автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.01
диссертация на тему: Концептосфера и архетипическое пространство русской онтологической прозы последней четверти XX столетия

Полный текст автореферата диссертации по теме "Концептосфера и архетипическое пространство русской онтологической прозы последней четверти XX столетия"

На правах рукописи

Грацианова Ирина Сергеевна

Концептосфера и архетипическое пространство русской онтологической прозы последней четверти XX столетия

Специальность: 10.01.01 - русская литература

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Краснодар 2004

Работа выполнена на кафедре аналитической журналистики, отечественной литературы, теории и критики Кубанского государственного университета

Научный руководитель: кандидат филологических наук

доц. Щербакова Н.И.

Официальные оппоненты: доктор филологических наук,

проф. Молчанова М.М. (КубГУ) кандидат филологических наук, доц Степанова Т.М. (АГУ)

Ведущая организация: Армавирский государственный

педагогический университет

Защита состоится «¿Ру> года в часов

на заседании диссертационного совета Д 212.101.04 в Кубанском государственном университете (350040, г. Краснодар, ул. Ставропольская, 149).

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Кубанского государственного университета

Автореферат разослан « » 2004 года

Ученый секретарь диссертационного совета, кандидат филологических наук, доцент ' Н.И. Щербакова

Хс са-Н

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Современная отечественная литература переживает на рубеже ХХ-ХХ1 веков сложный процесс поиска новых нравственно-эстетических идеалов, более плодотворных форм творческого самовыражения Примечательной чертой современного литературоведения является смена научной парадигмы с позитивистской, антропоцентрической по сути, на метафизическую, основанную на переосмыслении пространственно-временного континуума и учете моментов сакрализации утраченных смыслов и происходящих в современном сознании ментальных сдвигов.

Одним из актуальных направлений современной науки о литературе является изучение так называемой «деревенской прозы» с точки зрения онтологических свойств ее поэтики. Понятие «деревенская проза», на наш взгляд, в такой же степени условное, как и "городская" проза, "женская", так как отражает лишь тему, содержательную фактуру произведений данного направления, которые в большинстве своем посвящены изображению национально-исторического быта российской глубинки. Но проблематика повествований В Шукшина, Ф. Абрамова, В. Распутина, В. Белова, В. Астафьев, В. Шукшина, И. Акулова, Л. Бородина, Е. Носова, В. Крупина, В. Солоухина и др. авторов-"деревенщиков" намного глубже, нежели простое бытописание. Глубокий философско-нравственный подтекст и онтологические свойства поэтики таких произведений, как «Кануны», «Привычное дело», «Прощание с Матерой», «Последний срок», «Деньги для Марии», «Живи и помни», «Пряслины», «Владимирские проселки», «Великорецкая купель», «Усвятские шлемоносцы» и др дают повод к наименованию данной прозы онтологической. В критике и литературоведении 70-90-х годов существует немало исследований, посвященных изучению художественной специфики "деревенской» прозы. В работах Ю.И Селезнева, В. Кожинова, Г Белой, Э. Сафронова, Л. Крутиупипй, А Туркдд^

РОС НАЦИОНАЛЬНАЯ

БИБЛИОТЕКА

с. Петербург

и др "деревенская" проза представлена как онтологическая по своей сути, то есть направленная на поиск абсолютно-духовных ценностей бытия. Основными онтологическими признаками «деревенской» прозы обозначены: наличие метафизического пласта изображаемых философско-нравственных проблем; многоуровневое художественное пространство, включающее помимо эмпирической реальности конкретных исторических событий, реальность абсолютную, духовную,

свидетельствующую о существовании высоких помыслов и чаяний, концепция личности, основанная на идее «нераздельно-неслиянного единства богочеловека» (С Франк) и предполагающая наличие духовного характера, внутренней свободы, аскетизм мышления, внеисторизм мировосприятия В духовно-нравственном отношении данная соборная личность иерархически выше индивидуальной.

Новизна диссертационного исследования определяется выбором одного из оптимальных путей исследования онтологических свойств «деревенской прозы», который связан с изучением характерологических черт архетипического пространства, содержательные компоненты которого раскрывают ее духовно-нравственные истоки Концептуально исследование ориентировано на обобщенное определение архетипа, сформулированное в автореферате диссертационной работы Кавакиты Н.С. «Проблема архетипа в творческом опыте М.И. Цветаевой» и сопоставленное с дефиницией архетипа, данной К Г Юнгом: «архетипы - сложившиеся в древнейшем человеческом опыте, наследуемые и любой позднейшей (также и художественной) практике предстоящие первичные образы, которые упорядочивают жизнь человеческого сообщества и направляют становление личности в этом сообществе» (1) Особое место в ряду «деревенской» прозы занимает творчество

1. Кавакита Н С. Проблема архетипа в творческом опыте МИ Цветаевой Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук. - М., 2004. С. 6.

Владимира Солоухина - писателя, творческое мировидение которого вобрало в себя целую эпоху и на протяжении жизни претерпело эволюцию от момента исповедания эстетических идеалов социалистической культуры к восприятию православных основ традиционной русской культуры. Потому уместным, на наш взгляд, является отдельное рассмотрение проблемы историко-культурных и эстетических архетипов, отображенных в поэтике художественно-публицистических произведений писателя 80-90-х годов («Черные доски», «Письма из Русского Музея», «Ступени») и осуществленное сквозь призму праобразов (икона, церковь, лики святых). При этом момент актуализации предпринятого исследования заключается в возможности реинтерпретации ранее изученных текстов (повестей «Прощание с Матерой», «Деньги для Марии», «Живи и помни», «Привычное дело», романов «Дом», «Кануны», «Касьян Остудный» и др) с учетом «онтологизированного», целостного подхода (Л Карасев), раскрытию сущности которого будет посвящена отдельная, первая глава работы.

Целью диссертационного исследования является определение лексико-семантических свойств концептосферы и выявление содержательно-смысловых параметров

архетипического пространства русской онтологической прозы последней четверти XX столетия.

Исходя из поставленной цели в качестве задач диссертационного исследования можно определить-

1. рассмотрение методологических параметров целостного восприятия «деревенской прозы» сквозь призму современного философско-публицистического дискурса;

2. прояснение философско-нравственных истоков «деревенской прозы»;

3. установление лексико-семантического ряда понятий, наделенных особой «идеально-этической нагрузкой» и

составляющих концептосферу произведений В Распутина. В. Белова, И. Акулова, Ф. Абрамова;

4. определение содержательно-смыслового поля историко-культурных и эстетических архетипов, запечатленных в поэтике художественно-публицистических произведений В Солоухина 80-90-х годов («Черные доски», «Письма из Русского музея», «Ступени»),

Предметом исследования служит проблема экспликации сакрального смысла эмблем культурного наследия прошлого, которые в поэтике произведений русской онтологической прозы последней четверти XX столетия выступают как «пред-текст» или «пра-образ» духовной культуры XXI столетия.

Материалом для исследования служат повести писателей-«традиционалистов» 20-30-х годов (И. Макарова, А. Яковлева, П. Романова); этапные в концептуальном отношении произведения В. Распутина («Живи и помни», «Прощание с Матерой», «Деньги для Марии», «Изба»), В Белова («Кануны», «Весна», «Привычное дело»), Ф. Абрамова (тетралогия «Пряслины»), И. Акулова («Касьян Остудный»), Л. Бородина («Третья правда»), художественно-публицистические произведения В. Солоухина 80-90-х годов («Черные доски», «Письма из Русского музея», «Последняя ступень»)

Методологическую базу диссертационного исследования составляют работы историко-литературоведческого характера' Ю. Селезнева, В. Кожинова, В. Чалмаева, Г Белой, Л. Егоровой, А. Туркова, Л. Карасева, А. Ланщикова, А. Большаковой; теоретические труды. М. Бахтина, В Гусева, П. Палиевского, С Небольсина, Н. Скатова, В. Чередниченко, В. Непомнящего; критические выступления' К Кокшеневой, В Бондаренко, И Золотусского, Л. Анненского, А. Латыниной; историософские труды мит Иоанна Петербургского и Ладожского, В Кожинова, И. Ильина, С Булгакова, С. Франка, Л. Карсавина.

Методы исследования: культурно-исторический, сравнительно-типологический, элементы комплексного, «онтологически ориентированного» подходов

Теоретическая значимость работы заключается в обозначении методологических черт целостного восприятия русской онтологической прозы; установлении смысловых параметров ее концептосферы; определении содержательного диапазона архетипического пространства «деревенской» прозы

Практическая значимость диссертации состоит в возможности использования материалов и результатов исследования при чтении курса «История русской литературы XX столетия», спецсеминаров по проблемам онтологической прозы, спецкурсов, посвященных проблеме реинтерпретации творчества писателей-«традиционалистов» конца XX столетия На защиту выносятся следующие положения:

1) методологической предпосылкой к целостному восприятию «деревенской» прозы является внутренняя онтологичность и творящая природа слова, «порождающего и понимающего» реальность. «Художественность» слова или произведения как момент совпадения интенции слова и художника и есть его онтологичность Акцент на онтологичности слова направляет смысловое содержание философско-публицистического дискурса, развернувшегося на страницах современной газетно-журнальной периодики, в сторону поиска устойчивых критериев художественности произведения, одним из которых выступает эстетическое чувство меры, рождаемое в плоскости метафизического мироощущения, основанного на вере;

2) целостный подход к онтологической прозе связан с новым, «нелинейным» способом научного мышления, воспринимающим время не только в исторической плоскости, но и как «вещество существования» (О. Павлов), то есть признающим его субстанциальность При этом категориальный ряд «нелинейного» мышления

включает помимо народности - соборность, помимо историзма - внеисторизм, помимо социально-бытовых коллизий - «проклятые вопросы» бытия;

3) в качестве «энергийно-смысловой структуры» (Л Карасев) исходный смысл удерживает тексты «деревенской прозы» как единое целое Одним из оптимальных путей определения ее онтологических свойств может стать выявление экзистенциальной сущности ритуалов социалистической культуры, аксиологические установки которой повлияли на формирование идейно-художественных замыслов произведений данной направленности;

4) философско-нравственные истоки русской онтологической прозы коренятся в идейно-эстетических принципах почвенничества как одного из наиболее ярких проявлений «русской идеи», в эстетических установках творческой мысли начала XX столетия (писатели-«традиционалисты» 20-30-х годов, роман Горького «Дело Артамоновых»), направленных на осмысление судеб русского крестьянства как «пред-текста» или «первообраза» исторической судьбы России. Метафизический план бытия находит свое отображение в поэтике произведений В Распутина, В. Белова, Ф Абрамова, И. Акулова, Л. Бородина как эксплицитно, на уровне лексико-семантического содержания концептосферы романов и повестей, обозначенной понятиями «дом», «Родина», «мать», «земля», «грех», «свобода», так и имплицитно, на уровне подтекстового плана, раскрывающего сакральную сущность стержневого, смыслообразующего концепта «русский мир».

