автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.02
диссертация на тему: Категория отрицания и ее выражение в даргинском языке

Полный текст автореферата диссертации по теме "Категория отрицания и ее выражение в даргинском языке"

На правах рукописи

ИБРАГИМОВА Раисат Шахбановна

КАТЕГОРИЯ ОТРИЦАНИЯ И ЕЕ ВЫРАЖЕНИЕ В ДАРГИНСКОМ ЯЗЫКЕ

10.02.02 -языки народов Российской Федерации (кавказские языки)

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Махачкала - 2004

Работа выполнена на кафедре общего и дагестанского языкознания Дагестанского государственного педагогического университета

Научный руководитель -доктор филологических наук, профессор Исаев Магомед-Шапи Алиханович

Официальные оппоненты:

доктор филологических наук, профессор Сулейманова Патимат Абдуллаевна кандидат филологических наук, доцент Гасанова Узлитат Усмановна

Ведущая организация - Институт языкознания РАН

Защита состоится " \8 " марта 2004 г., в 14 ч., на заседании диссертационного совета Д 212.051.01 в Дагестанском государственном педагогическом университете по адресу: 367003, Махачкала, ул. М. Ярагского, 57, аудитория Х° 140 (4 этаж).

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Дагестанского государственного педагогического университета.

Автореферат разослан февраля 2004 г.

Ученый секретарь

диссертационного совета

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы обусловлена, в первую очередь, неиссле-дованностью категории отрицания в даргинском литературном языке, а также в многочисленных даргинских диалектах. Даргиноведение до сих пор не располагает монографическим исследованием, посвященным комплексному анализу сложной и в научном аспекте важной языковой категории. Если в литературном языке она частично описана (монографии, статьи, учебники), то совершенно не исследована в диалектах даргинского языка. Только по кубачинскому диалекту имеется единственная статья, специально посвященная категории отрицания (А. Магометов, 1954). В монографии "Хюркилинский язык" (Тифлис, 1892) П.К. Услар касается отдельных аспектов категории отрицания, о чем в нашей работе говорится подробно.

Комплексное исследование категории отрицания на всех уровнях литературного языка с широким привлечением материала различных даргинских диалектов актуально для всестороннего изучения этой категории в целом.

На выбор темы диссертации повлияли и такие факторы, как 1) недостаточная изученность узловых вопросоз лексики, морфологии и синтаксиса даргинского языка, на которых базируется наше исследование; 2) широкая употребительность и функциональная значимость единиц, выражающих категорию отрицания, характеризующихся незавершенностью своего информативного значения, восполняющегося лишь в рамках синтаксических конструкций.

Фрагментарность исследования средств отрицания в рамках изучения других проблем даргинского языка и его диалектов, а также наличие нескольких статей не позволяют говорить о полном решении рассматриваемой нами темы. Категория отрицания - актуальный вопрос даргиноведения, который нуждается в фундаментальном монографическом описании.

Вопросы грамматических категорий, в том числе и категории отрицания, и семантической структуры языковых единиц даргинского языка, его диалектов с разной степенью обстоятельности исследовались в трудах ведущих специалистов: С. Н. Абдуллаева (1954), З.Г. Абдуллаева (1971), Л.И. Жиркова (1926), М.-Ш.А. Исаева (1982), А.А. Магометова (1963), М.-С. М. Мусаева (1983, 1989), P.O. Муталова (2003), А.А. Су-лейманова (2000), С.М. Темирбулатовой (1984), П.К. Услара (1892) и др.

Отдельные лексико-грамматические ка

ганского языка и диалектов нуждаются в более детальном исследовании. К ним относится категория отрицания, ее различные средства (фонетические морфологические, лексические и синтаксические) и комплекс способов их грамматического выражения. Настало время преодолеть атомарный подход к изучению отдельных грамматических категорий даргинского языка, в частности, категории отрицания.

Предметом исследования является функционально-семантическая категория отрицания и основные фонетические, морфологические, лексические, синтаксические средства ее выражения, а также ряд словоизменительных и словообразовательных категорий даргинского языка, в результате которых образуются формы имен и глаголов с семантикой отрицания.

Цель и задачи исследования. Комплексное исследование и систематизация фонетических, морфологических, лексических и синтаксических средств выражения отрицания в даргинском литературном языке и некоторых даргинских диалектах - основная цель исследования. В цели диссертации входят также определение и анализ совокупности грамматических явлений, функционально и семантически однородных слов при различии их форм; описание единства средств выражения категории отрицания, обусловленного их общим грамматическим значением.

Делается попытка дать наиболее полное описание средств отрицания, фонетических, лексико-морфологических особенностей и синтаксических функций в составе предложения и в отрыве от него. Литературные и диалектные материалы подаются в сравнении друг с другом и в переводе на русский язык. Для создания целостной картины категории отрицания предполагается решить актуальные для даргиноведения конкретные лингвистические задачи:

- выявить и описать единицы, которые в совокупности составляют категорию отрицания в даргинском языке;

- определить лексические и морфолого-синтаксические признаки отрицания;

- разработать четкие правила их отграничения от смежных единиц даргинской морфологии, лексики и синтаксиса;

- уточнить состав и границы доминантного класса отрицания;

- выявить роль интонации и ударения в формировании повествовательного отрицательного предложения, отрицательной семантики вообще;

- установить основные морфологические средства выражения отрицания и особенности функционирования его в инфинитивных формах

глагола;

- выявить основные лексические средства выражения отрицания и определить присущие им особенности, достаточные для выделения их в лексико-семантическую группу;

- определить структурные признаки синтаксических конструкций с семантикой отрицания;

- выявить диалектные особенности единиц отрицания;

- установить диалектику исторического развития отдельных единиц отрицания, способы и пути проникновения иноязычных средств отрицания в даргинский язык, их качественные преобразования;

- определить фондовый уровень и функционально-семантический потенциал словоизменения и словообразования грамматических форм имен и глаголов, в комплексе образующих категорию отрицания в даргинском языке.

Исследование, таким образом, охватывает общие и частные проблемы фонетики, морфологии, лексики и синтаксиса даргинского языка.

Принципы и методы исследования. Поставленные в реферируемой работе задачи во многом определили выбор принципов и методов исследования, которые ориентируются, с одной стороны, на богатую традицию синхронного изучения грамматического строя дагестанских языков и, с другой стороны, на осмысление специфических особенностей функционально-семантической природы категории отрицания в даргинском языке. В ней использовались описательный, сравнительный, структурно-семантический и функциональный методы исследования.

Поскольку исследованием охвачены и материалы некоторых диалектов, то на начальном этапе работы пользовались приемами методики полевых исследований (Кибрик, 1972). Сравниваются факты литературного языка и диалектов, что требовало обращения к приемам сравнительно-исторического или компаративного методов. Описание дано в синхронном плане.

Научная новизна исследования заключается в самом подходе к исследованию единиц, выражающих категорию отрицания в даргинском языке, так как системный и функционально-семантический аспекты анализа указанных вопросов даргинского языка еще не были предметом специального исследования. В результате определении фондового (инвентарного) уровня категории отрицания выявлен ряд форм (фонетико-морфологических, лексических и синтаксических), предназначенных для словоизменительных операций с целью достижения семантики отрицания. Установлен функционально-семантический потен-

циал единиц, служащих формированию категории отрицания в даргинском языке, еще не отмеченных в даргинском языкознании.

Впервые в даргиноведении с единых теоретических позиций, с формальной и содержательной сторон описываются единицы, составляющие категорию отрицания в даргинском языке и выраженные фонетическими (интонация, ударение), морфологическими (частицы ^к-, -ма-), лексическими (глаголы, наречия, местоимения), синтаксическими (союзы) средствами.

Специфика исследования состоит в выделении системных отношений единиц отрицания разного уровня, анализ функциональной обусловленности их формальных и содержательных признаков. С этих позиций наше описание языкового материала отличается определенной новизной.

Учет ряда общих характеристик морфологии и синтаксиса подчеркивает важность монографического исследования категории отрицания. В то же время выявляются основные функции единиц категории отрицания, грамматические и семантические модели их на основе структурных и семантических признаков, позволяющие представить принципы структурной организации и закономерности функционирования, отличия от других единиц.

На защиту выносятся следующие основные положения диссертации:

1. Фондовый уровень средств выражения категории отрицания в даргинском языке, список которого пополнился многими впервые выявленными единицами разного языкового уровня, предназначенными для технического преобразования слов и словоформ с целью получения семантики отрицания.

2. Категориальный уровень средств выражения отрицания в даргинском языке. В сфере фонетики это такие явления, как интонация и ударение, в морфологии - отрицательные частицы, в лексике - различные части речи, в синтаксисе - разнообразные союзы с отрицательной семантикой.

3. Интонация, не прибегая к морфологическим маркерам, способна формой произношения дифференцировать типы модального предложения. Благодаря ей отрицание в даргинском языке встречается и на фонетическом уровне. Интонация - один из квалификаторов отрицательного предложения, однако он не может быть применен в качестве единственного его квалификатора,

4. Интонация способна придать утвердительному предложению

вопросительное или отрицательное значение и выступает как объективно распознаваемый элемент структуры предложения. С порядком слов и иронической интонацией связывается отрицательное значение фразеологических единиц.

5. В предложении вовсе не обязательно материальное наличие слова, союза или частицы с отрицательной семантикой. В зависимости от контекста такую семантику выражают разные слова, в частности, обращения привносят новые оттенки в содержание предложения.

6. Ударение является одним из главных интонационных средств организации предложения. В зависимости от интонации ударение может оказаться на разных слогах. Показатель отрицания влияет на позиции ударения и долготу гласного. Иногда закономерно совпадают ударный и долгий слоги.

8. Обоснование наличия в даргинском языке отрицательных наречий со всеми присущими им структурными и функциональными особенностями, достаточными для их выделения в лексико-семантическую группу.

9. Морфологические средства выражения отрицания в литературном языке и в отдельных диалектах имеют такие особенности, которые в этом аспекте резко противопоставляются друг другу и образуют самостоятельную группу.

10. Форманты, образующие отрицание в диалектах, различны, что подтверждено примерами из восьми диалектов и говоров даргинского языка.

Материал исследования. В качестве иллюстративного используется материал даргинского литературного языка, представленного в произведениях художественной литературы и периодической печати. Использованы сборники даргинских пословиц, другие жанры фольклора. Привлекался диалектный материал, собранный автором в полевых условиях, а также из соответствующих монографий и других публикаций, посвященных даргинским диалектам.

Теоретическая значимость диссертации состоит в том, что материалы и теоретические положения, приводимые в работе, представляют несомненный интерес в плане сравнительного и исторического изучения даргинского языка. Выводы исследования помогут углубить знания об особенностях выражения категории отрицания в даргинском литературном языке, ряде даргинских диалектов, уточнить место исследуемых единиц в системе лексики, морфологии и синтаксиса. Теоретически значимы материал и выводы диссертации для даргинской граммати-

ки, в методологическом аппарате которой определены место и специфика единиц, выражающих категорию отрицания, связанных с особенностями разных уровней даргинского языка.

Практическая значимость исследования. Теоретические положения и выводы, полученные при описании комплекса средств выражения категории отрицания, могут быть использованы при корректировке теоретических сведений вузовских и школьных учебников (разделы фонетика, лексика, морфология и синтаксис), при изучении диалектов даргинского языка.

Лексическая и структурно-семантическая классификация единиц категории отрицания по частям речи может оказать практическую помощь исследователям аналогичных проблем в родственных языках.

Исследование форм выражения отрицания имеет определенное практическое значение в лингвистическом аспекте, если учесть сравнительно высокую частотность употребления в языке средств выражения отрицания.

Теоретической и методологической основой исследования послужили труды в области даргинского и дагестанских языков, а также общепризнанные работы в области кавказоведения отечественных и зарубежных ученых-лингвистов.

Апробация работы. По проблематике исследования автор имеет 6 публикаций. Основные выводы и положения диссертации изложены на различных научных конференциях Института ЯЛИ им. Г. Цада-сы ДНЦ РАН и вузов республики, на кафедре общего и дагестанского языкознания Дагестанского государственного педагогического университета.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, четырех глав, заключения, списков источников анализируемого материала, используемой литературы.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обосновывается актуальность выбранной темы, определяются цели и задачи исследования, отмечаются ее научная новизна, теоретическая и практическая значимость, называются методы и принципы, на основе которых проводится системное осмысление функционально-семантической природы категории отрицания. В отдельном разделе дается краткая история изучения категории отрицания, раскрывается состояние разработки данной проблемы в даргинском

языкознании. Выдвигаются постулаты, которые верифицируются в последующих главах и разделах диссертации.

