автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.09
диссертация на тему: Идейно-эстетическое своеобразие эпоса "Гуругли" и его роль в духовной жизни таджикского народа

Полный текст автореферата диссертации по теме "Идейно-эстетическое своеобразие эпоса "Гуругли" и его роль в духовной жизни таджикского народа"

На правах рукописи

ФАТХУЛЛАЕВ САЛОХИДДИН

ИДЕЙНО-ЭСТЕТИЧЕСКОЕ СВОЕОБРАЗИЕ ЭПОСА "ГУРУГЛИ" И ЕГО РОЛЬ В ДУХОВНОЙ ЖИЗНИ ТАДЖИКСКОГО НАРОДА

Специальность: 10.01.09 - Фольклористика

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Душанбе - 2004

Работа выполнена в отделе фольклора Института языка и литературы им.Рудаки Академии наук Республики Таджикистан

Научный руководитель: доктор филологических наук, академик Академии наук Республики Таджикистан Амонов Раджаб

Официальные оппоненты: доктор филологических наук, профессор Нуралиев Абдусаттор кандидат филологических наук, доцент Касимов Саъди

Ведущая организация: Таджикский государственный национальный университет

Защита состоится 2004г. в _часов на заседани#диссертйциойного совета

Д 047.004.02 по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора наук при Институте языка и литературы им. Рудаки Академии наук Республики Таджикистан (734025, Душанбе, пр. Рудаки, 21).

С диссертацией можно ознакомиться в Центральной научной библиотеке им. Индиры Ганди Академии наук Республики Таджикистан (734025, Душанбе, пр. Рудаки, 33).

Автореферат разослан .¿»¿Л*2? 2004 г.

Ученый секретарь [/I. I —

диссертационного совета ^Ачор Шодикулов X.

2004-4 30534

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы. Выявление форм художественно-эстетического мышления народа, его психологии, мировоззрения и самосознания человека и в связи с этим -неослабевающий интерес к проблемам национальных традиций определяют актуальность исследований, имеющих отношение как к идейно-эстетическим особенностям устного народного творчества, так и к его поэтике.

Поэтому не удивительно, что в последние годы заметно активизировались разнообразные формы и способы изучения фольклорного наследия и использования его лучших образцов в культурной жизни народа. Это закономерное явление, не только обогащающее профессиональное искусство и сближающее его с народными массами, но и способствующее возрождению ряда традиций, прежде угасавших или распространенных лишь среди той или иной этнической группы. В целом повсеместно наблюдается повышение интереса к самым различным видам народного творчества и многие из них переживаю! как бы второе рождение. Все это ставит новые задачи перед фольклористикой, требуя более углубленного изучения идейно-тематических, художественно-эстетических компонентов устного творчества.

Таким шедевром, уходящим своими корнями в толщу народных масс, созданным народом и для народа, является памятник устного творчества эпос "Гуругли". Дастаны "Гуругли" обладают богатым тематическим и содержательным материалом. В них нашли свое отражение различные стороны народной жизни.

Как многонациональное устное творение, "Гуругли" уже

РОС. НАЦИОНАЛЬНАЯ БИБЛИОТЕКА / С Петербург

I

№7 ИК

давно привлекает внимание фольклористов республик бывшего СССР, в том числе таджикских ученых, проделавших значительную работу в этой области и подготовивших почву для обобщающих монографических исследований.1

Отечественная фольклористика вот уже несколько десятилетий затрагивает различные вопросы, связанные с таджикской версией "Гуругли". Но само собой разумеется, что отдельными статьями и попутными рассуждениями невозможно решить многочисленные проблемы, связанные с этим грандиозным по объему и охвату событий и популярнейшим в народе произведением. Необходимость проведения монографического исследования "Гуругли" назрела уже давно, а возможность осуществить эту работу дают накопленный таджикской фольклористикой опыт и огромная предварительная работа, проделанная сотрудниками отдела фольклора Института языка и литературы им. Рудаки АН Республики Таджикистан по сбору и записи различного репертуара сказителей "Гуругли". Самим диссертантом записаны 40 дастанов "Гуругли" с научными комментариями, составляющих в общем 200000 строк в вариантах известных народных сказителей Кабуда Хакназара, Алиева Сайдали, Рахимова Карима. В силу того, что в рамках одной кандидатской диссертации невозможно охватить все проблемы, связанные с изучением такого монументального произведения, каким является эпос "Гуругли", мы ограничились изучением более узкого круга вопросов, а именно - роли эпоса в духовной жизни таджикского народа, становления и путей

1 См.: Болдырев А.Н. К фольклору Таджикистана. //ТБАН СССР, т.Ш. -М. -Л., 1936, с. 59; Астахова A.M. Былины Севера. -М.: Изд-во АН СССР, т.1, 1938, т.2, 1955; ее же: Беломорская сказительница В.С.Крюкова. Советский фольклор. -М. -JI.: Изд-во АН СССР, 1939; Болдырев А.Н. Устный эпос Таджикистана //ТБАН СССР - Дружба народов, 1939, № 9; Мирзоен Л. Дар бораи доаони "Гуругли" // lilapsH Сурх, 1940; Пропп В.Я. Русский героический эпос. -М., 1958; Жирмунский В.М. Народный героический эпос. -М. —JT., 1962; Амонов Р. Очерки э'юдиёти да1анакии аюлии Кулоб. -Душанбе: Нашрдавточ., 1963; Путилов Б.Н.Русский и южнославянский героический эпос. -М, 1971; Амонов Р. Афсонаюи се1азорсола, -Душанбе, 1973; Чичеров В И Школы сказителей Заонежья. -М.: Наука, 1982; I [ушлов Б Н. Героический эпос черногорцев. -Л.: Наука, 1982; Кадырбаева Р.З. Сказительское мастерство Манасчи. -Фрунзе: Илим. 1984; и др

распространения эпоса среди таджиков, принципов школы сказительства, отношения народа к сказителям и сказительству.

Цель и задачи диссертации. Настоящее исследование ставит перед собой цель изучить идейно-эстетическую значимость эпоса "Гуругли" в духовной жизни таджикского народа, что предполагает решение некоторых теоретических проблем, относящихся к сфере идейно-тематической направленности героического эпоса и его поэтики. В связи с этим автором была предпринята попытка решения следующих задач:

- показать цель, место и роль сказительского искусства в духовной жизни народа;

- изучить специфику народных дастанов;

- определить становление и пути распространения эпоса "Гуругли" среди таджиков;

- рассмотреть сюжетообразующие мотивы дастана как составную часть поэтики произведения;

- проследить процесс исполнения "Гуругли" как выражения художественного мышления создателей эпоса, раскрыть роль сказителей в создании образов положительных и отрицательных персонажей, их быта , нравов и поведения;

- раскрыть мастерство поэтов сказителей в создании и употреблении художественных средств выразительности в сказительском искусстве.

Степень изученности темы и научная новизна работы. Устное творчество таджикского народа, в том числе и героический эпос, - неисчерпаемая сокровищница идейно-эстетических ценностей. Достойное место в дастанном творчестве таджиков занимает эпос "Гуругли", бытующий не только в Таджикистане, но и среди народов Афганистана, северного Ирана, узбеков, туркменов и азербайджанцев.

Важные сведения о дастанах эпоса "Гуругли" представлены в исследованиях В.М.Жирмунского, А.Н.Болдырева, И.Г.Брагинского, А.Мирзоева1. Существует ряд работ, касающихся его

1 Жирмунский В.М . Зарифов X Т Узбекский народный героический эпос -М„ 1947; Болдырев Д.Н. Эиоси да1анакии Тожкистон. //БАС. 1934. №№ 11. 12; Мирзоев А Дар бораи достони "Гуругли". // ШарБИ Сурх", 1940. № 1;

национальных версий1. Проблема профессионального мастерства народных сказителей, исполняющих эпос "Гуругли", освещена в работах Д.Молдавского, Р.Амонова, Н.Масуми2. Однако об идейно-художественных особенностях эпоса, его версий в них говорится лишь частично.

В реферируемой диссертации впервые в научно-теоретическом аспекте изучаются идейно-эстетические особенности и поэтика таджикского героического эпоса "Гуругли", раскрывается художественное значение исполнительского искусства сказителей.

В работе обобщаются разнохарактерные публикации, посвященные героическому эпосу, также нами предпринята попытка путем сопоставительного анализа отдельных фрагментов "Гуругли" и образцов письменной литературы выявить истоки возникновения таджикской версии эпоса, что позволило составить четкое представление об эпическом идеале таджикского дастанного творчества, о его роли в духовной жизни народа и влиянии на современную письменную литературу.

Методология и методика исследования. Теоретическими и методологическими основами исследования являются достижения отечественной и зарубежной фольклористики, фундаментальные труды В.М.Жирмунского, И.С.Брагинского, А.Н.Болдырева, Р.Амонова, Х.Зарифова. В работе над диссертацией была применена сравнительно-типологическая методика анализа поэтики, идейно-художественных и содержательных особенностей фольклора. В связи с этим нами были частично сопоставлены версии дастанов эпоса в репертуаре различных сказителей.

Брагинский И С. Заметки о таджикском народном эпосе "I уругли" //Краткие сообщения Института востоковедения АН СССР, IX, 1953

1 Жирмунский В.М., Зарипов Х.Т. Узбекский народный героический эпос -М.,

1947; Каррыев Б.А. Эпические сказания о Кер-оглы у тюркояшчных народов -М„ 1968 и др.

2 Молдавский Д.М. "Гуругли" - героический эпос таджикского народа. //Коммунист Таджикистана, 1945, 8 апреля; Амонов Р.А К изучению таджикского эпоса. //Доклады АН Тадж. ССР. Вып. 12, 1954; Маъсумк Н. Фольклори то'шк. - Сталинобод, 1952.

Практическая ценность диссертации. Положения и выводы диссертации могут быть использованы при создании методических пособий по фольклору, чтении спецкурсов по устному творчеству на филологических факультетах вузов, написании соответствующих разделов истории и теории таджикского фольклора, создании карты распространения эпоса "Гуругли" в различных районах Таджикистана.

Апробация работы. Основные положения диссертации освещены в 9 статьях, опубликованных в фольклорных сборниках, в республиканской периодической печати. Список публикаций приводится в конце автореферата.

Диссертация была обсуждена на заседании отдела фольклора Института языка и литературы им.Рудаки АН Республики Таджикистан (протокол № 11 от 14.11. 2003) и рекомендована к защите.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, пяти глав, заключения и списка использованной литературы.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении осуществлен краткий экскурс в устное творчество таджикского народа и рассмотрено становление эпоса в тесной взаимосвязи с письменной литературой. Здесь же формулируются задачи исследования, обосновываются цель и задачи работы и ее научная актуальность, проводится аналитический обзор работ, посвященных данной теме, определяются методологические принципы и метод исследования.

В первой главе диссертации - "Становление и пути распространения эпоса "Гуругли" среди таджиков" -

прослеживаются пути становления и развития данного произведения на всех этапах его бытования в народной среде.

Проблема возникновения эпоса "Гуругли", его развития до грандиозного по своим объемам произведения на протяжении многих десятилетий притягивает обоснованное внимание фольклористов. Высказывая в своих статьях и монографических исследованиях по поводу самостоятельности таджикской версии эпоса "Гуругли", А.Н.Болдырев, И.С.Брагинский, Р.Амонов

относят его появление к XVII - XVIII вв.

В эти века Мавераннахр был уже разделен на отдельные мелкие ханства, правители которых, раздираемые жаждой расширения своих владений и единовластия, постоянно враждовали между собой и вели бесчисленные разрушительные войны. Сюда следует прибавить постоянные набеги чужеземных захватчиков, которые, подготовив социально-политическую основу Мавераннахра, сделали жизнь в крае еще тягостной и невыносимой.

Таким образом, принимая во внимание конкретно-исторические условия Мавераннахра XVII - XVIII вв., большинство исследователей "Гуругли" относят его возникновение к данному периоду (1, 191). Если учесть при этом свидетельства самих сказителей, унаследовавших это искусство из поколения в поколение, выводы эпосоведов будут выглядеть более убедительными.

Не подлежит сомнению, что большинство исполнителей дастанов "Гуругли" помнят, по меньшей мере, три - четыре поколения сказителей. Так, к примеру, дед и отец Нурабадского (Комсомолабадского) сказителя Ибрахима Гафура были сказителями. Ибрахим скончался в 80 лет, а его отец и дед умерли соответственно в 97 и 106 лет.

Таким образом, если считать временем возникновения эпоса рубеж XVII - XVIII вв., то несомненно прадед Ибрахима Гафура знал лично тех сказителей, которые были свидетелями возникновения произведения.

Как написано в диссертации, в эпосе "Гуругли" нашли свое отражение сложные и противоречивые события времени, социальная и политическая жизнь народов Центральной Азии. Собирательный образ Ахмада, одного из активных отрицательных персонажей эпоса, воплощает в себе все пороки и отрицательные черты феодалов эпохи, их алчность, подлость, лицемерие, жажду власти и кровопролитий. Иначе говоря, Ахмад символизирует собой тот тип местных феодалов, которые ради достижения своих целей не гнушаются самыми низменными и подлыми поступками.

Подробно останавливаясь на вопросе взаимосвязи возникновения эпоса "Гуругли" с условиями социально-

политической жизни таджикского народа в XVII - XVIII вв., автор приходит к заключению, что именно позднефеодальные условия в жизни народа послужили причиной того, что народ свои мечты и чаяния о светлой, цветущей стране, свободной от социального гнета, воплотил в образе утопической страны Чамбули Мастон. Иначе говоря, доводы таджикских эпосоведов относительно возникновения героического эпоса в XVII и XVIII вв. в целом не подлежат сомнению.

Другой, далеко не решенной проблемой, затронутой автором диссертации в настоящей главе, является вопрос о принадлежности эпоса "Гуругли" таджикскому народу.

Многие ученые так или иначе обращались к этому вопросу, но их попытки ответить на него носят несколько односторонний характер. Таково, например, исследование В.М.Жирмунского и Х.Т.Зарифова "Узбекский народный героический эпос", в котором впервые предпринята попытка сравнить разноязычные версии "Гуругли". Однако авторы этого труда заявляют, что туркменская, казахская и таджикская версии эпоса "являются, по - видимому, самостоятельным продолжением узбекской традиции с новыми творческими вариациями и ответвлениями, сопровождающимися, в то же время, забвением и характерным искажением многих стойких признаков первоначального сюжета" (2, 191). К этому же ряду можно отнести и работу туркменского фольклориста Б.А.Каррыева, который, размышляя над таджикским эпосом в русле работ А.Н.Болдырева и И.С.Брагинского, к сожалению, не добавляет к их выводам ничего нового, а напротив, подтверждая выводы Х.Т.Зарифова и В. М.Жирмунского относительно возникновения таджикской версии, отмечает: "Очевидно, беря свое начало от какого-то общего, возможно, узбекского источника, таджикский "Гуругли" развивался и обогащался на почве местных традиций"(3, 233).

Несмотря на то, что данные тезисы позже были отвергнуты таджикскими фольклористами, они все еще остаются поводом для полемики по данному вопросу. Допуская возможность взаимовлияния и взаимообогащения дастанного творчества узбекских и таджикских сказителей, диссертант, тем не менее, приходит к выводу, что вопрос о принадлежности эпоса

"Гуругли" тому или иному народу остается открытым, поскольку до настоящего времени все еще полностью не изучены и не созданы указатели мотивов, формирующих ядро этого произведения. И, как пишет диссертант, до тех пор, пока не будут составлены указатели мотивов этих произведений, проведение их дальнейшего сопоставления с мотивами классической литературы, определение принадлежности эпоса "Гуругли" к тому или иному народу не представляется возможным. В целях аргументации сказанного выше, в диссертации приводится весьма интересный пример. В нем рассматриваются мотивы пленения положительных эпических героев Рустама, Ильи Муромца и Аваза. Сцены пленения этих любимых народных героев оказываются очень похожими. Рустам со своим конем проваливается в яму, которая заранее была вырыта его противниками; Илья Муромец и Аваз со своими конями также оказываются в таких же ямах, вырытых их врагами.

