автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.01
диссертация на тему: Концепт ДОМ/РОДИНА и его словесное воплощение в индивидуальном стиле М. Цветаевой и поэзии русского зарубежья первой волны

Полный текст автореферата диссертации по теме "Концепт ДОМ/РОДИНА и его словесное воплощение в индивидуальном стиле М. Цветаевой и поэзии русского зарубежья первой волны"

ГАБДУЛЛИНА Светлана Рафаэлевна

Концепт ДОМ/РОДИНА и его словесное воплощение в индивидуальном стиле М. Цветаевой и поэзии русского зарубежья первой волны (сопоставительный аспект)

Специальность 10.02.01 - русский язык

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Москва 2004

Работа выполнена на кафедре лингвистики и межкультурной коммуникации Государственного института русского языка им. А.С. Пушкина.

Научные руководители: доктор филологических наук,

доцент Соколовская Т.Д.

кандидат педагогических наук, старший научный сотрудник Чернявская Т.Н.

Официальные оппоненты: доктор филологических наук,

профессор Зимин В.И.

кандидат филологических наук, старший научный сотрудник Милославская С.К.

Ведущая организация: Московский государственный

университет им. М.В. Ломоносова

Защита состоится «_»_200_г. в «_» ч. в зале

Ученого совета на заседании диссертационного совета Д 212.047.01 Государственного института русского языка им. А.С. Пушкина по адресу: 117485, Москва, ул. Академика Волгина, 6.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Гос. ИРЯ им. А.С. Пушкина.

Автореферат разослан «_»_200_г.

Ученый секретарь диссертационного совета, доктор педагогических наук

В.В. Молчановский

Общая характеристика работы

Данная работа посвящена исследованию вербального воплощения концепта ДОМ/РОДИНА в индивидуальном стиле М.И.Цветаевой и в сверхтексте (термин Н.А.Купиной) поэзии русской эмиграции первой волны (1917-начало 1940-х гг.).

Актуальность исследования объясняется недостаточной изученностью лингвистических особенностей поэзии русского зарубежья первой волны. Данная работа также представляется актуальной в современных условиях кризиса духовности в стране и многочисленных случаев эмиграции российских граждан в поисках дома на той земле, которая не является родиной. Актуальность предложенного исследования состоит и в рассмотрении поэтического текста как предоставляющего возможность воспитать у учащихся уважение, привлечь их внимание, вызвать живой интерес к иному, по сравнению с их собственным, мировоззрению, мироощущению, восприятию ДОМА/РОДИНЫ. Это приобретает особую важность в современных условиях в связи с изменением отношения к России за рубежом и в связи с новыми социальными и политическими процессами внутри России.

Научная новизна исследования состоит в выборе его объекта и предмета, поскольку с понятием 'концепт' в целом и концептом ДОМ/РОДИНА как актуальным в языковой картине мира представителя русской культуры связан ряд вопросов, принятых к рассмотрению в последние годы. В диссертации впервые предпринята попытка выявления типологических текстовых смыслов и способов словесного воплощения и семантизации названного концепта в идиолекте М.И.Цветаевой и художников слова первой волны эмиграции. Новым является анализ концепта с учетом культурологической ситуации эмиграции, нахождения на чужбине.

Теоретическая значимость исследования заключается в том, что представленный и проанализированный в работе материал может быть применен для дальнейших теоретических

1 РОС.НАЦИОНАЛЬНАЯ I

Г БИБЛИОТЕКА I

! ¿"-ар/^

нятия 'концепт', еще не достаточно разработанного в лингвистической литературе. Сделанные в работе выводы также позволяют дополнить знание о художественном мире поэтов-эмигрантов первой волны. Полученные результаты могут быть использованы при анализе такой концептуальной области, как 'ностальгия'.

Практическая значимость работы определяется тем, что результаты исследования смогут найти применение в преподавании РКИ, в теоретических курсах стилистики, лингвистического анализа текста, интерпретации художественного текста.

Объектом исследования является идиолект М.И.Цветаевой в сверхтексте поэзии русской эмиграции первой волны.

Предмет исследования - концепт ДОМ/РОДИНА в идиолекте М.И.Цветаевой и сверхтексте поэзии русской эмиграции первой волны.

Материалом для исследования послужили поэтические тексты М.И.Цветаевой (около 300 стихотворений), созданные на протяжении всего ее творчества, и поэтов русского зарубежья первой волны эмиграции (около 500 стихотворений). Их подбор обусловлен присутствием темы дома и родины; в необходимых случаях привлекались материалы эпистолярного и прозаического творчества художников слова. Непосредственным источником подробного контекстологического анализа для «проверки» исследовательской гипотезы о наличии тех или иных смысловых составляющих концепта ДОМ/РОДИНА, служили материалы картотеки, составленной на основе текстов произведений, из которых путем сплошной выборки были выявлены минимальные контексты присутствия вербализации исследуемого концепта.

Целями предлагаемой работы мы определили выделение и по возможности полное описание смысловых пластов культурно-исторического концепта ДОМ/РОДИНА и проведение концептуального и контекстологического анализа языковых средств лексико-семантического поля ДОМ/РОДИНА.

Цели обусловили следующие задачи исследования:

1. Выделить тематические области и способы их лексического представления (конституирующие их единицы), репрезентирующие исследуемый концепт в поэтических текстах.

2. Выделить и проанализировать изобразительно-выразительные средства и их функции при создании семантики образа ДОМ/РОДИНА в поэтических текстах.

3. Выявить наличие типовых смысловых составляющих, обусловленных ситуацией изгнания, на материале произведений одного автора, проведя затем сопоставительный анализ с корпусом текстов других поэтов. Основные положения, выносимые на защиту:

1. Данный концепт вербализуется с помощью лексических единиц, объединенных в лексико-тематическое поле ДОМ/РОДИНА.

2. Корпус текстов поэтов русского зарубежья первой волны эмиграции может быть рассмотрен как сверхтекст, в пределах которого концепт ДОМ/РОДИНА будет иметь некоторые общие составляющие.

3. Семантика ключевых слов, изобразительно-выразительные средства, бинарные корреляции, избранные в качестве опорных звеньев анализа, также позволяют сделать выводы о специфике концепта ДОМ/РОДИНА в ситуации эмиграции, изгнания.

Методы исследования:

1. Наблюдение над организацией языковых элементов в одно художественное целое.

2. Лингвистическое комментирование (как универсальный прием объяснения и синтеза получаемых сведений).

3. Контекстологический анализ.

4. Компонентный анализ.

5. Сопоставительно-описательная классификация текстовых смыслов. Структура работы: диссертация состоит из введения, трех глав, за-

слючения, списка использованной литературы, приложения. Содержание диссертации

В первой главе «Теоретические вопросы изучения поэтического слова в системе художественного идиостиля» рассматриваются основные теоретические проблемы: особенности поэтического языка, понятие идиолекта, понятие концепта и специфика вербализации концепта ДОМ/РОДИНА в сверхтексте поэзии эмиграции.

1.1. Поэтический язык и его особенности

В данном параграфе представлено толкование понятия 'поэтический язык' и отличия поэтического языка от языка обычного (практического).

В 20-30е гг. XX в. была популярна точка зрения, резко противопоставлявшая, разобщавшая поэтическую и «практическую» речь. Последние 10-20 лет проблемы поэтической коммуникации особенно активно привлекают внимание не только литературоведов, но и лингвистов потому, что поэтический текст дает возможность вскрыть глубинные пласты человеческого мышления (Единицы поэтической речи..., 1990).

Основные направления в решении вопроса системной организации языковой структуры художественного текста, приемов и методов ее изучения стали одними из ведущих в лингвистической науке и практике в работах А.М.Пешковского, В.В.Виноградова, Л.В.Щербы, Б.Эйхенбаума, Ю.Н.Тынянова и др. Дальнейшая разработка позволила определить предмет лингвистического анализа художественного текста как раздела языкознания и учебной дисциплины (работы Б.А.Ларина, Н.М.Шанского, Д.Н.Шмелева, Л.Ю.Максимова).

Во многих исследованиях термины поэтическая речь и поэтический язык используются как синонимичные. Новое издание энциклопедии «Русский язык» (1997) предлагает статью под заголовком 'поэтический язык', а не 'поэтическая речь', как это было в первом издании. Под поэтическим языком понимается «язык поэтических (стихотворных) и прозаических литературных произведений, система средств художественного мышления и эстетического освоения действительности» (Русский язык, 1997).

В отличие от обычного (практического) языка, у которого основной является коммуникативная функция, в поэтическом языке доминирует эстетическая (поэтическая) функция, реализация которой сосредоточивает большее внимание на самих языковых представлениях (фонических, ритмических, структурных, образно-семантических и др.), так что они становятся самоценными средствами выражения.

Гибкость поэтической семантики слов вызывает подвижность самого словесного образа. Москва в одноименном цикле М.И.Цветаевой воспринимается и в предметном значении («Нее первыйраз в твоих соборах - стойла...»), и как одушевленное существо («...красавица;разумница;Что же, делаешь, голубка?-Плачу...»), и, наконец, как символ стойкости, несгибаемости («Все вынесут кремлевские бока; Ты не согнула плеч...»), вырастающий в образ сильной женщины (чему способствует также грамматическая форма женского рода лексемы 'Москва'), оказавшей достойное сопротивление 'рыжеволосому Самозванцу', 'Буонапарту', 'Петру-Царю', Тришке-Вору'.

В отличие от обычного языка, первичной моделирующей системы (исходной «картины мира»), поэтический язык является по своей природе вторичной моделирующей системой, как бы надстраиваемой над первой и творчески воспринимаемой благодаря проекции на нее.

По сравнению с обычными языковыми единицами, имеющими нормативный характер, слова (словесные образы) как эстетические знаки поэтического языка представляют собой продукт художественного творчества, отличный от узуального употребления. Литературное произведение несет на себе отпечаток мировоззрения, поэтического видения действительности, языка, стиля его творца. В подлинно художественном произведении слово как материал искусства и элемент композиции своеобразно и эстетически мотивировано как стилистически конструктивный элемент целого.

1.2. Язык писателя как целостная система. Понятие идиостиля

В данном параграфе говорится о влиянии авторского стиля на системность созданных им художественных произведений, раскрывается понятие

идиостиля. Утверждение, что язык представляет собой систему, в настоящее время является бесспорным. Одним из достижений лингвистики XX века является признание того, что словоупотребление подлинных художников слова также предопределено семантико-стилистической системой их произведений, в которой каждый элемент подчинен «общему эстетическому заданию, в результате чего возникают дополнительные смысловые связи, сообщающие элементам художественной речи дополнительную функциональную нагрузку» (Хованская, 1975).

Поэтический язык органически связан с творческим методом писателя, личность которого диалектически отражается в его произведениях как категория автора («образ автора», по В.В.Виноградову), как их главное, организующее начало. Композиционно-речевая структура текста всегда личностна и отражает творческую манеру писателя, своеобразие его стиля и языка (грамматики, словаря, фонетики и др.). Категория автора как иерархически самая; высокая поэтическая категория фокусирует идейно-эстетическое, композиционное и языковое (стилевое) единство художественного текста (Русский язык, 1997).

Совокупность формальных и стилистических особенностей, свойственных речи отдельного носителя данного языка в академической литературе называется идиолектом. Идиолект в узком смысле - только речевые особенности данного носителя языка; и именно в таком аспекте изучение идиолекта актуально прежде всего в поэтике, где основное внимание уделяется соотношению общих и индивидуальных характеристик речи (стиля). В современных лингвопоэтических исследованиях наряду с термином 'идиолект' широкое распространение получил также термин идиостиль.

В настоящем исследовании термины 'идиостиль' и 'идиолект' также используются как синонимы. Идентификация названных терминов связана и с тем, что индивидуальный стиль художника слова (идиостиль) всегда представляет собой реальную языковую, речевую данность и, кроме того, это все-

гда одно из проявлений системы поэтического языка, реализованное в творчестве отдельного поэта.

Особый вклад в развитие понятия системности художественного текста внес Ю.С.Степанов, который считал, что основным методом исследования литературного произведения является прием метаописания, который предполагает существование двух систем образов (Степанов, 1965). Прием метаопи-сания, по мнению Ю.С.Степанова, предполагает нахождение минимально возможного количества метаобразов, которые по содержанию «должны совпасть с тем, что называется «художественной идеей произведения».

В материальном отношении поэтический идиолект предстает воспринимающему сознанию как корпус стихотворных текстов. Стихотворный текст (будучи текстом и в терминологическом понимании) подобен высказыванию в том смысле, что является актом коммуникации. В акте коммуникации различаются коммуникативная составляющая (отправитель-получатель), тематическая составляющая и собственно вербальная. Поэтический текст, поэтический мир, поэтический идиолект и этапы его развития описываются исходя из трех названных составляющих. Коммуникативная составляющая включает в себя тип миропорождающего субъекта, адресованность, наличие чужих голосов, динамику коммуникативной рамки как тестовую характеристику, эксплицитный - имплицитный характер выражения. Тематическая составляющая раскрывается как совокупность разных типов дискурсов (семейный, дружеский, любовный, социальный и др.), которые могут представать изолированно или совместно; тип ситуации (конкретная, обобщенная, узуальная) и характер ее детализации, архитектоника. Вербальная составляющая - это собственно поэтический язык, языковая и текстовая выразительность.

