автореферат диссертации по культурологии, специальность ВАК РФ 24.00.01
диссертация на тему: Культурно-историческая преемственность традиций шаманизма в Агинском бурятском автономном округе, 1991-2001 гг.

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата исторических наук Будажапов, Зоригто Цыбенович

ВВЕДЕНИЕ.

Глава I. КУЛЬТУРНО-ИСТОРИЧЕСКАЯ ПРЕЕМСТВЕННОСТЬ ТРАДИЦИЙ ШАМАНИЗМА В АГИНСКОМ БУРЯТСКОМ АВТОНОМНОМ ОКРУГЕ (АБАО).

§ 1. Значение повседневной обрядности в народной культовой практике

§2. Преемственность шаманской практики (наследственность и социокультурная среда).

§ 3. Шаман (боо, удган) как личность. Обряд инициации.

§ 4. Новации и инновации в культовой практике агинских шаманов.

Глава Н. ШАМАНСТВО В СОВРЕМЕННОЙ ТРАДИЦИОННОЙ

КУЛЬТУРЕ АГИНСКИХ БУРЯТ.

§ 1. Биография шаманов как источник изучения современного шаманства.:.

§ 2. Шаманское сообщество агинских бурят.

§ 3. Современный шаманский фольклор агинских бурят.

Введение диссертации2001 год, автореферат по культурологии, Будажапов, Зоригто Цыбенович

В переломные эпохи, характеризующиеся резкими изменениями условий жизни, утратой идеалов и социальных ориентиров, человечество обращается к идеалам прошлого, видя в них эффективно функционировавший способ объяснения окружающего мира, положительный опыт выживания и самосохранения. В связи с вышесказанным процесс активизации шаманской обрядности, появление в последнее десятилетие прослойки шаманов новой генерации и шаманствующих личностей на территории Агинского бурятского автономного округа представляется закономерным явлением. Оно требует описания, изучения с учётом новых подходов в понимании значимости данного феномена в духовной культуре бурятского народа.

До недавнего времени существовало стойкое убеждение, что шаманизм среди агинских бурят имеет место в виде отдельных культов ламаи-зированной обрядности с тенденцией к полной ассимиляции их в буддийском вероучении. Но практика жизни наглядно свидетельствует, что наряду с возрождением буддизма в глубинах бурятского социума актуализируется шаманский слой представлений, и агинские буряты не составляют в этом исключения.

Актуальность диссертационного исследования определяется необходимостью осмысления процесса активизации шаманизма на территории Агинского бурятского автономного округа, протекающего в многообразии традиционных и инновационных процессов в рамках рассматриваемого хронологического периода - 1990-2000 гг.

Изучение шаманизма в народной культуре агинских бурят представляется актуальным в свете новых подходов к истории и культуре, разрабатываемых в мировой исторической и культурной антропологии последнего двадцатилетия, исследующей разнообразные культурные феномены сквозь призму «долгого времени» (Хайзинга, Ф. Арнс и др.) с одной стороны, а с другой - отдающей предпочтение исследованию малых групп социума и явлений обыденности, протекающих в жизни конкретных небольших групп социума (История ментальностей. 1996. с.24). Попытка исследования шаманизма в народной культуре агинеких бурят представляется тем более обоснованной, что сама специфика генезиса бурятского народа как целого исторически складывалась в форме этнотерриторальных общностей, что типично для народов Востока и скотоводческих народов в частности. Таким образом, общенациональное в традиционной культуре бурят представлено традицией сосуществования автономных этнических субкультур (этнотерриториальных единиц народа) и укоренено в длительном периоде истории.

В этой связи представляется, что родоплеменные традиции необходимо рассматривать не как исключительно признак формационной отсталости, а как способ исторического бытия этноса, народа, формировавшегося на безбрежных пространствах Центральной Азии в условиях экстенсивного скотоводства в острой борьбе за выживание, как характерный механизм передачи исторической памяти (в фольклорном наследии этноса: эпосе, улигерах, народной поэзии, песнях), и как способ поддержки генетического здоровья и долголетия народа.

Традиция обычно не рефлексируется самим народом и в целом остаётся иррациональной. Однако момент современного «всплеска» идей и культов шаманизма позволяет заметить тенденцию рационализации традиции. Во-первых, еще недавно шаманизм присутствовал в народной культуре в скрытой, латентной форме и если и осознавался самими носителями, то, как нечто вплетённое в традицию и неотъемлемое от неё. Теперь же в самом народе происходит активное переосмысление места и роли шаманизма (буддизма) в национальной культуре. И хотя ответ не сформирован однозначно, но налицо сама «постановка проблемы».

На первый, привычный взгляд можно объяснить актуализацию шаманской обрядности, инициаций возвратом в прошлое. Однако сколько бы архаичными не представлялись процессы возрождения шаманизма на территориях традиционного распространения бурятского буддизма, по сути дела они протекают в новых условиях, в новой картине мира, в новом статусе этнической и личностной идентичности. Освободившись от идеологических запретов, традиция шаманизма легализируются не только в открытой практике обрядности, но и в учреждении самостоятельной организации посвященных шаманов (Бурятия, Якутия, Тыва). Традиционный шаманист прошлых периодов истории, пребывая в потоке живой традиции шаманизма, не осознавал его как явление, следуя принципу: «наши предки так жили. и мы также живём». В современном обществе возникла насущная потребность в толкователях данной традиции, обусловленная необходимостью заполнения идеологической пустоты, образовавшейся в результате крушения общегосударственной идеологии и её институтов. В последние годы внутри бурятского социума возникает вопрос, что формирует, чем именно формируется национальное своеобразие народа: буддизмом или шаманизмом. Вопрос рассматривается с мировоззренческих позиций, когда сам народ начинает осмысливать религию и традицию в качестве духовного фундамента сохранения народа и его самобытности.

Культурологический подход к явлениям духовной и религиозной действительности представляется правомерным при изучении сложного комплекса представлений, связанных с определёнными видами обрядовой практики как части этнической культуры конкретной этно-территориальной общности. Перенос вопроса о религии в контекст культуры позволяет, на наш взгляд, не только уточнить некоторые дефиниции в понимании особенностей конкретного своеобразия культуры ашнского субэтноса на конкретном историческом этапе, но и рассматривать феномен шаманизма в движении - от «пережитков» и «суеверий» к образованию поля общекультурного пространства в период становления гражданского общества.

