автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.01
диссертация на тему: Композиционная структура книги Б.Л. Пастернака "Темы и вариации"

Полный текст автореферата диссертации по теме "Композиционная структура книги Б.Л. Пастернака "Темы и вариации""

На правах рукописи УДК 821.161.1(092)

АБРАМОВА Ксения Вадимовна

КОМПОЗИЦИОННАЯ СТРУКТУРА КНИГИ Б.Л. ПАСТЕРНАКА «ТЕМЫ И ВАРИАЦИИ»

Специальность 10.01.01. -русская литература (филологические науки)

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

005536202

Новосибирск 2013

005536202

Работа выполнена на кафедре русской литературы и теории литературы федерального государственного бюджетного образовательного учреждения высшего профессионального образования «Новосибирский государственный педагогический университет»

Научный руководитель: доктор филологических наук,

профессор ФГБОУ ВПО «Новосибирский государственный педагогический университет»

Чумаков Юрий Николаевич

Официальные оппоненты: доктор филологических наук,

профессор ФГБОУ ВПО «Кемеровский государственный университет» Ходанен Людмила Алексеевна

кандидат филологических наук, доцент ФГБОУ ВПО «Национальный исследовательский Томский государственный университет» Сваровская Анна Сергеевна

Ведущая организация: ФГБОУ ВПО «Пермский государственный

национальный исследовательский университет»

Защита состоится «21» сентября 2013 года в часов на заседании

диссертационного совета Д 212.172.03 по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора филологических наук в ФГБОУ ВПО «Новосибирский государственный педагогический университет» по адресу: 630126, г. Новосибирск, ул. Вилюйская, 28, www.nspu.ru

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке ФГБОУ ВПО «Новосибирский государственный педагогический университет» по адресу: 630126, г. Новосибирск, ул. Вилюйская, 28, www.nspu.ru

Автореферат разослан « /Л

2013 г.

Ученый секретарь диссертационного совета кандидат филологических наук, доцент

Е.Ю. Булыгина

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Работа посвящена четвертой книге стихов Пастернака «Темы и варьяции». Она была напечатана впервые в январе 1923 года в Берлине в издательстве «Геликон». Впоследствии книга практически не подвергалась авторскому редактированию. Комментаторы упоминают о том, что Пастернак готовил ее к переизданию в Москве или Петербурге, при этом он намеревался внести в нее новые стихотворения. Однако этот замысел не был осуществлен. «Темы и варьяции» были переизданы в 1927 г. (в сборнике «Две книги», в него вошла также «Сестра моя - жизнь»), но без дополнений и с исключением стихотворения «Голос души». В таком составе они публикуются и в современных изданиях (см., например: Пастернак Б.Л. Полное собрание сочинений: в 11 т. - М.: ariOBO|SLOVO, 2003-2005). До сих пор «Темы и варьяции» остаются малоизученными; возможно, уклончивые оценки автора повлияли на то, что сложилось впечатление о книге как не отличающейся цельностью и стройностью композиции и потому занимающей периферийное положение в творчестве Пастернака.

Отдельные стихотворения, входящие в эту книгу, а также некоторые ее темы и мотивы анализировали В. Альфонсов, B.C. Баевский, Т. Венцлова, Вяч.Вс. Иванов, М.А. Гистер, А.К. Жолковский, Ю.М. Лотман, К. Поливанов, К. Поморска, А. Сергеева-Клятис, Н. Фатеева, Е. Фарыно, Е.С. Хаев и др. Имеется также диссертационная работа О.В. Сененко «"Темы и вариации" в контексте раннего творчества Б. Пастернака: поэтика лирического цикла и книги стихов», где сделана попытка описать эту книгу целиком.

Некоторые тексты «Тем и вариаций» рассматривались многократно, некоторые рассматриваются впервые и еще нуждаются в том, что М.Л. Гаспаров и И.Ю. Подгаецкая назвали «сверкой понимания». Мы описываем книгу «Темы и вариации» в ее архитектоническом и сюжетно-композиционном аспекте, опираясь на первоначальный анализ («сверку понимания») как отдельных стихотворений, так и циклов стихов, с выделением ряда мотивов, которые, варьируясь, идут через всю эту книгу. Прослеживая движение этих мотивов, мы обнаруживаем ряд содержательных и формальных перекличек между разными частями книги. Анализируя их вариативное движение, мы руководствуемся тем подходом к изучению поэтики Пастернака, который предложен в работах современных исследователей, таких, как B.C. Баевский, Б.М. Гаспаров, А.К. Жолковский, К. Поливанов, рассмотревших мотивную динамику в стихотворениях Пастернака как раннего, так и позднего периодов творчества — но не на материале книги «Темы и вариации».

Все это обуславливает актуальность представленного диссертационного исследования.

Объектом нашего исследования является книга Пастернака «Темы и варьяции», в том ее виде, как она впервые была издана автором. Мы и цитируем ее первому, 1923 года, берлинскому изданию.

Эта книга стихов, обладая несомненным внутренним единством, в то же время имеет очень сложное построение: включенные в нее 63 стихотворения

поделены на шесть циклов (которые, в свою очередь, могут иметь сложное построение). Последний из циклов - «Нескучный сад», - завершая книгу, занимает в ней особое положение. Он очень объемен (29 стихотворений) и представляет собой, в сущности, очень сложно организованную «книгу в книге». Поэтому мы разделили «Темы и вариации» на два объема, рассмотрев в первой главе пять первых циклов, во второй - «Нескучный сад».

Материалом послужили тексты следующих циклов: «Пять повестей», «Тема с варьяциями», «Болезнь», «Разрыв», стихотворение «Так начинают» из цикла «Я их мог позабыть», шесть начальных стихотворений «Нескучного сада» и микроциклы «Зимнее утро» и «Два письма», также входящие в состав «Нескучного сада».

Предметом исследования является поливариативное тематическое, ритмическое и фоническое единство книги Б.Л. Пастернака «Темы и варьяции».

Целью нашего исследования является описание архитектоники и композиционной структуры книги «Темы и варьяции» как единого целого.

Достижение поставленной цели предполагает решение следующих

задач:

1. Рассмотреть ряд стихотворений книги «Темы и варьяции», до настоящего времени не привлекавшие внимания исследователей.

2. Выделить группу тем и мотивов, которые, варьируясь и метафорически преображаясь, идут через всю книгу «Темы и варьяции», образуя в ней своего рода сюжет и превращая ее в подобие лирического романа.

3. Описать эпико-драматическую составляющую «Тем и варьяций», ее синтагматику, поддержанную многократными возвращениями к мотивам, маркирующим героя и героиню.

4. Проследить в стихотворениях этой книги многовариантную трансформацию традиционных поэтических тем, закрепленных за жанром элегии.

5. Рассмотреть композицию этой книги, составленной из циклов, подциклов и отдельных стихотворений, выделив тематические доминанты каждой из ее частей и ее парадигматику.

6. Рассмотреть парадигматику этой книги, ее лирический сюжет, соответствующий ее стиховой природе.

7. Представить книгу «Темы и варьяции» как архитектоническое целое, в динамической структуре которого совмещен синтагматический и парадигматический способы построения.

Научная новизна исследования определяется следующими его аспектами:

1. В работе представлено комментирующее описание книги Б.Л. Пастернака, включающее анализ стихотворений, никогда не привлекавших внимания исследователей.

2. Определены сюжетные-мотивные и тематические доминанты этой книги стихов.

3. Выявлены архитектонические основы и композиционные особенности всех частей книги, установлен ряд многоуровневых и разнотипных связей между ее частями.

