Кавказ в ирано-российских отношениях во второй половине XVI - середине XVII вв.

Бязров, Аслан Васильевич

автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.03
диссертация на тему: Кавказ в ирано-российских отношениях во второй половине XVI - середине XVII вв.

Год: 2011
Автор научной работы: Бязров, Аслан Васильевич
Ученая cтепень: кандидата исторических наук
Место защиты диссертации: Владикавказ
Код cпециальности ВАК: 07.00.03

Диссертация по истории на тему 'Кавказ в ирано-российских отношениях во второй половине XVI - середине XVII вв.'

Полный текст автореферата диссертации по теме "Кавказ в ирано-российских отношениях во второй половине XVI - середине XVII вв."

На правах рукописи

Бязров Аслан Васильевич

«Кавказ в ирано-российских отношениях во второй половине XVI - середине XVII вв.».

Специальность 07.00.03. - Всеобщая история (история средних веков)

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук

Ставрополь - 2011

2 4 [«АР 2011

4841372

Работа выполнена в ГОУ ВПО «Северо-Осетинский государственный университет им. К. Л. Хетагурова»

Научный руководитель:

доктор исторических наук, профессор Гутнов Феликс Хазмурзаевич

Официальные оппоненты: доктор исторических наук, профессор

Молев Евгений Александрович

кандидат исторических наук, доцент Будилова Карина Анатольевна

Ведущая организация:

Дагестанский государственный

университет

Защита состоится « 1 » апреля 2011 г. в 12 часов на заседании совета по защите докторских и кандидатских диссертаций ДМ 212.256.03 по историческим наукам в Ставропольском государственном университете по адресу: 355009, г. Ставрополь ул. Пушкина, 1.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Ставропольского государственного университета.

Автореферат разослан « У »

Учёный секретарь диссертационного совета

доктор исторических наук, профессор

И.А. Краснова

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность исследования. В начале XVI столетия завершился процесс формирования Сефевидского Ирана - империи-конгломерата племен и народностей, идеологической опорой которой был шиитский ислам. Под предлогом «войны за веру» сефевидские шейхи во главе кызылбашских племенных ополчений систематически вторгались в Дагестан, Ширван и Грузию с намерением заручиться поддержкой местной феодальной верхушки, утвердиться в бассейнах Каспийского и Черного морей, и одновременно обезопасить северную границу от угрозы крымско-турецкой экспансии, направленной на захват волжско-каспийского пути. Агрессивные намерения Порты мотивировались стремлением к господству на Кавказе, контролю над торгово-транзитными путями мирового значения. Кавказский регион рассматривался как удобный плацдарм для дальнейшего продвижения и распространения агрессии в северо-западном направлении.

В силу особенностей складывавшейся международной обстановки в кавказско-прикаспийском регионе, необходимость в укреплении, защите позиций на южной границе и заинтересованность в завоевании и контроле лежащих на волжско-каспийском пути независимых феодальных владений требовали от Московского государства активизации внешней политики в кавказском направлении, распространения и утверждения русского влияния в регионе.

Таким образом, к середине XVI в. на Кавказе, выступавшем в качестве барьера, отделявшего Восток от Запада, одновременно пересеклись геополитические интересы Османской империи, Ирана и России. Наступательная политика Порты представляла угрозу для военно-стратегических и экономических интересов Ирана и России, повлекла за собой активизацию их дипломатического сотрудничества. При этом каждая из сторон пыталась обезопасить собственные границы, стремясь утвердиться на Кавказе.

Утрата военно-политического господства Османской империи в кавказско-прикаспийском регионе в начале XVII в. предопределила актуальность выявления факторов, изменивших баланс сил в пользу Ирана и России. Исследование эволюции их взаимоотношений на Кавказе позволяет выявить и определить закономерность многих политических процессов, происходивших в регионе в последующие столетия. Исходя из вышеизложенного, комплексное изучение проблемы Кавказа в ирано-российских отношениях требует научно-обоснованного анализа.

Объектом исследования являются ирано-российские отношения во второй половине XVI - середине XVII вв.

Предметом исследования выступают особенности и развитие военно-политической стратегии Ирана и России на Кавказе в рассматриваемый период.

Хронологические рамки исследования охватывают вторую половину ХУ1-первую половину XVII вв., что обусловлено формированием внешнеполитической стратегии Ирана на Кавказе, возникновением регулярных ирано-российских дипломатических контактов, наметившихся в условиях нараставшей османской агрессии, и завершаются нарастанием ирано-российских противоречий в вопросе определения сфер влияния в регионе, обернувшихся открытым военным столкновением в 1651-1653 гг.

Территориальные рамки исследования определены спецификой работы и охватывают территории Северного Кавказа и Грузии, находившиеся в сфере влияния Ирана и России в рассматриваемый период.

Методологической основой исследования являются принципы: историзма, позволивший определить место Кавказа во внешней политике Ирана и России, в конкретно-исторической обусловленности и соотношении со складывавшейся международной обстановкой на протяжении второй половины X У1-первсй половины XVII вв.; научной объективности, позволивший определить масштабы взаимодействия Ирана и России в глобальном и региональном контекстах; системности, позволивший из целого ряда исследуемых событий выявить определенные закономерности и проследить эволюцию и динамику ирано-российских отношений на Кавказе. Вышеназванные принципы позволяют рассмотреть объект исследования в тесной связи с другими историческими реалиями. Сочетание конкретно-исторического и проблемно-хронологического методов позволило структурировать материал в хронологической последовательности, а также выделить основные этапы истории Кавказа во второй половине XVI -середине XVII вв.

Цели и задачи исследования. Основной целью диссертационного исследования является выявление роли и места Кавказа в ирано-российских взаимоотношениях во второй половине XVI - середине XVII вв. Для ее достижения необходимо решить следующие задачи: показать значимость Кавказа в военно-политической стратегии Османской империи, Ирана и России, методы и средства ее реализации; рассмотреть регион как субъект международных отношений; проанализировать формирование и развитие кавказской политики Ирана и России в контексте влияния на нее геополитических факторов; выявить позиции двух стран в кавказском регионе; выяснить причины ориентации отдельных горских народов на Россию, других - на Иран; дать оценку динамике ирано-российских отношений на Кавказе.

Источниковая база исследования представлена широким кругом материалов. По научной значимости их следует разделить на следующие группы: 1) неопубликованные архивные материалы; 2) опубликованные документы; 3) летописи и хроники; 4) мемуарная литература.

Первую группу источников составляют неопубликованные архивные материалы Российского государственного архива древних актов. Из ф. 77 «Сношения России с Персией»1 извлечены материалы о переговорах официальных представителей России и Ирана, затрагивавшие важные аспекты их взаимоотношений. Обе страны проявляли интерес к сотрудничеству в «турецком вопросе». При формировании их дипломатических взаимоотношений имели место и противоречия в вопросах разграничения сфер влияния на Кавказе, вызванные активизацией завоевательной политики России в конце XVII века. Архивные материалы свидетельствуют о том, что ирано-российские противоречия четко обозначились в начале XVII в., когда шах Аббас окончательно решил задачу вывода страны из внутриполитического кризиса и активизировал завоевательную политику в кавказском регионе. Ценные сведения содержат посольские отчеты и наказы российских дипломатов, направлявшихся в Иран. Круг затрагиваемых в них вопросов сводится к выявлению позиций двух стран в отношении обеспечения безопасности своих государственных границ в конце XVI - первой трети XVII вв., позволяет выявить объективную картину расстановки сил соперничавших стран на Кавказе. В статейных списках российских послов изложены происходившие переговоры при шахском дворе. Посольские грамоты отображают специфичность приоритетов внешнеполитического курса, стратегические цели, реализуемые Ираном и Россией на Кавказе.

Ценные сведения о взаимоотношениях России с народами Кавказа сосредоточены в фондах 1152, 1213, 1104 и 1275 РГАДА. Они представлены письмами, официальными обращениями и документально оформленными переговорами представителей кавказских народов и российской администрации. «Кавказские дела» в определенной степени позволяют воссоздать реальную картину расстановки сил, ирано-российского соперничества на Кавказе, судить о значимости региона в политике двух держав, выявить ориентацию кавказских народов.

1 РГАДА, Ф. 77. «Сношения России с Персией», Оп. 1, д. 1-3, 5, 6, 9-12; оп. 2, д. 1, 5-9, 13, 14, 16, 25,28, 33-36,41,44,62,63,77; оп. 3, д. 1, 2,4,5, 7.

2 Ф. 115. «Кабардинские, черкесские и др. дела», Оп. 1, 1586 г., д. 5; 1615 г., д. 1; оп. 1; 1615 г., д. 1; 1616 г., д. 1; 1619 г., д. 1; 1632 г., д. 1; 1624 г., д. 1; 1639 г., д. 3; 1645 г., д. 1; 1647 г., д. 1.

'Ф. 121. «Кумыцкиедела», 1614 г., Оп. 1,Д. 1; 1618 г., Д. 1; 1619 г., Д. 1; 1621 г., Д. 1.; 1630 г., Д. 1; 1635 г., Д. 1; 1643 г., Д. 1; 1647 г., Д. 1; 1648 г., Д. 1.

4 Ф. 110. «Сношения России с Грузией», Оп. 1, кн. 5., 1641 г.; оп. 3, кн. 10, 1657 г.

5 Ф. 127. «Ногайские дела», 1632 г., Оп. 1., д. 1; 1613 г., д. 5.

Вторая группа источников представлена опубликованными архивными материалами. При исследовании ирано-российских взаимоотношений большую ценность представляют опубликованные Н. И. Веселовским документы ф. 77 РГАДА.6 Первый том содержит сведения о формировании дипломатических отношений между Ираном и Россией во второй половине XVI в., обусловленных необходимостью обороны их границ, а также восстановлением прерванных торговых взаимоотношений. Второй том освещает период регулярных отношений двух стран, продиктованных необходимостью создания антитурецкого наступательного союза, к которому Аббас I активно привлекал европейские державы. Материалы третьего тома свидетельствуют о напряженности в ирано-российских отношениях вследствие активизации шахской завоевательной политики на Кавказе в начале XVI века.

Неоценимое значение имеют опубликованные сборники документов фондов РГАДА.7 В них представлен и систематизирован большой объем фактического материала, затрагивающий основные вопросы политических взаимоотношений народов Кавказа с Россией.

Ценные документальные сведения о политике Ирана на Кавказе почерпнуты из сборников грузино-персидских исторических документов в виде собрания шахских указов, фирманов, опубликованных советскими учеными-историками В. П. Путуридзе и В. С. Путуридзе,придающих определенную целостность исследуемой проблеме. Их анализ позволяет выявить внешнеполитического курс Ирана, определить его цель и задачи в кавказско-прикаспийском регионе, а также методы их достижения.

Третья группа источников представлена повествовательными источниками: хрониками и летописями. Важнейшие сведения по исследуемой теме содержатся в «Полном собрании русских летописей».9 Несмотря на некоторую тенденциозность и неполное отображение рассматриваемых событий, летописи позволяют хронологически установить факты пребывания шахских посольств в Москве, предоставляют сведения об ирано-российских дипломатических отношениях, в которых исключительное значение отводилось Кавказу. В Никоновской летописи и Новом летописце содержатся данные о приемах шахских и шамхальских посольств в конце XVI - первой трети XVII вв.

6 Веселовский Н. И. Памятники дипломатических и торговых сношений Московской Руси с Персией. Т. 1-3. СПб, 1890-1898.

7 Русско-дагестанские отношения XVII - первой четверти XVIII вв. Документы и материалы. Махачкала, 1958.; Кабардино-русские отношения в XVI - XVIII вв. Документы и материалы. Т. 1,М., 1957.

* Путуридзе В. П. Тбилисская коллекция персидских фирманов. Т. 1. Кутаиси, 1955.; Путуридзе В. С. Грузино-персидские исторические документы. Тбилиси, 1982.

9 ПСРЛ, Никоновская летопись. Т. 6. М., 1965.; Новый летописец. Т. 14, ч. I, СПб., 1910.; Летописец 1619-1691 гг. Т. 31., М., 1968.; Московский летописец. Т. 34., М., 1978.

В качестве источников привлекались материалы персидских хроник, составленных очевидцами рассматриваемых событий X. Румлу, И. Мунши, М. Систани и М. Т. Казвини.10 Их особенностью является возможность выявления политических взглядов и принципиальных позиций шахских летописцев Сефевидского Ирана. Хроники характеризуют особенности внешней политики Ирана во второй половине XVI - середине XVII вв., методы реализации иранской внешнеполитической стратегии на Кавказе; позволяют выявить причины, побудившие шахский двор к упрочнению позиций на Кавказе, осветить военные акции сефевидов и освободительную борьбу кавказских народов, а также определить факторы, воздействовавшие на эскалацию напряженности между Ираном и Россией в середине XVII в.

В качестве источников по исследуемой проблеме привлекались хроники католических орденов и папской курии в Иране и России в конце XVI — начале XVII вв.", согласно которым после окончания ирано-турецкой войны 1578-1590 гг. европейские страны были озадачены укреплением своей обороноспособности. В связи с этим происходило формирование системы их региональной безопасности, в которой ведущее место занимали Иран и Россия. Авторы хроник интерпретируют «кавказскую проблему» как составную часть «восточного вопроса», что позволяет проследить за динамикой и эволюцией ирано-российских отношений на Кавказе в исследуемый период.

10 Hasan-i Rumlu. A Chronicle of lhe Early Safawids being the Ahsanu't-tawarikh. Vol. 1-2. Baroda, 1931, 1934.

. 1336 <<iU3 .^-Ьс ii ¿JJJ .jj^UJ <trii.

Iskandar Munshi. Tarih-1 alam-ara-ye Abbasi. Tehran, 1336. / Мунши И. Тарих-и алам арай-е Аббаси. Тегеран, 1957.

, jjLuuli yL^ui 4j . * Ii>j Ui« j ^ni*« jjj' n« ¿LbSjj ml uLIU t . nl f- jfyJlP Jjj»

.1317 «¿iljfS

«Zayl-i tarih-i alam-ara-ye Abbasi» talif-i Iskandar-beg Turcman shahir be Munshi va Muhammad Yousuf Mou'arrih be tashih-i Suhayli Han-sari. Tehran, 1938-39. / Заметки на полях книги «Аббасова мироукрашающая история». Сочинение Искандер-бека Туркемана Мунши (секретарь), и Мухаммеда Йусуфа Му'арриха. Под ред. Сухайли Хансари. Тегеран, 1938.

j^i ijj^b i'ihA j i"imiji j jlj4 Jluj lj jlj.ll jl ¿jl*. iijni ¿jjU (J^t—i U^t i .п. ii tjj n~>fil mi I-SLX>

.1345

Sisiany Malik Shah Husayn. Ihya al-muluk shamil-i tarih-i Sistan az advar-i bastani ta sal-i hazar-u bist-u hasht-i higri-i kamari. Tehran, 1966. / Малик Шах-Хусайн Систани. «Хроника воскрешения царей» включая историю Систана с древнейших времен до 1028 года по лунной хиджре. Тегеран. 1966.

.1329 "-SIJ .(1073 - 1052) »Ы UL- jJ j tp&jj С<uU о*1*6, -irtlj5 -^J J4^ IJUtC

Mirza Muhammad Tahir Valiid Kazvini. Abbas-name ya sharh-i zindagani-ye 22 sale-i shah Abbasi sani (1052-1073). Arak, 1950. / Казвини, Мирза Мохаммад Тахир Вахид. Аббасова книга или описание двадцати двух лет жизни Шаха Аббаса 11 (1052-1073). Арак, 1951. " A Chronicle of the Carmelites in Persia Papal Mission of the XVlI-th and XVIII-th centuries. P. 1. London, 1939.

Важный вклад в разработку исследуемой темы внес А. Даврижеци.12 В сочинении армянского летописца отображена картина противостояния Ирана и Турции на Кавказе в конце XVI - первой трети XVII вв. Из его содержания можно почерпнуть сведения о завоевательной политике Аббаса I на Кавказе. Отдельные главы посвящены освободительному движению грузинского народа во главе с Г. Саакадзе в 1620-х гг., роли Грузии в ирано-турецкой войне. Анализируя причины неудачной борьбы за независимость грузин против иноземных завоевателей, автор указывает на раздробленность Грузии.

Четвертая группа источников представлена мемуарной литературой. Из материалов указанной группы источников особый интерес вызывают путевые заметки имперских послов Орудж бека Байята - секретаря персидского посольства Хусейн Али-бека13, С. Какаша и Г. Тектандера.14 Данные об инструкциях и полномочиях, планах создания антитурецкой коалиции в конце XVI - начале XVII вв. позволяют проследить за эволюцией отношений между Ираном, Россией и европейскими странами.

Интересный фактический материал содержит второй том сочинения турецкого путешественника Э. Челеби.15 Выступая с позиций «правоверного суннита», он возвеличивает политику султанов, священным долгом которых, по его мнению, было вступление в войну с шиитами-иранцами. Несмотря на тенденциозный характер сочинения, оно представляет значительный интерес для изучения военно-политической истории Ирана.

Совокупность разнохарактерных источников позволила достаточно подробно изучить проблему Кавказа в ирано-российских отношениях в XVI -XVII вв.

Степень научной разработанности. Некоторые аспекты и вопросы исследования являются объектом пристального внимания отечественных и зарубежных историков-международников, востоковедов и кавказоведов. Выявление преемственности и определение новых акцентов в политике Ирана и России на Кавказе вызвало необходимость обратиться к работам отечественных и зарубежных исследователей.

Представители дворянской и буржуазной историографии Н. М. Карамзин и С. М. Соловьев,16 отмечая значимость сближения Ирана с Россией, подчеркивали, что намерения двух стран укрепить собственные позиции в кавказско-прикаспийском регионе явилось камнем преткновения в первой половине XVII века. Вместе с тем, ими рассматривался процесс

12 Даврижеци А. Книга историй. М., 1973.

13 БайатО. Книга Орудж-бека Байата, Дон-Жуана Персидского. Баку, 1988

и Какаш и Тсктаидер. Путешествие в Персию через Московию в 1602 - 1603 гг. М., 1896.

15 Челеби Э. Книга путешествия. Т. II. М., 1979.

16 Соловьёв С. М. История России с древнейших времён. Т. УШ-Х1Х, М., 1962-1963.; Карамзин Н. М. История государства Российского. Т. VIII-IX, СПб., 1892.

формирования русско-кавказских вассально-союзнических отношений как фактор, содействовавший дальнейшему присутствию России на Кавказе; преувеличена позитивная роль военно-политических акций царского самодержавия в кавказском направлении.

