автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.01
диссертация на тему: Художественное воплощение народно-поэтического миропонимания в творчестве Е.И. Носова

Полный текст автореферата диссертации по теме "Художественное воплощение народно-поэтического миропонимания в творчестве Е.И. Носова"

На правах рукописи

МОРГУНОВА Мария Юрьевна

ХУДОЖЕСТВЕННОЕ ВОПЛОЩЕНИЕ НАРОДНО-ПОЭТИЧЕСКОГО МИРОПОНИМАНИЯ В ТВОРЧЕСТВЕ Е.И.НОСОВА

Специальность 10.01.01 —русская литература

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

3 О МАЙ 2013

005060642

Москва-2013

005060642

Работа выполнена в федеральном государственном бюджетном образовательном учреждении высшего профессионального образования « Курский государственный университет» на кафедре русской литературы филологического факультета

Научный руководитель: кандидат филологических наук, доцент Филиппов Юрий Леонидович

Официальные оппоненты:

Поль Дмитрий Владимирович

доктор филологических наук, профессор, Российская академия образования, ФГНУ «Институт художественного образования», лаборатория литературы, заведующий лабораторией

Щёлокова Лариса Ивановна

кандидат филологических наук, доцент, ГБОУ ВПО города Москвы «Московский городской педагогический университет», Институт гуманитарных наук, кафедра русской литературы и фольклора, доцент

кафедры

Ведущая организация:

ГОУ ВПО «Московский государственный областной университет»

Защита диссертации состоится «27» июня 2013 года в 16.00 часов на заседании диссертационного совета Д 212.154.15 при ФГБОУ ВПО «Московский педагогический государственный университет» по адресу: 119991, Москва, ул. Малая Пироговская, д. 1, ауд. 304.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке ФГБОУ ВПО «Московский педагогический государственный университет» по адресу: 119991, Москва, ул. Малая Пироговская, д. 1.

Автореферат разослан .ли^хЛ 2013 года.

Учёный секретарь диссертационного совета

Шаряфетдинов Рамиль Хайдярович

Общая характеристика работы

В конце XX - начале XXI века в российской культуре наблюдается повышение интереса к национальному и религиозному вопросу, к народным традициям и верованиям.

В современной науке одним из актуальных направлений является изучение самобытности русского характера, русской культуры. Ярким проявлением данной тенденции в литературоведении является исследование творчества представителей «деревенской» прозы, в которой народный характер и народная философия жизни отражены со всей полнотой. Писатели-деревенщики, по меткому выражению И.И. Виноградова, «странники за живой водой русской народной нравственности»1, к которым традиционно относят Ф.А. Абрамова, В.П. Астафьева, В.И. Белова, С.П. Залыгина, Б.А. Можаева, Е.И. Носова, В.Г. Распутина, В.А. Солоухина, В.М. Шукшина и некоторых других, были выходцами из российской глубинки, а потому могли рассказать о деревне устами самой деревни.

Сущность деревенской прозы определяется не тематическим признаком, а «общими идейно-эстетическими установками и выделением (на правах центрального предмета изображения) единого эстетического идеала, сформированного в течение веков на основе крестьянского мироощущения и сопряженного с мировой культурой, которая выросла из поэтических воззрений на людей и природу древних земледельцев, скотоводов-пастухов»2.

Творчеству Е.И. Носова (1925-2002) свойственно глубокое постижение основ национального крестьянского характера, реалистическое детальное отражение народной жизни и духовной культуры русской деревни. Обращение писателя к поэтическому народному мировидению во многом обусловлено биографическими причинами. Как известно, детская модель восприятия окружающей действительности является основой, на которой формируется личность человека. Родившись в небольшом селе близ города Курска, Е.И. Носов вобрал своим детским сознанием все разнообразные аспекты духовного опыта народа, сформированного под влиянием православной традиции, но не утратившего при этом древних языческих представлений. Народное поэтическое восприятие природы, животных и птиц, языческие легенды о домашних и природных духах в соединении с верой в православного Бога и христианскими традициями стали впоследствии неотъемлемыми элементами художественного мира писателя.

Изучением творчества Е.И. Носова занимался ряд ученых. В труде Л.Н. Дудиной было проведено исследование эпической и лирической составляющих в прозе писателя3. В работе О.Н. Кузнецовой изучены духовно-нравственные истоки «общинного» сознания, отраженного в

' Виноградов И.И. Между отчаянием и упованием // Континент. 1995. № 83. С.ЗОЗ.

г Большакова А.Ю. Феномен деревенской прозы, вторая половина 20 в.: дисс. ...докт. филол. наук: 10.01.01. М., 2002. С. б.

3¿удинаЛ.Н. Эпическое и лирическое в прозе Е.И. Носова: дисс. ...канд. филол. наук: 10.01.01 М., 1982.

3

социально-нравственных коллизиях рассказов и повестей Е.И. Носова4. Пристальному анализу подверглась военная проза писателя в работах И.Ю. Порублевой5 и Н.В. Судариковой6. К вопросам воссоздания народной жизни в его произведениях обращались Ю.Л. Филиппов7 и Н.П. Хрящева8.

В реферируемой работе рассмотрению подвергается особый, малоизученный аспект творчества Е.И. Носова. Исследование нравственно-эстетической основы художественного мира писателя ведется путем выделения и анализа черт языческо-православного синкретизма в народном миропонимании, отраженном в его произведениях.

Миропонимание - это сложный комплекс представлений о мире и о месте в нем человека, об отношении человека к окружающей действительности и к самому себе.

Христианские традиции, существующие в России более тысячи лет, стали неотъемлемой частью русской культуры и во многом способствовали формированию менталитета. Однако русский народ строит свое миропонимание не только на основе христианства. Наряду с теми чертами, которые принесло в народную жизнь православие, элементы языческих верований также продолжают играть немалую роль. В целом специфика русской религиозности заключается в контаминации различных составляющих: в сознании русского человека сосуществуют одновременно элементы языческой картины мира и важные компоненты православной религии, переплетение которых является одной из тех фундаментальных основ, на которых строится народное миропонимание.

Актуальность диссертационного исследования определяется в первую очередь тем, что изучение образно-стилевого воплощения слияния языческих й православных традиций в народном сознании в творчестве Е.И. Носова весьма важно для более детального прочтения его произведений в мифологическом, культурологическом и философском аспектах, для расширения и обогащения представлений о творчестве писателей-деревенщиков.

Предметом исследования является специфика отражения в творчестве Е.И. Носова языческо-христианского синкретизма как одного из фундаментальных, системообразующих факторов народного мировоззрения.

* Кузнецова О.Н. Категория жизнеустроительного пафоса в развитии русской литературы второй половины XX столетия. Даниил Гранин и Евгений Носов в потоке интеллектуально-деловой и деревенской прозы 1950-2000 годов: к вопросу о реинтерпретации творчества писателей-новаторов: дисс. ...канд. филол. наук, Краснодар, 2003.

5ПорублеваИ.Ю. «Военная проза» Е.И. Носова: проблема ндиостиля: дисс. ...канд. филол. наук: 10.01.01. Ставрополь, 2010.

' Сударикова Н.В. Проза Е.И. Носова о Великой Отечественной войне: дисс. ...канд. филол. наук: 10.01.01. Орел, 2006.

7 Филиппов ЮМ. Художественное воплощение народной жизни в произведениях Е.И. Носова 50-60-х гг.: дисс. ...канд. филол. наук: 10.01.01. М., 1994.

8 Хрящева Н.П. Поэтика Е.Носова (Принципы воссоздания национального бытия): дисс. ...канд. филол. наук: 10.01.01. Томск, 1982.

Материалом послужила проза Е.И. Носова 1957-2000 гг. (шесть повестей, сто шесть рассказов, тридцать четыре миниатюры и одна сказка, опубликованные в пятитомном собрании сочинений Е.И. Носова 2005 г.).

Цель диссертационного исследования - проанализировать особенности отражения языческо-христианского синкретизма как эстетической и духовной реальности, формообразующего элемента картины мира русского человека в произведениях Е.И. Носова.

Исходя из цели, решаются следующие задачи:

1. Осмыслить понятие «языческо-христианский синкретизм» и значение этого явления в формировании народного миропонимания.

2. Рассмотреть особенности образного воплощения языческих мотивов и определить их функцию в творчестве Е.И. Носова.

3. Проанализировать художественную функцию и специфику воплощения в прозе писателя православных традиций.

4. Выявить основные способы корреляции православной религии как вероучения и языческих верований в народном сознании, отраженном в произведениях Е.И. Носова.

Методологической основой работы стали труды, посвященные феномену «деревенской прозы» в целом и творчеству Е.И. Носова в частности (Белая Г.А., Большакова А.Ю., Вильчек Л.Ш., Недзведский В.А., Сурганов В.А., Цветов Г.А. Чалмаев В.А. и др.); исследования, посвященные анализу особенностей взаимодействия языческой и православной составляющих в русской духовной культуре (Аничков Е.В., Гальковский Н.М., Данилевский И.Н., Зеньковский В.В., Карпов A.B., Синявский А.Д., Соловьев С.М., Фаминцын A.C., Юдин A.B. и др.), а также работы крупнейших отечественных исследователей славянского язычества (Афанасьев А.Н., Иванов В.В., Капица Ф.С., Максимов C.B., Путилов Б.Н., Рыбаков Б.А., Топоров В.Т., Толстой Н.И. и др.).

