.Н. Семья у селькупов (XIX начало XX в.). Новосибирск, 1984.-157 с.

46. Генинг В.Ф. Программа статистической обработки керамики из археологических раскопок // СА. 1973. № 1. - С. 114-136.

47. Генинг В.Ф., Голдина Р.Д. Курганы у озера Фоминцево // ВАУ-8, Свердловск. 1969. - С. 90-101.

48. Генинг В.Ф., Корякова JI.H. Комплекс раннего железного века на Чупинском поселении // КСИА-184. Москва, 1985. - С. 52-60.

49. Генинг В.Ф., Позднякова М.К. Прыговское городище на р. Исети // ВАУ, Вып. 6. Свердловск, 1964. - С. 34-71.

50. Глушков И.Г. Экспериментально-графическое определение объема наполнителя в формовочных массах // Актуальные проблемы методики Западносибирской археологии. Новосибирск, 1989. С. 71-73.

51. Глушков И.Г. Керамика как исторический источник. Новосибирск, Изд-во ИАиЭ СО РАН, 1996. 327 с.

52. Глушков И.Г., Адамова Н.Ю. Костяные и деревянные орудия обработки поверхности (экспериментально-морфологический анализ) // Экспериментальная археология. Вып. 3. Археологические вещи и некоторые вопросы источниковедения. Тобольск, 1994. С. 25-29.

53. Глушкова Т.Н. Сюжет для этноархеологии: анализ растительного сырья // Археологические микрорайоны Западной Сибири. Материалы Всероссийского семинара "Интеграция археологических и этнографических исследований". Омск, 1994а. - С. 110-111.

54. Глушкова Т.Н. Ретроспекции вертикального ткацкого станка (по археологическим и экспериментальным данным) // Экспериментальнаяархеология. Вып. 3. Археологические вещи и некоторые вопросы источниковедения. Тобольск, 19946.-С. 74-81.

55. Глушкова Т.Н. Плетение и ткачество в раннем железном веке (по материалам могильника Ак-Алаха 1) // в кн. «Стерегущие золото грифы» Н.В. Полосьмак, Новосибирск, «Наука», 1994в. С. 114-121.

56. Глушкова Т.Н. Археологические ткани Западной Сибири. Сургут, 2002. 206 с.

57. Глушкова Т.Н. Информативные возможности археологического текстиля Западной Сибири // Проблемы археологии,этнографии, антропологии Сибири и сопредельных территорий. Т. IX, ч. 1., Новосибирск, ИАЭТ СО РАН, 2003. С. 320-323.

58. Гольева А.А. Растительные подстилки эпохи бронзы Калмыкии //Текстиль эпохи бронзы евразийских степей. ТГИМ, Вып. 109. М., 1999. - С. 185-203.

59. Гражданкина И.С. Методика химико-технологического исследования древней керамики // Археология и естественные науки. М., 1965.

60. Гребенщиков А.В. Рецептуры формовочных масс в практике керамистов урильской культуры // Проблемы технологии древних производств. Новосибирск, 1990.-С. 120-139.

61. Гусев Ю.С. Жизненный уклад и экономические факторы в развитии патологии твердых тканей зубов человека (палеоантропологический аспект) // Археологические микрорайоны Западной Сибири. Омск, 1994.-С. 157-159.

62. Дашковский П.К. К вопросу о палеодемографической ситуации в Горном Алтае в скифское время // Источники по истории Западной Сибири. Материалы региональной научной конференции. Ч. 1. -Сургут, 2003.-С. 74-78.

63. Дебец Г.Ф. Палеоантропология СССР // ТИЭ. Т.4. - 1948. - 392 с.

64. Дегтярева А.Д. Металлообработка раннего железного века Среднего Приишимья // Западная Сибирь проблемы развития. Тюмень, 1994. -С. 20-31.

65. Демкин В.А. Особенности расселения и хозяйственной деятельности древнего населения степей Восточной Европы в свете новейших па-леопочвенных данных // География и природные ресурсы, 1994, № 4. -С. 109-113.

66. Демкин В.А., Демкина Т.С., Борисов А.В. Палеопочвоведение и археология: итоги и перспективы интеграции // Экология древних и современных обществ. Вып. 2, Тюмень, ИПОС СО РАН, 2003. С. 33-36.

67. Дергачева М.И. Археологическое почвоведение. Новосибирск, 1997. -228 с.

68. Доржа В. Лошадь в традиционной практике тувинцев-кочевников. Кызыл, 2003. 154 с.

69. Евдокимов В.В., Поваляев Н.Л. Потенциальная заселенность поселений эпохи бронзы Кустанайского Притоболья // Проблемы исторической интерпретации археологических и этнографических источников Западной Сибири, Томск, 1990. С. 65-66.

70. Ермаков В.К., Зах В.А., Ермакова В.А. Петрографический анализ керамики эпохи неолита раннего железа лесостепного Зауралья // Актуальные проблемы методики Западносибирской археологии. Новосибирск, 1989.-С. 75-78.

71. Железчиков Б.Ф. Вероятная численность савромато-сарматов Южного Приуралья и Заволжья в VI в. до н.э. по демографическим и экологическим данным // Древности Евразии в скифо-сарматское время. М., 1984.-С.65-68.

72. Животноводство. Учебное пособие. Москва, 1964 - 543 с.

73. Животноводство Северного Казахстана. Москва, -1967. 160 с.

74. Жуковская H.JI. Пища кочевников Центральной Азии (к вопросу об экологических основах формирования модели питания) // Советская этнография, № 5,1979 г. С. 64-75.

75. Журавлев О.П. Животноводство и охота на трипольских поселениях Черкасской области // Восточно-европейский электронный журнал. № 1. 2001 г.

76. Журавлева П.Н. Тарасовский м-к I-V вв. // Международное XVI Уральское археологическое совещание. Пермь, 2003. С. 240-241.

77. Зах В.А., Зимина О.Ю. Создание компьютерной базы данных по археологии Ямала // Вестник археологии, антропологии и этнографии. Вып. 3, Тюмень, 2001а. С. 243-244.

78. Зиняков Н.М. Эволюция кузнечной техники в Среднем Прииртышье (III в.до н.э. XIII в.н.э.) // Актуальные проблемы методики западносибирской археологии. - Новосибирск, 1989. - С. 112-115.

79. Зиняков Н.М. Железообрабатывающее производство саргатской культуры // Проблемы изучения саргатской культуры. Омск, ОмГУ, 1991.-С. 52-60.

80. Зиняков Н.М. Черная металлургия и кузнечное ремесло Западной Сибири. Кемерово. 1997. 368 с.

81. Иванов Г.Е. Саргатская керамика с поселения Островное 3 (степной Алтай) // Проблемы хронологии и периодизации археологических памятников Южной Сибири, тезисы докладов к Всесоюзной научной конференции. Барнаул, 1991. С. 117-118.

82. Иванова Н.О., Батанина И.М. Павлиново городище памятник раннего железного века лесостепного Притоболья // Кочевники Урало-казахстанских степей. Екатеринбург, «Наука», 1993. - С. 102-121.