Отечественными исследователями XIX в. изучен комплекс проблем, связанных с политикой Ирана и России в кавказском регионе на разных этапах ее развития. На основе широкого использования архивных документов, извлеченных из фондов РГАДА, ими рассмотрены важные события и аспекты политической истории Кавказа, проанализирован весь комплекс противоречивых отношений кавказских народов с Ираном, Россией и Турцией. С. А. Белокуров17 последовательно осветил период становления и развития взаимоотношений России с народами Кавказа сквозь призму русско-иранских и русско-турецких отношений. С. Броневский'8 опубликовал ряд архивных документов, которые дают представление о взаимоотношениях кавказских народов с Россией, в контексте ирано-российского дипломатического сотрудничества.

Среди исследований, посвященных иранской внешней политике в кавказско-прикаспийском регионе во второй половине XVI - начале XVII вв. следует выделить работы А. К.-А. Бакиханова и X. Э. Алкадари.19 На основе привлечения широкого круга источников, в них отображена целостная картина расстановки сил Ирана, Османской империи и России на Кавказе. Особый интерес вызывают те разделы, в которых прослеживается враждебное отношение горцев Дагестана к стремлению Султаната взять под контроль волжско-каспийский путь, а также намерения ряда кавказских правителей заручиться поддержкой Ирана, либо России.

Непосредственное отношение к теме диссертации имеют работы А. П. Новосельцева,20 анализирующие взаимоотношения Ирана и России в контексте их взаимных интересов с восточными и западноевропейскими странами. Особое внимание уделяется анализу военно-политических и экономических аспектов двусторонних отношений в рассматриваемый период.

Иная характеристика ирано-российских отношений на Кавказе дана М. С.-К. Умахаиовым.21 Указывая на фактор возросшей ориентации народов

17 Белокуров С. А. Сношения России с Кавказом. СПб, 1889.

18 Броневский С. М. Исторические выписки о сношениях России с Персиею, Грузиею и вообще с горскими народами, в Кавказе обитающими со времени Ивана Васильевича доныне. СПб., 1996.

19 Бакиханов А. К. Гюлистан-и Ирам. Баку, 1926.; Алкадари X. Э. Асар-и Дагестан. Махачкала, 1929.

20 Новосельцев А. П. Русско-иранские отношения ХУП-первой половины XVIII вв. в зарубежной историографии. // История СССР. № 3, М., 1960.

21 Умаханов М.-С. К. Борьба народов Дагестана в 1600-1660 гг. против иранской агрессии. Дисс. канд. ист. наук. М., 1968.; Взаимоотношения феодальных владений и освободительная борьба народов Дагестана в XVII в. Махачкала, 1973.

Дагестана к России, автор аргументировано обосновывает историческую обусловленность данных процессов для России, Ирана и северо-восточного Кавказа, констатирует, что по мере выявления агрессивной политики сефевидов в регионе дагестанские народы убеждались в необходимости сближения с Российским государством.

Круг исследований, посвященных иранской политике на Кавказе в отечественной исторической науке возрос в 1970-1980-х гг. Т. Г. Тивадзе, Г. Г. Берадзе, Т. Д. Боцвадзе, Г. Д. Джамбурия, Б. А. Джавахия и др.22 при изучении роли Грузии в иранской внешней политики акцентировали внимание на исследовании экономических и военно-политических аспектов, характеризовавших интересы Сефевидского государства в регионе. Центральное место в их работах Я. 3. Ахмадова, Г. X. Мамбетова, Б. Г. Алиева, Б. В. Скитского23 занимают вопросы, связанные с реализацией внешнеполитических устремлений царского самодержавия на Кавказе. Признавая колониальную сущность юго-восточной политики России, авторы резюмируют о прогрессивности ее сближения с кавказскими народами. В то же время, практически вне поля зрения указанных работ осталась иранская военно- политическая стратегия на Кавказе, по сути, являвшаяся сдерживающим фактором российского присутствия в регионе. В этом контексте определенный научный интерес представляют работы П. П. Бушева,24 достоинством которых является привлечение широкого круга

22 Джамбурия Г. Д. Нашествия шаха Аббаса на Грузию // Очерки истории Грузии. Т. 4. Тбилиси, 1973.; Мамиствалишвили Э. М. Внешнеполитические взаимоотношения Грузин во второй половине XVI - XVII вв. Тб., 1981.; Гелашвили Н. Г. Продолжение мироукрашающей истории Аббаса (сведения о Грузии И. Мунши) Тбилиси, 1981.; Из истории ирано-грузинских взаимоотношений (30-е гг. XVII в.). Автореф. дисс. канд. ист. наук. Тб., 1978.; Тивадзе Т. Г. Грузия и русско-иранские отношения во второй половине XVII в. Автореф. дисс. канд. ист. наук. М., 1980.; Бурчуладзе Р. С. Экономические предпосылки агрессивной политики Ирана против Кахетинского царства в XVI-XVП вв. // Вопросы истории Ближнего Востока. Тбилиси, 1972.; Сванидзе М. X. Турецко-иранские отношения в начале XVII в. и Грузия. // Проблемы истории Турции. М., 1978.; Гварахиа А. А., Кацитадзе Д. В. Грузино-иранские культурно-исторические связи. Тбилиси, 1978.; Джавахия Б. А. Из истории ирано-грузинских взаимоотношений (XVI -первая треть XVII вв.). Тбилиси, 1986.; Боцвадзе Т. Д. Народы Северного Кавказа во взаимоотношениях России с Грузией. Тбилиси, 1974. Берадзе Г. Г., Смирнова Л. П. Материалы по истории ирано-грузинских взаимоотношений в начале XVII в. Тбилиси, 1988.

23 Ахмадов Я. 3. Очерки политической истории народов Северного Кавказа в XVI-XVШ вв. Грозный, 1988.; Народы Северного Кавказа во внешней политике России, Ирана и Османской империи (XVI - первая четверть XVIII вв.). Дисс. докт. ист. наук. М., 1989.; Мамбстов Г. X. Взаимоотношения кабардинцев и балкарцев с народами Дагестана в XVI - XVIII вв. // Взаимоотношения Дагестана с народами Кавказа. Махачкала, 1977.; Алиев Б. Г. Из истории средневекового Дагестана. Махачкала, 1970.; Скитский Б. В. Очерки истории горских народов. Орджоникидзе, 1972.

24 Бушев П. П. История посольств и дипломатических отношений Русского и Иранского государства в 1586-1612 гг. М., 1976.; История посольств и дипломатических отношений Русского и Иранского государства в 1613-1621 гг. М., 1987.; Посольство Г. Коробьина и А.

архивных материалов, позволяющих пролить свет на взаимоотношения Ирана и России, раскрыть механизм их сближения сквозь призму взаимной заинтересованности в противостоянии росту турецкого влияния на Кавказе.

Важный вклад в раскрытие проблемы исследования внесла работа Д. Лисейцева.25 Согласно его концепции, Иран и Россия поддерживали тесные дипломатические связи, руководствуясь общими военно-политическими интересами. Интерпретируя «кавказскую проблему» как важную составную часть Восточного вопроса, автор характеризует динамику и эволюцию ирано-российских отношений в начале XVII в.

Военно-политические события на Кавказе в рассматриваемый период нашли отражение в работах зарубежных авторов. М.-Т. Эмами, Р. Савори, М.-Ю. К. Исфахани, М. Ш. Техрани, М. А. Рийахи и др.,26 анализируя иранскую

Кушинова в Иран в 1621-1624 гг. // Иран. Экономика. История. Историография. Литература. М., 1976.; Русско-иранские контакты до конца XVI в. // Вопросы истории. № 4, М., 1973.

25 Лисейцев Д. Русско-персидские дипломатические контакты и «Кавказский вопрос» в начале XVII в. // Россия"XXI. № 5, М., 2005.

26 .1380 »bi <jUj jJ (jljjl .¿уЦ^! ijHjß ULijj Ада-» '<1.(\SJ (J^P »bä j yLa

Mohammad-Yusof Wala Qazvini Esfahäni. Iran dar zamän-e Sah Safi wa Sah Abbäs-e dovvom. Tehran, 2001. / Мухаммад Юсуф Валех Казвини Исфахани. Иран в эпоху правления Шаха Сафи и Шаха Аббаса II. Тегеран, 2001.

Цшз í^jÍjjIj tliUJUu // (_Sjj ¿jlijj^ ilSjjJ jl Ajut>) Ui к

1384 '8 íOlj^J .^luúl j.jfc j übJl

Emämi Mohammad-Taki. Solh-e Amäsiya az didgäh-e mowarrekin-e Tork // Motäle ät-e tärihi, zamima-ye Majalla-ye Daneskada-ye adabiyat va olum-e ensäni. Tehran, Vol. 7-8, 2005. / Эмами, Мухаммад-Таки. Амасийский мирный договор с точки зрения турецких историков // «Исторические исследования», приложение к ежемесячнику Литературно-гуманитарного факультета, Тегеран, № 7-8,2004.

.(jljjl jJ (jjUud ¿)tCjjj^iLa j CijSLul» jIjS jjÍ ¿^lA^LaU £jjÍSum .¡jul.lo л í^a.Lj

.1368

Riyáhi Mohammad Amin. Sefarat-nämahä-i Iran: Gozareshä-i mosäferat wa ma muriyat-e safirän-e Olmaiii dar Iran. Tehran, 1989. / Рийахи, Мухаммад Амин. Книги О посольствах В Иран: Отчеты о поездках и миссиях османских послов в Иране. Тегеран, 1989.

Jjax« (¿!L| (jjljjijLajä J <j) ¿\АЛл\м j ¿)b>iua Jajíu. ¿CjjU .CjUjIj Джхл i^yljfb

.1383 'ú'jé3

Tehräni Mohammad Salí. Merät-e wäredät. Tärih-c soqut-e Safawiän. Payämadhä- an va farmänraväi-e malek Mahmud Sistäni Tehran, 2004. / Техрани, Мухаммад Шафи. «Зеркало введений». История и последствия падения династии Сефевидов и правление Малика Махмуда Систани. Тегеран, 2004. .1373 'ü'j^ '13 »jbvi // Aj^iaa ijjJ j ¿jjU¡ j( ^lílaj .jäIj hjjjIui

Savory R. Tahlili az lärik va tärih-negäri-ye dawra-ye Safawiya // Irän-näma. Vol. 13, Tehran, 1995. / Савори, Роджер. Анализ истории и историографии эпохи правления Сефевидов // Иран-намэ, №13, Тегеран, 1995.

внешнюю политику на Кавказе, обосновывают, что основополагающую роль в ее реализации играла необходимость укрепления обороноспособности страны, а также проблема развития европейско-азиатской торговли. Иранское правительство предпринимало попытки наладить контакты с Россией и западноевропейскими государствами с целью выработки механизма совместных мероприятий по пресечению враждебных действий Османской империи. Однако антитурецкий военный блок не был сформирован вследствие утраты иранского доверия к странам Европы. В то же время, активная завоевательная политика шахского двора в кавказском направлении в первой половине XVII в. негативно отразилась на развитии ирано-российских взаимоотношений, способствовала их переходу в плоскость соперничества, которое находится вне поля зрения иранских исследователей. Нельзя не указать и на их стремление оправдать агрессивную политику сефевидов на Кавказе в первой трети XVII в. интерпретацией великодержавных устремлений Сефевцдского Ирана, отрицанием справедливого характера освободительной борьбы кавказских народов.

Зарубежные исследователи-иранисты и тюркологи И. Малькольм, В. Аллен, К. Байани, Л. Л. Беллан, И. Хаммер, Р. М. Савори27 представляют политику России на Кавказе в откровенно искаженном виде, а агрессивно-захватнические действия Турции трактуют как оборонительные мероприятия. В целом, работы зарубежных исследователей носят фрагментарный характер, содержат фактические неточности, имеют недостаточно насыщенную источниковую базу, нуждаются в критическом анализе, сопоставлении с архивными материалами и опубликованными историческими документами.

Подробный обзор отечественных и зарубежных источников и научной литературы позволил создать систематизированное представление о

.1333 'ôbéJ'dj! ' иЫ ^U^ÎjjJ j и^л

Lui ¡fcjjlS. jjSI

Bina Ali Akbar. Tarih siasi va diplomasi Iran. Tehran,1333. / Бина Али Акбар. Политическая и дипломатическая история Ирана. Т. 1, Тегеран, 1995.

¿С1-* co-V ^jJJ. 'j V-U OÎÎ'ciî IiiJ'Ù 'i>*A. T. I.

< 1947.

Moezy Najaf-kuli Husam. Tarih-i ravabet-e siyasi-e Iran ba don-ya. / Моэзи Наджаф-кули Хусам. История политических сношений Ирана. T. I. Тегеран, 1947.

.tjljé-' '3 » «ji ' IJ» 41?-» J*-"" jJ^Ufr »Li <jlS JÜJ

ht.Ctë

Mahmud Erfan. Namayad gan sham-e enas dar Moscou moja-e «rah-e nou», nomare 3, Tehran. / Эрфан Махмуд. Посланники шах Аббаса в Москве. // «Рах-э но», № 3. Тегеран, б/г. 27 Malcolm J. History of Persia. Vol. I. London, 1815.; Hammer H. Geschichte der Chan der Krim unter osmanischer Herrschaft. Istambul, 1958.; Allen W. E. B. Russian Embassies to the Georgian Kings 1589-1605. Cambrige, 1970.; Bellan L. L. Shah Abbas I, savie son histoire. Paris, 1932. Bayatii K.. Les relation de l'Iran avec l'Europe occidentale (a l'epoque Safavide). Paris, 1937.; History of Shah Abbas the Great (Tarikh-e 'Alamara-ye 'Abbasi), by Eskandar Beg Monshi. Translated by R. M. Savory. Vol. 1-2. Boulder, Colorado, 1978.

взаимоотношениях Ирана и России, раскрыть особенности, характерные черты, механизм реализации их военно-политических акций на Кавказе, выявить комплекс факторов, влияющих на внешнеполитическую ориентацию кавказских народов на протяжении второй половины ХУГ - середины XVI Гвв.

Научная новизна диссертационного исследования. Впервые в подобном ракурсе и указанных хронологических рамках, воссоздающих систематизированное представление о политике Ирана и России на Кавказе, выявлено ее конкретное содержание, характер и особенности, определены место и роль кавказского региона во взаимоотношениях двух стран. Вместе с тем, показано воздействие региональных и внешних факторов на трансформацию ирано-российских отношений, детально отображена картина ориентации отдельных кавказских народов на Иран, других - на Россию. Постановка проблемы отображает объективную картину соперничества крупнейших держав Востока и России за сферы влияния на Кавказе во второй половине XVI - середине XVII вв.

Практическая значимость диссертации. Основные положения и выводы концептуально пересматривают освещение ирано-российских взаимоотношений, их соперничество на Кавказе в рассматриваемый период, дают объективную оценку событиям прошлого, необходимую для корректировки внешнеполитических интересов двух стран в регионе на современном этапе. Материалы исследования, основные выводы и положения могут быть использованы при разработке и проведении факультативов, спецкурсов, написании обобщающих трудов и учебных пособий по истории международных отношений, Ирана, России и Кавказа.

Апробация результатов исследования. Основные положения и результаты исследования были изложены, обсуждены на ежегодных конференциях и семинарах, в том числе международной научно-практической конференции «Роль культуры в российско-иранских отношениях» (Махачкала, 2009) и отражены в восьми научных публикациях.

Структура исследования. Диссертация состоит из введения, трех глав заключения, списка источников и литературы.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ И РЕЗУЛЬТАТЫ ИССЛЕДОВАНИЯ

Во Введении обосновывается актуальность темы исследования, анализируется степень разработанности проблемы, определен объект, предмет, цель, задачи исследования, его методологическая основа, дана характеристика новизны исследования и его практической значимости.

В первой главе диссертации «Внешняя политика Ирана: кавказский узел (20-80-е гг. XVI в.)» подробно прослеживаются проблемы, связанные со становлением и развитием внешнеполитической стратегии

Сефевидского Ирана на Кавказе, особенностями формирования иранской, а также российской политики в регионе.

В первом параграфе «Иранская военно-политическая стратегия на Кавказе в 1520-1570 гг.» исследуется противостояние между двумя крупнейшими военно-феодальными державами - Ираном и Турцией за право своего преимущественного влияния на Ближнем и Среднем Востоке и в Закавказье. При этом, констатируется тот факт, что кавказским народам была уготована незавидная роль объекта экспансии: как шахская, так и султанская власть стремились к достижению господства на Каспийском побережье, установлению своего контроля на выгодном в экономическом и военно-стратегическом отношении волжско-каспшском пути. На основе привлечения широкого круга материалов обосновано, что исключительную значимость Иран и Турция придавали завоеванию Грузии, Кабарды, Дагестана и Ширвана. Этому во многом благоприятствовала феодальная раздробленность и религиозная разобщенность кавказских народов. Отличительной особенностью политики иранских и османских правителей в кавказско-прикаспийском регионе в первой половине XVI в. являлось их настойчивое стремление использовать религиозные воззрения кавказских народов в политических целях. Султан добивался усиления турецкого влияния путем привлечения на свою сторону мусульман-суннитов. Такой же политики в отношении шиитов придерживался шахский двор.

Ирано-турецкое противостояние рассматривается в контексте изменений, происходивших в середине XVI в. в кавказско-прикаспийском регионе. С одной стороны, они характеризовались подписанием Амасийского мирного договора, с другой - завоеванием Русским государством поволжских ханств, лежащих на пути к Кавказу и Каспийскому морю, его активным продвижением в юго-восточном направлении - путем сближения с некоторыми влиятельными горскими правителями, строительства Терской крепости. Сложившаяся международная обстановка сопровождалась безуспешными попытками иранского руководства наладить контакты с северным соседом - Россией, обладавшей достаточной военной мощью и политическим авторитетом, с целью заручиться ее поддержкой в предстоящей войне против султана и крымского хана.

Приоритетным направлением российской внешней политики в середине XVI в. было сохранение и упрочнение влияния на Кавказе, недопущение сближения местных народов с Турцией, либо Ираном путем систематического приведения к присяге влиятельных горских князей и мурз, организации контроля по выполнению принятых обязательств. Тем не менее, Русское государство, отвлеченное войной против шведских и польских интервентов за выход к Балтийскому морю и, одновременно, отражением агрессии со стороны Османской империи и Крымского ханства на юго-

востоке, в конце 60 - начале 80-х гг. XVI в. вынуждено было мириться с ослаблением своих позиций на Центральном Кавказе.

Во втором параграфе «Ирано-турещое противостояние на Кавказе в 1570-1580 гг.» на основе привлечения широкого круга иранских и турецких материалов, предпринята попытка воссоздать картину противоборства двух восточных держав за сферы влияния в кавказско-прикаспийском регионе, который, благодаря своему военно-стратегическому положению, представлял собой удобный плацдарм для ведения военных действий.

Сложной внутриполитической обстановкой в Иране в 80-х гг. XVI в., с одной стороны, и неспособностью России обезопасить свои южные рубежи -с другой, незамедлительно воспользовались Османская империя и ее вассал -Крымское ханство. Турецкое правительство вынашивало планы нанесения главного удара по Ирану с севера - через Центральный Кавказ, Дагестан и Ширван при активном использовании в боевых действиях крымской конницы. Для достижения этих целей османские военачальники также проводили мероприятия, направленные на разобщение кавказских народов, в частности, разжигании межрелигиозной розни среди ширванских и дербентских суннитов и шиитов, привлечении их доверия обещаниями восстановления государства ширваншахов.

