автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.01
диссертация на тему: Концепт ДОМ в художественной картине мира М.И. Цветаевой

Полный текст автореферата диссертации по теме "Концепт ДОМ в художественной картине мира М.И. Цветаевой"

На правах рукописи

вР

ФЕЩЕНКО ОЛЬГА АЛЕКСАНДРОВНА

Концепт ДОМ в художественной картине мира М.И. Цветаевой (на материале прозаических текстов)

Специальность 10.02.01 - русский язык (филологические науки)

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Новосибирск - 2005

Работа выполнена на кафедре современного русского языка ГОУ ВПО «Новосибирский государственный педагогический университет»

Научный руководитель - доктор филологических наук, профессор

Татьяна Александровна Трипольская

Официальные оппоненты - доктор филологических наук, профессор

Наталья Арнольдовна Кузьмина;

Ведущая организация - Российский государственный педагогический

университет им. А.И. Герцена

Защита состоится 22 октября 2005 г. в 11.00 час. на заседании диссертационного совета Д 212. 172. 03. в Новосибирском государственном педагогическом университете по адресу: г. Новосибирск, ул. Вилюйская 28.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Новосибирского государственного педагогического университета.

Автореферат разослан «//» 2005 г.

Ученый секретарь диссертационного совета кандидат филологических наук,

доцент Елена Юрьевна Булыгина

кандидат филологических наук, доцент Анна Владимировна Курьянович

Общая характеристика работы

Диссертационное исследование посвящено когнитивному анализу прозаических текстов М.И. Цветаевой, предполагающему реконструкцию концепта ДОМ.

Актуальность диссертационного исследования обусловлена его включенностью в антропоцентрическую научную парадигму, в центре которой стоит языковая личность, имеющая свое непосредственное воплощение в тексте [JI.C. Выготский, А.Н. Леонтьев, A.A. Леонтьев, A.A. Залевская, Ю.Н. Караулов, Н.Д. Арутюнова, Е.С. Кубрякова, Т.Г. Винокур, В.В. Степанова, Н.Е. Сулименко и др.]. «Коммуникативные характеристики личности, то есть способность создавать и воспринимать текст, находят свое выражение в отборе лексических средств, мотивированности выбора с коммуникативных позиций, в обеспечении лексическими средствами восприятия текста» [В.В. Степанова 1996: 53]. Работа выполнена в русле актуальных исследовательских направлений: когнитивной лингвистики и коммуникативной лексикологии. Язык как некая когнитивная деятельность лег в основу исследований современных лингвистов [Дж. Лакофф, Б.А. Серебренников, A.C. Аскольдов, Е.С. Кубрякова, В.Н. Телия, А. Вежбицкая, Г.В. Колшанский, В.З. Демьянков, Н.С. Болотнова, Д.С. Лихачев, Н.Д. Арутюнова, H.A. Кобрина, Ю.С. Степанов, И.А. Стернин, З.Д. Попова, З.И. Резанова, H.H. Болдырев, М.В. Никитин и т.д.]. «Стержнем этой науки является ее направленность на получение знания о знании, и в фокусе ее внимания находятся многочисленные проблемы, связанные с получением, обработкой, хранением, извлечением и оперированием знаниями, относящиеся к его накоплению и систематизации, его росту, ко всем процедурам, характеризующим использование знания в поведении человека и, главное, его мышлении и процессе коммуникации» [Кубрякова 2004: 41]. Коммуникативная лексикология [В.В. Виноградов, В.Г. Гак, Ю.Д. Апресян, И.А. Стернин, Ю.Н. Караулов, Н.Е. Сулименко, В.В. Степнова, Г.В. Колшанский, Э.В. Кузнецова, Ю.Н. Караулов, Н.Ю. Шведова, Д.Н. Шмелев, Е.В. Сергеева, В,Д. Черняк и др.] сосредоточена на описании текстовых лексических структур, которые, в свою очередь, являются основой для моделирования индивидуально-авторской картины мира (далее - КМ).

Актуальность исследования определяется также выбором концепта ДОМ - одной из ключевых культурных констант - и необходимостью изучения особенностей индивидуального мировидения М. Цветаевой на фоне существующих стереотипов национальной КМ.

Настоящая работа вписывается в контекст современного цветаеведения, в котором можно выделить два аспекта: литературоведческий и лингвистический. Исследователи-литературоведы [Саакянц 1999; Кудрова 1997, 2003; Швейцер 1992; Мейкин 1997; Бродский 1997 и др.] анализируют по большей части цветаевскую поэзию, выделяя множество черт, создающих специфику поэтики М. Цветаевой: философичность, психологичность, автобиографичность, мифологичность и т.д. В лингвистическом аспекте изучается языковая личность поэта и его идиостиль [Зубова 1987, 1989, 1990; Ревзина 1995; Ляпон 1995; Серова 1996

бивлиотекА, „

■ллина 2003 и

т.д.] Выделяются следующие особенности языка поэта, корневой и другие виды повтора, типизация, этимологическая регенерация, поэтическая этимологизация, вторичная мотивация, палиндром, паронимическая аттракция, градация, перенос, иконичность звуковых форм, аллитерация, звукосимволизм, билингвизм и т.д. [Зубова 1987, 1989, 1990; Ляпон 1995; Раков 1996; Таганов 1996; Вольская 1999; Курьянович 2001; Погудина 2001 и др.]. Еще одной проблемой в исследовании творчества и личности М. Цветаевой является проблема описания концептов, репрезентированных в ее поэтических и прозаических текстах и несущих информацию о картине мира [Бабенко 2001; Корчевская 2002; Габдуллина 2003 и др.].

Объектом исследования выступает совокупность прозаических текстов М. Цветаевой, анализ которых предполагает построение ассоциативно-смыслового поля ключевого слова, номинирующего концепт ДОМ, и реконструкцию концептуальных слоев в структуре исследуемого концепта. Материалом исследования послужили следующие прозаические тексты М. Цветаевой: «Мать и музыка», «Черт», «Мой Пушкин», «Хлыстовки», «Дом у Старого Пимена», «Башня в плюще», «Сказка матери», «Повесть о Сонечке», дневниковая проза: «Октябрь в вагоне», «Вольный проезд», «Мои службы», «Из дневника», «Чердачное». Для сопоставления привлекаются поэтические тексты, что позволяет рассмотреть в единстве мировидение поэта.

Предмет исследования - концепт ДОМ, выступающий в качестве фрагмента авторской художественной картины мира (далее - ХКМ), репрезентированный всеми его текстовыми экспликаторами.

Цель настоящего исследования - моделирование концепта ДОМ, воплощенного в прозе М. Цветаевой. Поставленная цель предполагает решение следующих задач:

1) проанализировать существующие подходы к анализу концепта, эксплицированного в художественном тексте, и разработать методику его исследования применительно к художественному тексту;

2) выявить моменты взаимодействия лингвистического и литературоведческого подходов к анализу ХКМ или художественного мира / тезауруса, концепта или мотива;

3) описать концепт ДОМ в картине мира русского социума для сопоставления фрагментов авторской и коллективной картин мира;

4) смоделировать текстовое ассоциативно-смысловое поле, включающее все лексические экспликаторы концепта ДОМ в прозе М. Цветаевой;

5) реконструировать и описать все смысловые слои в структуре исследуемого концепта, выявить их взаимодействие в рамках ХКМ поэта;

6) сопоставить полученные фрагменты КМ: картины мира русского социума, русской художественной картины мира ХГХ-начала XX вв. и авторской картины мира М. Цветаевой, и на этом основании раскрыть специфику цветаевского мировидения.

Методы исследования. В диссертации разработана комплексная методика реконструкции концепта, воплощенного в тексте. Концептуальный анализ опирается на традиционные методы и приемы семасиологического

анализа- компонентный, контекстный и дефиниционный анализы, а также прием полевых исследований.

Научная новизна работы определяется тем, что 1) разработана комплексная методика, включающая сопоставление разных картин мира: усредненной КМ русского социума, основных черт фрагментов русской ХКМ XIX - начала XX вв. и собственно конкретной КМ М. Цветаевой; 2) в работе произведено моделирование одного из важнейших концептов в ХКМ поэта и русского социума; 3) впервые ключевое слово, номинирующее исследуемый концепт, выделено на основании коммуникативной и смысловой значимости, а не частотности; 4) и наконец, выбран малоизученный материал - Прозаические тексты М. Цветаевой, многие из которых впервые рассматриваются в данном аспекте.

Теоретическая значимость исследования, во-первых, определяется его вкладом в решение актуальных вопросов когнитивной лингвистики: 1) типология концептов; 2) соотношение фрагментов КМ социума т индивида; 3) теория лексической организации (тематической сетки) художественного текста; 4) разработка методики экспликации концепта, воплощенного в художественном тексте. Во-вторых, диссертационное исследование вносит вклад в изучение лексической организации текста, уточняет и дополняет представления о содержательных и формальных характеристиках ключевого слова, о параметрах его выделения. В-третьих, теоретическая значимость состоит в изучении одной из ведущих констант мировой культуры - ДОМА как фрагмента уникальной поэтико-филоеофской концепции мйровидения М.И. Цветаевой.

Практическая значимость работы заключается в возможности использования ее результатов при изучении приемов анализа текстового концепта в спецкурсах по когнитивной лингвистике, лингвистическому анализу художественного текста, а также в спецкурсах и спецсеминарах, посвященных личности и творчеству М.И. Цветаевой.

Апробация работы. Основные положения и результаты исследования были представлены на Третьих, Четвертых и Пятых Филологических чтениях (ноябрь 2002, ноябрь 2003, октябрь 2004, Новосибирск), на Всероссийской научной филологической конференции «Язык и культура» (2003, Новосибирск), на Всероссийской конференции, посвященной 70-летию Барнаульского государственного педагогического университета, «Филология: XXI в. (теория и методики преподавания)» (2003, Барнаул). Содержание работы отражено в 7 публикациях.

Положения, выносимые на защиту:

1. Инструментом анализа концепта является поле: при «отсистемном» подходе это семантическое поле с языковым элементом ДОМ в ядре, при «оттекстовом» - ассоциативно-смысловое, его ядром является множество синонимов, в том числе контекстуальных, лексемы ДОМ. В лексической структуре текста она является ключевым словом, хотя ее выделение основывается не на критерии частотности, а на смысловой и коммуникативной значимости; когда речь идет о ДОМЕ как об освоенном пространстве, лексема

ДОМ оказывается маловостребованной и, очевидно, семантически и коммуникативно недостаточной для передачи всех смыслов, которыми М. Цветаева наделяет это пространство, и тогда более востребованными и весомыми для передачи смысловых нюансов оказываются семантические «заместители» ДОМА (boite â surprises, сундук, кухня, кресло, крыльцо и т.д.)

2 Ассоциативно-смысловое поле лексемы ДОМ, реконструированное на основе прозаических текстов М. Цветаевой, достаточно обширно, его компоненты тесно взаимосвязаны друг с другом и имеют богатую гамму отношений: парадигматических (синонимических, антонимических, гипо- и гиперонимических), синтагматических и ассоциативных. Оно включает в себя следующие микрополя: 1) ДОМ-жилище: а) ДОМ - жилое пространство, воспринимаемое как целый мир; б) части ДОМА; в) пространство вокруг ДОМА, включаемое М. Цветаевой в ДОМ; г) мебель и атрибуты ДОМА; д) бытие, жизнь в ДОМЕ; любовь; одиночество; творчество; 2) ДОМ-семья: а) термины родства и лексемы, номинирующие процесс породнения; б) имена; в) обитатели ДОМА; 3) ДОМ-здание, строение Это поле позволяет выявить множество вариантов образа ДОМА в сознании поэта и его специфичность.

3. Структура индивидуально-авторского концепта и его содержание во многом соотносятся с семантической структурой ключевого слова-полисеманта, которая в художественном контексте переосмысливается и получает личностную интерпретацию в соответствии с мировидением автора. Концепт ДОМ, реализованный в прозе М. Цветаевой, имеет сложную структуру и включает в себя 4 смысловых слоя: 1) пространство ДОМА; 2) ДОМ как семья; 3) ДОМ как «живое существо»; 4) АНТИДОМ.

4. Наиболее интересным с точки зрения глубины, прорисованности, разнообразия экспликаторов является смысловой слой «пространство ДОМА». Оно отличается изменчивостью (движением по горизонтали и вертикали), способностью быть выраженным в категориях открытости-закрытости, своего / чужого пространства, быть пространством духа и знаком бытия и быта.

5. Концепт ДОМ активно взаимодействует с другими концептами в ХКМ М. Цветаевой, пересекаясь с ними Так, в качестве отдельных концептов можно выделить концепты СЕМЬЯ, МАТЬ, эмотивные концепты ЛЮБОВЬ, ОДИНОЧЕСТВО, а также значимый в мировидении поэта концепт ТВОРЧЕСТВО.

6. ХКМ, соотносясь с определенными характеристиками мировидения социума, является одновременно частью коллективной КМ и самобытным, оригинальным вариантом мировидения. Интерпретируя фрагмент реального мира, М. Цветаева вводит множество метафорических «заместителей» лексемы ДОМ, усиливает по сравнению с КМ социума способность пространства ДОМА к изменчивости, переосмысляет образ матери, формирует особое представление о ДОМЕ - «живом существе» и т.д. Сопоставление же анализируемой ХКМ М. Цветаевой с аналогичными фрагментами ХКМ других русских писателей и поэтов позволяет говорить об общих идеях художественного мировидения (идея ДОМА - духовного мира, замкнутого пространства личности,

превращение ДОМА в АНТИДОМ и др.) и индивидуальных чертах конкретного автора.

7. Результаты работы подтверждают существующие выводы о мифологичности, лиричности прозы М. Цветаевой и ставят под сомнение распространенные убеждения о том, что любое произведение поэта автобиографично [A.A. Саакянц, ВА. Швейцер, И.В. Кудрова и др.]. Концептуальное исследование, опирающееся на анализ лексической организации художественного текста, позволяет внести некоторые коррективы в представления о том, как соотносится биографический факт и вымысел в прозе М. Цветаевой, а именно: информация, составляющая исследуемый концепт, отражает факты автобиографии поэта или отдельные ее черты, а также значительно чаще идет вразрез с реальной жизнью.

Структура исследования. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения и библиографии.

Основное содержание работы

Во введении обосновывается актуальность темы диссертации, ее новизна, практическая и теоретическая значимость, определяются цели и задачи исследования, формулируются положения, выносимые на защиту и сведения об апробации работы.

В первой главе «Когнитивная лингвистика: определение основных понятий и методика исследования» рассматриваются основные проблемы когнитивной лингвистики. Теоретической базой когнитологии являются труды современных лингвистов [Лакофф 1986; Серебренников 1988; Кубрякова 1988, 1997, 1999, 2004; Телия 1988; Уфимцева 1988; Вежбицкая 1990, 1999; Колшанский 1990; Демьянков 1994; Болотнова 1994, 2001, 2003; Фрумкина 1995; Аскольдов 1997; Баранов, Добровольский 1997; Лихачев 1997; Ченки 1997; Арутюнова 1998; Сулименко 1998, 2002а, 20026; Кузьмина 1999, 2000; Рахилина 2000; Кобрина 2000; Степанов 2000, 2001; Стернин 2000, 2004; Попова, Стернин 2001; Сергеева 2001, 2002; Резанова 2002; Болдырев 2004; Кравченко 2004; Никитин 2004 и т.д.]. Предмет когнитивистики — язык как средство фиксации, хранения и передачи информации об окружающей действительности. Человек по-прежнему остается в центре внимания исследователей, но не столько он сам, сколько продукт его ментально-языковой деятельности - КМ. Рассматриваются формы существования КМ, ее предназначение, попытки классификации КМ> а также выявляются основные признаки этого феномена [Постовалова 1988], Кроме проблем общетеоретического плана, можно отметить и успешные попытки цоаспектного описания языковой КМ: специфики звуковой КМ [Сулименко 1992; Мишанкина 2002], особенности временных и пространственных представлений говорящих [Яковлева 1994, 1996, Шмелев 2002], рбраз;человека по данным языка [Арутюнова 1976, 1997, 1998; Воринчеев 1992, 1995; Апресян 1995; Вежбицкая 1996, Триподьскад 1999], описание культурных концептов [Логический анализ языка 1991; Степанов 2001]. Среди разных типов КМ наибольший интерес лингвистов привлекает КМ, репрезентированная в художественном тексте, - ХКМ, так как за ней стоит оригинальная языковая

личность со своим нестандартным внутренним миром. ХКМ - это художественный мир автора, поэтический тезаурус, воплощенный в его текстах, поэтому ее специфической чертой является не просто отображение и интерпретация действительности, но создание некоего уникального образа окружающего мира в сознании человека. ХКМ отличается единством всех представлений, отображенных сознанием, и одновременно способностью изменяться, развиваться. ХКМ как мироощущение человека, зафиксированное художественным текстом, интересует не только лингвистику, но и литературоведение, в этом плане возможно говорить о смысловых пересечениях понятий данных областей филологии, как ХКМ и художественный мир (тезаурус, смысловая парадигма), концепт и мотив.

Основной единицей КМ является концепт, сложная и неоднозначно понимаемая современной лингвистикой единица ментального словаря [Лакофф 1988; Аскольдов 1997; Лихачев 1993, 1997; Фрумкина 1995; Бабушкин 1996; Вежбицкая 1996; Кубрякова 1996, 2004; Телия 1996; Степанов 1997, 2000; Трипольская 1999; Стернин 2000, 2004; Попова, Стернин 2001; Демешкина 2002; Никитин 2004 и др.]. Концепт есть знание о мирах, существующих в сознании человека, поэтому он отражает не только представление о мире действительном, реальном, но и мирах воображаемых, результатах фантазии человека [Кубрякова и др. 1996]. «Концепт - оперативная содержательная единица памяти, ментального лексикона, концептуальной системы и языка мозга (lingua mentalis), всей картины мира, отраженной в человеческой психике. <.. .> Это сведения о том, что индивид знает, предполагает, думает, воображает об объектах мира» [Кубрякова и др. 1996: 90].

