автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.01
диссертация на тему: Художественный мир Саши Соколова

Полный текст автореферата диссертации по теме "Художественный мир Саши Соколова"

На правах рукописи

САШИ СОКОЛОВА Специальность 10.01.01 — русская литература

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата 'филологических наук

Москва 1996

Работа выполнена в Московском педагогическом государственном университете имени В. И. Ленина на ¡кафедре русской литературы XX века.

Научный руководитель:

доктор филологических наук, профессор ЛАЗАРЕВ В. А.

Официальные оппоненты:

доктор филологических паук, профессор КОВСКИЙ В. Е„

кандидат филологических наук, доценг АЛЕКСЕЕВА Л. Ф.

Ведущая организация. — Московский' государственный университет имени М. В. Ломоносова.

на заседании диссертационного совета Д 053.01.14 в Московском педагогическом государственном университете имени В. И. Ленина по адресу: Москва, Малая Пироговская ул., Д. 1.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Московского педагогического государственного университета по адресу: Москва, Малая Пироговская ул., д. 1.

Защита состоится

года в .,

.. часов

Ученый секретарь диссертационного совета

Автореферат разослан

г.

АНИКИН А.А.

Творчество Саши Соколова, писателя третьей волны эмиграции пришло к русскому читателю в 1989 - 1991 году.

Это было время соединения разорванных связей, возвращения литературных школ, течений, стилей, жанров, художественных средств и приемов, восстановления в правах десятков репрессированных имен и названий. Публиковались классические произведения писателей XX века, чье творческое наследие было насильно разделено на две части -разрешенную и запрещенную, до начала перестройки существовавшую тишь в самиздате. Кроме того, получили право на существование в титературе современные авторы, не имевшие возможности печататься, нгкак не вписываясь со своими книгами в официальный литературный троцесс: на поверхность вышли представители так называемого 'андеграунда". И наконец, были опубликованы книги писателей русской »миграции, причем всех трех волн одновременно.

Тогда, в начале 90-х, литературный пейзаж наконец начал обретать толноту и многоцветность, ознаменовав воссоединение русской штературы XX века в единое эстетическое целое. Однако последний этап зазвития русской прозы стал не только временем реставрации, синхронно вел и процесс создания новых художественных ценностей.

В последние годы на наших глазах произошел заметный сдвиг 1нтереса критики от возвращенной литературы, дожидавшейся публикации I "столе", к более близким нам, современным, недавно созданным 1роизведениям. Причина здесь, видимо, в том, что большинство их образует некое единство, для которого характерна общность формальных юисков и идейно-тематической ориентации. Очевидно, что рядом с радиционной магистральной линией в литературе, появились и книги, ребующие иного подхода к себе. В этот ряд попадают произведения таких шсателей третьей волны эмиграции, как Д.Савицкий, С.Юрьенен, )Лимонов, Ю.Милославский, рассказы А .Жолковского, романы Саши Соколова. Из созданных в России книг это произведения А.Иванченко, ^.Шарова, А.Королева, М-Харитонова, В.Пелевина, В.Сорокина, }.Радова, А.Слаповского, Д.Галховского, Е.Попова, ДАЛригова, 1.Искренко, Л.Рубинштейна, И.Иртеньева и других.

Критика долго искала определения для этой литературы, называя ее другой прозой" (Г.Белая), "артистической прозой", "прозой "новой волны" МЛиповецкий), "постсоциалистическим реализмом" (М.Золотоносов). Ькоторая ясность наступила лишь с введением в обиход критики термина постмодернизм", что позволило объединить эту новую, непохожую, другую

литературу в некую общность по целому ряду признаков, а прежде всего так сказать, по духу.

Творчество Саши Соколова вписывается в контекс постмодернистского направления, более того, писателя по праву называю1 одним из главных его представителей в русской литературе.

В данный момент осмысление критикой и литературоведение? постмодернизма лишь начинается. Особенностей этого направлена касались в своих работах М.Эпштейн, МЛиповецкий, В.Курицын В.Новиков, М.Берг, К.Степанян, П.Вайль, А.Генис, Е-Добренко и др Однако пока период полемики по этому вопросу еще не закончился, и мь имеем целый веер мнений о постмодернизме, включая самые полярные.

Актуальность диссертационного исследования состоит в том, что з работе углубленно изучаются истоки совершенно нового направления ] литературе и искусстве - постмодернизма, подробно рассматриваете, творческий путь Саши Соколова, одного из самых известных русски, писателен этого направления.

Саша Соколов - писатель, интуитивно уловивший еще в середине 70-; основные тенденции постмодернизма, бурно развившего в России только ; 90-м годам XX века. В то же время Соколов - представитель поколени писателей третьей волны эмиграции, уехавших из страны в 70-е годь Литература третьей эмиграции, хотя опубликована практически вся, ка: явление почти не изучена российскими исследователями. Подробно освещение художественного мира Саши Соколова также являете актуальным и в этом аспекте, так как в книгах писателя затронуты и общи для этого поколения темы родины, отъезда, эмиграции как репетици) смерти.

Научная новизна работы заключается в том, что впервые на уровн монографии рассматриваются все романы Саши Соколова, привлекают^ его эссе, интервью, выступления. Творчество Саши Соколова включается : контекст постмодернизма, как русского, так и международного Особенности художественного мира писателя выявляются при системно; рассмотрении тем, мотивов, образов, организации пространства и времена при выявлении пародийного уровня текста.

Цель диссертационного исследования - изучение особенностей художественного мира Саши Соколова. Для достижения этой цели решаются следующие задачи:

• осмысление постмодернизма как явления в современной русско литературе, связанного с контекстом мирового постмодернизма;

• изучение научной и критической литературы об особенностях развития современного литературного процесса и прозы Саши Соколова;

• исследование основных мотивов и образов прозы Соколова;

• анализ своеобразия художественного текста романа "Школа для дураков";

• выявление многоуровневых принципов организации текста ("Между собакой и волком", "Палисандрия").

Материалом диссертации стали романы Саши Соколова "Школа для дураков", "Между собакой н волком", "Палисандрия", эссе 'Тревожная куколка", "На сокровенных скрижалях", "Знак озаренья", "Palissandr - c'est moi?" и интервью писателя в прессе.

Методологической основой диссертации послужили труды М.М.Бахтина, А.ФЛосева, Е.М.Мелетинского, Р.Барга, Ж.Бодрнйара, УЗко, а также работы литературоведов МЛиповецкого, М.Эпштейна, ^.Жолковского, Б.Гаспарова, П.Вайля, А.Гениса, Д.Бартона Джонсона,

A.Богуславского, О.Матич, философов Л.Зыбайлова, В.Шапикского,

B.Ивбулиса.

В работе использован историко-литературный метод, метод целостного анализа художественного произведения с элементами ттертекспуалъного подхода.

Практическое значение исследования состоит в том, что содержащийся в нем материал, выводы и обобщения могут быть гспользованы в вузовских и школьных курсах по истории русской штературы XX века, в спецкурсах и спецсеминарах по постмодернизму, штературе третьей волны эмиграции и творчеству Саши Соколова.

Апробация материалов диссертации. Диссертация обсуждена на сафедре русской литературы XX века МПГУ имени В.И Ленина. Результаты «следования были положены в основу доклада на научной конференции vin ГУ (1994 год). Основные положения работы изложены в 4 статьях.

Объем и структура диссертации. Работа состоит из введения, трех лав, заключения и библиографии. Основная часть диссертации изложена ia 170 страницах. Библиография включает 224 наименования.

Основное содержание работы. Во введении отмечается, что [сследование постмодернизма в российской критике пока находится на амом начальном этапе развития. Процесс утверждения в правах этого управления только начался, и потому так трудно давать оценки, потому ще нет четкой терминологической оформленности, существует размытость

критериев. Все это предопределило актуальность и новизну темы, цель и задачи работы, ее методологическую основу.

Выявляется уровень исследованности творчесгвва Саши Соколова. Отмечается, что в российской критике его произведения изучены совершенно недостаточно. Кроме рецензий, опубликованных сразу по выходе каждого романа, можно назвать лишь две аналитические статьи, посвященные роману "Школа для дураков": П.Вайля и А-Гениса "Уроки школы для дураков" и МЛиповецкого "Мифология метаморфоз. Поэтика "Школы дня дураков" Саши Соколова". Романы "Между собакой и волком" и "Палисандрия" так и не нашли отклика в русской критике.

Иначе обстоит дело с осмыслением творчества Соколова в западном литературоведении. Эмигрантские русскоязычные журналы неоднократно печатали статьи о книгах Соколова. Англоязычное, в первую очередь, американское литературоведение давно занимается изучением произведений Саши Соколова. Наиболее авторитетные исследователи его творчества - Д.Бартон Джонсон, О.Магнч, А.Богуславский и другие.

Положения первой главы "Постмодернизм в современной литературе" способствуют пониманию особенностей постмодернизма как нового направления в литературе и искусстве, появившегося не так давно, выявлению отличия русского варианта постмодерна от западного.

60 - 70-е годы XX века были и для мировой, и для русской культуры временем, когда шли процессы, приведшие в дальнейшем к значительным изменениям в языке современной культуры.

В России идеи, несущие на себе черты нового культурного мышления, воплотились первоначально в московском художественном авангарде, а затем - в таких характерных и дня живописи, и для литературы направлениях, как концептуализм и соц-арт.

Повышенное внимание к языку как форме существования культуры • одна из главных особенностей концептуальной живописи и литературы Мысль о возможности функционирования самозамкнутых произведенш искусства не была открыта в 70-е годы, но именно тогда она воплотила I себе возможность противостояния тоталитарному официальному дискурсу I создания принципиально других произведений.

Соц-арт и концептуализм в 70-е годы стали в. Россш провозвестниками появления нового направления - постмодернизма Русский соц-арт интуитивно уловил пивную идею мирового "нового искусства того времени: вхождение в плюралистическую эпох; сосуществования различных стилей, горизонтального расположения вмесп иерархии, - то есть органично вводился в единую систему координа

ирового постмодернизма. Принципы соц-арта с самого начала его озникновения как направления в живописи были усвоены литературой, го приемы можно найти в творчестве ДА.Пригова, Л.Рубинштейна, .Еременко, И.Иртеньева, В.Сорокина, В.Пелевина, Саши Соколова.

Однако, несмотря на постмодернистскую тенденцию соц-арта, русский оетмодерн запаздывает по сравнению с Западом. Причина здесь в первую чередь социально-политическая , связанная с "железным занавесом". И роме того, в значительной степени инструментарий, методика, критическое смысление этого направления приходят к нам с Запада и опять-таки со рачительной временной задержкой.

Если в России модернизм был в 30-е годы насильственно остановлен, э на Западе он, не сумев избавиться от своей элитарной направленности, одошел к своему логическому финалу: к дому-новостройке в архитектуре, пустому холсту в живописи, к молчанию в музыке, к бессмыслице в итературе. Таким образом, западный концептуализм и другие вангардные течения стали завершением эпохи модернизма, тогда как в 'оссии концептуализм и соц-арт стали началом эпохи постмодерна.

В конце XX века искусство визуализировалось. Образ стал более сязаемым, как бы приблизившись к действительности. Но именно в этом аится опасность подмены истинного образа симулякром (Ж.Бодрийар), опией без оригинала, симулирующей действительность и издевающейся на ей.

Свои симулякры были и в соц-арте, они распространены в кино, идео, в компьютерной виртуальной реальности. Постепенно симулякры роникают и в литературу. Так, например, целая галерея симулякров аполняет роман Саши Соколова "Палисандрия", где от реальных сторических персонажей автор оставляет только имена, пустые оболочки, оторые он заполняет содержанием, зависящим только от его собственной антазии.

Работы Ж.Бодрийара встают в один ряд с книгами других философов остструюурализма, который стал теоретическим обоснованием остмодернизма. Изменение в культурной парадигме, начавшееся в конце [X века и напрямую связанное с появлением этого направления, нашло вое отражение также в работах Ж Деррида, Ж.-ФЛиотара, ФДжеймисона, '.Эко, Р.Барта.

