автореферат диссертации по культурологии, специальность ВАК РФ 24.00.01
диссертация на тему: Культурное пространство и механизмы формообразования региональной культуры

Полный текст автореферата диссертации по теме "Культурное пространство и механизмы формообразования региональной культуры"

На правах рукописи к~

Лазарев А.Г.

КУЛЬТУРНОЕ ПРОСТРАНСТВО И МЕХАНИЗМЫ ФОРМООБРАЗОВАНИЯ РЕГИОНАЛЬНОЙ КУЛЬТУРЫ

/

|

Специальность 24.00.01 - теория и история культуры

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени доктора философских наук

Ростов-на-Дону 2005

Работа выполнена на кафедре теории культуры, этики и эстетики факультета философии и культурологии Ростовского государственного

университета

Научный консультант - доктор философских наук,

профессор Драч Геннадий Владимирович

Официальные оппоненты: доктор искусствоведения,

профессор Масалова Любовь Михайловна доктор философских наук, профессор Штомпель Людмила Александровна доктор философских наук, профессор Данилова Марина Ивановна

Ведущая организация - Краснодарский государственный университет культуры и искусств

Защита состоится " 20 " октября 2005г. в 14.00 часов на заседании диссертационного совета Д 212.208.11 по философским наукам при Ростовском государственном университете по адресу: 344038, г. Ростов-на-Дону, пр. Нагибина,13, РГУ, ауд.427.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Ростовского государственного университета (г. Ростов-на-Дону, ул.Пушкинская, 148). Автореферат разослан .........................2005 г.

Ученый секретарь диссертационного совета

МВ.Заковоротная

1Щ- 3 ММ

Актуальность темы исследования. Значительные общественно-исторические события последнего десятилетия ушедшего в историю XX века сосредоточили внимание ученых гуманитарных отраслей науки на разработке проблем, тесно связанных с социокультурным развитием как восточнославянских государств в целом (Белоруссии, России, Украины), так и отдельных регионов в составе этих республик.

Возрастающая роль отдельных регионов в процессах конвергенции культур безусловна и требует уточнения и выяснения историко-культурных закономерностей их развития.

Актуальность избранной автором темы исследования связана с поиском новых моделей развития общества на основе изучения механизмов взаимодействия культур, а также с разрешением проблем моделирования глобальных социально-экономических и культурно-исторических процессов.

Актуальна также и проблема выработки теоретических основ взаимосвязей и взаимозависимостей Цивилизации, Природы, Культуры.

Важнейшей задачей философии и культурологической теории является исследование закономерностей зарождения и эволюции культурно-исторического процесса и восстановление его последовательных ступеней развития. Важность этой задачи имеет практические и теоретические причины.

Основной причиной теоретической актуальности избранной проблемы является наличие сомнений, все чаще встречающихся в специальной социокультурной литературе, в том, что закономерности культурной жизни существуют и поддаются рациональному анализу. Если во второй половине XIX и первой половине XX века еще пытались найти некие закономерности в функционировании и развитии культуры (и здесь можно назвать имена от К.Маркса до О.Шпенглера), то вторая половина XX века ознаменовалась постмодернистским взглядом на культуру, заведомо отвергающим всякую закономерность. Культурный процесс со всеми его составляющими начинает

пониматься как хаотический, смутны;

па поддающийся ни постижению, ни РОС НАЦИОНАЛЬНАЯ« БИБЛИОТЕКА | СПетер ОЭ

шй

прогнозированию, ни коррекции. К тому же культурному процессу отказывают в способности к развитию. Сама идея закона, существующего в общественной жизни, оказывается дискредитируемой и отвергаемой. Именно поэтому так важно, опираясь на конкретный исторический материал, отстаивать рационалистические позиции и наглядно демонстрировать поста жимость комплекса духовных, духовно-практических и материальных детерминаций, влияющих на конкретное культурное явление (в нашем случае - на процесс становления и развития региональной культуры). На наш взгляд, стремление установить устойчивые закономерные связи между природными и этнокультурными процессами - задача глубоко актуальная, так как дает знание, которое можно использовать в эвристических целях.

Кроме этого появляется возможность разработки адаптационных и адаптирующих механизмов в исследуемом культурном пространстве.

Природа и культура - это две стороны единого целого и их реальное, конкретно-историческое соединение в рамках региона мы предполагаем рассмотреть на примере архитектурных формообразований, ибо именно архитектура дает возможность наиболее адекватно проследить специфику данного соединения.

Причиной практического порядка, подвигнувшей нас на обращение к избранной теме, стала необходимость понять культурно-исторический путь той территории Юга России, на которой мы проживаем. Думается, никому не надо доказывать, что для самосознания ныне живущих людей очень важно иметь адекватную историческую память, основанную не на домыслах и абстрактных умозаключениях, а на реальном историческом материале. Архитектура - это часть нашей материальной культуры, историко-культурного наследия, и именно она несет в себе зримые следы прошлого -автохтонных моментов и моментов заимствованных, являющихся следствием дружелюбных либо насильственных контактов. Поэтому данное исследование способствует осознанию нашими соотечественниками

самобытности и уникальности Южно-Российского региона, пониманию специфики формирования культуры в географических границах региона.

Предлагаемая работа относится к области исторической культурологии и обращена, в том числе к проблемам изменения и развития того, что и по сей день принято называть «материальной культурой». Впрочем, архитектура в ее развитой форме, также как народное зодчество, никогда не относилась исключительно к сфере «материального». Архитектура столь же материальна, сколь и духовна, так как в полной мере выражает дух народа, его способ мировосприятия, характер отношения к окружающей среде, общие воззрения на мир. В то же время, от материальности архитектуры никуда не деться, так как именно жилище защищает человека от природных и погодных невзгод, дает ему приют, создает условия для ведения быта. Кроме того, архитектура принимает участие в развитии хозяйственной деятельности этноса, формирует транспортные коммуникации, что в свою очередь ускоряет процессы формирования региональной культуры. На наш взгляд, это единство природно-вещественной и духовной составляющих архитектуры и градостроительства делает ее предметом истории и теории культуры, а не только собственно-архитектурных, внутрипрофессиональных дисциплин.

Результаты аналитической работы с объектами архитектурного и градостроительного наследия показали, что именно срез архитектурного наследия дает возможность проследить механизмы развития регионального культурного пространства.

Таким образом, можно сделать вывод и о том, что изучение процессов архитектурного развития неизбежно окажет значительное влияние на уровень знаний о панконтинентальных путях развития региональных культур и отечественной культуры в целом.

Особое внимание в нашем исследовании формирования культурного регионального пространства занимает народное зодчество, взятое в его историческом ракурсе, изменяющееся и творящее, влияющее и

подвергающееся внешним влияниям. Народное зодчество интересует нас потому, что в нем отчетливо проступают черты народной жизни, воплощается человеческая повседневность. Высокая архитектура, запечатленная не только в камне, но в текстах и чертежах, может сама много рассказать о себе, а «избы», «хаты», «курени», « гэры», «юрты», «сакли» и другие типы построек, как виды нормальной «бытовой» архитектуры, нуждаются в том, чтобы быть понятыми. Кроме того, высокая архитектурная культура присуща, прежде всего, городской, урбанизированной среде, в то время как большая часть жизни человечества на протяжении веков и тысячелетий протекала в сельских местах, где господствовала более консервативная, менее подверженная модным течениям традиция зодчества, передаваемая из поколения в поколение. Изучение народного зодчества позволяет сделать вывод, что именно оно имеет свои особенности и свои закономерности развития, позволяющие выявить специфику действия социокультурного механизма, отраженного в процессе «собирания культуры» в региональном пространстве.

Научная проблема исследования

В результате исследования должны быть найдены ответы на следующие вопросы:

1. Генезис и история развития архитектурно-градостроительной культуры в субрегионе Юга Российской Федерации.

2. Характер механизмов формирования региональной и субрегиональных культур.

3. Роль самой историко-культурной территории в формировании культурных архетипов.

4. Насколько и какими геополитическими, культурно-историческими и природными факторами развития детерминирована система архетипов архитектурной и градостроительной культуры региона и насколько они подчинены внутренним закономерностям развития.

Многомерность проблемы не ограничивается вопросами конкретно-исторического исследования культурного пространства Южно-Российского региона. По существу исследуемая научная проблема должна рассматриваться в трех плоскостях: исторической, теоретической и методологической. Пересекаясь, они образуют совместные проблемные точки. •

В историческом аспекте необходима реконструкция процессов зарождения, становления и достижения современного уровня культурного пространства региона.

л

В теоретическом аспекте необходимо выработать концепцию и модель общекультурного и архитектурного градостроительного развития региона. Выявление структуры, механизмов взаимодействия, закономерностей развития позволит выработать способы корректирования и адаптации культурно-исторического процесса.

В методологическом аспекте необходимо определить новые подходы к исследованию регионального культурного пространства, что потребует разработки новых методологических принципов, смены научной парадигмы, разработки понятийно-терминологического аппарата.

Степень научной разработанности проблемы. В последнее время в объяснении особенностей территориального распространения культуры получили признание четырехстадийная модель «центр-периферия» Фридмана, а также работы Т. Хагерстранда по проблемам культурной диффузии. В целом понятие культурной диффузии означает пространственное распределение (распространение) культурных достижений из одних обществ в другие. Культурная диффузия отличается от передвижения отдельных обществ или социальных групп людей из одного социума в другой, от миграции социокультурных обществ из одного «места» в другое. Культурные феномены не обязательно возникают именно в данном обществе в результате эволюции, ибо они могут быть восприняты и извне. Правда, «диффузионисты» («культурная морфология» Фробениуса,

концепция «культурных кругов» Ф.Гребнера, культурно-историческая школа В.Шмидта, диффузионизм У.Риверса) абсолютизируют процессы культурной диффузии, считая, что эволюция играет в развитии культуры второстепенную и незначительную роль. В результате культурная история человечества сводится к контактам, столкновениям, заимствованиям и переносам культур. Так, по мнению Ф.Гребнера, каждое явление материальной и духовной жизни (от лука и стрел до культа духов умерших) возникает в истории лишь один раз и в дальнейшем из этого центра передается затем по всей Земле. В этом духе рассуждали историки Ф.Делич и Г.Винклер, которые считали, что вся цивилизация Земли возникла из Древнего Вавилона1.

Следует отметить, что в культурологической науке по сей день не утихают споры по поводу преимущественно диффузионного или преимущественно эволюционного механизмов развития культуры. С нашей точки зрения, эволюционизм и диффузионизм не исключают, а дополняют друг друга. Классик культурологической мысли XX в. Лесли Уайт писал: «...ни Тайлор, ни Морган, эти выдающиеся лидеры эволюционной школы в Европе и Америке, не «игнорировали принципы диффузии», и ни про кого из них нельзя сказать, что он был «не в состоянии оценить факты диффузии в их истинном значении»; никто из них не проявлял «презрения» к диффузии. Напротив, оба они при каждом удобном случае признавали процесс диффузии, и оба признавали его значимость. Фактически они рассматривали его как основной процесс культурных изменений у народов. И, не противопоставляя эволюцию диффузии, они полагали, что эти два процесса действуют в гармонии друг с другом: один - порождая культурные черты, другой - распространяя их вдаль и вширь»2.

1 См.: Хагтет П. География: синтез современных знаний. М., 1979; Voget F.W.A. History of Ethnology. New York, 1975.

2 Уайт Л. Теория эволюции в культурной антропологии // Уайт Л. Избранное: Эволюция культуры. М., 2004 С.509.

Ошибкой последователей Боаса было то, что они отождествляли понятия «эволюция культуры» и «культурная история народа», что является методологически неверным - стадии развития культуры, выделенные в «чистом виде», далеко не всегда совпадают с конкретно-историческими условиями бытия того или иного народа. Отсюда весьма плодотворным представляется анализ действия культурной диффузии в ее взаимосвязи с детерминирующими факторами природного, технического и экономического характера на примере такого феномена культуры, как архитектура Юга России. Здесь мы опираемся на принципиальную идею одного из «отцов-основателей» современной культурологии - Бронислава Малиновского: «Эмпирическое исследование диффузии показывает нам, что суть этого процесса заключается не в беспорядочном и случайном обмене, но что он управляется известными силами и воздействиями со стороны культуры-донора и достаточно определенными противодействиями со стороны реципиентов. Мы также обнаружим, что не сможем изучить диффузию посредством полевой работы, пока не признаем, что преобразуемые элементы - это не характерные особенности и черты или их комплексы, но сложноорганизованные системы или институты»3.

Отсюда возникает необходимость введения в культурологический дискурс понятия, дающего возможность адекватно отразить эту сложноорганизованную сущность региональной социокультурной системы, включающей в себя в качестве необходимого элемента и архитектурную среду.

В качестве рабочего инструмента исследования автором вводится понятие «этнокультурного территориального комплекса» (ЭТК), позволяющее различать территории по их ландшафтным, климатическим, этнокультурным особенностям и особенностям их архитектуры и формообразования.

' Малиновский Б. Динамика культурных изменений // Малиновский Б. Избранное: Динамика культуры. М., 2004. С.Э7.

Сама идея «этнокультурного регионального комплекса» корреспондируется с теорией культурных ареалов, разрабатываемой выдающимся культурантропологом Крёбером. С его точки зрения, культуры «укоренены в природе» и не могут быть поняты иначе, как «в соотнесении с тем клочком земли, на котором проявляются», что, впрочем, не означает абсолютизации значимости географически-природного фактора. Кребер писал: «Культурные ареалы, конечно, прежде всего не ареалы вообще, а виды культуры, территориально ограниченные. Обычно их проще и короче называть по региону, нежели по отличающим их содержанию или качествам... Культуры следует рассматривать прежде всего как <процессы> развития, или роста; их ареалы - вторичные атрибуты. С этой точки зрения, ареалы, видимо, часто разрастаются, сужаются или перекрещиваются - пока меняются или смешиваются культуры. Конечным итогом может быть несколько разных карт культурных ареалов»4. Таким образом, культурный ареал - это уникальная культурная целостность, складывающаяся на ограниченном участке территории и обладающая внутренней целостностью и взаимосвязью образующих его элементов. «Культурные целостности во многом соответствуют региональным флорам и фаунам, которые представляют собой совокупности видов, но могут быть также рассмотрены как суммарные сущности»5.

Проводя аналогию между культурными и естественными ареалами, американский культуролог и этнолог утверждает, что между культурными ареалами нет четкого разграничения, они плавно «перетекают» друг в друга. Для разграничения культурных ареалов Крёбер вводит понятие «фокусного центра», под которым понимается место, где модель культуры региона проявляется наиболее отчетливо. Отметим, что сам термин «культурный ареал» Крёбер не считал удачным и расшифровывал его как «регионально индивидуализированный тип». В нашем исследовании в качестве «фокусного

4 Крвбер АЛ. Избранно«: Природа культуры. М., 2004. С.952.

' Там же. С.953.

центра» выступают региональные архитектурные формы, и введение нами термина «этнокультурный региональный комплекс» (ЭРК) и определение Приазовского ЭРК не является самоцелью, а шагом к решению действительно важной задачи - реконструкции культурной истории. Поэтому мы опираемся также на идеи, связывающие развитие архитектуры с религиозными, мифологическими и идеологическими воззрениями. Так, в традиционных обществах заселение территорий, вокруг которых возникали дома, деревни, города, начиналось с обозначения сакрального центра, где

возводился алтарь или жертвенник будущего храма или жилища. Создание

*

древнего жилища начиналось с сооружения очага, вокруг которого центрировалось и освящалось пространство. Например, в дальнейшем символом вертикального соединения с космосом в русских поселениях, становилась печь с трубой, а в каменных башнях народов Северного Кавказа - очажная цепь. Через ритуал хаос превращается в освоенное человеком пространство.

Таким образом, общественные отношения реализуются не только материально: в них есть и идеальный, духовный аспект. Поэтому понятия «природное пространство» и «социальное пространство» должно быть дополнено понятием «социокультурное пространство», под которым мы понимаем движение, взаимосогласование и взаимовлияние духовных аспектов деятельности людей вместе с их материальными носителями. Важнейшим измерительным эталоном социокультурного пространства является ценностная координата. Отделить ее от всего социального пространства можно лишь условно, поскольку человек, выстраивая свое определенное отношение к миру и к другим людям, с необходимостью воссоздает определенную ценностную координату.

Идеи, связывающие воедино культурные, природные и этнические процессы, мы находим в общепризнанных фундаментальных трудах российских философов и ученых XIX—XX вв.: В.И.Вернадского, Л.Н.Гумилева, В.О.Юпочевского, Д.СЛихачева, И.И.Мечникова,

И.Н.Савицкого, П.П.Семенова-Тян-Шанского, С.Н.Соловьева, Б.Н.Чичерина и др. Однако в силу поставленной задачи рассмотреть закономерности архитектурного формообразования культурного пространства региона мы должны были обратиться к конкретно-исторической литературе, которая -единственная - в дополнение к натурным исследованиям может пролить свет на нашу тему.

Анализ литературных источников, архивных документов, учебников и научных изданий по истории русской архитектуры, изданных с конца XIX в. по настоящее время, показал недостаточность систематизированных сведений о градостроительном развитии, культовой и жилой архитектуре исследуемой территории. Вместе с тем необходимо назвать имена ученых и краеведов, занимавшихся изучением архитектурного и градостроительного наследия народов, населявших юго-восточную степную часть Европы, которые создали базу по изучению культуры, этнографии и архитектуры в XVIII—XIX вв. Это В.В.Богачев, Б.Д.Греков, Д.И.Иловайский, Н.М.Карамзин, М.В.Красовский, Е.А.Краснянский, Е.Н.Котельников, С.Ф.Номикосов, Е.А.Ознобишин, Х.ИЛопов, Е.П.Савельев, В.Д.Сухоруков

В XX веке новое слово в изучение культуры степных народов Евразии внесли ученые М.И.Артамонов, Е.Э.Бломквист, В.С.Долгоруков, Г.А.Кошеленко, И.Т.Кругликова, С.А.Плетнева, С.А.Токарев, определившие историографию региона на основе многочисленных археологических и этнографических экспедиций.

Непосредственно к архитектурному наследию территории Юга России неоднократно обращались некоторые наши современники, ученые

A.Гольдштейн, Г.В.Есаулов, А.П.Зимин, В.ПЛСобычев, К.П.Куликов,

B.С.Кукушин, В.В.Пищулина, В.В.Попов, Е.В.Пьявченко, В.В.Серебряная,

C.Д.Сулименко, ОХ.Халпахчьян, С.О.Хан-Магомедов и др.

При этом следует отметить, что в некоторых общетеоретических работах дан анализ общих тенденций развития архитектуры и градостроительства Подонья, Приазовья и Северного Кавказа, но указанные

работы практически не касаются предмета настоящего исследования. Проблемы регионализма, закономерностей эволюции, этнические и национальные особенности культуры в контексте архитектуры и градостроительства Восточного Приазовья, степного Предкавказья и в целом Приазовского ЭРК исследователями не рассматривались в полном объеме и прежде всего во взаимной связи с процессами этногенеза, протекавшими в Подонье и степном Предкавказье с VI в.н.э.

Такое определение границ исследования культурного генезиса носит объективный характер и совпадает с учениями ряда философов рубежа XIX и XX веков о закономерностях развития человеческих цивилизаций. Речь идет об исследованиях авторов, не отвергающих теории географического детерминизма: Ю.А.Веденина, В.И.Вернадского, И-Г.Гердера, Л.Н.Гумилева, В.Е.Давидовича, Г.В.Драча, В.О.Ключевского, И.И.Мечникова, И.Н.Савицкого, П.П.Семенова-Тянь-Шанского, С.М.Соловьева, Б.Н.Чичерина.

Следует подчеркнуть, что отсутствие четкой методологической базы и культурологических работ по проблемам культурной диффузии в архитектурной сфере привело к тому, что до сих пор термин «культурные заимствования» применялся при оценке восточнославянского архитектурного и градостроительного наследия крайне неохотно и редко. Именно поэтому в настоящем исследовании автор поставил в качестве одной из главных научно-методологических задач определение уместности и объективности применения этого термина к различным формам российского зодчества на всех этапах его развития: зарождения, становления и рассвета, вплоть до современности, его культурных императивов, природных, этнических и технико-экономических детерминант.

При всей обширности массива публикаций по заявленной теме приходится констатировать, что обобщающих, фундаментальных работ по проблеме формирования культурного пространства региона нет.

Объектом исследования выступает региональное культурное пространство Юга России в исторической динамике архетипов, в том числе архитектурное и градостроительное наследие.

Предметом исследования являются конститутивы формирования этнокультурного регионального комплекса. Взаимодействие и взаимовлияние субрегиональных культур, механизмы архитектурных формообразований.

Цель диссертационной работы заключается в выявлении и определении механизмов и детерминант культурного пространства региона (на примере исторического развития архитектуры).

