автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.19
диссертация на тему: Концепт "нымӕц" ("число") в осетинской лингвокультуре

Полный текст автореферата диссертации по теме "Концепт "нымӕц" ("число") в осетинской лингвокультуре"

На правах рукописи Дзедаева Марина Суликоевна С *

КОНЦЕПТ «НЫМЖЦ»(«ЧИСЛО») В ОСЕТИНСКОЙ ЛИНГВОКУЛЬТУРЕ

специальность 10.02.19 - теория языка

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Нальчик 2011

4852526

Работа выполнена в Государственном образовательном учреждении высшего профессионального образования «Северо-Осетинский государственный университет им. К.Л. Хетагурова»

Научный руководитель:

доктор филологических наук профессор Тамерьян Татьяна Юльевна

Официальные оппоненты: доктор филологических наук профессор

Геляева Ариука Ибрагимовна

кандидат филологических наук старший научный сотрудник Моргоева Лариса Батразовна

Ведущая организация:

УО «Витебский государственный университет им. П.М. Машерова»

Защита состоится «1» июля 2011 года в 9.00 часов на заседании диссертационного совета Д 212.076.05 по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора и кандидата филологических наук при ГОУ ВПО «Кабардино-Балкарский государственный университет им. Х.М. Бербе-кова» по адресу: 360004, КБР, г. Нальчик, ул. Чернышевского, 173.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке ГОУ ВПО «Кабардино-Балкарский государственный университет им. Х.М. Бербекова» (360004, КБР, г. Нальчик, ул. Чернышевского, 173).

Текст автореферата размещен на официальном сайте Кабардино-Балкарского государственного университета им. Х.М. Бербекова «3» мая 2011 г. http://www.kbsu.ru

Автореферат разослан «26» мая 2011 г.

Ученый секретарь диссертационного совета

Т. А. Чепракова

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Мифологические числовые образы составляют часть наивной картины мира, которая, как считает Ю.Д. Апресян, «представляет отраженные в естественном языке способы восприятия и концептуализации мира, когда основные концепты языка складываются в единую систему взглядов, своего рода коллективную философию, которая навязывается в качестве обязательной всем носителям языка» [Апресян 1995: 39]. В мифопоэтических системах под числами понимается один из наиболее известных классов знаков, ориентированный на качественно-количественную оценку.

С древнейших времен числа служили средством описания миропорядка и ориентации в нем человека, им приписывали скрытый смысл и магическую возможность влияния на все окружающее. Числа считались неотъемлемыми характеристиками всех существ и предметов: они управляли не только физической гармонией и законами жизни, пространством и временем, отношениями с Богом, который понимался как Мировое единство, Высшая Истина. Числа трактовались как божественные символы Вселенной, основа представлений о мироздании, символ гармонии и порядка в противовес Хаосу [Топоров 1988: 629].

Различные аспекты категории количества, такие как неопределенность, конечность, бесконечность, универсальность, абстрактность, логичность, описаны в трудах по классической философии (Аристотель, Платон, И. Кант, Г.В.Ф. Гегель) и философии языка (Л.Е. Балашов, О. Есперсен, М.К. Мамардашвили, У. Матурана, В.З. Панфилов).

Интерес к квантитативности в языковом мышлении подтверждают исследования мощного пласта различных структур языка (В.Г. Адмо-ни, И.А. Бодуэн де Куртене, В.В. Виноградов, Г.Г. Галич, Е.В. Гулыга, Т.П. Ломтев, В.З. Панфилов, Л.Д. Чеенокова, Е.И. Шендельс).

Вопрос о происхождении и сущности числа и его художественной функции получил широкое освещение в трудах культурологов и лингвистов, исследовавших мифопоэтические системы (В.В. Иванов, В.М. Кириллин, М.Ю. Лотман, М.М. Маковский, А.И. Степанов, Ю.С. Степанов, А.Я. Сыркин, В.Н. Топоров).

Особенности числовой семантики и символики лексики и идиоматики рассматривались на материале различных языков: С.А. Жаботинской (1992) описаны когнитивные и номинативные аспекты класса числительных в современном английском языке; В.В. Шевченко (2001) исследовала символику и значение числовых компонентов в английских фразеологических единицах; Н.П. Черневой (2003) проанализированы семантика и символика числа русской и болгарской идиоматики; А.Б. Карасевым (2005) выявлена когнитивная обусловленность значений числительных в английских и испанских идиомах; Е.В. Голубевой (2006) представлена национально-культурная специфика картины мира в калмыцком языке на примере культурных концептов; М.М. Кумыковой (2006) исследованы фразеологические единицы кабардинского языка со значением количества и времени; Шондуг Баясгалан (2006) осуществил сопоставление семантики числительных во фразеологии монгольского, русского и английского языков; A.A. Осиповой (2007) проведено сопоставление семантики и символики лексем со значением числа в русской, английской и французской языковых картинах мира; A.A. Челноковой (2009) исследовано имя числительное как мотивационная база вторичной номинации в немецком языке; Шао Наньси (2009) рассмотрены нумеративные устойчивые выражения в русском языке; Т.Б. Пасечник (2009) провела сопоставительный лингвокультурологический анализ фразеологических единиц с числовым компонентом в русском и английском языках.

В аспекте частнонаучных проблем отдельные элементы числовых представлений осетин затрагивались в работах З.Х. Ханаевой (1994), Д.Г. Тменовой (2003), Е.Б. Бесоловой (2006), Е.Б. Плиевой (2006) и И.Н. Цаллаговой (2010).

Многоплановое изучение числа (нымсец) как одного из базовых концептов осетинской лингвокультуры до сих пор не было предпринято, что и обусловливает актуальность настоящего исследования.

Научная новизна диссертационного исследования заключается в том, что концепт «нымагц» («число») впервые рассматривается в осетинской лингвокультуре на материале идиоматики, паремиологии и фольклора; выявляются понятийные, образные, ценностные и символические признаки концепта.

В основу проведенного исследования положена следующая гипотеза: концепт «ньшсец» представляет собой особый тип концепта, обладающий четырехкомпонентной структурой; универсальные и национально-специфические культуроносные смыслы отражает символическая составляющая концепта, описывающая осетинский образ мира.

Объектом данного исследования является лингвокультурный концепт «ньшсец» в осетинском языковом сознании.

Предметом исследования служит содержание концепта «ньшсец» и репрезентация его универсальных и специфических характеристик в осетинской языковой картине мира.

Цель данной работы состоит в выявлении лингвокультурных характеристик концепта «ньшсец» на лексикографическом материале, на материале идиоматики, сборников пословиц и поговорок, загадок и народных песен, сказок, легенд и Нартовского эпоса.

В соответствии с поставленной целью выдвигаются следующие задачи:

1) обосновать выделение четырехслойной структуры концепта тымсец» как ментального образования особого типа, состоящего из понятийной, образной, ценностной и символической составляющих;

2) определить понятийные характеристики концепта «пымсец» в осетинской лингвокультуре;

3) описать образные и ценностные характеристики данного концепта в рассматриваемой лингвокультуре;

4) выявить символические характеристики концепта «ньшсец» в осетинском языковом сознании.

Цель и задачи настоящего исследования определили выбор следующих методов анализа: метод сплошной выборки; компонентный анализ; этимологический анализ; контекстуальный анализ; метод когнитивной интерпретации; историко-культурный анализ; интроспекция; классификационный метод; метод полевого моделирования; метод статистической обработки данных.

Выполненное исследование базируется на следующих теоретических положениях, доказанных в научной литературе:

Важнейшей единицей исследования языковой картины мира является концепт - сложное многомерное ментальное образование, обладаю-

щее национально-культурной спецификой и соединяющее в себе индивидуальные и коллективные смыслы (Н.Д. Арутюнова, А.П. Бабушкин, С.Г. Воркачев, В.В. Воробьев, В.И. Карасик, В.В. Колесов, Е.С. Кубря-кова, Д.С. Лихачев, С.Х. Ляпин, В.А. Маслова, М.В. Пименова, Ю.Е. Прохоров, З.Д. Попова, A.A. Потебня, Г.Г. Слышкин, И.А. Стернин, Ю.С. Степанов и др.).

Описание лингвокультурных концептов опирается на специальные методы анализа (Н.Д. Арутюнова, А.П. Бабушкин, С.Г. Воркачев, Д.С. Лихачев, В.И. Карасик, В.В. Красных, С.Х. Ляпин, Ю.Е. Прохоров, З.Д. Попова, Г.Г. Слышкин, И.А. Стернин).

Методологической основой работы также послужили исследования в области семиотики культуры (Э. Кассирер, В.В. Колесов, А.Ф. Лосев, Ю.М. Лотман, М.К. Мамардашвили, Э. Сепир), культурологического (В.Т. Клоков, Ю.С. Степанов, В.Н. Топоров) и лингвистического исследования символов (Н.В. Алефиренко, В.В. Колесов, В.Т. Клоков, Е.В. Шелестюк).

В качестве материала исследования использовались толковые, энциклопедические, этимологические, фразеологические, символические и мифологические словари, а также сборники пословиц и поговорок, загадок и народных песен, сказок, легенд и Нартовский эпос. В качестве единиц репрезентации концепта «пымсец» рассматриваются лексические (283), фразеологические (81), паремические единицы (674), загадки (97) и текстовые фрагменты (1017).

Теоретическая значимость диссертационного исследования заключается в том, что оно вносит определенный вклад в развитие линг-вокультурологии, лингвоконцептологии и семиотики, описывая национальную специфику универсального концепта «ньшаец» как одного из базовых концептов осетинской культуры.

Практическая ценность работы определяется возможностью использования полученных результатов при разработке лекционных курсов и спецкурсов по лингвоконцептологии, лингвокультурологии, этнолингвистике, а также истории осетинского языка.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Концепт «пымсец» представляет собой один из базовых концептов осетинской лингвокультуры, являющийся сложным четырехкомпо-

нентным образованием, в структуре которого выделяются понятийная, образная, ценностная и символическая составляющие.

2. Понятийная составляющая концепта категоризована на основе семантических признаков определенного количества (17%), неопределенного количества (12%) и неколичественных значений (71%). Центр ядерной зоны номинативного поля составляет номинатор иу «один» (30,7%). Ядерная зона представлена номинаторами дыуусе «два» (24,3%) и сертсе «три» (10,4%).

Понятийная составляющая концепта «нылиец» реализуется на базе 39 однокомпонентных и двухкомпонентных числовых моделей, выражающих количественное противопоставление, контраст, сравнение и выбор, осуществляемые по разным направлениям.

3. Образная составляющая лингвокультурного концепта «нымсец» представляет собой взаимосвязанную систему образов, находящих языковое воплощение в 13 видах когнитивных метафор: соматической (23,6%о), антропоморфной (13,9%), зооморфной (12,5%), строительной (11,1%>), природоморфной (11,1%>), пространственной (5,7%), гастрономической (5,7%), вегетативной (4,2%), календарной (4,2%), библейской (4,2%), сельскохозяйственной (1,4%), эмоционально-психологической (1,4%) и военной (1,4%). Числовые метафоры отражают представления об осетинах на основе тематических групп «Человек внешний» (53,8%) -национальные особенности; «Человек внутренний» (19,2%) - черты характера и физические параметры человека; «Модель мира» (16,7%), отражающая представления о структуре, параметризации пространства и цикличности процессов. Особую активность в процессе метафоризации проявили номинаторы дыуусе «два» (48,7%) и иу «один» (23,1%).

4. Ценностная составляющая концепта «пымсец» выявлена на основе концептосоставляющих пластов, актуализирующих количественно-качественную оценку и аксиологическую градуированность когнитивных признаков. Преобладает позитивная оценка (78,3%), реализованная посредством 65 числовых моделей, негативная оценка (21,7%) актуализирована на основе 18 числовых моделей. Оценочные характеристики лингвокультурного концепта «нымсец» реализуются на основе одно-компонентных (24), двухкомпонентных (19), трехкомпонентных гра-

дуированных (9) моделей с числовыми компонентами, сложных числовых моделей (8) и компаративных числовых моделей с нумеративом иу «один» (23), образующихся по схеме «X лучше, чем У» или «У лучше, чем X», где X - это «мало», а У - это «много». Таким образом, «мало» лучше, чем «много», и наоборот.

Наиболее частотен номинатор иу «один» (62,5%). Репрезентант дыуусе «два» (19,6%) маркируют в большей степени отрицательное, чем положительное отношение к качественным характеристикам и поступкам людей в осетинской культуре; номинатор авд «семь» (12,8%) передает амбивалентную оценку, сложившуюся в осетинском языковом сознании, что подтверждает его использование как в благожела-ниях, так и в проклятиях.

5. Символическая составляющая концепта «нымсец» реализована на основе 8 блоков когнитивных признаков, отражающих осетинскую символическую картину мира: религиозно-мифологический, мифолого-космогонический, фольклорно-мифологический, праздничный (кувдо-вый), похоронный, поминальный (халар), магический и социальный. Доминантными когнитивными признаками являются фольклорно-мифологические (34,8%), а также религиозно-мифологические (19,1%) и мифолого-космогонические (12,7%). Символогенный характер носят номинаторы авд «семь» (25,5%), сертсе «три» (24,8%), дыуусе «два» (16,4%) и цыппар «четыре» (13,7%).

Достоверность исследования основывается на логической последовательности использования практического материала для доказательства гипотезы исследования, а также валидности методологии и методов исследования, положенных в основу данной работы.

