автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.04
диссертация на тему: Историко-типологическое исследование древних германских литературных языков (древнеанглийского, древневерхненемецгого, древнеисландского)

Полный текст автореферата диссертации по теме "Историко-типологическое исследование древних германских литературных языков (древнеанглийского, древневерхненемецгого, древнеисландского)"

А Г*

ин

На правах рзтсопкси

Лсгутенкова Татьша Геннадьевна

ИСТОРИКО-ТИПОЛОГИЧЕСКОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ

ДРЕВНИХ ГЕРМАНСКИХ ЛИТЕРАТУРНЫХ ЯЗЫКОВ (древнеанглийского, дрсвневсрхиснемецксго, древнскслацдского)

Специальность 10.02.04 - германские языки

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени доктора филологических наук

Москва 1996

Работа выполнена на кафедре германского языкознания Московского государственного университета им. М.В.Ломоносова

Официальные оппоненты: доктор филологических наук, профессор А.Л.ЗЕЛЕНЕЦКИЙ доктор филологических наук, профессор С.М.МЕЗЕНИН доктор филологических наук Ю.М.ТРОФИМОВА

Ведущая организация - отдел германистики и кельтологии РАН

Зашита состоится __ 1996 г. на заседании

специализированного совета Д-053.05.15 при Московском государственном университете им. М.В.Ломоносова.

Адрес: 119899, ГСП. Москва, Воробьевы горы, МГУ, 1-й корпус гуманитарных факультетов, филологический факультет.

С диссертацией можно ознакомится в библиотеке филологического факультета МГУ.

Автореферат разослан ^^_____1996 г.

Традиционно история литературного языка рассматривалась в рамках более общей дисциплины - истории языка. Некоторые аспекты истории литературного языка перемежались с изложением фактов языкового развития в области грамматики и лексики. При этом преимущественное внимание уделялось, как правило, заключительному этапу формирования литературного языка, в основном совпадающему с периодом становления нации. Донациональный этап развития литературного языка находился за пределами систематических исследований, был представлен неполно. Недостатки такого подхода очевидны: единый процесс истории литературного языка оказывался раздробленным нз отдельные фрагменты, слабо связанные между собой, из поля зрения ускользали объективные закономерности в развитии литературного языка, а также специфические особенности отдельных этапов, которые могли быть выявлены лишь при сопоставлении различных синхронных срезов.

В последние годы этот подход в целом преодолен. История литературного языка выделилась в самостоятельную научную дисциплину, отличную от истории языка. Такое разделение, как представляется, было успешным лишь в период становления новой научной дисциплины, однако уже сейчас все заметнее ощущается ограниченность и такого подхода, тем более, если различия между проблематикой истории языка и истории литературного языка становятся самоцелью. Анализ языковых изменений и различных языковых фактов осуществляется в отвлечении от реальных условий функционирования языка, от социально-исторического контекста. В этом случае язык оказывается некоей весьма условной абстракцией. Тогда как многие языковые факты и языковые изменения если

не обусловлены, то тесно связаны с историей человеческого общества. В этом состоит специфика языка как объекта научного исследования.

С другой стороны, в центре внимания истории литературного языка часто оказывается история памятников, а результаты лингвистических исследований используются лишь в качестве необязательной иллюстрации. Данная трактовка истории литературного языка приводит к отождествлению понятия литературного языка и языка художественной литературы, что вряд ли правильно, так как художественная литература есть явление довольно позднее, а формирование литературного языка начинается намного раньше, причем литературный язык используется не только для создания художественных произведений.

Актуальность и теоретическая значимость проводимого исследования определяется необходимостью нового этапа в изучении литературной формы языка, в основе которого оказывается качественно новое единство двух научных дисциплин - истории языка и истории литературного языка, когда изучение языковых фактов и языковых изменений осуществляется с учетом их реального функционирования в конкретной языковой форме в конкретный исторический период. Преимуществом такого подхода является то. что он позволяет избежать условности и схематизма в исследовании фактов языка и закономерностей языкового развития, позволяет включить в рассмотрение реальный контекст языкового функционирования (различные типы текстов), характеризующий не только стадию в языковой эволюции, но и особенности исторического периода, важные для народа-носителя языка; позволяет соединить изучение

языка с изучением культуры и получить, следовательно, относительно многомерную картину объективной действительности.

Историко-типологическое исследование литературных форм близкородственных языков предполагает установление на основе широкого сопоставления типологически релевантного сходство, а также специфических особенностей кз;адого языка, обусловленных своеобразием конкретных исторических условий. Иными словами, исследование типологии группы родственных языков в синхронном плане имеет важное значение для выявления общих черт, в своей совокупности составляющих типологические признаки данной группы языков. Историка-типологическое исследование позволяет определить сдвиги в типологии как отдельных языков, так и всей группы. Типологическое исследование литературных форм близкородственных языков имеет цепью установление не только структурных признаков, позволяющих отнести исследуемые языки к определенному типу, но и выявление признаков, характеризующих определенный тип литературного языка. Многие принципиальные дня настоящего исследования положения почерпнуты из работ М.М.Гухман, в частности, ее определение понятия "тип литературного языка": "Тип литературного языка обусловлен конкретными историческими условиями существования народа-носителя данного литературного языка, уровнем развития всей ого духовной культуры" (Гукмзн М.М. К типологии германских литературных языков донационального периода // Типология германских литературных языков. М., 1976. С. 6).

В конкретной исторической характеристике литературного языка отправным пунктом является изучение языковой ситуации и способа существования народного языка или языка народности, по-

следи ни обозначает языковую систему во всех ее проявлениях, таким образом, литературный язык оказывается составной частью народного языка.

Понятие "языковая ситуация" широко используется исследователями, см. , например, работы М.М.Гухман, H.H. Семенюк, представителей Пражской лингвистической школы, др., однако возможны различные толкования. Например, А.Едличка определяет языковую ситуацию исходя из трех понятий: языковое или (коммуникативное) сообщество, языковая коммуникация и языковое целое (Едличка А. Литературный язык в современной коммуникации Н Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 20. Теория литературного языка в работах ученых ЧССР. М., 1987. С..43-46). В настоящей работе под языковой ситуацией понимается совокупность всех форм существования данного народного языка, а также других языков, распространенных на той же территории, статус и взаимодействие которых определяются конкретными социально-экономическими, историко-культурными, географическими, политическими условиями, а также внутренними объективными закономерностями языкового развития.

Понятие "способ существования языка" было введено О.А.Смирницкой и обозначает соотношение между различными нормализованными и ненормализованными формами языка, которое определяет единство данного языка, т. е. его тождество самому себе.

Представляется, что если понятие "языковая ситуация" позволяет по возможности полно описать некоторое синхронное состояние языка, то понятие "способ существования языка" оказы-

вается полезным для характеристики определенного изменения, сдвига в системе языковых форм.

Существенно дополнить информацию о языковой ситуации может построение функциональной парадигмы языка, т. с. модели, отражающей иерархию системы форм его существования, его функциональную стратификацию. Термин "функциональная парадигма" принадлежит М.М.Гухман (Типы наддиалектных форм языка, 1981;4) и используется в последние годы многими исследователями ( см., например, Филичева Н.И. Немецкий литературный язык. М., 1992. С. 7 и далее).

Оперирование понятиями "языковая ситуация", "способ существования языка'' и "функциональная парадигма" делает возможной характеристику литературного языка в статике и динамике, во взаимосвязях с другими языковыми формами.

Новизна работы заключается в том, что в ней впервые предпринята попытка системного сопоставительного исследования литературных германских языков донэционального периода (древнеанглийского, древневерхненемецкого и древнеисландского), который отмечен важными событиями в жизни германских народов. Принятие христианства и распространение письменности на основе латинского алфавита оказали непосредственное влияиие на изменение языковой ситуации, способа существования языков и формирование новой или изменившейся функциональной парадигмы. Эти изменения нашли отражение а новом литературном узусе, сформировавшемся в результате взаимодействия двух литературных традиций: германской устной, представленной большей частью в поэтических памятниках, и латинской, преимущественно ученой.

