автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.01
диссертация на тему: Концепция женского мира в русских романах В.В. Набокова

Полный текст автореферата диссертации по теме "Концепция женского мира в русских романах В.В. Набокова"

И дрисова Максалина Магомедовна

Концепция женского мира в русских романах В.В. Набокова

Специальность 10.01.01 - русская литература

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Махачкала 2007

Работа выполнена в Государственном учреждении высшего профессионального образования «Дагестанский государственный университет»

Научный руководитель: доктор филологических наук, профессор

Шабан Абдулкадыровнч Мазанаев

Официальные оппоненты: доктор филологических наук, профессор

Ханмурзаев Камиль Гамидович

доктор филологических наук, профессор Кадимов Руслан Гаджимурадович

Ведущая организация - Институт языка, литературы и искусства

им. Г.Цадасы Дагестанского научного центра Российской академии наук

Защита состоится « ^ »• года в/^/2/Учасов на

заседании диссертационного совета К. 212. 053. 03. по защите диссертаций на соискание учёной степени кандидата филологических наук в Дагестанском государственном университете по адресу: 367025, Республика Дагестан, г. Махачкала, ул. М.Гаджиева,37, ауд.42.

С диссертацией можно ознакомиться в читальном зале научной библиотеки Дагестанского государственного университета.

Автореферат разослан « » октября 2007 г.

Ученый секретарь диссертационного совета кандидат филологических наук, доцент

Э. Г. Ширванова

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Настоящая работа представляет попытку обозначить и проанализировать художественные особенности женского мира в русских романах В Набокова

Актуальность темы исследования обусловлена недостаточной изученностью данной темы, отсутствием по ней специальных монографических исследований и особой значимостью для понимания и оценки сложного многослойного художественного мира романов, определения точки зрения писателя на жизнь, человеческие характеры и взаимоотношения, в том числе и на тендерные

Объект и предмет исследования. Объектом данного исследования являются женские образы романов В. Набокова русского периода- «Машенька», «Защита Лужина», «Подвиг», «Дар», «Приглашение на казнь».

Предметом исследования стало художественное своеобразие, особенности создания и существования в романах В Набокова мира женщин. В научно-критической литературе, посвященной изучению творчества В В Набокова, эта часть системы персонажей осталась незатронутой Хотя многие из исследователей, например М Вострикова, признавали, что женские образы «занимают особенное место в системе персонажей набоковских произведений» [М. Вострикова, 134].

Цель и задачи исследования. Целью исследования является анализ женских характеров и образов в романах В Набокова русского периода

Поставленная цель определила задачи исследования.

1) рассмотреть элементы архитектоники с точки зрения отражения в них женского образа;

2) определить месю женщин в художественной реальности романов,

3) проанализировать в гендерном аспекте взаимозависимую, тесную связь женского мира с миром мужчин;

4) выявить средства характеристики, систему приемов, используемых автором для создания женских образов

Степень изученности темы. Творчество В. Набокова 20-30 гг широко изучено литературоведами. В 20-е гг 20 века писатель с семьей переезжает в Берлин и начинает активно работать с различными эмигрантскими изданиями. Подлинную славу, репутацию лучшего молодого писателя русского зарубежья принесли ему романы Первым из этого ряда был роман «Машенька», который вышел в 1925г Он был «благосклонно, но без всяких «восклицаний» встречен критикой» [Г. Струве, 279] Роман «Защита Лужина» вышел в свет в 1930г и сразу вызвал много разговоров. Критики признали этот роман вещью, в которой нашел себя В Набоков как писатель С 1934г начинается время стремительного роста литературного мастерства В Набокова, писавшего в те годы под псевдонимом «Владимир Сирин». Критики признали необыкновенное композиционное мастерство, формальную слаженность, игру приемов (технику) романов В Набокова, но считали их признаком «нерусскости» Об игре приемов впервые высказался современник В. Набокова В Ходасевич Однако основным пунктом обвинений в «нерусскости» В. Набокова было

отсутствие столь характерной для русской литературы любви к человеку Его обвиняли в отсутствии живых людей в романах. «Чувство внутреннего измерения, внутренний мир человека и мира лежат вне восприятия Сирина» [В. Набоков: Pro et contra, 321] Как подтверждение писательского мастерства В Набокова в 1937г выходит его лучший русскоязычный роман «Дар» К этому времени многие «литературные недруги» В. Набокова изменили свое отношение к его творчеству. Например П. Бицилли. Если в статье «Жизнь и литература» он отказывался признать художественную цельность набоковских произведений, то в последующих работах дал самую высокую оценку его писательскому мастерству, поставив в один ряд с Гоголем и Салтыковым-Щедриным: «В эмиграции выдвинулся писатель, который, несомненно . войдет в русскую литературу и будет в ней пребывать до тех пор, пока она вообще будет существовать» [П. Бицилли, 140]

В 1940 г., переехав из охваченной нацистским безумием Европы в Америку, В Набоков заставил себя превратиться в американского писателя. Он, как писал сам, испытывал почти физические страдания, расставаясь «с гибчайшим родным языком» [Набоков о Набокове и прочем, 231]. Но, переродившись, став известным писателем-американцем, В. Набоков с семьей в 1960 г. покинул Америку и переехал в Швейцарию, прожив там остаток жизни Хотя в последние годы жизни В. Набоков предпочитал относить себя скорее к американским писателям, нежели к русским, но он, несомненно, «единственный удачный русско-американский «гибрид», имеющий право претендовать на роль классика XX века» [В Ерофеев, 128]

В годы советской власти в нашей стране набоковское творчество было недоступно широкому кругу читателей и литературоведов. В начале 80-х гг произведения Набокова уже печатали в советских изданиях, однако отношение к нему было во многом отрицательным. Признание В. Набокова как писателя, непревзойденного мастера слова, проходило очень непросто Д Урнов писал" «Ясно, что этот человек изначально не владел языком, он не мог писать и все-таки стал писать и сделался писателем» (Д Урнов,109].

Современные ученые, изучающие творчество В. Набокова, внесли свой вклад в понимание художественного мира его произведений. Мы приведем лишь интерпретации, учитывающие эстетическое и метафизическое прочтение этих романов. В таких работах богатый арсенал набоковских приемов истолковывается как средство передачи тончайших оттенков смысла

Г. Хасин, продолжая высказывание В Ходасевича о Набокове как о мастере приема, игры, считает его виртуозом пера и «онтологическим писателем» [Г. Хасин, 123], который проецирует себя в своих героях В театрализации самораскрытия заключается для Хасина виртуозность В. Набокова. Б. Сарнов, наоборот, считает В. Набокова реалистом в высшем смысле этого слова, который видел в человеке настоящее, человеческое «Реализм Набокова в некоторых отношениях был даже обнаженнее и страшнее жутких откровений Достоевского. Он в любом из своих героев ищет и находит человека Каждый его герой, даже погружаясь в самые низкие глубины порока был (оставался!) человеком» [Б Сарнов, 136] А Злочевская тоже видит

в В Набокове продолжателя традиций реализма, но с определенными оговорками Она считает, что он сумел создать «свою версию фантастического реализма» [А Злочевская, 17] Некоторые исследователи, например И Пуля, пишут о гностической, познавательной сущности творчества В Набокова. «Гностицизм остался эстетической основой творчества Набокова» [И Пуля, 81]. Б Бойд считает главным постулатом поэтики Набокова первичность сознания «Он (Набоков) часто славит мощь человеческого сознания оплакивает абсурдность его ограниченности - смерть, одиночество, изгнание из нашего собственного прошлого» [Б Бойд, 347]. Набоковские герои-художники «штурмуют бастионы сознания и больше чем кто-либо готовы перепрыгнуть через крепостной ров к полной свободе» [Б Бойд, 362] Эта полная свобода граничит с абсолютным одиночеством. Его может побороть любовь Лишь в редких случаях персонажам удается преодолеть его, оставаясь свободными, как например, героям «Дара», Федору и Зине Наиболее точное, на наш взгляд, определение творчеству Набокова дал Б. Аверин, который писал о совмещении, соединении всего «Его изощренное словесное мастерство постоянно направлено на то, чтобы рационально рассказать об иррациональном, то есть соединить «темную глубину» символа с «прекрасной ясностью», не прибегая при этом к тенденциозности «общих идей» [Б Аверин, 207]

Как было отмечено, на сегодняшний день нет специальных работ, посвященных изучению женских образов Но в ряде исследований диссертационного и монографического характера женские образы анализируются в том или ином контексте

Б Аверин среда женских образов выделяет «героинь, сопутствующих герою-писателю, наделенных даром восприятия и чтения» [Б Аверин, 265] Среди этих муз чтения особо выделена Зина Мерц Л Оглаева анализирует «самых автобиографических героев» [Л. Оглаева, 95] в прозе В Набокова -Ганина, Лужина, Мартына, Федора Годунова-Чердынцева, Цинцинната И женщин рассматривает как средство раскрытия образов главных героев Даже самый яркий образ Машеньки служит, по мнению исследователя, «для нарушения безраздельного господства» [99, 126] главного героя Кроме того, она выделяет тип «женщин пошлячек, отталкивающих своей приземленностью, вульгарностью и душевной черствостью» [Л. Оглаева, 99] С Шифф сетует на отсутствие в набоковских романах положительных женских образов — «большинство положительных женских образов в романах Набокова едва прослеживаются в скобках или за скобками . Они не материализуются даже в книгах, носящих их имена» [С Шифф, 217]. Н Букс, анализируя вышеназванные романы, пишет о символике цвета, запаха и цифр «Символика цвета, цифр, мотив запаха - приобретают смысл характеристики персонажей» [Н Букс, 52] Так она «маркирует» все женские образы М Вострикова, исследуя проблематику, символику и образность романа «Машенька», раскрывает способы характеристики персонажей как элемент структуры произведения и обнаруживает близость персонажей романа, в том числе и женских, с персонажами А.Чехова «Чеховский интеллигент был человеком, который соединял в себе глубочайшую порядочность. Он был человеком,

преданным нравственной красоте но не способным в своей частной жизни сделать что-нибудь полезное . Он несчастен в любви, безнадежно неумел во всем» [М. Вострикова, 130] С этой позиции она особо выделяет тихую барышню Клару.

Научная новизна исследования заключается в том, что, опираясь на имеющуюся научно-критическую литературу о свойствах поэтики, литературоведческие работы общего характера, используя опыт исследования различных литературоведов русскоязычных романов В. Набокова, в настоящей работе проведен тщательный, тонкий, комплексный анализ внешней и внутренней композиции романов, их поэтики, стилистики для выявления и оценки особенностей женского мира как важного слагаемого художественной целостности.

Методология и методы исследования. Теоретико-методологической основой послужили, прежде всего, вдеи отечественной и зарубежной философской эстетики и филологии, изложенные в работах известных ученых -М Бахтина, А. Лосева, С Эйзенштейна, Е. Эткинда, Н. Павловича, В Виноградова и др Конкретный анализ женских образов опирается на исследования в работах Б Кормана, Д. Лихачева П Папиевского, Ю Пустовойта и др Кроме того, при исследовании автором диссертации были использованы учебники, учебные пособия и словари

При изучении романов В. Набокова русского периода, написанных в годы эмиграции, автор работы, чтобы иметь полное представление о том времени, счел необходимым ознакомиться с воспоминаниями современников В. Набокова, например, И Берберовой, Г Струве и др., с трудами о литературе русской эмиграции, например О. Михайлова, А Павловского и др Жизнь Набокова всесторонне изучена в монографических работах биографического характера Это биографии, написанные Б Бондом, Н Анастасьевым, Жан Бло, А Зверевым, Б Носиком. Среди критических работ по анализу творчества В Набокова надо отметить существующие фундаментальные сборники, такие как «Классик без ретуши», двухтомник «Pro et contra» Поиск и дальнейший анализ женских образов был бы невозможен без монографических работ таких исследователей, как Б Аверин, В Александров, Н Букс, М. Вострикова, В. Ерофеев, А. Злочевская и др.

Основной метод исследования - аналитический, ориентированный на изучение особенностей создания и существования женских образов в художественном мире романов В. Набокова. При этом были использованы также методы эмпирического (наблюдение, описание, сравнение) и теоретического (абстрагирование, анализ и синтез, аналогия, индукция, дедукция) уровней, семантико-стилистический и концептуальный

Теоретическая и практическая значимость. Представленные в исследовании наблюдения и выводы, вытекающие из анализа особенностей женских образов в русскоязычных романах В. Набокова, могут внести вклад в изучение поэтики, системы персонажей в произведениях писателя Выводы исследования способны углубить, обогатить представления о набоковской образности, его особом ощущении, восприятии реальности и человека.

Результаты исследования могут найти практическое применение материалы могут быть использованы в практике вузовского и школьного преподавания (на курсах по истории русской литературы 20 в, на спецкурсах, посвященных анализу русскоязычных произведений автора или творчеству В Набокова в целом), а также при составлении учебных пособий, написании курсовых, дипломных работ по творчеству В Набокова

Положения диссертации, выносимые на защиту

1 Художественная реальность романов В Набокова представляет собой многослойную действительность, состоящую из воображаемых, вспоминаемых и реальных миров, связующим звеном которых становится мир вещей, придающий плотность, вещественность ткани произведения

2 В этой действительности особая роль отводится женским образам, как катализатору, источнику, основе развития романного действа, как средству воплощения нравственно-эстетических идеалов писателя

3 В поэтике В Набокова характерно пристальное внимание к одушевленному миру природы и вещей как некоему образу и подобию человека, в данном случае женщины

4 В архитектонике романов В Набокова явно прослеживается тендерный принцип

5 В тендерных взаимоотношениях женщины становятся источниками, носителями, проводниками человеческих отношений, особое место в которых занимают женщины в статусе матери и спутницы жизни

6 Наличие или отсутствие духовной близости становится главным средством проверки силы материнской любви и основой подлинной любви во взаимоотношениях мужчины и женщины

7 Создавая неповторимый женский «мир», автор превыше всего ценит простую, безыскусную красоту женщины, которая способна бьггь сдержанной в проявлении чувств, умеет хранить интимность в отношениях

Апробация работы. Основные положения и выводы диссертационного исследования обсуждались на заседаниях кафедры русской литературы Даггосуниверситета, результаты исследования изложены в статьях, опубликованных в периодической печати и научных сборниках

Структура работы. Исследование состоит из введения, трех глав, заключения и библиографии, включающей 162 единицы Общий объем диссертации равен 154 страницам машинописного текста

КРАТКОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении определяются объект и предмет исследования, формулируются цели и задачи, обосновывается актуальность темы, указываются научная новизна, методологическая основа, теоретическая и практическая значимость исследования, даются сведения об апробации результатов исследования

Первая глава «Женский мир в русских романах В.В. Набокова»,

состоит из двух разделов Здесь рассматриваются элементы композиции с позиции выявления женского образа и анализируются женские образы в художественной реальности романов

В первом разделе «Значение женского образа в построении романов»

подвергаются тщательному анализу такие элементы композиции, как заглавие, эпиграф, начало (экспозиция), конец (финал), посвящение, предисловие, послесловие с точки зрения отражения в них женского образа

В романе «Машенька» в название вынесено имя главной героини В ней и заключена основная интрига романа В «Защите Лужина» госпожа Лужина посвящает все свое время защите мужа от шахмат В «Подвиге» - поступок, совершенный главным героем Мартыном и вынесенный в заглавие, непосредственным образом связан с историей его несчастной любви В «Даре», в истории становления творческой личности катализирующую роль сыграла единственная женщина, Муза, Зинаида Мерц В «Приглашении на казнь» в оксюмороне заглавия основную смысловую нагрузку несут бессмысленные, безответные чувства главного героя к Марфиньке

Из пяти романов три посвящены женщине Первый свой роман «Машенька» и роман «Подвиг» В Набоков посвящает своей жене Вере Слоним Один из лучших своих романов «Дар» он пишет в память о матери

Три из пяти исследуемых романов имеют эпиграфы Из них непосредственно указывает на женщину как на смысловой центр эпиграф из «Машеньки» В «Даре» эпиграфом служат примеры из «Учебника русской грамматики» П Смирновского, которые иллюстрируют некий свод правил Взаимное чувство, которое возникает между Федором Годуновым-Чердынцевым и Зиной Мерц, является опровержением столь постулативного эпиграфа В «Приглашении на казнь» эпиграфом становятся слова на французском языке несуществующего, выдуманного В Набоковым автора Делаланда Смысловым двигателем, толчком развития сюжета стало ключевое для понимания романа слово «обман»

