автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.08
диссертация на тему: Литературный примитивизм: эстетика и поэтика

Полный текст автореферата диссертации по теме "Литературный примитивизм: эстетика и поэтика"

00461О747

На правах рукописи

Леухина Анна Владимировна

ЛИТЕРАТУРНЫЙ ПРИМИТИВИЗМ: ЭСТЕТИКА И ПОЭТИКА

10.01.08 - Теория литературы. Текстология

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

2 1 0К7 2019

Самара-2010

004610747

Работа выполнена в Самарском государственном университете.

Научный руководитель: доктор филологических наук, профессор

Саморукова Ирина Владимировна

Официальные оппоненты: доктор филологических наук, профессор

Абрамовских Елена Валерьевна

кандидат филологических наук, доцент Давыдов Данила Михайлович

Ведущая организация: ГОУ ВПО «Южно-Уральский государственный

университет»

Защита состоится » 2010 года на заседании диссерта-

ционного совета Д 212.218.07 при Самарском государственном университете по адресу: 443011, г. Самара, ул. Академика Павлова, 1, зал заседаний. &0-

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Самарского государственного университета.

Автореферат разослан « <$У » сентября 2010 года.

Ученый секретарь __ / г

диссертационного совета Карпенко Г. Ю.

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

В литературе XX века началось формирование особого художественного стиля — литературного примитивизма, который продолжает существовать и развиваться в наши дни. Несмотря на довольно долгий период существования, примитивистское искусство - малоизученная и весьма сложная проблема. Примитивизм приобрел широкое распространение в живописи, особенно западной, в России же он представлен как в изобразительном искусстве, так и - в большей степени - в литературном творчестве, главным образом - в поэзии.

Актуальность исследования определяется недостаточной теоретической проработанностью проблем примитивистской литературы. Между тем литературный примитивизм набирает все больший размах и нуждается в теоретическом осмыслении. Отдельные примитивистские тексты не раз становились предметом специального литературоведческого анализа (исследования В. Маркова, А. Жолковского, В. Кулакова, Ю. Орлицкого, Д. Давыдова и др.), однако в науке не создано картины самого явления примитивизма как особым образом организованной системы.

Научная новизна и теоретическая значимость работы проявляется в том, что она представляет собой первое исследование литературного примитивизма как литературной системы.

Объектом исследования является область литературного поля, представленная примитивистским творчеством, которое часто отождествляют с творчеством примитивным.

Предмет исследования - художественная стратегия, реализованная авторами-примитивистами в поэзии, а также специфика приемов, используемых в поэтике примитивизма.

Основным материалом являются поэтические тексты О. Григорьева. Рассматриваются также тексты В. Хлебникова, Н. Олейникова, Н. Заболоцкого, Д. Хармса, А. Введенского, Е. Кропивницкого, И. Холина, В. Гаврильчика, В. Уфлянда, В. Филиппова, Г. Лубнина, Г. Лукомникова, А. Анашевича, Д. Осокина, А. Родионова, Г. Манаева и др.

Цель исследования - описать художественную стратегию, эстетику и поэтику литературного примитивизма.

Для достижения этой цели необходимо решение следующих задач:

1) дать обзор материалов, касающихся изучения примитивистского и наивного искусства как в живописи, так и в литературе, и уточнить понятия наива и примитивизма;

2) определить место примитивизма в системе литературы;

3) проанализировать особенности субъектной организации в творчестве поэтов-примитивистов;

4) исследовать художественную стратегию и эстетику примитивистской поэзии;

5) охарактеризовать поэтику литературного примитивизма.

Теоретико-методологическая база обусловлена междисциплинарным характером исследования и опирается на положения о «режимах искусства»

французского философа и эстетика Ж. Рансьера, теорию художественной инновации Б. Гройса, теорию литературного поля социолога культуры П. Бурдье, оппозицию «наива-примитивизма», исследованную Д.Давыдовым. Актуальными для данного исследования являются также классические литературоведческие работы Р. Якобсона, Ю. Тынянова, В. Виноградова, труды, посвященные теории автора, карнавальности (М. Бахтин), природе смеха, юродству (Д. Лихачев, А. Панченко), проблеме безумия (М. Фуко).

Практическая значимость. Результаты исследования могут быть использованы в вузовских курсах по теории и истории русской литературы, спецкурсах по проблемам художественного языка XX века.

Основные положения, выносимые на защиту:

1. Примитивистская стратегия вызвана к жизни не самим фактом существования наивной словесности, а рефлексией авторами-примитивистами принципов «высокого модернизма». Примитивист не «подражает» реальным наивным авторам, а создает особый конструкт наивного высказывания. Художественную стратегию примитивистской поэзии можно определить как отказ от «эстетики прибавления», установку на минимализм художественного высказывания.

2. Примитивизм не имеет самостоятельной поэтики: все операции с формой в примитивистской поэзии связаны с рефлексией, с организацией автором контекста ситуации восприятия произведения.

3. Субъектная организация примитивистского текста проблематизирует границу между субъектом письма и биографическим, реальным автором. В примитивистской поэзии эти инстанции не различаются. В примитивизме используется стратегия авторских масок, распространяющаяся и на субъект высказывания, и на реального автора (жизнестроительство).

4. Примитивизм намеренно расшатывает представление о конститутивной литературности. Литературный примитивизм демонстрирует неразличение профессионального поэтического высказывания и высказывания вне рамок художественных конвенций. Литературное качество примитивистского текста не может быть определено вне контекста его создания и восприятия.

Апробация работы. Основные положения диссертационной работы были представлены на кафедральных аспирантских семинарах, а также на научных международных и региональных конференциях:

XIV Международная конференция студентов, аспирантов и молодых ученых «Ломоносов» (Москва, 2007 г.);

Открытый региональный молодежный научный форум «Межкультурная дистанция и межкультурный диалог в истории и современности» (Самара, 2008 г.);

Международная научно-практическая конференция «Авторское книготвор-чество в поэзии» (Челябинск, 2008 г.);

XII научная конференция «Феномен заглавия». «Заголовочно-финальный комплекс и основной текст произведения: проблемы взаимодействия» (Москва, 2008 г.);

XVII Международная конференция студентов, аспирантов и молодых ученых «Ломоносов» (Москва, 2010 г.).

Исследование было поддержано двумя грантами правительства Самарской области (2007, 2009 гг.).

Положения диссертации изложены в 9 научных публикациях.

Цель и характер выдвигаемых задач определяет соответствующую структуру работы. Работа состоит из введения, основной части (трех глав), заключения, списка используемых источников и литературы, включающего 232 наименования. Общий объем работы - 151 страница.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обосновывается актуальность работы, ее новизна, формулируются цель и задачи, определяются объект, предмет исследования, раскрывается теоретическая и практическая значимость.

В первой главе «Проблемы исследования литературы примитивизма» с

опорой на существующие работы о примитивизме показывается проблематика исследования примитивистского искусства.

В параграфе «1.1. Изучение примитивизма в искусстве» дается обзор исследований, посвященных наивному искусству и примитивизму.

Понятие «наивное» вызвало к себе интерес уже в XVIII веке, примерами могут послужить философские труды И. Канта, Фр. Шиллера. Позже этой темой занимались А. Шлегель, В. фон Гумбольдт, Ф. Шеллинг, А. Лосев. В основном во внимание исследователей попадало наивное искусство живописцев, и именно искусствознанию принадлежит первенство в осмыслении художественного примитива.

Вопросам взаимоотношений наивного творчества с традицией, постановке проблемы пространства мира и пространства картины наивного художника посвящает свои работы О. Балдина. К. Богемская изучает эстетику художественного примитива XX века, самодеятельное, наивное и аутсайдерское искусство, исторические реалии в примитиве. Н.Е. Григорович анализирует связь племенных традиций и авангарда. А. Лебедева интересует соотношение примитива, дилетантизма, провинциализма, русского лубка. В.Н. Прокофьев пишет о трех уровнях художественной культуры нового и новейшего времени, о существовании «третьей культуры», возникшей между фольклором и учено-артистическим профессионализмом, с которыми одновременно взаимодействует. Примитивизм в живописи анализируют Р. Голдуотер, К. Родес и др.

Теории литературного примитивизма уделено гораздо меньше внимания. Отмечены исследования, в которых творчество автора или группы охарактеризовано как примитивизм или зафиксированы его черты: о В. Хлебникове пишут В. Марков, А. Жолковский, Р. Дуганоа и др. М. Зощенко как поэт под маской -предмет исследований В. Ходасевича, Б. Сарнова. А. Герасимова характеризует творчество Н. Заболоцкого как иронический инфантилизм. Поэзии Е. Кропив-ницкого и лианозовской группы посвящают свои статьи, книги, В. Кулаков, Ю. Орлицкий.

В параграфе определяется методологическая база исследования. Это положения Ж. Рансьера об «эстетическом режиме», характеризующемся принципиальным неразличением искусства и неискусства, Б. Гройса - о механизме инновации. Анализируется концепция М. Бондаренко, где обозначены субполя литературного поля - сферы профессиональной и непрофессиональной словесности, - в которых соответственно существуют примитивизм и примитив. В. Кулаков прослеживает примитивистскую линию в поэзии XX века, связывая через стратегию примитивизма К. Пруткова, В. Хлебникова, обэриутов, представителей лианозовской группы.

В работе уточняется концепция Д. Давыдова (исследование которого, бесспорно, авторитетно с точки зрения анализа наивной поэзии). Уточнения требует отображение Д. Давыдовым форм взаимодействия примитива и примитивизма. Примитивист, по мнению автора диссертации, не «подражает» реальным наивным авторам, а создает особый конструкт наивного высказывания.

В параграфе «1.2. Формирование традиции примитивизма в литературе» речь идет о генезисе примитивистской поэзии, восходящей к сконструированным еще в XIX веке образам наивных авторов.

Наряду с реальными графоманами, такими, как граф Дмитрий Хвостов, для литературного процесса важны и фигуры графоманов созданных: капитан Игнат Лебядкин и Козьма Прутков. Если у графоманов так называемые сдвиги в поэзии не осознанны, то для писателей и поэтов, принадлежащих к профессиональной сфере, они становятся элементом художественной стратегии и основой осознанного художественного приема.

Творчество Козьмы Пруткова, капитана Лебядкина оказалось актуальным для В. Хлебникова. Особое внимание к графоманскому творчеству и к фигурам так называемой «мнимой поэзии» характерно для обэриутов. С «произведениями» капитана Лебядкина сравнивали творчество Н. Заболоцкого, Н. Олейникова, а последний и сам называл себя внуком Козьмы Пруткова.

Такие стихи, как «творения» графа Дмитрия Хвостова, поэзия капитана Игната Лебядкина и Козьмы Пруткова, валоризованные авторами-профессионалами, стали источником художественной инновации, давшей импульс к появлению новой художественной стратегии - литературного примитивизма. Таким образом, примитивистская традиция изначально базируется на литературном конструкте наивного автора. Данную стратегию на протяжении XX века используют обэриуты, лианозовцы, концептуалисты, «митьки» и др.

