автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.02
диссертация на тему: Художественный мир А. Рязанова. Идея, жанр, стиль

Полный текст автореферата диссертации по теме "Художественный мир А. Рязанова. Идея, жанр, стиль"

ГГо О-] '

' АКАДЕМИЯ НАУК БЕЛАРУСИ

■• ОРДЕНА ДРУЖБЫ НАРОДОВ ИНСТИТУТ ЛИТЕРАТУРЫ ИМЕНИ ЯНКИ КУПАЛЫ

На правах рукописи

КИСЛИЩНА Анна Николаевна

ХУДОЖЕСТВЕННЫЙ МИР А.РЯЗАНОВА. ИДЕЯ, ЖАНР, СТИЛЬ

Специальность: 10.01.02

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание учёной сгэпеьи кандидата филологических наук

Минск - 1993

Работа выполнена п Институте литературы имени Янки Купалы АН РБ.

Научный руководитель: член-корреспондент АН РБ,

доктор филологических, наук Коваленко В.А.

Официальные оппоненты: член-корреспондент АН РБ,

доктор филологических наук, профессор Лойко O.A.

кандидат филологических наук, доцент Ра1уля А.Б.

Ведущая организация: Витебский педагогический институт

Защита состоится "/<Р » /¿¿Рс^А^И 1993 г. в ХУ час. на заседании специализированного совета Д 006.16.01 по защите диссертаций при Институте литературы имени Якки Купалы'АН РБ (220072, Минск, пр. Скорины, 66).

С диссертацией можно ознакомиться в Центральной научной 'библиотеке■имени Якуба Коласа АН РБ.

Автореферат разослан

1993 г.

Ученый секретарь ... ij:

специализированного совета (!/ ///, n/lbiv^

».•иеииылизвруиаиниги иилета ц i in /ЦШ'1

доктор филологических наук ^ М.(У Мушинский М. К.

(Cpl Институт литература имени Я.Купалы 4Н РБ, 1993

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность выполненного исследовали определяется неббходимо-о рассмотреть и оценить творчество А.Рязанова — одного пз самых , ах представителей интеллектуального направления в белорусской пол, с именем которого на протяжении последних двадцати лет связн-гся наиболее интересные находки в области формотворчества. Кзан-версет, пунктир, философема — эти и другие 'термины, вЕоден-поэтом для определения жанра своих произведений, стали достаточ-дироко употребляться в сегодняшней молодой литературе, несмотря го' что буквально до недавнего времени ни один из этих канров. не учил достаточно широкого рассмотрения со стороны исследователей ературы, что, несомненно, было связано не с творческой беспер- ■ ктивностью рязановских поисков, а с общей обстановкой в совет-•>■ литературоведении 70—80-х гг.

Отдельные попытки осмыслить творчество этого поэта с формальной роны были предприняты В.Бечиком, А.Кабакозич, Т.Чабак, К.Ральг.о, олесником. Именно благодаря усилиям этих литературоведов, кето-в трудные времена смогли не только высказать слова поддержки ко-ому поэту, но л дать теоретическое обоснование правомерности лы-ония ил новых жанровых форм, стало возможным данное исследование, но не только систематизировать рязановскиэ "нововведения". но л ять причину их появления в нашей достаточно консервативней по от-снию к формальному поиску литературе. Поэтому диссертант стремчл-не только описать этапы становления творческого сознания А.Ряза-а, но и проанализировать общий литературный пропзсс 60—80-х гг., ; которого во многом предопределил "бунтарский" характер произве--ий поэта, его сознательную установку "преодолеть утвержденные гра-;ы и представления".

Научная новизна исследования заключается в том, что впервые в юрусском литературоведении делается попытка осмыслить творчество 'язанова целиком, как с идейной, содержательной стороны, так и о )мальной. Это первая проба систематизации и классификации таких гадых жанров белорусской поэзии, как квантсма, пунктир, версет, юсофема. В работе используются не только поэтические произведе-I А.Рязанова, но и его критические миниатюры, которые помогают узи-:ь его творчество через призму его собственных представлена^ о .та->атуре. Основные идеи творчества А.Рязанова рассматриваются авто-1 в системе терминов постмодернизма — явления достаточно маяс нзу~ шого в белорусском литературоведении.

В диссертационной работе ставятся следующие пели и задачи:

- выявить особенности художественного сознания А.Рязанова кап представителя интеллектуального направления в белорусской поэзии, рассмотреть его творчество в контексте литературных и общефилосо^ ских исканий .миосеой литературы XX века;

' -- ксследозап проблему соотнесенности' традиций а нозаторства в произведениях А.Рязанова, проследить влияние, оказанное на его творчество поэзией классиков белорусской литературы Я.КУпалы и М.Богдановича;

- отдать и проанализировать наиболее интересные жанровые фор поэзил А,Рязанова, определить истоки ее стилистического- своеобраз

Теоретическая и практическая значимость работы. Данное jjccj—д вение расширяет представления о уанровоы и стилистическом своеобр зки современной белорусской по&зии, содействует выработке принпип ально нового концептуального взгляда на пути развития интеллектуа лпзма е отечественном стихосложс В работе обсуздаются вопросы связанные с теорией и практикой постмодернизма, рассматриваются е: основные принципы и категории.

Результаты исследования могут быть использованы цри написании "Истории белорусской литературы XX века", в лекциях, спецкурсах и 'семинарах по современно:* белорусской литературе.

Методологической основой диссертации явились работы по теории истории литературы, философии, эстетики.