5) Эволюция содержательного лейтмотива отечественной прозы XX века, состоящего в отображении ментальных сдвигов, происходящих в русском национальном сознании под воздействием социальных переустройств

социалистической эпохи, начиная с творчества писателей-«традиционалистов» 20-30-х годов, осуществлялась от момента отображения трагедии «раскрестьянивания», которая преодолевалась осознанием глубокой внутренней сопричастности личности к судьбе Родины, - до факта опоэтизации «деревенской прозой» психологии труженика - передовика производства в образе Михаила Пряслина, тетки Натальи, Агафьи, что низводило духовно-нравственную суть понятия «делание» до социально-бытового уровня лексического наполнения концепта «дело» Ведущая мифологема романа Горького «Дело Артамоновых», развенчанная как буржуазность, оживает в новом смысловом контексте «деревенской» прозы как эстетический принцип «оправдания делами». В результате чего проблема «раскрестьянивания» в поэтике «деревенской прозы» 60-80-х годов была трансформирована' в проблему десакрализации онтологических сторон жизни русского крестьянина на уровне ритуально-бытовом;

6) архетипическое пространство художественно-публицистических произведений В. Солоухина 80-90-х годов («Черные доски», «Письма из Русского музея», «Последняя ступень») по своим содержательно-смысловым параметрам многоуровнево, представлено не только матрицами древнерусской культуры (икона, храм, священные книги), но и образцами классики XIX столетия (живопись Рублева, Венецианова, Нестерова, Врубеля), которые в концептуальном отношении выступают как «пред-текст» духовной культуры XXI столетия. Концепт красоты как мера эстетического и как структурообразующее начало в тексте указанных произведений Солоухина выстраивает лексико-семантические ряды оппозиционных понятий «свой -чужой», «настойщий - ненастоящий», «святой - грешный», «русский - космополит», которые в конечном счете

эксплицируют диалог во времени двух культур" ушедшей, сохраняющей эстетический код древнерусской культуры, и новой, социалистической, аксиология которой является позитивистской по своей сути.

Апробация научных результатов исследования происходила в ходе выступления на региональных научных конференциях, посвященных проблемам культурного возрождения Кубани, а также в процессе проведения семинарских занятий по курсу «История русской литературы XX века»

По теме диссертации опубликовано четыре статьи Структура диссертационного исследования включает введение, три главы, заключение, библиографический список, содержащий 220 источников.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ

Во введении обосновывается актуальность темы, обозначаются содержательно-смысловые параметры изучения онтологической прозы, научная новизна работы, сформулированы цель и задачи исследования.

Первая глава «К проблеме целостного восприятия «деревенской прозы» как «пред-текста» духовно-нравственных исканий XXI столетия» посвящена установлению методологических ориентиров нового литературоведческого освоения произведений В Распутина, В Белова, Ф. Абрамова, И. Акулова, Л. Бородина, В Солоухина, связанного с новым, «нелинейным» способом научного мышления и проявленного в работах Н Скатова, В Непомнящего, А Михайлова, Л Карасева, Т. Касаткиной и др.

Злободневность проблемы нового научного «прочтения» онтологической прозы последней четверти XX столетия подтверждается в работе путем включения актуальных литературоведческих проблем в контекст современного научно-

публицистического дискурса, обозначенного на страницах академических изданий (ИМЛИ, Пушкинского Дома), а также «Литературной газеты», журналов «Вопросы философии», «Новое литературное обозрение», «Слово», «Архетип» и др. Идейно-смысловыми параметрами дискурса являются: проблема идентификации аксиологических ценностей современной культуры; сохранение серьезных видов литературы и искусства, способствующих проникновению в онтологические сферы бытия В качестве целеполагающей обозначена мысль о необходимости правильного выбора методологии, отличной от прежней, позитивистско-материалистического толка, избравшей предметом познания лишь то, «что подвергнуто чувствам» (Ф М. Достоевский). Новая методология должна вовлечь в свою исследовательскую орбиту «высшую половину существа человеческого - духовную» и позволить современной науке осуществить единственно верный подход к анализу переживаемой исторической действительности, адекватной ее онтологическому замыслу.

Сверхъестественное как предмет научного и художественного познания составляет методологическую основу монографических исследований творчества Тютчева, Пушкина, предпринятых Н Н. Скатовым. По его мнению, именно возвращение слову его сакральной природы является одним из ведущих посылов формирования научной парадигмы, основанной на онтологическом подходе к осмыслению жизненных реалий, восходящих к «началам вещей». Идя вслед за А А. Потебней («Эстетика и поэтика»), сопрягающим онтологические свойства слова с художественностью («художественность» слова или произведения и есть его онтологичность), Т А Касаткина обращает внимание на то, что онтологичность слова означает его пребывание в контексте современного чувства времени и предполагает учет не только его историчности, но и субстанциальности и дает возможность видеть что-либо в перспективе только сквозь призму прошлого. Без прошлого взгляд в будущее это неизбежно «взгляд за

пределы наличествующего бытия», в пустоту, о которую разбивается время (3) Именно при таком понимании ситуации времени очевидной становится опасность «опустошения», десакрализации слова.

Целостное восприятие онтологической прозы методологически осуществимо лишь в рамках особого, метафизического по своей природе, основанного на вере творческого мировидения. При этом существенным прецедентом целостного научного знания В.А. Михайлов считает включение в его актив «не-знания» в качестве положительно действующей величины (там же С. 246).

Признавая аксиологию православной культуры в качестве подлинного критерия художественности, В. Непомнящий, размышляя над новыми методологическими ориентирами современного пушкиноведения, в качестве аргумента приводит мысль о том, что «христианство как высшее художество не идеологично, а методологично, а его ценностная система есть сплошной контекст (4). В диссертации делается акцент на том, что именно контекстуальность как философско-стилевая «открытость» «деревенской» прозы является той ведущей методологической чертой, которая помимо эксплицитно выраженного семантического уровня повествования предполагает наличие в тексте невербальной системы смысловых связей, направленных на раскрытие трансцендентной сущности концепта «русский мир» (сверхреальность, не словами выраженная, но в них явленная).

Целостный подход к освоению эстетических ценностей онтологической прозы основан на учете диахронического принципа восприятия действительности, эксплицирующего законы всеобщей бытийственной синхронии и, по мнению В Непомнящего, носит характер телеологический (там же). То есть

3. Литературоведение как проблема. - М., 2001. С. 325.

4. . В. Непомнящий. Пушкин. Избранные работы 1960-1990-х гг. -М., 2001. С. 472.

устремлен через время к синхронии вечных смыслов и ценностей как к цели и обязывает исследователя постигать логос целостного процесса.

То, что В. Непомнящий называет «телеологическим импульсом» самой поэтики, Л. Карасев в книге «Вещество литературы» определяет как «энергийная природа исходного смысла» текста (5). По мнению исследователя, исходный смысл обнаруживает себя в энергетически насыщенных местах текста, называемыми «эмблемами» Исходный смысл как живая энергия текста есть идеальная структура, «онтологическое ожидание», сбывающееся в тексте (там же). Как онтологический проект, нацеленный на обретение иного горизонта реальности (сверхреальности) исходный смысл являет собой «пред-текст» и предлагает человеку «энергию трансцендирования» (С. Хоружий) При этом Л. Карасев обращает внимание на том, что именно классические тексты (Пушкина, Лермонтова, Толстого, Гоголя, Достоевского и др.) содержат в себе «исходный смысл», ярко выраженную смысловую энергийность, исходящую от «пред-текста» (сакральные тексты, лучшие образцы текстов древнерусской литературы) В этой связи является вопрос о том, какова мера приближенности «деревенской» прозы к «пред-тексту»^ Наличествует ли в поэтике онтологической прозы «исходный смысл» и каким образом коррелирует метафизика идейно-эстетического поиска В. Распутина, В. Белова, Ф. Абрамова, И. Акулова, Л Бородина, В Солоухина с религиозной природой их творческого мировидения? Как один из оптимальных вариантов в работе предложен путь исследования онтологических свойств поэтики «Канунов», «Привычного дела», «Прощания с Матерой», «Живи и помни», «Деньги для Марии», «Изба», «Пряслины», «Касьян Остудный», «Третья правда», «Черные доски», «Письма из Русского музея», «Ступени» и др. произведений «деревенской» прозы последней четверти XX сто-

5 Л. Карасев. Вещество литературы М., 2001. С 11

летия, связанный с выявлением экзистенциальной сущности ритуалов социалистической культуры, аксиологические параметры которой не могли не повлиять на формирование идейно-художественного замысла названных текстов Учет помимо поверхностного языкового слоя, проявленного на уровне анализа социально-бытового среза жизни, глубинного лексико-семантического уровня, эксплицируемого на сакральном уровне тех явлений духовной жизни, которые имеют статус онтологический, позволяет обозначить в поэтике художественных повествований Распутина, Абрамова, Белова, Солоухина, Бородина, Акулова диалектику «русского» и «советского» При этом под словом «ритуал», изначально означающим предписанный порядок проведения религиозной или другой сакральной сущности, в работе понимается «строго соблюдаемая обрядность в каких-либо общественных отправлениях, освященная традицией» (6).

Целостный подход к произведениям литературы и искусства дает возможность понять, что спор «консерваторов» (В. Бондаренко, К Кокшенева, Н Скатов, В Гусев, И. Роднянская) и «либералов» (Н Иванова, А. Немзер, Л. Анненский, В. Ерофеев, В Новиков) имеет свой смысл-разрешение лишь в случае соотнесения поэтики конкретных художественных повествований с метафизикой научного поиска, которая поможет осознать «закатом литературы» (А Латынина) произведения постмодернисткого звучания (С Соколова, В Ерофеева, Вен. Ерофеева, В. Пелевина), ее «расцветом» - продолжение эстетических установок онтологической прозы в творчестве В. Личутина, Л. Бородина, Ю Самарина, В. Крупина, Вяч. Дёгтева, А. Проханова.

Вторая глава «Концептосфера «деревенской» прозы и ее философско-стилевая «открытость»» раскрывает философско-нравственные истоки онтологической прозы, эстетически укоре-

6 Толковый словарь современной общелитературной фразеологии. -М, 1933. С. 156.

ненной в историософских посылах почвенничества как одной из наиболее ярких идейно-эстетических реализаций «русской идеи». Концепт Земли как идееносный центр почвенничества заключает в себе сакральный смысл, связанный с моментом существования особого мировидения русского крестьянина/христианина «В земле, в почве есть нечто сакраментальное Если хотите переродить человечество к лучшему, почти из зверей наделать людей, то наделите их землей - и достигнете цели» (7). С. Булгаков, решая проблему восстановления целостного сознания, напоминает о том, что дисциплина послушания помимо того, что учит «нести историческое тягло, ярем исторического послушания, она еще и воспитывает почвенность», то есть «чувство связи с прошлым, а также восстановление нравственной связи детей с отцами» (8).