После окончания Ливонской войны, выхода России из внутриполитического кризиса, терскими воеводами предпринимались решительные меры по пресечению проникновения крымско-турецких сил через Центральный Кавказ и Закавказье на иранскую территорию, возобновились контакты с горскими народами, а в 1588 г. началось строительство сети укрепленных крепостей в регионе. Русские «форпосты» имели чрезвычайно важное военно-стратегическое значение: они способствовали не только укреплению русско-кавказских связей, но и благоприятно сказывались на росте тенденций сближения между Ираном и Россией. Следовательно, московское правительство, стремясь укрепить свои позиции на Тереке, учитывало как собственные, так и иранские интересы. Они заключались в том, чтобы с помощью гарнизонов крепостей, возведенных на Кавказе, воспрепятствовать нападению на северные границы Ирана крымско-турецких войск.

Таким образом, значение кавказско-прикаспийского региона во внешней политике России и Турции к концу 80-х гг. XVI в. заметно возросло. Кавказ и его прикаспийские области стали объектом пристального внимания двух соперничавших стран, стремившихся захватить инициативу и овладеть этим важным военно-стратегическим плацдармом. Международная обстановка, в целом, благоприятствовала реализации экспансионистских замыслов турецких и российских правителей. По мере усиления антииранских восстаний в Дагестане и ослабления власти сефевидской

династии, подавляющее большинство горских владетелей шли на сближение с Россией, другая часть добивалась поддержки со стороны Стамбула. Противоборствовавшие страны стали выступать в роли покровителей кавказских народов: российское правительство - христианской Грузии, а султанское - суннитов Дагестана.

Во второй главе «Кавказский регион в контексте ирано-российских взаимоотношений конца XVI - первой трети XVII вв.» установлено, что к концу 1580-х гг., в условиях возросшей угрозы крымско-турецкой агрессии, Иран и Россия оказались втянуты в орбиту международных противоречий. В связи с этим, между двумя государствами налаживались дипломатические контакты, с целью создания антиосманского военного союза с активным привлечением западноевропейских государств. На фоне осложнения отношений с Османской империи, между Ираном и Россией также велись переговоры о статусе Кавказа. Царское правительство консультировалось с шахским двором по поводу намечавшихся военных акций в Дагестане, который, в свою очередь, информировал Посольский приказ о положении дел в Восточной Грузии.

В первом параграфе «Проект создания антитурецкой коалиции и «кавказский вопрос» в ирано-российских дипломатических отношениях конца XVIв.» дана объективная картина развития взаимоотношений между Россией и Ираном. При этом в работе отмечается, что застойные явления, имевшие место в двусторонних дипломатических контактах в 1570 — начале 1580-х гг., были связаны со следующими факторами:

- проблемой раздела сфер влияния в кавказском регионе;

- экономической и политической слабостью, характерной для двух стран в рассматриваемый период;

- внутриполитической борьбой в Сефевидском Иране;

- отвлеченностью России от кавказских дел вследствие участия в Ливонской войне.

Анализ обширной дипломатической документации и исторической литературы показывает, что в рассматриваемый период отчетливо вырисовывались контуры ирано-российского военно-стратегического и политического сотрудничества в «турецком вопросе». В частности, в 1586 г. шах Худабендэ принял на себя обязательство передать России оккупированные османами прикаспийские города Баку и Дербент, но при условии ее вступления в войну с Османской империей, установления военного заслона на Центральном Кавказе с целью недопущения вторжения крымских орд на иранскую территорию. Переговоры Ирана и России происходили в условиях надвигающейся угрозы распада иранского государства, и одновременно, усиления опасности вражеской оккупации страны, обернувшейся отречением от власти шаха Мухаммеда Худабендэ в

пользу своего старшего сына Аббас-мирзы. Последний, руководствуясь стратегическими соображениями, в 1590 г. заключил мирный договор в Стамбуле с турецким султаном на унизительных для своей страны условиях.

В ходе дальнейшего дипломатического сотрудничества между Ираном и Россией вопрос о заключении военного союза по-прежнему оставался на повестке дня. По условиям Стамбульского соглашения было зафиксировано отторжение от Ирана огромной территории, что, в свою очередь, вызывало желание шахского двора добиться реванша в новой войне с турками. Именно этим объясняется тот факт, что шах Аббас, также как его предшественник М. Худабендэ, пообещал передать России города Баку и Дербент, а также Шемаху за ее вступление в войну против Османской империи. Тем не менее, российское правительство решило занять позицию нейтралитета в намечавшейся военной кампании, и в дальнейшем не поддержало намерений иранского руководства. Более того, воспользовавшись ослаблением Ирана, Россия в 90-х гг. XVI в. дважды предпринимала наступательные действия в районах южного и северо-восточного Кавказа, входивших в сферу геополитических интересов Сефевидского государства, что в дальнейшем пособствовало осложнению в ирано-российских отношениях.

Стамбульское перемирие 1590 г. помогло Аббасу I нейтрализовать ппозицию в стране, в том числе путем применения военной силы, а также фовести ряд важнейших государственных реформ. Укрепив свою власть в тране, шах провел ряд удачных военных операций на внешнем фронте, в астности, иранские войска отвоевали восточную провинцию Хорасан у ухарского хана. Затем началась подготовка новой военной операции против рецкого султана. Одновременно иранская дипломатия продолжала усилия о расширению контактов с Россией, а также странами Западной Европы.

Таким образом, несмотря на взаимодействие в «турецком вопросе», ежду Ираном и Россией в конце XVI в. возникли противоречия в вопросе азграничения сфер влияния на Кавказе, в частности, в восточной области рузии - Кахетии и на территории Дагестана, которые в дальнейшем росли и силивались.

Во втором параграфе «Активизация завоевательной политики Ирана а Кавказе в первой трети XVII в.» отмечается, что с приходом к власти ббаса I начался качественно новый этап в ирано-российских отношениях, озросли уровень и значимость дипломатического сотрудничества между раном и странами Западной Европы и, наконец, претерпела эволюцию ахская политика на Кавказе, выявилось значение региона в военно-олитической стратегии Ирана.

Сефевидское государство, могущество которого в результате роведения реформ значительно возросло, в 1603 г. возобновило военные ействия на завоёванных турками территориях. Османская империя,

переживавшая упадок вследствие внутренних потрясений и продолжительной войны с Австрией, стремилась использовать кавказский регион в стратегических целях, как плацдарм для ведения военных действий. 3 свою очередь, и сефевиды систематически вторгались в Восточную Грузию и Дагестан. В ходе ирано-турецкой войны выявилась значимость присутствия российских гарнизонов на Тереке. Содействие России обеспечило безопасность северной границы Ирана, и в результате кызылбаши получили возможность вести успешные военные действия против Турции в Закавказье.

В начале XVII в. Иран, не испытывая острой необходимости в помощи извне, изменил свой внешнеполитический курс. Шах Аббас не принял мер к подписанию антитурецкого военного соглашения с Россией, поскольку оно должно было сопровождаться значительными территориальными уступками. Поэтому шахский двор ограничился только лишь российской военной помощью на Центральном Кавказе, надеясь при этом собственными силами добиться победы над ослабленной Османской империей. Позиция иранского правительства во многом объяснялась опасением проникновения Русского государства в Дагестан, ее сближением с Восточной Грузией, что было чревато установлением российского господства в кавказско-прикаспийском регионе.

Так, уже к началу XVII в. в ирано-российских отношениях обозначились противоречия. Осознавая, что присутствие России на Кавказе могло оказать Ирану не меньше ущерба, чем усиление Турции, шах с большой настороженностью относился к распространению пророссийской ориентации среди горских народов, подстрекал своих вассалов к агрессивным действиям против русских воевод на Тереке.

Стамбульский мир 1612 г. развязал руки шаху Аббасу, а неразбериха с престолонаследием в России, занятой ликвидацией последствий иностранной интервенции, значительно ослабила ее позиции на Кавказе, обернулась резкой активизации иранской завоевательной политики. С 1613 г. начался период длительной агрессии Ирана на Кавказе. Руководствуясь стратегическими соображениями, шах Аббас намеревался взять под контроль всю территорию Северного Кавказа - от Дарьяльского ущелья до Дербента, упрочить свои позиции в Восточной Грузии и Ширване, и тем самым, осуществить вынашиваемый план создания под эгидой Сефевидского Ирана огромного государства от Индии до Крыма. Для его реализации войска кызылбашей были направлены на Центральный Кавказ в двух направлениях: один отряд продвигался из Грузии через Дарьяльское ущелье, другой - из Дербента. Однако совместная освободительная борьба кавказских народов не позволила шаху Аббасу реализовать свой стратегический замысел, вынудила внести существенные коррективы в проведение иранской агрессивно-захватнической политики.

Российское государство, в свою очередь, не собиралась уступать Ирану свои позиции, сносить военные остроги на Северном Кавказе. Напротив, предпринимались меры по усилению их обороноспособности на Сунже и Тереке, которые впоследствии послужили препятствием на пути осуществления агрессивных действий сефевидов. Намерения шахского двора возвести укреплённые иранские крепости в регионе, также как попытки привлечь к их строительству местные народы, обернулось провалом. Сопротивление горцев Кавказа, а также нежелание вступать в открытое столкновение с Россией вынудили шаха отказаться от намеченных планов.

Между тем, после ликвидации польской интервенции, налаживания взаимоотношений с горскими народами, российское правительство активизировало политику на Кавказе. Новая фаза активности кавказской политики царизма наступила в связи с мощными антииранскими выступлениями народов в регионе. С целью мирного разрешения «кавказского вопроса», российская сторона, одновременно, возобновила прерванный дипломатический контакт с Ираном. К шахскому двору было направлялись дипломатические миссии, которым поручалось напомнить Аббасу I о традиционной дружбе между двумя странами.

Экспансия Ирана в кавказско-прикаспийском регионе усилила пророссийскую ориентацию горских народов: тесные политические взаимоотношения между Россией, Кабардой и Грузией способствовали пробуждению интереса к северному соседу у осетин, чеченцев, ингушей, дагестанских народов, и укреплению их взаимоотношений. В связи с этим, дальнейшие наступательные действия сефевидов на Кавказе могли восстановить против Ирана местные народы, и одновременно, Россию и Турцию. Учитывая это обстоятельство, шах Аббас вынужден был мириться с притязаниями России на Дагестан и Восточную Грузию, и не стал препятствовать их двойной вассальной зависимости.

В третьей главе «Ирано-российское соперничество на Кавказе в 30-50-х гг. XVII в.» анализ богатого историографического материала показал, что в указанный период разногласия между Ираном и Россией в вопросе разграничения сфер влияния в кавказском регионе продолжали усиливаться. Этот акцент в кавказской политике соперничавших держав стал активно проявляться с восшествием на шахский трон Сефи I (1629-1642), активно склонявшим дагестанских и грузинских правителей к подданству Ирану, и особенно, после окончания ирано-турецкой войны в 1639 году. Иранское правительство продолжало придерживаться принципа недопустимости присутствия России на Кавказе, но его неоднократные попытки возвести укреплённые крепости в регионе, а также привлечь к их строительству коренные народы не увенчались успехом.

В первом параграфе «Столкновение внешнеполитических интересов Ирана и России в 1630 -1640 гг.» констатируется, что ирано-российское соперничество на Кавказе в указанные годы резко возросло. Регион превратился в объект столкновения внешнеполитических интересов двух стран, и соответственно, проблема установления здесь преимущественного присутствия становилось ключевой в взаимоотношениях двух стран на протяжении 30-40-х гг. XVII в.

Смена власти в Иране в 1629 г. не отразилась на внешнеполитическом курсе шахского двора. Правительство Сефи-мирзы намеревалось ограничить влияние России на Кавказе, покорить Дагестан и ряд других независимых кавказских областей и установить, тем самым, безраздельное господство Сефевидского государства, в том числе, путем создания сети иранских крепостей, в регионе. Однако планам шахского двора не суждено было сбыться, поскольку кавказские народы не поддержали данную инициативу, всячески отказывались выполнять требования иранских наместников.

Таким образом, расчеты иранского руководства по привлечению горцев к сооружению укрепленных крепостей не оправдались. Напротив, активная завоевательная политика шаха Сефи на Кавказе вызвала стремление горских народов к сближению с Россией. В свою очередь, русские форпосты в регионе также явились сдерживающим фактором шахской военной экспансии.

Российское государство проводило более умеренную политику на Кавказе, стремясь заручиться поддержкой определенных политических сил и местных феодальных владений. Под прикрытием политики покровительства им удалось найти опору среди части грузинских и дагестанских правителей. Во взаимоотношениях России с народами Дагестана наметилась определенная стабилизация, в то время как позиции Ирана в регионе значительно ослабли. В конкретных исторических условиях проблема самостоятельного существования и свободного развития кавказских народов не могла быть решена без избавления от постоянных претензий на владычество соседних восточных деспотий. Правящие круги независимых кавказских владений надеялись, что переход под протекторат российского правительства будет более выгодным, чем деспотические режимы иранских шахов и османских султанов, которые они испытали в предшествующий период. Поэтому не случайно ведущей тенденцией русско-кавказских взаимоотношений в 30—40 гг. XVII в. стало нарастающее стремление горских народов к сближению с Россией.

Второй параграф «Обострение ирано-российских отношений: военно-политический конфликт 1651-1653 гг.» посвящен подробному анализу ирано-российских противоречий по «кавказскому вопросу», имевших место в 50-х гг. XVII века. В работе доказывается, что их причиной послужила

активизация российской политики на Кавказе после окончания ирано-турецкой войны (1612-1639 гг.). Первоначально преемник шаха Сефи -Аббас II (1642-1666) старался поддерживать мирные отношения с Россией, предлагая русскому царю «дружбу и торговое сотрудничество», но впоследствии продолжил экспансионистскую политику своих предшественников. В этих условиях горским народам, в особенности, народам Дагестана, в отношении которых предпринимались активные завоевательные операции шахских войск, пришлось отстаивать свою независимость. Местные правители пытались, с одной стороны, урегулировать отношения с шахом, с другой — заручиться покровительством России. Следуя политике лавирования между двумя могущественными державами, они рассматривали ее как необходимое условие для сохранения своей фактической независимости.

Между тем, задавшись целью расширить влияние Ирана на Кавказе, при одновременной нейтрализации позиций России в регионе, шахское войско в 1651 г. достигло р. Сунжи. В планы шаха Аббаса II входило взятие Терского города и Астрахани, полная ликвидация русских укреплений и строительство сети иранских форпостов в регионе. При этом, в начале 50-х гг. шахское правительство разорвало дипломатические отношения с Россией.

Наличие иранских крепостей на Кавказе шло явно вразрез с интересами кавказской политики Российского государства. В создавшейся ситуации царское правительство приложило максимум усилий для того, чтобы решить вопрос о выводе иранских войск из региона, с одной стороны, дипломатическими методами, с другой - путем принятия решительных мер против их дальнейшего наступления: усилению обороноспособности крепостей на Сунже и Тереке, которые впоследствии послужили препятствием на пути осуществления агрессивных действий сефевидов.

Дальнейшие враждебные действия сефевидов на Кавказе явились ледствием постепенного перерастания ирано-российских противоречий в ооруженный конфликт. Однако намерения шаха Аббаса II возвести креплённые иранские крепости, также как попытки привлечь к их троитеяьству местные народы, не увенчались успехом. Сопротивление <авказских народов, нежелание идти на открытое военное столкновение с оссией вынудило шаха отказаться от намеченных планов.

В конечном счете ирано-российский конфликт 1651-1653 гг. был регулирован вследствие отвлеченности Ирана военными действиями против ндийского войска моголов, представлявших серьезную угрозу для осточных границ государства. Шахские войска и их союзники вынуждены ыли отступить на Кавказе. Россия же в этих условиях не стала больше бострять отношения с Ираном. Напротив, в мае 1653 г. российское равительство направило в Фахрабад своих дипломатов для проведения

переговоров с шахом, в результате которых, путем взаимных уступок сторон, конфликт был разрешен.

В заключении подведены итоги диссертационного исследования, а также сформулированы выводы обобщающего характера. В частности, отмечается, что на протяжении всего периода второй половины XVI - XVII вв. проблема Кавказа, в силу геостратегических и экономических интересов Ирана и России в регионе, занимала исключительно важное место в их взаим оотн ош ен и я х.

Во второй половине XVI в. внешняя политика Ирана была направлена на обеспечение безопасности своих границ, сохранение целостности государства и повышения уровня экономического развития страны. Все эти меры шахское правительство стремилось претворить в жизнь, прежде всего, за счет активизации завоевательной политики в кавказском направлении. В реализации данной задачи иранское руководство объективно было вынуждено искать пути для взаимодействия с Россией. При этом среди факторов, способствующих сближению позиций двух стран в «кавказском вопросе», важную роль играло наличие у них общих геополитических интересов на Кавказе, реализации которых препятствовала турецкая военная экспансия. Однако ирано-российское сотрудничество в регионе было подвержено серьезным трудностям на протяжении последних двух десятилетий XVI - начала XVII вв. В немалой степени они были связаны с теми проблемами, с которыми сталкивалось Российское государство в своем внутриполитическом и экономическом развитии. Как следствие, оно было лишено возможности оказывать необходимую помощь и поддержку Ирану в противодействии турецкому наступлению на Кавказе.

Между тем, данное обстоятельство было чревато конфликтными ситуациями между Ираном и Россией: неблагоприятно складывающая международная обстановка должна была подталкивать их к заключению союзнического соглашения, направленного против Турции, однако существовавшие разногласия в «кавказском вопросе» не позволили его оформить должным образом.

Сложный комплекс противоречий на Кавказе в первой половине XVII

в. препятствовал усилиям, которые предпринимались иранской и российской дипломатией для достижения консенсуса в «кавказском вопросе». После же завершения полуторовекового противостояния с Османской империей (1639

г.) Сефевидский Иран развязал себе руки для начала широкомасштабной военной экспансии в кавказском направлении, обернувшейся ростом напряженности в ирано-российских отношениях, а впоследствии открытым военным столкновением на Кавказе. Однако конфликт носил временный характер и, в целом, не нарушил добрососедские взаимоотношения между двумя странами в рассматриваемый период.

Несмотря на наличие ряда сложных проблем, имевших место во взаимоотношениях Сефевидского Ирана и России во второй половине XVI -середине XVII вв., в целом процесс их позитивного, поступательного развития сохранялся, основываясь на национальных интересах двух государств.

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях:

Статья в ведущем рецензируемом журнале

1. Бязров А. В. Политика России на Кавказе во второй половине XVI в. И Вестник Поморского университета. № 7, Архангельск, 2008. С. 17-23.

