автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.01
диссертация на тему: Концепт "Любовь" в идеосфере Л.Н. Толстого

Полный текст автореферата диссертации по теме "Концепт "Любовь" в идеосфере Л.Н. Толстого"

На правах рукописи

□ □34 ■

2 7 АВГ 2009

Фомина Светлана Дмитриевна

КОНЦЕПТ «ЛЮБОВЬ» В ИДЕОСФЕРЕ Л.Н. ТОЛСТОГО (на материале публицистических произведений, писем, дневников)

Специальность 10.02.01 - русский язык

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание учёной степени кандидата филологических наук

Елец 2009

003475537

Работа выполнена в государственном образовательном учреждении высшего профессионального образования «Тульский государственный педагогический университет имени Л.Н. Толстого»

Научный руководитель

доктор филологических паук профессор Григорий Валериевич Токарев

Официальные оппоненты

доктор филологических наук профессор Аркадий Леонидович Головановский

кандидат филологических наук доцент Абрснмова Галина Николаевна

Ведущая организация Челябинский

государственный педагогический университет

Защита состоится 22 сентября 2009 года в 12 часов на заседании диссертационного совета Д 212.059.01 по защите докторских и кандидатских диссертаций в Елецком государственном университете имени И.А. Бунина по адресу: 399770, Липецкая область, г. Елец, ул. Коммунаров, д. 28, ауд. 301.

С диссертацией можно ознакомиться в научном отделе библиотеки Елецкого государственного университета им. И.А. Бунина по адресу: 399770, Липецкая область, г. Елец, ул. Коммунаров, д. 28, ауд. 300.

Автореферат разослан «{§) августа 2009 года.

Учёный секретарь диссертационного совета

А.А. Дякина

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Принцип антропоцентризма, детерминирующий развитие лингвистики XXI века, определил объект лингвистических исследований - языковую личность. Данное понятие широко употребляется в современных филологических сочинениях, но несмотря на это остаётся не до конца проработанным. В частности, под языковой личностью понимают как обобщённую модель говорящего / пишущего, являющегося представителем того или иного социума, так и дискурсивную деятельность отдельного человека. Особый интерес для филологии представляет изучение так называемых сильных языковых личностей - поэтов, писателей, социально значимых фигур и т.п., поскольку эти люди, с одной стороны, полно отражают все изменения языковой системы, с другой - способны сами определять её развитие.

Безусловно, изучение языка писателей не является новым для русской филологии. Известно огромное число монографических исследований, посвященных изучению речи художника слова, созданы словари языка писателя. Однако преимущественно все работы были выполнены в рамках сравнительно-исторической, функциональной или структурной парадигмы лингвистики. В результате был хорошо изучен симболарий и прагматикон языковых личностей. Новая, когнитивная парадигма позволяет ставить иные исследовательские задачи - выявлять структуры сознания говорящего / пишущего.

Языковая личность Л.Н. Толстого уже стала испытанным объектом филологических исследований. Многочисленные работы тульских учёных (З.Н. Велико-дворская, Г.С. Галкина, А. Н. Карпов, Г.Б. Куперман, В.М. Цапникова, Ю.В. Архангельская, Е. 3. Киреева, Д.А. Романов, Г.В. Токарев и др.) посвящены анализу языка писателя.

Л.Н. Толстой неоднократно пытался выделить значимые для него ментальные категории. Так, в своей статье «Беседы с детьми по нравственным вопросам» мыслитель предложил следующий список концептов: «Бог», «Жизнь», «Человек», «Разум», «Любовь», «Совершенствование», «Усилие», «Соблазн», «Смирение», «Самоотречение», «Непротивление», «Смерть», «Вера».

Л.Н. Толстой создал свой концептуарий. Речь здесь идёт о сборнике «Круг чтения». Мыслитель определил следующие темы для чтения, которые в какой-то мере отражают концепты: «Бог», «Усилие», «Наказание», «Заблуждение», «Смерть», «Детство», «Знание», «Совесть», «Вера», «Богатство», «Мудрость», «Истина», «Жизнь», «Душа», «Труд», «Закон», «Война», «Любовь», «Гордость», «Мужество», «Насилие», «Страдание», «Смирение», «Соблазн», «Добро», «Зло», «Милосердие», «Прогресс», «Справедливость», «Тщеславие», «Свобода» и некоторые другие - более 30 концептов. Однако эта работа, по нашему мнению, отражает не все концепты, что обусловлено её целями. «Круг чтения» имеет дидактические цели, в него включены мысли не только Льва Николаевича, но и других писателей, философов, цитаты из религиозных произведений. Нетрудно заметить, что список концептов в разных работах в основной своей части совпадает. Это говорит о значимости данных ментальных категорий для творчества Л.Н. Толстого.

Концепт «Любовь» являлся одной из наиболее значимых для писателя ментальных категорий. Однако она ещё не была объектом лингвистического исследо-

вания. При этом существуют достаточно интересные философские работы, по-свящённые нравственным категориям философии Л.Н. Толстого.

Актуальность диссертации определяется, во-первых, антропоцентрической парадигмой исследования, детерминирующей когнитивный подход к языковой личности, во-вторых, недостаточной разработанностью вопроса её изучения («...техника лингвистического анализа слабо пока разработана для решения задачи реконструкции тезауруса личности...» (Караулов Ю.Н. «Русский язык и языковая личность», 87)), в-третьих, фрагментарностью изученности идеосферы Л.Н. Толстого на основе текстов публицистических произведений, дневников, писем.

Объектом исследования являются нехудожественные тексты Л.Н. Толстого (публицистика, дневники, письма), посвящённые теме любви, предметом - ономасиологические, семантические, прагматические признаки, свойства, функции языковых единиц, функционирующих в данных текстах и репрезентирующих концепт «Любовь».

Источником исследования стало юбилейное издание трудов Л.Н. Толстого в 90 томах (М.-Л.: Гос. из-во, 1928-1958).

Материалом исследования послужила картотека автора, составленная путём сплошной выборки и включающая около 1 500 употреблений ключевого слова концепта «Любовь» в произведениях Л.Н. Толстого.

Цель исследования - выявление специфики вербализации концепта «Любовь» в тезаурусе Л.Н. Толстого.

Поставленная цель предполагает решение следующих задач:

1) на основе анализа специфики семантики и функций языковых единиц определить сущность индивидуально-авторского концепта, охарактеризовать концепт «Любовь» в тезаурусе Л.Н. Толстого в сравнении с соответствующей узуальной ментальной категорией;

2) описать систему средств репрезентации концепта «Любовь» и выяснить особенности его осмысления в дискурсе писателя;

3) выявить специфические признаки концепта «Любовь» и определить его место в тезаурусе мыслителя.

Приступая к исследованию, мы исходили из гипотезы о специфичности процессов концептуализации и категоризации знаний о любви в дискурсе Л.Н. Толстого.

Решение поставленных задач стало возможным при применении следующих методов и приёмов: компонентный анализ, используемый при выделении интегральных и дифференциальных семантических признаков ключевых слов, репрезентирующих концепт «Любовь»; ономасиологический анализ, применяемый с целью определения квазистереотипов любви в дискурсе писателя; описательный метод (приёмы наблюдения, сопоставления, обобщения, типологизации анализируемого материала); приёмы лингвостатистики, этимологического, словообразовательного, морфемного анализов, биографический метод.

Методологическую базу исследования составляют:

• системный подход к вербальным репрезентациям концепта «Любовь», рассматриваемого в целостности составляющих его компонентов, как сложно организованный объект, имеющий многообразные связи с другими объектами;

• аксиологический, герменевтический подходы, позволяющие интерпретировать семантическое поле «Любовь» в текстах Л.Н. Толстого в соответствии с сформированной языковой личностью писателя ценностной шкалой;

• философские принципы детерминизма, определяющего взаимообусловленность всех явлений действительности, и антропоцентризма, наделяющего человека статусом «классифицирующего существа» (О. Есперсен).

Теоретическую базу исследования составили:

• идеи С. А. Аскольдова, Н. Ф. Алефиренко, Ю. Н. Караулова, Д. С. Лихачёва, Ю. С. Степанова, Г. В. Токарева и др. о сущности, структуре, функциях концепта, его отношении к другим ментальным и языковым единицам;

• взгляды А. Вежбицкой, А. А. Потебни, Ю. Д. Апресяна, Н. Д. Арутюновой, В. И. Карасика, Е. С. Кубряковой, Ю. М. Лотмана, Ю. С. Степанова, В. Н. Телия, Н. И. Толстого и др. о способах средствах кодирования знания в естественном языке;

• модели языковой личности, представленные в трудах В.В. Виноградова, Ю. Н. Караулова, 3. А. Кузневич, О. Н. Чарыковой и др.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Концепт «Любовь» в тезаурусе Л.Н. Толстого является апостериорным, эволюционным, с высоким рейтингом. Изменения представлений о любви схематично можно представить так: «любовь - это чувство, которое испытывает один человек к другому» —> «любовь - это чувство, которое испытывает человек к Богу». От эгоистических воззрений на любовь через понимание её как заботы, привязанности, симпатии к близкому человеку Л.Н. Толстой приходит к утверждению того, что истинная любовь должна быть обращена в равной степени к любому, иными словами это любовь к Богу.

2. Парадигматические, синтагматические, эпидигматические, функциональные признаки ключевого слова метальной категории «Любовь» в тезаурусе Л.Н. Толстого выявляют следующие особенности концептуализации: ценность любви (частотность ключевого слова и его дериватов), отрицание её физиологических проявлений (семный состав лексико-семантических вариантов), дидактизм, доступность для восприятия, яркая оценочность (внутренние формы косвенных номинаций), углубление знания, репрезентация новых сложных концептуальных аспектов (идеографическая синонимия), дифференциация истинной и ложной любви, её акциональность (синонимия, антонимия, синтагматика, деривационные связи), коммуникативная сущность чувства, его направленность на адресата (синтагматика), положительная интерпретация.

Л.Н. Толстой не использует узуальные когнитивные стратегии, в рамках которых любовь понимается как развивающаяся, протекающая во времени сущность. Неактуален для мыслителя и статусный аспект любви. Данный факт объяс-

няется тем, что она, по Толстому, постоянна и одинакова ко всем. В целом для концептуализации характерна безапелляционность воззрений (конрадикторная антонимия).

3. Для тезауруса Л.Н. Толстого более свойственно не создание собственных стереотипов, а борьба с узуальными устойчивыми представлениями, утверждающими то, что любовь - это чувство, возникающее между мужчиной и женщиной, что она находит своё выражение в притяжении полов друг к другу, что венцом любовных отношений является брак, что любовь быстротечна и может приносить страдания и мн. др.

Истинная любовь обладает целым рядом признаков: прощает врагов, одинакова ко всем, разумна, деятельностна, жертвенна, обязательна для человека, свободна. Она опирается на принцип неделания зла. Истинная любовь отождествляется с Богом, добром и благом. Главными функциями любви являются освобождение человека от греха и объединение людей.

4. Концептуальная картина мира Л.Н. Толстого представляет собой синтез наивных и научных знаний и отражает склонность к научной категоризации, что объясняется, во-первых, принадлежностью писателя к элитарному культурному страту, во-вторых, исследовательским складом ума, в-третьих, энциклопедичностью знаний. Концепт «Любовь» входит в центровую часть концептосферы мыслителя и вступает преимущественно в отношения тождества (с концептами «Благо», «Добро», «Свобода», «Бог», «Разум»), в эквиполентные отношения: причинно-следственные (с концептами «Счастье», «Цивилизация», «Жизнь», «Бесстрашие», «Спокойствие», «Радость», «Разум», «Труд»), в оппозитивные отношения («Насилие», «Ненависть», «Зло», «Страдание», «Несчастье», «Смерть»). Концептуальные связи указывают на положительную интерпретацию любви, её проспектив-ность: любовь даёт счастье, бессмертие, радость, спокойствие, бесстрашие.

Научная новизна диссертационного исследования определяется тем, что в нём на основе анализа семантики и функций языковых единиц русского языка решается ряд инновационных задач:

• уточнены и апробированы на новом материале понятия языковой личности, индивидуально-авторского концепта;

• выявлены механизмы категоризации знаний о любви лексическими средствами русского языка в дискурсе Л.Н. Толстого; составлен симболарий языковых средств, репрезентирующих данный концепт;

• представлена модель концепта «Любовь» и выявлены его связи с другими ментальными категориями в тезаурусе исследуемой языковой личности.

Теоретическая значимость представленной диссертации заключается в развитии теории языковой личности, в дальнейшей разработке ключевых аспектов учения о концептуализации знания и его языковой объективации лексическими средствами русского языка.

Практическая ценность диссертации. Результаты исследования могут стать объектом теории и практики преподавания современного русского языка, истории русского литературного языка, стилистики, филологического анализа

текста. Основные положения диссертации могут составить основу содержания спецкурсов по прагматике, лексической семантике русского языка. Рассмотренные в диссертации элементы вербально-семантического уровня языковой личности JI.H. Толстого могут быть учтены при разработке макро- и микроструктуры словарей языка писателя, концептуария. Результаты исследования могут быть интересны философам, культурологам, психологам.

Апробация. По проблемам, связанным с комплексным описанием концепта «Любовь», автором опубликовано 8 работ. Одна работа опубликована в издании, рекомендуемом ВАК РФ. Основные итоги исследования обсуждались на международных и всероссийских научных и научно-практических конференциях в Туле (2008), Уфе (2008) на заседаниях кафедры документоведения и стилистики русского языка Тульского государственного педагогического университета имени JL Н. Толстого.

Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, трёх глав, списка использованной литературы, словарей, справочников, источников.

В первой главе «Теоретические проблемы репрезентации знания» на основе анализа специфики семантики и функций языковых единиц определяется сущность индивидуально-авторского концепта, даётся характеристика концепта «Любовь» в тезаурусе Л.Н. Толстого в сравнении с соответствующей узуальной ментальной категорией.

Для конструирования модели языковой личности необходимо учитывать, во-первых, уровень развития языка в соответствующий исторический период, во-вторых, психические, социальные и прочие особенности индивида. Применительно к языковой личности Л.Н. Толстого следует отметить, что русский язык второй половины XIX века являлся языком с хорошо проработанной стилевой и жанровой дифференциацией. Это позволило писателю использовать многообразные средства публицистического, разговорного, научного стилей при написании своих статей, дневников, писем, в которых обсуждается тема любви. Известно, что Л.Н. Толстой был человеком энциклопедических знаний. Во второй половине жизни писатель пересмотрел свои взгляды. Одним из главных вопросов, который волновал Л.Н. Толстого: в чём смысл человеческой жизни? Писатель скрупулёзно изучал мировые религии, занимался переводами Библии. Л.Н. Толстой определил, что смысл человеческого существования в любви в христианском её понимании.

Применительно к объекту нашего исследования языковую личность Л.Н. Толстого представляют вербально-семантический, лингво-когнитивный (те-заурусный), мотивационный уровни. Каждый уровень характеризуется своими единицами, отношениями, стереотипами. Так, вербально-семантический уровень Л.Н. Толстого включает симболарий, то есть совокупность вербальных символов, которые использовал писатель в процессе коммуникации, всю систему отношений - парадигматических, синтагматических, эпидигматических - между этими единицами, стандарты словоупотребления, языковую компетенцию личности (грамматический фонд). Тезаурусный уровень включает в себя совокупности концептов и структурирующие их единицы, организованные архетипами. Концепты представляют стройную иерархию, определяемую рейтингом данной ментальной единицы. Между ними можно установить эквиполентные, привативные, тождест-

венные отношения. Иными словами, данный уровень отражает образ мира языковой личности. Целью нашего исследования является определение места концепта «Любовь» в этой иерархии, выяснение его содержания. Высший уровень - моти-вационный - включает прагматикон личности, отражающий особенности её коммуникативно-прагматической деятельности.

В ходе анализа концепта «Любовь» в тезаурусе Л.Н. Толстого учитываются достижения когнитивной, психолингвистической, лингвокультурологической теорий.

Когнитивная теория концепта может быть частично использована при описании концепта «Любовь», входящего в тезаурус языковой личности Л.Н. Толстого. При решении поставленной задачи мы исходим из субъективности процесса концептуализации любви Л.Н. Толстым. Это понимание присуще только данной языковой личности. Например, анализ дневниковых записей писателя поможет выявить динамику развития знаний о любви. Изучение концептуализации любви происходит с опорой на стабильные тексты, имеющие письменную фиксацию. Этот факт позволяет проследить генезис концептуализации любви и прорисовать его траекторию, воссоздать объективную картину концептуализации, то есть структурировать концепт, что претит когнитивному подходу. Такой подход к концепту редуцирует ряд признаков, выделенных когнитологами: оперативность, гибкость, актуализированность. При изучении концепта «Любовь» в тезаурусе Л.Н. Толстого учитывается и психолингвистическая интерпретация в качестве описания ряда субъективных черт характера, особенностей жизненного пути, влияющих на мировоззрение, определяющих его специфику.

Выявление специфики концептуализации любви Л.Н. Толстым невозможно без сопоставления с знаниями, накопленными в общенародной культуре. В русской лингвокультуре можно выделить концепт «Любовь». Он является атрибутом данной лингвокультуры, поскольку она основывалась отчасти на языческих пове-риях, культивирующих витальные процессы, а позднее впитала в себя христианскую доктрину любви. Данный концепт включает в себя многообразные типы знаний: представления о любви, обыденные понятия первая любовь, безответная любовь и др., установки, стереотипы и мн.др. Данная ментальная категория является принципом русской культуры.

В качестве рабочего определения концепта языковой личности мы предлагаем следующее. Индивидуально-авторский концепт (концепт индивидуальной языковой личности) - это глобальная, многомерная единица ментального уровня, для которой характерны следующие признаки: (а) обусловленность экстралингвистическими факторами; (б) широкая экстенсиональность; (в) структурированность интенсионалами научных и обыденных понятий, представлений, культурных установок, идеологем, стереотипов; (г) неоднородность содержания, проявляющаяся в синтезе конкретного и абстрактного, рационального и эмоционального, субъективного и объективного; (д) разнообразие типов знаковых репрезентаций. Индивидуально-авторский концепт представляет собой неоднородное по своему содержанию образование. Различные типы знания, включённые в концепт, с одной стороны, способствуют процессам интеграции языковой личности в ту

или иную общность, с другой - выделяют человека из этой общности. Очевидно, что каждый из компонентов как бы надстраивается над другим. Так, социокультурный компонент в какой-то степени обусловлен культурным, а индивидуальный - социокультурным. Социокультурный компонент помогает квалифицировать данную языковую личность как представителя того или иного социального класса, культурный - того или иного народа.

В поле нашего зрения индивидуальный компонент концепта «Любовь» в тезаурусе Л.Н. Толстого, специфика этого компонента будет выясняться на фоне других типов знания.

Этимон ключевого слова концепта «Любовь» 'вызывать в ком-то или в чём-то соответствующее действие, заставлять кого-то или что-то делать это', 'впасть, погрузиться в состояние любви, желания чего-то', 'пребывать в состоянии любви, влечения к чему-либо или кому-либо' имеет очевидную каузальную семантику. Л.Н. Толстой в своих трудах применяет приём «оживления» этимона. При этом когнитивные стратегии общественного и индивидуального сознания совпадают. Любить - понятие причины, ибо можно желать только того, что любишь, и жить только потому, что любишь. (Письмо H.H. Страхову, 30.11.1875. Ясная Поляна. Т. 62, 230) Каузальная семантика этимона указывает на тожество подхода общественного и индивидуального сознания к сущности любви. Однако это ещё не даёт возможность говорить об абсолютном тождестве в понимании данного чувства.

