автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.01
диссертация на тему: Идея соборности и ее художественное воплощение в романе М.А. Шолохова "Тихий Дон"

Полный текст автореферата диссертации по теме "Идея соборности и ее художественное воплощение в романе М.А. Шолохова "Тихий Дон""

На правах рукописи

СТЮФЛЯЕВА Наталья Валерьевна

ИДЕЯ СОБОРНОСТИ И ЕЕ ХУДОЖЕСТВЕННОЕ ВОПЛОЩЕНИЕ В РОМАНЕ М.А. ШОЛОХОВА «ТИХИЙ ДОН»

Специальность 10.01. 01 -русская литература

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Елец - 2004

Диссертация выполнена на кафедре литературы Липецкого государственного педагогического университета

Научный руководитель:

доктор филологических наук профессор Сатарова Людмила Георгиевна

Официальные оппоненты:

доктор филологических наук профессор Хворова Людмила Евгеньевна

кандидат филологических наук доцент Бердникова Ольга Анатольевна

Ведущая организация:

Белгородский государственный университет

Зашита состоится &2.2004 г, в^часов на заседании диссертационного совета Д 212.059.01 в Елецком государственном университете им. И.А. Бунина по адресу: 399770, г. Елец Липецкой обл., ул. Коммунаров, д. 28.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Елецкого государственного университета им. И.А. Бунина (ул. Коммунаров, 38)

Автореферат разослан

'• ап^иеил

2004 г.

Ученый секретарь диссертационного совета кандидат филологических наук

доцент ^ ^в ф^.сп В.М. Колодко

Общим местом в дискуссиях последних лет стала констатация очевидного кризиса в изучении русской словесности и настойчивое требование выработки новой концепции истории русской литературы. Центральным аксиологическим постулатом при этом является признание того, что «русская литература не может быть адекватно описана, если литературовед в своей научной деятельности игнорирует, либо недооценивает те глубинные духовные токи национальной культуры, которые питают словесность».1

О христианском лике русской литературы, о кровной и неразделимой связи её с православной традицией писали многие отечественные мыслители XX века. Нельзя не отметить характерное для нашего литературоведения стремление понять литературу не только как общественную функцию или вид искусства, но как способ постижения человеком мира, путь к обретению истины, внимание к ценностному смыслу текста, сопряженное с поисками смысла мироздания в целом.

В последние годы в шолоховедении наметились новые подходы к изучению творческого наследия писателя в контексте христианской (православной) русской культуры. Многие исследователи творчества М.А. Шолохова, рассматривающие его произведения в русле национальной духовной традиции, приходят к выводу о том, что Православие оказало решающее влияние на формирование художественной личности писателя, его мировосприятие, а также на возникновение и реализацию замысла главной шолоховской книги — «Тихого Дона». Тесная связь художественной мысли МЛ. Шолохова с христианской традицией, философско-нравственная проблематика произведений классика выдвигается на первый план в работах Л.Г. Сатаровой, B. Лаврова, В.В. Кожинова, Е. Тамарченко, А.А. Дырдина, В.А. Юдина, С Семеновой, В.О. Осипова, Н.И. Мельниковой, И.И. Цыценко, Н.В. Ершовой, Н.Н. Никольской и др.

Оправданность подхода к интерпретации творчества художника с позиций православной духовности подтверждается и высказываниями самого автора «Тихого Дона», который высоко ценил основы именно традиционной морали и нравственности, определяемые подготовкой человека к вечной жизни: «Как долго идет к этой заветной цели человечество — тысячелетия! — и сколько еще будет идти? Жизнь - от Бога, власть — от Бога, жизненный порядок — от Бога. Бог дает, Бог и берет. Что Бог ни дает — все к лучшему. Господь терпел и нам велел... Пусть это теперь кажется наивным, невежественным, даже реакционным. Назовите это опиумом. Назовите, как хотите... Но только это воспитывало в человеке отношение к жизни как к чему-то такому, чего переделать - тяп-ляп и готово - никому не дано. Как к чему-то бесконечно прочному, устойчивому, несоизмеримому с человеческими силами и возможностями... Человек с детства учился стойкости, приучался винить в своих неудачах самого себя, а не внешние, не подвластные ему обстоятельства.

1 Есаулов И. А. Категория соборности » русской литературе. - Петрозаводск, 1995. - С. 42.

Кажется, только на какой-то подобной почве и может расти духовно здоровый человек...» 2

В данной работе мы попытаемся доказать, что автор «Тихого Дона» как художник - сознательно или подсознательно - ориентировался на такую родовую категорию русской культуры, как соборность, которая относится к фундаментальным свойствам национального самосознания, константы и сдвиги которого воссоздает в своем романе М.А. Шолохов.

Духом и светом соборности, которая, по выразительной характеристике о.СН. Булгакова, является «душой Православия», на протяжении долгих столетий была пронизана вся жизнь русского народа и российского государства. В отечествешюм религиозно-философском наследии содержание этой категории было осмыслено в полном объеме, предполагающем и национальное единение, и всеединство, и преемственность исторических эпох, и связь поколений, и соответствующее этой связи «чувство древности земли» (Н. Рубцов) как важнейшее условие национального самостояния. Все эти ипостаси соборности получили в русской культуре развернутое художественное воплощение. В литературе ее провозвестниками были митрополит Иларион и автор «Слова о полку Игореве», затем эту идею подхватили А.С. Пушкин и Ф.И. Тютчев, Н.В. Гоголь и Н.С. Лесков, Л.Н. Толстой и Ф.М. Достоевский, И.С. Шмелев и М.А. Шолохов.

Однако до сих пор категория соборности как бы выпадала из поля зрения шолоховедов, даже тех, которые признают, что «Тихий Дон» «выявляет духовное самосознание народное лучше, чем любое другое произведение советской литературы».3 Обращение к этой категории определяет актуальность данного диссертационного исследования.

Целью работы является рассмотрение сущности и функционирования идеи соборности в романе М.А. Шолохова «Тихий Дон» на разных уровнях художественного текста.

Решение данной проблемы обусловило постановку следующих задач:

1. Исследовать метафизическую основу конфликта в романе.

2. Выявить истоки крушения российской государственности 1917-го года в художественном осмыслении автора «Тихого Дона».

3. Проанализировать особенности повествовательной структуры в романе «Тихий Дон» под знаком интересующей нас проблемы, рассмотреть роль «хорового» начала, функции полилога в выражении авторской и народной позиции.

4. Проследить развитие христианских мотивов в тексте романа М.А. Шолохова «Тихий Дон».

5. Дать трактовку донского пейзажа в свете идеала соборности.

2 Цит. по Федь 11М Парадокс гения (Жизнь м сочинения Шолохова) - М., 1993. - С.376

1 Ссманов С Я Православный «Тихий Дон*. - М., 1999. - С. 139.

Обозначенные задачи решаются на материале романа М.А. • Шолохова «Тихий Дон», рассматриваемого в контексте разнообразных литературных и философско-культурологических связей.

Предметом исследования стали такие элементы художественной формы, связанные с идеей соборности, как пространственно-временная организация повествования, мотив, пейзаж, стиль в романе МЛ. Шолохова «Тихий Дон».

Методологической основой диссертации являются труды русских философов, посвященные анализу категории соборности. Это работы И.В. Киреевского, А.С. Хомякова, B.C. Соловьева, Н.Л. Бердяева, В.Н. Лосского, О.ПА Флоренского, И.А. Ильина, Б.П. Вышеславцева, о.С.Н. Булгакова, Е.Н. Трубецкого, С.Н. Трубецкого, А.Ф. Лосева и других. В диссертации использованы теоретические концепции М.М. Бахтина, Д.С. Лихачева, Ю.М. Лотмана, В.Н. Топорова, С.С. Аверинцева, Б.М. Гаспарова, П.В. Палиевского, И.А. Есаулова и других.

Основные методы исследования — системно-целостный и структурно-семантический — позволили развить идеи таких литературоведов, как Ф.Г. Бирюков, А.И. Хватов, В.В. Петелин, Н.М. Федь, Ф.Ф. Кузнецов, В.В. Кожинов, В.О. Осипов, Г.С. Ермолаев, А.А. Дырдин, Ю.Г. Круглое, А.А. Ильин, В.А. Котельников, А.Л. Казин, М.М. Дунаев, B.C. Непомнящий, Ю.И. Сохряков, В.Ю. Троицкий и других.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Идея соборности, под которой мы понимаем духовное единение народа, укорененное в общем служении Вечной Правде, в осознании жизни как долга и самопожертвования, имеющих конкретную цель — посильно приблизиться к Богу и воплотить в себе нравственный идеал Православия, — является важнейшей составляющей художественного мира романа «Тихий Дон», образует ценностный центр, ядро его проблематики и поэтики.

2. Конфликт белых и красных в романе М.А. Шолохова «Тихий Дон» — следствие более глубокого, онтологического противостояния мирового Добра и зла, которое определяется в диссертации как столкновение двух типов нравственного и культурного развития человечества — соборности и индивидуализма. Крушение российской государственности в 1917-ом году было вызвано отказом русского народа, в том числе и казачества, от традиционных основ быта и культуры, которые веками формировало Православие.

3. Процесс распада общинных начал народной жизни запечатлен на разных уровнях художественного текста, в том числе и в повествовательной структуре романа, которая связана с авторским отношением к происходящему. Диалогам героев, в которых борются друг с другом разные «правды», во многом противостоит «хоровое» начало, полилоги, в которых обретается только одна Истина - христианское отношение к ближнему, истории в целом.

4. Духовное пространство повествования организуется системой христианских образов и мотивов, среди которых ведущую роль играет мотив Распятия, Голгофы, Креста. Историческая судьба России в XX веке осмысливается М.А. Шолоховым в рамках апокалиптической символики, что

позволяет художнику проникнуть в сокровенный смысл революции и гражданской войны, выявить духовные истоки национальной трагедии.

5. Идея соборности доминирует в описаниях природы, которая гармонией своего, существования призывает человека отказаться от насилия и кровопролития. Символический смысл донских пейзажей состоит в раскрытии различных духовных состояний героев. В картинах природы отражаются представления автора и народа о «Святой Руси», связанные с идеей общего, соборного единения и преображения земной жизни.

Научная новизна диссертации состоит в том, что в ней впервые поставлена проблема соборности как авторского идеала в романе «Тихий Дон». Жизнь казачьей общины становилась предметом изображения в донской литературе до М.А. Шолохова. Но именно ему удалось поднять казачью тему до уровня общенациональной эпопеи. В работе впервые исследуются многочисленные внутритекстовые связи, художественное время и пространство, конфликты, мотивы, пейзажи, своеобразие языка автора и персонажей, обусловленные идеей соборности. В то же время соборное начало в романе «Тихий Дон» получает свою интерпретацию и в широком контексте русской литературы и культуры в целом. Все это способствует созданию целостного представления о своеобразии художественного решения М.А. Шолоховым темы казачества и его роли в истории России.

Теоретическое значение диссертации определяется тем, что в ней получила продолжение разработка категории соборности, которая стала предметом анализа ряда литературоведческих исследований последних лет. На материале романа М.А. Шолохова «Тихий Дон» в работе дан анализ взаимодействию идеи соборности и различных многообразных форм ее художественного воплощения, раскрыто ее определяющее значение при создании хронотопа и других способов сакрализации казачьего быта. Под знаком этой идеи в исследовании рассмотрены конфликт романа, его повествовательная структура, стилевое своеобразие, мотивная организация, мистика земли и символика донского пейзажа в целом. Все это позволяет существенно прояснить мировоззренческие основы творчества М.А. Шолохова, его аксиологию. Категория соборности, рассматриваемая как одна из доминирующих в его прозе, дает возможность уточнить ряд оценок и характеристик, свойственных шолоховедению прошлых лет. М.А. Шолохова невозможно представить ни сторонником соцреализма, ни последователем плюрализма, для которого все «правды» и идеи переустройства жизни равны и относительны. Автор «Тихого Дона» является монистом, исповедующим и художественно воплощающим традиционную систему христианских ценностей. И в этом плане данная диссертация продолжает ряд работ последнего времени, которые вписывают творчество М.А. Шолохова в контекст национальной духовной культуры.

Практическая значимость результатов диссертационного исследования заключается в том, что их можно использовать при подготовке вузовских лекционных курсов по истории русской литературы, спецкурсов и спецсеминаров, посвященных изучению творчества М.А. Шолохова. Они могут

быть учтены при планировании школьного курса литературы в классах гуманитарного профиля.

Апробация работы. Основные положения диссертации отражены в 8 публикациях. Авторские идеи и наблюдения становились темами публичных выступлений на конференциях различного уровня (международных, всероссийских, межвузовских и вузовских): научно-практической конференции «Русская литература о войне и творчестве М.А. Шолохова» (Москва, МГОПУ, 22 - 24 мая 2000 г.); Всероссийской научно-практической конференции «Русская современная школа: итоги и перспективы развития» (Пушкин — Петродворец - Санкт-Петербург, ЛГОУ им. А.С. Пушкина - РГПУ им. А.И. Герцена - Управление образования Петродворцового района г. Санкт-Петербурга, 12 — 14 марта 2001 г.); I и II Международной Шолоховской конференции «М.А. Шолохов в современном мире» (Москва, МГОПУ им. М.А. Шолохова, 2 1-24 мая 2001г., 27 - 30 мая 2002 г.); Всероссийской научной конференции «Русская литература и философия: постижение человека» (Липецк, ЛГПУ, 16 — 17 октября 2001 г.); X Международных Рождественских образовательных чтениях (Москва, 27 января - 2 февраля 2002г.); III Всероссийской Шолоховской конференции «М.А. Шолохов в современном мире» (Москва, МГОПУ им. М.А. Шолохова, 22 — 24 апреля 2003г.); VIII, IX и X Барышниковских чтениях «Русская классика: проблемы интерпретации» (Липецк, ЛГПУ — ЛГИУУ, ноябрь 1999 — 2001 г.г.); ежегодной научно-практической конференции ЛГПУ (апрель 1999 — 2001 г.г.).

Структура и объем диссертации. Работа состоит из введения, двух глав, заключения и списка литературы, включающего 278 наименований.

Объем исследования — 226 страниц.

Основное содержание работы

Во введении определяются цели, задачи и теоретико-методологическая основа диссертационного исследования, обосновываются актуальность и научная новизна темы, раскрывается степень ее изученности в шолоховедении, определяется теоретическая и практическая значимость работы.

В первой главе «Православный тихий Дон» в изображении М.А. Шолохова. Трагедия распада соборной государственности» выявляются истоки русской трагедии XX века, связанной с разрушением традиционных ценностей, постепенным отходом народа от веры и Церкви, отрывом от национальных корней и забвением заветов предков.

Прежде чем подробно, поэтапно изобразить крушение вековых устоев православной государственности, соборного единства общества, казачьей культуры и семейного уклада, М.А. Шолохову нужно было дать яркий образ того, что принесено в жертву новому времени, что утрачено. Характеристике традиционного уклада народной жизни в эпическом мире писателя посвящен первый параграф главы «Своеобразие казачьего быта в романс «Тихий Дон». Художественные способы его сакрализации». Обращаясь к описанию довоенной жизни донцов, М.А. Шолохов рисует картины воцерковленного семейного и хозяйственного быта, подчеркивает одухотворенность мельчайших

бытовых деталей, способных отразить христианские основы народного мировоззрения и духовного уклада. Художник фиксирует внимание на том, что казачий быт православно оформлен, иконы являются непременным атрибутом каждого казачьего куреня. Изображая сложившийся уклад повседневной жизни, автор делает особый акцент на непрерывности духовной традиции, передающейся из поколения в поколение и обеспечивающей слаженность и устойчивость жизни большой семьи тихого Дона. Уважительное отношение к традиционным ценностям, утверждение незыблемого хода вещей, освященного прошлым, связано с идеалом соборности, вырастающим из самой русской истории, из быта и бытия русского народа, из жизни «миром», крестьянской общиной. Патриархальный семейный уклад, картины совместного труда, лагерных сборов, хуторских и станичных сходов и т. п. — все это суть проявления соборного начала казачьей жизни.

Ощущение эпического единства, устойчивости и повторяемости жизни создается благодаря особой организации художественного времени романа. Казаки живут и творят в извечном годовом цикле Священной истории, измеряя время от Рождества до Крещения, от Святок до масленицы, от Великого Поста до Пасхи, от Пасхи до Троицы и т. д. Покров и Михайлов день, Вербное воскресенье и августовские Спасы, Чистый четверг и Успение — многозначные временные вехи шолоховского повествования, в которых сквозит сакральный православный смысл жизни, встаёт символический поэтический образ тихого Дона. При этом в центре первых глав романа-эпопеи оказывается праздник Святой Троицы, которая в православной традиции является символом соборности, единения и смирения в любви.