Статьи и тезисы

2. Бязров А. В. Основные аспекты русско-иранских отношений в конце XVI в. // Иран сегодня. № 1-2 (10), М., 2009. С. 43-46.

3. Бязров А. В. Военные походы России в Дагестан в конце XVI-начале XVII вв. // Проблемы всеобщей истории и политологии. Сб. науч. трудов. Владикавказ, 2009. С. 170-178.

4. Бязров А. В. Кавказ во внешней политике Ирана в 1613-1620 гг. // Проблемы всеобщей истории и политологии. Сб. науч. трудов. Вып. 2, Владикавказ, 2009. С. 16-26.

5. Бязров А. В. Проект создания антитурецкого военного союза в ирано-российских дипломатических отношениях конца XVII в. // Проблемы всеобщей истории и политологии. Сб. науч. трудов. Вып. 3, Владикавказ, 2010. С. 33-41.

6. Бязров А. В. Кавказ как объект турецко-иранских противоречий в первой половине XVI в. // Проблемы всеобщей истории и политологии. Сб. науч. трудов. Вып. 2, Владикавказ, 2009. С. 26-31.

7. Бязров А. В. Некоторые аспекты русско-иранских отношений в начале XVII в. // Всеобщая история: актуальные проблемы. Сб. науч. трудов. Владикавказ, 2007. С. 152-158.

8. Бязров А. В. Некоторые аспекты русско-иранских отношений в конце XVI в. // Роль культуры в российско-иранских отношениях. Материалы

еждународной научной конференции. Махачкала: Центр иранистики . акультета востоковедения ДГУ, 2009. С. 22-25.

Бумага офсетная. Печать трафаретная Формат 60X84 1/16 Уч. изд. л. 1.0 110 экз. Подписано в печать 25.02.2011г. Заказ №25 Отпечатано в типогра фии

тел.: 8(9672) 44-29-94

РСО-Алания, г. Владикавказ, ул. Тамаева, 21

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата исторических наук Бязров, Аслан Васильевич

Введение

Глава 1. Внешняя политика Ирана: кавказский узел

20-80-е гг. XVI в.)

1.1. Иранская военно-политическая стратегия на Кавказе 28 в 1520-1570-х гг.

1.2. Ирано-турецкое противостояние на Кавказе в 1570-1580-х гг.

Глава 2. Кавказский регион в контексте ирано-российских отношений в конце XVI - начале XVII вв.

2.1. Проект создания антитурецкой коалиции и «кавказский 60 вопрос» в ирано-российских дипломатических отношениях конца XVI в.

2.2. Активизация завоевательной политики Ирана на Кавказе 82 в первой трети XVII в.

Глава 3. Ирано-российское соперничество на Кавказе в 30-50-х гг. XVII в.

3.1. Столкновение внешнеполитических интересов Ирана и 132 России в регионе в 1630-1640-х гг.

3.2. Обострение ирано-российских противоречий: военно- 150 политический конфликт 1651-1653 гг.

Введение диссертации2011 год, автореферат по истории, Бязров, Аслан Васильевич

Актуальность исследования. Кавказ издавна являлся объектом пристального' внимания восточных и западных империй. С падением Большой Орды регион был вовлечен в орбиту мировой политики, переплетающуюся систему международных отношений, значимых политических событий и войн. В начале XVI столетия завершился процесс формирования Сефевидского Ирана - империи-конгломерата племен и народностей, идеологической опорой которой был шиитский ислам. Одним из приоритетных направлений иранской внешней политики являлся кавказский регион. Под предлогом «войны за веру», сефевидские шейхи во главе казылбашских племенных ополчений систематически предпринимали завоевательные походы в Дагестан, Ширван, Черкессию и Грузию. Заинтересованность со стороны Ирана предопределила важное геостратегическое значение Кавказа. Овладев им, сефевиды намеревались заручиться поддержкой местной феодальной верхушки, утвердиться в бассейнах Каспийского и Черного морей, и одновременно обезопасить свою северную границу от угрозы крымско-турецкой экспансии.

В тот же период Османская империя активизировала свою завоевательную политику, задавшись целью захватить волжско-каспийский торговый путь, приобретавший важное военно-стратегическое значение. Агрессивные намерения Султаната и его союзника - Крымского ханства были мотивированы стремлением к господству на Кавказе, контролю над торгово-транзитными путями мирового значения, укреплению своего влияния в богатых среднеазиатских странах, обладавших значительными людскими, материальными и военными ресурсами. Наряду с этим, кавказский регион рассматривался как удобный плацдарм для дальнейшего продвижения и распространения турецкого влияния в северо-западном направлении. п '»

Ввиду особенностей складывавшейся международной обстановки вокруг кавказско-прикаспийского региона, Российское государство, в свою очередь, также вынуждено было позаботиться об укреплении и защите своих позиций на юго-восточных рубежах. Необходимость в обеспечении ее безопасности, а также заинтересованность в завоевании и контроле лежащих на волжско-каспийском пути независимых горских феодальных владений требовала от российского правительства активизации внешней политики в кавказском направлении, распространении и упрочении своего влияния в регионе.

Таким образом, к середине XVI в. на Кавказе одновременно пересеклись геополитические интересы Ирана, Османской империи и России. Регион выступал в качестве барьера между восточными и западными империями, арены противоречий и международных отношений.

Экспансионистская политика Османской империи во второй половине XVI в. угрожала внешнеполитическим и экономическим интересам Ирана и России. В связи с этим, между двумя государствами завязалось дипломатическое сотрудничество. При этом каждая из сторон пыталась обезопасить собственные государственные границы, стремясь расширить сферу своего политического влияния и утвердиться в кавказско-прикаспийском регионе.

Утрата военно-политического господства Османской империи в кавказско-прикаспийском регионе в начале XVII в. предопределила актуальность выявления факторов, изменивших баланс сил в пользу Ирана и России. Исследование эволюции взаимоотношений двух стран на Кавказе в рассматриваемый период позволяет выявить и определить закономерность многих политических процессов, происходивших в регионе в последующие столетия. Исходя из вышеизложенного, следует констатировать, что комплексное изучение проблемы Кавказа в ирано-российских отношениях требует научно-обоснованного анализа.

Объектом исследования являются ирано-российские отношения во второй половине XVI - середине XVII вв.

Хронологические рамки исследования охватывают вторую половину XVI - первую половину XVII вв. Выбор начальной грани диссертации обусловлен формированием внешнеполитической стратегии Сефевидского государства на Кавказе и возникновением регулярных дипломатических контактов между Ираном и Россией, наметившихся в условиях нараставшей внешней агрессии. Конечная грань исследования определена ростом ирано-российских противоречий на Кавказе, вылившихся в открытое военное столкновение двух стран в 1651-1653 гг.

Территориальные рамки исследования определены спецификой работы и включают территории Ирана и России, а также Северного Кавказа и Грузии, находившихся в сфере их политического влияния.

Методологическую основу исследования сотавляют методы исторического познания, которые строятся на следующих принципах:

- историзма, позволяющего рассмотреть и осветить основы внешней политики Ирана и России, определить место Кавказа в их отношениях в конкретной исторической обстановке, в соответствии с преемственностью, имеющей место в иранской и российской кавказской политике в предшествующий период;

- научной объективности, требующего учета многообразия факторов, отразившихся на развитии ирано-российских отношений в исследуемый период. Без объективного познания основ внешнеполитической стратегии Ирана и России на Кавказе невозможно получить достоверное представление об особенностях их реализации. Данный принцип позволил определить масштабы взаимодействия двух стран в рассматриваемый период.

- системного анализа, в соответствии с которым были изучены основные тенденции в развитии ирано-российских отношений, создана целостная картина событий и процессов, происходящих, с одной стороны, в Иране и России, с другой - на Кавказе.

Вышеназванные принципы позволяют рассмотреть объект исследования в тесной связи с другими историческими реалиями, с использованием комплекса следующих исследовательских методов:

- конкретно-исторического, подтверждающего теоретические предположения и наблюдения определенными фактами и событиями, в частности, проследить за особенностями внешней политики Ирана на Кавказе, выявить ее формы и методы ее реализации в регионе.

- проблемно-хронологического, дающего возможность рассмотреть каждое событие в рамках развития ирано-российских взаимоотношений в строго хронологической последовательности. историко-сравннтельного, позволяющего подробно проследить за ключевыми направлениями иранской и российской внешней политики. В свою очередь, это дает возможность дать объективный анализ общих и характерных черт военно-политической стратегии двух стран на Кавказе, выявить особенности в их позиции к решению проблем, связанных с кавказским регионом, а также сделать соответствующие выводы и обобщения.

Цель и задачи исследования. Основной целью диссертационного исследования является выявление роли и места Кавказа в ирано-российских взаимоотношениях во второй половине XVI - середине XVII вв. Для ее достижения необходимо решить следующие задачи:

- выявить место и роль Кавказа в военно-политической стратегии Османской империи, Ирана и России, методы и средства ее реализации;

- рассмотреть регион как субъект международных отношений; в контексте влияния на нее геополитических факторов;

- выявить позиции Ирана и России в кавказском регионе;

- рассмотреть формирование и развитие кавказской политики Ирана и России;

- выяснить причины ориентации отдельных горских народов на Россию, других — на Иран;

- дать объективную оценку развития ирано-российских отношений на Кавказе.

Для достижения поставленной цели и решения намеченных задач использовались различные по характеру и содержанию источники и литература.

1 РГАДА, Ф. 77. «Сношения России с Персией», Оп. 1, д. 1-3, 5, 6, 9-12; оп. 2, д. 1, 5-9, 13, 14, 16, 25, 28, 33-36, 41, 44, 62, 63, 77; оп. 3, д. 1, 2, 4, 5, 7. посольские отчеты и наказы российских дипломатов, направлявшихся в Иран. Круг затрагиваемых в них вопросов сводится к выявлению позиций двух стран в отношении обеспечения безопасности своих государственных границ в конце XVI - первой трети XVII вв., позволяет выявить объективную картину расстановки сил соперничавших стран на Кавказе. В статейных списках российских послов изложены происходившие переговоры при шахском дворе. Посольские грамоты отображают специфичность приоритетов внешнеполитического курса, стратегические цели, реализуемые Ираном и Россией на Кавказе.

Ценные сведения о взаимоотношениях России с народами Кавказа сосредоточены в фондах 1152, 12Р, ПО4 и 1275 РГАДА. Они представлены письмами, официальными обращениями и документально оформленными переговорами между влиятельными кавказскими владетелями и представителями российской администрации. «Кавказские дела» в определенной степени позволяют воссоздать реальную картину расстановки сил, ирано-российского соперничества на Кавказе, судить о значимости региона в политике двух держав, выявить ориентацию кавказских народов.

Вторая группа источников представлена опубликованными архивными материалами. При исследовании ирано-российских взаимоотношений большую ценность представляют извлеченные и опубликованные Н. И. Веселовским материалы ф. 77 РГАДА.6 Первый том содержит сведения

0 формировании дипломатических отношений между Ираном и Россией во второй половине XVI в., обусловленных необходимостью обороны их границ, а также восстановлением прерванных торговых взаимоотношений. Второй том освещает период регулярных отношений двух стран,

3Ф. 121. «Кумыцкие дела», 1614 г., Оп. 1, Д. 1; 1618 г., Д. 1; 1619 г., Д. 1; 1621 г., Д. 1.; 1630 г., Д. 1; 1635 г., Д. 1; 1643 г., Д. 1; 1647 г., Д. 1; 1648 г., Д. 1.

1 Ф. 110. «Сношения России с Грузией», Оп. 1, кн. 5., 1641 г.; оп. 3, кн. 10, 1657 г.

5 Ф. 127. «Ногайские дела», 1632 г., Оп. 1., д. 1; 1613 г., д. 5.

6 Веселовский Н. И. Памятники дипломатических и торговых сношений Московской Руси с Персией. Т. 1-3. СПб, 1890-1898. продиктованных необходимостью создания антитурецкого наступательного союза, к которому Аббас I активно привлекал европейские державы. Материалы третьего тома свидетельствуют о напряженности в ирано-российских отношениях вследствие активизации шахской завоевательной политики на Кавказе в начале XVI века.

Ценные документальные сведения о политике Ирана на Кавказе почерпнуты из сборников грузино-персидских исторических документов в виде собрания шахских указов, фирманов, опубликованных советскими учеными-историками В. П. Путуридзе и В. С. Путуридзе,8 придающих определенную целостность исследуемой проблеме. Их анализ позволяет выявить внешнеполитического курс Ирана, определить его цель и задачи в кавказско-прикаспийском регионе, а также методы их достижения.

Третья группа представлена повествовательными источниками: хрониками и летописями. Важнейшие сведения по исследуемой теме содержатся в «Полном собрании русских летописей».9 Несмотря на некоторую тенденциозность и неполное отображение рассматриваемых событий, летописи позволяют хронологически установить факты пребывания шахских посольств в Москве, предоставляют сведения об ирано-российских дипломатических отношениях, в которых исключительное значение отводилось Кавказу. В Никоновской летописи и Новом летописце

8 Путуридзе В. П. Тбилисская коллекция персидских фирманов. Т. 1. Кутаиси, 1955.; Путуридзе В. С. Грузино-персидские исторические документы. Тбилиси, 1982.

9 ПСРЛ, Никоновская летопись. Т. 6. М., 1965.; Новый летописец. Т. 14, ч. I, СПб., 1910.; Летописец 1619-1691 гг. Т. 31., М., 1968.; Московский летописец. Т. 34., М., 1978. содержатся данные о приемах шахских, а также шамхальских посольств в конце XVI - первой трети XVII вв.

В качестве источников привлекались материалы персидских хроник, составленных очевидцами рассматриваемых событий Хасани Румлу, Искандер Мунши, Малик Шах-Хусайн Систани, Мухаммад Тахир Вахид Казвини, Шараф-хан Бидлиси.10 Их особенностью является возможность выявления политических взглядов и принципиальных позиций шахских летописцев Сефевидского Ирана. Хроники характеризуют особенности шахской внешней политики во второй половине XVI - середине XVII вв., методы реализации иранской военно-политической стратегии на Кавказе; позволяют выявить причины, побудившие шахский двор к упрочнению позиций на Кавказе, осветить военные акции сефевидов и освободительную борьбу кавказских народов, а также определить факторы, воздействовавшие на эскалацию напряженности между Ираном и Россией в середине XVII века.

Среди прочих иностранных источников наиболее содержательным и подробным сочинением представляется «История» турецкого летописца Ибрахима Эфенди Печеви.11 Рукопись содержит подробные сведения о

10 Hasan-i Rumlu. Л Chronicle of the Early Safawids being the Ahsanu't-tawarikh. Vol. 1-2. Baroda, 1931,1934.

1336 -ci"^ isUV1® CA^ .J-11^' 'lt^® Iskandar Munshi. Tarih-I alam-ara-ye Abbasi. Tehran, 1336. / Мунши И. Тарих-и алам арай-е Аббаси. Тегеран, 1957.

5 jb-uLi ybj-ы <-LUIJJ IUMI J <U <* д JJ uSLuj ; III uLJUi jljijlc- ¡jjjlj (JjJ>>

1317 «OU3

Zayl-i tarih-i alam-ara-ye Abbasi» talif-i Iskandar-beg Turcman shahir be Munshi va Muhammad Yousuf Mou'arrih be tashih-i Suhayli Han-sari. Tehran, 1938-39. / Заметки на полях книги «Аббасова мироукрашающая история». Сочинение Искандер-бека Туркемана Мунши (секретарь), и Мухаммада Йусуфа Му'арриха. Под ред. Сухайли Хансари. Тегеран, 1938. jIj^j Ciы& j i'iiiijj j jlJ^ Jb-i Lj ¿Hub jljJl jl nji и ¿jjIj U^l .^jjl'injiit ¿¡un^eLui l£1a

1345

Sistany Malik Shah Husayn. Ihya al-muluk shamil-i tarih-i Sistan az advar-i bastani ta sal-i hazar-u bist-u hasht-i, higri-i kamari. Tehran, 1966. / Малик Шах-Хусайн Систани. «Хроника воскрешения царей» включая историю Систана с древнейших времен до 1028 года по лунной хиджре. Тегеран, 1966.

1329 "-Sljl .(1073 - 1052) ^ сн1^ ^ JJ J ^ ^ о*1*6' .cAJJ5 A^J Uj**

Mirza Muhammad Tahir Vahid Kazvini. Abbas-name ya sharh-i zindagani-ye 22 sale-i shah Abbasi sani (1052-1073). Arak, 1950. / Казвини, Мирза Мохаммад Тахир Вахид. Аббасова книга или описание двадцати двух лет жизни Шаха Аббаса II (1052-1073). Арак, 1951.

Бидлсиси Шараф-хан ибн Шамсаддин. Шараф-наме. Перевод Е. И. Васильевой. Т. I, М., 1967; Т. II. М., 1976.

11 Pecevi Ibrahim Efendi. Pecevi Tarihi, С. I-II, Ankara, 1982.; Печеви И. Э. История. Баку, 1988. завоевательных походах османов в Закавказье и ирано-турецких войнах, в которых прослеживается явная тенденциозность. Автор освещает военнополитические события с великодержавных позиций, характеризует сефевидов «заблудшими», немусульманами, восхваляет османских военачальников и наместников, находившихся на оккупированных Турцией территориях.

В качестве источников по исследуемой проблеме привлекались хроники католических орденов и папской курии в Иране и России в конце XVI - начале XVII вв.12, согласно которым после окончания ирано-турецкой войны 1578-1590 гг. европейские страны были озадачены укреплением своей обороноспособности. В связи с этим происходило формирование системы их региональной безопасности, в которой ведущее место занимали Иран и Россия. Авторы хроник интерпретируют «кавказскую проблему» как составную часть «восточного вопроса», что позволяет проследить за динамикой и эволюцией ирано-российских отношений на Кавказе в исследуемый период.

Важный вклад в разработку исследуемой темы внес А. Даврижеци.'3 В сочинении армянского летописца отображена картина противостояния Ирана и Турции на Кавказе в конце XVI - первой трети XVII вв. Из его содержания можно почерпнуть сведения о завоевательной политике Аббаса I на Кавказе. Отдельные главы посвящены освободительному движению грузинского народа во главе с Г. Саакадзе в 1620-х гг., роли Грузии в ирано-турецкой войне. Анализируя причины неудачной борьбы за независимость грузин против иноземных завоевателей, автор указывает на раздробленность Грузии.