Так же, как и в общенародной культуре, толстовский концепт «Любовь» является апостериорным. Анализ дневников демонстрирует, что знания о любви Л.Н. Толстой получает в процессе сложных взаимоотношений с людьми, при наблюдении за представителями разных сословий. Понял я теперь, что кажется только людям, что они заботой о себе живы, а что живы они одною любовью. («Чем люди живы». Т. 25, 25)

С течением времени представления писателя о любви меняются. Схематично эти изменения можно представить так: «любовь - это чувство, которое испытывает один человек к другому» —> «любовь - это чувство, которое испытывает человек к Богу». Ср.: Главная перемена во мне за это время, что я начинаю любить слегка людей. Прежде всё или ничего, а теперь настоящее место любви занято, и отношение проще. (Дневник. 8.02.1863. Т.48-49) —* Орудие ли анализа у меня было крепко или выбор верен, но уже давно я более не разрушаю; а целыми остались у меня непоколебимы - любовь к одной женщине, дети и всякое отношение) к ним, наука, искусство - настоящее, без соображений) величия, а с соображением настоящего наивного, охоты - к деревне, порою к северу ... и всё? (Дневник. 6 ноября, 1873.Т. 48-49) —► Идеал христианина есть любовь к Богу и ближнему, есть отречение от себя для служения Богу и ближнему; пчотская же любовь, брак, есть служение себе и потому есть во всяком случае препятствие служению Богу и людям, а потому с христианской точки зрения — падение, грех. («Крейцерова соната». Т. 27, 87).

Л.Н. Толстой считал, что образцом истинной любви являются отношения людей в семье. Члены одной семьи прощают друг другу все обиды, не держат зла,

одинаково относятся к каждому домочадцу, заботятся друг о друге и т.п. Безусловно, такие отношения можно наблюдать в хорошей, дружной семье. Их нужно не замыкать границами своей семьи, а переносить и на других людей.

Художественные и публицистические произведения JI.H. Толстого показывают глубокое внимание писателя к теме любви, что свидетельствует о высоком рейтинге концепта для данной языковой личности. ...жизни, не знающей высшего блага, чем любовь...(«Благо любви». Т. 37, 364)

Во второй главе «Специфика вербально-семантического уровня языковой личности JI.H. Толстого» описана система средств репрезентации концепта «Любовь» и выяснены особенности его осмысления в дискурсе писателя.

При описании вербально-семантического уровня мы придерживаемся от-системного подхода, сущность которого заключается в лексикографическом описании ключевых слов, эксплицирующих концепт, а также в рассмотрении отношений между репрезентациями (Кубрякова Е.С., Маслова В.А., Попова З.Д., Стернин И.А., Фрумкина P.M., Хроленко А.Т. и др.)

Семный состав лексико-семантических вариантов, функционирующих в нехудожественных текстах писателя, несколько отличается от узуального.

Л.Н. Толстой во второй половине своей жизни отрицал все физиологические проявления любви. Любовь жены, детей - это не человеческая любовь. Так, и сильнее, любят животные. Человеческая любовь - это любовь человека к человеку, ко всякому человеку как к сыну божию и потому брату. («Не могу молчать». Т. 37, 96) При вербализации своих представлений об этом чувстве он подчёркивал семантическую составляющую «Бог», желая тем самым подчеркнуть независимость данного чувства от личных симпатий, влечений, родства. Вера в единую заповедь в том, что Бог живёт в нас и проявляется в нас любовью. («Единая заповедь». Т. 38, 108)

Косвенные номинации являются одним из продуктивных средств репрезентации представлений о любви в нехудожественных текстах Л.Н. Толстого. Внутренняя форма данных единиц объективирует стереотипы любзи, культивируемые мыслителем. Излюбленной косвеннономинативной формой Л.Н. Толстого является развёрнутая, композиционная, последовательная метафора Образные основания косвенных номинаций, используемых Л.Н. Толстым, объективируют его мировоззрение, тяготеют к разнообразным кодам культуры, отличаются дидактизмом, доступностью для восприятия, яркой оценочностью.

Мыслитель активно использует не только узуальную метафорику, но и оригинальные образы. При употреблении узуальных косвенных номинаций художник опирается на сформированные в лингвокультурной общности представления.

Продуктивным культурным кодом является биоморфный. Возможно, это объясняется особым отношением писателя к природе. Кроме того, этот образ является излюбленным для Иисуса Христа. Он любил сравнивать рост Царства Бо-жия с медленным прорастанием незаметного горчичного зерна, с посевом зерна, большую часть которого склюют птицы и всходы которого будут выжжены солнцем и задушены сорняками. Но со временем из горчичного зерна вырастет большое дерево и оставшиеся всходы дадут стократный урожай. Как известно, концепция любви Л.Н. Толстого основана на христианском учении.

В рамках этого кода культивируется образ растения. Этот образ позволяет не только репрезентировать представления о любви, но и доступно, наглядно продемонстрировать их другим людям. Сознание любви росло, растёт в нём (в человечестве - С.Ф.) и доросло в наше время до того, что мы не можем не видеть, что оно должно спасти нас и стать основой нашей жизни. («Любите друг друга». Т. 37, 59)

С растением сопоставляется не только любовное чувство, но и человек, испытывающий это состояние. Продуктивность данного образа объясняется тем, что на примере растения просто проиллюстрировать особенности понимания роли любви в жизни человека. Растение имеет схожий с человеческим, но сокращённый жизненный цикл, некоторые реакции сопоставимы с реакциями человека на внешние воздействия. Благо жизни такого человека в любви, как благо растения в свете, и потому, как ничем не закрытое, растение не может спрашивать и не спрашивает, в какую сторону ему расти, и хорош ли свет, не подождать ли ему другого, лучшего, а берёт тот единый свет, который есть в мире, и тянется к нему, - так и отрекшийся от блага личности человек не рассуждает о том, что ему отдать из отнятого от других людей и каким любимым существам, и нет ли какой ещё лучшей любви, чем та, которая заявляет требования, - а отдаёт себя, своё существование той любви, которая доступна ему и есть перед ним. («О жизни». Т. 26, 392) Отношение человека, испытывающего чувство истинной любви, к другим людям Л.Н. Толстой уподобляет взаимодействию растения и света: как свет распространяет свою силу на все растения, так и растения не выбирают для себя света.

Настоящую любовь великий гуманист сопоставляет с плодоносящим деревом, все другие виды любви писатель уподобляет дичку, не приносящему никаких плодов. Страстность предпочтения одних людей другим, называемая неверно любовью, есть только дичок, на котором может быть привита истинная любовь и дать плоды её. Но как дичок не есть яблоня и не даёт плодов или даёт плоды горькие вместо сладких, так и пристрастие не есть любовь и не делает добра людям или производит ещё большее зло. И потому приносит величайшее зло миру и так восхваляемая любовь к женщине, к детям, к друзьям, не говоря уже о любви к науке, к искусству, к отечеству, которая есть ничто иное, как предпочтение на время известных условий животной жизни другим. («О жизни». Т. 26, 389)

Для репрезентации душевного состояния, которое испытывает любящий человек, Л.Н. Толстой прибегает к образам анимического культурного кода - в частности к образу света, который имеет положительную лингвокультурную интерпретацию. Постарайся полюбить того, кого ты не любил, кто обидел тебя. И если это удаётся тебе сделать, то тебе сейчас же станет очень хорошо и радостно на душе. Как свет ярче светит после темноты, так и на душе бывает особенно хорошо, когда вместо злобы и досады почувствуешь любовь к тому, кого не любил и кто обидел тебя. («Беседы с детьми по нравственным вопросам». Т. 37,33).

Продуктивны образы фетишного культурного кода. Мыслитель уподобляет любовь спасительному якорю. ...для людей, не понимающих жизни, любовь не

может быть якорем спасения. («О жизни». Т. 26, 384-385). Якорь является христианским символом надежды (Шейнина Е.Я. «Энциклопедия символов», 2006, 242). Такое значение символа помогло писателю выразить свои представления о любви как о чувстве прочном, основательном. Данная интерпретация образа стимулирует его положительную эмоционально-оценочную коннотацию.

Любовь отождествляется Л.Н. Толстым с ключом от замка жизни: ...как ключ, сделанный только к этому замку, человек в душе своей находит чувство, которое даёт ему то самое благо, на которое, как на единственное возможное, указывает ему разум. И чувство это не только разрешает прежнее противоречие жизни, но как бы в этом противоречии и находит возможность своего проявления. («О жизни». Т. 26, 382-383). Несомненно, что такой образ несёт положительную эмоционально-оценочную интерпретацию.

Для того чтобы выразить представления о силе любви, Л.Н. Толстой прибегает к образам паутины, цепи. Мучительность страдания - это только та боль, которую испытывают люди при попытках разрывания цепи любви, которая соединяет жизнь человеческую с жизнью мира. («Круг чтения», 8 июля) Для того, чтобы быть счастливым, надо одно - любить, и любить с самоотвержением, любить всех и всё, раскидывать на все стороны паутину любви: кто попадется, того и брать. («Круг чтения», 24 мая)

Любовь отождествляется с матерью. Мать эта тот Бог-любовь, который дал и даёт нам жизнь и один может дать нам благо, истинное, ничем ненарушимое благо. И для того, чтобы верить в эту мать, — в этого единственно-доступного человеку Бога-любовь, не нужно никаких чудес, и для того, чтобы получить от Него благо, не нужно никаких прошений и молитв, нужно только одно: как тому мальчику не верить в пустяки, в обманы, а верить в свою мать, так и людям нужно только верить в то, что действительно есть и что одно может дать нам благо, в то, во что нельзя не верить, в Бога-любовь, живущего в душе каждого человека. («Единая заповедь». Т. 38, 110) Этот образ актуализирует целый спектр смыслов, основанных на узуальных коннотациях. Мать даёт жизнь, помогает, вскармливает своих детей, относится к ним одинаково и т.п. Ср.: Материнская забота в огне не горит и в воде не тонет. Материнская ласка конца не знает. Материнская молитва со дня моря вынимает. Мать кормит детей, как земля людей.

Хотя данные образные основания потенциально и не несут никаких эмоционально-оценочных коннотаций, парадоксальность при восприятии образа возникает из-за несоответствия стандартной ситуации негативной авторской оценке: то, что наивным сознанием признаётся нормальным и хорошим, языковой личностью интерпретируется как негативное.

Доминирование научного сознания толкает писателя к использованию образов научного дискурса. Так, любовь сравнивается с дробью. ...любовь есть предпочтение других существ себе... Величина любви есть величина дроби, которой числитель, мои пристрастия, симпатии к другим, - не в моей власти; знаменатель же, моя любовь к себе, может быть увеличен и уменьшен мною до бесконечности, по мере того значения, которое я придам своей животной личности. («О жизни». Т. 26,391)

Синонимический ряд, репрезентирующий концепт «Любовь» на вербально-семантическом уровне языковой личности Л.Н. Толстого, характеризуется немногочисленностью. В него входят следующие единицы: любовная деятельность, чувство, чувство взаимности. При репрезентации своих воззрений на любовь Лев Толстой прибегает к гиперонимам и средствам составной номинации. Это отражает когнитивную стратегию, направленную на углубление знания, репрезентацию новых сложных концептуальных аспектов, что находит своё отражение в преобладании идеографических синонимов. Синонимический ряд отражает когнитивную стратегию разделения любви истинной и ложной, что достигается путём использования лексемы с противоположным семантическим знаком. Цель жизни есть проникновение всех ее явлений любовью, есть медленное, постепенное претворение злой жизни в добрую, - есть творчество истинной жизни (потому что истинная жизнь есть только жизнь любовная), есть рождение истинной, т.е. любовной, жизни. («Круг чтения», 24 мая). Тем самым можно говорить не столько о синонимическом ряде, а об антонимо-синонимическом блоке. Слово любовь в словаре Л.Н. Толстого имеет как минимум два значения. Значение, связанное с половой жизнью человека, используется в раннем творчестве. Синонимы этой семемы ориентированы на эмоционально-оценочную интерпретацию человеческой жизнедеятельности. Синонимы используются как в узуальном, так и в индивидуально-авторском смысле. Характерна для концептуализации любви Толстым выраженная акциональная доминанта, что соответствует пониманию любви в общенародной культуре. Употреблению Л.Н. Толстым синонимов присуща точность, конкретность, описательность, дидактизм, то есть разъяснение значений употребляемых слов. Л.Н. Толстой фактически уходит от тех когнитивных стратегий, которые были намечены в общенародной лингвокультуре.

Антонимы, репрезентирующие концепт «Любовь», группируются в ряды. Основной когнитивной стратегией здесь выступает разграничение любви истинной и ложной. ...Нет, вот оно чувство, которое испытал я вчера, - это любовь к Еогу - это любовь высокую, соединяющую в себе все хорошее, отрицающее все дурное. - Как страшно было мне смотреть на всю мелочную, порочную сторону жизни. Я не мог постигнуть, как она могла завлекать меня. Как от чистого сердца прост я Бога принять меня в лоно свое. Я не чувствовал плоти... но нет, плотская, мелочная сторона опять взяла свое, и не прошло часу, я почти сознательно слышал голос порока, тщеславия, пустой стороны жизни; знал откуда этот голос, знал, что он погубит мое блаженство, боролся - и поддался ему. Я заснул, мечтая о славе, о женщинах; но я не виноват, я не могу. (Дневник, 11 июня 1851)

При концептуализации данных разновидностей любви Л.Н. Толстой опирается на такие параметры, как объект любви, разумность, акциональность. А между тем единая вера в любовь и вытекающая из неё деятельность богопочитания не только не менее определённы, ясны и доступны для большинства простых людей, чем установленные людьми веры с многими предметами веры и заповедями, но имеют ещё и то великое преимущество перед другими верами, что тогда как все разные противные друг другу и осуждающие друг друга веры и богопочитания, доводящие людей до ненависти, убийства, войн, разделяют людей, только

вера в любовь и вытекающее из неё богопочитание делают то самое, что обещают: соединяют всех людей в одной вере и одном богопочитании. («Единая заповедь». Т. 38, 104)

Надо отметить, что мыслитель в процессах вербализации своих представлений о любви использует средства составной номинации, дифференциатором выступают определения ключевого слова любовь.

Любовь, не имеющая в основе своей отречения от личности и, вследствие его, благоволения ко всем людям, есть только жизнь животная и подвержена тем же и ещё большим бедствиям и ещё большему неразумению, чем жизнь без этой мнимой любви. («О жизни». Т. 26, 391)

Безапелляционность воззрений Л.Н. Толстого находит своё отражение в конрадикторном характере антонимии в текстах писателя, в то время как в общенародном языке любовь вступает в контрарные отношения.

Весьма интересным оказывается и тот факт, что любовь, как и в общенародной культуре, не связывается с разумностью. Однако это не ослепляющая рассудок страсть. Неразумность Л.Н. Толстым толкуется как нерациональность.

Л.Н. Толстой для выражения своих представлений о любви пользуется матрицами только двух культурных кодов: антропоморфного и фетишного. ...Любовь, которая звала и зовёт к себе людей так же, как любящая мать не переставая призывает к себе отшатнувшегося от неё ребёнка...{«.Единая заповедь». Т.38, 112) Я, когда один, всегда яснее, живее представляю себе смерть, о которой думаю всегда, и когда представил себя, что умру не в любви, мне стало страшно. А в любви только можно жить счастливо и не видеть, как умрешь... (Письмо жене, конец января 1885 г.) Образные основания слов-распространителей подчёркивают активный характер любви, коммуникативную природу, её направленность на адресата. Однако эта направленность отличается от той, что сформирована в общенародной культуре. Она ограничивается коммуникативным аспектом. Любовь интерпретируется как сильное чувство, действия любви оцениваются исключительно положительно. Л.Н. Толстой не использует узуальные когнитивные стратегии, в рамках которых любовь понимается как развивающаяся, протекающая во времени сущность. Неактуален для мыслителя и статусный аспект любви. Данный факт объясняется тем, что любовь, по Толстому, постоянна и одинакова ко всем. Образы фетишного культурного кода помогают Л.Н. Толстому выразить представления о мере и ценности любви. Жизнь есть неперестающее движение, а оставаясь в том же отношении к миру, оставаясь на той степени любви, с которой он вступил в жизнь, он чувствует остановку её, и ему представляется смерть. («О жизни». Т. 26, 409). Л.Н. Толстой не только использует сформированные в русском языке синтагмы, но и формирует свои словоупотребления. Выбор писателем именно этих узуальных синтагм указывает на их важную роль при вербализации представлений о любви.

Л.Н. Толстой использует лишь небольшое число членов узуального словообразовательного гнезда. Так, в публицистических произведениях не употребляются такие производные глагола любить, как влюбиться, разлюбить, полюбить, недолюбливать, любовник, любовница и др. На наш взгляд, это связано с иным, духовным осмыслением данного чувства. Писатель намеренно избегает в дневни-

ках, статьях слова, которые указывают на плотскую любовь. Кроме того, это связано с представлениями автора, что истинная любовь не может иметь временного характера.

Для репрезентации своих представлений о любви Л.Н. Толстой прибегает к окказиональному словообразованию либо переосмысливает узуальные производные номинации. Для выражения мысли о том, что любовь является важным свойством жизнедеятельности человека, Л.Н. Толстой использует номинацию любов-ность. Человек умер, но его отношение к миру продолжает действовать на людей, даже не так, как при жизни, а в огромное число раз сильнее, и действие это по мере разумности и любовности увеличивается и растёт, как всё живое, никогда не прекращаясь и не зная перерывов. («О жизни». Т. 26, 413)

Сложение репрезентирует новые концептуальные аспекты. При соединении двух известных основ возникает новый смысл, который является скорее не суммой, а произведением известных смыслов. Так, Л.Н. Толстой для выражения своих мыслей о том, что главным религиозным принципом должна быть любовь, что проявления божественного возможны только в человеческой любви, что она лежит в основе мироздания и регулирует законы мироустройства, репрезентируются сложной номинацией бог-любовь. Мать эта тот Бог-любовь, который дал и даёт нам жизнь... («Единая заповедь». Т. 38, 110) Характерно, что между компонентами данной номинации просматриваются сочинительные отношения, что основано на убеждениях писателя о неразделимости, целостности обозначаемых субстанций: нет нескольких богов, любовь возведена в статус бога.

Несколько номинаций создаётся Л.Н. Толстым для репрезентации представлений о ложной любви: нелюбовный, нелюбовь. Ведь то, что теперь делается, это последние судороги умирающей насильнической, злобной, нелюбовной жизни. («Любите друг друга». Т. 37, 59) Регулярная отрицательная приставка не нетипично употребляется с основами любовн-, -любое-. Мыслитель создаёт такие дериваты, чтобы обозначить деяния человека, которые нельзя отнести к любовным. Оба деривата отражают процессы разработки новых аспектов знания и имеют мутационное словообразовательное значение.

Л.Н. Толстой прибегает к словообразовательным средствам для репрезентации тех представлений о любви, которые расходятся с узуальными. Основным типом словообразовательного значения является мутация, что определяет качественный характер процессов концептуализации. Дериваты отражают генеральную когнитивную стратегию: разделение любви на истинную и ложную, понимание любви как основного христианского принципа, регулирующего деятельность человека. Дериваты слова любовь, используемые в дискурсе Л.Н. Толстого, не отражают такие слоты, как объект любви и особенности протекания данного чувства, что связано с представлениями писателя о том, что истинная любовь ко всем одинакова.

