автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.09
диссертация на тему: Китайская историография XX века средневековой истории уйгуров

Полный текст автореферата диссертации по теме "Китайская историография XX века средневековой истории уйгуров"

Российская Академия наук Ордена Трудового Красного Знамени Институт востоковедения

! .!

« ! ц ;"

-С На правах рукописи

НАБИДЖАН ТУРСУН

КИТАЙСКАЯ ИСТОРИОГРАФИЯ XX ВЕКА СРЕДНЕВЕКОВОЙ ИСТОРИИ УЙГУРОВ

Специальность 07.00.09 - историография, источниковедение и методы исторического исследования

Автореферат диссертации на соискание учёной степени кандидата исторических наук

Москва 1995

Диссертация выполнена в Отделе истории Востока Института востоковедения РАН

Научный руководитель - кандидат исторических наук Д.Д. Васильев

Официальные оппоненты - доктор исторических наук Л.А. Чвырь - доктор филологических наук Д.М. Насилов

Ведущая организация - Институт антропологии и этнологии РАН

Защита диссертации состоится /^¿^¿4^1995 г. в _ часов на

заседании специализированного совета по защите диссертаций Института востоковедения РАН

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Института востоковедения РАН

Автореферат разослан /^'Фх^лА^ 1995 г.

Учёный секретарь специализированного совета

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования. Уйгуры - одно из древнейших тюркоязычных этно-племешшх объединений Центральной Азии, этногенетически связанных с позднегуннскими государствами1, являются коренным населением Восточного Туркестана, ныне называемого вместе с Джунгарией Синьцзян Уйгурским автономным районом КНР. Этногенез уйгуров - длительный и сложный исторический процесс. Исторически они занимали обширные территории Центральной Азии и имели широкие связи с другими автохтонами региона. С периода раннего средневековья в бассейне Тарима в тесном контакте с другими тюркскими племенами формировался уйгурский этнос. Здесь возникали государства, устойчивый характер. приобрела историко-культурная традиция, преемниками которой и стали современные уйгуры Синьцзяна и Средней Азии.

Этно-политическая история и культурное наследие уйгуров, начиная с XIX в., привлекала внимание европейских исследователей. В русской и западной востоковедной литературе отмечалось, что уйгуры на протяжении длительных исторических периодов играли доминирующую роль в Центральной Азии и с древнейших времён обладали богатой этно-исторической и культурной традицией. Под влиянием западной и русской научной школы в начале нашего, столетия стала формироваться и современная китайская историография которая составила значительную часть в фонде мирового уйгу-роведения. Тем не менее, эти труды остаются до настоящего времени малоизвестным! даже для специалистов других стран, хотя их изучение представляет историографическую ценность для этой отрасли востоковедения. Основная роль в создании и развитии китайского уйгуроведения принадлежит таким учёным как Ван Говэй, Ван Живэй, Ли Футун, Сян Да, Фэн Чэнцзюнь, Лян Юаньдун, Чэнь Чжунмянь, Цзян Синлян и Фэн Цзяшэн.

Китайская историография имеет в отношении уйгуров уходящую корнями в ранне средневековую традицию, когда она сформировалась в качестве составной части собрания сведений о сопредельных народах в силу близости уйгурских государств к Танскому Китаю. Между граничившими с Китаем центральноазиатскими государствами на протяжении столетий существовало соперничество, имели место войны и конфликты за сферы влияния, которые влекли за собой изменение политической и социально-экономической ситуации в Центральной Азии, и в конечном счёте приводили к ослаблению китайских государств. В этихпроцессах уйгурам принадлежала активная политическая, экономическая и культурная роль.

1 Восточный Туркестан в древности и раннем средневековье. - М., 1992. - С. 143.

3

Эти факторы послужили причиной зарождения уже в тот период отдельной отрасли китайской историографии, включавшей в себя сведения по этногенезу, политической истории, этнографии, хозяйственной жизни тюркских народов, и в первую очередь уйгуров, с которыми соперничали китайские государства. Эта традиция получила новЬе своеобразное развитие в Китае в XX веке. Однако особенности современной китайской историографии по истории уйгуров возможно объяснить только через её исторические корни, показав исторические аспекты и этапы развития. Таким образом, можно полагать, что традиционный характер современной китайской историографии по средневековой истории уйгуров определяет актуальность данного исследования.

Шль^10адан51исследованнл, Целью исследования являются:

а) определение исторического места раннесредневековой уйгурской государственности в общей и этнической истории уйгурского народа на основе анализа историографических работ китайских учёных;

б) освещение процесса изучения Восточного Туркестана китайскими историками в течение XX века, оценка их роли и достижений в исследовании истории уйгуров в сравнении с более ранней историографией; в интерпретации источников по истории государственных образований уйгуров раннесредневекового периода. В соответствии с предложенной формулировкой и с учётом характера, степени полноты й степени изученности китайской историографии определены цели и задачи исследования:

- обобщить весь доступный исторический материал китайской историографии по истории уйгуров, проследить по этапам процесс изучения Восточного Туркестана, китайскими учёными в XX столетии, выяснить специфические черты китайских историографических исследований, методу сбора информации, особенности формирования современного научного и политического интереса к истории уйгуров и их государственным образованиям раннего средневековья;

- определить роль и оценить вклад китайских историков в изучение этногенеза уйгуров, критически откорректировать их концепции и исторические интерпретации, особенно в сопоставлении китайскими историками китайских сведений об уйгурах со сведениями других групп источников;

- на основе сопоставительного анализа работ китайских историков XX века сделать критический обзор китайской историографии и её особенностей по проблемам политической истории, становления и развития уйгурского этноса в контексте формирования древ-неуйгурских государственных образований;

- проанализировать Традицию и современные особенности китайской историографии по истории культурного наследия уйгуров.

М еходол о гичсс ко и ос но вой диссертации являются комплексный подход, сравнительно-исторический анализ источников и исследо-вательсткой литературы, позволившие осветить некоторые дискуссионные вопросы по истории уйгуров, представленные в историографических исследованиях китайских учёных.

Источннковедческую базу исследования составили материалы, содержащиеся в китайских исторических сочинениях, монографические труды китайских учёных, архивные данные, статьи и разработки китайских, западных и русских уйгуроведов и специалистов по истории Центральной Азии.

Новизна исследования заключается в том, что оно является лер!вой попыткой систематизации и анализа материалов, в том числе неизвестных ранее, из различных групп источников, касающихся китайской историографии по истории уйгуров. На основе обширного фонда малоизвестных источников прослеживается взаимозависимость научных и политических интересов китайских историков к Восточному Туркестану. По китайской уйгуроведческой историографии XX века в западной, русской и китайской научной литературе не было специальных исследований. Настоящая работа является первой попыткой восполнить существующий пробел, и даёт возможность сопоставительного изучения китайского историографического фонда исследований по средневековой истории уйгуров в полном объёме.

Научная и практическая ценность работы. Материалы и выводы диссертации могут быть использованы при разработке общих проблем истории Центральной Азии, этно-политической и культурной истории средневековых уйгуров и их наследия. Работа даёт возможность европейским специалистам впервые познакомиться с практически недоступными китайскими исследованиями по уйгуроведе-ниЮ, существующими там концепциями, гипотезами и дискуссиями по данной теме. В педагогической практике возможно использование материалов диссертации для чтения специальных курсов по истории древнетюркских государств, по истории древних уйгуров и по историографии стран зарубежного Востока.