Источниковая база исследования основана также на широком круге различных по характеру и содержанию документов неофициального происхождения, которые отражают личные впечатления современников,

12 A Chronicle of the Carmelites in Persia Papal Mission of the XVII-th and XVIlI-th centuries. P. 1. London, 1939.

13 Даврижеци А. Книга историй. M., 1973. очевидцев и участников исторически значимых событий рассматриваемого периода. Они представлены мемуарами, дневниками, путевыми заметками, отчетами иностранных послов и путешественников. Из материалов указанной группы источников особый интерес вызывают путевые заметки имперских послов Орудж бека Байята — секретаря персидского посольства Хусейн Али-бека14, С. Какаша и Г. Тектандера.15 Данные об инструкциях и полномочиях, планах создания антитурецкой коалиции в конце XVI - начале XVII вв. позволяют проследить за эволюцией отношений между Ираном, Россией и европейскими странами. Данные об инструкциях и полномочиях, планах создания антитурецкой коалиции в конце XVI - начале XVII вв. позволяют проследить за эволюцией отношений между Ираном, Россией и европейскими странами.

Интересный фактический материал содержится во второй книге десятитомного сочинения турецкого путешественника XVII в. Эвлия Челеби.16 Выступая с позиций «правоверного суннита», он всячески пытается оправдать и возвеличить политику султанов, священным долгом которых, по его мнению, было вступление в войну с шиитами-иранцами. Несмотря на односторонний и тенденциозный характер сочинения, оно является ценным источником и представляет значительный интерес для изучения военно-политической истории Ирана.

Комплексное использование всей совокупности разнохарактерных источников и материалов с учетом достижений отечественной историографии позволяет реконструировать относительно полную картину внешнеполитического положения народов Кавказа, определить роль и место региона во взаимоотношениях России с Ираном в рассматриваемый период.

Степень научной разработанности. Некоторые аспекты и вопросы исследования являются объектом пристального внимания отечественных и

14 Байат О. Книга Орудж-бека Байата, Дон-Жуана Персидского. Баку, 1988

15 Какаш и Тектандер. Путешествие в Персию через Московию в 1602- 1603 гг. М., 1896.

16 Челеби Э. Книга путешествия. Т. II. М., 1979. зарубежных историков-международников, востоковедов и кавказоведов. В связи с этим специфика темы исследования предопределила широкий круг использованной научной литературы. Выявление преемственности и определение новых акцентов в политике Ирана и России на Кавказе вызвало необходимость обратиться к работам отечественных и зарубежных исследователей, в которы исследуются ирано-российские взаимоотношения, политика двух стран на Кавказе в рассматриваемый период

Представители дворянской и буржуазной историографии Н. М. Карамзин и С. М. Соловьев,17 отмечая значимость сближения Ирана с Россией, подчеркивали, что намерения двух стран укрепить собственные позиции в кавказско-прикаспийском регионе явилось камнем преткновения в первой половине XVII века. Вместе с тем, ими рассматривался процесс формирования русско-кавказских вассально-союзнических отношений как фактор, содействовавший дальнейшему присутствию России на Кавказе; преувеличена позитивная роль военно-политических акций царского самодержавия в кавказском направлении.

В дореволюционный период отечественными исследователями был изучен и освещен широкий комплекс проблем, связанных с политикой Ирана и России в кавказском регионе на разных этапах и фазах ее развития. Военно-политические события на Кавказе, касающиеся отдельных сюжетов темы диссертации, получили отражение в трудах С. А. Белокурова, С. Броневского и М. Броссе. В их основу легли размещенные в хронологической I последовательности архивные документы, извлеченные из фондов РГАДА, которые позволили подробно осветить и изложить важнейшие события и аспекты политической истории Кавказа, проанализировать весь комплекс сложных, противоречивых отношений кавказских народов с Ираном, Россией, а также с Турцией и Крымским ханством.

17 Соловьёв С. М. История России с древнейших времён. Т. УШ-Х1Х, М., 1962-1963.; Карамзин Н. М. История государства Российского. Т. УШ-1Х, СПб., 1892.

Одним из наиболее показательных и содержательных является труд 18

С. А. Белокурова. Применительно к теме диссертационного исследования, он существенно дополнил и расширил диапазон знаний по истории I взаимоотношений народов Кавказа с Россией в ХУ1-ХУП вв. На основе широкого использования архивных документов, автор последовательно осветил период становления и развития взаимоотношений России с народами Кавказа сквозь призму русско-иранских и русско-турецких отношений.

Значительный вклад в изучение взаимоотношений России с Ираном и народами Кавказа внес С. Броневский19, опубликовавший ряд архивных документов официального характера: погодные записи царствования российских царей, которые начинаются с описания событий на Кавказе в середине XVI века, установления первых контактов между Москвой и кабардинскими князьями, и завершаются сведениями о присоединении отдельных кавказских народов к России. Сообщения автора дают исчерпывающее представление о взаимоотношениях некоторых кавказских народов с Русским государством в рассматриваемый период. В изложении происходивших на Кавказе событий автор также повествует о проблеме Кавказа в российско-иранских взаимоотношениях.

Ценные документальные сведения содержит работа М. Броссе.*" В основе повествования польского ученого лежат документы, которые освещают взаимоотношения России и Грузии в XVI — XVII вв. По своему содержанию и достоверности изложенные автором факты существенно дополнены рядом конкретных наблюдений и выводов, не потерявших своей актуальности в настоящее время. Помимо важнейших сведений о взаимоотношениях двух стран, М. Броссе подробно повествует об обмене посольствами между Грузией и Россией. Автор проводит мысль о том, что политика царского правительства в рассматриваемый период оказала

18 Белокуров С. А. Сношения России с Кавказом. СПб, 1889.

19 Броневский С. М. Исторические выписки о сношениях России с Персиею, Грузиею и вообще с горскими народами, в Кавказе обитающими со времени Ивана Васильевича доныне. СПб., 1996.

20 Броссе М. Переписка грузинских царей с российскими государями. СПб., 1861. благотворное влияние на сближение Русского государства с удельными княжествами Грузии.

Среди исследований, посвященных иранской внешней политике в кавказско-прикаспийском регионе во второй половине XVI - начале XVII вв., следует выделить работы известных дореволюционных историков Аббас Кули-Ага Бакиханова и Хасана Эфенди Алкадари.21 На основе привлечения широкого круга источников и литературы, авторы отображают целостную картину расстановки военно-политических сил Ирана, Османской империи и России на Кавказе в рассматриваемый период. Особый интерес вызывают разделы, в которых подробно прослеживается откровенно враждебное отношение кавказских народов к стремлению Османской империи установить свое господство в регионе, и вызванное этим их стремление привлечь на свою сторону в антитурецкой освободительной борьбе Иран, либо Россию. Вместе с тем, указанные труды требуют критического подхода, поскольку их авторами принижается роль народов Дагестана в борьбе против восточных диктатов, не раскрываются побудительные мотивы внешнеполитической ориентации дагестанских правителей, допускаются некоторые ошибки в изложении хода событий и их оценке.

Ирано-российские взаимоотношения являются объектом пристального внимания также внимания отечественного отечественных историков, в частности, В. В. Бартольда." Подробно анализируя внешнюю политику Сефевидского государства в рассматриваемый период, автор пришел к аргументированному выводу о том, что оно остро нуждалось в военной помощи России. Между тем, следует отметить, что немаловажную роль в отношениях двух стран играли, прежде всего, их национальные интересы, проявлявшиеся в определении сфер влияния в стратегически значимом кавказско-прикаспийском регионе в рассматриваемый период.

21 Бакиханов А. К. Гюлистан-и Ирам. Баку, 1926.; Алкадари Хасан Эфенди. Асар-и Дагестан. Махачкала, 1929.

22 Бартольд В. В. Место прикаспийских областей в истории мусульманского мира. Баку, 1924.

Во второй половине XX столетия на основе солидной источниковой базы, с выражением конкретных авторских позиций, были изданы труды отечественных исследователей. Для них характерно более детальное изучение комплекса проблем, связанных с проблемой Кавказа в ирано-российских взаимоотношениях.

В 1950-1960-х гг. повышенный интерес у советских историков-востоковедов вызывали проблемы, связанные с политикой Ирана и России на Кавказе. В работах М. М. Блиева, Р. М. Магомедова, Е. Н. Кушевой, Н. А. Смирнова, В. Г. Гаджиева, Р. Г. Маршаева** исследованы особенности и характерные черты длительного и противоречивого процесса вхождения кавказских народов в состав России, приводится его историческая перспектива, обосновывается прогрессивное значение вхождения горских народов Кавказа в состав Российской империи.

Проблемам выявления роли и места Грузии в кавказской военно-политической стратегии Ирана и России на протяжении в XVI - XVII вв. посвящены работы К. К. Куция, Ш. А. Месхиа, Я. 3. Цинцадзе, Н. Т. Накашидзе, В. Н. Габашвили." Особое внимание авторами уделяется внутрииранским, внутрироссийским и международным факторам, оказывавшим непосредственное влияние на реализацию военно-политических акций Ирана и России в кавказском направлении и их последствиям для грузинского народа.'

23 Гаджиев В. Г. Взаимоотношения Дагестана с народами Кавказа и России // История Дагестана. Т. 1. Махачкала, 1967.; Роль России в истории Дагестана. М., 1965.; Кушева Е. Н. Русско-дагестанские отношения в XVI - XVII вв. Махачкала, 1958.; Народы Северного Кавказа и их связи с Россией в XVI - 30-е гг. XVII вв. М., 1963.; Смирнов Н. А. Политика России на Кавказе в XVI -XIX вв. М., 1958.; Блиев М. М. Присоединение Северной Осетии к России. Орджоникидзе, 1959.; Маршаев Р. Г. Русско-дагестанские отношения XVII — первой четверти XVIII вв. Махачкала, 1958.; Сношения Кайтага и Казикумуха с Русским государством в первой половине XVII века. Дисс. канд. ист. наук. М., 1958.

24 Куция К. К. Кавказский элемент на политической арене Сефевидского Ирана. // Вопросы истории Ближнего Востока. Тбилиси, 1963.; Месхиа Ш. А., Цинцадзе Я. 3. Из истории русско-грузинских взаимоотношений. Тбилиси, 1958.; Накашидзе Н. Т. Грузино-русские политические отношения в первой половине XVII века. Тбилиси, 1968.; Габашвили В. Н. Из дипломатической истории Грузии (Грузия и антитурецкая коалиции в XVI - XVII вв.). // Материалы по истории Грузии и Кавказа. № 31, Тбилиси, 1954. •

Из целостного представления взаимоотношений Ирана и России во второй половине ХУЬсередине XVII вв. значительный интерес представляют работы А. П. Новосельцева.25 В них в совокупности рассмотрены отношения двух стран в контексте их взаимных интересов с восточными и западноевропейскими странами. Особое внимание уделяется военно-политическим аспектам. Характерной чертой указанных работ является глубокий анализ и критическое осмысление широкого круга разноплановых источников и литературы.

Иное видение проблем, связанных с ирано-российским соперничеством за военно-политическое преобладание на Кавказе, характерно для работ отечественного историка-востоковеда М. С.-К. Умаханова." Указывая на фактор возросшей ориентации отдельных народов Дагестана к России (при наличии одновременного стремления некоторых кавказских владетелей к получению иранского подданства) автор достаточно аргументировано обосновывает историческую перспективу данных процессов как для Российского государства и Сефевидского Ирана, так и для народов, населяющих северо-восточную часть Кавказа. Автор справедливо отмечает, что по мере выявления агрессивных намерений сефевидов в кавказском регионе, дагестанские народы все больше убеждались в необходимости сближения с Россией, отчетливо сознавая, что тем самым они получат реальную возможность отстоять не только свою независимость, но и устранят межклановые противоречия на Кавказе. Отмечая безусловные достоинства работ М. С.-К. Умаханова, следует указать и на недостаточное привлечение им иранских документальных источников, что, безусловно, делает более насыщенным фактическим материалом период политических и военных акций Ирана в кавказском регионе.

25 Новосельцев А. П. Русско-иранские отношения XVII - первой половины XVIII вв. в зарубежной историографии. // История СССР. № 3, М., 1960;

26 Умаханов М. - С. К. Борьба народов Дагестана в 1600-1660 гг. против иранской агрессии. Дисс. канд. ист. наук. М., 1968.; Взаимоотношения феодальных владений и освободительная борьба народов Дагестана в XVII веке. Махачкала, 1973.

Круг исследований, посвященных иранской политике на Кавказе, значительно возрос в отечественной исторической науке в 1970-1980-х гг. При этом особо следует отметить работы Т. Г. Тивадзе, Г. Г. Берадзе и Л. П. Смирновой, Т. Д. Боцвадзе, Н. Г. Гелашвили, Г. Д. Джамбурия, Б. А. Джавахия, Э. М. Мамиствалишвили, Т. Г. Натрошвили, Н. Г.

Т7

Бурчуладзе и др.", в которых, на базе широкого привлечения отечественных и зарубежных источников и литературы, отображена целостная картина особенностей и характерных черт военно-политических акций Ирана и России на Кавказе, их острое соперничество за усиление своего присутствия в регионе.

Определенный вклад в разработку проблематики, связанной с ролью и местом Кавказа в мировой политике и международных отношениях внесли ученые-кавказоведы Я. 3. Ахмадов, Г. X. Мамбетов, Б. Г. Алиев, Б. В. о

Вилинбахов, Ч. М. Гашимов и Б. В. Скитский." Проблемы, связанные с

27 Джамбурия Г. Д. Нашествия шаха Аббаса на Грузию // Очерки истории Грузии. Т. 4. Тбилиси, 1973.; Походы Аббаса I на Грузию // Грузинская Сове1ская Энциклопедия. Т. 1. Тбилиси, 1975.; Мамиствалишвили Э. М. Внешнеполитические взаимоотношения Грузии во второй половине XVI - XVII вв. Тбилиси, 1981.; Гелашвили Н. Г. Продолжение мироукрашающей истории Аббаса (сведения о Грузии И. Мунши) Тбилиси, 1981.; Восстание Дауд-хана и Теймураза по данным «Продолжения» («Зейл») И. Мунши. // «Мацне». Серия истории, археологии, этнографии и истории искусства. Т. 2. Тбилиси, 1977.; Из истории ирано-грузинских взаимоотношений (30-е гг. XVII века). Автореф. дисс. канд. ист. наук. Тбилиси, 1978.; Тивадзе Т. Г. Грузия и русско-иранские отношения во второй половине XVII в. Автореф. дисс. канд. ист. наук. М., 1980.; Бурчуладзе Р. С. Экономические предпосылки агрессивной политики Ирана против Кахетинского царства в XVI -XVII вв. // Вопросы истории Ближнего Востока. Тбилиси, 1972.; Сванидзе M. X. Турецко-иранские отношения в начале XVII века и Грузия. // Проблемы истории Турции. М., 1978.; Une ambassadrice géorgienne (sur l'histoire du traité de paix turco-persan de 1612). // Revue des Etudes Géorgiennes. Vol. 4, 1988.; Гварахиа A. A., Кацитадзе Д. В. Грузино-иранские культурно-исторические связи. Дисс. канд. ист. наук. Тбилиси, 1978.; Джавахия Б. А. Из истории ирано-грузинских взаимоотношений (XVI - первая треть XVII вв.). Тбилиси, 1986.; Жоржолиани Г. А. Грузия в 30 - 50-е гг. XVII веке. Дисс. канд. ист. наук. Тбилиси, 1987. Натрошвили Т. Г. Восстание царя Теймураза и Имам-Кули-хан Ундиладзе. // Ближневосточный сборник. Тбилиси, 1983.; Боцвадзе Т. Д. Народы Северного Кавказа во взаимоотношениях России с Грузией. Тбилиси, 1974.; Роль России в грузино-северокавказских взаимоотношениях XV - XVIII вв. // Вопросы истории народов Северного Кавказа. Тбилиси, 1988.; Берадзе Г. Г., Смирнова JI. П. Материалы по истории ирано-грузинских взаимоотношений в начале XVII века. Тбилиси, 1988.; Сведения о Грузии в персидском историческом сочинении «Ихйа ал-мулук». // Источниковедческие разыскания. 1982. Тбилиси, 1985.

28 Ахмадов Я. 3. Очерки политической истории народов Северного Кавказа в XVI - XVIII вв. Грозный, 1988.; Народы Северного Кавказа во внешней политике России, Ирана и Османской империи (XVI - первая четверть XVIII вв.). Дисс. докт. ист. наук. М., 1989.; Мамбетов Г. X. Взаимоотношения кабардинцев и балкарцев с народами Дагестана в XVI - XVIII вв. // реализацией внешнеполитических и военных устремлений царского самоджержавия на Кавказе занимают центральное место в их исследованиях. Признавая колониальную сущность юго-восточной политики царского правительства, они, тем не менее, аргументировано обосновывают прогрессивное значение сближения горских народов с Россией. Вместе с тем, в указанных работах практически вне поля зрения находятся проблемы политики Ирана на Кавказе, которая являлась сдерживающим фактором российского присутствия в регионе. Недостаточное внимание уделяется выявлению особенностей, характерных черт и механизма реализации иранской кавказской политики. Между тем, именно этот аспект во многом являлся определяющим в развитии тех общественно-политических процессов, которые происходили на Кавказе во второй половине XVI -середине XVII вв.

Научный интерес представляют работы П. П. Бушева29, в которых анализируются русско-иранские дипломатические отношения второй половины XVI - первой трети XVII вв. Их достоинством является привлечение широкого круга архивных материалов, позволяющих пролить свет на взаимоотношения Ирана и России, раскрыть механизм их сближения сквозь призму взаимной заинтересованности в противостоянии росту турецкого влияния на Кавказе, исходящего из непосредственных военно-политических интересов обеих стран.

Труды российских исследователей содержат ценный фактический материал как по отдельным аспектам темы диссертации, так и в целом по изучаемой проблеме, освещают события на широком фоне международных

Взаимоотношения Дагестана с народами Кавказа. Махачкала, 1977.; Гашимов Ч. М. Из истории взаимоотношений народов Дагестана с народами Северного Кавказа во второй половине XVI -XVIII вв. Махачкала, 1970.; Алиев Б. Г. Из истории средневекового Дагестана. Махачкала, 1970.; Скитский Б. В. Очерки истории горских народов. Орджоникидзе, 1972.

29 Бушев П. П. История посольств и дипломатических отношений Русского и Иранского государства в 1586-1612 гг. М., 1976.; История посольств и дипломатических отношений Русского и Иранского государства в 1613-1621 гг. М., 1987.; Посольство Г. Коробьина и А. Кушинова в Иран в 1621-1624 гг.//Иран. Экономика. История. Историография. Литература. М., 1976.; Русско-иранские контакты до конца XVI в. // Вопросы истории. № 4, М., 1973. отношений. Несомненный научный интерес представляют труды Б. К. Мальбахова, К. Ф. Дзамихова, Б. Г. Алиева, М. С-К. Умаханова,30 в которых отображена целостная картина становления и развития иранской, турецкой и российской политики на Кавказе. Достоинствами работ указанных авторов является попытка рассмотреть эволюцию русско-кавказских взаимоотношений, включавших такие важные аспекты, как взаимный обмен посольствами, строительство российских военно-оборонительных сооружений на Кавказе, а также военные акции царского самодержавия в регионе.

