автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.01
диссертация на тему: Локус Михайловского в поэтическом творчестве А. С. Пушкина

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Козмин, Вячеслав Юрьевич

Введение.

Глава 1.

Функции ландшафта, природного явления и топонима в поэтическом тексте

Скат тригорского холма".

Разлив.

Глава 2.

Поэтическое осмысление предметного содержания локуса Михайловского

Русская баня".

Вот мельница."

Глава 3.

Народный костюм и проблемы поэтического народознания

Венец.

Сорочка легкая спустилась.".

Введение диссертации1999 год, автореферат по филологии, Козмин, Вячеслав Юрьевич

Формирование локуса Михайловского тесно связано с становлением в поэтическом творчестве A.C. Пушкина образа деревни. Впервые эта тема была озвучена в письме Пушкина П.А. Вяземскому в 1816 году: "Уединение в самом деле вещь очень глупая, назло всем философам и поэтам, которые притворяются, будто живали в деревнях и влюблены в безмолвие и тишину:

Блажен, кто в шуме городском Мечтает об уединеньи, Кто видит только в отдаленьи Пустыню, садик, сельский дом, Холмы с безмолвными лесами, Долину с резвым ручейком И даже. стадо с пастухом! Блажен, кто с добрыми друзьями Сидит до ночи за столом И над словенскими глупцами Смеется русскими стихами, Блажен, кто шумную Москву Для хижинки не покидает. То не во сне, а на яву Свою любовницу ласкает!."

XIII,З)1

1 Произведения и письма Пушкина цитируются (с указанием в тексте тома и страницы) по изд.: Пушкин. Полн. собр. соч. Тт. 1-16. АН СССР. 1937-1949.

Б. Мейлах, выстраивая социологическую схему развития темы "деревни" у Пушкина, ( "ученическое подражание"- "отрицание прежде воспевавшихся фантазии и обмана" - "обличение крепостничества") следующим образом комментирует стихотворение: "С 1816 г. Пушкин в ряде стихотворений декларирует отказ от предпочтения фантазии реальной действительности . Поэт, лишь недавно воспевавший сельскую уединенную жизнь, иронически признается: "Блажен.".2

Трудно согласится с утверждением исследователя о "юношеском реализме" Пушкина, проявившимся еще в лицее. Позиция поэта носит явно литературный характер. Критика пасторального шаблона используется для критики литературных оппонентов - "словенских глупцов". Поэт не подвергает критике содержание самой темы, которая в то время в действительности ему не знакома. Здесь присутствует лишь констатация вырождения штампа, и его безотносительность к месту. Тем не менее "сельская" тема становится серьезной литературной проблемой, еще до письма Вяземскому, в тот момент, когда в жизни Пушкина появляются реальные "пустыня, садик, сельский дом" в подмосковном имении Захарово ("Послание к Юдину"). Именно с этим стихотворением Б.Н. Томашевский связывает "зарождение оригинальной лирики Пушкина": "Послание к Юдину" построено на мотивах эпикурейской поэзии конца XVIII века., впитавшей в себя руссоистские тенденции противопоставления счастливой сельской жизни городу. Но эти мотивы служат только разгоном для основной темы послания: описания Захарова. Сквозь традиционные и шаблонные мотивы эпикурейской лирики проскальзывают живые строки, описывающие знакомый пейзаж" Обращает на себя внимание тот факт, что в лирике Пушкина 1815 года в обозначении

2 Мейлах Б. Пушкин и русский романтизм. М.Л., 1937. С.145.

3 Томашевский Б.В. Пушкин. М., 1990.С.189. сельской местности еще отсутствует слово "деревня": "городок"- в "Городке", "мое селенье" - в "Послании к Юдину". Впервые слово "Деревня" появляется в 1816 году в стихотворении "Сон" в контексте описания жизни "веселых поселян", "упрямого плуга", противопоставленных идеальному миру рощ, лесов, полей.4 В 1819 году под названием "Деревня" Пушкин соединит "крестьянское" и "идеально - поэтическое" формы сельской жизни (Не случайно после запрета публикации второй части стихотворения Пушкин изменяет название на "Уединение"). В дальнейшем в пушкинской лексике под "деревней" будет подразумеваться вся сумма сельских атрибутов: крестьянских, помещичьих, условно - поэтических.

Кроме того, существует определенная эволюция понятия "деревня" в творчестве Пушкина: "Деревня" 1819 года, аккумулирующая литературные шаблоны в современной Пушкину поэзии;5 "деревня" второй главы "Евгения Онегина", эпиграфом к которой является многозначное горациевское: "О, rus !", и в которой исследуются исторические корни традиционного уклада русской деревни, восходящие к античным идеалам сельской жизни; "Деревне" ( название IV главы романа), отражающей новое содержание, ставшее следствием внимания поэта к данной теме.

Поездке в Михайловское в 1819 году предшествовала выработка поэтической программы деревенской жизни, На конкретность целевой установки повлияли ряд факторов, в частности, стихотворение A.A.

4 Ср. схожий вывод в стихтворении А.Ф . Воейкова. "Плач старосты": "Мне время рифмы плесть -тебе пора пахать" (1807 г.)4 4 Руская поэзия 1801-1812 гг. М., 1989.С.194

5 См. вывод Б.В. Томашевского: "Деревня" писана в форме рустической элегии, с риторическим оттенком. В этой форме много элементов подражательности, начиная с лексики. Это характерная pies these; по-видимому, таково и было ее происхождение: это едва ли не стихотворение на заданную тему.(Томашевский Б.Н. Пушкин. С. 200.).

Дельвига "Моя хижина" (1818 г.), написанное по мотивам эпода Горация, но вносящее новое осмысление в ставший традиционным сюжет: Признайтесь, что блажен поэт В своем родительском владенье! Хоть на ландкарте не найдет Под градусами в протяженье Там свой овин, здесь огород, В ряду с Афинами иль Спартой; Зато никто из не возьмет Счастливо выдернутой картой.6 Стихотворение A.A. Дельвига в значительной степени является развитием темы стихотворения Г.Р. Державина "Похвала сельской жизни" (1798 г.), однако вносит в него принципиальные дополнения. В державинской трактовке содержание горациевской сатиры подвергается практически полному "обрусению". В нем присутствуют "русские честные жены", русский напиток "коновка", "пирог, груздями начиненный" и т.д. Однако перелицовывая на русский лад предметное содержание римской деревни, автор все - таки сохраняет горациевскую концовку: Так откупщик вчерась судил, Сбираясь быть поселянином; Но правежом долги лишь сбрил, Остался паки мещанином,

-у

А ныне деньги отдал в рост.

Поэтому при явном наличии русского колорита, в стихотворении дублируется сюжет произведения Горация. Дельвиг идет дальше. Он не

6 Дельвиг A.A. Сочинения.Л.,1986.С.134. Полемическим перифразом произведения A.A. Дельвига выглядят слова автора в XVII строфе II главе романа "Евгений Онегин": "Блажен, кто.// И дедов верный капитал //Коварной двойке не вверял." (VI,39)

7Державин. Г.Р. Стихотворения. Л., 1957. С. 272. переводит с латинского на русский, а устанавливает общность между о своим "родительским" именьем и "имениями" античности. Тем самым, снимается призрачный характер возможности идеальной сельской жизни, содержащийся в словах ростовщика, и утверждается возможность реального осуществления античного идеала сельской жизни в своем родительском владенье, находящемся в России.