Для достижения этой цели необходимо решить следующие задачи:

- определить методологические парадигмы исследования, исходя из комплементарности и дополнительности теорий культурной эволюции и диффузионизма;

- обосновать необходимость использования понятия «этнокультурный региональный комплекс» (ЭРК) в исследованиях по региональной культуре;

- проанализировать основные механизмы формирования культурного пространства в регионе;

- изучить пространственную и историческую динамику культуры Юга России на материале архитектурного формообразования;

- обозначить степень автохтонности культурного и архитектурного пространства Юга России;

зафиксировать детерминирующие факторы регионально-пространственного культурогенеза;

- определить культурную и архитектурную специфику Приазовья;

- найти границы применимости термина «культурное заимствование» в оценке восточнославянского архитектурного и урбанистического наследия;

- рассмотреть Приазовский этнокультурный комплекс как целостный культурный феномен.

Теоретико-методологические основы диссертационного исследования

В качестве основного метода исследования используется системный анализ всех исходных материалов, составивших эмпирическую базу изучаемого предмета. Результаты анализа резюмируются в конце каждой главы в выводах, позволяющих перейти от историко-эмпирического уровня к обобщениям более широкого плана.

Важнейшими методами, не претендующими на универсальность, но вполне применимыми для выполнения поставленной автором задачи, выступают методы географического детерминизма и диффузионизма, позволяющие увязывать воедино историю культуры и архитектуры, природно-климатические и геополитические процессы.

Культура понимается в работе с точки зрения деятельностной концепции, при которой способы и виды деятельности рассматриваются в тесной связи с результатами деятельности, каковыми и являются в данной работе архитектурные строения (их виды и видовые ряды) и типы расселения (территориальные системы расселения, виды населенных мест по их планировочным особенностям).

Автор отдает себе отчет в том, что социокультурные законы, в том числе и законы развития архитектуры, которые он стремится обнаружить и назвать, выступают как статистические и обнаруживают себя лишь на большом массиве данных, которые и стали материалом исследования. Точно также понятие детерминации выступает в работе не в грубо-механистическом смысле, а в смысле вероятностном и синергетическом, означая сложные и многослойные причинные влияния и корреляции.

В работе использованы также методики пофакторного, причинного, логического и сравнительного анализов, позволившие определить степень автохтонности сложившегося культурного наследия и меру заимствований архитектурных и художественных форм у соседних культур. Сравнительный анализ позволил точно определить область и степень влияния античной, византийской, тюркской и монгольской культур на архитектуру народного

жилища, храмовых построек, характер и тип планировки населенных мест, расположенных на исследуемой территории.

Территория, взятая автором в качестве объекта исследования, имеет площадь более 500 тысяч кв.км. Географически эти регионы размещаются на юго-восточной оконечности Европы и частично захватывают сопредельные регионы Азии. Сегодня вся эта территория совпадает с современными южными государственными границами Российской Федерации.

В нашем исследовании активно применяется понятие «этнос». Мы рассматриваем этнос как группу людей, связанных единством происхождения и территории проживания, а также общей историей; обладающих общим языком, обычаями и традициями и, наконец, единым этническим самосознанием. В плане вопроса о происхождении этносов нам близка позиция Л.Н.Гумилева. В работе также используется термин «субэтнос».

Стремясь вычленить сущностные моменты в механизме формирования пространства региональной культуры, мы используем ряд понятий, заимствованных из тезауруса географического детерминизма, археологии и этнографии. Так, нами используется понятие «консеквентность», переводимое в прямом смысле как «последовательность», чаще -последовательность суждений и мыслей. В нашем контексте этот термин означает наличие культурных последствий определенного типа архитектурной деятельности.

Другой термин - «антецедентность», в своих истоках происходящий из геологии, означает эпигенетичность, первоначальность, но в нашем контексте он приобретает смысл предопределенности, то есть глубокой зависимости от детерминирующих его факторов. Философские термины «когерентность», «континуальность» и др. работают в своем прямом смысле.

Автором лично собраны обширные сведения по этнографии, архитектуре и художественному образу традиционного народного жилища Подонья, Восточного Приазовья, Ставропольской возвышенности и

Приазовской низменности, степного Предкавказья. Временные рамки исследования данной территории (VI — начало XX вв.) охватывают весь процесс прихода сюда христианства, от его первых шагов в VI—VII веках до окончательного утверждения в XVIII—XIX веках, включая отдельные периоды временного отступления христианской культуры на север, в Подонье.

Границы исследования

Территориальные границы охватывают культурное пространство Юга Российской Федерации в ее современных границах, в котором последовательно развивались культуры античного, византийского, золотоордынского и современного периодов, складывались этнокультурные региональные и субрегиональные комплексы.

Хронологические границы исследования охватывают периоды развития от VI века до начала XX века.

Проблемные границы исследования включают генезис и механизмы развития культуры в целом и архитектурно-градостроительной культуры, в частности, в условиях высокой полиэтничности Южно-Российского региона.

Научная новизна исследования определяется следующими положениями:

- выявлен, изучен, обобщен и введен в научный оборот обширный комплекс новых материалов и источников, в том числе архивные документы, архивные графические материалы о постройках различного назначения на территории областей, краев и республик Южного федерального округа, создан новый фонд в Ростовском областном музее краеведения;

- впервые исследуется архитектурно-градостроительная культура Юга России с VI по начало XX века как единая целостная саморазвивающаяся сверхсистема, ее структуры, а также отдельные элементы, в т.ч. системы коммуникаций.

Впервые к исследованию механизмов формирования регионального культурного пространства привлечена архитектура как эмпирический

материал, как один из основных элементов, составляющих региональную культуру;

выработан научно-понятийный аппарат, применяемый для исследований регионального культурного пространства и его культурного наследия;

- введено в научный оборот и обосновано применение в качестве средства методологического анализа понятие «этнокультурный региональный комплекс», позволяющее определить границы пространства региональной культуры в соответствии с единством ее ландшафтно-климатических, этнокультурных и архитектурных особенностей;

- автохтонность и культурные диффузии в контексте этногенеза определены в качестве основных механизмов формирования пространственной культуры региона;

- зафиксированы и описаны три этнокультурных региональных комплексах Юга России (Приазовский, Прикаспийский, Северо-Кавказский);

- выделены и проанализированы четыре исторических этапа развития культурного пространства на Юге России;

- на основе изучения наиболее устойчивых архитектурных форм (традиционного народного жилища и архитектурной орнаментики) зафиксирован автохтонный признак, характеризующий специфику Приазовского ЭРК;

- определены пять групп детерминантов и культурных императивов, влияющих на формирование регионального культурного пространства;

- Приазовский ЭРК рассмотрен в единстве и противоречиях его историко-культурной эволюции.

Тезисы, выносимые на защиту

1. Региональное пространственное культурное формообразование является процессом, протекающим в контексте общественно-исторического и этнокультурного развития в рассматриваемом этническом поле. В результате сравнительного анализа этнографических и исторических факторов

установлено, что этническое поле в его границах является той экономической, социальной и интеллектуальной базой, в колыбели которой и развиваются различные формы культуры и зодчества, создаваемые этносом. Особенности в процессах этногенеза на территории исследования определяют соотношение главных категорий социокультурного формообразования: автохтонности и культурных заимствований. На основании объективных исторических фактов установлены временные рамки изменений в соотношениях автохтонности и культурных заимствований в формировании пространства региональной культуры, развитии планировочной структуры населенных мест и в развитии архитектурных форм традиционного народного жилища.

2. Изучение архитектурного и градостроительного наследия восточнославянского и других этносов на Евразийском пространстве показывает, что география и временные параметры его развития неразрывно связаны с геополитическими процессами на этой территории и тем самым подтверждается объективность и приемлемость определенных положений теории географического детерминизма к изучению основных (основополагающих) закономерностей развития истории региональной культуры. Отсюда автор вводит в научный культурологический оборот понятие «этнокультурный региональный комплекс» (ЭРК), под которым понимается не только природно-географическое, но и этнокультурное единство в среде, где вызревали специфические черты архитектурного наследия: объемно-пластические, архитектурно-художественные и конструктивные формы.

3. Объективный анализ архитектурного и градостроительного наследия Юга России позволил автору сделать вывод о том, что на этой территории размещается три этнокультурных региональных комплекса: первый — в бассейне Азовского моря — Приазовский этнокультурный территориальный комплекс; второй - в бассейне Каспийского моря - Прикаспийский этнокультурный территориальный комплекс; третий - в предгорьях и горных

территориях Северного Кавказа - Кавказский этнокультурный территориальный комплекс. Архитектурное и градостроительное творчество в ЭРК имеет свои историко-этнокультурные корни; этапы эволюции и свои признаки автохтонности. Именно поэтому рассмотрение процессов зарождения и развития форм зодчества должно проводиться по каждому ЭРК отдельно с учетом их конкретной специфики.

4. Сравнительный анализ динамики развития различных архитектурных форм, проведенный автором в Приазовском этнокультурном региональном комплексе, позволяет утверждать, что закономерно и объективно существует неравномерность их развития. Объективно существует также различный баланс в пределах автохтонности и в степени культурных заимствований в той или иной архитектурной форме. Пределы автохтонности архитектурных форм не имеют прямой зависимости (то есть не всегда прямо пропорциональны) от уровня экономического и культурного развития данного этнического поля. В целом соотношение автохтонности архитектуры и уровня общего развития этноса имеет очень сложные, мультиформные и многоуровневые взаимозависимости, определение закономерностей которых может являться темой специального исследования.

5. Народное зодчество Юга России как социокультурный феномен прошло четыре этапа развития в одни и те же временные рамки, обозначенные автором настоящего исследования. Автор наименовал эти этапы:

а) «Алано - Византийский» (У1-ХИ вв.) или период «Византиезации» зодчества на основании того, что основным носителем культуры в этот период времени был аланский этнос, а основное влияние на развитие зодчества оказывала византийская культура;

б) «Золотоордынский» (XIII—XVII вв.) или период самоидентификации и славянской детерминации зодчества на основании того, что субгосударственное объединение Золотая Орда со столицей в г. Сарай-Беке

на Волге определила направление в развитии форм зодчества в бассейне Азовского моря вплоть до начала ХУ1П в.;

в) «Возвращения христианской культуры» (XVIII — первая половина XIX вв.) или период «Европеизации» архитектурного творчества на основании того, что в этот период влияющим на развитие архитектуры и градостроительства стал фактор возвращения в славянский мир Подонья, Восточного Приазовья и степного Предкавказья;

г) «Славяно - Византийский ретроспективизм» (вторая половина XIX — начало XX в.), или период «русификации и социокультурной переориентации» на основании того, что славяно-византийский ретроспективизм стал основой культурной стилистики на всей территории исследования.

6. На протяжении всех четырех периодов развития наиболее устойчивыми к изменениям оказались две архитектурные формы: традиционное народное жилище — донской курень и архитектурная орнаментика. Более того, архитектурная орнаментика как самостоятельная форма продолжает развиваться даже в условиях исчезновения первичного носителя этой формы. (Невостребованность первичного носителя -традиционного народного жилища - объясняется современными экономическими проблемами в обществе.) Таким образом, устойчивость архитектурной формы во временном пространстве становится фактором, зависимым от специфики геополитической ситуации в данном этническом поле и от уровня экономического и культурного развития общества.

Современные системы расселения в регионе и преобладающая на современном этапе развития регулярная компактная прямоугольная планировочная структура городов, станиц, хуторов, слобод и сел является результатом длительного исторического процесса культурогенеза, зарождения и пространственного развития населенных мест в Приазовском этнокультурном территориальном комплексе. Археологическая «многослойность» многих исторических населенных мест свидетельствует о

прямых культурных заимствованиях из предшествовавших исторических периодов. Таким образом, первичное звено расселения «станица — станичный юрт» является исторически сформировавшимся, автохтонным признаком для территории настоящего исследования как следствие самобытных культурных традиций, быта и особенностей хозяйственной деятельности этноса Приазовья.

7. На формирование культурного пространства региона в целом и на развитие архитектурной среды исторических поселений в частности решающее влияние оказали пять групп различных факторов влияния -детерминантов и культурных императивов:

Первая группа. Геополитические и географические: наличие удобных сухопутных, водных и визуальных коммуникаций; запасы природных ресурсов, образующих потенциальные возможности использования их как строительного материала; запасы природных ресурсов, обеспечивающих возможность товарообмена с сопредельными территориями; исторические миграционные пути этносов.

Вторая группа. Природно-климатические: температурный режим; влажностный режим в атмосфере и грунте; мощность и направленность ветровых потоков; характер ландшафта.

Третья группа. Региональные экономико-хозяйственные: традиции и специфика быта этноса; региональные особенности хозяйственного развития; экономические контакты с сопредельными этническими группами; исторический характер коренного этноса. Эта группа факторов относится к вторичным и играет значительную роль в эволюции архитектурных форм народного жилища, хозяйственных и общественных построек и в развитии архитектурной среды населенных мест.

Четвертая группа. Историко-культурные: состав этнического поля в этнокультурном территориальном комплексе; характер взаимных культурных влияний в этническом поле; возможность дивергенции -

формирования новых культур; развитие процессов деэтнизации - утраты этносом своих специфических черт.

Пятая группа. Духовно-культурные: идеологические, мифологические (мифологические представления о мироустройстве), религиозные традиции; культурные и художественные предпочтения этноса; культурные и художественные предпочтения правящей идеологии. *

8. Архитектурные формы мест расселения, народного жилища, христианских храмов являются наиболее устойчивыми во временном

пространстве продуктами этнической деятельности и основными

*

составляющими в общей культуре этноса. Именно поэтому автором были тщательно изучены многочисленные свидетельства материальной культуры народов, населявших Подонье и Приазовье, начиная с первого тысячелетия н.э. до настоящих дней. В качестве одной из гипотез был выдвинут тезис об автохтонности некоторых архитектурных форм, развивавшихся на территории исследования в VI—XX вв.

С учетом анализа и обобщения собранного в экспедициях материала автор предлагает рассматривать Приазовский ЭРК как единую территорию, на которой в течение почти полутора тысяч лет шел процесс зарождения, развития и становления автохтонных форм зодчества. Формирование архитектурно-художественного образа народного жилища, христианского храма и населенных мест было неразрывно связано с процессами этногенеза и культурной диффузии в пределах юго-восточной части Восточной Европы.

Научно-практическая значимость исследования. Диссертация может быть использована в научных и учебно-педагогических целях, дополняя соответствующие исторические разделы по культурологии, истории культуры России, россиеведению, истории отечественной архитектуры. Ее выводы могут также применяться в курсах социальной философии, предоставляя конкретные доказательства наличия социокультурных закономерностей.

Отдельные разделы и выводы диссертации могут быть использованы в ходе практических проектных разработок по определению и установлению исторических охранных зон населенных мест, а также для разработки перечня или полного свода памятников истории культуры и архитектуры, расположенных в южно-российских регионах.

Апробаиия работы. Основные результаты научного исследования и основные положения диссертации изложены в научных публикациях автора: «Традиционное народное жилище донских казаков - казачий курень» (1998г.), «Купола над Доном, Тереком и Кубанью» (2000г.), монография «Зодчество Юга России с древнейших времен и до современности. VI -начало XX вв.» (2001г.), монография «Архитектура и градостроительство Юга России» (2003г.), монография «Социокультурная природа архитектурных формообразований в регионе: географический детерминизм и культурная диффузия» (2005г.), а так же многочисленные публикации в периодической научной печати.

Основные положения диссертации доложены на международных конференциях в Краснодаре, Росгове-на-Дону, опубликованы в журналах. Материалы диссертации были использованы федеральными и муниципальными органами власти при разработке программ сохранения культурного наследия России и выставочных экспозиций в областных и краевых музеях. В Ростовском областном краеведческом музее создан специальных фонд памятников народного зодчества из переданных автором личных архивных документов, фотографий и материалов экспедиций по территории регионов Юга России.

Автором изданы учебные пособия, посвященные историко-культурным аспектам развития архитектурных и градостроительных форм в южнороссийских регионах, а также разработаны учебные программы по предмету «Архитектура Северного Кавказа», отнесенному Государственными образовательными стандартами к обязательному

региональному компоненту в учебных планах по направлению «Архитектура».

Структура диссертации. Текст работы состоит из введения, пяти глав, состоящих из 24 разделов, заключения, списка использованной литературы -214 изданий и пяти приложений.

Содержание диссертации Во введении обосновывается актуальность исследуемой проблемы, состояние ее разработанности, цель и задачи исследования, определяется научная новизна и практическая значимость работы, формируются основные положения, выносимые на защиту.

Первая глава - «Теоретические и методологические основы культурологического исследования феномена архитектурной культуры Юга России» - состоит из 6 параграфов.

В первом параграфе - «Предварительные замечания и понятийный аппарат исследования процессов архитектурных формообразований» содержится предварительный анализ натурного материала (памятники архитектуры и градостроительства), на котором строится анализ культурного развития территории. Большое количество видов и разновидностей в архитектурном и типологическом ряду объективно обусловлено разнообразием природно-климатических факторов, порождающих многообразие культурных формообразований в субрегиональных культурных пространствах южно-российского региона.

В главе определяется научно-понятийный аппарат, как один из инструментов исследования.

Во втором параграфе - «Отражение в архитектуре и градостроительстве особенностей культурного развития регионального пространства» - рассматриваются специфические особенности процесса архитектурного творчества, его содержание и результаты исследования, доказывающие, что архитектура как вид интеллектуальной и материальной

деятельности представляется своеобразным «срезом» общего развития региональной культуры.

В третьем параграфе - «Объективное» и «субъективное» в изучении архитектурной культуры Юга России классифицируются факторы, оказывающие объективное и субъективное влияние на процессы архитектурного творчества.

В четвертом параграфе - «Культурологические и теоретические основы архитектуры и архитектурного творчества» изучаются архитектурные и культурные императивы в архитектуре и градостроительстве, их взаимоотношения, приводящие в конечном итоге к общим тенденциям, то есть к объединению архитектурных и культурных императивов на всех стадиях формирования архитектурного и культурного регионального пространств. Рассматриваются также философско-исторические и теоретические основы изучения архитектуры и градостроительства как одной из составляющих общего культурного развития- рассматриваемого этнического поля. Автором определяются основные признаки архитектуры как одной из основных форм культурного развития этноса.

В пятом параграфе - «Факторы влияния на направленность архитектурного творчества и характер архитектурного формообразования» - в качестве методов научного анализа обосновывается закон географического детерминизма, который применяется автором для определения механизмов архитектурных и градостроительных формообразований. На основании законов географического детерминизма и культурного диффузионизма определяются и классифицируются группы факторов влияния природно-климатического, культурологического и геополитического характера и выявляются механизмы этих детерминаций.

В тестом параграфе - рассматривается культурологическое понятие «стиль» как материальное и духовное воплощение и отражение детерминации. Определен характер и механизмы процесса стилеобразования,

выявлен характер «поведения» стиля, упорядочиваются понятия, призванные обозначить процессы стилеобразования, анализируются элементы, участвующие в процессах культурных формообразований.

В итоге автором предлагается теория антецедентности, управляющая процессами формирования культуры в целом и архитектурно-градостроительной культуры в частности.

Вторая глава - «Этнокультурные, природно-климатические и геополитические условия формирования регионального культурного пространства на территории Юга России Х-Х1Х вв.» - состоит из 4 параграфов.

В первом параграфе - «Системы расселения и древние поселения на территории исследования до X в.» - подробно рассматриваются поэтапное формирование и развитие систем расселения, образование типологических разновидностей населенных мест, характерных по их планировочным структурам именно для регионов Юга России.

На протяжении более тысячи лет в Подонье формировалась простая система расселения, состоявшая из двух типов поселений: родовых, где жители размещались семейно, и укрепленных военизированных городков, население которых постоянно сменялось, неся военную службу. Оба типа населенных мест размещались, как правило, на берегах основных водных артерий. Земельные угодья находились в глубине территории на удалении от водных и сухопутных коммуникаций. Для их обслуживания содержались временные поселения, которые впоследствии стали современными хуторами. Эти населенные пункты объединялись по определенным количественным признакам в юрты. Первоначально, в VI-VII вв. н.э., юртовая система населения относилась к кочевому или полукочевому образу жизни коренного этноса, который, переходя на следующем этапе к оседлости, закрепил эту юртовую систему как двухзвенную, ставшую основной во всех регионах территории исследования. Двухзвенная система расселения породила две планировочные структуры населенных мест: линейную, формировавшуюся,

как правило, вдоль русла небольшой реки, служившей источником питьевой воды, источником орошения, источником продовольствия (рыбы) и удобной коммуникацией, и второй - вид укрепленного городка, имевшего регулярную квартальную планировку улиц и переулков - компактную, прямоугольную планировочную структуру, размещавшуюся на естественном или искусственном обрыве.

Во втором параграфе - «Образование новых систем расселения в ХП1-ХУ11 вв. Формирование автохтонных форм в организации населенных мест и культуры градостроительства» - рассматриваются региональные особенности второго периода урбанизации на территории Юга России. На этом этапе развития активную роль в формировании систем расселения стали играть населенные места городского типа, объединявшие группу юртов. Таким образом, создавались предпосылки формирования трехзвенных систем расселения, что на завершающем последнем этапе развития стимулировало образование на территории исследования четырехзвенных систем расселения.