Во всех эпизодах опасность, нависшую над героями, в первую очередь, обнаруживают кони и, предостерегая своих хозяев, упорно отказываются перескочить через яму, однако все три богатыря, сердясь на своих коней, силою кнута заставляют их сделать это. Кони, не преодолев препятствия, проваливаются, а герои попадают в плен к своим врагам.

Возникает вопрос о причинах и факторах схожести этого мотива. Может быть, данный эпизод перешел в русские былины из "Шахнаме"? Если это действительно так, то какими путями русские сказители могли перенять его? Тоже пока загадка для науки.

Однако диссертант, прослеживая широкое использование вышеупомянутого мотива и в фольклоре тюркоязычных народов, приходит к выводу, что причиной бытования столь схожих сюжетов являются, возможно, и другие обстоятельства. Известно, что ямы выкапывались человеком для добычи дичи еще в доисторические времена. Для ловли добычи охотники заранее определяли тропы животных и выкапывали глубокие ямы - ловушки. Затем животных гнали в нужном направлении, вынуждая их бежать через эти ловушки. Многочисленные находки указывают, что данным методом в древние времена

пользовались повсеместно, и он считался самым удачным приемом в ловле дичи нашими предками. Кстати, этим способом, хоть и в меньшей степени, многие народы пользуются и поныне. Видимо, именно эти стороны жизни и условий быта сыграли не последнюю роль в общности сюжетов и мотивов.

Тщательный анализ материалов фольклорных экспедиций, участником которых был и диссертант, привели его к выводу, что:

а) исконно таджикский эпос "Гуругли" по истечении времени был переложен талантливыми народными сказителями в поэтической форме, которая затем, передаваясь из поколения в поколение, шлифовалась и совершенствовалась. Здесь автор усматривает возможность влияния традиций тюркоязычных сказителей, у которых была в обиходе поэтическая форма эпических сказаний;

б) на своей первоначальной стадии сложения "Гуругли" состоял из многосюжетного цикла событий. Но затем, вбирая в себя в процессе дальнейшего развития социально-исторический и художественно-эстетический опыт народа, вылился в цикл героических дастанов;

в) встречающееся в "Рисолаи дилкушо" Убайда Зокони имя Аваз-пахлавана и использованный поэтом Хотифи сюжет метафорического рассказа "Гайбзад", весьма схожего с "Гуругли", в какой - то мере подтверждают тезис о древних истоках многих преданий и легенд эпоса "Гуругли";

г) автор не разделяет точку зрения отдельных фольклористов, относящих время возникновения эпоса "Гуругли" в его настоящем виде к XVI веку. Опираясь на конкретные факты и материалы, он приходит к выводу, что завершение цикла дастанов, образовавших данное произведение, приходится на более поздний период, а именно - на XVIII в.

Согласно проведенной классификации материалов фольклорных экспедиций, хранящихся в фонде Института языка и литературы им.Рудаки АН Республики Таджикистан, а также на основе личных наблюдений соискателя выявлено три центра распространения сказительного искусства в горных районах Таджикистана. Этими центрами являются Сари Хосор,

Балджуан, Куляб и Оби Гарм.

Характерные особенности манеры исполнения сказителей этих районов, существующие методы школы сказительского искусства проанализированы в работе на конкретном материале.

Во второй главе диссертации - "Изучение и способы освоения дастанов" - выявлены пути и этапы освоения исполнительского искусства "Гуругли".

Труды узбекских и киргизских эпосоведов располагают некоторыми сведениями относительно существования школ народных сказителей, дающих навыки искусства исполнения эпоса "Гуругли". Согласно непосредственным наблюдениям узбекских эпосоведов, понятие "школа" носит своеобразный характер. Выясняется, что узбекские сказители, как правило, брались одновременно за обучение нескольких учеников. Что же касается путей освоения таджикского эпоса "Гуругли", то тут мы видим несколько иную картину, и, как отмечал Р.Амонов, "специальные сарихосорские школы сказительского искусства сильно отличались от школ Узбекистана" (4, 75).

Процесс обучения сказительскому искусству в Таджикистане протекал иначе и в большей степени зависел от личной инициативы и творческого подхода самого ученика. Иначе говоря, человек, желавший овладеть этим искусством, сам выбирал учителя и, пройдя у него полную своеобразную "программу обучения", затем сдавал "экзамен" перед публикой. Следовательно, говоря о "школе" сказительского искусства, мы должны иметь в виду эту форму обучения.

Автор диссертации, опираясь на имеющиеся в его распоряжении материалы и рассказы живых сказителей, показывает то многообразие форм и методов, которыми пользовались мастера сказительского искусства при обучении талантливых учеников. В частности, к анализу привлечены записи воспоминаний Хикмата Ризо, Курбонали Раджаба и Талби Замирова, в которых отображены различные моменты и ситуации народных гуляний с участием именитых сказителей.

При рассмотрении этой проблемы автор, главным образом, опирается на живые свидетельства, в связи с чем нам удалось выделить следующие этапы освоения эпоса "Гуругли":

а) личная инициатива человека, влюбленного в сказительское

искусство. Важнейшим фактором в решении освоить сказительское искусство выступает природное дарование будущего сказителя;

б) следующий этап освоения секретов сказительского искусства часто связан с путешествиями. Странствия молодых сказителей по новым местам, их выступления на народных гуляниях перед незнакомой публикой, встречи с прославленными сказителями оказывают заметное влияние на формирование и развитие их мастерства;

в) важным моментом освоения эпоса "Гуругли" и проявления индивидуальной исполнительской манеры является способность ученика к импровизации. Автор диссертации, дискутируя с теми исследователями, которые придерживаются мнения об устойчивости сюжета эпоса, приходит к выводу, что именно импровизаторский талант сказителей дает вторую жизнь эпосу, способствует его дальнейшему развитию. Иначе говоря, сказитель каждый раз при исполнении "Гуругли" вносит какие -то изменения в текст произведения. Творческий подход позволяет ему, не нарушая центрального сюжетного стержня произведения, импровизировать в зависимости от настроения публики.

г) один из важных моментов освоения эпоса связан с музыкальным сопровождением, когда обучающийся, полностью освоив содержание произведения или его части, приступает к чтению. Это еще раз свидетельствует о том, что сказителями могут стать лишь поэтически и музыкально одаренные натуры или же люди, способные воспитать в себе эти качества.

Популярность эпоса "Гуругли" в народе настолько велика, что в некоторых семьях к нему относятся как к реликвии, передавая из поколения в поколение и называя детей именами героев эпоса. Это можно счшать еще одним из путей освоения эпоса "Гуругли" и воспитания нового поколения сказителей.

Третья глава работы названа "Отношение народа к сказителям "Гуругли".

В этой главе, наряду с исследованием жанровых и идейно-художественных особенностей эпоса "Гуругли", диссертант акцентирует внимание на таком важном вопросе, как место и роль сказительского искусства в духовной жизни народа.

Анализ фольклорных материалов, проведенный на основе опроса населения различных районов республики, по свидетельству самих сказителей, показывает, что исполнители эпоса "Гуругли" пользуются в народе огромной любовью. В народных сказаниях и легендах сказитель рисуется как человек, наделенный подлинным гуманизмом, добротой и талантом. Являясь выходцами из народной среды, сказители, как правило, в своих легендах, дастанах отображают чаяния народа, его стремление к добру и свету. Часто народные сказители прибегают к эзоповскому языку, показывая, например, в борьбе героя с разбушевавшей стихией противостояние добра и зла. При этом добро, носителем которого является положительный герой, обязательно побеждает зло, т.е. стихию. Так, в дастане "Балогардон" А ваз побеждает дива Бало. Уместно отметить, что в переводе с таджикского слово "бало" обозначает беду, напасть, несчастье, зло, а Аваз при этом называет себя "балогардон" - "отвращающий беду» (напасть, несчастье, зло). Стремясь усилить возникшее у аудитории эмоциональное напряжение, сказитель все свое внимание направляет на изображение душевного состояния героя, столкнувшегося с силами зла, приносящими народу беды и разрушения.

Зная об авторитете сказителей среди простого народа, представители правящих кругов стремились приблизить их к себе. Упоминая о таких "придворных" сказителях, народ подчеркнуто называет некоторых из них "сказителями правителей".

Желание правящих кругов приблизить- к себе сказителей имело вескую причину. Страшась острых слов сказителей, порой открытых, а порой облеченных в аллегорическую оболочку, правители предпочитали держать их при себе, задобрить или заставить их молчать. Внимание правящих кругов привлекало также и содержание эпоса "Гуругли", героические подвиги богатырей Чамбули Мастон, в которых богатые люди видели представителей своего сословия.

Из многочисленных документов, носящих биографический и автобиографический характер, явствует, что большинство сказителей, вынужденных иногда участвовать в пирах правителей, на самом деле питали отвращение к своим

"меценатам". Характерным примером может служить рассказ М.Холова, в котором сообщается, что, присутствуя "на пиру у каратегинского правителя, сказитель Бобо Азим увидел, что правитель, пренебрегает им и его искусством, беседуя с соседом. Тогда он отложил свой дутар в сторону и перестал петь. И как его после этого ни просили, как ни избивали, он больше не спел ни одной строчки" (5).

Большой популярностью пользуются среди народа и сказительницы - женщины. В диссертации отмечено, что тяготение женщин к эпосу "Гуругли" было не случайно. По нашему мнению, это в большей степени обусловлено самим содержанием произведения. Как известно, ислам ущемлял права мусульманских женщин, в то время как героини эпоса изображаются смелыми, находчивыми и свободными. В диссертации приводится анализ отдельных женских образов, которые позволяют нам прийти к такому выводу:

Вполне естественно, что популярность эпоса "Гуругли" среди простого народа вызывала негативное отношение со стороны представителей духовенства. Таджикские сказители, прилагая немало усилий к тому, чтобы сохранить это традиционное искусство, были вынуждены иногда поддерживать "божественное толкование" эпоса.

Все это способствовало появлению стихов религиозного содержания. И теперь в репертуаре таких сказителей, как Хикмат Ризо, Курбонали Раджаб и Хакназар Кабул, встречаются образцы религиозных газелей и мухаммасов.

В четвертой главе диссертации - "Традиции исполнения "Гуругли" - анализируется процесс исполнения эпоса, определяются его главное направление и толкование образов героев, показывается сила эмоционального воздействия и т.д.

Принадлежность дастана к тому или иному жанру, как правило, определяет его сюжет, так как сюжет состоит из цепи различных взаимосвязанных и развивающихся событий, составляющих непосредственное содержание произведения. Исходя из этого и опираясь на материалы и воспоминания самих сказителей, автор попытался показать роль и значение сказителя в процессе исполнения эпоса и его толковании.

Начиная исполнение дастана, сказитель стремится передать

его содержание в образной, но в то же время доступной форме речи. Наряду с этим огромное внимание уделяется им способу передачи мысли, захватывающей сюжетной линии. Учитывая свободное время слушателей, он обязательно импровизирует, добавляя к основному сюжету свои эпизоды. Таким образом, возникают различные варианты дастанов эпоса.

Процесс исполнения эпоса начинается с настраивания инструмента. Пользуясь этой паузой, хозяин дома, пригласивший гостей и сказителя, ставит перед ним чашку с молоком, а в случае отсутствия молока заменяет его лимонной кислотой и луком. По признанию сказителя, они способствуют в

мягкости голоса и улучшению его тембра.

Перед тем как приступить к исполнению дастана, некоторые сказители вначале поют гортанью несколько четверостиший, 9

которые отражают их психологическое состояние. Тематический диапазон четверостиший довольно широк и зависит, как правило, от возраста сказителя. Так, пожилые сказители, умудренные житейским опытом, чаще исполняют четверостишия социально-философского содержания, молодые же больше склонны к исполнению любовных. Конечно же, при этом не упускается из виду и интерес слушателей.

Следует отметить, что дальнейшее исполнение "Гуругли" после такой вступительной части повышает эмоциональное и эстетическое воздействие народного эпоса.

Исполнив цикл четверостиший, сказитель переходит к герме дастана. В эпосе "Гуругли" терма служит своего рода зачином. Вслед за термой исполнитель переходит к пению дастана.

Заметное место в эпосе "Гуругли" отводится лирическим 4

сценам и описаниям с целью придания сюжету художественной образности и глубокого эмоционального настроя. Наряду с любовными мотивами, описанием природы, в эпосе $

присутствуют юмор и сатира. При этом сказитель стремится к гиперболизации, так как этот прием ведет к усилению воздействия дастана на слушателей. Следуя этой логике, сказители используют богатые возможности эпического искусства. Следует отметить, что все качества и достоинства богатыря, как правило, сказитель описывает во введении к каждому дастану, и поэтому никто из них не сомневается, что

он достигнет намеченной цели. На первый взгляд может показаться, что это непременно должно привести в дальнейшем к ослаблению эмоционального накала аудитории. Но слушателей занимает не столько конечный результат, который предрешен, а сам процесс преодоления героем препятствий, встающих на его пути. Они остро переживают его неудачи и бурно радуются победам, сопровождают исполнение эпоса восторженными восклицаниями и аплодисментами.

Сказитель не торопится с разрешением конфликтов, возникающих в повествовании, наоборот, он приковывает внимание слушателей к ним, накаляя конфликтную ситуацию до предела.

Уже в зачине проявляется мастерство и искусство исполнителя. Если он в этом своеобразном прологе смог продемонстрировать свой талант, показать всю пленительную силу слова, дальнейший успех ему обеспечен. И, наоборот, если сказитель проявил неуверенность, не смог увлечь своих слушателей, то он упускает самый важный момент в исполнении - установление контакта с ними. Не случайно исполнение каждого произведения эпического творчества сравнивают с непрерывным литературно-художественным процессом.

Таким образом, зачин занимает важное место в композиции произведения, рождая у слушателей представление о характере дастана, его героях, их окружении, о легендарной Чамбули Мастон, условиях жизни в ней.

Композиция играет важную роль в любом художественном произведении, ибо мастерство автора (сказителя) проявляется не только в том, чтобы донести до слушателей идею дастана, но и в приведении в строгий целесообразный порядок весь ход событий, составляющих основу сюжета. Чтобы показать характер своего героя и его внутренний мир, сказитель раскрывает его переживания в различных ситуациях, показывает его поступки на пути к достижению цели, а также его взаимоотношения с другими героями. В дастанах "Гуругли", отшлифованных веками, мы видим образцы то очень простого, то весьма сложного композиционного построения. Высокое мастерство сказителей раскрывается в отточенности и

завершенности каждой строки произведений, исполняемых ими.

В пятой главе работы - "Сказительское искусство в наши дни" - рассматриваются развитие сказительского искусства в настоящее время, факторы, способствовавшие "второму рождению" эпоса "Гуругли".

После Октябрьской революции жизнь в самых отдаленных уголках Таджикистана резко изменилась. Изменения непосредственно затронули духовную жизнь народа, неотъемлемой частью которой является и фольклор. С привлечением сил районных исполнительских комитетов в Бапьджуане, Шураабаде, Даштиджуме, Ховалинге и Муминабаде, были созданы кружки сказительского искусства. Сказители получили возможность демонстрировать свое искусство в многочисленных клубах перед огромной массой слушателей. Организация подобного рода кружков художественной самодеятельности послужила вдохновляющим стимулом для многих любителей народного искусства.

Как отмечалось выше, сказители отнюдь не ограничивались лишь исполнением "Гуругли". Помимо этого они также были известными певцами и балагурами. Если раньше сказители имели возможность выступать лишь на свадьбах и народных гуляниях, то теперь они стали принимать самое активное участие в общенародных торжествах.

Важным событием, оказавшим сильное влияние на развитие сказительского искусства в Таджикистане, явилось проведенное по инициативе Института языка и литературы им.Рудаки Академии наук Республики Таджикистан прослушивание дастанов известного сказителя Хикмата Ризо по радио. В марте 1966 года была произведена запись двух его дастанов на четырех дисках продолжительностью каждой по пятьдесят минут. Затем с 15 по 19 декабря 1969 года в Душанбе был проведен конкурс таджикских сказителей, в котором приняли участие 55 исполнителей. Конкурс сыграл немаловажную роль в деле совершенствования традиций сказительского искусства.

