автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.20
диссертация на тему: Концепт "детство" в немецкой и русской лингвокультурах

Полный текст автореферата диссертации по теме "Концепт "детство" в немецкой и русской лингвокультурах"

На правах рукописи

иазоБзт'в-?

КАЛЮЖНАЯ Ирина Анатольевна

КОНЦЕПТ «ДЕТСТВО» В НЕМЕЦКОЙ И РУССКОЙ ЛИНГВОКУЛЬТУРАХ

10.02.20 — сравнительно-историческое, типологическое и сопоставительное языкознание

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Волгоград — 2007

003053767

Работа выполнена в Государственном образовательном учреждении высшего профессионального образования «Волгоградский государственный педагогический университет».

Научный руководитель —

доктор филологических наук, профессор Николай Алексеевич Красавский.

Официальные оппоненты:

доктор филологических наук, профессор Елена Викторовна Якшювич;

кандидат филологических наук, доцент Юлия Витальевна Мещерякова.

Ведущая организация -

Владимирский государственный педагогический университет.

Защита состоится 22 марта 2007 г. в 12 час. на заседании диссертационного совета Д 212.027.01 в Волгоградском государственном педагогическом университете по адресу: 400131, г. Волгоград, пр. им. В.И. Ленина, 27.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Волгоградского государственного педагогического университета.

Автореферат разослан АО февраля 2007 г.

Ученый секретарь диссертационного совета кандидат филологических наук, доцент

Н.Н. Остринская

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Представленная диссертация выполнена в рамках лингвокульту-рологии. Объектом исследования является концепт «детство» в немецкой и русской лингвокультурах. Предметом работы выступают культурно-специфические характеристики этого концепта в языковом сознании и коммуникативном поведении немцев и русских.

В основу нашей диссертации положена следующая гипотеза:

1) концепт «детство» — это сложное когнитивное образование, включающее в себя ряд признаков (понятийных, образных и ценностных), частично совпадающих и различающихся в немецкой и русской лингвокультурах; предполагается, что понятийная составляющая данного концепта будет, в основном, совпадать в немецком и русском языках. Отличительными могут оказаться ценностная и, в особенности, образная составляющие концепта «детство»;

2) этнокультурная специфика этого концепта обусловлена существующими различиями в иерархии ценностей немецкого и русского социумов.

Цель исследования заключается в сопоставительной характеристике концепта «детство» в немецкой и русской лингвокультурах. Из поставленной цели вытекают следующие задачи:

1) дать характеристику феномену «детство» с учетом достижений современных гуманитарных наук — философии, религиоведения, мифологии, социологии, психологии;

1) определить корпус языковых единиц (лексических, фразеологических, паремиологических), в которых находит вербальное воплощение концепт «детство» в сопоставляемых лингвокультурах;

3) установить конститутивные, образные и ценностные признаки концепта «детство» в немецкой и русской лингвокультурах;

4) выявить этнокультурную специфику концепта «детство» в сопоставляемых языках;

5) провести социолингвистическую верификацию отношения немцев и русских к понятию «детство».

В работе использовались следующие методы: общенаучные—ги-потетико-ипдуктивный, дедуктивный, интроспективный; частнона-учные — компонентный анализ, этимологический анализ, контекстуальный анализ, анкетирование, метод сплошной выборки и прием количественного подсчета.

Материалом для исследования послужили данные сплошной выборки из словарей немецкого и русского языков, паремиологических справочников, художественных текстов и анкет. Общее количество

текстовых репрезентаций концепта «детство» — по 1400 примеров в немецком и русском языках.

Научную новизну работы мы видим в том, что определены общие и специфические характеристики концепта «детство» в языковом сознании и коммуникативном поведении немцев и русских применительно к лексическим, паремиологическим и фразеологическим средствам их лингвистической объективации.

Теоретическая значимость исследования заключается в том, что его результаты, во-первых, развивают основные положения аксиологической лингвистики и лингвокультурологии применительно к концепту «детство» в немецком и русском языках и, во-вторых, показывают различия в системе культурных приоритетов двух социумов.

Практическая ценность выполненной работы состоит в том, что ее результаты могут быть использованы при чтении теоретических курсов языкознания, немецкой и русской лексикологии и стилистики, теории межкультурной коммуникации, спецкурсов и спецсеминаров по лингвокультурологии и социолингвистике, а также на занятиях по немецкому и русскому языкам как иностранным.

Методологической базой для данной работы служит ряд положений, доказанных в научной литературе, а именно:

1) этнический менталитет находит отражение в языковом сознании и коммуникативном поведении членов того/иного социума (А. Вежбицкая, Е.М. Верещагин, Ю.Н. Караулов, В.Г. Костомаров, O.A. Леонтович, Ю.В. Мещерякова, В.Т. Малыгин, И.В. Пала*-шевская, О.Г. Прохвачева, В.М. Савицкий, H.JI. Шамне, А.Д. Шмелев и др.);

2) основной единицей аксиологической лингвистики, в целом линг-Боконцеитологии, признается лингвокультурный концепт (Н.Д. Арутюнова, Е.В. Бабаева, С.Г. Воркачев. В.И. Карасик, С X. Ляпин, В.А. Маслова, A.B. Олянич, Г.Г. Слышкин, Ю.С. Степанов, В.Н. 'Гелия и др.);

3) концепты, вербализованные в культуре, могут быть изучены посредством применения определенных лингвистических методов: анализа словарных дефиниций, синонимов и симиляров ключевого слова, ценностно маркированных высказываний (пословиц, поговорок, афоризмов), этимологического анализа, ассоциативных экспериментов (A.A. Залевская, Я.В. Зубкова, H.A. Красавский, З.Д. Попова, И.А. Стернин, В.М. Топорова, В.И. Шаховский и др.).

На защиту выносятся следующие положения:

1. Концепт «детство» представляет собой конкретизацию концепта «человек» по параметру «возраст» с выделением базовых этапов детства и типичных характеристик поведения ребенка.

2. Основное содержание концепта «детство» в русском и немецком сознании сводится к следующим признакам:

а) понятийную сторону этого концепта составляет комбинация признаков «возраст», «период жизни», «ранний», «незрелый», «молодой»;

б) образную сторону данного концепта формируют устойчивые ассоциации детства с антропоморфизмами, зоонимами и флорони-мами;

в) ценностную сторону этого концепта составляет преимущественно положительно-оценочное отношение русских и немцев к детству как периоду жизни человека.

3. Основные отличия в репрезентации концепта «детство» в сопоставляемых лингвокультурах заключаются в следующем:

а) в немецком социуме обязательным условием полноценного развития индивида считается семейное воспитание ребенка: родители должны быть примером для своих детей;

б) в русском социуме физиологические характеристики ребенка признаются важнейшим показателем его полноценного развития (в особенности вес ребенка и его внешность);

в) в немецком социуме социальной нормой считается право ребенка на самовыражение, в то время как в русском обществе поведем ние ребенка ограничено более жесткими предписаниями;

г) в русском лингвокультурном сообществе детские и школьные годы активно ассоциированы, прежде всего, с понятиями праздника, посещения родственников и гастрономией (Новый год, мандарины, поездка в деревню к бабушке, мама, малиновое варенье); в немецком же языковом сознании актуализированы преимущественно такие понятия, как "школа», «детская комната», «родители»;

д) в русском обществе важнейшим условием успешного воспитания ребенка признается материнская любовь; в немецком — участие в воспитании всей семьи;

е) русское сознание связывает детство с беззаботностью; немецкое сознание в качестве ассоциативного признака выделяет защищенность;

ж) носители немецкой лингвокультуры отмечают большую по времени продолжительность детства как начального этапа человеческой жизни по сравнению с носителями русской лингвокультуры;

з) для русского сознания важной характеристикой детей являются нравственные качества детей, в частности доброта; для немецкого сознания более существенными являются интеллектуальные показатели детей.

4. Ведущим средством выражения концепта «детство» служат метафорические номинации, в особенности такие их классы, как антро-морфная, зооморфная и флористическая. Высокая продуктивность и частотность употребления этих метафор при объективации рассматриваемого концепта объясняются социально-психологической значимостью поступков и активных действий самого человека, богатой образно-коннотативной системой зоонимов и флоронимов в немецком и русском языках.

Апробация. Результаты исследования были изложены на заседаниях научно-исследовательской лаборатории «Аксиологическая лингвистика» в Волгоградском государственном педагогическом университете (ВГПУ 2004—2007 гг.); кафедры немецкой филологии ВГПУ, лингвистических семинарах-совещаниях «Антропологическая лингвистика» (ВСПК, 2004—2006 гг.); международных научных конференциях «Аксиологическая лингвистика: проблемы и перспективы» (ВСПК, апрель 2004 г.); «Этнокультурная концептосфера: общее, специфичное, уникальное» (Элиста, апрель 2006 г.); «Современные парадигмы лингвистики: традиции и инновации» (ВГПУ, октябрь 2005 г.); 5-й Всероссийской научной конференции (Пенза, май 2005 г.); на X и XI региональных конференциях молодых исследователей Волгоградской области (ВГПУ, 2005—2006 гг.). По теме диссертации опубликовано 11 работ (7 статей и тезисы 4 докладов).

Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, библиографии, списка художественных произведений и приложений.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении определяются предмет, цель и задачи исследования, обосновываются актуальность и научная новизна диссертации, ее теоретическая значимость и практическая ценность, характеризуются материал и методы исследования, формулируются положения, выносимые на защиту. Здесь же уточняется категориальный аппарат концептологии и дается характеристика основных направлений кон-цептологических исследований.

В современном лингвистическом концептуализме имеет место дифференциация двух основных направлений — когнитивного (сюда относятся также и психолингвистические работы, посвященные концептам) и лингвокультурологического. Данные подходы к изучению

лингвокультурных концептов не являются принципиально взаимоисключающими друг друга, они различаются лишь векторами исследования по отношению к индивиду: «...лингвокогнитивный концепт — это направление от индивидуального сознания к культуре, а лингвокультурный концепт — это направление от культуры к индивидуальному сознанию» (В.И. Карасик). В отличие от когнитивного подхода к вопросам толкования концептов лингвокультурный подход признает доминантной ценностную составляющую концепта. Разделяя точку зрения исследователей волгоградской школы лингвистического концептуализма, мы придерживаемся понимания концепта как сложного ментального вербализуемого в социуме образования, архитектонику которого формируют понятийная, образная и ценностная составляющие (В.И. Карасик, Н.А. Красавский, Г.Г. Слышкин).

Здесь же определяются термины, используемые в работе: «картина мира», «языковая картина мира», «аксиологическая картина мира», «языковая личность», а также «ценность» и «норма».

Под картиной мира мы понимаем некое ментальное идеальное образование, содержащее в себе представления о действительности. Частью картины мира является языковая картина мира. Принцип ценностной ориентации признается основным в построении языковой картины мира. Национальные картины мира отличаются не только своеобразной категоризацией познаваемой действительности, но и его ценностной интерпретацией. Этот факт позволяет говорить о существовании ценностной или аксиологической картины мира (Е.В. Бабаева). Ценностные предпочтения людей находят свое воплощение в нормах. Ценность и норма тесно связаны между собой. Нормы поведения, установленные языком, выявляют ценности и способствуют сохранению разных типов знания в языке. Ценности имеют общее основание с нормами.

В неразрывной связи с понятиями «картина мира», «языковая картина мира» в лингвистике рассматривается феномен языковой личности. В нашем исследовании мы, вслед за Ю.Н. Карауловым, выделяем три уровня организации языковой личности: 1) нулевой — вер-бально-семантический; 2) первый — лингвокогнитивный (тезаурус-ный); 3) второй — мотивационный (прагматический).

Мы придерживаемся точки зрения, согласно которой специфика ценностного подхода играет основополагающую роль в формировании национальной картины мира. При ценностном подходе к культуре и языку предметом изучения, в первую очередь, становятся те культурно-значимые содержательные признаки, которые связаны с ценностными предпочтениями социума, со стереотипами сознания и поведения.

В первой главе «Феномен "детство" в социально-психологическом, религиозно-философском и мифологическом аспектах» обсуждаются вопросы, связанные с антропологическими характеристиками детства как одного из этапов жизни человека, а также проблема базовых характеристик детства как социально-психологического, религиозно-философского и мифологического феномена. Здесь же на лексическом материале немецкого и русского языков рассматривается семантическая категория возраста применительно к концепту детства.

Детство является многомерным психосоциальным и культурным феноменом. Рассматривая детство с онтологических позиций, его можно квалифицировать как объективно неизбежный период человеческой жизни, как одну из стадий развития индивида.

В психологии детство понимается как этап онтогенетического развития индивида. Этот этап начинается с рождения ребенка и заканчивается его непосредственным включением во взрослую жизнь.

Детство состоит из таких этапов, как раннее детство (frühe Kindheit) и собственно детство (die Kindheit). Раннее детство включает в себя младенчество (Säuglingsalter) — от рождения до 1 года, ранний возраст (Kleinkindalter) — 1—3 года. Собственно детство подразделяется на дошкольный возраст (Vorschulalter oder Kindergartenalter) — от 3 лет до 6—7 лет и младший школьный возраст (Schulalter oder Grundschulalter)—6—7 — 12—13 лет. Периоды человеческой жизни после 12—13 лет психологами относятся к стадии отрочества (späte Kindheit).

Периодизация детского развития отражена в номинациях детей. Наиболее опредмечениым оказывается такой этап детства, как младенчество. В сопоставляемых лингвокультурах мы выявили ряд номинаций для новорожденных детей и младенцев. В русском языке к ним относятся, например, следующие слова с признаком 'младенческий возраст': младенец, новорожденный, грудничок, лялька, люлечиик, зыбун (устар.), пеленашка (устар.), качелънж (устар.)\ в немецком языке — такие номинации для младенцев, как напр., das Baby, der Säugling, das Brustkind, der Wurm, das Wickelkind. Большое количество номинаций для новорожденных и грудных детей свидетельствует о том, что в сознании русских и немцев младенческий возраст квалифицируется как очень важный и ответственный.

Такие этапы детского развития, как ранний возраст (Kleinkindalter) и дошкольный возраст (Vorschulalter oder Kindergartenalter), не столь детально концептуализированы в обоих языках. Младший школьный возраст (Schulalter oder Grundschulalter) отражен в школьных номинациях детей — школьник, первоклассник, второгодник, der Schüler, der ABC-Schütze, der Sitzenbleiber.

В «наивных» представлениях людей детство характеризуется определенной социальной неполноценностью. В этом отношении оно сопряжено со старостью (ср.: Старый, что малый). Значимый признак для обеих возрастных категорий — неспособность к труду (или ограничение определенных трудовых обязательств, напр. выход на пенсию), причем неспособность к труду мотивируется не состоянием здоровья, а принадлежностью к конкретной возрастной категории, что представляет собой неотъемлемую составляющую социальной роли пожилых людей и детей.

Детство в наивной картине мира обоих народов ассоциируется, прежде всего, с невинностью. При адресации данной характеристики к взрослому человеку может появляться негативная оценка, когда невинность интерпретируется уже как инфантилизм. Детская наивность и простодушие в русской культуре пересекаются с понятиями нравственной чистоты и непорочности. В немецком социуме детская наивность коррелирует с ограниченностью мышления и оценивается негативно. В немецкой лингвокультуре, кроме того, культурно-маркированной оказывается такая составляющая концепта «детство», как скромность (die Bescheidenheit).

Психологические характеристики детства выражаются в наличии эталонной оценки «по-детски», которая проявляется как интеллектуальная оценка, или оценка поведения взрослого человека. Наличие такого рода оценок определяется культурной традицией носителей языка и является общим достоянием членов языкового коллектива. Сопроводив оценку обобщающим модификатором, говорящий неявно сообщает и о том, что разделяет существующую в данной культурной традиции систему оценочных стереотипов или, как минимум, знаком с ней. Представители обеих культур осмысливают ребенка как существо, зависимое от взрослых: Беспомощный как младенец! Er hängt immer noch an Mutters Schürze!

Интерпретация детства в религиозно-философском контексте многоаспектна: к детям относятся как к Божьему дару и благословению, как к награде и утешению в жизни. Ветхий Завет и Евангелие содержат в себе то представление о детях, которое в дальнейшем стало ар-хетипическим в традициях христианской культуры. Для религиозного восприятия детства особой ценностью обладают нравственная чистота и невинность детских душ. Именно поэтому дети в евангельском понимании — это символ подлинных учеников и наследников Царства Небесного: «им подобным принадлежит Царство Небесное» (Мф 19.14).

Дети — это основная цель христианского брака. По отношению к родителям детей следует рассматривать как их плоды, выращивать которые им поручено самим Богом.

Еще один аспект рассмотрения детства в религиозном контексте связан с деторождением, понимаемом как один из путей спасения и обретения человеком вечной жизни. Библейское восприятие детства основано на определении ребенка как существа, еще не достигшего полноты развития, духовно незрелого, нуждающегося в опеке и наставлении. Дитя, в соответствии с его библейской трактовкой, существо, еще не достигшее полноты развития: глупость привязалась к сердцу его (Притч 22.15), своенравие — его закон (Мф. 11.16—19). Понятие детства в евангельской традиции метафорически переосмыслено: под детьми понимается вся паства, включая новообращенных христиан, а еще более обобщенно — весь человеческий род.

Более полное описание лингвокультурного концепта «детство» предполагает, по нашему мнению, его рассмотрение в диахронии культуры. В мифологических представлениях дети — посланцы другого мира. Суеверия — это неотъемлемая часть культуры любого этноса, они являются своего рода архаичными нормативами, регламентирующими действия индивида в обществе. В социумах существует множество разного рода суеверий, примет и обрядов, связанных с рождением и воспитанием детей. Возможно, это объясняется тем, что, согласно народным представлениям, дети, как и старики, находятся в опасной близости от границы, разделяющей жизнь и смерть: они более беззащитны перед силами зла по сравнению с полными сил взрослыми, поэтому обращение с ними обставляется многочисленными предписаниями и запретами.

Суеверия, обряды и приметы, относящиеся к детям, концептуализируют разные области жизни людей, в частности ожидание и рождение ребенка, его крещение и имянаречение. В сопоставляемых культурах в этом отношении обнаруживается больше совпадающих характеристик, чем отличительных. Но есть, вместе с тем, и ряд различий. В обеих культурах есть суеверия, обряды и приметы, в которых речь идет о подмене ребенка нечистой силой (дети-подменыши в русской культуре, 1УесЬзе1Ьа^, Ше1кгор/ или 1Уа.ыегктс] — в немецкой культуре). Однако среди немецкоязычных примеров в количественном отношении превалируют суеверия, связанные с подменой ребенка. Различия наблюдаются также в обрядах, приметах, суевериях, связанных с крещением младенцев, что обусловлено различными исто-рико-культурологическими факторами.

Важность семантической составляющей «возраст» в структуре концепта «детство» обусловила необходимость анализа «наивных»

знаний человека о возрасте. Языковая картина мира русских и немцев содержит знания о возрасте как о сложной параметрической величине, определяющей существование человека во времени, как о характеристике его физического, душевного и социального состояний. Календарный возраст, сказывающийся, прежде всего, на физическом состоянии человека, и возраст психический, интеллектуальный могут отличаться друг от друга — ср.: Сам стар, а душа молода. Alt art Jahren, an Verstand ein Kind.

