автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.07
диссертация на тему: Календарные праздники и обычаи уйгуров в контексте обрядовой культуры народов Центральной Азии

Полный текст автореферата диссертации по теме "Календарные праздники и обычаи уйгуров в контексте обрядовой культуры народов Центральной Азии"

На правах рукописи

Доржиева Дарима Дамбинимаевна

КАЛЕНДАРНЫЕ ПРАЗДНИКИ И ОБЫЧАИ УЙГУРОВ В КОНТЕКСТЕ ОБРЯДОВОЙ КУЛЬТУРЫ НАРОДОВ ЦЕНТРАЛЬНОЙ АЗИИ

Специальность 07. 00. 07 - этнография, этнология и антропология

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук

Москва 2013

16 МАЙ 2013

005059871

Работа выполнена в Центре азиатских и тихоокеанских исследований Федерального Государственного бюджетного учреждения науки Ордена Дружбы народов Института этнологии и антропологии им. H.H. Миклухо-Маклая РАН

Научный руководитель: Чвырь Людмила Анатольевна

доктор исторических наук, ведущий научный сотрудник отдела истории и культуры Древнего Востока Института Востоковедения РАН

Официальные оппоненты: Орлова Кеемя Владимировна

доктор исторических наук, ведущий научный сотрудник отдела Кореи и Монголии Института востоковедения РАН

Ларина Елена Игоревна кандидат исторических наук, доцент Кафедры этнологии исторического факультета Московского государственного университета им. М.В. Ломоносова

Ведущая организация: Учреждение Российской академии наук

Музей антропологии и этнографии им. Петра Великого (Кунсткамера)

Защита состоится «11» июня 2013 г. в 14 часов 30 минут на заседании диссертационного совета Д.002.117.01 по защите докторских и кандидатских диссертаций при Федеральном государственном бюджетном учреждении науки Ордена Дружбы народов Института этнологии и антропологии им. H.H. Миклухо-Маклая РАН по адресу: 119991, Москва, Ленинский проспект, 32 а.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Института этнологии и антропологии им. H.H. Миклухо-Маклая Российской академии наук.

Автореферат разослан «_»_2013 года

Ученый секретарь диссертационного совета, д.и.н.

А.Е. Тер-Саркисянц

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования. Главный фактор, определяющий актуальность диссертации, - относительно малая изученность традиционной культуры уйгуров Х1Х-ХХ вв. в мировой науке. Уйгуры - один из крупных тюркоязычных мусульманских народов Центральной Азии (около 10 млн.), издавна живущий на северо-западе Китая, в Синьцзян-Уйгурском автономном районе (СУАР)1. Эта территория заселена преимущественно некитайскими народами (уйгурами, киргизами, казахами, монголами, дунганами, джунгарами и др.). В языковом отношении они относятся главным образом к алтайской семье (тюрки, монголы, маньчжуры), а также к китайско-тибетской (ханьцы, дунгане) и индоевропейской (ираноязычные сарыкольцы, ваханцы и др.). Сейчас самые крупные этнические группы СУАР - уйгуры и китайцы, переселившиеся сюда из центральных провинций КНР в ХУШ-ХХ вв.

Предки современных уйгуров, древние кочевые племена (гаогтой, теле, токуз-огузы), играли заметную роль в этнополитической жизни Центральной Азии уже в I тыс н.э. После падения мощного Уйгурского каганата, существовавшего в УШ-1Х вв. на территории современной Монголии, основная масса древних уйгуров переселилась на территорию Восточного Туркестана, в бассейн р. Тарим, где они постепенно заняли предгорные пастбища и оазисы Восточного Тянь-Шаня и Куньлуня. До прихода древнеуйгурских и других тюркских племен местное население здесь составляли преимущественно оседлые и кочевые индоевропейцы (иранцы и тохары). Их массовая тюркизация

1 №Ь http://www.stats.gov.cn/tjshujia/dzcbw/P020080506383489384396.txt.

началась ещё в середине I тыс.н.э., и на протяжении нескольких веков новые волны прибывавших с востока кочевников ассимилировали местных жителей, а сами пришельцы постепенно переходили к оседлому образу жизни. Последующие этапы этнокультурного развития уйгуров определяли два фактора, значительно и глубоко повлиявшие на основные параметры средневековой культуры уйгуров, - принятие ими ислама (в Х-ХУ вв.) и тесное культурно-политическое взаимодействие с тюрко-монгольским миром (XIII — XVI вв.).

Современные уйгуры - оседлые земледельцы и животноводы занимают южную часть Синьцзяна, которую в прошлом веке также называли Кашгарией, Восточным или Китайским Туркестаном. На юге он граничит с другим районом Китая — Тибетским автономным районом и с Индией, но общение между населением этих территорий затруднено из-за разделяющей их многокилометровой горной местности. Зато тесное взаимодействие народов Восточного Туркестана и соседней Монголии, Внутреннего Китая, Южной Сибири и Средней Азии установилось давно и оказало огромное влияние на историческую судьбу уйгурского народа. Часть уйгуров в XVIII - XX вв. переселилась из Синьцзяна в Среднюю Азию, ныне уйгуры живут в Казахстане, Киргизии, Узбекистане, Таджикистане и Туркмении (всего около 350 тыс. чел.).

История культуры и этнография уйгуров Х1Х-ХХ вв. до сих пор изучена неравномерно: этнокультурное и социально-экономическое развитие в древности и в средние века прослежены в большей степени, чем за последние два-три столетия. Этот факт — следствие вполне объективных исторических обстоятельств. Территория Синьцзяна с давних времен находилась на стыке политических и экономических

интересов разных государств, в новое время — Китая, Англии и России. «Закрытость» этой территории для европейцев, установленная китайскими властями с XVIII в., несколько ослабла только в последней трети XIX в., и когда допуск иностранцев стал возможным, первыми туда устремились английские, русские, французские, немецкие и шведские научные экспедиции. Центральная Азия интересовала европейцев с разных точек зрения, но главное - в то время не вполне ясной была, прежде всего, физическая география этого региона. По этой причине участники экспедиций (среди которых, помимо ученых, было немало военных специалистов) преследовали вполне практические цели: составление географических карт, изучение ландшафта и климата страны, её флоры и фауны, а также природных ресурсов края и особенно системы коммуникаций (дорог и водных артерий)2. Жизнь местного населения тогда интересовала европейцев в меньшей степени, поэтому их отрывочные описания часто были поверхностными и лаконичными. В итоге о традиционной этнографии уйгуров до сих пор известно мало. В литературе она представлена довольно фрагментарно, есть лишь отдельные аналитические работы, но они не охватывают всех аспектов уйгурской материальной и духовной культуры. Поэтому систематическое описание и анализ любой сферы традиционной культуры весьма актуален в научном плане. Выбор темы для диссертационного исследования обусловлен также тем, что выразительная и характерная сфера этнической культуры любого народа - календарная обрядность и праздники - у уйгуров практически не изучена. В то же время, календарная обрядность годового цикла у окружающих народов исследована довольно подробно, поэтому сравнительный анализ может

2 Исхакоч Г.М. Этнографическое изучение уйгуров Восточного Туркестана русскими путешественниками второй половины XIX в. - Алма-Ата: Акад. Наук Казах. ССР, 1975. - С. 16.

способствовать более четкому определению места уйгурской традиции в этнокультурном пространстве Центральной Азии.

Источники. Источниками для данной работы послужили полевые материалы автора, собранные в СУ АР и в Казахстане в 2006-2008 гг., и описания календарных праздников, обрядов и обычаев годового цикла у уйгуров, оставленные русскими и европейскими путешественниками по Восточному Туркестану в Х1Х-ХХ вв.

В общей сложности экспедиционная работа автора по сбору этнографических данных у уйгуров проводилась на протяжении трех полевых сезонов (2006-2008 гг.). Материал по теме исследования был получен методом включенного наблюдения и фокусированного интервью. В 2006, 2008 гг. работа проводилась на территории юго-восточного Казахстана, где проживает самая крупная локальная группа среднеазиатских уйгуров, переселенцев главным образом из Кульджи. Удалось посетить три основных района Алматинской области, где компактно проживают уйгуры Казахстана - Уйгурский, Панфиловский и Шелекский. Часть информации о традиционной и современной уйгурской праздничной культуре была получена во время консультаций с экспертами из Уйгурского Культурного Центра при Ассамблее народов Казахстана, в Центре уйгуроведения Института востоковедения им. Р.Б.Сулейменова Республики Казахстан. В 2007 г. при поддержке Института этнологии и антропологии РАН была совершена поездка в СУАР КНР, в города Урумчи, Турфан, Кульджу, где был собран полевой материал о некоторых сельскохозяйственных обрядах, о сохранившихся в быту религиозных праздниках и обычаях, о церемониях встречи Нового года. В г. Урумчи были также зафиксированы современные формы общественных развлечений на

ежегодной крупной международной ярмарке, которые во многом ещё сохранили традиционные черты. Подобные народные гуляния до сих пор распространены в сельской местности, хотя в несколько трансформированном виде они известны и горожанам. На ярмарке были широко представлены изделия народных ремесел и промыслов, знаменитые блюда уйгурской кухни, а также народный театр, традиционные спортивные состязания, песни и танцы уйгуров СУ АР.

Второй тип источников по теме диссертации — данные об уйгурских праздниках, извлеченные из книг путешественников по Восточному Туркестану в XIX — XX вв. Обычно в своих дневниках и записках они кратко фиксировали лишь то, что встречали в пути, — селения и жилища, пищу и утварь, одежду и внешние физические (антропологические) типы местного населения; иногда они отмечали местные развлечения или обряды (особенно похоронные и свадебные) и описывали основные общественные праздники (Новый год, Уразу или Курбан-Ьейти), правда, не вдаваясь в детали, мимоходом. Несмотря на неполноту и отрывочность этих данных, важность такой информации велика: это сообщения свидетелей, воспринимавших происходившее непредвзято, без какой-либо политической подоплёки, к тому же самые внимательные и любознательные из путешественников, не претендуя на полноту, иногда приводили такие подробности о местных обычаях, которые оказались позднее чрезвычайно важными для нашего анализа.

Самые первые сведения о праздничной календарной обрядности уйгуров мы находим в путевых дневниках участников русских духовных православных миссий в Китае в XIX в.: в дневнике священника и китаиста Н.Я. Бичурина (о. Иакинфа) (в 1807 г.) и казака

Е.Ф. Тимковского (в 1820-1821 гг.). Они оба следовали по одному маршруту, посетили основные оазисы Притяньшанья (на севере Восточного Туркестана) и кратко описали быт, хозяйство, некоторые обычаи местных жителей: церемонию окончания мусульманского поста, торжественную процессию во главе с местным правителем на Новый год, жертвоприношения в праздник Курбан-Ьейти, обычай паломничества к могиле местного мусульманского святого и т.п.3

Большой интерес для исследования темы диссертации представляют также позднейшие компиляции К.Риттера и В.В.Григорьева (1869; 1873), в которых приведены краткие заметки о жизни местного населения, выбранные из публикаций европейцев, побывавших в оазисах Восточного Туркестана4; среди прочего упоминаются главные местные мусульманские праздники и обряд ашура.

С 70-х годов XIX в. начался новый этап изучения уйгуров: был разрешен въезд многочисленным европейским и русским экспедициям в Восточный, или Китайский Туркестан5. Тогда довольно подробно был обследован Илийский (Кульджинский) край (география и топография долины р. Или, состав и расселение этнических и родоплеменных групп, собран фольклорный материал среди уйгуров-таранчей). В конце 70-х и особенно в 80-х годах XIX в. русские экспедиции устремились дальше на восток - сначала в Западную Джунгарию, в Аксу, Корлу, Карашар, а затем и в Турфан, области

3 Бичурин Н.Я. Описание Джунгарии и Восточного Туркестана. - СПб.: Тип. Воен.-учеб. заведений, 1829. - 271 е.; Его лее. Собрание сведений о народах, обитавших в Средней Азии в древние времена. Т.1. - М-Л.: Изд-во акад. наук СССР, 1950. - 382 е.; Тимковский Е.Ф. Путешествие в Китай через Монголию в 1820 и 1821 г. 4. 2. - СПб. 1824. - 409 с.