Идея соборности организует и пространство романа. Ценностным центром авторской картины мира становится образ часовенки на развилке дорог, который является неотъемлемой частью шолоховского пейзажа, утверждая мысль о единстве всей твари, собранной вокруг храма. Именно этот образ задает нравственный вектор оценки происходящего на смутном перекрёстке человеческой истории. Благодаря введению данного образа-топоса происходит сакрализация пространства. Образ тихого Дона, родной земли, заявленный в названии и в эпиграфах романа, одухотворяется, включается в географию Святой Руси, национальное начало сливается с православным.

Создавая многомерную картину уклада патриархальной жизни предреволюционного времени, М.А. Шолохов уже в первых частях романа показывает предвестия распада этого мира, раскрывает существо кризиса традиционного быта казачества. Эти процессы получают многоплановое освещение и истолкование во втором параграфе первой главы диссертации «Конфликт соборного и индивидуалистического начал народной жизни в «Тихом Доне». Тема трагического разлада бытия, отчуждения входит в роман с историей Прокофия Мелехова. Разрушение соборного мира, старого бытового уклада казачьей общины, проникнутого духом родства, уважения к дедам и прадедам, к установленным обычаям и нормам народной жизни, начинается с разрыва родственных связей, забвения заповеди почитания старших, родителей. Непослушание героя, женившегося вопреки казачьим нравам не на казачке, а на

турчанке, приводит его к разрыву не только семейно-родовых, но и социальных связей, оборачивается индивидуалистическим своеволием. Эта тема получает дальнейшее развитие в истории любви Григория и Аксиньи, которая являете* поворотным звеном повествования, изменяя не только их самих, но и всю соприкасающуюся с ними жизнь. В отлаженное за долгую историю бытие казацкой общины вторгается начало, разрушающее все устои и каноны, подтачивающее исконные традиции и нормы морали. С этого момента начинается ломка устоев бытия тихого Дона, рвутся связи между людьми, распадается соборное единство народа. Разрушение патриархальной традиции народной жизни прослеживается М.А. Шолоховым на примере нескольких семейных гнезд и формирует один из основных идейно-смысловых пластов художественной концепции «Тихого Дона» - конфликт отцов и детей, связанный с утратой ощущения «благодати Высшего отчества и сыновства, выявляющейся и действующей в человеческих отношениях между «отцами и

4

детьми» мира христианского», с гордыней и своеволием детей, для которых отцы перестали быть авторитетами.

Описывая довоенный быт обитателей хутора Татарского, М.А. Шолохов подчеркивает, что целостность казачьей общины достигалась ценой замкнутости, ограниченности культурных влияний. Идейный раскол среди казаков начинается с появления в Татарском Штокмана, который приехал, чтобы изнутри взорвать тихий Дон, разрушить монархическое и религиозное сознание казаков. Не случайно очередное собрание в мастерской Штокмана происходит в страстной четверг перед вечером, когда в Церкви за богослужением читаются двенадцать Евангельских отрывков, посвященных воспоминанию страданий и смерти Сына Божия. Так исподволь, через пренебрежение к церковному уставу, шло размывание традиционных понятий, христианского ритма народной жизни.

К началу XX века была разрушена основа основ соборного мира и необходимое условие устойчивости государственности - идея всеобщего долга (общественного, семейного, государственного). Разворачивая перед читателем родословные Мелеховых, Моховых, Коршуновых, Листницких, показывая социальную неоднородность жителей Татарского (коренные казаки-хуторяне, купцы, священники, учителя, дворяне), рисуя картины открытого социального столкновения (драка на мельнице, сцена сватовства Митьки Коршунова к Елизавете Моховой), М.А. Шолохов проводит мысль о том, что идея служения и долга пошатнулась во всех сословиях и в поведении людей начали преобладать страсти и эгоизм. Особенно губительно всеобщий хаос, разлад и обособление сказались на армии, испокон веков державшейся на преданности монарху и Отечеству, долге и взаимном уважении начальников и подчиненных, братской христианской любви. Зарождающаяся неприязнь между высшими и низшими чинами, разрушение дисциплинарных и нравственных

* Феодор (Бухарм), архимандрит О духовных потребностях жизни - N1,1991 — С 150

устоев, которые MA. Шолохов изображает еще до начала военных действий, вели к разложению армии, готовили почву для большевистской пропаганды.

Первая мировая война обнажила и заострила конфликты, наметившиеся в первых двух частях «Тихого Дона». Авторская концепция войны, отношение художника к подвигу и героизму, насилию и убийству раскрывается в третьем параграфе «Нравственный выбор человека на войне. Трагическая судьба династии Романовых в романе». Изображая антиномии войны (ратный подвиг, христианское самопожертвование, с одной стороны, и духовно-разрушительное влияние на человека, с другой), М.А. Шолохов прослеживает процесс превращения духовно-оборонительной, верозащитной, отечественной войны в бессмысленную кровавую смуту. Выступив в защиту братьев-славян от хищной Германии, Россия следовала великой идее, завещанной ей рядом веков и определяемой Ф.М. Достоевским как «Православное дело». Заветной мечтой русского народа было возрождение Святой Софии, присоединение Царьграда к России, связанное с идеей единого Православного Царства. Близкая возможность завоевания Константинополя и создание нового соборного сообщества предвиделась в 1914-ом году. Поэтому начало Первой мировой войны было встречено всем русским народом с энтузиазмом. Отправляющиеся к русско-австрийской границе казахи поют донской гимн «Всколыхнулся, взволновался православный тихий Дои», выражающий символ веры христолюбивого казачьего воинства, в течение многих веков стоявшего на защите границ православного государства.

Однако Первая мировая война не стала событием, сплотившим русский народ для одоления враждебных сил. Фиксируя изменения, которые проступают во внешнем облике героев, их привычках, речи, поступках, внутреннем мире, М.А. Шолохов прослеживает, как война ломает человека, вносит раздвоение в душу воина, воспитанного на идеях Православия, любви к ближнему, даже — врагу. Изображая отношение разных героев к жизни и смерти, насилию и жестокости, страдатпо и боли, писатель показывает два типа поведения человека на войне. Кто-то, как Григорий Мелехов, руководствуясь совестью, жалостью, пытается и в кровавом хаосе «человечью правду блюсть», а в ком-то, как в Митьке Коршунове, утратившем нравственное чувство греха, победило темное, звериное начало. Не принимая бессмысленного насилия и жестокости, автор в то же время приводит примеры беззаветного служения, жертвенности и героизма простых казаков, солдат, офицеров и генералов. Мужество и самоотверженность человека в Первой мировой войне раскрывается прежде всего в образе главного героя эпопеи, который готов не только положить жизнь «за други своя», но и способен на еще более высокое самоотречение: во время боя он прощает и спасает своего врага-Степана Астахова. В кризисной ситуации в Григории побеждает христианское начало в том смысле, о котором писал Ф.И. Тютчев: «Россия прежде всего христианская империя; русский народ — христианин не только в силу православных своих убеждений, но еще благодаря чему-то более задушевному, чем убеждения. Он - христианин в силу той способности к самоутверждению и самопожертвованию, которая составляет как бы основу его нравственной

природы».5 Изображая влияние войны на людей разных сословий - казаков, интеллигентов, дворян, купцов, рабочих - писатель вскрывает причины поражения России в военной компании 1914 - 1918 годов: утрата всеми слоями русского общества согласного понимания своего сословного, национального и религиозного долга — защиты Веры, Царя и Отечества, анархия и интриги в правительстве, заговоры против царя, недовольство им, отказы генералов -предателей выполнять свой воинский долг, разложение армии под влиянием большевистской пропаганды. Весть о низвержении самодержавия послужила дополнительным толчком к исходу Первой мировой войны. Эти события находят отражение как непосредственно, в ходе авторского повествования, так и через восприятие, оценку действующих лиц. В хоре — полилоге собравшихся у моховской лавки казаков раскрывается народный взгляд на царя как на отца своих подданных, поставленного самим Богом управлять земным царством. Поэтому низложение императора воспринимается народом как крушение Богоустановленного порядка, идущего из глубины веков и свято чтимого отцами и дедами. С наступлением революционной смуты, с падением монархии — единственной нравственно объединяющей силы, которая обеспечивала целостность и прочность соборного организма России, - распад, порожденный моралью войны, охватывает все социальные и духовные. связи, приводит общество в состояние «борьбы всех против всех».

Во второй главе «Соборное начало в поэтике романа МЛ. Шолохова «Тихий Дон» предпринята попытка вскрыть духовные основы шолоховской поэтики, которая, по мнению диссертанта, в значительной мере сформировалась под воздействием идеи соборности и отражает существенные стороны мироощущения и эстетики писателя.

В первом параграфе «Мнение народное», роль «хора» в повествовательной структуре «Тихого Дона» рассматривается одна из основных особенностей стилевого своеобразия романа М.А. Шолохова - так называемое «хоровое» начало, организующее речевой строй произведения и составляющее одно из главных художественных открытий писателя. Анализируя сложную повествовательную структуру «Тихого Дона», автор диссертации приходит к выводу о том, что в романе формируются и неразрывно соединяются два принципа организации речевого многоголосия: диалогический принцип столкновения позиций, полифония, «романное многоязычное сознание» (М. Бахтин), с одной стороны, и, с другой, - хоровой синтез голосов, в котором наиболее открыто обнаруживается выход к единой позиции, к принципу организации эпопейной повествовательной структуры. В столкновении этих двух стилевых пластов можно усмотреть проявление главного конфликта романа, обозначенного нами как соборность и индивидуализм.

Распад традиционных устоев жизни, утрата социального и духовного единства общества явственно обнаруживается в диалогическом противостоянии

5 Цкг. но: Сохряков Ю.И. Национальная цдея в отечественной публицискике XIX - н. XX ».в. - М., 2000. С. 13.

разных идеологических моделей и представлений эпохи. Происходящие события в эпопее оцениваются и отображаются с точки зрения разных - по своему социальному положению и политическим позициям — второстепенных и даже эпизодических героев, которые оказываются разграничены партийными, классовыми, национальными и иными личными, коллективными, эгоистическими «правдами». Письма дворянина Листницкого, дневник студента Тимофея, речи казака-автономиста Изварина, есаула Калмыкова, белогвардейских офицеров и генералов: Корнилова, Каледина, Алексеева, Краснова, Деникина — представляют в целом родственное сознание (хотя и тут есть свои расхождения, свой спор), которое противостоит революционно-утопическим идеям Штокмана, Гаранжи, Бунчука, Подтелкова, Кошевого.

В романе идет напряженный спор голосов, испытываются разные «правды», но постепенно в этой разноголосице обнаруживается выход к единой позиции, к единому пониманию и оценке событий истории, к обретению соборной Истины. Диалогическая разведенность, разлад, отчуждение преодолеваются в хоровом синтезе голосов, который является важным художественным средством эпизации повествования: индивидуальное сознание героев и автора сливается с коллективным, народным. Так формируется «хоровое» начало, в котором «объединены и голос автора (авторское понимание событий и характеров), и голос народа (положительный опыт народной жизни), и голос растущей внутренней совести героя, и голос самой правды».6 Причем в этом многоголосии, заданном широким народным звучанием песни — эпиграфа, наблюдается полная свобода всех голосов, «сочинение» их друг с другом, в противоположность «подчинению» (о.П.Флоренский),внутреннее органическое единство, что позволяет говорить об онтологическом родстве «хорового» начала идее православной соборности.

Массовые сцены группируются вокруг политически значимых событий. Первая мировая война, революция, корниловский мятеж, Верхнедонское восстание - все самое существенное, что происходит в государстве, «обрабатывается» сознанием народа, оценивается в потоке его суждений, обретает единую меру идеологической, нравственной и эстетической оценки. Столкновение казаков с людьми из враждебных лагерей приводит их к выводу о том, что им «ни те, ни эти не по совести». В народном сознании постепенно рождается понимание того, что смуту можно победить только на путях всеобщего примирения, прощения и покаяния. Единство «мнения народного» складывается в полилогах, каждый из которых звучит наподобие хора, в котором разные голоса, перекликаясь, воспроизводят идею целого. Найденная художником форма позволяет передать духовное и мировоззренческое единство народа как соборной, преодолевшей противоречия личности, она становится основой возрождения целостности национальной жизни.

Второй параграф «Христианские мотивы в романе М.Л. Шолохова «Тихий Дон» посвящен анализу содержания романа через призму его мотивной

* Киселева Л Ф. К характеристике стиля «Тихого Дона» // М. Шолохов. Статьи и исследования. - М., 1980. -С. 140.

структуры, связанной с православной доминантой отечественной словесности. Исследуя духовные истоки и причины исторической катастрофы XX века, писатель обращается к вечным темам Священного Писания, размыкая эмпирические рамки повествования, наполняя его метафизическими, универсальными смыслами. При этом ведущим в осмыслении и оценке жизни отдельного человека и целого народа становится мотив Голгофы, Распятия, Креста. Все встречающиеся в тексте многочисленные элементы, отсылающие к этому образу (кресты-тельники, крест, венчающий церковный купол, намогильные кресты, крестное знамение и другие знаковые жесты персонажей, крестообразно очерченная пространственная картина мироустройства, образ распятой земли и т. д.), образуют один общий ассоциативный комплекс. Мотив Крестной жертвы, Голгофских страданий достигает кульминации в эпизоде отъезда последнего русского самодержца из Ставки в Могилеве. Величественные, скорбные тона, в которых выдержано описание, цветовая гамма, подчинённая иконописному канону, характерные жесты позволяют говорить о том, что отречение императора было осмыслено М.А. Шолоховым в духе библейской символики. Отъезд Николая II из Ставки стал началом крестного пути царя-мученика, который вместе со своим народом взошел на Голгофу, чтобы через крестные страдания и муки искупить грехи России.

Символическое наполнение исходного образа и мотива раскрывается по мере эпического постижения хода жизни, его трагического смысла. Утрата соборного согласия в понимании добра и зла, христианского духа любви и милосердия привела к тому, что жизнью начали управлять ничем не сдерживаемые силы зла и разрушения, человек превратился в средоточие гибельных страстей. Этот глубинный смысл трагического конфликта эпохи раскрывается в эпизоде расправы казаков с красными солдатами Сердобского полка. Бели в начале Вешенского мятежа старому казаку удалось снасти Михаила Кошевого от зверской расправы восставших хуторян, напомнив им о Евангельской "заповеди «Не убий», то в разгар братоубийственной розни ни призыв к имени Бога в мольбах о защите и милосердии, ни истошный крик семилетнего ребенка, на глазах у которого совершается чудовищное преступление, не могут остановить озверевшую толпу истязателей. Мотив жизни «без креста» выходит на первый план и в сцене казни Петра Мелехова, в портрете которого вновь появляются ассоциации с крестными муками Спасителя. М.А. Шолохов подчеркивает, что убийство Петра совершается не просто его однохуторянами, в нем участвует кум Мелехова - Иван Алексеевич Котляров, с которым они соединены узами высшего, духовного родства в Таинстве Крещения. Участвуя в казни Петра, своего брата во Христе, Котляров совершает неслыханное преступление, соединяющее грехи Каина и Иуды, и становится зачинателем нового, небывалого зла. Кульминационным моментом борьбы света и тьмы, добра и зла, жизни и смерти, Православного Креста и красной звезды является сцена гибели деда Гришаки, принимающего мученическую кончшгу от руки «антихристова» слуги Мишки Кошевого.

Апокалиптические мотивы становятся ведущими в изображении Верхнедонского восстания, определяя стилевую тональность и сюжетно-

композиционное движение романа, переводя повествование в план трансцендентных истин, где все проверяется вечностью и конечной историей человечества. Образы меченосца на рыжем коне, черного солнца, кровавой луны, падучей звезды, «мерзости запустения» последних времен, огня, пожара содержат важные идейные мотивы шолоховской прозы, характеризуют состояние народного духа в эпоху смуты и безвременья.

Но победа злого, дьявольского начала в человеке не окончательна. Идеал христианской любви к ближнему, милосердия, всепрощения, который никогда не умирал в народной душе и продолжал определять бытовое поведение казаков, становится залогом нового единения, возрождения соборной общности. Особую роль в этом контексте играет образ матери, устами которой МЛ. Шолохов утверждает высшую меру и оценку происходящего - в свете христианского (православного) сознания. Страдания матери, проводившей на восстание трех сыновей, соотносятся с великой жертвой Богородицы, отдавшей Сына на Распятие во имя спасения погрязшего в грехах человечества. Напоминая казакам о пасхальном идеале любви («К Пасхе-то замиритесь?»), старуха указывает им путь к спасению, к прекращению братоубийственной розни. Символично, что возвращение Мелехова в Татарский происходит нака!гуне Светлого Христова Воскресения. В этом векторе пути проявляется пасхальный архетип поэтики романа, неразрывно связанный с мотивом креста.

