автореферат диссертации по культурологии, специальность ВАК РФ 24.00.01
диссертация на тему: Книжная культура немецкого протестантизма XVII - начала XVIII вв.: способы самоидентификации человека на пороге Нового времени

Полный текст автореферата диссертации по теме "Книжная культура немецкого протестантизма XVII - начала XVIII вв.: способы самоидентификации человека на пороге Нового времени"

на правах рукописи

Серкова Полина Алексеевна

КНИЖНАЯ КУЛЬТУРА НЕМЕЦКОГО ПРОТЕСТАНТИЗМА XVII - НАЧАЛА XVIII ВВ.: СПОСОБЫ САМОИДЕНТИФИКАЦИИ ЧЕЛОВЕКА НА ПОРОГЕ НОВОГО ВРЕМЕНИ

Специальность 24.00.01 - Теория и история культуры

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук

1 с г.;др 2сп

Москва - 2011

4840032

Работа выполнена на кафедре истории и теории культуры Факультета истории искусства Российского государственного гуманитарного университета

Научный руководитель: доктор исторических наук, профессор Зверева Г. И. Официальные оппоненты:

доктор исторических наук, профессор Зарецкий Ю. П. кандидат исторических наук, доцент Володарский В. М.

Ведущая организация: Институт всеобщей истории

Российской академии наук

Защита состоится 14 марта 2011 года в часов на заседании диссертационного совета Д.212. 198.06 в Российском государственном гуманитарном университете по адресу: 125993, Москва, ГСП-3. Миусская площадь, д.6.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке университета по адресу: 125993, Москва, ГСП-3. Миусская площадь, д.6.

Автореферат разослан «//» ^ в &р3 • 2011 г.

Ученый секретарь Диссертационного Совета ^ Лапина-Кратасюк Е.Г.

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы. Тема самоидентификации человека и становления нововременного индивидуума является чрезвычайно актуальной для различных областей социо-гуманитарного знания. В частности, проблематика изучения раннего Нового времени неразрывно связана с вниманием к тому, что разные поколения историков называли «открытием индивидуума», «появлением субъективности», «формированием Я», «конструированием идентичности». В целом речь идет о комплексе процессов появления представления о некоей самости (seif, Selbst) -процессов, неотделимых от становления культуры Нового времени. С XIX века эта проблема стояла в центре исторических исследований, посвященных периоду, который в современной историографии получил название раннего Нового времени. Концепция «открытия индивида» подверглась с тех пор значительной корректировке и критике, но сама проблема остается актуальной и по сей день. Сейчас в ее рамках обсуждаются не столько проблемы появления самосознания индивидуума, сколько проблемы социального конструирования идентичности, связанные с процессами цивилизации (Н.Элиас) и социального дисциплинирования (Г. Острайх, М.Фуко).

Предметом данного исследования являются механизмы, способы и модели идентификации человека в духовно-назидательной литературе немецкого протестантизма XVII - начала XVIII вв. Мы постараемся показать, какими способами авторы книг, в соответствии с запросами теологии своего времени, старались сделать человека христианином «изнутри», «из глубины сердца и души», взращивая представления о «Я» человека как глубоко внутренней божественной, бессмертной сущности, являющейся, в конце концов, со своим «опытом» и «чувствами» критерием оценки мира и себя, основным критерием веры и интерпретации Писания.

Духовно-назидательные книги, являющиеся объектом нашего исследования представляют собой феномен, не относящийся ни к ученым догматическим трудам, ни к народной религиозности. Немецкое литературоведение по сей день не пришло к единой точке зрения относительно того, что понимать под «Erbauungsliteratur». Определения колеблются от очень узких, относящих к духовно-назидательной литературе сочинения, направленные на духовную или душевную жизнь человека, стремящиеся обратить глубины его души целиком и полностью к Богу. (В. Брюкнер),

до широких, понимающих под духовно-назидательной литературой все тексты, направленные на улучшение христианского состояния.

Данное исследование для своих целей принимает во внимание оба определения духовно-назидательной литературы. Улучшение христианского состояния, как во внутренней, так и во внешней жизни, манифестируется в предисловиях и названиях всех духовно-назидательных сочинений. В то же время для конкретного исследования очень важен аспект «углубления» религиозного переживания, интроспекции, являющийся краеугольным моментом в самоидентификации человека с помощью духовно-назидательных книг. Кроме того, мы хотим особо подчеркнуть важную социальную роль духовно-назидательной литературы, которая была своего рода руководством практического пользования (ОеЬгаисЬвШегаШг), инструктирующим человека во всех несчастьях его бытия, не только в вопросах веры. Духовно-назидательная литература не случайно пользовалась огромным спросом в XVII в. Издаваемые повсеместно большими тиражами трактаты, утешительные книги, сборники проповедей и песнопений, молитвенники выполняли терапевтическую функцию. XVII в. - век, когда эсхатологические настроения достигли своего апогея, был классическим веком такой литературы. Спрос на нее был так огромен, что можно говорить о массовом производстве. В ту эпоху духовно-назидательная литература составляла половину всех книг религиозного содержания и четверть всей книжной продукции.

Цель работы: показать способы идентификации человека как «истинного христианина» с помощью духовно-назидательной литературы немецкого протестантизма XVII - начала XVIII вв.

Задачи работы:

- Показать изменения в немецком протестантизме, происходившие в XVII - начале XVIII века и их связь с развитием книжной культуры немецкого протестантизма.

- Рассмотреть феномен духовно-назидательной литературы, ее жанры, формы и функции.

- Показать механизмы, которые использовали авторы духовно-назидательных сочинений немецкого протестантизма XVII - начала XVIII века для читательской идентификации.

