Идеологизированная лексика как языковое выражение персоналистической картины мира в дискурсе Н. А. Бердяева

Стародубец, Светлана Николаевна

автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.01
диссертация на тему: Идеологизированная лексика как языковое выражение персоналистической картины мира в дискурсе Н. А. Бердяева

Год: 1999
Автор научной работы: Стародубец, Светлана Николаевна
Ученая cтепень: кандидата филологических наук
Место защиты диссертации: Брянск
Код cпециальности ВАК: 10.02.01

Диссертация по филологии на тему 'Идеологизированная лексика как языковое выражение персоналистической картины мира в дискурсе Н. А. Бердяева'

Полный текст автореферата диссертации по теме "Идеологизированная лексика как языковое выражение персоналистической картины мира в дискурсе Н. А. Бердяева"

Орловский государственный университет

На правах рукописи

Стародубец Светлана Николаевна

Идеологизированная лексика как Языковое выражение нерсоналистической картины мира в дискурсе H.A. Бердяева

Специальность 10.02.0] - русский язык

АВТОРЕФЕРАТ диссерташш ira соискание ученой степени кандидата филологических наук

ОРЕЛ 2000

Работа выполнена на кафедре русского языка Брянского государственного педагогического \пиверсшета имени академика И.Г. Петровского

Научи ы й ру ководитель:

доктор филологических наук.

профессор

А.Л. Голованевский

Официальные оппоненты:

доктор филологических наук,

профессор

В.Д. Бондалетов,

доктор филологических наук,

доцент

Л.П. Семененко.

Ведущая организация:

Тверской государственный университет

Защита состоится 10 марта 2000 года на заседании диссертационного

Совета Д 113,26,01. в Орловском государственном университете (302015. г. Орел. ул. Комсомольская, 41).

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке ОГУ.

Автореферат разослан _февраля 2000 г.

Ученый секретарь диссертационного совета кандидат филологических наук, доцент

В.Н. Гришанова

т ^

Последнее десятилетие характеризуется повышенным интересом к авторам произведений русского «философского ренессанса». Особое место среди них принадлежит H.A. Бердяеву (1874-1948гг.). Его многочисленные работы не образуют какой-либо законченной системы с разработанным понятийным аппаратом, к этому он и не стремился: «Я никогда не был философом академического типа и никогда не хотел, чтобы философия была отвлеченной и далекой от жизни» [H.A. Бердяев 1989: 35].

Предмет и зада те своей философии он однозначно определял с экзистенциально-антропологических позиций: философия призвана познавать бытие из человека и через человека, черпая содержание свое в духовном опыте и духовной жизни.

H.A. Бердяев назвал свои взгляды персонализмом, однако персонализм его философии до 20-х: и после 20-х гг. XX века диаметрально противоположны: философ постепенно отмежевывается от "персонализма иерархического", так как он не приемлет толкование личности как ценности, входящей в иерархию более высокого уровня. Для H.A. Бердяева принцип личности означает, что она не может быть частью какого-либо целого и в своем самораскрытии устремляется к бесконечному содержанию.

В этой связи большинство работ философа посвящено проблеме осмысления роли человека в мире («Духовный кризис интеллигенции» (1910г.), «Смысл творчества» (1914г.), «Философия свободы» (1914г.), «Философия свободного духа» (1927-1928гг.), «Судьба человека в современном мире» (1934г.), «О назначении человека» (1939г.) и др.).

Философ приходит к выводу, что смысл человеческой жизни - творчество, которое и есть воплощение свободы, освобождение человека от плена у самого себя, экзистенциальная встреча с Богом. Таким образом, второй после Человека (личности) доминантной категорией философской системы H.A. Бердяева является категория свободы. Признавая свободу величайшей ценностью, вместе с тем философ подчеркивает, что это - нелегкое бремя, крест: «Быть свободным значительно труднее, чем конформистом, равнодушным приспособленцем», т.е. свободу H.A. Бердяев понимает как свободу духа. Дух есть не только свобода, но и смысл. Смысл мира духовен. Главной задачей человеческой жизни должно быть завоевание духовности: <<Духовность и есть просветление свободы, проникновение Б нее смысла. Духовность есть также свобода, соединенная с любовью» [H.A. Бердяев 1994:426].

Кроме этого, в своих работах H.A. Бердяев постоянно обращается к осмыслению роли России в мировой истории ("Судьба России" (1918г.), "Новое средневековье" (1923г.) "Истоки и смысл русского коммунизма" (1934г.), "Русская идея" (1937г.)). Роль России, с точки зрения философа, носит духовный характер и не связана прямо с внешним государственным могуществом. Более того, по его мнению, гипертрофия государственного начала препятствует выполнению русским народом его великой исторической миссии. Мистическое призвание России состоит не в осуществлении идеала великой империи, а в религиозном путеводнтельстве. Ей предстоит соединить распавшиеся ветви общечеловеческого прогресса, выработать модель их будущего синтеза, в котором религиозное созерцание будет сочетаться с активным творческим началом, а высокое развитие материальной цивилизации соединится не с "американской безличностью", а с глубочайшей духовностью богочеловечества. Реализовать свое призвание Россия должна не сама по себе, а в единстве (и единении) со всеми другими народами, каждый из которых вносит свой вклад в общее дело преодоления охватившего человечество кризиса бездуховности.

Говоря о вселенском призвании России, философ не остается в стороне от политических событий. В аспекте своего мировоззрения им оцениваются и подвергаются осмыслению такие концепты как государство, нация, народ, социализм, коммуниш, национализм, демократия и др. Какой бы ни была отталкивающей, с точки зрения философа, советская действительность 2030-х гг., Россия всегда оставалась для него Россией.

Следовательно, можно говорить, что общепризнанное общественное, "с.учное, политическое значение работ великого русского философа предопределяет и лингвистический интерес к ним.

Идеологизированная лексика, являясь концептуальным ядром дискурса, вплоть до конца 90-х гг. рассматривалась в основном с целью выяснения различных семантических наслоений, чаще всего исследования носили историко-семантический характер. Конец XX века в русском языкознании ознаменован усиленным вниманием лингвисгов к языку личности и концентрированным (лингвокультурным и пр.) исследованием дискурса.

С этих позиций целостное изучение лексики и семантики отдельных авторов только еще начинается. Таким образом, актуальность проблемы, обусловлена, во-первых, тем, что язык произведений H.A. Бердяева как крупного представителя одного из направлений русской философ™ не изучен, во-вторых, тем, что исследования конца XX века постепенно переходят от структурно-семантичсскнх методов традиционной лингвистики к копштивно-коммутшкативным, так как, по словам Е.С. Кубряковой, большинство ученых стало поддерживать определение языка как когнитивного процесса, осуществляемого в коммуникации [Е.С. Кубрякова 1998: 12].

Объектом исследования является философско-религиозный дискурс H.A. Бердяева, отражение в нем концептуальной и персоналистической картины мира, нашедшей езое проявление в функциональных особенностях единиц семантического уровня, прежде всего при использовании философом идеологизированных слов. Количество номинаций, привлекаемых для описания и исследования 867, количество иллюстративных микроконтекстов 2463.

Материалом исследования послужили философско-религиозные произведения Н. А. Бердяева, написанные им в период с 1901 по 1948 гг.

Цель исследования - выявить роль идеологизированной лексики в создании картины мира личности, их взаимосвязь, влияние на отбор средств языковой номинации и особенности словоупотребления.

Задами исследования:

]. Теоретически обосновать необходимость лексико-семантического и когнитивно-коммуникативногч анализа идеологизированной лексики в целом и текстов отдельного автора в частности.

2. Выявить характерные особенности идеологизированной лексики и сущность оценочного компонента лексического значения в семантике; систематизировать лексико-грамматические средства выражения оценочное™ в контексте произведений IIA Бердяева.

3. Разработать систему описания семантики идеологизированных слов с бинарным синкретизмом и совмещающих религиозный, философский, политический план содержания в аспекте отражения персоналистической картины мира; рассмотреть необходимость выделения лексико-семантического поля "Челов'к-Свобода".

4. Теоретически обосновать необходимость введения понятия «интердискурс» как отражающего специфические семантические и

функциональные особенности языковых средств и речевых актов произведений философа.

5. Описать смысловую структуру интердискурса через систему дискурсивных парадигм.

6. Проследить за особенностями функционального использования и деологизированной лексики в микроконтексте, выявив поэтапное воспроизведение адресатом разных видов информации. Теоретической базой исследования стал так называемый

"антропологический принцип" в лингвистике - в частности, теория языковой картины мира и языковой личности (Е.С. Кубрякова, A.A. Заленская, Ю.Н. Караулов. A.A. Леонтьев, Ю.С. Степанов и др.) применительно к анализу дискурса, так как изучение языковой картины мира (личности), попытки взглянуть на дискурс с точки зрения когнитивных структур, развитие когшпинного подхода к феноменам языка - все это дает нам новое осмысление лингвистических феноменов, иное понимание человеческой коммуникации и обусловливает необходимость выхода за рамки традиционных лингвистических исследований. В этой связи продуктивной представляется теория текстовых парадигм Н.С. Болотновой. Плодотворна также идея фреймового представления едшшц, категорий, уровней и т.п. (Ч. Филлмор, А.П. Бабушкин), поскольку в рамках '"функционализма" в когнитивной парадигме границы между значениями языковых единиц и концептуальными структурами приобретают определенную условность, объединяясь в понятие "содержание". Лри этом нестатичность, обязательный учет интенционалыюсти говорящего как важнейшая черта функционализма позволяет представить фрейм как динамичный фрагмент содержания (знания) участников коммуникативного акта. Немаловажным является также понятие психологической (A.A. Залевская) и коммуникативной модели значения (И.А. Сгернин). Отмеченная эволюция лингвистических идей в направлении изучения функционального "поведения" объекта исследования не оставляет в стороне и традиционный лсксико-ссмантический аспект анализа языковых единиц, особенно это касается определения места оценочного и коннотативного компонентов в структуре лексического значения.

Основные методы исследования связаны с изучением языка на уровне отдельных единиц от лексемы до текста и' дискурса. Поэтому применяются методы дистрибутивного (изучение сочетаемости слов и фрагментов текста) и методы компонентного анализа. Используется также концептуальный

метод, разновидностью которого является логический (выявление пропозиционального содержания высказывания).

Научную новизну исследования обусловливает попытка комплексного системного описания идеологизированной лексики как элемента интердискурса:

1) в аспекте новейших теорий языковой картины мира и языковой личности;

2) в аспекте когнитивного анализа слова как элемента дискурса.

Такой подход к исследованию идеологизированной лексики позволяет установить семантику контаминированных вдеологически-оценочных слов, исходя из последовательного анализа, учитывающего, во-первых, к какому из дискурсов (религиозному, философскому, политическому) относятся лексемы, во-вторых, каким образом они осмысливаются философом, в-третьих, как словесное окружение (микроконтекст, макроконтекст) дополняет эту систему смысловых компонентой или вступает в противоречие с ней, в-четвертых, каков объем лексикографически зафиксированного понятия.

Теоретическая значимость работы определяется созданием системы комплексного исследования языка виднейшего представителя русской философии конца XIX - начала XX кв. с точки зрения наиболее перспективных направлений лингвистики конца XX века.

Апробация работы. Основные положения диссертации были изложены на ХШ Тверской межвузовской конференции «Актуальные проблемы филологии в ВУЗе и школе» 10-11 апреля 1998г. и 11-й Международной конференции «Филология и культура» (в г. Тамбове) 12-14 мая 1999г. Материалы диссертации обсуждались ка научных конференциях БГПУ, фрагмент диссертации «Стратегия понимания философского текста в аспекте осмысления дискурса» был представлен на 1-й Всероссийский конкурс аспирантских работ по когнитивной лингвистике, организованный Институтом языкознания РАН и Тамбовским госуниверситетом, и был отмечен благодарностью оргкомитета.

Па защиту выносятся следующие положения•

1. Значение идеологизированного слова в контексте произведений H.A. Бердяева - сложная контаминация религиозного, философского и политического плана содержания, что является следствием отражения персоналистической картины мира философа.

2. Синкретизм плана содержания, отраженный в импликационале лексического значения, поддерживается синкретизмом плана содержания

и ишенеионале. что проявляется 1) наличии в струюуре лексического значения инвариантного оценочного компонента, спбсобного реализовать себя в мелиоративном и пейоративном вариантах. 3. Синкретизм лексического характера детерминирует синкретизм семантической структуры, результатом является синкретизм референтной компетенции дискурсов (религиозного, философского, политического), а следствием - использование термина тиапердискурс» для характеристики коммуникативных и когнитивных особенностей семантической системы произведений философа.

Структура и объем диссертации. Работа состоит из введения, трех глав, заключения, списка использованной литературы и приложений. Общий объем работы - 232 страницы. Библиография включает 290 наименований философско-политических, . лингвистических и лексикографических источников, использованных в процессе работы над темой.

Краткое содержание диссертации

Во введении обосновывается актуальность исследования идеологизированной лексики в дискурсе Н.Д. Бердяева, характеризуется степень исследованности проблемы, объект и задачи исследования, отбираются пути и основные методы исследования, аргументируется научная новизна и практическая значимость работы.

В первой тане «Системные и функциональные особенности идеологизированной лексики» выявляются основные черты идеологически-оценочной лексики при ее рассмотрении в лексико-семантическом и ломмугансаиганом аспектах.