В третьем параграфе - «Предпосылки и характерные особенности формирования единой системы расселения в Подонье, Восточном Приазовье и степном Предкавказье ХУШ-Х1Х вв. как одного из условий формирования единого культурного пространства» - исследуются процессы, связанные с возвращением христианской культуры в степное Предкавказье и Восточное Приазовье и с активным хозяйственным освоением земель. Для этого четвертого этапа развития градостроительных форм характерным признаком стала начавшаяся во второй половине XIX в. стремительная урбанизация. На исследуемой территории стали появляться характерные городские образования современного типа и закладывались предпосылки для формирования будущих городских и сельских агломераций за счет создания сухопутных коммуникаций. Это стало определяющим в процессе формирования систем расселения в новейший период

исторического процесса и явилось началом формирования современного культурного пространства.

В четвертом параграфе - «Прямые заимствования у сопредельных культур» - анализируется этиология планировочных градостроительных типов на культурном и архитектурном пространстве южно-российского региона. К концу XIX в. процессы этнического развития на территории исследования привели к выработке двух основных видов планировочных структур населенных мест по планировочным признакам:

- регулярной прямоугольной квартальной планировочной схеме;

- линейной планировочной схеме.

Первый вид планировочной структуры при этом был преобладающим во всех регионах современного Юга России.

Регулярная прямоугольная система планировки населенных мест стала характерной и не только для сельских населенных мест, но и для образовавшихся городов, большинство из которых основывались и развивались на планировочной основе станиц и военных укреплений оборонительных кавказских линий на Кубани, Тереке и Куме (Кизляр, Моздок, Владикавказ, Буденновск, Георгиевск, Черкесск и т.д.).

Встречающиеся в системах расселения отдельные населенные места, имевшие свободную структуру планировки, не являются характерными для данной территории. Примеры радиально-кольцевой планировочной структуры в южно-российских регионах отсутствуют, что означает не только их неприемлемость в конкретных географических условиях территории, но и отсутствие в истории этнического развития примеров использования других планировочных схем организации населенных мест. Аналитическая работа с современным и историческим картографическим материалом показывает, что за пределами границ территории исследования, в более северных широтах восточной европейской части России меняется планировочная структура сельских населенных мест, основанных ранее в XIX в., приобретая формы кучевой, радиально-кольцевой или просто нерегулярной планировки.

Таким образом, можно рассматривать, что преобладающая прямоугольная планировка южно-российских городов, станиц, хуторов, селений, явилась следствием прямых заимствований местного этноса у сопредельных культур на ранних этапах развития, со временем ставших автохтонной формой.

Третья глава «Автохтонность и самобытность культуры народного жилища Юга России. Влияние детерминантов и диффузий на архитектурное формообразование» - состоит из 4 параграфов.

В первом параграфе - «Истоки формообразования древнего жилища в Приазовском (Южном) ЭРК» - рассматривается один из важнейших видов народного зодчества - традиционное жилище занимает в этнокультурном развитии любого региона особое место. Именно поэтому в третьей главе автор столь подробно рассматривает путь развития южнославянской типологической разновидности народного жилища, признанного традиционным для территории исследования. Этот вид прошел сложный путь эволюции от полуземлянки в период салтово-маяцкой культуры до современного надземного двух- или трехуровневого вида со своими характерными планировочными и конструктивными особенностями, отличающими его от других типологических разновидностей славянского жилища.

Второй, золотоордынский, период развития архитектурных форм народного жилища стал характерен тем, что славянский этнос был вытеснен большей частью в Подонье. Таким образом, именно Подонье территориально стало колыбелью, в которой окончательно сформировался южно-славянский вид народного жилища, в ХУШ-ХГХ вв. вернувшийся на всю современную территорию юга Российской Федерации.

Во втором параграфе - «Этнокультурные, природно-климатические и геополитические условия формирования архитектурной культуры» -изучается степень и направленность влияния различных факторов и условий на выработку региональной архитектурной культуры. Военно-

административная схема управления южными регионами стала формироваться в Подонье в золотоордынский период в ХУ-ХУ1 вв. Ее результатом с точки зрения формообразования зодчества явилось то, что надежно защищенная извне, усадьба южных станиц формировалась как открытая структура. Эта форма открытой усадьбы повлияла и на вид, т.е. объемно-планировочную структуру традиционного народного жилища. В результате усадьба имела условное ограждение, практически отсутствовали конструктивно крепкие ворота, высокий забор, так характерные для усадеб

других территорий Восточной Европы. Постройка - донской курень -

*

размещается в глубине усадьбы, открыто, имея композиционно равнозначную систему четырех фасадов, каждый из которых обладает самостоятельным архитектурно-художественным образом.

Примыкание к донскому куреню каких-либо хозяйственных построек или совмещение каких-либо хозяйственных построек, или совмещение жилой и хозяйственной постройки (аналогично русской северной избе) категорически исключалось сложившимися ранее традициями.

Открытая со всех сторон для обозрения постройка - донской курень -требовала продуманного архитектурного декора каждого из четырех фасадов, что также является одной из отличительных черт этого вида народного жилища.

Конструктивные особенности донского куреня заключаются в том, что «низы» - нижний уровень постройки выполняется из каменных конструкций, а «верхи» - верхний, жилой уровень - из деревянных трех, - четырехслойных конструкций. От других типов восточно-славянского жилища отличается и конструкция перекрытий «верхов» и кровли. Здесь применяются продольные сволоки, к которым подшиваются потолок и поперечные подстропильные балки с консольными полубалками, далеко выступающими за пределы стен, которые позволяют обеспечить большой вынос карниза (до 1 метра). Оригинальное решение имеют также угловые подстропильные полубалки со сложной и оригинальной системой крепления.

Открытая и описанная автором конструктивная схема возведения традиционного народного жилища является оригинальной и характерной только для южно-российских регионов Подонья, Приазовья, Предкавказья и эта конструктивная схема вырабатывалась местным славянским этносом на протяжении длительного периода времени. При этом, очевидно, имели место и культурные заимствования.

В третьем параграфе - «Видовые ряды (разновидности) южнороссийского славянского жилища, составляющие культурное и архитектурное пространство региона» - анализируется натурный материал - зафиксированные нз территории региона виды славянского народного жилища постепенно приобретал современный архитектурный и художественный облик, который менялся в связи с местными условиями застройки в конкретных регионах. Основным признаком донского куреня является квадратный или близкий к квадрату прямоугольный план, обособленное размещение постройки на территории усадьбы и обильное применение декора в виде накладной и пропильной резьбы на всех четырех фасадах по карнизам, фризам, пилястрам, оконным проемам, тимпанам, галереям и верандам.

На основе анализа собранного в экспедициях материала выявлены и обобщены следующие характерные признаки, которые позволяют отличить народное жилище Подонья и Приазовья - традиционного куреня - от других жилых построек восточно-славянских народов Европы:

- донские курени имеют высоко поднятую над поверхностью земли отметку первого жилого уровня, т.е. являются «надземными» типами постройки. Как правило, отметка пола жилого этажа имеет не менее +1,2 метра над уровнем поверхности земли. Причем высокий нижний этаж жилой постройки характерен не только для пойменных земель, но и для станиц, строившихся на высоких, не затапливаемых в половодье берегах как право-, так и левобережья Дона и его многочисленных притоков;

- под жилым этажом размещались «низы», имеющие вход с поверхности земли, с восточного или северного фасадов. «Низы» имеют двухкамерное пространство и оконные проемы, самостоятельную систему отопления. Стены «низов» всегда были сложены из природного камня. Лишь в северных регионах области «низы» не имеют оконных проемов: *

- донские курени, как правило, имеют асимметричное архитектурное решение фасадов как в размещении главных его элементов, так и в композиции второстепенных деталей;

л

- план донского куреня близок по пропорциям к квадрату. Общие контуры планов «низов» и «верхов» совпадают. Контуры плана кровли по карнизу значительно больше плана жилого уровня за счет веранды, галереи, большого выноса карниза;

- кровля донского куреня всегда устраивалась четырехскатной, без слуховых окон, пологой, под углом не более 28-30 градусов;

- традиционный донской курень имеет, как правило, два входа в каждый жилой уровень независимо от этажности и самостоятельный вход в «низы». Один из входов в жилой верхний уровень носил ритуальное назначение, второй вход был повседневный, рабочий;

- традиционный казачий курень состоит из трех частей: первая -закрытая отапливаемая жилая часть, вторая - закрытая отапливаемая хозяйственная нежилая часть, третья - открытая, техническая или ритуально-парадная (балконы, веранды, галереи);

- в традиционном донском курене никогда не устанавливаются внутренние связи между уровнями: «низами» и «верхами», жилыми этажами;

- традиционный донской курень всегда имеет открытую часть дома в виде обходной галереи, балкона перед парадным входом или веранды,

размещенной по одному или двум фасадам или по углу постройки;

ГОС НАЦиин/wii ....

БИБЛИОТЕКА СПепрбург I О» МО ■<▼ I

Ч I !.. I III 4

- донской курень имеет особый архитектурно-художественный образ за счет широкого применения декоративных элементов. Традиционными мотивами декорируются элементы карниза, угловые и средние пилоны, оконные и дверные проемы, опорные стойки галерей, веранд, крылец, подзорные доски и ограждение открытых частей куреня;

- на восточном или северном фасаде донского куреня на консолях устраивается небольшая пристройка без оконных проемов, имеющая внутреннюю связь с помещениями куреня. Эта пристройка имеет определенное ритуальное назначение, однако сегодня это помещение -«камора» или «закамора» - используется в качестве кладовой.

На основе анализа собранного материала можно разделить все характерные постройки на две основные группы: первая и вторая типологические разновидности.

К первой, основной типологической разновидности отнесены традиционные донские курени, преобладающие в застройке станиц, хуторов и слобод.

Ко второй типологической разновидности отнесены постройки, являющиеся продуктом культурной диффузии, культурного патронирования и культурного паритета.

В четвертом параграфе - «Материальная составляющая в образовании и развитии культуры народного жилища» - подробно анализируется фактор наличия природных строительных материалов в распоряжении зодчих и степень влияния материальной составляющей на архитектурную форму народного жилища. Рассматриваются также процессы формирования культуры жилища на основе создаваемой архитектурной формы и под ее непосредственным влиянием.

Четвертая глава «Механизмы и процессы зарождения и развития форм архитектурной орнаментики в культурном пространстве южнороссийского региона» - состоит из 3 параграфов.

В первом параграфе - «Декоративный орнамент в культуре этнических групп, населяющих Подонье, Восточное Приазовье и степное Предкавказье до VI в. и в период с VI по ХП в.» - подробно исследуется развитие архитектурной орнаментики в культовых и светских постройках различных периодов. Материал для этого исследования автор собрал в многочисленных экспедициях по регионам исследуемой территории: Подонья, Восточного Приазовья и Предкавказья при обследовании и фотофиксации памятников традиционного народного жилища, храмовой архитектуры, хозяйственных построек. Автор полагает, что именно в этом архитектурном элементе, сопровождающем культовое и народное зодчество, иллюстрировано прослеживаются механизмы культурной диффузии, заимствований, взаимовлияний и т.д.

В процессе отбора и анализа натурного материала, составленного из большого количества знаковых элементов, автором была отмечена очевидная ритуальная направленность композиций в общей структуре построений декоративного орнамента. Лишь только к концу четвертого периода орнаментика приобрела в большей степени эстетический характер, то есть стала нести в себе прежде всего декоративное назначение в культовой, производственной архитектуре и, в большей степени, в архитектуре народного жилища.

При исследовании этого культурного феномена (декоративной орнаментики) в архитектуре были установлены следы южной орнаментики, пришедшие из культуры аборигенов-язычников, в виде простого геометрического орнамента, состоящего из прямоугольников, квадратов, ромбов и стрел. Эти простые символы, очевидно, обозначали и простые понятия: жизнь, день, ночь, защищенность и т.д.

В последующие столетия палитра орнаментики пополнялась заимствованиями из культур, более высоких по уровню своего развития, попадавших на территорию исследования вместе с миграционными потоками

народов, постоянно продвигавшихся в западном направлении через юг современной России.

Во втором параграфе - «Традиционные приемы декорирования фасадов православных храмов и жилых построек XVI - начала XX века как составная часть архитектурной культуры» - рассматривает архитектурный декор как одно из проявлений региональной специфики архитектурной культуры. С помощью анализа большого количества материала (орнаментальные композиции в декоре народного жилища, собранные в донских станицах и хуторах) автор показывает, что такая частность, как декоративный орнамент, помогает выявить генезис всей архитектурной формы. Системный и пофакторный анализ традиционных элементов декора, выработанных дальними славянскими прапредками-язычниками показал, что эти формы орнамента, унаследованные из дальних веков, оказались наиболее устойчивыми и продолжали применяться в декорировании фасадов традиционного народного жилища вплоть до современности.

Их орнаментальное содержание носит примитивные геометрические формы, которые не смешались с новыми орнаментальными мотивами, привнесенными в архитектуру в более поздние периоды развития.

Сложные растительные формы орнаментики были идентифицированы благодаря сравнительному анализу как заимствованные из античной и византийской культуры через города-колонии в Причерноморье и Приазовье.

Орнаментальные композиции, составленные из элементов зооморфного происхождения, выработанные и стилизованные поколениями этноса, в результате того же сравнительного анализа были идентифицированы как заимствованные из культур народов, населявших Евразийскую степь: монголов, тюрков, киргизов и т.д.

В третьем параграфе - «Автоггонность и заимствования в орнаментальных композициях архитектурного декора традиционных построек славянского этноса Подонья, Восточного Приазовья и степного

Предкавказья» - рассматриваются механизмы культурных заимствований и соотношение «автохтонности» и «заимствований» в архитектурном творчестве Юга России. Эти заимствования легко объясняются тем, что этническое поле Великой Евразийской степи, как в сообщающихся сосудах, находилось в постоянном движении, обмениваясь своими культурными достижениями с соседними территориями, избрав в качеств^ посредников кочевые и полукочевые племена степняков, находящихся в состоянии постоянного движения по незримым трассам бесконечных степных перекочевок. Сложнее обстоял вопрос с орнаментальным декорированием

л

храмовых построек.

В алано-византийском периоде храмовая архитектура практически не имела декора в экстерьере и была в этом плане абсолютно аскетичной, лишь отдельными фрагментами внутренних росписей сохранялась тематика и стилистика орнамента, имевшего византийское происхождение.

Во втором, золотоордынском периоде, когда церковные постройки стали возводиться из деревянных конструкций, внешний декор был уже возможен.

Однако никакой информации об этом периоде в распоряжении автора не имелось, так как материал Е.А. Ознобишина в силу межой масштабности чертежей не давал ответов на поставленные автором в данной научной работе вопросы, а храмовые постройки этого периода в Подонье не сохранились. Тем не менее декор фасадов в виде прорезной и пропильной резьбы по тонкой доске предполагался в качестве научной гипотезы настоящего исследования.

Автору удалось уже в конце 2000 г. обнаружить подтверждение своей гипотезы о наличии на древних деревянных храмах внешнего декора в станице Калининской, бывшей Поповичевской, Краснодарского края и в г. Георгиевске, бывшей станице-крепости Георгиевской, Ставропольского края, в которых сохранились деревянные храмы, возведенные в первой половине XIX в. по прежним, «золотоордынским» традициям Подонья. Эти храмы сохранили образность и характер донской храмовой стилистики и элементы

декора, которыми были украшены карнизы основных объемов храмов в виде профильной резьбы по дереву.

В процессе этих этнокультурных заимствований в течение полутора тысяч лет создались сложные композиции из различных знаковых элементов.

В итоге исследования выполнен сложный сравнительный анализ, в результате которого были определены корни происхождения элементов всех составляющих декоративных композиций, выработанные южно-славянским этносом на протяжении всех этапов развития этой архитектурной формы, установлены пределы ее автохтонности, количественный и качественный уровень этнокультурных заимствований.

Пятая глава «Географический детерминизм и диффузионизм в формировании культурного пространства Южно-российского региона» -состоит из девяти параграфов.

В первом параграфе - «Этнокультурное развитие Восточной Европы» - рассматривается исторический аспект этнокультурного развития Восточной Европы. Определяется понятие «этнокультурный региональный комплекс» (ЭРК) и объективный характер этого явления в культурном пространстве панконтинентального суперрегиона, которым является территория Российской Федерации. Рассматриваются памятники античной, славяно-византийской, алано-византийской и золотоордынской культур. Изучение этих объектов позволило автору сделать выводы о механизмах культурных взаимовлияний или культурной диффузии.

Основным детерминантом формирования архитектурного и градостроительного наследия в Приазовском ЭРК стали геополитические факторы, сыгравшие ключевую роль в зарождении и развитии архитектурного пространства и архитектурной формы

Во втором параграфе - «Памятники античной культуры в Крыму, Восточном Приазовье и на Западном Кавказе ГО в до н.э. - IV в.н.э.» -античное зодчество рассматривается как явление, предшествовавшее зарождению собственной архитектурной культуры в регионе, и которое

необходимо считать одним из фундаментов, сыгравших важную роль в дальнейших процессах византиезации отечественной архитектуры. Приводятся в качестве примеров многочисленные памятники античной культуры, опираясь на которые можно считать их первыми проводниками европейской цивилизации в регионе.

В третьем параграфе - «Византийское культурное влияние на Подонье, Восточное Приазовье и Западный Кавказ в V- ХП вв. н.э.» -рассматривается важность процесса «Византиезация» отечественной архитектуры и культуры в целом, безусловно, важную роль в формировании отечественного архитектурного и градостроительного наследия начального, "Славяно-византийского" периода, сыграли автохтонные архитектурные формы, выработанные местными зодчими, очевидно, прежде всего в деревянной архитектуре. Однако без особого колебания следует признать, что решающую роль в зарождении и становлении того явления, которое мы приватно называем "древнерусским зодчеством", сыграли внешние культурные влияния и прямые заимствования из византийской архитектуры. То есть соотношение между автохтонностью и культурными влияниями в начальный период сложилось в пользу прямых заимствований. Именно факт заимствований византийских достижений в архитектуре и градостроительстве позволил местному этносу быстро преодолеть отставание в этой области деятельности по отношению к остальным странам Европы.

В четвертом параграфе - «Зарождение архитектурной культуры на территории раннефеодальных субгосударственных объединений в Подонье, Восточном Приазовье, в предгорьях Северного Кавказа и в степном Предкавказье в У1-ХП вв.» - анализируются примеры древнейших памятников аланской, зихской, хазарской архитектуры и исследуются особенности их формообразования.

В пятом параграфе - «Византиезация культуры, механизмы культурных заимствований и их значение в формировании архитектурной культуры на территории Приазовского ЭТК в ХШ-ХУП

вв.» - рассматривается процесс византиезации архитектурного регионального пространства. Фактор значительной неоднородности этнического поля на всей территории Восточной Европы в У1-ХП вв. сказался в конечном итоге на формировании отечественного градостроительного наследия на начальном его этапе.

Именно поэтому в изучении отечественного архитектурного и градостроительного наследия необходимо акцентировать внимание не только на общих его чертах и сходстве, но и на специфике и различиях, характерных для географических регионов Белоруссии, России и Украины. Основными итогами начального этапа формирования отечественного архитектурного и градостроительного наследия Юга России прежде всего следует считать освоение техники каменного строительства как в фортификационной, так и в культовой архитектуре. Важно также отметить и тот факт, что внешнее влияние византийских традиций в архитектуре было настолько сильным, что в Подонье, Поднепровье, в степном Предкавказье, в Восточном Призовье, на Северном Кавказе и в Крыму автохтонные архитектурные формы не играли сколь-нибудь заметной роли в формировании архитектурного образа построек до XIII века.

Автором отмечено, что во временных рамках всего процесса развития зодчества в границах Приазовского этнокультурного регионального комплекса (современные границы Юга России) рельефно вырисовываются переломные моменты, обозначающие переход зодчества от одного качества к другому. Эти качественные изменения отражаются в архитектурном и градостроительном формообразовании.

В итоге аналитической работы представляется возможным утверждать, что выдвинутая периодизация из четырех этапов согласовывается с процессами исторического и этнокультурного развития этнического поля в исследуемой территории и подтверждается предметами материальной культуры, в том числе памятниками зодчества и градостроительства.

Так, первый этап (VI—ХП вв.) основывался на мощном культурном, идеологическом и экономическом влиянии Византийской империи, благодаря чему и стало возможным образование базы для развития архитектурных и градостроительных форм, которые сегодня общепризнаны как русские национальные.

В шестом параграфе - «Монголо-татарская миграций в Восточную Европу и экономико-географический и геополитический аспект в развитии культурного пространства Подонья в ХШ-ХУП вв.» -исследуется влияние на архитектурное формообразование новой

А

геополитической ситуации, связанной с разрушением Византийской империи - носителя Византийской культуры и мусульманизацией части Южнороссийского региона. Таким образом, второй этап, формирования культурного пространства был связан с вторжением в Восточную Европу монголо-тюркских племен, которое несколько замедлило процессы развития зодчества, но, с другой стороны, усилил автохтонные тенденции в архитектуре народного жилища и в храмовой архитектуре современного Юга России.