Знаменитая формулировка Р.Барта "мир как текст" кратко излагает ■дну из главных идей постмодернистского взгляда на мир: такого осприятия мира, который подчиняется законам текста и языка, уравнивая правах жизнь и искусство.

в

Если пытаться сформулировать одной фразой главную особенной постмодернизма, то получится, что постмодернизм разрушил Центр. Вс остальные характеристики этого явления будут следствием такого взгляд на мир, в котором отсутствует давяшая оппозиция "центр - периферия' понимаемая в самом широком смысле. Применительно к культур деконструкция понятия "цешр" повлекла за собой разрушение любы жестких бинарных оппозиций, начиная от "плохо - хорошо", заканчива "высокое - низкое". Постмодернизм признает равноправность различны творческих подходов, реабилитируя те из них, которые раньше находилис на периферии культуры, включая самые "низкие", популярные жанры -противовес элитарному искусству эпохи авангарда и модернизма.

Реабилитация массовых жанров вовсе не отменяет сложност конструкции постмодернистского произведения, смысловой наполненной-текста, лингвистической игры. Это как бы противоречие легж преодолевается так называемым "двойным кодированием" (Ч-Дженкс когда произведение одновременно обращается и к массовому читателю, и избранной элите.

Децентрализовав понятие "высокий - низкий жанр", постмодерниз] по-другому понимает и роль стиля в искусстве. Постмодернистска интеллектуальная игра со смыслами предполагает равноправно существование фрагментов разных стилей, поэтик, включение горизонтальный уровень текста разнообразных элементов художественны систем прошлого, творческое использование всего опыта культуры.

Текст, в котором нет больше Центра, одной, главной, спрятанно идеи, истины, которую надо раскрыть, по представлениям постмодерна, н может существовать изолированно, без переклички с другими текстам! Теоретики постмодернизма призывают к отказу от взгляда на произведени как на замкнутый объект, предлагая рассматривать его как текст межц текстами, интертекст, живущий в пространстве, наполненном следам} перекличками, перепевами того, что уже было, разнообразным маргинальными остатками предыдущих структур, "кодами", п определению Р.Барта.

Постмодернистское произведение разомкнуто, открыто дп понимания, оно требз'ет сотворчества читателя, так как пронизан аллюзиями, раскавыченными цитатами, отсылками к тому, что уже был сказано и написано.

А это значит, что постмодернистское восприятие в этом смысл противостоит восприятию авангардному с его резким неприятием традицн и желанием построить нечто новое на развалинах старого. Постмодернизь

наоборот, никого не сбрасьгоает с "корабля современности", уравнивая в правах различные составляющие культурной традиции.

Главным способом отношения к не сводимому к жестким определениям, неравному самому себе миру, в котором сосуществуют противоположности, а причины и следствия меняются местами, становится ирония, пронизывающая практически любое постмодернистское произведение и соединяющая несовместимое.

В технологическом постиндустриальном мире тотальная рационализация привела к новым поискам иррационального, и потому совсем не случайно обращение постмодернизма к мифологическим способам познания мира, к конструированию собственных мифов-снмулякров.

В качестве тога в конце главы приводятся различные точки зрения исследователей на постмодернизм, на его особенности в русской литературе, включая самые полярные, и дается их оценка. Наиболее распространенный взгляд сводится к тому, что в XX веке существует мощная линия экспериментального искусства, что создание нового его языка началось в модернизме и авангарде, а продолжилось в постмодернизме. В то же время, признавая непрерывность художественного поиска новых форм бытия культуры, исследователи постоянно подчеркивают, что как теоретическое самосознание постмодернизм формировался на волне отталкивания от модернизма, заимствуя из него только то, что хотел. Эта точка зрения является центральной и самой доказательной.

В последующих главах диссертационного исследования речь идет об' особенностях произведений Саши Соколова как одного из самых талантливых представителей русского постмодернизма.

В начале второй главы "Роман "Школа для дураков": мотивы, образы, пространство, время" отмечается, что все романы Саши Соколова требуют особого подхода к себе, настолько они не похожи на все, что было создано на русском языке. Художественный мир Соколова абсолютно уникален.

Через все творчество Саши Соколова проходят общие, "сквозные" темы, мотивы, состояние, формирующие мир его романов. Здесь все условно, зыбко, нереально, персонажи двоятся, троятся, отражаются один в другом, разделяются на части, которые начинают спорить друг с другом. Повествование движется как бы само собой, не подгоняемое и не регулироемое автором. Действие может вдруг быстро понестись вперед, а может остановиться, словно зацепившись за мысль, образ, слово. Персонаж может один раз появиться на страницах и сгинуть навсегда, а может,

исчезнув страниц на сто, вдруг выплыть на поверхность в совсел, неожиданном месте.

Поэтому исследователю ничего не остается, кроме как действовать I соответствии с законами, предлагаемыми самими книгами, которые сам! подсказывают, как их надо анализировать.

В "Школе для дураков" основным становится рассмотрение сквозньи мотивов, тем, архетипических образов, скрепляющих текст в единство. Пр* анализе романа "Между собакой и волком" отправной точкой являете понятие "сумерки", доминанта поэтики произведения на разных уровнях "Палисандрия" же рассматривается как энциклопедия современной русско£ литературы, по-постмодернистски инвентаризировавшая все мыслимы« жанры, стили, приемы.

Главный герой-рассказчик "Школы для дураков" - учащийся школь для умственно отсталых детей, страдающий раздвоением личности. Чере; его вечно детское восприятие даются все события романа, за исключениеч второй главы, нескольких абзацев, принадлежащих автору, и небольшиз вкраплений собственных голосов других персонажей.

Это роман о начале жизни, о начале времени. Состояние начала, тс есть детства, пронизывает весь текст. Роман элементарен в том смысле, чтс на протяжении всего повествования стояг предметы-образы, являющие« первоэлементами восприятия мира. Главный герой романа обладаем способностью фиксировать эти детали, "инвентаризировать" их, строя и; них фундамент своего мировосприятия. Он смотрит на них под таким упхок зрения, что они архетипизнруются, превращая реальное ближне! Подмосковье в вырванный из времени и пространства фрагмен: грандиозного общечеловеческого мифа.

Первоэлементы образного мира романа весьма просты. Это дол (дача), река, железная дорога, станция, велосипед, сачок для ловли бабочек большая пустая бочка, которую так интересно наполнять своим криком.

В то же время каждая обыденная деталь имеет несколько варианте] интерпретации по постмодернистскому принципу "матрешки", вплоть да самых широких символических обобщений.

Так, например, образ реки связан с дачным, летним пространством. I то же время эта река, безымянная на первых страницах, чуть дальш( получает название "Лета", что сразу возводит текст в план символа 1 связывает образ реки с мотивами смерти, бессмертия, памяти. Река - это ещ< и граница между миром реальным и идеальным, между жизнью и смертью И наконец, река связана с эсхатологическим мотивом романа, с изменением

и

оторое принесет с собой Насылающий ветер, так как именно ей, реке, [редстоит вершить последний суд.

Такая наполненность характерна для каждого архетипического >браза романа. Что касается персонажей, то они четко делятся на два гагеря. В одном - те, кого Соколов называет "гаухими к зову Вечности". Это i отец главного героя, и почти все учителя вспомогательной школы, [иректор Перилло, ведьма Шейна Соломоновна Трахтенберг, доктор Заузе. 1аже мать главного героя попадает в этот ряд.

В другом - посвященные, те, кто пребывает на некой грани между стественным миром и цивилизацией. Маркируются эти персонажи природными" именами или прозвищами, и только им дано в некотором »оде бессмертие. Это Вета Акатова, ее отец, академик Акатов, это учитель 1авел Петрович Норвегов (ветрогон - по анаграмме), это Роза Ветрова, ючтальон Михеев (или Медведев) и это сам герой, многократно ¡азывающийся именем Нимфея - белая речная лилия.

Мир природы, наделенный бессмертием, противопоставлен в романе южному, ненормальному миру цивилизации, или обыденности. Проблема гормы, связанная в "Школе для дураков" с темой школы, - одна из (ентральных. Соколов не оригинален в решении этой проблемы -юстмодернисгское искусство часто своим объектом имеет нечто аномальное обыденной точки зрения. Так и у Соколова самым нормальным жазывается учащийся спецшколы для дураков, страдающий раздвоением мчности и избирательной памятью, и его учитель Норвегов, с которым (едавно случилась крупная неприятность - он умер.

А окружающий мир абсурден, безумен и жесток. Герой не может юнять его, вернее, парадигма этого мира вообще не включает в себя юзможность его понимания. Главный герой - рассказчик не желает жить в [ридумаиной условной реальности "хаоса симулякров" (МЛиповецкий), драть в ее игры, считаться с ее законами.

Рассказчик и его любимый учитель - посвященные. Им дано знание и [увство о другом мире, где совсем иные ценности. Сквозь разлитый по траницам абсурд вдруг иногда проглядывает этот нормальный мир: в японском" фрагменте текста, во второй главе 'Теперь. Рассказы, вписанные на веранде" (рассказ "Диссертация"). Норма, по Соколову, - это ice то, что менее всего может быть опрокинуто и испорчено человеком, то. гго менее всего от него зависит и часто существует как бы вне его. А [еловеку нужно это только увидеть и зафиксировать, хотя бы в слове.

Именно этот дар есть у главного героя. Едва ли не половина страниц юмана посвящена перечислению того, что никогда не уйдет на дно Леты,

что является основой в высшем смысле нормальной жизни. Вот задант которое дает главному герою Леонардо да Винчи во рву Миланско крепости: "Опиши челюсть крокодила, язык колибри, колокольш Новодевичьего монастыря, опиши стебель черемухи, излучину Леты, хвое любой поселковой собаки, ночь любви, миражи над горячим асфальтоь ясный полдень в Березове, лицо вертопраха, адские кущи, сравни колонш термитов с лесным муравейником, грустную судьбу листьев - с серенадо венецианского гондольера, а цикаду обрата в бабочку"...

Дар рассказчика сохранять, называть мельчайшие, почти незаметны детали бытия позволяет ему противопоставить собственны! зафиксированный в его воображении мир ненормальному, абсурдном окружающему миру. Бегство в собственную память, в которой сосущесгвуе то, что было, то, что могло бы быть, прошлое, настоящее, будущее, живьи мертвые, позволяет ему не участвовать во всеобщем безумии.

В создаваемом главным героем мире проблемы времени, смертт бессмертия занимают самое важное место. Изменение восприятия времен характерно вообще для искусства XX века и , в частности, является осново мировоззрения и мышления постмодернистского искусства.

В "Школе для дураков" герой постоянно повторяет: "До сих пор н могу с точностью и определенно судить ни о чем таком, что хоть в малейше степени связано с понятием время". Это состояние невозможной-индентифицироваться во времени постоянно нагнетается.

В романе не действует не только абсолютное время (конкретная дата но и относительное - последовательность событий. События даны как 61 раз и навсегда. Несмотря на формальную принадлежность к "раньше" "позже", они реализуются в тексте одновременно - здесь и теперь. Н действует также и понятие "модальность": не различаются реальность ирреальность действия. Главный закон "Школы для дураков" - зако коминации: раз входит в текст, раз придумано, раз названо, значит, был на самом деле. Самое важное - произнести, ввести в текст, а задават вопросы "что хуже?" или "что лучше?" бессмысленно.

Измерение пространства в романе так же необычно, как и измерени времени. Пространство словно бы свернулось вокруг героя.

В этом мире не существуют причинно-следственные связи: все связан! со всем, и любое внешнее воздействие может привести к непредсказуемы) последствиям. Поэтому, наверное, никому, кроме Насылающего ветер, н дано ничего изменить. Изменить нельзя, но можно повторить, как 61 сделать второй дубль, а если надо, то и третий. Итак, помим "одновременности", еще одно понятие, определяющее особенност

удожественного мира Соколова - многовариантность событий, образов, ерсий происшедшего.

С темой времени в романе тесно связана тема смерти. Этот мотив все ремя мучительно бродит по кругу, завлекая в этот круг все большее отчество персонажей, и главных, и второстепенных. Но, по Соколову, еловеческое существование беспрерывно, а главным признаком живой и в ысшем смысле слова нормальной натуры является ощущение "крайности" ремени, причастность одновременно и тому берегу Леты, и этому.