4. Книга «Темы и варьяции» рассмотрена как динамическая система в которой совмещены синтагматический и парадигматический способы построения семантики.

Теоретическая значимость исследования заключается в том, что в нем:

1. С акцентом на анализе архитектонических и композиционных структур систематизирована и обобщена поэтика книги Б.Л. Пастернака «Темы и варьяции»;

2. Композиция книги Б.Л. Пастернака «Темы и варьяции» рассмотрена в динамическом аспекте;

3. Обоснована гипотеза сюжетных доминант в книге Б.Л. Пастернака «Темы и варьяции».

Научно-практическая значимость работы состоит в том, что результаты исследования могут быть использованы в практике преподавания в вузах при чтении курсов лекций по истории литературы XX в., задействоваться при подготовке спецкурсов и спецсеминаров по поэзии серебряного века, при проведении практических занятий, литературных факультативов в старших классах средней школы с гуманитарным уклоном, а также при разработке учебных и методических пособий.

Методологическая основа диссертации определяется историко-литературным и структурно-семиотическими подходами. В анализах поэтического текста мы ориентировались на работы Ю.М. Лотмана, В.М. Жирмунского, А.П. Скафтымовым, Ю.Н. Тынянова, В.Н. Альфонсова, Т. Венцловы, М.Л. Гаспарова, А.К. Жолковского, Вяч. Вс. Иванова, И.П. Смирнова, И.Ю. Подгаецкой, К.В. Поливанова, Е. Фарыно, H.A. Фатеевой, Л. Флейшмана и др.

Основная научная гипотеза, вынесенная на защиту. Книга стихов Б.Л. Пастернака «Темы и варьяции» является поливариативным единством, в основании которого лежит, во-первых, эпико-драматическое сюжетное начало, во-вторых, лирический сюжет, заключенный в лейтмотивной и ритмико-фонетической динамике.

Основные положения, выносимые на защиту:

1. Книга стихов Б.Л. Пастернака «Темы и варьяции», представляя собой сложное композиционное построение, в которое входят циклы, подциклы и отдельные стихотворения, является в то же время сложным поливариативным единством тематики, ритмики и фоники.

2. В «Темах и варьяциях» прослеживается пунктирно проведенный любовный сюжет, ключевыми звеньями которого являются следующие события: встреча, вершинное напряжение чувств, расставание. Отмеченная этими звеньями сюжетная линия доминирует в первой части (циклы «Пять повестей», «Болезнь», «Разрыв»), и ею поддержана синтагматика всей книги.

3. Наряду с эпико-драматическим в «Темах и варьяциях» развивается лирический сюжет, развертывающийся не линейно, а парадигматически: те же

мотивы встречи, болезни, разрыва, детства, творчества, метафорически преображаясь, создают ряд лирических кульминационных точек, рассредоточенных по тексту.

4. В композиции книги «Темы и варьяции» реализована модель смены времен года, в которой отражено движение любовного сюжета; в результате герой и героиня обретают множество двойников, а смена эмоциональных состояний лирического «я» явлена как единство и бесконечная изменчивость природных явлений.

Апробация результатов исследования.

Основные положения диссертации отражены в шести научных статьях, две из которых опубликованы в рецензируемых научных журналах. Идеи и положения диссертационной работы излагались и обсуждались в докладах на XVI Международной научной конференции студентов, аспирантов и молодых ученых «Ломоносов» (Москва, 13-17 апреля 2009 г.); IV Международной конференции молодых филологов «Русская литература: тексты и контексты» (Варшава, 25-27 марта 2010 г.); на ежегодных научных конференциях с международным участием «Лирические и эпические сюжеты и мотивы в русской литературе» (Новосибирск, Институт Филологии СО РАН, 22-24 марта 2011 г.), «Сюжетно-мотивная динамика художественного текста» (Новосибирск, Институт Филологии СО РАН, 14-16 мая 2013 г.), на ежегодных конференциях молодых ученых Филологические чтения «Проблемы интерпретации в лингвистике и литературоведении» (Новосибирск, ИФМИП НГПУ, 2009, 2010, 2011, 2012, 2013 гг.), на научном семинаре в Институте филологии СО РАН (октябрь 2009 г., март 2013), на аспирантских семинарах кафедры русской литературы и теории литературы ИФМИП НГПУ.

Объем и структура диссертации. Структура диссертации соответствует ее цели и задачам. Диссертационное исследование состоит из Введения, двух глав, Заключения и Списка использованной литературы из 207 наименований. Обе главы, содержательно и методологически дополняющие друг друга, имеют свою внутреннюю логику.

СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ

Во Введении обосновывается актуальность темы, определяются цель и задачи исследования, формулируются положения, выносимые на защиту, определяются основные термины, используемые в диссертационном исследовании (в частности, разграничиваются понятия композиции и архитектоники), анализируются подходы к рассмотрению книги «Темы и варьяции».

Первая глава «Сюжетный пунктир и тематический строй книги "Темы и варьяции": "Пять повестей", "Тема с варьяциями", "Болезнь", "Разрыв", "Я их мог позабыть"» посвящена анализу сюжетно-композиционной и тематической организации первой части «Тем и варьяций». Анализируя композиционную структуру этой книги, мы исходили из интуитивного убеждения, что в ней имеется и ее объединяет в единое целое

нечто вроде сюжета, данного, разумеется, не так, как это было бы в эпическом или драматическом тексте: он явлен отрывочно, фрагментарно, он просвечивает своего рода пунктиром сквозь сеть метафорических преображений как основных тем, так и их вариаций. Этот сюжетный пунктир наиболее явно прорисован именно в первой части книги. В дальнейшем уже заданная таким образом инерция чтения книги стихов в качестве лирического романа придает книге «связность», устанавливает отношения преемственности между частями, порождает впечатление длительного развития лейтмотивных линий.

В циклах «Пять повестей», «Болезнь» и «Разрыв» намечена своеобразная «история» героя и героини, сюжетными вершинами которой являются встреча, момент наивысшего напряжения чувств, расставание. Кроме того, в пяти циклах выявляются базовые, наиболее значимые для композиционной организации книги темы детства, творчества, любви, болезни и разрыва.

Первый параграф первой главы «"Колеблющиеся признаки" рода в "Пяти повестях" Б. Пастернака и их отражение в сюжетно-композиционной структуре» посвящен анализу открывающего книгу цикла «Пять повестей». На наш взгляд, книга Пастернака устроена так, что каждый цикл в тех или иных вариациях прочтения попадает в сильную позицию и может быть рассмотрен в качестве главной части книги. «Пять повестей» выделены из общего ряда своим начальным положением: с точки зрения композиционного построения начало любого художественного произведения несет в себе сильные смысловые акценты и задает основные векторы чтения всей книги. На примере этого цикла мы рассмотрели также такую особенность пастернаковской поэтики, как внесение в лирический текст элементов других родов литературы. Уже заголовок цикла привносит некоторое смещение в восприятие лирического текста, рождает ассоциации с эпическими жанрами и произведениями.

Несмотря на то, что лирика по своей природе не событийна, в пастернаковских стихах отдельные лирические картины как будто бы перенесены на сцену, где то и дело свершаются развязки или кульминации драм. Ю.Н. Тынянов писал о характерных для лирики «колеблющихся значениях». В отношении поэзии Пастернака можно говорить не только о семантических колебаниях внутри стиха, но и о своеобразных смещениях внутри самого лирического рода, который Пастернак доводит до самой грани, достигая поля эпики и драмы. При этом лирическое не прозаизируется и не драматизируется. На грани с эпической событийностью и драматической сценичностью в стихах Пастернака усиливаются их лирические свойства, часто благодаря особенностям их композиции.

