автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.19
диссертация на тему: Именование животных: принципы и типы мотивации в славянских и тюркских языках

Полный текст автореферата диссертации по теме "Именование животных: принципы и типы мотивации в славянских и тюркских языках"

МОСКОВСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ им. М.В. ЛОМОНОСОВА

На правах рукописи

СЕТАРОВ Длсеват Садыкавич

ИМЕНОВАНИЕ ЗШВОТНЫХ : ПРИНЦИПЫ И ТИПЫ МОТИВАЦИИ В СЛАВЯНСКИХ И ТЮРКСКИХ ЯЗЫКАХ

Специальность 10.02.19. - Теория языкознания

Автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора филологических наук

Иосква - 1992

Работа выполнена на кафедре современного русского языка Шяуляйского педагогического «петитута.

Официальные оппоненты: доктор филологических паук, профессор И.Г.Добродомов, доктор филологических наук, профессор В.Н.Прохорова, доктор филологических наук И.В.Коркутин

Ведущая организация - Московский государствошшй лингвистический университет.

Защита состоится 2993 г. па заседа-

нии специализированного совета Д 053.05.16 при МГУ нм.М.В.Лопо-носот.

Адрес: 119399, Москва, В-234, Ленинские горы, МГУ ш.М. В. Ломоносова, I корпус гуманитарных факультетов, филологический факультет.

С диссертацией могло ознакомиться в библиотеке филологического факультета МГУ.

Автореферат разослал "С^С^ 1992 г.

Учеши: секретарь специализированного совета доцент

ОЕШАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ ?сríрлвуемая диссертация пссвяяеча коияципгм ч типам мотива-цчи тозраяяи чппотпнх в сларртгскях я зсрксютс язнкях. Лкгупштость 'сст. Проблема ямеиозапзя /акта присзоепия предмету ч.тл шттвя названия/t аотявяцчи /выбора зрязппкп, яэяочекнего в союву названия/ и зтгмологзи /крсясхогдеяяя слова в д"нясм гзн-:;с/ до настоякзго времени остаются недостаточно разработанными, !.ттогоз з inx нелепо, отдельные ложпемя этих проблей у авторов трактуются по-разному или недостаточно точно. Современная наука о лзкке не располагает набором номинационно, релевантных признаков /сем/ кшсоЗ-лабо лексяко-тематэтесксй группы, что «окно было би рассматривать в качества обобщенной семантической модели создания лексической микросистемы.

3 современных языках немало слов "темных" по сзоем.у проис-хо'-гзпга. ''евгдт'С в науке сосуществует несколько почт:! равноверо-стнмологмл. Ото обусловлено отсутствием научно обосчовая-:-:рн горнов стзгологязацяа слов, особенно заимствованных из тругях --зкков. Сказанное свидетельствует об актуальности данного диссертационного исследования.

ЛССЛ-.5Ч0ВПИЯЯ является сездаяае абстрактной /инвариантно"/ вг.-кгктсяой модели образования лексической микросистемы, в нахсм сятти, сослогчческсп номенклатуры в славянских и тюркских дз'.дм::. Создание подобной модели предполагает установление инвентаря ратагантгшх признаков /с«?."/ при зг/еяовант. Уногообра-т» кс?1кретнп:с признаков, используемых при нсмииацза тлвотных, свести к небольшому "нслу мотнзем, под которыми понимаем совокупность гс:.:оген:г;х мотивов /признаков/.

j языкознании получило пирокое распространение мнение о том, тго типологические расхождения охватывает более существенные и "логочисленние '[-акты структуры ч семантики языков, чем лингеисти-леенпэ тнлверсаллп, что мотзвяровсчннЯ признак з слове не является судественним, что выбор этого признака, в основном, случаен. Б результате изучения больисго фактического материала ми ставим своей целью обосновать, что мотивация названий животных в ассле-уемнх языках имеет типологическое сходство и даяе то-кдество, обу-слозленног формальными законами "пиления н связью языка с действительностью.

Работа над решением поставленных задач привела к выводам,

í

которые' здесь привадим как основные положения, выносш.ыо на зачету:

- слова-названия обладают принципиальной исходной мотивацией, обязательной ступенью предноминативного процесса;

- в плане развития слово можно рассматривать как точку приложения двух противоположных сил: тенденции к мотивированности, проявляющейся не только в обязательной исходной мотивации, но и в таком лексическом процессе как ремотивация слова, и тенденции к произвольности, приводящей к демотивации слова;

- семантическая мотивация названий животных в разных языках представляет собой сложное диалектическое единство общих и специфических элементов, но в общих чертах она одинакова, ибо основания номинативной деятельности человека логичны и универсальны в той же степени, что и формы мышления, а язык отражает действительность;

- связь языка с действительностью может быть причиной и языковых различий. Именование животных и его мотивация , выбор различительного признака, необходимость детализации в обозначении реалий действительности, оценка обозначаемого - всё это обусловлено потребностями самого народа;

- мотивация большей частью осуществляется на основе биологически существенного признака, так как, называя предметы, явления окружающего мира или их признаки, качества, человек закрепляет в сознании всё то, что имеет значение для общественной практики. Непременным условием мотивировочного признака является его номинационная релевантность: он должен хорошо разграничивать данный вид животного от всех ему подобных;

- существенность-несущественность признака носит преходящий, социально обусловленный характер. В названии может закрепиться ошибочное понимание, представление о животном, характерное для определенной эпохи;

- на защиту выносится этимология почти 200 тюркизмов в русском языке, четвертая часть которых этимологизируется впервые; этимология остальных существенно отличается от высказанных ранее или дополнена новыми материалами и аргументациями;

- при наличии спорных, почти равновероятных этимологических решений, решающими факторами могут стать знание самой реалии и семантический изоморфизм, то есть семантические параллели из других

языков, построенные по одной махали на основ» одинаковых признаков одного и того же нсмината;

- в реферируемой диссертации выявлены и об<$кны номинационно релевантные признака, используемые при именовании животных, то есть установлена абстрактная инвариантная модель создания номинативных единиц данной лексической микросистемы;

- з формировании зоологической номенклатуры заметная роль принадлежит явлению табу; к сожалению, не всегда возможно четко разграничить слова табуастического происхождения и новообразования, от-раяаэсие характерные особенности .тавотных; по нашему кненив, в некоторых случаях смеет ь-.ес-тс распаренное понимание явления табу и причисление к нему слов с ним не связанных.

Научная новизна и практическое значение, диссертации заключается в тем, что это первое комплексное, обожающее /как по охвату языкового материала, так и его теоретическому осмыслению/ иссле^ дованае названий животных. Изучение состояния и закономерностей развития словарного состава языка методически более удобно по его тематичеекгм группам. Кроме того, исследование слов, обозначающих различные группы предметов и явлений природы и общества, важно само по себе. 3 целях выявления номинационно релевантных признаков животных и создания модели образования данной лексической микросистемы вскрываются этимологии многих ранее не этимологизированных слов или уточняется существующие этимологии. При этом учитывается не только характер мотивированности значения, но и повторяемость, системность этой мотивированности, аналогии семантических переходов в различных языках и многие экстралянгвистиче-скне данные.

Теоретические положения работы, результаты и методы исследования могут быть использованы при создании этимологических словарей, учебных пос'обий по лингвистическим дисциплинам, а также при .изучении самых разнообразных лексических микросистем. Проблемы именования, мотивации и этимологии должны занять подобающее- место в системе подготовки филологов и учителей-словесников.

Объектом исследования являются названия животных в славянских и тюркских языках. Установление сходства и различия /или изо- и алломорфизма/ в структуре и семантике этих языков возможно лишь при типологическом изучении языкового материала. В исследовании широко используется материал из других языков /индоевро-

пеЕских, финно-угорских/. Привлечение семантических параллели':, из других языков оказывает огромнув помощь в мотивизации слс:зл, ибо повторяемость филиаций в разных языках является одним из доказательств правильности предлагаемой этимологии.

Источником языкового материала послужили: I/ данные научно-лингвистической литературы, 2/ данные толковых, этимологических и переводных словарей, 3/ научная зоологическая и энциклопедическая литература, 4/ художественная и публицистическая литература.

Результаты диссертационного исследования докладывались на многих всесоюзных и региональных научных конференциях и симпозиумах. Содержание работы и методы исследования отражены в 30 опубликованных работах, в том числе в трех монографиях /1934 г,, 1938 г., 1990 г./. Общий объем публикаций - около 33 печ. листов. В "Словаре тюркизмов в русском языке" /Шкпова Е.К., Алма-Ата, 1976/ использовано примерно 40 этимологии, выдвинутых или описанных автором диссертации. Полный текст диссертации обсуждался на кафедре современного русского языка Шяуляйского педагогического института, на кафедре общего и славянского языкознания Белорусского университета. Всё эта можно рассматривать как апробацию проведенного исследования.

Диссертация состоит из введения, четырех глав, заключения к библиографии из 350 названий на русском и иностранных языках.

СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ

Во Введении рассматривается история изучения следующих проблем: "предает - понятие - слово", мотивированность языкового знака, типы мотивированности слова, мотивировочный признак к понятие, внутренняя форма слова. На конкретных примерах описывается фонетическая мотивированность слова и связанная с ней звуко-кзобразительная лексическая система, состоящая из звукоподражательной, звукоописательнок и звукосимволической подскстеи.

Глава I. Методологические осноеы мотивизации /этимологизации/ слов.

Эта глава, носящая теоретический характер, посвящена основны:.: об-сеэявшогическвм принципам, ряду конкретных /частных/ Е£:-кономерностей развития языка. Ка фактическом материале обосновывается важность экстралингвистических данных /исторической, географических, этнографических/, необходимость анализа само:'; рзотек обозначением которой является слово. Повторяемое"',- :.-откк5Цг.к к-»-

звания одного и того же предмета в разных языках является одним из важнейших доказательств правильности данной этимологии. Такую повторяемость, вслед за В.И. Абаевым, мы называем семантическим изоморфизмом. В неопубликованной работе покойного семитолога С.С. Майзеля "Пути развития основного словарного фонда арабского и других семитических языков" эти повторяющиеся историко-семасиологи-ческие модели называются изосемантическими рядами. При наличии нескольких почти равновероятных этимологических решений предпочтение должно быть отдано той этимологии, которая входит в изосе-мантический ряд. Зоологическая номенклатура разных языков свидетельствует об относительном единстве релевантных признаков при номинации и системности семантической мотивации. Типологическое сходство или даже тождество в разных языках, семантический изоморфизм обусловлены связью языка с действительностью, формальными законами мышления и связью языка с мышлением, повторяемостью психологических процессов. В исследуемой нами лексике мы нередко поражались тем, что образы положенные в основу номинации в разных языках "... часто отличаются таким сходством, что можно все-

у

рьез думать об универсальном единстве человеческой фантазии".

Нет общепризнанной этимологии у общеславянского названия кастрированного быка вол. Имеет своих сторонников тюркская этимология этого слова. Однако сравнение названий кастрированных домашних животных в разных языках позволяет обнаружить общность мотивации этих названий, отражающей технику холощения животных: воя является дериватом от глагола валять "вертеть, катать, зажимать", сохранившегося в русских диалектах со значением "кастрировать". Ср. русск. диал. /брянск./ вал "кастрированный бык", валушок "кладеный бычок", валух "кладеный баран", "кладеный кабан", ва-_лять_ "кастрировать животных". Аналогичную мотивацию имеет региональное название, бурун "годовалый бычок"*—burun^an "облегченный"-«—burmaq. "облегчать, класть /жеребцов или быков/. Ср. тур. Ъиг- "выхолащивать, кастрировать животных", якут. Ъиг. "самец /олень, дикий баран, лось/", "холощенный олень с пятого года", "старый олень". Все эти значения восходят к тюркской глагольной основе buiv "крутить, вертеть, поворачивать". Таким образом, в основу названия заимствованного бурун я исконного вол положен

один и тот же признак, отражающий' технику холощения животного. -^ -

CoaeriuE. Die Hetaphornschöpfung in der Sprache.// Sprache. Strukturen und Punktionen. Tübingen, 1972

- s -

/Ср. коми дсал. kodzej "вол"-*— kodzny "кастрировать"/. В самых различных языках домашние, животные нередко получали свое название от глагола оскоплять "кастрировать": укр. скопець, сло-вен. вкорес , чеш. skopec , польск. skop "холощеный баран". Обращает на себя внимание созвучие праслав. skopï "холощеный баран" с др.-анг. sciâp , др.-фриз, skêp , н.-нем. skâp "овца", ср.-в.-нем. schopetz , нем. Schöps "оскопленный баран". По-видимому, все эти названия восходят к инд—евр.%) këp- *(ц) käp-"колоть, резать" /ср. слав, скопить, лат. capare "колоть, рассекать", гр. iloííííí> J coptein / "резать"/. К этому же корню следует отнести название кастрированного петуха каплун, нем. Kapp un *—ит. cappone — нар.-лат. capo , capone "каплун". В русский язык название заимствовано из польского kapiun Д— ср.-в.-нем. каррил/. Появление "1 " объясняется народно-этимологическим сближением с tapian "капеллан, священник".