Предчувствие, ожидание перемен - мотив, связанный с мотивом мерти и бессмертия. Надежды на изменения в романе связаны с именем Ссылающего ветер, о скором пришествии которого предупреждает Торвегов и который единственный может что-то изменить в вечно шижущемся по кругу мире "Школы для дураков".

Образ Насылающего ветер вводит в текст эсхатологический мотив. С тим мотивом связано главное противоречие романа : между одновременно фисущнми тексту постмодернистскими "сумерками" и совершенно «характерным для постмодерна желанием "последней" истины и перемены,

В "Школе для дураков" воплощена мифологическая концепция циклического времени, когда смерть не бывает окончательной, когда юзможно вечное возвращение - вечное переживание одних и тех же юбытий. Эта сумеречная картина нарушается наличием в тексте страстного келания изменения, перехода в другое состояние, преодоления цикличности. Это единственный мотив в романе, имеющий вектор, четко направленный 1е на обсуждение, а на осуществление.

Так в постмодернистскую циклическую модель врывается фрагмент из ювсем другого мира: мира, который имел начало, и которому когда-то таступит конец, а в итоге каждый получит по делам своим. Но такое ювмещенне постмодернизма с элементами других художественных систем -люнствс не только "Школы для дураков", но и многих лучших троизведений русского постмодернизма, который с самого момента своего зозникновения развивался в постоянном диалоге с традицией великого русского романа XIX века и русским модернизмом XX века.

В конце главы делается вывод, что роман "Школа для дураков" стал главным и самым выдающимся произведением Саши Соколова по двум причинам. Во-первых, продемонстрировав блестящее умение автора писать на русском языке и создавать совершенно непохожий ни на что художественный мир. И во-вторых, в силу вышеописанного уникального его расположения на перекрестке постмодернизма и д^ргих художественных концепций.

В третьей главе "Романы "Между собакой и волком" и "Палисандрия": от многоуровневых сумерек к многоуровневой пародии" речь идет об особенностях двух последующих романов Саши Соколова. В отличие от "Школы идя дураков", в этих романах больше нет совмещения конечного и бесконечного времени, здесь человек живет по закону кармы и реинкарнации, а постмодернистский взгляд на мир становится единственно возможным.

В парадоксальном, ежесекундно изменяющемся тексте "Между собакой и волком" есть лишь одна идея, реализующаяся на разных уровнях и придающая ему цельность. Это идея и образ сумерек, которая задается уже заглавием романа, представляющим собой точный перед французского идиоматического выражения "entre chien et loup", и обозначающего "сумерки".

Между собакой и волком - метафора, которую в романе употребляют, отвечая на вопросы "где?", "когда?", "как?". Соответственно и место действия, и время (абсолютное и относительное), и развитие сюжета подчиняются сумеречной неопределенности.

Сам текст состоит из чередования поэтических и прозаических фрагментов: полные раскавыченных цитат и аллюзий стихотворения Запойного Охотника, часто развивающие "брошенные" или утонувшие в речевом потоке темы и сюжетные линии, эпистолярные труды Ильи Петрикеича Дзынзырэлы, переполненные лексикой, "прописанной" где-то неподалеку от словаря Даля, и художественный взгляд на мир Якова Ильича Паламахтерова, стилизованный под различные регистры русской литературы последних двух столетий.

Время и место действия в романе трудноопределимы. Самая конкретная дата - "В лето от изобретения булавки пятьсот сорок первое", Любые детали, которые могли бы позволить "прицепить" действие я какому-нибудь временному периоду, продуманно отсутствуют. Как и ъ первом романе, закон этого мира - одновременность. Однако, если в "Школе для дураков" залогом одновременности всех сюжетных повороте! была "произнесенносгь" их героем-рассказчиком, то в "Между собакой i волком" все события вынесены на горизонтальную плоскосп символического пространства Заитилыцнны, происходя одновременно.

Заитилыцина - Итиль - Заволчье имеют явный намек на Волгу (Итиль ее древнее тюркское название) и Заволжье. Россия и тема родины в роман< присутствуют, но "Между собакой и волком" может был проинтерпретирован и с более глобальной точки зрения. Через описанм долины реки Итиль, Городннща и Быдогоща, через зимние русские пейзаж!

1руг проступает знаменитая картина Питера Брейгеля "Охотники на 1е1у", что сразу поднимает повествование на другой уровень. Оказывается, го это не только "сокровенные скрижали" о России, но и книга, лрагивающая еще более всеобъемлющую проблему местоположения гловека в мире.

Космический угол зрения картины Брейгеля придает универсальный 1рактер и тексту Соколова. Автор вместе со всеми своими рассказчиками >здает образ мира, вечно пребывающего в сумерках, в нищете, в увечьях, в ромежуточном состоянии, не чая никаких изменений, в отличие от первого омана.

В сумерках пребывает и сюжет книга. Постоянная смена угла зрения а одни и те же описываемые события, являясь его движущей силой, риводит к тотальной неустойчивости любого утверждения. Эхо - принцип о строения сюжета. Стоит только потянуть за какое-то даже незначительное эбытие, оказывается, что к нему прицеплены и все остальные со всеми зоими версиями.

В сумерках перетекают друг в друга, раздваиваются, растраиваются ли совмещаются персонажи романа. Наиболее явно эта тенденция роявляется в отношении к женским образам романа. Вернее, в ррмане есть ишь один образ, включающий в себя все ипостаси женщины, которая ;ожет быть одновременно и матерью, и женой, и девочкой, и гулящей абой, и символом вечной жизни, и манящим образом смерти.

Воплощения вечного образа женщины включают в себя и Орину, и Ларину, и Марию, и "ту даму", таинственную инкарнацию, несущую огибель для мужчин. Так тема любви пересекается с темой смерти.

По количеству смертей, мотивов и образов, с ней связанных, второй оман Соколова оставляет "Школу для дураков" далеко позади. В "Между обакой и волком" граница между жизнью и смертью прозрачна. Где у 1тиля берег живых, где берег мертвых, определить невозможно. Смерть ривычна. Каждый из героев несколько раз умирал, а потом возвращался братно.

"Между собакой и волком" - книга, где развитие сюжетных линий не абивает собою лингвистический уровень текста. Это роман о языке и стиле. 1зык в романе восполняет многие недоговоренности сюжета, отсутствие «которых необходимых элементов для самореализации романа как жанра, "ловесная ткань романа пребывает в состоянии напряжения из-за мерцания начений слов, лингвистической игры, из-за огромного количества аллюзий 1а предыдущий контекст литературы.

Соколов включился в интернациональную постмодернистскую игр; со стилями и жанрами. Практически самоустранившись, автор предостави; своим рассказчикам отвечать за смешение элементов различных жанров 1 полистилистичность романа.

Для рассказчиков "Между собакой и волком", которые вдруг открыл! для себя письменную речь и стараются высказаться на бумаге, част* захлебываясь в родном языке, творчество, литература являют собою очен важную составляющую жизни. Герои Соколова интуитивно осознали, чп искусство, вторая, творимая, реальность может помочь преодолеть боль 1 страдание, а, возможно, даже и смерть.

Последний роман Саши Соколова "Палисандрия" - исключительн! литературный текст, являющийся многоуровневой пародией, люба; попытка прочтения которого без учета огромного количеств; реминисценций и аллюзий на многочисленные произведения мирово! литературы, может привести к полному непониманию авторского замысла.

Роман часто говорит не о том, о чем повествует, постоянно обманыва ожидания читателя. В "Палисандрии" бессмысленно искать ответы н; "жгучие вопросы", моральный или этический урок, политический прогно; Это произведение о литературе, о потенциальных возможностях слова, < жанре, о стиле, о творчестве.

"Палисандрию" очень трудно разобрать на "составные части' настолько это плотный, насыщенный текст. В сюжетном плане - эт< безостановочная последовательность событий, когда каждую минуту что-т< случается. В жанровом плане - это постоянное пародирование все; возможных литературных жанров, причем, всех одновременн< (исторический, эротический, диссидентский, политический, фантастический детективный и т.д. роман). В стилевом плане - это взрывоопасная смес! "осколков" всевозможных стилей, существующих в литературе. В мотивног плане - это доведение до логического конца, а иногда и до абсурда все: главных мотивов художественного мира писателя (смерти, любви, памяти времени). В лингвистическом плане - это самоценность текста как "базь данных" возможностей русского языка (бесчисленные аллитерации коннотативные смыслы, авторские окказиональные значения слов каламбуры, собственная фразеология и т.д.).

Однако при всей этой наполненности роман кажется покинутым 1 усталым текстом, но не в смысле "плохим", а в смысле "последним" "Палисандрия" - произведение о хаосе дискурсов и о пустоте.

В первом приближении "Палисандрия" производит впечатленн романа об истории государства российского. Но к реальной истории книг;

тношения практически не имеет. От настоящих исторических лиц, ринадлежащих к разным временам и странам, в "Палисандрии" остались ишь имена: за словесной, даже звуковой оболочкой (например, блестящая ллитерация "Берды Кербабаев") известных имен скрывается пустота, бессмысленно искать знакомые образы за знакомыми фамилиями. Содержание опустошенных знаков, ставших симулякрамн, зависит только >т произвольного желания автора.

История в "Палисандрии" пародируется и мифологизируется. На юмане лежит явный отблеск Библии, объясняющий такую переполненность" текста.

Черты мифологического героя древности несет на себе и образ >асказчика и центрального персонажа романа Палисандра Дальберга, остоящего в родстве со многими знаменитыми деятелями российской и арубежнон истории, а в конце становящегося спасителем и правителем 'оссии. Могучая фигура Палисандра соединяет в себе и огромную >изическую силу, и ум, и умение разбираться в политических интригах, и бесконечную сексуальную потенцию, и андрогинность, и графоманскую иержимость литературным трудом, н способность перерождаться в ¡удущих инкарнациях.

Однако вся эта грандиозность его образа постоянно иронически нижается автором: на многочисленных донжуанских похождениях героя [ежит некрофильский отблеск, так как в связь он вступает только с южютыми дамами; политическое покушение Палисандра на Брежнева в ггоге тайной причиной имеет обыкновенную ревность; з величественные, :ак песнопения, писания рассказчика о Родине производят непреодолимый юмический эффект из-за графоманского смешения всех стилен в его очинениях.

Оттенок мифологического странствия присутствует и в описании !иссии Палисандра - его путешествия в Европу, которое может быть [роинтерпретировано как схождение в царство смерти. В "Палисандрии" шр смерти - мир эмиграции и заграницы. Такое восприятие характерно для [исателей третьей волны эмиграции (Д.Савицкий, С.Юрьенен), для которых )гьезд постоянно рифмуется со смертью.

Тема смерти - одна из доминирующих в романе. Она присутствует гочги на каждой его странице. Смерть персонифицирована. Это "дама из Амстердама" или "дама с дамасской косой", образ которой перекликается с ¡бразами всех пожилых дам Палисандра.

Многие исследователи отмечают, что в третьем романе Соколов пародировал собственную увлеченность темой смерти в предыдущих

произведениях. В итоге любые рассуждения рассказчика о смерти, о карме, о страдании, о реинкарнации, дежавю, времени и безвременье - о достаточно серьезных вещах - не воспринимаются всерьез, будучи сведены на нет иронией и гротеском. "Усталость" этих мотивов - еще одна грань все той же общей покинутости текста.

В "Палисандрии", как и в предыдущих романах Саши Соколова, но в гораздо большей степени язык является действующим лицом. Мир приравнен к тексту, и, как пишет Палисандр, "перо, которым я сочинял тогда, было вечным". Богатство языковой игры в романе поражает. Лингвистический анализ "Палисандрии" еще ждет своего исследователя. В заключении работы подводятся итоги, намечаются перспективы дальнейшего исследования творчества Саши Соколова и русского постмодернизма в целом.