Категория отрицания в разных аспектах представлена в научной и учебно-методической литературе по дагестановедению. Монографическое исследование этой проблемы отсутствует, тогда как изучение ее в полном объеме связано с дальнейшим исследованием развития и становления грамматического строя даргинского языка.

ГЛАВА I. Фонетические средства выражения отрицания в даргинском языке. Роль интонации в формировании отрицательного повествовательного предложения. К конструктивно-грамматическим признакам даргинского предложения, определяющим модальные отношения, относятся интонация, морфологическое оформление и порядок расположения членов предложении. Противопоставление утверждения и отрицания в семантике простого предложения определяет наличие утвердительных и отрицательных предложений.

Интонация и морфологическое оформление членов предложения играют существенную роль в определении отрицательного или утвердительного статуса предложения. В простом повествовательном предложении содержится информация о реальном существовании какого-либо факта или об отсутствии его. В этом плане отрицательные предложения относятся к модальным предложениям. В них непосредственно выражаются отношения содержащегося в предложении сообщения к действительности. Для отдельных типов предложения эти модальные отношения и служат определяющими признаками.

Интонация в даргинском языке - явление многофункциональное и является не только особенностью произношения. Она способна маркировать речь и дифференцировать значение предложения, играет принципиальную роль в формировании предложения с отрицательной семантикой. Она способна формой произношения дифференцировать типы модального предложения, не прибегая к морфологическим маркерам. Благодаря интонации отрицание в даргинском языке встречается и на фонетическом уровне. Способность интонации образовать просодическую систему языка говорит и о способности ее выполнять смыслоразличительную функцию. Зависимость семантики предложения от интонации - явление универсальное, характерное всем языкам. Интонация способна придать утвердительному предложению вопросительное или отрицательное значение, а слову с формально положительной оценкой - характер неодобрения, осуждения и т. д. Интонация - характерный признак отрицания, объективно распознаваемый элемент предложения, однако она не един-

ственный квалификатор категории отрицания в даргинском языке.

С иронической интонацией и определенным порядком слов связывается отрицательное значение некоторых фразеологизмов даргинского языка. В своем прямом значении фразеологизмы выражают в основном позитивную оценку, при этом дается высокая качественная оценка лица. Но по причине интонации у них на первый план выступает негативная оценка. В таких фразеологизмах обнаруживается экспрессивно-иронически выраженное отрицание.

Предложения с отрицательными значениями по форме являются утвердительными. В диссертации верифицируется: а) в конструкциях, в которых встречаются две глагольные формы, определенная экспрессия высказывания может быть воспринята в переносном значении - это еще один прием экспрессивно-иронического выражения отрицания; б) признаки иронического побуждения могут быть разнообразными, и в иных случаях под формой иронического поощрения скрывается негативная оценка совершаемого собеседником; в) в предложении вовсе не обязательно наличие единицы с отрицательной семантикой. В контексте такую семантику выражают различные слова.

Особую роль интонация играет в рамках целого текста: окрашивает тексты разных стилей и жанров, расчленяет их на смысловые куски, осуществляет межфразовую связь, способствует эмоционально-эстетическому воздействию на слушателя. В художественном тексте она выполняет изобразительную функцию при описаниях положительных и отрицательных, больших и маленьких персонажей, передаче их эмоционального состояния, силы добра и зла.

Рольударения в формировании и выражении отрицательной се -мантики. Ударение с точки зрения позиций, функций в даргинском языке - сложная и многоаспектная проблема. Она не может быть исчерпана фрагментарными исследованиями: статьями, разделами в монографиях, параграфами в учебниках. Цель исследования этого вопроса в реферируемой работе ограничивается выяснением лишь одного аспекта - роли ударения в формировании и выражении семантики отрицания. Ударение, как часть целого, включается в интонацию, являясь одним из интонационных средств организации предложения.

Ударение в даргинском литературном языке — слабое, малозаметное. Специалисты расходятся во мнении относительно места ударении в слове. Исследование показало, что в словах с отрицательной семантикой ударение падает на слог, представленный отрицательной частицей или ма. В предложении с отрицательными словами ах!ен и агара ударе-

ние падает на них. Отрицательные и запретительные формы даргинского глагола также характеризуются тем, что ударение в них обнаруживается на показателе отрицания или запрещения: х1е'барес "не сделать" ,х1е'вкес "не кушать", ках1е'йэс "не сидеть", ма'бурцид "не держи", кама'йсид "не бери", "пусть не ходит".

Интонационное ударение на отрицательных или запретительных формах слов - признак модальности предложения. Наличие слов с отрицательным значением - основной критерий, определяющий категориаль-ность предложения.

Огрицательная частица ма (мя) употребляется при повелительных и желательных формах глагола, при остальных же - частица х1е (х1я). Когда глагол не имеет преверба, частицы х1е, ма употребляются в качестве глагольных префиксов. При наличии же преверба они вклиниваются между превербом и глаголом.

Мнение о том, что в даргинском языке ударение слабое, малозаметное, вместе с тем подвижное, имеющее тенденцию перетягивания на последний слог слова, не относятся в равной степени ко всем даргинским диалектам. Ударение становится заметным при нарушении нормы произношения слова. В зависимости от интонации ударение может быть как на первом, так и на последнем слоге.

Наличие показателя отрицания влияет не только на позицию ударения, но и на позицию долготы гласного. На стыке сливающихся слов возникает долгота гласного, и показатель отрицания также располагается именно на стыке слов. Иногда происходит закономерное совпадение ударного и долгого слогов.

Ударение яснее всего выражено в тех диалектах, в которых оно существенно для словообразования и словоизменения. Например, ударение в цудахарском диалекте обнаруживается в различных позициях слова, на различных слогах. От места ударения напрямую зависит значение слова. Формируя форму и значение слова, ударение передвигается с одного слога на другой.

В служебных словах в утвердительной связке саби, сари "есть, является" ударение отсутствует. Что касается отрицательной связки ах1еп "нет, не есть, не является", то здесь ударение обнаруживается обязательно.

В сложных глаголах, первая часть которых состоит из именной части, а вторая - из глагола и префикса места, каждая часть имеет свое ударение: одно - на показателе отрицания или запрещения, другое - на именной части.

Если глагол отрицательный или имеет при себе усилительный префикс ка или же состоит более чем из двух слогов, то ударение остается на глаголе. При этом именная часть или префикс могут иметь свое ударение. Тогда глагол обнаруживает два ударения, причем первое именное ударение слабее второго, глагольного.

ГЛАВА ^ Морфологические средства отрицания.

Морфологические средства выражения отрицания в литературном языке и в диалектах своеобразны, имеют такие особенности, которые в этом аспекте резко противопоставляются друг другу и больше нигде не встречаются.

К основным морфологическим средствам выражения отрицания в даргинском языке относятся отрицательно-запретительные частицы - х1е- и —ма. Они образуют самостоятельную семантико-функциональную группу, которая имеет диалектные варианты: -а-, е-, я-, ах1-, х1а-, х1я-, ме-, мя- и др.

Выразителями отрицательной семантики могут выступать также междометия юх "нет" (когда собеседники возражают друг другу) и наречия гъеч, сеналра, бек1ли "никак". Некоторые исследователи относят их к частицам. Однако они являются знаменательными словами, имеющими собственную конкретную семантику и соответствующее автосемантическое функционирование.

Наряду с глаголом отрицания агара "нет, не имеется в наличии", выражающим пространственную семантику, он является основным показателем семантики отрицания. В иных случаях оба глагола могут быть переведены на русский язык словом "нет", хотя оно не всегда полностью покрывает семантическое поле этих слов, так как глагол агара содержит и сему пространства.

Глагол отрицания ах1ен "нет, не является" имеет диалектные варианты: агу, аггу, аггура, аггора, аккара, сабаккара, акку, либакку, лебакку, бякку, бейку, байку, аччу и др. Он характеризуется еще наличием соотносительной с его корнем и параллельно используемой частицы -х1е- (-х1а, -х1я, гЫ-ах1-, ах1и, х1и, -а-,-э~, -е-, -я- и др.). Сказанное подтверждается примерами из литературного языка: х1е-белч1ес "не прочитать", х1е-барес "не сделать, не выполнить" и т.д.

Отрицание в каждом диалекте имеет свои особенности, потому что форманты, образующие отрицание в диалектах, различны. В урахинском отрицательной частицей является ах1, в уркарахском -х!а, в акушинском - х1е, в цудахарском - г1а, в кубачинском гласный -а.

Принципиальное отличие в том, что литературному агара в цуда-

харском, мупшском, мулебкинском, гапшиманском, муиринском диалектах соответствует бяхЫггу (аккара, аггу, аччу и др.) "нет, не имеется", а литературному ах1ен — аггвора (сабаккара, бякку, бейку, байку) "нет, не является". В иных диалектах функции обоих литературных глаголов выполняет один глагол без изменений в форме. Глаголы отрицания с их вариантами могут функционировать в значениях "нет, не является" и "нет, не имеется".

Обилие диалектных форм отрицания дает возможность изучать их в сравнительном освещении, ибо в отрицательных частицах одних диалектов опущен корень отрицания -х/-, а в других - послекорневой гласный -е- (-а-). Подобные явления характерны хюрк., хайдак, кубач., ар-бук., сирх. диалектам, ряду говоров акуш., муир. и цудах. диалектов. Это касается также арбукской и сирхинской отрицательной частицы -ьа-. С корнем -х1- отрицательная частица имеет формы: -ьах1- (хюрк.), -х1е-(акуш.), -х1а- (муир.), -х1я- (цуд.). В формах отрицательных частиц не обнаруживается корень Исторически существовала отрицательная частица с этим корнем, которая ныне представлена без корневого -х1 в виде а-/е- (ъа-/ъе-). Порою синонимична мысль, выраженная частицей х1е- и глаголами ах1ен и агара. Богатый материал дают пословицы, в составе которых встречается отрицательный глагол с частицей В работе приведены примеры из восьми даргинских диалектов и говоров.

Частица -ма-. Отрицательно-запретительная частицама (мя)-так же морфологическое средство отрицания даргинского языка, употребляется при повелительных и желательных формах глагола, что обусловлено ее семантикой. Отрицанию и запрещению соответствуют повеление и желание: дак1умалхьад "непоявляйся"; мак1аб "пусть не придет".

Частицы ма (мя) и х1е (хЫ) употребляются в качестве превербов при двух категориальных формах глагола - желательного наклонения (оптатива) и будущего желательного времени (оптативного футурума): ма-лугад "не давай", магаб "пусть не дает"; ма-кид "не приводи", ма-каб "пусть не приводит". Форма запретительного оптатива с превербом ма-образуется только от основы несовершенного вида: ма-лук1ад "не пиши", ма- бирид "не делай". Такая форма запретительного оптатива от основы совершенного вида не образуется. Запретительно-оптативный футурум с превербом ма- имеет две видовые формы: ма-белк!аб "пусть не напишет" —ма-лук1аб "пусть не пишет".

Отрицательная частица ма- занимает начальную позицию. Однако по причине структурного разнообразия сложного глагола позиционно отрицательная частица -ма- может вклиниваться между превербом ка- и

глагольной основой: камац1аб "пусть не спустится", камайсид "не бери". Форма повелительного наклонения переходной и непереходной семантики образована от основы глагола несовершенного вида. Вставочные элементы -й-, -л-, -р- сохраняют предкорневую позицию в основе глагола, а частица ма- располагается между пространственным превербом че-и основой несовершенного вида простого глагола переходной семантики: чемабирхъид "не нагружай, че-ма-бирц1ид "не наполняй".

Аналогичная картина обнаруживается и в словах с комплексом пре-вербов че-ка-, после которых и располагается запретительная частица: че-ка-ма-бирхъид "не клади сверху", че-ка-маргьид "не надевай" и т.д.

В сложных глаголах с именной основой частица ма- занимает позицию между именной и глагольной частями, а в сложных глаголах с редупликационной основой - между обеими повторяющимися основами: ахьмабурцид "не поднимай", гьалакмабирид "не торопи", дуцЫабулхъад "не бегай" и т.д.