A.A. Дельвиг читал свое стихотворение в Вольном обществе любителей словесности, наук и художеств в Петербурге 28 февраля 1818г. В автографе стихотворения имеются пометы, сделанные рукой Пушкина, что свидетельствует о его знакомстве с произведением, в котором присутствует целевая программа обустройства "родового имения" в соответствии с античным идеалом.

Однако "расстояние" между Грецией и Россией, отмеченное на "ландкарте", при сохранении главной идеи "мирного уголка", предполагало поиск своих национальных эквивалентов в описании сельской жизни. Пространно они были обозначены в державинской "Похвале сельской жизни". Однако существовала еще одна проблема перевода античного в русское и связана она была с мифологией. Непосредственно перед поездкой в Михайловское Пушкин в стихотворении "Орлову" намечает будущее содержание своей "деревенской" поэзии в "родительском именье" в Михайловском:

8 Полемическая концовка в стихотворении Дельвига - не единственный пример искусственной правки содержания горациевской сатиры в русской поэзии. В середине XVIII века появилось сразу несколько переводов сатиры. Причем, если, например, перевод H.H. Поповского был точным, в варианте Тредиаковского "снижающая" пафос концовка была вовсе опущена. Эти отличия в трактовке были замечены критикой. В "Ежемесячных сочинениях" за 1757г. отмечалось: " Первый сочинитель (т.е. Тредиаковский ) собственным способом, согласнейшим с образом и употреблением нынешних времен, здание, утвержденное за Горациевом токмо основании; то есть он не больше списывал с Горация, коль ему подражал своими подобиями, но второй (т.е. Поповский), изображая подлинные мысли автора своего, то есть точный переводчик стихами у Горациевых стихов и обыкновений того века превозвестник".( Поэты 18 века. В 2-Тт. Л.,1972.Т.1.С.578)

Под сенью дедовских лесов; Над озером, в спокойной хате, Или в траве густых лугов, Или холма на злачном скате, В бухарской шапке и в халате Я буду петь моих богов,.

II, 86)

Интерес Пушкина к деревенской теме, возникающий во время пребывания в родовом поместье в немалой степени связан с трактовкой темы деревни в произведениях М.Н. Муравьева и Г.Р. Державина, и др.,которые: " .в обращении к теме уединения и воспевания сельской жизни видят своеобразное средство поэтического самоутверждения авторской личности".9

В поэзии Державина постоянно подчеркивается идея "родительского дома", предполагающее некое поэтическое обустройство своего родового гнезда , как, например, в "Жизни Званской". Та же идея нашла отражение в пушкинских произведениях. Одним из обязательных элементов своего мира был поиск своих хранителей домашнего очага, отличных от заимствованных лар, пенатов, гениев.10 Каких богов предполагал "петь" Пушкин? Мурьянов в своем исследовании рассматривает процесс зарождения в Пушкине чувства места: " Это чувство было подготовлено в молодом поэте филологической выучкой.

9 Стенник Ю.В. Пушкин и русская литература XVII века. СПб., 1995. С.85.

10 Доказательством того, что Пушкин осуществлял сознательный поиск "своего" бога для своего русского дома может служить критика в адрес К.Н. Батюшкова: "Главный порок в сем прелестном послании - слишком явное смешение древних обычаев миф. (ологических) с обычаями жителя подмосковной деревни.но норы и келии, где лары расставлены, слишком переносят нас в греч. (ескую) хижину." (XII, 273)

В составе первого поколения царскосельских лицеистов он участвовал в знаменательном ритуале: "В лицейском саду первый курс поставил памятник в виде гранитной плиты с надписью "genio primus cursus erexit", "гению места первый курс воздвиг". Достойна внимания идея этого не-сохранившегося памятника, не имеющего повторений в русской культуре. Чествуемый им гений (этимологически - от глагола genere "рождать") - чисто римское понятие. После падения Трои Эней отправился в скитания по морю, а прибыв в Лациум, область еще не существовавшего Рима, совершил моление к гению места - так начинается мистерия общения с таинственным духом - хранителем территории, о котором жрецы римской религии старались говорить как можно меньше. Гений места, гений человека - это то немногое, о чем знают, и только по названию латинисты нового времени.".11 Михайловским "гением места" в 1819 году стал "домовой". Идея поиска в своем родовом имении "своих" богов была реализована Пушкиным в стихотворении "Домовому". Именно здесь возможно было индивидуальное переустройство пространства. Возможным источником введения русского демонологического персонажа в стихотворение, созданное в усадебном мире, могли послужить идеи Ф.Н. Глинки, связанные с смысловым переустройством заимствованных садов в русские: "Я хочу сказать об изваяниях древних славянских богов. Нам ли, русским, гоняться за греческими богами, которые уже примелькались в глазах наших: ими загромождены все сады? Нам ли, говорю, пленяться чужим, тогда как басно

12 словие наших предков славян так прекрасно!". Среди славянских аналогов античным божествам автор упоминает: Бояна, Ладу, Леля, Чура,

11 Мурьянов М.Ф. Из символов и аллегорий Пушкина. М., 1996. С.5 - 6.

12 Глинка Ф.Н. Несколько слов о садах//Письма к другу. М., 1990. С. 136.

Усладу. Устройство "славянского" сада автор тесно увязывает с литературой13: " . почтеннейшие пииты наши, взыскатели русского слова, воскресили в песнях своих древний Валкал, который во многих отношениях ни чуть не уступит Олимпу и Елисейским полям, сотворенным воображением греков." 14

Мои боги" получили разнообразное воплощение в пушкинских произведениях этого периода ("Руслан и Людмила", "Домовому"). "Боги" первой поэмы Пушкина (русалки, ведьмы) - "родом" из Киевской Руси времен крестителя князя Владимира. Именно в этот периодбыл разрушен пантеон языческих богов Древней Руси, в результате чего бывшие верховные боги "измельчали". В.М. Мокиенко анализируя лексику, связанную с мифологическими персонажами, отмечает, что: "В ряде случаев "верховные боги" сходят со своих пьедесталов и уравниваются с мелкой нечистью, в чем нельзя не усмотреть направляющую десницу христианства.".15

Отмечая появление значительного количества такой лексики в памятниках XV - XVII веков, O.A. Черепанова, например, подчеркивает, что это "обусловлено в первую очередь существенными сдвигами в мифологическом сознании той эпохи. Именно в это время после завершения христианизации Руси стал активно проходить процесс "демонологизации" старых языческих божеств, их оттеснение "с ко

13 См. о взаимовлиянии литературы и садово-паркового искусства в русской культуре: Лихачев Д.С. Поэзия садов: К семантике садово-парковых стилей. Л., 1982.; Вергунов А.П., Горохов В.А. Русские сады и парки. М., 1988.С.362-369; Кочеткова Н.Д. Литература русского синтементализма.СПб., 1994. С.207-222.