Основное содержание диссертации отражено в следующих публикациях:

1. Своеобразие прозы Саши Соколова ("Школа для дураков"). -Рукопись депонирована в ИНИОН РАН № 48210 от 23.06.93. Опубл. в библиографическом указателе ИНИОН РАН "Новая литература по социально-гуманитарным наукам. Депонированные рукописи" Раздел "Литературоведение". № 12 1993 год. С. 1 - 31. -1,5 пл.

2. Неизвестная русская литература третьей волны эмиграции (Д.Савиц-ий, С.Юрьенен)// Проблемы эволюции русской литературы XX века. Материалы межвузовской научной конференции МПГУ. - М., 1994. С. 109111.0,1 п.л.

3. Саша Соколов// Очерки русской литературы XX века. Кн. 2. ч. 1:40-е-90-е годы. - М., 1995. С. 161 - 166. - 0,3 пл.

4. И.А.Бродскии// Очерки русской литературы XX века. Кн.2.ч. 2:40-е -90-е годы. - М., 1995 . С. 238 - 251. (в соавторстве) - 0,8 пл.

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Кременцова, Мария Леонидовна

Введение.

Глава I. Постмодернизм в современной литературе.

Глава 2. Роман "Школа для дураков": мотивы, образы, пространство, время.

Глава 3. "Между собакой и волком" и

Цалисандрия": от многоуровневых сумерек к многоуровневой пародии.

Введение диссертации1996 год, автореферат по филологии, Кременцова, Мария Леонидовна

Конец 80-х ~ начало 90-х годов XX века ознаменовались значительными изменениями в российском литературном процессе. В связи с объявлением курса на перестройку и гласность, в литературу стали возвращаться имена и книги, ранее по политическим мотивам из нее изъятые.

Это возвращение шло несколькими потоками. Во-первых, публиковались классические произведения писателей XX века, чье творческое наследие было насильно разделено на две части: разрешенную и запрещенную. Некоторые книги А.Ахматовой, М.Булгакова, Ь.Мастернака, К.Пильняка, А.Платонова, ДХармса и многих-многих других писателей, давно уже известные на Западе, в России до начала перестройки существовали лишь в самиздате.

Во-вторых, получили право на существование в литературе автор!.!, жившие в России, но не имевшие возможности здесь печататься, никак не вписываясь со своими книгами в официальный литературный процесс. Вышли, например, на поверхность представители так называемого андеграунда: Вен.Нрофеев, Д.А.Пригов. Л.Рубинштейн., В.Сорокин и др.

И наконец, были опубликованы книги писателей русской эмиграции, причем всех трех волн одновременно. Читатель смог познакомиться с творчеством В.Набокова, А.Солженицына. Г.Владимова. А.Синявского, Э.Днмонова, С.Довлатова, И.Бродского и м ногих-многих других.

Это воссоединение двух линий русской литературы - метрополии и диаспоры - стало одним из самых значительных событий и достижений перестроечного времени. Русская литература вобрала в себя все м!югообразне произведений, созданных за пределами страны писателями, вынужденными покинуть родину.

Исследователям еще предстоиг дать оценку этому знаменательному времени соединения разорванных связей, возвращения литературных школ, течений, стилей, жанров, художественных средств и приемов, восстановления в правах десятков репрессированных имен и названий. Тогда, в начале 90-х, литературный пейзаж наконец начал обретать полноту и ммогоцветность. ознаменовав воссоединение русской литературы XX века в единое эстетическое целое.

Однако последний этап развития русской прозы стал не только временем реставрации, синхронно шел и процесс создания новых художественных ценностей. В эстетическом плане есть все основания говорить и об обогащении поэтики традиционных произведений, и о возникновении и очевидных достижениях произведений совершенно "других".

Лавинообразное "вливание" в контекст современной литературной ситуации произведений, принадлежащих к самым разным эпохам, направлениям, стилям, школам, привело к явной потере критикой ориентиров. Тогда, в 1990-91 годах во многих текущих критических обзорах все чаще стала появляться мысль о том, что литературный процесс больше не существует, что он остановился или кружится на месте. Бурную полемику вызвала публикация статьи В.Ерофева "Поминки по советской литературе" (середина 1990-го года), ожесточенно и злобно проходила дискуссия о шестидесятниках. Но к чести литературной общественности, она довольно быстро преодолела нигилистические тенденции. Ситуация начала 90-х осложнилась еще и труднейшим экономическим положением журналов, издательств, всей сферы культуры в целом. Раздавались голоса о смерти русской литературы. Но уже к 1994 т. относительная стабилизация позволила ряду издательств, помимо бестселлеров, выпускать русские книги высокого художественного уровня, возродилась периодичность литературных журналов, появились новые критические и литературоведческие издания - "НЛО", ЧЗе visa".

Критика, в свою очередь, наконец вернулась к спокойному тону оценки такой непростой, Ьсспрецедентной, но в то же время и чрезвычайно интересной современной литературной ситуации. И хотя в данный момент мы находимся в самом начале пути осмысления полной истории русской литературы XX века, без умалчиваний и купюр, без тенденциозного отношения, все же этот процесс уже начался.

За последние годы на наших глазах произошел заметный сдвиг интереса критики от возвращенной литературы, дожидавшейся публикации в '"столе". к более близким нам, современным произведениям, появившимся совсем недавно. Причина здесь, на наш взглад, в том, что большинство опубликованных произведений образует некое единство, для которого характерна общность формальных поисков и идейно-тематической ориентации. Уже на заре перестройки критика уловила эту тенденцию, заметив, что рядом с традиционной магистральной линией в литературе, включающей реалистические произведения, появились и книги, требующие иного подхода к себе.

Критика долго искала определения для этой литературы. Одной из первых на нее обратила внимание литературовед Г.Белая в сгатье "Другая проза: предвестие нового искусства" (10). О ''другой" прозе писали и критики И.Золотусский. Н.Иванова, М.Липовецкий. С.Чупринии. В то же время начался поиск более адекватного определения для целого пласта новой русской литературы. М.Эпштейн говорил о произведениях концептуализма, метареализма и арьергарда. Критик МЛиповецкий ввел определения "артистическая проза" и проза "повой волны". М.Золотоносов писал о постсоциалистическом реализме.

Некоторая ясность наступила лишь с введением в обиход критики термина ''постмодернизм", что позволило объединить эту новую, непохожую, другую литературу в некую общность по целому ряду признаков, и прежде всего, так сказать, по духу.

В данный момент исследование явления постмодернизма находится в российской критике на самом начальном этапе: нет четкого литературоведческого инструментария, мал опыт прочтения и анализа подобных произведений, нет терминологической ясности, нет определений многих наиважнейших понятий и терминов, без которых нет и целостного анализа произведений, а главное, не отработаны критерии отбора и выявления сущности тех или иных школ, группировок внутри самого постмодернизма.

Все это объясняется тем. что мы находимся внутри этой литературной ситуации, внутри текущего процесса, и потому так трудно давать оценки. потому еще нет четкой терминологической оформленности. существует размытость критериев. Пока что разные исследователи включают в контекст постмодерна самые разные имена -от А.Битова, Л Летрушевской, Вен.Ерофеева, Вяч.Пьецуха до О.Ермакова, М.Харитонова, В.Сорокина, В.Пелевина, Саши Соколова.

Но есть главное - четкое понимание наличия абсолютно новых тенденций в современной литературной ситуации. Стало уже бессмысленно отрицать существование в русской литературе постмодернизма как иного, хотя пока етце маргинального, ее направления со своими уже достаточно известными именами, книгами, удачами и неудачами. Кроме того, все более явным становится процесс влияния постмодернистской литературы на литературу традиционную. Все очевиднее просматриваются постмодернистские тенденции в творчестве писателей традиционного реалистического направления, например, у Б.Маканина, Л .1 ктрушевской, Т.Толстой. i'yccKHH постмодернизм включается в контекст интернационального постмодернизма - с опозданием, вступая с ним в полемику, преодолевая искусственные политические барьеры, выявляя собственные национальные особенности, но в общем и целом - вполне вписываясь в эту единую современную тенденцию в искусстве и литературе.

В России, как и во всем мире, постмодернизм выступает как некий объединяющий тип сознания, позволяющий применять общие подходы, принципы анализа к различным видам искусства, включая и литературу.

Сложность, неоднозначность, новизна происходящих в современной литературе процессов появления и утверждения в своих правах такого новейшего явления, как постмодернизм, предопределяет пристальное и разностороннее его изучение. К сожалению, пока что практически отсутствуют серьезные исследования, посвященные актуальному моменту литературной ситуации или творчеству русских писателей постмодернистского направления.

Именно интересом к этому явлению в искусстве и литературе и желанием включиться в творческое осмысление его с целью восполнить существующие пробелы в его изучении и было продиктовано наше обращение к творчеству Саши Соколова. Особенности прозы Соколова потребовали от нас при рассмотрении контекста его творчества сделать особый упор на явление постмодернизма в современном литературном процессе.

Тема диссертационного исследования - "Художественный мир Саши Соколова". Опубликованные в 1989 - 1991 г.г. три романа писателя получили некоторый резонанс в русской критике, однако всерьез к творчеству этого писателя пока никто не обращался.

Актуальность работы состоит в том, что в исследовании углубленно изучаются истоки совершенно нового направления в литературе и искусстве - постмодернизма, подробно рассматривается творческий пугь Саши Соколова, одного из главных его представителей в русской литературе.

Саша Соколов - писатель, интуитивно уловивший еще в середине 70-х основные тенденции этого направления, бурно развившегося только к 90-м годам в России. В то же время Соколов - представитель поколения писателей третьей волны эмиграции, уехавших из страны в 70-е годы.

Литература третьей эмиграции, хотя почти вся и опубликована, но как явление почти совсем не изучена российскими исследователями. Подробное освещение художественного мира Саши Соколова также представляется актуальным в этом аспекте, так как в книгах писателя затронуты и общие для этого поколения эмиграции мотивы отъезда как репетиции смерти.

Научная новизна работы заключается в том, что впервые на уровне монографии рассматриваются все три романа Саши Соколова, привлекаются его эссе, интервью, различные выступления писателя. Творчество Саши Соколова включается в контекст постмодернизма - как русского, так и международного. Особенности художественного мира писателя нами выявляются при системном рассмотрении тем, мотивов, образов, организации пространства и времени, при выявлении пародийного уровня текста.

В данный момент осмысление явления постмодернизма в русской литературе лишь начинается. Особенностей этого направления касались в своих работах МЭпштейн, МЛиповецкий. В.Курицын, В.Новиков, М.Берг. М. Золотой ос ов, К.Степа нян. П.Вайль, АЛенис, А.Добренко и др. Однако пока период полемики по этому вопросу еще не закончился, и мы имеем целый веер мнений о постмодернизме, включая самые полярные.

В то же время постмодернизм - явление, охватывающее культуру в целом. Возникнув как направление в архитектуре, живописи, позднее он оккупировал и литературу, и философию, и кино, и музыку.

Российская философская мысль, продолжая работы западных исследователей, также занимается изучением постмодернизма. В последние несколько лет появился ряд работ, в которых подробно прослежены появление, генезис и функционирование этого направления в разных сферах культуры на современном этапе. Хотелось бы назвать книги Д.К.Зыбайлова и В.А.Шапинского "Постмодернизм", В.А.Нвбулиса "Модернизм и постмодернизм: идейно-эстетические поиски на Западе", сборник статей АН СССР "Постмодернизм и культура" и материалы круглого стола в журнале "Вопросы философии" под таким же названием.

В настоящее время наконец начали публиковаться в русских переводах широко известные на Западе работы теоретиков постмодернизма: Ж.Деррида, Ф.Джеймисона, Р.Барта, Ж.Бодрийара, И.Хассана и дргих. Одновременно нам стали доступны некоторые западные критические издания, посвященные исследованиям проблем постмодернизма, такие как "Postmodernism. An International Anthology", "Exploring Postmodernism", "Arcanes de Г art: entre esthetique et philosophie". Но все же следует отметить, что пока нет общей систематической картины в русской критике, а западные работы на эту тему пока попадают в наши библиотеки и магазины случайно и избирательно. Именно это отсутствие научно обоснованных мнений и критериев оценки составляло большую сложность при написании диссертационного исследования.