Методологически важным в связи с проблемой целостного восприятия «деревенской» прозы является момент акцентировки внимания на проблеме «восстановления нравственной связи», потревоженной революционными переустройствами начала XX столетия' связи отцов и детей, крестьянина с землей, личности с Богом, гражданина с Отечеством Данная проблема является стержневой, сюжетообразующей в повестях и рассказах писателей-«традиционалистов» 20-30-х годов: «Детство», «Русская душа», «Бессознательное стадо», «Терпеливый народ», «Дар Божий» П Романова, «Ступени» А Яковлева, «Рейд «Черного жука», «Черная шаль», «Голубые поля» И Макарова и в поэтике названных произведений отображается сквозь призму общей трагедии «раскрестьянивания», отторжения крестьянина от земли. Национально-историческая подоплека названных выше произведений выводит повествование каждого из них на метафизический уровень, в рамках которого раскрывается лекси-

7 Ф.М. Достоевский Дневник писателя за 1876 г Собр соч в 30 тт. Т. 24. Л., 1982. С. 207.

8 С. Булгаков. Два града. - С -П., 1997. С.292.

ко-семантическая наполненность концепта «русский мир» «Русь-Россия как раз и есть беспредельность, которая позволяет удерживать что-то трансцендентно-сакральное, еще не организованное, еще не направленное, еще возможное» (9).

«Быть свободным в духе», «выйти за пределы опостылевшего бытия» - подобная эстетика безбытности, присущая героям П. Романова, И Макарова, А. Яковлева, И. Касаткина И. Соколова-Микитова и эксплицирующая векторную устремленность сознания к приоритетам духовной истины, не вступает в противоречие с таким свойством души русского крестьянина, как тяга к исконной «власти земли», запечатленная в характере главных героев романа М. Горького «Дело Артамоновых» (1925).

Сюжетно-композиционная канва романа М Горького «Дело Артамоновых» помимо «горизонтали» - событий исторического плана (жизнь страны в период с 1861 года до момента революции 1917 года) включает духовную «вертикаль» (нравственные коллизии душевной драмы героев) Концептосфера романа строится вокруг слова «дело» Как основная содержательно-смысловая эмблема текста концепт «дело» имеет с точки зрения структурно-семиотической два значения: первое - прямое, означающее строительство ткацкой фабрики. Нравственным мотивом открыть свое дело послужила для Ильи мысль о том, что «тридцать семь лет безнаказанно служил князьям моим, а человек не бог, угодить ему трудно» (С 315) Именно векторные усилия обозначенной в сознании героя оппозиции «человек - Бог» как континуальная вертикаль индивидуального духа проецирует второй план лексико-семантического наполнения концепта «дело», содержащийся в тексте имплицитно А именно' дело как закон, оправдывающий смысл жизни Дело как закон жизни оппозиционирует Благодати, которая исповедуется героями романа (Ульяной, горбатым Никитой Артамоновым, прихожанами церкви Николы) как главный духовный ориентир В художественном хронотопе романа выражается напряженный диалог временного и вечного, на лексико-семантическом уровне рождающий оппозицию «свой - чужой». Смысловая доминанта

концепта «чужой», проявленная в тексте романа, характеризуется в диссертации с точки зрения нескольких содержательных уровней (социально-бытовой, нравственно-психологический, сакральный), обнаруживающих в сознании Ильи Артамонова механизм подмены ценностей: во имя дела, нужды - сакральный план бытия переводится в план социально-бытовой: «Греха я тут, сватья, не вижу. У меня - нужда! Петру хозяйка требуется», -скажет Ильи Ульяне И обращаясь к Никите, добавит: «Мы -люди чернорабочие, мы на простое дело родились» (С 319) Находясь в оппозиции по отношению к премудростям духовного опыта, «простое дело Артамоновых» воспринимается в конкретном смысловом контексте как действо низкое, т.е. несостоятельное. По мере развертывания внутреннего сюжета -описания нравственно-психологических переживаний братьев Петра, Никиты, племянника Алексея, размышления Ильи Артамонова о своем деле выкристаллизовываются в философему, явившуюся обоснованием аксиологических установок новой культурной парадигмы, ориентированных на созидание материальных благ. Таким образом, концептосфера романа М Горького «Дело Артамоновых», реализованная в тексте с помощью оппозиционно выстроенных смысловых рядов- «дело» -«благодать», «святость» - «грех», «любовь» - «властолюбие», «Бог» - «зверь», «правда» - «фальшь», свидетельствует о глубоком философско-нравственном подтексте романа, направленном на развенчание пагубной идеи оторванности крестьянина от земли во имя материальной выгоды и в конечном счете - на развенчание буржуазности как «вечного инстинкта человека к наживе» (В Бондаренко)

«Деревенская» проза, наследуя из отечественной классики эстетику высокого, продолжает на страницах своих художественных повествований разговор о проблеме восстановления потревоженной временем генетической памяти, утраченных связей человека со своим прошлым Онтологические свойства поэтики таких произведений В. Распутина, как «Деньги для Марии», «Прощание с Матерой», «Живи и помни»,

«Последний срок» раскрываются с помощью сюжетно-композиционных коллизий, эксплицирующих метафизическую суть происходящего в обыденной, повседневной жизни героев Так, сюжет добывания для Марии растраченных денег в повести «Деньги для Марии» проявляет процесс десакрализации тех ритуальных актов (поминки), которые в советское время обрели статус «посмертного чествования» передовиков производства Тетка Наталья отказывает Марии в помощи, потому что не надеется на детей, «на свои умереть» хочет («Я хочу себя похоронить и сама себе поминки сделать») Секуляризованное сознание усекает жизненное пространство и Андрея Гуськова («Живи и помни»). Метафизика предательства, отречения - от России, малой родины, Дома, семьи, жены, не родившегося ребенка - выстраивает судьбу героя по принципу деградации личностного начала Раскол между «органически-внутренним» и «механически-внешним» в идейно-композиционном строе произведения свидетельствует о том, что в самой внутренней органике крестьянского мира что-то главное сдвинулось, сместилось в сторону убывания. Как эмблема текста, символизирующая усекновение будущего, гибель не родившегося ребенка является логическим завершением судьбы человека согрешившего, предавшего святоотеческую землю и отвергнувшего акт покаяния.

Узнаваемой чертой «деревенской» прозы стал «бесценный опыт народной трудовой деятельности» (Э Сафронов), скрытый под внешней оболочкой бедной переменами крестьянской жизни Типичным для внутреннего склада героев произведений В. Распутина, Ф. Абрамова, В Белова является трудолюбие. Для Михаила Пряслина, как и для тетки Натальи («Деньги для Марии»), Настены Гуськовой («Живи и помни»), Павла Рогова («Кануны»), Катерины («Привычное дело»), не было «страшнее муки, чем не работать; это сплошной ужас, а не жизнь, когда целый день ничего не делаешь» (С. 156) Умирающая Анна («Последний срок») прожила жизнь, «наполненную работой» -только и знала' дело, дело, дело. Ведущая идейно-

содержательная мифологема романа Горького «Дело Артамоновых» оживает в поэтике «деревенской» прозы в новом смысловом контексте. Строительство ткацкой фабрики - дело Артамоновых - метафорически продолжает себя в строительстве новой социалистической реальности как эстетический принцип «оправдания делами». Причина трагической судьбы жителей Матеры, Михаила Пряслина, тетки Натальи, собиравшейся похоронить себя «на собственные деньги», кроется, на наш взгляд, в том, что труд, поглотивший их жизнь, не был исполнен того духовного смысла, который «спасает душу» Он утратил статус ритуала, переводящего действо из плана социально-бытового («естественных человеческих потребностей») в план сакральный, благодаря которому «дело» на семантическом уровне трансформируется в «делание» Усугубление эстетического требования «оправдания делами» можно наблюдать в идейно-художественном замысле одного из последних рассказов В Распутина «Изба». «Закон разумной необходимости, - по словам Достоевского, - есть первее всего уничтожение личности». Согласно этому закону Агафья, главная героиня рассказа, подчинила свою жизнь главному, благодаря чему она стала передовицей производства: строительству колхоза, строительству избы и утратила не главные для нее начала: материнство, женственность, желание жить («Не сварить, ни обшить Я все на бегу. Ниче не умею Я выхолостилась уж не знай когда») Самоцельное стремление к публичному самоутверждению, исторически сменившее собой в характере русского крестьянина потребность высокого служения «во имя», составляет, на наш взгляд, механизм подмены духовно-нравственных основ бытия теми формами проявления общественно-политической, культурно-исторической, национально-бытовой жизни, которые обрели законный статус «разумной необходимости». Оттого метафизика духовного восхождения, явленная в романе В. Белова «Кануны» сквозь призму трагического и обозначенная концептами «земля», «дом», «свобода», «любовь», «прощение» («Каждый человек обязан и должен найти себе способ жизни»,

«Нельзя осуждать людей за низкий нравственный идеал», «Прежде всего надо простить человека» и пр.) - в «Привычном деле» имитируется в нравственном облике Ивана Африканыча моментом опоэтизации его «неуместного сердца», главным талантом которого было умение беспробудно грешить и каяться В результате чего убывала не только его судьба, но и судьба его детей, оборвалась жизнь Катерины.

Философско-стилевая «открытость» онтологической прозы метафизическим порывам творческого сознания, внедрению его в область надвременных, надсоциальных потребностей души способствует сегодня возрождению эстетики высокого в прозе «молодых» - Ю. Самарина, В. Николаева, А. Семенова, Вяч Дёгтева, Е Родченковой.

Третья глава «Историко-культурные и эстетические архетипы в контексте художественно-публицистической системы Владимира Солоухина 80-90х- годов» раскрывает содержательно-смысловые аспекты архетип ического пространства

художественно-публицистических произведений В Солоухина «Черные доски», «Письма из Русского музея», «Последняя ступень», многоуровневое по смыслу. В поэтике названных произведений оно представлено не только матрицами древнерусской культуры (сакральные тексты, храмы, иконы), но и высокими образцами классики XIX столетия (живопись Рублева, Венецианова, Нестерова, Врубеля) Проблема сохранения духовно-нравственных корней эксплицируется в тексте «Писем из Русского музея» с помощью образа красоты. В тесте прослеживается эволюция различных смысловых оттенков данного образа1 от красоты поруганной, рассеянной по всей Руси - до красоты воскрешаемой, воссоединяющей разрозненное пространство Руси Используя прием метафорического сравнения, писатель изображает образ «свернутого», «сокращенного» пространства- «Красота, которая была тонко распределена по всей русской земле, теперь соскоблена скребком, подобно позолоте, и собрана в горстки» (С 40) Пространство, где отсутствуют иконы, храмы, для писателя - пространство неживое, мертвое Исследуя

этическую природу красоты, Солоухин определяет ее с помощью категории меры. Искусство иконописи предстает в повествовании как явление метафизики бытия, потому что оно по сути своей изящно: «Может быть, изящный происходит от слова «изъять»? Изъять подробности, все дробящие, все путающееся перед глазами, отвлекающее внимание» (С. 62) По мере развития внутреннего сюжета повествования - от момента любительского интереса главного героя к коллекционированию икон - до момента погружения его души в область сакральных сфер бытия образ иконы начинает выполнять в тексте эстетическую функцию «пред-текста» человеческой жизни. В результате чего пространственно-временная протяженность единичной человеческой судьбы, включенной в единую духовную вертикаль, становится беспредельной При этом прием экскурса в историческое прошлое, смещающий пространственно-временные рамки повествования, заставляет читателя постичь реальность иного духовного плана Это особое пространство (пространство монастырей) маркировано в тексте с помощью яркой цветовой гаммы, символизирующей богатство жизненных проявлений «Серебро, золото, красная, малиновая, голубая, зеленая нить чем древнее, тем чище цвета» (С 54)

Выступая в качестве «исходного смысла» повествования классические образцы русской живописи (картины Нестерова, Васнецова, Сурикова, Боровиковского, Венецианова и др.) рождают в тексте «Писем .» мысль о том, что эстетика «духовной правды» явилась основанием зарождения самого «вещества» русской культуры, определила векторную устремленность ее творческих поисков По мере удаления творческого сознания от своего «пред-текста» - памятников древнерусской культуры - искусство, по мнению Солоухина, проявляет себя в творениях как бессмыслица Знак, теряющий сакральный смысл (творчество Малевича), снижает энергийную природу текста, перестает быть эмблемой, выполнять эстетическую функцию квинтэссенции художественного замысла.