В годы Великой Отечественной войны героический эпос "Гуругли", вдохновляя бойцов на ратные подвиги, придавал им силу и уверенность в торжество справедливости, в непобедимость советского народа.

Традиции сказительского искусства до настоящего времени не потеряли своих живительных источников. И теперь в различных регионах Таджикистана можно наблюдать процесс освоения эпоса "Гуругли" у наставников, передачи известными сказителями своего опыта ученикам. Заметно расширился и социальный состав сказителей. В их числе сегодня можно встретить жителей села и города, представителей разных профессий - учителей, служащих, учеников средних школ и др.

Вследствие повышения уровня народного образования, а также издания большими тиражами дастанов "Гуругли", традиции наставничества и ученичества обрели несколько иной характер. Умея читать и писать, теперь большинство одаренных людей осваивает это искусство самостоятельно, без наставника.

В диссертации рассмотрен и такой немаловажный вопрос, как влияние современной действительности на содержание эпоса "Гуругли". На основе текстологического анализа нескольких его версий, автор приходит к выводу, что за исключением проникновения в языковой строй эпоса "Гуругли", некоторых новых слов и понятий, заметных изменений в нем не произошло. Но следует отметить, что многие сказители внесли существенные изменения в две части эпоса, а именно - в терму и эпилог. По нашему мнению, причина этого процесса кроется в том, что терма и эпилог непосредственно не связаны с общим содержанием произведения и, имея несколько субъективный характер, во многом зависят от душевного настроя сказителя.

Наряду с этим диссертант приходит к выводу, что в последнее время наблюдаются постепенное вытеснение сказительского искусства в его непосредственном исполнении, снижение его популярности. Причину этого явления автор связывает с усилением научно-технического прогресса, влиянием кино, телевидения, радио и т.д. Многие темы и идеи, находившие свое отражение в эпосе "Гуругли", на более высоком уровне разрабатываются теперь в художественной литературе, кино, телевидении, что, естественно, сказывается на судьбах данного жанра устно - поэтического народного творчества.

В заключении подведены итоги проделанной работы, которые отражены в следующих выводах и рекомендациях:

1. Как выяснилось в результате исследования, проблема возникновения эпоса "Гуругли", его развития до грандиозного по масштабам и объему произведения на протяжении многих столетий говорит об огромном, всё возрастающем значении этого памятника устно-поэтического народного творчества для духовной жизни, притягивающего к нему обоснованное внимание фольклористики, литературоведения, лингвистики и музыковедения. Собранные и обработанные более 120 дастанов эпоса, заметно отличающихся друг от друга по своей идейно-художественной и духовно-эстетической значимости, говорят не только о богатстве души их создателей, но и о постоянном интересе народа к этому сокровищу.

2. Анализ жанровых особенностей "Гуругли" свидетельствует, что произведение носит ярко выраженный героический характер. Определяется это содержанием, трактовкой образов героев, композиционным построением, приподнятостью стиля. Однако сказанное не значит, что циклу не свойственны лирические отступления. Эпос "Гуругли" содержит немало волнующих любовно-романтических сцен. Он располагает также прекрасными описаниями природы, красоты женщин, их украшений, этнографических ремарок.

3. Огромное значение для передачи идейно-эстетической нагрузки эпоса имеет музыкальное сопровождение. Оно является органически неотделимым компонентом эпоса.

4. События и мотивы, лежащие в основе дастанов эпоса "Гуругли" отличаются, прежде всего, жизненностью. Вместе с тем, необходимо подчеркнуть, что жизненность традиционных дастанов не поддается измерению с позиций современного понятия о реализме, а выражается в романтической форме, характерной для литературы и фольклора прошлых веков, к тому же не оторваной от реальной жизни. Это вполне закономерно, ибо мировосприятие, художественно-эстетическое мышление народа, его мечты и представления всегда имеют под собой надежную почву - подлинную действительность.

5. Необходимо подчеркнуть, что на протяжении веков развитие сказительского искусства происходило стихийно и зависело от инициативы отдельных лиц. Только после Октября, благодаря огромной, кропотливой собирательской работе,

научно-исследовательским изысканиям, текстологическому анализу собранного материала, началось научное изучение эпоса, для чего созданы все условия для его планомерного изучения. Обобщение таджикскими фольклористами эпоса "Гуругли" способствовало качественному росту сказительского искусства.

6. Как показал анализ материалов фольклорных экспедиций, участником которых был и автор диссертации, исконно таджикский эпос "Гуругли" был переложен и изложен на стихотворный текст талантливыми народными сказителями в поэтической форме, что на своей первоначальной стадии сложения он состоял из многосюжетного цикла, событий, а в процессе дальнейшего развития вылился в цикл героических дастанов.

7. Автор не разделяет точку зрения отдельных фольклористов и литературоведов, относящих время возникновения таджикского эпоса "Гуругли" в его настоящем виде к XVI веку. Опираясь на конкретные факты и данные, которые содержит фонд фольклора ИЯЛ им. Рудаки, и сведения ученых, он приходит к выводу, что завершение цикла дастанов, образовавших эпос в целом, приходится на более поздний период, а именно - на XVII-XVIII вв.

8. Диссертант заключает, что важным моментом освоения эпоса и проявления индивидуальной исполнительской манеры является способность ученика к импровизации. Говоря об устойчивости сюжета, он приходит к заключению, что именно импровизаторский талант сказителей дает вторую жизнь эпосу, способствует его дальнейшему развитию и совершенствованию.

9. Дастаны "Гуругли" пользуются большой популярностью среди народа. При этом не только значимы и любимы среди народа дастаны, исполненные мужчинами, но и сказительницами - женщинами. Тяготение женщины к исполнению эпоса обусловлено, прежде всего, его содержанием. При том, что ислам ущемлял права мусульманок, героини эпоса изображены смелыми, находчивыми личностями.

10. Героический эпос "Гуругли" не потерял своего значения и в наши дни. В советское время эпос пережил и переживает свое "второе рождение". Об этом говорят не только записи

произведения на пластинках - гигантах, издание текстов различных исполнителей, конкурсы исполнителей, но и появление новых вариантов с новыми исполнителями. О том, что в республиканском конкурсе исполнителей, проведенном в 1969 году, приняли участие 55 исполнителей, красноречиво говорит об этом, явлении в исскустве таджикского народа.

ПРИМЕЧАНИЯ:

1. Брагинский И.С. Очерки из истории таджикской литературы. Сталинабад, 1956; Кер-оглы Х.Т. Туркменский эпос "Гуругли" и особенности его историзма. В кн: Специфика фольклорных жанров. - М.: Наука, 1973; Жирмунский В.М., Зарипов Х.Т. Узбекский народный героический эпос. -М., 1947.

2. Жирмунский В.М., Зарифов Х.Т. Узбекский народный героический эпос. -М., 1947.

3. Каррыев Б. А. Эпические сказания о Кер-оглы у тюркоязычных народов. -М., 1968.

4. Амонов Р. Очерки эчодиёти даханакии ахолии Кулоб. -Душанбе: Нашрдавточ., 1963.

5. ФФП. 3145, ТКБ 1961, М.Холов (Афзал, кишлак Чукурак, родом из Сари Хосора). Об этом рассказе подробно см.: С.Фатхуллоев. Ривояти халк. //Точикистони Совета, 1968, 24 января.

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях;

1. Эпос "Гуругли" в Афганистане (о бытовании героического эпоса "Гуругли" в Афганистане).//Садои Шарк, 1965, № 6, 0,8 п.л. (на тадж.яз.).

2. Образцы афганского фольклора (составители и авторы предисловий Д.Обидов, С.Фатхуллоев), -Душанбе: Ирфон, 1972 (в сборник включена также часть поэмы эпоса "Гуругли"), 0,9 п.л. (на тадж.яз.).

3. Таджикские исполнители эпоса и письменная литература. В сб. "Таджикский фольклор", т.1. -Душанбе: Дониш, 1973, 0,5 п.л. (на тадж.яз.).

4. Сказитель и эпос. //Известия АН Тадж. ССР, 1977, № 3, 0,7

пл. (на тадж.яз.).

5. Новые исследования по фольклору (рецензия на книг\ Суфиева А. Фольклор - эстетическое и общественное мировоззрение народа. -Душанбе: Ирфон, 1982. //Садои Шарк, 1983, №11, 0,6 пл. (на тадж.яз.).

6. Мелодии Рогуна. // Садои Шарк, 1985, № 2, 1 пл. (на тадж.яз.).

7. В поисках народной мудрости каратегинцев. //Садои Шарк, 1986, № 10, 3 пл. ( в соавт., на тадж.яз.).

8. Голос веков. (Рецензия на книгу Г.Сафиевой "Фольклор Каратегина"). //Садои Шарк, 1987, № 2, 1 пл. ( в соавт., на тадж.яз.)

9. Роль женщин в героическом эпосе "Гуругли". В сб. Тендер: "Таджикский язык и литература". -Будапешт -Душанбе, 2001, 0,7 пл. (на русск.яз.).

Подписано в печать 11.11. 2004. Формат 60x84 1/16. Офсетная печать. Усл.печ.л 1,5. Уч.изд. л. 1,5. Тираж 100 экз. Заказ №21. Напечатано ттипографии Академии наук Республики Таджикистан, издательство "Дониш" (ул. им. Айни, 123).

г «

%

I

i

»

I 1

»

1

I

1

i

РНБ Русский фонд

20Ó4-4 30534

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Фатхуллаев, Салохиддин

Введение.3

Глава I. -К ВОПРОСУ О ВОЗНИКНОВЕНИИ И РАСПРОСТРАНЕНИИ

ТАДЖИКСКОГО ЭПОСА "ГУРУГЛИ".25

Глава II. - СКАЗИТЕЛЬСКОЕ ИСКУССТВО И ПУТИ ЕГО

ОСВОЕНИЯ.47

Глава III. - ОТНОШЕНИЕ НАРОДА К СКАЗИТЕЛЯМ «ГУРУГЛИ». .59

Глава IV,- ПРОЦЕСС ИСПОЛНЕНИЯ "ГУРУГЛИ".70

Глава V. - СКАЗИТЕЛЬСКОЕ ИСКУССТВО НА СОВРЕМЕННОМ

ЭТАПЕ.96

Введение диссертации2004 год, автореферат по филологии, Фатхуллаев, Салохиддин

Изучение героического эпоса как формы художественного познания жизни имеет большое значение для выявления социально-художественного, эстетического мышления народа, его психологии, своеобразии мировоззрения и самосознания. События, изображаемые в эпосе, тесно связаны с социальной и духовной жизнью его создателей. Поэтому духовное становление и совершенствование персонажей эпоса, происходящие на фоне их борьбы и самопожертвования ради защиты Родины, всегда являлись своеобразной школой духовного совершенствования тех, кому народное устное произведение было предназначено.

Героические подвиги Аваза и его сыновей Нурали и Шерали окрыляли таджикских воинов в годы Великой Отечественной войны, служили для них примером мужества и непоколебимости духа. Согласно свидетельству народных сказителей, в те тяжелые годы перед отправкой воинов на фронт исполнители «Гуругли» напутствовали их отрывками эпоса и воодушевляли на подвиги. В частности, знаменитый сказатель Хакназар вспоминает: « В годы Великой Отечественной войны таджикские воины, перед тем как отправиться на фронт, просили меня исполнить для них «Гуругли». В ночи прощенья я исполнял им отрывки из героических подвигов Аваза, и люди давали им напутствие возвращаться победителями, подобно Авазу. Исполняя дастан, я замечал, как лица призывников, загорались пламенем ненависти к кровожадному врагу» (125).

Осваивая, сохраняя и творчески перерабатывая произведения устно-поэтического творчества, сказители играют значительную роль в обогащении фольклора.

Изящная, но в то же время простая форма повествования, избираемая ими для того, чтобы донести до народных масс фольклорные произведения, требует от них высокого таланта и тонкого чувства поэтического слова. Не случайно, читая бессмертные творения Фирдоуси и Саади, среди многочисленных мудрых и метких высказываний мы наталкиваемся также на высказывания о великой роли сказителя в духовной культуре народа свидетельствующие, что эти великие мужи литературы, находясь в тесном контакте с трудовым народом и народными сказителями, использовали их легенды и предания в своем творчестве (138,274, 50,50).

Талант и творческие искания сказителей в данной работе рассматриваются в тесной связи с природой эпического творчества, а также с настроением и вкусами аудитории. Известно, что сказители заучивают текст дастанов не из готового источника, а вписывают его в процессе выступлений своих наставников, осваивают его из народных легенд, после чего перерабатывают весь этот огромный материал в своей творческой лаборатории и, отыскав более приемлемую для своего стиля форму изложения, делают его достоянием слушателей.

С целью выявления основных причин, стимулирующих огромный интерес слушателей к данному произведению, в исследовании также приводятся картины празднеств, связанных с прослушиванием «Гуругли», в процессе чего подвергаются анализу стиль и исполнительское мастерство сказителей.

Гуругли» пользуется огромной популярностью среди таджиков. Ленты с записями произведения можно обнаружить почти в каждом доме.

Эпос обладает богатым тематическим и содержательным материалом. В дастанах произведения нашли отображение различные стороны человеческой жизни. Благодаря тонкому исполнительскому мастерству сказителей, «Гуругли» нашел путь в людские сердца.

Таким образом, сказителям принадлежит главная роль в создании сильных, емких образов, отражающих лучшие идеалы народа. Видимо, в силу этой особенности народного художественного творчества, величайшие поэты и писатели всех времен отдавали должное таланту их творцов. Так, выступая на Первом съезде писателей СССР, М.Горький говорил: «Берегите людей, способных создавать такие жемчужины поэзии, какие создает Сулейман» имея в виду Сулеймана Стальского (19,729).

Данная оценка писателя еще раз свидетельствует о том, что художественное творчество народа и репертуар народных сказителей всегда находились в центре внимания представителей литературы и науки. Должное внимание творчеству народных сказителей уделяла советская фольклористика. Так, начиная с 30-х годов русские фольклористы создали цикл научных исследований о выдающихся сказителях XIX и XX веков -мастерах эпического сказа (6,7).

Исследование таджикского героического эпоса «Гуругли» было начато после победы Октябрьской революции. Во введении нашей диссертационной работы дается подробный анализ и оценка всех работ, связанных с собиранием, изданием и изучением эпоса, начиная с тридцатых годов и по сегодняшний день.

Следует отметить, что героический эпос «Гуругли» пользуется популярностью в персо-язычных странах в Иране и Афганистане. При этом в Афганистане бытует таджикская, а в Иране азербайджанская версии данного эпоса.

В диссертации к анализу впервые привлечены некоторые работы афганских исследователей, связанные с «Гуругли», что позволяет свежим взглядом подойти к географии исследования.

В трудах киргизских и узбекских фольклористов, посвященных изучению эпоса «Манас» и «Гуругли», подробно анализируется роль сказителей как носителей и хранителей народных произведений, передаваемых ими из поколения в поколение (29,191, 30, 121).

Что касается таджикской фольклористики, то тут дело обстоит хуже. Как известно, среди таджиков немало выдающихся сказителей, однако достижения таджикских фольклористов пока ограничиваются отдельными статьями и научно-художественными очерками (2,7).

В сохранении, продолжении и развитии традиций сказительства дастанов особенно велика роль народных исполнителей эпоса. На случайно и по сей день народ с непреходящим уважением вспоминает имена видных исполнителей «Гуругли» Курбона Джалила, Бобоюнуса Худойдодзода, Салима Кулула, Шукурмаста, Мулло Азима, Азима Хола и др. В народе живет немало легенд и преданий, повествующих о высоком исполнительском мастерстве и художественном вкусе этих сказителей. И сегодняшние мастера этого вида искусства Хикмат Ризо, Хакназар Кабуд, Курбонали Раджабов, Саидали Алиев, Талби Замиров и Карим Рахимов не перестают в своих воспоминаниях подчеркивать заслуги и талант этих мастеров художественного слова.