Что касается осмысления творчества Саши Соколова, то существует различие в его оценке между российской и западной критикой. Реакцию российской критики на книги Саши Соколова условно можно разделить на два этила. Первый - рецензии, опубликованные сразу по выходе его романов.

Гак, непосредственно после публикации "Школы для дураков" и "Между собакой и волком" появились статьи А.Битова "Грусть всего человека". О Парка "Мир может быть любой", В.Потапова "Очарованный точильщик: опыт прочтения", А.Зорина "Насылающий ветер''. Также непосредственно после публикации первого романа Соколова вышла статья Дж.Фридмана в журнале "Литературное обозрение" "Ветру нет указа: размышления над текстами романов "Пушкинский дом" А.Битова и 'Юкола для дураков" Саши Соколова", где рассматривается сходство художественных универсумов двух писателей. Следует отметить и предисловие П.Вайля и А.Гениса "Цветник российского анахронизма" к журнальной публикации романа "Палисандрия".

Все вышеназванные работы представляют определенный интерес для исследователя, так как это самые первые критические отклики на творчество Соколова, опубликованные в России. В них отмечены основные особенности художественного мира писателя, но они лишь названы и подробно не разобраны. Следует сказать, что все критики сразу же отметили необычность и неординарность книг Соколова, а также блестящее владение писателя словом, лингвистическую игру в тексте романов.

Далее последовал как бы временной "провал", когда в течение двух лет имя Соколова лишь упоминалось в полемических статьях о русском постмодернизме или критических обзорах, но подробного рассмотрений, особенностей его прозы не было.

Второй этап начался в 1993 год}7, который ознаменовался возвращением интереса к творчеству Саши Соколова. В "Московских новостях" была опубликована статья М.Берга "Пропущенное слово'', где критик с сожалением отметил текущую невостребованность высокохудожественных и отчасти эстетских книг писателя современным политизированным читателем п критикой.

Тогда же, в 1993 г., появилась одна из первых аналитических статей о романе "Школа для дураков" - "Уроки школы для дураков" Н.Вайпя ii АЛ'ениса. В этой работе предлагается концепция, в которой обоеновыветея огромная роль языковой игры в создании мира романа, отмечается уникальное восприятие времени героем и автором, значимость темы смерти - одной из самых важных в структуре произведения. Также рассматривается образ главного героя-рассказчика, для которого столь мучителен процесс инициации . вхождения в мир взрослых и который выбирает невменяемость и вечное детство как защиту от жестокой реальности.

В 1995 г. вышла в свет в журнале "Октябрь" статья МЛнповецкого "Мифология метаморфоз. Поэтика "Школы для дураков Саши Соколова", где автор предлагает свой вариант прочтения постмодернистского текста романа. В работе автор уделяет внимание таким аспектам романа, как взаимодействие различных голосов в тексте произведения, многовариантность основных образов. "Школа для дураков" рассматривается в контексте постмодернизма, когда внешний хаос бытия вступает в диалог с внутренним "мирообразом хаоса" рассказчика, страдающего раздвоением личности и избирательной памятью. Липовецкий подчеркивает исключительное значение тем смерти и времени, а также обращает внимание на мифологичность произведения.

На эхом все российские критические исследования творчества Соколова заканчиваются. Можно сказать, что первому роману Саши Соколова в известной мере повезло, в то время как его последующие произведения "Между собакой и волком" и "Палисандрия" еще только ждут серьезного разбора российским литературоведением.

Однако не стоит забывать, что Саша Соколов - писатель, который жил в России только до 1976 года. Все свои произведения он публиковал сначала за границей, а лишь потом в России. Там и признание, и оценка критики пришли к нему сразу. Рецензии на его романы публиковались во многих газетах и литературных журналах, включая "World Literature Today", "Canadian Literature", "London Times Literature Supplement" и др. Оперативно реагировла парижская газета "Русская мысль", публикуя рецензии В.Вейдле. В .Аксенова, В.Терновского. Эти рецензии интересны для исследователя, так как они написаны синхронно с выходом романов и являются фактом того времени, а не современной нам литературной ситуации.

Русские эмигрантские журналы также в своих критических разделах обращали большое внимание на творчество Саши Соколова: статьи В.Крейда "Заитильщина" (журнал "Двадцать два"), Д.Бартона Джонсона "Между собакой и волком. О фантастическом искусстве Саши Соколова" ("Время и мы"), О.Матнч "Палисандрия": диссидентский миф и его развенчание" ("Синтаксис") и К.Сапгир "Дальний берег 11алисандра" ("Континент").

Из этих русскоязычных зарубежных работ нам удалось познакомиться лишь со статьями Д.Бартона Джонсона и К.Сапгир, которые есть в московских библиотеках.

Статья Джонсона посвящена исследованию таких аспектов второго романа Саши Соколова "Между собакой и волком", как образ сумерек, зыбкость и неопределенность пространственных и временных ориентиров в произведении, взанмоотождествление художественных образов. Литературовед уделяет внимание и языку романа, и мифологии ностн текста, отмечая важность воплощения в нем классического мифа об Эдипе, а также рассматривает роман в контексте постмодернизма.

Рецензия Киры Сапгир на v 11а лиса ндрию" представляет собою поэтический текст, написанный по мотивам и в стиле рецензируемого романа. Статья сама по себе может восприниматься как художественное произведение, в ней есть и литературоведческий анализ, названы основные моменты романа, такие как многоуровневая пародийность, многовариантность инкарнаций героя, темы времени и безвременья, взгляд на Россию издалека.

Но гораздо лучше творчество Саши Соколова изучено в англоязычном, в первую очередь, американском, литературоведении. Многие журналы публиковали статьи, связанные с изучением особенностей проблематики и поэтики книг Соколова: "Slavic and East European Journal", "Russian Language Journal", "Slavic Review", "Rusian Review". "International Journal of Slavic Linguistics and Poetics"

Статьи о творчестве Саши Соколова входили в сборники " l ire Supernatural in Slavic literature: essays in honor of Victor Terras", "The Third Wave; Russian Literature in Emigration", "Fiction and Drama in Eastern and Southeastern Europe".

Следует отдельно отметить специальный выпуск журнала "Canadian American Slavic Studies", издаваемого университетом Южной Калифорнии в Санта-Барбаре, целиком посвященный творчеству Саши Соколова. В этом университете усилиями местных преподавателей, в первую очередь, Д.Бартона Джонсона, даже создан небольшой архив Соколова. Этот номер журнала представляет большую ценность для исследователя: опубликованные в нем статьи охватывают различные моменты творчества писателя, особенности поэтики его книг.

Из англоязычных статей хотелось бы выделить две работы, отличающиеся комплексным подходом к художественному миру Соколова. В первой - "Death m the works of Sasha Sokoiov" - автор, Л.Богуславский, исследует тему смерти как один из главных мотивов во всех трех романах писателя, обращая особое внимание на его взаимодействие с мотивами смерти, времени, любви.

Вторая статья "Sasha Sokolov Twilight Cosmos: Themes and Motifs" принадлежит перу Д.Бартона Джонсона, который на сегодняшний день является одним из самых авторитетных исследователей творчества Соколова. В работе сделана попытка выделить общие, сквозные мотивы, проходящие через все произведения писателя. Это темы смерти, памяти, времени, секса и образы реки и железной дороги. Г лавный акцент исследователь сделал на реализации этих единых тем и образов во внешне столь непохожих друг на друга романах Саши Соколова.

К сожалению, далеко не все из вышеперечисленных названий статей и журналов доступны российскому исследователю - даже в Москве. Увы, часть статей, на которые, как правило, ссылаются западные критики, нам известна лишь по заголовкам. Это создавало некоторую трудность при написании диссертации.

Тем не менее, хотелось бы отметить фонд периодики Всероссийской государственной библиотеки иностранной литературы, где мы познакомились со многими американскими работами о Саше Соколове, и зал русского зарубежья этой же библиотеки, где нам удалось подержать в руках первые издания трех романов Соколова, вышедшие в издательстве "Ардис, Анн Арбор".

Также хотелось бы отметить и фонд отдела русского зарубежья Государственной публичной исторической библиотеки, хотя здесь подавляющее большинство и российских и иностранных изданий посвящено первой волне эмиграции. Третья же волна представлена очень скудно.

Итак, исходя из всего вышеизложенного, целью диссертационного исследования является изучение особенностей художественного мира Саши Соколова.

Для достижения этой цели нами были сформулированы следующие задачи:

- осмысление постмодернизма как явления в современной русской литературе, связанного с контекстом мирового постмодернизма:

- изучение научной и критической литературы об особенностях развития современного литературного процесса и прозы Саши

Соколова;

- исследование основных мотивов и образов прозы Саши Соколова;

- анализ своеобразия художественного текста романа "Школа для дураков":

- выявление многоуровневых принципов организации текста ("Между собакой и волком", "Палисандрия").

Материалом диссертации стали романы Саши Соколова "Школа для дураков", "Между собакой и волком 44, "Палисандрия", эссе "Тревожная куколка", "На сокровенных скрижалях", "Знак охаренья", "PahssandT - c'est moi?" и интервью писателя в прессе.

В работе использован историко-литературный метод, метод целостного анализа художественного произведения с элементами интертекстуального подхода.

Методологической основой диссертации послужили труды М.М.Бахтина, А.Ф Лосева, В.М.Мелетинского, Р.Барта, У.Эко, Ж.Бодрнйара, а также работы литературоведов МЛиповецкото,

М.Эпштейна, А.Жолковского, Б.Гаспарова, А.Богуславского, П.Вайля, АЛ ениса, Д.Бартона Джонсона, О.Матич, философов Л.К.Зыбайлова, В А .Шапинского, ВА.Ивбулиса.

Практическое значение исследования состоит в том, что содержащийся в нем материал, выводы и обобщения могут быть использованы в вузовских и школьных курсах по истории русской литературы XX века, в спецкурсах и спецсеминарах, посвященных русской эмиграции третьей волны, постмодернизму и творчеству Саши Соколова.

Краткое содержание диссертации. Во Введении дается обоснование темы, подчеркивается ее актуальность и новизна, определяются цели и задачи исследования, делается обзор критической литературы по творчеству Саши Соколова.

Первая глава "Постмодернизм в современной литературе" посвящена изучению особенностей постмодернизма как нового направления в литературе и искусстве, а также специфики русского постмодерна. Рассматривается время его появления - 60-е - 70-е годы XX века - и художественные течения, носившие в России протопостмодернистские черты; концептуализм и соц-арт, занимавшиеся поисками в области формы, языка искусства, деконструкции мифологии соцреализма .

Отмечается, что в России появление постмодерна было задержано и деформировано по причине существовавшего несколько десятилетий железного занавеса. Также прослеживается возникновение постмодернизма на Западе, его отличие от российского варианта.

Во второй части главы определяются особенности постмодернизма как направления: разрушение бинарных оппозиций оценки "плохо-хорошо", реабилитация всех жанров, включая самые "низкие", совмещение в одном произведении "осколков" разнообразных стилей, постмодернистская ирония, обращение к древнейшим мифологическим способам познания мира. В конце главы делается обзор различных точек зрения на постмодернизм, характерных хотя современной российской и -отчасти - зарубежной критики и дается их оценка.

Вторая глава "Роман "Школа для дураков": мотивы, образы, пространство. время7 г посвящена подробному рассмотрению художественного мира первого и самого известного романа писателя. В начале главы отмечается, что все книги Соколова требуют к себе нетрадиционного исследовательского подхода. При анализе "Школы для дураков" основным стало рассмотрение "сквозных" мотивов и образов, скрепляющих роман в единство: мотив начала жизни (детства), ее конца (смерти), мотив бесконечности и бессметрия всей природы и человека; образы главного героя, учителя, Насылающего ветер, Веты Акатовой: архетипические образы дома, реки, дороги.

Большое внимание уделено реализации мотивов нормы и нормальности, времени, смерти, указана связь последнего мотива с темой любви. Отмечено, что мир романа романа на наших глазах творится его рассказчиком и главным героем, художественно одаренной личностью.