Первый роман «Машенька» состоит из 17 глав. В главах события реальной жизни переплетаются с воспоминаниями Фабула - период с 1915 по 1919гг Сюжет — развивается по психологии памяти Хотя роман строится вокруг главного героя - Ганина, женщины, особенно заданная в названии, основной индикатор, активатор, толчок для разрешения романного конфликта «Защита Лужина» состоит из четырнадцати глав Фабульное действие — с 1912 по 1929 гг Роман, строясь вокруг главного героя, рассказывает об определенных этапах в его жизни «дошахматное» детство, шахматы, жениховство и семейная жизнь В мире шахмат герой абсолютно одинок, в других — есть женщины Но их влияние на судьбу главного героя, функциональное назначение кардинально противоположны Тетя в «дошахматном» детстве приобщает к ним, госпожа Лужина, жена, наоборот, всеми силами пытается изгнать шахматы из их жизни, защитить его от них «Подвиг» состоит из пятидесяти глав В простоте этого романа его загадочность Это обстоятельно изложенная история молодого русского

эмигранта, который, казалось бы, нашел себя на чужбине, живет полной жизнью. Но благополучие смазано червоточинами — женщинами, которых он или «теряет», или расстается с ними В «Даре» самое сложное «построение». Казалось бы, внешне все просто роман состоит из пяти глав, четыре из которых повествуют нам о жизни Федора, а одна - его роман Но в самом конце мы понимаем, что роман имеет особую внутреннюю композицию -спиралевидную Сюжет первой главы сосредоточен вокруг стихов Федора Глава вторая — это рывок к Пушкину в литературном развитии Федора и его попытка описать отцовские зоологические экспедиции. Третья глава это любовные стихи, посвященные Зине. Книга Федора о Чернышевском, спираль внутри сонета, берет на себя главу четвертую Последняя глава сплетает все предшествующие темы и намечает контур книги, которую Федор мечтает когда-нибудь написать, — «Дар». Женщина здесь, прежде всего объект, источник вдохновения, поэтическая Муза, слушатель, читатель, участник литературных вечеров, а потом уже любимая женщина В «Приглашении на казнь» самая бутафоричная, упрощенная фабула Уже в самом построении встречаются элементы театральной постановки Роман состоит из двадцати глав Каждая глава повествует об одном дне из жизни заключенного Ночь приравнивается к театральной паузе. Персонажи взаимозаменяемы Они исполняют театральные номера. Кольцевая композиция нарушается лишь в последних трех главах А в самом конце в лучших традициях театральной постановки рвутся декорации, рушится камера, где держали Цинцинната, рушится весь окружающий мир Самый удачный композиционный ход автора -образ Марфиньки, воплощение всех пороков, цинизма, царящих в этом мире, но при этом предмет любви, мучений, источник поэтического вдохновения главного героя

Исследование композиции романов В. Набокова с точки зрения отражения в них женского образа, приводит к следующим выводам В названиях романов отражаются изображенные в них женские образы Из пяти романов три посвящены женщине Из эпиграфов непосредственно указывает на женщину, как на смысловой центр, эпиграф из «Машеныш» Женщины в романах принимают непосредственное участие в развитии сюжетного действия, нередко являясь причиной возникновения и разрешения конфликтов.

Особо выделен такой элемент создания художественной реальности романа, как воссоздаваемая предметность или детализированное изображение, те «солнечные мелочи», детали, предметы, которые несут в себе женское «я», вбирают особенности некоего образа и подобия женщины. В «Машеньке» воплощением одиночества становятся образы вещей, которые должны были быть парными В романах мы встречаем образы, которые обретают сходство с беременной женщиной, несут отпечаток беременности. Пустоту, отсутствие жизни автор сравнивает с состоянием бесплодия. Кроме того, в романах много образов вещей, явлений природы, пространства и времени, которые становятся «живыми», одухотворенными с помощью черт, качеств, присущих женскому образу Чувство нежности, теплоты, ласки, которые у нас ассоциируются, в основном, с человеческими отношениями, в романах В. Набокова присущи

явлениям природы. Во имя женщины, любви к ней, герои, подобно Богу, воссоздают целые миры Природа дарит его героям во всех романах, пожалуй, один из самых значимых образов, удивительное воплощение таинственного, тайного, неизведанного - образ бабочки.

Во втором разделе «Женщины в художественном мире романов» выявляется место, занимаемое женщиной в романном времени и в пространстве, в мире вещей. В романах В. Набокова миры воспоминаний, воображения, повседневной жизни переплетаются настолько, что возникает ощущение дезорганизованности реальности вокруг героев. Нередко они противопоставляются друг другу и связующим звеном, точкой соприкосновения становится мир вещей. Неожиданные сравнения, метафоры делают его одушевленным, предметы очеловеченными В каждом произведении эта многослойная действительность проходит еще через субъективное восприятие главного героя, несет на себе отпечаток его памяти, воображения.

В «Машеньке» мы сталкиваемся с двухмерной реальностью- прошлое главного героя (мир воспоминаний) и настоящее (берлинское) существование Действие происходит весной, в Берлине, в русском пансионе Все события четко делятся по дням недели — со вторника по субботу, пять дней Время здесь становится эфемерным В этом «настоящем» главного героя у женщин есть богатое прошлое, но шаткое настоящее и более чем призрачное будущее. Они одиноки, потеряны. У Клары, соседки главного героя, и госпожи Дорн, хозяйки пансиона, возникает один и тот же образ, как символ неопределенности будущего — стеклянный дом, колеблющийся и плывущий куда-то. Эта скучная жизнь чудесным образом оживает благодаря миру воспоминания, спрятанному в закоулках памяти главного героя Он согревает и узором проходит через берлинские будни. Неожиданный переход из одного измерения в другой, характерный набоковским романам, раскрывает чудесный роман, случившийся в жизни Галина много лет назад Эта история длилась три года Однажды летом в шестнадцать лет он влюбляется в Машеньку, в соседку по усадьбе. Петербургский, зимний, мучительный период их отношений через год закончился в усадьбе, когда за один недолгий час он полюбил её острее и разлюбил как будто навсегда. Через год (в год революции - единственная деталь исторического времени) они в последний раз видятся в поезде. И тогда он понял, что любит efe навсегда. В годы гражданской войны, будучи в Крыму, зимой Ганин получает «пронзительные» письма из Полтавы от Машеньки, в которых она хочет вернуть то первое лето их любви В этом воссозданном, рукотворном мире воплощением счастья, смысловым центром становится Машенька. Однако женщинам из далекого и близкого прошлого не оказалось места в будущем Ганина.

В «Защите Лужина» много слойность романного мира напрямую связана с субъективным восприятием главного героя, шахматиста Лужина. Этот мир четко делится на две половинки, границей которых становится он сам На одной стороне - он сам, ¡мир творческого гения, полного одиночества, на другой - остальной мир и ¡женщины. Один мир не согревает, не дополняет, не

обогащает другой, как в «Машеньке» Они враждебны друг другу В начале романа мы видим вполне осязаемый привычный, вспоминаемый мир дошкольного, дошахматного детства Две женщины, мама и тетя, занимают совершенно разные места этом мире. Мать была как бы на задворках его воспоминаний. Время кажется течет параллельно с ее жизнью. Она старается быть рядом с мужем и сыном, а те стремятся к ее сестре Тетя становится якорем спасения для маленького Лужина, ее дом - местом, куда он убегает из школы, чтобы играть в шахматы С этого времени до приезда на курорт через много лет все развивается калейдоскопом События смерть матери, поездки, революция, гражданская война — «запорошены» особым снегом «забвения». В эти воспоминания о детстве вклинивается настоящее время в виде разговора с будущей Лужиной за столом на курорте. Эта милая барышня, ставшая потом его женой, чувствует в нем необыкновенного, неординарного человека, непохожего на окружение и время, в котором она жила Это ощущение прочно привязывает ее к нему Став его женой, она пытается защитить его от мира шахмат, подарив ему размеренный быт в этом осязаемом мире

В «Подвиге» границы пространства реального мира расширяются. Это Россия, Крым, Греция, Швейцария, Лондон, Кембридж, Берлин, юг Франции. Конкретные даты в начале романа плавно переходят в размытые, призрачные Остаются лишь времена года и дни недели. Швейцария для главного героя и его матери воплощает покинутую Россию Здесь явления природы, времена года одухотворены Перед последним отъездом природа, словно прощаясь с ним, передает свою одухотворенность миру вещей В Англии природа кажется ручной, оранжерейной, неживой В этом романе многослойная, многомерная действительность тоже состоит из воспоминаний и реального мира. Изображение реального мира прочно связано с темой призрачности настоящего, которое мгновенно становится частью прошлого Софья Дмитриевна воспринимает окружающий мир через сына, отношения с ним Во время его учебы ее жизнь сравнивается с пустыми ничего не значащими окнами, между которыми были письма и желанные каникулы По мере того как мы читаем роман, возникает ощущение, что Софья Дмитриевна заново проживает свою жизнь рядом с сыном, как будто перечитывает книгу

Немалое место в жизни Мартына занимает Соня В романном пространстве и времени она присутствует как источник, предмет, мечта, средоточие мыслей, раздумий, желаний главного героя Его избирательная память помнит лишь важные для него моменты их встреч, а настоящая жизнь Сони проходит вне романа Ее обособленная жизнь остается для него загадкой Их общение происходит на фоне встреч и прощаний Каждая их встреча -попытка Мартына стать ей ближе Но она все время выскальзывает, уходит, оставляя чувство потери. Самые счастливые мгновения их отношений, когда он чувствует необыкновенную теплоту, исходящую от нее, заканчиваются грубо сказанным словом или пошлой открыткой с ее стороны Но лишь рядом с ней оживают окружающие вещи и пространство самого города

В романе «Дар» реальность теряет свою вещественность, осязаемость, становится мастерской поэтической Музы Мир, изображаемый в романе,

подчиняется лишь одному закону — закону творческого воображения Главный инструмент его создания - метафора М Липовецкий проводит четкую границу между миром «пошлой псевдожизни и миром творчества» [М. Липовецкий, 225], который соединен с миром воспоминаний Мир ночи, теней, где возникают следы вечности, становится некой границей между ними. Настоящее время для героя тесно связано с «мелодией прошлого», которое пропитывает его до насыщения. Будущее здесь неразрывно с темой вечности.

Многочисленный женский мир связан с образом главного героя. Некоторые проходят через его жизнь, участвуя лишь в бытовой, повседневной ее части: Марианна Николаевна, Любовь Марковна, Чернышевская. Частью его жизни становятся две женщины — Елизавета Павловна и Зина Мерц. Особняком стоит Ольга Сократовна Чернышевская из четвертой главы «Дара», как носитель нескольких позиций и точек зрения, имеющая исторический прототип. Марианна Николаевна прочно вписывается в реальность настоящего, немецкого Берлина, пошлого и неприятного, с которым герою поневоле приходится иметь дело. Александра Чернышевская предстает как воплощение литературного мира. Елизавета Павловна находится в нескольких измерениях, пространствах, в которых существует сам герой. Несмотря на постоянно обращенный в прошлое взгляд, она неравнодушна к окружающему пространству и времени, не пропускает несуразностей, встречающихся на пути Мир ночи и теней неразрывно связан с образом Зины Мерц. С ее появлением случаются метаморфозы с пространством и временем. Даже Берлин рядом с ней может быть таинственным. У нее есть свои особенные воспоминания, память о другом мужчине — об отце. В последний раз Федор и Зина гуляют по городу и вспоминают все то, что с ними до этого происходило, то, что составило содержание этой книги, ставшей уже частью воспоминаний, прошлого. В книге Федора о Н. Чернышевском довольно много точных дат, указывающих на историчность излагаемого, но на самом деле они лишь подчеркивают зыбкость происходящего. Ольга Сократовна кажется воплощением этого удивительного «героического» времени Мир для нее -нескончаемый поток новых впечатлений, и в их поисках она путешествует, легко и лихорадочно передвигаясь по всей стране.

Ощущение нереальности, когда «все казалось не так поставленным, непрочным, перевернутым как в зеркале» [I, т. 4, 153], которое испытывал Лужин, в романе «Приглашение на казнь» переходит в настоящую бутафорию. Романное пространство и время разделено на мир главного героя и мир остальных персонажей. В их мире тюремной яви царят ветхость и примитивная механистичность, предельная ритуализация человеческого общения и мелочная регламентация поведения горожан. Этот мир оживляют лишь вещи, предметы, которые наделяются человеческими чертами Тема прошлого неразрывно связана с темой памяти, воспоминаний, имеющих здесь налет трагичности, ведь Цинциннат очень хотел слиться с этим миром. В этом сыграла свою роль его любовь к Марфиньке - символу этого мира.

Таким образом, мы приходим к выводу, что В Набоков весьма нетрадиционно трактует понятия пространства и времени Каждый женский

образ занимает особенное место не только в жизни главного героя, как правило, мужчины, но и в художественном мире самих романов В двухмерной реальности «Машеньки» женские образы разделены В мире воспоминаний Машенька - близкий для главного героя образ, который прочно вписывается в этот мир В реальности Берлина женщин, Клару, Людмилу, госпожу Дорн окружает одиночество, ощущение покинутости Для них Ганин - надежда на лучшее в этом враждебном мире В «Защите Лужина» женщины далеки от мира шахматного гения павного героя. Две женщины в воспоминаниях о детстве и в настоящей жизни, тетя и жена, занимают особое место Тетя приобщает его к шахматам, а жена, наоборот, пытается помочь ему спастись от них, создав благоустроенный быт и размеренную жизнь Некоторые из героинь особо выделены в действительности романов, например Зина Мерц. Она сумела соединить мир творческого воображения главного героя с повседневной действительностью, являясь одновременно Музой и главной добытчицей Другие имеют свою жизнь вне пределов художественной реальности, как Соня Зиланова. Бутафорвчная, театрализованная реальность романа «Приглашение на казнь» порождает и характеризуется образами таких женщин, как Марфинька

Вторая глава «Женские образы в гендерном аспекте» состоит из двух разделов. Тендерный аспект - это четкое разделение ролей мужчины и женщины в их взаимоотношениях при доминировании мужского Женские образы анализируются в двух статусах — матери и спутницы жизни, так как эти две категории женщин стали в романах В Набокова основными носителями и проводниками человеческих отношений

В первом разделе «Образ матери» рассматривается особая категория женщин в набоковском творчестве Наличие или отсутствие духовного родства является главным средством проверки силы материнской любви По общечеловеческим представлениям мать - это хранительница очага, средоточие любви, понимания, крепость, оплот для всей семьи. «Мать - женщина по отношению к собственным детям; источник, начало чего-нибудь, а также то, что дорого, близко каждому» [Толковый словарь русского языка, 346] Для самого автора это один из самых близких и сокровенных образов из детства, где царили маленький Лоди (Владимир) и его обожаемые родители

В первом романе «Машенька» создается ощущение, что у героев нет семьи, дома, корней, родителей Они живут в пансионе, в унылом доме Госпожа Дорн, Людмила, Клара абсолютно одиноки. В воспоминаниях Ганина о Машеньке тоже нет ощущения дома, семьи, матери Образ матери в «Защите Лужина» несколько схематичен, лишен индивидуальности, имени. Она далека от своего сына В воспоминаниях о детстве Лужина присутствует как некое составляющее той 5кизни. Внешне разительно отличается от нее мать жены Лужина Эта женщина энергичная, властная, деловая, хваткая Она далека от своей дочери, но очень боится ее лишиться Познакомившись с Лужиным, она идет на все, чтобы свадьба не состоялась, ведь избранник дочери совершенно неприемлемый и непонятный для нее человек, способный лишить ее дочери

В «Подвиге» мать - деятельная сила, непосредственным образом влияющая на воспитание и развитие ребенка Здесь отец и мать меняются местами. Круг общения, вопросы развития, питания - все решает она Впервые здесь мы читаем о силе материнской любви Внешняя сдержанность в проявлении чувств - способ сохранить ее, избежать пошлости в отношениях с сыном. Он чувствует эту любовь благодаря особому материнское взгляду, с помощью которого возникает истинное, духовное, не требующее слов, общение. Эта любовь дарит ему способность воспринимать жизнь интуитивно. Но постепенно она теряет эту внутреннюю связь с сыном. Этому немало способствует второй брак, не совсем приятный для сына.

