автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.02
диссертация на тему: Императив в карачаево-балкарском языке

Полный текст автореферата диссертации по теме "Императив в карачаево-балкарском языке"

На правах рукописи

БИЧЕКУЕВА ТАНЗИЛЯ ЮСУФОВНА

ИМПЕРАТИВ В КАРАЧАЕВО-БАЛКАРСКОМ ЯЗЫКЕ

10 02 02 - языки народов Российской Федерации (тюркские языки)

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

□ОЗ 165379

Нальчик - 2008

003165379

Работа выполнена в ГОУ ВПО «Кабардино-Балкарский государственный университет им X М Бербекова»

Научный руководитель доктор филологических наук профессор

Кетенчиев Мусса Бахаутдинович

Официальные оппоненты доктор филологических наук профессор

Текуев Мусса Масхутович

кандидат филологических наук доцент Мамаева Фа1има Таугериевна

Ведущая организация Республиканское государственное учреждение

«Карачаево-Черкесский ордена «Знак Почета» институт гуманитарных исследований при Правительстве Карачаево-Черкесской Республики»

Защита состоится 10 апреля 2008 г в 12 00 часов на заседании диссертационного совета Д 212 076 05 по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора филологических наук при ГОУ ВПО «Кабардино-Балкарский государственный университет им ХМ Бербекова» (360004, г Нальчик, ул Чернышевского, 173)

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке ГОУ ВПО «Кабардино-Балкарский государственный университет им X М Бербекова»

Автореферат разослан 3 марта 2008 г

Ученый секретарь диссертационного совета

Г.Е Щербань

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Парадигма наклонения современных тюркских языков, в том числе и карачаево-балкарского языка, относится к древнейшим элементам их грамматического строя Она подвергалась различного рода трансформациям на протяжении весьма длительного времени, что подтверждается сравнительно-историческими данными, историческими памятниками письма, специальными лингвистическими исследованиями В результате семантико-синтаксического употребления в значительной степени обогатились функции наклонений, особенно синтаксических, благодаря чему они стали репрезентировать гораздо большее количество самых разнообразных грамматических значений

В связи с отмеченным возникает облигаторность классификации наклонений Систематизация их языковедами проводится по-разному, что обусловливается различными критериями, лежащими в основе определения категории наклонения, различными ступенями развития отдельных тюркских языков

В системе наклонения особая роль отводится императиву, который в науке о языке дефинируется как одна из древнейших семантических универсалий Эта универсалия представляет собой категориальную форму модальности, репрезентирующую непосредственное волеизъявление адресанта, с целью побудить адресата к выполнению определенного действия

Исследуемый вопрос освещен в отдельных главах грамматик тюркских языков в связи с обзором системы наклонения В лингвистической научно-теоретической литературе вопрос о побудительности занимает особое место ввиду сложности самой грамматической категории и наличия самых полярных подходов к ее интерпретации Несмотря на имеющиеся исследования в этой области, в тюркских языках, особенно в карачаево-балкарском, рассматриваемая проблема еще не нашла окончательного решения

В карачаево-балкарском языке, как и в других тюркских языках, не раскрыты функционально-семантические возможности форм побудительности, не определена качественная и количественная специфика императива, не нашли отражения его вторичные употребления Кроме того, вне поля зрения исследователей остаются и вопросы, связанные с функционированием индикатива, оптатива и других наклонений в качестве маркеров побуждения

Перечисленные проблемы предопределяют полиаспектный анализ императива в карачаево-балкарском языке, чем, на наш взгляд, и обусловливается актуальность исследования

Цель и задачи исследования В настоящей диссертации ставится цепь - дать полиаспектное описание императива в карачаево-балкарском языке

Указанная цель предполагает решение следующих основных исследовательских задач

1) определить лингвистический статус императива,

2) выявить и описать парадигму императива,

3) вскрыть функционально-семантический потенциал императивных форм,

4) рассмотреть транспозиционные явления в сфере императива Методологической и теоретической базой исследования явились

труды ведущих ученых в области теории языка, русистики и тюркского языкознания, сопряженные с основными проблемами функционально-семантической грамматики

В работе учитывается, что императив является одной из базовых антропоцентрически ориентированных и функционально нагруженных семантических универсалий, посредством которого, с одной стороны, организуется весь класс глаголов, с другой же стороны, в значительной степени охватывается сфера побудительного предложения-высказывания

Научная новизна диссертационной работы заключается, в первую очередь, в самом подходе к анализу императива в карачаево-балкарском языке, так как функционально-семантический аспект данной универсалии до сих пор не был предметом специального монографического исследования

В работе предпринята попытка системного исследования императива Определение места императива в системе глагольных категорий, выявление и описание парадигмы, функционального назначения, семантики позволяют адекватно отразить его природу, что является новым для карачаево-балкарского языкознания

Теоретическая и практическая значимость исследования определяется тем, что вопросы, рассматриваемые в нем, релевантны для методологических и практических аспектов изучения функционально-семантических категорий в целом Фактологический материал и теоретические положения, представленные в диссертации, интересны для сравнительного изучения тюркских языков В научный оборот вводится ряд новых данных по карачаево-балкарскому языку, обогащаются наши представления о формах и возможностях побудительности, что расширяет источниковую базу по проблемам функционально-семантической категории императива

Результаты исследования могут найти применение при написании научной функциональной грамматики карачаево-балкарского языка, составлении программ, учебников и учебных пособий, что, в свою очередь, будет способствовать совершенствованию обучения языку в средней и высшей школе

Основные положения, выносимые на защиту 1 Императив представляет собой антропоцентрически ориентированную моноцентрическую функционально-семантическую категорию, которая посредством грамматических, лексических и просодических средств способствует перцепции побуждения и дальнейшей его реализации/нереализации адресатом

2 Функционально-семантические возможности форм императива карачаево-балкарского языка сопряжены как с грамматической природой побудительности, так и с вопюнтативными интонемами, целеустановкой адресанта, а также семантико-синтаксической организацией императивного предложения-высказывания

3 Императивное употребление индикатива, оптатива и других наклонений способствует репрезентации того спектра значений волеизъявления, которые дополняют частные оттенки семантики императива

4 Вторичные употребления императива приводят к трансформации общей и частной категориальной семантики волеизъявления, а также соответствующего ему контекста

Методы исследования предопределяются намеченными подходами к описанию императива - системоцентрическим и функционально-семантическим В работе, в первую очередь, мы опираемся на богатый традициями синхронный анализ грамматического строя тюркских языков Кроме того, немаловажную роль играет учет специфики рассматриваемой семантической универсалии Поставленные в диссертации цель и задачи дают возможность проводить исследование в основном в синхронном описательном плане с привлечением методов сравнительного, контекстуального и функционального анализов, что способствует получению адекватных данных относительно предмета исследования

Объектом исследования является парадигма императива карачаево-балкарского языка

Предметом исследования выступают функционально-семантические особенности императивных форм, их грамматическая природа, а также транспозиционные явления, сопряженные со сферой побудительности

Материалом исследования послужили языковые факты, собранные путем сплошной выборки из художественных произведений балкарских авторов, из фольклора и периодических изданий Для анализа привлечены также данные «Толкового словаря карачаево-балкарского языка (в трех томах)» под ред ЖМ Гузеева (TI, 1996, Т II, 2002, Т III, 2005)

Апробация исследования Основные теоретические положения и практическое описание императива изложены в 11 научных работах, среди которых одна статья оп/бликована в журнале «Культурная жизнь Юга России», рекомендованном ВАК РФ (Краснодар 2007) Материалы исследования докладывались на научно-теоретических конференциях IV конференция молодых ученых КБНЦ РАН (Нальчик 2003), «Перспектива-2004» (Нальчик 2004), «Проблемы развития языков и литератур народов Северного Кавказа» (Нальчик 2004), V конференция молодых ученых КБНЦ РАН (Нальчик 2004), «Лингвистическое кавказоведение и тюркология традиции и современность» (Карачаевск 2004), конференция, посвященная 95-летию БашГУ (Уфа 2004), «Актуальные проблемы общей

и адыгской филологии» (Майкоп 2005), VI конференция молодых ученых КБНЦ РАН (Нальчик 2005)

Рукопись диссертации обсуждена на заседании филологического семинара Института филологии Кабардино-Балкарского госуниверситета

Структура работы. Работа состоит из введения, трех глав, заключения и списка использованной научно-теоретической литературы

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обосновывается актуальность темы исследования, определяются цель и задачи, методы работы, раскрывается ее научная новизна и практическая значимость, обозначаются положения, выносимые на защиту

Первую главу диссертации - «Вопросы императива в современной лингвистике» - составляют разделы «Общие замечания», «Место императива в системе наклонения глагола», «ПарасШгма императива», «Императив в аналитических глагольных формах»

В первом разделе анализу подвергнуты специальные научно-теоретические исследования, посвященные генезису форм повелительного наклонения

Формы повелительного наклонения исследованы Р Турнейзеном, К Брукманом, А Мейе, Б Дельбруком, А Н Савченко, В А Богородицким и другими, которые повелительное наклонение интерпретируют как одну из древнейших универсалий индоевропейских языков Они пришли к выводу, что базовой индоевропейской формой повелительного наклонения была только чистая основа Так, А Н Савченко полагает, что основа глагола, ставшая повелительным наклонением, первоначально, по видимому, не относилась ни к какому лицу, а выражала побуждение вообще, и только вследствие того, что с побуждением обращаются чаще всего ко второму лицу, получила значение второго лица

Изучая фактологический материал современных и древних тюркских языков, специалисты в области грамматики приходят к выводу об изначальном отсутствии наклонений и о формировании различий между ними в ходе морфологического обособления глагола от имени По мере углубления в историю тюркских языков они пишут о том, что различия между наклонениями заметно стираются их формы, употребляемые в современных литературных языках с достаточно определенными грамматическими значениями, в древности были многозначными

Обращаясь к диахроническому аспекту форм повелительного наклонения, тюркологи склоняются к мысли о причастной природе всех личных форм этого наклонения, которое конструируется посредством сочетания супплетивных причастных форм различного происхождения для каждого лица (Сравнительно-историческая грамматика тюркских языков 1988)

По А М Щербаку (1981), сужение семантики древних многозначных форм происходило по линии закрепления за каждой формой какого-либо одного значения и путем постепенной утраты других значений Тесно связанная своим происхождением с желательным наклонением, повепительное наклонение, пишет А М Щербак, по всей видимости, отличаясь семантикой и не будучи выраженным специальными маркерами, постепенно обособилось Вместе с тем к нулевой форме, внешне совпадающей с глагольной основой, присоединяются так называемые сопутствующие аффиксы и частицы Это обусловлено общим ходом эволюции языка Источником пополнения их являются показатели причастных форм и частицы

В параграфе «Место императива в системе наклонения глагола» определяется понятие побудительной модальности, рассматривается проблема императива в русистике и тюркском языкознании, анализируются главные положения лингвистов относительно данной проблемы (Д А Штелинг, В В Виноградов, В С Храковский, А П Володин, ГА Золотова, А В Бондарко, НК Дмитриев, МВ Зайнуллин, Н А Баскаков, Д Г Тумашева, X С -А Джанибеков и др)

Основным средством выражения побудительной модальности является императив, который представляет собой специализированную форму глагола, передающую значения побуждения наиболее однозначно и наименее зависимо от контекста

Проблема императива является одной из наиболее дискуссионных в лингвистической литературе вопросов Так, традиционно императив рассматривают как одну из форм грамматической категории наклонения (Г А Золотова, В В Виноградов и др) Но некоторые ученые исключают императив из сферы наклонения, поскольку он отличается от всех косвенных наклонений, как в формальном, так и в содержательном плане -выполняет не коммуникативную функцию, а апеллятивную (ДА Штелинг, В С Храковский, А П Володин, Р В Пазухин, В М Донец и др)

Императив в тюркских языках рассмотрен многими учеными-тюркологами (Н А Баскаков, А М Щербак, М В Зайнуллин, Д Г Тумашева и др) В их исследованиях прослеживается неоднородное отношение к императиву, но наблюдается тенденция отнесения императива к категории наклонения

Императив в работах по карачаево-балкарскому языку рассматривается с опорой на две традиционные лингвистические линии -индоевропейскую и тюркологическую, что позволяет определить его категориальное место и семантические характеристики, а также формально-структурный инвентарь

На индоевропейскую опирается определение его категориального места и основной семантической особенности Например «Повелительное наклонение выражает действие, отражающее волю говорящего, направленную на побуждение субъекта к действию Воля, побуждение градируется от робкой просьбы до категорического