Под идеологизированной мы понимаем лексику, отражающую рационально-логическое представление о мире в рамках определенной идеологической системы. В связи с тем, что идеологизированная лексика употребляется в 1 фоти но поста в лени ы к идеологиях, она является идеологически-оценочной (термины идеологизированная и идеологически-оценочная лексика могут употребляться как синонимы). Традиционно, как и большинство лингвистов, в структуре лексического значения мы выделяем ядро и периферию. При этом интенсионал (ядро) лексического значения является относительно постоянным, возможным оказывается лишь переосмысление (усложнение), переразложение или опрощение ею компонентов, подобно тому, как происходит изменение морфемной структуры слова внутри определенного набора звуковых единиц. Непосредственно с ядром связан синкретизм пиана содержания языковой

идеологически-оценочной единицы, принадлежностью ингенсионала является инвариантный оценочный компонент лексического значения, реализующийся в зависимости от контекста в своем пеойративном или мелиоративном варианте. Иллюстрацией сказанного может быть употребление в контексте произведений философа лексемы анархизм. В работе «Судьба России» (1918г.) H.A. Бердяев употребляет это слово в соответствиии с его мелиоративным вариантом оценочности. Однако уже в 20-ые годы философ пересматривает некоторые аспекты своего мировоззрения и в работе «Философия неравенства» (1923г.) лексема анархизм пейоративна. Варьирующимся в контексте является импликационал. (периферия) лексического значения, на базе которого оказывается возможным вторичный синкретизм плана содержания языковой единицы (контаминация философского, политического и религиозного микрокомнонентов).

Исследуя место оценочности в семантической структуре языка и языка личности, мы пришли к следующим выводам:

1. Идеологическая оценочность и идеологическая коннотация - основные черты идеологизированной лексики. Оценочность является принадлежностью денотативно-сигнификативного компонента лексического значения, коннотация - вне лексического значения. В связи с этой теоретической посылкой в контексте произведений философа мы выделяем: - сигнификативно идеологизированные слова (слова, которые возникли сначала как безоценочностное наименование реалии, а затем в процессе употребления приобрели идеологический оценочный компонент значения: революция, социализм, империализм, хояагунизм, демократия и др.У, сигнификативно-денотативно идеологизированные слова (лексемы, которые не имели безоненочностного употребления, их сониалыю-идеологический компонент содержания имманентно был гоисутн и денотату, и сигнификату: консерватизм, оппортунизм, сервилизм, раткализм, и др.)\ коннотативно-денотативно идеологизированные слова (правый, левый, правая бюрократия, левая интеллигенция, кргйняя догматизагщя, крайние левые, крайние правые и др.).

Для характеристики сигнификативш идеологизированных и сигнификативно-денотативно идеологизированные слов используется термин М.Н. Эпштейна «прагмема».

2. В контексте произведешш H.A. Бердяева оценочность выражается различными лексико-грамматическими и синтаксическими средствами: лексическими (мещанство, абсолютизм, коллюпивизм, мессианизм, оппортунизм и др.); лексико-еловообразовательньши:

а) префиксация немотивированной словообразовательно и мотивированной семантически основы - антидемократ, аипшгуманизм. контрреволюция, сверхрационализм и др:,

б) суффиксация словообразовательно немотивированной или мотивированной семантически основы - авторитарность, анархизм, большевизм, бюрократизм, вождизм, сектанство и др.;

в) префиксация основы, мотивированной словообразовательно — антихристианский, антирелигиозный, даищионализация, дегуманизация, неославянофип.ы и др:,

г) суффиксация основы, мотивированной словообразовательно -варваризащш, национализация, сакрализация, соборность, западничество, восточничество и др:,

д) объединение нескольких простых основ в сложные образования — народ-пролетариат, народ-колонизатор, западники-радикалы, народники-славянофилы, народники-позитивисты и др:,

с) использование окказиональных и потенциальных слов - ишпеллигенитна, машинность, государствоеание, шщюкач ьни чаи ь с, сатанократия, коммюнизан и др.; - лексико-грамматическими:

а) образование идеологизированных слов от имен собственных -бердяетцина, писаревщшш, мережкови(ина, розаноещина, сталинит, китаизм, германизм и др.;

б) синтаксически мотивированная идеологизированная лексика, представленная двумя типами синтаксической мотивации: вторичной дефиницией {русская бюрократия, русский народ, государственный абсолютизм) и вторичной номинацией {гностическое сектанство, духовная революгрюнность. православный космизм, хриапианский универсализм и др.).

Во второй главе «Языковое выражение персоналистической картины мира» нами теоретическй обоснована необходимость условного разграничения понятий идеологизированного слова и идеологизированного термина, несмотря на общепризнанное наличие в языке лексической и терминологической систем. Выявленные критерии терминологичности идеологизированного слова (языковая единица специальной сферы употреблении, являющееся наименованием научного понятия) взяты за основу при дифференциации отдельных групп идеологизированной лексики на узко специальные термины и лексику неоднородного семантического состава. В группу идеологизированных слов неоднородного семантического состава мы включаем единицы, характеризующиеся контаминированным планом содержания (философским, политическим и религиозным: Р + ф, Ф + П, П +

Р), явившиеся следствием вторичной номинации (реже - вторичной дефиниции) (религиозный гуманизм), значение которых во многом зависит от интенции адресанта (философа), проявляющееся в дистрибутивной зависимости от контекста и концептуальной зависимости от дискурса личности.

Дифференциация идеологизированной лексики в контексте произведений

H.A. Бердяева представлена следующими группами:

I. Философская терминология (яюстицизм, метафизика, релятивизм и др.) и лексика неоднородного семантического состава (натуралиагтчесщпЧ монизм; кргтгичеекгт идеализм, культура, народ, щвипизация — Ф + П и др.).

2. Религиозная терминология (апокалипсис, субботничество, манихейство, оккультизм, сатанизм и др.) и лексика неоднородного семантического состава (христианский универсализм, религиозная антропология, имманентная религиозность -Ф + Р и др. ).

3. Общественно-политическая терминология (патщезаризм. цезарепапизм, макиавеллизм, большевизм, тоталитаризм и др.) и общественно-политическая лексика (волюнтаристический прагматизм, демократический гуманизм, демокрапшческое равенство — Ф + П; реакционное церковное течение, реакционное атеистическое течение — П 4-Р).

* Следует констатировать, что, помимо названных, H.A. Бердяев употребляет в своих произведениях и искусствоведческие термины (дгкаденство, реализм, романтизм и др.). Однако немаловажно, что, приступая к разговору о декаденстве, сам философ подчеркивал: «Я буду говорить не об искусстве декадентском, а о декадентском состоянии современной души, о декадентском мироощущении и мироотношении. Тема моя не литературно-эстетическая, а религиозно-философская» [H.A. Бердяев 1993: 24]. Как нам представляется, в этом случае необходимо говорить о JICB междисциплинарного (искусствоведческого и философского) характера, а не о контаминации плана содержания в названных словах, поэтому такие лексемы мы относим к группе философской лексики неоднородного состава.

семантическое (лексико-семантическое) ноле «Человек-Свобода» («Слова, служащие выражением основных понятий персонализма»). Ядерная прагмема человек включает следующие семантические микрокомпоненты, которые мы условно разводим, чтобы затем констатировать их взаимодействие:

- физиологические («природное», «земное», «разумное», «аффективное», «бессознательное»);

- философские («свободное», «духовно независимое», «историческое», «вечное», «космическое»);

- религиозные («божественное», «свободное», «небесное»);

- общественно-политические («свободное», «историческое», «судьбоносное», «обладающее волей»).

Отмечая расширение состава ядерных дифференциальных компонентов лексемы человек в контексте произведений Н.А. Бердяева, не считаем нужным говорить о появлении у него нового значения. С нашей точки зрения, интенсионал лексического значения этого слова остается относительно постоянным, происходит, с одной стороны, переосмысление отдельных, уже имеющихся компонентов, а с другой стороны, распадение инвариантных на вариантные: так ядерные семы первого порядка «высокое», «небесное», «вечное» - результат переосмысления ядерных компонентов «природное», «земное», «живое», ядерные семы второго порядка - результат расчленения ядерных (системных .или явившихся результатом переосмысления) компонентов: «свободное», «духовно независимое» -следствие расчленения семы «обладающее • волей», семы «сверхличнос», «божественное», в свою очередь, каузированы семой «небесное», сема «космическое» - семой «вечное», семы «историческое», «судьбоносное» - семой «высокое» и т.д.

В семантическое поле «Человек — Свобода» нами включаются дериваты прагмемы человек человечность (дериват 2-й ступени), всечеловек, вочеловечиться, античеловеческий и прагмемы человечность богочеловечность.

Кроме этого, для единиц семантического поля характерны обширные лексико-семантические связи: квазисинонимами слова человечество являются лексема соборность и атрибутивное словосочетание религиозная общественность (прагмемы-субститутивы: предметная синонимия, оценочная мшошшня). Гиперонимом для всех указанных прагмем-синонимов является лексема общественность, синонимичной которой является атрибутивное словосочетание совершенное единство (субститутивы). Квазисинонимом для двух гиперонимов является прагмема Богочеловечество. Кроме продуктивных синонимических отношений внутри

семантического ноля, ошечаютея и контрарные, так, нами выделяв 1ся оппозиция соборность -- граясданство, для которой характерна предметная синонимия при оценочной антонимии, что дает основание именовать их, вслед за М.Н. Эшитейном, прагматическими (или оценочными) конверсивами.

Некоторые из указанных дериватов также реализуют лексико-семантичсские связи, например, прагмсма Богочеловечность является синонимом прагмемы-словосочетания религиозный гуманизм, который отражает один из аспектов мировоззрения философа («веру в человечность Бога»). Дериват прагмемы гуманизм — антигуманизм оказывается по отношению к нему и субститутивом.

Наблюдения над особенностями семантического поля помогли сделать некоторые выводы относительно отбора лексического материала и особенностей его функционирования. Помимо этого, названное

семантическое поле - репрезентация лексической стругпхуры дискурса.

■

З^ело^ск

антицумГанизм

ерхчеловек

античеловеческий ¿ворелов слиться всечеловек

Соборность гражданство

Религиозная общественность

Богоч(еловечеств

БогочеЬюв ечность

озный!гуманизм

Человечество

I»

ОбщеСТЙетшОСТЬ=^- Совершенное единство

---^Свобода,,--""

Помимо соединения трех планов содержания в указанных прагмемах, подобная контаминация может быть характерна и для атрибутивных (реже -номинативных) словосочетаний, явившихся следствием вторичной номинации. религиозный национальный мессианизм, религиозное мистическое сеюпанато, религиозный консерватизм, реакционная религиозность и др. Такая группа контаминированных прагмем-словосочетаний достаточно продуктивна в контексте произведений философа.

На основе проведенного анализа мы пришли к выводу, что понятия, на основе которых складывается персоналистическая картина мира, находят свое выражение в лексемах с контаминированным планом содержания, последний формируется в импликационале лексического значения слова, который в результате оказывается обусловленным антропологически. - В этой связи уместно использование термина амбисемия прагмем, предложенного В.А. Татариновым, а также оправданным является объяснение описанного явления смысловой структурой слова, которая может быть представлена как определенный микрофрейм, «поворачивающийся» в зависимости от интенции (замысла) адресанта тем или иным слотом в процессе порождения высказывания (текста), при этом затененная часть семантики оказывается имплицированной, а актуализированная - эксплицированной. Так или иначе амбисемия прагмем связана с синкретичностью семантики языковой единицы.

В третьей главе «Идеологизированная лексика в произведениях H.A. Бердяева в аспекте осмысления дискурса» предметом исследования является идеологизированная лексика ^ . непосредственно в коппгтивно-коммуникативном аспекте.

Понимая под дискурсом широко развернутый контекст, детерминированный экстралингвистическими факторами, концептуальной, а следовательно, и языковой картиной мира адресанта, ориентацией на адресата, т.е. коммуникативной потенцией, мы исходим из взаимообусловленности двух составляющих - дискурса и дискурса личности.

Для адекватного восприятия философской семантической информации концептуальной системы H.A. Бердяева необходимо учитывать антропоцентризм мировоззрения, проявившийся в отражении персоналистической картины мира, оппозиционность взглядов философа по отношению к официально признанной идеологии марксизма, т.е. имманентно присущую дискурсу его произведений полемичность и дискуссионность.

Считаем, что референтная компетенция дискурса произведений философа складывается из трех составляющих: из референтной компетенции

религиозного {Оп-в-мире), философского (мир-в-себе) и политического дискурсов (мы-е-мире). Исходя из этого, нам представляется возможным охарактеризовать дискурс произведений H.A. Бердяева как «интердискурс», контаминирующий особенности трех вышеперечисленных дискурсов.

Особенности функционирования речевых актов - Аргументативное утверждение, Оценка и Прогнозирование, которые являются наиболее продуктивными в интердискурсе - могут быть рассмотрены на уровне микроконтекстов и фрагментарных речевых актов (последние выявлены нами для иллюстрации РА Оценка, основой которого является метафорический перенос, субъектом названного, как правило, оказывается слово-прагмема или сдовосочетание-прагмема, а объектом - реминисценции религиозного содержания: «мессианская идея, как молния, сходящая с духовтюго неба», «.машина есть раагятие плоти мира»).

В интердискурсе важное место отводится дефшшрованию понятий. В системе дефиниций преобладают частичные определения понятий, когда называется один или несколько признаков без стремления охватить, этими определениями понятие в целом: "Либерализм есть одноплановое миросозерцание, оно не видит, что человек принадлежит к двум планам бытия" [H.A. Бердяев 1994: 332]. Широко представлены в ингердискурсе также ситуационные определения - трансформированные частичные, средством такого определения является контекстуальная синонимия (реже -контекстуальная антонимия): «Расизм есть грубый материализм. принявший мистический характер» [H.A. Бердяев 1994: 351], «Христианство есть персонализм» [H.A. Бердяев 1991: 259], "Соборность и есть религиозный коллеютшпзм". ..[H.A. Бердяев 1991: 54]. Частичное дефинирование понятий непосредственно обеспешгаает связность дискурса через повтор, который лишь формально является таковым, так как, каждый раз обращаясь к тому или иному идеологизированному слову/термину, философ раскрывает новые аспекты значения последнего.