Источники и критерии их отбора. Основным источником в работе выступают духовно-назидательные книги немецкого протестантизма, появившиеся и

неоднократно переиздававшиеся на протяжении XVII века. Исследования, проведенные Э. Вайраухом, Р. Энгельзингом, Г. Медиком, Х.-Ю. Шрадером позволяют выделить, с небольшими региональными вариациями примерный список наиболее популярных авторов и книг XVII в., о чем можно судить как по количественным показателям производства (количество экземпляров, частота переизданий), так и по степени интенсивности рецепции (упоминание о чтении той или иной книги, упоминание в описях домашних библиотек). На этот список мы опирались при отборе источников для исследования.

Так, основными источниками для нас послужили книги Иоганна Арндта «Об истинном христианстве» (1605 - 1610) (издания Leipzig 1696 и Berlin 1860) и «Райский вертоград» (издание Berlin 1860), книги Иоганна Герхарда «Meditationes sacrae» (1606-1607) (издание Stuttgart-Bad Cannstadt 2000) и «Enchiridion consolatorium» (1611) (Stuttgart-Bad Cannstadt. 2002) в их немецком варианте, собрания проповедей Генриха Мюллера «Божественное пламя любви» (1676), «Школа креста, покаяния и молитвы» (1661) (издание Frankfurt und Leipzig 1687) и Кристиана Скривера «Сокровища души» (1675-1692) (книги 4 и 5 издания Magdeburg, Leipzig, 1723.), «Готтхольдовы размышления по случаю» (1667) (издание Leipzig 1686), книга Иоганна Михаэля Дильхерра «Созерцание спасительных страданий Иисуса Христа, сына Божьего» (1688), сборники песен и молитв Беньямина Шмолька «Украшения и пепел благоговеющего сердца» (издание Berslau und Liegnitz 1720), «Грешник, приближающийся с честным сердцем к своему Иисусу» (издание Chemnitz 1778) и Пауля Герхарда «Благочестивые размышления» (1667) (издание Nürnberg 1683), молитвенник Иоганна Фридриха Штарка «Ежедневное руководство в хороших и плохих днях» (1727).

Несмотря на то, что у каждого из этих сочинений есть свои особенности, все они рассматриваются нами как единый, более или менее однородный корпус текстов, прибегающий к одним и тем же стилистическим приемам и повторяющий одни и те же краеугольные для благочестия темы.

Хронологические рамки исследования обусловлены появлением и активным функционированием в социокультурном пространстве наших основных источников. В качестве нижней границы можно рассматривать появление первых текстов «нового благочестия» в начале XVII в. В качестве верхней границы исследования мы условно взяли зарождение и развитие пиетизма. Однако, пиетизм, хорошо изученный

немецкими исследователями, не является для нас доминантой. Акцент делается скорее на рассмотрении определенных «стихийных» тенденций в протестантизме XVII в. и в его книжной культуре, которые привели к возникновению пиетизма как организованного движения внутри лютеранства. Поэтому основными нашими источниками были не собственно пиетистские духовно-назидательные книги, а, скорее, книги авторов, приближающихся к пиетизму, но не относящих себя к нему, таких как Арндт, Мюллер, Скривер.

Степень разработанности проблемы. Несмотря на огромную распространенность и популярность у современников, книжная культура немецкого протестантизма XVII в. не получила должного внимания со стороны литературоведов. Это отчасти объясняется тем, что духовно-назидательная литература не преследовала эстетических целей, а была направлена на практическую религиозность, представляла собой одну из религиозных практик. Поэтому филологи-германисты, рассматривая духовно-назидательную литературу в контексте, например, барочной эстетики, с неизбежностью выходят в междисциплинарное поле, понимая бессмысленность рассмотрения этих текстов вне их историко-культурного контекста.

Намного больше внимания уделяли духовно-назидательной литературе теологи и историки теологии. Однако рассмотрение духовно-назидательной литературы находится в этих работах в контексте развития лютеранского вероучения.

Методы исследования. Данная работа использует результаты филологических и теологических исследований и осуществляет анализ текста духовно-назидательной литературы, однако, по своей сути является исторической. Рассматривая духовно-назидательную литературу с точки зрения ее функций и «типа чтения», пытаясь выяснить стратегии и нормы идентификации читателей, существующие в духовно-назидательной литературе, мы тем самым подчиняем изучение книжной культуры историко-антропологическим целям.

Научная новизна исследования состоит в первую очередь в вовлечении в научный дискурс текстов, ранее не выступавших в качестве самостоятельных источников в историко-культурном исследовании. Духовно-назидательные книги очень мало изучены в зарубежных исследованиях, российские исследования по данной тематике отсутствуют.

Практическая значимость. Основные положения и выводы исследования могут быть использованы при подготовке курсов лекций, тем семинарских занятий по

истории культуры Германии, позволят расширить представления о немецкой истории XVII в., периода, недостаточно отраженного в отечественных исследованиях. Исследование позволяет очертить дальнейший круг проблем для их разработки в контексте исторических, историко-культурных, литературоведческих и религиоведческих исследований.

Апробация результатов. Основные положения исследования дважды обсуждались на заседаниях кафедры истории и теории культуры РГГУ, а также были опубликованы в ряде статей. Результаты, полученные в рамках исследования, обсуждались на конференциях и круглых столах: «Религиозно-нравственные трансформации европейской культуры: от Средних веков к Новому времени» (СПб, 2007 г.); Франко-российский коллоквиум «Эсхатологические аспекты европейских культур перед лицом модернизации» (Москва, 2008 г.); IV Международная конференция «18 век: женское/ мужское в культуре эпохи» (Москва, 2008 г.); «Рождение классики: самосознание гуманитарных наук до начала Нового времени» (Москва, 2008 г.).

Структура и объем диссертации. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списка источников и литературы и приложений. Структура диссертации обусловлена логикой изложения, которая заставляет нас идти от обсуждения общих тенденций в протестантизме XVII в., через рассмотрение феномена духовно-назидательной литературы к анализу конкретного материала.