4 Григорьев В.П. Дополнения // Риттер К. Землеведение Азии. Восточный или Китайский Туркестан. Вып. 2. - СПб. Унив. тип., 1873. - 525 с.

5 Чвырь Л.А. Европейцы об уйгурах. Бюллетень МАИКЦА. №15. - М., 1988а. - С. 85-99; Её же. Уйгуры Восточного Туркестана и соседние народы в конце XIX - начале XX в. - М.: Наука, 1990. -209 с.

Хами и Гучэна (Ю.А. Сосновский, П.Я. Пясецкий, 3.JI. Матусовский)6. Среди новых и разнообразных сведений о населении этих северных и северо- восточных местностей региона - оазисов Хами, Турфана и Лобнора - есть и упоминания об их верованиях и обрядах, правда, очень краткие (Н.М. Пржевальский, Г.Н. Потанин, A.B. Потанина)7. Более развернутые и систематические сведения о календарных праздниках уйгуров стали фиксировать лишь в 90-х гг. XIX в. два русских путешественника, которым удалось начать уже стационарные, многомесячные наблюдения, — М.В. Певцов и В.И. Роборовский. В итоге М.В. Певцовым был создан один из первых систематических очерков по этнографии уйгуров Кашгарии (южных и западных оазисов Восточного Туркестана), а В.И. Роборовский описал быт и нравы уйгуров Турфанского оазиса (на северо-востоке региона). Их книги — ценный источник сведений о семейных обрядах (обрезании, свадьбе, похоронах), о мусульманских праздниках и ритуалах (ураза-айди, курвап-айди, мухаррем и барат), о встрече Нового года, о церемониях вызывания дождя, о местных развлечениях и суевериях в двух удаленных друг от друга местностях Восточного Туркестана — в северо-восточных оазисах (Турфан, Хами) и в южных оазисах (Яркенд, Хотан)8.

В книгах знаменитого Свена Гедина, бессменного главы нескольких шведских и китайско-шведских экспедиций конца XIX — XX вв. по

6 Матусовский 3.JI. Географическое обозрение Китайской империи. - СПб. 1888 - 466 е.; Пясецкин П.Я. Путешествие по Китаю в 1874-1875 гг. - СПб. Типография М.М.Стасюлевича. 1880. - 594 е.; Сосновский Ю.А. Русская учено-торговая экспедиция в Китай в 1874-1875 гг., с картой северного Китая // Военный сборник, 1876, №9-11;

7 Потанин Г. Очерки Северо-Западной Монголии. Вып. 2. - СПб.: Тип. Киршбаума В., 1881. - 182 е.; Потанина A.B. Из путешествий по Восточной Сибири, Монголии, Тибету и Китаю. - М.: Геогр. отд. Об-ва любит, естеств-я, антроп. и этногр., 1895. - 350 е.; Пржевальский Н.М. От Кульжи за Тянь-Шань и на Лобнор - М.: Географгиз, 1947. - 156 с.

8 Певцов М.В. Путешествие по Восточному Туркестану и Кун-Луню. - М.: Гос. изд. геогр. лит., 1949. -326 е.; Роборовский В.И. Путешествие в Восточный Тянь-Шань и в Нань-Шань. - М.: Географгиз, 1949. - 492 с.

Центральной Азии, этнографическая тематика занимает обычно небольшое место, но всё же он приводит свои отрывочные впечатления о новогодних торжествах местных жителей, о начале или завершении сельскохозяйственных работ и связанных с ними увеселений у уйгуров Черчена, Нии, Керии 9. Для нашей работы эти краткие заметки ценны тем, что именно эти оазисы в глубине Туркестана европейцы посещали нечасто. Впрочем, французские путешественники Д. де Рэн и его помощник Ф. Гренар тоже работали среди уйгурского населения юго-восточной Кашгарии (в Хотане, Ние, Черчене, Керии), а затем в своей двухтомной публикации трудов Французской экспедиции в Центральную Азию (1898 г.) 10 довольно обстоятельно описали язык, исторические легенды и некоторые стороны традиционного быта этого населения. Для нашей темы оказались важными многие их наблюдения за местными семейными установлениями, за религиозно-бытовым поведением уйгуров, описание их многочисленных культовых мест, обычая поминовения предков на мазарах (особенно по большим праздникам), ритуалов, связанных с днем окончания поста или праздника жертвоприношения в уйгурских селениях. Фактически те же праздничные события, дополненные упоминанием о различных бытовых обыкновениях и полуритуальных игр у уйгуров Хотана, Яркенда и Кашгара можно найти и в книге английских путешественников П. и Э. Сайксов11.

Все упомянутые выше сведения о календарных праздниках уйгуров, извлеченные из записок отечественных и зарубежных путешественников по Восточному Туркестану конца XIX -начала XX

' Геоин С. В сердце Азии. Памир, Тибет, Восточный Туркестан. Т.1. - СПб : А.Ф. Девргап., 1899. - 485 с.

10 Grenard F. La Legende de Satok Boghra Khan et l'histoire // Journal Asiatique. Ser. 9, XV. - P., 1900; Rhins ü., de. Mission scientifique dans la Haute Asie. T. 2. - P., 1898.

11 Sykes E., Sykes P. Through Deserts and Oases of Central Asia. - L, 1920.

вв., на первый взгляд кажутся многочисленными и дают некоторое представление о небольших локальных различиях в обрядности уйгуров из разных оазисов, но в то же время все эти описания отрывочны, лаконичны, иногда повторяют друг друга, делают акцент на фрагментах одних и тех же обрядов и празднеств, очевидно, доступных постороннему взгляду европейцев. Однако, несмотря на неполноту и фрагментарность, эти данные, собранные вместе и дополненные более поздними полевыми материалами автора, всё же позволяют реконструировать годовой цикл календарных обрядов и праздников уйгуров Х1Х-ХХ1 вв. и составить о нем достаточно цельное представление.

Степень изученности темы. Уйгуроведение - особая ветвь отечественной тюркологии XX в. Поскольку на протяжении всего прошлого столетия доступ в СУ АР европейским исследователям был ограничен, различные направления в уйгуроведении развились неравномерно. Особое внимание исследователи уделяли либо анализу уйгурских письменных средневековых памятников, либо результатам археологических раскопок в Восточном Туркестане, проведенных там ещё в начале XX в. экспедициями А. Стейна и А. Лекока и открывших миру монументальное искусство уйгуров древнего и средневекового периодов12. Довольно подробно были также изучены вопросы происхождения уйгуров и основные этапы их политического и этнокультурного развития, особенно касающиеся древнего и средневекового периодов13. Благодаря успехам востоковедения в этом

12 Восточный Туркестан в древности и раннем средневековье (в IV томах): Очерки истории. - М.:

Наука, 1988. - 455 е.; Восточный Туркестан...Этнос, языки, религии. - М.: Наука,1992. - 687 е.;

Восточный Туркестан... Хозяйство, материальная культура. - М.: Вост.лит ,1995. - 520 е.; Восточный Туркестан... Архитектура, искусство, костюм. - М.: Вост.лит., 2000. - 583 с.

15 Баратова Г.С., Исхаков Г.М., Масанов Н.Э. Проблемы этногенеза уйгуров // К вопросу об историко-культурном развитии Восточного Туркестана (1Х-ХП вв) Обзор - Алма-Ата: Наука, 1986;

направлении, стало возможным привлечение в настоящей работе средневековых данных (из письменных источников Х-Х1 вв.) о некоторых годовых общественных праздниках в средневековом Туркестане - и в Кашгарии (труды Махмуда Кашгарского), а в Средней Азии (Абурейхана Бируни)14.

Другим успешным направлением отечественного уйгуроведения в XX в. стало изучение истории и современного состояния уйгурского языка. Ведущими тюркологами были составлены словари, включавшие (в том числе) и богатую терминологию, касающуюся традиционного уйгурского быта и верований15. Эти данные тоже были использованы при работе над текстом диссертации и для составления глоссария (Приложение 1). Кроме того, исследователями-языковедами основательно была изучена история и диалекты уйгурского языка16.

Бертитам А.Н. Проблемы истории Восточного Туркестана // ВДИ - 1947. - №2. - С. 52-72; Восточный Туркестан в древности и раннем средневековье. Очерки истории. - М.: Наука. 1988. - 455 е.; Восточный Туркестан в древности и раннем средневековье. Этнос, языки, религии. - М.: Наука, 1992. - 684 е.; Кдяшторный С.Г., Султанов Т.М. Государства и народы евразийских степей. Древность и средневековье. - СПб.: Петербургское востоковедение, 2000. - 307 е.; Литвинскин Б.А. Исторические судьбы Восточного Туркестана и Средней Азии (проблемы этнокультурной общности) // Восточный Туркестан и Средняя Азия. - М.: Наука, 1984. - С. 7-28; Поздняков Д.В., Комиссаров С.А. Исторические корни современного населения Синьцзяна // Интеграция археологических и этнографических исследований. - Нальчик-Омск: Изд-во Омск. гос. пед. унив-та, 2001. - 253 е.; Тихонов Д.И. Основные этапы развития культуры уйгуров // Актуальные проблемы советского уйгуроведения. - Алма-Ата: Наука.1983. - С. 186-189.

14 Бируни А. Избранные сочинения. Т 1. - Ташкент: Изд-во АН УзССР, 1957. - 487 е.; Бируни А. Памятники минувших лет. - Ташкент, 1967.; Махмуд Кашгари Диван лугат ат-тюрк (Словарь тюркских наречий) пер и предисл. Ауэзова 3.-А.М. - Алматы: Дайк-Пресс, 2005. - 1281 с.

15 Баскаков Н.А., Насилов В.М. Уйгурско-русский словарь. - М.: ГИИНС, 1939. - 384 е.; Малое С.Е. Уйгурские наречия Синьцзяна. - М.: Изд.вост.лит.,1961. - 383 е.; Наджип Э.Н. Уйгурско-русский словарь (под ред. ТР. Рахимова). - М.: Сов. энциклопедия, 1968. - 828 е.; Новгородский В.Н. Китайские элементы в уйгурском языке. - М.: Изд-во МИВ, 1951. - 95 е.; Рахимов Т.Р. Китайские элементы в современном уйгурском языке (словарь). - М. 1970; Тенишев Э.Р. Уйгурский диалектный словарь. - М.: Наука, 1990. - 198 е.; Уйгурско-русский словарь (под ред. Кибиров Щ.. Цунвазо Ю.). -Алма-Ата: Изд-во АН КазССР, 1961. - 328 е.; Шахидч Бурхан Уйгурско-китайско-русский словарь. Пекин, 1953.

1Г' Кайдаров А.Т. Уйгурские диалекты и диалектная основа литературного языка 4. 1. - Алма-Ата: АН Казах. ССР, 1969. - 359 е.; Малое С.Е. Уйгурские наречия Синьцзяна. - М.: Изд.вост.лит.,1961. - 383 е.; Садвакасов Т.А. Язык уйгуров Ферганской долины Очерк фонетики, тексты и словарь. Ч. 1. - Алма-Ата, 1970. - 263 е.; Его же К вопросу о взаимодействиях уйгурских и узбекских говоров Ферганы // Этнические процессы у национальных групп Средней Азии и Казахстана. - М.: Наука, 1980. - С. 94105; Юдахин К.К. Уйгуро-узбекские языковые связи // ИАН КазССР №85 Серия уйгуро-дунганской культуры. Вып. 1. - Алма-Ата, 1950. - С. 28-30

В этой связи необходимо особо отметить работы крупного тюрколога-уйгуроведа Э.Р.Тенишева, посетившего в середине XX в. Синьцзян и позднее издавшего тексты и дневники этого путешествия. Они также содержат краткие описания некоторых календарных земледельческих обрядов и праздничных увеселений у современных уйгуров17. Отдельные упоминания подобного рода встречаются и в путевых заметках писателей и журналистов, посетивших Западный Китай в середине и второй половине XX в.18

На этом фоне заметно, что собственно этнография уйгуров Синьцзяна, их традиционная культура и быт освещены в научной литературе гораздо меньше, так как даже единичные поездки языковедов и историков по СУ АР в первой половине XX в. были очень редки, а публикации собранных там материалов появились ещё позже19. В настоящее время, после долгого перерыва, этнографическая работа в СУ АР возобновилась: в 2008 г. была проведена кратковременная, но крайне плодотворная поездка этнографов из МАЭ РАН для закупки музейных экспонатов20.