Название птицы дрофа встречается почти во всех славянских языках: укр. дрохва, дрофа,болг. дропла, серб.-хорв. дропль, дро-пльа, словен. dropija , чеш., польск. drop . Однако различное фонетическое оформление и особенно колебания в значениях дают основание некоторым исследователям предполагать неисконность славянского наименования птицы /в древних польском и чешском языках dropia и drofa могли обозначать лебеда/. Н.Е. Горяев предполагал заимствование из германских языков: нем. Trappe , датск.'trap , швед, trapp "дрофа". Финский тюрколог М. Рясянен в 1946 г. предложил новую этимологию, согласно которой название дрофа имеет тюркское происхождение: тюрк, to^dak > МОнг. toj'adak , чув.г1а-газ - то же. Mu разделяем мнение этимологое, считадцдх, что праслав*dropty "дрофа" восходит к инд.-евр. корню *dr-,:*der-"драть" "бегать быстро" + праслав.'*' pyty "птица". Со временем * drop?ty изменилось в дрохва. а затем в дрофа. Название птицы буквально могло означать "бегунья, бегающая птица" /ср. русск. драпать "убегать"/. Сопоставление мотивации названия птицы в разных языках с этологией /образом жизни, поведением/ птицы дает основание признать славянскую этимологию предпочтительней, хотя фонетические трудности при этом остаются. Этот же мотив в названии дрофы мы обнаружили и в других языках: лит.émis "стрепет", "дрофа" ~ eiti , eína "идти, ходить", узб. jor^atuvalak "дрофа-красотка" <—- Jог^а "иноходь" + tuvalak "дрофа".

- ? -

Почти всем славянским языкам известно название самца овцы батан. О его вторичности в славянских языках свидетельствует наличие общеслав. oven /ovinï / "баран", лат. ovia , лит. avis "овца". Вторичность этого слова в славянских языках признается всеми, однако о его прея схождении нет единого меняя. Высказывалось мнение о вохативном характере названия тавотного: ферма баран могла возникнуть под влиянием звукоподражательных слов подзыва животных бар-бар. По мнению этимологического словаря русского языка МГУ, наиболее вероятной является версия об образования слова с помощью суффикса -анъ от утраченного боръ, с той же основой, что а бород, в котором основа восходит к инд.-евр.'' t>hsr "резать, колоть". В таком случае, первоначальным значением названия было бы "холощеный баран". Однако деление предполагаемого общеслав. Ьогапг на корень Ьог , Ъег п суффикс -anE у ряда этимологов вызывает возражение:-апг в славянских языках в качестве суффикса в названиях животных не употребляется. В I960 г. О.Н. Тру-бачев высказал гипотезу о тюркском происхождении слова, связав праслав* baranï с др.-Тюрк.* Ъагап ( позднее Ъаг/ап ( туркм. Ъагап "идущий". Сравнение мотивации названия овцы в различных языках позволяет нам признать тюркскую этимологию слова баран вполне допустимой. Ср. хгт. lianza "овца идущая"', rp.'Ca íípó-¡3a la."идущие впереди" /об ОЕцах/, др.-исл. gangandi fe ■'идущий скот", лит. keltuva "скот", "стадо" *— kel-ti "поднимать", kelias "дорога, путь". По-видимому, этот признак отражает некогда существовавший у разных народов порядок расположения домашних животных при перегоне скота с одного пастбища на другое.

Заимствование названия домашнего животного не обязательно свидетельствует об отсутствии этого животного у данного народа. Это могла быть результатом культурного влияния, связано с новыми аспектами хозяйственного использования животного. Заимствованное слово, заняв соответствующее места в системе, могло постепенно вытеснить более древнее исконное название.

Глава 2. ОСНОВНЫЕ ТИПЫ МОТИВАЦИИ НАЗВАНИЯ ЖИВОТНЫХ.

2.1. ОНОМАТОПОЭТИЧЕСКАЯ МОТИЗАЦИЯ

2.1.Г. Природа ономатопоэтической мотивации. Ономатопоэтическая мотивация является самой продуктивной в названиях птиц. Это объясняется тем, что птицы обладают самыми разнообразными голоса-

ми, что голос - один из важнейших отличительных признаков птиц. Эстонская пословица, например, гласит, что человека узнают по поступкам, а птицу - по пению. Во многих языках прослеживается связь между названиями некоторых птиц /а иногда и самим понятием "птица"/ и понятием "петь": др.-русск. петьлъ "петух", русск. петел, петух — петь, укр. пд-вень "петух"'сп1вати "петь", серб.-хорв. певац "петух"—певати "петь"; лат. gallus "петух" /ср. ст.-слав, glasu "голос", русск, голос/; др.-в.-нем. hano "петух" /нем. Haha /, др.-анг. Ь§пп "курица" /анг. hen /~ герм, hanan "петь", лат. cano "пою", гр. KolVclÇO "звучу"; гот. hana "петух" и "певец"; лит. gaidys "петух" giedóti "петь"; алб.

këndez "петух" *—"kendoj"neTb"; чув. avtan "петух" «s- avta

"петь", тат. äteS , башк. "¿tas "петух"~ тур. öt , тув. at "петь". Близкую семантическую модель имеют некоторые другие названия петуха: общеслав. tur /русск. устар и обл. кур/ буквально означает "крикун""кричать", др.-инд. käuti "кричит", "ревет", лат. caurïre "рычать"; др.-инд. ueäkalas "петух" /букв, "рано кричащий"/, Фр. chanteciair "петух" /букв, "певец утренней зари"/. Аналогичная мотивация может лежать в основе названия и других птиц: болг. пеякь "жаворонок"пея "петь", фр. aecenteur "жаворонок" /букв, "подпевала"/—лат. accentor "тот, кто поет с другими", чеш. volavka "цапля".^ volati "звать, кричать"; узб. диая. ^ir "черный дрозд"~J;irla "петь", узб. J;ur "жаворонок", араб, из für "птичка"—' safara "свистеть, чирикать", muktä "певчая птица"makä "петь, свистеть, чирикать".

Природные звуки, в том числе и звуки, производимые животными, - звуки не артикулируемые, в них нет никаких фонем, в этом отношении они представляют неизмененные комплексы звуков. Звукоподражательное слово создается не ради звукоподражания, а для названия определенного звучания. Характер звукодражательных слов в значительной степени зависит от фонетических особенностей конкретного языка. Человек, создающий звукоподражательное слово, должен расчленить неартикулируемый поток звуков на фонемночлени-мый комплекс. Это членение носит сугубо индивидуальный характер по принципу, что кому слышится и как представляется. Этим, в первую очередь, объясняется причина того, что звукоподражательное название одной и той же птицы в разных языках и диалектах может

иметь различное фонетическое оформление. Кроме того, в самом объекте звукоподражания возможны вариации: в названии могут найти отражение разные элементы "языка" птицы /крик, песня, токование/, голос самца или самки, возрастные и видовые различия в голосе птицы.

Типологическое сходство звукоподражательных названий птиц, по нашему млению, есть результат определенной типизации птичьих голосов и существования словообразовательных моделей, по которым строятся ономатопоэтические названия. Горловой, хриплый голос птиц, как правило, передается при помоци комбинации заднеязычных согласных и дрожащего "р": общеслав. kur "петух", башк. диал. kor "курица", каз. kur "куропатка", узб. kur , монг. таг "тетерев"; др.-инд. karata "ворона", гр. ^OpO-t, "ворон", XOpúsij /korni / "ворона", лат. cornix "ворона", согииз "ворон", др,-анг. сгэхз /анг. crcvr / "ворона", др.-в.-нем. kräwa /нем. Krähe / "ворона", Др.-ИСЛ. kraka "ворона"', krakr "ворон", мар, kornk , коми kyrnyä , тюрк, qarja "ворона". /Ср. другую модель названия вороны: русск. ворона, лит. varna , прус. V агпэ , фин. varis , морд, varaka /.

Комбинация заднеязычных смычных согласных с вибрантом имеет место во многих других названиях: русск. коршун, мар. kurnyä "коршун", тврк. karäi^a , kyr^yj "ястреб-перепелятник"; русск. коростель, чув. karaS , мар. karä , "коростель"; русск. горлипа, узб. giirrnk , азерб. gurgur "горлица". Иногда созвучие названий: в современных языках, не состоящих в родстве, является результате;.! позднейших фонетических изменений, имевших места в одном из этих языков. Например, гр. feptxvog, лат. grus "журавль", лит. garnys "аист" в результате известного передвижения согласных в германских языках /"g " >• "к" дало нем. Krahn , анг. сгалг , В результате дальнейшего фонетического изменения /"к"> "t "/ возникло швед, trans /< krana /, созвучное каз. tyrna , коми turi , венг. daru „

Созвучны многяе названия чирка, передающие короткий, отрывистый и низкий свист птицы: русск. чирок, чеш. íirek , коми 21 -гак , кирг.гйго'к , нанайск. äiruk.

2.1.2. Семантическая модель: "голос"—*■ "'животное". Звукоподражательные названия птиц неоднородны по своей структуре, ffe-производные названия, отражающие подлинный голос птицы без всяко-

го словообразовательного оформления, чаще образуются повторением звукоподражательного корня, то есть способом редупликации. Однако могут быть подобные названия и без повтора. Название мелкого жаворонка юла образовано от громкого звучного свиста птицы "юли-юли-юль-юль-юлю-юлю". /Ср. укр. фирлюлюк "юла, лесной жаворонок"/. Русское обласное название голубя гуля связано с подражанием воркованию "гуль-гуль" /ср. кош гулю "'сизый голубь"/, гага "полярная морская утка" по крику "га-га", фифи "птица семейства ржанковых". Последнее название, появившись как местный профессионализм, со временем получило статус термина. Полное повторение звукоподражательного корня в названии птицы кваква, издающей повторяющиеся крики "квау-квау" или "г&к-каак". Название птицы перепел восходит к более старой форме пелепел ¿C* peipeir , образованной удвоением звукоподражательного pei .

Номинация при помощи непроизводного звукоподражательного корня или его редупликации является лингвистической универсалией и широко представлена в других языках: лат. turtur /ср. азерб. gurgur / "горлица", фр.zizi "огородная овсянка" /пение птицы -звонкое "зинь-зинь-зиии-цпик"/, guit-guit "название различных птичек отряда воробьиных" /крик каменного воробья - звонкое "ги-ю-иб"/; кош диал. 2ак "вид дятла", kok "кукушка", kyt' "черный дятел", tar "тетерев", бак-бак "дрозд-деряба"', эст. tärr-tärr "дрозд-рябинник"; узб. saksak "обыкновенная сплюшка", ajc-suk "широконоска", äakSak "дрозд", äikäik "скотоцерка" /голос птицы - протяжный свист, переходящий в трещание/, узб. диал. toktok "дятел".

Дистактная диссимиляция или выпадение одного из одинаковых согласных может привести к неполному повторению звукоподражательного корня: лат. ЬйЬо "филин", анг. chiffchaff "пеночка", нем. Zilpzalp "пеночка-теньковка"; эст. silksoik "пеночка-теньковка"; др.-тюрк, quu , алт., кирг. quu "лебедь" -С ququ /ср. нанайск. kuku "лебедь"/, узб. suisur "шилохвость", башк. tartaj "коростель"; нанайск. sakai "сорока"<. saksak .

Крик удода в орнитологической литературе передается двояко: ДУ-ДУ-ДУ /или уд-уд-уд/ и пу-пу-пу. Отсюда и типологическое сходство звукоподражательных названий птицы: русск. удод, словац. di-dok , чеш., польск. dudek , лат. upupa , гр .'STÍOcJ), фр. puppe /ср. лит* puputis , латыш, pupiücis ( pupikis /( зрм« Jopop 9

груз, opop , др.-тюрк, utmp , кирг. upup , тат. xodxod .

Звукоподражательные названия других животных, как правило, получают словообразовательное оформление при помощи различных суффиксов. От звукоподражательного хрд образовано разговорное название хрюшка, а от глагола хрюкать при помощи нулевой суффиксации и с перегласовкой корня - название самца свиньи хряк. Само название свинья восходит к общеиндоевропейскому sua "свинья" звукоподражательного происхождения /др.-инд. sukaras , авест. hu-, лат. зчз , др.-в.-нем., др.-анг. зй /нем. Sau /, праслав.

* 5uia /форма реконструированная В.В. Мартыновым/ "свинья"', ср. др.-кит*Su "свинья, боров"/. Русское просторечное название чушка М. Фасмер считает образованием от сохранившегося еще в диалектах чухать "скликать свиней". Ср. русск. диач. чуха, чухна, чух-ня "свинья"-*—чух-чух "подзывание свиней", лит. äuke "свинья", коми диал. йо§о , 5oäö "свинья"*—<Soä-2oä , äoSö'-6oSó' "возщас, которым кличут, подзывают свиней, поросят"'. Получила широкое распространение тюркская этимология слова чушка: алт. бо2ко , каз., ног. SoSka , банк, auaka , тат. 2u2ka , азерб. ¡SoSga "свинья, свиноматка". Перенос ударения с последнего слога в тюркском слове на первый в русском языке мог произойти под влиянием аналогии: элемент -ка в русском языке стал осознаваться как прибавленный позднее русский формант. Итак, одни исследователи считают русское слово чушка заимствованием из тюркских языков, другие отстаивают его исконность. Однако и в том и в другом случае оно является звукоподражат ельным.

2.1.3. Семантическая модель: "описание голоса" —-»-"животное". В широком смысле слога подобные названия мы также относим к ономатопоэтическим. В словаре В.И. Даля приведены народные названия выпи: rjK-í—-гукать "издавать глухой, отрывистый звук или крик", ухала-«;—ухать "громко и отрывисто кричать", бухало, бухалень, бучень-.—бухать "кричать глухо, отрывисто", бучать "издавать глухой звук". Ср. серб.-хорв. букавац "выпь", обл. букача "сова" -<f—букатя "реветь, мычать". Названия выпь и филин также образованы от звукоописательных глаголов: выпь-е—вопить, а филин*—-квилин "стонущая птица"-*—-квилити "стонать, плакать" /ср. укр. квилити стонать, жалобно кричать"/. Птица названа по напоминающему плач крику. /Ср. лат. ulula "сова"-с—ululo "выть", "рыдать", эст. oigaja "сова"-^— oigana "стонать"/.