Результаты исследования, выносимые на защиту

Духовно-назидательная литература рассматривается в данной работе в качестве своего рода института идентификации человека. В силу ее практической направленности, выстраивание идентификации в тексте должно было быть тождественно с выстраиванием «самости» в жизни и мыслях читателя.

Духовно-назидательная литература играла огромную роль в домашнем благочестии, способствуя сакрализации повседневной жизни людей. Ее чтение было своего рода религиозной практикой.

Духовно-назидательная литература является дисциплинарной, нормирующей инстанцией, задающей рамки идентификации читателя как «истинного христианина».

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обозначается тема и предмет диссертационного исследования, очерчивается его общая проблематика, обрисовывается круг источников, обосновываются принципы их отбора, формулируются основные цели и задачи, обосновывается актуальность и научная новизна работы.

Первая глава (Немецкий протестантизм в XVII веке: от ортодоксии к пиетизму) начинается с описания общей ситуации в немецких землях в XVII веке. Эта эпоха проходила в Европе и в германских землях под знаком процесса «конфессионализации». Процесс становления конфессий (лютеранства, католичества и кальвинизма) определял социальные, политические, культурные трансформации в XVII веке.

«Конфессионапизация» шла рука об руку с образованием абсолютистского государства. Религия, пронизывавшая все, тесно срослась с государством и с социальным строем, поэтому происходившие в то время процессы нельзя делить на религиозные, социальные или политические.

Еще одной характеристикой раннего Нового времени, согласно Герхарду Острайху, было «социальное дисциплинирование» (8о21а1сИ5г1рПшегип»). Рост социальной дисциплины неоднократно отмечал в своих работах и Мишель Фуко.

XVII в. также часто характеризуется исследователями как «век кризиса». Войны, болезни, голод, природные катаклизмы отразились как на демографической ситуации в германских землях, так и на общих настроениях культуры той эпохи, способствовали формированию «апокалиптического сознания» людей.

Этот период был также сложным для протестантской конфессии. Осознание этого привело к глубоким трансформациям в протестантской теологии, чему посвящен второй параграф.

Уже в конце XVI в., наряду с кажущейся стабилизацией, связанной с установлением догматики, появлением протестантской ортодоксии и институционализацией протестантской конфессии, наметились тенденции, позволяющие говорить о «кризисе благочестия». Суть его состояла в том, что теология, увлекшись догматикой и полемикой, перестала заботиться о христианской жизни. Критика расхождения учения и жизни, теологии и благочестия, сначала высказывалась спиритуалистами, а затем необходимость реформирования была

осознана и самими протестантскими теологам. Наблюдая порчу нравов, невежество и неподготовленность паствы к восприятию проповеди, теологи требовали обратить внимание не столько на учение, сколько на образ жизни людей, на благочестие, дополнить «Реформацию учения» «Реформацией жизни». Движение «Новое благочестие», возникшее из этого критического импульса, стало определяющим в немецком протестантизме XVII в. В конце XVII века идеи реформирования церкви, высказанные в лютеранской ортодоксии, нашли воплощение в пиетизме - движении, определившем развитие протестантизма на несколько веков вперед.

Третий параграф дает характеристику пиетизма как религиозного движения обновления в континентальном протестантизме, которое, наряду с англосаксонским пуританизмом, является значительнейшим движением протестантизма со времен Реформации. Пиетизм характеризует, прежде всего, стремление к интериоризации и индивидуализации религиозной жизни. В этом стремлении пиетизм развивает новые формы личного благочестия и общинной жизни, ведет к реформированию теологии и церкви и оставляет глубокий след в социальной и культурной жизни охваченных им стран. Со своей тенденцией к индивидуализации и интериоризации пиетизм принадлежит к охватившему Европу в раннее Новое время масштабному движению, стремящемуся преодолеть дух конфессиональной эпохи, отказаться... от конфессиональных споров и от застывшего в привычных внешних формах христианства. Вторая половина XVII в. представляла для этого благодатные условия. Это был завершающий этап конфессионализации, когда полемический пыл конфессий ослаб, и на первый план стали выходить надконфессиональные явления. Пиетизм как религиозное движение сродни религиозным движениям в постреформационном католицизме (янсенизм, квиетизм). Но со своим постоянными отсылками к Реформации, с намерениями довести до конца дело, начатое Лютером, пиетизм остается глубоко протестантским феноменом.

В параграфе рассматриваются основные идеи реформирования протестантского учения, высказанные в трудах Ф.Я. Шпенера и воплощенные на практике А.Г. Франке. При этом подчеркивается не столько противопоставление пиетизма ортодоксии, сколько преемственность этих двух явлений в контексте немецкого протестантизма.

Четвертый параграф анализирует пути преодоления «кризиса благочестия» и проведения «Реформации жизни», предлагаемые протестантскими теологами в XVII в. Упрощая, эти предложения можно разделить на два типа: а) предложения

дисциплинарного характера, возлагающие надежды на помощь светской власти, предполагающие создание специальных институтов для надзора за индивидом и для его воспитания; б) предложения по углублению, интенсификации религиозной жизни индивида. Главное - вера, а добрые дела являются ее плодами. «Реформация жизни» должна была проходить как бы изнутри индивида. Именно эта тенденция, возникшая в конце XVI в., привела к появлению движения «Нового благочестия».

Наблюдая невнимательность и неспособность прихожан уяснить и понять содержание проповеди, теологи задумались о том, что проблема заключается не столько в проповеднике, сколько в слушателях. Проповедь не воспринималась больше в качестве чудесного средства, которое в течение часа должно было обратить любого слушателя. Напротив, именно от слушателя зависит успех проповеди, от его внимательности, подготовки и, прежде всего, внутреннего соучастия сказанному с кафедры, готовности приложить содержание проповеди к своей жизни. На первый план в работе по истолкованию библейского текста и в проповеди вышел прием аррМсаНо, позднее теоретически осмысленный пиетистами и ставший одним из основополагающих принципов их герменевтики. Инструментом такого истолкования в XVII в. стала медитация, целью которой была интериоризация Слова Божьего и приложение его к конкретной жизни индивида. Изначально бывшая необходимой стадией индивидуальной переработки и аппликации проповеди, медитация со временем приобрела самостоятельную ценность и даже стала преобладать над проповедью.

