автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.06
диссертация на тему: Мезолит Северной и Западной Карелии

Полный текст автореферата диссертации по теме "Мезолит Северной и Западной Карелии"

003056113

тл правах рукописи

О 5 ДПР 2007 ///

ШАХНОВИЧ МАРК МИХАЙЛОВИЧ МЕЗОЛИТ СЕВЕРНОЙ И ЗАПАДНОЙ КАРЕЛИИ

07.00.06 - археология

Автореферат диссертации на соискание учёной степени кандидата исторических наук

Санкт-Петербург 2007 г.

003056113

Работа выполнена в Институте истории материальной культуры РАН

Научные руководители:

доктор исторических наук ¡Турина Нина Николаевна

кандидат исторических наук Шумкин Владимир Яковлевич Официальные оппоненты:

доктор исторических наук Жилин Михаил Геннадьевич кандидат исторических наук Поплевко Галина Николаевна

Ведущая организация: Музей антропологии и этнографии имени Петра Великого РАН («Кунсткамера»).

Защита состоится: 25 апреля 2007 г. в 14-00 часов на заседании Диссертационного совета Д 002.052.01 по защите диссертаций на соискание учёной степени доктора исторических наук при Институте истории материальной культуры РАН по адресу: 191186, Санкт-Петербург, Дворцовая набережная, д. 18.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Институте истории материальной культуры РАН.

Автореферат разослан « » марта 2007 г.

Учёный секретарь Диссертационного Совета

кандидат исторических наук С77 * П.Е. Нехорошее

I. ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы. Диссертация является обобщающим исследованием, посвященным практически неизученному археологическому периоду -мезолиту Северной и Западной Карелии (СЗК).

Мезолитические памятники на территории Республики Карелия (РК) исследованы неравномерно. В течение последних сорока лет в основном изучался бассейн Онежского озера. В северных и западных районах РК в 50-80-е гг. XX в. археологические работы проводились выборочно и эпизодически. Отсутствие систематического исследования имевшегося материала, привлечение для анализа и сравнения хронологически неатрибутированных памятников привели к тому, что общая картина развития материальной культуры ранненеголоценового периода региона СЗК была намечена схематично и нуждается в серьёзной корректировке.

С начала 90-х гг. XX в. археологическая экспедиция Карельского государственного краеведческого музея (КГКМ) под руководством М.М. Шахновича проводит целенаправленные и планомерные работы на территории Восточной Фенноскандии. Результаты полевых изысканий, критический анализ существующих данных и исследование на современном уровне качественно новых материалов позволяют произвести переоценку многих существующих представлений об эпохе мезолита СЗК.

Географические и хронологические рамки исследования. В административном отношении Северная и Западная Карелия — это Лоухский, Ка-левальский, Беломорский, Кемский, Муезерский и Костомукшский районы РК. Географически — западная часть бассейна Белого моря, граничащая с верховьями рек, впадающими в Ботнический залив Балтийского моря и в Онежское озеро. По существующим представлениям время распространения мезолитических культур в Северной Европе — это хронологический отрезок с VIII до начала V тыс. до н.э.

Цель исследования. На основе всестороннего анализа мезолитических памятников СЗК определить пути заселения региона и формирования мате-

риальной культуры древнейшего населения, наличие или отсутствие взаимодействия с одновременными культурами Севера Европы.

Задачи: разработка методики поиска и классификации памятников в данном регионе в целом и мезолитических стоянок в частности; критика археологических источников, выделение, детальная характеристика, анализ инвентаря, систематизация и типологическая корреляция опорных памятников; реконструкция системы хозяйствования раннеголоценовых общностей СЗК; общее восстановление хронологии и путей заселения рассматриваемой территории; выделение и обоснование существования в эпоху мезолита в данном регионе северокарелофинской археологической культуры, её сравнение с одновременными культурами сопредельных территорий; культурно-хронологическая связь финальномезолитических и ранненеолитических памятников.

