автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.08
диссертация на тему: Метатекст в постмодернистском литературном нарративе

Полный текст автореферата диссертации по теме "Метатекст в постмодернистском литературном нарративе"

□□3171774

На правах рукописи

БАРИНОВА Екагерина Евгеньевна

МЕТАТЕКСТ В ПОСТМОДЕРНИСТСКОМ ЛИТЕРАТУРНОМ НАРРАТИВЕ (А. БИТОВ, С. ДОВЛАТОВ, Е. ПОПОВ, Н. БАЙТОВ)

Специальность 10 01 08 — Теория литературы Текстология

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

2008

Тверь 2008

003171774

Работа выполнена в Институте филологии Сибирского отделения Российской академии наук

Научный руководитель Официальные оппоненты

Ведущая организация

доктор филологических наук, профессор Игорь Витальевич Силантьев

доктор филологических наук, профессор Нина Васильевна Семенова

кандидат филологических наук Георгий Сергеевич Прохоров

Томский государственный университет

Защита состоится Л 2008 г в «

» часов на заседа-

нии диссертационного совета Д 212 263 06 в Тверском государственном университете по адресу 170002, пр Чайковского, 70, ауд 48

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Тверского государственного университета по адресу г Тверь, ул Володарского 44а

Автореферат разослан А » 2008 г

Ученый секретарь диссертационного совета

С Ю Николаева

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

В последние десятилетия метатекст является объектом пристального внимания многих и различных гуманитарных наук Понятие метатекст (МТ) используется в теории литературы, герменевтике, текстологии, семиотике искусства, библиографии, историографии, теории перевода, подвергается анализу в структурной лингвистике, психолишвииике, лши пиитической поэтике и т д

Несмотря на востребованность понятия в литературоведении, МТ пока не стал предметом целостного монографического изучения Вместе с тем, сам феномен метатекста описывается и анализируется гораздо чаще, и далеко не всегда с использованием самого термина Так, речь может идти об «авторском повествовании в повествовании», «автометатекстуальности» «автометаописании», «метаописательном пласте текста», «метаописанин», «саморефлексии», «автокомментарии», «метаповествовании» и т д Термин МТ употребляется также наряду с такими терминами, как «текст в тексте» («текст-в-тексте»), «текст о тексте», шггекст, интертекст, гипертекст и пр

Кроме узкоспециального использования понятия МТ в отдельных дисциплинах, существует и расширительное толкование МГ Например. МТ понимается как некая совокупная целостность текстов, написанных одним писателем (Е А Гончарова, Н А Смирнова) или группой авторов -МТ журнала, альманаха (В С Киселев), литературного цикла (Я О Глембоцкая, Л Е Ляпина) или МГ целого литературного направления (Н А Смирнова) Часто встречается употребление термина, восходящее, скорее, к лингвистической традиции (А Вежбицкая, И Т Вепрева, М. В Ляпон, А Н Ростова, Н П Перфильева и др), когда под МТ понимается не текст, а совокупность метатекстовых элементов, выполняющих преимущественно структурирующую и коммуникативную функции в тексте В литературоведении и в целом в сфере семиотики одним из первых о метатекстуальности как о самостоятельной проблеме писал Ю М Лотман Ценные сведения по МТ в интересующем нас аспекте мы найдем у М П Абашевой, Д П Бака, X Е Кима, Н А Кузьминой, М Н Липовецкого, В А Лукина, Т Л Рыбальченко, С Л Скопкаревой, П X Горопа и т д

Актуальность исследования вызвана необходимостью систематизации представлений о МТ и разработки его целостной теоретической модели, а также выработки принципов анализа постмодернистских нарративных литературных текстов с метатекстовой составляющей Новизна и неоднозначность постмодернистской литературы порождают множественность интерпретаций, гребуют новых подходов в изучении, обновления и уточнения терминологического аппарата литературоведения Возникает новый инструментарий для осмысления и анализа актуальных литературных процессов Появляются новые продуктивные исследовательские на-

правления, п числе которых можно назвать нарратологию Сегодня нарра-тологня явтаегсч одним из перспективных направлений в изучении литературных. произведений Вместе с тем, многие вопросы этой области знания остаются мало исследованными Разработанные ранее на базе фольклорного материала (В Я Пропп, А Дандес, К Бремон) или литературы XIX- XX з (Р Еарт, Ж Женетг, 13 Шмид) нарративные модели и схемы нарративного анализа далеко не всегда можно применить к современным литературном текстам При анализе постмодернистских художественных произведений требуются новые подходы и существенные дополнения к ранее разрабзтанным методам

Элеченты iетатекету ал ы юсти встречались в литературных произве-денпяу с те\ пор, как человек начал задумываться о специфике и сущности литературы, размышлять над творческим процессом как таковым Обычно появление феномена четатекстуалыюсти в литерагуре связывают с проникновением рефлексивного начала в структуру художественного текста На раннее возникновение в литературе элементов метатекстуальности, «выявляющих рефчексивную составляющую художественного творчества», указываег Ю М Лотман Действительно, на определенных этапах своего развития литература раздвигает свои границы, вводя в сферу эстетического анализа сам художественный процесс Постепенно «метатекстовый пласта становится все более самостоятельным компонентом произведения наделенным особыми функциями и наполненным специфическим содержанием (Ю Н Тынянов)

Метагексты как таковые наиболее характерны для постмодернистского художественного творчества, и усиление внимания к данному' феномен}' в настоящее время происходит в силу изменения самой природы, литературной текстуальности В эпоху постмодернизма перенос художественного внимания на творческий процесс становится все более акцептированным, и литературная рефлексия настолько преображает и преобразует некоторые художественные тексты, что иногда становится сложно последовательно разграничить текст и МТ

Научная новизна диссертации состоит в том, что в ней '»первые разработана целостная теоретическая модель МТ в составе постмодернистского литературного нарратива, а также принципы и схема анализа постмодернистских произведений с МТ В работе описан и систе» штизирован обширный исследовательский материал по проблеме метатекстуальности На основе предложенной в диссертации теоретической гипотезы дана новая интерпретация ряда прозаических произведений, занимающих видное место в современной русской словесности

Объатгок исследования являются произведения русской литературы последней трети XX в, содержащие МТ в составе постмодернистского нарратиза Предмет изучения - литературный МТ как значимый компо-нен] постмодернистского повествования

Материалом исследования стали произведения, написанные в период 70-90-х годов XX века «Пушкинский Дом» (1971) А Битова, «Зона» (1982) С Довлатова, «Подлинная история "Зеленых музыкантов"» (1997) Е Попова, «Не-Х» Н Байтова В перечисленных произведениях метатек-стуальность представлена наиболее ярко и разнообразно

Различны и пазнообразны формы выражения МТ в выбранных произведениях (письма, комментарии, эстетический манифест и т д) Также разной оказывается локализованное^ МТ, который может обрамлять повествование, перемежаться с нарративом или прилагаться к нему в конце (в качестве комментария, например) Различно место и роль МТ в структуре текста, степень влияния МТ на рассказываемые события, на сюжет произведения и т д На фоне разнообразия, тем не менее, отчетливо прорисовываются специфические черты метатекстуальности в сфере постмодернистской литературы, выявляются те критерии, которые позволяют разграничить МТ и претекст, отличить МТ от других текстовых образований Видны и те особенности, которые он привносит в литературный нарратив

При анализе произведении нами учтен опыт критического и научного освоения творчества писателей Мы попытались проанализировать как те произведения, что попадали в поле зрения литературоведов достаточно давно, так и те, изучение которых только начинается В частности, творчеству А Битова на сегодняшний день посвящено достаточно много критических и литературоведческих работ Произведения С Довлатова вызывают последнее время все больший интерес у исследователей и критиков литературы Творчество Е Попова исследовано в меньшей степени, а тексты Н Байтова не только мало изучены, но и малоизвестны

Выбор имен и текстов представляется репрезентативным как с позиций обозначенной темы, так и в хронологическом аспекте «Пушкинский Дом» считается своего рода программным произведением, в котором А Битов одним из первых в русской литературе реализовал многие существенные черты поэтики постмодернизма В отличие от новаторского романа А Битова, довлатовская проза воспринимается читателем как более традиционная Тем не менее, она содержит ряд структурно-композиционных особенностей, характерных для постмодернистских произведений, и в «Зоне» феномен метатекстуальности реализован достаточно своеобразно (в виде писем) «Подлинная история "Зеленых музыкантов"» Е Попова — яркий пример автокомментария, где сноски занимают гораздо больший объем, чем комментируемый рассказ «Зеленые музыканты» Замыкает этот ряд сборник произведении Н Байтова, сформированный к концу 1990-х годов Если выбранный нами текст Е Попова являет также и пример излишнеи гипертрофированности МТ, формальности приема, что может указывать на то, что потенциал метатекстуальности исчерпывается, то проза Н Башова юворит об иной тенденции Она являет пример неожиданного, весьма необычного использования возможностей МТ В прозе

Н Байтова компоненты МТ выступают как своеобразный эстетический манифест и позволяют нарратору вести «непосредственный» диалог с читателем

Методы исследования определены с учетом специфики исследуемого материала и задачами его изучения Методологической основой диссертации послужил структурно-семиотический подход, позволяющий рассмотреть МТ с точки зрения его референтной соотнесенности, проанализировать МТ с учетом его взаимоотношений с другими элементами текста, а также рассмотреть МТ в прагматическом аспекте, с точки зрения его значимости в эстетической коммуникации При этом, как это допустимо в теоретико-литературных исследованиях, логико-дедуктивный метод преобладает над логико-индуктивным, а объектом анализа становятся не только литературные тексты, но и теоретические концепции, утвердившиеся в науке

Поскольку в сфере нашего внимания оказались постмодернистские произведения, явилась необходимость опоры на теоретические труды по проблемам постмодернистской эстетики Прежде всего, это работы Р Барта, Ж Деррида, Ж -Ф Лиотара, У Эко и др , а также работы русскоязычных исследователей, учитывающих специфику русской постмодернистской литературы В М Диановой, И П Ильина, Н Л Лейдермана, М Н Липовецкого, Н Б Маньковской, И С Скоропановой и др. Исследования в области интертекста (И В Арнольд, И П Ильин, Ю Кристева, И П Смирнов, М Б Ямпольский) оказались продуктивными при осмысления онтологического статуса МТ и особенностей его референции Учет гипертекстуальных характеристик МТ (М Визель, Л В Зимина, Ж -Л Лебрав, М М Субботин и др) оказался важным при определении места и роли МТ в структуре нарративного произведения

Для освещения коммуникативной природы МТ, эксплицитно ориентированного на реципиента, на событийность встречи читателя с текстом, на проблему его интерпретации, были использованы идеи М М Бахтина, труды, связанные с проблемой постмодернистского автора (Р Барт, М Фуко) и читателя (У Эко)

Особенно важную роль для методологического обеспечения диссертации играют методы нарратологического анализа, выработанные в трудах В Я Проппа, Р Барта, Ж Женегга, П Рикера, В Шмида, Н Д Тамарченко, В И Тюпы и др Нарратологический подход необходим при определении места МТ в системе повествовательных уровней произведения Опора на имеющиеся нарратологические понятия и модели позволяет произвести последовательное разграничение событий, о которых повествуется, и события самого рассказывания (М М Бахтин), а также прояснить субъектную организацию нарративов с МТ, дифференцировать вымышленных и реальных участников эстетической коммуникации (Н Д Гсшарченко, В Шмид)

6

е

Целью диссертации является исследование специфических свойств и характеристик МТ, разработка теоретической модели МТ в постмодернистском литературном нарративе, имеющем свои структурно-содержательные и функциональные особенности, а также разработка принципов анализа литературных нарративных произведении с метатек-

СШВОН (.ОсЫВЛлЫЩСп

В соответствии с указанной целью в диссертации ставятся следующие задачи исследования

- рассмотреть сложившиеся в науке теоретические представления и концепции МТ и систематизировать их,

- определить совокупность признаков и свойств МТ с учетом специфики функционирования МТ в постмодернистском литературном нарративе, очертить референтное поле МТ,

- установить, как МТ встраивается в структуру литературного наррл-тива, каким образом МТ взаимодействует с другими компонентами литературного текста, как соотносится с различными уровнями литератур! го го произведения,

- определить коммуникативный потенциал МТ с учетом особенностей субъектной организации нарративного произведения,

- выявить основные функции МТ в литературном нарративе,

- рассмотреть соотношение нарративного и анарративного в М Г,

- в итоге, разработать целостную теоретическую модель МТ в пос тмо-дернистском литературном нарративе

На защиту выносятся следующие положения:

1 В исследовании разработана теоретическая модель МТ в постмодернистском литературном нарративе В рамках референтного поля МТ, определяемого на основе трехуровневой теоретической модели нарратива, основополагающим является событие рассказывания (история создания произведения, фигура нарратора-пнсателя, коммуникация с читателем) Вторым по значимости становится уровень нарративного текста, который подробно комментируется и интерпретируется в МТ Уровень изображаемых в повествовании событий (претекст) затрагивается в МТ лишь косвенно

2 Выявлены основные функции и характеристики МТ как автономного и эксплицитного компонента постмодернистского нарратива, позволяющие обнаружить МТ в произведении, дифференцировать МТ и претекст, МТ и разного рода субтексш, многочисленные в постиодернис1-скнх произведениях

• Рефтективная функция Рефлективность является одной из существенных характеристик МТ Она обусловлена тексю- и литера туропеьличностью МТ, что непосредственно сказывается на его жанровых, сшлевых и языковых отличиях придающих МТ черты полидискурсивпости На уров-

не акта наррации эксплицирована субъективная авторефлексия нарратора-гшсателя как главного героя МТ

• Коммуникативная функция Коммуникативность МТ проявляется в диалоге фиктивного нарратора и читателя, способствуя активизации читательского восприятия Диалогичность МТ содействует формированию иллюзии, что произведение создается как бы в процессе чтения, что придает ни фигу мегатекстовому повествованию

• Структурирующая функция МТ усиливает такие черты постмодернистского нарратива, как его фрагментарность, автономность частей, отсутствие классической иерархии, нелинейность повествования и др

3 На основе разработанной теоретической модели МТ с учетом обозначенных характеристик МТ предлагается схема анализа постмодернистских литературных произведений нарративного характера с метатекстовым компонентом

4 В ходе анализа литературного материала раскрыт амбивалентный характер МТ как самоценного текстового образования Показано, что МТ становится более автономным и содержательно наполненным (по сравнению с претекстом) компонентом постмодернистского нарратива, приобретая все больше нарративных характеристик и становясь своеобразным повествованием в повествовании со своими героями, интригой и особым типом литературоцентричной событийности

Теоретическая значимость работы заключается в систематизации представлений и концепций литературного МТ и разработке целостной теоретической модели МТ, позволяющей более полно описать нарративную поэтику русской постмодернистской литературы Результаты исследования могут быть учтены в дальнейшей разработке нарративных моделей постмодернистской литературы

Практическая значимость диссертационного исследования определяется возможностью использовать полученные результаты при подготовке общих и специальных курсов по теории литературы, а также истории новейшей русской литературы

Апробация работы. Основные положения работы были представлены в виде докладов на Международных научных конференциях «Культура и текст» (Барнаул, 2005), «М Ю Лермонтов художественная картина мира» (Кемерово, 2006), «Нарративные традиции славянских литератур (средневековье и новое время)» (Новосибирск, 2006), па региональных конференциях молодых ученых Института Филологии СО РАН (Новосибирск, 2005, 2006, 2007) на филологических чтениях «Проблемы интерпретации в лингвистке и литературоведении мета- и реинтерпрегация», «Проблема интерпретации в литературоведении» (Новосибирск, 2005, 2006, 2007)

Структура диссертации предопределена ее содержанием Работа состой г из введения, двух глав, заключения и списка использованной литературы

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ

Во ВВЕДЕНИИ обоснована актуальность темы, определена степень ее изученности, сфор»'у.т,р«тш-1 непь залачи. методология исследования, научная новизна, теоретическая и практическая значимость диссертации

ГЛАВА I диссертации, ПРОБЛЕМЫ ТЕОРИИ ЛИТЕРГАУРНОГО МЕТАТЕКСТА, состоящая из 7 параграфов, посвящена анализу понятия МТ в теоретико-методологическом аспекте и разработке теоретической модели МТ В ней рассматриваются представления и концепции МТ и производится систематизация теоретико-литературных исследований по данной тематике с привлечением данных из других областей литературоведения, связанных, прежде всего, с изучением нарративов и выявлением ключевых свойств постмодернистской литературы

В ПАРАГРАФЕ 1 КОНЦЕПЦИИ МЕТАТЕКСТА В СОВРЕМЕННОМ ЛИТЕРАТЬ'РОВЕДЕНИИ рассматривается понятие МТ, особенности употребления данного термина и история изучения явления мета[ексгуально-сти

Появление термина метатекст обычно связывают с работой А Вежбицкой «Метатекст в тексте» (1978) Поэтому вполне закономерно, что прежде всего данное понятие взяли на вооружение лингвисты (исследования И Т Вепревоп, М В Ляпон, В А Шаймиева, монографии А Н Ростовой, Н П Перфильевой и тд) В языкознании под МТ, как правило, понимается не системное текстовое образование, а имеющийся п языке набор специальных (мета)элементов, сопровождающих основной текст (вводные слова, конструкции и т д)

Среди работ лингвистов нам наиболее интересна монография В А Лукина Во-первых, объектом его анализа становятся художественные тексты, а во-вторых, он последовательно различает разные метаязыко-вые знаки метатекстовый элемент, метатекстовый фрагмент и непосредственно МТ Если метатекстовые элементы встречаются практически во всех текстах, то метатекстовые фрагменты появляются в произведениях реже, обладают более самостоятельными характеристиками и функциями (но не составляют собой текста) МТ обеспечивают глобальную связность и самоописание целого текста и содержатся далеко не во всех литературных произведениях

В последнее время термин МТ используется все чаще, при этом явление метатекстуальности может интерпретироваться по-разному Встречается как излишне расширительные трактовки термина (меганаррация, ме-таповествование), так и узкоспециальные (в библиографии, теории перевода) В данном разделе рассмотрены наиболее часто встречающиеся подходы к МТ Нередко встречаются способы употребления термина, коюрые

можно отнести к лингвистической традиции, восходящей к вышеупомянутой статье А Вежбицкой, где МТ скорее имплицитен и реконструируется из разрозненных метаэлементов, так или иначе присутствующих в произведении (А А Асоян, М В Строганов, X Е Ким) В некоторых работах говорится именно о метатекстовых компонентах (элементах) (Л Е Ляпина, С Н Николаев)

Мы рассматриваем МТ как самостоятельный текст, как автономный и эксплицитный компонент постмодернистского нарратива Метатекстовые элементы, фрагменты могут интересовать нас только в историческом аспекте Сначала метатекстовые знаки появлялись в литературных произведениях именно в виде метатекстовых элементов, фрагментов (Ю М Лотман, 10 Н Тынянов, в настоящее время Д П Бак, Т Ф Плеханова), и только в литературе постмодернизма появляются достаточно самостоятельные и целостные МТ

Благодаря МТ в поле зрения читателя оказываются не только описываемые события вымышленного мира (как в традиционном нарративе), но и персона самого писателя, а также история написания произведения В связи с этим МТ попадает в сферу внимания исследователей феномена ме-тапрозы (Д М Сегал, М Н Липовецкий, М П Абашева) и метапоэтики (К Э Штайн, И Н Иванова, В А Шаповалов) Понятия метапроза и ме-тапоэтика (как «поэтика по данным метатекста и метапоэтического текста», К Э Штайн) гораздо шире понятия МТ

Отметим также, что термин МТ, в силу своей вторичности, предполагает некоторую «парность», наличие объекта описания В исследовательской литературе встречается множество вариантов наименования метатек-стового компонента повествования (вторичный, внешний, обрамляющий, производный) и неметатекстового, описываемого (референт, прототекст, претекст, основной, базовый, материнский, исходный текст) Поскольку в ходе работы приходится так или иначе различать, описывать и сопоставлять метатекстовые и неметатекстовые части произведений, последние обозначаются термином претекст,

В ПАРАГРАФЕ 2 ОСНОВНЫЕ ХАРАКТЕРИСТИКИ ПОСТМОДЕРНИСТСКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ В КОНТЕКСТЕ ПРОБЛЕМЫ МЕТАТЕКСТУ-АЛЫЮСТИ рассматриваются концепции и понятия эстетики постмодернизма, позволяющие глубже понять специфику метатекстуальности

Постмодернизм достаточно сложное и неоднозначное явление культуры последней трети XX в Далеко не все критерии литературного постмодернизма, выявляемые большинством литературоведов и теоретиков искусства (Р Барт, Ж Деррида, Ж -Ф Лиотар, У Эко, В М Дианова, И П Ильин, Н Л Лейдерман, М Н Липовецкий, Н Б Маньковская, И С Скоропанова), бывают реализованы в конкретном произведении Мы остановились подробнее именно на тех характеристиках постмодернист-

ской литературы, которые так или иначе могут быть проявлены в художественных нарративах с МТ