В романе «Дар» даны разные варианты образа матери. Здесь есть образ маггери духовно приближенный к сыну При этом, если в «Подвиге» мы узнаем о силе материнской любви, то здесь — о сыновней. Весь роман пронизан «незримым» присутствием Елизаветы Павловны, матери главного героя Федора Чердынцева. Ею полны воспоминания о самой счастливой поре жизни их с сестрой Таней - детстве. Сын не просто делится с ней муками творчества, а ощущает всю энергетику материнской любви, испытывает материнскую гордость к самому себе Мать, потерявшая сына, Александра Чернышевская, пытается его найти, сохранить, увековечить в окружении В своем стремлении она начинает воспринимать весь мир и окружающих людей «под углом их восприимчивости к ее утрате» [I, т.З, 35]. Но скоро становится понятно, что духовной связи с сыном, близости, когда он был жив, у нее не было После его смерти она отчаянно пытается вернуть, восполнить утраченное даже путем самообмана. Во взаимоотношениях Зинаиды Мерц и Марианны Николаевны нет даже намека на близкие родственные отношения Марианна Николаевна -совершенно беспомощный, бездеятельный человек Их общение сводится к обмену репликами бытового характера Любой намек на другой вид общения в их пошлой домашней обстановке заканчивается ссорой. В «Приглашении на казнь» Марфинька, мать двоих детей. Это физически неполноценные дети, больше похожие на предметы, чем на людей Марфинька, живя в своем простом мире, воспринимает их как необходимые составляющие своей жизни, наравне с кастрюлями, работой, любовниками. Главный герой знакомится с матерью мимоходом «на третьем десятке лет». Но Цецилия посещает его в тюрьме и проводит с ним довольно много времени. Это свидание позволяет сделать вывод о неоднозначности этого образа. Вначале кажется, что это довольно поверхностная дама, которая и сама не знает, зачем она пришла к нему Он, смутно чувствуя свое с ней сходство, мучается этим же вопросом. Ответом можно считать то мгновение, когда он уловил настоящее в ее взгляде, увидел ее душу, ощутил духовную близость с ней.

Второй раздел «Образ спутницы жизни» содержит подробный анализ женских образов в отношениях с мужчинами. Статус жены в романах В. Набокова не приравнивается к понятию спутница жизни. Спутница жизни должна обладать духовной близостью, что является основой набоковского «идеала подлинно взаимной любви» [Б. Бойд, 330]. Говоря о супружеских

парах в романах В Набокова, Б Бонд использует словосочетание «отчужденные пары» Отчужденные пары - люди, живущие вместе, но как будто изолированные, отдаленные друг от друга Самое большое количество таких пар мы встречаем в романе «Защита Лужина» Например, отношения отца и матери маленького Лужина Это бесконечно преданная мужу, но совершенно одинокая женщина Во всем полагаясь на своего мужа, она перекладывает на его плечи принятие важных решений Несмотря на такую преданность, супруга далека от своего мужа и подсознательно это чувствует. В возникшем любовном треугольнике она оказалась лишней. Другой вцд отчужденности мы видим в паре Лужина и его жены Здесь как будто все основано на взаимных чувствах Нет другой женщины, которая могла бы разрушить их брак. Но брак напрямую зависит от другой, не менее сильной страсти Лужина - шахмат, от которых она хочет его спасти. Однако все оказалось тщетным. Она бессильна помочь ему в тот роковой час, когда он решил покончить с собой В «Приглашении на казнь» отчужденность становится характеристикой всего романного образного мира Настоящий яркий пример - взаимоотношения Марфиньки и Цинцинната Этот образ полностью развенчивает, опошляет статус жены. Она настолько далека от Цинцинната, что трзгдно понять, чем она его привлекла. В первый же год она стала ему изменять с кем попало и где попало, превратив его жизнь в ад Зная и помня все это, он продолжает любить ее «безысходно, гибельно, непоправимо» [I, т 4, 36] и не оставляет попыток достучаться до ее души Но скоро начинает понимать, что брак с ней, его безответная любовь — всего лишь очередной обман его жизни С парой Чернышевских из романа «Дар» мы знакомимся в сложный период в их жизни. После самоубийства сына они отдаляются друг от друга настолько, что создается ощущение, будто они живут в разных мирах Им не помогает даже синонимическая схожесть имен Александр Яковлевич Чернышевский постепенно сходит с ума, живет в мире своих страхов и призраков, одним из которых становится его умерший сын Александру Яковлевну Черныше векую охватывает жар деятельности по сохранению памяти о сыне. Лишь после смерти мужа Федор различает «сходство с её покойным мужем» [I, т 3, 302] Как будто смерть, компенсируя их отчужденность в жизни, после смерти дарит ей на память это сходство

В романе «Машенька» почти все женские образы можно назвать «несостоявшимися» спутницами жизни В реальной действительности в Берлине живут Людмила и Клара Они обе неравнодушны к главному герою Ганину. Людмила даже стала на какое-то время его спутницей Клара уже давно в него влюблена Его присутствие дает ей какую-то надежду на будущее, на перемены В другом мире, в мире воспоминаний есть чудесная девушка, первая любовь Ганина - Машенька В романе она сначала «появляется» в рассказах слащавого, Алферова как его жена. Но, осознав, что эта та самая его Машенька, он оказывается в другом мире и проживает за несколько дней этот чудеснейший роман Здесь физическая близость становится причиной конца отношений. Она противопоставляется близости духовной, как средоточию

гармонии, красоты и того ощущения счастья, воплощением которого вначале была Машенька. В романе «Подвиг» примером отчужденной пары могут служить два брака Софьи Дмитриевны В первом случае брак с отцом Мартына. Маленький мальчик по-своему воспринимает непростые отношения родителей. Ему все время кажется, что отца наказали, и он не может из-за этого жнггь с ними. Активная, деятельная современная женщина не смогла жить с человеком, далеким, как ей казалось, от нее. Второй брак с сентиментальным, недалеким человеком, двоюродным братом покойного мужа, Генрихом Эдельвейсом. Появившаяся женская мудрость, которой, может быть, не было в прошлом, помогает ей быть терпимее, мягче, ведь на этот брак она идет отчасти от страха остаться одной.

Большую часть женских образов и этого романа можно отнести к «несостоявшимся» спутницам жизни. В жизни главного героя целая вереница таких женщин. Первая женщина Алла Черносвитова. Безумно чувственная женщина, писавшая звучные, пряные стихи, должна была остаться сказкой для него. Но ее стихи оказались дешевым изданием «Песни Билитис», иллюстрированными фигурами голых подростков. Ее безумная чувственность подарила ему любовные утехи в отсутствии мужа. Приехав в первый раз в Лондон, он проводит ночь с женщиной, которую мы можем отнести к категории спутницы на одну ночь Нужно отметить, образ такой женщины есть во всех исследуемых романах. В романе «Машенька» этот образ навеян молодостью главного героя и поэта Подгягина и имеет налет романтичности Ганин рассказывает о том, как в тринадцать лет услышал от друга о чудесных женщинах, которые позволяют себя раздевать за деньги. Он не расслышал правильно и назвал их — «принститутка», смесь институтки и принцессы. В романе «Защита Лужина» главный герой, впервые увидев свою будущую жену, сравнивает ее с молоденькой простшуткой

Самая важная женщина в жизни главного героя Соня Зюганова как нельзя лучше вписывается в категорию несостоявшихся спутниц жизни не только Мартына, но и Дарвина, и поэта Бубнова С ней он знакомится сразу же после встречи с просппуткой. Она высмеивала в нем буквально все. В дальнейшем в их отношениях это чувство страха быть поднятым «на зубки» Соней будет присутствовать всегда. Их непростые отношения продолжаются на протяжении всего романа. Постепенно Мартын превращается в ее тень, снова и снова возвращаясь к ней, но понимает при этом, что говорить с ней о любви невозможно.

Для В. Набокова «искусство и любовь к женщине неразрывны» [Б Бойд, 113], что особенно верно при изучении романа «Дар», в котором эта неразрывная связь приравнивается к духовной близости Духовная близость -здесь приближение к творчеству Речь идет о женщинах, окружающих Федора. Они появляются в его судьбе в разные периоды жизни и так или иначе связаны с творчеством. Воспоминания о первой любви присутствуют на страницах романа непосредственно перед появлением Зины Мерц Это была замужняя дама двадцати трех лет, из-за которой он чуть было «не забыл бабочек и вовсе

проглядел русскую революцию» [I, т 3, 137] От этого романа осталась в памяти «рифмованная опись» Ученица, с которой он занимается, красивая молодая женщина, всегда в черном платье, лукавая, с вялой душой, вызывает в нем желание физической близости Но уже зародившееся чувство к несравнимой по очарованию и уму женщине отрезвляет его, оставляя в душе лишь досаду

Эта женщина, Зина Мерц, оказывается единственной и настоящей спутницей жизни, Федора Она стала не только возлюбленной, но и лучшим другом, собеседником, читателем его произведений, и самое главное - Музой его творений. Неудивительно, что этот роман критики, например С Шифф, назвали «гимном любви». Эта женщина смогла стать тенью, половинкой, частью души Федора, обладая «даром восприятия и чтения» [Б. Аверин, 256] Ее зримому появлению в романе предшествует некий призрачный образ возлюбленной, которая присутствует везде и в то же время никому не видна Через эту влюбленность он начинает воспринимать все в настоящем и рассматривать свое прошлое, например отношения с женщинами. Для Федора рассказ о своих творческих планах — своеобразное истинно творческое признание в любви И Зина прекрасно понимает это. Она признает, что, вероятно, будет «дико несчастна» с ним, но осознанно идет на это во имя его истинного призвания. В романе есть пара, отношения которой могут быть образцом, установкой на будущее для Федора и Зины. Это родители Федора. Их отношения составляют лучшую часть воспоминаний Федора и Елизаветы Павловны И по прошествии стольких лет во время нечастых и долгожданных встреч с сыном, она каждый раз «невнятно, угрюмо, стыдливо, отводя глаза, говорит, что все больше верит отец Федора жив, траур ее нелепость» [I, тЗ, 78] Такой верностью не отличается Марианна Николаевна, мать Зины После кончины отца Зины она сразу же выходит замуж «за одного из «бравурных российских пошляков», любителей непристойных шуток и историй. Когда же этот «симпатяга» отсутствовал, приходил тощий балтийский барон, его друг, с которым Марианна Николаевне ему изменяла Эта в своем роде гармоничная пара воплощает низкопробную, пошлую семейственность.

В романах В Набокова Елизавета Павловна становится хранительницей семьи, дома, тем самым полностью соответствуя общечеловеческим представлениям и социальным, культурно-историческим нормам общества, предписывающим женщине роль матери и спутницы жизни. Именно здесь мы можем говорить о совпадении, синонимизации двух понятий — жена и спутница жизни. Она сумела сохранить духовную близость с сыном, интуитивное общение с ним в отличие от Софьи Дмитриевны Быть может, в этом сыграла роль и несостоятельность Софьи Дмитриевны как жены, спутницы жизни В романе «Дар» автор приоткрывает нам основу духовной близости, на которой строятся отношения между мужчиной и женщиной независимо от их статуса -творческое единство. Физическая близость нарушает гармонию в отношениях и нередко противопоставляется близости духовной как нечто низменное, недопустимое

В третьей главе «Художественные средства создания женских образов» подвергаются тщательному анализу способы, средства создания и

характеристики женских образов, образующих здесь свой неповторимый «женский» мир.

В первом разделе «Портрет и формы поведения» рассматриваются внешнее описание женщины, манера поведения Особенности поведения персонажей, наряду с портретом, образуют внешний облик, придают образу динамичность, живость Это совокупность движений, жестов, мимики и манеры «говорения», которые постоянно меняются в зависимости от различных ситуаций. Но вместе с тем каждый персонаж обладает индивидуальными чертами лица и особым стилем поведения Эти две стороны характеристики персонажа неуклонно взаимодействуют

Берлинский женский мир романа «Машенька» состоит из хозяйки пансиона госпожи Дорн и её кухарки; двух подруг, Клары и Людмилы Внешность госпожи Дорн - отражение её жизни У нее все маленькое комната, рука, она сама, её собачка. Во внешности доминирует цвет траура, скорби -черный. Её глухота, подобно некой стене от окружающего мира, которого она боится Манера складываться;, исчезать, двигаться, как пугливая мышь, пробегая по коридору, создает ощущение, что она хочет раствориться, исчезнуть. Две подруги, Клара и Людмила, внешне непохожи Барышня Клара напоминает чеховскую героиню Замечательные синевато-карие глаза и прекрасные каштановые волосы подчеркивают её естественную непритязательную красоту в противовес невзрачной, траурной одежде И имя у неё подходящее, означающее «светлая, ясная» Она пользуется хорошими духами. Символика запаха крайне важна в поэтике В. Набокова В этом романе «уникальность запаха приравнена к уникальности души» [Н Букс, 12]. Духи Людмилы с неприятным «пожелтелым» запахом постоянно отталкивают Ганина Людмила - современная, искусственно создающая свою красоту женщина, которая носит фальшивые ногти, чулки «поросячьего» цвета, красит глаза и пудрится смугловатой пудрой. Она старается соответствовать значению своего имени- «Быть милой для людей» Однако это превращается в игру, маскарад. Обе подруги одиноки, но по-разному Жизнь Клары бедна внешними событиями. В отличие от неё, Людмила кажется живет полной жизнью. Но эта кажущаяся активность. Утраченная и возрожденная силой воспоминания, любовь Ганина дарит особенный образ Машеньки- нежная смуглота, каштановая коса в черном банте, румянец темной щеки, уголок татарского глаза, тонкий изгиб ноздри, который подрагивал от смеха, блеск глаз, теплота, даже горячесть ее тела, прелестная картавость, неповторимый запах её тела -сладковатый запах малины, смешанный с запахом осеннего леса, и ландриновые леденцы Больше всего импонирует в ней непосредственность, живость, отсутствие всякой игры Эта простота особенно мила в свете её имени, такого непритязательного, но емкого, полного тайного смысла Ведь Машенька, Маша, Мария — это такое близкое, родное, которое невозможно объяснить, но у каждого есть такая Машенька, такое сокровенное и душевное «Имя героини приобретает значение милой простоты, теплой естественности, трогательной нежности» [М. Вострикова, 120].

Особенность »ейского мира романа «Защита Лужина» - неназванность героинь, что является признаком отсутствия индивидуальности. Их даже можно считать «сюжетными функциями, позволяющими автору ярче и многограннее обрисовать главного героя» [М. Вострикова, 134]. Первая женщина, появляющаяся на страницах романа, — мать Лужина Полная, бледная, с белым лицом, которое постоянно пудрит Она носит вещи так не шедшего ей белого цвета. Это бездеятельная, высокая, полная женщина с постоянным выражением сонной ласковости на лице. Совсем непохожа на неё сестра - рыжеволосая тетя Лужина Всегда хорошо и ярко одета, ухожена, окружена мужским вниманием. Она активна, живет полной жизнью, наслаждаясь ею Даже маленький Лужин, как объект своей симпатии, выбирает её, а не маму. Во внешности жены Лужина нет живости, изюминки, как будто природа, подарив ей чудесные правильные черты лица, забыла сделать «решительный толчок, который сделал бы ее прекрасной» [I, т 2, 47] В отношениях Лужин и его будущая жена меняются местами Она первая обращает на него внимание, знакомится с ним, женит его на себе и полностью управляет их размеренным семейным бытом

В романе «Подвиг» мать Мартына, Софья Дмитриевна, в отличие от матери Лужина, — образчик активной дамы Веснушки, приподнятые брови, нежные мочки ушей — все это детали, привлекающие внимание. Но самое замечательное в ней - особый материнский взгляд, полный нежности, понимания, любви. Е5ся её жизнь посвящена сыну. Но в отличие от детства, где все решала она, жизнь сына в эмиграции складывается не совсем так, как ожидалось Она уже незримо присутствует в жизни сына. Её жизнь ожидание писем в период учебы и каникулы летом, когда можно совершать прогулки вдвоем. Некоторая резкость свойственная ей в движениях, с годами сменяется на задумчивость, сдержанность.