Использование запретительной частицы -ма- возможно и в редуп-ликативных сложных глагольных формах совершенного вида, что нужно для усиления семантики запрещения или отрицания. Это стилистический прием, роль которого подчеркивается логическим ударением. В этом случае задействованы формы запретительно-желательного наклонения или будущего времени: вак1мавак1 "пусть не придет"; берц1маберц1 "пусть не пожарится", дакЬшдак1 "пусть не придут" и тд. Это своеобразие глагольных форм с использованием частицы ма- обусловлено тем, что даргинский язык располагает двумя параллельно существующими повторяющимися основами, которые участвуют в образовании сложных основ. Во второй части основы происходит выпадение преверба. Когда основа повторяется в полной форме в обеих частях, то между ними используется -ма- или -ме-. Все зависит от того, какой из этих гласных представлен в основе. Частица ма-, по сравнению с х1е-, имеет ряд особенностей, что заметно в сфере их распространенности в диалектах: х1е-имеет много вариантов, а ма- в этом плане обнаруживает единство: -ма/ме/мя-. Возможно, это следы ранее имевшего места закона фонетического сингармонизма.

В глаголе укес "кушать" (укес - I кл., рукес — 2 кл.) детерминированная основаук-е- (-с — катег. суф. инфинитива). Запретительная форма от этой основы - мавкад "не ешь", при образовании которой показатель 1 кл. превербу- выпал.

В глагольных формах литературного языка без направительных превербов, запретительная форма образуется редупликацией.. В этом

процессе активно участвует каузатив переходной семантики. Каузатив в даргинском языке - категория словообразовательная, и суффикс ахъ имеет ряд функций, постоянной из которых остается переходность. Запрещение в каузативной форме выражается глаголами 3-го лица, глаголы 1-го и 2-го лица каузатив не образуют.

Отрицание в инфинитных формах глагола литературного языка. Все инфинитные формы образуют отрицательные формы с частицей х1е-, однако они способны образовать и запретительные формы. Глаголы типа вак1ес "придти", витес "избить", висес "плакать" и др. имеют все формы полного спряжения. По свидетельству П. К. Услара, отрицательный глагол "не быть" в урахинском диалекте имеет все формы полного спряжения (1892).

В кубачинском диалекте отрицательный формант также

восходит к самостоятельному слову, но он не сохранил полных форм спряжения, нет даже формы инфинитива. Отрицательные форманты могут быть префиксами, присоединяться к концу утвердительной формы или являться инфиксами, а при образовании их может иметь место удвоение основы или корня глагола. Частица в одном случае предшествует глаголу, в другом - находится между удвоенной основой.

Отрицательно-запретительная частица ма (мя) употребляется только при повелительных и желательных формах глагола, является морфологическим средством, почти одинаково характерным всем даргинским диалектам.

ГЛАВА Ш. Лексические средства выражения отрицания.

3. I. Глагол. Роль отрицательного глагола агара в композитном словообразовании и его функции. Отдельный аспект проблемы отрицания в даргинском языке - причастная форма агар "не имеющий (ая, -ее)", "не обладающий (-ая, -ее)", "отсутствующий (-ая, -ее)", образованная от глагола отрицания агара а) "нет, отсутствует", б) "нет, не является" при помощи суффикса -р. В сочетании с существительными в им. падеже она широко употребляется для выражения атрибутивных отношений. Разнообразны возможности и способы, семантика и средства образования композитов с агар. Участие причастия агар - целая разновидность композитной модели "имя + глагол".

Сложные единицы создаются обрастанием простой основы различными элементами. Образование композита - еще и сложный процесс определенного метафорического переосмысления: Бек1агар "бессмысленный" (букв, "безголовый"). "бедный" (букв, "не имеющий шанса").

Сложной словоформе глагольность придает простой глагол, точнее - отрицательная причастная форма агар, через которую в состав структуры включаются слова, необходимые для полносоставной конструкции. Простой глагол, присоединяясь к именным основам, превращает их в элементы сложных основ. Итак, словосочетание трансформируется в композит с переосмысленным значением. При этом переосмыслению подвергается и его генетическое значение.

Метафоризация словосочетаний с глаголом агара влечет за собой неравномерное затемнение семантики: одни компоненты сохраняют категориальные признаки слова, а другие - существенно отдаляются от первоначального значения. Причастная форма агар относится к группе лексики, образованной посредством атрибутивного суффикса -р (к агар может присоединиться и суффикс -си). Структурно причастие агар "не имеющийся", "отсутствующий" состоит из следующих частей: -р - суффикс причастия, -а- перед суффиксом - тематический гласный, г - корень, начальный а — отрицательный преверб.

Функционированию причастной формы агар в атрибутивной роли способствует суффикс -р, который образует прилагательные, близкие по значению к существительным. Они в одинаковой мере употребляются как отдельно от существительных, так и в качестве определений. Ряд из них адъективизировался: гъезби "волосы" - гъезбар "волосатый", лих1би "уши" - лих1бар "ушастый".

По этой модели образуются прилагательные от многих существительных - это прямой результат трансформации словосочетания или предложения в сторону контаминационного сжатия. Новые языковые объекты с отрицательным причастием агар "не имеющий" в синхронном плане называются прилагательными, образованными с помощью суффикса -р, а в диахронном плане историческими причастиями (Мусаев 1989).

В этих процессах немаловажную роль сыграли экстралингвистические процессы, изменившие первоначальный облик и содержание словосочетания. Первый этап этого процесса - потеря словосочетанием кате-гориальности: в результате сочетания имени и причастия агар композиты адъективизировались и превратились в прилагательные. Для разъяснения этого вопроса в работе делается краткий экскурс основных особенностей, природы и возможностей к переосмыслению причастия: субстантивации, адъективации, метафоризации.

От двух омонимичных глаголах, представленных в одной форме агес 1. "не иметь", "отсутствовать" 2. "удариться", "попасть" образуются различные причастия. От второго глагола агес -несколько форм, а от пер-

вого со значением "не иметь", "отсутствовать" - только одна форма: агар-си. У второго глагола агес образуется и каузативная причастная форма, которая в языковой практике даргинцев встречается довольно редко.

Все композиты, возникшие на базе причастных форм, метафоричны, фразеологичны. Семантика в большинстве своем мотивирована вне-языковой действительностью. В метафоризации большую роль играет человеческий фактор, и большинство выражений связано с человеком, с разнообразными сферами его деятельности. Характеристика лица или предмета занимает важное место в их семантике. Но метафорические выражения с причастной формой агес, как правило, выражают отрицательную характеристику человека.

В функциональном плане причастные композиты - это отглагольные прилагательные, выражающие процессуальную атрибутивность. В формах причастий наблюдается сложный процесс грамматической гибридизации. В них сталкиваются и объединяются противоречивые ряды значений.

3.2. Отрицательные наречия: образование, функции. В литературе по даргинскому языку отсутствуют сведения об образовании и функционировании отрицательных наречий, хотя эту часть речи сегодня трудно отнести к недостаточно исследованным. Наречию посвящен ряд монографических работ по дагестановедению (Р.И. Гайдаров 2000, У.У. Гасанова 2001, У.Г. Джавадова 2003), однако и в этих трудах не освещен интересующий нас аспект. Бытует мнение, утверждающее отсутствие в дагестанских языках отрицательных местоимений и отрицательных наречий. Мы это мнение не разделяем.

Дагестанские языки располагают отрицательными наречиями с присущими им структурными и функциональными особенностями, достаточными для выделения этих слов в отдельную лексико-семантическую группу (Н.Цахаева 1986). В даргинском языке выявляются слова и грамматические формы, передающие значение отрицательных наречий: различные элементы, отдельные лексемы и адвербиальные формы, образованные при посредстве специальных аффиксальных элементов-частиц. Все отрицательные наречия (и приравниваемые к ним слова) употребляются с отрицательными глаголами, и отрицание в предложении находит двойное выражение. Предложение с отрицательным наречием, в конце концов, сгано-вится предложением с двойным отрицанием. Например: налрах1явкьун "Брат сегодня никуда не ходил".

Отрицательные наречия по своим морфологическим особенностям производны, вторичны. Обособленно стоит лишь заимствованное слово

гьеч "никак".

Регулярно образуемыми отрицательными наречиями являются .формы, возникшие при посредстве частицы'-алра: чиналра "никуда", чинадалра "ниоткуда", сеналра "ни за что", чилилра "никто" и др. Они по форме совпадают с неопределенными наречиями (с частицей -лра) и дифференцируются в семантическом отношении с формой глагола. При отрицательных глаголах они имеют значение отрицательных наречий, а при вопросительных и утвердительных формах глагола передают значение неопределенных наречий. В литературном даргинском языке такие наречия более употребительны именно в значении отрицательных, а в значении же неопределенных обычно выступают наречия типа чипаб-биалра "где-нибудь", мурт-биалра "когда-нибудь" и др.

Наличие в предложении неопределенного наречия - сигнал о том, что все предложение является отрицательным. Участие наречий неопределенности в предложении воспринимается как1 синтаксическое средство выражения отрицания, при этом основная нагрузка приходится на отрицательный глагол. С наречиями неопределенности могут образовываться простые повествовательные предложения. Чаще встречаются формы наречий неопределенности прошедшего времени. Существуют еще формы наречий неопределенности настоящего времени. Будучи членом предложения, каждый из них тяготеет по своей семантике к отрицанию и обусловливает его наличие в предложении. Их образование проще: настоящее время не имеет специального категориального форманта, в силу чего суффикс неопределенности -л присоединяется непосредственно к имени.

Суффикс неопределенности -л (форма прош. времени)- и детерми-нативный суффикс ретроспективности ~ри- присоединяются ко всем падежным формам имени, образуя наречия неопределенности различного падежного соответствия.

Наречия определительности. В специальной литературе по даргинскому языкознанию (С.Абдуллаев 1954; Б.Сулейманов 1964) они получили статус "определительные местоимения". К ним относятся: гъар, гъарил, гъар чиди, гьар чиди ца "каждый", "всякий", баягьи "тот же" (известный), бегЫа (в-,р- дег1ло) "самый", лебил (лерил) "всё" ("весь"), ле-билра (лерилра) "все", пулан "некий", чинабалра "нигде", "везде".

Классно-числовые формы лебил (лерил) "всё" ("все"), лебилра (лерилра) "весь" ("всё") являются, очевидно, вторичными. Первичное значение лебил - "имеющееся", "наличное". Слово образовано от глагола леб "имеется", являясь его причастной формой с суфф. -л, Произошла конверсия: причастие лебил "имеющееся" со временем стало воспринимать-

ся как наречие "все" ("весь").

К списку "определительных местоимений" Б.С. Сулейманов присоединяет еще чинабалра "нигде". Мы не разделяем эту точку зрения ученого и склонны рассматривать слово в качестве отрицательного наречия. Ведь основным его значением является именно отрицание: чинабал-ра х1ебаргира "нигде не нашел".

В трактовке ряда наречий имеются противоречия среди даргино-ведов: отрицательное местоимение чинабалра "нигде" и определительное наречие гъар "всякий" включены в один разряд, что едва ли можно считать оправданным.

Отрицательное наречие места чиналра "никуда" выражает семантику отрицания действия в любую сторону, в любою точку, что не будет никаких движений со стороны предполагаемой субстанции. Отрицательное наречие пространственной ориентации, а также место исхода действия чинадалра "ниоткуда" выражают отрицание исхода данного действия откуда-нибудь со стороны.

Наречия времени указывают на отрицание определенности выпол-нениядействия: муртк1ал "никогда". Они образуются от вопросительного наречия мурт? "когда?" при посредстве частицы -к1ал: мурт-к1ал "никогда". Форма муртрил (мурт-биалра, мурт сабрил) "когда-то", "впоследствии" выражает неопределенное время, точно, неизвестно время происшедшего действия.

Отрицательные наречия образа и способа действия выражают отрицание характера образа и протекания действия, отрицание качества, эмоционального и физического состояния: сеналра "никак", "ни в какой мере" и т. п. Образуются от вопросительного севан, се къяйдали, се тяхЫрли "как?", "каким образом?".

Отрицательные наречия цели указывают на отрицание цели действия: селисалра "ни к чему", "ни для чего", дугЛли "напрасно", бекЬгт "совершенно", се багьанданалра "ни по какой причине", се биублихьалли "что бы ни случилось", "ни в коем случае", "чтобы ни слу-

чилось". Особенности этих наречий - их малоупотребительность, трудность дифференциации от других наречий и словоформ, ситуативное использование в разговорной речи и т.д. По значению же они отрицают цель совершения действия. В образовании отрицательных форм наречий активное участие принимают вопросительные наречия, в частности: сен? "почему?", селис?"для чего?", "к чему?".