Концепт как комплексная мыслительная единица имеет ряд специфических черт. Естественно, что количество и характер этих свойств не является строго установленным, тем более что когнитивная наука находится сегодня в стадии активного развития и становления. Концепт - это универсалия человеческого сознания, он обладает абсолютной антропоцентричностью [Демьянков 1994; Кубрякова 1996, 2004; и др.] и является результатом субъективного познания, обобщения и категоризации [Фрумкина 1995]. Концепт как единица ментальности имеет способность к развитию, он накапливает знание об объекте на протяжении многих эпох (временных, исторических, культурных), постоянно попадает под влияние смежных и рядоположенных концептов и может быть подвержен множественным интерпретациям [Степанов 1997; Никитин 2004 и др.]. Основным «средством доступа к концептуальному знанию» является слово. Кроме того, «одно и то же слово может в разных коммуникативных условиях репрезентировать, представлять в речи разные признаки концепта и даже разные концепты - в зависимости от коммуникативных потребностей, от объема, количества и качества той информации, которую говорящий хочет передать в данном коммуникативном акте и, естественно, в зависимости от смысловой структуры слова, его семантических возможностей» [Попова, Стернин 2001: 38].

Концепт соотносится со многими ментальными единицами: значением, понятием, представлением, фреймом, сценарием, гештальтом и т.д. Для

настоящего исследования наиболее актуальным является соотношение концепта и лексического значения слова. Наряду с различными точками зрения на их взаимодействие: включение концепта в значение, значения в концепт и равноправие - нужно говорить об их нетождественности [Стернин 1985, 2000; Кубрякова и др. 1996; Лихачев 1997; Степанов 2001; Болдырев 2004 и др.]. Отражая знания о мире, концепт и значение относятся к разным областям лингвистики, имеют разный объем. Но невозможен анализ концепта без анализа лексического значения слова, которое номинирует данный концепт. Кроме того, семантическая структура слова может являться примерной схемой структуры узуального концепта, «текстовый» же концепт соотносится с личностными представлениями о структуре полисеманта.

Концепт представляет собой «сложное явление, в нем вычленяются отдельные признаки, которые находятся друг с другом в определенных отношениях» [Стернин 2000: 13]. Структура концепта состоит из различных смысловых слоев, язык вербализует лишь основные ядерные представления, связанные с определенной концептуальной сферой. Концепт также может получить полевое описание, что актуально для настоящего исследования, так как в работе предпринята попытка реконструировать художественный «текстовый» концепт с опорой на поле.

Среди множества типологий концептов, выделяемых лингвистами, в рамках настоящего исследования наиболее интересными представляются следующие: 1) с точки зрения отражаемых объектов, концепты делятся на познавательные и художественные [Аскольдов 1997]; 2) по характеру субъекта-носителя знания, зафиксированного в концепте, - авторские, индивидуальные и коллективные, этнические, общие концепты; 3) по способу выражения -лексические и фразеологические [Бабушкин 1996]; 4) с точки зрения полевой структуры - одноуровневые (простые) и многоуровневые (сложные) [Бабина

2000]. С точки зрения способа репрезентации концепта, типология может быть дополнена «текстовым» концептом - «единицей инвариантного смысла конкретного текста» [Сулименко 1998,2002; Чурилина 2002: 14]. Исследуемый концепт ДОМ относится по структуре к многоуровневым сложным, по принадлежности - к индивидуально-авторским, по способу презентации - к художественным «текстовым» концептам.

В современной лингвистике нет ни одного общепринятого метода анализа концепта [Кубрякова 1991, 2004; Фрумкина 1995 и т.д.]. Можно выделить два основных направления концептуальных исследований: «отсистемный» - анализ данных разного рода словарей [Кубрякова 1991; Телия 1996; Попова, Стернин

2001] и «оттекстовый» - реконструирование концепта в тексте [Кузьмина 1999; Бабенко и др. 2000; Жаботинская 2000; Болотнова 2001, 2003; Попова, Стернин 2001 и др.].

Разработанная нами методика является комплексной и включает два этапа - подготовительный и собственно анализ художественного концепта.

Подготовительный этап - анализ концепта ДОМ в КМ русского социума - необходим для того, чтобы выявить базу, на которой строится индивидуальная ХКМ, а также чтобы определить специфику авторского

мировидения. Данный этан включает в себя следующие шаги: 1. Выявление особенностей видения ДОМА усредненным носителем языка посредством моделирования семантического поля лексемы ДОМ по материалам разных словарей и разножанрового дискурса; систематизация и описание полученной информации. 2. Описание фрагмента национальной ХКМ, репрезентирующего концепт ДОМ в мировидении разных русских писателей, для того чтобы выявить его общую культурную основу, проследить динамику концепта.

Анализ концепта ДОМ в прозе М. Цветаевой:

1. Накопление картотеки контекстов, в которых реализуется лексема ДОМ. Картотека создается путем сплошной выборки (в том числе и с применением компьютерных технологий) всех фрагментов текста, содержащих лексему ДОМ в различных ее значениях, а также любые экспликаторы концепта ДОМ: части ДОМА, мебель, жильцы и т.д.

2. Описание коммуникативного потенциала лексемы ДОМ в текстовой парадигме, и как следствие, выявление ведущих текстовых смыслов, актуализирующих образ ДОМА в прозе М. Цветаевой.

3. Реконструкция ассоциативно-смыслового поля ДОМ на основе лексико-семантических вариантов лексемы ДОМ и выявленных экспликаторов концепта ДОМ с учетом всех отношений внутри компонентов поля, а также обнаружение участков, смежных с другими полями.

4. Соотношение структуры концепта и соответствующего полисеманта.

5. Реконструкция содержательной структуры концепта ДОМ с подробным описанием каждого слоя. Попытка выявления ядерных и периферийных смысловых зон концепта. Сопоставление фрагментов ХКМ М. Цветаевой в прозаических и поэтических текстах.

6. Сопоставление всех полученных фрагментов индивидуальной и коллективной КМ. Выявление специфики мировидения М. Цветаевой.

Вторая глава «ДОМ в русской национальной картине мира» представляет собой подготовительный этап к анализу концепта ДОМ в прозе М. Цветаевой и посвящена моделированию концепта ДОМ в русской коллективной КМ, где он занимает одно из центральных мест. Концепт ДОМ относится к сфере пространственных констант. Проблема пространственных представлений в КМ социума и отдельной личности представляет большой интерес [Н.Д. Арутюнова, В.Н. Топоров, Е.С. Яковлева, А.Д. Шмелев, Ю.С. Степанов, Г. Башляр, Л.Г. Гынгазова, В.Ю. Прокофьева и др.]. Пространственная КМ каждой отдельной нации имеет общие и специфические черты. Являясь важной вехой в жизни человека, пространство находит отражение и в системе языка, и, соответственно, в различных текстах. Исследование ДОМА как реалии действительности, культуры [Гачев 1997] важно для выявления специфики мировоззрения отдельной личности и социума в целом. ДОМ является моделью мироздания и в какой-то мере проекцией самого человека. ДОМ включается в систему ЧЕЛОВЕК - ДОМ - (ГОРОД) -СТРАНА - МИР [В.Г. Гак, Ю.С. Степанов, В.Ю. Прокофьева]. Естественно, что лексическая система языка оказывается наиболее информативной в репрезентации концепта ДОМ [Л.Г. Гынгазова, И.И. Донскова, А.И. Клишин,

И.А. Клепальченко, Е.Е.Миронова, Ю.С. Растворова, М.А. Финкелынтейн, O.A. Козырева и др.]. Основная информация представлена в словарях - толковых, синонимических, тематических, ассоциативных и т.д. Отдельную веху в исследовании образа ДОМА представляет анализ художественных текстов. В литературоведении изучением мотива ДОМ в творчестве разных писателей и поэтов занимались Ю.М. Лотман, Д.С. Лихачев, С.Г. Бочаров, H.H. Манакова и др., в области лингвистических описаний этой проблемы касались Ю.С. Степанов, А.Д. Шмелев, A.B. Курьянович, В.Ю. Прокофьева, Ю.Д. Коваленко и др. Результаты этих исследований, часто независимых друг от друга, во многом коррелируют и взаимодополняют друг друга.

Семантическое поле лексемы ДОМ отличается многообразием компонентов и отношений между ними: по большей части это синонимия (жилище, жилье, квартира, кров, гнездо, угол, апартаменты, хоромы, палаты, лачуга, хижина)-, иногда синонимия «перерастает» в антонимию в результате коннотативного наполнения слов, обозначающих жилище (дворец, хоромы -хижина, лачуга; домина - угол). Также частотны между компонентами поля отношения ассоциативности (дом - приют) и гиперо-гипонимические {дом, квартира, комната, кухня, коридор; окно, дверь, этаж). Существенное место занимают эмотивно-оценочные лексемы (дворец, хоромы, хижина и т.д.), эта область действительности слишком важна для человека, что делает актуальной оценочную семантику.

Концепт ДОМ в КМ усредненного носителя русского языка соотносится со структурой полисеманта, номинирующего его, и состоит из следующих слоев: 1) ДОМ-пространство - здание, строение (здание, строение, постройка, корпус, коробка, сооружение: домина, домище (разг), хоромы, хоромина, дворец, терем, вилла и т.д.). 2) ДОМ-жилье, выполняющее функцию защиты своих жильцов и в этом плане оберегающее свое пространство и своих жильцов от вторжения чужого (жилище, жилье, квартира, коммуналка; крыша, кровля, кров (разг.); гнездо; приют', апартаменты (устар., теперь щутл. и ирон.); особняк, дворец, вилла, коттедж, палаццо (шутл и ирон.), пейтхауз, хоромы, палаты (устар.), чертог (устар. и народно-поэт.); флигель, изба, этаж, небоскреб, лачуга, хижина, хибара, халупа (разг.), развалюха, развалюшка (прост ),• берлога, логово, логовище (разг), хлев, конюшня, свинарник; клетушка, конура, угол). В данную группу включается семантика ДОМА - проекции любого места, которое ощущается человеком как свое (родина, работа, город и т.д.). 3) ДОМ-семья (семья, семейство, семейный круг, семейка, семьища, близкие, домашние, свои (разг.), домочадцы, чада и домочадцы (устар.), родной (домашний, семейный) очаг, пенаты (книжн), родной кров (высок.), родное пепелище (устар. и высок.); хозяйство). 4) Уют, комфорт, без которых немыслим ни один ДОМ. В них проявляется потребность человека создать свой мир, свое пространство, отличное от других пространств, обособить его. Понятие уюта связано с «отгороженностью от опасного внешнего мира (спрятаться под крышу), теплом и домашним очагом (поближе к огню)», «защитой от ветра, который гуляет на просторе <...> и маленькими размерами», [Шмелев 2002: 350-351]. 5) Ощущение ДОМА как существа, способного оживать. ДОМ имеет свойство

воздействовать на человека, влиять на его жизнь, судьбу в большей или меньшей степени.

Цветаевский концепт вбирает в себя элементы КМ социума, которая модифицируется, переосмысляется под влиянием русской и мировой ХКМ, безусловно, между ними есть точки соприкосновения и отталкивания. На основе мотивного анализа и собственных языковых наблюдений были реконструированы три фрагмента «дом» ХКМ A.C. Пушкина, Д.Н. Толстого и М.А. Булгакова, с целью выявления их сходства и различия с мировидением М. Цветаевой. Так, A.C. Пушкин осмысливал ДОМ как личную сферу человека, замкнутое пространство его жизни, а также средоточие культурных, духовных традиций и ценностей [Лотман 1999]. Данные идеи развиваются в творчестве Л.Н. Толстого, для которого ДОМ - это семейный мир, некое гнездо, сфера естественной жизни [Хализев, Кормилов 1983; Бочаров 1987]. Эти мысли продолжает в своем творчестве М.А. Булгаков, противопоставляя ДОМУ как средоточшо культуры, духовности, покоя АНТИДОМ - мир хаоса и смерти [Лотман 1999, Коваленко 2002]. Цветаевский ДОМ-мир, подобно пушкинскому миру, связан с культурным наследием (книги, рояль, ноты), с памятью, обычаями и традициями ДОМА, русских, родины. Но в нем нет толстовского семейного мира. Цветаевский ДОМ зачастую - это отдельное живое существо, живущее независимо от своих хозяев и за их счет. Когда мы имеем дело с таким ДОМОМ, нельзя говорить о каком бы то ни было духовном мире, это ДОМ-монстр, чудовище, сродни АНТИДОМУ в творчестве М.А. Булгакова.

Третья глава «ДОМ как элемент мировиденвя М. Цветаевой» посвящена собственно исследованию названного концепта в прозаических текстах поэта. Анализ коммуникативного потенциала лексемы ДОМ в лирической прозе поэта позволил выявить все множество экспликаторов одноименного концепта. В результате было реконструировано ассоциативно-смысловое поле лексемы ДОМ, состоящее из 3 микрополей:

1. Микрополе ДОМ как жилище включает в себя следующие группы:

1) ДОМ как жилое пространство, воспринимаемое как целый мир: дом, мой дом, мой странный и даже страшный дом, наш старый Трехпрудный дом, его дом, дому Старого Пимена, мертвый дом и т.д.;

2) части ДОМА: пространство, место, заветное место, комната, трехпрудная комната, кухня, дверь, входная дверь, окно, чердачное окно, ватное дно окна, глубокие ниши окон, стена, порог и т.д.;

3) пространство вокруг ДОМА, включаемое М. Цветаевой в ДОМ: двор, наш зеленый тополиный двор, сад, деревья и т.д.;

4) мебель, атрибуты ДОМА: рояль, кровать, детская кровать, кроватка, постель, колыбель, сундук, книги, ноты и т.д.;

5) бытие, жизнь в ДОМЕ: жить (живущий, живший), жизнь, быть и т.д.; любовь, любить, полюбить, любовь, любимица, любящесть и т.д.; одиночество: одиночество, страх одиночества, одинокие, как телеграфные столбы на линии железной дороги и т.д.

2. Микрополе ДОМ как семья структурировано следующим образом:

1) термины родства и лексемы, номинирующие процесс породнения: дом; семья, родители, отпрыски; мать, отец, дети, первенец, дочь, падчерица, сын, неаполитанец-пасынок, дед и т.д.;

2) имена: Муся, Мусенька, Марина, тов. Эфрон, Ася, Валерия, Иловайский и т.д.;

3) обитатели ДОМА: жилец, квартирант, тесный круг вселенных жильцов, четыре женских поколения, черт и т.д.

3. Микрополе ДОМ как здание, строение представлено двумя лексемами: Епархиальное училище, церковь Бориса и Глеба.

Стоит оговорить, что от семантического поля, где ядром является лексема ДОМ, полученное ассоциативно-смысловое поле отличается тем, что ведущую позицию в нем занимает не слово, а смысл ДОМ, который объединяет все множество экспликаторов концепта. На основе данного поля можно реконструировать структуру текстового концепта ДОМ в мировидении М. Цветаевой, оно включает в себя 4 основных слоя.

1) Пространство ДОМА. Пространственные эксшшкаторы лексемы ДОМ в ассоциативно-смысловом поле занимают доминирующую позицию. В количественном и содержательном отношении они превосходят все другие группы (семью и строение). Это позволяет говорить о важности пространственного параметра в ХКМ М. Цветаевой и отнесенности его к ядерным слоям в структуре концепта ДОМ, поэтому подробно остановимся лишь на данном смысловом слое.

а) Пространство ДОМА М. Цветаевой подвержено метаморфозам. Оно постоянно изменяется - расширяется, если речь идет о цветаевском ДОМЕ, и сужается, если перед нами чужой ДОМ. Изменчивость собственно ДОМА поэта вызвана желанием уйти от замкнутости, освободиться от гнета стен. Так, ДОМ у М. Цветаевой начинается задолго до здания, с церкви, улицы, переулка, включает в себя другие ДОМА. Поэт как бы идет по огромному дому, приближаясь к его центру - собственно ДОМУ, экспликатором которого может являться любая его часть, например, крыльцо: «Церковь Бориса и Глеба Наша, Поварская Сворачиваем в переулок - наш, Борисоглебский. Белый дом Епархиального училища, я его всегда называла «votiere»; сквозная галерея и детские голоса А налево тот, зеленый, старинный Навытяжку (градоначальник жил, и городовые стояли). И еще один. И наш.

Крыльцо против двух деревьев... »(Октябрь в вагоне.)

Интересен тот факт, что слово ДОМ в значении «жилье», причем не любое, а именно цветаевское, в данном контексте отсутствует. Цветаевский ДОМ эксплицируется местоимением наш (и наш) и существительным крыльцо. Единственная лексема ДОМ, появившаяся в данном фрагменте, обозначает (почти как и всегда) не цветаевский ДОМ, а чужой, и не жилой, а здание, в котором размещено учебное заведение. Таким образом, изменение пространства ДОМА, способность его экспансировать соседние пространства хорошо видна в данном текстовом фрагменте.

Начав игру с пространством вне стен собственно ДОМА. М. Цветаева продолжает ее внутри самого ДОМА. Изначальная кажущаяся замкнутость,

ограниченность четырьмя стенами оказывается на деле безграничным простором: «Теперь я должна немножко объяснить дом. Дом был двухэтажный, и квартира была во втором этаже, но в ней самой было три этажа Как и почему - объяснить не могу, но это было так низ, с темной прихожей, двумя темными коридорами, темной столовой, моей комнатой и Алиной огромной детской, верх, с той самой кухней, и еще другими, из кухни ход на чёрдак, даже два чердака, сначала один, потом другой, и один - выше другого, так, что, выходит. - было четыре этажа.