Апробация. Основное содержание диссертации докладывалось на Международной научно-практической конференции «Лингвистические чтения» (Пермь, 2010), на Международной научной конференции «Интеграционные процессы в коммуникативном пространстве регионов» (Волгоград, 2010), на ежегодной научно-практической конференции в ВИУ «Человек, государство, общество: традиционные проблемы и новые аспекты» (Владикавказ, 2010, 2011), на научных конференциях профессорско-преподавательского состава Центра языковой под-

готовки Северо-Осетииского государственного университета (Владикавказ, 2010, 2011). Основные положения диссертации изложены в 9 публикациях, в том числе двух статьях из списка ВАК, общим объемом 3,95 п.л.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, трёх глав, заключения, библиографического списка, состоящего из перечня использованной литературы (179 наименований), источников (20 наименований), списка словарей (26 наименований), а также приложения.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обосновываются актуальность и научная новизна диссертации, определяются предмет, объект, цель и задачи исследования, ее теоретическая значимость и практическая ценность, характеризуются материал и методы исследования, формулируются гипотеза и положения, выносимые на защиту.

В первой главе «Числовой код культуры» рассматриваются универсальный числовой код и его символика; разновидности систем счисления; представления о категории количества, отраженные в осетинском языке; описываются календарная и метрическая системы осетин, а также приводятся различные точки зрения на типологию лингвокуль-турных концептов.

Число как элемент культуры проецирует и отражает основные особенности мышления определенного этноса на каждой стадии его развития, служа объективацией определенных ментальных, духовных, идейных и других характеристик. Числа и числовые наборы как отпечаток архаического мышления, помимо своей основной счетной функции, несут дополнительное символическое, ритуальное значение, выражающее определенную традицию.

В мифопоэтических традициях числам придавалось сакральное значение: они представали божественными символами Вселенной и Космоса. В мифологическом сознании числа ассоциировались с ситуациями, которым придавалось космозирующее значение, становясь образом мира и

средством его периодического восстановления в циклической схеме развития для преодоления деструктивных хаотических тенденций.

Образ Мирового Древа определил структуру всех мифологических систем, представлявших мир как единое целое, а человека как его частицу. Вертикальная структура Мирового Древа складывалась из трех уровней - нижнего (корни), среднего (ствол) и верхнего (ветви). Вертикальная структура Мирового Древа связана с космологией, а горизонтальная - с магическими ритуалами.

Счет возник раньше появления уровня абстракции, о чем свидетельствует тот факт, что порядковые числительные («первый» и «второй») и количественные («один» и «два») во многих языках не имеют общих этимологических связей, в то время как в последующих названиях чисел эти связи очевидны.

Развитие счета и формирование числовых систем обусловлено следующими факторами: 1) образованием цифр в некотором ограниченном числовом диапазоне и их наименование; 2) гомогенизацией перечисляемых объектов с помощью отнесения произвольно выбранных для счета предметов к элементам возможно более однородного вспомогательного множества: камешкам, раковинам, палочкам и т.п.

Наиболее известными нумерациями мира являются мультипликативные системы счисления.

Осетины используют одновременно две системы счета - десятичную в литературном языке и двадцатичную в разговорном и литературном языках.

В современном осетинском языке выделяют следующие разряды имен числительных: количественные, дробные, порядковые и разделительные.

Количество относится к числу основополагающих понятий философии и является универсальной категорией, формирующей представление человека о бытии. Оно понимается как объективная определенность качественно однородных явлений или качество в его пространственно-временном аспекте. Категория количества представлена широким диапазоном значений. В ходе исторического развития в языках сформировались количественные понятия, связанные с качественными различиями тех или иных классов предметов.

Категория качества тесно связана с категорией количества, поскольку все предметы объективной действительности обладают количественной определенностью: определенной величиной, числом, объемом, темпом протекания процессов и степенью развития свойств.

Общее содержание семантико-грамматической категории количества является отражением величины абстрактного числа, дискретных и недискретных количественных свойств предметов, действий, признаков и отношений между объектами.

Числительные - это свидетельства дискретности, членимости воспринимаемого мира, поэтому их семантика соотносительна с оценкой его структурных или качественных черт, а не предметных свойств. Имена числительные составляют ядро квантитативных знаков и считаются самостоятельной категорией на основании самого общего содержательного признака.

В осетинской мифологии, как у всех индоевропейских народов основой миропорядка была циклическая смена явлений природы. Цикличность сельскохозяйственных работ определяла деление года на периоды: день - ночь, лето - зима, жизнь - смерть как борьба и возрождение через уничтожение. Акт космического творения и возрождения мира воспринимался как акт смерти и возрождения отдельного индивида. В осетинской традиции цикличность связана со следующими сезонными действиями: зимний цикл - подготовка весенних полевых работ; весенний цикл - проведение полевых работ; летне-осенний - охрана посевов и сбор урожая.

Названия дней недели у осетин содержат числовую семантику: дыгщсег «вторник» (второй), сертыццсег «среда» (третий), цыппсерсем «четверг» (четвертый).

Осетинская народная метрология, для которой свойственно соотношение рационального и сакрального, отражает представления об окружающем мире и пространственном соотношении вещей, их совокупности и гармонии: подчиненность разграничению жизненных процессов и формообразование по законам гармонии с учетом психофизиологических закономерностей восприятия пространства.

Концепт «нымсец» - это универсальный концепт, являющийся четы-рехслойным конструктом. Как сложное образование, рассматриваемое на материале осетинского фольклора, с одной стороны, он представляет символический тип концепта, наиболее ярко реализующий числовой код культуры, с другой стороны, - параметрический, фиксирующий количественно-качественные характеристики осетинской языковой картины мира.

Вторая глава «Понятийная, образная и ценностная составляющие концепта "нымсец"» посвящена выявлению понятийного, образного и ценностного содержания данного концепта на основе анализа номинативного поля, сформированного лексическими и фразеологическими единицами (ФЕ), паремиями (ПЕ), загадками (3), сказками, легендами, народными песнями (НП) и Нартовским эпосом (НЭ). Выявляются средства актуализации концепта, его номинативная плотность и числовые модели, репрезентирующие концепт по каждой из составляющих.

Понятийный пласт концепта «нымсец» представлен на основе тематических групп «Человек внешний», отражающий особенности национальных обычаев, устоев и осетинский семейный уклад, и «Человек внутренний», передающий представление о таких положительных чертах характера и поведения осетин, как крепость духа, сила, сплоченность и воспитанность.

Понятийная составляющая концепта (375) сформирована на основе семантических признаков определенного количества (63): Хседзарсен иу нселгоймаг хицау, иу сылгоймаг сефсин. В доме один мужчина - хозяин, одна женщина - хозяйка (ПЕ); Ссердкн - дыуусе цыргъиссЕны. У лета - два сенокоса (ПЕ); Лед сефсымсеры хистсер чызг фсеу. Будь старшей сестрой семи братьев (ПЕ); неопределенного количества (47): «мало» - Иу боны куыст афседз каны. Работу одного дня год делает; «много» - Авд сефсад сты. Семеро уже войско (ПЕ); «очень много» - Раджыма-раджы Туалгамы цард иу хьсездыг лсег. Йог ном ху-ынди Къибо. Уымсе сседсе сседсейы зседдаг фыстсе уыд, сседсе сседсейы нсел фыстсе, сседаг сседсейы дуцгсе ссегътсе, иу ахсем та - нсел ссегътсе. Давным-давно в Туалгоме жил один богатый человек. Звали его Къибо. И было у него сто по сто овец, сто по сто баранов, сто по сто коз, и

столько же козлов (Сказка «Подарок осла»), а также неколичественные значения (265): «выделенность и достаточность» - Ж рта; хатты Хуьщау дар хатыр ксены. Три раза и Бог прощает (ПЕ); «далеко» -авд хохы фсестсе «за семью горами» (ФЕ); «одиночество, пустота» -цыппар къулмсе ксесын «смотреть на четыре стены (жить в четырех стенах)» (ФЕ); «сплоченность», «мощь, крепость» - Авд сефсымсеры цы хседзары уой, уырдсем аре deep нее усенды. В дом, где живут семь братьев, медведь не ступит (ПЕ).

Базовыми номинаторами понятийной составляющей концепта «ньшеец» являются ну «один» (115 - 30,7%) - Иу фыддзых амсе сенагфсармсей зееронды бонты адсемсен кувсег лсег сси. Один сквернослов и бессовестный человек к старости стал для народа молитвы читать (ПЕ); дыуусе «два» (91 - 24,3%) - Дыуусе хорз кусседжы цы мызд исынц, уый дын паддзахад сепцад бадгсейсе фиды, уаддар дзы хъаст ксеныс. Два хороших работника, такую зарплату получают какую тебе государство платит, хоть и бездельничаешь, все равно жалуешься (ПЕ); сертсе «три» (39 - 10,4%) - Фынг дар серпке къахыл лсеуы. И стол на трёх ножках стоит (ПЕ). Номинаторы сехссез «шесть», аст «восемь», фараст «девять» не формируют понятийную составляющую концепта.

Этимологически базовые номинаторы, репрезентирующие концепт «ньшеец», восходят к иранскому пласту общеиндоевропейского наследия.

Понятийная составляющая концепта «ньшеец» объективирована 39 числовыми моделями. Наиболее частотен нумератив ну, используемый для выражения количественного противопоставления, контраста, осуществляемого по разным направлениям. Оппозиции формируются на основе одной или нескольких традиционных семантических пар: «иу - иннсе (иу)» «один - другой (один)»; «иу - бирсе» «один - много»; «ну - дыуусе» «один - два»; «иу - сертсе» «один - три»; «иу - сседсе» «один - сто».

Однокомпонентные модели (18) «иу - иннсе (иу)» «один - другой (один)» и «иу - бирсе» «один - много» передают оппозитивные значения, отражающие разницу мнений, вкусов, взглядов, представлений, образов жизни - Иу «cay» феезеегъы, иннсе «урс». Один говорит «чер-

ный», другой - «белый»; Иу - Стыр Хуыцау, хнцсеуттсе - бирсе. Большой Господь - один, господ (начальников) - много (ПЕ).

Двухкомпонентные модели (16) «дыуусе - ну» «два - один»; «сертсе - иу» «три - один»; «сседсе - иу» «сто - один» отражают широкий спектр отношений выбора («из двух - один», «из трех - один», «из ста - один») - Дыуусе амондсей - иу. Из двух судеб (счастье) одна; ЛЕртсе рсесугъдсей - иу. Из трех красавиц - одна (ПЕ); Идея разделения и противопоставления передается моделью «один» не предназначен для «двоих», где объект не используется двумя (5) - Иу айк дыуусейсе нее хсердсеуы. Одно яйцо вдвоем не едят; Дыуусе знаджы иу топпсей не 'хсыиц. Два противника одним ружьем не стреляют (ПЕ).

Образная составляющая лингвокультурного концепта «нымсец» (78) представляет собой взаимосвязанную систему образов, находящих языковое воплощение в 13 видах когнитивных метафор: соматической (17), антропоморфной (10), зооморфной (9), строительной (8), приро-доморфной (8), гастрономической (4), пространственной (4), вегетативной (3), календарной (3), библейской (3), сельскохозяйственной (1), эмоционально-психологической (1) и военной (1).

Числовые метафоры отражают представление об осетинах на основе тематических групп «Человек внешний» (53,8%) - национальные особенности (поведение осетин, крепость родственных связей, внутрисемейный уклад осетин, межличностные отношения, отношения между мужчинами и женщинами); «Человек внутренний» (19,2%) - отрицательные черты характера (беспечность, жадность, ленность, ловкость) и физические параметры человека (тучность); «Модель мира» (16,7%), отражающая представление о структуре, параметризации пространства и цикличности процесса.

Модели когнитивной метафоры числа представляют собой концептуальный блендинг, который базируется как минимум на двух исходных пространствах, поскольку пространство числовой сферы не образует самостоятельную сферу-источник, а выполняет функцию дополнения количественно-качественных признаков одного или нескольких базовых доменов.

Наиболее распространенными способами метафоризации концепта «нымсец» являются соматическая метафора (23,6%) - Нымудзсегсен -

цыппар цсесты. У доносчика - четыре глаза; антропоморфная метафора (13,9%) - Жмбырдтсе цы стъалытсе гуппар хонынц, уыдон кседдсер уыдысты авд хойы. В небе звезды, которые называют Большой медведицей, когда-то были семью сестрами (Легенда «Семь сестер»). Особую активность в процессе метафоризации проявляют такие номинаторы, как дыуусе «два» (38- 48,7%) -Дыуусе бирсегъы йог пег бахсердзысты -фидар, ссерсен, зын фсесайсен. Даже двое волков его не съедят - крепкий, шустрый, трудно обмануть (ФЕ); иу «один» (18 - 23,1%) - Иу мадогн фондзыссседз чызджы семсе фондзыссседз дсер иу дзидзи догйынц. У одной матери сто девочек и все одну грудь сосут. - Борона деревянная (3). Номинаторы сехссез «шесть», аст «восемь», фараст «девять», доге «десять», дыууадсес «двенадцать» не формируют образную составляющую концепта.

Анализ ценностной составляющей концепта (219) позволил заключить, что позитивный и негативный аксиологический статус концепта «ньшеец», выявленный на основе концептосоставляющих пластов, актуализирует количественно-качественную оценку и аксиологическую градуированность когнитивных признаков.