Завершает исследование вербально-семантического уровня языковой личности анализ регулярности употребления ключевых слов концепта «Любовь» в текстах Л.Н. Толстого. Число употреблений слова с корнем -люб-, репрезентирующее концепт «Любовь», на число слов в тексте. В нашем случае такое соот-

ношение выглядит как 1 : 261. Безусловно, полученное соотношение нельзя считать абсолютным, поскольку оно не является результатом анализа всех текстов Л.Н. Толстого. Производные слова любить характеризуются высокой частотностью, что свидетельствует о значимости данного концепта для мыслителя. Слово любовь является ключевым в проанализированных текстах.

В третьей главе «Концепт «Любовь» в тезаурусном уровне языковой личности Л.Н. Толстого» выявлены специфические признаки концепта «Любовь» и определено его место в тезаурусе Л.Н. Толстого.

Анализ репрезентаций, отражающих процессы концептуализации любви, указывает на значимость данной категории для Л.Н. Толстого. При категоризации знаний Л.Н. Толстого в виде фрейма можно говорить о детальной проработке таких слотов, как «Виды любви», «Формы проявления любви», «Функции любви». Любить человека, любящего нас, приятного нам можно человеческой любовью; но только врага можно любить божескою. Любя человеческой любовью, можно от любви перейти к ненависти; но божеская любовь не может измениться. Ничто, даже смерть, не может разрушить ее. Она есть сущность души. («Круг чтения», 15 марта).

При сценарной категоризации этих знаний акцентируются функции любви, состояние субъекта и особенности объекта. Постарайся полюбить того, кого ты не любич, кто обидел тебя. И если это удаётся тебе сделать, то тебе сейчас же станет очень хорошо и радостно на душе. («Беседы с детьми по нравственным вопросам». Т. 37, 33)

Представления о любви в течение жизни Льва Николаевича меняются. Стратегию концептуализации можно обозначить так: от светской к религиозной.

Писатель выделяет два вида любви: истинная любовь обладает целым рядом признаков: прощает врагов, одинакова ко всем, разумна, деятельностна, жертвенна, обязательна для человека, свободна. Начало любви, корень её, не есть порыв чувства, затемняющий разум, как это обыкновенно воображают, но есть самое разумное, светлое и потому спокойное и радостное состояние, свойственное детям и разумным людям. («О жизни». Т.26, 390)

Она опирается на принцип неделания зла. Истинная любовь отождествляется с Богом. Она есть добро и благо. Любить значит отдаться богу, делать то, чего хочет бог, а бог есть любовь, то есть хочет блага всем и потому не может хотеть того, чтобы человек погибал, исполняя его закон. («Любите друг друга». Т. 37,61)

Главными функциями любви являются освобождение человека от греха и объединение людей. Любить же людей никто и ничто помешать не может; а чем больше человек любит, тем жизнь его становится свободнее и радостнее. («Любите друг друга». Т. 37, 56)

Концепт «Любовь» в идеосфере Л.Н. Толстого вступает в разнообразные связи. В тождественные отношения вступает концепт «Любовь» с концептами «Благо», «Добро»: ...Единственное благо жизни - любовь. («О жизни». Т. 26, 395). Концепт «Любовь» устанавливает причинно следственные отношения с концептом «Счастье», на что указывает слово условие: Четвёртое условие счастья — есть свободное, любовное общение со всеми разнообразными людьми ми-

ра. И опять, чем высшей ступени достигли люди в мире, тем больше они лишены этого главного условия счастья. («В чём моя вера». Т. 23, 420). Лев Николаевич указывает, что одним из условий счастья является любовь. При этом наблюдается следующая закономерность: чем выше уровень развития цивилизации, тем менее способны люди любить, меньше вероятности быть счастливыми. Таким образом, концепт «Любовь» вступает в те же смысловые отношения с концептом «Цивилизация». Однако связи эти имплицитные. Употребление прилагательных свободное, любовное как однородных свидетельствует о ещё одной эксплицитной связи между концептами: тождественных отношениях между концептами «Любовь» и «Свобода». Любовь, по Толстому, предполагает свободу, свобода есть выражение любви. Этот же тип отношений устанавливается между концептами «Любовь» и «Бог»: ...бог есть любовь...(«Любите друг друга». Т. 37, 61). Данную формулировку Л.Н. Толстой заимствует из евангелия от Иоанна (Ин 4:8). Любовь осмысляется как благо: ...жизни, не знающей высшего блага, чем любовь... («Благо любви». Т. 37, 364). При этом в произведениях мыслителя находим и другое истолкование отношений между концептами. Л.Н. Толстой понимает любовь как одно из проявлений Бога, что полностью соответствует христианскому мировоззрению: Бог не есть любовь. Любовь есть только одно из проявлений Бога в человеке («Круг чтения», 24 мая). Таким образом, устанавливаются привативные отношения концептов «Любовь» с концептом «Бог».

В оппозитивные отношения концепт «Любовь» в тезаурусе Л.Н. Толстого вступает с ментальной категорией «Насилие». Не признаём этих прав ни за кем, потому что всякое насилие по существу своему противно признаваемому нами основному закону человеческой жизни - любви. («Наше жизнепонимание». Т. 37, 25) Как видим из примера, любовь осмысляется как принцип, организующий жизнь. В любви — жизнь. («Любите друг друга». Т. 37, 60) Поэтому мы устанавливаем ещё один вид концептуальных причинно-следственных связей между ментальными категориями «Любовь» и «Жизнь». Отметим, что интерпретация отношений категорий «Любовь» и «Жизнь» в произведениях Л.Н. Толстого неоднозначна. Многие контексты позволяют установить отношения тождества между концептами: Любовь есть сама жизнь... (Дневник. Т.48-49, 13.08.1884).

Следствием любви являются бесстрашие, спокойствие, радость: Бесстрашие, спокойствие, радость, которые дает любовь, так велики, что блага мирские, даваемые любовью (любовь людей), незаметны для человека, познавшего внутреннее благо любви («Круг чтения», 27 января).

В эквиполентные отношения вступает концепт «Любовь» с концептом «Труд». Решил, что надо любить и трудиться, и всё. (Дневник, 19.09. 1858, Т. 48-49) Это два своеобразных условия добродетельной жизни, по Л.Н. Толстому. Такое соотношение концептов определяет понимание любви не просто как созерцательного, а как деятельного чувства.

Как и в общенародной культуре, любовь в тезаурусе Л.Н. Толстого противопоставляется ненависти, злу: Прежде, чем он будет в состоянии любить, т.е., жертвуя собою, делать благо, ему надо перестать ненавидеть, то есть делать зло, и перестать предпочитать одних людей другим для блага своей личности («О жизни». Т. 26, 392). Любовь противопоставляется страданию, несчастью,

смерти: Любовь уничтожает смерть и превращает ее в пустой призрак; она же обращает жизнь из бессмыслицы в нечто осмысленное и из несчастия делает счастие («Круг чтения», 8 июля).

Связи концепта отличаются многообразием и эксплицируют когнитивные стратегии, свойственные языковой личности при интерпретации любви. Концептуальные связи обогащают содержание изучаемой категории следующими смыслами: «добро», «благо», «счастье», «естественность», «свобода», «жизнь», «бесстрашие», «спокойствие», «радость», «деятельность», «божественность».

В заключении диссертации подводятся основные итоги. Перспективы исследования видятся в описании, с одной стороны, новых концептов Л.Н. Толстого, с другой - в изучении иных сильных языковых личностей.

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях:

Фомина, С.Д. Синонимы как средство вербализации представлений Л.Н. Толстого о любви [Текст] // Вестник ЧГПУ. Сер. «ФИЛОЛОГИЯ И ИСКУССТВОВЕДЕНИЕ». № 4. - Челябинск: Из-во ЧГПУ, 2009. - С. 268-274. Фомина, С.Д. Репрезентация представлений Л.Н. Толстого о любви косвенными номинациями [Текст] II Л.Н. Толстой - это целый мир. Материалы XXXI Международных Толстовских чтений, посвящённых 180-летию со дня рождения Л.Н. Толстого: В 2 ч. Ч. 2. - Тула: Из-во ТГПУ им. Л.Н. Толстого, 2008. -С. 6674.

Фомина, С.Д. О возможных исследовательских подходах к изучению представлений Л.Н. Толстого о любви [Текст] // Актуальные проблемы общего и регионального языкознания / Материалы всероссийской научной конференции. Ч. 2. - Уфа: Из-во БГПУ, 2008. - 354 с. - С. 273 - 276.

Фомина, С.Д. Связи концепта «Любовь» в тезаурусе Л.Н. Толстого [Текст] П Роль университетов в поддержке гуманитарных научных исследований. Материалы 3-й международной научно-практической конференции. В. 4 т. Т. 2. - Тула: Из-во ТГПУ им. Л.Н. Толстого, 2008. - С. 167 - 173.

Фомина, С.Д. О содержании термина «индивидуально-авторский концепт» [Текст] // Материалы к концептуарию Л.Н. Толстого. - Тула: Из-во ТГПУ им. Л.Н. Толстого, 2009. -С. 6-1.

Фомина, С.Д. «Любовь». Статья в концептуарии [Текст] // Материалы к концептуарию Л.Н. Толстого. - Тула: Из-во ТГПУ им. Л.Н. Толстого, 2009. - С. 44 - 51. Фомина, С.Д. Роль частотного показателя слова а концептуальном анализе (на материале репрезентаций концепта «Любовь» в текстах Л.Н. Толстого [Текст] // Документ как текст культуры. Выпуск 2. - Тула: «Тульский полиграфист», 2009. -С. 94-96.

Фомина, С.Д. Вербализация представлений Л.Н. Толстого о любви антонимами [Текст] // Материалы XXX Международных Толстовских чтений: В 2 ч. Ч. 2. -Тула: Из-во ТГПУ им. Л.Н. Толстого, 2008. - С. 198-201.

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Фомина, Светлана Дмитриевна

Введение.

Глава 1. Теоретические проблемы репрезентации знания.

1.1. Языковая личность как объект лингво-когнитивного исследования.

1.2. Подходы к изучению концепта языковой личности.

1.3. Структура индивидуально-авторского концепта.

1.4. Характеристика имени концепта «Любовь».

1.5. Характеристика национального и индивидуальноавторского концепта «Любовь».

1.6. Средства репрезентации знания.

Выводы по первой главе.

Глава 2. Специфика вербально-семантического уровня языковой личности Л.Н. Толстого.

2. 1. Отражение концептуализации любви русскими пословицами.

2.2. Отражение концептуализации любви русскоязычными афоризмами. ^

2.3. Отражение процессов концептуализации средствами многозначного слова любовь. ^ *

2.4. Репрезентация представлений Л.Н. Толстого о любви косвенными номинациями.

2. 5. Специфика концептуализации любви Л.Н. Толстым, отражённая синонимическими связями слова любовь. ^

2.6. Специфика концептуализации любви Л.Н. Толстым, отражённая антонимическими связями слова любовь. ^

2.7. Специфика концептуализации любви Л.Н. Толстым, отражённая синтагматическими связями слова любовь. ^

2.8. Специфика концептуализации любви JI.H. Толстым, отражённая деривационными связями.

2. 9. Отражение процессов концептулизации частотностью ключевых слов концепта «Любовь» в текстах

J1.H. Толстого.

Выводы по второй главе.

Глава 3. Концепт «Любовь» в тезаурусном уровне языковой личности Л.Н. Толстого.^^

3.1. Состав тезаурусного уровня языковой личности Л.Н.Толстого.^

3.2. Виды категоризации знания. Параметризация концепта Любовь».^^

3.3. Особенности концептуализации любви Л.Н. Толстым.

3.4. Связи концепта «Любовь» в идеосфере Л.Н. Толстого.

Выводы по третьей главе.

Введение диссертации2009 год, автореферат по филологии, Фомина, Светлана Дмитриевна

Принцип антропоцентризма, детерминирующий развитие лингвистики XXI века, определил объект лингвистических исследований -языковую личность. Данное понятие широко употребляется в современных филологических сочинениях, но несмотря на это остаётся не до конца проработанным. В частности, под языковой личностью понимают как обобщённую модель говорящего / пишущего, являющегося представителем того или иного социума, так и дискурсивную деятельность отдельного человека. Особый интерес для филологии представляет изучение так называемых сильных языковых личностей — поэтов, писателей, социально значимых фигур и т.п., поскольку эти люди, с одной стороны, полно отражают все изменения языковой системы, с другой -способны сами определять её развитие.

Безусловно, изучение языка писателей не является новым для русской филологии. Известно огромное число монографических исследований, посвящённых изучению речи художника слова, созданы словари языка писателя. Однако преимущественно все работы были выполнены в рамках сравнительно-исторической, функциональной или структурной парадигмы лингвистики. В результате был хорошо изучен симболарий и прагматикон языковых личностей. Новая, когнитивная парадигма позволяет ставить иные исследовательские задачи — выявлять структуры сознания говорящего / пишущего.

Языковая личность JI.H. Толстого уже стала испытанным объектом филологических исследований. Многочисленные работы тульских учёных (З.Н. Великодворская, Г.С. Галкина, А.Н. Карпов, Г.Б. Куперман, В.М. Цапникова, Ю.В. Архангельская, Е.З. Киреева, Д.А. Романов и др.) посвящены анализу языка писателя. Безусловно, что изучение творчества художника слова не ограничивается региональными рамками.

Г.Я. Галаган исследовал художественно-этические аспекты творчества JI.H. Толстого, особое внимание было уделено проблеме должного и сущего, порока и добродетели, концепции жизнепонимания.

Философско-этический анализ публицистических произведений писателя проводился в трудах Н.Н. Гусева, И.В. Чуприной.

Работы В.Н. Ильина, И.Б. Мардова изучают мировоззрения JI.H. Толстого в тесной связи с его биографией.

Целый ряд трудов посвящен формированию эстетических принципов ЛН. Толстого (Е.Н. Купреянова 1966, К.Ломунов 1972, Г. Лесскис 2000).

Тема любви в творчестве Л.Н. Толстого неоднократно была объектом изучения литературоведов и философов.

Так, Т.В. Ушакова рассмотрела репрезентацию мотивов любви в романах Л.Н. Толстого «Война и мир» и «Анна Каренина».

Преимущественно в фокус изучения входили художественные произведения. Публицистика, дневники, письма писателя исследованы фрагментарно. Более того, изучение концептов Л.Н. Толстого только начинается. С 2006 года на факультете русской филологии Тульского государственного педагогического университета начала работу научная лаборатория «Концептуарий Л.Н. Толстого». В рамках деятельности лаборатории Е. 3. Киреевой защищена кандидатская диссертация, посвященная анализу репрезентаций концепта «Семья» в романе Л.Н. Толстого «Анна Каренина». Н.А. Кузнецова изучает концепт «Школа».

Л.Н. Толстой неоднократно пытался выделить значимые для него ментальные категории. Так, в своей статье «Беседы с детьми по нравственным вопросам» мыслитель предложил следующий список концептов: «Бог», «Жизнь», «Человек», «Разум», «Любовь», «Совершенствование», «Усилие», «Соблазн», «Смирение», «Самоотречение», «Непротивление», «Смерть», «Вера».

JI.H. Толстой создал свой концептуарий. Речь здесь идёт о сборнике «Круг чтения». Мыслитель определил следующие темы для чтения, которые в какой-то мере отражают концепты: «Бог», «Усилие», «Наказание», «Заблуждение», «Смерть», «Детство», «Знание», «Совесть», «Вера», «Богатство», «Мудрость», «Истина», «Жизнь», «Душа», «Труд», «Закон», «Война», «Любовь», «Гордость», «Мужество», «Насилие», «Страдание», «Смирение», «Соблазн», «Добро», «Зло», «Милосердие», «Прогресс», «Справедливость», «Тщеславие», «Свобода» и некоторые другие — более 30 концептов. Однако эта работа, по нашему мнению, отражает не все концепты, что обусловлено её целями. «Круг чтения» имеет дидактические цели, в него включены мысли не только Льва Николаевича, но и других писателей, философов, цитаты из религиозных произведений. Нетрудно заметить, что список концептов в разных работах в основной своей части совпадает. Это говорит о значимости данных ментальных категорий для творчества Л.Н. Толстого.

Концепт «Любовь» являлся одной из наиболее значимых для писателя ментальных категорий. Однако она ещё не была объектом лингвистического исследования. При этом существуют достаточно интересные философские работы, посвященные нравственным категориям философии Л.Н. Толстого.

Н.А. Бердяев в своём труде «Ветхий и Новый завет в религиозном сознании Л. Толстого» указывал, что в учении Толстого даётся ветхозаветная интерпретация любви. Этот вывод философ делает на основе особенностей употребления слова любовь со словом закон.

Е.Д. Мелешко в своей монографии «Христианская этика Л.Н. Толстого» отмечает, что писатель определяет любовь во вполне кантовском духе. Он пытается выяснить сущность и границы данного чувства. Любовь осмысляется Л.Н. Толстым, по мнению Е.Д. Мелешко, как конкретный механизм проявления божественного и духовного начала.

Главным условием принципа любви является принцип непротивления злу насилием, который связан с правилом неделания зла.

Философ- изучая работы Л.Н. Толстого; усматривает в; них идеи Платона^ а также принципы новозаветной этики. Отличие от платоновской концепции состоит в том, что Платон эстетизирует любовь, a JI.H. Толстой этизирует её. В то же время, по мнению1 исследователя;,концепция? любви-Л:Н; Толстого во много обусловлена-его^духовньш опытом; позволяющим переживать и постигать любовь;«как.таинство, дар и высшее благо жизни, дающее совершенную радость». " ' :

Писатель придал обратный смысл-: словам Бог есть любовь, трансформировав их в утверждение: Любовь есть Бог: Тем • самым мыслитель утверждал, что любовь выступает необходимым условием богопознания и началом богоподобия. Л.Н. Толстой предложил модель. самосовершенствования, реализующую принцип любви. Начинать нужно с любвиксамому. себе, затем- переходить.к:любвшюдругим;.и,-Втпоследних,, к любви ко * всем: JIlBE - Толстой? полагал, что 'для, данного * чувствам присуще только синхронное; изменение. ; Анализируя, романа «АннанКаренина», Е:Д. Мёлешко; указывает, что- • толстовская концепция любви представляет собой синтез- античного эроса и христианской- агапе. В частности, этот синтез воссоздан в образе Левина. При этом Е.Д. Мелешко цитирует С.Н. Булгакова: «Этика Толстого в. половом вопросе ближе подходит к наиболее аскетической форме христианской этики — к монашеской, где борьба с полом ведется не на жизнь, а на смерть, а идеалом служит сверхполовое и внеполовое равноангельское состояние» (1993: 483).

Н.Л. Богомазова исследует философские: основы толстовской концепции любви-: В частности, автор:отмечает: «Толстовская-метафизика любви — это во многом метафизика гнозиса, познания Бога в любви и через любовь. Любовь вступает у Толстого как необходимое условие богопознания:, что отразилось в, своеобразном осмыслении формулы

Любовь есть бог». Любовь определяется через Бога. В данном контексте понимания любви просматривается платонический мотив «софийной любви». Любовь в данном случае рассматривается как «софийная сила», связывающая Бога и человека». Процесс восхождения к идее любви у Толстого начинается с любви к самому себе, затем переходит к любви к другим, и наконец, - к любви ко всем» (2008: 164-165). Исследователь пытается выяснить специфику осмысления любви Л.Н. Толстым: «Понятие «закон любви» писатель обосновывает через понятие благодать. Однако стоит отметить, что само понятие «благо» в метафизике Толстого не совпадает с христианским пониманием этого слова. В представлении философа благодать даруется человеку за стремление любить врагов» (Там же, 165).

Таким образом, для выявления особенностей концептуализации любви Л.Н. Толстым важно учесть христианское учение. Писатель проявлял огромный интерес к Новому Завету, перевёл евангелие. Какова же христианская интерпретация любви?