повеления» (Урусбиев 1963 19) Подобная формулировка намечена в «Грамматике карачаево-балкарского языка» (1976 231)

И X Ахматов относительно императива пишет, что глагол в форме повелительного наклонения выражает различные значения, к которым относятся повеление, просьба, приказ (Ахматов 1988 32) Отмеченное постулируется и в синтаксических исследованиях «Сказуемое, выраженное глаголами повелительного наклонения, обозначает в основном действие, отражающее волю говорящего, направленную на побуждение субъекта к действию» (Ахматов 1968 106)

Подобные дефиниции категориального значения карачаево-балкарского императива сопряжены также с основной семантической интерпретацией императива в других тюркских языках, выдержаны в общелингвистическом плане и в силу этого отражают природу императива как лингвистической универсалии

Как известно, категория времени является доминантой индикатива Императив данную категорию может вообще утрачивать, поскольку у него есть те темпоральные формы, которые имеют разные сферы действия на временной оси после момента речи Это связано с тем, что императивная функция устраняет ту «свободу чередования времени», которую обусловливает индикатив, и детерминирует устойчивую презентно-футуральную перспективу, иначе говоря, действие, обозначаемое императивной формой, уже реализуется в момент речи или же должно начать реализовываться после момента речи

В тюркских языках в императивной форме, как правило, нет показателя времени, и ее минимальная модель «основа + показатель лица» Но вместе с тем, в карачаево-балкарском языке императив ориентирован на плоскость будущего времени Связать его с настоящим временем трудно, так как осуществление действия в императиве, возможно мыслить только после момента речи, так как специфика побудительной модальности такова, что она предполагает свою реализацию только после момента речи

Анализ фактологического материала карачаево-балкарского языка и обращение к специальным лингвистическим исследованиям позволяет выделить

а) активный императив о настояще-будущем,

б) футуральный (неактивный) императив о будущем,

в) претеритальный (нереальный) императив, сопряженный с планом прошлого

В разделе «Парадигма императива» рассматривается структура императивной парадигмы, а также ее интерпретация в исследованиях, посвященных грамматике тюркских языков

Наличие императивной парадигмы в тюркских языках факт общепризнанный Однако тюркологами дискутируется вопрос о количестве членов этой парадигмы В этом плане говорят о четырех-, пяти- и шестичленной парадигме императива Наличие четырех элементов парадигмы императива признают практически все языковеды

Правда, при этом делаются некоторые оговорки относительно третьего лица единственного и множественного числа Споры вызывает вопрос о представлении форм первого лица единственного и множественного числа Одни тюркологи (Н К Дмитриев, А Н Кононов, А А Юлдашев и др) исключают из парадигмы либо обе формы первого лица, либо только форму первого лица единственного числа Другие тюркологи (Н 3 Гаджиева, Н П Дыренкова, Б Ходжаев, Н А Баскаков и др) напротив включают формы первого лица единственного и множественного числа в парадигму Мотивы для разногпасий находятся и в семантическом плане этих форм и в генетическом

В результате анализа фактологического материала языка и опираясь на исследования ведущих языковедов в области грамматики, в данной работе мы приходим к выводу о наличии в карачаево-балкарском языке шестичленной парадигмы императива

Глаголы первого лица единственного числа нами рассматриваются в сфере императива исходя из такого гносеологического положения, что человек подспудно может адресовать побуждение самому себе Первое лицо множественного числа также ориентировано на императив Наряду с оптативным значением такая форма выражает призыв к совместному действию, исходящий от говорящего Барайым, ансы къоймазла («Минги Tay») «Пойду, а то не оставят (в покое)», - Кел кетдик, - деп, Кенгес къаты болуп тохтады (Ж Токумаев) «- Давайте уйдем, -настаивал Кенгес»

К бесспорно императивным относятся формы второго лица единственного и множественного числа, поскольку они указывают на лицо, которое непосредственно обязано выполнить действие, определяемое адресантом Как и в других тюркских языках, в карачаево-балкарском языке форма второго лица единственного числа материально не маркируется и является базовой для образования других форм императива Второе лицо множественного числа представлено варьирующей морфемой - гьыз (-гиз, -гъуз, -поз, -ыгъыз, -игиз, -угьуз, -югюз) Тын дейме да.. - Ахматны хыны ауазы Айшатны элгендирди (3 Толгуров) «Перестань, говорю - резкий голос Айшат напугал Ахмат», Муну мындан думп этигиз, керген жеригизде ташла бла урмай - сокъмай озмагъыз (3 Толгуров) «Уберите его отсюда, если увидите его, то не проходите, не побив камнями»

Коммуникант в реальной речевой ситуации имеет возможность давать распоряжение опосредованно (третьему лицу) При этом глагол оформляется аффиксом -сын/-син (-сун/-сюн) Вслед за ним может следовать показатель множественного числа -ла/-ле Ол алайда сюелгенни Ибрахим бир къыстасын («Минги Tay») «Ибрагим пусть прогонит стоящего там», Ала зл къыйырында тохтасынла (О Этезов) «Пусть они остановятся на окраине села»

Парадигма императива сопряжена в языке и с другими грамматическими парадигмами В данном аспекте особо выделяются

глагольные формы утверждения/отрицания, способствующие детализации семантики императива

В параграфе «Императив в аналитических глагольных формах» рассмотрены функциональные возможности императива в составе глагольных аналитических конструкций Как показывает рассмотренный фактологический материал карачаево-балкарского языка, многие аналитические конструкции представляют собой дескрипции, состоящие из двух глагольных форм В них препозитивны первичные деепричастия, отмеченные основным лексическим значением Постпозитивныи же глагол-модификатор придает аналитической конструкции различные дополнительные оттенки значений, которые сопряжены в первую очередь с характером протекания действия Наряду с этим они отмечены и императивной семантикой

В работе отмечены следующие бикомпонентные аналитические конструкции императива -п тур, -а тур, -п къал, -а къал, -п къой, -п бол, -а бол, -п боша, -а боша, -п башла, -п чыкъ, -п кир, -п жибер, -п ий, -п ат, -п сал, -п ал, -п къутул, -п оз, -п ет, -п кел, -а кел, -п кет, -п бар, -п къой, -п кер, -п тохта, -п бил, -п ич и другие

В аналитических конструкциях могут идти два или несколько вспомогательных глаголов, что дает императивному предложению большие экспрессивные возможности, поскольку помогают избежать моно гонности и однообразия текста, способствуют развитию языка Хайт де, жигит. Вир тюрлю чырмау, къайгъы болса уа, арсарсыз манга келип къала тур (Э Гуртуев) «Будь здоров, герой Если какое-нибудь препятствие или тревога будет, сразу ко мне приходи»

Вторая глава посвящена функционально-семантическим особенностям императивных предложений-высказываний В первом разделе данной главы исследованы проблемы семантики императивных конструкций

Как показывает анализ специальной лингвистической литературы, во многих исследованиях имеет место таксономия частных императивных значений, однако этой проблеме не уделено должного внимания Зачастую она как качественно, так и количественно варьируется у разных авторов У большинства авторов рассматриваемые значения представлены как семантические интерпретации основного значения императива - волеизъявления (Вельский 1953, Косилова 1962, Андреева 1971, Биккель 1966, Храковский, Володин 1986)

Но определенного упорядоченного списка частных значений нет Из-за отсутствия четких границ между императивными значениями сложно провести строгие разграничения оттенков значений императива Как замечает А В Вельский, «разные виды побуждения не ограничиваются друг от друга непроницаемой стеной, часто близко соприкасаются друг с другом, переходят одно в другое» (Вельский 1953 93) Об этом свидетельствует и фактологический материал карачаево-балкарского языка Совет, например, может перерасти в пожелание, приглашение к дейст вию в призыв, приказ в требование и т д В вербальной речи одно и

то же высказывание в зависимости от контекста и интонации имеет противоположные значения Вследствие этого императив, по внешней форме выражающий побуждение к совершению действия, на самом деле содержит побуждение не совершать его Тийип бир кер «Попробуй, тронь», Айтып бир кер «Попробуй, скажи», Барып бир кер «Попробуй, пойди»

На классификацию значений императивных форм в той или иной мере влияют такие факторы, как субъективность восприятия исследователем императивных ситуаций, степень обобщения анализируемого материала, наличие дополнительных эмоционально-экспрессивных оттенков Дифференциация оттенков значения обусловлена контекстом, интонационным рисунком, ситуацией и семантикой самого глагола Степень категоричности повеления, его безапелляционность определяются и содержанием требования В этой связи не последнюю роль играет психофизическое состояние, настроение личности в момент речи

Фактологический материал карачаево-балкарского языка дает нам возможность выделить такие частные значения императива, как приказ, просьба, требование, совет, распоряжение, поручение, разрешение, согласие, побуждение в виде запрещения, предложение, приглашение, призыв, предостережение, предупреждение, мольба, уговаривание, убеждение, вывод, опасение, предостережение, инструкция, санкция

Приказ, как правило, направляется от вышестоящего к нижестоящему (в отношении должности, возраста, социального статуса и тд)те отмечается иерархизацией Приказывая, руководитель полагает, что подчиненный должен выполнить действие, о котором идет речь Биринчи буйругьум- автоматларыгьызны жерлегиз!

Парашютларыгъызны былайда къар тюбюне букъдуругьуз! (3 Толгуров) «Первый мой приказ зарядите автоматы' Парашюты спрячьте здесь под снегом1»

Просьба обычно направлена либо «снизу вверх», либо по горизонтали, то есть допускается как равенство, так и неравенство коммуникантов Обращаясь с просьбой, говорящий предполагает, что слушающий может, но не должен выполнить каузируемое действие Жетим, ай маржа, башыма бир зат атыгьыз (А Теппеев) «Жетим, ну, что -нибудь накиньте на мою голову»

Требование занимает среднее положение между приказом и просьбой В отличие от приказа требование направляется «снизу вверх» Женгил, ол мен берген къагьытланы манга бери жетдирсин! («Минги Тау>,') «Пусть быстро принесет мне те бумаги, которые я ему давал1»

Совет выражает стремление адресанта помочь адресату по различным вопросам жизнедеятельности Какие-либо иерархические отношения между дающим и получающим совет необязательны Совет — это указание, рекомендация, как поступить в данном конкретном случае Например - Эслеп сабыр селеш, трибуналгъа ашыкъмай эсенг, - деп

къычырды Марков (3 Толгуров) «- Говори обдуманно, если не спешишь под трибунал, - крикнул Марков»

Распоряжение употребляется в ситуациях, когда адресант побуждает адресата в течение определенного времени выполнить сразу несколько действий Охо, балаларым, олтуругьуз, сют бла гыржын келтирейим да, ашап, тоюп тынчайыгьыз (Э Гуртуев) «Хорошо, дети мои, садитесь, я принесу молоко и хлеб, а вы покушайте и отдохните» Поручение может быть адресовано и ко второму, и к третьему лицу Исполнение поручения отдалено от момента речи определенным отрезком времени Эй, жаш> Бери кел да бу чемоданны ал' («Минги Tay») «Эй, парень1 Иди сюда и возьми этот чемоданЬ

Разрешение обычно создается условиями контекста, в котором ему предшествует запрос испрашивающее разрешение предложение обычно подается в форме вопроса или просьбы Императивные предложения же, выражающие разрешение, отличаются краткостью - Мен сенден бир зат сорлукъ эдим, - деди ол - Сор (Ж Токумаев) «- Я хотел у тебя кое-что спросить, - сказал он - Спрашивай»

Согласие является одним из видов разрешения Соглашаясь, говорящий не противодействует воле участников акта общения, а принимает предложение от собеседника- - Бир жашчыкъны (аты Кърымды) биргеме элтирге эркинлик бер - Да ким угьай дейди анга, ючюсюн окъуна элт (3 Толгуров) «Одного мальчика (его зовут Крым) повести с собой дайте согласие - Кто против, вези хоть троих»

Побуждение в виде запрещения имеет цель остановить действие, которое происходит, или не допустить возможных действий побуждаемого Жаншама! Мен сени керюрге да сюймейме (Ж Токумаев) «Не болтай' Я не хочу даже тебя видеть»

Предложение исходит от говорящего и он, не ставя себя выше слушающего, не только воздействует на него вербально и предлагает конкретное действие, но и готов соучаствовать в его выполнении Сора бер бери котелогунгу Мен келтирейим юлюшюнгю (Ж Токумаев) « Тогда дай сюда свой котелок Я принесу твою долю»

Приглашение используется в определенных случаях, в которых говорящий обращается к слушающему с таким предложением, как войти, сесть, посмотреть и т д Например Биз ушхууур эте турабыз, ашай бар' (Ж Токумаев) «Мы готовим ужин, покушай с нами и так иди1»

Призыв - это обращение говорящего к собеседникам участвовать в каком-нибудь событии, к выполнению своего долга, каких-либо других задач Эй, эркин таулула! Атлагьа минигиз' Душман къабакъ эшигибизни аллына келгенди' (Э Гуртуев) «Эй, свободные балкарцы> Садитесь на коней' Враг подошел к воротам'»

Предупреждение и предостережение близки по значению Предостережение выражает стремление удержать побуждаемого от каких-либо нежелательных последствий, вытекающих из его собственного поведения, других действий, имеющих отношение к данной ситуации Сакъ бол, суугъа кетерсе' («Минги Tay») «Будь осторожен, упадешь в

воду'» А высказывая предупреждение, говорящий предостерегает от нежелательного действия Мындан кеп къанымы бузмасын! (Ж Токумаев) «Пусть больше мне кровь не портит1»

Мольба выражает крайнюю необходимость и желание адресата в реализации действия, максимально зависит от воли адресата Аллах ючкж, айтыгъыз, Бузжигит саумуду? («Минги Tay») «Ради бога, скажите, Бузжигит живой?»