Отрицательные наречия количества указывают на отрицание степени и границы действия. Они не характеризуют действие с точки зрения

определенного или неопределенного количества: сецадалара "нисколько". Эта форма образована от вопросительного наречия сецад "сколько" и частицы -алра.

В значении отрицательного наречия количества используется и основа гъачамалра {цайналра) "ни разу" букв, "и даже (хоть) раз", цалра "ни одного". По своим морфолого-словообразовательным особенностям данное отрицательное наречие отличается от наречий, образованных при посредстве суффикса -алра. Эта форма образована от кратного числительного цата- "один раз" (ца "один") присоединением частицы-союза -лра "и даже". В настоящее время частица -алра характерна для отрицательных наречий и местоимений.

3.3. Отрицательные местоимения: образование, функции. К разряду отрицательных местоимений относятся чилра "никто, никого", "никем", селра "ничто, ничего", "никакого" при глаголах отрицания агара "нет", "не имеется", цалра "ни один" и при глаголах с частицами х1е-, -ли-, а также местоименное прилагательное сегьуналра "никакой" (мн. ч. сегьунтилра "никакие").

На отрицательные местоимения хюркилинсского диалекта чалла и селла впервые в даргиноведении обратил внимание П.К. Услар. Он трактовал их как "кто бы то ни был" и "что бы то ни было". Эти значения автор выводит из семантики их составных частей: "Чалла - кто бы то ни был, составлено из ча - кто? и алла - хотя даже, хоть будь; чалла - хоть кто будь.

В содержательном плане хюркилинские дейктонимы чалла и селла идентичны с соответствующими местоимениями муиринского диалекта чарра и серра и даргинского литературного языка чилра и селра. В диалогической ситуации они употребляются и в утвердительном значении при глаголах будущего времени. В случае употребления вместо имени местоимения чи-биалра "кто-нибудь", "кто бы то ни был" в литературном языке означает "хотя бы (кто)". Диалогическая речь - единственная ситуация, когда такие конструкции получают статус утвердительных предложений. Эти местоимения употребляются только с отрицательным или вопросительным глаголом. При последнем они имеют значения неопределенных местоимений "кто-нибудь" и "что-нибудь".

Фактически чилра и селра употребляются с отрицательными глаголами. Они образованы от вопросительных местоимений чи "кто" и се "что", а цалра - от числительного ца "один". Общее для всех трех местоимений - суффикс отрицания -лра. Он является и суффиксом формы не-лица условного наклонения.

Отрицательные местоимения чгпра, селра, а также и местоименные словатипа сегъуналра, сегъунтилра, чилсшра, чисалра, селалра, сели-салра, чинадалра, чиналра, чинабадалра и многие другие несут в себе обобщающее значение. При наличии в предложении отрицания они имеют исключающий характер. Это позволяет сопоставить их с утвердительными словами в обобщающем значении.

.Местоименное прилагательное сегъуналра "никакой" служит для распространения имени с отрицанием, независимо от позиции имени в предложении. В отрицательных предложениях слово сегъуналра "никакой" функционирует, усиливая отрицание; значение определительности и обобщенности стирается.

ГЛАВА IV. Синтаксические средства выражения отрицания.

4.1. Особая разновидность отрицательных предложений. Наличие в составе предложения глагольного сказуемого с префиксами ма или глагола агара "нет, не имеется" сигнализирует об отрицательном значении предложения. Участие их в сложном предложении предполагает наличие в придаточной части подчинительных союзов хьалли и къи, значения которых на русский язык можно передать двояко: при помощи "хотя" и "несмотря на то". Своим значением с къи и хьалли настолько близки между собой, что существующее различие не поддается передаче на русском языке. Предложения с этими союзами составляют своеобразную разновидность отрицательных конструкций. Предложения с участием союзов хьалли и къи по содержанию утвердительны и составляют особенность даргинского синтаксиса.

Вариантом хьалли является редко употребляемый союз хъар с той же семантикой. Эта форма союза больше характерна муиринскому диалекту. Смысл предложений с союзами хьалли и къи в принципе утвердительный, но выясняется, что главное значение предложения все-таки отрицательное.

Союз хьалли в литературном языке присоединяется к деепричастной форме с суффиксами -(и) ли (при основе сов. вида) или -(у) ли (при основе несов. вида) как переходной, так и непереходной основы. Встречаются придаточные уступительные предложения с союзом хьалли, в которых вторая часть по структуре и семантике является выразителем отрицания. Напр.: Бец1 бебк1илихьалли, чилра пашманх1ейрар "Никто не опечалится, хотя и умрет волк" (пословица).

Союзы къи и хьалли по значению и стилистической взаимозаменяемости равнозначны. В составе придаточного предложения форму с хьалли можно заменить формой с къи, сохранив неизменными его усту-

пительное значение и характер построения предложения. Разница же между къи и хьалли в том, что къи присоединяется к полной форме 3-го л. настоящего времени совершенного вида или к основе несовершенного вида с промежуточным суффиксом -у-, а хьалли - к деепричастию с суффиксом- (и) ли основы совершенного вида или с суффиксом -(у) ли основы несовершенного вида.

Частица къи так же, как и частица хьалли, может иметь двоякий аспект характеристики. По морфологической характеристике къи - суффикс уступительной формы, синтаксически же его можно назвать уступительным союзом.

Литературные союзы къи ихьалли, арбукские нале, хъхъалий, гьийа присоединяются к глагольным, именным формам. Частотность употребления союза къи в даргинских пословицах гораздо ниже частотности употребления хьалли, что говорит о наметившейся тенденции к исчезновению союза къи.

4.2. Союзы и их роль в организации отрицательного предложения. Ряд союзов даргинского языка, служащих для соединения двух предложений в одно сложное, обусловливает необходимость наличия в составе предложения морфологических (-ма, -х1е) или лексических {агара, ах1ен) средств отрицания. Они обычно встречаются в конце предложения. Традиционно порядок слов в простом предложении представляет формулу: подлежащее + объект + сказуемое. Согласно этому сказуемое (и показатели отрицания) располагается в конце предложения. Случаи, когда -ма и -х1е позиционно располагаются в разных частях предложения, объясняются стилистической необходимостью.

К союзам, служащим для соединения двух простых предложений в одно сложное, обусловливающим необходимость наличия в предложении средств отрицания, в первую очередь, относятся противительные союзы амма, ваамма, ваммаки "но"; биалли,, ну "а"; гу "но".

Функции противительных союзов - противопоставление значений частей сложносочиненного предложения друг другу. Второе предложение отрицает то, что утверждается в первом. Во втором заключено значение, которое звучит алогично, абсурдно по сравнению с тем, что должно было бы случиться по логике вещей. Общий смысл сложносочиненных предложений с противительными союзами также можно назвать утвердительным, т.е. при противопоставлении двух мнений утверждается общий смысл предложения.

О союзе амма в работах дагестановедов мнение одно - он заимствован из арабского языка и функционирует в сложносочиненных пред-

ложениях в качестве противительного союза, он более распространен в даргинском языке, чем, скажем, другой заимствованный сочинительный союз ва "и". По своему значению и смысловым отношениям, которые устанавливаются между предложениями, союз амма соответствует русским противительным союзам но, однако.

В сложносочиненных предложениях, соединенных с помощью союза амма, в иных случаях могут отсутствовать формальные показатели отрицания, но противопоставление значений все равно останется. В таких предложениях чувствуется смысловая незавершенность первого предложения, а второе, не соглашаясь с глагольным действием первого предложения, должно вносить ясность в его значение. В них наличествуют эксплицитно выраженные элементы отрицания. Например: ВалкЫи-дигара кайи, амма гъайиккн вархъли "Сидеть ты сиди хоть криво, но говорить ты должен только правильно" (пословица).

Связь двух предложений, значения которых противопоставляются, обеспечивает и противительный союз биалли, который как часть речи не представляет собой союз. Формально он является формой третьего лица класса вещей условного наклонения от глагола биэс "быть", "становиться". Однако функционально биалли является тем и другим - выступает в функциях условного наклонения и союза. Отмечая эти функции слова биалли, авторы учебников указывают, что аналогичную союзную роль выполняют и деепричастия или, еик1ули и др. Значение даргинского союза биалли примерно соответствует русскому а.

В книге даргинских пословиц и поговорок объемом 207 страниц мы обнаружили всего несколько пословиц со словом биалли в союзном значении.

Союз ну. Еще П.К. Услар назвал союз ну "наичаще встречающимся". В предложениях с ним обязательно противопоставляются отрицательное и утвердительное значения. Другого вида противопоставления с этим союзом не обнаружены. Следовательно, рамки сочинительного функционирования союза ну ограничены. В предложениях замена отрицательного значения положительным приводит к причинной зависимости, т. е. сочинительное функционирование союза ну переходит в подчинительное. Союз ну употребляется при отрицательном и утвердительном значениях предложения. Отсюда вывод: подчинительное значение союза ну гораздо шире сочинительного.

При подчинительном функционировании значения придаточных предложений с союзом ну служат причиной значений главных предложений, и значение его примерно соответствует значению русского так,

как, поэтому.

Союзу ну характерны и сочинительные функции, в этой роли он встречается чаще других и выражает связь двух предложений, значение одного из которых противопоставляется значению другого. Частица ну располагается в первой части сложносочиненного предложения, которая всегда является отрицательной, сказуемое которого, как правило, оформлено морфологическими (-ма, ) или лексическими (глаголы агара) средствами отрицания. В этой функции союз ну аналогичен русскому противительно-сочинительному союзу а.

Относительно союза ну мнения специалистов расходятся. Мы же разделяем следующую точку зрения: в сочинительном значении союз ну употребляется тогда, когда отрицательное значение противопоставляется, положительному значению.

Возможность наличия в составе сложноподчиненного предложения одного простого предложения с отрицательным значением часто обусловливают союз или его варианты сенадли.

Функции союза свнк1ун - выражение причинной зависимости значения одного простого предложения от другого в составе сложноподчиненного предложения. Морфологически союз сенк1ун образован из сочетания вопросительного местоимения сен? "почему?" и частицы "ведь, же", имеет значение, примерно соответствующее русскому "потому что", "так как". Союз сенк1ун употребляется в начале второго предложения: Ну х1ек1ира, сенк1ун хъумартурра "Я не пришел, так как забыл".

Придаточное уступительное предложение обусловливает наличие в своем составе морфологических или лексических средств отрицания -свидетельства об отрицательном значении всего предложения. К этому типу относятся предложения и с союзом -гу, который имеет двоякое употребление: Г) союзное, в значении русского но; даг ну агади "я вчера приходил, но тебя не было"; 2) в значении частицы оке: "приходи же домой".

Большое количество отрицательных конструкций в синтаксисе даргинского языка обусловлено наличием в составе бессоюзных придаточных уступительных предложениях лично-временных суффиксов -аслира, -адлира, -аллира. Основные функции их - выражение сказуемого условного придаточного предложения. Они показывают условие, вопреки которому совершается или не совершается действие главного предложения. Другие формы этих суффиксов (аслири, -адлири, -аллири) выступают выразителями условий, вопреки которым в прошлом совершалось или не совершалось действие главного предложения.

4.3. Повторяющийся союз я в роли отрицания. Повторяющийся союз я употребляется и как самостоятельное слово. В даргинском языке он относится к разделительным союзам и в предложении располагается перед подлежащим. В предложениях отрицательной семантики он может употребляться в различных конструкциях. Иногда оба предложения имеют одну конструкцию, а в других случаях - разные конструкции. В предложениях эргативного и дативного строя разные части предложения могут быть разных структурных типов: одна часть предложения представляет эргативный строй, а другая - дативный. Обе части могут быть как эргативного, так и дативного строя. Иногда одно из них может быть и номинативного строя. Союз « я ... я» "ни...ни" служит для выражения отрицания в разных синтаксических позициях (часто в позиции перед подлежащим). Он способен выражать как отрицательную, так и положительную семантику.

По теме исследования опубликованы следующие труды автора:

1. Развитие у студентов умений и навыков самостоятельной работы с привлечением художественных произведений... // Вопросы обновления технологий обучения иностранным языкам. Часть 1. -Махачкала, ДГПУ, 2000. -С. 14-19.