Болы. >е значение для раскрытия и изучения теш имели труды 1.1.М.Бахтина, Д.С.Лихачева, Ю.М.Лотмана, М.И.Эпштейна, исследование белорусских литературоведов и критиков Т.Чабан, В.Бечика, В.Колес! ка, В.Конона, В.Рагойши.

Полезными. оказались работы отечественных и западных ученых, в которых освещалась проблемы бытования постмодернистской литературь Среди них исследования Р.Барта ("Избранные работы. Семиотика. Позз ка". И., 1986), У.Экс ("Ьшетки на полях "Имени розы" — в его кн. "Имя розы". М.-, 1985), В.Я.Ивбуляса ("Модернизм и постмодернизм: 1шг;:но-эстетические поиски на Западе" — "Знание", 1988, № 12).

Апробач^я. По г ем о дассерташм опубликовано пять статей. Диссе т,Ж!Ч обсукдена и одобрена нэ совместном заседании отделов теории литературы к современней белорусской- литературы Института литерат; pi: ж. Лики Купала Ah Беларуси.

Структура. Работа состоит из введения, трех разделов и заключе ния. ¡'¿«.естся список использованной литературы.

СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обосновивается выбор теш диссертации и ее актуальность, формируются иоли к задачи исследования, а также определяются особенности материала и подходи к его изучению. Отмечается, что творчество А.Рязанова — явление текущего литературного процесса и в этом смысле изучение этапов становления художественного со-знанчя этого поста представляет определенные трудности. Несомненно однако, что уже сейчас его произведения стали достоянием истории белорусской литературы. Они не только расширяли горизонты национальной версификации, но и стали толчком дот дальнейшего развития целого направления в белорусской литератур — интеллектуальной поэзии. Называются объективные и субъективные причины того, что интеллектуализм как направление выделился в отечественной литературе лишь б начале 80-х гг.

Одной из главных трудностей в изучении особенностей художественного сознания,А.Рязанова является декларированная им независимость искусства от социальных катаклизмов аизна, своеобразна» отрешенность создателя от создаваемого, когда автор представляется лишь выразителем "голоса мира", "ад-асобай", по выражению Рязанова. Это внешнее отмекеванке творческого процесса от фактов современной жизни позволяет воспринимать его произведения как "чистое искусство", "искусство ради искусства". Меяду тем, талант Алеся Рязанова — это талант трибуна. Его произведения никогда не писались "на злобу дня", но они отражают глобальные прсблеш сегодняшне.'! действительности, одной из которых является растущая бездуховность современного общества. Обращение поэта к орхнзачйшм вопросам человеческой кизни, многие из которых не подымались белорусской лите- . ратурой ранее, вывало необходимость в создании нового поэтического языка. '

Квантвми, вереэты, вершаказн'— эти и другие поэтические формы, стяжавшие Рязанову славу новатора, до сих пор били мало исследованы белорусским литературоведением. Отдельные попытки дать теоретическое обоснование введенных им форм предпринимались А.Кабакович, В.Еечиком, Т.Чабан, В.Колесником. Шо монеа изученным оказался вопрос о литературной традиции, повлиявшей на формирование художественного сознания поэта. По убеждению диссертанта, истоки рязанов-ского творчества необходимо искать именно в национальной литературе, и прежде всего в поэзии Я.Купала и М.Богдановича.

Вместе с'тем необходимо указать и на то большое значение, ксто-

рое имели для становления творческой личности поэта идейно-философские поиски мировой литрнатуры, особенно западной литературы первой яочовины XX века.

3 первом раздел" ("Классическая литературная традиция и идейно-творческие поиски Алеся Рязанова") рассматривается вопрос о генезисе поэзии Розанова, исследуется то влияние, которое оказала на развитие его .художественного мышления белорусская литература, и в частности произведения Я.Купалы и Ы.Богдановича.

Отмечается своеобразие смысла, который вкладывает поэт в понятие "традиция". По словил самого Рязанова, традиция — это то, что "наследует, противодействуя и прогивопоставляясъ". "Без этого пробив, — считает поэт, — она оказывается лишь подражанием,, и иамое большее, чего она может достичь — повторить предыдущее"*. Такое понимание Рязановым традиции — как отрицание уже существующего, . его преодоление, обязывает видеть в н^ч прежде всего авангардиста и экспериментатора, чье творчество оторвано от национальной поч^ы. На самом же деле творчество А.Рязанова настолько же новаторское, насколько и традиционное.

Говоря про преемственность поэтического мышления Рязанова, диссертант не мог не упомянуть имя Я.Купалы, творчество которого для 'поэта не только образец для подражания, но и объект научного исследования. Особый интерес представляет статья А.Рязанова "Что я мужик, все тут знают", жанр которой был определен самим поэтом как "герменевтические заметки". Выдвинутая в ней концепция купаловско-го героя способствует раскрытию истинного значения, которое имеют для Рязанова' образы крестьян в его собственной поэзии.

Простой человек, крестьянин, мужик — это прежде всего носитель исконной духовности белорусов, которых справедливо называют крестьянской нацией. Имзнно тяжелый крестьянский труд, работа с землей, не спешащей отдать человеку свои богатства, определили в конечном итоге национальный характер белоруса. Как ни стремится герой дооктябрьской поэзии Купалы к преобразованию жизни, как ни желает избавиться от своей ограниченности, как ни проклинает свою зависимость от повседневного, неизменного до абсурда труда, он осознает, что именно это — его доля. Вся моиталыюсть белоруса "осстает против перманентного изменения жизни, потому что по натуре он не миростроитель, а миросозерцатель. Именно эта мысль определила главную идею поэмы А.Рязанова "Было болото", которая могла бы послужить

'--1 Неман. 1990. № I. С. 149.