В повести «Черные доски» образ времени является главным, организующим динамику духовного перерождения главного героя под воздействием соприкосновения его души к сакральным тайнам русской иконописной живописи. Архетипы с «идеально-этической нагрузкой» (Н. Кавакита) - иконы, храмы, крест, формируя глубочайший подтекстовый пласт, способствуют проявлению в тексте «Черных досок» оппозиционных рядов: «настоящего» - «ненастоящего», «света» - «тьмы». Настоящее, то, что от света, - люди, хранящие веру (дед Феофан, «похожий на волхва», «желтобородый, пергаментный дедушка Николай», мать Евлампия, тетя Дуня); действующие храмы; почерневшие лики намоленных икон. Ненастоящее, то, что от тьмы, - разрушенные храмы, не оглашенные звоном колоколов; любование иконой («Нешто иконой любуются? На нее молятся. Огонек перед ней зажигают»). Сакрализация темы возрождения духовных основ отечественной культуры, поданной Солоухиным в «Черных досках» сквозь призму первообразов древнерусской культуры, «снимает» нравственную нейтральность присутствующих в тексте архетипических образов «дом», «родина», «мать», «земля» и свидетельствует об активном участии самого писателя в освоении архетипов.

Духовная эволюция главного героя повести В. Солоухина «Последняя ступень» примечательна моментом ментального сдвига. Мифологема «коммунистического рая», «справедливого вождя», «светлого будущего» сменяется в зрелом сознании героя мифологемой «бессмертия души» При этом концепт «слепоты» раскрывает уровень нравственного доверия времени, глубинные тайны которого не были познаны духовно. Обретение духовной зрячести сопряжено в жизни героя с обретением воли, с пробуждением национального самосознания В ходе отображения ступеней духовного повзросления героя в тексте происходит замена концепта «социалистический мир» на концепт «русский мир» Архетипическое пространство «Последней ступени», выстроенное по принципу пробуждения в сознании героя первичных праобразов, к концу повествования обретает объем,

необходимый для обозначения органики его внутреннего перерождения Таким образом, творчество В. Солоухина, особняком стоящее в ряду онтологической прозы, симптоматично для сегодняшнего дня своей философско-стилевой «открытостью» и в дальнейшем заслуживает пристального литературоведческого внимания.

В заключении диссертации подводятся итоги исследования онтологической прозы, обобщаются выводы, обозначаются перспективы ее дальнейшего изучения

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях:

1. Грацианова И.С. Россия как «сердечная мысль» в историософской концепции И. Шафаревича // Кубань.

1999. № 1. С. 178-182.

2. Грацианова И.С. Концептосфера романа В. Белова «Кануны» // Люди и судьбы. Страницы былого. Альманах. М., 2003. С. 85-94.

3. Грацианова И.С. «Ступени» творческого восхождения Владимира Солоухина // Кубанский курьер. Краснодар.

2000. № 14 от 15 мая. С. 4.

4. Грацианова И.С Своеобразие трагического в творчестве В. Распутина // День литературы Москва Апрель, 2002 С 4-5.

РНБ Русский фонд

2007-4 3319

19 НОЯ 200Í

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Грацианова, Ирина Сергеевна

Введение.

Глава 1. К проблеме методологии целостного восприятия «деревенской прозы» как «пред-тексга» духовно-нравственных исканий XXI столетия.

Глава 2. Концептосфера «деревенской прозы» и ее философскостилевая «открытость».

Глава 3. Историко-культурные и эстетические архетипы в контексте художественно-публицистической «системы» Владимира Солоухина 80-90-х годов.

Введение диссертации2004 год, автореферат по филологии, Грацианова, Ирина Сергеевна

Современная отечественная литература переживает на рубеже ХХ-ХХ1 веков сложный процесс поиска новых нравственно-эстетических идеалов, более плодотворных форм творческого самовыражения. Пришло время подведения творческих итогов XX столетия, богатого содержательно-тематическим многообразием, разноликого по идейно-эстетической палитре литературных направлений и школ: модернизм, «метафизический реализм» писателей-«традиционалисгов» 20-30-х годов, социалистический реализм, онтологическая проза писателей-«деревенщиков», постмодернизм, «новый реализм». Примечательной чертой современного литературоведения является смена научной парадигмы с позитивистской, антропоцентрической по сути, на метафизическую, основанную на переосмыслении пространственно-временного континуума и учете моментов сакрализации утраченных смыслов и происходящих в современном сознании ментальных сдвигов и пр.

Одним из актуальных направлений современного литературоведения является изучение так называемой «деревенской прозы» с точки зрения онтологических свойств ее поэтики. Понятие «деревенская проза», на наш взгляд, в такой же степени условное, как и "городская" проза, "женская", так как отражает лишь тему, содержательную фактуру произведений данного направления, которые в большинстве своем посвящены изображению национально-исторического быта российской глубинки. Но проблематика повествований В. Шукшина, Ф. Абрамова, В. Распутина, В. Белова, В. Астафьев, В. Шукшина, И. Акулова, Л. Бородина, Е. Носова, В. Крупина, В. Солоухина и др. авторов-"деревенщиков" намного глубже, нежели простое бытописание. Глубокий философско-нравсгвенный подтекст и онтологические свойства поэтики таких произведений, как «Кануны», «Привычное дело»,

Прощание с Матерой», «Последний срок», «Деньга для Марии», «Дом», «Владимирские проселки», «Великорецкая купель», «Усвятские шлемоносцы» и др. дают повод к названию «онтологическая проза».

В критике и литературоведении 70-90-х годов существует немало исследований, посвященных изучению художественной специфики "деревенской» прозы. В их ряду монографическая работа Ю.И.Селезнева "Василий Белов: раздумья о творческой судьбе писателя" (1983) явилась этапной в отечественной науке, так как в ней был обобщен и узаконен метод исследования "деревенской" прозы, обозначенный ранее в работах Э. Сафронова, Н. Яновского ("Виктор Астафьев: Очерк творчества"), Ф. Абрамова ("Семинарий. МА. Шолохов"). Ю.Селезнев представляет "деревенскую" прозу онтологической по своей сути, то есть направленной на поиск абсолютно-духовных сущностей в окружающей действительности.

Вслед за Ю. Селезневым, В. Кожинов, П Палиевский, В. Гусев в своих ли-тературно-крш-ических работах характеризуют онтолопиеские признаки «деревенской" прозы: наличие метафизического пласта изображаемых философско-нравственных проблем; многоуровневое художественное пространство, включающее помимо эмпирической реальности конкретных исторических событий, реальность абсолютную, духовную, свидетельствующую о существовании высоких помыслов и чаяний; концепция личности, основанная на идее «нераздельно-неслиянного единства богочеловека» (С. Франк) и предполагающая наличие духовного характера, внутренней свободы, аскетизм мышления, внеисторизм мировосприятия. В духовно-нравственном отношении данная соборная личность иерархически выше индивидуальной.

В статье "Начало нового этапа?" (1974) В. Кожинов, говоря о современной литературе, разграшяивает в ней гносеологическую усложненность, идущую от сложности чисто литературной, сложности манеры, стиля, и онтологическую природу сложности философско-нравсгвенных поисков, обусловленную сложностью самого "предмета" творческого освоения (77. С. 181). Анализу именно последней - онтологической усложненности содержания "деревенской" прозы посвящены работы: А. Туркова, J1.B. Крутиковой, Ю.М. Оклянского, А.П. Ланщикова и др.

Обусловленная мировоззренческим подходом, методология анализа хуг дожественного текста в работах Ю.И. Селезнева, П. В. Палиевского, В. В. Кожинова иногда выходит за рамки той, которая определена М.М. Бахтиным ("К методологии гуманитарных наук") в качестве двух путей исследования: историко-литературного и мифопоэтического. Их литературоведческо-критическому анализу скорее свойственен 3-й подход, обозначенный в монографии И.А. Есаулова "Категория соборности в русской литературе" как метод, который исходит из учета того традиционного православного типа ментальности, который оказывал влияние на создание и функционирование произведений Пушкина, Гоголя, Толстого, Достоевского (53. С. 14).

Обозначенный методологический подход требует от исследователя аксиологического (мировоззренческого) подхода к изучаемому предмету. В конце 80-х, в 90-е годы, в период переосмысления классического наследия, он становится в отечественном литературоведении все продуктивнее (см.: В.Н. Захаров, В.А. Воропаев, B.C. Непомнящий, С.А. Гончаров и др.). В то же время, аксиологический подход к анализу художественных текстов не является новым, если вспомнить философско-критическую мысль начала XX столетия: работы

П. Флоренского ("Около Хомякова", "О реализме"), И. Ильина ("Книга критики", ссПутъ к очевидности", "Книга раздумий"), С. Булгакова ("Труп красоты", «Жребий Пушкина»), А. Волынского ("Достоевский"), В. Розанова («Мысли о литературе", "Легенда о Великом инквизиторе" Достоевского), Ю. Айхенвальда ("Силуэты русских писателей") и др.

Проза писателей-"деревенщиков" восходит своими корнями к духовно-нравственным традициям классического наследия, на что неоднократно обращалось внимание в работах М Лобанова, В. Кожинова, П Палиевского. А значит, продолжает исследовать "последние" вопросы российского бытия на новом историческом этапе. И уже в аспекте философско-нравственной проблематики В. Распутин, Ф. Абрамов, В. Астафьев, В. Белов, И. Акулов, В. Крупин, В. Солоухин рассматривают взаимоотношения национального и общечеловеческого, духовно-нравственной эволюции общественного сознания и проблем социального прогресса.

Новизна диссертационного исследования определяется выбором одного из оптимальных путей исследования онтологических свойств «деревенской прозы», который связан с изучением характерологических черт архетипического пространства, содержательные компоненты которого раскрывают ее духовно-нравственные истоки. Концептуально исследованное ориентировано на обобщенное определение архетипа, сформулированное в автореферате диссертационной работы Кавакиты Н.С. «Проблема архетипа в творческом опыте М.И. Цветаевой» и сопоставленное с дефиницией архетипа, данной КГ. Юншм: «архетипы - сложившиеся в древнейшем человеческом опыте, наследуемые и любой позднейшей (также и художественной) практике предстоящие первичные образы, которые упорядочивают жизнь человеческого сообщества и направляют становление личности в этом сообществе» (62. С. 6).