83. Кадырбаев А., Султанов Т. Умельцы и мудрецы казахских степей // Этносфера, № 6. 2001. - www.arba.ru

84. Каздым А.А. Литолого-микроморфологическая и геохимическая диагностика культурного слоя подходы и перспективы // Экология древних и современных обществ. Вып. 2. Тюмень, 2003. - С. 44-45

85. Каздым А.А., Верба М.П. Микростроение культурного слоя древних поселений как устойчивый временной диагностический признак // Экология древних и современных обществ. Вып. 2. Тюмень, 2003. -С. 46-49

86. Каменецкий И.С., Маршак Б.И., Шер Я.А. Анализ археологических источников (возможность формализованного подхода). М. 1975.- 174 с.

87. Киреева Е.В. Сведения исследователей XVIII-XX веков о наличии крапивного ткачества у обских угров // Крапивное ткачество. Сборник тезисов II научно-практической конференции. Ханты-Мансийск, «Полиграфист», 2003. С. 9-12.

88. Кирюшин Ю.Ф., Степанова Н.Ф., Тишкин А.А. Скифская эпоха Горного Алтая. Часть II. Погребально-поминальные комплексы па-зырыкской культуры. Барнаул, АлГУ, 2003. 234 с.

89. Козлов В.И. Динамика численности народов. Москва, 1969.

90. Ковальченко ИД. Методы исторического исследования. М., «Наука», 2003 г. -486 с.

91. Ковригин А.А. Погребальный инвентарь // Культура зауральских скотоводов на рубеже эр. Екатеринбург: «Екатеринбург», 1997а. С. 48-63.

92. Ковригин А.А. Хронология погребений // Культура зауральских скотоводов на рубеже эр. Екатеринбург: «Екатеринбург», 19976. С. 64-70.

93. Ковригин А.А. Павлиново городище: хронология и архитектура // Экология древних и современных обществ. Вып. 2. Тюмень, 2003. -С. 120-124.

94. Колчин Б.А., Маршак Б.И., Шер Я.А. Археология и математика (вместо предисловия) // Статистико-комбинаторные методы в археологии. М.: Наука, 1970. С.3-7.

95. Коневодство. Учебное пособие. Москва, 1973 - 312 с.

96. Коновалов А.А., Иванов С.Н. К определению палеоклиматов по палинологическим данным // Экология древних и современных обществ. Вып. 2. Тюмень, 2003. С. 53-56.

97. Корякова JI.H. Хронология погребений саргатской культуры // ВАУ-15, Свердловск, 1981.-С. 103-108.

98. Корякова JI.H. Из истории изучения саргатской культуры // ВАУ-16, Свердловск, 1982-С. 113-121.

99. Корякова JI.H. Ранний железный век Зауралья и Западной Сибири: саргатская культура. Свердловск, 1988.-241 с.

100. Корякова JI.H. Саргатская культура или общность? // Проблемы изучения саргатской культуры. Тезисы докладов. Омск, 1991. С. 38.

101. Корякова JI.H. Поселения и жилища Тоболо-Иртышской лесостепи // Очерки культурогенеза народов Западной Сибири. Том I. Поселения и жилища. Томск, 1994. С. 259-275.

102. Корякова JI.H., Булдашев В.А. Погребальная обрядность // Культура зауральских скотоводов на рубеже эр. Гаевский могильник саргатской общности: антропологическое исследование. Екатеринбург: «Екатеринбург», 1997.-С. 130-137.

103. Корякова JI.H., Дэйр М.-И. Исследование Павлиновского археологического комплекса на р. Исеть // Экология древних и современных обществ. Вып. 2. Тюмень, 2003. С. 124-129.

104. Корякова JI.H., Морозов В.М., Суханова Т.Ю. Поселение Ипкуль XV памятник переходного периода от раннего железного века ксредневековью в Нижнем Притоболье // ВАУ-19, Свердловск. 1988. -С. 117-129.

105. Корякова JI.H., Сергеев А.С. Географический аспект хозяйственной деятельности племен саргатской культуры // ВАУ-18, Свердловск. 1986.-С. 91-98.

106. Корякова JI.H., Сергеев А.С. Некоторые вопросы хозяйственной деятельности племен саргатской культуры (опыт палеоэкономиче-ского анализа селища Дуванское II) // Становление и развитие производящего хозяйства на Урале. Свердловск, 1989. С. 165-177.

107. Корякова JI.H., Сергеев А.С. Селище раннего железного века Дуванское II // Памятники древней культуры Урала и Западной Сибири. Екатеринбург,»Наука», 1993.-С. 182-206.

108. Корякова JI.H., Федоров P.O. Гончарные навыки зауральского населения в раннем железном веке (по материалам Ипкульского могильника) // Знания и навыки уральского населения в древности и средневековье. Екатеринбург: Урал, ун-т, 1993. - С.76-96.

109. Корякова JI.H., Булдашев В.А., Потро Ж.-П. Описание курганов и погребений // Культура зауральских скотоводов на рубеже эр. Екатеринбург, «Екатеринбург», 1997. С. 10-47.

110. Косарев М.Ф. Географическая среда и неравномерность социально-экономического развития разных районов Западной Сибири в Первобытную эпоху // Вопросы археологии Приобья. Вып. 37. Тюмень, ТюмГУ. 1976. С. 3-20.

111. Косарев М.Ф. Производительные силы общества как средство превращения географической среды в социальную // Особенности естественно-географической среды и исторические процессы в Западной Сибири. Томск, ТомГУ, 1979. С.5-6.

112. Косарев М.Ф. К вопросу о методике археолого-этнографических сопоставлений // Методологические аспекты археологических и этнографических исследований в Западной Сибири. Томск, ТомГУ. 1981.-С.119-123.

113. Косарев М.Ф. Западная Сибирь в древности. М. Наука, 1984 -248 с.

114. Косарев М.Ф. Древняя история Западной Сибири. Человек и природная среда. М., 1991. 302 с.

115. Косарев М.Ф. Из древней истории Западной Сибири. Общая историко-культурная концепция. Москва, 1993. 283 с.

116. Косарев М.Ф. Миграции как модель исторического процесса (по сибирским археолого-этнографическм материалам) // Памятники археологии и древнего искусства Евразии. М., 2004. С. 123-136.

117. Косинская JI.JI. К вопросу о хозяйственной классификации стоянок каменного века бассейна Вычегды (итоги статистического анализа) // Актуальные проблемы методики Западносибирской археологии. Новосибирск, 1989. С. 56-59.

118. Косинцев П.А. Костные остатки из могильников раннего железного века Южного Зауралья и Северного Казахстана // Материалы по археологии и этнографии Южного Урала. Челябинск, 1996. - С. 175-182.

119. Косинцев П.А. Типология археозоологических комплексов и модели животноводства у древнего населения юга Западной Сибири // Новейшие археозоологические исследования в России. Москва, 2003.-С.157-174.

