автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.01
диссертация на тему: Система христианских мотивов в художественном мире "Тихого Дона" М.А. Шолохова

Полный текст автореферата диссертации по теме "Система христианских мотивов в художественном мире "Тихого Дона" М.А. Шолохова"

ООЗ"

На правах рукописи

Чалова Анна Петровна

Система христианских мотивов

в художественном мире «Тихого Дона» М.А. Шолохова

Специальность 10 01 01 - русская литература

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

2 5 ОКТ 2007

Сургут-2007

003162213

Работа выполнена на кафедре литературы и журналистики государственного образовательного учреждения высшего профессионального образования «Сургутский государственный педагогический университет»

Научный руководитель: доктор филологических наук, профессор,

заслуженный деятель науки Российской Федерации Дворяшин Юрий Александрович

Официальные оппоненты: доктор филологических наук, профессор

Дырдин Александр Александрович

кандидат филологических наук, доцент Прокопова Майя Владимировна

Ведущая организация: ГОУ В ПО «Уральский государственный

университет»

Защита состоится « 9 » ноября 2007 года в 12 15 часов на заседании диссертационного совета КМ 800 003 01 при Сургутском государственном педагогическом университете (Сургут, ул 50 лет ВЛКСМ, д 10/2, ауд 214)

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Сургутского государственного педагогического университета по адресу 626400, Сургут, ул 50 лет ВЛКСМ, д 10/2

Автореферат разослан « 9 » октября 2007 года

Ученый секретарь диссертационного совета кандидат педагогических наук, доцент

Т. А. Буя

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

В процессе постижения смысла и художественного своеобразия романа М.А Шолохова «Тихий Дон» на протяжении десятилетий рассматривались различные его аспекты. Однако и в настоящее время данное произведение представляется осмысленным не в полной мере. Исследователи ищут новые подходы к изучению романа М.А Шолохова, обнаруживают новые грани его проблематики и поэтики В результате идеологических изменений последних лет существенно активизировался интерес к православным мотивам «Тихого Дона». Словно наверстывая упущенное, ученые публикуют значительное число работ, посвященных христианским мотивам романа. На наш взгляд, наиболее весомые результаты анализа религиозной проблематики произведения отражены в книге A.A. Дырдина, а также в диссертационных исследованиях Н.В. Стюфляевой, Н.В. Ершовой, И И. Цыценко. Вклад в изучение христианских мотивов романа внесли также такие литературоведы, как Л.Г. Сатарова, С Г. Семенова, В О Осипов и др Рассматривая сложный религиозно-культурный контекст «Тихого Дона», ученые отмечают, что шолоховская эпопея содержит целый массив тем, образов, мотивов, связанных с православными идеями и ценностями, с текстом Священного Писания

Таким образом, изучение историографии вопроса показывает, что в шолоховедении уже накоплен весомый опыт осмысления религиозных мотивов «Тихого Дона» Однако нами впервые предпринята попытка определить роль христианских мотивов в создании центральных характеров и место в идейной концепции отдельных книг «Тихого Дона» путем их анализа в развитии — от начала до конца романа. На наш взгляд, такой подход позволит рассмотреть православные мотивы в «Тихом Доне» в определенном единстве и целостности При этом, как мы считаем, качество целостности достигается не путем анализа всех без исключения мотивов и образов произведения Оно может быть получено и в результате изучения ключевых элементов художественной системы, которую и представляет собой «Тихий Дон» По нашему мнению, наиболее рациональный путь в решении данной задачи - это постижение эволюции авторского

сознания в процессе создания эпопеи, которая отчетливо запечатлелась в углубляющихся от 1 до 8 части «Тихого Дона» смысла и значения православных мотивов.

Все сказанное определяет актуальность диссертационного исследования, целью которого является изучение христианских мотивов романа-эпопеи М.А. Шолохова «Тихий Дон» как развивающейся системы.

Решение данной проблемы обусловило постановку следующих задач:

1. Проследить развитие ключевых христианских мотивов в персонажной системе произведения.

2 Выявить особенности мировоззренческой позиции автора в соотнесении с христианским вероучением.

Объектом исследования является художественный мир романа-эпопеи М.А. Шолохова «Тихий Дон».

Предметом исследования являются христианские мотивы романа в их соотнесении с особенностями эволюции мировоззренческой позиции автора.

Методологическая основа диссертации. Цель и конкретные задачи обусловили выбор методов, адекватных предмету исследования: при общем конкретно-текстуальном анализе произведения были применены системно-целостный, структурно-семантический, сравнительно-типологический, ми-фопоэгаческий, герменевтический, культурно-исторический методы, а также метод мотивного анализа.

В качестве методологической базы в исследовании творчества М.А. Шолохова использованы работы П.В. Пали-евского, Ф.Ф Кузнецова, В.В.Петелина, Ю.А Дворянина, В.В Васильева, С.Г. Семеновой, Г.С Ермолаева, Е.А. Костина и других.

На защиту выносятся следующие положения:

1 Развитие христианских мотивов в «Тихом Доне» не только сюжетно обусловлено, предопределено развитием характеров героев и особенностями описываемых событий, но и детерминировано последовательным углублением мировоззренческих исканий классика в процессе создания шедевра

2. Вторая книга «Тихого Дона», основа которой формировалась значительно раньше остальных книг романа, являет собой начальную стадию осмысления христианских мотивов и введения их в художественную ткань повествования.

3. Первая книга представляет «экспозицию» христианского мотива. Детали православного быта, речь героев, изображение священнослужителей и церквей, религиозные жесты и поступки героев - все служит достоверному, исторически и психологически точному воссозданию казачьей общины и в целом России в первые десятилетия XX века.

4. Третья и четвертая книги - вершина творчества М А. Шолохова Православные ценности играют все большую роль в идейной концепции произведения, в формировании итогового смысла «Тихого Дона», возрастает значение христианских мотивов в создании образов персонажей и авторской оценке их поступков, христианская составляющая романа наполняется все большим содержательным смыслом. Идеи прощения и сострадания - нравственный итог исканий Григория Мелехова, они подсказывают единственно верный путь завершения гражданской войны, разделившей на враждующие стороны не только народ в целом, но и каждую семью.

5. Мировоззренческая позиция автора предопределена христианским вероучением. Миропонимание автора органично согласуется с православным мировидением героев Христианские мировоззренческие установки оказывают решающее влияние на идейно-художественную концепцию и особенности поэтики произведения, а также на специфику творческой методологии Шолохова.

Научная новизна диссертации состоит в том, что в ней христианские мотивы «Тихого Дона» впервые изучаются как развивающаяся система, а также определяются важные грани мировоззрения Шолохова на основе анализа авторской позиции и особенностей ее воплощения в художественном мире произведения.

Теоретическая значимость работы заключается в выявлении особенностей мировоззренческой позиции автора «Тихого Дона», предопределенных православным вероучением.

Практическая значимость результатов диссертационного исследования заключается в том, что они могут быть использованы в процессе дальнейшего изучения произведений писателя, а также при подготовке вузовских

лекционных курсов по истории русской литературы, спецкурсов и спецсеминаров, посвященных изучению творчества М.А. Шолохова, а также тем «Русская литература и христианство», «М.А. Шолохов и христианство».

Апробация работы. Основные положения диссертации отражены в 7 публикациях Авторские идеи и наблюдения были представлены в 15 публичных выступлениях на конференциях и конкурсах научных работ различного уровня (всероссийских, региональных, окружных и вузовских): на Всероссийской конференции «М.А. Шолохов в современном мире» (Москва, МГОПУ, 2005 г.); на региональной научной конференции «Шолохов в общественном сознании XX в.» (Сургут, 2000 г.); на региональной конференции «Шолохов в общественном сознании современности», посвященной 100-летию со дня рождения великого русского классика (Сургут, СурГПИ, 2005 г.); на ежегодной литературоведческой конференции молодых ученых (Новосибирск, Институт филологии СО РАН, 2006 г.); на региональных конкурсах студенческих научных работ (Тюмень, 2001, 2003 г.); на III и IV Окружных конкурсах научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ студентов высших и средних профессиональных учебных заведений ХМАО (Сургут, 2000 г.; Нижневартовск, 2001 г.), на V открытой окружной конференции молодых ученых «Наука и инновации XXI века» (Сургут, СурГУ, 2004 г.); на ежегодных научных конференциях преподавателей СурГПИ - СурГПУ (Сургут, 2003, 2006 г.), на ежегодных студенческих научно-практических конференциях в СурГПИ (Сургут, 2000-2003 гг.).

Структура диссертации. Работа состоит из введения, двух глав, заключения и списка использованной литературы, включающего 196 наименований.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении определяются цели, задачи и теоретико-методологическая основа диссертационного исследования, оценивается степень изученности христианских мотивов «Тихого Дона» в шолоховедении, обосновывается актуальность и научная новизна темы, определяется теоретическая и практическая значимость работы.

В первой главе «Христианские мотивы в персонажной системе романа М.А. Шолохова "Тихий Дон"» раскрывается роль православных мотивов в воссоздании образов тех героев, развитие которых можно проследить во всех книгах романа: Григория Мелехова, Пантелея Прокофьеви-ча, Ильиничны, Аксиньи, Натальи, Дарьи, Мишки Кошевого. Как показывает история создания произведения, а также окончательный текст романа, именно с раскрытием образов этих героев связывается художником постижение основ народного бытия. Следовательно, понимание смысла данных образов оказывается важным для уяснения особенностей идейно-художественной концепции «Тихого Дона». Также рассматривается образ деда Гришаки, без обращения к которому невозможно составить целостное представление о христианских мотивах романа и углублении идейной проблематики произведения. Большое значение в «Тихом Доне» имеют также образы красных, но изображение жизненных путей этих героев ограничено, как правило, пределами одной-двух книг; кроме того, основные идеи, воплощаемые этими персонажами, нашли отражение в образе Мишки Кошевого Роль христианских мотивов в раскрытии образа Кошевого рельефно обозначена в романе через взаимодействие этого героя с другими персонажами, поэтому в диссертации данный образ рассматривается в сопоставлении его убеждений с позициями Григория Мелехова и деда Гришаки. Через систему со- и противопоставлений раскрываются в «Тихом Доне» и женские образы: Аксиньи, Натальи, Дарьи, отчасти Ильиничны.

В первом параграфе «Роль христианских мотивов в углублении образа Григория Мелехова» рассматриваются развитие характера и углубление нравственных исканий главного героя «Тихого Дона». В диссертации особое вни-

мание уделяется тем поступкам, мыслям, переживаниям персонажа, которые во многом соотносимы с христианскими нормами морали, что имеет принципиальное значение в общей ценностно-смысловой структуре романа, в построении конфликта и сюжета, в изображении других персонажей. Григорий единственный пытается помешать коллективному изнасилованию Франи; он же, раненый, выносит с поля боя офицера, протестует против бессудного расстрела Подтелковым есаула Чернецова и остальных пленных, осуждает отца за грабежи и т д. Рассмотренные по отдельности, эти поступки зачастую не связываются непосредственно с православием, но проанализированные в системе, в со- и противопоставлении с деяниями других героев, они дают основания для суждений о значимости христианской составляющей в центральном образе произведения. Причем эта составляющая заметно углубляется от книги к книге, постепенно превращаясь едва ли не в доминанту образа.

В системе героев романа этот персонаж занимает особое положение, что подчеркивал и сам писатель. Анализ эпизодов произведения показывает, что отделение Григория и от белых, и от красных имеет не столько политический, сколько нравственный смысл. Персонаж судит о революции с точки зрения совести. В размежевании Мелехова с большевиками особое значение приобретает сострадательное отношение к человеку и миру. Изначально присущее герою, оно углубляется по мере развития повествования, становится сознательным принципом поведения персонажа. Именно в отношении к жалости и в целом к человеку в 3 и 4 книге главный герой расходится с представителями большевистской идеологии, поскольку изображенные в романе сторонники Советской власти преследуют проявления жалости в своей среде.

Григорий с особым вниманием относится к своему внутреннему миру. Мотивы греха, вины, «хворающей души», потревоженной совести органично сочетаются с мотивом прощения, сопровождающим главного героя. Совокупность этих мотивов образует систему, отсылающую нас к устойчивому христианскому комплексу самоосознания человека. В «Тихом Доне» мотив прощения оказывает решающее влияние на построение и разрешение конфликта

и принципы изображения действующих лиц. Посредством концептуально значимых диалогов Дуняшки и Григория с Кошевым весь комплекс мотивов жалости, прощения, греха, вины увязывается с Новым Заветом, заставляя переосмыслить судьбу Григория Мелехова в христианском ключе. Главный герой в итоге отвергает оба враждующих лагеря, стремясь к миру как согласию и через это - к миру как жизни в целом. В конце романа он возвращается в родной хутор, разумом отвергая Бога, но на деле следуя Его заповедям - «Не убивай» (Втор. 5:17), «Не судите, да не судимы будете» (Мф. 7:1), «Не будь побежден злом, но побеждай зло добром» (Рим. 12:21). Финал произведения прочитывается как исполнение всех глубинных христианских интенций романа

Таким образом, М.А. Шолохов как реалист психологически точно воспроизводит все движения души и поступки персонажа в конкретно-исторических обстоятельствах, в страшных катаклизмах XX века с его войнами и безверием. Но как мыслитель, воспринявший православно-народное мировоззрение, автор «Тихого Дона» подводит героя и читателя к осознанию непреложности нравственных законов, совпадающих с христианскими.