Все быЛо огромное, просторное, запущенное, пустынное, на простор и пустоту помноженное, и тон всему задавал чердак, спускавшийся на второй чердак и оттуда распространявшийся на все помещения вплоть до самых отдаленных и, как будто бы сохраненных его углов» (Повесть о Сонечке).

В данном случае проявляется склонность М. Цветаевой к объяснению, уточнению [М.В. Ляпон], корневому повтору [Л,В. Зубова], она не просто описывает интересное пространство своего ДОМА, но отмечает невозможность объяснить его странности. Двухэтажный ДОМ таит в себе четыре этажа, любой темный угол на деле оказывается безграничным пространством. Поэт делит свой второй этаж на верх и низ (вертикаль), а также перечисляет все комнаты, которые есть в ДОМЕ (горизонталь): темная прихожая, два темных коридора, темная столовая, моя комната, Алина огромная детская, кухня, два чердака. Важным свойством ДОМА является прилагательное темный. Именно темнота определяет таинственность ДОМА, неизведанность его углов, неизвестность, что скрывается за нею (темнотой). К тому же ощущение безграничности ДОМА усиливается за счет использования синонимов-прилагательных огромное, просторное, пустынное и существительных простор и пустота, объединенных денотативной семой «большой». Кроме того, прилагательное запущенный, употребленное в этом ряду, актуализирует в своем значении семы «пустынный, просторный». Следует отметить, что компонент запущенный в ассоциативно-смысловом поле, эксплицирующем концепт ДОМ, оказывается важным в КМ М. Цветаевой и в силу этого повторяется (ср. с представлениями о ДОМЕ A.C. Пушкина: «...И сени расширял густые // Огромный, запушенный сад...» (Евгений Онегин)).

Часто пульсация ДОМА осмысляется поэтом метафорически. Самая яркая пространственная метафора ДОМА в прозе М. Цветаевой - boite à surprises (коробка с сюрпризами). В основе сопоставления лежит фактор внешнего сходства (первая ассоциация): замкнутое пространство, четыре стены. Но при более глубоком анализе вскрывается иная ассоциативная связь: М. Цветаева делает акцент на «безмерной свободе» ДОМА и его сюрпризности - неожиданности, вечной новизне, а значит, ненадоедливости: «...Но прибавлю, что всем детям... всегда нравился мой дом (все тот же по нынешний день), его безмерная свобода и ...сюопризность: вот уже boite â surprises. ç_ возникающими из-под ног чудесами - гигантская boite, с бездной вместо дна. неустанно подающей все новые и новые предметы, зачастую - sans пот...» (Повесть о Сонечке).

Важным для мировидения поэта является параметр открытости данного пространства (в отличие от обычного ДОМА-коробки): безмерная свобода, гигантская boite, бездна вместо дна.

Другой метафорой ДОМА, отражающей его бездонность, наполненность и изменчивость, является лексема сундук в особом авторском преломлении Сундук («большой ящик с крышкой и с замком для хранения вещей, ценностей» [MAC]) и boite â surprises (коробка - «небольшой ящик, обычно с крышкой» [MAC]) - явления одного порядка. Их сближает не только узуальные денотативные семы «ящик, вместилище» и «с крышкой», но также и личностная сема «бездонность» (ср. «гигантская boite, с бездной вместо дна» и сундук, «оказавшийся бездонным», «неистощимость материнского дна»): «. .О, как мать . заливала и забивала с верхом - впечатление на впечатление и воспоминание на воспоминание - (в своих дочерей) как в уже не вмещающий сундук (кстати, оказавшийся бездонным), нечаянно или нарочно? Забивая вглубь - самое ценное - для дольшей сохранности от глаз, про запас, на тот крайний случай, когда уже «все продано», и за последним - нырок в сундук, где, оказывается, еще - все. Чтобы дно в последнюю минуту само подавало. (О, неистощимость материнского дна, непрестанность подачи!) Мать точно заживо похоронила себя внутри нас - на вечную жизнь» (Мать и музыка).

Метафора сундук, кроме всего прочего, включает в пространство ДОМА еще и членов семьи, но не как живущих в ДОМЕ, а как своеобразное домашнее пространство, пространство духа. Мать и дочь как члены семьи в сознании носителей языка тесно связаны с домом, но у Цветаевой эта связь усложняется. Промежуточным звеном между матерью, дочерью и домом становится метафора сундук. В текстовом фрагменте, представленном выше, мать ассоциируется с вместилищем («неистощимость материнского дна»), из которого черпаются знания, культурные и семейные традиции, дочь - с вместилищем, в которое эти знания и традиции «заливаются и забиваются с верхом...как...в сундук» Таким образом, лексемы мать и дочь переосмысливаются в прозе М. Цветаевой и представляют собой проекции ДОМА ДУШИ.

К особенностям внутреннего строения цветаевского ДОМА можно отнести его пульсацию в двух направлениях: горизонталь - углы, комнаты и вертикаль - этажи, верх / низ, чердаки. И в том и в другом направлении ДОМ имеет тенденцию к расширению, в чем можно усмотреть свойство менталитета русского человека, рожденного в стране, занимающей V6 часть суши. Но усредненный носитель русского языка обычно так остро не ощущает пульсацию ДОМА, в его КМ есть ярусность, деление ДОМА на меньшие пространства, но нет яркого представления о его открытости и движении. Тем более что зачастую в творчестве М. Цветаевой метаморфозы ДОМА представлены метафорически, эта черта является специфической в мировидении поэта. Движение цветаевского ДОМА вверх является отступлением от «нормы», заданной русской национальной КМ, и в прозе М. Цветаевой это «отступление» частотно. Ср.: «Вот Дивный Терем, с нарисованной зеленой вроде-дачей на ходулях и таинственной, колышками,

вкось, надписью: "Посвящается Ее Высочеству Великой Княжне (не помню какой) ко дню возвращения (а может быть, и отбытия) Ее Августейшего Жениха, Принца (забыла, какого) ". "Дивный терем стоит - И хором много в нем..." Помню ожигавший и заливавший меня ликованием возглас. "Он вернется, жених!" - точно все спасение мира было в том, чтобы жених -вернулся, обещание, от музыки становившееся обетованием, звучащим совсем как: "Благословен гордый во имя Господне!" - и, одновременно заливавшее меня тоскою - так, точно не вернется жених Этот магический удар по мне Дивного Терема - те острые верхи тоски! - я потом узнала в Нибелунгах и, целую жизнь спустя, в бессмертном эпосе Зигрит Ундсет.. "Жених" же мне почему-то представлялся летящим на ковре-самолете, или просто Змеем-Горынычем, во всяком случае чем-то воздушным, с неба падающим на ту самую гору. И как продолжение этой горы - в другом уже романсе ■ "Милые горы, мы возврати-имся... ".. »(Мать и музыка).

В этом фрагменте ключевым элементом является Дивный Терем Терем -«в Древней Руси: высокий богатый дом с покатой крышей, надворными постройками; жилое помещение в верхней части такого дома» [MAC]. Данный вид ДОМА изначально предполагает устремленность вверх, которая усиливается появляющимися в тексте 1) горами, острыми верхами тоски, 2) ковром-самолетом, Змеем-Горынычем, чем-то воздушным Все вышеперечисленные экспликаторы объединены семой «верх», а вторая группа еще и семами «воздушный», «способный летать», и поддерживаются причастиями летящий, падающий Дивный Терем - это проекция фактически идеального ДОМА, к которому стремится поэт.

Но не только в цветаевском ДОМЕ возможны изменения, чужой ДОМ -ДОМ Иловайских также меняется, но он не расширяется, а сужается, он не пульсирует, а значит, не живет: «Остается конец А А Он страшен. Потеряв всех (последняя дочь была за границей), А А. осталась одна, втиснутая со всеми своими мебелями и сундуками в одну комнату - ту, полуподвальную, со сводами, бывшую Надину, окнами в сад. Вокруг был новый мир, от первого тесного круга вселенных жильиов — до кругозора новых идей - до огромного, в сплошных заревах, окоема Революции» (Дом у Старого Пимена); «Обстановка у мамы ужасная - одна комната, сплошь заставленная вещами, и день и ночь зорит в ней свет...» (Дом у Старого Пимена).

Вещи, так ценимые в ДОМЕ Иловайских, заполняют собой все пространство, практически не оставляя места A.A.: «втиснутая со всеми своими мебелями и сундуками в одну комнату»; «одна комната, сплошь заставленная вещами». Весь ДОМ сужается до одной комнаты, причем сужается насильствеяно, «тесным кругом вселенных жильцов». И противопоставлен этому ДОМУ идейный мир Революции: «огромный, в сплошных заревах, окоем Революции».

Таким образом, и внешнее пространство ДОМА (точнее, пространство до-ДОМА), и внутреннее домашнее пространство М. Цветаевой изменяется. Стремление поэта расширить любое пространство, даже изначально заданное замкнутым, избавиться от каких бы то ни было границ в цветаевских письмах

объясняется так: «Всякая жизнь в пространстве - в самом просторном - и во времени - самом свободном! - тесна» (Из письма к А. Тесковой). Но все это относится только к ДОМУ собственному - идеальному, желанному, выдуманному, а не чуждому, чужой ДОМ сжимается (не живет), и нет никаких попыток его как-либо изменить, так как он сам диктует условия.

б) Другой характеристикой пространства ДОМА является его открытость / закрытость, она может быть внешней и внутренней. Как и в КМ русского социума, в цветаевской КМ ДОМ открыт для своих, а закрыт - для чужих. Закрытость своего пространства говорит о его надежности, чужого - о несвободе, тюремности. Открытым, не столько для того, чтобы войти или выйти, но чтобы познать, проникнуть, понять, у М. Цветаевой мыслится только свое пространство - открывающееся в процессе познания культурное наследие (это ДОМ-мир, воплощенный в книжных шкафах, этажерке с нотами и т.д.).

в) Еще одним важным свойством пространства цветаевского ДОМА является его неоднородность. В текстах поэта присутствует несколько домов, из которых не все претендуют на право оказаться в его личной сфере. Так вычленяется еще один концептуальный слой свой \ чужой ДОМ. Данная категория отражает не столько реальную принадлежность ДОМА М. Цветаевой (хотя есть и эти смыслы), сколько ощущение ДОМА как своего или чужого по духу. Компонент свое / чужое пространство ДОМА достаточно четко проводит линию своего - более или менее идеального ДОМА - и чужого ДОМА (ДОМА Иловайских). К промежуточному звену относится ДОМ Сонечки - чужой по принадлежности, но свой духовно, что для поэта гораздо важнее.

г) Именно свой ДОМ обладает не только изменчивым пространством, но еще и духовным миром, который складывается из образа хозяина, отношений внутри ДОМА, дорогих сердцу людей и вещей. Все пространственные метаморфозы ДОМА связаны с его духовной наполненностью. Отметим то, что М. Цветаеву не устраивает ДОМ как обыкновенное здание, она придает ему разнообразные формы, ищет в нем что-либо необычное, таинственное, примеряет в качестве новых и новых жилищ самые разнообразные предметы и части ДОМА от часов с кукушкой до кресла, от кухни до чердака. Наполнением ДОМА как духовного мира могут служить не только книги, ноты, другие предметы, люди и отношения между ними, но также нематериальные вещи, например, рассказы: «Володя приходил ко мне с рассказами - как с подарками, точно в ладони принесенными, до того - вещественными, донесенными до моего дома - моего именно, и тал он мне их в сердие - как в руку» (Повесть о Сонечке).

Сама М. Цветаева как хозяйка своего ДОМА для его гостей представляет особую ценность: «- Володечка, вы никогда не были в Марининой кухне7 -Нет, Софья Евгеньевна. Впрочем, раз, на Пасху - Господи, какой вы бедный! И никогда не видели Ирины? <...> Это одна умственность, вы дружите с одной головой Марины Господи, у кого это была одна голова?! - У нас с вами, Софья Евгеньевна - Дурак' Я говорю: одна голова, без ничего... Ах, это у Русчана и Людмилы! Как мне бы от такой дружбы было холодно! Ледяной дом какой-то .. О. насколько я счастливее. Володя! у меня и нижняя Марина.

хрустальная, фонарная, под синим светом, как по водою, потому что ведь морское дно, а все гости - чудовища! - и верхняя Марина, над плитой, над пшеном, с топором! с пропиленным коричневым подолом, который - вот -целую! - уважаемая, обожаемая! И ведь только эти две - Марина, эти все -Марина, потому что я вас, Марина, не вижу - только в замке, только на башне...» (Повесть о Сонечке).

В данном контексте сопоставляется два вида дружбы людей с М. Цветаевой: для Володи дружба заключается в общении с Цветаевой-поэтом, в беседах с нею, для Сонечки - это дружба не только с ней самой, но и с ее детьми, и с ее ДОМОМ. Причем в восприятии Сонечки М. Цветаева, как и ее ДОМ, делится на верх и низ, и это деление очень интересно с позиции распределения ролей между верхом и низом (снова пространственный параметр оказывается очень важным и логично вливается в структуру данного концептуального слоя). В традиционном прочтении чем-то одухотворенным, связанным с бытием, виделся бы верх, а низ, скорее всего, соотносился бы с бытом. У Сонечки верх - это БЫТ М. Цветаевой: плита, пшено, топор и т.д., то есть внешнее проявление деятельности Цветаевой-женщины, обреченность на ДОМ, семью, хозяйство. А низ - это внутренний мир Цветаевой-поэта, ее БЫТИЕ. Самым важным фактором в Сонечкином видении «нижней Марины» является морское дно, так как оно сближает М. Цветаеву практически со всеми ее ДОМАМИ, которые, обладая дном, на деле оказывались бездонными, и еще больше - с роялем, который тоже водная стихия - черное (а значит, таинственное) озеро с черным дном. По отдельности эти две Марины не могут восприниматься как нечто целостное: «Одна голова» - «Ледяной дом какой-то,..!»; «Как мне бы от такой дружбы было холодно». Дружба Сонечкой ощущается как непременный компонент атмосферы цветаевского ДОМА. Данный пример доказывает единство хозяина и его ДОМА и их зависимость друг от друга.

Но в жизни М. Цветаевой бывали такие моменты, когда весь внутренний, духовный мир ее ДОМА рушился, терял ценность. Людское и дружеское равнодушие, пустота дома и пустота сердца - категории, связанные с отсутствием рядом близкого человека. Они сразу обесценивают все другие «наполнители» домашнего мира, вытесняя их на второй план. Именно отношения между людьми - дружба и любовь - оказываются превалирующими в формировании ДОМА как духовного мира.

Таким образом, в прозе М. Цветаевой находит отражение и ДОМ-жилище в различных его ипостасях, и ДОМ - духовный мир. Духовный мир является доминантой цветаевского ДОМА с точки зрения его наполненности: книгами, музыкой, близкими людьми, дорогими сердцу вещами, творчеством. Причем этот духовный мир оказывается зависимым от человека, а поэтому его легко разрушить.

2) ДОМ - семья. ДОМ - это не просто жилое пространство, оно является хранилищем семейных и культурных традиций. Этот смысловой слой тоже непосредственно связан с представлением о пространственных характеристиках ДОМА. Говоря о ДОМЕ как семье, следует отметить малую частотность

появления лексемы ДОМ в данном значении. Лексическое значение слова семья в текстах М. Цветаевой типично: «люди, живущие вместе, объединенные родственными связями». Семья М. Цветаевой видится совершенной оппозицией представлениям о семье-мире, которые нашли отражение в художественной литературе (например, в творчестве Л.Н. Толстого); поэт не ощущает ее чем-то необходимым для себя лично. Цветаевская семья лишена той теплоты, гармонии, любви, внимательности и терпимости друг к другу, из которых складывается толстовский семейный мир Наиболее ярким образом, связанным с ДОМОМ в мировой культуре, является образ матери. Существующие биографические прочтения произведений М. Цветаевой «затемняют» образный ряд, который реконструируется путем специального концептуального анализа. Так, цветаевский образ матери во многом неоднозначен и весьма далек от действительных образов М.А. Мейн и самой М. Цветаевой, которые в жизни не были хорошими матерями, в нем видится попытка поиска идеальной матери. Образ матери в прозе М. Цветаевой складывается из следующего: это та, которая родила и воспитала, но воспитала особым образом - через испытание, заклятие, насаждение чувства прекрасного, лиричности и т.д ; мать - это хранительница семейной мудрости, «вместилище» традиций, знания, культуры (см. выше мать - сундук), поэтому идеальная мать должна быть сильной, мудрой, храброй, справедливой, одинаково любить своих детей. Также отмечается важность не кровного, а духовного родства между матерью и дочерью

3) ДОМ как «живое существо». В КМ усредненного носителя языка отражен периферический смысл оживления ДОМА. ДОМ М. Цветаевой также мыслится как живое существо. Этот концептуальный слой ярче выражен в поэзии, чем в прозе, но в прозаическом контексте достаточно четко представлено воздействие ДОМА-живого существа на людей, живущих в нем. И свой, и чужой ДОМА имеют способность «владеть» своими жильцами и влиять на них, но влияние этих ДОМОВ разное. Так, собственный цветаевский ДОМ, обладая таким качеством как таинственность, сюрпризность, привлекает к себе внимание, притягивает, очаровывает своим внутренним духовным миром. Это влияние своего ДОМА на его обитателей и посетителей поэтом практически не описывается, за редким исключением: «...у меня же было мое заветное место, заветное кресло... но не надо про кресло, ибо все предметы нашего трехпрудного дома - заводят далеко!» (Черт). Заводить - уводить, «ведя, направить куда-нибудь далеко, не туда, куда следует» [MAC]. Значимость не только самого ДОМА, но и любого предмета в нем, например, кресча, очевидна: воспоминания о них могут независимо от воли человека увести далеко, отвлечь от темы разговора и даже жизненного пути.