Для названия лебедя в разных языках релевантны, в основном, два мотива: белый цвет оперения и голос птицы. В русском языке по издаваемому голосу различаются лебеди шипуны и кликуны: шипун <—шипеть /при раздражении лебедь издает характерный шипящий звук/, кликун -fe—кликать "громко кричать". По свидетельству орнитологов, голос лебедя-кликуна напоминает приятный звон серебряного колокола. Ср. нем. Sch-w an , анг. swan , голл. z-w аап , исл. svftur ( дат> svane t швед, swan "лебедь". Название, по-видимому, восходит к др.-герм/ suon "издающий звук" /ср. санскр. svan "петь, звучать", лат. sonare "звучать"/.

Название горной индейки улар в. словарях В.И. Даля и М. Фас-мера отсутствует. Зато есть оно в словаре Махмуда Кашгарского, тюрколога XI века: ular "куропатка". Это название имеется во многих современных тюркских языках и образовано от глагольной основы ulu- , ula- , ui- "выть" + аффикс -г , образующий причастия от основ глагола: ular - дословно "воющая".

Мнение о немоте рыб получило широкое распространение. Однако некоторые названия рыб имеют звукоописательное происхождение:

русск. диал. пискун "вьюн", польск. piskorz "вьюн"-*-piskac

"пищать", чешр!аког "вьюн"*—piekati "пищать", словац., в.-луж., н.-луж. piskor "вьюн", лит. piplys "вьюн"*—РУР*! "пищать", латки. pika , pikste "вьюн"*—pikstet "свистеть, пикать", нем. Schreiaal "вьюн" /букв, "кричащий угорь"/, ?1ер -aal "вьюн" /букв, "пищащий угорь"/, дат. piepfisch "вьюн" /букв, "пищащая рыба"/. Эти названия вьюна мотивированы тем, что если его взять в руки, он издает слабый писк.

2.1.4. Семантическая модель: "возглас подзыва /реже отгона/ —^"животное". Можно привести примеры удивительного созвучия Названий щенка и детенышей других животных в самых различных языках. Ономатопоэтический корень1 bit- ,*ku5- кис- широко представлен в славянских, алтайских и других языках: русск. /детск., просторен./ кутя, кутька, кутюка, кутенок, ст.-слав, кучика, болг. куче "собака", кучка "сука", кученце, кутре "щенок", серб.-хорв. куцов "собака", кучка "сука", куче "щенок", макед. куче "собака", кучка "сука", куче, кутре "щенок"; коми kuti , kutan , kutü "щенок"; азерб., алт., карач.-балк., кирг., уйг., ккалп. kuöuk "щенок", "детеныш диких животных" /в узб., уйг. kuSuk также "собака"/. По-видимому, все перечисленные названия образованы от об-

щего ономатопоэтического элемента ku- , ср. нанайск. kutikan "тигренок", "сосунок". H.A. Баскаков подвергает сомнению исконность русского названия кутенок, считая его заимствованием из тюркских

языков: тюрк. kuSuk , kuSuk , kuSik "щенок, волчонок, тигре* у

нок" - в русской адаптации кучёнок > кутенок. Однако с этой версией трудно согласиться из-за фонетических несоответствий: в русском языке нет иных аналогов освоения тюркского "8 " как "т". По нашему мнению, это ономатопоэтическое слово возникло самостоятельно в каждом языке: русск. кутенок "щенок"«?—-куть-куть - междометие, имитирующее: крик животного и служащее для его подзывания.

2.Г.5. Ономатопоэтическая метафора. Названия животных могут иметь метафорическое происхождение. Обладая сходством по издаваемым звукам, внешности, образу жизни и поведению, животные могут вызывать у нас те или иные ассоциации с другими предметами, животными или человеком. Птица бекас в украинском языке официально называется баран, а в русских говорах - баран, барашек, баранчик. Ср. эст. taevakata "бекас" /букв, "небесная коза"/, башк. диал. kük keze , kük tekehe , urman tekehe "бекас" /букв, "небесная коза", "небесный козел", "лесной козел"/. Болотная птица выпь в южно-русских говорах имеет название бугай. Название мотиви-рогано тем, что выпь издает звуки в чем-то напоминающие рев быка, бугая. Ср. русск. водяной бык "выпь" и типологически схожие названия в других языках: нем. ъ asserochs /букв» "водяной бык"/, анг. bogtiuii /букв, "болотный бык"/, фр. t>utor «s—- лат. buti -ге "реветь" + taurus "бык", эст. vee- ( soohärg /букв,

"водяной, болотный, морской бык"/, башк. hyu buyahy /букв, "водяной бык"/, узб. kulbuqa , тат. bilbo^a , Кирг. köl tuqa /букв, "озерный бык"/, ср. каз. °siz saj-aia "чайка" /букв, "бык-чайка"/.

2.2. ЭТОЛОГЛЧЕСКАЯ МОТИВАЦИЯ

2.2.1. Семантическая модель: "способ передвижения"-—^"животное". Во многих языках прослеживается связь между понятиями "птица" и "летать". Существует версия о том, что русское название птица Ас др.-русск. пьта праслав.^^а / этимологически родственно др.-инд. patati "летает", pat- "летать", pataga "птицы" и

X H.A. Баскаков . О тюркских лексических заимствованиях в русском языке-. - Советская тюркология, 1984, Я 4, с. 15

гр. ¿Ttb VOç, "летающий, крылатый". Ср. лат. voló "летать" ~ vo -lukris "птица", фр. voler "летать"~volaille "домашняя гонце", нем. fliegen "летать", Plug "полет"^ Geflügel "домашняя птица", Vogel "птица"C^flug-la , apM.thrthäel "летгггд" thr.-thäun "птица", груз, phrena "летать"^ phrinveli "птица", фин. /суоми/ lentää , le na. an "летать, лечу"~ lintun , linnum "птица". Б средневековых тюркских памятниках письменности в значении "птица" употребляется арабское заимствование tuiur /букв, "летающие"/ и название хищных птиц uüuk . Ср. араб, tajr "птица"tara / -t'ir / "летать?; уйг. диал.-uïalik "птица" ~ иг- "летать"1, uîa "крыло". С понятием "летать" связано название маленькой, быстро летающей птицы ласточка, образованное от праслав. * lasta "летунья", "летающая". Ср. лит. lakatyti ,iak -stau "летать, порхать", латыш, lakstit "прыгать, порхать".

Данная семантическая модель обнаруживается в названии хищной птицы семейства соколиных сапсан. Слово имеется в словаре Ф. Тол-ля /1866' г./, однако отсутствует у В.И. Даля и во всех этимологических словарях. На наш взгляд, это тюркизм. За быстроту полета и ловкость название сокола, издавна использующегося тюрками в качестве ловчей птицы, в тюркских языках могло сопровождаться эпитетом сапсан /ср. башк. аарзап "проворный, подвижный, резвый", уйг. барзап "быстрый, скорый, проворный"/. Со временем этот эпитет мог закрепиться как название настоящего сокола. Ср. происхождение названия другого сокола балобан-*—тюрк, balaban "большой, крупный" или кирг. /тяньш./ qara sanaar "сильный и добычливый беркут".

Быструю в беге охотничью собаку стали называть борзая, а быстрого, резвого коня - борзый: прилагательное борзый в древнерусском языке означало "быстрый" /ср. польск. barzy , чеш. brzy "быстро", в.-луж. borzo-wny , н.-луж. borze "скоро"; лит. brùz -¿aB "быстрый", bruzdua "подвижный, живой"/. Основанием для общего названия лошади и собаки послужила их скорость, резвость. Аналогичное явление наблюдается и в тюркских языках: уйг. tazy "борзая, гончая" и "лошадь арабской породы'", узб. tozy / ot, it / "борзая /лошадь, собака/". Первоначально др.-тюрк, tazy имело значение "арабская лошадь" /< перс, tazy "арабский"/. Со временем это слово стало обозначать всех быстрых животных. В современном русском языке тази - это "среднеазиатская борзая собака".

Русское название заяц восходит к инд.-евр. корню ¿ghai- / "прыгать" /ср. лит. záisti "играть"', "резвиться"/. С этим корнем связаны др.-инд. hayas "конь", гот. gaita "коза", лат. haedus "козленок". В данных примерах прослеживаются обязательные звуковые соответствия в индоевропейских языках: русск. начальное з-, лит. 2- , гот. в- , др.-инд. и лат. h- , гграиндоевр. *gh- . Аналогичная семантическая мотивация в названии зайца в тюркских языках: др.-тюрк. tabySjfan , tavyäjr'an , tavuSj'an , туркм. toväan , ног., тур., крым.-тат. tavSan , узб. toäkan , уйг. toäkan , tuSkan . Название образовано от глагольной основы tabyä-, tavyä- "прыгать, скакать" +■ суфф. -qan , ~уап , -an и отражает способ передвижения животного.

По данной семантической модели образовано русское название стрекоза -—'русск. диал. стрек "овод, слепень, вообще насекомое" ^—стрекать "прыгать, скакать, жалить, колоть". Ср. серб.-хорв. скакавац "кузнечик", "саранча" /букв, "сканун"/, фр. sauterelle "кузнечик"-*— sauter "скакать" /букв, "скакунок, попрыгунчик"/, нем. Sroshïïpfer , анг. graashopper "кузнечик" /букв, "попрыгунчик в траве"/. Что касается значений "калить, колоть" у слова стрекать, то интересная параллель обнаруживается в тюркских языках: узб. ninaöi , ninaîa "стрекоза".-^ nina "игла", Tap.jin-n'àSùk "стрекоза"-^ Jinnä "игла"; ср. перс, suzanak "стрекоза"-^ suzan "игла".

2.2.2. Семантическая модель: "характерное движение, действие"—¡-"животное". По характерному действию получил свое название дятел. В названии птицы та же основа, что и в слове долбить: праслав/ dílbttlí "долбящий"'. Дятлы в поисках пищи или при постройке дупла для гнезда долбят кору и древесину. Подобная мотивация названия дятла широко представлена и в других языках: др.-гр. ßpooK-oJioL, â~pao - MoXÓLJííijg> JpoxoXy "дятел""~ Х.03ТЮ "ударяю, бью", xolà-ïïzo "ударять", др.-инд. р1ка"ин-дийская кукушка" /"дятел"/, лат. рТсиз "дятел", фр. pió "дя-тел"-~ piquer "долбить" /ср. др.-инд. dârvâghata'a "дятел"-^ han "ударять"/, др.-в.-нем. poum-heckel "дятел", нем. Baum -hecker "дятел"~ hacken "долбить, клевать"', анг. -w ood-pe-cker "дятел"'—' to peck "долбить клювом", "клевать", лит. genya "дятел"^ genèti "обрубать ветки", kopikai "мн.ч./ "дятловые" /букв, "долбилыцики"/-^ kapóti "долбить", осет. kadxoj "дятел"

- IG -

— kad "дерево" + lojyn "стучать", маньчж. fonon "дятел"^ fora "бить", тат., уйг. tukran "дятел"~ tuk "долбить" /ср. русск. тукан "птица отряда дятлообразных"/, азерб. agaîdalan "дятел"-*— agaï "дерево" + dälmäk "пробивать", туркм. daS -deSen "дятел"1*— daä "камень" + deämak "дырявить", Ka3.toqil-daq / toq toq "стук-стук"/, крым.-тат. taqtaqquä "дятел" /букв, "птица, издающая глухой звук"/, уйг. to'mür tumäuq "дятел" /букв, "железный клюв"/, русск. диал. долбила "дятел"-«;—долбить, укр. диал. довбач, довбар, довбуш, довбило "дятел"*—довбати "долбить", клюйдерев "дятел"^ клевати, болг. югьвачъ "дятел".

Традиционно считается, что название черного дятла желна образовано с помощью суфф. -н- от того же корня, что и прилагательное желтый:* ghel->^gilj>^ 261 ~жьлна >желна/лит. gilna "желна"'^ ge'ltas "желтый"/. Однако остается неясным, почему птицу с нежелтым оперением назвали по желтому цвету. По-видимому, и в этом названии отражено характерное для дятла действие: русск.

— ч 4

желна, ст.-слав, жлъна, латыш, dzilna , лит. gilna ~ gilti "колоть, жалить", инд.-евр.* gel "долбить".

2.2.3. Семантическая модель: "способ добывания пищи"—"животное". Данная семантическая модель отражена в названия многих животных, в том числе, на наш взгляд, и в двух заимствованиях из тюркских языков - беркут и бирюк. Название орла в тюркских языках bürküt является производным от глагола bür- "хватать добычу когтями" /кирг., каз./ +-iqr , -ka - показатель учащательно-интенсив-ной формы + аффикс-fajtB значении носителя действия. О тюркизме, бирюк было высказано множество гипотез. По нашему мнению, тюркское название волка türü • ъ^е , tjöri , Ъоги также восходит к корню ъйг- , bürii- "хватать добычу когтями", "схватить добычу" или ъйгкеи "покрывать, накрывать". Ср. алт. tori , карт, bur , драв, рйг "покрывать, накрывать". То, что названия волка и беркута в тюркских языках могут быть сведены к одному корню, говорит и наличие аналогичных изосемантическчх рядов: bur- е ( tür-ü "волк"-^ bür-küt "беркут" = bar "тигр" /или "барс"/'—' bar "беркут" = хаха] "тигр" /или "лев"/"4" laxaj "орел". Ср. алт. Ъаг "тигр", монг. bar "барс", якут, bar "беркут", bar-yllya "орел", кирг. Ьааг "хищная ловчая птица"<С*Ъа^аг , Ъаагуп "беркут", baarïyn "ловчая птица", якут, xaxaj "тигр" /или "лев",/ lazaj "орел".