В седьмом параграфе — «Период славянской детерминации и социальной дифференциации на территории Восточного Приазовья и степного Предкавказья в ХУШ - начале XIX вв» - исследуется период возвращения в южные территории Приазовского ЭРК христианской культуры, которая вновь занимает лидирующее положение в процессах формирования регионального культурного пространства.

Третий этап отмечен стабилизацией в этническом поле Юга России, активным проникновением славянского этноса в южную часть Подонья, Восточное Приазовье и степное Предкавказье. Вместе с тем в архитектуре заметное влияние получают общеевропейские тенденции, распространившие свое влияние на всю территорию Российского государства.

В восьмом параграфе — «Соотношение традиционной славянской (русской) и общеевропейской культур в развитии культурного

пространства Юга России XIX века. Период русификации н социокультурной переориентации» - рассматривается весь четвертый период, наблюдается сложный процесс возврата к славяно-византийским традициям в архитектуре христианских храмов и успешные опыты поиска в обновлении архитектурных форм за счет использования новых технологий в строительстве.

Таким образом, комплексное рассмотрение исторических, археологических, этнографических материалов и отобранных в результате экспедиций натурных материалов, содержащих сведения о памятниках градостроительства и народного зодчества, позволило автору решить ряд научных задач, связанных с периодизацией, классификацией и развитием динамики процессов, относящихся непосредственно к архитектурному формообразованию.

Автором установлено, что архитектурное формообразование не является процессом, протекающим изолированно от прочих явлений общественно-исторического и этнокультурного развития в рассматриваемом этническом поле. В результате сравнительного анализа этнографических и исторических факторов установлено, что этническое поле в его границах является той экономической, социальной и интеллектуальной базой, в колыбели которой и развиваются различные формы зодчества, создаваемые этносом.

В девятом параграфе - «Детерминации и культурные диффузии в архитектурных формообразованиях Южно-российского культурного пространства» - рассматриваются механизмы природно-климатических, геополитических и экономико-исторических детерминаций, а также действующих параллельно процессов культурных диффузий, совместно обусловливающих зарождение, становление и развитие архитектурного и градостроительного творчества в культурном пространстве Южно-российского региона. В процессе исследования натурного материала выявляются закономерности в формировании видов и разновидностей региональной архитектурной типологии.

Первая группа детерминантов геополитического характера стала основным фактором формирования архитектурного пространства и архитектурного формообразования в Приазовском ЭРК.

Особенности в процессах этногенеза на территории исследования определяют соотношение главных категорий архитектурного формообразования: автохтонности и культурных заимствований. На основании объективных исторических фактов установлены временные рамки изменений в соотношениях автохтонности и культурных заимствований в развитии градостроительных форм (планирование структуры населенных мест) и в развитии архитектурных форм традиционного народного жилища, христианской храмовой архитектуры.

Динамика изменения соотношений автохтонности и культурных заимствований имеет многоуровневую структуру, также зависящую от геополитических факторов как на территории исследования, так и на сопредельных территориях. То есть ведущую роль здесь играют законы географического детерминизма.

Заключение и выводы:

Автором отмечено, что неравномерное развитие этнических полей в различных географических регионах Восточной Европы привело к специфике и различиям в архитектурном творчестве и созданию предпосылок для формирования в последующем национальных различий в архитектурном творчестве, а также к формированию региональных архитектурных пространств на территории современного Российского государства.

В итоге исследования автором на основании убедительных аргументов установлено, что формирование регионального культурного пространства непосредственно связано с процессами хозяйственного и социокультурного освоения территории, то есть с тем, что обозначается термином «урбанизация». В конечном итоге урбанизация ведет к созданию культурных

ландшафтов (городских и сельских), то есть к образованию искусственной среды обитания человека.

Таким образом, следующий вывод, который сделан автором исходя из результатов анализа натурного материала, говорит о том, что архитектура объективно составляет значительный объем в культурном пространстве региона. Следовательно, архитектура может представляться своеобразным срезом, который на каждом этапе объективно отражает состояние культурного развития территории. Это положение обозначает, что изучение архитектурного наследия выходит далеко за рамки внутри профессиональной дисциплины, а результаты научного анализа архитектурного и градостроительного наследия дают возможность расширить и углубить культурологический анализ.

Архитектура и архитектурное творчество, несомненно, относятся к группе наиболее сложноорганизованных видов человеческой деятельности, которые обладают ярко выраженными характерными признаками: антецендентностью, диверсификацией, континуальностью, консеквент-ностью, когерентностью, цикличностью и др.

Архитектура, как и другой любой вид созидательной деятельности, объективно подчиняется законам диалектической и формальной логики, социологии и культурологии. Архитектурное формообразование, следовательно, также подвержено различным формам анализа, как и другие виды сложноорганизованной деятельности. Следовательно, архитектура, как наукоемкий процесс, должна иметь свой научный понятийный аппарат, который можно применять для обозначения процессов и характеристик архитектурного творчества и архитектурного формообразования.

Таким образом, сложнейшие процессы генерации культурологических объектов, в данном случае архитектурного и градостроительного наследия, становятся объектами исследования с целью структурологического, архитектуроведческого, философско-исторического и культурологического анализа.

Диссертационная работа строилась таким образом, чтобы последовательно раскрыть содержание и сложность процессов, приведших к образованию основных форм зодчества — народного жилища, христианских храмов, систем расселения на исследуемой автором обширной территории и использовать результат этого анализа для выявления закономерностей формирования культурного пространства Южно-российского региона.

Научной новизной исследования явилось объединение автором структурологического, архитектуроведческого, философско-исторического и культурологического подходов к изучению собранного натурного материала.

л

С учетом анализа и обобщения собранного в экспедициях материала, автор предлагает рассматривать Приазовский ЭРК как единую территорию, в регионах которой в течение почти полугора тысячи лет шел процесс зарождения, развития и становления автохтонных форм зодчества. Формирование архитектурно-художественного образа народного жилища, христианского храма и населенных мест было неразрывно связано с процессами этногенеза и культурного развития в пределах юго-восточной части Восточной Европы.

Новым в настоящей работе является также предложение по периодизации процессов образования на исследуемой территории архитектурных и градостроительных форм зодчества, введение в научный оборот понятия об этнокультурном территориальном комплексе, в пределах которого происходят процессы формирования и развития будущего культурного наследия этноса и распространение этих научных подходов и понятий к культурологическому анализу Южно-российского региона.

Таким образом, в диссертационной работе автором достигнуты основные цели:

- Исследованы и выявлены закономерности и особенности формирования региональной культуры Южно-российского региона, зарождения и становления самобытных (автохтонных) форм

зодчества на территории Приазовского этнокультурного территориального комплекса.

- Определены этапы и периодизация развития зодчества в Приазовском этнокультурном территориальном комплексе.

- Исследованы и классифицированы группы детерминантов, оказывающих влияние на архитектурное формообразование в пределах территории Восточной Европы и ее отдельных ЭТК.

Теоретически обоснована и практически подтверждена основная гипотеза исследования об антецедентном характере архитектурного творчества и развития архитектуры. Тезис об антецедентное™ архитектурного творчества объективно может носить всеобщий характер.

Выработаны и предложены основные положения теории архитектурных стилей и изучены механизмы эволюции архитектурного формообразования. Введено дифференцированное понятие архитектурной формы как результата культорологического развития общества. Все это позволит обеспечить творческий процесс создания архитектурной среды оптимальными инструментами прогнозирования ожидаемых результатов.

Автором предложена система понятий и категорий (понятийный научный аппарат). Выработанный понятийный научный аппарат может быть использован для исследования архитектурно-исторических процессов, что позволит развить научные знания о данном предмете.

Общекультурное значение исследования заключается еще и в том, что формирующаяся сегодня новая теоретическая база архитектурного и градостроительного проектирования является в то же время базой теоретической подготовки новых поколений архитекторов. Современная архитектурная практика отчетливо показывает нам, что профессиональное обучение в средней и высшей архитектурной школах должно начинаться с изучения теоретических основ и логики формирования всей сложной и

многоуровневой цепочки творческого процесса мышления, который регулируется прежде всего законами диалектической логики, основанной на принципах историзма.

Этот момент очень важен для архитектурного сообщества, творческая деятельность которого направлена в конечном счете на создание искусственной среды обитания человека, которая должна отличаться высокими эстетическими, художественными и социально-экономическими качествами.

Следовательно, результаты настоящего исследования могут стать, теоретической базой дальнейшего развития архитектуроведческой и культурологической наук.

Автором, сделаны следующие основные выводы:

Вывод первый о приоритетном значении культуры как сознательного вида деятельности этноса в процессе общественно-экономического развития территории как в текущем периоде времени, так и на длительную перспективу, участвуя в теоретической разработке будущих реалий в виде концепции, проектов и т.д.

Вывод второй о необходимости выработки теоретических основ и выявлении закономерностей в процессах урбанизации географического пространства в рамках общего культурного развития территории и признании особого значения архитектурного творчества в формировании государственного, регионального и субрегионального культурных пространств.

По сути рассматриваемого процесса архитектурная среда выступает первично как продукт этнокультурного развития. Это обстоятельство делает ее (архитектурную среду) частью содержания изучаемого культурного пространства. В то же время архитектурная среда представляется вторично как генератор и катализатор самого культурно-исторического процесса и в этом проявляется ее (архитектурной среды) консеквентный характер, то есть

способность оказывать отдаленное воздействие на сознание субъекта культуры - человека и на этническое развитие в целом.

Вывод третий - аналитическая работа с натурным материалом подтвердила объективность существования отдельных территорий, в границах которых происходили и происходят сложные, многоуровневые процессы этнокультурного развития, в результате которых складываются и развиваются различные формы культуры, в том числе зодчества: системы расселения, населенные места (стоянки, зимовища, городки, станицы и т.д.), народное жилище, хозяйственные и общественные постройки, культовые здания, фортификационные сооружения.

Это обстоятельство позволяет автору предложить ввести в научный оборот в практике культурологических и архитектурных исторических исследований термин «этнокультурный региональный комплекс», который тождествен понятию «региональное культурное пространство» и конкретизирует до конкретных географических границ понятие • «Этнокультурный территориальный комплекс», введенный в научный оборот В.Е. Давидовичем и С.Я. Сущим.

Понятие ЭРК корреспондируется также с теорией географического детерминизма.

Вывод четвертый сделан о цикличном характере архитектурного творчества на основе содержания анализа всего архитектурного и градостроительного наследия в Приазовском ЭТК (У1-Х1Х вв.)

Согласно закону инверсии (или «маятника»), направленность зодчества периодически смешается от славянской самоидентификации и детерминации (автохтонности) к преобладанию внешних культурных влияний и прямых заимствований (всеобщей унифицированности).

Вывод пятый заключается в том, что развитие всех форм культуры и зодчества, на Южно-Российской территории, прошло четыре этапа развития в одни и те же временные рамки, обозначенные автором настоящего исследования.

1. «Алано-Византийский» (У1-ХН вв.), или «Византиезации» зодчества на основании того, что основным носителем культуры в этот период времени был аланский (праславянский) этнос, а основное влияние на развитие зодчества оказывала византийская культура;

2. «Золотоордынский» (ХШ-ХУН вв.), или самоидентификации и славянской детерминации зодчества на основании того, что субгосударственное объединение Золотая Орда со столицей в г. Сарай-Беке на Волге определила направление в развитии форм зодчества в бассейне Азовского моря вплоть до начала XVIII в.; л

3. «Возвращением христианской культуры» (XVIII - первая половина XIX вв.), или «Европеизации» архитектурного творчества на основании того, что в этот период влияющим на развитие архитектуры и градостроительства стал фактор возвращения в славянский мир Подонья, Восточного Приазовья и степного Предкавказья;

4. «Славяно-Византийский ретроспективизм» (вторая половина XIX -начало XX вв.), или период «русификации и социокультурной переориентации» на основании того, что славяно-византийский ретроспективизм стал основой архитектурной стилистики на всей территории исследования.

Вывод шестой сделан автором в результате сравнения динамики развития различных культурных форм в Приазовском ЭРК и говорит о том, что закономерно и объективно существует неравномерность их развития. Объективно существует также различный баланс в пределах автохтонности и в степени культурных заимствований в той или иной архитектурной форме.

Вывод седьмой о диффузионных механизмах формирования культурного пространства в регионе. На всех стадиях его развития культурные процессы подвержены эволюционированию, которое и происходит в русле процессов культурных диффузий, которые в исследовании обнаруживаются:

как прямые культурные заимствования - принятие готовых культурных, в том числе архитектурных форм;

аккультация - насильственное культурное влияние - христианизация, мусульманизация, европеизация культуры, в том числе внедрение архитектурных форм;

культурная комплиментарность - синтез или эклектика культурных и архитектурных форм.

Выступая в той или иной форме, обозначенные автором процессы формируют культурные формы в регионе, в том числе и архитектурные и градостроительные формы.

Вывод восьмой содержит утверждение о том, что пределы и уровень автохтонности культурных форм не имеют прямой зависимости (то есть не всегда прямо пропорциональны) от уровня экономического и культурного развития данного этнического поля. В целом соотношение автохтонности архитектуры и уровня общего развития этноса имеет очень сложные, мультиформные и многоуровневые взаимозависимости, определение закономерностей которых может являться темой специального исследования.

Вывод девятый - о комплексе системных факторов влияния детерминантов на формирование архитектурного и градостроительного наследия автор сделал, основываясь на положениях теории географического детерминизма и в результате анализа исторических и натурных материалов Приазовского ЭРК.

Автор предполагает, что на формирование архитектурного образа жилых, хозяйственных, общественных и храмовых построек, а также на формирование архитектурной среды исторических населенных мест решающее влияние оказали пять групп факторов, которые можно разделить на первичные и вторичные.

Первая группа факторов - геополитические и географические: - наличие удобных сухопутных, водных и визуальных коммуникаций;

- запасы природных ресурсов, образующих потенциальные возможности использования их как строительный материал;

- запасы природных ресурсов, обеспечивающих возможность товарообмена с сопредельными территориями;

- исторические миграционные пути этносов.

Эта группа факторов, безусловно, относится к первичным и играет решающую роль в процессах зарождения и эволюции архитектурных и градостроительных форм, которые мы относим к автохтонным.

Вторая группа факторов - природно-климатические:

- температурный режим;

- влажностный режим в атмосфере и грунте;

- мощность и направленность ветровых потоков;

- характер ландшафта.

Эта группа факторов также относится к первичным и также играет решающую роль в зарождении автохтонных архитектурных форм в формировании образа народного жилища, хозяйственных, культовых построек, планировочной организации населенных мест.

Третья группа факторов — региональные экономико-хозяйственные:

- традиции и специфика быта этноса;

- региональные особенности хозяйственного развития;

- экономические контакты с определенными этническими группами;

- исторический характер коренного этноса.

Эта группа факторов относится к вторичным и играет значительную роль в эволюции архитектурных форм народного жилища, хозяйственных и общественных построек и в развитии архитектурной среды населенных мест.

Четвертая группа факторов - историко-культурные:

- состав этнического поля в этнокультурном территориальном комплексе;

- характер взаимных культурных влияний в этническом поле;

- возможность дивергенции - формирования новых культур;

- развитие процессов деэтнизации - утраты этносом своих специфических черт.

Эта группа факторов относится к вторичным и играет значительную роль в процессах эволюции всех форм народного зодчества, архитектуры культовых, общественных, производственных зданий и градостроительства.

Пятая группа факторов - идеологические, мифологические:

- мифологические представления о мироустройстве;

- религиозные традиции;

- культурные и художественные предпочтения этноса - мода;

- культурные и художественные предпочтения правящей идеологии -официальная мода.

Эта группа факторов относится к вторичным и играет относительную роль в развитии архитектурных и градостроительных форм, их непрерывном процессе эволюции.

Вывод десятый сделан автором в результате изучения «механизмов» и особенностей архитектурного творчества на примерах развития архитектуры и градостроительства в Приазовском этнокультурном региональном комплексе.

Автором выявлены характерные признаки и особенности архитектурного творчества как процесса этой сложноорганизованной деятельности человека. Установлены основные и второстепенные детерминанты, сопровождающие процесс архитектурного творчества и определено, что в целом архитектура объективно носит антецедентный (предопределенный) характер, который в полной мере объясняет процессы

формообразования архитектурного наследия и в полной мере предопределяет художественный образ построек.

В итоге исследования автором закладываются основы теории антецедентности архитектурного и градостроительного творчества, то есть следования в своем развитии общим культурологическим законам.

Вывод одиннадцатый об объективно существующих* неразрывных связях между процессами этногенеза, общего культурного развития территории (ЭРК) и ее урбанизацией.

В итоге научного анализа архитектурного наследия раскрываются

4

особенности сложных процессов этногенеза на всей территории исследования, ставшие той исторической базой, на которой создавались архитектурные формы со своей степенью автохтонности, то есть характерными особенностями, выделяющими архитектурное наследие Юга современной России из всего контекста восточно-славянского архитектурного и градостроительного наследия. Таким образом, нами делается вывод о самобытности и неповторимости архитектурного наследия в Приазовском ЭРК.

Вывод двенадцатый о роли архитектурной и градостроительной культуры как объективного отражения структурного среза всего процесса формирования культурного пространства региона. Таким образом, дальнейшие разносторонние исследования архитектурного и градостроительного наследия поможет отчетливее проследить процессы формирования региональных культур.

Диссертационный материал может быть использован для дальнейшего научного и практического применения, в том числе для разработки учебников, учебных пособий, учебных программ по истории культуры и архитектуры в аспекте регионального компонента государственных образовательных стандартов.

Следует отметить, что основные результаты исследования прошли апробацию при разработке и исполнении выставочных экспозиций в музеях

Ростовской, Астраханской и Волгоградской областей, Краснодарского и Ставропольского краев, в методическом руководстве и процессе постановки памятников народного зодчества на государственный учет.

Результаты исследования докладывались автором на научных конференциях и семинарах в городах Ростове-на-Дону, Краснодаре, Волгодонске. По теме диссертации издано пять альбомов, две монографии и учебное пособие, организованы выставки экспедиционных материалов в государственных краеведческих музеях в Ростове-на-Дону, Волгодонске, станице Вешенской.

Часть результатов исследовательской работы по теме диссертации нашла свое место в этнографических экспозициях Ростовского областного и Волгодонского краеведческого музеев. Кроме того, раздел фонда Ростовского областного музея краеведения по этнографии донского народного жилища составлен из фотографий, слайдов и других материалов экспедиций, проведенных под руководством автора и переданных музею для научного исследования.

На основе проведенных научных исследований автором подготовлены и изданы шесть книг в издательствах Ростовского государственного строительного университета и Северо-Кавказского научного центра Высшей школы, в том числе учебные пособия:

- Традиционное народное жилище Подонья и Приазовья - донской казачий курень. - Ростов н/Д, 1999. - 224 е.;

- Купола над Доном, Кубанью и Тереком. - Ростов н/Д, 2000. - 76 е.;

- Зодчество Юга России с древнейших времен до современности. У1-ХХ вв. - Ростов н/Д, 2001. - 136 е.;

- Архитектура Юга России. История. Традиции. Современные тенденции. - Ростов н/Д, 2001. - 200 с.

- Архитектура и градостроительство Юга России: Учебное пособие -Ростов н/Д, 2003. 313 е.;

- Архитектура и градостроительство Юга России: Учебное пособие (2-е изд. испр. и доп.) Ростов н/Д, 2004. 320 мс.

- Проект этнографического комплекса. «Традиционная донская казачья усадьба» г. Волгодонск Ростовской области, 2001. Заказчик -Волгодонский краеведческий музей. Проект реализован в 2003 году. Постоянно действующая выставка.

Публикации автора по теме диссертационной работы

1. Лазарев А.Г. Традиционное народное жилище донских казаков -казачий курень (монография). - Ростов н/Д: РГСУ, 1998. - 224с. 10 пл.

2. Лазарев А.Г. Архитектура и градостроительство Юга России У1-ХХ вв. (монография). Ростов н/Д: СКНЦ ВШ; РГСУ, 2003- 314 с. 19,75 пл.

3. Лазарев А.Г. Архитектура и градостроительство Юга России У1-ХХ вв. 2-е изд. доп. и испр. Ростов н/Д: СКНЦ ВШ, 2004-298с. 25 пл.

4. Лазарев А.Г. Социокультурная природа архитектурных формообразований в регионе: географический детерминизм и культурная диффузия - Ростов н/Д 2005 - 165 с. 10,5 пл.

5. Лазарев А.Г. Донская древняя земля. Памятники народной архитектуры Подонья: Альбом гравюр (натурные зарисовки автора). -Ростов н/Д: АО «Книга», 1990.-16 л. 0,5 пл.

6. Лазарев А.Г. Казачий Дон. Памятники народной архитектуры Дона: Альбом гравюр (натурные зарисовки автора). - Ростов н/Д: АО «Книга», 1991. - 16 л. 0,5 пл.

