автореферат диссертации по искусствоведению, специальность ВАК РФ 17.00.02
диссертация на тему: Ладовая организация корейского песенного фольклора: ангемитоника

Полный текст автореферата диссертации по теме "Ладовая организация корейского песенного фольклора: ангемитоника"

НОВОСИБИРСКАЯ ГОСУДАРСТВЕННАЯ КОНСЕРВАТОРИЯ (АКАДЕМИЯ) им. М.И. ГЛИНКИ

На правах рукописи

И Нам Сун

ЛАДОВАЯ ОРГАНИЗАЦИЯ КОРЕЙСКОГО ПЕСЕННОГО ФОЛЬКЛОРА: АНГЕМИТОНИКА

(17.00.02 — Музыкальное искусство)

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата искусствоведения

Новосибирск 2004

Работа выполнена на кафедре этномузыкознания Новосибирской государственной консерватории (академии) им. М.И. Глинки.

Научный руководитель: доктор искусствоведения

СП. Галицкая

Официальные оппоненты: доктор искусствоведения

Л.В. Александрова

доктор искусствоведения

А.П. Милка

Ведущая организация: Московская государственная консерватория

им. П И. Чайковского

Защита состоится 29 января 2004 г. в 17 часов на заседании диссертационного совета Д 210.011.01 по присуждению ученых степеней Новосибирской государственной консерватории (академии) им. М.И. Глинки (630099, Новосибирск, ул. Советская, 31).

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Новосибирской государственной консерватории (академии) им. М.И. Глинки.

Автореферат разослан декабря 2003 г.

Ученый секретарь диссертационного совета

кандидат философских наук Н.П. Коляденко

,2004-4 20641

Общая характеристика работы

Традиционное корейское музыкальное искусство, без сомнения, может считаться одним из самых ярких и богатых культурных явлений Азиатско-тихоокеанского региона. Самобытность, многогранность и высокий уровень развития этой культуры, имеющей длительную историю, определяют устойчивый интерес исследователей многих стран.

В ряду традиционных жанров корейской музыки важное место занимает песенный фольклор, охватывающий значительный и разнообразный круг явлений, естественно функционирующих в народной среде. Что касается ладового строения фольклорных напевов, то многие исследователи, в том числе и корейские, обычно указывают, что ведущее место здесь занимают ангемитонно-пентатонические ладозвукоряды. Пожалуй, в большинстве случаев констатацией данного факта ограничиваются гее соображения по поводу ладового устройства корейских песен. Не сомневаясь в правильности этого суждения, подчеркнем, что ангемитонная пентатоника (далее — АП) — отнюдь не единственная интервально-звукорядная структура, на которой базируются лады корейского песенного фольклора. Проведенный анализ показывает, что достаточно часто встречаются как разного типа ангемитонные (не пентатонические), так и гемитонные звукоряды.

Очевидная крайне слабая освещенность ладозвукорядной и ладо-функциональной организации корейских фольклорных напевов как в отечественном, так и зарубежном этномузыкознании обусловливает актуаль ность темы настоящего исследования. Избрание в качестве объекта изучения ладов, основанных на звукорядах АП, а также ангемитсиики в целом, продиктовано главным образом их количественным преобладанием в общем массиве ладовых структур корейской фольклорной песенности.

Известно, что ладовые системы, опирающиеся на АП, составляют важнейший пласт ладовой организации многих музыкальных культур. Выделяются несколько крупных ареалов распространения АП: Восточная Азия, Поволжье и Приуралье, Америка (Северная и Южная), Западная Африка. Подобное многообразие интонационно-стилистических проявлений АП требует, во-первых, изучения специфики ее бытования в музыкальной культуре того или иного этноса. Оно предполагает рассмотрение различных аспектов ладообразования, ладовой интонационности, ладовой функциональности и т. д. как в каждом отдельном пентатоническом ладе, так и в их совокупности. В определенной мере подобные исследования ладовых систем АП различных культур могут способствовать, во-вторых, осмыслению закономерностей музыкального мышления всей "пентатонной цивилизации" (М.Г. Кондратьев). В этой связи исследование корейской фольклорной песенной традиции видится особен

I БИБЛИОТЕКА | СПетерСург и • 09 Йоу«тУ

Ч-бЬе&Г

Ввиду чрезвычайной распространенности АП и множественности ее специфических этнических проявлений несомненный интерес представляет общетеоретическое осмысление внутренних закономерностей организации АП. В данном контексте АП выступает в качестве автономного интер-вально-звукорядного рода (ЮЛ. Холопов), рассматриваемого как некая абстрактно-логическая система, обладающая, на наш взгляд, характерными свойствами имманентно-структурной организации. Эти особенности как прямо, так и косвенно обнаруживаются в интонационно-ладовой реализации звукорядов АП и в целом определяют характер взаимодействия элементов системы.

Цель настоящей работы состоит в выявлении ведущих закономерностей ладовой организации корейского песенного фольклора. Подчеркнем еще раз, что в диссертации прежде всего анализируются напевы, базирующиеся на звукорядах ангемтоники и АП.

Для достижения указанной цели необходимо решение ряда задач.

Одни затрагивают проблематику, связанную с общими теоретиче скими аспектами АП. как ладовой системы. В этом отношении целесообразно:

- обобщить наиболее распространенные в отечественном музыкознании взгляды на АП как ладовую систему;

выявить характерные свойства АП как интервально-звукорядного рода, исходящие из акустических и структурных оснований;

- рассмотреть ладовую систему АП в контексте ладов монодийного типа, в том числе проблемы ладового тяготения, ладовой устойчивости, ладовой переменности, вопросы составности и диффузности ладозвукоря-дов монодии, наметить некоторые аспекты модуляционности в ладозвуко-рядах АП;

- раскрыть пространственные параметры звукорядов АП, выраженные в проявлении симметричности;

- осветить проблемы номинации звукорядов АП.

Другой круг задач нацелен на выработку типологии ладов корейских фольклорных песен в парадигматическом плане. Для этого необходимо:

- выработать основные критерии ладовой классификации (прежде всего интервальный состав суммарного звукоряда и число уровней ладопе-ременных связей);

- определить признаки дифференциации звукорядов по видам на основе интервального и интонационного строения;

. - обозначить дополнительные параметры разделения ладов внутри каждого типа.

Одна из важных задач касается анализа: процессуально-синтагматического аспекта функционирования ангемитонно-

пентатонических ладозвукорядов на примере конкретного образца (напева Ариран).

Наконец, самостоятельной задачей является обзорное описание жанровой системы традиционной корейской музыки с привлечением сведений истерического и эстетического характера.

Музыкальным материалом диссертации послужили образцы корейской фольклорной песенности (около 700), опубликованные в шести сборниках, изданных в Пхеньяне и Сеуле. В состав музыкального материала были также включены напевы, собранные автором в г. Южно-Сахалинске в 1999 г. Характер представляемых сборников различен. Часть сборников (Сеул, 1988, 1991) включают как собственно фольклорные напевы, так и некоторые популярные композиторские сочинения в духе народной песни. Другая группа сборников, изданная в Пхеньяне (1958, 1960, 1966) и Сеуле (1991), содержит исключительно фольклорные образцы, бытующие в разных регионах Корейского полуострова.

Сопутствующая информация о самих напевах включает указания на место их бытования (главным образом та или иная провинция Кореи или какой-либо другой географический признак), имена информантов и исследователей, производивших запись.'О самих потировках следует сказать, что, несмотря на некоторое несовершенство части записей, они, на наш взгляд, в достаточной мере отражают звуковысотные и ладовые фольклорные реалии, представляя надежный материал для исследований.

Методологическая основа настоящей диссертации формировалась при опоре на комплекс идей и подходов, сложившихся главным образом п отечественном теоретическом музыкознании, этчомузыкознании, фольклористике.

Важнейшим методологическим основанием является концепция общей теории лада, сформировавшаяся в трудах отечественных исследователей (10.Н. Тюлина, Т.С. Бершадской, А.Н. Должанского, Ю.В. Кудряшова, Ю.Н. Холопова и др.) на основе изучения главным образом композиторского творчества. Тем не менее ряд положений, выработанных а ее рамках, в силу своей универсальности может иметь результативное приложение при исследовании традиционной музыки.

Подход к типологии ладов корейского фольклора осущестнлястся на основе положений теории монодийных ладоа, по сути тесно связанной с общей теорией лада. Концептуальные теории

развиваются в работах Э.Е. Алексеева, СП Галицкой, Е.В. Герцмана, ЮГ. Кона, Х.С. Кушнарева, АЛО. Плановой, Н.К. Тагмизяна, СР. Хисамовой, Ю.Н. Холопова и др. В данном контексте особый методологический вес имеют выявленные учеными особенности интонационного развертывания, принципы формирования монодийного лада. В первую

очередь здесь следует назвать принцип составности (термин СП. Галицкой) ладозвукорядов монодии, отражающий релевантные параметры ладов монодийного типа, специфику их внутренней организации, способы их функционирования в интонационном процессе на синтаксическом и архитектоническом уровнях.

В качестве методологической основы используются также подходы, направленные на теоретическое осмысление ладов, базирующихся на звукорядах ангемитоники и АП. В этом отношении с необходимо отметить важность теоретических разработок А.Н. Аксенова, Л.В. Бражник, Я.М. Гиршмана, Т.Ю. Камаевой, К.В. Квитки, МГ. Кондратьева, О.И. Куницына, М.Н. Нигмедзянова, О.В. Новиковой, Ю.Н. Холопова, Ш.К. Шарифулина и др. Существование различных методов исследования ладов АП свидетельствует, с одной стороны, о высоком интересе к данной ладовой организации и возможности ее системного рассмотрения с разных позиций, а с другой — об отсутствии устоявшихся теоретических обобщений, сложившихся способов анализа и оценки ладовых явлений АП. В этой связи чрезвычайно интересной представляется попытка М.Г. Кондратьева выработать некий универсальный подход, направленный на системное описание ладовых структур АП на материале чувашской пентатонной культуры.

Рассмотрение имманентно-структурных закономерностей организации АП как автономного интервально-звукорядного рода проводилось с опорой на аналитические подходы, разрабатываемые Л.В. Александровой, С.С. Гончаренко на основе изучения музыкальных процессов в композиторской музыке разных эпох, а также Б.И. Каракуловым, предложившим своеобразный теоретический аналитический аппарат, используемый для изучения мелодики. Они (подходы) во многом ориентированы на пространственно-логические параметры. К этому следует добавить идеи Ю.Н. Холопова, направленные на раскрытие имманентной сущности ин-тервально-звукорядных структур.

В настоящей работе используются также основные положения теории музыкального формообразования, фигурирующие прежде всего в трудах Б.В. Асафьева, В.П. Бобровского, Е.В. Назайкинского и др., взятые в специфическом монодийном преломлении.

В обзоре жанров традиционной корейской музыки реализованы элементы историко-культурологического подхода.

Проведенная автором диссертации расшифровка задействованного сахалинского музыкального материала осуществлялась с использованием метода аналитического йотирования, разработанного Е.В. Гиппиусом и в дальнейшем получившего развитие в работах Э.Е. Алексеева, А.А. Банина.

Научная новизна настоящей диссертации непосредственно сопряжена с исследуемой в ней проблематикой. Впервые в российской этному-зыкологии специально исследуется ладовое строение корейских народных песен. Впервые в отечественном музыкознании на материале корейского песенного фольклора представляется развернутая типология ангемитонных ладов, оперирующая данными современной монодийчой теории и предусматривающая системно-иерархический порядок в, соотношениях выявленных ладовых структур. В диссертации существенно расширяется представление о зеркально-симметричных связях в системе звукорядов АП, в том числе и с помощью приемов математического исчисления. Автор впервые предлагает подробный целостный анализ ладового строения и формообразования корейского фольклорного напева Ариран, в котором учитываются и структурно-пространственные симметричные отношения звукорядов АП, и некоторые моменты акустической природы. Наконец, впервые в российском музыкальном корееведении представлен аналитический обзор научной литературы (зарубежной и отечественной), проведенный с целью выявления основных направлений изучения традиционной корейской музыки.

Практическая значимость диссертации заключается в возможности разнообразного использования ее результатов. С одной стороны, они могут применяться при дальнейшем историко-культурологическом и теоретическом изучении явлений традиционной корейской музыкальной культуры в целом, а также в связи с исследованием ладовых вопросов отдельных жанров. Материалы диссертации могут также найти приложение при рассмотрении функционирования ангемитоники и АП в традиционной музыке других народов, во-первых, в связи с предложенной ладовой Типологией, во-вторых, для сравнительных ладовых исследований в контексте пентатонных культур. С другой стороны, материалы диссертации могут быть задействованы в различных учебных курсах исторического профиля, связанных с отечественной и зарубежной музыкальными культурами. В частности, они используются в курсах Традиционная музыка народов ми-ран, читаемых в Новосибирской государственной консерватории им. М.И. Глинки, Новосибирском государственном педагогическом университете, "Мировая музыкальная культура до XVII в., читаемом в Институте культуры и искусств при Томском государственном университете. Теоретические положения данной диссертации привлекаются в курсе "Теория монодии". К некоторым выводам диссертации можно апеллировать в учебных курсах, касающихся музыкальных культур Китая, Кореи, Японии.

Апробация работы. Диссертация обсуждалась на заседаниях кафедры этномузыкознания Новосибирской государственной консерватории

(академии) им. М.И. Глинки и была рекомендована к защите. По теме диссертации автором неоднократно делались доклады на научных конференциях различного ранга (в 1996, 1997, 1998, 2000, 2002 гг.). Содержание диссертации отражено в десяти публикациях.

Цели и задачи, поставленные в настоящей работе, обусловливают ее crpyicrypy. Диссертация* состоит из Введения, четырех глав, Заключения, списка использованной литературы из 293 наименований (в том числе 149 на английском, корейском, немецком языках), Краткого словаря музыкальных терминов и двух Приложений.

Основное содержание работы

Во Введении обосновывается актуальность темы, определяются цели и задачи диссертационного исследования, его методологическая база, характеризуется используемый в ходе анализа музыкальный материал и от-мечаегся научная новизна диссертации. Во Введении предлагается также аналитический обзор отечественной (немногочисленной) и зарубежной (достаточно разнообразной) научной литературы, направленной на изучение корейской музыкальной культуры в историческом, культурологическом, эстетическом, теоретическом и других аспектах.

Глава I "О традиционной корейской музыке" посвящена обзорному рассмотрению традиционных корейских музыкальных жанров с точки зрения исторического развития и функционирования в корейской культуре, проблемам их классификации (как всей жанровой системы в целом, гак и внутренней дифференциации отдельных жанров). В главе также содержит ся краткий анализ музыкальной стилистики и ладовой организации некоторых образцов конкретных жанров.

Раззнтие традиционной корейской культуры, в том числе и музыки, во многом соотносится с историей Кореи. Она начинается с эпохи Древнего Чосона (с 2333 г. до н. э.), упоминаемого в корейских и китайских исторических памятниках. Основателем этого государства считается легендарный правитель Тангуи, сын небожителя и медведицы, превратившейся в красивую женщину.

Исторический период совместного существования трех автономных раннефеодальных государств Когурё (северная часть Корейского полуострова), Пэкче (юго-западная часть) и Силла (юго-восточная часть) именуется периодом Гроецарствия (I в. до н. э. - середина VII в. н. э.). Следующий этап — эпоха Объединенного Силла (676-918), поскольку это государство подчинило себе и Когуре, и Пэкче. Этот важнейший период корейской истории отмечен началом формирования единой корейской народности, что привело к возникновению общего для всех корейцев языка и письменности

иду, интенсивным развитием науки (астрономии, географии, медицины, математики, философии), оружейного дела, книгопечатания и др. Ко времени Объединенного Силла относятся многие сохранившиеся памятники изобразительного искусства и архитектуры. Основы жанров корейской музыки, которые считаются национальными классическими и разделяются по двум категориям — таньак (танская, то есть китайская музыка) и хянъак (местная или родная музыка), были заложены именно в периоды Троецар-ствия и Объединенного Силла.