Апробация работы. По теме диссертации автором опубликован ряд работ, и сделаны доклады на международных и отраслевых научных конференциях.

Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, 3-х глав, содержащих дополнительные таблицы, заключения и списка использованных источников и литературы.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

- Во введении обосновывается выбор темы и её актуальность, ; сформулированы цели и задачи исследования, отмечается новизна,

даётся краткий обзор источников и литературы, излагаются основ--ные положения, выносящиеся автором на защиту. '

В первой'главе диссертации "Вопросы этногенеза уйгуров в

- ! китайской историографии" анализируются культурно-исторические 'традиции, языковые и этнические связи,' происхождение народов Восточного Туркестана - региона, который привлекает пристальное внимание исследователей. Отмечается, что исследование этногенеза й этнической истории каждого народа в отдельности во многом ¿пЬсобствует системному изучению всех народов Восточного Туркестана. Эти проблемы представляются сложными и важными как для научного анализа, так и в силу актуальности региона для

- - изучения межнациональных отношений. Подчёркивается, что основное внимание здесь уделено'этногенезу наиболее крупного "' регионального этноса - уйгуров, составляющих 45% населения современного СУАР КНР1. Фактологической базой служат труды китайских учёных, написанные в 30-40 годы XX века. Рассматрива-! ются чисто историографические вопросы, таккак фокусом представленного исследования является изучение уйгуров в китайской историографии первой половины XX века. Для лучшего понимания и правильной оценки роли и места уйгурских государств в истории Восточного Туркестана, исследуются различные точки зрения ки-'' тайских историков по вопросу этногенеза уйгуров. Показывается, что внимание исследователей при изучении этногенеза любого народа, в том числе и уйгурского, прежде всего привлекает самоназ-' ванне народа.

'' '; Анализу этого вопроса посвящены работы Ван Живэя. В статье ' "Исследование эволюции самоназвания уйгуров" автор впервые в китайской историографии на основе тщательного изучения китайских документов, относящихся к разным периодам истории пытается раскрыть значение этнонима "уйгур", убедительно аргументировать происхождение данного этнонима. Автором рассмотрены свыше 40 ' ' вариантов китаизированного звучания самоназвания уйгуров, составлены подробные хронологические таблицы этнических наименований. Благодаря богатой фактологической базе, стройному ана-' 'лизу и убедительным выводам, работа Ван Живэя бесспорно является вполне состоятельной с научной точки зрения. В то же Время она дала толчок дальнейшим исследованиям в этой области.

1 Поданным переписи КНР 1953 г. уйгуров зафиксировано 3,6 млн.чел., что составляло 75% населения региона, а в 1982 г. - 5,9 млн. чел. составляли 45% населения Восточного Туркестана.

Далее рассматривается работа Ван Живэя "История динлинов" (1936), которая является одним из важнейших исследований по этнической истории уйгуров. Он последовательно рассмотрел в ней общую историю динлинов, базируясь на сведениях древних летописей "Шизци" ("Исторические записки") Сыма Цяня, "Ханыпу" ("История династии Хань"), "Вэйшу" ("История династии Вэй"), "Суйшу" ("История династии Суй" ), а также старой и новой "Таншу" ("История династии Тан") приходя к выводу о том, что динлины и сгонну относятся к одной этнической группе и являются тюркоязыч-ными народами. Ван Живэй в своей работе специально рассматривает историко-географическое положение государства динлинов,, гаоче, теле, а также проблемы автохтонности в Восточном Туркестане. Рассматривая взаимоотношения динлинов с другими народами региона - жуаньжуанями, сяньби и эфталитами (яньда), автор приходит к важному выводу о том, что динлины во времена Ханьской империи (206 г. до н.э. - 220 г. н.э.) делились на две ветви: - западные динлины, жившие между Алтаем и Тарбагаем и граничившие на юге с усунами, а на западе с канпойцами; и северные динлины, жившие в районах Прибайкалья1. В других своих работах Ван Живэй проанализировал происхождение этнонимов "хуйхэ" и "хуйху" и исследовал взаимосвязи между этими названиями, которыми именовали уйгуров китайские источники VII-X1V вв. При этом автору удалось не только раскрыть соотношение этих этнонимов; но и отметить роль уйгуров в истории Восточного Туркестана в период раннего средневековья. ;

В главе отмечается, что работы Ван Живэя, которые имеют непосредственное отношение к рассматриваемому вопросу, занимают особое место среди китайских исследований, специально посвя-щённых истории раннесредневековых уйгурских государств, так или иначе освещающих вопросы этногенеза уйгуров. Он первым среди китайских учёных обратился к теме этнической истории и этногенеза уйгуров в самый ранний период их истории - до образования Тюркского и Уйгурского каганатов в Центральной Азии. Основные проблемы и результаты исследований данной темы изложены им в работе "Древняя история уйгуров: проблема динлинов и гаочэ", опубликованной в 1935 году, в которой на основании китайских источников III в. до н.э. - VIII в. н.э. прослеживаются этногенети-ческие процессы становления уйгурской нации и делается вывод о прямой генетической связи уйгуров с динлинами (III в. до н.э.). По мнению учёного, динлины и сюнну принадлежат к одной этнической ветви и фактически являются прямыми предками современых уйгу-

1. Ван Живэй. Динлин миньцзуши (История динлинпв) // Шисюе шикань. - 1936. -№ 2.

. ров. Он показал, что этническую основу современных уйгуров составили племенные объединения гаочэ, теле и хуйху, вышедшие из .', 5, суйерсоюза сюнну (гуннов).

а] Г Историографические труды Ван Живэя вызвали неоднознач-. ную реакцию в академических кругах Китая. Вокруг них разверну, лась большая дискуссия, обнаружившая разногласия учёных в вопросе этногенеза уйгуров и этнической истории народов Восточного Туркестана. В принципе, эти разногласия, по нашему мнению, в какой-то мере отражали сложную идейно-политическую ситуацию в , и Восточном Туркестане тех лет, отчасти обусловленную тем, что этот .,,.,,. регион Китая граничил со среднеазиатскими республиками Совет. ского Союза. При определённом влиянии коммунистических идей в ' : Восточном Туркестане пользовались влиянием идеи и носители идей . пантюркизма, панисламизма, панкитаизма и даже великоханьского приоритета. Очевидно, что на возникновение и проявления столь разных течений политической мысли влияла полиэтничность данного региона, где издавна сосуществовали разные народы и традиции, . что способствовало процессу этнокультурного, но не идеологическо-, . " го синтеза. В главе показывается, что политика проводившаяся правящими кругами Китая по отношению к народам Восточного Туркестана, явно не отражала интересов местного населения и более , , , того, ставила целью нивелирование местных национальных культур. . Г, / Следует признать, что в своей основе это была явно шовинистическая политика, более полувека вызывавшая среди местного населения , , недовольство и стремление к самоопределению. Каждый народ !,, прямо или косвенно изъявлял желание добиться независимости или по крайней мере рассчитывал на признание его суверенитета со стороны правящих кругов Китая. На этом фоне любая научная . работа, посвященная проблемам этногенеза того или иного народа , Синизяна, как бы подспудно усложняла политическую ситуацию,

\ , , способствуя нарушению предполагаемого идейного, единства стра-, . ны. Поэтому поднимать вопрос об этногенезе уйгуров самого 7 многочисленного народа в Восточном Туркестане значило подни-, мать политический вопрос.