В третьем параграфе «Мистика земли в казачьем эпосе М.А. Шолохова» рассматривается один из фундаментальных символов шолоховского романа, имеющий ярко выраженную религиозную окраску. Освященная возведением монастырей, церквей, часовен, придорожных крестов, жертвенной кровью ее защитников - казаков донская земля предстает как категория бытийная, являясь отражением личности народа, его духовного опыта, исторической судьбы и трагедии. В национальном эпосе М.А. Шолохова понятие «родной край» выступает одновременно и как мистическое, и как родовое. Мистическим он становится через стояние на земле Храма, выражающего соборную идею русской культуры, суть которой заключается в Божественном единении разнородных элементов жизни. Родовым оно является через мистику земли, от которой взято тело человеческое и в которую оно возвращается, когда живая бессмертная душа идет к Богу, через осознание себя в диалоге с историей своей земли, в ряду поколений, населявших эту землю. Любовь к родной земле, опиравшаяся на прочный духовный фундамент, на многовековые народные святыни, рождала могучий русский патриотизм, идею жертвенного служения «батюшке тихому Дону» и всей Российской империи, стремление «положить душу свою за други своя». Традиционный для русской литературы мотив памяти славного прошлого родной земли, духовной связи с героической историей своего народа занимает огромное место в романе М.А. Шолохова. Эта тема мощно звучит и в метафорическом изображении курганов, «в мудром молчании стерегущих зарытую казачью славу», и в старинной песне о Ермаке, и в пафосе авторского лирического отступления, посвященного «родимой степи». Священное чувство любви к Родине часто выступает у Шолохова в сакрализовашюй внешней форме сопряжения с землей. Глубоко христианское

движение души писателя выражено в поклоне и целовании земли - как знаке покаяния, искупления за творимый грех, беззаконие и как молитвенное почитание суровой, героической памяти донского края. Этот же мотив выдвигается на первый план в эпизодах ухода и возвращения Пантелея Прокофьевича на родное подворье, в сцене посещения Натальей могилы деда Гришаки.

В народном сознании земля мистериально являет собой образ полного смирения перед Богом. Она как бы предлежит Богу. И земной поклон - это образ отождествления с землей, смирение до земли. Между землей и больной совестью человека существует таинственная связь. Земле приписывается власть судить за грехи и прощать их. В самые тяжелые, кризисные минуты своей жизни шолоховские герои припадают сердцем к земле, ища у нее защиты и прощения. Испытывая глубочайшее раскаяние за нарушенную заповедь «Не убий», бьется головой о землю Григорий; припав к земле, просит у Бога прощения за страшные слова проклятия Наталья Мелехова.

Разрыв мистической связи со своей родовой, родной землей обернулся кризисом национальною самосознания, который ярко проявился уже в начале Первой мировой войны. Под влиянием большевистской пропаганды, которая была направлена против соборного триединства русской жизни, внушала ненависть к родной земле и соотечественникам, разрушала основы патриотизма, казаки самовольно уходят со своих позиций. Валет отпускает сдающегося врага, на деле осуществляя призыв «брататься с австрийскими и немецкими солдатами». Так происходило крушение идеи патриотизма как священного религиозного долга, выраженной в чеканной формуле российской державной мощи митрополита Филарета (Дроздова): «Люби врагов своих, сокрушай врагов Отечества, гнушайся врагами Божиими». С утратой духа патриотизма, служения Отечеству русская армия начала быстро разлагаться, оставляя Родину на растерзание внешним и внутренним врагом. Одним из наиболее ярких средств передачи чувства тревоги, боли за разрушенный уклад жизни становится образ страдающей, израненной, не способной плодоносить земли, вытоптанных конскими копытами полей, сиротливых пашен, неубранных, осыпающихся хлебов. Ложь, эгоизм, обособление, вражда определяют социальную жизнь людей и влекут за собой космический разлад, искажают первоосновы бытия, разрушают гармонию природного мира.

Восстановление разрушенных связей, соединение разрывов в онтологической ткани бытия происходит в четвертой, итоговой книге романа, анализу которой посвящен параграф «Символика донского пейзажа в романе «Тихий Дои». В заключительных частях романа герои часто остаются один на один с природой, с мирозданием. Созерцание красоты природы, богатства творения, разнообразия птиц, насекомых, прекрасных благоухающих цветов, украшающих землю, рождает ощущение сакральности мира, его сотворенности, совершенства, открывает человеку высший смысл бытия как соборного единства радости-скорби. Мир открывает героям «в его сокровенном звучании». Природа нравственно очищает, духовно выпрямляет человека, способствует изменению его отношения к жизни. Так, пережив минуты

слезного умиления и созерцания, Аксинья отказывается «поиметь грех» с молодым казаком, словно боясь оскорбить благодать Божественной любви, разлитую вокруг, что свидетельствует о духовной эволюции героини. Красота Божьего мира открывается перед смертью и беспутной Дашке Мелеховой. Но нахлынувшие слезы не рождают в ней сердечного сокрушения и просветляющего покаяния. Неумение нести свой крест, неверие в спасающее действие благодати Духа Святого, утрата страха Божия оборачивается бунтом против мира и его Творца, толкает Дарью на самый страшный для христианина грех - самоубийство.

Духовным началом шолоховской эпопеи становится идея преображенного в Боге мира. Этот мотив доминирует в описании весеннего леса, открывающем четвертую книгу романа, в степных и островных пейзажах. В «Тихом Доне» происходит традиционное для национальной эпопеи освящение, сакрализация пространства родной земли, преображение природы во храм, восстановление первоначального райского единства всей твари. Тема религиозного единения человека и природы отчетливо звучит в эпизоде пребывания Пантелея Прокофьевича в осеннем лесу, описание которого выдержано в рамках храмовой символики (ягоды-свечи, цветовая палитра с преобладанием золотых и пурпурных тонов, соединение неба и земли, горнего и дольнего миров, объемлющих и человека, и «всякое дыхание земное», праздничное ощущение блеска и сияния). Лейтмотив этой пейзажной зарисовки - образ особого духовного состояния тишины, который неоднократно возникает на страницах романа и заключает в себе момент ощущения глубинной причастности человека общему миру - своей Родине, народу, природе. Внутреннему взору Пантелея Прокофьевича открывается бытийный простор, меняется ощущение земного пространства. Поднимающийся в бескрайность небесной выси взгляд (устойчивый эпический мотив «Тихого Дона»), установление вертикальной доминанты является в чувственном восприятии отображением мистического пространства встречи с Богом, преображения в Духе. Именно здесь, в храмовом пространстве леса, раздается погребальный звон, напоминающий не только о суровой, лютой действительности, в которой царят хаос и смерть, но и о вышнем, небесном мире, о величайшем чуде победы над смертью — Воскресении Христовом.

Восстановление универсальных связей, собирание «осколков» распавшегося мира, сопряжение разных сфер бытия происходит и на стилевом уровне романа. Связь и обратимость небесного и земного, человеческого и природного прослеживается у М.А. Шолохова вплоть до начального момента стилевой структуры — словесного микрообраза, обнаруживается в метафоризации, в системе авторских сравнений, эпитетов, параллелей. Шолоховские тропы обнажают внутреннее единство всего Богозданного мира. В художественном пространстве эпопеи природа, степь, донская земля освящаются не только благодаря введению христианских образов-топосов, но и сравнениями, взятыми из области церковной жизни: «горюнок, согнутый в богомольном поклоне»; «Спутник его просто спал в седле, клонясь к конской гриве, сложив на луке веснушчатые руки, словно перед принятием причастия» и др.

Единство шолоховского мира опирается на глубинные свойства национального мироощущения, укорененного в Православии, воспринимающего мир целостно, нерасчлененно. В понимании бытия как единого, упорядоченного, гармоничного целого проявляется соборный способ восприятия, основанный па принятии жизни как бесценного дара свыше и противостоящий модернистскому, индивидуалистическому видению мира как раздробленного, хаотического, бессмысленного. Исходя из анализа картин природы, поданных через восприятие главных героев эпопеи, «философию жизни» М.А. Шолохова можно определить как «видимое невидимого», где вера в Творца через рассматривание и любование творением укреплена бывает» (Рим. 1:19-20).

В заключении подводятся итоги работы и делаются выводы по ключевым проблемам исследования. В литературоведении последних лет все большее значение приобретает категория соборности, позволяющая наиболее адекватно определить национальное своеобразие русской литературы, специфику отечественной культуры в целом. В русле христианской антропологии и аксиологии предпринимается попытка создания новой, современной концепции истории русской литературы, начиная со «Слова о Законе и Благодати» митрополита Илариона и заканчивая религиозным вектором литературы советского и постсоветского периодов. В данной работе под знаком категории соборности рассмотрено великое творение М.А. Шолохова — роман-эпопея «Тихий Дон».

Соборность, понимаемая как единение людей во Христе, что составляет сущность православной духовности, на протяжении многих веков была сердцевиной казачьего братства, которое выступало единым фронтом против врагов своей веры. Эта идея единства и сплочения, являющаяся залогом выживания не только казачества, но и всего российского государства, становится доминирующей в романе М.А. Шолохова «Тихий Дон». Она пронизывает все уровни художественного текста, и анализ ее функционирования позволяет утверждать, что писатель ориентировался на систему ценностей и то представление о человеке, которое привнесло в жизнь русского народа христианство. Православный календарь вписывал течение казачьего быта в круг Священной истории, а жизненное пространство казаков-«Дон-батюшка и степь-матушка» - осмысливалось народным сознанием как земля, освященная кровью мучеников за веру и Отечество, как Дом Пресвятой Богородицы.

М.А. Шолохову выпало творить в период коренной ломки всех государственных, общественных, семейных и личных отношений, характерных для традиционного устройства русской жизни. Конфликт соборного и индивидуалистического начал, давший знать о себе у истоков Православия, в эпоху «смуты и разврата» обострился до невиданных масштабов. Зло стало стремительно умножаться в мире и разрушать добрые начала человеческой души. Целое народной жизни начало раскалываться на части, на обилие разных «правд», ради торжества которых приносились неисчислимые человеческие жертвы. Революция и гражданская война явились катализатором процесса

распада соборной государственности, чему служила и политика «расказачивания», уничтожения казаков как сословия, проводимая советской властью. Однако цель и смысл существования казаков не были утрачены на «тихом Дону», и М.А. Шолохов показывает, что произошло это во многом благодаря тому чувству общности, родства и верности лучших сынов Донщины своему предназначению, которое не изменяло им в ситуациях предельно острого нравственного выбора. М.А. Шолохов как художник жестокого, «свирепого» реализма беспощаден при обнажении зла в человеке во всех его проявлениях. Но как автор национальной эпопеи он видит не только мрак, но и свет Истины, которая способна вывести из тупика братоубийственной войны любого человека, который последует заповедям Евангелия. Эта Истина — идеал соборности, который является ключевым архетипом русской культуры. Речевое многоголосие, выражающее различные точки зрения героев романа МЛ. Шолохова, подчиняется «хоровому» началу, которое является не только стилеообразующей доминантой в повествовании «Тихого Дона», но и «механизмом» выработки общего взгляда на историю, выходом к общей позиции. Апокалиптические мотивы, сопровождающие изображение Верхнедонского восстания, позволяют героям найти единственный путь преодоления насилия — взаимного прощения, покаяния, жертвенности и смирения.

Идеал соборности включает в себя и принципы изображения природы, поскольку не только люди, но и вся тварь собирается вокруг Создателя как центра мировой истории. Шолоховские пейзажи передают никогда не утрачиваемое героями «Тихого Дона» чувство Родины, общности своей личной судьбы с общенародной. Образ донской природы выступает как средоточие красоты Божьего мира. Природа гармонией своего существования противостоит разделениям в человеческой жизни, она врачует и умудряет тех героев, которые прислушиваются к ее голосу, заставляет их ощущать себя частью целого - Богом созданного миропорядка. В то же время шолоховское понимание соборности включает в себя не только радость, но и страдание, его художественная концепция традиционна для русской литературы. Это «жизнь, богатая горестями и бедная радостями», ибо изначально, в древности, «мало было тишины в русской земле». Символика колокольного звона в романе призывает оч!гуться от безбожия, Церковь напоминает об инобытии, о сопричастности вечности.

Показывая в романе разрушение соборного начала в жизни казачества, М.А. Шолохов тем самым утверждает христианский взгляд на происходящее, который состоит в том, что воплощение религиозно-нравственного идеала в жизни возможно только в относительной мере, поскольку торжество полной, абсолютной правды и справедливости на земле недостижимо. Отсюда возникает особый ритм эпопеи, симметрия в изображении света и тьмы, добра и зла, колебания радости и горести (образ «горько-сладкой» жизни), как единственно возможного способа существования человека. Сюжетный замысел шолоховской эпопеи неудержимо устремлен к катастрофическому исходу, но в этом внутреннем движении романа намечается и

противоположный векгор: движение от распада бытового и сословного единства к новому соборному единению, восстановлению разрушенных связей и отношений.

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях:

1. Стюфляева Н.В. Об одном стилистическом приеме в романе М.А. Шолохова «Тихий Дон» // Русская классика: проблемы интерпретации: Материалы научно-практической конференции. - Липецк: ЛГПИ, 2000. - С. 62-72.

2. Стюфляева Н.В. К вопросу о формах выражения авторской позиции в романе — эпопее М.А. Шолохова «Тихий Дон» // Шолоховские чтения. Сборник научных трудов. Вып. 1 / Отв. ред. ЮГ. Круглое. - М.: РИЦ «Альфа» МГОПУ, 2001.-С. 228-241.

3. Стюфляева Н.В. Идеи и стиль романа М.А. Шолохова «Тихий Дон» // Русская классика: проблемы интерпретации: Материалы научно-практической конференции. - Липецк: ЛГПУ, 2001. - С. 44-48.

4. Стюфляева Н.В. Содержательный смысл эллиптических конструкций в романе МА. Шолохова «Тихий Дон» // Вестник Московского государственного открытого педагогического университета им. М.А. Шолохова. Филологические науки. - 2002. - № 2. - С. 36-47.

5. Стюфляева Н.В. Идея соборности в романе МЛ. Шолохова «Тихий Дон» // Русская литература и философия: постижение человека: Материалы Всероссийской научной конференции / Отв. ред. В.А. Сарычев. — Липецк: ЛГПУ, 2002. - С. 248-253.

6. Стюфляева Н.В. Христианские мотивы в поэтике романа МА Шолохова «Тихий Дон» // Шолоховские чтения. Сборник научных трудов. Вып. 2 / Отв. ред. Ю.Г. Круглое. -М.: РИЦ «Альфа» МГОПУ, 2002. - С. 137-147.

7. Стюфляева Н.В. Идейно-стилевые особенности изображения. Верхнедонского восстания в «Тихом Доне» М.А. Шолохова // Духовное наследие Л.Н. Толстого и современный мир. Материалы XII межрегиональных Барышниковских чтений «Русская классика: проблемы интерпретации». — Липецк: ЛГПУ, 2003. - С. 183-189.

8. Стюфляева Н.В. Донской пейзаж как форма воплощения идеи соборности в романе М.А. Шолохова «Тихий Дон» // Шолоховские чтения. Сборник научных трудов / Отв. ред. Ю.Г. Круглое. - М.: Издательский дом «Таганка» МГОПУ, 2003. - С. 292-302.

Щ-77 55

Н.В.Стюфляева

Идея соборности и ее художественное воплощение в романе М. А. Шолохова "Тихий Дон"

Подписано в печать 08.04.04 г. Формат 60 х 84 1/16. Бумага офсетная. Усл.-печ. л.-1,2. Тираж 100 экземпляров. Заказ №63.

Государственное образовательное учреждение высшего профессионального образования "Липецкий государственный педагогический университет" г.Липецк, ул. Ленина, 42

Отпечатано в РИЦ ЛГПУ

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Стюфляева, Наталья Валерьевна

Введение.

Глава I. «Православный тихий Дон» в изображении М- А. Шолохова. Трагедия распада соборной государственности.

§ 1.Своеобразие казачьего быта в романе «Тихий Дон». Художественные способы его сакрализации.

§2. Конфликт соборного и индивидуалистического начал народной жизни в «Тихом Доне».

§3. Нравственный выбор человека на войне. Трагическая судьба династии Романовых в романе.

Глава II. Соборное начало в поэтике романа М. А. Шолохова «Тихий

Дон».

§1. «Мнение народное», роль «хора» в повествовательной структуре

Тихого Дона».

§2. Христианские мотивы в романе М. А. Шолохова «Тихий Дон».

§3. Мистика земли в казачьем эпосе М. А. Шолохова.

§4. Символика донского пейзажа в романе «Тихий Дон».

