автореферат диссертации по культурологии, специальность ВАК РФ 24.00.01
диссертация на тему: Концепт Волги в историко - культурном развитии России: философский анализ

Полный текст автореферата диссертации по теме "Концепт Волги в историко - культурном развитии России: философский анализ"

004612332

На правах рукописи

Кусмидннова Мария Харисовиа

КОНЦЕПТ ВОЛГИ В ИСТОРИКО - КУЛЬТУРНОМ РАЗВИТИИ РОССИИ: ФИЛОСОФСКИЙ АНАЛИЗ

24.00.01 - Теория и история культуры

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата философских наук

1 1 НОЯ 2010

Астрахань-2010

004612332

Работа выполнена на кафедре культурологии Государственного образовательного учреждения

высшего профессионального образования «Астраханский государственный университет»

Научный руководитель:

Официальные оппоненты:

Ведущая организация:

доктор философских наук, профессор Романова Анна Петровна

доктор философских наук, профессор Бичеев Баазр Александрович

кандидат философских наук, доцент Рагозина Альбина Сергеевна

Кубанский государственный университет

Защита состоится «23 октября» 2010 г. в «14.00» часов на заседании совета по защите докторских и кандидатских диссертаций Д 212.009.12 при Астраханском государственном университете по адресу: 414056, г. Астрахань, ул. Татищева, 20а, конференц-зал.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Астраханского государственного университета.

Текст автореферата диссертации размещен на официальном сайте Астраханского государственного университета: http:// aspu.ru.

Автореферат разослан: «20 сентября» 2010 г.

Ученый секретарь у/ ^доктор философских наук,

диссертационного советапрофессор П.Л. Карабущенко

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы. Изучение формирования общественного сознания является одной из важнейших проблем современной науки. Если раньше ученых интересовали проблемы, связанные с социально-экономической картиной мира, то в последнее время актуален более широкий круг вопросов, в том числе о национальных культурных стереотипах.

Интерес к национальному, возродившийся в последние два десятилетия, породил проблему выявления границ этнических и национальных ментальных миров. Возникновение тенденции к их разделению связано, прежде всего, с процессом самоидентификации и самоопределения, на путь которого вступили многие народы нашей страны. Желание понять истоки и границы своей самобытности вызвало к жизни стремление к изучению и осознанию национальной ментальности.

В западных исследованиях такое внимание к данной теме в учениях о человеке было отнюдь не новым и возникало регулярно на волнах активизации национального самосознания. В советской науке второй половины XX века, взявшей курс на обоснование факта создания в СССР новой исторической общности - советского народа, национальная самобытность была излишней роскошью, мешавшей формированию единой советской идентичности. В этот период в изучении российских народов доминировали социально-экономические вопросы, что препятствовало рассмотрению проблем, связанных со спецификой развития национальных миров. Дискуссии о национальном характере и национальной специфике всячески пресекались большевиками, выдвигавшими тезис об интернационализме коммунистической партии.

Мы не отрицаем значительной роли социально-экономических факторов в формировании национальной ментальное™, но полагаем, что они не являются доминирующими, так как часто национальный менталитет начинает формироваться еще в доклассовый период, когда роль социальных регулятивов значительно снижена, а экономическая составляющая является производной от специфики природно-хозяйственной деятельное™ конкретной этнической группы. По этим причинам среди множества факторов, влияющих на формирование национальной менталыюсти, называют ландшафтные (Ф. Ратцель, Э. Дюркгейм, Э. Крёбер, К. Уисслер, Р. Бенедикт, М. Мид). Для российской ментальное™ наиболее значимым является фактор огромного лесостепного пространства. Его влияние характерно, прежде всего, для центральной России, где происходило становление русской народности. Речной фактор в этом аспекте, по нашему мнению, не менее важен, так как Волга, являясь самой большой рекой в Европе и главной водной артерией в европейской части России, оказала огромное влияние на формирование менталитета народов, проживающих в её бассейне. Она была одним из

главных гидромаркеров, вокруг которого складывался огромный пласт культурных элементов (мифов, поэтических образов, верований, рациональных и иррациональных представлений, связанных с хозяйственной деятельностью и т.д.).

Особую роль в формировании картины мира русского народа сыграла Нижняя Волга, и особенно Астрахань. В окрестностях данного населенного пункта великая река завершает свой путь, разветвляясь на множество рукавов, образующих широкую дельту, поэтому на протяжении нескольких столетий этот регион мыслится как не только символ вольницы, изобилия, разгула, но и опасной стихии. Территорию Нижней Волги всегда населяли народы с разными национальными ментальными мирами, вместе с тем именно Волга часто выступала тем стержнем, вокруг которого и происходило формирование различных региональных культурных стереотипов: кочевников, земледельцев, - все они вбирали в себя новые культурные реалии, оказываясь в данных природных условиях. Сложное взаимодействие национальной культуры и природных реалий при формировании национального менталитета требует философского уровня осмысления материала и глубокого анализа.

Научная новизна исследования. Несмотря на то, что Волга играла и продолжает играть большую роль в экономике, культуре и общественном сознании россиян, ей уделено незаслуженно мало внимания в культурологии и философии. В современных исследованиях анализ Волги как особого концепта русского культурного ландшафта не проводился.

Образ Волги в той или иной степени неоднократно анализировался филологами (Вл. Гречишниковым, А.Г. Цейтлиным, В.А. Никольским), однако в таких исследованиях концепт Волги не являлся объектом исследования, т.к. она анализировалась в связи с какими-то конкретными литературными произведениями (романами И. Гончарова, Н. Островского и др.).

В данной работе представлен комплексный философско-культурологический анализ концепта Волги на материале российского культурного дискурса. В качестве элементов этого дискурса выбраны фольклорные произведения, живописные полотна художников, лексические обороты, социокультурные тенденции и т.д. Всего проанализировано 130 нарративных текстов разного характера. В отечественной науке такой комплексный анализ проводится впервые.

В ходе исследования было определено место концепта Волги в менталитете народов России и Нижней Волги. Соотнесено проявление этого концепта в региональной и общероссийской семиосферах. Установлено, что если в общероссийском культурном контексте Астрахань выступала определенным маркером, обозначающим удаленность, даже запредельность, то для населения Нижней Волги астраханская часть Волги

являлась символом, отождествляемым с домом, или своеобразным центром, где и актуализировались основные культурные парадигмы (Волга = любовь, = разлука, = вольница, = смерть, = изобилие и т.д.).

Выявлены основные параметры влияния речной символики на региональную культурную реальность, выразившуюся в лексическом, фольклорном и художественном своеобразии.

Степень изученности проблемы. В категориальном поле исследования проблема концепта была впервые поднята С.А. Аскольдовым (Алексеевым) и разрабатывалась на западе Дж.А. Фодором, И.В. Метцлером. Особое место в рамках философского знания занимает постструктуралистское осмысление концепта Ж. Делезом и Ф. Гватгари. В отечественной литературе в рамках лингвистического подхода понятие концепта разрабатывалось Д.С. Лихачевым,

B.В.Колесовым, В.Н. Телия, в рамках когнитивного подхода -З.Д. Поповой, И.А. Стерниным, Е.С. Кубряковой, В.З. Демьянковым, Ю.Г. Панкрац, Л.Г. Лузиной; в русле культурфилософского -А.П. Бабушкиным, Г.Г. Слышкиным, Н.Д. Арутюновой, В.Г. Зусманом,

C.Х. Лялиным, С.Г. Воркачевым, В.И. Карасиком. Особый вклад в культурологический анализ данной категории внесли работы Ю.С. Степанова, который одним из первых дал комплексное осмысление понятия «концепт».

Категория «менталитет» введена в научный оборот Эмилем Дюркгеймом и первоначально трактовалась в работах исследователя как некая человеческая солидарность, однако в научный контекст в рамках исследования культуры этот термин вошел после появления трудов Л. Леви-Брюля «Ментальные функции в низших обществах» и «Первобытное мышление». Наибольшую степень разработанности проблема определения данного понятия получила в рамках французской Школы «Анналов» в лице М. Блока, Л. Февра, Ж. Ле Гоффа, Ф. Броделя, Ж. Дюби, А. Буро, Ф. Грауса и др. В Германии их последователями в вопросах ментальное™ были Р. Шпрандель, А. Борет, Е. Хинрикс, Р. Рейнхардт и другие. Философское осмысление этой проблемы было предпринято П. Рикером в работе «Память, история, забвение».

В отечественной литературе наиболее значительный вклад в изучение менталитета в системе культуры внесли А.Я. Гуревич, ММ. Бахтин, В.Л. Рабинович, а так же Б.Л. Бессмертный, А.Л. Ястребицкая, В.П. Даркевич, O.A. Добиаш-Рождественская и др. Категориальным анализом понятия менталитета занимались Е.А. Ануфриев, В.В. Ванчугов, Ф.И. Гиренок, С.П. Иваненков, К. Касьянова, С.Э. Крапивенский, В.И. Курашов, А.Ж. Кусжанова, К.Х. Момджян, И.В. Мостовая, В. Селлин, А.П. Скорик, Г. Телленбах, Д. Филд, Р. Хингли, Б.П. Шулындин, Г. Шульц и др. Проблеме разграничения понятий «менталитет» и «ментальность» посвящены работы

P.A. Додонова, B.B. Козловского, JI.H. Пушкарева, A.A. Еромасовой, Г.В. Стельмашук, J1.B. Лесной.

В рамках культурфилософских исследований картина мира легла в основу многих известных концепций, в том числе О. Шпэнглера, М. Вебера, Р. Редфилда, Э. Фромма, М. Хайдеггера. В отечественной литературе исследованиями картины мира занимались А.Н. Леонтьев, П.Ю. Черносвитов, Ю.В. Осокин, Р.Ю. Рахматуллин, Т.Ф. Кузнецова.

Вопрос о локализации культуры в рамках территории как проблему культурного ареала начали рассматривать американские антропологи О. Мэйзон, Ф. Боас, А. Кребер. Параллельно в отечественную науку Д. Бергом вводится понятие «культурный ландшафт». Его исследованием в рамках ландшафтно-ориентированной парадигмы занимались A.A. Белокуров, A.B. Лысенко, Н.Ф. Реймерс, В.А. Николаев и др.

На данном этапе исследования в рамах культурологической парадигмы ведутся в трех направлениях: информационно-аксиологическом (Ю.А. Веденин, М.Е. Кулешова, Р.Ф. Туровский); феноменологическом (В.Л. Каганский) и этнокультурном (В.Н. Калуцков, М.В. Рагулина и др.). Понятием ландшафта и его исследованиями занимались и представители постмодернистской философии Т. Адорно, В.А. Подорога. Особое место в системе культурного ландшафта занимает речной ландшафт, проблему которого в той или иной форме затрагивали В.О. Ключевский, А. Тойнби, Л. Мечников, А.П. Романова, Т.В. Казарова, С.Н. Якушенков.

Объектом данного исследования является культурный ландшафт народов Нижней Волги.

Предметом исследования выступает концепт Волги в менталитете народов Нижней Волги.

Цель работы - проанализировать концепт Волги в культурном ландшафте народов Нижнего Поволжья.

Для достижения этой цели были поставлены следующие задачи:

• изучить семантическое поле терминов «концепт», «ментальность», «культурный ландшафт»;

• выявить роль природных факторов в формировании национального культурного ландшафта;

• проследить место концепта «реки» в ментальных мирах народов мира;

• проанализировать концепт «реки» в культуре народов России;

• изучить проявление концепта Волги в культурном ландшафте народов Нижней Волги;

• Выявить динамику изменений концепта Волги в менталитете народов Астраханского края.

Теоретико-методологические основания и методы исследования.

В работе был применен системный подход, что позволило рассмотреть составляющую волжского концепта в комплексе с помощью различных специальных и общих методологических инструментариев. Из специальных методов для выявления семантики и прагматики концепта реки активно использовались семиотические методы. Особое внимание уделялось семиотическому синтаксису семиосферы народов Нижней Волги. Широко использовались синхронический и диахронический подходы исторического метода. При анализе образа реки в менталитете народов России и Нижнего Поволжья был использован кросс-культурный, а также сравнительно-исторический метод. Кроме того, применялись методы типологизации, интерпретации, общефилософские методы (анализ и синтез, контекстуальный, каузальный и т.д.).

Эмпирической базой исследования является культурный дискурс, связанный с концептами реки в менталитете народов мира, России и Нижней Волги, в частности. Основу данного дискурса составили нарративные источники (фольклорные тексты, песни современных авторов, литературные тесты, газетные и журнальные статьи, словари и т.д.), а также визуальные источники (фотографии, картины, фильмы, скульптурные композиции и т.д.), различные проявления повседневной культуры, нашедшие отражение в многочисленных приметах, материальных объектах повседневного труда, праздниках и т.д.

Положения, выносимые на защиту:

1. Согласно категориальному анализу поля исследования, на современном этапе основным является полипарадигмальный подход к изучению базовых категорий: концепт, менталитет, ментальность, мировоззрение, картина мира. Историко-культурная динамика изменения культурного концепта во всей полноте выявляется при параллельном исследовании его репрезентаций: как в менталитете, так и в культурной картине мира определенного социума.