В диссертации использовались приемы культурно-исторического, описательного методов, а также метод мотивного анализа.

Научная новизна работы состоит в том, что в настоящем исследовании творчество Е.И. Носова впервые концептуально рассмотрено с точки зрения отражения в нем синтеза языческих и христианских традиции.

Апробация работы, ее основных положений и результатов проводилась на заседаниях кафедры литературы КГУ (2012-2013), а также на конференциях различного уровня: «Юдинские чтения. Фольклорные традиции в контексте современной культуры и образования» (Курскии государственный университет, 2010), Международная научно-практическая конференция молодых ученых (Центр научной мысли, Таганрог 2011), Литературные чтения, посвященные памяти Е.И. Носова (2011,2012,20U).

Практическая значимость диссертации состоит в том, что ее результаты могут быть использованы при дальнейшем изучении прозы

Е.И. Носова в рамках вузовского курса русской литературы XX в., в курсах по выбору, посвященных творчеству писателя, а также на уроках литературы в старших классах средней школы.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Народно-поэтическое миропонимание, отраженное в творчестве Е.И. Носова, представляет собой сложный комплекс представлений, в котором гармонически переплетены древние языческие традиции и черты православной культуры.

2. Типичные черты языческого мировосприятия в произведениях Е.И. Носова выражаются' в одухотворенном восприятии окружающего мира, в обоготворении солнца и луны, придании им символического значения.

3. Представители животного мира, наделенные в произведениях Е.И. Носова положительной или отрицательной символикой в соответствии с древнеславянскими представлениями о них, выполняют в рассказах роль ключевых образов-символов (волк, петух), предвестников грядущих событий (вороны, коршун, орел-курганник), являются мерилом нравственного облика человека (конь).

4. Образы домашних и природных духов (домового, лешего, водяного) в прозе Е.И. Носова воплощают в себе древнейший пласт народных языческих верований и являются источником мифотворчества писателя: с их помощью Е.И. Носов привлекает внимание к проблеме утраты многовекового культурного наследия.

5. Неоднозначное отношение писателя к атрибутам православной веры, к иконам, к фигурам святых угодников и Христу, несущее в себе отголоски языческих воззрений, смешение некоторых христианских и древнеславянских ритуалов является отражением синкретизма двух традиций в народном миропонимании.

Структура работы. Диссертационное исследование состоит из Введения, трех глав, Заключения. Список использованной литературы насчитывает 229 наименований. Общий объем работы — 167 страниц.

Основное содержание работы Во Введении обоснована актуальность избранной темы; сформулированы цель, основные задачи; выделены предмет и объект анализа; обоснованы новизна, практическая значимость исследования; сформулированы основные положения, выносимые на защиту.

Первая глава «Исследование в отечественной науке проблемы синтеза языческой и христианской традиций» посвящена культурно-историческому экскурсу, раскрывающему сущность и особенности феномена слияния язычества и православия. Отношения этих двух систем весьма сложны: исследователи расходятся не только во взглядах на их взаимоотношения, но и в выборе термина для определения этого непростого симбиоза.

Вопрос, почему в русской православной культуре с тысячелетней историей развития христианства все еще присутствуют элементы языческих верований, впервые заинтересовал ученых на рубеже XVIII и XIX вв. Некоторые исследователи, видя общие черты между христианской религией и славянской мифологией, считали, что язычество послужило преддверием православия. А. Мицкевич отмечал, что «в ней (славянской мифологии) наличествует предчувствие христианских догматов, которые чудесным образом подводят славянина-язычника к христианской вере». Религия, по его мнению, дала новые смыслы уже устоявшимся славянским представлениям9.

С.М. Соловьев полагал, что язычество было не вполне полноценным в силу отсутствия жреческого сословия, являясь таким образом скорее домашней родовой религией, в то время как христианство смогло стать общественной религией, представив законченный и сложившийся обряд поклонения10.

Следует отметить, что сама структура языческого мировоззрения в основе своей не противоречит мировоззрению христианскому, что значительно упростило водворение новой религии в народе. У славян-язычников, как и у христиан, существовало представление о едином верховном божестве, поэтому языческий «Бог богов», вокруг которого группировались другие второстепенные боги, просто был заменен Богом христианским, окруженным Богородицей, ангелами и святыми.

К сожалению, до сих пор ученые не пришли к единому мнению в выборе термина, определяющего явление слияния языческих и православных традиций. Целый ряд исследователей конца XIX - начала XX вв., среди которых Н.М. Гальковский", Е.Е. Голубинский12, A.C. Фаминцын13, называет этот феномен «двоеверием», понимая его как «оязычивание» христианства, т.е. приобретение христианской верой на Руси специфических черт под влиянием мощных пережитков славянского язычества. В некоторых работах этого же периода, например в труде Е.В. Аничкова «Язычество и Древняя Русь» встречается и другой термин - языческо-христианский синкретизм14.

По мнению философа и богослова В.В. Зеньковского, не христианство надо изъяснять из язычества, а, наоборот, язычество надо понимать из христианства. Исследователь считает, что язычество всегда тянулось к истинному Богу, и, когда язычники приходили к христианству, они находили в нем то, что представлялось им раньше, но чего они не могли обрести в языческой религии15.

Многие исследователи XX века также оперируют термином «двоеверие», но обращают внимание на иные аспекты сосуществования двух традиций. Б.А. Рыбаков писал, что на Руси к началу 18 века сформировалось

9 Автопортрет славянина. M., 1999. С.115.

10Соловьев С.М. Очерк нравов, обычаев и религии славян, преимущественно восточных, во времена

языческие // Соловьев С. М. История Российская с древнейших времен. М., 1996. С. 481. " Гальковский Н.М. Борьба христианства с остатками язычества в древней Руси. М, 2000. С. 276.

12 Голубинский Е.Е. История Русской Церкви. M., 1904. T.1 4.2. С. 836.

13 Фаминцын A.C. Божества древних славян. СПб., 1995. С. 153.

14 Аничков Е.В. Язычество и Древняя Русь. М., 2003. С. 292

15 Зеньковский В. В. Основы христианской философии. М., 1996. С. С.62.

7

«своеобразное двоеверие»: деревня продолжала жить верованиями своих предков, считаясь при этом крещеной; город и княжеские круги, принявшие многое из церковной среды, тем не менее, не забывали язычества16.

И.Н. Данилевский отмечает: «Ясно, что если большинство жителей Древнерусского государства по своим убеждениям не были христианами, то они не могли быть никем иным, как язычниками. При этом они, однако, продолжали "числиться" христианами. Следовательно, они были двоеверны: христианами - "по форме" и язычниками - по существу»17.

Ряд исследователей выступил с резкой критикой такого подхода. Н.И. Толстой считал, что неправомерно называть единую цельную мировоззренческую систему двоеверием, так как неоспоримым фактом является присутствие в древнерусской культуре наряду с язычеством и христианством так называемой «третьей культуры», к которой он относит народную городскую культуру (юродство, скоморошество, ярмарочная и лубочная культура)8.

А.Н. Ипатов в исследовании «Православие и русская культура» предлагает заменить термин «двоеверие» понятием «бытовое православие», Говоря о том, что имело место не механическое соединение элементов, а гораздо более сложный процесс, состоящий в христианизации древнерусского язычества и обрусении греко-византийской формы христианства .

Отличная от вышеперечисленных позиция принадлежит А.Г. Кузьмину, предположившему, что сущность двоеверия состояла в достаточно автономном существовании этих двух систем, выраженном в четком распределении функций (например, обоготворение природы всегда оставалось прерогативой языческого мировоззрения, никак не проявляя себя в православии) .

К проблеме взаимодействия языческой и православной традиций обращался и В.Н. Топоров, рассматривая его как своеобразный компромисс язычества с христианством. «В язычестве всегда находится не только то, что преодолевается и вытесняется, удаляется христианством, но и то ядро, тот неделимый фонд, который «большая» религия не должна стремиться отбросить, но вынуждена включить в свое целое, так или иначе, учтя то, Что для верующего люда уже давно стало неотъемлемым состоянием «народной» психеи, которая предопределяет и матрицирует определенный религиозно-психологический тип и весь его жизненный контекст, отказаться от которого полностью невозможно и часто даже не нужно» .

Подводя итог, можно сказать, что, несмотря на различные подходы и оценки, а также разногласия ученых в вопросе выбора единого определения

16 Рыбаков Б. А. Язычество древних славян. М., 1997. С. 482.

17 Данилевский И. Языческие традиции и христианство в Древней Руси. [Электронный ресурс]. URL: http://www.gumer.mfo/bogoslov_Buks/okkultizm/Article/danJa2trad.php]. Доступ свободный. Название с экрана. Дата обращения: 24.05.2011.

,s Толстой Н.И. Очерки славянского язычества. М., 2003. С. 230

" Ипатов А.Н. Православие и русская культура. М., 1985. С. 103.