Во втором параграфе «Черты архетипа "блудного сына" в образе Григория Мелехова» рассматривается жизненный путь главного героя в соотнесении с архетипи-ческой моделью судьбы блудного сына. М.А. Шолохов с большой степенью точности следует библейской архетипи-ческой модели на основных уровнях поэтики произведения. система персонажей (отец, старший брат, младший брат), сюжет, идейно-нравственная проблематика. В романе воспроизведены основные признаки евангельской ситуации: уход из дома, жизнь во грехе и возвращение в родной хутор на последней странице романа. Сходство библейского образа с романным проявляется не только в главном, но и в менее значительных деталях: Григорий - младший сын, противопоставленный в романе старшему, как «непутевый», блуждающий по жизни, перечащий отцу (и в отношениях с женщинами, и в восприятии революции), - «путевому», послушному, идущему раз и навсегда выбранной дорогой. Причем наполнение архетипических ситуаций,

связанных с притчей о блудном сыне, конкретным индивидуально-авторским осмыслением нравственных проблем также происходит в «Тихом Доне» последовательно, углубляясь от книги к книге: от практически полного отсутствия отсылок к этому архетипу во 2 книге через выраженную сюжетообразующую роль в 1 книге к постижению глубинных нравственных основ миропорядка в 3 и особенно 4 книгах С первых страниц романа сюжетная линия запретной любви Григория и Аксиньи последовательно связывается с притчей о блудном сыне. Сквозь все произведение проходит мотив непослушания отцу {блудная жизнь с Аксиньей), который, всякий раз напоминая о Боге, просит Григория вернуться к «законной» (венчанной) жене. Персонаж словно движется по концентрическим кругам, попадая в сходные ситуации и каждый раз переживая их по-новому, более глубоко, каждый раз все глубже усваивая христианские ценности. Каждое возвращение домой сигнализирует о качественно ином уровне развития персонажа.

МА. Шолохов следует библейской модели и в завершении сюжетной линии произведения. Писатель придавал огромное значение тому, что Григорий в конце романа возвращается домой, и видел в этом факте не просто перемещение в пространстве, а свидетельство духовной победы героя над самим собой. Григорий преодолевает в себе блудного сына и становится отцом: в последней сцене романа мы видим его уже со своим сыном на руках Если в начале повествования (во 2 и 3 книге) он лишь называется отцом, не испытывая никакой привязанности к Мишатке с Полюшкой, то в 4 книге он чувствует любовь к детям, проявляет заботу о них.

При этом брачно-любовная линия не исчерпывает смыслового потенциала мифопоэтической модели. Герой проявляет себя как блудный сын и в другой сфере своего существования: в отношении к революции и гражданской войне. Именно как блуждания от одной «правды» к другой осознает свой путь и сам персонаж. Однако М.А Шолохов не только следует идейно-сюжетному содержанию притчи, но и отчасти переосмысливает ее, что, впрочем, нисколько не противоречит ее христианскому смыслу и даже углубляет его. В «Тихом Доне» оказывается важным не столько вы-

брать какую-то жизненную дорогу - систему взглядов и убеждений - и слепо ей следовать, отвергая все остальные -как это и делают Митька Коршунов (казак-каратель), Михаил Кошевой (защитник Советской власти) и Евгений Лист-ницкий (белоказачий офицер, дворянин). Подобное «выпрямление» действительности не лишено своей «правды», но не отвечает диалектике жизни во всей ее полноте. И потому блуждания «непутевого» Григория — человека, внимательного к окружающему миру, сверяющего свои поступки с голосом совести - оказываются гораздо более значимыми, и именно такой - окольный путь, вмещающий в себя самые разные дороги и тропинки (ведь Григорий отчасти пройдет дорогами и Листницкого, и Кошевого) - позволяет учесть все многообразие жизни и воплотить в своей судьбе общую правду. Григорий до конца идет путем сострадания, жалости, человечности, где-то отступаясь от него в порыве ярости, но всегда возвращаясь к принципам милосердия. Он помогает раненому Степану, не вспоминая, что тот стрелял ему в спину, хочет спасти Кошевого и Котлярова, зная, что кто-то из них убил его брата, прощает Дуняшку, которая выходит замуж за убийцу Петра, жалеет Капарина, который собирался его же выдать в Вешках или даже убить.

В связи с притчей о блудном сыне в романе актуализируется также притча о мытаре и фарисее. Разные по сюжету, эти рассказы Христа осмыслены Церковью как сходные по смыслу и сопряжены в богослужебной практике Великого поста: неделя о блудном сыне следует сразу за неделей о мытаре и фарисее. Обе притчи объясняют и дополняют друг друга. При этом блудный сын соотнесен с мытарем, и через его образ - с идеями прощения, спасения, благодати, с новозаветными нравственными нормами, а его старший брат с фарисеем — и, следовательно, с образами законников (не принявших Христа), с идеями закона и ограниченной справедливости, с ветхозаветной моралью. Весь комплекс этих понятий актуализируется в 4 книге «Тихого Дона» в связи с противостоянием Мелехова и Кошевого. Мишка - «законник», приверженец классовой правды, носитель ветхозаветной морали «око за око, зуб за зуб». Кошевой выступает в роли фарисея, считающего себя вправе осуждать и судить других, ему чужда идея прощения. Свои

суждения он противопоставляет евангельским, а себя - Самому Богу. Григорий же, по сути, следует основным идеям Нового Завета. Он является сторонником общей правды, евангельским мытарем, надеющимся на спасение и прощение.

Обращение к притче о блудном сыне непосредственно связано также с одним из основных художественно-мировоззренческих открытий Шолохова. То, что Григорий, искушаясь различными «правдами», несмотря ни на что вновь и вновь возвращается к земле, к истокам, имеет в романе основополагающее значение Именно обращение к притче о блудном сыне придает индивидуальной судьбе Григория общечеловеческий смысл, помогает осознать обретаемые им ценности как общезначимые, вечные, составляющие основу христианского отношения к миру.

В третьем параграфе «Углубление содержания христианской доминанты образа деда Гришаки» рассматривается последовательное возрастание роли христианского мотива в раскрытии образа Коршунова-старшего Так, во 2 книге, написанной Шолоховым раньше остальных, этот персонаж лишь изредка упоминается, произнося всего пару фраз. В 1 книге образ деда Гришаки уже связывается с Церковью. Он читает Евангелие, Псалтырь, постится, посещает храм, говеет на четвёртой неделе Великого поста В 3 книге христианская составляющая превращается в доминанту образа, персонаж «дорастает» до архетипа библейского пророка Свидетельством тому является наличие у шолоховского героя таких качеств, как религиозность, способность к предвидению будущего, личное благочестие, верность нравственным принципам, духовное одиночество. На протяжении всего повествования Гришака поучает и обличает других персонажей, причем слушатели игнорируют слова старика, подобно тому как иудеи пренебрегают предсказаниями пророков в Библии. Однако пророчества Гришаки сбываются вне зависимости от того, верят ли в них сами герои. Гришака точно улавливает основную идею второй части читаемой им Книги Иеремии с севера Бог посылает ту власть, которой надо покориться, и поэтому принимает победу красных как проявление Божьего Промысла

Как Иеремия — Седекию, Гришака убеждает повстанческого «генерала» Мелехова в бесполезности сопротивления, апеллируя к словам Бога, к тексту Священного Писания Как и Седекия, Григорий прислушивается к речам деда, но продолжает воевать Дальнейшие события развиваются точно по библейской схеме, побеждает противник (вавилоняне/красные), повстанцы не сдаются, Мишка Кошевой выжигает хутора, Седекия/Григорий скрывается от плена/тюрьмы. Исход их борьбы известен. Седекию схватывают, приводят к вавилонскому царю и выкалывают глаза; Мелехов сам возвращается в родной хутор, хорошо осознавая, что советская власть заставит его сполна заплатить за старые долги.

Сцена убийства Мишкой Кошевым деда Гришаки, истощенного, беспомощного старика, является одним из кульминационных моментов повествования, обличающим антихристианскую сущность революционной идеологии Кошевой, как когда-то Раскольников, убивает старика за идею — в данном случае идею социальной мести (варианта большевистской «правды»), не видя, что перед ним не обезличенный идеологией «буржуй-эксплуататор», а живой, точнее едва живой, Человек. Человек, способный и в бою, на грани жизни и смерти, сберечь в себе человеческое и сохранить жизнь пленному. Мишка убивает своего хуторянина, как вошь, без всякого раскаяния и сожаления, не видя в этом никакого преступления В дальнейшем Кошевой ничуть не раскаивается в содеянном, наоборот, даже гордится своими поступками. Своим поступком он, в сущности, демонстрирует разрешение крови по совести, характерное для целого ряда героев «Тихого Дона»: Гаранжи, Бунчука, Аб-рамсона, Штокмана- те. для большинства идеологов красных в романе В их лозунгах это разрешение превращается в официальное, законное

Таким образом, в 3 книге сцены с участием деда Гришаки высвечивают человеческую суть двух главных романных антагонистов- Григория Мелехова и Мишки Кошевого Устами старого воина автор провозглашает идею примирения враждующих сторон, идею ценности каждого человека Эпизоды, полные глубокого смысла и христианских аллюзий, отсылают читателя как к религиозной литературе

(Ветхий и Новый Завет), так и к православному творчеству Ф.М. Достоевского, выводя осмысление гражданской войны на новый уровень.

В четвертом параграфе «Значение христианских мотивов в создании образа Пантелея Прокофьевича» анализируются поступки главы мелеховского семейства. Являясь, несомненно, одним из самых ярких выразителей христианского мировоззрения в романе, Пантелей Про-кофьевич изображается в непрестанном диалоге с нравственными ценностями Православия. В безудержном желании сохранить и приумножить имущество герой доходит до нарушения Божьих заповедей, проявляющегося в грабеже мирных жителей. Направленность персонажа на внешний, предметный мир препятствует следованию духовным ценностям и, как следствие, ведет к утрате авторитета в кругу семьи. Своими греховными поступками герой дискредитирует проповедуемую им христианскую мораль в глазах других действующих лиц.

В пятом параграфе «Роль агиографических мотивов в интерпретации женских образов романа (Аксиньи, Натальи, Дарьи, Ильиничны)» показано, что при написании произведения Шолохов учитывал возможность соотнесения персонажей романа с их святыми тезками. Случаи, когда героини сознательно ведут себя по контрасту с агиографическим образом или в силу каких-то причин не может реализовать житийный потенциал, всегда соотносятся с преступлением норм морали Персонаж в результате самоуничтожается (самоубийство Дарьи и, в сущности, Натальи, трагическая смерть Аксиньи). Напротив, соответствие образу своего святого покровителя коррелирует с самотождественностью, достойной жизнью и смертью (Ильинична).

Если Наталья следует житийному образу, усваивая не только внешние его черты, но и глубинные нравственные интенции, то образ Аксиньи ориентирован только на поверхностное соблюдение житийного канона, подобно святым Ксениям, она реализует себя как странница, но если в житиях странствование осмысляется как путь к Богу через более строгое соблюдение заповедей, то в сюжетной линии Аксиньи странствие оборачивается беспутством, отрывом от корней и отказом от традиционных ценностей. Вместе с

тем в обоих случаях следование или его отрицание агиографическому канону не является жестко детерминированным Наталья не раз отступает от заповедей, предпринимая попытку самоубийства, проклиная мужа и убивая нерожденного ребенка; перемены происходят в образе Аксиньи, она становится более совестливой, в ней высвечивается материнское начало

В шестом параграфе «Углубление христианского содержания концепции образа Ильиничны» доказывается, что образ Василисы Мелеховой, подобно образам других матерей и стариков, приобретает все большее значение по мере развития повествования. Если в 1 и 2 книгах в изображении героини акцент сделан на внешности, одежде и образ практически не связывается с церковью, то в 3 и 4 книгах мы можем говорить о христианской доминанте образа Ильиничны и об использовании элементов житийного сюжета для воссоздания судьбы этой героини. Внешнее уходит из образа, уступая место глубокому внутреннему содержанию. Эпизоды с ее участием наполняются глубоким смыслом, имеющим большое значение для содержания произведения в целом. В разговорах с матерью Григория герои высказывают свои сокровенные мысли, раскрывают перед нами свои убеждения, такие диалоги расставляют важнейшие нравственные акценты в повествовании. Устами своей героини М.А. Шолохов осуждает братоубийственную войну и действия наиболее ярких представителей противоборствующих сторон из числа татарцев Григория, Мишки и Митьки Ильинична - один из наиболее ярких и цельных персонажей «Тихого Дона», а ее уверенность в необходимости примирения враждующих сторон во многом совпадает с авторской позицией. Именно материнская правда, основанная на христианских ценностях, в «Тихом Доне» ближе всего к истине

Таким образом, проанализированные нами образы, как правило, или воплощают в себе черты христианских архетипов (библейских, житийных), или, напротив, отвергают своим поведением архетипический канон К первой группе могут быть отнесены дед Гришака, Ильинична, а также в целом Григорий Мелехов и Наталья. Ко второй группе ближе Дарья и Аксинья, а также Мишка Кошевой и другие представители красных. Следование тому или иному архе-

типическому образу или его отрицание чаще всего не является безоговорочным; удельный вес того или иного архетипа меняется на протяжении всего повествования, возрастая к 3 и 4 книгам.