В связи с выяснением природы вторичности МТ рассматривается явление интертекстуальности (И В Арнольд, И П Ильин, Ю Кристева, И П Смирнов, М Б Ямпольский) Здесь важны изменения в референтной соотнесенности постмодернистских произведении, по мнению исследователей, отсылающих читателя не к реальности, а к другим текстам Поэтому отмечается повышенная литературоцентричность произведений, стремление постмодернистских писателей к эклектике, включению в свое творчество всего (не только литературного) опыта мировой культуры, к расширению контекста и вовлечению нового материала в сферу литературы Способствует последнему и интерес писателей к процессу означивания, «референтной семантике художественного знака» (И П Смирнов), который эксплицируется в многочисленных автокомментариях, метаописаниях, встраиваемых в повествование Это напрямую связано с онтологией МТ, отсылающего читателя не к чужеродным текстам, а к претексту, осмысляемому писателем в процессе творчества

Также мы касаемся особенностей постмодернистской эстетической коммуникативной модели, где по-новому распределяются роли автора и читателя Проблема снятия индивидуальности («смерти автора» Р Барт) заявленная в постмодернизме, звучит по-иному в аспекте метатекстуально-сти Но коммуникативность МТ во многом позволяет перенести в наррати-ве акцент на читателя, эксплицируя при этом проблему восприятия и интерпретации произведения

Рассматриваются в данном параграфе и новые принципы создания постмодернистских текстов, их конструктивные особенности ризоматич-ность, фрагментарность, неиерархичность Нелинейность и многомерность нарративов с метатекстовым компонентом сопрягается с феноменом гипертекстуальности (М Визель, Л В Зимина, Ж -Л Лебрав, М М Субботин и др ) МТ может выступать некоторым метаорганизатором достаточно независимых, иногда разобщенных частей повествования, эксплицируя связи между ними

Также был затронут феномен постмодернистской игры и иронии, способствующих нарушению как внутритекстуальных границ, так и взаимоотношений вымысла и реальности В игровом контексте, на фоне ироничности текст всегда амбивалентен и не поддается однозначной интерпретации

В ПАРАГРАФЕ 3 ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ОСНОВАНИЯ АНАЛИЗА НАРРАТИВНОГО ДИСКУРСА С МЕТАТЕКСТОВЫМ КОМПОНЕНТОМ мы обращаемся к разработанным нарратологами концепциям, понятиям и категориям, на которых может базироваться наше исследование

Исследователи предлагают выделять различные базовые единицы и ключевые уровни повествования (А Н Веселовский и В Я Пропп, русская формальная школа, французская структуралистская традиция), также

разрабатываются всевозможные модели нарратива (Р Барт, Ж Женетт, В Шмид и др) В диссертации преимущественно мы опираемся на трехуровневую модель нарратива Ж Женетта повествование (собственно текст) - дискурс, в котором излагается ряд событий, история последовательность событий, являющихся объектом данного дискурса, и наррация — акт повествования как таковой Важным в контексте метатекстуальности является разграничение событий, о которых рассказывается, и события самого рассказывания (М М Бахтин) Благодаря МТ на акт наррации делается особый акцент, он становится самоценным и даже преобладающим уровнем в литературном нарративе

В связи с преобладанием уровня повествования в центре внимания оказываются фигуры нарратора (изображающему субъекту принадлежит ключевая роль в коммуникативной ситуации) и читателя, к которому постоянно обращается рассказчик Основываясь на модели коммуникативных уровней В Шмида, мы также рассмотрели грани коммуникативного события в нарративном дискурсе, где различаются конкретные (реальные) участники ситуации и фиктивные (изображенные и изображающие) субъекты повествования Особенно здесь важны фиктивный нарратор и фиктивный читатель в связи с проблемой разграничения литературного, вымышленного и реального (II Д Тамарченко, В Шмид)

В ПАРАГРАФЕ 4 ВТОРИЧНОСТЬ МЕТАТЕКСТА И ЕГО РЕФЕРЕНТНОЕ ПОЛЕ подробно рассматриваются содержательные характеристики МТ, особенности его вторичной природы

Во мно! их имеющихся на сегодня определениях МТ как «текста о тек-схе» в первую очередь отмечается его вторичность, то, что объектом описания МТ должен являться некоторый, написанный ранее, текст (в выбранной нами терминологии претекст) (В А Лукин, Т Л Рыбальченко, Н А Кузьмина, Я Э. Ахапкина, Т С Глушакова, А В Голубков)

Несмотря на то, что с позиций постмодернистской эстетики текстуальность современных произведений признается вторичной (интертексту-алыюсть), есть возможность дифференцировать референтные и метарефе-рентные аспекты в нарративах с МТ Поэтому в первую очередь мы попытались установить общие и различные черты интертекстуальности и метатекстуальности, делая упор на специфику МТ Если интертекст предполагает диалог с чужими текстами, то МТ писатель «наслаивает» на свой же претекст Поскольку метатекстуальность предполагает взаимодействие со-природных (претекст и МТ), а не чужих текстов, между первичной и вторичной частями произведений выстраиваются преимущественно двусторонние связи Хотя это не лишает сам МТ некоторых черт ингертекстуаль-ности (и интермедиальности) Но в данных случаях особенностью МТ является экспликация заимствований и связей, накладывающая ограничения на интерпретацию произведения, что говорит о проявлении в МТ и характеристик гипертекста В МТ важными оказываются не только межтексто-

вые взаимодействия, в нем активно задействована игра на границах художественного и эмпирического миров, по-особому вовлекающая в свое поле реальных участников эстетической коммуникации (конкретных писателя и читателя)

Чтобы систематизировать весьма разнородную, на первый взгляд, ме-татекстовую информацию, мы иораныпсь к трехуро^нево" мг,71ечи нярра-тива Одно нз центральных мест в референтной области МТ занимает уровень наррации Благодаря МТ малозаметное в классическом нарративе событие рассказывания становится полноправным и самоценным событием постмодернистского художественного произведения Повествовательный акт в данном случае предполагает явную экспликацию участников эстетической коммуникации Наибольшее внимание привлекает к себе сам нар-ратор, рассказывающий о своей творческой и/или личной биографии Но и фигура фиктивного читателя при этом не остается в тени Благодаря этому возникает эффект «одновременности» повествовательного акта и акта восприятия текста Этот фактор еще больше способствует переносу внимания конкретного читателя с повествуемых - «не настоящих» - событии мира героев (первичный событийный ряд) на событие повествования

В поле референции МГ также оказывается нарративный текст как семиотический объект Метатекст поясняет особенности его строения, жанра, языка и т д Метанарратив повествует о способах создания произведения, о реализации (нереализации) авторского замысла, о соотношении реальности и текста Высокая доля рефлексии порой приводит к тому, что осмысление собственного повествования обретает некоторый оттенок научности, МТ принимает черты текстологического исследования

При этом первичного событийного ряда МТ касается лишь в гех случаях, когда речь идет о творческом замысле автора, а также при сопоставлении явлений художественного мира с историко-культурным (внелитера-турньгм) контекстом Но, несмотря на то, что в МТ подчеркивается литературность, вымышленность повествуемого мира, само повествование - тоже часть художественной действительности произведения

Таким образом, отталкиваясь от имеющихся определений МТ, где говорится о его вторичности, мы уточнили особенности этой важной характеристики МТ Можно сказать, что иретекст сопрягается с первым событийным уровнем теоретической модели нарратива, - здесь формируется художественный мир, события которого образуют первичный событийный ряд Вторая событийная линия соотносится с метатекстовои частью, в центре ее внимания - акт наррации МТ как «текст о тексте», действительно, литерагуро- и гекстоцентричен Он вюричен в том смысле, что может появиться только на базе претекста, и событийность МТ копцентрир}ется вокруг написания (создания) данного претекста Референтное поле МТ в первую очередь соотносимо с уровнем повествовательного текста произведе-

ния и с уровнем акта наррации, в котором сходятся все основные векторы внимания МТ

В ПАРАГАРФЕ 5 МЕТАТЕКСТИПРЕТЕКСТ изучается взаимодействие МТ с другими компонентами текста нарративного литературного произведения В литературоведении часто отмечается своеобразная инкорпо-рированность МТ в художественное произведение, когда МТ определяется как «текст в тексте», интекст (Ю М Лотман, В А Лукин, Т Л Рыбальченко, С Л Скопкарева, П. X. Тороп и др ) Но подобная трактовка может быть излишне расширительна (далеко не каждый «текст в тексте» является МТ), а в имеющихся определениях МТ отражены далеко не все его особенности

Необходимо выработать более четкие критерии, позволяющие отличить МТ от прочих субтекстов, довольно многочисленных в постмодернистских произведениях Кроме содержательных особенностей (этому был посвящен предыдущий параграф), важным представляется учет «авторства» - у МТ с претекс гом всегда один автор и один рассказчик

Поскольку мы рассматриваем МТ как достаточно самостоятельное текстовое образование, обладающее внутренней структурностью и формально выраженными границами, мы постарались обнаружить, каким образом МТ эксплицируется в произведениях В большинстве случаев МТ подчеркнуто автономен (выделен другим шрифтом или отступами, снабжен подзаголовком или другими маркерами), его место в структуре нарра-тива достаточно произвольно (он может обрамлять претекст или локализуется внутри)

Также мы коснулись проблемы взаимосвязанности претекстовой и ме-татекстовой частей произведения С одной стороны, описательность МТ предполагает связь с объектом описания, с претекстом (так же как событие рассказывания возможно только когда о чем-то рассказывается) Поэтому МТ всегда надо рассматривать в совокупности с претекстом С другой стороны, МТ достаточно автономен, что в целом отвечает тенденциям фрагментарности, монтажности постмодернистских текстов Тем не менее, связи обоих слоев повествования обнаруживаются на разных уровнях Их выявление облегчено гипертекстуальным (эксплицитным) характером взаимосвязей, которые имеются как внутри МТ, так и между претекстовой и метатекстовой частями произведения Нелинейный характер постмодернистского повествования при этом выражен не только в МТ, он может быть и особенностью первичной (претекстовой) наррации При этом МТ могут быть присущи как структурирующие, так и деструктивные функции

В ПАРАГРАФЕ 6 МЕТАТЕКСТ КАК ПОЛЕ КОММУНИКАТИВНЫХ ОТНОШЕНИЙ МТ изучается в прагматическом аспекте В наибольшей полноте МТ может быть рассмотрен с учетом анализа его как объекта эстетической коммуникации

Многие нарратологи отмечают двойственность субъектной организации нарратива, когда на одном полюсе находятся реальные участники эстетической коммуникации (конкретные автор и читатель), на другом - вымышленные (фиктивный нарратор и фиктивный читатель в терминологии В Шмида) В случаях с МТ ситуация «осложняется» тем, что нарратор не шль^о позиционируется как П1'с?тель, «ммышпенная биогоафия повествователя имеет черты сходства с биографией конкретного автора, творческие искания рассказчика пересекаются с проблемами реального писателя, с его профессиональными поисками Не удивительно, что в связи с этим исследователей интересует феномен метапрозы (Д М Сегал, М Н Липовецкий), случаи сближения автора и образа рассказчика (Т Н Маркова), проблема писательской самоидентичности (М П Абашева) и т д Можно сказать, что здесь, вопреки крайним позициям логоцентризма и текстоцентризма, акцент переносится на личность писателя, его напряженную творческую рефлексию Фигура нарратора становится одной из центральных в МТ В задачи нашего исследования не входит анализ МТ как основания для реконструкции личности автора, его убеждений, интенций и т д Мы лишь указываем на наличие данного аспекта метатекстуальносш в связи с проблемой разграничении конкретных и фиктивных участников нарративной коммуникации

Сегодня интерес исследователей смещается в сторону читателя Именно МТ, соотносимый с актом наррации, выводит произведение во внешний мир, связывает повествователя с адресатом В МТ содержится множество прямых обращений к фиктивному читателю, вопросов, советов, инструкций, пожеланий и т д, что не может не отражаться на восприятии произведения конкретным реципиентом Также МТ способствует и преодолению двойственности письменной коммуникации, создавая иллюзию одновременности повествования и рецепции, что также содействует формированию ситуации диалога, со-творчества

С точки зрения восприятия произведения мы попытались выявить ведущие функции МТ Опираясь на три основных повествовательных уровня (рассказываемые события, акт наррации и нарративный текст), мы выделили метанарративную, коммуникативную, структурирующую и комментирующую функции соответственно МТ является важным условием для наиболее адекватного восприятия и понимания литературного произведения Метанарраиия позволяет поместить претекст в очень обширный историко-культурный контекст, комментарии также значительно влияют на восприятие произведения, гк содержат множество дополнительной информации, важной для интерпретации Можно сказать, что именно МТ позволяет реализовать коммуникативный потенциал нарративного дискурса наиболее полно

В ПАРАГРФЕ 7 СООТНОШЕНИЕ НАРРАТИВНОГО И АНАРРА-ТИВНОГО В МЕТАТЕКСТЕ в центре исследовательского внимания оказываются повествовательные характеристики МТ

Литературоведы, выделяя критерии нарративности, как правило, главными и неизменными факторами повествования называют событие и/или акт наррации Сами нарратологи отмечают, что не существует строгих критериев, позволяющих однозначно разграничить повествование и неповествование Например, события практически всегда сопровождаются (ненарративными) описаниями и диалогами (Ж Женетт, В Шмид, В И Тюпа) Здесь важно подчеркнуть, что описания в пределах претекста не равнозначны автореферентным метатекстовым описаниям, в которых нарратор-писатель комментирует и интерпретирует собственное произведение Высокая доля рефлексии придает МТ некоторое языковое, стилистическое, жанровое своеобразие — МТ вообще становится местом динамичного и плодотворного пересечения различных дискурсов (литературного и литературоведческого прежде всего) Эти характеристики также помогают идентификации МТ, при этом его художественный статус сохраняется во многом благодаря иронии, игре, метафоричности и образности языка А интеллектуализация и теоретизация литературного дискурса характерна для эпохи постмодернизма в целом, когда меняется классическое соотношение искусства и науки (Ж -Ф Лиотар, И П Ильин, Н Б Маиьковская)

Отмечая двоякую событийность нарратива, нарратологи, тем не менее, практически не рассматривают событие рассказывания как доминирующий фактор в произведении Появление МТ требует иной расстановки акцентов Событие повествования становится настолько акцентировано, что ситуация комментирования, объяснения, общения с аудиторией привлекает к себе все больше внимания, порой затмевая интерес к событийной основе претекста В некоторых случаях даже возможно говорить о некотором до-пепнитечыюи повествовании в повествовании (Е 3 Измаева, С Л Скопкарева)

Диалоги в МТ также имеют иную природу, нежели диалоги персонажей претекстового уровня МТ только на первый взгляд может показаться моноло! ичным МТ действительно во многом описателен, авторефлексивен, может быть теоретичным, но при этом не автокоммуникативен, наоборот, зачастую он представлен в виде диалога (с фиктивным читателем)

Нельзя также говорить об отсутствии событийной основы в МТ Напротив, повествовательный акт принимает гипертрофированные формы и начинает доминировать в произведении, приобретая статус самостоятельного, самоценного события Также МТ всегда ярко и объемно представляет фигуру рассказчика, не только его комментарии к претексту, но и его авторефлексию, жизнеописание Поэтому можно говорить об образовании своеобразного метасюжета, обрамляющего первичное повествование, со своим особым типом литературоцентричной событийности, где ядром ста-

новится творческий процесс как проживание жизни рассказчиком-писателем - от момента замысла произведения, до его завершения, публикации и прочтения читателем

В ГЛАВЕ 2 ПРОБЛЕМЫ АНАЛИЗА МЕТАТЕКСТА В ПОСТМОДЕР-НИСТКОМ ЛИТЕРТАУРНОМ НАРРАТИВЕ, состоящей из 6 параграфов, проводшсл анализ рохъгнгых способов ре?™«''"" МТ л постмотешшет-ском литературном нарративе, выявляются особенности функционирования МТ в произведении

В ПАРАГРАФЕ 1 ПРИНЦИПЫ АНАЛИЗА МЕТАТЕКСТI В ЛИТЕРАТУРНОМ ПОСТМОДЕРНИСТСКОМ НАРРАТИВЕ перечисляются основные характеристики и функции МТ, позволяющие обнаружить и проанализировать литературный МТ в постмодернистском нарративе Для выявления МГ в произведении необходимо учитывать субъектную организацию наррагива (в МТ повествование ведется от лица первичного нарратора-писателя), также важно очертить референтное поле МТ С текстоцентрич-ным аспектом связана соотнесенность МТ с нарративным уровнем текста Подобные самоописания затрагивают особенности языка, стиля и жанра произведения, специфику его строения и т д Литературоцентричность МТ проявляется в том, чго рефлексия над собственным творчеством невозможна без сопоставления его с другими произведениями, без учета литературного и культурного контекста Как правило, в МТ эксплицируется граница между рассказываемыми событиями и событием рассказывания, которое становится одним из центральных событий МТ Поэтому в М1 представлено довольно много сведений об истории создания произведения, о нарраторе, а также уделяется внимание фиктивному читателю Помещенный в нарратив МТ сам приобретает черты нарраитности - несмотря на описательность и авторефлективность, МТ событиен и коммуникативен

Выделив, отграничив МТ от остальных компонентов повествования, важно рассмотреть структуру нарратива, проанализировать степень взаимосвязи (или автономности) претекста и МТ на разных повествовательных уровнях Например, одной из особенностей нарративов с МТ является экс-плицитность межтекстовых связей и отношений, что связано с наличием некоторых характеристик гипертекстуальности в МТ Также сложно выявить четкую иерархию метатекстовых и претекстовых компонентов в нарративе (МТ может явно доминировать в произведении), тес точки зрения структурных характеристик вторичность МТ также воспринимается неоднозначно Амбивалентность МТ проявляется и в том, что он может выполнять как деструктивные, так и структу рирующие функции

ПАРАГРАФ 2 А БИТОВ «ПУШКИНСКИЙ ДОМ» МЕТАТЕКСТ В РОМАНЕ

МГ в «Пушкинском Доме» слагается из нескольких составляющих локализованных в разных частях произведения Наиболее четкие границы имеет часть МТ, размещенная в самом конце произведения в виде коммен-

тариев и приложения к ним («обрезков») Остальные компоненты обнаруживаются на всем протяжении повествования в виде многочисленных ме-татекстовых элементов и фрагментов (некоторые выделены курсивом)

Комментарии преимущественно направлены на расширение исторического контекста произведения (от пушкинской эпохи до момента издания книги), а также содержат информацию о самом романе (проблемы конструирования текста, формирования художественного мира, сотворения литературных героев и т д) Приложения к комментариям оказываются еще бочее текстоцентричными, тематически они тесно сопряжены с метатек-стовыми курсивными фрагментами романа Данные фрагменты являются тахже своеобразными повествовательными скрепами и выступают ориентирами для читателя на перекрестке версий и вариантов романа (они расположены на границах глав) Но повествователю необходимо делиться размышлениями на протяжении всего романа, поэтому продолжительные метатекстуальные отступления возникают и внутри глав (отделены только отступами) Данные метатекстовые фрагменты не только литературоцен-тричны, они, как и комментарии, содержат своеобразные исторические справки и дополнения На примере битовского МТ очень хорошо видно взаимодействие различных дискурсов, прежде всего художественно-литературного и литературоведческого При этом некоторая теоретичность языка нивелируется авторской иронией, метафорическим обыгрыванием терминов

Лишенный в своей совокупности цельного оформления, метатексто-вый пласт, тем не менее, имеет единую тематическую направленность и приобретает вполне самостоятельное значение Событие рассказывания оказывается настолько самодовлеющим, что воспринимается как нарратив о создании романа, параллельный первичному (претекстовому) событийному слою МТ обладает своим специфическим хронотопом, в нем действует герой, от которого зависит все повествование Границы события рассказывания и изображаемых событий постоянно подчеркиваются повествователем, но он всячески пытается слить воедино романное время с повествовательным (самая яркая попытка - встреча нарратора с собственным героем) А постоянно обращаясь к читателю, рассказчик создает иллюзию одновременности наррации и рецепции, что сообщает событию рассказывания некую интригу, когда процесс создания романа предстает незавершенным. творимым «по ходу чтения» - будто автор, как и читатель, еще не знает чем закончится произведение Фигура рассказчика также колоритно представлена в МТ, здесь не так много информации личного харамера, зато очень полно отражена его творческая рефлексия, разнообразные аспекты профессиональной деятельности

Претекст и МТ в битовском романе имеют множество взаимосвязей на разных уровнях Пожалуй, среди остальных анализируемых произведений, в данном романе эти связи наиболее органичны 1 ем не менее, метатексто-

вые компоненты вполне различимы среди многочисленных субтексгов (художественные и научные тексты персонажен, обрывки газет, афиши и пр документы эпохи), совокупность всех текетов-в-те1чС1е создает впечатление нарушения границ литературы и жизни, «реальности» события повествования Также у А Битова МТ еще не является доминирующим компонентом нарратива, хотя играет достаточно важную роль, особенно в установлении контакта с читателем, в разъяснении стратегии чтения и содеиы-вии в интерпретации романа