В фамилии Сони мы слышим отголосок змеиного Ведь «зилан»- это сказочный зверь, белая змея «Разрушительный характер Сони, её стремление получить и отвергнуть ухажеров, её злой язык выдают змеиную породу» [Набоков В.* Pro et contra, 726] У неё стриженные жестковатые на вид черные волосы с челкой, тускло-темные слегка раскосые глаза и бледные ямки на щеках. В её внешности есть детали, которые делают её более женственной и нежной - «прелестная голая шея», «ее прелестный затылок» Неразгаданность, непонятность, непостижимость для Мартына Сони подчеркивается и её паукообразным почерком, который во время переписки он пытается понять В отношениях с Соней Мартын с самого начала становится мишенью её насмешек, сарказма Создается впечатление, что основная цель ее взаимоотношений с Мартыном - нарочитое демонстрирование равнодушия. Но есть такие минуты, когда видно настоящую Соню: их разговор в комнате Мартына в его постели и единственный поцелуй после истории о Горации. Но сразу же все принижается ее «гадостями» пошлыми шутками или грубостью Самых важных женщин главного героя зовут одним именем- София В переводе с греческого оно означает «мудрость» И в жизни Мартына странным образом переплелись мудрость и любовь Мудрая мать становится его самым близким человеком Благодаря несчастной любви он становится старше, мудрее.

Художественной особенностью женского мира романа «Дар» является тесная связь женских образов с историей жизни главного героя Александра Яковлевна Чернышевская, хозяйка литературного салона, где бывает Федор, оказывается некрасивой сорокапятилетней сонной пухленькой, страшно подвижной женщиной, с маленькими руками в черных перчатках, потерявшей два года тому назад единственного сына. Федор тоже интересует её как поэт, некое продолжение её сына Внешняя активность, обнажение чувств -единственная возможность сохранить видимость жизни. Казалось бы, внешность её должна вызывать лишь антипатию, но глаза, эти ослепительно синие глаза, которые в конце романа мерцают, блестят во время похорон мужа, остаются источником жизни и вызывают чувство симпатии.

Незримое присутствие одного из самых дорогих людей главного героя матери дополняется ее неожиданным приездом в Берлин после трехлетней разлуки Ему тогда вдруг показалось, что красота, которой он так гордился, выцвела, но черты любимого человека не подчиняются времени, и «он опять узнавал все, что любил чистый очерк лица, суживающийся к подбородку, изменчивую игру зеленых, карих, желтых восхитительных глаз под бархатными бровями, легкую длинную поступь» [I, тЗ, 78] Его радуют сохранившиеся привычки матери: курение, любовь к изюму, острый наблюдательный взгляд, умение быстро и легко передвигаться Тяжелое материальное положение, в котором оказалась семья Федора в эмиграции, отразилось на ней она научилась очень хорошо штопать Черная одежда, которую она носит, оказывается трауром по исчезнувшему мужу, в смерть которого она не верит. Жизнь Елизаветы Павловны, как и Софьи Дмитриевны, - ожидание. Одна ждет исчезнувшего сына, другая - исчезнувшего мужа.

Если Машенька появляется из ожидания счастья, из воспоминаний, то Зина - из тени, темноты, как яркое пятно, источник счастья. Сначала мы лишь слышим её Потом она появляется за столом как дочь хозяйки «изможденная и как бы затуманенная конторой» [I, т.З, 138]. От совместных обедов у Федора остаются в памяти лишь хмурость, молчание. И вдруг неожиданно появляется фраза- «Пора было идти на свидание с Зиной» [I, т.З, 158]. Самым прекрасным для него было ожидание, ведь она всегда опаздывала и появлялась так таинственно «Ее бледные волосы, светло и незаметно переходившие в солнечный воздух вокруг головы, голубая жилка на виске, другая — на длинной и нежной шее, тонкая кисть, острый локоть, узость боков, слабость плеч и своеобразный наклон стройного стана . — все это воспринималось им с мучительной отчетливостью, и потом, в течение дня, бесконечное число раз повторялось в его памяти» [I, т.З, 160]. Грусть, горестная улыбка, постепенно уходят, и она начинает улыбаться, как никогда днем не улыбалась Герой чувствует почти физические страдания, когда в её внешности мелькает какой-нибудь недостаток красои.1. В отличие от других женщин, она ему никогда не снится, он не может её полностью представить Но он помнит, как она пахнет медовым запахом цветущих лип. Если Федор в Зине замечает неуловимость, внешнюю хрупкость, одухотворенность, то другие видят в ней лишь девушку с презрительным выражением на лице и надменно-решительным шагом В начале

повествования для Зины характерны сдержанность, изящная вялость, отстраненность Их общение - разговор родственных душ, любящих сердец, возможный потому, что Зина «была остроумно и изящно создана ему по мерке очень постаравшейся судьбой» [I, т.З, 156]. У нее, как и у Федора, были две жизни, одна -— обычная, видимая всем, другая — «протекавшая тайно» Встреча помогла им соединиться, образовать уже одну общую тайную жизнь, невидимую другим. В этой жизни она становится музой, первым слушателем и читателем, мерцанием, путеводной звездой И это мерцание есть в её фамилии-Мерц Неудивительно, что в последней главе автор называет их близость «золотистой». Но при этом она знает, что Федор любит ее больше как музу, чем как женщину Зная, что она возможно будет несчастна, Зина идет с ним по дороге жизни, не боясь будущих сложностей и страданий, благодаря может своему характеру - смеси женской застенчивости и неженской решительности.

Описание матери Зины изобилует чертами, используемыми для описания пошлых, приземленных людей Подчеркиваются тяжеловесность, жирность, приземистость, кабанистость. Например, «темно-тяжелые с пришлепом шаги» [I, т.З, 131] или гуттаперчевые губы Её последнее описание в романе - это самый яркий романный образец неприемлемой В Набоковым пошлости-«Полное, темно-розовое лицо с лоснящими закрутками ноздрей, лиловые брови, абрикосовые волосы, переходящие в колючую синеву на голом, жирном загривке, васильковое око, с засоренным ресничной окраской лузгом, мимоходом окунувшее взгляд в опивочную тину на дне чайника, кольца, гранатовая брошь, цветистый платочек на плечах» [I, т 3, 316] В романе она не раз сравнивается с жабой Ее жизнь во втором браке состоит из привычных для нее простых вещей, хождение по рынкам, приготовление еды и постоянные измены мужу с его другом

В первой книге Федора о Чернышевском реализуется мечта любого писателя: ухватить и раскрыть многоплановость человеческого мышления и жизни И действительно, здесь Чернышевский в разных ракурсах, крупно и в мелочах, «Образ человека, не угадавшего своей судьбы . и не избежавшего ее» [В Туниманов, 25]. Характерные для начала этой главы романа ирония, сатира, насмешка по мере развития сюжета сменяются жалостью, пониманием и состраданием В отношениях с женщинами у героя проявляются нескладность, робость, непонимание женской сущности, далекость от мира женщин. Основная женщина его жизни - жена Ольга Сократовна сыграла роковую роль в его жизни. Больше всего иронии и сарказма именно в строках, посвященных их отношениям Эта шумная, эксцентричная, находящаяся всегда в центре внимания женщина непохожа на Чернышевского Период ухаживания изображен как игра, шутовство, театральное представление Ее эксцентричное, яркое поведение с битьем посуды, с пирушками, страстью к перемене мест, когда она на рысаке перегоняла великого князя Константина и, откинув синюю вуаль, поражала его огненным взглядом, с изменами, когда она была с любовником в алькове, а он (Чернышевский) сидел у окна и писал, говорят о её истеричности, взбалмошности, надрывности. Такому поведению соответствует

и особенности её внешности- «цыгановатенькие» глаза, длинные мочки ушей, длинные губы, насмешливая полуулыбка на них и усиливающаяся с годами страдальческая линия бровей. Её порывистость, резкость в принятии решений и в поступках поражают Но несмотря на боль, унижение, раненое самолюбие, поруганную любовь, Чернышевский по-прежнему продолжает ее любить и пишет романы, пытаясь реабилитировать, облагородить её.

Близка к этому образу Марфинька из романа «Приглашение на казнь». Но здесь все приземленнее, гнуснее, гаже Самые лучшие и самые худшие воспоминания Цинцинната связаны с ней. Лучшие — это Тамарины сады, где они гуляли с ней Худшие - интимные сцены с другими мужчинами, которые ему пришлось наблюдать сразу после свадьбы. Если Ольга Сократовна испытывает хотя бы чувство уважения к мужу, то Марфинька примитивна, сладострастна и вульгарна. «Кукольность ее облика и движений - постоянный мотив эпизодов с ее участием» [Б Носик, 99]. Кукольность во внешности отражает ее бездушность, отсутствие всяких чувств, кроме инстинктов Но вопреки этому и очевидной лжи их совместной жизни, Цинциннат доверяет ей самые заветные мысли и чувства, пытается достучаться до ее сознания, пробудить в ней живую душу

В этом романе впервые появляется образ, который станет характерным для поздней прозы В Набокова, образ так называемой нимфетки. Это девочка/девушка 12-13 лет, дочка тюремщика Эммочка Главный герой в очередной раз связывает свои надежды на побег с этим «невинным» ребенком Он видит её как продолжение небесного луча на щербатых плитах тюрьмы. На протяжении всего романа она сравнивается с танцовщицей Эти мраморные икры, руки, покрытые пушком, розовый рот (а не губы'), длинные, бледные, даже седые ресницы и льняные, шелковисто-бледные волосы. На голых руках, коленях,- везде стоят дыбом светлые волоски Даже спина проросла белесоватым пушком У неё странные блестящие глаза, а от волос пахнет ванилью. Холодные пальцы сочетаются с горячими голыми руками Особенно «танцевальны» ее жесты.

Мать появляется в тюрьме как предтеча очередного обмана У нее профессиональный саквояжик, черные нитяные перчатки, маленькие подвижные руки, востроносое личико, покатый блеск прозрачных глаз и ясный взгляд. И кожа у неё та же, из которой был выкроен сам Цинциннат. Эта скорая, говорливая, очень подвижная женщина За те несколько минут, что она провела в камере, она успевает убрать постель, сложить книги и с вожделением смотрит на паутину, при этом постоянно что-то говорит. В ходе беседы она меняется. Стоило ему заговорить о пародии, она затихает, пытается оправдаться, появляется виноватая улыбка. Кажется Цинциннат хочет верить, но он лишь тихо повторяет, что она такая же пародия на действительность, как и все, что его окружает Мать, возражая ему, рассказывает о таинственных «нетках» Именно в этот момент ему удается уловить в её взгляде «ту последнюю, верную, все объясняющую и ото всего охраняющую точку» [I, т 4, 76], которую можно назвать душой. Однако таинственность, многозначность

столь важного момента несколько теряется последующим описанием того, как она сморкается

Создавая женские образы, автор акцентирует внимание читателя на таких особенностях внешности, как глаза и взгляд, губы и улыбка. Автор превыше всего ставит непритязательную, простую, безыскусную красоту, отрицательно воспринимая стремление женщины приукрасить себя Кроме того, описание каждого женского образа имеет особенные детали, характерные только для нее Важным элементом создания женских образов становится символика цвета и запаха. Смысловую нагрузку несут на себе имена героинь, связывая внешнюю и содержательную стороны романа В поведении женщины автор приветствует сдержанность в выражении чувств, сохранение интимности в отношениях

Второй раздел «Проявление женской сутн в речи» содержит анализ особенностей женского образа в речи Речь персонажей является неотъемлемой частью словесной гкани, языка произведения Язык произведения - это результат индивидуального творчества писателя, реализация собственных языковых способностей и, наконец, свойство стиля писателя Основой речи, речевой деятельности является слово Оно служит для обмена, передачи информации, раскрытия, характеристики эмоционального состояния персонажа Набоковская игра со словами, изучение «изнанки слова, где можно найти тени других слов, других идей» [Набоков о Набокове и прочем, 233], становится новой игрой с читателем, благодаря которой тот получает возможность окунуться в эту пестроту, попытаться через повадку слова и произвол образа отгадать самую суть произведения Произнесенное слово не принадлежит одному сознанию или одному голосу «Любой монолог в обыденной жизни (речевой деятельности) или произведении искусства -ответная реплика человека, участвующего в бесконечно длящемся диалоге» [И. Фоменко, 92] не только с окружающим миром, но и с самим собой Но тем не менее, говоря об особенностях речи, большинство исследователей признают наличие речи монологической и диалогической, обладающих общим свойством - возможностью «услышать» голос персонажей. Анализируя женскую речь для определения особенностей, обусловленных полом и социо-культурными нормами, существующими в обществе, мы опирались на исследования в области гендерной лингвистики, изучающей различия и сходство мужского и женского полов в речи В них отмечается, что «женская речь существенно отличается от мужской Им, женщинам, свойственно украшать свою речь так же как и себя со вкусом и изыском. И в отличие от мужчин они не стесняются обнаруживать в слове свои эмоции, страсти, особенности темперамента и характера» [Антология тендерных исследований, 25] Образность, емкость, необычность набоковского слова в сочетании с проявлениями женских особенностей в речи придает женским образам неповторимость, индивидуальность

В романе «Машенька» не все героини обладают собственным голосом, могут выражать свои мысли Нередко сказанное слово или молчание оказываются отражением способа существования Госпожу Дорн окружает

пустота, ставшая следствием её глухоты Внешняя «уютность», непритязательность, неловкость Клары проявляется и в общении. Ее мысли о любви, об отношениях между мужчинами и женщинами требуют интимности В разговорах и в мыслях видна тоска, отчаянное одиночество. Та часть романа, где речь идет о ней, создает ощущение растянутости, длительности Людмила кажется другой. Их общение с Ганиным напоминает «разговор» людей, говорящих на разных языках Её глуховатый шепоток, бормотание, хрипловатый голосок неприятны Но стоило ему дотронуться до нее, как она забывала всю ложь, которую «всюду влачила за собой» [I, т.1, 11] и «летучим каким-то голосом...молила, вся улетала в слова. «Да скажи ты мне, наконец, ты меня любишь?» [там же] В этом вопросе - молитве, на который она боится получить ответ, вся она настоящая. Это единственный раз, когда случается «полет в слова», когда они приобретают настоящесть, значимость Машенька прелестна в своей простоте Впервые заговорив с ней в беседке, Ганин навсегда запомнил ее «подвижный, картавый, с неожиданными грудными звуками» [I, т 1, 44] голос. Это смешливая девушка любила песенки, прибаутки всякие, словечки да стихи. Письма Машеньки в романе переданы как ее обращенный монолог с «острым ощущением собеседника» [И. Волков, 214] В них встречается большое количество союзов, частиц, междометий, многоточий, стихи, повтор казалось бы пустячных, но очень милых слов, «милое, милое письмо», «ужасно, ужасно грустно», «скучно, скучно» Они полны живости, эмоций, огня, жизни. Прочитав их, Ганин заново переживает все, и «её образ, внезапно осветивший невеселое существование, возрождает его к жизни» [Набоков В.. Pro et contra, 126]

В романе «Защита Лужина» некоторая схематичность женских образов лучше всего выражается в речи. Отдаленность матери от сына прослеживается и на уровне общения. Не умея выражать собственные мысли, она чувствует, что расстояние между ними с каждым годом становится все ощутимее. Единственное, что осталось от нее у сына, это разговоры о тоске «она говорила, что безумно тоскует по русской деревне, и это длинное-длинное безумно с таким зудящим, с ноющим средним слогом было почти единственной её интонацией» [I, т 2, 40], которую он запомнил Последняя фраза, с помощью которой передаются мысли и чувства Лужиной «И все было так грустно и так не нужно,- и эта жидкая нерусская осень на станции, и тюльпанообразные лампочки в спальном вагоне нордэкспресса, и эти замирания в груди, чувство удушья,- быть может, грудная жаба или просто нервы» [там же] усиливает ощущение её одинокости и ненужности.