7. Лазарев А.Г. Синеокий казачий Дон. Памятники архитектуры гг. Цимлянска, Волгодонска и окрестностей: Альбом гравюр (натурные зарисовки автора). - Ростов н/Д: Изд-во Ростоблисполкома, 1992.- 32 л. 1,2 пл.

8. Лазарев А.Г. Дон Батюшка. Памятники архитектуры и культурное наследие: Альбом гравюр (по натурным зарисовкам). - Ростов н/Д: АО «Книга», 1994.-48 с. 2 п.л.

9. Лазарев А.Г. Православие на Дону. Памятники культурного строительства - православных храмов: Альбом гравюр (по натурным зарисовкам). - Ростов н/Д: АО «Книга», 1994. -16 л. 0,5 п.л.

Ю.Лазарев А.Г. Исследование народной архитектуры донских казаков // Казачество в истории России: Доклад на Международной научной конференции (Краснодар, 28-30 сентября 1993 г.) - Краснодар, 1993.

11 .Лазарев А.Г. Кавказский регион - проблемы культурного развития и взаимодействия // Всероссийская научно-практическая конференция (Ростов-на-Дону, 22-23 декабря 1999 г.) - Ростов н/Д: СКНЦ ВШ, 1999.

12.Лазарев А.Г. Архитектура и градостроительство на территории юго-восточной части России // Гуманитарное и социально-экономические науки. Ростов н/Д: СКНЦ ВШ. - 2000. - № 1.

13.Лазарев А.Г. Раннехристианское храмовое строительство в границах современного юга России // Музыкальная культура христианского мира: Доклад на Международной научной конференции. (Ростов-на-Дону, 17-21 апреля 2000 г.) - Ростов н/Д, 2000.

14.Лазарев А.Г. Генезис архитектуры православных храмов в Подонье в периоды Золотой Орды и политической самостоятельности Области Войска Донского // Музыкальная культура христианского мира: Доклад на Международной научной конференции (Ростов-на-Дону, 17-21 апреля 2000 г.) - Ростов н/Д, 2000.

15.Купола над Доном, Тереком, Кубанью. Кн. 3. Архитектура христианских храмов /Сер. Архитектурное и градостроительное наследие Юга России. - Ростов н/Д: РГСУ, 2000. - 76 с.

16. Лазарев А.Г. Новое понимание концепции о памятниках градостроительного искусства (На примерах южно-российских регионов Подонья, Приазовья, Ставрополья) // Международная

конференция по планированию землепользования и градостроительному проектированию. По программе ТАСИС (13-16 сентября 2000 г.): Сб. докл. - Ростов н/Д: РГСУ, 2000. - С. 10 - 11.

17.Лазарев А.Г. Зодчество Юга России: Учебное пособие. - Ростов н/Д СКНЦ ВШ, 2001. - 136 с. 6 п.л.

18. Лазарев А.Г. Перспективы развития архитектурной наукй в XXI веке // Материалы Международной научно-практической конференции «Строительство 2001». - Ростов н/Д, РГСУ, 2001. - С. 3-4.

19.Лазарев А.Г. Святогеоргиевский храм в хуторе Карпов Цимлянского района // Известия РГСУ. - 2001. - № 6. - С. 8-9.

20.К вопросу об основополагающем значении базовых принципов в повышении эффективности частных исследований архитектурного наследия // Материалы Международной научно-практической конференции «Строительство-2003». - Ростов н/Д: РГСУ, 2003.

21.Особенности образования типологии Восточно-славянского народного жилища. Введение в проблему // Материалы Международной научно-практической конференции. «Строительство-2003». - Ростов н/Д: РГСУ, 2003.

22. Лазарев А.Г. Архитектура и градостроительства Юга России. История. Традиции. Современные тенденции: Учебное пособие. - Ростов н/Д: РГСУ, 2001. - 170 с. 7 п.л.

23.Лазарев А.Г. Энциклопедия индивидуального застройщика: - Ростов н/Д: Феникс, 2002. - 348 с. 16 п.л.

24.Лазарев А.Г., Лазарев A.A. История архитектуры и градостроительства России, Украины, Белоруссии: Учебник. - Ростов н/Д: РГСУ. Феникс 2003 - 507 с. 22 п.л. Доля авторского участия 70 %.

25.Лазарев А.Г., Лазарев A.A., Лазарев Е.Г., Шеина С.Г. Основы градостроительства: Учебное пособие. - Ростов н/Д: РГСУ, 2004. 416 с. 20 пл. (доля авторского участия 60 %).

26.Лазарев А.Г. и др. Архитектура строительство, дизайн. / Под ред. А.Г.Лазарева. - Ростов н/Д: СКНЦ ВШ, 2005. 316 с. (доля авторского участия 40 %).

27.Лазарев А.Г., Лазарев A.A., Кудинова Е.О. Справочник архитектора. / Под ред. А.Г. Лазарева - Ростов н/Д: РГСУ, 2005. 350 с. 16 п.л. (доля авторского участия 70 %).

28.Лазарев А.Г. Влияние детерминантов на развитие архитектурного творчества и архитектурного формообразования // Материалы Международной научно-практической конференции «Строигельство-2005» - Ростов н/Д, 2005.0,4 пл.

29.Лазарев А.Г., Акашева A.C. Академик архитектуры императорской Российской академии художеств Александр Александрович Ященко. Творческая судьба. - Ростов н/Д // Известия, РГСУ 2005 №9,2,4 п.л.

30.Лазарев А,Г. Культурные императивы в архитектуре и архитектурном творчестве // Научная мысль Кавказа 2005. № 3.

31. Лазарев А.Г. Роль и место архитектуры в пространстве региональной культуры // Научная мысль Кавказа 2005. № 3.

Подписано в печать 04.07.05. Формат 60x84/16. Бумага писчая. Ризограф. Уч.-изд.л. 2,4. Тираж 120 экз. Заказ 241.

Редакционно-издательский центр

Ростовского государственного строительного университета 344.22, Ростов-на-Дону, 22, Социалистическая, 162.

' »16530

РНБ Русский фонд

2006-4 12410

Оглавление научной работы автор диссертации — доктора философских наук Лазарев, Александр Георгиевич

Введение Актуальность исследования культурного пространства Южнороссийского региона.

Глава 1. Теоретические и методологические ^ основы культурологического исследования г феномена архитектурной культуры

Юга России.

§1.1. Предварительные замечания и понятийный аппарат исследования процессов ® архитектурных формообразований.

§ 1.2. Отражение в архитектуре и градостроительстве особенностей культурного развития регионального пространства.

§ 1.3. «Объективное» и «субъективное» в изучении Ф архитектурной культуры Юга России.

§ 1.4. Культурологические и теоретические основы архитектуры и архитектурного творчества.

§ 1.5. Факторы влияния на направленность архитектурного творчества и характер архитектурных формообразований.

§ 1.6. Стиль, как материальное и духовное воплощение и отражение детерминаций.

Выводы к главе 1.

Глава 2. Этнокультурные, природно-климатические и геополитические условия формирования регионального культурного пространства на территории Юга РоссииХ-Х1Х вв.

§2.1. Системы расселения и древние поселения на территории исследования до XII в.

§ 2.2. Образование новых систем расселения в

ХШ-ХУИ вв. Формирование автохтонных форм в организации населенных мест и культура градостроительства.

§ 2.3. Предпосылки и характерные особенности формирования единой системы расселения в Подонье, Восточном Приазовье и в степном Предкавказье XVIII -XIX вв. как одного из условий формирования регионального культурного пространства.

§ 2.4. Прямые заимствования у сопредельных культур.

Выводы к главе 2.

Глава 3. Автохтонность и самобытность культуры народного жилища Юга России. Влияние детерминантов и диффузий на архитектурные формообразования.

§3.1. Истоки формообразования древнего жилища в

Приазовском (Южном) ЭТК.

§ 3.2. Этнокультурные, природно-климатические и геополитические условия формирования архитектурной культуры.

§ 3.3. Видовые ряды (разновидности) южно-российского славянского жилища, составляющие культурное * и архитектурное пространство региона.

§ 3.4. Материальная составляющая в образовании и развитии культуры народного жилища.

Выводы к главе 3.

Глава 4. Механизмы и процессы зарождения и развития форм архитектурной орнаментики в культурном пространстве южно-российского региона.

§4.1. Декоративный орнамент в культуре этнических ^ групп, населяющих Подонье, Восточное Приазовье и степное Предкавказье, до VI в. и в период t* с VI по XII вв. v

§ 4.2. Традиционные приемы декорирования фасадов православных храмов и жилых построек.

XVI — начало XX веков, как составная часть архитектурной культуры.

§ 4.3. Автохтонность и заимствования в орнаментальных * композициях архитектурного декора традиционных построек славянского этноса Подонья, Восточного

Приазовья и степного Предкавказья.

Выводы к главе 4.

Глава 5. Географический детерминизм и диффузионизм в формировании культурного пространства * Южно-российского региона.

§5.1. Этнокультурное развитие Восточной Европы.

§ 5.2. Памятники античной культуры в Крыму, Восточном ® Приазовье и на Западном Кавказе III в до н.э. - IV в. н.э.

§ 5.3. Византийское культурное влияние на Подонье,

Восточное Приазовье, степное Предкавказье и Западный Кавказ в V-XII вв. н.э.

§ 5.4. Зарождение архитектурной культуры на территории раннефеодальных субгосударственных объединений в Подонье, Восточном Приазовье, в предгорьях Северного (• Кавказа и в степном Предкавказьш VI-XII вв.

§ 5.5. Византиезация культуры, механизмы культурных заимствований и их значение в формировании архитектурной культуры на территориьПриазовского ЭТК в VI-XIII вв.

§ 5.6. Монголо-татарская миграция в Восточную Европу и экономико-географическийи геополитический аспекты в развитии 1ультурного пространства Подонья в XIII-XVII вв.

§ 5.7. Период славянской детерминации и социальной дифференциации на территории Восточного Приазовья и степного Предсавказья bXVIII — начале XIX вв.

§ 5.8. Соотношение традиционной славянской (русской) и общеевропейской культур в развитии культурного пространства Юга РоссииХГХ века. Период русификации и социокультурной переориентации.

§ 5.9. Детерминации и культурные диффузии в архитектурных формообразованиях Южнэроссийского культурного пространства.

Выводы к главе 5.

Введение диссертации2005 год, автореферат по культурологии, Лазарев, Александр Георгиевич

Актуальность темы исследования. Значительные общественно-исторические события последнего десятилетия уходящего в историю XX века сосредоточили внимание ученых гуманитарных отраслей науки на разработке проблем, тесно связанных с социокультурным развитием как восточнославянских государств в целом (Белоруссии, России, Украины), так и отдельных регионов в составе этих республик.

Возрастающая роль отдельных регионов в процессах конвергенции культур безусловна и требует уточнения и выяснения историко-культурных закономерностей их развития.

Актуальность избранной автором темы исследования связана с поиском новых моделей развития общества на основе изучения механизмов взаимодействия культур, а также с разрешением проблем моделирования глобальных социально-экономических и культурно-исторических процессов.

Актуальна также и проблема выработки теоретических основ взаимосвязей и взаимозависимостей Цивилизации, Природы, Культуры.

Важнейшей задачей философии и культурологической теории является исследование закономерностей зарождения и эволюции культурно-исторического процесса и восстановление его последовательных ступеней развития. Важность этой задачи имеет практические и теоретические причины.

Основной причиной теоретической актуальности избранной проблемы является наличие сомнений, все чаще встречающихся в специальной социокультурной литературе, в том, что закономерности культурной жизни существуют и поддаются рациональному анализу. Если во второй половине XIX и первой половине XX века еще пытались найти некие закономерности в функционировании и развитии культуры (и здесь можно назвать имена от К.Маркса до О.Шпенглера), то вторая половина XX века ознаменовалась постмодернистским взглядом на культуру, заведомо отвергающим всякую закономерность. Культурный процесс со всеми его составляющими начинает пониматься как хаотический, смутный, не поддающийся ни постижению, ни прогнозированию, ни коррекции. К тому же культурному процессу отказывают в способности к развитию. Сама идея закона, существующего в общественной жизни, оказывается дискредитируемой и отвергаемой. Именно поэтому так важно, опираясь на конкретный исторический материал, отстаивать рационалистические позиции и наглядно демонстрировать постижимость комплекса духовных, духовно-практических и материальных детерминаций, влияющих на конкретное культурное явление (в нашем случае — на процесс становления и развития региональной культуры). На наш взгляд, стремление установить устойчивые закономерные связи между природными и этнокультурными процессами - задача глубоко актуальная, так как дает знание, которое можно использовать в эвристических целях.

Кроме этого появляется возможность разработки адаптационных и адаптирующих механизмов в исследуемом культурном пространстве.

Природа и культура - это две стороны единого целого и их реальное, конкретно-историческое соединение в рамках региона мы предполагаем рассмотреть на примере архитектурных формообразований, ибо именно архитектура дает возможность наиболее адекватно проследить специфику данного соединения.

Причиной практического порядка, подвигнувшей нас на обращение к избранной теме - это необходимость понять культурно-исторический путь той территории Юга России, на которой мы проживаем. Думается, никому не надо доказывать, что для самосознания ныне живущих людей очень важно иметь адекватную историческую память, основанную не на домыслах и абстрактных умозаключениях, а на реальном историческом материале. Архитектура - это часть нашей материальной культуры, историко-культурного наследия, и именно она несет в себе зримые следы прошлого — автохтонных моментов и моментов заимствованных, являющихся следствием дружелюбных либо насильственных контактов. Поэтому данное исследование способствует осознанию нашими соотечественниками самобытности и уникальности Южно-Российского региона, пониманию специфики формирования культуры в географических границах региона.

Предлагаемая работа относится к области исторической культурологии и обращена, в том числе, к проблемам изменения и развития того, что и по сей день принято называть «материальной культурой». Впрочем, архитектура в ее развитой форме, также как народное зодчество, никогда не относилась исключительно к сфере «материального». Архитектура столь же материальна, сколь и духовна, так как в полной мере выражает дух народа, его способ мировосприятия, характер отношения к окружающей среде, общие воззрения на мир. В то же время, от материальности архитектуры никуда не деться, так как именно жилище защищает человека от природных и погодных невзгод, дает ему приют, создает условия для ведения быта. Кроме того, архитектура принимает участие в развитии хозяйственной деятельности этноса, формирует транспортные коммуникации, что в свою очередь ускоряет процессы формирования региональной культуры. На наш взгляд, это единство природно-вещественной и духовной составляющих архитектуры и градостроительства делает ее предметом истории и теории культуры, а не только собственно-архитектурных, внутрипрофессиональных дисциплин.

Результаты аналитической работы с объектами архитектурного и градостроительного наследия показали, что именно срез архитектурного наследия дает возможность проследить механизмы развития регионального культурного пространства.

Таким образом, можно сделать вывод и о том, что изучение процессов архитектурного развития неизбежно окажет значительное влияние на уровень знаний о панконтинентальных путях развития региональных культур и отечественной культуры в целом.

Особое внимание в нашем исследовании формирования культурного регионального пространства занимает народное зодчество, взятое в его историческом ракурсе, изменяющееся и творящее, влияющее и подвергающееся внешним влияниям. Народное зодчество интересует нас потому, что в нем отчетливо проступают черты народной жизни, воплощается человеческая повседневность. Высокая архитектура, запечатленная не только в камне, но в текстах и чертежах, может сама много рассказать о себе, а «избы», «хаты», курени», « гэры», «юрты», «сакли» и другие типы построек, как виды нормальной «бытовой» архитектуры, нуждаются в том, чтобы быть понятыми. Кроме того, высокая архитектурная культура присуща, прежде всего, городской, урбанизированной среде, в то время как большая часть жизни человечества на протяжении веков и тысячелетий протекала в сельских местах, где господствовала более консервативная, менее подверженная модным течениям традиция зодчества, передаваемая из поколения в поколение. Изучение народного зодчества позволяет сделать вывод, что именно оно имеет свои особенности и свои закономерности развития, позволяющие выявить специфику действия социокультурного механизма, отраженного в процессе «собирания культуры» в региональном пространстве.

В XX веке новое слово в изучение культуры степных народов Евразии внесли ученые Артамонов М.И., Бломквист Е.Э., Долгоруков B.C., Кошеленко Г.А., Кругликова И.Т., Плетнева С.А., Токарев С.А., определившие историографию региона на основе многочисленных археологических и этнографических экспедиций [3], [4], [43], [184], [70], [146], [147].

Непосредственно к архитектурному наследию территории Юга России неоднократно обращались некоторые наши современники, ученые Гольдштейн А., Есаулов Г.В., Зимин А.П., Кобычев В.П., Куликов К.П., Кукушин B.C., Пищулина В.В., Попов В.В., Пьявченко Е.В., Серебряная В,В., Сулименко С.Д., Халпахчьян О.Х., Хан-Магомедов С.О. и др. [53], [69], [102], [153], [155], [171], [177], [200], [202], [203], [204], [205], [206].

При этом следует отметить, что в некоторых общетеоретических работах дан анализ общих тенденций развития архитектуры и градостроительства Подонья, Приазовья и Северного Кавказа, но указанные работы практически не касаются предмета настоящего исследования. Проблемы регионализма, закономерностей эволюции, этнические и национальные особенности архитектуры и градостроительства Восточного Приазовья, степного Предкавказья и в целом Приазовского ЭТК исследователями не рассматривались в полном объеме и прежде всего во взаимной связи с процессами этногенеза, протекавшими в Подонье и Степном Предкавказье с VI в.н.э.

Благодаря усилиям ряда современных российских ученых, и прежде всего доктора архитектуры Г.В. Есаулова, доктора географических наук профессора Ю. А. Веденина, доктора искусствоведения В.Л. Хайта, вновь возвращается в научный оборот учение академика Д. С. Лихачева о значении экологии культурного наследия и охране культурных ландшафтов, как важного фундаментального фактора обеспечивающего эффективность современного общественного развития. И здесь требуется особо подчеркнуть важное объединяющее значение ландшафта, как своеобразной колыбели, в которой идет «взращивание» культуры - одного из важных признаков.

По мнению Д. С. Лихачева, «запас» памятников, составляющих культурное наследие России, в том числе и памятников архитектуры и градостроительства, в составе культурно-исторической среды крайне ограничен. Это подтвердили и результаты многочисленных экспедиций, проведенных автором в южной части России. Именно поэтому результатом научных исследований должны быть мероприятия, которые бы сократили утраты культурного наследия. Академик Д. С. Лихачев в целом ряде своих публикаций говорил о том, что сохранение культурно-исторической среды — задача не менее важная, чем сохранение окружающей природы, и долг современных архитекторов и градостроителей перед русской культурой — не разрушать сложившееся равновесие, а поддерживать его и творчески развивать, основываясь на принципах рационалистического понимания процессов этнокультурного развития.

Таким образом, сегодня складывается концепция экологии архитектурного и градостроительного наследия, вытекающая из анализа сложившейся ситуации и являющаяся краеугольным камнем, положенным в основу настоящего исследования. Одним из элементов концепции становится понятие макро и мезоландшафта, которые определяют направленность развития этнокультуры.

Следует отметить, что такое определение границ исследования архитектурного генезиса носит объективный характер и совпадает с учениями ряда философов рубежа XIX и XX веков о закономерностях развития человеческих цивилизаций. Речь идет об исследованиях авторов, не отвергающих теории географического детерминизма: Веденина Ю.А., Вернадского В.И., Гердера

И.Г., Гумилева JI.H., Давидовича В.Е., Ключевского В.О., Мечникова И.И., Савицкого И.Н., Семенова-Тянь-Шанского П.П., Соловьева С.М., Чичерина Б.Н Автор также нашеп подтверждение правильности своего решмия в исследованиях, посвященных истории архитектуры народов Дагестана, выполненных доктором архитектуры, профессором С. О. Хан-Магомедовым [205, с. 3—244]; [203, с. 3— 366].

В серии его книг, посвященных единству и различиям в формах традиционного зодчества этнических групп, населяющих Дагестан, убедительно показано соотношение автохтонности и культурных заимствований, обоснованное конкретными ландшафтными, природно-климатическими, географическими и геополитическими условиями проживания этого этноса.

В ценных научных трудах профессора, доктора архитектуры С. О. Хан-Магомедова еще раз доказательно отражена мысль о том, что архитектура, как одна из основных форм созидательной деятельности этноса, является моделью его общественно-исторического развития. То есть этногенез и народное зодчество — два процесса, развивающиеся параллельно и зависящие друг от друга.

Методики исследования народного зодчества, примененные в научных трудах Ащепкова Е.О., Есаулова Г.В., Иконникова A.B., Маковецкого И. В., Ополовникова О.В., Хан-Магомедова С.О., Хайта В.Л., и других стали примером для автора в подходах к отбору и анализу натурного материала.

Научная проблема исследования.

В результате исследования должны быть найдены ответы на следующие вопросы:

1. Генезис и история развития архитектурно-градостроительной культуры в субрегионе Юга Российской Федерации.