Параллельно с этим в СССР с середины XX в., напротив, началось довольно интенсивное изучение «советских уйгуров», переселившихся

17 Тенишев Э.Р. О диалектах уйгурского языка Синьцзяна // Тюркологические исследования. - М.-Л.: Изд-во Акад. наук СССР [Лениград. отд-ние].1963. - С. 136-151; Его же Уйгурский диалектный словарь. - M.: Наука, 1990. - 198 е.; Его же У тюркских народов Китая. - М.: Наследие, 1995. - 238 с.

18 Менон К.П. Ш. Древней тропой: путевые заметки. - M.: Иностр. лит-ра, 1958. - 222 е.; Муканов С. Шаги великана. - Алма-Ата.: Казгосиздат, 1960. - 292 е.; Селиванов Е.И. По Западным районам КНР. -М.: Наука, 1986.- 146 с.

19 Малое С.Е. Отчет о путешествии к уйгурам и саларам // ИРКИСВА Сер. 1 №11. 1912; Его же Характеристика жителей Восточного Туркестана // ДАН-В. - №7. - 1928. - С. 131-136; Его же Уйгурский язык. Хамийское наречие. М.: Изд-во Акад. наук СССР. 1954. 204 е.; Его же Лобнорский язык. Фрунзе, 1956. Его же Уйгурские наречия Синьцзяна. - М.: Изд. вост. лит., 1961. - 183 е.; Решетов A.M. Этнический состав населения КНР // Проблемы Дальнего Востока - 1982. - №3. - С. 111-115, Jarring G. Gustaf Raquette and Qassim Akhuns Letters to Kamil Efendi // Ethnological and Folkloristic Materials from Southern Sinkiang. Lund. 1975; Sykes E„ Sykes P. Through Deserts and Oases of Central Asia. L. 1920.

20 Резван E.A. Между Туркестаном и Тибетом: салары. - СПб.: МАЭ РАН, 2010. - 407 с.

в конце XIX в. из Синьцзяна в Среднюю Азию (самой большой — казахстанской группы, а также уйгуров Ферганы, Киргизии, Таджикистана, Туркмении). В литературе появились описания их традиционного хозяйства, материальной культуры, некоторых особенностей традиционного быта, мировоззрения и обрядности, а также труды по истории изучения уйгуров русскими путешественниками в XIX в. Среди наиболее важных для темы настоящей диссертации — статьи и монографии И.В. Захаровой, Р.Д. Ходжаевой, A.M. Решетова, Г.М. Исхакова, Р.У. Каримовой, З.Г. Джалилова и Г.М. Молотовой и других, в которых рассматриваются отдельные стороны традиционной и современной духовной жизни уйгуров21. В 80-90-х гг. XX в. появились статьи и книга JI.A. Чвырь, посвященные разным проблемам истории культуры уйгуров Туркестана (как Синьцзяна, так и Средней Азии). В 2006 г. вышла

21 Захарова И.В. Материальная культура уйгуров Советского Союза // ТИЭ АН СССР. Т. 47. - М. 1959.

- С. 215-298.; Её же. Уйгуры // Народы Средней Азии и Казахстана. Т.Н. - М. 1963. - С. 489-490.; Захарова И.В. Тихонов Д.И. Тюркские народы (уйгуры) // Народы Восточной Азии. - M -Л.: Наука [Ленинградское отделение], 1965. - С. 616-630; Ходжаева Р.Д. Общественное положение и семейный быт уйгурской женщины Казахстана. ТИЭ АН КазССР. Т.З. - Алма-Ата, 1956. - С. 281-284; Исхаков Г.М Ч. Вапиханов - исследователь этнографии уйгуров // Известия АН КазССР. Серия истории, археологии и этнографии Вып. 2 Алма-Ата, 1961. - С. 65-71; Исхаков Г.М. Этнографическое изучение уйгуров Восточного Туркестана русскими путешественниками второй половины XIX в. - Алма-Ата, 1975. - 135 е.; Исхаков Г.М. Свиридов А.А. Земледелие у уйгуров Туркмении (конец XIX - начало XX в.) // Материалы по истории и культуре уйгурского народа - Алма-Ата: Акад. Наук Казах. ССР, 1978.

- С. 6-7.; Исхаков Г.М., Решетов А.М., Седловская А.Н. Современные этнические процессы у советских уйгуров // Этнические процессы у национальных групп Средней Азии и Казахстана. - М.: Наука, 1980. - С. 74-93; Исхаков Г.М., Кляшторный С.Г., Решетов А.М.. Рахимов Т.Р. Достижения советских ученых в историко-этнографическом изучении уйгуров // Актуальные проблемы советского уйгуроведения. - Алма-Ата: АН Казах. ССР, 1983. - С. 34-43; Краткая история уйгуров (ред. Г.М.Исхаков). - Алма-Ата: Гылым, 1991. - 254 е.; Исхаков Г.М., Тачипов К.Т., Чвырь Л.А. Проблемы изучения истории и этнографии уйгуров// Известия АН КазССР Сер. Обществ. Наук №6 Алма-Ата, 1993. - С. 6-7; Каримова Р.У. Художественные ремесла и промыслы уйгуров. - Алма-Ата, 2005. - 164 е.; Джаниов З.Г. Место религии в системе общественных отношений СУАР КНР // Известия Министерства Науки АН Республики Казахстан Серия общественных наук №2 (306). - Алматы, 1998.

- С.25-29; Джалилов З.Г.. Молотова Г.М. Миропонимание уйгуров в устной традиции, обычаях и обрядах. - Алма-Ата, 1999. - 65 е.; Актуальные проблемы современного уйгуроведения. Сб. ст. -Алматы, 2002. - 352 е.; Качачов А.К. Уйгуроведение в Казахстане: традиции и инновации Uyghur studies in Kazakhstan: tradition and innovation. Алматы, 30 сентября 2005. - Алматы: Наш мир, 2006. -259 е.; Кляшторный С.Г., Колесников А.А. Восточный Туркестан глазами русских путешественников.

- Алма-Ата: АН Казах. ССР, 1988. - 221 е.; Семенов А.А. Очерк культурной роли уйгуров в монгольских государствах // Материалы по истории и культуре уйгурского народа. - Алма-Ата: АН Казах. ССР, 1978. - С. 22-48; Тихонов Д.И. Основные этапы развития культуры уйгуров // Актуальные проблемы советского уйгуроведения. - Алма-Ата: Наука,1983. - С. 186-189.

книга J1.A. Чвырь «Обряды и верования уйгуров в XIX — XX вв.», но тему народных праздников и календарной обрядности уйгуров исследовательница специально не изучала22.

Среди трудов современных западных исследователей народной культуры (обрядов жизненного цикла и религиозных ритуалов) уйгуров Синьцзяна следует отметить работы И. Беллер-Ханн23 и Д. Даучера24.

Для сравнительного анализа календарной обрядности уйгуров и соседних с ними народов была привлечена обширная литература по этнографии Средней Азии, Южной Сибири, Монголии и Китая. Использованы работы С.М. Абрамзона, М.С. Андреева, В.Н. Басилова, В.Я. Бутанаева, H.JI. Жуковской, И.В. Захаровой, Дж.Х. Кармышевой, Б.Х. Кармышевой, H.A. Кислякова, Г.Н. Курбатского, Э.Л. Львовой, И.В. Октябрьской, A.M. Сагалаева, М.С. Усмановой, Н.П. Лобачевой, В.В. Малявина, И. Мухиддинова, А. Негмати, Е.М. Пещеревой, Л.П. Потапова, P.M. Рахимова, Г.П. Снесарева, O.A. Сухаревой, С.П. Тюхтеневой, Ф.А. Фиельструпа, Н.И. Шатиновой, Л.А. Чвырь и др.

22 Чвырь Л.А. Европейцы об уйгурах // Бюллетень МАИКЦА. №15. - М., 1988а. - С. 85-99; Её же О соотношении этнографического и языкового членения уйгурского этноса в конце XIX- нач. XX в. // Тюркология-88. - Фрунзе, 19886 - С. 530-531; Её же Уйгуры Восточного Туркестана и соседние народы в конце XIX-начале XX в.: очерки историко-культурных связей. - М.: Наука, 1990. - 209 е.; Её же Одна актуальная проблема этнографии народов Средней Азии и Казахстана // Проблемы этногенеза и этнической истории народов Средней Азии и Казахстана Вып. III. - М.: Наука, 1991. - С. 12-34 ; Её же Заметки об этническом самосознании уйгуров // - ЭО. - 1994. - №3. - С. 31-40, Её же Западные востоковеды о современном Синьцзяне // Вестник Евразии - 2002. -№2. - С. 144-151; Её же Обряды и верования уйгуров в XIX-XX вв.: очерки народного ислама в Туркестане. - М.: Вост. литра, 2006. - 286 е.; Ее же Уйгурские этнокультурные связи XIX - XX вв. (опыт построения) // Сибирь: вчера, сегодня, завтра. - Новосибирск: Изд-во СОРАН, 2009. - С. 271-281.

25 Beller-Hann, I Narratives and Values: Source Materials for the Study of Popular Culture in Xinjiang // Inner Asia Occasional Papers, vol l.no. 1. 1996; Eadem Community matters in Xinjiang 1880-1949: towards a historical anthropolog of the Uyghur. - Boston, 2008. - 476 p.

24 Daulcher J. Down a narrow road: identity and masculinity in a Uyghur community in Xinjiang China. Cambridge. Mass.: Harvard University Asia Center, 2009.

Современная китайская научная литература о традиционной календарной обрядности и праздниках уйгуров, к сожалению, не обнаружена, однако во время поездок в СУ АР удалось познакомиться с современной научно-популярной брошюрой о Синьцзяне, в которой китайский автор сообщает краткие этнографические данные о коренном населении Синьцзяна, в том числе и сведения об уйгурском традиционном календаре и основных праздниках — жертвоприношения (Курбан - жоуцзыцзё) и прихода весны (Норуз - пувужоуцзыцзе) 25. Кроме того, автором диссертации с уйгурского языка были переведены статьи из местных художественно-публицистических журналов «Арзу» и «Контимост»26. Они содержат сообщения о некоторых традиционных народных играх и древних видах спорта у уйгуров, а также о современных развлечениях населения Синьцзяна. Эти сведения, характерные для научно-популярных изданий, использовались в работе как дополнительные данные о современном состоянии традиционной обрядности уйгуров.

Предпринятый обзор находящихся в нашем распоряжении источников и литературы показал относительно слабую изученность традиционной этнографии уйгуров Х1Х-ХХ вв. (по сравнению, например, со среднеазиатскими, южносибирскими, монгольскими и китайскими народами). По этой причине центральной проблемой всех уйгуроведческих исследований (в том числе и этнографических) остается определение места уйгурской культуры в этнокультурном пространстве Центральной Азии. В диссертации эта проблема решается на примере традиционной календарной обрядности.

"Сющпнчжэн. Чжунго Синьцзян (Синьцзян Китая) (на кит.яз.) Урумчи. 1990.

26 Хозяйственные занятия уйгуров Синьцзяна // Контимост. - 1990 - №4 - С. 134-136; Народные

игры уйгуров II Арту. - 1993-№6-С. 17-21.

Цель исследования - комплексное изучение календарных праздников, обрядов и обычаев у уйгуров (Х1Х-ХХ вв.), реконструкция традиционной модели их годового цикла и её сравнение с типологически близкими материалами у окружающих народов региона. Для этого необходимо последовательное выполнение следующих конкретных задач:

- систематизировать содержащиеся в источниках отрывочные сведения о сезонных праздниках и обычаях уйгуров Туркестана.

- рассмотреть эти материалы на фоне среднеазиатских аналогов и выяснить степень близости праздничной традиции уйгуров и остальных мусульман-туркестанцев, а также родственных и культурно близких народов (турок, азербайджанцев, иранцев).

- сравнить уйгурские праздники и обряды с китайским календарным циклом и выявить общие и различающие их черты, что чрезвычайно важно для самоопределения уйгурской культуры.

- сравнить уйгурские материалы с данными о календарной обрядности монголов и тюркоязычных народов Южной Сибири, найти общие элементы в их календарной обрядности и определить степень культурной близости уйгуров с тюрко-монгольскими немусульманскими народами Центральной Азии.