В самом деле, творческое освоение содержание и сюжетов очень больших по объему дастанов «Гуругли» ( в среднем каждый вариант состоит из 60 тысяч строк) и их экспертное переложение в поэтическую форму требуют большого как поэтического, так и исполнительского мастерства. Эти качества обретаются одаренными любителями этого вида искусства в процессе длительных упражнений и многократного участия в концертах ведущих исполнителей дастанов. Однако процесс освоения дастанов имеет множество правил, которые или не наблюдаются в исполнении других фольклорных жанров, или значительно отличаются от них. Эти правила складывались в исполнительской традиции на протяжении многих веков, и каждый исполнитель, в зависимости от своего таланта, мастерства, донес эту традицию до наших дней. Так, желающий стать хорошим исполнителем дастанов в обязательном порядке должен был поступить в ученики к какому-либо видному мастеру этого вида искусства. В течение трех-четырех лет наставник передавал своему ученику секреты исполнительского мастерства. Убедившись, что он в той или иной степени овладел необходимыми 1 правилами, он благословлял своего ученика. Но и получив благословение своего наставника, ученик, как правило, не прерывал связей с ним и продолжал свою учебу у него.

Процесс изучения дастанов сопровождается различными этапами, которые раскрываются в диссертации на большом фактическом материале.

Как отмечает выдающийся фольклорист В.Я.Пропп, «Изучение фольклорных текстов в их отрыве от социально-бытовой и идеологической жизни народа представляется неприемлемым методом» (46,24). Это замечание ученого имеет особое значение и в изучении такого огромного по объему жанра, как эпос. Эпический дастан в течение многих часов исполняемый путем пения, создает тесный контакт исполнителя с аудиторией сопереживающей описываемым событиям и чувствам героев произведения, в связи с чем должен анализироваться в нерасторжимой связи со средой, в которой он исполняется.

В этой связи в специальном разделе работы привлечены к анализу народные гулянья с участием исполнителей «Гуругли».

Причины огромной популярности «Гуругли» среди слушателей, неизменное эстетическое наслаждение, которое он доставляет им, отношение слушателей к этому произведению составляют тот круг вопросов, который впервые становится предметом научного анализа в данном исследовании.

Сегодня уже установлено, что эпос «Гуругли» получил неодинаковое распространение в различных районах с таджикским населением. Есть места, где часто встречаются исполнители «Гуругли», и, наоборот, в некоторых местах их или очень мало исполняют, или же они отсутствуют вообще. В диссертации показаны пути и способы распространения эпоса «Гуругли» в местах проживания таджиков, и в связи с этим указывается на некоторые своеобразные центры со значительным распространением «Гуругли».

После Октябрьской революции традиции сказительства «Гуругли» и народных дастанов получила дальнейшее развитие, и целый ряд сказителей, таких как Курбан Джалил, Бобоюнус Худойдод-заде, Саидали Вали-заде, Юсуф Вафо, Хамид Сайд, Рабии, Хикмат Ризо, Курбонали Раджаб, вышедшие из крестьянской среды, достигли уровня профессиональных поэтов. Выход в свет сборников стихотворений сказителя Курбонали Раджаба - яркое свидетельство тому, что одаренный сказитель, обладающий поэтическим талантом, может войти в мир поэзии как настоящий художник слова (149, 61, 150, 53).

Живые традиции сказительского искусства в XX веке также одна из тем, рассматриваемых в настоящем исследовании.

Существуют различные варианты исполнения эпоса «Гуругли». Сказители исполняют его в разнообразных мелодиях. Так, изображение города Чамбула протекает под одну мелодию, картины, когда богатыри наряжаются в боевые доспехи, под другую, а ратные поединки их - в несколько учащенном и акцентированном ритме. Разнообразие мелодий в свою очередь позволяет сказителю менять ритмику размеров дастана. В момент модуляции и перехода с одной мелодии на другую меняется также и стихотворная рифма. Исполняя дастан, сказители стремятся придерживаться традиционных рамок и канонов этого произведения. Однако и соблюдение традиций исполнения дастанов у каждого сказителя своеобразно. Например, некоторые сказители часто вставляют в текст эпоса четверостишия, песни и образцы других жанров, в то время как другие сохраняют жанровое единство эпического сказания. Этот процесс, закономерно связанный с мастерством и поэтическими вкусами сказителей, сыграл огромную роль в сохранении и укреплении традиций сказительского искусства.

Роль и место данного процесса в репертуаре отдельных сказителей, пути его проявления, а также его значение в сохранении характерных черт сказительских традиций проанализированы в диссертации на основе огромного фактического материала.

Как известно, по своей тематике и содержанию эпос «Гуругли» обладает рядом особенностей, созвучных с бессмертным «Шахнаме» Фирдоуси. Создание централизованного государства и героические подвиги на пути к его защите — темы, сближающие эти два произведения меж собой.

Помимо этих созвучных моментов также наблюдается много сюжетных и мотивных элементов, использованных в обоих творениях. При сопоставительном анализе вышеназванных произведений выявлено множество примеров, которые впервые стали предметов исследования в данной диссертации. С одной стороны, существование подобных примеров свидетельствует о древних традициях сказительского искусства, с другой стороны, доказывает плодотворность взаимовлияния письменной литературы с устным народным творчеством.

Диссертация опирается на фактический материал, собранный в процессе фольклорных экспедиций, и личные наблюдения автора, участвовавшего в народных гуляниях и состязаниях сказителей» (132,133, 134).

Цикл героических дастанов получил широкую известность среди народов Центральной Азии, Кавказа, Турции, Северного Ирана и Афганистана под названием «Гуругли» (Гуругли), «Кероглы».

У народов Центральной Азии бытуют различные версии и варианты дастанов «Гуругли». Оказывая существенное воздействие на духовную жизнь жителей ряда районов, дастаны «Гуругли» занимают важное место и в таджикском фольклоре. Широко известные среди таджиков южных, центральных и северных районов Таджикистана, дастаны «Гуругли» исполняются сказителями как в поэтической, так и в прозаической форме ( в южных районах, как правило, преобладает поэтическая форма, а северных районах-прозаическая) (139, 271-330; 42, 33-46; 16,87-104).

В эпосе «Гуругли» нашли свое отображение чаяния народных масс, их мечта о свободной и процветающей стране. Народные сказители столетиями воспевали эту чудесную страну, имя которой - Чамбули Мастон.

Благоденствие народа в этой волшебной стране тесно связано с судьбой целого ряда героев - богатырей.

Центральной темой «Гуругли» является защита родины от иноземных захватчиков, беспощадная борьба народа против них, построение счастливой жизни, героические подвиги, борьба сил добра против сил зла. Еще Н.Г.Чернышевский писал, что «Народная поэзия, - только там являлась богатой, где масса народа волновалась сильными и благородными чувствами, где совершались силою народа великие события» (144, 295). События, изображенные в народном героическом эпосе «Гуругли», самоотверженная борьба героев, созданных воображением представителей простого народа, целиком подтверждают эту мысль.

На сегодняшний день сделано много по сбору, изданию и изучению таджикского фольклора, в частности, эпоса «Гуругли». Изучение «Гуругли», в основном, было начато после Октябрьской революции, и тогда же он становится предметом внимания научного мира в общесоюзном масштабе. Еще в 1933 году таджикской базой Академии наук СССР в составе трех человек была снаряжена экспедиция в районы Обигарм и Тавильдара. Основная задача этой экспедиции заключалась в обнаружении и уточнении традиции сказительского искусства в горных областях. Членами экспедиции на протяжении двух месяцев было записано несколько дастанов «Гуругли» и сделано описание их исполнения. В 1936 году А.Н.Болдырев издает на таджикском и русском языках отрывок из дастана, записанный им из уст сагирдаштского сказителя Сафара, (164, 59) а в 1939 году он делает достоянием русского читателя другой отрывок эпоса под названием «Устный эпос Таджикистана» (165, 299-305).

Работа по сбору и изучению эпоса «Гуругли» была продолжена и в по -следующие годы. Так, по инициативе Союза писателей Таджикистана и Таджикской Базы Академии наук СССР в 1938-39 гг. был записан репертуар знаменитого Яванского сказителя Курбана Джалила (1870-1945 общим объемом в 30 тысяч стихотворных строк.

Л.Бузург-заде, М.Миршакар и Б.Рахим-заде, осуществившие данную запись, обратили внимание на особенности наречия сказителя и дали пояснение диалектных слов. В 1940 году в «Образцах таджикской литературы» (используя вариант сагирдаштского сказителя Сафара. Репертуар которого частично был записан А.Н.Болдыревым) Л.Бузург-заде опубликовал один из дастанов «Гуругли», оснастив его кратким предисловием под названием «Ссора пасынка Гуруглисултана с Авазханом» (41, 253). При этом, давая пояснения, Л.Бузург-заде полностью сохранил особенности говора сказителя.

Благодаря усилиям Л.Бузург-заде и М.Миршакара, в 194 Г году был издан первый сборник эпоса «Гуругли», основанный на версии Курбана Джалила (20,72).

В годы Великой Отечественной войны пропаганда народных произведений, в частности, героических дастанов приобрела особую значимость. В 1942 году М.Миршакар, используя вариант Курбана Джалила, издает отдельной книжкой отрывок из главы «Дастан о Мастон-кампир и о набеге Тура-падишаха на страну Чамбул» (21).

Автор настоящего сборника не только пояснил труднопонимаемые слова, но также проделал заметную работу по редактированию языка эпоса согласно требованиям норм литературного языка. В 1941 -42 гг. Л.Бузург-заде и Б.Бурханов записывают дастаны «Гуругли» в исполнении Бобоюнуса Худойдод-заде.

Составленный М.Миршакаром сборник в 1945 году был переведен Дмитрием Молдавским на русский язык и издан с его же предисловием

22,72.).

В первые послевоенные годы запись дастанов «Гуругли» вновь заметно оживилась. Так, в 1949 году сотрудниками Института истории, литературы и языка ТБ АН СССР Кадиром Расуловым, Наймом Рахимовым, Исмаилом Саидовым и Шавкатом Ниязи из уст кулябского сказителя Одины Шакара был записан целый ряд дастанов Гуругли - 12 дастанов, общий объем которых составил 60 тысяч стихотворных строк.

Это, в свою очередь, обусловило то, что в послевоенный период проблемы изучения ' «Гуругли» привлекают все большее внимание литературоведов и фольклористов. Именно в этот период по инициативе Института истории, языка и литературы ТБ АН СССР снаряжается несколько фольклорных экспедиций в южные районы республики.

Отряды экспедиций, работавших в Каратегине и Дарвазе (поэты Б.Рахим-заде, Н.Масуми и Н.Рахимов), в Кулябской долине (Р.Амонов, Б.Рахимов, Ш.Шарофов), выяснили, что в художественном творчестве горцев «Гуругли» пользуется огромной популярностью.

Членами экспедиции также был собран ценный биографический материал о знаменитых сказителях прошлых времен.

В 1948 году в Душанбе был приглашен видный сказитель из Оби-Гарма Хикмат Ризо, из уст которого Ш.Ниязи, Р.Амонов, М. Рахимов и М.Фархат записали 35 дастанов «Гуругли» в объеме 105 тысяч стихотворных строк.

К этому же времени относится издание сборника «Песни Бобоюнуса», составленного Я.Нальским и Б.Рахим-заде, в который вошел и один из дастанов «Гуругли» (13, 66). В 1950 году этот сборник был издан на русском языке (13, 739-783) вместе с отрывком из «Гуругли» в исполнении Бобоюнуса в переводе Я.Нальского (13).

В 1951 году на русском языке были изданы три дастана из репетуара Курбона Джалила, а в 1957 году этот сборник был переиздан с некоторыми дополнениями (9).

В первую большую книгу «Таджикские народные сказки» на таджикском языке (10, 316-323) из прозаических вариантов дастана «Гуругли» вошли два дастана из «Гуругли» (под редакцией и с пояснениями С.Улуг-заде) и «Аваз» (под редакцией и с комментариями Р.Амонова).

С момента организации отдела фольклора Института языка и литературы АН Таджикской ССР (1959) сбор и изучение образцов всех фольклорных жанров заметно возрастает. Планомерная организация мероприятий по сбору фольклорных материалов и фольклорных экспедиций в различные районы республики в те годы дала заметные результаты. За сравнительно короткий отрезок времени фонд отдела фольклора значительно пополнился свежими материалами. Заметные сдвиги произошли и в деле записи и изучения дастанов «Гуругли». Только за 1959-60 годы по инициативе отдела фольклора были произведены записи репертуара таких выдающихся сказителей, как Курбонали Раджаб (18 дастанов, 60 тысяч стихотворных строк), Талби Замир (30 дастанов, 30 тыс. стихотворных строк) и Хакназар Кабуд (30 дастанов, 60 тыс. стихотворных строк).

Тогда же участниками фольклорных экспедиций была произведена магнитофонная запись отдельных отрывков эпоса «Гуругли» из репертуара ряда сказителей Куляба, Файзабада, Каратегина и Дарваза.

В эти годы заметно усилилась и работа по изданию дастанов «Гуругли». Так, в 1959 году в «Хрестоматию по литературе народов СССР» был помещен отрывок из него в переводе Л.И.Климовича, который написал к этому переводу довольно исчерпывающее предисловие» (143, 247).

В 1962-63 гг. выходит из печати двухтомный сборник «Гуругли» из репертуара Курбонали Раджаба, в который вошли 12 дастанов (23, 208).

Сборник снабжен вступительной статьей Р.Амонова. В 1976 году К.Хисомов издает семь дастанов из репертуара Хакназара Кабуда (24, 247).

К концу этого периода наблюдается заметное расширение географических границ записи и издания эпоса «Гуругли» - к собиранию и изучению эпоса приступают афганские фольклористы. Так, в 1976 году в третьем номере журнала «Фольклор» усилиями Инаятуллаха Шахрани был подготовлен и издан отрывок эпоса «Гуругли» из репертуара Мухаммада Джура-заде Бадахшани (25, 45-59). Усилия афганских ученых в области изучения героического эпоса заслуживают одобрения и вселяют надежду, что в дальнейшем исследователи этой области фольклора обратят свое внимание на еще более серьезные проблемы.

Одновременно с записью и изданием образцов «Гуругли» ученые приступают и к исследованию этого народного произведения. Уже в 1933 году по материалам экспедиции в Обигарм и Тавильдару печатается статья А.Н.Болдырева «Новые страницы об изучении устных дастанов таджиков» (162, 34). Отмечая некоторые важные проблемы сбора и изучения эпоса «Гуругли», автор статьи также подчеркивает необходимость записи различных версий эпоса, материалы которых дадут возможность всестороннего изучения произведений. Важное значение в статье придается также вопросам генезиса языковых особенностей эпоса.

В 1934 году появляется вторая статья А.Н.Болдырева «Устный эпос' Таджикистана» (165, 299-305). Опираясь на собственные наблюдения, автор останавливается на некоторых художественных особенностях «Гуругли». В статье также даются ценные сведения об объеме и поэтической метрике эпоса. Еще одна статья А.Н.Болдырева, посвященная «Гуругли», вышла в 1936 году (163,37).

В 1940 году А.Мирзоев напечатал статью под названием «О дастане «Гуругли» (177, 35-39). кратко остановившись на значении и степени распространенности эпоса «Гуругли», автор пересказывает содержание одного из дастанов этого произведения. Подкрепляя и развивая тезисы А.Н.Больдырева, А.Мирзоев также делает предположение о популярности эпоса и в Афганистане.

В 1945 году в газете «Коммунист Таджикистана» вышла статья Д.М.Молдавского «Героический эпос таджикского народа» (38), предметом рассуждений автора в которой главным образом были значение «Гуругли» в духовной жизни народа и необходимость всестороннего изучения произведения. Статья сыграла существенную роль в деле пропаганды народных творений и их изучения.