2. Из истории изучения категории отрицания в даргинском литературном языке // Актуальные проблемы языка и литературы. Вып. VIII. -Махачкала, ДГПУ, 2001. - С. 64-71.

3. Основные синтаксические средства выражения отрицания в даргинском литературном языке // Актуальные проблемы языка и литературы. Вып. УШ. - Махачкала, ДГПУ, 2001. - С. 71-77.

4. Категория лица в разноструктурных языках. // Проблемы лингвистики и методики обучения иностранным языкам. - Махачкала, 2001. -С. 16-18.

5. Категория отрицания и ее выражение в даргинском языке // Вестник молодых ученых Дагестана. Сборник статей № 3. - Махачкала, Союз молодых ученых Дагестана. 2002. - С. 126-131.

6. Роль отрицания в структуре даргинского предложения // Вестник молодых ученых Дагестана. Сборник статей № 3. - Махачкала. Союз молодых ученых Дагестана, 2002. - С. 131-135.

7. Морфологические средства выражения категории отрицания в даргинском языке... // Актуальные проблемы языка и литературы. Вып. 11. - Махачкала, ДГПУ, 2003. - С. 52-59.

8. Подчинительные союзы хъалли и къи в отрицательных предложениях даргинского языка //Актуальные проблемы языка и литературы. Вып. 11. - Махачкала, ДГПУ, 2003. - С-59-65.

9. Синтаксический аспект проблемы отрицания в даргинском языке // Проблемы общего и дагестанского языкознания. - Махачкала, 2003. -С. 133-138.

10. Узловые вопросы отрицания в даргинском языке // Проблемы общего и дагестанского языкознания. - Махачкала, 2003. - С. 138-143.

Подписано в печать 09.02.2004. Формат 60/90/'Лб. Гарнитура «Тайме». Бумага Л» 1. Объем 1,0 п.л. Тираж 100 экз. 3670003, г.Махачкала, ул.М.Ярагского, 57. Тел. 670914.

3318

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Ибрагимова, Раисат Шахбановна

ВВЕДЕНИЕ.

Из истории изучения категории отрицания в даргинском языке

I ГЛАВА. Фонетические средства выражения отрицания в даргинском языке.

1.1. Роль интонации в формировании повествовательного отрицательного предложения.

1.2. Роль ударения в формировании и выражении отрицательной семантики.

II ГЛАВА. Морфологические средства выражения отрицания

2.1. Основные морфологические средства выражения отрицания в даргинском языке.

2.2. Отрицательная частица -xle-.

2.3.Запретительная частица -ма-.

2.4. Отрицание в инфинитных формах глагола литературного языка.

III ГЛАВА. Лексические средства выражения отрицания.

3.1. Глагол. Роль отрицательного глагола агара в композитном словообразовании и его функции.

3.2. Отрицательные наречия даргинского языка: образование, функции.

3.3. Отрицательные местоимения: образование, функции.

IV ГЛАВА. Синтаксические средства выражения отрицания

4.1. Особая разновидность отрицательных предложений.

4.2. Союзы и их роль в организации отрицательного предложения

4. 3. Повторяющийся союз я в роли отрицания.

Введение диссертации2003 год, автореферат по филологии, Ибрагимова, Раисат Шахбановна

Актуальность темы обусловлена, в первую очередь, неисследованно-стью категории отрицания в даргинском литературном языке, а также в многочисленных даргинских диалектах. Даргиноведение до сих пор не располагает монографическим исследованием, посвященным комплексному анализу сложной и в научном аспекте важной языковой категории. Если в литературном языке она частично описана (монографии, статьи, учебники), то совершенно не исследована в диалектах даргинского языка. Только по кубачинско-му диалекту имеется единственная статья, специально посвященная категории отрицания (А. Магометов, 1954). В монографии "Хюркилинский язык" (Тифлис, 1892) П.К. Услар касается отдельных аспектов категории отрицания, о чем в нашей работе говорится подробно.

Комплексное исследование категории отрицания на всех уровнях литературного языка с широким привлечением материала различных даргинских диалектов актуально для всестороннего изучения этой категории в целом.

На выбор темы диссертации повлияли и такие факторы, как 1) недостаточная изученность узловых вопросов лексики, морфологии и синтаксиса даргинского языка, на которых базируется наше исследование; 2) широкая употребительность и функциональная значимость единиц, выражающих категорию отрицания, характеризующихся незавершенностью своего информативного значения, восполняющегося лишь в рамках синтаксических конструкций.

Фрагментарность исследования средств отрицания в рамках изучения других проблем даргинского языка и его диалектов, а также наличие нескольких статей не позволяют говорить о полном решении рассматриваемой нами темы. Категория отрицания - актуальный вопрос даргиноведения, который нуждается в фундаментальном монографическом описании.

Вопросы грамматических категорий, в том числе и категории отрицания, и семантической структуры языковых единиц даргинского языка, его диалектов с разной степенью обстоятельности исследовались в трудах ведущих специалистов: С. Н. Абдуллаева (1954), З.Г. Абдуллаева (1971), ЛИ. Жиркова (1926), М.-Ш.А. Исаева (1982), А.А. Магометова (1963), М.-С. М. Мусаева (1983, 1989), P.O. Муталова (2003), А.А. Сулейманова (2000), С.М. Темирбу-латовой (1984), П.К. Услара (1892) и др.

Отдельные лексико-грамматические категории литературного даргинского языка и диалектов нуждаются в более детальном исследовании. К ним относится категория отрицания, ее различные средства (фонетические морфологические, лексические и синтаксические) и комплекс способов их грамматического выражения. Настало время преодолеть атомарный подход к изучению отдельных грамматических категорий даргинского языка, в частности, категории отрицания.

Предметом исследования является функционально-семантическая категория отрицания и основные фонетические, морфологические, лексические, синтаксические средства ее выражения, а также ряд словоизменительных и словообразовательных категорий даргинского языка, в результате которых образуются формы имен и глаголов с семантикой отрицания.

Цель и задачи исследования. Комплексное исследование и систематизация фонетических, морфологических, лексических и синтаксических средств выражения отрицания в даргинском литературном языке и некоторых даргинских диалектах - основная цель исследования. В цели диссертации входят также определение и анализ совокупности грамматических явлений, функционально и семантически однородных слов при различии их форм; описание единства средств выражения категории отрицания, обусловленного их общим грамматическим значением.

Делается попытка дать наиболее полное описание средств отрицания, фонетических, лексико-морфологических особенностей и синтаксических функций в составе предложения и в отрыве от него. Литературные и диалектные материалы подаются в сравнении друг с другом и в переводе на русский язык. Для создания целостной картины категории отрицания предполагается решить актуальные для даргиноведения конкретные лингвистические задачи:

- выявить и описать единицы, которые в совокупности составляют категорию отрицания в даргинском языке;

- определить лексические и морфолого-синтаксические признаки отрицания;

- разработать четкие правила их отграничения от смежных единиц даргинской морфологии, лексики и синтаксиса;

- уточнить состав и границы доминантного класса отрицания;

- выявить роль интонации и ударения в формировании повествовательного отрицательного предложения, отрицательной семантики вообще;

- установить основные морфологические средства выражения отрицания и особенности функционирования его в инфинитивных формах глагола;

- выявить основные лексические средства выражения отрицания и определить присущие им особенности, достаточные для выделения их в лексико-семантическую группу;

- определить структурные признаки синтаксических конструкций с семантикой отрицания;

- выявить диалектные особенности единиц отрицания;

- установить диалектику исторического развития отдельных единиц отрицания, способы и пути проникновения иноязычных средств отрицания в даргинский язык, их качественные преобразования;

- определить фондовый уровень и функционально-семантический потенциал словоизменения и словообразования грамматических форм имен и глаголов, в комплексе образующих категорию отрицания в даргинском языке.

Исследование, таким образом, охватывает общие и частные проблемы фонетики, морфологии, лексики и синтаксиса даргинского языка.

Принципы и методы исследования. Поставленные в реферируемой работе задачи во многом определили выбор принципов и методов исследования, которые ориентируются, с одной стороны, на богатую традицию синхронного изучения грамматического строя дагестанских языков и, с другой стороны, на осмысление специфических особенностей функционально-семантической природы категории отрицания в даргинском языке. В ней использовались описательный, сравнительный, структурно-семантический и функциональный методы исследования.

Поскольку исследованием охвачены и материалы некоторых диалектов, то на начальном этапе работы пользовались приемами методики полевых исследований (Кибрик, 1972). Сравниваются факты литературного языка и диалектов, что требовало обращения к приемам сравнительно-исторического или компаративного методов. Описание дано в синхронном плане.

Научная новизна исследования заключается в самом подходе к исследованию единиц, выражающих категорию отрицания в даргинском языке, так как системный и функционально-семантический аспекты анализа указанных вопросов даргинского языка еще не были предметом специального исследования. В результате определении фондового (инвентарного) уровня категории отрицания выявлен ряд форм (фонетико-морфологических, лексических и синтаксических), предназначенных для словоизменительных операций с целью достижения семантики отрицания. Установлен функционально-семантический потенциал единиц, служащих формированию категории отрицания в даргинском языке, еще не отмеченных в даргинском языкознании.

Впервые в даргиноведении с единых теоретических позиций, с формальной и содержательной сторон описываются единицы, составляющие категорию отрицания в даргинском языке и выраженные фонетическими (интонация, ударение), морфологическими (частицы -xle-, -ма-J, лексическими (глаголы, наречия, местоимения), синтаксическими (союзы) средствами.

Специфика исследования состоит в выделении системных отношений единиц отрицания разного уровня, анализ функциональной обусловленности их формальных и содержательных признаков. С этих позиций наше описание языкового материала отличается определенной новизной.

Учет ряда общих характеристик морфологии и синтаксиса подчеркивает важность монографического исследования категории отрицания. В то же время выявляются основные функции единиц категории отрицания, грамматические и семантические модели их на основе структурных и семантических признаков, позволяющие представить принципы структурной организации и закономерности функционирования, отличия от других единиц.

На защиту выносятся следующие основные положения диссертации:

1. Фондовый уровень средств выражения категории отрицания в даргинском языке, список которого пополнился многими впервые выявленными единицами разного языкового уровня, предназначенными для технического преобразования слов и словоформ с целью получения семантики отрицания.

2. Категориальный уровень средств выражения отрицания в даргинском языке. В сфере фонетики это такие явления, как интонация и ударение, в морфологии - отрицательные частицы, в лексике - различные части речи, в синтаксисе - разнообразные союзы с отрицательной семантикой.

3. Интонация, не прибегая к морфологическим маркерам, способна формой произношения дифференцировать типы модального предложения. Благодаря ей отрицание в даргинском языке встречается и на фонетическом уровне. Интонация - один из квалификаторов отрицательного предложения, однако он не может быть применен в качестве единственного его квалификатора.

4. Интонация способна придать утвердительному предложению вопросительное или отрицательное значение и выступает как объективно распознаваемый элемент структуры предложения. С порядком слов и иронической интонацией связывается отрицательное значение фразеологических единиц.

5. В предложении вовсе не обязательно материальное наличие слова, союза или частицы с отрицательной семантикой. В зависимости от контекста такую семантику выражают разные слова, в частности, обращения привносят новые оттенки в содержание предложения.

6. Ударение является одним из главных интонационных средств организации предложения. В зависимости от интонации ударение может оказаться на разных слогах. Показатель отрицания влияет на позиции ударения и долготу гласного. Иногда закономерно совпадают ударный и долгий слоги.

8. Обоснование наличия в даргинском языке отрицательных наречий со всеми присущими им структурными и функциональными особенностями, достаточными для их выделения в лексико-семантическую группу.

9. Морфологические средства выражения отрицания в литературном языке и в отдельных диалектах имеют такие особенности, которые в этом аспекте резко противопоставляются друг другу и образуют самостоятельную группу.

10. Форманты, образующие отрицание в диалектах, различны, что подтверждено примерами из восьми диалектов и говоров даргинского языка.

Материал исследования. В качестве иллюстративного используется материал даргинского литературного языка, представленного в произведениях художественной литературы и периодической печати. Использованы сборники даргинских пословиц, другие жанры фольклора. Привлекался диалектный материал, собранный автором в полевых условиях, а также из соответствующих монографий и других публикаций, посвященных даргинским диалектам.