Введение диссертации2004 год, автореферат по филологии, Стюфляева, Наталья Валерьевна

Общим местом в дискуссиях последних лет стала констатация очевидного кризиса в изучении русской словесности и настойчивое требование выработки новой концепции истории русской литературы. Центральным аксиологическим постулатом при этом, по мнению И. А. Есаулова, является признание того, что «русская литература не может быть адекватно описана, если литературовед в своей научной деятельности игнорирует, либо недооценивает те глубинные духовные токи национальной культуры, которые питают словесность» (70,42).

О христианском лике русской литературы, о кровной и неразделимой связи русской литературы с православной традицией писали многие отечественные мыслители XX века. Нельзя не отметить характерное для нашего литературоведения стремление понять литературу не только как общественную функцию или вид искусства, но как способ постижения человеком мира, путь к обретению истины, внимание к тесному взаимодействию между ценностями эстетическими и этическими, обращение к ценностному смыслу текста, сопряженное с поисками смысла мироздания в целом. Именно в этой устойчивой тенденции видится нам главная особенность современного литературоведения. Независимо от представляющей его школы, оно «всегда сохраняло характер философского размышления о роли и назначении человека в мироздании. Не говоря. о православном литературоведении Павла Флоренского или христианском «персонализме» Н. А. Бердяева, все ветви русской эстетической мысли испытали сильное, хотя и не всегда столь. .явное влияние традиций христианской культуры или даже прямое воздействие богословия, задававшего и темы, и проблематику, и решение научных проблем» (9,15).

Религиозно-онтологическое обоснование творчества разрабатывалось в рамках русской философии начала XX века В. Ивановым, Н. А. Бердяевым, С. Н. Булгаковым, П. А. Флоренским, Б. П. Вышеславцевым, И. А. Ильиным, А. Ф. Лосевым и др. В этом же русле развертываются главные идеи М. М. Бахтина. Влияние христианской культурной традиции в той или иной мере прослеживается в работах з

Ю. М. Лотмана, Б. А. Успенского, С. С. Аверинцева, Д. С. Лихачева и др. Появившиеся в последнее время работы И. А. Есаулова, М. М. Дунаева, В. С. Непомнящего, В. А. Воропаеву, В. Н. Захарова, А. А. Ильина, В. В. Кожинова, Ю. И. Сохрякова, В. Ю. Троицкого, В. А. Котельникова и др., рассматривающие русскую классическую литературу в контексте православной культуры, подключаются к той духовной философской традиции, согласно которой русская мысль определяется по преимуществу как религиозная, возвращают отечественное литературоведение к христианской системе координат. Н. А. Бердяев справедливо подчеркивал, что «центр русской духовной жизни — религиозный.русская тревога и русское искание в существе своем религиозны. И до наших дней все, что было и есть оригинального, творческого, значительного в нашей культуре, в нашей литературе и философии, в нашем самосознании, все это - религиозное по теме, по устремлению, по размаху. Нерелигиозная мысль у нас всегда не оригинальна, плоска, заимствована, не с ней связаны самые яркие наши таланты, не в ней нужно искать русского гения» (17, 430).

Представители современного религиозно-философского направления в литературоведении исходят из признания того несомненного факта, что «православный тип духовности формирует магистральный вектор развития русской культуры в целом» (70, 13).

Оправданность подхода к интерпретации литературного процесса с позиций Абсолюта, Высшего идеала Христовых заповедей объясняется тем, что «русская классическая литература не только вышла из Летописи и Житий Святых, но всегда хранила в себе сокровенное зерно веры» (93,8). По мнению В. С. Непомнящего, «специфическая ее, русской литературы, черта, очевидная всему культурному миру и определяемая как некая таинственная «духовность», имеет своей «закваской». духовное наследие Православной Руси. Все то в нашей литературе, что может быть определено как обладающее качеством подлинной духовности, то есть отвечающее общепринятым представлениям i о русской литературе, обязано своим происхождением Православию, которое сыграло свою решающую роль в становлении и оформлении специфически русского (и российского) менталитета» (157,541).

Христианское миросозерцание определяло важнейшие основы творческого видения и отображения жизни у классиков. Такой вывод не опровергают и факты противостояния Православию некоторых русских писателей в отдельные периоды их творчества. Во-первых, потому, что нравственные искания художников определялись именно христианской системой жизненных ценностей, во-вторых, само неприятие Православия и Церкви обусловило у этих писателей особенно пристальное осмысление православных основ жизни и творчества, и порою бессознательное следование им в художественной деятельности. «Наша литература запечатлела в слове и образе религиозный опыт русского человека: и светлый, и темный, и спасительный, и опасный для души. Опыт веры и опыт безверия» (69,3), но, прежде всего - опыт духовного одоления соблазнов на пути к Истине.

Мысль о Красоте — Добре - Истине, сформулированная еще в патристике и: легшая в основу эстетической концепции о. П. Флоренского («Стремясь к Красоте, любой писатель естественным образом идет к Истине, воплощенной в лице Христа»- 9,109), оказалась существенной частью научного кода отечественной филологической мысли XX века. Так, в труде «Православие и русская литература» М. М. Дунаев пишет: «Наша литература была (воспользуемся гоголевским образом) «незримой ступенью к Христу», она преимущественно отразила то испытание верой, которое совершалось в жизни народа и отдельного человека, которое, собственно, и есть главное испытание, коему подвержены мы в земной жизни нашей» (60,9). Подводя общие итоги предпринятых в последнее время исследований по изучению христианских традиций в русской литературе, В. Н. Захаров констатирует: «О русском, русской литературе и России за последние полтора столетия сказано столь много противоречивого, что, на первый взгляд, трудно разобраться, что правда и где истина. Истина же в том, что правдой могло быть и то и другое, но вечный спор «правд» в принципе неразрешим, если не раскрыто или ошибочно определено главное, а главное в том, что русская культура (и литература) православна, а это значит, что она была пасхальной, спасительной и воскрешающей «мертвые» и грешные души; она соборна, в ней Благодать всегда выше Закона» (81,5).

В последние годы и в шолоховедении наметились новые подходы к изучению творческого наследия писателя в контексте христианской (православной) русской культуры. Многие исследователи творчества М. А. Шолохова, рассматривающие его произведения в русле национальной духовной традиции, приходят к выводу о том, что Православие оказало решающее влияние на формирование художественной личности писателя, его мировосприятие, а также на возникновение и реализацию замысла главной шолоховской книги — «Тихого Дона». Все чаще в работах ученых на первый план выдвигается философско-нравственная проблематика произведений писателя, раскрываются христианские истоки его творческого феномена.

Так, В. Кожинов утверждает, что «Тихий Дон» обращен к вечным, непреходящим темам, имеющим религиозно-нравственный смысл (116). По мнению В. А. Юдина, М. А. Шолохову удалось «проникнуть в заповедные миры человеческой души, ярко и правдиво отобразить христианскую сущность русского человека, испокон века крепко связанного с Богом, с православными заповедями, отчетливо наложившими свою печать на морально-этический кодекс исторически сложившихся в России отношений между людьми» (270,22). О близости художественной мысли автора «христианской правде — истине» пишут в своих работах А. Дырдин (64) и Е. Тамарченко (217). Авторский призыв к примирению, христианскому милосердию и прощению видят в шолоховском повествовании Г. Ермолаев (69), С. Семенова (198), Б. Соколов (208), Н. Федь (237) и др. По мнению ряда исследователей, православное мировидение автора и его героев раскрывается в напряженных поисках Вышней Правды, в осознании жизни как жертвы (Голгофы), служения ближнему (JL Г. Сатарова, В. Лавров, А. А. Дырдин, Н. В. Ершова, Н. Н. Никольская и др.). В строгой соотнесенности с христианской традицией строится у М. А. Шолохова концепция семьи и любви, как это убедительно показано в статьях Н. Мельниковой (146), И. Цыценко (253), В. Юдина (270). Православные идеи и ценности определяют отношение художника к войне, смерти, убийству.

Разговор о христианском подтексте «Тихого Дона» неизбежно приводит исследовательскую мысль к проблеме авторской позиции в романе. В современном шоло-ховедении можно выделить как минимум три наиболее показательных подхода к решению данного вопроса.

В монографии А. А. Дырдина «Этюды о Михаиле Шолохове. Творчество писателя — классика в духовной культуре России» выявляется тесная связь художественной мысли Шолохова с народным православием, которое понимается как особое преломление общехристианского вероучения, не всегда полностью соответствующее церковным догматам. Устойчивыми чертами такой религиозности, по мнению А. А. Дырдина, являются «исконная зависимость казака от земли, едва ли не полная. растворенность в природе, народное мифотворчество» (64,45). Анализируя идейно-образную и словесно-стилевую структуру романа, автор исследования приходит к выводу о народно-христианских интуициях писателя, определивших его видение и оценку мира именно с этих позиций.

Другая точка зрения представлена в шестой части книги «Православие и русская литература» М. Дунаева. Он рассматривает М. А. Шолохова как типичного представителя соцреализма, выразителя линии партии, воспевшего в своем творчестве торжество революции и красной идеи. При этом авторская позиция в романе отождествляется с позицией коммуниста Михаила Кошевого: «.Шолохов сочувствует.позиции именно Кошевого, ибо за ним, согласно идеологии, историческая и социальная правота» (61,148).

Еще один взгляд на данную проблему предложен в цикле статей Ф. Кузнецова «Неразгаданная тайна «Тихого Дона». По мнению ученого, Шолохов в своем романе идет путем, который открыл и утвердил в литературе Ф. М. Достоевский, -путем полифонической поэтики, реализуя предельно объективный подход к изображаемому во всем строе произведения: «Шолохов дает возможность для полной «свободы самораскрытия» различных, подчас - полярных точек зрения без авторского вмешательства и «завершающей авторской оценки.». Согласно этой концепции, авторская позиция стоит над правдами борющихся сторон, проявляется в совокупности и взаимодействии разных точек зрения. При этом наиболее близким писателю героем называется подъесаул Атарщиков, который «мучительно ищет выхода из создавшихся противоречий, увязывает казачье с большевистским». Как считает Ф. Кузнецов, «за этой формулой о соединении большевистского с казачье-национальным стояла мысль о соединении идеи революции с национальными интересами России»1, которую М. А. Шолохов противопоставил политике геноцида в отношении казачества и которая выражала его собственную положительную программу.

В данной же работе мы попытаемся доказать, что автор «Тихого Дона» как художник - сознательно или подсознательно - ориентировался на такую родовую категорию русской культуры, как соборность, которая относится к фундаментальным свойствам национального самосознания, константы и сдвиги которого воссоздает в своем романе М. А. Шолохов. Тем более что высказывания самого автора «Тихого Дона» не противоречат такому подходу, ибо М. А. Шолохов высоко ценил основы именно традиционной морали и нравственности, определяемые подготовкой человека к вечной жизни. Подводя итоги жизненного и творческого пути, он размышлял: «Как долго идет к этой заветной цели человечество — тысячелетия! — и сколько еще будет идти? Жизнь - от Бога, власть - от Бога, жизненный порядок — от Бога. Бог дает, Бог и берет. Что Бог ни дает — все к лучшему. Господь терпел и нам велел. Пусть это теперь кажется наивным, невежественным, даже реакционным. Назовите это опиумом. Назовите, как хотите. Но только это воспитывало в человеке отношение к жизни как к чему-то такому, чего переделать - тяп-ляп и готово — никому не дано. Как к чему-то бесконечно прочному, устойчивому, несоизмеримому с человеческими силами и возможностями. Человек с детства учился стойкости, при

1 Кузнецов Ф. Неразгаданная тайна «Тихого Дона» // Завтра. - Февраль, 2001. - №8 (377). - С. 7. 8 учался винить в своих неудачах самого себя, а не внешние, не подвластные ему обстоятельства. Кажется, только на какой-то подобной почве и может расти духовно здоровый человек.» (237,376).

Духом и светом соборности, которая, по выразительной характеристике о. С. Булгакова, является «душой Православия», на протяжении долгих столетий была пронизана вся жизнь русского народа и российского государства. Соборность, понимаемая как единство народа в исполнении христианского долга и самопожертвовании, была тем общим духовным стержнем, который скреплял бытовое, социальное, государственное, национальное, культурное и историческое единство русского народа, придавал человеческой жизни вечный, непреходящий смысл. В кризисные моменты русской истории, когда казалось, что смуты и мятежи, агрессии и войны уничтожат российскую державу, «срабатывали духовные механизмы самозащиты христианской государственности — механизмы соборности, которые обеспечивали «регенерацию» растерзанной Руси, сохранение всенародного, общенационального единства, мировоззренческой целостности общества и его нравственно-религиозного здоровья» (91,9).

Истоки соборности лежат в православном богословии, откуда были перенесены в философию ранними славянофилами А. С. Хомяковым и И. В. Киреевским. Выдающуюся роль в теоретическом анализе этого понятия сыграл А. С. Хомяков, считавший, что Православие «в полноте своего Божественного учения представило идеи единства и свободы, неразрывно соединенные в нравственном законе взаимной любви» (230,5). Раскрывая сокровенную сущность соборности, которая, по словам философа, содержит целое исповедание нашей веры, Хомяков писал, что она представляет собой «единство свободное и органическое, живое начало которого есть Божественная благодать взаимной любви» (252,101). По мнению мыслителя, главным социально-нравственным принципом общественных отношений должно стать «самоотречение каждого в пользу всех». Православие гармонизирует личные, общественные и государственные отношения благодаря соборности мироощущения, иными словами, благодаря чувству слиянности каждого отдельного верующего с церковной общиной, со всем народом. Принуждение и насилие, по Хомякову, не может быть эффективным средством достижения соборного единства. Таким средством может быть только любовь во Христе, которая является истинным основанием соборности и выступает как дар благодати, посылаемый свыше.

Объяснение «русской веры», выраставшее из живого опыта отечественной действительности и Православной Церкви, было для Хомякова зерном и в объяснениях русского быта, русской истории. Указывая на общинный строй крестьянства и земледелия, он подчеркивал, что благодатная основа соборности является небесным ориентиром для земной общины: «Община есть религиозное братство; есть до известной степени «церковь», приложенная к труду человеческому и создавшая соответственно своему закону любви форму этого труда» (184,464). Понятие «мир» для крестьянина заключало всю глубину его духовно-нравственного сознания, олицетворяя не просто «арифметическое соединение крестьян, а нечто большее - соборное единение, имеющее характер высшего закона» (173,36). В нем отражалось не только единство людей, но и принцип этого единства: полюбовное решение всех общинных вопросов. «Именно общинное начало русской жизни, - подчеркивает современный философ JI. Е. Шапошников, - является практической реализацией соборных принципов в социальной сфере» (258,36).

Соборность предполагает и любовное, бережное отношение человека к природе, органическое слияние с ней, подразумевающее общее, национальное единство. Русскому человеку исконно была свойственна органическая связь с окружающим миром, природной средой. Академик Д. С. Лихачев так писал о соборном отношении к природе, бытовавшем на Руси, любви к родной земле: «У земли просили прощения, когда плуг или соха драли землю. Люди пели песню, мол, прости, земля родимая, зато, что твою грудушку вспарываю» (137,341). Бережное отношение к природе было культом во всех звеньях целостной соборной системы Святой Руси. Община, как одна из основ соборности, опекала не только человека, его душевное и нравственное здоровье, материальное благосостояние, но и окружающую природную среду. Люди понимали, что лишь при целостном соборном подходе к жизни, в случае единства личности не только с обществом, с самим собой, но и с природой возможно счастье. В соборном сознании русского крестьянина отношение к природе формировалось с учетом трудового критерия.

Хомяковская концепция соборности получила развитие в русской религиозно-философской мысли XIX - начала XX столетия. Идея соборной связи всех верующих в Церкви Христовой легла в основу учения о «Всеединстве» В. Соловьева, учения Н. Лосского о мире как органическом целом, «Метафизики единства» С. Франка, в основу учения С. Булгакова о Софии как органическом единстве всех тварных существ, каждое из которых имеет заданный Богом первообраз, теории «всечело-вечности русской культуры» Ф. М. Достоевского, философии «общего дела» Н. Федорова. Идея соборного единства лежит в основе учения о. П. Флоренского о едино-сущности не только трех Лиц Пресвятой Троицы, но и всех существ в тварном мире. Закон подлинной красоты, который представляет «разнообразие в единстве» и составляет основу леонтьевской концепции эстетического понимания действительности, также выражает истинный дух соборности, соборного мироощущения, свойственного русскому человеку. Л. Карсавин, говоря о философии «всеединства», писал, что смысл и цель земного бытия «могут быть выражены только во всеединстве всех его моментов. Но точно так же смысл и цель индивидуального существования и существования народа либо общества должны быть понимаемы только с точки зрения всеединства» (97,153). Идея соборности в творчестве А. С. Хомякова, В. С. Соловьева и других мыслителей превращается из чисто религиозной в философско-религиозную, в способ осмысления всей человеческой жизни. Дух соборности, с точки зрения русской философской традиции, должен проявлять себя во всех сферах человеческого бытия как преодоление отчуждения и раскола.