Источники. Основу работы составляют новые коллекции, полученные с 1990 по 2006 г. археологической экспедицией КГКМ под руководством автора, а также материалы раскопок 50-90-х гг. XX в. A.B. Анпилогова, H.H. Гуриной, А.М. Жульникова, М.Г. Косменко, И.С. Манюхина, П.Э. Песонен, Ю.А. Савватеева, А.Ю. Тарасова. Для сравнения использовались коллекции ранненеолитических памятников СЗК и ряда мезолитических поселений бассейна Онежского озера, Южного Обонежья, южной части Кольского п-ова, Северной Финляндии (провинция Кайну, Финляндия). Всего к работе было привлечено около 70 коллекций, хранящиеся в КГКМ, секторе археологии Карельского научного центра РАН, Института истории материальной культуры РАН, Музее антропологии и этнографии имени Петра Великого (Кунсткамера), Череповецком археологическом музее, Мурманском областном краеведческом музее, Музейном Ведомстве Финляндии. Раскопки были произведены на 42 памятниках СЗК (общей площадью 5850 м2). На 20 стоянках изученные участки составили более 100 м2. Многие раскопанные в 60-70-е гг. XX в. на большой площади памятники в источниковед-

ческом отношении оказались наименее «надёжными» и привлекаются только как «фоновые».

Научная новизна работы. На основе новых материалов в границах СЗК предпринимается попытка комплексного изучения каменного инвентаря «бескерамических» памятников, времени и направлений путей первичного заселения. В работе подробно рассматриваются формально-морфологические и технологические аспекты превалирующей кварцевой индустрии. Изучение технологии изготовления каменных орудий мезолитической общности СЗК до настоящего момента не проводилось, как и критический анализ мезолитических коллекций Северной Финляндии

Методы и приёмы исследования обусловлены состоянием источников, а также поставленными целями и задачами. Для изучения каменной индустрии использованы традиционный типологический метод, технико-морфологический и трасологический анализы. Для увеличения информативности и систематизации материала осуществлялись планиграфическо-стратиграфические и геоморфологические наблюдения. При реконструкции изменений климата и природного окружения памятников привлекалась кли-матостратиграфическая шкала, разработанная Г.А. Елиной применительно к территории Восточной Фенноскандии и Южной Карелии.

Научно-практическая значимость работы. Результаты исследования могут быть использованы при разработке общих проблем каменного века Северной Европы, при подготовке спецкурсов для студентов при изучении и создании моделей адаптационных процессов, в научно-популяризаторской работе. Материалы, полученные в ходе полевых работ, поступили в фонд археологии Карельского государственного краеведческого музея и используются при создании экспозиции, выставок.

Апробация результатов. Основные положения диссертации были представлены и обсуждались на заседаниях отдела палеолита Института истории материальной культуры РАН, на ряде международных, всероссийских и региональных конференций и семинаров: г. Тверь 1996-2006 гг., г. Вологда

1994, 2004 гг., СПб 2000 г., Соловки 2006 г., а также в опубликованных работах.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, девяти глав, заключения, списка использованной литературы, архивных источников и трёх приложений: список «бескерамических» памятников на территории СЗК, таблицы по инвентарю исследованных памятников, статистическому анализу групп артефактов и иллюстрации (рисунки артефактов, карты, схемы и планы).

II. ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во Введении характеризуется исследуемый регион, формулируются цели и задачи исследования, определяются актуальность и новизна работы, обосновывается выбор методов и приёмов, производится критический обзор источников, характеристика теоретических принципов. Предлагается определение мезолита и критерии выделения особенностей мезолитических стоянок СЗК среди раннеголоценовых памятников каменного века лесной зоны Европы. Мезолит - самостоятельная таксономическая единица в системе подразделений каменного века — эпоха, находящаяся между палеолитом и неолитом, с новациями в технологии и типологии каменных орудий и в других сферах материальной культуры, воссозданных на базе археологических источников.