Глава 2. «Художественная стратегия примитивистской поэзии» открывается параграфом «2.1. Генеалогия русского примитивизма». Примитивизм распространен в искусстве разных стран, особо широко он представлен в живописи, но в России он в полной мере явлен именно в поэзии.

В параграфе высказано несколько предположений о возможных причинах этого: прежде всего, Россия - литературоцентричная страна, литературой и грамотностью (то есть вообще пространством, связанным с текстом) в которой управляет государство. Специфика России проявляется и в том, что это крестьянская, малокультурная страна, и пласт полуфольклорного творчества, низовых культур оказывается очень мощным. Высокая поэзия занимает меньшую долю

литературного пространства. И советская власть это усилила: искусство в это время подчинено пропагандистским задачам, следовательно, должно быть по возможности простым, доступным и прозрачным. С детских лет, с первых книг читатель подпадает под воздействие педагогической функции литературы. Инфантилизм, присущий советской литературе, отмечают многие исследователи, называя такие особенности, как сентиментальность, нравоучительность, просветительский пафос. Одним из элементов примитивистской стратегии является конструирование образа наивного читателя и автора.

Говоря о власти, следует отметить, что связь ее с высокой культурой не случайна: вся примитивистская культура долгое время имела неофициальный характер, это, можно сказать, маргинальная поэзия. Ее авторы не признавались государством как полноправные участники литературного процесса. Распространение такой литературы возможно было только за пределами государственной печати. Не зря одна из главных тем русской литературы - поэт и власть. Художественный примитивизм становится новым направлением, существующим параллельно с конвенциональным искусством.

В параграфе намечены этапы поэтического примитивизма, связанные с В. Хлебниковым, с ранним авангардом, обэриутами, лианозовцами и последующим периодом, который нуждается в изучении и который представлен в работах, посвященных ему, очень разрозненно. Общее свойство примитивизма в том, что внешне он отрицает ту литературу, которая считается на данный момент носительницей традиции.

Традиционное представление об искусстве усматривало ценность конкретного произведения в его соотношении с общепризнанной традицией. На рубеже ХУШ-Х1Х веков появляется «эстетический режим» искусства (Ж. Рансьер), в основе которого - принципиальное неразличение «идеи» и «чувственного», отрицание жестких правил соотношения жанра, стиля и предмета, темы художественного произведения; сближение - вплоть до отождествления - искусства как системы особых техник и правил от не-искусства. Это неразличение и легло в основу искусства примитивистского.

В параграфе «2.2. Примитивистская поэзия и эстетический режим искусства» этот вопрос рассматривается подробнее. «Эстетический режим» искусства заставляет художника обращаться к практикам, стратегиям и средствам, которые выведены из сферы культуры. Внекультурное поставляет материал для культурной инновации.

Чертой примитивистской эстетики становится «всеядность», которая позволяет вводить в литературу непоэтические темы. В предметный ряд примитивистских стихов попадает большое количество вещей, функционирующих вне общественных рамок. При этом материал, предоставленный реальностью, обрабатывается, эстетизируется.

Эстетический режим предполагает одновременное возникновение произведения искусства и дискурса об этом произведении. Появляется рефлексивная поэзия, когда рефлексия направлена на сам поэтический механизм. В текст стихотворения вплетается рефлексия по поводу написания самого текста.

Исследователи наива сходятся во мнении, что авторы-примитивы не принадлежат к сфере образованных людей письменной культуры, они не владеют кодифицированными нормами литературного языка, не являются квалифицированными читателями. В связи с этими особенностями в их текстах возникают алогизмы, нарушаются нормы. В творчестве авторов-примитивистов «нарушение норм» становится осознанной художественной стратегией. В основе ее лежат два противонаправленных жеста: разрушение - ему подвергаются устойчивые структуры художественного произведения - и созидание - сдвигам и сбоям придается художественный смысл. Искусство примитивизма обладает повышенным уровнем рефлективности, ироничностью и наличием смехового начала, заключающего в себе разрушительные и созидательные моменты.

В основе речевого поведения автора-примитивиста вектор, направленный традиционным искусством на совершенство, прекрасное, гармонию, меняет свое направление на эстетизацию некрасивого, неправильного, низкого. В тексте нет деления на приемлемые и неприемлемые для поэзии реалии и приемы, принципы изображения, все они становятся равны для субъекта художественного высказывания.

В параграфе «2.3. Стратегия вычитания. Минимализм как принцип художественного мышления» внимание сосредоточено на примитивистском жесте отказа от поэзии как техники усложнения языка. Поэзия примитивизма выбирает в качестве своего предмета то, что девалоризовано (лексика, слог, жанры).

Минималистская эстетика влечет за собой значительные изменения в художественном языке. Начиная с эпохи романтизма человек - прежде всего автор, представляющий собой воплощение гармонии и, можно даже сказать, идеал, он был пророком и носителем абсолютного знания. В примитивистском искусстве - напротив - не прибавление, а отказ. Отказ на уровне приемов, творческого поведения. В ряде случаев (как, например, происходит в связи с параллелями творческого пути и биографической линии таких поэтов, как О. Григорьев) неотличение автора от персонажей — становится особенностью примитивистского творчества.

«2.4. Образ автора» - одна из проблемных зон в изучении примитивистской поэзии. Особо интересны для нас две формы: лирический герой и герой ролевой лирики. И та, и другая форма обладает признаками субъектности и объект-ности: «Я» становится предметом изображения.

Субъектная форма в примитивистской поэзии напоминает и лирического героя, и героя ролевой лирики. Лирический герой - категория, которая выстраивается, конструируется читателем, через восприятие современниками поэтического образа автора. Складывается миф об авторе как о поэте и человеке. Центральное место в этом мифе занимает облик героя его стихов. В отличие от лирического героя, герой ролевой лирики конструируется автором, часто он обладает конкретной социально-психологической характеристикой, например, герой из народа. Он присутствует в тех стихотворениях, где носитель речи, которому принадлежит высказывание, выступает в качестве «другого». В ролевой

лирике говорит не поэт, а персонаж, в той или иной степени от него отдаленный.

В примитивизме обнаруживается особая субъектная форма: это и не лирический герой, так как по отношению к нему ощущается явная ироническая дистанция, поэт-примитивист контролирует конструирование облика героя. Но он не является и героем ролевой лирики, в традиционном смысле слова: от ролевой лирики его отличает, что маска, по которой мы узнаем поэта-примитивиста, постоянна. Это не конкретная роль ямщика, фронтовика, спортсмена, а роль вытесненного из литературного мейнстрима поэта, поэта-маргинала, безумца.

Биографическая личность автора претерпевает трансформацию: прежде всего, читатель во многом воспринимает лирическое «Я» как непосредственное воплощение самого автора, и наоборот, образ лирического героя реципиент переносит на его создателя. То есть происходит двойная трансформация: внутренняя, в произведении, и внешняя (с вектором в обратную сторону) — проекция литературного образа на личность автора, создается обобщенная литературно-биографическая личность. Отсюда и легенды, которые складываются вокруг художников.

Биографические легенды, по сути, становятся литературным осмыслением жизни поэта. В образе, который создает примитивист, читается и общекультурное поведение автора, поэтому граница между автором в реальности и «Я» в тексте нежесткая.

Примитивизм производит своеобразный взрыв в теории литературоведения, так как к нему неприменимы традиционные методики изучения текста. Важный момент примитивистской стратегии - это сближение биографического автора и автора, воплощенного в тексте.

Авторы, выбравшие стратегию примитивизма, часто имитируют творчество душевнобольных и прочих выключенных из общества лиц. И это не просто игра, а именно констатация тотального неразличения искусства и жизни. Здесь мы видим именно эту тождественность: жизнь и искусство переплетаются между собой, одно располагается рядом с другим. Эстетическая революция наделяет художественной ценностью все, что было отброшено как неприемлемое для классического искусства.

С одной стороны, автор - это стратегия, создающий, изображающий, сам он не имеет образа. С другой стороны, это автор изображенный. В примитивистской поэзии эти два принципа не различаются. В связи с чем наблюдаются трудности разграничения автора и маски в творчестве примитивистов. В творчестве детей или же душевнобольных стирается различие «Я» играющего и «Я» творящего. Примитив (наивный автор) осознает свое авторство, но не является профессиональным автором (часто авторское «Я» и «маска» сливаются). Примитивист же четко осознает, что является материалом его творчества, осознает приемы, которые использует, границу между автором и лирическим субъектом. В остраняющей стратегии примитивистского творчества детское, инфантильное сознание работает для примитивиста в качестве модели порождения собственных текстов, в которых формируется новая творческая идентичность: не «воз-

вышенный» художник, а полупрофессионал, например, чудак-алкоголик, занимающий пограничное положение в культуре.

Возможно, с пограничным положением неофициальных авторов в литературной, культурной, общественной ситуации XX века связан выбор данной манеры письма. Это маргинальное положение нельзя не учитывать при исследовании примитивистских произведений, оно дает импульс появлению новой творческой идентичности, балансирующей на границе между официальным и неофициальным, признанным и непризнанным, профессиональным и непрофессиональным.

В параграфе «2.5. Юродивый: стратегия жизнестроения» речь идет не об авторской личине юродивого, а об особой стратегии жизнестроения, отождествления житейской и творческой биографии. Юродивый также интересен как тот, кто находится между высокой культурой и живой речевой стихией. В русской культуре примитивистская поэзия становится таковой только в системе — в оппозиции с так называемой «высокой» поэзией - соединяет верх и низ, и этот медиатор представлен образом юродивого.

В поэзии примитивизма всегда существует вопрос, связанный с жизнестрои-тельством: скрывается ли автор за некой «личиной» или высказывания его искренни. Конструирование лирического субъекта как чудака, дурака, даже юродивого весьма характерно для искусства примитивизма.

Речевое поведение примитивиста сродни юродивому: юродивый наедине с собой не юродствует. Личина безумия пригодна только в виду толпы, когда юродивый становится лицедеем. Так и примитивист не говорит наедине с собой языком, например, душевнобольного, а лишь конструирует соответственную модель поведения для создания произведения, рассчитанного на восприятие публикой, читателем.

В целом же, подобная стратегия жизнестроения характеризует примитивистский текст в широком смысле слова: как художественное произведение организуется и биография поэта; жизнь строится как текст. Жизненный путь поэта приобретает эстетическую завершенность. Творчество примитивистов представляет собой феномен жизнестроительства, где текст становится иллюстрацией этого процесса.

Параграф «2.6. Авторские личины» посвящен маскам, которые выбирает творческий субъект. Поэзия авторов-примитивистов легитимирует целый ряд персонажей, лишенных голоса в рамках классической культуры. В разделах параграфа «2.6.1.-2.6.4.» характеризуются маски ребенка, сумасшедшего, психически неуравновешенного человека, обывателя, жильца коммунальной квартиры.

При жизни таких авторов, как О. Григорьев, И. Холин и др., их опубликованных произведений было ничтожно мало. По крайней мере, так называемых «взрослых» стихотворений. Для ряда писателей единственным способом легитимации примитивизма являлась детская литература, центральным образом которой становится ребенок (одна из разновидностей «чудаков», «дикарей»). Конструирование сознания ребенка - одна из ярких черт примитивистского творчества, будь то живопись или литература. Для детского сознания не суще-

ствует нормативных культурных оценок, дидактики. Речь идет о детском взгляде, позиции «изнутри» детства.