В рамках избранного подхода культура рассматривается как «общее и самое существенное отличие человека от других биологических форм. Она воплощает специфически человеческий способ организации жизни, во всём многообразии её конкретных проявлений» (Смирнов, 2000, с. 36).

Культура, как и сфера материального производства, имеет свою «продукцию» как вещественно-предметную, так и духовно- интеллектуальную, образную. При этом субъект культурного процесса - человек также не остаётся неизменным, осваивая и обустраивая мир, человек преобразует сущностные параметры своего бытия, вследствие чего изменяется сам.

Когда мы говорим «культура и религия», то невольно происходит их противопоставление. Определив культуру через деятельность человека, мы рассматриваем явления религии как органичную часть общекультурного контекста. Последнее позволяет рассматривать процессы, происходящие в сознании человека как постоянно изменяющиеся, т.е. как культурно-исторический процесс.

Таким образом, мы рассматриваем явление, определяемое в общих чертах как шаманизм, актуализированный в форме обрядности (коллективной, групповой, индивидуальной), в первую очередь, как часть народной духовной культуры. Это явление рассматривается в довольно атипических условиях - кризиса утраченных общегосударственных ценностей и идеалов, что побуждает активизироваться глубинным слоям этнической культуры с выходом их на поверхность общественной жизни региона, в том числе в лице традиционных и нетрадиционных шаманов, целителей.

Шаманизм агинцев достаточно своеобразен в виду того, что приоритет буддийской церкви здесь был исключительно высок, как в дореволюционное, так и в советское время. Монастырская буддийская образованность составляла слой культуры духовной ламской элиты, выражаясь в книгопечатании, науках, ремёслах. Вместе с тем процесс «буддизации» в простонародной среде происходит не только путём ассимиляции народных традиций и верований, но через терпимость народного буддизма к духовному опыту, пронизанного шаманским мировидением.

Проведённые социологические опросы населения, биографии шаманов и шаманствующих личностей, в том числе прошедших ступени посвящения, беседы с ними и их окружением выявили, что многие из современных шаманов - внуки шаманов старой генерации, начали шаманскую практику в 80-е годы. Хотя это было известно местному населению, но для внешнего мира - бурят других районов, исследователей - агинцы оставались буддистами, что объяснимо особенностями бурятской психологии, четко разделяющей «свой» мир и «внешний».

Степень изученности темы. Традиционные верования агинских бурят раскрываются в эпосе и фольклоре, родословных хрониках, бурятских летописях (В. Юмсунова, Т. Тобоева, Ш.-Н. Хобитуева). Первые описания «языческих верований инородцев», в том числе и бурятского шаманизма, относятся к XVII-XVIII вв. Так, П. С.Паллас, И. Г. Гмелин, И. Г. Георги описывают существование шаманизма среди хоринских бурят в XVIII в.

Обряды, культы, ритуалы, шаманские верования бурят содержатся в эпических памятниках и фольклоре, родословных хрониках, исторических летописях, собранных и исследованных бурятскими учёными (М. Н. Хан-галов, Г. Ц. Цыбиков, Б. Б. Барадийн, М. Н. Богданов, В. А. Михайлов, Ц. Ж. Жамцарано, С. П Балдаев, Ц. Б. Цыденбамбаев, П. Б. Балданжапов и др.). Огромную научную значимость имеют рукописи бурятских писателей, например, записи шаманских призываний Хоца Намсараева.

Исследование отдельных аспектов шаманизма агинских бурят было выполнено Ц. Жамцарано и Н. Поппе, Г. Д. Нацовым в начале XX в.

За три века в науке собран огромный материал, имеющий общепризнанную ценность. В обобщающих трудах общетеоретического значения бурятский шаманизм рассматривался в качестве религиозно-мировоззренческой системы (Н. А. Алексеев, А. Ф. Анисимов, Л. JI. Абаева, В. Г. Богораз, В. М. Басилов, С. И. Вайнштейн, Г. Р. Галдано» ва, K.M. Герасимова, Д.С. Дугаров, H.JI. Жуковская, Г.В. Ксенофонтов,

Т. М. Михайлов, Е. С. Новик, А. И. Окладников, Б. Э. Петри, Л. П. Потапов, С. Пурэвжав, Е. А Смоляк, С. А. Токарев, С. М. Широкогоров и др.).

Понимание природы шаманизма детерминируются сменой социально-культурных, мировоззренческих парадигм.

В конце XIX в. получило распространение понимание шаманизма как вида «полярной истерии», позднее оформившееся как психолого-экс гати ческое понимание природы шамана и шаманизма. В 30-е г. XX в. развивается представление о шаманизме как социопсихогенетическом явлении, выработанным народной культурой в качестве универсального саморегулирующего механизма сохранения рода (Б. Г. Ксенофонтов, В. Г Богораз). В 70-80 гг. XX в. в изучении шаманизма использовались сравнительно-культурные и структурно-аналитические методы исследования шаманских обрядов, ритуалов (Е. С. Новик, В. Я. Пропп, А. Ломмель.).

Интерес к шаманизму как к важному феномену мировой культуры особенно активизировался в мировой науке в последние 15 лет: регулярно проводятся международные конгрессы по шаманизму (Будапешт-! 989, Якутск-1994, Улан-Удэ-Ольхон-1996, Париж-1997, Москва-1998, Улан-Батор-1 998, Москва-Новосибирск-Абакан - 2001).

Термин "шаманизм", возникший в XIX в. в европейской антропологии для характеристики этнических верований народов Сибири и Севера, в настоящее время рассматривается как рабочий, операциональный термин для обозначения изменённых состояний сознания в религиозных практиках (М. Маджори, Балзер, Таусенд, К. Хюбнер, В. Тэрнер, В. Н. Топоров).