Будучи центральной категорией богословия, философии и эстетики, соборность оказалась формирующим фактором в отечественном искусстве. Она проявляется не только в храмовом строительстве (Покровский и Троицкий соборы), но и в русской иконописи (тема Пресвятой Троицы, «Собор Богоматери», «Собор Архангелов», «Собор всех Святых» и.д.), в хоровом пении. В иконографии глубина соборности, дух мира и согласия выражены особенно ярко и впечатляюще. Духовный взор русского иконописца неизменно был направлен от внешнего к внутреннему, в красоте внешней он прозревал красоту неземную, неизреченную, незримую. «Красота Божественной любви - вот Истина, выраженная в иконе». Ярчайшим образцом воплощения духа соборности является «Троица» А. Рублева, которая, по словам М. М. Дунаева, говорит каждому: «То, что вам кажется разрозненным на части, на самом деле едино и неделимо. И мысль эта овладела затем сознанием на всех уровнях — от бытового и политического до богословского и духовного» (59,14).

В контексте русской культуры проблема соборности выступает как развертывающийся во времени и пространстве поиск путей утверждения единства, гармонии отношений: человек-природа, человек-человек (общество), человек-собственное «я». В отечественном религиозно-философском наследии i содержание этой категории было осмыслено в полном объеме, предполагающем и национальное единение, и всеединство, и преемственность исторических эпох, и связь поколений, и соответствующее этой связи «чувство древности земли» (Н. Рубцов) как важнейшее условие национального самостояния. Все эти ипостаси соборности получили в русской культуре развернутое художественное воплощение. В литературе ее провозвестниками были митрополит Иларион и автор «Слова о полку Игореве», затем эту идею подхватили А. С. Пушкин и Ф. И. Тютчев, Н. В. Гоголь и Н. С. Лесков, Л. Н. Толстой и Ф. М. Достоевский, И. С. Шмелев и М. А. Шолохов.

Однако до сих пор категория соборности как бы выпадала из поля зрения шо-лоховедов, даже тех, которые признают, что «Тихий Дон» «выявляет духовное самосознание народное лучше, чем любое другое произведение советской литературы» (197,139).

Правда, в конце 60-х годов в американском литературоведении прозвучала мысль — так и не получившая дальнейшего развития - о связи писателя с соборным духом русской культуры: «Sholokhov absorbed from his culture the sense of community (sobornost) which has for centuries influenced Russian development and attracted perhaps more attention from Western thinkers than any other characteristic of Russian history» (278,129). («.Шолохов впитал из своей культуры чувство об-щинности (соборности), которое в течение многих веков влияло на развитие России и привлекало внимание западных мыслителей, пожалуй, больше, чем любая другая черта русской истории» - пер. наш). Однако Стюарт сводит чувство соборности у Шолохова только к социальному аспекту: «Since Sholokhov has no strong feeling for religious community in any orthodox or conventional sense, his feeling focuses all the more intensely on social community so that the worst sin of all is to become cut off from ones people and, by extension, from humanity in general» (278,129). (Поскольку у Шолохова нет сильного чувства религиозной общности в православном или любом другом традиционном понимании, его внимание в большей степени фокусируется на социальном единении, так что самым страшным грехом оказывается быть оторванным от своего народа и - шире — от человечества в целом).

В нашей работе мы постараемся показать, что категория соборности в шолоховском эпосе охватывает не только сферу социальных отношений, но и более широкий комплекс взаимосвязей: духовных, исторических, природных, эстетических, психологических.

Анализ категории соборности на материале романа М. А. Шолохова «Тихий Дон» определяет актуальность данного диссертационного исследования. При этом необходимо оговориться, что ключевое понятие Православия мы трактуем не только как догматическое учение, но и как образ жизни, мировосприятие и миропонимание народа, о котором когда-то писал Ф. М. Достоевкий: «Вникните в Православие: это вовсе не одна только церковность и обрядность, это живое чувство, обратившееся у народа нашего в одну из тех основных живых сил, без которых не живут нации» (66,242).

Духом соборности пронизана вся история казачества, исследованию этой идеи народной жизни посвящены исторические очерки П. Н. Краснова «Картины былого тихого Дона» и «Тихий Дон» И. А. Родионова. Но впервые на высочайшем художественном уровне идею соборности воплотил М. А. Шолохов в романе «Тихий Дон».

Целью диссертационной работы является рассмотрение сущности и функционирования идеи соборности в романе М. А. Шолохова «Тихий Дон» на разных уровнях художественного текста.

Решение данной проблемы обусловило постановку следующих задач:

- исследовать метафизическую основу конфликта в романе;

- выявить истоки крушения российской государственности 1917-го года в художественном осмыслении автора «Тихого Дона»;

- проанализировать особенности повествовательной структуры в романе «Тихий Дон» под знаком интересующей нас проблемы, рассмотреть роль «хорового» начала, функции полилога в выражении авторской и народной позиции;

- проследить развитие христианских мотивов в тексте романа М. А. Шолохова «Тихий Дон»;

- дать трактовку донского пейзажа в свете идеала соборности.

Обозначенные задачи решаются на материале романа М. А. Шолохова «Тихий Дон», рассматриваемого в контексте разнообразных литературных и фило-софско-культурологических связей.

Предметом исследования стали такие элементы художественной формы, связанные с идеей соборности, как конфликт, мотив, пейзаж, стиль в романе М. А. Шолохова «Тихий Дон».

Методологической основой диссертации являются труды русских философов, посвященные анализу категории соборности. Это работы И. В. Киреевского, А. С. Хомякова, В. С. Соловьева, Н. А. Бердяева, В. Н. Лосского, о. П. А. Флоренского, И. А. Ильина, Б. П. Вышеславцева, о. С. Н. Булгакова, Е. Н. Трубецкого, А. Ф. Лосева и др. В диссертации использованы теоретические концепции М. М. Бахтина, Д. С. Лихачева, Ю. М. Лотмана, В. Н. Топорова, С. С. Аверинцева, Б. М. Гаспарова, П. В. Палиевского, И. А. Есаулова и др.

Основные методы исследования - системно-целостный и структурно-семантический - позволили развить идеи таких литературоведов, как Ф. Г. Бирюков, А. И. Хватов, Н. М. Федь, Ф. Ф. Кузнецов, В. В. Кожинов, В. О. Осипов, Г. С. Ермолаев, А. А. Дырдин, Ю. Г. Круглов, А. Л. Казин,, В. С. Непомнящий, А. А. Ильин, В. А. Котельников, Ю. И. Сохряков, В. Ю.Троицкий и др.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Идея соборности, под которой мы понимаем духовное единение народа, укорененное в общем служении Вечной Правде, в осознании жизни как долга и самопожертвования, имеющих конкретную цель - посильно приблизиться к Богу и воплотить в себе нравственный идеал Православия, - является важнейшей составляющей художественного мира романа «Тихий Дон», образует ценностный центр, ядро его проблематики и поэтики.

2. Конфликт белых и красных в романе М. А. Шолохова «Тихий Дон» - следствие более глубокого, онтологического противостояния мирового Добра и зла, которое определяется в диссертации как столкновение двух типов нравственного и культурного развития человечества - соборности и индивидуализма. Крушение российской государственности в 1917 году было вызвано отказом русского народа, в том числе и казачества, от традиционных основ быта и культуры, которые веками формировало Православие.

3. Процесс распада общинных начал народной жизни запечатлен на разных уровнях художественного текста, в том числе и в повествовательной структуре романа, которая связана с авторским отношением к происходящему. Диалогам героев, в которых борются друг с другом разные «правды», во многом противостоит «хоровое» начало, полилоги, в которых обретается только одна Истина - христианское отношение к ближнему, истории в целом.

4. Духовное пространство повествования организуется целой системой христианских образов и мотивов, среди которых ведущую роль играет мотив Распятия, Голгофы, Креста. Историческая судьба России в XX веке осмысливается М. А. Шолоховым в рамках апокалиптической символики, что позволяет художнику проникнуть в сокровенный смысл революции и гражданской войны, выявить духовные истоки национальной трагедии.

5. Идея соборности доминирует в описаниях природы, которая гармонией своего существования призывает человека отказаться от насилия и кровопролития. Символический смысл донских пейзажей состоит в раскрытии различных духовных состояний героев. В картинах природы отражаются представления автора и народа. о «Святой Руси», связанные с идеей общего, соборного единения и преображения земной жизни.

Научная новизна диссертации состоит в том, что в ней впервые поставлена проблема соборности как авторского идеала в романе «Тихий Дон». Жизнь каза-чей общины становилась предметом изображения в донской литературе до М. А. Шолохова. Но именно ему удалось поднять казачью тему до уровня общенациональной эпопеи. В диссертации впервые исследуются многочисленные внутритекстовые связи, художественное время и пространство, конфликты, мотивы, пейзажи, своеобразие языка автора и персонажей, обусловленные идеей соборности. В то же время соборное начало в романе «Тихий Дон» получает свою интерпретацию и в широком контексте русской литературы и культуры в целом. Все это способствует созданию целостного представления о своеобразии художественного решения М. А. Шолоховым темы казачества и его роли в истории России.

Теоретическая значимость работы определяется тем, что она во многом проясняет мировоззренческие основы творчества М. А. Шолохова - художника слова, его аксиологию. Категория соборности, рассматриваемая как одна из доминирующих в его прозе, позволяет существенно уточнить ряд оценок и характеристик, свойственных шолоховедению прошлых лет. М. А. Шолохова невозможно представить ни сторонником соцреализма, ни последователем плюрализма, для которого все «правды» и идеи переустройства жизни равны и относительны. Автор «Тихого Дона» является монистом, исповедующим и художественно воплощающим традиционную систему христианских ценностей. И в этом плане данная-диссертация продолжает ряд работ последнего времени, которые вписывают творчество М. А. Шолохова в контекст национальной духовной культуры.

Практическая значимость результатов диссертационного исследования заключается в том, что их можно использовать при подготовке вузовских лекционных курсов по истории русской литературы, спецкурсов и спецсеминаров, посвященных изучению творчества М. А. Шолохова. Они могут быть учтены при планировании школьного курса литературы в классах гуманитарного профиля.

Апробация работы. Основные положения диссертации отражены в 8 публикациях. Концептуально важные идеи и наблюдения становились темами публичных выступлений на конференциях различного уровня (международных, всероссийских, межвузовских и вузовских): научно-практической конференции «Русская литература о войне и творчестве М. А. Шолохова» (Москва, МГОПУ, 22-24 мая 2000 г.); Всероссийской научно-практической конференции «Русская современная школа: итоги и перспективы развития» (Пушкин - Петродворец - Санкт-Петербург, ЛГОУ им. А. С. Пушкина — РГПУ им. А. И. Герцена - Управление образования Петродворцового района г. Санкт-Петербурга, 12-14 марта 2001 г.); I и II Международной Шолоховской конференции «М. А. Шолохов в современном мире» (Москва, МГОПУ им. М. А. Шолохова, 21-24 мая 2001г., 27-30 мая 2002 г.); Всероссийской научной конференции «Русская литература и философия: постижение человека» (Липецк, Л ГПУ, 16-17 октября 2001 г.); X Международных Рождественских образовательных чтениях (Москва, 27 января — 2 февраля 2002 г.);

Ill Всероссийской Шолоховской конференции «М. А. Шолохов в современном мире» (Москва, МГОПУ им. М. А. Шолохова, 22-24 апреля 2003 г.); VIII,IX и X Барышниковских чтениях «Русская классика: проблемы интерпретации» (Липецк, ЛГПУ - ЛГИУУ, ноябрь 1999-2001 г.г.); ежегодной научно-практической конференции ЛГПУ (апрель 1999-2001 г.г.).

Структура и объем диссертации. Работа состоит из введения, двух глав, заключения и списка использованной литературы, включающего 278 наименований. Объем работы - 226 страниц.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Идея соборности и ее художественное воплощение в романе М.А. Шолохова "Тихий Дон""

Заключение

XX век навсегда войдет в историю России как век кризисов, революций и катастроф. Духовной первопричиной русской трагедии прошлого столетия стало помрачнение религиозно-нравственного самосознания народа, отход большей части населения от Православия, забвение заповедей Христовых, стремление жить по своей морали. В ускорявшемся «расцерковлении» общественного сознания таилась угроза самому бытию России. В результате следования русского народа по пути достижения искаженных целей и неверно понятого смысла бытия были подорваны вековые основы русского домостроительства, и Россия вступила в полосу огненных, страшных кровавых испытаний, продолжающихся и по сию пору.

Развал России явил такую грандиозную картину разрушения во всех областях государственной, общественной и личной жизни, что потребовались не только тома для описания этой картины, но и великий талант, способный передать потомству весь ужас пережитого.

И такой талант был явлен миру в лице М. А. Шолохова, автора «Тихого

Дона», этой главной книги века, как ее часто называют. В своей эпопее художник запечатлел начало того духовно-материального крушения, которое выпало в XX веке на долю России, отринувшей Христа, ослепленной жаждой насилия и безумием вражды, ввергнутой своим отступничеством в пучину хаоса и гражданской войны. Шолохов изображает трагическое, кризисное состояние мира, фатально расколотого надвое, утратившего целостность. Ему присуще катастрофическое сознание и видение мира, в котором идет эсхатологическая битва между Богом и диаволом. Революции и войны XX века как бы вплотную приблизили мировую цивилизацию к ее вершине, зловеще-роковой черте, о которой еще в старозаветные времена предупреждали библейские пророки. В

Тихом Доне», как верно отметил Н. Неженец, «Шолохов поведал миру о крайностях бытия, ниже которых уже как будто ничего нет, а есть только пропасть и смерть; причем картины страшного разлома овеяны у него своеобычнейшей поэзией, призванной запечатлеть в памяти «осколки» того

195 великого и цельного, что по крупицам копилось нацией в течение многих столетий» (154,71).

В своем романе писатель-эпик вскрыл духовные первопричины второй русской Смуты, подорвавшей соборное единение народа, разметавшей семьи, поставившей братьев по разные стороны, баррикад, посеявшей ненависть и отчуждение даже между близкими людьми. Революциями гражданская война были : осмыслены художником как великая национальная трагедия. Боль от разлома жизни, всеобщего раскола и разъединения определяет тональность всего повествования. В - хаосе братоубийственной войны гибнут почти все герои «Тихого Дона», причем смерть и белых, и красных воспринимается автором как трагедия. М. А. Шолохов,, может быть, одним из первых понял, что в гражданской войне столкнулись две идеи, одинаково враждебные традиционному русскому укладу, таившие угрозу самому бытию России. Эту мысль он высказал в беседе с сыном, М. М. Шолоховым, незадолго до своей смерти: «Когда там, по вашим учебникам, гражданская закончилась? В 20-ом? Нет, милый, она и сейчас еще идет. Средства только иные. И не думаю, что скоро кончится. Потому, что до сих пор у нас что ни мероприятие, то по команде, что ни команда — то для людей, мягко сказать, обиды. Это если мягко сказать». А если со всей определенностью, то «гражданская война, она брат, помимо всего прочего, тем пакостна, - говорил Шолохов сыну на закате своей жизни, - что ни победы, ни победителей в ней не бывает» (128,7).

Русская трагедия XX века показана М. А. Шолоховым на примере судьбы донского казачества, которое в течение многих веков было верным оплотом российской государственности, защитником и хранителем чистоты православной веры. Дух соборности, товарищества, братской любви пронизывал всю жизнь христолюбивого казачьего воинства, высшей доблестью для которого было «положить душу свою за други своя». «Тихий Дон» посвящен анализу благодатного воздействия соборности, когда она исповедуется казачеством и всем русским народом, и пагубности отхода от нее, когда духовные заблуждения людей, тщеславие и гордыня, погоня за миражами земных, тленных благ толкают их на разрушение единства.

Процесс «расказачивания», по мнению автора, начинается с разрушения кровно-родственных, семейных связей, разрыва между отцами и детьми, потери духовных ориентиров и отпадения своевольной личности от среды, традиций и Бога. Главные причины русской трагедии XX века видятся художнику в утрате всеми слоями общества согласного понимания своего сословного, национального и религиозного долга — служения «за Веру, Царя и Отечество»,- что привело к распаду исконной соборной государственности, социальных и духовных связей между людьми.