В первом цикле книги перед нами оказываются пять миниатюр, каждая из которых очень самостоятельна и имеет особый «сюжет»: первая («Вдохновение») - интродукция, она вводит в цикл и обозначает любимую для Пастернака тему вдохновения. Во второй - в стихотворении «Встреча» - можно угадать некое особенно значимое, поворотное событие в отношениях лирического героя и героини. Остальные же уже своими заголовками («Маргарита», «Мефистофель», «Шекспир») вводят в лирический роман его,

можно сказать, мировые прототипы, задавая при этом очень значимую для Пастернака тесную связь между темами любви и творчества. Все пять стихотворений цикла исполнены внутреннего драматизма, в каждом из них фрагментарно явлены «вершинные» моменты событийного плана. Конечно, целиком «событийную» линию нельзя восстановить, однако «вершинность», фрагментарность событийности создает если не фабульный план, то его иллюзию. Иллюзия эта у Пастернака настолько сильна, что возникает необходимость «пересказа» пастернаковских стихотворений. Но «пересказ» -это одна из ступеней на пути к постижению смысла, при этом изучения также требует сам способ создания иллюзии событийности. Главное событие пастернаковских текстов - это событие вдохновения, трансгрессия внешних картин и сюжетов во внутреннем пространстве текста и в лирическом «я».

С точки зрения концентрации эпико-драматических элементов цикл «Пять повестей» один из самых напряженных. Это придает высокую динамичность всему композиционному построению книги, начинающуюся калейдоскопом сцен и картин, которые отзовутся в продолжении книги: одни укрупняясь, другие, напротив, уходя на дальний план, затушевываясь.

Второй параграф «Продолжающийся сюжет: встреча - болезнь (цикл "Болезнь")» посвящен анализу этого цикла. Оставив на время в стороне рассмотрение циклов «Тема с варьяциями» и «Я их мог позабыть», мы обратились к тем частям книги, где наиболее четко намечены сюжетные звенья, касающиеся героя и героини, где есть легкая, но все-таки вполне уловимая иллюзия событийной канвы. В первой, третьей и четвертой частях «Тем и варьяций» гораздо отчетливее, чем в других частях, виден один развивающийся сюжет, в котором явственно вычленяются три звена: встреча - болезнь -разрыв. Этот сюжет позволяет обозначить героя и героиню и прочитать книгу «Темы и варьяции» как лирический роман.

Тема болезни в художественном мире Бориса Пастернака имеет важнейшее значение, она часто выносится в заглавия (например, «Болезни земли», «Высокая болезнь», «В больнице» и т.д.). С болезнью, случившейся в детстве после падения с лошади, Борис Пастернак связывал свое открытие музыки (и шире - творчества). Пастернак «даровал» болезни многим своим прозаическим героям, и это всегда был знак лиминального состояния, балансирования между жизнью и смертью, между бытием и небытием. Мы анализируем проявления этого пограничного состояния, а также темы, которые сопутствуют ему, развивают и дополняют его в цикле «Болезнь».

Очевидно, что у Пастернака состояние «болезни» органично смыкается с другими ключевыми состояниями, запечатленными в книге: болезнь становится выражением творчества, вдохновения, любви - и в этом смысле «Болезнь» является как будто продолжением цикла «Пять повестей», продолжением, в котором подхватываются и развиваются указанные темы, развивается сюжет лирического романа.

Тема «болезни» восходит к кластеру русских романтических текстов на темы болезни и выздоровления, к элегиям К. Батюшкова, А. Пушкина, Д. Давыдова, К. Рылеева, М. Милонова, М. Лермонтова. Сохраняя след

традиционных условно-поэтических смыслов, «болезнь» у Пастернака становится самостоятельным поводом для описания целого ряда болезненных, лиминальных состояний героя и мира. В отличие от элегических стихотворений, где болезнь описывается не как физическое, а как духовное увядание, у Пастернака эта тема нарочито «прозаизируется», ей придается конкретная «сюжетная» развертка.

Кроме того, центральной темой в цикле становится Рождество - и это продолжает тему болезни как пограничного состояния: мир застывает на пороге от «не было» к «есть», за миг до преображения. Одним из проявлений рождественских мотивов становится тема времени, прямо названная в цикле в заголовках стихотворений («Кремль в буран конца 1918 года», «Январь 1919 года») и отсылающая к переломному моменту, к смене исторических эпох, дои послереволюционной.

«Болезнь» становится ключевым словом, определяющим эмоциональное поле героя и исторический фон книги, сюжетная перспектива направляется дальше - в сторону «Разрыва». Однако кроме сюжета, еще более значимыми становятся мотивные и интертекстуальные схождения и переклички внутри цикла и между циклами, образующие тематическую композицию книги. Они демонстрируют как единство книги, связь между ее частями, так и некоторое «расслоение» ее частей. Одни и те же картины, сцены предстают в разных ракурсах: как в «Шекспире», в «Болезни» мы видим один и тот же город (Лондон в первом случае и Москву, сквозь которую проступает Лондон, во втором), но этот город настолько разнообразен, что превращается сразу во множество городов, и через этот калейдоскоп деталей, картин, пейзажей вычерчивается пунктирная сюжетная линия.

В третьем параграфе «Сюжетная кульминация: "Разрыв"» рассматривается развитие обозначенной сюжетной линии, достижение кульминационной точки, высшего момента, разрыва. Мы показываем, что кульминация сосредотачивается в цикле «Разрыв», наиболее экспрессивной части «Тем и варьяций», но в то же время «Разрыв» тесно взаимосвязан с другими циклами, что создает композиционную и архитектоническую целостность книги стихов.

Цикл «Разрыв» отличается особой экспрессивностью, повышенным напряжением всех чувств, особой выразительностью. Он как будто вырастает из стихотворения «Мне в сумерки...», которое в цикле «Болезнь» кажется стоящим отдельно. Здесь оно становится своего рода центром: болезнь физическая обращается душевными муками расставания с героиней. В последнем стихотворении «Болезни» появляется образ героини, точнее, ее призрак, галлюцинация больного, а «Разрыв» построен как монолог-обращение героя к уже ушедшей от него возлюбленной.

Живой разговор с ушедшей, исчезнувшей из жизни героя возлюбленной придает «Разрыву» импульсы возвратности. Смысловая возвратность определяет то, что «Болезнь» и «Разрыв», будучи кульминацией событийного сюжета, в то же время нарушают линейность этого сюжета, поскольку содержат в себе в свернутом виде не только вершинную точку, но и весь сюжет цикла в

целом (также не напрямую, пунктирно). В книге встреча уже «произошла», она уже обыграна в цикле «Пять повестей», в стихотворении «Встреча». И, казалось бы, в «Болезни» и «Разрыве» уже наступает следующий этап, однако в стихотворении «Мне в сумерки ты все - пансионеркою...» тема встречи появляется еще раз. И это самая первая встреча, когда героиня предстает девочкой, школьницей, а мотив детства пронизывает все стихотворение, от начала и до конца. Но одновременно это встреча, уже закончившаяся расставанием. Тема встречи, ведущей к разрыву, прослеживается во всем цикле и во всей книге, не прекращаясь.

Цикл «Разрыв» стилистически, метафорично и метонимично моделирует разрыв, разъединение героя и героини, он разводит их по разным пространствам, которые создаются с помощью большого количества расцепленных, но переплетенных друг с другом образов. В то же время герой «вживлен» в героиню, а она - в него, их соединяют крепкие узы. Отсюда -мощь и экспрессия разрыва. В цикле происходит постоянное возвращение к самому моменту расставания, герой пытается преодолеть его, но это становится невозможным. Слова, образы, чувства «клубятся», разрастаются, превращая весь цикл в сюжетный центр книги стихов «Темы и варьяции».

