автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.01
диссертация на тему: Пьесы Н.В. Коляды и Н.Н. Садур в контексте драматургии 1980-90-х годов

Полный текст автореферата диссертации по теме "Пьесы Н.В. Коляды и Н.Н. Садур в контексте драматургии 1980-90-х годов"

На правах рукописи

Старченко Елена Викторовна

ПЬЕСЫ Н.В. КОЛЯДЫ И Н.Н. САДУР В КОНТЕКСТЕ ДРАМАТУРГИИ 1980-90-х ГОДОВ

Специальность 10.01.01 - русская литература

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Москва 2005

Работа выполнена на кафедре русской литературы XX века Государственного образовательного учреждения Московского городского педагогического университета

Научный руководитель: доктор филологических наук, профессор Нина Михайловна Малыгина

Официальные оппоненты: доктор филологических наук, профессор Амина Абдуллаевна Газизова кандидат филологических наук, доцент Михаил Владимирович Яковлев

Ведущая организация: Государственный институт русского языка им. A.C. Пушкина

Защита диссертации состоится « / » 2005 г. в 15.00 на заседании

государственном областном университете по адресу: 105005, г. Москва, ул. Ф. Энгельса, д. 21а.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Московского государственного областного университета по адресу: 105005, г. Москва, ул. Радио,

диссертационного совета Д 212.155.

•атуроведению в Московском

Д. Юа.

Автореферат разослан « f » /¿¿^е, _ 2005

г.

Ученый секретарь диссертационного совета доктор филологических наук, профессор

IBSÜ6

Общая характеристика работы

В России конец XX века, как некогда его начало, отмечен расцветом театрального искусства.

Отечественная драматургия 1980-90-х годов в течение последних десятилетий находится в центре внимания многих исследований, которые условно можно разделить на несколько групп.

Во-первых, это работы о драме как роде искусства, а также о жанрах драматических произведений. ЛИ. Дузь, В.А. Карпов, Е.М. Пульхритудова, Л.С. Сидикова, Н.Т. Хаустов, С.А. Дывнич, С.Я. Гончарова-Грабовская, М.Ш. Кипнис, Т.Г. Свербилова и др. анализируют жанры политической, историко-революционной, «производственной» драмы, лирической драмы, комедии и трагикомедии и т.д. Исследование И.Л. Даниловой посвящено стилевым процессам в современной драматургии, работы Е.Г. Красильниковой -русской авангардной драме. В Твери издается тематический сборник научных статей «Драма и театр» под редакцией Н.И. Ищук-Фадеевой. Выпуски включают статьи о вопросах теории драмы и театроведения. В них рассматриваются произведения отечественной и зарубежной драматургии с точки зрения взаимодействия родов литературы, отношения между драмой и театром. Поднимаются проблемы родового синкретизма и жанрового синтеза, «театральности» вне театра; характеризуются новые жанровые образования.

Во-вторых, выделяется группа работ, анализирующих творчество драматургов. Отметим монографию Н.Л. Лейдермана «Драматургия Николая Коляды», работы Г.Я. Вербицкой, О. Вильдгрубер, А. Винокурова, А. Иня-хина, Н.М. Малыгиной, В. Пилат, Е. Сальниковой, А. Соколянского и др. о драматургии Н.В. Коляды, а также статьи H.A. Кучеровой, А, Солнцевой, А.Соколянского, Е. Тихомировой, Е.М. Четиной и др. о творчестве H.H. Са-ДУР-

Третью группу составляют книги, диссертации и статьи, посвященные состоянию драматургии последних десятилетий в целом. В работах В.А. Антоновой, Л.А Валько, O.A. Дашевской, С.С. Имихеловой, СЛ. Кагарлицкой, И.А. Канунниковой, Ю.И. Корзова, Е.Е. Сизенко, Я.И. Явчуновского и др. рассматриваются проблемы поэтики драматургии 1960-80-х годов. В трудах Б.С. Бугрова, С.С. Васильевой, М.И. Громовой, H.H. Корниенко, Л.П. Малю-ги, М.С. Маховой, С.Н. Моторина, Л.Г. Тютеловой и др. изучается поэтика драмы конца XX - начала XXI веков, тенденции ее развитая, преемственность традиций, новаторство молодых авторов.

ГЛ. Вербицкая, рассмотрев влияние драматургии А.П. Чехова на драматургию 1980-90-х годов, в частности, на творчество Н.В. Коляды, проанализировала схожие мотивы, приемы, образы и пришла к выводу, что творчество драматургов конца XX века объединено рубежным переходным временем, эпохой «промежутка» и общим героем - человеком «порогового созна-

ния»1. Это глубинное сходство в творчестве драматургов конца века отмечает в своей монографии о творчестве Н.В. Коляды Н.Л Лейдерман, выделяя героев «пороговой ситуации» и «порогового сознания»2.

С.Н. Моторин в диссертации «Творчество Александра Вампилова и русская драматургия 80-90-х годов XX века» рассматривает художественные открытия А. Вампилова, повлиявшие на творчество драматургов 1980-90-х годов. Исследователь подчеркивает, что почти у всех драматургов этих десятилетий выявляется принцип жанрового синкретизма, использование кольцевых символов-лейтмотивов, сочетание остросовременной направленности со стремлением к притчевому звучанию, а также многогранная авторская ирония и стремление к максимальному погружению в языковую стихию народной речи.

М.И. Громова убеждена, что драматургия конца XX века тяготеет к общечеловеческим жизненным ценностям, что для нее характерно «ощущение мира как сумасшедшего дома»3.

По мнению Б.С. Бугрова, отечественные драматурги конца века создают «особый личностный мир, особое пространство для бытования героев, которое трудно воссоздать сценическими средствами» и «напряженно ищут новые формы художественного воспроизведения действительности»4.

Исследователи подчеркивают, что драматургов конца XX века отличает поиск нового сценического языка, создание особого интимного пространства жизни для своих героев и филологичность пьес.

А. Злобина отмечает кризисное состояние драматургии. Среди основных тенденций развития драматургии конца XX века названы: эсхатологические настроения, вытеснение жестокой реальности «игрушечной идиллией», мистицизм. Указанные А. Злобиной тенденции соотносятся с «мифологемами», выделенными М. Дубновой: изменение судьбы, чудо; дом, род, дети, сироты, деньги и любовь.

Анализируя нравственную проблематику пьес конца века, Е. Эрнандес отмечает частое упоминание слова «смерть», агрессивность персонажей; обращает внимание на то, что одна из главных примет героев «литературы конца света» - сиротство.

Общность тем, мотивов, героев, сюжетов, образов, не раз обозначенная литературоведами и критиками, позволяет говорить об особом, отличном от драматургии начала, середины века, художественном единстве драматургии конца XX века. Однако, несмотря на многообразие сведений о художествен-

1 Вербицкая ГЛ. Традиции поэтики А.П. Чехова в современной отечественной драматургии 80-х - 90-х годов: (Пьесы Н.Коляды в чеховском контексте) Очерк - Уфа УГИИ, 2002.

2 Лейдерман Н.Л. Драматургия Николая Коляды- Критический очерк - Каменск-Уральский" Калан, 1997 - С 64-88

3 Громова М И В поисках современной пьесы // Литература в школе - 1996 - № 3 - С 81

4 Бугров Б С. Дух творчества (Об отечественной драматургии конца века) И Русская словесность. - 2000. - № 2. - С. 20-27.

ных особенностях драм конца XX века, в работах исследователей только заявлена, но далеко не исчерпана проблема драматургии конца XX века как художественного целого.

Драматургия конца XX века разнородна и обширна. Большая ее часть не подвергалась подробному научному анализу. Отсутствие обстоятельного текстуального анализа пьес Н.В. Коляды и H.H. Садур, свидетельствует о необходимости их специального целостного изучения. Актуальность диссертационного исследования обусловлена необходимостью детального рассмотрения и литературоведческого осмысления драматургии конца XX века на примере творчества двух крупных драматургов - Н.В. Коляды и H.H. Садур.

Предметом анализа являются драматические произведения 1980-90-х годов. Предпочтение отдано этому периоду потому, что эпоха конца века представляется наиболее интересной, противоречивой и художественно насыщенной. (Термины «конец XX века» и «1980-90-е годы» используются как синонимы.)

Творчество именитых драматургов, продолжающих писать в конце XX века, а также драматургов «новой волны» намеренно не рассматривается в работе. Между драматургами 1960-70-х и 1980-90-х, несомненно, существует преемственность в осмыслении новых реалий, поиске нравственных ориентиров в «сдвинутом» мире. Выбор ограничен теми именами драматургов, чье начало творческого пути связано с эпохой перелома. Изучение драматургических систем Н.В. Коляды и H.H. Садур, как нам представляется, позволяет лучше понять и раскрыть специфику эпохи 1980-90-х годов. Обращение именно к этим драматургам обусловлено следующими причинами. Во-первых, они наиболее популярны в среде критиков, журналистов, литературоведов, театралов и читателей (имеется в виду не массовая популярность, востребованность публикой, а известность, в основе которой лежит общность интересов читателей/зрителей и автора, единство взглядов на затронутые проблемы). Спектакли по их пьесам идут не только в разных городах России, но и во всем мире. Во-вторых, к концу 1980-х годов Н.В. Коляда и H.H. Садур - уже сложившиеся драматурги со своим взглядом на мир. B-третъих, у обоих вышло несколько сборников пьес.

Объектом исследования в диссертации является драматургия Н.В.Коляды и Н.Н.Садур как некое обширное поле, единое целое множества драматических текстов, объединенных «общей парадигмой художественности», т.е. наличием сверхтекстовых структур5.

Избранный путь анализа предопределил цель и задачи диссертационного исследования. Целью работы является изучение общих и индивидуальных художественных особенностей драматургии Н.В. Коляды и H.H. Садур 1980-90-х годов, рассмотренных в контексте драматургии конца XX века. Анализируя пьесы указанных драматургов-современников в контексте драматургии конца XX века, выявляя параллели в их творчестве, постигая характер текстовых «схождений» (Б.В. Томашевский), их функции, мы тем са-

5 Тюла В.И. Художественный дискурс (Введение в теорию литературы) - Тверь, 2002

5

мым стремимся доказать, что отечественная драматургия 1980-90-х годов представляет собой целостное единство.

Поставленная цель предполагает решение следующих задач:

1.Рассмотреть пьесы Н.В. Коляды и Н.Н. Садур в контексте драматургии 1980-90-х годов и выявить основополагающие параллели в творчестве драматургов конца XX века.

2 Раскрыть пути и способы художественного решения проблемы героя, выявить специфику драматического конфликта, обнаружить основные тенденции жанрово-стилевых поисков.

3 .Проанализировать основные аспекты поэтики пьес двух современных драматургов: особенности композиционной структуры произведений, специфику сценического хронотопа; построение драматического действия, активизацию авторской позиции; своеобразие языка.

4. Соотнести анализ наиболее значимых пьес Н.В. Коляды и Н.Н Садур с выявлением традиций и заимствований в их творчестве, проследить внутренние связи между произведениями.

Научная новизна исследования состоит в следующем:

Драматургия Н.В. Коляды и Н.Н. Садур впервые аналитически сопоставляются в одном научном исследовании. Драматические художественные тексты Н.В. Коляды и Н.Н. Садур 1980-90-х годов рассмотрены в контексте отечественной драматургии 1980-90-х годов как единое целое, объединенное комплексом схожих образов и мотивов.

Предметом исследования являются пьесы 1980-х - 90-х годов двух современных отечественных драматургов - Н.В. Коляды и Н.Н. Садур, а также отдельные произведения драматургов-современников, которые публиковались в специализированных журналах и альманахах: «Современная драматургия», «Драматург», «Ландскрона», «Сюжеты», - и в ряде коллективных сборников и книгах отдельных авторов. При отборе материала для диссертационного исследования главное внимание обращалось на художественный уровень драматических произведений, их место в театральном репертуаре и роль в литературном процессе.

Теоретической основой работы послужили труды М.М. Бахтина, Б.С.Бугрова, А.Н. Веселовского, Б.М. Гаспарова, Ю.М. Лотмана, Е.М. Меяе-тинского, Б.В Томашевского, В Н. Топорова, В И. Тюпы, О.М. Фрейденберг, В.Е. Хализева и др.

Методологической основой данной работы является целостно-системный, типологический и сравнительный подходы к изучению литературных произведений, которые дают возможность постичь художественную картину мира конкретного автора и специфику отечественной драматургии 1980-90-х годов в целом. Текст, представляющий собой замкнутое целое, рассматривается нами как единство, которое возникает из множества разнородных и разноплановых компонентов и заключает в своих пределах откры-

тый смысл (Б М. Гаспаров6). Комбинация элементов, переходящих из сочинения в сочинение, не только отражает внутренний смысл текста, творчество автора в целом, но и характеризует драматургию конца XX века.

Научно-практическая значимость диссертационного исследования заключается в возможности использования результатов работы в курсе истории русской литературы XX века в вузе, школе, на спецкурсах и семинарах по изучению русской драматургии.

Апробацией работы являются выступления на международных научных и научно-практических конференциях «Виноградовекие чтения» в МГЛУ (2002, 2003, 2004), «Русское литературоведение третьего тысячелетия» в МГОПУ (2003), «Поэтика и компаративистика» в КГПИ (2003, 2004), «Феномен заглавия» в РГТУ (2004), «Век после Чехова» в МГУ (2004), «Современная русская литература. Проблемы изучения и преподавания» в ПГТТУ (2005). Основные положения диссертации нашли отражение в 7 публикациях, список которых приведен в конце автореферата.

Структура и содержание работы продиктованы сформулированными целью, задачами, методологическими установками настоящего исследования. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, библиографии, насчитывающей 363 наименования, и приложения, в котором дана информация об основных театральных постановках пьес Н.В. Коляды и H.H. Садур, нашедших широкий отклик в прессе.

Положения, выносимые на защиту:

- Драматургия 1980-90-х годов отразила изменение общественного устройства и состояние сознания героя «промежутка».

- Бытийная драматургия Н.В. Коляды, совмещающая в себе три уровня (бытовой, карнавальный и экзистенциально-сенггиментальный), образует стройную, выверенную систему, единый драматический текст, составляющими которого являются сквозные образы и мотивы (дом, дорога, дети, одиночество, воспоминания и др.). Герой драматурга, затрагивающий гносеологические и нравственно-этические проблемы, и окружающая его реальность соотнесены с бытийными универсалиями. Создание героями своего языка является у Коляды отражением эпохи «промежутка».

- Онтологическая драматургия Н.Н Садур рождается из сочетания двух уровней: мистико-мифологического и реалистического. Опираясь на традиции и опыт писателей-предшественников, драматург создает свой единый художественный мир, творит собственный целостный портрет эпохи, неотъемлемыми компонентами которого являются повторяющиеся образы и мотивы (зло, сад, дорога, бродяга, волк, рыба, ведьма и др.).

- Пьесы Н.В. Коляды и H.H. Садур вписаны в контекст драматургии 1980-90-х годов и представляют собой онтологическую драматургию (драматургию смысла, бытия, существования в бесконечном мире), ставящую перед героями, читателями и зрителями вечные вопросы жизни и смерти, добра и

6 Гаспаров Б М Структура текста и культурный контекст // Литературные лейтмотивы Очерки русской литературыXX века -М Наука, 1994 -С 274-303

зла, пытающуюся разобраться в мироздании и современном обществе

- «Образ мира» и «образ автора», созданные драматургами конца XX века (наличие сквозных образов, мотивов, общность пространственно-временных характеристик, жанрово-стилевые эксперименты, активизация авторской позиции) позволяют говорить о едином художественном мире драматургии 1980-90-х годов.

Основное содержание диссертация

Во введении представлен обзор литературы, посвященной состоянию драматургии 1980-90-х годов, обосновываются актуальность избранной темы, методологическая база исследования, определены цель, задачи, предмет, новизна работы, характеризуется ее научно-практическое значение.

В первой главе диссертации «Специфика драматургических решений в пьесах 1980-90-х годов» рассмотрены основные художественные особенности драматургии указанного периода, дан анализ наиболее заметных драматургических групп, возникших в конце прошлого века. Драматургический контекст необходим нам для разговора о специфике драматургии Н.В. Коляды и H.H. Садур.

Состояние драматургии 1980-90-х годов определяется эпохой изменения общественного устройства и сознания Изменение привычного уклада и промежуточное состояние сознания героев конца века отразил сценический хронотоп. Местом действия пьес 1980-90-х годов выступает кладбище (А.Максимов), психбольница (В. Ерофеев), фирма по изготовлению роботов (М. Павлова), голова человека (Н. Садур). Подобные сценические пространства отразили эпоху утраты ориентиров, создали образ сумасшедшего мира. Восприятие мира как сумасшедшего дома характерно для драматургов конца XX века: «Не городишко, а дурдом на свежем воздухе» (К. Драгунская «Мужчина, брат женщины»), «дурдом - нараскоряку» (Н. Коляда «Полонез Опшского»),

Основным местом действия большинства пьес является «квартира» или «комната» Такой хронотоп связан с традиционным топосом дома, который лишился своих основ. Дом в своем традиционном значении подменяется чужим, неродным пространством, важнейшими признаками которого являются неухоженность, темное прошлое, особое освещение и цветовой колорит, зловещие звуки, а также исчезновение или смерть героев. Возникающие в пьесах О. Михайловой, Н. Коляды, Н. Садур и др. квартиры и жилища представляют собой антидома. Взаимоотношения героев связаны только квартирой, вступление в брак воспринимается как средство улучшения жилищных условий.

В 1980-90-е годы остается актуальным понятие «проходной комнаты». Пространство пьес XX века утратило «устойчивость»: в одном месте могут совмещаться функции различных помещений. Так, герой пьесы Е. Греминой «Друг ты мой, повторяй за мной» предлагает переоборудовать всю квартиру, совместив спальню с гостиной, кухней, столовой. Перепланировка квартиры передает «промежуточное» состояние сознания его обитателей, утрату нравственных ориентиров.

Место действия пьес этого периода может быть пустым или перенасыщенным предметами. Отсутствие вещей (пьесы А. Словеновой «Дверь», Н.Демчик «Ручная сорока и "Роллинг стоунз"», Н. Коляды «Венский стул», Н. Садур «Уличенная ласточка») говорит о безбытности и о том, что жилище - чужое пространство для героев. Избыток вещей свидетельствует о богатстве (К. Драгунская «Мужчина, брат женщины»), об отсутствии вкуса у хозяев (Н. Коляда «Мы едем, едем, едем...»), об искаженном представлении о доме у героев конца века. Дом в драматургии 1980-90-х годов переживает психологические потрясения.

Мотив бездомности - один из ведущих в драматургии конца XX века. «В Москву хочу», - произносит герой К. Драгунской («Мужчина, брат женщины»). Ту же цель преследует героиня Н. Коляды Инна («Мурлин Мурло»), в Москву едут герои пьесы В. Леванова «...Золотая моя Москва!». Поиск лучшей жизни, поиск себя в мире отличает героев-бродяг Н. Садур («Ехай»).

Героев «квартирных» пьес сопровождает постоянный шум (крики гуся и кукушки, грохот метро, звуки города, «музыка Чайковского» в пьесах Н.Коляды; телефонные звонки, вой волков в пьесах Н. Садур; плач ребенка, сирена в пьесе О. Михайловой «Невеста»; шорохи, шаги, звон в радиопьесах С. Шуляка) и темные краски.

В русской драме конца XX века герои теряют ощущение времени. Мотив безвременья - один из центральных в пьесах «Мужчина, брат женщины» К. Драгунской и «Газета «Руссюй инвалидъ» за 18 июля...» М. Угарова. Только погружением в духовное пространство, но не бегством, герои могут изменить себя и тем самым обрести долгожданную свободу и гармонию.

В первой главе диссертации уделено внимание проблеме героя и драматического конфликта в отечественной драматургии 1980-90-х годов. Среди «негероических» героев драматургии конца XX века выделяется несколько типов. Загадочные, бормочущие герои О. Мухиной, жаждущие семейного счастья герои Н. Птушкиной, находящиеся на краю двух миров героини Е.Исаевой ищут собственное «я», пытаются обрести потерянную любовь. В пьесах В. Сигарева, Н. Демчик, М. Покрасса и др. представлено и осмыслено поколение подростков. Ребята, пришедшие на смену поколению 1970-х годов, преждевременно устали от жизни. Сталкиваясь с жестоким миром взрослых, дети-сироты не ожесточаются, а раскрывают свою способную к переживанию душу. Не менее потерянными и разочарованными предстают старики в пьесах Д. Липскерова и О. Богаева, доживающие свой век в одиночестве. Гражданами мира ощущают себя новые герои времени - бродяги и бомжи (пьесы А. Бурыкина, С Калужанова, «Ехай» Н. Садур и др.), которые не только побираются, но и выносят приговоры времени. Идеологи правды, пророки в драматургии 1980-90-х годов почти не встречаются. Таким образом, драматурги стремятся показать представителей всех слоев общества разных возрастов, чтобы создать групповой портрет поколения «порогового» состояния.

Исследование художественного многообразия драматургии диктует необходимость изучения жанровой специфики пьес. Онтологическое и экзи-

стенпиальное восприятие мира авторами и героями сказалось на жанровой поэтике пьес 1980-90-х годов, тяготеющих к синкретизму. Драма конца XX века представлена новыми жанровыми образованиями, отображающими характер эпохи перемен, оригинальными определениями («театральные фантазии» A.M. Максимова, «маленькие пьесы для балагана» М. Павловой, «опера первого дня» М. Угарова, «балет в темноте» и «драма в трех снах» О. Михайловой и др.), которые отражают внутреннее содержание пьес, их особенности, а также стремятся заинтересовать читателя/зрителя.