ПАРЛГАРФ 3 С ДОВЛАТОВ «ЗОНА ЗАПИСКИ НАДЗИРАТЕЛЯ» ПИСЬМА К ИЗ ДА ТЕЛЮ КАК МЕТА ТЕКСТ

«Зона» состоит из записок начинающего писателя об армейской службе (в Коми АССР), чередующихся с письмами к издателю - они пишугся много лет спустя, уже зрелым автором, собирающимся издагь свои книги Письма к издателю рассматриваются как МТ «Зоны» Их вторичность заключается в том, что письма (согласно сюжету) написаны гораздо позже записок надзирателя и в основном посвящены комментированию лагерных рассказов Кроме истории написания записок в эпистолярном слое мы найдем много размышлений о творчестве, о значении литературы и роли писателя Письма не только литературо- и текстоцентричны, в них рассказчик много говорит о себе и о своих творческих идеях, и о частной жизни Таким образом, благодаря письмам не только значительно расширена тематика и проблематика «Зоны», они также во многом способствуют полному раскрытию образа рассказчика При этом сами записки практически лишены обширных описаний и комментариев, ведь статичный описательный материал (по поводу лагерных событий) вынесен в МТ-комментарии, способствуя сохранности событийного динамизма в претексте

На первый взгляд, письма представляют собой совершенно независимый компонент произведения, не пересекающийся с претекстовым событийным рядом действия разворачиваются в другом месте и времени (писатель эмигрировал в Америку), основными героями являются не зеки и надзиратели, а писатель и издатель, да и формально письма выделены другим шрифтом (курсивом) Но между письмами и рассказами существует множество разнородных связей на всех уровнях нарратива Прежде всего, рассказчик является одним из главных действующих лиц в обеих частях «Зоны», его образ выстраивается на пересечении обеих повествовательных линий При этом лагерный хронотоп постоянно «вторгается» во многие письма к издателю (когда в комментарии для примера инкорпорируется событие, «случаи из жизни») А некоторые послания полностью представляют собой лагерные эпизоды, но в отличие от новеллистического слоя набраны курсивом и содержат дату (как и письма) МТ приобретает черты нарративное 1И и благодаря наличию своеобразной обрамляющей сюжетной линии, выстраивающейся вокруг «приключений» рукописных записок В МТ прорисовывается и еще одни сюжетный вектор - развитие взаимоот-

ношений писателя и издателя, о которых свидетельствуют разнообразные детали в письмах Т е эпистолярный слой повествования приобретает целостность и связность, а благодаря множеству внутренних межтекстовых связей, размытию жанровых черт эпистолярного слоя, единства стиля и ритма повествования, письма не воспринимаются как инородные и предельно замкнуто-самостоятельные фрагменты произведения

Говоря о коммуникативной функции МТ, следует отметить, что рассказчик обращается к читателю как бы через издателя, тем самым усиливая эффект доверительности и реальности происходящего общения МТ во многом способствуют возникновению игры, когда стирается четкая грань между текстами писем и записок, между литературой и жизнью

ПАРАГРАФ 4 Е ПОПОВ «ПОДЛИННАЯ ИСТОРИЯ "ЗЕЛЕНЫХ МУЗЫКАНТОВ " МЕТА ТЕКСТ-КОММЕНТАРИЙ

Рассказ «Зеленые музыканты», написанный, по утверждению наррато-ра-писателя, в 1974 г, можно считать претекстом, а комментарии к нему, созданные спустя 20 лет, - метатекстом Формально комментарии отчетливо отделены от претекста, имеют свое название, другую дату написания Автономна не только вся совокупность сносок, вполне самодостаточны и некоторые отдельные комментарии (некоторые сноски могут развернуться на несколько страниц) Содержательное разнообразие МТ можно свестй к размышлениям о литературе и искусстве, о «Зеленых музыкантах» непосредственно (прототипы персонажей, реальная основа описываемых событий, наблюдения над собственной речью и стилем и языком эпохи в целом, интертекстуальные и интермедиальные пояснения и многое другое) При этом большинство комментариев даются нарратором на фоне социально-политических реалий или имеют автобиографическую основу

Пожалуй, вторичность МТ здесь можно оспорить только потому, что комментарии оказываются настолько самодовлеющими, что вряд ли сильно пострадают, если читать их, например, без претекста - «Зеленых музыкантов» Сноски в романе выполняют далеко не факультативную функцию - даже жанр самим Е Поповым определен как роман -комментарий Именно наличие комментариев, их структура и содержание основательно влияют на формирование художественного мира, фабулы и сюжета повествования Они выполняют множество разнородных и весьма противоречивых функций, когда МТ то дополняет художественный мир претекста, то его умаляет и деконструирует Фабульная основа «Зеленых музыкантов», прозрачная на первый взгляд, при этом оказывается довольно размытой именно из-за противоречий авторских комментариев, затемняющих «реальную» последовательность событий литературной действительности Тем более трудно говорить о сюжете романа в целом (хотя можно выявить сюжет рассказа-претекста) или о каком-то общем сюжете (метасюжете) МТ-комментария В МТ имеется множество минисюжетов, которые сложно выстроить в какой-либо последовательный ряд, т к связи между ними но-

сят нелинейным разносекторный харамер Строение комментариев скорее сопоставимо со структурными характеристиками пшерк_ксюн, и "леи. мы можем говорить о комментариях как о некотором едином гексю с точки зрения постмодернистской эстетики

Примерно в той же манере связаны и сноски с претекстом Комментарии Е Попова весьма субъективны и н^предс>м13>,_„1и а т "г новиая задача автора сводилась к тому, чтобы написать непременно 838 сносок (число бесконечности), и в первую очередь именно исход4 из этого числа, а не из содержания «Зеченых музшатов», была оформтены примечания С одной стороны, комментарии весьма дополняют и разнсобразят фактографический материал, представленный в «Зеленых музы.антах^ дают фон расширяют контекст, при этом амплитуда о\,ита материала предельно широка, предельна настолько что сложно выделить ведущие темы и мотивы Поэтому, с другой стороны, обилие сносок, тк относительная самостоятельность и условная связь с претекстом как бы упраздняют последний, опустошают его А своеобразная манера письма, пародийность (стеб) в свою очередь, подвергает сомнению документальность фактов и имен, «правдивость» и значимость в романе самих комментариев Таким образом, при выявлении роли МТ в данном произведении особенно явно проявились его амбивалентные черты и те противоречивые тенденции, которые он вносит в постмодернистское повествование

ПАРАГРАФ 5 II БАЙТОВ «НЕ-Х» МЕТА ГЕКСТ-МАИПФЕСТ П МЕ-ТАТЕКСТДИАЛОГ

При анализе сочинения Н Байгова «Не-Х» мы попытались сосредоточиться на тех чертах проявления метатекстуальности, которые не были аь-центированы у А Битова, С Довлатова и Е Попова Формально зго гтрои> ведение вы гляди г как небольшой сборник рассказов В аспекте метатекстуальности нам наиболее интересны три из них Первый «Эстетика "не-X"» - это, скорее статья, своего рода манифест, где писатсль-чарраюр выражает свою эстетическую позицию, которой старается следовать на протяжении всего повествования Предпоследний рассказ «Траектория 'Дед Мороз"» представляет собой событие рассказывания «в чистом виде», диалог с читателем Претекстом в нем выступает «содержимое записных книжек», которые пытается прокомментировать писатель Выявить здесь сюжет (да и просто пересказать содержание) практически невозможно Событийной основой можно как раз считать только событие рассказывания, «непосредственного» общения с читагепем Парратор учитывает самые различные стороны читательского восприятия, остро ставит проблему восприятия, интерпретации, реакции на текст II последний рассказ «Хододно и пустынное - некий итог, завершающее размышление об эстетике, о пи тературс, явно перекликающийся с «Эстетикой "//¿-X"» Мы рассматриваем эти части «Не-Х» как МТ

МТ (наряду с немногочисленными метатекстовыми элементами) служит объединяющим компонентом в сборнике Байтова, хотя сам при этом не является единым замкнутым текстом «Не-Х» представляет собой некоторый повествовательный конструкт, где первую и последнюю части можно обозначить как привычные пролог и эпилог, а предпоследнюю - как вынесенное отдельно и акцентированное событие рассказывания, диалог с читателем Таким образом, МТ можно интерпретировать двояко как некое (вторичное) обрамление к небольшому «сборнику рассказов» или как нечто первичное и сущностное в повествовании - изложение эстетического кредо и иллюстрации к нему (примеры в виде рассказов) Можно даже выстроить следующую повествовательную цепочку введение («Эстетика "не-X"»), иллюстрации (последующие рассказы), попытка подытожить - как вообще возможно восприятие автором действительности и ее литературной реинтерпретации и насколько близко приближается к авторской идее читатель, что и как он воспринимает («Траектория "Дед Мороз"»), и, наконец, завершение, итог — как размышление о смысле художественного творчества для мира и для самого писателя («Холодно и пустынно») Соответствуя провозглашенным критериям эстетики не-Х, байтовский текст лишен «единой организации пространства» (Н Байтов) Но именно наличие МТ позволяет рассуждать о связности всего «сборника» Преимущественно в МТ сообщается необходимый минимум информации о нарраторе, что отчасти позволяет сплотить повествование также и единым нарраторским голосом Но, несмотря на наличие вполне определенных биографических черт, МТ здесь более литературоцентричен, скорее объективен и теоретичен, чем субъективен Здесь даже бросается в глаза «нелитературность» МТ в силу его повышенной рефлективности - особенно интеллектуализи-рован язык писателя, благодаря которому возможно столь активное пересечение различных (нехудожественных) дискурсов в байтовской прозе И, конечно, язык и стиль рассказов контрастирует с метатекстовым слогом, что, впрочем, как раз и отвечает поставленным эстетическим задачам

В ПАРАГРАФЕ 6 ЭВОЛЮЦИЯ МЕТАТЕКСТА В РУССКОЙ ПОСТМОДЕРНИСТСКОЙ ЛИТЕРАТУРЕ КОНЦА XXВЕКА подводятся итоги литературоведческого анализа произведений А Битова, С Довлатова, Е Попова, Н Байтова Перечисляется ряд общих характеристик (обозначенных в теоретической модели) литературных МТ литературо- и тексто-центричность, авторефлективность, вовлечение широкого историко-культурного контекста в произведение, экспликация не только самого МТ, но и границ между рассказываемыми событиями и событием рассказывания и т д Также учитываются оригинальные отличительные черты разных МТ, связанные не столько с индивидуальностью творчества исследуемых авторов, сколько со степенью развернутости МТ, его значимости и независимости в нарративе Это позволяет проследить на исследуемом материале тенденции в изменении метатекстуальности во времени, такие как рост ав-

тономности МТ, усиление нарративности МТ, нарастание неоднозначности и противоречивости функций МТ в произведении

В ЗАКЛЮЧЕНИИ обобщаются полученные результаты и излагаются основные теоретические выводы исследования

1) Баринова Е Е Метатекст в роман Е Попова «Подлинная история "Зеленых музыкантов"» // Филология и человек научный журнал —2007 -№2 -С 103-110

2) Баранова ЕЕ О некоторых аспектах метатекстуальности в литературном тексте // Филологический анализ текста сб науч ст Вып VI [Текст]/подред В.И Габдуллинои -Барнаул БГПУ,2007 -С 3-11

3) Баранова Е Е Метатекст в произведении Н Байтова «Не-Х» // Сибирский филологический журнал -2007 - №4 - С 109-113 (публикация осуществлена в издании, входящем в перечень ведущих рецензируемых научных журналов и изданий ВАК РФ)

4) Баринова Е Е Метатекст в произведении С Довлатова «Зона» // Молодая филология Материалы межвуз на\ч конф 17-18 апреля 2006 -Новосибирск Изд-во НГПУ, 2007 - С 114-122

5) Баринова Е Е Герой нашего времени в романе А Битова «Пушкинский дом» Картина мира и литературная реальность (в печати)

Технический редактор Н М Петрив Подписано в печать 15 05 2008 Формат 60 х 84 У,6 Уел печ л 1,5 Тираж 100 экз Заказ №182 Тверской государЬтвенный университет Редакционно-издательское управление Адрес Россия, 170100, г Тверь, ул Желябова, 33 Тел РИУ (4822)35-60-63

ОСНОВНЫЕ ПОЛОЖЕНИЯ диссертации oipa^uiii в следующих публикациях

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Баринова, Екатерина Евгеньевна

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА 1. ПРОБЛЕМЫ ТЕОРИИ ЛИТЕРАТУРНОГО МЕТАТЕКСТА

1.1. Концепции метатекста в современном литературоведении.

1.2. Основные характеристики постмодернистской литературы в контексте проблемы метатекстуальности.

1.3. Теоретические основания анализа нарративного дискурса с метатекстовым компонентом.

1.4. Вторичность метатекста и его референтное поле.

1.5. Метатекст и претекст.

1.6. Метатекст как поле коммуникативных отношений.

1.7. Соотношение нарративного и анарративного в метатексте.

ГЛАВА 2. ПРОБЛЕМЫ АНАЛИЗА МЕТАТЕКСТА В ПОСТМОДЕРНИСТКОМ ЛИТЕРАТУРНОМ НАРРАТИВЕ

2.1. Принципы анализа метатекста в постмодернистском литературном нарративе.

2.2. А. Битов. «Пушкинский Дом»: метатекст в романе.

2.3. С. Довлатов. «Зона. Записки надзирателя»: письма к издателю как метатекст.

2.4. Е. Попов. «Подлинная история "Зеленых музыкантов"»: метатекст-комментарий.

2.5. Н. Байтов. «Не-Х»: метатекст-манифест и метатекст-диалог.

2.6. Эволюция метатекста в русской постмодернистской литературе конца XX в.

Введение диссертации2008 год, автореферат по филологии, Баринова, Екатерина Евгеньевна

В последние десятилетия метатекст является объектом пристального внимания многих и различных гуманитарных наук. Понятие метатекст (МТ) используется в теории литературы, герменевтике, текстологии, семиотике искусства, библиографии, историографии, теории перевода, подвергается анализу в структурной лингвистике, психолингвистике, лингвистической поэтике и т.д.

Несмотря на востребованность понятия в литературоведении, МТ пока не стал предметом целостного монографического изучения. Вместе с тем, сам феномен метатекста описывается и анализируется гораздо чаще, и далеко не всегда с использованием самого термина. Так, речь может идти об «автор

1 2 ском повествовании в повествовании» , «автометатекстуальности» , «автометаописании»3, «авторских метаописаниях»4, «метаописательном пласте текста»5, «авторефлексии», «саморефлексии»6, «автокомментариях»7, «метапо-вествовании»8, «метаописании»9 и т.д. Термин МТ употребляется также на

1 Лотман Ю. М. Роман в стихах Пушкина «Евгений Онегин» : Спецкурс: Вводные лекции в изучение текста. Тарту, 1975. С. 418.

2 Абашева М. П. Литература в поисках лица: русская проза в конце XX века: становление авторской идентичности. Пермь, 2001. С. 120.

3 Абашева М. П. Литература в поисках лица: русская проза в конце XX века: становление авторской идентичности. Пермь, 2001. С. 113; Воробьева Е.П. Литературная рефлексия в русской постмодернистской прозе (А. Битов, Саша Соколов, В. Пелевин): дис. канд. филол. наук. Барнаул, 2004. С. 7; Ким X. Е. Метатекст у И. Бродского и концепция диалога М. Бахтина // Иосиф Бродский: стратегии чтения : материалы междунар. науч. конф. М., 2005. С. 26-38; Цивьян Т. В. О метапоэзии в "Поэме без героя" //Лотмановский сборник. М., 1995. С. 611

4 Смирнов И. П. Порождение интертекста. СПб., 1995. С. 9.

5 Лотман М. Ю. Роман А. С. Пушкина «Евгений Онегин»: комментарий. Л., 1980. 453, 446.

6 Рыбальченко Роман Ю. Буйды «Ермо»: метатекстовая структура как форма саморефлексии автора // Русская литература в XX веке: имена, проблемы, культурный диалог. Томск, 2004. Вып. 6. с. 202; Соколова О.В. Поэтика метатекста в неоавангардистском тексте («Девять книг» В. Сосноры) // Русская литература в XX веке. Томск, 2004. С. 116.

7 Соколова О. В Поэтика метатекста в неоавангардистском тексте («Девять книг» В. Сосноры) // Русская литература в XX веке. Томск, 2004. С. 122.

8 Абашева М. П. Литература в поисках лица: русская проза в конце XX века: становление авторской идентичности. Пермь, 2001. С. 20; Глембоцкая Я. О. Творческая рефлексия в контексте художественной циклизации в русской поэзии XX века: дис. канд. филол. наук. Кемерово. С. 24.

9 Яковлев С. В. Элементы метатекста в прозаическом тексте (на материале русской прозы втор. пол. XIX-XX вв.): автореф. дис. . канд. филол. наук. М., 1993. 16 с. ряду с такими терминами, как «текст в тексте» («текст-в-тексте»), «текст о тексте», интекст, интертекст, гипертекст и пр.

Кроме узкоспециального использования понятия МТ в отдельных дисциплинах, существует и расширительное толкование МТ. Например, МТ понимается как некая совокупная целостность текстов, написанных одним писателем (Е.А.Гончарова10, Н.А.Смирнова11) или группой авторов - МТ

19 журнала, альманаха (В. С. Киселев ), МТ литературного цикла (Я. О. Глембоцкая13, JI. Е. Ляпина14), или МТ целого литературного направления (Н. А. Смирнова). Часто встречается употребление термина, восходящее, скорее, к лингвистической традиции (А. Вежбицкая15, И. Т. Вепрева16,

17 18 19

М. В. Ляпон , А. Н. Ростова , Н. П. Перфильева и др.), когда под МТ понимается не текст, а совокупность метатекстовых элементов, выполняющих преимущественно структурирующую и коммуникативную функции в тексте.

В литературоведении и в целом в сфере семиотики одним из первых о мета

20 текстуальности как о самостоятельной проблеме писал Ю. М. Лотман . Ценные сведения по МТ в интересующем нас аспекте мы найдем у М. П. Абашевой21, Д. П. Бака22, X. Е. Кима23, Н. А. Кузьминой24,

10 Гончарова Е. А. К вопросу об изучении категории «автор» через проблемы интертекстуальности // Интертекстуальные связи в художественном тексте. СПб., 1993. С. 21. Смирнова Н. А. Эволюция метатекста английского романтизма: Байрон, Уальд, Гарди, Фаулз : автореф. дис.д-ра филол. наук. 2002. 46 с.

12 Киселев В. С. Метатекстовые повествовательные структуры в русской прозе конца XVIII первой трети XIX века : автореф. дис. доктора филол. наук. Томск, 2006.48 с.

13 Глембоцкая Я. О. Творческая рефлексия в контексте художественной циклизации в русской поэзии XX века : дис. . канд. филол. наук. Кемерово. 162 с.

14Ляпина Л. Е. Проблема метатекстового элемента в структуре литературного цикла («Неизвестный роман» Е. Ростопичной) // Литературный текст: проблемы и методы исследования. Тверь, 1998. № 4. С. 103-110.

15 Вежбицкая А. Метатекст в тексте // Новое в зарубежной лингвистике. М., 1978. Вып. VIII. С. 403.

16 Вепрева И. Т. Что такое рефлексив? Кто он, homo reflectens? // Гуманитарные науки. 2002. Вып. 5. № 24. С. 28-36.

17 Ляпон М. В. Смысловая структура сложного предложения и текст : К типологии внутритекстовых отношений. М., 1986.200 с.

18 Ростова А. Н. Метатекст как форма экспликации метаязыкового сознания. Томск, 2000. 194 с.

19 Перфильева Н. П. Метатекст: текстоцентрический и лексикографический аспекты : автореф. дис. . д-ра филол. наук. Новосибирск, 2006. 42 с.

20 Лотман Ю. M. Текст в тексте// Об искусстве. Структура текста. СПб., 1998. С. 423-436.

21 Абашева М. П. Литература в поисках лица: русская проза в конце XX века: становление авторской идентичности. Пермь, 2001. 320 с.

22 Бак Д. П. История и теория литературного самосознания: творческая рефлексия в литературном произведении. Кемерово, 1992. 82 с.

23 Ким X. Е. Поэзия И. Бродского как метатекст : на материале книги "Часть речи" : автореф. дис. . канд. филол. наук. M., 2003. 16 с.

24 Кузьмина Н. А. Интертекст и его роль в процессе эволюции поэтического языка. М., 2004.272 с.

М. Н. Липовецкого25, В. А. Лукина26, Т. Л. Рыбальченко27,

0 ЛЛ

С. Л. Скопкаревой , П. X. Тороп и т.д. .

Актуальность исследования вызвана необходимостью систематизации представлений о МТ и разработки его целостной теоретической модели, а также выработки принципов анализа постмодернистких нарративных литературных текстов с метатекстовой составляющей. Новизна и неоднозначность постмодернистской литературы порождают множественность интерпретаций, требуют новых подходов в изучении, обновления и уточнения терминологического аппарата литературоведения. Возникает новый инструментарий для осмысления и анализа актуальных литературных процессов. Появляются новые продуктивные исследовательские направления, в числе которых можно назвать нарратологию. Сегодня нарратология является одним из перспективных направлений в изучении литературных произведений. Вместе с тем, многие вопросы этой области знания остаются мало исследованными. Разработанные ранее на базе фольклорного материала (В. Я. Пропп, А. Дандес, К. Бремон) или литературы XIX - перв. пол. XX в. (Р. Барт, Ж. Женетт, В. Шмид) нарративные модели и схемы нарративного анализа далеко не всегда можно применить к современным литературным текстам. При анализе постмодернистских художественных произведений требуются новые подходы и существенные дополнения к ранее разработанным методам.