Влияние ДОМА на семью Иловайских более ощутимое, более сильное, чем на семью Цветаевых. С точки зрения данного аспекта, имена существительные семья, родители, дети, дочери, мать, жильцы можно выделить в отдельную ТГ «семья» и характеризовать семью Иловайских как жильцов своего ДОМА, но они включаются в качестве составляющего элемента в «атрибуты дома», так как не ДОМ принадлежит Иловайским, а Иловайские

являются его принадлежностью, зависимы от ДОМА: «...Звучало еще робкое, но и в робости своей грозное, ничем, кроме собственного звучания, не заполненное слово «свобода». Какая? Вся. От чего? От всего. И, конечно, прежде всего - от дома. Нет, нет, не от родителей ...родители сами были гнетомые - гнел дом, сам дом со всеми в нем прежде жившими и жившими так, как нынче жить уже нельзя (а было ли когда-нибудь можно?)...», (Дом у Старого Пимена).

4) АНТИДОМ. Утрата духовного мира в ДОМЕ ведет к превращению его в АНТИДОМ. Об Этом сигнализирует невозможность попасть в свой ДОМ, потеря своего пространства, его пустота (духовная и вещная), отречение от ДОМА, бездомность.

Понятие бездомности в текстах М. Цветаевой семантически переплетается с другими концептами, например, ТВОРЧЕСТВОМ. Так, М. Цветаева не отрекается от своего ДОМА, как это делали другие во время революции, а стремиться вернуться в него, потому что, сколько бы быт ни мешал ей писать, только там, в ДОМЕ, она может творить: «Я по самой середине сказки, mitten drinnen (изнутри). Разбойник, разбойникова жена - и я, разбойниковой жены - служанка Конечно, может статься - выхвачу топор. . А скорее всего, благополучно растреся свои 18 ф<унтов> пшена по 80-ти заградительным отрядам, весело воувусъ в свою Борисоглебскую кухню - и тут же - без отдыши - выдышусь стихом!» (Вольный поезд).

Возвращение ДОМОЙ, на кухню (которая, кстати сказать, не смущает поэта: «Ни он, ни я ничуть не смутились кухни, нас толкнуло друг к другу через все кастрюльки и котлы...» (Повесть о Сонечке)), является для М. Цветаевой желанной целью, ради которой она готова пожертвовать и крупицами добытого. Вернуться в ДОМ, даже весело ворваться и не просто сесть и писать стихи, а выдышаться стихом.

Эмотивный концепт ОДИНОЧЕСТВО пересекается в данном случае с концептом ДОМ, и хотя он чаще эксплицируется в поэтическом тексте, в прозе его положение также достаточно весомое.

В заключении подведены итоги исследования, обобщены выводы по главам, сформулированы некоторые черты ХКМ М. Цветаевой.

В работе предложена комплексная методика анализа концепта, репрезентированного в тексте.

Как показало исследование, специфика концепта ДОМ, воплощенного в прозе М. Цветаевой, заключается уже в способе его выражения - посредством особого ключевого слова, выявляющегося не по критерию частотности, а по смысловой и коммуникативной значимости. Причем основными носителями семи «дом, жилье» оказывается не лексема ДОМ, а другие слова, входящие в ее ассоциативно-смысловое поле.

Важной чертой цветаевского мировидения является оригинальное переплетение всех смысловых узлов, слоев в структуре концепта ДОМ, невозможность четкого разграничения компонентов на ядерные и периферийные, что является подтверждением гипотезы И.А. Стернина о структуре концепта [Стернин 2000] Так, концептуальные слои «свое / чужое

пространство ДОМА» и «ДОМ как духовный мир» непременно присутствуют в слоях «ДОМ-семья» и «АНТИДОМ». Смысловой слой «СЕМЬЯ» в структуре концепта ДОМ может быть рассмотрен в качестве отдельного концепта в концептосфере поэта. Также на протяжении всего прозаического и поэтического дискурса концепт ДОМ переплетается с такими концептами, как ЛЮБОВЬ, ОДИНОЧЕСТВО и ТВОРЧЕСТВО, в отдельных случаях они сливаются с исследуемым концептом, растворяются в нем.

Концепт ДОМ в ХКМ М. Цветаевой наряду с цельностью динамичен, изменчив. Подобными характеристиками, на наш взгляд, будет обладать любой концепт, репрезентированный в текстах поэта.

Привлечение к анализу поэтических текстов позволило еше раз подтвердить известную мысль о смысловой и языковой общности цветаевской поэзии и прозы [И.А. Бродский, И.В Кудрова, Л.В. Зубова, A.B. Курьянович и др.]. С содержательной точки зрения концепт ДОМ имеет сходное наполнение как в прозаическом, так и в поэтическом контексте.

Сопоставление фрагмента ХКМ М. Цветаевой и других писателей и поэтов XIX-начала XX вв. дает возможность сделать вывод о преемственности идей в представлениях о ДОМЕ. Так, в прозе поэта находит отражение пушкинские идеи ДОМА как своего пространства, укромного, надежного, уединенного - идеального пространства творчества и ДОМА - хранилища культурного опыта, памяти и т.д. Кроме того, М.А. Булгаков и М.И. Цветаева -современники, в чьих произведениях равно ярко воплотилась мысль о превращении ДОМА в АНТИДОМ под воздействием различных обстоятельств.

Таким образом, рассмотренные нами особенности концепта ДОМ, являющегося фрагментом ХКМ М. Цветаевой, доказывают, что авторское мировидение, бесспорно, связано с КМ усредненного носителя языка, но конечный вариант далек от своей основы. На мировидение творческой личности накладывает свой отпечаток культурный контекст, вне которого данная личность не существует.

По теме диссертации опубликованы следующие работы:

1. Фещенко O.A. Анализ коммуникативного потенциала слова «дом» в прозаических текстах М. Цветаевой // Проблемы интерпретации в лингвистике и литературоведении: Материалы Третьих Филологических чтений. 28-29 ноября 2002. Том 1. Лингвистика. - Новосибирск, 2002. - С. 262-265

2. Фещенко О А. Пространство ДОМА в прозе М.Цветаевой // Язык и культура. Сборник статей Всероссийской научной филологической конференции. - Новосибирск, 2002. - С. 182-187.

3. Фещенко O.A. Лексические экспликаторы концепта ДОМ в прозе М. Цветаевой // Аспирантский сборник НГПУ - 2003 (По материалам научных исследований аспирантов, соискателей, докторантов) в 4 ч. Часть 3. -Новосибирск, 2003. - С. 116-123.

4. Фещенко O.A. Образ матери в художественной картине мира М Цветаевой // Проблемы интерпретации в лингвистике и литературоведении-Материалы Четвертых Филологических чтений. 23-24 ноября 2003 Том 1. Лингвистика. - Новосибирск, 2003. - С. 226-231.

5. Фещенко O.A. Соотношение коллективной и индивидуальной картин мира (На примере прозы М. Цветаевой) // Филология: XXI в. (Теория и методика преподавания). Материалы конференции, посвященной 70-летию Б ГПУ. 10-П декабря 2003. - Барнаул, 2003.

6. Фещенко O.A. Образ дома в поэтической картине мира русских писателей // Проблемы интерпретационной лингвистики: Интерпретаторы и типы интерпретаций. Межвузовский сборник научных трудов. - Новосибирск, 2004. - С. 250-259.

7. Фещенко O.A. О полевой структуре концепта ДОМ в художественной картине мира М. Цветаевой // Интерпретатор и текст: проблема ограничений в интерпретационной деятельности: материалы Пятых Филологических чтений (20-22 октября 2004).Ч.И. - Новосибирск, 2004. - С. 11-17.

Лицензия ЛР N»020059 от24.03.97

Подписано в печать 15.09.05 Формат бумаги 60x84/8. Печать RISO Уч -изд л. 1,4. Усл. пл. 1,3. Тираж 100 экз

_Заказ № 63. _

Педуниверситет, 630126, Новосибирск, Вилюйская, 28

$17752

РНБ Русский фонд

2006-4 15924

/

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Фещенко, Ольга Александровна

Введение.

Глава I. Когнитивная лингвистика: определение основных понятий и методика исследования.

1.1. Картина мира.

1.1.1. Понятие картины мира, типы картин мира.

1.1.2. Особенности художественной картины мира.

1.2. Концепт как основная единица когнитивной лингвистики.

1.2.1. Понятие концепта.

1.2.2. Свойства концептов.

1.2.3. Структура концепта.

1.2.4. Типы концептов.

1.2.5. Концепт и его текстовая репрезентация.

1.3. Концептуальный анализ. Методики его выполнения.

1.4. Методика анализа концепта ДОМ в художественной картине мира

М. Цветаевой.

Выводы.

Глава II. ДОМ в русской национальной картине мира.

2.1. Семантическое поле, представляющее концепт ДОМ в русской языковой картине мира.

2.2. Моделирование концепта ДОМ в картине мира русского социума.

2.3. ДОМ в русской художественной картине мира XIX-начала XX вв.

Выводы.

Глава III. ДОМ как элемент мировидения М. Цветаевой.

3.1. Аспекты изучения творчества М.И. Цветаевой в . современной филологической науке.

3.1.1. Литературоведческий аспект изучения поэтики М. Цветаевой.

3.1.2. Лингвистический аспект изучения М. Цветаевой.

3.2. Ассоциативно-смысловое поле ключевого слова ДОМ в прозаических текстах М. Цветаевой.

3.3. Моделирование основных смысловых признаков концепта ДОМ в художественной картине мира М. Цветаевой.

3.3.1. Описание концептуального слоя ПРОСТРАНСТВО ДОМА. а) изменчивость ДОМА. б) открытость / закрытость ДОМА (пространственная ч характеристика). в) пространство СВОЕГО и ЧУЖОГО ДОМА.Л г) ДОМ как пространство духа.

3.3.2. ДОМ-семья.

3.3.3. ДОМ - «живое существо».

3.3.4. АНТИДОМ.

Выводы.

Введение диссертации2005 год, автореферат по филологии, Фещенко, Ольга Александровна

Представления о языке как одном из способов репрезентации знаний о мире (В. фон Гумбольдт) получило сегодня особую распространенность, так как антропоцентрическая лингвистика обратилась к вопросам языка и мышления, а также к проблемам мировидения. Исследования когнитологов направлены на различные языковые объекты: грамматику, семантику, стилистику [Дж. Лакофф, Б.А. Серебренников, A.C. Аскольдов, Е.С. Кубрякова, В.II. Телия, А. Вежбицкая, Г.В. Колшанский, В.З. Демьянков, Н.С. Болотнова, Д.С. Лихачев, Н.Д. Арутюнова, H.A. Кобрина, Ю.С. Степанов, И.А. Стернин, З.Д. Попова, З.И. Резанова, H.H. Болдырев, М.В. Никитин и т.д.]. Но в центре внимания в большинстве случаев находится словарная система языка. Лексике отведена особая роль в отражении объектов окружающего мира, так как именно слово в совокупности его значений песет основную информацию о предмете реальной действительности.

Исследования слова и его природы можно условно свести к двум подходам: «отсистемпому» - изучение слова в системе языка [В.В. Виноградов, В.Г. Гак, Ю.Д. Апресян, И.А. Стернин, Ю.Н. Караулов, Н.Е. Сулименко, М.В. Никитин и др.] и «оттекстовому» - описание специфики функционирования слова в тексте [В.В. Виноградов, Г.В. Колшанский, И.А. Стернин, В.В. Степнова, Н.Е. Сулименко, Э.В. Кузнецова, Ю.Н. Караулов, A.A. Залевская, A.A. Уфимцева, НЛО. Шведова, Д.Н. Шмелев, В.Д. Черняк и др.]. «Каждое слово и каждый элемент заряжен бесконечным количеством разного рода элементов <.> бесконечная смысловая заряженность каждого элемента является подлинной спецификой языка» [Лосев 1981, цит. по: Стернин 1985: 15]. В.В. Виноградовым была отмечена важность анализа лексического уровня при изучении художественного текста [Виноградов 1981]. Причем внутри данного подхода также можно выделить два пути исследования: от словарного значения к тексту и от текста к словарному значению слова [Ф. Копчены, В.В. Степанова, НЛО. Шведова и др.]. «Выступая в письменной форме, текст предполагает отработанность, осознанность употребления слов в соответствии с присущими им нормами, а также и возможные отклонения от них» [Степанова 1988: 3]. Текстовое слово специфично, попадая в условия контекста, тем более художественного, оно семантически модифицируется. Коммуникативное изучение слова отличается от контекстного тем, что «имеет дело с приспособлением ссмной структуры отдельного значения к условиям конкретного коммуникативного акта, к той или иной коммуникативной задаче высказывания» [Стернин 1985: 7]. Исследования текстового слова с точки зрения коммуникативного подхода разноплановы: во-первых, это изучение его текстовых модификаций, во-вторых, его место и соотнесенность с другими лексическими единицами, лексическая организация текста, в-третьих, тезаурус языковой личности.

Важным понятием исследований текстовых модификаций и взаимодействий слова является лексическая структура [В.В. Степанова, E.H. Сулименко, Н.С. Болотпова] или тематическая сетка [И.В. Арнольд] текста. «Словность текста, его лексическая структура - отправная точка в характеристике лингвистической структуры текста, поскольку слово, функционируя в тексте как словоформа, обладает способностью интегрировать морфологические, семантические, прагматические, коммуникативные свойства» [Степанова 1996: 52]. Одной из главных характеристик слова как единицы лексической организации текста является наличие у него множества «соседей» по разным осям семантического пространства текста, а следовательно, и множества текстообразующих связей. Слово как элемент текстовой парадигмы в совокупности всех возможных текстовых связей изучается в соответствии с системными отношениями в словаре. В этом плане значимо понятие ключевых слов - «повторяющихся слов и значений или сем, т.е. компонентов значений», которые «несут главную художественную информацию» [Арнольд 1999: 254]. Лексическая структура текста во многом отражает не просто организацию текста, но и является репрезентантом мировидения автора, так как в ней воплощается тезаурус конкретной языковой личности [Ю.Н. Караулов, Е.С. Кубрякова, Г.В. Колшанский, H.A. Арутюнова,

Т.Г. Винокур, Д.С. Лихачев и др.]. Именно от специфики языковой личности напрямую зависит специфика ее картины мира. Выбор лексики, отражающей то или иное явление действительности, переосмысление семантической структуры ключевого слова, репрезентирующего концепт, его семное и семантическое варьирование, использование синонимических ресурсов языка, воспроизведение и создание метафоры - это далеко не все черты, выявляющиеся в процессе анализа художественного произведения и характеризующие особенности мировидения автора.

Настоящее диссертационное исследование включается в обсуждение актуальных проблем заявленных направлений: когнитивной лингвистики и коммуникативной лексикологии, так как представляет собой попытку использовать результаты коммуникативного исследования лексического материала (словаря языковой личности) как инструмента миромоделирования языковой личности М.И. Цветаевой. «Коммуникативные характеристики личности, то есть способность создавать и воспринимать текст, находят свое выражение в отборе лексических средств, мотивированности выбора с коммуникативных позиций, в обеспечении лексическими средствами восприятия текста» [Степанова 1996: 53].

Любой концепт как единица ментального уровня в первую очередь актуализируется в слове, эксплицирующем его, - зачастую ключевом слове текста. Причем исследование концепта, так же как и слова, возможно в двух направлениях: «отсистемном» и «оттекстовом». Ключевое слово, номинирующее концепт, есть единица лексической системы языка, следовательно, основная информация о концепте отражена в различных словарях, и в таком случае речь идет об общей картине мира всего социума, являющегося носителем русского языка. Текстовая реализация концепта сугубо специфична и представляет собой отдельную область интересов копштологов [Карпенко 2000, 2001; Орлова 2001, 2003; Бабенко Л.Г. 2000; Бабенко И.И. 2000, 2001; Пушкарева 2000, 2001; Чурилииа 2002; Сулименко 2003; Маршииа 2004; Карташова 2004; Габдуллина 2003; Прокофьева 2004 и др.]. И текстовое, ассоциативно-смысловое поле, и системное, семантическое, могут стать инструментом анализа концепта, в первом случае речь будет идти о художественном, индивидуальном концепте, во втором - о познавательном, коллективном, в этом есть проявление преемственности лингвистических направлений.

В русле исследований языковой картины мира наибольший интерес получила проблема пространственных представлений в картине мира социума и отдельного человека [Н.Д. Арутюнова, В.Н. Топоров, Е.С. Яковлева, Л.Д. Шмелев, Ю.С. Степанов, Г. Башляр, Л.Г. Гынгазова, В.Ю. Прокофьева и др.]. Пространственная КМ каждой отдельной нации имеет общие и специфические черты. Являясь важной вехой в жизни человека, пространство находит отражение и в системе языка, и, соответственно, в различных текстах. Исследование ДОМА как реалии действительности, культуры [Гачев 1997] важно для выявления специфики мировоззрения отдельной личности и социума в целом. ДОМ является моделью мироздания и в какой-то мере проекцией самого человека. ДОМ включается в систему ЧЕЛОВЕК - ДОМ - (ГОРОД) -СТРАНА - МИР [В.Г. Гак, Ю.С. Степанов, В.Ю. Прокофьева]. Естественно, что лексическая система языка оказывается наиболее информативной в репрезентации концепта ДОМ [Л.Г. Гынгазова, И.И. Донскова, А.И. Клиншн, И.А. Клепальчепко, Е.Е.Миронова, Ю.С. Растворова, М.А. Фиикелыптейн, O.A. Козырева и др.]. Основная информация представлена в словарях - толковых, синонимических, тематических, ассоциативных и т.д. Отдельную веху в исследованиях образа ДОМА представляет анализ художественных текстов. В литературоведении изучением мотива ДОМ в творчестве разных писателей и поэтов занимались Ю.М. Лотман, Д.С. Лихачев, С.Г. Бочаров, H.H. Манакова и др., в области лингвистических описаний этой проблемы касались Ю.С. Степанов, А.Д. Шмелев, A.B. Курьянович, В.Ю. Прокофьева, Ю.Д. Коваленко и др. Результаты этих исследований, часто независимых друг от друга, во многом коррелируют и взаимодополняют друг друга. Таким образом, актуальность работы заключается также и в обращенности к конценту ДОМ.