Одной из заметных тенденций отечественной драматургии становится появление коротких одноактных пьес или пьес для небольшого количества персонажей (пьесы Е. Леончука, В. Большакова, А. Зинчука, В. Шмелева, И.Шприца, В. Леванова и др.). Одноактная драматургия оказывается необычайно психологически насыщенной, внимательной к обыкновенному человеку. Создаются пьесы для чтения, тяготеющие к эпосу (М Угаров), и радиопьесы, рассчитанные на устное воспроизведение (С. Шуляк, Е Гремина, Н.Садур), которые все же не исключают возможности быть поставленными на сцене.

Драматический жанр предполагает раскрытие авторского отношения к действительности. В пьесах конца XX века активизируется авторская позиция. Главным средством выражения авторского взгляда, характеристики персонажа, важнейшим способом создания эмоциональной «атмосферы» действия и центром общей смысловой направленности пьесы является ремарка. Развернутые поэтические ремарки свойственны пьесам М. Угарова, драме А. Зинчука «Мартышка», пьесам Н. Коляда. Напротив, пьеса В. Шмелева «Прозрачная женщина» обходится без единого авторского комментария, что свидетельствует о расчете автора на читательское и режиссерское сотворчество.

Активизация внимания к слову автора в драматургии конца XX века происходит, во-первых, в авторском монотеатре (Е. Гришковец), во-вторых, драматург начинает заниматься режиссурой (Н. Коляда, М. Угаров), в-третьих, рождаются творческие союзы драматурга и режиссера (Г. Волчек и Н. Коляда, В. Сигарев и К. Серебренников), в-четвертых, объединяются авторские, режиссерские и актерские профессии в рамках единых драматургических групп («Документальный театр» (Tearp.doc)). Зародившиеся объединения творческих людей, слияние двух и более театральных профессий доказывают, что театр начинается ... с пьесы, со Слова. Драматурги, заявившие о себе в полный голос в 1980-90-х годах, создают новый сценический язык, театральный, метафоричный, который сочетает в себе комическое и трагическое, прекрасное и безобразное, возвышенное и низменное.

Выявленные тенденции и общие закономерности развития драматургии 1980-90-х годов позволили сделать вывод: драматургия конца XX века, созданная разными авторами, представляет собой единое целое, вбирающее в себя и отражающее многообразие мира, эпохи.

Во второй главе «Поэтика драматургического творчества Н.В. Коляды 1980-90-х годов» рассмотрены пьесы Н. Коляды 1980-90-х годов и выявлены

основные особенности художественного мира драматурга.

Существует «феномен Коляды» и целая драматургическая «школа Коляды» (Т. Филатова, О. Богаев, А. Богачева, В. Сигарев и др.). Исследователи Н.Л. Лейдерман, Н.М. Малыгина, И.А. Канунникова, М.И. Громова, В.Н. Курицын, В. Пилат, Б.С. Бугров и др. считают, что внимание драматурга сконцентрировано на человеке «промежутка», а создаваемая им картина мира передает образ эпохи.

Проанализировано жанровое своеобразие драматургии Н. Коляды, которая совмещает в себе три уровня: натуралистический, карнавальный и сентиментально-экзистенциальный, - каждый из которых проявляет себя в пьесах 1980-90-х годов. Поэтика пьес Н. Коляды сближается с особенностями карнавализованной литературы, выявленными М.М Бахтиным Поведение и слова героев совмещают в себе высокое и низкое, грубое и нежное, телесное и духовное; происходит пародирование известных текстов и т.д.

Обращает на себя внимание натуралистический колорит произведений драматурга, но он не ограничивается описанием жизни героев, а включает в себя представление об идеале. Бытовые реалии воплощают экзистенциальное мироощущение героев Повышенный интерес к внутреннему миру говорит о сентиментальном восприятии автора.

Совмещение и взаимодействие нескольких пластов драматургии Н. Коляды проявляется на всех уровнях пьес. В ранней пьесе «...Нелюдимо наше море .., или Корабль дураков» сочетается возвышенное и обыденное, трагическое и комическое, дидактическое и моралистическое. Фарсовая, балаганная ситуация сближает пьесу с традициями Н Р. Эрдмана. Финал пьесы и заключительная ремарка автора - отражение сентиментально-экзистенциального уровня. Поэтика последующих пьес 1980-90-х годов определяется тремя пластами (карнавальным, натуралистическим и сентиментально-экзистенциальным), рождающими синтетические модифицированные жанры пьес Н. Коляды (трагикомедии, драмокомедии и др.).

Персонажами пьес драматурга являются люди совершенно разных профессий и занятий, простой народ, наделенный страдающей и тонко чувствующей душой. В каждом из героев пьесы «Канотье» можно увидеть определенный социальный тип конца XX века (несостоявшийся герой-шестидесятник, бывшая артистка, жена предпринимателя, подросток). Социальный конфликт поколений переплетен с внутренним конфликтом Использование автором портретных характеристик героев, внимание к бытовой стороне, появление образа смерти переводит бытовой конфликт на экзистенциальный уровень. Образ смерти в произведениях Н. Коляды занимает особое место (феномену смерти посвящена вводная ремарка «Канотье»). В пьесах драматурга героев сопровождает живая смерть: зримо присутствует в образах старух («Канотье»), голубя («Рогатка»), собаки («Чайка спела»). Смерть, физическая и духовная - общий враг отцов и детей, любящих людей. Высшей силой, способной спасти человека «промежутка», становится в пьесах Н Коляды любовь. Проблеме любвр (в широком смысле слова) посвящена пьеса «Полонез Огинского», сюжет которой и образ главной героини Татьяны соз-

дан Н. Колядой под влиянием Т. Уильямса («Трамвай "Желание"»).

Герои Н. Коляды, воспитанные в Советском Союзе и пережившие перестройку, - растерянные и одинокие, страдают, взывают к Богу, надеются, жаждут любви и веры. В конфликтных ситуациях они не замечают разницы в возрасте и социальном положении: происходит столкновение разных мировоззрений. Герои, решающие гносеологические и нравственно-этические проблемы, и окружающая их реальность соотнесены с бытийными универсалиями. Экзистенциальное мироощущение героев позволяет активно осмыслять проблемы бытия. Экзистенцией герои ощущают себя в «пороговой», рубежной ситуации, и приходят к особому сознанию (герои «Рогатки», Римма из «Сказки о мертвой царевне», Виктор в «Канотье»). Героям Н. Коляды присуще и сентиментальное восприятие (внимание к природе, окружающей действительности, повышенный интерес к внутреннему миру человека). Они также находятся во власти карнавального мироощущения, которое обладает мощной преобразующей силой, жизнестойкостью и влияет на жанр пьес.

Доминирующей в творчестве Н. Коляды этого периода становится тема одиночества. Жестокости и насилию герои противопоставляют свой мир (Таня из «Полонеза Огинского», Миша из «Мы едем, едем, едем...») Экзистенциальная «безнадега» героев преодолевается страстным желанием жить (монологи Манефы («...Нелюдимо наше море...»), Веры («Чайка спела...»), Инны («Мурлин Мурло»), Виктора («Канотье») и др.).

Мир предстает в драматургии Н. Коляды 1980-90-х годов не как устойчивое, неизменное, связанное с космическими пространствами единство, а как бесконечно разнообразная, меняющаяся в зависимости от внутренних предпосылок интимная, личностная сфера, связанная с категориями духовными. Мир у Н. Коляды не во вне, а внутри; он настолько враждебен человеку, насколько сам человек враждебен себе. Отсюда такое внимательное отношение драматурга к психологии персонажей.

Одним из главных образов в художественном мире пьес Н. Коляды становится Дом, связанный не только с бытом, но и с бытием героев. Дом, отражающий внутреннюю сущность обитателей, - это не только конкретная квартира, комната, изба, барак, хрущоба, но и шире, - город (Москва), окраина Москвы, провинция, одним словом, «вся Расея». Это самодостаточный мир, обладающим своим устройством и своими законами, это мифологический «мой мир», служапщй для обитателей пьес и самого автора пространственной организацией мира вообще. В пьесе «Полонез Огинского» возникает образ сада как символ гармонии и веры.

Время сценического хронотопа Коляды - «наши дни», дни постсоветской России. Это время циклическое, связанное с сезонами года: зима, декабрь («Играем в фанты», «Мы едем, едем, едем в далекие края...», «Сказка о Мертвой царевне»), конец января («Полонез Огинского»), осень («Барак», «...Нелюдимо наше море..., или Корабль дураков», «Канотье», «Мурлин Мурло», «Черепаха Маня»), лето («Чайка спела...» (Безнадега)»), весна, серая, слякотная, мрачная («Уйди-уйди»), Однако существует и другое время действия пьес - «пороговое»: канун Нового года («Играем в фанты», «Мы

едем, едем, едем в далекие края...», «Сказка о Мертвой царевне»), день рождения главного героя («Канотье» - Виктор, «Полонез Огинского» - Дима). Это время, когда расстаются с прошлой жизнью и заглядывают в будущее. Таким образом, создается пограничная ситуация. Само время для героев НКоляды как будто остановилось, они его не ощущают. Их страдания и мучения не зависят от конкретного дня и века.

Особую роль в доме играет освещение, цветовые образы и звуки.

Звуки приобретают в творчестве Н. Коляды относительную художественную самостоятельность. Появление звуков в его пьесах никогда не бывает случайным, даже молчание создает новые смыслы, образует паузу для читательских и зрительских размышлений. Звуковой фон рождается из ругани людей («Мурлин Мурло», «Уйди-уйди» и др.), криков птиц, сирен «скорой помощи» («Полонез Огинского»), звуков метро («Канотье»). Есть в пьесах Н-Коляды и собственно музыка, песни: «Возьмемся за руки, друзья...» Окуджавы и голос Эдит Пиаф в «Канотье», полонез Огинского в одноименной пьесе и др. Резкие звуки символизируют дисгармонию мира города, успокаивающие мелодии прерывают диалоги героев в напряженные моменты.

Цвет как один из основных зрительных параметров мировосприятия психологически влияет на атмосферу произведения, маркирует сущность героев, их отношение к пространству. Радужные краски возникают в оптимистичных пьесах («Нелюдимо наше море...», «Черепаха Маня», «Мы едем, едем, едем.. »); в тяжелых, трагичных - цвета соответствующие: черный, серый, красный (кровавый) («Рогатка», «Безнадега», «Полонез Огинского», «Мурлин Мурло» и др.). Помимо этого цвет актуализирует противопоставление своего и чужого мира, мира детства и настоящего, дома и антидома.

В большинстве пьес драматурга присутствует мотив дороги. В квартире, в доме собираются постоянные жильцы и гости, пришедшие разными дорогами. «Пришельцы» - люди из иного мира - побуждают главных героев к действию, приводят их к пороговой ситуации или пороговому сознанию. С мотивом дороги в пьесе «Канотье» напрямую связан мотив возвращения: «блудный сын» Саша возвращается домой к любящим его людям, почти ставшим его семьей, но остается лежать у порога, не решаясь войти. Хронотоп порога (М.М. Бахтин7), сочетается с хронотопом кризиса и жизненного перелома, он всегда метафоричен и символичен, поскольку связан с изменением сознания или действий героя. Герои «Барака», «Играем в фанты», Инна из пьесы «Мурлин Мурло» разыгрывают ситуацию порога, чтобы заглянуть по ту сторону жизни, в бездну. Илья из «Рогатки» и Римма из «Сказки о мертвой царевне» живут с «ощущением бездны» (НЛ. Лейдерман). Пытаясь понять смысл, тайну бытия, человек порогового сознания духовно возвышается над остальными героями, приходит к вершинам самосознания. Но возвышение, к сожалению, часто оказывается трагическим для героя.

В пьесах драматурга важен мотив воспоминания. Он обнажает скрытые

7 Бахтин М М Формы времени и хронотопа в романе Очерки по исторической поэтике // Вопросы литературы и эстетики - М., 1975. - С. 234-407.

факты, активизирует читательское восприятие, объясняет психологию поведения героев. Являясь одним из ключевых мотивов пьес Н. Коляды, он расширяет наши знания о героях, вводит внесценических персонажей. Герои вспоминают свое детство, молодость, свои мечты о дальних странах, наиболее яркие моменты жизни. Индивидуальный художественный мир каждого персонажа, сочетающий в себе правду жизни и особое мечтательное мировосприятие, спасает от одиночества, экзистенциальной «безнадеги», кошмара коммуналок, всеобщей озлобленности. Мечтают уехать Ольга и Инна («Мур-лин Мурло»), мечтает о принце Римма («Сказка о мертвой царевне»), мечтают о лучшей жизни герои «Рогатки»; мечтает о любимой, которая ходит по воздуху, герой «Венского стула»; о муже-иностранце мечтает Катя из «Канотье», Виктор мечтает выкупить улицу, на которой живет и т.д.

Детство в пьесах Н. Коляды, рождающееся из воспоминаний, - самая светлая пора человека (подтверждают это и светлые, яркие краски). Сами дети в пьесах - «потерянное поколение», дети перестройки, забывшие или не знающие нравственности, сострадания («Играем в фанты», «Барак»). Однако драматург постоянно напоминает о том, что никто не сможет заменить ребенку любящих родителей, никакое место в мире не будет ближе родного дома («Канотье»), Жизнь и воспоминание (чаще всего о детстве) составляют высшие ценности для Коляды-драматурга Анализ ключевых слов в пьесах Н.Коляды показал, что между жизнью и смертью (в прямом и переносном смысле) находятся по частотности словоупотребления понятия дом и детство - категории духовные, важные составляющие «Моего Мира».

Образы-символы в драматургии Н. Коляды проявляются не только в слуховых и зрительных образах, но в деталях и заглавиях пьес. Автор смотрит на мир через призму вещи, обнаруживая в нем ранее незаметные предметы. Мелочи имеют не только вещественное, материальное значение, но и являются необходимыми знаковыми объектами пьес (бумажные самолетики, очки в «Канотье», стул в «Венском стуле», лампочки, часы с кукушкой в «Полонезе Огинского» и др.).

Помимо пристального внимания к вещи Н. Коляду отличает трепетное отношение ко всему живому. Недаром его пьесы населены самыми разными животными: собаками, кошками, черепахами, птицами, змеями. Живые существа становятся неотъемлемой частью мироздания, мира автора и героев, нередко негативно проявляющих звериные стороны. Животные в пьесах Н. Коляды порой бывают просто необходимы, чтобы противопоставить жестокий мир людей и гармоничный мир природы («Сказка о мертвой царевне»), мир земной и мир потусторонний («Чайка спела»), чтобы вернуть порядок и взаимопонимание («Черепаха Маня»), Одичание людей свидетельствует об утрате смысла существования, о потере своего лица.

Обращается внимание на то, что в семантике заглавий пьес Н. Коляды проявляются три уровня, свойственные поэтике драматурга. Названия четко продуманы, символичны, отличаются красочностью, музыкальностью («Чайка спела...», «Полонез Огинского»), многозначностью («Рогатка»), возможностью различных интерпретаций («Канотье»).

Авторская позиция проявляется в том, что драматург является не только комментатором действия, но и действующим лицом пьес. Повествовательные, субъективно-авторские ремарки Н. Коляды образуют своеобразные лирические отступления, ярко выражают авторскую позицию. Основной задачей подобных ремарок становится не передача обстановки действия, не внешние характеристики героев, не введение дополнительных событий, а именно выражение эмоционального состояния автора, атмосферы и тональности пьес.

Смешение литературного, нормативного и бранного слова в пьесах, сочетание лексики разных стилей становятся у Н. Коляды формой экзистенциального действа8. Именно в языке проявляется «пороговое» сознание героев, стоящих на краю. Прекрасное владение языком делает героев свободными. Речь Кати из «Канотье», Инны из «Мурлин Мурло», персонажей «Уйди-уйди» свидетельствует о принадлежности текста смеховой традиции. Обнажение фальшивой системы ценностей достигается смешением речевых стилей, пародированием, перевиранием известных высказываний. Речь действующих лиц служит драматургу также средством разоблачения духовного убожества одних героев и показа духовной красоты других (Татьяна и бывшие слуги в «Полонезе Огинского»).

Уникальный синтез стилевых доминант пьес Н. Коляды, совмещающий в себе экзистенциально-сентиментальное видение с карнавальным мироощущением, вниманием к бытовой, натуралистичной стороне, образует бытийную, онтологическую драматургию с героями, стоящими на пороге, но сохраняющими надежду на лучшую жизнь.

Драматургия Н Коляды представляет собой стройную, выверенную систему, единый драматический текст, скрепленный сквозными образами и мотивами (дом, дорога, порог, воспоминание, детство). Они связывают пьесы драматурга 1980-90-х годов между собой и образуют неповторимый, неподражаемый «Мой Мир» Н. Коляды.

Сквозные единицы вписывают творчество Н. Коляды в драматургический процесс 1980-90-х годов и в мировой литературный процесс. Пьесы Н.Коляды связаны с традициями драматургии А.П. Чехова, Т. Уильямса, М.А. Булгакова, Н.Р. Эрдмана, A.B. Вампилова, А.М. Володина, JI.C. Петру-шевской и др.

Третья глава «Художественный мир драматургии H.H. Садур 1980-90-х годов» посвящена рассмотрению поэтики пьес Н. Садур.

Н. Садур - художник с традиционным мироощущением, выработанным русской классикой. Она продолжатель культурных, философских, нравственных традиций отечественной прозы и драматургии. На ее творчество, синтезирующее разнообразные идеи мировой литературы и философии, повлияли А.Н. Островский, Н.В. Гоголь и А.П. Чехов, А. Белый и Л. Андреев, А. Пла-

8 См ' Лейдерман Н Л Драматургия Николая Коляды Критический очерк - Каменск-Уральский' Калан, 1997; Малыгина Н М Николай Владимирович Коляда // История русской литературы XX века. В 3-х кн. Кн 3 -М : Высшая школа, 2005

тонов, В. Розов и Е. Харитонов, - но ученичество ее не подражательно. Неповторимый авторский рисунок Н. Садур отражает ее собственные, выстраданные исганы.

Н. Садур считают представительницей авангарда (М.И. Громова, Е.Г. Красильникова), сюрреализма (А. Алексеева), постмодернизма (H.JI. Лей-дерман и М.Н. Липовецкий), абсурдистского театра (Б.С. Бугров, И.А. Ка-нунникова)9. Однако художественный мир драматурга во многом связан с древнейшей формой мировоззрения - мифом, который является синкретической основой не только литературы, но и религии, философии, искусства, мистики. Вся драматургия Н. Садур 1980-90-х годов строится по принципу взаимосвязи мифологического и реалистического уровней и в целом тяготеет к «магическому реализму» (А.А. Гугнин). М.В. Яковлев пишет: «Своеобразием мифологической мистики является то, что раскрывается она в полноценных, чувственно-телесных формах материального мира; это - чудесная реальность»10. Оставаясь в рамках реалистической драматургии, в которой угадываются приметы российского быта, социальная проблематика (пьесы «Чудная баба», «Красный парадиз» и др.), Н. Садур создает произведения, наполненные мифологическими образами и мотивами, которые отчасти имеют гоголевские истоки (взаимодействие реального и потустороннего миров, использование гротеска). Н. Садур написала по мотивам произведений Н.В.Гоголя пьесы «Панночка» и «Брат Чичиков». (Обращается к Н.В. Гоголю и Н. Коляда, создавший «фантазию на темы Николая Гоголя» «Старосветские помещики»). Мистический взгляд Н. Садур переносится и на инсценировку «Героя нашего времени» МЮ. Лермонтова - пьесу-наваждение «Памяти Печорина».

В пьесах Н. Садур решаются задачи соизмерения человека с мировым целым и их взаимопроницаемости. Реалистичные сюжеты ее пьес мистифицируются, бытовые ситуации обрастают экзистенциальными мотивами. Повседневная жизнь героев драматурга проверяется запредельностью, быт -бытием. Совмещение двух разноплановых уровней (реалистического и мис-тико-мифологического), сосуществование вымышленного и реального создает особый художественный мир Н. Садур.

Пьесы Н. Садур, как и драматические произведения Н. Коляды, представили человека «порогового сознания». В «пороговой», рубежной ситуации герои приходят к экзистенциальному мироощущению, которое пронизывает

9 Красильникова Е Типология русской авангардной драмы Автореферат дис кандидата филол наук - М, 1997; Громова М И Русская современная драматургия. Учебное пособие - М, Флинта, Наука, 2002 - С 129; Алексеева Е Тридцать девять классиков и две чудные бабы// Современная драматургия. - 1993 - № 2 - С 178-179, Лейдерман Н Л, Липовецкий М Н Современная русская литература 1950-1990-е годы. - М., 2003. -12-С. 516-520, Бугров Б.С. Дух творчества (Об отечественной драматургии конца века) // Русская словесность - 2000 - № 2. - С 20-27, Канунникова И А. Русская драматургия XX века. -М., 2003. -С. 123.

10 Яковлев М В Мистическое // Литературная энциклопедия терминов и понятий / Под ред. А.Н. Николюкина -М, 2001 -Стб 557

мысли и поступки персонажей «Чудной бабы», «Ехай», «Заря взойдет» и др. Герои пьес Н. Садур осознают себя важной и неотъемлемой частью мироздания. Они задают себе и окружающим главные вопросы бытия и ищут на них ответы Размышления о собственной судьбе и судьбе мира определяют содержание разговоров героев Н. Садур. Ощущение одинокого человека, постигнувшего безмерность мира, его цельность (соприсутствие земного, небесного, инфернального уровней) рождает особое онтологическое видение мира героями и его специфическую художественную реализацию.

Герои ее пьес разделяются на две взаимосвязанные группы: персонажи реалистические, среди которых выделены четыре типа, связанные со стихиями - герои огня («Занебесный мальчик»), земли (образы матерей, герои «Чудной бабы», «Ехай»), воды (уборщицы в «Замерзли», рыбаки в «Мороко-бе») и воздуха (герои «Красного парадиза»), - и мифологические: персонифицированное мировое зло (Тетенька в «Чудной бабе», Панночка, Мина в «Занебесном мальчике» и др.), герои-оборотни, ведьмы.