2. Характер механизмов формирования региональной и субрегиональных культур.

3. Роль самой историко-культурной территории в формировании культурных архетипов.

4. Насколько и какими геополитическими, культурно-историческими и природными факторами развития детерминирована система архетипов архитектурной и градостроительной культуры региона и насколько они подчинены внутренним закономерностям развития.

Многомерность проблемы не ограничивается вопросами конкретно-исторического исследования культурного пространства Южно-Российского региона. По существу исследуемая научная проблема должна рассматриваться в трех плоскостях: исторической, теоретической и методологической. Пересекаясь, они образуют совместные проблемные точки.

В историческом аспекте необходима реконструкция процессов зарождения, становления и достижения современного уровня культурного пространства региона.

В теоретическом аспекте необходимо выработать концепцию и модель общекультурного и архитектурного градостроительного развития региона. Выявление структуры, механизмов взаимодействия, закономерностей развития позволит выработать способы корректирования и адаптации культурно-исторического процесса.

В методологическом аспекте необходимо определить новые подходы к исследованию регионального культурного пространства, что потребует разработки новых методологических принципов, смены научной парадигмы, разработки понятийно-терминологического аппарата.

Степень научной разработанности проблемы. В последнее время в объяснении особенностей территориального распространения культуры получила признание четырехстадийная модель «центр-периферия» Фридмана, работы Т. Хагерстранда по проблемам культурной диффузии. В целом понятие культурной диффузии означает пространственное распределение (распространение) культурных достижений из одних обществ в другие. Культурная диффузия отличается от передвижения отдельных обществ или социальных групп людей из одного социума в другой, от миграции социокультурных обществ из одного «места» в другое. Культурные феномены не обязательно возникают именно в данном обществе в результате эволюции, ибо они могут быть восприняты и извне. Правда, «диффузионисты» («культурная морфология» Фробениуса, концепция «культурных кругов» Ф.Гребнера, культурно-историческая школа В.Шмидта, диффузионизм У.Риверса) абсолютизируют процессы культурной диффузии, считая, что эволюция играет в развитии культуры второстепенную и незначительную роль. В результате культурная история человечества сводится к контактам, столкновениям, заимствованиям и переносам культур. Так, по мнению

Ф.Гребнера каждое явление материальной и духовной жизни (от лука и стрел до культа духов умерших) возникает в истории лишь один раз и в дальнейшем из этого центра передается затем по всей Земле. В этом духе рассуждали историки

Ф.Делич и Г.Винклер, которые считали, что вся цивилизация Земли возникла из

Древнего Вавилона1.

Следует отметить, что в культурологической науке по сей день не утихают споры по поводу преимущественно диффузионного или преимущественно эволюционного механизмов развития культуры. С нашей точки зрения, эволюционизм и диффузионизм не исключают, а дополняют друг друга. Классик культурологической мысли XX в. Лесли Уайт писал: «.ни Тайлор, ни Морган, эти выдающиеся лидеры эволюционной школы в Европе и Америке, не игнорировали принципы диффузии», и ни про кого из них нельзя сказать, что он был «не в состоянии оценить факты диффузии в их истинном значении»; никто из них не проявлял «презрения» к диффузии. Напротив, оба они при каждом удобном случае признавали процесс диффузии, и оба признавали его значимость.

Фактически они рассматривали его как основной процесс культурных изменений у народов. И, не противопоставляя эволюцию диффузии, они полагали, что эти два процесса действуют в гармонии друг с другом: один - порождая культурные 2 черты, другой - распространяя их вдаль и вширь» .

Ошибкой последователей Боаса было то, что они отождествляли понятия «эволюция культуры» и «культурная история народа», что является методологически неверным - стадии развития культуры, выделенные в «чистом виде», далеко не всегда совпадают с конкретно-историческими условиями бытия того или иного народа. Отсюда весьма плодотворным представляется анализ

1 См.: Хаггет П. География: синтез современных знаний. М., 1979; Voget F.W.A. History of Ethnology. New York, 1975.

2 Л.Уайт. Теория эволюции в культурной антропологии //Л.Уайт. Избранное: Эволюция культуры. М., 2004. С.509. действия культурной диффузии в ее взаимосвязи с детерминирующими факторами природного, технического и экономического характера на примере такого феномена культуры, как архитектура Юга России. Здесь мы опираемся на принципиальную идею одного из «отцов-основателей» современной культурологии - Бронислава Малиновского: «Эмпирическое исследование диффузии показывает нам, что суть этого процесса заключается не в беспорядочном и случайном обмене, но что он управляется известными силами и воздействиями со стороны культуры-донора и достаточно определенными противодействиями со стороны реципиентов. Мы также обнаружим, что не сможем изучить диффузию посредством полевой работы, пока не признаем, что преобразуемые элементы - это не характерные особенности и черты или их комплексы, но сложноорганизованные системы или институты»3.

Отсюда возникает необходимость введения в культурологический дискурс понятия, дающего возможность адекватно отразить эту сложноорганизованную сущность региональной социокультурной системы, включающей в себя в качестве необходимого элемента и архитектурную среду.

В качестве рабочего инструмента исследования автором вводится понятие «этнокультурного регионального комплекса» (ЭРК), позволяющее различать территории по их ландшафтным, климатическим, этнокультурным особенностям и особенностям их архитектуры и формообразования.

Сама идея «этнокультурного регионального комплекса» корреспондируется с теорией культурных ареалов, разрабатываемой выдающимся культурантропологом Крёбером. С его точки зрения, культуры «укоренены в природе» и не могут быть поняты иначе, как «в соотнесении с тем клочком земли, на котором проявляются», что, впрочем, не означает абсолютизации значимости географически-природного фактора. Кребер писал: «Культурные ареалы, конечно, прежде всего не ареалы вообще, а виды культуры, территориально ограниченные. Обычно их проще и короче называть по региону, нежели по отличающим их содержанию или качествам. Культуры следует рассматривать прежде всего как

3 Б.Малиновский. Динамика культурных изменений // Б.Малиновский. Избранное: Динамика культуры. М., 2004. С.37. процессы> развития, или роста; их ареалы - вторичные атрибуты. С этой точки зрения, ареалы, видимо, часто разрастаются, сужаются или перекрещиваются -пока меняются или смешиваются культуры. Конечным итогом может быть несколько разных карт культурных ареалов»4. Таким образом, культурный ареал -это уникальная культурная целостность, складывающаяся на ограниченном участке территории и обладающая внутренней целостностью и взаимосвязью образующих его элементов. «Культурные целостности во многом соответствуют региональным флорам и фаунам, которые представляют собой совокупности видов, но могут быть также рассмотрены как суммарные сущности»5.

Проводя аналогию между культурными и естественными ареалами, американский культуролог и этнолог утверждает, что между культурными ареалами нет четкого разграничения, они плавно «перетекают» друг в друга. Для разграничения культурных ареалов Крёбер вводит понятие «фокусного центра», под которым понимается место, где модель культуры региона проявляется наиболее отчетливо. Отметим, что сам термин «культурный ареал» Крёбер не считал удачным и расшифровывал его как «регионально индивидуализированный тип». В нашем исследовании в качестве «фокусного центра» выступают региональные архитектурные формы, и введение нами термина «этнокультурный региональный комплекс» (ЭРК) и определение Приазовского ЭРК не является самоцелью, а шагом к решению действительно важной задачи - реконструкции культурной истории. Поэтому мы опираемся также на идеи, связывающие развитие архитектуры с религиозными, мифологическими и идеологическими воззрениями. Так, в традиционных обществах заселение территорий, вокруг которых возникали дома, деревни, города, начиналось с обозначения сакрального центра, где возводился алтарь или жертвенник будущего храма или жилища. Создание древнего жилища начиналось с сооружения очага, вокруг которого центрировалось и освящалось пространство. Например, в дальнейшем символом вертикального соединения с космосом в русских поселениях, становилась печь с

4 АЛ.Крёбер. Избранное: Природа культуры. М., 2004. С.952.

5 Там же. С.953. трубой, а в каменных башнях народов Северного Кавказа - очажная цепь. Через ритуал хаос превращается в освоенное человеком пространство.

Таким образом, общественные отношения реализуются не только материально: в них есть и идеальный, духовный аспект. Поэтому понятия «природное пространство» и «социальное пространство» должно быть дополнено понятием «социокультурное пространство», под которым мы понимаем движение, взаимосогласование и взаимовлияние духовных аспектов деятельности людей вместе с их материальными носителями. Важнейшим измерительным эталоном социокультурного пространства является ценностная координата. Отделить её от всего социального пространства можно лишь условно, поскольку человек, выстраивая своё определённое отношение к миру и к другим людям, с необходимостью воссоздаёт определённую ценностную координату.

Идеи, связывающие воедино культурные, природные и этнические процессы, мы находим в общепризнанных фундаментальных трудах российских философов и ученых XIX—XX вв.: Вернадского В.И., Гумилева Л.Н., Ключевского В.О., Лихачева Д.С., Мечникова И.И., Савицкого И.Н., Семенова-Тян-Шанского П.П., Соловьева С.Н., Чичерина Б.Н. и др. Однако в силу поставленной задачи - рассмотреть закономерности архитектурного формообразования культурного пространства региона, мы должны были обратиться к конкретно-исторической литературе, которая — единственная - в дополнение к натурным исследованиям может пролить свет на нашу тему.

Анализ литературных источников, архивных документов, учебников и научных изданий по истории русской архитектуры, изданных с конца XIX в. по настоящее время, показал недостаточность систематизированных сведений о градостроительном развитии, культовой и жилой архитектуре исследуемой территории. Вместе с тем, необходимо назвать имена ученых и краеведов, занимавшихся изучением архитектурного и градостроительного наследия народов, населявших юго-восточную степную часть Европы, которые создали базу по изучению культуры, этнографии и архитектуры в XVIII—XIX вв. Это Богачев В.В., Греков Б.Д., Иловайский Д.И., Карамзин Н.М., Красовский М.В.,

Краснянский Е.А., Котельниксв E.H., Номикосов С. Ф., Ознобишин Е.А., Попов Х.И., Савельев Е.П., Сухоруков В.Д.[22], [78], [69], [142].

В XX веке новое слово в изучение культуры степных народов Евразии внесли ученые Артамонов М.И., Бломквист Е.Э., Долгоруков B.C., Кошеленко Г.А., Кругликова И.Т., Плетнева С.А., Токарев С.А., определившие историографию региона на основе многочисленных археологических и этнографических экспедиций [3], [4], [5], [43], [183], [184].

Такое определение границ исследования культурного генезиса носит объективный характер и совпадает с учениями ряда философов рубежа XIX и XX веков о закономерностях развития человеческих цивилизаций. Речь идет об исследованиях авторов, не отвергающих теории географического детерминизма: Веденина Ю.А., Вернадского В.И., Гердера И?., Гумилева JI.H., Давидовича В.Е., Драча Г.В., КлючевскогоВ.О., Мечникова И.И., Савицкого И.Н., Семенова-Тянь-Шанского П.П., Соловьева С.М., Чичерина Б.Н.

Следует подчеркнуть, что отсутствие четкой методологической базы и культурологических работ по проблемам культурной диффузии в архитектурной сфере привело к тому, что до сих пор термин «культурные заимствования» применялся при оценке восточнославянского архитектурного и градостроительного наследия крайне неохотно и редко. Именно поэтому в настоящем исследовании автор поставил в качестве одной из главных научно-методологических задач определение уместности и объективности применения этого термина к различным формам российского зодчества на всех этапах его развития: зарождения, становления и рассвета, вплоть до современности, его культурных императивов, природных, этнических и технико-экономических детерминант.

При всей обширности массива публикаций по заявленной теме, приходится констатировать, что обобщающих, фундаментальных работ по проблеме формирования культурного пространства региона нет.

Объектом исследования выступает региональное культурное пространство Юга России в исторической динамике архетипов, в том числе архитектурное и градостроительное наследие.

Предметом исследования являются конститутивы формирования этнокультурного регионального комплекса. Взаимодействие и взаимовлияние субрегиональных культур, механизмы архитектурных формообразований.

Цель диссертационной работы заключается в выявлении и определении механизмов и детерминантов культурного пространства региона (на примере исторического развития архитектуры).

Достижение этой цели осуществляется через решение следующих задач:

- определить методологические парадигмы исследования, исходя из комплементарности и дополнительности теорий культурной эволюции и диффузионизма;

- обосновать необходимость использования понятия «этнокультурный региональный комплекс» (ЭРК) в исследованиях по региональной культуре;

- проанализировать основные механизмы формирования культурного пространства в регионе;

- изучить пространственную и историческую динамику культуры Юга России на материале архитектурного формообразования;

- обозначить степень автохтонности культурного и архитектурного пространства Юга России;

- зафиксировать детерминирующие факторы регионально-пространственного культурогенеза;

- определить культурную и архитектурную специфику Приазовья;

- найти границы применимости термина «культурное заимствование» в оценке восточнославянского архитектурного и урбанистического наследия;

- рассмотреть Приазовский этнокультурный комплекс как целостный культурный феномен.

Теоретико-методологические основы диссертационного исследования.

В качестве основного метода исследования используется системный анализ всех исходных материалов, составивших эмпирическую базу изучаемого предмета. Результаты анализа резюмируются в конце каждой главы в выводах, позволяющих перейти от историко-эмпирического уровня к обобщениям более широкого плана.

Важнейшими методами, не претендующими на универсальность, но вполне применимыми для выполнения поставленной автором задачи, выступают методы географического детерминизма и диффузионизма, позволяющие увязывать воедино историю культуры и архитектуры, природно-климатические и геополитические процессы.

Культура понимается в работе с точки зрения деятельностной концепции, при которой способы и виды деятельности рассматриваются в тесной связи с результатами деятельности, каковыми и являются в данной работе архитектурные строения (их виды и видовые ряды) и типы расселения (территориальные системы расселения, виды населенных мест по их планировочным особенностям).

Автор отдает себе отчет в том, что социокультурные законы - в том числе и законы развития архитектуры, которые он стремится обнаружить и назвать, выступают как статистические и обнаруживают себя лишь на большом массиве данных, которые и стали материалом исследования. Точно также понятие детерминации выступает в работе не в грубо-механистическом смысле, а в смысле вероятностном и синергетическом, означая сложные и многослойные причинные влияния и корреляции.

В работе использованы также методики пофакторного, причинного, логического и сравнительного анализов, позволившие определить степень автохтонности сложившегося культурного наследия и меру заимствований архитектурных и художественных форм у соседних культур. Сравнительный анализ позволил точно определить область и степень влияния античной, византийской, тюркской и монгольской культур на архитектуру народного жилища, храмовых построек, характер и тип планировки населенных мест, расположенных на исследуемой территории.

Территория, взятая автором в качестве объекта исследования, имеет площадь более 500 тысяч кв.км. Географически эти регионы размещаются на юго-восточной оконечности Европы и частично захватывают сопредельные регионы Азии. Сегодня вся эта территория совпадает с современными южными государственными границами Российской Федерации.

В нашем исследовании активно применяется понятие «этнос». Мы рассматриваем этнос как группу людей, связанных единством происхождения и территории проживания, а также общей историей; обладающих общим языком, обычаями и традициями, и, наконец, единым этническим самосознанием. В плане вопроса о происхождении этносов нам близка позиция Л.Н.Гумилева. В работе также используется термин «субэтнос».

Стремясь вычленить сущностные моменты в механизме формирования пространства региональной культуры, мы используем ряд понятий, заимствованных из тезауруса географического детерминизма, археологии и этнографии. Так, нами используется понятие «консеквентность», переводимое в прямом смысле как «последовательность», чаще - последовательность суждений и мыслей. В нашем контексте этот термин означает наличие культурных последствий определенного типа архитектурной деятельности.

Другой термин - «антецедентность», в своих истоках происходящий из геологии, означает эпигенетичность, первоначальность, но в нашем контексте он приобретает смысл предопределенности, то есть глубокой зависимости от детерминирующих его факторов. Философские термины «когерентность», «континуальность» и др. работают в своем прямом смысле.

Автором лично собраны обширные сведения по этнографии, архитектуре и художественному образу традиционного народного жилища Подонья, Восточного Приазовья, Ставропольской возвышенности и Приазовской низменности, степного Предкавказья. Временные рамки исследования данной территории (VI — начало XX вв.) охватывают весь процесс прихода сюда христианства, от его первых шагов в VI—VII веках до окончательного утверждения в XVIII—XIX веках, включая отдельные периоды временного отступления христианской культуры на север, в Подонье.

Границы исследования.

Территориальные границы охватывают культурное пространство Юга Российской Федерации в ее современных границах, в котором последовательно развивались культуры античного, византийского, золотоордынского и современного периодов, складывались этнокультурные территориальные комплексы.

Хронологические границы исследования охватывают периоды развития от VI века до начала XX века.

Проблемные границы исследования включают генезис и механизмы развития культуры в целом и архитектурно-градостроительной культуры в частности в условиях высокой полиэтничности Южно-Российского региона.

Научная новизна исследования определяется следующими положениями:

- выявлен, изучен, обобщен и введен в научный оборот обширный комплекс новых материалов и источников, в том числе архивные документы, архивные графические материалы о постройках различного назначения на территории областей, краев и республик Южного Федерального округа, создан новый фонд в Ростовском областном музее краеведения;

- впервые исследуется архитектурно-градостроительная культура Юга России с VI по начало XX веков, как единая целостная саморазвивающаяся сверхсистема, ее структура, отдельные элементы системы, системные связи, механизмы развития и взаимовлияния субрегиональных культур;

- выработан научно-понятийный аппарат, применяемый для исследований культурного наследия;

- введено в научный оборот и обосновано применение в качестве средства методологического анализа понятие «этнокультурный региональный комплекс», позволяющее определить пространство региональной культуры в соответствии с единством ее ландшафтно-климатических, этнокультурных и архитектурных особенностей;

- автохтонность и культурные заимствования в контексте этногенеза определены в качестве основных механизмов формирования пространственной культуры региона;

- зафиксированы и описаны три этнокультурных региональных комплекса Юга России (Приазовский, Прикаспийский, Северо-Кавказский);

- выделены и проанализированы четыре исторических этапа развития культурного пространства на Юге России;

- на основе изучения наиболее устойчивых архитектурных форм (традиционного народного жилища и архитектурной орнаментики) зафиксирован автохтонный признак, характеризующий специфику Приазовского ЭРК;

- определены пять групп детерминант и культурных императивов, влияющих на формирование регионального культурного пространства;

- Приазовский ЭТК рассмотрен в его единстве и историко-культурной динамике.

Тезисы, выносимые на защиту.

1. Региональное пространственное культурное формообразование является процессом, протекающим в контексте общественно-исторического и этнокультурного развития в рассматриваемом этническом поле. В результате сравнительного анализа этнографических и исторических факторов установлено, что этническое поле в его границах является той экономической, социальной и интеллектуальной базой, в колыбели которой и развиваются различные формы культуры и зодчества, в т.ч. создаваемые этносом. Особенности в процессах эволюции этногенеза на территории исследования определяют соотношение главных категорий социокультурного формообразования: автохтонности и культурных заимствований. На основании объективных исторических фактов установлены временные рамки изменений в соотношениях автохтонности и культурных заимствований в формировании пространства региональной культуры, развитии планировочной структуры населенных мест и в развитии архитектурных форм традиционного народного жилища.

2. Изучение архитектурного и градостроительного наследия восточнославянского и других этносов на Евразийском пространстве показывает, что география и временные параметры его развития неразрывно связаны с геополитическими процессами на этой территории и тем самым подтверждается объективность и приемлемость определенных положений теории географического детерминизма к изучению основных (основополагающих) закономерностей развития истории региональной культуры. Отсюда автор вводит в научный культурологический оборот понятие «этнокультурный региональный комплекс» (ЭРК), под которым понимается не только природно-географическое, но и этнокультурное единство в среде, где вызревали специфические черты архитектурного наследия: объемно-пластические, архитектурно-художественные и конструктивные формы.

3. Объективный анализ архитектурного и градостроительного наследия Юга России позволил автору сделать вывод о том, что на этой территории размещается три этнокультурных региональных комплекса: первый — в бассейне Азовского моря — Приазовский этнокультурный территориальный комплекс; второй - в бассейне Каспийского моря - Прикаспийский этнокультурный региональный комплекс; третий - в предгорьях и горных территориях Северного Кавказа — Кавказский этнокультурный региональный комплекс. Архитектурное и градостроительное творчество в ЭРК имеет свои историко-этнокультурные корни; этапы эволюции и свои признаки автохтонности. Именно поэтому рассмотрение процессов зарождения и развития форм зодчества должно проводится по каждому ЭРК отдельно, с учетом их конкретной специфики (Приложение 1. Рис. 1,2,3).

4. Сравнительный анализ динамики развития различных архитектурных форм, проведенный автором в Приазовском этнокультурном региональном комплексе, позволяет утверждать, что закономерно и объективно существует неравномерность их развития. Объективно существует также различный баланс в пределах автохтонности и в степени культурных заимствований в той или иной архитектурной форме. Пределы автохтонности архитектурных форм не имеют прямой зависимости (то есть не всегда прямо пропорциональны) от уровня экономического и культурного развития данного этнического поля. В целом соотношение автохтонности архитектуры и уровня общего развития этноса имеет очень сложные, мультиформные и многоуровневые взаимозависимости, определение закономерностей которых может являться темой специального исследования (Приложение 5).