В качестве объекта исследования выбраны прозаические тексты, выполненные в рамках христианской традиции и в большей степени сориентированные на латиноязычную литературу. Выделенный тип текстов, условно обозначенный как "дидактические памятники письменности", занимает разные позиции в общем корпусе памятников в Англии, Германии и Исландии. В частности, в Исландии они относятся к периферии литературного процесса. Однако выбор именно этих текстов позволяет сопоставить все три языка как минимум в сходных историко-культурных обстоятельствах, а сделанные при этом наблюдения, несмотря на принятое ограничение, не противоречат объективной характеристике литературных форм в целом, так как языковые ситуации в Англии, Германии и Исландии подразумевают более или менее интенсивные контакты с латинским языком и связанные с этим изменения литературного узуса. Дидактические памятники письменности демонстрируют эти изменения в наибольшей степени по сравнению со всеми прочими текстами, тенденции и направления преобразования литературного узуса проявляются в них с наибольшей отчетливостью.

Для проведения исследования важно обозначить его языковые критерии, которые суть языковые факты и явления, релевантные для формирующегося литературного узуса. Критерии отбора языковых фактов учитывают разнообразие языковых уровней, а также подвижность отдельных участков языковой системы. Поскольку сопоставление с германской литературной традицией на устно-поэтической основе предполагает обнаружение преемственности старого и нового литературных узусов, то мобильные участки языковой системы связаны с латинским влиянием на германские языки.

Ограничение числа рассматриваемых языковых фактов связано также с рациональным ограничением материала исследования. Выбор осуществляется не произвольно, поэтому данное ограничение не приводит к искажению получаемых результатов. В соответствии с вышеизложенным предметом непосредственного изучения в работе являются следующие языковые факты:

1) лингвистические термины;

2) лексико-семантическая группа слов со значением нравственно-этической оценки;

3) словообразовательные модели Nomina Agentis и Nomina

Abstracta;

4) причастие I;

5) способы обозначения степеней качества;

6) развитие гипотаксиса на основе паратаксиса и формирование системы союзных средств подчинительной связи.

Собственно задачи исследования формулируются следующим

образом:

а) определить функции и место отмеченных языковых фактов в формирующемся литературном узусе;

б) установить соотношение латинской и германской литературных традиций при формировании литературного узуса;

в) выяснить сходство и своеобразие каждого из исследуемых древних германских языков (древнеанглийского, древневерхненемецкого и древнеиспандского), проявляющиеся в формировании литературного узуса.

Структуру работы определяет необходимость представить все выбранные в качестве объекта исследования языковые факты, а

также решить поставленные задачи. Диссертация состоит из Введения, пяти глав, Заключения, библиографического списка и списка сокращений.

Практическая ценность диссертации состоит в том, что сделанные в ней наблюдения делают возможными реконструкции языковых ситуаций или прогнозирование определенных процессов в языках, сведения о которых фрагментарны. Результаты исследования могут быть также использованы при чтении курсов по сравнительной грамматике германских языков, по истории германских языков, по теории литературного языка.

Апробация работы. Результаты проведенного исследования были представлены в докладах на научных конференциях (с1986 по 1996 годы), а также обсуждались на заседаниях кафедры германского языкознания филологического факультета Московского государственного университета им. М.В.Ломоносова и на собраниях проблемной группы по исторической поэтике под руководством О.А.Смирницкой. Отдельные положения и выводы диссертации апробировались в курсе по теоретической грамматике и спецкурсе "Литературный язык как историческая категория", прочитанных автором на романо-германском факультете Тверского государственного университета. Основное содержание диссертации отражено в монографии, статьях и опубликованных тезисах докладов на научных конференциях (общий объем - 18,7 п.л.).

Содержание работы

Введение "Теоретические основы и принципы историко-типологического исследования древних германских литературных языков. Историко-культурные и языковые ситуации в Германии, Англии и Исландии в средние века" представляет собой очерк своеобразных исторических обстоятельств, при которых в средневековых Англии, Германии и Исландии происходит формирование, развитие и преобразование литературного узуса. Во Введении также излагаются теоретические предпосылки проводимого исследования, уточняются важнейшие термины, намечается стратегия исследования

Гпаза 1. "Древнегерманские дидактические памятники письменности, их историческая и жанроьо-стипистическая характеристика" состоит из четырех разделов: 1) "Дидактические памятники письменности и их классификация"; 2) "Дидактические памятники письменности и проблемы перевода"; 3) "Жанровое своеобразие древнегерманских дидактических памятников письменности"; 4) "Преемственность стилистических приемов в древнегерманских дидактических памятниках письменности".

Предлагается одна из возможных классификаций текстов, которая отвечает задачам исследования и не противоречит объективным характеристикам памятников письменности, а также суждениям о них современников. К дидактическим памятникам мы относим пять групп текстов, выделяемых в соответствии с целевой установкой и жанрово-стилистическими особенностями: глоссарии, особый

тип двуязычных текстов (переводы-комментарии Ноткера, "Коллоквиум" Эльфрика, многочисленные вставки в других текстах), переводы теологических, философских, исторических и прочих сочинений, оригинальные тексты, созданные по образцу или под влиянием иноязычной литературы в рамках христианской традиции, лингвистические трактаты.

Анализ переводных текстов, отнесенных нами к группе дидактических памятников письменности, показывает использование двух различных способов перевода: буквального и перевода-интерпретации. В зависимости от типа перевода в текстах по-разному отражаются объективные процессы языкового развития и степень влияния латинского языка.

Жанрово-стилистические признаки исследуемых текстов, с одной стороны, свидетельствуют о владении авторами (переводчиками) предшествующим литературным узусом, демонстрируя отчетливую связь с германской устно-поэтической традицией (например, использование аллитерации, формульных фраз и других стилистических приемов), но с другой стороны, в ряде случаев являются следствием латинского воздействия. При наличии тесной связи с устной традицией рассматриваемые тексты - качественно новое явление, часть книжной культуры. При этом часто используемое в текстах название "книга" имеет более широкий и важный смысл, нежели обозначение письменного текста, намечая связь с Великой Книгой - Библией. Книжная культура в значительной степени формируется под сенью христианской церкви.

Следующие четыре главы посвящены исследованию языковых фактов и явлений, демонстрирующих изменения литературного узуса

в германоязычных странах раннего средневековья. Эти языковые факты относятся к различным уровням языковой иерархии. В настоящей работе под уровнем языка понимается совокупность языковых формальных средств для вырзжекня определенного содержания. Иерархия уровней - это. прежде всего, иерархия значений: лексического, словообразовательного, морфолого-грамматического и синтаксического. Такое понимание не более, чем исследовательский прием, позволяющий сгруппировать и рационально организовать материал, поэтому в работе отсутствует подробное обоснование.

В Главе И. "Лексико-семантический уровень анализа" два раздела - 1. "Лингвистическая терминология в древних германских языках" и 2 " Лексико-семантическая группа слов со значением нравственно-этической оценки". Лексика, как совокупность слов языка, в принципе является наиболее лабильным языковым уровнем, представляя собой открытую систему. Эта система неоднородна в том смысле, что разные ее участки характеризуются различными степенями подвижности, которые при этом исторически детерминированы.

Лексемы с терминологическим значением появляются в связи с формированием научного подхода, предполагающего установление объективных закономерностей в развитии окружающего мира, взаимосвязи и взаимозависимости происходящих в нем событий и явлений. Как и.научное мировоззрение термин в качестве лексической категории проходит различные стадии становления, является исторической категорией, которая нуждается в уточнении применительно к исследуемому материалу и исследуемому историческому периоду. Естественно, что термин на ранней стадии становления научного

мировоззрения определенным образом отличается от современного термина. Возникая в условиях строго определенного контекста, средневековый термин существует подчас в нескольких или даже в одном тексте, в связи с чем возрастает значение авторской интенции, как важного субъективного фактора терминотворчества.