Поэтический идиолект М.Цветаевой характеризуется когнитивной устремленностью и всеохватностъю. Следствие когнитивной устремленности — антиформализм, выработка поэтического языка, основанного на глубинных закономерностях русской языковой системы. Парадоксальность выступает

как поэтическая когнитивная форма для передачи открывающейся истины о мире (Очерки истории языка... , 1995).

1.3. Лексико-семантическое поле в системе идиостиля

Системный характер носят не только отношения между элементами языка. Словоупотребление подлинных художников слова также предопределено семантико-стилистической системой их произведений, в которой «слова и'выражения обращены не только к действительности, но и к другим словам и выражениям, входящим в строй того же произведения» (Виноградов, 1954).

Как доказано современной лингвопоэтикой, индивидуальный стиль писателя как импликативно организованную систему языковых средств можно достаточно точно описать с помощью полевой модели языка (см., напр., Зноев Н.И., 1980; Юрков Е.Е., 1986; Караваева С.Е., 1989; Тарасова ИЛ., 1994; Бугаева Л.Д., 1995; Гутина Е.А., 1997). Представляется правомерным применение полевого подхода как к анализу отдельного художественного произведения, так и к «единому тексту» всего творчества автора. Говоря о природе семантического поля (далее — СП) в художественной речи, мы избрали в качестве рабочей концепцию Ю.Н.Караулова о СП как единице комплексной, синтетической: «Ассоциативное поле может рассматриваться как характеристика индивидуума, воспринимающего действительность. Понятийное поле тяготеет к тому, чтобы быть непосредственным отражением этой действительности. Семантическое поле... стремится соединить обе указанные характеристики» (Караулов, 1976).

В целом, с учетом достижений современной семасиологии, лексикологии и лингвопоэтики «лексико-семантическое поле в индивидуальной языковой системе может быть определено как эстетически значимая совокупность близких (семантически и ассоциативно) лексических единиц, упорядоченных в соответствии с художественным мировоззрением писателя и отражающих в языке определенную понятийную сферу» (Данскова, 2000).

В последние годы метод поля активно применяется к исследованию различных концептов, напр.: Каштанова Е.Е. Культурологические основания

русского концепта «любовь» (аспектный анализ), 1997; Бабурина М.А. Концепт «Муза» и его ассоциативное поле в русской поэзии серебряного века, 1998; Данскова Т.Н. Концепт «любовь» и его словесное воплощение в индивидуальном стиле А.Ахматовой, 2000.

1.4. Понятие концепта

В данной части работы представлен краткий обзор понятий, используемых разными авторами для интерпретации фактов языка в контексте культуры, для изучения феномена культуры под углом зрения лингвистики: символ (Лосев, 1970, 1976; Виноградов, 1922), индивидуальный символ, архетип (Мелетинский,Л994), константа (Степанов, 1997), концепт (Телия, 1996, 1999).

Проблемы изучения индивидуального стиля художника слова издавна привлекают внимание ученых. В последнее время особый интерес представляет исследование индивидуального авторского стиля «как некоего закономерного единства, системы, обладающей специфической кристаллической структурой» (Лихачев, 1989). Идиостиль, являясь системным образованием, как объект изучения становится объектом системного анализа. В лингвистических работах последних десятилетий индивидуальный стиль художника слова изучается с учетом соотношения языка и мышления, способов выражения в языке внеязыковой действительности, знаний о мире, законов организации языковой картины мира, тезауруса отдельной личности. Приоритетным для современных лингвистических исследований является функциональный подход, изучающий язык в действии и в своей основе ориентированный на языковую личность.

Представляя собой целостное единство, сверхтекст поэзии русской эмиграции первой волны также обладает категориальной целостностью, которая обеспечивается идеологическим монизмом, модальной установкой: «Они остались русскими по духу и по типу духовности» (В. Крейд).

Вследствие этого, значимым для нашего исследования является сло-. жившаяся в философской герменевтике традиция интерпретации текстов, ос-

нованная на диалоге интерпретатора с текстом, «философия диалога», разработанная в трудах Ф.Розенцвейга, МБубера и их последователей (Р.Барт, Б.М.Гаспаров, Ю.М.Лотман, В.Н.Топоров, Б.А.Успенский); социологическая поэтика М.М.Бахтина, в рамках которой писатель предстает как непременный участник социальной драмы и субъект всеобщего диалога, имеющего целью обмен идеями и духовными ценностями.

На этом стыке проблем одной из актуальных является лексическое проявление культурных концептов, базовых понятий культуры общества, его духовной жизни. Термин концепт в последние десятилетия XX в. стал широко использоваться в лингвистической литературе и оказался одним из ключевых понятий современной лингвистики (см., напр., работы Д.С.Лихачева, Н.Д.Арутюновой, Ю.С.Степанова, З.Д.Поповой и И.А.Стернина и др.). Создатели сборника «Язык и наука конца XX века» (1995) употребляют этот термин как пример изменившейся научной парадигмы, как один из центральных объектов эпистемологии современной филологии.

Из всего разнообразия дефиниций понятия 'концепт' в современной лингвистической науке нами принято в качестве рабочего определение, предложенное З.ДЛоповой и И.А.Стерниным, согласно которому концепт -это «глобальная мыслительная единица, представляющая собой квант структурированного знания» и репрезентирующая когнитивный уровень языка (Попова, Стернин, 1999). Мы также используем определение художественного концепта. Художественный концепт заключает в себе «образы и ассоциации, культурный фонд творчества того или иного поэта или целого направления, комплекс понятий, представлений, эмоций» (Н.Осипова).

Содержание концептов, свойственных тому или иному художнику слова, определяется особенностями его авторской модальности, художественно-образного мировосприятия и индивидуально-авторской картины мира. Именно поэтому индивидуально-авторские концепты нередко репрезентируются лишь всей системой авторских текстов, т.е. всем идиостилем. Конкретное смысловое наполнение определенного художественного концепта может

быть выявлено «в результате анализа лексико-семантической системы индивидуального стиля художника слова и составляющих ее лексико-семантических полей» (Данскова, 2000).

Важным для нашего исследования является тот факт, что Ю.С.Степановым выделена константа «родная земля», «парящая» над кон-цептосферой «patria» и являющаяся, безусловно, ментально базовой для русского этнического самосознания (Степанов, 1997). В ряде исследований отмечается двудиапазонность константы, выражающей/именующей некое пространство как «родное». Это означает, что концепт «родная земля», выделенный Ю.С.Степановым, и по форме его культурно-концептуального содержания и по внутренней языковой форме, представлен оппозицией «лич-ностно своего» (соотносимого с персональными истоками, корнями) и «коллективно своего, неперсонального пространства».

1.5. Русское зарубежье как культурологический феномен Литература русской эмиграции первой волны как единое целое существовала до начала 40-х годов. За истекшие полтора десятилетия культура русского зарубежья перестала быть для внутрироссийского сознания «вещью в себе» и начала превращаться в «вещь для нас», всё более утрачивая тот характер абстрактности, призрачности, иллюзорности, который был присущ ей в годы советской власти в сознании Метрополии. Культура зарубежья перестала восприниматься и как чуждое Другое, отношения ее с внутрироссий-ской культурой приобрели новый модус: теперь они все более рассматриваются в оппозиции «я-ты» в противовес прежнему «я-они» в направлении искомой общности «мы».

Русская эмиграция с самого начала отстаивала свое право на верность подлинным национальным ценностям, традициям классической литературы, ее духовному опыту. В ситуации изгнания, представляющего собой потерю ДОМА и языковую травму, именно литература становится Домом, заменяющим родную языковую среду и, таким образом, обеспечивающим «привыч-. ный модус языкового существования» (Гаспаров, 1996).

Таким образом, русское зарубежье выступает как единое а) организованное и б) организующее пространство.

Как отмечает Т.В.Цивьян, «в минуты роковые с особенной очевидностью обнаруживается ... природа вещей и остро ощущается как родство с вещами, так их выморочность и ненужность. Вещный код становится одним из способов описания послереволюционной судьбы России: гибель мира, его беспощадное разрушение и уничтожение начинается с гибели вещей, то есть с уничтожения дома как центра и средоточия человеческого микрокосмоса» (Цивьян, 2001).

Ощущение кризиса, чувство страшного исторического поворота, который отчетливо проявился в годы Первой мировой войны, заставляло говорить о «новом средневековье», о мире как о «новой Атлантиде», которую ждет скорая погибель. Ср.: «Когдамы в Россию вернемся... но снегом ее замело» (Г.Адамович); «Россиимертвенная бледность, Ее недышущая грудь» (Б.Божнев); «Мы—тот корабль, который тонет, Итот, что потопил его» (Г.Раевский); «Ячую в близких далях грядущую Россию, Исчерпав наважденье, предельный гнет беды. Всю слепоту, весь ужас, все подчинены Змию, она блеснет в сияньи Пастушеской Звезды» (К.Бальмонт). Окончанием истории России воспринимает В.Сумбатов последние события, сделавшие Русь «громадным кладбищем» («Родина»): «Нет больше Родинымоей!В огне безумногоразгула, В бесовской пляске пьяных дней, В крови дымящейся своей Она со стоном потонула»',в поэме «Снег»: «Неяблонили в небе отцвели? Не мотыльков ли белыхмчится стая ?Холодной белизной задумчиво блистая, Цветы иль крылья на землюлегли?..» Символика смерти и похоронного обряда наглядно представлена во всех этих контекстах: многообразие проявлений белого цвета (белый снег, мертвенная бледность, холодная белизна), сложенные крылья, образ кладбища, бесовская пляска. Таким образом, в дискурсе текстов поэтов русского зарубежья гибель России обрастает ореолом синонимов, метафорических и метонимических обозначений.

Средства воссоздания/создания образа ДОМА/РОДИНЫ и набор лексических единиц, служащих этой цели, в условиях не ДОМА, мы рассматриваем как способ реализации универсальной оппозиции 'свой-чужой'

Оказавшись в условиях чужой культуры, поэты и писатели первой волны эмиграции создали такие произведения искусства, в которых художественно реконструируется та среда, из которой они вышли, из которой они бежали. (Ср.: мотив изгнания, странничества как сквозной в русской литературе и культуре в целом). Пронизанность их стихов всевозможными реалиями и образами родины, дома, детства, наполненность этих образов национально-культурной информацией, говорит о том, что в текстах выстраивается некоторое культурное пространство, содержащее элементы как коллективных национальных представлений (специфических для русской культуры вообще), так и индивидуальных, сугубо личных.

Образ ДОМА у поэтов русского зарубежья - это, таким образом, вариант реализации мифа творения, структурной схемы, структурной предпосылки образов, существующей в сфере коллективно-бессознательного, концентрированного выражения психической энергии, актуализированной объектом (Мелетинский, 1994). Ср.: название одного из журналов - «Новый дом».

Одной из главных категорий, неотъемлемой от познания феномена эмиграции, является ностальгия, тоска по родине. Ностальгия - это одно из основных психических состояний, которое неразрывно связывают с феноменом эмиграции: мучительные воспоминания о родных местах, о близких людях, о родном языке, о самом воздухе родных городов.

Таким образом, бинарная оппозиция 'здесь — там' становится определяющей образную специфику стихотворных произведений, отбор лексического материала и, в связи этим, релевантной при рассмотрении большинства стихотворных текстов.

Для нашего исследования особенно важной представляется связь общеязыковых, энциклопедических и индивидуально-личностных сведений о феномене ДОМ/РОДИНА. Такая двунаправленность в формировании концептуального содержания обусловлена главной особенностью человеческого сознания — единством трех его составляющих: системой значений, чувствен. ной тканью и личностным смыслом (Леонтьев А.А., 1975). Так, у М.И. Цве-

таевой тема эмиграции, чужбинного одиночества тесно переплетается с темой одиночества ее как личности - человека, поэта, женщины.

В главе делаются выводы о том, что язык поэзии имеет ряд отличительных особенностей («семантическая емкость» слов, образность, экспрессия, метафоризация); текст - это не только система слов, но и система различного рода парадигм, полей: семантических и их разновидностей, ассоциативных, понятийных; системообразующим фактором каждого отдельного поэтического текста и всего идиостиля в целом служит авторская модальность.

Во второй главе диссертации «Концепт ДОМ/РОДИНА, его смысловые составляющие в индивидуальном стиле/ идиолекте М.Цветаевой» рассматриваются способы репрезентации и вербализации названного концепта в идиолекте М.Цветаевой доэмиграционного и эмиграционного периодов.

Многие современные исследователи художественного текста считают, что в его построении и смысле можно обнаружить модель мира, как его понимает автор. Имеется в виду не просто тот факт, что любой художественный текст отражает те или иные элементы действительности; теоретики предполагают, что в художественном произведении заложено цельное, единое представление о мире. Это положение считается спорным (Стилистический анализ, 1980). В рамках нашего анализа текстов мы не берем на себя решение такой большой проблемы. Представляется, однако, что в отношении некоторых поэтических текстов это положение справедливо. Необходимо только сделать оговорку: модель мира, представленная в поэтическом тексте, не обязательно отражает полностью мировоззрение художника. Это может быть одна из многих возможных моделей действительности, отвечающая со-' держанию и настроению текста; в таком случае она входит в картину мира в понимании художника, не составляя целого этой картины.