14 Примером придания Пушкиным античным богам "русской" и местной "окраски" может служить эволюция образа Приапа," бога межей" в римской мифологии. Ф.Н. Глинка предлагал переименовать его в русского Чура: "Чур! Это древний бог межей". (Глинка Ф.Н. Письма к другу.С.137). В VI сатире Горация о Припе сказано -"Пень фиговый я был сперва, болван бесплодный." В какой-то мере развитием "древесного" образа хранителя межей становится образ" трех сосен", растущих "на границе владений дедовских" и, по сути, выполняющие ту же "пограничную" функцию, что и Приап или Чур.

15 Мокиенко В.М. Образы русской речи .Л.,1986.С. 172. мандных высот" мифологического мировоззрения в эпоху язычества в сферу "низшей мифологии", слияние с христианским сонмом злых сил" Происходит переоценка "социальных ценностей" прежних языческих божеств и демонов, нивелировка их прежней "табели о рангах".16

Именно таков ранг "нечистиков" в пушкинском романе "Евгений Онегин". Но рассказ о своем родовом поместье предполагал иную трактовку мифологического персонажа. Идея своего поместья предполагала уникальность и единичность всех объектов и субъектов: дома, сада, калитки (не случайно, "калитка" как характерный признак "своего" дома, появится "Городке" ("Иль путник в домик мой, .В калитку постучится" ( I, 96)), повторится в "Домовом" ("С калиткой ветхою." (II, 93)) и в дальнейшем будет окончательно "закреплена" за образом идеальной деревенской жизни в "Евгении Онегине" ("Калитку, сломанный забор." (VI, 200)). Таким же единичным и неповторимым должен был быть и "хранитель дома". Таким образом, "родовое" мышление создавало оппозицию между "домовыми вообще" и "своим домовым" в одноименном

1 п стихотворении. С.А. Фомичев отмечает: "В более интимных по тону "сельских стихотворениях" Пушкин избавляется от "античного покрова".Показательно в этом отношении стихотворение "Домовому" (1819 г.), в котором персонаж русских народных поверий наделен чертами, более характерными для античных Лар, чем для русского домового,

1 Я существа коварного и злого". Но при данной трактовке оказывается, что "избавление от "античного покрова" связано только с изменением имени хранителя домашнего очага. В литературе пушкинского времени

16 Черепанова O.A. Мифологическая лексика Русского Севера. Л.,1983.С.81-82.

17 Ср. "Пенаты, собственно не составляли никакого особенного класса божеств или мифологических лиц, но их избирали по произволению, из числа высших богов для частного покровительства или особого попечения." (Кошанский Н. Ф. Ручная книга Древней классической словесности. В 2-х томах. СПб., 1817. Т.П. С.95)

18 Фомичев С.А. Поэзия Пушкина. Творческая эволюция.Л.,1986.С.42. отмечалось, что образ "домового" обладал более широким смысловым диапазоном В "Славянской мифологии" A.C. Кайсарова указывалось на то, что "домашние черти" были двух родов - добрые и злые, и наши предки "почитали себя щастливыми, имея одного из первых у себя в гостях; тогда думали сии простые люди, все должно быть благополучно, лошади будто бы жирели, хлебные овины наполнялись и проч. Когда же приходил злой дух, то всякие, говорят, терпели от него беспокойства; даже неучтивость его могла до того простираться, что, наконец, принужден будешь вовсе оставить дом".19 В "Описании древнего славянского языческого баснословия". М.И. Попова о домовом сказано: "Сии мечтательные полубоги у древних назывались гениями, у славян защитителями мест и домов, а у нынешних суеверных простаков почитаются до

20 машними чертями". Думается, что Пушкин, создавая свое стихотворение, шел по пути, очерченному Ф.Н. Глинкой, то есть искал "русских" богов, с русским именем и "повадками", но, в то же время, похожих на богов Греции и Рима. Поэтому и под домовым 1819 года подразумевается та "разновидность" домашних славянских богов, которая наиболее близка аналогичным богам античности, то есть он "добрый" и он же -"хранитель места и дома". Другое, злое, "лицо" домового проявится в романе "Евгений Онегин" в сне Татьяны как часть западноевропейского бесовского мира, лишившего русского домового статуса доброго защитника дома.

Итогом летней 1819 года поездки в Михайловское становится "вселение домового" в родовой дом, литературное освоение и обозначение пространственных единиц деревни :

19 Кайсаров A.C. Славянская мифология. М., 1810. С. 81-82.

20 Попов М. Описание древнего славянского языческого баснословия. СПб., С. 10

1. Вселяя домового в "счастливый домик ", под которым подразумевается родовое село Михайловское , поэт, фактически, повторяет обряд вселения гения места, совершавшийся в лицее. Однако в условиях деревни античный гений заменяется русским домовым. Стихотворение носит не только поэтический , но и ритуальный характер. Вселение домового - признание за Михайловском статуса "своего дома"

2. Понятие "деревни" получает расширенное значение. Под ним подразумевается и традиционная идиллия, и мир "барства дикого" и мир крестьянства. В стихотворении "Деревня" положено начало разрушения идиллического штампа "счастливой Аркадии", что обусловлено совмещением традиционных идиллических интонаций и обличительного пафоса пушкинского стихотворения. Тем не менее, на сцену выведены новые герои - крестьяне, описанные в "экстремальной жизненной ситуации", что не только обличает барство, но и намечает новое содержание и новые сюжеты для "допущенного" в литературу народа.

Следующее обращение к теме деревни - роман "Евгений Онегин". "Деревенские " главы романа создаются в Одессе. По сути, первая глава романа также "деревенская", так как начинается с поездки Онегина в деревню ("Летя в пыли на почтовых" (VI, 5)). Смысл отправки героя в русскую деревню точно истолковывает А.Е. Тархов: "Помня о южном происхождении "Евгения Онегина" нетрудно увидеть типологическое родство этого сюжета с другими пушкинскими произведениями южного периода: охладелый Пленник - среди поэзии дикой жизни черкесов; разочарованный Алеко - среди первобытно - простой жизни молдавских цыган. В "шатобриановской" (по своим литературным истокам) коллизии - столкновении разочарованного "человека Цивилизации" с нетронутым укладом жизни "детей Природы" - Пушкин нашел поворот, открывавший огромные возможности именно для задуманного им "романа русской культуры". В отличие от своих духовных собратьев - Пленника и Алеко, Евгений Онегин попадает не в горы Кавказа и не в степи Молдавии, а в русскую деревню; в атмосфере усадебной жизни, на почве старинного уклада в национальной русской жизни и зарождается основ

О 1 ной конфликт романа".

Добавим, что Пушкин отправляет героя в область почти неизвестную в русской литературе, и слегка приоткрывшуюся своей глубиной и содержательностью автору в 1819 году. Не случайно, герой романа отправляется в деревню примерно в то же время, когда Пушкин впервые

22 озвучил" свое Михайловское. Автор через своего героя как бы перепроверяет свои впечатления от собственной поездки. Онегин попадает в "прелестный уголок", воспетый поэтами - идилликами. Но слово "прелестный" в XIX веке наряду с значением "привлекательный, обво

23 рожительный", означало также "обман". Так же, как автор увидит и опишет обман, присутствующий в традиционных описаниях сельской жизни, так же и Онегину, не успевшему еще ознакомиться с пушкинским стихотворением "Деревня", и воспринимающим русскую деревню через "горациевскую" призму, деревня покажется скучной до той поры,.пока автор не вернется в 1824 году в деревню и не "поможет" герою "рассеяться" дуэлью. Для героя - это новый поворот судьбы, для автора - новый сюжет в деревенской теме.