Материалом исследования в первом разделе служат четыре древнеисландских грамматических трактата и латинская "Грамматика" Эльфрика для англосаксов. Указанные источники неравноценны для решения вопросов лингвистической терминологии прежде всего потому, что цели, которые преследовали авторы этих произведений, весьма различны.

При написании "Грамматики" Эльфрик вовсе не пытался создать древнеанглийскую лингвистическую терминологию, так как цель его - описание грамматики латинского языка. Древнеанглийские эквиваленты латинских терминов в "Грамматике" Эльфрика являются лишь средством перевода и разъяснения новых для англосаксов понятий. Подобным же образом определяются задачи авторов третьего и четвертого грамматических трактатов. Напротив, в первом и втором древнеисландских грамматических трактатах перед нами предстает стройное описание букв (и звуков) древнеисландского языка, описание, в котором используется вполне сложившаяся лингвистическая терминология. Лексемы первой группы можно условно обозначить как потенциальные термины в отличие от собственно терминов второй группы. Различия между собственно терминами и потенциальными терминами не только функциональные, проведенное исследование выявило также различия в способах создания и употребления. В то время как первые демонстрируют относительную

самостоятельность, вторые непосредственно зависят от латинского образца.

Ограничение сферы бытования средневекового термина влечет за собой возможность варьирования, при этом варьировать может и формальная, и содержательная стороны термина Так, понятие "согласный" (лат. сопэопапз) передается ди. тйЫаГг во втором грамматическом трактате и ди. гатЫюЗалсН в первом и третьем грамматических трактатах, ср. также да. уосаКууэ уэ с!ур1епсШс оЗЗе дес!депсШс в "Грамматике" Эльфрика; а ди. гос1с1 может обозначать "гласный" в первом грамматическом трактате и "речь, голос* в первом, втором и третьем грамматически* трактатах.

Термин непременно соотносится с другими терминами как компонентами единой системы взаимосвязанных понятий и соответственно выражающих их средств языка. Терминология представляет собой вполне отчетливо выделяемую внутри лексической системы совокупность слов и словосочетаний, т. е. подсистему, которая если и не является закрытой, то доступ в нее ограничен целым рядом условий. Из этого тезиса вытекают, по меньшей мере, два следствия. Во-первых, отсутствие доступного изучению систематического описания с использованием терминологических лексем древневерхненемецкого языка или какого-либо другого языка на древневерхненемецком языке не позволяет рассматривать древневерхненемецкие лексемы иногда с аналогичным или тождественным древнеанглийским и древнеисландским терминам значением как термины(ср. двн. Ы|0с!ог "звук, голос" и ди. N¡63 "звук (речи)", древневерхненемецкое слово, хотя и тождественно древнеисландскому слову семантически

и этимологически, термином не является, так как существует вне терминологической системы).

Практическое отсутствие древневерхненемецкой лингвистической терминологии для нашего исследования оказывается значимым, поскольку свидетельствует о том, что формирование литературного узуса древневерхненемецкого языка проходит более ранние стадии, не соотнесенные или слабо соотнесенные с сознательным языковым нормированием.

Вторым следствием из сделанного выше утверждения являются особенности социальной ориентированности средневекового и современного терминов. На более ранних стадиях развития науки, как можно предположить, научной деятельности в большей степени был свойствен оттенок популяризаторства и просветительства, и формирование научной терминологии в большей степени было связано с объяснением терминов. Думается, что подтверждением этому служат термины, представляющие собой переосмысленные слова из общенародного языка (ср. лат. verbum "глагол" - ди. огй, да. word "глагол" и "слово"), а также то, что в случае заимствования чужой научной концепции и сложившейся терминологии термины большей частью являются кальками (ди. hluttekning - лат. participium "причастие", ди. viSora - лат. adverbium "наречие", ди. samtegning - лат. conjunctio "союз", ди. fyrirsetning - лат. praepositio "предлог", да. participium ys dael nimend "participium есть причастие", др.), а не лексическими заимствованиями.

Текучесть и изменчивость смысловой структуры и состава лекси-ко-семантической группы слов со значением нравственно-этической оценки обусловливается в значительной мере эволюцией представ-

.пений о добре и эле, о нравственности в истории человеческого общества. Нравственный идеал, составляя важную часть мировоззренческих представлений, является понятием историческим. В средние века германские народы в процессе приобщения к христианской религии переживали смену дохристианских представлений о нравственности христианскими, что выражалось во взаимодействии дохристианского и христианского нравственных кодексов. Второй раздел состоит их двух частей: "Представления о добре и эле у германцев до принятия христианства" и "Нравственный кодекс германцев после принятия христианства".

В ходе исследования выяснилось, что в дохристианских представлениях германцев этическое как мыслительная категория слабо вычленяется из совокупности положительных и отрицательных оценок героев и их поступков. Цементирующими элементами в группах положительных и отрицательных оценок являются лексемы с обобщенными значениями, такие как обозначающие понятия "добро/хороший" (да. aöd и säe), ди. göSr, реже saell, двн. guot, got) и "зло/плохой" (ди. illr, да. wyrsa "хуже, худший"). Наиболее часто отмечаемыми положительными качествами являются. "смепость/смелый", "воинственность/воинственный" (да. heaSo-röf "смелый в битве", swiä-hicgende "мужественный, смелый", ди froekn, boSfroekn, vigfroekn, vfgdiarft, hvass, hugomsiorr "смелый, воинственный"); " сила / сильный", "мощь/ могучий" (да. sträng "сильный", ди. rlkr, megandi, rammr, oflugr, sterkr "сильный"); "мудрость/мудрый" (да. frod "мудрый", snotor "мудрый", двн. fröt "мудрый", spähi "умный, хитрый"). Понятие "зло/плохой", вероятно, связано с представлениями о смерти, о чем свидетельствует боль-

шое количество лексем со значениями "смерть", "убийство", "убийца", "убивать" (да. да. cwealm, morSbealu "убийство", gast-bona "душеубийца", bona "убийца", hand-bana "убивающий руками", cwealm-cuma "убийственный пришелец, убийца-пришелец", ácwellan "убить", ди. bani "убийца", двн. baño "убийца"). Рассмотренный в работе материал показывает, что положительные оценки доминируют над отрицательными.

Приобщение к христианству и распространение христианских нравственных ценностей отражаются и в языке германских народов. В дидактических памятниках письменности (текстах, созданных в рамках христианской традиции) исследуемая лексико-семантическая группа слов со значением нравственно-этической оценки отчетливо выделяется, приобретая индуцирующий характер, в частности, в нее втягиваются лексемы, обозначавшие различные положительные и отрицательные оценки субъекта и его поступков в дохристианской традиции. Многие лексемы этой группы являются кальками латинских слов, обозначающих нравственные категории (ср. да. mildheortnis, двн. armherzin - лат. misericordia "милосердие", др.).

Христианский кодекс фактически распадается на два кодекса. Первый - это добродетели идеального субъекта - Бога, второй -нравственные устои людей, т.е. положительные и отрицательные оценки распределяются на условиях дополнительности.

Исследование различных лексико-семантических групп - лингвистических терминов и слов со значением нравственно-этической оценки - показало очевидные преобразования, происходящие в лексических системах древних германских языков. Стимулятором этих преобразований является активное проникновение новых понятий,

связанных с приобщением к христианской религии и усвоением христианских нравственных ценностей, а также с приобщением к средневековой христианской учености, развивающейся на прочном фундаменте античности.