Важным инструментом религиозного обновления путем интериоризации религиозных норм была мистическая традиция. Именно с ее помощью теологи пытались преодолеть кризис благочестия. XVII в. - время актуализации мистической позднесредневековой традиции, когда сочинения Таулера, Фомы Кемпийского, Бернарда Клервосского переиздавались, цитировались, перерабатывались в сочинениях авторов «Нового благочестия».

В усилении внутреннего индивидуального благочестия и интериоризации Священного Писания большую роль играет концепция «нового человека», тоже отчасти идущая из мистики. Этой концепции посвящен пятый параграф. Понятия «нового человека», «нового рождения», «нового бытия» являются центральными и для пиетизма.

Шестой параграф рассказывает о трансформациях религиозных практик в XVII в. Эти трансформации можно охарактеризовать как «одомашнивание» религии, ее «приватизация», эмансипация от каких-либо фиксированных пространственно-временных рамок, растворение в повседневных практиках и жизненном укладе людей. Интериоризация религиозных норм и перенесение их в повседневные практики делали дом постоянной школой христианства, воспитательным учреждением. К концу XVII в. посещение церкви потеряло свой принудительный характер и стало скорее привычкой. Однако уже в 70-е гг. XVII в. появляются формы, альтернативные как домашнему, так и церковному культу. Это так называемые collegia pietatis, возникшие под влиянием пиетизма благочестивые собрания, больше походившие на беседу друзей, чем на богослужение.

Вторая глава (Духовно-назидательная литература немецкого протестантизма) посвящена самому феномену рассматриваемой литературы.. В первом параграфе дается краткая характеристика состояния книжного дела в германских землях в XVII в., определяется место духовно-назидательной литературы в книжной культуре Германии того времени.

Во втором параграфе дается определение термина «духовно-назидательная» литература, очерчиваются ее основные стилистические характеристики, которые позволяют отнести ее к литературе барокко. Однако, рассматривая духовно-назидательную литературу как произведение барокко, не стоит забывать, что пробуждение аффектов с помощью риторики, эмблематическая визуализация содержания, барочная метафорика и пр. нужны были не только для развлечения читателя или украшения произведения, но должны были служить некоей цели. Этой целью является «назидание» (Erbauung). Рассмотрению этого понятия и его исторических смыслов посвящен третий параграф. Понять, что именно означало это понятие для протестантизма XVII в. помогает анализ названий книг. Почти в каждом из них встречаются слова «душа», «молитва», «размышление» (медитация), «упражнение в истинном христианстве», «обновление», «пробуждение», «утешение», «укрепление», «улучшение», «ободрение» и т. п. Все эти смыслы включает в себя в XVII в. понятие «назидание» (Erbauung). Такие коннотации вполне согласуются с целью Нового благочестия - индивидуализацией и интериоризацией веры и христианским образом жизни. В контексте Нового благочестия «назидание» тесно связано с медитацией, с деятельным усвоением реципиентом Слова Божьего. Двумя

основными целями книг, как следует из названий, являются 1) подвигнуть человека на размышления о благочестивом образе жизни и 2) практическое руководство по благочестивому образу жизни.

Отсюда мы можем сделать следующий вывод: «назидание» (Erbauung) - это не жанровая характеристика, а интенция, цель книги, ее utulitas. Являясь по всем признакам произведением эпохи барокко, духовно-назидательная литература является в то же время утилитарной, прагматической литературой (Gebrauchsliteratur). Ее невозможно анализировать вне контекста тех религиозных практик благочестия, в которых она существовала. Более того, духовно-назидательная литература сама являлась религиозной практикой и должна анализироваться в качестве таковой.

Далее в параграфе внимание уделяется функциям духовно-назидательной литературы. Одной из главных ее задач было содействовать эмоциональному погружению реципиента в слово Библии, способствовать его приложению к внутренней и внешней жизни христианина - то есть то, что понимается под словом «медитация». Также одной из главных функций духовно-назидательной литературы было утешение, поднятие духа человека, что было актуально в эпоху войн, болезней и природных катаклизмов. Духовно-назидательная литература является своего рода терапией уныния. Сами авторы книг часто сравнивают воздействие своих книг с воздействием медицины.

Духовно-назидательные книги старались охватить всю жизнь христианина, все мыслимые ситуации, в которых ему могло потребоваться утешение или совет, назидание или медитация. Они стремились упорядочить, структурировать жизнь христианина, привязав определенные размышления к определенному времени, служили руководством в повседневной жизни человека в XVII в.

В четвертом параграфе прослеживаются основные вехи развития духовно-назидательной литературы немецкого протестантизма от Нового благочестия к пиетизму. Подчеркивается влияние английской традиции кальвинистской духовно-назидательной литературы, ее сходство с католической литературой того же периода. Подчеркивается межконфессиональный характер духовно-назидательной литературы XVII в., что в целом соответствовало общим тенденциям в теологии, когда догматические конфессиональные споры отошли на второй план и появились надконфессионапьные явления.

Несмотря на огромное количество духовно-назидательных книг и людей, их писавших, можно выделить несколько «классических произведений» и «классических авторов» исследуемой литературы. Это книги, которые наиболее часто встречаются в описях имущества и в заупокойных проповедях, оказавшие сильное влияние на современников и имевшие большой резонанс в истории протестантского благочестия XVII - начала XVIII вв. В данном параграфе уделяется внимание основным авторам духовно-назидательной литературы Нового благочестия (И. Арнту, И. Герхарду, И. Люткеманну, Г. Мюллеру, К. Скриверу), дается краткая характеристика их произведений. Также обрисована общая картина духовно-назидательной литературы пиетизма.