Зло в пьесах Н. Садур - необходимая, неотъемлемая часть мира и человека. Оно вызвано несправедливостью, болью и несет в мир мрак и холод (мотив замерзания в «Чудной бабе», «Ехай», «Замерзли», - Философ в «Панночке» и Егор в «Заря взойдет» названы «обмерзлыми» людьми). Зло в «этической системе» Н. Садур - сложная категория, которая выступает в разных ипостасях: тупая злоба «низа» - злоба героев «Носа», и злые силы, которые герой пробуждает в силу обстоятельств (Философ в «Панночке», Виктор в «Ублюдке»). Случайное столкновение с силами зла наводит на героев страх и ужас (Лидия Петровна в «Чудной бабе»). Без зла в пьесах Н. Садур нет и не может быть добра, т.е. зло - непременное условие существования героев в свихнувшемся мире.

В образах ведьмы Панночки из одноименной пьесы, Незнакомки из «Брата Чичикова» проступают не только черты ведьм, но и оборотней. В ряду героев-оборотней выделяются также персонажи «Морокоба» (Люда и Слава) и Егор из пьесы «Заря взойдет». Егор представляет собой героя-волка (наряду с героями «Ехай», «Замерзли» и др.) Волк воспринимается не только как негативный образ, воплощение сатанинских сил, но и как символ утреннего солнца, зари (с этим связано название пьесы). Егор - «подневольный» оборотень, «волколак», совмещающий любовь к людям с жалостью к волкам. Образ Егора - сложный, двойственный, он одновременно несет в себе добро и зло, а поэтому страдает.

Психологизм Н. Садур мистический, направленный на выявление универсальных, коллективных черт характеров героев, но человеческая душа в ее пьесах всегда остается загадкой. «Перевернутость» понятий зло-добро, верх-низ, свет-тьма, божий мир-хаос заключена у Н. Садур в том, что эти антиномии не разграничиваются, не стоят на разных смысловых полюсах, а взаимодополняются. Коллективное сознание героев Н. Садур способно осмыслить ужас перед вселенной, хаосом мироздания.

Мифологические и реалистические герои Н. Садур (герои стихий, герои-машины, чудные бабы, матери, уборщицы, водители, оборотни, ведьмы)

в целом представляют собой мир людей, пытающихся понять зло, охватить мир целиком, во всем его многообразии и доказать необходимость собственного существования. Каждый из героев Н Садур стоит перед нравственным выбором.

В пьесах драматурга отражены несколько мифологических моделей космоса (мироздания): тератоморфная (уродливые рыбы в «Морокобе» и «ущербные» герои), зооморфная (преобладание внепейзажных образов природы, рыб в «Морокобе» (анаграммное название сборника «Обморок»), «За-небесном мальчике»), антропоморфная (земная жизнь - аквариум; герой -волк, кошка; мать - земля) и техноморфная («механизированное» сознание Машиниста в «Ехай» и состояние Аллочки из «Уличенной ласточки»).

Специфика хронотопа пьес Н. Садур отражает самобытность художественного взгляда драматурга. Хронотоп в пьесах Н. Садур включает в себя не только сценическое место и время действия, но и целую вселенную, окружающую героев. Мир - понятие объективное, космическое, внешнее по отношению к внутреннему миру персонажей - представлен как единое нерасчленимое целое.

Особенность художественных пространств пьес Н. Садур заключена в том, что художественный мир, состоящий из неба, земли и преисподней, представляет собой «опрокинутую вертикаль» (А. Соколянский). Лейтмотив драматических произведений Н. Садур - «перевернутый» мир. Небо - бесконечное пространство, сквозь которое на землю проникает яд хаоса. Преисподняя мыслится как неизвестный таинственный мир, заключенный в недрах земли и нередко спасающий героев. Земля - живое существо, наделенное антропоморфными чертами (земля «всасывает» героев «Морокоба», образ земли-матери представлен в «Занебесном мальчике»), С землей связан образ ямы («Чудная баба», «Морокоб»), символизирующий границу между миром реальным и потусторонним, между жизнью и смертью. Вместе с тем яма у Н.Садур - место спасения героев. Следующий важный компонент драматургической системы Н. Садур - образ дыры. Он связан не только с образами земли и ямы, но с космосом и небом. Сквозь дыры просачивается в гармонию мироздания мрак («Панночка», «Занебесный мальчик»), их своими телами закрывают герои (Философ в «Панночке»), или сами персонажи являют собой дыру, поглощающую жизненную энергию из людей (Егор из «Заря взойдет», Ирма из пьесы «Нос», Феликс в «Занебесном мальчике»).

Место действия пьес Н. Садур - квартира, сад, дорога - сближает ее произведения с пьесами Н. Коляды, К. Драгунской, Е. Исаевой, О. Михайловой, Н. Птушкиной и др. авторов конца XX века. Важную роль в мировоззрении героев играет Дом. Как правило, квартиры и дома в пьесах Н. Садур представляют собой антидома (клетка в «Уличенной ласточке»): пространство не заполнено личными вещами героев, жизнь персонажей сопровождает шум, герои из жилищ улетают (Аллочка в «Уличенной ласточке», герои «За-небесного мальчика») или умирают (герои «Заря взойдет»). Жизнь многих действующих лиц протекает вне стен дома (пьесы с размытыми пространственными границами - первая часть «Чудной бабы» «Поле», «Ехай»), Однако

принадлежность конкретному дому крайне важна для героев Н. Садур.

Образ сада, возникающий в пьесах «Нос», «Морокоб», выступает в качестве идеального микромира, модели вселенной, настоящего дома, о котором мечтают герои. Чеховская традиция проявляется также в пьесах К. Драгунской «Мужчина, брат женщины», Е. Исаевой «Абрикосовый рай, или Сказка о женской дружбе» и др.

Образ дороги («Ехай») напрямую связан с мотивом странничества и мотивом бездомности (обнаруживается в пьесах «Уличенная ласточка», «Чудная баба», «Заря взойдет», «Нос», «Замерзли», «Занебесный мальчик», «Панночка», «Любовные люди»). Странничество героев обусловлено бесконечным поиском себя в мире.

Время героями и автором не замечается, само чувство жизни героев вневременно, однако времена года отмечены автором, т.к. оказывают влияние на мысли, чувства и поступки героев. Так, зима несет не только холод, но и «обмерзлость» героев («Ехай», «Замерзли», «Лунные волки»), лето способствует накалу страстей, самой жизни («Панночка», «Морокоб», «Красный парадиз»), осень связана с усталостью, нервозностью героев («Чудная баба», первое действие «Любовных людей»), весна «размораживает» чувства персонажей (последнее действие «Любовных людей», «Нос»).

Специфика конфликта пьес Н. Садур заключена в том, что герои внезапно обнаруживают тонкую экзистенциальную грань между добром и злом, небом и преисподней и, утверждая собственное бытие, приходят к «порогу» («Чудная баба», «Ехай» и др.). Основной конфликт пьес лежит в онтологической плоскости- борются два мира - настоящий и иллюзорный («Красный парадиз», «Морокоб»), земной и потусторонний («Чудная баба», «Панночка»), мир технократичный и мир природы («Уличенная ласточка», «Ехай»), мир жестокости противопоставлен миру любви, взаимопонимания и толерантности (герои-подростки «Любовных людей» и др.), т е. миру непреходящих вечных ценностей. И только любовь в пьесах Н. Садур выступает высшей категорией, способной менять людей, одухотворять их, спасать заблудшие души. Такова любовь героев «Любовных людей»; Зои и Виктора в «Заря взойдет», Наташи и Володи в «Носе», Иманта, Сарданы и Агриса в «Мороко-бе» и др.

Бездна (ср. «порог» у Н Коляды) - двойственное экзистенциальное понятие (символ смерти и зла), дающее ответы на интересующие героев вопросы, - присутствует в пьесах Н. Садур не только в мире, в земном устройстве, но и сами герои порой ею оказываются. Персонажи, совершающие нравственные подвиги во имя человечества, касаются проблем познания и решают конфликты с позиции гармонии, порядка, любви («Ублюдок», «Панночка») Поддержание личной гармонии и контроль за космическим порядком - цель героев Н. Садур.

Звуковые и цветовые образы усиливают мифологический контекст, помогают ярче раскрыть характеры действующих лиц. Дисгармоничные звуки (звук бьющегося стекла, плач Лизы, стук в дверь, телефонные звонки в «Уличенной ласточки»; звуки сирены «скорой помощи» и звонок телефона в

«Чудной бабе»; звук идущего поезда в «Ехай»; рев Левы, звук льющейся воды, стук маминых каблуков в «Замерзли») разрушают приметы истинного дома, обнаруживают двойственную природу сценических пространств. В напряженные конфликтные моменты в пьесах Н. Садур «воют волки» («Панночка», «Ехай», «Заря взойдет») и звучит музыка (песня хриплого бродяги в «Носе», опера «Кармен» в «Занебесном мальчике»). Цветовая гамма в пьесах драматурга менее выражена, однако и она значима Красный-алый цвет в «Занебесном мальчике» свидетельствует об огненной стихии героев пьесы.

Язык пьес Н. Садур сказовый, он погружает читателей/зрителей в мир живого слова. «Народно-мистическая» речь, основанная на преданиях, сказках, литературе XIX века, характеризует действующих лиц. Косноязычие, заговаривание ее героев передает их мироощущение, глубинную связь с мирозданием. Речь литературная, выверенная звучит из уст спокойных, «не чудных» героев, которым еще предстоит понять тайну мира. Именно в слове заключена вся сложность и непостижимость мира. Слово, обладающее в пьесах Н. Садур мистическими свойствами (речь Панночки в одноименной пьесе), позволяет героям защититься и отсрочить смерть.

Ремарки Н. Садур менее многословны, чем в пьесах Н. Коляды и М.Угарова, но не менее насыщенны. Выполняя свои традиционные функции (комментирование действия, характеристика персонажей), они выражают авторскую позицию, которая задает определенный характер изображаемому и воплощается не только в паратексте, но и в основном тексте. Звуковые ремарки радиопьес дополняют портреты героев, создают атмосферу таинственного, непостижимого, характеризуют внутренний мир персонажей.

Пьесы Н. Садур всегда рождают сложные ассоциации. Они неодномерны, метафоричны, с богатым подтекстом. Даже в инсценировках по мотивам Н.В. Гоголя и М.Ю. Лермонтова Н. Садур остается самостоятельным художником слова со своим миропониманием. Трагическое мироощущение заставляет драматурга изображать неразрешимые конфликты мирового уровня.

Пьесы Н. Садур - это пьесы-метафоры, тяготеющие к «магическому реализму» (характеризуются показом сосуществования и взаимопроникновения двух реальностей, высшей и низшей, «магическим пространством», субъективным и относительным временем, отказом от детерминированно-психологического принципа изображения человеческого сообщества, стремлением изобразить функционирование этого сообщества на уровне мифического сознания), это реалистические пьесы, проникнутые мистико-мифологическими мотивами, передающие не только состояние отдельного героя, но и общества в целом.

Выявленные особенности поэтики пьес Н. Садур свидетельствуют о том, что драматург создает единый художественный мир, составляющими которого являются сквозные образы и мотивы (земля, яма, дыра, бездна, зло, волк, сад, дорога, бродяга и др.). «Мифологизм» в пьесах Н. Садур выступает в качестве художественного средства, соответствующего определенной концепции мира автора. Драматург творит целостный портрет эпохи, опираясь на традиции и опыт писателей-предшественников. Специфика хронотопа,

типология героев, конфликт сближает пьесы Н Садур конпа XX века с драматическими произведениями Е. Греминой, Е Исаевой, Н. Коляды, М. Ку-рочкина, В. Леванова, О. Михайловой, О. Мухиной, М. Угарова и других авторов.

Жанрово-стилевые поиски Н. Коляды и Н. Садур приводят к созданию ими «онтологической» драматургии, ставящей перед героями, читателями и зрителями вечные вопросы добра и зла, жизни и смерти, к попыткам разобраться в современном обществе и мироздании. Драматурги по-своему открывают новые грани онтологического жанра. В своих пьесах, размышляющих о человеке, бытии, смысле жизни, любви, авторы показывают все многообразие мира, меняющегося, не похожего на иные миры и всегда загадочного, таинственного.

В заключении подведены итоги исследования, позволяющие сделать следующие выводы. Самобытное, оригинальное творчество Н.В. Коляды и I H.H. Садур, объединенное сквозными образами и мотивами (дом, сад, доро-

га, воспоминание, детство, любовь и др ), схожим героем «порогового» сознания, сценическим хронотопом, поисками жанра и нового сценического языка, вписывает их в единый контекст драматургии 1980-90-х годов Отмеченные художественные особенности драматургии конца XX века свидетельствуют о том, что драматические произведения, продолжающие традиции русской классической драматургии, представляют собой единое целое, где множество драматических текстов связано «общей парадигмой художественности». Это обусловлено стремлением драматургов создать целостный портрет эпохи перелома, сотворить особый художественный мир с героями своего времени в рамках бытийной драматургии, а также тем, что поколение драматургов 1980-90-х годов продолжило дальнейшее развитие театрального искусства.

В конце диссертационного исследования намечены перспективы изучения выбранной темы.

Основные положения диссертации нашли отражение в следующих ч публикациях автора:

1 «Мир» пьес Николая Коляды //Сборник работ молодых ученых МГЛУ.

Выпуск XVII. / Огв. ред. Н.М. Чалов. - М.: МГЛУ, 2004. - С. 86-93. - 0,5 п.л 2. Современная сказка о московской жизни (Пьеса Надежды Птушкиной «Пока она умирала» в театре и кино) // Москва и «московский текст» в русской литературе и фольклоре. Материалы VII Виноградовских чтений. / Ред.-сост. Н.М. Малыгина, И.А. Беляева. - М.: МГЛУ, 2004. - С. 224-237. - 0,9 п.л.

3. Традиции А.П. Чехова в драматургии Н.В. Коляды //Век после Чехова. Международная научная конференция. / Отв. ред. В.Б. Катаев. - М., 2004. - С. 197-199.-0,1 п.л.

4. Поэтика заглавия пьесы Н.В. Коляды «Канотье» // http://pubHsher.rsuh.ru/tpz_starchenko_2004.htm, а также: http://kolyada.ur.ru/category/kritika-retsenzii/ - 0,4 пл.

5. Мистические мотивы в драматургии H.H. Садур // Современная русская литература: Проблемы изучения и преподавания. Сборник статей по материалам Международной научно-практической конференции. В 2 частях. Часть I. / Отв. ред. М.П. Абашева. - Пермь, 2005. - С. 322-330. - 0,4 п.л. 6 Жизнь современной отечественной драматургии, или Книги пьес и книги о пьесах // Проблемы современного филологического образования. Межвузовский сборник научных статей. Вып. 6. / Под ред. С.А. Леонова. - Москва-Ярославль: МГПУ - Ремдер, 2005. - С. 165-170. - 0,2 п.л 7. Художественный мир драматургии H.H. Садур // Сборник работ молодых ученых МГПУ. Вып. XXI / Сост. и отв. ред. В.М. Чалов. - М.: МГПУ, 2005. -С. 119-132.-0,8 п.л.

[

\

»19960

РНБ Русский фонд

2006-4 16326

Заказ №638. Объем 1 пл. Тираж 100 экз.

Отпечатано в ООО «Петроруш». г. Москва, ул. Палиха-2а, тел. 250-92-06 www.postator.rn

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Старченко, Елена Викторовна

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА 1. Специфика драматургических решений в пьесах 1980-90-х годов.

Сценический хронотоп.

Герой в отечественной драматургии конца XX века.

Специфика драматического конфликта пьес 1980-90-х годов.

Новые жанровые образования в драматургии 1980-90-х годов.

Активизация авторской позиции.

Выводы.

ГЛАВА 2. Поэтика драматургического творчества Н.В. Коляды 1980-90-х годов.

Жанровое своеобразие драматургии Н. Коляды.

Персонажи пьес. Особенности конфликта.

Сценический хронотоп.

Звуковое оформление пьес.

Цветовая гамма пьес.

Мотив дороги, пороговые ситуации и состояния.

Мотив воспоминания-детства.

Образы-символы.

Семантика заглавий.

Авторское начало.

Языковая стихия пьес Н. Коляды.

Выводы.

ГЛАВА 3. Художественный мир драматургии Н.Н. Садур 1980-90-х годов.

Жанровое своеобразие пьес Н. Садур.

Мифологические образы и мотивы.

Герои пьес.

Специфика хронотопа.

Специфика драматического конфликта.>.

Звуковая и цветовая характеристика пьес.

Языковая организация пьес Н. Садур.

Авторское начало.

Выводы.

Введение диссертации2005 год, автореферат по филологии, Старченко, Елена Викторовна

Конец XX века в России, как некогда начало века, отмечен расцветом театрального искусства. Бурные и подчас трагические социально-политические События 1980-х не парализовали творческую активность художников, русская культура в этот период, несмотря на трудности переходного времени, активно развивалась, представляя на суд зрителей талантливые произведения. Драматургия конца XX - начала XXI веков - явление сложное, противоречивое, неоднозначное не только потому, что не прошло достаточно времени для осмысления всего написанного и поставленного, но и потому, что события «перестройки» были сродни революционным.

Драматургия 1980-90-х годов, стесненная финансовыми рамками, трудно пробивала себе дорогу к читателю1 и зрителю. Однако именно в эти годы образовалось несколько специальных периодических изданий, публикующих опыты молодых драматургов и посвященных проблемам драматургии: московский журнал «Современная драматургия», «Сюжеты» при московском отделении СТД (Союз театральных деятелей), петербургский альманах «Ландскрона», «Петербургский театральный журнал», «Майские чтения» в Тольятти, журнал «Драматург» и др. Интерес к драматургии проявляют еженедельные периодические издания, публикующие интервью с драматургами и режиссерами, и литературоведческие журналы, анализирующие творчество того или иного автора или групп писателей.

Редко, но все же выходят в свет сборники пьес отечественных драматургов . Изданы отдельными книгами пьесы М. Арбатовой, Е. Гришковца, Н.В. Ко

1 См. о состоянии современной драматургии: Громова М.И. Современная пьеса в печати // Театральная книга между прошлым и будущим: Сборник докладов участников Четвертых чтений / Сост. А.А. Колга-нова. - М., 2002. - С. 42-53

2 Восемь нехороших пьес: сборник. Авт. В. Ерофеев, Е. Сабуров, О. Юрьев, 3. Гареев, А. Шипенко. / Сост. 3. Абдуллаева, А Михалева. - М., 1990.

Сборники пьес петербургских драматургов в серии «Ландскрона» (с 1996 года): Крупным планом. Сборник пьес. - СПб: Изд-во Рос. института истории искусств, 2003; Мастерская драматургов. В поисках жанра. Сборник пьес. - СПб: Изд-во Рос. института истории искусств, 2003, и до.

Драма второй половины XX века / Гл. ред. ДВ. Тевекелян; Сост. О. Кушлина. - М.: Слово, Пушкинский дом, - 2000.

Сборники прозаических и драматических произведений в цикле премии «Дебют»: Пластилин: Сб. / Под ред. О.А. Славниковой. - М., 2001; Война и мир - 2001. - М., 2002; Детство века. - М., 2003. Счастливый случай. Пьесы из XXI века / Сост. И.П. Кучер, Ю.Г. Фридппейн. - М.: Новое дело, 2003. Документальный театр. Пьесы (Tearp.doc) - М., 2004

Драматургия второй половины XX века / Сост. М.И. Громова. - М : Дрофа: Вече, 2002. Сборник, составленный М.И. Громовой, включает в себя пьесы Е. Шварца, А. Арбузова, В. Розова, А. Вампилова, Л. Раляды, М. Курочкина, A.M. Максимова, М. Павловой, Н. Садур и др.

Однако подавляющее большинство текстов современных отечественных пьес все еще недоступно широкой публике: они либо не переиздавались со времени первой публикации (как правило малотиражной), либо вообще не публиковались.

Отрадно отметить, что современная драматургия завоевывает Интернет-пространство, открывшее возможность нового, современного существования текстов. Наиболее известные сайты и страницы: www.newdrama.org, www.newdrama.spb.ru,www.theatre.spb.ru,www.uraldrama.ru, www.theatre-studio.ru/library, http://lib.ru/PXESY и многие др. Сегодня многие драматурги имеют свои страницы в Интернете (http://kolyada.ur.ru, www.ptushkina.narod.ru, www.isaeva.ru,www.lipskerov.ru и т.д.) и адреса электронной почты.

О драматургии второй половины XX века много научно-критической литературы. Однако в основном советская драматургия 1960-80-х годов была предметом серьезных специальных исследований. Литературоведческие работы О.А. Дашевской, С.С. Имихеловой, С.Я. Кагарлицкой, Ю.И. Корзова, Ю.А. Осноса,

A.M. Пронина, А.А. Степановой, Я.И. Явчуновского и др. посвящены анализу специфики жанров драмы, сюжетов, конфликтов, особенностей характеров героев. В них исследователи рассматривают нравственно-идеологические вопросы драматургии указанного периода. Актуальной темой литературоведческих трудов остается творчество признанных мастеров жанра - драматургов А. Арбузова, А. Вампилова, А. Володина, В. Розова и др.3

Нельзя обойти вниманием работы по теории драмы. Проблемам драмы как рода литературы посвятили свои труды такие ученые, как А.А. Аникст, J1.A. Дмитриев, Н.И. Ищук-Фадеева, Н.Н. Киселев, В.О. Костелянец, М.Я. Поляков, зумовской, М. Рощи на, В. Славкина. Как объясняет автор-составитель, в книгу вошли классики, которые «обновили традиционный для отечественной драматургии жанр социально-психологической реалистической драмы», к авторы «поствампиловской драматургии» или «новой волны», на чьих пьесах «держался репертуар театров в 80-90-е гады ушедшего века» (с. 5). В предисловии М.И. Громова лишь вскользь упоминает о молодых драматургах конца века, которые тоже относятся к временным рамкам «вторая половина» XX века. Пьесы, включенные в сборник, датируются 40-70-ми годами прошлого века. Нет ни одной, написанной в 1980-90-е годы. Ду мается, что подобный отбор пьес для сборника не совсем правомерен. Единое представление о тенденциях, жанровых разновидностях, проблематике, типе героя драматургических произведений второй половины XX века, как нам кажется, немыслимо без включения пьес Н.Садур, Н.Коляды, Е. Греминой, М. Угарова, О. Мухиной и многих других.