В главе 1 «Ретроспективный обзор изучения эпохи мезолита Карелии в 30-90-е гг. XXв.» критически рассматривается история археологического исследования региона и памятников эпохи мезолита. Можно наметить три этапа: 1) 30-50-е гг. XX в.; 2) 60-70-е гг. XX в.; 3) 80-е гг. XX в. - настоящее время.

Первые мезолитические стоянки («арктического палеолита») на территории Карелии открыты в 30-х гг. XX в. Б.Ф. Земляковым и Г.И. Горецким (северное побережье Онежского озера и р. Кемь). Тогда впервые был применён метод условного датирования стоянок побережья Онежского озера по высотным данным. H.H. Турина, в ходе работ в Карело-Финской ССР в 1940

г., также обнаружила в низовье р. Кемь три стоянки с кварцем и кремнем «без керамики» и тоже отнесла их к «арктическому палеолиту». А .Я. Брюсов в первых обобщающих трудах по археологии края (1940, 1952) высказал мнение о раннем этапе освоения Карелии в эпоху неолита, что поддерживалось и другими археологами (H.H. Турина, М.Е. Фосс). В результате разведок в СЗК H.H. Гуриной были зафиксированы 34 стоянки и местонахождения «бескерамического неолита».

С 60-х гг. XX в. быстро увеличивается количество открытых мезолитических стоянок, и на многих из них широкими площадями проводятся раскопки. Основное внимание уделяется памятникам с «чистыми» и жилищными комплексами в бассейне Онежского озера. В работах Г.А. Панкрушева, H.H. Гуриной, A.B. Анпилогова, В.Ф. Филатовой, М.Г. Косменко, П.Э. Песонен рассматриваются основные проблемы хронологии, периодизации, типологии, происхождения и этнических процессов. Мезолитические памятники Карелии Г.А. Панкрушевым по сырьевому составу находок разделены на «местную кварцево-сланцевую» и «пришлую кремневую» культуры. Первые — связаны с мезолитической культурой Южной Финляндии, вторые — с Волго-Окским междуречьем. «Кемские» памятники, находящиеся на высоких террасах относительно уровня Белого моря, вместе с несколькими стоянками северного берега Онежского озера Г.А. Панкрушевым были выделены в одну группу «раннего этапа мезолита Карелии» и датированы X—IX тыс. до н.э. Памятники Западной Карелии М.Г. Косменко рассматривал как «северный локальный вариант» мезолитической культуры Обонежья.

К 80-м гг. XX в. территория Карелии в археологическом плане была изучена неравномерно. Кроме многочисленных памятников бассейна Онежского озера, на огромном пространстве СЗК было известно всего 19 пунктов с находками, обнаруженными в 50-60-е гг. H.H. Гуриной и Г.А. Панкрушевым, а также стоянки, раскопанные в 1960-е гг. A.B. Анпилоговым в низовье р. Ке-ми и в 1970-х гг. М.Г. Косменко по Кенто-Костомукшской гидросистеме. Состояние источниковой базы для территорий СЗК незначительно изменилось к

90-м гг. XX в. Многие основные положения концепции Г.А. Панкрушева были пересмотрены В.Ф. Филатовой, которая выделяет в Южной Карелии единую, самостоятельную мезолитическую культуру Обонежья. В литературе сформировалось мнение, что два удалённых друг от друга региона (Северная и Южная Карелия) «во всех отношениях противостоят друг другу», а также, что мезолитические стоянки СЗК «тяготеют к культурам северного региона — Кольской и Аскола-Суомусъярви, сравнительно резко отличаясь тем самым от Обонежской». Все известные к этому времени памятники на севере Карелии, на основе формального сходства кварцевых орудий и отсутствия керамики, были объединены в «единый, культурный комплекс, в котором наиболее ранними являются кемские», существовавший в период УП-У тыс. до н.э. Место «северокарельских памятников в крупном северном культурно-историческом регионе» было В.Ф. Филатовой определено как «локальный вариант кольской мезолитической группировки, с возможным выделением в самостоятельную культурную единицу».