Дальнейшее развитие всех сфер государственной, экономической и культурной жизни наблюдается и в период Коре (918-1392). Нововведениями того времени называют хлопководство, развитие кораблестроения и мореходства, производство и использование пороха. Новый уровень был достигнут в технике книгопечатания: деревянные наборные шрифты постепенно сменились металлическими. Среди художественных промыслов самым знаменитым считался фарфор малахитового цвета. Что касается музыки, то период Коре характеризуется дальнейшим развитием главных жанров дворцовой музыки (танъак и хянъак). Музыкальные инструменты, присланные из Китая в 1114 и 1116 гг. в дар корёскому правителю, значительно обогащают не только инструментарий, но и репертуар корейской классической музыки. С их появлением связывается начало существования в Корее жанра аак (изящная или утонченная музыка). Историки отмечают также большое разнообразие фольклорных жанров.

В 1392 г. с воцарением династии Ли, которая правила более пятисот лет (до 1910 г.), страна получила название Чосон (с целью подчеркнуть преемственную связь с древнекорейсхим государством). Один из самых ярких этапов развития корейской культуры и науки связан с именем вана (титул главы государства) Сечжона (годы правления 1419-1450). Именно с этого времени начинается "золотой век" корейской культуры. Ван Сечжон был весьма образованным человеком и покровительствовал науке и искусству, в особенности музыке и литературе. По его приказу были внесены серьезные уточнения в систему летоисчисления, издано руководство по сельскому хозяйству, разработано, корейское фонетическое письмо (чопъым), которое используется корейцами до сих пор, и т. п.

Период правления вана Сечжона был важным этапом и в развитии музыки. Весьма заметными были заслуги крупного музыкального деятеля и ученого Пак Ёна (1378-1458). По указанию императора он систематизировал и усовершенствовал 65 видов музыкальных инструментов, а также провел реформу и классификацию мелодий придворной и народной музыки. Выдающимся достижением этого деятеля было создание в 1432 г. системы нотной записи чжоиканпо, позволявшей фиксировать и звуковысот-ный, и метроритмический параметры музыки. Благодаря этой нотации в

Корее сохранились самые древние на Дальнем Востоке образцы корейской и китайской музыки.

Первая половина XX в. была тяжелым и во многом трагическим временем в истории корейского народа. Следствием установленного Японией в 1905 г. протектората с последующей колонизацией Кореи было подавление всего национального, в том числе и музыкального искусства. Многие корейцы были вынуждены покинуть родину. Тем не менее музыкальная деятельность в это время, хотя и значительно затихает, однако не угасает полностью. Именно с этим периодом связаны истоки корейского музыкознания современного типа. После Второй мировой войны полуостров Корея разделился на два самостоятельных государства (КНДР и Республика Корея). С этого момента оба корейских государства развиваются автономно не только в социально-экономическом, но также и в культурном плане. Вследствие этого, вероятно, целесообразно отдельно рассматривать музыкальную культуру КНДР и Республики Корея.

Многие свидетельства о развитии и функционировании музыкальных жанров в Корее почерпнуты из археологических (особенно о ранних этапах) и письменных источников предшествующих столетий. Часть сведений о музыкальной культуре Троецарствия и Объединенного Силла содержится в Самгук саги ("История Трех государств", 1145) и Самгук юса ("Хроники Трех Государств", 1280), созданных много времени спустя после окончания описываемой в них эпохи. Аналогичная ситуация сложилас и в отношении музыкальной культуры периода Коре (918-1392). Практически все основные сведения обнаруживаются в Корё-са ("История династии Коре", 1451), созданном по прошествии почти шестидесяти лет после падения династии Корб. Значительно более представительны в количественном и содержательном отношениях письменные источники Чосон (13921910). Необходимо подчеркнуть, что в этот период резко возрастает число письменных памятников, что во многом связано с развитием книгопечатного дела. Традиционно главными историческими документами того времени являются исторические хроники, династийиые летописи, в которых существенное место уделялось описанию дворцовой музыки (например, собрание Аак-по ("Нотация музыки аак') включено в Сечжон силлок ("Летописи вана Сечжона", 1430) и др.). Помимо них, создаются музыкальные трактаты, включавшие достаточно точные описания музыкальных инструментов и ансамблей, изображения способов музицирования, собрания пьес в традиционной нотации.

Бесспорно, совершенно особое место среди источников занимает трактат о музыке Акхак квебом ("Основы изучения музыки", 1493), созданный группой ученых под руководством Сон Хёна. Этот капитальный труд содержит основные положения традиционной корейской, а также китан-

ской музыкальной теории, описания инструментов и ансамблей (оркестров) с указаниями их надлежащего использования, исторические материалы о музыке и танцах (главным образом из Самгук саги и Корё-са), описания костюмов музыкантов и танцоров и т. д. До настоящего времени он служит главным источником сведений о музыкальной теории и практике ХН-ХУвв.,.давая возможность проследить пути развития традиционных корейских жанров и отдельных пьес вплоть до конца XX в.

Обращение к жанровому комплексу корейской музыкальной традиции безусловно сопряжено с вопросами его дифференциации..Традицион-ная классификация жанров корейской музыкальной культуры, приводимая в трактатах и трудах корейских и, вслед за ними, зарубежных ученых, основывается главным образом на двух факторах: во-первых, на различении жанров китайского и корейского происхождения, во-вторых, с точки зрения сословно-иерархического деления общества. Следует признать, однако, что подразделение всего на две главные категории,.чжоньак и мин-сокьак (согласно сословно-иерархическому принципу, отражающему общественные отношения средневековья), никак не охватывает богатой жанровой картины, формировавшейся на протяжении длительного развития корейской музыкальной традиции. В частности, музыка буддийского ритуала, как правило, не входит в упомянутые категории. Шаманская культура также практически не имеет постоянного "места". Иногда она причисляется к категории минсокъакг но зачастую — так же, как и буддийская музыка, — фигурирует совершенно изолированно, притом, что практически все исследователи отмечают ее давнюю и теснейшую взаимосвязь с фольклорной культурой.

Поскольку современное этномузыкальное корееведение, несмотря на отдельные уточнения, все же не выработало единой непротиворечивой концепции в этом отношении, в настоящей работе представляется возможным при обзоре корейской традиционной музыки опереться на общепринятый подход. Он предполагает разделение всей традиционной музыки на две жанровые группы. Первая (чаще всего называемая чжонъак) включает жанры высших слоев общества — ритуальные (сакральные) и светские. К инструментальным жанрам этой группы относятся аак, танъак, хянъак, чвитха и чжонъак, при этом аак и танъак составляют подгруппу жанров китайского происхождения. Источником корейской придворной. музыки ритуала поклонения Конфуцию аак является китайская традиция я юэ, ввезенная в Корею в начале XII в. и подвергшаяся реформированию во времена вана Сечжона (XV в.). Китайские корни имеет также жанр светской инструментальной музыки танъак, ввезенный в Корею в VII в. и исполнявшийся во время торжественных дворцовых церемоний и банкетов. Основу жанра хянъак составляли старинные корейские мелодии, большинство ко-

горых исполнялись во время банкетов в качестве собственно музыкальных композиции и как сопровождение к танцам. Вместе с тем на его формирование повлияли заимствования из Китая, относящиеся ко времени, предшествовавшему эпохе Тан (до VII в.), в том числе и музыка буддийского ритуала, а также центральноазиатских музыкальных традиций до VII в. К числу придворных жэмров принадлежит чвитха ("дуть", "ударять") — военная оркестровая музыка и чжопъак — камерно-инструментальный жанр, истоки которого восходят к буддийскому песнопению Ёнсанхвесан пулбо-сал ("Великий Будда, проповедующий на горе Ёнсан''). К вокально-инструментальным жанрам этой группы относятся кагок — "длинные" и сичжо — "короткие" лирические песни, а также каса — повествовательные напевы.

Вторая группа жанров, минсокъак, весьма обширна и включает пхан-сори — вокальную монодраму, санчжо — сольные инструментальные многочастные композиции для кахого-либо струнного или духового инструмента, мине ("народная песня"), нонъак ("крестьянская музыка"), жанры шаманского ритуала — муак (инструментальный), муга (вокально-поэтический), синави (импровизационная музыка шаманских танцев) и др.

Наряду с упомянутыми, обзор содержит краткую характеристику музыкальных жанров буддийского ритуала (ёмбул, помпхэ и хвачхон), а также неоградиционного жанра самулнори.

В главе подчеркивается необходимость дальнейшего исследования жанровой и музыкально-стилистической проблематики традиционной корейской музыкальной культуры.

Глава II "К теории ангемитонной пентатоники как ладовой системы" нацелена на освещение ряда вопросов общетеоретического характера, направленных на выявление специфики функционирования АП как ладовой системы модального типа, а также на раскрытие закономерностей структурной организации АП как автономного интервально-звукорядного рода.

В рассмотрении ладовой проблематики автор исходит из концепции лада, изложенной в обобщенном виде Ю.Н. Тюлшшм в "Учении о гармонии" (1-е изд. — 1937) и развиваемой в дальнейшем в работах многих отечественных ученых. Ю.Н. Тюлин трактует лад в качестве логически диф-ференцирозанной системы качественных взаимоотношений тонов, всецело проистекающей из интонационнсти. Подобное глубинное толкование лада активно привлекается при разработке монодийной ладовой теории, которая основывается на материале традиционной (фольклорной и профессиональной) музыки различных этнических культур.

Ангемитонно-пентатоническая (шире — ангемитонная) ладовая система, имеющая, как известно, весьма широкое распространение, рассматривается в контексте ладов монодийного типа. Проведенный автором дис-

ссртации анализ корейских фольклорных напевов убедительно демонстрирует целесообразность применения данного подхода.

Одним из фундаментальных параметров монодийной ладовой организации является диффузное единство (СП. Галицкая) ладофункциональ-ности практически со всеми музыкальными компонентами интонационного процесса: составом звукоряда (суммарного и отдельных его отрезков), метроритмическим фактором, формообразованием и т. п. Это качество мо-нодийных ладов, во-первых, делает невозможным отвлеченное от конкретного ладозвукоряда восприятие ладовых функций, во-вторых, порождает принципиальную множественность ладофункциональных вариантов реализации сходных по интервальному строению звукорядов. Последнее представляется результатом специфического свойства монодийной ладоз-вукорядной целостности, которое называется составностью. Сущность этого явления заключается в характерной автономности звукорядных ячеек, составляющих суммарный звукоряд, что проистекает из модальной природы интонационного целого.

Изучение ладов монодийного типа связано с рассмотрением одной из наиболее сложных проблем, касающейся вопроса о наличии и характере действующего в них ладового тяготения. Это особенно актуально в отношении ладов АП, интервально-звукорядный состав которых не содержит полутоновых сопряжений звуков, ассоциирующихся во многих случаях с неким инвариантом ладового тяготения. Тем не менее, феномен ладового тяготения является неотъемлемым элементом интонационно-ладового движения и формируется независимо от характера интервальных соотношений тонов.

В континуальном восприятии мелодического развертывания значение ладового тяготения, возникающего на основе внутренней психологической потребности перехода от звука, несущего в себе движение, к звуку более устойчивому, связанному с ощущением покоя, остановки, торможения, во многом определяется необходимостью членения интонационного потока. В этом случае, по нашему мнению, ладовое тяготение, наряду с другими музыкально-композиционными факторами, выступает в качестве функции формообразования. Несомненно, отсутствие полутоновых интервалов обусловливает известную нейтральность, сглаженность ладового тяготения в АП (по сравнению с тяготением в тональной гармонической системе).

Отмеченные особенности ладового тяготения в монодии (в том числе и в АП) непосредственно влияют на восприятие устойчивой функции, которая в ладах модального типа обладает имманентной многозначностью, количественным и качественным многообразием. Дифференциация типов устойчивости учитывает прежде всего композиционный, метроритмиче-

ский и звуковысотный факторы, в соответствии с которыми целесообразно выделить три основных типа устойчивости: главная опора (завершает весь напев), переменная опора (по высоте не совпадает с главной и располагается в конце относительно законченных построений, строк внутри напева) и нолуопора (определяется различными музыкально-выразительными средствами и находится внутри построения — строфы, строки, мотива, мелодического оборота вне цезуры).

В прямой связи со спецификой ладового тяготения, множественностью опорной функции, составностью звукорядов находится активно действующий в монодийных ладах фактор, называемый ладовой переменностью. Ю.Н. Холопов характеризует ее как общее свойство мелодий модального (монодийного) типа. В интонационных условиях ладоперемен-ный процесс определяет постоянно возникающий ладовый контраст, обеспечивающий динамизм процесса формирования лада и в целом всей композиции. Взаимоотношения основных устоев (главного и переменного/переменных) в зависимости от числа разновысотных опор может иметь одно-, двух-, трех- и т. д. -уровневую структуру.

Все обозначенные свойства монодийных ладов учитывались в анализе корейских фольклорных напевов, базирующихся на ангемитонно-пентатонических и ангемитонных звукорядах. Их ладовая типология представлена в гл. III.

Рассмотрение общих структурных закономерностей АП как автономного интервально-знукорядного рода направлено на выявление акустических характеристик как отдельных звуков, так и в целом звукорядов АП. В данном случае мы опираемся на разработки Ю.Н. Холопова ("Учение о гармонии", 1988), который исследует акустическую природу звукорядов АП и семиступенной диатоники (СД), имеющих в основе единый квинтовый принцип организации. Наиболее важными, на наш взгляд, представляются соображения Ю.Н. Холопова относительно напряженности интервальных сошношений между звуками, зависящей от степени удаленности звуков в квинтовом ряду, эмоционально-семантических свойств звукорядов АП, обусловленных числом восходящих или нисходящих квинтовых шагов, а также наличия и количества тех или иных интервалов в целом.

Исходя из самостоятельности данного интервального рода, можно предположить, что имманентная структура АП позволяет раскрыть континуально-пространственную сущность системы, а также дает возможность осмысления мелодического движения в симультанном виде. В аналитическом рассмотрении звукорядов АП и ангемитоники, представляемых как некая абстрактная конструкция, внимание сосредоточено на проявлениях зеркально-симметричных связей элементов на различных масштабных уровнях. Симметрия в данном случае расценивается в качестве релевант-

ного системообразующего фактора, изначально присущего любому объекту (Л.В. Александрова, С.С. Гончаренко, Б.И. Каракулов, Ю.Л. Урманцев).

Как известно, в АП выделяют пять отличных друг от друга звуко-рядиых структур, являющих собой так называемые пять видов АП. Отметим, что вопрос их номинации до настоящего времени остается открытым. В диссертации используется наиболее распространенный принцип, в котором 1-й вид АП имеет структуру 2-2-3-2 (цифры обозначают число полутонов, образующих гаммовый интервал), 2-й вид — 2-3-2-3, 3-й вид — 3-23-2,4-й вид — 2-3-2-2, 5-й вид—.3-2-2-3.

Помимо звукорядов АП, включающих пять и более звуков (шесть, семь и т. д.), анализу были подвергнуты ангемитонные (трех- и четырсх-звучные) структуры, потому что они, во-первых, составляют ячейки суммарных звукорядов, во-вторых, могут выступзть в качестве самостоятельных ладозвукорядных структур.

В звукорядах АП и узкообъемных ангемитонных ячейках автор обнаруживает зеркальную симметрию двух типов. К первому относится симметрия относительно особой точки (или зоны) — оси симметрии, которая располагается внутри звукорядов и представляет собой либо отдельный тон, либо интервал 2 или 3. Этот тип симметрии условно назван внутренним (внутризвукорядным). Второй тип отношений, формирующийся между двумя звукорядами, обозначен как внешняя или межзвукорядпая симметрия. Осью симметрии здесь является звук, образуемый в результате наложения начального и конечного звуков разных звукорядов.

В главе в процессе анализа зеркальной симметрии в звукорядах АП показано, что среди пяти видов только один ззукоряд представляет симметрию первого (внутризвукорядного) типа. Другие звукоряды образуют соотношения второго (межзвукорядного) типа..Автор предлагает определять звукоряд первого типа симметрии (независимо от числа составляющих его звуков) с помощью известной математической формулы (вычет по модулю — Y = 2Х (mod 5)). В главе разработана методика, на основе которой легко устанавливаются пары зеркально-симметричных звукорядов второго типа с заданным числом звуков.

Исходя из природы рассматриваемого интервального рода, по-видимому, можно утверждать, что проявления зеркальной симметрии заведомо не ограничиваются рассмотренными в данной главе. Не вызывает сомнений, что их число значительно больше, если не бесконечно. Необходимо дальнейшее изучение и других типов симметрии (прежде всего периодичной) на базе АП и ангемитоники в целом. Можно предположить вероятность построения алгоритма действий, позволяющего вскрывать все новые разновидности симметрии. В настоящей же главе затронуты прежде

всего те черты-зеркальной симметричности АП, которые в контексте настоящего исследования представляются автору наиболее актуальными.