Элементы метатекстуальности встречались в литературных произведениях с тех пор, как человек начал задумываться о специфике и сущности литературы, над творческим процессом как таковым30. Обычно появление феномена метатекстуальности в литературе связывают с проникновением реф

25 Липовецкий М. Н. Русский постмодернизм: Очерки исторической поэтики. Екатеринбург, 1997. 317 с.

26 Лукин В. А. Художественный текст: Основы лингвистической теории и элементы анализа. М., 2005. 560 с.

27 Рыбальченко Т. Л. Роман Ю. Буйды «Ермо»: метатекстовая структура как форма саморефлексии автора // Русская литература в XX веке. Томск, 2004. С. 121-235.

2S Скопкарева С. Л. Интертекст и современная литература // Материалы междунар. научно-практич. конф. Современная русская литература: проблемы изучения и преподавания. Пермь, 2005. 89-97.

29 Тороп П. X. Проблема интекста // Труды по знаковым системам. Тарту, 1981. Вып. XIV. С. 33-45.

30 Аверинцев С. С. Категории поэтики в смене литературных эпох // Историческая поэтика. Литературные эпохи и типы художественного сознания : сб. статей. М., 1994. С. 3-38; Лотман Ю. М. Текст в тексте // Об искусстве. Структура текста. Семиотика кино. СПб., 1998. С. 423-436. лексивного начала в структуру художественного текста. Постепенно семио-• • тическая-культура выходит «из области бессознательных механизмов в сферу осознанного семиотического творчества»31. На раннее возникновение в литературе элементов метатекстуальности, «выявляющих рефлексивную составляющую художественного творчества», указывает Ю. М. Лотман. И на определенном этапе своего развития литература раздвигает свои границы, добавляя к объектам эстетического описания и анализа не только жизнь, но и сам i художественный процесс. Постепенно данный «метатекстовый пласт» становится все более самостоятельным компонентом произведения, наделенным особыми функциями и наполненным специфическим содержанием (Ю. Н. Тынянов). В XIX в. наблюдается значительное увеличение метатек-стовых фрагментов в эстетических объектах32. Метатексты как таковые наиболее характерны для постмодернистского художественного творчества, и усиление внимания к данному феномену в настоящее время происходит в силу изменения самой природы литературной текстуальности. В эпоху постмодернизма перенос художественного внимания на творческий процесс становится все более акцентирован33, и литературная рефлексия настолько преображает и преобразует некоторые художественные тексты, что иногда становится сложно последовательно разграничить текст и МТ.

Научная новизна диссертации состоит в том, что в ней впервые разработана целостная теоретическая модель МТ в составе постмодернистского литературного нарратива, а также принципы и схема анализа постмодернистских произведений с МТ. В работе описан и систематизирован обширный исследовательский материал по проблеме метатекстуальности. На основе предложенной в диссертации теоретической гипотезы дана новая интерпретация

31 Лотман Ю.М. Текст в тексте И Об искусстве. Структура текста. Семиотика кино. СПб., 1998. С. 431.

32 См.: Бак Д.П. История и теория литературного самосознания: творческая рефлексия в литературном произведении. Кемерово, 1992. 82 с. ; Осипов В. Осипов В. Знакотканое поведение и знакотканая реальность П XYZ [Сетевой журнал], 1998. Режим доступа: http:/Avwwgiis.kicv.ua/discus.sion/behaviour rcalitv.html ; Смирнова Н.А. Эволюция метатекста английского романтизма: Байрон, Уальд, Гарди, Фаулз : автореф. дис.дра филол. наук. М., 2002.46 с. и др.

33 Русская литература в XX веке: имена, проблемы, культурный диалог. Томск, 2004. Вып. 6: Формы саморефлексии литературы XX века: метатексты и метатекстовые структуры. 237 с. ряда прозаических произведений, занимающих видное место в современной русской словесности.

Объектом исследования являются произведения русской литературы последней трети XX в., содержащие МТ в составе постмодернистского нар-ратива. Предмет изучения - литературный МТ как значимый компонент постмодернистского повествования.

Материал для исследования подбирался с учетом выявления тех произведений, в которых можно наблюдать проявления метатекстуальности в наибольшей полноте. Соответственно, были выбраны произведения, написанные в период 70-90-х годов XX века: «Пушкинский Дом» (1971) Андрея Битова, «Зона» (1982) Сергея Довлатова, «Подлинная история "Зеленых музыкантов"» (1997) Евгения Попова, «Не-Х» Николая Байтова- В перечисленных произведениях метатекстуальность представлена наиболее ярко и разнообразно.

Различны и разнообразны формы выражения МТ в выбранных произведениях (письма, комментарии, эстетический манифест и т.д.). Также разной оказывается локализованность МТ, который может обрамлять повествование, перемежаться с нарративом или прилагаться к нему в конце (в качестве комментария, например). Различно место и роль МТ в структуре текста, степень влияния МТ на рассказываемые события, на сюжет произведения и т.д. На фоне разнообразия, тем не менее, отчетливо прорисовываются специфические черты метатекстуальности в сфере постмодернистской литературы, выявляются те критерии, которые позволяют разграничить МТ и претекст, отличить МТ от других текстовых образований. Видны и те особенности, которые он привносит в литературный нарратив.

В частности, творчеству А. Битова на сегодняшний день посвящено достаточно много критических и литературоведческих работ34. Произведения С. Довлатова вызывают последнее время все больший интерес у исследова

34 См. библиографию работ о романе «Пушкинский Дом» : Битов А. Г. Пушкинский Дом. Роман. Призрак-романа. М., 1999. С. 548-468; Липовецкий М. Н. Разгром музея: поэтика романа А. Битова «Пушкинский дом» // Новое литературное обозрение. 1995. № 11. С. 230-244; Роднянская И. Образ и роль // Художник в поисках истины. М., 1989. С. 69-89 и т.д. телей и критиков литературы35. Творчество Е. Попова исследовано в мень

36 шей степени , а тексты Н. Байтова не только мало изучены, но и малоизве

37 стны .

Выбор имен и текстов представляется репрезентативным как с позиций обозначенной темы, так и в хронологическом аспекте. «Пушкинский Дом» считается своего рода программным произведением, в котором А. Битов одним из первых в русской литературе реализовал многие существенные черты поэтики постмодернизма. В отличие от новаторского романа А. Битова, дов-латовская проза воспринимается читателем как более традиционная. Тем не менее, она содержит ряд структурно-композиционных особенностей, харак

1 о терных для постмодернистских произведений , и в «Зоне» феномен метатек-стуальности реализован достаточно своеобразно (в виде писем). «Подлинная история "Зеленых музыкантов"» Е. Попова — яркий пример автокомментария, где сноски занимают гораздо больший объем, чем комментируемый рассказ «Зеленые музыканты». Замыкает этот ряд сборник произведений Н. Байтова, сформированный к концу 1990-х годов. Если выбранный нами текст Попова являет также и пример излишней гипертрофированности МТ, формальности приема, что может указывать на то, что потенциал метатекстуальности исчерпывается; то проза Н. Байтова говорит об иной тенденции. Она являет пример неожиданного, весьма необычного использования возможностей МТ. В прозе Байтова компоненты МТ выступают как своеобразный эстетический

35 Сергей Довлатов: творчество, личность, судьба : итоги перв. междунар. конф. «Довлатовские чте-ния».СПб., 1999. 320 е.; Сухих И. Сергей Довлатов: Время, место, судьба. СПб., 1996. 381 е.; Генис А. Довлатов и окрестности. Филологический роман. М., 2001. 288 е.; О Довлатове. Статьи, рецензии, воспоминания. Тверь, 2001. 224 с. и др.

36 Агеев А. Превратности диалога // Знамя. 1990. № 4. С. 213-222; Иванова II. Намеренные несчастливцы? : о прозе «новой волны» // Дружба народов. 1989. № 7. С. 239-253; Курицын В. Е. Попов: Молоко в загнетке // Русский литературный постмодернизм. М., 2000; Орлицкий Ю. Роман. с газетой // Октябрь. 1992. № 3. С. 202-205.

37 Урицкий А. Николай Байтов. Прошлое в умозрениях и документах // Знамя. 1999. № П. С. 231-232; См. также работы о поэтическом творчестве Н. Байтова: Кулаков В. Г. Поэзия как факт : статьи о стихах.М., 1999. 400 е.; Кулаков В. Г. Постфактум : книга о стихах. М., 2007. 228 с. (информация любезно предоставлена Н. Байтовым).

38 Высевков П. В. Функции писем в структуре повести С. Довлатова «Зона» // Критика и семиотика. 2006.№ 9. С. 112-125; Янг Е. Нарративная структура "Зоны" // Сергей Довлатов: творчество, личность, судьба. СПб., 1999. С. 277-284. манифест и позволяют нарратору вести «непосредственный» диалог с читателем.

Методы исследования определены с учетом специфики исследуемого материала и задачами его изучения. Методологической основой диссертации послужил структурно-семиотический подход, позволяющий рассмотреть МТ с точки зрения его референтной соотнесенности, проанализировать МТ с учетом его взаимоотношений с другими элементами текста, а также подвергнуть рассмотрению МТ в прагматическом аспекте, с точки зрения его значимости в эстетической коммуникации. При этом, как это допустимо в теоретико-литературных исследованиях, логико-дедуктивный метод преобладает над логико-индуктивным, а объектом анализа становятся не только литературные тексты, но и теоретические концепции, утвердившиеся в науке.

Поскольку в сфере нашего внимания оказались постмодернистские произведения, явилась необходимость опоры на теоретические труды по проблемам постмодернистской эстетики. Прежде всего это работы Р. Барта39, Ж. Деррида40, Ж.-Ф. Лиотара41, У. Эко42 и др., а также работы исследователей, учитывающих специфику русской постмодернистской литературы: В. М. Диановой43, И. П. Ильина44, Н. JI. Лейдермана45, М. Н. Липовецкого46, Н. Б. Маньковской47, И. С. Скоропановой48 и др. Исследования в области интертекста (И.В.Арнольд49, И.П.Ильин50 Ю. Кристева51, И.П.Смирнов52,

39 Барт Р. Избранные работы: Семиотика: Поэтика. М., 1989. 616 с.

40 Деррида Ж. О грамматологии. М., 2000. 512 с.

41 Лиотар Ж.-Ф. Ответ на вопрос: что такое постмодерн?// Ежегодник Ad Marginem, 93. М., 1994. 320 с. ; Лиотар Ж.-Ф. Состояние постмодерна. М.; СПб., 1998. 160 с.

42 Эко У. Заметки на полях «Имени розы» СПб., 2003. 93 е.; Эко У. Отсутствующая структура. Введение в семиологию. СПб., 2004. 544 е.; Эко У. Отсутствующая структура. Введение в семиологию. СПб., 2004. 544 с. и т.д.

43 Дианова В. М. Постмодернистская философия искусства: истоки и современность. СПб., 1999. 240 с.

44 Ильин И. П. Постмодернизм: Словарь терминов. М., 2001. 384 е.; Ильин И. П. Постструктурализм. Декон-структивизм. Постмодернизм : от истоков до конца столетия: эволюция научного мифа. М., 1998. 255 с.

45 Лейдерман Н. Л. Современная русская литература: 1950-1990-е годы : учеб. пособие : в 2 т. М., 2003; Лей-дерман Н. Л. XX век как литературная эпоха // V ручьевские чтения. Русская литература XX века: типы художественного сознания : сб. мат-лов межвуз. науч. конф. Магнитогорск, 1998. С. 5-11.

46 Липовецкий М. Н. Русский постмодернизм: Очерки исторической поэтики. Екатеринбург, 1997. 317 с.

47 Маньковская Н. Б. «Париж со змеями» : введение в эстетику постмодернизма. М., 1994. 220 е.; Маньков-ская Н. Б. Эстетика постмодернизма. СПб., 2000. 347 с.

48 Скоропанова И. С. Русская постмодернистская литература : учеб. пособие. М., 2002. 608 е.; Скоропанова И. С. Русская постмодернистская литература: новая философия, новый язык. Минск, 2000. 408 с.

49 Арнольд И. В. Семантика. Стилистика. Интертекстуальность. СПб., 1999. С. 376.

50 Ильин И. П. Постмодернизм: Словарь терминов. М., 2001. 384 с.

М. Б. Ямпольский ) оказались продуктивными при осмысления онтологического статуса МТ и особенностей его референции. Учет гипертекстуальных характеристик МТ (М. Визель54, JI. В. Зимина55, Ж.-JI. Лебрав56,

57

М. М. Субботин и др.) оказался важным при определении места и роли МТ в структуре нарративного произведения.

Для освещения коммуникативной природы МТ, эксплицитно ориентированного на реципиента, на событийность встречи читателя с текстом, на проблему его интерпретации, были использованы идеи М. М. Бахтина58, труды, связанные с проблемой постмодернистского автора (Р. Барт59, М. Фуко60) и читателя (У. Эко61).

Особенно важную роль для методологического обеспечения диссертации играют методы нарратологического анализа, выработанные в трудах В. Я. Проппа62, Р. Барта63, Ж. Женетта64, П. Рикера65, В. Шмида66, Н. Д. Тамарченко67, В. И. Тюпы68 и др. Нарратологический подход необходим при определении места МТ в системе повествовательных уровней про

51 Кристева Ю. Бахтин, слово, диалог, роман // Вестник Моск. гос. ун-та. Сер. 9. Филология. 1995. № 1. с. 97124.

32 Смирнов И. П. Порождение интертекста: Элементы интертекстуального анализа с примерами творчества Б. Л. Пастернака. СПб., 1995. 193 с.

33 .Ямпольский М. Память Тиресия. Интертекстуальность и кинематограф. М., 1993. 464 с.

34 Визель M. Гипертексты по ту и эту сторону экрана // Иностранная литература. 1999. № 10. С. 169-177.

55 Зимина Л. В. Современные издательские стратегии: От традиционного книгоиздания до сетевых технологий культурной памяти. M., 2004. 274 с.

56 Лебрав Ж.-Л. Гипертексты Память Письмо // Генетическая критика во Франции : антология. М., 1999. С. 255-274.

57 Субботин М. М. Теория и практика нелинейного письма (взгляд сквозь призму «грамматологии» Ж. Деррида) // Вопросы философии. 1993. №3. С. 36-45 и др.

38 Бахтин M.M. Автор и герой: К философским основам гуманитарных наук. СПб., 2000. 336 с. ; Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. М., 1986. 445 с.

59 Барт Р. Смерть автора// Избранные работы: Семиотика: Поэтика. М., 1989. С. 384-392.

60 Фуко М. Что такое автор? // Воля к истине: по ту сторону знания, власти и сексуальности. M., 1996. С. 745.

61 Эко У. Роль читателя. Исследования по семиотике текста. СПб., 2005. 502 с.

62 Пропп В. Я. Морфология волшебной сказки. М., 2001. 192 с.

63 Барт Р. Введение в структурный анализ повествовательных текстов // Зарубежная эстетика и теория литературы XIXXX вв. М., 1987. С. 387-422.

64 Женетт Ж. Границы повествовательности // Фигуры : в 2-х т. М., 1998. Т. 1. С. 283-299 ; Повествовательный дискурс // Фигуры : в 2-х т. М., 1998. Т. 2. С. 60-281.

65 Рикер П. Время и рассказ : в 2 т. М.; СПб., 1998. Т. 2.: Конфигурация в вымышленном рассказе. 224 с.

66 Шмид В. Нарратология. М., 2003. С. 158.

67 Тамарченко H. Д. Повествование // Введение в литературоведение. Литературное произведение: основные понятия и термины. M., 1999. С. 279-295; Тамарченко H. Д. Повествователь // Литературоведческие термины : материалы к словарю. Коломна, 1997. С. 27-30; Тамарченко H. Д. Событие // Литературоведческие термины (материалы к словарю). Коломна, 1999. Вып. 2. С. 79-81.

68 Тюпа В. Очерк современной нарратологии // Критика и семиотика. 2002. Вып. 5. С. 8. стью MT, что непосредственно сказывается на его жанровых, стилевых и языковых отличиях, придающих МТ черты полидискурсивности. На уровне акта наррации эксплицирована субъективная авторефлексия нарратора-писателя как главного героя МТ.

• Коммуникативная функция. Коммуникативность МТ проявляется в диалоге фиктивного нарратора и читателя, способствуя активизации читательского восприятия. Диалогичность МТ содействует формированию иллюзии, что произведение создается как бы в процессе чтения, что придает интригу метатекстовому повествованию.

• Структурирующая функция. МТ усиливает такие черты постмодернистского нарратива, как его фрагментарность, автономность частей, отсутствие классической иерархии, нелинейность повествования и др.

3. На основе разработанной теоретической модели МТ с учетом обозначенных характеристик МТ предлагается схема анализа постмодернистских литературных произведений нарративного характера с метатекстовым компонентом.

4. В ходе анализа литературного материала раскрыт амбивалентный характер МТ как самоценного текстового образования. Показано, что МТ становится более автономным и содержательно наполненным (по сравнению с претекстом) компонентом постмодернистского нарратива, приобретая все больше нарративных характеристик и становясь своеобразным повествованием в повествовании со своими героями, интригой и особым типом литера-туроцентричной событийности.

Теоретическая значимость работы заключается в систематизации представлений и концепций литературного МТ и разработке целостной теоретической модели МТ, позволяющей более полно описать нарративную поэтику русской постмодернистской литературы. Результаты исследования могут быть учтены в дальнейшей разработке нарративных моделей постмодернистской литературы.

Практическая значимость диссертационного исследования определяется возможностью использовать полученные результаты при подготовке общих и специальных курсов по истории и теории новейшей русской литературы.

Апробация работы. Основные положения диссертации отражены в четырех публикациях, а также были представлены в виде докладов на Международных научных конференциях «Культура и текст» (Барнаул, 2005), «М. Ю. Лермонтов: художественная картина мира» (Кемерово, 2006), «Нарративные традиции славянских литератур (средневековье и новое время)» (Новосибирск, 2006); на региональных конференциях молодых ученых Института Филологии СО РАН (Новосибирск, 2005, 2006, 2007), на филологических чтениях «Проблемы интерпретации в лингвистике и литературоведении: мета- и реинтерпретация», «Проблема интерпретации в литературоведении» (Новосибирск, 2005, 2006, 2007).

Заключение научной работыдиссертация на тему "Метатекст в постмодернистском литературном нарративе"

Заключение

Анализ основных теоретических представлений и концепций метатекстуальности помог нам обозначить рамки нашего подхода к МТ. Исследования литературоведов в сфере постмодернистской эстетики и нарратологии задали основные направления в изучении специфики постмодернистского МТ в нарративе.

Чтобы уяснить природу вторичности данного феномена мы, прежде всего, рассмотрели вопрос об онтологическом статусе МТ. Определение МТ как текста о тексте не выявляет в полной мере сущность и специфику этого феномена. Так как референтное поле МТ предельно широко, мы попытались выявить специфические признаки вторичности с опорой на имеющиеся нарративные модели. Выяснилось, что МТ соотносится в первую очередь с уровнем наррации (повествовательного акта), ключевым для литературного произведения. Соответственно, на первый план выдвигается событие рассказывания и фигура нарратора как главного героя МТ.

Претекстовый уровень событий художественного мира (основной в традиционном нарративе) попадает в поле внимания МТ лишь косвенно. Он интересует повествователя с точки зрения соотношения реальности и вымысла, когда нарратор пытается пояснить, каким образом создавался художественный мир произведения (прототипы героев, исторические факты и т.д.). Вследствие размытия границ, отделяющих художественный мир от эмпирического, реальные факты и людей от литературных событий и персонажей, максимально расширяется контекст произведения, в который помещается повествование. Так, у А. Битова основной хронотоп романа благодаря МТ становится соотносимым со всей историей Пушкинского Дома как музея. У Е. Попова комментарии повествуют о целой эпохе (временной отрезок более 20 лет), прошедшей от времени создания «Зеленых музыкантов» до момента написания комментариев к ним. Контекст может быть и менее масштабным, ситуативным, связанным с обстоятельствами «общения» нарратора и (фиктивного) читателя. Довлатовский рассказчик, например, сообщает в письмах о текущих делах, идеях, профессиональных и домашних проблемах и достижениях, «возникающих» по ходу создания произведения.

Поскольку МТ становится обращенным к проблеме текстопорождения, то уровень повествовательного текста также выступает непосредственным референтом МТ. Текст как знаковый объект интересен нарратору с точки зрения выбора тех или иных языковых средств, предпочтения тем или иным приемам при построении текста и т.д. Это своего рода филологическое автоисследование, помещенное в рамки произведения. В данном случае повествователю интересен не только литературный текст сам по себе, но история его создания, издания, встречи с читателем и т.д., что опять выводит нас к событию рассказывания (написания романа). Это может быть связано с тем, что в эпоху постмодернизма фокус интереса смещается с ценности и значимости самого эстетического объекта на процесс и способ его создания и/или описания. В стремлении удивить читателя новизной и оригинальностью создаются нетипичные для привычного восприятия произведения. Их нужно пояснить, обосновать — доказать право на существование именно как эстетического объекта (литературного произведения) в ряду других, чье количество растет с неимоверной быстротой. Благодаря литературному МТ объяснительный компонент помещается внутрь самого художественного произведения.