Говоря о книжной культуре пиетизма, надо заметить, что основное отличие от предыдущего периода выражалось в количественных показателях. Ни в какое другое время религиозные книги не издавались, не распространялись и не читались в таких масштабах.

Пиетисты старались сделать книги как можно более дешевыми и тем самым обеспечить их доступность для самых широких слоев населения. Количество книг для духовно-назидательного чтения в начале XVIII в. стало настолько велико,-что вызвало к жизни другую практику - духовно-назидательного письма. Такое смещение акцентов от чтения к письму породило новые жанры, характерные именно для пиетизма: рассказы о индивидуальной жизни и религиозном опыте в пиетистских биографиях и автобиографиях, дневниках, переписке. В конце параграфа подчеркивается важность литературы и языка пиетизма для дальнейшего формирования немецкой литературы.

Пятый параграф посвящен роли духовно-назидательной литературы в домашнем благочестии. Кратко охарактеризованы источники, позволяющие судить о роли духовно-назидательного чтения в жизни человека XVII в. и составить представление об обращении протестантов с духовно-назидательными книгами. Такими источниками являются в основном описи имущества, а также заупокойные проповеди, этнографические исследования, источники автобиографического характера.

Духовно-назидательные книги в источниках упоминаются в основном в контексте домашнего благочестия. Описание религиозной жизни усопшего в заупокойных проповедях подчеркивает значимость домашних форм благочестия.

Почти всегда в их говориться, что усопший проводил дома молитвенные часы с домашними. В таких молитвенных часах основное место занимала триада «чтение -пение - молитва». Под чтением в то время понималось ритуализированная, регулярная, коллективная или индивидуальная практика, часто в форме домашней медитации и молитвенных часов.

Понятие «дом», согласно представлениям Нового времени, обозначало социально-экономический институт, место работы и производства, где дети и слуги находились под начальством хозяина дома и его супруги, являясь как бы одной семьей. Церковь и власть в раннее Новое время направляли усилия на то, чтобы сделать дом институтом социального дисциплинирования. Домашнее благочестие не было спонтанной практикой. Оно регулировалась и контролировалась сверху. Чтение, пение и молитва структурировали день в доме.

Затем кратко рассматривается тендерный аспект чтения. Духовно-назидательная литература была рассчитана по большей части на женщин и была нормой женского чтения. Библия, молитвенники, сборники песнопений, духовно-назидательная литература определяют круг чтения большинства женщин в XVII и XVIII вв. Именно на этих книгах многие женщины учились читать и писать. Характерным для женского благочестия было то, что домашняя работа, особенно прядение, должна была сопровождаться пением духовных песен и чтением вслух духовно-назидательной литературы или Библии.

Как структура посмертных описей имущества, так и заупокойные проповеди, показывают особенное символическое значение, придаваемое религиозным книгам. Книга была не столько источником информации, сколько предметом, обладающим высокой символической ценностью. Соответственно, ее покупка, передача по наследству, чтение относились к высокому символически-репрезентативному потреблению.

Также духовно-назидательным книгам приписывались целебные и защитные свойства, способность предсказывать будущее. Беглый взгляд на формы обращения с религиозной книгой оставляет впечатление необычайной степени сакрализации этого предмета среди протестантского населения Германии. Причиной этому было то, что книга в протестантизме концентрировала в себе все силы и качества, которые в католическом мире были распределены между множеством различных сакральных объектов, как то четки, распятие, статуэтки и изображения святых и т. п.

У немецких протестантов в XVII - начале XVIII вв. существовало эмоциональное, живое, почти «телесное» отношение к книге. Песенники, молитвенники, сборники проповедей не только сопровождали их каждый день и час, но были для них защитниками, утешителями, убежищем от невзгод, и тем самым частью их идентичности. Вместе с тем, способствуя ритуализированию и сакрализации повседневной жизни, они служили инструментом социального дисциплинирования.

Третья глава (Способы идентификации читателя в духовно-назидательной литературе) анализирует механизмы и тематические поля, с помощью которых должна была происходить идентификация читателя в духовно-назидательной литературе немецкого протестантизма XVII - начала XVIII вв.

Одной из главных техник идентификации в духовно-назидательной литературе была медитация, которой посвящен первый параграф. Главной задачей медитации было индивидуализация и эмоционапизация центральных положений христианского вероучения.

Медитативные техники дополняет и усиливает совершенно определенный тип истолкования Библии. Основным герменевтическим приемом, которым оперирует духовно-назидательная литература, является аппликативная интерпретация. Суть ее заключается в том, что содержание Библии, священной истории, христианского учения истолковывается как значимое для данного конкретного человека в его конкретной жизни. Тем самым книга приближается к читателю. Такая интерпретация призвана снять дистанцию между текстом и читателем, между учением и человеком, и, в конечном счете, способствует идентификации читателя в процессе чтения.

Немаловажным средством, позволяющим осуществить идентификацию читателя с текстом, являлась риторика. Риторические приемы в духовно-назидательной литературе не являются простым украшением, но подчинены общей цели назидания.

В риторике наряду с чисто рациональными техниками убеждения всегда присутствует аффективный способ аргументации, применяемый для эмоционального воздействия на публику. Именно эти средства эмоционального воздействия широко применяются в духовно-назидательной литературе XVII - начала XVIII века. Верующие, по замыслу авторов духовно-назидательной литературы, должны воспринимать центральные статьи христианской веры не как знание, полученное

извне, они должны скорее быть эмоционально убежденными в их истинности. Духовно-назидательная литература с помощью риторических приемов старается охватить человека целиком, как рациональное и эмоциональное существо.