В последние годы резко возрос читательский и исследовательский интерес к творчеству М. Цветаевой. Это вызвало появление большого количества работ, посвященных жизни и творчеству поэта [Л.Л. Саакянц, И.М. Кудрова, В.Л. Швейцер и т.д.]. В изучении творчества М. Цветаевой можно выделить два аспекта: литературоведческий и лингвистический. Исследователи-литературоведы [Саакянц 1999; Кудрова 1997, 2003; Швейцер 1992; Мейкин 1997; Бродский 1997 и др.] анализируют по большей части цветаевскую поэзию, выделяя множество черт, создающих специфику поэтики М. Цветаевой: философичность, психологичность, автобиографичность, мифологичность и т.д. В лингвистическом аспекте изучается языковая личность поэта и его идиостиль [Зубова 1987, 1989, 1990; Ревзина 1995; Ляпон 1995; Серова 1996; Курьянович 2001; Габдуллина 2003 и т.д.]. В большей мере исследованной на сегодняшний день оказалась поэзия М. Цветаевой, что касается прозы, то и в литературоведческом, и в лингвистическом аспектах она является изученной фрагментарно. Большинство существующих литературоведческих и часть лингвистических работ имеет биографическую направленность.

Объектом исследования выступает совокупность прозаических текстов М. Цветаевой, анализ которых предполагает построение ассоциативно-смыслового поля ключевого слова, номинирующего концепт ДОМ, и реконструкцию концептуальных слоев в структуре исследуемого концепта. Материалом исследования послужили следующие прозаические тексты М. Цветаевой: «Мать и музыка», «Черт», «Мой Пушкин», «Хлыстовки», «Дом у Старого Пимена», «Башня в плюще», «Сказка матери», «Повесть о Сонечке», дневниковая проза: «Октябрь в вагоне», «Вольный проезд», «Мои службы», «Из дневника», «Чердачное». Для сопоставления привлекаются поэтические тексты, что позволяет рассмотреть в единстве мировидение поэта.

Пред.мет исследования - концепт ДОМ, выступающий в качестве фрагмента авторской художественной картины мира, репрезентированный всеми его текстовыми экспликаторами.

Цель настоящего исследования - моделирование концепта ДОМ, воплощенного в прозе М. Цветаевой. Поставленная цель предполагает решение следующих задач:

1) проанализировать существующие подходы к анализу концепта, эксплицированного в художественном тексте, и разработать методику его исследования применительно к художественному тексту;

2) выявить моменты взаимодействия лингвистического и литературоведческого подходов к анализу художественной картины мира или художественного мира / тезауруса, концепта или мотива;

3) описать концепт ДОМ в картине мира русского социума для сопоставления фрагментов авторской и коллективной картин мира;

4) смоделировать текстовое ассоциативно-смысловое поле, включающее все лексические экспликаторы концепта ДОМ в прозе М. Цветаевой;

5) реконструировать и описать все смысловые слои в структуре исследуемого концепта, выявить их взаимодействие в рамках художественной картины мира поэта;

6) сопоставить полученные фрагменты картин мира: картины мира русского социума, русской художественной картины мира Х1Х-начала XX вв. и авторской картины мира М. Цветаевой, и па этом основании раскрыть специфику цветаевского мировидения.

1\1стоды исследования. В диссертации разработана комплексная методика реконструкции концепта, воплощенного в тексте. Концептуальный анализ опирается на традиционные методы и приемы семасиологического анализа: компонентный, контекстный и дефиниционный анализы, а также прием полевых исследований.

Научная новизна работы определяется тем, что 1) разработана комплексная методика, включающая сопоставление разных картин мира: усредненной картины мира русского социума,, основных черт фрагментов русской художественной картины мира XIX - начала XX вв. и собственно конкретной картины мира М. Цветаевой; 2) в работе произведено моделирование одного из важнейших концептов в художественной картине мира поэта и русского социума; 3) впервые ключевое слово, номинирующее исследуемый концепт, выделено на основании коммуникативной и смысловой значимости, а не частотности; 4) и наконец, выбран малоизученный материал — прозаические тексты М. Цветаевой, многие из которых впервые рассматриваются в данном аспекте.

Теоретическая значимость исследования, во-первых, определяется его вкладом в решение актуальных вопросов когнитивной лингвистики: 1) типология концептов; 2) соотношение фрагментов картины мира социума и индивида; 3) теория лексической организации (тематической сетки) художественного текста; 4) разработка методики экспликации концепта, воплощенного в художественном тексте. Во-вторых, диссертационное исследование вносит вклад в изучение лексической организации текста, уточняет и дополняет представления о содержательных и формальных характеристиках ключевого слова, о параметрах его выделения. В-третьих, теоретическая значимость состоит в изучении одной из ведущих констант мировой культуры - ДОМЛ как фрагмента уникальной поэтико-философской концепции мировидения М.И. Цветаевой.

Практическая значимость работы заключается в возможности использования ее результатов при изучении приемов анализа текстового концепта в спецкурсах по когнитивной лингвистике, лингвистическому анализу художественного текста, а также в спецкурсах и спецсеминарах, посвященных личности и творчеству М. Цветаевой.

Апробация работы. Основные положения и результаты исследования были представлены на Третьих, Четвертых и Пятых Филологических чтениях (ноябрь 2002, ноябрь 2003, октябрь 2004, Новосибирск), на Всероссийской -научной филологической конференции «Язык и культура» (2003, Новосибирск), на Всероссийской конференции, посвященной 70-летию Барнаульского государственного педагогического университета, «Филология:

XXI в. (теория и методики преподавания)» (2003, Барнаул). Содержание работы отражено в 7 публикациях.

Положении, ныпоспмыс па защиту:

1. Инструментом анализа концепта является поле: при «отсистемном» подходе это семантическое поле с языковым элементом ДОМ в ядре, при «оттекстовом» - ассоциативно-смысловое, его ядром является множество синонимов, в том числе контекстуальных, лексемы ДОМ. В лексической структуре текста она является ключевым словом, хотя ее выделение основывается не на критерии частотности, а на смысловой и коммуникативной значимости; когда речь идет о ДОМЕ как об освоенном пространстве, лексема ДОМ оказывается маловостребованной и, очевидно, семантически и коммуникативно недостаточной для передачи всех смыслов, которыми М. Цветаева наделяет это пространство, и тогда более востребованными и весомыми для передачи смысловых нюансов оказываются семантические «заместители» ДОМА (boite â surprises, сундук, кухня, кресло, крыльцо и т.д.).

2. Ассоциативно-смысловое поле лексемы ДОМ, реконструированное на основе прозаических текстов М. Цветаевой, достаточно обширно, его компоненты тесно взаимосвязаны друг с другом и имеет богатую гамму отношений: парадигматических (синонимических, антонимических, гипо- и гиперонимических), синтагматических и ассоциативных. Оно включает в себя следующие микрополя: 1) ДОМ-жплшцс: а) ДОМ - жилое пространство, воспринимаемое как целый мир; б) части ДОМА; в) пространство вокруг ДОМА, включаемое М. Цветаевой в ДОМ; г) мебель и атрибуты ДОМА; д) бытие, жизнь в ДОМЕ; любовь; одиночество; творчество; 2) ДОМ-ссмьи: а) термины родства и лексемы, номинирующие процесс породнения; б) имена; в) обитатели ДОМА; 3) ДОМ-зданне, строение. Это поле позволяет выявить множество вариантов образа ДОМА в сознании поэта и его специфичность.

3. Структура индивидуально-авторского концепта и его содержание во многом соотносятся с семантической структурой ключевого слова-полисемапта, которая в художественном контексте переосмысливается и получает личностную интерпретацию в соответствии с мировидением автора. Концепт ДОМ, реализованный в прозе М. Цветаевой, имеет сложную структуру и включает в себя 4 смысловых слоя: 1) пространство ДОМА; 2) ДОМ как семья; 3) ДОМ как «живое существо»; 4) АНТИДОМ.

4. Наиболее интересным с точки зрения глубины, нрорисованности, разнообразия экспликаторов является смысловой слой «пространство ДОМА». Оно отличается изменчивостью (движением по горизонтали и вертикали), способностью быть выраженным в категориях открытости-закрытости, своего / чужого пространства, быть пространством духа и знаком бытия и быта.

5. Концепт ДОМ активно взаимодействует с другими концептами в художественной картине мира М. Цветаевой, пересекаясь с ними. Так, в качестве отдельных концептов можно выделить концепты СЕМЬЯ, МАТЬ, эмотивные концепты ЛЮБОВЬ, ОДИНОЧЕСТВО, а также очень значимый в мнровидении поэта концепт ТВОРЧЕСТВО.

6. Художественная картина мира, соотносясь с определенными характеристиками мировидения социума, является одновременно частью коллективной картины мира и самобытным, оригинальным вариантом мировидения. Интерпретируя фрагмент реального мира, М. Цветаева вводит множество метафорических «заместителей» лексемы ДОМ, усиливает по сравнению с картиной мира социума способность пространства ДОМА к изменчивости, переосмысляет образ матери, формирует особое представление о ДОМЕ - «живом существе» и т.д. Сопоставление же анализируемой художественной картины мира М. Цветаевой с аналогичными фрагментами художественных картин мира других русских писателей и поэтов позволяет говорить об общих идеях художественного мировидения (идея ДОМА -духовного мира, замкнутого пространства личности, превращение ДОМА в АНТИДОМ и др.) и индивидуальных чертах конкретного автора.

7. Результаты работы подтверждают существующие выводы о ' мифологичиости, лиричности прозы М. Цветаевой и ставят под сомнение распространенные убеждения о том, что любое произведение поэта автобиографично [Л.Л. Саакянц, ВЛ. Швейцер, И.В. Кудрова и др.]. Концептуальное исследование, опирающееся на анализ лексической организации художественного текста, позволяет внести некоторые коррективы в представления о том, как соотносится биографический факт и вымысел в прозе М. Цветаевой, а именно: информация, составляющая исследуемый концепт, отражает факты автобиографии поэта или отдельные ее черты, а также значительно чаще идет вразрез с реальной жизныо.

Структура исследования. Диссертация состоит из введения, трех глав и заключения.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Концепт ДОМ в художественной картине мира М.И. Цветаевой"

Выводы

1. Итак, концепт ДОМ в ХКМ М. Цветаевой может быть описан как полевая структура и имеет следующие слои: 1) пространство ДОМЛ: а) изменчивость; б) открытость / закрытость пространства ДОМЛ; в) свое / чужое пространство; г) ДОМ как пространство духа; 2) ДОМ-семья; 3) ДОМ как «живое существо»; 4) АНТИДОМ.

2. Каждый слой концепта ДОМ имеет свою специфику.

1) Так, пространство ДОМЛ М. Цветаевой подвержено метаморфозам. Оно постоянно изменяется - расширяется, если речь идет о цветаевском ДОМЕ, и сужается, если перед нами чужой ДОМ. Изменчивость собственно ДОМА поэта вызвана желанием уйти от замкнутости, освободиться от гнета стен. Постоянными характеристиками меняющегося ДОМА являются сюрпризность, таинственность, бездонность, темнота. Этот ДОМ имеет различные ипостаси, выражаемые в следующих лексемах: собственно дом, сундук, boite â surprises, кресло, кухня и т.д. ДОМ как пространство также может быть рассмотрен с позиций его открытости или закрытости. И здесь опять важно разграничение своего и чужого ДОМОВ. Закрытость своего пространства говорит о его надежности, чужого - о несвободе, тюремности. Открытым, не столько для того, чтобы войти или выйти, но чтобы познать, проникнуть, понять, открыть, у М. Цветаевой мыслится только свое пространство — открывающееся в процессе познання культурное наследие (это ДОМ-мир, воплощенный в книжных шкафах, этажерке с нотами и т.д.).

Компонент свое / чужое пространство ДОМА также достаточно четко проводит лннию своего - более или менее идеального ДОМА — и чужого ДОМА. Чужой ДОМ представлен в прозе М. Цветаевой в двух ипостасях: чужой негативный - ДОМ у Старого Пимена и чужой позитивный — ДОМ Сонечки.

Именно свой ДОМ обладает не только изменчивым пространством, но еще и духовным миром, который складывается из образа хозяина, отношений внутри ДОМА, дорогих сердцу людей и вещей. Причем вещи но большей части связаны либо с культурным наследием: книги, ноты, либо с памятью о прошлых поколениях семьи: платья, бусы.

2) Говоря о ДОМЕ как семье, следует отметить малую частотность появления лексемы ДОМ в данном значении. В основном этот концептуальный слой эксплицируется через термины родства и имена собственные. Наибольшее внимание среди членов семьи в КМ М. Цветаевой привлекает мать, которая предстает в двух ипостасях: своя и чужая. Образ своей матери - М.А. Мейн является двойственным: идеализированный, позитивный и негативный, а мать чужая, А.А. Иловайская, однозначно представлена как отрицательный образ. Также произведенный анализ позволил выявить черты преемственности между М.А. Мейн и М.И. Цветаевой — обе не были хорошими матерями, видели в своих дочерях себя и пытались искоренить свои черты.

3) Кроме того, ДОМ М. Цветаевой, так же как и ДОМ усредненного носителя языка, может представляться как живое существо. В прозаическом контексте очень четко прописано воздействие ДОМА на людей, живущих в нем. Это воздействие может быть многоплановым, причем нужно учитывать, о своем или чужом ДОМЕ идет речь: свое пространство - увлечение в таинственный мир, воздействие па творчество поэта; чужое - гнет, зависимость от ДОМА, родителей, управление поведением и даже жизнью людей, вплоть до смерти.

4) Утрата духовного мира в ДОМЕ ведет к появлению АНТИДОМА, бездомности. Ощущение бездомности тесно переплетается и с чувством одиночества. Бездомность может проявляться как внешнее качество - реальное отсутствие ДОМА или невозможность в него попасть или как внутреннее состояние, вызванное неуютностью жилища, утратой им своих ведущих функций, бытом.

3. Все слои концепта находятся между собой в тесном взаимодействии. Пространство характеризуется изменчивостью, открытостью и закрытостью. ДОМ-семья, с одной стороны, это тоже пространство, а с другой - особый мир. В то же время можно выделить особый концептуальный слой - духовный мир, который в свою очередь тесно связан с ощущением бездомности. Наличие взаимодействия между отдельными компонентами концепта обеспечивает его динамику, развитие, в этом также можно усмотреть специфику цветаевского мировидения.

4. Привлечение к анализу поэтических текстов позволил выявить преемственность прозы М. Цветаевой, еще раз подтвердить существующую идею о плавном перетекании цветаевской поэзии в прозу [И. Бродский, И. Кудрова, A.B. Курьяпович и др.]. С содержательной точки зрения, концепт ДОМ имеет схожее наполнение как в прозаическом, так и в поэтическом контекстах. Отдельные несовпадения, например, момент строительства ДОМА, отсутствующий в прозе, являются доказательством цельности цветаевского творчества, взаимодополнения одного другим. Метафоричность, яркость, выразительность языка одинаково характерны для поэзии и прозы М. Цветаевой.

5. Сопоставление фрагмента ХКМ М. Цветаевой и других писателей и поэтов XIX-начала XX вв. позволяет сделать вывод о преемственности идей в представлениях о ДОМЕ. Так, в прозе поэта находит отражение пушкинские идеи ДОМА как своего пространства, укромного, падежного, уединенного — идеального пространства творчества и ДОМА - хранилища культурного опыта, памяти и т.д. Кроме того, М.А. Булгаков и М.И. Цветаева — современники, в чьих произведениях равно ярко воплотилась мысль о превращении ДОМА в АНТИДОМ под воздействием различных обстоятельств.

6. Таким образом, концепт ДОМ в ХКМ М. Цветаевой сложен, неоднозначен и во многом индивидуален, оригинален. Пересечения с русской национальной КМ многочисленны, но в большинстве своем они переосмыслены и только доказывают опору личностной КМ на некий базовый слой, общий для всех носителей языка и подчеркивает авторскую уникальность описанного фрагмента.

Заключение

В результате проведенного исследования были сделаны следующие выводы:

1. Новые возможности в области анализа художественного текста открываются при соотнесении и взаимодействии лингвистических и литературоведческих исследований: ХКМ (лингвистическая парадигма) вполне соотносима с художественным миром / тезаурусом, смысловой парадигмой (литературоведческая парадигма), концепт - с мотивом, то есть, можно сказать, что лингвистика и литературоведение - две парадигмы, отображающие одно и то же явление художественного текста, но каждая через призму своего терминологического аппарата и задач и др. Когнитивный и мотивный анализы опираются на словарь авторского словоупотребления, но принцип полевых построений является прерогативой лингвистики и дает большое преимущество в исследовании тех или иных представлений личности, выраженных в художественном тексте.

2. Методика исследования концепта ДОМ в прозаическом дискурсе М. Цветаевой является комплексной. Ее специфика заключается в сопоставлении трех вариантов КМ: коллективной, русской ХКМ XIX - начала XX вв. и конкретной ХКМ М. Цветаевой. Методика включает в себя два этапа: подготовительный - анализ данного концепта в КМ русского социума и собственно описание фрагмента ХКМ поэта. Концептуальный анализ представлен семыо шагами: от накопления картотеки материалов и ее описания к моделированию ассоциативно-смыслового поля лексемы ДОМ - инструмента анализа художественного концепта, к реконструкции слоев концепта ДОМ и выявлению оригинальности авторского мировидения.