Также был рассмотрен способ «существования», функционирования МТ в нарративе. В часто встречающейся формулировке текст в тексте отражена своеобразная инкорпорированность МТ в повествование. Поскольку мы понимаем под постмодернистским литературным МТ именно текст (а не совокупность метатекстовых элементов), можно говорить об определенных границах МТ, которые также могут быть выражены и формально (о содержательных особенностях мы говорили выше). Место МТ в системе нарратива может быть произвольным. У А. Битова, например, в конце романа расположены комментарии, а остальные метатекстовые фрагменты локализованы на протяжении всего повествования; у Е. Попова МТ в виде целой сети сносок находится в конце произведения; в довлатовской «Зоне» письма чередуются с рассказами в определенном ритме.

Наличие метатекстовой составляющей в нарративе придает определенную специфику строению произведения. Выбранные нами для анализа тексты действительно отличаются своей необычной оригинальной конструкцией, хотя это как раз соответствует большинству критериев постмодернистской литературы. В рассматриваемый нами период меняются сами принципы создания эстетического объекта. В постмодернистском ризоматичном тексте сложно выделить часть и целое, главное и второстепенное, а порой нелегко выявить ведущий сюжетный вектор. Поэтому закономерны были те затруднения в процессе практического анализа, когда сложно было определить, факультативна ли роль МТ в нарративе, или, несмотря на свою вторичность, МТ является доминантой повествования; является ли основным претексто-вый сюжет, или важнее оказывается своеобразный метасюжет, выстраиваемый в МТ, и т.д.

Да и само строение литературного повествования с МТ всегда усложнено. Например, мы убедились, что широкая трактовка МТ (как «текста в тексте») затрудняла бы практическую работу с произведениями, т.к. в постмодернистском нарративе встречается довольно много всевозможных вставок в виде субтекстов (тексты персонажей, исторические документы и т.д.). Таких вставок очень много у А. Битова (статьи Левы Одоевцева, рассказы дяди Диккенса, рукописи деда, клочки газеты и т.д.) и у Е. Попова (незаконченные романы повествователя, частушки, анекдоты, афоризмы эпохи и т.д.). В этом случае опора на особенности референции МТ помогает ориентироваться в различении МТ и разного рода субтекстов. Не менее важен здесь и учет субъектной организации нарратива — повествование в МТ всегда ведется от лица нарратора (а не каких-либо иных персонажей произведения).

Литературный МТ является неотъемлемой частью произведения, между претекстовыми и метатекстовыми компонентами существуют многочисленные разноуровневые связи. МТ размывает границы не только между вымыслом и реальностью, он обеспечивает проницаемость границ внутри самого произведения. По мнению большинства исследователей, несмотря на свою самостоятельность, МТ не может быть полностью автономным, теряя вне претекста свою целостность и суть, ведь вторичность МТ предполагает его неотъемлемую связь с описываемым текстом. Также и претекст потерял бы многое из того, чем дополняет его МТ. Записки надзирателя без писем (у С. Довлатова), «Зеленые музыканты» без комментариев (у Е. Попова), рассказы из «Не-Х» без обрамляющих их в начале и конце метатекстовых частей (у Н. Байтова) во многом утеряли бы свою оригинальность, лишились многих смысловых нюансов и воспринимались бы совсем иначе.

Тем не менее, степень взаимосвязи между претекстом и МТ может быть разной. Для постмодернистского текста вообще свойственна (намеренная) фрагментарность, фрактальность, произвольная последовательность частей. Эти аспекты так или иначе отражены и в исследуемой нами литературе. Наиболее «спаянным» можно считать повествование в целом в «Пушкинском Доме». Также достаточно органично взаимодействуют эпистолярный и новеллистический слои в «Зоне». В то же время, некоторые новеллы С. Довлатова, вошедшие в состав «Зоны», были опубликованы ранее как самостоятельные законченные произведения, а в самих записках постоянно подчеркиваются внешние, независимые от автора, причины, якобы влияющие на произвольную последовательность расположения излагаемого материала (записок надзирателя). Достаточно разобщены рассказ «Зеленые музыканты» и комментарии у Е. Попова, при этом в самом комментирующем слое встречается множество самостоятельных микросюжетов. А отдельные части байтовского сборника «Не-Х» воспринимаются как вполне самостоятельные, относительно сопряженные друг с другом рассказы. Т.о., на литературном материале разных лет можно проследить некоторую тенденцию в стремлении МТ к автономности, ко все более полной независимости.

В работе также были рассмотрены гносеологические аспекты метатек-стуальности. Сегодня возрастает степень осознанности самого творческого акта, что свойственно культуре эпохи постмодернизма. Может быть поэтому писателю уже не достаточно традиционных художественных форм для воплощения своих замыслов, требуются новые дополнительные средства изображения.

Повышенная рефлексивность МТ является одной из его ярких характеристик. При этом это может быть авторефлексия, когда нарратор много повествует о себе, своей биографии (творческой и/или личной), своих мыслях, идеях и т.д. В рассматриваемых нами произведениях это особенно характерно для прозы С. Довлатова и Е. Попова. В МТ может быть выражена и более объективная рефлексия, направленная на осмысление собственного текста, литературного «инструментария» (художественные приемы, выбор языковых средств и т.д.). В данном случае нас больше интересовал второй аспект, т.к. именно текстоцентристская рефлексия формирует не только содержательную специфику МТ, но непосредственно сказывается на некоторых жанровых, стилевых и языковых отличиях, помогающих различению метатекстовых и претекстовых компонентов произведения при анализе. (Не удивительно, что в критике вполне закрепилось разделение «Зоны» на «новеллистический» и «эпистолярный» слои, «Подлинной истории Зеленых музыкантов» на «рассказ» и «комментарии»). В анализируемой прозе А. Битова и Н. Байтова в МТ ярко представлены некоторые элементы научного стиля (особенно хорошо проявлен литературоведческий дискурс). Хотя различия подобного рода в претексте и МТ имеют свои границы, иначе сложно было бы говорить о какой-либо гетерогенности произведения.

Достаточно внимания мы уделили и коммуникативному аспекту МТ. В первую очередь это связано с тем, что МТ преимущественно представляет собой событие рассказывания, которое всегда направлено вовне (художественного мира), к реципиенту. И здесь необходимо различать фиктивных и реальных участников эстетической коммуникации. Особенно часто производится отождествление нарратора с конкретным автором произведения, т.к. повествователь позиционирует себя как писателя и, более того, зачастую существуют черты биографического сходства этого литературного персонажа с реальным писателем. Фигура нарратора является одной из ключевых во вторичном (метатекстовом) слое произведения. И несмотря на повышенную рефлективность и текстоцентричность МТ не является простым описанием, монологичным автокоммуникативным компонентом нарратива, напротив, он построен во многом как диалог с читателем. Комментарий всегда ориентирован на реципиента, будь то наивный читатель или. Особенно много обращений к (разным) читателям найдем у А. Битова и Е. Попова. У С. Довлатова в «Зоне» реципиент наиболее персонифицирован (адресатом является издатель И. Ефимов). МТ всегда пишется как бы с оглядкой на воспринимающее сознание, писатель пытается предугадать, каким будет процесс чтения и интерпретации.

Интересно, что центр внимания переносится с автора на читателя и в современных теоретических работах. И МТ является весьма интересным материалом исследования для данного направления литературоведения, если мы рассматриваем прагматический аспект метатекстуальности. Несмотря на то, что событие рассказывания, в деталях изображенное в рамках литературного произведения, является не менее фиктивным, чем претекстовый событийный слой, гипертрофированный акт наррации (МТ) оказывает немаловажное влияние на восприятие всего произведения в целом. Как мы уже говорили, благодаря МТ у читателя появляется возможность (условно) воссоздать культурно-исторический контекст, не обращаясь к дополнительным источникам.

Также постоянные обращения к фиктивному читателю активизируют восприятие читателя конкретного. Попытки рассказчика воспроизвести ситуацию устной коммуникации, в процессе которой как будто создается «еще не написанное» произведение — способствует созданию ситуации сотворчества. Свободная конструкция повествования, состоящего из ряда самостоятельных компонентов предполагает свободу восприятия, чтение может начинаться с любого эпизода, и дальнейшая траектория может быть произвольной. Гипертекстуальные характеристики, присущие МТ, позволяют выполнять навигацию в произведении, необходимую, когда связи между компонентами не линейны, разновекторны. Поэтому нарратор часто дает советы, не только о том, как интерпретировать его прозу, но и как ее читать. С другой стороны, его указания преподносятся с иронией, в игровой манере и могут быть очень противоречивы. Особенно характерен здесь пример прозы Е. Попова, когда манера речевого поведения рассказчика превращается зачастую в откровенный литературный стеб. Амбивалентность МТ не позволяет однозначно говорить и.о том, структурирующую или деструктивную роль он играет с точки зрения восприятия произведения.

Выявляя специфику исследуемого объекта, мы выявили элементы нарративности в МТ. С одной стороны, появление МТ в нарративе позволяет переместить описательные элементы из первичного повествования во вторичный слой, что способствует сохранности динамизма претекста. Особенно это хорошо видно на примере довлатовских записок в «Зоне». С другой стороны, и в самом МТ может развиваться определенная интрига, заключающаяся прежде всего в том, что нарратор-писатель преподносит читателю свое произведение как еще не законченное, находящееся в процессе создания. А. Битов, например, подчеркивает, что окончательный вариант завершения романа еще не выбран из многочисленных версий. У С. Довлатова и Н. Байтова процессуальность заключается, скорее, не в создании, а в восстановлении рукописи. В «Зоне» говорится о попытках реконструкции разрозненных записок, созданных еще в начале творческой деятельности писателя. Байтовский рассказчик в «Траектории "Дед Мороз"» также возвращается к старым найденным записям, которые как бы создаются вновь в процессе общения с читателем. У Е. Попова «Зеленые музыканты» становятся поводом для воспоминаний нарратора о пройденной, прожитой поре, наполненной всевозможными событиями. При этом некоторые комментарии сами представляют собой небольшие сжатые, подчас перенасыщенные фактами и действующими лицами рассказы. Также как и некоторые довлатовские письма к издателю гораздо больше похожи на фрагменты записок надзирателя, чем на эпистолярные послания.

Во всех описываемых случаях МТ образует своеобразный метасюжет, основанный и сконцентрированный на процессе создания произведения и его трансляции (диалоге с читателем). В МТ обнаруживается отличный от пре-текстового хронотоп, имеются свои герои - нарратор-писатель и его окружение. Поэтому, несмотря на описательность и рефлективность, МТ может быть событийным и коммуникативным, что позволяет говорить о наличии нарративных характеристик в МТ.

В целом обнаруживается следующая закономерность: чем более МТ сам тяготеет к нарративности, тем более он поглощает претекст, уменьшая тем самым значимость последнего в произведении. И чем автономнее МТ, чем он более рефлексивен, тем более он приближается к привычным устоявшимся жанрам текстологического комментария, критической статьи, эстетического манифеста, литературоведческого исследования и т.д. Таким образом, можно говорить и об определенных пределах, в которых существует литературный постмодернистский МТ, и о своеобразной динамике, об изменениях МТ во времени.

Рефлексия стала неотъемлемой чертой современной культуры, и в литературе постмодернизма именно МТ является ярким выразителем напряженной писательской мысли о художественном творчестве, процессах текстопо-рождения и рецепции. Метатекстуальность способствует увеличению смысловой емкости нарратива и открывает новые возможности повествовательных форм.

Список научной литературыБаринова, Екатерина Евгеньевна, диссертация по теме "Теория литературы, текстология"

1. Байтов Н. Не-Х : сб. рассказов. / Н. Байтов. Электронный ресурс. - Режим доступа: // http://levin.rinet.ru/FRTENDS/BYTQV/not-x.html. - Загл. с экрана.

2. Байтов Н. Эстетика не-Х / Н. Байтов // Новое литературное обозрение. -1999.-№39.-С. 254-258.

3. Битов А. Пушкинский Дом / А.Г. Битов // Сочинения : в 2 т. — Екатеринбург : У-Фактория, 2004. Т. 1 : Близкое ретро : Рассказы. Роман. - С. 71-510.

4. Битов А. Г. Из дневников / А.Г.Битов // Сочинения : в 2 т. — Екатеринбург : У-Фактория, 2004. Т. 2 : С нами и без нас : Роман-пункгир. Повести. Из дневников. - С. 543-574.

5. Довлатов С. Зона. Записки надзирателя / Сергей Довлатов // Собрание прозы в трех томах. СПб. : Лимбус-пресс, 1995. - Т. 1. - С. 24-172.

6. Попов Е. Подлинная история «Зеленых музыкантов» / Евгений Попов. М. : Вагриус, 2003.-335 с.

7. Научная и критическая литература

8. Абашева М. П. Литература в поисках лица: русская проза в конце XX века: становление авторской идентичности / М.П. Абашева. Пермь : Изд-во Пермского ун-та, 2001.-320 с.

9. Абдулаева 3. Между зоной и островом: О прозе С. Довлатова / 3. Абдулаева // Дружба народов. 1996. - № 7. - С. 153-166.

10. Абрамов С. Р. Интертекстуальность как конституирующий признак и условие сосуществования семиотических систем / С. Р. Абрамов // Интертекстуальные связи в художественном тексте : межвуз. сб. науч. тр. — СПб., 1993. — С. 12-20.

11. Абызова В. Н. К проблеме соотношения объективного и субъективного в тексте / В. Н. Абызова // Текст. Контекст. Подтекст : сб. науч. тр. М., 1986. - С. 2328.

12. Аверинцев С. С. Категории поэтики в смене литературных эпох / С. С. Аверинцев и др. // Историческая поэтика. Литературные эпохи и типы художественного сознания : сб. статей. М., 1994. - С. 3-38

13. Автор и текст : сб. ст. / под ред. В. М. Марковича, В. Шмида. СПб. : Изд-во С.-Петерб. ун-та, 1996.-470 с.

14. Автор. Жанр. Сюжет : межвуз. тематич. сб. науч. тр. Калининград, 1991. -124 с.

15. Агеев А. Превратности диалога / А. Агеев // Знамя. 1990. - № 4. - С. 213222.

16. Агеносов В. В. Проза второй волны русской эмиграции / В. В. Агеносов // Филологические науки. 1998. - №4. - С.13-23.

17. Аймермахер К. Знак. Текст. Культура / К. Аймермахер. М. : Дом интеллектуальной книги, 1998. - 260 с.

18. Акципетров А. А. Об исторических предпосылках формирования понятия «модель» и метода моделирования / А. А. Акципетров, П. Г. Гусев // Научные труды Новосибирского пед. ин-та. Новосибирск, 1973. - Вып. 84. - С. 77-84.

19. Алексеев Н. Г. Направления изучения рефлексии: вместо предисловия / Н. Г. Алексеев, И. С. Ладенко // Проблемы рефлексии. Современные комплексные исследования. — Новосибирск, 1987. — С. 3-12.

20. Алякина К. В. Современный музей как гипертекстуальное пространство / К. В. Алякина // История философии и история культуры : материалы конф. молодых ученых. М., 2001. - С. 156-159.

21. Анастасъев Н. «Слова моя профессия»: о прозе Сергея Довлатова / Н. Ана-стасьев // Вопросы литературы. - 1995. - №1. - С. 3-23.

22. Андреев Л. Художественный синтез и постмодернизм / Л. Андреев // Вопросы литературы. 2001. - № 1. - С. 3-31.

23. Андреев Л. Г. Чем же закончилась история второго тысячелетия? (Художественный синтез и постмодернизм) // Зарубежная литература второго тысячелетия. 1000-2000 : учеб. пособие для факультетов филол. профиля / Л. Г. Андреев и др.. -М., 2001.-С. 292-334.

24. Андреева В. А. Внутренняя речь персонажей и способ повествования в тек- стах разных авторов / В. А. Андреева // Интертекстуальные связи в художественномтексте : межвуз. сб. науч. тр. СПб., 1993. - С. 111-121.

25. Андрющенко Т. Я. Метатекст и его роль в интерпретации текста / Т. Я. Андрющенко // Проблемы организации речевого общения. М., 1989. - С. 127150.

26. Анкерсмит Ф. Нарративная логика: Семантический анализ языка историков / Ф. Анкерсмит ; пер. с англ. яз. О. Гавирлиной, А. Олейникова ; под науч. ред. JL Б. Макеевой. — М. : Идея-Пресс, 2003. 360 с.

27. Арнольд И. В. Семантика. Стилистика. Интертекстуальность : сб. ст. / И. В. Арнольд ; науч. ред. П. Е. Бухаркин. СПб. : Изд-во С.-Петерб. ун-та, 1999. -444 с.

28. Арьев А. Наша маленькая жизнь / Андрей Арьев // Довлатов С. Собрание прозы : в 3 т. СПб. : Лимбус-пресс, 1995. - Т. 1. - С. 5-24.

29. Арьев А. Театрализованный реализм / А. Арьев // Звезда. 1989. - № 10. - С. 19-20.

30. Асоян А. А. Метатекст пушкинской статьи «Александр Радищев» / А. А. Асоян // Литературный текст: Проблемы и методы исследования : сб. науч. тр. М.; Тверь, 2000. - Вып. 6: Аспекты теоретической поэтики. - С. 31-40.

31. Бак Д. П. История и теория литературного самосознания: творческая рефлексия в литературном произведении / Д. П. Бак. Кемерово : Изд-во Кемеров. унта, 1992. - 82 с.

32. Бальбуров Э. А. Фабула, сюжет, нарратив как художественная рефлексия событий / Э. А. Бальбуров // Критика и семиотика. Новосибирск, 2002. - Вып. 5. -С. 71-78.

33. Баранов О. Гипертекстовая субкультура / О. Баранов // Знамя. 1997. - № 7. -202-205.

34. Барт Р. Избранные работы. Семиотика. Поэтика / Р. Барт ; сост., общ. ред. и вступ. ст. Г. К. Косикова. М. : Прогресс, 1989. - 616 с.

35. Барт Р. Смерть автора // Избранные работы. Семиотика. Поэтика / Р. Барт ; сост., общ. ред. и вступ. ст. Г. К. Косикова. М. : Прогресс, 1989. - С. 384-392.

36. Барт P. S/Z / Р. Барт ; пер. Г. К. Косикова, В. П. Мурат ; общ. ред. и вступит, ст. Г. К. Косикова. 2-е изд., испр. - М. : Эдиториал УРСС, 2001.

37. Барт Р. Введение в структурный анализ повествовательных текстов / Р. Барт // Зарубежная эстетика и теория литературы XIX — XX вв. : трактаты, статьи, эссе / сост., общ. ред. Г. К. Косиков. М., 1987. - С. 387-422.

38. Барт Р. Кризис комментария / Р. Барт // Зарубежная эстетика и теория литературы XIX XX вв. : трактаты, статьи, эссе / сост., общ. ред. Г.К. Косиков. - М., 1987.- С. 367-369.

39. Барт Р. Критика и истина / Р. Барт // Зарубежная эстетика и теория литературы XIX XX вв. : трактаты, статьи, эссе / сост., общ. ред. Г. К. Косиков. - М., 1987.- С. 349-387.

40. Баскаков В. Н. Пушкинский Дом / В.Н. Баскаков. JI. : Наука, 1988. - 232 с.

41. Бахтин М. М. Автор и герой. К философским основам гуманитарных наук / М. М. Бахтин. СПб. : Азбука, 2000. - 336 с.

42. Бахтин М. М. Проблема содержания, материала и формы в словесном художественном творчестве / М. М. Бахтин // Работы 20-х годов. — Киев : Next, 1999. -385 с.

43. Бахтин М. М. Проблема текста / М. М. Бахтин // Собрание сочинений : в 5 т. М., 1996. - Т. 5 : Работы 1940-х - нач. 1960-х годов. - С. 306-326.

44. Бахтин М. М. Эстетика словесного творчества / М. М. Бахтин. М. : Искусство, 1986.-445 с.

45. Белых А. В. Реализация прагматических установок монографического предисловия (на материале английского языка) : автореф. дис. .канд. филол. наук / А. В. Белых ; Ленингр. гос. ун-т. Л., 1991. - 16 с.

46. Берг М. Антиподы: писатель дневной и ночной: Андрей Битов и Виктор Ерофеев / М. Берг // Новое литературное обозрение. 1997. - № 28. - С. 223-231.

47. Битов А. «Я — непрофессиональный писатель» / А. Битов ; беседу вела Диля-ра Хасбулатова // Известия. 2000. - № 103.-7 июня.

48. Битов А. «Без Бога жизнь бессмысленна» / А. Битов ; беседу вела А. Вигилянская. Электронный ресурс. - Режим доступа: // http://blagoslovenie.su/publisher /index.php?option =com content&task=vic\v&id=414&Itemid=l. - Загл. с экрана.

49. Битов А. Изобретение каменного топора: беседа / А. Битов // Вопросы литературы. 1998. - январь-февраль. - С. 281-298.

50. Битов как состояние и достояние // Книжное обозрение. 1998. - 15 сент. -С. 13.