Концепт ДОМ/РОДИНА является одним из ведущих в творчестве М.И.Цветаевой и представляет собой одну из центральных «семантических сфер» в индивидуально-авторском стиле поэта. Как показал анализ, смысловое наполнение названного концепта последовательно формируется на про-

тяжении всего творчества М.И.Цветаевой и включает в себя несколько смысловых планов (концептуальных признаков): дом - локус семьи, сердце, душа - дом/вместилище интимных чувств, родной дом - локус переживания интимных чувств, эмоционально положительное отношение к родным местам, к своим родителям и кровно-родственным «корням», к близким людям, к знакомым с детства обычаям и традициям, к родному языку, «тоска по родине», чувство глубокой сердечной привязанности к Родине, чувство отторг-нутости обеими родинами (родиной-1 = «личностно свое» и родиной-2 = «коллективно свое»), бездомность, сиротство и другие.

Названные смысловые планы состоят из ряда семантических линий (семантических составляющих), которые, взаимодействуя, создают поэтическую картину мира, соответствующую мировосприятию автора, его видению того, как устроена та часть пространства, которая называется ДОМОМ, РОДИНОЙ.

М.И.Цветаева относится к той категории поэтов, в чьем творчестве при формировании различных концептов биографические истоки играют определяющую роль. В рамках концепта ДОМ/РОДИНА «происходившее с автором в прошлом» (Фернандес, 1998), биографические истоки - это 1) не только механический набор отдельных событий в биографии как некий реальный культурологический контекст, помогающий выявить некоторые текстовые смыслы (ср.: фоновые знания), но и 2) это текст, содержащий предварительно пережитые подсознанием и затем закрепленные в сознании ситуации, помогающий преобразовывать вновь пережитое. Для М.И.Цветаевой таким решающим србытием стало разрушение домашнего очага: эмиграция, постоянные скитания и лишения, семейная катастрофа, добровольный уход из жизни в чужом доме.

Отличительная черта М.И.Цветаевой, поэта «с этой безмерностью в мире мер», и специфика ее творчества, как следствие, - в огромной роли эмоциональных переживаний, в конденсированности эмоциональной памяти.

Художественное пространство ранней лирики М.И.Цветаевой характеризуется отсутствием границ между домом и душевным миром поэта, дом может представать метафорическим двойником поэта («Наша зала»).

Тематическая составляющая ранних сборников складывается из ситуаций семейного общения, дискурса детства. ДОМ предстает не только в значении «малая родина», «жилище; жилое помещение; жилье», но и имеет лек-сико-семантический вариант (далее - ЛСВ) «семья, люди, живущие вместе».

В ранних стихах поэта образ ДОМА высоко частотен. Он создается не только через прямую номинацию («в этом дремлющем доме», «я бездушно скитаюсь по дому», «как хорошо за книгой дома»), но и через перечисление родовых понятий, того, что является его «внутренними составляющими»:

- зала («мне тихонько шепнула вечерняя зала», «как няня», «как столетняя зала внимает не каждый», «темнеет высокая зала», «в зале - дрожащие звуки»),

- зеркала («уходят в себя зеркала»),

- гостиная, папин кабинет, детская, столовая («столовая, четыре раза в день миришь намиг во всем друг друга чуждых» ,«филодендроновунылыйряд», «мыльная губка и таз втемномуглу», «мирные картинки птичек и овечек», «диван-корабль»),

- КНИГИ («какхорошо за книгой дома», «неизменившие друзья в потертом, красном переплете»),

- р ояль («нас двое над темной роялью», «когдаумолкаларояль»).

Весь комплекс чувств, переживаемый героиней, находящейся в доме, очень глубок; ценности, усвоенные в этом доме, начинают восприниматься как единственно истинные. Атмосфера родного дома, его «рыцарский дух», «жизнь на высокий лад» во многом определили свойства натуры Цветаевой.

Понятие ДОМ означало для М.Цветаевой особый уклад жизни. В связи с этим, через реалии дома как пространства, обладающего душой, начинают осмысляться явления внешнего мира, дому не- принадлежащие: «ты стал мне лучшею из книг, а ихнемало в старом доме», например.

Отсюда - метафора души как дома («тесные келейки - наши сердца», «в этой грустной душе ты бродил, как в незапертом доме, (в нашем доме весною)», «души в

нас-залы для редких гостей»). Лексема 'дом' в своих ЛСВ «здание, предназначенное для жилья» и «жилое помещение», таким образом, выступает в качестве основы тропа.

Московская тема появляется уже в ранних стихах М.Цветаевой. «С самого начала творческого пути - воспеватель определенного города: древней и традиционной столицы (ср.: Ахматова — северной Венеции)» (Лосская, 1999). Во всех случаях в качестве ключевого стилистического приема выступает персонификация Москвы. За судьбу родного города автор переживает как за судьбу родного человека. Это реализуется через ряд приемов, например, а) через синтаксическую конструкцию обращения. Грамматическая форма обращения употребляется при олицетворении, т.е. обращении к предметам. В поэтической речи эта конструкция используется как экспрессивно-эмоциональное средство, например: «Голубочки где твои? - Нет корму. - Ктоунес его?—Да ворон черный. - Где кресты твои святые ?-Сбиты. - Где сыны твои, Москва ? - Убиты» (1917); б) через автопортрет, как в стихотворении «Из рук моих -нерукотворный град...» (1916), в котором Цветаева живописует себя через образ Москвы, дивного, нерукотворного града с множеством церквей, со всеми башнями, глядящими в небо; с воротами, отверзнутыми в мир души (пространственная метафоризация интимных чувств становится масштабнее, Ср.: до этого: душа — дом, дом — душа), С полом, «вытертым от поцелуев», с иконами - ликами любимых и дорогих ее сердцу.

Так же, как родной ДОМ - «целый психический мир» - был локусом интимных переживаний героини стихов Цветаевой, так и Москва, которую поэт также, ощущает частью своей души, становится одной из главных ее ценностей не только духовных, но и материальных: самым дорогим, чем можно одарить, кого-либо. Как наследство, завещает она Москву дочери (первое стихотворение цикла) и как дар дружбы - собрату по ремеслу (второе стихотворение цикла): «Из рук моих - нерукотворный град Прими, мой странный, мой прекрасный брат». Для сравнения и с целью следования принципу системности, проводимому в нашем исследовании, сразу отметим: в стихах эмигра-

ционного периода такое же отношение будет у Цветаевой к РОДИНЕ (роди-на-2, коллективно свое), она будет завещать новую страну своему сыну.

Отношение к Москве как малой родине («родина1») - это отношение обладания, о чем свидетельствует частота употребления притяжательного местоимения 'мой', 'моя' и личного 'у меня' <в Москве> при упоминании Москвы: «в огромном городе моем - ночь» (1916), «тусклый Кремль мой», «у меня в Москве — купола горят, У меня в Москве — колокола звонят» (1916), «что и над червонным моим Кремлем» (1916), «вот наша Москва - голубая» (1919), И др. Героиня объявляет себя обладателем города. Избранная ею позиция — позиция хозяйки - позволяет ей рядиться в простонародную и благочестивую женщину («новопреставленной болярыне Марине»).

После революции московская тема на время уходит из эмоционального пейзажа идиолекта М.Цветаевой.

В своей русскости Цветаева часто склонна видеть причины одиночества, все чаще охватывающего ее в Чехии. Лирической героине не хватает «голубиной купели» — России. Ее стесняют условности и правила европейской жизни: «Мне, за тем гулявшей за морем, ...Тесно в одиночной камере Демократии и Амора» (1923).

В цикле «Стихи к сыну» (1932) Цветаева переходит к теме России как неосуществимой мечты. Таким образом, весь цикл «Стихи к сыну» - репрезентация фразеологических слоев социально-культурного концепта «родина 2» как экологической ниши, безотносительно к ее этническому заполнению. Родина для сына Цветаевой должна стать второй матерью, поэтому в идиолекте эмиграционного периода Россия выступает для поэта как Родина-мать.

Чувство постоянной бездомности - тот концептообразующий признак, который свойствен цветаевским образам «родина 1» и «родина 2», как его можно воссоздать по ее поэтическим текстам.

Немногочисленной по единицам, но показательной и концептуальной для раскрытия смысловой области (и, одновременно, константы культуры) 'родная земля' выступает в идиолекте М.Цветаевой в эмиграционный пери-

од ее творчества лексико-тематическая группа 'деревья' (рябина, куст рябины, бузина, тополь).

Глава завершается выводами о том, что в поэтическом идиолекте М.Цветаевой доэмиграционного периода (10 - нач.20-х гг.) доминируют темы бытовых семейных отношений, детства; определяются основные фразеологические слои концепта «родина 1» (малая родина, личностно свое). Вербализации подвергаются, в основном, реалии окружающего мира (московские улицы, площади, бульвары), характер и круг конкретных черт окружающей действительности свидетельствуют о том, что для ранней Цветаевой малая родина («родина 1») и большая родина («родина 2») неотделимы. Источником выразительности в эмиграционный период ее творчества следует считать именно лексику; идиолект М.Цветаевой может быть охарактеризован как словесно-ассоциативный.

Глава III. М.Цветаева и поэты русского зарубежья первой волны: концепт ДОМ/РОДИНА (сопоставительный аспект).

Данная глава посвящена выделению основных единиц, вербализующих концепт ДОМ/РОДИНА в сверхтексте поэзии русской эмиграции первой волны, и текстовых смыслов, входящих в данный концепт; параллельно проводится их сопоставительно-описательный анализ со смысловыми составляющими названного концепта в идиолекте М.И.Цветаевой.

Выше нами было замечено, что одна из главных мыслей литературы зарубежья—мысль о гибели России: «России - конец, да и всему, всеймоей прежней жизни тоже конец» (И.Бунин, «Конец»); «России нет!» (Б.Поплавский, «Уход из Ялты»). Набор этих контекстов, перекликаясь с цветаевским восприятием и отражением РОДИНЫ (родины 2, как «коллективно-своего, неперсонального пространства»), образует сверхтекст, позволяющий интерпретировать концепт/константу «родная земля» в поэзии русского зарубежья как нечто, ставшее ничем (параграф Ш.1).

Писатели русского зарубежья рассматривали русский язык как нацио-. нальное достояние, как память об утраченной родине. Утратив Россию, писа-

тели-эмигранты единственным Домом ощущали русскую культуру и литературу в частности. Поэтому особенностью многих произведений, созданных в эмиграции, является интертекстуальность (термин Ю.Кристевой), то есть текст содержит аллюзии (намеки), реминисценции (скрытые цитаты) на какие-либо широко известные произведения русской литературы. Ср.: название стихотворения А. Черного «Кому вэмиграции житьхорошо», Дон-Аминадо «Дым без отечества» (образ: 'дым отечества' использует также и М.Осоргин), «В Москву, в Москву, в Москву!». Цветаева неоднократно цитирует «Пир во время чумы» А.С.Пушкина: «Есть упоение в бою Ибездны мрачной на краю» (параграф Ш.2).

Литература русского зарубежья изобилует топонимами (см. параграф Ш.З). Это, с одной стороны, топонимы покинутой России, с другой - география скитаний. Г.Иванов перечисляет петербургские реалии: «Нам бы да в сия-ньи шелковом, Осень-весен поджидая, На Успенском иль на Волковом, Под песочком Голодая, На ступенях Исаакия Или в прорубь на Неве...» («Нечего тебе тревожиться»). В стихах А.Кондратьева также находим здания «Двенадцати Коллегий», «каналов мрак..., Адмиралтейский шпиц, за сквером, золотой, Гул поздний Невского». Воспоминания переплетаются с непосредственными впечатлениями, прошлое с настоящим. В параллельных конструкциях сочетаются топонимы и реалии разных стран: «С каким-то невским ветерком от Сены Летят, как встарь, послушные слова, День настает почти нездешнееяркий, Расходится предутренняямгла, Взвивается над Елисейской Аркой Адмиралтейства вечная игла» (Г.Адамович, «Ты здесь, опять...»), «Все так оке, в Туле или в Праге, Идут дожди, шумятлеса. И молодые голоса Поют по вечерам в овраге» (В Лебедев, «На дальнем пути»), «Русь мешается в памяти сМексикой» (Ю.Иваск, «Сан Мигельде Альенде»).

Тем не менее, мотив эмиграции как второй родины развит в меньшей степени (параграф III.4 Чужбина). Одна из тем в стихах поэтов русского зарубежья - освоение чужого пространства: а) в литературе зарубежья отражены особенности словоупотребления, связанные с жизнью в новой языковой

среде; б) мотив освоения чужого пространства вербализуется и посредством использования топонимов.

Один из сквозных мотивов в поэзии зарубежья - мотив чуждости нового окружения. Обращает на себя внимание, поэтому, частота использования эпитета 'чужой' (параграф Ш.5) и применение его для описания разных по своему характеру реалий. Под понятие 'чужой' попадают разные тематические зоны, зоны смыслов (города, вода, лица, небо, и др.), отчего появляется экспрессивно-эмоциональная составляющая тотальности чужого.

Как показал проведенный нами анализ текстов, бинарная корреляция 'свой-чужой' в сверхтексте поэзии эмиграции обретает иную семантическую сущность: то, что было «родным» теперь получает негативную эмоциональную окраску (см. об этом Ш.7). Это эксплицировалось, например, в выражении отношения к русскому языку периода революционной эпохи (параграф Ш.9): основой тропа становится аббревиатура (изображая нашествие голодных крыс на город Гаммельн, М.Цветаева вводит аббревиатуры, образованные по образцу советских слов, с характерными для них частями: «Глав-глад -Красный набат. Глав-гвалт»), распространены необычные сочетания с эпитетом красный (красный бард из полпивной, красная бабушка, красный бес у С.Черного).