Обращение писателей-«деревенщиков» к архетипическим ориентирам позволит установить ряд категорий - Земля, Мать, Отец, Дом, Отечество, которые наделены особой «идеально-этической нагрузкой» (Н. Кавакита) и составляют лексико-семантическое содержание концептосферы произведений В. Распутина, В. Белова, Ф. Абрамова, И. Акулова, В. Солоухина, эксплицирующих сакральный смысл бытия.

Особое место в ряду деревенской прозы» занимает творчество Владимира Солоухина - писателя, творческое мировидение которого вобрало в себя целую эпоху и на протяжении жизни претерпело эволюцию от момента исповедания эстетических идеалов социалистической культуры к восприятию православных основ традиционной русской культуры и осознанию монархии как единственно возможной в России формы государственного правления. Потому уместным, на наш взгляд, является отдельное рассмотрение проблемы культурных архетипов, отображенных в поэтике художественно-публицистических произведений писателя 70-90-х годов («Черные доски», «Письма из Русского Музея», «Ступени») и осуществленное сквозь призму праобразов (иконы, церкви, лики святых). При этом момент актуализации предпринятого исследования заключается также в возможности реинтерпретации ранее изученных текстов (повестей «Прощание с Матерой», «Деньги для Марии», «Живи и помни», романов «Дом», «Кануны» и др.) с учетом «онтологизированного» подхода (JI Карасев), раскрытию сущности которого будет посвящена отдельная, первая глава работы.

Целью диссертационного исследования является определение лексико-семантических свойств концептосферы и выявление содержательно-смысловых параметров архетипического пространства русской онтологической прозы последней четверти XX столетия.

Исходя из поставленной цели в качестве задач диссертационного исследования можно определить:

1. рассмотрение методологических параметров целостного освоения «деревенской прозы» сквозь призму современного философско-публицнсгического дискурса;

2. прояснение философско-нравственных истоков «деревенской прозы»;

3. установление лексико-семантического ряда понятий, наделенных особой «идеально-этической нагрузкой» и составляющих концегггосферу произведений В. Распутина. В. Белова, И. Акулова, Ф. Абрамова;

4. определение содержательно-смыслового поля культурных архетипов, запечатленных в поэтике художественно-публицистических произведений В. Солоухина 80-90-х годов («Черные доски», «Письма из Русского музея», «Последняя ступень»).

Предметом исследования служит проблема экспликации сакрального смысла эмблем культурного наследия прошлого, которые в поэтике произведений русской онтологической прозы последней четверти XX столетия выступают как «пред-текст» или «праобраз» духовной культуры XXI столетия.

Материалом для исследования служат повести писателей-«традиционалисгов» 20-30-х годов (И. Макарова, А. Яковлева, П. Романова); этапные в концептуальном отношении произведения В. Распутина («Живи и помни», «Прощание с Матерой», «Деньга для Марии», «Изба»), В. Белова («Кануны», «Весна», «Привычное дело»), Ф. Абрамова (тетралогия «Пряслины»), И. Акулова («Касьян Оспудный»); художественно-публицистические произведения В. Солоухина 80-90-х годов («Черные доски», «Письма из Русского музея», «Последняя ступень»).

Методологическую базу диссертационного исследования составляют работы историко-литерагуроведческого характера: Ю. Селезнева, В. Кожинова, В. Чалмаева, Г. Белой, JL Егоровой, А. Туркова, JL Карасева, А. Ланщикова, А. Большаковой; теоретические труды: М. Бахтина, В. Гусева, П. Палиевского, С. Небольсина, Н. Скатова, В. Непомнящего; критические выступления: К. Кокшеневой, В. Бондаренко, И. Золотусского, Л. Анненского, А. Латыниной; историософские труды: мит. Иоанна Петербургского и Ладожского, В. Кожинова, И. Ильина, С. Булгакова, С. Франка, Л Карсавина.

Методы исследования: культурно-исторический, сравнительно-типологический, элементы комплексного, «онтологически ориентированного» подходов.

Теоретическая значимость работы заключается в обозначении методологических черт целостного освоения русской онтологической прозы; установлении смысловых параметров ее концептосферы; определении ^ содержательного диапазона архетипического пространства «деревенской» прозы.

Практическая значимость диссертации состоит в возможности использования материалов и результатов исследования при чтении курса «История русской литературы XX столетия», спецсеминаров по проблемам онтологической прозы, спецкурсов, посвященных проблеме реинтерпретации творчества пнсателей-«традиционалистов» конца XX столетия.

На защиту выносятся следующие положения:

1) методологической предпосылкой к целостному освоению «деревенской» прозы является внутренняя онтологичность и творящая природа слова, «порождающего и понимающего» реальность. «Художественность» слова или произведения как момент совпадения интенции слова и художника и есть его онтологичность. Акцент на онтологичности слова направляет содержательный смысл философско-публицистического дискурса, развернувшегося на страницах современной газетно-журнальной периодики, в сторону поиска устойчивых критериев художественности произведения, одним из которых выступает эстетическое чувство меры, рождаемое в плоскости метафизического мироощущения, основанного на вере;

2) целостный подход к онтологической прозе связан с новым, «нелинейным» способом научного мышления, воспринимающим время не только в исторической плоскости, но и как «вещество существования»

О. Павлов), то есть признающим его субстанциальность. При этом категориальный ряд современного мышления включает помимо народности - соборность, помимо историзма - внеисторизм, помимо социально-бытовых коллизий — «проклятые вопросы» бытия;

3) в качестве «энерпшно-смысловой структуры» (Л. Карасев) именно исходный смысл удерживает текст «деревенской прозы» как единое целое. Одним из оптимальных путей определения ее онтологических свойств может стать выявление экзистенциальной сущности ритуалов социалистической культуры, аксиологические установки которой повлияли на формирование идейно-художественных замыслов произведений данной направленности;

4) философско-нравственные истоки русской онтологической прозы коренятся в идейно-эстетических принципах почвенничества как одного из наиболее ярких проявлений «русской идеи», в эстетических установках творческой мысли начала XX столетия (писаггели-«традиционалисггы» 20-30-х годов, роман Горького «Дело Артамоновых»), направленных на осмысление судеб русского крестьянства как «пред-текста» или «первообраза» исторической судьбы России. Метафизический план бытия находит свое отображение в поэтике произведений В. Распутина, В. Белова, Ф. Абрамова, И. Акулова, Л. Бородина как эксплицитно, на уровне лексико-семангического содержания концептосферы романов и повестей, обозначенной понятиями «дом», «Родина», «мать», «земля», «грех», «свобода», так и имплицитно, на уровне подгекстового плана, раскрывающего сакральную сущность стержневого, смыслообразующего контекста «русский мир»;

5) эволюция идейно-содержательного лейтмотива отечественной прозы XX века, состоящего в отображении ментальных сдвигов, происходящих в русском национальном сознании под воздействием социалистических переустройств социалистической эпохи, начиная с творчества писателей-традиционалистов» 20-30-х годов, осуществлялась от момента отображения трагедии «раскрестьянивания», которая преодолевалась осознанием глубокой внутренней сопричастности личности к судьбе Родины, - до факта опоэтизации в «деревенской прозе» психологии труженика - передовика производства в образе Михаила Пряслина, тетки Натальи, Агафьи, что низводило духовно-нравственную суть понятия «делание» до социально-бытового уровня смыслового наполнения концепта «дело». Ведущая мифологема романа Горького «Дело Артамоновых», развенчанная как буржуазность, оживает в новом смысловом контексте «деревенской» прозы как эстетический принцип «оправдания делами». В результате чего проблема «раскрестьянивания» в поэтике «деревенской прозы» 60-80-х годов была трансформирована в проблему десакрализации онтологических сторон жизни русского крестьянина на уровне ритуально-бытовом;

6) архетипическое пространство художественно-публицистических произведений В. Солоухина 80-90-х годов («Черные доски», «Письма из Русского музея», «Последняя ступень») по своим содержательно-смысловым параметрам многоуровнево, представлено не только матрицами древнерусской культуры (икона, храм, священные книга), но и образцами классики XIX столетия (живопись Рублева, Венецианова, Нестерова, Врубеля), которые в концептуальном отношении выступают как «пред-текст» духовной культуры XXI столетия. Концепт красоты как мера эстетического и как структурообразующее начало в тексте указанных произведений Солоухина выстраивает лексико-семантические ряды оппозиционных понятий «свой - чужой», «настоящий -ненастоящий», «святой - грешный», «русский - космополит», которые в конечном счете эксплицируют диалог во времени двух культур: ушедшей, сохраняющей эстетический код древнерусской культуры, и новой, социалистической, аксиология которой является позитивистской по своей сути.

Апробация научных результатов исследования происходила в ходе выступления на региональных научных конференциях, посвященных проблемам культурного возрождения Кубани, а также в процессе проведения семинарских занятий по курсу «История русской литературы XX века».

По теме диссертации опубликовано четыре статьи.

Структура диссертационного исследования включает введение, три главы, заключение, библиографический список, содержащий 220 источников.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Концептосфера и архетипическое пространство русской онтологической прозы последней четверти XX столетия"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Основными содержательными аспектами развернувшегося на страницах газетно-журнальной периодики рубежа ХХ-ХХ1 веков философско-публицистического дискурса, в рамках которого определяется направление развития современной творческой мысли, являются: идентификация аксиологических культурных ценностей; сохранение серьезных видов литературы и искусства, способствующих проникновению в онтологические сферы бытия; сопротивление буржуазности как качеству национального самосознания, способствующему развитию материальных приоритетов над духовными.

Одним из серьезных видов литературы, нацеленных на проникновение в метафизические сферы бытия, является «деревенская проза», которая благодаря особому свойству поэтики - отображать субстанциальные признаки времени, аскетизм мышления, процессы ментальных сдвигов - в трудах В. Кожинова, Ю. Селезнева, М. Лобанова, Л. Крутиковой, Г. Белой, А. Ланщикова определена как онтологическая. Актуальность исследования произведений В. Распутина, Ф. Абрамова, В. Белова, Л. Бородина, И. Акулова, В. Солоухина объясняется сегодня необходимостью реингерпретации идейно-художественных замыслов произведений признанных и введенных в анналы современной классики («Прощание с Матерой», «Деньги для Марии», «Живи и помни», «Пряслины», «Кануны», «Третья правда», «Касьян Остудный», «Черные доски, «Письма из Русского музея» и др.), сквозь призму методологических установок, определяемых новой литературоведческой парадигмой, включающей в предмет исследования не только «го, что подвергнуто чувствам, а и высшую половину существа человеческого - духовную» или то, что Тютчев определил как «сверхъестественное».

Одним из ведущих методологических посылов формирования научной парадигмы, основанной на онтологическом подходе к осмыслению жизненных реалий, восходящим к «началам вещей», является возвращение слову его сакральной природы и понимание времени не только в историческом плане, но признание его субстанциальности. По мнению А. А. Потебни, «художественность олова и есть его онтологичность». С точки зрения онтологических свойств слово полнозначно лишь в миг творения, слово есть источник жизни. Пока сохраняется «базовое прошлое», удаление от источника жизни, отпадение от него на какое-то время позволяет сохранить сакральный смысл слова. Без прошлого взгляд на будущее это неизбежно «взгляд за пределы наличествующего бьггия», в пустоту, о которую разбивается время.