В 1944 году дискуссия по этногенезу уйгуров,возобновилась. На этот раз с противоположными точками зрения выступили предста-- >(! витель уйгурской интеллигенции, известный историк Восточного . г Туркестана - Мухаммад Имин Бугра (1905-1965) и представитель .. китайской стороны - Ли Дунфан. Статьи этих двух направлений

. ' относительно этногенеза тюркских народов Восточного Туркестана вызывали большой интерес среди специалистов, занимавшихся проблемами Центральной' Азии, прежде всего из-за того, что они придерживались диаметрально противоположных взгядов.

Ли Дунфан в своих работах категорически отвергал тюркское

происхождение уйгуров, как впрочем и других родственных им народов: казахов, киргизов, узбеков, татар и др. игнорируя при этом все материалы европейский и российских учёных по тюркологии и ограничился только китайскими хрониками, довольно своеобразно трактуя их. Рассматривая его точку зрения в вопросах автохтоности , уйгуров Восточного Туркестана, а также их взаимоотношений и. генетической общности с другими тюркскими народами, можно, заключить, что Ли Дунфана, как представителя консервативного взгляда меньше интересовала научная сторона его исследований.. которая была принесена в жертву политическим интересам Китай- , ского государства.

С совершенно противоположным мнением и подходом выступил Мухаммад Имин Бугра. Опираясь на обширный фактологический материал: китайские хроники и исследования европейских и , российских учёных, начиная с Геродота и Плиния, ссылаясь на ,А , Стейна, Т. Томсена, В. Радлова, В. Бартольда и др. он доказал существование тесной взаимосвязи между многими ответвлениями, тюркского этноса - уйгурами, казахами, киргизами включая и так называемых "кёк тюрков" - тюркского рода, правившего на террйто-, рии Восточного Туркестана во времена Тюркского каганата (552-, 740). -

Отмечается, что Мухаммад Имин Бугра, хорошо владея английским, арабским, китайским персидским и урду, ознакомившись с методиками и открытиями европейских и русских авторов (в большинстве в оригиналах) широко использовал первоисточники. Сам он опубликовал ряд научных работ, среди которых наиболее известной считается "История Восточного Туркестана" (1940), но именно она привела к тому, что в 1949 году он был вынужден эмигрировать из Китая.

На основе анализа не только древних китайских источников, но и источников, написанных на греческом, иранском, свидетельствующих о тюркоязычии населения Восточного Туркестана, он показал необоснованность заключений Ли Дунфана, о том, что "тюркии уйгуры не имеют ничего общего". То что "уйгуры - одно из тюркских племён, засвидетельствовано источниками, согласно которым этноним "уйгур" является исконно тюркскими обозначает "объединившиеся": в 605 году 15 племён тюрок, объединившись, стали именоваться "уйгурами".

Проблема этногенеза и этнической истории уйгуров неоднократно поднималась в трудах китайских учёных - Ван Ханьшэна, Ван Тунлина, Чжан Симаня, Фань Цюнь и других, занимавшихся изучением истории всего Западного края. В работах данных авторов высказаны разные точки зрения. "Уйгуры являются частью теле и потомками сюнну"; "Единый уйгурский этнос сложился в результате смешения пришлых древнеуйгурских племён с автохтонным населе-

нием Таримского бассейна", "Этническую основу уйгуров составили племена динлинов". Подобные положения сыграли определённую рол!> в изучении истории племён и племенных союзов Восточного Туркестана и всей Центральной Азии. Все эти точки зрения по этногенезу уйгуров, высказанные китайскими учёными, безусловно заслуживают внимания, несмотря на то, что они весьма разнообразны, порой противоречат друг другу, и не всегда бесспорны.

В главе показывается, что помимо этого китайскими учеными высказывались различные концепции относительно автохтонности уйгуров Восточного Туркестана. Согласно одной из них, "уйгуры появились в Восточном Туркестане после распада Уйгурского каганата"1! Следовательно, отсчёт их истории в Кашгарии можно вести именно с этого периода. Существует другая, согласно которой "...До прихода уйгуров, по свидетельству "Истории династии Хань" в первой половине II века до н.э. в районе реки Или обитали саки. Кто обитал в Синьцзяне до саков установить невозможно"2. Подобного мнения придерживается Су Бэйхай, который не только развивает данную концепцию, ставшую к тому времени традиционной в китайской исторической литературе, но и придаёт ей великоханьс-кую окраску.

Разрешая вопрос о коренном населении Восточного Туркестана ряд китайских историков обращается к связям древних китайцев с Восточным Туркестаном, делая при этом несостоятельные выводы о том, что ханьцы населяли данный регион ещё до появления здесь уйгуров и поэтому являются его коренным населением. Подобные концепции не имеют под собой серьёзных научных оснований. Игнорирование множества исторических фактов и археологических находок, попытки перелицовки реалий изучаемого региона свидетельствует о преследовании цели - во что бы то ни стало обосновать историческую законность владения Китаем территориями Синьцзя-на. Именно такие пассажи имел в виду современный китайский уйгуровед Чэн Суло, который считает, что в исследованиях китайских историков до КНР преобладаютидеи великоханьского шовинизма3. .

В главе показывается, что в связи с политическими событиями 30-х - 40-х гт. нашего столетия, публикации по вопросу автохтонности уйгуров вызвали довольно бурную полемику среди китайских

1. Ли Футу». Хуйху сицянь илай шэншуайкао (Расцвет и упадок уйгуров после расселения на Зарад) // Дунбэй цзикань. - 1941. г № 1-2.

2. Ван Ханыдэц. Лунь Синьцзяндз хуйцзу юй хуйшяо (О мусульманах Синьцзяна и исламской религии) //'Дагупбао. - 1944, 27 окг.

3. Чэн Суло. Члсунго ва чаталлардики уйгур тарихи таткикати. (Ислледования но истории уйгуров в Китае и за рубежом // Оиныгзян нжтимаи панлар тэткикати"; 1988, № 2 (на уйг. яз.)

историков. Дело в том, что в это время в Восточном Туркестане приняло широкий размах национально-освободительное движение уйгуров и других народов против ханьского засилия. По этой' причине китайское правительство обращало внимание на этнические и социально-культурные проблемы уйгуров. Появился ряд статей, монографий по данным темам, принадлежащих перу китайских учёных. К их числу следует отнести монографию китайского историка Дин Су "Коренное население Синьцзяна и уйгуры" (1946), в которой автор излагает средневековую историю уйтуров, и анализируя сведения исторических источников, предполагает, что до своего "датированного" переселения в Восточный Туркестан в 840 году, именно уйгуры в течении длительного периода занимали там определённые территории и осваивали этот край1.