Источником любви является природа любящего, а не любимого. Тем самым человек любит не потому, что другой обладает какими-либо привлекательными качествами, а оттого что стремится сделать другому благо. Любовь agapao / phileo является ключевым словом для евангелий. По данным словаря «Иисус и Евангелия», это слово встречается в евангелии от Матфея 17 раз, в евангелии от Луки — 18 раз, от Иоанна — 57 раз, от Марка - 9 раз («Иисус и Евангелия», 2003, 350), что подчёркивает значимость данного концепта.

Основная интенция любви — обеспечение человеку божественного спасения. При этом любовь понимается не как нечто абстрактное и небесное, она проявляется на земле, в постоянном общении Бога с верующими. Любовь к Богу — чувство всеохватывающее, преображающее жизнь человека. Христианство придерживается заповеди, которую дал Иисус своим ученикам накануне своей казни: «Заповедь новую даю Я вам, да любите друг друга; как Я возлюбил Вас, так и вы любите друг друга» (Ин 13:34-35).

Одним из главных отличий христианской доктрины любви является наставление любить врагов. Любить тех, кто любит человека, — простое дело. Любить врага — это означает не помнить зла, делать добро, прервать цепь негативных поступков, не прекращать общения. Тем самым ещё одной интенцией любви является принцип кооперации людей.

Таким образом, христианскую концепцию любви можно охарактеризовать как проспективную, поскольку она обращает людей не в прошлое, а в будущее.

Учение Л.Н. Толстого о любви, безусловно, можно отнести к традиции» «русской философии любви», связанной с именами В. С. Соловьева, П. А. Флоренского, С. Л. Франка, Н. А. Бердяева, Л. П. Карсавина, Б. П. Вышеславцева и др. Концепт «Любовь» в тезаурусе Л.Н. Толстого в целом имеет религиозный, божественный смысл. Такое понимание было свойственно не только Л.Н. Толстому, но и, например, Д.С. Мережковскому. Так, он писал: «Суть Евангелия — нуль пола». «Существует мировая несовместимость влюбления и Евангелия.» (Цит. по Степанов, 2001, 416). Однако философ указывал, что постичь любовь небесную возможно только вкусив любовь земную. «Что такое брачная любовь, земной эрос, знаем отчасти и мы грешные, по опыту; но что такое любовь братская, эрос небесный, или, точнее, небесно-земной — братски брачная любовь - мы совсем не знаем; это знают только святые. Но вот что удивительно: всё, что так непонятно, страшно для,нас в небесной любви, как её называет Евангелие, становится простым, лёгким и радостным в любви земной, эросе. Любящие друг друга влюблённые не судятся и отдают друг другу всё до последней рубашки. Если же один любит, а другой ненавидит, то любящий любит и врага, и это так естественно, что ему не надо говорить: «люби» (Там же, 417).

Национальный концепт «Любовь» неоднократно был объектом изучения лингвокультурологов.

Концепт «Любовь» был предметом исследования С.Г. Воркачёва, Л.Г. Бабенко, В.В. Колесова, Л.В. Кульгавова и др.

Ю.С. Степанов большое внимание уделяет развитию концепта «Любовь» в западноевропейской культуре. Уже в Древней Греции говорили о трёх видах любви: eros — плотская любовь, влечение, agape -любовь к людям как к собратьям, philia — братская или дружеская любовь. Позже стали различать два вида любви: любовь божественную и любовь земную. Однако в русской культуре сложилась традиция говорить о любви земной, но чистой, целомудренной, причастной к божественной (Степанов, 2001,411).

В исследовании Л.Е. Вильмс проводилось сопоставление репрезентаций концепта «Любовь» в русском и немецком языках. Учёный выделил шесть основных интерпретаций: обиходные, философские, художественно-образные, концептуально-авторские, определения-суждения.

Л.Е. Вильмс относит любовь к универсалиям. По данным исследования, любовь в XVIII веке понимается как добродетель, божья милость, благосклонность, страсть, влечение, мир, согласие. Тем самым, можно говорить о недифференциированности процессов концептуализации любви, доминировании духовности. Анализируя определения любви в русской лингвокультуре, Л.Е. Вильмс выделяет признаки данного концепта. К ним относятся: 'глубина', 'сила', 'интимность', 'избирательность', 'теплота', 'уважение', 'страсть', 'самоотверженность', 'страдание', 'преданность', 'устремлённость', 'непредсказуемость'. Тем' самым, в дефинициях делается акцент на чувственную сторону любви, объектную направленность (Антология концептов, 2007, 103).

Е.Ю. Балашова выделяет следующие признаки концепта «Любовь».

1. Высокая духовность любви.

2. Физиологический аспект любви.

3. Противоречивость любви.

3. Генерирование любовью положительных и отрицательных эмоций.

4. Разная степень интенсивности и глубины любви, разные формы её проявления. (Антология концептов, 2007, 113-114).

JI.B. Баскакова посвящает своё исследование репрезентации концепта «Любовь» в творчестве А.П. Чехова, Анализ художественных текстов даёт возможность исследователю говорить о том, что центр репрезентаций данного концепта составляют слова: любовь, любить. В прицентровую часть входят единицы: боготворить, обожать, жаловать, нравиться, души не чаять, быть неравнодушным, носить на руках, поклоняться, преклоняться, влюбиться по уши, крутить любовь, втюриться и др. Ближнюю периферию составляют единицы: счастье, восторг, тоска, страх, боль, болезнь, страдание, безумство, недуг, грех, ненависть, наказание, ложь, злоба, тайна, игра, награда, смелость, несмелость, вера, надежда, дух, дьявол, ангел, рай, милосердие и др. (Баскакова, 2007, 71). Анализ фабульного пространства текста позволяет исследователю выделить следующие виды любви: любовь-игру, любовь-наказание, любовь-страсть, любовь-рок, любовь-жертву, любовь-внутреннюю гармонию, любовь-боль, любовь-страдание, любовь-отчаяние, любовь-страх, любовь-ложь, любовь-сумасшествие, любовь-демон, любовь-безрассудная решимость, любовь-расчёт и др. Как видим, А.П. Чехов своё внимание направляет на человеческие страсти, которые лишь условно можно отнести к любви в христианском её понимании.

Таким образом, актуальность диссертации определяется, во-первых, антропоцентрической парадигмой исследования, детерминирующей когнитивный подход к языковой личности, во-вторых, недостаточной разработанностью вопроса её изучения («.техника лингвистического анализа слабо пока разработана для решения задачи реконструкции тезауруса личности.» (Караулов, 2002, 87)),.в-третьих, фрагментарностью изученности идеосферы Л.Н: Толстого; .на'1'--, основе текстов публицистических произведений, дневников, писем:

Объектом исследования являются нехудожественные тексты Л.Н. Толстого/ (публицистика-, дневники, письма), посвящённые теме любви,. предметом — ономасиологические, семантические, прагматические признаки,. . свойства, функции* языковых единиц, функционирующих в данных текстах и репрезентирующих концепт «Любовь». ' - . . "

Источником исследования, стало юбилейное издание трудов -. Л.Н. Толстого в 90^ томах (М.-Л.: Гос:; из-во, 1928-1958): Все цитаты из произведений Л.Н. Толстого (за исключением' сборника «Круг чтения») приведены из данного собрания сочинении, поэтому в сноске указывается только; название: произведения, том и страница. Основными5 йсточниками-стали публицистические произведения^ письма; дневники, то есть тексты, в которых позиция автора: выражается непосредственно; открыто. Кроме того;, мы обращались и к: некоторым художественным^ произведениям,, в которых представлены авторские сентенции или воссозданы образы-прототипы Л.Н. Толстого.

Материалом исследования послужила картотека автора, составленная путём сплошной выборки; и включающая' около 1 500 употреблений ключевого слова концепта- «Любовь» в произведениях Л.Н. Толстого. ;

Цель исследования —выявление специфики вербализации концепта «Любовь» в тезаурусе. Л.Н. Толстого. .

Поставленная цель предполагает решение следующих задач: 1) на основе анализа 'спсцифики семантики и функций языковых единиц определить; сущность индивидуально-авторского^ / концепта^ охарактеризовать концепт «Любовь» в тезаурусе Л.Н. Толстого в сравнении с соответствующей узуальной ментальной категорией;;

2) описать систему средств репрезентации концепта «Любовь» и выяснить особенности его осмысления в дискурсе писателя;

3) выявить специфические признаки концепта «Любовь» и определить его место в тезаурусе мыслителя.

Приступая к исследованию, мы исходили из гипотезы о специфичности процессов концептуализации и категоризации знаний о любви в дискурсе Л.Н. Толстого.

Решение поставленных задач стало возможным при применении следующих методов и приёмов: компонентный анализ, используемый при выделении интегральных и дифференциальных семантических признаков ключевых слов, репрезентирующих концепт «Любовь»; ономасиологический анализ, применяемый с целью определения квазистереотипов любви в дискурсе писателя; описательный метод (приёмы наблюдения, сопоставления, обобщения, типологизации анализируемого материала); приёмы лингвостатистики, этимологического, словообразовательного, морфемного анализов, биографический метод. Методологическую базу исследования составляют:

• системный подход к вербальным репрезентациям концепта «Любовь», рассматриваемого в целостности составляющих его компонентов, как сложно организованный* объект, имеющий многообразные связи с другими объектами;

• аксиологический, герменевтический подходы, позволяющие интерпретировать семантическое поле «Любовь» в текстах Л.Н. Толстого в соответствии с сформированной языковой личностью писателя ценностной шкалой;

• философские принципы (а) детерминизма, определяющего взаимообусловленность всех явлений действительности, и (б) антропоцентризма, наделяющего человека статусом «классифицирующего существа» (О. Есперсен).

Теоретическую базу исследования составили:

• идеи С. А. Аскольдова, Н. Ф. Алефиренко, Ю. Н. Караулова, Д. С. Лихачёва, Ю. С. Степанова, Г. В. Токарева и др. о сущности, структуре, функциях концепта, его отношении к другим ментальным и языковым единицам;

• взгляды А. Вежбицкой, А. А. Потебни, Ю. Д. Апресяна, Н. Д. Арутюновой, В. И. Карасика, Е. С. Кубряковой, Ю. М. Лотмана, Ю. С. Степанова, В. Н. Телия, Н. И. Толстого и др. о способах средствах кодирования знания в естественном языке;

• модели языковой личности, представленные в трудах Ю. Н. Караулова, 3. А. Кузневич, О. Н. Чарыковой и др.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Концепт «Любовь» в тезаурусе Л.Н. Толстого является апостериорным, эволюционным, с высоким рейтингом. Изменения представлений о любви схематично можно представить так: «любовь - это чувство, которое испытывает один человек к другому» —*■ «любовь - это чувство, которое испытывает человек к Богу». От эгоистических воззрений на любовь через понимание её как заботы, привязанности, симпатии к близкому человеку Л.Н. Толстой приходит к утверждению того, что истинная любовь должна быть обращена в равной степени к любому, иными словами это любовь к Богу.

2. Парадигматические, синтагматические, эпидигматические, функциональные признаки ключевого слова метальной категории «Любовь» в тезаурусе Л.Н. Толстого выявляют следующие особенности концептуализации: ценность любви (частотность ключевого слова и его дериватов), отрицание её физиологических проявлений (семный состав лексико-семантических вариантов), дидактизм, доступность для восприятия, яркая оценочность (внутренние формы косвенных номинаций), углубление знания, репрезентация новых сложных концептуальных аспектов: (идеографическая синонимия),, дифференциация истинной и ложной любви, её акциональность (синонимия, антонимия; синтагматика, деривационные связи); коммуникативная сущность чувства, его- направленность на адресата (синтагматика), положительная интерпретация.

Л.Н. Толстой не использует узуальные когнитивные ■ стратегии,, в рамках которых любовь; понимается как развивающаяся, протекающая во времени сущность. Неактуален для мыслителя и статусный; аспект любви. Данный: факт объясняется- тем, что1 она, по Толстому, постоянна; и одинакова ко всем. В "целом для концептуализации характерна безапелляционность воззрений (конрадикторная антонимия).

3. Для тезауруса Л.Н. Толстого более свойственно не создание собственных стереотипов, а . борьба; с узуальными' устойчивыми представлениями; утверждающими то; что любовь — это чувство; возникающее между мужчиной- и: женщиной, что она находит своё выражение в притяжении полов,, друг к другу, что венцом любовных отношений является брак, что любовь быстротечна и может приносить страдания и мн. др.

Истинная любовь обладает целым рядом признаков: прощает врагов, одинакова ко всем, разумна; деятельностна; жертвенна, обязательна, для человека, свободна. Она; опирается- на принцип неделания зла. Истинная любовь отождествляется с Богом, добром и благом. Главными функциями любви являются освобождение человека от. греха и объединение людей.

4. Концептуальная картина мира Л.Н. Толстого представляет собой синтез наивных и научных знаний и отражает склонность к научной, категоризации, что: объясняется, во-первых, принадлежностью писателя к элитарному культурному страту, во-вторых, исследовательским складом ума, в-третьих, энциклопедичностью знаний. Концепт «Любовь» входит в центровую часть концептосферы; мыслителя и, вступает преимущественно в отношения тождества (с концептами «Благо», «Добро», «Свобода»,

Бог», «Разум»), эквиполентные отношения: причинно-следственные (с концептами «Счастье», «Цивилизация», «Жизнь», «Бесстрашие», «Спокойствие», «Радость», «Разум», «Труд»), оппозитивные («Насилие», «Ненависть», «Зло», «Страдание», «Несчастье», «Смерть»). Концептуальные связи указывают на положительную интерпретацию любви, её проспективность: любовь даёт счастье, бессмертие, радость, спокойствие, бесстрашие.

Научная новизна диссертационного исследования определяется тем, что в нём на основе анализа семантики и функций языковых единиц русского языка решается ряд инновационных задач:

• уточнены и апробированы на новом материале понятия языковой личности, индивидуально-авторского концепта;

• выявлены механизмы категоризации знаний о любви лексическими средствами русского языка в дискурсе Л.Н. Толстого; составлен симболарий языковых средств, репрезентирующих данный концепт;

• представлена модель концепта «Любовь» и выявлены его связи с другими ментальными категориями в тезаурусе исследуемой языковой личности.

Теоретическая значимость представленной диссертации заключается в развитии теории языковой личности, в дальнейшей разработке ключевых аспектов учения о концептуализации знания и его языковой объективации лексическими средствами русского языка.

Практическая ценность диссертации. Результаты исследования могут стать объектом теории и практики преподавания современного русского языка, истории русского литературного языка, стилистики, филологического анализа текста. Основные положения диссертации могут составить основу содержания спецкурсов по прагматике, лексической семантике русского языка. Рассмотренные в диссертации элементы вербально-семантического уровня языковой личности Л.Н. Толстого могут быть учтены при разработке макро- и микроструктуры словарей языка писателя, концептуария. Результаты исследования могут быть интересны философам, культурологам, психологам.

Апробация. По проблемам, связанным с комплексным описанием концепта «Любовь», автором опубликовано 7 работ. Одна работа опубликована в издании, рекомендуемом ВАК РФ. Основные итоги исследования обсуждались на международных и всероссийских научных и научно-практических конференциях в Вологде Туле (2005, 2008), Уфе (2008) на заседаниях кафедры документоведения и стилистики русского языка Тульского государственного педагогического университета имени Л. Н. Толстого.

Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, трёх глав, списка использованной литературы, словарей, справочников, источников.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Концепт "Любовь" в идеосфере Л.Н. Толстого"

Выводы по третьей главе

1. Концептуальная картина мира J1.H. Толстого; представляет собой;синтез; наивных и; научных знаний. Концептосфера J1.I1. Толстого отражает склонность к научной; категоризации;; что объясняется, во-первых, его принадлежностью к элитарному культурному страту, во-вторых, исследовательским складом ума, в-третьих, энциклопедичностыо знаний. Концепт «Любовь» в> тезаурусе Л.Н. Толстого включает в себя представления; культурные установки, стереотипы, наивные и научные понятия. Наиболее продуктивны в тезаурусе Л.Н. Толстого культурные установки, что определяется' дидактической направленностью его дискурса: Для тезауруса ЛЛ1. Толстого более свойственно не создание собственных стереотипов,, а борьба с стереотипами узуальными, утверждающими то, что любовь - это чувство, возникающее между мужчиной и женщиной, что она находит своё, выражение в притяжении полов друг к другу, что венцом любовных отношений является брак, что любовь быстротечна и может приносить страдания и мн. др. Л.Н. Толстой формирует немало наивных понятий; которые соотнесены в его тезаурусе с концептом «Любовь». Некоторые научные понятия получают новую интерпретацию. При этом использование научных понятий и приёмов научного рассуждения, очень характерно для публицистики JI.H. Толстого. Для того чтобы акцентировать внимание на иное понимание любви мыслитель оживляет внутреннюю форму термина, прибегая к различным языковым приёмам

2. Анализ репрезентаций, отражающих процессы концептуализации любви, указывает на значимость данной категории для Л.Н. Толстого. При категоризации знаний Л.Н. Толстого в виде фрейма можно говорить о детальной проработке таких слотов, как «Виды любви», «Формы проявления любви», «Функции любви». При сценарной категоризации этих знаний акцентируются функции любви, состояние субъекта и особенности объекта. Представления о любви в течение жизни Льва Николаевича меняются.' Стратегию концептуализации можно обозначить так: от светской к религиозной.

Писатель выделяет два вида любви: истинная любовь обладает целым рядом признаков: прощает врагов, одинакова ко всем, разумна, деятельностна, жертвенна, обязательна для человека, свободна. Она опирается на принцип неделания зла. Истинная любовь отождествляется с Богом. Она есть добро й благо. Главными функциями любви являются освобождение человека от греха и объединение людей.

3. Концепт «Любовь» входит в центровую часть концептосферы мыслителя. О связях между концептами можно судить лишь по их репрезентациям.

Концепт «Любовь» имеет богатые связи. Он вступает преимущественно в отношения тождества (с концептами «Благо», «Добро», «Свобода», «Бог», «Разум»), эквиполентные отношения: причинно-следственные (с концептами «Счастье», «Цивилизация», «Жизнь», «Бесстрашие», «Спокойствие», «Радость», «Разум», «Труд»), оппозитивные («Насилие», «Ненависть», «Зло», «Страдание», «Несчастье», «Смерть»). Л.Н. Толстой прибегает к данного вида отношениям для определения сущности любви. Концептуальные связи указывают на положительную интерпретацию любви, её проспективность: любовь приносит счастье, бессмертие, радость, спокойствие, бесстрашие.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Итак, объектом проведённого исследования стала языковая личность Л.Н. Толстого, а точнее, её вербально-семантический и лингво-когнитивный уровни, включающий языковые единицы и систему знаний писателя о любви.

Изучение концепта «Любовь» в тезаурусе Л.Н. Толстого было проведено преимущественно с опорой на нехудожественные тексты (публицистику, дневники, письма), поскольку в них пишущий, как правило, прямо выражает свою точку зрения.

Комплексное исследование концептов языковой личности возможно при совмещении принципов когнитивного, психолингвистического и лингвокультурологического подходов. Именно такой подход дал возможность определить сущность индивидуально-авторского концепта (концепт индивидуальной языковой личности) как глобальной, многомерной единицы ментального уровня, для которой характерны следующие признаки: обусловленность экстралингвистическими факторами; широкая экстенсиональность; структурированность интенсионалами научных и обыденных понятий, представлений, культурных установок, идеологем, стереотипов; неоднородность содержания, проявляющаяся в синтезе конкретного и абстрактного, рационального и эмоционального, субъективного и объективного; разнообразие типов знаковых репрезентаций.