В 1947 году вышла в свет монографический труд В.И.Жирмунского и Х.Т.Зарифова (28, 191), в которой наряду с типологическим анализом узбекских народных дастанов и аналогичных образцов творчества других народов Центральной Азии, затрагивались и некоторые проблемы таджикских народных дастанов. Однако в силу того, что тексты таджикских дастанов в эти годы еще не стали достоянием научной общественности, вышеназванные авторы, опираясь на частные факты, пришли лишь к предположительным выводам, часть которых затем была опровергнута таджикскими фольклористами (156). Тем не менее предпринятое вышеназванными авторами сравнительное изучение героического эпоса народов Центральной Азии позволило им прийти к целому ряду весьма важных выводов.

В 1952 году вышла из печати работа Н.Маъсуми «Таджикский фольклор» (37, 56). В книге главное внимание направлено на характеристику фольклорных жанров, в частности, в ней есть ряд тонких наблюдений о таджикском эпосе «Гуругли». Одновременно автор остро ставит вопрос о серьезном изучении метрической системы произведения. Н. Маъсуми впервые в истории изучения поэтики «Гуругли» отмечает, что «по своему метрическому строю некоторые строки ложатся в форму стихосложения. Весьма интересно и то, что отдельные части дастанов не подчиняются ни первой, ни второй метрической системе. В этой связи, общий размер эпоса можно условно назвать смешанным размером» (33, 57).

И.С.Брагинский в своей статье «Заметки о таджикском народном эпосе «Гуругли», размышляя о народности эпоса, а также сопоставляя в содержательно-тематическом ракурсе таджикский «Гуругли» с дастанами туркменского, узбекского и азербайджанского народов, подчеркивает полную его самостоятельность (168, 88).

В своей статье «К изучению таджикского эпоса» (163, 15-20) Р.Амонов совершает экскурс в историю изучения эпоса «Гуругли» и, ставя задачу о необходимости сбора, издания и изучения данного произведения, подводит итоги исследований, проведенных в этом направлении.

В 1955 году И.С.Брагинский публикует еще одну статью об эпосе «Гуругли» (167, 101). в которой называет его богатейшим устным художественным наследием таджиков и отмечает следующее: «в эпическом дастане, посвященном этой стране (Чамбул —С.Ф), в качестве центрального героя выступает богатырь Аваз, который всем своим обликом и характером является последующим развитием образа легендарного Рустама»(167, 88).

В 1956 году издается фольклорный сборник «Устное творчество жителей Куляба» (146, 7), в предисловии которого также затронут вопрос об эпосе «Гуругли».

Эпосу «Гуругли» посвящена и статья Я.Нальского «Заметки об эпическом жанре таджикской народной поэзий (185, 95-114). На протяжении долгих лет изучая творчество народного поэта и выдающегося сказителя Бобоюнуса Худойдод-заде, Я.Нальский вложил немало труда в дело издания и пропаганды творений народного поэта. Подробно анализируя в вышеуказанной статье поэтическое мастерство народного поэта, Я.Нальский обращает внимание на форму, композицию, стилевые и другие художественные особенности некоторых его дастанов.

В книгу «Очерки из истории таджикской литературы» с некоторыми добавлениями вошла и ранее написанная И.С.Брагинским статья (15, 97). «О таджикском народном эпосе «Гуругли» и его художественных особенностях» (169, 126-148).

Статья Р.Амонова «Народные дастаны о богатырях Чамбули Мастон» также посвящена эпосу «Гуругли» и его значению в духовной жизни народа (159, 141-151). Подытоживая в данной статье наблюдения, почерпнутые в период фольклорных экспедиций, автор отмечает огромную популярность, высокую художественность и глубину содержания таджикских дастанов. Позже дополненная и переработанная статья под названием «Героический эпос» была включена в монографию Р.Амонова «Очерки устного творчества Куляба» (2, 7). Не будет преувеличением отметить, что данная работа явилась своего рода обобщением научных поисков, предпринятых в области изучения устного героического эпоса. Другой весьма важной особенностью работы Р.Амонова является новизна его теоретических выкладок. Так, продолжая и развивая целый ряд положений А.Н.Болдырева и И.С.Брагинского относительно возникновения дастана «Гуругли», его форменых и языковых особенностей. Р.Амонов приходит к новым выводам о роли творчества сказителей в духовной жизни народа, их творческих состязаний в развитии и совершенствовании эпического сказания.

В 1968 году появляется еще одна научная моногафия о героическом эпосе народов Средней Азии (33, 233). Подробный анализ настоящей работы будет дан нами во второй главе нашего исследования.

В последующие годы в периодической печати публикуется ряд статей, предметом обсуждения которых является «Гуругли» (158). Нацеливая внимание читателей на художественную значимость дастанов «Гуругли», авторы этих работ подчеркивают необходимость его дальнейшего исследования. Среди вышеназванных работ особого внимания заслуживает статья С.Аминовой (153). Обнаружив в письменной литературе XV-XVI веков очень схожий с эпосом «Гуругли» рассказ «Гайбзад», С.Аминова высказывает ряд смелых и, следует отметить, свежих мыслей относительно происхождения таджикского эпоса «Гуругли». В частности, автор ставит под сомнение точку зрения И.С. Брагинского и Р.Амонова, которые относят появление дастанов «Гуругли» к XVII веку, и связывает формирование эпоса с более ранним периодом. Исходя из этого положения, С. Аминова опровергает также и ранее существовавшую точку зрения В.Жирмунского и Х.Зарифова, согласно которой таджикские дастаны считались переработанными версиями одноименного узбекского эпоса.

В 1977 году появляется новая работа И.С.Брагинского «Исследования по таджикской культуре» (16,87-104), одна из глав которой специально посвящена эпосу «Гуругли» и узбекскому дастану «Алпамыш». Ученый в своей работе стремится к возможно многостороннему анализу эпоса «Гуругли», к определению его места и значимости в духовной жизни народа, а также художественных достоинств этого народного произведения, выделив при этом основные черты характеров центральных героев. В новой работе И.С. Брагинского встречается немало любопытных, часто свежих сведений об эпосе «Гуругли».

Одной из значительных работ фольклористики 70-х годов об эпосе «Гуругли» является интересная и научно оснащенная статья Х.Г.Короглы (174, 134-146). Привлекая к анализу азербайджанскую, туркменскую, узбекскую и таджикскую версии эпоса «Гуругли», автор прослеживает исторический путь некоторых его сюжетных линий. Наблюдая определенную созвучность «Гуругли» с «Шах-наме», Х.Г.Короглы пишет: «Двор Гуругли-шаха в городе Чамбули мастан, как и образы героев, скопирован из «Шахнаме» (174, 113). Статья представляет собой удачную попытку обобщить творческие поиски туркменских сказителей, использовавших в своей деятельности дастаны «Шах-наме». Автор также выявляет трансформацию и совершенствование этих дастанов в зависимости от вкусов и таланта сказителей, а также исторической обстановки, в которой они творили свои произведения.

В том же году Х.Г.Короглы пишет другую статью (175, 63-76), посвященную критическим текстам туркменского, узбекского и таджикского «Гуругли». Статья отражает принципы и пути подготовки к изданию записей героических дастанов, но в ней наблюдаются некоторые упущения: автор статьи ошибочно называет народного сказителя Курбонали Раджаба членом Союза писателей Таджикистана, а Р.Амонова составителем двух томов е

Гуругли» из репертуара Курбонали Раджаба, в то время как их составителем является К.Хисомов. Рассуждая о некоторых дастанах Курбонали Раджаба, он приходит к заключению, что они являются плодом фантазии самого сказителя, с чем мы не можем согласиться до составления полного каталога мотивов и сюжетов всех вариантов «Гуругли».

В 1982 году вышло из печати исследование А.Суфиева (137, 220), затрагивающее целый ряд проблем таджикского фольклора, в том числе и эпоса «Гуругли». В рассуждениях автора относительно различных вопросов «Гуругли» встречается немало спорных и даже неверных положений. Так, он предполагает, что «видимо под словом Чамбул (чамани гул) подразумевается сад цветов или же обитель соловьев, что означает место жительства людей, наделенных тонким восприятием красоты, любовью к жизни». Нам представляется, что эта ничем не подкрепленная мысль автора далека от истины, и ни в коей мере не может содействовать «расшифровке» названия сказочного города богатырей.

А.Суфиев также подробно останавливается на написании слова «Гуругли» и рекомендует писать это слово как «Гургули». Свое мнение автор обосновывает тем, что «во многих районах Таджикистана (Куляб, Гарм, Дарваз, Гиссар, Вахш) народ использует слово «Гул» в значении «толстый» и «грубый», это же слово в словосочетании «гули биёбон», «наргул» обычно применяется к людям богатырского сложения, но прославившихся своей грубостью, тупостью и тугодумием» (137, 150). Хотя языковые доводы автора имеют под собой фактическую почву, к толкованию названия народного эпоса соответственно не могут быть применены. В авторитетных словарях данный термин истолковывается в значении дива, оборотня и согласно народным представлениям это существо обитает в диких пустынях, куда заманивает заблудившихся путников и пожирает их. Уподобление богатыря этим сказочным существам может быть только отрицательным, что в настоящем случае не приемлемо.

В 1982 году была опубликована новая работа А.А.Петросяна (44, 22), в которой обобщены исследования в области изучения эпоса народов СССР. Автор, отмечая историческую и социальную предпосылки возникновения героических произведений, привлекает к анализу эпические дастаны различных народов нашей страны, что позволяет ему прийти к целому ряду весьма ценных заключений, имеющих немаловажное значение для дальнейшего изучения эпических дастанов.

В 1983 году под руководством И.С.Брагинского в русском переводе было издано девять дастанов «Гуругли» из репертуара сказителей Бобоюнуса Худойдод-заде, Курбона Джалила, Курбона Сафара, Одина Шакара и Хикмата Ризо. Перевод этих дастанов был осуществлен Т.Стрешневой и Д.Виноградовым. В своем предисловии к данному сборнику Людмила Синицина акцентирует внимание на значении состязаний исполнителей героического эпоса (26, 157).

В целях изучения устно-поэтического творчества узбеков-лакайцев республики (Куляб и Вахш) в последние годы отделом фольклора было снаряжено несколько экспедиций. Экспедициями был установлен факт огромной популярности лиро-эпических дастанов «Калёз», «Юсуф-Ахмад» и героических дастанов «Алпамиш», «Гуругли». Результаты этих экспедиций, освещенные в периодической печати, открыли новые грани фольклора узбеков-лакайцев (180).

На основе исследований, проведенных в отделе фольклора Института языка и литературы им. Рудаки Академии наук Республики Таджикистана, также было установлено, что эпос «Гуругли» занимает важное место среди таджиков и узбеков-лакайцев Афганистана (191).

В последние годы на страницах периодической печати Афганистана появилось немало статей об эпосе «Гуругли». Среди этих работ можно назвать статью Абдулкаюма Кавима «Сравнительный анализ народных дастанов «Рустам и Заль» и «Гуругли», напечатанную в 1975 году в третьем номере журнала «Адаб» (151, 24-32). Сопоставляя сюжеты этих двух произведений, автор статьи приходит к заключению, что хотя дастан «Рустам и Заль» во многом созвучен с «Шах-наме», однако его тема скорее заимствована не из «Шахнаме», а из какого-то другого источника и что популярный в Афганистане эпос «Гуругли» в большей мере близок к поэме «Рустам и Заль». Учитывая то обстоятельство, что полный вариант поэмы «Рустам и Заль» еще не стал нашим достоянием, мы здесь воздерживаемся от оценок вывода автора.

В 1979 году в Иране была издана книга ныне покойного Самада Бехранги «Куругли и Качалхамза» (35), которая в том же году была переведена с азербайджанского языка на фарси и оснащена обстоятельным предисловием.

Автор предисловия, подробно анализируя исторические собтия в эпосе, приходит к выводу, что наряду с отображением событий и явлений XVI и XVII веков данное произведение охватывает и немало сведений о борьбе народных героев против иноземных захватчиков. В частности, автор отмечает, что «Куругли символизирует собой не только героев и бунтарей своей эпохи, но и обобщает многие качества Бабаканских богатырей, восставших против арабских завоевателей. Смелый нрав и рыцарские поступки Куругли оживляют перед нами ясный образ борцов и бунтарей Бабака и Джавидана» (36,3).

Несмотря на то, что произведение Самада Бехранги посвящено анализу азербайджанской версии эпоса «Гуругли», изучение опыта и метода исследования этого ученого представляется весьма полезным для выяснения многих граней народного эпоса в интересующем нас аспекте.

Некоторые исследователи, придерживающиеся мнения о самостоятельности таджикского эпоса «Гуругли», в то же время, принимая во внимание его тюркское название, а также схожие моменты сюжета, допускают и возможность творческого взаимовлияния таджикских и узбекских сказителей в создании эпоса (28, 191).

Организованные в последние годы фольклорные экспедиции позволили изучить устное творчество южных (Куляб, Вахш) узбеков-лакайцев. Узбеки-лакайцы, с давних времен осевшие в южных районах (в особенности в местах, считающихся центрами сказительского искусства), ассимилировались с местными таджиками и обрели второй родной язык. Среди жителей Кизилмазара и Кангурта Восейского и Курган-Тюбинского районов очень большой популярностью пользовались такие лакайские сказители, как Кундузсоки, Толасоки и Лола Мирзобоши, имена которых и по сей день известны в народе (212).

Эпос «Гуругли» широко распространен среди местных таджиков Афганистана, а также живущих в этой стране туркменов и узбеков -лакайцев (191, 186).

Как мы смогли убедиться, факты, свидетельствующие о взаимосвязанности, единстве и созвучности таджикского эпоса «Гуругли» с узбекским, обуславливают постановку целого ряда специальных задач, решение которых не лишено определенного научного значения.

Хотя многие вышеперечисленные факты кажутся убедительными, однако необходимо учесть и то, что существующие узбекские, туркменские и азербайджанские версии эпоса «Гуругли» существуют как в поэтической, так и прозаической формах, в то время как его таджикская версия нам известна лишь в поэтической форме, которая значительно превышает другие версии по объему.

В связи с этим можно предположить, что при создании эпоса «Гуругли» таджикские сказители вдохновились каким-то общим с тюркскими версиями сюжетным источником, который затем был творчески переработан и трансформирован. Подтверждением сказанному . может служить тот факт, что в таджикской версии «Гуругли» широко использованы такие фольклорные жанры, как рубай, песня, мухаммас и т.д. Помимо всего этого таджики унаследовали богатую традицию письменной литературы, на основе которой совершенствовался и получил свое дальнейшее развитие эпос «Гуругли». О плодотворном влиянии письменной литературы на фольклор свидетельствует созвучность эпоса «Гуругли» с бессмертным произведением Фирдоуси «Шах-наме» (125).

Следует отметить, что исследование вопроса и новаторства в различных версиях эпоса «Гуругли» возможно лишь при составлении безупречного каталога его мотивов и сюжетов, при их сравнительном анализе и в тесной взаимосвязи с сюжетами книжной литературы.;

Исходя из вышесказанного актуальным является определение места и значимости в духовной жизни народа эпоса «Гуругли». Эта тема должна охватить и целый ряд проблем, связанных с процессом становления и развития традиции исполнения эпических песен и с освещением роли сказителей «Гуругли». Возможность осуществить исследование этих проблем дают накопленный таджикской фольклористикой опыт и огромная предварительная работа, проделанная сотрудниками Отдела фольклора Института языка и литературы им. Рудаки АН Республики Таджикистан по сбору материалов и записи различных репертуаров сказителей «Гуругли». Поэтому нами была предпринята попытка решения следующих задач: -определить цель, место и роли сказительского искусства в духовной жизни народа;

-изучить специфику народных дастанов;

-проследить становление и пути распространения эпоса «Гуругли» среди таджиков;

-рассмотреть сюжетообразующие мотивы дастана как составную часть поэтики произведения;

-показать процесс исполнения «Гуругли» как проявление особенности художественного мышления создателей эпоса, то есть роль сказителей в создании образов положительных и отрицательных персонажей, их жизни, нравов, быта и взаимоотношений;

-раскрыть мастерство поэтов-сказителей в создании и употреблении сказительском искусстве, такого художественного приема, как гипербола.