Номинатор иу «один» (137 - 62,5%) является базовым объектива-тором ценностной составляющей: Иу боны цсестсей ксесыс цардмог. Смотришь на жизнь одним днем (ПЕ). Репрезентант дыуусе «два» (43 - 19,6%) маркирует в большей степени отрицательное, чем положительное отношение к качественным характеристикам и поступкам людей в осетинской культуре: Хселсег семсе седзсгстуарзон - дыуусе сенамонды. Зависть и недоброжелательность - два несчастья (ПЕ). В то время как номинатор авд «семь» (28 - 12,8%) передает амбивалентную оценку, сложившуюся в осетинском языковом сознании, что подтверждает их использование как в благожеланиях - авд ахсемы хуыздогр фестын «в семь раз краше стать», так и в проклятиях - авд марды аксенын «умереть семь раз» (ФЕ).

Оценочное значение паремических единиц реализуется на основе моделей с числовыми компонентами: однокомпонептная модель (24) «иу - итог (иу)» «один - другой (один)» отражает онтологические бинарные противопоставления сквозь призму осетинской ментальности -Иухиуарзон у, иннсе - адсемуарзон. Один любит только себя, а другой -

людей (ПЕ); двухкомпонентпаямодель (19) «иу-сертсе» «один-три» передает интенсификацию социального неравенства - Иу фыссей серпке цармы не стыгъдсеуы. С одного барана три шкуры не снимают (ПЕ); компаративные числовые модели с нумеративом иу «один» (10) ту -дыуусе» «один - два», «дсес - иу» «десять - один», где «один» лучше, чем «два», а «десять» лучше, чем «один», образуются по схеме «X лучше, чем У» или, наоборот, «У лучше, чем X», где X означает «мало», а У - «много». Таким образом, «много» может быть лучше, чем «мало» или «мало» лучше, чем «много» - Иу размсе хсецы, дыуусе - фсестсемсе. Один тянет вперед, двое - назад; Дсес сей аразынц, иу - халы семсе йын фылдсер сентысы. Десять строят, один ломает и он преуспевает (ПЕ). Синонимические компаративные модели (9) «авд - иу» «семь -один», «дсес - иу» «десять - один», «сседсе - иу» «сто - один» опираются на представления о том, что «один» лучше, чем «много» («семь», «десять», «сто») - Авд севзсер лсеппуйсе иу - хуыздсер. Чем иметь семеро нерадивых сыновей, лучше одного нормального (ПЕ). Модели «фыццаг - дыккаг» «первый - второй», «авд - иу» «семь - один», «иу

- сертсе» «один-три» (12) отражают характер тендерных сравнений

- Нселгоймагсен - иу рсевдыд, сылгоймагсен - сертсе рсевдыды. Мужчине одна ласка, женщине - три ласки (ПЕ). Модель «иу = дыуусе» «одно на двоих (общее)», передает отношение к ситуации кровной вражды в соответствии с осетинским законом Жгъдау - Исты фыд раксенын дыуусе Псе и сембис у. Преступление делится на двоих (ПЕ); трехкомпоиептная градуированная модель (9) «фыщаг - дыккаг -сертыккаг» «первый - второй - третий» передает этическую оценку, сложившуюся в осетинском социуме по шкале «хорошо - нормально -плохо» - Фыццаг хонсег - кадджын, дыккаг хонсег сефсарм, сертыккаг хонсег - сггад. Первое приглашение - почетно, второе - уважительно, третье - позор (ПЕ).

Преобладает позитивная оценка (65 - 78,3%), реализованная посредством числовых моделей, негативная оценка (18 - 21,7%), актуализированная числовыми моделями, менее характерна.

В третьей главе «Символическая составляющая концепта "нымсец"» выявляются когнитивные признаки, репрезентированные

числовыми номинаторами; описываются онтологические бинарные оппозиции, представленные в осетинской лингвокультуре.

Символический смысл сакрального числа не сводился к какому-либо одному, строго фиксированному значению; он представлял собой некую многослойную, многоплановую и многогранную семантическую структуру, содержание которой в зависимости от объективно-субъективных факторов контекста предстает как более или менее однозначное.

Символическая составляющая концепта «ньшсец» репрезентирована 299 номинациями от общего количества. В ее содержании были выявлены следующие когнитивные признаки'.религиозно-мифологические («Бог-творец»; «духовность»; «триадная сущность»', «Дзуар «святилище» - модель Вселенной»; «высший мир»; «божественный порядок и справедливость»; «совершенная фигура - квадрат, основа Космоса, общая идея Вселенной»', «Святой Дух»; «божественный пантеон (семь Богов)»; «демонарий (семь антагонистов)»; «двойной крест, символ высших сил (4 у-2), духовность»;«тройная триадная сущность»;«образ народа Божия, человечества, обновленного благовестием о спасении Христа»); мифолого-космогонические («единство Вселенной, Космоса»; «единство верхнего, среднего и нижнего миров»;«целостность, статическая целостность»; «четыре стороны света»; «четырехстороннее заселение людьми»; «семичастная структура Вселенной, мира»; «семи-частная структура верхнего мира»; «семичастная структура нижнего мира»; «космический порядок (3 х4=12)»;«спасение»); фольклорно-мифологические («полнота жизни», «удача»; «триадность вещественного мира»; «онтологические бинарные оппозиции»; «представление о парности»; «преодоление, победа, достижение»; «единство и противоположность близнецов»; «членимая целостность в динамике»; «совершенство»,«полнота, изобилие»; «равновесие (3><2)»; «семичаст-ное деление среднего мира, вещественного мира»; «идеальная, совершенная структура, гармония»; «идея скорости и силы мифологических существ»; «разрушение, война»; «членимая целостность в динамике»; «полный завершенный цикл»); праздничные (кувдовые) («символ обращения, отражающий трехчастную модель мира»; «сакральное число познания божественной тайны»; «духовное совершенство»); похороп-

ные («символ загробного мира»;«символ человеческой природы»', «дальний мир»)\ поминальные (халар) («нечетность»; «четность»; «7*7 -пребывание астрального тела покойника на земле»; «пустота»); магические («число нижнего мира»; «связь со сверхъестественными силами и демоническими персонажами») и социальные («трехчастное деление рода»; «семичастное деление социума»).

Базовыми когнитивными признаками, формирующими символическую составляющую концепта «нымсец» являются: фольклорно-мифологические (104 - 34,8%) - Акула-рсесугъд сембсерзт хъандзал-джын тулседжы сехссез бсехы аифтындзын кодта, йсе хсезнатсе йемсе рафснайдга семсе араст ис Уырызмседжимсе. Велела красавица Акола запрячь шестерых лошадей в свою крытую повозку на пружинном ходу, собрала она все свои сокровища и пустилась в путь под охраной старого Урызмага (НЭ); религиозно-мифологические (57 - 19,1%) - Фосы Фселвсера, нее фосы иу ссер нын сертсе баксен, сертсе ссеры - фараст, семсе дын афседзы дсергъы кувинагсен буц нывсендтсе хсесдзыстсем! Покровитель скота Фалвара, пусть тебе будет угодно, чтобы из одной головы нашей скотины стало три, а из трех голов -девять, и в течение года в твою честь, будем делать жертвоприношения (ПЕ); и мифолого-космогонические (38 - 12,7%) -Адсеймагсен иу-йсе зееххыхай, дыккаг - хуры, сертыккаг - Хуыцауы. У человека первая доля земли, вторая доля солнца, третья - Бога (ПЕ).

Наибольшую культурную значимость проявили символоген-ные номинаторы авд «семь» (76 - 25,5%) - Усед та иухатт Нарты гуыппырсартсе - Уырыхмсег, Хсемыц семсе Сослан ацыдысты цуаны. Авд боны семсе авд сехссевы фсехаттысты, семсе сыл сырдсембселсег нее фсеци. Именитые Нарты Урызмаг, Хамыц и Сослан отправились однажды на охоту. Семь дней и семь ночей бродили они по ущельям, и ни один зверь не попался им на их пути (НЭ); сертсе «три» (74 - 24,8%) - Хуыцау серсеппсерста Батрадзы мселаты фседыл сертсе цсессыджы, ксем серхаудтой, уым февзарди сертсе кувсендоны Таран-джелос, Мыкалгабыртсе семсе Реком. Бог оплакал Батраза и пролил три слезы, на местах, где упали слезы, появились три святилища Таран-джелос, Мыкалгабырт и Реком (НЭ); а также номинаторы дыуусе «два» (49-16,4%) - Циныфынгсен сертыгай ксердзынтсе - кувынсен, зианы

фьшгсЕн дыгай ксердзынтсе - хселарсен. На торжественном застолье по три пирога для произношения молитвы, на траурном - два пирога-для поминания (ПЕ); цыппар «четыре» (41 - 13,7%) - Нее цсерд, -загыпой усейгуытсЕ, - у ахам: депджызы былыл сефссейнагогй cay галуан, tice цыппар фисыпы Азы-бселасы сыфтсесагъд куыд уа. - Выкуп твой за невесту будет такой, сказали уаиги Сослану, - построишь нам на берегу моря замок весь из черного железа, и на четырех углах этого замка пусть растет по листу с дерева-Аза (НЭ). Репрезентант фондз «пять» не формирует символическую составляющую концепта «нымсец».

Символические структуры репрезентантов сертсе «три» и авд «семь» включают положительные и отрицательные аспекты. Бинарные оппозиции отражают: 1. дуалистические представления осетин о существовании божественного пантеона и демонария; 2. оппозицию кувдового и поминального символических представлений («жизнь» - «смерть»); 3. противоборство позитивных и негативных сил - положительные и отрицательные мифологические и сказочные герои; 4. структуру верхнего и нижнего миров.

Символические фольклорно-мифологические признаки, выявленные на базе номинаторов сертсе «три», авд «семь», фараст «девять» составляют парадигму инварианта осетинских фольклорно-мифологических представлений.

Номинаторы дыуусе «два», цыппар «четыре» формируют оппозицию с номинаторами иу «один», сертсе «три», авд «семь» на основе модели «четность - нечетность» внутри когнитивных блоков праздничная и похоронная символика.

Онтологическая оппозиция четности и нечетности дыуусе «два»/ цыппар «четыре»/ дсес «десять»/ дыууадсес «двенадцать» - иу «один»/ сертсе «три»/ авд «семь» отражает контрарность божественной символики и символики загробного мира.

В заключении излагаются основные результаты исследования и намечаются дальнейшие перспективы изучения аспектов данной тематики.

Коды представляют собой одно из важнейших средств, на основе которых развивается и функционирует культура. Числа составляют элементы особого числового кода, с помощью которого описывается Вселенная, человек и сама система метаописания. Числовой код пронизы-

вает любую культуру, систематизируя и группируя накопленные знания этноса, передавая из поколения в поколение национальную числовую символику. В архаических культурах числа являлись сакральным средством ориентации и космизации Вселенной. В древних мифопоэтиче-ских традициях число было не только образом мироздания, но служило моделью его периодического восстановления.

Разнообразие и переменчивость предметных связей опирается на число как исходную константу, модель предметных или событийных явлений, лишенную собственных предметных свойств.

Все сферы жизнедеятельности человека пронизаны количественно-мерными отношениями, и лингвистика предлагает адекватные для каждого этапа развития филологической мысли формы воспроизведения, описания и объяснения количественных форм.

Предпринятое исследование концепта «пымсец» на материале идиоматики, паремиологических единиц, сборников загадок и народных песен, сказок, легенд и Нартовского эпоса позволило рассмотреть глубинные прототипические процессы, лежащие в основе формирования языковой и концептуальной картины мира осетинского лингвокультур-ного сообщества.

Анализ обширного эмпирического материала подтвердил гипотезу о том, что концепт «пымсец» представляет собой особый тип концепта, обладающий четырехкомпонентной структурой; универсальные и национально-специфические культуроносные смыслы отражает символическая составляющая концепта, описывающая осетинский образ мира.

Архитектоника лингвокультурного концепта «пымсец», структурированного на основе четырех компонентов, моделируется на основе ядра, представленного понятийной составляющей, приядерной зоны, сформированной символической составляющей и периферии, включающей ценностную и образную составляющие.

К перспективам дальнейшего исследования можно отнести описание лингвокультурного концепта «пымсец» на материале других типов дискурса с привлечением новых исследовательских методик, а также сопоставительное изучение концепта «пымсец» в осетинской и русской лингвокультурах.

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях автора:

Статьи в журналах, рекомендованных ВАК

1. Дзедаева М.С. Концепт «нымеец» (число) в осетинской языковой картине мира (номинатор иу «один») / М.С. Дзедаева // Вестник СевероОсетинского государственного университета / под ред. Т.Ю. Тамерьян. - Владикавказ: Изд-во СОГУ, 2011. - Вып. №1. - С. 110-115. (0,4 п.л.)

2. Тамерьян Т.Ю., Дзедаева М.С. Ключевое слово-репрезентант дыуусе «два» в структуре концепта «нымагц» (число) / Т.Ю. Тамерьян, М.С. Дзедаева // Вестник Пятигорского государственного лингвистического университета / под ред. O.A. Алимурадова. - Пятигорск: Изд-во ПГЛУ, 2011. - Вып. №1- С. 48-51. (0,4 пл.)