120. Косинцев П.А., Бородина Е.Н. Фауна городища Павлиново // Проблемы изучения саргатской культуры. Омск, 1991 С. 46-53.

121. Косинцев П.А., Корякова Л.Н., Валдайских В.В., Иванов И.В., Каздым А.А., Корона О.М., Махонина Г.И., Панова Н.К., Табанакова Е.Д., Хэнке Б. Комплексные исследования Павлиновского городища

122. Экология древних и современных обществ. Вып. 2. Тюмень, 2003.-С. 129-131.

123. Косинцев П.А., Ражев Д.И., Матвеева Н.П. Особенности состава стада на поселениях разного типа // Актуальные проблемы методики западно-сибирской археологии. Новосибирск, 1989.-С. 142-146.

124. Косинцев П.А., Стефанов В.И., Труфанов А.Я. Репрезентативный объем остеологической выборки и устойчивость характеристик типа хозяйства и состава стада // Актуальные проблемы методики западно-сибирской археологии. Новосибирск, 1989. С. 138-142.

125. Крадин Н.Н. Империя Хунну. Москва, 2001. 311 с.

126. Краснов Ю.А. Раннее земледелие и животноводство в лесной полосе Восточной Европы. Москва, 1971. - 168 с.

127. Кузеев Р.Г. Численность башкир и некоторые этнические процессы в Башкирии в XVI-XX вв. // Археология и этнография Башкирии. Уфа, 1968.-С. 335.

128. Кузнецов Б.А. Определитель позвоночных животных фауны СССР. Ч. 3. Млекопитающие. М., 1975. 194 с.

129. Культура зауральских скотоводов на рубеже эр. Гаевский могильник саргатской общности: антропологическое исследование. «Екатеринбург», 1997. 180 с.

130. Курто П., Ражев Д.И. Люди // Культура зауральских скотоводов на рубеже эр. Екатеринбург, 1997. С. 86-113.

131. Ларина Н.С., Матвеева Н.П. Некоторые данные о минеральном статусе костных тканей людей раннего железного века // Экология древних и современных обществ. Тюмень, 1999. С. 139-142.

132. Левин М.Г., Чебоксаров Н.Н. Хозяйственно-культурные типы и историко-этнографические области (к постановке вопроса) // СЭ., 1955. №4.

133. Ляликов Н.И. Некоторые вопросы плотности населения в географической литературе // Вопросы географии. Вып. 5. География населения. Москва, 1947. - С. 41-52.

134. Марков Г.Е. Кочевники Азии. М., МГУ, 1976. 317 с.

135. Марков Г.Е. Классификация скотоводства и дефиниции // Методологические аспекты археологических и этнографических исследований в Западной Сибири. Томск, ТомГУ, 1981. - С. 45-48.

136. Мартынов А.И., Алексеев В.П. История и палеоантропология скифо-сибирского мира. Учебное пособие. Кемерово, 1986. - 100 с.

137. Масанов Н.Э. Проблемы социально-экономической истории Казахстана на рубеже XVII-XIX веков. Алма-Ата, 1984. 109 с.

138. Матвеев А.В. Работы Тюменской экспедиции // АО 1984 года. М., Наука, 1986.-С. 190-191.

139. Матвеев А.В. О происхождении и начальном этапе истории саргатской культуры // Эпоха камня и палеометалла азиатской части СССР. Сборник научных трудов. Новосибирск: «Наука», 1988. С. 56-65.

140. Матвеев А.В. К методике оценки степени сходства однокультур-ных керамических комплексов // Актуальные проблемы методики Западносибирской археологии. Новосибирск, 1989. С. 82-86.

141. Матвеев А.В., Матвеева Н.П. Саргатский могильник у д. Тютрино (по раскопкам 1981 г.) // КСИА, Вып. 184, 1985. С. 69-76.

142. Матвеев А.В., Матвеева Н.П. Тютринский могильник // Источники этнокультурной истории Западной Сибири. Тюмень: ТюмГУ, 1991а.-С. 104-139.

143. Матвеев А.В., Матвеева Н.П. Савиновский могильник саргатской культуры. Тюмень: ИПОС СО РАН, 19916.-54 с.

144. Матвеев А.В., Матвеева Н.П. О реконструкции погребальных сооружений саргатской культуры // Исторические чтения памяти М.П. Грязнова: Доклады республиканской научной конференции. 4.1. -Омск, ОмГУ, 1992.-С. 124-127.

145. Матвеев А.В., Матвеева Н.П., Корона О.М. Исследования по изучению земледелия древнего населения лесостепного Притоболья (предварительное сообщение) // Проблемы географии и экологии Западной Сибири, Тюмень: ТюмГУ, 1998. С. 63-66.

146. Матвеева Н.П. К вопросу о хронологии саргатских могильников Среднего Притоболья // Западная Сибирь в древности и средневековье.-Тюмень, 1985.-С. 69-81.

147. Матвеева Н.П. Ранний железный век Среднего Притоболья. Ав-тореф. канд.ист.наук. Новосибирск, 1987а.-21 с.

148. Матвеева Н.П. Исследования на Рафайловском городище // АО 1985 года. М.: Наука, 19876. С. 263.

149. Матвеева Н.П. О периодизации саргатских поселений Среднего Притоболья // Эпоха камня и палеометалла азиатской части СССР. Сборник научных трудов. Новосибирск: «Наука», 1988. С. 65-73.

150. Матвеева Н.П. Опыт реконструкции состава семьи у племен саргатской культуры (по материалам Среднего Притоболья) // Экономика и общественный строй древних и средневековых племен Западной Сибири. Новосибирск: НГПИ, 1989. С. 46-50.

151. Матвеева Н.П. Погребальный обряд саргатской культуры Среднего Притоболья // Обряды народов Западной Сибири. Томск, 1990 -С. 38-52.

152. Матвеева Н.П. К вопросу о датировке саргатской культуры // Проблемы хронологии и периодизации археологических памятников Южной Сибири. Тезисы докладов к Всесоюзной научной конференции. Барнаул, 1991а.-С. 138-140.

153. Матвеева Н.П. О погребальном обряде саргатских могильников Приишимья // Проблемы изучения саргатской культуры. Тезисы докладов. Омск, 19916. С. 16-20.

154. Матвеева Н.П. Рафайловское городище памятник саргатской культуры Среднего Притоболья // Российская Археология, Москва, 1993а, №1.-С.148-163.

155. Матвеева Н.П. Саргатская культура на среднем Тоболе. Новосибирск, "Наука", 19936 175 с.

156. Матвеева Н.П. Абатский I курганный могильник саргатской культуры. Тюмень, 1993 в. - 75 с.

157. Матвеева Н.П. Ранний железный век Приишимья. Новосибирск, "Наука", 1994а. -150 с.

158. Матвеева Н.П. О торговых связях населения западносибирской лесостепи с Центральной Азией в древности // Западная Сибирь -проблемы развития. Тюмень: ИПОС СО РАН, 19946. С. 177-192.