Рассмотреть вопрос о преемственности традиции исполнения «Гуругли», в частности от потомственных сказителях.

В диссертации обобщаются разнохарактерные публикации, посвященные героическому эпосу. Также нами принята попытка путем сопоставительного анализа отдельных отрывков эпоса «Гуругли» с жанрами письменной литературы выявить истоки возникновения таджикской версии эпоса «Гуругли». Это позволило нам составить четкое представление об эпическом идеале таджикского дастанного творчества, о его роли в духовной жизни народа.

В работе над диссертацией была применена сравнительно-аналитическая методика исследования поэтики, идейно-художественных и содержательных особенностей фольклора. В связи с этим нами были частично сопоставлены разные версии дастанов эпоса в репертуаре различных сказителей.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Идейно-эстетическое своеобразие эпоса "Гуругли" и его роль в духовной жизни таджикского народа"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В эпосе «Гуругли» проявляется многообразие форм связей художественного мышления сказителей с жизнью народа. Сказитель, как известно, не исполняет эпоса для двух или трех человек, не собирает зрителей и слушателей по своему пожеланию. Сказителя всегда ждет широкая аудитория, та самая аудитория, которая придает ему вдохновене.

Чамбули Мастон в представлении народа воплощает собой вечно цветущую утопическую страну, жители которой не ведают ни горя, ни печали, и одно упоминание о ней вселяет в сердца слушателей радость, окрыляет и вдохновляет их. Сказители и слушатели твердо верят в существование этой страны, и этим обусловлено то, что эпос «Гуругли» начинается не со сказочного зачина - «было или не было», а с наставлений и назиданий, призывающих слушателей к добродетели, мужеству, противоборству со злыми и насилием. Мужество в дастанах «Гуругли» обретает самое широкое значение, включая в себя человеколюбие, патриотизм, героизм и т.д. Сказители, всегда подразумевая эти понятия, стремятся акцентировать внимание своих слушателей на этой социально-нравственной категории и от дастана к дастану усиливают ее звучание.

В представлении сказителей события, изображаемые в произведении, берут начало в реальной жизни, и они всеми доступными им способами добиваются того, чтобы убедить в этом и слушателей. Завороженные высоким исполнительским искусством сказителей, слушатели часто забывают о том, что все чарующие картины, остросюжетные эпизоды, приводящие их в изумление, заставляющие страдать и радоваться вместе с героями дастанов, являются плодом вымысла, воображения сказителей. Говоря иначе, талант и убежденность сказителя переносят слушателя в мир неуемной фантазии, в котором действуют герои дастанов эпоса «Гуругли» делают его соучастником происходящих в этом мире событий.

Герои эпоса в большинстве случаев проявляют себя обычными земными существами, так же, как и все люди, бывают бессильны перед трудностями жизни, страдают и переживают. Поэтому вполне закономерно, что слушатели проникаются к ним уважением, гордостью, верой и сочуствием. Так, богатырь Аваз, отправляясь в далекую страну, чтобы выполнить поставленное перед ним условие, переодевается в одежду отшельника, дабы остаться неузнанным. Подобное состояние героя сильно трогает слушателя, и но проникается к нему сочувствием.

Использование при исполнении эпоса известных народных песен, в частности, четверостивший, в которых нашла свое отображение жизнь простого народа, его дух, свидетельствует о том, что эпос «Гуругли» своими корнями глубоко уходит в фольклор, широко пользуется разными его жанрами и что этим, в частности, достигается глубокое и всестороннее отображение самой жизни. В этой связи необходимо отметить, что использование в контексте эпоса «Гуругли» разных фольклорных жанров имеет свои давние и канонические традиции, что во многом связано с мировоззрением и эстетическими вкусами сказителей.

Гуругли» отражает в себе чаяния и мечты народа о свободной, мирной жизни. Сказители, являясь своего рода голосом народа, воплотили в образе правителя страны Чамбули Мастон утопическую идею об идеальном правителе. Ни в одном из дастанов произведения нет эпизода, в котором бы этот правитель изображался с отрицательными качествами. Тем не менее в создании его образа чувствуется влияние настоящей, земной жизни. Вокруг него образуются две противобороствующие силых, одной из которых руководит Аваз со своими сыновьями Нурали и Шерали, а другой - дед Гуругли - Ахмадхан и Юсуфхан.

Возникающие между этими двумя силами конфликты и столкновения по сути отражают противоречная, присущие феодальному способу правления.

Аваз и его сыновья всецело связывают свою судьбу и жизнь с Чамбули Мастон. Они всегда думают о благе этой земли. Всюду, где б они ни находились, душой и сердцем своим они связаны с Чамбули Мастон. Что же касается Ахмад-хана, то он питает ненависть к Авазу и ищет подходящего случая, чтобы нанести ему удар. С этой целью он строит ему козни, расставляет всякого рода ловушки. А правитель Гуругли-султан же, которому, как идеальному правителью, полагается быть мудрым, недальновидно обвиняет ни в чем не повинного Аваза.

Все сказители, без исключения, акцентируют внимание слушателей на этом штрихе характера правителя, и необдуманные его поступки, поспешные выводы, как правило, приводят их в негодование, и они восклицают: «Проклятье такому правителю! Неужто поддашься этим хитростям коварного Ахмад-хана и собственноручно разрушишь страну!» (128). Этот факт свидетельствует о полном соответствии содержания эпоса народному идеалу о правителе. Воплотив в себе эту народную мечту, Аваз становится прообразом идеального правителя.

Несмотря на постоянную враждебность Ахмад-хана к Авазу, последний однако не стремится ответить ему тем же. Терпимость и выдержка Аваза, чистота его помыслов вызывают недоумение у слушателей :»Молодчина, удивительно широкая и добрая натура!» -восклицают они. Некоторые из них не в силах скрыть своего возмущения, вызванного подлыми выходками Ахмада, в гневе говорят: «Был бы я не месте Аваза, непременно снес бы голову Ахмад-хану" (128).

Победоносный», «богатырь», «лев времени», «неугомонный» и подобные им эпитеты используются сказителями при характеристике Аваза. Эти качества Аваза, как правило, встречаются слушателями с удовлетворением. Аваз - прославленный богатырь не только на своей Родине Чамбул, но и за её пределами. Он имеет друзей в самых различных странах. Он никогда не делает различий меж своими друзьями, для него не существует никаких национальных и родовых барьеров, поэтому по первому зову он спешит к ним на помощь и получает такую же поддержку с их стороны. Акцентируя свое внимание на высоких человеческих качествах Аваза, сказители как бы подчеркивают необходимость и важность дружбы народов, их взаимодействия и единства.

Огромная популярность «Гуругли» в народе, его значимость в духовной жизни народа, а также авторитет искусных сказителей обусловлены еще одним важным обстоятельством —в произведении особое место отводится образу женщин. В образах Ширмох-жены Гуругли и Каракуз-жены Аваза сказители сконцентрировали такой сгусток удивительных качеств женщины, который не имеет своего подобия ни в одном другом произведении устного творчества народа. В отваге и ратном искусстве эти женщины не уступают даже Гуругли и Авазу. Они также самозабвенно преданны Родине и, не щадя себя, защищают её от врагов. В семейных делах они также проявляют мудрость и смекалку. * Ширмох открыто указывает на отдельные недостатки своего мужа, помогает ему встать на путь истины. Не оставляют равнодушными слушателей и удивительные поступки Каракуз. Она предстает перед слушателями во всем своем великолепии женщины и матери, которая идет на всякие жертвы во имя благополучия семьи, воспитания своих детей Нурали и Шерали. Её верность и преданность мужу настолько сильны, что никакие силы не "когут их разлучить. Она радуется каждой удаче мужа и остро переживает неудачи, как это показано в следующем бейте:

Ах, не видеть бы мне твоих страданий никогда, О муж мой, прекрасный и отважный, ты подстать богом!

В самых трудных ситуациях, когда даже Авазу угрожает смертельная опасность, своей стойкостью, нежной любовью, уверенностью в возможности Аваза она вселяет в него новые силы. Когда Аваза изгоняют из Чамбула и на чужбине он впадает в уныние, Каракуз обращается к Авазу с такой речью: «Ты не удручайся своим положением, своими руками я смогу обеспечить благополучие семьи». Каракуз шьёт украшенные узорами тюбетейки, которые пользуются большим спросом у жителей города. На базаре её тюбетейки покупают в два раза дороже тюбетеек других мастериц. Таким образом она спасает свою семью от грозящих ей лишений (129).

Тут в дастане звучит одобряющая речь сказителя, как бы выражающая помыслы аудитории:

Ты не удручайся, не горюй,

Твоя Каракуз, нежный твой росток,

Смастерила такую тюбетейку,

Что всех богатств мира не хватит её купить.

Твоя Каракуз все боли исцелит

Она будет дорогие тюбетейки шить.

Огорчаются соперницы, кручинятся

От того, что на базар их выносит она,

От того, что другие тюбетейки грубы и неказисты

В тридорога свои рукоделья она продаст (130).

Особое внимание в эпосе сказители уделяют также вопросу создания и укрепления семьи. В эпосе, по словам В.Я.Проппа: «борьба за жену, семью, борьба против тех сил, которые этому препятствуют, на данной ступени общественного развития есть борьба общественного порядка, это не только борьба за личную судьбу» (46,9).

Скрупулезные описания красот женщины, ее достоинств составляют наиболее яркие поэтические достижения создателей эпоса и требуйэт от исполнителя максимум красноречия, искусства передачи художественного образа посредством сочетания языкового материала и музыкальной оранжировки. Приключения героев эпоса, пускающихся на поиски своей возлюбленной, напоминают приключения волшебных странствий и приключений этих героев, ввергающих себя в опасности, чтобы найти свою возлюбленную.

Одной из интереснейших линий в сюжете эпоса является изображение бесконечных кровопролитных битв за Чамбули Мастон. Злые силы, постоянно угрожающие Чамбули Мастон, стремящиеся уничтожить эту страну благоденствия, не являются выдуманными сказочными дивами и ифритами, а представляют собой определенные социальные силы — это цари и правители, располагающие неисчеслимым войском. Изображение столкновений этих двух мощных сил приковывает к себе внимание слушателей, и таким образом между ними и сказителями непроизвольно возникает крепкий связывающий духовный мост.

Дойдя до таких эпизодов, сказитель, как правило, обильно насыщает свое повествование красочними сравнениями и невероятными гиперболами, охватить которые способна лишь человеческая фантазия. Использование гипербол в изображении поля боя, в создании портрета героев и их противников оказывает огромное воздействие на слушателей, вызывая у них чувства восторга и негодования. Вот как, к примеру, изображает портрет одного из врагов страны Чамбул сказитель Хакназар Кабуд: . .И востал богатырь - сто сажен в плечах, ноги на земле его, голова в небесах.

Грудь размашиста как тридцать выстроенных в ряд вершин,

Каждый зуб его - огромное топорище.

Голова, будто сена скирд,

Нос нечистивца (огромен), как кладбище,

Каждая ноздря словно котел,

Каждая нога столбу подобна,

Каждое ухо с мельничный жернов. .(131).

После таких строк воображение слушателя рисует себе образ страшного чудовища. Примечательно, что для сравнений частей тела этого страшилища сказитель использует предметы, часто встречающиеся в жизни. Иначе говоря, художник пользуется для сравнения такими предметами, которые знакомы слушателю. Каждая строка данной строфы насыщена гиперболой, которая способствует яркому отображению внешнего облика и духовного мира героя.

Сказители преднамеренно обращаются к гиперболам, стараясь набросать портрет отрицательного персонажа крупными и грубыми штрихами, что позволяет им на его фоне показать превосходство положительных героев. То есть положительный герой чаще всего воплощает в себе могучую силу богатыря, который обретает славу в борьбе против этих злых чудовищ.

Изображая портреты своих героев, сказители в какой-то мере проникают в их внутренний мир. Мысли и переживания, ревность и страдания, самотверженность и жизнелюбие героев эпоса не проходят бесследно для слуаштелей.

Язык сказителей прост и предельно приближен к разговорной речи народа.

В прошлом основной аудиторией сказителей являлись люди из низших слоев общества, в основном крестьяне, которые были самыми лучшими ценителями эпоса и активными его поклонниками. Подробное описание событий, большое число названий и понятий, свойственных наречиям таджикского языка, делают дастан еще более понятным и близким слушателем. Изображая портрета девушек, сказители самым подробным образом рисуют их наряди и украшения. Заслуживает внимания то, что многое из этих нарядов и украшений встречается и сегодня под теми же названиями.

Эпос «Гуругли» вобрал в себя многие тонкости разговорного языка народа, о чем написаны специальные исследования (206).

Как мы смогли убедиться, «Гуругли» возник на богатой почве таджикского фольклора и древних традиций дастанного творчества как самостоятельное оригинальное творение, которое обрело множество интересных особенностей благодаря индивидуальной самобытности искусных сказителей. «Гуругли» по праву можно назвать источником гуманистических идей народа. Он носит в себе положительные черты народного характера и потому продолжает оставаться одним из популярнейших творений, не потерявших своего художественного и воспитательного значения и сегодня.

В ноябре 1984 года по инициативе Госкомитета Таджикской ССР по телевидению и радиовещанию был проведен республиканский конкурс исполнителей «Гуругли». По условиям конкурса выбор его участников предоставлялся самим телезрителям, которые в письмах комитету выдвигали кандидатуры своих признанных земляков-сказителей. В свою очередь, комитет должен был пригласить этих сказителей в г.Душанбе. Однако вопреки ожиданиям, как свидетельствует ведущий конкурса фольклорист Б.Шермухаммедов, в полученных письмах было названо гораздо больше имен, чем в состоянии был пригласить комитет. Состав участников конкурса был определен из 18 сказителей. И эти 18 сказителей в течение года выступали по телевидению. Каждый исполнитель в тесение 20 минут должен был исполнить терму и один дастан произведения.

В день открытия конкурса свое искусство демонстрировали выдающиеся сказители Хикмат Ризо и Кабуд Хакназаров. В декабре 1985 года результаты конкурса были под итожены. Выступая в заключительной передаче конкурса, академик Р.Амонов подчеркнул высокую духовную ценность народного эпоса и отметил, что традиции сказительства на юге республики живы и по сей день. Победителями этого конкурса были признаны Кабуд Хакназаров (Вахшский райо), Мухаммади Буриев (Хорасанский район), Азизбек Зиёев

Рудаки), Гулом Алиев (Вахдатский район). Им были вручены грамоты Госкомитета Таджикской ССР по телевидению и радиовещанию и ценные подарки. Учитывая пожелания телезрителей, комитет принял решение в дальнейшем включить выступления исполнителей «Гуругли» в программу «Чашма» («Родник»).

Конкурс исполнителей «Гуругли» еще раз показал, что народ все еще проявляет большой интерес к искусству сказительства. Многочисленные письма в адрес комитета-убедительное доказательство этому. Однако вследствие прогрессирующегося развития театра, кино, различных теле- и радиопередач, художественной литературы положение этого вида искусства в духовной жизни народа день ото дня ограничивается. И все же народ продолжает чтить своих давних любимых героев «Гуругли» - Аваза и Нурали, Шерали и Шерафгана, слушают сказания об их подвигах, называют их именами своих детей. И это свидетельство тому, что народный героический эпос «Гуругли» всегда являлся носителем высоких идей, возвышенных идеалов, оставлявших свои следы в сознании и сердцах многочисленных поколений людей.

Изучение путей и способов обучения исполнительскому искусству (традиции наставника и его учеников, творческая лаборатория сказителей), форм распространения эпоса и проблем, связанных с отношением народа к этому творению, дает основание прийти к выводу, что популяризации дастанов «Гуругли», подготовке слушателей к его восприятию способствуют такие факторы, как устойчивость традиций, природная одаренность сказителя и его стремление освоить эпос, а затем преподнести народу в своей трактовке. Этому в немалой степени способствует любовь народа к этому произведению и тот почет, которым пользуется сказитель у своих слушателей.