Статьи и тезисы докладов в сборниках научных трудов

3. Дзедаева М.С. Семь как репрезентация концепта «число» в осетинской лингвокультуре / М.С. Дзедаева // Лингвистические чтения: материалы международной научно-практической конференции /Под ред. М.Ш. Табидзе. - Пермь: Прикамский социальный институт, 2010. — Цикл 6.-С. 169-172. (0,5 п.л.)

4. Дзедаева М.С. Вербализатор Два как репрезентация концепта «число» в осетинской фольклорной картине мира / М.С. Дзедаева // Международная научная конференция «Интеграционные процессы в коммуникативном пространстве регионов». - Волгоград: Изд-во ВолГУ, 2010.-С. 434-437. (0,3 пл.)

5. Дзедаева М.С. Символьный пласт концепта «число» в осетинской фольклорной картине мира / М.С. Дзедаева // Актуальные проблемы филологии и педагогической лингвистики: Сб. науч. тр. /Под ред. Т.Ю. Тамерьян. - Владикавказ: Изд-во СОГУ, 2010. - Вып. XII. - С. 302-307. (0,4 п.л.)

6. Дзедаева М.С. Семиотика как интеграционное учение о знаковых системах / М.С. Дзедаева // История и философия культуры: Актуальные проблемы: Сб. науч. тр. / Под ред. C.B. Архипова. - Владикавказ: Изд-во СОГУ, 2010. - Вып. XI. - С. 124-133. (0,6 п.л.)

7. Дзедаева М.С. Числовой код культуры / М.С. Дзедаева // Бюллетень ВИУ: Материалы XII межвузовской научно-практической конференции «Человек, государство, общество: традиционные проблемы и новые аспекты» / Под ред. М.А. Миндзаева. - Владикавказ: ВИУ, 2010. -№33,- С. 146-157. (0,7 пл.)

8. Дзедаева М.С. Номинатор Три как репрезентация концепта «число» в осетинской фольклорной картине мира / М.С. Дзедаева // Актуальные проблемы коммуникации и культуры - 11: сб. науч. тр. российских и зарубежных ученых / Под ред. H.JI. Грейдиной. - Москва-Пятигорск: Изд-во ПГЛУ, 2010. - С. 49-55. (0,4 п.л.)

9. Тамерьян Т.Ю., Дзедаева М.С. Числовая символика в осетинском фольклоре / Т.Ю. Тамерьян, М.С. Дзедаева // Образование. Наука. Творчество: Сб. науч. тр/ Под ред. P.C. Сакиевой. - Армавир: Армавирский лингвистический социальный институт, 2010. - №3. - С. 78-81. (0,25 п.л.)

Подписано в печать 13.04.2011. Усл. п.-л. 1,4. Тираж 100 экз. Заказ № 104. Издательство Северо-Осетинского государственного университета имени К. Л. Хетагурова, 362025, г. Владикавказ, ул. Ватутина, 46.

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Дзедаева, Марина Суликоевна

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА I. Числовой код культуры.

1.1. Универсальный числовой код.

1.2. Символика универсального числового кода.

1.3. Системы счисления.

1.4. Категория количества в языке.

1.5. Отражение понятия «количество» в осетинском языке.

1.6. Календарная и метрическая системы осетин.

1.7. Концепт как предмет лингвокультурологического исследования

Выводы.

ГЛАВА II. Понятийная, образная и ценностная составляющие концепта «нымсец».

2.1. Понятийная составляющая концепта «нымсец».

2.1.1. Номинатор иу «один»

2.1.2. Числовые модели с компонентом иу «один».

2.1.3. Номинатор дыуусе «два».

2.1.4. Номинатор сертсе «три».

2.1.5. Номинатор цыппар «четыре».

2.1.6. Номинатор фондз «пять».

2.1.7. Номинатор авд «семь».

2.1.8. Номинатор дсес «десять».

2.1.9. Номинатор ссседз «двадцать».

2.1.10. Номинатор сседсе «сто».

2.1.11. Номинаторы мин /сердзсе «тысяча».

2.2. Образная составляющая концепта «нымсец».

2.2.1. Номинатор иу «один».

2.2.2. Номинатор дыуусе «два».

2.2.3. Номинатор œpmœ «три».

2.2.4. Номинатор цыппар «четыре».

2.2.5. Номинатор фондз «пять».

2.2.6. Номинатор авд «семь».

2.3. Ценностная составляющая концепта «нымсец».

Выводы.

ГЛАВА III. Символическая составляющая концепта «нымсец».

3.1. Номинатор иу «один».

3.2. Номинатор дыуусе «два».

3.3. Номинатор œpmœ «три».

3.4. Номинатор цыппар «четыре».

3.5. Номинатор сехссез «шесть».

3.6. Номинатор авд «семь».

3.7. Номинатор аст «восемь».

3.8. Номинатор фараст «девять».

3.9. Номинатор дсес «десять».

3.10. Номинатор дьгууадсес «двенадцать».

Выводы.

Введение диссертации2011 год, автореферат по филологии, Дзедаева, Марина Суликоевна

Мифологические числовые образы составляют часть наивной картины мира, которая, как считает Ю.Д. Апресян, «представляет отраженные в естественном языке способы восприятия и концептуализации мира, когда основные концепты языка складываются в единую систему взглядов, своего рода коллективную философию, которая навязывается в качестве обязательной всем носителям языка» [Апресян 1995: 39]. В мифопоэтических системах под числами понимается один из наиболее известных классов знаков, ориентированный на качественно-количественную оценку.

С древнейших времен числа служили средством описания миропорядка и ориентации в нем человека, им приписывали скрытый смысл и магическую возможность влияния на все окружающее. Числа считались неотъемлемыми характеристиками всех существ и предметов: они управляли не только физической гармонией и законами жизни, пространством и временем, отношениями с Богом, который понимался как Мировое единство, Высшая Истина. Числа трактовались как божественные символы Вселенной, основа представлений о мироздании, символ гармонии и порядка в противовес Хаосу [Топоров 1988: 629].

Различные аспекты категории количества, такие как неопределенность, конечность, бесконечность, универсальность, абстрактность, логичность, описаны в трудах по классической философии (Аристотель, Платон, И. Кант, Г.В.Ф. Гегель) и философии языка (Л.Е. Балашов, О. Есперсен, М.К. Мамардашвили, У. Матурана, В.З. Панфилов).

Интерес к квантитативности в языковом мышлении подтверждают исследования мощного пласта различных структур языка (В.Г. Адмони, И.А. Бодуэн де Куртене, В.В.Виноградов, Г.Г.Галич, Е.В. Гулыга, Т.П. Ломтев, В.З. Панфилов, Л.Д. Чеснокова, Е.И. Шендельс).

Вопрос о происхождении и сущности числа и его художественной функции получил широкое освещение в трудах культурологов и лингвистов, 4 исследовавших мифопоэтические системы (В.В. Иванов, В.М. Кириллин, М.Ю. Лотман, М.М. Маковский, Ю.С. Степанов, А.И. Степанов, А .Я. Сыркин, В.Н. Топоров).

Особенности числовой семантики и символики лексики и идиоматики рассматривались на материале различных языков: С.А. Жаботинской (1992) описаны когнитивные и номинативные аспекты класса числительных в современном английском языке; В.В.Шевченко (2001) исследовала символику и значение числовых компонентов в английских фразеологических единицах; Н.П. Черневой (2003) проанализированы семантика и символика числа русской и болгарской идиоматики; А.Б. Карасевым (2005) выявлена когнитивная обусловленность значений числительных в английских и испанских идиомах; Е.В. Голубевой (2006) представлена национально-культурная специфика картины мира в калмыцком языке на примере культурных концептов; М.М. Кумыковой (2006) исследованы фразеологические единицы кабардинского языка со значением количества и времени; Шондуг Баясгалан (2006) осуществил сопоставление семантики числительных во фразеологии монгольского, русского и английского языков; A.A. Осиповой (2007) проведено сопоставление семантики и символики лексем со значением числа в русской, английской и французской языковых картинах мира; A.A. Челноковой (2009) исследовано имя числительное как мотивационная база вторичной номинации в немецком языке; Шао Наньси (2009) рассмотрены нумеративные устойчивые выражения в русском языке; Т.Б. Пасечник (2009) провела сопоставительный лингвокультурологический анализ фразеологических единиц с числовым компонентом в русском и английским языках.

В аспекте частнонаучных проблем отдельные элементы числовых представлений осетин затрагивались в работах З.Х.Ханаевой (1994),

Д.Г. Тменовой (2003), Е.Б. Бесоловой (2006), Е.Б. Плиевой (2006) и И.Н. Цаллаговой (2010).

Многоплановое изучение числа (нътсег/) как одного из базового концепта осетинской лингвокультуры до сих пор не было предпринято, что и обусловливает актуальность настоящего исследования.

Научная новизна диссертационного исследования заключается в том, что концепт «иьшсец» впервые рассматривается в осетинской лингвокультуре на материале идиоматики, паремиологии и фольклора; выявляются понятийные, образные, ценностные и символические признаки концепта.

В основу проведенного исследования положена следующая гипотеза: концепт «нымсец» представляет собой особый тип концепта, обладающий четырехкомпонентной структурой; универсальные и национально-специфические культуроносные смыслы отражает символическая составляющая концепта, описывающая осетинский образ мира.

Объектом данного исследования является лингвокультурный концепт «нымсец» в осетинском языковом сознании.

Предметом исследования служит содержание концепта «нымсец» и репрезентация его универсальных и специфических характеристик в осетинской языковой картине мира.

Цель данной работы состоит в выявлении лингвокультурных характеристик концепта «нымсец» на лексикографическом материале, на материале идиоматики, сборников пословиц и поговорок, загадок и народных песен, сказок, легенд и Нартовского эпоса.

В соответствии с поставленной целью выдвигаются следующие задачи:

1) обосновать выделение четырехслойной структуры концепта «нымсец» как ментального образования особого типа, состоящего из понятийной, образной, ценностной и символической составляющих;

2) определить понятийные характеристики концепта «нымсец» в осетинской лингвокультуре;

3) описать образные и ценностные характеристики данного концепта в рассматриваемой лингвокультуре;

4) выявить символические характеристики концепта «нымсец» в осетинском языковом сознании.

Цель и задачи настоящего исследования определили выбор следующих методов анализа: метод сплошной выборки; компонентный анализ; этимологический анализ; контекстуальный анализ; метод когнитивной интерпретации; историко-культурный анализ; интроспекция; классификационный метод; метод полевого моделирования; метод статистической обработки данных.

Выполненное исследование базируется на следующих теоретических положениях, доказанных в научной литературе:

Важнейшей единицей исследования языковой картины мира является концепт - сложное многомерное ментальное образование, обладающее национально-культурной спецификой и соединяющее в себе индивидуальные и коллективные смыслы (A.A. Потебня, Д.С. Лихачев, Ю.С. Степанов, Н.Д. Арутюнова, А.П. Бабушкин, С.Г. Воркачев, В.В. Воробьев, В.И. Карасик, В.В. Колесов, Е.С. Кубрякова, С.Х. Ляпин, В.А. Маслова, М.В. Пименова, Ю.Е. Прохоров, З.Д. Попова, Г.Г. Слышкин, И.А. Стернин и

ДР-)

Описание лингвокультурных концептов опирается на специальные методы анализа (Н.Д. Арутюнова, А.П. Бабушкин, С.Г. Воркачев, Д.С. Лихачев, В.И. Карасик, В.В. Красных, С.Х. Ляпин, Ю.Е. Прохоров, З.Д. Попова, Г.Г. Слышкин, И.А. Стернин).

Методологической основой работы также послужили исследования в области семиотики культуры (Э. Кассирер, В.В. Колесов, А.Ф. Лосев,

Ю.М. Лотман, М.К. Мамардашвили, Э. Сепир), культурологического

В.Т. Клоков, Ю.С. Степанов, В.Н. Топоров) и лингвистического 7 исследования символов (Н.В. Алефиренко, В.В. Колесов, В.Т. Клоков, Е.В. Шелестюк).

В качестве материала исследования использовались толковые, энциклопедические, этимологические, фразеологические, символические и мифологические словари, а также сборники пословиц и поговорок, загадок и народных песен, сказок, легенд и Нартовский эпос. В качестве единиц репрезентации концепта «нымсец» рассматриваются лексические (283), фразеологические (81), паремические единицы (674), загадки (97) и текстовые фрагменты (1017).

Теоретическая значимость диссертационного исследования заключается в том, что оно вносит определенный вклад в развитие лингвокультурологии, лингвоконцептологии и семиотики, описывая национальную специфику универсального концепта «нымсец» как одного из базовых концептов осетинской культуры.

Практическая ценность работы определяется возможностью использования полученных результатов при разработке лекционных курсов и спецкурсов по лингвоконцептологии, лингвокультурологии, этнолингвистике, а также истории осетинского языка.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Концепт «нымсец» представляет собой один из базовых концептов осетинской лингвокультуры, характеризующийся сложным четырехкомпонентным образованием, в структуре которого выделяются понятийная, образная, ценностная и символическая составляющие.

2. Понятийная составляющая концепта категоризована на основе семантических признаков определенного количества (17%), неопределенного количества (12%) и неколичественных значений (71%). Центр ядерной зоны номинативного поля составляет номинатор иу «один» (30,7%). Ядерная зона представлена номинаторами дыуусе «два» (24,3%) и сертсе «три» (10,4%).