Прн исследовании словоупотреблений идеологизирова1шых слов в интердискурсе используются понятия лексическая, семантическая и смысловая структура дискурса, для которых характерны отношения взаимного подчинения: лексическая структура определяет семантическую, а семантическая - смысловую (при направлении исследования адресант -адресат^. При этом, очевидно, что лексическая структура связана с поверхностной, а семантическая и смысловая - с поверхностной и глубинной. Лексическая структура при такой дифференциации может быть описана как семантическое поле (объединение лексем на основе плана содержания по принципу системности) - разновидность текстовых парадигм (наряду с тематическими группами, семантико-стилистическими полями,

функционально-семантическими классами). Воссоздание семантической структуры дискурса на материале одного типичного микроконтекста H.A. Бердяева позволяет показать взаимодействие вссх уровней плана содержания, отметить, что в ннтердискурсе произведений H.A. Бердяева вершиной препозитивных номинализаций становится связка (имплицитная или эксплицитная). Доминантная роль связки объясняется тем, что она соединяет две сущности — денотат и сигнификат, и это обусловливает единство предикатов, представленных лексически идеологизированными лексемами, соединяющими два или три плана содержания («Идея Бога есть величайшая человеческая идея. Идея человека есть величайшая Божья идея», «Бог есть тема человеческая, человек же есть божественная тема»). Анализ выбранного микроконтекста детерминировал . некоторые принципы построения семантической модели текста в процессе осмысления .дискурса (очевидно, что в сознании воспринимающего субъекта все уровни находятся во взаимодействии):

- первичное познание основано на референциальном значении текста: выявлении пропозиций и связей между ними; на этом же этапе происходит первичное преломление лексической базы в сознании адресата;

- на втором этапе осмыслению подвергается прагматическая информация;

- формальное осмысление референциального значения и прагматической информации подвергается вторичной обработке в социально-идеологическом контексте;

- адресат пытается воссоздать не только предполагаемое значение текста, выраженное адресантом различными способами, но и значение, наиболее релевантное с точки зрения его интересов и целей;

обобщение и систематизация всех вадов информации за счет экспликации всех видов имплицитного содержания значения слова, имплицитного содержания высказывания и имплицитного смысла дискурса.

Исследование смысловой структуры интердискурса — задача обобщающего характера, предполагает воссоздание концептуального содержания в сознании воспринимающего субьскга.

парадигме, рассмотренной нами как семантическое ноле, - как правило, планом содержания, реализованным посредством импликационала. Детерминация планом содержания в первом случае — это фиксация на поверхностном уровне многоплановости концептуального содержания лексических и синтаксических единиц (в данном случае - словосочетаний), во втором - воспроизведение вторичных лексико-семантических связей. Однако текстовая системность лексических элементов ориентирована на совокупность лексических средств, их потенциальные связи и отношения, а смысловая - как имеющая вариативный, личностный характер, ориентирована и подчинена общему концепту (в широком смысле) дискурса. В связи с этим процесс идентификации слова в ментальном лексиконе воспринимающей личности имеет своим продуктом не значение, а смысловое поле слова (результат пересечения трех уровней: системно-структурного, тезаурусного и деятелыюстно-коммунккативного) как динамичное, многоуровневое образование, характеризующееся всей совокупностью свойств, присущих индивидуальному знанию человека.

Так или иначе вхождение в состав парадигмы обеспечивается коммуникативными и когнитивными свойствами слов, а также их ассоциативными связями. Через вхождение в состав парадигм осуществляется уточнение смысла каждой из составляющих ее единиц, иными словами взаимная актуализация членов парадигмы.

В связи с этим репрезентация смысла посредством дискурсивных парадигм (воссоздание как эксплицитного уровня знаний, так. и имплицитного) есть учет концептуальной ориентации отдельных слов в парадигматическом контексте.

Представленные дискурсивные парадигмы концептов революция, социализм, коммунизм, национализм и демократия являются реализацией асоциативно-смыслового поля «Человек-Общество».

Что касается плана содержания названных доминант, то все они (за исключением прагмемы демократия) контаминируюг три плана содержания: философский, политический н религиозный (эксплицируемые или имплицируемые в зависимости от контекста).

Каждая из дискурсивных парадигм репрезентирует систему двух вариантов: пейоративного и мелиоративного. Так, например, парадигма (одна из обширных) с доминантой революция представлена следующими вариантами: пейоративными - демократическая революция, коммунистическая революция, политическая революция, русская революция-, мелиоративными - внутренняя революция, духовная революция, истинная

персоналистическая - революционизм,

революция, духовная

революция, религиозная революция, дериватами прагмемы революция революционность.

Внутри дискурсивных парадигм отмечены лексико-семантические связи слов и словосочетаний. К примеру, атрибутивное сочетание духовная революция является субститугавом (предметная синонимия, оценочная синонимия) сочетания религиозная революция, а также гиперонимом сочетаний внутренняя револю1(ия и истинная революция, контративом (предметная синонимия, оценочная антонимия) сочетания политическая революция. Составное наименование политическая революция является гиперонимом сочетаний русская революция, демократическая революция и коммунистическая революция.

Продуктивными для дискурсивных парадигм являются ассоциативные связи. Гак, смысловое ноле прагмемы революция в дискурсе формируется на основе следующих ассоциативных связей:

- апокалипсис гибель иллюзий грех

догнивание старого режима ложь

материализация русской жизни несчастье

революция прохождение через смерть

процесс разложения старого общества раскрытие гнилости расплата за грехи рок смута

универсальный мессианизм феномен духовного и религиозного порядка царство эмпирии

Очевидно преобладание пейоративных ассоциатов, что, по нашим наблюдениям, в большей мере обусловлено влиянием религиозного («апокалипсис», «грех», «расплата за грехи») и политического дискурса («смута», «раскрытие гнилости»), в. меньшей - философского («универсальный мессианизм»).

Все приведенные парадигмы в дискурсе непосредственно связаны между собой: некоторые словосочетания принадлежат не одной, а двум парадигмам одновременно (коммунистическая революция, демократическая революг{ия). Такое взаимодействие иллюстрирует связи поверхностного уровня языковых (лексических и синтаксических) единиц, обусловливающие когнитивное восприятие адресатом глубинных структур (смысла и значения текста в дискурсе).

Итак, несмофя на то, что концепт, как таковой, универсален, каждая языковая личность индивидуальна в своих концептах, поэтому следует говорить не об особом концепте революция, а об особой концептуальной репрезентация концепта революция в дискурсе личности посредством реализации смыслового поля слова (варианта концепта).

Таким образом, в случае анализа словоупотреблений в интерднскурсе II.A. Бердяева, необходимо говорить о том, что антонимические по знаку оценки значения существуют в рамках лексической единицы на определенном этапе развития языка, по не закреплены в системе языка, т.е. имеют адгерентный, а не ингерентный характер. В связи с тем, что реализация двух планов содержания в интенсионале характерна не только для интердискурса H.A. Бердяева, а для языка политики и философии вообще, появляется очевидная необходимость лексикографической фиксации подобных словоупотреблений, выходящих за рамки простой адгереитносги.

В заключении диссертации подводятся итоги исследования.

IIa современном этапе развития лингвистической науки

лексикологическое исследование, как правило, имеет иптегративный характер, так как его направление движется от опосредованного мышлением человека отражения мира в слове к функционированию этого слова в высказывании и через это функционирование к возможным семантическим трансформациям, а уже через них к результатам, откладывающимся в языке.

Проведенное исследование является только началом изучения дискурса религиозно-философских произведений конца XIX - начала XX века. Во многом оно лишь определяет гтерспектилы дальнейшего анализа, связанного с исследованием в подобном ракурсе, к примеру, философских произведений И. Ильина, В. Розанова и др. Сравнительное исследование дискурсивных особенностей их произведений позволит прийти к объективным выводам, связанным с общими закономерностями и особенностями русского религиозно-философского дискурса в целом.

Использованная литература дифференцирована следующим образом: произведения H.A. Бердяева и другая философоко-политическая литература, лингвистическая литература, словарно-справочиая литература.

Приложение 1 содержит анализируемый в работе иллюстративный материал в алфавитном порядке с пометами Ф, П, Р (философский, политический, религиозный), отражающими план содержания идеологизированных слов и словосочетаний.

Приложение 2 отражает количественный состав идеологизированной лексики с разным планом содержания в контексте произведений H.A.

Основные наложения диссертации отражены в следующих публикациях

1. Стародубец С.Н, Оценочность и коннотации лексем общественно-политического характера е произведениях НА. Бердяева. // Актуальные проблемы филологии в ВУЗе и школе. Материалы ХШ Тверской межвуз. конф. 10-1 ] апреля 1998 г. Тверь, 1998. С. 19-20.

2. Стародубец С.Н. Оценочность и коннотации лексем общественно-политического характера. // Средства языка в функциональном аспекте. Межвуз. сб. научн. тр. Тула, 1998. С. 83-90. Рукопись деп. В ИНИОН РАН 2! мая 1998:., Хи 53574.

3. Стародубец С.Н. Синкретизм прагмем в произведениях НА Бердяева. // Филология и культура: Тезисы i 1-й Международной конференции. 12 - 14 мая 1999 г. Отв. ред. H.H. Болдырев. В 3 ч. Ч. 1. Тамбов: Изд-во ТГУ им. Г.Р. Державина, 1999. С. 111-112.

4. Стародубец С.Н. Стратегия понимания философского текста в аспекте осмысления дискурса. // Единицы разных уровней языка: структура, семантика, функция. Межвуз. сб. научн. тр. Тул. гос. пед. ун-ет. Тула, 1999 С. 133-130. Рукопись деп. В ИНИОН РАН 9 июня 1999 г., № 54701.

5. Стародубец С.Н. Идеологизированная лексика H.A. Бердяева в аспекте осмысления дискурса. /7 Реальность, язык и сознание. Межвуз. сб. научн. тр. Вып.1. Отв. ред. H.H. Болдырев, ТА Фссенко. Тамбов: Изд-во ТГУ

Бердяева.

автора:

им. Г.Р. Державина, 1999. С. 64-69.

Подписано в печать '29.01.2000 г. Формат 60x84 1/16.■

Тираж 100 экз. Заказ К 70.

Отпечатано в Брянской ИПКРО.

241000, г. Брянск, ул. Бедицкая, д. 34 А

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Стародубец, Светлана Николаевна

Введение

Глава 1. Системные и функциональные особенности идеологизированной лексики

§1. Общая характеристика идеологизированной лексики

§2. Идеологизированная лексика в лексико-семантическом и коммуникативном аспектах

§3. Идеологизированная лексика в когнитивно-коммуникативном аспекте

§4. Лексическое значение идеологизированного слова - контаминация субъективного и объективного

§5. Идеологическая оценочностъ и идеологическая коннотация - основные черты идеологизированной лексики

§6. Инвариантная и вариантная оценочностъ

§7. Лексико-грамматические и синтаксические средства выражения оценочности в произведениях H.A. Бердяева.

Глава 2. Языковое выражение персоналистической картины мира

§1. Проблема соотношения объема понятий термина и слова в аспекте дифференциации идеологизированной лексики

§2. Дифференциация идеологизированной лексики в произведениях H.A. Бердяева. Бинарный синкретизм прагмем

§3. Синкретизм религиозного, философского и общественно-политического плана содержания как следствие отражения персоналистической картины мира. Амбисемия прагмем.

Глава 3. Идеологизированная лексика в произведениях H.A. Бердяева в аспекте осмысления дискурса

§1. Дискурс как предмет лингвистического изучения

§2. Интердискурс религиозно-философских произведений H.A. Бердяева

§3. Стратегия понимания микротекста в аспекте осмысления дискурса

§4. Смысловая структура интердискурса произведений H.A. Бердяева.

Введение диссертации1999 год, автореферат по филологии, Стародубец, Светлана Николаевна

Последнее десятилетие характеризуется повышенным интересом к авторам произведений русского «философского ренессанса». Особое место среди этих имен принадлежит H.A. Бердяеву (1874-1948гг.). Его многочисленные работы не образуют какой-либо законченной системы с разработанным понятийным аппаратом, к этому он и не стремился: «Я никогда не был философом академического типа и никогда не хотел, чтобы философия была отвлеченной и далекой от жизни» [H.A. Бердяев 1989: 35].

Предмет и задачи своей философии он однозначно определял с экзистенциально-антропологических позиций: философия призвана познавать бытие из человека и через человека, черпая содержание свое в духовном опыте и духовной жизни.

H.A. Бердяев назвал свои взгляды персонализмом, однако персонализм его философии до 20-х и после 20-х гг. XX века диаметрально противоположен: философ постепенно отмежевывается от "персонализма иерархического", так как он не приемлет тожование личности как ценности, входящей в иерархию более высокого уровня. Для H.A. Бердяева принцип личности означает, что она не может быть частью какого-либо целого и в своем самораскрытии устремляется к бесконечному содержанию.

Философ приходит к выводу, что смысл человеческой жизни - творчество, которое и есть воплощение свободы, освобождение человека от плена у самого себя, экзистенциальная встреча с Богом. Таким образом, второй после Человека (личности) доминантной категорией философской системы H.A. Бердяева является категория свободы. Признавая свободу величайшей ценностью, вместе с тем философ подчеркивает, что это - нелегкое бремя, крест: «Быть свободным значительно труднее, чем конформистом, равнодушным приспособленцем», т.е. свободу H.A. Бердяев понимает как свободу духа. Дух есть не только свобода, но и смысл. Смысл мира духовен. Главной задачей человеческой жизни должно быть завоевание духовности: «Духовность и есть просветление свободы, проникновение в нее смысла. Духовность есть также свобода, соединенная с любовью» [H.A. Бердяев 1994:426].

Кроме этого, в своих работах H.A. Бердяев постоянно обращается к осмыслению роли России в мировой истории ("Судьба России" (1918г.), "Новое средневековье" (1923г.) "Истоки и смысл русского коммунизма" (1934г.), "Русская идея" (1937г.)). Роль России, с точки зрения философа, носит духовный характер и не связана прямо с внешним государственным могуществом. Более того, по его мнению, гипертрофия государственного начала препятствует выполнению русским народом его великой исторической миссии. Мистическое призвание России состоит не в осуществлении идеала великой империи, а в религиозном путеводительстве. Ей предстоит соединить распавшиеся ветви общечеловеческого прогресса, выработать модель их будущего синтеза, в котором религиозное созерцание будет сочетаться с активным творческим началом, а высокое развитие материальной цивилизации соединится не с "американской безличностью", а с глубочайшей духовностью богочеловечест-ва. Реализовать свое призвание Россия должна не сама по себе, а в единстве (и единении) со всеми другими народами, каждый из которых вносит свой вклад в общее дело преодоления охватившего человечество кризиса бездуховности.