Во второй главе «Особенности мировоззренческой позиции автора "Тихого Дона"» исследуются различные грани миропонимания Шолохова в сопоставлении с христианской картиной мира. При этом мотивируются кажущиеся противоречивыми ценностные установки автора биографического и автора как субъекта творческой деятельности. Специфика миропонимания автора постигается через мо-тивный анализ произведения. Так, в первом параграфе второй главы «Характер проявления мировоззренческих взглядов и представлений в эпопее "Тихий Дон"» рассматриваются мотивы Промысла Божьего, веры в загробную жизнь, рая и ада, а также система мотивов, связанных со Страшным Судом. При этом в диссертации показано не только наличие христианских, но и отсутствие языческих и пантеистических мотивов, например, мотива языческого поклонения матери-земле. Изучение пространственно-временной организации текста позволяет критически переосмыслить сложившиеся в шолоховедении представления о взглядах писателя на мироздание, нашедшие отражение в работах A.M. Минаковой, Г.С. Ермолаева, А.А. Дыр-дина, Н.В. Стюфляевой и других. Сцены земледельческого труда в романе с наибольшей ясностью показывают нам, что земля и природа в произведении не обожествляются, напротив, в подобных эпизодах казаки демонстрируют христианскую веру. Каждое дело начинается ими с молитвой не к земле, воде и другим стихиям, а к Богу, Творцу и Подателю всяческих благ. Писатель далек от того, чтобы полностью переносить законы природы на человеческое общество. Так, если в природе борьба за выживание носит естественный характер и осмысляется писателем как нечто закономерное, то в человеческом обществе междоусобица понимается в контексте христианских представлений о страшном грехе братоубийства как забвение запрета Христа на осуждение человека, как нарушение заповедей «Не убивай» и «Возлюби ближнего твоего, как самого себя».

Понимание религиозных истоков и особенностей мировоззренческой позиции писателя позволяет объяснить и специфику раскрытия внутреннего мира персонажей в «Тихом Доне». Во втором параграфе второй главы «Особенности поэтики романа, связанные с христианским миропониманием» показано, что отказ писателя от слишком подробного изображения душевной жизни героев вызван не отвержением мира духовного, а наоборот, глубоким усвоением ценностей христианской культуры. Освобождая героев от необходимости самостоятельно создавать какие-либо ценности, писатель сосредоточивает внимание на созидательном начале в характере казака, зримо проявляющемся в его тяге к мирному труду на земле Шолохов придает большое значение умению казака радоваться жизни и любить ее несмотря ни на что, а истоки такого отношения к жизни писатель видит в религии, в принятии своей судьбы как проявления Промысла Божьего. Герои «Тихого Дона» принимают жизнь и смерть как выражение Божьего замысла об их жизненном пути Тем самым персонажи романа избавляются от бесплодных и подчас разрушительных размышлений и переживаний Таким образом, то понимание жизни, которое содержит христианское вероучение и которое усваивается народом, оказывается искомым идеалом и отменяет необходимость конструирования новых смысло-жизненных ценностей.

В третьем параграфе в центре внимания оказываются «Этические принципы автора "Тихого Дона" в контексте духовных ценностей христианства» При этом намечаются пути рассмотрения романа М.А. Шолохова на диа-логизующем фоне русской прозы 20-30-х годов о судьбе крестьянства Такой подход позволяет более рельефно осветить особенности мировоззренческой позиции автора эпопеи, обусловленные православным миропониманием и проявившиеся в расхождении ценностных установок Шолохова с целым рядом принципов, принятых в современной «Тихому Дону» литературе о деревне Так, представления писателя о природе явно противоречили официально насаждаемым идеям враждебности природных начал человеку и необходимости их подчинения власти земледельца Отношение автора и персонажей к окружающему миру в

«Тихом Доне» пронизано любовью и благоговением, жизнь природы воспринимается как чудо, что объясняется, на наш взгляд, в том числе и православным мировоззрением казачества, приятием мира как дивного Божиего творения.

Христианское отношение к миру объясняет и особый историзм Шолохова, не соответствующий стремлениям ряда крестьянских писателей 20-30-х годов к очернению прошлого, к разрушению традиционного уклада крестьянской жизни. Прошлое, закрепленное в привычках, традициях, обрядах, казачьем фольклоре и менталитете, в «Тихом Доне» всегда окрашено особым любовным отношением. Прошлое - то, что бережно хранится, передается из поколения в поколение, обеспечивая культурную стабильность, незыблемость нравственных устоев. При этом прошлое -и самим автором «Тихого Дона», и его литературными оппонентами - неизменно и прочно связывается с Православием. Разрушение привычного уклада жизни описывается художником с нескрываемой болью и горечью, а в восприятии настоящего особое внимание автора привлекают свидетельства наследования традиции. Так, наполнен символическим смыслом эпизод благословения Ильиничной Дуняшки на брак с Кошевым. Писатель подчеркивает, что этой иконой благословляла саму Ильиничну ее мать Для художника и его героев оказывается чрезвычайно важным сохранить православный обычай, даже неверующий Кошевой поддается на уговоры невесты и идет с ней венчаться, а свою сестру выдает замуж также в соответствии с церковными канонами - в мясоед. Несмотря на изображенные писателем колоссальные сдвиги в быту и общественном сознании, Шолохов подчеркивает онтологическую необходимость и жизненность православных норм поведения и мироотноше-ния. Так, поступки героев в 3 и 4 книгах эпопеи отмечены желанием преступить христианские нормы морали и одновременно невозможностью выйти победителем в этом богоборческом стремлении. Наказана смертью Наталья, вознамерившаяся сделать аборт и желавшая погибели отцу своих детей. Умирает Пантелей Прокофьевич, который в своей страсти к накоплению имущества в последние годы жизни полностью утрачивает страх Божий. Наказана смертельной болезнью гулящая Дарья, а ее тело, вытащенное из

воды, обезображено баграми. Трагически невозможной оказывается совместная жизнь Григория с Аксиньей, который, как всегда, на Пасху возвращается домой.

В характеристике персонажей Шолохов опирается на традиционные нравственные ценности, среди которых одно из главных мест всегда занимала любовь к ближнему. Отмеченный критиками «объективизм» писателя проявляется им не только в беспристрастном изображении противоборствующих сторон, но и в характеристике каждого персонажа независимо от его политической принадлежности, и имеет явно христианские истоки. Шолохов не оставляет право судить живых и мертвых ни за одной из враждующих сторон. Писатель показывает, что кругозор отдельных героев слишком узок для того, чтобы они могли правильно судить людей, и потому в романе звучит мотив справедливого Страшного Суда, ибо только Спаситель, видящий душу всякого человека, способен воздать каждому по заслугам. Персонажи, распоряжающиеся, подобно Малкину, чужими жизнями, как Бог, неизбежно совершают непоправимые ошибки. Напротив, взгляд на человека как на многогранное существо, способное к раскаянию и изменению, преодолевает ограниченность классового подхода, неизбежно уничтожающего плевелы вместе с пшеницей, и обосновывает необходимость прощения и примирения участников гражданской войны.

В Заключении подводятся общие итоги диссертационного исследования Христианские мотивы предстают в романе как система, обеспечивающая внутреннее единство романа и многократно увеличивающая смысловой потенциал каждого элемента произведения

Анализ христианских мотивов «Тихого Дона» показывает, что в романе наблюдается последовательное углубление авторской мысли Развитие христианского мотива просматривается как на уровне идейно-проблематическом, так и на уровне поэтики, в возрастающей от книги к книге степени освоения христианского интертекстуального пространства и, в частности, таких элементов интертекста, как архетип, житийный сюжет, пророчество, цитата, реминисценция. Благодаря обращению к ценностям Православия размышления художника об истоках и сущности войны,

о человеческих взаимоотношениях, о родстве (материнстве, отцовстве, братстве всех людей), о любви и семье выходят на качественно иной уровень. Содержание «Тихого Дона» оказывается созвучным целому ряду ключевых идей Нового Завета. По мысли автора, единственный путь к завершению гражданской войны, «междоусобицы» в стране и в отдельно взятой семье - это путь прощения, милосердия, жертвенной любви к ближнему.

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях:

Публикации в изданиях, рекомендованных ВАК 1. Чалова, А П Заключительные эпизоды 2-й и 4-й книг «Тихого Дона» как смысловые центры романа / А.П. Чалова // Вестник ЧГПУ. Научный журнал. - 2007. - № 3. -С. 277-284.

Другие публикации 2 Чалова, А П Христианские мотивы в романе М.А Шолохова «Тихий Дон» / А.П. Чалова. Сборник материалов лауреатов регионального конкурса студ. научных работ 2004 г - Тюмень: Мандр и Ка, 2005. - С. 348-352.

3. Чалова, А П Святые в «Тихом Доне» Шолохова Иконографические коннотации в персонажной системе романа / А.П Чалова // Филологические штудии. Сборник научных студенческих работ. Выпуск 1. - Сургут: РИО Сур-ГПИ, 2004.-С. 61-73.

4. Чалова, А П Христианские мотивы в персонажной системе романа М А Шолохова «Тихий Дон» (Пантелей Прокофьевич Мелехов) / А.П. Чалова // Наука и инновации XXI века: материалы V Открытой окружной конференции молодых ученых. Сургут, 25-26 ноября 2004 года - Сургут. Изд-во СурГУ, 2005. - С. 329-330

5. Чалова, А П Христианские мотивы в персонажной системе «Тихого Дона» М.А. Шолохова (образ Григория Мелехова) / А.П. Чалова // М А. Шолохов в художественных и мировоззренческих исканиях современности: Сборник научных статей и материалов - Сургут- РИО СурГПУ - 2005. - С. 85-94

6. Чалова, А П Дед Гришака и его пророчества в эпопее М А. Шолохова «Тихий Дон» / А.П. Чалова // Студенческие шолоховские чтения: Сборник научных трудов / Отв. ред. Ю.Г. Круглов. - М.. МГОГТУ имени М.А. Шолохова, 2005. - С. 110-115.

7. Чалова, А П Христианские мотивы в романе «Тихий Дон» в осмыслении отечественной литературной критики / А.П. Чалова // Самобытность таланта (творческая индивидуальность писателя в контексте литературной традиции). Сборник научных статей. Выпуск 4. - Сургут: РИО СурГПУ, 2006. - С. 90-99.

Сдано в печать 08 10 2007 г Формат 60x84/16 Печать ризограф Гарнитура Times NR Тираж 100 экз Заказ №42 Уел пл 1

Редакционно-издательский отдел Сургутского государственного педагогического университета 628417, г Сургут, 50 лет ВЛКСМ, 10/2

Отпечатано в РИО СурГПУ

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Чалова, Анна Петровна

Введение.

Глава I. Христианские мотивы в персонажной системе романа

М.А. Шолохова «Тихий Дон».

§1.Роль христианских мотивов в углублении образа Григория

Мелехова.

§ 2. Черты архетипа «блудного сына» в образе Григория Мелехова.

§ 3. Углубление содержания христианской доминанты образа деда

Гришаки.

§ 4. Значение христианских мотивов в создании образа Пантелея

Прокофьевича.

§ 5. Роль агиографических мотивов в интерпретации женских образов романа (Аксиньи, Натальи, Дарьи, Ильиничны).

§ 6. Углубление христианского содержания концепции образа

Ильиничны.

Глава И. Особенности мировоззренческой позиции автора «Тихого

Дона».

§ 1. Характер проявления мировоззренческих взглядов и представлений в эпопее «Тихий Дон».

§ 2. Особенности поэтики романа, связанные с христианским миропониманием.

§ 3. Этические принципы автора «Тихого Дона» в контексте духовных ценностей христианства.

Введение диссертации2007 год, автореферат по филологии, Чалова, Анна Петровна

Роман-эпопея М.А. Шолохова «Тихий Дон» является одним из вершинных произведений не только русской, но и мировой литературы. *

Данное обстоятельство - причина неизменного интереса к произведению как простых читателей, так и профессиональных литературоведов. В процессе постижения смысла и художественного своеобразия романа на протяжении десятилетий рассматривались различные его аспекты. Глубоко и результативно анализировались творческая история романа, художественные открытия Шолохова, особенности эстетики и поэтики «Тихого Дона», идейно-художественная концепция эпопеи, образы персонажей и пейзажные зарисовки, язык и стиль произведения, а также влияние творчества писателя на русскую и мировую литературу XX века.