Со времени появления в науке понятия «шаманизм» (с середины XIX в.) ведутся периодически возобновляющиеся дискуссии о природе этого явления. В последнее десятилетие осознаётся, что шаманизм выходит за рамки предмета этнологии и требует комплексного изучения с применением междисциплинарного подхода, с привлечением категориального аппарата философии, социологии, психологии, религиоведения, медицины. В основе исследовательской позиции современного этапа шаманологии лежит стремление расширить методологическую базу исследований в определении шаманизма (Ондар. 1997 с. 107). Справедливо считается, что изучение такого сложного явления как шаманизм предполагает сочетание фундаментальных общетеоретических исследований и комплексного диалога разных научных направлений. Именно конструктивный, междисциплинарный диалог (Харитонова 1999 с. 14) способен преодолеть рыхлость понятийно-методологического аппарата, выработать строгие операциональные определения, что позволило бы сравнить и обобщить многочисленные эмпирические явления, генерировать новые аналитические подходы.

В отечественной науке шаманизм долгое время рассматривался как вид религиозного мировоззрения и обрядовой практики коренных народов Сибири, Севера, Дальнего Востока, Северной Америки. Под шаманизмом в большинстве случаев понимали раннюю форму религии, которая впитала в себя предыдущие формы мировоззрений (анимизм, фетишизм, тотемизм). И в этом направлении изучался многими отечественными исследователями: Л. П. Потаповым (1991), Н. А. Алексеевым (1980), С. А. Вайнштейном (1964) и др. Л. П. Потапов отмечал, что «для советских учёных отрицание шаманизма как религии неприемлемо и теоретически, и практически. Непризнание шаманизма религией неминуемо ведёт к ошибочному заключению о безрелигиозности сибирских народов, ибо кроме шаманизма у них не имелось никакой другой религии. Поэтому «шаманизм и являлся у них традиционной национальной религией, они не были безрелигиозными» (Потапов, 1991, с. 11).

Между тем, С. А.Токарев писал, что изучение традиционных верований народов Сибири тормозится тем, что «еще в XVIII веке в литературе установилась традиция рассматривать шаманство как понятие, покрывающее все религиозные представления и обряды народов Северной Азии» (1947, с. 139).

Однако увлеченность исторической науки мировоззренческо-религиозным пониманием природы явления привела к тому, что из поля зрения исследователей выпали светские, этнокультурные доминанты мировоззренческого бытия народов.

В последние годы к шаманизму стали проявлять внимание не только историки, антропологи, этнографы, но и психологи, медики, культурологи, философы. Их изыскания способствовали объективному процессу «размывания традиционного подхода и первичной методологической ясности» в решении вопроса о сущности современного и традиционного шаманизма, его роли в традиционном мировоззрении архаичных обществ (Тишков, с. 4.). А само явление, стало рассматриваться шире, как универсальный феномен общечеловеческой культуры.

Исследования, анализирующие природу шаманизма можно условно разделить на магистральные направления. Первое рассматривает шаманизм как религиозное мировоззрение: особую форму религии (Токарев, с. 287), стадию религиозного мировоззрения, последующую и развивающуюся на основе анимизма (Богораз, с.4), религию первобытнообщинного строя (Вайнштейн, с. 116), развитую религиозную систему тюркоязычных народов Сибири (Л. П. Потапов, А. В. Анохин), э кстати ческо-посреднический субстрат традиционного мировоззрения (С. А Токарев, В. Н Басилов), вид магии, синоним колдовства, ведовства, имеющий иррационально целительский пласт в общечеловеческой культуре, переходная форма от политеистической к монотеистической религии (Манжигеев, с. 3).

Второе направление акцентирует внимание на универсальном общекультурном значении шаманизма, как способа мировоззренческого и духовного синтеза в развитии этно-, социокультуры. В контексте социокультурного анализа, шаманизм определяется как «транснациональный духовный синтез культуры, как целостная система миропознания, как механизм трансляции традиции» (Ондар, с. 112), способ сохранения и существования традиционной культуры этноса, (применительно к бурятскому шаманизму

- Т. М. Михайлов, якутскому - Н. К Романова), как целостный и в то же время многомерный комплекс мировосприятия (Анохин, с. 3), духовный синтез культуры, аккумулировавший в себе этнические, универсальные, ареальные своеобразия (Н. К. Романова)

В западной науке ярко выражены тенденции к созданию универсальной теории шаманизма как «глобального религиозно-экстатического феномена» (Мирче Элиаде, Кастанеда), архитипического образа сферы коллективного бессознательного, как космопл анетар и ого способа связи человечества с первородным Космосом (С. Грофф, К. Г. Юнг, Ч. Тойч, Ст. Криппнер),

В контексте глобализации, сопровождающейся интенсивным размыванием традиционной (народной, сельской) культуры народов, в европейской науке сформировалось направление, ревизирующее шаманизм как этнографическое, эндогенное явление, («пост-модернисткая перспектива» в лице Таусенд и Эткинсон). Они склонны рассматривать «шаманизм» как современный конструкт, под которым «объединяются различные социальные и психологические практики, научная и операциональная значимость которой ничтожна» (Таусенд, с. 15).

Исследование бурятского шаманизма отражает и соответствует основным этапам развития бурятиеведения в целом.

Одни авторы считают, что шаманизм и есть традиционное мировоззрение народной культуры. Т. М Михайлов считает, что «идейной основой всех процессов и человеческих поступков служил центральноазиатский шаманизм, господствовавший вплоть до XVII века, а у отдельных этносов

- до этнографической современности» (Михайлов, 1987, с. 31), а сущностью его является религиозная картина мира.

Ряд современных авторов выделяет шаманское мировоззрение из традиционного мировоззрения бурят (Т. Д. Скрынникова, Г. Р. Галданова.). Т. Д. Скрынникова понимает под традиционным мировоззрением «систему представлений о мире и месте этноса в этом мире», т.е. целостную картину мира, а термином «шаманизм» обозначает комплекс идей, ритуальных действий, связанных с шаманом и предполагает, что ведущая роль принадлежит шаману. Данв[|ШГконцепция дополняется следующим выводом Г. Р. Галдановой о том, что «доламаистская религиозная система, называемая обычно «шаманизмом», не осознавалась бурятами-носителями традиции как собственно религия, т.е. шажан. Такие понятия, как «харын шажан», «боо-мургэл» - «шаманская религия» - появились лишь в связи с противопоставлением его ламаизму (Галданова, 1998, с. 40-41).