В главе III "Ладовое строение корейского песенного мелоса" предлагается типология ангемитонных и ангемитонно-пентатонических ладозву-корядных комплексов корейских фольклорных напевов. Анализ некоторых образцов фигурирует в диссертации.

Используемый в настоящей главе подход продиктован необходимостью, во-первых, последовательного описания. интервально-звукорядных структур корейских напевов, во-вторых, их собственно ладовой систематизации. На наш взгляд, представляется целесообразным объединить звуко-рядный подход с изучением функциональных (логических) связей между звуками в напеве. В этом случае предметом исследования представляется именно ладозвукоряд, отражающий оба указанных аспекта. Подобное исследование ладовых структур корейского песенного фольклора продиктовано прежде всего тем, что монодийная природа корейского мелоса обусловливает сложные неоднозначные соотношения понятий "лад" и "звукоряд". Специфика их взаимосвязи видится в том, что в монодийной музыке звукоряд в качестве структурной основы интонации зачастую предстает как некая абстрактная конструкция, существующая как бы независимо от ладоинтонационности. Это определяется универсальным для монодийной музыки принципом составности звукорядов, "сложенных" из разного количества автономных микроструктур, образующих суммарный (по отношению к конкретному образцу) ладозвукоряд.

Дифференциация чрезвычайного разнообразия видов и форм ладоз-вукорядов корейских фольклорных напевов сопряжена с тщательным отбором основных критериев. В первую очередь они должны учитывать процессы монодийного ладообразования. Поэтому в качестве одного из главных параметров избрана структура ладовой переменности — ведущего показателя активности интонационного развертывания. Глубина и интенсивность проявления устойчивости звуков, образующих ладоопорный комплекс напева (СП. Галицкая), определяют качество ладовой переменности. Она базируется на взаимодействии опорных звуков различных рангов и отображает функциональные отношения тонов на различных масштабных уровнях формы. Наиболее существенными для организации предлагаемой типологии являются переменные связи, возникающие между главной и переменной (переменными) опорами.

Таким образом, при построении типологии учитывались главным образом два аспекта: интервальный состав суммарного звукоряда напева и его функционально-ладовая организация, выступающая в роли основополагающего фактора. В предлагаемой типологии ладозвукорядов корейского песенного фольклора основное внимание направлено на выявление ла-

доопорного комплекса, отражающего взаимодействие устоев на уровне отдельных построений и целостного напева, общее количество и интервальное соотношение опор. К числу дополнительных, но все же не менее важных признаков, относятся амбитус напева, количество ступеней, положение главной опоры в суммарном звукоряде.

Подробное рассмотрение ладовых типов и многообразных видов ла-дозвукорядных структур корейского песенного фольклора требует освещения некоторых важных моментов, проясняющих принципы классификации ангемитонных и ангемитонно-пентатонических звукорядов. В данном случае необходимо иметь в виду соображения К.В. Квитки и М.Н. Нигмедзянова о том, что АП — это лишь частный случай более широкого явления — ангемитоники. Вслед за этими авторами в диссертации различаются ангемитонные (узкообъемные) и ангемитонно-пентатонические ладовые структуры (к последним относятся звукоряды из пяти, шести, семи и более звуков). Отдельно рассматриваются ангемитон-но-хазматонические звукоряды. К ним принадлежат такие структуры, в которых наличествует интервал, превышающий гаммовый в рамках ангеми-тонно-пентатонической системы (в данном случае ч.4 и интервалы, превышающие ее по объему).

На основе избранных критериев классификации, связанных с функциональностью, в главе представлены три ладовых типа. Выявление каждого из них основывается на рассмотрении большого числа корейских фольклорных напевов. В диссертации фигурирует достаточно развернутый анализ ладоинтонационных и ладофункциональных особенностей конкретных образцов всех трех ладовых типов. Напевы приведены в Приложениях I и 11.

К первому типу (I) относятся напевы с одним опорным тоном, выступающим в качестве главного устоя без участия переменных. Иными словами, опорные точки (имеются в виду переменные устои), возникающие в процессе интонирования внутри напева, совпадают с конечной (главной) опорой и формируют одноуровневую ладопеременность.

В ходе анализа установлено, что к I типу ладовой организации относятся напевы, базирующиеся на различных звукорядах. Достаточно широко представлены ангемитонные и ангемитонно-хазматонические (четырех-, пяти- и шестизвучные) ладозвукорады, формирующиеся в большинстве случаев как лады с нижним положением главной опоры. В качестве их разновидности рассматриваются лады с субтонами (субквартой, субтерцией или субзвеном), которые расцениваются, условно пользуясь терминологией классической гармонии, в качестве вводнотоновых.

Ладозвукоряды АП в данном типе ладов представлены в полном объеме. Проведенный автором диссертации статистический обзор корей-

ских напевов показывает, что I тип ладов базируется в большинстве случаев на 4-й (2-3-2-2) разновидности АП (около 40%). Приблизительно в равной степени распространены 1-й (2-2-3-2) и 5-й (3-2-2-3) виды АП (20%). Менее часто встречается 3-я (3-2-3-2) пентатоника (несколько более 10%). Наконец, реже ьсего можно видеть 2-ю (2-3-2-3) разновидность (менее 10%). Возможно, что при рассмотрении большего количества образцов приведенное процентное соотношение видов ЛП может измениться. Однако, думается, расширение круга анализируемых напевов существенно не повлияет на результаты, обозначенные выше.

Очень широко представлен второй тип (II) ладовой организации. Он подразумевает функционирование, кроме главной опоры, одного (в большинстве случаев) или нескольких переменных устоев. Подчеркнем, что переменная опора не совпадает по высоте с главным устоем. Вследствие этого ао II типе ладов образуются сложные многоуровневые ладоперемен-иые отношения. Суммарный звукоряд этого типа ладовых структур ограничивается пределами ангемитоники или АП: все интонационное продвижение в напеве формирует единый ангемитонный (ангемитонно-иеитатонический) звукоряд. Данный тип ладов свидетельствует о богатейшем внутреннем интонационно-мелодическом и ладообразующем потенциале аш-емитоники и АП, а также высоком уровне ладового мышления в корейской фольклорной песенности.

II тип ладовых структур в наиболее отчетливом виде демонстрирует принцип состав!юстн монодийиых ладов. Наличие нескольких разновы-сотных кадансовых устоев является результатом взаимодействия двух и более ладовых структур, выступающих в роли относительно самостоятельных ладообразований в рамках каждого рассматриваемого лада. II ладовый тип формируется путем соединения в одном напеве ангемитонных (узкообъемных и хазматонических) структур, взаимодействия ангемитон-кых и ангемитонно-пентагонических звукорядов, а также объединения отличных по строению видов АП, обнаруживаемого в основном в образцах, охватывающих широкий диапазон с большим числом звуков.

Что касается интервального соотношения опорных тонов (главного и переменного/переменных) в ладах с двухуровневой организацией ладопе-ременности II типа, то в ходе анализа было установлено, что наиболее типичным интервалом является кварта. Помимо неё встречаются квинтовые, терцовые, секстовые СЕЯЗИ. Реже всего можно наблюдать секундовое соотношение опор, которое встретилось на данном этапе только в напевах, где задействованы три ладозвукорядные структуры, образующие трехуровневую ладопеременность. Подчеркнем, что ив этом случае квартовая взаимосвязь основных устоев может быть признана стержневой. Относительно

расположения устоев в звуковысотном пространстве отметим, что в равной степени переменный устой может находиться выше или ниже главного.

Чрезвычайно разнообразные способы образования представляет третий тип (III) ладовых структур. Он предполагает взаимодействие отличных друг от друга по шггервальио-звукорядному составу видов ангемитоники и/или АП, которое в суммарном звукоряде приводит к образованию так называемого диатонического "полутона на расстоянии" или другого,нетипичного для звукорядов АП интервала (например, 6.7 или тритона). Важно подчеркнуть, что эти интервалы не имеют в напеве непосредственного интонационного воплощения. Иными словами, рассмотрение отдельных зву-корядных отрезков напева показывает, что звукоряд в них не выходит за пределы ангемитоники. Несмотря на это, интервальное строение автономных ладозвукорядов, а также структура образуемого ими суммарного звукоряда представляют большое число интервальио-звукорядных вариантов.

Ладовая переменность III типа ладов демонстрирует сложные внутренние связи. Ее формирование происходит, во-первых, на основе взаимодействия ладозвукорядов, тоновый состав которых различается одним или несколькими звуками, образующими в суммарном звукоряде диатонический полутон, во-вторых, в результате сочетания звукорядов, находящихся на различной высоте, интервальная структура которых может совпадать. Специфика ладопеременных процессов III типа ладов заключается в тем, что указанные пути образования таких ладозвукорядов приводят к созданию как одноуровневых, так и многоуровневых ладопеременных связей. Более того, соединение в одном напеве двух обозначенных способов образования ладов III типа непосредственно выражается в совмещении разных видов ладовой переменности (при наличии в одном напеве двух, трех, возможно и более разновысотных кадансовых опор могут присутствовать как одноуровневые, так и многоуровневые связи устоев).

Интервальные отношения кадансовых устоеа при многоуровневой ладопеременной организации III типа ладов предстаглгны разнообразными интервалами: ч.4, ч.5, м.З, ч.8, 6.2, а также м.7 и 6.9. На данном эгапе исследования достаточно сложно судить как о превалировании каких-либо интервальных связей, так и об устойчивости сочетания тех или иных интервалов в трех- (и более) -уровневой ладопеременности. Иными словами, результаты проведенного анализа проявляют своего рода неповторимость ладоопорного комплекса каждого напева. При этом отметим, что кварто-квинтовое взаимодействие ключевых опор в III типе ладов, хотя и сохраняет большую значимость, не является столь существенным, как во II типе ладов.

Вполне естественно, что обозначенные основные типы ладовой организации не могут охватить всего многообразия ладозвукорядсв корей-

ских фольклорных песен. Укажем, что помимо них существуют также и промежуточные между I и И типами варианты ладовой организации, принадлежность которых не может быть признана однозначной. Анализ таких образцов также приводится в диссертации.

Предлагаемая в главе функциональная типология допускает дальнейшую внутреннюю дифференциацию, во-первых, по интервально-звукорядному принципу, подразумевающему выявление функционирующих видов ангемитонных и ангемитонно-пентатонических структур, во-вторых, по количеству и интервальному соотношению опорных тонов различных рангов и т. п. На этом основании возможна более детальная классификация.

Глава IV "Ариран: о ладоинтонационной структуре" посвящена краткому обзору 35 напевов лирических песен группы Ариран, а также детальному анализу ладоинтонационности одного из самых известных напевов Ариран.

На современном этапе изучения единого мнения о происхождении слова "ариран" не существует (в диссертации приводятся разные его трактовки). Напевы Ариран характеризует многообразие форм интонирования. По принципу соотношения поэтического текста и мелодии их можно разделить на силлабическую (с минимальным числом кратких распевов) и ме-лизматическую группы (названия условные). В метроритмическом плане большинство напевов Ариран опираются на трехдольность; встречается и пятидольная основа (5/8). В ладозвукорядном отношении рассматриваемые напевы демонстрируют широкое разнообразие ладозвукорядных видов (от узкообъемных ангемитонных до гемитонных широкого диапазона). Относительно ладовой организации согласно разработанной автором диссертации типологии отметим, что интонационно-мелодическое движение этих напевов формирует ладовые структуры всех трех типов.

В анализе напева Ариран, который знают практически все корейцы (не только в Корее), реализованы несколько подходов. Один из них на-

I III , I ,2

правлен на исследование ладозвукоряда а-е^-а-п-а1 который может быть отнесен ко II типу ладов (с главным устоем g' и переменным а') с двухуровневой организацией ладовой переменности. Рассмотрение мело-дико-мотивного строения проявило вариантную связь трех основных мотивов, контрастирующих с кульминационным. Другие подходы связаны с рассмотрением формообразующих функций, ассоциирующихся с принципом волны, а также абстрактно-логического аспекта, подразумевающего выявление симметричных (зеркальных и периодичных) отношений (парадигматических и синтагматических) и некоторых акустических закономерностей. Все аспекты нацелены на раскрытие ладоинтонационной идеи этого напева. Анализ показывает, что, по-видимому, не случайно именно этот

напев так широко известен среди корейцев, проживающих не только в самой Корее, но также и в других странах, в том числе и в России. При ближайшем рассмотрении можно с определенностью отметить, что во всех отношениях он представляет собой своего рода совершенство. Не говоря уже о мелодической линии напева, которая чрезвычайно изящна в своей простоте, его организация в различных аспектах поражает своей безупречной целостностью.

В Заключении содержится краткая характеристика основных результатов диссертационного исследования, и намечаются дальнейшие перспективы изучения проблематики, связанной главным образом с вопросами ладовой организации фольклорных и других традиционных корейских жанров. Качественный анализ и типология ладозвукорядов корейской фольклорной песенности могут быть дополнены соображениями, касающимися как ангемитонных и ангемитонно-пентатонических, так и гемитонных структур. Последние требуют самостоятельной систематизации.

Одно из важных направлений дальнейшего исследования ладовой организации корейских напевов связывается с рассмотрением музыкальной специфики локальных фольклорных стилей как в самой Корее, так и за ее пределами. Несомненный интерес представляют истоки и своеобразие фольклорной традиции корейцев Сахалина, а также сравнение напевов сахалинских корейцев с образцами, бытующими в Корее.

Наряду с этим весьма перспективным можно считать историческую и теоретическую разработку культурологических и музыкально-стилистических параллелей между различными жанрами корейской музыки, исследование вопросов формирования каких-либо ее жанров, в том числе и в ладовом аспекте. Не менее продуктивно изучение музыкально-культурных взаимовлияний традиций страны Утренней Свежести и других стран Дальнего Востока (например, Китая, Японии), а также в целом стран Азиатско-тихоокеанского региона.

Содержание диссертации отражено в следующих публикациях:

1. И Нам Сун. Ладовое строение корейской традиционной музыки: проблемы изучения // Сборник тезисов докладов Новосибирской межвузовской конференции "Интеллектуальный потенциал Сибири". - Новосибирск: б/изд., 1996. - С. 7 (0, 1 п. л.).

2. И Нам Сун. О типологии ангемитонной пентатоники в корейской народной песне // Сборник тезисов докладов Новосибирской межвузовской конференции "Интеллектуальный потенциал Сибири". - Новосибирск: б/изд., 1997. - С. 39-40 (0,1 п. л.).

3. И Нам Сун. О корейской народной песне Ариран // Музыкальная культура Дальнего Востока и стран АТР. Тезисы докладов региональной научно-практической конференции. - М.: Композитор, 1998.'-С. 47-49 (0, 1п. л.).

4. И Нам Сун. Ариран: строение напева в контексте зеркальной симметрии; // Сборник тезисов докладов Новосибирской межвузовской конференции "Интеллектуальный потенциал Сибири". - Новосибирск: б/изд., 1998. - С. 56-58 (0,1 п. л.).

5. И Нам Сун. К вопросу о корейской традиционной музыкальной культуре // Культура и образование этнических общностей Сибири. Осмысление феноменов этнонациональных культур и их влияния на духовную жизнь общества. Тезисы докладов и тематические материалы IV традиционной ежегодной научно-практической конференции. - Новосибирск: Изд-во Российско-Немецкого Дома, 2000. -С. 46-47 (0,1 п. л.).

6. И Нам Сун. Ариран: о ладовом строении // Проблемы музыкознания: статьи молодых музыковедов / Новосибирская государственная консерватория им. М.И. Глинки. - Новосибирск, 2000. -Вып. 1-С. 68-79 (0,5 п. л.).

7. И Нам Сун. Проблемы изучения традиционной корейской музыки в отечественном этномузыкознании // Теоретические концепции XX века. Итоги и перспективы отечественной музыкальной науки. Материалы Всероссийской научной конференции / Новосибирская государственная консерватория им. М.И. Глинки. - Новосибирск, 2000. - С. 310-315 (0,3 п. л.).