Концепт «Любовь» является доминирующим во многих художественных произведениях Л.Н. Толстого.

Индивидуально-авторский концепт (концепт индивидуальной языковой личности) представляет собой неоднородное по своему содержанию образование. Различные типы знания, включённые в концепт, с одной стороны способствуют процессам интеграции языковой личности в ту или иную общность, с другой — выделяют человека из этой общности.

Очевидно, что каждый из компонентов как бы надстраивается над другим. Социокультурный компонент обусловлен культурным, а индивидуальный — социокультурным. Социокультурный компонент помогает квалифицировать данную языковую личность как представителя того или иного социального класса, культурный — того или иного народа.

Характеристики толстовского- концепта «Любовь» совпадают с признаками национального: он является апостериорным, эволюционным, с высоким рейтингом. Анализ дневников продемонстрировал, что знания о любви Л.Н. Толстой получает в процессе сложных взаимоотношений с людьми, при наблюдении за представителями разных сословий. С течением времени представления писателя о любви меняются. Схематично эти изменения можно представить так: «любовь — это чувство, которое испытывает один человек к другому» —> «любовь — это чувство, которое испытывает человек к Богу». От эгоистических воззрений на любовь через понимание её как заботы, привязанности, симпатии к близкому человеку Л.Н. Толстой приходит к утверждению того, что истинная любовь должна быть обращена в равной степени к любому, иными словами это любовь к Богу.

Исследованию фрагмента тезауруса Л.Н. Толстого предшествовало изучение значения, парадигматических и синтагматических связей языковых единиц, их структурно-семантических особенностей.

Сопоставление толстовских словоупотреблений с узуальными позволило выявить специфику концептуализации любви писателем.

Семный состав лексико-семантических вариантов, функционирующих в нехудожественных текстах писателя, несколько отличается от узуального: отрицаются все физиологические проявления любви, подчёркивается семантическая составляющая «Бог».

Образные основания косвенных номинаций, используемых Л.Н. Толстым, объективируют его мировоззрение, тяготеют к разнообразным кодам культуры, отличаются дидактизмом, доступностью для восприятия, яркой оценочностью.

Мыслитель активно использует не только узуальную метафорику, но и оригинальные образы. При употреблении узуальных косвенных номинаций художник слова опирается на сформированные в лингвокультурной общности представления.

Анализ узуальных синонимических рядов показывает, что любовь русской лингвокультурной общностью мыслится акционально, преимущественно в положительном эмоционально-оценочном регистре. Языковое сознание направлено на дифференциацию данного чувства в аспектах силы, длительности протекания, характера испытываемых чувств (духовные / физиологические) и тендерной принадлежности объекта.

Л.Н. Толстой использует ограниченное число синонимов. При репрезентации своих воззрений на любовь писатель прибегает к гиперонимам и средствам составной номинации. Это отражает когнитивную стратегию, направленную на углубление знания, репрезентацию новых сложных концептуальных аспектов, что находит своё отражение в преобладании идеографических синонимов. Синонимический ряд отражает когнитивную стратегию разделения любви истинной и ложной. Синонимы употребляются как в узуальном, так и в индивидуально-авторском смысле. Характерна для концептуализации любви Толстым выраженная акциональная доминанта, что соответствует пониманию любви в общенародной культуре. Для использования Л.Н. Толстым синонимов свойственна точность, конкретность, описательность, дидактизм, проявляющийся в разъяснении значений употребляемых слов. Л.Н. Толстой фактически уходит от тех когнитивных стратегий, которые были намечены узуальными синонимами в общенародной лингвокультуре.

Узуальные антонимические оппозиции слова любовь указывают на то, что она осмысляется как действие или состояние, характеризующееся экспрессивностью, соотносимое с дружественностью, привязанностью, добром; Любовь подвижна, может переходить, в иные чувства: или соединяться с ними. В текстах Л.Н; Толстого можно наблюдать своеобразную энантиосемию значений слова любовь. Любовь осмыслялась писателем в раннем творчестве как физическая близость между мужчиной и женщиной. В поздних произведениях Л.Н: Толстой: подчёркивает недопустимость такого понимания любви и объясняет её как духовную деятельность, направленную на достижение блага. Основная когнитивная стратегия при употреблении антонимов — разграничение любви истинной и ложной. При концептуализации данных разновидностей любви Л.Н. Толстой опирается на такие параметры, .как объект любви, разумность, акциональность. Антонимические отношения- выражаются средствами составной номинации, дифференциатором выступают определения ключевого слова любовь. Безапелляционность; воззрений Л.Н: Толстого находит своё отражение в конрадикторном характере: антонимии в текстах писателя, в то время как в общенародном языке любовь вступает в контрарные отношения. Любовь, как и в общенародной культуре, не связывается с разумностью. Однако это не: ослепляющая рассудок страсть. Неразумность Л.Н. Толстым толкуется как нерациональность.

Л.Н. Толстой, для выражения: своих представлений о любви средствами синтагматики пользуется, матрицами только, двух культурных кодов: антропоморфного и фетишного. Образные основания слов-распространителей подчёркивают активный характер любви, коммуникативную природу, её направленность на адресата. Однако эта направленность отличается от той, что сформирована в общенародной культуре. Она- ограничивается, коммуникативным., аспектом. Любовь интерпретируется как сильное чувство, её ; действия оцениваются исключительно положительно. Л.Н. Толстой не использует узуальные когнитивные стратегии, в рамках которых понимается любовь как развивающаяся, протекающая во времени сущность. Неактуален для мыслителя и статусный аспект любви. Данный факт объясняется тем, что любовь, по Толстому, постоянна и одинакова ко всем. Образы фетишного культурного кода помогают Л.Н. Толстому выразить представления о мере и ценности любви.

Л.Н. Толстой прибегает к словообразовательным средствам для репрезентации тех представлений о любви, которые расходятся с узуальными. Основным типом словообразовательного значения является мутация, что определяет качественный характер процессов концептуализации. Дериваты отражают генеральную когнитивную стратегию: разделение любви на истинную и ложную, понимание её как основного христианского принципа, регулирующего деятельность человека. Дериваты слова любовь, используемые в дискурсе Л.Н. Толстого, не отражают такие слоты, как объект любви и особенности протекания данного чувства, что связано с представлениями писателя о том, что истинная любовь ко всем одинакова.

Производные слова любить характеризуются высокой частотностью в нехудожественном творчестве Л.Н. Толстого, что свидетельствует о значимости данного концепта для мыслителя. Регулярность слов данного словообразовательного гнезда указывает на акциональный аспект осмысления любви, неприятие эгоистической и эротической любви.

Концептуальная картина мира Л.Н. Толстого представляет собой синтез наивных и научных знаний. Концептосфера Л.Н. Толстого отражает склонность к научной категоризации, что объясняется, во-первых, его принадлежностью к элитарному культурному страту, во-вторых, исследовательским складом ума, в-третьих, энциклопедичностью знаний. Концепт «Любовь» в тезаурусе Л.Н. Толстого включает в себя представления, культурные установки, стереотипы, наивные и научные понятия. Наиболее продуктивны в тезаурусе Л.Н. Толстого культурные установки,' что определяется дидактической направленностью его дискурса. Для тезауруса Л.Н. Толстого более свойственно не создание собственных стереотипов, а борьба с стереотипами узуальными, утверждающими то, что любовь — это чувство, возникающее между мужчиной и женщиной, что она находит своё выражение в притяжении полов друг к другу, что венцом любовных отношений является брак, что любовь быстротечна и может приносить страдания и мн. др. Л.Н. Толстой формирует немало наивных понятий, которые соотнесены в его тезаурусе с концептом «Любовь». Некоторые научные понятия получают новую интерпретацию. При этом использование научных понятий и приёмов научного рассуждения очень характерно для публицистики Л.Н. Толстого. Для того чтобы акцентировать внимание на иное понимание любви мыслитель оживляет внутреннюю форму термина, прибегая к различным языковым приёмам.

Анализ репрезентаций, отражающих процессы концептуализации любви, указывает на значимость данной категории для Л.Н. Толстого. При категоризации знаний писателя в виде фрейма можно говорить о детальной проработке таких слотов, как «Виды любви», «Формы проявления любви», «Функции любви». При сценарной категоризации этих знаний акцентируются функции любви, состояние субъекта и особенности объекта. Представления о любви в течение жизни Льва Николаевича меняются. Стратегию концептуализации можно обозначить так: от светской к религиозной.

Писатель выделяет два вида любви: истинная любовь обладает целым рядом признаков: прощает врагов, одинакова ко всем, разумна, деятельностна, жертвенна, обязательна для человека, свободна. Она опирается на принцип неделания зла. Истинная любовь отождествляется с Богом. Она есть добро и благо. Главными функциями любви являются освобождение человека от греха и объединение людей.

Концепт «Любовь» входит в центровую часть концептосферы мыслителя. Концепт «Любовь» имеет богатые связи. Он вступает преимущественно в отношения тождества (с концептами «Благо», «Добро», «Свобода», «Бог», «Разум»), эквиполентные отношения: причинно-следственные (с концептами «Счастье», «Цивилизация», «Жизнь», «Бесстрашие», «Спокойствие», «Радость», «Разум», «Труд»), оппозитивные («Насилие», «Ненависть», «Зло», «Страдание», «Несчастье», «Смерть»). Л.Н. Толстой прибегает к данного вида отношениям для определения сущности любви. Концептуальные связи указывают на положительную интерпретацию любви, её проспективность: любовь приносит счастье, бессмертие, радость, спокойствие, бесстрашие.

Перспективы исследования видятся в описании, с одной стороны, новых концептов Л.Н. Толстого, с другой — в изучении иных сильных языковых личностей.

Список научной литературыФомина, Светлана Дмитриевна, диссертация по теме "Русский язык"

1. Авалиани, Ю. Ю., Синонимические отношения слов и фразеологических сочетаний Текст. / Ю.Ю. Авалиани, Л.И. Ройзензон // Лексическая синонимия / Отв. ред С. Г. Бархударов. М.: Наука, 1967. — С. 163-173.

2. Александров, П. С. О понятии синонима Текст. / П. С. Александров // Лексическая синонимия / Отв. ред. С. Г. Бархударов. — М.: Наука, 1967. -С. 38-42.

3. Александрова, 3. Е. О синонимах и словаре синонимов русского языка Текст. / З.Е. Александрова // Александрова 3. Е. Словарь синонимов русского языка / Под ред. Л. А. Чешко. 5е изд., стереотип. - М.: Рус. яз., 1986.-С. 3—17.

4. Алефиренко, Н. Ф. Спорные проблемы семантики Текст. / Н.Ф. Алефиренко. Волгоград: Перемена, 1999. — 274 с.

5. Алефиренко, Н. Ф. Этноязыковое кодирование смысла и культура Текст. / Н.Ф. Алефиренко // Филология и культура: Материалы 3-й междунар. конф. Ч. 2. / Отв. ред. Н. Н. Болдырев. — Тамбов: Изд-во Тамбов, гос. ун-та, 2001. - С. 82- 84.

6. Алефиренко, Н. Ф. Поэтическая энергия слова. Синергетика языка, сознания и культуры Текст. / Н.Ф. Алефиренко. — M.:Academia, 2002. — 392 с.

7. Алефиренко, Н. Ф. Проблемы вербализации концепта Текст. / Н.Ф. Алефиренко. Волгоград: Перемена, 2003. — 95 с.

8. Алефиренко, Н.Ф. Современные проблемы науки о языке Текст. / Н.Ф. Алефиренко. -М.: Флинта, 2005. 416 с.

9. Апресян, Ю. Д. Основные идеи современной семантики Текст. / Ю.Д. Апресян // Избранные труды. Лексическая семантика. Синонимические средства языка. Т. 1. - М.: Шк. «Яз. рус. культуры», 1995 а. - С. 6-56.

10. Апресян, Ю. Д. Лексические синонимы Текст. / Ю.Д. Апресян // Избранные труды. Лексическая семантика. Синонимические средства языка. Т. 1. - М.: Шк. «Яз. рус. культуры», 1995 б. - С. 216-255.

11. Апресян, Ю. Д. Лексические антонимы Текст. / Ю.Д. Апресян // Избранные труды. Лексическая семантика. Синонимические средства языка.-Т. 1. М.: Шк. «Яз. рус. культуры», 1995 в. - С. 284-315.

12. Апресян, Ю. Д Прагматическая информация для толкового словаря Текст. / Ю.Д. Апресян // Избранные труды. Интегральное описание языков и системная лексикография. — Т. 2. — М.: Шк. «Яз. рус. культуры», 1995г. -С. 135-155.

13. Апресян, Ю. Д. Коннотации как часть прагматики слова Текст. / Ю.Д. Апресян // Избранные труды. Интегральное описание языков и системная лексикография. Т. 2. — М.: Шк. «Яз. рус. культуры», 1995 д. — С.156-177.

14. Апресян, Ю. ДОбраз человека по данным языка: попытка системного описания Текст. / Ю.Д. Апресян // Избранные труды. Интегральное описание языков и системная лексикография. -Т. 2. М.: Шк. «Яз. рус. культуры», 1995 е. - С. 348- 388.

15. Араева, Л. А. Интерпретация языковых фактов с когнитивных позиций Текст. / Л.А. Араева // Филология и культура: Материалы междунар. конф. 12 — 14 мая 1999 года. — Ч. 1 / Отв. ред. Н. Н. Болдырев. -Тамбов: Изд-во Тамбов, гос. ун-та, 1999. С. 39-41.

16. Ароги, К. Семантика и переворот, произведённый Соссюром: язык, речевая деятельность, дискурс Текст. / К. Арош, П. Анри, М. Пешё //

17. Квадратура смысла / Под ред. Ю. С. Степанова. М.: Прогресс, 1999. - С. 137-157.

18. Арутюнова, Н. Д. Метафора и дискурс Текст. / Н.Д. Арутюнова // Теория метафоры / Под. ред. Н. Д. Арутюновой и М. А. Жирмунской. — М.: Прогресс, 1990. С. 5-32.

19. Арутюнова, Н. Д Язык и мир человека Текст. / Н.Д. Арутюнова. -М.: Шк. «Яз. рус. культуры», 1999. 895 с.

20. Архипов, И. К. Когнитивный и логический анализ в лексикографической практике Текст. / И.К. Архипов // Когнитивные аспекты языковой категоризации: Сб. науч. трудов. Рязань: Изд-во Рязан. гос. пед. ун-та, 2000. - С. 5-9.

21. Асколъдов, С. А. Концепт и слово Текст. / С.А. Аскольдов // Русская словесность. Антология / Под общ. ред. проф. В. П. Нерознака. М.: Academia, 1997. - С. 267-279.

22. Бабушкин, А. П. Типы концептов в лексикофразеологической семантике языка Текст. / А.П. Бабушкин. — Воронеж: Изд-во Воронеж, гос. ун-та, 1996. 104 с.

23. Бабушкин, А. П. Поиск «тела знака» для наименования концепта Текст. / А.П. Бабушкин // Филология и культура: Материалы междунар. конф. 12 14 мая 1999 года / Отв. ред. Н. Н. Болдырев. - Тамбов: Изд-во Тамбов, гос. ун-та. - G. 100-104.

24. Баскакова, JI.B, Концепт «любовь» в аспекте лигвокультурологического анализа Текст. / JI.B. Баскакова. // Языковая система и речевая деятельность: лингвокультурологический и прагматический аспекты. Выпуск 1. — РостовнаДону: Из-во ЮФУ, 2007. — С. 7073.

25. Баранов, А. Н. Аксиологические стратегии в структуре языка (паремиология и лексика) Текст. / А. Н. Баранов. // Вопр. языкознания. -1989.-№3.- С. 74-90.

26. Беликов, В. И. Социолингвистика Текст. / В. И. Беликов, JI. П. Крысин. -М.: Открытое общество, 2001. — 437 с.

27. Бердяев, Н. А. Самопознание Текст. / Н. А. Бердяев. СПб.Л.: Лениздат, 1991.-395 с.

28. Бережан, С. Г. К семасиологической интерпретации явления синонимии Текст. / С. Г. Бережан // Лексическая синонимия / Отв. ред. С. Г. Бархударов. М:: Наука, 1967. - С. 43-56.

29. Бережан, С. Г. Семантические эквиваленты лексических единиц Текст. / С. Г. Бережан. — Кишинёв: Штиинца, 1973. 372 с.

30. Болдырев, Н. Н. Концептуальные структуры и значения языковых единиц Текст. / Н. Н. Болдырев // Филология и культура: Материалымеждунар. конф. 12—-14 мая 1999 года. Ч. 1 / Отв. ред. Н. II. Болдырев. — Тамбов:.Изд-во Тамбов, гос. ун-та. - С. 15-18.

31. Болдырев, Н. Н. Концептуальные структуры и языковые значения Текст. / Н. Н. Болдырев; // Филология и культура: Материалы междунар. конф. 12—14 мая 1999 года. Ч. 3 / Отв. ред. Н. Н. Болдырев. - Тамбов: Изд-во Тамбов, гос. ун-та. — С. 62— 68.

32. Болдырев, Н: Н. Когнитивная семантика: Курс лекции Текст. / Н. Н. Болдырев. — Тамбов: Изд-во Тамбов, гос. ун-та, 2001. — 123 с. \

33. Болдырев, Н. Н. Антропоцентричность языка с позиций разных культур Текст.; / Н. Н. Болдырев // Филология и культура: Материалы Зй междунар. конф.'- Ч. 1 / Отв. ред. Hi Н. Болдырев. Тамбов: Изд-во Тамбов: гос. ун-та, 2001. - С. 15- 20.

34. Борискина, О. О. Языковая категоризация стихий Текст.; / О. О; Борискина // Филология и культура: Материалы междунар: конф;. 12-14 мая 1999 года / Отв.ред. Н: Hi Болдырев; Тамбов: Изд-во Тамбов, гос. ун-та, 1999.-С. 149-156. .

35. Бороноев, А. О. Россия и русские: характер народа и судьба, страны Текст. / А. О. Бороноев, П. И. Смирнова. СПб.: Лениздат, 1992. — 142 с.

36. Бочина, Т. Г. Этнолингвистическая, картина мира и; контраст синонимов в русских пословицах Текст. / Т. Г. Бочина // Язык и этнос:

37. Материалы Первой выездной академия. шк. длялингвистовпреподавателей вузов,РФ.— Казань: Школа, 2002. — С.35-44.молодых

38. Брагина, А. А. Незамкнутость синонимических рядов Текст. / А. А. Братина // Филол. науки. 1974. - № 1. - С. 43-52.

39. Брагина, А. А. Синонимы в литературном языке Текст. / А. А. Брагина. -М.: Наука, 1986. 127 с.

40. Брагина, А. А. Лексика языка и культура страны: Изучение лексики в лингвострановедческом аспекте Текст. / А. А. Брагина. М.: Рус. яз., 1981.-175 с.

41. Брагина, Н. Г. Фрагмент лингвокультурологического лексикона (базовые понятия) Текст. / Н. Г. Брагина // Фразеология в контексте культуры / Под ред. В. Н. Телия. М.: Шк. «Яз. рус. культуры». - С. 131138.

42. Булгаков, С. Н. Человекобог и человекозверь: По поводу последних произведений Толстого: «Дьявол» и «Отец Сергий» Текст. / С.Н. Булгаков / Соч.: В 2 т.-М., 1993.

43. Булыгина, Т. В. Языковая концептуализация мира (на материале русской грамматики) Текст. / Т. В. Булыгина, А. Д. Шмелёв. — М.: Шк. «Яз. рус. культуры», 1997. 574 с.

44. Бухаров, В. М. Концепт в лингвистическом аспекте Текст. / В. М. Бухаров // Межкультурная коммуникация: Учеб. пособие. Нижний Новгород: Деком, 2001. - С. 74-84.