2.2.4. Семантическая модель: "объект питания"—- "животное". Многие названия животных данной семантической модели включают компонент или -fuj /архаичная и диалектная форма, ср. яда "пища", ядать "есть"/. Особенно продуктивна такая мотивация в названиях насекомых и птиц. Некоторые названия птиц, указывающие на источник питания, устанавливают связь с определенным растением: кед-ровка^ она же_ореховка_/анг. nut-cracher "ореховка", букв, "грызущая орехи"/, ^коноплянка, ^овсянка^ просянка, _да51?чница1_ На источник питания указывают названия хищных птиц: ку^тник_, _тете-_ ревятняк, или голубятник, перепелятник, _ягнятник, стервятник "птица, питающаяся падалью" /общеслав. sterva "мертвый, труп", "падаль, мертвечина", ср. нем. sterben "умирать", серб.-хорв. лешинар "стервятник" -^_леш "труп, падаль"/. Подобная мотивация названий хищных птиц характерна и для других языков: лит. avfedra "ягнятник" avis "овца", pelbäa "сова" /букв, "мышеед"/, ре -1езака11п "пустельга"-^— pelé "мышь" + sakalas "сокол"; тат. budar.fi кагбу^азу /букв, "перепелиный ястреб"/, baran borkäte "беркут, нападающий на баранов", баак. sysqan tinkes "лунь полевой"' /букв, "хватающий мышь"/.

В некоторых названиях отражается одновременно и объект питания и способ добывания пищи. Г/елкая птичка, питающаяся насекомыми, которых ловит на лету, зовется мухоловкой. Ср. названия этой птицы в других языках: ачг. flucatcher /букв, "ловящий мух"/, фр, goleir.ouchea /букв, "мотающий глух"/, эст. karbsepüüdja /букв, "охотник за мухами"/, узб. pagSazur /букв, "любитель мух"/, xaäarotzur /букв, "любитель насекомых"/, тат. îeben âypîyjfy /букв, "мушиный воробей"/, SebenSe qoS /букв, "глуши-ная птица"/.

Некоторые названия сообщают нам, что птица питается рыбой, которую сама искусно ловит: русск. диал. рыболов "крачка", "чайка", _£ыбоедаа_"зимородок". Чайка, питающаяся мелкой рыбой, главным образом мойвой, названа моевкой. Названию способствовало также то, что, питаясь мойвой, птица указывает собой рыбакам на ход этой рыбы.

2.2.5. Семантическая модель: "место обитания"—»-"животное". По месту обитания или гнездования названы птицы: курганник. могильник, камышница, камышовка /ср. укр. очеретянка "камышовка"-*— очерет "камыш", HeM.Hohrdrossei "камышовка"-«— Hohr "камыш"

и Drosael "дрозд"/, морянка, поморник, поручейник, травник, ржанка, песочник, песчанка. Название крупного куликаjBMbwmen заимствовано из немецкого языка, в котором буквально означает "лесной бекас". На место обитания указывает название рыбы судак, отмеченное в памятниках русской письменности с 1460 г. в форме судок. Название является заимствованием из германских языков: ср.-в.-нем. sandat > к.-нем. aander "судак"^ Sand "песок". Рыба названа так потому, что любит песчаную почву. Данные германских и славянских языков говорят о надежности данной этимологии: нем. Sand-— Sand-er "судак" в западнославянских языках дало полукальку /в.-луж. sand-ak , польск. sand-acz , ср. укр. санд-ак, суд-ак и сад-ач из польского/. Изменение*an , * on % > "у" хорошо известно в славянских языках. Ср. лит. ranka «^ст.-слав. р^Ска> русск. рука. Тот факт, что обратное фонетическое изменение не засвидетельствовано, говорит о направлений экспансии названия рыбы.

Во многих языках название выдры указывает на обитание ее в воде: в славянских языках оно образовано с помощью суфф. -ра от той же основы, что и слово вода, но с перегласовкой корня. Название восходит к инд.-евр.* udra "вода" /ср. др.-инд. údras "выдра"'-^-' udán "вода", латыш, udrie "выдра"'—udena "вода", гр. tfi)UC)pcQ"водяная змея"/ В славянских языках инд.-евр. звук

" >"ы", перед которым развился приставной звук "в". Аналогичную мотивацию имеет удм. tama "выдра", "бобр"-*—др.-удм. kam "река", буквально означающее "обитатель реки или речной зверь". Ср. диалектное название белого медведя в коми языке: vaos*—va "вода" + oS "медведь" /букв, "водяной медведь"/.

Семантическая модель: "время жизненной активности"—»- "животное". Под временем жизненной активности мы понимаем время прилета или гнездования птиц, время нереста рыб или иных проявлений жизнедеятельности животных. Нерест рыбы голавль совпадает по времени с цветением клена. Отсюда и некоторые ее названия: русск. диад, клень, укр. диал. клен, бел. диал._клен^серб.-хорв._клен^ пояьск. klen , чеш. klene'n^ праслав , *kl£ni5 , др.-

русск. кленъ, укр • __клен^,__ б ел ^_кле]гГ^_с ерб. —хорв. ^^^клен^ поль ск. klon , чеш. klen "клен". Птица снегирь названа так по конкретному признаку зимы - снегу, ибо прилетает к нам с севера с первым снегом и заморозками. Этот же признак в литовском названии anl'e'-gena "снегирь"^ aniegas "снег",а в некоторых других языках

б основе, названия птицы не признак зимы, а сама "зима": серб.-хорв. зимовка "снегирь", эст. talvika "снегирь"-^ talv "зима". Напртив, пеночка-веснянка прилетает в наши края с наступлением весны, что и нашло отражение в се названии. Ср. нем. Regenpfeifer "ржанка" /букв, "дождевой свистун"/, тат. janyyr teläniesy "ржанка" /букв, "вымаливающий дождь"/.

2.2.7. Семантическая модель: "издаваемый запах"—* "животное". Некоторые животные свое название получили по издаваемому ими запаху, как правило, неприятному. Небольшое хищное животное семейства куньих, издающее резкий зловонный запах, получила название скунс, или вонючка. Первоисточником названия скунс являются языки американских индейцев и буквально означает "вонючка". Название зверька этого же семейства хорек образовано от общеслав. дъхорь "пахнущий /зверь/"-^—дъхнути "пахнуть"", "издавать неприятный запах". Ср. польск. tchorz , чеш. tchor "хорек", уйг. ае -aiSki , азерб. gogaria , тув. kokarSa "хорек" /букв, "вонючка"/ башк. hahyk közän "степной хорек" /букв, "вонючий хорек"/, чув. pasara "хорек" является причастием от глагола разаг и буквально означает "испускающий газы, ветры". Собственно русское название небольшого зверька выхухоль образовано от несохранившегося хухать "вонять", родственного, например, чеш. chuchati "дуть", ср. нем. hauchen "пахнуть"'. Животное названо по характерному для него запаху. Ср. чаг. Jypar , чув. japar , каз. 2upar , тат. 2о-far , башк. Jofar "выхухоль" и др.-тюрк, jypar , кирг. zypar "мускус", ккалп. 2upar "благовоние".

Издаваемым запахом мотивированы названия некоторых птиц: укр. диал. воняк. смердюх "удод", каз. sasyk kokek "удод" /букв, "вонючая кукушка"/, кирг. saayq upup "удод" /букв, "вонючий удод"/, уйг. диал. sesik "удод" /букв, "вонючий", "вонючка"/.

Во всех разобранных" выше семантических моделях названий животных последние выступают как субьект, то есть носитель того или иного действия, признака и т.п. В процессе именования животное-может рассматриваться и как объект, над которым совершается определенное действие. Имеет место семантическая модель: "использование в быту"—»-"животное"^ Многие древние народы использовали лошадь для пахоты, что надио отражение в лит. arkiya "лошадь", "конь", латыш, arkis "лошадь". Эти названия животного образованы от тождественного названия плуга, сохи: лит. arklaa "соха", ла-

ты'л. erkls "плуг". Ср. еще несколько названий: ищейка "охотничья ила служебная собака, приученная к розыску дичи или человека по следу", левретка "карликовая порода комнатных борзых собак"-*— фр. levrette -fe—-lièvre "заяц" /букв, "собака для охоты на зайцев"/, тяжеловоз "порода лошадей, используемая для перевозки особо тяжелых грузов", бройлер "цыпленок, выращиваемый на мясо" -анг. t¡roiler ■<?— broil "жарить на огне".

2.2.8. Этологическая метафора. В жизни животных, в их повадках человек может увидеть некоторое сходство с людьми, позволяющее очеловечивать "братьев наших меньших" и отражать это в их названиях. Большая полярная чайка имеет терминологическое название бургомистр, полученное ею за свое обыкновение отнимать добычу и властно распоряжаться над своими собратьями. Другая птица, родственная чайкам, за те же качества в русских диалектах получила названия исправник, солдат, разбойник. Ср. анг. иап of w ar "птица фрегат" /букв, "человек войны"1/.

Функциональным сходством мотивированы некоторые названия птиц, отражающие особенности их гнездования: портниха, печник. горшечник, ткач. Кроме птицы "ткачом" названа оса. Современная форма названия оса возникла из* vopsa f родственного др.-в.-нем. weban "ткать" /нем. eten "ткать", W ebe "холст"/. Ср. лат. vespa , лит. vapava t чеш. vosa "аса". В тюркских языках "ткачем"' назван паук: кирг. ormokíü "паук"^ or "плести, вить" /букв, "ткач"/, уйг. ormüüük "паук"ormak "вить, плести", чув. areSmek "паук"-—' ereS "украшение, плетение, наряд"~- вг "плести, вязать"'.

2.S. СОМАТИЧЕСКАЯ МОТИВАЦИЯ

2.3.1. Семантическая модель: "цвет шерсти, волосяного покрова, оперения"—"животное". Данная семантическая модель в названиях птиц одна из самых продуктивных, а в тюркских языках ей принадлежит первое место. Окраска оперения птицы часто лежит в основе терминологического различения одного вида птиц от другого в пределах рода: белый аист, _5ерний_аист; белая цапля, желтая цапля, рыжая цапля, _серая цапля, сизая цапля. Единичны случаи, когда аналогичное название является основным родовым наименованием: синяя птица "птица семейства дроздовых с черно-синим оперением". Известны случаи, когда названия одной и той же птицы в разных языках мотивируются различными цветовыми признаками: ан-

глийское название белой куропатки red grouse /букв, "красная куропатка"/. Дело в том, что в русском языке птица получила свое название по зимнему оперению, а в английском - по весенне-летнему. Одна из птиц отряда куликов в русском языке называется чер-ннш, а в английском green sandpiper /букв, "зеленый перевозчик", а перевозчик - другая птица этого отряда/. Цветовые различия могут обозначать возраст животного, разграничивать самца и самку.

В основе названия разных животных одинаковой окраски может летать один и тот же мотивирующий признак. Однако, как правило, названия почучают различную словообразовательную структуру: бел-яа "пушистый зверек", белек "детеныш тюленя", беляк "вид зайца", белуха "полярный дельфин", белуга, белянка "виды рыб", белоаей "птица из рода гусей"', белошейка "мухоловка"; чернушка "птица из рода горихвосток", черныш "птица отряда куликов",_чернеть_"птица из рода нырков"; тюрк, qarajfuä "подорлик"*— qara "черный" + y'uä "птица", qaraba;) "черный аист", "каравайка", "баклан"*— qara "черный" + 'baj - словобразовательный аффикс.

Во многих языках название лебедя связано со словом /понятием/ "белый": русское название птицы является результатом метатезы праслав.* е1Ъей< "лебедь" /собственно "белая птица"/*—инд.-евр.^еГЬ- , * alb-"белый". Ср. лат. albus "белый", умбр, alfu "белый", гр. c^kfOC) "белое пятно", др.-в.-нем. Sibl£ "лебедь" алб. elp , elbi "ячмень", нов.-в.-нем. Elbe "Эльба", лат. Albus - то же, первонач. "Белая". Аналогичную мотивацию имеет название лебедя в тюркских языках: тат., башк. aqqoS , уйг. aq -9nä , узб. OqquS-«-oq , aq "белый" + quä , qoä "птица".

Название небольшой хищной птицы семейства соколиных пустельга традиционно связывают со словом пустой.так как эта птица живет в пустынных местах или потому, что птица не пригодна для соколиной охоты. М. Фасмер в связи с этим замечал, что образование названия необычно. А.Г. Преображенский пытался объяснить элемент -ельга в слове пустельга аналогией со словом иволга, однако это малоубедительно. С тюркской этимологией выступил В.А. Никонов.х Название птицы он сводит к двум тюркским словам: boz "бледный, серый, сизый" и torgaj , turgaj , означающим в одних языках

X

В.А. Никонов. Поиски системы. - В кн.: Этимология. -М. : Наука, Г963, с. 217 - 235.

жаворонка, в других - скворца или воробья. Однако это сомнительно в фонетическом, а главное, в семантическом отношении. Трудно аргументировать, как тюркское "воробей" в славянских языках могло превратиться в "сокола". По нашему мнению, второй компонент слова пустельга —тёльга связан-не с тюрк, "torgaj , turgaj , а с названием одного из видов сокола в тюркских языках: кирг. itelgi "балобан /вид сокола/", тат. atalge "балобан /вид большого сокола/", каз. itelgi "лунь", уйг. italgü "пустельга". Следовательно, название птицы пустельга является результатом сложения двух тюркских слов: boz t buz , poz "серый, бледный, сизый" + itelgi "вид сокола", то есть первоначально poz itelgi означало вид сокола серого цвета. Голова у птицы действительно серая или сизая. Ср. отмеченное словарем В.В. Радлова boz togan "род сокола". В результате лексической ремотивации на русской почве название стало соотноситься с лексемой пустой, потеряло звук "и" начала второго компонента, конечный гласный "и" был заменен гласным "а", ибо название вошло в состав существительных женского рода. Дополнительным свидетельством тюркского происхождения слова пустельга является ударение на последнем слоге. В русском языке слова с конечным -га, как правило, имеют ударение на основе. Название пустельга употребляется и в других славянских языках: укр. пустельга, словен. poatolka , чеш. poStolka , польск. pustolka , pustulka "пустельга", "коршун". По-видимо-ку, перед нами один из древнейших тюркизмов, восходящий еще к периоду славянской общности.