Далее в параграфе показаны основные способы идентификации читателя с помощью языковых средств (обращений, местоимений, метафор, многократных повторов, риторических фигур, дихотомий, аффективной лексики).

Рассмотрев стилистические особенности духовно-назидательных текстов, мы видим, что эти произведения были результатом совершенно сознательного и скрупулезного процесса языкового создания.

Что же касается тематики духовно-назидательных сочинений, они не стремятся просветить читателя по поводу каких-то основ вероучения. Эти книги не транслируют новое знание, они стараются углубить уже имеющиеся истины. В последующих параграфах анализируется несколько тематических полей духовно-назидательной литературы, важных с точки зрения идентификации читателя.

Второй параграф рассматривает концепт «мира», отношение к которому является важным механизмом идентификации человека как «истинного христианина».

Слово «мир» (Welt) в духовно-назидательной литературе XVII в. в большинстве случаев наполнено отрицательными коннотациями. Мир - это безусловное зло и источник всех искушений. Единственным непреходящим началом в человеке является его душа. Именно она противопоставляется миру.

Представление о мире и душе соединяется с противопоставлением «внутреннего» и «внешнего», где «внешнее» наделяется отрицательными коннотациями. Но определение «внешний» не указывает на пространственную локализацию. «Внешнее», «мир», может корениться и в сердце человека.

В духовно-назидательной литературе происходит с одной стороны идентификация истинного христианина «от противного», через ненависть к миру. Дружба с миром рассматривалась как вражда с Богом. С другой стороны, авторы призывают читателя идентифицировать себя в качестве христианина через ненависть мира к себе.

Земная жизнь христианина представляется как арена борьбы как с миром вовне, так и с соблазнами мира в себе самом. Так, например, на гравюре, открывающей книгу Арндта «Об истинном христианстве» (издание Лейпциг 1696) изображен воин в

доспехах. Мотив «христианского воина» духовно-назидательная литература немецкого протестантизма XVII в. унаследовала из Средневековья.

Настроения отказа от мира были характерны для авторов XVII в.: Арндта, Мюллера, Николаи, Герхарда. Их воззрение на мир, как на «школу креста и покаяния», наполненную болезнями, страхом и смертью, отвечало эсхатологическим настроениям XVII в.

Авторы, близкие к пиетизму, уже в конце XVII - начале XVIII вв. получили большую популярность, а во второй половине XVIII в. отодвинули на второй план сочинения авторов предшествующей эпохи. Особенно были популярны книги Иоганна Штарка и Кристиана Скривера. Общим знаменателем этой литературы, принадлежащий не к радикальному, но к умеренному крылу пиетизма, было то, что она, хотя и ставила праведность индивидуума во главу угла, но гораздо больше делала акцент на привязанности этого индивидуума к миру, чем литература XVII в. Она не проповедует отказ от мира в ожидании скорого пришествия конца света, но старается внести священный смысл в повседневные занятия человека, освятить каждый его день, работу, дом, выходные и праздничные дни. Примером такого смыслополагания является книга Иоганна Штарка «Ежедневное руководство в хороших и плохих днях» (1727).

Можно заметить определенную тенденцию смещения приоритетов и ориентиров в духовно-назидательной литературе XVIII в. Она связана с общей трансформацией восприятия будущего и места человека в нем на рубеже веков, произошедшей не в последнюю очередь под влиянием пиетизма.

Кроме того, уже в духовно-назидательной литературе XVII в. наряду с сетованиями на суетность мира и быстротечность жизни все чаще и чаще звучит идея о том, что окружающий мир тоже может быть источником познания Бога. В духовно-назидательной литературе второй половины XVII - начала XVIII вв. все большую популярность приобретает тип медитации, в основе которой лежит не Св. Писание, но окружающий мир и ритм человеческой жизни, наблюдения за закатом и восходом солнца, сменой дня и ночи, дней недели. Примером такого сочинения является книга К. Скривера «Готгхольдовы размышления по случаю». Такая «медитация по случаю» очень хорошо интегрируется в повседневность, в рабочий день человека, поскольку она не привязана к определенной текстовой основе, но может спонтанно проистекать прямо из окружения медитирующего человека. Человек не должен находится в

специальном закрытом помещении, для того чтобы сконцентрироваться на тексте Библии. Исходной точкой для медитации могут послужить ситуации или предметы, окружающие человека в его обычной жизни.

Выстраивание идентичности «истинного христианина» в оппозиции к «миру», к «внешнему», было главной интериоризирующей стратегией в духовно-назидательной литературе, создававшей представление о «глубине души» и «сердце», в которых должна была заключаться суть индивида. Этим представлениям посвящен третий параграф.

Согласно И. Арндту, христианин должен по крайней мере один раз в день отвлекаться от своих дел и «погружаться в глубину сердца». Цель этого упражнения -вырвать душу из рассеивания повседневности и сконцентрировать ее на вечности, почувствовать Божью поддержку, и из радости от этого «опыта Бога» сохранять дистанцию с тварным миром, отделяя от него свое сердце. Именно с сердцем идентифицируется чаще всего в духовно-назидательной литературе «Я» человека. У Арндта, также как и у Шпенера сердце является центральным концептом, синонимом, локусом души.

В XVII в., особенно к его концу, «сердце» обретает важность центрального концепта теологии. Особенно это заметно в «Божественном пламени любви» Мюллера. Книга наполнена метафорами сердца, визуализированными в эмблематических гравюрах к книге (например, «храм сердца», «двери сердца», «музыка сердца» и т. п.). Именно с сердца, по словам Мюллера, начинается процесс становления человека как «истинного христианина».