3. КМ, отраженная в языковой системе, наиболее яркое преломление находит в языке художественного текста. ХКМ - это авторский вариант отображения действительности, преломленный через призму сознания творческой личности. Специфической чертой ХКМ является не просто отображение, интерпретация действительности, а создание образа того или иного предмета, явления в сознании автора.

Единица ХКМ - художественный концепт представляет наиболее сложный среди подобных ему образований вариант репрезентации знаний об окружающем мире, в том числе и о воображаемых мирах [Кубрякова и др. 1996]. Художественный концепт замещает объект из мира действительности, но тесной связи с этим миром не имеет, он является единицей индивидуального, и главное, оригинального мировосприятия.

4. В КМ русского социума концепт ДОМ занимает одно из центральных мест. Он относится к сфере пространственных констант - одних из самых важных в мировидении человека и представляет собой сложное образование, складывающееся на протяжении веков. Концепт ДОМ является проекцией двух миров: внешнего и внутреннего.

Семантическое поле лексемы ДОМ (как инструмент реконструкции фрагмента КМ) отличается многообразием компонентов и отношений между ними. По большей части это синонимия, но также возможны между компонентами поля ассоциативные, антонимические и гиперо-гипонимические отношения. Семантическое поле лексемы ДОМ включает в себя множество коннотативных номинаций ДОМА {дворец, хоромы, хижина и т.д.), что выражает тенденцию языка фиксировать любое отступление от нормы.

Концепт ДОМ в КМ усредненного носителя русского языка состоит из следующих слоев: 1) ДОМ-здание, строение; 2) ДОМ-жилье, оберегающее свое пространство и жильцов от вторжения чужого, а также ДОМ как проекция любого места, которое ощущается человеком как свое {госппшица, приют; родина, работа и т.д.). 3) ДОМ-семья. 4) Уют, комфорт, в которых проявляется потребность человека создать свой мир, свое пространство, отличное от других пространств, обособить его. 5) Ощущение ДОМА как существа, способного оживать и воздействовать на человека.

5. Одной из самых ярких черт, характеризующих концепт, является способ его представления - посредством ключевого слова и его ассоциативносмыслового поля. Основным критерием выделения ключевого слова ДОМ в прозе М. Цветаевой является не его частотность, а смысловая и коммуникативная значимость (равно как и при выделении ядра функционально-семантического поля в грамматике, см. теорию функциональной грамматики). Освоенное, домашнее, «духовное» пространство, собственно ДОМ, номинируется особым образом, специальный словарь включает «заместители» ДОМА («Сонечка жила в кресле.»; «Наш»; «Крыльцо против двух деревьев»), лексема ДОМ здесь «беднее» того смысла, который вкладывает автор в «заместители» ДОМА. Множество номинаций концепта ДОМ появляется тогда, когда начинают реализовываться индивидуально-авторские смыслы, например, у М. Цветаевой это метаморфозы пространства ДОМА (бездонность, расширение или сужение ДОМА), семантика своего ДОМА, противопоставленного чужому, превращение ДОМА в АНТИДОМ и т.д. Ср., аналогичными свойствами обладают многие языковые категории, например, авторизация, эмоциональность, категории времени, наклонения и т.д., вербализация которых, как правило, не востребована в коммуникативном акте, когда речь идет о норме (при авторизации - изложение мыслей от своего лица), но при отступлении от нес требуются специальные показатели данной категории (например, показатели авторизации — кавычки, указание на говорящего субъекта Пушкин пишет.и т.д.).

Семантическая структура ключевого слова ДОМ, номинирующего концепт, является моделью, базой структуры самого концепта. Исследуемый «текстовый» художественный концепт в своей структуре не просто дублирует или воспроизводит структуру концепта в усредненной КМ, но переосмысляет ее. В этом переосмыслении также заключается специфика авторского мировидення.

6. ДОМ в ХКМ М. Цветаевой представляет собой специфическое смысловое образование, общее для прозаического и поэтического дискурса поэта. Инструментом анализа концепта ДОМ в ХКМ М. Цветаевой является ассоциативно-смысловое поле. Его реконструкция позволила выявить большое количество «заместителей» лексемы ДОМ в прозе М. Цветаевой, что явилось показателем множественности ДОМОВ, «примеряемых» поэтом в поисках идеального ДОМА. Ценные дополнения в представления М. Цветаевой о ДОМЕ внесли распространители-эпитеты (мой, темный и т.д.) и другие синтагматические «соседи» лексемы ДОМ.

Важной чертой, характеризующей концепт ДОМ в цветаевском мировидении, является переосмысление содержательной и структурной сторон концепта по сравнению с КМ русского социума. Так, на первое место в ХКМ М. Цветаевой выдвигается жилое пространство ДОМА (его изменчивость, открытость / закрытость, отнесенность к своему / чужому, пространство духа). Также можно говорить о таких слоях концепта, как ДОМ-семья, ДОМ как «живое существо» и АНТИДОМ.

В отличие от константного представления о пространстве ДОМА усредненного носителя языка пространство ДОМА М. Цветаевой подвержено постоянным метаморфозам. В этом проявляется специфика сознания поэта, стремление расширить до безграничности тяготившее его пространство, сделать его приемлемым для творчества, а значит, и для жизни. Цветаевский ДОМ способен осуществлять движение не только по горизонтали, то есть расширяться или сжиматься, но и по вертикали вверх и вниз, вглубь.

Пространство ДОМА может представляться то открытым, то закрытым. В этом смысле можно говорить о внутренней и внешней открытости ДОМА. Внешняя закрытость не всегда связана с обереганием своего пространства от чужих, иногда она символизирует собой быт, неурядицы внешней и внутренней жизни, которые оставляют хозяев за пределами ДОМА, заставляют их чувствовать себя бездомными. Внутреннее пространство - пространство духовности, культуры изначально мыслится закрытым для юной М. Цветаевой, его открывание также составляет частицу наполненности домашнего пространства, его мира. На самом деле, пульсирующее пространство ДОМА поэта сродни тому миру книг, нот, которые открываются маленькой Мусе.

Как и любая другая реалия окружающей действительности, ДОМ может быть осмыслен с позиций свое - чужое, причем данная категория в мировидении М. Цветаевой связана с принятием или отторжением того или иного ДОМЛ. Попытка ограничить свой ДОМ от чужого у поэта оборачивается неудачей, так как свое и чужое пространство имеет схожие черты: темноту, глубину, изменчивость и т.д.

Но только свой ДОМ обладает способностью иметь духовное наполнение - волшебный мир. Этот мир, вслед за миром A.C. Пушкина, которого очень ценит, любит и уважает М. Цветаева, связан с культурным наследием (книги, ноты), с памятью, обычаями и традициями ДОМА.

Семья как одна из проекций ДОМА является составной частью его духовного наполнения. Семья М. Цветаевой видится совершенной оппозицией представлениям о семье-мире, которые нашли отражение в художественной литературе (например, в творчестве JI.H. Толстого). Цветаевская семья лишена теплоты, гармонии, любви, внимательности и терпимости друг к другу, из которых складывается толстовский семейный мир. Наиболее частым образом, сигнализирующим о появлении ДОМА на страницах прозы поэта, является образ матери. Он во многом неоднозначен и отдален от действительных образов М.А. Мейн и самой М. Цветаевой, которых нельзя назвать хорошими матерями, в нем видится попытка поиска идеальной матери, которая бы на самом деле, как в семье Ростовых, хранила домашний очаг.

IIa первый взгляд представления М. Цветаевой о ДОМЕ как живом существе совпадает с узуальным, но на деле цветаевское мировидение глубже, сложнее, оригинальнее и трагичнее. Оживший ДОМ не всегда связан с положительным воздействием на своего хозяина, по большей части его влияние губительно или гнетуще. Цветаевский ДОМ часто — это отдельное живое существо, живущее независимо от своих хозяев и за их счет. Когда мы имеем дело с таким ДОМОМ, нельзя говорить о каком бы то ни было духовном мире, это ДОМ-монстр, чудовище, сродни АНТИДОМУ в творчестве М.А. Булгакова.

Естественно, что преобладание подобного рода ДОМОВ в жизни М. Цветаевой обрекло ее на вечную бездомность, одиночество и странничество.

Привлечение к анализу поэтических текстов позволило еще раз подтвердить существующую идею о смысловой и языковой общности цветаевской поэзии и прозы [И.Л. Бродский, И.В. Кудрова, JI.B. Зубова, A.B. Курьянович и др.]. С содержательной точки зрения, концепт ДОМ имеет сходное наполнение как в прозаическом, так и в поэтическом контексте.

7. Все слои концепта ДОМ в ХКМ М. Цветаевой находятся в тесном взаимодействии, например, смысловые компоненты «свое / чужое пространство ДОМА» и «ДОМ как духовный мир» непременно присутствуют в слоях «ДОМ-семья» и «АНТИДОМ». Концепт СЕМЬЯ может быть рассмотрен в качестве отдельного концепта в концептосфере поэта, также на протяжении всего прозаического и поэтического дискурса концепт ДОМ переплетается с такими концептами, как ЛЮБОВЬ, ОДИНОЧЕСТВО и ТВОРЧЕСТВО, в отдельных случаях они сливаются с исследуемым концептом, растворяются в нем.

Концепт ДОМ в ХКМ М. Цветаевой динамичен, изменчив. Подобными характеристиками, на наш взгляд, будет обладать любой концепт, репрезентированный в текстах поэта. Рассмотренные нами особенности концепта ДОМ, являющегося фрагментом ХКМ М. Цветаевой, доказывают, что авторское мировидение, бесспорно, связано с КМ усредненного носителя языка, но конечный вариант далек от своей основы. IIa мировидение творческой личности накладывает свой отпечаток культурный контекст, вне которого данная личность не существует.

Список научной литературыФещенко, Ольга Александровна, диссертация по теме "Русский язык"

1. Агеносов B.C. Фреймовые функции союза since с каузальным значением // Когнитивная парадигма: фреймовая семантика и номинация. Межвузовский сборник научных статей. Вьш.1. Пятигорск: Изд-во Пятигорск, гос. лингв, ун-та, 2002. - С.20-29.

2. Акбашева A.C. Поэзия и проза М. Цветаевой. Стерлитамак, 1999.

3. Алефренко Н.Ф. Смысловая структура текста // Текст как объект многоаспектного исследования. СПб. - Ставрополь, 1998. - С. 22-28.

4. Аркадьева Т.Г. Текстовая этимологизация слов и ее функциональная значимость // Проблемы исследования слова в художественном тексте. М.: ЛГПИ, 1990.

5. Арнольд И.В. Стилистика английского языка. — М.: Просвещение, 1990. -301с.

6. Арнольд И.В. Основы научных исследований в лингвистике. М.: Высшая школа, 1991.- 140с.

7. Арнольд И.В. Семантика. Стилистика. Интертекстуальность. СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 1999. -444с.

8. Арутюнова II.Д. Язык и мир человека. М.: Языки русской культуры, 1999.-I-XV, 896с.

9. Аскольдов A.C. Концепт и слово // Русская словесность. От теории словесности к структуре текста. Антология. М.: Academia, 1997. - С. 267279.

10. Афанасьева H.A. Символы как семиотические концепты языковой «модели мира» М. Цветаевой. Автореф. дис. .канд. филол. наук. Череповец, 2001. -21с.

11. Бабенко И.И. Семантические преобразования лексемы вероломство в поэтических текстах М. Цветаевой // Коммуникативно-прагматические аспекты слова. Томск: Изд-во ТГПУ, 2000. - С. 125-133.

12. Бабенко И.И. Особенности ассоциативно-смыслового развертывания поэтического цикла М.И. Цветаевой «Облака» // Лексические аспекты смыслового анализа художественного текста в вузе и школе. Томск: Изд-во ТГПУ, 2001.-С. 25-30.

13. Бабенко Л.Г., Васильев И.Е., Казарин Ю.В. Лингвистический анализ художественного текста. Екатеринбург: Изд-во Урал, ун-та, 2000. - 534с.

14. Бабина JI.В. О вторичной репрезентации концепта в тексте литературной прозы // Когнитивная семантика: Материалгл Второй Международной школы-семинакра по когнитивной лингвистике. 11-14 сент. 2000г. В 2 ч. Ч. 1. Тамбов: Изд-во ТГУ, 2000. - С. 131 -132.

15. Бабушкин Д.П. Типы концептов в лексико-фразеологической семантике языка. Воронеж: Изд-во ВГУ, 1996. - 104с.

16. Бахтин М.М. Проблемы поэтики Достоевского. М.: «Сов. Россия», 1979. -320с.

17. Бахтин М.М. Человек в мире слов. -М.: РОУ, 1995. 140с.

18. Башляр Г. Грезы о воздухе. Опыт о воображении движения. М.: Изд-во гуманит. литературы, 1999. - 344с.

19. Башляр Г. Земля и грезы о покое. М.: Изд-во гуманит. литературы, 2001. - 320с.

20. Белянин В.П. Когнитивный психиатрический анализ художественной литературы // Когнитивные и культурологические подходы к языковой семантике. Виноградовские чтения: Тезисы докладов научной конференции (5 февраля 1999). -М.: Изд-во ГИРЯП, 1999.-С. 10-11.

21. Бирюкова Е.В. Ассоциативно-семантическое поле как языковая презентация концепта «семья» // Проблемы интерпретационной лингвистики: автор текст - адресат. Межвузовский сборник научных трудов. - Новосибирск: Изд-во НГПУ, 2001. - С.47-55.

22. Богин Г.И. Модель языковой личности в ее отношении к разновидностям текстов. Автореф. дис. .д-ра филол. наук. Л., 1984. — 31с.

23. Болдырев Н.Н. Концептуальное пространство когнитивной лингвистики // Вопросы когнитивной лингвистики. М., 2004. -№1. - С. 18-36.

24. Болкунова U.C. Мотив дома и дороги в поэме Н.В. Гоголя «Мертвые души» // Языковая семантика и образ мира: (Тезисы Международной научной конференции, посвященной 200-летию университета). В 2 кн.Т.2. -Казань: Изд-во Казан, ун-та, 1997. С. 146-148.

25. Болотова Н.С. Лск'сичсская структура художественного текста в ассоциативном аспекте. Томск: Изд-во ТГПУ, 1994. - 210с.

26. Болотнова Н.С. Лексическая структура поэтического текста и его ассоциативное поле // Русский язык в современном культурном пространстве. Томск: Изд-во ТГПУ, 2000. - С. 47-55.

27. Болотнова Н.С. Основы теории текста. Томск: Изд-во ТГПУ, 1994. — 98с.

28. Болотнова Н.С. Филологический анализ текста. Ч. I: Пособие, для филологов. Томск: Изд-во ТГПУ, 2001а. - 129с.

29. Болотнова Н.С., Бабенко И.И., Васильева A.A. и др. Коммуникативная стилистика художественного текста: лексическая структура и идиостиль / Под ред. проф. Н.С. Болотновой. Томск: Изд-во ТГПУ, 20016. - 331с.

30. Болотнова Н.С. Художественный текст в коммуникативном аспекте: поиск ключей к эстетическому коду // Слово. Семантика. Текст: Сб. научных трудов, посвященный юбилею проф. В.В. Степановой. СПб.: Изд-во РГПУ им. А.И. Герцена, 2002. - С. 137-144.

31. Болотнова Н.С. Филологический анализ текста. Ч. IV: Методы исследования: пособие для филологов. Томск: Изд-во ТГПУ, 2003а. — 119с.

32. Болотнова Н.С. Поэтическая картина мира и ее изучение в коммуникативной стилистике текста // Сибирский филологический журнал. Новосибирск: НГУ. - 20036. - № 3-4. - 276с.

33. Бондарко А.Я. Теория функциональной грамматики. — М.: Наука. Ленинг. отделение, 1987.-347с.

34. Бочаров С.Г. Роман Л. Толстого «Война и мир». М.: Художественная литература, 1987.- 157с.

35. Бродский о Цветаевой: (Интервью, эссе). М.: Независимая газета, 1997. -207с.

36. Бургин Д.Л. М. Цветаева и трансгрессивный эрос: Статьи. Исследования. -СПб.: Инапресс, 2000. 238с.

37. Вежбицкая А. Язык и структура знаний. — М., 1990.

38. Вежбицкая А. Семантические универсалии и описание языков. — М.: Яз. рус. культуры, 1999. 780с.

39. Веселовская Е.В. Лексическая структура лирических циклов М. Цветаевой в коммуникативном аспекте. Дне. .канд. филол. наук. Томск, 2002. — 305с.

40. Викулина И.Л., Мещерякова И.Л. Творчество М. Цветаевой: Проблемы поэтики. М.: Эребус, 1998.-96с.

41. Виноградов В.В. О языке художественной прозы. Избранные труды. М.: Наука, 1980.-360с.

42. Винокур Т.Г. Закономерности стилистического употребления языковых единиц. М.: Наука, 1980. - 240с.

43. Винокур Т.Г. Говорящий и слушающий. Варианты речевого поведения. -М.: Наука, 1993.- 173с.

44. Вольская H.H. Поэтика автобиографических очерков М. Цветаевой (Повтор как ведущая черта идиостиля автора). Автореф. дис. .канд. филол. наук. М., 1999.-20с.

45. Воринчеев С.Г. Семантизация концепта любовь в русской и испанской лексикографии (сопоставительный аспект) // Язык и эмоции. Волгоград: Перемена, 1995. - С.125-133.

46. Габдуллина С.Р. Концепт ДОМ-РОДИНА и его словесное воплощение в индивидуальном стиле М. Цветаевой и поэзии русского зарубежья первой волны Электронный ресурс.: Сопоставительный аспект: Дис. .канд. филол наук. М., 2003.-264с.

47. Гак В.Г. Языковые преобразования. М.: Яз. рус. культуры, 1998. 163с.