Эта апелляция к наивному взгляду - минималистская особенность примитивистского творчества, читатель встречается с минус-рефлексией: анализ здесь как бы отсутствует, действия совершаются необдуманно, без каких-либо оснований. Лирический субъект в поэзии примитивизма зачастую наделен этим детским взглядом. Ребенок - это и символ дикарского сознания, которому многое открыто и доступно.

Выбираемая примитивистами «личина» ребенка или безумца может объясняться тем, что голос ребенка, как и голос сумасшедшего в официальной культуре - это голос, не имеющий силы (М. Фуко). Здесь открываются два пути: либо к этому голосу не прислушиваются, либо он оказывается проводником высшей истины. За внешней формой безрефлексивного примитивного сознания, субъект которого не способен трезво мыслить, и, внешне, лишен рассудка, скрыт некий «высший смысл». Маска безумия субъекта поэтического высказывания в примитивизме создает эффект особой искренности.

«Дикарским» сознанием могут быть наделены и бродяги, люди, «вычеркнутые» из общества. И если высокая культура позиционирует себя как область максимальной организации, - область, противоположная ей, приобретает некую свободу, выражающуюся в пренебрежении правилами и условностями. И выбор голоса, принадлежащего человеку окраин, бродяги, положение которого не зафиксировано в системе культуры, а соответственно, в меньшей степени от нее зависит, - удобен для примитивистского творчества, которое практически всегда имело неофициальный или полуофициальный характер.

Асимволизм, отсутствие метафор, многочисленные перечислительные ряды, часто лишенные привычной логической связи, различные приемы визуализации вербального - все это проявления примитивистского минимализма.

Просторечие, так часто встречающееся в поэзии примитивизма, не впускает в себя возвышенного: это не украшенный метафорический язык, а язык намеренно бедный: он способен выразить тип мышления жителя коммунальной квартиры, барака. Это особенно показательно для лианозовской группы (Е. Кропивницкий, «барачные» стихи И. Холина), для творчества О. Григорьева. Примитивистская поэзия - это сложный феномен, не ролевая лирика, не просто маска, используемая автором в конкретном стихотворении. В примитивизме появляется особая субъектная форма творческого поведения внутри текста и за его пределами, в «жизни».

Несмотря на черный юмор, изображение агрессии, прочих отклонений от нормы, творчество авторов-примитивистов утверждает гуманистические ценности апофатически, а творческое поведение, не укладывающееся в рамки принятых норм, становится позицией, способом высказывания, существующим как альтернатива принятому в обществе типу мышления и поведения.

Третья глава «Поэтика литературного примитивизма» состоит из шести параграфов, посвященных понятиям «поэтика», «литературность», релятивности в примитивистской поэзии, поэтике черновика, жанровым, стилевым осо-

бенностям, особенностям метрико-ритмической организации и рифменного строя.

В первом параграфе третьей главы «3.1. Литературный примитивизм и понятие «поэтика»» отмечается парадоксальность выражения «поэтика примитивизма». Поэтика, вплоть до начала XIX в., представляла собой свод правил. Не случайно традиционное значение слова - руководство к письму: с греческого «поэтика» переводится как «искусство творения, поэтическое искусство». Впоследствии, в начале XIX в., произошел литературный раскол между классиками и романтиками с их новой поэтикой. Романтизм сменился натурализмом, символизмом, футуризмом и т.д. Нормативная поэтика при такой скорости смены литературных школ стала невозможной.

В XX веке интерес к поэтике возродился в рамках формализма. Формалисты рассматривали поэтику как особую организацию плана выражения. Поэтика, по их мнению, представляет собой формальное устройство стихотворения, в центре которого - прием - прямой объект поэтики.

М.М. Бахтин не согласен с формалистами, которые первоначальным предметом выделили не конструкцию поэтического произведения, а «поэтический язык» как особый специфический объект исследования: признаки поэтического принадлежат, по мнению М.М. Бахтина, не языку или его элементам, а только поэтическим конструкциям. Только определенные художественные направления, т.е. определенные способы конструирования поэтического произведения, дают критерий для предпочтения одних явлений как поэтических другим как непоэтическим. Концепция М.М. Бахтина наиболее близка нашему исследованию.

Примитивизм не имеет самостоятельной поэтики, в отличие, скажем, от поэтики классицизма, романтизма и т.д. Все операции с формой в примитивистской поэзии связаны с рефлексией - главное в этом искусстве не труд над формой, а организация контекста восприятия текста. Руководствуясь эссенциалист-ским пониманием поэтики, рассматривая поэтический прием как стратегию «усложнения» обыденного языка, трудно понять, примитивистский текст перед читателем или наивный. Важны не сами приемы: в центре внимания - вопрос, признан ли текст кондиционально литературным или нет. И если в рамках примитивизма конкретные лингвистические особенности становятся поэтическими особенностями, то, возможно, за его рамками - они таковыми являться не будут.

Приемы примитивистской поэтики не кодифицированы (и не вполне могут претендовать на это). Само словосочетание «поэтика примитивизма» звучит весьма странно, если понимать поэтику как систему конвенций, организующих план выражения. В примитивизме мы наблюдаем неразличение опыта, оформленного конвенционально, по правилам большой поэзии, поэзии усложнения, и непосредственного опыта «простеца», наивного субъекта речи.

В параграфе «3.2. Литературный примитивизм и понятие «литературность»» речь идет о том, что поэзия примитивизма проблематизирует представление о литературности.

Понятие литературности было предложено в начале XX века Р. Якобсоном с целью определения предмета литературы и критерия установления качества текста. Впоследствии это понятие разрабатывается Ж. Женетгом, Ц. Тодоровым и др.: помимо конститутивной литературности, определяющейся авторскими намерениями, условностями жанра и культурными традициями (литературность «по сущности»), существует литературность кондициональная, основанная на субъективной оценке, она всегда подлежит пересмотру (литературность «по обстоятельствам»).

Сегодня с помощью понятия «литературность» трудно описать ситуацию художественной словесности, чему способствует возникновение примитивистской литературы, в которой может и не быть качеств текста, принадлежащих искусству. Примитивизм расшатывает само представление о литературности. Он использует и традиционные элементы - жанры, лексику, мотивы, которые можно считать принадлежащими «высокой» литературе, в тоже время используется множество снижающих элементов: бытовые образы, нецензурная, разговорная лексика, тавтологические рифмы и т.д.

Поэзия примитивизма - рефлексивна, большое значение здесь имеет работа автора с читательским восприятием - как через игру авторскими масками, так и через ритмическую организацию стиха, особое употребление лексики и т.д. Регулярно в текстах используется простая рифма - глагольная, неточная, повтор слова - этот прием невозможно понять как прием искусства, если не учитывать контекст ожидания. В пределах примитивистской поэтики он связан с образом автора. Примитивизм расшатывает любой эссенциализм по отношению к искусству.

В поиске критериев разграничения примитива и примитивизма, по сути, остается руководствоваться только критерием авторства текста. Примитивизм характеризуется кондиционалистской поэтикой и кондиционалистской литературностью.

Параграф «3.3. Релятивность в примитивистской поэзии» посвящен относительности, присущей примитивистскому стилю, у каждого поэта он приобретает свою специфику. Релятивность становится ведущей чертой поэтического примитивизма и может проявляться на всех уровнях художественного текста, будь то грамматическая или повествовательная структура.

Релятивность характеризуется тем, что значимые элементы текста существуют в нестабильном состоянии, они не могут быть однозначно зафиксированы и определены. Это можно отнести и к самому тексту. Особо обращает на себя внимание вариативность примитивистских текстов: в разных изданиях стихотворения могут быть опубликованы в различных версиях, в тексте допускаются исправления ошибок, зачеркивания.

Перед нами одна из художественных стратегий примитивизма - создание текста в поэтике черновика, которой посвящен параграф «3.4. Поэтика черновика в примитивистском творчестве». Поэзия примитивизма, конструирующая непрофессиональное письмо, использует данную «черновиковую» стратегию в создании своих текстов. Зачастую особенности поэтики черновика (В. Лехциер) появляются в связи с действием специфической читательской

стратегии. Так, показательным становится тот факт, что не только между письменной и устной версией текстов, например, О. Григорьева, но и между всеми изданиями наблюдаются существенные расхождения, касающиеся названий, посвящений, объема, строфической организации. Создается впечатление, что в самих этих текстах заложена потенциальная возможность или даже потребность для изменения.

В текстах современных поэтов обнаруживается эта художественная стратегия, новое текстовое поведение. Актуальным в данном отношении представляется творчество Г. Лубнина. Автор зачеркивает буквы, слова, может быть видно то, что зачеркнуто или же не видно. Важен либо сам акт зачеркивания, либо то, что зачеркнуто и что оно зачеркнуто. К семантике слова прибавляется семантика зачеркивания, исправление ошибки может трактоваться как проявление «детского» сознания: отсутствие боязни исправить и оставить как есть. Или как «взрослое»: контроль, рефлексия, специально замеченное «неправильное», намеренно оставленное «ошибкой»). Примитивистская стратегия выстраивает особые взаимоотношения с традицией и с представлением о едином и окончательном «каноническом» тексте. Авторская воля - оставить зачеркнутое как часть текста, как элемент, который должен быть воспринят читателем. Примитивистский текст допускает свободу действий. Нет необходимости переписывать стихотворение начисто, так как это зачеркивание становится намеренным, осознанным авторским действием.

Примитивистские тексты способны становиться отправной точкой для творчества современных авторов, не являющихся примитивистами. Но, используя данные тексты для своих художественных экспериментов, они продолжают производство таких же примитивистских текстов. В данном контексте немаловажно обратить внимание на книгу обратных переводов Г. Манаева «Трансляции».

Материал книги - поэзия, которую можно назвать примитивистской, например, тексты В. Гаврильчика. В переводе Г. Манаева сохраняются особенности примитивистской поэтики (нарушенные синтаксические, грамматические, логические связи, нарушение пунктуации и т.д.). Автор оставляет читателю черновик своих переводов рядом с чистовым текстом, предоставляя возможность ознакомиться с вариантами, архив становится частью авторской книги, черновик - частью чистовика. Сам автор, переводя тексты, продуцирует примитивистскую стратегию вычитания, так как перевод практически всегда является упрощением.

В параграфе «3.5. Жанровые особенности» рассматривается специфика использования жанров: в творчестве авторов-примитивистов можно обнаружить архаические, забытые жанры, несовременные формы стиха. Ода, постепенно исчерпавшая себя в пушкинскую эпоху, идиллия, исчезнувшая как самостоятельный жанр, постепенно вытесненная из поэзии. Примитивистское рефлексивное искусство активизирует механизм инновации и актуализации девалори-зованного. Включение неиспользуемых или редко используемых форм стиха отражает идею Б. Гройса о привнесении профанных элементов в художественный контекст.