В параграфе 111.6 рассмотрены антропоморфные тропы разных типов, прямо или косвенно передающие уподобление ДОМА человеку. «Дома давнишними знакомыми Приветствуют со всех сторон» (Ю.Джанумов «Пора, пора. ..»); «Зевнули окна в переулке» (Т.Остроумова «Был пьян расплывчатый рассвет»). Помимо таких обычных сопоставлений ДОМ имеет и нетрадиционные характеристики, которые мы встречали у М.Цветаевой: «Меж обступающих громад-Дом ~ пережиток, дом - магнат, Скрывающийся между лип. Девический дагерротип Души моей...» («Дом», 1931). Обратное сравнение человека с домом в свою очередь также встречается в литературе зарубежья.

Рассмотрению проблемы имени новой РОДИНЫ посвящен параграф Ш.8. Переименование страны и ее новое название вызывает протест и расце-, нивается как разрыв с исторической традицией: «Ненареченной быть страна не

может.Однимилитерами не спастися» (М.Кузмин), В.Вейдледает своей книге название «Безымянная страна», для К. Бальмонта новые названия страны — «са -танинский набор слов».

В заключении подводятся итоги и обобщаются результаты исследования, состоящие в следующем: 1) сопоставительный анализ поэтических текстов художников слова первой волны эмиграции показал, что ряд явлений в идиолектах поэтов при концептуализации образа РОДИНЫ можно выделить как тенденции; 2) концепт ДОМ/РОДИНА в идиолекте М.Цветаевой ассоциативно оказывается связанным со смысловой областью судьба поэта, судьба женщины;, 3) в сверхтексте поэзии русского зарубежья поэтика памяти выступает как структурирующее начало в большинстве контекстов.

По теме диссертации опубликованы следующие работы:

1. Лексические единицы со значением времени в современном русском литературном языке // Мир славянских, германских и романских культур: их связи и взаимодействие в языке и литературе: Межвуз. сб. науч. тр. / Перм. ун-т. - Пермь, 2000. - С. 81-91.

2. Русское зарубежье: ситуация диалога культур // Проблемы гуманитаризации и роль исторической науки в процессе подготовки студентов. Материалы международной конференции (тезисы докладов). - М., Изд-во РУДН,2001.-С. 64-66.

3. К истокам космополитизма в идиолекте Марины Цветаевой // Актуальные проблемы исследования языка: теория, методика, практика обучения: межвузовский сборник научных трудов. Курск: Изд-во Курск, гос. пед. ун-та, 2002. - С. 16-18.

4. Язык, текст - быт - культура в творчестве М.Цветаевой // Человек. Язык. Культура: Межвузовский сборник статей. Выпуск 2. - Курск: Изд-во Курск, гос. пед. ун-та, 2002. - С. 21 -28.

5. Значение слова и его смысл в художественном тексте (на примере анализа слова ДОМ в ранней лирике М.Цветаевой) // Современное русское языкознание и лингводидактика. Сборник материалов Международной юбилейной научно-практической конференции, посвященной 80-летию академика РАО Н.М.Шанского. - М.: Изд-во МГОУ, 2003. - С. 192196.

ГосИРЯП Зак. jPö 200

S - 27 32

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Габдуллина, Светлана Рафаэлевна

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА I. Теоретические вопросы изучения поэтического слова в системе художественного идиостиля.

1.1.Поэтический язык и его особенности.

1.2. Язык писателя как целостная система. Понятие идиостиля.

1.3. Лексико-семантическое поле в системе идиостиля.

1.4.Понятие концепта.

1.5. Русское зарубежье как культурологический феномен.

ВЫВОДЫ.

ГЛАВА II. Концепт ДОМ/РОДИНА, его смысловые составляющие в индивидуальном стиле/ идиолекте М.Цветаевой.

II. 1. Лексико-семантическое поле ДОМ/РОДИНА в поэтическом творчестве М.Цветаевой.

II. 2. Доэмиграционный период.

II. 2.1. «Родина 1» (личностно свое, малая родина).

II. 2.2. Дом как 'локус обитанияАнтропоморфность тропов.

II. 2.3. Лексико-тематическое поле 'Москва'.

II. 2.4. «Родина 2» (коллективно свое, большая родина).

II.3. Эмиграционный период.

11.3.1. Лексико-тематическое поле 'Москва'.

11.3.2. «Родина 2» (коллективно свое, большая родина).

II.3. Лексико-тематическая группа 'деревья'.

ВЫВОДЫ.

ГЛАВА III. М.Цветаева и поэты русского зарубежья первой волны: концепт

ДОМ/РОДИНА (сопоставительный аспект).

III. 1. «Родина 2» (коллективно свое, большая родина).

III.2. Интертекстуальность

III.3. Топонимика в сверхтексте зарубежья первой волны.

III.4. Чужбина.

111.5. Эпитет/ключевое слово 'чужой'.

111.6. Дом как локус 'обитанияАнтропоморфность тропов.

111.7. Бинарная корреляция 'свой-чужой'.

111.8. Проблема имени РОДИНЫ.

111.9. Отражение языка революционнбй эпохи.

ВЫВОДЫ.

Введение диссертации2004 год, автореферат по филологии, Габдуллина, Светлана Рафаэлевна

Данная работа посвящена исследованию вербального воплощения концепта ДОМ/РОДИНА в индивидуальном стиле М.И.Цветаевой и в сверхтексте (термин Н.А.Купиной) поэзии русской эмиграции первой волны (1917 - начало 1940-х гг.).

Актуальность диссертационного исследования объясняется недостаточной изученностью лингвистических особенностей поэзии русского зарубежья первой волны. Данная работа также представляется актуальной в современных условиях кризиса духовности в стране и многочисленных случаев эмиграции российских граждан в поисках дома на той земле, которая не является родиной. Актуальность предложенного исследования состоит и в рассмотрении поэтического текста как предоставляющего возможность воспитать у учащихся уважение, привлечь их внимание, вызвать живой интерес к иному, по сравнению с их собственным, мировоззрению, мироощущению, отношению к ДОМУ/РОДИНЕ. Это приобретает особую важность в современных условиях в связи с изменением отношения к России за рубежом и в связи с новыми социальными и политическими процессами внутри России.

Научная новизна исследования состоит в выборе его объекта и предмета, поскольку с понятием 'концепт' в целом и концептом ДОМ/РОДИНА как актуальным в языковой картине мира представителя русской культуры связан ряд вопросов, принятых к рассмотрению в последние годы. В диссертации впервые предпринята попытка выявления типологических текстовых смыслов и способов словесного воплощения и семантизации названного концепта в идиолекте М.И.Цветаевой и художников слова первой волны эмиграции. Новым является анализ концепта с учетом культурологической ситуации эмиграции, нахождения на чужбине.

При выявлении текстовых смыслов слов, авторских и традиционно-поэтических необходим культурно-исторический контекст, что наиболее ярко показано в работах А.А.Потебни, А.Н.Веселовского, В.В.Виноградова, Б.А.Ларина, Г.О.Винокура. Фоновые знания, учет культурно-исторического контекста прежде всего необходим исследователю художественного текста, истории традиционно-поэтических слов, хотя, как справедливо пишут авторы «Очерков истории языка русской поэзии XX века», «фронтальные исследования по лингвопоэтической типологии в ее диахроническом аспекте еще не получили достаточного развития» (Очерки истории языка., 1990, 8).

Фоновые знания помогают воспринимающему слово осмыслить его онтологическую роль: служить «средним звеном между миром познаваемых предметов и познающим лицом», постичь истинное содержание слова, ибо «содержание слова. не равняется даже самому бедному понятию о предмете и тем более неисчерпаемому множеству свойств самого предмета» (Потебня, 1990, 230).

Практическая значимость работы определяется тем, что поскольку все явления языка и речи, независимо от уровня, к которому они относятся, рассматриваются в работе в их отношении к содержанию текста, результаты исследования могут иметь, на наш взгляд, и методическое применение: в теоретических курсах стилистики, лингвистического анализа текста, интерпретации художественного текста. Они могут помочь изучающим русский язык как иностранный научиться полнее воспринимать разнообразную информацию, заключенную в художественном тексте, выделять средства передачи этой информации и давать их последовательное описание. Все это может способствовать более глубокому изучению языка.

М.М.Бахтин отмечал, что только в поэзии язык раскрывает все свои возможности, «ибо требования к нему здесь максимальные: все стороны его напряжены до крайности, доходят до своих последних пределов; поэзия как бы выжимает все соки из самого языка, и язык превосходит здесь себя самого» (Бахтин, 1979, 25).

Объектом исследования является идиолект М.И.Цветаевой в сверхтексте поэзии русской эмиграции первой волны.

Предмет исследования - концепт ДОМ/РОДИНА в идиолекте М.И.Цветаевой и сверхтексте поэзии русской эмиграции первой волны.

Решение вопроса об отношении идиолекта, или индивидуального стиля (или «языка писателя») к области языкознания зависит от свойственного отдельным лингвистам философского понимания соотношения и взаимодействия речевого творчества личности и народа. С идейных позиций относил в область литературоведения проблему индивидуального стиля писателя, «языка писателя» профессор Г.О.Винокур. По его мнению, язык художественной литературы должен включаться в общую систему стилей литературного языка и изучаться с общелингвистических позиций. (См. Винокур Г.О. О задачах истории языка. - Уч. зап. Московского гор. пед. института. Кафедра русск. языка. 1941, т.5, вып. 1, с. 17-18). Вообще понимание истории литературного языка как истории развития общей (устной и письменной) нормализованной системы народно-речевого общения, свойственное едва ли не большинству наших языковедов (например, И.И.Срезневскому, И.А.Бодуэну де Куртенэ, Ф.Ф.Фортунатову, А.А.Шахматову, С.П.Обнорскому и др.), часто связано с вынесением проблемы индивидуального стиля писателя за пределы истории литературного языка в область литературоведения или поэтики.

В отечественной филологии влияние концепций К.Фосслера, Лео Шпитцера и их продолжателей, считавших индивидуальный стиль, индивидуальное речетворчество основной двигательной силой истории языка, было незначительно.

На пути исследовательского движения от индивидуального стиля писателя к общим проблемам изучения художественной литературы для лингвиста большие препятствия возникают в отношении проблемы связи стиля и идейного замысла в словесно-художественном творчестве. Выяснение того, как писатели для воплощения своих художественных замыслов, для выражения своей идеологии используют выразительные средства, которыми располагает язык - основная задача литературоведческой стилистики. Но в отличие от литературоведа, который может идти от замыслов к стилю, языковед должен найти или увидеть замысел посредством тщательного анализа самой словесной ткани литературного произведения. Обозначаемое или выражаемое средствами языка содержание литературного произведения само по себе не является предметом лингвистического изучения. Лингвиста больше интересуют способы выражения этого содержания или отношение средств выражения к выражаемому содержанию. Состав речевых средств в структуре литературного произведения «органически связан с его «содержанием» и зависит от характера отношения к нему со стороны автора» (Виноградов, 1971,190-192).

Материалом для исследования послужили поэтические тексты М.Цветаевой (около 300 стихотворений), созданные на протяжении всего ее творчества, и поэтов русского зарубежья первой волны эмиграции (около 500 стихотворений). Их подбор обусловлен присутствием темы дома и родины; в необходимых случаях привлекались материалы эпистолярного и прозаического творчества художников слова. Непосредственным источником подробного контекстологического анализа для «проверки» исследовательской гипотезы о наличии тех или иных смысловых составляющих концепта ДОМ/РОДИНА, служили материалы картотеки, составленной на основе текстов произведений, из которых путем сплошной выборки были выявлены минимальные контексты присутствия вербализации исследуемого концепта.

Целями предполагаемой работы мы определили выделение и по возможности полное описание смысловых пластов культурно-исторического концепта ДОМ/РОДИНА и проведение концептуального и контекстологического анализа языковых средств лексико-семантического поля ДОМ/РОДИНА.

При изучении эстетической организации элементов лексического уровня в пределах поэтического текста рассматривается наиболее значимый пласт слов, образующих основное эмоционально-смысловое содержание и являющихся или собственно образными (тропами), или нейтральными, но в художественном контексте получившими образное содержание. Особое внимание уделяется тем лексическим элементам, которые образуют «семантическую доминанту текста, его внутреннюю форму как основу его образности» (Студнева, 1983, 34).

Цели обусловили следующие задачи исследования:

1. Выделить тематические области и способы их лексического представления (конституирующие их единицы), репрезентирующие исследуемый концепт в поэтических текстах.

2. Выделить и проанализировать изобразительно-выразительные средства и их функции при создании семантики образа ДОМ/РОДИНА в поэтических текстах.

3. Выявить наличие типовых смысловых составляющих, обусловленных ситуацией изгнания, на материале произведений одного автора, проведя затем сопоставительный анализ с корпусом текстов других поэтов.

В рамках одного исследования невозможно дать полное и исчерпывающее описание поэтического идиолекта М.Цветаевой. За последние годы появилось немало исследований, в которых рассматриваются совместно жизнь и творчество М.Цветаевой, анализируются отдельные тексты, а также явления ее поэтического языка. При этом высказываются различные, подчас противоположные точки зрения. В данном описании реализуется один из возможных подходов к идиолекту М.Цветаевой. Оно опирается на лирику, но при этом нами не рассматриваются лирические поэмы, русские поэмы-сказки, «театр» М.Цветаевой, включая «античные трагедии», также остаются вне рассмотрения.