Русскому языку знакомо другое, народное, название пустельги -^трясучка: высматривая добычу, птица на небольшой высоте часто "трясется" в воздухе на месте.

Ни в одном из этимологических словарей русского языка нет происхождения названия птицы семейства ибисовых каравайка. В словаре В.И. Даля название птицы приводится в одном словообразовательном гнезде со словом каравай. Мы убеждены, что название заимствовано из тюркских языков: кирг. qarabaj "черный аист", узб. qarabaj "каравайка", "баклан", ккалп. qarabaj "баклан". Переход "б" в "в" харатерен для многих языков и представляет собой фонетическую универсалию. Такому переходу на русской почве могли способствовать ассоциация с русским словом каравай и то, что звонкие взрывные согласные в тюркских языках по сравнению с соответ-

ствующими русскими согласными отличаются относительно слабой артикуляцией: согласный "б" в некоторых положениях почти не отличается от губно-губного "в". 3 узбекском языке, например, употребительны оба варианта названия птицы: qarabaj и qaravaj . Название птицы в тюркских языках состоит из двух компонентов: чага "черный" и словообразовательного элемента - tad . От всех птиц подобного облика каравайка отличается темно-коричневой с металлическим блеском окраской. Конечный элемент -ка в русском языке возник по аналогии с названиями других птиц.

2.3.2. Семантическая модель: "цвет части тела"—"животное", Названия животных, мотивированные цветовыми особенностями той зла иной части тела, могут терминологически различать виды животных в пределах рода или семейства /краснозобик. чернозобик, жел-тозобик "птицы семейства ржанок"/, но могут быть и родовыми обозначениями /синехвостка, горихвостка "птицы семейства дроздовых"/. Последняя птица свое название получила по огненному цвету хвоста и имеет другое название - краснохвостка. Аналогичная семантическая мотивированность у английского названия этой птицы redstart "горихвостка" /букв, "красный хвост"-'—др.-анг. ateort "хвост"/ и татарского utqojrya /букв, "огненный хвост"/. У некоторых куликов высокие красные ноги: красноножкой иначе стала называться птица щеголь, а в белорусском "красноножкой" называют ходулочника - червонокракъ. Чорногуз /гузка "задок птицы"/ - название аиста в украинском языке, причем так называют не только черного, но и белого аиста.

Птица семейства пастущковых, имеющая на лбу голую роговую белую бляху, называется лысухой. Этот же мотивирующий признак лежит в основе названия птицы в других языках: лит. laukys "лысуха"-*— laukia "с белой лысиной на лбу", из балтийских языков слово проникло в финский и эстонский языки /фин. laukki "с белой отметиной на лбу, эст. lank "лысуха", букв, "бляшка"/, тат.

qaSqalaq. "лысуха"-*— qaSqa "лысый, с белой отметиной на лбу", турки, sakarbalaq "лысуха"*— sakar "лысый, с белой отметиной на лбу".

____2.3.3. Семантическая модель: "величина"—»-"животное". Относительная величина некоторых животных выражена суффиксально: род мелких сов так и называется - совки, а очень крупная птица, внеш-

не похожая на орла - орлан.Гагары и гагарки - разные птицы, но названы одним именем: гагарка - букв, "малая гагара". Маленькая рыбка, недавно вышедшая из икры, получила название малек, а в некоторых диалектах - моль. /Ср. омонимичное название небольшой бабочки - моль: насекомое названо по своему очень мелкому размеру/. Б словаре В.И. Даля приводится сибирское название самой мелкой рыбы омулявка. по-видимому, связанное с молявка. На фонетическое оформление слова могла оказать влияние контаминация с названием рыба омуль.Более крупный из бекасов имеет терминологическое название дупель. возникшее в результате аббревиации ненецкого Dop -pelschnepfe "болотный бекас"-«— duppel "двойной" + Schnepke "бекас".*— Schnate "клюн, нос". Название мотивировано тем, что дупелыанеп по размеру очень крупный, "двойной".

2.3.4. Семантическая модель: "внешний вид и другие свойства внешности"—"тавотное". Нет единого мнения о происхождении названия рыбы окунь. Одни полагают, что рыба свое название получипа по большим глазам /окунь-«—ок/о/ + суфф. -унь/ и собственно означает "глазастая рыба". Другие возводят название окунь к пра-слав* "острый, тонкий" и сравнивают его с лит. akstis "острая палочка", "колючка", гр. oijUQ "острый, тонкий". Ср. русск. диал. хохол, н.-луж. hahlaty "окунь", "ерш": названия мотивированы тем, что вынутые из воды эти рыбы растопыривают колючие плавники. Что касается названия ем, то оно возникло в результате переносного употребления еще известного в диалектах слова ерш "гвоздь с зазубринами, с насечкой для того, чтобы крепче держался в дереве". Название рыбы, как и общеслав. название еж /пра-слаг. *¡eZi ^С инд.-евр. *eghi "еж"/, восходит к инд.-eBp.^egh-"колоть" и буквально означает "колющее, укалывающее". Название крупной рыбы семейства осетровых шип, без сомнения, связано с шип "колючка на растении", "небольшой выступ на чем-либо". Название мотивировано тем, что передний луч грудного плавника сильно утолщен у. превращен в колючку. Аналогичного происхождения название рыбы колюшка, в брюшном плавнике которой одна большая колючка. Ср. фр. epinoche "колюшка"~ epine "шип", нем. Stichling "колюшка"Stich "укол /иглой/", Stecherling "колюшка"~ stechen "колоть", лит. dygl6 "колюзка"'^ dygäti "колоть". Можно предположить, что отсутствующее в этимологических словарях русского языка название ставрида восходит к v^.Ctavpo^

"кол, шест" /ср. др.-инд. sthiras "крепкий", лит. styreti , sty-ru "быть твердым, окоченелым", atoras "сильный", "толстый"/. Ср. название щуки в других языках: нем. Hecht.—-' Haken "крюк", анг. pike—' pike "жало, шип", фр. brochet —broche "копье".

Вопреки распространенному мнению о том, что русское название рыбы стерлядь является заимствованием немецкого Stirling "маленький осетр", образованного при помощи суфф. -ling от stór "осетр", название, по-видимому, является исконным и восходят к инд.-евр. *ster- + суфф. -lçdi /совр. -ядь,-едь/. По нашему мнению, инд.-евр. *ster- является приставочным образованием от 'ttrr.r "колючий" /гот. thornus " колючка", др.-кнд. trnati "прснзает, прокалывает", праслав, * tira* "колючий"/. Ср. *ster- <.rtcrm "колючий"-^ стерня < терня -С * tívni "колючий"'^ скорняк *— скора < кора /гнд.-евр.* ker- t *kor- "резать, сниматься"/. Ср. калм.' Sotv rlà'g "стерлядь"^ So^y är "острый".

Название еще одной рыбы семейства осетровых севрюга в памятниках русской письменности встречается с 1585 г. А.Г. Преображенский считал название заимствованием из финского языка к сеязь'вол его со словом aärki "плотва". Зта ошибочная этимология повторяется во многих научных и учебных изданиях. Перед нами бесспорный тюркизм: тат. sevruk baly^y , турки, aujrik "севрюга", ног.

süjrik "усач". В словаре В.Б. Радпова находим название стерляди söjrök /казан./. В тюркских языках все эти рыбы /севргагя, стерлядь, усач/ были названы по своей острой морде, и их названия буквально означают "острая, продолговатая": др.-тюрк, süvre "острый", тат. söjrök , тар. aUrüfc , алт. suVü "острый, остроконечный", киргч sujrü t турки, sujri "продолговатый". Тюркское

sevruk t süruk f sujrik в русском языке могло измениться в севрюга под влиянием славянских названий рыбы: обл. /новорос./ пес-трюгау болг., серб.-хорв. паструга, польск. pistruha "севрюга".

2.3.5. Семантическая модель: "часть тела"—^"животное". Б официальной зоологической номенклатуре и в народных названиях представлены слова, мотивированные, практически, всеми частями тела или уподоблением части тела другим объектам. Остановимся на некоторых из них. Головач "подкаменщик" - рыба с чрезмерно большой головой. По сходству головы о головой быка "подкаменщик" имеет и другое название - бычок. Ср. анг. bullhead "подкаменщик"

/букв, "бычья голова"/, нов.-в.-нем. Eaulkopf "головач" /букв, "шароголов"/, фр. диал. têtard "головач tête "голова", лит. küjagalvi3 "головач" /букв, "молотоголов"/.

Голавль "рыба семейства карповых с толстой и широкой головой' Впервые слово зафиксировано в Лексиконе Поликарпова 1704 г., образовано от голова с помощью суфф. - i -. В названии рыбы закрепилось акающее произношение производящей основы. Ср. нов.-в.-нем. Dickkopf , швед, dickkopp , флам. dikkop "голавль" /букв, "толстая голова"/, лат. caputo "голавль"caput "голова".

Головань, укр. диал. головник, чеш. диал. hlavaî "язь". Русское название рыбы кефаль заимствовано из греческого языка: yi'if^ÀOQ "кефаль"-~л:бу0.А^^"'головка".

Нет единого мнения о происхождении клички большой дворовой собаки барбос. Вопреки М. Фасмеру, мы полагаем, что русское барбос генетически связано с рум. barbos , исп. barbado "бородатый", лат. barbo "борода". Ср. названия, данные животным по этой особенности их внешности: ит. barbone "пудель"', фр. barbe и barbet "спаниель", исп. barbón "козел" /и "бородач"/,barba _ da "камбала", barbo , лат. barbus "рыба усач", фр. barbote "налим". Название барабулька "черноморская рыбка султанка" является заимствованием итальянского barbone "барабулька" /собственно "большая, нечесанная борода"/: ит. barbone <— лат. barbus "барабулька" «— barba "борода"'. Свои названия барабулька и султанка рыба получила по розово-пестрой окраске и усики на нижней губе. Ср. исконно русское название этой рыбы - краснобородка. нем. Bartfisch "барабулька" /букв, "бородатая рыба"/, Barbe "рыба усач", польск. barw епа , болг. барбун. серб.-хорв. барабуя: "султанка".

2.3.6. Соматическая метафора. Именование неизвестного или не имеющего значительной ценности в жизни народа через известное по их сходству является психологической и лингвистической универсалией. Ср. кирг. диал. áündü uj "як" /букв, "шерстистая корова", тур. saSly ayj'yr "бизон" /букв, волосатая корова"/, башк. kyr hyjyry "лось" /букв, "дикая корова"/, коми тогшоа "лось" /букв, "лесная корова"/. В русском языке по внешнему сходству с козой получил название род небольших оленей - козуля, косуля. По ассоциации с козой названы животные очень далекие от нее: козю-_ля - табуистическое название змеи по сходству раздвоенного жала

с козыи,ш рогами. Сходству усиков с рогами обязано своим появлением название букашки козявка.

3 "Хожении за три моря" Афанасия Никитина встречается название страуса девякуы, девякуша. Слово является заимствованием из тюркских языков: др.-тюрк. tevà'qu® , тур., крым.-тат., азерб.

däväquSu. ■ "страус"-*-tevä , dävä "верблюд" + 4.^5 , qugu"nTH-

ца". Аналогичное название страуса было в греческом языке:•>'¿ри&о-¡tá-ja./^¿^"птица-верблюд". Между гиппопотамом и лошадью нет внешнего сходства, тем не менее его название в переводе на русский язык означает "речная лошадь": rp.JiiJírío-jioía-ji о с,*- гр. j^LSTftoq "лошадь" + Я о to^uóq "река". Дело в том, что у гиппопотама, как у лошади, имеются копыта, что и послужило мотивом номинации. /Ср. серб.-хорв. нилски конь "гиппопотам", тур. au ajyi-ri "гиппопотам", букв, "водяной жеребец"/. Другое название этого животного бегемот в древнееврейском, из которого оно заимствовано, буквально означает "водяная корова": на языке идишъе1)е;)-ша "корова". Морской коровой было названо полностью истребленное морское животное, на груди которого располагались два соска, дающие густое и жирное молоко.

Одна из разновидностей тюленей с ценным мехом получила название котик. Сами тюлени древним русичам-поморам чем-то напомнили телят. Название тюлень. по-видимому, является результатом контаминации др.-русск. теля "теленок" и туло /туловище/ + суфф. -ень. Названия тюлень и теленок связывал уже А.Г. Преображенский. Ср. чей. tulen "тюлень", серб.-хорв. морско теле, морски во "тюлень" /букв, "морской теленок", "морской вол"/. Испанцы и португальцы тех же тюленей назвали соответственно lob° marino f lobo marinho /букв, "морской волк"/, немцы, голландцы и англичане - Seehund , zeehond , aea-dog /букв, "морская собака"/. Аналогия с собакой лежит в основе названия тюленя и в тюркских языках: тат. su ate , азерб. su iti /букв, "водяная собака"/, каз. it balyq /букв, "собака-рыба"/, уйг. iätbeiiq /букв, собака-рыба"/, на тур. aji balyfî "тюлень" /букв, "медведь-рыба"/. С собакой сравниваются также колючие акулы, или катраны:

HOB.-rp. O-JCoAotpctpo/tSygb. "собака-рыба"/, ИТ. резсесапо алб. peshakagan /букв, "рнба-собака"/, анг. dogfish , тур. köpekbalypr , азерб. kopek balyj'y /букв, "собака-рыба/, серб.-хорв. морски пас "акула", рум. cïine de шаге , фр. Chien

de шаг . кирг. deniz iti /букв, "морская собака"/.

Бо многих языках название пчелы буквально означает "медовая муха": др.-егип. aben en elio , арм. nelr can5 , OceT.nydu-Ъупу; EOUciie á niel > алб. njal-сё , ног. balSybyn ,

кум. balaybín , караим., карач.-балк. bal Sibin ; или "медовая оса": туркм. bal arysy ,' кирг. bal aarysy , узб. asal -arl , тадх. zamburi asal , oiui asal , коми nazi-ó- aa "мед" + zi "сса, насекомое". Ср. v^^UíXiO'O'U./my.i-iÁo со«./ "пчела"~ ILÍki. "мед", др.-инд. nadhumáraka "пчела"~ nadhu "мед", арм. nelu "пчела" ^ meir "мед".