159. Матвеева Н.П. Социальный анализ саргатских могильников // Словцовские чтения-96. Тезисы докладов и сообщений. Тюмень, 1997.-С. 128-130.

160. Матвеева Н.П. О торговых связях саргатского населения с Центральной Азией (по материалам Тоболо-Ишимья) // Взаимодействие саргатских племен с внешним миром. Омск, ОмГУ, 1998. С.10-16.

161. Матвеева Н.П. Материалы к палеодемографической характеристике саргатской общности // Вестник археологии, антропологии и этнографии. Вып. 2. Тюмень, 1999. С. 87-97.

162. Матвеева Н.П. Социально-экономические структуры населения Западной Сибири в раннем железном веке. Новосибирск, "Наука", Сиб.изд.фирма РАН, 2000.- 298 с.

163. Матвеева Н.П. Расселение саргатских племен в Прииртышье // Проблемы взаимодействия человека и природной среды. Тюмень, ИПОС СО РАН, 2001.- С. 39-43.

164. Матвеева Н.П., Волков Е.Н. Проблемы хозяйственной и культурной адаптации древнего населения Ингальской долины // Древности Ингальской долины. Новые памятники бронзового и раннего железного веков. Новосибирск, 2003. С. 143-162.

165. Матвеева Н.П., Волков Е.Н., Рябогина Н.Е. Древности Ингальской долины. Новые памятники бронзового и раннего железного веков. Новосибирск, 2003. 174 с.

166. Матвеева Н.П., Буслова М.А. О половозрастной дифференциации общества саргатской культуры (по материалам Среднего Притоболья) // Социально-экономические проблемы древней истории Западной Сибири. Тобольск. 1988.

167. Матвеева Н.П., Коновалов А.А., Берлина С.В. Фортификации раннего железного века Западной Сибири: Палеоэкономический аспект // Проблемы взаимодействия человека и природной среды, вып. 4. Тюмень, 2003.-С. 33-39.

168. Матвеева Н.П., Крюкова Т.С. Динамика природной среды и хозяйственных занятий саргатского населения Рафайловского городища // Проблемы географии и экологии Западной Сибири. Тюмень: ТюмГУ, Вып. 4., 2001. с. 27-37.

169. Матвеева Н.П., Ларина Н.С., Колиух О.А. Некоторые данные о рационе питания населения саргатской культуры Западносибирской лесостепи // Материалы конференции. К 100-летию М.П. Грязнова. СПб, 2002а.

170. Матвеева Н.П., Ларина Н.С., Берлина С.В., Чикунова И.Ю. Комплексное изучение условий жизни древнего населения Западной Сибири (проблемы социокультурной адаптации в раннем железном веке). Новосибирск, Наука, 2005. - 228 с.

171. Матвеева Н.П., Ларина Н.С., Гулуева М.Х., Колиух О.А., Чикунова И.Ю., Вилль К.В. Изучение рациона питания населения раннего железного века Западной Сибири по нагарам на посуде // Вестник ТюмГУ, № 2, Тюмень, 20026. С.22-30.

172. Матвеева Н.П., Ларина Н.С., Вилль К.В., Захарова Л.Е. Новые данные об особенностях питания саргатского населения Западной

173. Сибири // Экология древних и современных обществ. Вып. 2. Тюмень, 2003.-С.143-147.

174. Матвеева Н.П., Орлова Л.А., Чикунова И.Ю. Хронология саргатского комплекса Коловского городища // Материалы научного семинара «Хроностратиграфия памятников эпохи голоцена Западной Сибири и сопредельных территорий». Тюмень, 2002. С. 88-95.

175. Матвеева Н.П., Опенько (Чикунова) И.Ю. О соотношении культур раннего железного века в Среднем Притоболье по материалам Рафайловского селища // Областная межвузовская конференция молодых ученых и специалистов. Тезисы докладов. Тюмень, 1985.-С. 136.

176. Матвеева Н.П., Опенько (Чикунова) И.Ю. Роговая бляха с гравированным изображением из Абатского-3 могильника // Проблемы изучения саргатской культуры. Омск, 1991. С. 41-45.

177. Матвеева Н.П., Потемкина Т.М., Чикунова И.Ю. Керамические комплексы раннего железного века с многослойного поселения Язе-во-1 (лесостепное Притоболье) // Российская археология, № 4, 2001. -С. 114-123.

178. Матвеева Н.П., Рябогина Н.Е. Реконструкция природных условий Зауралья в раннем железном веке (по палинологическим данным) // Археология, этнография и антропология Евразии. Новосибирск: ИАЭ СО РАН. № 4, 2003. С. 30-35.

179. Матвеева Н.П., Чикунова И.Ю. Новые раскопки на Рафайловском городище и селище // Археологические открытия 2002 года. Москва, «Наука». 2003. С. 391-392

180. Матвеева Н.П., Чикунова И.Ю., Берлина С.В. Новые исследования на Коловском городище // Словцовские чтения, Тюмень, 2003. -С. 99-100.

181. Матвеева Н.П., Чикунова И.Ю., Орлова JI.A., Поклонцев А.С. Новые исследования Рафайловского городища // Вестник археологии, антропологии и этнографии. Тюмень, № 5, 2004 С. 74-95.

182. Матющенко В.И. Древняя история населения лесного и лесостепного Приобья, ч. 4. // Из истории Сибири, вып. 12. 1974. 196 с.

183. Матющенко В.И. О соотношении археологических и этнографических материалов в исторических исследованиях // Методологические аспекты археологических и этнографических исследований в Западной Сибири. Томск, ТомГУ. 1981.-123-125.

184. Матющенко В.И. Погребение воина саргатской культуры (предварительное сообщение) // Изв. СО АН СССР. Сер. Истории, филологии и философии. Вып. 1. 1989. С. 51-59.

185. Матющенко В.И. Об отношении саргатского населения к так называемому скифо-сибирскому культурно-историческому единству // Проблемы изучения саргатской культуры. Омск, 1991. С. 14-16.

186. Матющенко В.И., Тихонов С.С. Еловская керамика юга Томской области // Источники этнокультурной истории Западной Сибири. Тюмень, 1991.-С. 73-86.

187. Матющенко В.И., Яшин В.Б. Погребение воина из могильника у д. Сидоровка Омской обл. и некоторые вопросы мировоззрения кочевников степей // Исторические чтения памяти М.П. Грязнова. Омск, ОмГУ, 1987.-С. 192-195.

188. Махонина Г.И. Почвы // Культура зауральских скотоводов на рубеже эр. Екатеринбург, «Екатеринбург», 1997. С. 126-129.

189. Махонина Г.И., Коркина И.Н. Формирование подзолистых почв на археологических памятниках в Западной Сибири. Екатеринбург, 2002.-263 с.

190. Махонина Г.И., Валдайских В.В. Гумусное состояние антропогенно нарушенных почв // VI-я Всероссийская конференция Экологические проблемы промышленных регионов". Екатеринбург, 2004. -С. 87-89.