Возраст человека является его фундаментальной антропологической характеристикой. Каждая современная цивилизация, каждая культура имеет о нем свое представление, нередко обладающее этнически обусловленной спецификой, что выражается в ее языке, символах и ритуалах. Так, в частности, сама периодизация человеческой жизни может не совпадать в разных культурах.

Знания о возрасте в немецкой и русской картинах мира содержат много универсальных характеристик. Этнокультурная специфика в представлении знаний о возрасте в исследуемых лингвокультурах состоит в качественных и количественных различиях оценки разных возрастных периодов. Так, анализ «возрастной» лексики в немецком и русском языках показал, что в немецкой культуре большую ценностную значимость имеет пожилой возраст, что обусловлено социально-экономическими факторами, в частности общественной активностью престарелых, их хорошим материальным благополучием, состоянием здоровья в современной Германии и т.п.

Являясь сложным самостоятельным организмом, представляя собой неотъемлемую стадию развития каждого индивида, а значит, и общества в целом, детство выступает как особый обобщенный субъект многоплановых, разнохарактерных отношений. Как особое явление социального мира, оно имеет свои определенные ценностные характеристики. Отношение к детству в обществе регулируется рядом социальных норм. В современном мире разные культуры репрезентируют свое понимание детства как этапа человеческой жизни. Сегодня имеет место тенденция интерпретировать детство как социальный . конструкт (D. Bickler, G. Gloger-Tippelt). Эта точка зрения основана, прежде всего, на том факте, что каждая культурно-историческая эпоха имела свое представление о детстве, а значит, проблематично и само абсолютно точное определение временных рамок детства как социально-психологической категории.

Во второй главе «Концепт "детство" в лексической системе немецкого и русского языков» анализируются способы репрезентации концепта «детство» в немецкой и русской лингвокультурах, рассматри-

вается лексикографическая и метафорическая объективация исследуемого концепта в немецком и русском языках, проводится этимологический анализ немецких и русских номинантов концепта «детство», выявляется его этнокультурная специфика через анализ номинаций детей. Здесь же обсуждаются результаты проведенного нами анкетирования, дается социолингвистическая характеристика исследуемого концепта.

Детство детально концептуализируется в немецкой и русской лин-гвокультурах. Отношение к нему находит выражение в семантике языковых единиц в виде понятийно-ценностного и образного признаков. Концепт «детство» представляет универсальную онтологическую и параметрическую характеристику человека в социуме. Основное содержание концепта «детство» в русском и немецком сознании сводится к следующим признакам: а) понятийную сторону этого концепта составляет комбинация признаков «возраст», «период жизни», «ранний», «незрелый», «молодой». Ценностную сторону концепта «детство», как показал языковой материал, составляет преимущественно положительно-оценочное отношение русских и немцев к детству как периоду жизни человека: Die Kindheit ist die Zeit der Freiheit und Entdeckungen. Детство — самое прекрасное время в жизни.

Языковой материал позволяет заключить, что концепт «детство» входит в состав интегрирующего суперконцепта «человек». Суперконцепт— это наиболее объемная по значению ментальная единица, состоящая из единиц более низкого порядка — макроконцептов и концептов (см.: Убийко 2004). Через эксплицитные и имплицитные компоненты он коррелирует со всеми сферами действительности, поскольку языковой образ человека глобален и многомерен.

Основные параметры суперконцепта «человек» связаны с его отношением к миру, что преломляется в концептах взаимодействия человека с внешней действительностью и в концептах внутреннего мира человека. Все эти параметры можно отнести и к концепту «ребенок». Выход на концепт «детство» может осуществляться путем апелляции к концепту «ребенок».

При анализе концепта «ребенок» в качестве базисной мы берем методику системного описания человека, предложенную Ю.Д. Апресяном (Апресян 1995), представляющую собой перечень признаков, существенных для характеристики человека. Реализация различных видов оценки в номинациях детей позволяет выделить в концептуальной сфере «ребенок» следующие тематические блоки: 1) ребенок как живое существо; 2) внутренний мир ребенка; 3) ребенок как социальное существо; 4) ребенок в системе социальных отношений.

Критерием для выбора лексем, репрезентирующих концепт «ребенок», служили стилистические пометы «ореб.», «б. частью о детях» и т.п. Рассматривая единицы номинации как знаки культурных концептов, мы выявляли национально-культурные особенности представления концепта «ребенок» в немецком и русском языках. Проведенный анализ показал, что признаки, положенные в основу номинации детей, являются общими для русской и немецкой лингвокультур. Различия касаются преимущественно количественного соотношения но-минантов детей. Универсальными для сопоставляемых языков можно считать номинации детей на основе следующих признаков: 1) маленький по возрасту (малолетка, der Purzel)-, 2) маленький по росту (кроха, der Stöpsel); 3) подвижный (егоза, das Quecksilber)-, 4) часто плачущий (пискля, das Quakelchen)\ 5) любящий баловаться, шалить (озорник, der Racker).

Специфика описываемого концепта заключается в том, что в немецком языке было выявлено больше номинаций детей, возникших на основе оценки умственных способностей человека и отсутствия у него опыта (das Dummchen, das Dummerchen, das Doofi; der Pimpf, der/ das Kleindoofi — глупыш, несмышленыш, несмысля, дурачок).

Обозначения детей на основе социального признака также более широко представлены в немецком языке, напр., Schlüsselkinder. Среди социальных обозначений детей для немецкой лингвокультуры релевантными оказываются следующие семантические признаки: 1) способ появления ребенка на свет: ein Kind aus der Retorte (ребенок из пробирки); Samenbank-Kinder (дети, появившиеся на свет в результате искусственного оплодотворения); 2) социальное поведение: S-BahnSurfer (ребенок или подросток, с риском для жизни виснущий на всем ходу на вагоне городской электрички или метро); der Trebegänger, ТгеЪгг — берл. убежавший из дэма, приюта, интерната, der Buttjefг) — уличный мальчишка.

В особую группу мы относим номинации детей, описывающие признак их принадлежности к социальным институтам: октябренок, пионер, школьник, детсадовец, дошкольник. В немецком языке также широко представлены данные номинанты детей: das Kindergartenkind, das Schulkind, der Pennäler. Все они характеризуют принадлежность ребенка к соответствующему социальному институту, а возраст описывается косвенно — через параметры самого института. Номинации детей, основанные на данном типе оценки, в сопоставляемых лин-гвокультурах представлены в количественном отношении примерно одинаково.

Одним из способов исследования образного компонента лингво-культурного концепта является анализ метафор, его опредметивших.

Метафора — важнейшая номинативная техника, которой пользуется человек; она позволяет вербально оформлять те мыслительные конструкты человеческого сознания, которые трудно эксплицировать с помощью прямого обозначения. Концепт «детство» вербализуется преимущественно посредством антропоморфных, зооморфных (детство убегает, ускользает, уносится прочь, geht weg; подобно живому существу оно может спать: die Kindheit schläft или стучать в дверь: klopft an die Tür, спим можно расстаться) и флористических метафор (цветущее детство, die Blumen der Kindheit). Продуктивность антропоморфной метафоры мы видим в ее антропоцентричном характере — сам выбор того или иного основания для нее связан со способностью человека соизмерять все новое (в том числе и трудно соизмеримое) по своему образу и подобию. Активное употребление зооморфных и флористических метафор мы объясняем богатым образно-коннотативным потенциалом номинаций животных и растений в немецкой и русской культурах. Среди немецкоязычных примеров, выражающих концепт «детство», по сравнению с русскоязычными, чаще встречается хроматическая метафора (напр., graue Kindheit).

Исследование концепта «детство» в диахронии показало, что се-мейно-родовые номинации детей в обоих языках появились раньше других номинаций. В IX—XI вв. в немецком и русском языках начинают употребляться стилистически нейтральные наименования—«das Kind» и «дитя». Анализ показал, что немецкая лексема «die Kindheit» и, соответственно, русская лекссма «детство», имеющие абстрактные значения, являются дериватами слов «das Kind» и «дитя». Появление слов, номинирующих реальные объекты, как правило, предваряло в языке появление слов, обозначающих некие абстракции. Специфика этих елок заключается в том, что лексема «das Kind» происходит от индогерманского корня, имеющего значение «то, что рождено», в то время как русская лексема «дитя» — от индоевропейского корня со значением «вскармливать грудью». Примерно в одно и то же время в сопоставляемых языках возникли слова, обозначающие незаконнорожденных детей (XIII—XV вв.). При рассмотрении слов, номинирующих эту категорию детей, в социумах наблюдается двойственность их оценки. Часто негативная оценка наименований незаконнорожденных детей заключена в их внутренней форме. Так, лексема «Bankert», появившаяся в немецком языке в XV в. в значении «uneheliches Kind», имеет первичное значение «auf der Bank geboren — im Gegensatz zum im Ehebett». Еще раньше, в XIII в., для называния детей, рожденных вне брака, в немецком языке употреблялось слово «Bastard», заимствованное из французского и имевшее

сначала значение «anerkannter Sohn eines Adeligen und einer nicht mit diesem verheirateten Frau oder einer verheirateten Frau niedrigeren Standes». Позже это слово перешло и в русский язык, трансформировавшись в бастрюк, бастрык — «выродок, незаконнорожденный ребенок».

Номинации ребенка, рожденного вне брака, как правило, имели отрицательную коннотацию: «Beikind», «Nebenkind», «Jungfernkind», «Fallkind», «Hurkind», «Pfaffenkind». В языковом осмыслении такой ребенок так же, как и приемный, позиционируется как не-свой, чужой: Kindferner или halbes Kind. При этом лишь в некоторых случаях преобладает позитивная оценка: Liebkindlein, Hübschkind.

Изучение языкового обозначения и выражения концепта «детство» показало его специфику в русском и немецком языках, выявило связь этого концепта с другими концептами двух лингвокультур. Для верификации этих данных мы провели эксперимент (анкетирование). Немецким и русским респондентам (по 50 разностатусных и разновозрастных участников с каждой стороны) была предложена анкета, выявляющая ценностные установки немецкого и русского социумов в отношении к категории детства и к детям как членам общества. Цель анкетирования заключалась в установлении этнокультурной специфики ценностных ориентации, связанных с определением категории детства, у представителей русской и немецкой лингвокультурных общностей.

Анализ результатов анкетирования показал, что детство в понимании немцев характеризуется большей продолжительностью (до 14— 16 лет), тогда как русские информанты определили границу детства — 12 лет.

Для русских информантов воспоминания о детства связаны, главным образом, с праздниками, с какими-то особенными событиями в их жизни, тогда как для немцев — с повседневной жизнью, с семьей и школой. Русское сознание ассоциативно связывает детство с беззаботностью; немецкое сознание в качестве ассоциативного признака выделяет защищенность.

Такая характеристика, как «вести себя по-детски», в русском обществе оценивается осуждающе, отрицательно, в то время как в немецком социуме — скорее положительно.

Немцы не идеализируют детство, образ «идеального» ребенка, судя по данным анкетирования, не релевантен для них. В русском сознании присутствует эталонный образ ребенка, его внешность при этом оказывается значимой. В качестве этноепецифических для русского

сознания можно отметить следующие признаки, характеризующие детей: доброта (45%), искренность (31%), совестливость (11%), бескорыстность (4%). Для немецкого сознания более релевантными являются следующие признаки: Offenheit für Neues (28%), Lehenslust (18%), lernbegierig, wissbegierig (30%).

Глава третья «Концепт "детство" во фразеологическом, паремио-логическом и афористическом фондах немецкого и русского языков» посвящена изучению лингвистической объективации концепта «детство» в немецких и русских прецедентных текстах.

Дети, как известно, являются высшей человеческой ценностью, поэтому существует целый корпус универсальных текстов, где сформулированы морально-этические и нравственные позиции членов общества по отношению к ним.

Во фразеологизмах обоих языков акцентируется отношение к детям с точки зрения моральных ценностных норм. Анализ фразеологизмов, актуализирующих концепт «детство», обнаружил как сходства, так и различия в понимании детства русскими и немцами. Так, приоритетной ценностью для немецкого сознания является семейное воспитание детей, получение ими образования. Мысль о том, что воспитание ребенок изначально получает в семье, для немецкого сознания более релевантна, чем для русского: ср.: eine (gute) Kinderstube haben означает «получить (хорошее) воспитание».

Культурологически значимыми для немцев являются суждения об интеллектуальном потенциале их детей. Многие немецкие устойчивые выражения (напр., das ist nichts für kleine Kinder; das ist zum Kinderkriegen, so ein kluges Kind!) демонстрируют иронично-снисходительное отношение взрослых к способностям детей и их возможностям. В русском же социуме большее внимание акцентируется на поведенческом аспекте детей — вести себя как малый ребенок.

В немецкой картине мира образ детства как начального периода жизни ассоциируется с детскими башмачками (die Kinderschuhe): die Kinderschuhe abstreifen, aus den Kinderschuhen herauskommen. В русской картине мира пеленки выступают как необходимый атрибут ухода за маленькими детьми и представляют собой образ для появления фразеологизмов: вырасти из пеленок. В сознании людей, носителей различных культур, маленький ребенок обладает чистой душой и светлыми помыслами (ср.: unschuldig sein wie ein neugeborenes Kind; быть невинным, как младенец). Ребенок, особенно младенец — это идеал нравственной чистоты, средоточие самых лучших нравственно-этических качеств человека: ein unbeschriebenes Blatt; чист как дитя.

Изучение устойчивых сравнений помогает выявить такие составляющие концепта, как образы и представления, что является крайне важным для лингвокультурологического исследования.

Анализ образов, заключенных в устойчивых сравнениях, показывает, что в роли объекта, с которым произведено сопоставление, выступают преимущественно образы отдельных объектов, такие, как представители животного мира (как котята, wie die Kücken), растительного мира (как тепличное растение, wie die Blumen), мифологические и исторические персонажи (как чертенок, wie ein Posaunenengel, как Иисус), детские игрушки (как пупсик, wie eine Puppe), продукты питания и их качества (ребенок слаще меда, wie ein Pfannkuchen), взрослый человек (как старичок, wie die Eltern).

В афористических высказываниях четко сформулированы морально-этические и нравственные позиции членов общества по отношению к детям. Отношение к детям, наиболее часто получающее ценностную характеристику в афоризмах, подвержено более всего разно-аспектному рассмотрению их авторов.

Для того чтобы результаты исследования были более объективными, нами были отобраны изречения авторов, принадлежащих разным эпохам и разным социальным группам. Самое большое количество афоризмов, в которых вербализуется исследуемый концепт, выявляет специфику решения известной проблемы «отцов и детей» в границах семьи и лишь затем — в масштабах социума. Большой корпус афористических высказываний представляют собой назидания по поводу воспитания детей. Воспитание детей понимается как трудное и ответственное дело: Проповедовать с амвона, увлекать с трибуны, учить с кафедры гораздо легче, чем воспитывать одного ребенка (А.И. Герцен).

Дети должны получить от родителей не только знания о жизни, родители должны внушать детям уверенность в себе, воодушевлять и поддерживать их: Zwei Dinge sollen Kinder von ihren Eltern bekommen: Wurzeln und Flügel (J.W. Goethe).

В немецкой картине мира настоящее более релевантно для человека и, в частности, для ребенка, чем абстрактное будущее (его самого или другого человека): главное, чтобы ребенок чувствовал себя счастливым сегодня и сейчас: Man darf um keinen Preis die Gegenwart der Kinder irgendeiner Zukunft opfern (P. Schuhmacher).

Концепт «ребенок», рассматриваемый в философском аспекте, в немецких афоризмах по сравнению с русскими более репрезентирован. Связь исследуемого концепта с проблемами бытия, с вопросами вечности и божественной сути эксплицируется в значительном коли-

честве немецких высказываний: напр., Kleine Kinder sind das Lächeln Gottes (M. Poisel).

В обеих лингвокультурах концепт «детство» обнаруживает пересечение с концептом «будущее» (11% в русском языке, 6% — в немецком). Эта связь эксплицируется в афоризмах разноаспектно: 1. Дети предстают как воплощение помыслов и намерений их родителей (в будущем): Желание всех отцов — осуществить в своих сыновьях то, чего недостает им самим (И. Гете). 2. Дети воспринимаются как будущие судьи, как люди, которые в скором времени подвергнут оценке дела своих родителей: Дет«—это завтрашние судьи наши (М. Горький). 3. Дети — это олицетворение связи между будущим и настоящим: Kinder sind nicht nur die Hoffnung auf Morgen, sondern auch die Freude im Heute (D. Wieser). 4. Будущее родителей зависит от их детей: Das süße Kind, jetzt dein Spielzeug, warte nur, balde bist du es ihm (M. Hinrich).

Корпус пословиц русского и немецкого языков, объективирующих описываемый концепт, достаточно полно отражает специфику оценочных предпочтений, норм и стереотипов поведения в отношении к детству. Некоторые из них являются универсальными для обеих культур. Так, например, сюда относятся высказывания со следующими ценностными установками: I) рождение и воспитание детей связано с трудностями и материальными затратами; 2) хорошие дети — награда родителям; 3) детей следует учить и воспитывать; 4) материнская любовь очень важна для детей; 5) родители — самое дорогое в жизни, родителей необходимо почитать; 6) свой ребенок — самый лучший, каков бы он ни был. И в русском, и немецком языках есть высказывания о детях-сиротах. В обеих культурах высказывается сочувствие к их тяжелой участи: Житье сиротам, что гороху при дороге: кто мимо идет, тот и урвет. Findelkinder, arme Kinder.

В немецких и русских паремиях высказывается также мнение о том, что Бог покровительствует сиротам: За сиротою сам бог с Калитою. Ein Kind wird liebkost von seiner Mutter, eine Waise wird liebkost von Gott.

Отношение к многодетности обычно оценивается положительно (У кого детей много, тот не забыт от бога. Viel Kinder, viel Segen).

Анализ немецких и русских паремий показал, что в обоих языках есть единицы, в которых объективируются ценностные установки, связанные с детьми и детством в целом. Моральные и утилитарные нормы, выраженные в паремиологических единицах внутри одной и той же культуры, как и в разных культурах, могут совпадать и диаметрально различаться по своим оценкам поведения ребенка. Культурные доминанты языка носят относительный характер и устанав-

ливаются при сравнении культур по признаку количества ценностно-маркированных суждений. Отсутствие или незначительное число паремий на определенную тему свидетельствует о ее неактуальности для ценностной картины мира того или иного народа.

Наибольшее число примеров эксплицирует социальные нормы во взаимоотношениях детей и родителей (42% в русском и 38% в немецком языке). В сопоставляемых социумах ребенок выступает, прежде всего, как объект воспитания, поэтому в нашей выборке значительная часть примеров представляет собой ценностные высказывания о методах и способах воспитания детей: Was man in der Wiege lernt, das bleibt. Не учила сына, когда кормила, а тебя кормить станет, так не научишь.

Культурологически значимыми для немецкого народа выступают изречения, содержащие мысль о том, что дети очень зависимы от семейного уклада и родители обязательно должны быть для них образцом для подражания: Der Vater war ein Weltweiser, aus dem Sohn wurde ein besseres Weiser. Kinder achten mehr darauf, was Eltern tun, als was sie sagen.