2. В отличие от других ландшафтов речной культурный ландшафт требует изучения не в трех (В.А. Подорога), а в большем числе проекций, в которых наряду с телесной, вербальной и визуальной важную роль играют и цивилизационая, тендерная, генетическая, ноуменативная, что раскрывает специфику взаимосвязи реки и социума в историко-культурной динамике.

3. Вода и река являются древнейшими архетипами, повлиявшими на становление национальных картин мира. Образы воды и реки, как правило, имеют амбивалентный характер, причем семантические поля концептов «река» и «вода» на уровне гносеологии и аксиологии имеют антиномичные характеристики. Вода и река - неотъемлемые составляющие всех мировых мифологий и космогоний. В представлении многих народов вода выступает в качестве колыбели

жизни. Образы реки в культурах народов мира могут актуализироваться через различные аллоформы: змея, мировое древо, Млечный путь и т.д. Все это свидетельствует о неком универсализме данного символа, или точнее метасимволе, т.е. некой обобщающей универсалии, объединяющей в себе множество других символов. В силу своей географической специфичности Волга является одним из важнейших маркеров-символов русской культуры. Кроме того, это еще и некая ландшафтная основа, на фоне которой и течет российская повседневность, или даже история государства. Все это нашло отражение в богатом русском фольклоре.

4. Функция образа реки в национальных картинах мира многообразна: река выступает в качестве оси мира, река - медиатор, родоначальник, предок, река - граница между мирами, река носитель информации и место забвения. В русской культуре европейской части России две реки играют главнейшую роль в картине мира: Волга и Дон. Русский мир как бы формируется на уровне главной патронимической парадигмы: Дон -батюшка, Волга - матушка. Образ Волги является одним из основополагающих мотивов в художественной культуре местных народов. Она главный индикатор региональной культуры, ландшафта и экономического развития. Ранее земледельческие народы также переходят к новым хозяйственным формам под влиянием разнообразной ихтиофауны региона, меняется их жилище, алиментарные традиции, вербальная культура и т.д. Волга выступает культурообразующим феноменом регионального и даже порой всероссийского уровня. Региональная самоидентификация основывается на образе Волги как некоторой топонимической матрице, порождающей множество дериватов, что находит свое отражение в различных названиях, именах и т.д. Именно с Волгой и с волжской вольницей связаны самые любимые песни русского народа («Есть на Волге утес», «Из-за острова на стрежень» и т.д.). Нижней точкой Волги, а значит и России мыслится не Каспийское море, а Астрахань, как нечто удаленное, загадочное, вольное и мистическое. Именно отсюда приходят на Русь песенные герои. Выбор в качестве удаленного маркера города на Волге свидетельствует о значимости Волги для мифопоэтического топоса России.

5. Волжское ландшафтное и культурное своеобразие отразилось и на восприятии России иностранцами. Это явилось следствием того, что Волга была одним из основных средств коммуникации. Хотя напрямую их впечатления не влияли на формирование образа Волги, однако до сих пор рисунки и гравюры европейских путешественников XVII-XVIII вв. являются во многом единственным визуальным источником анализа культуры региона. Их графические и нарративные зарисовки

оказывали и продолжают оказывать большое влияние на наше отношение к прошлому Волги и Астрахани.

6. Волга сыграла огромную роль в формировании картины мира народов Нижней Волги. Под влиянием речного фактора формировался хозяйственный уклад в прошлом степных народов, он способствовал кардинальным изменениям в их производственной, алиментарной, духовной культуре.

Ранее земледельческие народы также переходят к новым хозяйственным формам под влиянием разнообразной ихтиофауны региона, меняется их жилище, алиментарные традиции, вербальная культура и т.д.

Образ Волги является одним из основополагающих мотивов в художественной культуре местных народов. Она - главный индикатор региональной культуры, ландшафта и экономического развития. Волга выступает культурообразующим феноменом регионального и даже норой всероссийского уровня.

7. В XIX в. у народов России произошел переход от сакрального восприятия реки к утилитарному. В XX веке этот процесс еще больше усилился, проявившись в гиперутилитарном отношении к реке. И хотя общественный дискурс не потерял связи с традиционными культурными паттернами концепта Волги, что нашло свое отражение в различных песнях, стихах, прозаических произведениях, утилитарное отношение к реке привело к критической ситуации в экологии волжского бассейна: химическому и биологическому загрязнению воды, сокращению запасов ихтиофауны, нарушению гидрологического режима Волги и т.п.

Научно-практическая и теоретическая значимость работы определяется тем, что впервые в научной литературе осуществлен подробный анализ концепта Волги в менталитете народов Нижнего Поволжья. Выявлена динамика этого концепта на протяжении последних нескольких столетий. Выводы, полученные в результате исследования, могут быть использованы при разработке различных региональных культурологических, философских, экологических и даже экономических моделей, имеющих отношение к эксплуатации гидроресурсов региона.

Апробация работы. Основные положения диссертации отражены в 7 публикациях, две из которых представлены в научных журналах, рекомендованных ВАК РФ для публикации результатов диссертационных исследований. Различные положения диссертации легли в основу сообщений автора на 5 международных научных конференциях и региональных ежегодных научно-практических конференциях АГУ (2006, 2007,2008,2009,2010).

Структура диссертационного исследования соответствует цели и задачам исследования, состоит из введения, трех глав, заключения, списка использованной литературы и приложений.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обосновывается актуальность темы диссертационного исследования, характеризуются степень разработанности проблемы в научной литературе, новизна исследования; определяется объект, предмет, цели и задачи работы, основные положения, выносимые на защиту. Раскрываются методологические основы изучения поставленной проблемы и методы исследования, аргументируется теоретическая и практическая значимость работы, указываются сведения об апробации результатов исследования, структура диссертации.

Первая глава «Место речного концепта в менталитете и культурной картине мира» состоит из двух параграфов.

В первом параграфе «Категориальный анализ поля исследования» автором проведен краткий экскурс в историю становления основных категориальных понятий, использованных в данной работе (концепт, менталитет, картина мира, культурный ландшафт). Показана их роль в истории науки.

В отечественной литературе термин «концепт» начал активно использоваться во второй половине XX века, хотя впервые был введен в научный оборот С.А. Аскольдовым в работе «Концепт и слово» в 1928 г. Термин «концепт» близок к термину «понятие».

Важную роль в осмыслении этого термина в рамках философского дискурса играют труды постструктуралистов Ж. Делеза и Ф. Гваттари. В отечественной литературе в рамках лингвистического подхода понятие концепта исследовалось Аскольдовым С.А., Лихачевым Д.С., Колесо -вым В.В., Телия В.Н., в рамках культурфилософского - Бабушкиным А.П., Арутюновой В.Г., Зусманом В.Г., Ляпиным С.Х., Воркачевым С.Г., Карасиком В.И. Но самый значительный вклад в теоретическое осмысление концепта внесли труды российского теоретика культуры Степанова Ю.С., который одним из первых в отечественной литературе провел комплексный анализ этого термина.

Хотя существуют различные подходы в концептуализации этого термина, на наш взгляд, культурологический подход наиболее продуктивен. Более того, само понятие культуры определяется подчас через понятие концепта, как «совокупность концептов и отношений между ними, выражающихся в различных «рядах», (прежде всего в «эволюционных семиотических рядах»), а также в «парадигмах», «стилях», «изоглоссах», «рангах», «константах» и т. д.

Особое внимание в работе пришлось уделить и категории «менталитет», так как в различных трудах она получила различное

толкование. В месте с тем этот термин уже с XIX в. прочно вошел в научный оборот, что позволило нам широко использовать его в нашей работе. В нашем определении менталитета мы следовали за исследователями французской школы Анналов в лице М. Блока, JI. Февра, Ж. Jle Гоффа, Ф. Броделя, Ж. Дюби, А. Буро, Ф. Грауса и их российскими последователями Гуревичем А.Я., Рабиновичем В.Л., так как именно они явились продолжателями теоретических концепций французской школы «Анналов», в рамках которой формировались и оттачивались методологические концепты данного термина. Особенно продуктивными, на наш взгляд, были идеи, получившие название «геоистории». Этот подход был в дальнейшем развит такими видными советскими учеными как Лотман Ю., Топоров В., которые рассматривали культуру как некую семиосферу - совокупность или точнее систему знаков, относящихся к человеку и миру, то есть способу представления физического мира через мир духовный.

В целом понятие менталитет было проанализировано с помощью самых различных подходов: описательного, психологического, нормативного, структурного, исторического и генетического.

В параграфе «Концепт культурного речного ландшафта: феноменологический анализ» рассмотрен термин «культурный ландшафт» в отношении разницы гуманитарных (культурных) и естественных (ландшафтных) методологических подходов. Установлено, что во многих языках понятие «ландшафт» изначально не ограничивалось лишь географическими характеристиками. Даже изначально немецкий термин «Landschaft» обозначал не местность вообще, а единую священную землю, «землю обетованную», территорию, упорядоченную согласно общегерманскому плану. В понимании англоязычных ученых, ландшафт -это некая среда, необязательно географическая, она может быть культурной, социальной, тендерной и т.д. Возможно, именно поэтому наряду с ним в зарубежной антропологии параллельно существует понятие культурного ареала («culture агеа»). Подробно этот подход разрабатывался в трудах таких американский ученых как О. Мэйсон, А. Кребер, К. Уисслер и Э. Сепир. Продуктивность этого в целом сугубо антропологического подхода выражалась в том, что проводилось некоторое «районирование» культур, характеризовались культурные комплексы или культурные типы на основании определенных элементов материальной или духовной культуры. Подлинно культурологическим подходом, который в той или иной степени связан с традицией культурных ареалов, является подход, разрабатывающий концепцию единой культурной среды или «культурного ландшафта». В рамках последней концепции существуют три основных направления: информационно-аксиологическое (Ю.А. Веденин, М.Е. Кулешова, Р.Ф. Туровский),

феноменологическое (В.Л. Каганский) и этнокультурное (В.Н. Калуцков, М.В. Рагулина и др.).

Несмотря на некоторое различие в подходах и в акцентировании внимания на разных аспектах этого понятия, все вышеуказанные ученые сходятся в одном: культура не может быть оторвана от конкретной природной среды, она функционирует в ней, проявляется через неё, манифестируется в ней. Данный подход позволил нам выявить особый волжский культурный ландшафт и проанализировать его в рамках ландшафтной феноменологии культуры. При этом была выявлена специфика речного культурного ландшафта Волги, названная нами флюминоидной.

На основе подхода разработанного В.А. Подорогой, но несколько в ином ключе, в этом параграфе выделены ряды культурного речного ландшафта: цивилизационный, визуальный, вербальный, телесный, генетический, ноуминативный, тендерный. Такой подход обеспечивает рассмотрение концепта Волги с разных точек зрения, понимание его структурных и семантических параметров.

Во второй главе «Волга как культурообразующая категория русской ментальности» рассмотрена роль Волги в формировании менталитета россиян.

Первый параграф второй главы «Архетипы воды и реки в различных культурах мира» посвящен выявлению общего и особенного в восприятии символики воды и реки на примере различных народов мира, а также народов России, прежде всего ее европейской части.

Так как в основе всех представлений о реке лежит, прежде всего, символика воды, то анализ архетипа реки логично начинать с анализа семантики концепта «вода». Символика этого понятия имеет ярко выраженный амбивалентный характер, так как оно имеет две составляющие (со знаком плюс и со знаком минус), что нашло свое отражение в представлении о двух видах воды: живой и мертвой. Как правило, в древних индоевропейских языках эти два типа воды обозначались двумя разными словами. Вода - это особая универсальная метафора, выступающая в качестве смыслообразующей категории у разных народов мира. Особым образом это проявилось в формировании натурфилософских, философских, а также религиозных учений: греческая философия, даосизм, буддизм, христианство и т.д. Во многих религиях и мифологиях вода выступает в качестве колыбели мира, который рождается из воды, или вода предшествует ему, кроме того, она может встраиваться и в эсхатологические концепции, повествующие о конце мира.

Так же многогранна и полифонична символика реки в представлениях разных народов мира, так как река, как и вода, является культурообразующим феноменом. У многих народов семантика реки включает такие понятия, как речь, дорога, забвение, плетение или

прядение, образуя множество самых разнообразных коннотаций, ср.: тохарское A) war «вода»; и. -е. *иег - издавать звуки; тохарское В) reki -«слово», др. - русское речи, реку, сербохорватское pehu, словенское redi, чешское rku, ríci, словацкое reâiem, riect, польское rzekç, верхнелужицкое rjec, ср. русское «ржать» «громко смеяться», праславянское * recti, родственное литовскому rekiu - «кричать», «реветь», латышскому - rekt «реветь», «громко кричать», «выть», древнеирландскому reimm - «крик», но ср.-ирландское rian - «река», «дорога», галльское Renos (Рейн) немецкому Rein, средненижненемецкое rin - «ток воды», осетинское don -«река», но латышское daina - «песня», а также -*leidh - «жидкость», но немецкое Lied- «песня» (М. Фасмер).