Родственным языкам или их диалектам свойственна омонимия названий -тавотных. Е русских говорах бык - это "самец коровы", "кастрированный бык, вол", "коренная лошадь, коренник", самец оленя',' "медведь-самец" и т.п., веверица - это и "белка", и "горностай". Необычайно развита межъязыковая омонимия названий животных в тв-ркских языках, свидетельствующая о широком семантическом диапазоне тюркской метафоры: qablan "рысь, леопард, пантера, барс, тигр", as "горностай, ласка", erkeS "козел, баран", laq "козленок, ягненок", aj^yr "жеребец", "бык" /якут./, "осел" /турк. диал./.

2.4. ОЦЕНОЧНАЯ МОТИВАЦИЯ

Название того или иного объекта окружающей нас действительности мотивируется одним из отличительных его признаков. Выбор мотивировочного признака, как правило, определяется отношением человека к обозначаемому предмету, его ролью в жизни человека. Taraii образом, слова-названия, выполняя номинативную функцию, часто содержат скрытую /имплицитную/ или явно выраженную /эксплицитную/ оценку обозначаемого. Оценочная мотивация может возникнуть на основе представлений, знаний человека о предмете, явлении или живом существе, на основе какого-либо дифференцирующего или ассоциативного их признака.

Свыше двух столетий слово лошадь единодушно признавалось тюркизмом. И лишь сравнительно недавно стали появляться версии об исконности этого слова в русском языке /или о том, что оно является результатом контаминации тюркского названия с русским словом/. В реферируемой работе подробно рассматриваются обе эти версии, ибо они совпадают в одном: в основе и тюркской этимологии слова лошадь и исконно русской лежит оценочная мотивация.

В середине 13 в. А.П. Сумароков впервые высказывает мнение о татарском происхождении слова: "лошадь от алааа и ат". Б 1769 г» в журнале "Поденщина" Василий Тузов публикует списки восточных слов в сопоставлении с русскими. В этоИ работе повторяется тюркская этимология слова: алаща "мерин" и йг_"ко?гь", а от с;:х двух слов происходит российское название лошадь. Эта этимология получила широкое распространение как в отечественном, так и з зарубежном языкознании. Причиной этому была надежность фонетических изменений в тюркском alaSa "мерин". Безударное начальное "а" могло отпасть в русском языке, как это случилось е словах лачуга /тат. alaSig "хижина", "шалаш"/ и лафа /араб, alafa "корм", "фураж"/. Этимологами допускалось также, что начальное "а" могло исчезнуть и на тюркской почве: aiasa;> alasa la§a . Чувашское laSa "мерин" позволяло предположить эту форму и в языке предков чувашей - булгар, откуда она могла попасть в древнерусский язык. Однако этимологизация слова лошадь на тюркской почве значительно затруднялась окончанием -дь. Этимологи всячески пытались объяснить происхождение этой части слова, оставаясь на позициях тюркской этимологии.

Популяризации тюркской этимологии слова лошадь в определенной степени могло способствовать и то, что в русском языке оно обозначало лишь крестьянскую, рабочую лошадь, но не воинского и верхового коня, то есть имело значение близкое к тюркскому aiaSa , laSa "мерин", "кляча", "маленькая, низкорослая лошадь". Тюркское alaSa этимологически связано с al- , имеющим основное значение "быть, становиться слабым, бессильным, немощным". /Ср. тюркизм в сербохорватском языке ал, ала "беда, несчастье"/.

Стронники исконно русской этимологии слова лошадь видят в его основе, диал. /костромск./ лош/ий/ "дурной, плохой" /церк.-слав. лошь "плохой, дешевый"/ и суфф. -адь. Такое название животное могло получить из табуистических соображений. Ср. распространенное название домашнего скота: худрба, худобина, худовина. укр. худоба "скот". Этот же корень ложь и в прилагательном лошалый "рыба, потерявшая в весе в период нереста, обладающая худшими вкусовыми качествами, а потому и ценящаяся дешевле".

Оценка человеком животных проявляется не только в их именовании, но и в переносном употреблении этих названий. Представляет интерес в этом отношении явление зооморфизма, то есть исполь-

зование названий животных для обозначения и характеристики человека. Возможность такого переноса объясняется, с одной стороны, сложившимися представлениями у человека о животном, а с другой стороны, особенностью мышления древнего человека, склонного к антропоморфизму. Таким образом, зооморфизм уесно связан с другим, противоположным явлением, антропоморфизмом - перенесением присущих человеку психических свойств на явления природы или животных. Зооморфизм и антропоморфизм - это две стороны одной медали: обозначая человека именем животного, мы тем самым оцениваем это животное, приписывая ему те или иные человеческие качества.

Данные разных языков показывают, что зооморфизм характеризуется единообразием и самобытностью. Первое свидетельствует не только об исторической общности культур разных народов или об их взаимодействии, но и об общности человеческой природы и психических законов, о связи языка с действительностью. Второе связано с тем, что уподобление может происходить на основе самых разнообразных признаков и свойств животного, и с ролью, которую играет данное животное в жизни народа. Зооморфизм расширяет смысловую структуру слова, так как он, как и метафора в целом, основан на дополнительных представлениях и смысловых ассоциациях слова, входящих в эту структуру составным компонентом.

Из разобранных в диссертации примеров видно, что особенно широко в языках представлена метафоризация названий птиц. Здесь мы можем обнаружить все возможные варианты: I/ переносные значения в сравниваемых языках совпадают, 2/ переносные значения пересекаются, то есть совпадают частично, 3/ переносные значения полностью не совпадают и, наконец, 4/ переносное употребление в одном из сравниваемых языков отсутствует. В литературе отмечалось, что негативное, презрительное, уничижительное значение зоохарак-тернстик является универсальной семантической закономерностью, что подтверждается данными многих языков. По данным нашего исследования, это справедливо и по отношению к русскому языку, за исключением названий птиц, для которых не менее характерно переносное употребление в положительных, ласкательных значениях /ср. жу-равушка, голубь/голубка,^асатик/касатка, ласточка, лебедь/лебе-душка, орел, пава, сокол, со^ове^смовтшка/. В зооморфизмах русского языка в целом выражен более положительный взгляд на животных /примерно 26 %/, чем в ряде других языков. Например, п»рено-

сы с положительной характеристикой в зооморфизмах литовского языка составляют 13 %. Более положительное отношение человека к животным имело место в древних языках, о чем свидетельствует тот факт, что в прошлом названия животных намного реже употреблялись для пейоративного обозначения человека.

2.5. ОНОМАСТИЧЕСКАЯ МОТИВАЦИЯ

Между именами нарицательными и собственными происходят постоянное взаимодействие и обмен. Можно утверждать, что за редким исключением все собственные имена произошли от нарицательных. В каждом языке немало антропонимов, топонимов и других собственных имен, образованных от названий животных. Разгадка нарицательного и первоначального значения топонимических названий может многое прояснить в понимании реальной судьбы того или иного народа, путей их миграции н контактов друг с другом. Что касается ономастической мотивации названий животных, то следует отметить, что она характерна для более поздних, зачастую искусственных образований, Многие названия с топонимической мотивацией примыкают к названиям, отражающим место обитания животного, указывают на местность их распространения или выведения. Внутренняя форма подобных названий, как правило, носит явно выраженный характер. Разногласия в их мотивации встречаются редао.

В данном разделе диссертации рассматриваются следующие типы мотивации: I/ топонимическая мотивация, 2/ семантическая модель: "этноним—»-"животное", 3/ семантическая модель: "антропоним"— "животное". 4/ семантическая модель: "мифоким"—> "животное".

Глава 3. ДЕМОТИВАЦИЯ И РЕМОТИВАЦИЯ СЛОВА.

3.1. Демотивация, или деэтимологизация, слова. Развитие любого слова есть результат разнонаправленных тенденций: тенденции к мотивированности и тенденции к произвольности. Первая отражает стремление формы и содержания к единству, к взаикосоответствию. Однако абсолютизация этого единства стала бы тормозом развития знаковой системы. Этим объясняется наличие второй тенденции - к произвольности языкового знака, отражающей стремление слова к свободе развития. Тенденция к произвольности языкового знака находит свое выражение в таком лексическом процессе, как демотивация слова. Мотивация актуальна в процессе именования, в момент появления слова в языке: она мотивирует семантику нового слова через семантику уже существующего в языке слова. Постепенно необходимость

мотивирующего знака может отпасть, ибо в нашем сознании устанавливается прямая связь между звуковой оболочкой нового слова и выражаемым им понятием. Тем не менее, по свидетельству специалистов, мотивированные слова в словарном составе языков составляют большую часть лексики. Высокой степенью мотивированности словарного состава характеризуются славянские языки. В современном русском языке мотивированные слова составляют примерно 70 % словарного состава, а количество слоз, утративших лексическую мотивированность за всю историю русского языка, сравнительно невелико: окола 2000 слов.

Особо следует сказать о мотивированности заимствованных слов, Е заимствующем языке они функционируют, как правило, полностью немотивированны;.:.!. Однако следует помнить, что и здесь не обошлось без исходной мотивации, имевшей место в языке-источнике заимствования. В данном разделе рассматриваются заимствованные русским языком названия, подвергшиеся демотивации в самих языках-источниках. Этимологизируя эти слоЕа, мы стремились определить конкретный источник заимствования, привести соответствия из родственных ему языков, обсйить все имеющиеся версии происхождения слова, уточнить или аргументировать дополнительными данными этимологию слова. Проделанная работа мовдт способствовать выявлению мотивации этих названий на следующем этапе их исследования.

3 качестве основного родового названия животного слово собака широко распространилось только у восточных славян.' В древнерусском языке оно появилось сравнительно поздно /с НУ в./. Ограниченное распространение слова в славянских языках дает основание предполагать, что восточнославянское слово - заимствование. Большинство исследователей считает это слово иранизмом, точнее заимствованием лидийского зрака "собака" /ср. авест. врака- "собачий", др.-инд. атака- "еолк"/. В 1955 г. О.Н. Трубачев высказал сомнения в правильности этой этимологии и выдвинул гипотезу об автохтонности русского названия собака.^ Позже, в 1960 г., ученый высказывает новое предположение о том, что слово собака проникло в восточнославянские и некоторые западнославянские диалекты из тюркского коЬак "собака'.' Ср. азерб., ккалп., туркм.,

V

0. Н. Трубачев. К этимологии слова собака. - Краткие сообщения института славяноведения. - М., 1955.

гаг», тур. корак , узб. küppäk "самец собаки". Славянское собака, по мнению этимолога, воспроизводит вокализм и консонантизм тюркского köbäk . переход начального "к" в "а " объясняется тем, что "заимствование осуществлялось очень давно, когда мягкое "к" в этом тюркском слове с характерным палатальным сингармонизмом могло отразиться в славянском, не знавшем такого звука, в виде "в ", чему, возможно, благоприятствовала склонность к диссимиляции: "к" - "к" >"в " - "к". Переход палатального "к" в "3 " О.Н. Трубачев видит и в других ранних славянских заимствованиях карась и сорок. Карийское karaka , удмуртское karaka "карась" через татарское käräkä "карась" в праславянском дало *"karas , а в русском - карась /примечания Трубачева в словаре Фасмера, II, с. 194/. Что касается числительного сорок, то, по мнению ученого, не исключена возможность, что оно восходит к др.-вост.-слав, efcrk* , заимствованному из тврк., ср. тур. kirk "сорок", с диссимиляцией "к" - "к">"с" - "к" /примечания в словаре Фасмера, III, с. 723/. По нашему мнению, традиционные этимологии, считающие слово сорок исконным в русском языке, а карась заимствованием с запада, представляется предпочтительней. Название карась восходит в конечном итоге к гр. xopaiCci^oç, /—>лат. coraci-nus—<"-фр. corasain / "карась". Ср. типологическое совпадение: гр. х. о ра. х lPoq "карась"— jiopci^ "ворон" и русск. диал._во-роной "карась". Что касается слова собака, то иранская этимология остается наиболее правдоподобной. Во-первых, тюрк, "о" / köbäk / в русских заимствованиях дает не "о", а "е" или "и" / borket > беркут, bori ;> бирюк/, а "а" конечного ударного слога передается русским "е" / biämät >. бешмет. sürak чурек. öäknan чекмень/. Русское "а" вместо тюркского "а" в этой позиции возможно только после шипящего / i§äk> ишак/. Во-вторых, чтобы убедиться в этом, достаточно сопоставить k'ébak /азерб., тур. kopäk "пес"/-—^-собака и'"'sabaka /парси aabah "собака"/—собака.

3.2. Ремотивация. или народная этимология. Тенденция к мотивированности языкового знака находит свое выражение и в таком лексическом процессе как ремотивация слова. Лексическая ремотивация основывается на стихийном сближении совершенно разных слов, переосмыслении слов /от непонятного к понятному/ без реально-логической мотивации. Результатом ремотивации является примысливание новых мотивировок, а этому процессу чаще всего подвергаются немоти-

X Трубачев. Происхождение названий домашних животных в славянских языках. - М. :Наука, I960

вированные слова родного языка /в результате демотивации/ и заимствованные слова, функционирующие в языке как немотивированные'.