Теоретическая значимость диссертации состоит в том, что материалы и теоретические положения, приводимые в работе, представляют несомненный интерес в плане сравнительного и исторического изучения даргинского языка. Выводы исследования помогут углубить знания об особенностях выражения категории отрицания в даргинском литературном языке, ряде даргинских диалектов, уточнить место исследуемых единиц в системе лексики, морфологии и синтаксиса. Теоретически значимы материал и выводы диссертации для даргинской грамматики, в методологическом аппарате которой определены место и специфика единиц, выражающих категорию отрицания, связанных с особенностями разных уровней даргинского языка.

Практическая значимость исследования. Теоретические положения и выводы, полученные при описании комплекса средств выражения категории отрицания, могут быть использованы при корректировке теоретических сведений вузовских и школьных учебников (разделы фонетика, лексика, морфология и синтаксис), при изучении диалектов даргинского языка.

Лексическая и структурно-семантическая классификация единиц категории отрицания по частям речи может оказать практическую помощь исследователям аналогичных проблем в родственных языках.

Исследование форм выражения отрицания имеет определенное практическое значение в лингвистическом аспекте, если учесть сравнительно высокую частотность употребления в языке средств выражения отрицания.

Теоретической и методологической основой исследования послужили труды в области даргинского и дагестанских языков, а также общепризнанные работы в области кавказоведения отечественных и зарубежных ученых-лингвистов.

Апробация работы. По проблематике исследования автор имеет 6 публикаций. Основные выводы и положения диссертации изложены на различных научных конференциях Института ЯЛИ им. Г. Цадасы ДНЦ РАН и вузов республики, на кафедре общего и дагестанского языкознания Дагестанского государственного педагогического университета.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, четырех глав, заключения, списков источников анализируемого материала, используемой литературы.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Категория отрицания и ее выражение в даргинском языке"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Обобщая результаты исследования, следует отметить, что обращение к материалам различных диалектов и систематическое сравнение их с материалами литературного языка проливает свет на многие особенности такой малоисследованной категории даргинского языка, как отрицание. Оно рассмотрено в данной работе в комплексном плане, т.е. затронуты узловые вопросы выражения категории отрицания в литературном языке с привлечением материалов акушинского, кайтагского, кубачинского, муиринского, мулебкинского, меке-гинского, урахинского, уркарахском, цудахарского и других диалектов в тех или иных случаях с выявлением всего комплекса средств, способов, выражающих отрицание.

Дагестанские исследователи имеют различные мнения по поводу исследуемой нами проблемы. Однако по проблеме отрицания ни в одном из дагестанских языков нет монографических исследований. Фрагментарные сведения об этой категории, обусловленные необходимостью изучения данной проблемы по школьным программам, имеются в учебной и учебно-методической литературе. Такое же положение наблюдается и в даргинском языкознании, хотя первые попытки исследования категории отрицания в даргинском языке восходят еще к П.К. Услару. Он в своей монографии "Хюркилинский язык" дал полное спряжение отрицательной формы глагола ахЫнна от утвердительного глагола сайра "да, это я, являюсь, я есмь". Отрицательные формы глагола сайра не имеют с глаголом ахЫнна ничего общего.

У П. К. Услара мы находим примеры с отрицательной частицей -xle и отрицательными глаголами агу (лит. форма агара) "нет", "отсутствует" и axlun "нет", "не является". При этом отрицательные формы хюркилинских глаголов и предложения с их участием исследователь регулярно сравнивает с хюркилинскими утвердительными формами.

О наличии в даргинском языке отрицательных приставок сообщается в первых же школьных учебниках, составленных С.Н. Абдуллаевым.

Отдельным параграфом в учебнике дан небольшой раздел "Отрицательные приставки в глаголе". Именно в этот период ввел С. Н. Абдуллаев термин инкар в значении "отрицание". Отрицательные приставки в даргинской школьной практике, впоследствии и в научной литературе стали называться инкарла приставкаби. Определение, данное С. Н. Абдуллаевым, следующее: "Для того, чтобы выразить отрицательное предложение, к глаголу присоединяются отрицательные приставки xle, х1я, ма" (Абдуллаев I960: 139). В последующих учебниках и научных работах наряду с приставками xle, х!я, ма приводятся порою xle и х1я как два варианта одной приставки.

В последующих школьных учебниках данная теория получила дальнейшее свое развитие, присоединив отрицательные приставки xle (х1я) к глагольным формам трех наклонений: к неопределенному, изъявительному и условному наклонению. Что касается приставки ма, то она присоединяется к формам только двух наклонений: изъявительного наклонения прошедшего времени и желательного наклонения будущего времени.

По мнению С.Н. Абдуллаева, "Прибавлением к изъявительному наклонению прошедшего времени приставки ма оно превращается в пожелательно-отрицательное наклонение". Здесь же сообщается, что отрицательные приставки присоединяются только к глагольным формам, а для усиления отрицания перед отрицательными приставками ставится первый слог глагола, в составе которого так же функционирует данная отрицательная приставка.

Приведенный для иллюстрации весь материал С.Н. Абдуллаева представляет собой пословицы и поговорки, при этом некоторые из них автором переведены из русского языка. Этот же автор обратился к проблеме отрицания и в своей научной грамматике. Он здесь обратил внимание на то, что в даргинском языке имеются две пары противоположных по значению глаголов, служащих для выражения утверждения и отрицания: саби "есть" и axlen "не есть", леб "имеется" и агара (усилительная форма бугагара с начальным классным показателем) "не имеется, отсутствует". Первая пара глаголов: сай — axlen является связками при именном и наречном сказуемом и без них в отдельности не может выступать в роли сказуемого. Вторая же пара: леб — агара самостоятельно может служить сказуемым. Далее дана и грамматическая характеристика этим глаголам. Далее он же делает и небольшой экскурс в даргинские диалекты, и приводит небезынтересные сведения.

В отличие от С.Н. Абдуллаева З.Г. Абдуллаев считает, что "Отрицание в даргинском языке может быть выражено как отрицательными глаголами axlen "не есть" и агара "не имеется", так и отрицательными частицами xle (х1я), ма (мя, ме)" (1971: 42) Выразителей отрицания xle (х1я), ма (мя, ме) он называет не приставками, а частицами.

Скудные сведения о категории отрицания в даргинском языке находим мы в учебниках и учебных пособиях для школ и педагогических училищ. Не понимая существо вопроса, некоторые авторы допускают серьезные промахи применительно к категории отрицания.

В первой главе, посвященной фонетическим средствам выражения отрицания в даргинском языке, представлены два раздела. В первом рассматривается роль интонации в формировании отрицательного предложения. Во втором- роль ударения в формировании и выражении отрицательной семантики.

К конструктивно-грамматическим признакам даргинского предложения, определяющим модальные отношения, относятся интонация, морфологическое оформление членов и порядок расположения их в составе конкретного предложения. Выясняется, что порядок расположения членов не играет особой роли в определении модального типа предложения, в то время, как интонация и морфологическое оформление членов играют существенную роль в определении отрицательного или утвердительного статуса простого предложения.

Каждое предложение содержит не только сообщение о действительности, но и отношение говорящего к конкретному факту. В этом плане отрицательные повествовательные предложения относятся к модальным предложениям. В них прямо выражаются отношения содержащегося в предложении сообщения к действительности. Для отдельных типов предложения эти так называемые модальные отношения и служат определяющими признаками.

Интонация в даргинском языке - явление многофункциональное. Она способна маркировать речь и дифференцировать то или другое значение предложения или отдельной фразы, играет принципиальную роль в формировании простого предложения с отрицательной семантикой. Интонация - это не только особенность произношения. Она способна формой произношения дифференцировать типы модального предложения, не прибегая к морфологическим маркерам. Благодаря именно интонации отрицание в даргинском языке встречается и на фонетическом уровне. Способность интонации образовать просодическую систему языка говорит и о способности ее выполнять и смыс-лоразличительную функцию. Зависимость семантики предложения от интонации - явление универсальное, характерное всем языкам мира.

Интонация способна придать утвердительному предложению вопросительное или отрицательное значение, а слову с формально выраженной положительной оценкой - характер неодобрения, осуждения и т. д. Интонация выступает как объективно распознаваемый элемент структуры предложения. Она - один из характерных признаков отрицания, однако не единственный квалификатор категории отрицания в даргинском языке.

В диссертации верифицируется: а) в конструкциях, в которых встречаются две глагольные формы, определенная экспрессия высказывания может быть воспринята в переносном значении - это еще один прием экспрессивно-иронического выражения отрицательного значения; б) признаки иронического побуждения могут быть разнообразными и в иных случаях под формой иронического поощрения скрывается негативная оценка совершаемого собеседником действия; в) в предложении вовсе не обязательно материальное наличие слова или частицы с отрицательной семантикой, в зависимости от контекста такую семантику выражают самые разные слова.

Ударение в даргинском языке - само по себе сложная и многоаспектная проблема. Цель исследования этого вопроса в нашем исследовании ограничивается уяснением лишь одного его аспекта - роли ударения в формировании и выражении семантики отрицания. Ударение, как часть целого, входит в интонацию, являясь одним из главных интонационных средств организации предложения. Благодаря интонации, при одном и том же материальном облике выражаются различные отношения их содержания к действительности.

Распространено мнение, что в даргинском языке ударение слабое, малозаметное или почти незаметное, вместе с тем динамическое, подвижное, имеющее тенденцию перетягивания на последний слог слова. Однако это мнение не ко всем даргинским диалектам относится одинаково. Даргиноведы резко расходятся во мнении относительно места ударении в слове. Нахождение интонационного ударения на отрицательных или запретительных формах слов - существенный признак модальности предложения. Наличие в составе предложения слова с отрицательным значением, является основным критерием, определяющим категориальность этих предложений. Модальность мотивирует и диктует необходимость ударения именно на конкретном слоге, а отрицательная семантика всегда является модальной.

Наличие показателя отрицания существенно влияет как на позицию ударения, так и на позицию долготы гласного. На стыке сливающихся слов возникает долгота гласного, и показатель отрицания также располагается именно на стыке слов. То, что на наличие долгих гласных или ударных слогов влияет наличие показателя отрицания, вне всякого сомнения. Иногда происходит совпадение ударного и долгого слогов, и это оказывается закономерным.

Установить закономерности чисто фонетического ударения в литературном языке - дело сложное. Скорее всего, можно говорить о фразовом ударении. Литературному языку характерно логическое выделение одной синтагмы от другой с помощью ударения. Это видно из того, что при отрицании, утверждении или запрете ударение переходит с одного слога на другой или же слово приобретает ещё одно ударение.

Во второй главе рассмотрены основные морфологические средства выражения отрицания в даргинском языке. Установлено, что эти средства выражения отрицания в литературном языке и в диалектах своеобразны и имеют такие особенности, которые в этом аспекте резко противопоставляются друг другу. К основным морфологическим средствам выражения отрицания относятся отрицательно-запретительные частицы - xle- и -ма. Они образуют самостоятельную семантико-функциональную группу, которая имеет диалектно различные варианты: -а-, е-, я-, axl-, xla-, х1я~, ме-, мя- и др.

В данной диссертационной работе поставлены и решены чисто лингвистические задачи, в том числе определены критерии выделения отрицательных предложений, отличающих их от утвердительных?

Выразителями отрицательной семантики могут выступать также междометия юх "нет" и наречия гъеч, сеналра, 6ек1ли "никак". Некоторые исследователи их относят к частицам. Наше исследование показало, что они являются знаменательными словами, имеющие собственную конкретную семантику и соответствующее автосемантическое функционирование.

Особый интерес к себе вызвал глагол отрицания axlen "нет, не является". Наряду с глаголом отрицания агара "нет, не имеется в наличии", выражающей пространственную семантику, он является основным выразителем семантики отрицания. В иных случаях оба глагола могут быть переведены на русский язык словом "нет", однако оно не всегда полностью покрывает семантическое поле этих слов, так как глагол агара содержит и сема пространства.

Глагол отрицания axlen "нет, не является" имеет диалектные варианты-Он характеризуется еще наличием соотносительной с его корнем и параллельно используемой частицы -xle- (-xla, -х1я, г1я-, -axl-, axlu, xlu, -а-,-э-, -е-, -я- и др.). Сказанное подтверждается примерами из литературного языка.

Отрицание в каждом диалекте имеет свои особенности, потому что форманты, образующие отрицание в диалектах, различны.