Среди исследователей, которые изучают бурятский шаманизм в «этнокультурных вариациях» (Галданова, 1998) и сравнивают их с общебурятским шаманизмом, необходимо отметить исследования Галдановой Г. Р. (о тюркских и монгольских компонентах в бурятском шаманизме), Л. Л. Абаевой (на материалах монголов и селенгинских бурят), Н. Л. Жуковской (на примере отдельного села - Торы Тункинского района Республики Бурятии (Жуковская, 1995). В связи с активизацией местных шаманских обрядов, Г. Р. Галданова справедливо считает, что «описание шаманизма необходимо делать для конкретного общества с учётом его социальной организации и структуры» (Галданова 1999).

В последнее десятилетие в этнографии осознаётся, что шаманизм выходит за рамки предмета этнологии и требует комплексного изучения с применением междисциплинарных подходов, с привлечением категориального аппарата культурологии, философии, социологии, психологии, религиоведения, медицины, что обусловило необходимость расширения методологической базы в определении природы шаманизма (Ондар, 1997, Харитонова 1999).

Основные цели настоящей работы. Рассматривая современное состояние шаманизма агинских бурят как феномена народной культуры мы выделяем следующие цели настоящей работы:

• выявить факторы культурно-исторической преемственности шаманизма в Агинском бурятском автономном округе (АБАО);

• определить характер изменений в современном шаманизме;

• охарактеризовать современное шаманское сообщество. Достижение основных целей исследования осуществлялось постановкой и решением следующих конкретных задач:

1) определить наследственные и этнокультурные виды преемственности шаманских традиций в АБАО;

2) выделить собственно шаманскую культовую обрядность из повседневных ритуалов агинских бурят;

3) определить структуру, внутреннюю иерархию, характер межличностных отношений в современном шаманском сообществе;

4) выявить, проанализировать биографии наиболее известных шаманов и основные виды их деятельности;

5) зафиксировать образцы современного шаманского фольклора и характер их бытования;

6) проанализировать обряд современного шаманского посвящения (инициации) агинских шаманов.

Источниками для диссертации явились архивные материалы из фондов АО А, ГАЧО и ОПТ! ИМБиТ СО РАН по истории бурятского шаманизма, а также собственные полевые материалы и сведения, записанные от 20 информаторов, результаты социологического опроса, проведенного в 14 селах АБАО.

В основе методологии лежат фундаментальные исследования по теории религиоведения, этнографии, социальной антропологии, объединённые в культурологическом аспекте и дефинициях. Основным методом для анализа историко-культурной преемственности шаманизма явился исгори-ко-сравнител ьный метод. В качестве конкретных методов использованы методы социологического исследования, системно-функциональный метод (в целях выявления социально-типичных форм шаманства агинских бурят).

Территориальные рамки исследования охватывают 14 сёл трех районов (Агинского, Могойтуйского и Дульдургинс-кого) АБАО и Даши-балбар сомон Республики Монголия.

Хронологические рамки исследования ограничены последним десятилетием пропитого века.

Объектом исследования является изучение культурно-исторической преемственности современного шаманизма у агинских бурят.

Предметом исследования является деятельность современных шаманов АБАО.

Научную новизну характеризуют следующие полученные впервые результаты:

1) впервые предпринята попытка выделения комплекса шаманской обрядности из повседневных ритуалов, характерных для агинских бурят на территории АБАО;

2) на основе историко-культурологического анализа определена структура шаманского сообщества, иерархия внутри отдельных групп шаманов, дана характеристика межличностных отношений;

3) на основе биографий известных шаманов реконструированы основные факторы культурно-исторической преемственности в деятельности современных агинских шаманов;

4) зафиксированы и переведены на русский язык образцы современного шаманского фольклора, предпринят их ист орико-сравнител ьны й анализ с подобными образцами начала прошлого века;

5) впервые предпринят анализ современного обряда посвящения в шаманы у агинских бурят;

6) дана характеристика новационных и инновационных процессов в современном шаманизме агинских бурят.

Апробация работы. Доклады, освещающие основные теоретические положения, а также вводящие в научный оборот фактический материал диссертационного исследования были сделаны на научно-практических конференциях: «Проблемы устойчивого развития в Байкальском регионе» - Улан-Удэ, 2001; «Экологическая культура и современность» - Чита, 2001.

Научно-практическая значимость работы. Материалы, результаты исследования заполняют одну из лакун в изучении бурятской традиционной культуры и могут быть использованы при написании обобщающих трудов по истории традиционной бурятской культуры, в научно-педагогической деятельности: при составлении программ по изучению народной культуры бурят, для спецкурсов по сравнительному религиоведению, социальной антропологии, культурологии, этнопсихологии.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Культурно-историческая преемственность традиций шаманизма в Агинском бурятском автономном округе, 1991-2001 гг."

Выводы по II главе Социологические данные и многолетние наблюдения автора подтверждают справедливость вывода Галдановой Г.Р. о том, что агинские буряты, проживая обособленной территориальной общностью, не утратили древние шаманские традиции, представления и культы, способствующие рождению шамана, а также и о существовании обществ, особо восприимчивых к шаманской мифологии, которых можно назвать шаманствующим. Наличие социокультурной среды, восприимчивого к коррекции собственной структуры посредством специфических техник - обрядов, генерирует изучаемое явление. Общество создаёт шаманские легенды, сказания, сохраняет в своей общественной мифологии память о сильных шаманах прошлого.

В первом параграфе данной главы «Биографии шаманов АБАО как источник по изучению современного шаманства» исследовано состояние шаманизма в Are, выделено наличие шаманского сообщества, основанного на единстве профессиональной деятельности, системе обрядовой специализации, иерархических отношений между шаманами, шаманствующими личностями. Выделены две группы: шаманы и люди, находящиеся на путях становления шаманской идентичности, которых мы назвали шаманствующими личностями. В первой группе выявлено около 20 шаманов, занимающихся традиционными формами обряда и ритуалов. На основе изучения биографии современных шаманов выделены определённые характеристики шаманской деятельности, составлен типичный "портрет" традиционного шамана.