С 90-х гг. XX в. в СЗК начинаются целенаправленные полевые работы археологической экспедиции КГКМ (Шахнович, 1994). Это привело к значительному росту числа изученных раскопками памятников, позволило кардинально переосмыслить уже имеющиеся коллекции, ввести в исследовательский оборот новые данные. В ходе накопления источников происходил серьёзный пересмотр сложившихся ранее взглядов, выдвижение и проверка новых гипотез. Например, первоначально ранние памятники СЗК и Северной Финляндии определялись как «северный локальный вариант двух расположенных южнее различных мезолитических общностей» (Шахнович, 1996; 1997).

Глава 2 — «Палеогеографический очерк», характеризует важнейшие стороны палеогеографии Карелии в поздне- и послеледниковый период: ход дегляционного процесса, изменения климата и растительности, сложение современных гидросистем, историю Белого моря.

Для реконструкции палеогеографической обстановки и выяснения времени возможного проникновения человека в Карелию первостепенное значение имеют хронология и темпы деградации последнего ледникового покрова в восточной части Фенноскандии. В период позднего дриаса территорию Карелии можно разделить на две части — бассейн Онежского озера (Южная и Восточная Карелия), освободившийся от льда уже 10,8-10,2 тыс. л.н., и СЗК, остававшуюся под ледником, восточнее границ стадий последнего оледенения - сальпаусселькя I и II. На рубеже пребореального (РВ) и бореального (ВО) периодов активный ледниковый покров окончательно отступил от приграничной с Финляндией узкой полосы Западной и Северо-Западной Карелии. На широте г. Медвежьегорска это отмечается около 10700 ± 200 л.н., а в 500 км севернее, в районе оз. Паанаярви, только около 9,5 тыс. л.н. После освобождения от активных льдов происходило медленное вытаивание погребённых глыб мёртвого льда, продолжавшееся вплоть до позднего бореала (В02). В этот период (10,3-9,3 тыс. л.н.) значительную часть Северной Карелии занимали приледниковые озёра. По данным палинологии, нижняя граница РВ для территории СЗК определена датой 10,1-10,15 тыс. л.н., контакт РВ и ВО - 9500 ± 150 л.н. и 9250 ± 80 л.н., а рубеж между В01 и В02 приходится на 8600 ± 90 л.н.

Динамика развития климата и растительности в поздне- и послеледнико-вье хорошо разработана палеоботаниками и палеогеографами для всей Карелии. После отступления последнего ледника растительные формации коренным образом менялись несколько раз. В первой половине РВ ландшафт и зоны растительности тундростепи простирались вдоль края материковых льдов. Во второй половине РВ в СЗК растительность носила перигляциальный характер. В начале ВО приледниковые сообщества сменились тундровыми и лесотундровыми, и в В02 их место стали занимать леса (берёзовые - сосновые -еловые - широколиственно-хвойные), только около 1,5 тыс. л.н. растительность приобрела облик близкий к современному.

На территории СЗК находится огромное количество озёр и рек, относящихся к бассейну Белого моря. Образование озёр с внутренней стороны от краевой зоны ледника датируется 10-9,8 тыс. л.н. Озёрность в ВО составляла 30-32% территории Карелии. Общее потепление в голоцене повлияло и на развитие болот: в ВО болота составляли в сумме 2-7% от их современной площади, в атлантическом периоде (АТ) заболачивание палеоводоёмов достигло 15%.

Большое значение для сложения мезолитической общности Северной Карелии имеет история формирования Белого моря. Существование реликтового льда в морской котловине в РВ способствовало сохранению полосы тундры в прибрежной полосе Белого моря. Полное исчезновение мёртвого льда по всей акватории Белого моря относится только к климатическому оптимуму голоцена.