20 Кузьмин А.Г. Падение Перуна. Становление христианства на Руси. М., 1988. С. 200.

21Топоров В.Н. К реконструкции балто-славянского мифологического образа Матери-Земли // Балто-

славянские исследования 1998-1999. Сб. науч. трудов. М„ 2000. С.242-243.

8

для обозначения данного явления, можно выделить нечто общее - это признание самого факта взаимопроникновения славянского язычества и христианства в русской культуре и ментальности, выразившегося в

1) замене высшего языческого бога христианским Богом;

2) перенесении функций языческих божеств на христианских святых;

3) низведении божеств низшего языческого пантеона до уровня нечистой силы;

4) соединении языческих и христианских представлений в народном календаре;

5) совпадении некоторых ритуальных действий.

Во второй главе «Черты языческого миропонимания в творчестве Е.И. Носова» анализируются элементы языческого мировоззрения, проявившиеся в отношении к светилам, к животному миру и миру духов.

В первом параграфе рассмотрены образы небесных светил в творчестве Е.И. Носова.

Обоготворение и почитание небесных светил занимает важное место в народном восприятии мира, что находит отражение в произведениях писателя. Не раз о своей любви к солнцу заявляют герои-дети. В рассказе «Бог наш -солнце!» (1964) для более яркой иллюстрации наивного детского восторга от летних прогулок, общения с природой автор сравнивает детское видение мира с мировосприятием древних язычников: тем и другим было свойственно восторженное и благоговейное отношение к светилу. Сами мальчики именуют себя «язычниками», а свои действия называют «древнейшим идолопоклонством». В рассказе «Где просыпается солнце» (1961) юный герой воспринимает солнце по-иному: оно пробуждает в нем не только восторг, но и жажду познания, заветной мечтой мальчика становится разгадка тайны пробуждения светила.

С «жилищем солнца», расположенным, согласно народным верованиям, на востоке, связан и эпизод в повести «Усвятские шлемоносцы» (1977): по пути на фронт мужики ложатся отдыхать головой именно на восток. В этом их действии проявляется древняя традиция обращения к солнцу за помощью и благосклонностью.

Символическое значение солнце приобретает в ряде других произведений Е.И. Носова. Так, в рассказе «Моя Джомолунгма» (1963) светило становится главным символом жизни и возрождения и для больного мальчика, и для дерева-великана за его окном (Джомолунгмы): оба едины в своем желании жить и видеть свет. Автор описывает процесс пробуждения природы как древнейшее языческое богослужение, тайны которого ведомы лишь избранным - жрецам: «Джомолунгма дремлет в тепле весенних лучей. Но жрецы Джомолунгмы уже готовятся к майскому обряду пробуждения<...> . С этого дня там, наверху, начинается новое восхождение к солнцу. На самой конечной веточке самая последняя почка выбросит в небо новый побег. Все выше и выше. Жрецы Джомолунгмы знают, как изловить и удержать солнечный луч. В гас руках - золотой ключик ко всему живущему.

Эти мудрецы безраздельно отдают себя священному служению жизни. И всемогущий Человек в знак уважения преклоняет свою голову перед неутомимыми созидателями жизни»22.

У героя рассказа появляется желание соединиться с могучими корнями тополя и подняться высоко в небо: «А может быть, он примет меня своим побегом?»23. В миропонимании героя присутствуют элементы языческого восприятия мира, когда человек был слит с окружающим его миром и не мыслил себя вне его.

Оппозицию солнцу в произведениях Е.И. Носова составляет луна: если солнце выступает символом жизни, добра, то луна несет противоположную символическую нагрузку. В рассказе «Уха на троих» (1998) писатель сравнивает луну с человеческим лицом, причем не русским, а «половецким», что соответствует восприятию луны в славянской мифологии как «чужеродного» светила по сравнению со «своим» солнцем.

В повести «Шумит луговая овсяница» (1965) луна играет первостепенную роль и даже фигурирует в первоначальном названии произведения - «Затмение луны». Е.И. Носов описывает, как герои Чепурин и Анфиса смутно предчувствуют что-то незадолго до затмения, испытывая суеверный страх: «-Луна как откусанное яблоко...Совсем закроет?

—Говорили —совсем...

—А мне почему-то жалко ее...

-Ну что ты...

— Правда. Даже как-то не по себе.

— Это всего только тень.

— Знаю, что тень. И в школе учила — тень. А тревожно. Тебе разве нет?

-Непривычно как-то»24.

Автор дает понять, что наука, называющая затмение «лишь тенью», лишает это потрясающее природное явление его магического воздействия. В повести этот образ несет психологическую нагрузку. Затмение луны становится фоном, на котором разворачиваются драматичные события: два человека, любящие друг друга, наконец находят возможность побыть наедине, вдалеке от посторонних глаз и поговорить о своих отношениях. Страх перед лунным затмением смешивается со страхом их будущего.

В повести «Усвятские шлемоносцы» луна усиливает ощущение надвигающейся трагедии. В преддверии отправки на фронт, в ночном, Касьян видит луну не такой, как обычно: «Пробив эту хмарь, луна багрово зависла в лугах, и она почему-то казалась Касьяну куском парного легкого, с которого, сочась, по каплям натекла под ним красноватая лужа речной излучины» . Еще один момент в повествовании наводит нас на мысль о грядущей беде: «Облитое мертвенным светом луны, глядевшей через ворота, нынешнее белье

22 Носов Е.И. Собрание сочинений: В 5 т. Т.2. М., 2005. С. 114.

23 Носов Е.И. Указ. соч. С. 115.

24 Носов ЕЖ Собрание сочинений: В 5 т. ТЗ. М., 2005. С. 55.

25 Носов Е.И. Собрание сочинений: В 5 т. Т.4. М., 2005. С. 73.

10

в безлюдном ночном дворе полоснуло его догадкой» . Постиранное белье предназначено в дорогу Касьяну, оно становится частью тяжелых драматических сборов на фронт, когда никто не знает, предстоит ли отцу и мужу вернуться в родной дом или это проводы в последний путь. Согласно древнеславянским представлениям, луна напрямую связана с миром мертвых, со смертью, поэтому упоминание о лунном свете помогает писателю полнее передать тягостное предчувствие беды, которое мучает его героев. Подводя итог вышесказанному, можно сделать вывод: в произведениях Е.И. Носова восприятие героями солнца и луны оформляется в устойчивую образную оппозицию и несет в себе языческие черты.

Во втором параграфе анализируется символическое значение образов

животных и птиц в произведениях Е.И. Носова.

Образ коня является одним из наиболее значимых в творчестве Е И Носова. Для автора и героев его произведений конь - не просто рабочая сила в хозяйстве, это - друг, товарищ, родная душа. В рассказах «Кто такие?» (1989), «Сронилось колечко» (2002) привязанность героев к лошадям настолько же естественна и глубока, как любовь к близким людям, тоска по лошади сродни грусти по родному дому и семье. В рассказе «Яблочный Спас» (1996) в авторском описании раскрывается представление о коне как о неотъемлемой части русской картины мира: «А пуще гляделось на табунки изнова заведшихся молодых коней - сытых, ладно округлившихся крупами, закосматевших долгими русалочьими гривами, с диковатым поглядом темных сливовых глаз, дурашливых от всей этой справы и вольницы, гораздых незлобливо куснуть, вскинуться на дыбки друг перед дружкой и огласить пажити забытым ликующим криком, отдающим дальней запредельной

Русью»27.

в нескольких произведениях присутствуют сказочные мотивы, связанные с конем. Так, в рассказе «Дёжка» (1985) конь-помощник оберегает

юную хозяйку:

«- А не боязно тебе здесь? -Не-к!

-Ну, одна все-таки... -Яне одна, я-с конем» . В повести «Усвятские шлемоносцы» введён сказочный мотив выкармливания коня. Кобылка Данька, спасенная от верной смерти Касьяном, со временем благодаря уходу и заботе становится красивои,

здоровой лошадью. ■

Кроме того, именно конь выступает у Е.И. Носова своеобразным

мерилом нравственности человека. Конь в его произведениях - существо

совершенно особое, сакральное, как и в древних языческих верованиях,

поэтому его убийство или нанесение ему вреда усиливает ошущение

26 Носов Е.И. Указ. соч. С. 75.

" Носов Е.И. Собрание сочинений: В 5 т. Т.4. М., 2005. С. 314. " Носов Е И. Собрание сочинений: В 5 т. Т.2. М., 2005. С. 89.

11

преступности содеянного: «И опять же, уж больно жалко, лошадей-то. Корову не жалко, свинью. Этих и сами били, и возить возили живым весом. А лошадь в жисть никто не трогал. Лошадь ведь!»29.

Поэтому именно варварское убийство коня изображает писатель в качестве действия, являющего собой апофеоз человеческой жестокости в рассказе «На дальней станции сойду...» (1984): «Изловят за околицей доверчивую лошаденку и сперва загонят ее так, что та под конец ткнется мордой в дорожную пыль, а потом привяжут проволокой к дереву и обольют бензином. И будут дико хохотать и каннибальски приплясывать, глядя, как, охваченное ревущим огнем, корчится и утробно стонет уже бесхвостое, безгривое и обезумевшее животное».30 Люди, сделавшие это, - современная автору деревенская молодежь, устремившаяся в города, позабывшая и презревшая свое происхождение, «волчата», как называет их автор, что вовсе не случайно.