Понятийная составляющая концепта «нымсец» реализуется на базе 39 однокомпонентных и двухкомпонентных числовых моделей, выражающих количественное противопоставление, контраст, сравнение и выбор, осуществляемые по разным направлениям.

3. Образная составляющая лингвокультурного концепта «нымсец» представляет собой взаимосвязанную систему образов, находящих языковое воплощение в 13 видах когнитивных метафор: соматической (23,6%), антропоморфной (13,9%), зооморфной (12,5%), строительной (11,1%), природоморфной (11,1%), пространственной (5,7%), гастрономической (5,7%), вегетативной (4,2%), календарной (4,2%), библейской (4,2%), сельскохозяйственной (1,4%), эмоционально-психологической (1,4%) и военной (1,4%). Особую активность в процессе метафоризации проявили номинаторы дыуусе «два» (48,7%) и ну «один» (23,1 %).

Числовые метафоры отражают представления об осетинах на основе тематических групп «Человек внешний» (53,8%) — национальные особенности, «Человек внутренний» (19,2%) — черты характера и физические параметры человека, и «Модель мира» (16,7%), отражающая представления о структуре, параметризации пространства и цикличности процессов.

4. Ценностная составляющая концепта «нымсец» выявлена на основе концептосоставляющих пластов, актуализирующих количественно-качественную оценку и аксиологическую градуированность когнитивных признаков. Преобладает позитивная оценка (78,3%), реализованная посредством 65 числовых моделей, негативная оценка (21,7%) актуализирована на основе 18 числовых моделей. Оценочные характеристики лингвокультурного концепта «нымсец» реализуются на основе однокомпонентных (24), двухкомпонентных (19), трехкомпонентных градуированных (9) моделей с числовыми компонентами, сложных числовых моделей (8) и компаративных числовых моделей с нумеративом ну «один» (23), образующихся по схеме «X лучше, чем У» или «У лучше, чем

X», где X — это «мало», а У — это «много». Таким образом, «мало» лучше, чем «много», и наоборот.

Наиболее частотен номинатор иу «один» (62,5%). Репрезентант дыуусе «два» (19,6%) маркирует в большей степени отрицательное, чем положительное отношение к качественным характеристикам и поступкам людей в осетинской культуре; номинатор авд «семь» (12,8%) передает амбивалентную оценку, сложившуюся в осетинском языковом сознании, что подтверждает его использование как в благожеланиях, так и в проклятиях.

5. Символическая составляющая концепта «нымсец» реализована на основе 8 блоков когнитивных признаков, отражающих осетинскую символическую картину мира: религиозно-мифологический, мифолого-космогонический, фольклорно-мифологический, праздничный (куедовый), похоронный, поминальный (халар), магический и социальный. Доминантными когнитивными признаками являются фольклорно-мифологические (34,8%), а также религиозно-мифологические (19,1%) и мифолого-космогонические (12,7%). Символогенный характер носят номинаторы авд «семь» (25,5%), сертаг «три» (24,8%), а также дыуусе «два» (16,4%) и цыппар «четыре» (13,7%).

Достоверность исследования основывается на логической последовательности использования практического материала для доказательства гипотезы исследования, а также валидности методологии и методов исследования, положенных в основу данной работы.

Апробация. Основное содержание диссертации докладывалось на

Международной научно-практической конференции «Лингвистические чтения» (Пермь, 2010), на Международной научной конференции

Интеграционные процессы в коммуникативном пространстве регионов»

Волгоград, 2010), на Ежегодной научно-практической конференции в ВИУ

Человек, государство, общество: традиционные проблемы и новые аспекты»

Владикавказ, 2010, 2011), на научных конференциях профессорскопреподавательского состава Центра языковой подготовки Северою

Осетинского государственного университета (Владикавказ, 2010, 2011). Основные положения диссертации изложены в 9 публикациях, в том числе двух статьях из списка ВАК, общим объемом 3,95 п.л.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, трёх глав, заключения, библиографического списка, состоящего из перечня использованной литературы (179 наименований), источников (20 наименований), списка словарей (26 наименований), а также приложения.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Концепт "нымӕц" ("число") в осетинской лингвокультуре"

Основные результаты диссертационной работы заключаются в следующем:

Номинативное поле данного концепта (971 номинация - 100%) репрезентировано лексическими (283), фразеологическими (81), паремическими единицами (674), загадками (97) и текстовыми фрагментами (1017).

Структура номинативного поля концепта «нымсец» на основе частотных

185 характеристик подразделяется на центр ядерной зоны, ядерную, периферийную и отдаленную периферийную зоны. Центр ядерной зоны составляет номинатор иу (30,6%). Ядерная зона представлена номинаторами дыуусе (22,8%) и сертсе (14,4%), авд (10,5%). Периферию составляют номинаторы 1{ыппар (7,3%), сседсе (3,6%), дыууадсес (2,2%), фондз (1,9%), сехссез (1%), аст (1,1%), фараст (1%), дсес (1,1%). Отдаленная периферия представлена широким спектром числовых номинаций и составляет (3%).

1. Понятийная составляющая концепта (38,6%) сформирована на основе семантических признаков определенного количества (17%): иу «один», иунсег «одинокий», фъщцаг «первый», иугсейттсе «по одному», иу бон «однажды»; дыуусе «два», дыуусейсе «вдвоем^, дыгсейттсе «по парно» иу-дыуусе «пара», дыккаг «второй»; сертсе «три», сертыгсейттсе «по трое», сертыккаг «третий»; цыппар «четыре», цыппсерсем «четвертый»; фондз «пять», фсендзсем «пятый»; авд «семь», авдсем «седьмой»; дсес «десять», дсессей «десятеро»; иусендсес «одиннадцать»; дыууадсес «двенадцать»; цыппсердсес «четырнадцать»; сестдсес «восемнадцать»; ссседз «двадцать»; дыууын цыппар «двадцать четыре»; сертын «тридцать»; сертын фондз «тридцать пять»; сертын фараст «тридцать девять»; цыппор фараст «сорок девять»; фсендзай иу «пятьдесят один»; фсендзай фараст «пятьдесят девять»; севдай фараст «семьдесят девять»; сседсе «сто»; сседсейсе «сотня»; дыуусе сседсе «двести»; сертсе сседсе «триста»; мин/сердзсе «тысяча»; сседсе сседсе «десять тысяч»; сердзсе сседсе «сто тысяч»; сердзсе сседсе семсе сседсе сседсе «сто десять тысяч»; неопределенного количества (12%): «мало», «много», «очень много», а также неколичественных значений (71%): «абсолютное отсутствие чего-либо»; «членимость целого»; «противопоставление»; «сила, единство»; «выделенность и достаточность»; «полнота и завершенность»; «одинаковость, тождество»; «быстро»; «далеко»; «вокруг»; «везде»; «одиночество, пустота»; «предельная степень удаленности»; сплоченность»; «мощь, крепость»; «интенсификация положительного и отрицательного качества».

Понятийнный пласт концепта «нымсец» представлен на основе тематических групп «Человек внешний», отражающий особенности национальных обычаев, устоев и осетинский семейный уклад, и «Человек внутренний», передающий представления о таких чертах характера и поведения осетин, как крепость духа, сила, сплоченность и воспитанность.

Этимологически базовые номинаторы, репрезентирующие концепт «нымсец», восходят к иранскому пласту общеиндоевропейского наследия.

Понятийная составляющая концепта «нымсец» реализуется на базе 39 однокомпонентных и двухкомпонентных числовых моделей. Наибольшую активность обнаружил нумератив иу, выражающий количественное противопоставление, контраст, сравнение и выбор осуществляемые по разным направлениям. Однокомпонентные модели (18) «иу — иннсе (иу)» «один - другой (один)» и «иу — бирсе» «один — много» передают оппозитвные значения, отражающие разницу мнений, вкусов, взглядов, представлений, образов жизни. Двухкомпонентные модели (16) «иу— дыуусе» «один - два»; «иу — сертсе» «один — три»; «иу — аед» «один — семь»; «иу - дсес» «один - десять» и «иу — сседсе» «один - сто» передают отношение равенства. Двухкомпонентные числовые модели (5) «дыуусе — иу» «два — один»; «сертсе - иу» «три - один» и «сседсе -иу» «сто - один», отражают широкий спектр отношений выбора «из двух -один», «из трех — один», «из ста — один». Идея разделения и противопоставления передается моделью, «один» не предназначен для «двоих», где объект не используется двумя (5).

Базовыми номинаторами понятийной составляющей концепта «нымсец» являются иу «один» (30,7%), дыуусе «два» (24,3%), а также сертсе «три» (10,4%).

Как показал материал исследования, номинаторы сехссез «шесть», аст «восемь», фараст «девять» не формируют понятийную составляющую концепта.

2. Образная составляющая лингвокультурного концепта «нымсец» (8%) представляет собой взаимосвязанную систему образов, находящих языковое воплощение в 13 видах когнитивных метафор: соматической (23,6%), антропоморфной (13,9%), зооморфной (12,5%), строительной (11,1%), природоморфной (11,1%), гастрономической (5,7%), пространственной (5,7%), вегетативной (4,2%), календарной (4,2%), библейской (4,2%), сельскохозяйственной (1,4%), эмоционально-психологической (1,4%) и военной (1,4%).

Числовые метафоры отражают представления об осетинах на основе тематических групп «Человек внешний» (53,8%) — национальные особенности (поведение осетин, крепость родственных связей, внутрисемейный уклад осетин, межличностные отношения, отношения между мужчиной и женщиной); «Человек внутренний» (19,2%) -отрицательные черты характера (ловкость, беспечность, жадность, леность) и физические параметры человека (тучность) и «Модель мира» (16,7%), отражающая представления о структуре, параметризации пространства и цикличности процессов.

Особую активность в процессе метафоризации проявляют такие номинаторы, как дыуусе «два» (48,7%), иу «один» (23,1%). Номинаторы сехссез «шесть», аст «восемь», фараст «девять», дсес «десять», дыууадсес «двенадцать» не формируют образную составляющую концепта.

3. Анализ ценностной составляющей концепта (22,6%) позволил заключить, что позитивный и негативный аксиологический статус концепта «нымсец», выявленный на основе концептосоставляющих пластов, актуализирует количественно-качественную оценку и аксиологическую градуированность когнитивных признаков.

Номинатор иу «один» (62,5%) является базовым объективатором ценностной составляющей. Репрезентант дыуусе «два» (19,6%) маркирует в большей степени отрицательное, чем положительное отношение к качественным характеристикам и поступкам людей в осетинской культуре, в

188 то время как номинатор авд «семь» (12,8%) передает амбивалентную оценку, сложившуюся в осетинском языковом сознании, что подтверждает его использование как в благожеланиях, так и в проклятиях.

Оценочное значение паремических единиц реализуется на основе моделей с числовыми компонентами: однокомпонентная модель (24) «иу — иннсе (иу)» «один - другой (один)» отражает онтологические бинарные противопоставления сквозь призму осетинской ментальности; двухкомпонентная модель (19) «иу — сертсе» «один — три» передает интенсификацию социального неравенства; компаративные числовые модели с нумеративом иу «один» (23) - «иу — дыуусе» «один — два», «дсес — иу» «десять — один», где «один» лучше, чем «два», а «десять» лучше, чем «один», образуются по схеме « X лучше, чем У» или, наоборот, «У лучше, чем X», где X означает «мало», а У - «много». Таким образом, «много» может быть лучше, чем «мало» или «мало» лучше, чем «много». Синонимические компаративные модели (9) «авд — иу» «семь — один», «дсес - иу» «десять — один», «сседсе — иу» «сто - один» опираются на представления о том, что «один» лучше, чем «много» («семь», «десять», «сто»). Модели «фыццаг — дыккаг» «первый — второй», «авд — иу» «семь — один», «иу — оертсе» «один - три» (12) отражают характер тендерных сравнений. Модель «иу = дыуусе» «одно на двоих (общее)», передает отношение к ситуации кровной вражды в соответствии с осетинским законом Жгъдау.

Трехкомпонентная градуированная модель (9) «фыццаг — дыккаг — сертыккаг» «первый - второй — третий» передает этическую оценку, сложившуюся в осетинском социуме по шкале «хорошо — нормально -плохо».

Преобладает позитивная оценка (78,3%), реализованная посредством числовых моделей, негативная оценка (21,7%), актуализированная числовыми моделями, менее характерна.

4. Символическая составляющая концепта «нымсец» реализована на основе 30,8% номинаций от общего количества. Были выявлены следующие когнитивные признаки, отражающие символические значения: религиозно-мифологические («Бог-творец»; «духовность»; «триадная сущность»; «Дзуар «святилище» — модель Вселенной»; «высший мир»; «божественный порядок и справедливость»; «совершенная фигура — квадрат, основа Космоса, общая идея Вселенной»; «Святой Дух»; «божественный пантеон (семь Богов)»; «демонарий (селш антагонистов)»; «двойной крест, символ высших сил (4x2) духовность»; «тройная триадная сущность»; «образ народа Божия, человечества, обновленного благовестием о спасении Христа»); мифолого-космогонические («единство Вселенной, Космоса»; «единство верхнего, среднего и нижнего миров»; «целостность, статическая целостность»; «четыре стороны света»; «четырехстороннее заселение людьми»; «семичастная структура Вселенной, мира»; «семичастная структура верхнего мира»; «семичастная структура нижнего мира»; «космический порядок(3 х4~/2)»; «спасение»); фольклорно-мифологические («онтологические бинарные оппозиции»; «представление о парности»; «единство и противоположность близнецов»; «преодоление, победа, достижение»; «триадность вещественного мира»; «членимая целостность в динамике»; «совершенство», «полнота, изобилие»; «равновесие (3x2)», «полнота э/сизни», «удача»; «семичастное дёление среднего мира, вещественного мира»; «идеальная, совершенная структура, гармония»; «идея скорости и силы мифологических существ»; «разрушение, война»; «членимая целостность в динамике»; «полный завершенный цикл»); праздничные (кувдовые) («символ обращения, отражающий трехчастную модель мира»; «сакральное число познания божественной тайны»; «духовное совершенство»); похоронные («символ загробного мира»; «символ человеческой природы»; «дальний мир»); поминальные (халар) («нечетность»; «четность»; «7x7 — пребывание астрального тела покойника на земле»; «пустота»); магические («число нижнего мира»;

190 связь со сверхъестественными силами и демоническими персонажами») и социальные («трехчастное деление рода»; «семичастное деление социума»). Доминантными когнитивными признаками являются фольклорно-мифологический (34,8%), а также религиозно-мифологический (19,1%) и мифолого-космогонический (12,7%).