45. Быкова, О. И. Динамичность и неоднозначность этнокультурных коннотаций Текст. / О. И. Быкова // Филология и культура: Материалы междунар. конф. 12-14 мая 1999 года / Отв. ред. Н. Н. Болдырев. Ч. 1. -Тамбов: Изд-во Тамбов, гос. ун-та. — С. 59-61.

46. Вайсгербер, Л. Й. Родной язык и формирование духа Текст. / JI. Й. Вайсгербер. М.: Изд-во Моск. гос. ун-та, 1983. - 223 с.

47. Васильев, А. Д. Динамика русской лексики и эволюция социокультурых норм Текст. / А. Д. Васильев // Язык и этнический менталитет. Петрозаводск: Изд-во Петрозавод. гос. ун-та, 1995. - С. 163— 164.

48. Васильев, Л. М. Теория семантических полей Текст. / Л. М. Васильев //Вопр. языкознания. 1971. — №5.— С. 105-113.

49. Васильев, Л. М. Проблема лексического значения и вопросы синонимии Текст. / Л. М. Васильев // Лексическая синонимия / Отв. ред С. Г. Бархударов. М.: Наука; 1967. - С. 16-26.

50. Васильев, С. А. Философский анализ гипотезы лингвистической относительности Текст. / С. А. Васильев. Киев: Наук, думка, 1974. — 133 с.

51. Вежбицкая, А. Язык. Культура. Познание Текст. / А. Вежбицкая. — М.: Рус. словари, 1997. 416 с.

52. Вежбицкая, А. Семантические универсалии и описание языков Текст. / А. Вежбицкая. — М.: Шк. «Яз. рус. культуры», 1999. 777 с.

53. Величковский, Б. М. Психология восприятия Текст. / Б. М. Величковский, В. П. Зинченко, А. Р. Лурия. М.: Изд-во Моск. гос. ун-та, 1975.- 245 с.

54. Величковский, Б. М. Современная когнитивная психология Текст. / Б. М. Величковский. -М.: Изд-во Моск. гос. ун-та; 1982. 336 с.

55. Верещагин, Е. М. Лингвострановедческая теория слова Текст. / Е. М. Верещагин, В. Г. Костомаров. — М:: Рус. яз., 1980. 320 с.

56. Вилюман, В. Г. Английская синонимика: Введение в теорию синонимии и методику изучения синонимов Текст. / В. Г. Вилюман. — М.: Выс. шк., 1989. 128 с.

57. Виноградов, В. В. «Синтаксис русского языка» акад. А. А. Шахматова Текст. / В. В. Виноградов // Вопросы синтаксиса современного русского языка. — М.: Просвещение, 1950. С. 50-126.

58. Виноградов, В. В. Лексика и лексикография: избранные труды Текст. / В. В. Виноградов. М.: Наука, 1977. - 312 с.

59. Вовк, Е. Б. Образная номинация (Внутриязыковой и межъязыковой аспекты) Текст. Автореф. дис. канд. филол. наук / Е. Б. Вовк. М., 1987.-23 с.

60. Войшвилло, Е. К. Понятие как форма мышления Текст. / Е. К. Войшвилло. М.: Изд-во Моск. гос. ун-та, 1989. - 238 с.

61. Волков, Н. Р. Что такое метафора Текст. / Н. Р. Волков // Художественная форма: Сб. статей / Под ред. А. Г. Циреса. — М.: Изд-во ГАХН, 1927.-С. 81-124.

62. Вольф, Е. М. Функциональная семантика оценки Текст. / Е. М. Вольф. -М.: Наука, 1985. 226 с.

63. Вольф, Е. М. Метафора и оценка Текст. / Е. М. Вольф // Метафора в языке и тексте. М.: Наука, 1988. - С. 52-65.

64. Воробьёв, В. В. Культурологическая парадигма русского языка: теория описания языка и культуры во взаимодействии Текст. / В. В. Воробьёв. М.: Изд-во инта рус. яз., 1994. - 75 с.

65. Воробьёв, В. В. Теоретические и прикладные аспекты лингвокультурологии Текст. / Дисс. . дра филол. наук /В. В. Воробьёв. — М., 1996.- 436 с.

66. Воробьёв, В. В. Лингвокультурология (теория и методы) Текст. / В. В. Воробьёв. М.: Изд-во Рос. ун-та Дружбы народов, 1997. - 331 с.

67. Выжлецов, Г. П. Аксиология культуры Текст. / Г. П. Выжлецов. — СПб.: Изд-во С.Петербург, гос. ун-та, 1996. 150 с.

68. Гак, В. Г. Метафора: универсальное и специфическое Текст. / В. Г. Гак // Метафора в языке и тексте. М.: Наука, 1988. - С. 11-26.

69. Гак, В. Г. Язык как форма самовыражения народа Текст. / В. Г. Гак // Язык как средство трансляции культуры. М.: Наука, 2001. - С. 54-68.

70. Галаган, Г.Я. JI.H. Толстой. Художественноэтические искания Текст. / Г.Я. Галаган. Ленинград: «Наука», 1981. - 174 с.

71. Гачев, Г. Национальные образы мира Текст. / Г. Гачев: М.: Сов. писатель, 1988.- 447с.

72. Гинзбург, Е. Л. Конструкции полисемии в русском языке: таксономия и метонимия.Текст. / Е. Л: Гинзбург. М.: Наука, 1965. - 223 с.

73. Голев, Н. Д. Динамический аспект лексической мотивации Текст. / Н. Д. Голев / Под ред. О. И. Блиновой. Томск: Изд-во Том. гос. ун-та, , 1989.-249 с.

74. Голъдберг, В. Б. Основы лексической категоризации глагола. Типология структурносемантических связей Текст. / В. Б. Гольдберг // Моделирование процессов функциональной категоризации глагола. — Тамбов: Изд-во Тамбов, гос. ун-та, 2000. — С. 90—137.

75. Горбачевич, К. С. О переменном характере лексической синонимии Текст. / К. С. Горбачевич // Лексическая синонимия / Отв. ред. С. Г. Бархударов. М.:Наука, 1967.-С. 74-78.

76. Горский, Д\ П. Вопросы абстракции и образования понятий Текст. / Д. П. Горский. М.: Изд-во АН СССР, 1961. - 350 с.157

77. Греймас; А. Ж. Семиотика: Объяснительный словарь теории языка Текст.! /. А. Ж. Греймас,, Ж. Курте // Семиотика / Общ. ред. Ю. С. Степанова. -М.: Радуга, 1983. С. 483-550.

78. Гречко, В. А. Лексическая синонимия; Современный рус. лит. яз. Текст. / В; А. Гречко;/ Иод:,ред. М. И. Черемисиной: Саратов: Изд-во Сарат. гос: ун-та, 1987. - 153 с.

79. Гумбольдт, В. фон Избранные труды по языкознанию Текст. / В. фон Гумбольдт. — М.: Прогресс, 1984. 397 с.

80. Гумбольдт,. В. фон Язык и философия культуры Текст.; / В: фон Гумбольдт.- М.: Прогресс, 1985. 45 Г с.

81. Гумилёв, Л: Hi Этносфера: история людей и история природы Текст. /Л.Н: Гумилёв.-Mr. Прогресс, 1993.-543 е. •

82. Гусев, Н.Н. Лев Николаевич Толстой. Материалы к биографии с 1881 по 1885 год Текст. / Н.Н. Гусев. -М.: «Наука», 1970. 560с.

83. Дейк,. ван Т. А: Контекст, и познание: Фреймы; знаний ит понимание речевых актов Текст. / Т. А. Ван Дейк //. Язык. Познание. Коммуникация: М.: Изд-во Благовещен, гуманитар, колледжа, 1989. — С. 12^40. ■ ; л

84. Демъянков; В. 3. Когнитивизм,. когниция, язык и лингвистическая теория Текст. / В. 3. Демьянков //. Язык и структуры представления знаний: Сб. научноаналитических обзоров; М.: Изд-во ИНИОН РАН, 1994. -С. 39-77.

85. Демьянков; В. 3. Когнитивная лингвистика как разновидность интерпретирующего подхода Текст. / В. 3. Демьянков // Вопр. . языкознания. 1994. - Лг« 4. - С. 17-33.

86. Денисов, 77. 77. Лексика русского языка и принципы её описания Текст. /П. Н. Денисов. М.: Рус. яз., 1980: - 253 с.

87. Денисов, Ю. Ю. Синонимия и семантическая, структура слова Текст.

88. Автореферат дисс------ канд. филол. наук / Ю. Ю; Денисов. — Тамбов;2000. 21 с.

89. Добровольский, Д. О. Образная составляющая в семантике идиом Текст. / Д. О. Добровольский // Вопр. языкознания. 1996. — № 1. - С. 71-93.

90. Добровольский, Д. О. Национальнокультурная специфика во фразеологии Текст. / Д. О. Добровольский // Вопр. языкознания. — 1997. — № 6 . С. 37-48.

91. Долгих, Н. Г. Теория семантического поля на современном этапе развития семасиологии Текст. / Н. Г. Долгих // Филол. науки. 1973. -№1.- С. 89-98.

92. Дубровский, Д. И. Расшифровка кодов: Методологические аспекты проблемы Текст. / Д. И. Дубровский // Вопр. философии. 1979. - № 2. -С. 87-100.

93. Евгенъева, А. П. О некоторых особенностях лексической синонимии русского языка Текст. / А. П. Евгенъева // Лексическая синонимия / Отв. ред. С. Г. Бархударов. М.: Наука, 1967. - С. 56-74.

94. Жолъ, К К. Мысль. Слово. Метафора Текст. / К. К. Жоль. Киев: Наук, думка, 1984. - 303 с.

95. Жданов, В А. Любовь в жизни Льва Толстого Текст. / В. А. Жданов. -М.: Планета, 1993.-304 с.

96. Залевская, А. А. Психолингвистические проблемы семантики слова Текст. / А. А. Залевская. Калинин: Изд-во Калинин, гос. ун-та, 1982. -80 с.

97. Залевская, А. А. Психолингвистический подход к проблеме концепта Текст. / А. А. Залевская // Методологические проблемы когнитивной лингвистики. Воронеж: Из-во Воронеж., 2001. - С. 36-44.

98. Звегинцев, В. А. Замечания о лексической синонимии Текст. / В. А. Звегинцев // Теоретическая и прикладная лингвистика. М.: Изд-во АН СССР, 1968. -С. 124-144.

99. Зеленин, Д. К. Избранные труды: статьи по духовной культуре Текст. / Д. К. Зеленин. М.: Индрик, 1994. - 397 с.

100. Зимин, В. И. Национальнокультурная специфика фразеологических единиц русского языка Текст. / В. И. Зимин // Язык образования и образование языка: Материалы междунар. конф. Великий Новгород: Изд-во Новгород, гос. ун-та, 2000. - С. 114—115.

101. Зусман, В. Г. Концепт в культурологическим аспекте Текст. / В. Г. Зусман // Межкультурная коммуникация: Учеб. пособие. Нижний Новгород: Деком, 2001. — С. 38-53.

102. Иеанникова, Е. А. О роли мотивированности значения в синонимических отношениях слов Текст. / Е. А. Иванникова // Лексическая синонимия / Отв. ред. С. Г. Бархударов. М.: Наука, 1967. -С.104-120.

103. Иванов, Вяч. Be. Избранные труды по семиотике и истории мировой культуры Текст. / В. В. Иванов. — Т. 1. — М.: Шк. «Яз. рус. культуры», 1998.- 911 с.

104. Иванова, В. А. Антонимия в системе языка Текст. / В. А. Иванова. -Кишинёв: Штиинца, 1982. 163 с.

105. Ивин, А. А. Логика норм Текст. / А. А. Ивин. М.: Наука, 1973. -120 с.

106. Ивин, А. А. Основания логики оценок Текст. / А. А. Ивин. М.: Изд-во Моск. гос. ун-та, 1970. — 228 с.

107. Ильин, В. В. Язык понимание - культура Текст. / В. В. Ильин // Язык и культура. Факты и ценности: К 70летию Ю. С. Степанова / Под ред. Е. С. Кубряковой. - М.: Шк. «Яз. славянской культуры», 2001. - С. 267-272.

108. Ильин, В.Н. миросозерцание графа Льва Николаевича Толстого Текст. / В.Н. Ильин. СПб.: РХГИ, 2000. - 480 с.

109. Ильюшина, Е. С. Эмоции и их выражение в языковой картине мира Текст. / Е. С. Ильюшина // Филология и культура: Материалы междунар. конф. 12-14 мая 1999 года / Отв. ред. Н. Н. Болдырев. Ч. 1. - Тамбов: Изд-во Тамбов, гос. ун-та. - С. 48- 49.

110. Илюхина, Н. А. Образ в лексикосемантическом аспекте Текст. / Н. А. Илюхина. Самара: Изд-во Самар. гос. ун-та, 1998. - 204 с.

111. Ирисханова, О. К. Некоторые особенности категоризации отглагольных имён существительных Текст. / О. К. Ирисханова // Когнитивные аспекты языковой категоризации: Сб. науч. трудов. -Рязань: Изд-во Рязан. гос. пед. ун-та, 2000. — С. 62-69.

112. Ирисханова, О. К. О путях категоризации в отглагольных именах существительных: есть ли у каждой привычки своя «отвычка»? Текст. / О. К. Ирисханова // Филология и культура: Материалы Зй междунар. конф. /

113. Отв. ред. Н. Н. Болдырев. Ч. 2. — Тамбов: Изд-во Тамбов, гос. ун-та, 2001.-С. 48-51.

114. Каган, М. С. Философская теория ценности Текст. / М. С. Каган. -СПб.: Изд-во СПетербург. гос. ун-та, 1997. 205 с.

115. Карасик, В. И. Культурные доминанты в языке Текст. / В. И. Карасик // Языковая личность: культурные концепты. Волгоград—Архангельск: Перемена, 1996. - С. 3 -16.

116. Карасик, В. И. Язык социального статуса Текст. / В. И. Карасик. -М.: Гнозис, 2002. 332 с.

117. Карасик, В. И. Языковой круг: личность, концепты, дискурс Текст. /

118. B. И. Карасик. Волгоград: Перемена, 2002.-476 с.

119. Караулов, Ю. Н. Структура лексикосемантического поля Текст. / Ю. Н. Караулов. // Филол. науки. 1972. - №1. - С. 57-68.

120. Караулов, Ю. Н. Общая и русская идеография Текст. / Ю. Н. Караулов. М.: Наука, 1976. - 355 с.

121. Караулов, Ю. Н. Русский язык и языковая личность Текст. / Ю. Н. Караулов. М.: Наука, 1987. - 261 с.

122. Кобозева, И. М. «Смысл» и «значение» в «наивной семиотике» Текст. / И. М. Кобозева // Логический анализ языка: культурные концепты.-М.: Наука, 1991.- С. 183-186.

123. Ковшова, М. JI. Как с писаной торбой носиться: принципы когнитивнокультурологического исследования идиом Текст. / М. Л. Ковшова // Фразеология в контексте культуры. М.: Шк. «Яз. рус. культуры», 1999.-С. 164-173.

124. Ковшова, М. JI. Идиома как культурный текст: опыт медленного чтения Текст. / М. Л. Ковшова // Фразеологическая картина мира: Материалы Междунар. науч. конф. «Фразеология и миропонимание народа». Ч. 1. - Тула: Изд-во Тульск. гос. пед. ун-та. - С. 29-34.

125. Кодухов, В. И. Лексикосемантические группы слов Текст. / В. И. Кодухов. — Л.: Изд-во Ленинград, гос. пед. инта им. А. И. Герцена, 1955. — 28 с.

126. Колесов, В. В. Ментальные характеристики русского слова в языке и в философской интуиции Текст. / В. В. Колесов // Язык и этнический менталитет. Петрозаводск: Изд-во Петрозавод. гос. ун-та, 1995. - С. 1324.

127. Колесов, В. В. «Жизнь происходит от слова» Текст. / В. В. Колесов. -СПб.: Златоуст, 1999. 364 с.

128. Колпакова, Г. В. О национальных особенностях языковой картины мира Текст. / Г. В. Колпакова // Филология и культура: Материалы междунар. конф. 12—14 мая 1999 года / Отв. ред. Н. Н. Болдырев. — Ч. 1. — Тамбов: Изд-во Тамбов, гос. ун-та. — С. 32—33.

129. Колшанский, Г. В. Логика и структуры языка Текст. / Г. В. Колшанский. М.: Выс. шк., 1965. — 240с.

130. Колшанский, Г. В. Объективная картина мира в познании и языке Текст. / Г. В. Колшанский. -М.: Наука, 1990. 103 с.

131. Комлев, Н: F. Слово в речи: денотативные аспекты i Текст. / Н. F. Комлев. М.: Изд-во Москов. гос. ун-та, 1992. - 216 с.

132. Копыленко, М: М' Основы этнолингвистики Текст.; / М; Mi'. Копыленко / Отв; ред. акад. А. Т. Кайдаров. Алматы: Евразия, 1995.178 с. ' .'.'• / :

133. Костомаров, В: Г. Языковой вкус эпохи Текст. / В. Г. Костомаров. — СПб.: «Златоуст», 1999.- 320 с; .

134. Кошарная, С. А. Миф и язык: Опыт лингвокультурологической реконструкции русской мифологической картины мира Текст. / С. А. Кошарная. Белгород: Изд-во Белгород, гос. ун-та, 2002. - 288 с.

135. Кравченко, A. Bi Языкдавосприятие: Когнитивные аспекты.языковой категоризации.Текст. / А. В) Кравченко. — Иркутск: Изд-во Иркут. гос. ун-та, 1996.- 159 с.

136. Кравченко, А. В. Классификация знаков и проблема взаимосвязи языка и знания Текст. / А. В. Кравченко // Вопр. языкознания. 1999. -№6.-С. 3—12 .

137. Кравченко, А. В. Знак, значение, знание: Очерк когнитивной философии языка Текст. / А. В. Кравченко. — Иркутск: Иркутская обл. типография, 2001. — 261 с.

138. Красных, В. В. Этнопсихолингвистика и лингвокультурология Текст. / В. В. Красных. М.: Гнозис, 2002. - 283 с.

139. Кронгауз, М. А. Семантика Текст. / М. А. Кронгауз. М.: Откр. общество. -2001. - 400 с.

140. Крысин, JI. П. Социолингвистические аспекты изучения современного русского языка Текст. / JI. П. Крысин. М.: Наука, 1989. — 186 с.

141. Кубрякова, Е. С. Теория номинации и словообразование // Языковая номинация: Виды наименований Текст. / Е. С. Кубрякова. М.: Наука, 1977.-С. 222-303.

142. Кубрякова, Е. С. Типы языковых значений: Семантика производного слова Текст. / Е. С. Кубрякова. М.: Наука, 1981. - 200 с.

143. Кубрякова, Е. С. Краткий словарь когнитивных терминов Текст. / Е. С. Кубрякова, В. 3. Демьянков, Ю. Г. Панкрац, JI. Г. Лузина. М.: Изд-во Моск. гос ун-та, 1996. - 245 с.

144. Кубрякова, Е. С. Языковое сознание и картина'мира Текст. / Е. С. Кубрякова // Филология и культура: Материалы междунар. конф. 12—14 мая 1999 года / Отв. ред. Н. Н. Болдырев. — Ч. 1. — Тамбов: Изд-во Талгбов. гос. ун-та, 1999. — С. 3—5.