В четвертом параграфе «Лейтмотивная линия: от детства к поэзии и музыке ("Тема с варьяцпями", "Я их мог позабыть")» мы прослеживаем основные мотивы в цикле «Тема с варьяциями», а также показываем его взаимосвязь с циклом «Я их мог позабыть».

Сюжет героя и его возлюбленной не только дан в книге пунктиром, но и множеством поливалентных связей соединен с другими лейтмотивными линиями цикла, среди которых особо выделенными нам кажутся темы детства и творчества, органически продолженные у Пастернака темой взросления и любви. Причем тема творчества воплощается разнообразно и является одним из оснований тематической композиции. В книгу вписаны образы словесного творчества («его роман вставал из тьмы...»), в ней изображается процесс сочинения стихов («сколько ... истерзанных перьев»), звучания музыки, есть живописные фрагменты. Но ярче всего лейтмотивы детства - взросления -творчества вычленяются в циклах «Тема с варьяциями» и «Я их мог позабыть».

Цикл «Тема с варьяциями» чаще других привлекал внимание литературоведов: анализировались как цикл в целом, так и отдельные стихотворения и мотивы. Это объясняется его особым положением в книге -его название полностью повторяет название книги, что делает возможным рассмотреть этот цикл в качестве центральныого. Кроме того, явный пушкинский подтекст дает ключ к чтению цикла через доминирующую тему творчества. При этом образ Пушкина превращается в образ поэта «вообще», квинтэссенцию вдохновения, а отсылки к конкретным пушкинским текстам преображаются в обобщенный мотив творчества.

Отдельным рефреном через картины, отсылающие к различным пушкинским произведениям, в цикле проходит тема биографии поэта. Особенно ярко она проявляется в четвертой вариации «Облако. Звезды. И сбоку...». Биография поэта мерцает за судьбой пушкинского героя, названного

в первой строфе («Шлях и - Алеко - Глубок...») в перекличке имен Алеко -Александр, лирическая любовная тема - в темах ревности, мщения, самоубийства, бегства, которые становятся не только описанием судьбы Алеко, но и судьбы Пушкина, и обобщенной судьбы поэта.

Концентрируясь в «Теме и варьяциях», пушкинская тема проходит по всей книге, но в цикле «Я их мог позабыть» возобновляется с новой силой, особенно в третьем стихотворении «Так начинают...», занимающем центральное положение в цикле и возвращающем к темам моря, цыган, ямба, солнца. «Тема с варьяциями» может расцениваться как портрет Пушкина, превращенный в портрет поэта и поэзии, и, в конечном счете, в портрет лирического «я», а цикл «Я их мог позабыть» тоже становится портретом лирического героя-поэта и его биографии, черты которой заданы эпохой младенчества. Характерно, что исторический и любовный сюжеты в этих двух циклах почти не затронуты, здесь доминируют метатекстовые смыслы: это вариации на темы поэзии и времени, становления и судьбы поэта. Возможно, поэтому эти два цикла сильнее других связаны между собой пушкинской темой, которая определяет также временное движение цикла, его динамику.

Во второй главе «Архитектонические основы и композиционная динамика книги "Темы и варьяции": "Нескучный сад"» мы анализируем круг мотивов, составляющих архитектоническую основу книги, прослеживая их движение в тех ее частях, в которых сюжет как будто свертывается, уходит на второй план. Это позволяет нам говорить о движении тем и лирическом сюжете, а также о динамической модели книги в целом.

Лейтмотивы книги Пастернака намечают сюжетное движение, направленное вперед, это движение метафорически можно назвать сюжетным импульсом: в отдельные моменты кажется, что книга превращается в лирический роман, который развивается в направлении от детства к любви и вдохновению, от встречи к болезни и разрыву. Одновременно перед нами сюжет лирического типа, и он не может разворачиваться непрерывно и последовательно от завязки к кульминации и развязке. То же самое, что мы принимаем за звенья сюжетной цепи (детство, творчество, встреча, болезнь, разрыв) может быть понято вне последовательной связи, в качестве алеаторических, допускающих вариативность и все время обновляющихся элементов вариативного множества.

Сюжетный пунктир «привязан» к героям, к лирическому «я» и «ты», к вехам их «жизни» и ко времени, описанному в книге (столкновение эпох). Но возможен и иной взгляд на лирического героя и героиню: это «я» и «ты» без истории и предыстории, а каждое стихотворение - это лишь слепок кратковременного эмоционального состояния какого-то неопределенного «я». При таком взгляде тематическое поле расширяется, важными оказываются уже не только сюжетные звенья «романа», но и множество повторяющихся в книге тем, которые сопутствуют героям и равновелики им. Не задействованные в сюжете лирического романа темы тоже играют важную роль в тематической композиции книги. Они и проявляют сюжет героя, добавляя к нему все новые и

новые оттенки, и вытесняют, «расщепляют» героя, поскольку сами разрастаются в значении, обретают самостоятельность, перестают быть «сопутствующими» герою, отодвигают его (и героиню) на второй план. Этот процесс и есть одно из проявлений лирической динамики.

Мотивная динамика позволяет показать, что композиция произведения не является устойчивой, застывшей сеткой, статичной структурой. Наша задача увидеть книгу как живое, меняющееся построение. Каждый из мотивов книги Пастернака представлен во множестве различных вариаций, в пересечении с другими мотивами, поэтому для нас важно было обозначить ряд межцикловых и межтекстовых связей и в то же время отметить постоянное обновление одного и того же мотива в каждом конкретном тексте.

Такое понимание композиции как структуры динамической соответствует пониманию лирической динамики в стиле Ю.Н. Тынянова, для которого лирическая динамика «есть непрерывное нарушение автоматизма, непрерывное выдвигание конструктивного фактора и деформации факторов подчиненных»1.

Продолжая мысль Ю.Н. Тынянова, Ю.Н. Чумаков приводит важные для нас характеристики лирического сюжета: «лирический сюжет, тесно связанный с действиями стиха и его ритмического строя, раскачивает лирические структуры, перемещает признаки их значений, переводит их из доминирующих в маргинальные и обратно, децентрируя и уподобляя их внутрисловесным метафоро-метонимиям; нагнетает напряжение в структурах, сталкивая совокупность значения слов с тем, что этой совокупностью не является»2. То же самое можно сказать и про лирическую композицию книги, которая имеет «раскачивающуюся» структуру, образованную столкновением лейтмотивных и ритмических линий.

Межцикловые и межтекстовые связи особенно ярко выступают в многосоставных формах, каковой и является заключительная часть «Тем и варьяций» - большой и разветвленный внутри себя цикл «Нескучный сад». И если в «Теме с варьяциями» мы видим первый для «Тем и варьяций» образец многосоставной структуры, созданной по музыкальному образцу жанра темы с вариациями, то в «Нескучном саде» эта структура еще более сложная: отдельные и пронумерованные стихотворения здесь соседствуют с микроциклами, следование которых друг за другом не только оправдывает, но и обманывает структурные ожидания.

В первом параграфе второй главы «"Шестерка" начальных текстов как интродукция и тема "Нескучного сада"» мы рассматриваем композиционную структуру последнего и самого объемного цикла книги «Темы и варьяции». Он занимает практически половину книги и разделен на микроциклы: «Зимнее утро», «Весна», «Сон в летнюю ночь», «Два письма», «Осень» - цикл становится как будто бы «книгой в книге». В нем повторяются мотивы, появлявшиеся в первых пяти частях книги «Темы и варьяции», но все

1 Тынянов Ю.Н. Проблема стихотворного языка. М.: КомКнига, 2007. - С. 31.