С возвращением автора связано расширение круга деревенских тем. В роман входят "господа соседственных селений", создающие "культурный фон", на котором разыгрывается драма; и, с другой стороны, - "дворовый мальчик", "торжествующий крестьянин", чья естест

21 Тархов А. Е. Комментарий. // Пушкин A.C. Евгений Онегин 1978 .М., С.216.

22"3има 1819 - весна 1820 гг. - время действия первой главы" (Лотман Ю.М. Роман A.C. Пушкина "Евгений Онегин". Комментарий. Л., 1983. С.20)

23 Даль В.И. Толковый словарь живого Великорусского языка. М., 1956. С.393. венная жизнь превращает их в истинных персонажей идиллии. Тема "домового" детализируется через введение в роман сцен святочных гаданий и сна Татьяны.

Уже первый биограф Пушкина П.В. Анненков связал зарождение этого интереса поэта к миру народной жизни с периодом Михайловской ссылки поэта 1824-1826 гг.: "Время пребывания в Пскове он посвятил тому, что занимало теперь преимущественно его мысли, - изучению народной жизни. Он изыскивал средства для отыскания живой народной речи в самом ее источнике; ходил по базарам, терся, что называется, между людьми, и весьма почетные люди города видели его переодетым в мещанский костюм, в котором он даже раз явился в один из почетных домов Пскова".24

Эта установка сейчас представляется несколько наивной, как будто к миру народной жизни можно прикоснуться только "на базаре", да еще надев на себя "мещанский костюм". А.Н. Вульф, кстати, специально отметил: "Всего только раз, заметьте себе — раз, во все пребывание в деревне, а именно в девятую пятницу после пасхи, Пушкин вышел на свя-тогорскую ярмарку в русской красной рубахе, подпоясанный ремнем, с палкой и в корневой шляпе, привезенной им еще из Одессы". Стоит ли в таком случае столь преувеличивать роль этого "раза" в становлении поэта? И, наверное, поэтическое изучение Михайловского локуса не обязательно сводить к простому подсчету "народных" проявлений в поведении Пушкина.

В дальнейшем наблюдение Анненкова о том, что Пушкин именно в период Михайловской ссылки сформировался как "поэт действительности" и проникся подлинно народным мировосприятием, многократно

24 Анненков П.В. Материалы для биографии А.С.Пушкина. М., 1984. С. 153. уточнялось и развивалось, обрастая новыми, часто фантастическими, подробностями и интерпретациями. Здесь нет необходимости детально приводить этот ряд высказываний многочисленных критиков и исследователей - укажем лишь наблюдение Ю.М. Лотмана, одно из самых последних и самых ярких в этом ряду. Рассказывая о том, что Пушкин, переменив в августе 1824 г. место ссылки, резко изменил и свой образ жизни, исследователь продолжает: "Народный быт и народная поэзия, атмосфера милых и тихих культурных гнезд провинциального дворянского мира, столь далеких от чиновной чопорности "милордов Уорон-цовых", охватили его по приезде и создали совершенно особый тон его Михайловской ссылки. В развитии Пушкина-писателя многое было связано с впечатлениями от каждодневной окружающей жизни, и, вместе с тем, сам пейзаж, быт, ежедневные впечатления выглядели по-иному потому, что Пушкин смотрел на них глазами реалиста. Причины и следст

26 вия здесь постоянно менялись местами".

Дело вовсе не в том, что Пушкин на ярмарках записывал народные песни и усваивал живую народную речь. В подобном повороте поэта к "действительности" особенное значение приобретал сложный психологический механизм, контуры которого наметил тот же исследователь: "С одной стороны, сфера собственного жизненного опыта поэта более подвижна и более "случайна", чем область коллективного опыта эпохи, определяющего появление таких общих явлений, как "романтизм" или "реализм". Это делает ее более динамичной, подвижной. С другой, такие явления, как романтизм (или иные художественные направления), принадлежат к фактам эпохи, влияют и на личное поведение поэта, делаются фактами его биографии. Но тут вступает в действие противополож

25 Вульф А.Н. Рассказы о Пушкине, записанные М.И. Семевским // А.С.Пушкин в воспоминаниях современников М., 1985. Т.1. С.447. Курсив наш. ный процесс. Важнейшим элементом творчества является самонаблюдение; создавая вымышленные ситуации и вымышленных героев, поэт какие-то моменты живет их жизнью. Поэтому, воплощаясь в реальном поведении поэта, та или иная норма культурного бытия делается для него одновременно объектом наблюдения и стороннего анализа. Это шаг к тому, чтобы из авторской позиции превратиться в тему его произведений. Воплощение в жизни становится шагом к изображению в литературе".27

Для периодизации процесса формирования локуса Михайловского в творчестве Пушкина чрезвычайно важен момент приезда Пушкина в ссылку в 1824 году, потому что именно в этот период биографическое и литературное наиболее смыкаются. Анализируя факты, сопутствовавшие приезду Пушкина в Михайловское, B.C. Непомнящий, например, приходит к выводу: "Да, очутившись здесь, в "забытой сей глуши", он негодовал, тосковал, метался, как тигр в клетке, мечтал о побеге - все это было, но это было не более, чем муки пленного тела, дух же его жил в это время другою жизнью, глубокой и полной, потому что получил то, чего давно жаждал.Ведь еще в Одессе, в первой главе "Онегина", он от чистого сердца писал: ."Поля! Я предан вам душой".И вот он снова

28 увидел русскую деревню". Однако то, что исследователь называет "от чистого сердца" - это одно из наиболее истертых в идиллической поэзии клише, восходящее к 6 сатире Горация, в данном случае "подстраивающееся" под эпиграф ко второй главе, взятый из той же сатиры. О том, каким в действительности было состояние Пушкина в первое время приезда, свидетельствует его дневниковая запись, сделанная в осенью 1824 года: "Вышед из лицея, я почти тотчас уехал в Псков

26 Лотман Ю.М. Александр Сергеевич Пушкин: Биография писателя. Л., 1982. С. 112-113.