3 Отметим работы И. Васюшниной, М.И. Громовой, И.Л. Даниловой, О.В. Журчевой, С.С. Имихеловой,

B.Т. Кондратенко, О. Кучкиной, Т.В. Ланиной, О.Л. Пановой, В. Пилат, Т.А. Ратобыльской, А.Н. Шустова и др. о драматургии А. Арбузова, А. Вампилова, А Володина, В. Розова.

В. Сахновский-Панкеев, Л. Финк, В.Е. Хализев и др.

Научных литературоведческих исследований об отечественной драматургии конца 1980 — 90-х годов не так много. И все же она в последнее время вызывает интерес литературоведов и критиков. Все работы можно условно разделить на несколько групп.

Во-первых, это работы последних десятилетий о драме как роде искусства, а также о жанрах драматических произведений. Л.И. Дузь, В.А. Карпов, Е.М. Пульхритудова, Сидикова Л.С., Хаустов Н.Т., С.А. Дывнич, С.Я. Гончарова-Грабовская, М.Ш. Кипнис, Т.Г. Свербилова анализируют жанры политической, историко-революционной, «производственной» драмы, лирической драмы, жанр комедии и трагикомедии и т.д. Среди них выделим исследование И.Л. Даниловой, посвященное стилевым процессам в современной драматургии, и работы Е.Г. Красильниковой о русской авангардной драме.

В Твери несколько лет назад стал периодическим изданием тематический сборник научных статей «Драма и театр» под редакцией Н.И. Ищук-Фадеевой, посвященный драматическому роду литературы. Эти выпуски включают статьи о вопросах теории драмы и театроведения. На материале отечественной и зарубежной драматургии рассматриваются проблемы взаимодействия драмы с лирикой и эпосом, отношения между драмой и театром. Поднимаются проблемы родового синкретизма и жанрового синтеза, «театральности» вне театра; анализируются новые жанровые образования (нигилистическая драма, деймо, радиопьеса) и т.д.

Во-вторых, выделяется не столь многочисленная группа работ о современной отечественной драматургии, которые анализируют творчество драматургов. Среди них отметим монографию Н.Л. Лейдермана «Драматургия Николая Коляды», работы Г .Я. Вербицкой, О. Вильдгрубер, А. Винокурова, А. Иняхина, Н.М. Малыгиной, В. Пилат, Е. Сальниковой, А. Соколянского и др. о творчестве Н.В. Коляды. И также выделим статьи Н.А. Кучеровой, А. Солнцевой, А. Соколянского, Е. Тихомировой, Е.М. Четиной и др. о драматургии Н.Н. Садур.

Наконец, третью группу составляют книги, диссертации и статьи, посвященные состоянию драматургии последних десятилетий в целом. В работах В.А. Антоновой, Л.А. Валько, О.А. Дашевской, С.С. Имихеловой, С.Я. Кагарлицкой,

Ю.И. Корзова, Е.Е. Сизенко, Я.И. Явчуновского и др. рассматриваются проблемы поэтики драматургии 1960-80-х годов. В трудах Б.С. Бугрова, С.С. Васильевой, М.И. Громовой, Н.Н. Корниенко, Л.П. Малюги, М.С. Маховой, С.Н. Мото-рина, Л. Г. Тютеловой, Е. Эриандес и др. изучается поэтика современной драмы, тенденции ее развития, преемственность традиций, новаторство молодых авторов.

Объектом большинства исследований стало выявление чеховской (С.С. Васильева, Л.Г. Тютелова, Г.Я. Вербицкая) и вамгшловской (С.Н. Моторин, Г.Г. Демин, Л.П. Малюга) традиций. Анализ внутренних закономерностей формирования стилей драматургии предпринят в книге И.Л. Даниловой, исследованию жанровой специфики пьес 1980-90-х годов посвящены работы С.Я. Гончаровой-Грабовской и др. Исследователи не часто ставят перед собой задачи обобщения накопленных наблюдений, выявления специфики драматургии 1980-90-х годов на материале творчества нескольких драматургов с точки зрения единства образов и мотивов, определения наметившихся тенденций.

Г.Я. Вербицкая в работе «Традиции поэтики А.П. Чехова в современной отечественной драматургии 80-90-х годов: (Пьесы Н. Коляды в чеховском контексте)» рассмотрела влияние драматургии А.П. Чехова на драматургию 198090-х годов, в частности, на творчество Н. Коляды. Исследовательница, проанализировав схожие мотивы, приемы, образы, приходит к выводу, что художественные миры современных авторов отличаются многими чертами, но их творчество объединено рубежным переходным временем, эпохой «промежутка» и общим героем - человеком «порогового сознания».

Это глубинное сходство в творчестве драматургов конца века отмечает в своей монографии о творчестве Н. Коляды Н.Л. Лейдерман, выделяя героев «пороговой ситуации» и героев «порогового сознания»4.

В издательстве «Флинта» вышли в свет учебные пособия М.И. Громовой и И. А Канунниковой о драматургии XX века5.

М.И. Громова в своей работе «Русская современная драматургия» предла

4 Лейдерман H.JI. Драматургия Николая Коляды: Критический очерк. - Каменск-Уральский: Калан, 1997. - С. 64-88.

5 Громова М.И. Русская современная драматургия. Учебное пособие. - М.: Флинта, Наука, 2002. Громова М.И. Русская драматургия конца XX - начала XXI века. - М: Флинта, Наука, 2005. Канунникова И.А. Русская драматургия XX века. Учебное пособие,- М.: Флинта, Наука, 2003. гает следующую периодизацию драматургии ушедшего века:

I. Драма доперестроечного периода,

II. Драма на современном этапе, где отдельно рассматриваются политическая драма, драматургия Л. Петрушевской, авангардные тенденции современного театра, а также новые имена драматургов в их связи с чеховскими мотивами.

И.А. Канунникова придерживается своей классификации драматургии 1980-90-х годов:

I. Политическая драма 1980-х,

II. Запретные темы и новые герои (на материале пьес Галина и Коляды),

III. Абсурдистский театр (пьесы Садур и Шипенко),

IV. Ретро-пьесы (драматурги Угаров, Хряков, Михайлова, Гремина).

В диссертации С.Н. Моторина «Творчество Александра Вампилова и русская драматургия 80-90-х годов XX века» определены и сформулированы художественные открытия «театра Вампилова», повлиявшие на творчество драматургов 1980-90-х годов. Автор дает обзор основных направлений поствампиловской драматургии: «подражательное» (Г. Горин, А. Дударев, Ю. Князев и др.), «полемическое» (В. Арро, Н. Космин, Р. Солнцев) и «позитивно-новаторское» (Д. Липскеров, А. Железцов, С. Лобозеров, Н. Коляда). С.Н. Моторин находит в них качественные отличия, он также выявляет и рассматривает вампиловские традиции в 24 пьесах 16 современных драматургов. По мнению С.Н. Моторина, почти у всех анализируемых им драматургов 1980-90-х годов выявляется принцип жанрового синкретизма, использование кольцевых символов-лейтмотивов, сочетание остросовременной направленности со стремлением к притчевому звучанию, а также многогранная авторская ирония и стремление к максимальному погружению в языковую стихию народной речи.

В статье «В поисках современной пьесы» М.И. Громова анализирует жанровые образования современной драматургии, уделяя внимание «новой волне». Творчество Н. Коляды и Н. Садур она относит к поствампиловскому направлению в русской драматургии. Основные черты поэтики современных пьес, вырабатывающих новый сценический язык, театральный, метафоричный, образующих сложный жанровый феномен (ср. у А. Вампилова), исследователь видит в появлении «авангардистских примет»: сочетание комического и трагического, прекрасного и безобразного, возвышенного и низменного. М.И. Громова убеждена, что эта драматургия тяготеет к общечеловеческим жизненным ценностям.

По мнению исследователя, с открытием абсурдных явлений жизни драматурги обратились к поискам новой театральности. В результате современная драматургия соприкасается с «театром жестокости», «театром абсурда». В драматургии «новой волны» проявилась тенденция «шок-театра», одна из самых ярких метафор которого - «ощущение мира как сумасшедшего дома, как «дурацкой жизни»6. Восприятие мира как сумасшедшего дома, действительно, характерно для драматургов конца XX века, и литературоведы не могут обойти этот факт своим вниманием.

А. Злобина в красноречивой статье «Драма драматургии» подвергла суровой критике почти всех отечественных драматургов. Предметом авторского рассмотрения явились пьесы 90-х годов XX века, быстро ставшие спектаклями. Творчество Н. Коляды, названного «античным комедиографом», критик относит к разряду «чернухи», к низкопробному коммерческому театру, тяготеющему к массовой культуре. Пьеса Н. Птушкиной «Овечка» названа «сексуально озабоченным текстом», в котором «дикая авторская пошлость пересажена на библейскую <. > территорию» . Не обойден вниманием детский театр, по мнению критика, тоже находящийся в кризисном состоянии. Обращается внимание на женщин-драматургов. В жанре фэнтези, на взгляд А. Злобиной, работают О. Мухина, К. Драгунская, Е. Исаева. Тема их пьес - «сплошная любовь», «безмерно скучная»8. «Бумажные», «нетеатральные» пьесы множатся, но это является свидетельством не кризисного состояния драматургии, как считает автор статьи. М.Угаров назван А. Злобиной одним из самых «литературных» и «самых талантливых нынешних драматургов». В его пьесах, по наблюдениям критика, «конфликтной» становится ремарка9.

Среди тенденций развития современной драматургии названы: утрата

6 Громова МИ. В поисках современной пьесы // Литература в школе. -1996. - № 3. - С. 81.

7 Злобина А. Драма драматургии. В пяти явлениях, с прологом, интермедией и эпилогом //Новый мир. -1998.-№3.-С. 195.

8 Злобина А. Драма драматургии. - С. 201-202.

9 Злобина А. Драма драматургии. - С. 204. сущностных ориентиров, искажение нравственных норм, эсхатологические настроения, вытеснение «игрушечной идиллией» жестокой реальности, «художественная «недостаточность» развязки, мистицизм. Пессимистический вывод А. Злобиной гласит: все это свидетельствует о кризисном состоянии современной драматургии, не находящей иного выхода из тупика, кроме чудесного исхода.

Указанные А. Злобиной тенденции отчасти перекликаются с «мифологемами», выделенными М. Дубновой. В статье «Чудо, деньги, любовь.» с подзаголовком «Основные ценности девяностых в популярных пьесах десятилетия» М. Дубнова методично рассматривает «мифологемы», которые являются основными для массового драматического театра 1990-х годов. В работе исследуется отражение социальной мифологии в массовой культуре. Современные репертуарные пьесы А. Галина, В. Мережко, Н. Коляды, С. Лобозерова, Н. Птушкиной, В. Гурки на, Н. Садур, Г. Горина и др., пользующиеся массовым спросом, проанализированы автором. В них выявлены черты, отражающие современное состояние российского общества. Среди мифологем названы изменение судьбы, чудо; выделены особо женские мифологемы: дом, род, дети, сироты, - а также деньги и любовь. Массовый театр, по мнению исследователя, отразил мифологию миропонимания своей публики, ее надежды, страхи, принципы выживания. М. Дубнова делает следующий вывод: «Изменение судьбы происходит фатально, не зависит от воли, желания и труда человека и, как правило, к худшему. Можно попытаться бороться с судьбой, устраивая себе праздники подручными средствами, однако наверняка победишь, только если случится чудо, которое сродни выигрышу в лотерею, призу <.>. Дети - подкидыши, отцов помнят редко, однако стремление сохранить род ощущается вполне отчетливо. И если у человека есть крепкий дом и дружная семья, то в этом доме правит любовь, которая сильнее денег»10. Вынесенные в заглавие мифологемы признаются доминирующими в драматургии 1990-х годов.

Б.С. Бугров в статье «Дух творчества. (Об отечественной драматургии конца века)», размышляя о состоянии отечественной драматургии «рубежа веков», приходит к мнению, что современный драматург «стремится говорить не только о <.> несовершенстве окружающего мира», но создает «особый лично

10 Дубнова М. Чудо, деньги, любовь. Основные ценности девяностых в популярных пьесах десятилетия// Вопросы литературы. - 2003. - № 6. - С. 76-77, выделено автором статьи. стный мир, особое пространство для бытования героев, которое трудно воссоздать сценическими средствами» 11. Рассмотренные им драматурги: Н. С а дур, А. Шипенко, В. Ерофеев, М. Угаров, Н. Коляда, О. Мухина, Н. Птушкина и др. выражают наиболее значимые тенденции, характеризующие сегодняшнее раз

12 витие драматургии» . Исследователь назвал Н. Садур продолжательницей традиций русского абсурдизма, А. Шипенко - заметным представителем постмодернизма; М. Угаров признан одним из немногих авторов, пишущих «интеллек1 туальные», «филологические сочинения для сцены» . Автор заключает свою статью следующими выводами: «Молодые авторы, не стесненные никакими идеологическими и эстетическими канонами, напряженно ищут новые формы художественного воспроизведения действительности»14. Поиск нового сценического языка, создание особого интимного пространства жизни для своих героев, филологичность пьес отличает драматургов конца XX века.

Е. Эрнандес, анализируя нравственную проблематику пьес М. Угарова, М. Арбатовой, А. Сеплярского, Е. Греминой, А. Железцова и О. Юрьева, объединившихся в «Клуб-лабораторию новой пьесы», выявила «своеобразие самовосприятия человека российской культуры»15. Критик назвала драматургические опыты перечисленных авторов «литературой конца света», «написанной людьми, собирающимися выжить»16. Отмечая не только частотность упоминания слова «смерть», не только агрессивные поступки «обиженных» персонажей пьес, защитные реакции героев, но и рассмотрев героев-детей или связанных с ними людей (логопеда, педагога), она заметила, что одна из главных примет героев литературы конца света - сиротство (ср.: у М. Дубновой — «мифологема» дети-сироты, подкидыши). В целом, по мнению автора статьи, пьесы 1980 - начала 90-х годов представляют собой обыденную, документальную со всей своей неоднозначностью драматургию с героями, стоящими на краю.

Анализ содержания пьес отечественных драматургов конца 1980-90-х годов дает основание для вывода, что большинство произведений связаны между

11 Бугров Б.С. Дух творчества (Об отечественной драматургии конца века) // Русская словесность. - 2000. -№2. - С. 21.

12 Бугров Б.С. Дух творчества. - С. 21.

13 Бугров Б.С. Дух творчества. - С. 24.

14 Бугров Б.С. Дух творчества. - С. 27.

15 Эрнандес Е. Драматургия, которой нет //Современная драматургия. - 1992. - № 3-4. - С. 185.

16 Эрнандес Е. Драматургия, которой нет. - С. 185,192.

10 собой общими мотивами, образами, типологией героев. Речь в данном случае не идет о литературных группах драматургов, объединенных, например, одним методом (Театр.ёос): имеются в виду произведения писателей, не входящих ни в какие группы. Эта общность отнюдь не является результатом прямого взаимодействия современных драматических текстов, а следствие общей культурной, социальной, политической и нравственной действительности.

Для нас принципиально важным представляется то, что тексты современных драматургов 1980-90-х годов стремятся запечатлеть реальность именно 1980-90-х годов. Благодаря этому произведения современны, актуальны, но вместе с тем они вневременны, поскольку затрагивают вечные темы, выводят на сцену вечные образы, которые в свою очередь «дают возможность их много

17 значной философской интерпретации» . В этом проявляются связи драматических произведений конца XX века между собой, а также со всей предшествующей литературой в целом. Помимо этого в отечественной драматургии происходит духовная интеграция художников, образующих особую социальную груп-пу'8.

Общность тем, мотивов, героев, сюжетов, образов, не раз отмеченная критиками, позволяет говорить об особом, отличном от драматургии начала, середины века, художественном мире драматургии конца XX века.

Однако, несмотря на многообразие сведений о художественных особенностях драм конца XX века, в работах исследователей заявлена, но далеко не исчерпана проблема драматургии конца XX века как единого художественного целого. Намеченные критиками и литературоведами тенденции и особенности драматургии конца века еще требуют серьезного исследования.

Драматургия конца XX века разнородна и обширна. Большая ее часть не подвергалась подробному научному анализу. Отсутствие обстоятельного текстуального анализа пьес Н.В. Коляды и, особенно, Н.Н. Садур, свидетельствует о

17 Песков М. Вечные образы // Литературный энциклопедический словарь. -М., 1987. - С. 63-64

18 Отличия, которые выделяют сообщество в субкультуру лежат, прежде всего, в социально-культурной плоскости. Субкультурные отличия вызваны общим для данной конкретной группы способом конструирования реальности. Способ конструирования реальности или «картина мира» - (см.: Соколов К. Субкультуры и этносы в художественной жизни // Художественная жизнь современного общества. Т. 1 - М., 1996. - С. 23) закреплен своеобразными нормами, обычаями, ценностными ориентациями, традициями и стилями жизни, средствами художественного самовыражения. необходимости их специального целостного изучения. Актуальность диссертационного исследования продиктована необходимостью детального рассмотрения и литературоведческого осмысления драматургии конца XX века на материале творчества двух крупных драматургов - Н.В. Коляды и Н.Н. Садур.

Современная драматургия представляет собою живой, развивающийся процесс, в котором взаимодействуют драматурги разных поколений и различных творческих направлений. Картина бытования современной драматургии настолько разнообразна, что сознательно не затрагивается широко представленная детская драматургия, сценарии к фильмам, а также избегается анализ театральных постановок пьес.

Творчество именитых драматургов, продолжающих писать в конце XX века, а также драматургов «новой волны» (В. Володин, В. Розов, Л. Петрушев-ская, JI. Разумовская, В. Малягин, А. Казанцев, М. Павлова и др.) намеренно не рассматривается в работе. Между драматургами 1960-70-80-х и 1980-90-х, несомненно, существует преемственность в осмыслении новых реалий, поиске нравственных ориентиров в «сдвинутою) мире. Однако старшему поколению необходимо было время, чтобы осмыслить происходящие в обществе в конце 1980-х годов изменения. Так выразил умонастроения драматургов В. Дубровский: «Сейчас писать, как принято было говорить - на современную тему - очень трудно. Растеряны авторы, выжидают театры»19. «Новая волна» драматургов появилась в конце 1970-х - начале 1980-х годов как группа драматургов с различными нравственно-эстетическими программами, отвечающая «сложившейся потребности видеть в театре «правду, правду и только правду» в ее новом, сегодняшнем выражении» . Сцена 1970-80-х годов нуждалась в их трезвой критичности, категоричности, отказе от приукрашивания жизни. Они подготовили почву для дальнейшего развития отечественной драматургии, для ее расцвета после снятия идеологических запретов.

Выбор ограничен теми именами драматургов, чье начало творческого пути связано с эпохой перелома. Молодому поколению драматургов не нужна была переориентация: они сразу заговорили на своем новом языке. Изучение драма

19 Дубровский В. Четвертый //Современная драматургия. - 1995. - № 1-2. - С. 92.

20 Корниенко Н.Н. Театр сегодня - театр завтра: Социоэстетические заметки о драме, сцене и зрителе 7080-х годов. - Киев, 1986. - С. 130. тургической системы Н.В. Коляды и Н.Н. Садур, как нам представляется, позволяет лучше продемонстрировать специфику эпохи конца 1980-90-х годов.

Выбор именно этих драматургов обусловлен следующими причинами.

Во-первых, они наиболее популярны в среде критиков, журналистов, литературоведов, театралов и читателей. Спектакли по их пьесам идут не только в разных городах России, но и во всем мире (см. Приложение). Популярность предполагает, во-первых, общедоступность, простоту и ясность изложения, во-вторых, - известность. Нас в большей степени будет интересовать не массовая популярность, востребованность публикой, а известность, в основе которой лежит общность интересов читателей/зрителей и автора, единство взглядов на затронутые проблемы. Во-вторых, к концу 1980-х годов Н.В. Коляда и Н.Н. Садур - уже сложившиеся драматурги со своим взглядом на мир. Помимо этого они являются выразителями значимых тенденций в драматургии конца века. В-третьих, у обоих вышло несколько сборников пьес.

Методологической основой данной работы является целостно-системный, типологический и сравнительный подходы к изучению литературных произведений, которые дают возможность представить художественную картину мира конкретного автора и специфику отечественной драматургии 1980-90-х годов в целом. Текст, представляющий собой замкнутое целое, рассматривается нами как единство, которое возникает из множества разнородных и разноплановых компонентов и заключает в своих пределах открытый смысл (Б.М. Гаспаров21). Комбинация элементов (образы и мотив - «подвижный компонент, вплетающийся в ткань текста и существующий только в процессе слияния с другими компонентами»22, переходящих из сочинения в сочинение, не только отражает внутренний смысл текста, творчество автора в целом, но и характеризует драматургию конца XX века.