Мезолитические памятники СЗК одновременно находились в разных экологических зонах и территориально приурочены к глубинным континентальным районам бассейна Белого моря. В большинстве случаев они располагаются на песчаных мысах и островах озёр, на высоте 2-3 м. На северных и северо-западных берегах они находятся на высоких террасах, а поселения на южных и юго-восточных берегах водоёмов большей частью подтоплены или размыты. На выбор места для стоянки могли влиять многочисленные природ-но-географические факторы и культурно-хозяйственные стереотипы древнего населения. Стратиграфия всех рассматриваемых памятников Северной Карелии очень стабильна. Искусственная цветность слоя практически отсутствует. Стратиграфическая колонка отличается от естественного профиля дерново-подзолистых почв только более тёмным оттенком серого подзола. Культурном слой — горизонт залегания находок, преимущественно располагающихся под дерном, в подзоле.

Глава 3 — «Древнейший этап освоения человеком территории Карелии и Финляндии»1 поднимает один из сложнейших вопросов каменного века — проблему первичного заселения. Рассматриваются основные существующие

гипотезы о путях продвижения населения, имеющаяся информация о самых древних находках и памятниках, а также природные условия в период после-ледниковья в СЗК и Северной Финляндии

Первичное освоение человеком территории Финляндии и Карелии является этапами единого процесса. Северная и Восточная Финляндия, с учётом геологической ситуации и дегляционных процессов в этот период, вероятно, были заселены с территории Карелии. Освоение, освобождающихся от ледника районов, могло происходить сразу после его отступления, т.е. значительно раньше, чем первая половина VII тыс. до н.э. — время, к которому отнесены самые древние из известных стоянок Онежского озера. В Северной Карелии, по археологическим данным, пока можно говорить о памятниках, датируемых не ранее начала VII тыс. до н.э. Самые древние мезолитические материалы Карелии следует сравнивать с кругом ближайших памятников Восточного и Южного Обонежья (Шахнович, 1998). На археологическом материале не прослеживается в эпоху мезолита распространение миграции с юга севернее Полярного Круга (Шахнович, 2000).

В главах 4 и 5 («Опорные мезолитические памятники Западной Карелии» и «Бескерамические» комплексы Северной Карелии») дано общее описание раскопанных стоянок, приведён сравнительный анализ источниковедчески надёжных коллекций каменного инвентаря.

Памятники эпохи мезолита СЗК отличаются набором стандартных и специфичных черт, усложняющих их исследование на всех уровнях анализа: небольшая площадь и слабо выраженный, тонкий культурный слой (0,10,15 м); практически полное отсутствие материалов органического происхождения, многослойных, чётко стратифицированных объектов и остатков жилищ; незначительность и видовая обеднённость набора морфологически выраженных артефактов; единичность находок из других горных пород, кроме кварца, которые можно было бы использовать в качестве хронологических или культурных индикаторов; малочисленность радиоуглеродных дат (Шахнович, 1992; 1997). Большинство немногочисленных коллекций из рассмат-

риваемого региона нельзя отнести к разряду статистически надежных, представительных и достоверных комплексов. Из 42 мезолитических памятников СЗК, исследованных раскопками, только 11 имеют коллекции, с некоторыми оговорками отвечающие критериям «чистоты» и «представительности». В Западной Карелии — Суккозеро I-III, СелецкоеУ1, КентоХИ, Костомук-ша II, Контокки V, VIII, Тунгуда XXIV-XXV, в Северной Карелии — Кереть XIX, которые и были использованы в качестве опорных для анализа культурно-хронологической ситуации в эпоху мезолита в СЗК (Шахнович, 1992; 1997; 2005). Остальные «бескерамические» памятники (Кереть IV, VIII, Тун-гозеро I, III, Коллать III, Лимсамо II, Хайколя XII, XIV и другие) привлекаются в качестве «фонового» материала.