Процесс демотивации приводит к тому, что в науке могут сосуществовать несколько равновероятных и спорных этимологических решений. Притом каждая этимология все остальные причисляет к разряду народных, то есть ложных. Показательно в этом отношении название рыбки пескарь. "Имя его происходит от того, что он всегда лежит на песчаном дне" /С.Т. Аксаков/. Вслед за М. Фасмером, автора "КрЗС" считают, что "рыба названа по писку, издаваемому ею, когда ее берут в руки. Представляет собой народную этимологию объяснение слова как производного от песок". Обе версии происхождения слова пескарь /пискаръ/ модно подкрепить наличием изосе-мантических рядов. С одной стороны, русск. диад, пискан, пискун, пискунок, укр. п*скар "пескарь", польск. piskorz "вьюн"'^' pis-kaä "пищать", чеш„ piakor "вьюн" piakati "пищать", словац. в.-луж., к.-луж. piakor "вьюн", болг. пискал, серб.-хорв. пис-кор "мурена", словен. piskor , piSkor , piäkur "шнога", лит.

pyplys "вьюн"--^рур1;1 "пищать". С другой стороны, нем. Gründling "пескарь"Grund "дно", "грунд", "почва". Типологически последнюю семантическую модель представляет также нем.Sander "судак" Sand "песок". Однако, говоря о названии рыбы пескарь, нельзя исключать и исконного родства с лат. piscis , гот. fisks /нем. Fisch , анг. fish / "рыба" с последующими двумя разными попытками народно-этииологического переосмысления.

К ремотивации примыкает лексико-грамматическое переосмысление слова, чаще всего заимствованного. Казахское название верблю-га-проивзодителя Ъига в русском диалектном употреблении стало обозначать верблюдиху. Изменение семантики можно объяснить тем, что конечный гласный "а", относящийся к основе, на русской почве стал осознаваться как окончание и показатель женского рода. Аналогичное взаимодействие внутреннего и внешнего компонентов слова произошло на русской почве и с тюркским названием козла: др,-тюрк. teaa "козел", тат. täka' "самец мелкого рогатого скота", кирг. teke "нехолощеный козел", "козерог, горный козел". Так как слова мужского рода в русском языке, как правило, оканчиваются на твердый согласный, русскими диалектами это тюркское слово было заимствовано в формах тек "козел", "дикий каменный козел Алтая" и тыкен "козел".

Глава 4. ОСНОВНЫЕ СРЕДСТВА НОМИНАЦИИ И ЕЕ СОЦИАЛЬНАЯ ОБУСЛОВЛЕННОСТЬ

4.1. Семантическая номинация. Словопроизводство - основной элемент номинации. Однако между ними нельзя ставить знака равенства. Процесс номинации шире словообразования: результат словообразования всегда выполняет номинативную функцию, а номинация не всегда осуществляется словообразовательным процессом. Номинация может осуществляться трансформацией существующего в языке слова или заимствованием лексической единицы. Наименование может носить непрямой, или косвенный, характер, то есть возникнуть в результате использования звуковой оболочки уже существующего в языке слова для обозначения нового предмета или понятия. Такая возможность переноса названия с одного объекта на другой связана с каким-либо сходством или общностью мотквациснных признаков в понятиях ой этих предметах. Номинацию этого типа № называем семантической, так как она приводит к развитию семантической структуры существующего в языке лексической единицы. Звуковая оболочка мотивирующего слова становится названием именуемого объекта.

В рассматриваемой нами лексической микросистеме немало названий метафорического и метонимического происхождения, "етафора и метонимия основываются на отношениях сходства и смежности, имеющих логический, следовательно, общечеловеческий характер. Поэтому перенос наименований является неоспоримой семантической универсалией. Этот способ номинации отражает объективно существующие явлениями * предметами /денотатами/ и способность человеческого мышления обнаруживать сходство различных объектов реальной действительности или их смежность, позволяющие обозначать одним именем самые различные реалии. Этим объясняется наличие во многих языках одинаковых метафор и метонимий.

4.2. Аналитическая номинация. Аналитическая нсг.кнация, в основном, характерна для научной номенклатурк, для которой один мотивирующий признак животного часто оказывается недостатсчнкм и используется несколько мотивирующих признаков. Это создает енсо-кую степень мотивированности аналитической номинации. Аналитическая номинация нарушает регулярную симметрию между означающим и означаемы!«. Наиболее употребительными типами составных наи:,:енова-ний являются двусловнке: прилагательное + существительное /Л +

С/. Такие названая животных чаще разграничивают один вид от дру-

гого в пределах рода: белый аист, черный аист; золотой карась, серебряный карась. Разграничение видов может происходить и по разным признакам: певчий дрозд, черный дрозд, малый дрозд. Реже встречается модель С + С: лебедь кликун, лебедь шипун. Аналитическая номинация может быть трехсловной /П + П + С/: синий каменный дрозд, пестрый каменный дрозд. Другие модели аналитической номинации встречаются довольно редко. Обращает на себя внимание, что в аналитических наименованиях, как правило, демотивированным компонентом является первичное родовое название, а вторичный, более поздний компонент, функционирует как мотивированный. Аналитические названия могут выполнять функцию основного родового наименования: синяя птица, божья коровка, майский жук.

4.3. Морфологичеекая номинация.Номинация, то есть создание нового наименования, чаще всего осуществляется в результате определенной (формальной операции: прибавлением аффи^ов, сложением, основ, усечением каких-либо элементов в имеющемся слове. В современном русском литературном языке и в его диалектах около 1000 названий животных, из них свыше половины являются суффиксальными. В образовании русских названий животных используется почте 50 различных суффиксов, однако все суффиксальные названия в работе сводятся к нескольким продуктивным словообразовательным моделям: субстантивная словообразовательная основа + суффикс—*-наз-вание жиштного, адъективная словообразовательная основа,+- сзф^. фикс—название _животно_го_, глагольная словообразовательная _осно-_ва_.+_су$фикс— > название^ животного, префикс_+ словообразовательная основа +_суффикс —>-название животного, основа глагола или. пралагательного_+ нулевой суффикс—»название животного. ■

Формально новые цельнооформленные или раздельнооформленные номинативные единицы могут создаваться путем сложения частей слов или самостоятельных номинантов. Почти десятая часть всех названий животных суффиксального образования имеют сложную основу. Словосложение, как разновидность композиции, предполагает соединение двух мотивирующих основ в одно слово. Наиболее продуктивная модель композитов состоит из первого композита - основы существительного и второго компонента - основы глагола. Таких наименований около половины всех сложных названий животных: мухоловка, пескоройка. медосос. Второй по продуктивности моделью являются композиты, в которых оба компонента - основы существительних: овцебык.

козерог, утконос. Не менее продуктивна модель, в которой первый компонент является основой прилагательного, а второй - основой существительного: сизоворонка, желтопузик, белорыбицы. Единичными являются композиты, первой частью которых выступают основы глагола или числительного, а также композиты, в которых оба компонента восходят к основам прилагательных: трясогузка, вертитей-ка, сороконожка, чернобурка.

В реферируемой работе рассматривается аббревиация, представленная таким способом как искусственная контаминация двух усеченных основ /бестер "гибрид белуги и стерляди"«—бе/луга/ + стер-/лядь/, хонорик "гибрид хоря и норки"-«;—-хо/рь/ + нор/ка/ + суфф. -як и др./, ономатопоэтическая номикаш:я, внешняя /или заимствованная/ номинадкя и калькирование как способ номинацтш. На Каспийском и Терном мерях белого или серобурого пеликана называют баба-птипа. Название птицы к русскому баба "женщина, жена" отношения не имеет, а является полукалькой тюркского ъаЬа qusi "пеликан" /букв, "птица-старик"-^—тюрк, taba "отец", "дед", "старик" + quä "птица"/. Пеликан мог получить т.чкоч название по своему белому или серобурому цвету, напоминающе:;-.* седобородого старца, и за медленную, вперевалку, походку.

4.4. Социальная обусловленность номинации. Повторяемость семантических процессов в разных языках является отражением повторяемости фактов реальной действительности. В глубокой древности, до появления денег, у многих народов скот служил не только пищей и тягловой силой, но и своеобразной разменной монетой. После появления денег название скота во многих языках перешло на название денег: лат. реей , /род. пад./ реойз "скот" pekunia "движимое имущество", "богатство", собственность", гот. faihu "скот" —^"имущество"—^-"деньги", др.-цел. fe "скот"—>"имущество"-"деньги", др.-анг. feoh "скот"-—"движимое имущество"—^"деньги", др.-в.-нем. fihu. /нем. vieh / "скот", прусс, pecku "скот", лит. pekus "скот". Ср. еще др.-фриз. ske-t "скот" и "деньги", др.-исл. skattr "дань, сокровище", др.-сакс, skat "монета, состояние", гот. skatts "деньги" /ирл. tlus "скот"-^ валийск. tiws "красивый""драгоценность"/. В ряде языков наблюдается семантический переход "выгода" >"прибыль"> "скот" > "деньги": гот. aintan ( др.-исл. njota , др.-анг. netan , др._ сакс, niotan , др.-в.-нем, niozan "использовать, употреблять"-»/

\

~-др.-анг. nytt , др.-в.-нем. nuz , лит. nauda "польза, выгода", "имущество, богатство".—'Др.-норв. aaut , др.-анг. ■neut "скот", "вол", прагерм. nauta "крупный рогатый скот" ^латшп. nauda "деньги". Ср. ст.-слав., др.-русск. скотъ '^"имущество" >"деньги" ^"подать", др.-русск. скотьница "казна".

В различных тюркских языках в значении "скот" употребляются два слова mal и tuvar /tavar ( tafear/. хак как скот составлял главную часть достояния тюрка-кочевника, оба эти слова со временем приобрели значения "имущество, богатство"1, "товар": тур.

tavar "товар", "имущество"1, "скот", тат. иа1 tuar "скот", башк. mai tyuar "скот", "имущество". В значении "предмет торговли" слово товар было заимствовано славянскими языками, в русском языке оно фиксируется с 13 в. Ср. укр. диал. товар "рогатый скот", "товар".

Аналогичное расширение семантики в русском, в некоторых тюркских и финно-угорских языках претерпело название белки. Это было связано с тем, что у многих народов беличьи шкурки служили общим эквивалентом, главной расчетной единицей в торговых операциях. В древнерусском языке слово белка стало обозначать мех белки как денежную единицу. В удмуртском языке понятие "копейка" выражается словом konji "белка", а понятие "деньги" словом korîaon "цена белки". Ср. марийск. ^ "белка"шг "копейка", коми от "белка"иг /устн./ "денежная единица", "копейка", bout "рубль"~ so "сто". Наличие подобной связи между понятиями "белка" и "денежная единица" и в некоторых тюркских языках склоняет нас к признанию независимого, самостоятельного развития этих значений в разных языках: -каз. tün "белка"tiyn "копейка", кирг. tyjyn "копейка", уйг. tijin "белка"^^ ti3m "копейка", "монета", "деньги", башк. tejen , тув. diin , якут, tün "белкаГ.

4.4.1. Половая и возрастная дифференциация животных. Дифференциация животных по полу, обозначение детенышей животных может осуществляться суффиксальным, описательным или супплетивным способами. У животных, не имеющих большого значения в хозяйственной жизни данного народа, подобное разграничение чаще осуществляется суффиксально или описательно, добавлением слов "самец", "самка", "детеныш" /в тюркских языках еще "отец", "мать", а в финно-угорских "сын", "дочь"/. Гетеронимия/лексический супплетивизм в обо-

значении самца, catara и их дететша у разных .животных и в разных языках представлена не одинаково. Как правило, она обусловлена практической заинтересованностью людей в разграничении самца и самки, поэтому характерна преимущественно дня домашних животных, имеющих хозяйственное значение. И чем значительнее роль животного в жизни народа, тем шире использована гетероникия в зоологической номенклатуре. Ср. русск. свинья —- хряк, боров, кабан, лит. kiaûle "свинья" ^— kuilys "хряк", tekis "хряк", meitelis "боров". В казахском языке для общего родового названия свиньи, для обозначения самки и самца употребляется одна лексема - äoSka « Напротив, названий верблюда больше в казахском языке: tuje "верблюд", Ingen , naja "самка верблюда", bura , lok "самец верблюда^ bo-ta , tajiak "верблюжонок". Немецкий и литовский языки представлены одной лексемой, нейтрализующей все различительные признаки животного: нем. Kamel , ЛИТ. kupranugarie . На первый взгляд, может показаться неожиданной богатая гетеронимия в немецких названиях овцы: Schaf "овца" ^ Hammel , Wider f Schaf _ bock "баран", Lamm "ягненок". Однако, по свидетельству античных историков, у древних германцев еще в I в. н.э. главную роль играло скотоводство, а основным источником питания были молоко, сыр и мясо.

Обращает на себя внимание то, что в оппозиции самка - самец сильным членом, противостоящим унификации, сохраняющим свои специфические черты, как правило, является наименование са»ща /собака^ кобель, нем. Hund "собака"—' Hude "кобель"/. Лишь в литовском языке отсутствует особое обозначение самца собаки и для этих целей употребляется общее название: äuo "собака" •—' äuo "кобель" /но kalô "сука"/.

4.4.2. Роль поверий и табу. Значительную роль в формировании зоологической номенклатуры многих языков сыграло табу, то есть запрет употреблять те или иные слова, в основе которого суеверный страх перед злыми силами природы, в том числе и перед некоторыми представителями животного мира. Предполагая природную связь между предметом и его названием, люди боялись "накликать" названное опасное животное или, напротив, отпугнуть объект охоты. Зтим объясняется тот факт, что табуирование названий животных частично дошло до наших дней в среде охотников.

Во многих языках названия змеи являются эвфемизмами, заменив-

вики собой, как табу, кахое-то другое древнее, теперь уже не известное, название: русск. змей, змея /букв, "земляная, ползающая по земле", ср. алб. dhenje "гусеница" *—1311611 "земля"/, русск. диал. полоз -—ползать, диал. полозить. Санскр. sarpah "змея", др,-гр. x¿f>'Jtb '¿c>i> "змея", лат. serpens "змея" восходят к инд.-евр."* serph- "ползти" /др.-ИНД. sarpati "ползет", гр. £ f Jí U) "ползу", лат. сегро "ползу"/, нем. Schlangs "змея"-*—др.-в.-нем. slango "ползучий", анг. snake "змея"-;—герм.*'зпакап "ползти". Аналогичный мотивирующий признак и в тюркских названиях змеи: ккпч., крым.-тат., ног», кум., тат., баак. jyian , кпрг. Jíyian , узб. Поп , тув., хакасс. Sylan . Все эти названия являются глагольным именем на an со значение;.:, носителя процесса и восходит к ме.жтюрнскому jyl "извиваться", "ползать" /кирг., каз. ¿yi , хакасс. 5yi , якут, зу1 - в там же значении/.