Говорящий, уговаривая собеседника, хочет склонить его к совершению или прекращению действия в мягкой форме Вир суучукъ уртлачыгьыз! (И Гадиев) «Водички глотните1»

В императивных высказываниях со значением убеждения говорящий ставит перед собой цель вызвать у будущего исполнителя действия определенное мнение, склонить его к выбору определенной позиции и мнения Къоркъма, къарындашым' Хата жокъду (Ж Токумаев) «Не бойся, брат мой' Проблем нет»

Императив может функционировать в значении вывода, умозаключения, решения Сора аякъларындан асмакъгьа ас! (А Теппеев) «Тогда его за ноги повесь на виселице1», Жашлыкъ этип, къалгьанлагъа мени амалтын бир от жанмасын деп къойдум ансы. (X Аппаев) «Удержался, подумав, пусть не свалится беда на остальных из-за меня, из-за моего легкомыслия, не то »

Значение опасения, предостережения в императивных конструкциях выражается отрицательной формой, чаще в форме третьего лица Тюнене биз болгьанны не адам кермесин, не зшитмесин (X Аппаев) «Го, что с нами вчера случилось, пусть никто не увидит и не услышит»

Отрицательная форма третьего лица выражает и другие оттенки значения - сомнение, угрозу и т п, которые передаются обычно средствами контекста Аууп кетмесин, сени боюнунгдады' («Минги Tay») «Смотри, пусть не упадет, ведь ты отвечаешь1»

В императиве инструкция - это правила, которые предлагает говорящий, соблюдая которые слушающий может добиться оптимальных результатов В карачаево-балкарском языке литературные примеры очень редки Терезе алына салмагъыз, жылыу келген жерге салмапьыз, юсюн суу этмегиз дейди, - амма («Минги Tay») «Перед окном не ставьте, перед отопительными приборами не ставьте, не мочите, -говорит, бабушка»

Санкцию как частное значение в карачаево-балкарском языке можно отметить факультативно, так как юридические процедуры не производятся на этом языке

Отмеченные значения связаны с значением слов, формами которых они являются В связи с этим в языке выделяются глаголы, которые ориентированы на императив и которые не могут выражать такую семантику В значении побуждения не употребляются некоторые безличные глаголы, глаголы и сочетания со значением постоянных свойств и отношений, ряд глаголов действия неодушевленных предметов,

глаголы пассивного чувственного восприятия, некоторые глаголы с локативным значением и др

Подобные глаголы в норме обозначают неконтролируемые ситуации Но в языке существуют глаголы с семантикой неконтролируемого действия, употребляемые в императивных предложениях К ним относятся глагопы непроизвольных физических действий и состояний типа, юшю- «мерзнуть», ел- «умирать», къалтыра-«дрожать» и т д

Императивные предложения могут образовывать парадигму по утверждению/отрицанию В связи с этим выделяются утвердительные и отрицательные высказывания Отрицательные делятся на две группы прохибитив и превентив

В прохибитивных предложениях репрезентируется адресованное слушающему волеизъявление говорящего относительно неисполнения контролируемого действия, и они имеют значение запрета Тилейме сенден... селешме аны бла, сууут кесинги (Ж Токумаев) «Прошу тебя Не разговаривай с ним, остынь»

В карачаево-балкарском языке глагоп имеет парадигму прохибитива, которую составляют формы императива, образованные от отрицательной глагольной основы Маркером отрицания является аффикс -ма/-ме бармайым «не пойду-ка», барма «не иди», бармасын «пусть не идет», бармайыкъ «не пойдем-ка», бармагъыз «не идите», бармасынла «пусть не идут», келмейим «не приду-ка», келме «не приходи», келмесин «пусть не приходит», келмейик «не придем-ка», келмегиз «не приходите», келмесинле «пусть не приходят»

В прохибитивном значении употребительны и аналитические конструкции Тебире! Мен айтханнга угъай дей турма! (Ж Токумаев) « СобирайсяI На то, что я говорю, не возражай мне Быстро1»

Если показатель отрицания присутствует и в основном, и в вспомогательном глаголах аналитической конструкции, то здесь отрицается бездействие, то есть слушающий должен сделать действие, ему запрещается не выполнять каузируемое действие Ананга Ортабай ингирде Хажилягьа тигеле деп айтханды дерсе. Келмей къалмасын (И Гадиев) «Передай маме, что Ортабай сказал ей, чтобы она вечером спустилась к Хажи Пусть обязательно придет»

Прохибитивные предложения в зависимости от того, совершается ли запрещаемое действие в момент речи или нет, делятся, с одной стороны, на запрещающие продолжать совершающееся действие, с другой -запрещающие начинать несовершающееся действие Например - Тохта, жиляма! - деди жашчыкъ тамата эгечине, ол тохтамады 1(3 Толгуров) «- Перестань, не плачь' - сказал мальчик старшей сестре, но она не прекратила плач», - Бусагьатда къартла хар жерде да мудахдыла Къарама ала таба! - деди сержант (3 Топгуров) «- Сейчас старики везде грустные Не смотри в их сторону' - сказал сержант»

Превентивные предложения имеют ряд сходных черт с прохибитивными В тех и других выражается адресованное собеседнику

волеизъявление, направленное на неисполнение действия Но в превентивных предложениях в отличие от прохибитивных волеизъявление предстает как пожелание того, чтобы исполнитель контролировал ситуацию и не выполнил бы называемое действие, которое, по мнению говорящего, в случае его осуществления наносит ущерб либо исполнителю, либо говорящему, либо какому-нибудь другому лицу, не участвующему в речевом акте

Другой отличительной чертой превентивных предложений является то, что они не имеют соотносительных повелительных предложений Л А Бирюлин отмечает, что наиболее существенной характеристикой превентива является неконтролируемое действие (Бирюлин 1994 104) Говорящий использует превентивные предложения, чтобы неконтролируемые действия (точнее - последствия), непредусмотренные исполнителем, не произошли

Может возникнуть и такой случай, когда говорящий предполагая возможность возникновения у исполнителя желания не действовать, определенным образом выражает к нему свое отрицательное отношение, употребляя превентивное предложение со значением «не вздумай не сделать» Например Антон, аурунг алайым, сабийлеге ышанма, отха кетерле' - деп тамата жашына бирси сабийлени аманат этип, Халимат Ибрахим бла отоугъа кирди (Б Гуртуев) «Антон, дорогой, не доверяй детям, в огонь упадут1 - оставив других детей старшему сыну, Халимат с Ибрагимом зашла в комнату»

В превентивных предложениях пожелание относится только к будущему действию, когда в прохибитивных волеизъявлениях может относиться и к действию, происходящему в момент речи, и к действию, еще не совершающемуся Примеры Узакъ кетмегиз Жауун жауарыкъды (Ж Токумаев) «Далеко не уходите Будет дождь», Бар жашым, бар Сакъ бол, сууну теренине кирме (Ж Токумаев) «Иди сынок, иди Будь осторожен, в глубокое место реки не заходи»

В реализации семантики императива особенно важную роль играет синтаксическое окружение, так как только на фоне широкого контекста могут быть правильно поняты разнообразные его модальные оттенки Этой проблеме в работе отведен отдельный раздел

Как известно, для функционирования императивных предложений особую роль играет реальное наличие партнеров диалога - говорящего и слушающего При этом говорящий ориентирован на передачу некоторой информации, а слушающий - на восприятие этой информации Говорящий, если не уверен, что слушатель готов к восприятию информации, должен побудить его слушать Вокатив является таким средством Он выполняет функцию побуждения слушать, то есть апеллятивную, контактоустанавливающую, контактоподдерживающую

Обращение, воздействуя на собеседника, побуждает его стать агенсом действия, заключенною в основном высказывании, тем самым выполняет идентификационную функцию Вокатив предполагает сосредоточение внимания адресата на предмете сообщения При этом

актуализируются такие семы, как распоряжение, совет, запрет и тд Императив и вокатив являются элементами одной сферы вокатив побуждает слушать, а императив побуждает действовать

Обращение не ограничивается указанием на лицо, оно репрезентирует и различные оттенки модального характера, сопровождающие это название, например радость, удивление, упрек, испуг, ласку и т д

Говорящий в каждом конкретном случае, выбирает такой вокатив, чтобы слушающий без труда мог определить, кому он адресован Возможна следующая общая таксономия вокативов

1 Индивидуальные имена (имена собственные, имена-отчества) Сиз да бери бош чакъырылмагьансыз, баям, айтчы, Гордаш, айтчы (Б Гуртуев) «Вас сюда тоже не просто позвали, наверно, скажи, Гордаш, скажи-ка»

2 Лексемы, обозначающие интерперсональные (родственные, дружеские и др) отношения - Тохта, амма, тохта1 - деди Хасан, кюллюгюн тыялмай.- Сен бир жары да барма (Э Гуртуев) «- Подожди, бабушка, подожди1- сказал Хасан, еле сдерживая смех - Ты никуда не ходт

3 Слова, характеризующие иерархические отношения в социуме Бизни бла ауузлана бар, бийибиз, - деди Жамбот Къужоннга

(Ж Токумаев) «Покушай с нами и так иди, наш князь, - сказал Жамбот Кужону»

4 Названия лиц по демографическим признакам (пол, воораст, национальность) Эслеп селешсенг ахшыды башынга, акъсакъал'

(И Ггдиев) «Если будешь говорить обдуманно, то лучше будет для тебя, аксакал'»

5 Эмоционально-оценочные слова Ёрге тур, аман хомух1 (3 Толгуров) «Вставай, ленивец'», Элт, харип, Осман, элт! (А Теппеев) «Неси, бедный, Осман, неси1»

Местоименное подлежащее в императивных конструкциях имеет определенное коммуникативно-функциональное назначение говорящий актуализирует исполнителя каузируемого действия Императивные высказывания с местоименным подлежащим по смыслу в некоторой степени отличаются от высказываний без местоименного подлежащего Личное местоимение способствует выделению адресата и принимает логическое ударение

Предложения рассматриваемого типа характеризуются эмоционально-экспрессивной маркированностью Ма, сен иги къарап тур, амма, зарядка бла да къоймай, ол уллу тюкеннге дери чабып къайтама (Э Гуртуев) «Вот, ты хорошо смотри, бабушка, не ограничиваясь зарядкой, я бегаю до того большого магазина»

Из некоторых императивных конструкций местоименное подлежащее можно элиминировать без ущерба для семантики предложения, но есть контексты, изъятие из которых местоименного подлежащего приводит к

семантической дефективности Сен уллу, бар да Сабырны бери бир чакъыр (Б Гуртуев) «Ты хороший, пойди и позови-ка сюда Сабь/ра»

Отсутствие какой-либо реакции на повелительное предложение предполагает повтор повеления Однако повтор является вспомогательным средством императива, выражает степень интенсивности побуждения, выступает как средство усиления или смягчения побуждения Примеры Къоркъма, балачыкъ, къоркыла, -деди кючден-бутдан (3 Толгуров) «Не бойся, дитя, не бойся, - сказал он еле-еле», Ич, бузоучугьум, ич (Э Гуртуев) «Пей, теленочек мой, пей»

Повтор в императивных высказываниях могут использовать разные коммуниканты диалога, побуждение же они могут направлять к одному и тому же пицу Повтор в таком случае может звучать как согласие с данным побуждением Бар, Башчиев, биз сенден шендю жукъ да излемейбиз Бар, солу (Э Гуртуев) «Иди, Башчиев, мы сегодня от тебя ничего не требуем Иди, отдыхай»

Не имея самостоятельного значения, частицы, сопровождая императив, придают волеизъявлению модально-экспрессивные оттенки

1 Безударная -чы/-чи, -чу/-чю смягчает категоричность повеления, придает оттенок непринужденности, дружеского общения Бери жууугъуракъ олтурчу, Солтан, - деди Оразай (И Гадиев) «Сюда поближе сядь-ка, Солтан, - сказал Оразай»

2 Частица -да выражает настойчивость Тын дейме да'. («Минги Tay») «Перестань, говорю же1 »

3 Частица «маржа» смягчает волеизъявление Жюнюс, айранынг бар осе, ичир маржа' («Минги Tay») «Жюнюс, если у тебя есть айран, напои, пожалуйста'»

4 Оттенок нерешительности повелению придает частица «бир» Келчм, наным, бир къучакълайым, харип! - деди Хафисат (3 Толгуров) «Подойди сюда, дорогой, обниму, бедненький' - опять сказала Хафисат»

5 Условные формы с частицами а и бир могут употребляться в повелительной функции для выражения просьбы, вежливого обращения, приглашения, нарочной обиды и тд Бизге да бир келсенг а («Шуехлукъ») «Зашел бы ты и к нам», Мен айтханнга да бир тынгыласанг а, айып тюйюлмюдю? (Фольк) «Прислушался бы к моим словам, не стыдно?»