Описание строится эволюционно, то есть последовательно рассматриваются ранние сборники, два периода 10-х годов, 20-е, 30-е годы. Вследствие специфики нашего исследования — анализ языковых и стилистических средств с учетом культурологической коннотации — было принципиальным более или менее четкое разделение этапов творчества: доэмиграционный, эмиграционный. Таким образом, исследование ведется в проблемно-хронологическом порядке.

Доминирующие же тенденции характерны для разных этапов по отдельности. Рассматриваются показательные (поэтическое словотворчество, гипербола, градация, антитеза, оксюморон, эпитеты, паронимия, метафоры) и относящиеся к разным уровням языковые явления. В описание отдельных этапов включается анализ текстов. Основные положения, выносимые на защиту:

1. Рассматриваемый концепт вербализуется с помощью лексических единиц, объединенных в лексико-тематическое поле ДОМ/РОДИНА.

2. Корпус текстов поэтов русского зарубежья первой волны эмиграции может быть рассмотрен как сверхтекст, в пределах которого концепт ДОМ/РОДИНА будет иметь некоторые общие составляющие.

3. Семантика ключевых слов, изобразительно-выразительные средства, бинарные корреляции, избранные в качестве опорных звеньев анализа, также позволяют сделать выводы о специфике концепта ДОМ/РОДИНА в ситуации эмиграции, изгнания.

Методы для исследования:

1. Наблюдение над организацией языковых элементов в одно художественное целое.

2. Лингвистическое комментирование (как универсальный прием объяснения и синтеза получаемых сведений).

3. Контекстологический анализ.

4. Компонентный анализ.

5. Сопоставительно-описательная классификация текстовых смыслов.

В современной науке и практике представлены два способа лингвистического анализа художественного текста: неполный (частичный) и полный. В первом случае изучается в основном языковая доминанта, формирующая стилевую доминанту и реализующая вместе с нею основную авторскую идею (например, в стихотворении «Дом» М.Цветаевой языковую доминанту образуют элементы лексического уровня). Во втором случае изучаются единицы всех уровней языковой структуры текста в их эстетическом единстве и взаимодействии (например, лексическая и интонационно-ритмическая организация находятся в максимально тесном взаимодействии, при котором невозможно игнорирование какого-то уровня поэтической структуры текста), как, например, в стихотворении В.Ходасевича «Окна во двор».

Г.Хетсо в статье «Стиль и норма» пишет: «Легко заметить, что перечисленные виды анализа предполагают наличие некой «нормы», «стандарта», с которой в явной (а чаще — в неявной) форме сопоставляется данный поэт» (Хетсо, 1981, 134).

В основе каждого художественного текста лежит код естественного языка, однако в самом тексте создается собственная кодовая система, которую получатель должен «дешифровать», чтобы понять текст. Поэтому всякий художественный текст закодирован как минимум дважды (принадлежит к так называемым вторичным моделирующим системам). Код художественного текста принципиально отличен от языкового, поэтому при декодировании незнакомого текста получатель постоянно должен сверяться с языковым кодом, делая его одним из центров внимания. Тем самым языковой код и его элементы выводятся из сферы бессознательного, «всплывают в светлое поле сознания» (Л.П.Якубинский). Иными словами, в процессе воссоздания кода художественного произведения «заново продумывается весь язык» (У.Эко), а сам такой текст «превращается в урок языка» (Ю.М.Лотман). Будучи нарушением языкового, код каждого художественного текста имеет свои собственные нормы (Язык и культура, 2001, 585-595).

Лингвистическим источником, базой «нормативных» представлений о ДОМЕ/РОДИНЕ, представленных и зафиксированных в русском языке, для предлагаемого исследования были выбраны материалы различных словарей: Лексико-семантический словарь национальных реалий России (словник базового уровня) (Т.Н.Чернявская, В.И.Борисенко, Ю.А.Вьюнов,

Е.Г.Ростова, Г.Д.Томахин, О.Е.Фролова, В.П.Чуднов); Историко-этимологический словарь современного английского языка (Слово в зеркале человеческой культуры) (Маковский М.М.); Новый объяснительный словарь синонимов русского языка (под общим руководством акад. Ю.Д.Апресяна); Словарь имен и крылатых выражений из Библии (сост. Л.М.Грановская); Словарь русского языка: в 4-х тт. (под ред. А.П.Евгеньевой); Словарь эпитетов русского литературного языка (Горбачевич К.С.);

Этимологический словарь русского языка (Фасмер М.); Этимологический словарь русского языка (Шанский Н.М., Боброва Т.А.).

Структура работы: диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списка использованной литературы, приложения.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Концепт ДОМ/РОДИНА и его словесное воплощение в индивидуальном стиле М. Цветаевой и поэзии русского зарубежья первой волны"

Выводы по главе III

1. Слово в литературе зарубежья рассматривается с разных точек зрения. Литература русского зарубежья в основном ориентирована на литературную норму, при этом в ней отражен достаточно широкий круг характерологических средств. Литература зарубежья опирается на широкий круг литературных текстов. Так укрепляется связь литературы зарубежья с русской и мировой культурой. При том, что образный строй литературы зарубежья связан с поэтической традицией, в ней есть полемика с традицией, и обновление ее. Своеобразие языка литературы русского зарубежья становится явным при сравнении с литературой советской России. Их отношения нельзя свести к противопоставлению. Они осложнены неоднородностью литературы, которая существовала на территории Советского Союза. В литературе Метрополии и диаспоры происходят сходные процессы, но в разное время и по разным причинам. Картину языка литературы зарубежья также определила реакция на характерологическое слово и безудержный метафоризм советской литературы 20-х гг. «В текстах русского зарубежья нейтрализация языка литературы обусловлена отрывом от живой речи» (Русский язык зарубежья, 2001, 287).

2. Сопоставительный анализ поэтических текстов художников слова первой волны эмиграции показал, что ряд явлений в идиолектах можно выделить как тенденции: конструктивным началом многих произведений является, например, интертекстуальность (текст содержит аллюзии на какие-либо известные произведения русской литературы, реминисценции из них), что обеспечивает такую смысловую составляющую концепта ДОМ/РОДИНА, как принадлежность к языковой общности и народонаселению «коллективно своего пространства» («родины 2»). Один из сквозных мотивов в поэзии русского зарубежья — мотив чуждости нового окружения, мотив эмиграции как второй родины развит весьма слабо.

158

Заключение

Определяющее значение в формировании концепта ДОМ/РОДИНА в творчестве М.Цветаевой имеют биографические истоки. М.Цветаева — москвичка, впитавшая традиции и культуру в «московском» варианте. Москва начала 20-го века являла собой единение прошлого русской культуры и стремительного развития современного искусства, совпавшее с преобразованием архитектурного облика и изменением основ социального устройства жизни русского общества. Динамика городской жизни сочеталась с интенсивной духовной жизнью семьи Цветаевых, где атмосфера творческого труда (отец - И.В.Цветаев - создатель Музея изобразительных искусств) и музыка (мать - «страстный музыкант и прекрасная пианистка. Детство наше полно музыкой») были неотъемлемой частью повседневности, условием существования и его содержанием.

ДОМ (личностно свое) и Москва (личностно свое + коллективно свое) становятся метафорами неживого мира в идиолекте М.Цветаевой и осуществляют две функции: они воссоздают восприятие мира поэтом как живого и творчески активного, в то же время они обладают способностью символизировать чувства, действия и состояния лирического Я. Первая из этих функций проходит через все поэтическое творчество М.Цветаевой, создавая образ мира, в котором вещи (части дома, комнаты, мебель) живут самостоятельной, независимой от человека жизнью, вступая в контакт с человеком как с частью целого мира. Вторая - косвенная символизация лирического события характерна преимущественно для стихов ранней Цветаевой, где Я растворяется в окружающем быте (дом в Трехпрудном, письменный стол). Обе функции метафор неразрывно сливаются. Смысловой ряд, в каком-то смысле характерный для серебряного века (начало творчества Цветаевой приходится как раз на него): человек — стол — комната — город — является частью пространственной модели город Москва, например.

Цельностью обладает лишь этап ранних сборников; внутри второго этапа стихи 1916 года демонстрируют существенные отличия от «юношеских стихов»; между третьим и четвертым этапами прослеживается отношение накопления и расцвета; поэтическое творчество М.Цветаевой 30-х годов, значительно меньшее по объему, обнаруживает - по разным параметрам -черты близости едва ли не с каждым из предшествующих этапов (Очерки истории языка русской поэзии, 1995, 306).

При отображении культурно-исторического концепта «большая родина (коллективно свое)» в текстах доэмиграционного периода символичными выступают образы Москвы и Кремля. Они обеспечивают определенную диффузность, размытость границ между представлением «малой родины (личностно свое)» и «большой родины (коллективно свое)» в языковой и ценностной картине мира М.Цветаевой и в ее идиолекте в целом. Знаковыми на протяжении всего творческого пути остаются образы деревьев: тополей как символа малой родины, бузины и рябины как символов родины большой, при этом с рябиной и бузиной Цветаева сопоставляет и свою судьбу.

Русскость молодой Цветаевой приобретает в эмиграции трагическое звучание: мотивы потери родины, тоски, сиротства: «По трущобам земных широт Рассовали нас как сирот». Отлучение от родины, по Цветаевой, для русского смертельно: «Доктора узнают нас в морге По не в меру большим сердцам». Потерявший родину у Цветаевой — это «Заблудившийся между грыж и глыб Бог в блудилище», «виселиц не принявший». Трагизм цветаевской тоски по России усиливается и тем, что тоскует поэт по несбывшемуся, ибо «Той России - нету. Как и той меня». Знаками той — цветаевской — России в поздней лирике остаются даль («Даль, отдалившая мне близь, даль, говорящая: Вернись Домой!») и любимая с юности цветаевская рябина - последнее спасение в чужом мире («Но если по дороге - куст Встает, особенно - Рябина.»).

Определяющей отбор лексического материала, образную специфику стихотворных произведений, входящих в сверхтекст эмиграции первой волны, становится бинарная оппозиция 'здесь-тамОказавшись в условиях чужой культуры, поэты-эмигранты создали такие произведения, в которых художественно реконструируется та среда, из которой они вышли, из которой они бежали. (Ср.: мотив изгнания, странничества как сквозной в русской литературе и культуре в целом). Одна из смысловых составляющих концепта ДОМ/РОДИНА в сверхтексте поэзии эмиграции — мотив чуждости нового окружения. Мотив эмиграции как второй родины развит в меньшей степени.

Обобщая результаты исследования и подводя итоги, можно сделать следующие выводы:

1) сопоставительный анализ поэтических текстов художников слова первой волны эмиграции показал, что ряд явлений в идиолектах поэтов при концептуализации образа РОДИНЫ можно выделить как тенденции. Так, ключевым словом становится эпитет 'чужой', под область определения которого попадают многообразные явления и стороны жизни на чужбине. Корреляция 'свой-чужой' получает также разнообразное представление, но при этом она имеет и как бы обратный характер: не только чужбина обретает статус 'чужого', но и та страна, которая была и остается родной, становится также чужой.

Особый интерес представляет вопрос отражения языка революционной эпохи в сверхтексте поэзии русской эмиграции. Поэты, покинувшие страну, оставившие свою родную культурную среду, именно литературу и родной русский язык считали своим Домом, отсюда такая обостренность восприятия к изменениям на родине, особенно что касается изменений в языке в родной стране (нами проанализированы контексты, в которые включены, например, аббревиатуры, ставшие одной из наиболее активных моделей словообразования в языке советской эпохи);

2) в сверхтексте поэзии русского зарубежья поэтика памяти выступает как структурирующее начало в большинстве контекстов;

3) концепт ДОМ/РОДИНА в идиолекте М.Цветаевой ассоциативно оказывается связанным со смысловой областью судьба поэта, судьба женщины.

Сделанные в работе выводы позволяют дополнить знание о художественном мире поэтов, творческих личностей, вынужденно покинувших пространство, исследуемое нами в терминах концепта РОДИНА. Также полученные результаты могли бы быть использованы при анализе такой концептуальной области, как ''ностальгияПодобное исследование, как нам кажется, может быть актуальным в современных условиях кризиса духовности в стране и многочисленных случаев эмиграции российских граждан в поисках дома на той земле, которая не является родной.

162

Список научной литературыГабдуллина, Светлана Рафаэлевна, диссертация по теме "Русский язык"

1. Аветян Э.Г. Природа лингвистического знака. - Ереван: Митк, 1968. - 223 с.

2. Айзенштейн Елена. Построен на созвучьях мир.Звуковая стихия М.Цветаевой. СПб.: Журнал «Нева», ИТД «Летний сад», 2000. — 288 с.

3. Алексеев М.П.Русско-английские литературные связи (ХУШ век первая половина XIX века). - М.: Наука, 1982. - 864 с. - (Литературное наследство, т.91).

4. Анисова А.Н. Особенности художественного пространства и проблема эволюции поэтического мира (на материале лирики Б.Пастернака). Дисс. . канд. филол. наук. Тверь, 2002. - 215 с.

5. Аронова Л. Анализ стихотворения М.Цветаевой «Рас-стояние: версты, мили.»// Язык и композиция художественного текста. М.: МГПИ, 1983. -95 с.

6. Арутюнова Н.Д. Логические теории значения// Принципы и методы семантических исследований. М.: Наука, 1976. - 376 с.

7. Арутюнова Н.Д. Языковая метафора/ Лингвистика и поэтика. — М.: Наука, 1979.- С. 147- 174.

8. Ахманова О.С., Гюббенет И.В. «Вертикальный контекст» как филологическая проблема// Вопросы языкознания. 1977. № 3. - С. 47-54.