В русском социуме физиологические характеристики ребенка признаются важнейшим показателем его полноценного развития (в особенности вес ребенка и его внешность): Родился сын, что белый сыр. Негативную оценку получает излишняя худоба ребенка: с пометкой «неодобр.» в словарях даются устойчивые выражения, касающиеся худенького, тщедушного ребенка: худой, тощий как ощипанный куренок; тощий, щуплый, как котенок. В немецком языке подобные примеры нами не выявлены.

Этнокультурная специфика паремиологических единиц проявляется в том, что русскими пословицами выражена идея целесообразности физического наказания детей как одного из способов их воспитания (Кулаком да в спину — то и приголубъе сыну. Розгой в могшу ребенка не вгонишь, а калачом не выманишь. Наказуй детей в юности, упокоят тя на старости).

Национально специфичными являются и высказывания о плохих (неудачных) детях. Подобные суждения представлены преимущественно в русском языке: В глупом сине и отец не волен. В немецкой культуре избегают квалифицировать детей как «плохих» или «неудачных», демонстрируя, вероятно, тем самым большую толерантность при их оценке. Для немецкого языкового сознания культурологически значимыми являются следующие ценностные установки: умные и хорошие дети не всегда вырастают хорошими людьми: Wunderkinder werden selten Wundermenschen. Кроме того, в немецкой культуре релевантна

мысль о том, что родители дают детям больше, чем получают взамен (в том числе и в утилитарном аспекте): Eine Mutter kann eher zehn Kinder ernähren als zehn Kinder eine Mutter. Русское сознание воспринимает данное положение дел как очевидное и соответствующее норме.

При сравнении результатов анкетирования и содержания пословиц и поговорок можно отметить, что в понимании детства в диахронии и на современном этапе наблюдается ряд отличий. Так, в немецких прецедентных текстах есть суждения, которые эксплицируют мысль о том, что детей трудно понять (Ihrer drei werden nicht verstehen: der Bettler, der Schuldner und das Kind). Опрос немецкоязычных респондентов показал, что они оценивают современных детей как открытых для общения и понимания.

В корпусе паремиологических единиц русского языка нами выявлены такие универсальные высказывания, в которых дети выступают обузой для семьи и отношение к появлению нового ребенка скорее негативное, чем позитивное: Ждал бедняк теленка, а Бог дал ребенка. Был бы коваль да ковалиха — будет и этого лиха (детей). Данная ценностная установка не является актуальной для современных носителей культуры. Участники анкетирования демонстрировали положительное отношение к детям, к появлению детей в семье, ребенка характеризовали как отдельную личность, имеющую свежий взгляд на мир, креативным способностям которой взрослые могут поучиться. Осуждались, согласно анкете, те дети, которые общению со сверстниками предпочитают телевизор и Интернет. Изменилась оценка интеллектуальных способностей детей: если раньше они оценивались невысоко: Малый, что старый, а старый, что глупый, то в современном обществе носителями обеих культур дети оцениваются как эрудированные, много зндющие, разбирающиеся, например, в сложных вопросах техники.

Ценностные установки на то, что дети — это временные гости в семье (Сын да дочь — домашние гости) и что лучше иметь сына, а не дочь (Сына корми — себе пригодится; дочь корми — людям снадобит-ся. Wer Tochter hat, kriegt wohl Söhne), в современном обществе претерпели изменения. Изменения в понимании феномена детства в сопоставляемых культурах могут объясняться сменой социально-экономических условий жизни людей. Многие ценностные установки, связанные с характеристиками детства, сегодня более не актуальны (например, такие, как «дети всегда хотят есть» — Kinder, Schweine und Hühner sind nie satt). Релевантная ранее для русского сознания мысль о необходимости физических наказаний ребенка в современную эпоху детоцентризма спорна.

Таким образом, в ценностной картине мира феномен детства занимает значительное место. Характеристики отношения к детству находят отражение в различных проявлениях культуры народа, в том числе и в языке на разных этапах его существования.

Детство — это антропоцентрически ориентированный тип концепта. Ярко выраженные антропоцентрические характеристики этого концепта обусловлены высоким индексом его социально-психологической релевантности для современных европейских культур, в частности немецкой и русской. Исследуемый концепт представляет собой сложное когнитивное образование, включающее в себя онтологические, параметрические и социально-психологические характеристики.

Рассмотрение трех составляющих концепта «детство» (понятийной, ценностной и образной) позволяет нам сделать следующее заключение.

Понятийный компонент концепта «детство» является универсальным для сопоставляемых лингвокультур. Различия касаются преимущественно образной и ценностной сторон данного концепта. Специфика концепта «детство» в немецкой и русской лингвокультурах выражается в большей или меньшей актуальности его определенных сторон, в степени проявления оценочного отношения, в специфике ассоциативных связей. Выявленные сходства и различия в характеристиках концепта «детство» в немецкой и русской лингвокультурах обусловлены, прежде всего, ходом культурно-исторического развития разных наций, социально-экономическими условиями их жизни.

В заключении диссертации обобщаются результаты выполненной работы, намечается перспектива дальнейших исследований — расширение объекта описания, в частности необходимость дать сопоставительную характеристику концептов «детство» и «старость» и привлечь к анализу семиотические средства их опредмечивания.

По теме исследования опубликованы следующие работы:

1. Калюжная, И.А. Этимолого-культурологический анализ вербальных репрезентаций концепта «детство» в немецком и русском языках / И.А. Калюжная // Изв. Волгогр. гос. пед. ун-та. Сер.: Филологические науки. — 2006. — №5. — С. 27—31 (0,4 пл.).

2. Калюжная, И.А. Концепт «ребенок» в пословицах немецкого и русского языков / И.А. Калюжная // Аксиологическая лингвистика: проблемы и перспективы: тез. докл. Междунар. науч. конф. — Волгоград: Колледж, 2004. — С. 47—48 (0,15 пл.).

3. Калюжная, И.А. Понятийная составляющая лингвокультурно-го концепта «ребенок» в русском языке / И.А. Калюжная // Язык и мышление: Психологические и лингвистические аспекты: материалы 5-й Всерос. науч. конф. — М.; Пенза: Ин-т языкознания РАН: ПГПУ им. Белинского: Администрация г. Пензы, 2005. — С. 7—8 (0,15 пл.).

4. Калюжная, И.А. Формирование концепта «ребенок» в немецкой и русской лингвокультурах / И.А. Калюжная // Антропологическая лингвистика: проблемы лингвоконцептологии, лингвистической гендерологии, лингвистики текста, семантики и стилистики: сб. науч. тр. — Волгоград: Колледж, 2004. — Вып. 3. — С. 25—28 (0,3 пл.).

5. Калюжная, И.А. Изучение концепта «ребенок» в социокультурном аспекте I И.А. Калюжная II Антропологическая лингвистика: сб. науч. тр. — Волгоград: Колледж, 2005. — Вып. 4. — С. 102—105 (0,3 пл.).

6. Калюжная, И.А. Концепт «ребенок» в устойчивых сравнениях русского языка / И.А. Калюжная // Современные парадигмы лингвистики: традиции и инновации: материалы Междунар. конф. — Волгоград: Перемена, 2005. — С. 32—36 (0,4 пл.).

7. Калюжная, И.А. Актуализация ценностной составляющей концепта «ребенок» в языке / И.А. Калюжная // Этнокультурная кон-цептосфера: общее, специфичное, уникальное: материалы Междунар. науч. конф. — Элиста: Изд-во Калм. ун-та, 2006. — С. 60—62 (0,2 пл.).

8. Калюжная, И.А. Образная составляющая концепта «детство» з немецкой и русской лингвокультурах / И.А. Калюжная Ii Аксиологическая лингвистика: проблемы когниции и коммуникации. — Волгоград: Колледж, 2006. — С. 55—59 (0,4 пл.).

9. Калюжная, И.А. Актуализация концепта «ребенок» в русских и немецких фразеологизмах / И.А. Калюжная // X региональная конференция молодых исследователей Волгоградской области, г. Волгоград, 8—11 нояб. 2005 г.: тез. докл. — Напр. 13 «Филология». — Волгоград: «Перемена», 2006. — С. 220—222 (0,2 п.л.).

10. Калюжная, И.А. Концепт «ребенок» в афоризмах немецкого и русского языков / И.А. Калюжная // Антропологическая лингвистика: сб. науч. тр. — Волгоград: Колледж, 2006. — Вып. 5. — С. 126— 130 (0,4 пл.).

1!. Калюжная, И.А. Возраст человека и способы его концептуализации в немецком и русском языках / И.А. Калюжная II Языкознание и литературоведение в синхронии и диахронии: межвуз. сб. науч. ст. — Тамбов: ТОГУП «Тамбовполиграфиздат», 2006. — Вып. I. — С. 214—217 (0,3 пл.).

Научное издание

КАЛЮЖНАЯ Ирина Анатольевна

КОНЦЕПТ «ДЕТСТВО» В НЕМЕЦКОЙ И РУССКОЙ ЛИНГВОКУЛЬТУРАХ

Автореферат

Подписано к печати 12.02.2007 г. Формат 60x84/16. Печать офс. Бум. офс. Гарнитура Times. Усл. печ. л. 1,2. Уч.-изд. л. 1,3- Тираж 110 экз. Заказ ¿ff)

ВГПУ. Издательство «Перемена» Типография издательства «Перемена» 400131, Волгоград, пр. им. В.И.Ленина, 27

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Калюжная, Ирина Анатольевна

Введение

Глава I. Феномен «детство» в социально-психологическом, религиозно-философском и мифологическом аспектах

1 .Детство как этап жизни человека (антропологические характеристики детства)

2.Детство как социально-психологический феномен

3.Детство как религиозно-философский феномен

4.Детство как мифологический феномен 62 Выводы к главе I

Глава II. Концепт «детство» в лексической системе немецкого и русского языков 80 1 .Концепт «ребенок» в составе суперконцепта «человек» 80 2.Этнокультурная специфика немецких и русских номинаций детей 85 3.Этимологический анализ немецких и русских номинантов концепта «детство»

4.Лексикографическая объективация концепта «детство» в немецком и русском языках

5.Метафорическая объективация концепта «детство» в немецком и русском языках

6.Социолингвистические характеристики концепта «детство» (на материале экспериментальных данных) 116 Выводы к главе II

Глава III. Концепт «детство» во фразеологическом, паремиологическом и афористическом фондах немецкого и русского языков 125 1 .Концепт «детство» в немецких и русских фразеологизмах

2. Концепт «детство» в немецких и русских устойчивых сравнениях

3. Концепт «детство» в немецких и русских паремиях

4. Концепт «детство» в немецких и русских афоризмах

Выводы к главе III

Введение диссертации2007 год, автореферат по филологии, Калюжная, Ирина Анатольевна

Представленная работа выполнена в рамках лингвокультурологии. Поэтому мы считаем целесообразным остановиться в самом начале диссертации на характеристике лингвокультурологии и ее категориальном аппарате.

Становление лингвокультурологии произошло в рамках общего «культурологического поворота» в методологии гуманитарных наук, наблюдавшегося в 1970-Х-1990-х годах и выразившегося в ориентации исследователей на культурологическую интерпретацию исторических, социальных и коммуникативных процессов. В последнее десятилетие отмечается возрастающий интерес к междисциплинарным наукам, сфера интересов которых находится на стыке двух или более научных дисциплин: психолингвистики, лингвострано-ведения, лингвокультурологии.

Лингвокультурология как наука о взаимосвязи культуры и языка базируется на трихотомии «язык - сознание - культура». Она исследует сложное и многоаспектное соотношение языка и культуры, развиваясь на основе когнитивной лингвистики. Как одно из направлений лингвокультурологии выделяется лингвоконцептология, научная дисциплина, изучающая культурные концепты, опредмеченные в языке. По замечанию С.Г. Воркачева, лингво-культурная концептология выделилась из лингвокультурологии в ходе переакцентуации и модификации компонентов в составе намеченной Э. Бенвени-стом триады «язык, культура, человеческая личность», в которой «человеческая личность» приравнивается сознанию, точнее совокупности образующих его «сгустков смысла» - концептов (Воркачев 2005: 11). Объект исследования этой науки - этнический менталитет носителей разных языков (что сближает лингвоконцептологию с межкультурной коммуникацией). Цель лингвоконцептологии - выявление лингвоспецифических характеристик данного менталитета через анализ его семантических составляющих - лин-гвокультурных концептов.

В России сложилось несколько лингвоконцептологических школ, в рамках которых ведутся научные исследования теоретических проблем по вопросам концептов. Несмотря на большое количество концептологических исследований, в данной области знания остается много дискуссионных проблем. До сих пор не сформулировано единого мнения по следующим вопросам: определение термина концепт в современной лингвистике, тождество/нетождество концепта и понятия, классификация концептов, облигатор-ность/факультативность их вербализации, соотношение концепта и слова, концепта и значения слова, методы изучения концептов.

Концепт как всякий сложный социальный феномен не имеет однозначного толкования в науке о языке на современном этапе её развития. Несмотря на большое количество работ, посвященных трактовке термина «концепт», до сих пор нет его единого понимания.

Отсутствие единой, общепризнанной дефиниции концепта свидетельствует о незавершенности гносеологического становления этой категории. На это указывает также большое количество терминов-аналогов концепта - лин-гвокультурема (Воробьев 1997), мифологема (Ляхтеэнмяки 1999), логоэпи-стема (Верещагин, Костомаров 2005).

В современном лингвистическом концептуализме можно наблюдать дифференциацию двух основных направлений - когнитивного (сюда примыкают также психолингвистические работы, посвященные концептам) и лин-гвокультурологического. Данные подходы к изучению лингвокультурных концептов не являются взаимоисключающими. В.И. Карасик отмечает, что эти подходы различаются лишь векторами по отношению к индивиду: лин-гвокогнитивный концепт - это направление от индивидуального сознания к культуре, а лингвокультурный концепт - это направление от культуры к индивидуальному сознанию» (Карасик 20026: 139).

Релевантными являются различия в принципах отбора материала для исследования, методик исследования. Несмотря на это, представители этих школ признают, что, во-первых, концепт является основной единицей сознания, во-вторых, он объективируется, репрезентируется языковыми средствами. Содержание и структуру концепта можно выявить через анализ языковых средств, объективирующих концепт, хотя такое описание будет не совсем полным, поскольку концепт как единица сознания имеет и невербализован-ную часть содержания.

Таким образом, в общем и целом к настоящему времени лингвоконцеп-тологи относительно едины в понимании объекта своего научного интереса. Тем не менее, нельзя обойти вниманием и различия в подходах к определению концептов.

Сторонниками лингвокогнитивного подхода считаются, в частности, Е.С. Кубрякова, А.П. Бабушкин, З.Д. Попова, И.А. Стернин и др. В работе З.Д. Поповой, И.А. Стернина «Основные черты семантико-когнитивного подхода к языку» (Попова, Стернин 2005: 7-10) изложены основные постулаты лингвокогнитивной концептологии. Понятие концепт используется как обозначение моделируемой лингвистическими средствами единицы национального когнитивного сознания, для моделирования и описания национальной концептосферы (Попова, Стернин 2005: 10). Сторонники этого подхода характеризуют особую структуру концепта, которая не является жесткой, но является необходимым условием существования концепта. Любой концепт имеет базовый слой, представляющий собой определенный «чувственный образ, кодирующий концепт как мыслительную единицу в УПК, плюс некоторые дополнительные концептуальные признаки» (Попова, Стернин 2001: 58). Концептуальными признаками образуются когнитивные слои, которые в совокупности с базовым слоем составляют объем концепта и определяют его структуру. И.А. Стернин указывает на необходимость при описании концепта дифференцировать ядро концепта (базовый слой и совокупность когнитивных слоев и когнитивных сегментов) и его интерпретационную часть (совокупность слабо структурированных предикаций, отражающих интерпретацию отдельных концептуальных признаков и их сочетаний в виде утверждений, установок сознания, вытекающих в данной культуре из содержания концепта) (Попова, Стернин 2001: 58). Таким образом, концепты внутренне организованны по полевому принципу и включают чувственный образ, информационное содержание и интерпретационное поле. Несомненным достижением когнитивной лингвистики стало открытие разнообразия типов концептов, структурированных в концептосфере языка.

Сторонники лингвокогнитивной концептологии считают наиболее перспективным путь исследования «от семантики единиц языка к концепту», так как анализ языковых средств позволяет наиболее простым и надежным способом выявить признаки концептов и моделировать концепт. Таким образом, алгоритм исследования следующий: 1 .выявить максимально полно состав языковых средств, репрезентирующих исследуемый концепт; 2.описать максимально полно семантику этих единиц, применяя методику когнитивной интерпретации результатов лингвистического исследования; 3.моделировать содержание исследуемого концепта как глобальной ментальной (мыслительной) единицы в ее национальном (возможно, в социальном, возрастном, ген-дерном, территориальном) своеобразии; 4.определить место концепта в национальной концептосфере (Попова, Стернин 2005:10).

Лингвокогнитивный подход включает в число концептов лексемы, значения которых составляют содержание национального языкового сознания и формируют наивную картину мира носителей языка. Совокупность концептов, концентрирующих в себе всю культуру нации, образует концептосферу данного языка. Концептами, согласно такому подходу, могут быть любые лексические единицы, в значении которых просматривается способ (форма) семантического представления.

В отличие от когнитивного подхода к вопросам толкования концептов, лингвокультурологический подход признает доминантной ценностную составляющую концепта. По мнению В.И. Карасика, центром лингвокультур-ного концепта всегда является ценность, так как он служит исследованию культуры, в основе которой лежит именно ценностный принцип (Карасик 1996: 11). Областью бытования концептов является сознание. В концепте как многомерном ментальном образовании концентрируются результаты освоения человеком мира. Лингвокультурный концепт, таким образом, рассматривается как двусторонний ассоциативный феномен, включающий в себя ин-тразону (совокупность входящих в концепт ассоциаций) и экстразону (совокупность исходящих ассоциаций) (Слышкин 2004: 59). Показателем актуальности того или иного концепта для носителя данной культуры является его номинативная плотность и номинативная диффузность (термин В.И. Караси-ка - Карасик 2002а: 111). Традиционно при лингвокультурологическом подходе к определению концепта в его структуре выделяют понятийную, образную, ценностную составляющие (Карасик 1996: 3-16). С.Г. Воркачев, выделяя понятийный и образный компоненты в составе концепта, называет в качестве третьего компонента значимостную составляющую концепта (Воркачев 2002: 80).

Разделяя точку зрения исследователей волгоградской школы лингво-культурного концептуализма, мы придерживаемся понимания концепта как сложного ментального образования, вербализуемого в социуме; в архитектонике концепта выделяют понятийную, образную и ценностную составляющие (Карасик 1996: 3-16; Бабаева 1997; Слышкин 2004; Красавский 2001).

В парадигме лингвистического концептуализма важным представляется вопрос о соотношении категорий понятие и концепт. Концепт как и понятие - единица когнитивного порядка. Концептуализация действительности как результат освоения человеком мира приводит к появлению понятий, формой зарождения которых являются представления. Функционируя в определенном культурном пространстве, понятия подвергаются оценке, что способствует их последующему превращении в концепты. «Концепт, таким образом, есть понятие, погруженное в конкретный лингвокультурный контекст.» (Красавский 2001: 67-68). По образному замечанию С.Х. Ляпина, «в глубине концепта мерцает понятие» (Ляпин 1997: 27). Тем не менее, объем концепта шире объема понятия. Концепт включает в себя само понятие, которое является в свою очередь его обязательным ядерным компонентом.