Наибольшую культурную значимость проявили символогенные номинаторы авд «семь» (25,5%), сертсе «три» (24,8%), а также номинаторы дыуусе «два» (16,4%) и цыппар «четыре» (13,7%). Репрезентант фондз «пять» не формирует символическую составляющую концепта. «нымсец».

Символические структуры репрезентантов сертсе «три» и авд «семь» включают положительные и отрицательные аспекты. Бинарные оппозиции — отражают: 1. дуалистические представления осетин о существовании божественного пантеона и демонария; 2. оппозицию кувдового и поминального символических представлений («жизнь» - «смерть»); 3. противоборство позитивных и негативных сил - положительные и отрицательные мифологические и сказочные герои; 4. структуру верхнего и нижнего миров.

Символические фольклорно-мифологические признаки, выявленные на базе номинаторов сертсе «три», авд «семь», фараст «девять» составляют парадигму инварианта осетинских фольклорно-мифологических представлений.

Номинаторы дыуусе «два», 1}ыппар «четыре» формируют оппозицию с номинаторами иу «один», сертсе «три», авд «семь» на основе модели «четность — нечетность» внутри когнитивных блоков праздничная и похоронная символика.

Онтологическая оппозиция четности и нечетности дыуусе «два»/ цыппар «четыре»/ дсес «десять»/ дыууадсес «двенадцать» — иу «один»/ сертсе «три»/ авд «семь» отражает контрарность божественной символики и символики загробного мира.

Архитектоника лингвокультурного концепта «нымсец», структурированного на основе четырех компонентов, моделируется на основе ядра, представленного понятийной составляющей (375 — 38,6%), приядерной зоны, сформированной символической составляющей (299 — 30,8%) и периферии, включающей ценностную (219 — 22,6%) и образную (78 - 8%) составляющие.

К перспективам дальнейшего исследования можно отнести описание лингвокультурного концепта «нымсец» на материале других типов дискурса с привлечением новых исследовательских методик, а также сопоставительное изучение концепта «нымсец» в осетинской и русской лингвокультурах.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Коды представляют собой одно из важнейших средств, на основе которых развивается и функционирует культура. Числа составляют элементы особого числового кода, с помощью которого описывается Вселенная, человек и сама система метаописания. Числовой код пронизывает любую культуру, систематизируя и группируя накопленные знания этноса, передавая из поколения в поколение национальную числовую символику. В архаических культурах числа являлись сакральным средством ориентации и космизации Вселенной. В древних мифопоэтических традициях число было не только образом мироздания, но служило моделью его периодического восстановления.

Разнообразие и переменчивость предметных связей опирается на число как исходную константу, модель предметных или событийных явлений, лишенную собственных предметных свойств.

Все сферы жизнедеятельности человека пронизаны количественно-мерными отношениями, и лингвистика предлагает адекватные для каждого этапа развития филологической мысли формы воспроизведения, описания и объяснения количественных форм.

Изучение концепта «нымсец» на материале идиоматики, паремиологических единиц, сборников загадок и народных песен, сказок, легенд и Нартовского эпоса позволило рассмотреть глубинные прототипические процессы, лежащие в основе формирования языковой и концептуальной картин мира осетинского лингвокультурного сообщества.

Список научной литературыДзедаева, Марина Суликоевна, диссертация по теме "Теория языка"

1. Абаев В.И. Осетинский язык и фольклор. M.-JL: Изд-во Академии Наук СССР, 1949. Т. I. - 608 с.

2. Абаев В.И. Грамматический очерк осетинского языка. Орджоникидзе: Северо-Осетинское Книжное Издательство, 1959. — 168 с.

3. Абаев В.И. Избранные труды: Религия, фольклор, литература. -Владикавказ: Ир, 1990. 640 с.

4. Адмони В.Г. Основы теории грамматики. Изд. 2-е. Серия: Лингвистическое наследие XX века. М.: УРСС, 2004. - 104 с.

5. Алефиренко Н.Ф. Поэтическая энергия слова. Синергетика языка, сознания и культуры. М.: Academia, 2002. - 394 с.

6. Апресян Ю.Д. Избранные труды в 2-х тт. Т. 2. Интегральное описание языка и системная лексикография. М., 1995. — 766 с.

7. Арутюнова Н.Д. Язык и мир человека. — М.: Языки русской культуры, 1999.-896 с.

8. Бабушкин А.П. Концепты разных типов в лексике и фразеологии и методика их выявления // Методологические проблемы когнитивной лингвистики. Воронеж: Изд-во ВГУ, 2001. - С. 52-57.

9. Багаева Н.К. Современный осетинский язык. Ч. I. (фонетика и морфология). Орджоникидзе: Сев.-Осет. Книж. Изд-во, 1965. — 487 с.

10. Балашов Л.Е. Мысли и изречения. М.: МЗ Пресс, 2003. - 214 с.

11. Баранов Г.С. Роль метафоры в теоретическом познании и репрезентации социальной реальности (философский анализ). Дис. . д-ра филос. наук. Новосибирск, 1994. — 360 с.

12. Баранов А.Н. Дескрипторная теория метафоры и типология метафорических моделей. Электронный ресурс: http://www.dialog-21 .ru/Archive/2003/Baranov.htm.

13. Гагкаев К.Е. Очерк грамматики осетинского языка. Дзауджикау: Гос. Изд-во СОАССР, 1952. - 115 с.

14. Галич Г.Г. Когнитивная категория количества и ее реализация в современном немецком языке. — Омск: Изд-во Омский государственный университет, 2002. 208 с.

15. Гамкрелидзе Т.В., Иванов Вяч.Вс. Индоевропейский язык и индоевропейцы. Реконструкция и историко-типологический анализ праязыка и протокультуры. Ч. I. — Благовещенск: БГК им. И.А. Бодуэна де Куртенэ, 1984. С. 442-855.

16. Грамматика осетинского языка. Фонетика и морфология / Под ред. проф. Г.С.Ахвледиани. Т.1. Орджоникидзе: НИИ при Совете Министров СОАССР, 1963.- 368 с.

17. Громов М.Н., Козлов Н.С. Русская философская мысль X XVII ' вв. -М.: Изд-во МГУ, 1990. - 205 с.

18. ГолубеваЕ.В. Национально-культурная специфика картины мира в калмыцком языке: на примере культурных концептов. Дис. . канд. филол. наук. М., 2006. - 212 с.

19. Гулыга Е.В., Шендельс Е.И. О компонентном анализе значимых единиц языка / Е.В. Гулыга, Е.И. Шендельс // Принципы и методы семантических исследований. — М., 1976. — С. 291-314.

20. Гуревич А. Я. Категории средневековой культуры. 2-е изд., испр. и доп. М.: Искусство, 1984. - 350 с.

21. Демьянков В.З. «Концепт» в философии языка и в когнитивной лингвистике // Концептуальный анализ языка: современные направления исследования: сб. науч. тр. М.- Калуга: Эйдос, 2007. - С. 26-33.

22. Дзагуров Г.А. Осетинский пастушеский счет//Известия Осетинского научно-исследовательского института краеведения/Под ред. Алборова Б.А., Бекоева Г.Н. Вып. 1. Владикавказ: Изд-во Осет. научно-исслед. ин-та краеведения, 1925, —С. 127-145.

23. Баранов А.Н., Добровольский Д.О. Аспекты теории фразеологии. М.: Знак, 2008.-656 с.

24. Барт Б. Избранные работы: Семиотика. Поэтика. Пер. с франц./сост., общ. ред. и вступ. ст. Г.К. Косикова. М.: Прогресс, 1994. — 616 с.

25. БесоловаЕ.Б. Лингвистическая реконструкция духовной культуры осетин: на материале ритуальной лексики. Дис. . д-ра филол. наук. -Нальчик, 2006.-352 с.

26. Бодуэн де Куртене И.А. Количественность в языковом мышлении // И.А. Бодуэн де Куртене Избранные труды по общему языкознанию: Т. 1. -М., 1963.-С. 311-324.

27. Бритаева С. Примечания / Осетинские нартские сказания. Переизд.-Москва-Владикавказ: Менеджер, 2001. 502 с.

28. Виноградов В.В. Русский язык: грамматическое учение о слове. М.-Л.: Учпедгиз, 1947. - 784 с.

29. Виноградов В.В. Исследования по русской грамматике. М.: Наука, 1975.-559 с.

30. Воркачев С.Г. Счастье как лингвокультурный концепт. М.: Гнозис, 2004. - 236 с.

31. Воркачев С.Г. Наполнение концептосферы // Лингвокультурный концепт: типология и области бытования: монография. Волгоград: Изд-во ВолГУ, 2007. - С. 8-93.

32. Воркачев С.Г. Лингвоконцептология и межкультурная коммуникация // Язык. Культура. Коммуникация: материалы Международной научной конференции. Волгоград: Волгоградское научное изд-во, 2006. — С. 18-23.

33. Воркачев С.Г. Лингвокультурология, языковая личность, концепт: становление антропоцентрической парадигмы в языкознании // Филологические науки. М., 2001. - №1. - С. 64-72.

34. Дзиццойты Ю.А. Семь богов и семь миров в осетинской мифологии. Владикавказ, 2006. Электронный ресурс: http://c0minf.0rg/n0de/l 1412006 99.

35. Евсюков В.В. Мифы о мироздании // Мироздание и человек. М.: Политиздат, 1990. — 352 с.

36. Евзлин М.С. Космогония и ритуал. М., 1993. Электронный ресурс: http://www.anaharsis.ru/kultur/goId/tsag4.htm.

37. Есперсен 0. Философия грамматики. М.: Изд-во иностр. л-ры, 1958. -404 с.

38. Жаботинская С.А. Когнитивные и номинативные аспекты класса числительных (на материале современного английского языка): Дис. . д-ра филол. наук. М., 1992. - 336 с.

39. Жолобов О.Ф. Древнеславянские числительные как часть речи // Вопросы языкознания. № 2. 2001. С. 95.

40. Жолобов О.Ф. Древнеславянские числительные на индоевропейском фоне. // Сравнительно-историческое исследование языков: современное состояние и перспективы. М.: МГУ им. М.В. Ломоносова, 2003. -С. 81-83.

41. Жуковская И.Л. Категории и символика традиционной культуры монголов. М.: Наука, 1988. — 196 с.

42. Зоммер Ф. Сравнительная грамматика германских языков. Морфология. М.: Изд-во АН СССР, 1963. - С. 259-260.

43. Иванов С. Магическая семерка // Наука и религия. №2. 1990. С. 35.

44. Исаев М.И. Осетинский язык. Учебно-методическое пособие для студентов факультета осетинской филологии СОГУ. Владикавказ: СОГУ, 2010.-110 с.

45. История математики с древнейших времен до начала XIX столетия. В 3-х тт. Т.1./ Под ред. А.П. Юшкевича. М.: «Наука», 1970. - 431 с.

46. Калоев Б.А. Материальная культура и прикладное искусство осетин. -М.: Наука, 1973.- 146 с.

47. Карасев А.Б. Когнитивная обусловленность значений числительных в английских и испанских идиомах. Дис. . канд. филол. наук. — М., 2005.- 181 с.

48. Карасик В.И. Культурные доминанты в языке //Языковая личность: культурные концепты: Сб. науч. тр. / ВГПУ, ПМПУ. — Волгоград -Архангельск: Перемена, 1996. — С. 3-15.

49. Карасик В.И. О категориях дискурса / В.И. Карасик // Языковая личность: социолингвистические и эмотивные аспекты. — Волгоград -Саратов: Перемена, 1998.-С. 185-197.

50. Карасик В.И. Религиозный дискурс / В.И. Карасик // Языковая личность: проблемы лингвокультурологии и функциональной семантики.- Волгоград: Перемена, 1999. С. 5-19.

51. Карасик В.И. О типах дискурса // Языковая личность: институциональный и персональный дискурс. Волгоград: Перемена. 2000. - С. 5-20.

52. Карасик В.И., Слышкин Г.Г. Лингвокультурный концепт как единица исследования // Методологические проблемы когнитивной лингвистики.- Воронеж: Изд-во ВГУ, 2001. С. 75-80.

53. Карасик В.И. Языковой круг: личность, концепты, дискурс. -Волгоград: Перемена, 2002. — 477 с.