Говоря о вселенском призвании России, философ не остается в стороне от политических событий. В аспекте своего мировоззрения им оцениваются и подвергаются осмыслению такие концепты как государство, нация, народ, социализм, коммунизм, национализм, демократия и др. Какой бы ни была отталкивающей, с точки зрения философа, советская действительность 20-30-х гг., Россия всегда оставалась для него Россией.

Следовательно, можно говорить, что общепризнанное общественное, научное, политическое значение работ великого русского философа предопределяет и лингвистический интерес к ним.

Актуальность исследования языка произведений H.A. Бердяева заключается в том, что до последнего времени в лингвистике отсутствовало целостное изучение семантических особенностей религиозно-философского дискурса. Идеологизированная лексика, являясь концептуальным ядром дискурса, вплоть до конца 90-х гг. рассматривалась в основном с целью выяснения различных семантических наслоений, чаще всего в историко-семантическом аспекте. Конец XX века в русском языкознании ознаменован усиленным вниманием лингвистов к языку личности и концентрированным (лингвокультурным и пр.) исследованием дискурса.

С этих позиций целостное исследование лексики и семантики отдельных авторов только еще начинается. Таким образом, актуальность проблемы, обусловлена, во-первых, тем, что язык произведений H.A. Бердяева как крупного представителя одного из направлений русской философии не изучен, во-вторых, тем, что исследования конца XX века постепенно переходят от структурной лингвистики к когнитивно-коммуникативной, так как, по словам Е.С. Кубряковой, большинство ученых стало поддерживать определение языка как когнитивного процесса, осуществляемого в коммуникации [Е.С. Кубрякова 1998:12].

Объектом нашего исследования является философско-религиозный дискурс H.A. Бердяева, отражение в нем концептуальной и персоналистической картины мира, нашедшей свое проявление в функциональных особенностях единиц семантического уровня, прежде всего при использовании философом идеологизированных слов. Количество номинаций, привлекаемых для описания и исследования 867, количество иллюстративных микроконтекстов 2463.

Материалом исследования послужили философско-религиозные произведения H.A. Бердяева, написанные им в период с 1901 по 1948гг.

Цель исследования - выявить роль идеологизированной лексики в создании концептуальной и языковой картины мира личности, их взаимосвязь, влияние на отбор средств языковой номинации и словоупотребления.

Задачи исследования:

1. Теоретически обосновать необходимость лексико-семантического и когнитивно-коммуникативного анализа идеологизированной лексики в целом и текстов отдельного автора в частности.

2. Выявить характерные особенности идеологизированной лексики и сущность оценочного компонента лексического значения в семантике; систематизировать лексико-грамматические и синтаксические средства выражения оценоч-ности в контексте произведений Н.А. Бердяева.

3. Разработать систему описания семантики идеологизированных слов с бинарным синкретизмом и совмещающих религиозный, философский, политический план содержания в аспекте отражения персоналистической картины мира; рассмотреть необходимость выделения семантического поля "Человек-Свободарепрезентации лексической структуры дискурса.

4. Теоретически обосновать необходимость введения понятия «иптердискурс» как отражающего специфические семантические и функциональные особенности языковых средств и речевых актов произведений философа.

5. Проследить за особенностями функционального использования идеологизированной лексики в микроконтексте, выявив поэтапное воспроизведение адресатом семантической информации.

6. Описать смысловую структуру интердискурса через систему дискурсивных парадигм.

Теоретической базой исследования стал так называемый ^ ^ антропологический принцип" в лингвистке - в частности, теория языковой картины мира и языковой личности (Б.С. Кубрякова, А.А. Залевская, Ю.Н. Караулов, А. А. Леонтьев, Ю.С. Степанов и др.) применительно к анализу дискурса, так как изучение языковой картины мира, попытки взглянуть на дискурс с точки зрения когнитивных структур, развитие когнитивного подхода к феноменам языка - все это дает нам новое осмысление лингвистических феноменов, иное понимание человеческой коммуникации и обусловливает необходимость выхода за рамки традиционных лингвистических исследований. В этой связи продуктивной представляется теория текстовых парадигм Н.С. Бо-лотновой. Плодотворна также идея фреймового представления единиц, категорий, уровней и т.п. (Ч. Филлмор, А.П. Бабушкин), поскольку в рамках "функционализма" в когнитивной парадигме границы между значениями языковых единиц и концептуальными структурами приобретают определенную условность, объединяясь в понятие "содержание". При этом нестатичность, обязательный учет интенциональности говорящего как важнейшая черта функционализма позволяет представить фрейм как динамичный фрагмент содержания (знания) участников коммуникативного акта. Немаловажным является также понятие психологической (A.A. Залевская) и коммуникативной модели значения (И.А. Стернин). Отмеченная эволюция лингвистических идей в направлении изучения функционального "поведения" объекта исследования не оставляет в стороне и традиционный лексико-семантический аспект анализа языковых единиц, особенно это касается определения места оценочного и коннотативного компонентов в структуре лексического значения.

Основные методы исследования связаны с изучением языка на уровне отдельных единиц от лексемы до текста и дискурса. Поэтому применяются методы дистрибутивного анализа (изучение сочетаемости слов и фрагментов текста) и методы компонентного анализа. Используется также концептуальный метод, разновидностью которого является логический (выявление пропозиционального содержания высказывания).

1) в аспекте новейших теорий языковой картины мира и языковой личности;

2) в аспекте когнитивного анализа слова как элемента дискурса.

Такой подход к исследованию идеологизированной лексики позволяет установить семантику контаминированных идеологически-оценочных слов, исходя из последовательного анализа, учитывающего, во-первых, к какому из дискурсов (религиозному, философскому, политическому) относятся лексемы, во-вторых, каким образом они осмысливаются философом, в-третьих, как словесное окружение (микроконтекст, макроконтекст) дополняет эту систему смысловых компонентов или вступает в противоречие с ней, в-четвертых, каков объем лексикографически зафиксированного понятия.

Теоретическая значимость работы определяется созданием системы комплексного исследования языка виднейшего представителя русской философии конца XIX - начала XX вв. с точки зрения наиболее перспективных направлений лингвистики конца XX века.

Апробация работы. Основные положения диссертации были изложены на ХШ Тверской межвузовской конференции «Актуальные проблемы филологии в ВУЗе и школе» 10-11 апреля 1998г. и 11-й Международной конференции «Филология и культура» (в г. Тамбове) 12-14 мая 1999г. Материалы диссертации обсуждались на научных конференциях БГПУ, фрагмент диссертации «Стратегия понимания философского текста в аспекте осмысления дискурса» был представлен на 1-й Всероссийский конкурс аспирантских работ по когнитивной лингвистике, организованном Институтом языкознания РАН и Тамбовским госуниверситетом, и был отмечен благодарностью оргкомитета.

Композиционно работа строится следующим образом: введение, три главы, заключение, список литературы и примечания. Во введении обосновывается актуальность исследования идеологизированной лексики в произведениях H.A. Бердяева, определяется его теоретическая и практическая значимость, отбираются пути и методы исследования, формулируются цели и задачи. В первой главе описаны основные лексико-семантические особенности идеологизированной лексики в произведениях H.A. Бердяева. Во второй главе обоснована связь концептуальной персоналистической картины мира с индивидуальной языковой картиной мира личности. В третьей главе репрезентирована непосредственная связь лексической, семантической и смысловой структур в дискурсе. Заключение содержит основные выводы исследования. Использованная литература дифференцирована следующим образом: произведения H.A. Бердяева и другая философско-историческая литература, лингвистическая литература и словарно-справочная литература. Приложение 1 содержит анализируемый в работе иллюстративный материал в алфавитном порядке с пометами Ф, П, Р (философский, политический, религиозный), отражающими план содержания идеологизированных слов или словосочетаний. Приложение 2 отражает количественный состав идеологизированной лексики с разным планом содержания в контексте произведений H.A. Бердяева.

На защиту выносятся следующие положения•

2. Синкретизм плана содержания, отраженный в импликационале лексического значения, поддерживается синкретизмом плана содержания в интенсионале, что проявляется в наличии в структуре лексического значения инвариантного оценочного компонента, способного реализовать себя в мелиоративном и пейоративном вариантах.

3. Синкретизм лексического характера детерминирует синкретизм семантической структуры, результатом является синкретизм референтной компетенции дискурсов (религиозного, философского, политического), следствием - использование термина «интердискурс» для характеристики коммуникативных и когнитивных особенностей семантической системы произведений философа.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Идеологизированная лексика как языковое выражение персоналистической картины мира в дискурсе Н. А. Бердяева"

ВЫВОДЫ

Результатом исследования идеологизированной лексики в когнитивно-коммуникативном аспекте явилось воссоздание языковой картины мира личности на основе ценностных доминант (концептов), складьюающихся в концептуальную систему, выявление когнитивного и коммуникативного стиля личности, что в совокупности с дискурсом текста создало условия для характеристики дискурса личности.

На первом этапе подобного анализа мы пришли к выводу, что референтная компетенция произведений H.A. Бердяева сводится к взаимодействию трех дискурсов: политического, религиозного и философского (научного) - и можег быть охарактеризована как мы-в-мире, Он-в-мире и мир-в-себе. С этой точки зрения дискурс произведений Н.А. Бердяева является интердискурсом, который включает частные дискурсы: политический, религиозный и философский.

Аргументация в интердискурсе наиболее ярко иллюстрирует соединение трех частных дискурсов в одном. Доминантой интердискурса произведений Н.А. Бердяева оказываются Речевые акты: Аргументативное утверждение, Оценка и Прогнозирование. Причем Аргументативное утверждение является следствием актуализации политического дискурса, а Оценочный РА следствием вербализации религиозного дискурса, РА Прогнозирование - политического дискурса.

Что касается номинативных особенностей интердискурса, то наиболее значимым средством экспликации связи языковой картины мира с концептуальной является вторичная шминация, посредством которой реализуется неоднородность плана содержания. Среди определений понятий преобладают частичные, так как именно они обеспечивают связность дискурса.

На втором этапе с учетом рассмотренных особенностей интердискурса нами проанализирован микроконтекст, иллюстрирующий синкретизм, проявляющийся на семантическом уровне интердискурса.

На третьем этапе нашей задачей являлось воссоздание смысловой структуры дискурса (концептуального плана) с опорой на лексическую и семантическую, описанные выше. Исходным в этом случае явился, с одной стороны, постулат когнитивной семантики об универсальности концепта, а с другой -тезис о том, что каждая языковая личность индивидуальна в своих концептах, т.е. индивидуально репрезентирует тот или иной концепт. Под этим углом зрения в составе ассоциативно-смыслового поля «Человек - Общество» мы выделили смысловые парадигмы с доминантами: коммунизм, социализм, революция, национализм, демократия. Для слагаемых концепта в дискурсе характерна функция субъекта суждения. Все выявленные нами парадигмы имеют смысл только в аспекте осмысления дискурса текста и дискурса личности и характеризуются следующими особенностями: имеют неоднороднный план

177 содержания на уровне интенсионала, изначально оценочно инвариантны, в контексте эксплицируют или имплицируют мелиоративную/ пейоративную оценочность.

Заключение

Предложенное исследование посвящено анализу употребления идеологизированной лексики в религиозно-философских произведениях H.A. Бердяева. Под идеологизированной мы понимаем идеологически оценочную лексику, которая функционирует в противопоставленных друг другу идеологиях (групповых, классовых).

Особые черты идеологизированной лексики выявляются вследствие рассмотрения ее в лексико-семантическом и коммуникативном аспектах. В этой связи вычленяется интенсионал (ядро) и импликационал (периферия), интен-сионал лексического значения остается относительно постоянным (оказывается возможным распадение общих (инвариантных) микрокомпонентов на частные (вариантные), переразложение состава имеющихся, опрощение), независимым от употребления, варьирующимся в контексте является импликационал лексического значения, на базе которого оказывается возможным имплика-циональный синкретизм плана содержания языковой единицы. Синкретизм плана содержания связан также и с интенсионалом, принадлежностью которого является инвариантный оценочный компонент лексического значения, реализующийся в зависимости от контекста в своем пеойративном или мелиоративном варианте.

Кроме этого, в рамках современной лингвистической теории значительную роль играет функционализм, так как он позволяет изучать механизмы языковой системы в действии. Функционализм, непосредственно связанный с коммуникативным аспектом, оказывается обусловленным также и когнитивным аспектом. При таком подходе лексическая система трактуется как результат взаимодействия когниции человека с законами, присущими самому языку. В свою очередь когниция человека прямо пропорциональна концептуальной, а затем и языковой картине мира личности: чем глубже познавательная способность индивидуума, тем шире языковая картина мира (личности).

Наложение» методики концептуального анализа на лексико-семантический позволяет выявить причины и источник языковых преобразований слова в микро-, макроконтексте, связав анализ системных значений с речевыми, вербализующими через смысловое поле слова соответствующий концепт, что позволило нам, вслед за A.A. Залевской, признать наличие у слова двух типов значения: системного и психологического, обеспечивающего соотнесение общесистемного значения с индивидуальной картиной мира (личности).

Исследуя место оценочности в семантической структуре языка и языка личности, мы пришли к следующим выводам:

- сигнификативно идеологизированные оценочные слова (слова, которые возникли сначала как безоценочностное наименование реалии, а затем в процессе употребления приобрели идеологический оценочный компонент значения: революция, социализм, империализм, коммунизм, демократия и др.); сигнификативно-денотативно идеологизированные слова (лексемы, которые не имели безоценочностного употребления, их социально-идеологический компонент содержания имманентно был присущ и денотату, и сигнификату: консерватизм, оппортунизм, сервилизм, радикализм, и др.); коннотативно-денотативно идеологизированные слова (правый, левый, правая бюрократия, левая интеллигенция, крайняя догматизация, крайние левые, крайние правые и др.).