27 Лотман Ю.М. Александр Сергеевич Пушкин: Биография писателя. Л., 1982. С. 113-114. скую деревню моей матери. Помню, как обрадовался сельской жизни.Я любил и доныне люблю шум и толпу и согласен с Вольтером в том , что деревня est le premier." (XII, 304) Очевиден разрыв между творческим взлетом и бытовой и психологической неустроенностью поэта в первые месяцы ссылки. Идея "деревня - кабинет", выкристаллизовавшаяся позднее, становилась актуальной для Пушкина в неустроенном и непривычном пространстве деревни, которая в 1819 году получила в его твор

90 честве лишь самые общие очертание. Обустроить кабинет в деревне -означало войти и вжиться в местную среду. Пушкин встраивает свою жизнь в народный календарь30, в традиционный уклад. Пушкину мог быть знаком и литературный вариант деревенской жизни по повести Ф.Н. Глинки "Лука да Марья", начинающегося с предисловия "К сельским чтецам, деревенским грамотеям": "Кто из вас не ведает Бовы Королевича, Еруслана Лазаревича? И про многих других сильных витязей и могучих богатырей и читали вы, и слышали в сказках, присказках и россказнях. Осенью, убрав порядком хлеб в гумны , тогда, как уж не-куды ни выйти, ни выехать, как на дворе слякоть да завируха: то рубит частый косой дождик, то гудет и завывает вихорь, крутя лист и солому. света Божьего не видно, - весело, братцы, говорю я, сидеть под этаку -то пору в теплой избе за ковшом пенной браги и, поглаживая окладистую бороду , слушать да послушивать, как кто складно да ладно читает хорошую сказку. Пусть себе недобрые люди нерусские болтают: "Серокафтанники - де не поймут, не сразумеют" Пустое! Ведь у мужика о 1 хоть армяк сер, да ум то никто не съел!". Пушкин, действительно, на

28 Непомнящий B.C. Поэзия и судьба. М., 1983. С.78 - 79.

29 Находясь на юге, поэт мог соотносить свою судьбу с судьбой, например, Овидия. Но образа поэта -изгнанника, творящего в русской деревне еще не существовало. Он был создан Пушкиным.

30 Мысль об организации времени, как одном из условий творческой жизни звучит еще в 1821 году в стихотворении "Чедаеву": "Владею днем моим; С порядком дружен ум" (И, 187)

31 Глинка Ф.Н. Письма к другу. M.,1990. С.376. чинает жить, как живут окружающие его люди и как описывает деревенское житье Ф.Н. Глинка. Даже героя своего романа Пушкин обряжает в татарский армяк под стать "умному мужику". Найденный поэтом способ существования в деревне способствует появлению в его творчестве списанных с окружающей и обжитой им самим действительности. Повышению статуса Михайловского способствовали так же еще два фактора. Пушкин творит и "заселяет" пустынный уголок своими героями и сюжетами. А в июле 1825 года подводит недвусмысленный итог "сидения" в деревне: "Чувствую, что духовные силы мои достигли полного развития, я могу творить". (XIII, 198) Решающий же перелом в осознании Михайловского как спасительного места, где можно творить, наступил, очевидно, после событий на Сенатской площади, потрясших Россию и изменивших вектор физических устремлений поэта. Становится абсурдной сама идея освобождения и возвращения в "шум и толпу" столицы, где казнены товарищи. Деревня превращается в спасительный для поэта и человека остров.

Именно в этот период (1826 год) Михайловское приобретает для Пушкина статус "кабинета" и надежного укрытия от треволнений жизни.

Данная идея Михайловского находит отражение уже во время первого возвращения сюда из ссылки в город осенью 1826 года. В письме П.А. Вяземскому поэт сообщает: "Деревня мне пришла как-то по сердцу. Есть какое - то поэтическое наслаждение возвратиться вольным в покинутую тюрьму. Ты знаешь, я не корчу чувствительность, но встреча моей дворни, хамов и моей няни - ей-богу приятнее щекотит сердце, чем слава, наслаждения самолюбия, рассеянности и пр." ( XIII, 304) В неоконченном стихотворении 1826 года, эта мысль выражена еще более заостренно: "Как счастлив я, когда могу оставить // И блеск и шум столицы и двора".(III, 579) Та же мысль находит отражение в письме М.П. Погодину во время следующего возвращения в Михайловское осенью 1827 года: "Я убежал в деревню, почуя рифмы.

Но лишь божественный глагол До слуха чуткого коснется , Душа поэта встрепенется. Бежит он, дикий и суровый И звуков и смятенья полн, На берега пустынных волн, В широкошумные дубровы.

XIII, 337)

Пушкинский "поэт" 1827 года - легко узнаваемый романтический "герой движения" , бегущий от "неволи душных городов" (IV, 185), но бежит он не в дикие степи или пустыни, а в русскую деревню, по следам Пушкина и Онегина, с осознанной целью - творить. В данном образе соединились и литературная традиция и собственный опыт поэта. Отличие "деревни" 1827 года от "деревень" идиллической поэзии в том, что единственной идеей возвращения является творчество, а сама деревня предстает в виде "творческого рая". Данная формула была осуществлена позднее на практике, во время осенних поэтических "побегов" в Болди-но. Параллельно, там же в Болдино, зарождается модель деревенского существования, связанная с новым положением Пушкина, отца и мужа, получившая выражение в стихотворении 1834 года "Пора, мой друг, пора" (III, 330) и плане, сохранившемся в черновике. "Деревня -творческий рай" переосмысляется в "Деревню - рай семейный", в значительной мере напоминающую державинскую "Жизнь Званскую". Письма Пушкина, в

32 Лотман Ю.М. Александр Сергеевич Пушкин. Биография писателя. Л., 1982., С.66. которых настойчиво повторяется мысль об отъезде с семьей в деревню дают основания предполагать, что идея стихотворения "Пора, мой друг, пора" была ориентирована на "биографизацию". Но намеченная цель, в силу жизненных обстоятельств, оказалась неосуществимой. В 1835 году поэт в последний раз приезжает в Михайловское. Здесь он вспоминает прошлое и думает о будущем. "Деревня 1827 года" осмыслена о осуществлена в творчестве, "Деревня 1834 года", позволявшая по-державински мирно и достойно закончить свой век в кругу семьи, оказалась неосуществимой. И тогда Пушкин создает поэтическую иллюзию неосуществимого семейного счастья в стихотворении "Вновь я посетил." с легко узнаваемыми чертами Михайловского: "Зеленая семья; кусты теснятся // По сенью их как дети." (III, 339).

Предлагаемая периодизация процесса формирования локуса Михайловского в творчестве A.C. Пушкина, учитывая объемность рассматриваемой темы, носит общий схематический характер и направлена на систематизацию во времени отдельных явлений и объектов, принадлежащих теме Михайловского. В процессе осмысления механизма претворения впечатлений реальности в произведение литературы особенное значение приобретает исследование того пейзажно-предметного комплекса реальных данностей действительности, который становится основой поэтических созданий. Мы не ставили своей задачей целостное описание всего предметно-пейзажного каталога "михайловских" впечатлений поэта - в пределах одной работы это невозможно. Наша задача более локальна: выборочно рассмотреть ряд тем, составляющих локус Михайловского.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Локус Михайловского в поэтическом творчестве А. С. Пушкина"

Заключение

Наблюдения, изложенные в данной работе, не претендуют на исчерпывающее описание локуса Михайловского в творчестве A.C. Пушкина. Объемы подобной работы были бы равновелики всей пушкино-ведческой литературе, так как заявленная в диссертации тема охватывает практически весь период творческой деятельности поэта и значительную часть его поэтического наследия. Примеры, на которых базируется данное исследование, призваны выявить диапазон и принципы формирования данного понятия в сознании Пушкина.