5. Народное зодчество Юга России как социокультурный феномен прошло четыре этапа развития в одни и те же временные рамки, обозначенные автором настоящего исследования. Автор обозначил эти этапы как: а) «Алано - Византийский» (У1-ХП вв.) или период Византиезации зодчества на основании того, что основным носителем культуры в этот период времени был аланский этнос, а основное влияние на развитие зодчества оказывала византийская культура; б) «Золотоордынский» (XIII—XVII вв.) или период Самоидентификации и славянской детерминации зодчества на основании того, что субгосударственное объединение Золотая Орда со столицей в г. Сарай-Беке на Волге определила направление в развитии форм зодчества в бассейне Азовского моря вплоть до начала XVIII в.; в) «Возвращения христианской культуры» (XVIII — первая половина XIX вв.) или период Европеизации архитектурного творчества на основании того, что в этот период влияющим на развитие архитектуры и градостроительства стал фактор возвращения в славянский мир Подонья, Восточного Приазовья и степного Предкавказья; г) «Славяно - Византийский ретроспективизм» (вторая половина XIX — начало XX вв.) или период «русификации и социокультурной переориентации» на основании того, что славяно-византийский ретроспективизм стал основой культурной стилистики на всей территории исследования (Приложение 1. Рис.3135).

6. На протяжении всех четырех периодов развития в Приазовском ЭРК наиболее устойчивыми к изменениям оказались две архитектурные формы: традиционное народное жилище — донской курень и архитектурная орнаментика. Более того, архитектурная орнаментика как самостоятельная форма продолжает развиваться даже в условиях исчезновения первичного носителя этой формы. (Невостребованность первичного носителя - традиционного народного жилища -объясняется современными экономическими проблемами в обществе.) Таким образом, устойчивость архитектурной формы во временном пространстве становится фактором, зависимым от специфики геополитической ситуации в данном этническом поле и от уровня экономического и культурного развития общества.

Современные системы расселения в регионе и преобладающая на современном этапе развития регулярная компактная прямоугольная планировочная структура городов, станиц хуторов, слобод и сел является результатом длительного исторического процесса культурогенеза, зарождения и пространственного развития населенных мест в Приазовском этнокультурном региональном комплексе. Археологическая «многослойность» многих исторических населенных мест свидетельствует о прямых культурных заимствованиях из предшествовавших исторических периодов. Таким образом, первичное звено расселения «станица — станичный юрт» является исторически сформировавшейся, автохтонной формой на территории настоящего исследования как следствие эволюции самобытных культурных традиций, быта и особенностей хозяйственной деятельности этноса Приазовья.

7. На формирование культурного пространства региона в целом и на развитие архитектурной среды исторических поселений в частности решающее влияние оказали пять групп различных факторов влияния - детерминантов и культурных императивов:

Первая группа. Геополитические и географические: (наличие удобных сухопутных, водных и визуальных коммуникаций; запасы природных ресурсов, образующих потенциальные возможности использования их, как строительный материал; запасы природных ресурсов, обеспечивающих возможность товарообмена с сопредельными территориями; исторические миграционные пути этносов).

Вторая группа. Природно-климатические: (температурный режим; влажностный режим в атмосфере и грунте; мощность и направленность ветровых потоков; характер ландшафта).

Третья группа. Региональные экономико-хозяйственные: традиции и специфика быта этноса; региональные особенности хозяйственного развития; экономические контакты с сопредельными этническими группами; исторический характер коренного этноса. Эта группа факторов относится к вторичным и играет значительную роль в эволюции архитектурных форм народного жилища, хозяйственных и общественных построек и в развитии архитектурной среды населенных мест.

Четвертая группа. Историко-культурные (состав этнического поля в этнокультурном территориальном комплексе; характер взаимных культурных влияний в этническом поле; возможность дивергенции — формирования новых культур; развитие процессов деэтнизации - утраты этносом своих специфических черт.

Пятая группа. Духовно-культурные: идеологические, мифологические (мифологические представления о мироустройстве), религиозные традиции; культурные и художественные предпочтения этноса; культурные и художественные предпочтения правящей идеологии (Приложение 2).

8. Архитектурные формы мест расселения, народного жилища, христианских храмов являются наиболее устойчивыми во временной пространстве продуктами этнической деятельности и основными составляющими в общей культуре этноса. Именно поэтому автором были тщательно изучены многочисленные свидетельства материальной культуры народов, населявших Подонье и Приазовье, начиная с первого тысячелетия н. э. до настоящих дней. В качестве одной из гипотез был выдвинут тезис об автохтонности некоторых архитектурных форм, развивавшихся на территории исследования в VI—XX вв.

С учетом анализа и обобщения собранного в экспедициях материала, автор предлагает рассматривать Приазовский ЭРК как единую территорию, на которой в течение почти полутора тысяч лет шел процесс зарождения, развития и становления автохтонных форм зодчества. Формирование архитектурно-художественного образа народного жилища, христианского храма и населенных мест было неразрывно связано с процессами этногенеза и культурной диффузии в пределах юго-восточной части Восточной Европы.

Научно-практическая значимость исследования. Диссертация может быть использована в научных и учебно-педагогических целях, дополняя соответствующие исторические разделы по культурологии, истории культуры России, россиеведению, истории отечественной архитектуры. Ее выводы могут также применяться в курсах социальной философии, предоставляя конкретные доказательства наличия социокультурных закономерностей.

Отдельные разделы и выводы диссертации могут быть использованы в ходе практических проектных разработок по определению и установлению исторических охранных зон населенных мест, а также для разработки перечня или полного свода памятников истории культуры и архитектуры, расположенных в южнороссийских регионах.

Апробация работы. Основные результаты научного исследования и основные положения диссертации изложены в научных публикациях автора: «Традиционное народное жилище донских казаков - казачий курень» (1998 г.), «Купола над Доном, Тереком и Кубанью» (2000 г.), монография «Зодчество Юга России с древнейших времен и до современности. VI - начало XX вв.» (2001 г.), монография «Архитектура и градостроительство Юга России» (2003 г.), монография «Социокультурная природа архитектурных формообразований в регионе: географический детерминизм и культурная диффузия» (2005 г.), а так же многочисленные публикации в периодической научной печати.

Основные положения диссертации доложены на международных конференциях в Краснодаре, Ростове-на-Дону, опубликованы в журналах. Материалы диссертации были использованы федеральными и муниципальными органами власти при разработке программ сохранения культурного наследия России и выставочных экспозиций в областных и краевых музеях. В Ростовском областном краеведческом музее создан специальных фонд памятников народного зодчества из переданных автором личных архивных документов, фотографий и материалов экспедиций по территории регионов Юга России.

Автором изданы учебные пособия, посвященные историко-культурным аспектам развития архитектурных и градостроительных форм в южнороссийских регионах, а также разработаны учебные программы по предмету «Архитектура Северного Кавказа», отнесенному Государственными образовательными стандартами к обязательному региональному компоненту в учебных планах по направлению «Архитектура» и «Строительство».

Заключение научной работыдиссертация на тему "Культурное пространство и механизмы формообразования региональной культуры"

Результаты исследования докладывались автором на научных конференциях и семинарах в городах Ростове-на-Дону, Краснодаре, Волгодонске. По теме диссертации издано пять альбомов, две1 монографии и учебное пособие, организованы выставки экспедиционных материалов в государственных краеведческих музеях в гг. Ростове-на-Дону, Волгодонске, станице Вешенской.

Часть результатов исследовательской работы по теме диссертации нашла свое место в этнографических экспозициях Ростовского областного и Волгодонского краеведческого музеев. Кроме того, раздел фонда Ростовского областного музея краеведения по этнографии донского народного жилища составлен из фотографий, слайдов и других материалов экспедиций, проведенных под руководством автора и переданных музею для научного исследования.

На основе проведенных научных исследований автором подготовлены и изданы шесть книг в издательствах Ростовского государственного строительного университета и Северо-Кавказского научного центра Высшей школы, в том числе учебные пособия:

- «Традиционное народное жилище Подонья и Приазовья - донской казачий курень», 1999 г. - 224 е.;

- «Купола над Доном, Кубанью и Тереком», 2000 г. - 76 е.;

- Зодчество Юга России с древнейших времен до современности. У1-ХХ вв.», 2001 г. - 136 с.;

- «Архитектура Юга России. История. Традиции. Современные тенденции», 2001-200 с.

- Архитектура и градостроительство Юга России, г. Ростов-на-Дону 2003 г. 313 с. (учебное пособие);

Архитектура и градостроительство Юга России, (издание второе, исправленное и дополненное) г. Ростов-на-дону 2004 г. 320 мс. учебное пособие)

Проект этнографического комплекса. «Традиционная донская казачья усадьба» г. Волгодонск Ростовской области 2001. Заказчик - Волгодонский краеведческий музей. Проект реализован в 2003 году. Постоянно действующая выставка.

237

Список научной литературыЛазарев, Александр Георгиевич, диссертация по теме "Теория и история культуры"

1. Айдарова Г.Н. Взаимодействие культур в архитектурно-градостроительном развитии Среднего Поволжья середины XVI- начало XX веков. Автореферат на соискание ученой степени доктора архитектуры. М.: 1997 г. - 48 с.

2. Айдарова Г.Н., Волкова Г.Н. Архитектурная культура Среднего Поволжья XVI-XIX вв. г. Казань: 1997 г. 196 с.

3. Артамонов М. И. Саркел — Белая Вежа // Материалы и исследования по археологии. — 1958. — № 62.

4. Артамонов М. И. Хазарская крепость Саркел Доклад на археологической конференции академии наук Венгрии. — Будапешт, 1956.

5. Артамонов М. И. Киммерийцы и скифы. —Л.: Изд-во ЛГУ, 1974. — 155с.

6. Аркин Д. Е. Русский архитектурный трактат — кодекс XVIII века. Должность архитектурной экспедиции. Проект Указа императрицы Елизаветы Петровны // Архитектурный архив. — 1946. Вып. 1. — 100 с.

7. Афанасьев К. Н. Построение архитектурной формы древнерусскими зодчими. — М., 1961. — 271 с.

8. Ащепков Е. А. Русское народное зодчество в Западной Сибири. — М.: Академия архитектуры СССР, 1950. — 138 с.

9. Ащепков Е. А. Русское деревянное зодчество. — М., Госстройиздат, 1950.102 с.

10. Ащепков Е. А. Русское народное зодчество в Восточной Сибири. — М.: Госстройиздат, 1953. — 366 с.

11. Ащепков Е. А. Архитектура Китая. Очерки. — М.: Госстройиздат, 1959.366 с.

12. Ащепков Е. А. Деревянный Зашиверск, древнерусский заполярный город.1. М.: Наука, 1977. — 209 с.

13. Альбом. Древняя китайская гравюра. —-Прага, 1972. — 102 с.

14. Альбом. Древняя архитектура Томска. — М.: Стройиздат, 1988. — 70 с.

15. Альбом. Русское деревянное зодчество. — М.: Советский художник, 1965.112с.

16. Альбом. Художественные изделия античных мастеров. — Л.: Искусство, 1989.

17. Археология, архитектура и этнографические процессы Северо-Западного Кавказа. — Екатеринбург, 1997. — 156 с.

18. Балуев В. В. Историческое и статистическое описание станиц и городов Области Войска Донского. — Новочеркасск, 1900.

19. Баранов Н. В. Современное градостроительство. — М.: Стройиздат, 1962.267 с.

20. Баронин A.C. Этническая психология - Киев, 2000 - 264 с.

21. Басенов Т. К. Орнамент в архитектуре Казахстана. — Алма-Ата, 1957. — 205 с.

22. Бардадым В.П. Архитектура Екатеринодара. Краснодар. 2002 г 253 с.

23. Бердяев H.A. О рабстве и свободе человека. Париж, 1939 г.

24. Бердяев H.A. Мир объектов опыт философии одиночества и общения. Париж, 1939 г.

25. Берлянт А. М., Тикунова В. С. Тематические корреляционные карты и их значение для системного анализа // Вестник МГУ. Сер. 5. — 1977. № 3. С. 10—16.г

26. Бибикова И. М., Ковальчук Н. А. Деревянная резьба крестьянских жилищ Верхнего Поволжья. — М., 1954. — 106 с.

27. Богачев В. В. Очерки географии земли Войска Донского. — Ростов н/Д, 1918. —260с.

28. Большая энциклопедия. Словарь общедоступных сведений по всем отраслям знания. 3-е изд., стереотип. / Под ред. проф. Южанинова. — СПб, 1903.

29. Большая иллюстрированная энциклопедия древностей. — Прага: Артия, 1980. —496 с.

30. Большой толковый словарь донского казачества. М. 2003 г. 604 с.31 .Бонгард-Левин Г. М. Древние цивилизации. — Л.: Наука, 1989.

31. Бонгард-Левин Г.М., Грантовский Э.А. От Скифии до Индии- М., 1983, 206с.

32. Броневский В. История Донского войска. — СПб, 1903.

33. Бубнова Е. Н. Русское деревянное зодчество Урала. — М.: Стройиздат, 1986.

34. Баранов Н. В. Современное градостроительство. М.: Стройиздат, 1962. — 267 с.

35. Брунов Н. И. История русской архитектуры. — М., 1956. — 600 с.

36. Бунин А. В., Круглова М. Г. Архитектурная композиция городов. — М.: Академия архитектуры СССР, 1940. — 208 с.

37. Бунин А. В., Саваренская Т. Ф. История градостроительного искусства: В 2 т. — М.: Стройиздат, 1979. Т. 1.:—495 с.

38. Воронов О. Н. В мире архитектурных памятников Абхазии. — М., 1978. — 175 с.

39. Василенко В. М. Русская народная резьба и роспись по дереву. — М., I960.— 180 с.

40. Васильков Г.В. Эволюционные задачи строительной механики. Синергетическая парадигма. Ростов-на-Дону. 2003 г. 179 с.

41. Васильков Г.В. Законы сохранения самоорганизирующихся, саморазвивающихся систем. //Научная мысль Кавказа. Северо-Кавказский научный центр высшей школы, Приложение. № 14.-2004 г.- с. 137-147

42. Восточнославянский этнографический сборник /Под ред. С. А. Токарева. — М.: Академия наук СССР, 1956. — 804 с.

43. Вольская Л. Н. Архитектурно-градостроительное наследие Сибири и основные принципы его сохранения при реконструкции: Дис. . д-ра арх. — Новосибирск, 1997. — 316 с., илл.

44. Всеобщая история архитектуры: В 12 т. — М.: Стройиздат, 1965. Т. 2. — 710 с. Т. 3. — 686 с. Т. 6. — 568 с.

45. Высоцкий С.А. Генуэзская крепость в Судаке. Киев. 1979 г. 70 с.

46. Гагарин Г. Г. Собрание византийских и древнерусских орнаментов. — СПб, 1887. —50 табл.

47. Гегель Г.В.Ф. Эстетика в 4-х т. т. 1. M., 1968 г.

48. Гедеон-метрополит Ставропольский и Бакинский. История христианства на Северном Кавказе до и после присоединения его к Росии. М-Пятигорск, 1992 г 191 с.

49. Гизигов И. В., Секизян Л. С. Мясниковский район (Ростовская область).

50. Ростов н/Д, 1999. — 240 с.

51. Глазычев B.JI. Социально-эстетическая интерпуритация городской среды. М., 1984г.

52. Горлов И. Обозрение экономической статистики в России. — СПб, 1849.1. С. 266—267.

53. Гольдштейн А. Башни в горах. — М., 1977. — 330 с.

54. Градостроительный'кодекс Российской Федерации. — М., 1996.

55. Гриценко B.JI. Хрестоматия по истории мировой культуры. М., 1998 г.

56. Гропиус В. Границы архитектуры. М. 1971 г. 286 с.

57. Гумилев Л. Н. Из истории Евразии. — М.: Искусство, 1993. — 79 с.

58. Гумилев Л. Н. Ритмы Евразии. — М., 1993. — 575 с.

59. Гумилев Л. Н.Этносфера История людей и история природы.— М., 1993.543 с.

60. Гумилев Л. Н. Гунны в Китае. — М., 1974. — 257 с.

61. Давидович В.Е., Сущий С.Я. Этнические и региональные факторы в формировании культуры Юга России.

62. Данилевский Н. Я. Россия и Европа. Взгляд на культурные и политические отношения славянского мира к германо-романскому. —• СПб, 1895. —627 с.

63. Донская казачья энциклопедия Владимира Сидорова: В 10 т. — Ростов н/Д, 1994. Т. 1. —512 с.

64. Долнаков А. П. Сибирский архитектор Е. А. Ащепков. — Новосибирск: Наука, 1992.—112 с.

65. Донские древности. Вып. 6 / Под ред. В. Е. Максименко. — Азов, 1998. — 304 с.

66. Дулов А. В. Географическая среда и история России (конец XV — середина XIX вв.). — М.: Наука, 1983. — 256 с.

67. Евсина H.A. Архитектурная теория XVIII в. в России. М., 1975 г.

68. Ерасов Б.С. Сравнительное изучение цивилизации . М., 1998 г.

69. Есаулов Г.В. Архитектурно-градостроительное наследие Юга России: его формирование и культурный потенциал. Автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора архитектуры. М., 2004 г. 57 с.

70. Есаулов Г. Черницына В. Архитектурная летопись города Ростова-на-Дону. — Ростов н/Д, 1999. — 288 с.

71. Жданов Ю. А. Солнечное сплетение Евразии. Лекция по регионоведению. — Ростов н/Д: СКНЦ ВШ, 1998. — 38 с.

72. Зеленин Д.К. Восточнославянская этнография М., 1991 - 511 с.

73. Зборовский Г.Е. Пространство и время как формы социального бытия. Свердловск, 1974 г.74.3убов В.П. Архитектурная теория Альберти. М., 1977 г.75.3ябловский Е. Землеописание Российской Империи. — СПб, 1870. Кн. 16. Земля донских казаков. — 120 с.

74. Ионов И.Н., Хачатурян В.М. Теория цивилизаций от античности до конца 19-го века СПб, 2002 - 384 с.

75. История русской архитектуры / Под ред. Н. И. Брунова. — М.: Академия архитектуры СССР, 1951. — 462 с.

76. История государства Российского: в 4 кн. / Карамзин Н. Н. — Ростов н/Д: Ростов, кн. изд-во, 1995. Кн. 1-509 е., Кн.2-606 е., Кн.З- 543 с.

77. История Дона и Северного Кавказа с древнейших времен до 1917 г., под ред. Нарежного А.И., Самариной Н.В. Ростов-н/Д, 2001 г. 461 с.

78. История русской архитектуры /Под ред. Ю. С. Ушакова, Т. А. Славниной. — СПб.: Стройиздат, 1994. — 600 с.

79. История Дагестана: В 2 т. — М., 1967. Т. 1. — 431 с.

80. Ивинская И. С. Мир жилища. — М., 2000. — 279 с.

81. Кавказский этнографический сборник /Под ред. М. О. Косвен. Том XXVI.

82. М.: Академия наук СССР, 1985. — 374 с.

83. Кант И. Сочинения в 6-ти т. т.6 М., 1963-1966 гг.

84. Казачий словарь-справочник. — Кливленд. Огайо. США, 1973. —200 с.

85. Кармин А. Культурология СПб, 2001 - 832 с.

86. Кобычев В.П. Поселения и жилище народов Северного Кавказа в XIX-XX вв. М. 1982 г.-194 с.

87. Козаев П.К. Аланы-арии. Владикавказ. 1998 г. 346 с.

88. Королев В. Н Старые Вешки. — Ростов н/Д: Ростов, кн. издво, 1991. — 462 с.

89. Коршунов A.M., Мантатов В.В. Диалектика социального познания М., 1988,-383 с.

90. Косицкий Я. В. Система градостроительных концепций: Дис. . д-ра арх.1. М., 1979. — 298 е., илл.

91. Косицкий Я. В. Архитектурно-планировочные принципы городов (Урбанистика). — М.—Харьков: Стройиздат, Будивельник, 1974. — 205 с.

92. Косточкин В. В. Русское оборонное зодчество конца XIII — начала XVI веков. — М.: Стройиздат, 1962. — 287 с.

93. Кочедамов В. И. Первые русские города Сибири. — М.: Стройиздат, 1978.144 с.

94. Красовский М.В. Энциклопедия русской архитектуры. Деревянное зодчество. Петроград 1916 С-Петербург, 2002 383 с.

95. Кребер A.JI. Избранное: Природа культуры. М., 2004 г.

96. Круусвалл Ю.А. Хейдметс М.Э. Два пути оптимизации среды жизнедеятельности в городе. JL, 1988.

97. Кузнецов В. А. Зодчество феодальной Алании. — Орджоникидзе, 1977. — 176 с.