Во втором параграфе второй главы: «Шаманское общество агинских бурят» показано наличие неформального объединения шаманов, построенного по принципу профессиональной сплоченности. Выявлены несколько групп общения возле наиболее авторитетных шаманов, ставших для других - учителями.

Третий параграф второй главы «Современный обрядовый фольклор агинских бурят» состоит из общей характеристики образцов шаманских призываний. Сравнение с записями начала века свидетельствуют о сохранении шаманской традиции, о существовании инноваций в шаманской обрядовой поэзии. Язык шаманской обрядовой поэзии представляет собой образец высокой поэтичности, глубины народной философии, хранят холистические доминанты мировоззрения.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В Заключении диссертации на основе анализа историко-культурного процесса преемственности шаманских традиций в АБАО и результатов полевых материалов сделаны следующие выводы:

Несмотря на авторитет буддийской церкви в среде агинских бурят устойчивое распространение имеют шаманские обряды, с ярко выраженным обособлением от буддизма. Все традиционные шаманы, как правило, имеют шаманские корни. Особенностью агинского сообщества является доминирующее влияние социальной санкции на становление шамана. Только само общество даёт социальные санкции на данный род деятельности, отбирая необходимые задатки, необходимые сообществу, которые развиваются под влиянием еще одного фактора социокультурной преемственности - обучения в шаманском сообществе.

Факторами культурно-исторической преемственности шаманских традиций являются: традиционная культура и быт агинского общества, шаманское сообщество, наследственные психосоматические задатки шаманствующей личности.

Описание обряда современного шаманского посвящения методом погружения в среду осуществлено описание микрообрядов и общей структуры целого обрядового комплекса - современного шаманского посвящения. В основной части обряд посвящения сохранил историко-культурную преемственность с историческими формами шаманизма начала века. Обряд -совместное (с обществом) обрядовое действо, которое является видом санкции на шаманскую деятельность личности, активизирует целительские способности, возникающие в результате глубоких трансформаций психосоматики шаманствующей личности.

В работе показана диалектика традиционного и инновационного сегментов в современных шаманских обрядах, призываниях агинских шаманов. В основе своей деятельности агинские шаманы сохранили преемственность с предыдущими историческими этапами шаманской традиции, например, обрядами и призываниями, бытовавшими во времена Ц. Жамца-рано. Автор акцентировал внимание на инновациях, обеспечивающих жизнеспособность и приспособляемость традиции - это реконструированные обряды (обмен душами - андалдаан), заимствованными из обрядовой практики бурятских шаманов из Монголии, Китая.

В традиционной культуре бурят существовала -(ет) целительская линия - костоправы, массажисты, называемые «баряашан», деятельность в основе которой лежат наследственные дарования. В отличие от них современные неошаманы не имеют генетической обусловленности, но освоили профессии - психотерапевтов, массажистов. Их деятельность отвечает запросам той части населения, которая живёт в пространстве межкультурного диалога: традиционных и инновационных сегментов этнической культуры. о

Рассмотрена проблема донорской роли традиционного шаманизма как источника для заимствований различных видов неошаманизма, показано принципиальное различие обрядов традиционных шаманов от неошаманских техник, например «базового шаманизма» М.Харнера. Традиционный шаманизм основан на убеждении в существование трансперсональных сущностей - духов, а неошаманизм на возможностях ИСС как средства погружения в хтонический дух собственной психической реальности.

В целом шаманские практики сохранили преемственность с шаманскими обрядами и обычаями начала века.

Шаманские обряды и ритуалы подвержены изменениям в рамках традиции, предписанных социокультуртной средой.

Неошаманские тенденции практически не оказывают влияния на современное традиционное шаманство.

Этнический неошаманизм отражает изменения в структуре населения агинского общества.

Шаманский сегмент культовой практики активизировавшийся в течении рассматриваемого десятилетия в настоящий период носит устойчиво востребованный характер и представляет собой способ сохранения и поддержания своеобразия этноэкологической культуры агинских бурят.

В диссертации исследовано состояние шаманизма в Are,„выделено наличие шаманского сообщества, основанного на единстве профессиональной деятельности, системе обрядовой специализации, иерархических отношений между шаманами, шаманствующими личностями. Выделены две группы: шаманы и люди, находящиеся на путях становления шаманской идентичности, которых мы назвали шаманствующими личностями. В первой группе выявлено около 20 шаманов, занимающихся традиционными формами обряда и ритуалов. На основе изучения биографии современных шаманов выделены определённые характеристики шаманской деятельности, составлен типичный "портрет" традиционного шамана. Показано наличие неформального объединения шаманов, построенного по принципу профессиональной сплоченности. Выявлены несколько групп общения возле наиболее авторитетных шаманов, ставших для других - учителями.

Записи современного обрядового фольклора агинских бурят свидетельствуют о сохранении шаманской традиции, о существовании инноваций в шаманской обрядовой поэзии.

Список научной литературыБудажапов, Зоригто Цыбенович, диссертация по теме "Теория и история культуры"

1. ГАЧО. Ф. 1. - Оп. 1. - Д. 153, 48, 278, 86, 2802, 765.

2. Абаева A.A. Культ гор в бурятском ламаизме. Новосибирск, 1989.

3. Абдеев Р.Ф. Философия информационной цивилизации. М., 1994.

4. Агапитов Н. Опыт программы для изучения верований инородцев Сибири (так называемый шаманизм). Чита, 1924.

5. Акимов А. Взгляд физика на явления шаманства / Сознание и физическая реальность. -Новосибирск., 1996. Т. 1. - № 1-2.

6. Александров И. А. Начала космической философии. М., 1998.

7. Алексеев И.А. Ранние формы религии и шаманизм поркоязычных народов Сибири. М., 1986.

8. Алексеев H.A. Роль традиционных верований в жизни коренных народов Сибири // Центрально-азиатский шаманизм: философские, исторические, религиозные аспекты. Материалы международного научного симпозиума. 20-26 июня. Улан-Удэ Ольхон. - Улан-Удэ, 1996.