Анализ речного фактора помогает лучше понять механизмы взаимодействия ландшафта и ментальности. Жизнь на реке кардинальным образом отличается от степной, полупустынной или пустынной среды обитания. Река превращается в основное средство существования, она дает пищу, материал для жилища, выступает в качестве средства коммуникации, формирует религиозные представления и т.д. Однако река - это и то, что отделяет, изолирует, формируя особым образом не только хозяйственную жизнь человека, но и его ментальность, поэтому в этом параграфе рассмотрено все многообразие взаимоотношений этого ландшафтного маркера и ментальности у разных народов мира.

Таким образом, вода представляет собой некую универсальную стихию, выступающую мерилом или источником множества явлений. В этой абсолютной, или точнее универсальной, метафоре единства аллоформ или точнее «метаметафоре», сводимой к воде, являющейся нам во множестве различных форм и символов, замещающей их, и проявился сакральный смысл воды и вообще всех водных источников. Её способность вобрать в себя многое, погрузить в себя и даже уничтожить в себе всевозможные формы и проявления делало воду универсальным символом премордиалыюго бытия - изначальным хаосом, порождающим постмордиальное бытие. Но и упорядоченная вода = река продолжает выполнять важную роль, выступая неким скрытым креативным фактором нашей ментальности. Она формирует особый склад и характер народа, способствует формированию национальной ментальности на уровне подсознания.

Второй параграф «Концепт Волги в русской культуре» посвящен анализу роли образа Волги в русской культуре. Ни одна река в России не оказала такого огромного влияния на формирование русской ментальности, как Волга. Эта река мыслилась не только как ландшафтный объект, но прежде всего как некий субъект бытия. Она «матушка», прародительница русского народа, кормилица и подательница всех благ. Но вместе с тем Волга - грозная стихия, которая не терпит пренебрежительного отношения к ней.

В русском фольклоре Волга очень часто выступает в качестве некоего фона, который сопровождает повествование. Это вплетение образа Волги в нарратив или художественный дискурс присутствует в XVIII, в XIX и даже в XX веках. Как правило, основными мотивами, которые разворачиваются на фоне великой реки, являются неразделенная или трагичная любовь, тема дороги, волышцы, удали, подвига и т.д. Типичные эпитеты Волги в песенном фольклоре - «кормилица», «матушка», «колыбель» и т.д.

В песенном фольклоре происходит персонификация Волги: к ней обращаются как живому персонажу, она также ведет беседы с героем, передает ему просьбы, пожелания, что характерно для мифопоэтического сознания. Нередко Волга называется сестрой других европейских рек: Вазузы, Двины и т.д.

Мы не анализировали специально факты о принесении жертв Волге, однако многие песенные тексты свидетельствуют о том, что они могли иметь место. Примеры похожих действий зафиксированы в былинах о Садко, фольклорных образах Степана Разина и т.д., однако в этих источниках образ Волги слабо персонифицирован и мыслится только как обобщающий символ.

В XIX веке происходит смена культурной парадигмы в виду изменений общенациональных приоритетов. Формирование капиталистических отношений, развитие науки и техники повлекли за собой бурное развитие пароходостроения, а вместе с тем и активное освоение речных ресурсов. Образ Бурлацкой Волги отходит в прошлое, на смену ему приходит образ реки с пароходами, нефтяными баржами и т.д. Сакральная сторона великой реки отодвинута на второй план, замещенная ее утилитарной характеристикой как реки, служащей на благо России. Волга для нового россиянина, прежде всего способ легкого накопления капиталов. Образ теряет романтичность, метафоричность мировосприятия, а появляются представления о выгоде и преимуществах.

Вместе с тем, появление нового класса породило еще одно отношение к Волге. Волга и территория вдоль Волги стали объектами праздного любопытства для возникшей армии туристов. Многочисленные пароходные туристические маршруты предлагали всем желающим посетить живописные места, различные волжские городки, села, появлялись подробные путеводители по Волге, формируя эклектичный образ великой русской реки, где новое тесно переплетается со старым, а река выступает неким идентификатором русскости, причастности к русской культуре и русской истории.

В советский период эта тенденция еще больше усилилась. Большевики, руководствуясь принципом возможности переустройства мира, осуществляют глобальные проекты по созданию на Волге рукотворных морей с перегораживанием реки, строительством

гидроэлектростанций и. Очень ярко этот процесс отображен в поэме А.Т. Твардовского «За далью - даль», в которой есть глава, посвященная Волге, ее название весьма символично: «Семь тысяч рек». Волга, по мнению автора, - символ России («В нее смотрелось пол-России»; «Волга — это середина земли родной, семь тысяч рек»). Кульминацией такого отношения к реке звучат в поэме следующие строки: «Пусть реки есть мощней намного - / Но Волга-матушка одна! / И званье матушки носила / В пути своём не век, не два - / На то особые права - / Она, / Да матушка Россия, / Да с ними матушка Москва».. .(А.Т. Твардовский).

Мифопоэтическая традиция такого отношения к Волге в данный момент не исчезла окончательно, она остается столь же продуктивной, продолжая функционировать в границах прежних культурных парадигм, оказывая влияние на производство множества песенных хитов, фильмов, спектаклей, романов и художественных полотен. Как и прежде, Волга является неким фоном, призванным оттенить тоску героя об ушедшей молодости, несбывшихся надеждах (упомянем всеми известную песню «Течет река-Волга» в исполнении В. Зыкиной). Тем не менее, появляется и новая тенденция, согласно которой преобразованная Волга должна стать символом величия Советского Союза. Недаром один из любимейших фильмов Иосифа Сталина «Волга-Волга» был призван продемонстрировать это величие. Характерно, что название парохода, на котором совершают путешествие герои фильма - «Севрюга». В нем обыгрывается название типично волжской рыбы, или, как ее называют в народе, «царской рыбы», что усиливает волжский колорит. Весьма символично, что копия этого фильма была подарена Сталиным американскому президенту Рузвельту. Несмотря на чрезмерный пафос фильма и его пропагандистский характер, «Волга-Волга» длительное время была любимым фильмом советских людей, так как он апеллировал к глубинным архетипам: реке и воде, многие песни из этой ленты стали хитами («Песенка водовоза», «Одинокая гармонь», «Вьется песня золотая, придорожная» и т.д.). Примечательно, что хотя перечисленные песни не были непосредственно посвящены Волге, однако, как и в «волжских» песнях, в них эксплуатировались две основные волжские темы: тоски и дороги. Если вторая песня имела ярко выраженный оптимистический, и даже пафосный, характер, то первая диссонировала с пафосностью картины, но продолжала «волжскую» тему неразделенной любви, тоски, одиночества. Сочетание в одном фильме двух названных нами тенденций весьма символично и характеризует атмосферу эпохи, в которую происходила борьба разных тенденций. Несмотря на указанный утилитарный подход к Волге, советское правительство не смогло полностью искоренить традиционное восприятие Волги. Тема Волги была и остается одной из любимых тем российского народа.

Третья глава «Специфика восприятия Волги народами Нижнего Поволжья» посвящена анализу мифопоэтического восприятия великой русской реки населением Астраханской области. В ней были рассмотрены экзофакторы и эндофакторы формирования региональной картины мира в контексте волжского культурного ландшафта.

В первом параграфе «Факторы формирования менталитета жителей Нижнего Поволжья» проводится анализ природной и хозяйственной специфики края. Подробно рассматривается природная компонента края, его этническая история, так как его различные ландшафтные условия оказывали огромное воздействие на менталитет жителей Нижней Волги. Население края складывалось из различных народов, с разным укладом и разной ментальностью. В дельте Волги обитали и жители степей, и крестьяне из Средней России, и поволжские татары, и выходцы с Северного Кавказа. Все это не могло не наложить определенный отпечаток на формирование нижневолжского менталитета. Хотя в основе его долгое время находится русская ментальность, вместе с тем в силу самых различных обстоятельств на русские культурные парадигмы накладывались полиэтнические паттерны. При этом культурный ландшафт края формировался не только на основе разных этнических, но и разных социальных компонентов: стрельцов, вольных людей, промысловиков, пришлого населения из разных областей, крестьян, купечества (армянского, персидского, гилянского, бухарского, хивинского, русского и т.д.), ремесленников и т.д. Таким образом, менталитет жителей Нижней Волги представляет собой совокупность полиэтнических и полисоциальных составляющих. Формирование менталитета на данной территории не закончилось, так как постоянно происходят изменения в этническом и социальном составе края.

Во втором параграфе «Отражение волжского концепта в культуре народов Нижнего Поволжья» речь идет о специфике восприятия великой реки в этом регионе.

Учитывая тот факт, что культура российской Астрахани сложилась на основе синтеза разных культур, как правило, не являвшихся автохтонными, следует понимать, что каждый народ привносил в восприятие Волги нечто свое, свойственное только ему. Волны переселенцев-скотоводов достигали Волги и останавливались перед ней, пораженные ее широтой. Длительное время Волга выступает водоразделом для ногайцев и калмыков, а в XIX в. и казахов. Для русских центральной России вплоть до начала XIX в. Астрахань — символ удаленности, окраины, эквивалент сегодняшнего выражения «Тмутаракань». Другим таким городом в это же время выступает Архангельск, а еще раньше - Нижний Новгород, откуда вниз по Волге спускались в своих ладьях ушкуйники пограбить богатые торговые караваны, а иногда и местные города, расположенные на берегах реки, что нашло отражение в былинах,

посвященных подвигам Василия Буслаева. Мы также встречаем упоминание Астрахани в связи с Волгой и в других былинах о русских богатырях. Волга и Астрахань стали одной из главных тем в песнях о Стеньке Разине. В 1755 г. М. Ломоносов в оде, посвященной Екатерине Второй, называет Астрахань среди ключевых российских городов, которые были крайними точками огромной страны («Как звездным Астрахань в ночи блистает светом»).

Нижняя Волга манит простой люд, она как магнит притягивает самых разнообразных людей: торговцев, ремесленников, бурлаков или просто босяков. И.С. Аксаков словами одного из своих героев называет Астрахань «народной губернией». Под этим определением русский народ понимал как максимальное изобилие, которое давала Волга простому народу («Вот там-то, брат, там золотое дно: белугами полнёхонько полно! Осетр, тюлень, севрюга словно в сборе! Кишма кишать они у берегов, сплошной стеной стоят под учугами!»), так и разнообразный этнический состав («Татарин и Киргиз, Калмык, Бухар, Трухмены, да Армяне»... (И.С. Аксаков)).

Осетровые, способы ловли, ловцы, раздельщики рыбы - вот то, что интересовало приезжающих сюда путешественников, именно эти символы региона ассоциировались в народном сознании с Нижней Волгой и Астраханью. Для астраханцев их родной город непосредственно связан с рекой, символизирует се, он сопоставим с Волгой. Такая традиция имела место еще в хазарские времена, когда и река, и столица Хазарии носили одно и то же имя - Итиль. Все это нашло свое отражение и в современной поэзии астраханцев, отождествляющих реку и город. Оба этих понятия взаимозаменяемы, но чаще все же именно река является основой для некоего квазигорода, в котором улицы превращаются в русла, башни кремля в корабли, да и сам город - река плывет в неком потоке бытия, в котором автор лишь песчинка. Волга в Астрахани является одним из главных идентификаторов астраханца (наряду с дельтой, лотосом, красной рыбой и т.д.), именно она стимулирует словообразование в разных областях, используется в качестве составной части многих названий и т.д. Региональной спецификой концепта Волги является то, что Волга - река множества народов. Как Волга впитывает множество рукавов, так и Астрахань - родина для многих народов.

Как и на остальной российской территории, тема любви и реки на Нижней Волге так же тесно переплелись. Поэты, художники тоскуют на берегах реки, грустят об уходящих годах жизни. Астраханская Волга - это Волга песенная: она не только сама поет песни, но и пробуждает песню в душе человека.

Волга сыграла огромную роль в формировании картины мира народов Нижней Волги. Под влиянием речного фактора формировался хозяйственный уклад в прошлом степных народов, он способствовал

кардинальным изменениям в их производственной, алиментарной, духовной культуре. Философский анализ показывает, что Волга является культурообразующим элементом не только для астраханского культурного ландшафта, во многом определенного именно ею, но и для русской культуры в целом. Данный концепт формирует, выкристаллизовывает региональную и общероссийскую культуру, служит некой универсальной метафорой, символизирует город, время, любовь, смерть, свободу, народы, будущее и прошлое, вечность и другие, культурные и ментальные доминанты.

В заключении диссертации подводятся итоги исследования, формулируются основные выводы.

Основное содержание диссертационного исследования изложено в следующих публикациях автора:

Работы, опубликованные в перечне периодических научных изданий, рекомендованных ВАК Министерства образования и науки РФ:

1. Кусмидинова, М.Х. Образ реки в культурах мира. [Текст] / М.Х. Кусмидинова // Социально-гуманитарные знания. - 2009. — №9.-С. 389-393.(0,5 п.л.).

2. Кусмидинова, М.Х. Речной фактор в культуре Нижнего Поволжья [Текст] / М.Х. Кусмидинова I/ Каспийский регион : политика, экономика, культура. - 2010. - № 10. - Астрахань : Изд. дом «Астраханский университет». - С. 102-109. (0, 5 п.л.).