Примитивист создает конструкт сознания наивного автора, последний в свою очередь ориентируется на высокие образцы произведений искусства, зачастую уже не использующиеся в данный момент. Наивный автор не знаком с нормами литературной системы, в пространстве которой он создает свои тексты. Некомпетентность такого автора конструируется примитивистом через обращение к неактуальным формам, следование неактуальным моделям текстопо-строения.

Частым приемом примитивистской поэтики является разбалансированность, при которой наблюдается стилевое несоответствие формы и содержания. Показательны здесь стихотворения Н. Олейникова, Е. Кропивницкого, И. Холина, В. Гаврильчика, О. Григорьева. Лексико-семантический уровень демонстрирует возможность соединения различных пластов языка в примитивистских текстах, что конструируется автором-примитивистом, который отказывается от «красивости», изящности, совершенности текста. Эта проблема рассматривается в параграфе «3.6. Стилевые особенности в примитивизме. Метрико-ритмическин и рифменный строй». Рефлексия автора-примитивиста направлена на смешение, столкновение разных поэтических приемов - это и прием и стратегия примитивистской поэзии.

В стихотворении может появляться разговорная интонация, строки становиться расшатанными, непредсказуемыми и разными по длине, а ритм более свободным. В данном случае уже особенности ритма получают примитивистскую нагрузку. Наблюдается отказ от силлабо-тонической системы стихосложения - поэт конструирует сознание непрофессионального, наивного автора, не соблюдающего метра и ритма.

Примитивизм — это, прежде всего, стратегия работы с текстом. Здесь вновь действует механизм инновационного обмена: то, что некогда было отвергнуто художественным архивом, валоризованной средой, - возвращается вновь, происходит вторичная его обработка, эстетизация, адаптация к культурному канону. Бытовая, приземленная лексика вторгается в поэзию, принятая система стихосложения заменяется разбалансировкой ритма. Большая часть рифм — простые, одни и те же рифмованные пары встречаются во многих текстах в рамках творчества одного автора. Лаконичная манера письма Е. Кропивницкого, И. Холина, О. Григорьева, других поэтов-примитивистов, простой ритм, намеренно бедная лексика, тавтология - в данном случае рефлексивная стратегия автора-примитивиста. Поэтика примитивизма является функцией художественной стратегии.

В Заключении формулируются основные итоги проведенного исследования, а также намечаются перспективы дальнейшего развития темы. В диссертационной работе характеризуются поэтические стратегии, эстетика, поэтика примитивистской поэзии. Это исследование задает вектор к дальнейшему изучению сложного феномена литературного примитивизма, разработке системы субъектных форм в примитивистской лирике, детализации, уточнению особенностей эстетики и поэтики примитивизма.

Основные положения работы отражены в следующих публикациях:

I. Статьи, опубликованные в реферируемых научных журналах, входящих в перечень ВАК:

1. Особенности поэтики и эстетики литературного примитивизма // Вестник СамГУ, 2008, N5/1 (64) - С. 17-23 (0,4 пл.).

II. Публикации в других изданиях:

2. Примитивизм как диалог культуры и антикультуры (на материале творчества Даниила Хармса и Олега Григорьева) // Научный молодежный ежегодник. Выпуск III. Часть 1. Материалы открытого регионального молодежного научного форума «Межкультурная дистанция и межкультурный диалог в истории и современности» и труды Гуманитарной секции. - Самара, 2008. - С. 77-86 (0,45 пл.).

3. Специфика издания примитивистских текстов // Авторское книготворче-ство в поэзии: материалы Международной научно-практической конференции (Омск-Челябинск, 19-22 марта 2008 г.): В 2 ч. - Омск, 2008. - 4.2. - С. 140145. (0,3 пл.).

4. Литературный примитивизм: поэтика черновика // Материалы XIV Международной конференции студентов, аспирантов и молодых ученых «Ломоносов». Секция «Филология», 8-11 апреля 2008. - М.: МГУ им. М.В. Ломоносова. Изд-во Московского университета, 2008. - С. 449^151 (0,15 пл.).

5. Особенности поэтики и эстетики литературного примитивизма // Вестник СамГУ, 2008, N5/1 (64) - С. 17-23 (0,4 пл.).

6. Создание художественного целого: биография поэта, примитивистская поэзия, фотография // Вестник института печати, 2009, Выпуск I, N 1. - С. 3-7 (0,25 пл.).

7. Заглавие-текст: поэтика черновика в примитивистских текстах // Филологические науки. Вопросы теории и практики. Тамбов: «Грамота», 2009, №2. -С. 172-174(0,25 пл.).

8. Художественная стратегия: литературный примитивизм // Материалы Международного молодежного научного форума «ЛОМОНОСОВ-2010» / Отв. ред. И.А. Алешковский, П.Н. Костылев, А.И. Андреев, A.B. Андриянов. [Электронный ресурс] - М.: МАКС Пресс, 2010 (0,15 пл.).

9. Примитивистская поэзия и эстетический режим искусства // Научный молодежный ежегодник. Выпуск V. - Самара: Изд-во «СНЦ РАН», 2010 - С. 173— 177(0,3 пл.).

Подписано в печать 20 сентября 2010 г. Формат 60x84/16. Бумага офсетная. Печать оперативная. Объем 1 пл. Тираж 100 экз. Заказ № /ш 443011 г. Самара, ул. Академика Павлова, 1 Отпечатано УОП СамГУ

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Леухина, Анна Владимировна

Введение.

Глава 1. Проблемы исследования литературы примитивизма.

1.1. Изучение примитивизма в искусстве.

1.2. Формирование примитивизма в литературе.

Глава 2. Художественная стратегия примитивистской поэзии.

2.1. Генеалогия русского примитивизма.

2.2. Примитивистская поэзия и эстетический режим искусства.

2.3. Стратегия вычитания.

Минимализм как принцип художественного мышления.

2.4. Образ автора.

2.5. Юродивый: стратегия жизнестроения.

2.6. Авторские личины.

2.6.1. Ребенок.

2.6.2. Безумец.

2.6.3. Обыватель, житель коммунальной квартиры, аутсайдер.

2.6.4. Психически неуравновешенный тип.

Глава 3. Поэтика литературного примитивизма.

3.1. Литературный примитивизм и понятие «поэтика».

3.2. Литературный примитивизм и понятие «литературность».

3.3. Релятивность в примитивистской поэзии.

3.4. Поэтика черновика в примитивистском творчестве.

3.4.1. Поэзия О. Григорьева.

3.4.2. Творчество Г. Лубнина.

3.4.3. Книга Г. Манаева «Трансляции».

3.5. Жанровые особенности.

3.6. Стилевые особенности в примитивизме.

Метрико-ритмический и рифменный строй.

Введение диссертации2010 год, автореферат по филологии, Леухина, Анна Владимировна

В литературе XX века началось формирование особого художественного стиля — литературного примитивизма, который продолжает существовать и развиваться в наши дни. Несмотря на довольно долгий период существования, исследование примитивистского искусства — малоизученная и весьма сложная проблема. В современном литературоведении уже начался процесс изучения, определения и разграничения таких явлений, как наивное, примитивное, примитивистское, графоманское, субкультурное, девиантное искусство. Для данной работы главной становится, пара «примитивное (или наивное)' -примитивистское».

Цель диссертационной работы — описать художественную стратегию, эстетику и поэтику литературного примитивизма.

Достижению этой цели способствует решение следующих задач:

- дать обзор литературы, касающейся изучения примитивистского' ш наивного искусства как в живописи, так и в литературе, и уточнить понятия наива и примитивизма.

- определить место примитивизма в системе литературы.

- проанализировать особенности субъектной организации в творчестве поэтов-примитивистов.

- исследовать художественную стратегию и эстетику примитивистской поэзии.

- охарактеризовать поэтику литературного примитивизма.

Исходя из этих задач, целесообразна трехчастная структура работы.

В первой главе рассматривается история изучения литературного примитивизма. Глава состоит из двух параграфов. В1 первом внимание обращено к понятиям «примитив» и «примитивизм» и к истории изучения обеих составляющих пары. Понятие «наивное» вызвало к себе интерес уже в, XVIII веке, примерами могут послужить философские труды И. Канта, Фр. Шиллера. Позже этой темой занимались А. Шлегель, В. фон Гумбольдт, Ф. Шеллинг, А.Ф. Лосев. В основном во внимание исследователей попадало наивное искусство живописцев, и именно искусствознание, прежде всего, осмыслило художественный примитив. Вопросом о наивном искусстве (как. в живописи, так и литературе) занимались О. Балдина, К.Г. Богемская,

A.C. Мигунов, Н.Е. Григорович, Э.Д. Кузнецов, А. Лебедев, Б.М. Соколов,

B.Н. Прокофьев, Г.С. Островский, H.A. Хренов и др. Существуют работы, в которых творчество автора или группы авторов охарактеризовано' как примитивизм' или отмечены отдельные черты примитивизма, например в трудах PiB. Дуганова, А.К. Жолковского, C.B. Полякова и др. Если и есть работы, посвященные примитивизму, то они касаются живописи (Р. Голдуотер; К. Родес). Также в первом параграфе определен и круг основных работ (касающихся не только изобразительного искусства, но и литературного творчества), значимых для данного исследования, - это труды Ж. Рансьера, Б. Гройса, М. Бондаренко, В. Кулакова, Д. Давыдова. Второй параграф' посвящен формированию традиции примитивизма в литературе. Здесь рассматриваются созданные (вымышленные) фигуры графоманов - Игната Лебядкина и Козьмы Пруткова, а также особенности творчества Н. Олейникова.

Вторая глава - «Художественная стратегия литературного примитивизма» -состоит из шести параграфов и освещает следующие аспекты: вопрос о генеалогии русского примитивизма, примитивистская поэзия и эстетический режим искусства, стратегия вычитания? (минимализм как принцип художественного мышления), стратегия' жизнестроительства, образ автора и авторские личины в примитивистской поэзии.

В третьей главе речь идет о поэтике литературного примитивизма. Глава состоит из шести параграфов, посвященных < понятиям «поэтика» и «литературность» в их отношении к поэзии примитивизма, релятивности как стштеобразующей черте примитивизма, поэтике черновика, жанровым; стилевым- метрико-ритмическим особенностям и особенностям* рифмы в примитивистской поэзии.

Объект исследования; - область литературного поля, представленная; примитивистским творчеством, которое отождествляют с творчеством? примитивным.

Предмет исследования - художественная стратегия^ реализованная авторами примитивистами в поэзии, а также специфика приемов,, используемых в: поэтике примитивизма.

Основным; материалом являются* поэтические тексты О. Григорьева. Рассматриваются также1 тексты; В. Хлебникова, Н. Олейникова, Е. Кропивницкого, В. Гаврильчика, И; Холина, Г. Лубнина, Г. Луком ни кова годр.'

Актуальность данного исследования состоит в следующем: проблема литературного примитивизма* изучена недостаточно, между тем литературный ' примитивизм набирает все больший размах и нуждается; в теоретическом? осмыслении. Отдельные примитивистские тексты не раз становились, предметом специального литературоведческого« анализа;, однако в науке не создано картины самого явления« примитивизма' как особым; образом; организованной системы. В связи с этим исследование литературного примитивизма; заслуживает внимания» и является актуальной задачей литературоведения.