Уже на следующей странице мы видим Лужина в обществе своей будущей жены. Его приезд она называет чудесным Слова неизвестный, непохожий, особенный, замысловатейший, таинственный «служат» для описания впечатления, которое он произвел на неё Она любит уменьшительно-ласкательные слова «кудря», «складочки», «бедненький», «душенька» и др. В минуты острой жалости ¡Лужин напоминает ей ребенка. Для него после выздоровления она становится воплощением всего «ласкового и

обольстительного» [I, т 2, 96], что было в дошахматном детстве Неосуществленные путешествия - предмет их каждодневных, пустых разговоров, когда произносится много «сорных слов бедных родственников настоящих слов» [I, т 2, 48] Постоянно находясь с ним рядом, «развлекая» его вечерами, поездками, прогулками, чтением газет и журналов, она не замечает, что он вернулся в мир своих шахмат А пробежавшую тень на лице, сделанную и склеенную улыбку она пытается отогнать, повторяя, как молитву, фразу «Прояснитесь, прояснитесь» [I, т 2, 98] Мать Лужиной представлена в романе как представитель общественного мнения, общепризнанных норм поведения и жизненных установок- « Чтобы не стыдно было перед людьми» [I, т2, 100] Познакомившись с Лужиным, она четко определяет свое отношение к нему, назвав его хамом В дальнейшем к нему добавляются нечеловек, большевик, приказчик, шахматный обормот, развратник, пышущий «макаковой» страстью, хитрый негодяй, встречный прохвост и др Но, несмотря на все, ей пришлось смириться и подумать о том «чем украсить и как подать дочернего жениха» [I, т 2, 100] Она очень любит слова меткие, живые, яркие, чаще всего с негативной окраской обдрипанные манжеты, каверза, олух, «будет с брюхом ходить», лихолетье, панталыка, русопят, обормот, ухлопать, бой-баба, правда-матка, желтый дом, окочуриться и др

Софья Дмитриевна сторонница английского стиля жизни Это и красноречивые разговоры о бойскаутах и Киплинге, чтение маленькому сыну английских книжек на ночь и, самое главное, сдержанность в словесном выражении эмоций и чувств Она не терпела уменьшительных слов, например, слово «кашелек» вместо кашель, сюсюканья, нравоучительства Эта аскетичность - следствие ее стремления ясно и четко, по существу, прямолинейно, почти по-мужски, в небольших репликах и предложениях передавать самую суть Например, фраза после посещения палубы на корабле во время шторма «Лет ничего отвратительнее этого рабского падения и восхождения всех внутренностей по мере восхождения и падения корабельного носа» [I, т 2, 173] Повтор слов точно определяет состояние человека, страдающего морской болезнью Ей не всегда удается сохранить эту выдержанность Ее выдает голос (странный, взволнованный, лающий, святой), привычка напевать, когда она нервничает, слезы в одиночестве {«она разливалась у себя в спальне» [I, т 2, 163]) после учиненной единственный раз в полном молчании порки любимому сыну Чувство страха за сына передается с помощью слов с гиперболизированным значением безумно любила, безумно боялась Оказавшись за границей, она остро чувствует свое одиночество, далекость от мира, в котором оказалась по воле случая Этим и объясняется ее стремление говорить наедине с сыном только по-русски

Алла Черносвитова единственная женщина в романе, которая пишет стихи, сверкающие красными, как кровь рубинами Она сочиняет их во время бури на палубе корабля, читает на Акрополе Алла абсолютно уверена, что останется для Мартына сказкой, потому что искренне верит безумная чувственность и страстность существуют не только в ее стихах, но и в жизни

Но когда он, Мартын, «впился в ее полураскрытые губы», как герой ее снов или стихов, она со смехом отталкивает его, говоря, что он слишком мокро целуется и надо бы подучиться В памяти Мартына остается то, что он нашел в ней «Ее влажная манера произносить букву «р», словно была не одна буква, а целая галерея, да еще с отражением в воде» [I, т 2, 182]

У Сони некоторая резкость, прямота во внешности, в движениях трансформируется в насмешливость, колкость и в остроту речи, особенно в общении с Мартыном Издевательский тон, который у них завелся, Мартын называет «обычная боязнь быть поднятым Соней на зубки» Длинный острый язычок ее коричневых башмачков ассоциируется с ее нередко метким, колючим словом В ее манере говорить мы видим неприкрытую эмоциональность и живость «и в ее торопливом говоре проходил подземной струей смех, увлажняя снизу слова, и вдруг проворно вырывался наружу, и она подчеркивала значение слов, тряся туго завернутым зонтиком» [I, т2, 227], меткость и остроту на вопрос Мартына о Дарвине, она отвечает «Жив, пошел за пирожными» [I, т2, 232] Кроме того, она любит намеренно огрублять и упрощать речь, используя слова с негативной, иронической окраской, например, неуч, недоросль, дурак, кретин, балда, дуб, «от юмора на стенку полезешь» Слова с уменьшительно-ласкательным значением - кукситься, миленький, мармеладные глаза, слова с положительной оценкой, например, умное личико про Мартына или дважды подчеркнутая идеальность и трогательность Дарвина у нее приобретают какой-то неприятный окрас

В романе «Дар» с первых страниц мы ощущаем присутствие Елизаветы Павловны в мыслях сына и в письмах, которые они регулярно пишут друг другу, как его тайного собеседника, критика, друга, читателя Это «незримое» присутствие однажды прерывается ее приездом Во время этой встречи мы не слышим произносимых слов Они заменяются мучительным «узнаванием» родного любимого лица, когда мать, «блаженно мыча», целует сына Наблюдательность, острота зрения, особый взгляд на окружающий мир, которыми обладают и мать и сын, в общении трансформируются в значимое молчание, когда две мысли проделывают одну и ту же дорогу «часто случалось, что после нескольких минут оживленного молчания Федор вдруг замечал, что все время оба отлично знали, о чем эта двойная, как бы подтравная речь, вдруг выходившая наружу одним ручьем, обоим понятным словом» [I, т 3, 81] Письма становятся их основным способом поддерживать ритм в этом разобщенном мире Постоянные предметы их разговоров и писем мысли о России и об исчезновении отца Воспоминания об отце, о той жизни окрашены в солнечный цвет, в цвет счастья Это время «дивного блаженства», яркого солнца, когда «несчастие было одной из красок счастья», когда в разговорах и в письмах о нем вспыхивает улыбка Последние фразы матери, обращенные к сыну, связаны с нереализованной мечтой последнего написать книгу об отце Здесь мы видим убежденность матери в его таланте «Вышло бы очень хорошо, очень правдиво, очень интересно» [I, т 3, 126] О речевых особенностях в данном случае мы можем судить лишь по приведенным в романе отрывкам писем Здесь обнаруживается проявление эмоций, страстей,

видны особенности характера, например, в использовании слов-интенсивов («ужасный неожиданный голос», «буря слез»); сочетание слов с полярным значением (сем страшно, и весело»), использование сравнений, характерных для разговорного стиля {«была как шалая», «как дура остановилась»).

Зинаида Мерц появляется из темноты, как воплощение прошлого маминого счастья в настоящем Речевая манера соответствует её характеру -«смесь женской застенчивости и неженской решительности во всем» - и поведению Умение отгораживаться от внешнего мира проявляется, когда она, «изможденная и как бы затуманенная конторой», ограничивается «укорачивающимися» репликами, в которых «звенела злость». Но иную Зину мы видим и слышим во время их ночных свиданий. Тот внутренний ритм общения, бывший у Федора с матерью, переходит здесь в абсолютную понятливость, для которой не нужны «ловкие» слова, необходимые для светской беседы, так трудно дающиеся Федору и Зине Как и другие женщины, Зина любит слова с усиливающимся значением «глубоко противный тип», «вызывающая выразительность», «решительно навсегда отказывалась» Для положительной оценки она пользуется словом «чудно» или сочетаниями «очень чудно», «милый мой», «радость моя»; использует словосочетания с преувеличенным полярным значением- «страшно нравится», «страшно весело», «дико несчастна» и др Слово решительность или решительно чаще других встречается в ее речи и о ней Кроме того, для выражения сильных, отрицательных эмоций она пользуется словами с негативной окраской, например, гад, хам или мразь.

Способ самовыражения Марфиньки из «Приглашения на казнь» автор называет «побежкой » речи Она болтает быстро, вертляво, суетливо, шепеляво, особенно когда злюся. Принимая позу степенной дамы, говорит медленно, грудным баском. Письмо, как особый, интимный способ общения, не встречает понимания с ее стороны. Ей нравится рассказывать о своих «подвигах» низким «голубиным» голоском в третьем лице: «А Марфинька нынче опять это делала» Р, т 4, 33], а иногда и во множественном числе: «Нам очень стыдно, что нас видели» [I, т 4,35]. В разговорах она пользуется устоявшимися фразами, словами, но, как попугай, повторяя где-то услышанные слова, не воспринимая их смысл, например- «у мужчины я смотрю на руки», «ухожу с тяжелым сердцем», «я была готова все тебе дать» Слова с уменьшительно-ласкательным значением, например, «Цинциннатик», «папенька», «Марфинька», «петушок» здесь имеют отрицательную окраску. Кроме того, она пользуется просторечными словами и выражениями — «наделал делов», «были уставши», «не видалась», «мадамочка», «свидимся иначе», «вопросы каверзные», «пугало рваное», «не лапайтесь» идр

Характеризуя речевые особенности образов, выявлены общие «женские» особенности в манере общения В сочетании с образным набоковским словом они придают женским образам индивидуальность Большое значение имеют монологи и диалоги, позволяющие «услышать» индивидуальный голос персонажей. Письмо из своеобразного обращенного монолога в первом романе

трансформируется в особенный, непрерываемый диалог в последнем Оно также становится одним из способов характеристики проявлений женской сути в речи. Среди особенностей женской речи можно выделить такие как многословие, любовь к уменьшительно-ласкательным словам, к эмоционально-экспрессивной лексике, которые стали результатом способности женщины обнаружить в слове свои эмоции, особенности темперамента и характера Кроме того, в речи отражены индивидуальные особенности каждого женского образа

В Заключении сформулированы выводы, полученные в результате исследования Женские образы образуют особенный мир, являющийся неотъемлемой частью художественного мира романов В Набокова Построение романов, движение сюжета, персонажный мир,- словом, все художественные особенности неизменно связаны с тендерным принципом Женский мир, благодаря особому отношению автора, «выстраивает» и наполняет мир главного героя, действительность художественного мира романов, став источником и катализатором, способом и условием их существования.

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях автора:

1 Литературная чувственность в сфере гуманитарного образования // Проблемы гуманитарного образования. Выпуск 10 - Махачкала, 2003, с. 15-20

2. Писатели-билингвы. В Набоков и Э. Капиев // Изучение языка, фольклора и литературы Дагестана - Махачкала, 2005, с 10-13

3 Система приемов в художественном мире В В Набокова // Сборник научных статей к 75-летию Дагестанского государственного университета - Махачкала, 2007, с. 97-104

4 Женское начало в русских романах В В Набокова // Вопросы филологии, № 6,2006, с. 384-388

Формат 60x84 1/16 Печать ризографная Бумага № 1 Гарнитура Тайме Уел печ л -2изд печ л -2 Заказ-83-68 Тираж 100экз Отпечатано в «Деловой мир» Махачкала, ул Коркмасова, 35а

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Идрисова, Максалина Магомедовна

Введение.

Глава 1. Женский мир в русских романах В. В. Набокова

1.1 Значение женского образа в построении романов.

1.2 Женщины в художественном мире романов.

Глава 2. Женские образы в тендерном аспекте

2.1 Образ матери.

2.2 Образ спутницы жизни.

Глава 3. Художественные средства создания женских образов

3.1 Портрет и формы поведения.

3.2 Проявление женской сути в речи.

Введение диссертации2007 год, автореферат по филологии, Идрисова, Максалина Магомедовна

Объектом данного исследования являются женские образы романов В.В. Набокова русского периода: «Машенька», «Защита Лужина», «Подвиг», «Дар», «Приглашение на казнь».

Предметом исследования стало художественное своеобразие, особенности создания и существования в романах В. Набокова мира женщин. В научно-критической литературе, посвященной изучению его творчества, эта часть системы персонажей осталась незатронутой. Хотя многие из исследователей, например М. Вострикова, признавали, что женские образы «занимают особенное место в системе персонажей набоковских произведений» [29, 134]. Тем не менее критики подчеркивают, что с одной стороны - это самостоятельные, реалистичные характеры, а с другой - сюжетные функции, позволяющие автору ярче и многограннее обрисовать главного героя. Жан Бло, анализируя романы Набокова русского периода, выводит «модель множества женских персонажей . Эта женщина с каштановой косой, своеобразным прочерком ноздрей, поразительной веселостью, с размякшей карамелькой . в кармане» [20,109]. Она поразительно похожа на героиню первого набоковского романа «Машенька». Но даже она рассматривается не как самостоятельный образ, а как «символ женственности, красоты . и утраченной России» [99, 126].

Цель и задачи исследования. Целью исследования является анализ многообразных женских образов и характеров в романах В. Набокова русского периода.

Поставленная цель определила задачи исследования:

1) рассмотреть элементы архитектоники с точки зрения отражения в них женского образа;

2) определить место женщины в мире художественного произведения;

3) проанализировать взаимозависимую, тесную связь женского мира с миром мужчин;

4) выявить средства характеристики, систему приемов, используемых автором для создания женских образов.

Актуальность темы исследования обусловлена недостаточной изученностью данной темы, отсутствием по ней специальных монографических исследований и особой значимостью для понимания и оценки сложного многослойного художественного мира романов, определения точки зрения писателя на жизнь, человеческие характеры и взаимоотношения, в том числе и на тендерные. Анализ неповторимого женского мира, выявление особенностей создания и существования женских образов даст возможность постичь существующий в романах В. Набокова художественный мир.

К вопросу о выборе романов «Машенька», «Защита Лужина», «Подвиг», «Дар», «Приглашение на казнь». Анализируемые нами романы являются вехами, основой русского творчества В. Набокова. Все вместе они образуют своеобразный метароман. «Или, иначе говоря «надроман», объединяющий несколько романов, обладающий известной прафабулой, при разнообразии сюжетных ходов и развязок» [41, 128]. Они были написаны В. Набоковым в сравнительно небольшой промежуток времени, в берлинский период творчества в 20-30 гг. 20 века. Их объединяет, в первую очередь, наличие так называемого «русского элемента». Действительно, в «Машеньке» хотя действие происходит в Берлине, но в русском пансионе. А вспоминательный план - в русской деревне, под Петербургом. Все персонажи являются русскими, волей судьбы оказавшимися в эмиграции. В «Защите Лужина» почти все действующие лица - русские и прошлый план романа тоже русский. То же можно сказать о «Даре» и, отчасти, о «Подвиге». Кроме того, их объединяет растущее с каждым романом необыкновенное композиционное мастерство автора, формальная слаженность элементов поэтики В. Набокова, в том числе характерной его особенности, замеченной еще первыми критиками, игры приемов.

В системе персонажей появляются «перемещающиеся», путешествующие из одного роман в другой, сквозные образы. Героиня первого романа Машенька с мужем оказываются добрыми знакомыми четы Лужиных из романа «Защита Лужина». Тощий балтийский барон, бывший свидетелем на свадьбе Лужиных, в романе «Дар» присутствует как друг Щеголева (хозяина квартиры, где живет Федор Годунов-Чердынцев) и любовник его жены, Марианны Николаевны. Образы главных героев именно своей непохожестью, яркой или стремящейся быть таковой индивидуальностью, обособленностью, отгороженностью от остального мира тоже связывают эти романы.

Степень изученности темы. Творчество В.В. Набокова 20-30гг. широко изучено литературоведами. В 20-е гг. 20 века, получив степень доктора французской и русской литературы, писатель с семьей переезжает в Берлин и начинает активно работать с различными эмигрантскими изданиями. Итогом этой работы становится большое количество рассказов, стихотворных произведений, пьес, переводов, критических статей и рецензий. Но подлинную славу, репутацию лучшего молодого писателя русского зарубежья принесли ему романы. Первым из этого ряда был роман «Машенька», который вышел в 1925г. Он был «благосклонно, но без всяких «восклицаний» встречен критикой» [132, 279]. Роман «Защита Лужина» вышел в свет в 1930г. и сразу вызвал много толков. Он привлек внимание самого Адамовича, который отозвался о нем как о «надуманной» книге, где можно заметить «новизну повествовательного мастерства, но не познавания жизни» [2, 156]. Но многие критики, признавали этот роман вещью, в которой нашел себя В. Набоков как писатель. Были отзывы и резко отрицательные. Например, Г. Иванов писал: «автор «Защиты Лужина», заинтриговавший нас. своей мнимой духовной жизнью,- ничуть не сложен. Это знакомый нам от века тип способного, хлесткого пошляка-журналиста» [56, 564].