Наряду с образом коня значительную символическую нагрузку в рассказах Е.И. Носова несет образ волка, являющегося символом жестокости и чужеродности в народных представлениях. Так, в рассказе «Потрава» (1966) сравнение главного героя с волком становится ключом к пониманию сути его характера и поступков: как и волк, он агрессивен и безжалостен, он - чужак, разорвавший все родовые связи: «Волк ты овражный»21 - бросает в лицо Игнату перед смертью односельчанин, обвиняя его в том, что однажды Игнат уехал из родного села в поисках лучшей участи, оставив родных и друзей.

Образ волка неоднократно использовался в деревенской прозе в целом для характеристики героев, которые, порвав свои родовые связи, превращаются в неприкаянных жестоких чужаков, живущих в ненависти и страхе. Так, в повести В.Г. Распутина «Живи и помни» дезертир Андрей Гуськов, скрывающийся в лесу, постепенно приобретает повадки волка, как и Игнат Заваров, - учится по-волчьи выть, становится агрессивным и жестоким.

В прозе Е.И. Носова большую роль играют и образы птиц. В «Усвятских шлемоносцах» на разных этапах повествования возникают три хищника (вороны, коршун и орел-курганник), появление которых, согласно языческим представлениям, трактовалось как дурной знак. «Коршун, ястреб, а также некоторые другие виды семейства ястребиных (орел, канюк, лунь, снопа) <...> образуют единый образ крупной хищной птицы, наделяемой символикой нечистоты и смерти, а также демоническими и отвращающими свойствами»32. Не утратили они своей символической природы и в повести Е.И. Носова. Жители Усвят, застигнутые врасплох новостью о начале войны, оставляют в поле несъеденный обед, на который мгновенно налетают вороны

" Носов Е.И. Собрание сочинений: В 5 т. Т.З. М., 2005. С. 116.

30 Носов Е.И. Собрание сочинений: В 5 т. T.3. М., 2005. С. 219.

31 Носов Е.И. Собрание сочинений: В 5 т. T.3. М„ 2005. С. 120.

12 Славянские древности: этнолингвистический словарь. В 5 т. Под ред. Н.И. Толстого: Т. 1. М., 1995 С. 613.

- птицы, предвещающие скорую смерть, согласно языческим представлениям.

Коршуна, кружащего над берегом, писатель сравнивает с вражеским самолетом, что-то разведывающим на земле: «Чьи-то невидимые глаза, чей-то разбойный замысел кружил над мирными берегами»33. Его появление беспокоит героев, вызывает тягостные предчувствия: « — У хвашист! -выругался Матюха. — Свежатины захотел» 4.

Уникальность повести «Усвятские шлемоносцы» в том, что в этом произведении о войне отсутствуют описания военных действий. Драматизм передан Е.И. Носовым другими средствами, в том числе с помощью введения в повествование образов-символов ворона и коршуна, которые выступают предвестниками грядущей трагедии.

Двояко можно воспринимать лишь появление орла в самом конце повести, когда усвятцы уходят на фронт: «А тем временем над верхами в недосягаемом одиночестве все кружил и кружил, забытый всеми, курганный орел, похожий на распростертую черную рубаху»*5. Орел парит уже не над деревенскими мужиками, а над войском в походе, что толковалось древними славянами как хороший знак: «... орел, парящий над походным войском, предвещает ему победу»36.

Таким образом, с одной стороны, орел в повести несет дурное предзнаменование, является трагическим символом невозвращения героев, с другой стороны, его появление над идущими на фронт является символом будущей победы русского народа над фашизмом.

Противоположную, позитивную нагрузку несет в себе образ петуха, который во многих рассказах Е.И. Носова выступает символом света, радости, надежды. Через все творчество писателя проходит мотив благоговейного отношения к этой птице. Например, в рассказе «Тёпа» (2001) героиня не решается убить немощного, больного петушка даже в Кузьминки, так называемый «куриный день», когда обязательным угощеньем были блюда из куриного мяса. А в «Петушином слове» (1984) автор описывает историю чудесного исцеления главного героя петушиным пением, отражая тем самым сохранившееся в народном сознании древнее поверье славян о том, что крик петуха обладает целебными свойствами.

В рассказе «Синее перо Ватолина» (1995) не сам петух, а всего лишь оставшееся от него синее перо становится символом возрождения жизни и надежды. Главная героиня не выбрасывает перо, бережно хранит, а потом даже забирает его с каски убитого немца. Никакой практической ценности оно не имеет, однако его символическая значимость бесспорна. Петух в народных представлениях олицетворяет собой свет, способный победить мрак и зло. Синее петушиное перо становится в рассказе Е.И. Носова

33 Носов Е.И. Собрание сочинений: В 5 т. Т.4. М., 2005. С. 98.

34 Носов Е.И. Там же.

35 Носов Е.И. Собрание сочинений: В 5 т. Т.4. М., 2005. С. 159.

34 Афанасьев А.Н. Поэтические воззрения славян на природу. Опыт сравнительного изучения славянских преданий и верований в связи с мифическими сказаниями других народов. Т.1. М., 1994. С. 260.

13

символом возрождения жизни на русской земле, символом победы добра над злом.

Третий параграф посвящен анализу художественной функции персонажей языческого фольклора, присутствующих в творчестве писателя.

В отличие от языческих богов высшего порядка, которые с принятием христианства были либо замещены фигурами святых, либо забыты, так называемые полубоги (домовой, леший, водяной и т.п.), оказались гораздо более устойчивыми в народном сознании, вера в них в какой-то мере сохранилась и поныне. Присутствие в художественной ткани повествования языческих персонажей характерно как для творчества Е.И. Носова, так и для многих писателей-деревенщиков. Характеристика, данная А.Д. Сириным по отношению к прозе В.Г. Распутина, в полной мере применима и к творчеству курского писателя: «Мифологические персонажи не просто существуют в ткани произведений, не просто придают им поэтическую окрашенность, но живут и действуют наравне с реальными героями, подчас даже оказывая на них свое влияние»3 .

Одним из самых популярных мифологических персонажей в творчестве Е.И. Носова является домовой, тайный обитатель и хозяин дома. В рассказах «Греческий хлеб» (1997) и «Картошка с малосольными огурцами» (1989) он является неотъемлемой частью народного быта. Одни герои, попадая в непонятную ситуацию, думают, что их «путает» домовой, а другие для получения желаемого выполняют обряд «задабривания» домового:

«-Ну вот, отдала зубок...Подарочек сделала...

— Кому? — не понял я.

-А старичку-домовичку, што в подпечи живет... На тебе, говорю, зуб старый, а ты нам за то дашь новый. Зубок новый, каленый, стойчей злата, прочней булата. Не будешь ослушником - дак и даст...

-А он-кто?

- Дак старичок, говорю. Этакой, меньше пальца. Но не гляди, что мал, зато сёрди-и-ит бывает! Коль не уважишь. Ежли што не так, ни за что печь не истопишь. Будет дымить, глаза выест. Топишь, топишь, а картошка в чугунке сырьем громохтит...Потому как огонь без силы: руки в него сунешь и хоть бы што... Это когда он рассерчает...А ежли уважишь - ну, тогда и хлеб спечется на славу, и каша духовита да рассыпчата» .

Е.И. Носов трактует образ домового в классическом ключе, тогда как в повести В .Г. Распутина «Прощание с Матерой» интерпретация выходит за рамки традиционных народных представлений. Хозяин острова становится не просто его хранителем, в нем заключена сама душа Матеры.

Е.И. Носов также прибегает к трансформациям некоторых персонажей языческого фольклора. Образы водного и лесного духов необходимы

37 Сирин А.Д. Свет распутинской прозы. Иркутск, 2007. С. 13.

38 Носов ЕЖ Собрание сочинений: В 5 т. Т2. М., 2005. С. 145.

14

писателю ие только для иллюстрации мира народных верований, но и для привлечения внимания читателей к некоторым проблемам современности.

В рассказе «Лесной хозяин» (1958) Е.И. Носов не только подробно воспроизводит легенды о лесном духе, бытующие в народе, но и вводит в повествование элементы народного мифотворчества. Так, один из героев, дед Проша, знаток повадок лешего, не только рассказывает о строгом лесном законе («Не любит хозяин озорства в лесу. У него каждое дерево, каждая птица на счету. Зорко бережет. Не сидит на месте, ходит по лесу, пересчитывает. Лесину украсть або живность какую без надобности загубить — пропащее дело»39), но и дополняет поверья легендой собственного сочинения, объясняющей хромоту лешего: «— А отчего он на ногу припадает? — Говорят, в войну поранило. Немцы лес из тяжелых орудий обстреливали. Деревья так с корнем и выворачивало. Три дня черной тучей над лесом стоял дым. Ну, значит, осколком его и зацепило. Да только потом немцам дюже за это зло досталось. Кто был в партизанах, рассказывали, будто целый немецкий полк в лесу заблудился.<...> А я так разумею: тут без хозяина дело не обошлось. С ним шутки плохи» .