Проникновение новых понятий не повлекло за собой проникновения значительною количества заимствованных лексем, хотя одно из центральных понятий о семантической группе нравственных категорий и является заимствованием - это "христианин/ христианский" (да. cristen, двн. cristin, ди. kristínn, ср. лат.-греч. khristianos сущ., прил. и поэднелат. christianus прил., затем сущ. "христианский/христианин", а также производные да Cristian "обращать в христианство", ди. kristna "обращать в христианство", двн kristeniích "христианский", chnstinheií "христианство, обет при крещении", ди kristi "христианская вера, христианство").

Главными способами пополнения словаря в изучаемый период являются калькирование и приспособление исконных германских слов для обозначения новых понятий путем изменения их семантической структуры. Предпочтение собственных языковых средств заимствованиям обусловливается различными факторами. Важное значение имеют просветительство и дидактизм как характерные признаки эпохи средневековья.

Отмечаемые в ходе исследования преобразования словаря носят системный характер, что в случае лингвистических терминов обусловливается спецификой терминологической лексики, а в случае лексико-семантической группы слов со значением нравственно-этической оценки предопределяется изменением идеологических ориентиров, также имеющих признак системности.

Лексико-семантическая группа слов со значением нравственно-этической оценки и лингвистические термины обнаруживают ряд сходных черт. Как и в терминологии, где новое понятие раскрывается путем разъяснений и дефиниций, центральные понятия, выраженные лексемами с обобщающими значениями ("добро/ хороший", "зло/ плохой", "грех/ греховный", "христианин/ христианский"), дешифруются прочими понятиями нравственного кодекса.. Лексема входит в лексико-семантическую группу слов со значением нравственно-этической оценки лишь при установлении соотносительных связей с другими членами группы, связи эти реализуются в системе. Вместе с тем, по сравнению с лингвистической терминологией эта система более открыта и связи между ее членами менее жесткие.

Глубина изменений, происходящих в лексических системах древних германских языков, различна. Наибольшим консерватизмом отличается лексический состав древнеисландского языка. В наибольшей степени новационной представляется лексика в древневерхненемецком языке большей частью за счет различного рода калек. Промежуточное положение занимает древнеанглийский язык.

Высокий уровень синонимии характеризует лексические системы всех исследуемых языков, в том числе и как следствие нестабильного, меняющегося узуса, результат поисков адекватного выражения новых понятий.

В Главе III. "Словообразовательный уровень анализа" - рассматриваются две традиционно сопоставляемые группы суффиксальных производных существительных: Nomina Agentis и Nomina Abstracta. Важным ходом в исследовании этих двух групп является выделение на основе понятия продуктивности словообразоеатель-

ных моделей, относящихся к ядру, и периферийных словообразовательных моделей. Словообразование представляет собой систему взаимосвязанных компонентов - словообразовательных моделей, и предлагаемый подход позволяет наблюдать взаимосвязи и взаимозависимости между ними, а также тенденции и перспективные направления рззэития.

Третья глава состоит из четырех разделов. Первые три: 1. "Архаизирующие тенденции в древнеисландском словообразовании", 2 "Особенности древневерхненемецкого словообразования (к проблеме регионального варьирования)"; 3. "Тенденция к унификации в древнеанглийском словообразовании", представляют собой очерки дифференциальных признаков суффиксального именного словопроизводства в различных древних германских языках, которые являются следствием самых разнообразных факторов языкового развития.

Нетрудно заметить некоторую архаичность древнеисландского словообразования по сравнению со словообразовательными системами других древних германских языков. Эта архаичность проявляется, с одной стороны, в продуктивности очень древних словообразовательных моделей: с основообразующими суффиксами, с дентальными и назальными суффиксами, а с другой стороны, в продуктивности (иногда с включением в ядро словообразовательной системы) некоторых периферийных для германского ареала в целом словообразовательных моделей, например, с суффиксами -sk(a)-, -s!(a)-, -*an-, -*ja- и др. Рост продуктивности последних происходит за счет расширения словообразовательного ряда (т.е. новообразований) как на базе существовавшей древней модели, так и в связи с включением в модель производящих основ другой частеречной при-

надлежности. Модели sk(a)-, sla-, *ja-, *ап-производных и другие подобные являются очень древними, о чем свидетельствуют параллели в других германских языках, однако в древнеисландском языке эти модели переживают своего рода ренессанс.

Мы полагаем, что в данном случае может быть применен термин "архаизирующие инновации", принадлежащий О.А.Смирницкой и примененный ею для характеристики явлений в сфере грамматики древнеисландского языка. "Чистые" инновации, т.е. словообразовательные модели или словообразовательные форманты, возникшие непосредственно в древнеисландском языке, т.е. уже в период раздельного существования германских языков, и, следовательно, болев молодые, немногочисленны, это, главным образом, полусуффиксы (например, -ätta). Заимствования словообразовательных формантов единичны. Суффикс -elsi- встречается в основном в заимствованных словах. Суффикс -ari/-eri/-arir, по-видимому, преодолел этот порог сочетаемости, он присоединяется также и к исконным древнеисландским основам. Проникновение этого латинского по происхождению суффикса в определенной мере облегчило посредство нижненемецкого языка, многие производные с суффиксом -*arja-были заимствованы из нижненемецкого.

Уже во введении к настоящей работе было заявлено о принципиальной необходимости учитывать проблему регионального варьирования при рассмотрении древневерхненемецких текстов. В главе, посвященной изучению лексико-семантических групп в древних германских языках, эта проблема не была затронута, так как нас интересовали не конкретные особенности древневерхненемецкого лексического узуса, а сам факт происходящих в нем изменений в дан-

ный исторический период. Поскольку целью исследования на словообразовательном уровне является определение характерных признаков и тенденций развития словообразования в древневерхненемецком языке, то проблема регионального варьирования выступает на первый план.

Аччлиз словопроизводства Nomina Agent!1? и Nomina Abblracta в различных древневерхненемецких памятниках письменности не дает нам оснований считать их памятниками на диалектах. Региональная маркированность словообразовательной модели с суффиксом -■*nass- (древневерхненемецкие переводы евангельской гармонии Тзтутанз и трактата Исидора» связана с влиянием письменной традиции англосаксов, а имеющие региональную окрашенность словообразовательные модели рг+основа гл +-*ô- (в глоссарии "Abrogans") и *0й-производных (в трудах Ноткера и глоссарии "Abrogans") находятся на периферии словообразовательных подсистем и не могут иметь решающего значения для характеристики региона. Особенности формы V, семантики словообразовательных моделей имеют частный характер. Сделанные наблюдения позволяют сделать вывод о существовании наддиалектных признаков словообразовательной системы в языке древневерхненемецких дидактических памятников письменности, т.е. характеризующих данные тексты вне зависимости от их региональной принадлежности, эти признаки связаны с примерно одинаковой функциональной нагруженностью словообразовательных моделей в различных памятниках.

Именное суффиксальное словообразование в древнеанглийском языке представляется определенным образом унифицированным по сравнению с древневерхненемецким и древнеисландским языками.

Унифицированность проявляется в использовании относительно меньшего количества словообразовательных моделей Nomina Abstracta и Nomina Agenlis. Причем модели, относящиеся к ядру подсистем этих двух групп производных, характеризуются высокой продуктивностью. Это относится в первую очередь к суффиксам Nomina Abstracta -*nassu- (присоединяемого к именным и глагольным основам) и *ung6-/*íngó- (присоединяемых к глагольным основам). В древнеанглийском языке суффиксы -*ungó- и -*nassu- отглагольных производных существительных находились в отношениях дополнительной дистрибуции, присоединяясь к различным типам глагольных основ. Производные существительные с суффиксом -*ungó- были образованы от основ слабых глаголов второго класса (да. (irówung "страдание" от ^rowian сл.гл.2 кл.), а существительные с суффиксом -*nassu- были производными от основ слабых глаголов первого класса и сильных глаголов (да. forgifnes "отпущение" от forgifan слн.гл.5 кл.. endebyrdnes "упорядочение" от endebyrdan сл.гл. 1кл.). Примеры производных с суффиксом -*ingó- не слишком многочисленны в исследованном материале, этот суффикс присоединялся главным образом к основам сильных глаголов и слабых глаголов первого класса (да. baerning "ожог" от baernan сл.гл.1 кл., raeding "чтение" от raedan слн.гл.7 кл.) и, следовательно, разрушал отношения дополнительности между словообразовательными суффиксами -*nassu- и -*ung6-, но в исследуемый период при малой продуктивности суффикса -*ingó- эти отношения прослеживаются довольно отчетливо.