С 1934г. начинается время стремительного роста литературного мастерства В. Набокова, писавшего в те годы под псевдонимом «Владимир Сирин». К этому времени вышли романы «Подвиг» (1932г.), «Камера обскура» (1933г.). «Интерес к нему все возрастал, . и ни один из писателей его поколения не получал такие восторженные отклики со стороны старших собратьев» [153, 231]. Г. Адамович пишет о нем как уже о большом и подлинном художнике, «от чтения которого остается впечатление такой органичности, слаженности. . Некоторые его страницы вызывают почти физическое удовольствие» [56, 569]. Но при этом все говорили о его «нерусскости», отсутствии в его произведениях «национальной сущности»: «Его роман утверждает взгляд на Сирина как на писателя эмиграции. стоящего вне прямых влияний русской классической литературы» [93, 340]. Менее категоричными были Г. Струве и Н. Андреев. Последний писал о синтезе у Сирина «русских настроений с западноевропейской формой» [4,123].

Критики сразу же признали необыкновенное композиционное мастерство, формальную слаженность, игру приемов (технику) романов Набокова, но считали их признаком, знаком «нерусскости». Об игре приемов впервые высказался современник В. Набокова В. Ходасевич, который писал, что «Сирин оказывается по преимуществу художником формы, писательского приема. Он выставляет их наружу, как фокусник, который, поразив зрителя, тут же показывает лабораторию своих чудес. Они (приемы) строят мир произведения и сами оказываются его неустранимо важными персонажами» [93, 248]. Однако основным пунктом обвинений «нерусскости» В. Набокова было отсутствие столь характерной для русской литературы любви к человеку. Его обвиняли в отсутствии живых людей в романах. «Людям Сирина не достает души. Мертвый мир» [93, 256]. «Чувство внутреннего измерения, внутренний мир человека и мира лежат вне восприятия Сирина . резко обостренное «трехмерное» зрение Сирина раздражающе скользит мимо существа человека . Пусто становится от внутренней опустошенности - нет, не героев, самого автора» [93, 321]. «У Сирина нет характеров. Всякий его персонаж - любой человек по-своему им увиденный» [93,253]. Как подтверждение писательского мастерства В. Набокова в 1937г. выходит его лучший русскоязычный роман «Дар». В 1938 г. издан последний роман «Приглашение на казнь». К этому времени многие «литературные недруги» изменили свое отношение к его творчеству. Например, П. Бицилли. Если в статье «Жизнь и литература» в 1933 г. он отказывался признать художественную цельность набоковских произведений, то в последующих работах дал самую высокую оценку его писательскому мастерству, поставив в один ряд с Гоголем и Салтыковым-Щедриным: «В эмиграции выдвинулся писатель, который, несомненно, - столь могуче его дарование и столь высоко его формальное совершенство - «войдет в русскую литературу» и будет в ней пребывать до тех пор, пока она вообще будет существовать» [17,140].

Н. Берберова, считая В. Набокова «русским автором, принадлежащим всему миру» [17, 230], подчеркнула, что эмигрантское поколение будет живо в памяти до тех пор, пока читают Набокова: «Мое поколение будет жить в нем» [15,231].

В 1940 г., переехав из охваченной нацистским безумием Европы в Америку, В. Набоков из талантливого русского писателя, выросшего после революции за пределами России, заставил себя превратиться в американского. Он, как писал сам, испытывал почти физические страдания, расставаясь «с гибчайшим родным языком» [92, 231]. Но, переродившись, став известным писателем-американцем, В. Набоков с семьей в 1960 г. покинул Америку и переехал в Швейцарию, прожив там остаток жизни. Хотя в последние годы жизни В. Набоков предпочитал относить себя скорее к американским писателям, нежели к русским, он, несомненно, «единственный удачный русско-американский «гибрид», имеющий право претендовать на роль классика XX века» [41, 128].

В годы советской власти в нашей стране набоковское творчество было недоступно широкому кругу читателей и литературоведов. В начале 80-х гг. произведения Набокова уже печатали в советских изданиях, однако отношение к нему было во многом отрицательным. Признание В. Набокова как писателя, непревзойденного мастера слова, проходило очень непросто. Д. Урнов писал: «Ясно, что этот человек изначально не владел языком, он не мог писать . и все-таки стал писать и сделался писателем» [141,109].

Современные ученые, изучающие творчество В. Набокова, переосмыслили, обогатили литературу о нем, внеся свой вклад в понимание художественного мира его произведений. Мы приведем лишь интерпретации, учитывающие эстетическое и метафизическое прочтение этих романов. В таких работах богатый арсенал набоковских приемов истолковывается как средство передачи тончайших оттенков смысла.

Г. Хасин, продолжая высказывание В. Ходасевича о Набокове как о мастере приема игры, считает его виртуозом пера и «онтологическим писателем» [148, 123], который проецирует себя в своих героях: «Писатель строит повествование не столько вокруг реальных событий, сколько вокруг способов повествования о них. В персонаже автор являет себя читателю, одновременно скрываясь от него» [148, 158]. В театрализации самораскрытия заключается для Хасина виртуозность В. Набокова.

Б. Сарнов, наоборот, считает В. Набокова реалистом в высшем смысле этого слова, который видел в человеке настоящее, человеческое. «Реализм Набокова в некоторых отношениях был даже обнаженнее и страшнее жутких откровений Ф. Достоевского. Он в любом из своих героев ищет . и находит человека. Каждый его герой, даже погружаясь в самые низкие глубины порока, был (оставался!) человеком»[118,136]. А. Злочевская тоже видит в В. Набокове продолжателя традиций реализма, но с определенными оговорками. Она считает, что он сумел создать «свою версию фантастического реализма . Для него «вторая реальность» не менее действительна, чем мир материальный, прежде всего потому, что и то и другое есть проявление творящей воли Художника - автора романа или книги Бытия. Отсюда характерная . для писателя параллель между приемами литературного сочинительства и приемами, которыми пользуется человеческая судьба» [49,17].

Некоторые исследователи, например И. Пуля, пишут о гностической, познавательной сущности творчества В. Набокова. «Гностицизм остался эстетической основой творчества В. Набокова» [109, 81].

Б. Бойд считает главным постулатом поэтики В. Набокова первичность сознания: «Стиль «прокладывает» дорогу мысли». «Он (Набоков) часто славит мощь человеческого сознания . оплакивает абсурдность его ограниченности -смерть, одиночество, изгнание из нашего собственного прошлого» [18, 347]. А набоковские герои-художники «штурмуют бастионы сознания и больше чем кто-либо готовы перепрыгнуть через крепостной ров к полной свободе» [18, 362]. Эта полная свобода граничит с абсолютным одиночеством. Его может побороть любовь. Лишь в редких случаях персонажам удается преодолеть его, оставаясь свободными, как например, героям «Дара», Федору и Зине. «В теплоте любви. в особой интимности гармоничного супружества . чуткая любящая натура может преодолеть границы своего «я», чтобы впустить в свою жизнь другого человека, и это возвещает . о возможности души за пределами смерти» [18, 335].

Рассуждая о метафизической природе его прозы, М. Шульман пишет: «При чтении Набокова не оставляет чувство, будто он знал что-то, и проза его представляет собой некое линзовое стекло, или зеркало, помогающее взглянуть в область, недоступную прямому взору. Эта область «сквозит» почти везде и всюду, размывая, делая туманно расплывчатой материю его текстов, намекающих на присутствие как бы следующего измерения в нашем, хоть и реалистически-объемном, но не удовлетворяющем сокровенное чутье мире» [158,246]

В. Александров считает, что все творчество В. Набокова построено на понятии потусторонности. В. Набоков в каждом произведении «стремится отделить потусторонность от здешней земной жизни . и ясно осознать иной мир» [3, 25].

Наиболее точное на наш взгляд определение творчеству В. Набокова дал Б. Аверин, который писал о совмещении, соединении всего. «Его изощренное словесное мастерство постоянно направлено на то, чтобы рационально рассказать об иррциаональном, то есть соединить «темную глубину» символа с прекрасной ясностью», не прибегая при этом к тенденциозности «общих идей»[1, 207].

Как было отмечено, на сегодняшний день нет специальных работ, посвященных изучению женских образов. Но в ряде исследований монографического характера женские образы анализируются в том или ином контексте.

Б. Аверин в специальном исследовании «Романы В. Набокова в контексте русской автобиографической прозы» среди женских образов выделяет «героинь, сопутствующих герою-писателю, наделенных даром восприятия и чтения» [1, 265]. Он называет их музами чтения и особо отмечает первый такой образ - Зины Мерц из «Дара».

Л. Оглаева в своей работе «Концепция героя в русскоязычных произведениях В. Набокова» анализирует «самых автобиографических героев» [99, 95] в прозе Набокова - Ганина, Лужина, Мартына, Федора Годунова-Чердынцева, Цинцинната. И женщин рассматривает как средство раскрытия образов главных героев. Даже самый яркий образ Машеньки служит, по мнению исследователя, «для нарушения безраздельного господства» [99, 126] главного героя. Кроме того, она выделяет тип «женщин пошлячек, отталкивающих своей приземленностью, вульгарностью и душевной черствостью» [99, 99].

С. Шифф сетует на отсутствие в набоковских романах положительных женских образов - «большинство положительных женских образов в романах В. Набокова едва прослеживаются в скобках или за скобками . Они не материализуются даже в книгах, носящих их имена» [154, 217].

Н. Букс, анализируя вышеназванные романы, пишет о символике цвета, запаха и цифр. «Символика цвета, цифр, мотив запаха - приобретают смысл характеристики персонажей» [23, 52]. Так она «маркирует» все женские образы.

В специальном исследовании М. Востриковой «Проза В.В. Набокова 20-х годов: Становление поэтики» исследуется проблематика, символика и образность романа «Машенька». Она раскрывает способы характеристики персонажей как элемент структуры произведения и обнаруживает близость персонажей романа, в том числе и женских, с персонажами произведений А. Чехова. «Чеховский интеллигент был человеком, который соединял в себе глубочайшую порядочность. Он был человеком, преданным нравственной красоте . но не способным в своей частной жизни сделать что-нибудь полезное. Он несчастен в любви, безнадежно неумел во всем» [29, 130]. Рассматривая всех женщин с этой позиции, она особо выделяет тихую барышню Клару.

Научная новизна исследования заключается в том, что, опираясь на имеющуюся научно-критическую литературу о свойствах поэтики, литературоведческие работы общего характера, используя опыт исследования различных литературоведов русскоязычных романов В. Набокова, в настоящей работе проведен комплексный анализ внешней и внутренней композиции романов, их поэтики, стилистики для выявления и оценки особенностей женского мира как важного слагаемого художественной целостности.

Методология и методы исследования. Методологической основой послужили, прежде всего, идеи отечественной и зарубежной философской эстетики и филологии, изложенные в работах известного ученого, литературоведа М. М. Бахтина («Вопросы литературы и эстетики: исследования разных лет»; «Поэтика Достоевского»; «Проблема речевых жанров //ММ. Бахтин Эстетика словесного творчества»); А. Лосева («История античной эстетики: Итоги тысячелетнего развития»); С. Эйзенштейна («Избранные статьи»); Е. Эткинда («Внутренний человек» и внешняя речь: Очерки психопоэтики русской литературы»); Н. Павловича («Язык образов»); В. Виноградова («О языке художественной прозы») и др.

Конкретный анализ женских образов в романах В. Набокова русского периода опирается на исследования в работах Б. Кормана («О целостности литературного произведения // Б. Корман Избранные труды по теории и истории литературы»); Д. Лихачева («Внутренний мир художественного произведения»); Н. Палиевского («Внутренняя структура образа // П. Палиевский Художественный образ и произведение»); П. Пустовойта («От образа к слову»); Ю. Рассказова («Теоретическая поэтика литературного произведения») и др.

Кроме того, при анализе автор диссертации опирался на учебники и учебные пособия и словари: М. Тамарченко Теоретическая поэтика: понятия и определения. Хрестоматия; Б. Томашевский Теория литературы. Поэтика; В. Хализев Теория литературы. Среди словарей особо можно выделить Литературную энциклопедию терминов и понятий, Словарь литературоведческих терминов п/р Л.И. Тимофеева.

При изучении романов В. Набокова русского периода, написанных в годы эмиграции, автор работы, чтобы иметь полное представление о том времени, счел необходимым ознакомиться с воспоминаниями современников В. Набокова, например, И. Берберовой, Г. Струве и др., с трудами о литературе русской эмиграции, например О. Михайлова, А. Павловского, Н. Раевского и др. Жизнь Набокова всесторонне изучена в монографических работах биографического характера. Это биографии, написанные Б. Бойдом, Н. Анастасьевым, Жан Бло, А. Зверевым, Б. Носиком

Среди критических работ по анализу творчества В. Набокова надо отметить существующие фундаментальные сборники, такие как «Классик без ретуши», двухтомник «Pro et contra». Поиск и дальнейший анализ женских образов был бы невозможен без монографических работ таких исследователей как Б. Аверин, В. Александров, Н. Букс, М. Вострикова, В. Ерофеев, А. Злочевская и др.

Основной метод исследования - аналитический, ориентированный на изучение особенностей создания и существования женских образов в художественном мире романов В. Набокова. При этом были использованы также методы эмпирического (наблюдение, описание, сравнение) и теоретического (абстрагирование, анализ и синтез, аналогия, индукция, дедукция) уровней, семантико-стилистический и концептуальный.

Базовыми терминами литературоведения, использованными автором исследования, стали понятия:

1) художественный образ. Это одно из самых многогранных сложных литературоведческих и философских понятий. Образ исследуется не только литераторами и философами, но и мифологами, антропологами, лингвистами, историками и психологами. Понятие образ соотносят с мифом и ритуалом А. Лосев и О. Фрейденберг. Как особую модель освоения действительности образ рассматривает Б. Храпченко. С понятиями «стиль» и «художественная речь» связывают его Г. Винокур, А. Чичерин, В. Кожинов. Образы - мотивы, символы, архетипы, топосы стали предметом пристального внимания Д. Лихачева, С. Аверинцева. Об условности и знаковости образа писали В. Виноградов, Л. Гинзбург. Пространственно-временную форму образов исследовал М. Бахтин. «Художественный образ - это система конкретно-чувственных средств, воплощающая собой собственно художественное содержание, то есть художественно освоенную характерность реальной действительности» [32,165]. Образ передает реальность и в то же время создает новый вымышленный мир, который воспринимается нами как существующий на самом деле. Любой художественный образ включает в себя как реальные впечатления автора, так и вымысел. Говоря о художественных образах, имеют в виду образы героев, действующих лиц произведения и, разумеется, прежде всего, людей. Образность в набоковских романах понимается как побуждение у читателя различных чувств, вызывающих в его воображении образы вымышленной жизни, такие же живые, как его собственные воспоминания. Для В. Набокова «слово, выражение, образ - истинное назначение литературы» [117, 35]. Создавая образы, он не дробит их, не рассказывает о них, а показывает, как они отзываются в сознании других персонажей, рассказчика или автора;

2) «прием». Его ввела в употребление школа формалистов. Они придавали особое значение этому термину. Эта школа провозгласила тезис: «Искусство как прием». В литературоведении это понятие используется для анализа, раскрытия внутренних связей художественной структуры произведения. Прием - «средство (композиционное, стилистическое, звуковое, ритмическое), служащее для конкретизации, подчеркивания того или иного элемента повествования (состояние персонажа, описания, авторской речи)» [76, 294]. Автор работы считает правильным использование этого термина при анализе творчества данного писателя, так как именно приемы стали едва ли не самой главной особенностью, визитной карточкой набоковской поэтики. Многие могут с этим не согласиться, но надо признать, что в его романах они становятся чуть ли не самостоятельными образами, настолько важна их роль для яркой, компактной, выразительной передачи авторского отношения к образам и к происходящим в тексте событиям. Кроме того, В. Набоков с помощью большинства приемов «играет» с читателями, создавая «иллюзию реальности и одновременно напоминая о вымышленности» [5, 331];

3) мир произведения. Мир литературного произведения является воплощением, носителем его смысла, необходимым средством его донесения до читателя. Он включает в себя не только материальные и пространственно-временные данности, но и психику, сознание человека, главное же - его самого как душевно-телесное единство. Впервые этот термин был использован Д. Лихачевым. В создании художественного мира важнейшее значение имеет вымысел и, как следствие, этот мир несинонимичен первичной реальности.