В конце главы особое внимание обращается на главное противоречие, присущее тексту романа, - между одновременно реализованными в нем циклическим временем мифологических концепций и линейным временем с эсхатологическим импульсом. Делается вывод о наличии в постмодернистском тексте "Школы для дураков" элементов других художественных систем, что и делает этот роман столь интересным и неповторимым.

В третьей главе "Романы "Между собакой и волком" и "Палисандрия": от многоуровневых сумерек к многоуровневой пародии" подчеркивается, что в этих романах уже нет характерного желания перемен, присущего "Школе для дураков", что здесь человек живет по закону кармы и реинкарнации, "мирообраз хаоса" и сумерки принимаются как единственный способ бытия. Отмечено, что в "Между собакой и волком" идея и образ сумерек становится главным принципом организации художественного мира на разных уровнях - многократного обращения к одним и тем же событиям с различных углов зрения, юаимоогождеетления различных персонажей, наполненность образа женщины амбивалентной символикой жизни и смерти. Сумерки -состояние, в котором пребывает мифологический край Заитнльщины, где и происходят все события.

Во второй части главы рассматривается роман "Палисандрия". При этом особое внимание обращается на пародийный аспект романа и на постмодернистское включение в текст фрагментов самых разнообразных стилей, жанров, на отромное количество реминисценций, аллюзий, скрытых цитат. Также отмечается мифологический аспект романа, отсылающий к мифам об Эдипе и Дионисе.

Мри анализе обоих романов большое внимание уделяется языку художественного произведения, лингвистической игре.

В Заключении работы делаются общие выводы и намечаются перспективы дальнейшего исследования творчества Саши Соколова.

Апробация материалов диссертации. Диссертация обсуждена на кафедре русской литературы XX века МИГУ имени В.И Ленина. Результаты исследования были положены в основу доклада на научной конференции МШ У (1994 г.). Основные положения работы изложены в 4 статьях.

Объс.ад и структура диссертации. Работа состоит из введения, трех глав, заключения и библиографии. Основная часть диссертации изложена на 170 страницах. Библиография включает 224 наименования.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Художественный мир Саши Соколова"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Подводя итоги, необходимо отметить, что настоящая диссертация стада первым монографическим исследованием творчества Саши Соколова. Опубликованные у нас в начале 90-х годов, но созданные гораздо раньше, его романы отразили намечавшиеся уже в начале 70-х годов признаки появления совершенно нового направления в русской литературе - постмодернизма. Существовавший долгое время в андеграунде, он лишь сейчас начал всерьез заявлять о себе. На сегодняшний день Соколов ян.ччс«сsi -.«дним из самых известных представителей постмодернизма в России.

И хотя критическое осмысление этого направления еще далеко не завершено, уже можно с полной ответственностью сказать, что оно займет свое место в объективной картине российского литературного процесса конца XX века.

Состояние выработки критериев, в котором пока находится критика, скоро сменится более четким пониманием значения постмодернизма в современной литературе. Появившееся в последнее время большое количество новых произведений, вписывающихся в это направление, позволяет сделать вывод о том. что за прошедшие > - 6 лет оно впо лне утвердилось в правах.

И хотя чтение постмодернистских книг требует определенного уровня подготовленности, вполне вероятно, что массовый читатель обратит на них внимание. Гак было на Западе: непростые для восприятия романы У .Эко. Дж.Ьарта. Дж.Барнса оказались на вершинах списков бестселлеров, потеснив романы для женщин и книги по кулинарии. Вполне возможно, что так будет и у нас.

Книги, созданные в русле постмодернистского направления, соответствуют современному сверхтехнологическому состоянию общества. Они пытаются отразить произошедшие в XX веке резкие перемены в местоположении человека в мире, изменение в восприятии времени, пришедшие с открытием релятивистских теорий, печальный опыт мировых войн и тоталитарных систем. Эти книги требуют от читателя сотворчества, развивают ассоциативное мышление и общую культуру, активизируют мыслительную деятельность человека.

Романы Саши Соколова были рассмотрены нами в контексте исканий мирового и русского постмодернизма . В то же самое время они были прочитаны нами просто как хорошие и интересные произведения современной литера туры

В диссертации были выявлены особенности постмодернизма как нового направления в литературе и искусстве, определен специфический характер русского постмодерна. Была изучена научная и критическая литература по этому вопросу и по творчеству Саши Соколова. В силу неполной разработанности этих проблем российской критикой, мы обращались и к зарубежным исследованиям.

Были подробно монографически проанализированы особенности художественного мира Саши Соколова, исходя из специфики каждого романа писателя: мотивы, образы, организация времени и пространства в "Школе ддя дураков", реализация многоуровневого понятия "сумерки'' в "Между собакой и волком" и многоуровневая пародия в "Палисандрии". Мы также обратили внимание на лингвистический уровень языковой игры в романах Соколова.

Разумеется, наше исследование не претендует на полноту охвата всей проблематики и поэтики произведений Саши Соколова и русского постмодернизма в целом. На наш взгляд, их изучение не только может, но и должно быть продолжено. Мы видим следующие перспективы исследования.

Мл примере произведений Соколова видно, что постмодернизм в России, в ослом вписываясь в общую интернациональную линию этого направления, имеет и свои национальные особенности. Развитие в постоянном диалоге с таким художественным направлением, как соц-арт, придало русскому литературному постмодернизму сильный a imfTO та янтарный заряд. Кроме того, на лучших произведениях русского постмодернизма лежит отблеск книг великих русских классиков. С определенной точки зрения, они продолжают традицию искании, идущую от литературы XIX века.

Гак. например. Соколов, перечисляя своих литераттрных учитедеп. первым называет лГНЛодетого, часто попользовавшего прием потока сознания". а лишь потом - ДжЛжоиса. М. Пру era и "новый роман1*. Нам кажется, что назрела необходимость определения особенностей именно русского постмодернизма, Такое направление исследования мы находим весьма перспективным.

Что же касается собственно творчества Саши Соколова, то, на наш взгляд, более подробного рассмотрения ждут несколько его аспектов. Во-первых, более серьезного и пристального изучения требует мифологическая сторона его романов. Американская критика обратила внимание на воплощение мифа об Эдипе в произведениях С околова. Но их мифологичность вовсе этим не исчерпывается.

Далее. нам кажется, что еще недостаточно изучены романы "Между собакой и волком" и "Палисандрия". Но если последний роман получил оценку в американской критике, был проанализирован с точки зрения исторической правды и мифотворчества, то "Между собакой и волком" так почти и прошел мимо внимания критики, оставшись самым таинственным и загадочным романом Соколова. Очень интересным кажется взгляд на эти книги, брошенный "изнутри", из России - русской критикой.

Наконец, мы считаем очень важной стороной дальнейшего изучения творчества Соколова рассмотрение лингвистического уровня его произведений. Присущее писателю блестящее чувство русского слова позволяет ему создавать тексты, в которых смысл складывается из двух компонентов: из прямого значения слов и бесконечных мерцающих кон нота тивных. авторских, окказиональных значений. Лингвистически!! анализ романов Соколова представляется нам весьма продуктивным.

Также нам кажется интересной начатая литературоведом и лингвистом А.Жолковским работа по интертекстуальному анализу романов Соколова. Мы неоднократно обращали внимание на шггатиость его книг, на многочисленные аллюзии и реминисценции. Выло бы неверно думать, что эта постмодернистская игра самодостаточна, напротив, она теснейшим образом связана и с областью смысла, и с идейно-мотнвньш уровнем текста.

Также нам представляется перспективным рассмотрение произведений Саши Соколова в контексте общей для писателей третьей волны эмнграин темы чужбины, отъезда как репетиции смерти и в связи с Тим - темы Родины. Размышления о России присутствуют в каждой книге Саши Соколова. Среди близких ему современных писателей Соколов называет Д.Савицкого. А.Цветкова, Ю.Милославского. П.Померанцева. У.Лимонова-поэта. принадлежащих также к третьей волне эмиграции. Вполне возможно сопоставить художественный мир романов Соколова с мировосприятием этих писателей.

Как уже говорилось, роман "Палисандрия" носит на себе черты книги, завершающей определенный этап, "последнего произведения Вполне вероятно, что в своем следующем романе Соколов предложит нам совершенно новый взгляд на мир. в очередной раз преодолев свои предыдущие достижения.

Критик Л.Зорин, одним из первых опубликовавший рецензию на два первых романа писателя, закончил ее такими словами: "Саше С Соколову удалось наслать ветер на ружескую прозу. Я думаю, что он долго не уляжется" (59. с. 255). уподобив автора одному из персонажей его романа "Школа для дураков". Мы полностью согласны с этим мпением.

Список научной литературыКременцова, Мария Леонидовна, диссертация по теме "Русская литература"

1. Г Айзенберг Михаил. Возможность высказывания. // Знамя. М. 1.94J%6.C. !91 - т.

2. Аксенов Василий. В поисках грустного бебн. // Конец века. М. i9vL.No ГС.> 1 l2.iNo2.C. 209 551.

3. Аксенов Василий. Ненужное зачеркнуть. Заметки о прозе Саши Соколова. / Русская мысль.Париж. 1983. 16 нюня. .N« 3469.С. 12

4. Алейников В. "Смелость, мысль, образ, глубина "Другое искусство. Москва 1°56 К хронике художественной жизни .Т. 1М.Л99! .С. 2 т5 29i.

5. Архангельский Александр. У парадного подъезда.-М. 1991.

6. Барт. Р. Избранные работы. Семиотика. Поэтика. М. 1994.

7. Ьарт Р. Нулевая степень письма.//Семотика. М., 1983. С. 306349.8. Барт P. S Z. М. 1994.

8. Бахтин М.М. Проблемы поэтики Достоевского. М. 1963.

9. Белая 1. "Другая проза": предвестие нового искусства. /Затонувшая Атлантида. (Б-ка "Огонек"). М. 1991. N 14. С. 40 4™.

10. Берг М. О литературной борьбе. // Октябрь. М., 1993. .N° 2. С. 184 192.

11. Берг М. Пропущенное слово. Московские новости. М. 1993. 24 января. Nq 4. С. 7.

12. Битов А. "Грусть всего человека". // Октябрь. М., 1989. .No 3. С.157 158.

13. Битов Андрей. Жизнь в ветреную погоду. Л. 1991.

14. Бобрннская НА. Концептуализм. М. 1994.

15. Бодрийар Жан. Члой демон образов. // Искусство кино. М. 1992. „No 10. С. 64 U.

16. Бодрийар Ж. Фрагменты из книги "О соблазне". (Французские философы постсовременности.) /V Иностранная литература. М. 1994. С. 56 66.18'. Борхес Хорхе Луис. Письмена Бога. М. 1992.

17. Бродская А. Преодоление дискурсивных ограничений (На примере творчества Державина и Соколова). /7 Барокко в авангарде, аванг ард в барокко. М. 1993. С. 46 - 48.

18. Бродский Иосиф. Сочинения. Б 4-х томах. СПб. 1992 - 1995.

19. На иль 11етр. Смерть героя. Знамя. М. 1992. .No 11, С. 223 233.

20. Вайль П. Генис А. Принцип матрешки. // Новый мир. М. 1989. N» 10. С. 247 230.

21. Вайль П., 1 енис А. Уроки школы для дураков. / Литературное обозрение. М. 1993. jsfe 1/2. С. 13 16.

22. Вайль Петр, Генис Александр. Цветник российского анахронизма. ,7 Октябрь. М, 1991. No 9. С. 61 63.

23. Вайнштейн О.Б. Homo deconstructtvus: философские игры постмодернистов. /, Апокриф. М. 1992. С. 12-31.

24. Вайнштейн О. Леопарды в храме (Деконструкт11визм и культурная традиция ». .7 Вопросы литературы. М, 1989. № 12.

25. Вейдле В. Бегство в невменяемость. 7 Русская мысль. Париж. 1976. 22 апреля. № 3100. С. 10.

26. Вельш В. ^Постмодерн". Генеалогия и значение одного спорного понятия. Путь. М. 1992. .No 1.С. 109- 136.

27. В "Русской мысли" писатель Саша Соколов. .7 Русская мысль. Париж.}981. 12 ноября. №3386. С. 11.