В главе 6 («Памятники эпохи мезолита Северной Финляндии») произведён анализ коллекций памятников с «чистыми» мезолитическими комплексами на территории Северной Финляндии. По характеру кварцевой индустрии мезолитические стоянки Северной Финляндии очень близки одновременным поселениям СЗК. В последние двадцать лет был получен ряд радиоуглеродных определений с многослойных поселений в провинции Кайнуу, охватывающих промежуток с начала и до конца VII тыс. до н.э. Самой древней является дата со стоянки Суомуссалми Ванха Кирконсаари — 8950 ± 120 л.н. Однако, блок «ранних» радиоуглеродных дат при сравнении с конкретными комплексами находок часто показывает их несоответствие (Шахнович, 1998).

В главе 7 — «Характеристика каменных индустрии мезолитических памятников Северной и Западной Карелии», дана подробная характеристика и анализ каменного инвентаря памятников эпохи мезолита. На территории Карелии в каменном веке одновременно существовало несколько каменных индустрии, различающихся по специфике освоения и использования разного сырья. Находки предметов из сланца, кремня и окремнённого сланца (лиди-та), широко представленные в Южной Карелии, в эпоху мезолита в СЗК не столь презентабельны (0-1,5% от общего количества морфологически выра-

женных орудий). Это частично можно объяснить отсутствием на данных территориях выходов этих пород. Применение песчаника и кварцита также носило ограниченный характер, и они традиционно использовались, в основном, для производства абразивов. Наиболее доступным и повсеместно присутствующим каменным сырьем в СЗК для производства каменных орудий является кварц, который сформировал своеобразный облик каменной индустрии мезолитической общности. Основными чертами кварцевой индустрии является умелый подбор качественного сырья и высокоэффективное использование технологических приёмов его обработки, доминирование технологии расщепления основанной на биполярной технике скола.

Биполярная техника скола характеризуется одновременным созданием множества плоскостей расщепления и отсутствием задачи получения сколов заранее определённой формы. Это является самым простым и несложным вариантом каменной технологии из всех возможных, не требующим определённых специализированных навыков, и для кварцевого сырья, возможно, он более эффективный, чем площадочная техника скола, которая считается отдельным принципом расщепления. Кроме того, биполярная техника существенно расширяет возможности использования «некачественного» сырья.

Первичное раскалывание кварца, ставившее своей целью выяснение внутренних дефектов отобранного сырья, производилось на месте сбора, вне границ стоянки. Отщепы с остатками галечной корки в материалах памятников не превышают 1—2% от общего количества отходов производства. По П.Е. Нехорошеву отбросами принято считать часть продуктов расщепления, которая не является целью раскалывания, т.е. неиспользованные отщепы и осколки, а также нуклеусы и нуклевидные куски. Структурно-текстурные особенности кварцевого сырья определяли его качество и влияли на возможности обработки и характеристики готовых изделий. Орудия практически всегда изготовлены из наилучшего сырья, качество которого можно определить как «высокое». Редко удается получить из кварцевых заготовок крупные орудия со значительными по размерам рабочими лезвиями. Кварцевый скол

имеет не такой острый и ровный край, как у снятий с кремневого желвака, но вполне приемлемый для успешного выполнения операций резания, скобления, сверления. Процесс расщепления был направлен на получение отщепов и осколков. Потенциальные по морфологии экземпляры использовались как заготовки для орудий с вторичной обработкой или без неё. Выделены следующие технологические типы продуктов расщепления кварца: биполярные отщепы и «треугольные осколки» — сколы с биполярных нуклеусов; «регулярные площадочные сколы», которые могли быть произведены при расщеплении призматических нуклеусов; «аморфные площадочные отщепы»; «аморфные», морфология которых не позволяет сделать никаких выводов о приёме скалывания (Тарасов, Шахнович, 2006). Пластинчатая техника в кварцевой индустрии мезолита СЗК была не развита из-за отсутствия технологической традиции и не освоенности специфики кристаллографической структуры сырья при расщеплении направленном на получение пластин. Нет массового, планомерного изготовления пластинчатых сколов-заготовок, а имеющиеся экземпляры, скорее всего, можно отнести в разряд непреднамеренных, что подтверждается опытами по физическому моделированию процесса расщепления кварца (Шахнович, Васильева, 1995). Намеренное получение пластинчатых отщепов из кварца отмечается только для мезолитических коллекций Обонежья и памятников культуры сперрингс, где они немногочисленны и не определяют облик всей каменной индустрии юга Карелии.