Принципиальное отличие в том, что литературному глаголу агара в диалектах соответствует бяхЫггу (аккара, аггу, аччу и др.) "нет, не имеется", а литературному axlen — аггвора (сабаккара, бякку, бейку, байку) "нет, не является". Функции обоих литературных глаголов в иных диалектах выполняет один из этих глаголов без изменений в форме.

Даргинский язык располагает большим количеством диалектных форм отрицания. Это дает возможность изучать и анализировать их в сравнительном освещении, ибо в отрицательных частицах одних диалектов опущен корень отрицания -xl-, а в других - послекорневой гласный -е- (-а-). В работе приведены примеры из восьми даргинских диалектов и говоров.

Для выражения одного и того же отрицательного значения, в диалектах употребляются различные средства. Порою синонимична мысль, выраженная отрицательной частицей xle-, и отрицательными глаголами axlen и агара.

Богатый материал дают даргинские пословицы, в составе которых встречается отрицательный глагол с частицей xle (х!я).

Отрицательно-запретительная частица ма (мя) употребляется при повелительных и желательных формах глагола, что обусловлено семантикой этой частицы. Отрицанию и запрещению соответствуют повеление и желание.

Частицы ма (мя) и xle (х1я), употребляются в качестве превербов при двух категориальных формах глагола - желательного наклонения (оптатива) и будущего желательного времени (оптативного футурума). В предложении эта частица занимает начальную позицию. Однако в силу структурного разнообразия сложного глагола позиционно отрицательная частица -ма- может вклиниваться между превербом ка- и глагольной основой. Форма повелительного наклонения переходной и непереходной семантики образована от основы глагола несовершенного вида. Аналогичная картина обнаруживается и в словах с комплексом превербов че-капосле чего располагается запретительная частица.

Использование запретительной частицы -ма- возможно и в редуплика-тивных сложных глагольных формах совершенного вида, что нужно для усиления семантики запрещения или отрицания. Это стилистический прием, на которое падает и логическое ударение. Это своеобразие глагольных форм с использованием частицы ма- обусловлено тем, что даргинский язык располагает двумя параллельно существующими повторяющимися основами, которые участвуют при образовании сложных глагольных основ. Во второй части повторяющейся основы происходит выпадение преверба. В работе подробно описаны процессы, происходящие при образовании сложных основ.

Все инфинитные формы даргинского глагола образуют отрицательные и запретительные формы с частицей xle-. Отрицательно-запретительная частица ма (мя) употребляется только при повелительных и желательных формах, является морфологическим средством, одинаково характерным всем диалектам.

Отдельную главу в вопросе отрицания в даргинском языке занимает причастная форма агар "не имеющий (-ая, -ее)", "не обладающий (-ая, -ее)", "отсутствующий (-ая, -ее)", образованная от глагола отрицания агара а) "нет, отсутствует", б) "нет, не является". Образована эта своеобразная причастная форма при помощи суффикса -р. В сочетании с существительными в им. падеже она широко употребляется для выражения атрибутивных отношений. В работе подробно описаны богатые и разнообразные словообразовательные возможности и способы, семантика и средства образования композитов с агар.

Образование композита -сложный процесс определенного метафорического переосмысления. Неоднообразными оказались процессы, происходящие при образовании композита, относящиеся к поздней ступени исторического развития языка: утрата словами лексической самостоятельности, демотивация компонентов новообразования и переосмысление структуры в целом. Словосочетание трансформируется в композит с переосмысленным значением, в новом образовании обнаруживаются очевидные и семантические изменения. Так можно образовывать прилагательные от многих существительных - результат трансформации словосочетания или предложения в сторону контаминацион-ного сжатия. Немало факторов участвуют в изменениях слов, в которых слова теряют генетическое значение и меняют свой внешний облик. Для разъяснения этого вопроса в работе делается краткий экскурс к основным особенностям, природе и способностям к переосмыслению причастия: субстантивации, адъективации, метафоризации. Все композиты, возникшие на базе причастных форм, метафоричны. Семантика их в большинстве своем мотивирована вне-языковой действительностью. В метафоризации большую роль играет человеческий фактор, и большинство выражений связано с человеком, с разнообразными сферами его деятельности. Основные признаки адъективно-оценочных метафор часто передаются прилагательными и причастиями.

В функциональном плане причастные композиты - это отглагольные прилагательные, выражающие процессуальную атрибутивность. В формах причастий наблюдается сложный процесс грамматической гибридизации. В них сталкиваются и объединяются противоречивые ряды значений.

В литературе по даргинскому языку нет никаких сведений об образовании и функционировании отрицательных наречий. Наречию посвящен ряд монографических работ по дагестановедению, однако в них не освещен интересующийся нас аспект. Мнение, утверждающее об отсутствии в наших языках, отрицательных местоимений и отрицательных наречий, мы не разделяем. Исследование показало, что дагестанские языки располагают отрицательными наречиями с присущими им структурно-функциональными особенностями, достаточными для выделения их в отдельную лексико-семантическую группу.

В даргинском языке выделяются отдельные слова и грамматические формы, способные передавать значение отрицательных наречий: различные элементы, отдельные лексемы и адвербиальные формы, образованные при посредстве специальных аффиксальных элементов-частиц. Отрицательные наречия и приравниваемые к ним слова употребляются с отрицательными глаголамп, и отрицание в предложении находит двойное выражение. Отрицательные наречия по своим морфологическим особенностям производны, вторичны. Особняком стоит лишь заимствованное слово гъеч "никак".

Наличие в предложении неопределенного наречия - это сигнал о том, что все предложение является отрицательным. Участие наречий неопределенности в предложении воспринимается как синтаксическое средство выражения отрицания, при этом основная нагрузка приходится на отрицательный глагол. С наречиями неопределенности могут образовываться простые повествовательные предложения. Чаще встречаются формы наречий неопределенности прошедшего времени. Будучи членом предложения, каждый из них тяготеет по своей семантике к отрицанию, и обусловливают его наличие в предложении.

Отрицательные наречия образа и способа действия выражают отрицание характера образа и протекания действия, отрицание качества, эмоционального и физического состояния. Отрицательные наречия цели указывают на отрицание цели действия. В образовании отрицательных форм наречий активное участие принимают вопросительные наречия. Отрицательные наречия количества указывают на отрицание степени и границы действия. Они не характеризуют действие с точки зрения определенного или неопределенного количества.

К разряду отрицательных местоимений относятся чилра "никто, никого", "никем", селра "ничто, ничего", "никакого" при глаголах отрицания агара "нет", "не имеется", цалра "ни один" и при глаголах с частицами xle-, -ма-, а также местоименное прилагательное сегъуналра "никакой". При наличии в предложении отрицания они имеют исключающий характер. Это позволяет сопоставить их с утвердительными словами с обобщающим значением.

В четвертой главе представлены синтаксические средства выражения отрицания. Наличие в составе предложения глагольного сказуемого с префиксами -xle, -ма или глагола агара "нет, не имеется" сигнализирует о том, что данное предложение выражает отрицательное значение. Участие их в сложном предложении предполагает наличие в придаточной части подчинительных союзов хъалли и къи, значения которых на русский язык можно передать двояко: при помощи "хотя" и "несмотря на то". Своим значением с къи и хъалли настолько близки друг к другу, что существующее между ними различие не поддается передаче на русском языке. Предложения с этими союзами составляют своеобразную разновидность отрицательных предложений. Предложения с участием союзов хъалли и къи по своему содержанию, собственно, утвердительны и составляют особенность даргинского синтаксиса.

Союзы къи и хъалли по значению и стилистической взаимозаменяемостью равнозначны. В составе придаточного предложения форму с хъалли можно заменить формой с къи, сохранив неизменными его уступительное значение и характер построения предложения. Частица къи, так же как и частица хъалли, может иметь двоякий аспект характеристики. По морфологической характеристике къи - суффикс уступительной формы, синтаксически же мы его называем уступительным союзом.

Ряд союзов даргинского языка, служащие для соединения двух предложений в одно сложное, обусловливает необходимость наличия в составе предложения морфологических {-ма, -xle) или лексических {агара, axlen) средств отрицания. Они обычно встречаются в конце предложения. Случаи, когда -ма и -xle позиционно располагаются в разных частях предложения объясняются стилистической необходимостью.

К союзам, служащим для соединения двух простых предложений в одно сложное, обусловливающим необходимость наличия в предложении средств отрицания, в первую очередь, относятся противительные союзы амма, ваам-ма, ваммаки "но"; биалли,, ну "а"; гу "но". Функции противитёльных союзов -это противопоставление значений частей сложносочиненного предложения друг другу - второе предложение отрицает то, что утверждается в первом. Общий смысл предложений с противительными союзами утвердительное, т.е.

- противопоставляя два мнения, утверждается общий смысл предложения.

О союзе амма в работах дагестановедов мнение одно - он заимствован из арабского языка и функционирует в сложносочиненных предложениях в качестве противительного союза, он более распространен в даргинском языке, чем, скажем, другой заимствованный сочинительный союз ва "и".

Связь двух предложений обеспечивает и противительный союз биалли, который как часть речи не представляет собой союз. Формально он является формой третьего лица класса вещей условного наклонения от глагола биэс "быть", "становиться". Функционально биалли является тем и другим - выступает в функциях условного наклонения и союза.

В предложениях с союзом ну обязательно противопоставляются отрицательное и утвердительное значения. Другого вида противопоставления с этим союзом ну не обнаружены. Следовательно, рамки сочинительного функционирования союза ну ограничены. В предложениях замена отрицательного значения положительным приводит к причинной зависимости, т. е. сочинительное функционирование союза ну переходит в подчинительное. Союз ну употребляется при отрицательном и утвердительном значениях предложения. Вывод: подчинительное значение союза ну гораздо шире сочинительного.

Относительно союза ну расходятся мнения специалистов. Мы разделяем мнение, согласно которому в сочинительном значении союз ну употребляется тогда, когда отрицательное значение противопоставляется положительному.

Придаточное уступительное предложение, обусловливает наличие в своем составе морфологических или лексических средств отрицания - свидетельства об отрицательном значении всего предложения. К этому типу относятся предложения и с союзом -гу, который имеет двоякое употребление: I) союзное, в значении русского но; даг ну вак1ирагу, xly агади "я вчера приходил, но тебя не было"; 2) в значении частицы же: вак1игу хьайг1и "приходи же домой".

В работе приведено много примеров на глагольные новообразования с суффиксом каузатива -ахъ по схеме: ифииитивиые формы совершенного и несовершенного видов - инфинитивные формы каузатива - форма отрицания (негатив) - форма запрещения (оптатив) и переводы на русский язык.

Большое количество отрицательных конструкций в синтаксисе обусловлено наличием в составе бессоюзных придаточных уступительных предложениях лично-временных суффиксов -аслира, -адлира, -аллира. Основные функции их - выражение сказуемого условного придаточного предложения.

Повторяющийся союз я употребляется и как самостоятельное слово. В даргинском языке он относится к разделительным союзам и в предложении располагается перед подлежащим. В предложениях отрицательной семантики он может употребляться в различных конструкциях. Иногда оба предложения могут быть по структуре одной конструкции, а в других случаях - разными конструкциями. В предложениях эргативного и дативного строя разные части предложения могут быть разных структурных типов: одна часть предложения может быть эргативного строя, а другая - дативного. Обе части могут быть как эргативного, так и дативного строя. Иногда одно из них может быть и номинативного строя. Союз я . я "ни.ни" служит для выражения отрицания в разных синтаксических позициях (часто в позиции перед подлежащим). Он способен выражать как отрицательную, так и положительную семантику.

Проблем в исследовании отрицания много. Сложны и масштабны затронутые в диссертации вопросы. Они пронизывают все уровни даргинского языка. В нашей работе ставятся чисто лингвистические задачи. В диссертации решены, естественно, не все вопросы, выражающие отрицание в даргинском языке. В ней затронуты и по возможности решены узловые вопросы этой сложной и до сих пор неисследованной категории даргинского языка и ряда его диалектов. Исследование форм выражения отрицания имеет определенное практическое значение в чисто лингвистическом плане, если учесть сравнительно большую частотность употребления в языке отрицательных форм.

Даргинский язык располагает большим количеством различных диалектных форм отрицания. Это дало возможность изучать и анализировать их в сравнительном аспекте. Материалы даргинских диалектов открывают новые грани своеобразия средств выражения категории отрицания в даргинском языке.