Определенную помощь в постановке и раскрытии темы исследования, в частности, в вопросе выявления достоверности сведений, содержащихся в опубликованных ранее архивных источниках, свидетельствующих о степени напряженности в кавказском регионе, вызванной иранскими и российскими военно-политическими акциями, оказала монография российского л 1 исследователя А. В. Шишова. В широкой мозаике военно-политических событий в регионе автор приводит целый ряд интересных фактов, свидетельствующих о росте политического престижа России на Кавказе.

Проблемы ирано-российских отношений на Кавказе нашли отражение в публикации Д. Лисейцева. Согласно концепции автора, Иран и Россия поддерживали тесные дипломатические связи, обусловленные общими военно-политическими интересами. «Кавказская проблема», которая интерпретируется как важная составная часть Восточного вопроса, в целом, позволяет проследить динамику и эволюцию ирано-российских отношений в начале XVII в. применительно к стратегически значимому кавказско-прикаспийскому региону.

30 Мальбахов Б. К., Дзамихов К. Ф. Кабарда во взаимоотношениях России с Кавказом, Поволжьем и Крымским ханством (середина XVI - конец XVIII вв.). Нальчик, 1996.; Алиев Б. Г., Умаханов М. - С. К. Историческая география Дагестана XVII - начала XIX вв. Махачкала, 1999.

31 Шишов А. В. Схватка за Кавказ: XVI-XX вв. М., 2005.

32 Лисейцев Д. Русско-персидские дипломатические контакты и «Кавказский вопрос» в начале XVII века. // Россия XXI. № 5, М., 2005. I у < 1 .

В ходе раскрытия темы диссертационного исследования был критически обработан широкий круг зарубежной исторической литературы, посвященной проблемам ирано-российских отношений в рассматриваемый период. Важное место среди них занимают работы таких известных иранских историков как М.-Т. Эмами, Р. Савори, М.-Ю. К. Исфахани, М. Ш. Техрани, а также некоторые другие.33 Центральной темой, нашедшей отражение в работах указанных исследователей, является проблема соперничества крупных держав за свое приемущественное положение в кавказском регионе. Иранские историки акцентируют внимание на том, что одной из важных задач ирано-российских взаимоотношений было заключение антитурецкого военно-оборонительного союза, в котором были крайне заинтересованы также европейские державы, стремившиеся всячески воспрепятствовать агрессивной политике Османской империи. В их работах справедливо отмечается, что в ирано-турецких войнах XVI - XVII вв. Россия объективно поддерживала Иран, однако активность сефевидов в регионе в дальнейшем подорвала ирано-российское сотрудничество, способствовала его переводу в плоскость острого соперничества, которое остается вне поля зрения иранских

33 .1380'úbf3 .?JJ СгЧ^ а1-" J и** ó4j JJ OL«! Lf^jJá 4-Nj a«"

Mohammad-Yusof Wala Qazvini Esfahäni. Iran dar zamän-e Sah Safi vva Sah Abbäs-e dovvom. Tehran, 2001. / Мухаммад Юсуф Валех Казвини Исфахани. Иран в эпоху правления Шаха Сафи и Шаха Аббаса II. Тегеран, 2001.

JLt^j! j iIiLuJi »J&MÍIJ «tla-a ¿Luaaú Í^ÍJJLJ LÚIXJÜIA // ISJJ ¿jlÁjelljjj Jt AouiLal £LLLC3 Лл%.д «^»Lal

1384 '8 - 7

Emämi Mohammad-Taki. Solh-e Amäsiya az didgäh-e movvarrekin-e Tork // Mótale ät-e tärihi, ¿amima-ye Majalla-ye Daneskada-ye adabiyat va olum-e ensäni. Tehran, Vol. 7-8, 2005. / Эмами, Мухаммад-Таки. Амасийский мирный договор с точки зрения турецких историков // «Исторические исследования», приложение к ежемесячнику Литературно-гуманитарного факультета, Тегеран, №7-8, 2004.

1368 'úb^J .úLtíl Jj ¿IUJÍ" ¿»¿JJ-abi j lijiLuui tilAjjäjIjS (^«UU CjjLLj '(^bj

Riyahi Mohammad Amin. Sefarat-nämahü-i Iran: Gozareshä-i mosäferat \va ma muriyat-e safirän-e Otmäni dar Iran. Tehran, 1989. / Рийахи, Мухаммад Амин. Книги о посольствах в Иран: Отчеты о поездках и миссиях османских послов в Иране. Тегеран, 1989.

1383 .ir^'1"-"-" iilL> ^IjjuUjä j ¿I ^Uiebj j (jbjá^a Ljiui ¿jjUi .vlilJjlj olj^ .¿jLí Дд^ í^jljfb

Tehräni Mohammad Safi. Merät-e vväredät. Tärih-e soqut-e Safawiän. Payämadhä- an va farmänraväi-e malek Mahmud Sistäni. Tehran, 2004. / Техрани, Мухаммад Шафи. «Зеркало введений». История и последствия падения династии Сефевидов и правление Малика Махмуда Систани. Тегеран, 2004.

1373 'úbé5 '13 ájbui i-UUqIjjI // AjjSwa ójjJ <£jlÍ-3¿JjLj j ¿jjIj jl icSJjbj

Savory R. Tahlili az tärik va tärih-negäri-ye dawra-ye Safawiya// Irän-näma. Vol. 13, Tehran, 1995. / Савори, Роджер. Анализ истории и историографии эпохи правления Сефевидов // Ирап-намэ, №13, Тегеран, 1995. и др. исследователей. Нельзя согласиться также с попытками идеализации ими иранских военно-политических акций, предпринятых иранскими шахами на Кавказе, отрицанием колониальной сущности внешней политики Ирана в регионе.

Важное значение в реализации иранской политики на Кавказе имел волжско-каспийский путь, а также проблема развития торговли между европейскими и восточными странами, - отмечается в работе иранского исследователя Али Акбара Бина.34 Автор подробно освещает османские военные акции с конца XVI в., направленные на захват конечных пунктов караванных путей, следующих из внутренних районов Азии по направлению к побережьям Средиземного и Черного морей, и наносящих весьма тяжелый удар торгово-экономическим интересам Ирана и традиционной международной караванной торговле. Во многом вследствие угрозы со стороны Турции иранское руководство предпринимало попытки наладить контакты с европейскими государствами, с целью выработки механизма совместных мероприятий по пресечению враждебных им действий султаната. При этом важно указать, что намерения шахского двора в целом совпадали с интересами Российского государства и западноевропейских держав, обеспокоенных созданием турецкой стороной препятствий торговым операциям со странами Востока и одновременно, продолжающимися захватническими войнами Османской империи в Западной Европе. Тем не менее, антитурецкий союзный договор так и не был достигнут вследствие утраты иранского доверия к европейским странам в начале XVII века. А. Бина справедливо расценивает данный факт как закономерное явление, отмечая, что в действительности политика европейских стран сводилась к тому, чтобы удержать Турцию и Иран в перманентном военном состоянии, и тем самым, устранить турецкую военную угрозу, нависшую над Европой,

34 .1333 «¿ib*3 ' dj i % < ¿JIJJI ^U jhi¿ j (У-. u- ¿yjti .jSSJs. Lu

Bina Ali Akbar. Tarih siasi va diplomasi Iran. Tehran, 1333. / Бина Али Акбар. Политическая и дипломатическая история Ирана. Т. I, Тегеран, 1995. создать благоприятную почву для подготовки широкомасштабной экспансии на Востоке.

Несомненный интерес вызывает работа Н. Моэзи, посвященная проблемам становления и развития ирано-российских торговых отношений в

XVI — XIX вв. По мнению автора, в политической сфере взаимоотношения двух стран проявлялись в совместном противостоянии агрессии Османской империи, а в экономической - стремлении восстановить и развивать торговые связи, нарушенные в результате татаро-монгольского нашествия. Н. Моэзи, в целом, дает объективную оценку взаимоотношения двух стран, но при этом оправдывает завоевательную политику шахского двора в отношении кавказских народов, являвшихся объектом колониальных устремлений Ирана.

Ценная информация по этим вопросам содержится в статье иранского исследователя М. Эрфана.36 Автор достаточно подробно рассматривает факторы, воздействовавшие на стремление Ирана и России к сближению в конце XVI — начале XVII вв. При этом следует согласиться с тем, что стратегия шахского двора заключалась в укреплении обороноспособности страны. Именно этот фактор оказывал влияние на процесс формирования и развития ирано-российских дипломатических отношений в рассматриваемый период. В то же время нельзя не указать на стремление автора оправдать завоевательную политику шахов династии сефевидов интерпретацией их великодержавных устремлений, отрицанием справедливого характера освободительной борьбы народов Кавказа.

Официальной иранской историографии первой половины XX в. были свойственны фактографичность, толкование событий через призму проиранских позиций. В трудах современных иранских исследователей

35 Û2V CoV «AsJtf. ^jistH" U ^JJ orients I isjù 'o*^. T. I. ^»j'û ' 1947. Moezy Najaf-kuli Husam. Tarih-i ravabet-e siyasi-e Iran ba don-ya. / Моэзи Наджаф-кули Хусам. История политических сношений Ирана. T. I. Тегеран, 1947.

36 ,2 й jAj «jl в lj» jj lie- a Lui ¿¡ IS .iL tú .¿Ii jC Jjn л

Mahmud Erfan. Namayad gan sham-e enas dar Moscou moja-e «rah-e nou», nomare 3, Tehran. / Эрфан Махмуд. Посланники ш&ч Аббаса в Москве. // «Рах-э но», № 3. Тегеран, б/г. также прослеживается преемственность более ранних концепций. В работе т* 37

А. Таджбахша имеются объективные суждения о значении Кавказа в ирано-российских отношениях. По мнению иранского исследователя, Россия активно стремилась открыть путь к южным морям через Кавказ, принадлежавший Ирану, в связи с чем, сефевиды были вынуждены использовать агрессивные методы распространения своего влияния в кавказско-прикаспийском регионе. Современные иранские историки утверждают, что принципы, положенные в основу российской внешней политики преследовали «извечную агрессивность» в отношении Ирана. Вместе с тем, они обосновывают, что освободительная борьба кавказских народов на протяжении XVI - XVIII вв., ставшая одной из главных причин крушения военной мощи Сефевидского государства, находила поддержку со стороны России.

Проблемы истории и развития ирано-турецких отношений явились предметом изучения азербайджанского исследователя Фарах Адиль Казы

Гусейна. На основе материалов, извлеченных из рукописного сочинения османского историка XVI в. Ибрахима Рахими-заде, автором исследуются взаимоотношения Турции и Ирана, подробно изложены события османо-сефевидской, войны 1578-1590 гг., развязанной султаном Мурадом III, проанализированы ее причины, ход и результаты.

Значительный интерес представляют труды турецких историков А. Н.

Ч Q

Курата и X. Иналджыка , посвященные внешней политике Османской империи, и содержащие богатый фактический материал. Следует отметить, что при освещении военно-политических акций Султаната турецкие исследователи придерживаются националистической антироссийской

37 1372 «йЫ3 ¿¿i2 'сн^^ Tâjbaks A. Tärih-e Safawiya. Tehran, 1994. / Таджбахш, Ахмад. История династии Сефевидов. Тегеран, 1994.

38 Фарах Адиль Кызы Гусейн, Османо-сефевидская война 1578-1590 гг. Баку, 2005.

39 Inalcik H. Osmanly-Rus rekabetinin mensei ve Don-Volga kanali tesebbusu // Turk.tarih kurumu. Belleten. Vol. XII, № 46, Ankara, 1948.; Kurat A. N. The Turkish Expedition to Astrakhan in 1569 and the Problem of the Don-Volga canal. //The Slavonich and East European Review. Vol. 40. № 94. 1961. позиции, зачастую искажают реальное развитие событий, происходивших в рассматриваемый период. В частности, ими открыто отвергается прогрессивное значение присоединения кавказских народов к России, оправдывается экспансионистская политика Османской империи. Наступательные действия турок в кавказском направлении А. Н. Курат и X. Иналджык объясняют следствием агрессивной политики России в регионе, и одновременно опасением распространения русского влияния на побережье Черного моря.

Повышенный интерес к политической истории Кавказа проявляли также зарубежные исследователи-иранисты и тюркологи И. Малькольм, В. Аллен, JI. JT. Беллан, И. Хаммер, К. Байани и Л. Локкарт.40 В целом, западная историография неоправданно рассматривает кавказский регион в качестве объекта международных отношений в XVI - XVII вв., представляет политику России в кавказском направлении в откровенно искаженном виде, а агрессивно-захватнические действия Турции в регионе трактует как оборонительные мероприятия. Работы зарубежных исследователей носят фрагментарный характер, часто содержат фактические неточности, имеют недостаточно насыщенную источниковую базу, нуждаются в критическом анализе, сопоставлении с архивными материалами и опубликованными историческими документами.

Подробный обзор отечественных и зарубежных источников и научной литературы позволил создать систематизированное представление о взаимоотношениях Ирана и России, раскрыть особенности, характерные черты, механизм реализации их военно-политических акций на Кавказе, выявить комплекс факторов, влияющих на внешнеполитическую ориентацию

10 Lockhart L. The fall of the Safavi Dinasty and the Afghan occupation of Persia. Cambrige, 1958.; Malcolm J. History of Persia. Vol. I. London, 1815.; Hammer H. Geschichte der Chan der Krim unter osmanischer Herrschaft. Istambul, 1958.; Allen W. E. B. Russian Embassies to the Georgian Kings 15891605. Cambrige, 1970.; Bellan L. L. Shah Abbas I, savie son histoire. Paris, 1932. Bayani K. Les relation de Plran avec PEurope occidental (a Pepoque Safavide). Paris, 1937.; History of Shah Abbas the Great (Tarikh-e 'Alamara-ye 'Abbasi), by Eskandar Beg Monshi. Translated by R. M. Savory. Vol. 1-2. Boulder, Colorado, 1978. и др. кавказских народов на протяжении второй половины XVI — середины XVII вв.

Степень научной новизны исследования определяется введением в научный оборот широкого круга архивных документов и разнообразной литературы, что, в свою очередь, требует переосмысления некоторых теоретико-методологических и научных проблем. Впервые в подобном ракурсе и указанных хронологических рамках, воссоздающих систематизированное представление о политике Ирана и России на Кавказе, выявлено конкретное содержание, характер и особенности, определены место и роль кавказского региона во взаимоотношениях двух стран. Вместе с тем, показано воздействие региональных и внешних факторов на трансформацию ирано-российских отношений, детально отображена картина ориентации отдельных кавказских народов на Иран, других - на' Россию. Постановка проблемы отображает объективную картину соперничества крупнейших держав Востока и России за сферы влияния на Кавказе во второй половине XVI - середине XVII вв.

Практическая значимость диссертации. Основные положения и выводы концептуально пересматривают освещение ирано-российских взаимоотношений, их соперничество на Кавказе в рассматриваемый период, дают объективную оценку событиям прошлого, необходимую для корректировки внешнеполитических интересов двух стран в регионе на современном этапе. Материалы исследования, основные выводы и положения могут быть использованы при разработке и проведении г факультативов, спецкурсов, написании обобщающих трудов и учебных пособий по истории международных отношений, Ирана, России и Кавказа.

Апробация результатов исследования. Основные положения и выводы диссертации были изложены и обсуждены на ежегодных научно-практических конференциях преподавателей, аспирантов и студентов СевероОсетинского государственного университета им. К. Л. Хетагурова (2006-2010), а также международной научно-практической конференции «Роль культуры в российско-иранских отношениях» (Махачкала, ДГУ, 2009).

Основные положения и результаты диссертационного исследования отражены в восьми научных публикациях, в том числе, двух журналах, рекомедованных ВАК. Диссертация выполнена в соответствии с планом научно-исследовательской работы, обсуждена на заседании кафедры истории древнего мира и средних веков Северо-Осетинского государственного университета им. К. Л. Хетагурова и рекомендована к защите.

Структура работы обусловлена проблемно-хронологическим принципом, группировкой материала, отвечает поставленным целям и задачам и отражает логику процесса исследования. Диссертация состоит из введения, трех глав заключения, списка источников и литературы.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Кавказ в ирано-российских отношениях во второй половине XVI - середине XVII вв."

Заключение

В середине XVI в. Иран и Россия усилили свою военно-политическую активность на Кавказе, которая диктовалась как потребностью выхода на внешний рынок, так и необходимостью обороны государственных границ и расширения влияния в кавказско-прикаспийском регионе. С преобладанием господства Османской империи, Ирана или России кавказские народы вынуждены были принимать сторону одной, либо другой державы. В то же время в их среде не прекращалась междоусобная борьба, в которой некоторые кавказские правители стремились заручиться поддержкой Российского государства. Однако отсутствие сплоченности в регионе значительно осложняло их взаимоотношения.

В таких условиях перед русским правительством стояла задача удержать кавказские народы в сфере своего влияния и не допустить их сближения с Турцией или Ираном путем систематического приведения к присяге влиятельных горских князей и мурз, организации контроля по выполнению принятых обязательств. Однако вследствие ослабления позиций России на Кавказе в 70-х гг. XVI в. кавказский регион стал приобретать все возрастающее значение во внешней политике Османской империи и Ирана.

После окончания Ливонской войны Русское государство активизировало внешнюю политику в юго-восточном направлении. На Тереке возводились российские крепости, в том числе, с целью предотвращения проникновения крымской конницы через Северный Кавказ в Иран. Одновременно, царское правительство предпринимало меры, нейтрализующие влияние Османской империи в регионе, выступив одним из инициаторов создания антитурецкого союза.

В 80-90-х гг. XVI в. между Ираном и Россией формировался проект военно-политического сотрудничества. Угроза наступления Османской империи и ее союзника - Крымского ханства с севера вынудили шахский двор обратиться за помощью к Русскому государству. На фоне осложнения отношений с Османской империи, между Ираном и Россией также велись переговоры о статусе Кавказа. Русское правительство консультировалось с шахским двором по поводу своих военных акций в Дагестане, который, в свою очередь, информировал Посольский приказ о положении дел в Восточной Грузии.

Развитие ирано-российского дипломатического сотрудничества показало, что вопрос об оформлении антитурецкого военного блока и в дальнейшем оставался открытым. Стамбульский мир 1590 г. зафиксировал отторжение от Ирана огромной территории, что естественно вызвало у шахского правительства стремление к войне-реваншу.

Следовательно, и Иран, и Россия имели общую стратегическую задачу - контроль «северокавказского пути». Однако в действительности каждая из сторон преследовала свои собственные интересы. Их общность в «турецком вопросе» вскоре выявила «кавказскую проблему». Причиной тому послужили сооруженные в конце XVI в. российские военные пункты на Кавказе, из которых, в частности, дважды предпринимались завоевательные походы в Дагестан.