Предметом анализа являются драматургические произведения конца 1980-90-х годов. Предпочтение отдано этим годам потому, что эпоха конца века представляется наиболее интересной, противоречивой и художественно насыщенной. Происходящие в обществе в этот период перемены отразились и на ху

21 Гаспаров Б.М. Структура текста и культурный контекст // Литературные лейтмотивы. Очерки русской литературы XX века. - М: Наука, 1994. - С. 274-303.

22 Гаспаров Б.М. Структура текста и культурный контекст. - С. 301.

13 дожественном мире драматургов. (Термины «конец XX века» и «1980-90-е годы» используются как синонимы).

Объектом исследования является драматургия Н.В. Коляды и Н.Н. Садур как некое обширное поле, единое целое множества драматических текстов, объединенных «общей парадигмой художественности» (В.И. Тюпа23). Люди, читая художественные произведения определенных авторов и воспринимая спектакли по их пьесам, взаимодействуют не только между собой, но и с автором. Когда происходит взаимодействие сознаний нескольких сот, тысяч людей, то между ними возникает особая связь. «Для того чтобы адекватное взаимодействие состоялось между сознаниями двух различных людей, необходимо актуальное наличие в этих сознаниях одинаковых сверхтекстовых (метатекстуальных) структур, - пишет В.И. Тюпа, именуя вслед за Т. Куном24 эти метатекстуальные структуры «парадигмами». И далее добавляет: - Литература есть жизнь человеческого сознания в семиотических формах художественного письма. Так называемые «художественные направления» в литературе объединяют не только писателей, но и читателей: это культурообразующие единения многих сознаний. Речь идет о сознаниях, связанных общей парадигмой художественности, то есть общностью представлений о месте искусства в жизни человека и общества, о его целях, задачах, возможностях и средствах, связанных единством ценностных ориентиров, образцов и критериев художественности»25. Такими связанными между собой драматургами, по нашему мнению, являются Н.В. Коляда и Н.Н. Садур.

Понятие межтекстовых связей («схождений») как явления многопланового наметил Б.В. Томашевский. Он утверждал, что насущной задачей литературоведения является различение нескольких родов (типов) текстовых схождений. Это, во-первых, «сознательная цитация, намек, ссылка на творчество писателя», определенным образом освещающие (трактующие) ранее созданные произведения. Во-вторых, это «бессознательное воспроизведение литературного шаблона», архетипы, коллективное культурное бессознательное. И наконец, в-третьих, это «случайное совпадение». Без разграничений такого рода, полагал Б.В. Тома

23 Тюпа В.И. Художественный дискурс (Введение в теорию литературы). - Тверь, 2002. - («Литературный текст: проблемы и методы исследования», Приложение, Серия «Лекции в Твери»),

24 Кун Т. Структура научных революций. - М, 1975.

25 Тюпа В.И. Художественный дискурс. - С. 67, выделено автором цитируемого отрывка.

14 шевский, «параллели носят характер сырого материала, небесполезного для исследования, но мало говорящего уму и сердцу». И замечал, что «выискивание этих параллелей» вне уяснения их характера, сути, функции «напоминает некий

26 род литературного коллекционерства» .

Мы попытаемся не только найти параллели в творчестве указанных драматургов-современников, но и постигнуть характер текстовых «схождений» и их функции, раскрыв их в контексте и тем самым доказав, что отечественная драматургия 1980-90-х годов представляет собой целостное единство.

Интересным нам представляется рассмотрение пьес Н.В. Коляды и Н.Н. Садур 1980-90-х годов в рамках одной жанровой группы.

Существует и является глубоко значимой, согласно В.Е. Хализеву, «группа литературно-художественных (а не только архаико-мифологических) жанров, где человек соотносится не столько с жизнью общества, сколько с космическими началами, универсальными законами миропорядка и высшими силами бытия. Названные жанры, не укладывающиеся в какие-либо социологические построения, правомерно определить как онтологические21. Данной группе жанров при-частны и произведения карнавально-смехового характера, в частности комедии: в них, как показал М.М. Бахтин, герой и окружающая его реальность соотнесены с бытийными универсалиями. У истоков жанров, которые мы назвали онтологическими, - мифологическая архаика, и прежде всего - мифы о сотворении мира, именуемые этиологическими (или космологическими)»28.

Онтологизм современной драматургии выступает в качестве доминанты, вбирающей в себя проблемы исторические, нравственные, т.е. проблемы становления и состояния общества и человека в мире. В основе группы «онтологических» жанров лежит древнейшее представление человека о мире и бытии. Произведения современных драматургов, на наш взгляд, совмещают романическое, этологическое, национально-историческое содержания и укладываются в рамки онтологического (бытийного) построения. В русле именно этой жанровой груп

26 Томашевский Б.В. Пушкин - читатель французских поэтов // Пушкинский сборник памяти С. А. Венге-рова.-М.;Пг., 1923.-С. 210-213.

27 «Онтологическую» группу жанров выделил В.Е. Хализев, дополнив концепцию Г.Н. Поспелова, касающуюся систематизации жанровых явлений. См.: Поспелов Г.Н. К вопросу о поэтических жанрах // Доклады и сообщения филологического факультета МГУ. Вып, 5. - М., 1948. - С. 59-60; Поспелов Г.Н. Проблемы исторического развития литературы. - М., 1972; Хализев В.Е. Теория литературы. - М., 1999. См. также: Чернец JI.B. Литературные жанры (проблемы типологии и поэтики). - М., 1982. - С. 25—43.

28 Хализев В.Е. Теория литературы. - С. 323-324. пы, как нам видится, творят драматурги Н.В. Коляда и Н.Н. Садур.

Целью диссертационного исследования является выявление общих и индивидуальных художественных особенностей драматургии Н.В. Коляды и Н.Н. Садур 1980-90-х годов, рассмотренных в контексте драматургии конца XX века.

Поставленная цель предполагает решение следующих задач:

1. Рассмотреть пьесы Н.В. Коляды и Н.Н. Садур в контексте драматургии 1980-90-х годов и выявить основополагающие параллели в творчестве драматургов конца XX века.

2. Раскрыть пути и способы художественного решения проблемы героя, выявить специфику драматического конфликта, обнаружить основные тенденции жанрово-стилевых поисков.

3.Проанализировать основные аспекты поэтики пьес двух современных драматургов: особенности композиционной структуры произведений, специфику сценического хронотопа; построение драматического действия, активизацию авторской позиции; своеобразие языка.

4. Совместить анализ наиболее значимых произведений Н.В. Коляды и Н.Н. Садур с обнаружением традиций и заимствований в их творчестве, проследить внутренние связи между произведениями.

Научная новизна исследования состоит в следующем:

Драматургия Н.В. Коляды и Н.Н. Садур впервые аналитически сопоставляются в одном научном исследовании. Драматические художественные тексты Н.В. Коляды и Н.Н. Садур 1980-90-х годов рассмотрены в контексте отечественной драматургии 1980-90-х годов как единое целое, объединенное комплексом схожих мотивов.

Предметом исследования являются пьесы конца 1980-х - 90-х годов двух современных отечественных драматургов - Н.В. Коляды и Н.Н. Садур, а также отдельные пьесы драматургов-современников, которые публиковались в специализированных журналах и альманахах: «Современная драматургия», «Ландскро-на», «Сюжеты», - в ряде коллективных сборников («Пластилин», «Счастливый случай: Пьесы из XXI века» и др.) и книгах отдельных авторов. При отборе материала для диссертационного исследования главное внимание обращалось на художественный уровень драматических произведений, на их место в театральном репертуаре, на их роль в общем литературном процессе.

Произведения Н.В. Коляды и Н.Н. Садур цитируются по тем сборникам пьес, в которых они впервые были опубликованы (в скобках дано условное сокращение сборника и номер страницы29), кроме специально оговоренных случаев.

Теоретической основой работы послужили труды М.М. Бахтина, Б.С. Бугрова, А.Н. Веселовского, В.В. Виноградова, Б.М. Гаспарова, Ю.М. Лотмана, Е.М. Мелетинского, Б.В. Томашевского, В.Н. Топорова, В.И. Тюпы, О.М. Фрей-денберг, В.Е. Хализева.

Научно-практическая значимость диссертационного исследования заключается в возможности использования результатов работы в курсе истории русской литературы XX века в вузе, на спецкурсах и семинарах по изучению русской драматургии.

Апробацией работы являются выступления на научно-практических конференциях в МГЛУ (2002, 2003, 2004), МГОПУ (2003), КГПИ (2003, 2004), РГГУ (2004), МГУ (2004), ПГПУ (2005). Основные положения работы нашли отражение в 7 публикациях.

Структура и содержание работы продиктованы сформулированными целью и задачами настоящего исследования. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, библиографии и приложения, в котором дана информация об основных театральных постановках пьес Н.В. Коляды и Н.Н. Садур, нашедших широкий отклик в прессе.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Пьесы Н.В. Коляды и Н.Н. Садур в контексте драматургии 1980-90-х годов"

Выводы

Отмеченные особенности пьес Садур позволяют говорить о том, что ее драматургия совмещает в себе два уровня: реалистический и мистико-мифологический (который порой доминирует). Эти два уровня проявляют себя на всех ступенях драматических произведений, взаимопересекаются и дополняют друг друга. Садур, по нашему мнению, - драматург с мифически-мистическим мировидением, синтезирующий в своем творчестве мировой опыт. Близость драматургии Садур «магическому реализму» (А.А. Гугнин) последовательно подтверждается анализом героев, их психологии, спецификой пространства и времени.

Думается, что творчество Садур консервативно; только на первый взгляд может показаться, что оно абсурдно, авангардно и т.п. Причинно-следственные связи в ее драматургии не нарушены, они мало предсказуемы, но вполне логичны, и можно прогнозировать развитие действия. Необычные поступки и высказывания вызывают первоначальное удивление только у читателей/зрителей, но отнюдь не у героев. Язык в ее пьесах не утрачивает свои основные смысловые и коммуникативные функции. Герои сбиваются на повторения только с целью донести до слушателя свою мысль. Речь ее героев не лишена информативности и даже небольшие, на первый взгляд малозначащие реплики важны в ее пьесах. Морализаторства, безоговорочного торжества добродетели и наказания порока, зла, в отличие от средневекового миракля, в пьесах Садур нет. Чудеса, действительно, иногда в пьесах драматурга происходят (в «Панночке», написанной по сюжету Н.В. Гоголя, в «Миленьком, рыженьком», в «Занебесном мальчике»), но носят они характер вымысла и особого восприятия героев.

Садур - художник с традиционным мироощущением, выработанным русской классикой. Она продолжатель культурных, философских, нравственных традиций отечественной прозы и драматургии. Ее творчество синтезирует разнообразные идеи мировой литературы и философии. А.Н. Островский, Н.В. Гоголь и А.П. Чехов, А. Белый и Л. Андреев, А. Платонов - таков далеко не полный перечень имен писателей, чье творчество в той или иной степени повлияло на драматургию Садур. Сама она своими литературными учителями считает В. Розова и Е. Харитонова, но ученичество ее не подражательно. Неповторимый авторский рисунок Садур отражает только ее личные, выстраданные переживания. «Мне дано писать углубленоо но.», - замечает она .

Садур, отдавая дань современной драматургической тенденции, ставит в своих произведениях художественные эксперименты по моделированию и созданию особого языка, условных ситуаций и целых миров для выражения «идей», адекватных нашему миру. Восприятие Садур эмоционально-чувственное, подчиняющееся ассоциативной логике, основанной на мистическом, мифологическом и отчасти религиозном представлении о мире.

Восприятие мира во всей его объемности рождает целостность самого художественного мира Садур. Ее драматургическое творчество проникнуто разнообразными философскими, эстетическими, нравственными идеями и синтезирует их. Пьесы Садур нельзя назвать в полной мере философскими драмами с углубленным психологизмом. Это пьесы-метафоры, проникнутые мистико-мифологическими мотивами.

Садур всегда пишет на грани: на грани сна и яви, добра и зла, реальности и вымысла. В каждом произведении она пытается прорваться сквозь черту окружающего ее враждебного мира, в котором правят бытовая пошлость, непонимание, нетерпимость, где злоба становится смыслом существования, в мир гармонии.

Художественный мир драматурга во многом связан с древнейшей формой мировоззрения - мифом. Причудливое сочетание реалистической действительности с мифологическими образами и мотивами, наполняющими незамысловатые сюжеты, сближает пьесы Садур с «магическим реализмом» (А.А. Гугнин).

Вся драматургия Садур 1980-90-х годов строится по принципу взаимосвязи реалистического и мистического уровней. Оставаясь в рамках реалистической драматургии, в которой угадываются приметы российского быта и социальная проблематика (пьесы «Чудная баба», «Красный парадиз» и др.), Садур наполняет свои произведения мифологическими и архетипическими образами и мотивами, которые

88 Садур Н. «Я - самый маленький человек в своем дворе». Беседовала Е. Ульченко // Новое время (Москва). - 2003. - 19 октября. - С. 41. отчасти имеют гоголевские истоки (взаимодействие реального и потустороннего миров, использование гротеска). Садур создает по мотивам произведений Н.В. Гоголя пьесы «Панночка» и «Брат Чичиков». Мистический взгляд Садур переносится и на инсценировку «Героя нашего времени» М.Ю. Лермонтова - пьесу-наваждение «Памяти Печорина».

Особое мифологическое восприятие автора отражается на образах героев.

Герои ее пьес разделяются на две взаимосвязанные группы: персонажи реалистические, среди которых выделены четыре типа, связанные со стихиями - герои огня («Занебесный мальчик»), земли (образы матерей, герои «Чудной бабы», «Ехай»), воды (уборщицы в «Замерзли», рыбаки в «Морокобе») и воздуха (герои «Красного парадиза»), - и мифологические: персонифицированное мировое зло (Тетенька в «Чудной бабе», Панночка, Мина в «Занебесном мальчике» и др.) Зло в пьесах Садур - категория необходимая, страдающая. Оно несет в мир мрак и холод (мотив замерзания в «Чудной бабе», «Ехай», «Замерзли», - Философ в «Панночке» и Егор в «Заря взойдет» названы «обмерзлыми» людьми). Егор представляет собой героя-волка (наряду с героями «Ехай», «Замерзли» и др.). Волк воспринимается не только как негативный образ, воплощение сатанинских сил, но и как символ утреннего солнца, зари (с этим связано название пьесы). Егор - «подневольный» оборотень, «волколак», совмещающий любовь к людям с жалостью к волкам и убивающий Зою и Виктора, потому что желает спасти их. Образ Егора - сложный, двойственный, он одновременно несет в себе добро, но воплощает зло и поэтому страдает.

В образах ведьмы Панночки из одноименной пьесы, Незнакомки из «Брата Чичикова» проскальзывают не только черты ведьм, но и оборотней. В ряду героев-оборотней выделяются также персонажи «Морокоба» Люда и Слава.

Действующие лица пьес Садур задают себе и окружающими вечные вопросы бытия. Пытаясь понять, что такое добро и зло, земля и преисподняя, вселенная, гармония и хаос, они приходят к особому о-сознанию. В «пороговой» ситуации ощущают себя личностью, находящейся на грани между жизнью и смертью, добром и злом. Мысли и поступки персонажей пронизывает экзистенциальное мироощущение.

Психологизм Садур мистический, направленный на выявление универсальных, коллективных черт характеров героев, но человеческая душа в ее пьесах всегда остается загадкой.

В пьесах Садур отражены несколько моделей космоса (мироздания): тератоморфная (уродливые рыбы в «Морокобе» и «ущербные» герои), зооморфная (преобладание внепейзажных образов природы, рыб в «Морокобе» (диаграммное название сборника «Обморок»), «Занебесном мальчике»), антропоморфная (земная жизнь - аквариум; герой - волк, кошка; мать - земля) и техноморфная (механизированное сознание Машиниста («Ехай») и состояние Аллочки («Уличенная ласточка»).

Ее художественный мир самобытен. «Перевернутость» понятий зло-добро, верх- низ, свет-тьма, божий мир-хаос заключена у Садур в том, что эти антиномии не разграничиваются, не стоят на разных смысловых полюсах, а взаимодополняются и всегда перекликаются. Мир представлен в пьесах Садур как единое нерасчленимое целое. Реалистичные сюжеты мистифицируются, бытовые ситуации обрастают экзистенциальными мотивами. Мир в пьесах Садур - понятие объективное, космическое, внешнее по отношению к внутреннему миру персонажей.

Специфика художественных пространств пьес Садур состоит в том, что они состоят не только из замкнутых, ограниченных мест домов, квартир, но и из безграничных пространств.

Художественный мир, состоящий из неба, земли и преисподней, представляет собой «опрокинутую вертикаль». Лейтмотив драматических произведений Садур - «перевернутый» мир: небо - бесконечное пространство, сквозь которое на землю проникает яд хаоса. Преисподняя мыслится как неизвестный таинственный мир, заключенный в недрах земли и нередко спасающий героев. Земля - живое существо, наделенное антропоморфными чертами («всасывает» героев «Морокоба»). С ней связан образ ямы («Чудная баба», «Морокоб»), символизирующий границу между миром реальным и потусторонним, между жизнью и смертью. Вместе с тем яма у Садур - место спасения героев. Образ дыры связан с космосом, небом. Сквозь дыры просачивается в гармонию мироздания мрак («Панночка», «Занебес-ный мальчик»), их своими телами закрывают герои (Философ в «Панночке»), или сами персонажи являют собой дыру, высасывающую жизненную энергию из людей (Егор из «Заря взойдет», Ирма из пьесы «Нос», Феликс в «Занебесном мальчике»). Осмысливая ситуацию «порога», края, герои касаются главных бытийных проблем.

Бездна присутствует в пьесах Садур не только в мире, в земном устройстве, но и сами герои порой оказываются Бездной. Они вдруг обнаруживают тонкую экзистенциальную грань, отделяющую их от мира, приходят к «порогу» и пытаются доказать подлинность собственного бытия.

Важную роль в мировоззрении героев играет Дом. Как правило, квартиры и дома в пьесах Садур представляют собой антидома (клетка в «Уличенной ласточке»): пространство не заполнено личными вещами героев, жизнь персонажей сопровождает шум, герои из жилищ улетают (Аллочка в «Уличенной ласточке», герои «Занебесного мальчика») или умирают (герои «Заря взойдет»).

Жизнь многих персонажей протекает вне стен дома (пьесы с размытыми пространственными границами - первая часть «Чудной бабы» «Поле», «Ехай» и др.). Однако принадлежность конкретному дому крайне важна для героев Садур.

Образ сада, возникающий в пьесах «Нос», «Морокоб», выступает в качестве идеального микромира, модели вселенной, настоящего дома, о котором мечтают герои (проявление чеховской традиции).

Любовь в пьесах Садур как высшая категория способна менять людей, одухотворять их, спасать заблудшие души. Такова любовь героев «Любовных людей»; Зои и Виктора в «Заря взойдет», Наташи и Володи в «Носе», Иманта, Сарданы и Агриса в «Морокобе» и др.

Образ дороги («Ехай») рождает мотив странничества и мотив бездомности (обнаруживается в пьесах «Уличенная ласточка», «Чудная баба», «Заря взойдет», «Нос», «Замерзли», «Занебесный мальчик», «Панночка», «Любовные люди» и др.) - бесконечного поиска себя в мире.

Время героями и автором не замечается, само чувство жизни героев вневре-менно, однако времена года отмечены автором, т.к. оказывают влияние на мысли, чувства и поступки героев. Так, зима в пьесах Садур несет не только холод, но и «обмерзлость» героев («Ехай», «Замерзли», «Лунные волки»), лето способствует накалу страстей, самой жизни, ее противопоставлению смерти («Панночка», «Морокоб», «Красный парадиз»), осень связана с усталостью, нервозностью героев («Чудная баба», первое действие «Любовных людей»), весна «размораживает» чувства персонажей (последнее действие «Любовных людей», «Нос»).

Язык пьес Садур сказовый, погружает читателей/зрителей в мир живого слова. «Народно-мистическая» речь, основанная на преданиях, сказках, литературе XIX века, характеризует действующих лиц. В слове заключена вся сложность и непостижимость мира. Именно слово в драматургии Садур позволяет героям защититься и отсрочить смерть.

Ремарки Садур менее многословны, чем в пьесах Коляды, но не менее насыщенны. Выполняя свои традиционные функции (комментирование, характеристика), ремарки Садур выражают авторскую позицию, которая задает определенный характер изображаемому и воплощается не только в паратексте, но и в основном тексте. Звуковые ремарки радиопьес дополняют портреты героев, создают атмосферу таинственного, непостижимого, характеризуют внутренний мир персонажей.

Пьесы Садур всегда рождают сложные ассоциации. Они неодномерны, метафоричны, с богатым подтекстом. Даже в инсценировках Садур остается самостоятельным художником слова со своим миропониманием. Мироощущение Садур не мрачное, как может показаться на первый взгляд, а «трагичное»89. Трагичность эта, как нам кажется, в том, что на сцену выводится исключительная личность, стремящаяся к возвышенной цели, с превосходящими силами, ведущими к катастрофе. Трагическое мироощущение заставляет драматурга изображать неразрешимые конфликты мирового уровня, приводящие действие к внешней или внутренней катастрофе (не обязательно к смерти героя, но поражению перед безвыходностью, страстному желанию спастись или утверждению, что «хорошо жить»).

Выявленные особенности поэтики пьес Садур свидетельствует о том, что драматург создает единый художественный мир, составляющими которого являются сквозные образы и мотивы. Драматург творит целостный портрет эпохи, опираясь на традиции и опыт писателей-предшественников. Ее творчество гармонично включено в русло драматургии 1980-90-х годов. Специфика хронотопа, героев, конфликта сближает онтологические пьесы Садур с драматическими произведениями конца XX века других авторов.

89 Солнцева А. Квартира на первом этаже, или Страшные сказки Нины Садур // Огонек. - 1998. - № 2. - С 58-61.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Н.В. Коляда и Н.Н. Садур - выразители общих тенденций и закономерностей драматургии 1980-90-х годов.