Так, образ лешего становится поводом призвать к охране природы и заботе о лесных богатствах: «Я слышу, как он ходит по осеннему лесу, мягко ступая по пестротканому ковру из листьев, дятлом постукивает тростью по стволам и шепчет шорохом листопада: «Этому нет цены... Берегите это, люди». Его добрые глаза светятся радостью, большие натруженные руки ощупывают молодую поросль, шарят в кружеве листвы. И не бежит от него в страхе потревоженный заяц, не кричит, как над чужим, сорока» .

Трактовка образа лешего в этом отрывке нетрадиционна: в народных верованиях леший принадлежит к нечистой силе и основные его занятия -кричать страшным голосом, свистеть, хохотать, бегать по лесу с невероятной скоростью, сбивать человека с дороги, путать его42. Каноническая интерпретация образа встречается, например, в повести «Усвятские шлемоносцы»: дедушко Селиван, называя себя лешим в соответствии со значением своего имени, явно стестняется такого «родства»: « Кто ж я есть иной, ежли жизня моя самая лешачья - брожу, блукаю, свово двора днями не знаю. Лешак я и есть козлоногий. Зеленомошник»43. Однако в рассказе «Лесной хозяин» Носов намеренно искажает образ лешего, наделяя его исключительно положительными чертами. Автор рисует заботливого хозяина, с любовью оберегающего свой родной лес и его жителей, с целью создания нравственного образца общения человека с природой.

Водяной становится одним из действующих лиц в автобиографическом рассказе «Сронилось колечко», все герои которого любят делиться историями своих неожиданных, часто пугающих, встреч с Водяным.

39 Носов Е.И. Собрание сочинений: В 5 т. Т.1. М„ 2005. С. 131.

40 Носов Е.И. Указ. соч. С. 132.

41 Носов Е.И. Собрание сочинений: В 5 т. Т.1. М., 2005. С. 132.

" Синявский А. Д. Иван-дурак. Очерк русской народной веры. М., 2001. С.бЗ

43 Носов Е.И. Собрание сочинений: В 5 т. Т.З. М., 2005. С. 68.

15

Е.И. Носов пишет о том, какое сильное впечатление на него производили в детстве такие рассказы: «...Я все еще прятался под одеялом и, несмотря на царившую духоту, мелко, по-щенячьи подрагивал, чувствуя, как стискивала неодолимая оторопь от дедушкиного рассказа»44.

В рассказе Е.И. Носова «Сронилось колечко» беседа деда повествователя с водяным плавно перетекает в обсуждение недостатков существующей политической системы и критику чиновничьего аппарата. Водяной не раз весьма иронично высказывается в адрес советских начальников («Лешаку, конечно, проще: он и росту повыше нашенского, и не косолапит. Особливо на ковровой дорожке. На ней вся поступь твоя видна. А ежели побриться да одеколончиком овеяться, так от начальника не отличишь» 43) и руководящих работников («Дед Никишка оказался очень даже рассудительным шишигой. Все-то он рассчитал, все поосмыслил. Голова хоть и долгой тыковкой, а бедова. Вот бы кому сельсоветы править!»46). Сетуя на современный уклад жизни, водяной касается даже вопроса политических репрессий: «А теперь - что же? Мельницы у мужиков отобрали, самих хозяев на Соловки выслали»47.

Словами водяного переданы горькие сожаления о необратимых разрушительных процессах, происходящих в русском селе. Изменения в деревне столь глобальны, что влияют не только на жизнь людей, но и на жизнь леших и водяных: «Так что вымираем помаленьку. Как в деревне мужика с земли сдвинули, так и нам, водяным, худо стало...» .

Таким образом, включая в повествование персонажей языческой демонологии, Е.И. Носов не только реалистично описывает народные верования, но и выражает с их помощью свое мнение по поводу многих социальных проблем современности. Наличие в творчестве писателя элементов Публицистики вполне естественно. В одном из своих интервью Е.И. Носов сказал: «Я вообще-то по натуре не только романтик, но и публицист, прошел серьезную газетную школу и никогда ей не изменял. Для меня важна проблема. Поэтому я ее обозначаю и разрабатываю»49.

В третьей главе «Художественное воплощение мотивов языческо-христианского синкретизма в прозе Е.И. Носова» рассматривается гармоническое переплетение в художественном мире писателя языческой древности и православных традиций.

В первом параграфе проанализировано влияние языческого миропонимания на отношение героев к православным святым и атрибутам православной веры.

Самым ценным символом веры для героев Е.И. Носова являются иконы. Их исключительное значение в народном сознании отражено в

м Носов Е.И. Собрание сочинений: В 5 т. Т.2. М., 2005. С. 294.

45 Носов Е.И. Собрание сочинений: В 5 т. Т2. М„ 2005. С. 291.

46 Носов Е.И. Там же.

"Носов Е.И. Там же.

48 Носов Е.И. Собрание сочинений: В 5 т. Т.2. М„ 2005. С. 291.

49 Носов Е.И. Собрание сочинений: В 5 т. Т.5. М„ 2005. С. 84.

16

рассказе «Синее перо Ватолина», в котором главная героиня, услышав о наступающих немцах, собирается в спешке бежать, но, тем не менее, не забывает взять с собой икону, более того - она сначала вспоминает об иконе, потом — о еде. Однако, как отмечает Б.А. Успенский, «народное отношение к иконам в ряде моментов обнаруживает несомненный языческий субстрат»50, что отражено и в произведениях Е.И. Носова. Примером служит своеобразный обряд прощания, описанный в рассказе «За долами, за лесами». Герой в период особенно активных гонений на религию вынужден был избавиться от икон и делает это, пустив иконы по воде - такой ритуал прощания с сакральным предметом характерен для язычества.

Герои Е.И. Носова четко разделяют иконы на праздничные, среди которых главенствует, как правило, Спас (иконографическое изображение Христа), и к которым обращаются в канун значимых праздников, и «повседневные», будничные, для каждодневных нужд, представленные в большинстве своем изображениями святого Николая. По отношению ко Христу и святому Николаю Носов употребляет противоположные эпитеты: Христос у него «строгий», «суровый», «отрешенный», «замкнутый», а Николай «общедоступный» и «приветливый». Образ Христа на иконе, по описанию автора, внушает человеку тягостные чувства: «Я побаивался его отрешенного, замкнутого лика и постоянно испытывал чувство какой-то невнятной вины, даже если вовсе не делал ничего осудительного»51. А Николай, напротив, дружелюбно встречает каждого входящего в дом: «Слабо мерцавший в углу святой Николай приветно покивал ему огненным острячком лампады»52.

Во втором параграфе рассматриваются языческие и православные праздничные ритуалы, отражённые в прозе Е.И. Носова.

Православные праздники писатель не описывает, лишь упоминает о некоторых пасхальных обрядах, например, в рассказе «Алюминиевое солнце». Весьма скудное отражение православной обрядности может быть связано с идеологической ситуацией в стране, когда народ вынужден был либо отказаться от празднования, либо совершать обряд тайно. Так, в рассказе «Красное, желтое, зеленое» члены семьи красят яйца, но тщательно скрывают это от посторонних глаз.

Е.И Носов говорит о Троице, Покрове и других датах народного календаря, но для героев они означают лишь временной и погодный ориентиры. Весьма показателен в этом смысле пример из автобиографического рассказа «Аз-буки» (1995), где героиня демонстрирует прекрасное знание очередности праздников, перечисляя их один за другим без особого труда и акцентируя внимание лишь на приметах, связанных с погодой: « -Неуспел на двор Хведот, а его уже Герасим взашей толкает,а Герасима - Конон, а Конона Василий поторапливает, своего места хочет. У каждого особ норов.

50Успенский Б.А. Филологические изыскания в области славянских древностей (Реликты язычества в восточнославянском культе Николая Мирликийского). М., 1982. С. 109.

51 Носов Е.И. Собрание сочинений: В 5 т. Т.2. М., 2005. С. 275. 5! Носов Е.И. Собрание сочинений: В 5 т. Т.4. М., 2005. С. 340.

17

На Васшья с крыш капает, а за нос еще цапает. Ну да цапай-не цапай, а там уж и сороки - вот они. Знай, готовь квашню, солоди жито. Кулики-сороки полетят»53.

Традиция деления года на отрезки с помощью праздничных дат характерно для архаичного мировосприятия. Эта особенность народного сознания отражена в рассказах и повестях Е.И.Носова. Причем, несмотря на то, что праздники имеют православные названия (Троица, Петров день, Покров) и базируются на библейских легендах, интерес для народа представляет не только православная сущность этих дат, но и их практическое применение - ориентация. во времени проведения различных сельскохозяйственных работ, погодные приметы и т.д.

Об этом явлении писал философ И.А. Ильин, анализируя прозу И.С. Шмелева: «Два солнца ходят по русскому небу: солнце планетное, дававшие нам бурную весну, каленое лето, прощальную красавицу-осень и строго-грозную, но прекрасную и благодатную белую зиму; и другое солнце, духовно-православное, дававшее нам весною - праздник светлого, очистительного Христова Воскресенья, летом и осенью — праздники природного и жизненного благословения, зимою, в стужу - обетованное Рождество и духовно бодрящее Крещение»54.