Работы, опубликованные в других научных изданиях:

3. Кусмидинова, М.Х. Буддизм в Астраханской области [Текст] / М.Х. Кусмидинова П Международная научная конференция 21-22 апреля 2005. Т. II. Культура как основа межличностного и межэтнического взаимодействия. - Астрахань : Изд. дом «Астраханский университет», 2005. - С. 55-58. (0,25 п.л.).

4. Кусмидинова, М.Х. Образ Волги в фольклоре Астраханского края [Текст] / М.Х. Кусмидинова II Международная научная конференция «Великие реки - мировые цивилизации». - Астрахань : Изд. дом «Астраханский университет», 2006. - С. 95-100. (0,4 п.л.).

5. Кусмидинова, М.Х. Проект диска «Мультимедийная энциклопедия этносов Астраханского региона» [Текст] / М.Х. Кусмидинова И Электронная культура : преодоление информационного неравенства. Материалы международной научно-практической конференции (Астрахань, 2-5 июня 2008 г.) / отв. ред. Е.Е. Рябцева. - Астрахань : НОВА, 2008. - С. 159-161. (0,25 п.л.).

6. Кусмидинова, М.Х. Интерпретация образа реки в мифологии [Текст] / М.Х. Кусмидинова И Всероссийская научная конференция «Философское мировоззрение и картина мира». - Екатеринбург : Изд-во Уральского университета, 2009. - С. 190-194. (0,4 п.л.). 7. Кусмидинова, М.Х. Волга в изобразительном искусстве [Текст] / М.Х. Кусмидинова II Международная научно-практическая конференция «Приоритеты и интересы современного общества». -Астрахань : Изд. дом «Астраханский университет», 2010. - С. 407410. (0,25 п.л.).

Печать: Астраханская цифровая типография, г. Астрахань, пл. К. Маркса, 33. Формат 60x84 1/16. Усл.печ. л. 1,5. Тираж 100 экз. Заказ № 11232. Подписано в печать 10.09.2010

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата философских наук Кусмидинова, Мария Харисовна

Введение.

Глава 1. Место речного концепта в менталитете и культурной картине мира

1.1. Категориальный анализ поля исследования.

1.2. Концепт культурного речного ландшафта: феноменологический анализ.

Глава 2. Волга как культурообразующая категория русской ментальности.

2.1. Концепты воды и реки в различных культурах мира.

2.2. Концепт Волги в русской культуре.

Глава 3. Специфика восприятия Волги народами Нижнего Поволжья.

3.1. Факторы формирования менталитета жителей Астраханского края.

3.2. Отражение волжского концепта в культуре народов Нижнего Поволжья

Введение диссертации2010 год, автореферат по культурологии, Кусмидинова, Мария Харисовна

Актуальность темы исследования. Изучение общественного ч сознания было и остается одной из важнейших проблем современной науки. Если раньше ученых интересовали вопросы, связанные с социально-экономической картиной мира, то в последнее время круг вопросов, относящихся к проблемам национальных культурных стереотипов, в значительной степени расширился.

Интерес к национальному, возродившийся в последние два десятилетия, породил проблему выявления границ этнических и национальных ментальных миров. Все это было связано, прежде всего, с процессом самоидентификации и самоопределения, на путь которого вступили многие народы нашей страны. Желание понять истоки и границы своей самобытности и вызывали стремление к изучению и осознанию национальной ментальности.

Если для западных наук о человеке такое внимание к данной теме было отнюдь не новым и возникало регулярно на волнах активизации национального самосознания, то в советской науке второй половины XX в., взявшей курс на обоснование факта создания в СССР новой исторической общности — советский народ, национальная самобытность была излишней роскошью, мешавшей формированию единой советской идентичности.

Доминирование социально-экономических вопросов в изучении российских народов невольно оттеняло остальные проблемы, связанные со спецификой развития национальных миров. Дискуссии о национальном характере и национальной специфике всячески пресекались большевиками, выдвигавшими тезис об интернационализме коммунистической партии.

Не отрицая значимости социально-экономических факторов в формировании национальной специфики, заметим, что они не являются доминирующими, так как часто национальный менталитет начинает формироваться еще в доклассовый период, когда роль социальных доминант значительно снижена, а экономическая составляющая является производной от специфики природно-хозяйственной деятельности конкретной этнической группы. Поэтому среди множества факторов, влияющих, по мнению ученых (Ф. Ратцель, Э. Дюркгейм, Э. Крёбер, К. Уисслер, Р. Беннедикт, М. Мид), на формирование национальной ментальности, называют ландшафтные. Если говорить о российской ментальности, то в первую очередь, вне всякого сомнения, можно выделить фактор огромного лесостепного пространства, характерного, прежде всего, для Центральной России, где и происходило формирование русской народности, и !речной фактор — Волгу. Являясь самой большой рекой в Европе и главной водной артерией в европейской части России, Волга оказала огромное влияние на формирование ментальностей народов, проживающих в её бассейне. Она как бы выступала одним из главных гидромаркеров, вокруг которого складывался огромный пласт культурных элементов (мифов, 1 поэтических образов, верований, рациональных и иррациональных представлений, связанных с хозяйственной деятельностью и т. д.).

Особую роль в формировании картины мира русского народа сыграла Нижняя Волга и особенно Астрахань. Здесь великая река как бы завершала свой путь, разветвляясь на множество рукавов, образующих дельту. На протяжении нескольких столетий этот регион выступает не только в качестве символа вольницы, изобилия, разгула, но и опасной стихии и т. д.

Следует помнить, что Нижняя Волга стала домом для многих народов с разными национальными ментальными мирами, вместе с тем именно Волга часто выступала стержнем, вокруг которого и происходило формирование региональных культурных стереотипов. Кочевники, земледельцы — все они вбирали в себя новые культурные реалии, оказываясь в условиях Нижней Волги. Конечно, очень часто у разных народов это происходило по-разному, но и в этом, как нам кажется, также проявляется актуальность данного исследования.

Научная новизна исследования. Несмотря на то, что Волга играет большую роль в экономике, культуре и общественном сознании россиян, вместе с тем ей уделено, как нам кажется, незаслуженно мало внимания в культурологии и философии. Как особый концепт русского культурного ландшафта Волга ещё никем не анализировалась.

Однако нельзя сказать, что образ Волги был полностью проигнорирован исследователями. В той или иной степени он неоднократно анализировался филологами (Вл. Гречишниковым, А.Г. Цейтлиным, В.А. Никольским). Как правило, в их работах Волга не являлась объектом исследования, т. к. она анализировалась в связи с какими-то конкретными литературными произведениями: романами И.А. Гончарова, Н.А. Островского и т. д.).

В данной работе представлен комплексный философско-культурологический анализ концепта Волги, основанный на российском культурном дискурсе. В качестве элементов этого дискурса выбраны фольклорные произведения, живописные полотна художников, лексические обороты, социокультурные тенденции и т. д. Всего проанализировано 130 нарративных текстов разного характера. Такой анализ в отечественной науке проводится впервые.

В ходе исследования было выявлено место волжского концепта в менталитете народов России и Нижней Волги в частности; соотнесено проявление этого концепта в региональной семиосфере с общероссийской; показано, что если в общероссийском культурном контексте Астрахань выступала определенным маркером, обозначающим удаленность, даже запредельность, то для населения Нижней Волги астраханская часть Волги являлась символом, отождествляемым с домом или своеобразным центром, где иI актуализировались основные культурные парадигмы (Волга = любовь = разлука = вольница смерть = изобилие и т. д.).

Исследование помогло выявить основные параметры влияния речной символики на региональную культурную реальность, выразившуюся в лексическом, фольклорном и художественном своеобразии.

Степень изученности проблемы. В категориальном поле исследования проблема концепта была поднята С.А. Аскольдовым и разрабатывалась на западе Дж. А. Фодором, И.В. Метцлером. Особое место в рамках философского знания занимает постструктуралистское осмысление концепта Ж. Делезом и Ф. Гваттари.1 В отечественной литературе в рамках лингвистического подхода понятие концепта исследовалось С.А. Аскольдовым, Д.С. Лихачевым, В.В. Колесовым, В.Н. Телией, в рамках когнитивного подхода — З.Д. Поповой, И.А. Стерниным, Е.С. Кубряковой,

B.З. Демьянковой, Ю.Г. Панкрац, Л.Г. Лузиной, в русле культурфилософского — А.П. Бабушкиным, В.Г. Арутюновой, В.Г. Зусманом,

C.Х. Ляпиным, С.Г. Воркачевым, В.И. Карасиком. Особый вклад внесли работы Ю.С. Степанова, который одним из первых дал комплексное осмысление понятия «концепт».

Категорию «менталитет», правда, в несколько ином контексте: как некую человеческую солидарность ввел в научный оборот Эмиль Дюркгейм, однако в научный контекст в рамках исследования культуры этот термин вошел после появления трудов Л. Леви-Брюля: «Ментальные функции в низших обществах» и «Первобытное мышление».4

Наибольшую степень разработанности данная проблема получила в рамках французской школы «Анналов» в лице М. Блока, Л. Февра, Ж. Ле Гоффа, Ф. Броделя, Ж. Дюби, А. Буро, Ф. Грауса и др. В Германии последователями школы «Анналов» в вопросах ментальности были Р. Шпрандель, А. Борет, Е. Хинрикс, Р. Рейнхардт и др. Философское

1 Делез Ж., Гваттари Ф. Что такое философия. - М., 1998. С. 56-96.

2 Степанов Ю.С. Концепты. Словарь русской культуры. Опыт исследования. - М., 2004. С. 89.

3 Дюркгейм Э.О разделении общественного труда. Метод социологии. - М., 1990. С. 80.

4 Lcvy-Bruhl L. Les Fonctiones mentales dans les socictes inferiores. Lakan, 1910, Primitive Mentality. N.Y., 1923. осмысление этой проблемы было предпринято П. Рикером в работе «Память, история, забвение».1

В отечественной литературе наиболее значительный вклад в изучение менталитета в системе культуры внесли А.Я. Гуревич, М.М. Бахтин, л

B.JL Рабинович, а также Ю.Л. Бессмертный, A.JI. Ястребицкая, В.П. Даркевич, О.А. Добиаш-Рождественская и др. Категориальным анализом понятия менталитета занимались Е.А. Ануфриев, В.В. Ванчугов, Ф.И. Гиренок, С.П. Иваненков, К.В. Касьянова, С.Э. Крапивенский, В.И. Курашов, А.Ж. Кусжанова, К.Х. Момджян, И.В. Мостовая, В.Д. Селлин, А.П. Скорик, Г.А. Телленбах, Д. Филд, Р. Хингли, Б. П. Шулындин, Г. Шульц и др: Проблеме разграничения понятий «менталитет» и «ментальность» посвящены работы Р.А. Додонова, В.В. Козловского, JI.H. Пушкарева, А.А. Еромасовой, Г.В. Стельмашук, JI.B. Лесной.

- В рамках культурфилософских исследований культурная картина мира легла в основу многих известных концепций, в том числе О. Шпэнглера,

•5

М. Вебера, Р. Редфилда, Э. Фромма, М. Хайдеггера. В отечественной литературе исследованиями картины мира занимались А.Н. Леонтьев, П.Ю. Черносвитов, Ю.В. Осокин, Р.Ю. Рахматулин, Т.Ф. Кузнецова. i Проблему локализации культуры в рамках территории как проблему культурного ареала начали исследовать американские антропологи О. Мэйзон, Ф. Боас, А. Кребер. 4 Параллельно в отечественную науку Д. Бергом вводится понятие «культурный ландшафт». Его изучением в рамках ландшафтно ориентированной парадигмы занимались

1 Рикер П. Память, история,'забвение. М., 2004. С. 63-89.

2 Гуревич А. Я. Категории средневековой культуры. М., 1978; Средневековый мир: культура безмолвствующего большинства. М., 1990; Исторический синтез и школа «Анналов», М., 1993; Индивид и социум на средневековом Западе. М., 2005; Бахтин М.М. Творчество Франсуа Рабле и народная культура средневековья и Ренессанса. М.,1965, Рабинович В. Л.Алхимия как феномен средневековой культуры М., 1979.

3 Шпенглер О. Закат Европы. Т. 1: Образ и действительность. Новосибирск, 1993, Вебер М. Избранное: Образ общества. М., 1994; Фромм Э. Иметь или быть. М. , 1990 ;Хайдеггер М. Время картины мира //Хайдеггер М. Время и бытие. М. , 1993. Redfield R. The Little Community. Viewpoints for the Study of a Human Whole. Uppsala and Stockholm: Almovist and Wiksells, 1955.

4 Kroeber A.L. Types of Indian Culture of California. University of California publications. American archeology and ethnology June 1904, vol.23.

А.А. Белокуров, А.В. Лысенко, Н.Ф. Реймерс, В.А. Николаев и др. В рамках культурологической парадигмы на данном этапе исследования ведутся в трех направлениях: информационно-аксиологическом (Ю.А. Веденин,

М.Е. Кулешова, Р.Ф. Туровский), феноменологическом (B.JI. Каганский) и этнокультурном (В.Н. Калуцков, М.В. Рагулина и др.). Понятием ландшафта и его исследованиями занимались и представители постмодернистской философии Т. Адорно1, В.А. Подорога.2 Особое место в системе культурного ландшафта занимает речной ландшафт, проблему которого в той или иной форме затрагивали В.О. Ключевский, А. Тойнби, Л.И. Мечников, А.П. Романова, Т.В. Казарова, С.Н. Якушенков.