В период Смуты московское правительство вынуждено было временно мириться с ослаблением российского влияния в кавказском регионе, приобретавшего всё возраставшее значение в завоевательной политике Ирана. В начале XVII в. Аббас I, мобилизовав внутренние силы, изменил свой внешнеполитический курс. По мере утверждения на престоле, проведения коренных реформ, иранский шах стал открыто противодействовать российскому проникновению в Дагестан и Восточную Грузию. В отношении кавказских народов шахские наместники проводили политику дипломатического воздействия, привлекая на свою сторону наиболее влиятельных горских владетелей, от позиции которых во многом зависело дальнейшее присутствие сефевидов в регионе, различного рода привилегиями, уступками и подкупами.

Внутриполитический кризис в начале XVII в. сопровождался изменениями политических ориентиров России, воспрепятствовал дальнейшему развитию взаимоотношений с Ираном. В свою очередь, шах Аббас, не ощущая острой необходимости в помощи извне, не принял мер к заключению антитурецкого военного союза, рассчитывая собственными силами добиться победы над ослабленной Турцией. Позиция шахского двора выражалась нежеланием проникновения северного соседа в Дагестан и Восточную Грузию.

После значительных побед над Турцией сефевиды стремились упрочить и расширить свои позиции на Кавказе. Иранскими военачальниками, неоднократно предпринимались карательные экспедиции в Дагестан. С 1613 г. начался период длительной агрессии Ирана на Кавказе. Задавшись целью подчинить весь Кавказ, шах Аббас принял решение первоначально ликвидировать самостоятельность Грузии, утвердить в Картлии и Кахетии иранскую администрацию, а впоследствии завоевать весь Кавказ.

С изгнанием интервентов и восстановлением государственности Россия вновь активизировала политику на Кавказе. Экспансия Ирана усилила стремление кавказских народов к принятию пророссийской ориентации, способствовала пробуждению интереса осетин, чеченцев и ингушей, дагестанских народов к России, дальнейшему укреплению их взаимоотношений. Совместная борьба горцев и дипломатическое вмешательство России не позволили шаху Аббасу реализовать свой замысел. Дальнейшие же наступательные действия сефевидов в регионе могли восстановить против шаха, с одной стороны — Россию, с другой — Османскую империю.

Смена власти в Иране в 30-х гг. XVII в. не отразилась на внешней политике шахского двора. Правительство Сефи I также намеревалось ограничить влияние России на Кавказе, покорить Дагестан и ряд других незавоеванных кавказских областей, установить безраздельное господство сефевидов в регионе путем создания широкой сети иранских крепостей.

Россия, в свою очередь, не собиралась уступать Ирану свои позиции, сносить военные остроги на Северном Кавказе. Напротив, предпринимались меры по усилению их обороноспособности на Сунже и Тереке, которые впоследствии послужили препятствием на пути осуществления агрессивных действий сефевидов. Стремление возвести укреплённые иранские крепости, также как попытки привлечь к их строительству местные народы не увенчались успехом. Сопротивление народов Кавказа, нежелание идти на открытое столкновение с Россией вынудили шаха отказаться от намеченных планов.

Политика России, направленная на ограничение и предотвращение иранской агрессии на Кавказе, находила всё больший отклик среди горских владетелей. Во взаимоотношениях с народами Дагестана наметилась определенная стабилизация, в то время как позиции Ирана в горном крае заметно ослабли. А вскоре весь Дагестан, за исключением Дербента, официально выразил готовность принять подданство России. Одновременно возобновились контакты между Россией и Кахетией.

В 40-х гг. XVII в. между Ираном и Россией все ярче обнаруживались противоречия. Причиной тому послужило окончание ирано-турецкой войны и активизация российской политики на Кавказе. В условиях обострения соперничества с Ираном авторитет России в регионе продолжал заметно повышаться. В то же время среди горских народов усиливался рост антииранских настроений.

Экспансионистскую политику своих предшественников на Кавказе продолжил Аббас II. В период его правления народам Дагестана вновь пришлось отстаивать свою независимость. Вооруженный стремлением восстановить былое влияние сефевидов на северо-восточном Кавказе, шах замыслил упрочить позиции Ирана в Дагестане, вмешался в борьбу за власть в Кайтаге между двумя линиями рода уцмиев, а его наместники принялись усиленно готовиться к сооружению опорного пункта Ирана в Башлах.

Наличие иранских крепостей в Дагестане шло явно вразрез с интересами южной политики России. В таких условиях царскому правительству необходимо было добиться вывода шахских войск дипломатическим путем, либо принять решительные меры против угрозы иранского наступления. Однако в 1650-х гг. правительство Аббаса II прервало дипломатические отношения с Россией, чем значительно обострило и без того напряженные отношения. Дальнейшие враждебные действия сефевидов на Кавказе явились следствием постепенного перерастания 1 русско-иранских противоречий в вооруженный конфликт.

Сложный комплекс противоречий на Кавказе в первой половине XVII в. препятствовал усилиям, которые предпринимались иранской и российской дипломатией для достижения консенсуса в «кавказском вопросе». После же завершения полуторовекового противостояния с Османской империей Сефевидский Иран развязал себе руки для начала широкомасштабной военной экспансии в кавказском направлении, обернувшейся ростом напряженности в ирано-российских отношениях, а впоследствии открытым военным столкновением на Кавказе. Однако конфликт носил временный характер и, в целом, не нарушил добрососедские взаимоотношения двух стран в рассматриваемый период. Несмотря на наличие ряда сложных проблем, имевших место во взаимоотношения Ирана и России во второй половине XVI - середине XVII вв., в целом, процесс их позитивного, поступательного развития сохранялся, основываясь на национальных интересах двух государств.

Список научной литературыБязров, Аслан Васильевич, диссертация по теме "Всеобщая история (соответствующего периода)"

1. Архивные документы и материалы РГАДА (Российский государственный архив древних актов)

2. Ф. 77. «Сношения России с Персией» Оп. 1, Д. 1-3,5,6,9-12;

3. Он. 2, Д. 1, 5-9, 13, 14, 16, 24-29, 33-36, 41, 44, 62, 63, 77; Оп. 3, Д. 1,2, 4, 5, 7.2. Ф. 121. «Кумыцкие дела»

4. Оп. 1, Д. 1, 1614 г.; Д. 1, 1618 г.; Д. 1, 1619 г.; Д. 1, 1621 г.; Д. 1,1630 г.; Д. 1, 1635 г.; Д. 1, 1643 г.; Д. 1, 1647 г.; Д. 1, 1648 г.

5. Ф. 115. «Кабардинские, черкесские и др. дела»

6. Оп. 1, Д. 5, 1586 г.; Д. 1, 1615 г.; Д. б/н, 1616 г.; Д. 1, 1616 г.; Д. 1, 1624 г.; Д.3. 1639 г.; Д. 1, 1645 г.; Д. 1, 1647 г.4. Ф. 127. «Ногайские дела»

7. Оп. 1., Д. 1, 1632 г.; оп. 1, Д. 5, 1613 г.

8. Ф. 110. «Сношения России с Грузией» Оп. 1, кн. 5., 1641 г.; оп. 3, кн. 10, 1657 г.

9. Опубликованные документы и материалы

10. Веселовский Н. И. Памятники дипломатических и торговых сношений Московской Руси с Персией. Т. 1-3. СПб., 1890-1898.

11. Кабардино-русские отношения в XVI — XVIII вв. Документы и материалы. Т. 1.М., 1957.3. «Око всей великой России»: Об истории русской дипломатической службы XVII XVIII вв. М., 1889.

12. Александо-Невская, Лебедевская летопись. // ПСРЛ, Т. 29, М., 1965.

13. Мазуринский летописец, Летописец 1619-1691 гг., Летописное сказание Петра Золотарева. // ПСРЛ, Т. 31., М., 1968.

14. Пискаревский, Московский, Вельский летописцы. // ПСРЛ Т. 34., М., 1978.

15. Путуридзе В. П. Тбилисская коллекция персидских фирманов. Т. 1. Кутаиси, 1955.

16. Путуридзе В. С. Грузино-персидские исторические документы. Тбилиси, 1982.

17. Русско-дагестанские отношения ХУИ-первой четверти XVIII вв. Документы и материалы. Махачкала, 1958.

18. Зарубежные сочинения, хроники, мемуарная литература

19. Байат О. Книга Орудж-бека Байата, Дон-Жуана Персидского. Баку, 1988.

20. Бидлсиси Шараф-хан ибн Шамсаддин. Шараф-наме. Перевод Е. И. Васильевой. Т. I. М., 1967; Т. II. М., 1976.1976

21. Даврижеци А. Книга историй. М., 1973.

22. Дженкинсон А. Записки о путешествиях в Россию в 1557 г., Среднюю Азию в 1558-1560 гг., Персию в 1561-1564 гг. // Английские путешественники в Московском государстве в XVI веке. Ленинград, 1938.

23. Какаш С. и Тектандер Г. Путешествие в Персию через Московию в 16021603 гг. М., 1896.

24. Олеарий А. Описание путешествия через Московию в Персию и обратно. СПб, 1906.

25. Печеви И. Э. История. Баку, 1988.

26. Систани Малик Шах-Хусайн. Хроника воскрешения царей («Ихйа ал-мулук»). Перевод JL П. Смирновой. М., 2000.

27. Челеби Э. Книга путешествия. M., 1979.

28. Don Juan of Persia. A shi'ah catholic 1560—1604. London, 1926.

29. Jenkinson A. Early voyage and travels to Russia and Persia. Vol. I. London, 1886.

30. Hasan-i Rumlu. A Chronicle of the Early Safawids being the Ahsanu't-tawarikh. Vol. 1. (Persian Text). Ed. by C. N. Seddon. Baroda, 1931. Vol. 2 (English Translation). Baroda, 1934.

31. Pecevi Ibrahim Efendi. Pecevi Tarihi. C. I-II, Hazirlayan prof. Bekir Sitki Baykal. Ankara, 1981-1982.

32. A Chronicle of the Carmelites in Persia Papal Mission of the XVII-th and XVIII-th centuries. Part I. London, 1939.

33. Научная литература 3.1. Монографии

34. Алексидзе JI. Взаимоотношения Грузии с Россией в XVI XVIII вв. // Труды ТГУ, № 94, Тбилиси, 1963.

35. Алиев Б. Г. Из истории средневекового Дагестана. Махачкала, 1970.

36. Алкадари Хасан Эфенди. Асар-и Дагестан. Махачкала, 1929.

37. Ахмадов Я. 3. Очерки политической истории народов Северного Кавказа в XVI XVIII вв. Грозный, 1988.

38. Багратиони В. История царства Грузинского. Тбилиси, 1976.

39. Базилевич К. В. Средняя Азия, Кавказ и Закавказье в XVII веке. М., 1940.

40. Бакиханов А. К. Гюлистан-и Ирам. Баку, 1926.

41. Бартольд В. В. Место прикаспийских областей в истории мусульманского мира. Баку, 1924.

42. Белокуров С. А. Сношения России с Кавказом (1578-1613). Материалы, извлечённые из архива МИД. СПб, 1889.

43. Берадзе Г. Г., Смирнова Л. П. Материалы по истории ирано-грузинских взаимоотношений в начале XVII в. Тбилиси, 1988.

44. Блиев М. М. Присоединение Северной Осетии к России. Орджоникидзе, 1959.

45. Боцвадзе Т. Д. Народы Северного Кавказа во взаимоотношениях России с Грузией. Тбилиси, 1974.

46. Броневский С. М. Исторические выписки о сношениях России с Персиею, Грузиею и вообще с горскими народами, в Кавказе обитающими со времени Ивана Васильевича доныне. СПб, 1996.

47. Броссе М. Переписка грузинских царей с российскими государями. СПб, 1861.

48. Бушев П. П. История посольств и дипломатических отношений Русского и Иранского государства в 1586-1612 гг. М., 1976.

49. Бушев П. П. История посольств и дипломатических отношений Русского и Иранского государства в 1613-1621 гг. М., 1987.

50. Гаджиев В. Г. Роль России в истории Дагестана. М., 1965.

51. ГасановМ. Р. Исторические связи Дагестана и Грузии. Махачкала, 1991.

52. Гашимов Ч. М. Из истории взаимоотношений народов Дагестана с народами Северного Кавказа во второй половине XVI XVIII вв. Махачкала, 1970.

53. Гварахиа А. А., Кацитадзе Д. В. Грузино-иранские культурно-исторические связи. Тбилиси, 1978.

54. Гелашвили Н. Г. Продолжение мироукрашающей истории Аббаса (сведения о Грузии И. Мунши) Тбилиси, 1981.1.• /167

55. Дубровин Н. Ф. История войны и владычества русских на Кавказе. СПб., 1886.

56. Жордания Г., Гамердазанашвили 3. Римско-католическая миссия и Грузия в ХУ1-ХУИ вв. Тбилиси, 1994.

57. Зевакин Е. А., Полиевктов М. А. К истории прикаспийского вопроса. Тифлис, 1933.

58. Иванов М. С. История Ирана. М., 1977.

59. Иосселиан П. Исторический взгляд на состояние Грузии под властью царей-магометан. Тифлис, 1849.

60. История стран зарубежного Востока в средние века. М., 1957.

61. Карамзин Н. М. История государства Российского. Т. УШ-1Х. СПб., 1892.

62. Ковалевский П. И. Кавказ. История завоевания Кавказа. Т. 2. СПб., 1915.

63. Кокиев Г. А. Из истории сношений России с Кавказом (1Х-Х1Х вв.). Нальчик, 1946.

64. Костомаров Н. И. Смутное время Московского государства в начале

65. XVII века (1604- 1612). М., 1994.

66. Кулагина Л. М., Дунаева Е. В. Граница России с Ираном. М., 1988.

67. Кушева Е. Н. Русско-дагестанские отношения в ХУ1-ХУП вв. Махачкала, 1958.

68. Кушева Е. Н. Народы Северного Кавказа и их связи с Россией в XVI -30-х гг. XVII вв. М., 1963.

69. Магомедов Р. М. История Дагестана. Махачкала, 1961.

70. Мальбахов Б. К., Дзамихов К. Ф. Кабарда во взаимоотношениях России с Кавказом, Поволжьем и Крымским ханством (середина XVI конец

71. XVIII вв.). Нальчик, 1996.

72. Мамиствалишвили Э. М. Внешнеполитические взаимоотношения Грузии во второй половине XVI — XVII вв. Тбилиси, 1981.

73. Маршаев Р. Г. Русско-дагестанские отношения XVII — первой четверти XVIII вв. Махачкала, 1958.

74. Махмудов Я. М. Взаимоотношения государств Ак Коюнлу и Сефевидов с западноевропейскими странами (вторая половина XV- начало XVII вв.). Баку, 1991.

75. Машанова Л. В. Международные связи России конца XV-XVII вв. М., 2004.

76. Месхиа Ш. А., Цинцадзе Я. 3. Из истории русско-грузинских взаимоотношений. Тбилиси, 1958.

77. Накашидзе Н. Т. Грузино-русские политические отношения в первой половине XVII в. Тбилиси, 1968.

78. Новосельский А. А. Борьба Московского государства с татарами в XVII в. М.-Л., 1948.

79. Остапенко С. С. Политические и торговые сношения России с Персией. Киев, 1913.

80. Павлова И. К. Хроника времён Сефевидов (Сочинения Мухаммад Исфахани «Хулат ас-сийар) М., 1993.

81. Пигулевская Н. В., Якубовский А. Ю. и др. История Ирана с древнейших времён до конца XVIII в. Ленинград, 1965.

82. Полиевктов М. А. Экономические и политические разведки Московского государства XVII в. на Кавказе. Тифлис, 1932.

83. Полиевктов М. А. Материалы по истории грузино-русских взаимоотношений (1615 1640). Тбилиси, 1937.

84. Полиевктов М. А. Посольство дьяка Мышецкого и князя Ключарева в Кахетию (1640 1643). Тифлис, 1932.

85. Потто В. А. Кавказская война. Т. 1. М., 2006.

86. Рахмани А. А. Азербайджан в конце XVI XVII вв. (1590-1700). Баку, 1981.

87. Рахмани А. А. «Тарих-и алам-ара-йе Аббаси» как источник по истории Азербайджана. Баку, 1960.

88. Скитский Б. В. Очерки истории горских народов. Орджоникидзе, 1972.

89. Смирнов Н. А. Политика России на Кавказе в ХУ1-Х1Х вв. М., 1958.

90. Смирнов Н. А. Россия и Турция в ХУ1-ХУП вв. Т. 1-2. М., 1946.

91. Смирнов Н. А. Кабардинский вопрос в русско-турецких отношениях ХУ1-ХУ111 вв. Нальчик, 1948.

92. Смирнов В. Д. Крымское ханство под верховенством Оттоманской Порты до начала XVIII в. СПб, 1887.

93. Соловьёв С. М. История России с древнейших времён. Т. УШ-Х1Х М., 1962-1963.

94. Сотавов Н. А. Северный Кавказ в русско-иранских и русско-турецких отношениях в XVIII в. М., 1991.

95. Страны Ближнего и Среднего Востока в системе международных отношений. Баку, 1990.

96. Умаханов М.-С. К. Взаимоотношения феодальных владений и освободительная борьба народов Дагестана в XVII в. Махачкала, 1973.

97. Хорошкевич А. Л. Россия в системе международных отношений в середине XVI в. М., 2003.

98. Цагарели А. Сношения России с Кавказом. СПб., 1891.

99. Шихсаидов А. Р., Рамазанов X. X. Очерки истории южного Дагестана. Махачкала, 1964.

100. Шишов А. В. Схватка за Кавказ: XVI XX вв. М., 2005.

101. Шпаковский А. Я. Торговля Московской Руси с Персией в ХУ1-ХУШ вв. Киев, 1915.

102. Эфендиев О. Азербайджанское государство Сефевидов в XVI веке. Баку, 1981.

103. Эфендиев О. Образование азербайджанского государства Сефевидов в начале XVI века. Баку, 1961.32. Статьи

104. Акимушкин О. Ф. Искандер Мунши о каллиграфах времени шаха Тахмаспа I. // Краткие сообщения Института народов Азии, Вып. 39, М., 1963.

105. Александров В. А. Организация обороны южных границ Русского государства во II половине XVI — XVII вв. // Россия, Польша, Причерноморье в ХУ1-ХУШ вв. М., 1979.

106. Алексидзе Л. Взаимоотношения Грузии с Россией в XVI-XVIII вв. (международно-правовое исследование) // Труды ТГУ, №. 94, Тбилиси, 1963.

107. Бабаев К. Военная реформа шаха Аббаса I (1587-1629) // Вестник Московского университета, Серия XIV, № 1, М., 1973.

108. Бабулин И. Русско-иранский военный конфликт 1651-1653 гг. // Рейтар: Военно-исторический журнал, № 31, Вып. 7, М., 2006.

109. Берадзе Г. Г., Смирнова Л. П. Сведения о Грузии в персидском историческом сочинении «Ихйа ал-мулук». // Источниковедческие разыскания. Тбилиси, 1985.

110. Боцвадзе Т. Д. Роль России в грузино-северокавказских взаимоотношениях XV-XVIII вв. // Вопросы истории народов Северного Кавказа. Тбилиси, 1988.