Сердце очень важно для интерпретации слова Священного Писания. Оно выступает как независимый от Писания источник знания о Боге. Сердце человека для Мюллера является «мастерской Святого Духа». Также человеческое сердце у Мюллера выступает в качестве универсального органа чувств. Оно может ощущать на вкус, видеть, слышать. Сердце Мюллер также сравнивает с книгой, которая подсказывает моральный закон.

Однако человек, в силу грубости своей природы, может не слышать голоса Святого Духа в глубине своего сердца. Этот голос часто открывается человеку в печали, когда он размышляет об ужасе своих грехов и об этой ничтожной жизни. Печаль, по словам Мюллера, есть «глас Божий в сердце». Скривер в «Сокровище души» тоже говорит о пользе печали, которая подобно туману окутывает все вокруг,

позволяя христианину сконцентрироваться на своей душе, не отвлекаясь на соблазны мира. Печаль, меланхолия в духовно-назидательных книгах выступает в качестве одного из способов идентификации «истинного христианина», чему посвящен четвертый параграф.

Утешение было одной из главных функций духовно-назидательной литературы в XVII в. Потребность в утешении в это сложное и кризисное время была огромна, люди находили его в основном в религии. Можно сказать, что церковь в раннее Новое время институционализировала утешение, транслируя его посредством проповедей и духовно-назидательных книг, вырабатывая теологический дискурс о меланхолии.

Меланхолия в XVII в. больше не рассматривалась как грех уныния. Наоборот, она помогала человеку на пути к истинному христианству. По словам Скривера, меланхолия была признаком праведности, признаком отделенности христианина от мира.

Мысль о невзгодах и скорбях жизни служила одним из важнейших механизмов идентификации «истинного христианина», так как именно в размышлениях, о страданиях человек осознавал свою «самость».

Для обозначения всей совокупности душевных и телесных страданий в духовно-назидательной литературе существовала главная метафора - «крест». С помощью этой метафоры читатель должен был отождествлять свои страдания с крестным путем Спасителя, а себя самого - с Христом.

Скривер в четвертой части «Сокровища души» повествует «О различных мучениях, скорбях, тревогах и искушениях верующих душ, которые они встречают на христианском пути, а также об утешении против оных и о средствах, которыми они преодолеют их». Основная мысль этой книги: страдания не только неизбежны, но и необходимы для истинного христианина. Основная польза страданий, по словам Скривера, состоит в том, что они служат для лучшего познания человеком самого себя. Таким образом, меланхолия, как средство идентификации, эксплицитно и явно предписывается читателю духовно-назидательной литературы.

Скривер предлагает также средства для утешения в печали: молитва, «тихое, спокойное, послушное сердце», размышление над Словом Божьим. Скривер указывает места из Библии, особенно полезные при душевном унынии и советует выписывать их, вместе с отрывками из проповедей, духовно-назидательных песен и молитв в специальную тетрадь.

Чрезвычайно полезно при меланхолии общение с друзьями, прогулки на свежем воздухе, подталкивающие христианина к «размышлениям по случаю», а также «усердное исполнение работы в своей профессии».

Но самой главной утешительной техникой, которая подразумевалась как бы сама собой, был перенос собственных страданий на фигуру Христа. Так, «Созерцание спасительных страданий Иисуса Христа, сына Божьего» Иоганна Михаэля Дильхерра с самого начала с помощью «аппликативного Я» приглашает читателя «погрузиться в раны Христа».

В «Созерцании» Дильхерра много общего с современной ему католической литературой. Действительно, взаимовлияние двух традиций нельзя отрицать. Однако само истолкование события крестной смерти Христа характерно именно для протестантской литературы. В созерцании Страстей реципиент должен не только и не столько ужасаться ранам Спасителя и сочувствовать ему, сколько созерцать и оплакивать свои собственные грехи. Признание того факта, что именно тотальный груз человеческого греха был тем, что привело к смерти Христа, является ключевым пунктом лютеранской проповеди о Страстях. В созерцании Страстей происходит самоидентификация верующего христианина, непосредственно связанная с концепцией «Подражания Христу». Этой концепции посвящен пятый параграф.

В духовно-назидательной литературе XVII в. часто встречается мысль о ничтожестве человека. Человеку нечем гордиться, ведь сам по себе он - ничто. Христос - единственное, что наполняет жизнь человека смыслом. Христос оставался и в XVII и в XVIII в. главным примером для подражания, а «подражание Христу» -основном моделью идентификации христианина.

Согласно И. Герхарду, подражание Христу должно определять всю жизнь человека. И. Арндт связывает мотив «подражания Христу» с мотивом «нового рождения». Обновление человека, согласно Арндту, Мюллеру, Скриверу, должно происходить изнутри. Этим тон их сочинений отличается от назидательного тона Герхарда. Надо заметить, что Герхард не был воспринят пиетистами, в то время как концепция внутреннего перерождения, которую мы находим в книгах Арндта, Мюллера и Скривера, повлияла на теологию пиетизма.

Филипп Якоб Шпенер пишет в «Pia desideria»: «наше совокупное христианство состоит во внутреннем или новом человеке, душой которого является вера, а ее деяния

- плоды жизни» (Spener, Philipp Jacob. Pia desideria <...>Hrsg. von Kurt Aland. Berlin 1964, S. 29.).

Шпенер унаследовал многое от авторов - предшественников пиетизма, представителей Нового благочестия и протестантской ортодоксии. Но именно у Шпенера можно впервые увидеть такой сильный этический момент, связанный с культивированием внешних добродетелей.

Можно сказать, что в пиетизме произошла важная трансформация баланса «внешнего» и «внутреннего». Новый, перерожденный человек - это не исключительно «внутренний человек», каким мы видим его у Арндта. Учение Шпенера отличается тем, что делает акцент на повседневном опыте индивида. Совершенствование - это совершенствование в жизни. Тем самым «новое рождение» тесно связано с этикой, с поступками человека, с добрыми делами. В целом пиетизм представляет новый тип теологии, религиозное движение нововременного типа, но связанное с предшествующим периодом. В заключении подводятся итоги исследования.