51. Бодрийяр Ж. Симулякры и симуляции / Ж. Бодрийяр // Философия эпохи постмодерна. М., 1996. - С. 48-73.

52. Бологова М. А. Стратегия чтения в контексте художественного повествования : дис. . канд. филол. наук / М. А. Бологова ; Кемеров. ун-т. Кемерово, 2000. -205 с.

53. Бологова М. А. Текст и смысл. Стратегия чтения. К. К. Вагинов «Козлиная пень», В. В. Набоков «Дар», М. А. Булгаков «Мастер и Маргарита» / М. А. Бологова. -Новосибирск : Изд-во Новосибир. ун-та, 2004. 190 с.

54. Большакова А. Ю. Образ читателя как литературоведческая категория / А. Ю. Большакова // Известия РАН. Сер. лит. и яз. 2003. - Т. 62. № 2. - С. 28-34.

55. Бочаров С. Г. Сюжеты русской литературы / С. Г. Бочаров. М. : Языки русской культуры, 1999. - 632 с.

56. Бочаров С. Г. Характеры и обстоятельства / С. Г. Бочаров // Теория литературы: Основные проблемы в теоретическом освещении. Образ, метод, характер. -М., 1962.-446 с.

57. Бразговская ЕЕ. Интерпретация текста-в-тексте: логико-семиотический аспект / Е. Е. Бразговская // Критика и семиотика. 2005. - Вып. 8. - С. 91-99.

58. Бремон К. Логика повествовательных возможностей / Клод Бремон // Семиотика и искусствометрия. М., 1972. - С. 108-135.

59. Брокмейер Й. Нарратив: проблемы и обещания одной альтернативной парадигмы / Й. Брокмейер, Р. Харре // Вопросы философии. 2000. - № 3. - С. 29-42.

60. Бурукина О. А. Экзегетика текста и комментария / О. А. Бурукина // Текст и комментарий : материалы круглого стола / под ред. В. Н. Базылева и др.. М., 2001. - С. 5-6.

61. Бычков В. Художественная культура XX века / В. Бычков // Корневище. Книга неклассической эстетики. М., 1998. - С. 45-61.

62. Бычков В. XX век: предельные метаморфозы культуры / В. Бычков, JL Бычкова // Полигнозис. 2000. - № 2. - С. 63-76.

63. Бютор М. Роман как исследование / М. Бютор ; сост., пер., вступ. ст., ком-мент. Н. Бутман. М. : Изд-во Моск. ун-та, 2000. - 208 с.

64. Вайнштейн О. Б. Постмодернизм: история или язык? / О. Б. Вайнштейн // Вопросы философии. 1993. -№ 3. - С. 73-80.

65. Волгина Н. С. Теория текста : учеб. пособие / Н. С. Валгина. М. : Логос, 2003.-280 с.

66. Васильев И. Е. Литературный авангард: векторы действия и координаты мышления / И. Е. Васильев // V Ручьевские чтения. Русская литература XX века: типы художественного сознания : сб. материалов межвуз. науч. конф. Магнитогорск, 1998.-С. 28-30.

67. Вахрушев В. Постмодернизм. и несть ему конца / В. Вахрушев // Волга. -1999.-№ 10.-С. 130-137.

68. Вежбицкая А. Метатекст в тексте / А. Вежбицкая // Новое в зарубежной лингвистике. М., 1978. - Вып. VIII. - С. 402-421.

69. Велъш В. Постмодернизм: Генеалогия и значение одного спорного понятия / В. Вельш//Путь.- 1992.-№ 1.-С. 109-182.

70. Вепрева И. Т. Что такое рефлексив? Кто он, homo reflectens? / И. Т. Вепрева // Гуманитарные науки. 2002. - Вьтп. 5. - № 24. - С. 28-36.

71. Вепрева И. Т. О языковой рефлексии на словесное обновление современной эпохи / И.Т. Вепрева // Русский язык сегодня : сб. ст. М., 2003. - Вып. 2. - С. 416425.

72. Вербицкая М. В. Теория вторичных текстов : автореф. дис. д-ра филол. наук / М. В. Вербицкая ; Моск. гос. ун-т. М., 2000. - 47 с.

73. Вершинина Н. В. Роль цитаты в контексте речи / Н. В. Вершинина // Научное обозрение. 2006. - № 2. - С. 161-165.

74. Веселовский А. Н. Историческая поэтика / А. Н. Веселовский. М. : Едито-риал УРСС, 2008.-648 с.

75. Визгин В. П. Поструктуралистская методология истории: достижения и пределы / В. П. Визгин // Одиссей. Человек в истории. Ремесло историка на исходе XX в.-М., 1996.-С. 39-59.

76. Визелъ М. Гипертексты по ту и эту сторону экрана / Михаил Визель // Иностранная литература. 1999. -№ 10. - С. 169-177.

77. Владимирова Н. Г. Категория интертекстуальности в современном литературоведении / Н. Г. Владимирова // Литературоведение на пороге XXI века : материалы междунар. науч. конф. М., 1998. - С. 182-195.

78. Власова Ю. Е. Жанровое разнообразие прозы С. Довлатова : автореф. дис. . канд. филол. наук / Ю.Е. Власова ; Рос. ун-т дружбы народов. М., 2001. - 24 с.

79. Володина М. Н. Теория терминологической номинации / М .Н. Володина. -М.: Изд-во Моск. ун-та, 1997. 180 с.

80. Высевков П. В. Функции писем в структуре повести С. Довлатова «Зона» / П. В. Высевков // Критика и семиотика. 2006. - № 9. - С. 112-125.

81. Гадамер Х.-Г. Истина и метод. Основы философской герменевтики / X.-Г. Гадамер ; пер. с нем., общ. ред. и вступ. ст. Б.Н. Бессонова. М. : Наука, 1998. -704 с.

82. Гак В. Г. Речевые рефлексы с речевыми словами / В.Г. Гак // Логический анализ языка. Язык речевых действий. М., 1994. - С. 6-10.

83. Гаспарян С. К. К вопросу об изучении индивидуального стиля автора / С. К. Гаспарян, А. Т. Князян // Филологические науки. 2004. -№ 4. — С. 50-57.

84. Гвишиниани Н. Б. К вопросу о метаязыке языкознания / Н. Б. Гвишиниани // Вопросы языкознания. 1983. - № 2. - С. 64-72.

85. Генис А. Довлатов и окрестности. Филологический роман / Александр Генис. М.: Вагриус, 2001.-288 с.

86. Гиндин С. И. Речевые действия и речевые произведения / С.И. Гиндин // Логический анализ языка. Язык речевых действий. М., 1994. - С. 59-61.

87. Гиршман М. М. Литературное произведение как художественная целостность: итоги и перспективы изучения / М. М. Гиршман // Литературоведение на пороге XXI века : материалы междунар. науч. конф. М., 1998. - С. 170-182.

88. Гиршман М. М. Специфика художественной литературы и событийность произведения / М. М. Гиршман // Литературный текст. Проблемы и методы исследования : сб. науч. тр. М. ; Тверь, 2000. - Вып. 6: Аспекты теоретической поэтики. -С. 3-8.

89. Гиршман М. М. Художественная целостность / М. М. Гиршман // Дискурс. -1997.-№3/4.-С. 185-188.

90. Глембоцкая Я. О. Творческая рефлексия в контексте художественной циклизации (на материале русской поэзии XX века) : дис. . канд. филол. наук / Я. О. Глембоцкая. Кемерово, 1999. - 176 с.

91. Голованевский А. Л. Оценочность и ее отражение в политическом и лексикографическом дискурсах (на материале русского языка) / A. JI. Голованевский // Филологические науки. 2002. - № 3. - С. 78-87.

92. Голованова Е. И. Лингвистическая интерпретация термина: когнитивно-коммуникативный подход / Е. И. Голованова // Гуманитарные науки. 2004. - № 33, вып. 8: Филология.

93. Голубков М. М. XX век как литературная эпоха / М. М.Голубков // Русская литература XX века: итоги и перспективы изучения : сб. науч. тр. М., 2002. - С. 1121.

94. Голубков А. В. Проблема метатекстуальности и становление мемуаристиче-ского стиля во французской литературе XVII века / А. В. Голубков // Барокко и классицизм в истории мировой культуры : материалы между нар. науч. конф. СПб., 2001.- С. 24-29.

95. Гончарова Е. А. К вопросу об изучении категории «автор» через проблемы интертекстуальности / Е. А. Гончарова // Интертекстуальные связи в художественном тексте : межвуз. сб. науч. тр. СПб., 1993. - С. 20-28.

96. Григорьева Н. Я. Сноска как реставрация / Н. Григорьева // Новое литературное обозрение. 2000. - №> 24. - С. 279-291.

97. Гринцер П. А. Неоконченное произведение // ARBOR MUNDI. 1997. - № 5. -С. 105-124.

98. Гройс Б. Полуторный стиль: соцреализм между модернизмом и постмодернизмом / Б. Гройс // Вопросы литературы. 1992. - № 1. - С. 40-47.

99. Гройс Б. Утопия и обмен / Б. Гройс. М. : Знак, 1993. - 376 с.

100. Гуревич А.Я. Историк конца XX века в поисках метода: Вступительные замечания / А.Я. Гуревич // Одиссей. Человек в истории. Ремесло историка на исходе XX в.-М., 1996.-С. 5-10.

101. Даниленко В.П. Лексика языка науки. Терминология : автореф. дис. . канд. филол. наук / В.П. Даниленко. М., 1977. - 25 с.

102. Дарк О. Мир может быть любой: размышления о «новой» прозе / О. Дарк // Дружба народов. 1990. - № 6. - С. 223-235.

103. Дейк Т.А. ван. Язык. Познание. Коммуникация / Т.А. ван Дейк ; сост. В.В. Петрова ; под ред. В.И.Герасимова ; вступ. ст. Ю.Н. Караулова, В.В. Петрова. М. : Прогресс, 1989.-312 с.

104. Делёз Ж. Логика смысла / Жиль Делёз. М. : Академия, 1995. - С. 220.

105. Делёз Ж. Ризома/ Ж. Делёз, Ф. Гватарри // Философия эпохи постмодернизма : сб. обзоров и рефератов. Минск, 1996. - С. 6-31.

106. Дещова Т. Ю. Библиографический метатекст в литературной рекомендательной библиографии : автореф. дис. . канд. филол. наук / Т. Ю. Депцова. М., 2001.- 17 с.

107. Деррида Ж. О грамматологии / Ж. Деррида ; пер. с фр., вступ. ст. Н. Автономовой. М. : Ad Marginem, 2000. - 512 с.

108. Джанджакова Е. В. Авторские ремарки как средство разрешения оппозиции между «своим» и «чужим» при цитировании / Е. В. Джанжакова // Текст. Интертекст. Культура : материалы междунар. науч. конф. М., 2001. - С. 72-77.

109. Джейлшсон Ф. Историзм в «Сиянии» / Ф. Джеймисон // Искусство кино. -1995.-№ 7.-С. 54-61.

110. Джеймисон Ф. Постмодернизм и потребительское общество / Ф. Джеймисон // Вопросы искусствознания. 1997. - № XI (2). - С. 54-61.

111. Дианова В.М. Постмодернистская философия искусства: истоки и современность / В. М. Дианова. СПб. : Петрополис, 1999. - 240 с.

112. Дискуссия о постмодернизме // Вопросы литературы. 1991. - № 11/12. - С. 91-115.

113. Дмитровский А. 3. Пастиш как литературный жанр / А. 3. Дмитровский // Автор. Жанр. Сюжет : межвуз. тематич. сб. науч. тр. Калининград, 1991. - С. 1017.

114. Евдокимова С. Процесс художественного творчества и авторский текст / Светлана Евдокимова // Автор и текст : сб. статей. СПб., 1996. - С. 8-24.

115. Евтушенко Р. А. Рефлексия и метод в эстетике М. Бахтина / Р. А. Евтушенко, В. И. Пронякин // Бахтинология: Исследования, переводы, публикации / сост., ред. К.Г. Исупов СПб., 1995. - С. 43-79.

116. Емелин В. А. Виртуальная реальность и симулякры. Электронный ресурс. - Режим доступа: // htpp://www.geocity.com/emelinvadim/virtual.htm. - Загл. с экрана.

117. Ерофеев В. В. Памятник прошедшему времени. Андрей Битов. Пушкинский дом : Роман / В. В. Ерофеев // Октябрь. 1988. - № 6. - С. 203-206.

118. Женетт Ж. Границы повествовательности / Жерар Женетт ; пер. С. Зенкина // Фигуры : в 2 т. М., 1998. - Т. 1. - С. 283-299.

119. Женетт Ж. Повествовательный дискурс / Жерар Женетт ; пер. С. Зенкина // Фигуры : в 2 т. — М., 1998. Т. 2. - С. 60-281.

120. Жогина К. Б. Метатекст в тексте / К. Б. Жогина // Вестник ставропольского государственного педагогического университета. Ставрополь, 1999. - Вып. 22. - С. 106-111.

121. Жолковский А. К. Блуждающие сны, и другие работы / А. К. Жолковский. -М. : Наука, 1994.-426 с.

122. Закс Л. А. Художественное сознание / JI. А. Закс. Свердловск : Изд-во Урал, ун-та. - 212 с.

123. Закуренко А. Сергей Довлатов как Рассказчик // Топос. Литературно-философский журнал. Интернет-издание. [Электронный ресурс]. - Режим доступа: // http://wvwv.topos.ni/article/4095. - 17.10.2005. - Загл. с экрана.

124. Заманская В. В. Доминанты художественного сознания XX века / В.В. Заманская // V Ручьевские чтения. Русская литература XX века: типы художественного сознания : сб. материалов межвуз. науч. конф. — Магнитогорск, 1998. С. 11-16.

125. Зарубежная литература второго тысячелетия. 1000-2000 : учеб. пособие / Л. Г. Андреев и др.. М. : Высшая школа, 2001. - 335 с.

126. Захряпин А. В. Виртуальная реальность как феномен, возникший в эпоху постмодерна / А. В. Захряпин, М. Б. Никишин // Социальные и гуманитарные исследования. Традиции и реальность. 2003. - Вып. 3. - С. 105-109.

127. Зверев А. XX век как литературная эпоха / А. Зверев // Вопросы литературы. 1992.-№2.-С. 3-56.

128. Зверев А. Смеющийся век / А. Зверев // Вопросы литературы. — 2000. № 4. -С. 3-37.

129. Зверева Г. И. Реальность и исторический нарратив: проблемы саморефлексии новой интеллектуальной истории / Г. И. Зверева // Одиссей. Человек в истории. Ремесло историка на исходе XX в. М., 1996. - С. 12-39.

130. Зенкин С. Н. Введение в литературоведение. Теория литературы : учеб. пособие / С. Н. Зенкин. М. : Рос. гуманит. ун-т, 2000. - 81 с.

131. Зенкин С. Н. Комментарий и его двойник / С. Н. Зенкин // Новое литературное обозрение. 2004. - № 66. - С. 75-81.

132. Зенкин С. Н. Критика нарративного разума: заметки о теории. 4 / С. II. Зенкин // Новое литературное обозрение. 2003. - № 59. - С. 524-534.

133. Зенкин С. Н. Критика нарративного разума—2: заметки о теории. 7 / С. Н. Зенкин // Новое литературное обозрение. 2004. - № 65. - С. 366-375.

134. Зимина JI. В. Современные издательские стратегии. От традиционного книгоиздания до сетевых технологий культурной памяти / JI.B. Зимина. — М. : Наука, 2004.-274 с.

135. Зоркая Н. А. Рецептивная эстетика / Н. А. Зоркая // История эстетической мысли. -М, 1990.-Т. 5.-С. 89-104.

136. Иванова И. Н. Типология иронии в поэзии русского модернизма (1890-1910 годы): автореф. дис. . д-ра филол. наук / И. Н. Иванова. Ставрополь, 2006. - 40 с.

137. Иванова Н. Намеренные несчастливцы?: о прозе «новой волны» / Н. Иванова // Дружба народов. 1989. - № 7. - С. 239-253.

138. Иванова Н. Б. Преодолевшие постмодернизм / Н. Б. Иванова // Знамя. 1998. -№4.-С. 210-221.

139. Иванова Н.Б. Судьба и роль / Н. Б. Иванова // Точка зрения: О прозе последних лет.- М., 1988.-С. 180-196.

140. Измаева Е. 3. Метатекст как средство понимания текста / Е. 3. Измаева // Филологические науки. 2002. - № 6. - С. 70-78.

141. Ильин И. Постмодернизм идея для России? / Илья Ильин ; беседу вели Андрей Цуканов, Людмила Вязмитинова // Новое литературное обозрение. - 1999. -№39.-С. 241-253.

142. Ильин И. П. Постструктурализм. Деконструктивизм. Постмодернизм: от истоков до конца столетия: эволюция научного мифа / И.П. Ильин. М. : Интрада, 1998.-255 с.

143. Ильин И. 77. Теоретические аспекты коммуникативного изучения литературы : обзор / И.П. Ильин // Семиотика. Коммуникация. Стиль : сб. обзоров. М., 1983. -С. 126-161.

144. Ильясов Р. Р. Игра как предмет философского исследования. Уфа, 1989. -169 с.

145. Ильясов Р. Р. Сущность игры. Онтологические и гносеологические аспекты / Р.Р. Ильясов. Угра-Гилем, 2005. - 248 с.

146. Имаева Е. 3. Метатекст как средство понимания текста / Е.З. Имаева // Филологические науки. 2002. - № 6. - С. 70-78.

147. Интертекстуальные связи в художественном тексте : межвуз. сб. науч. тр. — СПб.: Образование, 1993. 148 с.

148. Карабчиевский Ю. Точка боли: О романе Андрея Битова «Пушкинский дом» /Ю. Карабичевский //Новый мир. 1993. -№ 10. - С. 218-234.

149. Карасев Л. Философия смеха / Л. Карасев М. : Изд-во Рос. гуманит. ун-та, 1996.-223 с.

150. Карасик В. И. О типах дискурса / В. И. Карасик // Языковая личность: институциональный и персональный дискурс : сб. науч. тр. Волгоград, 2000. - С. 5-20.

151. Карпов А. С. Свой среди своих. О прозе С. Довлатова / А. С. Карпов // Русская словесность. 1996. -№ 2. - С. 41-46.

152. Каримова М. Г. Гипертекст и сетература в контексте культуры постмодернизма / М. Г. Карымова // Постмодернизм: pro et contra : материалы междунар. конф. «Постмодернизм и судьбы художественной словесности на рубеже тысячелетий». -Тюмень, 2002. С. 63-68.

153. Ким X. Е. Метатекст у И. Бродского и концепция диалога М. Бахтина / Ким Хюн Еун // Иосиф Бродский: стратегии чтения : материалы между нар. науч. конф. — М., 2005.-С. 26-38.

154. Ким X. Е. Поэзия И. Бродского как метатекст (На материале книги "Часть речи") : автореф. дис. . канд. филол. наук / Ким Хюн Еун ; Рое. ун-т дружбы народов.-М., 2003.-24 с.

155. Кирай Д. О соотношении объективного мышления и объективного повествования / Дюла Кирай // Литературные направления и стили : сб. статей, посвященный 75-летию профессора Г. Н. Поспелова. М., 1976. - С. 56-64.

156. Киселев В. С. К проблеме дискурсивных практик русской прозы первой трети XIX века (стратегия дилетантизма) / В. С. Киселев // Филологические науки. -2005.-№ 1.-С. 16-22.

157. Киселев В. С. Коммуникативная природа метатекстовых образований (на материале русской прозы конца XVIII первой трети XIX века) / В. С. Киселев // Известия РАН. Сер. лит. и яз. - 2005. - Т. 64, № 3. - С.13-25.

158. Киселев В. С. Метатекстовые повествовательные структуры в русской прозе конца XVIII первой трети XIX века : автореф. дис. . д-ра филол. наук / В. С. Киселев ; Том. ун-т. - Томск, 2006. - 48 с.

159. Кобляков А. Текст и метатекст (Об адекватности художественного произведения объекту аналитического исследования; логические основания) / А. Кобляков // Логика, методология, философия, науки. М. ; Обнинск, 1995. - Вып. V. - С. 115120.

160. Кобозева И. М. Интерпретирующие речевые акты / И. М. Кобозева, Н. И. Лауфер // Логический анализ языка. Язык речевых действий. М., 1994. - С. 63-71.

161. Кожевникова Н. А. Типы повествования в русской литературе XIX-XX вв. / Н. А. Кожевникова. М. : Ин-т рус. яз. РАН, 1994. - 237 с.

162. Кормшщына М. А. Усиление личностного начала в русской речи последних лет / М. А. Кормилицина // Русский язык сегодня : сб. ст. М., 2003. - Вып. 2. - С. 162-166.

163. Корнев С. «Сетевая литература» и завершение постмодерна. Интернет как место обитания литературы / С. Корнев // Новое литературное обозрение. — 1998. — № 32. С. 29-47.

164. Косиков Г. К. «Структура» и/или «текст» (стратегии современной семиотики) / Г. К. Косиков // Французская семиотика. От структурализма к постструктурализму / сост., вступит, ст., пер. Г. К. Косикова. М., 2000. - С. 3-48.