Объектом исследования в настоящей диссертации являются уйгуры Туркестана (СУАР Китая и Казахстана) и их традиционная культура.

Предмет исследования - календарные обряды и праздники уйгуров в сопоставлении с традициями окружающих народов Центральной, Средней и Восточной Азии.

Хронологические границы исследования обусловлены имеющимися в нашем распоряжении источниками - это период с начала XIX в. и до начала XXI в.

Географические рамки исследования охватывают основной ареал расселения уйгуров — Туркестан, то есть часть Синьцзяна (или Восточный Туркестан) на территории КНР и Средняя Азия (включая юг Казахстана).

Методология и методика исследования. Теоретико-методологической базой диссертации послужил ряд обобщающих работ этнографов по календарной обрядности и верованиям народов Европы и Азии («Календарные обычаи и обряды в странах Зарубежной Европы», тт. 1-ГУ, (1973, 1977, 1978, 1983); «Календарные обычаи и обряды народов Восточной Азии», тт. 1-Н (1985, 1989); «Календарно-праздничная культура народов Зарубежной Азии. Традиции и инновации» (1997); «Календарные обычаи и обряды Передней Азии. Годовой цикл» (1998), и др.) В этих коллективных монографиях были продемонстрированы многочисленные аспекты и принципы всестороннего анализа этого сложного культурного явления. Одним из центральных принципов описания календарной обрядности был признан этнический подход в сочетании с выявлением её региональных особенностей. Кроме того, автор опирался на теоретические и методологические разработки в области изучения традиционной народной культуры в работах С.А. Арутюнова, А.К.

Байбурина, Е.М. Мелетинского, В.Я. Проппа, Б.Н. Путилова, П.Г. Богатырева, К.В. Чистова27 и других этнографов и фольклористов.

Во время работы над диссертацией автор руководствовался коллективно выработанной этнографической классификацией календарных праздников, обычаев и обрядов и принципом системного подхода к ним: одновременного рассмотрения уйгурского материала в структурном, функциональном и историческом аспектах. Но основным в настоящем исследовании стал сравнительный метод, предполагающий сопоставление предварительно систематизированных уйгурских праздников и обрядов с аналогичными данными по народам Центральной и Восточной Азии. Для проведения сравнительного анализа календарной обрядности уйгуров была использована методическая разработка Л.А. Чвырь — модель взаимосвязей уйгурского этноса с окружающим миром, основанная на выделении трех основных направлений их историко-культурных взаимодействий: среднеазиатско-казахстанском (узбеки, таджики, казахи), центральноазиатском (монголы, калмыки, алтайцы, хакасы, тувинцы) и дальневосточном (китайцы)28. Конкретные критерии предпринятого сравнения - структурный состав праздника или обряда; его непременные атрибуты, персонажи, действия; место и время проведения; наконец, основные характерные обрядовые понятия, имена и термины.

27 Арутюнов С.А. Народы и культуры. Развитие и взаимодействие. - М.: Наука, 1989. - 243 е.; Баибурчп А.К. Ритуал в традиционной культуре. Структурно-семантический анализ восточнославянских обрядов. - СПб.: Наука, 1993. - 240 е.; Богатырев П.Г. Народная культура славян. - М.: ОГИ, 2007. - 360 с ; Мелетинскии ЕМ. Поэтика мифа. - М.: Вост.лит., 1976. - 406 е.; Пропп В.Я. Русские аграрные праздники. - Л.: Изд-во Ленингр.ун-та, 1963. - 143 е.; Путшов Б.Н. Фольклор и народная культура. - СПб : Наука, Санкт-Петерб. изд. фирма, 1994. - 235 е.; Чистов К.В. Народные традиции и фольклор. Очерки теории. - Л.: Наука, Ленингр. отд-ние, 1986. - 304 с.

28 Чвырь Л.А. Уйгурские этнокультурные связи XIX - XX вв. (опыт построения модели) // Сибирь: вчера, сегодня, завтра. - Новосибирск: изд-во СО РАН, 2009. - С. 271-281.

Научная новизна. В диссертации использован полевой материал, собранный автором в местах расселения уйгуров - в Казахстане и в Синьцзяне (КНР). Традиционная календарная обрядность уйгуров впервые стала предметом целостного, системного описания и анализа. Также впервые проведен сравнительный анализ этого уйгурского материала с данными о типологически близких праздниках и обрядах других народов Туркестана, Центральной Азии и Китая.

Основные положения, выносимые на защиту

- Календарная обрядность — этнографический источник, который может свидетельствовать не только об этнической специфике изучаемого народа, но и о сложной системе культурных взаимосвязей, исторически сложившихся внутри больших регионов.

- Область расселения уйгуров — Туркестан — в историческом и этнокультурном отношении представляет собой особую часть Центральной Азии (наряду с Монголией, Тибетом и др.). Традиционно оседлое население Туркестана (уйгуры, часть узбеков и таджики) образует устойчивую историко-культурную тюрко-иранскую общность.

Несмотря на давние торгово-экономические и политические отношения с соседним Китаем (особенно после включения уйгуров в состав китайского государства в XVIII в.), следы китайского влияния на календарную обрядность уйгуров невелики.

- Хотя сопоставление календарной обрядности уйгуров и тюрко-монгольских немусульманских народов Центральной Азии и Южной Сибири говорит о значительных культурных различиях между ними,

наличие некоторых сходных элементов (главным образом универсалий) указывает на следы древнеуйгурского кочевого компонента в традиционной культуре уйгуров Х1Х-ХХ1 вв.

Научно-практическая значимость исследования. Материалы диссертации могут быть использованы исследователями для дальнейших разработок актуальных вопросов истории традиционной и современной культуры и этнографии уйгуров Туркестана, в обобщающих историко-этнографических трудах, в научно-педагогической деятельности: при составлении программ по изучению культурной традиции оседлых народов Туркестана, для спецкурсов по этнологии, истории. Материалы диссертации могут иметь практическое значение для органов государственной власти, работающих с этническими и конфессиональными группами, а также для самих представителей уйгурского народа, заинтересованных в определении своеобразия этнокультурной идентификации уйгуров в историко-культурном пространстве Центральной Азии.

Апробация работы. Основные положения настоящего диссертационного исследования прошли апробацию во время выступлений автора с докладами на нескольких научных конференциях: на конференции молодых ученых «Межэтническая интеграция: традиции и новации», г. Москва, 2006 г.; на конференции «Полевая этнография - 2006», г. Санкт-Петербург, 2006 г., на IX Международном Конгрессе этнологов и антропологов, г. Саранск, 2007 г., на X Санкт-Петербургских этнографических чтениях («Праздники и обряды как феномены этнической культуры»), г. Санкт-Петербург, 2011 г.

По теме диссертации опубликовано 8 печатных работ, в том числе 3 статьи в отечественных журналах, рекомендованных ВАК для публикации результатов кандидатской диссертации.

Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, библиографии, приложений (глоссарий и карта).

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во Введении обоснована актуальность темы, охарактеризована степень ее изученности и основные источники, положенные в основу диссертации, сформулированы ее объект и предмет, цель и задачи, методика исследования, определены хронологические и географические рамки работы, её новизна и практическая значимость.

Глава I Весенние праздники и обряды содержит описание календарных обрядовых действий самого насыщенного времени хозяйственного года - с конца зимы до середины года. В главе последовательно рассматриваются сначала особенности хозяйственно-климатических условий Восточного Туркестана, во многом определяющие своеобразие народного календаря уйгуров, а затем -обряды проводов зимы и празднование появления первой зелени, начало пахоты и сева, наконец, празднование Нового года (в соответствии с разными календарными системами).

1.1. Хозяйственно-климатическая характеристика Восточного Туркестана. Народный календарь

Параграф включает обзор хозяйства уйгуров в основных оазисах Восточного Туркестана: их традиционная экономика основывалась на

сочетании двух хозяйственно-культурных типов - предгорных оседлых земледельцев (мелко - и крупнооазисное земледелие - поливное и богарное) и животноводов, а также горных полукочевых скотоводов (главным образом, занимавшихся стойлово-выгонным скотоводством)29. Территория Восточного Туркестана по природно-климатическим условиям не была однородной, здесь выделяются три своеобразных в хозяйственном отношении группы оазисов. В западной части страны (оазисы Аксу, Кульджа, Кашгар, Яркенд) было распространено и поливное, и богарное земледелие со значительным развитием скотоводства; на юге и юго-востоке (оазисы Хотан, Керия, Черчен, Ния и др.) преобладало поливное земледелие и довольно развитое горное скотоводство, тогда как на северо-востоке (Турфан, Хами) было исключительно поливное земледелие. Соответственно способы и время поливов и сбора урожая (одного или двух за сезон) везде были разные. Однако, несмотря на все эти отличия в структуре хозяйственного года земледельцев Синьцзяна всё же выделяется общая периодизация, связанная с возделыванием основной местной культуры - пшеницы. Обычно уйгуры делили год на две неравные части — первая, наиболее интенсивная в хозяйственном отношении (подготовка и проведение пахоты и сева, затем поливы, сбор первого урожая, новый сев и снова поливы) начиналась с конца февраля -марта и продолжалась до конца сентября. Вторая половина года - с октября по февраль была менее напряженной в хозяйственном и, соответственно, в обрядовом отношении (сев озимых, подготовка к зиме).

29 Андрианов Б.В. Опыт типолопгации орошаемого земледелия и ирригации в Средней Азии и Казахстане (конец XIX - начало XX в.) // Типология основных элементов традиционной культуры. -М. 1984. - С. 74-90.

Исторически сложилось так, что современные уйгуры до сих пор пользуются одновременно несколькими календарями. В небольшом очерке помимо общепринятого (в XX в.) григорианского календаря, упоминаются ещё и традиционный лунно-солнечный календарь, включающий исчисление времени по двенадцатилетнему животному циклу, который издавна бытовал у большинства народов Центральной и Восточной Азии, а также мусульманский календарь (лунной хиджры), воспринятый уйгурами в процессе исламизации. Каждый из них выполняет свою функцию - по лунно-солнечному календарю, начинающемуся со дня весеннего равноденствия определяли сроки сельскохозяйственных работ и календарных праздников, по двенадцатилетнему циклу - обычно вычисляли возраст людей, а по лунному - отмечали религиозные праздники и обряды.

1.2. Обряды проводов зимы, празднование появления первой зелени. Пахота и посев зерновых

Первая зелень олицетворяла радость наступления весны и надежды земледельцев на богатый урожай, а скотоводов — на удачный приплод скота. У уйгуров существовал обычай устраивать в это время семейные пикники или походы детей к реке или водоему и устройство там совместных трапез на природе. Похожий обычай выезжать за несколько дней до весеннего равноденствия (перед Новым годом) на природу, в степь - поклониться солнцу, порадоваться приходу весны и насладиться появившимся зеленым покровом земли бытовал у населения Средней Азии и Ирана еще в средние века (Бируни 1957:237; Хедаят 1958:313), но он дожил до XX в. и вполне сопоставим с обычаем уйгуров выходить в предновогодние и новогодние дни за первыми цветами и зелеными побегами. Кроме того появление первой

зелени уйгуры отмечали и организацией особых посиделок нескольких супружеских пар (кёк мешриви), во время которых выражались надежды на будущее потомство, что в свою очередь, по их мнению, магическим способом «притягивало» богатый урожай и приплод скота.

Основные обрядовые элементы, связанные с началом вспашки земли и посевом зерновых (главным образом пшеницы), которые сохранились у уйгуров, в общих чертах похожи на ритуальные действия их соседей, мусульман-земледельцев Средней Азии и Закавказья. Известно, что разного рода магические действия - основа большинства земледельческих обрядов, фактически являются универсалиями, которые реализовываются в разных местах более или менее похожим образом. Так, началу сельскохозяйственных работ в Туркестане всегда предшествовало специальное обращение к сверхъестественным силам о будущем урожае, в нашем случае — это моление, обращенное к Аллаху, по окончании которого непременно следовала коллективная трапеза. Однако некоторые обрядовые элементы, сохранились у уйгуров в меньшей степени, нежели у среднеазиатских народов, например, образ мифологического покровителя весенних пахотно-посевных работ (Деда-земледельца -Бабои-Дехкона или мусульманского святого Хызра).