145. Кубрякова, Е. С. Языковое сознание и языковая картина мира Текст. / Е. С. Кубрякова // Филология и культура: Материалы междунар. конф: 12-14 маяч 1999 года / Отв. ред. Н. Н: Болдырев. — Ч. 3. Тамбов: Изд-во Тамбов, гос. ун-та, 1999. - С. 6-13.

146. Кубрякова, Е. С. О формировании значения в, актах семиозиса Текст.7 Е. С. Кубрякова П Когнитивные аспекты языковой-категоризации: Сб. науч. трудов. — Рязань: Изд-во Рязан. гос. пед. ун-та; 2000. С.26-29.

147. Купреянова, Е.Н. Эстетика JI!Hl Толстого Текст. / Е.Н. Купреянова. -МШ.: «Наука», 1966.-324 с.

148. Лакофф, Дж. Лингвистические гештальты Текст.» / Дж. Лакофф / Пер. с англ. Н. Н. Перцовой // Новое в зарубежной лингвистике.- Вып. 10: Лингвистическая семантика / Сост., общая ред. и вст. ст. В: А. Звегинцева М.: Прогресс, 198Г. - С. 350 -368.

149. Лакофф, Д. Метафоры, которыми мы живём Текст.: / Д. Лакофф, М. Джонсон // Теория метафоры / Под. ред. Н. Д. Арутюновой и М. А. Жирмунской. М.: Прогресс, 1990.- - С. 387-415.

150. Леви-Стросс, К. Структурная антропология Текст. / К. Леви-Стросс. М.: Наука, 1985. - 535 с.

151. Левицкий, В. В. Экспериментальные методы в семасиологии Текст. / В. В. Левицкий, И. А. Стернин. — Воронеж: Изд-во Воронеж, гос. ун-та, 1989.— 192 с.

152. Лесскис, Г. Лев Толстой (18521869): Вторая книга цикла «Пушкинский путь в русской литературе» Текст. / Г. Лесскис. М.: ОГИ, 2000. - 640 с.

153. Леонтович, О.А. Введение в межкультурную- коммуникацию: Учебное пособие Текст. / О. А. Леонтович. М: Гнозис, 2007. — 368 с.

154. Лихачёв, Д. С. Заметки о русском Текст. / Д. С. Лихачёв. 2е изд., доп. - М.: Сов. Россия, 1984. - 62 с.

155. Лихачёв, Д. С. Концептосфера русского языка Текст. / Д. С. Лихачёв // Русская словесность. Антология / Под ред. В. П. Нерознака. М.: «Academia», 1997. - С. 280-287.

156. Ломунов, К. Эстетика Льва -Толстого Текст. / К. Ломунов. М.: «Современник», 1972. - 480 с.

157. Лопатин, В. В. Русская- словообразовательная морфемика Текст. / В. В. Лопатин. М.: Наука, 1977. - 315 с.

158. Лосский, Н. О. Характер русского народа Текст. / Н. О. Лосский. -М.: Посев, 1990.- 24 с.

159. Лотман, Ю. М. Беседы о русской культуре. Быт и традиции русского дворянства (XVIII нач. XIX века). - СПб.: Искусство, 1994. - 399 с.

160. Лотман, Ю. М. Семиосфера Текст. / Ю. М. Лотман. СПб.: Искусство СПБ, 2000. - 704 с.

161. Лурия, А. Р. Язык и сознание Текст. / А. Р. Лурия. М.: Изд-во Москов. гос. ун-та, 1979. - 319 с.

162. Мазанова, Е. Ю. Метафора и символ как сопряжённые понятия в рамках когнитивного подхода Текст. / Е. Ю. Мазанова // Когнитивные аспекты языковой категоризации: Сб. науч. трудов. — Рязань: Изд-во Рязан. гос. пед. ун-та, 2000. С. 129-133.

163. Мак-Кормак Э. Когнитивная теория метафоры Текст. / Э. Мак-Кормак // Теория метафоры / Под. ред. Н. Д. Арутюновой и М. А. Жирмунской. -М.: Прогресс, 1990. С. 236-284.

164. Мамардашвили, М: К. Символ и сознание: Метафизические рассуждения о. сознании, символике и языке Текст. / М. К. Мамардашвили,, А. М. Пятигорский. М.: Шк. «Яз. рус. культуры», 1997.- 217 с. .

165. Мардов, И.Б. Лев Толстой на вершинах жизни Текст. / И:Б. Мардов.

166. М.: ПрогрессТрадиция, 2003. — 432 с.

167. Маркова, Т. Д. Отглагольный. субстантив как особая форма мысли Текст. / Т. Д. Маркова // Когнитивная семантика: Материалы второй междунар. шк.семинара / Отв. ред. Н. Н. Болдырев. — Ч. 2. — Тамбов: Изд-во Тамбов, гос. ун-та, 20001 — С. 227-229.

168. Мартынов, В. В. Категории языка: семиологический аспект Текст. / В. В. Маркова. М.: Наука, 1962. - 192 с.

169. Маслова, В. А. Введение в лингвокультурологию Текст. / В. А. Маслова. М.: Наследие, 1997. — 205 с.

170. Маслова, В. А. Лингвокультурология: Учеб. пособие Текст. / В. А. Маслова. М.: Academia, 2001. - 203с.

171. Малышева, В.А. Языковая личность как воплощение национального характера Текст. / В.А. Малышева // Национальный; менталитет и языковая личность: Межвуз. сб. науч. тр. Пермь: ПГУ, 2002. - С. 3137.

172. Мелешко, Е.Д. Философия непротивления Л.Н. Толстого. Систематическое учение и духовный опыт Текст. / Е.Д. Мелешко. Тула: ТГПУ им. Л.Н. Толстого, 1999. - 123 с.

173. Мелешко, Е.Д. и др. Моральная-философия Л.Н. Толстого Текст. / Е.Д. Мелешко, С.А. Гусова. Тула: ТГПУ им. Л.Н. Толстого, 2005. - 98 с.

174. Мелешко, Е.Д. Христианская этика Л.Н. Толстого Текст. / Е.Д. Мелешко. -М.: Наука, 2006. 309 с.

175. Минский, М. Фреймы для представления знаний Текст. / М. Минский. — М.: Энергия, 1979. — 151 с.

176. Морковкин, В. В. Опыт идеографического описания лексики (анализ слов со значением времени в русском языке) Текст. / В. В. Морковкин. -М.: Изд-во Москов. гос. ун-та, 1977. 106 с.

177. Москвин, В. П. Русская метафора. Семантическая, структурная, функциональная классификация: Учеб. пособие к спецкурсу по стилистике Текст. / В. П. Москвин. — Волгоград: Перемена, 1997. 91 с.

178. Мурзин, Л. Н. О лингвокультурологии, её содержании и методах Текст. / JL Н. Мурзин // Русская разговорная речь как явление городской культуры. — Екатеринбург: Арго, 1996. С. 7—13.

179. Никитин, М. В. Основы лингвистической теории значения: Учебное пособие Текст. / М. В. Никитин. М.: Выс. шк., 1988. - 168 с.

180. Никитин, М. В. Курс лингвистической семантики Текст. / М. В. Никитин. СПб.: Научный центр проблем диалога, 1996. — 757 с.

181. Новиков, Л. А. Антонимия в русском языке (семантический анализ противоположности в лексике) Текст. / JI. А. Новиков. М.: Изд-во Моск. гос. ун-та, 1973.-290 с.

182. Новиков, Л. А. Русская антонимия и её лексикографическое описание Текст. / Л. А. Новиков // Львов М. Р. Словарь антонимов русского языка / Под ред. Л. А. Новикова. Зе изд. - М.: Рус. яз., 1985. - С. 5-30.

183. Новиков, Л. А. Семантика русского языка: Учеб. пособие Текст. / Л. А. Новиков. -М.: Выс. шк., 1982. 272 с.

184. Огольцов, В. М. Устойчивые сравнения в системе русской фразеологии Текст. / В. М. Огольцов. Л.: Изд-во Ленинград, гос. ун-та, 1978.- 159 с.

185. Ожегов, С.И. Лексикология. Лексикография. Культура речи Текст. / С.И. Ожегов. -М.: «Высшая школа», 1974. 352 с.

186. Ольховиков, Д. Б. «Образность» как категория филологического описания текста Текст. / Д. Б. Ольховиков // RES LINGUISTIKA: Сб. статей: К бОлетию профессора В. П. Нерознака. — М.: Academia, 1999. С. 119-134.

187. Опарина, Е. О. Концептуальная метафора Текст. / Е. О. Опарина // Метафора в языке и тексте. — М.: Наука, 1988. С. 65-77.

188. ОртегаиГассет, X. Две великие метафоры Текст. / X. ОртегаиГассет // Теория метафоры / Под. ред. Н. Д. Арутюновой и М. А. Жирмунской. М.: Прогресс, 1990. - С. 68-81.

189. ОтъеРевю, Ж. Явная и конститутивная неоднородность: к проблеме другого в дискурсе Текст. / Ж. ОтьеРевю // Квадратура смысла / Под ред. Ю. С. Степанова. М.: Прогресс, 1999. - С. 54-95.

190. Павилёнис, Р. И. Проблемы смысла (современный логико-философский анализ языка) Текст. / Р. И. Павилёнис. М.: Прогресс, 1990. - 295 с.

191. Падучева, Е. В. Семантические исследования Текст. / Е. В. Падучева. М.: Шк. «Яз. рус. культуры», 1996. - 464 с.

192. Палевская, М. Ф. Проблема синонимического ряда, его границ и возможности выделения доминанты Текст. / М. Ф. Палевская // Лексическая синонимия / Отв. ред. С. Г. Бархударов. М.: Наука, 1967. -С. 94-104.

193. Паршина, И.Г. Фразеологические сравнения в этноязыковом сознании поэтов Белгородчины Текст. / И.Г. Паршина, И.И. ЧумакЖунь // Идиоматика и познание. Т. 1. Белгород: Из-во БГУ, 2008. - С. 156160.

194. Пешё, М. Итоги и перспективы. По поводу автоматического анализа дискурса Текст. / М. Пешё, К. Фукс // Квадратура смысла / Под ред. Ю. С. Степанова, М.: Прогресс, 1999.- С. 105-123.

195. Пешё, М. Прописные истины. Лингвистика, семантика, философия Текст. / М. Пешё // Квадратура смысла / Под ред. Ю. С. Степанова. М.: Прогресс, 1999. - С. 225-290.

196. Пешё, М. Контентанализ и теория дискурса Текст. / М. Пешё // Квадратура смысла / Под ред. Ю. С. Степанова. М.: Прогресс, 1999. - С. 302-336.

197. Попова, 3. Д. Очерки по когнитивной лингвистике Текст. / 3. Д. Попова, И. А. Стернин. Воронеж: Истоки, 2001. - 191 с.

198. Попова, 3. Д Понятие «концепт» в лингвистических исследованиях Текст. / 3. Д. Попова, И. А. Стернин. — Воронеж: Изд-во Воронеж, гос. ун-та, 1999. 30 с.

199. Попова, 3. Д. Язык и национальная картина мира Текст. / 3. Д. Попова, И. А. Стернин. Воронеж: Изд-во Воронеж, гос. ун-та, 2002. - 59 с.

200. Попова, 3. Д. Концептуальная картина мира и семантическое простанство языка Текст. / 3. Д. Попова // Филология и культура: Материалы Зй междунар. конф. / Отв. ред. Н. Н. Болдырев. Ч. 2. — Тамбов: Изд-во Тамбов, гос. ун-та, 2001. - С. 118-119.

201. Попова, Т. Г. Национальнокультурные аспекты семантики Текст. / Т. Г. Попова // Филология и культура: Материалы Зй междунар. конф. / Отв. ред. Н. Н. Болдырев. Ч. 3. — Тамбов: Изд-во Тамбов, гос. ун-та, 2001. — С. 182-184.

202. Постовалова, В. И. Лингвокультурология в свете антропологической парадигмы (к проблеме оснований и границ современной фразеологии) // Фразеология в контексте культуры Текст. / В. И. Постовалова. М.: Шк. «Яз. рус. культуры». - С. 25-33.

203. Потебня, А. А. Мысль и язык Текст. / А. А. Потебня. М.: Лабиринт, 1999. - 300 с.

204. Пулъчинелли Орланди, Э. К вопросу о методе и объекте анализа дискурса Текст. / Э. Пкльчинелли Орланди // Квадратура смысла / Под ред. Ю. С. Степанова. М.: Прогресс, 1999. - С. 197- 224.

205. Рикёр, П. Живая метафора Текст. / П. Рикёр // Теория метафоры / Под ред. Н. Д. Арутюновой и М. А. Жирмунской. М.: Прогресс, 1990. - С. '435-455;' .

206. Романов, Д. А. Языковой мир- JI. Толстого, глазамш современного; читателя Текст. 7 Д.А. Романов; — Тула: Изд-во ТЕПУ им. Л.Н. Толстого, 2008.-158 с. ,

207. Рузин, И. Г. Возможности и пределы концептуального объяснения . языковых фактов Текст. / И. Г. Рузин // Вопр. языкознания. — 1996. — № 5.

208. С. 39^50- .'•' -•■•■ ■ ' " •

209. Рут, М. Э. Образная номинация в русском языке Текст. / М. Э. Рут. -Екатеринбург: Изд-во Ур. ун-та. 1992. 146.с.

210. Савенкова, Л.Б. Русская паремиология: семантический и лингвокультуролоптческий аспекты^ Текст. / Л.Б. Савенкова. — РостовиаДону: Из-во РГУ, 2002. -240 с.

211. Сепир, Э. Избранные труды по языкознанию и культурологии. М.: Прогресс, 1993. - 654 с. , . .

212. Серио, П. Как читают тексты во Франции // Квадратура смысла / Под ред. Ю. С. Степанова. М.: Прогресс, 1999. - С. 12-54.

213. Серль, Дж. Метафора Текст. / Дж. Серль // Теория, метафоры / Под ред. Н: Д. Арутюновой и М. А. Жирмунской. М.::Прогресс, 1990; - С. 307-341.

214. Слышкин, Г Г! От текста к символу: лингвокультурные концепты прецедентных текстов в сознании и дискурсе Текст. / Т. Г. Слышкин. -М.: Academia, 2000. 128 с.

215. Сниткоу Т. Н. Предельные понятия в западной и восточной лингвокультурах Текст. / Т. Н. Снитко. — Пятигорск: Изд-во Пятигор. гос; лингв. Ун-та, 1999. 158 с.

216. Соссюр, Ф. де Курс общей лингвистики Текст. / Ф. де Соссюр. — Екатеринбург: Изд-во Уральского ун-та, 1999. — 426 с.172

217. Степанов, Ю. С. Концепт культуры в «разрезе» Текст. / Ю. С. Степанов // Когнитивная семантика: Материалы второй междунар. шк.-семинара / Отв. ред. Н. Н. Болдырев. — Ч. 1. Тамбов: Тамбов, гос. ун-та, 2000.-С. 8.

218. Степанов, Ю. С. Семиотика Текст. / Ю. С. Степанов. — М.: Наука, 1971.-165 с.

219. Стернин, И. А. Проблемы анализа структуры значения слова Текст. / И. А. Стернин. Воронеж: Изд-во Воронеж, гос. ун-та, 1979. — 155 с.

220. Стернин, И. А. Концепт и языковая семантика Текст. / И. А. Стернин // Филология и культура: Материалы междунар. конф. 12—14 мая 1999 года / Отв. ред. Н. Н. Болдырев. — Ч. 1. — Тамбов: Тамбов, гос. ун-та, 1999. С. 19-21.

221. Стернин, И. А. Концепты и невербальность мышления Текст. / И. А. Стернин // Филология и культура: Материалы междунар. конф. 12-14 мая 1999 года / Отв. ред. Н. Н. Болдырев. Ч. 3. - Тамбов: Тамбов, гос. унта. - С. 69-79.

222. Тарасов, Е. Ф. Язык как средство трансляции культуры Текст. / Е. Ф. Тарасов // Фразеология в контексте культуры. — М.: Шк. «Яз. рус. культуры», 1999. С. 34-37.

223. Телия, В. Н. Вторичная номинация и её виды Текст. / В. Н. Телия // Языковая номинация: Виды наименований. М.: Наука, 1977. - С. 129— 221.

224. Телия, В. Н. Коннотативный аспект семантики номинативных единиц Текст. / В. Н. Телия. М.: Наука, 1986. - 143 с.

225. Телия, В. Н. Метафора как модель смыслопроизводства и её экспрессивнооценочная функция Текст. / В. Н. Телия // Метафора в языке и тексте. М.: Наука, 1988. - С. 26-52.

226. Телия, В. Н. Экспрессивность как проявление субъективного фактора в языке и её прагматическая ориентация Текст. / В. Н. Телия //

227. Человеческий фактор в языке: Языковые механизмы экспрессивности. — М.: Наука, 1991.- С. 5-35.

228. Телш, В. Н. Механизмы экспрессивной окраски языковых единиц Текст. / В. Н. Телия // Человеческий фактор в языке: Языковые механизмы экспрессивности. М.: Наука, 1991. - С. 36-66.

229. Телия, В. Н. Русская фразеология: семантикопрагматический и лингвокультурологический аспекты Текст. / В. Н. Телия. М.: Шк. «Яз. рус. культуры», 1996. — 284 с.

230. Телия, В. Н. Основные постулаты лингвокультурологии Текст. / В. Н. Телия // Филология и культура: Материалы междунар. конф. / Отв. ред. Н. Н. Болдырев. Тамбов: Из-дво Тамбов, гос. ун-та, 1999. - С. 14-15.

231. Телия, В. Н. Первоочередные задачи и методологические проблемы исследования фразеологического состава языка в контексте культуры Текст. / В. Н. Телия // Фразеология в контексте культуры. М.: Шк. «Яз. рус. культуры», 1999. - С. 13- 24.

232. Токарев, Г. В. О культурной специфике проИз-водного слова Текст. / Г. В. Токарев // Композиционная семантика: Материалы 3-й международной школы-семинара по когнитивной лингвистике. — Тамбов: Из-во Тамбов, гос. ун-та, 2002. Ч. 1. - С. 136-137.

233. Токарев, Г.В. Концепт как объект лингвокультурологии (на материале репрезентаций концепта «Труд» в русском языке») Текст. / Г. В. Токарев. Волгоград: Перемена, 2003. - 233 с.

234. Токарев, Г.В. Дискурсивные лики концепта Текст. / Г. В. Токарев. — Тула: Тульский полиграфист, 2004. — 108 с.

235. Токарев, Г.В. Семиотика Текст. / Г. В. Токарев. Тула: Из-во ТГПУ им. JI.H. Толстого, 2007. - 147 с.

236. Толстой JI.H.: pro et contra Текст. / Сост., вст. ст., коммент. и библиогр. К.Г. Исупова. СПб.: РХГИ, 2000. - 984 с.

237. Торопцев, И. С. Очерк русской ономасиологии Текст. / И. С. Торопцев. Л.: Изд-во Ленинград, гос. ун-та, 1970. - 37 с.

238. Тха, Н.Т. О национальнокультурных особенностях устойчивых сравнений" Текст. / Н.Т. Тха // Идиоматика- и познание. Т. 1. Белгород: Из-воБ1У, 2007.-151-156.

239. Уланова, С. Б. Фрейм как структура репрезентации знаний Текст. / С. Б. Уланова- // Когнитивные аспекты языковой- категоризации:- Сборник научных трудов. Рязань: Изд-во Рязанск. гос. пед. ун-та, 2000; - Ci 133141, •••.■ . .

240. Улуханов, И: С. Словообразовательная семантика в русском языке и принципы^её-описания?Текст.1/ Ш С.Улуханов; Mi: Наука,. 1977. - 256 с.' . ' '•/., . ' , .■■.