Список наиболее известных сказителей (исполнителей) эпоса «Гуругли», рассказы, отрывки из текстов имемуары которых легли в основу настоящей диссертации.

Из Куляба:

Одина Шакар (1890-1960); Суфи Каноат; Сафаров Холназар; Махсуми Кул оби.

Из Муминабада:

Нусратов Авранг, (1900-1970); Нозимов Санг;

Каримов Рахим умер в 1970 году;

Гиёев Пир (1890-1870);

Курбонов Амирахтам, (г/рождения 1890).

Из Ховалинга:

Нуралии Чрик (Джирик), (жил при эмире); Хол Холназар;

Хакназаров Пирназар (отец и сын) г/рождения 1936; Карими Сайёд;

Абдулвали (брат Карима Сайёда);

Абдуллоев Сайид, работник леснийчего хозяйства;

Ашур ховалинги;

Мухиддин ховалинги;

Тоджиддинов Шарофиддин;

Абдул Рахмат.

Из Сари Хосора:

Муллой Азим; Давлатшах Гафур; Салим Кулула; Азими Хол; Мадмадшои шуркачй; Хол Мусофир;

Шариф Шайх (умер в 1928 г. в возр. 75 лект);

Алимов Шерали;

Шералй Муллокони 1902-1962;

Усто Равшан; Усто Солех;

Абдуалимов А. г/рождения 1918 г; Хакназар Кабуд; 1925-1985 Курбонали Раджаб.-1925

Из Бальджуана:

Махсум;

Шукурмаст;

Давлатшох (1819-1925);

Бобоюнус Худойдод-заде, поэи сказитель;

Юнусов Сафар;

Юнусов Абдухолик (1922-1990); Мирзои Хол (наставник Бобоюнуса); Шариф Махмади; Мирзошо.

Из Дангары:

Алиев Сайидали (1870-1962); Халим Соки; Камол Д.; Курбонов Сафар;

Из оби Гарма:

Навруз Джонмухаммад; Хикмат Ризо (1894-1989); Хадис Абдушаидов; Азизбек Зиёев; Шарифов Сайид;

Из Нурабада:

Ибрагимов Гафур (1881-1984); Раджаб Рохат; Сайд Рохат;

Сайидов Абдуалим (умер в 1939 г.); Абдулмуъмин Абдуалимов; Абдуалимов Косимбек;

Из Рашта:

Гафуров Иброхим, (умер в возрасте 79);

Гафуров Давлатшох (отец Гафурова Иброхима, умер в 1925 году в возрасте 105 лет);

Ходжа (дед Гафура Иброхима);

Абдулкодир Лайрони;

Сониев Дарвешали (умер в 1942 году);

Сониев Сотир (родился в 1905 году, из селений Мунджихарфа). Из Дарвоза: дгораи Дарвози (женщина); Сонии Дарвози; Иброхими Хирс; Мизонов Саъдон;

Шарифов Муродали (наставником был Гафуров Давлатшох, родом из Вахиё). Из файзабада:

Гули лола;

Джурабек Раджабов (1891-1969). Из Явана:

Курбон Джалил. 1905-1945.

Из Варзоба:

Хакимов Хоким; Хусейн В.

Список научной литературыФатхуллаев, Салохиддин, диссертация по теме "Фольклористика"

1. Алпамыш. Узбекский народный героический эпос.-Ташкент: Фан, 1999.

2. Амонов Р. Очерки эч;одиёти да^онакии Кулоб.-Душанбе: Нашр АФ РСС Точикистон, 1963, с.7.

3. Амонов Р. Афсонаи се^азорсола.- Душанбе: Ирфон, 1973, с. 131.

4. Амонов Р. Амударья в пиале.- Душанбе.:Ирфон, 1977, с. 175.

5. Аршаруни А Вельтман C.JL, Эпос советского Востока.-Jl.: 1930, с.7.

6. Астахов A.M. Былины Севера.- М.: Изд. АН ССР. Т.1, 1938, т.2, 1955.

7. Астахов A.M. Беломорская сказительница. М.С.Крюкова.-Советский фольклор,- М.-Л.: Изд-во АН СССР, 1939.

8. Адабиёти ватан. Хрестоматия барои синфи 4 (Тартибдих,: Мирзоев А., Мирзозода X.). Сталинобод.: Нашр давточ;ик. 1941, с. 121-124.

9. Антология таджикской поэзии.- М.: Госполитиздат, 1957, с.739-783.

10. Афсонах,ои халкди точик. Тартибдих,.: Амонов Р. ва Улугзода К.-Сталинобод: Нашрдавточ;ик, 1957, с.316-323.

11. П.Бадехди Бобопирак. (Ба чоп ^озиркунанда М.Холов). //Шар^и Сурх, 1963, №10, с.84-88.

12. Бадех;адои халк;й. (Тартибдих,.: Ф.Муродов).-Душанбе.: Ирфон, 1969, с.79.

13. Бобоюнус Худойдодзода. Песни Бобоюнуса. Сталинабад.: Таджикгосиздат, 1960, с.66.

14. Брагинский И.С. Из истории таджикской народной поэзии.- М.: Изд-во АН СССР, 1956, с.97.

15. Брагинский И.С. Очерки таърихи адабиёти тоцик. -Сталинобод.: Нашрдавтоцик, 1956, с.97.

16. Брагинский И.С. Исследования по таджикской культуре.-М.: Наука, 1977, с.87-104.

17. Буслаев Ф.И. Русский богатарский эпос/Русский народный эпос). -Воронеж. Центра-черноз. Изд., 1987.

18. Вализода С. Пайванди ч,он. Асархри мунтахаб.-Душанбе: Ирфон, 1981, с.157-172.

19. Горький A.M. О литературе.-М.: Советский писатель. 1953, с.729.

20. Гуруглй эпоси халщ! точ;ик. Тартибдих,. Бузургзода Л., Миршакар М. -Сталинобод.: Нашрдавточ,ик, ц.1, 1941.

21. Гуруглй. (Порча аз эпоси халки тоцик. Гуянда бурбон Чдлил). Ба чоп тайёркунанда Миршакар М.).-Сталинобод.: Нашрдавточ;ик, 1942,

22. Гуругли. Рассказ о борьбе Аваза и Ахмада с падишахом Турабом и злым волшебником Мастоном. В варианте Курбана Джалиля. Перевод и вступительная статья Дм. Молдавского.-Сталинобод.: Таджикгосиздат, 1945.

23. Гуруглй. (Гуянда 1^урбоналй Рач;аб. Тартибдих,. К^.Х,исомов).-Сталинобод.: Нашрдавточ,ик, ч.1, 1962, с.466; Душанбе.: Ирфон, ч,.2. 1963, с.208.

24. Гуруглй достони бахдцурони Чдмбули Мастон, ч,.Ш, (Гуянда Х,акназаров Кабуд).-Душанбе.: Ирфон, 1976, с.247.

25. Гуругли (девять сказаний о подвигах Гуругли и Аваза богатыря). Перевод с таджикского Т.Стрешневой и В. Виноградова.-Душанбе.:Ирфон, 1983, с. 157.

26. ГЭСЭР: Бурятский героический эпос.-М.: Современник, 1988.

27. Жирмунский В.М., Зарифов Х.Т. Узбекский народный героический эпос, ОГИЗ, Художественная литература.-М.: 1947, с. 191.

28. Жирмунский В.М. Киргизский героический эпос «Манас».-М.-Л.: Госполитиздат, 1962, с. 121.

29. Жирмунский В.М.Тюркский героический эпос. Избр.труды.-Л.:Наука, 1974,с.120.с.72.25.^3¡.История культуры древней Руси. Под общей редакцией академика Б.Д.Грекова и проф.М.И.Артамонова.-М.: Изд-во АН СССР, т.1, 1948, с.208.

30. Кадырбаева Р.З. Сказительское мастерство Манасчи.-Фрунзе.: Илим, 1984, с.116.

31. Каррыев Б.А. Эпическое сказания и Кер-оглы у тюркоязычных народов.-М.: Наука, 1958, с.233.

32. Короглы Х.Г. Взаимосвязи эпоса народов Средней Азии, Ирана и Азербайджана.-М.: Наука, 1983. ^ ^35. гГ* v Ol? У* Ji** < (}s> j cfc * ^ Sl£r36. i^v-JL-^J^L; ^ibu/, cf^^(J^s

33. Маъсумй H.A. Фольклори тоцик.к.1, -Сталинобод.: Нашрдавточик. 1952, с.56.

34. Молдобаев М.Б. Эпос «Манас» как источник духовной культуры киргизского народа.- Фрунзе: Илм, 1989.

35. Низомии Ганчдвй. Достони Лайлй ва Мацнун. Ба чоп тайёркунанда А.Дехотй. Сарсухани Бертельс Е.Э.-Сталинобод.: Нашрдавтоцик, 1947, с.11.

36. Назаров X,. Известия АН Республики Таджикистан, 1980. №3, с.34.

37. Намунах,ои адабиёти тоцик. Коллектив.-Сталинобод.: Нашрдавтоцик. 1940, с.253.

38. Намунаи фольклори диёри Рудакй (тартибдих.: Амонов Р., Шукуров М.,-Душанбе.: Ирфон, 1963, с.33-46.

39. Нурмагамбетова O.A. Казахский героический эпос «Кобланды-ботыр».-Алма-Ата.: Наука, 1988.

40. Петросян A.A. История народа и его эпоса.-М.: Наука, 1982, с.22.

41. Пидаль Рамон Менендес. Избранные произведения. (Испанская литература средних веков и эпохи возрождения, перевод с испанскго).-М.: Изд-во Иност.лит-ра, 1961, с. 123.

42. Пропп В .Я. Русский героический эпос.-М.: Художественная литература, 1958, с.9.

43. Пропп В.Я. Фольклор и действительность. (Избр.статьи, составление, редакция, предисловие и примечания Путилова Б.Н.).-М.: Наука, 1976, с.24.

44. Путилов Б.Н. Героический эпос и действительность.-Л.: Наука, 1988.

45. Розенфельд А.З. Топонимика нижнего Каратегина в связи с некоторыми вопросами его истории.-Сталинабад.: Изв. отдел, общ. наук, №10-11, 1956, с.87.

46. Саъдии Шерозй. Мунтахаби куллиёт, тартибдих,.: И.Ализода, А.Дехотй.-Сталинобод.: Нашрдавтоцик, 1956, с.50.

47. Сухане аз *ар дахдне. Намунах,о аз фольклори Афгонистон. Тартибдих,.: Обидов Д. ва Фатхуллаев С.-Душанбе.: Ирфон, 1972, с.27.

48. ФФ X: 1308 ДШН, ИЗА, 1962.

49. ФФХ: 1309, Ж42, ИЗА, 1962, Неъматов Табар.//Замиров Т.

50. ФФХ: 1309, Ж42, ИЗА, 1962, Неъматов Т.//Замиров Т.

51. ФФХ: 1320-1323, Ж42, ИЗА, 1962, Неъматов Т.//Замиров Т.

52. ФФХ: 1323, Ж42, ИЗА, 1962, Неъматов Т.//Замиров Т.

53. ФФХ: 1325, Ж42, ИЗА, 62, Неъматов Т.//Замиров Т.

54. ФФХ: 1326, Ж42, ИЗА, 62, Неъматов Т.//Замиров Т.

55. ФФХ: 1327, Ж42, ИЗА, 62, Неъматов Т.//Замиров Т.

56. ФФХ: 1328, Ж42, ИЗА, 62, Неъматов Т.//Замиров Т.

57. ФФХ: 1320-1321, Ж42, ИЗА, 62, Неъматов Т.//Замиров Т.

58. ФФП: 9187-9192 Т к4, Вахш, 61, Фат^уллоев С//Рузнома.

59. ФФП: 9280 Тк5 Дангара, 1962, Фатдуллоев С. //Алиев Сайдалй.

60. ФФП: 9140-9141 Т к4, Вахш, 61, Фат^уллоев С//Шакар Одина.

61. ФФХ: 1340, Ж42, ИЗА, 62, Неъматов Т.//Замиров Т.

62. ФФП: 9525 Т ж4,Нуробод, 63, Фат^уллоев С//Сониев Сотир.

63. ФФП: 9142 Ти7, КЛБ, 61, Фатхуллоев С//Шакар Одина.

64. ФФХ: 8386-8390 Ж42, ИЗА, 62, Х,исомов К;.//К;урбоналй Рачаб.

65. ФФП: 9357-9358 Тк5 Дангара, 1960, ХоловМ.//Алиев Сайдалй.

66. ФФП: 9357-9558, Тк4 Вахш, 61, Фат^уллоев С. // Рузнома.

67. ФФП: 9358, Т к4, Вахш, 61, Фат^уллоев С//Рузнома.

68. ФФП: 9360 Тлб, Москва, 1962, Фатх,уллоев С. //Соле^ов Мирзомурод.

69. ФФП: 9487, Ж42,ИЗА, 61, Холов МП Хдкназаров Кабуд.

70. ФФП: 3145, Ткб, 1961, Холов М.//Афзал.

71. ФФП: 9354, 1 Тк7 Фархор, 1960, Холов М.//Нозимов Соле*.

72. ФФП: 9487-9488 Ж42 ИЗА, 61 Холов М.//Х;акназаров Кабуд.

73. ФФ1У: 0186-0197 ТзЗ Туда, 64, Назарова А.//Юсуфова Назокат.

74. ФФШ: 2626 Тз4 к. Холбойкдра, 61, ХоловМ.// Рахдмов Мах,мадшох,.

75. ФФШ:2627, Тз4 к. Холбойкдра, 61, Холов М.//Ра*имов Махмадшох,.

76. ФФХ: 8415-8416, КЛБ, 62, Х,исомов К;.// Рачабов К;.

77. ФФХ: 8367, КЛБ,62 Х;исомов К;.// Рацабов К;.

78. ФФП: 9196-9219 Тк4, п.Октябр, 61 Фатдуллоев С.//Х,акназаров Кабуд.

79. ФФ1Х: 8993, ДШН, ИЗА, 1960, Холов М.//Рачабов Курбоналй.

80. ФФХ: 4604 Тк4, п.Октябр, 61, Фат^уллоев С.//Х,ак;назаров Кабуд.

81. ФФХ: 5319, ДШН, 63, Фат*уллоев С.//Рачабов К;.

82. ФФХ: 5319 ДШН, 63, Фатхуллоев С.//Рачабов К;.

83. ФФVIII: 9371 ДШН, ИЗА, 49, Ниёзй Ш.//Одина Шакар.

84. ФФХ: 4976, Тк4, п.Октябр, 61 Фатх,уллоев С.//Х,акназаров Кабуд.

85. ФФХ:4875, Тк4, п.Октябр, 61, Фатауллоев С.//Х;ак;назаров Кабуд.

86. ФФХ:4929-5001 ,Тк4, п.Октябр, 61, Фат^уллоев С.//Х;ак;назаров Кабуд.

87. ФФХ:4976, Тк4, п.Октябр, 61, Фат^уллоев С.//Х,ак,назаров Кабуд.

88. ФФХ:4976, Тк4, п.Октябр, 61, Фат^уллоев С.//Х,ак;назаров Кабуд.

89. ФФХ:4978, Тк4, п.Октябр, 61, Фатх,уллоев С.//Х,ак;назаров Кабуд.

90. ФФХ:4979, Тк4, п.Октябр, 61, Фатхуллоев С.//Х,акназаров Кабуд.

91. ФФХ:4988, Тк4, п.Октябр, 61, Фатхуллоев С.//Х,ак;назаров Кабуд.

92. ФФХ:4845, Тк4, п.Октябр, 61, Фатхуллоев С.//Х,ак;назаров Кабуд.

93. ФФХ:4845, Тк4, п. Октябр, 61, Фатхуллоев С.//Х,ак;назаров Кабуд.

94. ФФХ: 5319, Тк4, п.Октябр, 61, Фатхуллоев С.//Х,ак;назаров Кабуд.