Кварцевые нуклеусы подразделяются на биполярные, призматические и ядрища с двусторонней обработкой (Тарасов, Шахнович, 2006). Основные морфологические признаки биполярного нуклеуса — это наличие двух противоположных друг другу или параллельных рёбер или вершин, на которых заметна биполярная забитость/выкрошенность кромки с неглубокими трещинами, уходящими в тело ядрища. К призматическим кварцевым нуклеусам следует относить артефакты с «классическими» морфологическими признаками, предполагающими использование техники скалывания с подготовленной ровной площадки: стабильная форма, упорядоченный характер скалыва-

ния, хорошо выраженные ударные поверхности и системы снятия. Двусторонние нуклеусы имеют две поверхности расщепления, сходящиеся под острым углом друг к другу с образованием между ними бифасиального ребра, при скалывании с обеих плоскостей расщепления. Присутствуют также нук-левидные обломки — бесформенные фрагменты предметов расщепления и «пробные» нуклеусы — исходный предмет расщепления, с которого без всякой подготовки снято один-два скола. Наличие в одной коллекции нуклеусов, относящихся к разным техникам расщепления может быть признаком «смешанности» материала или отражением ситуации, когда биполярная техника могла применяться одновременно с раскалыванием, предполагающим нанесение удара по ровной площадке, т.е. представлять разные этапы одного процесса утилизации отдельности сырья. Биполярные нуклеусы встречаются и в материалах памятников неолита — энеолита СЗК, но только в мезолитических коллекциях они статистически значительно превалируют.

Предельное сужение сырьевого набора на памятниках мезолита СЗК приводит к уменьшению используемого комплекса приёмов оформления поверхности изделий из камня. Практически отсутствует пикетаж, минимально применяются разновидности абразивной техники (пиление, сверление и шлифование). Вторичная обработка наиболее часто осуществляется с помощью крутой затупливающей отжимной ретуши и резцового скола. Редко наблюдаются пологая приостряющая ретушь на кварце и шлифовка сланцевых пород. Орудий из кварца с намеренно нанесённой ретушью очень немного (скребки и наконечники стрел). Начиная с неолита, ретуширование изделий из кварца повышается, а обработка резцовым сколом сильно снижается. Техника обработки кварца в неолите приближается к обработке окремнённых пород.

Морфологически выраженные орудия составляют сравнительно небольшой процент от неиспользованных продуктов расщепления (3-5%). Биполярное раскалывание определяло возможность изготовления орудия на определённом сколе, выбранном из массы продуктов расщепления, при совпаде-

нии его параметров со стандартом, сложившимся в рамках технологической традиции. Структурно-текстурные особенности кварцевого сырья определяли его качество и влияли на возможности обработки и характеристики готовых изделий. Орудия практически всегда изготовлены из максимально наилучшего сырья, качество которого можно определить как «высокое».