Возрастающую продуктивность в древнеанглийских текстах демонстрируют словообразовательные модели с полусуффиксами -•"xaia-, -*3óm-, -*skap(t)-.

Периферия подсистемы словопроизводства Nomina Abstracta в древнеанглийском языке существонно отделена от ядра. На фоне уникальной продуктивности, например, 'пэвйи-проиэводкых использование других словообразовательных моделей не столь заметно.

Центральное место в подсистеме словопроизводства Nomina Agentis занимает модель с заимствованным суффиксом -*arja-: Весьма активно используются также модели с суффиксом -*ja- и с суффиксом -*ап-.

Выявленные различия суффиксального именного словообразования в древнеанглийском, древневерхненемецком и древнеисланд-ском языках в значительной степени обусловлены особенностями языковых ситуаций. С одной стороны, характерные признаки именного суффиксального словообразования есть результат естественной эволюции германских языков, а с другой формируются под влиянием латинского языка. Впрочем, последнее обстоятельство имеет еще один важный аспект: выявленные дифференциальные признаки словопроизводства в различных древних германских языках связаны с различными степенями влияния латинского языка

В разделе 4. - "Влияние латыни на именное суффиксальное сло-иопроизводсто древних германских языков* - выделяются четыре подраздела, посвященные исследованию разнообразных проявлений иноязычного (латинского) влияния в сфере словообразования: А) "Тенденция к эксплицитности словообразовательного значения". Б) "Заимствование словообразовательных суффиксов"; В)

"Словообразовательное калькирование"; Г) "Словообразовательные окказионализмы".

Наибольшему иноязычному влиянию оказалось подвержено словообразование древневерхненемецкого языка, что проявляется в большом количестве словообразовательных калек и окказионализмов. в глубокой ассимиляции и продуктивности заимствованного

V

суффикса -*arja-, в большой вариативности словообразовательных средств, в использовании множества синонимических словообразовательных моделей (двн. brurtí, brurt-nessi, entibrurti, entibrurtida, entibrurtnessl "упорядочение, порядок" ср. entibrurten гл. - лат. ordo -"Abrogans").

Наименьшим влияние латинского языка было на словообразование древнеисландского языка, в котором сохранились и относительно продуктивны многие архаические словообразовательные модели, использовалось меньшее по сравнению с другими исследуемыми германскими языками количество словообразовательных калек, не полностью ассимилирован заимствованный суффикс - *arja-. Древ-неисландский язык характеризуется относительной стабильностью и консерватизмом словообразовательной системы.

Словообразование в древнеанглийском языке отличается существенным разрывом между словообразовательными моделями, входящими в ядро и относящимися к периферии. Влияние латинского языка было значительным и имело то же выражение, что в древневерхненемецком языке. Однако степень этого влияния была, по-видимому, меньшей, так как относительно малая вариативность словообразовательных средств и моделей свидетельствует об

устойчивости словообразовательной системы и непрерывности языкового развития.

В целом, влияние латинского языка не затрагивает системных основ словообразования s древних германских языках. Для выражения новых понятий, связанных с принятием христианства, используются главным образом исконно германские словообразовательные модели и средства. Даже заимствованный суффикс Nomina Agentis лаг. -arius на германской почве модифицируется, ассимилируется и используется в соответствии с потребностями словопроизводства древних германских языков.

Тем не менее влияние латинского языка в исследуемый период является важным фактором развития словопроизводства древних германских языков, оказывая стимулирующее влияние на активизацию некоторых словообразовательных способов, особенно Nomina Agentis и Nomina Abstracta, на формирование новых словообразовательных типов, в частности, с полусуффиксами с разной степенью обособления от самостоятельных основ, на усиление тенденции к эксплицитности словообразовательного значения, генетически присущей древним германским языкам.

Глава IV "Морфолого-грамматическяй уровень анализа" делится на два раздела. 1. "Причастие I в древних германских языках" и 2. "Обозначение степеней качества в древних германских языках".

В первом разделе мы несколько отступаем от принятого нами принципа выделения уровней исследования. При изучении функций причастия I мы исходим не из содержательного, а из формального признака, рассматривая формально единое причастие I в его различных функциональных проявлениях. Такой подход является вы-

нужденным вследствие важности и чрезвычайной распространенности причастия I в изучаемых текстах. Однако такой подход отчасти выводит исследование за рамки установленных в данной главе ограничений, изучение причастия I учитывает несколько уровней языковой иерархии, что диктуется особенностями генезиса - причастия I (отглагольного прилагательного, вошедшего в парадигму глагола) и связанными с этим особенностями его функционирования. Раздел представлен тремя подразделами: А) "Атрибутивная функция причастия Г; Б) "Субстантивная функция причастия Г; В) "Предикативная функция причастия I. Конструкция Э+\/+Раг1 Г, в каждом их которых рассматриваются различные применения причастия I в древнегерманских дидактических памятниках письменности.

Предложенный в работе подход к исследованию причастия I в древних германских языках позволил обнаружить намечающееся расщепление на базе различного функционирования формально единого класса слов на отдельные самостоятельные группы. Функционально-семантические различия связаны с тенденцией к формальному расподоблению, более или менее отчетливо проявляющейся в различных древних германских языках в особенностях сло-вооизменительной парадигмы причастия I в различных применениях.

1). В субстантивной функции причастие I могло иметь особенную парадигму склонения: в единственном числе по типу основ на -п- в древнеисландском языке, или на -а- в древнеанглийском, во множественном числе по корневому склонению существительных, или по типу а-основ в древневерхненемецком языке. Таким образом, возникает новый словообразовательный тип существительных на базе

овеществленных причастий I, возможно, помимо прочих причин и по аналогии с уже существующим типом п!-основ существительных. Особый тип парадигмы можно наблюдать, как правило, у причастия I третьего (полный переход в разряд существительных) и отчасти второго (узуальная субстантивация) этапов субстантивации, в случае же окказиональной субстантивации парадигматических отличай от несубстантивированных причастий I нет.

2). В атрибутивной функции причастие 1 согласуется в числе и падеже с определяемым словом. В тех примерах, где причастие I в качестве атрибута сочетается с глаголом "быть", такое согласование может отсутствовать.

3). В адвербиальной функции в древневерхненемецком языке используется особая неизменяемая форма причастия I на -о. Главным признаком этой функции причастия I является, по-видимому, неизменяемость формы. В древнеанглийском языке в адвербиальной функции возможно употребление фермы причастия I, омонимичной форме причастия I при финитной форме глагола.

4) В сочетании с финитной формой глаголов, также используется, вероятно, неизменяемая форма причастия I, предпосылкой для этого являются падежные ограничения, налагаемые на причастие I в данной синтаксической позиции, а именно, использование формы именительного падежа. В сочетании с финитной формой глаголов и особенно с глаголом "быть" (в частично грамматикализованных конструкциях со значением неактуальной длительности) форма причастия I выпадает из парадигмы сильного или слабого склонения.

Процесс формального расподобления причастия I в различных функциях в исследуемый период не является законченным, более того, как показывает современное состояние германских языков, некоторые линии такой нормализации оказываются бесперспективными для дальнейшего развития.

Проблема обозначения степеней качества в древних германских языках, несмотря на кажущуюся простоту, представляется одной из наименее изученных. Уже поверхностный обзор древнегер-манских текстов обнаруживает потребность исходить при исследовании этого явления не из формальных, а из содержательных признаков. Выделяются пять степеней качества: положительная, интенсивная, сравнительная, уравнивающая и превосходная, и изучаются все возможные средства для их выражения.