191. Могильников В.А. Особенности культуры и основные проблемы изучения раннего железного века лесостепного Прииртышья // V Урал.археол.совещание: Тез.докл. и сообщ. Сыктывкар, 1967. С. 65-67.

192. Могильников В.А. Исследование курганной группы эпохи раннего железа Калачевка II // КСИА, вып. 114.1968. С. 94-98.

193. Могильников В.А. Периодизация культур эпохи железа в Среднем Прииртышье // Этногенез народов Северной Азии. Материалы конференции. Новосибирск, 1969.-С. 136-138.

194. Могильников В.А. К вопросу об этнокультурных ареалах Среднего Прииртышья и Приобья эпохи раннего железа // Проблемы хронологии и культурной принадлежности археологических памятников Западной Сибири. Томск., 1970. С. 172-190.

195. Могильников В.А. Коконовские и саргатские курганы памятники племен лесостепи Западной Сибири // МИА, № 153. - 1972а. - С. 119-135.

196. Могильников В.А. К вопросу о саргатской культуре // Проблемы археологии и древней истории угров. М.: Наука, 19726. С. 66-86.

197. Могильников В.А. Некоторые аспекты хозяйства племен лесостепи Западной Сибири эпохи раннего железа // ИИС. 1976. Вып.21. -С. 175-185.

198. Могильников В.А. О культурах Западно-сибирской лесостепи раннего железного века (итоги и проблемы изучения) // Скифо-Сибирское культурно-историческое единство. Материалы 1 Всесоюзной археологической конференции. КемГУ, Кемерово, 1980. С. 41-50.

199. Могильников В.А. Работы Алтайской экспедиции // Археологические открытия 1986. М., Наука, 1988. С. 247-248.

200. Могильников В.А. Предметы бронзового литья с городища Старый Погост // Вестник археологии, антропологии и этнографии. Тюмень, ИПОС СО РАН, 2001. С. 114-121.

201. Морозов В.М. Средневековые поселения и жилища на р. Дуван // ВАУ-16. Археологические исследования севера Евразии. Свердловск, 1982.-С. 125-141.

202. Мыльников В.П. Обработка дерева носителями пазырыкской культуры. Новосибирск: Изд-во ИАЭТ СО РАН. 1999. -232 с.

203. Мыльникова Л.Н., Чемякина М.А. Некоторые вопросы технологии изготовления керамики саргатской культуры поселения Омь-1 // Проблемы археологии, этнографии, антропологии Сибири и сопредельных территорий. Т. VI. Новосибирск, ИАЭТ СО РАН, 2000. С. 373-379.

204. Мыльникова JI.H., Чемякина М.А. Традиции и новации в гончарстве древних племен Барабы (по материалам поселенческого комплекса Омь-1). Новосибирск, ИАЭТ СО РАН, 2002. - 200 с.

205. Неелов В.И. Ткачество. От плетельных рам до многозевных машин. Москва, Легпромбытиздат, 1986 90 с.

206. Нестер А.Т. Полесский лен и славянские традиции // Этнографическое обозрение. Москва, "Наука", 1992. С. 89-101.

207. Орлова Л.А. Радиоуглеродное датирование археологических памятников Сибири и Дальнего Востока // Электронный журнал «Сибирское археологическое обозрение». Вып. 4. Новосибирск, 2002.

208. Османов М.О. Некоторые особенности изучения хозяйственно-культурных типов // СЭ. 1991. № 2 С. 52-61.

209. Пантелеева С.Е. Исследование распределения керамики в слое Павлинова городища // Экология древних и современных обществ. Вып. 2. -Тюмень, 2003. С.156-159. Екатеринбург, 2006. ~ 22 с.

210. Пантелеева С.Е. Хроностратиграфия Павлинова городиза (по результатам анализа керамики). Автореф. канд.ист. наук.

211. Плешаков А.А. Результаты трасологического анализа материалов стоянки Виноградовка XIV (к постановке вопроса о хозяйстве голоцена Тоболо-Иртышского междуречья) // Актуальные проблемы методики Западносибирской археологии. Новосибирск, 1989. С. 101103.

212. Погодин Л.И. К характеристике погребального обряда саргатской культуры // Источники и историография. Археология и история. Омск, 1988.-С. 27-38.

213. Погодин Л.И. Проблема исторической судьбы саргатской культуры // Археологические культуры и культурно-исторические общности Большого Урала. Екатеринбург, 1993. С. 175-177.

214. Погодин Jl.И. К характеристике военной структуры саргатской общности // Исторические чтения памяти М.П. Грязнова. Омск, 1997.-С. 116-121.

215. Погодин Л.И., Труфанов А.Я. Могильник саргатской культуры Исаковка-3 // Древние погребения Обь-Иртышья. Омск, 1991. - С. 98-126.

216. Поклонцев А.С. Предварительные результаты палеозоологического исследования археологического памятника Рафайловское городище по материалам раскопок 2002 года // Словцовские чтения. Тюмень, 2002.-С. 149-150.

217. Поклонцев А.С. Этноархеологические исследования скотоводства казахского типа // Вестник археологии, антропологии и этнографии. Тюмень, 2004 г. - Вып. 5. - С. 192-194.

218. Полосьмак Н.В. Саргатские курганы у г. Куйбышева (лесостепная Бараба) // Проблемы Западносибирской археологии. Эпоха железа. -Новосибирск, 1981. С. 69-83.

219. Полосьмак Н.В. Бараба в эпоху раннего железа. Новосибирск, "Наука", 1987. 144 с.

220. Полосьмак Н.В. «Стерегущие золото грифы» (ак-алахинские курганы). Новосибирск, «Наука», 1994. - С. 3-100.

221. Полосьмак Н.В., Малахов В.В. Некоторые аспекты изучения древних тканей // Проблемы археологии, этнографии, антропологии Сибири и сопредельных территорий. Т. VI. Новосибирск, ИАЭТ СО РАН, 2000.-С.289-393.

222. Полосьмак Н.В., Баркова Л.Л. Костюм и текстиль пазырыкцев Алтая (IV-III вв. до н.э.). Новосибирск «ИНФОЛИО», 2005. 232 с.

223. Попов А.А. Плетение и ткачество у народов Сибири в XIX и 1 четв. XX столетия // СМАЭ. 1955. Т.16, С.41-146.

224. Поршукова Н.Ю. Опыт экспериментального исследования зависимости формы сосудов от условий их формовки // Актуальные проблемы методики Западносибирской археологии. Новосибирск, 1989. -С. 69-71.

225. Потемкина Т.М. Раскопки у с. Раскатиха на р. Тобол // Из истории Южного Урала и Зауралья, вып.4. Челябинск, 1969. С. 5-14.

226. Потемкина Т.М., Чикунова И.Ю. Поселение раннего железного века Белый Яр XII // Вестник археологии, антропологии и этнографии. Тюмень, 2001 г. Вып. 3. С. 150-153.