2. В контексте произведений H.A. Бердяева оценочность выражается различными лексико-грамматическими и синтаксическими средствами: лексическими (мещанство, абсолютизм, коллективизм, мессианизм, оппортунизм и др.); лексико-грамматическими: а) префиксация немотивированной словообразовательно и мотивированной семантически основы - антидемократ, антигуманизм, контрреволюция, сверхрационализм и др. \ б) суффиксация немотивированной словообразовательно или мотивированной семантически основы - авторитарность, анархизм, большевизм, бюрократизм, вождизм, сектанство и др. \ в) префиксация основы, мотивированной словообразовательно - антихристианский, антирелигиозный, денационализация, дегуманизация, неославянофилы и др.; г) суффиксация основы, мотивированной словообразовательно - варваризация, национализация, сакрализация, соборность, западничество, восточниче-ство и др. ; д) объединение нескольких простых основ в сложные образования - народ-пролетариат, народ-колонизатор, западники-радикалы, народники-славянофилы, народники-позитивисты и др. ; е) использование окказиональных и потенциальных слов - интеллигенгцина, машинность, государствование, национальничанье, сатанократия и др.;

- лексико-грамматическими: а) идеологизированные слова, образованные посредством перехода собственных имен в нарицательные - бердяевщина, шсаревщина, мережковгцина, ро-зановщина, сталинизм, китаизм, германизм и др.; б) синтаксически мотивированная идеологизированная лексика, представленная двумя типами синтаксической мотивации: вторичной дефиницией {русская бюрократия, русский народ, государственный абсолютизм) и вторичной номинацией (гностическое сектанство, духовная революционность, православный космизм, христианский универсализм и др.).

Кроме этого, нами теоретически обоснована необходимость условного разграничения понятий идеологизированного слова и идеологизированного термина, несмотря на общепризнанное наличие в языке лексической и терминологической систем. Выявленные критерии терминологичности идеологизированного слова (слово, специальной сферы употребления, являющееся наименованием научного понятия) взяты за основу при дифференциации отдельных групп идеологизированной лексики на узко специальные термины и лексику неоднородного семантического состава. В группу идеологизированных слов неоднородного семантического состава мы включаем единицы, характеризующиеся контаминированным планом содержания (Р + Ф , Ф + П, П + Р), явившиеся следствием вторичной номинации (религиозный гуманизм), значение которых во многом зависит от интенции адресанта (философа), что проявляется в его дистрибутивной зависимости от контекста и концептуальной зависимости от дискурса личности.

Дифференциация идеологизированной лексики в контексте произведений

H.A. Бердяева представлена следующими группами:

I. Философская терминология {гностицизм, метафизика, релятивизм и др.) и лексика неоднородного семантического состава (натуралистический монизм; критический идеализм, культура, народ, щвилизация- Ф + П и др.).

3. Общественно-политическая терминология (папацезаризм, цезарепапизм, макиавеллизм, большевизм, тоталитаризм и др.) и общественно-политическая лексика (волюнтаристический прагматизм, демократический гуманизм, демократическое равенство Ф + П; реакционное церковное течение, реакционное атеистическое течение—П + Р ).

Помимо бинарного синкретизма прагмем, в контексте произведений H.A. Бердяева значительную группу составляют слова и словосочетания, представляющие собой контаминацию религиозного, философского и политического плана содержания на уровне имликационала. Яркой иллюстрацией такой контаминации является сам термин персонализм, отражающий всю мировоззренческую систему философа, центральным концептом этой системы является прагмема человек, которая составляет смысловое единство с концептом свобода, на основе сложного взаимодействия этих двух концептов складывается семантическое (лексико-семантическое) поле «Человек-Свобода» («Слова, служащие выражением основных понятий персонализма»). Ядерная прагмема человек включает следующие семантические микрокомпоненты, которые мы условно разводим, чтобы затем констатировать их взаимодействие: физиологические («природное», «земное», «разумное», «аффективное», «бессознательное»); философские («свободное», «историческое», «вечное», «космическое»); религиозные («божественное», «свободное», «небесное»); общественно-политические («свободное», «историческое», «судьбоносное»).

В СП «Человек - Свобода» нами включаются дериваты прагмемы человек человечность (дериват 2-й ступени), всечеловек, вочеловечиться, античеловеческий) и дериват прагмемы человечность - обгцечеловечность.

Кроме этого, для единиц СП характерны обширные лексико-семантические связи: квазисинонимами слова человечество являются лексема соборность, атрибутивное словосочетание религиозная общественность (прагмемы-субститутивы (квазисубститутивы - разный объем понятия): предметная синонимия, оценочная синонимия). Гиперонимом для всех указанных прагмем-синонимов является лексема обгцественность, синонимичной которой является атрибутивное словосочетание совершенное единство (субститутивы). Квазисинонимом для двух гиперонимов является прагмема Богочеловечество (квазисубститутивы^. Кроме продуктивных синонимических отношений, внутри СП отмечаются и контрарные, так нами выделяется оппозиция соборность — гражданство, для которой характерна предметная синонимия при оценочной антонимии, что дает основание именовать их, вслед за М.Н. Эпштейном, прагматическими (или оценочными) конверсивами (квазиконверси-вами).

Некоторые из указанных дериватов также реализуют лексико-семантические связи, например, прагмема Богочеловечность является синонимом прагмемы-словосочетания религиозный гуманизм, который отражает один из аспектов мировоззрения философа («веру в человечность Бога»). Дериват прагмемы гуманизм - антигуманизм оказывается по отношению к нему и субститутивом (в том случае, если лексема гуманизм эксплицирует мелиоративную оценочность варианта).

Наблюдения над особенностями СП помогли сделать некоторые выводы относительно отбора лексического материала и особенностей его функционирования.

Помимо соединения трех планов содержания в указанных прагмемах, подобная контаминация может быть характерна и для атрибутивных (реже - номинативных) словосочетаний, явившихся следствием вторичной номинации: религиозный национальный мессианизм, религиозное мистическое сектанст-во, религиозный консерватизм, реакционная религиозность и др. Такая группа контаминированных прагмем-словосочетаний достаточно продуктивна в контексте произведений философа.

Вследствие проведенного анализа мы пришли к выводу, что понятия, на основе которых складывается персоналистическая картина мира, находят свое выражение в лексемах с контаминированным планом содержания (отраженным в импликационале лексического значения слова), который в результате оказывается обусловленным антропологически. В этой связи уместно использование термина амбисемия прагмем, предложенного В.А. Татариновым, а также оправданным является объяснение описанного явления смысловой структурой слова, которая может быть представлена как определенный микрофрейм, «поворачивающийся» в зависимости от интенции (замысла) адресанта тем или иным слотом в процессе порождения высказывания (текста), при этом затененная часть семантики оказывается имплицированной, а актуализированная - эксплицированной. Так или иначе амбисемия прагмем связана с синкретичностью семантики языковой единицы.

Идеологизированная лексика наиболее полное свое проявление находит в дискурсе, языке личности. В этой главе с наибольшей полнотой раскрывается взаимодействие лингвистических и когнитивных методов анализа.

Понимая под дискурсом широко развернутый контекст, детерминированный экстралингвистическими факторами, концептуальной, а следовательно, и языковой картиной мира адресанта, ориентацией на адресата, т.е. коммуникативной потенцией, мы исходим из взаимообусловленности двух составляющих - 'дискурса и дискурса личности.

Для адекватного восприятия философской семантической информации концептуальной системы H.A. Бердяева необходимо учитывать трактовку основных языковых понятий сквозь призму антропоцентрического мировоззрения в отражении персоналистической картины мира, оппозиционность взглядов философа по отношению к официально признанной идеологии марксизма, т.е. имманентно присущую дискурсу его произведений возможность дискуссии.

Считаем, что референтная компетенция дискурса произведений философа складывается из трех составляющих: из референтной компетенции религиозного (Он-в-мире), философского (мир-е-себе) и политического (мы-в-мире) дискурсов. Исходя из этого, нам представляется возможным охарактеризовать дискурс произведений H.A. Бердяева как «интердискурс», контаминирующий особенности трех вышеперечисленных дискурсов.

Аргументативное утверждение, Оценка и Прогнозирование - речевые акты, которые являются наиболее продуктивными в интердискурсе, особенности их функционирования могут быть рассмотрены на уровне микроконтекстов, а также фрагментарных речевых актов (последние выявлены нами для иллюстрации РА Оценка, основой которого является метафорический перенос, субъектом названного, как правило, оказывается слово-прагмема или словосочета-ние-прагмема, а объектом - реминисценции религиозного содержания: «мессианская идея, как молния, сходягцая с духовного неба», «машина есть распятие плоти мира»).

В интердискурсе важное место отводится дефинированию понятий. В системе дефиниций преобладают частичные определения, когда называется один или несколько признаков без стремления охватить этими определениями понятие в целом: "Либерализм есть одноплановое миросозерцание, оно не видит, что человек принадлежит к двум планам бытия" [H.A. Бердяев1994: 332]. Широко представлены в интердискурсе также ситуационные определения -трансформированные частичные, средством такого определения является контекстуальная синонимия (реже - контекстуальная антонимия): «Расизм есть грубый материализм, принявший мистический характер» [H.A. Бердяев 1994: 351].

При исследовании словоупотреблений идеологизированных слов в интердискурсе используются понятия лексическая, семантическая и смысловая структура дискурса, для которых характерны отношения взаимного подчинения: лексическая структура определяет семантическую, а семантическая -смысловую (при направлении исследования адресант - адресат). При этом, очевидно, что лексическая структура связана с поверхностной, а семантическая и смысловая - с поверхностной и глубинной. Лексическая структура при такой дифференциации может быть описана как семантическое поле (объединение лексем на основе плана содержания по принципу системности) - разновидность текстовых парадигм (наряду с тематическими группами, семантико-стилистическими полями, функционально-семантическими классами). Воссоздание семантической структуры дискурса на материале одного типичного микроконтекста H.A. Бердяева позволяет показать взаимодействие всех уровней плана содержания, отметить, что в интердискурсе произведений H.A. Бердяева вершиной пропозитивных номинализаций становится связка (имплицитная или эксплицитная). Доминантная роль связки объясняется тем, что она соединяет две сущности - денотат и сигнификат, и это обусловливает единство предикатов, представленных лексически идеологизированными лексемами, соединяющими два или три плана содержания. {«Идея Бога есть величайшая человеческая идея. Идея человека есть величайшая Божья идея», «Бог есть тема человеческая, человек же есть божественная тема».) Анализ выбранного микроконтекста детерминировал некоторые принципы построения семантической модели текста в процессе осмысления дискурса (очевидно, что в сознании воспринимающего субъекта все уровни находятся во взаимодействии): первичное познание основано на референциальном значении текста: выявлении пропозиций и связей между ними, на этом же этапе происходит первичное преломление лексической базы в сознании адресата; на втором этапе осмыслению подвергается прагматическая информация; формальное осмысление референциального значения и прагматической информации подвергается вторичной обработке в социально-идеологическом контексте; адресат пытается воссоздать не только предполагаемое значение текста, выраженное адресантом различными способами, но и значение, наиболее релевантное с точки зрения его интересов и целей; обобщение и систематизация всех видов информации за счет экспликации всех видов имплицитного содержания значения слова, имплицитного содержания высказывания и имплицитного смысла дискурса.

Исследование смысловой структуры интердискурса - задача обобщающего характера, предполагает воссоздание в сознании воспринимающего субъекта концептуального содержания.

Дискурсивные парадигмы - объединение посредством инвариантной оценочной доминанты, предполагающее реализацию с помощью слов и словосочетаний (репрезентирующих дистрибутивные и деривационные связи 1-й ступени лексемы) двух вариантов оценочности: пейоративного и мелиоративного. И в случае с СП, и в данном случае единицей анализа является лексема как двуплановый элемент, но здесь системность парадигмы обеспечивается, как правило, планом содержания на уровне импликационала, а в парадигме, рассмотренной нами как СП, - как правило, планом содержания на уровне ин-тенсионала. Детерминация интенсиональным планом выражения - это фиксация на поверхностном уровне многоплановости концептуального содержания лексических и синтаксических единиц (в данном случае - словосочетаний). Однако текстовая системность лексических элементов ориентирована на лексических средств, их потенциальные связи и отношения, а смысловая - как имеющая вариативный, личностный характер, ориентирована и подчинена общему концепту (в широком смысле) дискурса. В связи с этим процесс идентификации слова в ментальном лексиконе воспринимающей личности имеет своим продуктом не значение, а смысловое поле слова (результат пересечения трех уровней: системно-структурного, тезаурусного и деятельностно-коммуникативного) как динамичное, многоуровневое образование, характеризующееся всей совокупностью свойств, присущих индивидуальному знанию человека.

В связи с этим репрезентация смысла посредством дискурсивных парадигм (воссоздание как эксплицитного уровня знаний, так и имплицитного) есть учет концептуальной ориентации отдельных слов в парадигматическом контексте.

Что касается плана содержания названных доминант на уровне имплика-циоиала, то все они (за исключением прагмемы демократия) контаминируют три плана содержания: философский, политический и религиозный (эксплицируемые или имплицируемые в зависимости от контекста).

Каждая из дискурсивных парадигм реализует систему двух вариантов: пейоративного и мелиоративного. Так, например, парадигма (одна из обширных) с доминантой револющя представлена следующими вариантами: пейоративными - демократическая революция, коммунистическая революция, политическая револющя, русская революция, мелиоративными - внутренняя революция, духовная революция, истинная революция, религиозная революция, персо-налистическая револющя; дериватами прагмемы революция - револющонизм, духовная револющонность.

Внутри дискурсивных парадигм могут быть продуктивными и лексико-семантические связи слов, словосочетаний, так, например, атрибутивное сочетание духовная революция является субститутивом (предметная синонимия, оценочная синонимия) сочетания религиозная револющя, а также гиперонимом сочетаний внутренняя революция и истинная революция, контративом (предметная синонимия, оценочная антонимия) сочетания политическая революция. Составное наименование политическая революция является гиперонимом сочетаний русская револющя, демократическая революция и коммунистическая революция.

Немаловажными для дискурсивных парадигм являются ассоциативные связи. Так, смысловое поле прагмемы револющя в дискурсе формируется на основе следующих ассоциативных связей: апокалипсис гибель иллюзий грех догнивание старого режима ложь материализация русской жизни несчастье революция прохождение через смерть процесс разложения старого общества раскрытие гнилости расплата за грехи рок смута универсальный мессианизм феномен духовного и религиозного порядка царство эмпирии

Очевидно преобладание пейоративных ассоциатов, причем наличие последних в большей степени связано с влиянием религиозного дискурса («апокалипсисг», «грех», «расплата за грехи»), политического («смута», «раскрытие гнилости»), реже - философского («универсальный мессианизм»).