Речевое общение людей характеризуется определенными правилами, которые в каждом социуме характеризуются своей спецификой, в силу чего говорящий обязан выбрать ту или иную форму этикетного обращения В императивных предложениях используются формы множественного числа, когда адресат обращается к взрослому, к чужому, к «начальнику», формы единственного числа обращены к ровеснику или младшему по возрасту, к близким людям и к подчиненным Обращение на вы в карачаево-балкарском языке явление позднее, что предопределяется влиянием русской культуры Выбор того или иного типа императивной конструкции зависит в целом от говорящего, от того, каким

образом коммуникант реализует наличествующие в социуме социально и культурно обусловленные нормы речевого повеления

В карачаево-балкарском языке, как и в других тюркских языках, широкое распространение получило явление транспозиции -использование одной языковой формы в функции другой формы - ее противочлена в парадигматическом ряду Данное явление представляет собой одно из следствий и форм проявления асимметрии в языке, играет значительную роль в устройстве и функционировании языка Этой проблеме посвящена третья глава исследования - «Транспозиция в сфере императива»

Императивные конструкции, отмеченные широким спектром значений, в различном контекстуальном окружении, а также при соответствующем интонационном оформлении способны приобретать внеимперативные модальные значения При внеимперативном употреблении ядерная сема побуждения императива не находит своей реализации В таком случае меняется его категориальное значение, в определенной степени и синтаксическое окружение

Формы императива второго лица единственного числа в ряде случаев характеризуются семантикой долженствования, необходимости Обычно это ситуации с обозначением ряда действий, трудно совместимых или нежелательных для их исполнения Долженствование может иметь разные оттенки При этом значение долженствования, как правило, сопровождается экспрессивными оттенками недовольства, возмущения по поводу действия, которое выполняется им должно быть выполнено Oy, эринге уа не оноу этеригенг жаным чыкъсын... тур десе - тур, олтур десе - олтур' (Ж Токумаев) «Ой, разве посмеешь распорядиться мужем пусть я дух испущу скажет встань - стой, скажет сядь — сидиЫ, Хар затны къой, бар анга хапар айт> (X Кациев) «бее оставь, иди ему рассказывай1»

Форма императива, представляя вынужденную необходимость действия, функционирует в контексте, исключающем не только прямое побуждение, обращенное к адресату, но и побуждение вообще Значение необходимости с оттенком сожаления о нереализованности действия выражается формой третьего лица Алаи болады, къыз барсын тыш жерге, жашасын, юйренсин («Минги Tay») «Так бывает, дочь пусть идет к чужим, пусть живет, пусть привыкает»

Значение возможности сопряжено с ситуацией, когда возможность осуществления действия не диктуется извне и представляется самим говорящим Внимание слушающего акцентируется на сказанном Для говорящего релевантно, что действие не только исполнимо, но и легко осуществляемо Второе лицо императива может указывать на возможность совершения действия, вытекающего из реализации предшествующей ситуации Окъуюм дей эсенг, ал (=окъургъа боллукъса) «Если хочешь прочитать, бери (можешь прочитать)»

В предложениях со значением невозможности, бесполезность совершения данного действия и не совершать его предлагается

собеседнику Хотя в подобных высказываниях реального побуждения нет (они не связаны с волеизъявлением адресата), в них чувствуется определенная близость к побудительной интонации Форма императива вносит в такое высказывание яркую экспрессивность, придает ему характер непосредственного обращения к кому-то, кто должен понять трудность, бесцельность данного действия Бу жол а, шуехум, былайдан хазна къутул, - деди Руслан Бекович (Э Гуртуев) «На этот раз, дружище, отсюда вряд ли спасись, - сказал Руслан Бекович»

Интенсивность, продолжительность или внезапность действия подчеркивается употреблением разговорных предикативных конструкций Они могут быть построены на повторе глагола и с использованием фиксированных элементов Примеры Ишле, ишле, юсюнгде жокъ, башынгда жокъ (А Кучинаев) «Работай, работай, ни одежды нет, ни головного убора»

Колебания говорящего, его размышления показывают императивные формы третьего лица, которые принимают вопросительные аффиксы Келсинми, келмесинми Не айгыргьа да билмейме (Хожа) «Приходить ему или не приходить Не знаю даже что сказать»

В зависимости от интонации и контекста синтетические и аналитические императивные формы второго и третьего лица передают значение угрозы При выражении угрозы используются так называемые обратные императивные конструкции, которые внешне эксплицируют побуждение, а на самом деле содержат побуждение к его не совершению Мени къыйнап бир кёрсюн' («Минги Tay») «Пусть попробует меня беспокоить1», Сен реболючиягьамы базынаса? Алай эсе, сен да ашыкъма! (Б Гуртуев) «Ты надеешься на революцию? Если так, не торопись'»

Выявлены случаи употребления отрицательных форм императива в значении неожиданности действия, которое осложнено эмоциональным значением удивления говорящего по поводу этого действия По мнению коммуниканта, это действие не должно было состояться - Кермейсиз аны этгенин! - деди ол (Э Гуртуев) «- Посмотрите, что он делает' -сказал он»

При выражении условного и уступительного значений формами императива непосредственная связь с побудительным значением теряется, но в этом случае общее грамматическое значение формы не утрачивается полностью, а проявляется в нереальности обозначаемого действия Бир халат жиберчи, артда санга ийнаныу жокъ («Минги Tay») «Одну ошибку допусти, потом тебе веры нет», Адамла алдамасынла ансы, кукук алдагьан иш тгойюлдю Аны ючюн мудах болма (Б Гуртуев) «Лишь бы люди не обманули, а что кукушка обманула - не проблема Из-за этого не грусти»,

Факт сообщения определенной информации имеет место и в вопросительных по форме императивных предложениях Императивные формы первого и третьего лица могут передавать прямой вопрос

Например Билип келейим9 «Разузнаю?», Ишлесин? «Пусть работает?»

Функциональная особенность вопросительных императивных предложений с сообщающими формами состоит, прежде всего, в том, что они часто употребляются в качестве риторических вопросов со значениями предложения, колебания, нерешительности, неуверенности и т п Къалай этсин адам «Что же делать», Къачан тебейим «Когда же тронуться»

В тюркском языкознании ни у кого не вызывает сомнений тот факт, что повелительное и желательное наклонения, взаимозаменяясь, коррелируют друг с другом Императивы с оптативным значением в значитепьной степени привязаны к мапым жанрам фопьклора (алгыши и каргыши), устной разновидности языка В большинстве спучаев они представляют собой типичные формулы благопожеланий и зложеланий, позвопяющие выразить эмоциональное и иное отношение говорящего к адресату - Аман жолгьа бар! - деди, аны ызындан къайтып -Тюзлюгюм урсун! Итге - къушха жем болур кюннге жет, этген мурагынга жетмегенлей (А Теппеев) «- В недобрый путь' - сказал он, вернувшись за ним - Пусть справедливость накажет' Несбывшимися мечтами доживи до того дня, когда будешь кормом для собак и орлов»

Семантика императива в карачаево-балкарском языке проявляется и при употребпении целого ряда неимперативных форм, которые в соответствующем контексте или ситуации речи приобретают характеристики, репевантные дпя императива побуждение, обращенность к адресату, направленность в будущее Такие формы можно интерпретировать как функциональные синонимы форм побуждения

Индикатив в императивной функции является замещением причинной единицы спедственной В нем степень интенсивности побуждения выше, чем в императиве, что способствует реализации следующих оттенков категорического побуждения приказ, требование, запрет Если императив представпяет действие в будущем, то в побуждении, выраженном индикативом, действие уже реапизуется Адресант, отдавая приказ в форме настоящего времени, не принимает никаких возражений, а собеседник как бы уже мысленно продепывает это действие Биз кетдик, сен былайда къаласа («Минги Tay») «Мы пойдем, а ты оставайся здесь», Бир жары барлыкъ тюйюлсе1 Болпукъду айланнганынг! («Шуехлукъ») «Никуда не пойдешь' Хватит тебе гулять'», Жюр, кетдик стадионнга' («Минги Tay») «Давай, поехали на стадион1»

Повеление может выражаться и глаголом условного наклонения Сходство между условным и повелительным наклонениями состоит в том, что оба они, в противоположность изъявительному, выражают не действительное событие, а идеальное, т е представляемое существующим лишь в мысли говорящего Адресант дает адресату возможность выполнить действие по своему усмотрению Ответная

реакция зависит, прежде всего, от степени убедительности полезности, объективности мотива побуждения Формы условного наклонения в значении побуждения дефинируются как просьба, совет, пожелание и т д Анга да айтсанг а (С Хочуев) «Скажи и ему», Бизге да бир болушсагьыз а, маржа (С Хочуев) «Помогите и нам, пожалуйста»

Функционально-семантические особенности инфинитива говорят о возможности его трансформирования в императив Инфинитивная форма глагола направлена на категорический императив в виде команды или приказа и выражает побуждения не столько к конкретному, а столько к некоему потенциальному действию, выполнение которого не зависит от воли говорящего Такую форму отличает отсутствие указания на лицо, какой-либо связи с адресатом, выражение приказа или команды в обобщенном виде Эти семы нередко осложняются модальным оттенком необходимости Заманында иш къояргъа, заманында бирден сюелирге (А Теппеев) «В свое время работу оставить, в свое время вместе встать», - Сюд этерге! Анга сюд этерге' - деп, къайсы эсе да къызды (А Теппеев) «- Судить1 Его судить1 - разгневался кто-то из них»

В речи, особенно устной, могут использоваться не все элементы императивной ситуации, некоторые элиминируются и используются достаточные для понимания побуждения языковые средства В рассматриваемом аспекте тюркологии обращают внимание на так называемые безглагольные императивные предложения, которые образуются при эллипсисе основных форм побуждения в результате компрессии, сжатия соответствующих глагольных конструкций Такие конструкции присущи для ситуаций, когда имеет место дефицит времени При этом побуждение выражается лексически, интонационно, структурой предложения в целом Манга< Манта! (О Этезов) «Мне' Мне», Терк, теркирек, маржа (С Шахмурзаев) «Быстро, быстрей, пожалуйста»

Особый статус имеют вопросительные императивные конструкции Императивной семантикой отмечены эмоционально окрашенные, развернутые вопросы с формами индикатива и вопросительными лексемами В подобных случаях лингвисты сходятся во мнении о наличии транспозиции целой модальной схемы предложения, т е о контрастивной транспозиции Аллах бирди, ол а тюкюре да биледи деп эшитгенме Чакъырырмы эдик, э киши? (Б Гуртуев) «Аллах един, я слышала, он помогает от сглаза Может, позовем его, а муж?», Сен къалай жюрютесе кесинги? («Минги Tay») «Как ты ведешь себя?», Энди бирге ишлербиз да? (Б Гуртуев) «Теперь вместе поработаем, да9»

В заключении резюмируются наиболее существенные результаты исследования относительно императива в карачаево-балкарском языке

Научно-теоретические исследования на материале разносистемных языков и обобщающие лингвистические работы позволяют интерпретировать императив как одну из древнейших языковых универсалий, представляющую собой категориальную форму модальности, репрезентирующую с точки зрения инвариантного значения

непосредственное волеизъявление говорящего с целью побудить слушателя к определенному действию