Однако и в настоящее время «Тихий Дон» представляется осмысленным не в полной мере. Исследователи ищут новые подходы к изучению романа М.А. Шолохова, обнаруживают новые грани его проблематики и поэтики. В спорах последних лет об эпопее всё чаще затрагивается целый пласт ее содержания, связанный с христианскими мотивами, который в советские годы оставался за пределами внимания ученых. Причины этого обстоятельства многообразны. Здесь имело значение не только воздействие атеистической психологии, господствовавшей в то время в общественном сознании, но и прямое заявление писателя о своих арелигиозных взглядах. Дело осложнялось и тем, что в самом «Тихом Доне» рельефно запечатлелось откровенно враждебное отношение к религии тех персонажей, которые были непосредственными выразителями официальной идеологии. Заключения этих героев толковались литературной критикой того времени как истина в последней инстанции. Антицерковные мотивы в творчестве Шолохова давали исследователям возможность для широких обобщений. Так, например, Л.А. Попов в монографии с характерным названием «Атеистический потенциал русской литературы» утверждал, что «атеистический пафос, настрой творчества <.> М. Шолохова и других очевиден. Своими сочинениями они способствовали формированию нового человека - строителя социалистического общества, с материалистических позиций осмысляющего разнообразные природные и общественные явления, противостоящего религиозным настроениям в повседневной жизни» (128, 135). Однако не случайно то, что даже в этом исследовании литературовед ссылается только на «Поднятую целину», не обнаруживая, видимо, в «Тихом Доне» достаточного материала для утверждений об атеистической направленности романа.

Вместе с тем, нельзя не заметить, что и в советские годы наиболее проницательные и глубокие исследователи, не говоря об этом прямо, анализировали отдельные образы и мотивы романа в русле, соотносимом с принципами христианской этики. В отличие от И.Г. Лежнева, В.Ц. Гоффеншефера, В.В. Гуры, Л.Г. Якименко, стоявших на ортодоксально классовых позициях, такие ученые, как А.И. Хватов, В.В. Петелин, Ф.Г. Бирюков, Ю.А. Дворяшин, обратили внимание на духовно-нравственные ценности, которые лежат в основе творчества Шолохова и других русских писателей.

В результате идеологических изменений последних лет интерес к православным мотивам «Тихого Дона» существенно активизировался. В последние два десятилетия литературоведение обогатилось целым рядом исследований и наблюдений по проблеме «Шолохов и христианство», однако до сих пор, по точному суждению В.О. Осипова, «эта тема считается открытием» (117, 65). «М. Шолохов и Православие. Наверное, сама постановка этого вопроса кому-то покажется несовместимой и даже парадоксальной, ибо, казалось бы, недопустимо ставить рядом две взаимоисключающие парадигмы - религиозно-христианскую, идеальную и коммунистическую, материалистическую. Бытие телесное и духовное, однако, могут непостижимым образом сопрягаться, взаимодействовать» (191, 207), - размышлял в конце 90-х гг. В.А. Юдин.

Предположение о наличии в эпопее Шолохова христианских мотивов десять лет назад казалось исследователям настолько невозможным, что, например, авторы книги «К истокам "Тихого Дона"» А.Г. и С.Э. Макаровы весь мощный пласт народной духовности в романе оценивали как чужеродный Шолохову, введенный в повествование неким таинственным протографом, упрекая самого писателя в непонимании религиозных настроений, сущности казачьей веры и обрядовых традиций.

Сознательное приятие автором «Тихого Дона» христианских принципов и ориентиров как данности казачьей жизни выявляется критикой о Шолохове в конце 80-х - начале 90-х годов. Исследователи отмечают продуктивность философско-богословского, православного истолкования романа, однако не без оснований сомневаются в уместности ограничения возможностей для иного его прочтения. Изучение этой темы важно еще и потому, что оно, по справедливому суждению Л.Г. Сатаровой и Н.В. Стюфляевой, позволяет не только глубже понять прозу Шолохова, но и вписать его творчество в традиционный, философско-религиозный и нравственный контекст нашей отечественной культуры.

В последние два десятилетия, словно наверстывая упущенное, ученые публикуют значительное число работ, посвященных православным мотивам романа. На наш взгляд, наиболее весомые результаты исследования христианской проблематики произведения отражены в книге А.А. Дырдина, а также в кандидатских диссертациях Н.В. Стюфляевой, Н.В. Ершовой, И.И. Цыценко.

Одним из первых ученых, обративших внимание на сложный религиозно-культурный контекст «Тихого Дона», является А.А. Дырдин. Выходившие в разные годы статьи литературоведа, посвященные изучению христианских аспектов романа, в переработанном и дополненном виде составили сборник под названием «Этюды о Михаиле Шолохове: Творчество писателя-классика в духовной культуре России». В построении образов персонажей и пейзажных картинах, в словесно-стилевой структуре и идейном пафосе произведения литературовед обнаруживает тесную связь художественной мысли Шолохова с народным православием. Ученый сосредоточивает свое внимание на образах Григория Мелехова и деда Гришаки, интерпретирует поступки этих персонажей с точки зрения православной антропологии. Литературовед придает также особое значение взглядам Шолохова на войну, видя в их художественном воплощении «христианский реализм» писателя. «Изображение военных событий в «Тихом Доне» корректируется народно-православным миропониманием, -пишет он. - Как историческая катастрофа, инициирующая в человеке звериные инстинкты, война противна сознанию христианина. И все же для Шолохова период войн и революций - это время, когда одухотворенная личность поднимается до уяснения жизненных истин. Такое отрицательное откровение мы наблюдаем у Григория Мелехова» (56, 38). Исследователь указывает на неизбежные трудности и множество нерешенных вопросов, с которыми сталкивается литературовед, стремящийся постигнуть вероисповедные основы творчества М.А. Шолохова. Вместе с тем, как показывает опыт изучения «Тихого Дона» в последнее десятилетие, намеченные А.А. Дырдиным подходы оказались в целом весьма продуктивными и позволили ученым прийти к целому ряду ценных наблюдений, касающихся содержания и поэтики романа.

В исследовании Н.В. Стюфляевой «Идея соборности и ее художественное воплощение в романе М.А. Шолохова "Тихий Дон"» творчество писателя рассматривается с позиций православной духовности. Исследователь исходит из предположения, что «автор «Тихого Дона» как художник - сознательно или подсознательно - ориентировался на такую родовую категорию русской культуры, как соборность» (152, 4). В результате проведенного исследования Н.В. Стюфляева приходит к главному выводу: «Идея соборности, под которой мы понимаем духовное единение народа, укорененное в общем служении Вечной Правде, в осознании жизни как долга и самопожертвования, имеющих конкретную цель - посильно приблизиться к Богу и воплотить в себе нравственный идеал Православия, - является важнейшей составляющей художественного мира романа «Тихий Дон», образует ценностный центр, ядро его проблематики и поэтики» (152, 5). В конфликте белых и красных Н.В. Стюфляева видит «следствие более глубокого, онтологического противостояния мирового Добра и зла, которое определяется в диссертации как столкновение двух типов нравственного и культурного развития человечества - соборности и индивидуализма» (152, 5). Литературовед показывает, что «историческая судьба России в XX веке осмысливается М.А. Шолоховым в рамках апокалиптической символики» (152, 5), а «духовное пространство повествования организуется системой христианских образов и мотивов, среди которых ведущую роль играет мотив Распятия, Голгофы, Креста» (152, 5). Выводы исследователя далеко не бесспорны, однако ценны своей оригинальностью и новизной, стремлением рассмотреть христианские идеи, мотивы и образы романа в определенной системе.

Следует отметить и диссертацию Н.В. Ершовой «Трагический герой в творчестве М.А. Шолохова и В.М. Шукшина». Исследователь рассматривает романы «Тихий Дон» и «Я пришел дать вам волю» в русле христианской антропологии и аксиологии. В диссертации впервые исследуется своеволие как источник трагического в судьбах Григория Мелехова, Евгения Листницкого и Степана Разина. В работе предпринимается попытка нового толкования сущности трагического героя в эпопее М.А. Шолохова. Судьба Мелехова осмысляется как путь к покаянию, смирению, как несение креста.

Вместе с тем необходимо отметить, что в работах Н.В. Стюфляевой и Н.В. Ершовой смысл образов, прямо или косвенно запечатлевших религиозную семантику, трактуется нередко прямолинейно, а то и предвзято. Текст романа используется как иллюстративный материал к трудам русских религиозных философов и церковнослужителей о революции, при этом не учитывается творческая индивидуальность писателя, смысл «Тихого Дона» подменяется идеями и размышлениями современников М.А. Шолохова о трагическом периоде русской истории.

Вклад в изучение христианских мотивов романа внесли также такие литературоведы, как Л.Г. Сатарова, В.О. Осипов, С.Г. Семенова, М.М. Дунаев и др. Рассматривая сложный религиозно-культурный контекст «Тихого Дона», ученые отмечают, что шолоховская эпопея содержит целый массив тем, образов, мотивов, связанных с православными идеями и ценностями, с текстом Священного Писания. В подробном изображении Шолоховым тех сторон жизни казака, которые связаны с Православием, ученые видят, прежде всего, верность исторической правде (А. Шамаро, И.И. Цыценко, В.О. Осипов). По мнению В.О. Осипова, «роман не приобщает читателя к православию как бы только с оказией - по сюжету-действу. Шолохов не боится стать истинно миссионером: приобщает неприобщенных к таинствам церкви. Наверное, не по велению каких-то религиозных чувств, ибо, конечно же, коммунист, но исповедует свое право на жизнеописание без изъятий» (117, 63). Вместе с тем шолоховеды отмечают, что многочисленные библейские цитаты и образы, которые отражены и в речи автора, и в речи персонажей, являются в романе М.А. Шолохова важными элементами эпического повествования.

В целом же, по мнению литературоведов (А.А. Дырдина, А. Казина, Г.С. Ермолаева, Е.Н. Тамарченко, И.И. Цыценко), Шолохов показывает утрату веры казаками. По мнению А. Казина, Шолохов «описывает трагедию распада Православного Царства», под которым исследователь подразумевает «всю совокупность духовной и материальной жизни народа, понятой как осуществление (сознательное или бессознательное) зова Христа, обращенного к этому народу» (цит. по: 59, 62). Н.В. Стюфляева склоняется к широко распространенному сегодня мнению о том, что «крушение российской государственности в 1917-ом году было вызвано отказом русского народа, в том числе и казачества, от традиционных основ быта и культуры, которые веками формировало Православие» (152, 5).

При оценке центрального персонажа романа, Григория Мелехова, в современных исследованиях все чаще делается акцент на поступках героя, соотносимых с нормами христианской этики. По мнению Н.В. Ершовой, «эволюция Мелехова может быть определена как путь от своеволия к смирению и покаянию, как путь преодоления своеволия» (60, 13). Н.В. Стюфляева видит эволюцию Григория в «слиянии личного опыта героя с соборной Истиной» (153, 104). А.А. Дырдин в статье «Правда как жизненная ценность и мера духовности в романе-эпопее "Тихий Дон"» рассматривает путь Григория как «восхождение к концепту правды, определяющему вместе с любовью к человеку суть народного самосознания» (53, 56).

Отчетливо наметилась тенденция подчеркивать негативные, антихристианские моменты в изображении Шолоховым красных (Л.Г. Сатарова, С.Г. Семенова, Н.В. Стюфляева). Особенно заметна она в монографии С.Н. Семанова «Православный "Тихий Дон"». «Помимо трагической и принятой сугубо в одиночку смерти, вне семьи, дома, общины, коллектива, этих трех весьма важных героев «Тихого Дона» [Осипа Штокмана, Илью Бунчука и Анну Погудко. - А.Ч.] объединяют еще два примечательных обстоятельства. Они уходят из романа "навсегда", никто и никогда не вспомнит о них - вопреки многим иным героям. И еще - все трое заканчивают свою жизнь бездетными, наследия оставить им не дано, они вырываются из жизни вместе с корневищем» (141, 63), - к такому заключению приходит известный шолоховед.

Схоже с выводами С.Н. Семанова суждение Л.Г. Сатаровой: «Одержимость бесами большевиков показана у Шолохова выпукло, впечатляюще. <.> Зверская, немотивированная расправа над добровольно разоружившимися людьми имеет религиозную основу: новая власть сознательно служит злу, попирает от Бога данные заповеди. <.> И Шолохов, и Бунин видят в революции нечто сверхъестественное, мистическое - явление самого дьявола» (136, 30). Главным уроком «Тихого

Дона» Л.Г. Сатарова считает «необходимость покаяния и воцерковления» (136, 30).

Христианскую составляющую женских образов романа изучают И.И. Цыценко, С.Н. Семанов, Н.И. Мельникова и др. Так, выражение «сугубо православного» (141, 60) отношения к женской сущности и самоценности видит в романе С.Н. Семанов, анализируя образы Аксиньи, Натальи, Ильиничны и Дарьи. Образы казачек всегда рассматриваются исследователями в рамках изучения «мысли семейной» в «Тихом Доне», ведь именно в семье, в отношениях между возлюбленными, родственниками, мужьями, детьми выявляется характер каждой из них. Литературоведы отмечают, что «семья у Шолохова - изобразительный центр, сквозь призму которого раскрывается нам «макрокосм» национальной культуры» (173, 55). И.И. Цыценко в диссертационном исследовании на тему «Концепция семьи в романе-эпопее М.А. Шолохова "Тихий Дон"» анализирует «семейную религию», доказывая, что семья в этом произведении представлена как хранительница веры, и самый яркий образ выразителя народной философии в эпопее - это Ильинична. Ученый приходит к выводу о том, что философия любви в «Тихом Доне», «не укладывается ни в одну из предложенных отечественной философией концепций, а некоторыми своими чертами, например, философским мотивом соприродности любви, любви как естественного (вне всякой связи с божественным) чувства, даже противостоит общей линии русской философии Эроса, в которой любовь (и у В. Соловьева, и у христианских философов, и даже у Розанова) всегда религиозное чувство» (171,150).