Итак, несмотря на то, что концепт, как таковой, универсален, каждая языковая личность индивидуальна в своих концептах, поэтому следует говорить не об особом концепте «революция», а об особой репрезентации концепта революция в дискурсе личности посредством смыслового поля слова.

Таким образом, в случае анализа словоупотреблений в интердискурсе H.A. Бердяева, необходимо говорить о том, что антонимические по знаку оценки значения существуют в рамках лексической единицы на определенном этапе развития языка, но не закреплены в системе языка, т.е. имеют адгерентный, а не ингерентный характер. В связи с тем, что реализация двух планов содержания на уровне интенсионала характерна не только для интердискурса H.A. Бердяева, а для языка политики и философии вообще, появляется очевидная необходимость лексикографической фиксации подобных словоупотреблений, выходящих за рамки простой адгерентности.

Проведенное исследование является только началом глобального изучения дискурса религиозно-философских произведений конца XIX - начала XX века. Во многом оно лишь определяет перспективы дальнейшего анализа, связанного с исследованием в подобном ракурсе, к примеру, философских произведений И. Ильина, В. Розанова и др. Сравнительное исследование дискурсивных особенностей их произведений позволит прийти к объективным выводам, связанным с общими закономерностями и особенностями религиозно-философского дискурса в целом. ч —.

Список научной литературыСтародубец, Светлана Николаевна, диссертация по теме "Русский язык"

1. ПРОИЗВЕДЕНИЯ H.A. БЕРДЯЕВА И ДРУГАЯ ФИЛОСОФ-СКО-ПОЛИТИЧЕСКАЯ ЛИТЕРАТУРА

2. Андреев A.JI. H.A. Бердяев: философия истории и политика. // H.A. Бердяев. Истоки и смысл русского коммунизма. Репринтное воспроизведение изд. 1955г. М., 1990. С. 161-201.

3. Бердяев H.A. Воля к жизни, воля к культуре. // Слово. 1990. U.C. 41-44.

4. Бердяев H.A. Духовный кризис интеллигенции. М., 1998. Репринтное воспроизведение изд. 1910г.

5. Бердяев H.A. Истоки и смысл русского коммунизма. Репринтное воспроизведение изд. 1955г. М., 1990а.

6. Бердяев H.A. Кризис искусства. (Репринтное издание). М.: СП Интерпринт, 19906.

7. Бердяев H.A. Новое средневековье. Размышления о судьбе России и Европы. М., 1991.

8. Бердяев H.A. О назначении человека. // Мир философии. М., 1991а. Т.П. С. 230-242.

9. Бердяев H.A. О русской философии. Свердловск, Изд-во Свердловского ун-та, 19916.

10. Бердяев H.A. О самоубийстве М., МГУ, 1992.

11. Бердяев H.A. Опыт эсхатологической метафизики. // Мир философии. В 2 т. М., 1991в.

12. Бердяев H.A. Русская идея. // Мыслители русского зарубежья. Бердяев. Федотов. М, 1992а. С. 37-261.

13. Бердяев H.A. Самопознание. М., 1991г.

14. Бердяев H.A. Судьба России. М., МГУ, 1990в.

15. Бердяев H.A. Философия неравенства. М., 1990г.

16. Бердяев H.A. Философия свободного духа. М., 1994.

17. Бердяев H.A. Философия свободы. Смысл творчества. М., 1989.

18. Емельянов Б.В., Куликов В.В. Русские мыслители 2-й половины XIX- начала XX века: Опыт краткого библиографического словаря. Екатеринбург, 1996.

19. Ильин И.А. Основы борьбы за национальную Россию. // Слово. 1991.4 7.

20. Мысливченко А. Мятежный апостол свободы. Предисл. к изд. H.A. Бердяев Философия свободного духа. М., 1994.

21. Неретина С.С. Бердяев и Флоренский: о смысле исторического // Вопросы философии. 1991. 3. С. 67-84.

22. Полторацкий Н.п. Русская религиозная философия (предисловие к публикации И.А. Савкина). // Вопросы философии. 1992.2. С. 123-135.

23. Русская философия: конец XIX начало XX в: Антология: Учебн. пособие. Спб., 1993.

24. ЛИНГВИСТИЧЕСКАЯ ЛИТЕРАТУРА

25. Акимова И.И. Способы выражения имплицитной информации художественного дискурса (на материале произведений В. Набокова). АКД. М., 1997.

26. Аксенова О.Г. К вопросу о соотношении общеупотребительной и терминологической лексики. // Актуальные проблемы лексикологии. Минск, 1970. С.6.

27. Алефиренко Н.Ф. Семантическая и смысловая структуры языковых единиц. // Семасиологические аспекты значения. Сб. научн. тр. Волгоград. 1997. С. 315.

28. Алисова Т.Б. Опыт анализа концептуального мира Данте с позиций современной лингвистики. // Вестник МГУ. Сер.9. Филология, 1996. №6. С. 7-19.

29. Альгирдас Ж. Греймас. Жозеф Курте. Семиотика. Объяснительный словарь теории языка. //Семиотика. М., 1990. С. 483-538.

30. Апресян Ю.Д. К теории семантических преобразований. // Информационные вопросы семиотики, лингвистики и автоматического перевода. М., 1971.

31. Апресян Ю.Д. Избранные труды. Лексическая семантика. Т.1. М., 1995.

32. Апресян Ю.Д. Избранные труды, Т.П. Интегральное описание языка и системная лексикография. М., 1995а.

33. Арутюнова Н.Д. Введение. // Логический анализ языка. Ментальные действия. М., 1993.

34. Арутюнова Н.Д. Типы языковых значений. Оценка. Событие. Факт. М., 1988.

35. Арутюнова Н.Д. Синтаксис. // Общее языкознание: Внутренняя структура языка. М., 1972. С. 259-343.

36. Бабушкин А.П. Типы концептов в лексико-фразеологической семантике языка. Воронеж, 1996.

37. Базылев В.Н. К изучению пожтического дискурса в России и российского политического дискурса. // «Политический дискурс в России 2». Материалы рабочего совещания 29 марта 1998 г. М., 1998. С. 6-8.

38. Баранов А.Г. Текст в функционально-прагматической парадигме. Учебн. пос. Краснодар, 1988.

39. Баранов А.Н., Д О. Добровольский Постулаты когнитивной семантики. // Изв. АН. Серия литературы и языка. 1997. Т. 56. 1. С. 11-21.

40. Барт Р. Лингвистика текста. // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. УШ. М., 1983. С. 442-449.

41. Бархударов С.Г. О значении и задачах научных исследований в области терминологии. // Лингвистические проблемы научно-технической терминологии. М., 1970. С. 7-10.

42. Бахтин М.М. Проблема текста в лингвистике, филологии и других гуманитарных науках. Опыт философского анализа. И Бахтин М.М. Литературно-критические статьи. М., 1986.

43. Бацевич Ф.С., Космеда Т.А. Очерки по функциональной лексикологии. Львов, 1997.

44. Белая A.C. Формирование общественно-политической лексики советской эпохи. АКД. Днепропетровск, 1971.

45. Беллерт И. Об одном условии связности текста. // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. УШ. М., 1983. С. 172-208.

46. Бельчиков Ю.А. Общественно-политическая лексика В.Г. Белинского. М., МГУ, 1962.

47. Бережан С.Г. О соотношении общеупотребительной лексики и терминологии в национальных лексических фондах и словарях. // Национальные лексико-фразеологические фонды. СПб., 1995. С. 49-53.

48. Бибихин В.В. Язык философии. М., 1993.

49. Блакар P.M. Язык как инструмент социальной власти (теоретико-эмпирические исследования языка и его использования в социальном контексте). // Язык и моделирование социального взаимодействия. М., 1987. С. 88123.

50. Богин Г.И. Субстанциальная сторона понимания текста. Тверь, 1993.

51. Болотнова Н.С. Художественный текст в коммуникативном аспекте и комплексный анализ единиц лексического уровня. Томск. Изд-во Томского ун-та, 1992.

52. Болотнова Н.С. Лексические парадигмы в художественном тексте (коммуникативный аспект). // Лексико-грамматические единицы в языке и речи. Волгоград, 1993. С. 10-19.

53. Бондалетов В.Д. Русская ономастика. М., 1983.

54. Бондарко A.B. О некоторых аспектах функционального анализа грамматических явлений. // Функциональный анализ грамматических категорий. Л., 1973.

55. Бондарко A.B. Теория инвариантности P.O. Якобсона и вопрос об общих значениях грамматических форм. // Вопросы языкознания. 1996. 4. С. 5-19.

56. Борботько В.Г. Элементы теории дискурса. Грозный, 1981.

57. Будагов P.A. История слов в истории общества. М., 1971.

58. Будагов P.A. Очерки по языкознанию. М., 1953.

59. Бурдина З.Г. Грамматика и коммуникативно-когнитивные стратегии интерпретации текста (на материале современного немецкого языка). // Филологические науки. 99ö. 3. С. 84-91.

60. Васильев JI.M. Типы семантических полей по их структуре и способам репрезентации. // Слово в системе и тексте. Новосибирск, 1988. С. 38-46.

61. Васильев JI.M. Современная лингвистическая семантика. М., 1990.

62. Вежбицкая А. Язык. Культура. Познание. М., 1997.

63. Виноградов В.В. Основные типы лексических значений слова. // Вопросы языкознания. 1953. 5.

64. Вирячева С.Г. Межчастеречные лексические парадигмы в художественном тексте. АКД. СПб, 1991.

65. Вольф Е.М. Функциональная семантика оценки. М., 1985.

66. Герд A.C. Еще раз о значении термина. // Лингвистические аспекты терминологии. Воронеж. Изд-во Воронежского ун-та, 1980. С. 3-9.

67. Губарева Т.Ю. Психолингвистический анализ понимания письменного текста. Диссертация на соискание ученой степени кандидата филологических наук. М., 1997.

68. Говердовский В.И. Опыт функционально-типологического описания коннотации. АКД., 1977.

69. Голованевский А.Л. Идеологически-оценочный сливарь русского языка XIX -XX века. Брянск, 1995.

70. Голованевский А.Л. Общественно-политическая лексика в словарях 19001917 гг. (К проблеме идеолого-семантической типологии словарей дореволюционного периода). // Филологические науки. 1986. 3. С. 25-31.

71. Голованевский А.Л., Кондратов H.A. О приемах и способах использования общественно-политической лексики в дореволюционной публицистике В.И. Ленина. // Семантика языковых единиц. М., 1988. С. 5-24.

72. Голованевский А.Л., Кондратов H.A. О принципах исследования общественно-политической лексики. // Проблемы лексикологии и словообразования русского языка. М., 1982. С. 3-15.

73. Голованевский А.Л. Формирование идеологически-оценочной общественно-политической лексики в русском литературном языке XIX- начале XX века.

74. Диссертация на соискание ученой степени доктора филологических наук. Кокчетав, 1993.

75. Головин Б.Н., Кобрин Р.Ю Лингвистические основы учения о терминах. М., 1987.

76. Гийом Г. Принципы теоретической лингвистики. М., 1992.

77. Грановская Л.М. О языке русской философской литературы XX века. // Филологический сборник (К 100-летию со дня рождения В.В. Виноградова). М„1995.

78. Грановская Л.М. Русский литературный язык в конце XIX XX вв. Баку,1996.

79. Гридин В.Н. Психолингвистические функции эмоционально-экспрессивной лексики. Диссертация на соискание ученой степени кандидата филологических наук. М., 1976.

80. Даниленко В.П. Лексико-семантические и грамматические особенности слов-терминов. // Исследования по русской терминологии. М., 1971. С. 7-67.

81. Демьянков В.З. Англо-русские термины по прикладной лингвистике и автоматической переработке текста. // Методы анализа текста. Вып. 2. Тетради новых терминов, 39. М., 1982.

82. Демьянков В.З. Доминирующие лингвистические теории в конце XX века. У/ Язык и наука конца XX века. М., 1995.

83. Демьянков В.З. Когнитивная лингвистика как разновидность интерпретирующего подхода. // Вопросы языкознания. 1994. 4. С. 17-33.

84. Дешериев Ю.Д. Социальная лингвистика. М., 1977.

85. Джонсон-Лэрд Ф. Процедурная семантика и психология значения. // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. ХХШ. М., 1988. С. 234-258.

86. Думбрэвяну И.М. К семантике сложного слова. // Теоретические проблемы семантики и ее отражение в -одноязычных словарях. Кишинев, 1982. С. 94-97.

87. Заварзина Г.А. Семантические изменения общественно-политической лексики русского языка в 80-90-ые годы XX века (по материалам словарей и газетной публицистики). АКД. Воронеж, 1998.

88. Задорожный М.И. О так называемом эпидигматическом измерении лексики. // Слово в системе и тексте. Новосибирск, 1988. С. 38-46.

89. Залевская A.A. Введение в психолингвистику. Тверь, 1999.

90. Залевская A.A. Индивидуальное знание: специфика и принципы функционирования. Тверь, 1992.

91. Залевская A.A. Слово в лексиконе человека: психолингвистическое исследование. Воронеж, 1990.

92. Залевская A.A. Понимание текста: психолингвистический подход. Калинин, 1988.

93. Залевская А.А Психолингвистика: пути, итоги, перспективы. // Вопросы языкознания. 1998. 6. С. 81-94.

94. Залевская A.A. Психолингвистические проблемы семантики слова. Калинин, 1982.

95. Залевская A.A. Различные подходы к трактовке значения слова как достояния индивида. // Психолингвистические исследования слова и текста. Тверь, 1997. С. 11-23.

96. Захаренко И.В., Красных В.В. Лингво-когнитивные аспекты функционирования прецедентных высказываний. // Лингвокогнитивные проблемы межкультурной коммуникации. М., 1997. С. 100-115.