Объектом данного исследования является культурный ландшафт народов Нижней Волги.

Предметом исследования выступает концепт Волги в менталитете народов Нижней Волги.

Цель работы — проанализировать концепт Волги в культурном ландшафте народов Нижнего Поволжья.

Для достижения этой цели были поставлены следующие задачи:

1) изучить семантическое поле терминов «концепт», «ментальность», «культурный ландшафт»;

2) выявить роль природных факторов в формировании национального культурного ландшафта;

3) проследить место «реки» в ментальных мирах народов мира;

4) проанализировать концепт «реки» в культуре народов России;

5) изучить проявление волжского концепта в культурном ландшафте народов Нижней Волги;

6) выявить динамику изменений концепта Волги в менталитете народов Астраханского края.

1 Адорно В.Т. Эстетическая теория (Философия искусства ). М., 2001.

2 Подорога. В.А. Метафизика ландшафта. Коммуникативные стратегии в философской культуре XIX-XX вв. М., 1993.

Теоретико-методологические основания и методы исследования.

В работе был применен системный подход, что позволило рассмотреть составляющую волжского концепта в комплексе с помощью различных специальных и общих методологических инструментариев. Из специальных методов оказались очень полезны семиотические методы, с помощью которых были выявлены семантика и прагматика концепта реки. Особое внимание уделялось семиотическому синтаксису семиосферы народов Нижней Волги. Широко использовались синхронический и диахронический подходы исторического метода. При анализе образа реки в менталитете народов России и Нижнего Поволжья были использованы кросс-культурный, а также сравнительно-исторический методы. Широко применялись методы типологизации, интерпретации, а также общефилософские методы (анализ и синтез, контекстуальный, казуальный) и т. д.

Эмпирической базой исследования является культурный дискурс, связанный с концептами реки в менталитете народов мира, России и Нижней Волги в частности. Основу данного дискурса составляли нарративные источники (фольклорные тексты, песни современных авторов, литературные тексты, газетные и журнальные статьи, словари и т. д.), а также визуальные источники (фотографии, картины, фильмы, скульптурные композиции и т. д.), различные проявления повседневной культуры, нашедшие отражение в многочисленных приметах, материальных объектах повседневного труда, праздниках и т. д.

Положения, выносимые на защиту:

1. Согласно категориальному анализу поля исследования, на современном этапе основным является полипарадигмальный подход к изучению базовых категорий: концепт, менталитет, ментальность, мировоззрение, картина мира. Историко-культурная динамика изменения культурного концепта во всей полноте выявляется при параллельном исследовании его репрезентаций: как в менталитете, так и в культурной картине мира определенного социума.

2. В отличие от других ландшафтов речной культурный ландшафт требует изучения не в трех (В.А. Подорога), а в большем числе проекций, в которых, наряду с телесной, вербальной и визуальной, важную роль играют и цивилизационная, тендерная, генетическая, ноуменативная, что раскрывает специфику взаимосвязи реки и социума в историко-культурной динамике.

3. Вода и река являются древнейшими архетипами, повлиявшими на становление национальных картин мира. Образы воды и реки, как правило, имеют амбивалентный характер, причем семантические поля концептов «река» и «вода» на уровне гносеологии и аксиологии имеют антиномичные характеристики. Вода и река — неотъемлемые составляющие всех мировых мифологий и космогоний. В представлении многих народов вода выступает в качестве колыбели жизни. Образы реки в культурах народов мира могут актуализироваться через различные аллоформы: змея, мировое древо, Млечный путь и т.|д. Все это свидетельствует о неком универсализме данного символа, или, точнее, метасимволе, т.е. некой обобщающей универсалии, объединяющей в себе множество других символов. В силу своей географической- специфичности Волга является одним из важнейших маркеров-символов русской культуры. Кроме того, это еще и некая ландшафтная основа, на фоне которой и течет российская повседневность, или даже история государства. Все это нашло отражение в богатом русском фольклоре.

4. Функция образа реки в национальных картинах мира многообразна: река выступает в качестве оси мира, река - медиатор, родоначальник, предок, река - граница между мирами, река - носитель информации и место забвения. В русской культуре европейской части России две реки играют главнейшую роль в картине мира: Волга и Дон. Русский мир как бы формируется на уровне главной патронимической парадигмы: Дон -батюшка, Волга - матушка. Волга выступает культурообразующим феноменом регионального и даже порой всероссийского уровня. Региональная самоидентификация основывается на образе Волги как некой

10 топонимической матрице, порождающей множество дериватов, что находит свое отражение в различных названиях, именах и т. д. Именно с Волгой и с волжской вольницей связаны самые любимые песни русского народа («Есть на Волге утес», «Из-за острова на стрежень» и т. д.). Нижней точкой Волги, а значит, и России мыслится не Каспийское море, а Астрахань как нечто удаленное, загадочное, вольное и мистическое. Именно отсюда приходят на Русь песенные герои. Выбор в качестве удаленного маркера города на Волге свидетельствует о значимости Волги для мифопоэтического топоса России.

5. Волжское ландшафтное и культурное своеобразие отразилось и на восприятии России иностранцами. Это явилось следствием того, что Волга была! одним из основных средств коммуникации. Хотя напрямую их впечатления не влияли на формирование образа Волги, однако до сих пор рисунки и гравюры европейских путешественников XVII-XVIII вв. являются во многом единственным визуальным источником анализа культуры региона. Их графические и нарративные зарисовки оказывали и продолжают оказывать большое влияние на наше отношение к прошлому Волги и Астрахани.

6. Волга сыграла огромную роль в формировании картины мира народов Нижней Волги. Под влиянием речного фактора формировался хозяйственный уклад в прошлом степных народов, он способствовал кардинальным изменениям в их производственной, алиментарной, духовной культуре.

Ранее земледельческие народы также переходят к новым хозяйственным формам под влиянием разнообразной ихтиофауны региона, меняется их жилище, алиментарные традиции, вербальная культура и т. д. Образ Волги является одним из основополагающих мотивов в художественной культуре местных народов. Она — главный индикатор региональной культуры, ландшафта и экономического развития. Волга выступает культурообразующим феноменом регионального и даже порой всероссийского уровня.

7. В XIX в. у народов России произошел переход от сакрального восприятия реки к утилитарному. В XX в. этот процесс еще больше усилился, проявившись в гиперутилитарном отношении к реке. И хотя общественный дискурс не потерял связи с традиционными культурными паттернами концепта Волги, что нашло свое отражение в различных песнях, стихах, прозаических произведениях, утилитарное отношение к реке привело к критической ситуации в экологии волжского бассейна: химическому и биологическому загрязнению воды, сокращению запасов ихтиофауны, нарушению гидрологического режима Волги и т. п.

Научно-практическая и теоретическая значимость работы выражается в том, что впервые в научной литературе делается подробный анализ концепта Волги в менталитете народов Нижнего Поволжья. Выявлена динамика этого концепта на протяжении последних несколько столетий. Выводы, полученные в результате исследования, могут быть использованы при разработке различных региональных, культурологических, философских, экологических и даже экономических моделей, имеющих отношение к эксплуатации гидроресурсов региона.

Апробация работы. Основные положения диссертации отражены в 7 публикациях, 2 из которых помещены в научных журналах, рекомендованных ВАК РФ для публикации результатов диссертационных исследований. Различные положения диссертации легли в основу сообщений автора на 5 международных научных конференциях, региональных ежегодных научно-практических конференциях АГУ (2006, 2007, 2008, 2009, 2010 гг.). Структура и объем диссертации. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списка использованной литературы и приложения.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Концепт Волги в историко - культурном развитии России: философский анализ"

Заключение

На основании всего вышесказанного можно сделать следующие выводы. Связь природных и культурных объектов проявляется в форме культурного ландшафта (или некой семиосфере, по определению Ю. Лотмана). Мы можем определить его как культурную среду, обусловленную ландшафтной спецификой. И в эту культурную среду органически включены как особенности менталитета народов, проживающих на данной территории, так и мифология, возникшая на этой почве, ритуал, обслуживающий хозяйственную и духовную жизнь, литература и живопись, вдохновленные определенным природным ландшафтом. Этот культурный ландшафт может быть прочитан, так как представляет собой некий национальный дискурс или мета-текст, построенный на основании конкретных структурных и семантических законов,' выраженных через определенные концепты.

Концепт реки неотделим от другого важного концепта — воды. Вода -некий универсальный символ бытия, с помощью которого возможно описание или конструирование модели макро и микрокосма. Практически все народы мира отводили воде большую роль в своих традиционных идеологиях и классических философиях. Она неотъемлемая часть онтологических, гносеологических и аксеологических конструкций. В древних религиозных системах она является порождением всего сущего, и вместе с тем неотделима от танатологических воззрений, причем вписана в них на разных уровнях: аксеологическом в виде эсхатологических потопов, очищающих мир от скверны, космологических - в виде воды, отделяющей мир мертвых и живых и т. д.

Вода представляет собой некую универсальную стихию, выступающую мерилом или источником множества явлений. В этой абсолютной или, точнее, универсальной метафоре единства аллоформов, или «мета-метафоре», сводимой к воде, являющейся нам во множестве различных форм и символов, замещающей их, и проявился сакральный смысл воды и вообще всех водных источников. Её способность вобрать в себя многое, погрузить в себя и даже уничтожить в себе всевозможные формы и проявления делала воду универсальным символом премордиального бытия — изначальным хаосом, порождающим постмордиальное бытие. Но и упорядоченная вода = река продолжает выполнять важную роль, выступая неким скрытым креативным фактором нашей ментальности. Она формирует особый склад и характер народа, способствует формированию национальной ментальности на уровне подсознания.

Жизнь на реке кардинальным образом отличается от степной, полупустынной или пустынной среды обитания. Река превращается в основное средство существования, она дает пищу, материал для жилища, выступает в качестве средства коммуникации, формирует религиозные представления и т. д. Ряд, рек (Нил, Тигр и Ефрат, Инд, Хуанхе и Янцзы) в силу своих климатических и ландшафтных своеобразий способствуют возникновению раннего государства.

Таким образом, река - это то, что отделяет, изолирует, формируя особым образом не только хозяйственную жизнь человека, но и его ментальность. :

Неудивительно, что одним из ключевых концептов в российском культурном ландшафте является концепт великой русской реки Волги. Для полного понимания всей полифонии этого концепта его можно рассмотреть через призму семантических рядов: цивилизационного, визуального, вербального, телесного, генетического, ноуминативного, тендерного. iHa цивилизационном уровне волжский концепт предстает нам как основа для могущества России. Волга - великая река великой страны. Она служит на благо России. Волга - это река рек, некая мета-река или река par excellence, т.е. идеальная река. В дорусский период она очень часто носит название Итиль (Атиль, Эдель), что в переводе с тюркского означает «река». Но это не простое обезличивание, это некое возведение ее в статус

169 универсальности, именно поэтому на ее берегах и расположена столица Хазарии с тем же названием, т.е. один урбанистический локус с этим же топонимом размещен на гидрониме, носящем такое же имя. Все это свидетельствует об особой сакральности этих объектов в представлении народов хазарского государства.

Визуальный ряд — физически, исторически и биографически локализуемый образ речного ландшафтного пространства. Здесь концепт Волги нашел свое отражение через различные когнитивные стороны восприятия этой реки, выраженные в литературных или художественных произведениях. Волга - полноводная река, это река могучая, одна из красивейших в России и т.д. i

Вербальный ряд — переживание конкретного ландшафта в словесных образах, его описание, интерпретация. Вербальный аспект Волги очень разнообразен, он нашел свое отражение через такие дуальные конструкции, как река = речь, река = песня, но в отдельные периоды российской истории это И!река победы, река человеческой скорби.

Телесный ряд волжского концепта проявился на самых различных уровнях деятельностной составляющей культуры,, выражающейся как в способах хозяйственной деятельности, так и в ритуалах традиционного, цикла, очень часто эмоциональной сфере наблюдателя, его' антропологической характеристике и т. д. Особенно ярко этот аспект проявился в связке река = любовь, причем он может существовать и на уровне антиномии: река = несчастливая любовь. Множество песен, как традиционных, так и современных, посвящены именно этой теме, нашла она свое отражение и в полотнах художников, особенно XIX в.

На антропологическом уровне аспект телесности раскрывается в образах волжских жителей как неком особом типе: сильном, смелом, красивом, вольном и т. д.

Генетический уровень проявился в символической связи того или иного субъекта с конкретным объектом географического ландшафта, в

1,70 нашем случае — с рекой. Очень часто этот географический объект мыслится как некоторое место рождения или происхождения народа или индивидуума. Герой, населенный пункт или даже целый народ как бы генетически оказывается связанным с этой рекой (Волгой, Доном). К этому же ряду можно отнести и некие патронимические символы, т.е. вписывание ландшафта в символические патронимические связи, например, Волга-матушка, Дон-батюшка, сестра Вазуза, брат Днепр. Кроме этого, генетический аспект проявился и в таком выражении, как Волга-кормилица. Под кормилицей здесь следует понимать не ресурсный аспект, а аспект патерналистский: она та, кто кормит. Эта связка зафиксирована как на уровне старых фольклорных нарративов, так и в современном русском языке.