2 Чумаков Ю.Н. В сторону лирического сюжета. М.: Языки славянской культуры, 2010. - С. 84.

они преображаются, звучат по-другому, что продолжает их динамическое развертывание в структуре книги стихов.

Четыре микроцикла из пяти объединены темой времен года, причем микроциклы расположены последовательно от зимы к осени, что рисует пейзажные картины смены одного времени года и создает ощущение кругового хода времен. Этим «Нескучный сад» выделяется среди других циклов книги (наведение на календарное время слишком явное), но и присоединяется к предыдущим циклам, в которых тема времени тоже обнаруживается (например, в виде указаний на даты и праздники: «Средь вьюг проходит Рождество...»; «Несется, грозный, напролом, / Сквозь неистекший в девятнадцатый»; «О десять пальцев муки, с бороздой / Крещенских звезд...»), но время в них кажется прерывистым, движущимся неравномерно. Тема смены времен года продолжает также тему соединения и противостояния дня и ночи, тему смены эпох, о которых мы говорили в связи с циклами «Тема с варьяциями», «Болезнь», «Я их мог позабыть». В «Нескучном саде» тема времени нередко выдвигается на первый план, как бы оттесняя «я», оттесняя героя и героиню.

Первые шесть текстов стихотворений («Нескучный», «Достатком, а там и пирами», «Орешник», «В лесу», «Спасское», «Да будет») вводят в «Нескучный сад», являются интродукцией к «календарным» циклам («Зимнее утро», «Весна», «Сон в летнюю ночь», «Осень»), так как основные темы этих стихотворений - пейзажи лесов, парков, садов, смена дня и ночи, времена года. В то же время каждому из этих текстов придан особый и весомый статус, нумерация уравнивает каждый из этих шести текстов с целыми циклами, где пятерки стихотворений и двойчатка «Два письма» помещены под одним номером. Таким образом, каждое из первой шестерки стихотворений составляет самостоятельную часть, выступает в качестве темы, ответом на которую будут дальнейшие вариации календарных циклов.

Разобрав первые шесть стихотворений цикла «Нескучный сад», мы делаем вывод, что сад Пастернака «прочитывается» как книга о мироздании, в которую вписан сюжет смерти и возрождения, любви и творчества.

Второй параграф «"Поэтический календарь" "Нескучного сада": "Зимнее утро"» посвящен подробному анализу «Зимнего утра», первого из четырех календарных микроциклов «Нескучного сада».

Четкая соотнесенность с временами года и равномерное распределение текстов в «Зимнем утре», «Весне», «Сне в летнюю ночь» и «Осени», подчеркнутое подзаголовком «Пять стихотворений», имеющихся у каждого из микроциклов, выделяет и объединяет их в составе «Нескучного сада», создает впечатление размеренного движения времени, известной и неизбежной смены одного времени года другим. Но также можно наблюдать ритмическое колебание, «мерцание» четности и нечетности: «пять» становится ключевым числом, задающим ритм внутри каждого микроцикла, тогда как времени года четыре. Впечатление «устойчивой неустойчивости» становится у Пастернака частью темы годового временного круга.

Подзаголовок «Пять стихотворений» перекликается с заглавием первой части книги, с «Пятью повестями», что поддерживает колебание

четности/нечетности колебанием между стихом («Пять стихотворений») и прозой («Пять повестей»), между лирикой и эпосом. Поскольку четыре времени года по пять стихотворений завершают «Темы и варьяции», а «Пять повестей» их начинают, то эта перекличка связывает первый и последний циклы, образуя своеобразное «замыкание круга» в масштабе всей книги. Темы, мотивы и сюжеты «Пяти повестей» проходят через всю книгу, проигрываются в разных вариациях, преображаются, направляясь от «прозы» к «лирике» и обратно.

Рассмотрев, как один из четырех календарных микроциклов, «Зимнее утро», (три других построены аналогично) моделирует образ элегического движения времени, жизни лирического героя и человека вообще, мы пришли к выводу, что именно с этими особенностями творческого мышления Пастернака связано композиционное и архитектоническое единство его книги. При этом мы выявляли, в первую очередь, семантические линии цикла, именно ими определяется плотность и тесная связь между отдельными текстами микроцикла «Зимнее утро», цикла «Нескучный сад» и всей книги «Темы и варьяции». Смысловая концентрация и связность характеризует стиль Пастернака, который задает свои правила, и его книга поддается дешифровке лишь при внимательном аналитическом рассмотрении от одного текста к другому.

Третий параграф второй главы «Автономная "двойчатка": "Два письма"» мы посвятили микроциклу «Два письма» и его связи с другими стихотворениями книги «Темы и варьяции». Продолжая анализ «Нескучного сада», мы видим, как тема времен года, одна из магистральных в книге, прерывается, останавливается: после трех «календарных» микроциклов -«Зимнее утро», «Весна», «Сон в летнюю ночь» - идет не «осенний» микроцикл, а отдельное стихотворение «Поэзия» и двойчатка (цикл из двух текстов) «Два письма». Обрываясь, тема годового движения времени уступает место двум другим темам: искусство («Поэзия») и любовь («Два письма»).

Место «Двух писем» в композиции «Нескучного сада» и в целом книги «Темы и варьяции» обособлено. «Два письма» вклиниваются в четыре «сезонных», календарных цикла, разбивая их, что нарушает архитектоническую симметрию книги, позволяя думать о временной и ритмической прерывности книги. Но главное - это нарушение ритма делает эти «письма» особо отмеченными, а вместе с этим акцентируют любовную тему как тему «грозовую» и катастрофическую. В книге есть единый сюжет: встречи -разрыва героя и героини, но он не выложен линейно, он проигрывается многократно в разных вариациях. «Два письма» занимают здесь особое место.

Одной из восходящих точек книги является возможная гибель или измена героини в микроцикле «Два письма». Эта кульминация вторит возможному самоубийству героя в стихотворении «Рояль дрожащий пену с губ оближет...». Так же поверх границ между микроциклами финальная часть цикла «Сон в летнюю ночь» (стихотворение «Пей и пиши») оказывается связанной с «Двумя письмами» сценой пира и мотивом грозы. Важно подчеркнуть связь двух текстов, принадлежащих разным частям «Нескучного сада», хотя и разделенных всего лишь одним стихотворением («Поэзия»). Несмотря на

четкие границы циклов и подциклов, одни и те же темы, ритмы переходят из одного стихотворения в другое, минуя эти границы, и композиционный рельеф книги представляется волнообразным и необыкновенно живописным: сцены и картины меняются очень быстро, в то же время отражаясь друг в друге. Что же касается любовного сюжета, то в книге дается не столько описание отношений героя и героини, сколько живописные картины, в которые герои могут входить, краски, которыми они могут быть нарисованы. Пространственная и сюжетная живописность, свойственная Пастернаку, не отвергает лирическую природу, обширный зрительный план и слабые сюжетные импульсы лишь оттеняют собственно лирическое движение в стихотворной ткани, подчеркивая, а не снижая лирический план.