1.3. Новый год у уйгуров Параграф содержит описание и сравнительный анализ празднования Нового года уйгурами по двум датам годового цикла в соответствии с разными календарными системами - в день весеннего равноденствия и в период конца января — февраля (время встречи Нового года в Китае).

1.3.1. Навруз - праздник весеннего равноденствия У уйгуров он был основным событием всего календарного года. Описан ареал и история

праздника, его структура (длительный, до двух недель подготовительный этап с очистительными обрядами, посадкой зерен ячменя, пшеницы и пр. и трехдневное празднование собственно дня весеннего равноденствия), время и место встречи «нового дня», походы за подснежниками или зелеными побегами и шествия с ними, особые зерновые ритуальные блюда, а также другие религиозно-магические действия - поминовение предков, разведение костров, различные процедуры, связанные с огнем, с некоторыми растениями, с водой, новогодние игры и развлечения. По мнению исследователей древнеиранский по происхождению Навруз содержал в себе пережитки древневосточного культа умирающей и воскресающей природы, а также характеризовался целым рядом зороастрийских ритуалов (разнообразными формами магического очищения, почитания огня, обрядового купания или обрызгивания друг друга «благодатной»

~ Л 30

водой, приготовления особой ритуальнои пищи из злаков и др.) Почти все эти обыкновения в том или ином виде вошли в состав и уйгурского традиционного Нового года.

Разнообразные обряды, связанные с огнем (домашним и общественным), в виде костров, факелов, фонарей, светильников, свечей и пр.) - центральные действия праздника. По мнению уйгуров, зажженный огонь стимулировал приближение весеннего солнечного света и тепла. Возможно, огромная роль огня в праздновании Навруза в Туркестане связана как раз с традицией зороастрийских весенних торжеств, следы которых этнографы находят в празднике Навруза таджиков, узбеков и уйгуров.

30Лобачева Н.П. К истории календарных обрядов у земледельцев Средней Азии // Древние обряды, верования и культы народов Средней Азии. - М.: Наука, 1986. - С. 12,23.

Очень близки у уйгуров, узбеков и таджиков и другие важные элементы новогоднего торжества: ритуальная пища (семь блюд на букву «син», семь видов зерен в каше, сумаляк — из пророщенных зерен и пр.), магические действия с водой, одинаковые формы почитания арвахов (духов умерших предков) - приготовление им угощения дома, коллективное посещение кладбищ с последующей трапезой.

Таким образом, древнеиранский по происхождению праздник Навруз был воспринят мусульманами Передней и Центральной Азии. Этим объясняется сходство его основных черт у разных народов, хотя каждому этническому варианту Навруза всё же присущи и некоторые своеобразные черты. Сравнительный анализ собранного материала показал большое сходство главных черт празднования Нового года у уйгуров и у народов Средней Азии - таких как основные структурные эпизоды всего многодневного цикла, набор атрибутов (и их названий), традиционное время и место проведения ритуалов и др. Особенно эта близость убедительно выглядит на фоне сравнения тех же уйгурских материалов с новогодними торжествами немусульманских тюркских и монгольских народов Центральной Азии и Южной Сибири (как непосредственных соседей, так и живущих в отдалении). Сопоставление их по тем же критериям показало, что многие новогодние обычаи и обыкновения у них близки типологически, но конкретные формы их воплощения в целом далеки от уйгурских, полностью совпадают только отдельные, редкие детали, как правило, относящиеся к универсалиям.

1.3.2. Новый год у северных китайцев и «китайский» новый год у уйгуров. Хотя уйгуры считают настоящим началом нового года

Навруз - праздник весеннего равноденствия, они в то же время уже принимают участие в общих торжествах встречи китайского Нового года, поскольку он является государственным праздником и на всей территории страны ознаменован семидневными каникулами. В связи с этим часть уйгуров СУАР, особенно в городах, даже уже восприняла некоторые внешние атрибуты празднования китайского Нового года (использование хлопушек и фейерверков, зажигание праздничных фонарей, украшение дома декоративными деньгами, новогодними лубками, изображениями иероглифа «счастье» и пожеланиями богатства и счастья в виде вырезок из бумаги). В праздничные для всего Китая дни уйгуры тоже принимают гостей, ходят на красочные театральные представления, проходящие на площадях и улицах городов, однако, относятся к этому как к простому поводу для отдыха и развлечения. Данное в этом параграфе диссертации сравнительное описание всего комплекса китайских традиционных новогодних обрядов и обычаев позволило сделать вывод об его принципиальном несовпадении с уйгурским традиционным Наврузом. Китайский и уйгурский варианты празднования Нового года не совпадают не только по времени проведения, главное — они относятся к разным религиозным системам (буддийской и мусульманской). Поэтому хотя сравнение выявило некоторое сходство структуры обоих новогодних циклов и похожие универсальные элементы (зажигание огней, очистительные обряды, связанные с водой, посещение могил, качание на качелях, приготовление ритуальной каши из злаков, посадка новых деревьев, собирание цветов, обходные обряды, смена старых вещей на новые, церемония избавления от последствий старого года и др.), но оно же показало, что сходства эти - типологические, а содержательно, по смыслу китайский новый год содержит целый ряд этнически

своеобразных эпизодов, связанных с китайской мифологией, религией и фольклором (проводы Цзаована, поклонение семейному алтарю, празднества Первой ночи). Поэтому в целом «китайский» новый год был чужд уйгурам и раньше они почти не участвовали в нем.

Глава II Летне-осенние и зимние обряды и обычаи - состоит из четырех параграфов. Здесь рассматривается земледельческая и скотоводческая обрядность, связанная с продолжением хозяйственных работ в регионе в оставшиеся месяцы календарного года. Основная забота крестьян в этот период (чрезвычайно засушливый в Туркестане) - полив полей, а затем сбор урожая в садах и на полях, а также обычаи и развлечения зимнего периода, когда хозяйственная деятельность уйгурских крестьян была не столь интенсивной.

2.1. Обряды, связанные с чисткой ирригационных каналов и поливом полей. Обряды вызывания дождя

Чистка ирригационных каналов и обряды, связанные с первым пуском воды на поля и в сады, по своей природе — общественное действо, опирающееся на обычай взаимопомощи. Такого рода магические действия были известны земледельцам давно, они имели глубокие историко-мифологические корни на древнем Востоке, особенно в странах с поливным земледелием. Там этот ритуал был одним из самых важных, он всегда носил всенародный, государственный характер, был очень сложным и многоступенчатым, но главным было жертвоприношение скота (быка, барана) божествам воды и плодородия31. Этот обязательный элемент обрядности,

"Васильева O.A. Легенда об Исиде и Осирисе (Диодор Сицилийский «Историческая библиотека») // Древний Восток и античный мир. - М.: Рус. двор. 2000. - С. 106; Матье М.Э. Мифы Древнего Египта -М : Вост. лит. 1983.-С. 112.

связанной с первым поливом полей, дожил вплоть до XX века в виде принесения животной жертвы Аллаху (худой). Подобные культовые действия (закалывание барана над водой и общественные молитвы) сохранились и у уйгуров в Средней Азии, но там они обращены не только к богу, но и к неким сверхъестественным персонажам - духам-покровителям источника, божествам воды и пр.

Сходны в Восточном Туркестане и Средней Азии и обряды вызывания дождя, наиболее популярными были три их разновидности. Первое - коллективное моление мужчин на мазаре с участием муллы, с принесением кровавой жертвы (барана) водному источнику поблизости (реке, ручью, арыку) и с заключительной общей трапезой (съеданием мяса жертвы и раздача её остатков окружающим). Второй, более архаичный вариант обряда, связанного с дождем, обычно выполняют женщины, в нем фигурирует кукла или ряженая старуха, изображающая покровительницу дождя Сус-момо или Сус-хотун. Подобные обряды также распространены среди таджиков и тюркских народов Средней Азии и Кавказа32. Установлено, что это домусульманский мифический персонаж подательницы небесной влаги и плодородия. В то же время у соседних с уйгурами скотоводческих народов (как мусульманских, так и немусульманских) аналогичный персонаж не выявлен, для борьбы с засухой они как и все устраивали общие молебны, обращаясь либо к Аллаху (казахи и киргизы), либо к основным древнетюркским божествам, теперь - духам земли-воды Йер-Су (Джер-Су), к богине Умай, подательнице плодородия и влаги, к местным духам источников, местности и пр.(киргизы, отчасти казахи, тувинцы, алтайцы). Характерно, что у большинства тюркских

32. Басилов В.Н. Духи шаманки Момохал // Этническая история и традиционная культура народов Средней Азии и Казахстана. - Нукус: Каракалпакстан, 1989. - С. 148.

народов Центральной Азии с древности главной женской богиней была Умай, но в Средней Азии и у уйгуров это имя употребляли реже. Наконец, третий способ вызывания дождя у уйгуров предполагал использование «магического» камня яда. Ареал его распространения

охватывал всю Среднюю и Центральную Азию, где бытовала древняя

зз

легенда тюрко-монгольских народов о «дождевом камне»

Китайские хлебопашцы тоже умели бороться с засухой как практическими, так и символическими, магическими способами - они обращались к буддийским монахам-заклинателям дождя, устраивали общественные моления и делали жертвоприношения сразу нескольким божествам, каждому - в посвященном ему храме. Как видим, подобные формы вызывания дождя мало похожи на упомянутые выше конкретные уйгурские церемонии.

2.2. Праздники цветов и обряды сбора урожая

В конце XIX - XX вв. уйгуры устраивали несколько праздников цветов: бойчечак (ак чечак) или гул барра сайли - праздник подснежников, первых цветов, лола сайли или сайли гули сурх — «праздник красного цветка», кизлар сайли — «девичий праздник». Вместе они представляли собой целый цикл, который охватывал все этапы сельскохозяйственных работ: появление подснежников совпадало обычно с началом пахоты, поход за тюльпанами или маками - с подготовкой к поливу, цветение розы или джиды - с наступлением времени жатвы. Праздники цветов были очень популярны у уйгуров, отчасти они сохраняются и в наши дни. Обычно праздник длится три дня: в первый день дети, девушки или юноши собирают в степи или в

" Малое С.Е. Шаманский камень «яда» у тюрков Западного Китая //СЭ. - 1947. -№1. - С. 151-160.

горах цветы, а затем устраивают шествие с цветами по селению, обходя все дома в сопровождении музыкантов, раздаривая цветы и поздравляя жителей, за что их благодарили и награждали сладостями. На второй день обычно ходили в паломничество к мазару или святому месту помолиться святым и духам предков, а на третий день уже организовывали общее гуляние с выступлением артистов, соревнованиями молодежи и проведением популярных в народе праздничных боев животных (баранов) и птиц (петухов, куропаток). Обычай «цветочных праздников» характерен и для оседлого населения Средней Азии, где он изучен особенно подробно, сравнение показало, что уйгурский материал, несмотря на ряд мелких особенностей, очевидно примыкает к этому общетуркестанскому обычаю.

Обрядов, связанных с жатвой и уборкой урожая, у уйгуров почти не сохранилось, удалось зафиксировать лишь несколько фольклорных песен, содержание и характер исполнения которых позволяет отнести их к пережиткам ныне уже забытых обрядов, связанных с окончанием хозяйственного года.. Специальных осенних праздников урожая у уйгуров не сохранилось, если не считать обычай устройства больших осенних ярмарок.

2.3. Зимние обычаи и развлечения.

В диссертации рассматривается традиционный обычай мужских собраний (мэшрэп) у уйгуров, которые проводили с ноября по февраль, всю зиму, собираясь обычно один-два раза в неделю. Представлены сведения о составе, ролях участников и регламенте поведения на таких собраниях, о символике полуритуального поведения на них, уходящей корнями в архаическую эпоху, с ее институтом тайных мужских союзов и домов. В XIX - XX вв. назначение мэшрэпов изменилось, на

первый план выступили иные функции — религиозного просвещения и воспитания молодежи, взаимопомощи в реальной хозяйственной или ритуальной жизни34. Ближайшие аналогии уйгурскому мэшрэпу представляют среднеазиатские описания таджикско-узбекского гапа, джуры и пр., бытующие в Средней Азии поныне.