227. Пошехонова О.Е. Раскопки двухслойного поселения Юртобор-ский мост-2 // Словцовские чтения-2002. Тюмень, 2002. С. 150-151.

228. Пошехонова О.Е., Зах В.А. Исследование многослойного поселения Юртоборский мост 2 // Проблемы взаимодействия человека и природной среды. Вып. 4. Тюмень, 2003. С. 17-22.

229. Прищенко С.В. К вопросу о героической функции посуды (по материалам саргатской культуры и некоторых героических эпосов) // XIV Уральское археологическое совещание. Тезисы докладов. Челябинск, 1999.-С. 136-137.

230. Пшеничнюк А.Х. Культура ранних кочевников Южного Урала. Москва, «Наука», 1983. 200 с.

231. Ражев Д.И. Население лесостепи Западной Сибири раннего железного века: реконструкция антропологических особенностей. Ав-тореф. канд.ист.наук., Екатеринбург, 2001.

232. Ражев Д.И., Ковригин А.А. Курганные могильники саргатской культуры и социально-демографическая структура древнего общества // Экология древних и современных обществ. Тюмень, 1999. С. 171-175.

233. Ражев Д.И., Ковригин А.А., Курто П. Насильственные травмы на черепах из могильников саргатской культуры // XIV Уральское археологическое совещание. Тезисы докладов. Челябинск, 1999. - С. 137-139.

234. Руденко С.И. Второй Пазырыкский курган. JI., Изд-во Гос.Эрмитажа, 1948, - 63 с.

235. Руденко С.И. Культура населения Горного Алтая в скифское время. М.-Л.: АН СССР, 1953. - 361 с.

236. Руденко С.И. Башкиры. Историко-этнографические очерки. М.-Л., 1955.-393 с.

237. Руденко С.И. Культура населения Центрального Алтая в скифское время. М.-Л., 1960. 358 с.

238. Руденко С.И. Древнейшие в мире художественные ковры и ткани. -М.: Искусство, 1968. 121 с.

239. Рындина Н.В. Древнейшее металлообрабатывающее производство Восточной Европы. М., 1971.

240. Рябогина Н.Е. Палинологическая характеристика разреза Нижне-Ингальского 3 поселения в Ингальской долине // Проблемы взаимодействия человека и природной среды. Тюмень, ИПОС СО РАН, 2000.- С. 18-22.

241. Рябогина Н.Е. Природные условия Ингальской долины в бронзовом и раннем железном веках // Древности Ингальской долины. Вып. 1. Новые памятники бронзового и раннего железного веков. Новосибирск, 2003. С. 117-142.

242. Рябогина Н.Е., Семочкина Т.Г., Иванов С.Н. Реконструкция условий обитания населения Нижнего Приисетья в позднем бронзовом ираннем железном веках // Проблемы взаимодействия человека и природной среды. Тюмень, ИПОС СО РАН, 2001.- С. 33-38.

243. Садако Като. Штаны из погребения в кургане 1 могильника Ак-Алаха-1 // «Стерегущие золото грифы». Новосибирск, «Наука», 1994.-С. 111-114.

244. Санжеев Г.Д. Дарханы. Этнографический отчет о поездке в Монголию в 1927 г. Л., АН СССР, 1930. 64 с.

245. Саханова К.Б. Кочевой хозяйственный тип в Казахстане // Вестник КазГУ. Серия экономическая. Алматы, 1998, № 9.

246. Селезнева Н.С. Лесостепь. Подтайга. // Физико-географическое районирование Тюменской области. Москва, МГУ. 1973. - С. 126174.

247. Семенов С.А. Изучение первобытной техники методом эксперимента // Новые методы в археологических исследованиях. М.-Л., 1963.-С. 191-214.

248. Сергеев А.С. Некоторые аспекты реконструкции хозяйства населения лесостепи Тоболо-Иртышского междуречья в раннем железном веке // Модель в культурологии Сибири и Севера. Екатеринбург, 1992 г.-С. 18-26.

249. Сергин В.Я. Применение метода «связей» при археологических исследованиях // СА, 1984, № 1. С. 31-42.

250. Сидоров Е.А. Скотоводчество лесостепного Приобья в I тыс. до н.э. // СА, 1989а. №3.

251. Сидоров Е.А. Присваивающие виды хозяйственной деятельности населения лесостепного Приобья в I тыс. до н.э. // Экономика и общественный строй древних и средневековых племен Западной Сибири. Новосибирск: НГПИ, 19896. С. 16-40.

252. Сидоров Е.А. Обработка и использование кожи (по материалам лесостепного Приобья IX-I вв. до н.э) // Экономика и общественный строй древних и средневековых племен Западной Сибири. Новосибирск: НГПИ, 1989в. С. 41-45.

253. Сидоров Е.А., Бородовский А.П. Обработка кости в лесостепном Приобье // Проблемы технологии древнейших производств. Новосибирск, 1990.

254. Смирнов К.Ф. Сарматы на Илеке. Москва, «Наука», 1975. 176 с.

255. Соколов В.Е., Павлов В.Н., Гришина JI.A., Орлов Д.С. По природным зонам (растительность, почвы, наземные позвоночные). Вып. 1. Широколиственные леса, лесостепь, степь. Москва, изд-во МГУ, 1969.-252 с.

256. Справочник охотника. Минск: Уражай, 1979. 288 с.

257. Стоянов В.Е. Узловское поселение // ВАУ-8, Свердловск, 1969а. -С. 65-90.

258. Стоянов В.Е. Зауральские лесостепные поселения раннего железного века // КСИА, вып. 119. 19696. С. 44-57.

259. Стоянов В.Е. Классификация и периодизация западно-сибирских лесостепных памятников раннего железного века // Проблемы хронологии и культурной принадлежности археологических памятников Западной Сибири. Томск, Изд-во ТГУ, 1970. С.238-253.

260. Стоянов В.Е. Некоторые черты социально-экономической организации древнего населения зауральско-западносибирской лесостепи (ранний железный век) // Археологические исследования на Урале и в Западной Сибири. Свердловск, 1977 С. 152-159.

261. Стоянов В.Е., Фролов В.Н. Курганные могильники у д. Воробьево //ВАУ-6.1964.-С. 53-88.

262. Стоянов В.Е., Ширяев А.Г. Селище Речкино-1 // ВАУ-6. 1964. -С. 72-86.

263. Студзицкая С.В. Изображение человека в искусстве древнего населения Урало-Западносибирского региона (эпоха бронзы) // Первобытное искусство. Антропоморфные изображения. Новосибирск, 1987.-С. 73-88.

264. Сурина JI.H., Сурина М.И., Спиридонова И.Ф. Целебные растения Тюменского края. Свердловск, 1974. 143 с.

265. Сыроечковский Е.Е., Рогачева Э.В. Животный мир СССР. География ресурсов. М., 1975. 440 с.

266. Сычева С.А. Почвенно-геоморфологические аспекты формирования культурного слоя древних поселений // Почвоведение, 1994, № З.-С. 28-33.