К тендерному ряду относится связь ландшафта с тендерной составляющей. Хотя- не во всех языках это можно проследить, однако в русском языке тендерные характеристики объекта ярко прослеживаются. Наличие родов в русском языке делает практически все ландшафтные объекты гендерно > окрашенными. Уже из предыдущего примера с генетической составляющей можно» легко заметить, что Волга, Двина, Вазуза и другие реки мыслились как объекты женского рода, а Дон, Днепр, Дунай — мужского. Все это позволяло осмысливать реки в самых разнообразных аспектах, вписывать их в различные модели культурного ландшафта.

Волга — образец национальной тендерной метафоры, ведь Волга — матушка, т.е. прародительница. Она (порождает, творит Россию и русский народ, но и вбирает в себя другие народы, страны, реки и т. д., превращаясь в мегаметафору всеземного масштаба. В ней как бы находят отражение все народы, все другие реки, с которыми она ведет свои речи в согласии. От конкретной биографической (человеческой) любви она вместе с другими реками заявляет о любви ко всему миру. И, наконец, это пробуждающая река - река, не только пробуждающая поэта, но и пробуждающая гражданина, как она однажды пробудила Некрасова, услышавшего на ее берегах стон бурлаков. В воображении разных поэтов, начиная с XVIII в., она оказывается в одном ряду с великими реками мира.

Ноуменативный ряд волжского концепта самый сложный и самый разнообразный. Он включает космогонические, онтологические и гносеологические составляющие. Естественно, что ноуменативные характеристики этого концепта проявляются через визуальные, вербальные, генетические и прочие ряды.

Волга на протяжении всей долгой российской истории являлась многоплановым речным символом. С одной стороны, она отражала все архитипичные культурные парадигмы (рождение, смерть, слово, песня, любовь, свобода), но вместе с тем она являла собой - уникальный пример гидрополитического i характера. Она воспринималась как осевое (в пространственном и временном) явление, тесно переплетающееся с историей России. Россия и* Волга в сознании многих россиян были явления взаимозаменяемые или взаимодобавляемые.

Таким образом, Волга выступает важнейшим культуробразующим символом российской ментальности. Большинство перечисленных архетипов, мотивов и сюжетов репродуцируются поэтами, художниками и писателями по сей день. Волга ретранслирует все эти культурные элементы, формирует новые образы, в которых тесно вплетены образы старые. Она -выражение русской самобытности и метаметафора русской национальной жизни. iBce вышесказанное можно повторить и в отношении этого концепта в восприятии народов Нижней Волги и Астрахани конкретно. Как и на Средней Волге, здесь актуальны все вышеперечисленные составляющие феномена волжского концепта. Все это нам удалось зафиксировать на разных дискурсах. Многие составляющие этого концепта оказывают культурообразующее влияние на астраханскую повседневность, формируя ее связь, с Волгой. Это и урбанистический ландшафт города, ритуалы свадебного цикла, названия предприятий и фирм, символы края и т. д.

Но в волжском концепте астраханцев существует и ряд особенностей. Это касается, прежде всего, генетической составляющей регионального культурного ландшафта: астраханский волжанин, согласно заметкам путешественников и местных жителей, не только человек максимально независимый, вольный, но это еще и особый национальный тип, возникший в результате участия в его формировании множества народов. Как Волга питается множеством рек, так и астраханец - это продукт разных культур и разных народов. Он отражение Волги, ее порождение, ее антропологическая криатура, выросшая благодаря ей.

Подытожив, скажем, что волжский концепт — феномен не статичный, а весьма динамичный, изменявшийся на протяжении веков. В нем появлялись новые понятия, уходили старые и вновь актуализировались. Подчас он весьма противоречивый, так как построен на порой взаимоисключающих принципах любви и утилитарности, жизни и смерти. Но как бы то ни было, он был и остается краеугольным камнем русской, да и российской культуры в целом.

Список научной литературыКусмидинова, Мария Харисовна, диссертация по теме "Теория и история культуры"

1. Адорно, В.Т. Эстетическая теория (Философия искусства) Текст. / В.Т. Адорно. М.: Республика, 2001. - 527 с.

2. Аксаков, И.С. Бродяги Текст. / И.С. Аксаков // Московский сборник. Т. 1. - М.: Наука, 1852. - 350 с.

3. Антология Астраханской поэзии: к 300-летию В.К. Тредиаковского Текст. / под ред. П.В. Морозова. Астрахань, 2003. - 343 с.

4. Ануфриев, Е.А. Российский менталитет как социально-политический феномен Текст. / Е.А. Ануфриев, JI. В. Лесная // Социально-политический журнал. — 1997. — №3. С. 56-65.

5. Арутюнова, Н.Д. Введение Текст. // Логический анализ языка. Ментальные действия / Н.Д. Арутюнова. М.: Наука, 1993. - 338 с.

6. Астраханский край в русской литературе и фольклоре Текст.: материалы науч.-практ. конф., 27 марта 1998 г., Астрахань. Астрахань: изд-во АГПУ, 1998-138 с.

7. Астрахань — Гилян в истории русско-иранских отношений Текст. — Астрахань: Издательский дом «Астраханский университет», 2004.1-214 с.

8. Афанасьев, А.К. Абзу Текст. / А. К. Афанасьев // Мифы народов мира: энцикл. / под ред. А.С. Токарева. — М.: Советская Энциклопедия, 1991.Т.1. А-Я-671 с.

9. Афанасьев, А.Н. Диво дивное, чудо чудное Текст. / А.Н. Афанасьев. М.: Московский Рабочий, 1988. - 480 с.

10. Афанасьев, А.Н. Живая вода и вещее слово Текст. / А.Н. Афанасьев. М.: Советская Россия, 1988. - 508 с.

11. Афанасьев, А.Н. Поэтические воззрения славян на природу Текст. Т. 1. / А.Н. Афанасьев. — М.: Изд-во К. Солдатенкова, 1865. — 800 с.

12. Бабушкин, А.П. Типы концептов в лексико-фразеологической семантике языка Текст. / А.П. Бабушкин. Волгоград: ВГУ, 1996. - 396 с.

13. Бахтин, М.М. Творчество Франсуа Рабле и народная культура средневековья и Ренессанса Текст. / М.М. Бахтин. — М.: Художественная литература, 1965. 527 с.

14. Башлыкова, Т. А. Были заволжского края Текст. / Т.А. Башлыкова. Волгоград: изд-во ВГУ, 1999. - 264 с.

15. Белкин, Д.И. Образ Волги-реки в структуре романа И.А. Гончарова «Обрыв» Текст. / Д.И. Белкин // И.А. Гончаров: материалы междунар. конф., посвященной 185-летию со дня рождения И.А. Гончарова. Ульяновск, 1998. - 287 с.

16. Берг, JI.C. Предмет и задачи географии Текст. / JI.C. Берг // ИзвестияРГО.- 1915.-Т. 51.-Вып. 9.-328 с.

17. Бердяев, Н.А. Судьба России Текст. / Н.А. Бердяев. М.: ACT, 2005.-333 с.

18. Березкин, Ю.Е. Мифы заселяют Америку. Ареальное распределение фольклорных мотивов и ранние миграции в Новый Свет Текст. / Ю.Е. Березкин. М.: Прометей, 2007. - 215 с.

19. Бессмертный, Ю.Л. Анналы: переломный этап Текст. / Ю.ЛпБессмертный — М.: Наука, 1991. 303 с.

20. Библиотека иностранных писателей о России Текст. СПб.: изд-во, 1836. - 700 с.,

21. Библия: Книги священного писания Ветхого и Нового Завета Канонического Текст. — М.: Просвещение, 1991. 293 с.

22. Боголюбов, Н.П. Волга от Твери до Астрахани Текст. / Н.П. Боголюбов. — СПб.: Гогенфельден и К, 1862. — 700 с.

23. Боден, Ж. Метод легкого познания истории Текст. / Ж. Боден. -М.: Наука, 2000. 412 с.

24. Боривиков Г.Ф. В каспийских джунглях Текст. / Г.Ф. Боривиков. Астрахань: Волга, 1949. - 80 с.

25. Былины русского народа Текст. — М.: Современник, 1991. — 767 с. !

26. Варадинов, Н.В. История Министерства Внутренних Дел Текст. Кн. 1. Часть 3. / Н.В. Варадинов. — СПб.: тип. Мин-ва внутр. дел, 1862. — 795с.

27. Вассович, A.JI. Духовный мир народов классического Востока Текст. / А.Л. Вассович. СПб.: Наука, 1998.-567 с.

28. Вебер, М. Избранное: Образ общества Текст. / М. Вебер. М.: Юрист, 1994. - 702 с.

29. Веденин, Ю. А. Очерки по географии искусства Текст. / Ю.А. Веденин. СПб.: Д. Буланин, 1997. - 350 с.

30. Вернадский, Г.В. Начертание русской истории Текст. / Г.В. Вернадский. СПб.: Лань, 2000. - 320 с.

31. Высоцкий, B.C. Стихи. Проза Текст. / B.C. Высоцкий. — Ашхабад, 1988.-252 с.

32. Гачев, Г.Д. Национальные образы мира Текст. / Г.Д. Гачев. М.: Академия, 1998. - 432 с.

33. Гиляровский, В.А. Забытая тетрадь Текст. / В.А. Гиляровский. -М.: Наука, 1896.-278 с.

34. Гиляровский, В.А. Сочинения Текст. / Мои скитания. Люди театра. T.l. /В.А. Гиляровский. М.: Правда, 1989. - 479 с.

35. Гладков, Ф.В. Вольница Текст. / Ф.В. Гладков. — М.: Советский писатель, 1958. — 539 с.

36. Голикова, Н.Б. Очерки по истории городов Нижнего Поволжья конца XVII—XVIII вв. Текст. / Н.Б. Голикова. М.: Изд-во Московского университета, 1982. — 216 с.

37. Гомер. Илиада Текст. / Гомер. М.: Художественная литература, 1978. - 534 с.

38. Горюнов, В.Е. Ж. Дюби: История ментальности Текст. / В.Е. Горюнов // История ментальности, историческая антропология. — М.: РГГУ, 1996.-389 с.

39. Грейвс, Р. Мифы Древней Греции Текст. / Р. Грейвс. — М.: Прогресс, 1992.-619 с.

40. Гречишников, Вл. Пейзаж в романах Гончарова Текст. / Вл. Гречишников // Русский язык в советской школе. М., 1929.№ 5

41. Грицанов, А. А. Энциклопедия постмодернизма Текст. / А.А. Грицанов. М.: Прометей, 2001. - 280 с.

42. Гуревич, А .Я. Жак Ле Гофф и «Новая историческая наука» во * Франции Текст. / А.Я. Гуревич // Жак Ле Гофф. Цивилизация

43. Средневекового Запада. М.: Просвещение, 1992. — 315 с.

44. Гуревич, А.Я. Исторический синтез и Школа «Анналов» Текст. / А.Я. Гуревич. -М.: Индрик, 1985. 250 с.

45. Гуревич, А.Я. К читателю. В альманахе «Одессей» Текст. / А.Я. Гуревич. М.: Наука, 1989. - 267 с.

46. Гуревич,, А.Я. Категории средневековой культуры Текст. / А.Я. Гуревич. -М.: Искусство, 1984. 350 с.

47. Гуревич, А.Я. Средневековый мир: культура безмолствующего большинства Текст. / А.Я. Гуревич. М.: Искусство, 1990. — 395 с.

48. Гуревич, А.Я. Уроки Люсьена Февра Текст. / А.Я. Гуревич // Люсьен Февр. Бои за историю. — М.: Наука, 1991. — 307 с.

49. Даль В.И. Пословицы русского народа Текст. / В.И. Даль М., 1862.-305 с.

50. Даль,1 В.И. О поверьях, суевериях и предрассудках русского народа Текст. / В.И. Даль // Русское кудесничество и чародейство. СПб.: Литература, 1994. - 480 с.

51. Дао Де Цзин. Книга пути и благодати Текст. — М.: Олма-Пресс, 1999.-608 с.

52. Дворецкова, К.И. Волга в песнях и сказаниях Текст. / К.И. Дворецкова. Саратов: Саратовское обществ, изд-во, 1937. — 166 с.

53. Делез, Ж. Что такое философия Текст. / Ж. Делез, Ф. Гваттари. -М.: Алатейя, 1998.-267 с.

54. Диоген Лаэртский. О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов Текст. — М.: Мысль, 1986. — 517 с.

55. Дмитриев, И.И. Полное собрание стихотворений Текст. / И.И. Дмитриев. — Л.: Советский писатель, 1967. — 502 с.

56. Додонов, Р.А. Этническая ментальность: опыт социально-философского исследования Электронный ресурс. Режим доступа: http://domtu.edu.ua/mssian/stmk1/kafedrs/pMl/works/etnmental/title.htm 1998.