У современных уйгуров сохранилась игра карлик ташлаш, которую обычно устраивали между собой друзья во время появления первого снега. Она состоит в том, чтобы незаметно подбросить в дом приятеля записку, и тот, кто её не обнаружит во время — должен устроить угощение для друзей. Подобная игра зафиксирована и у таджиков, узбеков, персов, и везде её смысл не очень понятен, предполагают, что она уходит корнями в древность и имеет под собой календарно-ритуальную основу, мифическое противоборство сезонов35.

2.4. Скотоводческая обрядность. Этот параграф касается небольшой этнографической группы уйгуров - полукочевых горцев-таглыков Хамийского оазиса Синьцзяна, основой хозяйства которых было отгонно-пастбищное горное скотоводство. Обычно в конце мая отары овец перегоняли на летние пастбища в горы, а после осеннего сбора урожая в сентябре переводили стада на зиму на освободившиеся пашни. К этим двум перегонам скота уйгуры тщательно готовились: на весь летний период заготавливали продукты питания, приводили в порядок утварь и транспортные средства, а перед самым выгоном на пастбища (как и после возвращения с летовки) овец окуривали травой адрасманом для их защиты от нечистой силы. Владельцы больших

" Чь-ырь Л. А. Обряды и верования уйгуров в Х1Х-ХХ вв: очерки народного ислама в Туркестане. -М.: Вост. лит-ра, 2006. - С 118

55 Кисляков Н.А. Старинные приемы земледельческой техники и обряды, связанные с земледелием, у таджиков бассейна р. Хингоу // СЭ. - 1947. •№!.- С. 125.

отар устраивали ещё и жертвенное угощение: резали овцу, приглашали на трапезу авторитетных односельчан, муллу и самих чабанов. В других оазисах Восточного Туркестана уйгуры нанимали для выпаса своих стад летом соседних киргизов или казахов, у которых магическая защитная обрядность скота была значительно разнообразнее.

Глава III - Мусульманские праздники у уйгуров.

Большая часть уйгуров Восточного Туркестана приняла ислам более тысячи лет назад, в IX - X вв. Однако уйгуры северо-восточных оазисов (Турфана и Хами) продолжали исповедовать прежнюю религию - буддизм вплоть до XIV — XV вв., когда, наконец, все уйгуры стали мусульманами-суннитами.

Приведенные в диссертации материалы свидетельствуют о том, что все основные мусульманские праздники, обряды и обычаи сохранились у современных уйгуров (правда, в разной степени), и они занимают значительное место в их годовом календарном цикле.

3.1. Мухаррем — начало мусульманского календарного года. Этот праздник, как известно, был одним из основных у шиитов, а уйгуры, как и остальные сунниты, отмечали его скромно. Впрочем, по материалам начала XIX века36 в месяц мухаррем у уйгуров Восточного Туркестана было принято в первые десять дней совершать массовые паломничества на могилы святых, почитаемых людей (мазар) и умерших родственников, где проводился ошур/ашур — ритуал своеобразных жертвоприношений (возможно, под влиянием суфиев, но эта традиция к настоящему времени уже утрачена). Есть также

56 Бичурин Н.Я. Описание Джунгарии и Восточного Туркестана. - СПб.: Тип. Воен.-учеб. заведений, 1829. - С. 200; Тимковскии Е.Ф. Путешествие в Китай через Монголию в 1820 и 1821 г. Ч. 2. - СПб. 1824. - С. 110, Pummep К. Землеведение Азии. Вып. 1. - Спб. 1869. - С. 198.

сообщение конца XIX в. о том, что уйгуры называли этот новогодний праздник ил-баши («начало года») и отмечали его красочным шествием по улицам селения во главе с местным правителем37. В настоящее время уйгуры лишь поздравляют друг друга с мухарремом, но никаких специальных общественных молений и увеселений не устраивают.

3.2. Мавлюд, Исра Мирадж, Барат - религиозные праздники третьего, седьмого и восьмого месяцев календаря лунной хиджры.

Мавлюд - день рождения пророка (двенадцатый день третьего месяца) у уйгуров отмечали преимущественно женщины, хотя иногда его праздновали и мужчины, но отдельно. В этот день люди собирались за небольшой праздничной трапезой и при зажженных свечах читали рассказ о рождении пророка, при каждом упоминании имени Мухаммеда все вставали и кланялись. Таким же образом отмечали мавлюд и мусульмане Средней Азии.

Исра Мирадж - чудесное перемещение пророка из Мекки в Иерусалим и там его вознесение на небеса (ночь с 26 на 27-е седьмого месяца). Обычно уйгуры, как и остальные мусульмане, проводят эту ночь в бдении, читают Коран, молятся и пересказывают предание о вознесении пророка к престолу Аллаха. Днем все посещают мечеть для совместной молитвы и проповеди имама, посвященной отмечаемому событию.

Барат - моление об отпущении грехов, его устраивают в ночь с 14 на 15-й день восьмого месяца мусульманского календаря. Уйгуры

37 Роборовскии В.И. Путешествие в Восточный Тянь-шань и Нань-шань - М.: Географгиз, 1949. -С.442.

верили, что в это время на землю прилетают ангелы, чтобы по велению Аллаха исполнить все просьбы благочестивых людей. В каждой семье готовили угощение для родных и близких, пекли поминальные лепешки, а затем все вместе читали молитвы и раскаивались в грехах. Мужчины еще молятся в мечети, а уйгурская молодежь раньше еще отмечала барат особым образом — после застолья юноши выходили на улицы, веселили, поли песни, зажигали повсюду фонари из тыквы, разводили костры и прыгали через них.

3.3. Месяц поста рамазан: Лейлеи кадэр, Роза Иейти.

В параграфе рассматриваются особенности проведения уйгурами девятого месяца поста Рамазан. В нем особо выделяются - Лейлеи кадэр (ночь предопределений с 26 на 27-е число девятого месяца) и праздник окончания поста, первый день десятого месяца - Роза Нейти, один из главных праздников мусульман. По преданию в ночь предопределения Мухаммеду был ниспослан Коран, и с тех пор ежегодно в эту ночь Аллах принимает решения о судьбе каждого человека, учитывая его пожелания в молитвах. Поэтому верующие всю эту ночь читают Коран и возносят Аллаху и ангелам свои мольбы и просьбы38. У уйгуров непременной частью обрядов, проводившихся во время поста, были особые шествия с фонарями - гульдэстэ. В конце XIX - начале XX в. в первые дни рамазана дети и подростки тоже ходили по домам и пели колядки, называемые здесь рамазан, о начале поста, с пожеланиями благополучия и восхвалением достоинств хозяев дома. Как показало сравнение, подобные шествия были характерны и для народов Средней Азии, особенно оседлых, но у уйгуров в

3,1 Пиотровский М.Б. Лейлят аль-кадр // Крат, справ-к. 2-е изд дополн - М.: ГРВЛ Наука, 1986. -С. 79.

оформлении этих красочных процессий заметно некоторое китайское влияние (фонари в виде львов, драконов, изображений лодки). Другим важным элементом праздников месяца рамазан, особенно Роза Нейти считается у уйгуров посещение кладбища для поклонения и угощения арвахов, духов предков, а также устройство ночных базаров.

3.4. Курбан Нейти — праздник жертвоприношения. Второй по значимости религиозный праздник мусульман (десятый день двенадцатого месяца мусульманского календаря). По сообщениям путешественников XIX в. у уйгуров ВТ в первый день праздника Курбан правоверные с восходом солнца отправлялись для молитвы в мечеть, а по возвращении домой каждый взрослый мужчина должен был принести жертву Аллаху - заколоть барана. Женщины оставались дома, сначала молились, а потом готовились к празднованию59. Все три праздничных дня люди приглашали гостей, сами навещали знакомых и родственников, вместе читали Коран и рассказывали легенды об Ибрахиме и его сыне Исмаиле, ходили на могилы умерших родствен-

40

ников , а затем все выходили на праздничные гулянья.

Два последних праздника — окончание поста (роза Иейти) и жертвоприношения (курбан Иейти) - (вместе с Новым годом (Наврузом) считались у уйгуров, как и у всех мусульман, главными событиями календарного года. При всей разнице их религиозного содержания, формы основных праздничных действий повторяются (коллективные моления мужчин в мечети; процессии детей или юношей с факелами и фонарями, распевающих специальные фольклорные песни и играющих на разных инструментах;

" Тимковскии Е.Ф. Путешествие в Китай через Монголию в 1820 и 1821 г. 4. 2. - СПб. 1824. - С. 110 40 Бичурин Н.Я. Описание Джунгарии и Восточного Туркестана. - СПб.: Тип. Воен.-учеб. заведений, 1829.-С. 199.

паломничество женщин к святым местам и приготовление угощения арвахам на кладбище; «ночные ярмарки» с торговлей и развлечениями и др.) Эти обыкновения и вообще все приведенные в диссертации описания исламских праздников указывают на их большую близость, отчасти даже тождество у уйгуров и части узбеков и таджиков, то есть у оседлых туркестанцев. Но в то же время мусульманские праздники уйгуров СУ АР выражают этнокультурную специфику народа, выполняют этнообъединяющую функцию, что особенно актуально на территории Китая, а с другой стороны - подчеркивают связь уйгурского этноса с остальными туркестанцами и с мусульманским миром в целом.

В Заключении подводятся основные итоги диссертационного исследования.

1. В работе рассмотрены основные элементы традиционной уйгурской календарной обрядности и реконструирован годовой цикл сезонно-хозяйственных и мусульманских праздников и обычаев. Структурно-функциональный анализ каждого календарного события также показал, что уйгуры, как правило, не делают резких формальных различий между собственно религиозными и хозяйственно-земледельческими праздниками, так что несмотря на их разное содержание и функции, часть обрядовых элементов во многих праздниках повторяется (например, общественные моления, совместные жертвоприношения или трапезы вскладчину). Более мелкие, но содержательно значимые ритуально-магические действия и атрибуты также нередко встречаются в нескольких разных обрядах и праздниках. Например, и на Навруз, и во время весенне-летних «праздников цветов», на торжествах по случаю окончания поста Роза-

Нейти уйгуры обычно организовывают вечерне-ночные ярмарки и гуляния, непременно устраивают традиционные конные игры, поединки птиц, различные соревнования; а дети и молодежь участвуют в красочной веселой процессии, обходя все дома кишлака и приветствуя хозяев песнями и благопожеланиями, а затем устраивают совместное угощение из собранных сладостей.

2. Проведенный сравнительный анализ календарной обрядности уйгуров и соседних народов Центральной, Средней и Восточной Азии показал разную степень и качество их близости и тем самым позволил определить место уйгурской праздничной традиции в этнокультурном пространстве Центральной, Средней и Восточной Азии. Прежде всего, тщательное сопоставление всех сезонных праздников, обрядов и обычаев у уйгуров и окружающих народов Центральной Азии выявило наибольшее их сходство со среднеазиатскими этносами, особенно с оседлыми (узбеками и таджиками), а также с несколькими более отдаленными (турками, северными иранцами, азербайджанцами). О близости традиций празднования основных событий мусульманского года у уйгуров и остальных оседлых туркестанцев свидетельствует не только совпадение всей структуры этих праздников и обрядов, правил, касающихся времени и места их проведения, действующих лиц и набора атрибутов; кроме этого у них совпадают и остатки сохранившихся в народной памяти верований и фольклорных легенд о мусульманских святых и коранических персонажах, так или иначе связанных с праздниками, и представления о содержании и назначении каждого отдельного обряда и обычая. Наконец, общей для уйгуров, узбеков и таджиков была и часть «праздничной» терминологии: в большинстве это арабо-персидские по происхождению слова, давно и прочно вошедшие в уйгурский язык (см. Приложение 1 - Глоссарий).

Сравнение того же уйгурского материала с аналогичными праздниками туркестанских кочевников (казахов, киргизов, туркмен) показало несколько меньшую их общность, возможно, в силу особой приверженности скотоводов-кочевников своим местным, домусульманским в основе культам и верованиям.