8. И Нам Сун. Ангемитонная пентатоника и зеркальная симметрия // Сибирская архитектурно-художественная школа: Материалы Всероссийской научно-практической конференции - Новосибирск: Агентство "Сибпринт", 2001. - С. 110-113 (0,4 п. л.).

9. И Нам Сун. К проблеме жанровой классификации традиционной корейской музыки // Культура Дальнего Востока России и стран АТР: Восток Запад / Материалы Всероссийской научной конференции. - Вып. 8. - Владивосток: Изд-во Дальневосточного университета, 2002. - С. 211-212 (0,1 п. л.).

10. И Нам Сун. Ладозвукорядные структуры корейского песенного фольклора. - Новосибирск, 2004. - 1 п. л. (в печати).

Подписано в печать 4.12.2003 г. Формат 84x60x1/16 Бумага офсетная. Тираж 120 экз. Печ. л. 1,2 Заказ № 699

Отпечатано в типографии Новосибирского государственного технического университета 630092, г. Новосибирск, пр. К. Маркса, 20

Л--,8b

РНБ Русский фонд

2004-4 20641

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата искусствоведения И Нам Сун

Введение

Глава I О традиционной кореой музыке

Глава II К теории ангемитонной пентатоники как ладовойстемы

Глава III Ладовоероение корейского песенного мелоса

Глава IV Ариран: о ладоинтонационнойруктуре

Введение диссертации2004 год, автореферат по искусствоведению, И Нам Сун

Традиционное корейское музыкальное искусство, без сомнения, может считаться одним из самых ярких и богатых культурных явлений Азиатско-тихоокеанского региона. Самобытность, многогранность и высокий уровень развития этой культуры, имеющей длительную историю, определяют устойчивый интерес исследователей многих стран.

В ряду традиционных жанров корейской музыки важное место занимает песенный фольклор, охватывающий значительный и разнообразный круг явлений, естественно функционирующих в народной среде. Что касается ладового строения фольклорных напевов, то многие исследователи, в том числе и корейские [60; 72; 88; 118; 125; 146], обычно указывают, что ведущее место здесь занимают ангемитонно-пентатонические ладозвуко-ряды. Пожалуй, в большинстве случаев констатацией данного факта ограничиваются все соображения по поводу ладового устройства корейских песен. Не сомневаясь в правильности этого суждения, подчеркнем, что ан-гемитонная пентатоника (далее АП) — отнюдь не единственная интерваль-но-звукорядная структура, на которой базируются лады корейского песенного фольклора. Проведенный анализ показывает, что достаточно часто встречаются как разного типа ангемитонные (не пентатонические), так и гемитонные звукоряды.

Очевидная крайне слабая освещенность ладозвукорядной и ладо-функциональной организации корейских фольклорных напевов как в отечественном, так и зарубежном этномузыкознании обусловливает актуальность темы настоящего исследования. Избрание в качестве объекта изучения ладов, основанных на звукорядах АП, а также ангемитоники в целом, продиктовано главным образом их количественным преобладанием в общем массиве ладовых структур корейской фольклорной песенности.

Известно, что ладовые системы, опирающиеся на АП, составляют важнейший пласт ладовой организации многих музыкальных культур. Выделяются несколько крупных ареалов распространения АП: Восточная Азия, Поволжье и Приуралье, Америка (Северная и Южная), Западная Африка (см., например [56; 69; 135] и др.). Подобное многообразие интонационно-стилистических проявлений АП требует, во-первых, изучения специфики ее бытования в музыкальной культуре того или иного этноса. Оно предполагает рассмотрение различных аспектов ладообразования, ладовой интонационности, ладовой функциональности и т. д. как в каждом отдельном пентатоническом ладе, так и в их совокупности. В определенной мере подобные исследования ладовых систем АП различных культур могут способствовать, во-вторых, осмыслению закономерностей музыкального мышления всей "пентатонной цивилизации" (М.Г. Кондратьев). В этой связи исследование корейской фольклорной песенной традиции видится особенно актуальным.

Ввиду чрезвычайной распространенности АП и множественности ее специфических этнических проявлений несомненный интерес представляет общетеоретическое осмысление внутренних закономерностей организации АП. В данном контексте АП выступает в качестве автономного интер-вально-звукорядного рода (Ю.Н. Холопов), рассматриваемого как некая абстрактно-логическая система, обладающая, на наш взгляд, характерными свойствами имманентно-структурной организации. Эти особенности как прямо, так и косвенно обнаруживаются в интонационно-ладовой реализации звукорядов АП и в целом определяют характер взаимодействия элементов системы.

Основная цель настоящей работы состоит в выявлении ведущих закономерностей ладовой организации корейского песенного фольклора. Подчеркнем еще раз, что в диссертации прежде всего анализируются напевы, базирующиеся на звукорядах ангемитоники и АП.

Для достижения указанной цели необходимо решение ряда задач.

Одни затрагивают проблематику, связанную с общими теоретическими аспектами АП как ладовой системы. В этом отношении целесообразно:

- обобщить наиболее распространенные в отечественном музыкознании взгляды на АП как ладовую систему;

- выявить характерные свойства АП как интервально-звукорядного рода, исходящие из акустических и структурных оснований;

- рассмотреть ладовую систему АП в контексте ладов монодийного типа, в том числе проблемы ладового тяготения, ладовой устойчивости, ладовой переменности, вопросы составности и диффуз-ности ладозвукорядов монодии, наметить некоторые аспекты мо-дуляционности в ладозвукорядах АП;

- раскрыть пространственные параметры звукорядов АП, выраженные в проявлении симметричности;

- осветить проблемы номинации звукорядов АП.

Другой круг задач нацелен на выработку типологии ладов корейского песенного фольклора в парадигматическом плане. Для этого необходимо:

- выработать основные критерии ладовой классификации (прежде всего интервальный состав суммарного звукоряда и число уровней ладопеременных связей);

- определить признаки дифференциации звукорядов по видам на основе интервального и интонационного строения;

- обозначить дополнительные параметры разделения ладов внутри каждого типа.

Одна из важных задач касается анализа процессуально-синтагматического аспекта функционирования ангемитонно-пентатонических ладозвукорядов на примере конкретного образца (напева Арираи).

Наконец, самостоятельной задачей является обзорное описание жанровой системы корейской традиционной музыки в целом с привлечением сведений исторического и эстетического характера.

Музыкальным материалом диссертации послужили образцы корейской фольклорной песенности (около 700), опубликованные в шести сборниках, изданных в Пхеньяне и Сеуле [I; II; III; IV; V; VI]. В состав музыкального материала были также включены напевы, собранные автором в г. Южно-Сахалинске в 1999 году.

Характер представляемых сборников различен. К одной группе относятся сборники I и II, изданные в Сеуле. По всей видимости, они предназначены для домашнего музицирования, поскольку мелодическая линия сопровождается буквенными обозначениями гармонических аккордов. Эти сборники включают как собственно фольклорные напевы, так и некоторые популярные композиторские сочинения1 в духе народной песни. Большую ценность для нас имеют сведения о фольклорных напевах и традиционных ритмических формулах (чжаидан), которые фигурируют в предисловии и приложении к сборнику I. Каждому песенному образцу сопутствует указание на используемый при его исполнении члсапдап.

1 Композиторские сочинения сопровождаются не только обычными данными об авторах текста и музыки, но также указанием имен исполнителей, в чей репертуар входит композиция.

Другая группа сборников, изданная в Пхеньяне [III; IV; V] и Сеуле [VI], содержит исключительно фольклорные образцы, бытующие в разных регионах Корейского полуострова.

Что касается информации о самих напевах, то она, к сожалению, недостаточно полна. Во всех без исключения песнях в первую очередь указывается место их бытования (главным образом та или иная провинция Кореи или какой-либо другой географический признак). Помимо этого, в сборниках I, III, IV, V присутствуют данные, касающиеся имени информанта и исследователя, производившего запись. Однако практически не встречаются (за исключением сборника IV) сведения о жанровой принадлежности напевов, о которой можно иногда догадываться по их названию и содержанию.

О самих нотировках следует сказать, что они не совсем соответствуют требованиям аналитической нотации. Однако некоторые ее элементы все же присутствуют. Несмотря на некоторое несовершенство части записей, имеющихся в распоряжении автора диссертации, важно подчеркнуть, что они, на наш взгляд, в достаточной мере отражают ладовые и звуковы-сотные фольклорные реалии, представляя надежный материал для исследований.

Методологическая основа настоящей диссертации формировалась при опоре на комплекс идей и подходов, сложившихся главным образом в отечественном теоретическом музыкознании, этномузыкознании, фольклористике.

Важнейшим методологическим основанием является концепция общей теории лада, сформировавшаяся в трудах отечественных исследователей (Ю.Н. Тюлина [124], Т.С. Бершадской [10; 11], А.Н. Должанского [28], Ю.В. Кудряшова [74], Ю.Н. Холопова [132] и др.) на основе изучения главным образом композиторского творчества. Тем не менее, ряд положений, выработанных в ее рамках, в силу своей универсальности может иметь результативное приложение при исследовании традиционной музыки.

Подход к типологии ладов корейского фольклора осуществляется на основе положений теории монодийных ладов, по сути тесно связанной с общей теорией лада. Концептуальные идеи монодийной ладовой теории развиваются в работах Э.Е.Алексеева [4], С.П. Галицкой [17-21], Е.В. Герцмана [22], И. Кожабекова [64; 65], Ю.Г. Кона [66], Х.С. Кушнарева [79], А.Ю. Плаховой [108], Н.К. Тагмизяна [116], С.Р. Хисамовой [130; 131], Ю.Н. Холопова [132] и др. В данном контексте особый методологический вес имеют выявленные учеными особенности интонационного развертывания, принципы формирования монодийного лада. В первую очередь здесь следует назвать принцип составности (термин С. Галицкой) ладозвукорядов монодии, отражающий релевантные параметры ладов монодийного типа, специфику их внутренней организации, способы их функционирования в интонационном процессе на синтаксическом и архитектоническом уровнях.

В качестве методологической основы используются также подходы, направленные на теоретическое осмысление ладов, базирующихся на звукорядах ангемитоники и АП. В этом отношении с необходимо отметить важность теоретических разработок А.Н. Аксенова [1], JI.B. Бражник [13], Я.М. Гиршмана [23; 24], Р.А. Исхаковой-Вамбы [48], Т.Ю. Камаевой [51], К.В. Квитки [55-58], М.Г. Кондратьева [67-70], О.И. Куницына [77; 78], М.Н. Нигмедзянова [92; 93], О.В. Новиковой [98; 99], Ю.Н. Холопова [132; 133] и др. Существование различных, подчас взаимоисключающих методов исследования ладов АП свидетельствует, с одной стороны, о высоком интересе к данной ладовой организации и возможности ее системного рассмотрения с разных позиций, а с другой — об отсутствии устоявшихся теоретических обобщений, сложившихся способов анализа и оценки ладовых явлений АП. В этой связи чрезвычайно интересной представляется попытка М.Г. Кондратьева выработать некий универсальный подход, направленный на системное описание ладовых структур АГТ на материале чувашской пентатонной культуры [67].

Рассмотрение имманентно-структурных закономерностей организации АП как автономного интервально-звукорядного рода проводилось с опорой на аналитические подходы, разрабатываемые JI.B. Александровой [2], С.С. Гончаренко [26] на основе изучения музыкальных процессов композиторской музыки разных эпох, а также Б.И. Каракуловым [53], предложившим своеобразный абстрактно-теоретический аналитический аппарат. Они (подходы) во многом ориентированы на пространственно-логические параметры. К этому следует добавить идеи Ю.Н. Холопова [132], направленные на раскрытие имманентной сущности интервально-звукорядных структур.

В настоящей работе используются также основные положения теории музыкального формообразования, фигурирующие прежде всего в трудах Б.В. Асафьева [7], В.П. Бобровского [12], Е.В. Назайкинского [89] и др., взятые в специфическом монодийном преломлении.

В обзоре жанров корейской традиционной музыки реализованы элементы историко-культурологического подхода.

Проведенная автором диссертации расшифровка задействованного сахалинского музыкального материала осуществлялась с использованием метода аналитического нотирования, разработанного Е.В. Гиппиусом [100] и в дальнейшем получившего развитие в работах Э.Е. Алексеева [3], А.А. Банина [8].

Научная новизна настоящей диссертации непосредственно сопряжена с исследуемой в ней проблематикой. Впервые в российской этномузы-кологии специально исследуется ладовое строение корейских народных песен. Впервые в отечественном музыкознании на материале корейского песенного фольклора представляется развернутая типология ангемитонных ладов, оперирующая данными современной монодийной теории и предусматривающая системно-иерархический порядок соотношения выявленных ладовых структур. В диссертации существенно расширяется представление о зеркально-симметричных связях в системе звукорядов АП, в том числе и с помощью приемов математического исчисления. Автор впервые предлагает подробный целостный анализ ладового строения и формообразования корейского фольклорного напева Арираи, в котором учитываются и структурно-пространственные симметричные отношения звукорядов АП, и некоторые моменты акустической природы. Наконец, впервые в российском музыкальном корееведении представлен аналитический обзор научной литературы (зарубежной и отечественной), проведенный с целью выявления основных направлений изучения традиционной корейской музыки.

Практическая значимость диссертации заключается в возможности разнообразного использования ее результатов. С одной стороны, они могут применяться при дальнейшем историко-культурологическом и теоретическом изучении явлений традиционной корейской музыкальной культуры в целом, а также в связи с исследованием ладовых вопросов отдельных жанров. Материалы диссертации могут также найти приложение при рассмотрении функционирования ангемитоники и АП в традиционной музыке других народов, во-первых, в связи с предложенной ладовой типологией, во-вторых, для сравнительных ладовых исследований в контексте пентатонных культур. С другой стороны, материалы диссертации могут быть задействованы в различных учебных курсах исторического профиля, связанных с отечественной и зарубежной музыкальными культурами. В частности, они используются в курсах "Традиционная музыка народов мира", читаемых в Новосибирской государственной консерватории им. М.И. Глинки, Новосибирском государственном педагогическом университете, "Мировая музыкальная культура до XVII в.", читаемом в Инстатуте культуры и искусств при Томском государственном университете. Теоретические положения данной диссертации привлекаются в курсе "Теория монодии". К некоторым выводам диссертации можно апеллировать в учебных курсах, касающихся музыкальных культур Китая, Кореи, Японии.

Диссертация обсуждалась на заседаниях кафедры этномузыкознания Новосибирской государственной консерватории (академии) им. М.И. Глинки и была рекомендована к защите. По теме диссертации автором неоднократно делались доклады на научных конференциях различного ранга (в 1996, 1997, 1998, 2000, 2002 гг.).

Цели и задачи, поставленные в настоящей работе, обусловливают ее структуру. Диссертация состоит из Введения, четырех глав, Заключения, списка использованной литературы из 293 наименований (в том числе 149 на английском, корейском, немецком языках), Краткого словаря музыкальных терминов и двух Приложений.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Ладовая организация корейского песенного фольклора: ангемитоника"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Ладовое строение корейского песенного фольклора — чрезвычайно интересная, многогранная и вместе с тем сложная для исследования сфера традиционной корейской музыки. Как в отечественной, так и в зарубежной (западной и восточной) научной литературе практически отсутствуют специальные теоретические разработки ладовой проблематики традиционной корейской музыки, особенно фольклорной. Детальный анализ достаточно обширного корпуса образцов корейской песенности обнаружил большое разнообразие видов интервально-звукорядных и ладовых структур, среди которых ведущее место занимает ангемитонно-пентатоническая и в целом ангемитонная ладовая система. Настоящая диссертация демонстрирует первоначальные шаги ее изучения с различных теоретических позиций, результаты которых на данном этапе не претендуют на исчерпанность.

Рассмотрение корейских фольклорных напевов, базирующихся на звукорядах ангемитоники и АП, проводилось с опорой на монодийные принципы ладообразования. Анализ убедительно показывает целесообразность применения данного подхода. Он учитывает особенности монодий-ной ладовой переменности, множественность опорной функции, специфику ладового тяготения в ладах АП, составность ладозвукорядов и т. п. (гл. II). Эти же свойства монодийных ладов способствовали отбору необходимых для классификации ангемитонных, хазматонических и ангемитонно-пентатонических ладозвукорядов параметров. Наиболее важными из них, на наш взгляд, являются количество формирующихся в интонационном процессе лаковых устоев, их качественные характеристики, структура ладовой переменности, а также интервальный состав суммарных звукорядов.