Для обозначения степеней качества применяются самые разнообразные языковые средства. Например, значение интенсивной степени качества, может быть включено в семантическую структуру отдельных лексем, ср. да. т'1се1 "великий", таеге "известный, славный, великолепный", ди. гшкП "великий, большой", двн. лнЬЫ! "великий, большой"; в силу специфического содержания христианских текстов лексемы, употребляемые в них для характеристики Бога, также приобретают значение интенсивной степени качества, ср. двн. ИеНаШ "Спаситель", \wallant "владыка", да. Нае1епс! "Спаситель", эсуррепс! "Создатель". Значение интенсивной степени качества может выражаться и при помощи суффикса присоединяемого к основам прилагательных, числительных и наречий, ср. ди. Ыпп гаттаг!! диЬ "всемогущественнейший Бог". В древнеанглийском языке для усиления признака наиболее часто используется наречие

swiSe, ср. fla.suíSe freondüce & suiSe fremsumlice "очень дружески и очень полезно", 0 этой же функции могут применяться и другие лексемы, например, да hehste good and untrimnesse "высшее благо и бессилив", maeste yfel "главнейшее зло", ср. также ди. hun var allfrid maer ok helldr síor lat "она была очень красивая девушка и более (очень) гордая", дан. tnti mihftil gíruornessi uuard (ho m ihemo seuue "и великое волнение сделалось тогда на море", т.п. Частичная де-семантизация таких лексем и их полуслужебная функция как усилителей степени качества или признака создавали благоприятные условия для превращения словосочетаний в сложные или сложно-производные слова с интенсифицирующей морфемой полуаффик-сапьного характера При этом цельнооформленность как необходимое условий такого превращения не была устойчивым признаком.

Наибольшее количество примеров лексем с интенсифицирующей морфемой обнаруживается в древнеисландском языке, ср., например, ди. mikil-brjóstaSr "(очень) возвышенный, щедрый", mikil-fengligr "(очень) сильный, властный", a!-sno!r "очень мудрый", all-illr "очень плохой", all-fraegr "очень знаменитый", tór-gj<jfull "очень щедрый", full-drukkinn "совершенно пьяный", др. В древневерхненемецком и древнеанглийском языках рассмотренные образования встречаются реже и не составляют обширных системных групп (двн. almahtig "всемогущий", да. aelmiritig "всемогущий", ful hale (eagan) "совершенно здоровых (глаз)", др.).

Используемые для обозначения степеней качества языковые средства часто дублируются, как в приведенных примерах обозначения интенсивной степени качества. К тому же, некоторые формы используются для выражения двух и более степеней

качества, так, st-форма прилагательных и наречий может иметь значения интенсивной и превосходной степеней качества, последнее, как правило, в составе определенных синтаксических конструкций и оборотов, ср. ди. rfkastir af frei"1 monnum "самые богатые из этих людей", двн. in Belzebube heristen thero diuualo these uuirphit thie diuuala "именем Вельзевула высшего из бесов изгоняет бесов", да. ealra rihtlicost 'из всех самый правильный", др.

Из вышеизложенного следует вывод, что, по-видимому, и в обозначениях степеней качества отсутствует должное соответствие формальной и содержательной сторон. Однако, как показывает исследованный материал, вполне очевидны и некоторые тенденции к упорядочению способов обозначения степеней качества в древних германских языках, в частности использование да. swiSe и его производных в обозначениях интенсивной, сравнительной и превосходной степеней, противопоставляемых, следовательно, немаркированной положительной степени качества.

Таким образом, характеристиками морфолого-грамматического уровня в древних германских языках являются, с одной стороны, неустойчивость узуса, свидетельствующая об отсутствии прочной нормы, а с другой, наметившиеся нормализационные процессы в том числе и под влиянием латинского языка. Это влияние проявляется во многих формах и направлениях. Исследованные языковые факты демонстрируют отсутствие непосредственного заимствования грамматических категорий, что, впрочем, не исключает заимствования отдельных грамматических форм. Латинский язык оказывает по преимуществу стимулирующее влияние на развитие некоторых тенденций, исконно присущих германским языкам. Другим проявлением

иноязычного влияния в области грамматики является нормализующая роль латинской грамматической традиции.

Влияние латинского языка и также ¡-¡ормализационные процессы имели различную глубину на данном языковом уровне в древнеанглийском, древневерхненемецком и древнеисландском языках В древнеислачдском языке в наибольшей степени сохраняются архаические способы обозначения степеней качества, а также древнейшие особенности функционирования причастия I. В древневерхненемецких дидактических памятниках письменности с большей регулярностью, нежели в других германских языках, копируются латинские грамматические формы. Древнеанглийские памятники представляют некоторый промежуточный случай.

Глава V "Синтаксический уровень анализа" - имеет подзаголовок "Развитие гипотаксиса в древнегерманских дидактических памятниках". В исследуемый период сущестзовали объективные условия для развития гипотактических конструкций в германских языках. Важнейшими среди этих условий были: распространение письменности и приобщение к христианской культуре и учености. При обилии переводов с латинского языка, последний становился образцом выражения сложного содержания и развитая система средств подчинения объектом для подражания. В этой главе анализируются некоторые часто встречающиеся в древнегерманских памятниках письменности языковые средства для выражения отношений субординации отдельных фактов действительности.

Во-первых, это вводные и поясняющие обороты и слова (да. Jaet is (synd), ди. tat er, двн. daz sint "то есть(суть)", двн. (daz) chît "a именно"; да. witodlice, soSlice, soi }aet is fraet. двн. uuar ist dhazs,

chiuuisso с обобщенным значением "известно, истинно"; ди. sem aSr s(agt) "как ранее сказано", sva er s(agt) "как сказано" и др.), которые, выполняя эмфатическую функцию, напрямую не связаны с содержанием фразы, но используются как способ классификации информации по степени важности, в этом смысле их можно считать ссылкой на общее мнение, на авторитет, или по степени истинности, когда представленное содержание не нуждается в подтверждении или доказательствах.

Другими способами являются препозитивное употребление некоторых наречий и препозиция глагольного сказуемого. Фразы с отмеченными структурами представляют собой некоторый переходный случай между паратактическими и гипотактическими конструкциями, отношения субординации выражены в них не достаточно отчетливо, тип подчинительной связи не определен. Ср. ди. Nu seal sciota batinum ek roa inn i áána "Теперь (если) должен высадиться из лодки, (то) намерен я грести туда с усилием"- Olafs Saga; да. Naefde se here, godes fonces, Angelcyn ealles for swiäe gebrocod; ac hie waeron miele swilor gebrocede on fcaem fcrim gearum mid ceapes cwilde ond monna "(Если) не пострадали здесь, по милости Божией, англичане всех сильнее, но (то) они много больше пострадали за те три года от гибели скота и людей" - Orosius).

Средством выражения субординативных отношений являются также обособленные (или абсолютные) причастные обороты, как способ передачи развернутого обстоятельства совершения действия (ср. двн. Senu tho al thiu burg gieng ingegin themo heilante, inti gisehanemo imo -Tat, "И вот, весь город вышел на встречу Иисусу и, увидевши Его" - Библ.). В работе рассмотрены различные аргумен-

ты, приводимые сторонниками и противниками представления о латинском происхождении абсолютных причастных оборотов з древних германских языках. На наш взгляд, решение данной проблемы должно учитывать все очевидные факты, с одной стороны, многочисленные контекстные соответствия ОаКуив АЬэо11йиз в германских переводах ЛЫаМиа АЬзоШШв в латинских оригинальных текстах, с другой стороны, относительную самостоятельность обособленных причастных оборотов в древнегерманских текстах, так, по данным В.Н.Ярцевой, в древнеанглийском переводе "Всемирной истории" Орозия из общего числа 318 случаев латинского АЫаМиз ДЬБоМ-Пиз з подлиннике только 5 переведено абсолютным причастным оборотом (Ярцева В.Н Развитие национального литературного английского языка М., 1969, С 75). Проведенное исследование позволяет сделать вывод о том, что источники обособленных причастных оборотов обнаруживаются в самих германских языках, а их интенсивное использование в дидактических памятниках письменности обусловливается стимулирующим влиянием латинского языка.