Наиболее полно языческо-православный синкретизм народного мироощущения отражен в уже упомянутом рассказе «Аз-буки», или «Кулики-сороки», где автор делится с читателем детскими впечатлениями от праздника Сорока сороков, или Сорока мучеников. Он описывает ритуальную выпечку «куликов» и заклинание весны, характерные для древнеязыческого праздника Весеннего равноденствия. Он вспоминает, как подействовал на его детское сознание испеченный бабушкой кулик: «Я сразу полюбил его, проникся родством и соучастием в вешнем таинстве»55.

Он испытывает радость и ликование от сопричастности таинству прихода весны и, переполненный чувствами, обращается к солнцу:

« Ты приди, краса-девица,

Дай из рук твоих напиться! - завопил я от крыльца от невозможности молчать и воздел кулика к солнцу.— О-йо-йо-ё!

Видимо, услыхав мое истинно языческое обращение к небесам, с теплой погребицы поднялся и<...> побрел ко мне вялый, заспанный Сысой» .

Автобиографический герой рассказа и не подозревает о том, что этот день может иметь какое-то другое значение. Православную составляющую не выводит на первый план и его бабушка: она упоминает о ней, но действует согласно языческой традиции.

Третий параграф посвящен анализу повседневных ритуальных действий, которые выполняют герои Е.И. Носова.

53 Носов Е.И. Собрание сочинений: В 5 т. Т.2. М., 2005. С. 139.

54 Ильин И.А. О тьме и просветлении. Книга художественной критики. Бунин - Ремизов - Шмелев. -Мюнхен, 1959. С. 174.

55 Носов Е.И. Собрание сочинений: В 5 т. Т.2. М., 2005. С. 150.

56 Носов Е Й. Указ. соч. С. 152.

Одним из самых естественных и привычных действий для православного человека является крестное знамение. Герои Е.И. Носова по традиции крестятся при входе в дом и перед приемом пищи. Так, в рассказе «Сронилось колечко» сельсоветчики, которые не выполняют этого ритуала, вызывают осуждение остальных и воспринимаются как отступники, презревшие многовековые законы предков. Однако Е.И. Носов описывает, как и в это православное действие народ примешивает языческие черты. Например, в рассказе «Темная вода» (1993) старушка крестится, став лицом к дереву: «Мы помогли Ульяне выйти и перебраться через канаву. Поозиравшись, она как-то сама определилась и, став лицом к дереву, облегченно перекрестилась»57. Конечно, на улице нет святого угла с иконами, на который можно перекреститься, но она выбирает именно дерево неслучайно: в народной культуре древних славян оно являлось центральным объектом поклонения.

Согласно православным канонам, не полагается осенять крестным знамением животное, но героиня рассказа «Греческий хлеб» (1997) крестит свою корову. В «Картошке с малосольными огурцами»(1989) бабушка собирается вести внука к некоей Мелентьихе, которая может «пошептать» (языческий обряд заговора от болезни) и «попрыскать» на мальчика «святой водицей». Сама вера в Бога у героев Носова не имеет постоянного характера, а проявляется ситуативно, в случае крайней необходимости: человек вспоминает о Боге и призывает его на помощь в критических жизненных ситуациях. В произведениях писателя весьма значимо разделение обращений к Богу и к Богородице. Матери Божией молятся исключительно героини-женщины, просящие за своих детей. Это явление весьма сходно с языческим разделением на женских богинь и мужских богов.

В целом можно говорить о том, что народному миропониманию, отраженному в произведениях Е.И. Носова, свойственен скорее прикладной, чем теологический, характер веры и ее направленность в большей степени на решение бытовых, хозяйственных вопросов.

Немалое значение имеет мотив святости, особенно в повести «Усвятские шлемоносцы». Почти все аспекты представлений русского народа о святости вобрал в себя образ так называемого «старца», хранителя вековой мудрости. Дедушко Селиван в повести воплощает в себе ряд черт, свойственных «старцам», святым подвижникам, которые «принимали для утешения и наставительной беседы людей всех сословий и званий»58. И «старец» Носова беседует с усвятскими мужиками перед их уходом на фронт, наставляет их, утешает их растревоженные души. Касьян, подойдя к избе Селивана, видит в окне неясный силуэт: «Скосился Касьян на мутные оконца без занавесок и даже вздрогнул нежданно: в темной некрашеной раме за серой мутью стекла, как из старой иконы, глядел на него желтенький лик в белесом окладе. И делала ему знаки, призывно кивала щепоть, дескать, зайди, зайди,

57 Носов Е.И. Собрание сочинений: В 5 т. Т.З. М., 2005. С. 278.

58 Синявский Л.Д. Иван-дурак. Очерк русской народной веры. М., 2001. С.146.

19

мил человек»59. Неслучайно автор отмечает сходство облика дедушки Селивана с иконописным изображением. Однако сам герой настаивает на совершенно иной своей сущности, называет себя лешим и приводит в качестве доказательства толкование своего имени:

« - Оно про меня хоть и нехорошо, а тож верно сказано, - легко засмеялся дедушко Селиван. - Леший я. Лесной мохнарь.

- Ох-ты! Это как же так?

- А вот эдак - лешачий я селиванка. В книге так истолковано, кабудто по-греческому, по-римскому ли «селъва» лес обозначает, дремотну чащобу. А Селиван - по-ихнему и есть, стало быть, лешак. Ну да я и согласен. Потому кто ж я есть иной, ежли жизня моя самая лешачья - брожу, блукаю, свово двора днями не знаю. Лешак я и есть козлоногий. Зеленомошник. Тоже и обо мне верно сказано. Значит, такова судьба» .

Таким образом, в одном литературном образе совмещаются в языческие черты с православными.

Ярким примером такого синтеза является отношение героев Носова к хлебу. Даже выпечка хлеба - своеобразное священнодействие, а сам хлеб наделен свойствами духовными. В «Усвятских шлемоносцах» сыну Касьяна с трудом дается его разрезание: он чувствует в ковриге нечто большее, чем просто еду, писатель неслучайно называет верх ковриги «спиной». Так, в рассказе «Аз-буки» выпекание хлеба сравнивается с воспитанием ребенка, в рассказе «Во субботу, день ненастный...» (1968) женщина переживает о высеянном хлебе, которому недостает влаги и удобрений, как о голодающем, изможденном человеке. « - А теперь и надо бы помочить, - говорила она за ловкой своей работой. - Хлебушко по сухому сеялся <...> Сердце изболелося, на него глядючи. Взошел квелый да неохотный. Какой же он будет, коли уже теперь такой... А ему еще под зиму итить» .

В этом одухотворении прослеживается языческая традиция, но герои крестят тесто, затем хлеб, доставая его из печи.

Те элементы язычества, которые стали неотъемлемыми в православном миропонимании русского человека, в прозе Е.И. Носова получили яркое художественное воплощение.

В Заключении сформулированы основные выводы проведённого исследования. Специфика художественного воплощения народного миропонимания в творчестве Е.И. Носова заключается в отражении особой духовно-эстетической реальности русского народа, одной из важнейших черт которой является синтез православного и языческого начал: следование языческой традиции сочетается в ней с обращением к православным образам и атрибутам.

Вспомним сцену из повести «Усвятские шлемоносцы»: «Так и менялись за этим столом местами - по ходу солнца. На утренней стороне, как и

59 Носов Е.И. Собрание сочинений: В 5 т. Т.4. М., 2005. С. 53.

60 Носов ЕМ. Собрание сочииений: В 5 т. Т.4. М., 2005. С. 68.

61 Носов ЕМ. Собрание сочинений: В 5 т. Т.З. М., 2005. С. 173.

20

теперь, всегда теснились ребятишки, на вечерней — женщины, а в красном углу, в застольном зените, всегда сидел главный резальщик хлеба, пока не приходило время уступить нож другому»62. Здесь отражена сущность традиционного жизненного уклада: во главе, в «зените», в красном углу — хозяин дома, он же - главный «резальщик хлеба», дети как самые младшие, находящиеся на заре своей жизни, - на утренней стороне, женщины - на вечерней. Таким образом, определяют ход жизни человека: солнце, хлеб, Бог. Не мешая друг другу, поклонение вызывали как Бог православный, так и бог языческий, воплощенный в образе Солнца, а хлеб как символ вбирал в себя черты верований, слившихся в нераздельное единство, составляющее одну из ключевых особенностей народно-поэтического мироощущения, отраженного в произведениях Е.И. Носова.

Результаты исследования изложены в следующих публикациях:

1. Моргунова М.Ю. Отражение древнеславянского культа солнца в творчестве Е.И. Носова / Ученые записки: электронный научный журнал Курского государственного университета. — Курск. — 2011. — №3 (19). - Т.1. - Режим доступа: ЬЦр://8«епЙПс-notes.ru/index.рЬр?раее=6&пе\у=20. — 0,4 пл.