165. Косиков Г. К. О принципах повествования в романе / Г. К. Косиков // Литературные направления и стили : сб. ст. М., 1976. - С. 65-76.

166. Косиков Г. К От произведения к тексту: постструктуралистская стратегия Ролана Барта / Г. К. Косиков // Наука о литературе и XX век. История, методология, литературный процесс. М., 2001.

167. Косиков Г.К. От Проппа к Греймасу / Г. К. Косиков // Вестник Моск. ун-та. Сер. 9, Филология, 1996.-№ 1,-С. 8-16.

168. Кризис эстетики? материалы «круглого стола». // Вопросы философии. -1991.-№ 9. -С. 3-13.

169. Кристева Ю. Бахтин, слово, диалог, роман / Ю. Кристева // Вестник Моск. ун-та. Сер. 9, Филология. 1995. -№ 1. - С. 97-124.

170. Крюкова Н. Ф. Метафорика и смысловая организация текста : монография / Н. Ф. Крюкова. Тверь : Изд-во Твер. ун-та, 2000. - 163 с.

171. Кузнецов Г. Фантастическая литература как метафизика и инструмент социального управления / Г. Кузнецов, В. Осипов. Электронный ресурс. - Режим доступа: // http:/Avww.sf.mksat.net/interpresscon /1997/doclad /do97mgu.htm. - Загл. с экрана.

172. Кузнецов Н. Андрей Битов: серебряная ложка в птичьем гнезде / Н. Кузнецов // Знамя. 1998. - № 2. - С. 206.

173. Кузнецов П. «Крах литературоцентризма»: истина или изящная словесность? / П. Кузнецов // Звезда. 2001. - № 10. - С. 215-222.

174. Кузнецов С. Рождение Игры, смерть Автора и виртуальное письмо / С. Кузнецов//Иностранная литература. 1999. — № 10.-С. 178-183.

175. Кузьмина Н. А. Интертекст и его роль в процессе эволюции поэтического языка / Н. А. Кузьмина. М. : Едиториал УРСС, 2004. - 272 с.

176. Кузьмина Н. А. Феномен художественного перевода в свете теории интертекста / Н. А. Кузьмина // Текст. Интертекст. Культура. М., 2001. - С. 48-56.

177. Кулаков В. Г. Постфактум: книга о стихах / В. Г. Кулаков. — М. : Новое литературное обозрение, 2007. 228 с.

178. Кулаков В. Г. Поэзия как факт: статьи о стихах / В. Г. Кулаков. М. : Новое литературное обозрение, 1999. - 400 с.

179. Кулиев Г. Г. Метафора и научное познание / Г. Г. Кулиев. Баку : Элм, 1987. - 156 с.

180. Куллэ В. Бессмертный вариант простого человека / В. Куллэ // Сергей Довлатов: творчество, личность, судьба : итоги первой междунар. конф. «Довлатовские чтения» / сост. А. Ю. Арьев. СПб., 1999. - С. 237-247.

181. Курицын В. «Странный опыт», или Жизнь в музее: Андрей Битов. Близкое ретро, или Комментарий к общеизвестному / В. Курицын // Новый мир. 1989. - № 4.-С. 217-222.

182. Курицын В. Великие мифы и скромные деконструкции / В. Курицын // Октябрь. 1996. -№ 8. - С. 172-183.

183. Курицын В. Вести из Филиала, или Дурацкая рецензия на прозу Сергея Довлатова / В. Курицын // Литературное обозрение. 1990. - № 12. — С. 41-42.

184. Курицын В. Водка и литература в «Пушкинском доме» / В. Курицын // Русский литературный постмодернизм. М., 2001.-С. 150-156.194. ■ Курицын В. Время множить приставки: к понятию постмодернизма / В. Курицын//Октябрь. 1997.-№7.-С. 185-191.

185. Курицын В. К ситуации постмодернизма / В. Курицын // Новое литературное обозрение. 1994. - № 11. - С. 231-238.

186. Курицын В. Отщепенец / В. Курицын // Битов А.Г. Пушкинский дом : роман. -СПб., 1999.-С. 535-546.

187. Курицын В. Постмодернизм: новая первобытная культура / В. Курицын // Новый мир. 1992. - № 2. - С. 225-232.

188. Кутырев В. А. Экологический кризис постмодерна / В. А. Кутырев // Вопросы философии. 1996.-№ 11.- С. 23-31.

189. Лавров В. Три романа А. Битова или воспоминания о современнике / В. Лавров//Нева. 1997.-№5.-С. 185-196.

190. Лахманн Р. Демонтаж красноречия: риторическая традиция и понятие поэт / Р. Лахманн. СПб. : Академический проспект, 2001. - 367 с.

191. Лебрав Ж-Л. Гипертексты Память - Письмо / Ж.-Л. Лебрав // Генетическая критика во Франции : антология. - М., 1999. - С. 255-274.

192. Левин Ю. И. Повествовательная структура как генератор смысла: текст в тексте у Борхеса / Ю.И. Левин // Труды по знаковым системам : ученые записки Тартуского гос. ун-та. Тарту, 1981. - Вып. XIV : Текст в тексте. - С. 45-73.

193. Лейдерман Н. Л. Жизнь после смерти, или Новые сведения о реализме / Н.Л. Лейдерман, М. Н. Липовецкий // Новый мир. 1993. -№ 7. - С. 201-224.

194. Лейдерман Н. Л. Современная русская литература: 1950-1990-е годы : учеб. пособие : в 2 т. / Н.Л. Лейдерман, М.Н. Липовецкий. М. : Академия, 2003.

195. Лейдерман Н. Л. XX век как литературная эпоха / Н.Л. Лейдерман // V Ручь-евские чтения. Русская литература XX века: типы художественного сознания : сб. материалов межвуз. науч. конф. Магнитогорск, 1998. - С. 5-11.

196. Лемов А. В. Система, структура и функционирование научного термина (на материале русской лингвистической терминологии) / А.В. Лемов. Саранск : Изд-во Мордов. ун-та, 2000. - 192 с.

197. Лиотар Ж.-Ф. Состояние постмодерна / Ж.-Ф. Лиотар ; пер. с фр. Н.А. Шматко. -М. : Ин-т экспериментальной социологии ; СПб. : Алетейя, 1998. 160 с.

198. Лиотар Ж.-Ф. Заметки на полях повествований / Ж.-Ф. Лиотар // Комментарии.- 1997.-№ 11.-С. 216.

199. Лиотар Ж.-Ф. Заметки о смыслах «пост» / Ж.-Ф. Лиотар // Иностранная литература. 1994. - № 1. - С. 56-59.

200. Липовецкий М. Жизнь после смерти, или Новые сведения о реализме / Н. Лейдерман, М. Липовецкий // Новый мир. 1993. -№ 7. - С. 233-252.

201. Липовецкий М.Н. Апофеоз частиц, или Диалоги с хаосом / М. Н. Липовецкий//Знамя. 1993.-№8.-С. 198-210.

202. Липовецкий М. Н. Диалогизм в постмодернистской поэтике / М. Н. Липовецкий // М.М. Бахтин и перспективы гуманитарных наук. Витебск, 1994.-С. 129-138.

203. Липовецкий М. Н. Закон крутизны // Вопросы литературы. 1991. - ноябрь, декабрь. - С. 3-36.

204. Липовецкий М. Н. Изживание смерти: специфика русского постмодернизма / М. Н. Липовецкий //Знамя.- 1995.-№ 8.-С. 194-205.

205. Липовецкий М. Н. Конец века лирики / М. Н. Липовецкий // Знамя. 1996. -№ Ю,- С. 200-213.

206. Липовецкий М. Н. Паралогия русского постмодернизма / М. Н. Липовецкий // Новое литературное обозрение. 1998. - № 30. - С. 285-304.

207. Липовецкий М. Н. Разгром музея: поэтика романа А. Битова «Пушкинский дом» / М.Н. Липовецкий // Новое литературное обозрение. 1995. - № 11. - С. 230244.

208. Липовецкий М. Н. Русский постмодернизм: Очерки исторической поэтики / М. Н. Липовецкий. Екатеринбург : Изд-во Урал. гос. пед. ун-та, 1997. - 317 с.

209. Литературный текст: Проблемы и методы исследования : сб. науч. тр. Вып.У : «Свое» и «чужое» слово в художественном тексте. Тверь : Изд-во Твер. ун-та, 1999.-220 с.

210. Литературный текст : Проблемы и методы исследования : сб. науч. тр. Вып. 6 : Аспекты теоретической поэтики: К 60-летию Натана Давидовича Тамарченко. — М.; Тверь, 2000. 244 с.

211. Литературоведение на пороге XXI века : материалы междунар. науч. конф. -М.: Рандеву-АМ, 1998. 504 с.

212. Литературоведческие термины : материалы к словарю. Коломна : КПИ, 1997.-100 с.

213. Лихачев Д. С. Внутренний мир художественного произведения / Д. С. Лихачев // Вопросы литературы. 1968. - № 8. - С. 75-87.

214. Лотман Ю. М. О метаязыке типологических описаний культуры / Ю. М. Лотман // Об искусстве. Структура текста. Семиотика кино и проблемы киноэстетики : Статьи. Заметки. Выступления (1926-1993). СПб., 1998. - С. 462-483.

215. Лотман Ю. М. Происхождение сюжета в типологическом освещении / Ю. М. Лотман // Избранные статьи. Таллин, 1992. - Т. 1. - С. 148-162.

216. Лотман Ю.М. Роман А. С. Пушкина «Евгений Онегин»: Комментарий : пособие для учителя / Ю.М. Лотман. Изд. 2-е. - Л. : Просвещение, 1983. - 416 с.

217. Лотман Ю. М. Роман в стихах Пушкина «Евгений Онегин» : Спецкурс: Вводные лекции в изучение текста. — Тарту, 1975. — 109 с.

218. Лотман Ю. М. Семиотика культуры и понятие текста / Ю. М. Лотман // Избранные статьи. Таллинн, 1992.-Т. 1. — С. 129-132.

219. Лотман Ю.М. Текст в тексте / Ю.М. Лотман // Об искусстве. Структура текста. Семиотика кино и проблемы киноэстетики : Статьи. Заметки. Выступления (1926-1993). СПб., 1998. - С. 423-436.

220. Лотман Ю. М. Текст и система: Системное и несистемное в художественном тексте / Ю.М. Лотман // Об искусстве. Структура текста. Семиотика кино и проблемы киноэстетики : Статьи. Заметки. Выступления (1926-1993). СПб., 1998. - С. 6779.

221. Лотман Ю. М. Текстовые и внетекстовые структуры / Ю. М. Лотман // Лекции по структуральной поэтике. Лотман и тартуско-московская семиотическая школа.-М., 1994.-С. 201-239.

222. Лукашевич Н. В. Взаимодействие лексики и терминологии в общезначимой сфере языка / Н. В. Лукашевич, Б. В. Добров // Компьютерная лингвистика и интеллектуальные технологии : тр. междунар. конф. «Диалог 2004». М., 2004. - С. 172178.

223. Лукин В. А. Художественный текст: Основы лингвистической теории. Аналитический минимум / В. А. Лукин. 2-е изд., перераб. и доп. - М. : Изд-во Ось-88, 2005.-560 с.

224. Ляпина Л. Е. Проблема метатекстового элемента в структуре литературного цикла («Неизвестный роман» Е. Ростопичной) / Л. Е. Ляпина // Литературный текст: проблемы и методы исследования. Тверь, 1998. - № 4. - С.103-110.

225. Ляпон М. В. Смысловая структура сложного предложения и текст: К типологии внутритекстовых отношений / М. В. Ляпон. М.: Наука, 1986. - 200 с.

226. Малыгина Н. М. Тюремная повесть Сергея Довлатова / Н. М. Малыгина // Русская словесность. 1996. — № 5. — С. 57.

227. Мамаев К. Отмычки в дому / К. Мамаев // Урал. 1990. - № 11. - С. 87-98.

228. Маньковская Н. Б. «Париж со змеями». Введение в эстетику постмодернизма / Н. Б. Маньковская. М. : Гнозис, 1994. - 220 с.

229. Маньковская Н. Б. От модернизма к постмодернизму via постмодернизм / Н. Б. Маньковская // Коллаж-2 : социально-философский и философско-антропологический альманах. М., 1999. - С. 18-25.

230. Маньковская Н. Б. Эстетика постмодернизма / Н. Б. Маньковская. СПб. : Алетейя, 2000. - 347 с.

231. Маркова Т. Н. Формотворческие тенденции в прозе конца XX века: В. Маканин, Л. Петрушевская, В. Пелевин : автореф. дис. . д-ра филол. наук / Т. Н. Маркова ; Урал. ун-т. Екатеринбург, 2003. - 50 с.

232. Маркович В. М. Автор и герой в романах Лермонтова и Пастернака («Герой нашего времени» «Доктор Живаго») / А. М. Маркович // Автор и текст : сб. ст. -СПб., 1996.-С. 150-178.

233. Мельников Н. Чудовищная проза Джона Барта / Н. Мельникова // Иностран-' ная литература. 2003. - № 4. - С. 276-282.

234. Метелищенков А. А. Проза Б. Акунина как модель продуктивного литературоведения / А.А. Метелищенков // Русская литература XX века: итоги и перспективы изучения : сб. науч. тр. М., 2002. - С. 263-268.

235. Миловидов В. А. От семиотики текста к семиотике дискурса : пособие по спецкурсу / В. А. Миловидов. Тверь : Изд-во Твер. ун-та, 2000. - 98 с.

236. Миловидов В. А. Текст, контекст, интертекст: Введение в проблему сравнительного литературоведения : пособие по спецкурсу / В. А. Миловидов. Тверь, 1998.-83 с.

237. Минералов Ю. История русской литературы. 90-е годы XX века : уч. пособие для вузов. / Ю. Минералов. М. : Владос, 2004. - 224 с.

238. Можейко М. А. Интертекстуальность / М. А. Можейко // Новейший философский словарь. Минск, 2003. - С. 429-431.

239. Морыганов А. Ю. Стилевые процессы в русской поэзии второй половины 1920-х годов (проблема стилевой рефлексии) : автореф. дис. . канд. филол. наук / А. Ю. Морыганов. Иваново : Изд-во Иван. гос. ун-та, 1993. - 16 с.

240. Нарративные традиции славянских литератур (Средневековье и Новое время) : сб. науч. тр. / отв. ред. Е. К. Ромодановская, И. В. Силантьев. Новосибирск : Изд-во Новосиб. ун-та, 2007. - 361 с.

241. Немец Г. Н. Метаязыковые основы речевой деятельности / Г. Н. Немец // Семантические и прагматические особенности языковых единиц в сопоставительной лингвистике : сб. науч. тр. Краснодар, 1994. - С. 741.

242. Немец Г. Н. Семантика метаязыковых субстанций : монография / Г.Н. Немец. М. ; Краснодар, 1999. - 741 с.

243. Нефагина Г. JI. Русская проза второй половины 80-х нач.90-х г.г XX в. : учеб. пособие для студентов, аспирантов, преподавателей-филологов / Г.Л. Нефагина. - М. : Флинта : Наука, 2005. - 320 с.

244. Николаев П. А. Итоги развития отечественного литературоведения / П.А. Николаев // Литературоведение на пороге XXI века : материалы междунар. науч. конф.-М., 1998.-С. 4-10.

245. Николаев С. Иноязычие как метакомпонент стихотворных текстов И. Бродского (к вопросу о билингвеме поэзии) / С. Николаев // Иосиф Бродский: стратегии чтения : материалы междунар. науч. конф. -М., 2005. С. 103-112.

246. Николаева Т. М. Метатекст и его функции в тексте: на материале Мариин-ского Евангелия / Т. М. Николаева // Исследования по структуре текста. М., 1987. -С.133-147.

247. Николаева Т. М. Единицы языка и теория текста / Т. М. Николаева // Исследования по структуре текста. М., 1987. - С. 27-56.

248. Николаева Т. М. Текст в тексте / Т. М. Николаева // От звука к тексту. -М., 2000. С. 564-597.

249. Новиков В. Попов и Смирнов / В. Новиков // Звезда. 1999. - № 12. - С. 193197.

250. О Довлатове. Статьи, рецензии, воспоминания. Тверь : Другие берега, 2001.-224 с.

251. Общение. Текст. Высказывание / Т. Я. Андрющенко и др.. М. : Наука, 1989.- 175 с.

252. Ортега-и-Гассет X. Дегуманизация искусства / X. Ортега-и-Гассет // Восстание масс : сб. М., 2002. - С. 209-268.

253. Осипов В. Знакотканое поведение и знакотканая реальность // XYZ Сетевой журнал. [Электронный ресурс]. - Режим доступа: // http://u^v\v.iiis.kiev.ua/discussion/behaviourrealitv.html. - Загл. с экрана.

254. Останина О. А. Историческое сознание и историческое время / О. А. Останина // Сознание мировоззрение - мышление : сб. науч. ст. - Киров, 1997.-Вып. 2.-С. 3-9.

255. Падучева Е. В. Семантика нарратива / Е. В. Падучева // Семантические исследования. М., 1996. - 411 с.

256. Пантин В. И. Ритмы общественного развития и переход к постмодерну / В. И. Пантин // Вопросы философии. 1998. -№ 7. - С. 3-14.

257. Перфильева Н. П. Метатекст: текстоцентрический и лексикографический аспекты : автореф. дис. . д-ра филол. наук / Н. П. Перфильева ; Алтайский гос. ун-т. Новосибирск, 2006. — 42 с.

258. Петров В. М. Рефлексия в истории художественной культуры. Ее роль и перспективы развития / В. М. Петров // Исследование проблем психологии творчества.-М., 1983.-С. 313-325.

259. Петров М. К. Язык, знак, культура / М. К. Петров ; вступ. ст. С. С. Неретиной. Изд. 2-е, стер. - М. : Едиториал УРСС, 2004. - 328 с.

260. Пигулевский В. Эстетический смысл иронии в искусстве: (От романтизма к постмодернизму) : автореф. дис. .д-ра филос. наук / В. Пигулевский . М., 1992. -44 с.

261. Плеханова Т. Ф. Лингвистическая характеристика отступлений в авторских художественных произведениях : автореф. дис. . канд. филол. наук / Т. Ф. Плеханова.-М„ 1973.-22 с.

262. Плохотнюк В. С. Семиотические проблемы исторического знания и музейной коммуникации : автореф. дис. . канд. филол. наук / В. С. Плохотнюк ; Ростовский гос. ун-т. Ростов-на Дону, 2000. - 19 с.

263. Пономарев Я. А. Фазы творческого процесса: вместо введения / Я. А. Пономарев // Исследование проблем психологии творчества. М., 1983. - С. 3-26.

264. Попов Е. «Человек никогда не бывает счастлив» / Е. Попов ; беседу вел Евгений Шкловский // Дружба народов. 1998. - № 6. - С. 206-212.

265. Попов Е. Отсутствие отсутствия / Е. Попов // Иностранная литература. — 1999.-№5.-С. 213-216.

266. Постмодернизм и культура Материалы «круглого стола». // Вопросы философии. 1993. -№ 3. - С. 3-16.

267. Проблемы рефлексии. Современные комплексные исследования : сб. ст. — Новосибирск : Гуманитарные технологии, 1987. 347 с.

268. Пропп В. Я. Морфология волшебной сказки / Владимир Яковлевич Пропп ; науч. ред., текстолог, комментарий И. В. Пешкова. М. : Лабиринт, 2001. - 192 с.

269. V Ручьевские чтения. Русская литература XX века: типы художественного сознания : сб. материалов межвуз. науч. конф. Магнитогорск, 1998. - 210 с.

270. Ревзина О. Г. Лингвистические основы интертекстуальности / О. Г. Ревзина // Текст. Интертекст. Культура : материалы междунар. науч. конф. М., 2001. -С. 60-63.

271. Рейнгольд С. Русская литература и постмодернизм / С. Рейнгольд // Знамя. -1998.-№4.-С. 231-246.

272. Ремизова М. Астенический синдром: Образ интеллигента в современной прозе / М. Ремизова // Октябрь. 2003. - № 3. - С. 171-177.

273. Реформатский А. А. Что такое термин и терминология? / А. А. Реформатский. М., 1959. - 15 с.

274. Рикер П. Время и рассказ : в 2 т. / Поль Рикер. М. ; СПб. : Университетская книга, 1998. - Т. 1. : Интрига и исторический рассказ. - 313 с.

275. Рикер П. Время и рассказ : в 2 т. / Поль Рикер. М. ; СПб. : Университетская книга, 1998. - Т. 2. : Конфигурация в вымышленном рассказе. - 224 с.

276. Роднянская И. Образ и роль / И. Роднянская // Художник в поисках истины. -М., 1989.-С. 69-89.

277. Розов М. А. Рефлектирующие системы, ценности и цели / М. А. Розов // Идеал, утопия и критическая рефлексия. М., 1996. - С. 140-157.

278. Ростова А. Н. Металингвистика метаязык - метатекст / А. Н. Ростова // Филологический сборник. - Кемерово, 2002. - Вып. 2. - 236 с.

279. Ростова А. Н. Метатекст как форма экспликации метаязыкового сознания (на материала русских говоров Сибири) / А. Н. Ростова. — Томск : Изд-во Том. ун-та, 2000.- 194 с.