Обрядовая близость уйгуров и народов Средней Азии является следствием сразу нескольких причин. Одна из них, безусловно, приверженность общим мусульманским предписаниям и церемониям (особо тщательно соблюдавшимся в оседлой среде). Другая причина, исторически не менее весомая, - общие генетические корни двух основных этнокультурных групп населения Средней Азии и Восточного Туркестана - тюркоязычных и ираноязычных народов. Эта близость на протяжении всего I тыс. н. э. поддерживалась тесными культурно-идеологическими контактами и частичными миграциями отдельных ираноязычных групп (согдийцев) на восток и тюрков на запад Туркестана. По существу глубокие взаимоотношения между предками тюркоязычных уйгуров и ираноязычными согдийцами, хорезмийцами и другими средневековыми народностями Средней Азии (предками узбеков и таджиков) сложились ещё до принятия ислама и развивались в процессе исламизации Туркестана. Укреплению этой культурной общности содействовали, несомненно, и многовековые торговые связи - как в древности (в том числе и вдоль Великого Шелкового пути, проходившего по земле Туркестана), так и в недалеком прошлом (XVIII - начале XX в.). Все эти обстоятельства и условия способствовали сложению тюрко-иранской культурной общности в этой части Центральной Азии.

Но некоторые черты календарной обрядности у восточных и западных туркестанцев всё же отличались. Например, у уйгуров, видимо, не

сохранились следы почитания среднеазиатского покровителя земледелия -Бобои-Дехкана («деда-земледельца») и часто заменявшего его в Средней Азии мусульманского пророка Хызра. У уйгуров не зафиксированы пока и упоминания какого-либо сверхъестественного персонажа, связанного с дождем, грозой, тучами, водами, родниками и пр., в случае необходимости уйгуры всегда обращались только к Аллаху и к духам умерших предков (арвахам), культ которых, напротив, был и остается очень значимой частью их традиционной календарной и семейной обрядности. В этой связи следует отметить, что все рассмотренные календарные земледельческие обряды, обычаи и верования уйгуров в сравнении со среднеазиатским материалом вообще выглядят несколько фрагментарными и более обобщенными, в то время как те же таджикские и узбекские праздники известны гораздо подробнее. Объясняется это, во-первых, тем, что этнографическое изучение Средней Азии на протяжении всего XX в. велось довольно интенсивно, а в Синьцзяне работы проводились очень мало и редко, фактически они только разворачиваются. И, во-вторых, уйгуры Синьцзяна в повседневной жизни больше общались с немусульманским населением (с монголами и китайцами), вследствие чего разные элементы их этнической народной культуры (и праздников в том числе) вполне могли частично быть утрачены или сохраниться хуже.

3. Особый интерес представляют результаты сравнения уйгурских материалов с календарной системой китайцев и монголов, непосредственных соседей уйгуров в Синьцзяне, и также более отдаленных тюркоязычных немусульманских народов Южной Сибири. Между их календарными праздниками отмечено сходство только отдельных структурных элементов, но зато совпадает множества разрозненных мелких атрибутов и небольших обрядовых обыкновений

(например, почитание ивы, разнообразные формы почитания огня, вера в превращение обычной речной воды в «благодатную» в определенные зимне-весенние обрядовые дни, преимущественно зерновая и растительная ритуальная пища на Новый год, обычай проводить жертвенные церемонии на возвышенных местах, полуритуальные состязания и пр.). Большинство перечисленных обрядовых элементов относится к универсалиям, то есть известны многим народам мира. Но кроме этого сейчас уйгуры, особенно горожане, уже восприняли некоторые праздничные обыкновения китайцев во время встречи «китайского» Нового года (в феврале). Эти недавние заимствования относятся к внешней и необязательной новогодней атрибутике, а более фундаментальные черты и важные характеристики уйгурской календарной обрядности (структура всего годового цикла, конкретные формы проведения хозяйственных и новогодних обрядов, весь набор использовавшихся в них традиционных атрибутов и упоминаемых сверхъестественных персонажей, не говоря уже о языковой принадлежности «праздничных» терминов и понятий) демонстрируют при сравнении с китайским и монгольским материалом принципиальное и убедительное своеобразие. Всё это позволяет сделать вывод о значительных и радикальных отличиях календарной праздничной культуры уйгуров и окружающих их буддийских народов (китайцев, монголов и др.).

В итоге место календарной обрядности уйгуров в этнокультурном пространстве Центральной Азии выступает вполне определенно: она составляет неотъемлемую часть культуры мусульманского тюрко-иранского Туркестана, восточной оконечности исламского мира, граничащего с буддийским историко-культурным ареалом.

Основные положения диссертации изложены в следующих публикациях автора:

Публикации в периодических научных изданиях, рекомендованных ВАК

1. Доржиева, Д.Д. Новогодняя обрядность уйгуров в контексте фольклорно-этнографических данных о Наврузе /Д.Д. Доржиева // Вестник Московского Государственного Областного Университета. -М. - № 3 - Глава IV (История Древнего мира, Средних веков и Нового времени). 2010. - С. 123-128.

2. Доржиева, Д.Д. Праздники цветов как пережиток древнего культа плодородия у уйгуров Восточного Туркестана /Д.Д. Доржиева // Вестник Челябинского Государственного Университета. Челябинск. Серия История. Вып. 38. - №41(179). - 2009. - С. 19-22.

3. Доржиева, Д.Д. Навруз у уйгуров Восточного Туркестана /Д.Д. Доржиева // Известия Российского Государственного Педагогического Университета им. А.И. Герцена. СПб. - №119, - 2009. - С. 39-43.

Статьи, опубликованные в прочих периодических научных изданиях

4. Доржиева, Д.Д. Заметки о традиционных уйгурских обрядах, праздниках и поверьях / Д.Д. Доржиева // Полевые исследования Института этнологии и антропологии РАН. - М., 2007. - С. 217-233.

Материалы конференций, конгрессов

5. Доржиева, Д.Д. Социокультурная трансформация уйгурской общины Казахстана (на примере календарной обрядности) / Д.Д. Доржиева // Полевая этнография - 2006: Мат. междунар.конф. - СПб., 2007. - С. 228-229.

6. Доржиева, Д.Д. Этнографическое изучение уйгуров Восточного Туркестана отечественными путешественниками второй половины XIX в. / Д.Д. Доржиева // VII Конгресс этнографов и антропологов России: доклады и выступления. Саранск. 9-14 июля 2007 г. Саранск. 2007. - С. 61-62.

7. Доржиева, Д.Д. Современная календарная обрядность уйгурской общины Казахстана / Д.Д. Доржиева // Межэтническая интеграция: история, современность, перспективы. Мат. конф. мол. учен. Москва, 23-25 ноября 2006 г. - М. 2007. С. 140-143.

8. Доржиева, Д.Д. Традиционные празднества цветов у уйгуров Восточного Туркестана и Средней Азии (конец XIX - начало XX вв.) / Д.Д. Доржиева // Праздники и обряды как феномены этнической культуры. Материалы Десятых Санкт-петербургских этнографических чтений. - СПб. 2011. - С. 130-133.

Подписано в печать 24.04.2013 г. Условный печатный лист 3. Тираж 100. Отпечатано в типографии ЗабЦНТИБ. г. Чита, ул. Комсомольская, 26 Тел. 24-31-84.

Текст диссертации на тему "Календарные праздники и обычаи уйгуров в контексте обрядовой культуры народов Центральной Азии"

российская академия наук

i

ИНСТИТУТ ЭТНОЛОГИИ И АНТРОПОЛОГИИ ИМ. H.H. МИКЛУХО-МАКЛАЯ ЦЕНТР АЗИАТСКИХ И ТИХООКЕАНСКИХ ИССЛЕДОВАНИЙ

На правах рукописи

04201356955

ДОРЖИЕВА Дарима Дамбинимаевна

Календарные праздники и обычаи уйгуров в контексте обрядовой культуры

народов Центральной Азии Специальность:

07.00.07 - этнография, этнология и антропология

Диссертация

на соискание ученой степени кандидата исторических наук

Научный руководитель -д.и.н., в.н.с. Института Востоковедения РАН

Чвырь JI.A.

Москва 2013

Содержание

Введение............................................................................................4

Глава I Весенние праздники и обряды

1.1. Хозяйственно-климатическая характеристика Восточного Туркестана. Народный календарь............................... ..............................................19

1.2. Обряды проводов зимы, празднование появления первой зелени. Пахота и посев зерновых...........................................................................................36

1.3. Новый год у уйгуров

1.3.1. Навруз - праздник весеннего равноденствия.......................................48

1.3.2. Новый год у северных китайцев и «китайский» новый год у уйгуров...............................................................................................80

Глава II Летне-осенние и зимние обряды и обычаи

2.1. Обряды, связанные с чисткой ирригационных каналов и началом поливов. Обряды вызывания дождя.....................................................................90

2.2. Праздники цветов и обряды сбора урожая..................,,,,,...................104

2.3. Зимние обычаи и развлечения..........................................................121

2.4. Скотоводческая обрядность............................................................128

Глава III Мусульманские праздники у уйгуров

3.1. Мухаррем - начало мусульманского календарного года..........................133

3.2. Мавлюд, Исра мирадж, Барат........................................................137

3.3. Месяц поста рамазан: Лейлеи кадэр, Роза кейти..................................141

3.4. Курбан Нейти - праздник жертвоприношения......................................149

Заключение.....................................................................................156

Приложение 1

Глоссарий........................................................................................161

Приложение 2

Схематическая карта Туркестана..............................................................172

Литература......................................................................................173

Опубликованные результаты диссертации..................................................202

Введение

Актуальность темы исследования. Главный фактор, определяющий актуальность диссертации, - относительно малая изученность традиционной культуры уйгуров XIX-XX вв. в мировой науке. Уйгуры - один из крупных тюркоязычных мусульманских народов Центральной Азии (около 10 млн.), издавна живущий на северо-западе Китая, в Синьцзян-Уйгурском автономном районе (СУАР)1. Эта территория заселена преимущественно некитайскими народами (уйгурами, киргизами, казахами, монголами, дунганами, джунгарами и др.). В языковом отношении они относятся, главным образом, к алтайской семье (тюрки, монголы, маньчжуры), а также к китайско-тибетской (ханьцы, дунгане) и индоевропейской (ираноязычные сарыкольцы, ваханцы и др.). Сейчас самые крупные этнические группы СУАР - уйгуры и китайцы, переселившиеся сюда из центральных провинций КНР в XVIII-XX вв.

Предки современных уйгуров, древние кочевые племена (гаогюй, теле, токуз-огузы), играли заметную роль в этнополитической жизни Центральной Азии уже в I тыс н.э. После падения мощного Уйгурского каганата, существовавшего в VIII-IX вв. на территории современной Монголии, основная масса древних уйгуров переселилась на территорию Восточного Туркестана, в бассейн р. Тарим, где они постепенно заняли предгорные пастбища и оазисы Восточного Тянь-Шаня и Куньлуня. До прихода древнеуйгурских и других тюркских племен местное население здесь составляли преимущественно оседлые и кочевые индоевропейцы (иранцы и тохары). Их массовая тюркизация началась ещё в середине I тыс.н.э., и на протяжении нескольких веков новые волны прибывавших с востока кочевников ассимилировали местных жителей, а сами пришельцы постепенно

1 URL http://www.stats.gov.cn/tjshujia/dzcbw/P020080506383489384396.txt.

переходили к оседлому образу жизни. Последующие этапы этнокультурного развития уйгуров определяли два фактора, значительно и глубоко повлиявшие на основные параметры средневековой культуры уйгуров, - принятие ими ислама (в Х-ХУ вв.) и тесное культурно-политическое взаимодействие с тюрко-монгольским миром (XIII - XVI вв.).

Современные уйгуры - оседлые земледельцы и животноводы занимают южную часть Синьцзяна, которую в прошлом веке также называли Кашгарией, Восточным или Китайским Туркестаном. На юге он граничит с другим районом Китая - Тибетским автономным районом и с Индией, но общение между населением этих территорий затруднено из-за разделяющей их многокилометровой горной местности. Зато тесное взаимодействие народов Восточного Туркестана и соседней Монголии, Внутреннего Китая, Южной Сибири и Средней Азии установилось давно и оказало огромное влияние на историческую судьбу уйгурского народа. Часть уйгуров в XVIII - XX вв. переселилась из Синьцзяна в Среднюю Азию, ныне уйгуры живут в Казахстане, Киргизии, Узбекистане, Таджикистане и Туркмении (всего около 350 тыс. чел.).