Крушение миропорядка, ощущение распада человеческой целостности на отдельные элементы проявляется на всех уровнях художественного целого, проникает во все поры повествования, определяет трагическое звучание эпопеи. М. А. Шолохов не боится прикоснуться к глубинной боли бытия, обнажить сокровенные чувства своих героев. Его лексика опускается до самых трагических интонаций, каких не знала предшествующая литература. В. А. Юдин заметил, что «чуть ли не все герои «Тихого Дона» - независимо от их политических воззрений, идеологических устремлений, участия в борьбе за революцию или против — трагедийные, отмечены черной печатью вселенской скорби, рока, неимоверных страданий и мук.» (270,23). «В чем тут причина?» - задается вопросом исследователь. «Из содержания эпопеи «Тихий Дон» отчетливо вытекает: мы отступили от Бога, нарушили Его святые заповеди, вступили на греховный путь беспощадной ненависти, кровавого насилия и взаимного истребления, забыли о покаянии - в этом одна из ключевых причин обрушившихся на нас бед и несчастий. Бог покарал Адама и Еву за искушение запретной любовью и нарушение Его священной заповеди; Бог покарал и людей за искус крови, насилия, властолюбия и духовной порчи» (270,23).

Грех безверия и своеволия, соблазнивший соборную душу народа, наполнивший человеческие сердца губительной рознью, разделивший их с Богом, превратил человеческое существование в Смуту, которая означает «утерю народом, обществом, государством согласного понимания высшего смысла своего существования; стремление «сойти с креста, определенного.Всеблагим Господом, свергнуть с себя «иго и бремя» промыслительного служения» (91,374). Революция и гражданская война разрушили соборное единство нации, привели к распаду державного государственного тела, ввергли общество в страшное противостояние «всех против всех». Ненависть и вражда стали нормой человеческой жизни, реки мученической крови обагрили Святую Русь.

Сопоставляя два полюса народной жизни, М. А. Шолохов утверждает соборный идеал как единственный способ достичь извечной цели стремлений русского человека - «смирить всех в любовь», победить хаос и Смуту, восстановить национальное единство и историческую преемственность русской жизни, объединив народ вокруг его вековых святынь. Возвращение Мелехова домой есть вместе с тем и возвращение казачества, всего русского народа на свой исторический путь. Финал «Тихого Дона» может быть истолкован в христианском смысле как смирение и покаяние, без которого невозможно спасение России, ибо покаяние есть путь к возрождению Истины, возврата к Божеству.

Причины Русской трагедии XX века получили у М. А. Шолохова не только художественное воплощение, но и духовное осмысление. В начале прошлого столетия Россия стала «средоточием, узловым пунктом вселенской борьбы добра и зла, притязающего на бессмертную душу человека. Эта духовная битва отражалась в материальном мире ее исторического бытия войнами и междоусобицами, смутами и социальными катаклизмами» (90,125-126).

Включение в текст эпопеи христианских мотивов и образов, Евангельских цитат, переложение предсказаний и пророчеств из исторических книг ветхозаветных авторов на язык персонажей позволило художнику проникнуть в сокровенный смысл социально- исторических событий, открыть духовное измерение в жизни нации, задало особую перспективу в изображении «судьбы человеческой, судьбы народной» (А. С. Пушкин) с «пересечением смысловых параллелей в крест с точкой духовного мира в центре» (А. Белый). «Россия

198 всходит на Голгофу.» (11,268) - эта фраза одного из второстепенных персонажей «Тихого Дона» становится вектором, определяющим логику сюжетно-композиционного движения и читательского восприятия романа, свидетельствующим о сопричастности земной истории вечности. Именно в этом — почти бессознательном - обнаружении за красной звездой «русского Креста» и состоит, по мнению A. JI. Казина, мировое значение эпопеи: «Тихий Дон» вдвинул русское самосознание в центр национальной Голгофы. Русь наглядно явлена в «Тихом Доне» как поле сражения главных мировых сил. Собственно, так всегда было в русском искусстве. но у Шолохова эта высшая; религиознофилософская мера бытия приложена к революции и гражданской войне» (94,400).

Обращение к категории соборности оказывается плодотворным при анализе не только идейно-художественного содержания романа, но и его поэтики (понимаемой нами вслед за М- М. Бахтиным, как «эстетика словесного творчества»). Шолоховская поэтика обнаруживает глубинную связь, с православным пасхальным архетипом русской культуры, который проявляется в композиционном построении «Тихого Дона», в идейно-образной и мотивной системе романа, в организации хронотопа и стиле повествования, в портретных характеристиках и пейзажных картинах. Сюжетный замысел шолоховской эпопеи неудержимо устремлен к катастрофическому исходу, но в этом внутреннем движении романа намечается и противоположный вектор: движение от распада бытового и сословного единства к новому соборному единению, восстановлению разрушенных связей и отношений. Обретение нового единства и целостности мира происходит на стилевом уровне романа. В этом универсальном принципе шолоховской поэтики, получившем в критике название эпического синтеза, проявляется одно из сущностных свойств искусства, которое, будучи так или иначе устремлено к преображению человеческой реальности, воздвигает свои структуры в противовес искаженному бытию (141,301). Классическая картина мира, созданная в «Тихом Доне», позволяет отнести это произведение к мощному пласту русской культуры, для которого было характерно стремление к синтезу, к восстановлению онтологического единства я» и «мира». Современный русский философ А. Л. Казин определяет основное представление классики как «идею сверхличного космического порядка, пронизывающего собой бытие» (94,116). «Художник классического типа чувствует мир как единство и дерзает отразить его в капле воды» - в эпическом романе» (94,120). В XX веке классичностью видения мира были отмечены концепции В. С. Соловьева, убежденного в том, что «безобразный хаос бессильно шевелится под стройным образом космоса» и воспринимавшего мир как «органическое целое», в котором все соразмерно и сопринадлежно (209,292); Н. О. Лосского, утверждавшего, что «даже самая вражда и распад органической жизни внутри мира возможны не иначе как при условии сохранения хотя бы минимума гармонии, единства, органического строения» (143,390); М. М. Бахтина, полагавшего, что «у мира есть смысл» (11,361).

Соборность — это состояние человеческого духа, духа народа, характеризующееся православной целостностью, любовью, свободой, единством устремления духовного подвига. Величие и значительность шолоховской эпопеи заключается в том, что художнику удалось проникнуть в «единое соборное существо души нации» (Вяч.Иванов), запечатлеть субстанциональную стихию национальной жизни. В сюжетно-композиционном движении романа отчетливо прослеживается перспектива пути от соборного родства людей к бессмысленной вражде между ними и к воссозданию общенационального, религиозно-нравственного мировоззрения на основе объединения народа вокруг его вековых святынь. Шолохов показал, к каким социальным и личным катаклизмам приводит процесс крушения старого, отказ от традиционных православных ценностей жизни, «отречение от самых основ общепринятого, самого даже священного» (239,115), и утвердил соборный идеал как единственный способ противостоять хаосу, злу, энтропии и неуклонной апостасийности мира.

Сегодня, в начале третьего тысячелетия, перед русскими людьми стоит задача «восстановления святынь» (П.Новгородцев), духовно-нравственного возрождения, возвращения к глубинным православным токам национальной культуры, ибо альтернатива этому, по словам Святейшего Патриарха Алексия 11,

200 полная бездуховность, размывание традиционных устоев нравственности и, как следствие, - гибель России, потерявшей свою историческую память и духовную самобытность» (126,1). «Тихий Дон», вобравший в себя трагический опыт смутного десятилетия, помогает заново осмыслить пройденный путь, возвращает к истокам, учит отличать Добро от зла, Истину от лжи.

Список научной литературыСтюфляева, Наталья Валерьевна, диссертация по теме "Русская литература"

1. Шолохов М.А. Собрание сочинений. В 8-ми т./Сост. М. Манохиной.- М.: Художественная литература, 1985-1986.

2. Абрамов Ф.А., Гура В.В. М. Шолохов. Семинарий. Д.: Учпедгиз, 1962.-383 с.

3. Аверинцев С.С. Религия и литература. Энн Арбор: Мичиган: Эрмитаж, 1981.- 140 с.

4. Аверинцев С.С. София Логос. Словарь. - Киев: Дух: Лггера, 2001.460 с.

5. Алексий II, Патриарх Московский и всея Руси. Церковь и мир на пороге нового тысячелетия. Доклад на открытии IX Международных Рождественских образовательных чтений. — М.: АОЗТ «Просветитель»,2001. -8 с.

6. Анализ литературного произведения / Под ред. Л.И. Емельянова и А.Н. Иезуитова. Л.: Наука, 1976.-236 с;

7. Апухтина В.А. Художественные принципы изображения исторической действительности в романе М.А. Шолохова «Тихий Дон» / Автореф. дис. канд. филол. Наук. М., 1953.-15 с.

8. Арсеньев Н.С. Духовные силы в жизни русского народа // Русские философы (конец XIX середина XX в.). Антология. Вып. I.-M.: Книжная палата, 1993.- С.33-41.

9. Баршт К.А. Русское литературоведение XX века: Уч. пос.: В 2-х ч. 4.1.-СПБ.: РГПУ им. А.И. Герцена, 1997.-336 с.

10. Ю.Бахтин М.М. Вопросы литературы и эстетики. Исследования разных лет. М.: Художественная литература, 1975. - 504 с.

11. Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. М.: Искусство, 1979.-424 с.

12. Бекедин П.В. Из темы «Шолохов и Достоевский» // Проблемы традиций и новаторства русской и советской прозы. Межвузовскийсборник научных трудов. Нижний Новгород: НГПИ им. М.Горького. - С.57-69.

13. Бекедин П.В. М.А. Шолохов и национальные традиции (К проблеме жанра эпопеи в русской литературе) / Дис. . канд. филол. наук. — Л.: 1979.-218 с.

14. Белая Г.А. Закономерности стилевого развития советской прозы. — М.: Наука, 1977.-255 с.

15. Белов П.П. Русская народно-национальная эпопея XIX века и ее традиции в советской эпопее / Дис. . докт. филол. наук. В 3-х книгах. Ростов - на - Дону, 1966. - 1087 с.

16. Бердяев Н.А. Русская идея. Харьков: Фолио; М.: ООО «Издательство ACT», 2000. - 400 с.

17. Бердяев Н.А. Смысл творчества. М.: Фолио : ACT, 2002. - 679 с.

18. Бирюков Ф.Г. Трагедия народа (О геноциде казачества) // Москва. — 1989. -№ 12.-С. 162-170.

19. Бирюков Ф.Г. Художественные открытия М. Шолохова. М.: Современник, 1976. - 350 с.

20. Бирюков Ф.Г. Ф. Крюков и М. Шолохов // Вопросы литературы. — 1991. № 2. - с.32-59.

21. Бирюков Ф.Г. Шолохов. В помощь преподавателям, старше -классникам и абитуриентам. -М.: МГУ, 1998. 112 с.

22. Бондарев Ю. Собрание сочинений. В 6-ти т. Т.6. М.: Художественная литература, 1986. -415 с.

23. Бочаров С. Г. Сюжеты русской литературы. М.: Языки русской культуры, 1999. - 626 с.

24. Бритиков А.Ф. Мастерство М. Шолохова. — М.-Л.: Наука, 1964. — 204 с.

25. Булгаков С.Н. Моя Родина: Избранное: К 125-летию со дня рождения. — Орел: Издательство Орловской гос. телерадиовещательной компании, 1996. — 238 с.

26. Булгаков С.Н. Сочинения: В 2 т. Т.2. Избранные статьи. — М.: Наука, 1993.-750 с.

27. Ваганов А.В. Сравнения в художественных произведениях

28. М.А. Шолохова / Дис. канд. филол. наук. — Ростов — на —1. Дону, 1992.- 149с.

29. Васильев В.Г. К вопросу о народно — эпическом характере «Тихого Дона» М.А. Шолохова // Ученые записки Казахского гос. университета. Т. XIV. Вып.1, 1952. С. 26-35.

30. Васильев В.Г. 0s «Тихом; Доне» М. Шолохова., Челябинск: Книжное издательство, 1963 -219 с.

31. Васильев В.Г. Художественные особенности языка «Тихого Дона» М.А. Шолохова // Магнитогорский ГНИ; Ученые записки. Вып. VI; Магнитогорск, 1958. - С. 175-212.

32. Великая Н.И. Стилевое своеобразие «Донских рассказов» М. Шолохова // М. Шолохов. Статьи и исследования. М.: Художественная литература, 1980. - С. 87-110.

33. Великая Н.И. «Тихий Дон» М.А. Шолохова как жанровый? и стилевой синтез. — Владивосток: ДВУ, 1983. — 136 с.

34. Вешенский сборник. №2. Сборник статей и докладов. Ростов-на-Дону: ООО «Ростиздат», 2002.-240 с.

35. Власов Р.И. Художественная концепция первой мировой войны в романе М.А. Шолохова «Тихий Дон» // Русская классика: проблемы интерпретации (материалы научно-практической конференции).-Липецк, 2000. С. 85-102.

36. Вышеславцев Б.П. Этика преображенного Эроса. — М.: Республика, 1994.-367 с.

37. Галимова Е.Ш. Поэтика повествования русской прозы XX века (1917-1985) / Дис. . докт. филол. наук.- Архангельск, 2000. -362 с.

38. Гаспаров Б.П., Литературные лейтмотивы: Очерки русской литературы XX века. М., 1994. — 360 с.

39. Гачев Г.Д. Содержательность художественных форм. Эпос. Лирика. Театр.- М.: Просвещение, 1968. 303 с.

40. Гей Н.К. Художественность литературы. Поэтика. Стиль. — М.: Наука, 1975. -472 с.

41. Глущенко В.В. Казак, что в имени твоем. Философия развития казачества. — М.: Академия военных наук; Пятигорск: Изд. РП Южэнерготехнадзор, 1997. 206 с.

42. Гнеденко A.M., Гнеденко В.М.' За други своя или все о казачестве. — М.: Международный фонд славянской; письменности и культуры. АРП Инт. Ко., 1993. 272 с.

43. Голубков М.М. Русская литература XX века: После раскола: Учебное пособие для вузов. М.г Аспект Пресс,2001. - 267 С.

44. Горбунов В.В. Идея соборности в русской религиозной философии (5 избранных портретов). М.: Феникс, 1994. - 180 с.

45. Горелов А.А. Национальное мироощущение и стиль Шолохова /У Шолохов в современном мире. Л.: Издательства Ленинградского университета, 1977. - С.116-138.

46. Горичева Т.М. О кенозисе русской культуры // Христианство и русская литература. Сборник статей. Сб. 1 СПб.: Наука, 1994. — С.50-88.

47. Горичева Т.М. Сиротство в русской культуре // Вестник мировой русской литературы. 1991. - №3. - С. 227-245.

48. Гоффеншефер В. Михаил Шолохов (Критический очерк). М.: Художественная литература, 1974, - 200 с.

49. Гоффеншефер В. Шолоховский пейзаж // Литературный критик. — 1938.-№8.-С. 121-135.

50. Гура В.В. Как создавался «Тихий Дон». Творческая история романа М.А. Шолохова. М.: Советский писатель, 1980. - 440 с.

51. Гусев В.И. Герой и стиль (К теории характера и стиля. Советская литература на рубеже 60-70-х годов). М.: Художественная литература, 1983. - 286 с.

52. Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка: В 4 т. Т.1: А 3. - М.: Терра,1994. - 800 с.

53. Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка: В 4 т. Т.4: Н U. - М.: Терра,1994. - 688 с.

54. Дайреджиев Б.О. О «Тихом Доне». М.: Советский писатель, 1962.-292 с.

55. Девятое В. Н. Лирическое в «Тихом Доне» (К проблеме новаторской сущности эпоса Шолохова) // Традиции и новаторство русской прозы и поэзии XIX — XX веков. — Нижний Новгород: НГПИ им. М. Горького, 1992. С. 153-159.

56. Девятое В. Н. О лирическом начале «Тихого Дона» Шолохова (К вопросу традиций и новаторства) // Традиции и новаторство в художественной литературе. Межвузовский сборник научных трудов. Горький: ГГПИ им. М. Горького, 1983. - С.78-85.

57. Драгомирецкая Н.В. Автор и герой в русской литературе XIX — XX веков. М.: Наука, 1991.-384 с.

58. Достоевский Ф.М. Полное собрание сочинений. В 15 т. Т. 11. — СПб.: Тип. П.Ф. Пантелеева, 1905. 410 с.

59. Достоевский Ф.М. Полное собрание сочинений. В 15 т. Т. 13. — СПб.: Тип. П.Ф.Пантелеева, 1905.-401 с.

60. Дунаев М.М. Иконостас // Православная беседа. — 1994. №5. — С. 12-17.

61. Дунаев М.М. Православие и русская литература: Учебное пособие для студентов духовных академий и семинарий: В 6ч. Ч. I. — М.: Христианская литература, 1996. 320 с.

62. Дунаев М.М. Православие и русская литература: Учебное пособие для студентов духовных академий и семинарий: В 6ч. Ч. VI. М.: Христианская литература, 2000. - 896 с.