С наибольшей отчетливостью отношения субординации выражаются с помощью союзов и союзных слов, связывающих отдельные фразы и маркирующих определенные связи и взаимозависимости между ними. Система подчинительных союзов в исследуемый период истории германских языков находится в стадии формирования, дифференциальными признаками которой являются вариативность формы союзов и союзных слов, возможность обозначать различные типы подчинительной связи при помощи одного и того же союза (например, двн. да1, с)аг, сШагэ вводит придаточные изъяснитель-

ные, определительные и следствия; древнеисландские неизменяемые частицы эет и ег могут обозначать различные типы подчинительной связи, при этом контекст не всегда однозначно позволяет тот или иной тип конкретизировать; да. И оформляет довольно широкий набор придаточных фраз, конкретное значение и тип обозначаемой подчинительной связи устанавливается из контекста и часто только благодаря наличию соотносительных слов), а также дублирующие функции некоторых союзов (ср., ди. М 1упг употребляются в значении союза "потому, поэтом/, да. 1ог-Ъат-Ъе, Тог^ат - в значении союза "так как, потому что"; а также сходное использование вопросительных и указательных местоимений для соединения в гипотактических конструкциях, т.е. в функции относительных местоимений. маркирующих определительную подчинительную связь).

В дидактических памятниках письменности мы наблюдаем активное развитие гипотактических конструкций различных типов, а также, что характерно для этапа становления, сосуществование различных этапов эволюции паратактических конструкций в гипотактические. Развитие гипотаксиса происходит под непосредственным влиянием латинского языка. Однако среди рассмотренных нами нет ни одной модели, которая при очевидном влиянии латыни, не имела бы предпосылок или аналогичных конструкций в самих германских языках, не была бы естественным, хотя бы и ускоренным под воздействием латыни, развитием исконно присущих синтаксису германских языков тенденций.

Проведенное исследование подтвердило (проиллюстрировало) типологическое сходство процессов преобразования паратактических конструкций в гипотактические во всех изучаемых древних

германских языках Тем не менее эти процессы различаются количественно и качественно.

При исследовании синтаксиса различных древних германских языков сказывается весьма существенным субъективный фактор Способы и структура построения фразы в том числе и при переводе яатиксхих сочинений часто отражают индивидуальную манеру и мастерство авторов и переводчиков.

Определить степень зависимости каждого из рассмотренных древних германских языков от латинского влияния представляется затруднительным. Их дифференциация по степени этой зависимости не вполне очевидна, так как близость к оригиналу, например, в переводах диктуется техникой пословного перевода Общее наблюдение состоит в том, что древнеисландский язык обладал относительно большим количеством формальных средств гипотактической связи, не связанных с латинским влиянием и используемых за пределами дидактических памятников письменности. Хотя во всех древних германских языках подчинительные по сути конструкции, пусть и немногочисленны©, существовали и в текстах устно-поэтической традиции.

В Заключении сформулированы выводы и результаты исследования.

Происходящие в древних германских языках изменения, связанные с формированием нового литературного узуса, носят системный характер, затрагивая в той или иной степени все функционально лабильные языковые уровни, при этом изменения на одном уровне влекут за собой преобразования на другом.

Очевидным результатом исследования является установление преемственности старого и нового литературных узусов в древних германских языках, или, иными словами, отчетливой связи новых литературных форм, зафиксированных в ранних письменных памятниках, с устной литературной традицией, воплощенной большей частью в поэтических текстах. Эта связь является закономерностью эволюции литературных форм в древних германских языках, как естественное следование принципу "расподобления" (Ю.Лотман) литературной и обыденной речи и отражение непрерывности языкового развития.

Проблема становления литературных форм древнеанглийского, древневерхненемецкого и древнеисландского языков усложняется контактированием с "чужим", латинским языком как средством культурного и идеологического воздействия, проводником христианского мировоззрения. Рассматриваемый исторический период отчетливо демонстрирует социальную детерминированность некоторых процессов языкового развития. На статусе германских языков отразилось мирное или насильственное введение христианства у германских народов, соответственно, в естественной преемственности языковых форм и традиций или в прерывистости и скачкообразности языковых процессов.

Формирование литературного узуса в древних германских языках происходит в результате взаимодействия двух литературных традиций: германской и латинской. Между этими двумя источниками литературного узуса возможны три типа взаимодействия:

1) приоритетный, если формирование узуса происходит преимущественно на основе одной традиции;

2) диффузный, если в формировании узуса участвуют обе традиции;

3) дистрибутивный, если сферы влияния двух литературных традиций не пересекаются, находясь в отношениях дополнительной дистрибуции.

Наиболее часто при формировании древних германских литературных языков встречается диффузный тип взаимодействия. Реже наблюдается приоритетный тип взаимодействия. Дистрибутивный тип взаимодействия в рассмотренных языковых фактах не обнаружен.

Среди рассмотренных в настоящей работе языковых фактов в соответствии с условиями произведенного отбора главным образом представлены те, которые были отмечены влиянием латинского языка. В сложившейся историко-культурной ситуации латинская традиция являлась активным фактором преобразования литературного узуса Это, конечно, не означало абсолютного приоритета самой латинской традиции при формировании литературного узуса в древнеанглийском, древневерхненемецком и древнеисландском языках, приоритет латинской традиции мог бы привести к утрате языковой аутентичности германскими народами.

В соответствии с поставленными в работе задачами рассматривается влияние латинского языка на древние германские языки. Исследование конкретных языковых фактов позволило выявить разнообразные типы этого влияния. Наиболее очевидным латинское воздействие оказывается в непосредственных заимствованиях, последних однако в древних германских языках относительно немного. В области словообразования бесспорным заимствованием является

U

суффикс Nomina Agentis -*arja- из лат. -¿rius, последний претерпел существенные и формальные и функциональные изменения в древних германских языках. Исследование не подтвердило бытующий в некоторых лингвистических трудах тезис о большей проницаемости лексического и синтаксического уровней языка.

Основным типом влияния латинского языка является стимулирование некоторых присущих германским языкам тенденций развития.

В процессе приобщения к христианской культуре и учености, освоения новых сфер коммуникации, а также при отсутствии нормативных грамматик в древних германских языках, ориентирами становились нормы латинского языка. Нормализующее влияние латинского языка проявлялось не слишком отчетливо, но становилось заметным при попытках создать нормативные грамматики германских языков по образцу латинских.

Латинское влияние не всегда являлось положительным фактором языкового развития, способствующим формированию литературного узуса. Иноязычное воздействие могло быть фактором дестабилизирующим, размывающим и нарушающим естественное развитие нормативного употребления.

Вопрос об относительной и сравнительной проницаемости для иноязычного влияния отдельных уровней языковой иерархии оказывается несущественным. Изменения литературного узуса обнаруживаются на всех функционально значимых для литературной формы языка уровнях, но характеризуют в основном не уровень в целом, а языковые факты и явления (языковые категории, формы, сегменты и проч.), функционирование которых распространяется на

несколько языковых уровняй. Преобразования литературного узуса на всех рассмотренных уровнях обусловливаются различными факторами, в том числе и латинским влиянием, отличаются глубиной, но не определяются в сколько-нибудь значительной степени собственно уровнем языкоаой иерархии. Отмоченные мзменения на лексическом или синтаксическом уровнях существенны, но не менее существенны и изменения на словообразовательном или морфолого-грзмматическом уровне.