эпилогом к купаловской "Над рекой Орессой".

В поэма "Было болото" на новом уровне актуализуется тема мелиорации Полесья. Разговор з ней ведется не столько о том, как необратимо изменяется лиио земли, сколько про то, что происходит с сачим человеком, начавшим "экскаваторное нашествие". Неосознанно творя зло, герой поэмы Рязанова экскаваторщик Абровеп сам является жертвой, потому что болото, которое он сегодня уничтожает, вчера ало тем, из чего складываются такие понятия, как "тут", "тутэй-ший", понятия, формирующие самосознание белорусов, и знакомые сегодняшнему читателю прежде всего по поэзии Я.Хупалы.

Болото в поэме Рязанова — это символ Отечества, отношение к которому всегда отличалось противоречивостью у белорусских писателей дооктябрьского периода. По мнению некоторых исследователей, драматическое ощущение местного, родного является одним из ванней-пшх мотивов национальной литературы. "Хвалю его или люблю — свое в нем бессилье и сила", — так определил в поэме "Было болото" свое отношение к родному углу Рязанов. Такое толкование понятия "отчий край" — в традиции белорусской дооктябрьской поэзии — былс достаточно необычным и новым для литературы 70-х и еще раз доказало справедливость рязановской мысля о том, что "традиция и новаторство находятся в произведении в такой же нерасторжимости, как смысл и форма""''.

Необходимо отметить, что именно А.Рязанов, в котором привыклл видеть прежде всего новатора, авангардиста, на удивление много сд. лал для восстановления традиций романтизма, которые в белорусской ■ литературе связагч прежде всего с именем Я.Купалы.

Специфика рязановского романтизма раскрывается прежде всего через понятие прекрасного, Опевание мира красоты для поэта не способ исправить недостаточность и несовершенство мира (русские символисты) , не отход от мира реальности в мир искусства как высшей реальности (Ш.Бодлер, О.Уальд), а средство преобразования жизни путем сближения людей через их приобщенность к миру высоких идеалов. Такое понимание красоты как преобразующей силы жизни — скорое в традиции Богдановича, а на'Купалы. Нет никакого сомнения в том, что творчество М.Богдановича, причем не только поэзия, но и проза, критические статьи, повлияли на формирование эстетических взглядов А.Рязанова.

Диалог с Богдановичем выбирает Рязанов в качестве приема в

1 Неман. 1990. № I. С. 149. %

своей "Поэме вехи", где возникает ставший классическим дж белорусской поэзии образ василька. Необходимо помнить, что василек в твору стве Богдановича — это не только символ Родины ("Слуцкие ткачихи"), но л олицетворение бескорыстного искусстза ("Апокриф"). Рязанов объединяет эти два значения. В "Поэме вехи" образ василька связан с такими мотивами, как Красота и Хлеб насущный, Творец к толпа, Народ и Родина. Надо отметить, что эти мотивы — традиционные для мировой литературы — ке получили распространения в белорусской поэзил советского периода, а если и возникали в творче-. стве отде; ,ных. писателей, то были лишены той трагической окраски, которая была присуща им изначально. По этой причине Рязанов обращается к опыту своих литературных предшественников, в данном случае к творчеству Максима Богдановича, чьи слова "хорошо быть колосом, но счастлив тот, кому довелось быть васильком" ("Апокриф") являются ключом к прочтению "Поэмы вехи".

В поэме используются богдановичевские образы, такие, как василек во ржи, Стратим-лебедь, Музыка. Однако наибольший интерес, по мнению диссертанта, вызывает созданный самим Рязановым образ времени, ход которого слышится .поэту в шорохе. Пересыпается песок в часах жизни, шуршат серпы жней и шаги скитальца, бредущего по пыльным дорогам чужбины, осыпается могила, вырытая до срока, шелестит, падая в чужую землю, зерно..., При чтении все звуки, так или иначе возникающие в поэме, сливаются в один — шорох ржи, заполнившей собой все. Так своеобразно решает поэт образ современности, в которой нет места чиотому искусству, красоте, так разрешается давний опор Христа с Петром, начатый в "Апокрифе" Богдановича. Вместе с том он не перестает надеяться на то, что его современники в конце концов поймут вакность слов, сказанных Богдановичем устами апокрифического Христа: "Зачем колосья, если нет васильков? Зачем люди, если нет в них стремления к красоте, к идеалу?"1

"Поэма вехи" — это реакция на все возрастающий утилитаризм национальной литературы, против которого боролся и М.Богданович. К.сожалению, его идеи о путях развития белорусской культуры не получили должного развития, но, несомненно, у них есть приверженцы, и прэжде всего Алесь Рязанов. Вслед за Богдановичем молодой поэт ставит перед собой задачу — содействовать созданию литературы, которая по своим идейно-эстетическим качествам соответствовала бы дучшил образцам мирового искусства.

1 Богданов 1 ч М. 36. тв. Мн., 1968. Т. I. С. 12.