48. Гальперин И.Р. Текст как объект лингвистического исследования. М.: Наука, 1981.- 139с.

49. Гапаева Е.А. Лексическая структура текстовых фрагментов с монологической речыо персонажа (на материале романа И.А. Гончарова «Обрыв»). Автореф. дис. .канд. филол. наук. — СПб., 2001. 22с.

50. Гаспаров М.Л. Избранные статьи. М.: Новое литературное обозрение, 1995.-477с.

51. Гачев Г.Д. Национальные образы мира. Америка в сравнении с Россией и славянством. М.: Раритет, 1997. - 680с.

52. Герман И.А., Афанасьева О.Б. Содержание концепта «творчество» в поэзии Н. Гумилева // Человек коммуникация - текст. Вып. 2. 4.1. - Барнаул: Изд-во Алт. ун-та, 1998. - С. 75-76.

53. Гжегорчикова Р. Понятийная оппозиция верх-ииз (пол. 'WIERZCH' -'SPOD') и языковая модель пространства // Логический анализ языка. Языки пространств / Отв. ред.: Н.Д. Арутюнова, И.Б. Левонтина. М.: Яз. рус. культуры, 2000. - С.7-83.

54. Гончарова М.А. К вопросу о статусе когнитивной (когнитивная vs. генеративная лингвистика) // Когнитивные аспекты изучения языковых явлений в германских языках: Межвузовский сборник научных статей. -Самара: Изд-во Самар. ун-та, 2000. С.7-12.

55. Григорьева B.C. Некоторые аспекты когнитивной обработки текста // Материалы Первой международной школы-семинара по когнитивнойлингвистике, 26-30 мая 1998. В 2ч. Ч. 1. Тамбов: Изд-во ТГУ, 1998. - С. 8789.

56. Гудков Д.Б. Прецедентные имена и ключевые концепты национальной культуры // Когнитивные и культурологические подходы к языковой семантике. Виноградовские чтения: Тезисы докладов научной конференции (5 февраля 1999). -М.: Изд-во ГИРЯП, 1999.-С. 16-17.

57. Гумбольдт В. Язык и философия культуры. М.: Прогресс, 1985. - 450с.

58. Гуревич П.С. Философия культуры. М., 1997. - 316с.

59. Демьянков В.З. Когнитивная лингвистика как разновидность интерпретирующего подхода // Вопросы языкознания. 1994. - № 4. - С.17-32.

60. Дзуцева H.B. М. Цветаева и А. Ахматова (к проблеме типа поэтического сознания) // Константин Бальмонт, Марина Цветаева и художественные искания XX в.-Иваново: Изд-во Иванов, гос. ун-та, 1996. С. 3-13.

61. Дымарский М.Я. Проблемы текстообразования и художественный текст: (На материале русской прозы XIX-XX вв.). СПб.: Изд-во СПбГУ, 1999. -281с.

62. Дэссэ P. Homeland: дом и земля // Мировое древо. 1997. - Вып.5. - С. 182191.

63. Жаботинская С.А. Когнитивная лингвистика: типы фреймов // Когнитивная семантика: Материалы Второй Международной школы-семинакра по когнитивной лингвистике. 11-14 сент. 2000г. В 2 ч. Ч. 2. Тамбов: Изд-во ТГУ, 2000. — С.10-13.

64. Залевская A.A. Когнитивизм, когнитивная психология, когнитивная наука и когнитивная лингвистика // Материалы Первой международной школысеминара по когнитивной лингвистике, 26-30 мая 1998. В 2ч. 4.1. Тамбов: Изд-воТГУ, 1998.-С. 6-9.

65. Зубова Л.В. Потенциальные свойства языка в поэтической речи М.И. Цветаевой. Л.: Изд-во ЛГУ, 1987. - 88с.

66. Зубова Л.В. Поэзия М. Цветаевой. Л.: Изд-во ЛГУ, 1989. - 263с.

67. Зубова Л.В. Лингвистический аспект поэзии М. Цветаевой. Автореф. дис. .д-ра филол. наук. — Л., 1990. 37с.

68. Зубкова Л.Г. Язык и образ мира в общей теории языка: эволюция представлений // Языковая семантика и образ мира: (Тезисы Международной научной конференции, посвященной 200-летию университета). В 2 кн.Т.1. Казань: Изд-во Казан, ун-та, 1997. - С. 4-7.

69. Ельцова Л.Ф. Когнитивный анализ медицинской терминологии // Когнитивная парадигма: фреймовая семантика и номинация. Межвузовский сборник научных статей. Вып.1. Пятигорск: Изд-во Пятигор. гос. лингв, ун-та, 2002. - С.61-68.

70. Калинина О.В. Общие принципы изображения родителей в автобиографической прозе М. Цветаевой «Мать и музыка» // «Поэт предельной правды чувства». Материалы Первых Международных Цветаевских чтений. Елабуга: Изд-во ЕГПУ, 2002. - С.42-44.

71. Караулов Ю.Н. Общая и русская идеография. М.: Наука, 1976. - 356с.

72. Караулов Ю.Н. Словарь Пушкина и эволюция русской языковой способности. М.: Наука, 1992. - 168с.

73. Караулов Ю.Н. Русский язык и языковая личность. М.: УРСС, 2002. -264с.

74. Карпенко С.М. Об изучении ассоциативных связей слов в аспекте идиостиля (на материале поэзии Н.С. Гумилева) // Русский язык в современном культурном пространстве. Томск: Изд-во ТГПУ, 2000. — С.

75. Карпенко С.М. Анализ межтекстовых ассоцнативно-смысловых полей в аспекте идиостиля (на материале поэзии Н.С. Гумилева) // Коммуникативно-прагматические аспекты слова в художественном тексте. Томск: Изд-во ТГПУ, 2000.-С 23-34.

76. Карташова Ю.А. Функционально-семантическое цвето-световое поле в лирике И. Северянина. Автореф. дис. .канд. филол. наук. Барнаул, 2004. — 23с.

77. Карпенко С.М. Анализ межтекстовых ассоциативно-смысловых полей в аспекте идиостиля (на материале поэзии Н.С. Гумилева) // Русский язык в современном культурном пространстве. Томск: Изд-во ТГПУ, 2000. - С. 96-103.

78. Катунин Д.А. Время в зеркале языковой метафоры. Автореф. дис. .канд. филол. наук. Томск, 2005. - 30с.

79. Клименко Т.Н. Лексическое представление концепта совесть в паремиологии // Слово. Семантика. Текст: Сб. научных трудов, посвященный юбилею проф. В.В. Степановой. СПб.: Изд-во РГПУ им. А.И. Герцена, 2002. - С.68-72.

80. Ковалевская Е.Г. Эстетические возможности слов с коннотативным значением // Семантические и эстетические модификации слов в тексте: Межвузовский сборник научных трудов. JL: Изд-во ЛГПИ, 1988. - С. 2839.

81. Коваленко Ю.Д. Когнитивная категория художественного пространства и ее репрезентация в романе М.А. Булгакова «Белая гвардия». Автореф. дне. .канд. филол. наук. Екатеринбург, 2002. - 22с.

82. Козлова Л.Н. Одинокий дух: Марина Цветаева: душа ее пути. М.: Прометей: Союз искусств «Laterna Magica», 1992. - 120с.

83. Козлова Л.Н. Безумье всех тысячелетий: К истокам М. Цветаевой. М.: Агентство «Дон», 1994.— 190с.

84. Колшанский Г.В. Контекстная семантика. М.: Наука, 1980. - 149с.

85. Колшанский Г.В. Объективная картина мира в познании и языке. М.: Наука, 1990.

86. Колшанский Г.В. Соотношение субъективных и объективных факторов в языке.-М.: Наука, 1975.-230с.

87. Коркина Е.Б. Поэмы М. Цветаевой. (Единство лирического сюжета). Автореф. дис. .канд. филол. наук.-Л., 1990.— 16с.

88. Корчевская Г.П. Концепт «Москва» в русской языковой картине мира и поэтическом идиостиле М.И. Цветаевой. Автореф. дис. .канд. филол. наук. Владивосток, 2002. - 27с.

89. Кочеткова Г.К. Дом Цветаевых. Иваново: Экол. вестник: Рыбин, подворье, 1993.- 128с.

90. Кравцова Е.И. Один из способов лингвистического анализа текста с диалогической структурой // Человек коммуникация — текст. Вып. 2. 4.1. -Барнаул: Изд-во Алт. ун-та, 1998. - С. 167-169.

91. Кравченко A.B. Когнитивная лингвистика сегодня: интеграционные процессы и проблема метода // Вопросы когнитивной лингвистики. М., 2004.-№ 1.-С. 37-51.

92. Красных В.В. Виртуальная реальность или реальная виртуальность? (Человек. Сознание. Коммуникация). М.: Диалог-МГУ, 1998.-352с.

93. Красных В.В. Строения языкового сознания: фрейм-структуры // Когнитивная семантика: Материалы Второй Международной школы-семинакра по когнитивной лингвистике. 11-14 сент. 2000г. В 2 ч. Ч. 1. -Тамбов: Изд-во ТГУ, 2000. С.53-55.

94. Крылова A.C. Восхождение духа. М.: Удм. ун-т, 1999. - 438с.

95. Кубрякова Е.С. Роль словообразования в формировании языковой картины мира // Роль человеческого фактора в познании и языке: Язык и картина мира.-М.: Наука, 1988.-С. 141-172.

96. Кубрякова Е.С. Об одном фрагменте концептуального анализа слова память II Логический анализ языка. Культурные концепты. М.: Наука, 1991. -С.85-91.

97. Кубрякова Е.С. О понятиях места, предмета и пространства // Логический анализ языка. Языки пространств. М.: Яз. рус. культуры, 2000. - С.84-92.

98. Кубрякова Е.С. Язык и знания: На пути получения знаний о языке: Части речи с когнитивной точки зрения. Роль языка в познании мира / Рос. академия наук. Ин-т языкознания. М.: Яз. слав, культуры, 2004. - 560с.

99. Кудашова О.И. Ключевые слова в лирике М, Цветаевой. Автореф. .канд. филол. наук. Н. Новгород, 2000. - 18с.

100. Кудрова И.В. После России. Марина Цветаева: годы чужбины. М.: Рост, 1997а.-366с.

101. Кудрова И.В. После России. О поэзии Марины Цветаевой: Статьи разных лет. М.: Рост, 19976. - 240с.

102. Кудрова И.В. Просторы М. Цветаевой: Проза, поэзия, личность. СПб.: Вита нова, 2003. - 527с.

103. Кузьмина H.A. Интертекст и его роль в процессах эволюции поэтического языка. Екатеринбург: Изд-во Урал, ун-та - Омск: ОмГУ, 1999. - 268с.

104. Курьянович A.B. Прагматика слова в эпистолярных текстах М. Цветаевой в аспекте идиостиля // Русский язык в современном культурном пространстве. Томск: Изд-во ТГПУ, 2000. - С. 114-117.

105. Курьянович A.B. Прагматика эпистолярных текстов М. Цветаевой в зеркале читательского восприятия // Лексические аспекты смыслового анализа художественного текста в вузе и школе. — Томск: Изд-во ТГПУ, 2001а.-С. 74-85.

106. Курьянович A.B. Коммуникативные аспекты слова в эпистолярном дискурсе М.И. Цветаевой. Дис. .канд. филол. наук. Томск, 20016. -227с.

107. Курьянович A.B. О роли фактора адресата в смысловой интерпретации эпистолярных текстов (на примере писем М. Цветаевой) // Диалог с текстом: проблемы обучения смысловой интерпретации. Томск: Изд-во ТГПУ, 2002. - С.86-90.

108. Лазарев В.В., Правикова Л.В. Теория фрейма: интердисцинлинарный подход // Когнитивная парадигма: фреймовая семантика и номинация. Межвузовский сборник научных статей. Вып.1. Пятигорск: Изд-во Пятигор. гос. лингв, ун-та, 2002. - С.3-18.

109. Лакофф Дж. Когнитивная семантика // Язык и интеллект. М.: Прогресс, 1986. - С.143-145.

110. Лакофф Дж., Джонсон М. Метафоры, которыми мы живем // Язык и моделирование социального взаимодействия. М.: Прогресс, 1987. - С. 234251.

111. Левонтина И.Б., Шмелев А.Д. Родные просторы // Логический анализ языка. Языки пространств. М.: Яз. рус. культуры, 2000. - С.338-347.

112. Лисеикова И.М. Семантическая мотивация как фактор формирования семантического поля художественного текста (на материале произведений А. Блока, М. Цветаевой). Автореф. дне. .канд. филол. наук. Краснодар, 1997,- 18с.

113. Лихачев Д.С. Концептосфера русского языка // Русская словесность. От теории словесности к структуре текста. Антология. М.: Academia, 1997. -С. 279-287.

114. Лотман Ю.М. Внутри мыслящих миров. Человек текст - семиосфера — история. — М.: Яз. рус. культуры, 1999. - 464с.

115. Лукьянова H.H. Организация взаимодействия тематических фреймов как отражение картины мира писателей (на примере стихотворения Д. Хармса) // Человек коммуникация - текст. Вып. 2. 4.2. - Барнаул: Изд-во Алт. унта, 1998.-С. 14-16.

116. Ляпон М.В. Языковая личность: поиск доминанты // Язык система. Язык - текст. Язык — способность. К 60-летию Ю.Н. Караулова. - М.: Ин-т рус. яз. РАН, 1995.-С. 260-273.

117. Макашева С.Ж. Лирика и драматургия М. Цветаевой (1907-1920 гг.). Становление и эволюция поэтической онтологии. Ишим: Изд-во ИГПИ, 2002.- 136с.

118. Манакова H.H. Семантика Дома в поэзии М. Цветаевой // «Поэт предельной правды чувства.». Материалы Первых Международных Цветаевских чтений. Елабуга: Изд-во ЕГПУ, 2002. - С.44-49.

119. Маслова В.А. Лингвокультурология. — М.: Академия, 2001. — 208с.

120. Маслова М.И. Мотив родства в творчестве М. Цветаевой. Орел: Веш. воды, 2001.- 154с.

121. Маршина М.В. Лексическая экспликация концептуальной системы Ф.И. Тютчева. Автореф. дис. .канд. филол. наук. СПб., 2004. - 20с.

122. Медведева A.B. Национально-культурный компонент языкового символа // Когнитивная семантика: Материалы Второй Международной школы-семинакра по когнитивной лингвистике. 11-14 сент. 2000г. В 2 ч. Ч. 1. -Тамбов: Изд-во ТГУ, 2000. С. 62-64.

123. Мейкин М. Марина Цветаева: поэтика усвоения. М., 1997. - 311с.

124. Мипдлнн Э. Марина Цветаева // Э. Мпндлин. Необыкновенные собеседники. М.: «Сов. писатель», 1979. - С. 49-85.

125. Миркина 3. Невидимый собор. М. - СПб.: «Университетская книга», 1999. - 271с.

126. Мишанкина H.A. Феномен звучания в интерпретации русской языковой метафоры. Автореф. дис. . .канд. филол. наук. Томск, 2002. - 23с.

127. Небесная арка. Марина Цветаева и Райнер Мария Рильке. СПб.: «Эгида», 1999.-400с.

128. Непряхипа З.В., Проскурина Е.А. Моделирования содержания концептуальной системы (на материале художественного текста) // Человек коммуникация - текст. Вып. 2. 4.2. - Барнаул: Изд-во Алт. уп-та, 1998. - С. 50-52.

129. Никитин М.В. Развернутые тезисы о концептах // Вопросы когнитивной лингвистики. М., 2004. - №1. - С. 53-64.

130. Никитина С.Е. О концептуальном анализе в народной культуре // Логический анализ языка. Культурные концепты. — М.: Наука, 1991. — С. 117123.

131. Никитина С.Е., Кукушкина ЕЛО. Дом в свадебных и духовных стихах (опыт тезаурусного описания). М.: ИЯз РАН, 2000. -216с.

132. Новиков Л.А. Семантика русского языка. М.: Высшая школа, 1982. -272с.

133. Овдей Л.М. Ассоциативно-вербальные поля в дискурсе языковой личности (на материале творчества Вс. Н. Иванова) // Человек коммуникация -текст. Вып. 2. 4.2. - Барнаул: Изд-во Алт. ун-та, 1998. - С. 58-60.

134. Пастухова В.Я. Особенности лексической парадигмы в художественном тексте // Язык и текст: Прагматический аспект исследования. Стерлитамак: Стерлитамак. гос. пед. ин-т, 1999. - С. 59-66.

135. Пастухова Л.Б. Текстообразующие возможности исследования слова в художественном тексте // Проблемы исследования слова в художественном тексте. Л.: Изд-во ЛГПИ, 1990. - С. 76-81.

136. Псчерская Т.Н. Сон Онегина (сюжетная семантика балладных и сказочных мотивов) // Роль традиций в литературной жизни эпохи: сюжеты и мотивы. — Новосибирск: Институт филологии СО РАН, 1995. С.61-68.

137. Пилипова М.В. Отражение ментального мира человека в языковой картине мира // Материалы Первой международной школы-семинара по когнитивной лингвистике, 26-30 мая 1998. В 2ч. 4.2. Тамбов: Изд-во ТГУ, 1998. - С. 3334.

138. Погудина ЕЛО. Мотивация в прозе М. Цветаевой // Диалог с текстом: проблемы обучения смысловой интерпретации. Томск: Изд-во ТГПУ, 2002. - С.111-115.

139. Попова З.Д., Стериин H.A. Очерки по когнитивной лингвистике. -Воронеж: Изд-во Воронеж, ун-та, 2001. — 192с.

140. Постовалова В. И. Картина мира в жизнедеятельности человека // Роль человеческого фактора в языке: Язык и картина мира / Б.А. Серебренников, Е.С. Кубрякова, В.И. Постовалова и др. -М.: Наука, 1988. С 11-86.