Анализ формирования литературных языков предполагает установление степени нормализации языковых уровней. Степень нормализации литературного языка донационального периода существенно ниже, чем литературных форм позднейших эпох. Исследование выявило высокую степень синонимии и зариатиености языковых средств и способов языкового выражения, которые характерны для начального периода литературных языков, стадии их становления. Представляется, что высокий уровень синонимии и вариативности языковых средств выражения определенного содержания свидетельствует не об отсутствии норм, а скорее сигнализирует об интенсивных поисках, свойственных начальному этапу формирования литературного узуса, а также о его преобразовании.

Исследование конкретных языковых фактов, относящихся к нескольким языковым уровням, позволило сделать некоторые выводы относительно литературного узуса в различных германоязычных странах.

Литературный узус в древневерхненемецком языке отличается наибольшей нестабильностью и неустойчивостью, что определяет и крайне высокую степень синонимии и вариативности

языковых срздств, и слабую защищенность перед иноязычным, а именно, латинским влиянием. Влияние латинского языка проявляется в большом количестве словообразовательных калек, а также в наличии некоторых скалькированных синтаксических моделей и грамматических форм. Не случайно многие значительные древневерхненемецкие переводы выполнены в иконографической манере, скрупулезно копируют латинский оригинал и в жанровом отношении мало отличаются от последнего (это не относится, разумеется, к трудам Ноткера).

Наибольшей устойчивостью характеризуется литературный узус в древнеисландском языке. Эта устойчивость есть отражение непрерывности литературной традиции. Древнеисландсхий язык является наиболее устойчивым в отношении латинского влияния, оно было минимальным по сравнению с другими древними германскими языками. Следствием этой устойчивости являются такие признаки древнеисландского языка как консерватизм и архаичность лексической и словообразовательной систем, небольшое количество словообразовательных калек, плавное развитие грамматических категорий и синтаксических конструкций. Прочность литературной традиции способствует сохранению самобытных литературных жанров. Большинство переводных памятников на древнеисландском языке - это интерпретации и переложения оригинальных латинских текстов.

По характеристикам литературного узуса древнеанглийский язык занимает промежуточное положение между древневерхненемецким и древнеисландским языками, как представляется, тяготея к древнеисландскому языку, т.е. обнаруживая относительно

устойчивый и нормализованный литературный узус и относительную устойчивость к иноязычному влиянию Вместе с тем, в рассмотренных древнеанглийских памятниках письменности обнаружены и признаки, сближающие древнеанглийский язык с древневерхненемецким, значительное количество скалькированных словообразовательных структур и отдельных скопированных грамматических форм и синтаксических моделей.

Представленная градация древних германских языков в целом характеризует все рассмотренные уровни языковой иерархии, кроме синтаксического, где явных закономерностей и тенденций не выявлено.

Различия между литературными формами различных древних германских языков были обнаружены весьма существенные. Но и сходство установлено значительное. При этом сходство обусловлено самыми разнообразными причинами и интралингвистического порядка, т.е. сходство, обусловленное генетической и типологической общностью германских языков, и экстралингвисгического порядка, т.е. сходство, связанное с особенностями историко-культурного развития и типом языковой ситуации. Наблюдения за германскими литературными языками позволяют выявить некоторые универсальные тенденции развития языков в аналогичных историко-культурных обстоятельствах. а именно, высокий уровень синонимии, взаимосвязанные изменения на функционально лабильных языковых уровнях и некоторые частные выводы относительно конкретных языковых фактов на различных уровнях языковой иерархии.

По теме диссертации опубликованы следующие работы:

1. Степень развития конверсии на разных участках словообразовательной системы древнеисландского языка // X Всесоюзная конференция по изучению истории, экономики, литературы и языка скандинавских стран и Финляндии. Тезисы докладов. М., 1986. С. 411412. - 0,1 п.л.

2. Реализация тенденции к максимальной словообразовательной отчетливости в древних германских языках И Динамика морфологических категорий. Межвузовский тематический сборник научных трудов. Калинин, 1988. С. 65-70. - 0,4 п л.

3. Древнегерманские переводы латинской прозы // Материалы научно-практического совещания по проблеме "Перевод и автоматическая обработка текста". М., 1987. С. 30-31. - 0,1 п.л.

4. Словообразовательная вариативность в языке древнегерманских дидактических памятников письменности // Вариативность в германских языках. Тезисы докладов и сообщений Всесоюзной конференции. Калинин, 1988. С. 76-77. - 0,1 п.л.

5. Древнегерманские дидактические памятники письменности // Проблемы языкового варьирования и нормирования. М., 1988. С. 27-31. - 0,4 п.л.

6. Древнегерманские дидактические памятники письменности // Историческое развитие языков и методы его изучения. Свердловск, 1988. С. 94-95. - 0,1 п.л.

7. Функции причастия настоящего времени в древнегерманских дидактических памятниках письменности // Взаимосвязи лексики и грамматики. Калинин, 1989. С. 78-85. - 0,5 п.л.

8. Функции причастия настоящего времени в древиегерманских дидактических памятниках // Билингвизм и диглоссия. Конференция молодых ученых. Тезисы докладов. М., 1989. С. 28-29. - 0,1 п л.

9. Лингвистические термины в древнеислэндских грамматических трактатах П X! Всесоюзная конференция по изучению истории, экономики, литературы и языка скаидинасских стран и Финляндии. М , 1969. С. 230-240 - 0,1 п.л.

10. Конструкция S+V+Part I в древнеанглийском и древневерхненемецком языках // Сопряженность глагольных категорий. Калинин, 1990. С. 81-91. - 0,6 п л.

11. Субстантивация причастий I в языке древнегврманских дидактических памятников письменности // Памятники языка - язык памятников. М., 1 991 С. 30-37. - 0,5 л.л.

12. Особенности формирования терминологических систем в древнеанглийском и древнеисландском языках (на примере лингвистической терминологии) // Диахроническая контрастивность германских языков. Тварь, 1991. С. 36-43. - 0,5 п.л.

13. Особенности образования суффиксальных Nomina Ahstiacta в некоторых древнеоерхненемвцких памятниках письменности // Стабильность и лабильность языковых систем. Тверь, 1991. С. 98-105 -0.5 п л.

14. Обозначение степеней качества в древнеанглийском языке П Исследования по грамматике германских языков. М., 1992. С. 52-61. -0.5 п.л.

15. Архаизирующие тенденции в древнеисландском именном словообразовании // Диахрония языковых систем. Тверь. 1S92. С. 52-66. -0.7 п.л.

16. Изменение способов выражения нравственно-этических категорий в древних германских языках // Сохранение и обновление языковых подсистем. Тверь, 1992. С.110-117. - 0,5 п.л.

17. Жанровое своеобразие древнегерманских дидактических памятников письменности // Слово в контексте литературной эволюции: проблемы жанров. М., 1993. С. 9-18. - 0,7 п.л.

18. Развитие гипотаксиса в древнеанглийском языке // Подвижность языковых подсистем. Тверь, 1994. С. 85-93. - 0,5 п.л.

19. Изменения способов выражения нравственно-этических категорий в древнеисландском языке И XII конференция по изучению истории, экономики, литературы и языка скандинавских стран и Финляндии. М., 1993. 238-240. - 0,1 п.л.

20. Историко-типологическое исследование германских литературных языков донационального периода. Тверь: Иэд-во Тверского университета, 1993. - 10 п.л.

21. "Иногда он переводил слово в слово, иногда по смыслу" (о древнегерманских переводах латинской прозы) // Диалог культур. М., 1996. С. 13-21. - 0,5 п л.

22. О некоторых стилистических особенностях древнеанглийской прозы // "Атлантика" N 2, 1996. - 0,5 п.л.

23. Особенности языковых ситуаций в германоязычных странах раннего средневековья // Динамика языковых подсистем. Тверь, 1996. (в печати). - 0.7 п.л.