63. Дырдин А.А. «Поднявший меч бранный от меча да погибнет. Истинно» («Тихий Дон», кн.З, ni.XLVI) // Войны России XX века в изображении М.А.Шолохова. Шолоховские чтения. — Ростов на — Дону: Издательство Ростовского университета, 1996. - С. 33-43.

64. Дырдин А.А. Правда как жизненная ценность и мера духовности в романе эпопее «Тихий Дон» // Шолоховские чтения. Творчество писателя в национальной культуре России. Сборник статей. - Ростов * - на - Дону: ООО «Ростиздат», 2000. -C.87-101L

65. Дырдин А.А. Этюды о Михаиле Шолохове. Творчество писателя-классика в духовной культуре России. Ульяновск: УлГТУ, 1999.96 с.

66. Егорычева Е.В. Младшее поколение Мелеховых в системе семейно-родовых представлений героев «Тихого Дона» // Актуальные проблемы литературоведения. — Воронеж: ВГУ, 1990. С. 114-122.

67. Ермаков Н.И. Тема крушения старого мира в романе М.А. Шолохова «Тихий Дон» // Ученые записки ГГПИ. T.XXII. -Горький, 1958. С. 66-98.

68. Ермаков Н.И. Трагическое в «Тихом Доне» Шолохова // Традиции и новаторство в художественной литературе. Межвузовский сборник научных трудов. Горький: ГТПИ им. М. Горького, 1983. — С. 6678.

69. Ермаков Н.И. Эпическое и трагическое в жанре «Тихого Дона» Шолохова // Горьковский ГПИ. Ученые записки. Т. XIV. Труды факультета языка и литературы. Горький, 1950. - С. 3-48.

70. Ермолаев Г.С. Михаил Шолохов и его творчество. — СПб.: Академический проект, 2000. 448 с.

71. Есаулов И.А. Категория соборности в русской литературе. Петрозаводск: Издательство Петрозаводского университета, 1995. — 288 с.

72. Ершов Л.Ф. Эпос Шолохова и традиции мирового эпического искусства // Шолохов в современном мире. — Л.: Издательство Ленинградского университета, 1977.-С. 10-18.

73. Ершова Н.В. Роль пейзажа в поэтике романов М.А. Шолохова «Тихий Дон» и В.М. Шукшина «Я пришел дать вам волю» // Шолоховские чтения. Сборник научных трудов. Вып.2 / Отв. ред. Ю.Г. Круглов. М.: РИЦ «Альфа» МГОПУ, 2002. - С. 24-31.

74. Ершова Н.В. Трагический герой в творчестве М.А. Шолохова и В.М. Шукшина (по романам «Тихий Дон» и «Я пришел дать вам волю») / Дис. . канд. филол. наук. Липецк, 2002. - 179 с.

75. Журавлева А.А., Ковалева А.Н. М.Шолохов, — М.: Просвещение, 1975.-215 с.

76. Журавлева А.А., Селиванов В.М. Проза М. Шолохова 40-60-х годов XX века в аспекте современности. Учебное пособие. — М.: МПУ, 1997.- 145 с.

77. Зайцев Н.И. Поэтический образ ; солнца у М Шолохова (Художественная концепция и стиль писателя) // Русская литература. — 1985. -№2.-С. 57-77.

78. Залесская Л.И. Шолохов и развитие советского многонационального романа. — М.: Наука, 1991. 266 с.

79. Запевалов; В.Н. «Донские рассказы» М.А. Шолохова. Генезис.

80. Проблематика. Поэтика / Дис.канд. филол. наук. Л., 1991.—212с.

81. Захаров А., священник. О монархии и народоправстве. Доклад на. региональном Невском Земском Соборе. СПб., 1999. -32 с.

82. Иванов Н.И. Пейзаж как средство выражения эстетического идеала Шолохова в романе «Тихий Дон» // Художественный образ как форма воплощения эстетического идеала. Межвузовский! сборник трудов. М.: МОПИ им. Н.К. Крупской, 1987. - С. 99 - 107.

83. Из творческого наследия русских писателей XX века:; Шолохов, Платонов, Леонов. СПб.: Наука, 1995. - 501 с.

84. Ильин А.А. Русская литература; в контексте отечественных православных традиций. Ярославль, 2000. -99 с.

85. Ильин И.А. Наши задачи. Историческая судьба и будущее России: Статьи 1948 1954 годов. В 2-х т. Т.1. -М.: Рарог, 1992. -272 с.

86. Ильин И.А. Одинокий художник. Статьи. Речи. Лекции. — М.: Искусство, 1993. 348 с.

87. Индивидуализм, коллективизм, соборность в структуре русской, духовности: Тезисы докладов республиканской научнотеоретической конференции 13-14 мая 1994. Комсомольск - на — Амуре, 1994.- 126 с.

88. Иоанн (Кронштадтский), прот. Христианская философия. — М.: Издательский отдел Московского Патриархата, 1992. — 214 с.

89. Иоанн (Снычев), митрополит. Русский узел. Статьи, беседы, обращения. СПб.: Царское Дело, 2000. - 405 с.

90. Иоанн (Снычев), митрополит. Русь Соборная. Очерки христианской государственности. — СПб.: Царское Дело, 1995. 350 с.

91. Иоанн (Снычев), митрополит. Самодержавие Духа. Очерки русского самосознания СПб.: Царское Дело, 1995. — 249 с.

92. Иоанн (Экономцев), игумен. Русская Православная Церковь и возрождение культуры. Доклад на открытии IX Международных Рождественских Образовательных чтений. М.: АОЗТ «Просветитель», 2001. - 12 с.

93. Казин A.Л. Философия искусства в русской и европейской духовной традиции7 Под общей ред. В.П. Сальникова. — СПб.: Алетейя, Санкт-Петербургский университет МВД России, 2000, — 432с.

94. Калинин А.В. Время «Тихого Дона». М.: Современник, 1979. — 189 с.

95. Кантор В. «Принцип христианского реализма», или против утопического своеволия // Вопросы литературы. 1998. - №6. - С. 129-153.

96. Карсавин Л.П. Сочинения. М.: Раритет, 1993. - 493 с.

97. Касаткина Т.А. Художественная реальность слова: Онтологичность слова в творчестве Ф.М. Достоевского как основа «реализма в высшем смысле» / Дис. . докт. филол. наук. — М., 1999: — 441 с.

98. Киреевский И.В. Разум на пути к Истине. — М.: Правило веры, 2002. 662 с.

99. Кирилл (Павлов), архимандрит. Ищите прежде Царствия Небесного. Проповеди. М.: Издательство Московского подворья Свято-Троицкой Сергиевой Лавры, 2000. - 448 с.

100. Кирпотин В. Тема природы в «Тихом Доне» Шолохова // Октябрь. 1946. - №12. - С. 174-187.

101. Кирсанов Е.И. Православный тихий Дон. М.: Держава, 1997. — 376 с.

102. Киселева Л.Ф. О стиле Шолохова // Теория литературы. Основные проблемы в историческом освещении. Стиль. Произведение. Литературное развитие. — М.: Наука, 1965. — С. 173201.

103. Киселева Л.Ф. «Память» и «открытие» в эпическом стиле (Шолохов) // Теория литературных стилей. Многообразие стилей советской литературы. Вопросы типологии / Отв. ред. Н.К. Гей. -М.: Наука, 1978. С. 384-406.

104. Киселева Л.Ф. Русский роман советской эпохи: Судьбы «Большого стиля» / Дис. . докт. филол. наук. — М.,1992. — 394 с.

105. Кисель Н. Образ дороги в пространственной картине мира. «Тихого Дона» // Дон. 1999. - №3/4. — С. 151-191.

106. Ковалева А.Н. Роман Шолохова «Тихий Дон» и устное народное творчество / Дис. . канд. филол. наук. — М., 1969.-233 с.

107. Кожевникова Н.А. Типы повествования в русской литературе XIX — XX веков. М.: Институт русского языка РАН, 1994. — 335 с.

108. Кожинов В.В. О русском национальном сознании. М.: Алгоритм, 2002. - 384 с.

109. Кожинов В.В. Победы и беды России. Русская культура как порождение истории. — М.: Алгоритм, 2000. — 448 с.

110. Кожинов В.В. Размышления о русской литературе. М.: Современник, 1991. - 524 с.

111. Кожинов В.В. Россия как цивилизация и культура // Наш современник. 2000. - №7. - С. 200-224.,

112. Кожинов В.В. Соборность поэзии Тютчева. К 190-летию со дня рождения поэта / Наш современник. — 1993. №12. - С. 167-172.

113. Кожинов В.В. «Тихий Дон» М.А. Шолохова // Русская литература XX века : Учебное пособие для 11 класса. / Под. ред. В.В. Кожинова. — М.: ООО «Торгово-издательский дом «Русское слово-РС», 1999. С.293-310.

114. Колодный JI.E. Как я нашел «Тихий Дон» : Хроника поиска. Анализ текста. М.: Гол ос,2000. - 624 с.

115. Копылова О.В. К вопросу шолоховского фольклоризма // Творческая индивидуальность писателя и фольклор:. Сборник научных трудов. Элиста: КГУ, 1985. - С. 122-129.

116. Короленок А.И. Шолохов и Гоголь (Эпические традиции вжанровой структуре «Тихого Дона») / Дисканд. филол. наук. —1. М., 1984.-219 с.

117. Костин Е.А. Проблемы войны и мира в «Тихом Доне» М.А. Шолохова // Русская советская классика. Историколитературные и функциональные аспекты изучения. Л.: Наука, 1989. -С. 133-141.

118. Костин Е.А. Художественный мир писателя как объект эстетики: Очерки эстетики М.А.Шолохова: Монография. Вильнюс: Издательство Вильнюсского Университета, 1990. — 218 е.,

119. Котельников В.А. Православные подвижники и русская литература. На пути к Оптиной. М.: Прогресс-Плеяда, 2002. — 384с.

120. Кошелев Я. Работа Шолохова над пейзажем // Ученые записки Томского педагогического института. Т. XVI . — Томск, 1957. — С.252-258.

121. Крупышев A.M. Роман М. Шолохова «Тихий Дон» и традиции русской литературы 19 века/Дис. . канд. филол. наук.— Л., 1975.-209 с.

122. Крутов А.Н. Православный век. «Христос раждается, славите!» Слово редактора // Русский Дом. 2000. - №1. - СЛ.

123. Кузнецов Ф.Ф. Конец фальсификации века // Русский Дом. -2000. -№1.-С. 16-18.

124. Кузнецов Ф.Ф. Шолохов и «антишолохов». Конец литературной мистификации века // Наш современник. — 2001. №4 - С. 252-283.

125. Кузнецов Ф.Ф. Шолохов и «антишолохов».Конец литературной мистификации века // Наш современник. 2004. - №2. С. 236-258.

126. Кургинян М. Концепция человека в творчестве Шолохова (Нравственный аспект характеристики персонажа) // М. Шолохов. Статьи и исследования. М.: Художественная литература, 1980. — С. 50-86.

127. Лавров В. Голгофа Григория Мелехова. К 90-летию Шолохова // Нева. 1995. - №5. - С.194-200.

128. Лазарева А.Н. Интеллигенция и религия. К историческому осмыслению проблематики «Вех». М.: ИФРАН, 1996. — 85 с.

129. Лебедев Ю.В. Духовные основы поэтики русской классической литературы // Литература в школе. 2002. - №1. - С. 18-20.

130. Лежнев И.Г. Путь Шолохова. Творческая биография. — М.: Советский писатель, 1958. 428 с.1351 Литвинов В.М. М. Шолохов . М.: Художественная литература, 1985.-350 с.

131. Литература и культура в контексте христианства. Труды II Международной конференции. Ульяновск: УлГТУ, 1999. — 116 с.

132. Лихачев Д.С. Историческая поэтика русской литературы. Смех как мировоззрение и др. работы. СПб.: Алетейя, 1997. - 508 с.

133. Лихачев Д.С. Монументально-исторический стиль древне-славянских литератур // Славянские литературы. VIII Международный съезд славистов. Доклады советской делегации. — М.,1978.-С.-120-153.

134. Лозанова А.Н. Народно-поэтические мотивы в романе Шолохова «Тихий Дон» // Вопросы советской литературы. VI. Фольклор в русской советской литературе. М.-Л.: Издательство АН СССР, 1956.-С. 127-161.

135. Лосев А.Ф. История античной эстетики: Софисты. Сократ. Платон. М.: Искусство, 1969. — 715 с.

136. Лосев А.Ф. Форма. Стиль. - Выражение / Сост. А.А. Тахо-Годи - М.: Мысль, 1995. - 944с.

137. Лосев А.Ф. Эстетика Возрождения. М.: Мысль, 1982. - 623 с.

138. Лосский Н.О. Избранное. М.: Правда, 1991. - 622 с.

139. Лотман Ю.М. О русской литературе. Статьи и исследования (1958-1993).-СПб.: Искусство, 1997.-848 с.

140. Мельникова Н.И. Языческое и православное в культуре чувств шолоховских героинь / Шолоховские чтения. Творчество писателя в национальной культуре России. Сборник статей. — Ростов на — Дону: ООО «Ростиздат», 2000. - С. 76-86.

141. Метченко А.И. Мудрость художника (О М.А. Шолохове). — М.: Современник, 1976. 190 с.

142. Минакова A.M. О двух мифологемах в «степном космосе» Шолохова // Проблема традиций в русской литературе. Межвузовский сборник научных трудов. Нижний Новгород: ННГУ, 1993.-С. 58-65.

143. Минакова A.M. Поэтика «Тихого Дона» Шолохова и литературная f традиция // Проблема традиций и новаторства в русской и советской прозе и поэзии. Межвузовский сборник научных трудов. Горький: ГГПИ им. Горького, 1987. - С. 58-68.

144. Минакова A.M. Пушкинская традиция в советской эпике 20-40-х годов : «Тихий Дон» Шолохова // Проблема традиций и новаторства русской и советской прозы. Межвузовский сборник научных трудов.- Нижний Новгород: НГПИ им. Горького, 1990. С. 48-57.

145. Минакова A.M. Художественный мифологизм эпики М.А. Шолохова: Сущность и функционирование / Дис. . докт. филол. наук. М.:, 1992. - 389 с.

146. Мировое значение творчества М. Шолохова: Материалы и исследовани / Сост. А. Овчаренко. М.: Современник, 1976. - 365с.

147. Могучий талант: Статьи, Выступления, речи. — К 75-летию со дня рождения М.А. Шолохова. / Сост. М.Е. Тесля. М.: Советская Россия, 1981.-271 с.

148. Неженец Н. Гомер, Толстой, Шолохов // Слово. 1995. - №11/12. - С.70-72.

149. Незванкина Л.К., Щемелева Л.М. Мотив // Литературный энциклопедический словарь / Под общей ред. В.М. Кожевникова и П.А. Николаева. М.: Советская энциклопедия, 1987. — С. 230-233.

150. Непомнящий B.C. Пушкин. Русская картина мира. Серия «Пушкин в XX веке», вып.VI. — М.: Наследие, 1999. — 544 с.

151. Непомнящий B.C. Русская литература XX века: Учебное пособие для 11 класса / Под ред. В.В. Кожинова. М.: ООО «Торгово-издательский дом «Русское слово — РС», 1999. — С.541-543.

152. Никольская Н.Н. Роман М.А. Шолохова «Поднятая целина» в контексте русской литературы XIX-первой четверти XX веков: тема казачества/ Дис. . канд. филол. наук. Тамбов, 2003. - 194 с.

153. Ничипоров Б.В. Введение в христианскую психологию. Размышления священника-психолога. — М.: Школа-Пресс, 1994. — 191 с.

154. Новгородцев П.И. Об общественном идеале. М.: Пресса, 1991. — 639 с.

155. Огнев А.В. Любовь, семья и судьба России. — Тверь: Русская провинция, 2000. — 164 с.

156. Огнев А.В. Михаил Шолохов и наше время. — Тверь, 1996. -247с.

157. Осипов В.О. Тайная жизнь Михаила Шолохова. Документальная хроника без легенд. М.: «Либерия», «Раритет», 1995.-415 с.

158. Палиевский П.В. Литература и теория. М.: Современник, 1978.-283 с.

159. Палиевский П.В. Шолохов и Булгаков. М.: ИМЛИ РАН, «Наследие», 1999. - 143 с.

160. Панаэтов О.Г. Полифонизм и соборность как категории поэтики (Ф.М. Достоевский и К.Н. Леонтьев) / Дис. . канд. филол. наук. — Краснодар, 1998. 245 с.

161. Пастырь добрый. Венок на могилу митрополита Иоанна. — СПб.: Царское Дело, 1996. 188 с.