Список научной литературыИбрагимова, Раисат Шахбановна, диссертация по теме "Языки народов Российской Федерации (с указанием конкретного языка или языковой семьи)"

1. Абдуллаев 3. Г. Категория падежа в даргинском языке. Махачкала, 1961.

2. Абдуллаев 3. Г. Очерки по синтаксису даргинского языка. -М., 1971.

3. Абдуллаев 3. Г. Проблемы эргативности даргинского языка. М., 1986.

4. Абдуллаев З.Г. Даргинский язык // Языки народов СССР. T.IV. -М., 1967.- С. 508-523.

5. Абдуллаев З.Г. Субъектно-объектные и предикативные категории в даргинском языке (к проблеме предложения).- Махачкала, 1969.

6. Абдуллаев З.Г. Дарган мезла орфографияла словарь. Махачкала, 1989.

7. Абдуллаев З.Г. Ударение Дарган мез. I том, стр. 216-237.

8. Абдуллаев С. Н. Русско-даргинский словарь. Махачкала, 1950.

9. Абдуллаев С.Н. Грамматика даргинского языка (фонетика и морфология). -Махачкала, 1954.

10. Абдуллаев С.Н. Дарган мезла грамматика ("Грамматика даргинского языка", часть III, синтаксис). Махачкала, 1975.

11. Абдуллаев С.Н. Дарган мезла грамматика ("Грамматика даргинского языка", часть I, фонетика и морфология). Махачкала, 1960.

12. Абдуллаев С.Н. Ударение в даргинском языке. Общая характеристика // Языки Дагестана. Выпуск II. Махачкала, 1954. Стр. 235-254.

13. Акиев А.Ш. Историко-сравнительная фонетика даргинского и лакского языков: Система консонантизма. Махачкала, 1977.

14. Алексеев М.Е. Сравнительно-историческая морфология аваро-андийских языков. -М., 1988.

15. Арутюнова Н.Д. Типы языковых значений: Оценка. Событие. Факт. М., 1988.

16. Ахманова О.С. Словарь лингвистических терминов. -М., 1966.

17. Бахарев А. И. Отрицание и способы его выражения в русском языке XV— XVII ВВ. ВЯ, № 2, 1981. Стр. 98-107.

18. Бенвенист Эмиль. Общая лингвистика.- М., 1974.

19. Бондаренко В.Н. Отрицание как логико-грамматическая категория. Москва, 1983.1. Бондаренко, В. 1983: 3) .

20. Бондарко А.В. Грамматическое значение и смысл. Л., 1978.

21. Быховская С. JI. Пережитки инклюзива и эксклюзива в даргинских диалектах // Язык и мышление. -М.-Л., 1940. Т. 9.

22. Быховская С. Л. Особенности употребления переходного глагола в даргинском языке // Памяти акад. Н.Я. Марра ( 1864-1934). -М.-Л., 1938.

23. Виноградов В.В. Избранные труды. История по русской грамматике. М., 1975.

24. Виноградов В.В. Русский язык. М., 1947.

25. Пябдусаламов А.А., Писаев М.-Ш.А., Кьадибях1ямаев А.Г1. Дарган мез. 10-11 классунас учебник (Даргинский язык. Учебник для 10-11 классов). Махачкала, 2002.

26. Пялиев Г1.Ш. Дарган мезла методика. Фонетика ва морфология.- Махачкала, 1968.

27. Гаджиев М.М. Синтаксис лезгинского языка, ч.1. Махачкала, 1954.

28. Гайдаров Р.И. Морфология лезгинского языка. -Махачкала, 1987.

29. Гаприндашшвили Ш. Г. Фонетика даргинского языка. Тбилиси, 1966.

30. Гасанова С. М. Очерки даргинской диалектологии. Махачкала, 1971.

31. Гасанова С. М. Глагол в даргинском языке. Махачкала, 1962.

32. Гасанова У.У. Наречие в даргинском языке. Махачкала, 19997.

33. Гигинейшвили Б.К. Сравнительная фонетика. Тбилиси, 1963.

34. Гусейнова Б.И. Функциональная характеристика местоимений даргинского языка. Автореферат на соискание уч. степени канд. филол. наук.

35. Джавадова У.Г. Наречие в табасаранском языке. Автореф. дис. на соиск. ученой степени каанд. филол. наук. -Махачкала, 2003.

36. Дирр А. Рутульский язык. Тифлис, 1911.

37. ЕИКЯ Ежегодник иберийско-кавказского языкознания. Т.П. - Тбилиси, 1975.

38. Жирков Л.И. Грамматика даргинского языка. М., 1926.

39. Жирков Л.И. Язык аула Кубачи // РАНИОН. М., 1930.

40. Ибрагимов Г. X. Цахурский язык. М., 1990.

41. Ибрагимов Г.Х. Рутульский язык. М., 1978.

42. Имнайшвили Д. С. Отрицательные местоимения и наречия в иберийско-кавказских языках". ИКЯ, т. IV. Тбилиси, 1952 . Стр. 64-71.

43. Исаев М.-Ш. А. Структурная организация и семантика фразеологических единиц даргинского языка. Махачкала, 1995.

44. Исаев М.-Ш.А. Русско-даргинский словарь.- Махачкала, 1988.

45. Исаев М.-Ш.А. Словосочетания даргинского языка и их изучение в школе. -Махачкала, 1982.

46. Кадибагамаев А.А. Сирхинский диалект даргинского языка (Фонетическая система), Махачкала, 1998.

47. Кадибагамаев А.А. Сравнительная морфология даргинского языка.

48. Климов А.Г. Кавказские языки. М., 1965.

49. Кривоносов А. Т. Отрицание в предложении и отрицание в умозаключении (Опыт семантического анализа отрицаний в тексте). В Я, № 1, 1986. Стр. 34-49.

50. КривоносовА. Т. Языковые средства выражения логического отрицания // Филол. науки. М., 1985. - № 1. - С. 60-67.

51. Кубрякова Е.С. Глаголы действия через их когнитивные характеристики // Логический анализ языка: Модели действия. М., 1992. - С. 84-90.

52. Кубрякова Е.С. Семантика производного слова // Аспекты семантических исследований. М., 1980 - С. 81-156.

53. Кубрякова Е.С. Типы языковых значений: Семантика производного слова.1. М., 1981.-200 с.

54. Кусом M.JI. "Смысл" отрицания в лексической семантике. Екатеринбург, 1997.

55. Кьадибях1ямаев А.ГТ., Мусаев М.-С.М., Сулейманов Б.С. Дарган мез. Пед-училищебас учебник. Махачкала, 1993.

56. Лебедев В.В. Отрицательные предложения и вопросы арабского синтаксиса. -М., 1989.

57. Магомедов М.-Г.З. Фразеология даргинского языка. -Махачкала, 1980.

58. Магомедов М.-Г.З. Именное словообразование в даргинском языке. Махачкала, 1972.

59. Магометов А. А. Отрицание в кубачинском диалекте даргинского языка // Языки Дагестана. Выпуск II. Махачкала, 1954. Стр. 169-208.

60. Магометов А.А. Кубачинский язык.- Тбилиси, 1963.

61. Магометов А.А. Система послеложных падежей и превербов в даргинском языке (по диалектным данным) // Система превербов и послелогов и иберийско-кавказских языках. Черкесс, 1983.

62. Магометов А.А. Мегебский диалект даргинского языка. Тбилиси, 1982.

63. Мизиев А. М. Функционально-семантическая категория отрицания в карачаево-балкарском языке// Региональное кавказоведение и тюркология: традиции и современность (Материалы второй межвузовской научной конференции). Карачаевск-2001. Стр. 17-34

64. Мусаев М.-С. М. Даргинский язык // Государственные и титульные языки России. М., 2002. - С. 83-95.

65. Мусаев М.-С. М. Именное словоизменение даргинского языка (категориячисла). Махачкала, 1980.

66. Мусаев М.-С. М. Система глагольного словоизменения даргинского языка. -Махачкала, 1980.

67. Мусаев М.-С.М. Лексика даргинского языка.-Махачкала,1978.

68. Мусаев М.-С.М. Падежный состав даргинского языка (история

69. Мусаев М.-С.М. Словоизменительные категории даргинского языка (время и наклонения). -Махачкала, 1983.

70. Мусаев М.-С.М. Русско-даргинские лексические встречи // Материалы пятой региональной научной сессии по историко-сравнительному изучению иберийско-кавказских языков.-Орджоникидзе, 1977.

71. Мусаев М.-С.М., Пябдусаламов А.А. Дарган мез. 8-9 классунас учебник (Даргинский язык. Учебник для 8-9 классов). Махачкала, 1995.

72. Мусаев М.-С.М., Исаев М.-Ш.А. Дарган мез. 5-ибил класслис учебник (Даргинский язык. Учебник для 5 класса). Махачкала, 2002.

73. Муталов Р. О. Глагол даргинского языка. Махачкала, 2003.

74. Муталов Р. О. Ицаринский диалект даргинского языка. Автореферат на соискание ученой степени кандидата филологич. наук. Махачкала, 1992.

75. Ожегов С.И. Словарь русского языка. М.,1983.

76. Дондуа К. Грамматическое отрицание // Язык и мышление. Т. XI. Стр. 171178.

77. Падучева Е.В. Семантический анализ отрицательных предложений в русском языке // Машинный перевод и прикладная лингвистика. М., 1969. -Вып. 12.-С. 5-36.

78. Почепцов Г.Г. Положительность / отрицательность как семантический фактор в синтаксисе // Вопросы романо-германской филолгии: Синтаксич. семантика. -М., 1977. С. 82-90.

79. Русская грамматика: В 2т. М., 1980.

80. Русский язык. Энциклопедия. -М., 1979.

81. Сравнительно-историческая лексика дагестанских языков. М., 1971.

82. Структурные общности кавказских языков. М., 1978.

83. Сулейманов А.А. Дарган мезла морфология. Махачкала, 2000.

84. Сулейманов А.А. Методика изучения даргинского имени существительного в школе. Махачкала, 1993.

85. Сулейманов А.А. Морфологические категории и словообразование имени

86. Сулейманов А.А. Дарагла лит мезлизи вах1урхъила диалект. Ударение «За-мана» газета. 21/XII 2001г.

87. Сулейманов Б.С., Мах1яммадов M.-XI.3. Дарган мез. 5-6 классунас учебник (Даргинский язык. Учебник для 5-6 классов). Махачкала, 1997.

88. Талибов Б. Б. Способы выражения глагольного отрицания в цахурском языке. Ученые записки. Т. XII (Серия филологическая). -Махачкала, 1964 г.

89. Тоторкулова Ф.Х. Способы выражения отрицания в современном карачаево-балкарском языке // Региональное кавказоведение и тюркология: традиции и современность (Материалы второй межвузовской научной конференции). -Карачаевск-2001. Стр.

90. Трубецкий Н.С. Избранные труды по филологии. -М., 1987.

91. Услар П.К. Этнография Кавказа. Языкознание. III. Аварский язык. -Тифлис, 1889.

92. Услар П.К. Этнография Кавказа. Языкознание. V. Хюркилинский язык.- Тифлис, 1892.

93. Хайдаков С.М. Очерки по лексике лакского языка. -М., 1961.

94. Хайдаков С.М. Даргинский и мегебский языки. Принципы словоизменения. -М., 1985.

95. Халиков М.М. Основы стилистики аварского языка. -Махачкала, 1997.

96. Ханмагомедов Б.Г-К. Очерки по синтаксису табасаранского языка. -Махачкала, 1970.

97. Шигуров В.В. Типология употребления атрибутивных форм русского глагола в условиях отрицания. Саранск, 1993.

98. Шмелев Д. Н. Экспрессивно-ироническое выражение отрицания и отрицательной оценки в современном русском языке. -ВЯ, № 6, 1958. Стр. 6476.

99. Яковлев Н.Ф. Синтаксис чеченского литературного языка. М.- Л., 1940. Языки Дагестана. -Махачкала-Москва, 2000. яяяВЯ, 1955, № 1: 79-80.).1. УСЛОВНЫЕ СОКРАЩЕНИЯ

100. ДХХ Даргала халкьла хабурти. Махачкала, 1974. ЛСБС - Лебли саби, буили саби. - Махачкала, 1977.

101. С.А. Абдуллаев С.Н. Далуйти ва хабурти. - Мах1ячкъала, 1948. ХЯ - Услар П.К.Хюркилинский язык. - Тифлис, 1892.