Императив является шестичленной моноцентрической функционально-семантический категорией, ядро которой представлено побудительным наклонением, генетически ориентированным на причастные глагольные формы

Специфику семантики императивных конструкций предопределяет их функциональное назначение, что достаточно адекватно характеризуется во многих содержательных определениях императива Общим смысловым элементом для всех императивных форм является значение волеизъявления, которое в каждом речевом акте дифференцируется как адресантом, так и адресатом Для карачаево-балкарского языка релевантны следующие частные значения побуждения приказ, просьба, требование, совет, распоряжение, поручение, разрешение, согласие, запрет, предложение, приглашение, призыв, предостережение, предупреждение, мольба, уговаривание, убеждение, вывод, умозаключение, решение, опасения, инструкция, санкция и другие Все они являются вариантами инвариантного значения волеизъявления и характеризуются различиями в плане функциональных возможностей, реализуются в специализированных речевых актах и различных ситуациях

При изучении императива облигаторно обращение к контексту, поскольку учет синтаксического окружения позволяет выявить его разнообразные модальные оттенки В рассматриваемом аспекте существенной признается роль вокатива, местоименного подлежащего, частиц и повторов

Сфера императива характеризуется значительными возможностями транспозиционных явлений С одной стороны, императивные конструкции способны приобретать различные внеимперативные модальные значения, с другой - наблюдается репрезентация побуждения неимперативными по сути формами, что предопределяется как внутрилингвистическими, так и экстр.злингвистическими факторами

Основное содержание диссертации изложено в следующих научных публикациях автора

Статья в журнале, рекомендованном ВАК РФ

1 Бичекуева Т Ю Полиаспектный анализ императива в карачаево-балкарском языке // Региональный научный журнал «Культурная жизнь Юга России», Краснодарский госуниверситет культуры и искусств / Гл ред И И Горлова - Краснодар КГУКИ, 2007 - №3 - С 68-69

Статьи, опубликованные в других изданиях

2 Бичекуева Т Ю Парадигма повелительного наклонения II Сборник научных трудов молодых ученых КБГУ - Нальчик Каб -Балк уь-т, 2003 -С 129-132

3 Бичекуева Т Ю Функционально-семантический потенциал императива в карачаево-балкарском языке // IV конференция молодых ученых, посвященная 10-летию Кабардино-Балкарского научного центра РАН Тезисы докладов - Нальчик Изд КБНЦ РАН, 2003 - С 67-69

4 Бичекуева Т Ю Императив и категория наклонения (на материале карачаево-балкарского языка) // Сборник научных трудов молодых ученых КБ ГУ - Нальчик Каб -Балк ун-т, 2004 - С 35-37

5 Бичекуева Т Ю Этикетное использование императивных форм в карачаево-балкарском языке // Перспектива - 2004 Материалы Всероссийской научной конференции студентов, аспирантов и молодых ученых -Нальчик Каб -Балк ун-т, 2004 - С 238-240

6 Бичекуева Т Ю Категория времени и императив в карачаево-балкарском языке // Университетская наука - Республике Башкортостан Т II Гуманитарные науки - Уфа, 2004 - С 9-11

7 Бичекуева Т Ю Прохибитивные предложения в карачаево-балкарском языке // V конференция молодых ученых Тезисы докладов -Нальчик Изд КБНЦ РАН, 2004 - С 146-148

8 Бичекуева Т Ю Выражение побуждения неимперативными формами глагола в карачаево-балкарском языке // Лингвистическое кавказоведение и тюркология традиции и современность Материалы третьей Всероссийской научной конференции - Карачаевск Изд-во КЧГУ, 2004 -С 70-72

9 Бичекуева Т Ю Функционирование обращения в императивных предложениях карачаево-балкарского языка // Проблемы развития языков и литератур народов Северного Кавказа Материалы региональной научной конференции -Нальчик Каб-Балк ун-т, 2004 - С 14-15

10 Бичекуева ТЮ Императивные конструкции с частицами в карачаево-балкарском языке // Актуальные проблемы общей и адыгской филологии Материалы международной научной конференции - Майкоп РИО Адыгейского государственного университета, 2005 - С 44-45

11 Бичекуева Т Ю Функционирование форм императива в устойчивых сочетаниях в карачаево-балкарском языке // VI конференция молодых ученых (28-30 сентября 2005г) Тезисы докладов - Нальчик Изд КБНЦ РАН, 2005 - С 74-75

Сдано в набор 22 02 2008 г Подписано в печать 26 02 2008 г Гарнитура Ариал Печать трафаретная Формат 60x84 1Лб Бумага писчая Уел п л 1,0 Тираж 100 Заказ № 973

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Бичекуева, Танзиля Юсуфовна

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА 1. Вопросы императива в современной лингвистике.

1.1. Общие замечания.

1.2. Место императива в системе наклонения глагола.

1.3. Парадигма императива.

1.4. Императив в аналитических глагольных формах.

Выводы по первой главе.

ГЛАВА 2. Функционально-семантические особенности императивных предложений-высказываний.

2.1. Проблемы семантики императивных конструкций.

2.1.1 Частные семантические интерпретации императивных конструкций.

2.1.2. Специфика прохибитива.

2.1.3. Функционально-семантические особенности превентивных конструкций.

2.2. Синтаксические особенности императивных предложений.

2.2.1. Функционирование вокатива в императивных конструкциях.

2.2.2. Функции местоименного подлежащего в императивных конструкциях.

2.2.3. Повтор как интенсификатор побуждения.

2.2.4. Императивные конструкции с частицами.

2.2.5. Употребление императива в сфере этикета.

Выводы по второй главе.,.

ГЛАВА 3. Транспозиция в сфере императива.

3.1. Внеимперативное употребление повелительного наклонения.

3.2. Репрезентация побуждения неимперативными формами.

Выводы по третьей главе.

Введение диссертации2008 год, автореферат по филологии, Бичекуева, Танзиля Юсуфовна

Парадигма наклонения современных тюркских языков, в том числе и карачаево-балкарского языка, относится к древнейшим элементам их грамматического строя. Она подвергалась различного рода трансформациям на протяжении весьма длительного времени, что подтверждается сравнительно-историческими данными, историческими памятниками письма, специальными лингвистическими исследованиями. В результате семантико-синтаксического употребления в значительной степени обогатились функции наклонений, особенно синтаксических, благодаря чему они стали репрезентировать гораздо большее количество самых разнообразных грамматических значений.

В связи с отмеченным возникает облигаторность классификации наклонений. Систематизация их языковедами проводится по-разному, что обусловливается различными критериями, лежащими в основе определения категории наклонения, различными ступенями развития отдельных тюркских языков.

В системе наклонения особая роль отводится императиву, который в науке о языке дефинируется, как одна из древнейших семантических универсалий. Эта универсалия представляет собой категориальную форму модальности, репрезентирующую непосредственное волеизъявление адресанта, с целью побудить адресата к выполнению определенного действия.

Исследуемый вопрос освещен в отдельных главах грамматик тюркских языков в связи с обзором системы наклонения. В лингвистической научно-теоретической литературе вопрос о побудительности занимает особое место ввиду сложности самой грамматической категории и наличия самых полярных подходов к ее интерпретации. Несмотря на имеющиеся исследования в этой области в тюркских языках, особенно в карачаево-балкарском, рассматриваемая проблема еще не нашла окончательного решения.

В карачаево-балкарском языке, как и в других тюркских языках, не раскрыты функционально-семантические возможности форм побудительности, не определена качественная и количественная специфика императива, не нашли отражения его вторичные употребления. Кроме того, вне поля зрения исследователей остаются и вопросы, связанные с функционированием индикатива, оптатива и других наклонений в качестве маркеров побуждения.

Перечисленные проблемы предопределяют полиаспектный анализ императива в карачаево-балкарском языке, чем, на наш взгляд, и обусловливается актуальность исследования.

Цель и задачи исследования. В настоящей диссертации ставится цель - дать полиаспектное описание императива в карачаево-балкарском языке.

Указанная цель предполагает решение следующих основных исследовательских задач:

1) определить лингвистический статус императива;

2) выявить и описать парадигму императива;

3) вскрыть функционально-семантический потенциал императивных форм;

4) рассмотреть транспозиционные явления в сфере императива.

Методологической и теоретической базой исследования явились труды ведущих ученых в области теории языка, русистики и тюркского языкознания, сопряженные с основными проблемами функционально-семантической грамматики.

В работе учитывается, что императив является одной из базовых антропоцентрически ориентированных и функционально нагруженных семантических универсалий, посредством которого, с одной стороны, организуется весь класс глаголов, с другой же стороны, в значительной степени охватывается сфера побудительного предложения-высказывания.

Научная новизна диссертационной работы заключается, в первую очередь, в самом подходе к анализу императива в карачаево-балкарском языке, так как функционально-семантический аспект данной универсалии до сих пор не был предметом специального монографического исследования.

В работе предпринята попытка системного исследования императива. Определение места императива в системе глагольных категорий, выявление и описание парадигмы, функционального назначения, семантики позволяют адекватно отразить его природу, что является новым для карачаево-балкарского языкознания.

Теоретическая и практическая значимость исследования определяется тем, что вопросы, рассматриваемые в нем, релевантны для методологических и практических аспектов изучения функционально-семантических категорий в целом. Фактологический материал и теоретические положения, представленные в диссертации, интересны для сравнительного изучения тюркских языков. В научный оборот вводится ряд новых данных по карачаево-балкарскому языку, обогащаются наши представления о формах и возможностях побудительности, что расширяет источниковую базу по проблемам функционально-семантической категории императива.

Результаты исследования могут найти применение при написании научной функциональной грамматики карачаево-балкарского языка, составлении программ, учебников и учебных пособий, что, в свою очередь, будет способствовать совершенствованию обучения языку в средней и высшей школе.

Основные положения, выносимые на защиту:

1. Антропоцентрически ориентированная и функционально нагруженная шестичленная парадигма императива карачаево-балкарского языка, которая посредством грамматических, лексических и просодических средств способствует перцепции побуждения и дальнейшей его реализации/нереализации адресатом.

2. Функционально-семантические возможности форм императива карачаево-балкарского языка сопряжены как с грамматической природой побудительности, так и с волюнтативными интонемами, целеустановкой адресанта, а также семантико-синтаксической организацией императивного предложения-высказывания.

3. Императивное употребление индикатива, оптатива и других наклонений, призванных для репрезентации того спектра значений волеизъявления, которые дополняют частные оттенки семантики императива.

4. Вторичные употребления императива, приводящие к трансформации общей и частной категориальной семантики волеизъявления, а также соответствующего ему контекста.

Методы исследования предопределяются намеченными подходами к описанию императива - системоцентрическим и функционально-семантическим. В работе, в первую очередь, мы опираемся на богатый традициями синхронный анализ грамматического строя тюркских языков. Кроме того, немаловажную роль играет учет специфики рассматриваемой семантической универсалии. Поставленные в диссертации цель и задачи дают возможность проводить исследование в основном в синхронном описательном плане с привлечением методов сравнительного, контекстуального и функционального анализов, что способствует получению адекватных данных относительно предмета исследования.

Объектом исследования является парадигма императива карачаево-балкарского языка.

Предметом исследования выступают функционально-семантические особенности императивных форм, их грамматическая природа, а также транспозиционные явления, сопряженные со сферой побудительности.

Материалом исследования послужили языковые факты, собранные путем сплошной выборки из художественных произведений балкарских авторов, из фольклора и периодических изданий. Для анализа привлечены также данные «Толкового словаря карачаево-балкарского языка (в трех томах)» под ред. Ж.М. Гузеева (Т.1, 1996; Т. II, 2002; Т. III, 2005).

Апробация исследования. Основные теоретические положения и практическое описание императива изложены в 11 научных работах, среди которых одна статья опубликована в журнале «Культурная жизнь Юга России», рекомендованном ВАК РФ (Краснодар 2007). Материалы исследования докладывались на научно-теоретических конференциях: IV конференция молодых ученых КБНЦ РАН (Нальчик 2003); «Перспектива-2004» (Нальчик 2004); «Проблемы развития языков и литератур народов Северного Кавказа» (Нальчик 2004); V конференция молодых ученых КБНЦ РАН (Нальчик 2004); «Лингвистическое кавказоведение и тюркология: традиции и современность» (Карачаевск 2004); конференция, посвященная 95 - летию БашГУ (Уфа 2004); «Актуальные проблемы общей и адыгской филологии» (Майкоп 2005); VI конференция молодых ученых КБНЦ РАН (Нальчик 2005).

Рукопись диссертации обсуждена на заседании филологического семинара Института филологии Кабардино-Балкарского госуниверситета.