Микроцикл «Два письма» оказывается теснейшим образом связан с предыдущими текстами (в особенности, как мы показали, с одним из стихотворений «Сна в летнюю ночь») по темам, «живописной» фактуре стиховой ткани, по манере быстрой смены сцен, отражающихся друг в друге и перекликающихся между собой не только в рамках отдельного текста, но и в рамках микроцикла, цикла, книги в целом. Стихотворение «Поэзия» и микроцикл «Два письма» образуют своеобразную вставку про письмо, вдохновение, творчество, про то, как поэзия грозой, дождем, чернилами проливается в тетрадь («Тетрадь подставлена, - струись!»). И эта тема вырастает из предыдущих микроциклов, из образа «бури» в стихотворении «Пей и пиши...». Таким образом, хотя эти три текста, «Поэзия» и «Два письма», кажутся обособленными в цикле «Нескучный сад», эта, казалось бы, инородная вставка в середину лирического повествования о смене времен года, оказывается очень органичной и плавно продолжающей летний цикл. Грозовое лето заканчивается дождями поэзии и вдохновением, а потом начинается осень.

Говоря о колеблющейся четности/нечетности в связи с календарными микроциклами в цикле «Нескучный сад», мы можем распространить этот принцип на всю архитектоники книги стихов «Темы и варьяции». Следует сказать, что уже в этом элементарном принципе сказывается амбивалентность семиотического поля, которое образуется вокруг этой книги Пастернака.

Та же амбивалентность проявляется в совмещении синтагматических и парадигматических способов построения книги. К синтагматическим, линейным способам построения мы относим пунктирный, едва намеченный, но прослеживающийся сюжет, связанный с переживанием героем творчества и любви. Будучи заключенным в границы одной книги, этот сюжет может быть прочитан как «событие» именно этой книги, как «случай», произошедший с «я» этой книги. Причем полностью его история, конечно, не рассказана, она открывается лишь в качестве сюжетного импульса, поддержанного многократными возвращениями к мотивам, маркирующим героя и героиню.

С другой стороны, набор повторяющихся мотивов, определяющих тематическую композицию книги, воспринимается парадигматически, что не в меньшей, а в большей степени соответствует лирической природе стихотворной книги. В этом случае лирическое «я» и «ты», к которому обращен голос лирического «я», не могут рассматриваться как персонажи, с чьим

участием развивается один конкретный сюжет. «Я» и «ты» как будто обновляются в каждом тексте, поскольку «я» и «ты» по лирическим законам являются проекциями мгновенных, всякий раз новых и кратких эмоциональных состояний и впечатлений. И в этом случае книга «Темы и варьяции» представляет не одну «историю», а собрание, множество, «веер» экстатических моментов, из всей парадигмы которых выбирается и проигрывается что-то одно, каждый раз новое. Композиция книги децентрируется, каждый текст обретает самостоятельность и может прочитываться отдельно, и персонажный план книги приобретает черты неустойчивости: герой и героиня обретают множество двойников, смешиваясь с природой, миром, временем и пространством.

В Заключении подводятся итоги работы и намечаются ее возможные перспективы.

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях:

1. Абрамова, К.В. Цикл «Разрыв» как кульминация книги Бориса Пастернака «Темы и вариации» / К.В. Абрамова // Вестник Удмуртского университета. История и Филология. - 2012. - Вып. 4. - С. 19-26 (0,7 п.л.)

2. Абрамова, К.В. Стихотворение Б. Пастернака «В лесу» в контексте цикла и книги / К.В. Абрамова // Сибирский филологический журнал. — 2012. — № 4. - С. 66-72 (0,5 п.л.).

3. Абрамова, К.В. "Август" Б. Пастернака и его ритмическая предыстория / К.В. Абрамова // Молодая филология - 2010 (по материалам исследований молодых ученых): межвузовский сборник научных трудов. - Новосибирск: Изд. НГПУ, 2010. - С. 28-39 (0,5 п.л.)

4. Абрамова, К.В. "Колеблющиеся признаки" рода в "Пяти повестях" Б. Пастернака» / К.В. Абрамова // Лирические и эпические сюжеты: Сб. науч. тр. Серия «Материалы к словарю сюжетов и мотивов русской литературы» / Институт филологии СО РАН. - Новосибирск, 2010. - Вып. 9. - С. 151-166 (0,9 п.л.)

5. Абрамова, К.В. Микроцикл "Болезнь" в контексте книги Б. Пастернака "Темы и вариации" / К.В. Абрамова // Русская литература: тексты и контексты: Сборник научных трудов молодых филологов. - \Уаг5га\уа, 2011. - С. 283-292 (0,4 п.л.)

6. Абрамова К.В. Микроцикл Б. Пастернака «Зимнее утро»: межтекстовые семантические связи / К.В. Абрамова // Лирические и эпические сюжеты: Сб. науч. тр. Серия «Материалы к словарю сюжетов и мотивов русской литературы» / Институт филологии СО РАН. - Новосибирск, 2012. -Вып. 10. - С. 172-195 (1,4 п.л.).{е> сосхыьрспье. с.

Подписано к печати 10.08.2013. Бумага для офисной техники. Формат А4 Гарнитура Times New Roman.

Тираж 110 экз. Отпечатано в ОП "Альфард" 630008, г. Новосибирск, ул. Ленинградская, 101/2, оф. 9 Тел.: (383) 335-84-76, e-mail:risoalf@mail.ru

Текст диссертации на тему "Композиционная структура книги Б.Л. Пастернака "Темы и вариации""

Министерство образования и науки Российской Федерации Федеральное государственное бюджетное учреждение высшего профессионального образования «Новосибирский государственный педагогический университет»

04201 361 588 Абрамова Ксения Вадимовна

КОМПОЗИЦИОННАЯ СТРУКТУРА КНИГИ Б.Л. ПАСТЕРНАКА «ТЕМЫ И ВАРИАЦИИ»

Специальность 10.01.01- русская литература (филологические науки)

ДИССЕРТАЦИЯ на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Научный руководитель:

доктор филологических наук,

профессор

Ю.Н. Чумаков

Новосибирск - 2013

Оглавление

Введение..........................................................3

Глава 1 Сюжетный пунктир и тематический строй книги «Темы и варьяции»: «Пять повестей», «Тема с варьяциями», «Болезнь», «Разрыв», «Я их мог позабыть»........................................................25

1.1. «Колеблющиеся признаки» рода в «Пяти повестях» Б. Пастернака и их отражение в сюжетно-композиционной структуре......................33

1.2. Продолжающийся сюжет: встреча - болезнь (цикл «Болезнь»)........56

1.3. Сюжетная кульминация: «Разрыв»...............................68

1.4. Лейтмотивная линия: от детства к поэзии и музыке («Тема с варьяциями», «Я их мог позабыть»)..................................86

Глава 2 Композиционная динамика книги «Темы и варьяции»: «Нескучный сад»............................................................113

2.1. «Шестерка» начальных текстов как интродукция и тема «Нескучного сада»...........................................................116

2.2. «Поэтический календарь» «Нескучного сада»: «Зимнее утро»........140

2.3. Автономная «двойчатка»: «Два письма».........................174

Заключение......................................................190

Список используемой литературы

197

Введение

В начале января 1923 года в Берлине в издательстве «Геликон» вышла четвертая книга стихов Бориса Пастернака «Темы и варьяции». Книга готовилась к изданию в Москве еще в 1921 году (был заключен договор на издание двух книг под общим названием «Жажда в жар»1), но издание не было осуществлено. Как отмечают биографы, Пастернак продал книгу А.Г. Вишняку («Геликон»), с правом распространения книги в России, в связи с тем, что издать ее в Москве никак не удавалось2. Книга получила противоречивые оценки. Сам Борис Пастернак писал о ней С.Н. Боброву 9-го января 1923 года: «Вышла моя 4-я книжка. Это не у тебя ли я, обознавшись, стащил нечаянно название3? Называется она «Темы и варьяции». Лично я книжки не люблю, ее кажется доехало стремление к понятности. Невзирая на это, все тут, словно сговорившись, покончили со мной, сошедшись на моей «полной непонятности»4. В дарственной надписи, сделанной для М. Цветаевой, Пастернак иронично назвал «Темы и варьяции» «высевками и опилками»5. Марина Цветаева, как будто в опровержение такой уничижительной авторской оценки, писала Пастернаку: «Ваша книга — ожог. Та — ливень [«Сестра моя — жизнь» - К.А.], а эта — ожог: мне больно было, и я не дула»6.