9. Бабурина М.А. Концепт «Муза» и его ассоциативное поле в русской поэзии серебряного века: Автореф. дис. . канд. филол. наук. СПб., 1998. -20 с.

10. Барботько В.Г. Анализ учебного текста с учетом его смыслового восприятия// Психолингвистическая и лингвистическая природа текста и особенности его восприятия. Киев: Вища школа, 1979.- С. 171-188.

11. Барковская Н.В. Литература русского зарубежья (1-я волна). Учебное пособие. - Екатеринбург: Изд-во АМБ, 2001. — 151 с.

12. Барт Ролан. Избранные работы. Семиотика. Поэтика. М.: Прогресс. Универс. Рея, 1994. - 615 с.

13. Бахрах А. По памяти, по записям. Париж: La presse libre, 1980. - 204 с.

14. Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. М., 1979. - 238 с.

15. Бачерикова В.Н. Адаптация художественных произведений// Русский язык для студентов- иностранцев. — М.: Высш. школа, 1969, вып.8, С. 190202.

16. Бачерикова В.Н. Принципы отбора художественных произведений для работы со студентами-иностранцами// Русский язык для студентов-иностранцев. М.: Высш. школа, 1966. —С. 114-133.

17. Бачерикова В.Н. Художественная литература на занятиях по русскому языку со студентами-иностранцами (чтение и принципы отбора): Автореф. дис. .канд. пед. наук. М.,1966. - 16 с.

18. Бездидько А.В. Русский язык во Франции (к истории русско-французских языковых отношений): Автореф. дис. .канд. филол. наук.- М.,1979. 25 с.

19. Бельчиков Ю.А. О страноведческом аспекте лингвостилистического комментария литературных текстов XIX века// Лингвострановедческий аспект преподавания русского языка иностранцам: Сб. статей. М.: Изд-во МГУ, 1974.- С. 56-64.

20. Бельчиков Ю.А. О стилистическом комментировании художественного и публицистического текстов// Памяти академика Виктора Владимировича Виноградова. М.: Изд-во МГУ, 1971. - С. 43-48.

21. Беседы о русской зарубежной литературе. Париж, 1967. - 46 с.

22. Борисоглебье М.Цветаевой: 6-я Цветаевская международная конференция. Сб. докладов. М., 1999. 296 с.

23. Бродецкий А.Я. Азбука молчания или топономика. М.: Импринт-Гольфстрим, 1998.-183 с.

24. Брутян Г.А. Гипотеза Сепира-Уорфа. (Лекция, прочитанная в лондонском университете в 1967 году). Под ред. В.А.Звегинцева. Луйс, Ереван. 1968. 66 с.

25. Бутырин K.M. Проблема поэтического символа в русском литературоведении (XIX XX вв.)// Исследования по поэтике и стилистике. Л.: Наука, Ленинградское отделение, 1972. - С. 257.

26. Вайсбурд М.Л. Реалии как элемент страноведения// Русский язык за рубежом. 1972. №3. С. 98-100.

27. Ванечкова Галина. Символ «рябина» в поэзии М.Цветаевой и его перевод// Ceskoslovenskä rusistika. 1982. №5 (XXVII). С. 198-201.

28. Васильев Л.М. Теория семантических полей// Вопросы языкознания. — 1971. №5-6. -С. 105-113.

29. Васильева А.Н. К проблеме использования художественной литературы при обучении неродному языку// Памяти академика В.В.Виноградова. — М.: Изд-во МГУ, 1971. С. 48-56.

30. Васильева Г.М. Лингвокультурологические аспекты русской неологии. Дисс. доктора филол. наук. СПб., 2001. 290 с.

31. Вацуро В.Э. Записки комментатора. СПб.: Гуманитарное агентство «Академический проект», 1994. — 346 с.

32. Вежбицкая Анна. Семантические универсалии и описание языков. — М.: Языки русской культуры, 1999. 780 с.

33. Вейдле В. Цветаева до Елабуги //Вестник русского студенческого христианского движения. Париж - Нью-Йорк, № 95-96. 1970.

34. Вейдле В. О поэтах и поэзии. Paris: YMCA press. - 1973. - 203 с.

35. Величковская Т. О Марине Цветаевой. М.: Возрождение, 1963. - 140 с.

36. Верещагин Е.М., Костомаров В.Г. Литература и страноведение// Страноведение и преподавание русского языка как иностранного:

37. Международный симпозиум. Тез. докл. и сообщ. М.: Изд-во МГУ, 1971, С. 31-35.

38. Верещагин Е.М., Костомаров В.Г. Дом бытия языка. В поисках путей развития лингвострановедения: концепция логоэпистемы. — М.: ГИРЯ им. А.С.Пушкина, издательство ИКАР, 2000. 124 с.

39. Верещагин Е.М., Костомаров В.Г. Мирознание вне и посредством языка. В поисках новых путей развития лингвострановедения: гипотеза (лого)эпистемы. М., 2002. - 168 с.

40. Виноградов В.В. О символике Анны Ахматовой/ Литературная мысль. Пг., 1922. С. 136.

41. Виноградов В.В. О языке художественной литературы. М., Гослитиздат, 1959.- 654 с.

42. Виноградов В.В. Стилистика. Теория поэтической речи. Поэтика. М.: Изд-во АН СССР, 1963. 255 с.

43. Виноградов В.В. О теории художественной речи. М.: Высшая школа, 1971.-240 с.

44. Винокур Г.О. Об изучении языка литературного произведения.-Избр.работы по русскому языку. — М.: Учпедгиз, 1959. — С. 229-256.

45. Винокур Г.О. Филологические исследования: Лингвистика и поэтика. -М.: Наука, 1990.-452 с.

46. Винокур Г.О. О языке художественной литературы. М.: Высшая школа, 1991.-448 с.

47. Вольфганг Казак. Лексикон русской литературы XX века. М., РИК «Культура», 1996. - 493 с.

48. Выготский J1.C. Психология искусства/ Предисл. А.Н.Леонтьева. Общ. Ред. В.В.Иванова. 3-е изд. - М.: Искусство, 1986. - 573 с.

49. Гаврилов Ю.М. Семантическое поле как один из способов систематизации семантики// Семантика и прагматика языковых единиц. -Душанбе, 1990.-С. 57-61.

50. Гак В.Г. К проблеме гносеологических аспектов семантики слова// Вопросы описания лексико-семантической системы языка. Тезисы докладов, ч. I. М., 1971.

51. Гак В.Г. К проблеме соотношения языка и действительности// Вопросы языкознания. — 1972. № 5. С.17.

52. Гак В.Г. Сопоставительная лексикология. На материале французского и русского языков. М.: Международные отношения, 1977. — 246 с.

53. Гальперин И.Р. Текст как объект лингвистического исследования. М.: Наука, 1981.- 139 с.

54. Гаспаров Б.М. Литературные лейтмотивы. — М.,1995.

55. Гаспаров Б.М. Язык, память, образ. Лингвистика языкового существования. — М.: НЛО, 1996. — 351с.

56. Гачев Георгий. Национальные образы мира: Курс лекций. — М.: Издат. центр «Академия», 1998.- 432с.

57. Гельгардт P.P. О стилистическом анализе языка писателя// Вопросы языкознания. — 1961. №6. с.46-60.

58. Голуб И.Б. Грамматическая стилистика современного русского языка. -М.: Высшая школа, 1989. 208с.

59. Гольдштейн П.Ю. Дом поэта. — Иерусалим, 1980. 137 с.

60. Гореликова М.И. Лингвистический анализ художественного текста в процессе изучения русского языка как иностранного// Русский язык для студентов- иностранцев. М.: Рус. яз., 1976, вып. 16. — С. 140-153.

61. Гореликова М.И. Некоторые вопросы лексического комментирования художественного текста для иностранцев, изучающих русский язык// Актуальные вопросы преподавания русского языка как иностранного. — М.: Изд-во МГУ,1978.-С. 179-188.

62. Григорьев В.П. К спорам о слове в художественной речи/ Слово в русской советской поэзии. М.: Наука, 1975. — 263 с.

63. Григорьев В.П. Идиолект, идиостиль// Литературный энциклопедический словарь. М.: Советская энциклопедия, 1987. - С. 115.

64. Гудков Д.Б. Межкультурная коммуникация. Лекционный курс для студентов РКИ. М.: Изд-во МГУ, 2000. - 120 с.

65. Гуль P.M. Марина Цветаева. Лебединый стан. Новая жизнь. 1958.53.

66. Гуль Р. Одвуконь Советская и эмигрантская литература. Изд-во «Мост», Нью-Йорк, 1973.-322 с.

67. Гуль Р. «Я унес Россию». Апология эмиграции. T.I «Россия в Германии». Изд-во «Мост», Нью-Йорк, 1984. 382 с.

68. Гюббенет И.В. К проблеме понимания литературно-художественного текста (на английском материале). М.: Изд-во МГУ, 1981. - 112 с.

69. Данскова Т.Н. Концепт «любовь» и его словесное воплощение в индивидуальном стиле А.Ахматовой. Дис. . канд. филол. наук. Воронеж, 2000.- 195 с.

70. Дацкевич Н. Тема дома в поэзии Марины Цветаевой// Здесь и теперь. -1992, 1 апреля. №2. С. 116-130.

71. Демидова О.Р. Эстетика литературного быта русского зарубежья. На документальном материале русской эмиграции 1920-60гг. Дис. . д-ра филол. наук. СПб, 2001. 300 с.

72. Дешериева Ю.Ю. Проблемы интерференции и языкового дефицита (на материале русской речи носителей английского языка): Автореф.дис. . канд. филол. наук. М., 1976.-15 с.

73. Душенко К.В. Словарь современных цитат. М.: Аграф, 1997. — 632 с.

74. Единицы поэтической речи и их функции. Сб. научных трудов. Московский государственный институт им. М.Тореза. Вып. 352. М., 1990. -144 с.

75. Елисеева М.Б. Семантический объем слова САД в культурно-историческом контексте. Автореф. дис. . канд. филол. наук. СПб. — 1991. — 16 с.

76. Елистратов B.C. Евразийский Рим, или Апология московского мещанства// Елистратов B.C. Язык старой Москвы: Лингвоэнциклопедический словарь. М.: Рус. слов., 1997. - 701 с.

77. Жекулин Г. «Чешские» стихи Марины Цветаевой. Современник, 1976. 32.

78. Жирмунский В.М. Из истории западноевропейских литератур. — Л.: Наука, Ленинградское отделение, 1981. 303 с.

79. Жирнова Л.Н.Лингвострановедческий подход при работе над текстом художественной литературы в языковом вузе (на материале французского языка): Автореф.дис. .канд. пед. наук. М., 1980. - 16 с.

80. Загоровская О.В. Эстетическая функция языка и эстетическая значимость слова в художественном тексте (на материале цикла стихотворений А.Блока «Снежная маска»). Дисс. . канд. филол. наук. Воронеж, 1977. 158 с.

81. Залевская A.A. Введение в психолингвистику. — М.: Рос. гос. гуманит. Ун-т, 1999.-381 с.

82. Звегинцев В.А. Семасиология. М.: Изд-во МГУ. - 1957. - 130 с.

83. Зинченко В.П. От генезиса ощущений к образу мира// А.Н.Леонтьев и современная психология. М.: Изд-во МГУ, 1983. - 288 с.

84. Зубова Л.В. Поэзия М.Цветаевой. Лингвистический аспект. Л.: Издат-во Ленинградского университета. 1989. — 264 с.

85. Иванова P.M. Судьбы России в творчестве М.И.Цветаевой. Дис. . канд. филол. наук. Елец, 2000. 240 с.

86. Иваск Ю. Цветаева Маяковский — Пастернак. Новая жизнь. 1969. 95.

87. Иваск Ю. Образы России в лирике М.Цветаевой// Новый журнал. 1983. -Кн. 152. - С.131-140.

88. Ильенков Э.В. Проблема идеального// Вопросы философии. 1979. №6.1. С.128-140.

89. Каган Ю.М. Марина Цветаева в Москве. Путь к гибели. М.: Отечество, 1992.- 240 е., ил.

90. Казнина О. Русские в Англии: Русская эмиграция в контексте русско-английских литературных связей в первой половине 20 века: Наследие. М., 1997.- 416 с.

91. Караулов Ю.Н. Русский язык и языковая личность. М.: «Наука». - 1987.- 262 с.

92. Касевич В.Б. Язык и значение// Язык и структура знания. М., 1990. С. 8-25.

93. Касевич В.Б. Буддизм. Картина мира. Язык. СПб.: Центр Петерб. востоковедения, 1996. - 275 с.

94. Касьянова К. О русском национальном характере. М.: Ин-т нац. модели экономики, 1994.- 367 с.

95. Каштанова Е.Е. Лингвокультурологические основания русского концепта ЛЮБОВЬ (аспектный анализ). Дис. . канд. филол. наук. Екатеринбург, 1997.-215 с.

96. Кертман Лина. Душа, родившаяся где-то. Марина Цветаева и Кристин, дочь Лавранса. М.: Возвращение, 2000. - 176 с.

97. Кобозева И.М. Грамматика описания пространства // Логический анализ языка. Языки пространств/ Отв. ред.: Н.Д.Арутюнова, И.Б.Левонтина. М.: Языки русской культуры, 2000. — 448 с.

98. Ковтунова И.И. Поэтический синтаксис. М.: «Наука», 1986. — 208 с.