В качестве эстетического ориентира Богданович избрал произведения античности, которые он мог читать на языке оригинала. В 1911-1912 гг. он переводит отрывок из 8-й песни "Метаморфозы" Овидия. "Поэма колодца" А.Рязанова была написана под очевидным влиянием богдановичевского "Икара и Дедала", в котором описывается подготовка легендарных героев к полету и самое его начало. События в поэме Рязанова начинают разворачиваться с того момента, на котором закончил свой, перевод Богданович. Однако Рязанов зна^-чительно отходит от содержания античного мифа. То, что произошло

0 его Икаром, не случайность и не следствие легкомыслия юноши. Ка глазах растерянного отца Икар поднимается в небо, символизирующее для него свободу, независимость духа.

Обращение к древнему мифу становится для поэта средством вы- ' ратения мыслей современника, который подобно рязановскому Икару формулирует свое кредо так: "Я не умею жить и умирать по обязанности, моя единственная обязанность — жить по правде..." Стремление вырваться из пут тотальной неволи, стать неподвластным законам общества, в котором слова "личность", "духовность", "свобода" потеряли свой истинный смысл, зедет современных икаров на пути познания. В "Поэме колодца" герой Рязанова видит чудесный соп — будто он хочет лететь, а неба нет, существует только каменная земля, в которую он долнен подняться. Проблему решает Дздал, дающий Икару лопату:

Бярц, капай... —

1 я зямлю капаю, уев глыбей, усё болъш неспатольна I сам зншаю у глыб!н1 аямной...1 В этих строках отражено явление, характерное для действите._,-ности 70-х годов, когда те, кто подобно I. :ару сказал себе "уя слишком долго жил я неподвижно, уж слишком долго грезил ни о чем", начали искать выход из-под контроля всесильной и всесбъятной системы. Не шея возможности изменить реальный мир, они обращаются к миру духовному, людской разум всегда будет стремиться к абсолютному знанию, потому что человечество всегда будет жить надеждой, "что .мам с вами одна дорога, не только дорога Дворянской и Стрелецкой, Но и до тех прекрасных звезд" №.Богданович). Внозь и внояь лкда оу-дут спрашивать у себя: "Кто мы такие?" К отвечать: "Только подо-

1 Разана? А. Каардчнаты быиця. Мн., 1976. С. 65-с6.

рожкые, — попутчики среди небес". Ъта мысль Богдановича находит отклик в поэме Рязанова: "Ч адчуваю: мы не сябе... Забылся: мы тут, але аднекуль... Стараюся прыпомн1ць 1 шаль намацваю прадау-няе: з палёту..."1

Несомненно, что влияние творчества Максима Богдановича выразилось не столько в реформации поэтического языка, воспринятой молодым поэтом как завещание, сколько в создании Рязановым новой поэтической концепции мира и человека.

Во втором разделе ("Творчество Алеоя Рязанова в свете современных концепций мира") обсуждаются вопросы специфики творческого метода Рязанова. Даются общие сведения об основных направлениях западного искусства ХХ века, раскрываются их идейно-художест^енит особенности, рассматривается правомерность определения тзорчестза А.Рлзаноиа как модернистского, которое было характерно для литературно;: критики 70-х годов.

Необходимо отметить, что использование Рязановым тех или ..лы: приемов западной литературы никогда не было связано с сознательнш обращение.« пеэта к чужому опыту как в области формотворчества, та! и в с.тзре философских иска::пй. Вместе с тем очевидна и та общноси которая имеется мекду произведениями Рязанова и литературой таких течений западного модернизма, как сюрреализм и экспрессионизм. Чтс послужило основанием для подобного сближения тзорчества писателя, выросшего и вызревшего в условиях социалистической действительности, и .лтературы, обозначаемой отечественной критикой термином "мс дернизм"?

Необходимо напомнить, что модгрнкзмод: в советском искусствов* декик называли не всякое "новое искусство", противопоставившее себя реализму, а лишь то, которое отказалось идти по "подлинно прогрессивному пути", ведущему "к "соединению искусства с социализмом, в котором оно получадо'как реальную опору для отрицания негативны: сторон и пороков буржуазной цивилизации, так и положительный идеал"2. Такая идеологическая подоплека использования термина "модернизм" в. застойные годы определила во'многом причину его сравнител] ко неширокого употребления в современной литературе. Другой причине!: является этимологическая неточность термина — сам^ слово "мо-

1 Разанау А. Каардыкаты быши. С. 66.

2 л'.одсфнизм: анализ и критика основных направлений. M., 1987. С. Ю. . .

дерн" в ряде европейских лейкоз означает "современный". 1,:с,тду; тем, понятие "модернизм", употребляемое отечественными специалистами, охватывает собой всю совокупность направлений нереалистического буржуазного искусства, начиная с первых десятилетий XX века и заканчивая сегодняшним днем. Правомерно ли такое расширение объема данного понятия или пет, оно отражает определенную общность эстетических позиций художников разных стран и разных времен. Модер-ш13" характеризуется прежде всего отказом от принципа о т р а -я е н и я и заменой его принципом создания новой реальности.

Именно новая, иная реальность как объект творческого исследования является тем общим пунктом, объединяющим произведения западных писателей-модернистов и поэзию А.Рязаноъ... Создание этой новой реальности по сути дела и определило причину неприятия поэтических экспериментов Рязанова отдельными критиками. Новаторство этого поэта выявилось прежде всего в том, что он представил в белорусской литературе новое видение мара: "Зап1саныя на вадзе, // на воблаках спадарожных, //на вольным дыме, на кветках, // гайдагаииа I "¿ызупь // нашы метапытанш // 1 наши метаадказы // абняугыя, бахчам духк}, сабою усю рэча1снасиь, // якая за,?сёды з нам}, // што азначае — -аднойчы..