Можно заметить, что восприятие творчества Шолохова критикой отражает основные особенности духовного развития российского общества. По наблюдениям Л.Г. Сатаровой, в первой половине XX века на Западе, в кругах русской и казачьей эмиграции, «Тихий Дон» воспринимался, в основном, как творение христианской культуры (136, 24). В то же время в советской России подчеркивались атеизм, пантеизм, мифологизм эпики

Шолохова. Причем обе стороны выдвигают, на первый взгляд, веские аргументы в пользу своих утверждений. В последние десятилетия, когда общество повернулось к Православию, сторонников концепции «верующего писателя» стало значительно больше, но вопрос о характере мировоззрения М.А. Шолохова остается нерешенным. Кардинально поменялись оценки почти всех образов романа (и не только «Тихого Дона», но и «Поднятой целины», «Судьбы человека», «Донских рассказов»), что уже само по себе дает основания для сомнений в объективности этих оценок. В наибольшей мере это относится к характеристикам революционеров. Если раньше они считались идеалами нравственности, то теперь им отказано в праве быть не только христианами, но и носителями гуманистического мировоззрения. Анализируя образы красных, исследователи ищут подтверждение своей гипотезе о том, что Шолохов как православный писатель не принимал революцию. Изменилась и трактовка образа Григория Мелехова. В отличие от исследователей советской эпохи, определявших миросозерцание главного героя как атеистическое (основываясь на его же заявлении о том, что «Бога нет»), современные ученые усматривают во многих поступках персонажа глубинные христианские интенции и даже сравнивают протагониста со святым. В целом, система христианских мотивов романа требует дальнейшего всестороннего исследования.

Таким образом, изучение историографии вопроса показывает, что в шолоховедении уже накоплен весомый опыт осмысления религиозных мотивов «Тихого Дона». Однако нами впервые предпринята попытка а определить роль христианских мотивов создании центральных характеров и место в идейной концепции отдельных книг «Тихого Дона» путем их анализа в развитии - от начала до конца романа. На наш взгляд, такой подход позволит рассмотреть христианские мотивы и образы в «Тихом Доне» в определенном единстве и целостности. При этом, как мы считаем, качество целостности достигается не путем анализа всех без исключения мотивов и образов произведения. Оно может быть получено и в результате выявления и анализа ключевых элементов художественной системы, которую и представляет собой «Тихий Дон». По нашему мнению, наиболее рациональный путь в решении этой задачи - это постижение эволюции авторского сознания в процессе создания эпопеи, которая отчетливо запечатлелась в углубляющихся от 1 до 8 части «Тихого Дона» смысла и значения православных мотивов и образов.

Все сказанное определяет актуальность диссертационного исследования, целью которого является изучение христианских мотивов романа-эпопеи М.А. Шолохова «Тихий Дон» как развивающейся системы.

Решение данной проблемы обусловило постановку следующих задач:

1. Проследить развитие ключевых христианских мотивов в персонажной системе произведения.

2. Выявить особенности мировоззренческой позиции автора в соотнесении с христианским вероучением.

Объектом исследования является художественный мир романа-эпопеи М.А. Шолохова «Тихий Дон».

Предметом исследования являются христианские мотивы романа в их соотнесении с особенностями эволюции мировоззренческой позиции автора.

Говоря о мотиве, мы опираемся на определение этого понятия, сформулированное В.Е. Хализевым: «Мотив - это компонент произведений, обладающий повышенной значимостью (семантической насыщенностью). Он активно причастен теме и концепции (идее) произведения, но им не тождественен. <.> Мотив так или иначе локализован в произведении, но при этом присутствует в формах самых разных. Он может являть собой отдельное слово или словосочетание, повторяемое и варьируемое, или представать как нечто обозначаемое посредством различных лексических единиц, или выступать в виде заглавия либо эпиграфа, или оставаться лишь угадываемым, ушедшим в подтекст. Прибегнув к иносказанию, можно утверждать, что сферу мотивов составляют звенья произведения, отмеченные внутренним, невидимым курсивом» (164, 266).

Анализ романа дает богатейший материал для интерпретации христианской интертекстуальности произведения. При этом, как выясняется, весь пласт библейских мотивов оказывается не только весьма содержательным, но и чрезвычайно органичным, даже имманентным художественному миру «Тихого Дона». Подчиняясь художественной интуиции, писатель обращается к православной культуре русского народа, к идеям и образам христианской вероучительной литературы. В этом смысле М.А. Шолохов наследует традицию всей русской литературы предшествующих веков. Как пишет исследователь А.В. Чернов, «христианское мироощущение к XIX веку оказывается усвоенным сознанием русского человека настолько, что начинает уже активно «работать» и на подсознательном уровне. Христианские мотивы, их комбинации переходят на уровень архетипов, т.е. наделяются свойством вездесущности, приобретают характер устойчивых психических схем, бессознательно воспроизводимых и обретающих содержание в художественном творчестве» (177, 152). Выявленная литературоведом закономерность вполне согласуется с размышлениями М.М. Бахтина о путях восприятия традиции: «Культурные и литературные традиции (в том числе древнейшие) сохраняются и живут не в индивидуальной субъективной памяти одного человека и не в какой-то коллективной «психике», но в объективных формах самой культуры (в том числе языковых и речевых формах), и в этом смысле они межсубъективны и межиндивидуальны (следовательно, и социальны); отсюда они и приходят в произведения литературы, иногда почти вовсе минуя субъективную индивидуальную память творцов» (цит. по: 101, 5).

Методологическая основа диссертации. Цель и конкретные задачи обусловили выбор методов, адекватных предмету исследования: при общем конкретно-текстуальном анализе произведения были применены системно-целостный, структурно-семантический, сравнительно-типологический, мифопоэтический, герменевтический, культурно-исторический методы, а также метод мотивного анализа.

В качестве методологической базы в исследовании творчества М.А. Шолохова использованы работы П.В. Палиевского, Ф.Ф. Кузнецова, В.В. Петелина, Ю.А Дворяшина, В.В. Васильева, С.Г. Семеновой, Г.С. Ермолаева, Е.А. Костина и других.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Развитие христианских мотивов в «Тихом Доне» не только сюжетно обусловлено, предопределено развитием характеров героев и особенностями описываемых событий, но и детерминировано последовательным углублением мировоззренческих исканий классика в процессе создания шедевра.

2. Вторая книга «Тихого Дона», основа которой формировалась значительно раньше остальных книг романа, являет собой начальную стадию осмысления христианских мотивов и введения их в художественную ткань повествования.

3. Первая книга представляет «экспозицию» христианского мотива. Детали православного быта, речь героев, изображение священнослужителей и церквей, религиозные жесты и поступки героев - все служит достоверному, исторически и психологически точному воссозданию казачьей общины и в целом России в первые десятилетия XX века.

4. Третья и четвертая книги - вершина творчества М.А. Шолохова. Православные ценности играют все большую роль в идейной концепции произведения, в формировании итогового смысла «Тихого Дона»; возрастает значение христианских мотивов в создании образов персонажей и авторской оценке их поступков, христианская составляющая романа наполняется все большим содержательным смыслом. Идеи прощения и сострадания -нравственный итог исканий Григория Мелехова, они подсказывают единственно верный путь завершения гражданской войны, разделившей на враждующие стороны не только народ в целом, но и каждую семью.

5. Мировоззренческая позиция автора предопределена христианским вероучением. Миропонимание автора органично согласуется с православным мировидением героев. Христианские мировоззренческие установки оказывают решающее влияние на идейно-художественную концепцию и особенности поэтики произведения, а также на специфику творческой методологии Шолохова.

Научная новизна диссертации состоит в том, что в ней христианские мотивы «Тихого Дона» впервые изучаются как развивающаяся система, а также определяются важные грани мировоззрения Шолохова на основе анализа авторской позиции и особенностей ее воплощения в художественном мире произведения.

Теоретическая значимость работы заключается в выявлении особенностей мировоззренческой позиции автора «Тихого Дона», предопределенных православным вероучением.

Практическая значимость результатов диссертационного исследования заключается в том, что они могут быть использованы в процессе дальнейшего изучения произведений писателя, а также при подготовке вузовских лекционных курсов по истории русской литературы, спецкурсов и спецсеминаров, посвященных изучению творчества М.А. Шолохова, а также тем «Русская литература и христианство», «М.А. Шолохов и христианство».

Апробация работы. Основные положения диссертации отражены в 7 публикациях. Авторские идеи и наблюдения были представлены в 15 публичных выступлениях на конференциях и конкурсах научных работ различного уровня (всероссийских, региональных, окружных и вузовских): на Всероссийской конференции «М.А. Шолохов в современном мире» (Москва, МГОПУ, 2005 г.); на региональной научной конференции «Шолохов в общественном сознании XX в.» (Сургут, 2000 г.); на региональной конференции «Шолохов в общественном сознании современности», посвященной 100-летию со дня рождения великого русского классика (Сургут, СурГПИ, 2005 г.); на ежегодной литературоведческой конференции молодых ученых (Новосибирск, Институт филологии СО РАН, 2006 г.); на региональных конкурсах студенческих научных работ (Тюмень, 2001, 2003 г.); на III и IV Окружных конкурсах научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ студентов высших и средних профессиональных учебных заведений ХМАО (Сургут, 2000 г.; Нижневартовск, 2001 г.); на V открытой окружной конференции молодых ученых «Наука и инновации XXI века» (Сургут, СурГУ, 2004 г.); на ежегодных научных конференциях преподавателей СурГПИ - СурГПУ (Сургут, 2003, 2006 г.); на ежегодных студенческих научно-практических конференциях в СурГПИ (Сургут, 20002003 гг.).

Структура диссертации. Работа состоит из введения, двух глав, заключения и списка использованной литературы, включающего 196 наименований.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Система христианских мотивов в художественном мире "Тихого Дона" М.А. Шолохова"

Заключение

Анализ христианских мотивов «Тихого Дона» показывает, что в романе наблюдается последовательное углубление авторской мысли. Развитие христианского мотива просматривается как на уровне идейно-проблематическом, так и на уровне поэтики, в освоении интертекстуального пространства произведения и, в частности, таких элементов интертекста, как архетип, житийный сюжет, пророчество, цитата, реминисценция. Так, с целью воссоздания образа Григория Мелехова М.А. Шолохов обращается к притче о блудном сыне и притче о мытаре и фарисее, в образе деда Гришаки просматриваются черты пророка, юродивого, мученика, житийный сюжет в различных вариациях и его элементы накладываются на рассказ о судьбах Натальи, Ильиничны, деда Гришаки.

Причем наполнение архетипических ситуаций и житийных сюжетов, конкретным индивидуально-авторским осмыслением нравственных проблем происходит в «Тихом Доне» последовательно, углубляется от книги к книге. Так, в 3 и 4 книгах христианская составляющая становится доминантой образов деда Гришаки и Ильиничны. Во второй половине эпопеи христианский мотив играет все большую роль и в характеристике образов Григория Мелехова, Мишки Кошевого, Аксиньи, Натальи, Дарьи: персонажи раскрываются через отношение к ценностям Православия, через приятие или отвержение нравственных императивов Нового Завета. Кроме того, в 3 и 4 книгах романа все чаще появляются образы матерей и стариков, напоминающих героям о Боге и необходимости примирения. Благодаря обращению к ценностям Православия размышления художника об истоках и сущности войны, о межчеловеческих отношениях, о родстве (материнстве, отцовстве, братстве всех людей), о любви и семье выходят на качественно иной уровень. Содержание «Тихого Дона» оказывается созвучно целому ряду ключевых идей Евангелия. По мысли автора, единственный путь к завершению гражданской войны, «междоусобицы» в стране и в отдельно взятой семье - это путь прощения, человечности, милосердия, жертвенной любви к ближнему.

Автор «Тихого Дона» предстает в произведении как писатель, в полноте воспринявший и выразивший православное мировоззрение русского крестьянства. Шолохов смотрит на окружающий мир глазами земледельца-христианина. Природа в романе не обожествляется ни автором, ни персонажами. Казаки с любовью и уважением относятся к созданному Богом миру, но поклоняются не творению, а Творцу, каждое дело начиная с молитвой к Создателю. Писатель показывает, что природные законы борьбы за выживание не могут быть нормой человеческих взаимоотношений. Так, если в природе битва за право на жизнь носит естественный характер и осмысляется как нечто закономерное, то в человеческом обществе междоусобица понимается в контексте христианских представлений о страшном грехе братоубийства как забвение запрета Христа на осуждение человека. Христианство предстает в романе как общезначимая система смыслов и ценностей. Принадлежность к православной культуре объединяет представителей враждующих сторон, что наряду с комплексом пасхальных мотивов подчеркивает противоестественный характер гражданской войны.