98. Кузнецов В. А. Верхняя Сванетия. — М., 1974. — 173 с.

99. Кишкинова Е.М. Византийский стиль в архитектуре России середины XIX- начала ЧЧ вв. и его памятника на территории Южного Региона. Автореферат на соискание ученой степени кандидата искусствоведения. С-Петербург, 2002 г. 24 с.

100. Куликов К. И. Архитектура народного жилища Дона: Дис. канд. арх. — Новочеркасск, 1956. — 186 е., илл.

101. Лазарев А.Г. Традиционное народное жилище донских казаков. Казачий курень. Ростов-н/Д, 1998 г. -224 с.

102. Лазарев А.Г., Лазарев A.A. История архитектуры и градостроительства России, Украины, Белорусии. VI-XX вв. Ростов-н/Д, 2003 г. 508 с

103. Лазарев А.Г. Архитектура и градостроительство Юга России VI-XX вв. издание второе, дополненное, переработанное. Ростов-н/Д, 2004 г. 299 с.

104. Лазарев А.Г., Квартенко М.А., Сайбель A.B., Полякова Т.В. Архитектура, строительство, дизайн. Г. Ростов-н/Д, 2005 г. 316 с.

105. Лазарев А.Г. Социокультурная природа архитектурных формообразований в регионе: географический детерминизм и культурная диффузия. Ростов-н/Д, 2005 г. 164 с.

106. Ле Пле Ф. Основная конструкция человеческого рода. — М., 198.7. — 228 с.

107. Лисенко Л. М. Дерево в архитектуре. — М., 1984. — 336 с.

108. Лоренц А. Ф. Орнамент всех времен и стилей.— СПб, 1898. — 100 цв. табл.

109. Лосев А.Ф. Философия. Мифология. Культура. М., 199 г.

110. Липта Я., Липта Ж. Народное жилище (Словакия). — Братислава, 1986.

111. Лунин Б. В. Очерки истории Подонья и Приазовья. — Ростов н/Д: Ростов, кн. изд-во, 1949. — 56 с.

112. Ляпушкин И. И. Памятники салтово-маяцкой культуры в бассейне реки Дон. Материалы и исследования по археологии. — 1958. Вып. 62.

113. Майдар М. Графика Монголии. —М.: Искусство, 1988. — 140 с.

114. Максименко В. Е. Сарматы и савроматы на Нижнем Дону. — Ростов н/Д: Ростов, кн. изд-во, 1983. — 96 с.

115. Максименко А. Т. Основные принципы модернизации сельского жилища равнинной территории Северного Кавказа: Дис. . канд. арх. — СПб, 1966.

116. Маковецкий И. В. Памятники народного зодчества Верхнего Поволжья.

117. М.: Госстройиздат, 1952. — 131 с.

118. Маковецкий И. В. Памятники народного зодчества Среднего Поволжья.

119. М.: Госстройиздат, 1954. — 134 с.

120. Маковецкий И. В. Памятники народного зодчества русского Севера. — М.: Госстройиздат, 1955. — 132 с.

121. Маковецкий И. В. Архитектура народного жилища. — М.: Госстройиздат, 1962. — 336 с.

122. Малиновский Б. Динамика культурных измененний. М., 2004 г. 37 с.

123. Малков Я. В. Древнерусское деревянное зодчество. — М., 1977. — 184 с.

124. Мамонтов С.П. Основы культурологии. М., 1993 г.

125. Маркарьян Э.С. Теория культуры. М., 1987 г.

126. Маркарьян Э.С. Науки о'культуре и императивы эпохи. М., 2000 г 125 с.

127. Маркедонов С. Альтернативная история России // Открытая политика.1996.—№1—2.

128. Мартынов А.И., Шер Я.А. Методы археологического исследования -М., 2002-240 с.

129. Матвеев О., Шептун С. Слово о кубанском казачестве. Из историиправославной церкви на Кубани -Краснодар, 1995

130. Материалы для военной географии и военной статистики России. Военное обозрение Земли Войска Донского. — СПб, Генеральный штаб. Раздел 16. Жизнь и быт. 1864.

131. Мечников Л.И. Цивилизация и великие исторические реки. М., 1924 г.

132. Мечников JI. И. Цивилизация и великие исторические реки. Географическая теория развития современных обществ. — М., 1924. — 288 с.

133. Мир философии. Часть 2. Человек. Общество. Культура. М., 1991 г.-624с.

134. Мифы народов мира. Энциклопедия В 2 т. / Под ред. С. А. Токарева. — М.: Советская энциклопедия, 1991. Т. 1. — 671 с. Т. 2. — 719 с.

135. Мильчик М. И., Ушаков Ю. С. Деревянная архитектура русского Севера. — Л., 1981. — 128 с.

136. Моложавенко В. С. Чир — казачья река. — М.: Молодая гвардия, 1988. —144 с.

137. Народное зодчество. Под редакцией Орфинского В.П. Петрозаводск, 1998 г.-314 с.

138. Newman О. Defensible Space. New-York, 1972.

139. Некрасов A. M. Очерки по истории древнерусского зодчества. — М., 1936. — 399 с.

140. Ожегов С. С. История ландшафтной архитектуры. — М., 1993. —96 с.

141. Ожегов С. С. Типовое и повторное строительство в России в XVIII— XIX вв. — М., 1984. — 168 с.

142. Ополовников А. В. Русское деревянное зодчество. — М., 1983. Т. 1. Культовое зодчество. — М., 1986. Т. 2. — 310 с.

143. Ополовников А. В. Русское деревянное зодчество. — М.: Стройиздат, 1983. —287 с.

144. Ополовников А. В. Памятники деревянного зодчества Карело-Финской

145. ССР. — M.: Госстройиздат, 1955. — 192 с.

146. Осятинский А. И. Градостроительство Поволжья с древнейших времен до начала XX в.: Автореф. дис. д-ра арх. — Минск, 1968. — 240 с.

147. Очерки истории Азова. Вып. 2. — Азов, 1994. — 94 с.

148. Очерки кавказской культуры Майкоп, 2001 - 232 с.

149. Очерки по истории мировой культуры М., 1997 - 496 с.

150. Панков В.Д. Пространство человеческого Лития. Тамбов, 1966 г. -101 с.

151. Памятники искусства Советского союза Украина и Молдавия М. 1982 г.- 496 с.

152. Петров М.К. Язык, знак, культура М., 2004 - 328 с.

153. Петрухин В.Я., Раевский Д.С. Очерки истории народов России в древности и раннем средневековье М., 1998 - 384 с.

154. Пищулина В. В. Особенности архитектуры донского станичного храма. XVII — начало XX вв.: Дис. канд. арх. — М., 1997.

155. Платонов И. Кубань православная первозванная. Краснодар. 2000 г. -96 с.

156. Попов В. В. Сельское жилище Дона: Дис. . канд. арх. — Ростов н/Д, 1954. —180 с.

157. Попова Н. А. Региональные особенности историко-архитектурного наследия степного Заволжья: Дис. д-ра арх.—М., 2000.

158. Потто В. А. Два века терского казачества (1577—1801 гг.). — Ставрополь, 1991 (Владикавказ, 1912). — 382 с.

159. Пьявченко Е. В. Архитектура и градостроительство Подонья до XVIII в. — Ростов н/Д: РАИ, 1993. — 114 с.

160. Пьявченко Е. В. Развитие системы земледельческих поселений на Дону в XVII—XVIII вв. — Л.: ЛИСИ, 1985. — 161 с.

161. Пьявченко Е. В., Суханов В. Е. Историческое формирование и преемственность развития народного зодчества Подонья и Сибири // Обл. науч. техн. конф.: Докл. — Ростов н/Д, 1988. — 274 с.

162. Ригельман А. И. История или повествование о донских казаках 1778 г.

163. Общество истории и древностей России. — М., 1846.

164. Роберте Дж. М. Доисторическое время и первые цивилизации. Илл. история мира: В 10 т. — Т. 1. МБММ, 1998. — 192 с. Т. 2.ББММ, 1999. —192 с.

165. Родоман Б.Б. Уроки географии. Вопросы философии № 4, 1990 г.

166. Россия и Кавказ СПб, 2001 - 416 с.

167. Рыбаков Б. А. Язычество древних славян. — М.: Русское слово, 1997. — 822 с.

168. Саваренская Т. Ф. История градостроительного искусства. Рабовладельческий и феодальный периоды. Учебник. — М.: Наука, 1988. —376 с.

169. Саваренская Т. Ф., Швидковский Д. О., Петров Ф. А. История градостроительного искусства. Поздний феодализм и капитализм. Учебник. — М.: Стройиздат, 1989. — 391 с.

170. Савельев Е. П. Древняя история казачества: В 3 кн. — Новочеркасск, 1915.

171. Сатаров И. Муравский шлях через «Дикое поле» // Памятники Отечества: Альманах. — 1982. — № 2. — С. 30—35.

172. Свечников Г.А. Причинность и связь состояний в физике -М., 1971

173. Серебряная В.В. Культовое зодчество Волгоградской области. Волгоград. 2002 г. 334 с.

174. Соболев Н. Н. Русский орнамент. — М., 1948. — 172 с.

175. Соболев Н. Н. Русская народная резьба. — М.—Л., 1934. — 476 с.

176. Скворцов А. И. Русская народная пропильная резьба. — Л.: Художник, 1984. —234 с.

177. Стефаненко Т.Г. Этнопсихология М., 2004 - 368 с.

178. Страбон. География: В 17 кн. — М., 1994. — 941 с.

179. Сулименко С. Д., Бучка А. М. Учет региональных особенностей исторических типов казачьего жилища в архитектуре малоэтажной городской застройки. — Ростов н/Д: РИСИ, 1985. —178,179.180.181.182.183.184.185,186,187,1881891901911921. С. 62—73.

180. Сулименко С.Д. Башни Северного Кавказа. Владикавказ. 1997 г. 151 с. Спегальский Ю. П. Жилище Северо-Западной Руси. IX— XIII вв. — Л.: Наука, 1972. — 184 с.

181. Словарь русских донских говоров: В 2 кш— Ростов н/Д: Изд-во Ростов, ун-та, 1976.

182. Славянск-на-Кубани и Славянский район. Страницы истории. — Краснодар, 1995. — 174 с.

183. Степи Евразии: Сборник материалов. Античные государства Причерноморья / Под ред. Г. А. Кошеленко. — М.: Академия наук СССР, 1984. —470 с.

184. Степи Евразии в эпоху средневековья: Сборник материалов / Под ред. (

185. A. Плетневой.— М.: Академия наук СССР, 1981.— 490 с.

186. Советская историческая энциклопедия: В 5 т. / Гл. ред.

187. B. Л. Янин. — М.: Большай Российская энциклопедия, 1994. Т. 1. — 688с.

188. Тимофеев П. Г. Хопер: история, быт, культура. — Калининград:

189. Янтарный сказ, 1998. =— 222 с.

190. Тихонравов Ю. В. Геополитика. — М., 1998. — 366 с.

191. Титомиров Н. Н. Архитектурно-планировочная организация городскихтерриторий, прилегающих к крупным каналам: Дис. канд. арх. — М.,1985. — 147 с., илл.

192. Тойнби А.Д. Постижение истории. М., 1991 г.

193. Толстой Н., Кондаков Н. Русские древности в памятниках искусства. — СПб, 1899.—194 с.

194. Топографические карты. Центральная экспериментальная военнс картографическая фабрика им. В. В. Дунаева. — М, 1966.

195. Уайт JI. Теорич эволюций в културной антропологии. М., 2004 г. 509 с.

196. Флеров В. С. О хронологии салтово-маяцкой культуры / Проблемы хронологии археологических памятников степной зоны Северного Кавказа: Сб. статей. — Ростов н/Д: Изд-во Ростов, ун-та, 1983. — 136 с.

197. Флеров В. С. Раннесредневековое юртообразное жилище Восточной Европы. — М, 1996. — 100 с.

198. Фонды Ростовского областного музея краеведения. КП680/1-52, КП 1680/1-54, КП 1681/1-62.

199. Фонды Новочеркасского государственного музея истории донского казачества. КП-19564/док-4189.

200. Хаггет П. География: синтез современных знаний. М., 1979 г.

201. Хайт B.JI. Об архитектуре, ее истории и проблемах М. 2003 г.- 455 с

202. Хан-Магомедов С. О. Цахурская архитектура. — М., 1999. —244 с.

203. Хан-Магомедов С. О. Рутульская архитектура. — М., 1998. —366 с.

204. Хан-Магомедов С. О. Дагестанские лабиринты. — М., 2000. — 262 с.

205. Хан-Магомедов С.О., Любимова Г.Н. Народная архитектура Южного Дагестана. Табасаран. М. 1*956 г. 104 с.

206. Халпахчьян О. X. Архитектура Нахичевани-на-Дону. — Ереван, 1988. — 167 с.

207. Шеллинг Ф.В. Философия искусства. М., 1966 г.

208. Шилов Ю. А. Космические тайны курганов. — М.: Молодая гвардия, 1990. —270 с.

209. Шквариков В. А. Расселение и структура города. — М.: Стройиздат, 1973. —76 с.

210. Шпенглер О. Закат Европы. М., 1993 г.

211. Энциклопедический словарь по истории Кубани с древнейших времендо 1917 г. / Науч. ред., рук. авторского коллектива Б. А. Трехбратов. — Краснодар, 1997. — 560 с.

212. Энциклопедия. Народы России. — М.: Большая Российская энциклопедия, 1994. — 477 с.

213. Энциклопедия. Казачество. М. 2003 г. 400 с.

214. Философский энциклопедический словарь. М.: 2004 г. 574 с.

215. Публикации автора по теме диссертационной работы

216. Лазарев А.Г. Традиционное народное жилище донских казаков казачий курень (монография). - Ростов н/Д: РГСУ, 1998. - 224с. 10 п.л.

217. Лазарев А.Г. Архитектура и градостроительство Юга России VI-XX вв. (монография). Ростов н/Д. 2003 г. СКНЦ ВШ РГСУ 314 с. 19,75 п.л.

218. Лазарев А.Г. Архитектура и градостроительство Юга России VI-XX вв. издание второе, дополнительное и исправленное, (монография). Ростов н/Д. 2004 г. СКНЦ ВШ -298с. 25 п.л.

219. Лазарев А.Г. Социокультурная природа архитектурных формообразований в регионе: географический детерминизм и культурная диффузия (монография), г. Ростов н/Д. 2005 г. 165 с. 10,5 п.л.

220. Лазарев А.Г. Донская древняя земля. Памятники народной архитектуры Подонья: Альбом гравюр (натурные зарисовки автора). Ростов н/Д: АО «Книга», 1990.- 16 л. 0,5 п.л.

221. Лазарев А.Г. Казачий Дон. Памятники народной архитектуры Дона: Альбом гравюр (натурные зарисовки автора). Ростов н/Д: АО «Книга», 1991. - 16 л. 0,5 п.л.

222. Лазарев А.Г. Синеокий казачий Дон. Памятники архитектуры гг. Цимлянска, Волгодонска и окрестностей: Альбом гравюр (натурные зарисовки автора). Ростов н/Д: Издательство Ростоблисполкома, 1992.- 32 л. 1,2 п.л.

223. Лазарев А.Г. Дон Батюшка. Памятники архитектуры и культурное наследие: Альбом гравюр (по натурным зарисовкам). Ростов н/Д: АО «Книга», 1994.-48 с. 2 п.л.

224. Лазарев А.Г. Православие на Дону. Памятники культурного строительства -православных храмов: Альбом гравюр (по натурным зарисовкам). Ростов н/Д: АО «Книга», 1994. - 16 л. 0,5 п.л.

225. О.Лазарев А.Г. Исследование народной архитектуры донских казаков // Казачество в истории России: Доклад Международной научной конференции Краснодар, 28-30 сентября 1993 г. Краснодар, 1993.

226. П.Лазарев А.Г. Кавказский регион проблемы культурного развития и взаимодействия // Всероссийская научно-практическая конференция Ростов-на-Дону, 22-23 декабря 1999 г.: Докл. - Ростов н/Д: СКНЦ ВШ, 1999.

227. Лазарев А.Г. Архитектура и градостроительство на территории юго-восточной части России // Гуманитарное и социально-экономические науки. Ростов н/Д, СКНЦ ВШ. 2000. - № 1.

228. З.Лазарев А.Г. Раннехристианское храмовое строительство в границах современного юга России // Музыкальная культура христианского мира: Доклад Международная научная конференция. Ростов-на-Дону, 17-21 апреля 2000 г. Ростов н/Д, 2000 г.

229. Купола над Доном, Тереком, Кубанью. Кн. 3. Архитектура христианских храмов /Сер. Архитектурное и градостроительное наследие Юга России. — Ростовн/Д: РГСУ, 2000. 76 с.

230. Лазарев А.Г. Зодчество Юга России. Учебное пособие. Ростов н/Д, СКНЦ ВШ, 2001. - 136 с. 6 п.л.

231. Лазарев А.Г. Перспективы развития архитектурной науки в XXI веке // Материалы Международной научно-практической конференции «Строительство 2001». Ростов н/Д, РГСУ, 2001. - С. 3-4.

232. Лазарев А.Г. Святогеоргиевский храм в хуторе Карпов Цимлянского района // Известия РГСУ. 2001. - № 6. - С. 8-9.

233. К вопросу об основополагающем значении базовых принципов в повышении эффективности частных исследований архитектурного наследия // Материалы Международной научно-практической конференции «Строительство-2003» г. Ростов н/Д РГСУ.

234. Особенности образования типологии Восточно-славянского народного жилища. Введение в проблему // Материалы .Международной научно-практической конференции. «Строительство-2003» г. Ростов н/Д РГСУ.

235. Лазарев А.Г. Архитектура и градостроительства Юга России. История. Традиции. Современные тенденции. Учебное пособие. Ростов н/Д: РГСУ, 2001.-170 с. 7 п.л.

236. Лазарев А.Г. Энциклопедия индивидуального застройщика Ростов н/Д «Феникс» Научно-популярное издание 2002 г. 348 с. 16 п.л.

237. Лазарев А.Г., Лазарев A.A. История архитектуры и градостроительства России, Украины, Белоруссии. Учебник. Ростов н/Д РГСУ «Феникс» 2003 г.507 с. 22 пл. Доля авторского участия 70%.

238. Лазарев А.Г., Лазарев A.A., Лазарев Е.Г., Шеина С.Г. Основы градостроительства. Учебное пособие, г. Ростов н/Д. РГСУ 2004г. 416 с. 20 п.л. (доля авторского участия 60%).

239. Лазарев А.Г. и коллектив автора под общей редакцией А.Г. Лазарева. Архитектура строительство, дизайн. Ростов н/Д. СКНЦ ВШ 2005 г. 316 с. (доля авторского участия 40%).

240. Лазарев А.Г., Лазарев A.A., Кудинова Е.О. Справочник архитектора. Под общей редакцией А.Г. Лазарева г. Ростов н/Д. РГСУ 2005 г. 350 с. 16 п.л. (доля авторского участия 70%).

241. Лазарев А.Г. Влияние детерминантов на развитие архитектурного творчества и архитектурного формообразования // Материалы Международной научно-практической конференции «Строительство-2005» г. Ростов н/Д. 0,4 п.л.

242. Лазарев А.Г., Акашева A.C. Академик архитектуры Императорской Российской Академии художеств Александр Александрович Ященко. Творческая судьба, г. Ростов н/Д. // «Известия», РГСУ №9, 2005 г. 2,4 п.л.

243. Лазарев А,Г. Культурные императивы в архитектуре и архитектурном творчестве Ростов-н/Д // Известия высших учебных заведений. Северокавказский регион. Общественные науки. 2005 г. Приложение № 6. с. 17-20.

244. Лазарев А.Г. Роль и место архитектуры в пространстве региональной кулыуры Ростов-н/Д // Известия высших учебных заведений. Северокавказский регион. Общественные науки. 2005. Приложение № 9. с.17-20.

245. Лазарев А.Г., Сокольский Э.А., Кириллов A.A. Православное зодчество донской земли. РГСУ. Ростов-н/Д, 2005. Учебное пособие. 216 с. 28 п.л. (доля авторского участия 40 %).

246. Лазарев А.Г., Акашева A.C., Кудинова Е.О. Архитектурные стили. Учебное пособие. Ростов-н/Д, РГСУ. 2005 г. 120 с. 11 п.л. (доля авторского участия 15%).1. Графические иллюстрации

247. Рис 1. Территория исследования.

248. Рис. 2. Южный Федеральный округ Российской Федерации. Административное и этнокультурное деление: 1 Подонье; 2 - Восточное Приазовье; 3 - Степное Предкавказье; 4 - Северный Кавказ; 5 - Нижнее Поволжье (Прикаспийская равнина).

249. Пути миграции кочевых племен, населявших 1—^ степи Евразии в I ХШ вв. н. э. .

250. Пути миграции племен из Закавказья и Персии, —в Европу \ ч

251. Один из вариантов Северного шелкового пути ^ \ — .в Индию и Китай ^Аго»?

252. Регион исследования -Границы Восточной Европы