95. ФФШ.26 27, Тк4, к. Холбойкаро, 61, Холов М.//Рахимов М.

96. ФФШ: 8381, КЛБ, 62 Х,исомов К;.//Е^рбоналй Рачаб.

97. ФФШ: 8366-67, КЛБ, 62 Х,исомов К;.//К;урбоналй Рачаб.

98. ФФП: 8393, КЛБ, 62 Х,исомов К;.//К^рбоналй Рачаб.

99. ФФХ: 4878, Тк4, п.Октябр, 61 Фатхуллоев С.//Х,адназаров Кабуд.

100. ФФХ: 5139, Тк4, п.Октябр, 61 Фатхуллоев С.//Х,ак;назаров Кабуд.

101. ФФХ: 5049, Тк4, п.Октябр, 61 Фатхуллоев С.//^ак;назаров Кабуд.

102. ФФХ: 5319, Тк4, п.Октябр, 61 Фатхуллоев С.//Х,ак;назаров Кабуд.

103. ФФХ:5319 Тк4. п.Октябр, 61 Фатхуллоев С.//Хдк,назаров Кабуд.

104. ФФХ: 3319, Тк4, п.Октябр, 61 Фатхуллоев С.//Х,акназаров Кабуд.

105. ФФХ: 5319. Тк4 п.Октябр, 61, Фатхуллоев С//Дав;назаров Кабуд.

106. ФФХ: 5139, ДШН, 63 Фатхуллоев С./АКурбоналй Р.

107. ФФХ: 5319, Тк4, п.Октябр, 61, Фатхуллоев С.//Х,акназаров Кабуд.

108. ФФХ: 1297-1364 ДШН, 62 Неъматов Т.//ЗамировТ.

109. ФФХ: 8407, КЛБ, 62, Х,исомов В;//Абдурашидов Б.

110. ФФХ1: 9718, ТКБ, ^.Сари чашма, 62 Фатхуллоев С.//Гадоев Пирак.

111. ФФП: 9236 Тп7 Муъминобод,1962, Фатхуллоев С.//Нусратов Авранг.

112. ФФИ:9104,ДШН, ИЗА, 63 Фатхуллоев С.//Х;акназаров Кабуд.

113. ФФП:9735, Тп7, Ховалинг, 63, Муродов Ф.//Курбонов Амирахтам.

114. ФФП: 9095-9096 Тк4, п.Октябр, 61, Фатхуллоев С.//Х,акназаров Кабуд.

115. ФФХ:8285, КЛБ,62, Х;исомов К;.//Е;урбоналй Р.

116. ФФП. 9821, Тп7. Ховалинг, 62, Муродов Ф.//Абдуллоев Сайд.

117. ФФП:9823, Тп7, Ховалинг, 63, Муродов Ф.//Абдуллоев Сайд.

118. ФФХ:8648, Тк4, 60, ^исомов К;.//Рузнома

119. ФФИ:9231, ДШН, ИЗА, 66, Фатхуллоев С.//Абдуллоев А.

120. ФФП: 9286, Ткб, Дангара, 62 Фатхуллоев С.//Алиев Сайдалй

121. ФФШ: 0228-0232, Тп7, Ховалинг, 63, Аминова С.//Абдуллоев С.

122. ФФУШ: 9151, ДШН,ИЗА, 49, Ниёзй Ш.//Одина Шакар.

123. ФФХ:5719-5720 Тк4,п.Октябр, 61 Фатхуллоев С.//^ак;назаров Кабуд.

124. ФФХ:5719-5720 Тк4,п.Октябр, 61 Фатхуллоев С.//Хдаазаров Кабуд.

125. ФФ1Х:9961. п.Октябр, 61 Фатхуллоев С.//Х,ак,назаров Кабуд.

126. ФФХ:5658 Тк4, п.Октябр, 61 Фатхуллоев С.//Хдк;назаров Кабуд.

127. ФФХ: 5850, Тк4,п.Октябр, 61 Фатхуллоев С.//Х,ак,назаров Кабуд.

128. ФФ1Х: 6237-9699. п.Октябр, 61 Фатхуллоев С.//Х,акназаров Кабуд.

129. ФФХ: 5320-5964. п.Октябр, 61 Фатхуллоев С.//Х,ак;назаров Кабуд.

130. ФФ1Х: 6237 Фатхуллоев С. Иброх^им Гафур, 1965.

131. ФФ1Х: 6237-6663 ДШН, ИЗА, 1960, Холов М.//Х;имат Ризо.

132. ФФП: 9121-9999 Тк4, 61, Фатхуллоев С.//Рузнома.

133. Суфиев А. Фольклор-афкори эстетикй ва ичтимоии халк,.-Душанбе:Ирфон, 1982, с.220.

134. Фирдавсй А. «Шо^нома» (Ба чоп тайёркунандагон: К.Айнй., З.А^рорй., Б. Сирус., А.Девонакулов). ц.1. -Душанбе.:Ирфон, 1964, с.28; ч;.7.-Душанбе: Ирфон, 1966, с.273.

135. Фольклори сокинони сарга^и Зарафшон. (Тартибдих,: Амонов Р.).-Сталинобод.: Нашрдавточдк, 1960.С.271-330.

136. Фольклори Норак. (Тартибдих,.: С.Махдиев).-Душанбе.:Ирфон, 1963, с.305.

137. Худойдодзода Бобоюнус. Суруддои Бобоюнус.-Сталинобод.: Нашрдавточик, 1949, с.66.

138. Худойдодзода Бобоюнус. Песни Бобоюнуса (составит.: Нальский Л.).-Сталинобод.: Таджикгосиздат, 1950, с.66.

139. Хрестоматия по литературе народов СССР. (Составит.: Климович Л.И.). М.: Учпедгиз, 1959, с.247.

140. Чернышевский Н.Г.Рецензия на «Песни разных народов». Полн.соб.соч.т.2,-М.Гослитиздат, 1949, с.295.

141. Чичеров В.И.Школы сказителей Заонежья.-М.:Наука, 1982, с. 184.

142. Эчодиёти дах,онакии ах,олии Кулоб. (Тартибдщ.гАмонов Р.)-Сталинобод.:Нашрдавточ;ик, 1956, с.7.

143. Рафуров Б.Г.Таърихи мухтасари халк;и точик. ч-1, Сталинобод.:Нашрдавточик, 1947, с.341

144. Гафуров Б.Г. Таджики древнейшая, древняя и средневековая история.- Изд-во «Наука», М.: 1972 с.563-567.

145. Курбоналй Рачаб. Таронаи дил.-Душанбе.:Ирфон, 1976, с.61.

146. Курбоналй Рачаб. Суруди замин.-Душанбе.:Ирфон, 1981, с.53.151. /, J1;; Is U—- fj> Or- U* c^Z^^ ^ j^J

147. D ¿^si cr^ 1 11.Статьи: U^si •r0.11. ГГ ГУ о* I r* d L- I ^

148. Аминова С.ва Холов М., Эпос. Дар кит.:Дастуруламал оид ба чамъ ^кардани эчодиёти дах,онакии халц.-Сталинобод.: Нашр.Аф РСС

149. Точикистон, 1960, с.83-90.

150. Аминова С. Эпоси кахрамонии халк,и точик «Гуруглй». Узбекистони Советй, 1962, 24 июль.

151. Аминова С. Халк; куйчисй. Совет Тожикистони, 1964, 17 июнь.

152. Аминова С. Х,офиз сарояд. Маориф ва маданият, 1964, 27 июнь.

153. Аминова С. Бозёфт.-Садои Шарк, 1966, №3, с. 125-137.

154. Амонов Р. К изучению таджикского эпоса. Доклады АН Тадж.ССР, вып. 12, Сталинабад, 1954, с. 15-21.

155. Амонов Р.Баъзе масъалахои омузиши эпоси хал^и точик.-Маориф ва маданият, 1959, 12 сентябрь.

156. Амонов Р. Достонх,ои халкй дар бораи баходурони Чамбули Мастон.-Шарки Сурх, 1961, №12, с. 141-151.

157. Аникин В.П. Изменение и устойчивость языкового стиля в былинах. В кн.: Русский фольклор, t.XIV, Л.: 1974, с.25.

158. Ауэзов М. Киргизская народная героическая поэма «Манас». В кн.: Киргизский героический эпос «Манас», М.:Изд-во АН СССР, 1961, с.15-84.

159. Болдырев А.Н. Варакди тоза дар бораи тафтиши достонхои даханакии тоцик. -Инкилоби маданй, 1933, №10, 11, 12, с.34.

160. Болдырев А.Н. Эпоси даханакии Тоцикистон. «БАС», 1934, 34911-12, с.37.

161. Болдырев А.Н. К фольклору Таджикистана, ТБАН СССР, т.Ш, М,-Л.: 1935, с.60.

162. Больдырев А.Н. Устный эпос Таджикистана.- Дружба народов, 1939, №9,с.299-305.

163. Брагинский И.С. Заметки о таджикском народном эпосе «Гуругли». Краткое сообщение Института Востоковедения АН СССР, т.IX, 1953, с.51.

164. Брагинский И.С. Унсурхои эцодиёти бадеии халк дар осори хаттии кадим ва асримиёнаии тоцик.-Шарки Сурх, 1955, №3, с.101.

165. Брагинский И.С. Заметки о таджикском народном эпосе «Гуругли». В кн.: Очерки из истории таджикской литературы. Сталинабад.: Таджикгосиздат, 1956, с.88.

166. Брагинский И.С. О таджикском эпосе «Гуругли» и его художественных особенностях. В кн.: Вопросы изучения эпоса народов СССР. М.: Изд-во АН СССР, 1958, с. 126-148.

167. Бромлей Ю. Эпический процесс в СССР,-Коммунист, 1983, №5, с.62.

168. Жирмунский В.М. Легенда о призвании певца. В кн.: Исследования по истории культуры народов Востока. Сборник в честь академика И.А. Орбели (Коллектив авторов). М.-Л.:Изд-во АН СССР. 1960, с.185-195.172.

169. Короглы Х.Г. Туркменский эпос «Гёроглы» и особенности его историзма. В кн.: Специфика фольклорных жанров. М.: Наука, 1973, с.134-146.

170. Короглы Х.Г. Трансформация заимствованного сюжета. В кн.: Фольклор поэтическая система. М.: Наука, 1977, с.113.

171. Короглы Х.Г. Текстологическая характеристика публикации «Гёроглы» и «Гуругли». В кн.: Фольклор поэтическая система. М.: Наука, 1977, с. 113.

172. Маъсумй H.A. Шуриши Восеъ ва сурудх;ои таърихй.-Шарк;и Сурх, 1950, №11,с.117-132.

173. Мирзоев А. Дар бораи достони «Гуруглй».-Шарк,и Сурх, 1940, №1, с.35-39.

174. Мирзоев К^. Дилх,ои пурумед. -Комсомоли Тоцикистон. 1969, 21 декабрь.

175. Мирзоев К^. Чдмъбасти конкурси гурупшгуёни тоцик.-Маориф ва маданият, 1969, 23 декабрь.

176. Миркамолова М. Мавк,еи достонх,ои халк;и дар хдёти маънавии узбекони Тоцикистон.-Маориф ва маданият. 1963, 28 апрель.

177. Миркамолова М.Халк, достонлари изидан.-Совет Тоцикистонй. 1962, 28 апрель.

178. Молдавский Дм. Гуругли-героический эпос таджикского народа.-Коммунист Таджикистана, 1945, 8 апрель.

179. Назарова Адолат. Кампири ухумба.-Занони Тоцикистон, 1965, №3, с.6.

180. Назаров X. К характеристике образа Гуругли в таджикском народном эпосе «Гуругли». Душанбе.: -АН Таджикиской ССР, 1980, №3, с.34.

181. Нальский Я. К,айдх,о дойр ба жанри эпикии назми халкд тоцик.-Шарк,и Сурх. 1956, №2, с.95-114.

182. Норматов С. Гуругли Афгонистонда.- Фан ва турмуш. 1968, №8, с.24-25.

183. Путилов Б.Н. Искусство былинного певца (из текстологических наблюдений над былинами. В кн.: Принципы текстологического изучения фольклора. М.Л.: Наука, 1966, с.250.

184. Рахматов X,. Бахти достонсаро.-Точикистони Советй, 1969, 16 декабрь.

185. Суфиев А. Назаре ба як тадк;ик;от. (Такриз ба китоби Амонов Р. «Очерки эчддиёти ахолии Кулоб»).- Садои Шарк;, 1966,№7, с.139-158.

186. Фатхуллоев С. Бобои Авранг.- Маориф ва маданият. 1963, 23 июнь.

187. Фатхуллоев С. Гуруглии точикони Афгонистон.- Садои Шарк;, 1965, №6, с.96.

188. Фатхуллоев С. Достони к;ах,рамонии халк;и точик. (Такриз ба кит.: Гуруглй, ч.1, Душанбе, 1962). -Комсомоли Точикистон, 1962, 13 июнь.

189. Фатхуллоев С. Ривояти халк;.-Точикистони Советй, 1968, 24 январь.

190. Фатх,уллоев С. Гуянда ва эпос. Ахб.шуъбаи фанх,ои цамъиятии АФ РСС Тоцикитсон, 1977, №3, с.70-77.

191. Фатдуллоев С. Баъзе хдмохднгии «Шохнома» ва «Гуруглй».-Маориф ва маданият, 1978, 4 март.

192. Фатхуллоев С. Тадк,ик,оти тоза дойр ба фольклор. (Такриз ба кит.: А.Суфиев. Фольклор-афкори эстетики ва ичтимоии халк;. Душанбе, Ирфон, 1982).-Садои Шарк, 1983, №11, с.132-134.

193. Фатхуллоев С. Сарояндаи достони сохиб^ирон, Маориф ва маданият, 15.XII. 1966.

194. Шакармамадов Н. Асархои эпикии халк,и точ,ик.-Точ,икистони Советй. 1962, 3 январь.

195. Шакармамадов Н. ва Махадов М. Достони кдхрамони халк,. (Так,риз ба кит.: Гуруглй ч;. 1 .Душанбе, 1962)- Садои Шарь;, 1962, №11, с.155-158.

196. Шермухаммадов Б. Авсофи к,ахрамонй. (дар бораи Х,.Ризо).-Комсомоли Точикистон, 1969, 17 декабрь.

197. Шермухаммадов Б. Достони баходурони Чамбули Мастон.-Маориф ва маданият, 1969, 18 декабрь.

198. Шермухаммадов Б. Восеънома, Душанбе, Ирфон, 85, с.38-55.

199. Юнусалиев Б. Об опыте создания сводного варианта эпоса «Манас». В кн.: Киргизский героический эпос «Манас». М.:Изд-во АН СССР, 1961, с.285.

200. Явич М.М. Шеър дар афсона.-Садои Шарк, 1969, №3, с. 124-127.

201. Хусейнзода Ш. Достони марги бегунохй.- Маориф ва маданият, 1975, 23 январь.1. Ш.Диссертации:

202. Алиев О. О языке таджикского эпоса «Гуругли». М.: 1985.

203. Миркамолова М.А. Место эпоса «Гуругли» в фольклоре узбеков-лакайцев. Автореф.дисс. на соискание учен.степени канд.филол.наук. Самарканд. 1972, 18 с.1.. Авторефераты:

204. Алиев О. О языке таджикского эпоса «Гуругли». Автореф .дис. канд. филол. наук. М.: 1985, с.24.

205. Аъзамова М. Эпитет в таджикском эпосе «Гуругли». Автореф.канд.дис. 1996.210.3упаров Т.У. Специфика узбекских народных дастанов и их художественно-изобразительные средства. Автореф. дисс. канд. филол. наук.- Ташкент, 1985, с. 17.

206. Мурадов М.М. Жанровые и идейно-художественные особенности дастанов «Гор-оглы». Автореф.дис.на соискание уч.степени доктора филол.наук.-Ташкент, 1985, с.62.

207. Миркамолова М. Место эпоса «Гуругли» в фольклоре узбеков-лакайцев. Автореф.дис.канд.филол.наук.Самарканд. 1972, с. 18.