Итогом работы являются следующие выводы. Локализация темы Михайловского выглядит закономерной и представляет несомненный интерес. Внутренне связанным и логически законченным сюжетом предстает литературный аспект данной темы в творчестве Пушкина. "Михайловское" предстает в виде своеобразного произведения, создаваемое поэтом в течение длительного времени. Предисловием темы "Михайловского" становятся стихотворения "Простите милые дубравы." и "Деревня", "наслаивающие" традиционную идиллическую семантику на реальный пейзаж. Несоответствие идеального и реального порождает проблемную ситуацию, которая определяет динамику и направление дальнейших творческих поисков. Данный процесс сопровождается уточнением и расширением семантического ареала понятий, переходящих из одного пушкинского произведения в другое ("мельница", "баня", "сорочка" и т.д.). Отбор объектов, формирующих пушкинское содержание "деревни" носит не фронтальный, а выборочный характер. Доступ в поэтическое произведение получают в основном те объекты действительности, которые прошли предварительную адаптацию в литературных произведениях других авторов. В то же время, смысловое поле "деревни" расширяется за счет разнообразие контекстов и стилистической окраски одних и тех же слов. Как следствие, небольшой объектный ряд "деревни" превращается в гигантское ассоциативное поле, объединяющее реальную деревню (Михайловское) с поэтическим "идеальным уголком", "русскую" деревню с "горациевской", "допетровскую" с "послепетровской", "окультуренную"(усадебную) с крестьянской. Поэтому контуры и наполнение "пушкинской деревни" значительно шире содержания реального сельца Михайловского. Это в первую очередь литературная деревня, "стягивающая" в конкретную географическую точку разнообразные мировые и исторические аналоги. Это так же индивидуальная "деревня", характеризующая движение и развитие авторской мысли. Эпилогом произведения "Михайловское" становится стихотворение "Вновь я посетил.", при создании которого автор апеллирует уже к объектному миру "деревни", сконструированному им в ранних его произведениях.

Специфически проявляется биографический аспект локуса "Михайловское". Он проявляется, в первую очередь, в маркировке данного места в качестве родового гнезда, что выделило Михайловское как приоритетный географический локус. В исследовательской литературе появление идеи "Дома" в сознании поэта традиционно относится ко времени Михайловской ссылки. 279 Следует уточнить, что к этому времени понятие "Михайловское - Дом" в большей степени относится к сфере бытового поведения. Поэтическая же идея родилась еще в 1819 году, что повлияло на развитие данной темы в дальнейшем (в частности, этим обстоятельством в значительной степени, объясняется

279 См., например:Лотман Ю.М. Александр Сергеевич Пушкин: Биография писателя. Л., 1982. С.117; Благой Д.Д. Социология творчества Пушкина. М., 1931.С. 139 отправка" Онегина в деревню, похожую на пушкинскую "Деревню" 1819 года и т.д.) Именно поэтическая, а не бытовая идея "Михайловское - Дом" предопределило особенности формирования ло-куса Михайловского и его отличие, например, от Болдина. Михайловское так и не стало для Пушкина помещичьей усадьбой, требующей погружения в хозяйственные заботы. Здесь он в первую очередь не помещик, а поэт, а Михайловское не просто усадьба, а источник поэтических опытов. В этом смысле Михайловское в сознании Пушкина действительно являлось "идеальным местом", вневременным поэтическим локусом, изолированным от низкой (бытовой) действительности.

В этом нам видится особая роль Михайловского по сравнению с другими географическими пунктами жизни и творчества поэтов. Поэтический опыт Пушкина в создании локуса Михайловского опирался на предшественников. Так, Державин опоэтизировал свое новгородское имение Званку. "Открытие Державиным "тайны национальности" в сочетании с обозначившейся у него со второй половины 1790-х гг. тенденцией к воспеванию скромной деревенской жизни вдали от света, роскоши и богатства определило утверждение в его поэзии идеи национальной самобытности. Кульминационной точкой этого процесса было создание Державиным в 1807 году послания "Евгению. Жизнь Званская"280. Таким образом, Званка - локус, характеризующий лишь часть творческого пути, пройденного Г.Р. Державиным. Той же "творческой фрагментарностью" отмечено Долбино В.А. Жуковского: "Непосредственные жизненные наблюдения и литературные воздействия в творчестве Жуковского первой половины 1810-х годов смыкаются, порождая калейдоскопичность "долбинских" стихотворений, их разножанровость и разностильность. Представляя собой пример удивительной сращенности быта и литературы, их взаимосвязи и взаимопроникновения, произведения, созданные в Долбине (где поэт с некоторыми перерывами прожил с октября 1814 г. по первых чисел января

Л01

1815 г.), составляют единый поэтический цикл".

Нельзя не отметить и того важного факта, что Михайловское уже более полутора веков является местом культурного и идеологического притяжения. Существующий в настоящее время музей - заповедник стал местом национальной идентификации, с которым ассоциируется целый ряд понятий: "Родина", русская природа", "русская усадьба", "русская народность" и т.д. В этом присутствует логика развития пушкинского осмысления понятия "Михайловское". В то же время следует помнить, что основой национальной святыни является "литературный апокриф", сфокусировавший в себе идеи и образы мировой и национальной культуры и, в то же время, отразивший индивидуальные особенности Пушкинского гения. Литература, как структурообразующий способ восприятия современного Михайловского, является тем перспективным направлением в котором может и должна развиваться идея и практическое оформление локуса Михайловского.

280 Стенник Ю.В. Пушкин и русская литература XVIII века. СПб., 1995. С. 215

281 Иезуитова Р.В. Жуковский и его время. Л., 1989.С.214.

Список научной литературыКозмин, Вячеслав Юрьевич, диссертация по теме "Русская литература"

1. Пушкин A.C. Полное собрание сочинений. Тт. 1-16. АН СССР. 19371949.

2. Абашидзе И.В. Слово о Пушкине в Михайловском //Абашидзе И.В. Друзья, дороги, раздумья. Тбилиси, 1979.С.51-54

3. Пушкин в селе Михайловском. Рассказы простолюдинов-современников // Русский архив. 1892. Кн. I. С.96 -97.

4. Александров A.A. О следах язычества на Псковщине// Археология и история Пскова.-Псков.1988.

5. Андреев В.К. Название построек и их частей в псковских гово-рах./номинативный аспект/ Диссертация на соискание ученой степени кандидата филологических наук. СПб., 1993.

6. Анненков П.В. A.C. Пушкин. Материалы для его биографии и оценки произведений // Сочинения Пушкина. T.I. СПб., 1825.

7. Анненков П.В. Пушкин в Александровскую эпоху. 1799-1826 гг. Спб, 1874.

8. Анненков П.В. Материалы для биографии А.С.Пушкина. М., 1984.

9. Ю.Баевский B.C. Время в "Евгении Онегине"// Пушкин. Исследования и материалы. T.XI. Л., 1983. С. 115-130.

10. П.Баевский B.C., Листов B.C., Вишневский A.A. Из комментария к "Евгению Онегину". // Временник Пушкинской комиссии. Л., 1987. Вып.21С.104-124.

11. Базанов В.Г. Русские революционные демократы и народознание.Л., 1974.