9. Алексеев H.A. Традиционные религиозные верования якутов. М., 1973.

10. Алексеев H.A. Шаманизм тюркоязычных народов Сибири, (опыт аре-ального сравнительного исследования). Новосибирск, 1980.

11. Алексеев H.A., Гомбожапов А.Г. Обо тахилган горное моление агинских бурят // Этнография народов Сибири и Монголии. - Улан-Батор - Улан-Удэ, 2000.

12. Анисимов А.Ф. Религия эвенков в историко-генетическом изучении и проблемы происхождения первобытных верований. М.-Л., 1958.

13. Арутюнов С.А. Инновации культурные // Этнические и этносоциальные категории. Вып. 6. / Отв. ред. В.И. Козлов. М., 1995.

14. Бадмаев A.A. Ремёсла агинских бурят. Новосибирск, 1996.

15. Базаров Б.Д. Мировоззрение шамана (из опыта обрядовой практики). -Улан-Удэ, 2000.

16. Бакаева Э.П. Бё и удган шаманы или гадатели? // Материалы международного конгресса «Шаманизм и иные традиционные верования и практики». - М., 1998.

17. Балдаев С.П. Родословные предания и легенды бурят. Улан-Удэ, 1970.

18. Балданжапов П. Б. Заметки о топонимики Забайкалья // Этнографическое обозрение. Вып. 1. - Улан-Удэ, 1960.

19. Балзер М.Б. Шаманы как философы, бунтари и целители // Материалы международного конгресса «Шаманизм и иные традиционные верования и практики». М., 1998.

20. Бараев В.В. От черной веры сквозь черную дыру. // Буддийский мир.- М., 1994.

21. Басилов В. М. Избранники духов. М., 1984.

22. Басилов В.М. Одержимые духом. Якутск, 1996.

23. Басилов В.Н. Что такое шаманство. // ЭО. 1997. - № 5.

24. Богатырёв П.Г. Вопросы теории реконструкции. М., 1970.

25. Богданов М. Н. Очерки истории бурят-монгольского народа. Верх-неудинск, 1926.

26. Богораз В.Г. Эвенкийский шаманизм // Советская этнография. 1984.- № 6.

27. Бромлей Ю.В. Этнос и этнография. М., 1973.

28. Бураев Д.И. Религия бон. Проблемы происхождения и роли в становлении тибетского государства VII-VIII веков. Улан-Удэ., 1998.

29. Бурятские летописи. Улан-Удэ, 1995.

30. Вайнштейн С. И. Тувинское шаманство // Материалы междунаровдно-го конгресса антропологических и этнографических наук. М., 1964.

31. Вайнштейн С.И. К проблеме периодизации сибирского шаманизма // Материалы Международного конгресса «Шаманизм и иные традиционные верования и практики». М., 1998.

32. Вайштейн С. И. Этнографические исследования в Горном Алтае и Туве // Полевые исследования Института этнографии 1978 г. М., 1980.

33. Варламов О.Б. Шаманизм западных бурят. Легенды и обряды. Иркутск, 1995.

34. Волченко В.Н. Неизбежность, реальность и постижимость тонкого мира // Сознание и физическая реальность. Т. 1. - М., 1996.

35. Галданова Г.Р. Бурятский шаманизм: прошлое и настоящее // Сибирь: этносы и культура (традиционная культура бурят). Вып. 3. - Москва-Улан-Удэ, 1998.

36. Галданова Г.Р. Доламаисткие верования бурят. Новосибирск, 1987.

37. Галданова Г.Р. Значимость традиционного мировоззрения в системе воспитания бурят. // Проблемы традиционной культуры народов Байкальского региона. Улан-Удэ, 1999.ф/

38. Галданова Г.Р. Сэргэ как фйомен традиционной культуры бурят // Этнография народов Сибири и Монголии. Улан-Батор - Улан-Удэ, 2000.

39. Герасимова K.M. Ламаизм в Бурятии,- Новосибирск, 1984.

40. Герасимова K.M. Традиционные верования тибетцев в культовой системе ламаизма. Новосибирск, 1989.

41. Гирченко В. Русские и иностранные путешественники XVII, XVIII и первой половины XIX веков о бурят-монголах. Улан-Удэ, 1939.

42. Головнёв A.B. Говорящие культуры. Традиции самодийцев и угров. -Екатеринбург, 1995.

43. Гришин C.B. Фундаментальная физика и мировоззрение Востока: проблема соотношения // Сознание и физическая реальность. М., 1997.-Т. 2.

44. Грофф С. За пределами мозга: рождение, смерть, трансценденция в психотерапии. М, 1999.

45. Грофф С., Хел Беннет. Холотропное сознание. М., 1999.

46. Дугаров Д.С. Исторические корни белого шаманства (на материале обрядового фольклора бурят). М., 1991.

47. Дьяконова В.П. Международный симпозиум «Шаман и Вселенная в культурах народов мира» // Курьер Петровской кунцкамеры. СПб, 1997.

48. Егунов Н.П. Бурятия до присоединения к России. Улан-Удэ, 1990.

49. Егунов Н.П. Прибайкалье в древности и проблема происхождения бурятского народа. Улан-Удэ, 1984.

50. Елаев А.А. Бурятский народ: становление, развитие, самоопределение. М., 2000.

51. Жамцарано Ц. Путевые дневники 1903-1907 гг. / Отв. ред. Ц. П. Ванникова. Сост.: В. Ц. Лыксокова, Ц. П. Ванчикова, И. В. Кульганек. -Улан-Удэ, 2001.

52. Жуковская Н.Л. На перекрёстке трёх религий (из истории духовной жизни бурятского села Торы) // Шаманизм и ранние религиозные представления. К 90-летию доктора исторических наук, профессора Л.П Потапова.-М., 1995.

53. Жуковская Н.Л. Ламаизм и ранние формы религии. М., 1977.

54. Жуковская Н.Л. Шаман в контексте сельской истории и мифологии (Республика Бурятия, Тункинский район, село Торы) // Quest for coexistence of nationalities / Occasional Papers on Changes in the Slavic-Eurasian World. № 50. - Sapporo, 1997.