Методология целостного восприятия текстов онтологической прозы коррелирует с особой метафизической природой творческого мировидения писателей, основанной на вере. Учитывая факт того, что «христианство как высшее художество не идеологично, а методологично, а его ценностная система есть сплошной контекст», в работе делается вывод о том, что именно контексгуальность как философско-сгилевая «открытость» «деревенской» прозы является той ведущей методологической чертой, которая помимо эксплицитно выраженного семантического уровня повествования предполагает наличие в тексте невербальной системы смысловых связей, направленных на раскрытие трансцендентной сущности концепта «русский мир» (сверхреальность, не словами выраженная, но в них явленная).

Целостный подход к освоению эстетических ценностей онтологической прозы основан на учете диахронического принципа восприятия действительности, эксплицирующего законы всеобщей бытийсгвенной синхронии и, по мнению, В. Непомнящего, носит характер телеологический, то есть, устремлен через время к синхронии вечных смыслов и ценностей как к цели. В поэтике конкретных художественных повествований синхрония вечных смыслов обнаруживает себя в «энергийной природе исходного смысла» текста (JL Карасев), сконцентрированной в эмблемах как наиболее энергетически насыщенных местах текста. Как онтологический проект, нацеленный на обретение иного горизонта реальности (сверхреальности) исходный смысл являет собой «пред-тексг» и предлагает человеку «энергию трансцендирования». Наличие в поэтике онтологической прозы последней четверти XX столетия «телеологического импульса» (В. Непомнящий) устанавливается с помощью выявления экзистенциальной сущности ритуалов социалистической культуры, аксиологические параметры которой повлияли на формирование идейно-художественных замыслов произведений В. Распутина, В. Белова, Ф. Абрамова, В. Солоухина, И. Акулова. В. Шукшина

Философско-нравственные истоки «деревенской» прозы эстетически укоренены в историософских посылах почвенничества как одной из ярких идейно-эсгетических реализаций «русской идеи». Концепт Земли как «идееносный» (Р. Гальцева) стержень почвенничества заключает в себе сакральный смысл, связанный с моментом существования особого мировидения русского крестьянина / христианина. Методологически важным в связи с проблемой целостного восприятия «деревенской» прозы является момент акцентировки внимания на проблеме «восстановления нравственной связи» отцов - детей, личности - с Богом, гражданина - с Отечеством. Данная проблема является стержневой, сюжетообразующей в повестях и рассказах писателей-«традиционалнсгов» 20-30-х годов: «Детство», «Русская душа», «Бессознательное стадо», «Терпеливый народ», «Дар Божий» П. Романова, «Ступени» А. Яковлева, «Рейд «черного жука», «Черная шаль», «Голубые поля» И. Макарова и в поэтике названных произведений отображается сквозь призму общей трагедии «раскрестьянивания». Особенности трагического при этом раскрываются с помощью лексико-семантического наполнения концепта «русский мир», означающего трансцендентно-сакральное состояние духа, пребывающего в свободе и способного выйти за пределы «опостылевшего бытия».

Фигура Горького, пережившего различные мировоззренческие перепады в отношении осмысления исторической судьбы русского крестьянина, является знаковой для отечественной литературы XX столетия. Концептосфера его романа «Дело Артамоновых», реализованная в тексте с помощью оппозиционных рядов: «дело» - «благодать», «грех» - «святость», «любовь» -«властолюбие», «правда» - «фальшь», свидетельствует о глубоком философско-нравственном подтексте, направленном на развенчание пагубной идеи оторванности крестьянина от земли во имя материальной выгоды. Как основная содержательно-смысловая эмблема романа концепт «дело» помимо прямого значения — строительства ткацкой фабрики - имеет второй план лексического значения, содержащийся в тексте имплицитно: дело как закон, оправдывающий смысл жизни и оппозиционирующий Благодати, которая исповедуется Ульяной, горбатым Никитой Артамоновым, прихожанами церкви Николы. В художественном хронотопе романа выражается напряженный диалог временного и вечного.

Деревенская» проза на страницах своих художественных повествований продолжает разговор о проблеме восстановления потревоженной временем генетической памяти, утраченных связей человека со своим прошлым. Онтологические свойства поэтики таких произведений, как «Деньги для Марии», «Прощание с Матерой», Живи и помни», «Последний срок», «Дом», «Третья правда», «Касьян Остудный» раскрываются с помощью сюжетно-композиционных коллизий, эксплицирующих метафизическую суть происходящего в обыденной, повседневной жизни героев: метафизику предательства, отречения (Андрей Гуськов - отрекается от Родины, семьи; Михаил Пряслин - от Лизы, Федора; умирающая тетка Наталья, мечтающая похоронить себя «на свои деньга» - от Марии); метафизику духовного восхождения (Павел Рогов, преодолевший искушение убить Сопронова; Насгена Гуськова, простившая Андрея и разделившая с ним судьбу; Лиза Пряслина - хранительница духовного очага рода Пряслиных и др.); метафизику крестьянского/христианского отношения к земле (Федот Кадушкин, Селиванов, Павел Рогов). Противоречивой в характере персонажей «деревенской» прозы оборачивается такая исконная черта крестьянского характера, как трудничество. С одной стороны, для Михаила Пряслина, тетки Натальи («Деньги для Марии»), Павла Рогова («Кануны»), Катерины («Привычное дело»), Федота Кадушкина («Касьян Остудный») «не было страшнее муки, чем не работать; это сплошной ужас, а не жизнь, когда целый день ничего не делаешь. Умирающая Анна («Последний срок») прожила жизнь, «наполненную работой» - только и знала: дело, дело, дело. С другой стороны, «наработанное» тяжким трудом, не принесло никому счастья. Обретенный духовный опыт не наделил героев мудростью сохранить неразъятым жизненное пространство. Одиночество, необустроенность, неуверенность в завтрашнем дне - удел судьбы многих героев: Михаил в конце тетралогии, отринув Лизу, Федора, непонятый детьми, остается одиноким; сын Катерины Петр в «Прощании с Матерой» сжигает отчий лом, чтобы получить страховку; тетка Наталья, чужая детям («Деньги для Марии») стремится «похоронить себя на свои»; Иван Африканыч («Привычное дело») не сумев сберечь Катерину, отдает детей в детдом; Иван Рябинин, добросовестно охраняя лес, оказывается ни за что осужденным, непонятым властями и пр. Ведущая идейно-содержательная мифологема романа Горького «Дело Артамоновых» оживает в поэтике «деревенской» прозы в новом смысловом контексте. Строительство ткацкой фабрики - дело Артамоновых - метафорически продолжает себя в строительстве новой социалистической реальности как эстетический принцип «оправдания делами». Причина трагической судьбы жителей Матеры, Михаила Пряслина, Ивана Рябиннна, Катерины и Ивана Африканыча, тетки Натальи кроется, на наш взгляд, в том, что труд, поглотивший их жизнь, не был исполнен того духовного смысла, который «спасает душу». Он утратил статус ритуала, переводящего действо из плана социально-бытового («естественных человеческих потребностей») в план сакральный, благодаря которому «дело» на семантическом уровне трансформируется в «делание».

Крайнее проявление эстетического принципа «оправдания делами» наблюдается в идейно-художественном замысле одного из поздних рассказов В. Распутина «Изба». «Закон разумной необходимости» (Ф.М. Достоевский), коим руководствовалась героиня в своей жизни, приводит к тому, что Агафья, передовица производства, подчинила свою жизнь главному - строительству колхоза, строительству избы и утратила не главные для нее начала: материнства, женственности, желание жить («Не сварить, не обшить. Я все на бегу. Ниче не умею. Я выхолостилась уж не знай когда»). Самоцельное стремление к публичному самоутверждению, сменившее собой в характере русского крестьянина потребность высокого служения «во имя», составляет механизм подмены духовно-нравственных основ бытия теми формами проявления общественно-политической, культурно-исторической, национально-бытовой жизни, которые обрели законный статус «разумной необходимости». Оттого метафизика духовного восхождения, явленная в романе В. Белова «Кануны» и обозначенная концептами «дом», «земля», «свобода», «Бог», «любовь», - в «Привычном деле» имитируется в облике Ивана Африканыча моментом опоэтизации его «неуместного сердца», главным талантом которого было умение беспробудно грешить и каяться.

Творчество Владимира Солоухина, стоящее особняком в ряду онтологической прозы, симптоматично для сегодняшнего дня своей философско-сгилевой «открытостью». Архегипическое пространство художественно-публицистических произведений 80-90-х годов «Черные доски», «Письма из Русского музея», «Последняя ступень» - многоуровневое по смыслу. В поэтике названных произведений оно представлено не только матрицами древнерусской культуры (сакральные тексты, храмы, иконы), но и высокими образцами классики XIX столетия (живопись Рублева, Венецианова, Нестерова, Врубеля). Проблема сохранения духовно-нравственных корней эксплицируется в тексте «Писем из Русского музея» с помощью образа красоты. В тесте прослеживается эволюция различных смысловых оттенков данного образа: от красоты поруганной, рассеянной по всей Руси — до красоты воскрешаемой, воссоединяющей разрозненное пространство Руси. По мере развития внутреннего сюжета повествования - от момента любительского интереса главного героя к коллекционированию икон - до момента погружения его души в область сакральных сфер бьггия образ иконы начинает выполнять в тексте эстетическую функцию «пред-текста» человеческой жизни. В результате чего пространственно-временная протяженность единичной человеческой судьбы, включенной в единую духовную вертикаль, становится беспредельной. При этом прием экскурса в историческое прошлое, смещающий пространственно-временные рамки повествования, заставляет читателя постичь реальность иного духовного плана Это особое пространство (пространство монастырей) маркировано в тексте с помощью яркой цветовой гаммы, символизирующей богатство жизненных проявлений. «Серебро, золото, красная, малиновая, голубая, зеленая нить. чем древнее, тем чище цвета».

Выступая в качестве «исходного смысла» повествования, классические образцы русской живописи (картины Нестерова, Васнецова, Сурикова, Боровиковского, Венецианова и др.) рождают в тексте «Писем.» мысль о том, что эстетика «духовной правды» явилась основанием зарождения самого «вещества» русской культуры, определила векторную устремленность ее творческих поисков. По мере удаления творческого сознания от своего «пред-текста» - памятников древнерусской культуры - искусство, по мнению

Солоухина, проявляет себя в творениях как бессмыслица. Знак, теряющий сакральный смысл (творчество Малевича), снижает энергийную природу текста, перестает быть эмблемой, выполнять эстетическую функцию квинтэссенции художественного замысла.