12. И.Бартенев П.А. A.C. Пушкин. Материалы для его биографии // Московские ведомости. 1855. № 142.

13. Басина М.Я. Там, где шумят Михайловские рощи. 2-е изд.Л., 1971.

14. Бозырев B.C. Пушкин и Михайловское /Архив.отдел Псков.облисполкома. Псков.ин-т усовершенствования учителей //Псковский край в истории СССР: Очерки истории.- Л.,1970. С.81-118.

15. Бонди С.М. Календарь "Евгения Онегина" // Пушкин A.C. Евгений Онегин. М., 1960. С.272-274.

16. Бонди С.М. О Пушкине. М., 1978. С.85-88.

17. Брандт А. Описание Опочецкого уезда Псковской губернии / Архив Геогр. Об-ва. СПб. 1853. Р.32. о.1.№24.С.

18. Васильев-Ушкуйник Ф.А. Пушкинский уголок. Псков, 1924.

19. Вацуро В.Э. Пушкин. Исследования и материалы. Л., 1969. T.VI. С.165.

20. Вацуро В.Э. Лирика пушкинской поры. СПб., 1994.

21. Вдовыкин-Чуриков Г.П.Путешествия А.С.Пушкина и некоторые страницы истории русской культуры XIX века: (Исследование системно-историческим методом): В 2-х т.: Т.1.М., 1994.

22. Вольперт Л.И. Дружеская переписка Пушкина Михайловского пе-риода(сентябрь 1824 г. -декабрь 1825 г.). //Пушкинский сборник /Ленингр.гос.пед.ин-т.-Л., 1977. С.49-62.

23. Воспоминаная. Михайловское и Тригорское: Письмо Ю.М.Шокальского к .И.Воеводину от 15 ноября 1936г./ Публ. А.А.Новиковой //Сов. арх. 1984. N5. С.59-61.

24. Гейченко С.С. "Домик няни" в Михайловском /Пушкин.гос.заповедник. Псков.,"Псковская правда", 1958.

25. Гейченко С.С. Завет внуку: Новеллы о Михайловском /Для ст.шк.возраста. М.,1986.

26. Гейченко С.С. У лукоморья.Л.,1971.

27. Гиллельсон М.И. Молодой Пушкин и арзамасское братство. Л .Наука., 1973.

28. Гладкий А.К. Пушкинский уголок. Петроград, 1922.

29. Глинка Ф.Н. Письма к другу.М.,1990.

30. Гофман М. Из пушкинских мест // Пушкин и его современники. Вып. 19-20.С.106-107.

31. Гор дин A.M., Гордин Я. А. Ганнибал, Михайловское, Пушкин //Нева. 1988. N6. С.191-195.

32. Гордин A.M. Пушкин в Михайловском /Предисл. авт. Л., 1989

33. Гордин A.M. Пушкин в Михайловском. Л., 1989.

34. Грехнев В.А. Идея просвещения в лирике Пушкина // Грехнев В.А. Этюды о лирике A.C. Пушкина. Нижний Новгород, 1991.С.31-76.

35. Грот Я.К. Пушкин, его лицейские товарищи и наставники. СПб. 1887. С. 236, 239-242, 248-249.

36. Гуковский Г.А. Пушкин и проблемы реалистического стиля. М.,1957.

37. Евгений, митрополит. Описание Святогорского Успенского монастыря. Дерпт, 1821.

38. Елеонская E.H. Сказка, заговор и колдовство в России. Сб.трудов. М.,1995.

39. Еремин М.П. Пушкин публицист. М., 1963. С. 142-148.

40. Жирмунский В.М. Байрон и Пушкин. Jl.,1978.

41. Иезуитова Р.В. Жуковский и его время. Л., 1989.

42. Измайлов Н.В. "Осень" (Отрывок) // Стихотворения Пушкина 18201830-х годов Л., 1974.С.222-255.

43. Ильичев A.B. Образы символы в лирике A.C. Пушкина 1830-х годов. Автореф.дис.канд.филолог.наук. Л., 1988.С.7.

44. Иоанн игумен Описание Святогорского Успенского монастыря. Псков. 1899.

45. Калаушин М.М. Пушкинские места. Пушкинский заповедник // Пушкин.Временник Пушкинской комиссии. М.-Л., 1936. С.390-393.

46. Козмина Л.В. Автобиографические записки А.С.Пушкина 1821-1825 гг.: Проблемы реконструкции. М., 1999.

47. Кочеткова Н.Д. Литература русского сентиментализма.СПб.,1994.

48. Кошанский Н. Ф. Ручная книга Древней классической словесности в 2-х частях. СПб. 1817.

49. Кошелев В.А. В предчувствии Пушкина. К.Н. Батюшков в русской словесности начала XIX века. Псков. 1995.

50. Кошелев В.А. "Онегина воздушная громада." Спб., 1999.

51. Ларионов A.B. Заповеди блаженства: Михайловские встречи с С.С.Гейченко. М.,1991.

52. Лазарчук Р. М. Дружеское письмо второй половины XVIII века как явление литературы: Автореф. Дисс канд. Филол. Наук. Л., 1972.

53. Левкович Я.Л. "Вновь я посетил.'У/Стихотворения Пушкина 18201830-х годов Л, 1974.С.306 327.

54. Листов Т.А. Некоторые верования русских крестьян, связанные с христианством//Археология и история Пскова.-Псков, 1988.

55. Лобанов М.А. Болдинские параллели к сцене "Княжеский терем" в "Русалке" // Временник Пушкинской комиссии. Л., 1987. Вып.21.С.126-135.

56. Ломан О.В. A.C. Пушкин. Просвещение. Л., 1918.

57. Лотман Ю.М. Александр Сергеевич Пушкин. Биография писателя. Л., 1981.

58. Макогоненко Г.П. Анакреотика Державина и ее место в поэзии начала XIX века // Макогоненко Г.П. Избр. Работы.Л., 1987. С. 171-227.

59. Манн Ю.В. Поэтика русского романтизма.М.,1976.

60. Манн Ю.В. Динамика русского романтизма: Пособие для учителей литературы, студентов филологов и преподавателей гуманитарных вузов М., 1995.

61. Мацкевич Д. Путевые заметки. Святогорский монастырь и с. Ми-хайловское // Северная пчела, 1848. № 247 250.

62. Максимов C.B. Города Озерной области // Живописная Россия. T.I. 4.1. С.483. СПб. 1881.

63. Мальцева Т.Ю. Михайловское в переписке родителей А.С.Пушкина с их дочерью О.С.Павлищевой в 1828-1835 гг. //Пушкинский сборник.- Псков, 1968. С.56-68.

64. Маркович В.М. О мифологическом подтексте сна Татьяны // Болдинские чтения. Горький. 1981. С. 69-81.

65. Майков Л.Н. Пушкин. Биографический материал и историко-литературные очерки. СПб. 1899. С. 10-12, 77-83.

66. Маймин Е.А. Жизнь и творчество A.C. Пушкина. М., 1981. С. 157175.

67. Мейлах Б. Пушкин и русский романтизм. М.Л., 1937. С. 14.

68. Миллер Вс. Пушкин, как поэт-этнограф. М., 1899.