В главе III автором диссертации разработана типология ладозвукорядов корейских фольклорных напевов. Она включает три основных ладовых типа. К I типу относятся ладозвукоряды, в которых устойчивая функция формирует одноуровневую ладовую переменность. Ко II типу принадлежат ладозвукоряды, формирующие двух- и более -уровневую ладопере-менность, при этом число разновысотных ладовых опор может быть различным. Интервальное строение суммарных ладозвукорядов двух этих типов находится в рамках ангемитонных или ангемитонно-пентатонических структур. Выход за пределы ангемитоники в целом наблюдается в суммарных ладозвукорядах III типа ладов, включающих диатонический полутона "на расстоянии", который, однако, не имеет мелодико-интонационной реализации: его можно обнаружить исключительно в суммарных звукорядах. Этот тип ладов включает ладозвукоряды с одноуровневой и многоуровневой организацией ладовой переменности.

Исследование внутреннего строения АП как автономного интер-вапьно-звукорядного рода, основанное на акустических закономерностях, показывает наличие специфических характеристик отдельных тонов и звукорядов АП, которые так или иначе отражаются в интонационно-мелодическом движении напевов. В нем также обнаруживается различная степень преломления вскрытых в ходе анализа зеркально-симметричных взаимосвязей звукорядов ангемитоники (начиная с трихордов) и АП. Подобное абстрактное рассмотрение структуры АП во многом способствует более полному охвату целостного комплекса имманентно музыкальных (процессуальных) и пространственных факторов ладового и композиционного развития того или иного напева (глава II). Не вызывает сомнений, что разработка общетеоретических вопросов, связанных с внутренней структурной организацией звукорядов АП, включающих также исследование различного рода симметричных отношений между ними, должна иметь свое продолжение.

Взаимодействие всех указанных выше аспектов подробно раскрывается на примере одного из самых известных корейских напевов Арираи (глава IV), ладовая организация которого относится ко II типу. В данном случае он образуется вследствие сочетания ладозвукорядов 1-го и 4-го видов АП. Его анализ содержит детальное рассмотрение ладофункциональ-ного становления, общей композиции с учетом особенностей интонацион-но-мотивного строения, проявления акустических закономерностей, симметричных связей и т. п.

Предпринятый в главе I диссертации обзор традиционной корейской музыки демонстрирует многосоставность и высокий уровень развития корейской музыкальной культуры, охватывающей жанры профессиональной и фольклорной традиций. Вопросы их классификации представляются особенно сложными. Обобщение исторических и общетеоретических сведений о жанрах традиционной корейской музыки показывает, что, к сожалению, современное отечественное и зарубежное корееведение не всегда располагает необходимыми для изучения фактологическими данными и музыкальным материалом в достаточном объеме. В этой связи нельзя не упомянуть о стремлении корейцев обеспечить сохранность своей музыкальной культуры, отчетливо прослеживаемом и на правительственном уровне. Думается, что существование некоторых разночтений в трактовке отдельных жанров, явлений и даже сфер музыкальной культуры указывает на дефицит либо информации об объекте изучения, либо исследовательских разработок, основные направления которых впервые обозначены в аналитическом обзоре зарубежной и отечественной литературы, осуществленном во Введении настоящей работы.

В этой связи уместно наметить ближайшие перспективы изучения корейской музыкальной культуры. В отечественной науке весьма скромное число специальных исследований, посвященных вопросам традиционной корейской музыки, охватывает лишь небольшую часть возможных путей ее изучения. Поэтому на данном этапе актуальной может быть признана практически любая тематика, имеющая отношение к корейской музыке. Здесь мы укажем только на проблематику, которая непосредственно связана с предложенными в настоящей диссертации аспектами.

В отношении типологии ангемитонных и ангемитонно-пентатонических ладов корейского песенного фольклора отметим, что качественный анализ ладозвукорядов всех трех типов ладов может быть дополнен соображениями, касающимися других видов интервально-звукорядных и ладовых структур. Следующий этап аналитического рассмотрения ладового строения корейской песенности предполагает привлечение напевов, базирующихся на гемитонных ладозвукорядах. Они требуют самостоятельной систематизации. Это позволит представить более целостную картину ладовой организации корейского песенного фольклора. Не менее существенным является вопрос соотнесения выявленных ладовых структур с жанровой принадлежностью фольклорных напевов.

Одно из важных направлений дальнейшего исследования ладовой организации корейских напевов связывается с рассмотрением музыкальной специфики локальных фольклорных стилей как в самой Корее, так и за ее пределами. Например, несомненный интерес представляют истоки и своеобразие фольклорной традиции корейцев Сахалина, а также сравнительный анализ напевов сахалинских корейцев с образцами, бытующими в Корее.

Не менее актуальным видится изучение ладов других фольклорных, а также классических (профессиональных) жанров корейской традиции — вокальных и инструментальных.

Наряду с этим весьма перспективным можно считать историческую и теоретическую разработку культурологических и музыкально-стилистических параллелей между различными жанрами корейской музыки. С этой точки зрения чрезвычайно интересным представляется исследование вопросов формирования каких-либо ее жанров (в том числе и в ладовом аспекте) на основе уже существующих. Не менее продуктивно изучение музыкально-культурных взаимовлияний традиций страны Утренней Свежести и других стран Дальнего Востока (например, Китая, Японии), а также в целом стран АТР.

Список научной литературыИ Нам Сун, диссертация по теме "Музыкальное искусство"

1. Аксенов А.Н. Тувинская народная музыка / Предисловие и ред. -Е.В. Гиппиуса. М.: Музыка, 1964. - 238 с.

2. Александрова Л.В. Порядок и симметрия в музыкальном искусстве. Логико-исторический аспект / Новосиб. гос. консерватория им. М.И. Глинки. Новосибирск, 1995. - 372с.

3. Алексеев Э.Е. Нотная запись народной музыки: Теория и практика. — М.: Сов. композитор, 1990. 168 с.

4. Алексеев Э.Е. Проблемы формирования лада (на материале якутской народной песни): Исследование. М.: Музыка, 1976. - 288 с.

5. Алексеев Э.Е. Раннефольклорное интонирование: Звуковысотный аспект. М.: Сов. композитор, 1986. - 240 с.

6. Ан Сун Мин. Стиль синчангак в эстетике и творчестве Ким Тон Дина. — Автореф. дис. канд. искусствоведения. СПб., 2002. - 19 с.

7. Асафьев Б.В. Музыкальная форма как процесс. — Л.: Музыка, 1971. — Изд. 2-е. 376 с.

8. Банин А.А. Об одном аналитическом методе музыкальной фольклористики // Музыкальная фольклористика. М.: Сов. композитор, 1987. — Вып. 2.-С. 117-158.

9. Барг М.А. Эпохи и идеи. Становление историзма. — М.: Мысль, 1987. — 386 с.

10. Бершадская Т.С. К вопросу об устойчивости и неустойчивости в ладах русской народной песни // Проблемы лада. М.: Музыка, 1976. -С. 181-190.

11. Бершадская Т.С. Лекции по гармонии. — Л.: Музыка, 1978. — 200 с.

12. Бобровский В.П. Функциональные основы музыкальной формы. М.: Музыка, 1978.-332 с.

13. Бражник Л.В. Ангемитоника как принцип мелодического мышления народов Среднего Поволжья // М.Е. Тараканов: Человек и Фоносфера. Воспоминания. Статьи. Материалы конф. "Фоносфера человек - сообщество". - М., СПб.: Апетейя, 2003. - С. 219-227.

14. Владышевская Т. Музыка Древней Руси // Г. Вагнер, Т. Владышевская Искусство Древней Руси. М.: Искусство, 1993. - С. 172-246.

15. Воробьев М.В. Очерки культуры Кореи. — СПб.: Петербургское Востоковедение, 2002. — 192 с.

16. Вызго Т.С. Музыкальные инструменты в Средней Азии. Исторические очерки. М.: Музыка, 1980. - 190 с.

17. Галицкая С.П. К вопросу о теории ладовой переменности // Теоретические проблемы узбекской музыки. Ташкент, 1968. - С. 3-12.

18. Галицкая С.П. О понятии "монодия" (к построению теории восточной монодии) // Актуальные проблемы изучения музыкальных культур стран Азии и Африки. Ташкент: Фан, 1983. - С. 44-47.

19. Галицкая С.П. О роли переменности в формообразовании узбекской монодии // Проблемы музыкальной науки Узбекистана. Ташкент: Фан, 1973.-С. 9-21.

20. Галицкая С.П. О способах варьирования начального мотива в узбекских народных песнях // Теоретические проблемы узбекской музыки. -Ташкент, 1968.-С. 13-20.

21. Галицкая С.П. Теоретические вопросы монодии. — Ташкент: Фан, 1981.-91 с.

22. Герцман Е.В. Античное музыкальное мышление. JI.: Музыка, 1986. -224 с.

23. Гиршман Я.М. Заметки о структурных свойствах пентатонной мелодии // Вопросы народного творчества и музыкального исполнительства. Сборник научных трудов 1959 г. Казань, 1960. - С. 38-62.

24. Гиршман Я.М. Пентатоника и ее развитие в татарской музыке. М.: Сов. композитор, 1960. - 179 с.

25. Глухарева О.Н. Искусство Кореи с древних времен до конца XIX в. -М.: Искусство, 1982. 255 с.

26. Гончаренко С.С. Зеркальная симметрия в музыке (на материале творчества композиторов XIX и первой половины XX века) / Новоси. гос. консерватория им. М.И. Глинки. Новосибирск, 1993. - 234 с.

27. Джарылгасинова Р.Ш. Когурёские гробницы и их настенная живопись // Корейское классическое искусство. М.: Наука, 1972. - С. 15-29.

28. Должанский А.Н. Некоторые вопросы теории лада // Проблемы лада. -М.: Музыка, 1972. С. 8-76.

29. Егорова O.K. Культурологические аспекты изучения пентатоники // Пентатоника в контексте мировой музыкальной культуры: Материалы межресп. науч. конф. Казань, 1995. - С. 6-12.

30. Елисеев Д.Д. Новелла корейского средневековья (Эволюция жанра). — М.: Наука, 1977.-256 с.

31. Еременко JI.E., Иванова В.И. Корейская литература. Краткий очерк. -М.: Наука, 1964.- 156 с.

32. Жорданиа И.М. Ангемитоника и гемитоника // Пентатоника в контексте мировой музыкальной культуры: Материалы межресп. науч. конф. -Казань, 1995.-С. 40-41.

33. Зо Ок Хи. Сравнительный анализ национально-культурных особенностей корейского и русского романса. Автореф. дис. . канд. искусствоведения. - М., 1997. - 23 с.

34. И Нам Сун. Ангемитонная пентатоника и зеркальная симметрия // Сибирская архитектурно-художественная школа: Материалы Всероссийской науч.-практ. конф. Новосибирск: Агентство "Сибпринт", 2001. -С. 110-113.

35. И Нам Сун. Ариран: о ладовом строении // Проблемы музыкознания: статьи молодых музыковедов / Новосиб. гос. консерватория им. М.И. Глинки. Новосибирск, 2000. - Вып. 1 - С. 68-79.

36. И Нам Сун. Ариран: строение напева в контексте зеркальной симметрии // Сборник тезисов докладов Новосибирской межвузовской конф. "Интеллектуальный потенциал Сибири" Новосибирск: НГАХА, 1998.-С. 56-58.

37. И Нам Сун. Ладовое строение корейской традиционной музыки: проблемы изучения // Сборник тезисов докладов Новосибирской межвузовской конф. "Интеллектуальный потенциал Сибири" Новосибирск, 1996.-С. 7.

38. И Нам Сун. Ладозвукорядные структуры корейского песенного фольклора. Новосибирск, 2003 (в печати).

39. И Нам Сун. О корейской народной песне Ариран // Музыкальная культура Дальнего Востока и стран АТР. Тезисы докладов региональной науч.-практ. конф. М.: Композитор, 1998. - С. 47-49.

40. И Нам Сун. О типологии ангемитонной пентатоники в корейской народной песне // Сборник тезисов докладов Новосибирской межвузовской конф. "Интеллектуальный потенциал Сибири" Новосибирск, 1997.-С. 39-40.

41. Им Ок Сун. Корейская национальная вокальная школа, ее виды и жанры. Автореф. дис. канд. искусствоведения. - СПб., 2000. - 17 с.

42. Ионова Ю.В. Обряды, обычаи и их социальные функции в Корее, середина XIX-начало XX вв. М.: Наука, 1982. - 232 с.

43. Истории корейской философии / Пер. с корейского А. Ушакова. — М.: Прогресс, 1966.-413 с.

44. История Кореи (с древнейших времен до наших дней). — М.: Наука, 1974. В 2-х т. - 470 е., 480 с.

45. Исхакова-Вамба Р.А. Ангемитоника как музыкальная система: Исследование. М.: Сов. композитор, 1990. - 96 с.

46. Календарные обычаи и обряды народов Восточной Азии. Годовой цикл / Корейцы. М.: Наука, 1989. - С. 79-116.

47. Календарные обычаи и обряды народов Восточной Азии. Новый год / Корейцы. М.: Наука, 1985. - С. 79-116.

48. Камаева Т.Ю. Ангемитоника и диатоника: функционирование и взаимодействие двух звуковысотных систем в западнорусских песенных традициях // Пентатоника в контексте мировой музыкальной культуры: Материалы межресп. науч. конф. Казань, 1995. - С. 91-105.

49. Каневская Н.А. Искусство Кореи / Государственный музей искусства народов Востока. М.: ВРИБ "Союзрекламкультура", 1990. - 38 с.

50. Каракулов Б.И. Симметрия музыкальной системы (о мелодии). — Алма-Ата: Наука, 1989. 131 с.

51. Кастальский А.Д. Особенности народно-русской музыкальной системы. М.: Музгиз, 1961. - 92 с.

52. Квитка К.В. Ангемитонные примитивы и теория П. Сокальского // Избранные труды в 2-х т. М.: Сов. композитор, 1971. - Т. 1. - С. 286311.

53. Квитка К.В. Пентатоника у славянских народов // Избранные труды в 2-х т. М.: Сов. композитор, 1971. - Т. 1. - С. 279-285.

54. Квитка К.В. Первобытные звукоряды // Избранные труды в 2-х т. М.: Сов. композитор, 1971.-Т. 1. - С. 215-285.

55. Квитка К.В. Этиогеографическос распространение пентатоники в Советском Союзе // Избранные труды в 2-х т. М.: Сов. композитор, 1971.-Т. 2.-С. 47-65.

56. Ким Бусик. Самгук саги. Летописи Силла / Пер. и комментарии М. Пака. М.: Восточная литература, 2001. - 384 с.

57. Ким Гил Хак. Особенности корейской пентатоники и ее практическое применение // Теоретическая конф.ренция композиторов и музыковедов Поволжья, Урала и Сибири. Сокращенная стенограмма творческой дискуссии / Союз композиторов СССР. М., 1958. - С. 341-362.

58. Ким Тхэ Хун, У Ген Ир. К вопросу классификации Гугак // Из истории корейской национальной музыки. Петрозаводск: "Файн Лайн", 1996. -С. 21-24.

59. Ким Тхэ Хун. Характеристика пхансори // Из истории корейской национальной музыки. Петрозаводск: "Файн Лайн", 1996. - С. 25-48.

60. Ким Тэ Хун. Пхансори: Проблемы становления, развития и интерпретации. Автореф. дис. канд. искусствоведения. - СПб., 1997. - 24 с.

61. Кожабеков И. К вопросу о формообразующей роли лада в казахской песне и природе монодической ладофункциональности // Казахская музыка: традиции и современность. — Алматы, 1992. —С. 77-104.

62. Кожабеков И. К проблеме монодической ладофункциональности // Традиционная музыка Азии. Проблемы и материалы. Алматы: "Дайк-Пресс", 1996.-С. 119-137.

63. Кон Ю.Г. Некоторые вопросы ладового строения узбекской народной песни и ее гармонизации. Ташкент: Фан, 1979. - 99 с.

64. Кондратьев М.Г. Звукоряды пентатоники: введение в ладовый анализ чувашской народной песни // Чувашское искусство. Вопросы теории и истории. Сборник статей. Чебоксары: ЧГИГН, 2001. - Вып. 4. — С. 14-41.