Характеризуя выводы исследований Дин Су можно сказать, что уточняя многие детали они подтвердили основные положения Ван Живэя и отчасти Ли Футуна об этническом родстве и определённой; политической преемственности народов дин, гаочэ, сюнну, хуйху (прямых предков современных уйгуров) на центрально-азиатской политической арене, и что уйгуры, вместе с родственными народами являются естественными правопреемниками территорйи.Восточно-го Туркестана.. .. * •

Во второй части главы анализируются вопросы китайской историографии этногенеза уйгуров в 49-90-х годах. Оца характеризуется созданием в 1949 году КНР, и существенным влиянием на мировоз-рение и методы исторических исследований идей марксизма в качестве главной идейной основы. Показывается, что Компартия Китая придавала особое внимание политическим и национальным проблемам приграничных районов имея в виду прежде всего проблемы экономики, культуры и истории "нацменьшинств". Вследствие этого проблема Восточного Туркестана, и в частности уйгуров, их этническая, политическая история и социально-экономическое развитие, вопросы культуры были подняты на государственный уровень изучения. Отмечается, что в первые годы существования КНР правительство, выказывая внимание и интерес к уйгуроведению, практическую помощь в её организации не оказывало. Причин этому много, однако существенным является то, что изменение идеологических ориентиров привело к установлению в культуре, науке й других областях знаний руководящей роли идей марксизма-ленинизма. Естественно, каждая проблема уйгуроведения нуждалась,в переосмыслении с позиций марксистской методологии. Поэтому требовалось определённое время для того, чтобы учёные, занимав-

1 Дин Су. Синьцзян чжуминь'ЮЙ Вэйуэржэнь (Коренное население Синьпзяця и уйгуры) // Миньцзусюе яньузю цзикань. - 1946. - № 5.

шиеся политическими, экономическими, этническими, социальными проблемами уйгуров в период Гоминьдана сумели перестроить своё понимание истории в свете новой идеологии. Этот вопрос был поднят в 1952 году известным историком Го Индэ в работе "Краткий очерк истории уйгуров", в котором автор характеризуя состояние уйгуроведения, высказал мнение относительно развития этой отрасли науки с марксистских позиций. После него ряд китайских учёных (Фэн Цзяшен, Фань Сяо, Чэн Суло, Му Гуанвэнь, Чэнь Чжунмянь и др.) впервые затронули проблемы первых уйгурских средневековых государств и их освещения во второй половине XX века Ъ китайской историографии. В частности, они коснулись ряда проблем этнической истории, социально-экономического развития, политико-государственного становления уйгуров, что вызвало острую полемику в среде научной общественности.

. Одновременно вскрылась слабость данной области в китайской н^уке. Эта проблема показала, что невозможно делать серьёзные выводы, опираясь лишь на китайские источники, несмотря на Наличие в них значительных сведений о гуннах, динлинах, гаочэ, хуйхэ и тюрках, а необходимо привлекать существующие обширные данные из исследований европейских и советских научных работ. Впервые такая попытка была предпринята Чжоу Лянькуаном, который одним из первых в китайской историографии XX века сумел проанализировать средневековую историю Центральной Азии, и в частности Восточного Туркестана, в сопоставлении с трудами западных и русских учёных на основе применения новых научных методов.

Такой подход был поддержан Чжу Боцзяном, проф. Фэн Цзя-щэном. В 50-е годы в среде китайских историографов наметился спор относительно социально-экономических проблем Уйгурского каганата (744-&40) и тюркского каганата (552-740), что свидетельствует о том,, что фактически проблема родственности гуннов и тюрок, а также уйгуров в древних китайских источниках затрагивалась изначально, хотя получила разную интерпретацию. Данная проблема в начале XIX века получила значительное развитие в трудах русских и советских востоковедов, считавших, что упомянутые в китайских источниках хуйхэ являлись ни кем иным как уйгурами, и они являлись одним из тюркских народов. Целый ряд русских востоковедов В,В. Григорьев, В. Радлов, Ч. Валлханов, Г.Е. Грум-Гржимай-ло, В,В. Бартольд, С.Е. Малов, А.Ю. Якубовский, А.А.Н. Бернштам, Л.Н. Гумилев, Б.А. Литвинский, Г. Исхаков, М. Кабиров, Д. Исиев и западных.учёных т Е.Х. Паркер, В. Мговен, К. Маккерас, Дж.Р. Гамильтон в отмечали, что уйгуры - древнейший тюркский народ Восточного Туркестана.

Поскольку большое количество их научных исследований было

посвящено ранней и средневековой социально-экономической йс-тории и культуре, и в частности этнической истории уйгуров, эти проблемы получили большее освещение не в китайской историографии, а в разработках русских, и западных учёных. В трудах китайских же историографов XX века относительно истории уйгуров раннего средневековья ясно прослеживается влияние трудов русских и западных востоковедов, которые сыграли огромную роль для развития китайской историографии.

После образования КНР китайские учёные осуществили ряд исследований по изучению истории уйгуров. Однако этот процесс был нарушен "культурной революцией", что явилось катастрофой для уйгуроведения в течение целого десятилетия. Лишь к концу 70-х годов положение стало улучшаться. Несомненным следствием экономических реформ в Китае стал рост монографических^исследований по уйгуроведению, в которых снова рассматривались подниматься проблемы этнической истории уйгуров. Наиболее крупными представителями нового поколения учёных были Чжоу Паньци и Син Юдэ, Линь Гань, Дуань Ляньцинь, Лю Чжисяо, Цянь Бочуань, Су Бэйхай, Гу Бао, Чжоу Вэйчжоу, Гу Пинлян Курбан Вали, Тургун Алмас усилиями которых уйгурская историческая наука в Китае достигла значительных результатов. В противовес мнению, что уйгуры не являются коренным населением Восточного Туркестана, широко распространяемой в научных трудах,'и в среде широких масс, что вызывало недовольство уйгуров, составляющих основную массу населения Восточного Туркестана (ныне СУАР), стали Высказываться и другие, более компромиссные мнения. Так, например, известный историк Гу Бао, вновь проанализировав древние китайские хроники, касающиеся этногенеза уйгуров и проблемы автохтон -ности уйгуров, пришёл к выводу, что предками уйгуров были динлины, чили, гаочэ, теле. Уйгуры не появились впервые в 840 году на данной территории, а уже в 1-Ш веках располагались в Восточном Туркестане. Южнее Тангратага (Тяньшаня) ещё до IX века, когда прибыли сюда уйгуры с Орхона, уже находились основные уйгурские поселения. Это свидетельствует не о переселении уйгуров с Орхона, а о слияниях с основной массой уйгурского населения в Восточном Туркестане1. Такую точку зрения поддерживал проф. Су Бэйхай в своей работе "Новые разработки по поводу этнического происхождения уйгуров", в которой он развенчал широко распространённое мнение, существующее в западном востоковедении и китайской историографической науке, относительно того, что только в IX веке уйгуры переселились в Восточный Туркестан. Фактами и конкрет-

' Гу Бяо. Синьшян Вэйуэрцзу цзуюань синь тань (Новые исследования этногенеза Синцзянских уйгуров) // Чжунго шэхуй кэсюе. - 1980. - № 6.