Вопросы типологии концептов являются дискуссионными, что связано, в том числе, с незавершенностью исследования понятия «концепт». В лингвистике существует множество типологий концептов. Лингвокультурные концепты могут типологизироваться а) структурно-семантически (лексические, фразеологические); б) дискурсно (научные, художественные, обыденные); в) социологически (универсальные, этнические, групповые, индивидуальные) (см. подробнее: Лихачев 1997:284-285; Красавский 2001: 55).

В рамках лингвокогнитивного подхода к концепту имеет место и семантическое направление. Так, А.П. Бабушкин выделяет следующие типы лексических концептов: мыслительные картинки, концепты-схемы, концепты-гиперонимы, концепты-фреймы, концепты-инсайты, концепты-сценарии, калейдоскопические концепты (Бабушкин 1996: 43-67). Представители воронежской школы лингвоконцептологии выделяют три типа моделей концептов: одноуровневые, многоуровневые и сегментные концепты (Попова, Стер-нин 2001).

Основываясь на принципах номинативной плотности и метафорической диффузности концептов, Г.Г. Слышкин предлагает их ассоциативную типологию (Слышкин 2004: 65-71): 1. Пропорциональные концепты, т.е. концепты, у которых продолжают обогащаться как интразона, так и экстразона. 2. Сформировавшиеся концепты, т.е. концепты, у которых завершилось формирование интразоны, но продолжает функционировать экстразона. К таким концептам в современной культуре относятся концепты животных и природных явлений. 3. Формирующиеся концепты, т.е. концепты, которые еще не обладают экстразоной, но уже имеют развитую интразону (напр., жаргонные наименования, связанные с компьютерным миром). 4. Предельные концепты, т.е. концепты, интразона которых постоянно расширяется, а экстразона отсутствует по причине высокой степени абстрактности концептуализируемых понятий. К этой группе принадлежат такие концепты, как «счастье», «любовь», «героизм» и т.п. 5. Рудиментарные концепты, т.е. концепты, почти или полностью утратившие интразону и сохранившиеся лишь в составе отдельных единиц своей экстразоны.

Исследование семантики языковых единиц, репрезентирующих концепты, дает ученому доступ к содержанию концептов как мыслительных единиц.

В.И.Карасик по поводу типологии концептов высказывает следующую точку зрения: содержательно все лингвокультурные концепты можно противопоставить как параметрические и непараметрические ментальные образования. К первым относятся концепты, выступающие в качестве классифицирующих категорий для сопоставления реальных характеристик объектов -пространство, время, количество, качество и т.п.; ко вторым - концепты, имеющие предметное содержание. В свою очередь непараметрические концепты делятся на регулятивные (концепты с ярко выраженным ценностным компонентом - счастье, долг, щедрость) и нерегулятивные (синкретичные ментальные образования разного характера - путешествие, подарок, здоровье) (Карасик 20056:151).

Большинство исследователей придерживаются мнения, что концепты не обязательно выражены языком, их вербализация не облигаторна (Карасик 1997: 157; Ляпин 1997: 11-35; Вежбицкая 1997: 294-315). В человеческом сознании концепт может существовать как мыслительный вербально невостребованный конструкт.

Р.И. Павиленис, выступая против абсолютизации функций языка в познании и общении, указывает на возможность изначальной независимости концепта как мысленного образования от языка (а стало быть, и от обязательной выраженности единицами языка). Исследователь говорит о существовании концептуальных систем как «систем мнения и знания, отражающих познавательный опыт носителей языка на разных этапах, уровнях и в разных аспектах и представляющих основу для понимания любых объектов, в том числе языковых выражений» (Павиленис 1986: 263). Тем не менее, большинство концептов, как правило, оязыковлены. Сами же техники их вербализации могут разниться: средствами вербализации концепта могут быть синонимические ряды, гипонимические структуры, лексико-семантические группы и т.д. Это связано, прежде всего, с тем, что действительно культурно ценностные идеи, мысли оязыковляются различными номинативными техниками в том/ином этносе в силу их психолого-культурной значимости для человека (см. об этом, напр.: Вебер 1990: 274). А. Вежбицкая отмечает важность знаковой оформленности человеческих идей, мыслей, понятий. Проблема языкового выражения тех или иных смыслов является центральной в так называемой «лакунарной теории». Вербально оформленные концепты, в отличие от неоязыковленных концептов, более доступны исследователю. З.Д. Попова и И.А. Стернин считают, что причины вербализации или отсутствия вербализации концепта - чисто коммуникативные (коммуникативная релевантность концепта). В сознании же существует большое количество невер-бализованных концептов (Попова, Стернин 2005: 7-10).

Необходимо обратить внимание на несоразмерность объёмов понятия «концепт» в трудах разных исследователей в смысле соотнесения его с семантикой языковой единицы, которая способна выступать в качестве вербальной реализации концепта. Так, Д.С. Лихачёв полагает, что концепт необходимо соотносить со словом в одном из его основных значений, а не со всей их совокупностью. При этом значение может быть воспринято носителем языка приблизительно, не «во всей его сложности», возможно даже в индивидуальной интерпретации человека, оперирующего словом (Лихачев 1997: 280-287). Несомненно, что при такой позиции многозначные слова (иные языковые единицы) следует соотносить одновременно с несколькими концептами.

Вопросы соотношения концепта и языкового знака относятся к числу тех, по поводу которых расходятся мнения лингвокогнитивистов и лингво-культурологов. Для когнитивиста одному концепту соответствует одна языковая единица; для лингвокультуролога концепт обладает свойством поли-апеллируемости, т.е. может и должен реализовываться при помощи целого ряда единиц языка и речи. При когнитивном подходе каждому слову соответствует свой концепт (в т.ч. и служебным словам, и научным терминам); для лингвокультуролога именами концептов является ограниченное число значимых единиц.

При рассмотрении проблем концептологии принципиально важным является вопрос методологии исследования концептов. Вербализованные концепты могут быть объективно изучены посредством использования определенных лингвистических методов: с помощью анализа словарных дефиниций, синонимов и симиляров ключевого слова, ценностно маркированных высказываний (пословиц, поговорок, афоризмов) и индивидуально-авторских расширений содержания концептов с учетом этимологии номинантов концептов, вторичной номинации, данных ассоциативных экспериментов.

Представители Кемеровской школы лингвоконцептологии предлагают следующую методику исследования концепта. Она включает в себя несколько этапов. Первый этап - анализ лексического значения и внутренней формы слова, репрезентирующего концепт. Второй этап - выявление синонимического ряда лексемы - репрезентанта концепта. На третьем этапе исследуются способы категоризации концепта в языковой картине мира; на четвертом -исследование концептуальных метафор и метонимии. Пятый этап включает в себя исследование сценариев (под сценариями понимаются события, разворачивающиеся во времени и/или пространстве) (Пименова 2005: 18). Для объективности исследования названные методы должны быть дополнены целым рядом нелингвистических методов. Применение всех вышеперечисленных методов позволяет исследователю выявить общее и особенное в языковой культуре представителей того/иного этноса, и, следовательно, специфику их менталитета в целом.

Далее хотелось бы остановиться вкратце на характеристике категориального аппарата концептологии.

В нашей работе мы используем такие понятия, как «картина мира», «языковая картина мира», «языковая личность», которые являются базовыми в лингвокультурологии.

Совокупность концептов культуры реализует картину мира, которая представляет собой глобальный инвариантный образ мира, лежащий в основе мировидения носителей той или иной культуры. Термин «картина мира», который впервые появился в трудах Л. Витгенштейна, впоследствии стал активно употребляться и в других науках, центром изучения которых является человек и его взаимодействие с окружающим миром. Современные лингвисты-исследователи рассматривают картину мира как некое идеальное образование, «исходный глобальный образ мира» (Постовалова 1988: 21). Для лин-гвокультурологического исследования, как нам представляется, релевантен тот факт, что картина мира обладает определенной антропоморфностью.

Частью картины мира является языковая картина мира. В нашем исследовании под языковой картиной мира мы понимаем представления о действительности, отраженные в знаках и значениях языка, но считаем ее ограниченной, поскольку она называет и категоризирует не все значения, которые существуют в сознании. Необходимо отметить, что термин «языковая картина мира» достаточно условен, поскольку «образ мира, воссоздаваемый по данным одной лишь языковой семантики, скорее карикатурен и схематичен.» (Воркачев 2001: 61). Тем не менее, изучение языковых картин мира позволяет выявить общее и национально-специфическое в подходах к действительности, дает возможность учитывать выявленные характеристики при взаимодействии представителей различных социумов. При изучении языковой картины мира перед исследователями встает задача описания и моделирования концептов, которые являются средством доступа к концептосфере как отдельного человека, так и нации в целом. Существование национально-специфичных картин мира признается большинством ученых, так как «.естественный язык отражает мир человека в его национально специфических вариантах» (Арутюнова 1995: 33). Разные языки являются различным способом восприятия окружающей действительности: «Durch die konkreten Einzelsprachen «sehen» die Menschen die «Welt» jeweils anders.» (Uhlisch 1997: 15) (Через отдельные языки люди по-разному «видят» мир.- Перевод наш. - И. К.).

В неразрывной связи с понятиями «картина мира», «языковая картина мира» и «культурные концепты» рассматривается в лингвистике феномен языковой личности. Исследования в этом направлении связаны в лингвистике, прежде всего, с именем Ю.Н. Караулова. Ученый отмечает, что обращение лингвистики к проблеме языковой личности позволяет интегрировать разрозненные и отрицающие друг друга парадигмы в истории языкознания (историческую, психологическую, системно-структурную и социальную), каждая из которых концентрировала свое внимание на каком-либо одном свойстве языка: «Языковая личность - вот та сквозная идея, которая, как показывает опыт ее анализа и описания, пронизывает и все аспекты изучения языка и одновременно разрушает границы между дисциплинами, изучающими человека, поскольку нельзя изучать человека вне его языка» (Караулов 2003: 3). Ю.Н. Караулов предлагает трехуровневую модель языковой личности. Он выделяет следующие уровни организации языковой личности: 1) нулевой - вербально-семантический, включающий системно-структурные данные о состоянии языка, единицами которого являются отдельные слова, отношения между которыми охватывают все разнообразие их грамматико-парадигматических, семантико-синтаксических и ассоциативных связей, совокупность которых суммируется единой вербальной сетью; 2) первый -лин-гвокогнитивный (тезаурусный), отражающий картину мира той языковой общности, к которой относится рассматриваемая личность и которая определяет субординативно-иерархические, т.е. идеологические, отношения основных понятий в картине мира; в качестве единиц данного уровня выступают понятия, концепты, идеи; 3) второй - мотивационный (прагматический), содержащий ценностно-установочные критерии, мотивы и цели, которые управляют порождением текстов языковой личности и пониманием текстов ее партнеров; единицами мотивационного уровня являются коммуникативно-деятельностные потребности личности (Караулов 2003:42-43).

В.И. Карасик выделяет следующие аспекты изучения языковой личности: ценностный (этические и утилитарные нормы поведения), познавательный (картина мира) и поведенческий (характеристики речи и паралин-гвистических средств общения) планы данного понятия (Карасик 2002а: 3031). Принцип ценностной ориентации признается основным в построении картины мира. Оценки выступают в качестве специфической формы познания и играют важную роль в структуре человеческой личности и человеческого бытия, выполняя стимулирующую, ориентационную, регулирующую и ряд других функций. Национальные картины мира отличаются не только своеобразной категоризацией познаваемой действительности, но и его ценностной интерпретацией. Этот факт позволяет говорить о существовании ценностной или аксиологической картины мира (Бабаева 1997; Карасик 2002а).

Человек формирует свое отношение к миру, предметам, событиям, ориентируясь на ценности. Ценности являются, по сути, отражением оценок, которые делает человек (Гуревич 1994: 120).

В нашей работе мы придерживаемся точки зрения, согласно которой специфика ценностного подхода играет основополагающую роль в формировании национальной картины мира. По мнению В.А. Постоваловой, картина мира опирается во многом на принцип ценностной ориентированности, который выступает в ней как главный принцип иерархизации предметов (Посто-валова 1988: 45). При ценностном подходе к культурно-языковой специфике предметом изучения, в первую очередь, становятся те культурно-значимые содержательные признаки, которые связаны с ценностными предпочтениями социума, со стереотипами сознания и поведения. Отметим, что кросс-культурные исследования ценностей с использованием различных методик становятся в последнее время все более популярными.

Чтобы избежать неправильной трактовки того или иного понятия, мы считаем необходимым уточнить некоторые термины, используемые в нашей работе. Центральным аксиологическим понятием и основной единицей ценностной картины мира выступает ценность. Аксиоматичной можно считать точку зрения, что именно ценности являются наиболее фундаментальными характеристиками культуры, высшим ориентиром поведения (см. Риккерт 1995: 70-72). В науке существует много различных подходов к вопросу определения понятия «ценность» (Брожик 1982; Каган 1990; Арнольдов 1993). Мы вслед за И.А. Стерниным определяем ценности как социальные, в том числе социально-психологические идеи, взгляды, разделяемые народом и наследуемые каждым новым поколением (Стернин 1996: 17). В практической жизни человек характеризует каждую вещь или объект с точки зрения ее ценностной предметности (см. подробнее: Брожик 1982). Ценности существуют в культуре взаимосвязано и составляют ценностную картину мира.

Так, В.И. Карасик выделяет следующие характеристики ценностной картины мира в языке: 1) сочетание в ней общечеловеческого элемента и элемента специфического, сводящегося к различной номинативной плотности объектов, их различной оценочной квалификации, различной комбинаторике ценностных концептов; 2) ее реконструируемость в виде взаимосвязанных оценочных суждений, соотносимых с основными значимыми текстовыми проявлениями данной культуры (различными кодексами и продуктами народного или авторского творчества); 3) наличие между этими оценочными суждениями отношений включения и ассоциативного пересечения, дающих возможность установить ценностные парадигмы данной культуры; 4) существование в ценностной картине мира ценностных доминант, совокупность которых и образует определенный тип культуры; 5) неоднородность ценностной картины мира у различных социальных групп в рамках одной языковой культуры; 6) существование ценностных картин мира как в коллективном, так и в индивидуальном сознании (Карасик 1996: 5).

Принцип ценностной ориентации признается основным в построении картины мира. Каждая система ценностей представляет шкалу, в которой объекты упорядочены соответствующим образом. Эта шкапа предпочтений неодинакова у различных членов общества, а также у различных культур (Арнольдов 1987:22).

В свою очередь, ценности выражаются в виде оценок - результатов сравнения оцениваемого с неким идеалом или эквивалентом. Оценка, наряду с ценностью, является центральным аксиологическим понятием. Оценки выступают в качестве специфической формы познания и играют важную роль в структуре человеческой личности и человеческого бытия, выполняя стимулирующую, ориентационную, регулирующую и ряд других функций. Существуют различные трактовки данного понятия. Нас в болыцей степени интересует лингвистическая теория оценки (Арутюнова 1985,1988), согласно которой оценка представляет собой мыслительную операцию, в процессе которой определяется значение предмета с точки зрения оценивающего субъекта. Оценка - категория высокого уровня абстрагирования, так как она всегда связана с отображением явлений действительности через призму восприятия их человеком и актуализацией их с помощью языка.

Основными компонентами структуры оценки являются объект, субъект и основание оценки. Субъектом оценки, как правило, является лицо или социум, с точки зрения которого дается оценка. Объект оценки - это лицо, предмет, событие или положения вещей, к которым относится оценка,

И.А. Стернин отмечает, что объектом оценки чаще всего являются лица - непосредственно или через свои признаки или действия, причем нередко то или иное оценочное слово или выражение, даже не относящееся к какому-либо лицу, косвенным образом все равно характеризует то или иное лицо (Стернин 1979: 101). По мнению Н.Д. Арутюновой, оценка представляет человека как цель, на которую обращен мир. В этом смысле она телеологична (Арутюнова 1988: 59). Таким образом, оценочная категоризация в большей степени имеет интерпретирующий, антропоцентрический характер. Оценка, очевидно, является универсальной категорией: вряд ли существует язык, в котором отсутствует представление о "хорошо/плохо".

Ценностные предпочтения людей находят свое воплощение в нормах. Ценность и норма тесно между собою связаны и находятся в довольно сложных взаимоотношениях. Нормы поведения, установленные языком, выявляют ценности и способствуют сохранению разных типов знания в языке. Ценности имеют общее основание с нормами. А.И. Кравченко определяет их связь следующим образом: «Ценности — это то, что оправдывает и придает смысл нормам. Жизнь человека — ценность, а ее охрана — норма. Ребенок — социальная ценность, обязанность родителей всячески заботиться о нем — социальная норма» (цит. по: http: //www. countries.ru/library/). Любые нормы поведения базируются на общечеловеческих моральных принципах. Для человека, вступающего в отношения с другими людьми, нормы выступают как определенные предписания, в соответствии с которыми он должен поступать, так как, постоянно находясь в процессе общения, человек, его поведение и поступки не могут не затрагивать интересы других людей. Другими словами, человеку необходимо подчиняться правилам поведения для собственного социального признания, а также для того, чтобы оценивать и регулировать собственное поведение и поведение других членов коллектива, общества. Нормы поведения находят свое воплощение в языке. Нормы выступают как определенные предписания для человека, общающегося с другими людьми и живущего в обществе.

Е.В. Бабаева справедливо отмечает, что в каждом языке в эксплицитном (пословицы, поговорки, афоризмы), либо в имплицитном виде (внутренняя форма слов, переносные значения, коннотация) зафиксированы правила поведения человека, которые отражают устойчивые, долговременные и типичные общественные отношения (Бабаева 20026: 25-34).

Следует отметить, что наряду с общечеловеческими нормами поведения существуют специфические нормы поведения отдельных наций или народов, поскольку каждой культуре свойственны определенные нормы поведения, складывающиеся на основании представлений о мире.

В.И. Карасик отмечает, что чем более значимой для общества является та или иная ценность, тем более вероятна вариативная детализация норм, связанных с этой ценностью .» (Карасик 2002: 166-205). Этим объясняется тот факт, что в паремиологическом фонде русского и немецкого языков эксплицируются нормы, противоречащие друг другу. Один и тот же объект может получить противоположную оценку, и противоположные объекты могут оцениваться одинаково.

Ценности находят свое воплощение в языке и сознании. Лингвокуль-турный концепт выступает той структурой сознания, в которой фиксируются ценности социума. В этом смысле особенно важным представляется анализ аксиологической составляющей лингвокультурного концепта.

В связи с антропоцентричным характером языка основную группу оцениваемых объектов в языке образуют слова с семой «человек». Человек стоит в центре языковой картины мира как начало категориальных координат языка. Языковая картина мира формирует тип отношения человека к миру и самому себе как элементу этого мира.

В ценностной картине мира человек, проходящий в своей жизни разные этапы, в том числе и детство, занимает главное место. Характеристики поведения, поступков человека, его «детского этапа», находят активное отражение в различных проявлениях культуры народа, в том числе, и в языке.