2. Моргунова М.Ю. Черты популярного православия в творчестве Е.И Носова / Ученые записки: электронный научный журнал Курского государственного университета. — Курск. - 2011. - №4 (20). - Режим доступа: Шр://8Ыеп1Шс-по1е8.ги/ш(1ех.рЬр?раее=6<&пеуу=22. - 0,4 пл.

3. Моргунова М.Ю. Черты юродивых в героях Е.И. Носова // Вестник Воронежского государственного университета. Серия Филология. Журналистика. - Воронеж. - 2011. - №2. - С.81-83. - 0,2 пл.

4. Моргунова М.Ю. Образ волка в рассказах Е.И. Носова в мифологическом аспекте / Актуальные проблемы филологии и лингводидактики: Сб. науч. ст. - Вып. 3.- Курск. - 2009. - С.35 - 38. - 0, 2 п.л.

5. Моргунова М.Ю. Некоторые элементы мифологического миропонимания в рассказе Е.И. Носова «Синее перо Ватолина» / Мир литературного музея: Литературный альманах №1. - Курск. - 2010. - С.26 -27. - 0,2 п.л.

6. Моргунова М.Ю. Изучение творчества Е.И. Носова на занятиях с иностранными студентами как способ освоения личности в региональном языковом пространстве / Межкультурная коммуникация: вопросы теории и практики / Материалы Международной научно-практической конференции студентов и молодых ученых, посвященной 75-летию КГМУ. - Курск. -2010. - С. 262 - 264. - 0,2 п.л.

7. Моргунова М.Ю. Сказочные мотивы в изображении коня в рассказах Е:И. Носова / Фольклорные традиции в контексте современной культуры и

62 Носов Е.И. Собрание сочинений: В 5 т. Т.4. М., 2005. С. 111.

21

образования: Юдинские чтения — 2010: материалы всеросс. научно-практической конф. - Курск. - 2010. - С.128 -130. - 0,2 п.л.

8. Моргунова М.Ю. Нечистая сила в творчестве Е.И. Носова (на примере образа домового) / Международная научно-практическая конференция молодых ученых: сборник научных трудов. - М.: «Спутник+». - 2011. - С. 81 - 83. - 0,2 п.л.

9. Моргунова М.Ю. Отражение славянских языческих воззрений о луне в произведениях Е.И. Носова / Иностранные языки и литература в современном международном образовательном пространстве: сборник материалов IV Международной научно-практической конференции. Екатеринбург. - 2011. - С.363 - 365. - 0,2 пл.

Подписано к печати 22.05.2013 Объем 1,25 п.л. Заказ № 17 Тираж 100 экз.

ГУ Т.МПГУ

Текст диссертации на тему "Художественное воплощение народно-поэтического миропонимания в творчестве Е.И. Носова"

КУРСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ

На правах рукописи

04201359222

МОРГУНОВА МАРИЯ ЮРЬЕВНА

ХУДОЖЕСТВЕННОЕ ВОПЛОЩЕНИЕ НАРОДНОПОЭТИЧЕСКОГО МИРОПОНИМАНИЯ В ТВОРЧЕСТВЕ

Е.И. НОСОВА

10.01.01 - русская литература

Диссертация на соискание ученой степени кандидата филологических наук

ш

Научный руководитель: кандидат филологических наук, доцент Филиппов Ю.Л.

Курск-2013

Содержание

Введение......................................................................................3

Глава 1. Исследование в отечественной науке проблемы синтеза

языческой и христианской традиций.................................11

Глава 2. Черты языческого миропонимания в творчестве

Е.И.Носова......................................................................25

2.1. Образы небесных светил в народном сознании........................25

2.2. Символическое значение образов животных и птиц..................51

2.3. Художественная функция персонажей языческого фольклора.... 80 Глава 3. Художественное воплощение мотивов языческо-христианского

синкретизма в прозе Е.И. Носова.....................................103

3.1. Языческие элементы в почитании икон и культе святых..........104

3.2. Отражение синтеза языческих и православных праздников в народном календаре .....................................................113

3.3. Языческие мотивы в православных ритуалах.........................128

Заключение...............................................................................145

Список использованной литературы.............................................151

Введение

В конце XX - начале XXI века в российской культуре наблюдается повышение интереса к национальному и религиозному вопросу, к народным традициям и верованиям. П.А. Смирнов называет этот процесс «этнокультурным ренессансом» [Смирнов, 2002, с. 170].

В современной науке одним из актуальных направлений является изучение самобытности русского характера, русской культуры. Ярким проявлением данной тенденции в литературоведении является изучение так называемой «деревенской» прозы 1960-1980 гг., в которой народный характер и народная философия жизни отражены со всей полнотой. Писатели-деревенщики, по меткому выражению И. Виноградова, «странники за живой водой русской народной нравственности» [Виноградов, 1995, с. 305], к которым традиционно относят Ф.А. Абрамова, В.П. Астафьева, В.И. Белова, С.П. Залыгина, Б.А. Можаева, Е.И. Носова, В.Г. Распутина, В.А. Солоухина, В.М. Шукшина и некоторых других, были выходцами из российской глубинки, а потому могли рассказать о деревне устами самой деревни. А ведь именно она (деревня) явилась той почвой, на которой выросла и расцвела, по мнению Ф.А. Абрамова, наша культура. Предметом исследования в творчестве деревенщиков становится самобытный народный характер, народная философия жизни, быт и бытие русского крестьянства.

Как пишет А.Ю. Большакова, «сущность деревенской прозы определяется не тематическим признаком («проза о деревне»), как это было принято предполагать до сих пор, но, главное, общими идейно-эстетическими установками и выделением (на правах центрального предмета изображения) единого эстетического идеала, сформированного в течение веков на основе крестьянского мироощущения и сопряженного с мировой культурой, которая выросла из поэтических воззрений на людей и природу древних земледельцев, скотоводов-пастухов» [Большакова, 2002, с. 6].

«Центральная идея крестьянского лада - идея непреходящей ценности

традиций и идеалов народной культуры, животворности народных традиций

з

как генетически культурно-нравственных, духовных основ общества -определяет всю деревенскую прозу в целом» [Новожеева, 2007, с. 189].

В последние десятилетия творчество названных писателей находится под пристальным вниманием исследователей. Появился целый ряд научных работ, посвященных изучению духовно-религиозной, нравственной проблематики деревенской прозы, отражению в ней мифофольклорной и христианской традиции (Соловьева Е.В. «Художественное воплощение духовно-религиозной проблематики в произведениях В. Распутина и В. Максимова», Митрофанова И.А. «Мифофольклорная и древнерусская традиции в повестях В.Г. Распутина», Холодкова Е.К. «Концепция национального характера в прозе В.П. Астафьева, В.Г. Распутина и Б.П. Екимова 1990-х - 2000-х гг.», Барышева O.A. «Христианский и народнопоэтический мотивы в художественном мире прозы В.Г. Распутина»).

В нашей работе мы анализируем, каким образом отражено народное миропонимание в творчестве одного из представителей деревенской прозы, курского писателя Е.И. Носова.

Миропонимание, или мировоззрение, - это комплекс представлений о мире и о месте в нем человека, об отношении человека к окружающей действительности и к самому себе. В связи с тем, что наше исследование носит литературоведческий, а не культурфилософский характер, мы оставляем за собой право использовать термины «миропонимание», «миросознание» и «мировоззрение», как синонимичные.

Одним из самых мощных организующих и объединяющих факторов

русского этноса, на основе которого строится народное миросознание,

является русское православие. Христианские традиции, существующие в

России более тысячи лет, стали неотъемлемой частью русской культуры и «во

многом способствовали формированию русского менталитета» [Смирнов,

2002, с. 3]. «Однако наш народ строит свое миросозерцание не на основе

одного лишь христианства: наряду с традициями, привнесенными в народную

жизнь новой православной верой, элементы старой веры, языческой, также

4

продолжают играть немалую роль» [Максимов, 1994, с. 205]. Религиозные нормы, принесенные на Русь христианством, наложились на систему славянского язычества, которое составляло основу древнеславянской культуры, что во многом «определило специфику народного искусства, быта, мировоззрения славян в последующие века вплоть до наших дней» [Смирнов, 2002, с. 3]

Система верований каждого народа формируется веками и зависит от множества исторических и социальных факторов. Специфика древнерусской религиозности заключается в контаминации различных составляющих, в том, что в сознании русского человека сосуществовали одновременно элементы мифологической картины мира и важные компоненты христианской религии, т. е. «русский народ одной рукой держится за старую веру, а другой - за христианство» [Максимов, 1994, с. 205].

Таким образом, для русской ментальности и культуры характерен синкретизм православной религии и языческих верований, без понимания сущности и значения которого, невозможно, как отмечает П.А. Смирнов, осмысление национальной культуры в целом. Этот феномен глубоко проник в сознание народа, который смотрел на мир, думал и поступал под влиянием этого явления. Переплетение языческих и христианских традиций стало той основой, на которой строилось народное миропонимание.

В данном исследовании воплощение народно-поэтического мировоззрения в творчестве Е.И. Носова рассматривается именно исходя из того, что одним из формообразующих элементов народного сознания является сосуществование языческих и христианских мотивов.