97. Звегинцев В.А. Проблема знаковости языка. М., 1956.

98. Звегинцев В.А. Смысл и значение. // Теоретические и экспериментальные исследования в области структурной и прикладной лингвистики. Вып. 6. М., 1973. С. 91-98.

99. Золотова Г.А. О категории оценки в русском языке. // Русский язык в школе. 1980. 2. С. 84-88.

100. Какорина Е.В. Стилистический облик оппозиционной прессы. // Русский язык XX столетия. М., 1996. С. 409-426.

101. Калдыгулова Т.С. Ассоциативное поле слова. // Проблемы исследования слова в художественном тексте. Межвуз. сб. научн. тр. Л., 1990. С. 141-150.

102. Каминская Э.Е. Психолш i гпистическое исследование динамики смыслового поля слова. Диссертация на соискание ученой степени кандидата филологических наук. Тверь, 1996.

103. Карасик В.И. Культурные доминанты в языке. // Языковая личность: культурные концепты. Сб. научн. тр. Волгоград Архангельск: Перемена, 1996. С. 3-16.

104. Караулов Ю.Н. От грамматики текста к когнитивной теории дискурса. // Т.А. ван Дейк. Язык. Познание. Коммуникация. М., 1989. С. 5-12.

105. Караулов Ю.Н. Русский язык и языковая личность. М., 1987.

106. Касевич В.Б. Семантика. Синтаксис. Морфология. М., 1988.

107. Кацнельсон С.Д. Речемыслительные процессы. // Вопросы языкознания. М., 1984. 4. С. 3-12.

108. Кибрик A.A. Когнитивные исследования по дискурсу. // Вопросы языкознания. 199^. 5. С. 126-139.

109. Кибрик A.A. Очерки по общим и прикладным вопросам языкознания. М., 1992.

110. Кильдибекова Т.А. и др. Когнитивный аспект лексической семантики. // Семасиологические аспекты значения. Сб. научн. тр. Под ред Н.Ф. Алиференко. Волгоград, 1997. С.8-15.

111. Кифер Ф. О пресуппозициях. // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. УШ. С. 337-370.

112. Климушенко Т.В. Общественно-политическая лексика как функционально-стилистический пласт научно-учебных текстов. // Русское языкознание. Вып. 6. 1983. Киев. С. 74-80.

113. Клоков В.Т. Лексика в функционально-идеологическом аспекте. Саратовский университет, 1990.

114. Коготкова Т.С. Из истории формирования общественно-политической терминологии. / По материалам последних десятилетий XIX века/ // Исследования по русской терминологии. М., 1971. С. 114-162.

115. Колшанский Г.В. Контекстная семантика. М. 1980.

116. Комлев Н.Г. компоненты содержательной структуры слова. М., 1969.

117. Копорская Е.С. Семантические преобразования слова, контекстуально стимулируемые и контекстуально нестимулируемые. // Русский язык. Текст как целое и компоненты текста. Виноградовские чтения У1. М., 1982. С. 154-166.

118. Конецкая В.П. Аксиомы, закономерности и гипотезы в лексикологии. // Вопросы языкознания. 1998. 2. С. 22-37.

119. Котелова Н.З. К вопросу о специфике термина. // Лингвистические проблемы научно-технической терминологии. М., 1970. С. 122-126.

120. Кох В. А. Предварительный набросок дискурсивного анализа семантического типа. // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. УШ. М., 1983. С. 149-161.

121. Кошелев А.Д. К эксплицитному описанию концепта «свобода». // Логический анализ языка. Культурные концепты. М., 1991. С. 61-64.

122. Красникова Е.Ю. Социально-оценочная лексика и ее изменения. // Русский язык за рубежом. М., 1993. №1. С. 74-77.

123. Красных В.В. От концепта к тексту и обратно (к вопросу о психолингвистике текста). // Вестник МГУ. Сер. 9. Филология. 1998.1. С. 53-70.

124. Красных В.В., Д.Б. Гудков, Д.В. Багаева О TEMPORA, О MORES! Новые структуры русской когнитивной базы. // Лингвостилистические и лингводи-дактические проблемы коммуникации. М., 1996. С. 107- 120.

125. Красных В.В. О чем не говорит «человек говорящий»? (к вопросу о некоторых лингво-когнитивных аспектах коммуникации). // Лингвокогнитивные проблемы межкультурной коммуникации. М., 1997. С. 81- 91.

126. Крючкова Т.Б. Особенности формирования и развития ОПЛ и терминологии. М., «Наука», 1989.

127. Крючкова Т.Б. Специфика изменений значений общественно-политической лексики и терминологии. // Диахроническая социолингвистика. М., 1993. С. 188-200.

128. Кубрякова Е.С. Актуальные проблемы изучения словообразовательных систем славянских языков. // научные доклады филологического факультета МГУ. Вып. 3. М„ 1998.

129. Кубрякова Е.С. Номинативный аспект речевой деятельности. М., 1986.

130. Кубрякова Е.С., Шахнарович А.М. Онтогенез речи и формирование языковой способности человека.// Человеческий фактор в языке. Язык и порождение речи. М., 1991. С. 141-220.

131. Кубрякова Е.С. Роль словообразования в формировании языковой картины мира./ / Роль человеческого фактора в языке: Язык и картина мира. М., 1988.

132. Кубрякова Е.С. Слово как центральная единица внутреннего лексикона. // Человеческий фактор в языке. Языки порождение£ечи. М. 1991. С. 96-133.

133. Кубрякова Е.С. Языковое сознание и картина мира. // Филология и культура: Тезисы 11-й Международной конференции. 12-14 мая 1999 г. Отв. ред . H.H. Болдырев. В Зч. Ч. 1. Тамбов: Изд-во ТГУ им. Г.Р. Державина, 1999. С. 3-5.

134. Кубрякова Е.С. Язык пространства и пространство языка (к постановке проблемы). // Изв. АН. Серия литературы и языка. 1997. Т. 56.3. С. 22-31.

135. Кузнецова Э.В. Лексикология русского языка. М. 1989.

136. Кузькин Н.И. К вопросу о сущности термина. // Вестник ЛГУ. Серия истории языка и литературы. 1962.20. Вып. 4. С. 136-146.

137. Куликова И.С. Словесные эстетические парадигмы в художественном тексте. // Семантические и эстетические модификации слов в тексте. Л., 1988. С. 74-86.

138. Кухаренко В.А., Тхор Н.М. Семантические признаки, формирующие лексические объединения целых художественных текстов, i i Семантические признаки и их реализация в тексте. Волгоград, 1986. С. 12-20.

139. Лапп Л.М. Интерпретация научного текста в аспекте фактора «субъект речи» (на материале анализа русской научной литературы). Диссертация на соискание ученой степени кандидата филологических наук. Пермь, 1988.

140. Лебедева C.B. Два подхода к исследованию лексической синонимии. // Психолингвистические исследования значения слова и понимания текста. Калинин, 1988. С. 68-73.

141. Лебицкий В.В. Ассоциативный набор слова и факторы, влияющие на его гомогенность. // Слово и текст в психолингвистическом аспекте. Тверь, 1992. С. 57-62.

142. Левашов Е.А. Новый суффикс? (чересступенчатое словообразование). // Русская речь. 1998. 3.

143. Левицкий В.В. Типы лексических микроструктур и критерии их различения. // Филологические науки. 1988. 5. С. 66-73.

144. Леонова Н.В. Формирование русской философской терминологии во второй половине XVIII начале XIX вв. АКД. М., 1979.

145. Леонтьев А.Н. Деятельность. Сознание. Личность. М., 1975.

146. Леонтьев Д.А. Субъективная семантика и смыслообразование. // Вестник МГУ. Сер. 14. Психология. 1990. 3. С. 33-42.

147. Лесскис Г.А. Синтагматика и парадигматика художественного текста. // Изв. АН СССР. Серия литературы и языка. 1982. 5. С. 430-441.

148. Лихачев Д.С. Концептосфера русского языка. // Изв. РАН. Сер. лит. и яз. Т. 52. 1993. 1.

149. Лосев А.Ф. Знак. Символ. Миф. М., 1982.

150. Лотман Ю.М. Внетекстовые связи поэтического произведения. // Лотман Ю.М. Избранные статьи. В 2-х томах. Таллинн. 1992. Т.1. С. 215-233.

151. Лотман Ю.М. Текст в тексте. // Избранные статьи. Т. 1. Таллинн, 1992. С. 143-159.

152. Лукьянова Н.А. Некоторые вопросы диалектной лексикологии. Новосибирск. Изд-во Новосибирского ун-та, 1979.

153. Лурия А.Р. Язык и сознание. М. 1979.

154. Макаров М.Л. Интерпретативный анализ дискурса в малой группе. Тверь, 1998.

155. Максимова М.К. К истории общественно-политической лексики (по материалам «Карманного словаря иностранных слов Кирилова»). // Уч. зап, ЛГПИ им. А.И. Герцена. Т. 122.1956. С. 183-199.

156. Максимова М.К. Общественно-политическая лексика А.И. Герцена / По материалам писем « С того берега»/. // Уч. зап. ЛГПИ им. А.И. Герцена. Т. 104. 1955. С. 259-290.

157. Маркелова T.B. Выражение оценки в русском языке. // Русский язык в школе. 1995. 1.С. 76-81.

158. Маркелова Т.В. Оценка и оценочность. // Семантическая структура слова и высказывания. М., 1993. С. 107-115.

159. Маркелова Т.В. Семантика и прагматика средств выражения оценки в русском языке. // Филологические науки. 1995. 3. С. 67-79.

160. Марков Б.В. Психосемиотические структуры философского дискурса. // Язык и текст. Онтология и рефлексия. СПб, 1992.

161. Миронова H.H. Дискурс-анализ оценочной семантики. Учебн. пособие по языкознанию (нем. яз.). М., 1997.

162. Миронова H.H. Оценочный дискурс: проблемы семантического анализа. // Изв. АН. Серия литературы и языка. 1997. Т. 56. 4. С. 52-60.

163. Молодец В.Н. Некоторые проблемы терминологической синонимии. // Термин и слово. Предметная отнесенность и функционирование терминов. Горький, 1983. С. 11-18.

164. Мурадова Л.А. Семантико-функциональная характеристика общественно-политической лексики современного французского языка. АКД. М.,1986.

165. Никитин М.В. Курс лингвистической семантики. СПб., 1996.

166. Никитин М.В. Основы лингвистической теории значения. М., 1988.

167. Николаевом.Н. О семантической бинарности дефиниции политического термина. АКД. Калинин, 1979.

168. Новиков Л.А. Семантика русского языка. М., 1982.

169. Новикова Д.Ю. Коннотация как макрокомпонент лексического значения и как эстетически нагруженный подтекст. // Функциональная семантика слова. Екатеринбург, 1993. С. 84-87.

170. Норман Б.Ю. К семантической эволюции некоторых русских слов (об идеологическом компоненте значения). // Мова тоталитарного сустльства. Киев, 1995.

171. Овчаренко В.М. Концептуальная, семантическая и семиотическая целостность термина. // Лингвистические проблемы научно-технической терминологии. М., 1979.

172. Павиленис Р.И. Проблема смысла. Современный логико-философский анализ языка. М., 1983.

173. Перцов H.B. К проблеме инварианта грамматического значения. // Вопросы языкознания. 1998. 1. С. 3-26.

174. ПерцоваН.Н. Формализация толкования слова. М., 1988.

175. Петрищева Е.Ф. Стилистически окрашенная лексика русского языка. М. 1984.

176. Пиотровский Р.Г. К вопросу об изучении термина. // Уч. зап. ЛГУ. 1952.16. Сер. фил. наук. Вып. 18: Вопросы грамматического строя и словарного состава языка. 2. С. 21-36.

177. Поляк O.E. Аргументативный текст: вербальное воплощение когнитивного процесса аргументации (на материале русского политического дискурса). // Русистика сегодня. 1996. 3. С. 48 -65.

178. Попова Е.П. Культурно-языковые характеристики политического дискурса. Диссертация на соискание ученой степени кандидата филологических наук. Волгоград, 1995.

179. Попова Е.П. Политический дискурс как предмет культурно-лингвистического изучения. // Языковая личность: Проблемы значения и смысла. Волгоград, 1994. С. 143-152.

180. Протченко И.Ф. Русский язык: Проблемы изучения и развития. М., 1984.

181. Прохорова В.Н. Об эмоциональности термина. // Лингвистические проблемы научно-технической терминологии. М. 1970. С. 153-159.

182. Радбиль Т.Б. Общественно-политическая лексика в художественной прозе А. Платонова. Диссертация на соискание научной степени кандидата филологических наук. М., 1997.

183. Реформатский A.A. Что такое термин и терминология. // Вопросы терминологии. М. 1961. С. 46-54.

184. Руднев В.П. Теоретико-лингвистический анализ художественного дискурса. Диссертация на соискание ученой степени доктора филологических наук. М., 1996.

185. Селищев А. Язык революционной эпохи: из наблюдений над русским языком последних лет (1917 1926). // Русская речь. 1991. 1. С. 86-102.

186. Сергеев В.М. Когнитивные методы в социальных исследованиях. // Язык и моделирование социального взаимодействия. М., 1987. С. 3-19.

187. Сергеева Е.В. Соотношение русского религиозно-философского и поэтического дискурса конца 19 начала 20 века: к постановке проблемы. // Текст какобъект многоаспектного исследования. Санкт-Петербург Ставрополь, 1998. С. 136-140.

188. Сердобинцев H.A. Семантическая структура слова и его коннотации. // Теория слова и функционирование словарных единиц. Саратов, 1981. С. 4-26.

189. Серль Дж. Что такое речевой акт? // Новое в зарубежной лингвистике. М., 1986. С. 151-170.

190. Скворцов М.И. К вопросу о составе общественно-политической лексики и терминологии^ // Историко-типологические и синхронно-типологические исследования. М., 1972. С. 73-89.

191. Скляревская Г.Н. Прагматика и лексикография. // Язык система. Язык -текст. Язык - способность. М., 1995. С. 63-71.

192. Сковородников А.П. Лексикографическая фиксация идеологически неоднозначных слов как культурно-речевая проблема. // Филологические науки. 1998.3. С. 31-36.