65. Кондратьев М.Г. К истории изучения пентатоники // Известия НАНИ ЧР. Чебоксары, 1997. - Вып. 6. - С. 10-27.

66. Кондратьев М.Г. О динамике музыкально-теоретического статуса пентатоники // Музыкальная академия. 1999. - № 4. - С. 37-46.

67. Кондратьев М.Г. Основные свойства чувашской пентатоники // Пентатоника в контексте мировой музыкальной культуры: Материалы меж-респ. науч. конф. Казань, 1995. - С. 86-91.

68. Корейская классическая поэзия. М.: Гослитиздат, 1965. - 259 с.

69. Корейская музыка // Музыкальная энциклопедия / Ст. JI.P Концевича, М.М. Яковлева. М.: Сов. Энциклопедия, 1974.

70. Корейско-русский словарь / Авторы-сост. Ко Хён, Ким Ын Мо, Ли Чжун Гвон, Ю.Н. Мазур, Л.Б. Никольский. Пхеньян: Наука и Энциклопедия; Москва: Русский язык, 1994. - 892 с.

71. Кудряшов Ю.В. Ладовые системы европейской музыки XX века: Исследование. М.: Композитор, 2001. - 206 с.

72. Кузин А.Т. Дальневосточные корейцы: Жизнь и трагедия судьбы (документально-исторический очерк). Южно-Сахалинск: Лик, 1993. -368 с.

73. Куницын О.И. Выразительные средства бурятской профессиональной музыки. Улан-Удэ: ИПК ВСГАКИ, 1999. - 134 с.

74. Куницын О.И. Ладовые особенности музыкального языка бурятской народной песни // Музыкальное творчество народов Сибири и Дальнего Востока: Сборник трудов. Новосибирск, 1986. - Вып.З. - С. 111130.

75. Куницын О.И. Хрестоматия по гармоническому анализу (на материале пентатонической музыки). Учебное пособие: Нотное издание. — Улан-Удэ: ИПК ВСАГАКиИ, 2000. 86с.

76. Кушнарев Х.С. Вопросы истории и теории армянской монодической музыки. Л.: Музгиз, 1958. - С. 626.

77. Лим Хён Чжун. Музыкальное искусство Кореи XV века в контексте художественно-эстетических течений эпохи Возрождения (период Чо-сон, историческое правление Сечжона). Авторсф. канд. дис. — СПб., 2001.-26с.

78. Ло Ен Дон. Проблема российских корейцев: история и перспективы решения. М.: Арго, 1995. - 107 с.

79. Лупинос С.Б., Алкон Е.М. Музыкальная культура Кореи и окружающий мир: древность и раннее средневековье // Материалы науч. конф. "Проблемы культуры Дальнего Востока". Владивосток, 1993. — С. 4346.

80. Мазель Л.А. Проблемы классической гармонии. — М.: Музыка, 1972. -616 с.

81. Мазепус В.В. Универсально-грамматический подход в культурологии / Новосиб. гос. консерватория им. М.И. Глинки. Новосибирск, 1993. -46 с.

82. Мазур Ю.Н. Корейский язык. М.: Изд-во восточной литературы, I960. - 118 с.

83. Милка А.П. Теоретические основы функциональности в музыке: Исследование. JI.: Музыка, 1982. - 150 с.

84. Монасыпов Ш.Х. Пентатоника в свете антропософии // Пентатоника в контексте мировой музыкальной культуры: Материалы межресп. науч. конф. Казань, 1995.-С. 13-20.

85. Музыка Кореи // МЭС / Ст. Е.В. Васильченко. М.: Сов. Энциклопедия, 1991.

86. Назайкинский Е.В. Логика музыкальной композиции. М.: Музыка, 1982. - 319 с.

87. Нгуен Лантуат. Театр Тео и его музыка. Диссертация на соискание ученой степени канд. искусствоведения. Л., 1980.

88. Нгуен Синь. О происхождении лада во вьетнамской традиционной музыке//Сов. музыка. 1975.-№ 9.-С. 128-130.

89. Нигмедзянов М.Н. Народные песни волжских татар. М.: Советский композитор, 1982. - 136 с.

90. Нигмедзянов М.Н. Олиготонные лады в татарской народной музыке // Сов. музыка. 1974. - № 1. - С. 62-66.

91. Никитина М.И. Древняя корейская поэзия в связи с ритуалом и мифом. -М.: Наука, 1982.-327 с.

92. Никитина М.И. Корейская поэзия XVI-XIX вв. в жанре сиджо: (Семантическая структура жанра. Образ. Пространство. Время). СПб.: Петербургское Востоковедение, 1994. -312с.

93. Никитина М.И. Миф о Женщине-Солнце и ее родителях и его "спутники" в ритуальной традиции древней Кореи и соседних стран. СПб.: Петербургское Востоковедение, 2001. - 560 с.

94. Никитина М.И., Троцевич А.Ф. Очерки истории корейской литературы до XIX в. М.: Наука, 1969. - 238 с.

95. Новикова О.В. Пентатоника в песенной традиции бурят. Автореф. дис. канд. искусствоведения. - Новосибирск, 2003. - 24с.

96. Осетинские народные песни. Собранные Галаевым / Под редакцией Е.В. Гиппиуса. М.: Музыка, 1964. - 248с.

97. Очерк корейской истории. Пхеньян: Изд-во литературы на иностранных языках, 1992. - Кн. 1. - 322 с.

98. Пак В.П. Корейская народная сказка (Опыт исследования национального своеобразия на публикациях конца XIX-середины XX вв.). — Автореф. дис. канд. филологич. наук. М., 1970. - 19 с.

99. Пентатоника в контексте мировой музыкальной культуры: Материалы межресп. науч. конф. Казань, 1-2 ноября, 1993 / Казанская гос. консерватория. Казань, 1995. - 195 с.

100. Переверзев Н.К. Проблемы музыкального интонирования. М.: Музыка, 1996.-224 с.

101. Плахова А.Ю. Вопросы жанровой классификация традиционной корейской музыки // Сибирский музыкальный альманах: 2002. — В печати.

102. Юб.Ппахова А.Ю. Ёнсанхвесан жанр корейской инструментальной традиции // Музыкальная культура как национальное и мировое явление. Материалы междунар. конф. / Новосиб. гос. консерватория им. М.И. Глинки. - Новосибирск, 2002. - С. 264-281.

103. Плахова А.Ю. Корейская музыкальная реформа XV в. // Теория и история культуры в вузовском образовании. Новосибирск: Новосиб. гос. университет, 2003. - С. 130-137.

104. Ю8.Плахова А.Ю. Мувашшахат: проблемы лада. Диссертация па соискание степени канд. искусствоведения. - Рукопись. - 2000. - 294 с. 109.Плахова А.Ю. Музыка корейского шаманизма: к проблеме изучения культурных взаимосвязей. - Новосибирск, 2003. - В печати.

105. Ю.Плахова А.Ю. Проблемы изучения традиционной корейской музыки //

106. Итоги развития музыкальной культуры Сибири второй половины XX века и перспективы творческих работ в XXI столетии. Материалы конф. / Новосиб. гос. консерватория им. М.И. Глинки. Новосибирск, 2003. - В печати.

107. КПлахова А.Ю. Санчжо жанр корейской инструментальной традиции

108. Сон Син Чжун. Корейская опера. Национальная идея и мировой опыт. Автореф. дис. . канд. искусствоведения. - СПб., 2000. - 16 с.

109. Способин И.В. Элементарная теория музыки. М.: Музыка, 1979. -199 с.

110. Пб.Тагмизян Н.К. Теория музыки в древней Армении. Ереван: Изд-во АН Арм. ССР, 1977.-319 с.

111. Тен Чу. Корейские исторические песни // Музыкознание. Алма-Ата, 1973.-Вып. VI.-С. 62-72.

112. Тен Чу. Корейские лирические песни группы "Ариран" // Музыкознание. Алма-Ата, 1975. - Вып. VII. - С. 27-39.

113. Тен Чу. Корейские песни в записи А.В. Затасвича // Музыкознание. -Алма-Ата, 1971. Вып. V. - С. 88-105.

114. Тен Чу. Новые песенные жанры советских корейцев // Музыкознание.- Алма-Ата, 1975. Вып. VII. - С. 39-48.

115. Троцевич А.Ф. Мифы и сюжетная проза Кореи. СПб.: Петербургское Востоковедение, 1996. - 208 с.

116. Троцевич А.Ф. Особенности языка и стиля "Повести о Чхун Хян" // Корейская литература. — М.: Издательство восточной литературы, 1959.-С. 62-88.

117. Тэн А.Н. Корейская классическая проза XVII-XVIII вв. // Корейская литература. М.: Издательство восточной литературы, 1959. - С. 5-39.

118. Тюлин Ю.Н. Учение о гармонии. -JI.: Музгиз, 1937. Т.1. — 224 с.

119. У Ген Ир. Введение в корейскую национальную музыку. Вопросы теории / Петрозаводская гос. консерватория. — Петрозаводск, 1997. 95с.

120. У Ген Ир. Введение в музыку стран Дальнего Востока (Китай, Корея, Япония) / Петрозаводская гос. консерватория. Петрозаводск, 2002. -185 с.

121. У Ген Ир. Краткая история корейской национальной музыки // Из истории корейской национальной музыки. Петрозаводск: "Файн Лайн", 1996.-С. 5-20.

122. У Ген Ир. О корейской традиционной музыке // Музыкальная Академия, 1998. № 2. - С. 212-218.

123. Урманцев Ю.А. Симметрия природы и природа симметрии (Философские и естественнонаучные аспекты). М.: Музыка, 1966. - 224 с.

124. Хисамова С.Р. Ладовое строение каракалпакской монодии. — Автореф. дис. канд. искусствоведения. Ташкент, 1984.-25 с.

125. Хисамова С.Р. О ладовой функциональности в каракалпакской монодии//Теоретические проблемы внеевропейских музыкальных культур.- М.: Гос. муз.-пед. ин-т им. Гнесиных, 1983. С. 20-36.

126. Холопов Ю.Н. Гармония. Теоретический курс. М.: Музыка, 1988. -511 с.

127. Холопов Ю.Н. Пентатоника как род интервальных систем // Пентатоника в контексте мировой музыкальной культуры: Материалы меж-респ. науч. конф. Казань, 1995. - С. 5-6.

128. Христиансен Л.Л. Ладовая интонационность русской народной песни. Исследование. М.: Сов. композитор, 1976. - 391 с.

129. Хрущева М.Н. Пентатоника — одна из универсалий музыкального мышления? (К постановке проблемы) // Пентатоника в контексте мировой музыкальной культуры: Материалы межресп. науч. конф. Казань, 1995.-С. 20-25.

130. Хунмин Чоным. "Наставление народу о правильном произношении". — М.: Наука, 1979.-460 с.

131. Цзю Э. Пентатоника как ладовая система (на примере вьетнамской народной песни). Ташкент, 1984. - рукопись. - 84 с.

132. Цхай Т. К вопросу формирования специальной терминологии в корейской музыкальной культуре // Проблемы терминологии в музыкальных культурах Азии, Африки и Америки. М., 1990. - С. 136-147.

133. Цхай Т. Эволюция сольной инструментальной традиции в корейской музыкальной традиции // Борбад и художественные традиции народов Центральной и Передней Азии: история и современность / Тезисы докладов и сообщений. Душанбе: Дониш, 1990. - С. 318-320.

134. Чабовская Н.И. Данмоно: вопросы истории и теории. — Автореф. дис. . канд. искусствоведения. Новосибирск, 2003. - 22 с.

135. Чекановска А. Музыкальная этнография: Методология и методика Пер. с польского. М.: Сов. композитор, 1983. - 190 с.

136. Шарифулин Ш.К. Система ангемитонной пентатоники. (Константные и мобильные свойства) // Пентатоника в контексте мировой музыкальной культуры: Материалы межресп. науч. конф. Казань, 1995. — С. 29-39.

137. МЗ.Южак К.И. К проблеме исследования эволюции лада в диахроническом аспекте. Рукопись. - 1978-1980. - 28 с.

138. Anthology of Korean Traditional Music / На кор. и англ. яз. Seoul: Eun-Ha Publishing Co., 1991.-Vol. 1.- 114 p., Appendix 23 p.

139. Anthology of Korean Traditional Music / На кор. и англ. яз. Seoul: Eun-Ha Publishing Co., 1991. - Vol. 2. - 93 p.

140. Anthology of Korean Traditional Music / На кор. и англ. яз. Seoul: Eun-Ha Publishing Co., 1991. - Vol. 3. - 136 с.

141. Anthology of Korean Traditional Music / На кор. и англ. яз. Seoul: Eun-Ha Publishing Co., 1991. - Vol. 5.-128 p.

142. Anthology of Korean Traditional Music / На кор. и англ. яз. Seoul: Eun-Ha Publishing Co., 1991. - Vol. 6. - 81 p.

143. Anthology of Korean Traditional Music / На кор. и англ. яз. Seoul: Eun-Ha Publishing Co., 1991. - Vol. 8. - 97p.

144. Anthology of Korean Traditional Music / На кор. и англ. яз. Seoul: Eun-Ha Publishing Co., 1991. - Vol. 9. - 131 p.

145. Anthology of Korean Traditional Music / На кор. и англ. яз. Seoul: Eun-Ha Publishing Co., 1991. - Vol. 16. - 169 p.

146. Anthology of Korean Traditional Music / На кор. и англ. яз. Seoul: Eun-Ha Publishing Co., 1991.-Vol. 18.-214 p.

147. Anthology of Korean Traditional Music / На кор. и англ. яз. Seoul: Eun-Ha Publishing Co., 1991.-Vol. 19.-210 p.

148. Anthology of Korean Traditional Music / На кор. и англ. яз. — Seoul: Eun-Ha Publishing Co., 1991. Vol. 20. - 248 p.

149. Anthology of Korean Traditional Music / На кор. и англ. яз. Seoul: Eun-Ha Publishing Co., 1991. - Vol. 21. - 80 p.

150. Anthology of Korean Traditional Music / На кор. и англ. яз. Seoul: Eun-Ha Publishing Co., 1991. - Vol. 22. - 108 p.

151. Anthology of Korean Traditional Music / На кор. и англ. яз. Seoul: Eun-Ha Publishing Co., 1991. - Vol. 26. - 89 p.

152. Boots J.L. Korean Musical Instruments and an Introduction to Korean Music // Transactions Korean Branch of the Royal Asiatic Society. Seoul: Royal Asiatic Society, 1940. - Vol. XXX. - P. 1-31.

153. Chan Chu-gun. Musok The Shaman Culture of Korea // Folk Culture of Korea, International Cultural Foundation. - Seoul: The Si-sa-yong-sa Publishers, 1982.-P. 59-89.

154. Chan E. Pak. Between praying and playing: Where shaman song and p'an-sori diverge // Тезисы между народной конф. "Музыкальная этнография тунгусо-манчьжурских народов" Якутск, 2000. - С. 10-14.

155. Chang Sa-hun. Education in Classical Korean Music, Past and Present // Traditional Korean Music. Seoul: The Si-sa-yong-sa Publishers, Inc., 1983. - P. 80-94.

156. Chang Sa-hun. Nongak // Traditional Performing Arts of Korea. Seoul: UNESCO, 1983.-P. 27-34.

157. Cho Hung-youn. Problems in the Study of Korean Shamanism // Korea Journal. 1985. - Vol. 25, № 5. - P. 18-30.

158. Cho Hung-youn. The Characteristics of Korean Minjung Culture // Korea Journal. 1985.-Vol. 27,№ 11.-P. 4-18.

159. Choi Chong-min. Traditional Musicians: Who Are They? // Korean Cultural Heritage. Vol. Ill, Performing Arts. - Seoul: Samsung Moonhwa Printing Co., 1997.-P. 76-85.

160. Chou Wen-chung. Asian Influence on Western Music, Influence or Confluence? // Traditional Korean Music. Seoul: The Si-sa-yong-sa Publishers, Inc., 1983.-P. 216-226.

161. Codecasa Maria Silvia. Kaya-go and Other Korean Strings Instruments // Traditional Korean Music. Seoul: The Si-sa-yong-sa Publishers, Inc., 1983.-P. 161-167.

162. Condit Jonathan. Music of the Korean Renaissance: Song and Dance of the Fifteenth Century. Cambridge, London, New-York: Cambridge Univ. Press, 1984.-331 p.