Мотив приятия своей жизни и смерти как проявлений Промысла Божьего, а также мотивы веры в загробную жизнь, в существование рая и ада отражают важные грани мировоззренческой позиции автора «Тихого Дона». Вера в Бога и Его промыслительную заботу о людях пронизывает все сознание казаков. В глазах героев судьба человека находится во власти Создателя, который по Своему милосердию уберегает людей от несчастий или, напротив, наказывает их за грехи. Такие взгляды на жизнь и смерть избавляют персонажей от разрушительных размышлений и переживаний, а представление о бытии, которое содержит христианское вероучение и которое усваивается народом, оказывается искомым идеалом и отменяет необходимость конструирования новых смысложизненных ценностей. С верой в Бога связано и особое благодарное приятие жизненных испытаний и окружающего мира.

Особенности мировоззренческой позиции автора эпопеи, обусловленные православным миропониманием, предопределяют и расхождение ценностных установок Шолохова с целым рядом принципов, принятых в современной «Тихому Дону» литературе о деревне. Христианское отношение к миру объясняет как восприятие природы в романе, так и особый историзм Шолохова, не соответствующий стремлениям ряда крестьянских писателей 20-30-х годов к негативной оценке складывавшегося веками уклада крестьянской жизни. Прошлое, ассоциируемое с православной культурой, с соблюдением традиционных нравственных принципов, всегда окрашено в романе особым любовным отношением. Разрушение привычных основ миропорядка описывается художником с нескрываемой болью, а в восприятии настоящего особое внимание автора привлекают свидетельства наследования православной традиции. Несмотря на изображенные в романе революционные потрясения, Шолохов подчеркивает необходимость и жизненность православных норм поведения и отношения к окружающему миру и человеку.

В характеристике персонажей Шолохов опирается на христианские нравственные ценности, среди которых одно из главных мест всегда занимали такие понятия, как любовь к ближнему, сострадание, милосердие, обозначаемые героями «Тихого Дона» словом «жалость». Отмеченный критиками «объективизм» писателя проявляется им в беспристрастном изображении участников революции и гражданской войны, и имеет явно христианские истоки. Шолохов не оставляет право судить живых и мертвых ни за одной из враждующих сторон. Писатель показывает, что кругозор отдельных героев слишком узок для того, чтобы они могли правильно судить людей, и потому в романе звучит мотив справедливого Страшного Суда, поскольку лишь Спаситель, видящий душу всякого человека, способен воздать каждому по заслугам.

Таким образом, христианские мотивы предстают в «Тихом Доне» как система, обеспечивающая внутреннее единство романа и многократно увеличивающая смысловой потенциал каждого элемента произведения и его концепции в целом.

192

Список научной литературыЧалова, Анна Петровна, диссертация по теме "Русская литература"

1. Горбунов, К.Я. Ледолом: Роман Текст. / К.Я. Горбунов. - М.: ГИХЛ, 1961.

2. Горький, М. Собрание сочинений: В 16 т. Текст. / М. Горький. М.: Правда, 1979.

3. Достоевский, Ф.М. Полное собрание сочинений: В 30 т. Текст. / Ф.М. Достоевский. Ленинград; СПб.: Наука, 1972-1990.

4. Леонов, Л. Собрание сочинений: В 10 т. Т. 2 Текст. / Л. Леонов. М.: Худож. лит., 1983.

5. Островский, А.Н. Избранные сочинения: В 2 т. Т. 2. Текст. / А.Н. Островский. М.: Мир книги, Литература, 2001. - 480 с.

6. Пастернак, Б.Л. Собрание сочинений: В 5 т. Т. 2. Стихотворения 1931 — 1959; Переводы Текст. / Б.Л. Пастернак. М.: Худож. лит., 1989. - 703 с.

7. Сологуб, Ф.К. Собрание сочинений: В 6 т. Т. 1. Тяжелые сны. Роман. Рассказы Текст. / Ф. Сологуб / Сост. и автор примечаний Т.Ф. Прокопов. -М.: НПК «Интелвал», 2000. 464 с.

8. Шолохов, М.А. Собрание сочинений: В 8 т. Текст. / М.А. Шолохов. -М.: Гос. изд-во худож. лит., 1956-1960.

9. Шолохов, М.А. Поднятая целина: Роман: В 2 кн. Текст. / М.А. Шолохов / Сост., подгот. текста, варианты, прим., статья Ю.А. Дворяшина. -Екатеринбург: ИД «Сократ», 2001.

10. Шухов, И.П. Ненависть Текст. / И.П. Шухов. М.: Федерация, 1932.

11. Абрашова, Е.А. Христианские мотивы в творчестве А.П. Чехова: Дис. на соиск. уч. ст. канд. филол. наук Текст. / Е.А. Абрашова. Москва, 2004. -181 с.

12. Акафисты избранные Текст. Задонский Богородицкий монастырь, 1996.-382 с.

13. Апресян, В.Ю. Семантика и прагматика судьбы Электронный ресурс. / В.Ю. Апресян // http://www.dialog-21 .ru/dialog2006/materials/htrnl/Apresyan.htin

14. Аскольдов, С.А. Религиозный смысл русской революции Текст. / С.А. Аскольдов // Из глубины: Сборник статей о русской революции. М.: Изд-во Московского университета, 1990. - 208 с. - С. 20-54.

15. Бахтин, М.М. Эстетика словесного творчества Текст. / М.М. Бахтин. -М.: Искусство, 1979. 424 с.

16. Бердяев, Н.А. Духи русской революции Текст. / Н.А. Бердяев // Из глубины: Сборник статей о русской революции. М.: Изд-во Московского университета, 1990. - 208 с. - С. 55-89.

17. Бердяев, Н.А. Экзистенциальная диалектика божественного и человеческого / Н.А.Бердяев. Париж: YMCA-PRESS, 1952,

18. Беседа с чешскими писателями Текст. // М.А. Шолохов в художественных и мировоззренческих исканиях современности: Сборник научных статей и материалов [Текст]. Сургут: РИО СурГПУ. - 2005. - 133 с.-С. 120-125.

19. Библейская энциклопедия / Текст. Свято-Троице-Сергиева Лавра, 1990.-903 с.

20. Бирюков, Ф. Г. Художественные открытия Михаила Шолохова Текст. / Ф.Г. Бирюков. М.: Современник, 1980. - 368 с.

21. Васильев, В.В. Предисловие. [Текст] / В.В. Васильев // М.А. Шолохов в художественных и мировоззренческих исканиях современности: Сборник научных статей и материалов [Текст]. Сургут: РИО СурГПУ. - 2005. - 133 с.-С. 104.

22. Васильев, В.В. Михаил Шолохов. Очерк жизни и творчества Текст. / В.В. Васильев // Молодая гвардия. 1998. - №№ 7-10.

23. Васильев, В.В. Последние книги «Тихого дона» и «Поднятой целины» в единстве исканий М. А. Шолохова Текст. / В.В. Васильев // Новое о

24. Михаиле Шолохове: Исследования и материалы. М.: ИМЛИ РАН, 2003. - С. 338-372.

25. Васильев, В.В. «Тихий Дон»: опыт комментария Текст. / В.В. Васильев // Лит. 2001. - № 30. -С. 2-4; № 32. - С. 5-12.

26. Васильев, В.Г. О «Тихом Доне» Текст. / В.Г. Васильев // М.А. Шолохов в художественных и мировоззренческих исканиях современности: Сборник научных статей и материалов [Текст]. Сургут: РИО СурГПУ. - 2005. - 133 с.-С. 118-120.

27. Виноградов, В.В. Русский язык (Грамматическое учение о слове) Текст. /В.В. Виноградов.-М.-Л.: Учпедгиз, 1947.-810 с.

28. Войны России XX в. в изображении М.А. Шолохова. Шолоховские чтения Текст. Ростов-н/Д., 1996.

29. Воронов, В. Жизнь и судьба М. Шолохова Текст. / В. Воронов // Дон. -2000. № 5/6. - С. 10-19.

30. Воронов, В.А. Юность Шолохова: Страницы биографии писателя Текст. / В.А. Воронов. Ростов-на-Дону: Ростовское книжное изд-во, 1985. -105 с.

31. Гаджиева, Л.И. Мир казачества в изображении Н.В. Гоголя, Л.Н. Толстого, М.А. Шолохова: Автореф. дис. на соиск. уч. ст. канд. филол. наук Текст. / Л.И. Гаджиева. Москва, 2007. - 23 с.

32. Галкин, А.Б. Вариация мотива библейской «Книги Иова» в рассказе М.Шолохова «Судьба человека» Текст. / А.Б. Галкин // Проблемы эволюции русской литературы XX в. Вып. 2. М., 1995. - С. 48-50.

33. Гаспаров, Б.М. Литературные лейтмотивы: Очерки русской литературы XX века Текст. / Б.М. Гаспаров. М., 1994.

34. Глушков, Н.И. Инакомыслие Шолохова-коммуниста в реализме «Поднятой целины» Текст. / Н.И. Глушков // «Поднятая целина». Современное исследование. Шолоховские чтения. Ростов-на-Дону: Ростовский государственный университет, 1995. - С. 3-25.

35. Гнеденко, A.M. Гнеденко, В.М. За други своя или все о казачестве Текст. / A.M. Гнеденко, В.М. Гнеденко. М, 1993. - 516 с.

36. Гончаров, П.А. Мотив правдоискательства в творчестве М.А.Шолохова и В.П. Астафьева Текст. / П.А. Гончаров // Шолоховские чтения. Сборник научных трудов. Вып. 2 / Отв. ред. Ю.Г.Круглов. М.: РИЦ «Альфа» МГОПУ, 2002. - 382 с. - С. 5-16.

37. Горбачев, Д.А. Власть и Русская Православная Церковь на Дону 19171923 гг. : Дис. на соиск. уч. ст. канд. ист. наук Текст. / Д.А. Горбачев. -Ростов н/Д, 2006. 223 с.

38. Гоффеншефер, В.Ц. Михаил Шолохов. Критико-биографический очерк Текст. / В.Ц. Гоффеншефер. М.: Гослитиздат, 1940. - 200 с.

39. Громыко, М.М., Буганов, А.В. О воззрениях русского народа Текст. / М.М. Громыко, А.В. Буганов. М.: Паломникъ, 1998. - 541 с.

40. Гуманизм с христианской точки зрения Электронный ресурс. // http://warrax.net/46 47/asite/humanismx.html

41. Гура, В.В. Как создавался «Тихий Дон»: Творческая история романа М. Шолохова Текст. / В.В. Гура. 2-е изд., испр. и доп. — М.: Сов. писатель, 1989. —460 с.

42. Дворяшин, Ю.А. В поисках правды (о «развесистой клюкве» в киноверсии «Тихого Дона») Текст. / Ю.А. Дворяшин // Дворяшин, Ю.А. М. Шолохов : грани судьбы и творчества / Ю.А. Дворяшин. М. : Издательский дом Синергия, 2005. - 224 с. - С. 196 - 209.

43. Дворяшин, Ю.А. Движение народной жизни в изображении М.А. Шолохова Текст. / Ю.А. Дворяшин // М.А. Шолохов в художественных и мировоззренческих исканиях современности: Сборник научных статей и материалов. Сургут: РИО СурГПУ. - 2005. - 133 с.

44. Дворяшин, Ю.А. М. Шолохов : грани судьбы и творчества Текст. / Ю.А. Дворяшин. -М.: Издательский дом Синергия, 2005. 224 с.

45. Дворяшин, Ю.А. М.Шолохов и русская проза 20-30-х годов о судьбе крестьянства. Пособие к спецкурсу Текст. / Ю.А. Дворяшин. Новосибирск: Новосиб. пед. институт, 1992. - 92 с.

46. Дворяшин, Ю.А. Роман М.А.Шолохова «Поднятая целина»: диалог с современностью. Учеб пос. для учителей-словесников и студентов филол. ф-тов Текст. / Ю.А. Дворяшин. Ишим: Изд-во ИГПИ, 1996. - 68 с.

47. Диакон Андрей Кураев. Почему православные такие?. Текст. / Диакон Андрей Кураев. М.: Подворье Свято-Троицкой Сергиевой лавры, 2006. -528 с.

48. Диакон Андрей Кураев. Оккультизм в Православии Текст. / Диакон Андрей Кураев. М.: Фонд Благовест, 1998.

49. Дир. Далеко от Москвы Текст. / Дир // М.А. Шолохов в художественных и мировоззренческих исканиях современности: Сборник научных статей и материалов [Текст]. Сургут: РИО СурГПУ. - 2005. - 133 с.-С. 105-110.

50. Дунаев, М.М. Православие и русская литература. В VII ч. Ч. VI Текст. / М.М. Дунаев. М.: Христианская литература, 2000. - 840 с.