Надо отметить, что оба драматурга являются новаторами, отличающимися своим неповторимым стилем. Творчество драматургов, формально не принадлежащих никаким группам, представляет собой сплав многих литературных и театральных направлений и традиций.

В драматургии Н. Коляды и Н. Садур причудливо переплавились мелодраматические, притчевые элементы, фольклорные и мифологические архетипы, заключенные прежде всего в разработке основного конфликта, характеров персонажей, в заимствовании некоторых жанровых мотивов; элементы сказовой по-вествовательности.

Прозрачны у драматургов и реминисценции как отечественного литературного наследия, так и зарубежного. Это переклички с творчеством Н.В. Гоголя (гротескные образы героев, заимствование сюжета: «Панночка» и «Брат Чичиков» Н. Садур, «Старосветские помещики» Н. Коляды), А.П. Чехова (мотив вечного ожидания героями лучшей жизни, мечты о прекрасном будущем в отсутствии настоящего и прошлого, мотив сада. А.П. Чехов оказал влияние на всю отечественную драматургию конца XX века (пьесы К. Драгунской, Е. Греминой, А. Слаповского и др.), Т. Уильямса (заимствование сюжетов, образов героев, мотивов пьес Т. Уильямса нашло отражение в нескольких пьесах Н. Коляды. Н. Садур, не испытав прямого влияния драматургии американского писателя, «дописала» для постановки в театре «Современник» пьесу Т. Уильямса «Сладкоголосая птица юности». С ее помощью действие пьесы наполнилось мистикой и гротеском) и др.

Несомненно, чувствуется влияние на драматургию 1980-90-х годов экзистенциальной и абсурдистской драмы, что выражается в рассуждениях героев о смысле жизни и смерти, в нарушении причинно-следственных связей, в алогичности ситуаций, в создании образа сумасшедшего мира. Восприятие мира как сумасшедшего дома характерно для драматургов конца XX века: «Не городишко, а дурдом на свежем воздухе» (К. Драгунская «Мужчина, фат женщины»), дурдом нараскоряку» (Н. Коляда). Сумасшествие героев проявляется не только открыто в некоторых пьесах Н. Коляды («Мурлин Мурло», «Полонез Огинского»), но в скрытом виде присуще многим пьесам Н. Садур (поведение Лидии Петровны во второй части «Чудной бабы», фанатизм матери в «Занебесном мальчике» и др.). Однако сумасшествие героев очевидно только при сопоставлении со «здоровыми» героями, потерявшими способность сострадать. От абсурдистов драматургов отличает не только страстное желание героев жить и безграничная вера в любовь (любовь как высшая ценность дает человеку силы выжить в мире зла, несправедливости, лжи, безразличия) и Человека как такового, но и следование принципам причинности, предсказуемость происходящих событий, информативность речи героев.

Диалог является у драматургов конца XX века единственной и неотъемлемой частью в ситуации, когда у человека все отнято. Если герою не с кем общаться, то он общается с предметами неодушевленными и, как правило, всегда ждет избавления в изжитом уже им, пустом пространстве, из которого выход только один - смерть. Смертью проверяются настоящие чувства героев Н. Коляды, испытываготся отношения между «почти» отцом и сыном («Канотье»). Тема Смерти у Н. Коляды перерастает в мотив утверждения жизни: недаром преобладают в пьесах Н. Коляды «жизненные» слова. Герои Н. Садур, побывав «в смерти», возвращаются обновленными, пересмотревшими свои взгляды на мир («Морокоб», «Красный парадиз»).

Сценический хронотоп, часто несущий основную смысловую нагрузку, в пьесах драматургов конца XX века отразил эпоху изменения общественного устройства и сознания. Квартиры и дома в пьесах Н. Коляды, Н. Садур, О. Михайловой, А. Зинчука, Н. Демчик, Е. Греминой, А. Словенова, С. Шуляка и др., за-барахленные ненужными предметами или, наоборот, пустые, указали на то, что дом, как и его обитатели, переживает психологические потрясения. Дом, неустойчивый, шумный, с коммунальными квартирами, проходными комнатами, ссорящимися соседями, исчезающими или умирающими героями, становится Антидомом - местом, где нельзя жить.

Захламленность, неприбранность жилища передает состояние сознания героев. Старьевщики у Н. Коляды («Канотье») и уборщицы у Н. Садур («Замерзли») являются по сути дела одним типом героев: сохранение вещи, интимного пространства важно для них, чутко относящихся к предметам быта. Это сохранение своего мира, неповторимого, чувственного, очень ранимого. Отсутствие вещей на сцене указывает на безбытность героев и на то, что пустое пространство - место временного пристанища героев, находящихся в вечном поиске.

Герои из мест, где обитают, стараются уехать, уйти. Мотив бездомности -один из ведущих в драматургии конца XX века. «В Москву хочу», - произносит герой К. Драгунской («Мужчина, брат женщины», С. 37). Ту же цель преследует героиня Н. Коляды Инна («Мурлин Мурло»), в Москву едут герои пьесы В. Jle-ванова «.Золотая моя Москва!». Поиск лучшей жизни, поиск себя в мире отличает героев-бродяг Н. Садур («Ехай»).

Образ дороги в пьесах Н. Коляды и Н. Садур имеет двойственную природу. Она уводит героев из дома, приводит «пришельцев», несущих в бессобытийный мир персонажей надежду или разочарование, и вновь возвращает всех на прежние места. Вырваться, убежать из пространства материального герои не могут. Только пространство духовное способно дать долгожданную гармонию и свободу.

Пороговые» ситуации разыгрываются героями Н. Коляды и Н. Садур, чтобы встать на край, заглянуть по ту сторону жизни, в бездну, понять смысл жизни, почувствовать себя экзистенцией и определить свое место на земле.

Индивидуальный художественный мир (Мой Мир), сочетающий в себе правду жизни и особое мечтательное мировосприятие (мечты о дальних странах, о лучшей жизни, о муже, принце, иностранце и т.п.), спасает героев Н. Коляды от одиночества, экзистенциальной безнадеги, кошмара коммуналок, всеобщей озлобленности. Коллективное сознание героев Н. Садур способно осмыслить ужас перед вселенной, хаосом мироздания. Мир воспринимается драматургами как целостное пространство, будь то сумасшедший дом или экзистенциальное место борьбы света и тьмы, добра и зла.

В пьесах драматургов конца XX века не имеет значения время действия: обстоятельства жизни героев зависят от места, но не от времени. Мотив безвременья - один из центральных в пьесах М. Угарова, Е. Греминой, К. Драгунской, О. Мухиной и др. Действие может идти в «наши дан» (Н. Коляда), но указание на период ничего не меняет в жизни героев, застрявших в «последнем промежутке» времени (А. Зинчук).

Большую роль в пьесах драматургов 1980-90-х годов играют звуковые образы: «живые» ремарки радиопьес С. Шуляка, вой волков у Н. Садур; шум, крик, брань в пьесах Н. Коляды. Звучит в пьесах музыка как таковая, которая наполняет действие таинственностью, особым психологизмом, усиливает или смягчает конфликт (песни Окуджавы, Эдит Пиаф, полонез Огинского и др. в пьесах Н. Коляды, опера «Кармен», музыка колокольчиков, песня птички в пьесах Н. Садур и т.д.).

Не меньшую семантическую нагрузку несут зрительные образы (цветовая гамма пьес). Цветовые обозначения в пьесах драматургов всегда символичны: мрачные краски (черный, серый) и отсутствие света указывают на трагичность действия, на бездуховность героев, их темное прошлое. Красный-кровавый в пьесах Н. Коляды символизирует агрессию («Рогатка», «Мурлин Мурло»), красный-алый в «Занебесном мальчике» Н. Садур свидетельствует об огненной стихии героев пьесы. Светлые, яркие краски и наличие света на сцене возникают в оптимистичных пьесах, в воспоминаниях о детстве, в мечтах, призваны отразить «озарение» героев, пробуждение сознания и души. Предметный, вещный мир (самолетики, лампочки, коврики, стулья и т.д. в пьесах Н. Коляда) заставляет обратить внимание на психологическое состояние героев, отделить мир света от мира тьмы, гармонию от хаоса. Звуковые и цветовые образы позволяют разграничить Дом и Антидом, свой и чужой мир, мир земной и потусторонний.

На материале творчества драматургов конца века раскрыты пути и способы художественного решения проблемы героя. Герой в пьесах рассматриваемых драматургов представляет собой, как правило, одинокую личность средних лет, поставленную в условия «пороговой ситуации» (Н.Л. Лейдерман) (помещенную на край бездны). Ситуация порога - экзистенциальная, ставящая перед героем ряд онтологических вопросов, - заставляет его осмыслять происходящее и делать выбор. Герои, часто прячущиеся под маской равнодушия, разухабистости или артистизма, — люди очень ранимые, чувствующие.

Сироты, подростки, пытающиеся найти себя в мире, бесприютные герои-бродяги, артисты, интеллигенты и работяги, одинокие пожилые люди - вот герои пьес Н. Коляды, его учеников, О. Богаева, Н. Демчик, Д. Липскерова, В. Си-гарева и многих др.

Мифологические и реалистические герои Н. Садур (герои стихий, герои-машины, чудные бабы, матери, уборщицы, водители, оборотни, ведьмы) в целом представляют собой мир людей, пытающихся осмыслить зло, охватить мир целиком, во всем его многообразии и доказать собственное существование. Противостоять хаосу героям Н. Садур мешает отсутствие веры (Философ в «Панночке», Машинист в «Ехай»),

Одними из необходимых образов в пьесах 1980-90-х годов выступают животные: собаки, кошки, голубь, гусь, черепаха у Н. Коляды; волк, кот, ласточка у Н. Садур, птицы в пьесах А. Слаповского, С. Шуляка и др. Функции животных в пьесах драматургов схожи: звери и птицы, с одной стороны, противопоставлены миру людей, образуют свою общность, материально и психологически непохожую на человеческую цивилизацию, с другой стороны, людям необходимы иные живые существа для охраны, для выражения заботы, любви. Помимо этого животные, наделенные мифологическими свойствами, выражают скрытые черты героев-людей (звериную сущность злых героев Садур, одичание героев Коляды).

Основной конфликт пьес драматургов конца века лежит в бытийной плоскости: борются два мира - мир настоящий (природа, море, мир животных, мир чувств.) и мир иллюзорный, мнимый, греховный (машины, безверие, бездушие.). Мир технократичный (механизмы в пьесах Н. Садур, М. Курочкина «Стальова воля», «цивилизованное» сознание Виктории в «Канотье» Н. Коляды и др.) противопоставлен миру природа (образ сада, образ живой земли в пьесах Н. Садур, К. Драгунской, Е. Исаевой, Н. Коляды, созидание и разрушение природного мира в пьесе «Зеленые щеки апреля» М. Угарова), мир жестокости противоположен миру любви, взаимопонимания и толерантности (Виктор и Катя в «Канотье», Таня и Дэвид в «Полонезе О ги некого» Н. Коляда, герои-подростки «Любовных людей» Н. Садур, героини Е. Исаевой, Н. Птушкиной, О. Михайловой и др.), т.е. миру непреходящих вечных ценностей.

XX век оставил человека наедине с самим собой, задал вопросы, на которые сложно дать ответы. Он породил у многих ощущение полного одиночества, собственного несовершенства и бессилия перед самим собой и бездной бесконечного мира, обозначил главную тему философии экзистенциализма. Человек, его сознание, его поступки — вот составляющая жизни. Воспоминания, общения с родными и близкими, интимное пространство бытия - это жизнь. В них и через них реализуется существование человека.

Сквозной мотив творчества драматургов конца века — мотив одиночества героев. Человек предоставлен самому себе, и если не движется по социальной лестнице (а этого в пьесах Н. Коляды, Н. Садур и др. нет), не меняет место и образ жизни, то остается - соотношение себя с Богом, стремление к духовному перерождению, смене мировоззрения. В центре пьес Н. Коляды и Н. Садур стоит человек. Ощущение одинокого человека, постигнувшего безмерность мира, его цельность (земной, небесный, инфернальный уровни) рождает особое экзистенциальное, онтологическое видение мира и его специфическую художественную реализацию.

Пьесы Н. Коляды и Н. Садур 1980-90-х годов представляют собой эсхатологическую, или онтологическую драматургию (драматургия смысла, бытия, существования в бесконечном мире) с героями, стоящими на краю, у края бездны. Бездна у Н. Садур, край, порог у Н. Коляды - смежные понятия. В них заключен смысл поисков героев.

Драматургия Н. Коляды и Н. Садур совмещает в себе несколько пластов. Три уровня драматургии Н. Коляды (сентиментально-экзистенциальный, натуралистический и карнавальный) и два уровня драматургии Н. Садур (реалистический и мистико-мифологический) проявляют себя на всех ступенях драматических произведений, отражаются в заглавиях, взаимопересекаются и дополняют друг друга.

Проанализировав поэтику основных пьес Н. Коляды и Н. Садур 1980-90-х годов, мы можем констатировать, что жанрово-стилевые поиски драматургов гфиводят к созданию ими «онтологической» драматургии, ставящей перед героями, читателями и зрителями вечные вопросы жизни и смерти, добра и зла, пытающейся разобраться в мироздании и современном обществе. Драматурги по-своему открывают новые грани онтологического жанра. В своих пьесах драматурга, размышляющие о человеке, бытии, смысле жизни, любви, показывают все многообразие мира, меняющегося, не похожего на иные миры и всегда загадочного, таинственного.

Авторские жанровые определения («театральные фантазии» А. Максимова, «маленькие пьесы для балагана» М. Павловой, «опера первого дня» М. Угарова, «балет в темноте» и «драма в трех снах» О. Михайловой, и т.д.) отражают внутреннее содержание пьес, их особенности, а также стремятся заинтересовать читателя/зрителя.

Заметной тенденцией драматургии конца XX века стал переход от масштабных, массовых спектаклей к камерным постановкам, что в свою очередь сказалось на объеме пьес 1980-90-х годов. Драматурги создают короткие, часто одноактные пьесы, позволяющие показать все тонкости и нюансы человеческих взаимоотношений на нескольких страницах. Напряженный сюжет дает возможность ярче проявиться герою. Таковы пьесы Е. Леончука, В. Леванова, цикл одноактных пьес Н. Коляды «Хрущевка»; «Чудная баба» и «Заря взойдет», состоящие из двух одноактных пьес, «Ехай», «пьеска-малютка» «Замерзли» Н. Садур и др.)

Творчество Н. Коляды, Н. Садур объединено рубежным переходным временем, эпохой «промежутка» и общим героем — человеком «порогового сознания» - со всей отечественной драматургией 1980-90-х годов. Однако художественное решение проблемы героя, конфликта, сюжета у двух драматургов разное: натуралистически-сентиментальное у Н. Коляды и мистико-мифологическое у Н. Садур. При всей разности создаваемых ими художественных миров можно, тем не менее, отметить сходные черты поэтики драматургов. Им присущи не только принцип жанрового синкретизма, использование символов-лейтмотивов, сочетание остросовременной направленности с тяготением к вневременному звучанию, но также многогранное авторское участие и стремление к максимальному погружению в языковую стихию народной речи.

Активизация авторской позиции происходит в заглавиях (заглавия пьес Н. Коляды музыкальны, красочны, неоднозначны, допускают возможность различных толкований; пьеса Н. Садур «Морокоб» - центральная пьеса сборника «Обморок» - является анаграммой названия). Выразителями авторского взгляда в большей степени являются ремарки, не только организующие и комментирующне действие, но и задающие нужную автору эмоциональную тональность (вводные ремарки в пьесах Н. Коляды, М. Угарова), заменяющие собственно действие (пьеса О. Мухиной «Любовь Карловны»). Отсутствие ремарок к традиционных обозначений действующих лиц (пьеса В. Шмелева «Прозрачная женщина», эпизод в «Морокобе» Н. Садур) говорит о расчете автора на читательское, зрительское, режиссерское сотворчество.

Зародившиеся (с подачи драматургов, рассчитывающих на внимание к слову своих пьес) объединения творческих людей, слияние двух и более театральных профессий (драматургов, режиссеров и актеров) доказывают, что театр начинается с пьесы, со Слова. Драматурги, заявившие в полный голос о себе в 1980-90-х годах, создают новый сценический язык, театральный, метафоричный, который сочетает в себе комическое и трагическое, прекрасное и безобразное, возвышенное и низменное.

В пьесах Н. Коляды происходит «игра» на грани ненормативного, бранного слова и слова литературного, клишированного. Сочетание бранного и клишированного слова рождает не только языковую раскрепощенность его героев, но и экзистенциальное мироощущение, свидетельствует о нахождении персонажей в «промежутке». Слово делает героев Н. Коляды свободными. В пьесах Н. Садур -язык народно-сказовый и литературный. Причем между ними «шры» не происходит. Речь героев существует как бы сама по себе, не сталкиваясь, не конфликтуя между собой, как это происходит в пьесах Н. Коляды. Косноязычие, заговаривание ее героев передает их мироощущение, глубинную связь с мирозданием. Речь литературная, выверенная жучит из уст спокойных, «не чудных» героев, которым еще предстоит понять тайну мира. Слову Н. Садур не чужды магические свойства (речь Панночки в одноименной пьесе). Язык пьес драматургов -важная деталь художественного целого. Читатель следит не только за развитием действия, но и за авторским виртуозным владением языковой стихией.

Единый художественный мир драматургии 1980-90-х годов (конца XX века) объединен сквозными образами, мотивами, типологией героев, а также общей «парадигмой художественности» (В.И. Тюпа), которая понимается нами как совокупность убеждений, ценностей, характерных для членов данного сообщества. Эти общности большинства драматических произведений отнюдь не результат прямого взаимодействия текстов, а следствие общей культурной, социальной, политической, нравственной и иной действительности. В этом художественном мире, в рамках его, оставаясь самобытными и оригинальными, творят Н.В.Коляда, Н.Н.Садур и драматурги 1980-90-х годов.

В творчестве Н.В. Коляды и Н.Н. Садур сконцентрированы ключевые художественные тенденции русской драматургии конца XX века, которые создают целостный портрет эпохи перелома, особый художественный мир с героями своего времени. Представляя собой единое целое, драматические тексты 1980-90-х годов подтверждают свою связь с традициями русской классической драматургии и продолжают дальнейшее развитие театрального искусства.

Перспективным и плодотворным представляется продолжение изучения русской драматургии 1980-90-х годов 1) в ее связи с западноевропейской драматургией конца XX века, 2) в соотношении с театральными постановками пьес современных авторов в России и за рубежом (связь драматургии Н. Коляды с немецкой литературой, постановки его пьес в Германии и др. странах, восприятие пьес Н. Садур в Швеции, влияние французской литературы на ее драматургию и т.п.); 3) в рамках традиций драматургов-предшественников; 4) с позиции интертекста, метатекста и т.д.

Разговор о русской драматургии конца XX века только начат, еще предстоит много работы. Мы же в своем исследовании, войдя в стремительно меняющийся мир драматургии, затронули лишь часть проблем, остановились только на творчестве двух авторов, попытались обобщить уже накопленный материал и проторить дорогу последующим научным поискам.

Список научной литературыСтарченко, Елена Викторовна, диссертация по теме "Русская литература"

1.1. Сборники пьес, тексты Н.В. Коляды, Н.Н. Садур

2. Коляда Н.В. Пьесы для любимого театра. — Екатеринбург: Банк культурной информации, 1994.

3. Коляда Н.В. «Персидская сирены) и другие пьесы. Екатеринбург — Каменск-Уральский: Калан, 1997.

4. Коляда Н.В. Уйди-уйди: Пьесы. Екатеринбург: Средне - Уральское книжное издательство. Новое время, 2000.

5. Коляда Н.В. Кармен жива: Пьесы. Екатеринбург, 2002.

6. Коляда Н.В. Носферату: Пьесы и киносценарии. — Екатеринбург, 2003.

7. Коляда Н.В. На Сахалин // Урал. 2000. - № 7. - С. 49-58 (паг. 1 -я).

8. Садур Н. Чудная баба. Пьесы. М. В/О «Союзтеатр», 1989.

9. Садур Н.Н. Ведьмины слезки: Кн. прозы. М : Журн. «Глагол», 1994.

10. Садур Н. Сила волос // Садур Н. Сад. Вологда, 1997. - С. 349-359.

11. Садур Н. Обморок. Книга пьес. Вологда, 1999.

12. Садур Н. Вечная мерзлота. М., 2002.

13. Садур Н. Догадка о народе // Вопросы литературы. 2001. - № 2. - С. 182-185.

14. Сборники пьес, тексты других писателей

15. Арабески. Пьесы уральских авторов. Екатеринбург, 1998.

16. Бурыкин А. Чужие окна // Счастливый случай: Пьесы из XXI века. — М., 2003. С. 460-478.

17. Вампилов А.В. Сборник произведений в 2-х тт. Иркутск, 1987.

18. Вампилов А. Прощание в июне. Пьесы. М., 1977.

19. Война и мир 2001. - М., 2002.

20. Володин А.М. Пьесы. Сценарии. Рассказы. Записки. Стихи. Екатеринбург, 1999.

21. Восемь нехороших пьес: сборник. Авт. В. Ерофеев, Е. Сабуров, О. Юрьев, 3. Гареев, А. Шипенко. Сост. 3. Абдуллаева, А. Михалева. — М., 1990.

22. Греми на Е. Друг ты мой, повторяй за мной // Современная драматургия. — 1995. № 1-2. -С. 5-28.

23. Гремина Е. Миниатюры // Современная драматургия. 1993. — № 2. — С. 93-99.

24. Гремина Е. Сахалинская жена // Современная драматургия. 1996. - № 3. - С. 31 -50.

25. Гришковец Е. Город: Сборник пьес. — М., 2001.

26. Гришковец Е. Как я съел собаку и другие пьесы. М., 2003.