163. Condit Jonathan. The Evolution of Yomillak from the Fifteen century to Present Day // Chang Sa-hun paksa hoegap kinydm tongyang umakhak nonch'ong. Seoul: Han'guk kugak hakhoe, 1977. - P. 231-262.

164. Condit Jonathan. Two Song-Dynasty Chinese Tunes Preserved in Korea // Music and Traditions: Essays on Asian and other Music's Presented to Laurence Picken, D.R. Widdess and R.F. Wolpert. Cambridge: Cambridge Univ. Press, 1981. - P. 1-39.

165. Courant Maurice. La musique en Coree // Encyclopedic de la musiqe et dictionnaire de conservatoire. Paris: Charles Delagrave, 1913-1931. -Vol. I.-P. 211-241.

166. Hahn Man-young. Cho (Mode-scale) of Hyang-ak // Korea Journal. 1977. -Vol. 17,№2.-P. 26-29.

167. Hahn Man-young. Folk Song // Survey of Korean Arts: Traditional Music. -Seoul: National Academy of Arts, 1974. P. 306-318.

168. Hahn Man-young. Folk song // Traditional Performing Arts of Korea. -Seoul: UNESCO, 1983.-P. 15-26.

169. Hahn Man-young. Folk Song of Korean Rural Life and Their Characteristic Based on the Rice Farming Song // Asian Music. 1978. - Vol. 9, № 2. -P. 21-28.

170. Hahn Man-young. Korean Dance Repertories // Korea Journal. 1976. -Vol. 16,№8.-P. 33-36.

171. Hahn Man-young. Kugak: Studies in Korean Traditional Music / Transl. & edit, by Inok Paek & Keith Howard. — Seoul: T'amgu-Dang, 1990. -251 p.

172. Hahn Man-young. Nongak // Survey of Korean Arts: Traditional Music. -Seoul: National Academy of Arts, 1974. P. 286-294.

173. Hahn Man-young. The Origin of Korean Music // The World of Music. -1985. — Vol. XXVII. No. 2.-P. 16-31.

174. Han Man-yong (Hahn Man-young). Folk Songs // Survey of Korean Arts: Traditional Music. Seoul: National Academy of Arts, 1973. - P. 242-248.

175. Han Man-yong. Folk Songs // Survey of Korean Arts: Folk Arts. Seoul: National Academy of Arts, 1974. - P. 306-317.

176. Han Man-yong. Religious Origins of Korean Music // Traditional Korean Music. Seoul: The Si-sa-yong-sa Publishers, Inc., 1983. - P. 23-34.

177. Han Myung-hee. Musical Instruments // Korean Cultural Heritage. — Vol. Ill, Performing Arts. Seoul: Samsung Moonhwa Printing Co., 1997. -P. 92-101.

178. Han Myung-hee. What Makes Korean Music Different? // Korean Cultural Heritage. — Vol. Ill, Performing Arts. Seoul: Samsung Moonhwa Printing Co., 1997.-P. 36-41.

179. Han Sang-u. Western Music Since Independence // Korean Cultural Heritage. Vol. Ill, Performing Arts. - Seoul: Samsung Moonhwa Printing Co., 1997.-P. 114-119.

180. Howard Keith. An Introduction to Korean Folk Bands and Songs I I Korea Journal. 1987. - Vol. 27, № 8. - P. 28-48.

181. Howard Keith. Bands and Songs. Precedents for the Contemporary Confluence of Local and Popular Folk Music Styles in Korea // World of Music. — 1986. Vol. XXVIII, № 2. - P. 14-26.

182. Howard Keith. Bands, Songs and Shamanistic Rituals: Folk Music in Korean Society. — Seoul: Royal Asiatic Society Korea Branch, 1989. 295 p.

183. Howard Keith. Chindo Ssikim kut // Festival Traditioneller Musik // Korea.- Berlin: Internationales Institut fiir vergleichende musikstuden, 1985. -P. 67-75.

184. Howard Keith. Folk Music and Folk Bands // Korean Cultural Heritage. -Seoul: Samsung Moonhwa Printing Co., 1997. Vol. Ill, Performing Arts — P. 58-63.

185. Howard Keith. Korean Musical Instruments. A Practical Guide. Seoul: Segwang umak ch'ulp'ansa, 1988 (1st ed.), 1995 (2nd ed.).

186. Howard Keith. Korean Musicians as Creators of Musical Knowledge // Che-il hoe han'gukhak kukchc haksul hoe-iii nonminjip. Inch'on: Inha taehakkyo han'gukhak yon'guso, 1987. - P. 235-260.

187. Howard Keith. Nongak, the Changgu, and Kim Py6ng-sop's Kaein Changgu Nori // Korea Journal. 1983. - Vol. 23, № 6. - P. 23-34.

188. Howard Keith. The Deep-Rooted Tree P'ansori Collection // Korea Journal.- 1983. Vol. 23, № 11. - P. 58-65.

189. Howard Keith. Volksmusik // Welt Musik: Korea. Mainz: Schott, 1985. -P. 129-156.

190. Hwan Byong-ki. Aesthetic Characteristics of Korean Music in Theory and Practice // Asian Music. 1978. - Vol. 9, № 2. - P. 29-40.

191. Hwang Byong-ki (Hwang Pyong-gi). Sanjo // Survey of Korean Arts: Folk Arts. Seoul: National Academy of Arts, 1974. - P. 278-285.

192. Hwang Byung-ki. Some Notes on Korean Music and Aspects of its Aesthetics // The World of Music. 1985. - Vol. XXVII. No. 2. - P. 32-48.

193. Hwang Jun-yon. The Link Between Music and Dance // Korean Cultural Heritage. Vol. Ill, Performing Arts. - Seoul: Samsung Moonhwa Printing Co., 1997.-P. 42-47.

194. Kan Han-yong. P'ansori // Survey of Korean Arts: Folk Arts. Seoul: National Academy of Arts, 1974. - P. 217-239.

195. Kim Moon-hwan. Ideology and Historical Influences in Modern Drama // Korean Cultural Heritage. Vol. Ill, Performing Arts. - Seoul: Samsung Moonhwa Printing Co., 1997. - P. 224-234.

196. Kim Moon-hwan. The Essence of Traditional Performing Arts // Korean Cultural Heritage. Vol. Ill, Performing Arts. - Seoul: Samsung Moonhwa Printing Co., 1997. - P. 14-24.

197. Kim Yong-man. Taking Traditional Music into the Future // Korean Cultural Heritage. Vol. Ill, Performing Arts. - Seoul: Samsung Moonhwa Printing Co., 1997. - P. 86-91.

198. Ki-San. Alte koreanische Bildcr: Landschaften und Volksleben / Hrsg. Von Heinrich F.J. Junker. Leipzig: Harrasowitz, 1958. - 18 s.

199. Korea // Neues Handbuch der Musikwissenschaft / Hrsg. Von Carl Dahl-hause. Laaber: Laaber-Verlag MuIIer-Buscher, 1984. - P. 97-109, 338339.

200. Korean Cultural Heritage. Vol. Ill, Performing Arts. - Seoul: Samsung Moonhwa Printing Co., 1997. - 256 p.

201. Kwon Oh-sun. Melodic Structure of Korean Funeral Procession Songs // Yearbook for Traditional Music. Seoul: ICTM, 1983. - P. 59-70.

202. Lai Eric. Toward a Theory of Pitch Organization the Early Music of Chou Wen-chung //Asian Music.- 1993-94.-Vol. XXV. No. 1-2.-P. 177-185.

203. Lee Bo-hyung (Yi Po-hyong). From P'ansori to Ch'anggiik // Korean Cultural Heritage. Vol. Ill, Performing Arts. - Seoul: Samsung Moonhwa Printing Co., 1997. - P.64-68.

204. Lee Bo-hyung. Son // Korean Cultural Heritage. Vol. Ill, Performing Arts. - Seoul: Samsung Moonhwa Printing Co., 1997. - P. 48-57.

205. Lee Byong Won. The Features of the Mahayana Buddhist Ritual Performing Arts of Korea II The World of Music. 1985. - Vol. XXVII. No. 2. -P. 49-62.

206. Lee Byong-won (Yi Pyong-won, Yi Byong-won). A Short History of Pom-p'ae: Korean Buddhist Ritual Chant //Journal of Korean Studies. 1971. -Vol. 1, № 2. - P. 109-121.

207. Lee Byong-won. Concept and Aesthetics in Traditional Music // Korean Cultural Heritage. Vol. Ill, Performing Arts. - Seoul: Samsung Moonhwa Printing Co., 1997. - P. 28-35.

208. Lee Byong-won. Evolution of the Role and Status of Korean Professional Female Entertainers (Kisaeng) II World of Music. 1979. - Vol. XXI. No. 2.-P. 75-83.

209. Lee Byong-won. Hossori and Chissori of Pomp'ae An Analysis of Two Major Style of Korean Buddhist Ritual Chant. - M.A. Dissertation. -Washington, 1971. - 101 p.

210. Lee Byong-won. Structural Formulae of Melodies in the Two Sacred Buddhist Chant Styles in Korea // Korean Studies. Honolulu: Univ. of Hawaii Press, 1977.-P. 77-84.

211. Lee Chae-suk. Sanjo // Survey of Korean Arts: Traditional Music. Seoul: National Academy of Arts, 1973. - P. 202-211.

212. Lee Hye-ku (Yi Hye-gu). Musical paintings in a Fourth-Century Korean Tombs // Korea Journal. 1974. Vol. 14, № 3. - P. 4-14.

213. Lee Мее-won. Tradition and Esthetic of Korean Drama // Korea Journal. — 1997. Vol. 37, № 3. - P. 29-39.

214. McCann D. Arirang: The National Folksong of Korea // Studies on Korea in Transition. Honolulu: Center for Korean Studies, University of Hawaii, 1979.-P. 43-56.

215. McCann D. Traditional World of Kisacng // Korea Journal. 1974. -Vol. 14,№2.-P. 40-43.

216. Noh Dong-un. Korean Music in the Modern Age // Korean Cultural Heritage. Vol. Ill, Performing Arts. - Seoul: Samsung Moonhwa Printing Co., 1997.-P. 108-113.

217. Рак Su Kwan. A study of "Bae Baeng it exorcism" Рукопись. - 14 p.

218. Pak Su Kwan. For the Preservation of Korean Imperfect Folk Song // Материалы междунар. конф. "Новые образовательные технологии в стратегии духовного развития общества" / Новосиб. гос. пед. университет.- Новосибирск, 2000 С. 174-182.

219. Park Jeong-hye. The Court Music and Dance in the Royal Banquet Paintings of Choson Dynasty // Korea Journal. 1997. - Vol. 37, № 3. - P. 123144.

220. Pian Rulan Chao. Sung Dynasty Musical Sources and Their Interpretation.- Cambridge: Harvard Univ. press., 1967. P. 1-98.

221. Picken Laurence. Twelve Ritual Melodies of the T'ang Dynasty // Studia Memorial Belae Bartok Sacra. Budapest: Aedes Academia scientiarum Hungaricae, 1956.-P. 147-173.

222. Pratt Keith L. Korean Music: Its History and Its Performance. London: Faber Music in Associations with Jung Eum Sa, Seoul, 1987. - 279 p.

223. Pratt Keith L. Some Aspects of Diplomatic and Cultural Exchange Between Korea and Northern Sung China // Chang Sa-hun paksa hoegap kinyom tongyang umakhak nonch'ong. Seoul: Han'guk kugak hakhoe, 1977. -P. 313-323.

224. Provine, Robert С. "Chinese" Ritual Music in Korea: The Origins, Codifications and Cultural Role of A-ak // Traditional Korean Music. Seoul: The Si-sa-yong-sa Publishers, Inc., 1983. - P. 60-79.

225. Provine, Robert C. "Who is in Charge Here?: The Musical Bureaucracy in the Early Yi Dynasty Court (1392-1466) // Asian Music. 1978. - Vol. IX. No. 2 - P. 48-58.

226. Provine, Robert C. Brief Introduction to Korean Folk Music // Traditional Korean Music. Seoul: The Si-sa-yong-sa Publishers, Inc., 1983. - P. 181185.

227. Provine, Robert C. Drum Rhythm in Korean Farmers Music. Seoul, 1975. -53 p.

228. Provine, Robert C. Essays on Sino-Korean musicology: Early sources for Korean ritual music. — Seoul: II Ji Sa, 1988. 242 p.

229. Provine, Robert C. Korean Music in Historical Perspective // The World of Music. 1985. - Vol. XXVII. No. 2. - p. 3-15.

230. Provine, Robert C. Sejong and the Preservation of Chinese Ritual Melodies // Traditional Korean Music. Seoul: The Si-sa-yong-sa Publishers, Inc., 1983.-P. 48-59.

231. Provine, Robert C. The Treatise on Ceremonial Music (1430) in the Annals of the Korean King Sejong // Ethnomusicology 18, 1974. P. 1-39.

232. Rockwell J. Coralie. Kagok, a Traditional Korean Vocal Form. Providence, Rhode Island: Asian Music Publication, 1972. - 302 p.

233. Rockwell J. Coralie. Kayago: The Origin and Evolution of the Korean Twelve-Stringed Zither // Transactions of the Korea Branch of the Royal Asiatic Society. Seoul: Royal Asiatic Society, 1974. - Vol. XLIX. -P. 26-47.

234. Rockwell J. Coralie. Trends and Developments in Korean Traditional Music Today // Traditional Korean Music. Seoul: The Si-sa-yong-sa Publishers, Inc., 1983.-P. 106-117.

235. Smith Barbara В. Korean Classical Music // Yi Hye-gu paksa songsu kiny6m fimakhak nonch'on. Seoul: Korean Musicological Society, 1969. -P. 421-428.

236. Song Bang Song (Song Bang-song; Song Pang-song). Kwandae-ka: A Sourse Material for the P'ansori Tradition // Korea Journal. 1976. -Vol. 16,№8.-P. 24-32.

237. Song Bang Song. Source reading in Korean music. Seoul: Korean National Commission for UNESCO, 1980. - 263 p.

238. Song Bang-song. Korean Kwangdae Musicians and Their Musical Traditions // Traditional Korean Music. Seoul: The Si-sa-yong-sa Publishers, Inc., 1983.-P. 186-199.

239. Song Bang-song. Korean Musicology: Its Historical Development and Problems // Traditional Korean Music. Seoul: The Si-sa-yong-sa Publishers, Inc., 1983.-P. 118-151.

240. Song Bang-song. Present State of Research on Korean Traditional Music // The World of Music. 1985. - Vol. XXVII. No. 2. - p. 63-77.

241. Song Bang-song. Sourse Materials on Contemporary Korean Music // Korean Cultural Heritage. Vol. Ill, Performing Arts. - Seoul: Samsung Moonhwa Printing Co., 1997. - P. 70-75.

242. Song Bang-song. The Etymology of the Korean Six-stringed Zither, Ko-mun'go // Traditional Korean Music. Seoul: The Si-sa-yong-sa Publishers, Inc., 1983.-P. 168-180.

243. Song Pang-song. An Annotated Bibliography of Korean Music. Providence, R.I.: Asian Music Publications, Brown University, 1971. - 250 p.

244. Song Pang-song. The Korean Pip'a and Its Notations // Ethnomusicology. -1973. Vol. 17, № 3. p.460-493.

245. Song Pang-song. The Sanjo Tradition of Korean Komun'go Music. Seoul: Jun Eum Sa, 1986. - 408 p.

246. Sur Donald. Notes on Yongsan hoesang Source // Yi Hye-gu paksa songsu kinyom timakhak nonch'on. Seoul: Korean Musicological Society, 1969. -P. 429-433.

247. Survey of Korean Arts: Folk Arts. Seoul: National Academy of Arts, 1974.-Ch. III.-P. 273-315.

248. The Traditional Music and Dance of Korea. Seoul: Korean Traditional Performing Arts Centre, 1994. - 298 c.

249. Traditional Korean Music. Seoul: The Si-sa-yong-sa Publishers, Inc., 1983.-228 p.

250. Tran Van Khe. Is the pentatonic universal? A few reflections on penta-nonism // The World of music. 1977. - Vol. XIX, № 1/2. - P. 76-92.