В рамках «Реформации жизни», провозглашенной представителями «Нового благочестия», духовно-назидательная литература испытала свой расцвет.

Популярность духовно-назидательных текстов, которые в XVII - начале XVJII вв. были самой читаемой литературой, была обусловлена, с одной стороны, потребностью в утешении в эпоху «кризиса XVII века», а с другой стороны они были результатом тенденций обновления, стремления к «Реформации жизни» в лютеранской теологии XVII - начала XVIII вв.

Духовно-назидательная литература старается охватить человека целиком, как рациональное и эмоциональное существо. Передаче новой информации она предпочитает многократное повторение одних и тех же тем, которые, в конце концов, должны стать неотъемлемой частью идентичности читающего.

С целью назидания, медитации, эмоционального воздействия духовно-назидательная литература использовала богатое наследие риторики. Верующие должны воспринимать центральные статьи христианской веры не как знание, полученное извне, они должны скорее быть эмоционально убежденными в их истинности.

Чтение духовно-назидательной литературы было направленной на благочестие религиозной практикой. Оно должно было пронизывать всю жизнь человека,

способствуя сакрализации повседневности, идентификации человека как «истинного христианина», упорядочиванию его жизни. В этом отношении чтение духовно-назидательной литературы, предписываемое и поощряемое церковью и светской властью, было нормирующей, дисциплинарной практикой. Авторы духовно-назидательной литературы выступают как создатели норм. Также нельзя не заметить прямую поучительную интенцию в тоне духовно-назидательных книг.

В то же время с помощью духовно-назидательной литературы формировался образ «истинного христианина» как глубоко внутреннего духовного существа, противопоставленного «внешнему» миру, формировалась система чувств. Меланхолия, охватывающая человека при созерцании этого мира, рассматривалась в духовно-назидательной литературе XVII в. не в качестве греха уныния, а как признак «истинного христианина», как возможность «исследовать свое сердце», глубже познать себя. Рассуждения о «безбожном», «суетном» мире в духовно-назидательной литературе призваны были подчеркнуть отстраненность от него христианина. Страдания, которые нес человек в этом мире, тоже должны были служить идентификации христианина, ведь они являются не чем иным, как «подражанием Христу», а наградой за них будет вечное блаженство после смерти.

В то же время, начиная с середины XVII в. все больше и больше заметно стремление не отдалить человека от мира и утешить его с помощью обещания потусторонних благ, но, наоборот, наполнить священным смыслом окружающую его повседневность. Все большую популярность приобретает жанр так называемых «размышлений по случаю», делающих предметом медитации не столько Писание, сколько «книгу природы», а также растет доля молитвенников, основой которых служит не «порядок спасения», но распорядок дня, ритм рабочей недели и стадии жизненного пути человека. Такое «обращение к жизни», к посюстороннему, связано не в последнюю очередь с угасанием эсхатологических настроений в обществе в конце XVII в. и, в целом, с более оптимистичным взглядом на будущее, на мир и место человека в нем, о чем свидетельствует теология пиетизма, утверждающая, что человек может и должен самосовершенствоваться.

В приложении представлены отрывки из источников с переводом на русский язык, а также некоторые примеры эмблематического изображения в духовно-назидательных книгах.

Работы по теме диссертации, опубликованные автором в научных изданиях

Статьи в ведущих рецензируемых научных изданиях:

1. Серкова П.А. Духовно-назидательная литература немецкого протестантизма XVII в.: между теологией и благочестием / П.А. Серкова // Вестник Рос. гос. гуманитарный ун-та. Сер. Культурология. Искусствоведение. Музеология -2009.-№15.-С. 142-153.-0,8 п.л.

Другие издания:

1. Серкова П.А. Поэтическое и музыкальное в кантатах И.-С. Баха / П.А. Серкова // Труды Русской антропологической школы / Рос. гос. гуманитарный ун-т, Инст-т «Русская антропологическая школа». М.: РГГУ, 2004. - Вып. 1. - С. 339 -355.-0,9 п.л.

2. Серкова П.А. В поисках другой реальности: интерпретация Библии в немецкой протестантской духовной лирике XVII - начала XVIII веков / П.А. Серкова // Современность/Post. Альманах социокультурных исследований / Гос. ун-т -Высшая школа экономики. М.: ТЕИС, 2006. -№1- С. 220 - 246. - 1,5 п.л.

3. Серкова П.А. Чтение для женщин: духовно-назидательная литература немецкого протестантизма в XVIII веке / П.А. Серкова // XVIII век: женское / мужское в культуре эпохи / под ред. Н.Т. Пахсарьян. - М.: Экон-Информ, 2008. -С. 103- 108.-0,3 п.л.

4. Серкова П.А. «Упование на лучшие времена»: антропология и этика пиетизма на пороге Нового времени / П.А. Серкова // Современность/Post. Альманах социокультурных исследований / Гос. ун-т - Высшая школа экономики. М.: Изд. дом Гос. ун-та - Высшей школы экономики, 2008. - №2 - С. 107-116. - 0,6 п.л.

5. Серкова П.А. «Евангелие есть лишь комментарий к нашему сердцу»: applicatio и meditatio в духовно-назидательной литературе немецкого протестантизма XVII века / П.А. Серкова // Культура интерпретации до начала Нового времени / под ред. О.С. Воскобойникова, Ю.В. Ивановой. - М.: Изд. дом Гос. ун-та -Высшей школы экономики, 2009 С. 383-404. - 1,2 п.л.

Подписано в печать 21.12.10

Объем: 1 усл.печ.л. Тираж: 100 экз. Заказ № 765 Отпечатано в типографии «Реглет» 119526, г. Москва, пр-т Вернадского, 39 (495) 363-78-90; www.reglet.ru