51. Душкина, О.Ю. Семья как хранилище нравственности. По роману М.Шолохова «Тихий Дон». XI класс Текст. / О.Ю. Душкина // Литература в школе.-2001.-№3.-С. 32-35.

52. Дырдин, А.А. «Поднявший меч бранный от меча да погибнет. Истинно». Текст. / А.А. Дырдин // Шолоховские чтения. Ростов-на-Дону: Ростовский государственный университет, 1996. - 211 с. - С. 33-42.

53. Дырдин, А.А. Правда как жизненная ценность и мера духовности в романе-эпопее «Тихий Дон» Текст. / А.А. Дырдин // Творчество писателя внациональной культуре России. Шолоховские чтения. Ростов-на-Дону: ООО «Ростиздат», 2000. - 288 с. - С. 52-61.

54. Дырдин, А.А. «Тихий Дон» и народно-православный образ жизни Текст. / А.А. Дырдин // Шолоховские чтения-97. Проблемы изучения творчества М.А. Шолохова. Ростов-на-Дону: Ростовский государственный университет, 1997. - 287 с. - С. 65-73.

55. Дырдин, А.А. Этюды о Михаиле Шолохове: Творчество писателя-классика в духовной культуре России Текст. / А.А. Дырдин. Ульяновск: Ульяновский гос. университет, 1999. - 96 с.

56. Ермолаев, Г.С. Михаил Шолохов и его творчество Текст. / Г.С. Ермолаев. СПб.: Академический проект, 2000. - 448 с.

57. Ермолаев, Г.С. «Тихий Дон» и политическая цензура Текст. / Г.С. Ермолаев. 1928-1991. М.: ИМЛИ РАН, 2005.-255 с.

58. Ершова, Н.В. Трагический герой в творчестве М.А. Шолохова и В.М. Шукшина. Автореферат дисс. на соиск. уч. ст. канд. фил. н. Текст. / Н.В. Ершова. Липецк, 2002. - 17 с.

59. Ершова, Н.В. Трагический герой в творчестве М.А. Шолохова и В.М. Шукшина. Дисс. на соиск. уч. ст. канд. фил. н. Текст. / Н.В. Ершова. -Липецк, 2002.-179 с.

60. Ершова, Н.В., Сатарова, Л.Г. Трагическая судьба Григория Мелехова. Современный взгляд Текст. / Н.В. Ершова, Л.Г. Сатарова // Шолоховские чтения. Сб. науч. тр. / Отв. ред. Ю.Г.Круглов. М.: Издат. дом «Таганка» МГОПУ, 2003.-430 с.-С. 113-129.

61. Есаулов, И.А. Категория соборности в русской литературе Текст. / И.А. Есаулов. Петрозаводск: Издательство Петрозаводского университета, 1995.

62. Есаулов, И.А. Пасхальность русской словесности Текст. / И.А. Есаулов. М.: Кругъ, 2004. - 560 с.

63. Жбанникова, М.И. Религиозные праздники и церковная лексика в ранних произведениях М.А. Шолохова Текст. / М.И. Жбанникова // Студенческие Шолоховские чтения. Сб. науч. тр. / Отв. ред. Ю.Г. Круглов. -М.: Изд. дом «Таганка» МГОПУ, 2003. 272 с. - С. 38-50.

64. Жития святых. Май Текст. Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 1991. -182 с.

65. Жития святых на русском языке, изложенные по руководству Четьих-Миней святителя Димитрия Ростовского. Месяц январь Текст. Рождества Богородицы Свято-Пафнутьев Боровский монастырь, 1997. - 941 с.

66. Жития святых на русском языке, изложенные по руководству Четьих-Миней святителя Димитрия Ростовского. Месяц март Текст. Рождества Богородицы Свято-Пафнутьев Боровский монастырь, 1997. - 752 с.

67. Жития святых на русском языке, изложенные по руководству Четьих-Миней святителя Димитрия Ростовского. Месяц сентябрь Текст. -Рождества Богородицы Свято-Пафнутьев Боровский монастырь, 1997. 680 с.

68. Журавлева, А.А., Круглов, О.Ю. Михаил Шолохов: Очерк жизни и творчества Текст. / А.А. Журавлева, О.Ю. Круглов. М.: Издательский дом «Таганка», 2003. - 174 с.

69. Захарченко И.С. «Неправильный у жизни ход» (о главном конфликте эпопеи «Тихий Дон») // «Тихий Дон» М.А. Шолохова в современном восприятии. Ростов-на-Дону, 2000.

70. Знаменский, А. Купина Неопалимая Текст. / А. Знаменский // Наш современник. 1975. - №5. - С. 164-171.

71. Иванов, Вяч. Вс. Левый и правый Текст. / Вяч. Вс. Иванов // Мифы народов мира : В 2-х т. Т. 2. М., 1998.

72. Игумен Филарет. Конспект по нравственному богословию (По кн. «Христианская Жизнь» прот. Н. Вознесенского) Текст. / Игумен Филарет. -М.: 1990.

73. Иеромонах Алексий (Кузнецов). Юродство и столпничество. Религиозно-психологическое, моральное и социологическое исследование Текст. / Иеромонах Алексий (Кузнецов). М.: Изд-во Московского подворья Свято-Троицкой Сергиевой Лавры, 2000. - 414 с.

74. Ильин, В.Н. Эссе о русской культуре Текст. / В.Н. Ильин. М., 1996. -416 с.

75. Киселева, Л.Ф. Неосознанный Пушкин в «Тихом Доне» Шолохова (Черты поэтики) Текст. / Л.Ф. Киселева // Киселева, Л.Ф. Пушкин в мире русской прозы XX века / Л.Ф. Киселева. М.: Наследие, 1999. - 362 с. - С. 238-287.

76. Кисель, Н.А. Образ дороги в пространственной картине мира «Тихого Дона» Текст. / Н.А. Кисель // Дон. 1999. № 3-4. С. 151 -191; № 5-6. С. 49-76.

77. Кожинов В. В. «Тихий Дон» М. А. Шолохова Текст. / В.В. Кожинов // Кожинов В.В. Победы и беды России. М.: Алгоритм, 2000. - 448 с. - С. 228243.

78. Корниенко, Н.В. «Сказано русским языком.»: Андрей Платонов и Михаил Шолохов: встречи в русской литературе Текст. М.: ИМЛИ, 2003. - 533 с. - (История русской литературы XX века. 1920-1930-е годы).

79. Костин, Е.А. Художественный мир писателя как объект эстетики. Очерки эстетики М.А. Шолохова Текст. / Е.А. Костин. Изд-во Вильнюс, ун-та, 1990.-270 с.

80. Котовчихина, Н.Д. Эпическая проза М.А. Шолохова в русском литературном процессе XX века Текст. / Н.Д. Котовчихина. М.: Издательский дом «Таганка», 2004. - 312 с.

81. Кузнецов, Ф.Ф. «Тихий Дон»: судьба и правда великого романа Текст. / Ф.Ф. Кузнецов. М.: ИМЛИ РАН, 2005. — 864 с.

82. Лавров, В.А. Голгофа Григория Мелехова: К девяностолетию М. Шолохова Текст. / В.А. Лавров // Нева. 1995. - № 5. - С. 194-200.

83. Лавров, В.В. Когда штокманы смеются, Тихий Дон плачет: Образ большевика Штокмана в романе М.Шолохова «Тихий Дон» Электронный ресурс. /В.В. Лавров // http://www.voskres.ru/idea/stok.ni an. h tm

84. Левина, Г.Л. Язычество и христианство в социокультурной ментальности России 30-х годов XIX века в проекции художественного текста : Дис. на соиск. уч. ст. канд. культурологических наук Текст. / Г.Л. Левина. Владивосток, 2004. 152 с.

85. Лежнев, И. Г. Михаил Шолохов Текст. / И.Г. Лежнев. М.: Сов. писатель, 1948.-519 с.

86. Литературная энциклопедия терминов и понятий Текст. / Под ред. А.Н. Николюкина. М.: НПК «Интелвак», 2001. 1600 стб.

87. Лосев, А.Ф. Эстетика Возрождения Текст. / А.Ф. Лосев. М.: Мысль, 1982.-623 с.

88. Любомудров, М.Н. «И расскажем про войну.»: (Размышления над книгой «Православный «Тихий Дон»») Текст. / М.Н. Любомудров // Наш современник. 2000. - № 5. - С. 279-283.

89. М.А. Шолохов в общественном сознании XX века: Сборник научных статей и материалов Текст. Сургут: РИО СурГПИ, 2001. - 88 с.

90. М.А. Шолохов в художественных и мировоззренческих исканиях современности: Сборник научных статей и материалов Текст. Сургут: РИО СурГПУ. - 2005. - 133 с.

91. Макаров, А.Г., Макарова, С.Э. К истокам «Тихого Дона» Текст. / А.Г. Макаров, С.Э. Макарова // Загадки и тайны «Тихого Дона». Т. 1. Итоги независимых исследований текста романа. 1974-1994. Самара: P.S.пресс, 1996.-503 с.-С. 195-502.

92. Манеров, В.Х. Предназначение личности: символы предназначения Текст. / В.Х. Манеров // Психологические проблемы самореализации личности. Вып. 2 / Под ред. А.А. Реана, Л.А.Коростылевой. СПб.: Изд-во Санкт-Петербургского ун-та. - 1998. - С. 111-118.

93. Мельникова, Н.И. Языческое и православное в культуре чувств шолоховских героинь Текст. / Н.И. Мельникова // Творчество писателя в национальной культуре России. Шолоховские чтения. Ростов-на-Дону: ООО «Ростиздат», 2000. - 288 с. - С. 76-86.

94. Мельникова, Н.И. Примирение без согласия: шолоховский вариант трагического Текст. / Н.И. Мельникова // Литература в школе. 2001. - № 3. -С. 6-9.

95. Миллер, В.И. Гуманизм в культуре: становление и развитие: Учебное пособие Текст. / В.И. Миллер. Сургут: РИО СурГПИ, 2002. - 60 с.

96. Минакова, A.M. Поэтический космос М.А. Шолохова (О мифологеме в эпике М.А. Шолохова): Учебное пособие для студентов филологического факультета Текст. / A.M. Минакова. М.: Прометей, 1992. - 78 с.

97. Михаил Шолохов: Летопись жизни и творчества: (материалы к биографии) / Сост. Н. Т. Кузнецова; Отв. ред. В. Н. Запевалов Текст. — М.: Галерия, 2005. — 536 с.

98. Михаил Шолохов: Статьи и исследования Текст. — 2-е изд., доп. — М.: Худож. лит., 1980. — 399 с.

99. Муравьёва, Н.М «Поднятая целина» М.А. Шолохова: философско-поэтический контекст Текст. / Н.М. Муравьёва. Борисоглебск: БГПИ, 2002. - 124 с.

100. Небольсин, С. Шолохов. Пушкин. Солженицын Текст. / С. Небольсин // Наш современник. 1992. - №5. - С. 182.

101. Нестеренко, А.А., Тройская, Г.М., Гронский, В.В. Русская литература в контексте мировой Текст. / А.А. Нестеренко, Г.М. Тройская, В.В. Гронский. -Мн.: Армита-Маркетинг, Менеджмент, 1998. 152 с.

102. ПО.Нилусъ, С. Великое въ маломъ Текст. / С. Нилусъ. Новосибирск: Благовест, 1994. - 543 с.

103. Новейший философский словарь / Сост. А.А. Грицанов Текст. Мн.: изд. В.М. Скакун, 1998. - 896 с.

104. Новое о Михаиле Шолохове: Исследования и материалы Текст. М.: ИМЛИ РАН, 2003. - 590 с.

105. Огнев, А. Донское солнце: О трагедии героя и драме писателя Электронный ресурс. / А. Огнев // Советская Россия. № 70-71 (12686), 24 мая 2005 г. http://www.sovross.ru/old/2005/70/70 3 2.htm

106. Ожегов, С.И. Толковый словарь русского языка : 80000 слов и фразеологических выражений Текст. / С.И. Ожегов, Н.Ю. Шведова. 2 изд., испр. и доп. - М.: Азъ, 1995. - 928 с.

107. Осипов, А.И. Путь разума в поисках истины. (Основное богословие.) Текст. / А.И. Осипов. М.: Даниловский благовестник, 1997. - 336 с.

108. Осипов, А.И. Пантеизм Электронный ресурс. / А.И. Осипов //http://osipov.vinchi.ru/books/211 -2.html

109. Осипов, В.О. М.А. Шолохов: Тема Православия в творческом наследии Текст. / В.О. Осипов // Шолоховские чтения. Сборник научных трудов. Вып. 2 / Отв. ред. Ю.Г.Круглов. М.: РИЦ «Альфа» МГОПУ, 2002. - 382 с. - С. 61-66.

110. Палиевский, П.В. Шолохов и Булгаков Текст. / П.В. Палиевский. М.: Наследие, 1993.-120 с.

111. Панченко, A.M. Лесковский Левша как национальная проблема Текст. / A.M. Панченко // Панченко A.M. О русской истории и культуре / A.M. Панченко. СПб.: Азбука, 2000. - 464 с.