267. Татаурова JI.B., Толпеко И.В. Саргатская и кулайская культуры: проблемы взаимодействия // Итоги изучения скифской эпохи Алтая и сопредельных территорий. Барнаул, 1999. С. 176-180.

268. Телегин А.Н. Опыт использования пряслиц в качестве культурно-диагностирующего источника (по материалам эпохи раннего железа) // Вопросы археологии и истории Южной Сибири. Барнаул, 1999. -С. 140-148.

269. Тихонова А.С. Производство крапивных нитей // Крапивное ткачество. Сборник тезисов II научно-практической конференции. Ханты-Мансийск, 2003. С. 24-25.

270. Традиционное жилище народов России: XIX -начало XX в. М.: Наука, 1997.

271. Троицкая Т.Н. Статистическая обработка керамического материала // Актуальные проблемы методики Западносибирской археологии. Новосибирск, 1989. С. 80-82.

272. Труфанов А.Я. К вопросу о происхождении саргатской культуры // Археологические, этнографические и исторические источники по истории Сибири. Омск, 1986. С. 55-64.

273. Труфанов А.Я. Саргатская орнаментика в аспекте генезиса культуры // Проблемы изучения саргатской культуры. Омск: Ом.ун-т, 1991.-С.24-27.

274. Тюрки таежного Причулымья. Популяция и этнос. Томск: Томск, ун-т, 1991.-С. 55-56.

275. Федоров-Давыдов Г.А. Статистические методы в археологии. М. Высшая школа, 1987.-215 с.

276. Формозов А.Н., Исаков Ю.А. Животный мир // Западная Сибирь. М., 1963.

277. Фильчаков Е.Г. Технологические испытания керамики как критерий общей классификации // Актуальные проблемы методики Западносибирской археологии. Новосибирск, 1989. С. 73-74.

278. Хабдулина М.К. Городище Ак-Тау в Северном Казахстане (V-III вв. до н.э.) // Актуальные проблемы методики Западносибирской археологию-Новосибирск, 1989.-С. 196-197.

279. Хабдулина М.К. Городище Ак-Тау как архитектурный комплекс // Знания и навыки уральского населения в древности. Екатеринбург, УИФ "Наука". 1993. С. 113-143.

280. Хабдулина М.К. Степное Приишимье в эпоху раннего железа. Алматы, Ракурс, 1994. 170 с.

281. Хлобыстин Л.П. Жилище и его экономическая и социальная обусловленность // Реконструкция древних общественных отношений по археологическим материалам жилищ и поселений. Л., 1974. С. 22-24.

282. Хомич Л.В. Ненцы: Историко-этнографическй очерк. СПб., 1995 -336 с.

283. Хромова A.M. Плетение циновок // Крапивное ткачество. Сборник тезисов II научно-практической конференции. Ханты-Мансийск: ГУИПП «Полиграфист», 2003. С. 36-37.

284. Цалкин В.И. Материалы для истории скотоводства и охоты в древней Руси. МИА, № 51. М., 1956. 156 с.

285. Чемякина М.А., Мыльникова Л.Н. К вопросу о прядении у саргатцев (по материалам поселенческого комплекса Омь-1) // Археология вчера, сегодня, завтра. Новосибирск, 1995. С. 52-63.

286. Чемякин Ю.П. Керамика как объект этнокультурного исследования и статистические методы // Проблемы исторической интерпретации археологических и этнографических источников Западной Сибири. Томск, 1990. С. 213-214.

287. Черносвитов П.Ю. Демографические и экологические процессы как факторы изменения археологических культур // С А. 1985, № 3 -С.285-293.

288. Чеснов Я.В. О социально-экономических и природных условиях возникновения хозяйственно-культурных типов // Советская этнография. 1970, № 6.

289. Чикунова И.Ю. О характере жилищ Рафайловского селища (по керамическому комплексу) // Экология древних и современныхобществ. Тезисы докладов. Тюмень: ИПОС СО РАН, 1999. С. 112114.

290. Чикунова И.Ю. Керамический комплекс кашинской культуры с Рафайловского селища // Проблемы взаимодействия человека и природной среды. Тюмень: ИПОС СО РАН, 2000. вып. 1. С. 42-44.

291. Чикунова И.Ю. Типы саргатской посуды Рафайловского селища // Проблемы взаимодействия человека и природной среды: ИПОС СО РАН, 2001, вып. 2.-С. 44-49.

292. Чикунова И.Ю. Пряслица Рафайловского селища как источник по изучению прядения у саргатцев // Вестник археологии, антропологии и этнографии. Тюмень. ИПОС СО РАН, 2002. № 4 С. 119-127.

293. Чикунова И.Ю. Опыт палеоэкономической реконструкции саргатского жилища // Исторический опыт хозяйственного и культурного освоения Западной Сибири. Барнаул. 20036. С. 236-242.

294. Чикунова И.Ю. Разведочные работы в Тюменской области // Археологические открытия 2002 года. Москва, «Наука», 2003в. С. 433.

295. Чикунова И.Ю. К вопросу о рационе питания саргатского населения (по материалам Рафайловского селища) // Вестник археологии, антропологии и этнографии. Тюмень, 2004, № 5. С. 187-191.

296. Чикунова И.Ю. Аварийные раскопки на Коловском 4 селище // А0-2004, в печати.

297. Чикунова И.Ю., Берлина С.В. Особенности домостроительства саргатских племен (по материалам Рафайловского селища) // Проблемы взаимодействия человека и природной среды: ИПОС СО РАН, 2003, вып. 4. С. 45-48.

298. Чикунова И.Ю., Поклонцев А.С. Палеоэкономические аспекты скотоводства саргатского населения Рафайловского городища и селища // Экология древних и современных обществ, Тюмень, 2003. -С. 189-192.

299. Чиндина J1.A. Соболь в пластике населения Среднего Приобья // Проблемы Западно-Сибирской археологии. Эпоха железа. Новосибирск, 1981. -С.144-148.

300. Чиндина JI.A. Время и пути культурных контактов на юго-востоке Западной Сибири в эпоху железа // Проблемы хронологии и периодизации археологических памятников Южной Сибири, тезисы докладов к Всесоюзной научной конференции. Барнаул, 1991. с. 146-148

301. Шакирова Н.Ф. Дикорастущие растения в традиционном питании башкир // Советская Энциклопедия, 1988. Т. 3.

302. Шарапова С.В. Керамика // Культура зауральских скотоводов. Изд-во «Екатеринбург», 1997. С. 71-85.

303. Шарапова С.В. Керамика и основные орнаментальные стили раннего железного века Зауральской лесостепи // XIV Уральское археологическое совещание. Тезисы докладов. Челябинск, 1999. С. 146148.

304. Шевченко Ю.Ю. О взаимодействии двух глобальных свойств материальной культуры как закономерностях ее структурализации // Локальные различия в каменном веке. СПб, 1999. С. 60-63.