В мире произведений В. Набокова реальность «странное слово, которое ничего не значит без кавычек» [94, 8 3]. Она носит относительный характер. Это всего лишь бесконечная последовательность ступеней, уровней восприятия, которая неиссякаема и недостижима. Реальность, сотворенная воображением и памятью, является высшей формой бытия для В. Набокова. Мир художественного произведения является такой формой и рассматривается не просто как модель жизни, а как сгущенная ее метафора. Нередко в его романах «мир, порожденный в сознании персонажа, будь то сон, бред, воспоминание или творческий вымысел, очень часто меняется признаками с объективным сущим» [117, 49]. Таким образом, в набоковской прозе, в том числе и русского периода, мы сталкиваемся не с одной моделью мира, а с несколькими. Они все результат воображения, творческой работы писателя, но при этом один может быть похож на наш мир, другой может быть явно фантастический. Один мир - плод, следствие воспоминаний, другой - мир, в котором живут наши герои, и нередко первый намного ярче, живее и многограннее, реальнее мира настоящего. И все эти разновидности мира, способы восприятия окружающей действительности героями создают художественную, многослойную, множественную реальность набоковских романов.

Теоретическая и практическая значимость работы заключается в том, что представленные в исследовании наблюдения и выводы, вытекающие из анализа особенностей женских образов в русскоязычных романах В. Набокова, могут внести вклад в изучение поэтики, системы персонажей в произведениях писателя. Выводы исследования способны углубить, обогатить представления о набоковской образности, его особом ощущении, восприятии реальности и человека. Результаты исследования могут быть использованы в практике вузовского и школьного преподавания (на курсах по истории русской литературы 20 в., спецкурсах, посвященных анализу русскоязычных произведений автора или творчеству В. Набокова в целом), а также при составлении учебных пособий, написании курсовых, дипломных работ по творчеству В. Набокова.

Апробация работы. Основные положения и выводы диссертационного исследования обсуждались на заседаниях кафедры русской литературы Даггосуниверситета, результаты исследования изложены в статьях, опубликованных в периодической печати и научных сборниках.

Структура диссертации. Исследование состоит из введения, трех глав, объединяющих б параграфов, заключения и библиографии, включающей 162 единицы. Общий объем диссертации равен 154 страницам машинописного текста.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Концепция женского мира в русских романах В.В. Набокова"

Заключение

Женские образы образуют особенный мир, являющийся неотъемлемой частью художественного мира романов В. Набокова. Он сознательно или бессознательно связывает образы женщин с построением и основным содержанием романов. Иными словами в архитектонике романов явно прослеживается тендерный принцип.

Первый роман «Машенька» назван в честь главной героини. Автор посвящает его жене, Вере Слоним. Эпиграф из «Машеньки» указывает на женщину как на смысловой центр романа. Вновь пережитые отношения с Машенькой становятся активатором разрешения основного романного конфликта. Сюжет здесь развивается по психологии памяти. Миры воспоминаний и Берлина переплетаются настолько, что события прошлого в какой-то момент подменяют скучную, добротную, берлинскую жизнь.

Во вспоминаемой действительности - Машенька, близкий для главного героя образ, который прочно вписывается в этот мир. Реальность Берлина -враждебный мир для женщин, которые там живут. Клару, Людмилу, госпожу Дорн окружает одиночество, для них характерно ощущение покинутости.

Казалось бы, в построении «Защиты Лужина» ничто не указывает на влияние женских образов. Однако, само название романа связано не только с образом главного героя, но и с взаимоотношениями с женщинами, в частности, с женой. Многослойный романный мир и здесь четко делится на две половинки. На одной стороне - он сам, его мир воображения, творческого гения, мир полного одиночества. На другой - весь остальной изображаемый мир, в том числе и женщины.

Особо выделяются две женщины, тетя и жена главного героя. Функциональное назначение их кардинально противоположно. Тетя, в «дошахматном» детстве знакомит героя с этим искусством, Лужина (его жена), наоборот, всеми силами пытается изгнать шахматы из их жизни, защитить его от них. Если тетя неосознанно, в виде игры, приобщает его к шахматам, то жена - выстраивает, как защиту от них, размеренный быт, со всеми внешними атрибутами благополучной жизни.

В «Подвиге» - поступок, совершенный главным героем Мартыном и вынесенный в заглавие, непосредственным образом связан с историей его отношений с женщинами. Это обстоятельно изложенная история молодого русского эмигранта, который, казалось бы, нашел себя на чужбине. Но нарастающее внутренне напряжение, чувство неудовлетворенности жизнью, приводят к последующему «уходу». В истории жизни главного героя границы реального мира расширяются. Это Крым, Греция, Швейцария, Лондон, Кембридж, Берлин, юг Франции. Конкретные даты (историческое время) в начале романа плавно переходят в размытые, призрачные. Миры воспоминаний и реальный соприкасаются друг с другом. В Берлине они переплетаются в пространстве самого города.

Особое место в художественной реальности романа занимают две женщины - Софья Дмитриевна и Соня Зиланова. Софья Дмитриевна, посвятив свою жизнь сыну, воспринимает окружающую действительность через него, воспоминания о нем. Соня Зиланова, на протяжении всего романа являясь ускользающей мечтой главного героя, обладает жизнью вне пределов художественной реальности романа. Его подвиг можно рассматривать, как способ возвыситься, вырасти в глазах так и не полюбившей его женщины -Сони.

Дар» - история становления творческой личности, которую В. Набоков пишет в память о матери. Реальность романа теряет свою осязаемость, становится мастерской поэтической Музы. И мир, изображаемый здесь, подчиняется лишь одному закону - закону творческого воображения, главным инструментом которого становится метафора. Источником творчества, средством постижения истины для героя становятся взаимоотношения с женщинами.

Все женские образы невидимыми нитями связаны и между собой и с главным героем. Начало становления поэта связано с историей его первой любви. Поиск, метания Федора наблюдает и принимает в них самое живое участие его мать, Елизавета Павловна. Но катализирующую роль в становлении творчества и в построении самого романа сыграли отношения с Зиной Мерц. Она сумела соединить мир творческого воображения главного героя с повседневной действительностью, являясь одновременно Музой и главной добытчицей.

В «Приглашении на казнь» в эмоциональной, внутренней «казни» героя основную смысловую нагрузку несут бессмысленные, безответные, но от этого не менее сильные чувства главного героя к Марфиньке. В романе противопоставляются романное пространство и время на мир главного героя и мир остальных персонажей - тюремной яви, который больше напоминает «наскоро сколоченные» декорации, а происходящее - карнавализованное действо.

Марфинька - идеал, символ этого мира. Ее образ является удачным композиционным ходом автора. Она - воплощение всех пороков, цинизма, царящих в этом мире. Но при этом предмет любви, мучений, источник поэтического вдохновения главного героя.

Характерное для набоковской поэтики пристальное внимание к миру вещей, предметов как некоему образу и подобию человека, в романах дает образы с теми чертами, которые общечеловеческие представления, социальные и культурно-исторические нормы предписывают женской образности. Символом одиночества становятся вещи, потерявшие свою пару. Обыгрывается тема беременности / бесплодия. Например, образ шкафа, встречающийся в двух романах: «широкий шкап со своим личным отражением стоял . бережно держа и отворачивая зеркальное чрево, чтобы не задели» [I, т. 4, 452]. Духовное, творческое одиночество приравнивается к состоянию ребенка, находящегося в утробе матери. Пустоту, отсутствие жизни соотносится с состоянием бесплодия. Рождение нового произведения ассоциируется с определенными этапами в жизни женщины: «родив, воспитав и разлюбив навеки дюжины две стихов» [I, т.З, 365]. Явления природы, пространства, времени начинают вести себя как настоящие женщины: «Городок примерял то одну власть, то другую и все привередничал» [I, т.2, 156]. Даже мир, реальность художественного произведения может быть создана в угоду женщине. Природа в романах В. Набокова дарит его героям, пожалуй, один из самых красивых образов удивительное воплощение женственности, символ неизведанной, вечной красоты - образ бабочки.

Женские образы в художественном мире самих романов существуют не обособленно, а в совокупности с другими персонажами, в частности, с главными героями, главным образом мужчинами. Во взаимоотношениях женщин и мужчин в аспекте тендерных ролей, мужчина, будучи доминирующим началом в изучаемых романах, определяет статус женщины. Вся художественная реальность строится вокруг него, женские образы так или иначе связаны с историей его жизни.

Особое место в жизни героев занимают женщины в роли матери и спутницы жизни, ставшие основными носителями и проводниками человеческих отношений. Основным критерием оценки женщины в этих отношениях становится способность или неспособность их к духовной близости. Наличие или отсутствие духовной близости является главным средством проверки силы материнской любви. У «спутницы жизни» духовная близость - основа «идеала подлинно взаимной любви» [18,331]. Однако статус жены в романах В. Набокова не приравнивается к понятию «спутница жизни». Спутница жизни должна обладать духовной близостью, что является основой набоковского «идеала подлинно взаимной любви» [18, 330].

В романе «Дар» автор приоткрывает нам основу духовной близости, на которой строятся отношения между мужчиной и женщиной независимо от их статуса - творческое единство. Физическая близость, например в романе «Машенька» нарушает гармонию в отношениях и нередко противопоставляется близости духовной как нечто низменное, недопустимое.

Елизавета Павловна из романа «Дар» становится хранительницей очага, дома, тем самым полностью соответствуя общечеловеческим представлениям и социальным, культурно-историческим нормам общества, предписывающим женщине роль матери и спутницы жизни. Именно здесь мы можем говорить о совпадении, синонимизации двух понятий - жена и спутница жизни. Она сумела сохранить духовную близость с сыном, интуитивное общение с ним в отличие от Софьи Дмитриевны. Быть может, в этом сыграла роль и несостоятельность Софьи Дмитриевны как жены, спутницы жизни.

Индивидуальные, особенные, непохожие образы женщин созданы В. Набоковым с помощью системы приемов портретной характеристики, манеры и форм поведения, особенностей общения. Среди портретных деталей особо выделены такие как глаза и взгляд, губы и улыбка. Они «играют» с читателем, вызывая симпатию или, наоборот, антипатию. Например, неброский облик Клары «освещен» замечательными глазами. Ощущение радости, счастья у Машеньки передает «улыбавшийся блеск глаз». Вся чаяния матери могут быть поняты благодаря особому материнскому взгляду Софьи Дмитриевны. Слегка раскосые дикарские глаза Сони выдают бунтарскую, непохожую на других натуру. Ослепительно синие глаза Александры Яковлевны неожиданно вызывают чувство сочувствия и жалости. Летучий взгляд переливчатых глаз Елизаветы Павловны подчеркивают индивидуальность и выдают умение познавать жизнь.

Непритязательная простая, безыскусная красота превыше всего ценится автором. Стремление женщины приукрасить себя воспринимается как средство «прикрыть» внутреннюю пустоту. В поведении женщины автор приветствует сдержанность в выражении чувств, сохранение интимности в отношениях. Идеалом можно считать женщину, способную сочетать женскую застенчивость с неженским решительным характером.

Лучшие из женщин обладают особой, духовной женственностью. Нежная хрупкая шея, бледные волосы как ореол вокруг головы Зины Мерц придают ей неземной облик. Индивидуальность каждого женского образа подчеркнута присущими только ей особенностями. У Машеньки это уголок татарского глаза, прелестная картавость. У Софьи Дмитриевны - веснушки, приподнятые брови, нежные мочки ушей. У Сони Зилановой - стриженые, жестковатые на вид черные волосы с челкой, тускло-темные слегка раскосые глаза и бледные ямки на щеках. У Елизаветы Павловны - легкая поступь. В Зине подчеркивается неуловимость, внешняя хрупкость. Марфинька приравнивается к кукле.

Символика цвета и запаха становится средством, приемом характеристики женских образов в поэтике В. Набокова. Запах способен воскресить забытое воспоминание, чувство, и способен убить возникшую симпатию. «Уникальность запаха приравнена к уникальности души» [23,12]. Героев отталкивают женщины, от которых плохо пахнет, и каждый из них отчетливо помнит, как пахнет любимая женщина.

Смысловую нагрузку несут имена героинь, связывая внешнюю и содержательную стороны романа. Наличие или отсутствие имени определяет отношение автора к изображаемым образам. Простота главной героини первого романа, особенно мила в свете её имени, такого непритязательного, но емкого, полного тайного смысла. Ведь Машенька, Маша, Мария - это такое близкое родное, которое невозможно объяснить, но у каждого есть такая Машенька. Самых важных женщин Мартына зовут одним именем: София. Мы знаем, что в переводе с греческого оно означает «мудрость». И в жизни Мартына странным образом переплелись понятия «мудрость» и «любовь». Мудрая мать становится его самым близким человеком. Благодаря несчастной любви он становится старше, мудрее. В жизни Федора Зина становится музой, стимулом, первым слушателем и читателем, мерцанием, путеводной звездой. И это мерцание мы слышим в её фамилии: Мерц.

Женские» особенности можно проследить в манере общения. В способе самовыражения женщины ярче всего обнаруживаются особенные черты. Они в сочетании с образным набоковским словом придают женским образам индивидуальность. Большое значение имеют монологи и диалоги, позволяющие «услышать» индивидуальный голос персонажей. Например, диалог Людмилы и Ганина в сцене прощания выявляет особенности диалогической речи в романах В. Набокова, которая «построена по принципу разорванности, неоконченности и нарочитой неясности» [29, 113].

Письмо из своеобразного обращенного монолога в первом романе «Машенька» трансформируется в особенный, непрерываемый диалог в «Даре». Оно также становится одним из способов характеристики проявлений женской сути в речи. Среди особенностей женской речи можно выделить такие, как: многословие, любовь к уменьшительно-ласкательным словам, к эмоционально-экспрессивной лексике, ставшие результатом способности женщины обнаруживать в слове свои эмоции, особенности темперамента и характера.

Кроме того, в речи отражены индивидуальные особенности каждого женского образа. Клара почти всегда «говорила не так, как говорить бы хотела» [I, т.1, 12]. Лужина разговаривает, «стараясь держать слова на <одном > и том же уровне» [I, т.2, 61]. Ее мама, не стесняясь, выражает свои чувства, используя слова меткие, живые, яркие, чаще всего с негативной окраской. Софья Дмитриевна не любит «уменьшительных слов». Она приветствует сдержанность в выражении чувств. У Сони некоторая резкость, прямота во внешности, в движениях трансформируется в насмешливость, колкость и в остроту в речи, особенно в общении с Мартыном. Её общению характерна эмоциональность и живость, меткость и острота. Речевая манера Зины соответствует её характеру («смеси женской застенчивости и неженской решительности во всем») и поведению. Она любит слова с усиливающимся значением. Для выражения сильных и, как мы понимаем, отрицательных эмоций она употребляет слова с негативной окраской. Способ самовыражения Марфиньки автор называет «побежкой» речи. В разговорах она использует устоявшиеся фразы, слова, но как попугай, повторяет где-то услышанные слова, не воспринимая их смысл. Они сочетаются с просторечными словами и выражениями.

Таким образом, анализ женского мира романов В. Набокова русского периода, приводит к выводу: построение, движение сюжета, персонажный мир,- словом, все художественные особенности неизменно связаны с тендерным принципом. Женский мир, благодаря особому отношению автора, «выстраивает» и наполняет мир главного героя, действительность художественного мира романов, став источником и катализатором, способом и условием их существования.

Список научной литературыИдрисова, Максалина Магомедовна, диссертация по теме "Русская литература"

1. Набоков В. Собрание сочинений в 4-х томах М., 1990.1.

2. Аверин Б. Дар Мнемозины: романы Набокова в русской автобиографической традиции: Дисс. канд. филол. наук Спб., 2003.

3. Адамович Г. «Наименее русский из всех русских писателей.»//Дружба народов, 1994, № 6.

4. Александров В. Набоков и потусторонность СПб, 1990.

5. Андреев Н. Об особенностях и основных этапах развития русской литературы за рубежом// Русская литература в эмиграции / под ред. Н.Полторацкого Питтсбург, 1972.

6. Анастасьев Н. Владимир Набоков. Одинокий король М., 2002

7. Антология тендерных исследований/ под ред. Е. Гаповой и А. Усмановой. Минск, 2000.