141. Потебня A.A. Слово и миф. М.: «Правда», 1989. - 624с.

142. Прокофьева В.Ю. Русский поэтический локус в его лексическом представлении (на материале поэзии «серебряного века»). Автореф. дис. д-ра филол. наук. СПб., 2004. - 34с.

143. Проскуряков М.Р. Концептуальная структура текста: лекснко-фразеологнческая и композиционно-стилистическая экспликация. Автореф. дис. .д-ра филол. наук. СПб., 2000. - 36с.

144. Пушкарева H.A. Смысловые лексические парадигмы в лирике М.И. Цветаевой. Автореф. дис. .канд. филол. наук. — Томск: Изд-во ТГПУ, 1999. -22с.

145. Раков В.П. Логос М. Цветаевой // Константин Бальмонт, Марина Цветаева и художественные искания XX в. Иваново: Изд-во Иванов, гос. ун-та, 1996. -С. 48-53.

146. Расторгуева Г.В. Художественный текст как объект когнитологии // Когнитивная семантика: Материалы Второй Международной школы-семинакра по когнитивной лингвистике. 11-14 сент. 2000г. В 2 ч. Ч. 1. — Тамбов: Изд-во ТГУ, 2000. С. 184-186.

147. Рахилина Е.В. Когнитивный анализ предметных имен: семантика и сочетаемость. М.: Рус. слов., 2000. - 416с.

148. Ревзина О.Г. Марина Цветаева // Очерки истории языка русской поэзии XX века: Опыты описания идиостилей. М.: Наука, 1995. - С. 305-362.

149. Рыбаков Б.А. Язычество Древней Руси. М.Иаука, 1987. - 782с.

150. Саакянц A.A. Марина Цветаева: Страницы жизни и творчества. (19101922). М.: «Сов. писатель», 1986., 325с.

151. Саакянц Л.Л. Марина Цветаева. Жизнь и творчество. М.: Эллис Лак, 1999.-816с.

152. Сазонова Т.Ю. Концепт и психический образ слова // Когнитивная парадигма: фреймовая семантика и номинация. Межвузовский сборник научных статей. Вып.1. Пятигорск: Изд-во Пятигор. гос. лингв, ун-та, 2002. -С.140-149.

153. Семантические основы текстового слова (Методическая разработка и материалы к спецкурсу) / Сост. Н.Е. Сулимеико. Л.: Изд-во ЛГПИ, 1988. -58с.

154. Семенова Т.Ю. Некоторые особенности смыслового развертывания в автобиографической прозе М. Цветаевой // Диалог с текстом: проблемы обучения смысловой интерпретации. — Томск: Изд-во ТГПУ, 2002. -С.49-53.

155. Сергеева Е.В. Лексическая экспликация концепта «Церковь» в религиозно-философском дискурсе школы всеединства // Слово. Семантика. Текст: Сб. научных трудов, посвященный юбилею проф. В.В. Степановой. СПб.: Изд-во РГПУ им. А.И. Герцена, 2002. - С.63-68.

156. Серебренников Б.А. Как происходит отражение картины мира в языке? // Роль человеческого фактора в языке: Язык и картина мира / Б.А. Серебренников, Е.С. Кубрякова, В.И. Постовалова и др. М.: Наука, 1988. -С 87-107.

157. Серова М.В. Цикл М. Цветаевой «Стол» и «Словарь живого великорусского языка» В.И. Даля (субъективный анализ) // Константин Бальмонт, Марина Цветаева и художественные искания XX в. Иваново: Изд-во Иванов, гос. ун-та, 1996. - С.

158. Силантьев И.В. Теория мотива в отечественном литературоведении и фольклоре: Очерки историографии. Новосибирск: Институт филологии СО РАН, 1999.- 103с.

159. Силантьев И.В. О некоторых теоретических основаниях словарной работы в сфере сюжетов и мотивов // Словарь-указатель сюжетов и мотивов русской литературы: Экспериментальное издание. Новосибирск: Изд-во СО РАН, 2003.-Вып.1.-С.160-169.

160. Снротинина О.Б., Кормилицина М.А. Национальные языковые и индивидуальные речевые картины мира // Дом бытия: Альманах по антропологической лингвистике: Вып.2: Язык Мир - Человек. - Саратов, 1995.-С. 15-18.

161. Смирнов В.А. Семантика образа Богородицы в ранней лирике М.И. Цветаевой // Константин Бальмонт, Марина Цветаева и художественные искания XX в. Иваново: изд-во Иванов, гос. ун-та, 1996. - С. 29-38.

162. Степанов Ю.С. Концепт культуры «в разрезе» // Когнитивная семантика: Материалы Второй Международной школы-семинакра но когнитивнойлингвистике. 11-14 сент. 2000г. В 2 ч. Ч. 1. Тамбов: Изд-во ТГУ, 2000. -С.8.

163. Степанова В.В. Обусловленность функционирования слов в тексте // Семантические и эстетические модификации слов в тексте: Межвузовский сборник научных трудов. JI.: Изд-во ЛГПИ, 1988. - С. 3-10.

164. Степанова В.В. Лексическая структура текста (Парадигматика и синтагматика) // Проблемы лингвистической семантики. — Череповец: Изд-во ЧГПИ им.А.В. Луначарского, 1996. С. 13-19.

165. Степанова В.В. Функциональные ориентиры в семантике слова и их текстовое воплощение // Проблемы исследования слова в художественном тексте. Л.: Изд-во ЛГПИ, 1990. - С. 3-12.

166. Степанова В.В. В поисках внутренних закономерностей организации лексического уровня художественного текста // Слово. Семантика. Текст: Сб. научных трудов, посвященный юбилею проф. В.В. Степановой. СПб.: Изд-во РГПУ им. А.И. Герцена, 2002. - С.6-10.

167. Стернин И.А. Лексическое значение слова в речи. Воронеж: Изд-во Воронеж, ун-та, 1985. — 172с.

168. Стернин И.А. Может ли лингвист моделировать структуру концепта? // Когнитивная семантика: Материалы Второй Международной школы-семинакра по когнитивной лингвистике. 11-14 сент. 2000г. В 2 ч. Ч. 2. — Тамбов: Изд-во ТГУ, 2000. С. 13-17.

169. Стернин И.А. Когнитивная интерпретация в лингвокогнитивных исследованиях // Вопросы когнитивной лингвистики. М., 2004. — №1. — С. 65-69.

170. Сулименко Н.Е. Слово в аспекте знаний о мире // Языковая компетенция: грамматика и словарь. 4.1. Семаптико-прагматический потенциал слова и языковая компетенция говорящих. Новосибирск, Изд-во НГПУ, 1998. - С. 5-11.

171. Сулименко Н.Е. Интерпретационное поле концепта // Проблемы интерпретации в лингвистике и литературоведении: Материалы Третьих Филологических Чтений. 28-29 ноября 2002. Том 1. Лингвистика. — Новосибирск: Изд. НГПУ, 2002а. С. 138-144.

172. Сулименко Н.Е. Слово в контексте гуманитарного знания: Учебное пособие. СПб.: Изд-во РГПУ им. А.И. Герцена, 20026. - 84с.

173. Сулименко Н.Е. Субъектный план лексической структуры текста // Слово. Семантика. Текст: Сб. научных трудов, посвященный юбилею проф. В.В. Степановой. СПб.: Изд-во РГПУ им. А.И. Герцена, 2002в. - С.132-137.

174. Сулименко Н.Е. Современный русский язык (слово в курсе лексикологии). -СПб., 2004.-268с.

175. Таганов JI.H. Эмигранты из бессмертия (К. Бальмонт и М. Цветаева) // Константин Бальмонт, Марина Цветаева и художественные искания XX в. -Иваново: Изд-во Иванов, гос. ун-та, 1996. С. 21-28.

176. Тарасова И.Л. Писательский тезаурус vs. словарь концептов? // Когнитивная семантика: Материалы Второй Международной школы-семинакра по когнитивной лингвистике. 11-14 сент. 2000г. В 2 ч. Ч. 1. -Тамбов: Изд-во ТГУ, 2000. С. 193-195.

177. Телия В.Н. Метафоризация и ее роль в создании языковой картины мира // Роль человеческого фактора в языке: Язык и картина мира / Б.Л. Серебренников, Е.С. Кубрякова, В.И. Постовалова и др. М.: Наука, 1988. -С 173-204.

178. Телия В.Н. Русская фразеология: семантический, прагматический и лингвокультурный аспекты. М.: Яз. рус. культуры, 1996. - 286с.

179. Титова Е.В. «Преображенный быт»: Опыт историко-литературного комментария поэм М. Цветаевой. Вологда: Русь, 2000. - 84с.

180. Трипольская Т.А. Эмотивно-оценочный дискурс: когнитивный и прагматический аспекты. Новосибирск: Изд-во НГПУ, 1999. - 166с.

181. Тюпа В.И., Фуксон Л.Ю., Дарвин М.Н. Литературное произведение: проблемы теории и анализа. Выпуск I. Кемерово: Кузбассвузиздат, 1997. -168с.

182. Тюна В.И. Словарь мотивов как научная проблема (на материале пушкинского творчества) // Словарь-указатель сюжетов и мотивов русской литературы: Экспериментальное издание. Новосибирск: Изд-во СО РАН, 2003. - Вып.1. - С.170-197.

183. Ушакова Т.Н., Павлова Н.Д., Зачесова И.А. Роль человека в общении. М.: Наука, 1989.- 193с.

184. КФрумкииа P.M. Есть ли у современной лингвистики своя эпистемология? // Язык и наука конца XX века: Сб. статей. — М.: Рос. гос. гуманит. ун-т, 1995. -С. 74-117.

185. Хализев В.Е., Кормилов С.И. Роман J1.II. Толстого «Война и мир». М.: Высшая школа, 1983. - 112с.

186. Цивьян Т.В. Дом в фольклорной модели мира (на материале балканских загадок) // Ученые записки Тартусского ун-та. Вып. 463. Труды по знаковым системам. 10. Семиотика культуры. Тарту, 1978. - 207с.

187. Ченки А. Семантика в когнитивной лингвистике //Фундаментальные направления современной американской лингвистики. М.: Изд-во МГУ, 1997.-С. 127-134.

188. Чернухина И.Я. Виды речемыслительной деятльности и типология текстов (на материале лирических стихотворений) // Человек — Текст Культура: Коллективная монография. — Екатеринбург, 1994. — С.60-80.

189. Чернухина И.Я. Очерк стилистики художественного прозаического текста: (Факторы текстообразования). Воронеж: Изд-во Воронеж, ун-та, 1997. -207с.

190. Черных Н.В. Семантическая емкость слова в рамках теории семантического поля (на материале поэзии М.И. Цветаевой). Автореф. дне. .канд. филол. наук. Ростов н/Д., 2003. - 16с.

191. Черняк В.Д. Синонимы в перспективе художественного текста // Семантические и эстетические модификации слов в тексте: Межвузовский сборник научных трудов. JL: Изд-во ЛГПИ, 1988. - С. 40-48.

192. Черняк В.Д. Лексическая компетенция и современное состояние речевой культуры // Языковая компетенция: грамматика и словарь. 4.1. Семантико-прагматический потенциал слова и языковая интерпретация говорящих. -Новосибирск: Изд-во НГПУ, 1998.-С. 12-17.

193. Черняк В.Д. Филологическая составляющая в лексиконе носителя языка // Слово. Семантика. Текст: Сб. научных трудов, посвященный юбилею проф. В.В. Степановой.-СПб.: Изд-во РГПУ им. А.И. Герцена, 2002. -С.96-102.

194. Чурилина Л.Н. Лексическая структура текста: принципы антропоцентрического исследования. СПб.: Изд-во РГПУ им. А.И. Герцена, 2002а.-283.

195. Чурилина Л.Н. Местоименное слово как элемент словаря языковой личности // Слово. Семантика. Текст: Сб. научных трудов, посвященный юбилею проф. В.В. Степановой. СПб.: Изд-во РГПУ им. А.И. Герцена, 20026.-С.114-118.

196. Шатин Ю.В. Мотив и контекст // Роль традиции в литературной жизни эпохи: Сюжеты и мотивы. — Новосибирск: Институт филологии СО РАН, 1995.-С. 3-9.

197. Шведова НЛО. Типы контекстов, конструирующих многоаспектное описание слова // Русский язык: Текст как целое и компоненты текста. Виноградовские чтения XI. -М.: Наука, 1982.-С. 142- 154.

198. Швейцер В.А. Быт и бытие Марины Цветаевой. М.: СП Интерпринт, 1992.-538с.

199. Шмелев А.Д. Русский язык и внеязыковая действительность. — М.: Языки славянской культуры, 2002. —496с.

200. Юнаковская A.A. Детерминанты частной языковой картины мира (на примере общерусского просторечия) // Человек коммуникация - текст. Вып. 2. 4.2. - Барнаул: Изд-во Алт. ун-та, 1998. - С. 195-196.

201. Яковлева Е.С. Фрагменты русской языковой картины мира (модели пространства, времени и восприятия). М.: Гнозис, 1994. - 344с.

202. Библиотека отечественной литературы. Электронный ресурс. — М.: «Triada».

203. Булгаков М.А. Мастер и Маргарита / Сост. В.И. Лосева. М.: ООО «Издательство АСТ-ЛТД», Вече, 1998. - 544с.

204. Булгаков М.А. Белая гвардия / Сост. В.И. Лосева. М.: ООО «Издательство АСТ-ЛТД», Вече, 2000. - 592с.

205. Пушкин A.C. Сочинения. В 3-х тт. М.: Художественная литература, 1985.

206. Толстой Л.И. Война и мир. В 4-х тт. М.: Просвещение, 1981.

207. Цветаева М.И. Избранные сочинения: в 2-х тт. Т.1. Стихотворения. Поэмы. Драматические произведения. М.: «Литература»; СПб.: «Кристалл», 1999. - 656с.

208. Цветаева М.И. Избранные сочинения: в 2-х тт. Т.2. Автобиографическая проза. Воспоминания. Дневниковая проза. Статьи. Эссе. М.: «Литература»; СПб.: «Кристалл», 1999. - 656с.

209. Цветаева Марина Ивановна. Энциклопедическое собрание сочинений. Электронная библиотека Дискавери. М.: Адепт, 2002.1. Словари

210. Александрова З.Е. Словарь синонимов русского языка. М.: Рус. яз. -медиа, 1993.-495с.

211. Ахманова О.С. Словарь лингвистических терминов. М.: Едиториал УРСС, 2004. - 576с.

212. В.И. Даль. Толковый словарь живого великорусского языка: в 12-х тт.. -М.: Мир кн., 2002.

213. В.И. Даль Пословицы русского языка. М.: Изд-во Эксмо, Изд-во НИН. -2003.-616с.

214. Жюльен I I. Словарь символов. Челябинск: Урал Ltd, 1999. - 500с.

215. Караулов IO.II., Сорокин Ю.А. и др. Русский ассоциативный словарь. — М., 1994-1998.

216. Караулов Ю.Н., Молчанов В.И. и др. Русский семантический словарь. — М., 1982.-685с.

217. Кубрякова Е.С., Демьянков В.З., Панкранц Ю.Г., Лузина П.Г. Краткий словарь когнитивных терминов. М.: Изд-во МГУ, 1996. - 248с.

218. Лермонтовская энциклопедия / Гл. ред. В.А. Мануйлов. М.: Большая Рос. энциклопедия, 1999.-784с.

219. Лингвистический энциклопедический словарь / Гл. ред. В.Н. Ярцева. — М.: Большая Рос. энциклопедия, 1990. 685с.

220. Литературный энциклопедический словарь / Под общ. ред. В.М. Кожевникова, Т.А. Николаева. М.: Сов. энцикл., 1987. — 750с.

221. Литературная энциклопедия терминов и понятий / Под ред. A.M. Николюкина. -М.: Интелвак, 2001. 1600ст.

222. Мифы народов мира. Энциклопедия: в 2-х тт. / Гл. ред. С.А. Токарев. М.:1. Рос. энциклопедия, 1997.

223. Новый объяснительный словарь синонимов русского языка / Сост. Ю.Д. Апресян. — М.: Языки русской культуры, 1997. — 511с.

224. Ожегов С.И. Шведова НЛО. Толковый словарь русского языка. М.: Азъ, 1995.-928с.

225. Русский семантический словарь: в 3-х тт. / Под ред. НЛО. Шведовой. М.: Азбуковник, 1998.

226. Русский язык: Энциклопедия / Гл. ред. Ю.Н. Караулов. М.: Большая рос. энцикл., 1997. -703с.

227. Саяхова Л.Г. Тематический словарь русского языка. М.: Русский язык, 2000.-399с.

228. Словарь русского языка: в 4-х тт. / РАН, Ин-т лингвистических исследований; Под ред. А.П. Евгеньевой. М.: Русский язык, 1985-1988.

229. Словарь синонимов / Под ред. Т.Н. Гурьевой. — М.: Мир кн., 2003. — 400с.

230. Словарь-указатель сюжетов и мотивов русской литературы: Экспериментальное издание. Новосибирск: Изд-во СО РАН, 2003. - Вып.1. -243с.

231. Словарь языка Пушкина: В 4 тт. Т.1. / Отв. ред. акад. АН СССР В.В. Виноградов. М.: Азбуковник, 2001. - 975с.

232. Степанов Ю.С. Константы. Словарь русской культуры. М.: Яз. рус. культуры, 2001.-824с.

233. Толковый словарь русского языка: в 4-х тт. / Под ред. Д.11. Ушакова. М.: Астрель, 2000.

234. Толковый словарь современного русского языка. Языковые изменения • конца XX столетия/ ИЛИ РАН; Под ред. Г.Н. Скляревской. М.: Астрель:1. ACT, 2001.-944с.

235. Фасмер М. Этимологический словарь русского языка: В 4 тт. — СПб.: Прогресс, 1996.-832с.