Структура работы. Работа состоит из введения, трех глав, заключения и списка использованной научно-теоретической литературы.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Императив в карачаево-балкарском языке"

Выводы по третьей главе

В карачаево-балкарском языке, как и в других тюркских языках, широкое распространение получило явление транспозиции — использование одной языковой формы в функции другой — ее противочлена в парадигматическом ряду. Как показывает анализ специальной лингвистической литературы и фактологического материала, транспозиция представляет собой одно из следствий и форм проявления асимметрии в языке, играет значительную роль в устройстве и функционировании языка. Она способствует расширению коммуникативных возможностей языка, сочетаемости лексем, созданию грамматических синонимов для репрезентации оттенков того или иного значения.

В контексте рассматриваемого явления релевантно обращение к внеимперативному употреблению повелительного наклонения. Анализируя данные карачаево-балкарского языка, мы приходим к выводу, что императивные конструкции, характеризующиеся широким спектром значений побудительности в различном контекстуальном окружении, а также специфическим просодическим оформлением, способны приобретать внеимперативные модальные значения. Эта проблема представлена в научно-теоретических изысканиях, посвященных грамматическому строю разносистемных языков.

В результате внеимперативного употребления побудительных форм доминантная семантика побуждения снимается. При этом отсутствует непосредственное обращение с побуждением к действию, что обусловливается в значительной степени не императивной интонемой. Трансформируется также категориальное значение повеления, синтаксическое его окружение в предложении-высказывании.

Фактологический материал карачаево-балкарского языка дает возможность выявить и описать следующие разновидности внеимперативного значения у форм побуждения: долженствование и необходимость, возможность/невозможность, бесполезность, безрезультатность, трудность выполнения действия, удивление, восхищение по поводу того или иного действия или события, колебание, размышление и др. Побудительное наклонение весьма часто подменяет индикатив, сослагательное и условное наклонения.

В карачаево-балкарском языке имеет место и обратное, т.е. репрезентация побуждения неимперативными по своей сути формами. Подобные формы в соответствующем контексте или ситуации речи отмечены приобретением тех значений, которые релевантны для императива: побуждение, обращенность к адресату, ориентация на будущее. Являясь при этом грамматическими синонимами форм императива, они отличаются от последних наличием дополнительных сем или модификацией императивных значений.

Рассмотренный языковой материал свидетельствует о функционировании в побудительном значении конструкций с ядерными компонентами в форме изъявительного, условного и желательного наклонений, а также ряда неличных форм глагола, в частности, инфинитива. Для репрезентации императива в карачаево-балкарском языке значительными функциональными возможностями обладают так называемые эллиптические конструкции, появившиеся в результате компрессии, сжатия соответствующих побудительных конструкций. Кроме того, в этом отношении следует отметить вопросительные конструкции, а также построения с предикативом керек.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Научно-теоретические исследования на материале разносистемных языков и обобщающие лингвистические работы позволяют интерпретировать императив как одну из древнейших языковых универсалий, представляющую собой категориальную форму модальности, репрезентирующую с точки зрения инвариантного значения непосредственное волеизъявление говорящего с целью побудить слушателя к определенному действию.

В специальной литературе наличествуют различные мнения относительно статуса императива в системе языка. Некоторые языковеды предлагают исключить рассматриваемую функционально-семантическую категорию из сферы наклонения. Однако, опираясь на устоявшиеся в тюркском языкознании традиции, мы склонны отнести императив к категории наклонения.

Особый интерес вызывает у языковедов-тюркологов вопрос о генезисе форм повелительного наклонения. Учитывая сравнительно-исторические данные, исторические памятники письма целого ряда тюркских языков, они приходят к выводу и причастной природе всех личных форм этого наклонения, которое конструируется посредством сочетания супплетивных причастных форм различного происхождения для каждого лица. С этим мнением трудно не согласиться.

В карачаево-балкарском языкознании традиционно отмечают отсутствие временных форм у императивных форм глагола. Но они, репрезентируя побуждение, относят действие в плоскость настояще-будущего.

В грамматических исследованиях по тюркским языкам отсутствует единство мнения в вопросе о парадигме императива. Лингвистами варьируются четырех-, пяти- и шести членная парадигмы императива. В нашей работе за основу принимается последняя. Глаголы первого лица единственного числа нами рассматриваются исходя из такого гносеологического положения, что человек подспудно может адресовать побуждение самому себе. Первое лицо множественного числа также ориентировано на императив. Наряду с оптативным значением такая форма выражает призыв к совместному действию, исходящий от говорящего.

К бесспорно императивным относятся формы второго лица единственного и множественного числа, поскольку они указывают на лицо, которое непосредственно обязано выполнить действие, определяемое адресантом. Как и в других тюркских языках, в карачаево-балкарском языке форма второго лица единственного числа материально не маркируется и является базовой для образования других форм императива. Второе лицо множественного числа представлено варьирующимся аффиксом -гъыз (-гиз, -гъуз, -гюз; -ыгъыз, -игиз, -угъуз, -югюз).

Коммуникант в реальной речевой ситуации имеет возможность давать распоряжение опосредованно (третьему лицу). При этом глагол оформляется аффиксом —сын/-син (-сун/-сюн). Вслед за ним может следовать показатель множественного числа —ла/-ле.

Императивное значение характеризуется значительными функциональными возможностями в аналитических конструкциях, состоящих из нескольких глагольных форм. При этом реализуются дополнительные оттенки значений, ориентированных на характер протекания действия.

Специфику семантики императивных конструкций предопределяет их функциональное назначение, что достаточно адекватно характеризуется во многих содержательных определениях императива. Общим смысловым элементом для всех императивных форм является значение волеизъявления, которое в каждом речевом акте, как правило, дифференцируется как адресантом, так и адресатом. Следовательно, можно говорить о частных семантических интерпретациях побуждения, которое в карачаево-балкарском языке отличается широким спектром значений. В нашей работе выявлены и описаны такие значения императивных глагольных единиц, как приказ, просьба, требование, совет, распоряжение, поручение, разрешение, согласие, г

158 запрет, предложение, приглашение, призыв, предостережение, предупреждение, мольба, уговаривание, убеждение, вывод, умозаключение, решение, опасения, инструкция, санкция и другие. Все они являются вариантами инвариантного значения побуждения и характеризуются различиями в плане функциональных возможностей, реализуются в специализированных речевых актах и различных ситуациях.

Императив сопряжен с аспектом отрицания. Исходя из этого, в работе выделены две группы конструкций. В одних каузируется неисполнение контролируемого действия, что позволяет отнести их к сфере прохибитива. В других (превентивных) же каузируется неисполнение контролируемого действия. Подобные конструкции связаны с выражением некатегориальных значений императива. Они характеризуются многообразием значений, а так же синтетической и аналитической репрезентацией.

При изучении императива облигаторно обращение к контексту, поскольку учет синтаксического окружения позволяет выявить его разнообразные модальные оттенки. В рассматриваемом аспекте релевантной признается роль вокатива, так как он, сопутствуя в речи императивным формам, ориентируется на оценочную функцию и детализирует побуждение. Именно от выбора вокатива зависит реализация просьбы, приказа и т.д.

В предложении с точки зрения информативной достаточности местоименное подлежащее является факультативным конституентом, тем более, что его значение репрезентируется предикатной системой. Однако в императивных высказываниях личное местоимение способствует выделению адресата и принимает логическое ударение. Занимая ту или иную позицию в предложении, оно усиливает или смягчает различные оттенки побуждения.

Неотъемлемым атрибутом императивных конструкций является употребление в их составе повтора, который способствует усилению или смягчению побуждения. Имеют место повторы одиночных императивных форм, а также с распространителями.

Для репрезентации побуждения в языке употребительны и частицы, служащие для выражения субъективного отношения логического характера. Одни частицы ориентированы на просьбу, другие — на уговаривание, приказ и т.д. Нередко они сопровождаются междометиями.

Императив имеет непосредственное отношение к сфере этикета. В этом смысле можно говорить о социальной и культурной детерминированности рассматриваемой категории. Она вкупе с обращением предопределяет отражение и выражение некоторых релевантных социальных типов отношений (пол, возраст, общественное положение и т.д.).

Предмет нашего исследования предполагает обращение к такому важному концепту, связанному с грамматикой, как транспозиция, в частности, к вопросу о внеимперативном употреблении повелительного наклонения. Императивные конструкции, отмеченные широким спектром значений, в различном контекстуальном окружении, а также при соответствующем интонационном оформлении способны приобретать внеимперативные модальные значения.

При внеимперативном употреблении ядерная сема побуждения императива не находит своей реализации. В таком случае меняется его категориальное значение, в определенной степени и синтаксическое окружение. Отмеченное явление представляет собой своего рода стилистический прием. В контексте, в котором императив замещает другое наклонение, он, как правило, экспрессивнее, вследствие чего коммуникант может употреблять императив, как для выражения своей воли, так и для придания сообщению особого колорита.

Рассмотренный нами иллюстративный материал позволяет отметить такие внеимперативные значения у форм побуждения, как долженствование, необходимость, возможность/невозможность, бесполезность, безрезультативность, трудность выполнения действия, удивление, восхищение и т.д. Выявлены случаи функционирования побудительного наклонения вместо условного и сослагательного наклонений, индикатива.

Все эти значения характеризуются своей спецификой. Так, например, оттенок вынужденности дифференцируется в зависимости от характера вынуждающего субъекта, с этим непосредственно связана градация субъективного отношения того, кто должен.

В тюркском языкознании ни у кого не вызывает сомнений тот факт, что повелительное и желательное наклонения, взаимозаменяясь, коррелируют друг с другом. Императивы с оптативным значением в значительной степени привязаны к малым жанрам фольклора (алгыши и каргыши), устной разновидности языка. В большинстве случаев они представляют собой типичные формулы благопожеланий и- зложеланий, позволяющие выразить эмоциональное и иное отношение говорящего к адресату.

Семантика императива в карачаево-балкарском языке проявляется и при употреблении целого ряда неимперативных форм, которые в соответствующем контексте или ситуации речи приобретают характеристики релевантные для императива: побуждение, обращенность к с.адресату, направленность в будущее. Такие формы можно интерпретировать как функциональные синонимы форм побуждения.

Индикатив в императивной функции является замещением причинной единицы следственной. В нем степень интенсивности побуждения выше, чем в императиве, что способствует реализации следующих оттенков категорического побуждения: приказ, требование, запрет. Если императив представляет действие в будущем, то в побуждении, выраженном индикативом; действие уже реализуется. Адресант, отдавая приказ в форме настоящего времени, не принимает никаких возражений, а собеседник как бы уже мысленно проделывает это действие.

Повеление может выражаться и глаголом условного наклонения. Сходство между условным и повелительным наклонениями состоит в том, что оба они, в противоположность изъявительному, выражают не действительное событие, а идеальное, т.е. представляемое существующим лишь в мысли говорящего. Адресант дает адресату возможность выполнить действие по своему усмотрению. Ответная реакция зависит, прежде всего, от степени убедительности полезности, объективности мотива побуждения. Формы условного наклонения в значении побуждения дефинируются как просьба, совет, пожелание и т.д.

Функционально-семантические особенности инфинитива говорят о возможности его трансформирования в императив. Инфинитивная форма глагола направлена на категорический императив в виде команды или приказа и выражает побуждения не столько к конкретному, а столько к некоему потенциальному действию, выполнение которого не зависит от воли говорящего. Такую форму отличает отсутствие указания на лицо, какой-либо связи с адресатом, выражение приказа или команду в обобщенном виде. Эти семы нередко осложняются модальным оттенком необходимости.

В речи, особенно устной, могут использоваться не все элементы императивной ситуации, некоторые элиминируются, и используются достаточные для понимания побуждения языковые средства. В рассматриваемом аспекте тюркологии обращают внимание на так называемые безглагольные императивные предложения, которые образуются при эллипсисе основных форм побуждения в результате компрессии, сжатия соответствующих глагольных конструкций. Такие конструкции присущи для ситуаций, когда имеет место дефицит времени. При этом побуждение выражается лексически, интонационно, структурой предложения в целом.

Особый статус имеют вопросительные императивные конструкции. Императивной семантикой отмечены эмоционально окрашенные развернутые вопросы с формами индикатива и вопросительными лексемами. В подобных случаях лингвисты сходятся во мнении о наличии транспозиции целой модальной схемы предложения, т. е. о контрастивной транспозиции.

Исходя из вышеизложенного, можно говорить о значительном функциональном потенциале императива в карачаево-балкарском языке, о многообразии его форм репрезентации и богатстве семантики, что предполагает его полиаспектный анализ с точки зрения как «чистой» лингвистики, так и лингвокультурологии.