Причины обращения поэта к этой новой реальности, или, как ее еще называют, метареальности, нельзя сводить к конфликту творческой личности и общества, воспринимать это обращение только как пригог ч реальной действительности, в которой нет места идеалам добр? и красоты, где парят национальность и утилитаризм. Несомненно, что поиски иной реальности связаны с особенностями человеческого сознания, отказывающегося верить, что "действительность' только деревья и небосвод, замкнутьм круговоротом".

Обращение к метареальности — это и следствие научно-технического прогресса, показавшего разнообразие реальности, ее несводп-мость к визуально-чувственным формам проявления, ".",'етареализм — это реализм многих реальностей, связанных непрерывностью внутренних переходов и взаимопревращений. Есть реальность, открытая зрении муравья, и реальность, открытая блужданию электрона, и реальность, про которую сказано — "и горний ангелов полег", и все они входят в существо Реальности. Приставка "мета" была бы не ну:ша, если бы сам "реализм" не понимался усеченно, — она всего лишь прп-

* Разанау А. Каардынаты быцця. С. 46.

бавляет к "реализму" тс, что сам он вычитает из всеобъемлющей Реальности, сводя ее к одному из подвидов"1, — в атом определении метареадизма, сделанном М.Н.Эпштеином, отразилось то новое мироощущение, которое дали человеку в первую очередь научные достижения XX века.

Однако не только научные знания определили интерео литературы 70—80-х годоз к мегареальностй. Способствовал этому и относительный кризис современной культуры, проявившийся в тенденции полного вытеснения' "первой реальности" искусства и заменой ее "второй реальностью", т.е. условной реальностью произведения, что особенно хорошо прослеживается в литературе постмодернизма. Отвечая па вопрос, какую же реальность нашел постмодернизм, М.Яиповеикий пишет: "По-видимому, он нашел культуру, но именно как несомненную жизненную реальность. Он всего лишь осознал мир как огромна!} теко*, а точнее как интертекст: "...книга творит смысл, а смысл в свою очередь творит жизнь", как писал Р.Барт" . Мир как текст — эта формула эстетики постмодернизма размывает привычную для традиционного литературоведения границу между литературой и реальностью, но она необходима для того, чтобы понять и объяснить многие явления не только западной, но и своей национальной литературы. Именно ею можно определить сущи осп рязаноаских вершаказов — произведений, где нет сюжета, героя и даже образа в привычном понимании этих терминов. Их назначение — смягчит оппозицию между синхронией языка как его активным временные1 срезом и диахронией как реальной историей его становления. Иначе говоря, вершаказы Рязанова — это попытка написать "историю слова в слове". При этом звуки, созвучия, морфемы являются не формообразующей, а смысловой стороной произведения. Они,- по сути дела, им.еют такое же значение для создания вершаказов, как и реалии жизни для лирики. Таким образом, в произведениях Рязанова возникает. еще одна реальность — реальность Слоза, имеющего свою историю, в которой отражена человеческая жизнь, точно так же, как и человеческая жизнь запечатлена словом, отражена через него.

Не вызывает сомнения и то, что обращение к вопросам инобытия прежде всего надо связывать с общими эсхатологическими настроениями жителей XX столетия. Как отмечает А.Маторин, "приметы близк • го Апокалипсиса, отмеченные многими в начале века, с тех пор так

1 Эпштейн М.Н. Парадоксы новизны. М., 1988. С. 160.

2 Вопросы литературы., 1991, ноябрь- ;екабрь. С. 5.

и на отпускали внимания" . Безусловно, это повлияло на содержите литературы, ибо какой смысл писать об этой реальности, если она скоро исчезнет?

Две мировые войны, угроза ядерной катастрофы, о которой так много говорили в середине века, не могли не заставить человечество задуматься над тем, "чего мы хотим, из-за чего идем, почему нигде не можем остановиться?" ("Зторая поэма пути"). Ответ на попрос "кто я?" человек ищет в метареальности, потому что реальность, в которой он живет на земле, безжалостно отвечает ему: "Ты — звер!" Я падаю, бы камень...

ПрагучаУ: скажи, ¡вто ты св1ння! —

У той комант голас. I я паспеу: я той, хто не св1ння...2

Обращение к метареальности — это диагноз реальности, в которой "слово ищет Слова, а человек Человека", реальности, где "закрываются дома, раковины, гнезда, и никто никому не ^/жен, возможно даже себе" ("Поэма зажженных свечей").

Нельзя не отметить то большое внимание, которое уделяет Рязанов проблеме смерти, воспринимаемой петом как период в инобытие, в днеклр. Такое толкование смерти достаточно новое для белорусской литературы, которая почти не обращалась к этой теме. Появление же ее в творчестве Рязанова нельзя объяснять только лиаь одними общими для все!; современной литературы эсхатологическими наетргеняями. Вопрос о смерти для Рязанова — одна из составных частей общего вопроса о закономерностях бытия, чье образное выявление составляет главную задачу, которую ставит перед собой художественное сознание цоэта. Обращение, к вечным вопросам бытия, попытки найти на 'них от-$ет в иной реальности, в собственна! сознании представляют интерес не сами по себе, а как средство преобразования мира, заведшего в тупик.

Построением новой, невиданной доселе социалистической реальности была озабочена и литератур сопреалчзма, создавшая нового положительного ^ероя. В чем же разнила между новым человекам социалистического реализма и героем поэзии Рязанова? Она в там, что первый, преобразуя мир, забывает про себя, про сущность своей собственной

1 Новый мир. 1992. № 9. С. 116.