27. Демчик Н. Ручная сорока и «Роллинг стоунз» // Современная драматургия. — 1992. -№3-4.-С. 99-108.26. Детство века. М., 2003.

28. Документальный театр. Пьесы Tearp.doc. М., 2004.

29. Драгунская К. Мужчина, брат женщины // Современная драматургия. 1995. - № 1-2.-С. 31-46.

30. Драма второй половины XX века/ Гл. ред. Д.В. Тевекелян; Сост. О. Кушлина. М.: Слово, Пушкинский дом, 2000.

31. Драматургия второй половины XX века / Сост. М.И. Громова. — М.: Дрофа: Вече,2002.

32. Зинчук А. Мартышка // Крупным планом. Пьесы для камерного театра. Сборник пьес. СПб., 2002. - С. 27-50.

33. Исаева Е. Абрикосовый рай, или Сказка о женской дружбе // Счастливый случай: Пьесы из XXI века. М., 2003. - С. 7-40.

34. Калужанов С. День города, или Бомжатник // Пластилин: Сборник. М., 2001. - С. 317-365.

35. Крупным планом. Пьесы для камерного театра. Сборник пьес. СПб., 2002. - (Серия «Ландскрона»).

36. Курочкин М. Стальова Воля. Драматическая трилогия. — М.: «Новая пьеса», 1999.

37. Леванов В. «. Золотая моя Москва!». Раздватри // Современная драматургия. 2001. - № 4. - С. 77-79, 80-82.

38. Леончук Е. Мыши // Урал. 1999. - № 10.

39. Липскеров Д. Елена и Штурман // Сюжеты. 1990. - № 8. - С. 3-35.

40. Максимов A.M. Вне времечка: Пьесы. М., 2000.

41. Максимова Ю. Я убил Лору П. // Современная драматургия. — 2004. № 3. — С. 2227.

42. Мастерская драматургов. В поисках жанра. Сборник пьес. — СПб., 2003. (Серия «Ландскрона»),

43. Метель. Пьесы уральских авторов по мотивам произведений А С Пушкина / Ред -сост. Н.В. Коляда. Екатеринбург, 1999.

44. Михайлова О. Жизель // Драматург. 1995. - № 6. - С. 83-104.

45. Михайлова О. Невеста // Сюжеты. 1990. - № 11. - С. 3-75.

46. Михайлова О. Стрелец // Драматург. 1993. - № 1. - С. 98-111.

47. Мухина О. Любовь Карловны // Счастливый случай: Пьесы из XXI века. — М., 2003. -С. 265-316.

48. Нулевой километр. Пьесы молодых уральских драматургов/ Сост. Н.В. Коляда. -Екатеринбург, 2004.

49. Павлова М. Балаган на площади и другие сатирические произведения. — М., 1991.

50. Петрушевская Л.С. Три девушки в голубом: Сборник пьес. М., 1989.

51. Пластилин: Сборник / Под ред. О.А. Славниковой. — М., 2001.

52. Покрасс М. Не про говоренное // Пластилин. М., 2001. - С. 366-391.

53. Птушкина Н.М. «Овечка» и другие пьесы. — М., 1999.

54. Птушкина Н.М. Овечка // Драматург. 1995. - № 6. - С. 121 -144.

55. Разумовская Л. Домой! // Драматург. — 1995. — № 6. С. 47-82.

56. Разумовская Л. Счастье // Крупным планом. Пьесы для камерного театра. Сборник пьес. СПб., 2002. - С. 243-254.

57. Репетиция. Пьесы уральских авторов. — Екатеринбург, 2002.

58. Розов B.C. Собрание сочинений в 3-х т. М, 2001.

59. Сигарев В. Пластилин // Пластилин. М., 2001. - С. 392-446.

60. Слаповский А. Вишневый садик // Сюжеты. 1993. -№ 1. - С. 123-182.

61. Слаповский А. Русская тоска // Сюжеты. 1990. - № 5. - С. 55-124.

62. Словенова А. Дверь// Сюжеты. 1990. -№ 8. - С. 37-53.

63. Счастливый случай: Пьесы из XXI века /Сост. И.П. Кучер, Ю Г. Фридштейн. М., 2003.

64. Театр парадокса (Ионеско, Беккет и другие): Сборник/ Сост. и автор предисл. И. Дюшен.-М., 1991.

65. Транзит. Пьесы молодых уральских драматургов («Нулевой километр», Ч. 2) / Сост. Н.В. Коляда. Екатеринбург, 2004.

66. Угаров М. Газета «Русскш инвалидъ» за 18 июля. // Драматург. 1993. - № 1. - С.30.47.

67. Угаров М. Голуби // Сюжеты. 1990. - № 5. - С. 125-170.

68. Угаров М. Зеленые щеки апреля. Опера первого дня // Драматург. 1995. - № 6. - С. 105-120.

69. Уильяме Т. «Стеклянный зверинец» и еще девять пьес. М., 1967.

70. Уильяме Т. Пьесы. Избранное. М., 1999. - (Серия «Театр»),

71. Чехов А. П. Собрание сочинений и писем в 30 томах. М.: Наука, 1974-1982.

72. Шипенко А. Археология // Восемь нехороших пьес: сборник. — М., 1990.

73. Шмелев В. Прозрачная женщина // Крупным планом. Пьесы для камерного театра. Сборник пьес. СПб, 2002. - С. 51-72.

74. Шуляк С. Пикник мизантропов. Радиопьесы. СПб., 2001.

75. Яхонтов А. Любимая, любимый // Современная драматургия. 1993. - № 2. - С. 84

76. Исследования о драматургии 2.1. Авторефераты и диссертации

77. Антонова В.А. Проблема исследования современного характера в советской кинодраматургии 70-х начала 80-х годов. Автореферат дис. . кандидата искусствоведения. -М., 1981.

78. Балягина И.Я. Драматургическая ремарка как тип текста: (На материале русских пьес 1920-х годов). Автореферат дис. кандидата филол. наук. М., 1993.

79. Борисова Л.М. Принципы изображения характера в современной советской исторической драматургии. Автореферат дис. кандидата филол. наук. М., 1981.

80. Бугров Б.С. Русская советская драматургия 50-70-х годов: основные тенденции развития. Автореферат дис. доктора филол. наук. — М., 1986.

81. Валько Л. А. Проблема личности современника в советской драматургии 80-х годов // Вопросы истории и историографии социалистической культуры. Киев, 1988. - С. 70-78.

82. Рукопись деп. в ИНИОН АН СССР № 35387 от 29.8.88.

83. Васильева С.С. Чеховская традиция в русской одноактной драматургии XX века (поэтика сюжета). Автореферат дис. кандидата филол. наук. — Волгоград, 2002.

84. Гончарова-Грабовская СЯ. Комедия в русской драматургии 1980-90-х годов (жанровая динамика и типология). Автореферат дис. . доктора филол. наук. — Минск, 2000.

85. Данилова И.Л. Стилевые традиции АН. Островского, А.П. Чехова, А.А. Блока в современной советской драматургии. Автореферат дис. . кандидата филол. наук. М., 1989.

86. Данилова И.Л. Стилевые процессы развития современной русской драматургии. Автореферат дис. . доктора филол. наук. Казань, 2002.

87. Демин Г.Г. Вамшшовские традиции в социально-бытовой драме и ее воплощение на столичной сцене 70-х годов. Автореферат дис. . кандидата искусствоведения. М., 1986.

88. Дубнова МБ. Социальная мифология современности в отражении СМИ и популярных пьес 1990-х гг. Автореферат дис. кандидата филол. наук. — М., 2003.

89. Дывнич С.А. Драма лирическая и лиро-драма. Проблема родовой специфики. Автореферат дис. . канд. филол. наук. — Киев, 1991.

90. Зайцева И.П. Современная драматургическая речь: структура, семантика, стилистика. Автореферат дис. . доктора филол. наук. — М., 2002.

91. Зверев В.П. Радиодраматургия как разновидность драматической литературы. Автореферат дис. канд. искусствоведения. М., 1981.

92. Имихелова С.С. Основные тенденции развития русской советской драматургии 70-х годов: (К проблеме современного героя). Автореферат дис. . канд. филол. наук. М., 1984.

93. Имихелова С.С. Своеобразие художественного метода в «авторской» прозе и драматургии 1960-1980-х годов. На материале русской и бурятской литературы. Автореферат дис. . доктора филол. наук. — Улан-Удэ, 1996.

94. Кагарлицкая С.Я. Социокультурные механизмы универсализации художественного мышления в отечественной драме 60-80-х годов. Автореферат дис. . канд. филол. наук. — М., 1998.

95. Канунникова И.А. Художественный мир Н.Р. Эрдмана. Автореферат дис. . кандидата филол. наук. М., 1996.

96. Карпов В.А. Советская политическая драматургия 70-80-х годов. Автореферат дис. . кандидата филол. наук. М., 1991.

97. Катышева Д.Н. Лиропоэтические структуры в драме: Проблемы сценического воплощения. Автореферат дис. доктора искусствоведения. — Л, 1991.

98. Кипнис M.IU. Трагикомедия как жанр драматургии. Генезис и особенности развития. Автореферат дис. кандидата филол. наук. Киев, 1990.

99. Корзов Ю.И. Советская драматургия 60-80-х годов. Конфликт, действие, характер. Проблема театрально-драматургической выразительности. Автореферат дис. . кандидата филол. наук. — Киев, 1991.

100. Красильникова Е. Типология русской авангардной драмы. Автореферат дис. . кандидата филол. наук. М., 1997.

101. Магеррамов Г.М. Язык радиодраматургии: (на материале Азерб. радио). Автореферат дис. кандидата филол. наук. — Баку, 1988.

102. Малюга Л П. Поствампиловская драматургия 70-80-х годов. Автореферат дис. . кандидата филол. наук. М., 19%.

103. Махова М.С. Драматургия А. Вампилова. Традиции и новаторство. Автореферат дис. . кандидата филол. наук. М., 1991.

104. Моторин С.Н. Творчество Александра Вампилова и русская драматургия 80-90-х годов XX века. Автореферат дис. кандидата филол. наук. — М., 2002.

105. Мясникова М.А. Советская комедия в зеркале театральной критики 1950-1970-х годов. Автореферат дис. канд. искусствоведения. — М., 1986.

106. Отургашева Н.В. Концепция личности в современной советской драматургии. Автореферат дис. . канд. филол. наук. Томск, 1985.

107. Панова О. Л. Коммуникативно-прагматические средства создания речевойобразности в современном драматургическом тексте (60-80-е гг. XX в.). Автореферат дис. . кандидата филол. наук. Волгоград, 2001.

108. Пронин А.М. Советская одноактная драматургия 1960-1970-х годов: (Конфликты и характеры в пьесах А. Володина. А. Вампилова, В. Розова). Автореферат дис. . кандидата филол. наук. — М., 1984.

109. Сидикова Л.С. Проблема конфликта и характера в советской драматургии 70-х -начала 80-х годов: (На материале «производственной драмы»). Автореферат дис. . кандидата филол. наук. М., 1986.

110. Сизенко Е Е Концепция личности в драматургии и инсценированной прозе о Великой Отечественной войне (60-80-е годы). Автореферат дис. . кандидата искусствоведения. М., 1986.

111. Сиомара Гарсиа Као. Проблема героя в русской советской драматургии 70-80-х годов. Автореферат дис. кандидата филол. наук. — М., 1988.

112. Тютелова Л.Г. Традиции А.П. Чехова в современной русской драматургии. («Новая волна»). Автореферат дис. кандидата филол. наук. Самара, 1995.

113. Чирков А.С. Эпическая драма. Проблемы теории. Поэтика. Автореферат дис. . доктора филол. наук. — Киев, 1989.

114. Монографии, статьи в сборниках, учебники, учебные пособия

115. Аникст А. А. Теория драмы в России от Пушкина до Чехова. М., 1972.

116. Баландин Л. Современная сибирская драматургия // Сибирские огни. — Новосибирск, 1988 -№4.-С. 154-165.

117. Калягина И Л Об интерпретации обстановочной ремарки. (На материале пьес 20-х гг. XX в ) //О вы, которых ожидает Отечество. — Самара, 1993. — С. 141-151.

118. Баскакова Т. Культурная традиция и роль интеллектуала как тема театрального дискурса у Арно Шмидта и Томаса Бернхарда // Драма и театр: Сборник науч. тр. Тверь, 2002. - Вып. 4. - С. 267-284.

119. Близнюк А С. Основные пути жанрообразования в притчево-аллегорическом направлении эпической драмы. Житомир, 1996.

120. Борисова М.Б. Голос автора и голос героя в драматургическом тексте // Русистика: Лингвистическая парадигма конца XX века. СПб., 1998. - С. 248-258.

121. Василинина И. Надежда // Птушкина Н.М. «Овечка» и другие пьесы. М., 1999. - С. 5-34.

122. Вербицкая Г.Я. Традиции поэтики А.П. Чехова в современной отечественной драматургии 80-х 90-х годов: (Пьесы Н. Коляды в чеховском контексте): Очерк. - Уфа: УГИИ, 2002.

123. Гончарова-Грабовская С. Жанровая модель трагикомедии в русской драматургии конца XX века // Драма и театр: Сборник науч. тр. Тверь, 2002. - Вып. III. - С. 58-67.

124. Громова М.И. Русская драма на современном этапе: 80-90-е гг. М., 1994.

125. Громова М.И. В поисках современной пьесы // Литература в школе. 1996. -№ 3. - С. 74-83.

126. Громова М.И. Русская современная драматургия. Учебное пособие. — М.: Флинта, Наука, 2002.

127. Громова М.И. Русская драматургия конца XX — начала XXI века. М : Флинта,1. Наука, 2005.

128. Громова М.И. Современная пьеса в печати // Театральная книга между прошлым и будущим: Сборник докладов участников Четвертых чтений / Сост. А.А. Колганова. — М.,2002.-С. 42-53.

129. Гуськов Н.А. От карнавала к канону. Русская советская комедия 1920-х годов. СПб.,2003.

130. Дашевская О.А. Особенности организации действия в драме конца 70-х начала 80-х годов // Художественное творчество и литературный процесс. — Томск, 1988. — Вып. 9. — С. 127-136.

131. Дмитриев JI.A. Законы драматургии: Теория и метод творчества. М., 1998.

132. Дузь Л И. Современная политическая пьеса: Художественное воплощение исторической ситуации и характеров // Вопросы литературы народов СССР. Киев -Одесса, 1986. - Вып. 12. - С. 37-52.

133. Зайцев Н.В. Тяготение к вечному (нравственный потенциал сценической притчи) // Проблемы идейности и художественности театра 1970-х годов. Сборник науч. тр. Л., 1983.-С. 74-98.

134. Зайцева И.П. Поэтика современного драматургического дискурса. М., 2002.

135. Зборовец И.В. Производственная драматургия 70-80-х годов. Харьков, 1990.

136. Ивлева Т.Г. Автор в драматургии А.П. Чехова. Тверь, 2001. - (Литературный текст: проблемы и методы исследования; Приложение).

137. Ивлева Т.Г. Звуковая ремарка в драматургии А.П.Чехова // Художественный текст и культура. Владимир, 1997. - С. 67-68.

138. Ивлева Т.Г. Постмодернистская драма А.П. Чехова (или Еще раз об авторском слове в драме)// Драма и театр. Сборник науч. тр. Тверь, 1999. - Вып. I. - С. 3-7.

139. Имихелова С.С. Современный герой в русской советской драматургии 70-х годов / Отв. ред. В Ц. Найдактов -Новосибирск, 1983.

140. Имихелова С.С. «Авторская» проза и драматургия 1960-1980-х годов: своеобразие художественного метода. Улан-Удэ, 1996.

141. Ищук-Фадеева Н И. Типология драмы в историческом развитии: Учебное пособие. — Тверь, 1993.

142. Ищук-Фадеева Н.И. Ремарка как знак театральной системы. К постановке проблемы // Драма и театр: Сборник науч. тр. Тверь, 2001. - Вып. II. - С. 5- 16.

143. Ищук-Фадеева Н.И. Заглавие в драматическом тексте: к постановке проблемы // Театральная книга между прошлым и будущим: Сборник докладов участников Четвертых чтений / Сост. А.А. Колганова. М., 2002. - С. 234-245.

144. Канунникова И.А. Русская драматургия XX века. Учебное пособие. М.: Флинта, Наука, 2003.

145. Катышева Д.Н. Поэтический монотеатр 70-х годов // Проблемы идейности и художественности театра 1970-х годов. Сборник науч. тр. Л., 1983. - С. 117-129.

146. Кипнис М.Ш. Жанр трагикомедии в советской драматургии 70-80-х годов: Генезис и особенности развития. Донецк, 1989.

147. Киселев Н.Н. Проблемы советской комедии. Томск, 1973.

148. Кондратенко В.Т. Психологическая драма в творчестве А. Володина // Развитие традиций и формирование жанров в советской литературе: Межвузовский сборник научных трудов. М., 1991.

149. Корниенко Н.Н. Театр сегодня — театр завтра: Социоэстетические заметки о драме, сцене и зрителе 70-80-х годов. — Киев, 1986.

150. Костелянец В О. Лекции по теории драмы. Драма и действие. Л., 1976.

151. Крас ильникова Е.Г. Драматургия русского авангард изма (1960-1990 годы). Учебно-методическое пособие. Пенза, 1999.

152. Красильникова Е.Г. Современная русская авангардная драма: (Павлова М., Казаков1. B.).-Пенза, 1999.

153. Кучерова Н.А. Нравственно-философские проблемы в драматургии 80-90-х годов // Литература и общественное сознание: варианты интерпретации художественного текста. — Бийск, 2002. Вып. 7, ч. 1. - С. 128-132.

154. Лейдерман Н.Л. Драматургия Николая Коляды: Критический очерк. Каменск-Уральский, 1997.

155. Лейдерман Н.Л., Липовецкий М.Н. Современная русская литература: 1950-1990-е годы: Учеб. пособие для студентов высших учебных заведений: В 2 т. — М., 2003. — Т. 2.

156. Магеррамов Г.М. Действие у микрофона. Баку, 1998.

157. Малыгина Н.М. Откуда придет спасение? (Явление Николая Коляды) // www.kolyada.ur.ruф 154. Малыгина Н.М. Николай Владимирович Коляда // История русской литературы XX века. В 3-х кн. Кн. 3. М., 2005.

158. Мамедов Э. Традиции и новаторство в драматургии. — Баку, 1985.

159. Марков П.А. О театре. -М., 1976. Т. 3.

160. Махова М.С. «Поствампиловцы» или «новая волна»: научный доклад. Хабаровск, 1990.

161. Мильдон В.И. «Открылась бездна.»: Образы места и времени в классической русской драме. — М., 1992.

162. Нерезенко Н.А. А. Вампилов и Н. Коляда: Провинциальные анекдоты в XX веке // Традиции русской классики XX века и современность: Материалы науч. конф. М2002.1. C. 299-301.

163. Оснос Ю.А. Герой современной драмы. М., 1980.

164. Очерки русской драматургии 1920-30-х годов. Методические материалы / Авт. И.А. Биккулова, И.А. Канунникова. — М., 1994.

165. Пави П. Словарь театра. М., 1991.

166. Пилат В. Николай Коляда: Драматургия «промежутка», или Художественный взгляд в ^ будущее? // Балтийский филологический курьер. — Калининград, 2000. — № 1. — С. 188-192.

167. Политическая драма: особенности жанра. Генезис теории. Методические рекомендации/ Сост. В.А. Ершов. — Киев, 1990.

168. Поляков М.Я. О театре: поэтика, семиотика, теория драмы. М., 2000.

169. Проза и драматургия в процессе жанрового развития: Сборник научных трудов / Редкол.: Тайлиева Л.А. (отв. ред.) и др. Ашхабад, 1983.

170. Пульхритудова Е.М. Открытия и наблюдения: Политический театр сегодня // Литературное обозрение. М., 1988. - № 3. — С. 77-83.

171. Розов В. Пьесы Нины Садур // Садур Н. Чудная баба: Пьесы. М., 1989. - С. 314-318.

172. Ромашко С. О Нине Садур и ее книге // Садур Н. Сад. Вологда, 1997. - С. 5-8.

173. Русская литература XX века в аспекте традиций мировой культуры: Межвуз. сборник научн. тр. Вологда, 2002.

174. Русская литература XX века. В 2-х тт. Т. 2: 1940-1990-е годы / Под ред. Л.П. Кременцова. -М., 2002.

175. Сахиовский-Панкеев В. Драма. Конфликт. Композиция. Сценическая жизнь. Л., 1969.

176. Свербилова Т.Г. Трагикомедия в советской литературе: (Генезис и тенденции развития). Киев, 1990.

177. Собенников А. Чеховские традиции в драматургии А. Вампилова // А. П. Чехов в культуре XX века (К 130-летию со дня рождения). М., 1990.

178. Собенников А С. Художественный символ в драматургии А.П. Чехова. Типологическое сопоставление с западно-европейской «новой драмой». Иркутск, 1989.

179. Степанова А. А. Современная советская драматургия и ее жанры. М., 1985.

180. Финк Л. Теория драмы в движении // Вопросы литературы. 1982. — № 7. — С. 196-211.

181. Фролов В.В. Жанры советской драматургии. М., 1957.

182. Фролов В.В. Судьбы жанров драматургии: Анализы драматических жанров в России XX века.-М., 1979.

183. Холодов Е. Композиция драмы. М., 1957.

184. Четина Е.М. Художественное своеобразие и особенности проблематики философской драмы Нины Садур // Актуальные проблемы филологии в вузе и школе. — Тверь, 1992. С! 71-172.

185. Штейн А Л. Веселое искусство комедии. — М., 1990.