сожалению, и сило явление табу, и связанная с ним лексика еще слабо изучены и ждут новых иследований.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Исследование зоологической номенклатуры в славяпских п тюркских языках позволило нам сделать следующие выводы и обеления. СлоЕа-назЕания обладают универсальным типологическим свойством -принципиальной исходной мотивацией. Языковой знак принципиально мотивирован, ибо мотивация одним из признаков объекта-денотата является обязательной ступенью любого предноминативного процесса. Слово-название не мажет возникнуть ex nihilo , Фантазия называющего субъекта всегда ограничена рамками объективной действительности. Первоначальный пмпульс к возникновению названия всегда идет от номината. Да к потребность в именован:® объекта должна иметь свое объяснение, свою мотивацию. Являясь основным, важнейшим слагаемым в акте именования, мотивация связана только с идеальной /смысловой/ стороной названия. От первичной мотивации следует различать мотивированность слова - продукт этого процесса, связанный с обеими сторонами слова - смысловой и звуковой. Мотивированность слова - это его структурно-семантическое свойство, отражающее обусловленность связи звуковой оболочки с идеальным содержанием на основе соотнесенности с языковой и /или/ неязыковой действительностью. Если связь значения и звуковой оболочки мотивирована, то неминуемо мотивированным оказывается отражение

и обозначение действительности. Тенденция к мотивированности языкового знака проявляется не только в обязательной исходной его мотивации, но и в таком лексическом процессе как ремотивация слова. Обязательная исходная мотивация слова со временем может утратиться, то есть при словоупотреблении названия могут быть мотивированными и немотивированными, так как в процессе развития языковой знак испытывает на себе влияние противоположной тенденции -к произвольности. Исследование показало, что- это является семантической универсалией.

В современном языкознании получило широкое распространение мнение о том, что мотивировочный признак в слове не является существенным, что выбор этого признака, в основном, случаен. В результате исследования одной из лексико-тематических групп мы пришли к другим выводам. Именование предмета не может быть соверле: -но случайным, оно не мыслимо без предварительного, хотя бы самого элементарного знания данного предмета. Часто мотивация именования только кажется нам случайной, пока мн не умеем вскрыть и объяснить всех ее сложным и противоречивых причин. Мотивация большей частью осуществляется на основе существенного признака, так как, называя предметы, явления окружающего мира или кх признаки, качества, человек закрепляет в сознании всё та, что имеет значение для общественной практики. Непременным условием мотивировочного признака является его номинационная релевантность: он должен хорошо разграничивать данный вид животного от всех ему подобных. В противном случае есть основания считать мотивирующий признак именования случайным. Однако следует иметь в виду, tío существенность-несущественность признака носит преходящий, социально обусловленный характер. В рассмотренных нами языках встречались названия, отражающие ошибочное понимание, представление о животном, характерное для определенной эпохи.

Объектам исследования были славянские и тюркские языки. Нередко мы вынуждены были выходить за рачки этих языков. Ибо полагаем, что одним из аргументов в пользу правильности данной этимологии является системность номинационно релевантных признаков, так называемый семантический изоморфизм, то есть семантические параллели из других языков, построенные по одной модели на основе одинаковых признаков одного и того же номината. Такой методологический подход к мотивизации слов помог нам определиться в

происхождении ряда слов со спорной этимологией. Метод типологического сравнения был использован и для уточнения пли дополнительной аргументации мотивации многих других слов. Семантическая мотивация названий животных в разных языках представляет собой сложное диалектическое единство общих и специфических элементов, но в общих чертах она одинакова, ибо основания номинативной деятельности человека логичны и универсальны в той же степени, что и формы мышления, а язык связан с действительностью. Однако последнее может быть и причиной языковых различий. Именование животных и его мотивация носят социально обусловленный характер. Еыбор различительного признака, необходимость детализации в обозначении реалий действительности, оценка обозначаемого - всё это обусловлено потребностями самого народа.

В данной работе впервые выявлены и обобщены номинационно релевантные признаки, используемые при именовании животных, то есть установлена абстрактная инвариантная модель образования номинативных единиц этой лексической микросистемы. Cascas: продуктивными типами мотивации названий животных являются соматическая -примерно 4S %, этологическая - 30 % и ономатопоэтическая - 18 %-При наименовании птиц ономатопоэтическая выходит на первое место - около 40 % всех орнитонимов. Номинационно релевантные признаки в составе соматической мотивации распределяются следующим образом: цвет оперения, шерсти или волосяного покрова - до 40 %, окраска или иная особенность части тела - 27 %, величина, форма или иные свойства тела - 20 %. Наиболее продуктивными этологиче-скими признакам;! животных при номинации являются их поведение или специфика движения - 30 %, место обитания - 18 %, объект питания - 17 %. Далее следуют названия, мотивированные способом добывания пищи, временем жизненной активности, издаваемым запахом и т.п. Во всех упомянутых выше семантических моделях именования животных последние выступают как субъект, то есть носитель того или иного действия, признака. В процессе именования животное может рассматриваться и как объект: "действие, совершаемое над животным"—¡»-"животное", "результат действия над животным"—¡-"животное", "использование в быту"—.-"животное". Семантической универсалией являются широко представленные в языках метафорическая, оценочная и ономастическая мотивация названий животных.

В формировании зоологической номенклатурв в славянских, тюр-

кских и других языках заметная роль принадлежит явлению табу. Однако следует сказать, что "теория табуирования" и связанная с табу лексика нуждаются в новых материалах и аргументациях. Не все>-гда, например, возможно четко разграничить слова табуистическога происхождения и новообразования, отражающие характерные особенности животных. Часто наука не располагает убедительной аргументацией причин табуирования названия у одних народов и отсутствия этого явления у других. Нам представляется, что во ьяогих случаях имеет место расширенное понимание явления табу и причисление к нему слов с ним никак не связанных.

Зоологическая номенклатура не располагает особыми средствами и способами создания номинативных единиц. Она практически использует весь их арсенал в данном языке. Наиболее продуктивным" способами номинации животных в русском языке являются словообразование и заимствование. Последнее отражает экзотический характер значительной части животного мира. В четырехтомном слоЕаре русского языка из 6S2 названий животных заимствованны.'® являются примерно 310, что составляет 46 %. Самый вассгнй процент заимствований в коневодческой терминологии /20 из iZ/ и в названиях рыб /49 из 95/. Лишь в названиях птиц количество заимствований относительно не велико: 42 из 180 наименований. Общеславянский характер значительной части названий птиц в русском языке, по-видимому, свидетельствует о лесистом ландшафте прародины славян и автохтоняости многих представителей пткц.

Среди исконных названий животных в русском языке самым продуктивным способом номинации является словообразование, а именно аффиксация, и связанная с ним структурно-морфологическая мотивированность. В зоологической номенклатуре сохраняется соотношение словообразовательных средств и способов именования, характерное для каждого языка в целом. Например, широко представленному словосложению с атрибутивной сеязью компонентов в немецком языке, как правило, в русском языке соответствуют аффиксальное словообразование или адъективно-субстантивное словосочетание. Семантическое именование животных в русском языке занимает более скромное место, нежели в английском и французском языках, но более продуктивно, чем в тюркских.

История русского народа с давних времен тысячами нитей сплетена с историей тюркских народов. Это обусловило проникновение в

русский язык разнообразной тюркоязычной лексика, в том числа и названий- животных. Заимствованные слова в русском языке деэтимологизируются и функционируют как немотивированные. Этимологические словари русского языка не вскрывают внутреннюю форму заимствованного слова, а ограничиваются лишь указанием языка-источника и приведением из него лексических соответствий. В реферируемой работе этимологизируется почти 200 тюркизмов в русском языке. Четвертая их часть этимологизируется впервые, или их этимология существенно отличается от высказанных ранее-. Таковы этимологии слов: беркут, гоголь, пустельга, сапсан, карагуш, каравайка, кек-лик, турач, улари карчея, крагуй, саджа, турман, чивмгь, карга, аулык, боладурук, _карабаур, чумичка, атайка; архар, сайгах, уп-кан, караганка, мамон /мамун/, тарпан, емуранка; каракурт, ала-курт; калкан, карш,_ терпуг, чалбыш и др. Этимология остальных названий дополнена новыми материалами и аргументациями.

Результаты диссертационного исследования докладывались на многих всесоюзных и региональных конференциях и симпозиумах. Содержание работы и методы исследования отражены в многочисленных публикациях, в том числе в трех монографиях. Проблематика исследования легла в основу специальных курсов, проводимых на филологическом факультете Шяуляйского педагогического института. Общие принципы и методы изучения отдельных лексико-тематических групп использовались студентами в докладах на научных конференциях в ряде вузов страны, в курсовых и дипломных работах, выполненных под руководством автора данной работы. Теоретические положения работы , результаты и методы исследования могут быть использованы при создании этимологических словарей, учебных пособий по лингвистическим дисциплинам, а также при изучении самых разнообразных лексических микросистем. Проблемы именования, мотивации и этимологии должны занять подобающее место в системе подготовки филологов и учителей-словесников.

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях:

1. Номинация, мотивация и этимология слова /на материале названий животных/. - Вильнюс, 1984. - 68 с.

2. Типология номинации, мотивации и лексико-семантических преобразований. - Вильнюс, 1988. - 96 с.

3. Названия животных в русском языке /эти'лолог'-я нститшх, спорных и мнимое гарклэмов/. -Вильнюс, 1990. - 115 с.

4. Тюркизин в русских названиях птиц // Твркскче лексические элементы в восточных и западных славянских языках : Тез. дом. Всесоюзного второго симпозиума. - Минск, 1959. - 38-39

5. Тюркизмы в русских названиях птиц. - Советская тюркология, 1970, 5 2. - с. 86-94

5". Тюркизмы в русских названиях рыб // Вопросы теорлл и методики русского языка и литературы, вып. XX. - Самарканд, 1970. -С. 20-24

7. Тпрккзиы в русских назван;'.« грызунов // Воггосси теог""-и кэтодакя русского языка и литературы, вып. ГГ» - Сг-грксяг 1370. - С. 51-52

8. Некоторые термины коневодства в отаголо-:" : "спетг^ .> Материалы XI научно-теоретической хенфзргш,":.-. / Кзг-ггцгкх?. педкг-ститут. - Карши, 1972. - С. 82-83

9. Русские названия хинных, животных, зп"г'.ствовяпнне тврк-схих языков // Исследования по русскому л '.."-^яискоьгу я:;ш:ознангг/ Труды СамГУ. - Самарканд, 1973. - С. 140-Г- .

10. Тюркские лексические элементы з немецком языке // Материалы научно-теоретической, конференции /. - Тяакент, изд. "Фан" /"Наука"/, 1974. - С. 54-55

11. Тюркизмы в русской коневодческой тер;.'.:-:нолог:::: // Тюркяз-г. восточнославянских языках. - ,*». : Науке. 1974. - С. 229-238

12. Этимологические заметки : русские «азнжп!.- кабарга, кабан // Исследования по русскс;-"/ и слагякс"0"тт к?"ггячачяо, риг. УН. - Труды СамГУ. - Самарканд, 1975. - С. Зо-ЗЯ

13. Тюрнигкы в русских названиях доксг.ях -жвоггчх. - Советская тюркология, 1973, Я I, - С. 38-54

14. ТЬркизкы в русских названиях тавотного - Советская т;:"1-Олсг:;я, 1930, - С. 8-27

15. Тюркизмы в русских зг.эгвглаос лшадей. - Сог.стская тюрко-л'ст;1я, 1931, Г- о. - С. 16-32

15'. Тпрг.ск::е »«;скчвгк:5 злеггзтк в русских Т1азг.а:;;:ях птиц. -Ссгттс::ач тюркология, 195?, 5= - С. Т1-Г31

17, Сяопузяо^гтегс::-.'. гг.сгУ.' но,гт-нат:: птгм гг.гг-:с—

:г: тмс:"'".: учеЗккх за1еде;;;:Г. Л:-:. ССР. .чзкпозпеягс. - Нлл.;:эс,

то'',. _ — /г):' _ " с с

18. Проблемы номинации, мотивации и этимологии слова // Оптимизация учебно-воспитательного процесса : Тез. докл. науч.-метод. конф. - Шяуляй, 1933. - С. 200-203

19. Метафорический способ номинации птиц // Ученые записки высших учебных заведений Лит. ССР. Языкознание. - Вильнюс, 1983. -Т. 34 /21. - С. 60-71

20. Тюркизмы в русских названиях рыб. - Советская тюркология, 1984, & 5. - С. 10-18

21. Боль народной этимологии в формировании зоонимов // Ученые записки высших учебных заведений Лит. ССР. Языкознание. -Вильнюс, 1986. - Т. 37 /2/. - С. 81-86

22. Оценочная мотивация слова // Ученые записки учебных заведений Лит. ССР. Языкознание. - Вильнюс, 1987. - Т. 38 /2/. -С. 48-53

23. Взаимодействие грамматического и семантического освоения заимствованных слов // Совершенствование методики обучения студентов пединститутов в условиях перестройки высаей школы : Тез. докл. науч.-метод, кон$. - Шяуляй, 1988, С. 238-241

Заказ Тираж 160 "Zí " апреля 1992 гоца.

Олег о ¡ератизно? полиграфии и множительной техники ñffM.vK). ПРОСПЕКТ ВЕРНАДСКОГО - 76 .