99. Кожевникова H.A. Словоупотребление в русской поэзии нач. XX века/ Отв. ред. Григорьев В.П.; АН СССР Институт русского языка М.: Наука, 1986.-253 с.

100. Кожевникова H.A. Образная параллель 'строение-человек' в русской литературе 19-20 вв.// Художественный текст: единицы и уровни организации. Омск, 1991. С. 20-35.

101. Кожевникова H.A., Петрова З.Ю. Материалы к словарю метафор и сравнений русской литературы 19-20 вв. М.: Языки русской культуры, 2000. Вып.1: Птицы/ Отв. ред.: Гаспаров M.JL, Григорьев В.П. - 476 с.

102. Кожевникова H.A., Петрова З.КХ Материалы к словарю метафор и сравнений русской литературы 19-20 веков. Вып.1.: «Птицы»/ Отв.ред. М.Л.Гаспаров, В.П.Григорьев. М.: Языки русской культуры, 2000. - 480 с.

103. Козакова A.A. Особенности употребления грамматической категории числа и степени сравнения в идиостиле М.Цветаевой: Автореф. дисс. . канд. филол. наук. Ростов-на-Дону, 2000. 23 с.

104. Колшанский Г.В. Логика и структура языка. М.: Наука, 1965. - 240 с.

105. Колшанский Г.В. Некоторые вопросы семантики языка в гносеологическом аспекте// Принципы и методы лингвистических исследований. М.: Наука, 1976. С. 5-81.

106. Колшанский Г.В. Объективная картина мира в познании и языке. М., «Наука», 1990.- 110 с.

107. Кормер В.Ф. О карнавализации как генезисе «двойного сознания»// Вопросы философии. 1991. №1. - С. 167-168.

108. Кормер В.Ф. Двойное сознание интеллигенции и псевдокультура; О карнавализации как генезисе двойного сознания. М.: Традиция, 1997. - 286 с.

109. Крейд В.(сост.) Дальние берега. М., 1994. 360 с.

110. Кристева Ю. Бахтин, слово, диалог и роман/ Пер. с фр. Г.К.Косикова// Вестник Московского ун-та. Сер. 9. Филология. 1995. № 1. С. 98-99.

111. Кудашова О.И. Ключевые слова в лирике М.И.Цветаевой. Дисс. . канд. филол наук. Арзамас, 2000. 218 с.

112. Кудрова И.В. Гибель Марины Цветаевой. — М.: Независимая газета, 1999.-318 с.

113. Кузнецова А.И. Понятие семантической системы языка и методы ее исследования. М., 1963.-С. 1-37.

114. Кузнецова Т. Ясновидение, или жизнь в двух мирах// Наука и религия. -1996. №4.-С. 15-16.

115. Культура русской диаспоры: Саморефлексия и самоидентификация: Материалы международного семинара/ Каф. русской литературы Тартуского университета. Tartu. - 1997. - 426 с.

116. Купина H.A. Структурно-смысловой анализ художественного произведения. Свердловск: УрГУ, 1981. - 92 с.

117. Купина H.A. Тоталитарный язык: словарь и речевые реакции. Екатеринбург Пермь. Изд-во Екатеринбургского ун-та, 1995. - 190 с.

118. Ларин Б.А. Эстетика слова и язык писателя. Избр. Статьи. — Л.: художественная литература, 1974. — 285 с.

119. Лекции по структуральной поэтике// Ю.М.Лотман и тартуско-московская семиотическая школа. — М.: Гнозис, 1994. 560 с.

120. Леонтьев A.A. Язык и разум человека. М.: Изд-во полит, литературы, 1965.- 128 с.

121. Леонтьев A.A. Языковое сознание и образ мира// Тезисы IX Всесоюзного симпозиума по психолингвистике и теории коммуникации. М., 1988.-40 с.

122. Леонтьев А.Н. Деятельность. Сознание. Личность. — М.: Политиздат, 1975.-304 с.

123. Леонтьев А.Н. Образ мира// Избранные психологические произведения. T.I. М.: Педагогика, 1983.-391 с.

124. Лингвистика и поэтика. М.: Наука, 1979. - 312 с.

125. Литературная энциклопедия русского зарубежья (1918-1940)/Том I. Писатели русского зарубежья. М.:РОССПЭН, 1997. - 512 с.

126. Лихачев Д.С. Заметки и наблюдения: Из записных книжек разных лет. -Л.: Советский писатель. Ленинградское отделение, 1989. 605 с.

127. Лич Дж. Н. К теории и практике семантического эксперимента// Новое в зарубежной лингвистике. Вып. XIV. Проблемы и методы лексикографии. М., 1983.- С. 108-133.

128. Логический анализ языка. Языки пространств/ Отв. ред. Н.Д.Арутюнова, И.Б.Левонтина. М.: Языки русской культуры, 2000. - 448 с.

129. Лосев А.Ф. Символ // Философская энциклопедия, т.5. М., 1970. - С. 10.

130. Проблема символа и реалистическое искусство. М.: Искусство, 1976. -367 с.

131. Лосев А.Ф. Знак, символ, миф. М.: Изд-во МГУ, 1990. - 269 с.

132. Лосская Вероника. Песни женщин. Анна Ахматова и Марина Цветаева в зеркале русской поэзии 20 века. Париж-Москва, 1999. 320 с.

133. Лотман Ю.М. Анализ поэтического текста: Структура стиха. Л.: Просвещение, 1972.-272 с.

134. Лотман Ю.М. Динамическая модель семиотической системы// Ученые записки Тартуского университета. Семиотика культуры. Труды по знаковым системам. Вып. 463. Тарту, 1978. - С. 18-34.

135. Лотман Ю.М. Феномен культуры// Ученые записки Тартуского университета. Семиотика культуры. Труды по знаковым системам. Вып. 463. Тарту, 1978.-С.3-18.

136. Лотман Ю.М. Текст в тексте// Ученые записки Тартуского университета. Вып.567. Тарту, 1981. - С. 7-15.

137. Лотман Ю.М. Символика Петербурга и проблемы семиотики города// Учен. зап. Тарт. гос. ун-та. 1984. Вып.644.

138. Лотман Ю.М. Беседы о русской культуре: Быт и традиции русского дворянства (XVIII начало XIX века). - СПБ: Искусство - СПБ, 1996. - 399 с.

139. Лотман Ю.М. О поэтах и поэзии. СПб.: «Искусство - СПБ», 1996. -848 с.

140. Маклакова Г.В. Система образной реализации слова в художественном произведении и ее текстообразующая функция (на материале трилогии К.Симонова «Живые и мертвые»). Автореф. дис. . канд. филол. наук. — Киев.-1990.-25 с.

141. Мелетинский Е.М. О литературных архетипах. Российский государственный гуманитарный ун-т. М., 1994. - 136 с. (Чтения по истории и теории культуры. Вып.4).

142. Мегирянц Т.А. Концепт «город» в творчестве Б.Пастернака. Дисс. . канд. филол. наук. Воронеж, 2002. — 198 с.

143. Мельчук И.А., Жолковский А.К. Введение// Толково-комбинаторный словарь современного русского языка. Опыты семантико-синтаксического описания русской лексики. Вена, 1996. С. 3-15.

144. Можайская О. Марина Цветаева — символист. М.: Возрождение. 1966. - 173 с.

145. Москович В.А. Статистика и семантика. Опыт статистического анализа семантического поля. М.: Наука, 1969. — 304 с.

146. Мурзин Л.Н. Язык, текст и культура// Человек Текст — Культура. Коллект. монография/ Под ред. Н.А.Купиной, Т.В.Матвеевой. Екатеринбург, 1994.-С. 160-169.

147. Мурзин Л.Н. О лингвокультурологии, ее содержании и методах// Русская разговорная речь как явление городской культуры/ Под ред. Т.В.Матвеевой. Екатеринбург, 1996. С.7-13.

148. Никитина С.Е. О концептуальном анализе в народной культуре// Логический анализ языка. Культурные концепты: (Сб. статей)/ Отв. ред. Н.Д.Арутюнова.-М., 1991.-С. 117-123.

149. Никитина С.Е. Устная народная культура и языковое сознание. — М.: Наука, 1993.- 189 с.

150. Никитина С.Е., Кукушкина Е.Ю. ДОМ в свадебных причитаниях и духовных стихах. (Опыт тезаурусного описания). М.: ИЯз РАН, 2000. - 216 с.

151. Новиков JI.А. Художественный текст и его анализ. М.: Русский язык, 1988.-300 с.

152. Новиков J1.A. Лингвистическое толкование художественного текста. М.: Русский язык, 1979. 215 с.

153. Новикова Н.С. Текстовая тематическая группа как основа организации семантического пространства текста// Художественный текст: проблемы изучения (Тезисы выступлений на совещании). М.: Институт русского языка АН СССР, 1990. - 303 с.

154. Очерки истории языка русской поэзии XX века. Поэтический язык и идиостиль: Общие вопросы. Звуковая организация текста/ В.П.Григорьев, И.И.Ковтунова, О.Г.Ревзина и др. М.: Наука, 1990. - 304 с.

155. Очерки истории языка русской поэзии XX века: Грамматические категории. Синтаксис текста. М.: Наука, 1993. - 240 с.

156. Очерки истории языка русской поэзии XX века: Тропы в индивидуальном стиле и поэтическом языке. М.: Наука, 1994. - 271 с.

157. Очерки истории языка русской поэзии XX века: Образные средства поэтического языка и их трансформация. М.: Наука. - 1995. - 263 с.

158. Очерки истории языка русской поэзии XX века: Опыты описания идиостилей. — М.: Наука, 1995. 559 с.

159. Очерки литературы русского зарубежья: Межвуз. сб. научных трудов. -М.: Московский педагогический университет, 1997. Вып.1. — 166 с.

160. Павлович Н.В. Парадигмы образов в русском поэтическом языке// Вопросы языкознания. 1991. №3. - С. 104-118.

161. Пелевина Н.Ф. Стилистический анализ художественного текста. — Л.: Просвещение, 1980. 272 с.

162. Петренко В.Ф. Психосемантика сознания. М.: Изд-во Московского университета, 1988. - 208 с.

163. Петрова З.А. Ключевые слова в поэтическом идиолекте// Словоупотребление и стиль писателя. СПб.: Изд-во С.-П. университета, 1995. — С. 127-141.

164. Полякова С. Закатные оны дни: Цветаева и Парнок. Michigan, Ardis. 1983.- 128 р.

165. Понятие судьбы в контексте разных культур/ Отв. ред. Н.Д.Арутюнова. -М.: Наука, 1994.-317 с.

166. Попова З.Д., Стернин И.А. Лексическая система языка (внутренняя организация, категориальный аппарат и приемы изучения). Воронеж, 1984. — 148 с.

167. Попова З.Д., Стернин И.А. Понятие 'концепт' в лингвистических исследованиях. Воронеж, 1999. - 30 с.

168. Потебня A.A. Из записок по теории словесности. Поэзия и проза. Тропы и фигуры. Мышления поэтическое и мифическое. — Харьков, 1905. — С. 97, 83.

169. Потебня A.A. Основы поэтики. Психология поэтического и прозаического мышления// Хрестоматия по истории русского языкознания/ Под ред. Ф.П.Филина. М., 1973.

170. Потебня A.A. Эстетика и поэтика. М., 1976.

171. Потебня A.A. Теоретическая поэтика. М.: Высшая школа, 1990. - 349 с.

172. Ранчин А. «На пиру Мнемозины»: Интертексты Бродского. М.: Новое литературное обозрение, 2001. — 464 с.

173. Руднев В. Структурная поэтика и мотивный анализ//Даугава. 1990. — N1.

174. Руднев В.П. Энциклопедический словарь культуры XX века. Ключевые понятия и тексты. М.: Аграф. 2001. - 600 с.

175. Русская интеллигенция: История и судьба. Сост.Т.Б.Князевская. — М.: «Наука», 1999.-423 с.

176. Русский язык зарубежья. Российская академия наук, Институт русского языка им. В.В.Виноградова. Под ред. Е.В.Красильниковой. М.: Эдиториал УРСС, 2001.-344 с.

177. Русский язык. Энциклопедия. Гл. ред. Ф.П.Филин. М.: Советская энциклопедия, 1979.-432 с.

178. Русский язык. Энциклопедия/ Гл. ред. Ю.Н.Караулов. — 2-е изд., перераб. и доп. М.: Большая Российская энциклопедия; Дрофа, 1997. — 703 с.

179. Русское зарубежье. Золотая книга эмиграции. Первая треть XX века. Энциклопедический словарь. М., РОССПЭН, 1997. - 742 с.

180. Саакянц А. Марина Цветаева. М.; Эллис Лак, 1997. - 816 с.

181. Салмина Н.Г. Знак и символ в обучении. М.: Изд-во МГУ, 1988. - 288 с.

182. Сандомирская И. Книга о Родине (опыт анализа дискурсивных практик). Вена, 2000.

183. Сандомирская И. Родина, Отечество, Отчизна в дискурсивных практиках современного русского языка. Опыт анализа культурной WlHOMbi//Etnolinguistika. Problemy jçzyka I kultury. N 11. Lublin, 1999.

184. Сапогова E.E. Ребенок и знак. Психологический анализ знаково-символической деятельности школьника. — Тула: Приок. Кн. Изд-во, 1993. -264 с.

185. Словарь поэтов русского зарубежья. Под общей редакцией Вадима Крейда. СПб, 1999. - 500 с.

186. Словарь поэтического языка Марины Цветаевой. Дом-музей Марины Цветаевой. 4тт., 1996. 320 с.