111. Бурчуладзе Р. С. Экономические предпосылки агрессивной политики Ирана против Кахетинского царства в XVI XVII вв. // Вопросы истории Ближнего Востока. Тбилиси, 1972.

112. Бушев П. П. Посольство Г. Коробьина и А. Кушинова в Иран в 16211624 гг. // Иран. Экономика. История. Историография. Литература. М., 1976.

113. Бушев П. П. Русско-иранские контакты до конца XVI века. // Вопросы истории. № 4. М., 1973.

114. Виноградова В. Б., Магомадова Т. С. Где стояли Сунженские городки? // Вопросы истории, № 7, М., 1972.

115. Габашвили В. Н. Из дипломатической истории Грузии (Грузия и антитурецкая коалиции в ХУ1-ХУП вв.). // Материалы по истории Грузии и Кавказа. № 31. Тбилиси, 1954.

116. Гаджиев В. Г. Взаимоотношения Дагестана с народами Кавказа и России // История Дагестана, Т. 1, Махачкала, 1967.

117. Гелашвили Н. Г. Восстание Дауд-хана и Теймураза по данным «Продолжение» («Зейл») И. Мунши. // «Мацне». Серия истории, археологии, этнографии и истории искусства. Т. 2. Тбилиси, 1977.

118. Гутнов Ф. X. Россия и Центральный Кавказ в XVI XVII вв. // Дарьял, № 4, Владикавказ, 2005.

119. Гучуа В. Политическая карта Грузии ХУ1-ХУП вв. // Очерки истории Грузии, Т. IV, Тбилиси, 1973.

120. Джамбурия Г. Д. Нашествия шаха Аббаса на Грузию // Очерки истории Грузии. Т. IV. Тбилиси, 1973.

121. Джамбурия Г. Д. Походы Аббаса I на Грузию // Грузинская Советская Энциклопедия, Т. I, Тбилиси, 1975.

122. Заходер Б. Н. Государство Сефевидов. // Всемирная история. Т. IV, М., 1958.

123. Зевакин Е. А. Персидский вопрос в русско-европейских отношениях XVI века. // Исторические записки, № 8, М., 1940.

124. Зевакин Е. А. Конфликт России с Персией в середине XVII столетия. // Известия общества обследования и изучения Азербайджана, № 8, Вып. 4, Баку, 1929.

125. Ибрагимбейли X. Россия и Северный Кавказ в XVI первой половины XIX вв. в освещении современной буржуазной историографии. // История СССР, №2, 1982.

126. Исаева Т. А. Военно-политический союз народов Северного Кавказа в борьбе с турецко-иранской агрессией (вторая половина XVI XVII вв.). //

127. Роль России в исторических судьбах Чечено-Ингушетии (XIII начало XX вв.). Грозный, 1983.

128. Курбатов А. Посольство царя Михаила Федоровича в Персию в 1629 г. // Известия Тамбовской ученой архивной комиссии, Вып. 38, Тамбов, 1873.

129. Куция К. К. Кавказский элемент на политической арене Сефевидского Ирана. // Вопросы истории Ближнего Востока, Тбилиси, 1963.

130. Кушева Е. Н. Народы Кавказа и Средней Азии в XVI и первой половине XVII в. // Всемирная история, Т. 4.

131. Кушева Е. Н. Политика России на Северном Кавказе в 1552 1572 гг. // Исторические записки. № 34. М., 1950.

132. Лавров Л. И. Эмиры Дербента. Шамхалы Казикумухские и Тарковские. // Источниковедение истории досоветского Дагестана. Махачкала, 1987.

133. Лисейцев Д. Русско-персидские дипломатические контакты и «Кавказский вопрос» в начале XVII в. // Россия XXI. № 5. М., 2005.

134. Мамбетов Г. X. Взаимоотношения кабардинцев и балкарцев с народами Дагестана в XVI XVIII вв. // Взаимоотношения Дагестана с народами Кавказа, Махачкала, 1977.

135. Накашидзе Н. Т. Грузинский вопрос в русско-турецких отношениях в первой половине XVII в. // Вопросы истории внешней политики грузинских феодальных государств. Т. 2. Тбилиси, 1973.

136. Натрошвили Т. Г. Восстание царя Теймураза и Имам-Кули-хан Ундиладзе. // Ближневосточный сборник, Тбилиси, 1983.

137. Новосельцев А. П. Русско-иранские отношения во второй половине

138. XVI века. // Международные связи России до XVII вв. М., 1961.

139. Новосельцев А. П. Русско-иранские отношения в первой половине

140. XVII века. // Международные связи России в XVII XVIII вв. М., 1966.

141. Новосельцев А. П. Русско-иранские отношения XVII первой половины

142. XVIII вв. в зарубежной историографии. // История СССР. № 3. М., 1960.

143. Новосельцев А. П. Освободительная борьба Закавказья в XVII—XVIII вв. // Вопросы истории, № 9, М., 1969.

144. Петрушевский И. П. Азербайджан в XVI-XVII вв. // Сборник статей по истории Азербайджана, Вып. 1,Баку, 1949.

145. Пигулевская Н. В., Якубовский А. Ю., Петрушевский И. П., Строева Л. В., Беленицкий А. М. История Ирана с древнейших времен до конца XVIII века. Ленинград, 1958

146. Правовое оформление вассальных отношений северокавказских владельцев с русскими царями в XVI в. // Общество, государство, право России и других стран Европы. Нормы и действительность. Тезисы докладов и сообщений. М., 1983.

147. Садиков П. А. Поход татар и турок на Астрахань в 1569 г. // Исторические записки. № 22. М., 1947.

148. Сванидзе М. X. Турецко-иранские отношения в начале XVII в. и Грузия. // Проблемы истории Турции. М., 1978.

149. Сванидзе М. X. Посольство Теймураза в Стамбул в 1619 1623 гг. // Turcica et Ottomanica. М., 2006.

150. Сванидзе М. X. Турецко-иранский Амасийский мирный договор и Закавказье. // Восточное Историческое Источниковедение и специальные исторические дисциплины, Вып. 2, М., 1994.

151. Сидамонидзе В. Искандер Мунши о Грузии // Мнатоби, № 2, Тбилиси, 1972.

152. Сотавов Н. А. Кавказская проблема в русско-иранских, русско-турецких отношениях XVIII в. // Научная мысль Кавказа. № 2, Ростов-на-Дону, 1998.

153. Стрейс Я. Я. Описание города Терки // Адыги, балкарцы и карачаевцы в известиях европейских авторов XIII XIX вв. Нальчик, 1974.

154. Сугорский И. Н. Сношения с Персией при Б. Годунове. // Русский вестник. Т. 210 (сентябрь). СПб, 1890.

155. Тивадзе Т. Г. Вопрос о политических отношениях с Ираном во внешней политике Русского государства на рубеже XVI начале XVII вв. // Труды ТГУ, №113, Тбилиси, 1965.

156. Умаханов М.-С. К. Борьба за независимость народов Дагестана с иранскими шахами в первой половине XVII в. // Учёные записки ИИЯЛ. №19. Махачкала, 1970.

157. Черноус В. В. Иранский мир и юг России: прошлое и современные перспективы. // Южно-российское обозрение. № 22. Ростов, 2004.

158. Шеремет В. И. Становление Османской империи. XIII XVI вв. // Новая и новейшая история, № 1, М., 2001.

159. Шмелёв А. С. О борьбе уцмийства с экспансией Сефевидского Ирана в 40-х гг. XVII века. // Освободительная борьба народов Дагестана в эпоху средневековья. Махачкала, 1986.33. Диссертации

160. Ахмадов Я. 3. Народы Северного Кавказа во внешней политике России, Ирана и Османской империи (XVI первая четверть XVIII вв.). М., 1989. Дисс. док. ист. наук.

161. Ахмадов Я. 3. Народы Северного Кавказа во внешней политике России, Ирана и Османской империи (XVI первая четверть XVIII вв.). М., 1989. Автореф. дисс. док. ист. наук.

162. Бурдей Г. Д. Борьба России против агрессии султанской Турции и её вассала Крымского ханства в XVI в. Саратов, 1953. Дисс. канд. ист. наук.

163. Гелашвили Н. Г. Из истории ирано-грузинских взаимоотношений (30-е гг. XVII в.). Тбилиси, 1978. Автореф. дисс. канд. ист. наук.

164. Джавахия Б. А. Из истории ирано-грузинских взаимоотношений (XVI-первая треть XVII вв.). Тбилиси, 1986. Дисс. канд. ист. наук.

165. Дрейзен С. К. К вопросу истории русско-персидских отношений XV —

166. XVI вв. Тбилиси, 1947. Дисс. канд. ист. наук.

167. Жоржолиани Г. А. Грузия в 30-50-е гг. XVII века. Тбилиси, 1987. Дисс. канд. ист. наук.

168. Маршаев Р. Г. Сношения Кайтага и Казикумуха с Русским государством в первой половине XVII в. М., 1958. Дисс. канд. ист. наук.

169. Рзянин А. А. «Грузинский вопрос» во внешней политике Московского государства в первой половине XVII в. Тбилиси, 1955. Автореф. дисс. канд. ист. наук.

170. Тивадзе Т. Г. Грузия и русско-иранские отношения во второй половине

171. XVII в. М., 1980. Автореф. дисс. канд. ист. наук.

172. Умаханов М.-С. К. Борьба народов Дагестана в 1600-1660 гг. против иранской агрессии. Диссер. канд. ист. наук. М., 1968.

173. Умаханов М.-С. К. Борьба народов Дагестана в 1600-1660 гг. против иранской агрессии. Автореф. канд. ист. наук. М., 1968.

174. Чочиев В. Г. Международные отношения Ближнего Востока в XVI

175. XVIII вв. Тбилиси, 1972. Автореф. дисс. док. ист. наук.

176. Исследования зарубежных авторов На иран. языке

177. Аббас Парвиз. История сношений Ирана и Европы в период господства Сефевидов и Каджаров. Тегеран, б/г.y^O" 4?JJ<Jj. ^JiSt JJ1^ '<-sjô J 'jjv' ^jj'ù cAjf1^ O^-àjL*0 J (i^b. ^oj'ù 'w j

178. Аббас Экбал. Подробная история Сефевидов. Тегеран, 1938.

179. JUSL&. Cil(»'-AJ^ÎJlS ij j'û ' 1938.

180. Abulkasem Sahab. Tarih zandegani shah Abbas kabir. Tehran, 1335. / Абулькасем Сахаб. История шах Аббаса Великого. Тегеран, 1987.1335 ü'Já^ .jáí^ ^ -43 ¿LP -Ч-1 balui ^juj UIJJI

181. Abbas Halili. Iran. Bad az islam. Jaled ul. Tehran, 1335. / Аббас Халили. Иран после ислама. Тегеран, 1957.1335 * ú^JS2 < iJj I .¡JJá* lÁF

182. Astaräbädi Mortazä Hosayni. Az Sayk Safi tä Sah Safi az tärik-e soltäni. Tehran, 1364. / Астарабади, Муртаза Хусайни. От шейха Сафи до шаха Сафи. Из книги «Султанова история». Тегеран, 1985.1 364 '¿^ ^'" ¿¿J^ jl ^ is**-** jl .(^'ij"^ t5-iJaJ^a jloil

183. Bina Ali Akbar. Tarih siasi va diplomasi Iran. Tehran, 1333. / Бина Али Акбар. Политическая и дипломатическая история Ирана. Т. I, Тегеран, 1995.1333 'Ú* ' ó J 1 ' (jl СJ^jP J ts^ W11 .jß ^

184. Kazem Sadr. Tarih siasi hareji Iran. Tehran, 1336. / Казем Садр. История внешней политики Ирана. Тегеран, 1984.1336 olj^ J ^ .J ^

185. CjUjjI а К Л"4 " 4 <ijл I >1 t^^^jjlj t" jl ■» II U * Ц LS.jjl (jLikjj^ jl ^cJu-a о t^g-aLol1384 'ü'j^ '8-7 'uljfr3 .tr5^ J

186. Йекрангиан Мир Хусейн. Из военной истории Ирана. Тегеран, 1958.1336 úLhj .¿Ы is-»' jj У I ß ' Ú^S ü J^ j5o cjí^^ Já*

187. Kvändamir Amir Mahmud. Tärik-e Sah Esmäil wa Säh Tahmäsb. Tehran, 1994. / Хондамир, Амир Махмуд. История шаха Исмаила и шаха Тахмаспа. Тегеран, 1994.1373 .'. "Д J (JJ&LUÍJI öLj ¿¿J^J .JjAa^a

188. Moezy Najaf-kuli Husam. Tarih-i ravabet-e siyasi-e Iran ba don-ya. / Моэзи Наджаф-кули Хусам. История политических сношений Ирана. Т. I. Тегеран, 1947.u^v coV ^jcJlS. ^J V-SJ yju ^о^. Т. I. <-">Ju ' 1947.

189. Моктадер Голам Хусейн. Военная история Ирана. Тегеран, 1944.jjfti^ co*iJu. ^jlsc o^fis 'сs JL> 'O^. ^j'u ' 1944.

190. Tajbaks A. Tarih-e Safawiya. Tehran, 1994. / Таджбахш, Ахмад. История династии Сефевидов. Тегеран, 1994.\ П 1.1372 '<j'J^ .^J^3

191. Nasrulla Falsefi. Zindagani-ye shah Abbas-i. Jald 1-2, Tehran, 1334. / Фальсефи Насрулла. История шаха Аббаса. Т. 1 -2. Тегеран, 1966.1334 ' (jljfrS '1-2 ' J J I О^-Р- a bi ^jj 1Ё ojj (5ijuulsjii IjJ-aJ

192. Nasrulla Falsefi. Фальсефи Насрулла. Чалдыранская битва. // Сборник литературного факультета Тегеранского университета, № 2, Тегеран, 1954./ g'cJ^ j'u I j jja Aj j'u ' № 2 'sj'u ' 1954.

193. Mahmud Erfan. Namayand-e gan shah Abbas dar Moscou moja-e «rah-е no», nomare 3, Tehran. / Эрфан Махмуд. Посланники шах Аббаса в Москве. // Рахэ-но, № 3. Тегеран, б/г.jl jgJ *3 а «jj а I J» ^^ " J^J^ba jJ QU be. flLi (j JlL Laj (jli JC.

194. На других иностранных языках

195. Allen W. E. B. Russian Embassies to the Georgian Kings 1589-1605. Cambrige, 1970.

196. Bayani K. Les relation de lTran avec ГЕигоре occidentale a Tepoque Safavide. Paris, 1937.

197. Bellan L. L. Shah Abbas I, savie son histoire. Paris, 1932.

198. Beradze G. and Kutsia K. Towards the Interrelations of Iran and Georgia in the 16th-18th Centuries // Caucasia between the Ottoman Empire and Iran, 15551914. Wiesbaden, 2000.

199. Beradze G., Smirnova L. The Date of Composition of «Ihya' al-Muluk». // Iran Nameh. A Persian journal of Iranian Studies. Vol. 6, № 3. Bethesda, 1988,

200. Bomati Y. Shah Abbas. Empereur de Perse 1587-1629. Paris, 1998.

201. Browne E. G. A History of Persian Literature in Modern Times (1500 — 1924). Cambridge, 1924, pp. 98—100.

202. Busse H. Persische Diplomatik im Überblick. Ergebnisse und Probleme. // Der Islam. Vol. 37, Berlin, 1961.

203. Chardin S. J. Travels in Persia. London, 1972.

204. Cerzon A. The organisation and the Early History of the Moscow company. New-York, 1912.

205. Curzon George N. Persia and the Persian Question. Vol. II. London New-York, 1892.

206. Gabashvili V. The Uniladze Feudal house in the sic. Sixteenth to Seventeenth Century Iran According to the Georgian Sources // Iranian studies. Vol. 40, 2007.

207. Ferrier R. W. The European diplomacy of the Shah Abbas and the first Persian embassy to England. // Iran journal of the British Institute of Persian Studies. London, 1973. Vol. XI.

208. Hammer H. Geschichte der Chan der Krim unter osmanischer Herrschaft. Istambul, 1958.

209. Hammer I. Histoire de Empire ottoman. Paris, 1837.

210. Historie modern de la Georgie. Part I. SPb, 1896.

211. History of Shah Abbas the Great (Tarikh-e 'Alamara-ye 'Abbasi), by Eskandar Beg Monshi. Translated by R. M. Savory. Vol. 1-2. Boulder, Colorado, 1978.

212. Inalcik H. Osmanly-Rus rekabetinin mensei ve Don-Volga kanali tesebbusu // Turk tarih kurumu. Belleten. Vol. XII, № 46, Ankara, 1948.

213. Kurat A. N. The Turkish Expedition to Astrakhan in 1569 and the Problem of the Don-Volga canal. // The Slavonich and East European Review. Vol. 40, № 94, 1961.

214. Kutukoglu Bekir. Osmanli-Iran siyasi munasebetleri (1578-1590). Istanbul, 1962.

215. Lockhart L. The fall of the Safavi Dinasty and the Afghan occupation of Persia. Cambrige, 1958.

216. Lockhart L. The Persian Army in the Safavid Period. // Der Islam. Vol. 24, Berlin, 1959.

217. Maeda H. Hamza Mirzâ and the Caucasian Elements at the Safavid Court: A Path toward the Reforms of Shah Abbâs I. // Orientalist. Vol. 1, 2000.

218. Malcolm J. History of Persia. Vol. II. London, 1815.

219. Newman J. Safavid Iran: Rebirth of Persian Empire. London, New York, 2006.

220. Parry W. The three brothers; or, the travels and adventures of sir Anthony Sherley, in Persia, Russia, Turkey, Spain. London, 1825.

221. Rota G. Caucasians in Safavid Service in the 17th Century. // Caucasia between the Ottoman Empire and Iran, 1555-1914, Wiesbaden, 2000.

222. Sardari R. Un Chapitrede de Histore diplomatique. Les Traites entre Iran et la Russia depuis le XVI-e siecle. Jusqua, 1917. Paris, 1941.

223. Savory R. M. Safavid Persia // Cambrige History of Iran. Vol. 1-2. Cambridge, 1970.

224. Savory R. M. The Consolidation of Safawid Power in Persia. // Der Islam. Vol. 1-2. Berlin, 1965.

225. Savory R. M. A Curiose Episode of Safawid History // Studies on the history Safawid Iran. London, 1987.

226. Svanidze M. Une ambassadrice géorgienne (sur l'histoire du traité de paix turco-persan de 1612). // Revue des Etudes Géorgiennes. Vol. 4, 1988.

227. Sykes Persy M. A History of Persia. Vol. I. London, 1915; Vol. II., London, 1921.

228. Wilber D. N. Iran. Past and Present. New-Yersey, 1955.

229. Фарах Адиль Кызы Гусейн, Османо-сефевидская война 1578-1590 гг. Баку, 2005.