69. Михайлов В.Д. К локализации пушкинского Лукоморья // Временник Пушкинской комиссии. СПб. 1995. С.192-196.

70. Модзалевский Б.Л. К истории ссылки Пушкина в Михайловское //Модзалевский Б.Л. Пушкин и его современники: Избр. труды (18981928) / Сост. и примеч.Балакина.- СПб.: Искусство-СПБ, 1999. С. 130151.- (200.лет со дня рождения А.С.Пушкина.)

71. Мокиенко В.М. Образы русской речи.Л.,1986.

72. Мурьянов М.Ф. Из символов и аллегорий Пушкина. М., 1996. С.5 6.

73. Невская Л. Семантика дома и смежных представлений в погребальном фольклоре. В кн.: Балто-славянские исследования 1981.М., 1982, С. 106- 108.

74. Непомнящий B.C. Предназначение.// Новый мир. 1979.№6.С.254.

75. Непомнящий B.C. Поэзия и судьба. М., 1983. С.78 79.

76. Острогорский В. Пушкинский уголок земли//Мир божий.1898.сентябрь. С.201-232.

77. Павлищев Л. Воспоминания об A.C. Пушкине. М. 1890.

78. Пугачев В.В. Из эволюции мировоззрения Пушкина конца 1820-х-нач. 1830-х годов // Проблемы истории взаимосвязей русской и мировой культуры. Саратов. 1983. С.38-59.81 .Померанцева Э.В. Судьбы русской сказки. М., 1965. С.67-68.

79. Пумпянский Л.В. "Медный всадник" и поэтические традиции XVIII века // Пушкин. Временник пушкинской комиссии. №№4-5. М.-Л., 1939. С.91-124.

80. Ростовцева Н. Было ли у Пушкина любимое дерево ?// За пушкинской строкой. Щекино. 1998.С.172-176.

81. Семенов-Тян-Шанский В.П. Речь в селе Михайловском. Публикация и вступительная заметка П.Поляна //Вопр. лит. 1976. N6. С. 154158.

82. Серебрянский Н.И. Очерки по истории монастырской жизни во Псковской земле. М., 1908.

83. Сидяков JI.C. Изменения в системе лирики Пушкина 1820-1830-х гг.//Пушкин.Исследования и материалы. Т.Х. Л., 1982. С.48-69.

84. Сидяков JI.C. Проблемы периодизации творчества Пушкина // Известия АН.СССР. Серия литературы и языка. 1982. Т.41. №3. С.219-228.

85. Скатов H.H. Русский гений. М.,1987.

86. Слинина Э.В. Воспоминания в лирике Пушкина (1826-1836гг.) // Болдинские чтения 1986. Горький.1987. С.41-50.

87. Случевский К.К. По северу России. Путешествие Великого князя Владимира Александровича в 1884 1885 гг. СПб., T.I, С.110 - 121.

88. Смиречанский В.Д. Дворяне и соседи A.C. Пушкина в Михайловском в 1825 г. // Псковская старина. №1. Псков. 1916. С. 15-16.

89. Соколова К.И. Элегия П.А. Вяземского "Первый снег" в тв-ве Пушкина//Проблемы пушкиноведения. JL, 1975. С. 67-86.

90. Соколова К.И. Человек и природа в трех стихотворениях A.C. Пушкина // Лирическая и эпическая поэзия XIX века. Л., 1976. С.3-18.

91. Соловей Н.Я. История создания и публикации "Вновь я посетил." A.C. Пушкина // Ученые записки гос. пед. института им. В.И. Ленина. 1970. Т.405. С.89-118.

92. Стенник Ю.В. Концепция XVIII века в творческих исканиях Пушкина. // Пушкин Исследования и материалы Л., 1983. T.XI. С.76-78.

93. Столяров М.П. Псковская губерния в поэзии Пушкина // Познай свой край. Вып. I. Псков. 1924. С. 24.

94. Степанов H.A. "Вновь я посетил." // Русская классическая литература. Разбор и анализы. М.1969. С.48-59.

95. Студитский. Сельцо Михайловское и Святогорский монастырь // Иллюстрация, 1848. Т.6. № 9.

96. Сурат И.З. "Жил на свете рыцарь бедный." М., 1990.

97. ЮО.Тархов А. Е. Комментарий. // Пушкин A.C. Евгений Онегин. 1978 .М, С.216.

98. Тимофеев К .Я. Могила Пушкина и с. Михайловское // Журнал Министерства Народного Просвещения // 1859.Т.103, VIII, отд.П, С.130 -152.

99. Томашевский Б.В. Пушкин. Т.2: Юг, Михайловское. 2-е изд. М., Худож. лит., 1990.

100. Топоров В.Н. "О скрытых" литературных связях Пушкина // Пушкинские чтения в Тарту. Тез.докл.научн.конф.13-14 ноябр.1987.-Таллинн, 1987.

101. Ульянский А.И. Няня Пушкина. M.-JI., 1940.

102. Устимович П.М. Михайловское, Тригорское и могила Пушкина JI., 1927.

103. Фатов H.H. Специальный курс о Пушкине. Лекция 17. 4.2: Михайловский период: Учеб.пособие для студентов ун-та /Черновиц.гос.ун-т. Черновцы, 1960.

104. Фаресов А.И. A.C. Пушкин и чествования его в народе. СПб. 1899. С.9-11,29-64.

105. Фомичев С.А. Поэзия Пушкина. Творческая эволюция. Л., 1986.

106. Фомичев С.А. Рабочая тетрадь Пушкина ПД №835 (из текстологических наблюдений) //Пушкин Исследования и материалы Л., 1983. T.XI. С.27-66.

107. Ю.Фридлендер Г.М. Поэтический диалог Пушкина с П.А. Вяземским // Пушкин. Исследования и материалы. T.XI. Л., 1983. С. 164-173.175

108. П.Ходасевич В.Ф. Поэтическое хозяйство Пушкина. Кн.1. Л.,1924.

109. Чернышев В.И. Пушкинский уголок, его быт и предания. М.-Л.,1928.

110. Чернышев В.И. Сказки и легенды пушкинских мест. М.-Л., 1950.

111. Чичеров A.B. Образ времени в лирике Пушкина // Ритм образа. М., 1973. С.230-231.

112. Чумаков Ю.Н. Пространство "Евгения Онегина" // Художественное пространство и время. Межвуз. Сборник. Уч. Труды. Даугавпилс. 1987. С. 32-50.

113. Щеглов И. Новое о Пушкине. СПб., 1902.

114. Шмид В. Проза как поэзия. СПб., 1998. С.152-168.

115. Щукин В.Г. Миф дворянского гнезда: Геокультурологическое исследование по русской классической литературе. Krakow. Wy-dawnictwj Uniwersutetu Jagiellonskiego, 1997.С.83.

116. Эфрос A.M. Рисунки поэта. М., Академия. 1933 . С. 407, 409.

117. Эфрос А.М Мастера разных эпох. Избр.ст., М., 1979. С.70.

118. Яковлев С.Д. "Пред солнцем бессмертным ума." /Пушкинский заповедник на Псковской земле./ Пушкинские Горы, 1994.