Подобный подход представляется нам вполне оправданным, так как имя

Е.И. Носова, в первую очередь, связывается с деревенской прозой. Для его

произведений характерно глубокое постижение основ национального

крестьянского характера, реалистичное детальное отражение народной жизни

и духовной культуры русского села. Безусловно, огромную роль сыграл

личный опыт писателя: он родился и вырос в деревне Толмачево под Курском,

5

а, как известно, именно детская модель восприятия окружающей действительности является той основой, благодаря которой формируется личность человека. Будучи ребенком, Е.И. Носов вобрал в себя все, что мы называем народной культурой, начиная с языковых особенностей и заканчивая традиционными обрядами и праздниками, поэтому в своих произведениях он выступил во многом и как этнограф, фиксирующий то или иное явление крестьянской жизни.

Народное поэтическое восприятие природы, животных и птиц, языческие легенды о домашних и природных духах в соединении с верой в православного Бога и христианскими традициями стали впоследствии неотъемлемыми элементами художественного мира писателя.

Изучением творчества Е.И. Носова занимался ряд ученых. В труде JI.H. Дудиной ««Эпическое и лирическое в прозе Е.И. Носова» (1982) было проведено исследование эпической и лирической составляющих в прозе писателя. В работе О.Н. Кузнецовой «Категория жизнеустроительного пафоса в развитии русской литературы второй половины XX столетия. Даниил Гранин и Евгений Носов в потоке интеллектуально-деловой и деревенской прозы 19502000 годов: к вопросу о реинтерпретации творчества писателей-новаторов» (2003) изучены духовно-нравственные истоки «общинного» сознания, отраженного в социально-нравственных коллизиях рассказов и повестей Е.И. Носова. Пристальному анализу подверглась военная проза писателя в работах И.Ю. Порублевой «Военная проза» Е.И. Носова: проблема идиостиля» (2010) и Н.В. Судариковой «Проза Е.И. Носова о Великой Отечественной войне: проблематика и художественное своеобразие» (2006). К вопросам воссоздания народной жизни в его произведениях обращались Ю.Л. Филиппов «Художественное воплощение народной жизни в произведениях Е.И. Носова 50-60 гг.» (1994) и Н.П. Хрящева «Поэтика Е.И. Носова (Принципы воссоздания национального бытия)» (1982).

В нашей работе рассмотрению подвергается особый, малоизученный

аспект творчества Е.И. Носова. Исследование нравственно-эстетической

6

основы художественного мира писателя ведется путем выделения и анализа черт языческо-православного синкретизма в народном миропонимании, отраженном в его произведениях.

Актуальность диссертационного исследования определяется в первую очередь тем, что изучение образно-стилевого воплощения слияния языческих и православных традиций в народном сознании в творчестве Е.И. Носова весьма важно для более детального прочтения его произведений в мифологическом, культурологическом и философском аспектах, для расширения и обогащения представлений о творчестве писателей-деревенщиков.

Предметом исследования является специфика отражения в творчестве Е.И. Носова языческо-христианского синкретизма как одного из фундаментальных, системообразующих факторов народного мировоззрения.

Материалом послужила проза Е.И. Носова 1957-2000 гг. (шесть повестей, сто шесть рассказов, тридцать четыре миниатюры и одна сказка, опубликованные в пятитомном собрании сочинений Е.И. Носова 2005 г.).

Цель диссертационного исследования - проанализировать особенности отражения языческо-христианского синкретизма как эстетической и духовной реальности, формообразующего элемента картины мира русского человека в произведениях Е.И. Носова.

Исходя из цели, решаются следующие задачи:

1. Осмыслить понятие «языческо-христианский синкретизм» и значение этого явления в формировании народного миропонимания.

2. Рассмотреть особенности образного воплощения языческих мотивов и определить их функцию в творчестве Е.И. Носова.

3. Проанализировать художественную функцию и специфику воплощения в прозе писателя православных традиций.

4. Выявить основные способы корреляции православной религии как вероучения и языческих верований в народном сознании, отраженном в произведениях Е.И. Носова.

Методологической основой работы стали труды, посвященные феномену «деревенской прозы» в целом и творчеству Е.И. Носова в частности (Белая Г.А., Большакова А.Ю., Вильчек Л.Ш., Недзведский В.А., Сурганов В.А., Цветов Г.А. Чалмаев В.А. и др.); исследования, посвященные анализу особенностей взаимодействия языческой и православной составляющих в русской духовной культуре (Аничков Е.В., Гальковский Н.М., Данилевский H.H., Зеньковский В.В., Карпов A.B., Синявский А.Д., Соловьев С.М., Фаминцын A.C., Юдин A.B. и др.), а также работы крупнейших отечественных исследователей славянского язычества (Афанасьев А.Н., Иванов В.В., Капица Ф.С., Максимов C.B., Путилов Б.Н., Рыбаков Б.А., Топоров В.Т., Толстой Н.И. и др.).

В диссертации использовались приемы культурно-исторического, описательного методов, а также метод мотивного анализа.

Научная новизна работы состоит в том, что в настоящем исследовании творчество Е.И. Носова впервые концептуально рассмотрено с точки зрения отражения в нем синтеза языческих и христианских традиций.

Апробация работы, ее основных положений и результатов проводилась на заседаниях кафедры литературы КГУ (2012-2013), а также на конференциях различного уровня: «Юдинские чтения. Фольклорные традиции в контексте современной культуры и образования» (Курский государственный университет, 2010), Международная научно-практическая конференция молодых ученых (Центр научной мысли, Таганрог, 2011), Литературные чтения, посвященные памяти Е.И. Носова (2011, 2012, 2013).

Практическая значимость диссертации состоит в том, что ее результаты могут быть использованы при дальнейшем изучении прозы Е.И. Носова в рамках вузовского курса русской литературы XX в., в курсах

по выбору, посвященных творчеству писателя, а также на уроках литературы в старших классах средней школы.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Народно-поэтическое миропонимание, отраженное в творчестве Е.И. Носова, представляет собой сложный комплекс представлений, в котором гармонически переплетены древние языческие традиции и черты православной культуры.

2. Типичные черты языческого мировосприятия в произведениях Е.И. Носова выражаются в одухотворенном восприятии окружающего мира, в обоготворении солнца и луны, придании им символического значения.

3. Представители животного мира, наделенные в произведениях Е.И. Носова положительной или отрицательной символикой в соответствии с древнеславянскими представлениями о них, выполняют в рассказах роль ключевых образов-символов (волк, петух), предвестников грядущих событий (вороны, коршун, орел-курганник), являются мерилом нравственного облика человека (конь).

4. Образы домашних и природных духов (домового, лешего, водяного) в прозе Е.И. Носова воплощают в себе древнейший пласт народных языческих верований и являются источником мифотворчества писателя: с их помощью Е.И. Носов привлекает внимание к проблеме утраты многовекового культурного наследия.

5. Неоднозначное отношение писателя к атрибутам православной веры, к иконам, к фигурам святых угодников и Христу, несущее в себе отголоски языческих воззрений, смешение некоторых христианских и древнеславянских ритуалов является отражением синкретизма двух традиций в народном миропонимании.

Структура работы. Диссертационное исследование состоит из Введения, трех глав, Заключения. Список использованной литературы насчитывает 229 наименований. Общий объем работы - 167 страниц.

Во Введении обоснована актуальность избранной темы исследования, раскрыта степень её изученности; сформулированы цель, основные задачи; выделен предмет исследования; обоснована новизна, практическая значимость исследования; сформулированы основные положения, выносимые на защиту.

Первая глава «Исследование в отечественной науке проблемы синтеза языческой и христианской традиций» посвящена культурно-историческому экскурсу, раскрывающему сущность и особенности феномена слияния язычества и православия. Отношения этих двух систем весьма сложны: исследователи расходятся не только во взглядах на их взаимоотношения, но и в выборе термина для определения этого непростого симбиоза.

Во второй главе «Черты языческого миропонимания творчестве Е.И. Носова» анализируются элементы языческого мировоззрения в народном сознании, отображенные в прозе Е.И. Носова. Весь материал распадается на три тематические группы: отношение к светилам, к животному миру и миру духов.

В третьей главе «Художественное воплощение языческо-христианского синкретизма в прозе Е.И. Носова» рассматриваются проявления двоеверной традиции в народном миропонимании, включающие языческие элементы в почитании икон и в культе святых, проявление языческих мотивов в православных традициях, а также черты языческо-христианского синкретизма в народном календаре и в отношении человека к хлебу.

В заключении подведены итоги проведённого исследования, сформулированы основные выводы, намечены перспективы дальнейшего изучения данной проблемы.

Глава 1. Исследование в отечественной науке проблемы синтеза

языческой и христианской традиций

Как уже было отмечено выше, для русской культуры характерен синкретизм древних языческих традиций и традиций православия, являющийся одним из основополагающих элементов народного мировидения. Понятие языческо-христианского синкретизма является ключевым в нашем исследовании, поэтому мы видим необходимость в культурно-историческом экскурсе, раскрывающем сущность и особенности этого феномена.

Отношения древнеславянского язычества и православия весьма сложны: исследователи расходятся не только во вз