112. Панченко, A.M. Юродивые на Руси Текст. / A.M. Панченко // Панченко A.M. О русской истории и культуре / A.M. Панченко. СПб.: Азбука, 2000. -464 с.

113. Петелин, В.В. Жизнь Шолохова. Трагедия русского гения Текст. / В.В. Петелин. М.: ЗАО Изд-во Центрполиграф, 2002. - 895 с.

114. Писатель и вождь: Переписка М. А. Шолохова с И. В. Сталиным. 1931— 1950 годы: Сборник документов из личного архива И. В. Сталина / Сост. Ю. Г. Мурин Текст. — М.: Раритет, 1997. — 159 с.

115. Политические деятели России. 1917 год: Биографический словарь / Гл. ред. П.В. Волобуев Текст. М.: Большая Рос. энциклопедия, 1993. - 432 с.

116. Попов, Л.А. Атеистический потенциал русской литературы: Кн. для учителя Текст. / Л.А. Попов. М.: Просвещение, 1988.

117. Попова, Е.В. Ценностный подход в исследовании литературного творчества. Дис. на соиск. уч. ст. докт. фил. н. Текст. / Е.В. Попова. -Москва, 2004.- 177 с.

118. Поспеловский, Д.В. Православная Церковь в истории Руси, России и СССР Текст. / Д.В. Поспеловский. -М.: Библейский Богословский институт св. ап. Андрея, 1996. 403 с.

119. Правда и ложь о Михаиле Шолохове: Сборник Текст. Ростов-н/Дон: Ростиздат, 2003.

120. Простите, звезды Господни. Исповедники и соглядатаи в документах, или Зачем русскому Церковь? Текст. / Сост. В.А. Королёв. Фрязино: Содружество Православный Паломник, 1999. - 320 с.

121. С кровью и потом: Неизвестные страницы из жизни М. А. Шолохова Текст. Ростов н/Д: Кн. изд-во, 1991. — 190 с.

122. С чем мы придем к Сергию? Текст. // Слово. 1991. - №6. - С. 4-8.

123. Сатарова, Л.Г. Брат на брата, сын на отца (Художественная концепция гражданской войны в «Донских рассказах» М.Шолохова) Текст. / Л.Г. Сатарова // Литература в школе. 1993. - №4. - С. 33-38.

124. Сатарова, Л.Г. Следовать путем истины (Православный «Тихий Дон» в творчестве М. Шолохова) Текст. / Л.Г. Сатарова // Подъем. 2000. - №6. -С. 2.

125. Святое Евангелие от Матфея с толкованием блаженного Феофилакта Текст. М.: Московское подворье Свято-Троицкой Сергиевой Лавры; Новая книга, 1996. - 512 с.

126. Священник Димитрий Дудко. Писатель будущего Текст. / Священник Димитрий Дудко // Советская Россия. 2000. - 25 мая. - С. 4.

127. Семанов, С.Н. В мире «Тихого Дона» Текст. / С.Н. Семанов. М.: Современник, 1987.-253 с.

128. Семанов, С.Н. Православный «Тихий Дон» Текст. / С.Н. Семанов. -М.: Наш современник, 1999. 162 с.

129. Семанов, С.Н. «Тихий Дон»: литература и история Текст. / С.Н. Семанов. Изд. 2-е, испр. и доп. - М.: Современник, 1982. - 240 с.

130. Семенова С.Г. Мир прозы Михаила Шолохова. От поэтики к миропониманию. М.: ИМЛИ РАН, 2005. - 352 с.

131. Семёнова С.Г. «Тихий Дон» Михаила Шолохова: от поэтики к миропониманию // Семёнова С.Г. Русская поэзия и проза 1920-1930-х годов. -М.: ИМЛИ РАН, Наследие, 2001.- С. 290-360.

132. Силантьев, И.В. Поэтика мотива Текст. / И.В. Силантьев. М.: Языки славянской культуры, 2004. - 296 с. - (Язык. Семиотика. Культура).

133. Слаутина, М.В. Особенности репрезентации христианской картины мира в лексике русского языка. Дис. на соиск. уч. ст. канд. филол. наук. Текст. / М.В. Слаутина. Екатеринбург, 2006. - 309 с.

134. Соколов, Б.В. «Донская волна» в Тихом Доне есть! Ответ Г. Ермолаеву Текст. / Б. Соколов // Вопросы литературы. 1993. - Вып. 6. - С. 340-343.

135. Солнце Текст. // Библейская энциклопедия. Свято-Троице-Сергиева Лавра, 1990. - 903 с. - С. 666.

136. Студенческие Шолоховские чтения. Сб. науч. тр. Текст. / Отв. ред. Ю.Г. Круглов. М.: Изд. дом «Таганка» МГОПУ, 2003. - 272 с.

137. Стюфляева, Н.В. Донской пейзаж как форма воплощения идеи соборности в романе М.А.Шолохова «Тихий Дон» Текст. / Н.В. Стюфляева // Шолоховские чтения. Сб. науч. тр. / Отв. ред. Ю.Г.Круглов. М.: Издат. дом «Таганка» МГОПУ, 2003. - 430 с. - С. 292-302.

138. Стюфляева, Н.В. Идея соборности и ее художественное воплощение в романе М.А.Шолохова «Тихий Дон». Автореферат дисс. на соиск. уч. ст. канд. фил. н. Текст. / Н.В. Стюфляева. Елец, 2004. - 19 с.

139. Стюфляева, Н.В. Идея соборности и ее художественное воплощение в романе М.А.Шолохова «Тихий Дон». Дисс. на соиск. уч. ст. канд. фил. н. Текст. / Н.В. Стюфляева. Липецк, 2004. - 226 с.

140. Стюфляева, Н.В. К вопросу о формах выражения авторской позиции в романе-эпопее М.А.Шолохова «Тихий Дон» Текст. / Н.В. Стюфляева // Шолоховские чтения. Сб. науч. тр. Вып. 1 / Отв. ред. Ю.Г.Круглов. М.: РИЦ «Альфа» МГОПУ, 2001. - 377 с. - С. 228-241.

141. Стюфляева, Н.В. Христианские мотивы в поэтике романа М.А.Шолохова «Тихий Дон» Текст. / Н.В. Стюфляева // Шолоховские чтения. Сборник научных трудов. Вып. 2 / Отв. ред. Ю.Г.Круглов. М.: РИЦ «Альфа» МГОПУ, 2002. - 382 с. - С. 137-147.

142. Тамарченко, Е.Н. Идея правды в «Тихом Доне» Текст. / Е.Н. Тамарченко // Новый мир. 1990. - №6. - С. 237-248.

143. Тихонов, А.Н., Бояринова, Л.З., Рожкова, А.Г. Словарь русских личных имен Текст. / А.Н. Тихонов, Л.З. Бояринова, А.Г. Рожкова. М.: Школа -Пресс, 1995.-736 с.

144. Толкование на Апокалипсис святаго Андрея, Архиепископа Кесарийскаго Текст. Иосифо-Волоколамский монастырь, 1992. - 220 с.

145. Топоров, В.Н. «Бедная Лиза» Карамзина. Опыт прочтения: К двухсотлетию со дня выхода в свет Текст. / В.Н. Топоров. М.: Изд. центр РГГУ, 1995.-512 с.

146. Ужанков, А. «Совестные книги» Древней Руси (Русское летописание и Страшный Суд) // Россия XXI Текст. / А. Ужанков. 1999. - №4. - С. 21- 41.

147. Успенский, Б.А. Этюды о русской истории Текст. / Б.А. Успенский. -СПб.: Азбука, 2002.-480 с.

148. Федосюк, Ю.А. Русские фамилии: Популярный этимологический словарь Текст. / Ю.А. Федосюк. 3-е изд., испр. и доп. - М.: Русские словари, 1996.-288 с.

149. Федь, Н.М. Парадокс гения. (Жизнь и сочинения Шолохова) Текст. / Н.М. Федь. М.: Соврем, писатель. - 405 с.

150. Хализев, В.Е. Теория литературы. 2-е изд. Текст. / В.Е. Хализев М.: Высш. шк., 2000.-398 с.

151. Хватов, А.И. На стрежне века: (Художественный мир Шолохова) Текст. / А.И. Хватов. М.: Современник, 1975. - 478 с.

152. Хватов, А. И. Художественный мир Шолохова Текст. / А.И Хватов. -М.: Сов. Россия, 1970. 464 с.

153. Христианство : Энциклопедический словарь : В 2 т. : Т. 1. А-К Текст. // Гл. ред. С.С. Аверинцев. М.: Большая Российская энциклопедия, 1993. -863 с.

154. Христианство и новая русская литература XVIII XX веков: Библиографический указатель. 1800 - 2000 Текст. - СПб.: Наука, 2002. -891 с.

155. Хьетсо, Г., Густавссон, С., Бекман, Б., Гил, С. Кто написал «Тихий Дон»?: (Проблема авторства «Тихого Дона») / Пер. А. В. Ващенко, Н. С. Ноздриной Текст. / Г. Хьетсо, С. Густавссон, Б. Бекман, С. Гил. М.: Книга, 1989.- 186 с.

156. Цыценко, И.И. Концепция семьи в романе-эпопее М.А. Шолохова «Тихий Дон»: Дис. на соиск уч. ст. канд. филол. наук Текст. / И.И. Цыценко. -М., 2004.- 191 с.

157. Цыценко, И.И. Семья в русской философии XX века и романе-эпопее "Тихий Дон" Текст. / И.И. Цыценко // Творчество писателя в национальной культуре России. Шолоховские чтения. Ростов-на-Дону: ООО «Ростиздат», 2000.-288 с.-С. 87-101.

158. Цыценко, И.И. Этнотрадиция и семья в романе-эпопее «Тихий Дон» Текст. / И.И. Цыценко // Шолоховские чтения-97. Проблемы изучения творчества М.А.Шолохова. Ростов-на-Дону: Ростовский государственный университет, 1997. - 287 с. - С. 52-65.

159. Чванов, М. «Мне отмщение, и аз воздам»: (Три тайны Шолохова, или Ещё три доказательства существования Бога) Текст. / М. Чванов // Дон. -2000.-№ 1-2.-С. 3-16.

160. Чернец, JI.B. Персонаж Текст. / JI.В.Чернец // Введение в литературоведение. Литературное произведение: Основные понятия и термины: Учеб. пособие / Под ред. Л.В. Чернец. М.: Высш. шк.; Издательский центр «Академия», 1999. - 556 с. - С. 245-251.

161. Шамаро, А. Суббота светлой седмицы Текст. / А. Шамаро // Наука и религия. 1975. - №5. - С. 76-81.

162. Шевелева, Т.Н. Христианские мотивы в творчестве Чарлза Диккенса : Дис. на соиск. уч. ст. канд. филол. наук Текст. / Т.Н. Шевелева. Нижний Новгород, 2004.-213 с.

163. Шолохов в школе : Кн. для учителя Текст. / Авт.-сост. М.А. Нянковский. М.: Дрофа, 2001. - 320 с.

164. Шолохов и русское зарубежье : Сборник / Сост., вступ. ст., примеч. В. Васильева Текст. М.: Алгоритм, 2003. - 446 с.

165. Шолохов, М. А. Автобиография Текст. / М. А. Шолохов // Новое о Михаиле Шолохове: Исследования и материалы [Текст]. М.: ИМЛИ РАН, 2003.-590 с.-С. 478.

166. Шолохов, М.М. Об отце. Очерки-воспоминания разных лет Текст. / М.М. Шолохов. М.: Советский писатель, 2004. - 232 с.

167. Шолохов: Жизнь. Творчество. Воспоминания. Фотографии. Документы: Фотоальбом. / Фот. А. Маслова; Вступ. ст. А. Софронова. [2-е изд.]. - М.: Планета, 1989. —269 с.

168. Щепенко, М.Г. Гуманизм и христианство Текст. / М.Г. Щепенко // Москва.-2005.-№Ю.

169. Экслер, И. Когда план созрел Текст. / И. Экслер // М.А. Шолохов в художественных и мировоззренческих исканиях современности: Сборник научных статей и материалов [Текст]. Сургут: РИО СурГПУ. - 2005. - 133 с.-С. 114-118.

170. Юдин, В. Заветные страницы Текст. / В. Юдин // Дон. 1997. - №9. - С. 207-211.

171. Юдин, В.А. Православно-христианский аспект эпопеи М.А. Шолохова «Тихий Дон» Текст. / В.А. Юдин // Журналистика: информационное пространство. 2002. -№1. - С. 127-134.

172. Юнг, К.Г. Архетип и символ Текст. / К.Г. Юнг. М.: Ренессанс, 1991.

173. Якименко, JI. Г. Творчество М. А. Шолохова Текст. / Л.Г. Якименко. -3-е изд., испр. и доп. М.: Сов. писатель, 1977. - 678 с.

174. Якимова, Л.П. Мотив блудного сына Текст. / Л.П. Якимова // Якимова, Л.П. Мотивная структура романа Леонида Леонова «Пирамида». -Новосибирск: Изд-во СО РАН, 2003. 250 с.

175. Stewart, D.H. Mikhail Sholokhov. A Critical Introduction / D.H. Stewart. Ann Arbor: The university of Michigan Press, 1979. 312 c.