Новизна работы проявляется в том, что она представляет, собой первое исследование литературного, примитивизма, как. литературной системы; примитивизм: рассматривается) как важнейшая литературная стратегия и поэтика XX и XXI веков.

Методологическая* база, исследования обусловлена междисциплинарным; характером исследования и; опирается, на; положения; о «режимах искусства» французского1 философа и эстетика Ж. Рансьера, теорию художественной инновации Б. Гройса, теорию литературного поля социолога культуры П. Бурдье, оппозицию «наива-примитивизма», исследованную Д. Давыдовым. Помимо этого, актуальными для данного исследования являются и классические литературоведческие работы Р. Якобсона, Ю. Тынянова, В. Виноградова. Ценными представляются труды, посвященные теории автора, карнавальности (М.М. Бахтин), природе смеха, юродству (Д.С. Лихачев, A.M. Панченко), проблеме безумия (М. Фуко).

Апробация работы - основные положения диссертационной работы были представлены на научных международных и региональных конференциях: XIV Международная конференция студентов, аспирантов и молодых ученых «Ломоносов» (Москва, 2007 г.); Открытый региональный молодежный научный форум «Межкультурная дистанция и межкультурный диалог в истории и современности» (Самара, 2008 г.); Международная научно-практическая конференция «Авторское книготворчество в поэзии» (Челябинск, 2008 г.); Х1Г научная конференция «Феномен заглавия». «Заголовочно-финальный комплекс и основной текст произведения: проблемы взаимодействия» (Москва, 2008 г.), XVII Международная конференция студентов, аспирантов и молодых учёных «Ломоносов» (Москва, 2010 г.); а также на кафедральных аспирантских семинарах. Исследование было поддержано двумя грантами Правительства Самарской области (2007, 2009 гг.).

Основные положения диссертации, выносимые на защиту.

1. Примитивистская стратегия вызвана к жизни не самим фактом существования'наивной словесности, а рефлексией авторами-примитивистами принципов «высокого модернизма». Примитивист не «подражает» реальным наивным авторам, а создает особый конструкт наивного высказывания. Художественную стратегию примитивистской поэзии можно определить как отказ от «эстетики прибавления», установку на минимализм художественного высказывания.

2. Примитивизм не имеет самостоятельной поэтики: все операции с формой в примитивистской поэзии связаны с рефлексией, с организацией автором контекста ситуации восприятия произведения.

3. Субъектная организация примитивистского текста проблематизирует границу между субъектом письма и биографическим, реальным автором. В примитивистской поэзии эти инстанции не различаются. В примитивизме используется стратегия авторских масок, распространяющаяся и на субъект высказывания, и на реального автора (жизнестроительство).

4. Примитивизм намеренно расшатывает представление о конститутивной литературности. Литературный примитивизм демонстрирует неразличение профессионального поэтического высказывания и высказывания вне рамок художественных конвенций. Литературное качество примитивистского текста не может быть определено вне контекста его создания и восприятия.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Литературный примитивизм: эстетика и поэтика"

Заключение

В исследовании области литературного пространства, которую можно обозначить как литературный примитивизм, и точнее, примитивистская поэзия, безусловным оказывается тот факт, что у литературного примитивизма есть определенная традиция. Примитивистская поэзия восходит к сконструированным еще в XIX веке образам наивных авторов. Наряду с реальными графоманами, такими, как граф Дмитрий Хвостов, для литературного процесса важны и фигуры графоманов созданных: капитан Игнат Лебядкин и Козьма Прутков. Если у графоманов так называемые сдвиги в поэзии не осознанны, то для писателей и поэтов, принадлежащих к профессиональной сфере, они становятся элементом художественной стратегии и основой осознанного художественного приема.

Такие стихи, как «творения» капитана Игната Лебядкина и Козьмы Пруткова, стали источником художественной инновации, давшей импульс к появлению новой художественной стратегии — литературного примитивизма. Таким образом, примитивистская традиция изначально базируется на литературном конструкте наивного автора.

Примитивизм XX века ассоциируется практически у всех исследователей, критиков, с именами обэриутов, которые, прежде всего, ориентировались на творчество В. Хлебникова; представители лианозовской группы — на своего «учителя» Е. Кропивницкого, причем сам Е. Кропивницкий не знал об обэриутских опытах, когда писал свои стихотворения. Для Г. Лукомникова (Бонифация), который представляет уже и поэзию XXI века - одним из ориентиров является творчество О. Григорьева.

Анализ творческих стратегий примитивизма позволяет сделать некоторые выводы об особенностях эстетики и поэтики этого литературного направления.

Одной из ведущих особенностей эстетики примитивизма является неразличение - профессионального, конвенционального, дисциплинарного поэтического высказывания и высказывания вне этих рамок, высказывания неофитов культуры, человека неискушенного, которым может быть ребенок, или человек находящийся за рамками общества и т.д. В связи с этим в работе необходимым представилось обращение к понятию, которым оперирует французский философ Ж. Рансьер: эстетический режим искусства. На. рубеже XVIII-XIX веков появляется эстетический режим, самое главное1-в котором*— принципиальное неразличение идеи и чувственного, жанров, стилей, и в итоге — неразличение искусства как системы особых техник и правил от не-искусства. Это неразличение постоянно набирает силы в современном искусстве, оно же легло в основу искусства примитивистского. Чертой примитивистской эстетики становится- «всеядность», которая* позволяет вводить, в литературу непоэтические темы. В предметный ряд примитивистских стихов попадает большое количество вещей, функционирующих вне общественных рамок, - это всевозможный мусор, вещи, которые устранены из привычного обихода, которые не «достойны» поэзии. При этом материал, который дает эта реальность, обрабатывается, эстетизируется, встраиваясь в культурный канон.

Примитивистская литература обладает высоким уровнем рефлексии, в текст стихотворения вплетается рефлексия по поводу написания самого текста. Здесь также проявляется действие эстетического режима, который предполагает и возникновение произведения искусства, и возникновение дискурса об этом произведении.

В основе художественной стратегии примитивизма лежат два противонаправленных жеста: разрушение (оно касается всех уровней художественного произведения) и созидание (эстетизация этих нарушений). Примитивистское искусство обладает повышенным уровнем рефлексивности, ироничностью и наличием смехового начала.

Примитивистская стратегия вызвана к жизни не самим фактом существования наивной словесности, а рефлексией авторами-примитивистами принципов «высокого» искусства. Примитивист не «подражает» реальным наивным авторам, а создает особый конструкт наивного высказывания. Художественную стратегию примитивистской поэзии можно определить как отказ от «эстетики прибавления», установку на минимализм художественного высказывания.

Особенностью творчества поэтов-примитивистов становится не-отличение автора от персонажей (во многом это обусловлено параллелями творческого пути и биографической- линии). Но, как было отмечено в работе, I профессиональным сообществом конструируется примитив. И вся примитивистская традиция представляет собой не что иное, как поэтический рефлективный конструкт. Это осознанная художественная стратегия, которая делает жест отказа от усложнения - основой примитивистской поэзии.

Достаточно проблематичной представляется субъектная сфера литературного примитивизма: система субъектных форм примитивистской поэзии нуждается в изучении. Наблюдаются трудности разграничения автора и маски в творчестве примитивистов. Примитив (наивный автор) осознает свое авторство, но не является профессиональным автором (часто авторское «Я» и «маска» сливаются). Примитивист же четко осознает, что является материалом его творчества, осознает приемы, которые использует, границу между автором и лирическим субъектом. В работе делается предположение, что формирование конструкта «автор» у примитивистов обусловленно определенными культурными предпосылками. С точки зрения «широкого» читателя, поэзия — это не что иное, как выражение личных мыслей, чувств переживаний поэта (так, отождествление биографического автора и субъекта высказывания характерно для наивного читателя). В данном случае примитивистский авторский конструкт выражает рефлексию по поводу восприятия поэзии. Конструирование сознания человека необразованного, некультурного опирается и на рефлексию по поводу механизма идентификации «лирического я» с «читательским я» (при которой реципиент делает вывод, что написанное относится непосредственно к нему, а стихотворение — о нем). Также конструкт автор» в примитивистском творчестве - рефлексия- на тему пограничности существования поэта в культуре вообще, рефлексия на тему возможности существования независимого автономного автора: появляется новая творческая идентичность, балансирующая на грани между официальным и неофициальным, признанным и непризнанным, профессиональным и непрофессиональным.

В примитивистской поэзии принципиально важно неразличение образа автора и художественной стратегии. В диссертации продемонстрированы примеры подобного слияния/неразличения, в связи с чем были рассмотрены авторские маски в примитивистской поэзии: здесь представлен целый ряд лиц, которые лишены голоса в рамках культуры. Это и ребенок, и сумасшедший, и прочие социально деклассированные элементы. Эта апелляция к наивному взгляду — минималистская особенность примитивистского творчества, читатель встречается с минус-рефлексией. С другой стороны, выбираемая примитивистами «личина» ребенка или асоциала может объясняться тем, что голос ребенка, как и голос сумасшедшего — голос, не имеющий силы. Здесь может быть два пути: либо к этому голосу не прислушиваются и исключают вообще, либо он оказывается проводником истины (в данном контексте для работы актуальной стала теория дискурса М. Фуко).

В противоположность высокой культуре, для которой характерна организованность, упорядоченность, примитивизм приобретает некую свободу, сниженный уровень условности. И выбор голоса, принадлежащего человеку окраин, бродяги, положение которого не зафиксировано в системе культуры, а соответственно, в меньшей степени от нее зависит, - удобен для примитивистского творчества, которое практически всегда носило неофициальный характер.

Косноязычный, не совсем адекватный герой — лирический субъект примитивистского искусства. Его сознание балансирует между высокой культурой и живой речевой стихией, что дало основания обратиться к е юродству. В русской культуре примитивистская поэзия становится таковой только в системе - в оппозиции с так называемой высокой поэзией — соединяет верх и низ, и этот медиатор представлен образом юродивого. В данном случае речь идет не об авторской личине юродивого, а об особой стратегии жизнестроения, отождествления житейской и творческой биографии. Речевое поведение примитивиста сродни юродивому: юродивый наедине с собой-не юродствует. Личина безумия пригодна только в виду толпы, когда юродивый становится лицедеем. Так и примитивист не говорит наедине с собой языком, например, душевнобольного, а лишь конструирует соответственную модель поведения для создания произведения, рассчитанного на восприятие публикой, ^ читателем. В работе высказаны предположения по поводу широкого распространения в России литературного примитивизма. Отмечено, что связь власти с высокой культурой не случайна: вся примитивистская культура носила как бы диссидентский характер, неофициальный, андеграундный. А авторы ее не признаются государством как полноправные участники литературного процесса, распространение такой* литературы возможно было только за пределами государственной печати. Графоманство же, детское сознание, которое конструируется примитивизмом, - представляют • собой . отрицание нормы, идущей сверху, от властных структур. Художественный примитивизм становится направлением, существующим параллельно с конвенциональным искусством.