28. J алинская ИЛ. Постструтоуралинзм в оценке современной философско-эстетической мысли. 7 Зарубежное литературоведение 70-х т.г. -М. 1984. С. 205 216.31. 1 араджа А.В. Деконструкция дерридаизм - в действии. /V Искусство. М. 1989. № 10. С. 40 - 42.

29. Гаспаров Б.М. Литературные лейтмотивы. М., 1994.

30. Генис Александр. Лук и капуста. Парадигмы современной культуры. /7 Знамя. М., 1994. М8.С. 188 200.

31. Генис А. Социалистический "Улисс", или Как читать постмодернистские книги. Н Литературная газета. М.,1993., 03 ноября. Мо 44. С.4.

32. Генис Александр. Треугольник (Авангард, соцреализм, постмодернизм). // Иностранная литература. М., 1994. № 10. С. 244 248.361 ершензон-Чегодаева Н.М. Брейгель. М. 1983.

33. Глэд Джон. Беседы в изгнании. Русское литературное зарубежье. М. 1991.

34. Горячева Т. Православие и постмодернизм. Л., 1991.

35. Гройс Борис. "Играем в чужую игру". // Искусство кино. М, 1994. №10. С. 37-41.

36. Гройс Б. Новое в искусстве. /7 Искусство кино. М. 1992. № 3. С. 102- 107.

37. Гройс Б. Русский авангард по обе стороны "черного квадрата". .7 Вопросы философии.М. 1990. Jvfe 11. С. 67 73.

38. Гройс Б. Соц-арт. /У Искусство. М, 1989. С. 30 34.

39. Грякалов А А. Структурализм в культуре XX века Шсторико-методологнческне аспекты). Дисс. . доктора философских наук. СПб. 1992 ,

40. Дарк О. Мир может быть любой (Размышления о "новой прозе"). ,7 Дружба народов, М. 1990. № 6. С. 223 235.i "4

41. Дарк О. Миф о прозе./ Дружба народов. М.Л 992. № 5. С. 219

42. Джеймисон Ф. Историзм в "Сиянии". /У Искусство книо.М., 1995. .No 7. С. 55-61.

43. Д же икс Ч.Язык архитектуры постмодернизма. М. 1985

44. Джонсон Вартон Д. Между собакой и волком. О фантастическом искусстве Саши Соколова.// Время и мы. Н-Й, Иерусалим. Париж. 1982. №64. С. 165 (75.

45. Джонсон Картон Д. Саша Соколов. Литературная биография. // Глагол. М.Л 992. № 6. С. 270 294.

46. Добренко ЕЛ. Метафора власти: литература сталинской эпохи в исторической освещении. Мюнхен., 1993.

47. Добренко Е. Преодоление идеологии: заметки о соц-арте. /У Волга. Саратов. 1990.№ 1.С. 164- 184.

48. Еременко Л.И. Русская эмиграция как социально-культурный феномен. Автореферат дисс. канд. философских наук. М., 1993.

49. Ерофеев Вик. Поминки по советской литературе. /У Л итературная газета. М., 1990. № 27. С. 8.

50. Жак Деррида в Москве: деконструкция путешествия. М.» 1993.

51. Жолковский А. Блуждающие сны. М., 1992.

52. Жолковский Александр, НРЗБ. М. 1991.

53. Золотоносов М. Отдыхающий фонтан. Маленькая монография о постсоциалистическом реализме. // Октябрь. М. 1991. № 4. С. 166 179.

54. Золотусский И. Крушение абстракций. М., 1989.

55. Зорин А. Насылающий ветер.// Новый мир. М. 1989. № 12. С. 250 253.

56. Зыбайлов Л .К. Шапинский В.А. Постмодернизм. М. 1993.

57. Иваницкая Елена. Постмодернизм = модернизм. // Знамя. М., 1994. №9. С. 186- 193.

58. Иванова Наталья. Воскрешение нужных вещей. М., 1990.

59. Иванова Наталья. Точка зрения. М., 1988.

60. Ивбулнс В.Д. Модернизм н постмодернизм: идейно-эстетические поиски на Западе. М„ 1988.

61. Ивбулис В. От модернизма к постмодернизму. // Вопросы литературы. М. 1989. Me 9. С. 256 261.

62. Нв( зуди с В. Постструктурализм. Что это? // Родник. Рига., 1989. №1.0.73 77.

63. Кабаков Илья. Купер Юрий. 52 диалога на коммунальной кухне. /7 Искусство кино. М. 1994. Mb 12. С. 109 122.

64. Казак Вольфганг. Конец эмиграции? К ситуации русских писателей "'третьей волны" в постсоветский период (1994 год). // Знамя. М. 1994. № 11. С. 189- 198.

65. Карцева Е. Вино и виноград. /7 Искусство кино. М. 1991. Мо 12. С. 76 82.

66. Кнабе 1 .С. Феномен рока и контр-культура. .7 Вопросы философии. М., 1990. Мо 8. С. 39-61.

67. Козлова О.Т. Фотореализм. М. 1994.

68. Козловский П. Культура и постмодерн. Мюнхен

69. Колейчук В.Ф. Кинетизм. М., 1994.

70. Конди Нэнси. Падунов Владимир. Проигранный рай: рулетка социализма, рыночный детерминизм и постмодернизм по обязательной программе. /У Искусство кино. М. 1992. Мо 9. С. 72 81.

71. Копейкин Анатолий. Безответный солдат истории. /У русская мысль. Париж. 1985. 27 сентября, Мо 3588. С. 15.

72. Косиков Георгий. Идеология. Коннотация. Текст (по поводу книги Р.Барта Si'l)M Барт P. Sfl. М. 1994. С. 277 - 302.

73. Косиков Т.К. Ролан Барт семиолог, литературовед. //Барт Р. Избранные работы. Семиотика. Поэтика. - М., 1994. С. 3 - 45.

74. Крейд Вадим. Заитильшина.7 Двадцать два. Тель-Авив, N 19 (май-нюнь 1981). С. 213 218.

75. Курицын В. К ситуации постмодернизма. // Новое литературное обозрение. М. 1995. №11.0. 197 223.

76. Курицын Вячеслав. Книги Борхеса. // Искусство кино. М. 1993.1. Ло 11. с 112- 119.

77. Лейдерман (Липовецкий) М.Н. Русский постмодернизм: поэтика прозы. Автореферат дисс. . доктора филологических наук. -Екатеринбург. 1996.

78. Лейдерман Н., Липовецкий М. Жизнь после смерти, или новые сведения о реализме. // Новый мир. М. 1993. № 7. С 233 252.

79. Летиев В. Концептуализм: чтение и понимание. // Даугава. Рига. 1989. №8. С. 107- 113.

80. Липецкий Вадим. За что же все-таки казнили Цинцинната Ц7 /У Октябрь. М. 1993. № 12. С. 175 179.

81. Лиотар Ж.-Ф. Заметки о смыслах "пост". // Иностранная литература. М. 1994. .NH. С. 56 66.

82. Липовецкий Марк. Апофеоз частиц, или Диалоги с хаосом. Заметки о классике. Венедикте Ерофееве, поэме "Москва Петушки" и русском постмодернизме. У Знамя. М., 1992. №8.0.214-224.

83. Липовецкий М.Н. Диалогизм в поэтике русского постмодернизма. //Русская литература XX века. Вып. 2. Екатеринбург., 1995. С. 19-30.

84. Липовецкий М. Закон крутизны. // Вопросы литературы. М., 1991. № 11/12. С. 3 36.

85. Липовецкий М. Изживание смерти. Специфика русского постмодернизма. /У Знамя. М., 1995. .N® 8. С. 194 205.

86. Липовецкий Марк. Мифология метаморфоз. Поэтика "Школы для дураков" Саши Соколова. 7 Октябрь. М., 1995. № 7. С. 183 192.

87. Липовецкий M. Патогенез и лечение глухонемоты: поэты и постмодернизм. // Новый мир. М., 1992. № 7. С. 213 223.

88. Липовецкий М. "Причастный тайнам плакал ребенок". Образ детства в прозе "новой волны". /7 Детская литература. М. 1991. .No7. С 8- 13.

89. Липовецкий М. Разгром музея. Поэтика романа А.Битова "Пушкинский дом". // Новое литературное обозрение. М. 1995. jvfe 11. С. 230 244.

90. Липовецкий М. "Свобода черная раабота" (Об "артистической прозе" нового поколения), и Вопросы литературы. М. 1989. .No 9. С. 3 -45.

91. Липовецкий М. Современность тому назад. (Взгляд на литературу "застоя"). // Знамя. М. 1993. Мг 10. С. 180 189.

92. Литература сегодня: взгляд с двух берегов. // Знамя. М<. 1992, .No 1.С. 205-225.

93. Личное дело №. Литературно-художественный альманах. М.,1991.

94. Лосев А.Ф. Философия. Мифология. Культура. М. 1991.

95. Матвеева Ю. Текст о книге. // Урал. Свердловск., 1993. № 4 С. 188- 190.

96. Матнч Ольга. "Палисандрия": диссидентский миф и его развечание.У Синтаксис. Париж. 1986. N 15. С. 86 102.

97. Мелетииский Е.М. Поэтика мифа. М. 1995.

98. Мигга А. В аспектах постмодернизма. // Искусство кино. М. 1989. № 7. С. 51 -62.

99. Недосказанное (К итогам литературного года). // Знамя. М. 1993.N i.C. 192 -204.

100. На анкету "ИЛ" отвечают писатели русского зарубежья. // Иностранная литература. М. 1989. N 3. С. 245.

101. Новиков В. Заскок. . Знамя. М. 1995. № 10. С. 189 199.

102. Паперный Владимир. "Культура "Два". Ардис. Анн Арбор.,1985.i 10. Парамонов Борис. Согласно Юнгу. /> Октябрь. М. 1995. № 5, С. 155 164.

103. Петров И. Психоиеторня русской литературы от романтизма до наших дней. М., 1994.112. "Постмодернизм и культура". Материалы "круглого стола". // Вопросы философии. М. 1993. N 3. С. 3 16,

104. Постмодернизм и культура. Сборник статей АН СССР. М.1991.

105. Потапов В. На выходе из "андерграунда". /У Новый мир. М.,1989. №10. С. 251 -257.

106. Потапов В. Очарованный точильщик: опыт прочтения. // Волга. Саратов., 1989. №9. С. 103- 107.

107. Проблемы изучения истории российского зарубежья. М.1993.

108. Рейнгольд Сергей. "Отравить монаха", или человеческие ценности по У мберто Эко. ,7 Иностранная литература. М. 1994. № 4. С.269 274.

109. Ровнер А., Андреева В. Третья литература. // Родник. Рига.1990. №4. С. 72 -80.1У. Роуз М. Постмодернистская имитация. Н Искусство.М. 1990. Me 8. С. 44 48.

110. Русское Зарубежье: Трагедии, надежды, жизнь. -VI., 1993.

111. Русское литературное зарубежье. Сб. обзоров и материалов. Вып. 1 М. 1991. Вып. 2 - М. 1993.

112. Рыклин М. Структурализм и постструктуралистская эстетика. -ML 1984.

113. Рябушин А.В., Хаит В Л. Постмодернизм в реальности и представлениях. // Искусство. М. 1984. Мо 4. С. 39 43.

114. Савицкий Дмитрий. Ниоткуда с любовью. Вальс для К. Рассказы. Стихи. М., 1990.

115. Савицкий Д. Что нас толкает в путь? // Иностранная литература. М. 1990. Мо9. С. 21 i -218.

116. Сапгир Кира. Дальний берег Палисандра. // Континент. Париж. .No 46. С. 385-389.

117. Славецкий Вл. После постмодернизма. // Вопросы литературы. М., 1991. Mb 11/12. С. 37 47.

118. Смирнов И.П. Эволюция чудовищности (Мамлеев и другие). // Новое литературное обозрение. М,. 1993. -Mis 3. С. 303 307.

119. Соколов Б.Г. Жак Деррида: проблема маргинального философского дискурса. Дисс. .кандидата философских наук. СПб., 1993.