251. Walraven B. Songs of the Shaman. London/New York: Kegan Paul International Ltd., 1994. - 307 p.

252. Yi Bo-hyong. P'ansori // Survey of Korean Arts: Folk Arts. — Seoul: National Academy of Arts, 1974. P. 295-305.

253. Yi Byong-won (Yi Pyong-won). Micro- and Macro-Structure of Melody and Rhythm in Korean Buddhist Chant // Traditional Korean Music. -Seoul: The Si-sa-yong-sa Publishers, Inc., 1983. P. 152-160.

254. Yi Hye-gu (Lee Hye-ku). Difference between Hyang-ak and Tang-ak // Traditional Korean Music. Seoul: The Si-sa-yong-sa Publishers, Inc., 1983.-P. 35-47.

255. Yi Hye-gu. Introduction to Korean Music // Traditional Korean Music. -Seoul: The Si-sa-yong-sa Publishers, Inc., 1983. P. 1-22.

256. Yi Kang-suk. Korean Music Culture: Genuine and Quasi-Korean Music // Traditional Korean Music. Seoul: The Si-sa-yong-sa Publishers, Inc., 1983.-P. 200-215.

257. Yi Po-hyong (Lee Bo-hyung). Performing Style of Korean Traditional Music // Traditional Korean Music. Seoul: The Si-sa-yong-sa Publishers, Inc., 1983.-P. 95-105.

258. Yi Sung-chun. The Identity of Traditional Korean Music // Korea Journal. -1997. Vol. 37, № 3. - P. 110-122.1. На корейском языке

259. И По Хён. Маыл кукква туре кут-ыи ыисик кусон ("Ритуальные обряды деревенского кут и туре кут духу Земли") // Минчжок ымакхак. — Сеул: Тонга ымак ёнгусо, Соул тэхаккё ымак тэхак, 1981. — Т. 4. — С. 920.

260. И По Хён. Мэнари чжо ("Мэнари чжо или Санъюхва чжэ) // Хангук ымак ёнгу ("Изучение корейской традиционной музыки"). Сеул: Хангук кукхак хакхэ, 1972. -№. 2. - С. 111-131.

261. И По Хён. Саппхурива тосалпхурива тонсалпхури-ыи пигё ("Сравнительный анализ салпхури, тосалпхури и тонсалпхури") // Минчжок ымакхак. — Сеул: Тонга ымак ёнгусо, 1978. — Т. 2. — С. 33-44.

262. И По Хён. Синавигвон-ыи мусок ымак ("Шаманская музыка в сфере синави") // Хангук мунхва иллюхак. Сеул: Хангук мунхва иллюхак-хэ, 1971.-Т. 4.-С. 79-86.

263. И По Хён. Хангук му-ыисик-ыи ымак ("Музыка шаманских обрядов") // Минчжок мунхва ёнгу чхонсо. Сеул: Корё тэхаккё, 1982. — С. 209230.

264. И По Хён. Чиндо сиким кут ("Шаманский ритуал о. Чиндо") // Мунхва есуль. Сеул: Хангук мунхва есуль чинхыквон, 1985. - №. 97/2. -С. 76-86.

265. И Со Ра. Намдо туллорэ // Чжунгё мухён мунхвачже хэсол: нориваыи-сик пхён. Сеул: Мунхва конбобу, 1985. - С. 177-204.

266. И Хе Гу. Хангук ымак нончхон ("Очерки по корейской музыке"). Сеул: Соммун-данг, 1975. -426 с.

267. И Хе Гу. Хангук ымак сосол ("Вопросы корейской музыки)". Сеул: Издательство национального университета, 1975. - 510 с.

268. Кан Хан Ён. Квандэка ("Песни квандэ") // Хёндэ мунхакю. Сеул, 1956.-Т. 2№8.-С. 148-157.

269. Кан Хан Ён. Син-чжэ-хё-ыи пхансори сосол пипхёнгван ("Обзор пхан-сори, исполняемых Син Чжэ Хё") // Тонъянхак. Сеул: 1972. — № 2. — С. 105-140.

270. Ким Тон Ук. Хангук каё-ыи ёнгу ("Исследование древних корейских песен"). Сеул: Ырю мунхваса, 1961. - 204 с.

271. Ким Хон Гю. Пхансори // Хангук минсок тэге. Сеул: Корё тэхаккё минчжок мунхва ёнгусо чхулпханбу, 1982. - Т. 6. - С. 396-474, 794.

272. Ку Юнчук. Корейские национальные музыкальные инструменты // Взаимоотношения народов России, Сибири и стран Востока: история и современность // Доклады Второй Международной науч.-практ. конф. -М., Иркутск, Тэгу, 1997.-Кн. 1. С. 310-313.

273. Пак Су Кван. О древнем песенном творчестве корейцев // Взаимоотношения народов России, Сибири и стран Востока: история и современность. Доклады Второй Международной науч.-практ. конф. М., Иркутск, Тэгу, 1997. - Кн. 1. - С. 245-252.

274. Пэк Тэ Ун. Хангук чжонтхон ымак-ыи сонъюл кучжо ("Исследование мелодической структуры корейской музыки"). Сеул: Тэгван чхулп-ханса, 1982.-174 с.

275. Ури нара ымак ("Музыка нашей страны"). Сеул: Кёхакса, 1993. -Вып. 5.-81 с.

276. Хан Ман Ён. Помпхэ хоссорн-ыи сонъюл хёнтхэ ("Мелодические модели буддийских песнопений") // Ымдэ хакпою. Сеул: Тонга ымак ёнгусо, Соул тэхаккё ымак тэхак, 1968. - № 5. - С. 55-71.

277. Хангук акки ("Корейские традиционные музыкальные инструменты"). Сеул: Чжонтхон ымак ёнгуве, 1981. - 48 с.

278. Чан Са Хун. Кагок-ыи ёнгу ("Изучение кагок") // Хангук ымак ёнгу ("Изучение корейской традиционной музыки"). Сеул: Хангук кукхак хакхэ, 1975. -№ 5. - С. 7-58.

279. Чан Са Хун. Хангук акки тэгван (Корейские традиционные музыкальные инструменты). Сеул: Хангук кукхак хакхэ, 1969. — 118 с.

280. Чжон Пён Хо. Нонъак. Сеул: Ёхвадан, 1986. - 118с.

281. Чжон Чхэ Хо. Минё // Хангук минсок тэге. Сеул: Корё тэхаккё мин-чжок мунхва ёнгусо чхулпханбу, 1982. - Т. 6. - С. 361-353.

282. Чжу Кан Хён. Маыл кондончхева маыл кут, туре кут, ёнгы ("Исследование коллективных деревенских обрядов кут, туре кут") // Минчжок-ква кут. Сеул: Ханминса, 1987. - С. 37-101.

283. Юн Бён Чхон. О корейской флейте "тэгым" // Взаимоотношения народов России, Сибири и стран Востока: история и современность // Доклады Второй Международной науч.-практ. конф. М., Иркутск, Тэгу, 1997. - Кн.1. -С. 314-317.

284. Ури минё тэпакква (Korean Folk Song Encyclopaedia). Seoul: Se-Kwang music Publishing Co., 1988. - 324 c.1.. Ури минё тэчжончжип ("Большое собрание минё"). Сеул: Хубанки чхулпханса, 1991. - 160 с.

285. I. Чосон минё кокчжип ("Собрание корейских минё"). Пхеньян: Чосон ымак чхулпханса, 1958. - Вып. 1. — 200 с.1.. Чосон минё кокчжип ("Собрание корейских минё"). — Пхеньян: Чосон мунхак есул чхонтонмэн чхулпханса, 1960. Вып. 2.-144 с.

286. V. Чосон минё кокчжип ("Собрание корейских минё"). — Пхеньян: Чосон мунхак есул чхонтонмэн чхулпханса, 1966. Вып. 3.-104 с.

287. VI. Anthology of Korean Traditional Music. Seoul: Eun-Ha Publishing Co., 1991.-Vol. 6.-144 p.

288. Краткий словарь музыкальных терминов1. Аак1. Акхак квебом1. Анири Ачжен1. Бак Бара Бук Ёмбулнсанхвесан пулбосалчхан Ильин даек1. Ипчхан Кагок1. Каса1. Каягым Квандэ1. Кванъак

289. Кванъакки Квэнгвари Кемёпчжо Кёнги нонъак Кёнчже сичжо1. Кисэн1. Коллипхэ1. Комунго

290. Жанр придворной конфуцианской ритуальной музыки, имеющий китайские корни.

291. Основы науки о музыке" музыкальная энциклопедия вдевяти томах, созданная группой придворных ученых воглаве с Сон Хёном в 1493 г.

292. Чтение нараспев, используемое в nxancopu.7.миструнная цитра.1. Трещотки.1. Тарелки.1. Большой круглый барабан.

293. Силлабические песнопения на китайском языке;

294. Хончхопсу — композиционная форма самхёп;3. чэ/сапдан (ритмоформула).

295. Великий Будда, проповедующий на горе Ёнсан" — буддийское песнопение, ставшее основой композиций жанра чжонъак.1. Женский репертуар кагок.

296. Тип исполнения в nxancopu, при котором один артист озвучивает все роли.

297. Ансамблевые песни чапка (называются также соисори). Цикл из пяти лирических песен в сопровождении инструментального ансамбля.

298. Вокально-поэтический жанр повествовательного эпического характера. 12-тиструнная цитра.1. Исполнитель nxancopu;

299. Профессиональные странствующие исполнители;

300. Муж шаманки (профессиональный музыкант), помогающий ей в проведении шаманского обряда.

301. Онмори Паллим Панхян Пом пхэ Ну

302. Фольклорные песни периода Корё (918-1392).

303. Летопись династии Корё" (1451), автор Чон Ин Чжи.

304. Музыкант-ударник в пхансори.1. Шаман высокого ранга.1. Главный ладовый устой.

305. Шаманский или деревенский ритуал.

306. Композиционная форма сашён\

307. Ритмоформула минсокьак (фольклорной музыки).

308. Общее обозначение корейского песенного фольклора;

309. Название части корейских напевов, бытующих в настоящее время в "концертном" виде.

310. Термин, обозначающий народную "вульгарную" музыку.

311. Инструментальная музыка шаманского обряда. Вокально-поэтический жанр шаманского обряда. Шаманка.

312. Конфуцианский храм в Сеуле.

313. Композиция аак, исполняемая в ходе ритуала поклонения Конфуцию. Ритуал нонъак.

314. Длинная прямая металлическая басовая труба. Духовой инструмент, изготовленный из раковины и издающий только один звук.

315. Длинная (около 155 см) медная труба, которая издает лишь один звук.

316. Барабаны, подвешенные на раме. Фольклорный инструментальный жанр. Ударный инструмент в виде деревянной фигуры тигра, по которой ударяют расщепленной бамбуковой палочъу Nкои.

317. Ритмоформула минсокьак (фольклорной музыки). Танцевальные и мимические движения в пхансори. Ударный инструмент с двумя рядами каменных пластин. Праздничные буддийские песнопения. Ударный инструмент большой, в виде горшка, сосуд,

318. Пучжон Пхалгванхэ Пхангут Пхапсори

319. Пхёнгён Пхёнсичжо Пхёнчжо Пхёнчжон Пхири Садан пхэ Салпхури Самгук саги Самгук юса1. Самулнори

320. Синкретический музыкально-драматический жанр, вокальная монодрама. Каменные колокола.

321. Сичжо, исполняемые в среднем диапазоне. Название лада (совпадает с 4-м видом АП) Бронзовые колокола.

322. Неотрадиционный инструментальный жанр, исполняемый квартетом ударных.

323. Танцевальная музыка, относящаяся к жанру чжопъак. Руководитель ансамбля иоиъак.

324. Сольный инструментальный импровизационный жанр. "Летописи вана Сечжона" (1454).

325. Название 12 сохранившихся до нашего времени напевов кипчапка ("дпиных" чапка).

326. Ноты ныне применяемой музыки" (1500) собрание композиций хяпъак.

327. Импровизационная инструментальная музыка шаманских танцев.

328. Вокально-поэтический жанр "короткие" лирические песни;

329. Классическая форма корейской поэзии XV-XVII в. (трехстишие).1. Поэтическая основа сичжо.

330. Групповое название маленьких барабанчиков;

331. Маленький барабан, напоминающий тамбурин. Небольшая поперечная флейта.

332. Пение в пхапсори. Пьеса жанра хяпъак. 25-тиструнная цитра.

333. Музыканты оркестра чвитха, замыкающие процессию. Духовой инструмент типа гобоя. Духовой инструмент типа гобоя. Маленькая продольная флейта.1. Тан чжо к Танъак1. Тодыри Тонгымчжип1. Тосалпхури1. Турэкут1. Тхарён1. Тхаъакки Тхыккён1. Тхэпхёнсо

334. Тынга Тэгым Тэёьш Удо нонъак Учжо1. Хванчжон1. Хвачхон1. Хёнъак1. Хонга1. Хорачхи Хоссори Хочжок1. Хэгым1. Хянпхири1. Хянчже1. Хянъак1. Чакпоп Чанга

335. Маленькая поперечная флейта.

336. Жанр придворной светской музыки, ввезенный из Китая (около VII в.).

337. Ритмоформула мипсокъак (фольклорной музыки). Нотация, использовавшаяся для записи буддийских песнопений чиссори. Не имеет указаний звуковысотности и длительности звуков.

338. Ритмоформула лшпсокъак (фольклорной музыки). Ритуал мипсокъак (фольклорной музыки).

339. Разновидность фольклорных песен;

340. Композиционная форма самхён;

341. Ритмофорула, используемая в композициях чжонъак;

342. Ритмоформула мипсокъак (фольклорной музыки). Групповое название ударных инструментов. Ударный инструмент с одной каменной пластиной, по форме совпадающей с пластинами пхёнгёпа. Конусообразный деревянный гобой с металлическим раструбом.

343. Инструментальная музыка буддийского ритуала. Небольшие по продолжительности напевы стиля помпхэ. Конусообразный духовой инструмент типа гобоя с двумя язычками.

344. Двуструнный смычковый инструмент. Корейская свирель с восемью отверстиями. Традиция исполнения сичжо в провинциях Чхунхон, Чолла, Кёнсан и др.

345. Жанр придворной светской музыки, в основе которого лежат мелодии корейского происхождения. Ритуальный буддийский танец.

346. Вокально-поэтический жанр "длинное стихотворение", второе название чапка.1. Чапка Чваго1. Чвадо нонъак1. Чвачхан1. Чвитха Чвчтхасу1. Чжабара1. Чжан1. Чжанго1. Чжандан1. Чжачжинтхарён1. Чжачжинмори

347. Чжин Чжинго Чжинъянчжо Чжирымси чжо1. Чжолго1. Чжонкан1. Чжонканпо1. Чжонъак

348. Чжоттэ Чжунмори Чжунъёьт Чиссори1. Чонъыпса1. Чхук Чхангык1. Чхо, чжун1. Чжункан1. Янгым

349. Вокально-поэтический жанр — "сложное стихотворение". Барабан, подвешенный на раме.

350. Региональный стиль нонъак центрального и восточного регионов Кореи.

351. Группа напевов чапка (кгшчапка), которые исполнялись в закрытом помещении. Жанр придворной военной музыки. Музыканты оркестра чвитха, возглавлявшего процессию. Тарелки.

352. Общее название части в цикле кагок. Двусторонний барабан в форме песочных часов. Ритмическая формула.

353. Ритмоформула минсокъак (фольклорной музыки).

354. Ритмофорула минсокъак (фольклорной музыки);

355. Третий (быстрый) раздел композиции санчэ/со. Большой гонг.

356. Большой бочкообразный барабан на подставке. Первый раздел инструментального цикла санчэ/со. Напевы сичэ/со, исполняемые в более высоком, по сравнению с пхёнсичжо, диапазоне. Большой бочкообразный барабан на подставке. Основная метрическая доля.

357. Система нотации (1432), позволявшая фиксировать и звуковысотность, и метроритм

358. Группа жанров, бытовавших в высших слоях общества;

359. Жанр камерной инструментальной музыки. Разновидность продольной флейты тэгым. Второй раздел композиции санчэ/со. Интерлюдия в цикле кагок.

360. Стиль буддийских песнопений помпхэ, исполнявшихся на санскрите.

361. Напев, популярный во времена Корё (918-1392) и лежащий в основе композиции Сучжечхон. Ударный инструмент из дерева.

362. Жанр традиционного оперного искусства, развившийся на основе пхансори Разделы сичэ/со1. Цимбалы