55. Зеленин Д.К. Культ онгонов Сибири. Пережитки тотемизма в идеологии сибирских народов. М., 1936.

56. Зомонов М.Д. Бурятский шаманизм. Улан-Удэ, 1998.

57. Зомонов М.Д. Гносеологические основы бурятского шаманизма. // Традиционная культура народов Байкальского региона. Улан-Удэ, 1996.

58. Зомонов М.Д., Манжигеев И.А. Словарь бурятского шаманизма. -Улан-Удэ, 1998.

59. История Бурят-Монгольской АССР. Т. 1. - Улан-Удэ, 1954.60. История Сибири.-Л., 1968.

60. Касавин И.Т. Миграция. Креативность. Текст. Проблемы неклассической теории познания. СПб, 1998.

61. Касавин И.Т. Традиции и интерпретации. Фрагменты исторической эпистемологии. СПб, 2000.

62. КастанедаД. Дух Орла. М., 1998.

63. Катасонов В.Н. Интеллектуализм и волюнтаризм: религиозно-философские горизонты. М., 1997.

64. Копылов В. (протоирей). Религиозные верования бурят-шаманистов. -Иркутск, 1924.

65. Костецкий В.В. Гносеология экстаза. Автореф. дисс. . д-ра филос. наук. Екатеринбург, 1998.

66. Криппнер. С. Изменённые состояния сознания и шаманские ритуалы // «Избранники духов», «избравшие духов». Традиционное шаманство и неошаманизм. Памяти В.Н.Басилова. М., 1999.

67. Ксенофонтов Г.В. Хрестес. Шаманизм и христианство. Иркутск, 1929.

68. Ксенофонтов Г.В. Шаманизм // Избранные труды. Якутск, 1992.

69. Ксенофонтов Г.В. Эллейада. Материалы по мифологии и легендарной истории якутов. -М., 1977.

70. Ксенофонтов. Г.В. Легенды и рассказы о шаманах у бурят, якутов, тунгусов. Иркутск, 1930.

71. Лесков Л.В. На пути к новой парадигме мира // Сознание и физическая реальность. Новосибирск, 1996. № 1-2.

72. Линховоин Л. Заметки о дореволюционном быте агинских бурят. -Улан-Удэ, 1972.

73. Ломмель А. Эстетическая природа шаманизма. М., 1997.

74. Лосев А.Ф. Диалектика мифа. М., 1994.

75. Лосев А.Ф. Философия, мифология, культура. М., 1991.

76. Лотман Ю.М. К проблеме типологии культур. // Труды по знаковым системам,- Т. 3. Тарту, 1967,

77. Маковский М.М. Сравнительный словарь мифологической символики в индоевропейских языках. Образ мира и миры образов. М., 1996.

78. Малиновский Магия, наука, религия. М., 2001.

79. Маркарян Э.С. Проблема целостного исследования культуры в антропологии США // Этнология в США и Канаде. М., 1989.

80. Мерфи Э.А., Чейз Г.А. Основы медико-генетического консультирования. -М., 1989.

81. Миронов А.В, Бабинов Ю.А. Основы религиеведения. Эволюция религии в современном мире // Социально-гуманитарные знания. М., -1999.-№ 2.

82. Михайлов В.А. Религиозная мифология / Подготовка текста и комментарии Г.Р. Галдановой, А.З. Хамарханова. Улан-Удэ, 1997.

83. Михайлов Т.М. Бурятская традиционная культура: история и факторы её формирования // Методологические и теоретические аспекты изучения культуры Востока. Вып. 3. - Улан-Удэ, 1998.

84. Михайлов Т.М. Бурятский шаманизм: история, структура, социальные функции. Новосибирск, 1987.

85. Михайлов Т.М. Из истории бурятского шаманизма. С древнейших времён по XVIII век. Новосибирск, 1980.

86. Налимов В.В. Спонтанность сознания. Вероятностная теориясмыслов и смысловая архитектоника личности. М., 1989.

87. Нам Е.В. Сибирский шаманизм и «шаманский комплекс в античной культурной традиции: опыт сравнительного анализа. Автореф. дисс. . канд. ист. наук. Томск, 1999.

88. Нацов Г.Д. Материалы по истории и культуре бурят. Улан-Удэ, 1995.

89. Нимаев Д.Д. Проблемы этногенеза бурят. Новосибирск, 1988.

90. Новик Е.С. Типология и функция шаманского обряда. М., 1984.

91. Окладников А.П. , Кириллов И.И. Юго-Восточное Забайкалье в эпоху камня и ранней бронзы. Новосибирск, 1980.

92. Окладников А.П. Неолит и бронзовый век Прибайкалья. Материалы исследований в археологии. Новосибирск, 1950.

93. Окладникова Е.П. Истоки шаманистических представлений: по материалам наскальных рисунков Сибири // Шаманизм в культуре народов мира. СПб: Музей антропологии и этнографии, 1997.

94. Олард Диксон. Шаманизм Учения клана Ворона. М., 2000.

95. Ондар Т.А. О понятиях «шаманство» и «шаманизм» // Государство, религия, церковь в России и за рубежом. Информационно-аналитический бюллетень. 1997. - № 2.

96. Петри Б.Э. Школа шаманов у северных бурят. Иркутск, 1923.

97. Плотинский Ю.М. Теоретические и эмпирические модели социальных процессов. М., 1998.

98. Плужников Н.в. Отражение межэтнических контактов в сибирском шаманстве XIX -• XX вв. Авгореф. дисс. . канд. ист. наук. М., 1999.

99. Потапов Л.П. Алтайский шаманизм. Ленинград, 1991.

100. Потапов Л.П. К семантике названий шаманских бубнов у народностей Алтая // Современная тюркология. М., 1970. - № 3.

101. Пригожим А.И. Современная социология организаций. М., 1995.

102. Прокофьева Е.Д. Шаманские бубны // Историко-этнографический атлас Сибири. -М.-Л., 1961.

103. Прокофьева Е.Д. Шаманские костюмы народов Сибири // Религиозные представления и обряды народов Сибири в XIX начале XX веков. -М., 1971.