Помимо исследования эстетики примитивизма, в диссертации предпринята попытка описания поэтики литературного примитивизма, которая представляется довольно сложной. Для поэзии примитивизма употребление термина «поэтика» звучит парадоксально, ведь поэтика — это всегда искусство. Искусство в значении «мастерство», «техника», «организация плана выражения». В примитивистской поэзии мы наблюдаем неразличение опыта, оформленного конвенционально, по правилам большой поэзии; поэзии -усложнения, и непосредственного опыта наивного субъекта речи.

Приемы примитивистской поэтики не кодифицированы, примитивизм не имеет самостоятельной поэтики: все операции с формой в примитивистской поэзии связаны с рефлексией. Главное в этом искусстве не труд над формой, а организация контекста восприятия текста, обусловленного статусом автора. Без-знания этого контекста трудно понять, примитивистский текст перед читателем или наивный.

По отношению к искусству примитивизм не допускает эссенциализма: Примитивизм расшатывает представление о литературности. Он использует каю традиционные элементы - жанры, лексику, мотивы, которые можно считать принадлежащими «высокой» литературе, в тоже время используется множеством снижающих элементов:' бытовые образы, нецензурная, разговорная лексика, тавтологические рифмы т.д. То есть выявить то качество текста, благодаря которому он признается принадлежащим к литературе, то, благодаря чему речевое сообщение становится произведением искусства, для- примитивизма оказывается сложной задачей. По сути, остается руководствоваться критерием авторства текста. Поэтика примитивизма может называться- только кондиционалистской.

Примитивистское рефлексивное искусство активизирует механизм-инновации и актуализации девалоризованного. В рамки высоких жанров», примитивисты помещают максимально неконвенциональное содержание. Примитивистская рефлексия направлена на столкновение разных поэтических приемов; смешение стилей — что является одновременно и приемом, и стратегией. Поэтика примитивизма в данном случае является функцией стратегии.

Помимо относительности критериев разграничения примитива и примитивизма, относительность присуща и примитивистскому стилю, у каждого поэта он приобретает свою специфику. Ведущей же чертой поэтического примитивизма, становится релятивность, способная проявляться на любых уровнях художественного текста, будь, то грамматическая или повествовательная; структура. Релятивность характеризуется тем; что значимые элементы текста существуют в нестабильном состоянии, они не могут быть* однозначно зафиксированы и определены. Это можно отнести и к самому примитивистскому тексту.

Отсутствие фиксации проявляется и в построении текста в поэтике: черновика. «Черновое» художественное сознание, поэтика; черновика является? одной из стратегий; в примитивистской поэзии. Это осознанное текстовое: поведение автора-примитивиста.

Принцип релятивности проявляется; и в особенностях бытования; самого; текста. Некоторые стихотворения (это1 касается« таких поэтов; как Е. Кропивницкий, О. Григорьев) в процессе передачи их «из уст в уста» видоизменялись. Это напоминает фольклорные тексты, которые обладают обилием разночтений; версий, порожденных исполнителями этих текстов, но; варианты-рассматриваются ; как равноценные. Подобные факты, подрывают критерии единого и окончательного канонического текста, который ; не терпит существованияшариантов и каких-либо^последующих исправлений: •

В'; диссертационном; исследований» делается? вывод, что; примитивистская? поэзия - это сложный? феномен, не ролевая' лирика, не просто* маска; используемая, автором- в конкретном стихотворении. В примитивизме появляется особая, субъектная форма творческого поведения;внутри текста и за его пределами, в «жизни».

В примитивистской поэзии частым является черный юмор; изображение; агрессии, отклонения от нормы, тем не менее творчество авторов-примитивистов утверждает гуманистические ценности апофатически, а творческое поведение, не укладывающееся в рамки принятых норм; становится* позицией, способом высказывания, существующим как альтернатива принятому в обществе типу мышления и поведения.

Данная диссертационная работа описывает поэтические стратегии, эстетику, поэтику примитивистской поэзии в самом общем виде. Это исследование задает вектор к дальнейшему изучению сложного феномена литературного примитивизма, разработке системы субъектных форм в примитивистской лирике, детализации, уточнению особенностей эстетики и поэтики примитивизма.

Список научной литературыЛеухина, Анна Владимировна, диссертация по теме "Теория литературы, текстология"

1. Антология новейшей русской поэзии у голубой лагуны: В 5 т. Т. 1. — Псков, 2006.

2. Григорьев О. Стихи. Рисунки. СПб., 1993.

3. Григорьев О. Двустишия, четверостишия и многостишия. СПб., 1993.

4. Григорьев О. Митьки и стихи Олега Григорьева. СПб., 1993.

5. Григорьев О. Вся жизнь. Стихи. СПб., 1994.

6. Григорьев О. Птица в клетке. СПб., 2005.

7. Кропивницкий Е. Избранное: 736 стихотворений + другие материалы. Стихи, проза, воспоминания. — М., 2004.

8. Лубнин Г. Свинец и вата. СПб., 2004.

9. Лукомников Г. Стихи сезона: Зима 2000/2001. -М.,<2001.

10. Лукомников Г. Стихотворения Германа Лукомникова: Осень- 2000. -М., 2001.

11. Манаев Г. Трансляции. Обратные переводы. СПб., 2004.

12. Олейников Н. Пучина страстей: Стихотворения и поэмы. Л., 1991.

13. Холин И. Жители барака. М., 1989.

14. Холин И. Избранное. М., 1999.

15. Научная и критическая литература

16. Аристотель. Об искусстве поэзии. -М., 1957.

17. Арьев А. Свидание после развода // «Новый мир». 1996. - №1. - С. 218226.

18. Апресян А. Наивное искусство и концептуализм // Философия наивности. — М., 2001.-С. 115-116.

19. Ахапкина ЯЗ. «Напишу-ка я стихи о том, как я пишу стихи.» Стихотворные опыты школьников: текст и метатекст // Детский сборник:

20. Статьи по детской литературе и антропологии детства. — М., 2003. — С. 110125.

21. Ахметьев И. О неофициальной поэзии в «Самиздате века». Из первых рук // Новое литературное обозрение. 1998. - №34(6). — С. 307310.

22. Байтов Н. ЯеаёутасЬ как литературная стратегия. // Журнал Клуба литературного перформанса и салона «Премьера». — Май 2003. — №16. -С. 45-52.

23. Балдина О. К вопросу о взаимоотношениях наивного творчества с традицией (Постановка проблемы) // Примитив в изобразительном искусстве. Материалы Всероссийской научно-практической конференции. — М., 1994. — С. 21-29.

24. Балдина О. «Пространство мира и пространство картины» наивного художника (К постановке проблемы) // Философия наивности. М.1, 2001. -С. 149-160.

25. Баран X. О Хлебникове. Контексты, источники, мифы. — М., 2002.

26. Бахтин. М. Автор и. герой в эстетической деятельности // Бахтин М. Эстетика словесного творчества. — М;, 1986.

27. Бахтин М.М. Проблема содержания, материала и формы в словесном художественном творчестве // Бахтин М. Вопросы литературы и эстетики. — С. 6-71.

28. Бахтин М.М. Творчество Франсуа Рабле и народная культура средневековья и Ренессанса. М., 1990.

29. Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. М., 1979.

30. Белоусов А.Ф. «Садистские стишки» // Русский школьный фольклор. От «вызываний» Пиковой дамы до семейных рассказов. — М., 1998. -С. 545-557.

31. Берг М: Гамбургский счет // Новое литературное обозрение. — 1997. №25. -С. 110-119.

32. Берг М. Литературократия. Проблемы присвоения и перераспределения власти в литературе. М., 2000.

33. Берг М. О статусе литературы // Веревочная лестница. — СПб., 2005. — С. 281-318.

34. Береговская Э.М. Поэт эпохи безвременья О. Григорьев (Опыт лингвистического портрета) // Русистика сегодня. — 1996. — №1. С. 72-87.

35. Бессонова М.А. Анри Руссо и французские наивы // Примитив и его место в художественной культуре Нового и Новейшего времени. — М., 1983. — С. 133— 159.

36. Битов А. Олег Григорьев // Соло. М., 1991. - №6. - С. 43.

37. Бобринская Е. Жест в поэтике раннего русского авангарда // Хармсиздат представляет. Авангардное поведение. СПб., 1998. — С. 47-61.

38. Богемская К.Г. Исторические реалиии в примитиве // Художественный примитив: эстетика и искусство: Материалы научной конференции (22-23 мая 1995 г.)-М., 1996-С. 16-22.

39. Богемская-К.Г. Наивное искусство: таланты и поклонники // Философия наивности. М., 2001. - С. 222-235.

40. Богемская К. Понять примитив. Самодеятельное, наивное и аутсайдерское искусство в XX веке. СПб., 2001.

41. Богомолов H.A. Категория «подземный классик» в русской культуре XX века // Новое литературное обозрение. 1995. - №16. - С. 91-97.

42. Богомолов H.A. От Пушкина до Кибирова: Статьи о русской литературе, преимущественно о поэзии. — М., 2004.

43. Большая советская энциклопедия БСЭ.: В 30 т. Т. 20. / Гл. ред. А.М. Прохоров. М., 1975.

44. Бондаренко В. По адским кругам Григорьева // Литературная Россия, Архив: 22 июня 2005. №29. - С. 15-16.

45. Бондаренко М.А. Текущий литературный процесс как объект литературоведения (Статья первая) // Новое литературное обозрение. 2003. -№ 62 (4). - С. 57-75.

46. Бондаренко М. «Чтобы книга стала Телом». Рец. на кн: Стихотворения Василия Филиппова. СПб., 2000 // Знамя. - 2001. - №8.

47. Буало Н. Поэтическое искусство. М., 1957.

48. Бурдье П. Поле литературы // Новое литературное обозрение. 2000. — №45. - С. 22-87.

49. Бройтман С.Н. Историческая поэтика // Теория литературы: В 2 т. Т. 2. -М., 2004.

50. Вархотов Т. Интерпретация, психоанализ и наивное искусство // Философия наивности. М., 2001. - С. 117-121.

51. Виноградов В. Проблема автора в художественной деятельности // Виноградов В. О теории художественной речи. — М., 1971.

52. Винокур Г.О. Хлебников. Вне времени и пространства // Мир Велимира Хлебникова. Статьи и исследования. 1911-1998. М., 2000. - -С. 206210.

53. Воропай Л.В. Критика: пространство производства эстетических норм // Маргинальное искусство. — М., 1999. С. 66-67.

54. Герасимова А. ОБЭРИУ. (Проблема смешного) // Вопросы литературы. -1988.-№4.-С. 48-79.

55. Гинзбург Л. Записные книжки. Воспоминания. Эссе. СПб., 2002.

56. Гинзбург Л. О лирике. -М., 1997.

57. Гинзбург Л.Я. Николай Олейников // Олейников Н. Стихотворения и поэмы. -СПб., 2000.-С. 5-22.

58. Гинзбург Л.Я. Николай Олейников и хлебниковская традиция // Мир Велимира Хлебникова. Статьи и исследования. 1911-1998. М., 2000. — С. 428-447.

59. Гладких Н.В. Шутовство и юродство-как культурный феномен и творчество ~ Даниила Хармса // Тезисы выступления на, X Международной, научной конференции «Проблемы литературных жанров» 15-17 октября 2001 г. — Томск, 2001.-С. 103-106.