241. Уфимцева,, Al А. Опыт изучения? лексики: как: системы. На материале: английского.-языка;Текст.?/.-.А4:. Av .Уфимцева:;. Mi: Изд-во АН GCGPJ 1962. - 287.с. ■ ; ■ ' .'Л- ;

242. Уфнмцева, А;: А: Слово в лексикосемантической . системе языка Текст. / А. А. Уфимцева. М.: Наука, 1968. - 272 с.

243. Уфнмцева-, А, А: Теории! «семантическргошоля».^и* возможности? их применения при изучении словарного состава языка Текст. / А.А. • Уфимцева // Вопросы теории языка в. современной зарубежной лингвистике. М.: Изд-во АН СССР, 1961. - С. 30-63.

244. Уфнмцева, А: А: Некоторые вопросы синонимии» Текст.; / А. А. Уфимцева // Лексическая синонимия / Под ред. С. Г. Бархударова. Mi: Наука, 1967.-С. 26-38. ;

245. Уфнмцева, А. А: Лексическая номинация. (первичная нейтральная) : Текст. / А. А. Уфимцева // Языковая:номинация: Виды наименований. — М.: Наука, 1977.-С. 5- 85.

246. Уфнмцева, А. Л. Лексическое значение (принцип семасиологичесого описания лексики) Текст. / А. А. Уфимцева. М.: Наука, 1986. - 240 с. ,.

247. Уфимцева, 11. В. Слово и культура Текст. / Hi В. Уфимцева // Кошитивная семантика: Материалы второй междунар. шк.-семинара / Отв.175ред. Н. Н. Болдырев. Ч. 1. — Тамбов: Изд-во Тамбов, гос. ун-та, 2000. -С. 90-91.

248. Фаворин, В. К. Синонимы в русском языке Текст. / В. К. Фаворин. -Свердловск: Свердлов, кн. изд-во, 1953.- 71 с.

249. Фархутдинова, Ф. Ф. «Взглянуть на мир сквозь призму слова.» Текст. / Ф. Ф. Фархутдинова — Иваново: Изд-во Иванов, гос. ун-та, 2000. 204 с.

250. Федосов, Ю. В. Принципы построения идеографического антонимо-синонимического словаря русского языка Текст. / Ю. В. Федосов. -Волгоград: Перемена, 2001. — 190 с.

251. Фесенко, Т. А. Концептуальные системы в контексте проблем менталитета Текст. / Т. А. Фесенко // Филология и культура: Материалы .междунар. конф. 12-14 мая 1999 года / Отв. ред. Н. Н. Болдырев. -Тамбов: Изд-во Тамбов, гос. ун-та, 1999. С. 112-116.

252. Фесенко, Т. А. Когнитивная система: структура и ментальный статус Текст. / Т. А. Фесенко // Филология и культура: Материалы 3-й междунар. конф. / Отв. ред. Н. Н. Болдырев. — Ч. 1. — Тамбов: Изд-во Тамбовск. гос. ун-та, 2001. С. 94-98.

253. Филлмор, Ч. Об организации семантической информации в словаре Текст. / Ч. Филлмор // Новое в зарубежной лингвистике. — Вып.: 14. М.: Прогресс, 1983. - С. 23-60.

254. Филлмор, Ч. Фреймы и семантика понимания Текст. / Ч. Филлмор // Новое в зарубежной лингвистике. — В.: 23 — М.: Прогресс, 1988. — С. 5292.

255. Фрумкина, Р. М. Константы культуры — продолжение темы Текст. / Р. М. Фрумкина // Язык и культура. Факты и ценности: К 70летию Ю. С. Степанова / Под ред. Е. С. Кубряковой. М.: Шк. «Яз. славянской культуры», 2001.- С. 167-177.

256. Хайдеггер, М. Время картины мира Текст. / М. Хайдеггер // Новая технократическая волна на западе.-М.: Прогресс, 1986.— С. 93-118.

257. Харитончик, 3. А. Способы концептуальной организации знаний в лексике языка Текст. / 3. А. Харитончик // Язык и структуры представления знаний: Сб. научноаналитических обзоров. М.: Изд-во ИНИОН РАН, 1994. - С. 98-103.

258. Хомский, Н. Язык и мышление Текст. / Н. Хомский / Пер. с англ. Б. Ю. Городецкого. М.: Изд-во Москов. гос. ун-та, 1972. - 121 с.

259. Хоруженко, К. М. Культурология: Энциклопедический словарь Текст. / К. М. Хорунженко. — Ростов-на-Дону: Феникс, 1997. 640с.

260. Хроленко, А. Т. Лингвокультуроведение: Уч. пособие Текст. / А. Т. Хроленко. Курск: Крона, 2000. - 168 с.

261. Худяков, А. А. Концепт и значение // Языковая личность: культурные концепты: Сб. науч. трудов Текст. / А. А. Худяков . — Волгоград-Архангельск: Перемена, 1996.— С. 97—103.

262. Худяков, А. А. Понятие и концепт: опыт терминологического анализа Текст. / А. А. Худяков // Филология и культура: Материалы Зй междунар. конф. / Отв. ред. Н. Н. Болдырев. Ч. 1. — Тамбов: Изд-во Тамбов, гос. унта, 2001. - С. 32-37.

263. Хэар, Р. М. Дескрипция и оценка Текст. / Р. М. Хэар // Новое в зарубежной лингвистике.-В.: 16. М.: Наука, 1985. - С. 183-195.

264. Шаховский, В. И. Эмотивный компонент значения и методы его описания: Учеб. пособие Текст. / В. И. Шаховский. — Волгоград: Изд-во Волгоград, гос. пед. ун-та , 1983. 93 с.

265. Шаховский, В. И. Категоризация эмоций в лексико-семантической системе языка Текст. / В. И. Шаховский. — Воронеж: Изд-во Воронеж, гос. ун-та, 1987. 192 с.

266. Шаховский, В. И. Эмоциональные культурные концепты: паралелли и контрасты Текст. / В. И. Шаховский // Языковая личность: культурные концепты: Сб. науч. трудов. Волгоград-Архангельск: Перемена, 1996. -С. 80-96.

267. Шенк, Р. Обработка концептуальной информации Текст./ Р. Шенк / Под,ред. В. М. Брябрина. М.: Энергия, 1980. - 361 с.

268. Шмаков, В. С. Структура исторического знания и картина мира Текст. / В. С. Шмаков. Новосибирск: Наука, 1990: - 187 с.

269. Шмелёв, Д. Н. Очерки по семасиологии русского языка Текст. / Д. Н. Шмелёв. М.: Просвещение, 1964. - 244 с.

270. Шмелёв, Д. Н. Проблемы семантического анализа лексики (на материале русского языка) Текст. / Д: Н. Шмелёв. — М.: Наука, 1973. — 280 с.

271. Шпет, Г. Г. Введение в этническую психологию Текст. / Г. Г. Шлет // Сочинения. -М.: Правда, 1989. 602 с.

272. Шпет, Г. Г. Внутренняя форма слова (этюды и вариации на тему Гумбольдта) Текст. / Г. Г. Шпет. М.: Наука, 1927. - 120 с.

273. Щур, Г. С. Теории поля в лингвистике Текст. / Г. С. Щур- М.: Наука, 1974. - 253 с.

274. Чейф, У. Значение и структура языка Текст. / У. Чейф, Л. Уоллес. -М.: Прогресс, 1975. 432 с.

275. Чуприна, И.В. Нравственно-философские искания Л.Толстого в 60-е и 70-е годы Текст. / И.В. Чуприна. — Саратов: Из-во Саратовского университета, 1974. — 317 с.

276. Яковлева, Е. С. О понятии «культурная память» в применении к семантике слова Текст. / Е. С. Яковлева // Вопр. языкознания. 1998. - № 3.-С. 43-73.

277. Язык Л.Н. Толстого. Пособие по истории русского литературного языка Текст. / А.Н. Кожин, В.В. Одинцов, Л.И. Ерёмина и др. М.: Высш. Школа, 1979. - 240 с.

278. Abelson, R. P. Psychological status of the script concept Текст. / R. P. Abelson. AP. 1981. - Vol. 36. -P. 715-729.

279. Goffman, E. Frame analysis: An essay on the organization of experience Текст. /Е. Goffinan. -N.-Y., 1974.

280. Gumperz, J. J. Discourse strategies Текст. / J. J. Gumperz. Cambridge, 1982.

281. СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ СЛОВАРЕЙ И СПРАВОЧНИКОВ

282. Абрамов, Н. Словарь русских синонимов и сходных по смыслу выражений Текст. / Н. Абрамов. — 5-е изд. / Предисловие Ю. Д. Апресяна.- М.: Рус. словари, 1994'. 502 с.

283. Александрова, 3. Е. Словарь синонимов русского языка Текст. / 3. Е. Александрова / Под ред. Л. А. Чешко. — 5-е изд., стер. М.: Рус. яз., 1986.- 600 с.

284. Антология концептов Текст. / Под ред. В.И. Карасика и И.А. Стернина. М.: Гнозис, 2007. — 512 с.

285. Баранов, О. С. Идеографический словарь русского языка Текст. / О. С. Баранов. Ростов-на-Дону: Изд-во Ростовск. гос. ун-та, 1972. — 166 с.

286. Ворохов, Э. Энциклопедия афоризмов (В мире мудрых мыслей) Текст. М.: ООО «Фирма «Из-во ACT», 2000. - 668 с.

287. Введенская, Л. А. Словарь антонимов русского языка Текст. / JL А. Введенская. Ростов-на-Дону: Феникс, 1995.- 544 с.

288. В мире мудрых мыслей Текст. М.: Красный пролетарий, 1962.331 с.

289. В мире мудрых мыслей Текст. / Авторсоставитель А.О. Давтян. -СПб.: Нева; М.: ОЛМАПРЕСС, 2000. 608 с.

290. Даль, В. И. Толковый словарь живого великорусского языка Текст. : В 4 т. / В. И. Даль. М.: Терра, 1995.

291. Даль, В. И. Пословицы русского народа Текст. : В 2 т. / В. И. Даль. -М.:Худ. лит., 1984.

292. Ефремова, Т. Ф. Толковый словарь словообразовательных единиц русского языка Текст. / Т. Ф. Ефремова. М.: Рус. яз., 1996. — 639 с.

293. Иисус и Евангелия. Словарь Текст. / Под ред. Д. Грина, С. Макнайта, Г. Маршалла. — М.: Библейско-Богословский институт Св. апостола Андрея. 2003. — 827 с.

294. Колесников, Н. П. Словарь антонимов русского языка Текст. / Н. П. Колесников / Под ред.Н. М. Шанского. Тбилиси: Изд-во Тбилис. гос. унта, 1972.- 313 с.

295. Львов, М. Р. Словарь антонимов русского языка Текст. / М. Р. Львов. М.: «Арсис-лингва» «Вентанаграф», 1996. - 384 с.

296. Меркурьева, Н. М. Словарь антонимов русского языка (сложные слова) Текст. / Н. М. Меркурьева. М.: ЗАО «Газета правда», 1999. - 480 с.

297. Ожегов, С. И. Словарь русского языка Текст. / С. И. Ожегов / Под ред. Н. Ю. Шведовой. 13е изд., испр. - М.: Рус. яз., 1981. - 816 с.

298. Русский ассоциативный словарь: Опыт автоматического построения тезауруса от понятия к слову Текст. / Ю. Н. Караулов и др. / Отв. ред. С. Г. Бархударов. М.: Наука, 1983. - 364 с.

299. Русский ассоциативный словарь Текст. / Ю. Hi Караулов, IO. А. Сорокин; Е: Ф. Тарасов и др. : В 6 кн. М.: Изд-во РАН Ин-т рус. яз., 1994.

300. Русский семантический словарь. Толковый, словарь, систематизированный по классам слов и значений Текст. / РАМ Ин-т рус. яз. / Иод общ. ред. Н. Ю. Шведовой: В; 6 т. М.: Азбуковник, 1988. ,

301. Русалхова,, Л. Г. Иллюстрированный тематический словарь русского языка Текст. / JI. Т. Русалхова, Д. М. Хасанова. М.: Рус. яз., 1989. - 224 с.,.'' '' '' ' , •. . '. /'''.> ,

302. MAC) Словарь русского языка Текст.: В 4 т. / Под ред. А. Г1. Евгеньевой. М.: Рус. яз., 1981.

303. Словарь русского языкам XVIITвека:Текст.: —JT: Наука; 1989:

304. Словарь синонимов русского языка Текст.: В 2 т. / Иод ред. А. П. Евгеньевой. Л.: Наука, 1970;

305. БАС) Словарь современного русского литерагурного языка Текст.: В 17 т. М. - Л.: Изд-во АН СССР, 1950 -1965.

306. Словарь сочетаемости- слов русского языка Текст.: /,Под ред. П. Н Денисова, В- В. Морковкина. 2-е изд., испр. - М.: Рус. яз., 1983. - 688 с. \ ■ ■ ' • ; ;

307. Современныйтолковый^^ словарь русского языка Текст. / Под1 ред. С.А. Кузнецова. СПб: Норинт, 2004; - 960 с.

308. Степанов; Ю. С. Константы. Словарь русской культуры: Опыт исследования Текст. М.: Академич. Проект, 2001. — 990 с.

309. Тихонов, А. Н. Словообразовательный словарь русского языка Текст.: В 2 т.-М.: Рус. яз., 1990:

310. Толковый словарь русского языка конца XX в.: Языковые изменения Текст. СПб::,ФолиоПресс, 1998; - 700 с.

311. Фасмер, М. Этимологический словарь .русского языка Текст.: В 4 т. -СПб.: Азбука, 1996.

312. Философский словарь / Под ред. М: М. Розенталя и П. Ф. Юдина Текст. М.: Политич. лит., 1963. - 544 с.

313. Частотный словарь русского языка Текст. / Под ред. JI. Н. Засориной. М.: Рус. яз., 1977. - 936 с.

314. Частотный словарь романа J1.H. Толстого «Война и мир» Текст. / Сост.: З.Н. Великодворская, Г.С. Галкина, Г.Б. Куперман, В.М. Цапникова. Тула: Из-во ТГПИ им. Л.Н. Толстого, 1978. - 380 с.

315. Черных, П. Я. Историкоэтимологический словарь современного русского языка Текст. / П. Я. Черных. В 2 т. — М.: Рус. яз., 1994.

316. Энциклопедический словарь по культурологии Текст. / Под ред. В. И. Авдеева и др. М.: Центр, 1997. - 477 с.1. Список источников

317. Толстой, Л.Н. Юность / Полное собрание сочинений: в 90 т. Т.2 Текст. / Л.Н. Толстой. М.-Л.: Гос. Из-во, 1928-1958. - С. 79 - 226. .

318. Толстой, Л.Н. Семейное счастье / Полное собрание сочинений: в 90 т. Т. 5 Текст. / Л.Н. Толстой. М.-Л.: Гос. Из-во, 1928-1958. - С. 67-144.

319. Толстой, Л.Н. О браке и призвании / Полное собрание сочинений: в 90 т. Т. 7 Текст. / Л.Н. Толстой. М.-Л.: Гос. Из-во, 1928-1958. - С. 133-135.

320. Толстой, Л.Н. Анна Каренина / Полное собрание сочинений: в 90 т. Т. 18-20 Текст. / Л.Н. Толстой. М.-Л.: Гос. Из-во, 1928-1958.

321. Толстой, Л.Н. В чём моя вера? / Полное собрание сочинений: в 90 т. Т. 23 Текст. / Л.Н. Толстой. М.-Л: Гос. Из-во, 1928-1958. - С. 304-401.

322. Толстой, Л.Н. Исповедь / Полное собрание сочинений: в 90 т. Т. 23 Текст. / Л.Н. Толстой. М.-Л.: Гос. Из-во, 1928-1958. - С. 1-126.

323. Толстой, Л.Н. Чем люди живы / Полное собрание сочинений: в 90 т. Т. 25 Текст. / Л.Н. Толстой. М.-Л.: Гос. Из-во, 1928-1958. - С. 7-25.

324. Толстой, Л.Н. О жизни / Полное собрание сочинений: в 90 т. Т. 26 Текст. / Л.Н. Толстой. М.-Л.: Гос. Из-во, 1928-1958. - С. 313-442.

325. Толстой, Л.Н. Записки сумасшедшего / Полное собрание сочинений: в 90 т. Т. 26 Текст. / Л.Н. Толстой. М.-Л.: Гос. Из-во, 1928-1958. - С. 466474.

326. Толстой, Л.Н. Об отношениях между полами / Полное собрание сочинений: в 90 т. Т. 27. Текст. / Л.Н. Толстой. М.-Л.: Гос. Из-во, 1928-1958.-С. 286-289.

327. Толстой, Л.Н. Крейцерова соната / Полное собрание сочинений: в 90 т. Т.27 Текст. / Л.Н. Толстой. М.-Л.: Гос. Из-во, 1928-1958. - С. 7-78.

328. Толстой, Л.Н. Одумайтесь / Полное собрание сочинений: в 90 т. Т. 36 Текст. / Л.Н. Толстой. М.-Л.: Гос. Из-во, 1928-1958. - С. 100-148.

329. Толстой, Л.Н. Благо любви / Полное собрание сочинений: в 90 т. Т. 37 Текст. / Л.Н. Толстой. М.-Л.: Гос. Из-во, 1928-1958. - С. 363-365.

330. Толстой, Л.Н. Закон насилия и закон любви / Полное собрание сочинений: в 90 т. Т. 37 Текст. / Л.Н. Толстой. -М.-Л.: Гос. Из-во, 1928-1958.-С. 149-221.

331. Толстой, Л.Н. Любите друг друга / Полное собрание сочинений: в 90 т. Т. 37 Текст. / Л.Н. Толстой. М.-Л.: Гос. Из-во, 1928-1958. - С. 55-62.

332. Толстой, Л.Н. Не могу молчать / Полное собрание сочинений: в 90 т. Т. 37 Текст. / Л.Н. Толстой. М.-Л.: Гос. Из-во, 1928-1958. - С. 83-96.

333. Толстой, Л.Н. Беседы с людьми по нравственным вопросам / Полное собрание сочинений: в 90 т. Т. 37 Текст. / Л.Н. Толстой. — М.-Л.: Гос. Из-во, 1928-1958. С. 31-38.

334. Толстой, Л.Н. Наше жизнепонимание / Полное собрание сочинений: в 90 т. Т. 37 Текст. / Л.Н. Толстой. М.-Л.: Гос. Из-во, 1928-1958. - С. 2330.

335. Толстой, Л.Н. Единая заповедь / Полное собрание сочинений: в 90 т. Т. 38 Текст. /Л.Н. Толстой. М.-Л.: Гос. Из-во, 1928-1958. - С. 100-118.

336. Толстой, Л.Н. Ответ польской женщине / Полное собрание сочинений: в 90 т. Т. 38 Текст. / Л.Н. Толстой. М.-Л.: Гос. Из-во, 1928-1958. - С. 150-155.

337. Толстой, Л.Н. Дневник / Полное собрание сочинений: в 90 т. Т. 46 58. Текст. /Л.Н. Толстой. -М.-Л.: Гос. Из-во, 1928-1958.

338. Толстой, Л.Н. Письма / Полное собрание сочинений: в 90 т. Т. 59 67. Текст. /Л.Н. Толстой. - М.-Л.: Гос. Из-во, 1928-1958.

339. Толстой, Л.Н. Дневник / Полное собрание сочинений: в 90 т. Т.62 Текст. / Л.Н. Толстой. М.-Л.: Гос. Из-во, 1928-1958.

340. Толстой, Л.Н. Круг чтения: в 2 т. Текст. / Л.Н. Толстой. М.: Из-во полит, л-ры, 1991.