ным анализом он доказал, что наиболее древними предками уйгуров были динлины, и посредством этого слова китайские источники передавали самоназвание уйгуров. Автор приходит к выводу, что уйгуры !с древнейшего времени являлись основным народом, насе- -лякицйм долину Тарима. Те уйгуры, которые переселились с долины Орхона'были лишь малой частью уйгурского народа. Лишь соединившись с основной массой уйгуров долины Тарима, представлявших наиболее многочисленный народ региона, они очень быстро установили свойгконтроль над долиной Тарима, и создали несколько независимых государств2.

К такому выводу приходит и другой автор - уйгурский учёный Тургун Алмас, который, впервые в китайской историографии XX века касаясь истории уйгуров, в монографии "Уйгуры" специально посвятйл главу проблеме этногенеза уйгуров. Его выводы и всесторонние обобщения явились наиболее важными в китайской историографии второй половины нашего века.

В результате обсуждений и дискуссий изучение этнической истории было перенесено на ещё более ранний исторический период и в ряде исследований кйтайских учёных были затронуты истоки этногенеза уйгуров. Проф. Дуань Ляньцином в результате своих многолетних изысканий, в монографии "Динлин, Гаочэ и Теле" (1991) призйал, что этногенез уйгуроввсходиткХУ1 в. дон.э. То есть, к периоду китайской династии Шан-Инь (XVI-XI вв. до н.э.). Согласно его точке зрения по китайским источникам, проживавшие на севере Китая племена которые являлись предками уйгуров, назывались "Гуйфан". Тем самым он выдвинул новую для китайской науки гипотезу.

Во второй главе "Анализ политической истории уйгуров китайскими историками" освещаются проблемы изучения истории уйгуров до 1949 года, даётся широкий обзор китайских исследований по Уйгурскому каганату, государствам Турфана и Ганьчжоу и государству Караханидов, охватывающий значительный временной характер, и прежде всего с периода раннего средневековья. В первой части главы показывается, что изучение уйгурских государств раннего средневековья, существовавших на территории Восточного Туркестана и Центральной Азии Китайскими учёными первой половины XX века имеет древние традиции. В этой связи даётся обстоятельный анализ работ известных древнекитайских историков - Сыма Цяня (145-90 гг. до н.э.), "Исторические записки" - ("Шиши") и Бань Гу (32-92 гг. н.э.) "Ханыду" ("История династии Хань"), а также напи-

2 Су Бэйхай. Уйгурларнин этник мэнбэси тогрисида йени издиниш (Новые разработки по поводу этническою происхождения уйгуров) // Синцзян ижтимаи наилар такика-ти. - 1981. - № 11 (на уйг. яз.).

санных позже "Вэйшу" ("История династии Вэй") и "Бэйши" ("Хроника северных династий"). Исследования государств Восточного Туркестана и Центральной Азии в период с III век до н.э. по IV век н.э. являются одной из наиболее важных тем в исследованиях китайских учёных. При этом отмечается, что направленность данных работ сводится к тому, чтобы показать, что государства Восточного Туркестана и Средней Азии уже в период династии Хань (206 г. до н.э. - 220 г. н.э.) находились в зависимости от Китая. Эта великодержавная историческая концепция китайских историков была тесно связана с политическим курсом Гоминдановского режима и свидетельствовала о существовании идей шовинистического китаецен-тризма. Китайские историки Хуан Пэй Дун Чжи, Дин Гофань, Хуан-Вэньби, Цзянь Боцзань и другие в своих исследованиях Западного Края (Восточного Туркестана) при описании исследуемой эпохи (IV в. до н.э.) вообще отрицают существование уйгурского этноса на данной территории, этническое развитие уйгуров как тюркского этноса на территории Восточного Туркестана и пытаются всячески затушевать активную политическую роль уйгуров и других тюрков в плане этнического развития данного региона.

Показывается существование и отличной точки зрения в рабо-' тах Коу Тяна, Ян Ици, которые свидетельствуют о наличии полити- ' ческой линии Китая по колонизации Восточного Туркестана, нашедшей воплощение в завоевании края Цзо Цзунтаном с дальнейшим переименованием его в Синтцзян. Выводы этих китайских исследователей основаны на анализе политических и социально-экономических взаимосвязей и этнического развития Восточного Туркестана, что существенно опровергает колонизаторские взгляды гоминь-дановских учёных.

Политической истории уйгуров был посвящен ряд специальных исследований. В частности заметное место среди них занимают труды известного историка Ван Живэя, вызвавшие широкую дискуссию в среде китайских учёных. Например в работе "Исследование по истории уйгуров в послетанский период" (1936) проанализированы исторические источники и сформирована точка зрения на полити-' ческую роль уйгуров в итории Центральной Азии, рассмотрена история государственных образований Ганьчжоуского государства! (847-1036), Турфанского идикутства (866-1369), прослеживается их развитие вплоть до государств монгольского периода (1209). Здесь впервые в китайской историографии предложена хронология политических событий в жизни уйгурских государств на основе китайских источников, предложено новое методологическое освещение истории уйгуров и их места в общей истории народов Центральной Азии.

Подчёркивается, что в 30-е годы в Китае субъективные политические причины вынуждали официальную китайскую историческую

. науку особым образом рассматривать процессы взаимодействия средневековых уйгурских государств и Китая. В связи с этим ещё более актуализируются проблемы политической истории уйгуров. Это связано с тем, что древняя культурная и государственная / традиция уйгуров оказала значительное влияние на весь центрально-азиатский регион. Достижения науки, культуры, экономики государственности были заимствованы многими народами, которые не обладали этими ценностями в полном объёме. Даже в иноэтнических образованиях уйгурам удалось сохранить свою экономическую и культурную роль, формировать общественное сознание этих народов под влиянием уйгурской культурной традиции, чему во многом способствовала, например, уйгурская письменность, принятая мон-, голами как официальная письменная система империи1. В этой связи более обстоятельно во второй части главы рассматриваются пробле-, , мы Уйгурского каганата, получившие освещение в китайской историографии.

История первого уйгурского каганата охватывает период 647, , 687 гг, возникшее в долине реки Орхон и основанное на ранних , тюркских традициях2 - созданием сильной государственной полити-[ . ческой управленческой системы с установлением своего правления .. на всей территории монгольской степи и других районах расселения тел еских племён. По этому поводу существуют обстоятельные выска-, зывания китайских исследователей Фань Вэньланя, Цзян Инляна, , Фэн Цзяшэна, Линь Ганя, Чэн Суло, Тургун Алмаса, Анвар Байтура, в работах которых получили освещение вопросы взаимоотношений уйгурского каганата с империей Тан. В грудах китайских ученых по ,, истории Уйгурского каганата даётся не только обзор государствен-, ности уйгуров, внутриплеменной обстановки, но делаются скоропалительные выводы о политических, этнических, экономических и ., 1 _ культурных взаимосвязях империи Тан с поздним уйгурским кагана-,том (744-840). В исследованиях китайских учёных наряду с изучением формирования и развития первого уйгурского каганата, выявляются особенности развития самой Центральной Азии, и в частности , : Южной Сибири и Монголии, различные коллизии объединения и распада каганата на этой территории. Высказывается точка зрения, согласно которой внутренняя и внешняя политика уйгурского госу-г,, дарства (в период 627-840 гг.) была направлена на сохранение тесных связей с династией Тан, что служило гарантией функционирования . уйгурского государства3, указывается на подчинённость уйгурского

1 А.Ш. Кадырбаев. Тюрки и иранцы в Китае и Центральной Азии XIII-XIV вв. - Алма-Ата. - 1989. ~ С. 135-136.