57. Дроздов, И.В. Собиратель народных песен Текст. / И.В. Дроздов — Астрахань: Волга, 1964. 252 с.

58. Духовная культура ■ Китая. Мифология. Религия Текст. М.: изд-во, 2007. - 389 с.

59. Дюркгейм, Э. О разделении общественного труда. Метод социологии Текст. / Э. Дюркгейм. М.: Москва, 1991. - 572 с.

60. Ерымовский, К.И. Каспийские, легенды и сказки Текст. / К.И. Ерымовский, В.П. Самаренко. — Волгоград, 1969. — 92 с.

61. Забелин, М. И.Е. Русский народ. Его обычаи, предания, суеверия и поэзия Текст.,/М. Забелин. -М., 1880. 250 с.

62. Заходер, |Б.Н. Каспийский свод сведений о Восточной Европе. Горган и Поволжье 9-10 вв. Текст. / Б.Н. Заходер. М.: Изд-во вост. Литературы, 1962. - 300 с.

63. Истории связующая нить . Астраханский край середины XVI — конец XX в.в.Текст. Астрахань, 1997. - 32 с.

64. История Астраханского края: Монография Текст. — Астрахань. Изд-во Астраханского гос. пед. ун-та, 2000. 1122 с.178

65. История Востока Текст. — М.: Изд-во Восточная литература, 1997.-250 с.

66. Каганский, B.JI. Культурный ландшафт в Российской географии Текст. / B.JI. Каганский // Обсерватория культуры: журнал-обозрение. -2009. -№1.- 114 с.

67. Каганский, B.JI. Ландшафт и культура Текст. / В.Л. Каганский // Общественные науки и современность. 1997. - № 1. - 223 с.

68. Калеб. О каспийском рыболовстве Текст. СПб., 1863. - 133 с.

69. Калуцков, В.Н. Основы этнокультурного ландшафтоведения Текст. / В.Н. Калуцков. М.: Изд-во МГУ, 2000. - 96 с.

70. Карабущенко, П. Л. Астраханское ханство Текст. / П.Л. Карабущенко. Астрахань, 2009. -281 с.-72. Карамзин, Н.М. Полное собрание стихотворений Текст. / Н.М. Карамзин. М.Л., 1966. - 569 с.

71. Карасева, А.П. Астраханские губернаторы Текст. /

72. A.П. Карасева, Л .Я. Качинская, С.Ю. Лыжина. Астрахань, 1997. - С. 128.

73. Кирокосьян, М. Пираты Каспийского Моря: Очерки пиратства на Волге и Каспийском море. Текст. М. Кирокосьян. Астрахань: Чилим, 2007. - 189 с.

74. Ключевский, В.О. Собрание сочинений Текст. Т. 1 /

75. B.О. Ключевский. -М.: Мысль, 1987. 371 с.

76. Кобозева, И.М. Лингвистическая семантика Текст. / И.М. Кобозева. М.: УРРС, 2000. - 350 с.

77. Козловский, В.В. Понятие ментальности в социологической перспективе Текст. / В.В. Козловский // Социология и социальная антропология. СПб., 1997. - 198 с.

78. Копылова, Э.В. Ловецкое слово Текст. / Э.В. Копылова. — Волгоград, 1984. 128 с.

79. Копылова, Э.В. Словарь рыбаков Волго-Каспия Текст. / Э.В. Копылова. -М.: Водолей, 2002. 192 с.1,79

80. Коринфский, А.А. Народная Русь Текст. / А.А. Коринфский. — М.: Просвещение, 1994. — 353 с.

81. Костецкий, В.А. Притяжение ландшафта Текст. / В.А. Костецкий //Топос. Литературно-философский журнал, 2006. — №10. - 241 с.

82. Костомаров, Н.И. Очерк домашней жизни и нравов великорусского народа в 16 и 17 столетиях Текст. / Н.И. Костецкий. М.: Республика, 1992-301 с.

83. Кохановская, Н.В. Несколько русских песен Текст. / Н.В. Кохановская // Русская беседа. — 1860. — Кн. 19. — 86 с.

84. Крестовский, В.В. Волга и Вазуза Текст. / В.В. Крестовский // Библиотека для чтения. — 1860. — 56 с.

85. Круковская, С.К. Астраханский край Текст. / С.К. Круковская. -СПб.: Петербургский учебный магазин, 1904- 208 с.

86. Кубрякова, Е.С. Краткий словарь когнитивных терминов Текст. / Е.С. Кубрякова, В.З. Демьянков, Ю.Г. Панкрац, Л.Г. Лузина. М.: Наука, 1996.-259 с.

87. Кузнецова, Т.Ф. Философия и проблема гуманитаризации образования Текст. / Т.Ф. Кузнецова. -М.: Просвещение, 1990. 395 с.

88. Культурология. XX век Текст.: энцикл. / С.Я. Левит. СПб.: Унив. кн., 1998.-457 с.

89. Ле Гофф, Ж. Ментальности: двусмысленная история Текст. / Ж. Ле Гофф // История ментальностей, историческая антропология. М.: РГГУ, 1996. - 193 с.

90. Леви-Брюль, Л. Первобытный менталитет Текст. / Л. Леви-Брюль. СПб.: Европейский Дом, 2002. - С. 400.

91. Леви-Брюль, Л. Сверхъестественное в первобытном мышлении Текст. / Л. Леви-Брюль. — М.: Педагогика-Пресс, 1994. — 343 с.

92. Лингвистическая семантика Текст. М.: УРСС, 2000. - 350 с.

93. Липчанский, A.M. Столица преславной провинции Текст. /

94. A.M. Липчанский, Е.Г. Тимофеева, С.В. Лебедева. Астрахань: Издательский дом «Астраханский университет», 2008. — 304 с.

95. Литературное краеведенье Текст. — Выпуск 11. Волгоград, 1975. - 54 с.

96. Литературное краеведенье Текст. Выпуск 5. — Астрахань, 1968.-44 с.

97. Ломоносов, М.В. Сочинения: Стихотворения. Проза Текст. / М.В.Ломоносов. СПб., 1847. - 297 с.

98. Лосев, Г.А. Астраханские словечки Текст. / Г.А. Лосев. — Астрахань, 2007. 85 с.

99. Лосев, Г.А. Флора дельты Волги Текст. / Г.А. Лосев,

100. B.Н. Пилипенко, В.А. Лкжайкин. М.: Лелистад, 1998. - 189 с.

101. Любимов, А.А. Песни и сказы рыбаков Текст. / А.А. Любимов, Ф.М. Охотников. Астрахань: Волга, 1952. — 170 с.

102. Любовцева, Н. Сказки и были батюшки Каспия Текст. / Н. Любовцева. Астрахань, 2003. - 63 с.

103. Маковский, М.М. Сравнительный словарь мифологической символики в индоевропейских языках Текст. / М.М. Маковский. М.: Владос, 1996.-415 с.

104. Марков, А.С. Астрахань на старинных открытках Текст. / А.С. Марков, С. Львов. Астрахань, 2007. - 198 с.

105. Марков, А.С. Братья Сапожниковы Текст. / А.С. Марков. -Астрахань, 2007. 322 с.

106. Марков, А.С. Были Астраханского края Текст. / А.С. Марков. -Волгоград: Ниж.-Волж. кн. изд-во, 1976. — 212 с.

107. Марков, А.С. Забытые страницы Текст. / А.С. Марков. — М.: Советская Россия, 1984. 240 с.

108. Марков, А.С. История Астрахани в событиях и фактах Текст. / А.С. Марков. Астрахань: Форзац, 1996. - 287 с.181

109. Марков, А.С. Найдено в Астрахани Текст. / А.С. Марков. -Волгоград: Ниж.-Волж. кн. изд-во, 1988. 224 с.

110. Марков, А.С. Реестр открывает тайны Текст. / А.С. Марков. — Волгоград: Ниж.-Волж. кн. изд-во, 1989. — 272 с.

111. Марков, А.С. Сквозь времена и годы Текст. / А.С.Марков. — Астрахань, 2006. 238 с.

112. Марков, А.С. Сто лет назад: Астраханская губерния на рубеже веков Текст. / А.С. Марков. Астрахань, 2006. — 254 с.

113. Маркова, О. Обращение к городу Текст. / О. Маркова // Зеленый луч. Астраханский литературный журнал. Астрахань. - 2004. - № 1. - С. 86.

114. Маршак, С .Я. Волга и Вазуза Текст. / С.Я. Маршак. М.Детская литература, 1961. - 25 с.

115. Маслова, В.А. Введение в когнитивную лингвистику Текст. / В.А. Маслова. -М.: Флинта, 2008. 296 с.

116. Мелентьев, А.Н. Мезолит Северного Прикаспия Текст. / А.Н. Мелентьев. Вып. 149. -М.: КСИА., 1977. - 125 с.

117. Метлинский, A.JI. Народные южнорусские песни Текст. / А.Л. Метлинский. — Киев Универ. Тип., 1854.- 203 с.

118. Мечников, Л.И. Цивилизация и великие исторические реки Текст. / Л.И. Мечников. М.: Прогресс, 1995. - 464 с.

119. Мещеряков, Б.Г. Психологические проблемы антропологизации образования. Электронный ресурс. Режим доступа: http://www.portalus.ru/modules/psychology/print.php.

120. Митин, И.И. На пути к мифогеографии России: «игры с пространством» Текст. / И.И. Митин // Вестник Евразии. — 2004. — № 3. — 234 с.

121. Монастырский, С.И. Иллюстрированный спутник по Волге Текст. / С.И. Монастырский. Казань: изд-во С. Монастырского, 1884. - 471 с.

122. Монтескье. О духе законов Текст. М.: Мысль, 1999. - 672 с.182

123. Народный месяцеслов: Пословицы, поговорки, приметы, присловья о временах года и о погоде Текст. М.: Современник, 1991. 127с.

124. Небольсин, П.А. Отчет о путешествии в Оренбургский и Астраханский край Текст. / П.А. Небольсин // Вестник Императорского русского географического общества. — СПб., 1852. — 176 .с.

125. Недзвецкий, В.А. И. А. Гончаров — романист и художник Текст. / В.А. Недзвецкий. -М.: Изд-во МГУ, 1992. 176 с.

126. Некрасов, Н.А. Размышления у парадного подъезда: Стихотворения Текст. / Н.А. Некрасов. — СПб.: Астерион, 2007. 105 с.

127. Немирович-Данченко, В.И. По Волге: очерки и впечатления летней поездки Текст. / В.И. Немирович-Данченко. СПб.: Наука, 1980. -320 с.

128. Никольский, В.А. Природа и человек в русской литературе XIX века Текст. / В.А. Никольский. — Калинин, 1973. — 226 с.

129. Новосильцев, А.П. Хазарское государство и его роль в истории Восточной Европы и!Кавказа Текст. / А.П. Новосильцев. — М.: Наука 1990. -207 с.

130. Островский, А.Н. Гроза Текст. / А.Н. Островский. СПб.: Наука 2007.-46 с.

131. Песни, собранные В.П. Киреевским Текст. // Литературное наследство. Т.7. - М., 1968. - 342 с.

132. Пилипенко, В.Н. Современная флора дельты Волги Текст. / В.Н. Пилипенко, А.Л. Сальников, С.Н. Перевалов. Астрахань, 2002. - 157 с.

133. Планк, М. Единство физической картины мира Текст. / М. Планк. М.: Наука, 1966. - 356 с.

134. Подорога, В.А. Метафизика ландшафта. Коммуникативные стратегии в философской культуре XIX -XX вв. Текст. / В.А. Подорога М.: Наука, 1993.-432 с.

135. Пономоренко, Г.А. А Волга грустить не дает Текст. /

136. Г.А. Пономаренко. Волгоград: Ниж.-Волж. кн. изд-во, 1969. - 192 с.183

137. Пополь-Вух. Родословная владык Тотоникапана Текст. — М. Ладомир -Наука, 1993. — 123 с.

138. Потебня, А.А. Символ и миф в народной культуре Текст. — М.: Лабиринт, 2000. 369 с.'136. Природа и история Астраханского края Текст. — Астрахань: Изд-во АГПИ, 1996 360 с.

139. Природа, прошлое и современность Астраханского края Текст. Астрахань. Издательский дом «Астраханский университет» . 2008.

140. Путешествие по России голландца Стрюйса Текст.: Астраханский сборник Петровского общества исследователей Астраханского края. Астрахань, 1896.

141. Пушкарев, Л.Н. Что такое менталитет? Текст.: историогр. заметки / Л.Н. Пушкарев // Отечественная история. — 1995. — № 3. С. 79.

142. Рабинович, В.Л. Алхимия как феномен средневековой культуры Текст. / В.Л. Рабинович. М.: Наука, 1979. - 392 с.

143. Размадзе; А.С. Волга от Нижнего до Астрахани Текст. / А.С. Радмадзе. Киев, 1896. - 162 с. ,

144. Раульф, У. Рождение понятия. Разговоры о ментальности во времена дела Дрейфуса Текст. / У. Рульф // История ментальностей, историческая антропология. -М.: РГГУ, 1996. С. 121.