Список научной литературыБичекуева, Танзиля Юсуфовна, диссертация по теме "Языки народов Российской Федерации (с указанием конкретного языка или языковой семьи)"

1. Агазаде Н.Г. Повелительное наклонение в современном азербайджанском языке // Ёбйросы категорий времени и наклонения глагола в тюркских языках. — Баку. Злм, 1968. С. 138- 156.

2. Алиев У.Б. Наклонение и время глагола карачаево-балкарского языка // Вопросы категорий времени и наклонения глагола в тюркских языках. — Баку: Элм, 1968. С. 96-116.

3. Алиев У.Б. Синтаксис карачаево-балкарского языка. М.: Наука. Главная редакция восточной литературы, 1973. — 351с.

4. Алпатов В.М. Категория вежливости в современном японском языке. -М., 1973.- 109с.

5. Андреева И.С. Повелительное наклонение и контекст при выражении побуждения в современном русском языке: Автореф. дис. . канд. филол. наук. Л., 1971. - 18с.

6. Арутюнова Н.Д. Предложение и его смысл. Логико-семантические проблемы. М.: Наука, 1976. - 383с.

7. Ахматов И.Х. Главные члены предложения и средства их выражения в современном карачаево-балкарском языке. Нальчик: Эльбрус, 1968. - 164с.

8. Ахматов И.Х. Карачаево-балкарский язык. Конспект лекций. — Нальчик, 1988.-70с.

9. Балакаев М.Б. Современный казахский язык. Синтаксис словосочетания и простого предложения. Алма-Ата: Изд-во АН Казахской ССР, 1959.-235с.

10. Балли Ш. Общая лингвистика и вопросы французского языка — М.: Иностранная литература, 1955. 416с.

11. Баскаков H.A. Каракалпакский язык. Фонетика и морфология. Ч 1. Части речи и словообразование. М.: Изд-во АН СССР, 1952. - 542с.

12. Баскаков H.A. Историко-типологическая морфология тюркских языков. -М.: Наука, 1979.-273с.

13. Баскаков Н.А Происхождение форм повелительно-желательного наклонения в тюркских языках // Советская тюркология. 1986. - №2. — С. 311.

14. Вельский A.B. Побудительная речь // Экспериментальная фонетика и психология речи. Ученые записки. Т. VI. М.: Изд-во МГУ, 1953. - С. 81-147.

15. Беляева М.А. Грамматика английского языка. — М., 1965. 336с.

16. Биккель Н.З. Экспрессивно-стилистические варианты побудительности // Теория и практика лингвистического описания разговорной речи. — Горький, 1966. С. 262-265.

17. Бирюлин JI.A. Семантика превентива // Функциональный анализ языковых единиц. М., 1989.

18. Бирюлин JI.A., Храковский B.C. Повелительные предложения: проблемы теории // Типология императивных конструкций. СПб.: Наука, 1992.-С. 5-50.

19. Бирюлин JI.A. Семантика и прагматика русского императива. -Helsinki, 1994.-230с.

20. Богородицкий В.А. Введение в татарское языкознание в связи с другими тюркскими языками. Казань, 1934.

21. Богуславский И.М. О соотношении семантических и синтаксических свойств некоторых ограничительных частиц в русском языке: Автореф. дис. .канд. филол. наук. М., 1979. - 19с.

22. Бондарко A.B. К вопросу о «транспозиции» // Уч. зап. ЛГПИ им. А.И. Герцена. -JL, 1963.

23. Бондарко A.B., Буланин JI.JI. Русский глагол. JL: Просвещение, 1967.- 192с.

24. Бондарко A.B. Грамматическая категория и контекст. JL: Наука, 1971. -115с.

25. Бондарко A.B. Теория морфологических категорий. — J1.: Наука, 1976. —242с.

26. Борисова Е.Г. Семантический анализ усилительных частиц русского языка: Автореф. дис. . канд. филол. наук. М., 1982. — 23с.

27. Виноградов В.В Современный русский язык (грамматическое учение о слове).-М., 1938.-591с.

28. Виноградов В.В Русский язык (грамматическое учение о слове). М. -Л., 1947.-784с.

29. Виноградов В.В Русский язык (грамматическое учение о, слове). — М.: Высшая школа, 1972. 614с.

30. Виноградов В.В. Исследования по русской грамматике. — М.: Наука, 1975.-560с.

31. Вопросы категорий времени и наклонения глагола в тюркских языках. -Баку: Элм, 1968.-230с.

32. Гаджиахмедов Н.Э. Словоизменительные категории имени и глагола в кумыкском языке (сравнительно с другими тюркскими языками). — Махачкала: Изд-во «Юпитер», 2000. -385с.

33. Гаджиева Н.З. Соотношение категорий времени и наклонения в тюркских языках // Вопросы категорий времени и наклонения глагола в тюркских языках. Баку: Элм, 1968. - С. 27-38.

34. Ганиев Ф.А. Инфинитивные формы // Татарская грамматика. Т.Н. Морфология. — Казань: Татарское книжное издательство, 1993. С. 230-232.

35. Гарданов X. Повелительное наклонение и его стилистическое употребление в современном татарском языке: Автореф. дис. .канд. филол. наук.-Уфа, 1969.-25с.

36. Головин Б.Н. К вопросу о парадигматике и синтагматике на уровнях морфологии и синтаксиса // Единицы разных уровней грамматического строя языка и их взаимодействия. М.: Наука, 1969. — С. 73-87.

37. Грабье В. Семантика русского императива // Сопоставительное изучение русского языка с чешским и другими славянскими языками. — М.: Изд-во МГУ, 1983.-С. 105-127.

38. Грамматика карачаево-балкарского языка. Фонетика, морфология, синтаксис. Под общей редакцией H.A. Баскакова. Нальчик: Эльбрус, 1976. -571с.

39. Грамматика современного башкирского литературного языка. — М.: Наука, 1981.-495с.

40. Гузев В.Г. Очерки по теории тюркского словоизменения: глагол (на материале староанатолийско-тюркского языка). JT.: Изд-во ЛГУ, 1990. — 164с.

41. Дешериева Т.И. Категория модальности в нахских и иноструктурных языках. М.: Наука, 1988. - 208с.

42. Джанибеков Х.С.-А. Императив в карачаево-балкарском языке // Исследования по карачаево-балкарскому языку. Труды КБНИИ Вып. 1. — Нальчик, 1977.-С. 141-160.

43. Джанибеков Х.С.-А. Императив в немецком и карачаево-балкарском языках (форма и парадигма) // Аспекты контрастивной лингвистики. — Нальчик, 1987. С. 39-47.

44. Дмитриева Л.Д. Модальное значение формы повелительного наклонения в простом предложении // Способы выражения субъективных смыслов и синтаксической связи в сложном предложении. — Душанбе, 1984. С. 46-52.

45. Дмитриев Н.К. Грамматика кумыкского языка. — М. — Л.: Изд-во АН СССР, 1940.-206с.

46. Дмитриев Н.К. Грамматика башкирского языка. — М. Л.: Изд-во АН СССР, 1948.-276с.

47. Дмитриев Н.К. Строй тюркских языков. М.: Изд-во АН СССР, 1962.608с.

48. Дмитриева Л.К. Обращение и вводный компонент. Л.: Изд-во ЛГПУ, 1976.-48с.

49. Долинина И.Б. Императивная парадигма: содержательная структура и механизмы маркировки // Типология императивных конструкций. СПб.: Наука, 1992.-С. 275-280.

50. Донец В.М. О форме и функции глагола в английском побудительном предложении // Грамматические и фонетические исследования по германским языкам. — Кишинев, 1977. С. 85-87.

51. Дыренкова Н.П. Грамматика шорского языка. М.-Л., 1941. Ермолаева Л.С. Типология системы наклонений в современных германских языках // Вопросы языкознания. — 1977. - № 4. - С. 97-106.

52. Зайнуллин М.В. О сущности и границах категории модальности. — Уфа: Изд-во Башкирского университета, 2000. 292с.

53. Закиев М.З. Татарская грамматика. ТЛИ. Синтаксис. Казань, 1995.576с.

54. Зверева Е.А. Научная речь и модальность. Л.: Наука, 1983. - 158с.

55. Зикриллаев Г.Н. Система форм повелительно-желательного наклонения в узбекском языке // Советская тюркология. 1983. - № 1. — С. 87-93.

56. Зикриллаев Г.Н. Феълнинг шахе, сон ва хурмат категориялари системаси. Тошкент, 1990.

57. Зиндер Л.М., Строева Т.В. Историческая морфология немецкого языка. -Л.,1968.- 192с.

58. Золотова Г.А. О модальности предложения в русском языке // Филологические науки. 1962. - № 2. - С. 65-79.

59. Золотова Г.А. Очерк функционального синтаксиса русского языка. — М.: Наука, 1973.-351с.

60. Исаченко А.В. К вопросу об императиве в русском языке // Русский язык в школе. 1957. - №6. - С. 7-14.

61. Исаченко А.В. Грамматический строй русского языка в сопоставлении с словацким. — 4.2. — Братислава, 1960. 577с.

62. Исаченко А.В. О призывной функции языка // Recueil linguistique de Bratislava. Vol. 1 Bratislava, 1948, - P. 45-57.

63. Исхакова Х.Д., Насилов Д.М., Сафронов Ш.С. Повелительные предложения в тюркских языках // Типология императивных конструкций. СПб.: Наука, 1992.-С. 106-119.

64. Ишбулатов Н.Х. Диалекты и говоры башкирского языка (краткие очерки) // Вопросы башкирского языкознания. Уфа, 1972. - С. 52-139.

65. Ишанов К. Повелительное и желательное наклонение в современном казахском языке: Автореф. дис. . канд. филол. наук. — Алма-Ата, 1963. — 30с.

66. Казакова А.С. Кумыкский императив в функционально-семантическом освещении: Автореф. дис. . .канд. филол. наук. — Махачкала, 2003. 21с.

67. Карцевский С. Повторительный курс русского языка. М., 1928. - 112с.

68. Касевич В.Б. Семантика. Синтаксис. Морфология. — М.: Наука. Главная редакция восточной литературы, 1988. 309с.

69. Кенесбаев С.К., Карашева Н.Б. Казахский язык // Языки народов СССР. Т2.-М., 1966.-С. 320-339.

70. Кетенчиев М.Б. Структура и семантика именных предложений в карачаево-балкарском языке: Дис. .д-ра филол. наук. Нальчик, 2001. -362с.

71. Киекбаев Дж.Г. Некоторые вопросы изучения башкирских и татарских диалектов // Памяти В.А. Богородицкого. Казань, 1961. - С. 361-371.

72. Киекбаев Дж.Г. Сравнительная грамматика тюркских языков. — Уфа,1967.

73. Киселева JI.A. Вопросы теории речевого воздействия. Л.: Изд-во ЛГУ, 1978,- 160с.

74. Киселев И.А. Частицы в современных восточно-славянских языках. — Минск, 1976. 160с.

75. Кисловская E.H. Побудительная модальность в структуре повтора (на материале современного английского языка): Автореф. дис. .канд. филол. наук.-Л., 1971.-18с.

76. Кононов А.Н. Грамматика современного узбекского литературного языка. М.-Л.: Изд-во АН СССР, 1960. - 446с.

77. Константинова O.A. Эвенкийский язык // Языки народов СССР. Т5. -Л., 1968. С. 68-87.

78. Конрад Н.И. О языковом существовании // Японский лингвистический сборник. -М., 1959. С. 5-16.

79. Коркина Е.И. Наклонения глагола в якутском языке. М.: Наука, 1970. -307с.

80. Котвич В. Исследования по алтайским языкам. М., 1962.

81. Косилова М.В. К вопросу о побудительных предложениях // Вестник МГУ. Сер. VII. - 1962. - №4. - С. 48-56.

82. Крашенинникова Е.А. Новое в немецкой грамматике. Вып.2. Учение о предложении.-М.: Учпедгиз, 1961.-С. 99-111.

83. Крейдлин Г.Е. Служебные слова в русском языке (семантические и синтаксические аспекты их изучения): Автореф. дис. . канд. филол. наук. -М., 1979.-20с.

84. Ломов A.M. Очерки по русской аспектологии. Воронеж: Изд-во Воронеж, ун-та, 1977. - 140с.

85. Лопатин В.В., Лопатина Л.Е. Русский толковый словарь. — М.: Русский язык, 1998.- 832с.

86. Луценко H.A. О глаголах совершенного вида в форме повелительного наклонения с отрицанием // Русский язык в школе. 1986. - №2.