2 А.Г. Малявкин. Танские хроники. - Новосибирск. - 1989. — С. 42.

3 Лю Чжисяо. Уйнур тарихи (История уйгуров) // Пекии. - 1988. - Т. 1, С. 97 (на уйг. яз.)

каганата. Подобные суждения не фактами подтверждаются, и своей целью имеют искажение истории уйгуров и родственных им тюркских народов. Такие суждения явились основой неверных выводов современных китайских историографов, по мнению которых первый (ранний) и поздний уйгурские каганаты - это совершенно разные государственные образования. Неправомерность данной концепции подтверждается исследованиями советских учёных, в частности Гумилёва JI.H., Малявкина А.Г., Вайнштейна С.И., Кляшторного С.Г., Камалова А.К., Д. Исиева, Кызласова JI.P. специально посвятивших работы изучению Уйгурского каганата.

На наш взгляд, объективный анализ становления и развития Уйгурского каганата является первейшей и важнейшей задачей уйгурских историков, что служит правильному восприятиюю истории уйгуров и их государственности и её роли в Центральной Азии, а также сути китайской политики в Восточном Туркестане и Южной Сибири. Ибо общепризнанным является то обстоятельство, что сила и могущество Уйгурского каганата являлась тем бастионом, который преграждал путь императорам Китая в Центральную Азию. Это касается прежде всего Уйгурского каганата (744-840). Политическая, социально-экономическая и культурная роль Уйгурского каганата в Центральной Азии хорошо изучена видными русскими и советскими, западными и японскими учёными в частности Гамильтоном Дж.Р., Маккеррас К., Абэ Такэо, Сакуши, Ханеда Тору, Радловым

B.В., Грум Грыжимайловым Г.Е., Позднеевым Д., Бичуриным Н.Я., Берншамом А.Н., Гумилёвым Л.Н., Боровковой JI.A., Кляшторным

C.Г., ВасильевымД.Д., НасиловымД.М., МалявкинымА.Г., Тихоновым Д.И., Исиевым Д.

Исследования проблем, связанных с уйгурским каганатом (744840) достаточно интенсивно развивались в первые десять лет после образования КНР, то есть до "культурной революции»". Следует указать на монографии Го Индэ и Фэн Цзяшэна1, посвященные истории уйгурскогго государства и оказавшие влияние на китайскую историографию. Естественно, концепции 50-х годов и периода после культурной революции вплоть до сегодняшнего периода имеют существенные различия и носят свои идеологические отпечатки. Здесь присутствует не сколько научная, сколько политическая полемика. Сущность её состоит в том, что противостоят две позиции: либо считать, что уйгурские государства средневековья были действительно независимыми и на равных взаимодействовали с Поднебесной, либо, согласно официальной китайской политике считать эти государства "подчинёнными центральному правительству", то есть

1 Фэн Цзяшэн, Чэн Суло, My Гуанвэнь. Вэй уэрцзушиляо цзянь бянь (Краткий свод материалов по истории уйгуров). - 1958, переиздан в 1981 г. Т. 1-2.

полузависимыми. В многовековой истории уйгуров всегда существовала важная политическая сила, игравшая существенную роль. Необходимо разграничить политическое место Уйгурского каганата (744-840) на Орхоне и "полузависимого" первого Уйгурского каганата (647-687). В тоже время важно признать Уйгурский каганат на Орхоне продолжением первого Уйгурского каганата, и что объединительным началом этих двух государств выступал единый этнос "хуйхз" (уйгур.).

' В китайской историографии существует мнение, согласно которому империя Тан (618-907) и Уйгурский каганат являются двумя независимыми государствами. Другая точка зрения - уйгуры являлись'частью империи Тан и находились под управлением центрального правительства"1. Большинство китайских историков склонны поддерживать последнюю точку зрения, как наиболее приемлемую для китайской историографии, что является в корне неверным и ошибочным с научной точки зрения. Существование уйгурского каганата в течение ста лет является неоспоримым фактом и принижать его роль в человеческой истории является не чем иным как проявлением неуважения к национальной гордости уйгурского народа. В третьей части главы освещаются проблемы государств Турфана и Ганьчжоу, возникших после падения Уйгурского каганата на просторах Центральной Азии. Турфанское идикутство (866-1369) и Ганьчжоуское государство (847-1036) сыграли существенную роль в развитии экономики, политики и культуры народов Центральной Азии. Во второй половине XX в. китайские учёные обратили большое внимание на особенности политического развития уйгурских государств 1Х-ХН веков. Это нашло отражение в специальных исследованиях, в которых описываются государственное устройство, обычаи и' быт уйгуров, анализируются причины распада Ганьчжоуского государства уйгуров и их расселение в современной провинции Ганьсу КНР.

Вместе с тем следует отметить, что в исследованиях монографического плана с показом высокой политической роли уйгурских средневековых государств, к сожалению, отсутствуют хронологические признаки. Это прослеживается при изучении Турфанского государства (866-1364), существовавшего примерно в течение четырёх веков, что значительно сказывается на уровне работ китайских учёных.

Историографический обзор работ китайских учёных свидетельствует о том, что существует подход, согласно которому Турфанское идикутство (866-1369) и Ганьчжоуское государство не были полити-

' Чжоу Паньци, Син Юдэ. Люе люньхуйхэ (Краткий очеркоб уйгурах) //Хэбэй шиюань сюебао. ) 1979. - № 4

чески самостоятельны?,«!. Проблемы политической истории уйгур-:, ских государств средневекового периода на Территории Восточного Туркестана и Центральной Азии в целом освещаются китайскими учёными именно с этих позиций. Это наглядно характеризует уровень китайской историографии XX века.

В последней части главы содержится характеристика государства Караханидов (943-1212), являвшегося одним из могущественнейших государств раннего средневековья и сыгравшим важную роль в политической исторлш Центральной Азии. Территория Карахацид-ского государства включала в себя обширные районы Восточного Туркестана и Семиречья. В период правления Караханидов на огромной территории тюркоязычными народами в качестве основной религии был принят Ислам. Значение династии Караханидов для Центральной Азии, в частности для Восточного Туркестана и Средней Азии велика в политическом, экономическом и культурном отношениях. В этой связи её изучение привлекает пристальное внимание исследователей Китая. В начале XX века в Китае были заложены основы современных исследований по истории государмт-ва Караханидов. В числе первых исследователей проблемы политического, экономического и культурного значения династии Караханидов - китайские историки Ван Живэй, Го Индэ, Фэн Цзящён, Ван Чжилай, Цзян Инлян, Вэй Лянтао Тургун Алмас, Ибраим М., Хажи Н., Абдушукур М. и др. Следует отметить, что эффективность й плодотворность работ китайских историографов по разработке проблем династии Караханидов были обусловлены всесторонним использованием и изучением трудов русских и советских учёных востоковедов по истории Караханидского государства. В главе показывается, что в исследованиях, посвящённых династии Караханидов, нет общего мнения в вопросах этнического и политического формирования этого государства периода раннего средневековья. В этой связи обстоятельно анализируется ряд источниковедческих работ китайских учёных относительно хронологии, проблемы принятия Ислама и государственной структуры династии, На основе китайских письменных источников, исследований русских и западных учёных делается вывод, что династия Караханидов была основана уйгурами пр!Гмерно в середине X века, после распада Уйгурского каганата уйгуры переселились в районы, заселённые карлуками и основали здесь новое государство. Согласно мнению большинства современных китайских исследователей, считается что династию Караханидов основали уйгуры, переселившиеся с долины Орхона на запад1, и данная точка зрения принята в китайской историографии

1 Вэк Лянтао. Халахань панчао шигао (Материалы по истории караханидов) - Урумчи, 1986 - С. 32-36.