120. Соколов С. "Американцы не могут понять, о чем это можно говорить два часа". // Юность. М., 1989. № 12. С. 66 67.

121. Соколов Саша Ерофеев Виктор. "Время для частных бесед". ,7 Октябрь. М., 1989. Мо8. С. 195 - 202.

122. Соколов Саша. (На анкету "ИЛ" отвечают писатели русского зарубежья). // Иностранная литература. М. 1989. Мо 3. С. 245.

123. Соколов Саша. Palissandr с est moi? // Глагол. M. 1992. № 2. С. 264-269.

124. Соколов Саша. Палисандрня. // Глагол. М., 1992. № 6. С. 13262.

125. Соколов Саша. Тревожная куколка. На сокровенных скрижалях. Московский круг. М., 1991. С. 464 - 474.

126. Соколов Саша. Школа для траков. Между собакой и волком. -М. 1990.13?. Соколов Саша. Школа для дураков. Отрывок из романа. 7 Огонек. М. 1988. N 33. С, 20 23.

127. Соколов Саша. Учитель дерзости в школе для дураков. // Литературная газета. М. 1993.15 февраля. С. 3.

128. Сорокин Владимир. Роман. М., 1994.

129. Сорокин Владимир. Сердца четырех. // Конец века. М. 1994. .No 5. С. 4 И 7.141. "Спасение в языке". Саша Соколов - Александр Михайлов. // Литературная учеба. М. 1990. №2. С. 180- 184.

130. Степанян Карен. Назову себя Цвайшпацирен. (Любовь, ирония и проза развитого постмодернизма). // Знамя. М. 1993. Mo 11. С. 184 194.

131. Степанян Карен. Реализм как заключительная стадия постмодернизма. /У 'Знамя. М., 1992. № 9. С. 231 238.

132. Струве 1. Журналы русского зарубежья. // Русская литература. Л. 1990. .Nq 1.С. 108-131.

133. Струве Г.П. Русская литература в изгнании. Опыт исторического обзора зарубежной литературы. Париж. YMCA-PRESS. 1984.

134. Суслов А. Те. кто пришли. И Посев. Мюнхен., 1977. № 5. С. 5914 . Тамручи Н. Из истории московского авангарда. // Знание -сила. М. 1991. .No 5. С. .46 51, 93 - 99.

135. Тарковский Арсений. Благословенный свет. СПб. 1993.

136. Терновский Е. Состав прозы (Новая повесть Саши Соколова). 7 Русская мысль. Париж., 1980. 26 июня. Мо 3314. С. 13.

137. Тихомирова Е. В поисках утраченной жизни, или вокруг смерти. О романах третьей эмиграции. // Знамя. М., 1993. .No 10. С. 190 -198.

138. Толстая Т. (Предисловие к публикации отрывка из романа Саши Соколова "Школа для дураков). // Огонек. М. 1988. М 33. С. 20 -21.

139. Третья волна. Антология русского зарубежья. М. 1991.

140. Третья волна: русская литература в эмиграции. М. ИННОН.,1984.

141. Усманова А.Р. Семиотическая концепция культуры Умберто Эко в контексте европейской традиции второй пол. XX века. Дисс. . кандидата философских наук. Минск., 1993.

142. Файбисович С. Вызов. // Иностранная литература. М„ 1994. №8. С. 238 243.

143. Фридман Дж. Ветру нет указа: размышления над текстами романов "Пушкинский дом" А.Битова и "Школа для дураков" Саши Соколова. // Литературное обозрение. М., 1989. №12. С. 14 16.

144. Халиков Виктор. Постмодернизм в системе мировой культуры. /7 Иностранная литература. М. 1994. .No 1. С. 235 240.

145. Холмогорова О.В. Соц-арт. М. 1994.

146. Чешков М.А. "Новая наука", постмодернизм и целостность современного мира. // Вопросы философии. М. 1995. №4. С. 24 34.

147. Чупринин С. Нормальный ход. Русская литература после перестройки. //Знамя. М., 1991.N 3. С. 218-233.

148. Чуприннн С. Сбывшееся небывшее. // Знамя. М. 1993. № 9. С. 181 188.

149. Эко Умберто. Имя розы. Минск., 1993.

150. Эко Умберто. Маятник Фуко. Киев., 1995.

151. Эко Умберто. Средние века уже начались. // Иностранная литература. М. 1994. .Nq 4. С. 259 268.

152. Эмиграция: Капля крови, взятая на анализ? (Беседа в редаакиии с авторами и издателями журналов русского зарубежья А.Глезером. М.Розановой и др). // Иностранная литература. М. 1990, № 7. С. 205- 231.

153. Эпштейн М. Искусство авангарда и религиозное сознание, if Новый мир. М. 1989. № 12. С. 222 235.

154. Эпштейн М. Концепты. Метаболы. О новых течениях в поэзии. /7 Октябрь. М„ 1988. № 4. С. 194 203.

155. Эпштейн М. Парадоксы новизны. М., 1988.

156. Эпштейн М. Прото-, или Конец постмодернизма.// Знамя. М. 1996. N З.С. 196 209.

157. Эпштейн М. После будущего. О новом сознании в литературе. 7 Знамя. М. 1991. № 9. с. 217 230.

158. Юнг Карл Густав. Психология бессознательного. М., 1994.

159. Юрьенен Сергей. Сделай мне больно. М. 1990.75. "Я вернулся, чтобы найти потерянное." (Интервью с Сашей Соколовым). / Родина. М., 1991. №4.С. 11-14.

160. Якнмович Александр. О лучах просвещения и других световых явлениях. Культурная парадигма авангарда и постмодерна. /7 Иностранная литература. М, 1994. № 1. С. 241 248.

161. Boguslawskr Alexander. Death in the works of Sasha Sokolov. -Canadian-American Slavic studies, vol. 21. .No 3-4, (1987). p. 231 246.

162. Brown. Deming. An outsider's perspective on the third wave. In.: The Third Wave: Russian literature in emigration. Ardis, Ann Arbor. 1984. p. 63 68.

163. Freedman John. Memory, imagination, and the liberating force of literature in Sasha Sokolov's "School for Fools". Canadian-American Slavic studies, vol. 21. JSfe 3-4. (1987), p. 265 - 278/

164. Hassan, lhab. Toward a concept of Postmodernism, In.: Postmodernism. An International Anthology. Seoul, Korea, 1991.

165. Heldt. Barbara. Female skaz in Sasha Sokolov's "Between Dog and Wolf '. Canadian-American Slavic studies, vol. 21, № 3-4. (1987), p. 279-283.

166. THoost. Marc. Un nouveau structuralisme? Gilles Deleuze. philosophie du cinema. En: Arcanes de l'art: entre esthetique et philosophic. Bruxelles. 1988. p. 47-57.

167. Johnson, D. Barton. Sasha Sokolov, A Literary Biography. -Canadian-American Slavic studies, vol. 21, JNa 3-4. (1987), p. 203 230.

168. Johnson. D. Barton. Sasha Sokolov's "Betwen Dog and Wolf" and the modernist tradition. In.: The Third Wave: Russian Literature in emigration. Ardis. Ann Arbor. 1984. p. 208 217.

169. Kamker, Alexandra A. Double Vision: Sasha Sokolov's Scool for Fools. World Literature Today. Oklahoma, autumn 1979, p. 610 - 614.

170. Karnker. Alexandra. Narrative shiffts and Cyclic patterns on Sokolov's School for Fools. Canadian-American Slavic studies, vol. 21. JNe 3-4. (1987К p. 287 - 300.

171. Lebedinski S. Klovn u ludnici. Borba. Beograd, 1989. № 240, p.9.

172. Lett res Europeenes. Histoire de la litterature europeene. Sous la direction d' Annick Benoit-Dusausoy et de Guy Fontaine. Hachette Education. 1992.

173. Matich, Olga. Russian literature in emigration: a historical perspective on ihe 1970s. In.: 'The Third Wave: Russian Literature in Emigration. Ardis, Arm Arbor. 1984, p. 15 20.

174. Matich. Olga. Sasha Sokolov's "Palisandriia": History and mith. -Russian Review. 45 № 4 (oct. 1986), p. 415 426.

175. Matich, Olga. Sasha Sokolov and his literary context. Canadian-American Slavic studies, vol. 21, №3-4. (1987), p. 301 -318.

176. McCaiTeiy, Lariy. Postmodernist Fiction: Introduction. In.: Postmodernism. An International Anthology. Seoul. Korea. 1991, p. 526 -546.

177. McHale. Brian. From Modernist to Postmodernist fiction. In.: Postmodernism. An International Anthology. Seoul, Korea. 1991, p. 125 -157.

178. Modern Art: Impressionism to Post-modernism. London. 1990.

179. Monter. Barbara Heidt. Sasha Sokolov. A School for Fools. -Canadian Literature. .Ne 776 (summer 1978),p. HO- 112.

180. Mussara, Ulla. Narrative Discourse in Postmodernist Texts. In: Exploring Postmodernism. Amsterdam / Philadelphia. 1987. p. 215 231.

181. О'Hard. Daniel T. Post-Theory. Contemporaiy literature. The Univ. of Wisconsin. 1993. vol. 34. .Ne 2. p. 321 - 325.

182. Russian literature at the crossroads. Special issue. World Literature Today. Oklahoma, vol. 67. jSje 1. winter 1993.

183. Simmons. Cynthia. Cohesion and coherence in pathological discourse and us liieraiy representation in Sasha Sokolov s Skola dlia durakov. International Journal of Slavic Linguistics and Poetics. 33. (1986), p. I - 96

184. Simmons. Cynthia. Incarnation of the Hero Archetype in Scooi for Pools". In: The Supernatural in Slavic and Baltic Literature: Essays in honor of Victor Terras, Columbus, Uhio, Slavica, 1988, p. 275 289.

185. Smith. Gerald. The verse in Sasha Sokolov's "Mezdu Sobakoi i Volkom". Canadian-American Slavic studies, vol. 21, № 3-4. (1987), p. 319 - 339.

186. Stevic. Philip. Postmodernism and Literature. In: Postmodernism. An International Anthology. Seoul, Korea, 1991, p. 504 525.

187. Walker, John A. Cross-overs: Art into Pop i Pop into Art. London. NY. 1987.

188. Zholkovsky. Alexander. The stylistic roots of "Palisandriia". -Canadian-American Slavic studies, vol. 21. № 3-4. (1987). p. 363 394.

189. Ziolkowski. Margaret. In the Land of the Lonely Nightjar: Urnittc imagery ?n Sokolov's "A School for Fools". Canadian-American Slavic studies, vol. 21. M> 3-4. (1987), p. 395 - 410.

190. Ziolkowski. Margaret. Sasha Sokolov. Palisandnia. Ann. Arbor. Ardis. 1985. World Literature Today. 1986. spring, p. 327.

191. П. СЛОВАРИ И СПРАВОЧНАЯ ЛИТЕРАТУРА

192. Араме Д. Библиография русских книг, изданных за пределами СССР. 1980 1989. - Вашингтон. 1990.

193. Биккулова И.А., Ланин Б.А. Краткий путеводитель по русскому зарубежью (Справочное пособие для изучающих и преподающих русскую литературу XX века). М. 1993.

194. Газеты русской эмиграции в фондах отдела литературы русского зарубежья Российской государственной библиотеки. Вып. 1. -М. 1991.

195. Другие берега: Литература русского зарубежья. Автор-составитель Всехсвятская Т.Б. М., 1991.

196. Казак Вольфганг. Энциклопедический словарь русской литературы с 1917 г.- Лондон., 1988.

197. Керлот Х.Э. Словарь символов. М., 1994.2!". Литература русского зарубежья возвращается на родину. Выборочный указатель публикаций. 1986 1990. - М. 1993.

198. Русское зарубежье 1917 1991: каталог изданий из фонда библиотеки архива Российского международного фонда культуры. - М., 1992.

199. Русское зарубежье: Указатель литературы. Составитель -Филиппова Л.И. Якутск. 1992.

200. Russian emigre literature. A bibliography of titles held by the University of California. Berkelv Library. 1993.

201. Russian emigre serials: A bibliography of titles held by the University of California. Berkelv Library. 1990.