186. Явчуновский Я.И. Драма вчера и сегодня: жанровая динамика. Конфликты и характеры. Саратов, 1980

187. Явчуновский Я.И. Драма на новом рубеже: Драматургия 70-х и 80-х годов: конфликты и герои, проблемы поэтики. — Саратов, 1989.

188. Монографии, исследования, словари, энциклопедии

189. Афанасьев А Н. Поэтические воззрения славян на природу. В трех томах — М., 1995. -Т. 1.

190. Батай Ж. Литература и зло. М., 1994.

191. Бахтин М.М. Вопросы литературы и эстетики. — М., 1975.

192. Бахтин М.М. Проблемы поэтики Достоевского. Изд. 3-е. М., 1972.

193. Бахтин М.М. Творчество Франсуа Рабле и народная культура средневековья и Ренессанса. М., 1965.

194. Бахтин М.М. Формы времени и хронотопа в романе. Очерки по исторической поэтике // Вопросы литературы и эстетики. — М., 1975. С. 234-407.

195. Бидерманн Г. Энциклопедия символов: Пер. с нем. / Общ. ред. и предисл. И.С. Свенцицкой. — М., 1996.

196. Гаспаров Б.М. Литературные лейтмотивы. Очерки русской литературы XX века. -М., 1994.Ф199

197. Гугнин А.А. Магический реализм в контексте литературы и искусства XX века: Феномен и некоторые пути его осмысления. — М., 1998.

198. Гугнин А.А. «Магический реализм» // Литературная энциклопедия терминов и понятий / Под ред. А Н. Николюкина. М., 2001. - Стб. 489-492.

199. Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка М., 1998. — Т. 2.

200. Каргашин И.А. Сказ в русской литературе: Вопросы теории и истории. — Калуга, 1996.

201. Керлот Х.Э. Словарь символов. М., 1994.

202. Курицын В Н. Коляда Николай Владимирович //Русские писатели 20 века. Биографический словарь / Под ред. П.А. Николаева. М., 2000. — С. 356-357.

203. Литературная энциклопедия терминов и понятий / Под ред. А.Н. Николюкина. — М., 2001.

204. Лихачев Д.С. Поэзия садов. К семантике садово-парковых стилей. Сад как текст. 2-е изд., испр. и доп. СПб., 1991.

205. Лотман Ю М. Внутри мыслящих миров. Человек — текст — семиосфера — история.1. М., 1996.

206. Максимов С.В. Крестная сила. Нечистая сила. М., 1999.

207. Матерь Лада. Божественное родословие славян. Языческий пантеон. — М., 2003.

208. Мелетинский Е. М. О литературных архетипах. М., 1994.

209. Мелетинский Е.М. От мифа к литературе. М., 2000.

210. Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка. М., 1996.

211. Пал И.С. О жанре. М., 1962.

212. Поспелов Г.Н. К вопросу о поэтических жанрах // Доклады и сообщения филологического факультета МГУ — М., 1948. — Вып. 5. — С. 59-60.

213. Поспелов Г.Н. Проблемы исторического развития литературы. М., 1972.

214. Русская советская поэзия / Под ред. Л.П. Кременцова. Л., 1988.

215. Русские имена в исторических лицах, церковных и народных праздниках, пословицах и приметах / Сост. Н.И. Решетников. — М., 2002.

216. Русские писатели 20 века. Биографический словарь / Под ред. П.А. Николаева. М., 2000.

217. Русский драматический театр: Энциклопедия / Под общ. ред. М.И. Андреева, Н.Э. Звенигородской, А.В. Мартыновой и др. — М., 2001.

218. Соколов К. Субкультуры и этносы в художественной жизни // Художественная жизнь современного общества. — М., 1996. — Т. 1.

219. Томашевский Б.В. Теория литературы. Поэтика. М., 2001.

220. Топоров В.Н. Миф. Ритуал. Символ. Образ. Исследования в области мифопоэтического. М., 1995.

221. Тынянов Ю Н Поэтика. История литературы. Кино. — М., 1979.

222. Тынянов Ю Н. Литературный факт. М., 1993.

223. Тюпа В.И. Художественный дискурс (Введение в теорию литературы). Тверь, 2002. — («Литературный текст: проблемы и методы исследования», Приложение, Серия «Лекции в Твери»),

224. Философия в системе культуры: Учеб. пособие. Ч. 2: Современная научно-философская картина мира / Под ред. В В. Ильина. М., 2001.

225. Фоссе Ш. Ассирийская магия. Пер. с франц. Санин В.Л.; пер. с аккадск. и шумерск.

226. В В. Емельянов. СПб., 2001.

227. Фрейденберг О.М. Поэтика сюжета и жанра. М., 1997.

228. Хализев В.Е. Теория литературы. — М., 1999.

229. Чернец Л.В. Литературные жанры (проблемы типологии и поэтики). — М., 1982.

230. Шкловский В.Б. Литература вне сюжета// Шкловский В.Б. О теории прозы. М., 1929.

231. Яковлев М.В. Мистическое // Литературная энциклопедия терминов и понятий / Под ред. А Н. Николюкина. М., 2001. - Стб. 555-559.

232. Статьи в периодических изданиях, интервью

233. Агишева Н. Театр в отсутствии любви и смерти // Московские новости. — 1998. 1-8 ноября (№43).-С. 20.

234. Алексеева Е. Тридцать девять классиков и две чудные бабы // Современная драматургия. 1993. - № 2. - С. 178-182.

235. Алпатова И. Каждый пишет, что он слышит: Современная драматургия по-прежнему на обочине // Культура. -1999. 5-11 августа (№ 28). - С. 9.

236. Бегунов В., Дрознин А. Зеркало для бомжей, или О том, как маргиналы себя утешают II Современная драматургия. 1997. — № 1. — С. 214-219.

237. Берлина М. Фантазии в манере Садур // Смена. 1993.-18 марта.

238. Блиц Николай Коляда // Огонек. - 1998. - № 7. - С. 59.

239. Богомолова О. Кукольный дом. Михаил Угаров и его пьесы // Современная драматургия. 1996. - № 3. - С. 201-206.

240. Боровиков С. Голос. Рец. на кн.: Гршпковец Е. Город М., 2001 // Новый мир. -2002.-№ 1.-С. 182-184.

241. Брандт Г.А. О любви, или трагикомедия женской идентичности в современном театре // Петербургский театральный журнал. 2002. - № 29. - С. 5-10.

242. Бугров Б.С. Дух творчества (Об отечественной драматургии конца века) // Русская словесность. 2000. - № 2. - С. 20-27.

243. Быков Д. Взрослая жизнь молодого человека // Новый мир. 2002. — № 1. - С. 184187.

244. Вайль П., Генис А. Во чреве мачехи: Возвращаясь к Ерофееву // Московский наблюдатель. 1992. - № 2. - С. 22-25.

245. Васильева М. Так сложилось // Дружба народов. 1998. - № 4. - С. 208-217.

246. Вильдгрубер О. Коляда и его «Plays»: Заметки гостя// Урал. 1995. - № 3. - С. 264270.

247. Винокуров А. Лирическая песнь о крысах, мышах и дебильных харях. Рец. на кн.: Коляда Н. Пьесы для любимого театра. Екатеринбург, 1994.; Коляда Н. Персидская сирень и другие пьесы. - Екатеринбург, 1997 // Знамя. - 1998. - № 10. - С. 222-224.

248. Гагаркин А. У микрофона — театр // Современная драматургия. 1993. — № 2. — С. 8283.

249. Грандова Е. Сад Садур // Культура. 1997. - 30 октября. - С. 11.

250. Гршпковец Евгений: «Театр — самое виртуальное искусство страны». Беседу ведет М. Тимашева П Петербургский театральный журнал. 2002. - № 28. - С. 60-63.

251. Громова Н. Если исходить из того, что. //Драматург. 1993. - № 1. - С. 77.

252. Дидковская О. Размышления после.: О фестивале спектаклей по пьесам Н. Коляды.//Современная драматургия. 1994. -№ 4. - С. 27,47.

253. Дидковский С. Человек из провинции // Культура. -1998. 12 февраля. - С. 9.

254. Дмитревская М. Корабль Коли Коляды /7 Петербургский театральный журнал. -1997.-№ 13.-С. 42-43.

255. Дмитриевская М. Р и Д. Между Вероной и Пресногорьковкой // Литературная газета. 2002. - 13-19 февраля - С. 9.

256. Дмитриевский В. Зеркало для героя. Театральный сезон в суждениях и цифрах // Современная драматургия. 1996. - № 3 . - С. 178-184.

257. Дмитриевский В. Социальный заказ и театральный подряд // Современная драматургия. 1989. - № 3. - С. 144-160.

258. Дубнова М. Чудо, деньги, любовь. Основные ценности девяностых в популярных пьесах десятилетия // Вопросы литературы. — 2003. — № 6. С. 57-77.

259. Дубровский В. Четвертый //Современная драматургия. -1995. № 1-2. - С. 92.

260. Жигайлов А. Нина Садур изучает жизнь пролетариата // Вечерний клуб. 1996. - 9 апреля. - С. 7.

261. Забалуев В., Зензинов А. Несть режиссера и драматурга .//Современная драматургия. 2004. - № 2. - С. 177-181.

262. Заславская А. Скромный праздник на окраине: О I Моск. международном фестивале моноспектаклей // Театр. 1989. - № 6. - С. 158-162.

263. Заславский Г. «Бумажная» драматургия: авангард, арьергард или андеграунд современного театра? // Знамя. 1999. - № 9. - С. 195-201.

264. Злобина А. Драма драматургии. В пяти явлениях, с прологом, интермедией и эпилогом //Новый мир. 1998. -№ 3. - С. 189-207.

265. Злобина А. Платонический театр // Новый мир. 1996. - № 8. - С. 209-213.

266. Игнатюк О. В русском стиле? Молва и слухи вокруг спектакля «Сказка о мертвой царевне» // Литературная газета. 1993. - 17 марта. - С. 8.

267. Игнатюк О. Пространство русского сквернословия// Культура. — 1996. — 27 июля.

268. Иняхин А. Коляда case // Театральная жизнь. 1995. - № 3. - С. 6-8.

269. Катастрофы современного театра // Театр. 1994. - № 7-8. - С. 17-47.

270. Коляда Н. «Все знают, как она может посмотреть на человека.». Драматург о Г. Волчек в день ее юбилея // Известия. 2003. - 19 декабря. - С. 12.

271. Коляда Н. «И жалею, и жить без них не могу» / Беседу вел А. Порватов // Сов. патриот. 1990. - 3-9 декабря. - С. 12.

272. Коляда Н. «Я работаю волшебником.» // Театральная жизнь. 1998. - № 5-6. - С. 49-51.

273. Коляда Н. Антибукер и уральские драматурги // Современная драматургия. 1998. -№ 2. - С. 67,111.

274. Коляда Н. Гражданин мира / Беседу вел В. Забалуев // Время. 2001. - 2 ноября. - С.8.

275. Коляда Н. Драмкружок имени меня // Театральная жизнь. -1995. № 10. - С. 16-17.

276. Коляда Н. Как я был актером в немецком театре //Московский наблюдатель. — 1997. -№5-6.-С. 37-40.

277. Коляда Н. «Надо все это прожить — иначе ничего не получится» / Беседу ведет Л. Немченко // Петербургский театральный журнал. — 1997. — № 13. С. 36-41.

278. Коляда Н. Нежные ростки ассенизации: Драматург Н. Коляда утверждает, что у него все пьесы светлые / Беседовала С. Добрынина // Новые Известия. — 2001. 15 ноября. - С.7.

279. Коляда Н. Ответы на вопросы одной симпатичной, но настырной журналистки из города N// Театральная жизнь. 2000. - № 5. - С. 20-22,50-51.

280. Коляда Н. Режиссер, актер, вахтер/ Беседовала М. Мурзина //Аиф-Москва. 2000. декабрь (№ 48). - С. 24.

281. Коляда Н. Уральский «Антибукер» //Современная драматургия. 1998. - № 4. - С. 66.

282. Коляда Н. Шесть кошек Н. Коляды / Беседовала Д. Абрамова // Вечерняя Москва. -2000.-19мая.-С. 5.

283. Коляда Н., Гинкас К, Мирзоев В., Птушкина Н., Мильграм Б., Курочкин М. Прямая речь // Современная драматургия. 2000. - № 2. — С. 147-153.

284. Коляда Н.В. В неравной борьбе с критикой/ Беседовал П. Руднев // Независимая газета. 2000. — 16 февраля. - С. 7.

285. Коляда Н.В. Ободрить и благословить'/Современная драматургия. — 2004. — № 3. С.2.ф 282. Коробков С. Зодчие театра // Театральная жизнь. 1994. - № 3. - С. 28-30.

286. Курбанова Е. Слава и слезы чудной бабы // Московская правда. 2001. - 4 декабря. -С.З.

287. Лейдерман H.JI. Маргиналы вечности, или Между «чернухой» и светом: (О драматургии Николая Коляды)//Урал. 1998. -№ 10-12. - С. 156-172.

288. Лейдерман Н.Л. Маргиналы вечности, или Между «чернухой» и светом: (О драматургии Николая Коляды) // Современная драматургия. 1999. - № 1. — С. 2,162-170.

289. Литература последнего десятилетия тенденции и перспективы // Вопросы литературы. - 1998. -№ 2. - С. 3-82.

290. Лузина Л. Осталось только застрелиться? // Театр. 1994. - № 7-8. - С. 20-24.

291. Малыгина Н.М. Репетиция несыгранной свадьбы // Современная драматургия. — 2001. № 4. - С. 2.

292. Миненко Е. Сибириада. (Барнаул Томск - Северск) // Петербургский театральный журнал. - 2002. - № 27. - С. 91 -95.

293. Мирошниченко Н. Осмысливая день грядущий // Современная драматургия. 1989. -№4.-С. 2-12.т 291. Мирошниченко Н. Слово к читателю //Современная драматургия, 1995. № 1-2. - С. Щ 2-3.

294. Мокроусов А. Лишними бывают не билеты, а спектакли // Новая ежедневная газета. 1995 16-22 ноября (№ 42). - С. 5.

295. Морозова И. Театр для чтения Нины Садур // Книжное обозрение. — 1990. — 2 марта (№ 9).

296. Новиков С. Театр начинается . с пьесы. А вы как думали? // Современная драматургия. 1996. — № 1. - С. 31.

297. Ответы Николая Коляды на вопросы корреспондента газеты «Время МН» // www.kolyada.ur.ru/critiques/

298. Пашкина Н. Писать значит жить // Театральная жизнь. — 1988. - № 2. - С. 32.

299. Перевалова А. Нина Садур // Неделя. 1994. - № 31. - С. 13.

300. Последние 10 лет нашего театра. Что это было за время? На вопросы отвечали Н. Садур, Н. Коляда, М. Угаров и др. //Петербургский театральный журнал. 2002. - № 30. -С. 28, 85-86,104,132, 154-155.

301. Поюровский Б. Феномен Николая Коляды // Вечерняя Москва. — 1994. 16 марта. - С.7.

302. Резанов Г., Хоропшлова Т. В семье Садур творческий взрыв // Комсомольская правда: Газ. для суб. чтения. — 1996. — 29 марта-5 апреля. — С. 7.

303. Резанов Г., Хоропшлова Т. Гению Садур воздали хвалу // Комсомольская правда: Газета для суб. чтения. —1999. — 15-22 января. — С. 15.

304. Резанов Г., Хоропшлова Т. Нине Садур заказали отдельный гроб // Комсомольская правда: Газета для суб. чтения. — 1997. — 3-10 октября. — С. 15.

305. Руднев П. Страшное и сентиментальное. Рец. на кн.: Репетиция. Пьесы уральских авторов. Екатеринбург, 2002 // Новый мир. - 2003. - № 3. - С. 182-185.

306. Садур Н. «Чудная баба»/ Беседовала Е. Курбанова // Московская правда. 2002. - 21 октября. - («Понедельник», вып. 42, С. 6).

307. Садур Н. «Я самый маленький человек в своем дворе»/ Беседовала Е. Ульченко // Новое время. - 2003. - 19 октября. - С. 40-41.

308. Садур Н. Две Нины Садур/Беседовал Д. Бабич // Время МН. 2000. - 17 октября. -С.7.

309. Садур Н. Кому Чичиков брат /Беседовала Е. Скворцова-Ардабацкая //Московский комсомолец. 1998. — 19 ноября. - С. 5.

310. Садур Н. Мне всегда нравились ущербные люди// Книжное обозрение. 2000. - № 43. - С. 5

311. Садур Н. Накопление зла: «Мерзавцы тоже плачут» /Беседовала Т. Вайзер // Литературная газета. 1999. - № 4. - С. 12

312. Садур Н. Нина Садур верит: бабы улетают друг от друга!/ Беседовала Е. Ардабацкая. // Комсомольская правда. 1996. - 23 марта. - («Клубный пиджак», № 11, С. 3).

313. Садур Н. Смело и спокойно говорю себе да, я гений / Беседу вел В. Тучков // Вечерний клуб. - 1996. - 15 февраля (№ 7). - С. 7.

314. Садур Н. У Нины Садур появился «Брат Чичиков» / Беседу вел В. Яковлев //Вечерний клуб. 1994. - 29 ноября. - С. 7.

315. Садур Н. Эпидемия чумы в русском театре/ Беседу вел В. Тучков // Вечерняя Москва. -1997.-31 июля.-С. 12.

316. Садур Н. Яблоки для королевы/ Беседовала М. Сетюкова // Литературная газета. -1995.-8 марта10.-С. 5.

317. Сальникова Е. В отсутствии несвободы и свободы // Современная драматургия. — 1995. -№ 1-2.-С. 202-215.

318. Сальникова Е. Условный безусловный мир //Современная драматургия. 1996. — № 3. -С. 188-200.

319. Седова О. Метерлинка не ждали. Рец. на кн.: Коляда Н. Носферату. — Екатеринбург, 2003 // Знамя. 2004. - № 10. - С. 212-213.

320. Седых М. Другая жизнь // Литературная газета. 1995. - 6 декабря (№ 49). - С. 8.

321. Седых М. Приехали // Литературная газета. 1996. - 14 августа (№ 33). - С. 8.

322. Серова (Качмазова) Н. Страстные сказки Коляды // Литературная Россия. 2002. — 29 марта (№ 13).-С. 10.

323. Сетюкова-Кузнецова М. Тёплая шапка вечности // Литература. 2000. - № 42.

324. Смольяков А. Жизнь в антракте. Николай Коляда: время, драматургия, театр // Театр.- 1994. — № 1. — С. 50-54.

325. Смоляницкий М. Хорошо. Текст и отвращение. «Постмодернизм» Алексея Шипенко // Современная драматургия. -1993. — № 2. С. 183-189.

326. Современная пьеса на сцене: Л. Разумовская, А. Казанцев, М. Угаров, Е. Гремина, О. Михайлова // Драматург. -1995. № 6. - С. 216-223.

327. Соколянский А. .Ив чудных пропастях земли. Рец. на кн.: Садур Н.Н. Ведьмины слезки. Книга прозы. М., 1994 // Новый мир. - 1995. - № 5. - С. 235-237.

328. Соколянский А. Борьба художественного с общедоступным // Общая газета. — 1998. -5-11 ноября (№ 44). С. 10.

329. Соколянский А. Где у вас средний класс? // Литературная газета. 1998. — 4 ноября (№ 44).-С. 11.

330. Соколянский А. Шаблоны склоки и любви. Рец на кн.: Коляда Н. Пьесы для любимого театра. Екатеринбург, 1994 // Новый мир. - 1995. - № 8. - С. 218-220.

331. Солнцева А. Квартира на первом этаже, или Страшные сказки Нины Садур // Огонек. -1998 -№2.-С. 58-61.

332. Солнцева А., Левикова Е. Те, кто пришел после. // Советский театр. 1987. — № 4. -С. 36-41.

333. Стрельцова Е. Женский круг//Современная драматургия. 1994.-№ 4.-С. 171-178.

334. Тихомирова Е. «Звуком слова я укрощаю эти стихии.» // Октябрь. — 1996. — № 4. С. 168-175.

335. Тихомирова Е. Проникшая. Рец. на кн.: Садур Н. Ведьмины слезки. М., 1994 // Знамя. - 1995. - № 7. - С. 217-219.

336. Турышев И.Г. Пусть летит! // Современная драматургия. 2004. - № 2. - С. 48.

337. Тучков В. Заточение Н. Садур // Вечерняя Москва. 1997. - 9-10 августа. - С. 1.

338. Тучков В. Семейный подряд Садур // Вечерняя Москва. 1999. - 29 марта. - С. 6.

339. Угаров М.Ю. Попробуем почитать // Современная драматургия. 1995. - № 1-2. - С. 30.

340. Федорова В. «Мы выбираем, нас выбирают.». О пользе чтения статистических сводок // Театральная жизнь. 1995. - № 10. - С. 11-14.

341. Хорошилова Т. Загадка Нины Садур // Комсомольская правда. 1989. - 1 июня. - С. 2.

342. Художественный мир Николая Коляды и его сценическое воплощение // Урал. 1995.- № 3. С. 270-274.

343. Цунский И. «Заколдованное пространство» // Современная драматургия. — 1997. № 1. -С. 196-203.

344. Цунский И. Технология мистического // Современная драматургия. 1998. - № 2. - С. 172-178.

345. Цунский И.В. Цель игры игра // Современная драматургия. - 1996. - № 1. - С. 158168.

346. Эрнандес Е. Драматургия, которой нет //Современная драматургия, 1992. - № 3-4.1. С. 184-192.

347. Mikulasek М. Svet soucasneho sovetskeho dramatu: Советская драматургия 1960-70-х годов, проблематика, жанрово-стилевые течения и др.. Brno: Blok, 1981.

348. Sarsenov К. Passion embracing death: A reading of Nina Sadur's novel The Garden. Diss. О романе Н.Садур «Сад». Lund: Univ., 2001.