Актуальность темы представленной диссертации объясняется следующими обстоятельствами:

1. Современная филология характеризуется интенсивным изучением языкового сознания и коммуникативного поведения языковой личности, в особенности языковых личностей, относящихся к разным социумам.

2. Детство считается важным социокультурным феноменом. Это явление обладает высокой номинативной плотностью в языке, что позволяет рассматривать его в качестве лингвокультурного концепта. Специальных работ, изучающих специфику концептуализации детства в немецком и русском языках с позиции аксиологической лингвистики, еще не было.

3. Немецкая и русская языковые картины мира характеризуются как общими, так отличительными признаками. Системного же описания этих признаков применительно к концепту «детство», по нашим данным, еще не проводилось.

Объектом выполненного исследования является концепт «детство» в немецкой и русской лингвокультурах. Предметом работы выступают культурно-специфические характеристики этого концепта в языковом сознании и коммуникативном поведении немцев и русских.

В основу нашей диссертации положена следующая гипотеза:

1) концепт «детство» - это сложное когнитивное образование, включающее в себя ряд признаков (понятийных, образных и ценностных), частично совпадающих и различающихся в немецкой и русской лингвокультурах. Предполагается, что понятийная составляющая данного концепта будет, в основном, совпадать в немецком и русском языках. Отличительными могут оказаться ценностная и образная составляющие концепта «детство»;

2) этнокультурная специфика этого концепта обусловлена существующими различиями в иерархии ценностей немецкого и русского социумов.

Цель исследования заключается в сопоставительной характеристике концепта «детство» в немецкой и русской лингвокультурах. Из поставленной цели вытекают следующие задачи:

1. дать характеристику феномену «детство» с учетом достижений современных гуманитарных наук - философии, религиоведения, мифологии, социологии, психологии;

2. определить корпус языковых единиц (лексических, фразеологических, паремиологических), в которых находит вербальное воплощение концепт «детство» в сопоставляемых лингвокультурах;

3. установить конститутивные, образные и ценностные признаки концепта «детство» в немецкой и русской лингвокультурах;

4. выявить этнокультурную специфику концепта «детство» в сопоставляемых языках;

5. провести социолингвистическую верификацию отношения немцев и русских к понятию детства.

В работе использовались следующие методы: общенаучные - гипоте-тико-индуктивный, дедуктивный, интроспективный; частнонаучные - компонентный анализ, этимологический анализ, контекстуальный анализ, анкетирование, метод сплошной выборки и прием количественного подсчета.

Материалом для исследования послужили данные сплошной выборки из словарей немецкого и русского языков, паремиологических справочников, художественных текстов, анкет.

Общее количество текстовых репрезентаций концепта «детство» - по 1400 примеров в немецком и русском языках.

Научную новизну работы мы видим в том, что определены общие и специфические характеристики концепта «детство» в языковом сознании и коммуникативном поведении немцев и русских применительно к лексическим, паремиологическим и фразеологическим средствам их лингвистической объективации.

Теоретическая значимость исследования заключается в том, что его результаты, во-первых, развивают основные положения аксиологической лингвистики и лингвокультурологии применительно к концепту «детство» в немецком и русском языках и, во-вторых, показывают различия в системе культурных приоритетов двух социумов.

Практическая ценность выполненной работы состоит в том, что ее результаты могут быть использованы при чтении теоретических курсов языкознания, немецкой и русской лексикологии и стилистики, теории межкультурной коммуникации, спецкурсов и спецсеминаров по лингвокультурологии и социолингвистике, а также на занятиях по немецкому и русскому языкам как иностранным.

Методологической базой для данной работы служит ряд положений, доказанных в научной литературе:

1. Этнический менталитет находит отражение в языковом сознании и коммуникативном поведении членов того/иного социума (А. Вежбицкая, Е.М. Верещагин, Ю.Н. Караулов, В.Г. Костомаров, O.A. Леонтович, Ю.В. Мещерякова, В.Т. Малыгин, И.В. Палашевская, О.Г. Прохвачева, В.М. Савицкий, H.JI. Шамне, А.Д. Шмелев и др.).

2. Основной единицей аксиологической лингвистики, в целом лингво-концептологии, признается лингвокультурный концепт (Н.Д. Арутюнова, Е.В. Бабаева, С.Г. Воркачев, В.И. Карасик, С.Х. Ляпин, В.А. Маслова, A.B. Олянич, Г.Г. Слышкин, Ю.С. Степанов, В.Н. Телия и др.).

3. Концепты, вербализованные в культуре, могут быть изучены посредством применения определенных лингвистических методов: анализ словарных дефиниций, синонимов и симиляров ключевого слова, ценностно маркированных высказываний (пословиц, поговорок, афоризмов), этимологический анализ, ассоциативные эксперименты (A.A. Залевская, Я.В. Зубкова, H.A. Красавский, З.Д. Попова, И.А. Стернин, В.М. Топорова, В.И. Шаховский и ДР-)

На защиту выносятся следующие положения:

1. Концепт «детство» представляет собой конкретизацию концепта «человек» по параметру «возраст» с выделением базовых этапов детства и типичных характеристик поведения ребенка.

2. Основное содержание концепта «детство» в русском и немецком сознании сводится к следующим признакам: а) понятийную сторону этого концепта составляет комбинация признаков: «возраст», «период жизни», «ранний», «незрелый», «молодой»; б) образную сторону данного концепта формируют устойчивые ассоциации детства с антропоморфизмами, зоонимами и флоронимами; в) ценностную сторону этого концепта составляет преимущественно положительно-оценочное отношение русских и немцев к детству как периоду жизни человека.

3. Основные отличия в репрезентации концепта «детство» в сопоставляемых лингвокулыурах заключаются в следующем: а) в немецком социуме обязательным условием полноценного развития индивида считается семейное воспитание ребенка: родители должны являться примером для своих детей; б) в русском социуме физиологические характеристики ребенка признаются важнейшим показателем его полноценного развития (в особенности, вес ребенка и его внешность); в) в немецком социуме социальной нормой считается право ребенка на самовыражение, в то время как в русском обществе поведение ребенка ограничено более жесткими предписаниями; г) в русском лингвокультурном сообществе детские и школьные годы активно ассоциированы прежде всего с понятиями праздника, посещения родственников и гастрономией (Новый год, мандарины, поездка в деревню к бабушке, мама, малиновое варенье); в немецком же языковом сознании актуализированы преимущественно такие понятия, как «школа», «детская комната», «родители»; д) в русском обществе важнейшим условием успешного воспитания ребенка признается материнская любовь; в немецком - участие в воспитании всей семьи; е) русское сознание связывает детство с «беззаботностью», немецкое сознание в качестве ассоциативного признака выделяет «защищенность»; ж) носители немецкой лингвокультуры отмечают большую продолжительность детства, как начального этапа человеческой жизни, по сравнению с носителями русской лингвокультуры; з) для русского сознания важной характеристикой детей являются нравственные качества детей (в частности, доброта), для немецкого сознания более существенными являются интеллектуальные показатели детей.

4. Ведущим средством выражения концепта «детство» являются метафорические номинации, в особенности такие их классы, как антроморфная, зооморфная и флористическая. Высокая продуктивность и частотность употребления этих метафор при объективации рассматриваемого концепта объясняются социально-психологической значимостью поступков и активных действий человека, богатой образно-коннотативной системой зоонимов и фло-ронимов в немецком и русском языках.

Апробация. Результаты исследования были изложены на заседаниях научно-исследовательской лаборатории «Аксиологическая лингвистика» в Волгоградском государственном педагогическом университете (ВШУ), заседаниях кафедры немецкой филологии ВГПУ, лингвистических семинарах-совещаниях «Антропологическая лингвистика» (ВСПК, 2004-2006 гг.), международной научной конференции «Аксиологическая лингвистика: проблемы и перспективы» (ВСПК, 2004г.), на международной научной конференции «Этнокультурная концептосфера: общее, специфичное, уникальное» (Элиста, апрель 2006), на международной конференции «Современные парадигмы лингвистики: традиции и инновации» (ВГПУ, октябрь 2005г.), на 5-ой Всероссийской научной конференции (Пенза, май 2005г.), на X и XI Региональных конференциях молодых исследователей Волгоградской области (ВГПУ, 2005-2006 гг.). По теме диссертации опубликовано 11 работ (7 статей и тезисы 4 докладов).

Струшура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, библиографии, списка художественных произведений и приложений.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Концепт "детство" в немецкой и русской лингвокультурах"

Выводы к главе III

Дети являются высшей человеческой ценностью, поэтому существует целый корпус универсальных текстов, где сформулированы морально-этические и нравственные позиции членов общества по отношению к детям.

Ценностную сторону концепта «детство», как показал языковой материал, составляет преимущественно положительно-оценочное отношение русских и немцев к детству как периоду жизни человека.

Во фразеологизмах обоих языков акцентируется отношение к детям с точки зрения моральных ценностных норм. Анализ фразеологизмов, актуализирующих концепт «детство», обнаружил как сходства, так и различия в понимании и концептуализации детства русскими и немцами. Так, приоритетной ценностью для немецкого сознания является семейное воспитание детей, получение ими образования. Иначе говоря, в немецком социуме обязательным условием полноценного развития индивида считается семейное воспитание ребенка. Культурологически значимыми для немцев являются суждения об интеллектуальных способностях детей. В русском же социуме большее внимание акцентируется на поведенческом аспекте детей.

В афористических высказываниях сформулированы морально-этические и нравственные позиции членов общества по отношению к детям. Отношение к детям, наиболее часто получающее ценностную характеристику в афоризмах, подвержено более всего разноаспектному рассмотрению. Самое большое количество афоризмов, в которых вербализуется исследуемый концепт, выявляет специфику решения известной проблемы «отцов и детей» в границах семьи и лишь затем - в масштабах социума.

В немецком языке больше в количественном отношении представлены афоризмы социальной тематики. В немецкой картине мира настоящее более релевантно для человека и, в частности для ребенка, чем абстрактное будущее. Среди немецких афоризмов корпус афоризмов, в которых концепт «ребенок» рассматривается в философском аспекте, более обширен. Связь исследуемого концепта с проблемами бытия, с вопросами вечности и божественной сути эксплицируется в значительном количестве немецких высказываний.

В русском языке этнокультурной спецификой отмечены высказывания на тему различий в подходах к оценке собственного и чужого ребенка.

Корпус пословиц русского и немецкого языков, объективирующих описываемый концепт, достаточно полно отражает специфику оценочных предпочтений, норм и стереотипов поведения в отношении к детству. Некоторые из них являются универсальными для обеих культур.

Анализ немецких и русских паремий показал, что в обоих языках существует корпус единиц, в которых объективируются ценностные установки, связанные с детьми и детством в целом. Этнокультурная специфика универсальных высказываний на данную тему проявляется в том, что среди русских паремий присутствуют паремии о физических наказаниях как одном из способов воспитания детей.

Культурологически значимыми для немецкого народа выступают изречения, содержащие мысль о том, что дети очень зависимы от семейного уклада и родители должны представлять собой образец для подражания.

В русском социуме физиологические характеристики ребенка признаются важнейшим показателем его полноценного развития (в особенности, вес ребенка и его внешность).

В немецком социуме социальной нормой считается право ребенка на самовыражение, в то время как в русском обществе поведение ребенка ограничено более жесткими предписаниями.

В русском лингвокультурном сообществе детские и школьные годы активно ассоциированы прежде всего с понятиями праздника; в немецком же языковом сознании актуализированы преимущественно такие понятия, как «школа», «родители».

172

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В современном филологическом концептуализме имеет место дифференциация двух основных направлений - когнитивного и лингвокультуроло-гического. Данные подходы к изучению концептов не являются принципиально взаимоисключающими. Различия касаются, главным образом, принципов отбора материала и методик его описания. В нашей работе мы придерживаемся лингвокультурологического подхода к толкованию концептов.

Лингвокультурный концепт имеет следующие базовые характеристики: комплексность бытования (культура - сознание - язык), ментальная природа, отсутствие жестко очерченных границ, он изменчив во времени и многомерен. В структуре концепта выделяются ценностный, образный и понятийный компоненты. Центром концепта является его ценностная составляющая.

В ценностной картине мира феномен детства занимает значительное место. Характеристики отношения к детству находят отражение в различных проявлениях культуры народа, в том числе, и в языке на разных этапах его существования.

Концепт «детство» - антропоцентрически ориентированный тип концепта. Ярко выраженные антропоцентрические характеристики этого концепта обусловлены высоким индексом его социально-психологической релевантности для современных европейских культур, в частности немецкой и русской. Исследуемый концепт представляет собой сложное когнитивное образование, включающее в себя онтологические, параметрические и социально-психологические характеристики. Как особое явление социального мира детство имеет свои определенные характеристики. В системе общественных отношений детство представляет собой социальную ценность. Отношение к детству в системе общественных отношений регулируется рядом социальных норм. В современном мире разные культуры репрезентируют свое понимание детства как этапа человеческой жизни. В связи с этим появилась тенденция рассматривать детство как социальный конструкт.

В гуманитарных науках (прежде всего, в психологии и педагогике) детство понимается как этап онтогенетического развития индивида. Этот этап начинается с рождения ребенка и заканчивается его непосредственным включением во взрослую жизнь. Детство принято классифицировать на следующие периоды: младенчество (от рождения до 1 года), раннее детство (от 1 года до 3 лет), дошкольный возраст (от 3 до 6/7) и младший школьный возраст (6/7 — 11/12). В современной цивилизации детство отделено от взрослости специальными переходными этапами — отрочеством и юностью. Рассматривая детство с онтологических позиций, в качестве базовой характеристики в структуре концепта «детство» выделяется такая составляющая, как «возраст». Важность семантической составляющей «возраст» в структуре концепта «детство» привела к анализу «наивных» знаний о возрасте человека. Этнокультурная специфика в представлении знаний о возрасте в исследуемых лингвокультурах состоит в качественных и количественных различиях в оценке разных возрастных периодов. Так, анализ «возрастной» лексики в немецком и русском языках показывает, что в немецкой культуре большую ценностную значимость имеет пожилой возраст, что обусловлено в значительной степени социальными факторами.

Детство включает в себя такие этапы, как раннее детство (frühe Kindheit) и собственно детство (die Kindheit). Раннее детство - это младенчество (Säuglingsalterj - от рождения до 1 года), ранний возраст (Kleinkindalter) - 13 года. Собственно детство состоит из таких ступеней, как дошкольный возраст (Vorschulalter oder Kindergartenalter) (от 3 лет до 6-7 лет) и младший школьный возраст (Schulalter oder Grundschulalter) (6-7 — 12-13 лет). Периоды человеческой жизни после 12-13 лет психологами относятся к стадии отрочества (späte Kindheit).

Периодизация детства отражена в обозначениях детей. Наиболее вербализованным является такой этап детства, как младенчество. В обоих языках мы выявили ряд номинаций для новорожденных детей и младенцев. В русском языке сюда относятся следующие названия детей с признаком 'младенческий возраст': младенец, новорожденный, грудничок, лялька, люлечник и др. (всего 16 лексем). В немецком языке мы обнаружили 12 номинаций для младенцев - das Baby, der Säugling, das Brustkind, der Wurm, das Wickelkind и др. Большое количество номинаций для данной категории детей говорит о важности младенческого возраста для представителей обеих лингвокультур.

Такой этап детского развития, как ранний возраст (Kleinkindalter) - 1-3 года, также отражается в языке и, в частности, в номинациях детей, имеющих в значении признак 'маленький по возрасту" - 18 слов в немецком и 11 в русском языке.

Дошкольный возраст (Vorschulalter oder Kindergartenalter) не столь детально концептуализирован в обоих языках. Нам удалось выявить ограниченное количество слов - детсадовец, дошкольник, das Vorschulkind, das Kindergartenkind. Младший школьный возраст (Schulalter oder Grundschulalter) отражен в школьных номинациях для детей - школьник, первоклассник, второгодник (19 слов в русском языке); der Schüler, der ABC-Schütze, der Sitzenbleiber usw. (12 слов).

В «наивных» представлениях людей детство характеризуется некой социальной неполноценностью. В этом отношении оно сопряжено со старостью. Детство характеризуется также такими признаками, как неспособность к труду и невинность (простодушие, открытость, доверчивость). В русской картине мира детство ассоциировано с наивностью, нравственной чистотой и непорочностью. В немецкой картине мира детская наивность коррелирует с ограниченностью мышления и оценивается негативно. В немецкой лингво-культуре культурно-маркирована такая составляющая концепта «детство», как скромность (die Bescheidenheit).

В религиозно-философском дискурсе дети понимаются, прежде всего, как Божий дар и благословление, как награда и утешение жизни для взрослых. Для религиозного восприятия детства особую ценность предртавляет нравственная чистота и невинность детских душ. Именно поэтому дети в евангельском понимании - это символ «подлинных» учеников и наследников

Царства Небесного. Библейское восприятие детства основано на определении ребенка как существа, еще не достигшего полноты развития, духовно незрелого, нуждающегося в опеке и наставлении.

В мифологических представлениях русских и немцев дети выступают как посланцы другого мира. Суеверия, обряды и приметы, относящиеся к детям, концептуализируют разные области жизни людей, в частности ожидание и рождение ребенка, его крещение и имянаречение.

Рассмотрение трех составляющих концепта «детство» (понятийной, ценностной и образной) позволяет нам сделать следующее заключение.

Понятийный компонент концепта «детство» является универсальным для сопоставляемых лингвокультур. Различия касаются преимущественно образной и ценностной сторон данного концепта. Специфика концепта «детство» в немецкой и русской лингвокультурах выражается в большей или меньшей актуальности его определенных сторон, в степени проявления оценочного отношения, в специфике ассоциативных связей. Этнокультурная специфика интересующего нас концепта выявляется, в частности, при анализе номинаций детей в немецком и русском языках. Различия заключаются в том, что в немецком языке было выявлено больше номинаций детей, возникших на основе оценки умственных способностей и отсутствия опыта. В немецкой и русской лингвокультурах концепт «детство» вербализуется посредством антропоморфных, зооморфных и флористических метафор. Среди немецкоязычных примеров, выражающих концепт «детство», по сравнению с русскоязычными, чаще встречается хроматическая метафора.

Ценностную сторону концепта «детство» составляет положительно-оценочное отношение русских и немцев к детству как периоду жизни человека.

В прецедентных текстах обоих языков мы наблюдаем отношение к детям с точки зрения моральных ценностных норм. Ценностные нормы, как известно, не всегда совпадают в разных лингвокультурных сообществах. Так, в частности, анализ фразеологизмов, выражающих описываемый концепт, обнаружил помимо сходств, также и отличия в понимании и концептуализации детства в сопоставляемых культурах. Так, приоритетной ценностью для немецкого сознания является семейное воспитание детей, получение ими хорошего образования. В русском же социуме большее внимание акцентируется на поведенческом аспекте детей.

В немецких афоризмах по сравнению с русскими более значимыми представляются условия жизни ребенка, в то время как в русском материале акцентируется значимость будущего ребенка. Кроме того, в русском языке этнокультурной спецификой отмечены высказывания на тему различий в подходах к оценке собственного и чужого ребенка.

Этнокультурная специфика паремиологических единиц проявляется в том, что русскими пословицами выражена идея целесообразности физических наказаний детей как одного из способов их воспитания.