104. Психиатрия. Учебник. М., 1984.

105. Пурэвжав С. К вопросу о стадиях развития идеологической концепции древнемон голье кого шаманизма // Груды монгольских историков. -Улан-Батор, 1975.

106. Ревуненкова Е.В. Опыт этнических культур в современной науке. -СПб, 1996.

107. Сидоров Е.С. Шаман: человек, религия. Якутск, 1994.

108. Симченко Ю. С. Обычная шаманская жизнь. М., 1993.

109. Скрынникова Т.Д. Традиционное мировоззрение и шаманизм. // Методологические и теоретические аспекты изучения духовной культуры востока. Вып. 2. - Улан-Удэ, 1997.

110. Смирнов В.Б. Новаторство в познании. Л., 1991.

111. Смирнов Ю. М. Мифология и религия в российском сознании // Металогические вопрос исследования. СПб, 2000.

112. Смоляк. Шаман: личность, функции, мировоззрение. М., 1991.

113. Таусенд Дж. Опытный шаманизм и его импликация для мира знаний // Материалы международного конгресса «Шаманизм и иные традиционные верования и практики». М., 1999.

114. Тойч Д. Второе рождение или искусство познать и изменить себя. -М., 1995.

115. Токарев С. А Ранние формы религии и их развитие. М., 1964.

116. Токарев С.А. История русской этнографии (дооктябрьский период). -М., 1966.

117. Токарев С.А. Проблемы типологии этнических общностей: к методологической проблеме этнографии // Вопросы философии. 1964. - № И.

118. Торчинов Е.А. Религии мира. Опыт запредельного. СПб., 1998.

119. Тотыш С. Записки молодого кама. Кемерово, 1992.

120. Традиционная культура народов Байкальского региона. Материалы международной конференции. Улан-Удэ, 1999.

121. Традиционные верования и быт народов Сибири. Новосибирск, 1997.

122. Труды агинской экспедиции. Вестник ИРГО 1909. Вып. VI. - Чита, 1911.

123. Тумунов Ж.Т. Ara и агинцы (1917-1990). Улан-Удэ, 1993.

124. Тумунов Ж.Т. Очерки из истории агинеких бурят. Улан-Удэ, 1988.

125. Ульямс Д.Л. Пересекая границу. Воронеж, 1996.

126. Уолш Р. Дух шаманизма. М., 1996.

127. Урбанаева И.С. Посвящение в традиции боо-мургэл и медитативная практика. // Проблемы традиционной культуры народов Байкальского региона. Улан-Удэ, 1998.

128. ФайдышЕ. Сверхсознание. М., 1998.

129. Хангалов М.Н. Собрание сочинений. Улан-Удэ, 1958.

130. Хангалов М.Н. Шаманство у бурят иркутской губернии // Известия Вост. Сиб. ОИРГО. Т. 14. - № 3, 1-2.

131. Харитонова В.И. Шаманство или шаманизм? // «Избранники духов». «Избравшие духов». Традиционное шаманство и неошаманизм. Памяти В.Н.Басилова. М., 1999.

132. Харнер М. Путь шамана. М., 1996.

133. Харнер М., Харнер С. Основы методики шаманской лечебной практики. Ростов на Дону, 1999.

134. Харнер М., Харнер С. Основы методики шаманской практики. -Ростов на Дону, 1997.

135. Хексли В. Кризис индивидуальной и социальной идентичности // Вопросы философии. 1994. - № 10.

136. Херберт Бенсон. Эффект плацебо. М., 1998.

137. Хоппал М. Городской неошаманизм. М., 1999.

138. Хухэ Мунхэ Тэнгэри. Сборник шаманских призываний. Улан-Удэ, 1996.

139. Цыбиков Г.Ц. О центральном Тибете, Монголии, Бурятии // Избранные труды. Т. 1. - Новосибирск, 1991.

140. Цыдендамбаев Ц.Б. Бурятские исторические хроники. Улан-Удэ, 1993.

141. Чистов К.В. Этнос и этногенез. М., 1997.

142. Шаманизм и ранние религиозные представления // Этнологические исследования по шаманизму и иным ранним верованиям и практикам. -Т. 1. -М., 1995.

143. Шаманизм: победители демонов // Geo. № 5. - 2000.

144. Широкогоров С.М. Опыт исследования основ шаманства у тунгусов // Ученые записки историко-филологического факультета. Владивосток, 1919. - Т. 1.

145. Элиаде Мирна. Шаманизм: древние техники экстаза. М., 1998.

146. Эриксен Т. Этничность и национализм: антропологические перспективы. М., 1999.

147. Юзвишин И.И. Информациология. М., 1996.

148. Юмсунов В. История происхождения одиннадцати хоринских родов / Пер. Н. Поппе // Бурятские летописи. Улан-Удэ, 1995.

149. Яблоков И.Н. Религия: сущность и явление. М., 1982.

150. Eriksen Т. Е. Ethnicity and nationaism: Anthopoioqical pepspectives/ L., East Hauen, 1993.

151. Smith A. D. The ethnic origin of nations. Oxf., 1986.

152. Siikala Anna-Leena, Mihaly Hoppal. Studies on shamanism. Helsinki, 1998.

153. Siikala Anna-Leena. Siberian and Asian Shamanism. Helsinki, 1998.

154. Marjorie M. Balser. Shamans as Healers, Rebels and Philosophers: Exploring Cultural Repression and Resilience in Siberia. Baston, 1998.

155. Marjorie M. Balzer. Shamans as Healers, Rebels fnd Philosophers: Exploring Cultural Repressions and Resiliens in Sibiria // Материалы международного конгресса: Шаманизм и иные традиционные верования и практики. 7-12 июля 1999 г. 1999.

156. Malinowski В. A. Scientific theory of culture // Scientific theory of culture, and other essays. Chapel Hill, 1944.

157. Ulla Johansen. Furthter Thoughts on the History of Shamanism // Shaman. Journal of the Intenational Society for Shamanistic Research. Vol. 7. -1999.

158. Herder J. M. Outlines of a Philosophy of the History of Man. New York: Bergman Publishers, 1966.6