XX века в качестве определяющей гипотезы. Вместе с тем подчёркивается ряд слабых мест китайской историографии по данному вопросу. Во-первых, они характеризуются тем, что в своих исследованиях китайские учёные опирались в основном на китайские письменные источники, а в них недостаточно освещены политические,' экономические и культурные проблемы Центральной Азии. Во-вторых, китайские историографы практически не использовали богатейшие источники по истории Караханидов на арабском, персидском, тюркском языках. В-третьих, разработка данной проблемы требовала хороших знаний в области археологии, этнографии, тек-столоши и этнолингвистики, а китайская историография была далека от всех этих требований. Наконец, согласно политизированной теории китайской историографии, государство Караханидов -это всего лишь вассальное,образование, созданное на западе Китая в качестве феодального княжества и потому его изучение следует включить в рамках истории единого Китая1. История Караханидско-го Государства неразрывно связана с проблемами древней и средневековой истории Средней Азии. В силу этого в китайской историографии, второй половины XX века наметились тенденции повышенного интереса не только к историческим аспектам эпохи Караханидов; как единой территории тюркского суперэтноса, но и современ-нымгполитическим, экономическим и культурным вопросам цен-тральноазйатского региона, повышенного внимания китайской дипломатии к молодым независимым государствам Центральной Азии для формирования новых научных подходов и концепций для осуществления геополитических целей и интересов Китая в регионе имеющем непосредственное отношение к уйгурской истории.

;;4' В третьей главе "Проблемы культуры и религии уйгуров в трудах китайских'историков" впервые с историографических позиций освещаются вопросы духовной культуры Центральной Азии эпохи раннего средневековья (УШ-ХШ вв. н.э.), тесно связанной с культурой древних уйгуров, создавших, ряд государственных образований в Восточном Туркестане, влияние которых на политическую, экономическую и социальную жизнь обширного региона было существенным. Показывается, что Восточный Туркестан начиная с IV века до н.э. вплоть до раннего средневековья являлся тем районом Евразии, в котором духовная жизнь в разное историческое время была связана с распространением, развитием и исчезновением таких вероисповеданий как зороастризм, буддизм, манихейство, несторианство и ислам. Географическая особенность Восточного Туркестана, нахо-

Вэй Лянтао. Караханилар тарихи Чжунго тарихига езилиш керэк (История караханидов должна входить в китайскую историю) // Синьцзян университета илми журншш. - 1982. - № 1 (на уйг. яз.)

лившегося в зоне контактов различных культур и религий, на пересечении торговых путей, дала возможность уйгурам играть роль посредника в осуществлении политических, экономических и культурных отношений между Западом и Востоком и создать свою собственную культуру, выбравшую в себя элементы разных цивилизаций, которая стала достоянием ряда тюркоязычных народов региона. Уйгурская культура не только приняла положительные элементы греческой и европейской культур, но и сама наложила отпечаток на них, распространяя их на Западе и Востоке, внося свою лепту в развитие мировой культуры и цивилизации. В связи с этим обстоятельством, вопросы культурно-религиозной истории уйгуров в средние века оказались среди важнейших тем, вызвавших интерес у китайских историков в первой половине нынешнего столетия. Исследования китайских учёных в определённой,степени послужили углублению и систематизации знаний о социально-политической и духовной жизни уйгурского общества и явились основной для создания общеисторической картины состояния Восточного Туркестана. :

Данные исследования были вызваны к жизни в связи с конкретно-исторической ситуацией того времени, когда на передний план была выдвинута необходимость изучения истории мусульманского населения китайского государства в целях успешного проведения внешней и внутренней политики Китая, призванной защищать интересы китайской государственности.

Основываясь на письменных известиях китайские учёные Ван Живэй, Су Бэйхай, Ли Цзиньнянь, Бай Шоуи и другие проследили историю проникновения и распространения ислама в Восточном Туркестане и влияние его на общественно-политическую жизнь средневековых уйгурских государств. В целом на всех этапах проникновения и распространения ислама в Восточном Туркестане сыграл важнейшую роль в жизни, средневековых уйгурских государств (Караханиды и Турфанское идикутство), и в дальнейшем уйгуры сделали очень много в развитии мусульманской цивилизации и культуры, тем самым сыграв историческую роль во всей Центральной Азии/

Китайским учёным принадлежит ряд работ, посвященных проблемам культуры древних уйгуров, включая их письменность. В них они пытались глубоко изучить и осветить на серьёзной основе вклад уйгуров в общечеловеческую культуру. В этой связи внимание учёных было обращено на изучение древнетюркских письменных памятников (прежде всего уйгурских рунических) и анализ их сведений. Это сыграло определённую роль в углублении исследований истории и культуры и заложило основы изучения тюркских источников в Китае. При этом многие исследования китайских

учёных были тесно связаны с исследованиями немецких, английских и русских востоковедов, что послужило осуществлению системного подхода в изучении древних тюрксих памятников (переведённых на китайский язык). В изучении тюркских памятников в Китае выделяются три этапа:

Первый этап: (1894-1934) с момента появления информации в Китае об открытиях европейскими учёными тюркских надписей и оттисков их текстов (Ван Говэй, Ли Вэньтянь, Сань До, Хуан Чжоуцинь).

Второй этап: с 1935 по 1949 гг. (до образования КНР) - период активизации исследований собственно тюркских текстов (Хань Жоулинь, Ван Цзинжоу Чэнь Чжунмянь), послужившей началу нового направления исследования истории и культуры древних тюркских народов.

Третий этап: с 1950 г. - по настоящее время, характеризуется исследованиями древних уйгурских письменных памятников (юридические, социально-экономические документы, религиозные тексты, литературные произведения.и др.). (Фэн Цзяшэн, Гэн Шимин, Исрафил Юсуф, А. Ходжа, Т. Аюб, Д. Камбар, К. Барат). На всех этапах исследований тюркских письменных памятников становится очевидным тот факт, что у средневекровых уйгуров существовала довольно развитая письменная культура, которая вошла в общую культурную сокровищницу народов Центральной Азии.

■ В данной главе предметом специального рассмотрения служат вопросы тайваньской историографии по истории уйгуров, так как эта тема не была специально изучена в китайской историографии исходя из идеологических соображений. Следует отметить, что основной костяк тайваньской интелектуальной и научной школы составили выходцы из материкового Китая, которые ещё в период правления Гоминьдана занимались исследованиями уйгуров. Такая работа была продолжена и на Тайване, где учёные продолжили свои исследования по уйгурской проблематике.