87. Мейе А. Введение в сравнительное изучение индоевропейских языков. -М.-Л., 1938.-С. 249.

88. Мельничук O.A. Функциональная соотносимость способов передачи значений «побуждение к действию» и «запрет» в современном французском языке.-Л. 1982.

89. Мирович А.Н. Основные функции частиц в современном русском языке // Лексикологический сборник. М., 1965. Вып. 5. - С. 104-111.

90. Муравицкая М.П. Полисемия императива // Математическая лингвистка. Вып. 1. Киев: Изд-во Киевского университета, 1973. - С. 50-60.

91. Мучник И.П. О значении форм повелительного наклонения в современном русском языке //Учен. зап. Москв. Обл. пединститута, 1955, т.32, вып.5. С. 13-35.

92. Мучник И.П. Грамматические категории глагола и имени в современном русском литературном языке. Л., 1971, - 298с.

93. Нариньяни A.C., Гафт Р.И., Дебрэнн М., Першина Е.Л. Языковое взаимодействие и функции речевого акта // Модулирование языковой деятельности в интеллектуальных системах. -М., 1987.

94. Неверов C.B. Теория «языкового существования» в японской лингвистике // Проблемы зарубежной социолингвистики. М., 1976. - С. 138157.

95. Неверов C.B. Общественно-языковая практика современной Японии. — М., 1982.- 149с.

96. Николаева Т.М. Коммуникативно-дискурсивный подход и интерпретация языковой эволюции // Вопросы языкознания. 1983. - №3. -С. 111-119.

97. Новичкова Р.Н. О сложных синтаксических структурах, содержащих императивную форму // Филологические науки. 1983. - №3.

98. Пазухин Р.В. Целенаправленность высказывания // Проблемы языкознания. Л.: Изд-во ЛГУ, 1961.

99. Пазухин Р.В. Так называемое «повелительное наклонение» и его парадигма// Studia Rossika Posnaniensia. Posnan. 1974. №6. - P. 85-95.

100. Панов M.B. О парадигматике и синтагматике // Изв. АН СССР. Отд. лит. и яз. 1980. - №2. - Т.39. - С. 128-137.

101. Панфилов В.З. Взаимоотношение языка и мышления. — М.: Наука, 1971.-232с.

102. Пешковский A.M. Интонация и грамматика. — Л.: Изд-во АН СССР,1928.

103. Пешковский A.M. Русский синтаксис в научном освещении. — М.: Учпедгиз, 1956.-511с.

104. Пешковский A.M. Избранные труды. М.: Учпедгиз, 1959. - 292с.

105. Покровская Л.А. Синтаксис гагаузского языка в сравнительном освещении. — М.: Наука. Главная редакция восточной литературы, 1978. -164с.

106. Поройкова Н.И. Морфологические и морфологизированные средства выражения побуждения, примыкающие к парадигме повелительного наклонения // Функциональный анализ грамматических единиц. Л., 1980. — С. 77-98.

107. Потебня A.A. Из записок по русской грамматике. М. - Л.: Изд-во АН СССР, 1941. Т.4. - 520с.

108. Потебня A.A. Из записок по русской грамматике. М.: Учпедгиз, 1958. Т. 1-2. — 536с.

109. Рагимов М.Ш. К вопросу о формировании категории наклонения и ее отношение к категории времени в азербайджанском языке // Вопросы категорий времени и наклонения глагола в тюркских языках. Баку: Элм, 1968.-С. 117-130.

110. Радлов B.B. Die alttürkischen. Inschriften der Mjngolei. СПб., 1897.

111. Рамстедт Г.И. Введение в алтайское языкознание. — М., 1957.

112. Рассадин В.Н. Морфология тофаларского языка в сравнительном освещении. М.: Наука, 1978. - 287с.

113. Русская грамматика. Т.1. М.: Наука, 1980. - 783с.

114. Русская грамматика. Т.2. — М.: Наука, 1980. — 709с.

115. Сабанеева М.К. К проблеме наклонения в связи с лингвистической концепцией Г. Гийома. // Филологические науки. 1979. - №2. -С. 62-70.

116. Савченко А.Н. Древнейшие грамматические категории глагола в индоевропейском языке. // Вопросы языкознания. 1955. - №4. - С. 114-120.

117. Саитбатталов Г.Г. Башкирский язык. Т.1. Синтаксис простого предложения. Уфа: Китап, 1999. - 352с.

118. Сауранбаев Н.Г. О категории лица повелительного наклонения // Известия АН Каз.ССР. №135. Серия филология и искусствоведение. Вып. 1-2. - Алма-Ата, 1954. - С. 28-45.

119. Серебренников Б.А., Гаджиева Н.З. Сравнительно-историческая грамматика тюркских языков. Баку: Маариф, 1979. - 302с.

120. Серебренников Б.А. Система времен татарского глагола. Казань: Изд-во Казанского университета, 1963. - 75с.

121. Сильницкий Г.Г. Наклонение и обусловленность. // Функционально-типологические проблемы грамматики: Тезисы научно-практической конференции. Вологда, 1986.

122. Сравнительно-историческая грамматика тюркских языков. Морфология. Отв. ред. Э.Р. Тенишев. -М.: Наука, 1988. 557с.

123. Странишева Д. Транспозиция граммем как средство выражения модальности и смежные явления языковой структуры // Otâzky slovanské syntaxe, III Brno, 1973. S 149-152.

124. Султанбаева X.B. Функционально-семантическая категория побудительности в современном башкирском языке: Автореф. дис. . канд. филол. наук. — Уфа, 1997. 25с.

125. Султанбаева Х.В. Побудительность как функционально-семантическая категория: на материале башкирского языка. Уфа, 1999. — 142с.

126. Текуев М.М. О глагольном словосложении в карачаево-балкарском языке. Нальчик: Эльбрус, 1979. - 84с.

127. Текуев М.М. Темпоральность как важнейший категориальный признак карачаево-балкарского глагола. — Нальчик: Полиграфсервис иТ, 2000. 256с.

128. Теория функциональной грамматики: Темпоральность. Модальность. -Л.: Наука, 1990.-254с.

129. Типология императивных конструкций. Отв. ред. B.C. Храковский. — СПб., 1992.-301с. i

130. Тумашева Д.Г. Категория наклонения // Татарская грамматика. Т.П. Морфология. — Казань: Татарское книжное издательство, 1993. С. 136-145.

131. Тумашева Д.Г. Татарский глагол: Опыт функционально-семантического исследования грамматических категорий. Казань, 1986. — 188с.

132. Тыбыкова А.Т. Исследования по синтаксису алтайского языка: Простое предложение. Новосибирск: Изд-во Новосиб. Ун-та, 1991. — 228с.

133. Урусбиев И.Х. Спряжение глагола в карачаево-балкарском языке. — Черкесск, 1963.-281с.

134. Хангильдин В.Н. Татар теленец грамматикасы. Казан, 1954. - 3356.

135. Хангишиев Д. М. К вопросу о категории наклонения глагола в кумыкском языке // Советская тюркология. 1988. - №4 — С. 13-21.

136. Хасанова М.М. Повелительное наклонение в эвенкийском языке. — Л., 1986.- 104с.

137. Хожаев Б. Некоторые вопросы наклонения туркменского языка // Вопросы категорий времени и наклонения глагола в тюркских языках. -Баку: Элм, 1968.-С. 157-167.

138. Холодович A.A. О типологии речи // Историко-филологические исследования. М., 1967. - С. 202-208.

139. Храковский B.C. Очерки по русскому и арабскому синтаксису. — М.,1973.

140. Храковский B.C., Володин А.П. Особенности строения императивной парадигмы в сопоставлении с индикативной // Советская тюркология. 1978. - №6. - С. 3-11.

141. Храковский B.C., Володин А.П. Семантика и типология императива. Русский императив. JL: Наука, 1986. - 272с.

142. Храковский B.C. Повелительность // Теория функциональной грамматики. Темпоральность. Модальность. Л.: Наука, 1990. - С. 185-231.

143. Чеченов A.A., Ахматов И.Х. Карачаево-балкарский язык // Языки мира: Тюркские языки. М.: Индрик, 1997. - С. 272-286. f

144. Цейтлин С.Н. Конструкции с формами повелительного наклонения в неимперативном употреблении // Теория функциональной грамматики. Темпоральность. Модальность. Л.: Наука, 1990.-С. 150.

145. Цивьян Т.В. К описанию этикета как семантической системы // Симпозиум по структурному изучению знаковых систем. М., 1962.

146. Шендельс Е.И. О грамматической полисемии // Вопросы языкознания. -1962.-№3.-С. 47-55.

147. Шведова Н.Ю. Очерки по синтаксису русской разговорной речи. — М.: Изд-во АН СССР, 1960. 377с.

148. Шведова Н.Ю. О долженствовательном наклонении // Синтаксис и норма.-М.: Наука, 1974.-С. 107-122.

149. Широкова А.Г. Проблематика транспозиции форм наклонений в славянских языках // Сопоставительное изучение русского языка с чешским и другими славянскими языками. М.: Изд-во МГУ, 1983. - С. 83-103.

150. Шмелев Д.Н. Внеимперативное употребление формы повелительного наклонения в современном русском языке // Русский язык в школе. 1961. -№5. - С.50-55.

151. Штелинг Д.А. Целенаправленность речи и категории наклонения // Русский язык за рубежом. 1973. - №3. - С. 64-70.

152. Щербак A.M. Очерки по сравнительной морфологии тюркских языков, (глагол). Л.: Наука, 1981. - 184с

153. Щербак A.M. Очерки по сравнительной морфологии тюркских языков, (наречие, служебные части речи, изобразительные слова) / Отв. ред. Л.А. Покровская. Л.: Наука, 1987. - 152с.

154. Эвин-Трипп С. Социолингвистика в США // Социально-лингвистические исследования. М., 1976, - С. 181-189.

155. Юлдашев A.A. Система словообразования и спряжения в башкирском языке. М.: Изд-во АН СССР, 1958. - 195с. t

156. Юлдашев A.A. Аналитические формы глагола в тюркских языках. — М.: Наука, 1965.-276с.

157. Юнусалиев Б.И. Вспомогательные глаголы в киргизском языке: Автореф. дис. . канд. филол. наук. Фрунзе, 1949. - 27с.

158. Юсупов Ф.Ю. Изучение татарского глагола. Казань, 1986. - 288с.

159. Языки мира. Тюркские языки. Бишкек, 1997. - 540с.

160. Языки мира. Тюркские языки. М.: Индрик, 1997. - 544с.

161. Якобсон P.O. Шифтеры, глагольные категории и русский глагол // Принципы типологического анализа языков различного строя. — М., 1972.

162. Якобсон P.O. Zur Struktur der russischen Verbums // Jakobson R. Selected Writings. The Hague, 1971, V2. P. 7-16.

163. Якубинский Л.П. О диалогической речи // Русская речь. Пг., 1923. С. 96-194.

164. ИСТОЧНИКИ ЦИТИРОВАННЫХ ПРИМЕРОВ

165. Кулиев К.Ш. Жаралы таш. Нальчик: Къабарты-Малкъар китап басмасы, 1965.-2326.

166. Кучинаев А.Ю. Жашауну шорхасы. Нальчик: Эльбрус, 1991. - 2566. Къарачай-малкъар фольклор. - Нальчик: «Эль-фа» Басма АРА, 1996.5926.

167. Макитов С.И. Сайламала. Нальчик: Эльбрус, 1997. - 5926. Малкъар халкъ жомакъла. - Нальчик: Къабарты-Малкъар китап басмасы, 1959.-2406.

168. Минги Tay 1994, №1,3, 4; 1999, №1,2, 3, 5. Нюр / Сост.: Э. Гуртуев. Нальчик: Эльбрус, 1994. - 2486. Отаров К.С. Жаз желлери. - Нальчик: Эльбрус, 1979. - 2966. Сабийлеге хапарла китабы. / Сост.: Э. Гуртуев. — Нальчик: «Эль-фа», 1955.-3046.

169. Толгуров З.Х. Тёгюлген минчакъла. Нальчик: Эльбрус, 1997. - 3446. Хожа. / Сост.: И.Ахматов, А. Холаев. - Нальчик: Эльбрус, 1999. - 2246. Хочуев С.Ш. Хапарла. Нальчик: Къабарты-Малкъар китап басмасы, 1957.- 1046.

170. Шаваев Х.И. Бир жашауну минг бети. Нальчик: Эльбрус, 1985.3526.

171. Шуёхлукъ 1961 № 3, 4; 1964 № 2, 3, 4.

172. Этезов О.М. Сайламала. Нальчик: Эльбрус, 2003. - 1606.