54. Карасик В.И. Языковые ключи. Волгоград: Парадигма, 2007. - 520 с.

55. Карасик В.И. Символические концепты // Лингвоконцептология. — Воронеж: Истоки, 2009. Вып. 2. - С. 20-27.

56. Кассирер Э. Избранное. Опыт о человеке: Пер. с нем. М.: Гардарика, 1998.-784 с.

57. Кашкин В.Б. Универсальные грамматические концепты // Методологические проблемы когнитивной лингвистики. — Воронеж, 2001.-С. 45-51.

58. Кириллин В.М. Символика чисел в древнерусских сказаниях XVI в. //Естественнонаучные представления Древней Руси. М. Наука, 1988. — С. 76-111.

59. Кириллин В.М. Символика чисел в литературе Древней Руси (XI XVI в.в.). - СПб.: Алетейя, 2000. - 320 с.

60. Ключников С.Ю. Священная наука чисел. — М.: Беловодье, 1996. -192 с.

61. Колесов В.В. Концепт культуры: образ понятие — символ // Вестник Санкт-Петербургского университета. Сер. 2. Вып. 3 (№16). 1992. - С. 3040.

62. Колесов В.В. Язык и ментальность. СПб.: «Петербургское Востоковедение», 2004. - 240 с.

63. Кольман Э. История математики в древности. М.: Физматгиз, 1961. — 235 с.

64. Коцоев A.C. Осетины были и есть христиане. Электронный ресурс: http://www.caucasusnews.ru/index.php?option=comcontent&task==view&id= 155&ltemid=2.

65. Клике Ф. Пробуждающееся мышление. У истоков человеческого интеллекта. М.: Прогресс, 1983. — 304 с.

66. Клоков В.Т. Символика и язык // Спецкурсы по романской филологии. — Саратов, 1998. С. 3-64.

67. Клоков В.Т. Символическая образность в лексическом фоне // Филология. Саратов, Вып.4. 1999. - С. 5-27.

68. Космология Нартского эпоса. Электронный ресурс: http://osinform.ru/19656-kosrnologiya-nartskogo-yeposa.html.

69. Красных В.В. Свой среди чужих: Миф или реальность. — М.: Гнозис, 2003.-376 с.

70. Крылов А.Б. Религия и традиция абхазов (по материалам полевых исследований 1994-2000 гг.), монография. Москва, 2001. — С. 68-70.

71. Кубрякова Е.С. Язык и знание. (Язык. Семиотика. Культура). — М.: Языки славянской культуры, 2004. 560 с.

72. Кумыкова М.М. Фразеологические единицы кабардинского языка со значением количества и времени. Дис. . канд. филол. наук. — Нальчик, 2006.- 147 с.

73. Лакофф Дж., Джонсон М. Метафоры, которыми мы живем // Теория метафоры. М., 1990. - С. 378-415.

74. Леви-Брюль Л. Первобытное мышление. Л.: Атеист, 1930. - 337 с.

75. Леви-Брюль Л. Сверхъестественное в первобытном мышлении. М.: Педагогика-пресс, 1999. - 603 с.

76. Левин Ю.И. Провербиальное пространство // Паремиологические исследования. М.: МГУ, 1984. - С. 108-126.

77. Лихачев Д.С. Концептосфера русского языка // Известия РАН. Серия литературы и языка. Т. 52. № 1. 1993. — С. 3-9.

78. Лихачёв Д.С. Избранные работы: В 3-х тт. Т. 2. Л., 1987; 1997.

79. Ломтев Т.П. Общее и русское языкознание. М.: Наука, 1976. - 324 с.

80. Лосев А.Ф. Знак. Символ. Миф. М.: МГУ, 1982. - 479 с.

81. Лосев А.Ф. Проблема символа и реалистическое искусство. М.: Искусство, (1976)1995. (367 с.) 320 с.

82. Лосев А.Ф. Очерки античного символизма и мифологии. — М.: Мысль, 1993.-959 с.

83. Лотман Ю.М. Внутри мыслящих миров: Человек текст — семиосфера -история / Тартуский университет. Пространство изображения и средства создания знака-образа // Семиотика и искусствометрия. — М.: Мир, 1972.

84. Лотман Ю.М. Избранные статьи и выступления 1992-1993 гг. -Тартусско-московская семиотическая школа. М., «Гнозис», 1994. — 560 с.

85. Лотман Ю.М. Семиосфера. СПб.: «Искусство-СПБ», 2000. - 704 с.

86. Ляпин С.Х. Концептология: к становлению подхода // Концепты: Науч. тр. Центрконцепта. Архангельск, 1997. - Вып.1. - С. 11-35.

87. Магкеева Л. Последние из Арктогеи-Арсии. -Владикавказ: Изд-во полиграф.предприятие им. В.Гассиева, 2009. 752 с.

88. Маглакелидзе Ж.Г. Символика числительных в художественном тексте / Ж.Г. Маглакелидзе // Иностранные языки в школе. -М.: Изд-во «Просвещение», 1991. № 6. - С. 42-46.

89. Маковский М.М. Язык миф культура: Символы жизни и жизнь символов. - М.: Изд-во «Русские словари», 1996. - 330 с.

90. Мамардашвили М.К., Пятигорский A.M. Символ и сознание: Метафизические рассуждения о сознании, символике и языке. — М.: Языки русской культуры, 1999. — 216 с.

91. Маслова В.А. Введение в лингвокультурологию. М.: Наследие, 1997. -207 с.

92. Маслова В.А. Когнитивная лингвистика. — Минск: Тетра Системе, .2004. -256 с.

93. Маслова В.А. Когнитивная лингвистика. Минск: ТетраСистемс, 2008. - 272с.

94. Мердок Дж. Фундаментальные характеристики культуры// Антология исследований культуры. Т. 1. Интерпретация культуры. СПб.: Университетская книга, 1997. - С. 49-57.

95. Миллер В.Ф. Язык осетин. М. - Л.: Изд-во АН СССР, 1962. - 190 с.200

96. Миллер Вс. В горах Осетии. Владикавказ / Религиозные верования осетин. Владикавказ: «Алания», 1998. - 376 с.

97. ОсиповаА.А. Семантика и символика лексем со значением числа в русской, английской и французской языковых картинах мира: опыт сопоставительного исследования. Дис. . канд. филол. наук. — М ., 2007. -208 с.

98. Падучева Е.В. Высказывание и его соотнесенность с действительностью (референционные аспекты семантики местоимений). М.: УРСС, 2002. -88 с.

99. Панфилов В.З. Категория количества в мышлении и языке. — М.: Наука, 1977.-288 с.

100. Парыгин Б.Д. Основы социально-психологической теории. — М.: Мысль, 1971.-351 с.

101. Пасечник Т.Б. Лингвокультурологический анализ фразеологических единиц с числовым компонентом в русском языке в сопоставлении с английским. Дис. . канд. филол. наук. М., 2009. - 217 с.

102. Пермяков Г.Л. От поговорки до сказки (заметки по общей теории клише) М.: Наука, 1970. - 271 с.

103. Пиаже Ж. Избранные психологические труды. — М.: Просвещение, 1969.-659 с.

104. ПименоваМ.В. Душа и дух: особенности концептуализации. -Кемерово: Графика, 2004. 386 с.

105. ПлиеваЕ.Б. Сравнительно-типологическая и сопоставительная сущность языка перевода: На материале осетинского эпоса «Нарты» и его переводов на русский и французский языки. Дис. . канд. филол. наук.-М., 2006.-168 с.

106. Поливанов Е.Д. Статьи по общему языкознанию. М.: Наука, 1968. -376 с.

107. Поликарпова E.B. Число, исчисление и грамматическая категория числа в английском и французском языках. Автореф. дис. . канд. филол. наук. М.: МГОУ, 2007. - 20 с.

108. Постовалова В.И. Картина мира в жизнедеятельности человека// Роль человеческого фактора в языке. Язык и картина мира. — М., 1988. С. 869.

109. Попова З.Д., Стернин И.А. Понятие «концепт» в лингвистических исследованиях. Воронеж, 1999. — 150 с.

110. Попова З.Д., Стернин И.А. Очерки по когнитивной лингвистике. Воронеж: Истоки, 2001. 192с.

111. Потебня A.A. Мысль и язык. Киев: Синто, 1993. - 190 с.

112. Потебня A.A. Собрание трудов: Символ и миф в народной культуре. -М.: Лабиринт, 2000. 480 с.

113. Приемышева М.Н. Количественные числительные в современном русском языке. Семантика и функционирование. Дис. . канд. филол. наук. Санкт Петербург, 1999. - 241 с.

114. Прохоров Ю.Е. В поисках концепта. М.: Икар, 2004 - 204 е., изд. 2-е - М., Флинта: Наука, 2007 г. - 200 с.

115. Рабинович B.C. Алхимия как феномен средневековой культуры. — М.: Наука, 1979.-392 с.

116. Розин В.М. Введение в культурологию. М.: Межд. пед. акад., 1994. - 104 с.

117. Руткевич A.M. К.Г. Юнг об архетипах коллективного бессознательного / / Вопросы философии. 1997. - № 1. - С. 51-62.

118. Савицкий В.М. Аспекты теории фразообразовательных моделей. -Самара: Изд-во СамГПИ, 1993.- 174 с.

119. Савицкий В.М., Гашимов Э. А. Лингвокультурный код (состав и функционирование). М.: Изд-во МГПУ, 2005. - 173 с.

120. Сепир Эдвард. Избранные труды по языкознанию и культурологи. — М.: Прогресс. Изд. группа «Универс», 1993. 655 с.

121. Системы счисления. Электронный ресурс: http://irnik.narod.ru/htm/sistema.htm; http://www.srn.megalink.ru/~agb/n/num erat.htm.

122. Срезневский И.И. По русским памятникам. В 6-ти тт. Санктпетербургъ 1893-1912 гг. В 3-х тт. Т. 1.,2. Москва, 1910-1914 гг., Т. 3. - Москва-Ленинград 1949. - С. 465-466.

123. Слышкин Г.Г. Текстовая концептосфера и ее единицы // Языковая личность: аспекты лингвистики и лингводидактики. Волгоград, 1999. — С. 18-26.

124. Слышкин Г.Г. От текста к символу: лингвокультурныеконцепты прецедентных текстов в сознании и дискурсе. М.: Academia, 2000. -128 с.

125. Слышкин Г.Г. Лингвокультурные концепты и метаконцепты: Монография. Волгоград: Перемена, 2004. — 340 с.

126. Снитко Т.Н. Предельные понятия в западной и восточной лингвокультурах. Автореф. дис. . докт. филол. наук. Краснодар, 1999. -25 с.

127. СпиркинА.Г. Происхождение сознания. М.: Госполнтиздат, 1960.- 471 с.

128. Спиркин А.Г. Переход количественных изменений в качественные //Философский энциклопедический словарь /Гл. ред. Л.Ф. Иличев, П.Н. Федосеев и др. М., 1983. - 488 с.

129. Стернин И.А. Концепт и языковая семантика // Связи языковых единиц в системе и реализации. Когнитивный аспект. — Тамбов, 1999, вып. 2. -С. 69-75.

130. Стернин И.А. Методика исследования структуры концепта II' Методологические проблемы когнитивной лингвистики. Воронеж: Изд-воВГУ, 2001.-С. 58-65.

131. Стернин И.А. Описание концепта в лингвоконцептологии // Лингвоконцептология. Вып. 1. / Науч. ред. И.А. Стернин. Воронеж: Истоки, 2008. - С. 8-20.

132. Степанов Ю.С. Счет, имена чисел, алфавитные знаки чисел в индоевропейских языках// Вопросы языкознания, 1989, №4. — С. 46-72; №5.-С. 5-31.

133. Степанов Ю.С. Константы: Словарь русской культуры. — М.: Академ. Проект, 2001.-990 с.

134. Степанов Ю.С. Методы и принципы современной лингвистики. М.: Едиториал УРСС, 2002. - 311 с.

135. Степанов А.И. Число и культура: Рациональное бессознательное в языке, литературе, науке, современной политике, философии, истории. — i М.: Языки славянской культуры, 2004. 830 с.

136. Супрун А.Е. Славянские числительные: Становление числительного как части речи. Минск: Изд-во БГУ, 1969. — 232 с. '

137. Сыркин А.Я. Числовые комплексы в ранних упанишадах / АЛ. Сыркин // Ученые записки Тартуского ун-та. Вып. 236. -Тарту, 1969: Труды по знаковым системам. Вып.236. С. 76-85.

138. Сыркин А.Я. О триаде и тетраде / АЯ. Сыркин, В.Н. Топоров // Сб.Ш летняя школа по вторичным моделирующим системам. Тарту, 1968. -С. 113-114.

139. Тамерьян Т.Ю. Типология и структурация концепта: Множественность подходов//Актуальные проблемы филологии и педагогической лингвистики. Владикавказ: Изд-во СОГУ, 2011. — Вып. XIII. - С. 101 -111.

140. Тимофеев И.С. Методологическое значение категорий «качество» и «количество». М.: Наука, 1972. — 216 с.

141. Тменов В.Х. Позднесредневековые склепы Северной Осетии как исторический источник. М.: АКД, 1973. - 117 с.

142. Тменова Д.Г. Детский фольклор осетин. Диссер. . канд. филол. наук. -Владикавказ, 2003. 164с.

143. Толстой Н.И. Язык и народная культура: Очерки по славянской мифологии и этнолингвистике. М.: «Индрик», 1995. — 512 с.