60. Гладышева Н. Кузьмина Е. Случайно он жил в этом веке // Невское время, 29 апреля 1998. -№78 (1720). С. 33.

61. Глоцер В. Мария Дурново. Мой муж Даниил Хармс. М;, 2000.

62. Гораций. Послание к Пизонам. М.-Л., 1936.

63. Григорович Н.Е. Между племенными традициями и авангардом. -М., 2002. 621 Гройс Б. Коммунистический постскриптум: -М., 2007.

64. Гройс Б. Искусство, как, валоризация неценного// Утопия? и, обмен: — М., 1993.-С. 332-336.

65. Гройс Б. О новом // Утопия и обмен. М., 1993. - С. 113-245.

66. Гройс Б. Скорость искусства // Комментарии к искусству. — М., 2003. — С. 251-260.

67. Гронас М. «Чистый взгляд»-и взгляд практика: Пьер Бурдье о культуре // Новое литературное обозрение. 2000. - №45. - С. 6-21.

68. Гудков Л:, Дубин Б. Литература как социальный институт. М., 1994.

69. Гудков Л.Д. Массовая литература как проблема. Для кого? Раздраженные заметки человека со стороны // Новое литературное обозрение. — 1996. — № 22. -С. 78-100. "

70. Гудков Л. Негативная идентичность. СтатьиЛ 997-2002 годов. -М'., 2004.

71. Гуревич П.С. Примитивизм в культуре: философские проблемы // Художественный примитив: эстетика и искусство: Материалы, научной, конференции (22-23 мая 1995 г.) -М., 1996 С. 14-15.

72. Давыдов Д. Дети-поэты и детское в поэзии: нонсенс, парадокс, реальность, // Арион! Журнал поэзии. 2002. - №3. - С. 103-107.

73. Давыдов Д. От примитива к примитивизму и» наоборот (русская наивная поэзия XX в.) // Арион. Журнал поэзии. 2000. - №4. — С. 81-95.

74. Давыдов Д. Примитив и / или примитивизм:-некоторые наблюдения за-петербургской поэзией 1950 90-х гг. // Маргинальное искусство. - М., 1999. -С. 58-61.

75. Давыдов Д. Русская наивная и примитивистская поэзия: генезис, эволюция, поэтика. Дис. канд. филол. наук. Самара, 2004.

76. Давыдов Д. Хлебников наивный и не-наивный V/ Арион. Журнал поэзии. -2001.-№4.-С. 100-105.

77. Даниэль С. Авангард и девиантное поведение // Авангардное поведение. Сборник материалов. — СПб., 1998. — С. 39-46.

78. Добренко Е. Все лучшее детям (тоталитарная культура и мир детства) // Wiener Slawistischer Almanach. - В. 29. - Wien, 1992. - С. 159-174.

79. Добренко Е. Искусство принадлежать народу. Формовка советского читателя // Новый мир. 1994. - № 12. - С. 193-213.

80. Добренко Е. Формовка советского писателя. Социальные и эстетические истоки советской литературной культуры. — СПб., 1999.

81. Долгополов JI.K. Александр Блок: личность и творчество. Л., 1984.

82. Долинин В.Э., Северюхин Д.Я. Преодоление немоты: Ленинградский самиздат в контексте независимого- культурного движения 1953—1991. -СПб., 2003.

83. Доманский Ю.В. Ребенок в поэме Вен. Ерофеева «Москва-Петушки» // Детский сборник: Статьи по детской литературе и антропологии детства. — М., 2003.-С. 85-90.

84. Дубин Б. На полях письма. Заметки о стратегиях мысли и слова в XX веке. -М., 2005.

85. Дубин Б. Слово письмо - литература: Очерки по социологии современной культуры. - М., 2001.

86. Дубин Б. Классическое, элитарное, массовое: начала дифференциации и механизмы внутренней динамики в системе литературы // Новое литературное обозрение. 2002. - №57 (5). - С. 6-23.

87. Дуганов P.B. Велимир Хлебников: Природа творчества. М-., 1990.

88. Жаккар Ж.-Ф. Даниил Хармс и конец русского авангарда. СПб., 1995.

89. Женетт Ж. Вымысел и< слог: fictio е dictio // Женетт Ж. Фигуры: В 2 т. Т. 2. -М., 1998.-С. 342-366.

90. Жолковский А.К. Графоманство как прием (Лебядкин, Хлебников, Лимонов, и другие // Жолковский А.К. Блуждающие сны и другие работы. М., 1994. — С. 54-68.

91. Жолковский А.К. Избранные статьи о русской поэзии: Инварианты, структуры, стратегии, интертексты. М., 2005.

92. Жуков К. О пользе и вреде петербургской мифологии // Петербургский час-пик, 2-8 июня 1999.' С. 7.

93. Завадский С.А. Девиантная эстетика // Маргинальное искусство. М., 1999. С. 41^4.

94. Замфир Е. Юродивый // Хармсиздат представляет. Авангардное поведение. -СПб., 1998. -С.171-182.94: 3енкин С.Н. Введение в литературоведение. Теория литературы. М., 2000.

95. Зенкин С. Теория писательства, и письмо теории, или Филология после Бурдье // Новое литературное обозрение. 2003. - №60 (2). — С. 30-37.

96. Золотоносов М. Вина* Эстер // Хармсиздат представляет. Авангардное поведение. СПб., 1998: - С. 161-170.

97. Золотоносов М. Последний невинный гопник // Московские новости, 20-27 июня 1997.-С. 21.

98. Зорин А. Где сидит фазан.: Очерки последних лет. М., 2003.

99. Зоркая Н.М. На рубеже столетий. У истоков массового искусства в (России 1900-1910 годов.-М., 1976.

100. Зоткина H.A. Феномен девиантного поведения в повседневной жизни российского общества на рубеже XIX—XX вв.: преступность, пьянство, проституция (на материалах Пензенской губернии). Автореферат дис. . канд. ист. наук. - Пенза, 2002.

101. Зощенко М. Из тетрадей и записных книжек // Лицо и маска. Михаила! Зощенко.-М., 1994.-С. 105-134.

102. Иванов A.B. Поэтика примитива в русском авангарде XX века (обэриуты и неоавангард 60-80-х годов). — Автореф. дисс. .канд. филол. наук. — Минск, 1997.

103. Каганский В. Вопросы о пространстве маргинальное™ // Новоеiлитературное обозрение, 1997. — № 37. — С. 52-63.

104. Казарина Т.В. Три' эпохи- русского литературного авангарда. -Самара, 2004.

105. Калашникова Р.Б. Школа и «антишкола» Даниила Хармса. Проблемы детской литературы. — Петрозаводск, 1987. — С. 38-49.

106. Каллер Дж. Теория литературы: краткое введение. М., 2006.

107. Кант И. Критика способности суждения. — М., 1994.

108. Кардинал.Р. Художники-примитивисты. М., 2000.

109. Кобринский'А. Авангард после авангарда // Дружба народов, 2004. №4. -С. 182-197.

110. Кобринский А. Поэтика «ОБЭРИУ» в контексте русского литературного авангарда. — М., 2000.

111. Козлова H.H., Сандомирская И.Иг «Я так хочу -назвать кино». «Наивное письмо»: Опыт лингво-социологического чтения. — М., 1996.

112. Козьякова М.И. Маргинальность в эстетике повседневности // Маргинальное искусство. М., 1999. — С. 71—73.

113. Компаньон А. Демон теории. М., 2001.

114. Кондратьев Е. Дети-как наивные философы // Философия-наивности. — М., 2001.-С. 81-83.

115. Кондратьев Е. Примитив и синтез искусств // Философия наивности. — М., 2001.-С. 84-86.

116. Корман Б.О. Избранные труды. Теория литературы. Ижевск, 2006.

117. Краснухина Ф. Как. вырастить крысу // Литературная газета, 9 сентября-1981.-С. 6.

118. Крылова 3. Типология наивного искусства (Опыт исследования творческих аспектов) // Примитив в изобразительном искусстве. Материалы Всероссийской научно-практической конференции. М., 1994. -С. 29-39.

119. Кулаков В. Постфактум. Книга о стихах. М:, 2007.

120. Кулаков В. Поэзия как факт. Статьи о стихах. -М., 1999.

121. Курицын В. Русский литературный постмодернизм. М., 2000.

122. Крусанов П., Подольский Н., Хлобыстин А., Коровин С. Беспокойники города Питера. СПб., 2006.

123. Крученых А. Сдвигология русского стиха: Трахтат обижальный. (Трахтат обижальный и поучительный). Книга 121-ая. М., 1922. - С. 14—15.

124. Лебедев А. Русский лубок и проблема примитива- // Примитив в изобразительном искусстве. Материалы Всероссийской научно-практической, конференции. М., 1994. - С. 13-21.

125. Лебедев A.B. Примитив в России // Примитив в России. XVIII-XIX век: Иконопись. Живопись. Графика. М., 1995. - С. 9-27.

126. Лебедев A.B. Примитив Дилетантизм — Провинциализм^ К проблеме соотношения понятий // Художественный примитив: эстетика и искусство: Материалы научной конференции (22-23 мая 1995 г.) - М., 1996 -С. 25-29.

127. Лейдерман Н.Л., Липовецкий М.Н. Современная русская литература: 1950-1990-е годы. В 2 т. -М., 2003.

128. Леннквист. Б. Мироздание в слове. Поэтика Велимира Хлебникова. — СПб., 1999.

129. Леонтьева С.Г. Поэзия пионерских праздников // Детский сборник: Статьи по детской литературе и антропологии детства. — М., 2003. — С. 28-41.

130. Лехциер В. Апология черновика или «Пролегомены во всякой будущей.» // Новое литературное обозрение, 2000! №44. - С. 256-270.

131. Литературный энциклопедический словарь ЛЭС. / Под общ: ред.

132. B.М. Кожевникова, П.А. Николаева: — М., 1987.1381 Литягин A.A. Школа и школьник в детской поэзии 1960—1970х годов // Детский сборник: Статьи по детской литературе, и антропологии детства. — М., 2003. С. 429-440.

133. Литягин A.A. Детские писатели- как диссиденты // Детский сборник: Статьи по детской литературе и антропологии детства. — М:, 2003. —1. C. 354-362.

134. Лихачев Д.С., Панченко A.M. «Смеховой мир» Древней Руси. — Л., 1976.

135. Лихачев Д.С. Строение литературы (к постановке вопроса) // Русская литература. 1986. - №3. - С. 27-29.

136. Лосев А.Ф. Диалектика художественной формы // Лосев А'.Ф. Форма -Стиль Выражение. - М., 1995. - С. 5-296.

137. Лотман Ю.М. Литературная биография в историко-культурном контексте // Лотман Ю.М. Избранные статьи в трех томах: В 3 т. Т. 1. — Таллинн, 1992— 1993.-С. 365-376.

138. Лотман- Ю.М. О поэтах и поэзии: Анализ поэтического текста. — СПб., 1996.

139. Лотман Ю.М. О содержании и структуре понятия «художественная литература» // Лотман Ю.М. Избранные статьи в трех томах: В 3 т. Т. 1. — Таллинн, 1992-1993. С. 203-215.