162. Пахомова К.И. Народная песня в романе Шолохова «Тихий Дон» // Русская советская литература. Сборник статей. Ученые записки Горьковского государственного университета им. Н.И. Лобачевского. Серия филологическая. Вып. 49. — Горький, 1958. — С. 183-202.

163. Петелин В.В. Гуманизм Шолохова. — М.: Советский писатель, 1965.-496 с.

164. Петелин В.В. Жизнь Шолохова. Трагедия русского гения. — «Бессмертные имена». — М.: ЗАО Издательство Центр-полиграф,2002. 895 с.

165. Петелин В.В. М. Шолохов: Страницы жизни и творчества. — М.: Советский писатель, 1986. —364 с.

166. Пискунов В.М. Советский роман-эпопея. Жанр и его эволюция. — М.: Советский писатель, 1976. — 364 с.

167. Платонов О.А. Русский труд. М.: Современник, 1991. — 334 с.

168. Победоносцев К.П. Великая ; ложь нашего времени: (Статьи, письма к Александру III ). М.: Русская книга, 1993. - 637 е.

169. Поликанов А. Образ Дона в сюжете и композиции романа-эпопеи «Тихий Дон» // Московский государственный институт культуры. Ученые записки. Вып. 12. М., 1965. - С. 66-80.

170. Привалова М.И. Стилистические функции пейзажей в произведениях Шолохова // Шолохов в современном мире. — Л.: Издательство Ленинградского университета, 1977. — С. 164-178.

171. Прийма К. С веком наравне. Ростов - на — Дону: Книжное издательство, 1981. - 502 с.

172. Проблемы изучения творчества М.А. Шолохова. Сборник статей. Шолоховские чтения. Вып.5. Ростов - на - Дону, 1997. - 271 с.

173. Проблемы художественной формы социалистического реализма В 2-х. Т.1. Аспекты изучения художественной формы и действительность. - М.: Наука, 1971. - 424 с.

174. Проблемы художественной формы социалистического реализма.- В 2-х. Т.2. Внутренняя логика литературного произведения и художественная форма. М.: Наука, 1971. — 352 с.

175. Проценко Б.Н. Фольклор в романе Шолохова «Тихий Дон» и духовная культура донских казаков // Известия высших учебных заведений. Северо-Кавказский регион. Общественные науки. — 2000. -№2.-С. 8-12.

176. Рогов В.А. Христианская государственность России в учении русских святых. М.: Манускрипт, 1997. - 384 с.

177. Розанов В.В. Собрание сочинений. О писательстве и писателях.-М.: Республика, 1995. 733 с.

178. Россия перед вторым пришествием ( Материалы к очерку Русской эсхатологии) / Сост. С.В. Фомин. М.: «Серда-Пресс», 1999.560 с.

179. Русская литература XIX века и христианство / Под общей ред. В.И. Кулешова.-М.: МГУ, 1997. 384 с.

180. Русская цивилизация и соборность. Сборник статей / Сост. Е.С. Троицкий. М., 1994. - 250 с.

181. Саблина Н.П. «Не слышатели забытливы слова, но творцы. Органичное православие русской поэзии // Христианство и русская литература. Сб.З // Отв. ред. В.А. Котельников. СПб.: Наука, 1999. - С. 3-25.

182. Сатарова Л.Г. Донская проза конца XIX — первой трети XX в. Проблематика. Герои. Поэтика / Дис. . докт. филол. наук. М, 1994.-397 с.

183. Сатарова Л.Г. Взгляд с двух сторон: Донское казачество в романе М. Шолохова «Тихий Дон» и литературе русского зарубежья 20-х годов // Подъем. 1999. - №8. - С.233-248.

184. Сатарова Л.Г. Следовать путем истины («Православный «Тихий Дон» в творчестве М. Шолохова) // Подъем. 2000. - №6. — С. 110129.

185. Сатарова Л.Г. Человек и природа в романе М. Шолохова «Тихий Дон». Учебное пособие по спецкурсу. Воронеж: ВГПИ, 1989. — 84с.

186. Селезнев Ю. Избранное. М.: Современник, 1987. - 508 с.

187. Семанов С.Н. В мире «Тихого Дона». -М.: Современник, 1987.253 с.

188. Семанов С.Н. Основы бытия человеческого (Проблемы современной семьи в советской позе) // Север. 1986. - №10. - С. 106113.

189. Семанов С.Н. Православный «Тихий Дон». — М.: Наш современник, 1999. —144 с.

190. Семанова С. Философско-метафизические грани «Тихого Дона»// Вопросы литературы. 2002. - №1.-С. 71-121.

191. Серафим (Соболев), архиепископ. Русская идеология. СПб.: Издательство им. А.С. Суворина, 1992. - 104 с.

192. Сивоволов Г.Я. Михаил Шолохов. Страницы биографии. — Ростов — на Дону: АООТ «Ростовское книжное издательство», 1995.-350 с.

193. Сидоров В. Казаки-эмигранты о Шолохове // Дон. — 1990. № 11 .— С. 144-151.

194. Слепинин К. Азы Православия. СПб.: Сатис, 2001. - 86 с.

195. Слово о Шолохове: Сборник статей о великом художнике современности. — К 80-летию со дня рождения. — М.: Советская Россия, 1985.-480 с.

196. Смена литературных стилей. На материале русской литературы XIX XX веков. - М.: Наука, 1974. - 388 с.

197. Соболенко В.Н. Жанр романа-эпопеи: (Опыт сравнительного анализа «Войны и мира» Л. Толстого и «Тихого Дона» М. Шолохова). М.: Художественная литература, 1986. - 203 с.

198. Советский роман. Новаторство. Поэтика. Типология. М.: Наука, 1978. -694 с.

199. Сойфер М.И. Мастерство Шолохова. Ташкент: Издательство литературы и искусства, 1976. — 464 с.

200. Соколов Б. «Донская волна» в «Тихом Доне» есть: Ответ Г. Ермолаеву // Вопросы литературы. — 1993. — Вып.6. — С. 340-343.

201. Соловьев B.C. Сочинения: В 2 т. Т.2. М.: Правда, 1989. - 735 с.

202. Солоневич ИЛ. Народная монархия. Л.: Лучи Софии, 1998. — 504 с.

203. Сохряков Ю.И. Национальная идея в отечественной публицистике XIX — н. XX в.в. М.: Наследие, 2000. - 256 с.

204. Старец Силуан. М.: Издание Сретенского монастыря, 1999. — 640 с.

205. Стрельцов A.M. Версии не шолоховского авторства «Тихого Дона» (1928-1999). Критические очерки. Учебное пособие. — Елец : ЕГУ, 2000. 171 с.

206. Сухих С.И. Одиссея казачьего Гамлета (1925-1940. «Тихий Дон М. Шолохова) // Звезда. 2000. - №10. - С.219-230.

207. Сухих С.И. Споры об авторстве «Тихого Дона» : Из лекций по спец курсу «Проблемы творчества Шолохова». — Нижний Новгород: КиТиздат, 1999. 80 с.

208. Тальберг Н.Д. Русь Святая. СПб.: Издательство им. А.С. Суворина, 1992. - 104 с.

209. Тамарченко Е. Идея правды в «Тихом Доне» // Новый мир. — 1990. №6. - С. 237-248.

210. Тамахин М. Поэтика Шолохова романиста. — Ставрополь: Книжное издательство, 1980. - 271 с.

211. Тахо-Годи А.А. Солнце как символ в романе Шолохова «Тихий Дон» // Филологические науки. — 1977. №2. - С. 3-12.

212. Творчество М.А. Шолохова и советская литература. Шолоховские чтения. — Ростов — на — Дону: Издательство Ростовского университета, 1990. 135 с.

213. Теория литературных стилей. Многообразие стилей советской литературы. Вопросы типологии / Отв. ред. Н.К. Гей. М.: Наука, 1978.-512 с.

214. Теория литературных стилей. Современные аспекты изучения. — М.: Наука, 1982.-440 с.

215. Теория литературы. Основные проблемы в историческом освещении. Роды и жанры. М.: Наука, 1964. - 486 с.

216. Теория литературы. Основные проблемы в историческом освещении. Стиль. Произведение. Литературное развитие. М.: Наука, 1965.-504с.

217. Тихон, патриарх. Россия в проказе. М.: Лодья, 1998. - 128 с.

218. Ткаченко П.И. Вещий сон генерала Корнилова (К истории романа Шолохова «Тихий Дон») 7/ Московский журнал. — 1998. -№4.-С. 28-32.

219. Ткаченко П. «Песни жизнь обрезала.» // Дон. — 1990. №4. — С.149-159.

220. Топоров В.Н. Миф. Ритуал. Символ. Образ.: Исследования в области мифопоэтического. Избранное. М.: Культура, 1995. — 623с.

221. Троицкий В.Ю. Духовность слова. М.: ИТРК, 2001. - 184 с.

222. Троицкий Е.С. Что такое русская соборность? М., 1993. — 104 с.

223. Трофимов В.М. Реалистический, романтический, космический планы изображения природы, нации и человека в эпопее «Тихий Дон» // Природа в художественном мире писателя. Межвузовский сборник научных трудов. Волгоград: ВГУ, 1994. - С. 45-58.

224. Трофимов В.М. Историко-философское и социально-эстетическое значение казачьей песни в эпопее «Тихий Дон» Шолохова // Фольклорная традиция в русской литературе. Сборник научных трудов. Волгоград: ВПИ, 1986. — С. 108-115.

225. Трубецкой Е.Н. Свет Фаворский и преображение ума // Вопросы философии.- 1989. -№ 12.-С. 112-129.

226. Трубецкой Е.Н. Три очерка о русской иконе. Новосибирск: Издательство «Сибирь XXI век», 1991. - 112с.

227. Успенский Б.А. Поэтика композиции. — СПб.: Азбука, 2000. — 352с.

228. Федоров Н.Ф. Сочинения. М.: Мысль, 1982. — 711 с.

229. Федь Н.М. Парадокс гения. (Жизнь и сочинения Шолохова). — М.: Современный писатель, 1998. — 408 с.

230. Федь Н.М. Природы чудный лик.: Пейзаж в произведениях М. Шолохова // Слово. 1997. - №1/2. - С. 53-61.

231. Феодор (Бухарев), архимандрит. О духовных потребностях жизни. -М.: Столица, 1991. —320 с.

232. Флоренский П.А. Столп и утверждение Истины. Т.1 — М.: Правда, 1991.-492 с.

233. Флоренский П.А. Христианство и культура. М.: ООО «Издательство ACT», Харьков: «Фолио», 2001. - 672 с.

234. Флоровский Г., прот. Пути русского богословия. — Вильнюс, 1991.-602 с.

235. Фомушкин А.А. Язык эмоций персонажей М.А. Шолохова и Ф.Д. Крюкова (К проблеме авторства романа «Тихий Дон») // Русская литература. —1996. №4. — С. 53-76.

236. Хабин В.Н. Роман-эпопея о тихом Доне (Природа и человек в произведении Шолохова) // Вестник Московского университета. -Серия 9. Филология. - 1994. - № 1. - С. 3 -11.

237. Хазан В.И. Народно-героические традиции в творчестве Есенина и Шолохова // Проблемы топологии литературного процесса (на материале советской литературы). — Пермь: 111 НИ, 1989. — С.51-65.

238. Хализев В.Е. Наследие М.М. Бахтина и классическое видение мира // Филологические науки. — 1991. №5. — С. 3-13.

239. Хализев В.Е. Теория литературы. Учебник. М.: Высшая школа, 1999. -398 с.

240. Хватов А.И. На стрежне века. М.: Современник, 1975. — 178 с.

241. Хватов А.И. По страницам «Тихого Дона» // «Тихий Дон» Шолохова в современном восприятии. Шолоховские чтения. — Ростов — на — Дону: Издательство Ростовского университета, 1992. — С. 5-13.

242. Хватов А.И. «Тихий Дон» и эпопея XX века // От «Слова о полку Игореве» до «Тихого Дона». Л., 1969. - С. 212-224.

243. Хватов А.И. Художественный мир Шолохова. М.: • Современник, 1978.-477с.

244. Хомяков А:С. Сочинения: В 2т. Т.1. — М.: Московский философский фонд: Медиум, 1994. 589 с.

245. Цыценко И.И. Семья в русской философии XX века и романе-эпопее «Тихий Дон» // Шолоховские чтения. Творчество писателя в национальной культуре России. Сборник статей. Ростов — на — Дону: ООО «Ростиздат», 2000. - С. 87-101.

246. Цыценко И.И. Семья Мелеховых в художественной философии «Тихого Дона» // «Тихий Дон» Шолохова в современном восприятии. Шолоховские чтения. Ростов - на - Дону: Издательство Ростовского университета, 1992. — С.36-38.

247. Цыценко И.И. Этнотрадиция и семья в романе-эпопее «Тихий Дон» // Шолоховские чтения 97. Проблемы изучения творчества М.А. Шолохова / Отв. ред. Н.И. Глушков. - Ростов - на — Дону, 1997.-С. 52-65.

248. Черных И.Б. Стиль // Литературный энциклопедический словарь/ Под общей ред. В.М. Кожевникова и П.А. Николаева. — М.: советская энциклопедия, 1987. С. 420 - 422.

249. Чичерин А.В. Идеи и стиль. О природе поэтического слова. М.: Советский писатель, 1968. — 375 с.

250. Шапошников Л.Е. Философия соборности: Очерки русского самосознания. Межвузовская научная программа. — СПб.: С. Петербургский университет, 1996. - 200 с.

251. Ширина Е.А. Художественное осмысление природы в романе-эпопее М.А. Шолохова «Тихий Дон». Традиции и новаторство / Дис. канд. филол. наук. Белгород, 2001. —201 с.

252. Шмеман А., протопресвитер. За жизнь мира. М.: Издательство храма св. мц. Татианы, 2003. — 112 с.

253. Шолохов М.А. По велению души. Статьи, очерки, выступления, доклады. М.: Молодая гвардия, 1970. - 399 с.

254. Шолохов М.М. Письма отца // Дон. 1999. - №5/6. - С. 18-46.

255. Шолохов М.М. Разговор с отцом. ( Фрагмент из книги воспоминаний о Шолохове) // Дон. №5. - С. 157 - 165.

256. Шолохов на изломе времени. Статьи и исследования. Материалы к биографии писателя. Исторические источники «Тихого Дона». Письма и телеграммы. М.: Наследие, 1995. — 254с.

257. Шолоховские чтения. Сборник научных трудов. Вып. 1 / Отв. ред. Ю.Г. Круглов. М.: РИЦ «Альфа» МГОУП, 2001. - 377 с.

258. Шолоховские чтения. Сборник научных трудов. Вып. 2 / Отв. . ред. Ю.Г. Круглов. М.: РИЦ «Альфа» МГОУП, 2002. - 382 с.

259. Шолоховские чтения. Творчество- писателя в национальной культуре России. Сборник статей. — Ростов — на — Дону: ООО «Ростиздат», 2000. 288 с.

260. Эмерсон К. Русское Православие и ранний Бахтин // Бахтинский сборник. Вып. 2: Бахтин между Россией и Западом. - М., 1994. -С. 44-69.

261. Эстетика и поэтика языкового творчества. Межвузовский сборник научных трудов. 95-летию со дня рождения Шолохова посвящается. Таганрог: ТГПИ, 2000. — 208 с.

262. Юдин В.А. Православно- христианский аспект эпопеи Шолохова «Тихий Дон» // Mass Media. Действительность. Литература. Ежегодное издание. Вып. 1. - Тверь: Тверской государственный университет, 1998. - С. 22-27.

263. Язык и стиль прозы М.А. Шолохова / Отв. ред. В.В. Громова. -Ростов на - Дону: Издательство Ростовского университета, 1981. -131 с.

264. Якименко Л.Г. Творчество М.А. Шолохова. М.: Советский писатель, 1970. - 664 с.

265. Bearne C.G. Sholokhov.- Edinburgh: Oliver and Boyd, 1969, 113 p.

266. Ermolaev, Herman. Mikhail Sholokhov and his art. — Prinsenton (N.J.): Prinsenton univ. press, 1982. 375 p.

267. Simmons, Ernest J. Introduction to Russian Realism. Pushkin, Gogol, Dostoevsky, Tolstoy, Chekhov, Sholokhov. Bloomington: Indiana univ. press, 1965. - 275 p.

268. Simmons, Ernest J. Russian Fiction and Soviet ideology. Introduction to Fedin, leonov, and Sholokhov. New Work: Columbia univ. press, 1958.-267 p.

269. Stewart, David H. Faulkner, Sholokhov, and regional dissent in modern literature // Comparative literature symposium. Proceedings. Vol.6. Lubbock (Texas), 1973. - P. 135 - 180.

270. Stewart, David H. Mikhail Sholokhov. A Critical introduction. Ann Arbor : The Univ. of Michigan press, 1967. - 250 p.