193. Смулаковская P.A. Лексико-еемантические отношения в тексте (функционально-коммуникативный аспект). Учебн. пособие к спецкурсу. Л., 1987.

194. Снитко Е.С. Семантическая основа устойчивости составных наименований в современном русском и украинском языках. // Русское языкознание. Вып. 9. Киев, 1984. С. 31-37.

195. Солодуб Ю.П. Структура лексического значения. // Филологические науки. 1997. 2. С. 54-67.

196. Соотношение интернационального и национального в общественно-политической терминологии восточнославянских языков. Отв. ред. Т.Н. Пань-ко. Львов, 1984. (Т.Н. Панько 1984.).

197. Сорокин Ю.С. Развитие словарного состава русского литературного языка 30-90-х годов XIX века. М., «Наука», 1965.

198. Стародубец С.Н. Идеологизированная лексика H.A. Бердяева в аспекте осмысления дискурса. // Реальность, язык и сознание. Межвуз. сб. научн. тр. Вып.1. Отв. ред. H.H. Болдырев, Т.А. Фесенко. Тамбов: Изд-во ТГУ им. Г.Р. Державина, 1999. С. 64-69.

199. Стародубец С.Н. Оценочность и коннотации лексем общественно-политического характера. // Средства языка в функциональном аспекте. Межвуз. сб. научн. тр. Тула, 1998. С. 83-90. Рукопись деп. В ИНИОН РАН 21 мая 1998г., №53574.

200. Стародубец С.Н. Оценочность и коннотации лексем общественно-политического характера в произведениях H.A. Бердяева. // Актуальные проблемы филологии в ВУЗе и школе. Материалы ХШ Тверской межвуз. конф. 10-11 апреля 1998 г. Тверь, 1998. С. 19-20.

201. Стародубец С.Н. Синкретизм прагмем в произведениях H.A. Бердяева. // Филология и культура: Тезисы 11-й Международной конференции. 12 -14 мая 1999 г. Отв. ред. H.H. Болдырев. В 3 ч. Ч. 1. Тамбов: Изд-во ТГУ им. Г.Р. Державина, 1999. С.11-112.

202. Степанов Ю.С. Альтернативный мир, Дискурс, Факт и принцип причинности. // Язык и наука конца XX века. М., 1995.

203. Степанов Ю.С. В мире семиотики. // Семиотика. Сб., сост. Ю.С. Степанов. М., 1983. С. 5-37.

204. Степанов Ю.С. В трехмерном пространстве языка. Семиотические проблемы лингвистики, философии, искусствагМ., 1985.

205. Степанов Ю.С. Константы. Словарь русской культуры. Опыт исследования. М. 1997.

206. Степанов Ю.С. Семиотические проблемы лингвистики, философии, искусства. М., 1985.

207. Степанов Ю.С. Язык и метод. К современной философии языка. М., 1998.

208. Степанова В.В. Функциональные ориентиры в семантике слова и их текстовое воплощение. // Проблемы исследования слова в художественном тексте. Межвуз. сб. научн. тр. Л., 1990. С. 4-17.

209. Стернин И.А. Коммуникативная модель значения и ее объяснительные возможности. // Семантика слова и синтаксической конструкции. Межвуз. сб. научн. тр. Воронеж. Изд-во Воронежского ун-та, 1987. С. 15-23.

210. Стернин И.А. Концепт и языковая семантика. // Связи языковых единиц в системе и реализации. Когнитивный аспект. Межвуз. сб. научн. тр. Вып. 2. Тамбов, 1999. С. 69-75.

211. Стернин И.А. Лексическое значение слова в речи. Воронеж, 1985.

212. Стернин И.А. Проблемы анализа структуры значения слова. Воронеж, 1979.

213. Стернин И.А. Психологически реальное значение слова и его изучение. // Психолингвистические исследования в области лексики и фонетики. Калинин, 1981. С. 116-123.

214. Сулейменова Э.Д. Понятие смысла в современной лингвистике. Алма-ата, 1989.

215. Сусов И.П. Деятельность, сознание, дискурс и языковая система. // Языковое общение: процессы и единицы. Межвуз. сб. научн. тр. Калинин, 1988. С. 712.

216. Сусов И.П. Лингвистика между двумя берегами. // Языковое общение: Единицы и регулятивы. Межвуз. сб. научн. тр. Калинин, 1987. С. 9-14.

217. Татаринов В.А. Исторические и теоретические основания терминоведения как отрасли отечественного языкознания. Диссертация на соискание ученой степени доктора филологических наук. М., 1996.

218. Телия В.Н. Коннотативный аспект семантики номинативных единиц. М., 1986.

219. Телия В.Н. Языковая номинация, кн. 2. Виды наименований. М., «Наука», 1977. С. 129-222.

220. Толстых Л.И. Смысловые парадигмы в тексте и их лексическое выражение. АКД. Л., 1988.

221. Трубачев О.Н. Славистика на ХП международном съезде славистов (краткий обзор). // Вопросы языкознания. 1999. 3. С. 3-20.

222. Тулина Т.А. Роль коннотативного компонента в обеспечении семантической связанности слов. // Системные семантические связи языковых единиц. М., 1992. С. 79-86.

223. Тураева З.Я. Лингвистика текста и категория модальности. // Вопросы языкознания. 1994. С. 105-115.

224. Тюпа В.И. Бахтинская модель эстетического дискурса. // Язык и культура. Вторая международная конференция. Киев, 1993. С. 32-36.

225. Тюпа В.И. Онтология коммуникации. // Дискурс. Коммуникация. Образование. Культура. 1998. 5/6. 1998. Новосибирск. С. 5-18.

226. Уфимцева A.A. Слово в лексико-семантической системе языка. М., 1968.

227. Ушакин С.А. После модернизма: Язык власти или власть языка. // ОНС. Общественные науки и современность. М., 1996. 5. С. 130-141.

228. Федяшина A.A. Опыт сопоставительного анализа социально-обусловленных коннотаций (на материале слов левый/правый в русском и английском языках). // Язык и общество. Отражение социальных процессов в лексике. Саратов, 1986. С. 69-77.

229. Фесенко Т. А. Языковое сознание в интраэтнической среде. Учебн. пособие к спецкурсу. Тамбов. Изд-во ТГУ им. Г.Р. Державина, 1999.

230. Фрапкл В. Человек в поисках смысла. Пер. с англ. и нем. М., 1990.

231. Филлипов A.B. К проблеме лексической коннотации. // Вопросы языкознания. 1978. 1.С. 57-65.

232. Филлмор Ч. Фреймы и семантика понимания. // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 12. М., 1983.

233. Хидекель С.С., Кошель Г.Г. Природа и характер языковых оценок. Воронеж, 1983.

234. Худяков А. А. Концепт и значение. // Языковая личность: культурные концепты. Сб. научн. тр. Волгоград-Архангельск: Перемена, 1996. С. 25-33.

235. Человеческий фактор в языке. Язык и порождение речи. М., 1991.

236. Черемисина Н.В. Структура лексического значения и давление текста на слово. // Языковые категории в лексикологии и синтаксисе. Межвуз. сб. научн. тр. Новосибирск, 1991. С. 35-50.

237. Чижова Е.А. Репрезентация концептуальной картины мира в художественном тексте (на материале альтернативной литературы). АКД. М., 1995.

238. Чиркова Е.К. Типы окказиональных слов в языке газеты. // Язык и общество. Вып. 3. Саратов, Изд-во Саратовского ун-та, 1974. С. 129-144.

239. Цоллер В.Н. Типология оценочных значений. // Лексическая и грамматическая семантика. Материалы Республиканской научн. конф. Белгород, 1998. С. 71-76.

240. Цоллер В.Н. Эмоционально-оценочная эианшосемия в русском языке. // Филологические науки. 1998.4. С. 76-84.

241. Шанский Д.С. Лексикология современного русского языка М., 1962.

242. Шаховский В.И. Эмоциональные культурные концепты: параллели и контрасты. // Языковая личность: культурные концепты. Сб. научн. тр. Волгоград-Архангельск: Перемена, 1996. С. 80-96.

243. Шахнарович A.M. Онтогенез мыслеречедеятельности: семантика и текст. // Филологические науки. 1998. 1. С. 57-64.

244. Шведова Н.Ю. Об активных потенциях, заключенных в слове. // Слово в грамматике и словаре. М. 1984. С. 176-183.

245. Шмелев А. Д. Лексический состав русского языка как отражение «русской души». // Русский язык в школе. 1996.4. С. 83-90.

246. Шмелев Д.Н. Проблемы семантического анализа лексики. М., 1973.

247. Шмелев Д.Н. Современный русский язык: Лексика. М., 1977.

248. Щерба Л.В. Опыт общей теории лексикографии. // Языковая система и речевая деятельность. М.,1974.

249. Эпштейн М.Н. Идеология и язык. /У Вопросы языкознания. 1991. С. 19-33.

250. Язык и личность. М., 1989.

251. Язык и структуры представления знаний. Сборник научно-аналитических обзоров. М., 1992.

252. Языковая личность и семантика. Тезисы докладов научн. конф. 28-30 сентября 1994г. Волгоград, 1994.

253. Якобсон P.O. Часть и целое в языке. // Якобсон P.O. Избранные работы. М., 1985.

254. Яковлева М.П. Коннотации в лексике искусства. // Семантика языковых единиц. Материалы 3-ей межвуз научно-исслед. конф. Часть 1. Лексическая семантика. М., 1992. С. 133-136.

255. СЛОВАРНО-СПРАВОЧНАЯ ЛИТЕРАТУРА

256. АК-1 Словарь Академии Российской, по азбучному порядку расположенный. Ч. 1-1У. СПб., 1806-1822.

257. АС Словарь политических, социально-экономических и некоторых других слов. / Сост. Ачадов. М., 1906.

258. Б-1 -Бурдон И.Ф. Словотолкователь 30000 иностранных слов, вошедших в русский язык. М., 1865.262.1-1 Словарь русского языка, составленный Вторым отделением Академии Наук. / Под ред. Я.К. Грота. А-Д.- СПб., 18914894.

259. Д -1-П-Ш-1У Даль В.И. Толковый словарь русского языка. 3-е изд. / Под ред. Бодуэна де Куртенэ. СПб., 1903-1909.

260. БАС Словарь современного русского литературного языка в 17 томах. М.-Л., 1958-1965.

261. БС Словарь иностранных слов, вошедших в состав русского языка. / Под ред. Ф.Н. Берга. М., 1901.

262. БТС М.А. Надель-Червинская, П.П. Червинский Большой толковый словарь иностранных слов. В 3 т. Ростов-на-Дону, 1997.

263. ЕС Словарь иностранных слов, вошедших в русский язык. / Сост. Е. Ефремов. Под ред. И.А. Бодуэна де Куртенэ. М., 1911.

264. ИД ОС А. Л. Голованевский Идеологически-оценочный словарь русского языка конца XIX - начала XX века. Брянск, 1995.

265. ЗЭ Новая политическая энциклопедия и словарь. / П. Звенигородцев. М., 1917.

266. КС Кн«.»манный словарь-справочник. М., Прометей, 1928.

267. КСКГ Кубрякова Е.С., Демьянков В.З., Панкрац Ю.Г., Лузина Л.Г. Краткий словарь когнитивных терминов. М., 1996.

268. Л. Линский Б. Политический словарь. СПб., 1906.

269. ЛЭС Лингвистический энциклопедический словарь. М., 1990.

270. МТС Малый толковый словарь русского языка. / П.Е. Стоян. 3-е изд. Пг., 1916.

271. МЭСБЕ Малый энциклопедический словарь Изд. П-е Ф.А. Брокгауза, И.А. Ефрона. СПб, 1907.206

272. HCT Настольный словарь для справок по всем отраслям знания в 3 томах. / Под ред. Ф. Толля и В.Р. Зотова. СПб., 1863-1864.

273. НСБ Словарь научных терминов, иностранных слов и выражений, вошедших в русский язык. / Под ред. В.В. Битнера. - СПб., 1905.

274. СИС Словарь иностранных слов. М., 1996.

275. Сл. 1861 Полный словарь иностранных слов, вошедших в состав русского языка. / Изд. Е.П. Печаткина. СПб., 1861.

276. CP Словарь по рабочему вопросу. 2-е изд., доп. - М., 1917.

277. СС Александрова З.Е. Словарь синонимов русского языка. Под ред. JI.A. Чешко. Изд. 4-е. М., 1975.

278. СЦРЯ Словарь церковно-славянского и русского языка в 4 томах. - СПб, 1847.

279. ТС Толковый словарь / Кондурушкин С.С. - Пг., 1917.

280. ФЭС Философский энциклопедический словарь. М., 1989.

281. ХР Христианство: Словарь / Под общ. ред. JI.H. Митрохина и др. М., 1994.

282. ЧС Словарь иностранных слов, вошедших в состав русского языка. / Сост. Под ред. А.Н. Чудинова. - СПб., 1910.

283. Ш-Ш-1У Словарь русского языка, составленный Вторым отделением Академии Наук. / Под ред. Шахматова A.A. - СПб., 1895-1899.

284. ЭСБЕ Энциклопедический словарь, начатый проф. И.Е. Андреевским, продолжается под ред Ф.Ф. Петрушевского. Ф.А. Брокгауз, И.А. Ефрон. Спб, 1903.

285. ЭСШБ Шанский Н.М., Боброва Т.А. Этимологический словарь русского языка. М., 1994.

286. Ян-1-П-Ш Яновский Н. Новый словотолкователь, расположенный по алфавиту. В 3 томах. СПб., 1803-1806.

Полный текст автореферата диссертации по теме "Идеологизированная лексика как языковое выражение персоналистической картины мира в дискурсе Н. А. Бердяева"

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Стародубец, Светлана Николаевна

Введение диссертации1999 год, автореферат по филологии, Стародубец, Светлана Николаевна

Заключение научной работыдиссертация на тему "Идеологизированная лексика как языковое выражение персоналистической картины мира в дискурсе Н. А. Бердяева"

Список научной литературыСтародубец, Светлана Николаевна, диссертация по теме "Русский язык"

Похожие темы диссертаций