В повести «Черные доски» образ времени является главным, организующим динамику духовного перерождения главного героя под воздействием соприкосновения его души к сакральным тайнам русской иконописной живописи. Архетипы с «идеально-этической нагрузкой» (Н. Кавакита) - иконы, храмы, крест, формируя глубочайший подтекстовый пласт, способствуют проявлению в тексте «Черных досок» оппозиционных рядов: «настоящего» -«ненастоящего», «света» - «тьмы». Настоящее, то, что от света, - люди, хранящие веру (дед Феофан, «похожий на волхва», «желтобородый, пергаментный дедушка Николай», мать Евлампия, тетя Дуня); действующие храмы; почерневшие лики намоленных икон. Ненастоящее, то, что от тьмы, -разрушенные храмы, не оглашенные звоном колоколов; любование иконой («Нешто иконой любуются? На нее молятся. Огонек перед ней зажигают»). Сакрализация темы возрождения духовных основ отечественной культуры, поданной Солоухиным в «Черных досках» сквозь призму первообразов древнерусской культуры, «снимает» нравственную нейтральность присутствующих в тексте архегипических образов «дом», «родина», «мать», «земля» и свидетельствует об активном участии самого писателя в освоении архетипов.

Духовная эволюция главного героя повести В. Солоухина «Последняя ступень» примечательна моментом ментального сдвига. Мифологема «коммунистического рая», «справедливого вождя», «светлого будущего» сменяется в зрелом сознании героя мифологемой «бессмертия души». При этом концепт «слепоты» раскрывает уровень нравственного доверия времени, глубинные тайны которого не были познаны духовно. Обретение духовной зрячести сопряжено в жизни героя с обретением воли, с пробуждением национального самосознания. В ходе отображения ступеней духовного повзросления героя в тексте происходит замена концепта «социалистический мир» на концепт «русский мир». Архетипическое пространство «Последней ступени», выстроенное по принципу пробуждения в сознании героя первичных праобразов, к концу повествования обретает объем, необходимый для обозначения органики его внутреннего перерождения.

Таким образом, исследование онтологической прозы последней четверти XX столетия сквозь призму содержательных особенностей архетипического пространства, смысловых параметров концептосферы дает возможность сделать вывод о том, что ее философско-стилевая открытость метафизическим порывам творческого сознания, внедрение его в область надвременных, надсоциальных потребностей души способствует сегодня возрождению эстетики высокого в прозе «молодых» - А. Проханова, Вяч. Деггева, Ю. Самарина, Е. Родченковой, В. Николаева, А. Семенова - и включению в актив научного знания «не-знания» в качестве положительно действующей величины.

Список научной литературыГрацианова, Ирина Сергеевна, диссертация по теме "Русская литература"

1. Абрамов Ф. Дом. // Роман-газета. № 6. М., 1980.

2. Алейхем LLL Избранное. М., 1998.

3. Акчурин И.А. Топология и идентификация личности // Вопросы философии. 1994. №5.

4. Акулов И. Касьян Остудный. Роман-газета. М., 1991.

5. Анненский JI Тридцатые семидесятые. Литературно-критические статьи. М., 1977.

6. Анненский Л. Любить фантом? // Литературная газета. № 22 от 2-3 июня, 2004 г.

7. Барабаш ЮЛ. Вопросы эстетики и поэтики. М., 1978.

8. Басинский П. Четвертая правда Л. Бородина // Литературная газета № 17 от 24-30 апреля 2002 г.

9. Бахтин М. Вопросы литературы и эстетики. М., 1979.

10. Белов В. Кануны. //Роман-газета. М., 1989. №№ 15,16.

11. Белов. В. Привычное дело. // В. Белов. Повести, рассказы. М., 1992.

12. Бердяев И Судьба России. М., 1990.

13. Большакова А Феноменология литературного письма//Литературная газета. № 3-4,2004 г.

14. Бодрийяр Ж. О соблазне. М., 2001.

15. Бондаренко В. Словесный лохотрон // Литературная газета № 2-3 от 23-29 января 2002 г.

16. Борев Ю.Б. Эстетика 3-е изд. М., 1981.

17. Бородин Л. Третья правда // Наш современник. № 11,2001.

18. Борщуков В.И. Принцип историзма в литературоведении и критике // Проблема историзма в русской советской литературе 60-80-х гг. М, 1986.

19. Бочаров А. Требовательная любовь. Концепция личности в советской прозе. М., 1977.

20. Бочаров С. А. О религиозной филологии // Литературоведение как проблема М., 2001.

21. БрайнинаБ.Я. Константин Федин. Очерки жизни и творчества. М., 1962.

22. Бубер М. Два образа веры. М., 1995.

23. Бузник В.В. Русская советская проза 20-х годов. Л., 1975.

24. Булгаков С. Героизм и подвижничество. // Булгаков С. Два града С.-П., 1997.

25. Булгаков С. Народное хозяйство и религиозная личность. // Булгаков С. Два града С.-П., 1997.

26. Булгаков С. Свет невечерний. М., 1994.

27. Булгаков М. Белая гвардия. Баку, 1988.

28. Бушмин А. Принципы научного историзма // Наука о литературе. М., 1980.

29. Венгеров С. Героический характер русской литературы. М., 1911.

30. Веселовский А.Н. Историческая поэтика М., 1989.

31. Волков ИФ. Творческие методы и художественные системы. М., 1978.

32. Воронский А. Литературные записи. М., 1926.

33. Воронский А. За живой и мертвой водой. //Воронский А. Избранная проза М., 1987.

34. Вопросы истории и художественного мастерства Постоянно действующий межвуз. респуб. тематич. научн. сб. Вып. 1. Л., 1976.

35. Гальцева Р. Второе крушение гуманизма // Континент-89. № 3. М., 1996.

36. Гегель. Эстетика В 4-х тт. T.l. М., 1968.

37. Глейк Д. Хаос. Создание новой науки С.-П., 2002.

38. Глебкин В.В. Ритуал в советской культуре. М., 1998.

39. Горький М. Дело Артамоновых. Рассказы. М, 1980

40. Горький М. Письма о литературе. М., 1980.

41. ГрозноваН.А. Ранняя советская проза. 1917-1925. JL, 1976.

42. Гройс Б. Россия как подсознание Запада // Архетип. 1995. №2.

43. Гройс Б. Московский романтический концептуализм. // Вестник новой культуры. 1992, № 2.

44. Гусев В.И. Герой и стиль. М., 1983.

45. Гусев В.И. Память и стиль. М., 1981.

46. Гусев В.И. Конец "периода". // Литературная учеба 1993. №4.

47. Гусев В.И. Многообразие правды. М., 1986.

48. Дёгтев Вяч. Последний парад И Завтра № 4 от 16 июля 2004 г.

49. Добролюбов Н.А. Избранное. М., 1976.

50. Достоевский Ф.М. Дневник писателя за 1876 год. Поли. собр. соч. вЗОтг. Т. 24. Я, 1982.

51. Драгомирецкая Н.В. Стилевые искания в ранней советской прозе. // Теория литературы: основные проблемы в историческом освещении. В 3-х Т.З. М., 1965.

52. Дунаев М. Проклятые вопросы. // Слово. 1993. №3-4.

53. Есаулов И. А. Категория соборности в русской литературе. Петрозаводск, 1995.

54. Ильин В.И. Эссе о русской культуре. С.-П., 1997.

55. Ильин И. А. Общее учение о праве и государстве. Собр. соч. в 10 тт. Т.4. М., 1994.

56. Ильин И.А. Путь духовного обновления. Там же. Т. 1. М., 1994.

57. Ильин И.А. Путь к очевидности. Там же. Т. 3. М., 1994.

58. Ильин И.А. Аксиомы религиозного опыта Париж-М., Т. 1-2. М., 1993.

59. Мит. Иоанн. Русь Соборная. Очерки христианской государственности. С.-П., 1995.

60. Мит. Иоанн. Самодержавие духа. Очерки русского самосознания. Саратов, 1995.

61. Историческая поэтика: итоги и перспективы изучения. Институт мировой литературы им. Горького. М., 1986.

62. Кавакита И. С. Проблема архетипа в творческом опыте М.И. Цветаевой. Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук. М., 2004.

63. Казин А. Искусство и истины. // Новый мир. 1989. №12.

64. Казинцев АИ Лицом к истории. Литературно-критические статьи. М., 1989.

65. Карасев Л. Вещество литературы. М., 2001.

66. Карпов А Дорога домой// Белов В. Повести. Рассказы. Очерки. М., 1989.

67. Карсавин Л Русская философия истории // Ступени. 1992. №2.

68. Карсавин Л О личности. Каунас. 1929.

69. Карсавин Л. Церковь, личность и государство. Париж. 1927.

70. Карташов А.В. Церковь. История. Россия. М., 1996.

71. Категория характера в эстетике и художественном творчестве. М., 1989.

72. Касаткина Т. А. Слово, творящее реальность, и категория художественности // Литературоведение как наука. М., 2001.

73. Киреевский ИВ. Критика и эстетика. М., 1979.

74. Клибанов АИ Духовная культура средневековья. М, 1996.

75. Ключевский В.О. Русская история: полный курс лекций. В 2-х кн. Кн. 1. Минск, 2000.

76. Кожинов В.В. Размышление о русской литературе. М., 1991.

77. Кожинов В.В. Статьи о современной литературе. М., 1982.

78. Кожинов В.В. Судьба России: вчера, сегодня, завтра М., 1998.

79. Кожинов В.В. Итога национального поражения и русская менталь-носгь. И Кубань. 1997. № 1.

80. Кожинов В.В. Русская литература XX века. М., 2000.

81. Кожинов В.В. Вершины русской поэзии. Век XIX. М., 2000.

82. Кокшенева К «Элите захотелось портвеша» // Литературная газета № 11 от 20-26 марта 2002 г.

83. Колобаева Л.А. Концепция личности в творчестве М. Горького. М. 1986.

84. Концепция человека в русской литературе. Воронеж. 1982.

85. Концепция человека в эстетике социалистического реализма М, 1976.

86. Кузнецов Ф. Судьбы деревни в прозе и в критике. М., 1975.

87. Куницын Г.И. Общечеловеческое в литературе. М., 1980.

88. Курицын Вяч. Жизнь с кокаином // Знамя. 1999. № 1.

89. Лазарева МА. Трагическое в литературе. М., 1983.

90. Лазурский А.Ф. Классификация личностей. Петербург. 1924

91. Ланщиков А. Деревня и "деревенская" проза //Ланщиков А. Вопросы и время. М., 1978.

92. Латынина А. Сумерки литературы // Литературная газета. № 47 от 2127 ноября 2001 г.

93. ЛевинаМ. Апофеоз беспочвенности //Наш современник. 1992. № 5.

94. Лежнев А., Горбов Д. Литература революционного десятилетия. 1917-1927. Харьков. 1929.

95. Липовецкий М. Изживание смерти // Знамя. 1995. № 8.

96. Лихачев Д.С. Принцип историзма в изучении литературы. // Взаимодействие наук при изучении литературы. Л., 1981.

97. Литература сегодня: взгляд с двух берегов. // Знамя. 1992. № 1.

98. Леонтьев К. Как надо понимать сближение с народом. М., 1991.

99. Лелевич. По журнальным окопам. //Молодая гвардия. 1925. № 7-8.

100. Лобанов М.П. Пути преображения. // Молодая гвардия. 1989. № 6.

101. Лобанов М.П. Мужество человечности. Литературно-критические статьи. М., 1969.