2 Разанау А. К. арданаты быпця. С. 14.

личности, и воспринимает себя лишь "винтиком", одним из миллионов. Лирический же герой Рязанова преобразует з первую очередь свое собственное "Я", самосовершенствуется, так как понимает, что истина всегда конкретна, и начинать ее поиски надо с себя. Однако здесь возникает вопрос: а правомерно ли вообще говор-ть о существовании лирического героя в поэзии Аяеся Рязанова? Дело в том, что, даже приншая во внимание развитость и обширность того значения, которое литературоведы вкладывают в понятие "лирический герой", оно вряд ли может быть приложено к произведениям Рязанова. Абстракт-• ^сть, ьеочерчонность его героя дает многим право говорить о том, что его попросту нет. Трудно сказать что-либо определенное о герое, например, "Поэмы незаконченного предложения", который сам себя характеризует следующим образом: "я — сознание, я — тело, я — мир, в котором — горизонтом стекла, — это я, ни объект, ни субъект, просто я: бог, сумасшедший, и чудовище"1.

По сути, иного героя и не могло быть: слишком уж разрежены время и пространство в произведениях Рязанова, которыо относят к лирике в соответствии с терминологией литературоведения, еще не осознавшим рег-.^ьность нозой "энергетической", как ее называют теперь, культуры.

Сегодня Рязанов предстает перед читателем не только как ь^эт, но и как теоретик искусства, философ, хотя его философемы п не претендуют на целостность, объективность взгляда на мир и на искусство. Характерно то, что в его философемах общие законы бытиг и законы бытования культуры зачастую оказываются нз только сопоставимы, но и тождественны — взгляд, присущгй к сегодкяын: 1 постмодернистам. Надо отметить, что вообще у Рязанова с нами много общего, и прежде всего 1лизко их ыировздение. Теория постмодернизма, по крайней мере, в том виде, в котором она подается со страниц литературоведческих журналов, помогает понять некоторые аспекты рязанозсксй поэзии. Общее можно увидеть и в литературной практике. Критика не раз отмечала обилие реминисценций в его произведениях, которое сегодняшние постмодернисты- назвали бы полипитатностью, полистилистикой. Много в свое в^емя говорилось и о том, что язык рязановских произведений .1е выполняет свою основную, коммуникативную функцию, что иг языке постмодернизма ззучалэ бы как "сознательная деструкция поэтического языка". 3 поэзии Рязанова мохло увидеть многие черты современного постмодернизма, но чего в них точно на5, так

I Рпзанэу А. Каарданаты быцця. С. 59.

это преслс /той иронии, характерной для большей части сегодняшней русской литературы. Объясняется это прежде всего тем, что русская литература ка данный момент лишена идеи национального Еозроздеякя. которая предопределила черты как творчества Алеоя Рязанова, так и других белорусских писателей.

3 третьем разделе ("Нанр и стиль лоэзяи А.Рязанова") рассматриваются проблемы анализа поэтической формч про/знедешЯ Л.Рязанова, исследуются особенности риллико-интонапмонной системы его поэзии.

Пунктиры, хвантемц версеты, верш&каан, философе«!-' — все оии, по суаеотн могут быть охарактеризованы как мгаиатюры, у которих, по мнению Рязанова, "своя поэтика, свои особенности и о? си задача, которые не решить крупной фсрме'а. В преданности пос^а небэлчам по объему произведениями видится не только проявление его собственных вкусов, не и общая тенденция к миниатюризации произведений ли-тьратуры, которую академик Д.С.Лихачев связывает с -усулзниэм з искусстве лгнноотяого качала. Необходимо заметить, что поэтические ь-лнаагарь: А,Рязанова не являются чем-то принципиально ¿¡оным. Однако, несмотря на то, что миниатюры появились з белорусской литературе еще з начале столетия, теоретическое их осмчслоинз только ур-чиьается, и тут, по мнению дпссертантг как к<\~г>аг более лотам пришелся бы творческий опыт Рязанова, который ухе д?ено разделял свои миниатюры на поэтические и прозаические, по содортанил и по форме высказывания.

Как известно, все литературные произведения .длятся го жанрам на основании целого ряда принципов, многообразие v. взэч..,.оперес?че-ние которых вызывают частые споры. Поэтому, прежде чем говорить о . язнре з творчество А.Рязанова, надо определить', чго подразучивает-,ся под этим 5эрг.'ико-д з дашьоЗ работе. Литературным миро:.: <5уяет называться исторически очерченный, относительно устойчэтый тип художественного произволенля, который выделяют на основании, принадлежности к тому к ад кясму литературному роду, а также о уча том- пресб-ладающего эстетического качества. йеобход'мо, однако, и наличие третьего принципа — объема I" соответствующей структуры произведения. Самым удачным, по умеит диссертанта, является среда лзние -аира как формы, которая у/:е "огтрздаётида" в свозй архитектонике, фактуре, колорите, боле? ш: менее конкретный худоглстзенкай смысл i3.B Кожинов1.'''ироблома жанра в творчестве а.Рязанова оудет рас-

1 иеман. 1ЭЭ1. # I. С. 152.

сматриваться исходя из этих двух определений.