144. Топоров В.Н. О космологических источниках ранне-исторических описаний. «Труды по знаковым системам», VI (Уч. зап. Тартуского гос. ун-та, вып. 308). Тарту, 1973. — 137 с.

145. Топоров В.Н. 0 числовых моделях в архаичных текстах. В кн.: Структура текста. М.: Наука, 1980. - С. 3-58.

146. Топоров В.Н. Пространство и текст / В.Н. Топоров // Текст: семантика и структура. М.: Наука, 1983. - С. 227-285.

147. Топоров В.Н. Миф. Ритуал. Символ. Образ: Исследования в области мифопоэтического: Избранное. М.: Издательская группа «Прогресс» -«Культура», 1995. - 624 с.

148. Тэйлор Э.Б. Миф и обряд в первобытной культуре. Смоленск: Русич, 2000. - 624 с.

149. Уарзиати B.C. Праздничный мир осетин. Владикавказ: СОИГСИ, 1995. - 248 с.

150. Уарзиати B.C. Избранные труды: Этнология. Культурология. Семиотика/Сост. В.А. Цагараев, Е.М. Кочиева. Владикавказ: Проект-Пресс, 2007. - 552 с.

151. Хайруллина Р.Х. Фразеологическая картина мира: от мировидения к миропониманию. Уфа: Изд-во БГПУ, 2001. - 285 с.

152. Ханаева З.К. Поэтика осетинского нартовского эпоса: Пробл. циклизации и сюжетосложения. Дис. . канд. филол. наук. М., 1994. — 166 с.

153. Хейзинга Й. Homo ludens. В тени завтрашнего дня. — М.: Издательская группа «Прогресс», «Прогресс-Академия», 1992. 554 с.

154. Хохлачева В.Н. Числительное как часть речи // Памяти академика В.В. Виноградова. Сборник статей. М.: Изд-во МГУ, 1971. - С. 220-225.

155. Цагараев В.А. Золотая яблоня нартов. Владикавказ, 2000. Электронный ресурс: http://www.anaharsis.ru/kultur/gold/tsag5.htm.

156. Цагараев В.А. Искусство и время. Владикавказ: Ир, 2003. — 464 с.

157. Цаллагова И.Н. Лингвистические особенности осетинской загадки. Дис. . канд. филол. наук. Владикавказ, 2010. — 172 с.

158. Цивьян Т.В. Лингвистические основы балканской модели мира. — М.: Наука, 1990.-207 с.

159. Челнокова A.A. Имена числительные как мотивационная база вторичной номинации в немецком языке. Дис. . канд. филол. наук. — Самара, 2009.- 185 с.

160. Чернева Н.П. Семантика и символика числа в национальной картине мира (на материале русской и болгарской идиоматики). Дис. . канд. филол. наук. М., 2003. - 270 с.

161. Чернейко О.В. Лингвофилософский анализ абстрактного имени. М.: Изд-во МГУ, 1999. - 320 с.

162. Чеснокова Л.Д. Имя числительное в современном русском языке. Семантика. Грамматика. Функции. Ростов-на-Дону, 1997. - 269 с.

163. Шахнарович A.M. Человеческий фактор в языке. Язык и порождение речи. М.: Наука, 1991. - 239 с.

164. Шевченко В.В. Символика и значения числовых компонентов в английских фразеологических единицах. Дис. . канд. филол. наук. — М., 2001.-179 с.

165. Шао Наньси. Нумеративные устойчивые выражения в русском языке. Дис. . канд. филол. наук. Воронеж, 2006. — 183 с.

166. Шелестюк Е.В. О лингвистическом исследовании символа // Вопросы языкознания. 1997. - № 4. - С. 125-142.

167. Шмелев А.Д. Русский язык и внеязыковая действительность. М.: Языки славянской культуры, 2002. — 496 с.

168. Шондуг Баясгалан. Семантика числительных во фразеологии монгольского, русского и английского языков. Дис. . канд. филол. наук. Санкт-Петербург, 2006. — 259 с.

169. Элиаде Мирча. Священное и мирское. Пер. с фр., предисл. и коммент. Н.К.Гарбовского. М.: Изд-во МГУ, 1994. - 144 с.

170. Эко У. К семиотическому анализу телевизионного сообщения. Электронный ресурс: http://www.nsu.ru/psych/internet/bits/eco.htm.

171. ЮнгК.Г. Душа и миф: шесть архетипов. Киев-М.: Порт-Рояль; Совершенство, 1997. - 384 с.

172. Barnden J.A., Glasbey S.R., Lee M.G., Wellington A.M. Varieties and directions of inter-domain influence in metaphor // Metaphor and Symbol. 2004. Vol. 19. № 1. P. 47-91.

173. Coulson S. The Menendez Brothers Virus: Analogical Mapping in Blended Spaces // Conceptual Structure, Discourse, and Language / Ed. A. Goldberg. Palo Alto, 1996.

174. Grady J., Taub S., Morgan S. Primitive and compound metaphors // Conceptual structure, discourse and language / Ed. A. Goldberg. Stanford, CA: Center for the study of Language and Information, 1996. - P. 23-43.

175. Fodor J.D. The Language of Thought. N. Y.: Crowell, 1976. - 214 p.

176. Pete I. Семантические типы количественных отношений /1. Pete // Die Welt der Slawen. Munchen, 1981. Ig. XXVI. - Heft 2. - S. 338 - 345.

177. Humberto R. Maturana. Biology of Cognition. BCL Report № 90. Urbana. University of Illinois, Department of Electrical Engineering, Biological Computer Laboratory, 1970.

178. Turner M., Fauconnier G. Conceptual Integration and Formai Expression // Metaphor and Symbolic Activity. 1995. Vol. 10. № 3.

179. СПИСОК ЦИТИРУЕМЫХ ИСТОЧНИКОВ

180. Галаев Б.А. Осетинские народные песни. — М.: Изд-во «Музыка», 1974. -353 с.

181. Калоев Г.З. Ирон адаемон сфаелдыстад. Осетинское народное творчество.- Орджоникидзе: Ир, 1975. 416 с.

182. Нарты. Осетинский героический эпос в трех книгах. Кн. 1. (перевод эпоса на русский язык). /Составители: Хамицаева Т.А., Бязыров А. X. -М.: Наука. Главная редакция восточной литературы, 1990. — 431 с.

183. Нарты. Осетинский героический эпос в трех книгах. Кн. 2. (тексты сказаний на осетинском языке). /Составители: Хамицаева Т.А., Бязыров А.Х. М.: Наука. Главная редакция восточной литературы, 1989. -492 с.

184. Нарты. Осетинский героический эпос в трех книгах. Кн. 3. (комментарий). /Составители: Хамицаева Т.А., Бязыров А. X. М.: Наука. Главная редакция восточной литературы, 1991. — 175 с.

185. Нартские сказания. Нарты Каджыттае. /Составители: Абаев В., Багаев Н.- Дзазуджыхъэеу: Аланыстон, 1995. 344 ф.

186. Осетинские нартские сказания /Пер. с осетинского языка Ю. Либединского. Переизд. Москва-Владикавказ: Менеджер, 2001. -502 с.

187. Осетинские тексты, собранные Д.Чонкадзе и В.Цораевым, СПб., 1868, №4.-104 с.

188. Осетинские народные сказки. /Составитель Бязыров А.Х. — Цхинвал: «Ирыстон», 1978.-271 с.

189. Осетинские легенды. Ирон тауразгътаз. / Составитель: Джикаев Ш.Ф. -Орджоникидзе: Ир, 1989. 498 с.

190. Осетинское народное творчество. Ирон адазмон сфазлдыстад. Хрестоматия для пединститутов и школ. На осетинском языке. /Составители: Казбеков К. и Калоев Г. Дзауджикау, 1949. — 516 с.

191. Осетинское народное творчество. Ирон адазмон сфаелдыстад / Сост. З.М. Салагаева; под ред. В.И.Абаева. В 2-х тт. Орджоникидзе: Севосгиз, 1961. Т. 1. - 624с., Т. 2. - 692 с.

192. Осетинские сказки и загадки. Ирон аргьазуттаз азмаз уыци-уыцитаз. -Владикавказ, 1900. (на осетинском языке). — 46 с.

193. Осетинские сказки. Ирон аргьзеуттаз. — Сталинир: Юго-Осет. НИИГССР 1954.-365 с.

194. Осетинские народные сказки. Ирон адазмон аргьэеуттэз. — Сталинир: f Юго-Осет. НИИГССР. Т. 1, 1959; Т. 2, 1960; Т. 3, 1962.

195. Осетинские (дигорские) народные изречения. /Составитель: Дзагуров Г. -М., 1980.-355 с.

196. Осетинские загадки. /Составитель: Тменова Дз. Владикавказ, 2000. -202с.

197. Осетинские народные сказки. Орджоникидзе: Госкомиитиздат, 1951. -189 с.

198. Памятники народного творчества осетин. Вып.2. // Приложение к XIV тому Записок Императорской Академии наук. Владикавказъ, 1927. — 117 с.

199. Пословицы и поговорки. Ирон диссэзгтаз эзмаз азмбисэендтэе. /Составители: Айларов И.Х., Гаджинова Р.Ц. Владикавказ: Ир, 2006. -712 с.

200. СПИСОК СЛОВАРЕЙ И ПРИНЯТЫХ СОКРАЩЕНИЙ

201. Абаев В.И. Историко-этимологический словарь осетинского языка в 4-х тт. Москва-Ленинград, М.: Изд-во АН СССР, Виком, 1958 - 1996.

202. Аверинцев С.С. Мифологический словарь / Гл. ред. Е.М. Мелетинский. М.: Сов. энциклопедия, 1990. — 246 с.

203. Багаев Г.С. Русско-осетинский терминологический словарь. -Владикавказ: Проект-Пресс, 2002. 199 с.

204. БЭС Большой энциклопедический словарь. Языкознание / Гл. ред. В.Н. Ярцева. - 2-е изд. Т. I. — М.: Большая Российская энциклопедия, 2000. - 688 с.

205. Сл. Фр. — Дзабиты З.Т. Фразеологический словарь осетинского языка. — Цхинвал: Полиграф РЮО, 2003. 448 с.

206. ЭМО Дзадзиев A.B., Дзуцев Х.В., Караев С.М. Этнография и мифология осетин. - Владикавказ, 1994.— 284 с.

207. Сл. Сим. Керлот Х.Э. Словарь символов. - М.: Relf-book, 1994. -602 с.

208. СиЗ Символы и знаки. Электронный ресурс: http ://sigils.ru/ symbols/chisla.html/.

209. Кубрякова Е.С., Демьянков В.З. и др. Краткий словарь когнитивных терминов. М.: Флинта: Наука, 2004. - 296 с.

210. МНМ — Мифы народов мира: энциклопедия в 2-х тт. под ред. А. Токарева. -М.: БРЭ, 2000. Т. 1. 672 е.; Т. 2. - 720 с.

211. Эз. Сл. Краткий настольный эзотерический словарь: сокровенные аспекты бытия в терминах, символах, понятиях: в 2-х тт. / сост. Б.Р. Корженьянц. - М., Рига: Рус. духов, центр, 1993.

212. MC Мифологический словарь / Гл. ред. Е.М. Мелетинский. - М.: Сов. энцикл., 1991. - 736 с.

213. СЗЭ Символы. Знаки. Эмблемы. Практическая энциклопедия / Сост. В.М. Рошаль. - М.: Эксмо, 2005. - 576 с.

214. Черных П.Я. Историко-этимологический словарь современного русского языка. Т. 2. -М.: Русский язык, 2006. — 560 с.

215. Маковский М.М. Сравнительный словарь мифологической символики в индоевропейских языках: Образ мира и миры образов. М.: Владос, 1996.-416 с.

216. Мелетинский Е.М. Время мифическое //Мифы народов мира. Энциклопедия в 2-х тт. /Гл. ред. С.А. Токарев. М., 2000. Т. 1. — 661 с.

217. Сл.ОР — Осетинско-русский словарь / Редактор издания Гуриев Т.А. -Владикавказ: Изд-во СОИГСИ, 1993. 384 с. http://www.iriston.com/.

218. Сл.РО — Русско-Осетинский словарь. /Сост. Абаев В.И. — Москва: Изд-во «Советская энциклопедия», 1970. — 584 с.

219. Топоров В.Н. Числа // Мифы народов мира. Энциклопедия. — М.: Советская энциклопедия, 1988, Т. 2. — С. 629-630.

220. НССЗ — Турскова Т.А. Новый справочник символов и знаков. — М.: РИПОЛ КЛАССИК, 2003. 800 с.

221. Фасмер М. Этимологический словарь русского языка. В 4-х тт. Т. 1. А-Д. М: ACT, Астрель, 2004. - 592 с.

222. ФЭС Философский энциклопедический словарь. М.: ИПФРА, 2000. -576 с.

223. Etymologisches Wörterbuch der Deutschen / W. Pfeifer etc. 1-2 Bde. Berlin, 1993.-Bd. 1-2.

224. DS Chevalier J., Gheerbrant A. Dictionnaire des symboles. Paris, 1992.

225. IETS Cooper J. An Illustrated Encyclopaedia of Traditional Symbols. Thames and Hudson Ltd, London, 1978.

226. DSI Vries Ad. de. Dictionary of symbols and imagery. - Amsterdam: Elsevier, 2006. - 626 p.