Основным научным центром по исследованию уйгуров на Тайване является Институт исследований национальностей. В числе первых учёных, заложивших основу исследований по уйгурской истории по праву считаются уйгурский историк Абдулла Туман, проф. Ли Фугун, Лю Итан и др., которые придерживались демократических, взглядов, не были связаны с марксистским подходом и опирались на свои собственные идеи и воззрения. Ими подготовлен и издан ряд фундаментальных работ по истории уйгуров, которые достойно дополняют и развивают методы научных исследований, служат основой развития дальнейших уйгуроведческих исследований, программой деятельности последующих учёных.

Характерная особенность тайваньской историографии состоит

в том, что учёные, исследуя вопросы древней и средкЬвековой истории уйгуров', стоят в стороне от китаецентризма. Опираясь на исторические факты и реалии, они пришли к выводу о том, что ; уйгуры являются одним из древнейших тюркоязычных народов ^Центральной Азии, имеющим свою самобытную многовековую историю, государственные и культурные традиции. При этом они использовали достижения 'западного востоковедения.

Тайваньские учёные не ограничились только данными китайских учёных, которые порой носят односторонний характер] а на г основе всестороннего анализа археологических, этнолингвистических, этнографических материалов пришли к обобщениям и объективным вывдам по истории уйгуров. Такой научный подход заслуживает всяческого внимания и занимает достойное место в уйгуровед-ческих исследованиях. ' ' '

В заключении подводятся итоги исследования. Процесс изучения Восточного Туркестана в китайской историографии Йротекал неравномерно. Эта неравномерность обусловлена историческими, политическими и географическими факторами. Возникновение китайской историографии XX века по древней и раннесредневековой истории уйгуров Восточного Туркестана была тесно связана с бурными Политическими процессами, происходящими в Китае в нашем столетии.

Если на первом этапе (1911-1949) китайская историография по истории уйгуров Восточного Туркестана прошла период становления и формирования, то на втором этапе (с 1949 по настоящее время) она получила дальнейшее развитие и сформировалась в качестве самостоятельной научной дисциплины. По сравнению с первым этапом, второй характеризуется наличием хорошей базы подготовки и роста исследователей, расширением уровня их квалификации, научной базы исследований, что в конечном счёте привело к формированию сильной школы китайской историографии, основанной на историко-географических и археологических исследованиях.

Вместе с тем отмечается, что во второй период историографические исследования по изучению Восточного Туркестана претерпели значительное влияние политических процессов, происходивших в тот период. Оно заключается в том, что политические установки существенно изменили концепции и историографические подходы по истории уйгуров Восточного Туркестана. В первую очередь это связано с сознательным искажением истории уйгуров, их государственных образований. В силу существенных изменений взглядов ' ряда китайских учёных на проблемы истории и их государственных образований раннего средневековья. На китайскую историографию сильное влияние оказали политические процессы, связанные с периодом "борьбы с правым уклоном", "местным национализмом",

"''ревизионизмом", "культурной революции" и "усилением борьбы с идеей национального раскола и самоопределения Восточного Туркестана отделения от КНР".

Если традиционно в китайской историографии подчёркивалось, ' что' уйгуры имели свою государственность с древнейших времён и имели определённые отношения с ранневековыми китайскими государствами, что по сути и привело к появлению историографических работ по истории Восточного Туркестана, то с момента Образования КНР и проведения социально-экономических преобразований в китайском обществе такая точка зрения претерпела значительные изменения. Позиция непризнания существования независимых уйгурских государств до раннего средневековья: перво-го-Уйгурского каганата (647-687 гг. н.э.) второго Уйгурского каганата (744-840); Турфанское идикутство (866-1369) Ганьчжоуское государство (847-1036) характеризуется позицией о том, что "уйгурские государства, управляемые местной властью, являлись частью китайского государственного аппарата".

Такая точка зрения в 80-90-е годы в трудах китайских историографов получила дальнейшее развитие и имеет тенденцию расширения. В китайской историографии XX века по истории уйгуров раннего средневековья проблема этногенеза, автохтонность уйгуров в Восточном Туркестане приобрела острый дискуссионный характер. Это послужило тому, что в китайском обществе стало формироваться общественное мнение об уйгурах, проявился интерес к истории их происхождения, традициям, культуре и религии.

Китайская историография по истории уйгуров древнего и раннего средневековья, несмотря на её тенденциозный и дискуссионный характер, в целом является заметной вехой в исторической науке Китая. Китайские исторические хроники свидетельствуют о том, что уйгуры являются одним из древнейших тюркоязычных народов Центральной Азии, в частности Восточного Туркестана, имеющем богатейшую культуру, традиционную государственность с древнейших времён. Об этом же свидетельствуют западные и русские историографические исследования, основанные на археологических раскопках и изучении письменных источников, что лишний раз подтверждает автохтонность уйгуров Восточного Туркестана.

Задачи исследования заключались не только в анализе китайской историографической науки в целом, рассмотрении одного из основньгх её разделов, связанного с изучением этногенеза уйгуров, но и в обобщении богатейшего научного материала, который на наш взгляд послужит методологической базой для дальнейших исследований.

СПИСОК ОСНОВНЫХ ОПУБЛИКОВАННЫХ РАБОТ

1. Происхождение и этимология этнонима Н1ТАУ / По тюркоязычным источникам/. // Источники по средневековой истории Кыргызстана и сопредельных областей Средней и Центральной Азии. Тезисы докладов и сообщений межреспубликанской научной конференции, посвященной памяти В.А. Ромадина. - Бишкек, 1991.

2. Китайские известия о "Гаочэ". (К проблеме этнической истории уйгуров). // Культурно-историческое единство Евразии и великий шёлковый путь.

- Сб.тез. - М., 1992.

3. Об Исмаиле - полководце монгольской Армии (по китайским источникам) // Восток: прошлое и будущее народов. Сб.тез. II всесоюзной конференции востоковедов. - М., 1991.

4. Компьютерная база данных по истории уйгуров в древности и раннем средневековье (период до XII в.). // Базы данных по истории Евразии в средние века. — Москва, 1992. — Вы п. 1.

5. Машхур совет туркологи. С.Е. Мал о в (Выдающийся советский тюрколог С.Е. Малов) // Тил ва таржима. - Урумчи, 1989, № 4 (на уйг.яз.).

6. Ипак политики Машхур даван Бадал-арт (Историческая роль перевала Бедала в Шёковом пути) // Синыдзян газети. - Урумчи, 1987. - Октябрь.

7. 1765-йилдики Учгурфан Козгилини ва йаггакиз макбариси. (О могильнике семи девушек "и Учтурфанское восстание 1765 г. // Синьцзян педагогика университета илми журнали. — Урумчи, 1987. - № 2.

8. Этногенетический вопрос уйгуров в историографии КНР // Парваз. — Алма-Ата, 1995. - № 2 (на уйгур, яз.), в печати.

9. 11 мукам - Художественный очерк уйгурской истории // Йенихаят. ~ Алма-Ата, 1994 г., август (на уйг. яз.).

10. Китайская историография XX в. о средневековой истории уйгуров // Постоянная Международная Алтаистическая конференция, 36-я Сессия.

- Алма-Ата, 1993.