Между тем необходимо отметить, что Рязанов не просто ввел в литературный обиход новые жанры -- понятно, относительно новые -но л творчзски подошел к тем, которые-уже давно разработаны. Как известно, А.Рязанов — автор двадцати пяти поэм. О^.ако и в этот издавна лгбимый белорусскими писателями жанр он смог внести свежую струю, что не раз отмечалось критикой. При всей непохожести поэм большигиву из них присуща нескончаемая и напряженная активность мысли, живая энергия высказывания. Несмотря на то, что по объему поэмы Рязанова ке уступают любой другой современной поэме, концентрация чувств в них очень высока от начала и до конца произведения. Возможно, именно этот момент как раз и определяет причину "некоммуникабельности" его поэзии — не каждый читатель может осмыслить произведение целиком, как того хочет автор. К тому же, современная поэма связывается в представлении читателя прежде всего с реалистической лиро-эпической поэзией, где сюжет зачастую не определяется судьбой конкретного героя, а заменяется широкой повествовательной характеристикой, способной всесторонне охватить действительность, которую лирический герой не может видеть. В отношении многих ссврсд лшых поэм можно говорить, что их героем является не человек, а эпоха. Поэма Рязанова больше напоминает поэму романтическую, для которой был характерен показ героя с необычной судьбой, чей духоьный мир отражал бы реальный мир чувств самого автора, В рязановских поэмах встречаются имена таких выдающихся деятелей отечественной культ5гры, как Ф.Скорина, Ф.Богушезич, А.Пашкевич и др. Однако, по мнению диссертанта, нельзя говорить о том, что Рязанов "поэт не только лирический, но и эпично-исторический" (В.Витка) Поэму, посвященную Ф.Богушевичу, Рязанов называет "Поэмой комментария",- и это определение целиком соответствует содержанию про-извгдения, где поэт "в ненаписанном сегодня читает сегодня": &б1раю у адно л1сты: задарушвау тлен (станеш сц1раць — 1 н!чога узамен не знойдзеш зб1раепца всбрэз парожне у шыбе на мове зорак 1 дрэЯ.* Так своеобразно объясняет сам автор прерывистость повествовательной ткани произведения, в котором удивляет прежде всего алогичность в подборе используемого материала, которым слукат, наяри-

1 Разанау А. Шлях--360. Мн., 1981. С. 47.

мер, данные языка. По мнению Рязанова, олово может выступать в роли свидетеля история, возвращать б прошлое, осуществлять связь с предками.

Как видно, цель Рязанова ~ нз восстановить факты биографии Ф.Богушевича, а осмыслить, кем был он и кем сегодня язляется для потомков. Перевоплощение автора, который показывает жизнь езоах героев изнутри, придает рязановским поэмам необычайную экспрессию, которая и создает "эффект новизны", про который так много говорят критики. Поэмы расширяют не только содержательные, ко и просодические горизонты версификации: большая их часть написана верлибром, который достаточно необычно выглядит в такой большой поэтической форме, как поэма. Употребляемый здесь способ стихосложения диссертант называет верлибром, исходя из того, что ритмическая организация произведений в большинстве случаез основана на вторичных приметах поэтического'языка. Повторение начальных подчинительных к сочинительных союзов, иные формы анафоры, лексические стыки, грам-матико-синтаксический параллелизм соотносительных конструкций, наконец, присутствие нерегулярных звуковых повторов, а также тенденция в отдельных случаях к выравниванию количества слов, слогов или ударений и к отбору окончаний определенного типа создают основу юл восприятия поэм А.Рязанова как классических образцов свободного стиха.

Предпочтение, которое отдает поэт технике верлибра, выявилось еще в его первом поэтическом сборнике "Возрождение", который состоял из стихотворений, написанных достаточно традиционно. Ужо тогда стало заметно, что "даже самые классические размеры (ямб, хорей) подчиняются у поэта стихия акцентного стиха" Ш.Ралько). Надо отметить, что первая и до этой поры единственная попытка 'описать ритмико-интонапионное своеобразие тзорчестза А.Рязанова была сделана в рецензии И.Ралько "Поиски сум". Несмотря на то, что Рязанов практически перестал пользоваться силлаботоникой, анализ, сделанный Ралько, и сегодня актуален. Вынзсение в начало строки слов с повышенной смысловой нагрузкой, преимущественно глаголов, употребление лексических и синтаксических анафор, которые в боль- ■ шинстве случаев определяют композиционное строение стиха, подчинение ритмического рисунка смыслу — все эти приемы мо/лс найти и з сегодняшней поэтической практике Рязанова и, особенно часто, в еи версетах.

Версетами поэт называет произведения по своему.содсряанзп наи-

более близкие к притче, с которой их объединяет, в первую очередь, внимание к архитишнаским явлениям жизни и определенное отсутствие развитого оюжэтного движения. Как и притчи, версеты лишены ипи-сателькости художественной прозы: природа и предметы напоминаются лишь по кеобходга.'.ости, а действующие лииа не чмеют не только внешности, но и характера, ибо появляются в произведении как "субъекты эстетического выбора" 1 термин С.С.Аверинпева), а не как объект художественного наблюдения. И те и другие являются произведениями дидактически-аллегорического характера, но вместе с тем имеют и ряд отличий. Зо-перзых, версеты существуют самостоятельно, без связи с контекстом; во-вторых, повествование идет в них от первого липа. Между тем, кедьзя отовдествлять "я" ь версете с "я" лирического героя, так называемым "я"-"эго". Реализуя свое право говорить от первого липа, автор приобретает возможность моделировать поэтическую ситуации таким образок, что реальность и выдумка становятся неразделимы.