140. Лотман Ю.М. Структура художественного текста // Лотман Ю.М. Об искусстве. -СПб., 2000.-С. 14-287.

141. Лукин Е. Философия капитана Лебядкина // Нева. 2006. - № 4. -С. 240-256.

142. Магидович М. Поле искусства как предмет исследования // Новое литературное обозрение. 2003. — №60 (2). - С. 54-69.

143. Макберни Дж. Разговор о Хармсе // Хармсиздат представляет. Авангардное поведение. — СПб., 1998. С. 145-160:

144. Марков В.Ф. О' Хлебникове (попытка апологии и сопротивления) // Марков В.Ф. О свободе в- поэзии: Статьи, эссе, разное. СПб., 1994. -С. 170-213.

145. Масленкова H.A. «Черный юмор» в- контексте иронии и пародии // Ирония и пародия: Межвуз. Сб. научных статей. — Самара, 2004: — С. 147-152.

146. Медведев П.Н. (М.М.Бахтин) Формальный, метод в, литературоведении (Часть третья, глава I. Поэтический язык как предмет поэтики.) — М., 1993. — С. 84-116.

147. Мигунов А. Анти-Сократ // Философия наивности. М., 2001. — С. 72-77.

148. Мильков Д. «Обэриутский текст» как поведенческий феномен // Хармсиздат представляет. Авангардное поведение. — СПб., 1998. С. 131140.

149. Нахов И.М. Очерк истории кинической философии // Антология кинизма. -М., 1984.-С. 5-53.

150. Неелов Е.М. Черный юмор «садистских стишков»: детский бунт кромешного мира // Мир детства и традиционная культура. — М., 1996. -С.100-104.

151. Некрасова М.А. Народное искусство как часть культуры. Теория и практика. М., 1983.

152. Никольская Т.Л. Авангард и окрестности. — СПб., 2002.

153. Орлицкий Ю. «Для выражения чувства.» Стихи Е.Л. Кропивницкого // Новое литературное обозрение. 1993. — №5. - С. 186—195.

154. Орлицкий Ю.Б. Стих и проза в русской литературе: Очерки истории и теории. Воронеж, 1991.

155. Орлицкий Ю.Б. Стратегия выживания литературы: Евгений Кропивницкий // Потаенная литература. Исследования и материалы. — Вып. 2. -Иваново, 2000. С. 303-309.

156. Отрега-и-Гассет X. Избранные труды. -М., 1997.

157. Островский Г.С. Народная художественная культура русского города XVIII начала XIX в. как проблема истории искусства // Примитив и его место в художественной культуре Нового и Новейшего времени. - М., 1983. -С. 63-77.

158. Островский Г.С. Из истории русского городского примитива XVIII -второй половины XIX в. // Примитив и его место в художественной культуре Нового и Новейшего времени. М., 1983. - С. 78-104.

159. Панченко А. М. Юродивые на Руси // Панченко А. М. Русская история и культура: Работы разных лет. СПб., 1999. - С. 392-407.

160. Полякова C.B. «Олейников и об Олейникове» и другие работы по русской» литературе. — СПб., 1997.

161. Понизовский Б. Он все изначально принимал // Олег Григорьев, «Двустишия, четверостишия и многостишия». СПб., 1993. — С. 110-111.

162. Потебня A.A. Теоретическая поэтика. — М., 1990.

163. Прокофьев В.Н. О-тех уровнях художественной культуры Нового и Новейшего времени (к проблеме примитива в изобразительных искусствах) // Примитив и его место в художественной' культуре Нового и Новейшего времени. -М., 1983. С. 6-28.

164. Прыжов И.Г. 26 московских пророков, юродивых, дур и дураков и другие труды по русской истории и этнографии. — СПб., 1996.

165. Рансьер Ж. Разделяя чувственное. СПб., 2007.

166. Рейтблат А. Глуп ли «глупый* милорд»? // Лубочная книга. М., 1990. -С. 5-20.

167. Рейтблат А.И. Как Пушкин вышел в гении: Историко-социологические очерки о книжной культуре Пушкинской эпохи. — М., 2001.

168. Реманн И. Пауль Клее и примитивизм в искусстве. Детские рисунки как первичное выражение художетвенного // Художественный примитив: эстетика и искусство: Материалы научной конференции (22-23 мая 1995 г.). М., 1996 -С. 56-62.

169. Рубинштейн Л. Случаи из языка. СПб., 1998.

170. Руднев В. Словарь культуры XX века. — Mi, 1997.

171. Рымарь Н.Т., Скобелев В.П. Теория- автора и проблема художественной деятельности. Воронеж, 1994.

172. Рымарь А.Н. Поэтика Д. Хармса и А. Введенского в контексте их философских исканий // Вестник СамГУ. Самара, 2002. - №3(25). — С. 90100.

173. Савицкий С. Андеграунд. История и мифы ленинградской неофициальной литературы. — М., 2002.

174. Саморукова И.В. Дискурс художественное высказывание — литературное произведение: Типология и структура эстетической деятельности. -Самара, 2002.

175. Сапгир Г. Об Олеге Григорьеве // Новое литературное обозрение. — 1995. -№ 14.- С. 254-255.

176. Сарабьянов Д.В. Неопримитивизм в русской живописи и поэзии 1910-х годов // Мир Велимира Хлебникова. Статьи и исследования. 1911—1998. -М., 2000.-С. 619-636.

177. Сарнов Б. Пришествие капитана Лебядкина (Случай Зощенко). — М., 1993.

178. Скоропанова И.С. Русская постмодернистская литература. — М., 2000.

179. Сливкин Е. Авторитеты бессмыслицы и классик галиматьи (Обэриуты как наследники графа Хвостова) // Вопросы литературы. — 1997. — №4. — С. 333-341.

180. Словарь русского языка: В 4 т. Т. 3. / Под ред. А. П. Евгеньевой. — М., 1987.

181. Соколов Б.М. Художественный язык русского лубка. М., 1999.

182. Степанов Н. Велимир Хлебников. Жизнь и творчество. М., 1975.

183. Тананаева Л.И. О низовых формах в искусстве Восточной Европы в эпоху барокко (XVII-XVIII вв.) // Примитив и его место в художественной культуре Нового и Новейшего времени. — М., 1983. — С. 29-43.

184. Тамарченко Н.Д. Теоретическая поэтика: Введение в курс. — М., 2006.

185. Тодоров Ц. Семиотика литературы II Семиотика: Антология. — М — Екатеринбург, 2001. С. 371-375.

186. Томашевский Б.В. Теория литературы. Поэтика. — М., 1996.

187. Тупицын В. Глазное яблоко раздора: беседы с Ильей Кабаковым. — М., 2006. 195; Тынянов Ю. Н. Литературный факт // Поэтика. История литературы. Кино. -М., 1977.-С. 255-270.

188. Тынянов Ю.Н. О литературной эволюции // Тынянов; Ю.Н. Поэтика. История литературы. Кино. М., 1977. - G. 270-281.

189. Урицкий А; Постмодернист, примитивист, эстет, родоначальник;// Дружба; народов; 2005. - № 6. - С. 212-214.

190. Утехин И.В. Очерки коммунального быта. М., 2004.

191. Уэллек Р; Теория литературы. М., 1978.200; Флоренская*О:, Флоренский А. Движение в сторону книги. СПб., 2002.

192. Фуко М. Порядок дискурса // Воля к>истине: По ту сторону знания; власти; и?сексуальности; -MS, 1996; — С. 47-97.

193. Фуко М. История безумия в классическую эпоху. СПб., 1997.

194. Хализев В.Е. Теория литературы. — М., 2007.

195. Ханзен-Лёве Ore А. Русский формализм: Методологическая реконструкция развития на основе принципа остранения. — М., 2001.

196. Хансен-Лёве А. Эстетика ничтожного и пошлого в московском концептуализме // Новое литературное обозрение. 1997. - №25. - С. 215-245.

197. Харламова Р. Абсурд — это смешно! О стихах Олега Григорьева//Детская литература; 199 Е - №6; - С. 13-16;

198. Хворостьянова Е.В. Поэтика Олега Григорьева. СПб., 2002.

199. Хренов H.A. Институциализация картины мира маргинальной личности как проблема: психологии и истории искусства // Маргинальное искусство. — М., 1999. — С.24-33.

200. Хренов, Н. Апология наивности // Философия наивности. М., 2001. — С. 94-110.

201. Царькова Т.С. Русская стихотворная эпитафия XIX—XX веков. — СПб., 1999.

202. Шейнкер М. Несколько слов о Василии Филиппове // Филиппов В. Избранные стихотворения. 1984-1990. М., 2002. - С. 5-8.

203. Щепанская Т.Б. Система: тексты и традиции субкультуры. М., 2004.

204. Шиллер Ф. О наивной и сентиментальной поэзии // Шиллер Ф. Собрание сочинений: В 7 т. Т. 6. М., 1957. - С. 385^77.

205. Шифрин Б.Ф. Маска и естество: морфологическая тема Даниила Хармса // Школа органического искусства в русском модернизме. Хельсинки, 1999. — С. 175-196.

206. Шкловский В.Б. Искусство как прием // Шкловский В. Б. Гамбургский счет. М., 1990. - С. 58-72.

207. Чистов К.В. Фольклор. Текст. Традиция. — М., 2005.

208. Чуковский К.И. От двух до пяти. Книга для родителей. — М., 1990.

209. Чупринин С. Русская литература сегодня. Большой путеводитель. — М., 2007.

210. Чупринин С. Русская литература сегодня. Жизнь по понятиям. М., 2007.

211. Эйхенбаум Б. М. О прозе. О поэзии. Сб. статей. — Л., 1986.

212. Юрков С. Под знаком гротеска: антиповедение в русской культуре (XI-начало XX вв.) // Смыслы мифа: мифология в истории и культуре. СПб., 2003. -С. 177-187.

213. Юрьев О. Выходящий // Вечерний Петербург, 18 декабря 1991. — С. 3.

214. Якобсон P.O. Вопросы поэтики. Постскриптум к одноименной книге // "" Работы по поэтике. Переводы. М., 1987. - С. 80-99.

215. Якобсон P.O. Работы по поэтике. М., 1987.

216. Якобсон P.O. Новейшая русская поэзия. Набросок первый: Подступы к Хлебникову. Прага, 1921.

217. Якобсон Р. Язык и бессознательное. — М., 1996.

218. Ямпольский М. Беспамятство как исток (Читая Хармса). М., 1998.

219. Яркина А. Искусство аутсайдеров творчество «не входящих» (к вопросу о терминологии) // Маргинальное искусство. — М., 1999. — С. 88-93.

220. Яснов М. Вослед уходящей эпохе // Олег Григорьев. Птица в клетке. -СПб., 2005.-С. 7-19.

221. Harrison Ch., Frascina F., Perry G. Primitivism, Cubism, Abstraction: The Early Twentieth Century. New Haven and London, 1993.

222. Goldwater R. J. Primitivism in Modem Painting. N.Y., 1938.

223. Rhodes C. Primitivism and modern art. — London, 1994.