305. Шевченко Ю.Ю. Теория хозяйственно-культурных типов в этнологических дифинициях. 2005 // www.gumilevica.kulichki.net

306. Шестакова Л.В. Применение кожи рыб у народов Сибири и Дальнего Востока // Обработка рыбьей кожи. Методическое пособие. Ханты-Мансийск-Екатеринбург, «Зебра», 2004. С. 4.

307. Шитова С.Н. Традиционные поселения и жилища башкир. М.: Наука, 1984.-268 с.

308. Эрдниев У.Э. Калмыки. Элиста, 1970. 342 с.

309. Юдахин К.К. Киргизско-русский словарь. М., 1965. 922 с.

310. Chickunova I. Palaeoeconomy of Sargatka population of Western Si-biria in Early Iron Age // Abstracts of 9-th Annual Meeting of european Association of Archaeologists. 2003a. p. 108.

311. Roman Anuz, Edita Stahova, Mark Stepan, Richard Ther, Radomir Ti-chy. Prvni etapa zimniho obyvani rekonstrukse polozemnie z dobi ze-lezne // Rekonstrukce a experement v arheologii. 2000. № 1. 221 p.1. АРХИВНЫЕ МАТЕРИАЛЫ

312. Аношко O.M. Отчет о разведке 2002 года. Тюмень, 2003. Архив ЛА ИПОС СО РАН. № 11/2.

313. Аношко О.М. Отчет о разведке 2003 года. Тюмень, 2004. Архив сектора археологии и этнографии ИГИ ТюмГУ.

314. Бахарева Т.Н. Разведочные работы в Ялуторовском районе Тюменской области. Отчет о полевых исследованиях в 2003 году. Тюмень, 2004. Архив ЛА ИПОС СО РАН.

315. Берлина С.В. Разведочные работы в Исетском районе Тюменской области. Отчет о полевых исследованиях в 2003 г. Тюмень, 2004. Архив ЛА ИПОС СО РАН.

316. Волков Е.Н. Отчет о разведке 2003 года. Тюмень, 2004. Архив ЛА ИПОС СО РАН.

317. Зах В.А. Заключительный отчет по х/д за 1985 г. Тюмень, 1986. Архив ЛА ИПОС СО РАН.

318. Зимина О.Ю. Разведочные работы в Ишимском и Заводоуковском районах Тюменской области. Отчет о полевых исследованиях в 2000 г. Тюмень, 2001. Архив ЛА ИПОС СО РАН. № 8/1.

319. Измер Т.С. Разведочные работы в Заводоуковском районе Тюменской области. Отчет о полевых исследованиях в 2001 г. Тюмень, 2002. Архив ЛА ИПОС СО РАН. № 12/1.

320. Кондратьев B.C. Разведочные работы в Ялуторовском районе Тюменской области. Отчет о полевых исследованиях в 2003 г. Тюмень, 2004. Архив ЛА ИПОС СО РАН.

321. Ю.Костомаров В.М. Отчет о разведке 2003 года. Тюмень, 2004. Архив сектора археологии и этнографии ИГИ ТюмГУ.

322. П.Матвеев А.В. Отчет о работе Тюменской археологической экспедиции и 1984 г. Тюмень, 1985. Архив ЛА ИПОС СО РАН. № 2/4.

323. Матвеев А.В. Отчет о научно-исследовательской работе «Исследования по подготовке свода археологических памятников южнотаежной зоны Тюменской области (Вагайский, Ярковский, Нижнетав-динский районы). Тюмень, 1987. Архив ЛА ИПОС СО РАН. № 6/28а.

324. З.Матвеева Н.П. Отчет о работах Исетской археологической экспедиции в Тюменской области в 1983 г. Тюмень, 1984. Архив ИПОС СО РАН.-№3/6.

325. М.Матвеева Н.П. Отчет о работах 1-го отряда лесостепной экспедиции Тюменского университета в 1984 г. Тюмень, 1985. Архив ИПОС СО РАН.-№3/8.

326. Матвеева Н.П. Отчет о работе 2-го отряда Тюменской археологической экспедиции в 1985 г. Тюмень, 1986. Архив ИПОС СО РАН. -№3/10.

327. Матвеева Н.П. Отчет об исследовании Рафайловского городища в Исетском районе Тюменской области в 1987 г. Тюмень, 1988. Архив ЛА ИПОС СО РАН. № 3/12.

328. Матвеева Н.П. Заключительный отчет об археологических исследованиях в Исетском районе Тюменской области в 1991 г. по х/д 17-90. Тюмень, 1992. Архив ЛА ИПОС СО РАН. № 6/4.

329. Матвеева Н.П. Отчет о полевых археологических исследованиях в Исетском и Нижнетавдинском районах Тюменской области в 2001 г. Тюмень, 2002. Архив ЛА ИПОС СО РАН. №№ 3/22, 3/23.

330. Матвеева Н.П. Отчет о полевых археологических исследованиях в Исетском и Ялуторовском районах Тюменской области в 2003 г. Тюмень, 2004. Архив ЛА ИПОС СО РАН №№ 3/28, 3/29, 3/30

331. Матвеева Н.П. Отчет о полевых археологических исследованиях в Исетском и Ялуторовском районах Тюменской области в 2004 г. Тюмень, 2005. Архив ЛА ИПОС СО РАН.- №№ 3/31, 3/32.

332. Матвеева Н.П. Отчет о полевых исследованиях в 2005 году. Тюмень, 2006. Архив ЛА ИПОС СО РАН.

333. Пошехонова О.Е. Отчет об археологических исследованиях в Яр-ковском районе Тюменской области в 2002 г. Тюмень, 2003. Архив ЛА ИПОС СО РАН.

334. Рыжкова Ю.В. Отчет о разведке 2003. Тюмень, 2004. Архив сектора археологии и этнографии ИГИ ТюмГУ.

335. Скочина С.Н. Отчет об археологических исследованиях в Ярков-ском и Нижнетавдинском районах Тюменской области в 2001 году. Тюмень, 2002. Архив ЛА ИПОС СО РАН.

336. Цембалюк С.И. Отчет за 2003 г. о разведках в Ялуторовском районе Тюменской области. Тюмень, 2004. Архив ЛА ИПОС СО РАН.

337. Чикунова И.Ю Разведочные работы в Ялуторовском и Заводоуков-ском районе в 1999 году. Отчет о полевых исследованиях. Тюмень, 2000. Архив ЛА ИПОС СО РАН. № 7/1.

338. Чикунова И.Ю. Разведочные работы в Исетском и Нижнетавдин-ском районах Тюменской области. Отчет о полевых исследованиях в 2002 г. Тюмень, 2003. Архив ЛА ИПОС СО РАН.

339. Чикунова И.Ю. Охранные раскопки Коловского 4 селища и разведочных работах в Исетском районе Тюменской области. Отчет о полевых исследованиях в 2003 году. Тюмень, 2004. Архив ЛА ИПОС СО РАН.

340. Чикунова И.Ю. Отчет о полевых исследованиях в 2005 г. Тюмень, 2006. Архив ЛА ИПОС СО РАН.