Понятно, что философская направленность поэзии Рязанова, его повышенно? внимание к внутреннему миру человека вызывает трудности прл определении сюжета его произведений, однако нельзя говорить и о том, что его нет вообще. Встречаются версеты с классической организацией элементов сюжета, хотя это скорее исключение, чем правило: обычно произведения этого жанра состоят, из относительно-самостоятельных периодоз, отдельные из которых можно опустить, не боясь при этом за общее .содержание произведения. Такая свободная организация зерсетов вызывает и соответствующую свободу в толковании их смысла. Организационная "свобода" характерна л для рязановских вершаказов, чего не скажешь о их содержании, которое не нуждается в переосмыслении, в анализе, комментариях, потому что оно, по сути дела, само комментарий. Почему люди так или иначе назвали предмет ити явление природы, было это случайным совпадением звуков или вмешательством божественного провидения? На эти вопросы пытается отве-тичь Рязанов своими вершаказами.

Вершаказы написаны ритмизированной прозой, так как прозаический язык лучше отракает состояние неподвижности, невесомости, бзззремены., которое является характерной особенностью произведений этого жанра, где время теряет свое главное качество -- протяженность.

Внимание к внутренней форме слова объединяет вершаказы с кзан-темами. Более того, вершаказы могут иногда прояснять смысл послед-

них, которг "• не гак легко уловить из-за использования в чих минимального количества слов. Разница между квантемами и верпаказамк не только в объеме произведений, не в их ритмической организации, а прежде всего в объекте отражения. Время и пространство, которые исчезают в зершаказе, в квантемэ обретают сзою плоть, конкретизируются, создавая галографический рисунок определенного момента жизни. В некотором Ьлане кваатемы — это попытка выявить, насколько лаконичной может быть форма, оставаясь при этом содержательной. Поэт лишает произведение знаков препинания, поточу что их присутствия могло бы прерЕать связь между словами-образами, которые в квантеме нг годятся в одинаковом иерархическом положении: "сам на

сач_з незавершанаспю // што // пярэчыць перамогам // безцакь зза~ ду"1.

Кваптема представляет собой монострофический стих, ритмическая организацад которого строится на учете количества времени, необходимого для смыслоакцентированного произнесения слова или группы слов, что характерно для народного или квантитативного стихосложения. Нельзя не заметить, как существенно иоменились кванте-мы з книге "Острие стрелы" по сравнению с тем, что было знакомо читателю по более ранним публикациям. Сегодня они меньше напоминают шифровку, и даже неподготовленный ч лсвек ощути ■ их гармонию и мелодичность. Ь'ного внимания поэт отдает теперь звуковому строю квантем, в некоторых из них появляются внутренние рифмы, которые не только не упрощают содержание, а и создают новые ошслирядц.

Наряду с версетами и квантемамч в книге "Острие стгелч" Рязанов помещает пунктиры, поэтические миниатюры из четырех-девяти строк. Пунктирц Рязанова не претендуют на полноту,- целостность вг^ляда на мир — э их основе лежит обычно только одна .м^сль,' переживание, образ. Они передают жизнь не широким .мазком живописна, а прерывистой линией графика — отсюда и название.

Прозаические миниатюры А.Рязанова, которые он сам обозначил философемами, представляют типичный образец эссеистчки. Несмотря на то, что эссе не так давно отметило свой четырехсотлетний юби-¿зЯ, __ родоначальником этого танра считается Л:Монтэнь, чьи знаменитее "О^ты" вышли в 1580 г., точно сказать, что понимается под. словом "эссе", могут не многие. Болео того, по мнению некоторых литературоведов, "неопределенность", "неочерченность" входит в саму природу эссе и обусловлено той миросозерцательной установкой, кото-

1 ^азанау А. В~стрыё с.ралн. Мр., 1989. С. 120.

рая заставляет этот мир все время перерастать свои жанровые границы. Как считает М.Эпштейн, в глубине эссе заложена определенная концепция человека, которая к придает единство том внешним приметам жанра, которые обычно отмечаются литературоведами. Небольшой объем, конкретная тема и подчеркнутая субъектпность трактовки, свободная К0МП031ШИЧ, склонность к парадоксам, ориентация на разговорную речь — вот наиболее важные особенности эссе, характерные и для философем Рязанова.

В заключении работы подводятся общие итоги исследования, под-зркивается важность исследования особенностей художественного сознания А.Рязанова кап представителя развивающейся сегодня белорусской интеллектуальной поэзии. Перечисляются основные идеи творчества а.Рязанова, главной из которых можно назвать идею обновления национальной культуры, идею Возрождения. Говорится о том, что новаторство поэта проявилось прежде всего в том, что в сложнейшие для национальной литературы времена Рязанов смог дать ей нового героя, челов';гп, идущего по пути познания и самопознан 1- я. Рассматриваются перспективы дальнейшего изучения творчества Ал^оя Рязанова.

По теме диссертации опубликованы следующие :'работы:

1. Паэтыка творчасц1 А.Разанава // Весш АкадэмП навук. Серия грамадск!х навук. — 1391. — № 5. — 0,7 п.л., на бел. яз.

2. У чаканн! прарока // Ыаладоспь. — 1989. — !о 5. - 0,8 п.л., на бел. яз.

3. Услед за хваляй ц1 насустрач ёй? // Ш. - 13.03.87. -0,7 п.л., на бел. яз,',

4. Спро'а асэнсавання // Беларусь. — 1990. — № 4. — 0,6 п. л., на бел. яз.

5. Нязвыкласць // Беларусь. — 1988. — К 7. — 0,5 п.л., на бел. яз.