Культурологически значимыми для немецкого народа выступают изречения, содержащие мысль о том, что дети зависимы от семейного уклада и родители должны представлять собой образец для подражания.

В русском социуме физиологические характеристики ребенка признаются важнейшим показателем его полноценного развития (в особенности, вес ребенка).

В немецком социуме социальной нормой считается право ребенка на самовыражение, в то время как в русском обществе поведение ребенка ограничено более жесткими предписаниями.

В русском лингвокультурном сообществе детские и школьные годы активно ассоциированы прежде всего с понятиями праздника, посещения родственников и гастрономией (Новый год, мандарины, поездка в деревню к бабушке, мама, малиновое варенье); в немецком же языковом сознании актуализированы преимущественно такие понятия, как «школа», «Рождество», «детская (комната)», «родители».

Выявленные сходства и различия в характеристиках концепта «детство» в немецкой и русской лингвокультурах обусловлены, прежде всего, ходом культурно-исторического развития разных наций, социально-экономическими условиями их жизни.

Перспективу нашей дальнейшей работы мы видим в расширении объекта исследования, в частности в сопоставительной характеристике концептов «детство» и «старость», в привлечении к анализу семиотических средств их опредмечивания.

178

Список научной литературыКалюжная, Ирина Анатольевна, диссертация по теме "Сравнительно-историческое, типологическое и сопоставительное языкознание"

1. Ананьев, Б.Г. Человек как предмет познания / Б. Г.Ананьев. - 3-е изд. -СПб.: Питер, 2001.-282 с.

2. Анерт, Л. Кросс-культурное исследование взаимодействия с детьми русских и немецких матерей / Л. Анерт, Т. Майшнер, А. Шмидт, В.А. Доскин // Вопросы психологии, №5,1994. С.24 - 25.

3. Апресян, В.Ю. Метафора в семантическом представлении эмоций / В.Ю. Апресян, Ю.Д Апресян // Вопросы языкознания, 1993. №3. - С. 27-35.

4. Апресян, Ю.Д. Образ человека по данным языка: попытка системного описания / Ю.Д. Апресян // Вопросы языкознания. 1995. - №1. - С. 37 -67.

5. Апресян 1995а Апресян, Ю.Д. Избранные труды. Т. I. Лексическая семантика / Ю.Д. Апресян. - М.: Школа «Языки русской культуры», 1995.-472 с.

6. Апресян 19956 Апресян, Ю.Д. Избранные труды. Т. II. Интегральное описание языка и системная лексикография / Ю.Д. Апресян. - М.: Школа «Языки русской культуры», 1995. - 766 с.

7. Ариес, Ф. Ребенок и семейная жизнь при старом порядке / Ф. Ариес / Екатеринбург: Изд-во Уральского ун-та, 1999. 452с.

8. Агранович, С.З. Миф в слове: продолжение жизни (Очерки по мифо-лингвистике): монография / С.З. Агранович, Е.Е. Стефанский. Самара: Самар. гуманит. акад., 2003. - 168 с.

9. Арнольдов, А.И. Теория культуры: историзм и вопросы методологии / А.И. Арнольдов // Культура, человек и картина мира. М.: Наука, 1987. -С. 20-28.

10. Ю.Арнольдов, А.И. Введение в культурологию (новая расширенная редакция). Учебное пособие / А.И. Арнольдов. М.: Народная Академия культуры и общечеловеческих ценностей, 1993. - 352 с.

11. П.Арутюнова, Н.Д. Об объекте общей оценки / Н.Д. Арутюнова // Вопросы языкознания. 1985, № 3. - С. 13-24.

12. Арутюнова, Н.Д. Типы языковых значений: Оценка. Событие. Факт / Н.Д. Арутюнова. М.: Наука, 1988. - 341 с.

13. З.Арутюнова, Н.Д. Введение / Н.Д. Арутюнова // Логический анализ языка. Ментальные действия. М.: Наука, 1993. - С. 3 - 6.

14. Арутюнова, Н.Д. Истина и этика / Н.Д. Арутюнова //Логический анализ языка. Истина и истинность в культуре и языке. М.: Наука, 1995. - С. 7-23.

15. Арутюнова, Н.Д. Язык и мир человека / Н.Д. Арутюнова. М.: Шк. «Языки русской культуры», 1999. - 269 с.

16. Арутюнова, Н.Д. Метафора / Н.Д. Арутюнова // Лингвистический энциклопедический словарь. М.: Большая Российская энциклопедия, . 2002.-С. 296-297.

17. Арутюнова, Н.Д. Метонимия / Н.Д. Арутюнова // Лингвистический энциклопедический словарь. М.: Большая Российская энциклопедия, 2002.-С. 300-301.

18. Аскольдов, С.А. Концепт и слово / С.А. Аскольдов // Русская словесность. От теории словесности к структуре текста. Антология. М.: Academia, 1997. - С. 267 - 279.

19. Ашхарава, А.Т. Концепт «дитя» в русской языковой картине мира: Авто-реф. дис. . канд. филол. наук / А.Т. Ашхарава. Архангельск, 2002. -26 с.

20. Бабаева, Е.В. Культурно-языковые характеристики отношения к собственности. Автореф. дис. . канд. филол. наук / Е. В. Бабаева Волгоград, Перемена, 1997. - 21 с.

21. Бабаева 2002а Бабаева, Е.В. Лингвокультурологическое описание картины социальных норм / Е.В. Бабаева // Известия Волгоградского государственного педагогического университета, серия «Филологические науки». - 2002. - № 1. - С. 53 - 60.

22. Бабаева 20026 Бабаева, E.B. Отражение ценностей культуры в языке / Е.В. Бабаева // Язык, коммуникация и социальная среда. Вып. 2. - Воронеж: изд-во ВГТУ, 2002. - С. 25 - 34.

23. Бабаева, Е.В. Особенности функционирования социо-оценочных концептов в немецкой лингвокультуре / Е.В. Бабаева // Антропологическая лингвистика: изучение культурных концептов и тендера. Вып. 1. Сб. науч. тр. Волгоград: «Колледж», 2003. - С. 25 - 33.

24. Бабаева, Е.В. Лингвокультурологические характеристики русской и немецкой аксиологических картин мира / Е.В. Бабаева. Автореф. дис. . д-ра филол. наук. - Волгоград, Перемена, 2004. - 40 с.

25. Бабушкин, А.П. Типы концептов в лексико-фразеологической семантике языка / А.П. Бабушкин. Воронеж: Изд-во Воронежского госуниверситета, 1996. -102 с.

26. Балашова, Л.В. Концепт «детство» в метафорической системе языка (диахронический аспект) // http://iling.nw.ru/grammatikon/child/

27. Бахтин, М.М. Эстетика словесного творчества / М.М. Бахтин. 2-е изд. -М.: Искусство, 1986. - 444 с.

28. Беликов, В.И. Социолингвистика: Учебник для вузов / В.И. Беликов, Л.П. Крысин. М.: Рос. гос. гуманит. университет, 2001. - 439 с.

29. Белоусова, Е.А. Современный родильный обряд // www.ruthenia.ru

30. Берн, Э. Игры, в которые играют люди: Психология человеческих взаимоотношений; Люди, которые играют в игры: Психология человеческой судьбы / Э.Берн. Пер. с англ. - М.: ФАИР-ПРЕСС, 2003. -480с.

31. Богатова, И.И. Предисловие / И.И. Богатова // И.И. Срезневский. Словарь древнерусского языка. В 3 т. М.: «Книга», 1989. - С. 5 - 31.

32. Болдырев, H.H. Когнитивная семантика: Курс лекций по английской филологии / H.H. Болдырев. Тамбов: Изд-во Тамб. ун-та, 2001. - 123с.

33. Борохов, Э. Энциклопедия афоризмов (Мысль в слове) / Э. Борохов. -М.: ООО «Фирма», Изд-во «ACT», 1999. 720 с.

34. Булыгина, Т.В. Языковая концептуализация мира (на материале русской грамматики) / Т.В. Булыгина, А.Д. Шмелев. М.: Школа «Языки русской культуры», 1997, - С. 340 - 352.

35. Бюхнер, П. Современный ребенок в Западной Европе / П. Бюхнер, Г.-Г. Крюгер, М. Дюбуа // Социологические исследования. 1996. №4. -С.128-135.

36. Варава, В. Спасители Вселенной // http://www.hrono.ru

37. Вебер, М. Протестантская этика и дух капитализма / М. Вебер // Избр. произв. М.: Прогресс, 1990. - С.61 -272.

38. Вежбицкая, А. Семантические универсалии и описание языков / Пер. с англ. А.Д. Шмелева. Под ред. Т.В. Булыгиной / А. Вежбицкая М., Школа «Языки русской культуры», 1999. - 780 с.

39. Вежбицкая, А. Понимание культур через посредство ключевых слов / А. Вежбицкая. -М.: Языки славянской культуры, 2001.-288 с.

40. Верещагин, Е.М. Лингвострановедческая теория слова / Е.М. Верещагин, В.Г. Костомаров. М.: Рус. язык, 1980. - 320 с.

41. Верещагин, Е.М. Язык и культура. Три лингвострановедческие концепции лексического фона, речеповеденческих тактик и сапиентемы / Е.М. Верещагин, В.Г. Костомаров. М.: «Индрик», 2005. - 1040 с.

42. Вильмс, JT.E. Лингвокультурологическая специфика понятия «любовь» (на материале немецкого и русского языков) / Л.Е. Вильмс. Автореф. дис. канд. филол. наук. - Волгоград, Перемена, 1997.-24 с.

43. Вишнякова, О.Д. Язык и концептуальное пространство (на материале английского языка) / О.Д. Виншнякова. М.: МАКС Пресс, 2002.-372с.

44. Вольф, Е.М. Функциональная семантика оценки / Е.М. Вольф. М.: Наука, 1985.-280 с.

45. Воркачев, С.Г. Семантизация концепта любви в русской и испанской лексикографии (сопоставительный анализ) / С.Г. Воркачев // Язык и эмоции: Сб.науч.тр. Волгоград: Перемена, 1995. - С.125-133.

46. Воркачев, С.Г. Лингвокультурология, языковая личность, концепт: становление антропоцентрической парадигмы в языкознании / С.Г. Вор-качев // Филологические науки. 2001. № 1. С. 64-72.

47. Воркачев, С.Г. Счастье как лингвокультурный концепт / С.Г. Воркачев. М.: ИТДГК «Гнозис», 2004. - 236 с.

48. Воркачев, С.Г. Постулаты лингвоконцептологии / С.Г. Воркачев // Антология концептов. Том 1. Волгоград: Парадигма, 2005. - С. 10 -13.

49. Воробьев, В.В. Лингвокультурология (теория и методы): Монография / В.В. Воробьев. М.: Изд.-во Рос. Ун.-та дружбы народов, 1997. 331с.

50. Гак, В.Г. Актантная структура грехов и добродетелей / В.Г. Гак // Логический анализ языка: Языки этики. М.: Школа «Языки русской культуры», 2000. - С. 90 - 96.

51. Гачев, Г.Д. Национальные образы пространства и времени / Г.Д. Гачев //Культура, человек и картина мира. М.: Наука, 1988. - С. 198-227.

52. Гельбух, А.Ф. Сравнительный анализ имен семантического прля «невзрослый» в русском, английском и испанском языках / А.Ф. Гельбух, Г.О. Сидоров, И.А. Большаков, П. Кассиди, С. Галисия-Аро // http://www.lingvo.ru/lingvo/.

53. Горошко, Е.И. Вербальные ассоциации на цвет / Е.И. Горошко //Языковое сознание и образ мира. М.: МАКС Пресс, 2000. - С. 291312.

54. Горошко, Е.И. Интегративная модель свободного ассоциативного эксперимента / Е.И. Горошко. Харьков - М.: «РА - Каравелла», 2001. -320 с.

55. Гудков, Д.Б. «Кровь» в соматическом коде культуры (по данным русской фразеологии) / Д.Б. Гудков // Язык, сознание, коммуникация: Сб. статей. М.: МАКС Пресс, 2003. - Вып. 23. - С. 15 - 29.

56. Гуревич, П.С. Философия культуры / П.С. Гуревич. М.: АО «Аспект Пресс», 1994.-265 с.

57. Гуревич, П.С. Культурология: Учебник для вузов / П.С. Гуревич. М.: Проект, 2003.-320 с.

58. Гусейнов, A.A. Этика: Учебник / A.A. Гусейнов, Р.Г. Апресян. М.: Гардарики, 2004. - 472 с.

59. Даль, В.И. Напутное / В.И. Даль // Пословицы русского народа. Сб. В. Даля. М.: Государственное изд-во художественной литературы, 1957. -С. 1-35.

60. Демоз, Л. Психоистория (Эволюция детства) / Л. Демоз. Ростов - на -Дону, 2000.-289 с.

61. Дмитриева, O.A. Культурно-языковые характеристики пословиц и афоризмов. Дис. канд. фил. наук / O.A. Дмитриева. Волгоград, 1997. -183 с.

62. Дмитриева, O.A. Суеверия как характеристика языковой личности / O.A. Дмитриева // Аксиологическая лингвистика: проблемы и перспективы. Тезисы докладов международной научной конференции. Волгоград: Колледж, 2004. - С. 34 - 36.

63. Евсюкова, Т.В. Словарь культуры как проблема лингвокультурологии / Т.В. Евсюкова. Ростов-на-Дону: Изд-во Рост. гос. эконом, университета, 2001.-256 с.

64. Жельвис, В.И. Эмотивный аспект речи. Психолингвистическая интерпретация речевого воздействия / В.И. Жельвис. Ярославль: Изд-во Ярославского пед. института, 1990. - 81 с.

65. Жигулев, A.M. Русские народные пословицы и поговорки / A.M. Жигулев. Ижевск: Удмуртия, 1986. - 156 с.

66. Жуков, В.П. Поговорка / В.П. Жуков // Лингвистический энциклопедический словарь. М.: Большая Российская энциклопедия, 2002. - С. 379.

67. Илюхина, H.A. О роли метонимии в моделировании концептов (ментальная модель «вместилище» в концептосфере «человек») / H.A. Илюхина // Язык. Этнос. Картина мира: Сб. науч. тр. Кемерово: Комплекс «Графика», 2003. - С. 65-73.

68. Каган, М.С. Жизнь слова в культуре. Опыт системного изучения проблемы. / М.С. Каган / Res Philologica. Филологические исследования. -М. Л.: Наука, 1990. С. 356 - 369.

69. Карасик, В.И. Культурные доминанты в языке / В.И. Карасик // Языковая личность: культурные концепты: Сб. науч. тр. / ВГПУ, ПМПУ. -Волгоград Архангельск: Перемена, 1996. - С. 3-16.

70. Карасик, В.И. Субкатегориальный кластер темпоральности (к характеристике языковых концептов) / В.И. Карасик // Концепты. Научн. тр. Центроконцепта. Вып.№2. Архангельск: Изд-во Поморского ун-та, 1997.-С. 154-173.

71. Карасик, В.И. О креативной семантике / В.И. Карасик // Языковая личность: проблемы креативной семантики. К 70-летию профессора И.В. Сентенберг: Сб. науч. тр. Волгоград: Перемена, 2000. - С. 5-18.

72. Карасик, В.И. О категориях лингвокультурологии / В.И. Карасик // Языковая личность: проблемы коммуникативной деятельности: Сб. науч. тр. Волгоград: Перемена, 2001. - С. 3-16.

73. Карасик 2002а Карасик, В.И. Языковой круг: личность, крнцепты, дискурс / В.И. Карасик. - Волгоград: Перемена, 2002. - 477 с.

74. Карасик 20026 Карасик, В.И. Концепт как категория лингвокультурологии / В.И. Карасик // Известия Волгоградского государственного педагогического университета, серия «Филологические науки». - 2002. -№ 1. - С. 14-22.

75. Карасик 2005а Карасик, В.И. Базовые характеристики лингвокультур-ных концептов / В.И. Карасик, Г.Г. Слышкин // Антология концептов. Том 1. - Волгоград: Парадигма, 2005. - С. 13-15.

76. Карасик 20056 Карасик, В.И. Лингвокультурные концепты: типы единиц и приемы изучения / В.И. Карасик // Современные парадигмылингвистики: традиции и инновации: Материалы Междунар. конф. Волгоград, 12-14 окт. 2005г. Волгоград, 2005. - С. 151-152.

77. Караулов, Ю.Н. Общая и русская идеография / Ю.Н. Караулов. М.: Наука, 1976.- 355с.

78. Караулов, Ю.Н. Русский язык и языковая личность / Ю.Н. Караулов. -М.: Наука, 1987. 264 с.

79. Караулов, Ю.Н. Русский язык и языковая личность / Ю.Н. Караулов. -М.: Едиториал УРСС, 2003. 264 с.

80. Касавин, И.Т. Миграция. Креативность. Текст. Проблемы неклассической теории познания / И.Т. Касавин. Санкт-Петербург: Изд-во Русского христианского гуманитарного института, 1999. - 367 с.

81. Катермина, В.В. Номинации человека: национально-культурный аспект (на материале русского и английского языков) /В.В. Катермина. -Краснодар: КубГУ, 2004. 250 с.

82. Клакхон, К. Зеркало для человека. Введение в антропологию / К.Клакхон. Санкт-Петербург: Евразия, 1998. - 256 с.

83. Конаков, Н.Д. Традиционная культура народов коми // http: // www.comi. com.

84. Колесов, В.В. Мир человека в русской ментальности / В.В. Колесов // Отчуждение человека. Сборник философских статей. Вып. 1. Санкт-Петербург: Изд-во «Петрополис», 2001. - 378 с.

85. Кон, И.С. Ребенок и общество / И.С. Кон // http://ecsocman.edu.ru/images/pubs

86. Кон, И.С. Ребенок и общество / И.С. Кон: Учеб. пособ. для студ. высш. учеб. заведений. М.: Издательский центр «Академия», 2003. - 336 с.

87. Кравченко, А.И. Ценности и нормы / А.И. Кравченко // http; //www. countries.ru/library/

88. Красавский, H.A. Образ женщины в немецких пословицах / H.A. Красавский // Языковая личность: актуальные проблемы лингвистики: Тез. докл. науч. конф. Волгоград, 6-8 февр. 1996 г. / ВШУ. т Волгоград: Перемена, 1996. С.28-29.

89. Красавский, H.A. Образ женщины в пословично-поговорочном фонде немецкого языка / H.A. Красавский, И.М. Кирносов // Языковая личность: культурные концепты. Волгоград: Перемена, 1996, - С.48-54.

90. Красавский, H.A. Способы семантических экспликаций номинан-тов эмоций в толковых словарях русского языка / H.A. Красавский // Языковая личность: вербальное поведение. Сб. науч. тр. Волгоград: Колледж, 1998.-С. 13-22.

91. Красавский, H.A. Концепт «Zorn» в пословично-поговорочном фонде немецкого языка / H.A. Красавский // Теоретическая и прикладная лингвистика. Межвуз. сб. науч. тр. Язык и социальная среда. Вып. 2. Воронеж: Изд-во ВГТУ, 2000. - С. 78-89.

92. Красавский, H.A. Эмоциональные концепты в немецкой и русской лингвокулыурах: монография / H.A. Красавский. Волгоград: Перемена, 2001.-495 с.