Е.Б. Пастернак описывает следующую реакцию Николая Асеева: «Если в прошлом году Асеев приветствовал "Сестру мою жизнь" как "свежий и

1 См.: Пастернак Б.Л. Полное собрание сочинений: в 11 т. Т. I. Стихотворения и поэмы 1912-1931. М., 2003. С. 478.

2 Пастернак Е.Б. Борис Пастернак. Материалы для биографии. М., 1989. С. 372.

3 К письму приложено примечание М.П. Богославской-Бобровой: «Название невышедшой книги стихов Боброва «Варьяции на Лиру Лир». «Лира Лир» вышла в 1917 г. в «Центрифуге». См.: Пастернак Б.Л. Полное собрание сочинений: в 11 т. Т. VII. Письма. 1905-1926 годов. М., 2005. С. 429.

4 Пастернак Б.Л. Полное собрание сочинений: в 11 т. Т. VII. Письма. 1905-1926 годов. М., 2005. С.

428.

5 Пастернак Е.Б. Борис Пастернак: Биография. М., 1997. С. 348.

6 Цветаева М., Пастернак Б. Души начинают видеть. Письма 1922—1936 годов. М., 2004. С. 39.

светлый ливень, пролившийся на нас со страниц книги"7, - предвосхищая основной образ статьи Марины Цветаевой, - то теперь он писал с позиции лефовского теоретика: «Тематика Б. Пастернака в "Темах и вариациях", как и в прежних книгах, слабо окрашена современностью... И ценен Б. Пастернак постольку, поскольку он, вопреки и наперекор его субъективным эмоциям, представляет огромную двигательную и организационную силу»8.

Е.Б. Пастернак отмечает, что «в качестве отзыва на новую книгу, вероятно полученную от автора с надписью, Пастернаку стало известно, что Белый и Ходасевич, а затем и Горький "трудились" над "Темами и вариациями" и отступили перед абсолютной их непонятностью". Передавая Боброву это мнение, высказанное Ходасевичем, Пастернак выделил кавычками слово "трудились" как цитату. Через три года в газете "Дни" (13 июня 1926) Ходасевич, вспоминая о своем совместном с Андреем Белым чтении Пастернака, употребил вновь слово "трудились", добавив, что они "весело смеялись, когда после многих усилий вскрывали под бесчисленными капустными одежками пастернаковских метафор и метонимий - крошечную кочерыжку смысла"»9.

Из положительных отзывов известны высокие оценки книги В.П. Полонским10 и Валерием Брюсовым. Последний на вечере, посвященном своему пятидесятилетию, закончил выступление чтением своих «Вариаций на тему «Медного всадника», которые обыгрывали пастернаковские «Темы и варьяции», напечатанные незадолго до этого. Как отмечает Л. Флейшман, «даже само санкционирование со стороны «пушкинианца» Брюсова (основоположника «пушкинианской» линии в русской модернистской

7 Кроме того, Н. Асеев в статье «Организация речи», посвященной выходу четвертой книги стихов Б. Пастернака, говорит о том, что «он годен к роли словесного инженера главной магистрали русской поэзии» (Асеев Н. Организация речи (Б. Пастернак, «Темы и вариации», 4-я кн. стихов), // «Печать и революция», 1923, VI.)

8 Пастернак Е.Б. Борис Пастернак: Биография. М., 1997. С. 350.

9 Пастернак Е.Б. Борис Пастернак: Биография. М., 1997. С. 351

10 См.: Пастернак Е.Б. Борис Пастернак: Биография. М., 1997. С. 353.

поэзии) именно пастернаковского пушкинианства было актом беспримерным»11.

По замечанию Е.Б. Пастернака и Е.В. Пастернак, Борис Пастернак готовил книгу к переизданию в Москве или Петербурге, собираясь дополнить ее новыми стихотворениями, но это не удалось12. Книга была переиздана без дополнений только в 1927 году в сборнике «Две книги» (вместе с «Сестрой моей - жизнью»), в котором было исключено стихотворение «Голос души», в дальнейшем в составе книги оно не печаталось. Книга полностью или частично включалась в прижизненные издания сборников стихотворений: «Стихотворения в одном томе» 1933 г. (полностью), 1935 и 1936 гг. (не вошло «Вдохновение»), в «Избранном» 1945 г. был опубликован цикл «Тема с варьяциями» в сокращенном виде («Тема», 3, 5 и 6я вариации) и под заглавием «Стихи о Пушкине».

В первом издании 1923 г. и в «Двух книгах» 1927 г. заглавие книги

писалось «Темы и варьяции», современная форма: «Темы и вариации»

1 ^

появилась только в «Стихотворениях в одном томе» 1933 г .

Литературоведы редко направляли свой интерес на исследование книги «Темы и варьяции» в целом, что отчасти объясняется выводом на основе вышеприведенных цитат о невысокой оценке книги самим Борисом Пастернаком. Возможно, под влиянием авторских уничижительных оценок сложилось мнение о ней как о книге, не отличающейся цельностью и стройностью композиции, и потому занимающей периферийное положение в творчестве Пастернака. Кроме того, в пастернаковедении существуют некоторые «излюбленные» темы и периоды: «Сестра моя - жизнь», «Доктор Живаго», «Стихи из романа», - другие же остаются практически незатронутыми. Книга до сих пор является малоизученной: отдельные стихотворения, а также отдельные темы и мотивы описывали В. Альфонсов,

11 Флейшман Л. Борис Пастернак в двадцатые годы. СПб., 2003. С. 39

12 Пастернак Б.Л. Полное собрание сочинений: в 11 т. Т. I. Стихотворения и поэмы 1912-1931. М., 2003. С. 479.

13 Там же.

B.C. Баевский, Т. Венцлова, Вяч.Вс. Иванов, М.А. Гистер, А.К. Жолковский, Ю.М. Лотман, К. Поливанов, К. Поморска, А. Сергеева-Клятис, Н. Фатеева, Е. Фарыно, Е.С. Хаев и др. Но полностью посвящено этой книге Пастернака только одно монографическое исследование - диссертационная работа О.В. Сененко «Темы и вариации» в контексте раннего творчества Б. Пастернака: поэтика лирического цикла и книги стихов».

О.В. Сененко опровергает устоявшуюся в литературоведении оценку книги «Темы и вариации», выраженную еще В.Н. Альфонсовым и идущую от приведенных нами выше высказываний самого Пастернака о книге. В.Н. Альфонсов называет книгу в целом «несобранной», разнонаправленной, отмечает, что в ней «нет внутренней слитности «Сестры»14. О.В. Сененко же, последовательно анализируя книгу с точки зрения поэтики цикла и книги стихов, приходит к выводу, что «Темы и варьяции» характеризуются глубоким концептуальным единством, которое и определяет жанровое своеобразие и целостность книги стихов15.