102. Лосев А. Ф. Генеалогия авангарда. // Русский курьер. 1991. № 26.

103. Лосев А.Ф. Страсть к диалектике. М., 1991.

104. Лосев А.Ф. Личность и абсолют. М., 1999.

105. Лосский К Основные учения психологии с точки зрения волюнтаризма. СПб, 1903.

106. Лоуэн А. Физическая динамика структуры характера. М., 1996.

107. Макаров И. Рейд '"Черного жука". М., 1996.

108. Манн Ю. Диалектика художественного образа. М., 1987.

109. Манн Ю. Русская философская эстетика. М., 1998.

110. Мартынов Д. Социалистический реализм новая эстетическая система. // Вопросы литературы. 1975. №2.

111. Меньшиков МО. Выше свободы. М., 1998.

112. Мережковский Д. Интеллигенция и будущее России. // Иностранная литература. 1991. № 4.

113. Методология анализа литературного произведения. М., 1989.

114. Микушевич В.Б. Критика психоанализа или стойкость менталитета? // Литературная газета. № 6. от 13-19 февраля, 2002 г.

115. Михайлов А.В. Несколько тезисов о теории литературы. // Литературоведение как проблема. М., 2001.

116. Небольсин С. Шолохов, Пушкин, Солженицын. //Наш современник. 1992. № 5.

117. Небольсин С. Миф о русском "скифсгве" с пушкинской точки зрения // Наш современник. 1999. №2.

118. Непомнящий В. Пушкин. Избранные работы 1960-1990-х гг. М., 2001.

119. Нефагина Г.Н. Русская проза 2-й половины 80-х начала 90-х годов XX века. Минск. 1998.

120. Николаев ПА. Историзм в художественном творчестве и в литературоведении М., 1983.

121. Овчаренко А.И. М. Горький и литературные искания XX столетия. М., 1982.

122. Овчинников Б.В., Павлов К.В., Владимирова И.М. Ваш психологический тип. СПб, 1994.

123. Огнев А.В. М. Горький о русском национальном характере: Монография. Тверь, 1992.

124. Осипов Ю. Русский мир и я в нем русский // Завтра № 50 от 15 октября 2004 г.

125. Павлов. О. Остановленное время. // Литературная газета № 35 от 28 августа 3 сентября 2002 г.

126. Палиевскнй П.В. Литература и теория. М., 1979.

127. Палиевский П.В. Экспериментальная литература. // Вопросы литературы. 1966. №8.

128. Переяслов Н. Не с тем ключом // Литературная газета № 7 от 20-26 февраля, 2002 г.

129. Переяслов Н. Оправдание постмодернизма//Наш современник. 1999. №5.

130. Переяслов Н. Не убоявшийся времени // Бежин луг. М., 2000. № 3.

131. Петров С.М. Проблема человека и литература соцреализма. // Концепция человека в эстетике соцреализма М., 1976

132. Пешков ИВ. М.МБахтин: от "Философии поступка" к риторикепоступка. М., 1996.

133. Пильняк Б. А. Романы. М., 1990.

134. Платонов А. Государственный житель. Проза Ранние сочинения. Письма Минск, 1990.

135. Победоносцев Г. Церковь и государство. М., 1898.

136. Погодин М.П. Нищий // Русские повести XIX века 20-х-30-х гт. Т. 1. M.-JL, 1950.

137. Подъячев С.П. Избранное. М., 1955.

138. Полан Ф. Психология характера. СПб, 1896.

139. Поспелов Г.Н. Проблемы литературного стиля. М., 1970.

140. Пригожин. И. Порядок из хаоса М., 2003.

141. Проблема исторической поэтики в анализе литературного произведения. Кемерово, 1987.

142. Пронина Н Нужен ли России Ренессанс? // Молодая гвардия. 1998. № 10.

143. Психология повседневности: жизненный мир личности и "техни-ка"ее бытия. // Психологический журнал. 1993. № 2.

144. Пушкин А.С. Мысли о литературе. М., 1988.

145. Распутин В. Прощание с Матерой. М., 1987

146. Распутин В. Деньга для Марии. Собр. соч в 3-х тт. Т.1. М., 1994.

147. Распутин В. Живи и помни. Собр. соч. в 3-х тт. Т. 1. М., 1994.

148. Распутин В. «Самая большая беда литературы безъязыкость» // Литературная газета. № 14-15 от 10-16 апреля, 2002 г.

149. Распутин В. Изба//Наш современник. 1991. № 1.

150. Ритм, пространство и время в литературе и искусстве. Л., 1974.

151. Родня некая И. Философская «собака» зарыта в стиле // Литературоведение как проблема. М., 2001.

152. Розанов В.В. Мысли о литературе. М., 1989.

153. Розанов В.В. Смысл аскетизма. // Розанов В. Приложение к журналу "Вопросы философии". Т. 1. Религия и культура. М., 1990.

154. Романов П Наука зрения. // ЦГАЛИ. Ф. 1281. On. 1. № 63.

155. Российская культура: возрождение или перерождение? Круглый стол «ЛГ» // Литературная газета. № 20-21 от 26 мая 1 июня 2004 г.

156. Селезнев Ю.И Мысль чувствующая и живая. М., 1982.

157. Селезнев Ю.И Василий Белов. Раздумья о творческой судьбе. М., 1983.

158. Селезнев Ю.И. Глазами народа Размышления о народности русской литературы. М., 1986.

159. Скатов Н.Н. Под ногами всемирной колонны? // Литературная газета. № 11 от 20-26 марта, 2002 г.

160. Скатов Н.Н. По высям творения. // Литературная газета. № 43 от 22-28 октября 2003 г.

161. Скобелев В.П. Масса и личность в русской советской прозе 20-х годов. Воронеж, 1975.

162. Скобелев В.М Проблема народного характера в русской прозе XX века. //Метод и мастерство. Вып.1. Вологда, 1970.

163. СкороспеловаЕ.Б. Идейно-стилевые течения в русской советской прозе первой половины 20-х годов. М., 1979.

164. Словарь русского языка М., 1983.

165. Солодкий Б. Социализм: Перспективы и катастрофы. // Кубань. 1990. № 6.

166. Солоневич И Народная монархия. Буэнос-Айрес. 1973.

167. Солоухин В. Время собирать камни. М., 1990.

168. Солоухин В. Последняя ступень. М., 1995.

169. Стебун И. Горьковская концепция человека и социалистический реализм. // Пафос художественной правды. М., 1977.

170. Степанов Ю. Константы: Словарь русской культуры: Опыт исследования. М., 1997.

171. Сурганов Вс. Человек на земле. М., 1976.

172. Тимофеева В.В. Пути художественного исследования личности. Я, 1975.

173. Ткачев П.Н. Утилитарный принцип нравственной философии. // Ткачев П Кладези мудрости российских философов. М., 1990.

174. Толстой Я Литература и искусство. М., 1978.

175. Толстой А. Статьи об искусстве. Собр. соч. в 5 тт. Т. 5. М., 1995.

176. Топоров В. Поэтика Достоевского и архаические схемы мифологического мышления // Проблемы поэтики и истории литературы. Саранск, 1973.

177. Тростников В. Бог в русской истории. // Кубань. 1993. № 7-8.

178. Трубецкой Е. Смысл жизни // Новое время. 1990. № 2.

179. Турков AM. Федор Абрамов. Очерк. М., 1987.

180. Турков А. Давние грозы // Дружба народов. 1988. № 4.

181. Тюпа В.И. Художественность литературного произведения. Вопросы типологии. Красноярск. 1987.

182. Успенский Г.И. Власть земли. Очерки и рассказы. Поли. собр. соч. Т. 8. М., 1949.

183. Федин К. А. Сочинения: в 6 тт. Т. 6. Повести и рассказы; Очерки, статьи, литературные воспоминания, речи. М., 1954.

184. Федь К Диалектика русской литературы (1922-1995). // Молодая гвардия. 1995. № 9.

185. Флоренский П. Иконостас. Собр. соч. в 4-х тт. Т.2. М., 1996.

186. Флоренский П Около Хомякова. Собр. соч. в 4-х тт. Т.2. М., 1996.

187. Флоренский П. О реализме. Собр. соч. в 4-х тт. Т.2. М., 1996.

188. Флоренский П. О цели и смысле прогресса. Там же. T.l. М., 1994.

189. Фоменко Л. От одного корня // Фоменко Л. Черты времени. Идеи и характеры в прозе 60-х годов. М., 1970.

190. Франк С. Духовные основы общества. М., 1992.

191. Франк С. Реальность и человек. М., 1997.

192. Франк С. Предмет знания. Душа человека С.-П., 1995.

193. Франк С. Крушение кумиров. // Кубань. 1991. №№ 4, 5, 6.

194. Франк С. Человек и Бог// Человек. № 1, 1992.

195. Фролов И. Человек как комплексная проблема // Вопросы философии. № 10,1983.

196. Фромм Э. Бегство от свободы. М., 1990.

197. Хализев В. Интерпретации и литературная критика //Проблемы теории литературной критики. М., 1984.

198. Хатюшин В. Отчужденная земля. // Кубань. 1990. № 9.

199. Хмара А. Эстетический идеал и творчество. М., 1983.

200. Хомяков А. Церковь одна Собр. соч. в 2 тт. Т.2. М., 1994.

201. Хомяков А О возможностях русской художественной школы // Русская эстетика и критика 40-50-х гг. XIX века. М., 1982.

202. Хомяков А. О старом и новом. М, 1988.

203. Храпченко М. Художественное творчество, действительность, человек. М., 1978.

204. Художественный образ и историческое сознание. Межвуз. сб. Петрозаводск, 1970.

205. Целостность литературного произведения как проблема исторической поэтики. Кемерово, 1986.

206. Чаадаев П Философические письма к даме. М., 2000.

207. ЧалмаевВ.А. Философия патриотизма//Молодая гвардия. 1967. № 10.

208. Чалмаев В.А. Молений и молний взаимная сила// Литература в школе. 2004. № 6.

209. Чередниченко В.И Методы изучения и анализа художественного произведения. Сравнительно-исторический метод // Литературная Грузия. 1991. №4.

210. Шафаревич И.Р. Социализм как явление мировой истории. // Кубань. 1990. № 1,2.

211. Шафаревич И. Испытание «проклятым вопросом»// Литературная газета, № 44 от 29 октября 4 ноября 2003 г.

212. Шкловский В. О теории прозы. М., 1988.

213. Шульц С.А. К проблеме герменевтики словау В.В. Розанова// Русская литература. 2004. № 2.

214. Щеглова Е. Миф и реальность патриотизма // Нева 1992. № 11-12.

215. Щербина В. Личность художника и действительность // Знамя. №11. 1961.

216. Эльяшевич А. Герои истинные и мнимые. Литературно-критические статьи. М.-Л., 1963.

217. Эпютейн М. После будущего. О новом сознании в литературе. // Знамя. 1991. №1.

218. Эппггейн М. Вера и образ. Религиозное подсознательное в русской культуре XX века. Л., 1994.

219. Юнг К Психологические типы. М., 1995.

220. Яковлев А. Ступени. // А. Яковлев. Избранное. М., 1955.