История культуры и этнография уйгуров Х1Х-ХХ вв. до сих пор изучена неравномерно: этнокультурное и социально-экономическое развитие в древности и в средние века прослежены в большей степени, чем за последние два-три столетия. Этот факт - следствие вполне объективных исторических обстоятельств. Территория Синьцзяна с давних времен находилась на стыке политических и экономических интересов разных государств, в новое время -Китая, Англии и России. «Закрытость» этой территории для европейцев, установленная китайскими властями с XVIII в., несколько ослабла только в последней трети XIX в., и когда допуск иностранцев стал возможным, первыми туда устремились английские, русские, французские, немецкие и шведские научные экспедиции. Центральная Азия интересовала европейцев с разных точек зрения, но главное - в то время не вполне ясной была, прежде всего, физическая география этого региона. По этой причине участники экспедиций (среди которых, помимо ученых, было немало военных специалистов) преследовали вполне

практические цели: составление географических карт, изучение ландшафта и климата страны, её флоры и фауны, а также природных ресурсов края и особенно системы коммуникаций (дорог и водных артерий) . Жизнь местного населения тогда интересовала европейцев в меньшей степени, поэтому их отрывочные описания часто были поверхностными и лаконичными. В итоге о традиционной этнографии уйгуров до сих пор известно мало. В литературе она представлена довольно фрагментарно, есть лишь отдельные аналитические работы, но они не охватывают всех аспектов уйгурской материальной и духовной культуры. Поэтому систематическое описание и анализ любой сферы традиционной культуры весьма актуален в научном плане. Выбор темы для диссертационного исследования обусловлен также тем, что выразительная и характерная сфера этнической культуры любого народа - календарная обрядность и праздники - у уйгуров практически не изучена. В то же время, календарная обрядность годового цикла у окружающих народов исследована довольно подробно, поэтому сравнительный анализ может способствовать более четкому определению места уйгурской традиции в этнокультурном пространстве Центральной Азии.

Источники. Источниками для данной работы послужили полевые материалы автора, собранные в СУАР и в Казахстане в 2006-2008 гг., и описания календарных праздников, обрядов и обычаев годового цикла у уйгуров, оставленные русскими и европейскими путешественниками по Восточному Туркестану в Х1Х-ХХ вв.

В общей сложности экспедиционная работа автора по сбору этнографических данных у уйгуров проводилась на протяжении трех полевых сезонов (2006-2008 гг.). Материал по теме исследования был получен методом включенного наблюдения и фокусированного интервью. В 2006, 2008 гг. работа проводилась на территории юго-восточного Казахстана, где проживает самая крупная локальная группа среднеазиатских уйгуров, переселенцев главным образом из Кульджи. Удалось посетить три основных района Алматинской области, где компактно

2 Исхаков Г.М. Этнографическое изучение уйгуров Восточного Туркестана русскими путешественниками второй половины XIX в. - Алма-Ата: Акад. Наук Казах. ССР, 1975. - С. 16.

проживают уйгуры Казахстана - Уйгурский, Панфиловский и Шелекский. Часть информации о традиционной и современной уйгурской праздничной культуре была получена во время консультаций с экспертами из Уйгурского Культурного Центра при Ассамблее народов Казахстана, в Центре уйгуроведения Института востоковедения им. Р.Б.Сулейменова Республики Казахстан. В 2007 г. при поддержке Института этнологии и антропологии РАН была совершена поездка в СУ АР КНР, в города Урумчи, Турфан, Кульджу, где был собран полевой материал о некоторых сельскохозяйственных обрядах, о сохранившихся в быту религиозных праздниках и обычаях, о церемониях встречи Нового года. В г. Урумчи были также зафиксированы современные формы общественных развлечений на ежегодной крупной международной ярмарке, которые во многом ещё сохранили традиционные черты. Подобные народные гуляния до сих пор распространены в сельской местности, хотя в несколько трансформированном виде они известны и горожанам. На ярмарке были широко представлены изделия народных ремесел и промыслов, знаменитые блюда уйгурской кухни, а также народный театр, традиционные спортивные состязания, песни и танцы уйгуров СУАР.

Второй тип источников по теме диссертации - данные об уйгурских праздниках, извлеченные из книг путешественников по Восточному Туркестану в XIX - XX вв. Обычно в своих дневниках и записках они кратко фиксировали лишь то, что встречали в пути, - селения и жилища, пищу и утварь, одежду и внешние физические (антропологические) типы местного населения; иногда они отмечали местные развлечения или обряды (особенно похоронные и свадебные) и описывали основные общественные праздники (Новый год, Уразу или Курбан-Ьейти), правда, не вдаваясь в детали, мимоходом. Несмотря на неполноту и отрывочность этих данных, важность такой информации велика: это сообщения свидетелей, воспринимавших происходившее непредвзято, без какой-либо политической подоплёки, к тому же самые внимательные и любознательные из путешественников, не претендуя на полноту, иногда приводили такие

подробности о местных обычаях, которые оказались позднее чрезвычайно важными для нашего анализа.

Самые первые сведения о праздничной календарной обрядности уйгуров мы находим в путевых дневниках участников русских духовных православных миссий в Китае в XIX в.: в дневнике священника и китаиста Н.Я. Бичурина (о. Иакинфа) (в 1807 г.) и казака Е.Ф. Тимковского (в 1820-1821 гг.). Они оба следовали по одному маршруту, посетили основные оазисы Притяныпанья (на севере Восточного Туркестана) и кратко описали быт, хозяйство, некоторые обычаи местных жителей: церемонию окончания мусульманского поста, торжественную процессию во главе с местным правителем на Новый год, жертвоприношения в праздник Курбан-Ьейти, обычай паломничества к могиле местного мусульманского святого и т.п.3

Большой интерес для исследования темы диссертации представляют также позднейшие компиляции К.Риттера и В.В.Григорьева (1869; 1873), в которых приведены краткие заметки о жизни местного населения, выбранные из публикаций европейцев, побывавших в оазисах Восточного Туркестана4; среди прочего упоминаются главные местные мусульманские праздники и обряд ашура.

С 70-х годов XIX в. начался новый этап изучения уйгуров: был разрешен въезд многочисленным европейским и русским экспедициям в Восточный, или Китайский Туркестан5. Тогда довольно подробно был обследован Илийский (Кульджинский) край (география и топография долины р. Или, состав и расселение этнических и родоплеменных групп, собран фольклорный материал среди уйгуров-таранчей). В конце 70-х и особенно в 80-х годах XIX в. русские экспедиции устремились дальше на восток - сначала в Западную Джунгарию, в Аксу, Корлу, Карашар, а затем и в Турфан, области Хами и Гучэна (Ю.А.

3 Бичурин Н.Я. Описание Джунгарии и Восточного Туркестана. - СПб.: Тип. Воен.-учеб. заведений, 1829. - 271 е.; Его же. Собрание сведений о народах, обитавших в Средней Азии в древние времена. Т.1. - М-Л.: Изд-во акад. наук СССР, 1950. - 382 е.; Тимковский Е.Ф. Путешествие в Китай через Монголию в 1820 и 1821 г. Ч. 2. - СПб. 1824.-409 с.

4 Григорьев В.П. Дополнения // Риттер К. Землеведение Азии. Восточный или Китайский Туркестан. Вып. 2. -СПб.: Унив. тип., 1873. - 525 с.

5 Чвырь Л.А. Европейцы об уйгурах. Бюллетень МАИКЦА. №15. - М., 1988а. - С. 85-99; Её же. Уйгуры Восточного Туркестана и соседние народы в конце XIX - начале XX в. - М.: Наука, 1990. - 209 с.

Сосновский, П.Я. Пясецкий, 3.JI. Матусовский)6. Среди новых и разнообразных сведений о населении этих северных и северо- восточных местностей региона -оазисов Хами, Турфана и Лобнора - есть и упоминания об их верованиях и обрядах, правда, очень краткие (Н.М. Пржевальский, Г.Н. Потанин, A.B. Потанина)7. Более развернутые и систематические сведения о календарных праздниках уйгуров стали фиксировать лишь в 90-х гг. XIX в. два русских путешественника, которым удалось начать уже стационарные, многомесячные наблюдения, - М.В. Певцов и В.И. Роборовский. В итоге М.В. Певцовым был создан один из первых систематических очерков по этнографии уйгуров Кашгарии (южных и западных оазисов Восточного Туркестана), а В.И. Роборовский описал быт и нравы уйгуров Турфанского оазиса (на северо-востоке региона). Их книги - ценный источник сведений о семейных обрядах (обрезании, свадьбе, похоронах), о мусульманских праздниках и ритуалах (ураза-айди, курвал-айди, мухаррем и барат), о встрече Нового года, о церемониях вызывания дождя, о местных развлечениях и суевериях в двух удаленных друг от друга местностях Восточного Туркестана - в

Q

северо-восточных оазисах (Турфан, Хами) и в южных оазисах (Яркенд, Хотан) .

В книгах знаменитого Свена Гедина, бессменного главы нескольких шведских и китайско-шведских экспедиций конца XIX - XX вв. по Центральной Азии, этнографическая тематика занимает обычно небольшое место, но всё же он приводит свои отрывочные впечатления о новогодних торжествах местных жителей, о начале или завершении сельскохозяйственных работ и связанных с ними увеселений у уйгуров Черчена, Нии, Керии 9. Для нашей работы эти краткие заметки ценны тем, что именно эти оазисы в глубине Туркестана европейцы посещали нечасто. Впрочем, французские путешественники Д. де Рэн и его

6 Матусовский З.Л. Географическое обозрение Китайской империи. - СПб. 1888 - 466 е.; Пясецкий П.Я. Путешествие по Китаю в 1874-1875 гг. - СПб. Типография М.М.Стасюлевича. 1880. - 594 е.; Сосновский Ю.А. Русская учено-торговая экспедиция в Китай в 1874-1875 гг., с картой северного Китая // Военный сборник, 1876, №9-11;

7 Потанин Г. Очерки Северо-Западной Монголии. Вып. 2. - СПб.: Тип. Киршбаума В., 1881. - 182 е.; Потанина A.B. Из путешествий по Восточной Сибири, Монголии, Тибету и Китаю. - М.: Геогр. отд. Об-ва любит, естеств-я, антроп. и этногр., 1895. - 350 е.; Пржевальский Н.М. От Кульжи за Тянь-Шань и на Лобнор. - М.: Географгиз, 1947. - 156 с.

8 Певцов М.В. Путешествие по Восточному Туркестану и Кун-Луню. - М.: Гос. изд. геогр. лит., 1949. - 326 е.; Роборовский В.И. Путешествие в Восточный Тянь-Шань и в Нань-Шань. - М.: Географгиз, 1949. - 492 с.

9 Гедин С. В сердце Азии. Памир, Тибет, Восточный Туркестан. Т.1. - СПб.: А.Ф. Девр1енъ, 1899. - 485 с.

помощник Ф. Гренар тоже работали среди уйгурского населения юго-восточной Кашгарии (в Хотане, Ние, Черчене, Керии), а затем в своей двухтомной публикации трудов Французской экспедиции в Центральную Азию (1898 г.) 10 довольно обстоятельно описали язык, исторические легенды и некоторые стороны традиционного быта этого населения. Для нашей темы оказались важными многие их наблюдения за местными семейными установлениями, за религиозно-бытовым поведением уйгуров, описание их многочисленных культовых мест, обычая поминовения предков на мазарах (особенно по большим праздникам), ритуалов, связанных с днем окончания поста или праздника жертвоприношения в уйгурских селениях. Фактически те же праздничные события, дополненные упоминанием о различных бытовых обыкновениях и полуритуальных игр у уйгуров Хотана, Яркенда и Кашгара можно найти и в книге английских путешественников П. и Э. Сайксов11.

Все упомянутые выше сведения о календарных праздниках уйгуров, извлеченные из записок отечественных и зарубежных путешественников по Восточному Туркестану конца XIX -начала XX вв., на первый взгляд кажутся многочисленными и дают некоторое представление о небольших локальных различиях в обрядности уйгуров из разных оазисов, но в то же время все эти описания отрывочны, лаконичны, иногда повторяют друг друга, делают акцент на фрагментах одних и тех же обрядов и празднеств, очевидно, доступных постороннему взгляду европе