280. Русская литература в XX веке: имена, проблемы, культурный диалог. Вып. 6 : Формы саморефлексии литературы XX века: метатексты и метатекстовые структуры / ред. Т. JT. Рыбальченко. Томск : Изд-во Том. ун-та, 2004. - 237 с.

281. Русская литература XX века: итоги и перспективы изучения : сб. науч. тр. -М.: Советский спорт, 2002. 440 с.

282. Рыбальченко Т. Л. Философия культуры в романе А. Битова «Пушкинский дом» / Т. Л. Рыбальченко // Проблемы литературных жанров : материалы IX Междунар. науч. конф. Томск, 1999. - Ч. 2. - С. 218-224.

283. Рябцева Н. К. Коммуникативный модус и метаречь / Н. К. Рябцева // Логический анализ языка. Язык речевых действий. М., 1994. - С. 82-92.

284. Свитенко Н. Поэма «Великий инквизитор»: авторская нарративная стратегия // Переплет Литературный Интернет-журнал. [Электронный ресурс]. - Режим доступа: // http://w\v\v.pereplct.ru/lext/svitenko27ian06.html. - 27.01.2006. - Загл. с экрана.

285. Сергей Довлатов Игорь Ефимов. Эпистолярный роман. - М. : Захаров, 2001.-464 с.

286. Сергей Довлатов: творчество, личность, судьба : итоги первой междунар. конф. «Довлатовские чтения» / сост. А.Ю. Арьев. СПб. : Звезда, 1999. - 320 с.

287. Сидрова Л. Н. К определению понятия «интерпретация» / JL П. Сидорова // Структуры языкового сознания. М., 1990. - С. 18-38.

288. Силантьев И. Мотив как проблема нарратологии / И. Силантьев // Критика и семиотика. 2002. - № 5. - С. 32-60.

289. Силантьев И. В. Мотив в системе художественного повествования. Проблемы теории и анализа / И.В. Силантьев. Новосибирск : Инст-т филологии СО РАН, 2001.-236 с.

290. Силантьев И. В. Текст в системе дискурсных взаимодействий / И. В. Силантьев // Критика и семиотика. 2004. - № 7. - С. 98-122.

291. Силантьев И. В. Поэтика мотива / И. В. Силантьев. М. : Языки славянской культуры, 2004. - 296 с.

292. Скат Т. Н. Метакоммуникация в диалоге: теоретический аспект / Т. Н. Скат // Структуры языкового сознания. М., 1990. - С. 146-158.

293. Скопкарева С. Л. Интертекст и современная литература / С. J1. Скопкарева // Современная русская литература: проблемы изучения и преподавания : материалы междунар. науч.-практ. конф. Пермь, 2005. - С. 89-97.

294. Скоропанова И. Русский национальный архетип в произведениях постмодернистов / И. Скоропанова // XX в.: эволюция художественного сознания : сб. науч. ст. Краснодар, 2000. - С. 124-130.

295. Скоропанова И. С. Русская постмодернистская литература : учеб. пособие / И. С. Скоропанова. М. : Флинта : Наука, 2002. - 608 с.

296. Скоропанова И. С. Русская постмодернистская литература: новая философия, новый язык / И. С. Скоропанова. Минск : Книжный дом, 2000. - 408 с.

297. Слабухо С. И. Автор, текст и читатель в постмодернистской парадигме интертекстуальной интерпретации / С. И. Слабухо // Философские науки. 2006. - № 12.-С. 78-85.

298. Смирнов И. П. Порождение интертекста: Элементы интертекстуального анализа с примерами творчества Б. J1. Пастернака / И. П. Смирнов. СПб., 1995. - 193 с.

299. Смирнова Н. Путь иронии в XX веке. От отрицания абсолютной серьезности к самоотрицанию // Вопросы филологии. 2002. - № 3.

300. Смирнова Н. А. Эволюция метатекста английского романтизма: Байрон, Уальд, Гарди, Фаулз : автореф. дис.д-ра филол. наук / Н. А. Смирнова ; Кабардино-Балкарский гос. ун-т. М., 2002. — 46 с.

301. Современная русская литература 1990 гг. нач. XXI в. : учеб. пособие для студентов филол. фак. высш. учеб. заведений / под ред. С. И. Тиминой и др.. - СПб. : Филол. фак-т СПбГУ ; М. : Академия, 2005. - 352 с.

302. Соколянский М. Г. Ирония / М. Г. Соколянский // Литературоведческие термины (материалы к словарю). Коломна, 1999. - Вып. 2. - С. 35-37.

303. Сорокин Ю. А. В чем заключается суть комментирования? / Ю. А. Сорокин // Текст и комментарий : материалы круглого стола. М., 2001. - С. 12-13.

304. Строганов М. В. «Луна во вкусе Жуковского», или Поэтический текст как метатекст / М.В. Строганов // Новое литературное обозрение. 1998. - № 32. - С. 133-146.

305. Структурализм: «за» и «против» : сб. ст. / пер. с англ., фр., нем., чеш., польс. и болг. языков ; под ред. Е. Я. Басина и М. Я. Полякова. М. : Прогресс, 1975. - 168 с.

306. Субботин М. М. Гипертекст. Новая форма письменной коммуникации / М.М. Субботин. М. : ВНИТИ, 1994. - 157 с.

307. Субботин М. М. Теория и практика нелинейного письма (взгляд сквозь призму «грамматологии» Ж. Деррида) / М.М. Субботин // Вопросы философии. -1993. -№3.- С. 36-45.

308. Сухих И. Сергей Довлатов: Время, место, судьба / И. Сухих. СПб. : Куль-тИнформПресс, 1996.-381 с.

309. Тамарченко Н. Д. Событие / Н. Д. Тамарченко // Литературоведческие термины (материалы к словарю). Коломна, 1999. - Вып. 2. - С. 79-81.

310. Тамарченко Н. Д. Теоретическая поэтика : хрестоматия-практикум : учеб. пособие для вузов по спец. 021700 «Филология» / Н. Д. Тамарченко. М. : Academia, 2004. - 399 с.

311. Тамарченко Н. Д. Повествование / Н. Д. Тамарченко // Введение в литературоведение. Литературное произведение: основные понятия и термины. М., 1999. — С. 279-295.

312. Тамарченко Н. Д. Повествователь / Н. Д. Тамарченко // Литературоведческие термины : материалы к словарю. Коломна, 1997. - С. 27-30.

313. Текст и комментарий : Материалы круглого стола / под ред. В. Н. Базылева и др.. М.: МАКС Пресс, 2001. - 20 с.

314. Текст. Контекст. Подтекст : сб. науч. тр. / сост., отв. ред. Ю. В. Ванников, Ю. А. Сорокин. М.: Ин-т языкознания АН СССР, 1986. - 171 с.

315. Теории, школы, концепции: Художественная рецепция и герменевтика : критические анализы. Вып. 5. М. : Наука, 1985. - 287 с.

316. Теория литературы : в 2 т. / под ред. Н. Д. Тамарченко. М. : ACADEMIA, 2004.

317. Тороп П. X. Проблема интертекста / П. X. Тороп // Труды по знаковым системам : ученые записки Тартуского гос. ун-та. Вып. XIV : Текст в тексте. - Тарту, 1981.-С. 33-45.

318. Третьякова Е. Современная ироническая проза: функции художественного заимствования : автореф. дис. .канд. филол. наук/Е. Третьякова. Ташкент, 1991. -20 с.

319. Трубецкова Е. Г. Текст в тексте в русском романе 1930-х гг. : автореф. дис. . канд. филол. наук/Е. Г. Трубецкова. Саратов, 1999. - 18 с.

320. Трубина Е. Г. Посттоталитарная культура: «все дозволено» или «ничего не гарантировано»? / Е.Г. Трубина//Вопросы философии. 1993. -№ 3. - С. 23-27.

321. Трубина JI. А. Историческое сознание как литературоведческая категория / JI. А. Трубина // Русская литература XX века: итоги и перспективы изучения : сб. науч. тр. М., 2002. - С. 51-58.

322. Тульчинский Г. И. Слово и тело постмодернизма. От феноменологии невменяемости к метафизике свободы / Г. И. Тульчинский // Вопросы философии. — 1999. № 10.-С. 35-52.

323. Турунен Н. Метатекст как глобальная система и вопросы конструирования текста в пособиях по развитию речи / Н. Турунен // Стереотипность и творчество в тексте : межвуз. сб. науч. тр.-Пермь, 1999.-С. 310-319.

324. Тух Б. Первая десятка современной русской литературы : сб. очерков / Б. Тух. М. : Оникс 21 век, 2002.-380 с.

325. Тынянов Ю. Н. О композиции «Евгения Онегина» / Ю. Н. Тынянов // Поэтика. История литературы. Кино. М., 1977. - С. 52-78.

326. Тюпа В. Нарратология как аналитика повествовательного дискурса: «Архиерей» А. П.Чехова / В. Тюпа. Тверь : Изд-во Твер. ун-та, 2001. - 58 с.

327. Тюпа В. Очерк современной нарратологии / Валерий Тюпа // Критика и семиотика. 2002. - Вып. 5. - С. 5-31.

328. Тюпа В. И. Альтернативный реализм / В. И. Тюпа // Избавление от миражей: социалистический реализм с разных точек зрения. М., 1990.- С. 170-182.

329. Тюпа В. И. Аналитика художественного: Введение в литературоведческий анализ / Валерий Игоревич Тюпа. М. : РГГУ ; Лабиринт, 2001. - 192 с

330. Тюпа В. И. Нарратология в системе литературоведческого знания / В. И. Тюпа // Нарративные традиции славянских литератур (Средневековье и Новое время) : сб. науч. тр. Новосибирск, 2007. - С. 5-15.

331. Тюпа В. И. Произведение и его имя // Литературный текст: Проблемы и методы исследования : сб. науч. тр. М. ; Тверь, 2000. - Вып. 6 : Аспекты теоретической поэтики. - С. 9-18.

332. Тюпа В. И. Художественность литературного произведения. Вопросы типологии / В.И. Тюпа. Красноярск : Изд-во Краснояр. ун-та, 1987. - 224 с.

333. Тюпа В. И. Эволюция творческой рефлексии как проблема исторической поэтики. Литературное произведение и литературный процесс в аспекте исторической поэтики / В. И. Тюпа, Д. П. Бак. Кемерово, 1988. - 138 с.

334. Урицкий А. Николай Байтов. Прошлое в умозрениях и документах / Андрей Урицкий // Знамя. 1999. - № 11. - С. 231-232.

335. Усманова А. Р. Читатель / А. Р. Усманова // Новейший философский словарь. -Минск, 2003.-С. 1176-1179.

336. Усовская Э. А. Постмодернизм в культуре XX в. : учеб. пособие для студентов / Э. А. Усовская. Минск : БГУ, 2003. - 243 с.

337. Успенский Б. А. Поэтика композиции: Структура художественного текста и типология композиционной формы / Б. А. Успенский. — СПб., 2000. — 352 с.

338. Фатеева Н. А. Контрапункт интертекстуальности, или Интертекст в мире текстов / Н. А. Фатеева. М. : Агар, 2000. - 280 с.

339. Фатеева Н. А. Интертекст и гипертекст: художественный текст, его бытие в «паутине» других текстов / Н. А. Фатеева // Русский язык сегодня : сб. ст. М., 2003. -Вып. 2.-С. 388-400.

340. Фатина Н. С. Роль метатекстовых толкований в художественном тексте / Н. С. Фатина // Тенденции развития в лексике и синтаксисе германских языков. -Самара, 1997. С. 103-108.

341. ФидлерЛ. Пересекайте рвы, засыпайте границы / JI. Фидлер // Современная западная культурология: самоубийство дискурса. М., 1993. - С. 462-518.

342. Фоменко И. В. Лирический цикл как Метатекст / И. В. Фоменко // Лингвистические аспекты исследования литературно-художественных текстов : межвуз. те-матич. сб. ст. Калинин, 1979. - С. 112-127.

343. Фоменко И. В. Три пушкинские отсылки к сакральным текстам / И. В. Фоменко // Литературный текст: Проблемы и методы исследования : сб. науч. тр. -М.; Тверь, 2000. Вып. 6 : Аспекты теоретической поэтики. - С. 19-30.

344. Фрайзе М. После изгнания автора: литературоведение в тупике? / Маттиас Фрайзе // Автор и текст : сб. ст. СПб., 1996. - С. 25-32.

345. Фролова О. В. Комментарий и интерпретация прозаического художественного текста / О.В. Фролова // Русистика и современность : материалы междунар. науч.-практ. конф. СПб, 1999. - С. 105-107.

346. Фролова О. Е. Структура художественного текста и комментарий / О. Е. Фролова // Текст и комментарий : материалы круглого стола. М, 2001. - С. 16.

347. Фуко М. Слова и вещи. Археология гуманитарных наук / Мишель Фуко. -СПб. : A-cad, 1994.-407 с.

348. Фуко М. Что такое автор? / Мишель Фуко И Воля к истине: по ту сторону знания, власти и сексуальности. М., 1996. - С. 7-45.

349. Хализев В. Е. Текст // Введение в литературоведение. Литературное произведение: основные понятия и термины / Л. В.Чернец и др.. М., 1999. - С. 405-414.

350. Халипов В. Постмодернизм в системе мировой культуры / В. Халипов // Иностранная литература. 1994. - № 11. - С. 235-240.

351. Хейзинга Й. Homo ludens. В тени завтрашнего дня / Й. Хейзинга ; пер с ни-дерланд. В. Ошиса. М. : ACT, 2004. - 539 с.

352. Храпченко М. Б. Литература и моделирование действительности / М. Б. Храпченко // Контекст. М., 1974. - С. 11-33.

353. XX в.: эволюция художественного сознания : сб. науч. ст. Краснодар : Кубанский гос. ун-т, 2000. - 154 с.

354. Цурганова Е. А. Рефлексия // Современное зарубежное литературоведение (страны Западной Европы и США): концепции, школы, термины : энциклопедический справочник. М., 1999. - С. 257-258.

355. Чевтаев А. А. Повествовательные стратегии в поэтическом творчестве Иосифа Бродского: дис. . канд. филол. наук / А. А. Чевтаев. Санкт-Петербург, 2006. -197 с.

356. Чумаков Ю. Н. «Евгений Онегин» А. С. Пушкина и русский стихотворный роман XIX нач. XX веков : вопросы исторической поэтики жанра : автореф. дис. .док. филол. наук/Ю. Н. Чумаков; М., 1988. - 34 с.

357. Чумаков Ю. Н. «Евгений Онегин» и русский стихотворный роман : уч. пособие к спецкурсу /10. Н. Чумаков. Новосибирск : изд-во НГПИ, 1988. - 88 с.

358. Чупринин С. Другая проза / С. Чупринин // Литературная газета. 1989. - 8 февр.-С. 12-13.

359. Чупринин С. Русская литература сегодня. Путеводитель / С. Чупринин. М. : Олма-Пресс, 2003. - 445 с.

360. Чупринин С. Сбывшееся небывшее / С. Чупринин // Знамя. 1993. - N° 9. -С. 193-201.

361. Чхартишвили Г. Но нет Востока и Запада нет / Г. Чхартишвили // Иностранная литература. — 1996. № 9. - С. 207-251.

362. Шаймиев В. А. Об иллокутивных функциях метатекста, или Перечитывая А. Вежбицку: на материале лингвистических текстов / В. А. Шаймиев // Русистика. -СПб., 1999.-С. 68-76.

363. Шаповалов В. А. Вступ. ст. // Три века русской метапоэтики : Антология : в 4 т. Ставрополь, 2005. - Т. 2 : Конец XIX - нач. XX в. Реализм. Символизм. Акмеизм . Модернизм. - С. 3.

364. Шиндин С. О. О метатекстовом аспекте «Стихов о неизвестном солдате» Мандельштама / С. О. Шиндин // Русский авангард в кругу европейской культуры. -М., 1993.-С. 93-100.

365. Шиндин С. О. О некоторых аспектах метатекстуальной образности в творчестве Мандельштама 20-х гг. / С. О. Шиндин // «Отдай меня, Воронеж.» : Третьи Мандельштамовские чтения. Воронеж, 1995. - С. 220-234.

366. Шмелева Т. В. Языковая рефлексия / Т. В. Шмелева // Теоретические и прикладные аспекты речевого общения. Красноярск, 1999. - Вып. 1. - С. 108-110.

367. Шмид В. Нарратология / Вольф Шмид. М. : Языки славянской культуры, 2003.-312 с.

368. Шмид В. Проза как поэзия: статьи о повествовании в русской литературе / В. Шмид. -М. : Флинта : Наука, 1994.-371 с.

369. Шмид В. Рассказывание и рассказываемое в «Братьях Карамазовых» / В. Шмид // Проза как поэзия : статьи о повествовании в русской литературе. СПб., 1994.

370. Шоу Т. Проблема единства позиции автора-повествователя в «Евгении Онегине» / Томас Шоу // Автор и текст : сб. ст. СПб., 1996. - С. 114-131.

371. Штат К. Э. К вопросу о метапоэтике В. Я.Брюсова / К. Э. Штайн // Брю-совские чтения 2002 года : сб. ст. Ереван, 2004. - С. 25-43.

372. Эко У. Заметки на полях «Имени розы» / Умберто Эко ; пер с итал. Е. Кос-тюкович. СПб.: Симпозиум, 2003. - 93 с.

373. Эко У. От интернета к Гуттенбергу: текст и гипертекст / У. Эко // Интернет. 1998.-№6/7.-С. 91-92.

374. Эко У. Отсутствующая структура. Введение в семиологию / Умберто Эко ; пер. с ит. В. Резник, А. Погоняйло. СПб. : Symposium, 2004. - 544 с.

375. Эко У. Роль читателя. Исследования по семиотике текста / Умберто Эко ; пер. с англ. и ит. С. Серебряного. СПб.: Симпозиум, 2005. - 502 с.

376. Эко У. Инновация и повторение. Между эстетикой модерна и постмодерна/ У. Эко // Философия эпохи постмодернизма : сб. обзоров и рефератов. — Минск, 1996.-С. 48-73.

377. Эпштейн М. Истоки и смысл русского постмодернизма / М. Эпштейн // Звезда. 1996. -№ 8. - С. 168.

378. Эпштейн М. И. От модернизма к постмодернизму: Диалектика «гипер» в культуре XX века / М. Н. Эпштейн // Новое литературное обозрение. 1995. - № 16. -С. 217-223.

379. Эпштейн М. Н. После будущего. О новом сознании в литературе / М. Н. Эпштейн // Знамя. 1991. -№ 1. - С. 82-87.

380. Эпштейн М. Н. Постмодерн в России: Литература и теория / М. Н. Эпштейн. М. : Изд. Р. Элинина, 2000. - 367 с.

381. Юрьева О. Мимесис: Достоевский и русская литература начала XX столетия / О. Юрьева // Три века русской литературы. Актуальные аспекты изучения : межвуз. сб. науч. тр. Иркутск, 2003. - Вып. 2. - С. 34-39.

382. Язык и текст: онтология и рефлексия. СПб. : Алетейя, 1992. - 370 с.

383. Якобсон Р. О. Лингвистика и поэтика / Р. О. Якобсон // Структурализм: «за» и «против». М., 1975. - С. 193- 230.

384. Яковлев С. В. Элементы метатекста в прозаическом тексте (на материале русской прозы втор. пол. XIX-XX вв.) : автореф. дис. . канд. филол. наук / С. В. Яковлев. М., 1993. - 16 с.

385. Ямполъский М. Память Тиресия. Интертекстуальность и кинематограф / Михаил Ямпольский. М. : РИК Культура, 1993. — 464 с.

386. Янг Е. Нарративная структура «Зоны» / Е. Янг // Сергей Довлатов: творчество, личность, судьба : итоги первой междунар. конф. «Довлатовские чтения». СПб., 1999.-С. 277-284.

387. Яусс X Р. История литературы как провокация литературоведения / X. Р. Яусс // Новое литературное обозрение. 1998. - № 12. — С. 34-84.

388. Genette G. Palimpsestes. La Litterature au second degre / Gerard Genette. — Paris : Le Seuil, 1987-467 p.

389. Mace М. L'essai litteraire, devant le temps / Marielle Mace// Cahiers de Narratologie. 2008. - № 14 : Prose d'idees : formes et savoirs. - Электронный ресурс. - Режим доступа: // http://reve1.unice.fr/cnarra/documenLhlml?id=499. - Загл. с экрана.

390. Ильин И. П. Постмодернизм. Словарь терминов / И.П. Ильин. М. : Интрада, 2001.-384 с.

391. Культурология: XX век : словарь / гл. ред., сост. А. Я. Левит. СПб. : Унив. кн., 1997.-630 с.

392. Новейший философский словарь. Минск : Книжный дом, 2003. - 1280 с.

393. Современное зарубежное литературоведение: страны Западной Европы и США: концепции, школы, термины : энциклопедический справочник. М. : Интрада, 1999.-319 с.

394. Руднев В. П. Словарь культуры XX века / В. П. Руднев. М. : Аграф, 1997. -384 с.

395. Языкознание. Большой энциклопедический словарь / гл. ред. В. Н. Ярцева. 2-е изд. М. : Большая Российская энциклопедия, 2000. - 688 с.