93. Красных, B.B. Этнопсихолингвистика и лингвокультуррлогия / В.В. Красных. М.: ИТДГК «Гнозис», 2002. - 284 с.

94. Красных 2003а Красных, В.В. Концепт «Я» в свете лингвокуль-турологии / В.В. Красных // Язык, сознание, коммуникация: Сб. статей. -М.: МАКС Пресс, 2003. - Вып. 23. - С. 4 - 15.

95. Красных 20036 Красных, В.В. «Свой» среди «чужих»: миф или реальность? / В.В. Красных. - М.: ИТДГК «Гнозис», 2003. - 375 с.

96. Кубрякова, Е.С. Концепт / Е.С. Кубрякова и др. // Краткий словарь когнитивных терминов. М.: Изд-во МГУ, 1996. - С. 90 - 93.

97. Копыленко, М.М. Основы этнолингвистики / М.М. Копыленко. -Алматы: Евразия, 1995. 180с.

98. Кубрякова, Е.С. Языковое сознание и языковая картина мира / Е.С. Кубрякова // Филология и культура. Материалы И-ой Междунар. Конф. Часть III. Тамбов, ТГУ, 1999. - С. 6 - 13.

99. Кунин, A.B. Механизм окказиональной фразеологической номинации и проблема оценки / A.B. Кунин // Вопросы фразеологии английского языка. Сб. науч. тр. М.: МГПИ, 1986. - Вып. 168. - С. 158185.

100. Кунин, A.B. Курс фразеологии современного английского языка / A.B. Кунин. М.: Высш. школа, 1986. - 336 с.

101. Ларин, Б.А. Предисловие / Б.А. Ларин // М. Фасмер. Этимологический словарь русского языка. -М.: Прогресс, 1986. С. 7-10.

102. Леонтьев, A.A. Психолингвистика / A.A. Леонтьев. Л.: Наука, 1967.-118 с.

103. Лихачев, Д.С. Концептосфера русского языка / Д.С. Лихачев // Русская словесность. От теории словесности к структуре текста. Антология. -М.: Academia, 1997. С. 280-287.

104. Ляпин, С.Х. Концептология: к становлению подхода / С.Х. Ляпин // Концепты: Научн. тр. Центроконцепта. Вып. № 1. Архангельск: Изд-во Помор, ун-та, 1997. - С. 11-15.

105. Ляхтеэнмяки, М. Перевод и интерпретация: о некоторых предположениях и мифологемах / М. Ляхтеэнмяки // Теоретическая и прикладная лингвистика. Вып. 1: Проблемы философии языка и сопоставительной лингвистики. Воронеж, 1999. - С. 32 - 45.

106. Маковский, М.М. Образ мира и миры образов / М.М. Маковский // Маковский М.М. Сравнительный словарь мифологической символики в индоевропейских языках. М.: Гуманит. изд. центр ВЛАДОС, 1996.-С. 13-30.

107. Малыгин, В.Т. Австрийская фразеология в социокультурном аспекте: Монография / В.Т. Малыгин. Санкт-Петербург, Образование, 1999.-190 с.

108. Мамонтов, A.C. Язык и культура: сопоставительный асцект изучения / A.C. Мамонтов. М.: Ин-т языкознания РАН, 2000. - 187 с.

109. Маслова, В.А. Когнитивная лингвистика: Учебное пособие / В.А. Маслова. Мн.: ТетраСистем, 2004. - 256 с.

110. Маслова, В.А. Лингвокультурология: Учеб. пособие / В,А. Маслова. М.: Издательский центр «Академия», 2001. - 208 с.

111. Мечковская, Н.Б, Семиотика: Язык. Природа. Культура: Курс лекций: Учеб. пособие / Н.Б. Мечковская. М.: Издательский центр «Академия», 2004. - 432 с.

112. Мещерякова, Ю.В. Концепт «красота» в английской и русской лингвокультурах: Автореф. дис. .канд. филол. наук / Ю.В. Мещерякова. Волгоград, Перемена, 2004. - 24 с.

113. Мид, М. Культура и мир детства / М. Мид. М: Педагогика, 1988.-365 с.

114. Москвин, В.П. Русская метафора. Семантическая, структурная, функциональная классификация / В.П. Москвин. Волгоград: Перемена, 1997.-91 с.

115. Мягкова, Е.Ю. Язык и эмоции в когнитивных исследованиях / Е.Ю. Мягкова // Семантика слова и текста. Психолингвистические исследования. Тверь, изд-во Тверского госуниверситета, 1998. - С. 38-44.

116. Обухова, Л.Ф. Возрастная психология: Учебник для вузов / Л.Ф. Обухова. М.: Высшее образование, МГПГГУ, 2006. - 460 с.

117. Павиленис, Р.И. Язык. Смысл. Понимание / Р.И. Павиленис // Язык. Наука. Философия. Логико-методологический и семиотический анализ. Вильнюс, 1986. - С. 240 - 263.

118. Палашевская, И.В. Концепт «закон» в английской и русской лин-гвокультурах: Автореф. дисс. канд. филол. наук / И.В. Палашевская. -Волгоград, Перемена, 2001. 23 с.

119. Панченко, H.H. Средства объективации концепта «обман» (на материале английского и русского языков) / H.H. Панченко. Дис. .канд. филол. наук. - Волгоград, 1999. - 236 с.

120. Пименов, Е.А. Концепты эмоций: перспективы исследования национальных культур / Е.А. Пименов // Язык. Этнос. Картина мира: Сб. науч. тр. Кемерово: Комплекс «Графика», 2003. - Вып 1. - С. 59-65.

121. Пименова, М.В. О типовых структурных элементах концептов внутреннего мира (на примере концепта душа) / М.В. Пименова // Язык. Этнос. Картина мира: Сб. науч. тр. Вып. 1. Кемерово: Комплекс «Графика», 2003. — С. 28-39.

122. Пименова, М.В. Методология концептуальных исследований / М.В. Пименова // Антология концептов. Том 1. Волгоград: Парадигма, 2005.-С. 15-19.

123. Покровский, М.М. Семасиологические исследования в области древних языков / М.М. Покровский // Избр. работы по языкознанию. -М.: АН СССР, 1959. С. 60-117.

124. Позолотин, А.Ю. Инвективные обозначения человека как лин-гвокультурный феномен (на материале немецкого языка): Дис. канд. фил. наук / А.Ю. Позолотин. Волгоград, 2005. - 185 с.

125. Попова, З.Д. Очерки по когнитивной лингвистике / З.Д. Попова, И.А. Стернин. Воронеж, изд-во Воронежского госуниверситета, 2001. -191с.

126. Попова, З.Д. К методологии лингво-когнитивного анализа / З.Д. Попова, И.А. Стернин // Филология и культура. Материалы Ш-ей Ме-ждунар. конф. Часть И. Тамбов, изд-во Тамбовского госуниверситета, 2001.-С. 19-22.

127. Попова, З.Д. Основные черты семантико-когнитивного подхода к языку / З.Д. Попова, И.А. Стернин // Антология концептов. Том 1. -Волгоград: Парадигма, 2005. С. 7-10.

128. Постовалова, В.И. Картина мира в жизнедеятельности человека / В.И. Постовалова // Роль человеческого фактора в языке. Язык и картина мира. М.: Наука, 1988. - С. 8-69.

129. Постовалова, В.И. Лингвокультурология в свете антропологической парадигмы (к проблеме оснований и границ современной фразеологии) / В.И. Постовалова // Фразеология в контексте культуры. М.: ИЯ РАН, Школа «Языки русской культуры», 1999. - С. 25-33.

130. Потебня, A.A. Мысль и язык / A.A. Потебня // Русская словесность. От теории словесности к структуре текста. Антология. М.: Academia, 1997.-С. 51-65.

131. Преображенский, А.Г. Предисловие / А.Г. Преображецский // А.Г. Преображенский. Этимологический словарь русского языка. В 2 т. М.: Государственное изд-во иностранных и национальных словарей, 1959. - С. I-XII.

132. Рахилина, Е.В. Когнитивный анализ предметных имен: семантика и сочетаемость / Е.В. Рахилина. М.: Русские словари, 2000. - 416 с.

133. Райхштейн, А.Д. Сопоставительный анализ немецкой и русской фразеологии / А.Д. Райхштейн. М.: Высш. шк., 1980. - 143 с.

134. Риккерт, Г. Науки о природе и науки о культуре / Г. Риккерт // Культурология XX век: Антология. М.: Юрист, 1995. - 286 с.

135. Розанов, В.В. Легенда о Великом инквизиторе Ф. М. Достоевского// http://www.hrono.ru/librís/lib r/legenda.html

136. Сахарный, Л.В. Введение в психолингвистику / Л.В. Сахарный. -Л.: Изд-во ЛГУ, 1989. 184 с.

137. Семененко, H.H. Лингвокультурологическое описание структуры и семантики паремий: Автореф. дис. .канд. филол. наук / H.H. Семененко. Белгород, Изд-во Белгородского госуниверситета, 2002. - 24 с.

138. Сергеева, Л.А. Семантическая категория оценки в её отношении к аксиологическим категориям / Л.А Сергеева // Исследования по семантике. Уфа, Изд-во БГУ, 1988. - С. 58-63.

139. Слышкин, Г.Г. От текста к символу: лингвокультурные концепты прецедентных текстов в сознании и дискурсе / Г.Г. Слышкин. М.: Academia, 2000. - 128 с.

140. Слышкин, Г.Г. Лингвокультурный концепт как системное образование / Г.Г. Слышкин // Вестник Волгоградского государственного университета, серия «Лингвистика и межкультурная коммуникация», 2004, №1.- С. 29-34.

141. Слышкин, Г.Г. Лингвокультурные концепты и метаконцепты: Монография // Г.Г. Слышкин. Волгоград: Перемена, 2004. - 328 с.

142. Солодуб, Ю.П. К проблеме разграничения пословиц и поговорок в языках различных типов / Ю.П. Солодуб // Филол.науки. 1994. - №3. - С.55-71.

143. Солохина, A.C. Концепт «свобода» в английской и русской лин-гвокультурах: Автореф. дисс. канд. филол. наук / A.C. Солохина. -Волгоград: Перемена, 2004. 22 с.

144. Степанов, Ю.С. Константы: Словарь русской культуры. Опыт исследования / Ю.С. Степанов. М.: Школа «Языки русской культуры», 1997.-824 с.

145. Стернин, И.А. Проблемы анализа структуры значения слова / И.А. Стернин. Воронеж: Изд-во Воронеж ун-та, 1979. - 156 с.

146. Стернин, И.А. Общение и культура / И.А. Стернин // Русская разговорная речь как явление городской культуры / Под ред. Т.В.Матвеевой. Екатеринбург: АРГО, 1996. - С. 13 - 21.

147. Стернин, И.А. Концепты и невербальность мышления / И.А. Стернин // Филология и культура. Н-я Междунар. конф. Часть III. -Тамбов, изд-во ТГУ, 1999. С. 69-79.

148. Стефаненко, Т.Г. Этнопсихология (Учебник для высших учебных заведений) / Т.Г. Стефаненко. М.: Институт психологии РАН «Академический проект», 1999. - 320 с.

149. Тер-Минасова, С.Г. Язык и межкультурная коммуникация / С.Г. Тер-Минасова. М.: Слово / Slovo, 2000. - 264 с.

150. Телия, В.Н. Русская фразеология. Семантический, прагматический и лингвокультурологический аспекты / В.Н. Телия. М.: Школа «Языки русской культуры», 1996. - 288 с.

151. Тарасов, Е.Ф. Актуальные проблемы анализа языкового сознания / Е.Ф. Тарасов // Языковое сознание и образ мира. М.: ИЯ РАН, 2000. -С. 24-32.

152. Телия, В.Н. Метафора и символ во фразеологических единицах / В.Н. Телия // Фразеология в контексте культуры / Отв. ред. Телия В.Н. М.: Школа «Языки русской культуры», 1998. - С. 78 - 91.

153. Телия, В.Н. Первоочередные задачи и методологические проблемы исследования фразеологического состава языка в контексте культуры / В.Н. Телия // Фразеология в контексте культуры. М.: Школа «Языки русской культуры», 1999. - С. 13 - 24.

154. Телия 2002а Телия, В.Н. Номинация / В.Н. Телия // Лингвистический энциклопедический словарь. - М.: Большая Российская энциклопедия, 2002. - С. 336 - 337.

155. Телия 20026 Телия, В.Н. Фразеологизм / В.Н. Телия // Лингвистический энциклопедический словарь. - М.: Большая Российская энциклопедия, 2002. - С. 559 - 560.

156. Топорова, В.М. Логосхема как медиатор концепта в семантическом пространстве языка / В.М. Топорова // Методологические проблемы когнитивной лингвистики. Воронеж, изд-во Воронежского госуниверситета, 2001. - С. 88 - 92.

157. Уайтинг, Дж. Процесс социализации и личность / Дж. Уайтинг //Личность, культура, этнос: Современная психологическая антропология / Под. общ. ред. A.A. Велика. -М.: Наука, 2001. С. 104 - 133.

158. Убийко, В.И. Концептосфера человека в семантическом пространстве языка / В.И. Убийко // Вестник Омского госуниверситета. -2004.-№5.-С. 3-12.

159. Урысон, Е.В. Голос разума и голос совести / Е.В. Урысон // Логический анализ языка: Языки этики. М.: Школа «Языки русской культуры», 2000. - С. 184 - 188.

160. Уфимцева, A.A. Лексическое значение (Принципы семиологиче-ского описания лексики) / А.А Уфимцева. М.: Наука, 1986. - 240 с.

161. Уфимцева, А. А. Лингвистическая сущность и аспекты номинации / А.А. Уфимцева // Языковая номинация. Общие вопросы. М.: Наука, 1977.-С. 7-98.

162. Уфимцева, Н.В. Этнос и традиция / Н.В. Уфимцева // RES LINGÜISTICA. Сборник статей к 60-летию проф. В.П. Нерознака. М., 2000.-С. 118-122.

163. Уфимцева, Н.В. Предисловие / Н.В. Уфимцева // Филиппович Ю.Н., Черкасова Г.А., Дельфт Д. Ассоциации информационных технологий: эксперимент на русском и французском языках. М.: МГЛУ, 2002.-С. 3-10.

164. Федоров, А.И. Фразеологическая семантика и ее толкование / А.И. Федоров // Фразеологический словарь русского литературного языка. В 2 т. / Сост. А.И. Федоров. Новосибирск: Наука, 1995. - С. 7 -14.

165. Чичеров, В.В. Вступительная статья / В.В. Чичеров // Пословицы русского народа. Сб. В.И. Даля. М., Государственное издательство художественной литературы, 1957. - С. VI-XXIII.

166. Чумакова, Т.В. Образ человека в культуре Древней Руси: опыт философско-антропологического анализа / Т.В. Чумакова // http: //anthropology.ru

167. Шамне, Н.Л. Актуальные проблемы межкультурной коммуникации. Учеб. пособие / Н.Л. Шамне. Волгоград, изд-во ВолГУ, 1999. -208 с.

168. Шаховский, В.И. Категоризация эмоций в лексико-семантической системе языка / В.И. Шаховский. Воронеж; Изд-во Воронежского госуниверситета, 1987. - 190 с.

169. Шмелев 2002а Шмелев, А.Д. Русский язык и внеязыковая действительность / А.Д. Шмелев. - М.: Языки славянской культуры, 2002. -496 с.

170. Шмелев 20026 Шмелев, А.Д. Русская языковая модель мира: Материалы к словарю / А.Д. Шмелев. - М.: Языки славянской культуры, 2002. - 224 с.

171. Щеглова, С.Н. Права детей и дети о правах: Социологический анализ / С.Н. Щеглова. М., 1998. - 125 с.

172. Эльконин, Д. Б. К проблеме периодизации психического развития в детском возрасте / Д.Б. Эльконин // Избранные психологические труды.-М.: 1992.-237 с.

173. Anders, G. Die Antiquiertheit des Menschen. Bd. 1. Über die Seele im Zeitalter der zweiten industriellen Revolution / G. Anders. München: Beck, 1994.-353 S.

174. Beyer, H. Einleitung / H. Beyer, A. Beyer // Sprichwörterlexikon. -M.: Высшая школа, 1989. С. 5 - 27.

175. Bickler, D. Zielgruppe Kind. Handlungsspielräume eröffnen. Abhängigkeiten vermeiden / D. Bickler. Marburg (Tectum), 2002. - 368 S.

176. Blume, Th. Grundprobleme der analytischen Sprachphilosophie: von Frege zu Dumett / Th. Blume. Paderborn; München; Wien; Zürich: Schöningh, 1998.-307 S.

177. Böhme, H. Orientierung Kulturwissenschaft: Was sie kann, was sie will / H. Böhme, P. Matussek, L. Müller. Hamburg: Rowohlt Taschenbuch Verlag, 2000.-279 S.

178. Dinzelbacher, P. Vorwort. / P. Dinzelbacher // Europäische Mentalitätsgeschichte. Stuttgart: Kröner, 1993. - S. 2-7.

179. Dodds, E. R. The Greeks and the Irrational / E.R. Dodds. Berkeley u.a.: Univ. of California Pr., 1973. - 327 p.

180. Dürr, H.P. Der Mythos vom Zivilisationsprozess. Bd. 1. Nacktheit und Scham / H.P. Dürr. 4. Aufl.- Frankfurt а. M.: Suhrkamp, 1992. - 515 S.

181. Gerster, P. Der Erziehungsnotstand: Wie wir die Zukunft unserer Kinder retten / P. Gerster, C. Nürnberger. Reinbek bei Hamburg: Rowohlt Taschenbuch Verlag, 2003. - 283 S.

182. Graf, A.E. 6000 deutsche und russische Sprichwörter. / Graf A.E. -Halle: Max Niemeyer Verlag, 1958. 297 S.

183. Edelstein, W. Moral und Person / W. Edelstein. Hrsg. von Wolfgang Edelstein. Frankfurt a.M.: Suhrkamp, 1993. - 418 S.

184. Elias, N. Wandlungen der Gesellschaft. Entwurf zu einer Theorie der Zivilisation. Bd. 2. Über den Prozess der Zivilisation / N. Elias. 23. Aufl. -Suhrkamp: Taschenbuch Wissenschaft, 2000. - 601 S.

185. Fleischer, W. Phraseologie der deutschen Gegenwartsspraqhe / W. Fleischer. Leipzig: VEB Bibliographisches Institut, 1982. - 250 S.

186. Fleischer, W. Wortschatz der deutschen Sprache in der DDR: Fragen seines Aufbaus und seiner Verwendungsweise / W. Fleischer. Leipzig: Bibliographisches Institut, 1988. - 366 S.

187. Glaser, H. Deutsche Kultur. Ein historischer Überblick von 1945 bis zur Gegenwart / H. Glaser. Bonn: Bundeszentrale für politische Bildung,1997.-769 S.

188. Grabowski, J. Bedeutung. Konzepte. Bedeutungskonzepte: Theorie und Anwendung in Linguistik und Psychologie / J. Grabowski, G. Harras, T. Herrmann. Opladen: Westdt. Verl. - 309 S.

189. Grätzel, S. Dasein ohne Schuld: Dimensionen menschlicher Schuld aus philosophischer Perspektive / S. Grätzel. Göttingen: Vandenhoeck & Ruprecht, 2004. - 304 S.