145. Рахматулин, Р.Ю. Наглядные образы научной картины мира: природа и гносеологические функции Текст.: автореф. дис. канд. филос. Наук / Р.Ю. Рахматулин. Свердловск, 1986. - 20 с.

146. Ревель, Ж. История ментальностей: опыт обзора Текст. / Ж. Ревель // Споры о главном. М.: Наука, 1993. - 278 с.

147. Реймерс, Н. Ф. Природопользование Текст.: словарь-справочник / Н.Ф. Реймерс. М.: Мысль, 1990. - 298 с.

148. Репин, И.Е. Великие Художники Текст. / И.Е. Репин. Т. 20. -М.: Наука, 2010.-С. 89.

149. Репин, И.Е. Далекое близкое Текст. / И.Е. Репин. — Л.: Художник РСФСР, 1986.-488 с.

150. Ригведа Текст. М.: Наука, 1989.- 767 с.

151. Рикер, П. Память, история, забвение Текст. М.: Мысль, 2004. - 569 с.

152. Рогозин, В.И. Волга. От Оки до Камы Текст. / В.И. Рогозин — Т. 3. СПб., 1890.

153. Романова, А.П. Речной хронотоп и цивилизационный процесс Текст. / А.П. Романова: материалы междунар. конф. «Великие реки — мировые цивилизации» (Астрахань, 7—9 сентября 2006 г.). Астрахань: Издательский дом «Астраханский университет», 2006. — 463 с.

154. Русские пословицы и поговорки Текст. — М.: Наука, 1988. — С. 431.

155. Рыбников, П.Н. Песни: народные былины, старины, побывальщины и песни Текст. / П.И. Рыбников. — Петрозаводск, 1863. — 429 с.

156. Рыбушкин, М.А. Записки об Астрахани Текст. / М.А. Рыбушкин.- Астрахань, 2008. 278 с.1155. Рындина, О.М. Павел Алексеевич Власов Текст. / О.М. Рындина- Л.: Художник РСФСР, 1965. 65 с.

157. Самаренко, В.П. Русские народные песни Астраханской области Текст. / В.П. Самаренко, М. Этингер. — М.: Советский композитор, 1978.121 с.

158. Самаренко, В.П. Трудовые рыбацкие песни Волго-Каспия Текст. / В.П. Самаренко, М. Этингер. — Астрахань, 1964. — 98 с.

159. Сахаров, И.П. Сказания русского народа Текст. / И.П. Сахаров. -Т. 1.-СП6., 1841.-316 с.

160. Селенский, Ю. Слово о родном Текст. / Ю. Селенский. — Волгоград: Ниж.-Волж. кн. изд-во, 1976. 173 с.

161. Смирнов, В.П. Фернан Бродель Текст. / В.П. Смирнов // Жизнь и труды. Французский ежегодник. М.: Наука, 2002. - 276 с.185

162. Современная хроника России Текст. // Отечественные Записки. — 1857.-Т. СХ111.-458 с.

163. Современный философский словарь Текст. М., 1998. - 540 с.

164. Соймонов, Ф. Описание Каспийского моря Текст. / Ф. Соймонов. — СПб.: При Императорской Академии наук, 1763. 380 с.

165. Соловьева, В.А. Славянские предсказания будущего Текст. / В.А. Соловьева. СПб.: Наука, 2003. - 192 с.

166. Стельмашук, Г.В. Культура и ценности Текст. / Г.В. Стельмашук // Актуальные проблемы философии, социологии и культурологи. — Т. V. — Вып. 2. СПб.: ЛГОУ им. А.С. Пушкина, 2000. - 129 с.

167. Степанов, Ю.С. Концепты. Словарь русской культуры. Опыт исследования Текст. / Ю.С. Степанов. -М.: Наука, 2004. 396 с.

168. Сусов, А.А. Размышления о концептах Текст. / А.А. Сусов, И.П. Сусов // В1сник Харювського нацюнального ушверситету iM. В.Н. Каразша. № 726. — Сер1я: Романо-германська фшолопя. Методика викладання шоземних мов. - Вип. 49. -Харюв, 2006. - 178 с.

169. Твардовский, А.Т. Василий Теркин Текст. / А.Т. Твардовский. — М.: Просвещение, 1989. 252 с.

170. Твардовский, А.Т. За далью даль Текст. / А.Т. Твардовский. -М.: Просвещение, 1960. — 195 с.

171. Телия, В.Н. Русская фразеология: Семантический, прагматический, культурологический аспекты Текст. / В.Н. Телия. — М.: Наука, 1996.-271 с.

172. Тизенгаузен, В.Г. Сборник материалов, относящихся к истории Золотой Орды Текст. / В.Г. Тизенгаузен. Т. 1. - СПб., 1884. - 244 с.

173. Тимофеев, М.Ю. Нациосфера: Опыт анализа семиосферы наций Текст. / М.Ю. Тимофеев. Иваново, 2005. - С. 86-114.

174. Тимофеев, М.Ю. Реки в семиосфере нации: случай России Текст. / М.Ю. Тимофеев: материалы междунар. науч. конф. «Великие реки и

175. Мировые цивилизации». — Астрахань : Издательский дом «Астраханский университет», 2006. — 463 с.

176. Тойнби, А.Дж. Постижение истории. Избранное Текст. /

177. А. Дж.Тойнби. М.: Наука, 2001. - 252 с.i

178. Травушкин, Н.С. В краю тысячи рек Текст. / Н.С. Травушкин. -Волгоград: Ниж.-Волж. кн. изд-во, 1988. — 356 с.

179. Травушкин, Н.С. Песни о Волге Текст. / Н.С. Травушкин. — Астрахань: Волга, 1951. — 87 с.

180. Травушкин, Н.С. У Волги у Каспия Текст. / Н.С. Травушкин. -М.: Современник, 1985. 169 с.

181. Традиции живая нить Текст. Вып. 1. - Астрахань, 2007. - 52 с.

182. Традиции живая нить Текст. Вып. 10. - Астрахань, 2006. - 57 с.

183. Трактат Желтого императора о внутреннем Текст. М.: Наука, 2002. - 369 с. 1

184. Тургенев, И.С. Отцы и дети Текст. / И.С. Тургенев. СПб, 2006. - 345 с.

185. Туровский, Р.Ф. Культурные ландшафты России Текст. / Р.Ф. Туровский. -М.: Современник, 1998. 234 с.

186. Тюпа, В:И. Бахтин как парадигма мышления Электронный ресурс. .Режим доступа: http://www.metlitnm.riL/materials/cominunic/ bkakpar.html i

187. Тютюнник, Ю.Г. О происхождении и первоначальном значении слова «ландшафт» Текст. / Ю.Г. Тютюник // Изв. РАН Серия геогр. 2004.-№4.-121 с.

188. Фасмер, М. Этимологический словарь русского языка Текст. / М. Фасмер. -М.: Просвещение, 1964. -286 с.

189. Фесенко, Т.А. Концептуальные системы как контекст употребления и понимания вербальных выражений Текст. / Т.А. Фесенко // Когнитивные аспекты языковой категоризации: сб. науч. трудов. Рязань, Лань. 2000. - 176 с.

190. Филиппов, Б. В гостях у моря Текст. / Б. Филлипов. — Астрахань: Волга, 1954.-51 с.

191. Франк, C.JI. Предмет знания. Душа человека Текст. / C.JI. Франк. СПб.: Наука, 1995. - 278 с.

192. Фрезер, Д.Д. Фольклор в Ветхом Завете Текст. / Д.Д. Фрезер. — М.: Просвещение, 1989. — 542 с.

193. Фромм, Э. Иметь или быть? Текст. / Э. Фромм. М.: Прогресс, 1990. -336 с.

194. Хайдеггер, М. Время картины мира Текст. // М. Хайдеггер // Время и бытие. M.:iРеспублика, 1993. - 487 с.

195. Хлебников, В.В. Стихотворения. Поэмы. Драмы. Проза Текст. / В.В. Хлебников. М.: Просвещение, 1986. — 252 с.

196. Хлыщева, Е.В. Астраханский регион как модель мультикультурного общества Текст. / Е.В. Хлыщева. Астрахань: Издательский дом «Астраханский университет», 2007. - 195 с.

197. Хождение за три моря Афанасия Никитина Текст. // Памятники литературы Древней Руси. Вторая половина XV в. М.: Наука, 1982. - 89 с.

198. Художники Астрахани Текст. — JL, 1965. — 52 с.

199. Цейтлин, А. Г. Иван Александрович Гончаров Текст. / А.Г. Цейлин. М.: Изд.-во МГУ, 1952: - 253с.

200. Цыбин, В.М. Пароход на Волге. Саратов Текст. / В.М. Цыбин. -М.: Прометей, 1996. 368 с.

201. Чебыкин, В.А. Литературная критика Астраханского края Текст. / В.А. Чебыкин. Астрахань, 1997. - 264 с.

202. Чернецовы Г. и Н. Путешествие по Волге Текст. / Г. и Н. Чернецовы. -М.: «Мысль», 1970. 191 с.

203. Чернышевский, Н.Г. Что делать?: Из рассказов о новых людях Текст. / Н.Г. Чернышевский. М.: Просвещение, 1978. - 345 с.

204. Чуковский, К.И. Дневник. 1901-1969 Текст. / К.И. Чуковский.I

205. Т. 2.-М.: Наука, 2003. 354 с.

206. Шартье, Р. Интеллектуальная история и история ментальностей Текст. / Р. Шартье // История ментальностей и историческая антропология: зарубеж. иследования в обзорах и рефератах. — М.: Рос. государственный гуманитарный университет, 1996. — 568 с.

207. Шартье, Р. Исследование истории и история ментальностей: двойная переоценка Текст. / Р. Шартье // НЛО. — 2004. —№66. 203 с.

208. Шпенглер, О. Закат Европы Текст. / О. Шпенглер // Образ и действительность. Т. 1. — М.: Айрис-Пресс, 2003. 528 с.

209. Штылько, А. Иллюстрированная Астрахань Текст. / А. Штылько. Саратов, 1896. - 132 с.

210. Щиряевец, А. Волге Текст. / А. Ширяевец // Аврора. Т. 12. — М., 2002. 96 с.

211. Щиряевец, А.В. Стихотворения и поэмы Текст. / А.В. Щиряевец, А.И. Михайлов. — Ставрополь, 1992. -.396 с.

212. Элиаде, М. Миф о вечном возвращении Текст. / М. Элиаде. — СПб. Алатея , 1998. 450 с.

213. Эпштейн, М.Н. Природа, мир, тайник вселенной. Система пейзажных образов в русской поэзии Текст. / М.Н. Эпштейн. М.Высшая школа, 1990.-209 с.;

214. Якушенков, С.Н. Речи рек Текст. / С.Н. Якушенков: материалы междунар. конф. «Великие реки — мировые цивилизации» (Астрахань, 7—9 сентября 2006). — Астрахань: Издательский дом «Астраханский университет», 2006. — 463 с.

215. Якушенков, С.Н. Семиотический анализ духовной культуры аймара Текст. / С.Н. Якушенков. Астрахань: Издательский дом «Астраханский университет», 2001. — 178 с.

216. Литература на иностранном языке

217. Braudel, F. Civilisation materielle, economie et capitalisme. XV— XVIIIe siecle. 3 vol. P., 1979 (Рус. пер.: Бродель Ф. Материальная цивилизация, экономика и капитализм. XV-XVIII в. Т. 1—3. М., 1986-1992).

218. Davidson, Н.Е. Roles of the Northern Goddess. — L., 2001.- 257 p.

219. Glasgow, R.D.V. The Consept of Water. L., 2009. - 350 p.

220. Ingold, T. The temporality of the landscape //World Archaeology. — 1993.-№25.-152 p.

221. Konijnendijk, C.C. The forest and the city: the cultural landscape of urban woodland. — Amsterdam, 2008.- 426 p.

222. Kramer, S.N. Shumerian Mythology. A study of Spiritual and Literary Achievement in the Third Millennium. Pennsylvania, 1978. - 278 p.

223. Kroeber, A.L. and Kluckhohn, C. Culture: a Critical Review of Concepts and Difinitions // Papers peabody Mus, 1952, N 1.

224. Kroeber, A.L. Types of Indian Culture of California. University of California publications. American archeology and ethnology, June, 1904. 374 p.

225. Landscape, memory and history. Anthropological Perspectives. Edited by Pamela J. Stewart and Andrew Strathern. London: Pluto Press, 2003.- 289 p.

226. Levy-Bruhl L. Les Fonctiones mentales dans les societes inferiores. Lakan, 1910, Primitive Mentality. N.Y., 1923. 245 p.

227. Nisham, J., Ling Wang. Science and Civilization in China. History of scientific thought. Cambridge, 1996. - 378 p.

228. Redfield, R. The Little Community. Viewpoints for the Study of a Human Whole. Uppsala and Stockholm: Almovist and Wiksells, 1955.- 245 p

229. Salter, CH. L. The cultural landscape. Duxbury Press, 1971. 345 p.

230. The Cultural landscape: past, present, and future. Ed.: Birks, H.H., N.-Y., 1990.-270 p.

231. Wallach B. Understanding the cultural landscape. N.-Y., 2005.178 p.