Наша работа позволит углубить и конкретизировать отдельные выводы, уже сделанные в указанном исследовании, а также ввести некоторые новые критерии, необходимые на наш взгляд, для характеристики композиционной структуры книги. Мы не будем останавливаться на проблеме циклизации лирических произведений - история этого вопроса рассмотрена О.В. Сененко, на наш взгляд, достаточно полно. Но наш подход будет ориентирован не столько на концептуальное единство текстов, составляющих книгу и ее части, сколько на описание тематической композиции отдельных текстов и констатацию ряда содержательных и формальных перекличек между разными частями книги. Кроме того, О.В. Сененко подчеркивает влияние литературной традиции, отразившееся во введении пушкинской темы в книгу «Темы и варьяции». Исследовательница выделяет цикл «Тема с варьяциями», в котором пушкинские мотивы

14 Альфонсов В. Поэзия Бориса Пастернака. Монография. Л., 1990. 368 с.

15 Сененко О.В. «Темы и вариации» в контексте раннего творчества: поэтика лирического цикла и книги стихов : дис. ... канд. филолог, наук : 10.01.01 / Сененко Олеся Владимировна. - М., 2007. С. 8-9.

наиболее выражены16, мы же будем рассматривать циклы, входящие в книгу, с точки зрения их равноправного положения в книге: мы считаем, что каждый цикл может быть расценен как своеобразный «центр книги», выделяющийся в общей композиционной структуре по тем или иным основаниям.

Нашей задачей, в первую очередь, является анализ композиции книги Бориса Пастернака «Темы и варьяции». Отметим, что в теоретическом понимании композиции художественного произведения существуют определенные нюансы, важные для нашей работы. Композиция будет интересовать нас, в первую очередь, в широком значении этого термина - как построение текста, и в этом виде «композиция» выступает почти как синоним структуры, как система взаимосвязанных частей. Композиция, по определению А. Квятковского, - закономерное, мотивированное расположение деталей в крупных частях художественного произведения и

17

взаимное соотнесение этих деталей . Но композиция может быть понята в более общем плане как строение и взаимосвязь крупных частей произведения в целом. Для описания общей формы, генерального плана построения произведений используется менее частотный термин «архитектоника»18.

Так в монографии «Итоговая книга в поэзии последней трети XIX века: архитектоника и жанровая динамика» О.В. Мирошниченко в описании задач исследования говорит о том, что «предметом размышления предстает книга стихов в аспекте ее жанровой природы и архитектоники. Варианты лирических книг рассматриваются с точки зрения жанрового генезиса, соотношения с другими циклическими формами, в своей композиционной

16 Сененко О.В. «Темы и вариации» в контексте раннего творчества: поэтика лирического цикла и книги стихов : дис. ... канд. филолог, наук : 10.01.01 / Сененко Олеся Владимировна. - М., 2007. С. 76-78, 182.

17 Квятковский А. Поэтический словарь. М., 1966. С. 137.

18 А. Квятковский определяет архитектонику как «общую внешнюю форму строения художественного произведения и взаимосвязи его частей. Искусная архитектоника сообщает художественному произведению единство составляющих частей (пролог, эпилог, глава, «часть», книга, том)» (Квятковский А. Поэтически Поэтический словарь. М., 1966. С. 50).

специфике»19. Далее, исследователь выделяет особый тип книги стихов -книгу-композицию, или многосоставное архитектоническое образование, которое определяется как «сложная архитектоническая иерархия разнохарактерных частей и глав, монотематических циклов-отделов, жанровых разделов, собственно циклов, поэм, реализующих авторскую образную концепцию - полициклическое макрожанровое образование»20. «Темы и варьяции» представляют собой наглядный пример книги-композиции, то есть многосоставного архитектонического образования, все части которого соединены между собой многоуровневыми связями.

В некоторых случаях обособление архитектоники (общего, обобщенного ракурса композиции) приводит к углублению различий между архитектоникой и композицией. Например, Н.Д. Тамарченко, отталкиваясь от концепции М.М. Бахтина21, в словаре «Поэтика: словарь актуальных терминов и понятий» определяет архитектонику как «ценностную структуру эстетического объекта, т.е. мира героя, воспринятого читателем», и противопоставляет ее композиции как организации материала (в литературном произведении - словесного) или же системе средств изображения (приемов) . Такой подход ориентирован на прозу в большей степени, чем на поэзию.

Отметим, что подобным образом, но не употребляя слова «архитектоника», П.А. Флоренский разграничивает понятия «композиция» и «конструкция»: «Художник своим произведением говорит нечто о действительности, но, чтобы иметь возможность высказать о ней нечто, сама она должна содержать в себе некоторый смысл, объявлять себя некоторым

19 Мирошникова О.В. Итоговая книга в поэзии последней трети XIX века: архитектоника и жанровая динамика. Монография. Омск, 2004. С. 19.

20 Там же. С. 55.

21 «Форма лирического — архитектонична, но имеются композиционные формы лирических стихотворений. Юмор, героизация, тип, характер — суть чисто архитектонические формы, но они осуществляются, конечно, определенными композиционными приемами; поэма, повесть, новелла — суть чисто композиционные, жанровые формы; глава, строфа, строка — чисто композиционные членения (хотя они могут быть поняты чисто лингвистически, то есть независимо от их эстетического телоса)» (Бахтин. М.М. Вопросы литературы и эстетики. Исследования разных лет. М., 1975. С. 20).

22 Поэтика: словарь актуальных терминов и понятий / Гл. науч. ред. Н.Д. Тамарченко. М., 2008. С.

словом о себе. Таким образом, в произведении два слова, слово действительности и слово художника, объединяются в нечто целое. Но и соединившись, они не утрачивают, каждое, своей собственной природы. То, что говорит о себе чрез произведение самая действительность, есть конструкция в произведении; а то, что говорит об этой действительности художник, есть композиция произведения»23.

Для нашей работы, где речь идет о поэзии, а не о прозе, более актуальным оказывается несколько иное понимание архитектоники, характерное для формалистов, которые максимально сблизили архитектонику и композицию. Такое понимание идет от Оскара Вальцеля, историка и теоретика немецкой литературы, представителя философско-формалистического метода в германском литературоведении, чьи работы оказали влияние и на русских формалистов. В монографической статье «Архитектоника драм Шекспира» О. Вальцель рассматривает особенности построения драм не с точки зрения разделения текста на части, а через движение мотивов и внутренних элементов текста24. Художественная динамика, ключевое понятие в «Проблеме стихотворного языка» Ю.Н. Тынянова25, - не может не учитываться даже тогда, когда описываются твердые фундаментальные основы построения текста. Поэтому у формалистов даже архитектоника понимается не как извне заданная внешняя

23 Флоренский П.А. Статьи и исследования по истории и философии искусства и археологии. М., 2000. С. 152.

24 «...я анализирую построение и ход развития всей пьесы, причем я исхожу из вопроса о том, в какой мере органическая любовь героя и героини выявляется в ходе действия и доминирует на сцене [в трагедии «Антоний и Клеопатра» - К.А.] (Вальцель О. Архитектоника драм Шекспира // Вальцель, О. , Дибелиус, В., Фосслер, К., Шпитцер, Л. Проблемы литературной формы. М., 2007. С. 47-48). См. также: Вальцель О. Проблема формы в поэзии [Электронный ресурс] / О. Вальцель. - Режим доступа: http://www.opojaz.ru/walzel/walzel.html: «В поэтическом произведении есть еще другой элемент, который относится к области чувственного восприятия, однако попадает в наше сознание не непосредственным путем внешних ощущений. Слова, это подлинное орудие поэзии, вызывают у нас представления. Кроме того, они вызывают представления, покоящиеся на прежних чувственных впечатлениях. Нам кажется тогда, будто мы слышим и видим многое такое, что далеко выходит за пределы непосредственных чувственных впечатлений словесного искусства. Возникают внутренние образы, и они определяют наше чувс