190. Habermas, J. The Theory of Communicative Action / J. Habermas. -Vol.l. London: Heinemann, 1984. - 465 p.

191. Hirsch, M. Schuld und Schuldgefühl: zur Psychoanalyse von Trauma und Introjekt / M. Hirsch. 2. Aufl. - Göttingen: Vandenhoeck & Ruprecht,1998.-341 S.

192. Hörmann, H. Psychologie der Sprache / H. Hörmann. Berlin u.a.: Springer, 1977.-223 S.

193. Koll-Stobbe, A. Verstehen von Bedeutungen: Situative Wortbildungen und mentales Lexikon / A. Koll-Stobbe // Kognitive Linguistik und

194. Fremdsprachenerwerb: das mentale Lexikon / W. Börner; K. Vogel (Hrsg.). 2., Überarb. Aufl. - Tübingen: Narr, 1997. - S. 53 - 68.

195. Konzepte der Kulturwissenschaft / Hrsg. von A. Nünning u. V. Nünning. Stuttgart Weimar: Verlag J.B. Metzler, 2003. - 388 S.

196. Kindheit als soziale Konstrktion // http: wikipedia.org

197. Lewis, H. Self-development and self-conscious emotions / H. Lewis, M.W. Sullivan, C. Stanger, M. Weiss // Child Development . 1989. - P. 146-156.

198. Lewis, M. Self-Conscious Emotions: Embarrasment, Pride, Shame, and Guilt / M. Lewis // Handbook of emotions. New York London: The Guilford Press. 1993. - P. 563 - 573.

199. Linke, A. Studienbuch Linguistik / A. Linke, M. Nussbaumer, P. Portmann. Tübingen: Max Niemeyer Verlag, 2001. - 472 S.

200. Neckel, S. Achtungsverlust und Scham / S. Neckel // Zur Philosophie der Gefühle. Frankfurt a. M.: Suhrkamp, 1993. - S. 244 - 255.

201. Oksaar, E. Kulturemtheorie: Ein Beitrag zur Sprachverwendungsforschung / E. Oksaar. Hamburg: Joachim Jungius-Gesellschaft der Wissenschaften, 1988. - 72 S.

202. Postman, N. The Dissepearens of Childhood / N. Postman. New York: Vintage Books Inc., 1994. - 139 S.

203. Radden, G. Konzeptuelle Metaphern in der kognitiven Semantik / G. Radden // Kognitive Linguistik und Fremdsprachenerwerb: das mentale Lexikon / W. Börner; K. Vogel (Hrsg.). 2., Überarb. Aufl. - Tübingen: Narr, 1997.-S. 69-87.

204. Seidler, G.H. Der Blick des Anderen: Eine Analyse der Scham / G.H. Seidler. Stuttgart: Verlag Internationale Psychoanalyse, 1995. - 296 S.

205. Stone, L. The Family, Sex and Marriage in England 1500 1800. -N.Y., 1979.-P. 258.

206. Tangney, J. P. Shame and guilt / J. P. Tangney, Ronda L. Dearing. -New York (u.a.): Guilford, 2002. 272 p.

207. Tugendhat, E. Die Rolle der Identität in der Konstitution der Moral / E. Tugendhat // Zur Philosophie der Gefühle. Frankfurt a. M.: Suhrkamp, 1993.-S. 354-372.

208. Uhlisch, G. Kultur und Sprache im Diskurs der Interkulturellen Kommunikation. Konzepte und Probleme / G. Ulisch // Kultur und Sprache. Beiträge zur interkulturellen Germanistik. - Moskau, 1997. S. 10-19.

209. ЛЕКСИКОГРАФИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ

210. Абрамов, Н. Словарь русских синонимов и сходных по смыслу выражений // http://www.gramota.ru/dic

211. БСЭ Большая Советская Энциклопедия // http://slovari.vandex.ru/

212. Даль, В.И. Толковый словарь живого великорусского языка // http://vidahl.agava.ru

213. Даль, В.И. Пословицы русского народа / В.И. Даль. М.: Государственное изд-во художественной литературы, 1988. - 1264 с.

214. Даль, В.И. Пословицы русского народа // http://www.niv.ru/biblio

215. Девкин, В.Д. Немецко-русский словарь разговорной лексики / В.Д. Девкин. М.: Рус. яз., 1994. - 768 с.

216. Ефремова, Т.Ф. Новый словарь русского языка. Толково-словообразовательный / Т.Ф. Ефремова. М.: Русский язык, 2000. -1209с.

217. Жуков, В.П. Словарь русских пословиц и поговорок / В.П. Жуков. -М.: Русский язык, 1998. 544 с.

218. Жуков В.П. и др. Словарь фразеологических синонимов русского языка: Около 730 синонимических рядов / Под ред. В.П. Жукова. М.: Русский язык, 1987. - 448 с.

219. Ю.Карасаев, Л.В. Стыд / Л.В. Карасаев // Философский словарь. М.: Изд-во «Республика», 2001. - С. 544 - 545.11 .Немецко-русский фразеологический словарь / Сост. Л.Э. Бинович. Под ред. С.И. Константиновой. М.: Аквариум, 1995. - 766 с.

220. НОССРЯ Новый объяснительный словарь синонимов русского языка / Под общим руководством акад. Ю.Д. Апресяна. - М.; Вена: Языки славянской культуры: Венский славистический альманах, 2004. -1488с.

221. НРСС 1983 Немецко-русский синонимический словарь / И.В. Рахманов, Н.М. Минина, Д.Г. Мальцева, Л.И. Рахманова. - М.: Рус. яз., 1983.-704 с.

222. Пословицы русского народа. Сб. В. Даля. -М.: Государственное изд-во художественной литературы, 1957. 564 с.

223. Преображенский, А.Г. Этимологический словарь русского языка: В 2 т. / А.Г. Преображенский. М.: Государственное изд-во иностранных и национальных словарей, 1959.

224. Рахманов, И.В. Немецко-русский синонимический словарь / И.В. Рахманов, Н.М. Минина, Д.Г. Мальцева. М.: Русский язык, 1983. -704 с.

225. РАС Русский ассоциативный словарь. В 2 т. Т. 1. От стимула к реакции / Ю.Н. Караулов, Г.А. Черкасова, Н.В. Уфимцева, Ю.А. Сорокин, Е.Ф. Тарасов. - М.: ООО «Изд-во Астре ль», ООО «Изд-во ACT», 2002.-784 с.

226. Психология. Словарь. / Под общ. ред. A.B. Петровского, М.Г. Ярошевского. М.: Политиздат, 1990. - 494 с.

227. Словарь по этике / Под ред. И.С. Кона. М.: Политиздат, 1981. - 430 с.

228. Словарь языческой мифологии славян // http: //photo.pagan. puphoto.pagan.ru

229. СЭС 1988 Советский энциклопедический словарь / Гл. ред. A.M. Прохоров. - М.: Советская энциклопедия, 1988. - 1600 с.

230. ССРЯ 1968 Словарь синонимов русского языка / Под ред. JI.A. Четко. -М.: Советская энциклопедия, 1968. - 966 с.

231. ССРЯ 1970 Словарь синонимов русского языка: В 2 т. / Под ред. А.П. Евгеньевой. - Л.: Наука, 1970. - 648 с.

232. ССРЯ 1975 Словарь синонимов русского языка. Справочное пособие / Под ред. А.П. Евгеньевой. - Л.: Наука, 1975. - 188 с.

233. ССРЯ 2003 Словарь синонимов русского языка: В 2 т. / Под ред. А.П. Евгеньевой. - Л.: Наука, 1970. - 648 с.

234. ССРЯ Словарь синонимов русского языка // http://slovari.vandex.ru/art

235. ССРЛЯ Словарь современного русского литературного языка: В 17 т. -М.-Л.: АН СССР, 1950-1965.

236. Срезневский, И.И. Словарь древнерусского языка: В 3 т. / И.И. Срезневский. -М.: «Книга», 1989.

237. ТСРЯ 1995 Толковый словарь русского языка / Под ред. С.И. Ожегова, Н.Ю. Шведовой. - 2 изд., испр. и доп. - М.: АЗЪ, 1995. -928с.

238. Уфимцева, Н.В. Ассоциативные нормы русского и немецкого языков / Н.В. Уфимцева, И.А. Стернин, X. Эккерт, В.И. Милехина, В.М. Топорова. М.: Воронеж: «Истоки», 2004. -130 с.

239. Ушаков, Д.Н. Толковый словарь русского языка // http://dic.academic.ru/misc/ushakov.nsfy

240. Фасмер, М. Этимологический словарь русского языка / М. Фасмер. -М.: Прогресс, 1971.-438 с.

241. Фасмер, М. Этимологический словарь русского языка: В 4 т. / М. Фасмер. М.: Прогресс, 1986 - 1987.

242. Фразеологический словарь русского литературного языка: В 2 т. / Сост. А.И. Федоров. Новосибирск: Наука, 1995.

243. ФС 1975 Философский словарь. Под ред. М.М. Розенталя. Изд. 3-е. -М., Политиздат, 1975. - 496 с.

244. ФЭС 2004 Философия: Энциклопедический словарь / Под ред. A.A. Ивина. - М.: Гардарики, 2004. - 1072 с.

245. Энциклопедия афоризмов // http://www.aphorism.ru

246. Черных, П. Я. Историко-этимологический словарь современного русского языка: В 2 т.- 3-е изд., стереотип. / П.Я. Черных. М.: Рус. яз., 1994.

247. Agricola, Ch., Agrícola, Е. Wörter und Gegenwörter: Wörterbuch der sprachlichen Gegensätze / Ch. Agrícola, E. Agrícola. Mannheim - Leipzig- Wien Zurüch: Dudenverlag, 1992. - 252 S.

248. Bulitta, E. Wörterbuch der Synonyme und Antonyme / E. Bulitta, H. Bulitta.- Fischer Taschenbuch Verlag, 2000. 768 S.

249. Burger, H. Handbuch der Phraseologie / H. Burger, A. Buhofer u. Ambros Sialm. Berlin; New York: de Gruyter, 1982. - 433 S.

250. Deutsche Sprichwörter // http://www.operone.de

251. Deutsches Wörterbuch von Jacob und Wilhelm Grimm // http://germazope.uni-trier.de

252. Dornseiff, F. Der deutsche Wortschatz nach Sachgruppen / F. Dornseiff. -Berlin New York: Walter de Gruyter, 1970. - 498 S.

253. Dorsch, F. Psychologisches Wörterbuch / F. Dorsch. Bern - Göttingen -Toronto - Seattle: Huber, 1998. - S. 582.

254. Duden 1970 Duden. Stilwörterbuch der deutschen Sprache / Duden. -Mannheim - Wien - Zürich: Dudenverlag, 1970. - 846 S.

255. Duden 1980 Duden. Das große Wörterbuch der deutschen Sprache: in 6 Bd. / Duden. - Mannheim - Wien - Zürich: Bibliographisches Institut, 1980.

256. Duden 1989 Deutsches Universalwörterbuch / Duden. - Mannheim - Wien -Zürich: Dudenverlag, 1989.

257. Duden 1997 Duden. Etymologie: Herkunftswörterbuch der deutschen Sprache / Duden. - Mannheim - Leipzig - Wien - Zürich: Dudenverlag, 1997.-854 S.

258. Duden 1998 Duden. Redewendungen und sprichwörtliche Redensarten: Wörterbuch der deutschen Idiomatik / Duden. - Mannheim - Leipzig -Wien - Zürich: Dudenverlag, 1998. - 864 S.

259. Duden 2000 Deutsches Universalwörterbuch / Duden. - Mannheim -Wien - Zürich: Dudenverlag, 2000. - 1816 S.

260. EWD 1989 Etymologisches Wörterbuch des Deutschen. - Berlin: Akademie Verlag, 1989. - 2167 S.

261. EWD 1993 Etymologisches Wörterbuch des Deutschen / 2. Aufl., durchgesehen und ergänzt von Wolfgang Pfeifer. - Berlin: Akademie Verlag, 1993.-1623 S.

262. Friedrich, W. Moderne deutsche Idiomatik / W. Friedrich, München: Max Hueber Verlag, 1976.-565 S.

263. HWPh Historisches Wörterbuch der Philosophie. Hrsg. von J. Ritter u. K. Gründer. - Berlin: Schwabe&Co AG Verlag, 1992. - 2016 S.

264. Höffe, O. Lexikon der Ethik / O.Höffe. Orig.-Ausg., 6., neubearb. Aufl. -München: Beck, 2002. - 317 S.

265. Klöcker, M. Wörterbuch Ethik der Weltreligionen: die wichtigsten Unterschiede und Gemeinsamkeiten / M. Klöcker, M. Tworuschka, U. Tworuschka. Gütersloh: Gütersloher Verl.-Haus, 1996. - 240 S.

266. Kluge, F. Etymologisches Wörterbuch der deutschen Sprache / F. Kluge. -Berlin: Walter de Gruyter, 1997. 894 S.

267. Kluge, F. Etymologisches Wörterbuch der deutschen Sprache / F. Kluge. -Berlin New York: Walter de Gruyter, 1995. - 905 S.

268. Kluge, F. Etymologisches Wörterbuch der deutschen Sprache / F. Kluge. -Berlin New York: Walter de Gruyter, 1999. - 921 S.

269. Langenscheidts Großwörterbuch Deutsch als Fremdsprache. M.: Изд-во Март, 1993.-1248 S.

270. Lexikon der Psychologie // http://www.sign-lang.uni-hamburg.de

271. Radszuweit, S. Knaurs Lexikon der sinnverwandten Wörter: 20000 Stichwörter mit ihren Synonymen / S. Radszuweit. München - Zürich: Droemer-Knaur, 1982. - 592 S.

272. Wahrig, G. Deutsches Wörterbuch / G. Wahrig. München, Mosaik Verlag, 1980. -4358S.

273. СПИСОК ХУДОЖЕСТВЕННЫХ ПРОИЗВЕДЕНИЙ

274. Аксаков, С. Т. Собрание сочинений в трех томах / С.Т. Аксаков. -М.: Художественная литература, 1986.

275. Библия. Книги Священного писания Ветхого и Нового Завета. -Санкт-Петербург, САТИСЪ ДЕРЖАВА, 2005. 1519 с.

276. Достоевский, Ф.М. Преступление и наказание / Ф.М. Достоевский. -Калининград, Кн. изд., 1969. 541 с.

277. Достоевский, Ф.М. Бедные люди. Неточка Незванова. Белые ночи. Записки из мертвого дома / Ф.М. Достоевский. М.: Борисфен, 1994.-592 с.

278. Короленко, В.Г. Дети подземелья / В.Г. Короленко. Издательство: Советская Россия, 1974. - 96 с.

279. Куприн, А.И. Изумруд: Повесть и рассказы / А.И. Куприн. М.: Детская литература, 1988. - 158 с.

280. Маринина, А. За все надо платить / А. Маринина. М.: Эксмо, 2004. -416с.

281. Пелевин, В. Generation "ГГ\ Жизнь насекомых. Желтая стрела / В. Пелевин. М.: Вагриус, 2003. - 464 с.

282. Токарева, B.C. Летающие качели. Ничего особенного: Повести, рассказы / B.C. Токарева. М.: Советский писатель, 1987. - 592 с.

283. Ю.Толстой, А.Н. Детство Никиты / А.Н. Толстой, Н.Г. Гарин-Михайловский, Л.А. Чарская. М: Олма-Пресс Гранд, 2006. - 415 с. 11 .Толстой, Л.Н. Детство. Отрочество / Л.Н. Толстой. - Издательство: Детская литература, 2006. - 240 с.

284. Улицкая, Л. Медея и ее дети: Роман / Л. Улицкая. М.: Изд-во Эксмо, 2002.-288 с.

285. Устинова, Т. Близкие люди / Т. Устинова. М.: Эксмо, 2004. - 384 с.

286. Н.Чехов, А.П. Повести и рассказы / А.П. Чехов. М.: Просвещение, 1986.-192 с.

287. Чехов, А.П. Избранное / А.П. Чехов. М.: Эксмо-Пресс, 2004. -640с.

288. Шолохов, М.А. Собрание сочинений: В 9 т. Т. 6, 7 / М.А. Шолохов. -М.: Художественная литература, 1966.

289. Шукшин, В.М. Рассказы / В.М. Шукшин. М.: Художественная литература, 1979.-384 с.

290. Becher, J. R. Abschied / J. R. Becher. Leipzig: Reclam, 1959. - 430 S.

291. BÖ11, H. Ansichten eines Clowns / H. Boll. München: Dt. Taschenbuchverl., 1979.-252 S.

292. Brussig, Th. Am kürzeren Ende der Sonnenalle / Th. Brussig. Frankfurt a.M.: Fischer Taschenbuch Verlag, 2001. - 157 S.

293. Fallada, H. Wolf unter Wölfen / Roman / H. Fallada. Aufbau Verlag, 1970.-325 S.

294. Grass, G. Mein Jahrhundert / G. Grass. Göttingen: Steidl, 2000. - 379S.

295. Grass, G. Im Krebsgang / G. Grass. Göttingen: Steidl, 2003. - 216 S.

296. Haffher, S. Geschichte eines Deutschen. Die Erinnerungen 1914 1933 / S. Haffner. - München: Deutscher Taschenbuch Verlag, 2000. - 304 S.

297. Hermann, J. Sommerhaus, später / J. Herrmann. Frankfurt а. M.: Fischer Taschenbuch Verlag, 2000. - 188 S.

298. Kellermann, B. Totentanz / B. Kellermann. Berlin: Volk u. Welt, 1960.543 S.

299. Kellermann, B. Der Tunnel / B. Kellermann.- M.: Verl. f. fremdspr. Lit., 3. Aufl., i960.-377 S.

300. Marchwitza, H. Erzählungen / H. Marchwitza. Berlin : Verlag Tribüne, 1 Aufl., 1982. - 325 S.

301. Mann, Th. Buddenbrooks. Verfall einer Familie. Roman / Th. Mann. -Frankfurt a. Main: Fischer Taschenbuch Verlag, 1999. 759 S.3O.Noll, I. Röslein rot /1. Noll. Zürich: Diogenes Verlag, 1998. - 273 S.

302. Schlink, B. Der Vorleser. Roman / B. Schlink. Zürich: Diogenes Verlag, 1997.-207 S.

303. Süskind, P. Das Parfüm. Die Geschichte eines Mörders / Süskind, P. -Zürich: Diogenes Verlag, 1994. 320 S.

304. Vanderbeke, B. Das Muschelessen. Erzählung / B. Vanderbeke. -Frankfurt a. Main: Fischer Taschenbuch Verlag, 2003. -110 S.

305. Weiskopf, F. C. Abschied vom Frieden. Roman / F. C. Weiskopf. -Berlin; Weimar: Aufbau-Verlag, 1985. 622 S.

306. Wolf, Ch., Medea: Stimmen / Ch. Wolf. München: Dt. TaschenbuchVerl., 1998.-217 S.

307. Wolf, F. Heimkehr der Söhne. Eine Novelle / F. Wolf. Bln., Aufbau-V., 1946.-207 S.37100 Romane, die jeder haben muss (On CD-ROM). Directmedia. Berlin 2002. Digitale Bibliothek. Sonderband.