8. Антошина Е. Чужое слово в прозе Набокова В. 20-40-х гг. Томск, 2002.

9. Аръев А. И сны, и явь // Звезда, 1999, № 4.

10. Бабич Д. Театрализация зла в произведениях Набокова // Вопросы литературы, 1999, выпуск 5.

11. Барабтарло Г. Сверкающий обруч СПб., 2003.

12. Барковская Н.В. Художественная структура романа В.Набокова «Дар»//Проблема взаимодействия метода, стиля и жанра в советской литературе Свердловск, 1990.

13. Бахтин М. Вопросы литературы и эстетики: исследования разных лет М., Художественная литература, 1975.

14. Бахтин М. Поэтика Достоевского М., 1979.

15. Бахтин М. Проблема речевых жанров // Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества М., 1979.

16. Берберова Н. Курсив мой: Автобиография // Вопросы литературы, 1988, № 11.

17. БетеяД. Изгнание как уход в кокон: образ бабочки у Набокова и Бродского// Русская литература, 1991, № 3.

18. Бицилли П. Статьи: история, культура, литература // Русская литература, 1990, № 2.

19. Бойд Б. Владимир Набоков. Русские годы СПб., 2001.

20. Борисов О. Современное русское зарубежье М., 2001.

21. БлоЖан Набоков В.В. СПб, 2000.

22. Брандт Г. Природа женщины Екатеринбург, 2000.

23. Булавина М. Цветопись как художественный прием в романе Набокова «Подвиг»//Семантика языковых единиц: Материалы 3 международной межвуовской научно-исследовательской конференции М, 1993, Ч.З.

24. Букс Н. Звуки и запахи М., 1998.

25. Букс Н. Эшафот в хрустальном дворце// Звезда, 1996, № 11.

26. Ванечкин П. Владимир Набоков//Иностранная литература, 1990, № 9.

27. Виноградов В. О языке художественной прозы М., 1980.

28. Вознесенский А. Геометрика или нимфа Набокова // Октябрь, 1986, № 11.

29. Волков И. Теория литературы М., 1995.

30. Вострикова М. Проза В.В. Набокова 20-х годов: Становление поэтики: Дисс. канд. филол. наук М., 1995.

31. Галъцева Р., Роднянская И. Помеха человек: Опыт века в зеркале антиутопий //Новый мир, 1988, № 12.

32. Гаспаров М. Фоника. Литературная энциклопедия терминов и понятий М., 2001.

33. Гиришан М. Проблема специфики ритма художественной прозы // Гиршман М. Литературное произведение: проблема художественной целостности М., 2002.

34. ГлэдДж. Беседы в изгнании: Русское литературное зарубежье М., 1991.

35. Горичева Т., Кузнецова А. Письма о любви//Волга, 1991, №5.

36. Давыдов С. Что делать с «Даром» Набокова?//Общественная мысль: Исследования и публикации М., 1993, выпуск 4.

37. Даль В. Толковый словарь Живаго великорусского языка, т.4 М., СПб, 1982.

38. Дарк О. Загадка Сирина: Ранний Набоков в критике «первой волны» русской эмиграции//Вопросы литературы, 1990, № 3.

39. Дворцоеа Н. Творческая природа литературного художественного образа -М., 1984.

40. Долинин А. «Двойное время» у Набокова (От «Дара» к «Лолите»//Пути и миражи русской культуры СПб, 1994.

41. Долинин А. Две заметки о романе «Дар» // Звезда, 1992, №11.

42. Ерофеев В. Русский метароман Набокова // Вопросы литературы, 1988, № 10

43. ЖиличевЕ., ТюпаВ. Иронический дискурс В.Набокова: («Защита Лужина»)//Кормановские чтения Ижевск, 1994, выпуск 1.

44. Забурдлеева В. Звуковая инструментовка имен собственных в романе В.Набокова «Дар»//Функционирование языкового знака в тексте -Ташкент, 1992.

45. Забияко А. Феномен синэстезии и художественный мир литературного произведения: Дисс. канд. филол. наук М., 1998.

46. Зайцева Ю. Мотив зеркала в художественной системе В. Набокова Пермь, 2004.

47. Зверев А. Набоков М., 2001.

48. Зверев А. Берлинский триптих Набокова Свердловск, 1990.

49. Земская Е., Китайгородская М., Розанова Н. Особенности мужской и женской речи //Русский язык в его функционировании. Коммуникативно -прагматический аспект-М., 1993.

50. Злочевская А. Художественный мир Владимира Набокова и русская литература XIX в.- М., 2002.

51. Йен Чинг-Чиа Специфика пространственно-временной организации в русскоязычных романах В. В. Набокова: Дисс. канд. филол. наук М., 1999.

52. Иващенко Е. Эволюция литературного билингвизма в творчестве В. Набокова Благовещенск, 2004.

53. Карельский А. От героя к человеку. Два века западноевропейской литературы М., 1990.

54. Карпов И. Авторология (рабочий словарь): Литературоведение, лингвистика, философия, логика, психология М., 2005.

55. Кацис Л. Автометаописание и проблема метаописания культуры //Тезисы конференции аспирантов и молодых научных сотрудников: Т.2.-М.,1987.

56. Ким Юн Ен Проза поэта: лирические компоненты стиля Набокова М., 2005

57. Классик без ретуши/ под ред. Н. Мельникова М., 2001.

58. Кедров К. Защита Набокова/Московский вестник, 1990, № 2.

59. Козлова С. Утопия истины и гносеология отрезанной головы в «Приглашении на казнь» // Звезда, 1999, № 4.

60. Кобликов П. Бабочки в миросозерцании В.В.Набокова//Встреча: Культурно-просветительская работа, 1992, № 8.

61. Коваленко А. «Двоемирие» В.Набокова//Вестник Российского университета дружбы народов. Серия: Филология, журналистика, 1994, № 1.

62. Коннолли Джулиан В. Загадка рассказчика в «Приглашении на казнь» В.Набокова//Русская литература XX века: Исследования американских ученых-СПб., 1993.

63. Корман Б. О целостности литературного произведения // Корман Б. О. Избранные труды по теории и истории литературы Ижевск, 1992.

64. Костин В. Что такое художественный образ? М., 1962.

65. Кузнецов П. Утопия одиночества: Владимир Набоков и метафизика//Новый мир, 1992, № 10.

66. Курдюмова Т. В. В. Набоков.1899-1977// Литература в школе, 1994, № 5.

67. Ланин Б. Русская литературная антиутопия: Монография М., 1993.

68. Лебедев А. К приглашению Набокова//Знамя, 1989, № 10.

69. Левин Ю. Заметки о «Машеньке» В.В. Набокова // Левин Ю. Избранные труды. Поэтика. Семиотика М., 1998.

70. Левин Ю. Об особенностях повествовательной структуры и образного строя романа Владимира Набокова "Дар7/ Russian Literature (Amsterdam), 1981, №IX (2).

71. Липецкий В, За что же все-таки казнили Цинцинната Ц.?//Октябрь, 1993, №12.

72. Липецкий В. «Анти-Бахтин» лучшая книга о Владимире Набокове - СПб., 1994.

73. Липовецкий М. Изживание смерти: Специфика русского постмодернизма// Знамя, 1992, № 8.

74. Липовецкий М. Русский постмодернизм. Очерки исторической поэтики -Екатеринбург, 1997.

75. Липовецкий М. «Беззвучный взрыв любви»: Заметки о Набокове//Урал, 1992, №4.

76. Липовецкий М. Эпилог русского модернизма: Художественная философия творчества в «Даре» Набокова // Вопросы литературы, 1994, выпуск 3.

77. Литературный энциклопедический словарь М., 1987.

78. Лихачев Д. Внутренний мир художественного произведения// Вопросы литературы, 1968, № 8.

79. Лосев А. История античной эстетики: Итоги тысячелетнего развития М., 1992, Кн. 1.

80. Максимова Э. Муза Набокова/УИзвестия, 10 авг., 1989.

81. Шаликова М. Набоков: Авто-био-графия Спб., 2002.

82. Мальгин А. Дар любви//Столица, 1992, № 4.

83. Мещанский А. Художественная концепция творческой личности в произведениях В. Набокова Архангельск, 2002.

84. Миллер Л. Поговорим о странностях любви//Книжное обозрение, 1990,6 июля (№27).

85. Мирошникова М. Концепция «художника» в русских романах В. Набокова: Дисс. канд. филол. наук М., 2005.

86. Михаилов О. Литература русского Зарубежья. Писатели младшего поколения: Статья шестая В. В. Набоков. //Литература в школе, 1991, № 3.

87. Михайлов О. Владимир Владимирович Набоков//Литература в школе, 1991, №3.

88. Млечко А. Игра, метатекст, трикстер: пародия в «русских» романах В.В. Набокова: Дисс. канд. филол. наук Волгоград, 2000.

89. Молчанова Н. Концептуальность стилистического приема в ранней прозе В.Набокова//Вестник Санкт-Петербургского университета, сер.2, История, языкознание, литературоведение СПб, 1992, выпуск 4.

90. Мондри Г. Вновь раскрытые пародии М., 1995.

91. Мулярчик А. Русский романы В. Набокова М., 1997.

92. Мулярчик А. В. Набоков и «набоковианцы»//Вопросы литературы, 1994, выпуск 3.

93. Набоков о Набокове и прочем'. Интервью, рецензии, эссе М., 2002.

94. Набоков В.: Pro et contra. Антология, Том 1/ Сост. Б. Аверин СПб, 1999.

95. Набоков В.: Pro et contra. Антология, Том 2/ Сост. Б. Аверин СПб., 2000.

96. Набоков В. Избранное. Книга для ученика и учителя М., 1998.

97. Набоков Н. Багаж // Звезда, 1999, № 4.

98. Назарова Н. Лейтмотивы в произведениях В. Набокова: «Машенька», «Лолита», «Ада» М., 1999.

99. Носик Б. Мир и дар В.Набокова: первая русская биография М., 1995.

100. Оглаева Л. Концепция героя в русскоязычных произведениях В. Набокова: Дисс. канд. филол. наук М., 1997.

101. Основы литературоведения/ под ред. В. Мещерякова М., 2003.

102. Павловский А. К характеристике автобиографической прозы русского зарубежья (И.Бунин, В.Набоков, Осоргин)//Русская литература, 1999, № 3.

103. Павлович Н. Язык образов М., 1995.

104. Палиевский П. Внутренняя структура образа/ Теория литературы, кн. 1 -М., 1962.10А. Палиевский П. Художественный образ и произведение М., МГУ, 1964.

105. Парамонов Б. Египтянин Набоков // Звезда, 1999, № 4.

106. Паперно И. Как сделан «Дар» Набокова // Новое литературное обозрение, 1993, №5.

107. ПолищукВ. Поэтика вещи в прозе В. Набокова СПб, 2000.

108. Пуля И. Американский писатель русского происхождения? //Анализ художественного произведения Киров, 1993.

109. Пуля И. Образ-миф России в русских романах В. Набокова Вологда, 1996.

110. Пурин А. Пиротехник или романтическое сознание?// Нева, 1991, № 8.

111. Пурин А. Набоков и ЕвтерпаШовый мир, 1993, № 2.

112. Пустовойт П. От образа к слову Киев, 1974.

113. РаевскийН. Воспоминания о В.Набокове//Простор, 1989, № 2.

114. Рассказов Ю. Теоретическая поэтика литературного произведения М., 1998.

115. Рахимкулова Г. Языковая игра в прозе В. Набокова Ростов н/Дону, 2004.

116. Резникова Я. Воспитание чувств: На примере анализа романа В. Набокова «Машенька» // Открытая школа, 1998, № 2.

117. Рягузова Л. Система эстетических и теоретико-литературных понятий В.В. Набокова: Дисс. канд. филол. наук Краснодар, 2001.

118. Сарнов Б. Ларец с секретом // Вопросы литературы, выпуск 3,1999.

119. Сахаров В. Набоков В. русский писатель //Московский вестник, 1999, № 1.

120. Семенова С. Два плюса Русского экзистенциального сознания. Проза Г. Иванова и В. Набокова-Сирина // Новый мир, 1999, № 9.

121. Семенова Н. Цитата в художественной прозе: Дисс. канд. филол. наук -Тверь, 2002.

122. Сердюченко В. Чернышевский в романе Набокова «Дар» // Вопросы литературы, 1998. выпуск 2.

123. Сконечная О. Черно-белый калейдоскоп//Литературное обозрение, 1994, №7/8.

124. Скоропанова И. Русская постмодернисткая литература М., 2002.

125. Словарь литературоведческих терминов/под ред. Л.И. Тимофеева и С.В. Тураева М., 1974.

126. Слюсарева И. Построение простоты: Опыт прочтения романа В.Набокова «Защита Лужина»//Подъем, 1988, № 3.

127. Соловьев В. Набоков В. Автопортрет в эпистолах//Иностранная литература, 1991, №8.

128. Современный словарь-справочник по литературе М., 2000

129. Старк В. В.Ш. или Муза Набокова// Искусство Ленинграда, 1991, № 3.

130. Степанова Н. Мотив воспоминания в русских романах Набокова В Курск, 2001.

131. СтоляровМ. К проблеме поэтического образа/Arspoetica, в. 1,М., 1927.

132. Струве Г. Русская литература в изгнании Paris, YMCA - PRESS, 1984.

133. Сухих И. Поэт в зеркалах // Звезда, 1999, № 4.

134. Тамарченко М. Теоретическая поэтика: понятия и определения. Хрестоматия -М., 2001.

135. Тихомирова Е. Метафора в худ. тексте// Некоторые вопросы изучения слав, зыков и литератур Минск, 1990.

136. Тимофеев Л. Основы теории литературы М., 1959.

137. Толковый словарь русского языка/ под ред. С. Ожегова, Н. Шведовой М., 2003.

138. Толстой И. Роман с продолжением // Аврора, 1988, № 6.

139. Томашевский Б. Теория литературы. Поэтика М., 1996.

140. Туниманов В. Неюбилейные размышления: К 160-летию со дня рождения Н.Г.Чернышевского//Литературное обозрение, 1988, №8.

141. УрновД. Приглашение на суд: О В.Набокове//Урнов Д.М. Пристрастия и принципы-М., 1991.

142. Успенский В. Слово о словах (Очерки о языке) М., 1957.

143. Ухова Е. Призма памяти в романах В. Набокова// Вопросы литературы, 2003 выпуск 4.

144. Федякин С. «Круг кругов, или набоковское зазеркалье»// Современное русское зарубежье М., 1998.

145. Филевский Б. В поисках Набокова//Октябрь, 1992, № 2.

146. Фоменко И. Введение в практическую поэтику: Учебное пособие Тверь, 2003.

147. Хализев В. Теория литературы М., 2004.

148. Хасин Г. Театр личной драмы: русские романы Набокова СПб., 2001.

149. Ходасевич В. Литературные статьи и воспоминания. Нью-Йорк, 1954.

150. Ходасевич В. О Сирине: Из литературного наследия//Октябрь, 1988, № 6.

151. Шапиро Г. Христианские мотивы, их иконография и символика в романе Владимира Набокова «Приглашение на Ka3Hb»//Russian Language Joyrnal 33, 1979, № 16.

152. Шапир М. Язык поэтический // Введение в литературоведение. Основные понятия и термины/ под ред. Л.В. Чернец М., 1999.

153. Шаховская 3. В поисках Набокова. Отражения М., 1991.

154. Шифф Стейси Вера (Мисс Владимир Набоков) М., 2002.

155. Шраер М. Набоков: Темы и вариации СПб, 2000.

156. Шохина В. На втором перекрестке утопий // Звезда, 1990, №11.

157. Шулъмейстер А. О лексическом мастерстве Владимира Набокова//Текст: проблемы изучения и обучения Алма-Ата, 1989.

158. Шульман М. Набоков. Писатель СПб, 1997.

159. Эдмунде Джефф Чарльз Кинбот. Серебристый свет. Подлинная жизнь В. Набокова//Иностранная литература, 1999, № 12.

160. Эйзенштейн С. Избранные статьи М., 1956.

161. Эткинд Е. «Внутренний человек» и внешняя речь: Очерки психопоэтики русской литературы XVIII-XIX веков М., 1999.

162. Юркина Л. Лекции В.В. Набокова о литературе // Русская Словесность- М., 1995, №1.