187. Словарь языка Пушкина и эволюция русской языковой способности. -М.: «Наука», 1992.-168 с.

188. Смирницкий А.И. Значение слова// Вопросы языкознания. — 1955. №2. -С. 89.

189. Смолицкий В.Г. Русь избяная. М.: Гос. респ. центр рус. фольклора, 1993.- 102 с.

190. Соколов А.Г. Судьбы русской литературной эмиграции 1920-х гг. М.: Изд-во МГУ, 1991.-184 с.

191. Сорокин Ю.А. Этнические формы культуры: сознание и модусы его вербальной репрезентации (компарационные цепочки)// Лингвокогнитивные

192. Степанов Ю.С. Константы. Словарь русской культуры. Опыт исследования. М.: Школа «Языки русской культуры». 1997. - 824 с.

193. Степанов Ю.С., Проскурнин С.Г. Константы мировой культуры. Алфавиты и алфавитные тексты в периоды двоеверия. М.: Наука, 1993. — 156 с.

194. Стернин И.А. Проблемы анализа структуры значения слова. Воронеж, 1979.- 156 с.

195. Стернин И.А. Коммуникативный подход к слову и обучение лексике// Языковая системность при коммуникативном обучении. М.: Рус. яз., 1988. — С. 103-109.

196. Студнева А.И. Языковая доминанта и методика лингвостилистического анализа текста// Вопросы теории и методики русского языка. Казань, 1979.

197. Студнева А.И. Лингвистический анализ художественного текста. Учебное пособие. Волгоград: Изд-во ВГТТИ им. А.С.Серафимовмча. - 1983. -88 с.

198. Татищев Н. Поэт в изгнании// Новый журнал. 1947. №15. - С. 201202.

199. Тарасова И.А. Структура семантического поля в поэтическом идиостиле: (На материале поэзии И.Анненского). Дис. . канд. филол. наук. Саратов, 1994.-196 с.

200. Телия В.Н. Роль образных средств языка в культурно-национальной окраске миропонимания//Этнопсихолингвистические аспекты в преподавании иностранного языка. М., 1996. - С. 40-48.

201. Телия В.Н. Рефлексы архетипов сознания в культурном концепте «родина»//Славянские этюды. Сб. к юбилею С.М.Толстой. М.: Индрик, 1999.-591 с.

202. Трубецкой Н.С. Европа и человечество// Н.С.Трубецкой. История. Культура. Язык. М.: Издат группа «Прогресс», 1995. - 797 с.

203. Толстой Н.И. О природе связей бинарных противопоставлений типа ПРАВЫЙ ЛЕВЫЙ, МУЖСКОЙ - ЖЕНСКИЙ// Языки культуры и проблемы переводимости. - М., 1987.— С. 169-183.

204. Толстой Н.И. Язык и народная культура. Очерки по славянской мифологии и этнолингвистике. Изд. 2-е, испр. М.: Издательство «Индрик», 1995.-512 с.

205. Толстой Н.И. Избранные труды. Т. И. Славянская литературно-языковая ситуация. М.: Школа «Языки русской культуры», 1998. - 544 с.

206. Успенский Б.А. Избранные труды.Т. III. Общее славянское языкознание. — М.: Школа «Языки русской культуры», 1997. 800 с.

207. Фернандес Д. Древо до корней: психоанализ творчества. Эссе / Пер. с фр. Д.В.Соловьев. СПб.: ИНАПРЕСС, 1998. - 240 с.

208. Филиппова Е.В. «Дом» как фрагмент фольклорной картины мира (на материале английских и русских народных баллад). Автореф. дис. .канд. филол. наук. Саратов, 2001. 19 с.

209. Филлмор Ч. Об организации семантической информации в словаре// Новое в зарубежной лингвистике. Вып. XIV. Проблемы и методы лексикографии. М.: Изд-во иностр. лит, 1983.- С. 23-60.

210. Филлмор Ч. Фреймы и семантика понимания// Новое в зарубежной лингвистике. Вып. XXIII. Когнитивные аспекты языка. М.: Изд-во иностр. лит., 1988.

211. Флейшман Л., Хьюз Р., Раевская-Хьюз О. Русский Берлин, 1921-1923. (По материалам архива Б.И.Николаевского в Гуверовском институте. YMCA-PRESS, Paris, 1983.- 423 с.

212. Фрейнкман-Хрусталева Н.С., Новиков А.И. Эмиграция и эмигранты. История и психология. СПб, Фонд им. М.В.Ломоносова. — 1995. - 154 с.

213. Хетсо Гейр. Стиль и норма// Ученые записки Тартуского гос. университета. Лингвистика. XIV. Лингвистика текста и стилистика. Вып. 585. Tartu, 1981.- С. 48-61.

214. Хованская З.И. Принципы анализа художественной речи и литературного произведения. Саратов, изд-во Саратовского университета, 1975.-429 с.

215. Ходасевич Владислав. После России// Литературная газета. Январь-июнь, 1992.-С.6.

216. Художественный текст и историко-культурный контекст: Сб. в честь 60-тилетия. A.M. Минаковой. М., ФОН, 1996. - 77 с.

217. Художественный текст и языковая система. Сб. научных трудов/ Тверской гос. университет. Тверь, 1996. 73 с.

218. Цветаева А. Воспоминания. М.: Советский писатель. — 1983. - 768 с.

219. Цивьян Т.В. ДОМ в фольклорной картине мира (на материале балканских загадок)// Ученые записки Тартуского гос.ун-та. Семиотика культуры. Труды по знаковым системам. X. Вып. 463. Тарту. — 1978. С.65-85.

220. Цивьян Т.В. Семиотические путешествия. — СПб.: Изд-во Ивана Лимбаха, 2001.- 248 с.

221. Чагин А.И. Русская поэзия 1920-193Ох годов в России и зарубежье (пути развития и взаимодействия). Дисс. . доктора филол. наук. М., 1998. -345 с.

222. Ченки А. Современные когнитивные подходы к семантике: сходства и различия в теориях и целях// Вопросы языкознания. 1996. №2. — М.: Наука. - С. 68-79.

223. Черкасова Е.Т. Опыт лингвистической интерпретации тропов// Вопросы языкознания. 1968. №2. - С. 31.

224. Чернейко JI.O. Абстрактное имя и система понятий языковой личности// Язык, сознание, коммуникация. Вып. 1. «Филология». М.: Наука, 1997. 192с.

225. Чернейко JT.O., Долинский В.А. Имя судьба как объект концептуального и ассоциативного анализа// Вестник МГУ. Сер.9. Филология. N 4/1996.

226. Чернобров А.А. Философские и логико-методические основы теории номинации (на материале английских и русских собственных имен). Автореф. дис. . доктора филол. наук. Новосибирск, 2002. - 23 с.

227. Шанский Н.М. Художественный текст под лингвистическим микроскопом// Русский язык в школе. 1971. №3,4; 1972. №2.

228. Шанский Н.М. Лингвистический анализ художественного текста. Л.: Просвещение, Ленинградское отделение. - 1990. - 415 с.

229. Шаховская 3. Марина Цветаева.-Новая жизнь. 1967.87.

230. Швейцер В. Быт и бытие М.Цветаевой. М.: Синтаксис. - 1988. - 538с.

231. Швейцер В. Быт и бытие М.Цветаевой. Fontenay-aux-Roses, 1988.

232. Шитькова М.М. Образ родины в поэзии М.А.Волошина и С.А.Есенина (лингвостилистический аспект). Дис. канд. филол. наук. М., 1999. 170 с.

233. Шмелев Д.Н. Слово и образ. М.: Наука, 1964. - 120 с.

234. Шмелев Д.Н. Очерки по семасиологии русского языка. — М.: Просвещение. 1964. - 244 с.

235. Эпштейн Михаил. Природа. Мир. Тайник Вселенной: Система пейзажных образов в русской поэзии. — М.: Высшая школа, 1990. 303 с.

236. Язык и культура: Факты и ценности. К 70-летию Ю.С.Степанова /Отв. ред. Е.С.Кубрякова, Т.Е.Янко. М.: Языки славянской культуры, 2001. — 600 с.

237. Язык и этнический конфликт/ Под ред. М.Брилл Олкотт и И.Семенова; Московский Центр Карнеги. М.: Гендальф, 2001. - 150 с.

238. Языкознание. Большой энциклопедический словарь/ Гл. ред. В.Н.Ярцева. 2-е изд. - М.: Большая Российская энциклопедия, 1998. - 685 с.

239. Ярикова Ю.С. Константы художественной речевой системы писателя// Человек и его язык: антропологический аспект исследования: Межвуз. сб. научн. трудов. Нижний Новгород: ННГПУ, 1996. - С. 5-11.

240. Яценко И.И. О времена! О тексты!( Доступны ли интертекстуальные связи русскоязычного художественного текста иностранному читателю?)// Язык, сознание, коммуникация. Вып.1. «Филология». М.: Наука, 1997. 120с.

241. Яценко И.И. Психологический тезаурус рассказа А.П.Чехова «Дама с собачкой» (к вопросу о национально-этнических стереотипах)// Лингвокогнитивные проблемы межкультурной коммуникации. Вып.И. «Филология». М.: Наука, 1997. 144 с. '

242. Archetypal Patterns in Poetry. Philological Studies of Imagination by Maud Bodkin. London; Oxford University Press. 1965. — 340 p.

243. The Bitter Air of Exile: Russian Writers in the West 1922-1972/ Ed. By S.Karlinsky and Alfred Appel. Berkeley - Los-Angeles - London: University of California Press, 1973.

244. Lazar Fleishman, Hans-Bernd Harder, Sergei Dorzweiler. Boris Pasternaks Lehrjahre. Неопубликованные философские заметки Бориса Пастернака. Т.1. Stanford, 1996. 395 p.

245. Hasty Olga Peters. Tsvetaeva's Orphic journeys in the worlds of the word. -Evanston (III), 1996.

246. Wierzbicka A. Lexicon as a Key to History, Culture, and Society// 'Homeland' and 'fatherland' in German, Polish and Russian // Current approach to the Lexicon. Eds. R.Dirven and Jvanparis. Peter Lang, 1995.1. Словари

247. Лексико-семантический словарь национальных реалий России (словник базового уровня). Т.Н.Чернявская, В.И.Борисенко, Ю.А.Вьюнов, Е.Г.Ростова, Г.Д.Томахин, О.Е.Фролова, В.П.Чуднов. -ГИРЯП, М., 1999.

248. Маковский М.М. Историко-этимологический словарь современного английского языка. (Слово в зеркале человеческой культуры). — М. Издат. дом «Диалог», 1999. 416 с.

249. Новый объяснительный словарь синонимов русского языка. 1й вып. 2е изд., испр. Под общим руководством акад. Ю.Д.Апресяна. М.: Школа «Языки русской культуры», 1999. - 552 с.

250. Словарь имен и крылатых выражений из Библии: 0к.400 имен; Более 300 крылат, выражений/ Л.М.Грановская. М.: ООО «Издательство Астрель»: ООО «Издательство ACT», 2003. -288 с.

251. Словарь русского языка: в 4-х тт. АН СССР, Институт русского языка. Под ред. А.П.Евгеньевой. — 2-е изд. испр. и доп. М.: Русский язык, 1981. Горбачевич К.С. Словарь эпитетов русского литературного языка. - СПб.: «Норинт», 2002. - 224 с.

252. Фасмер М. Этимологический словарь русского языка /Под ред. и с предисловием проф. Б.А.Ларина. В 4-х тт. М., 1964.

253. Шанский Н.М., Боброва Т.А. Этимологический словарь русского языка. М.: Прозерпина, ТОО «Школа», 1994. 400 с.

254. Список стихотворных источников

255. Цветаева М.И. После России, 1922-1925. Париж: РоуоЫгку, 1928. 153 с.

256. Цветаева М. Сочинения: В 2 т./ Сост., подгот. текста и коммент. А.Саакянц; вступ. ст. Вс.Рождественского. М.: Худож. лит., 1980.

257. Цветаева М. Сочинения: В 2 т./ Сост., подгот. текста, вступ. статья, коммент. А. Саакянц. М.: Худож.лит., 1988.

258. Цветаева М. Стихотворения. Поэмы/ Вступ. ст., сост. и комм. А.А.Саакянц. М.: Правда, 1991. - 688 с.

259. Цветаева М.И. За всех противу всех!: Судьба поэта: В стихотворениях, поэмах, очерках, дневниковых записях, письмах/ Сост. Л.В.Поликовской, М.А.Долговой. - М.: Высш.шк., 1992. - 384 с.

260. Цветаева М. Собрание сочинений: В 7 тт./ Составл. и подгот. коммент. Л.А.Мнухина и А.А.Саакянц. М.: Эллис Лак, 1995.

261. Вернуться в Россию стихами. 20 поэтов эмиграции: Антология/ Сост., авт. предисл., коммент. и биогр. Сведений В.Крейд. — М.: Республика, 1995. -688 с.

262. Изгнание. Поэты русского зарубежья. Ростов-на-Дону: Феникс, 1999. — 480 с.

263. Русская Атлантида. Поэзия русской эмиграции. Младшее поколение первой волны. М.: Интрада, 1998. - 174 с.

264. Стихотворения В.Сумбатова. Мюнхен: Издание магазина «Град Китеж», 1922. С.З.

265. Аллин А. Солнечный итог: Лирика. Константинополь, МСМХХН. С.68. Мазуркевич Н.И. Отыграла метель. Вторая книга стихов. Прага, 1925. - С. 43.