Типология орудий возможна только по устойчивому сочетанию признаков, приданных предмету человеком. Признаки, обычно используемые в формальной типологии как определяющие, обусловлены технологической или функциональной необходимостью (форма, размеры заготовки и виды ретуши), а также культурными традициями. Среди рассматриваемого материала только группу скребков удается довести до уровня подтипа. В инвентаре памятников мезолита СЗК можно выделить 10 морфофункциональных групп изделий из камня: макроформы из сланца, наконечники стрел/острия, резцы, скребки/скобели, свёрла/проколки, абразивы/орудия обработки камня, ножи, долотовидные формы, перфорированные камни, отщепы и осколки с обработкой или со следами использования. При работе с кварцевым материалом наибольшая трудность в ходе классифицикационного определения изделий возникает при выделении артефактов без следов вторичной обработки — ретуши (резцы, долотовидные орудия, скобели, свёрла, проколки). Из выделенных групп орудий только скребки и резцы представлены в материале памятников конкретными сериями. Остальные орудия единичны.

Макроформы из сланца. Крупные орудия и осколки с «орудийной» шлифовкой из сланца встречены единично только на памятниках поселенческого характера, исключительно в виде обломков. Наиболее сохранившимися являются стамеска из коллекции Костомукша II, сланцевый топор и стамеска с поселения Суккозеро I (Шахнович, 1997). Они изготовлены в традиционной для эпохи мезолита Карелии технике производства «рубящих» орудий из сланца: первичная формирующая оббивка, шлифовка лезвия и частично остальной поверхности орудия.

Наконечники стрел, острия наиболее выразительны и типологически разнообразны. Обычно наконечники стрел из кварца изготовлены в устойчивой технике, применяемой для кремневых форм, но с частичной или полной заменой ретуширования резцовым сколом. Крупной крутой ретушью с одного и сколом с другого края спинки достигается утоныпение острия, насад формируется сколом со спинки (Суккозеро I). В целом, они иволистной формы. Присутствует незначительная вариационность, например, тип наконечника с выделенным сколами черешком. Ассиметричные косолезвийные кварцевые наконечники стрел в виде неправильной трапеции со стоянок Хайколя XII (1 экз.) и Кереть XIX (2 экз.) выполнены на небольших отщепах кварца хорошего качества, в традиционной технике изготовления кремневых трапеций эпохи мезолита: крутая ретушь с вентрального фаса по двум краям формирует изделия. Кремневый наконечник со стоянки Селецкое VI, вытянутый в плане, на тонкой пластине, с сохранившимся ударным бугорком; мелкой крутой ретушью с брюшка выделено остриё и удлинённый насад. Данный экземпляр находит прямые аналогии среди кремневых наконечников мезолитических памятников Обонежья (Шахнович, 1992). К остриям причислены формы, которые можно рассматривать как производные поиска оптимального приложения кварцевого сырья для изготовления наконечников метательного оружия. Они сделаны из небольших осколков кварца, с обязательным выделением приостряющими сколами обычно одной боковой грани и острого конца, что сближает их с наконечниками стрел. Единственный известный на мезолитических памятниках СЗК фрагмент «шиферного наконечника копья» происходит из комплекса стоянки Костомукша II.

Резцы из кварца традиционно представлены предметами с выраженной широкой резцовой кромкой и морфологическими чертами, наиболее подходящими для выполнения функций прорезания. На памятниках СЗК кварцевые резцы, по дислокации в общей модели изделия наиболее характерного признака — резцовой кромки, представляется возможным разделить только на два типа: срединные и боковые. Первые оформлены двумя сходящимися в

центре сколами, что придаёт орудию некоторую симметричность, вторые — соединением под острым углом резцовой плоскости и края заготовки.

Скребки, скобели. Кварцевый скребок из комплексов мезолитических объектов СЗК наиболее морфологически устойчивая категория орудий. Доминирует тип концевого скребка на уплощённом отщепе или осколке, укороченных пропорций подпрямоугольной формы (Шахнович, Харин, 1993). Обработка ограничена минимальной формовкой края рабочего лезвия. Фасетки

— чёткие, глубокие. Для сравнения, в эпоху неолита значительная часть скребков имела подокруглую форму, обработаны уплощённой, часто конвергентной ретушью, с увеличением захваченной обработкой площади поверхности. Немногочисленные скобели сгруппированы по наличию характерной выемки, присущей этому типу орудий.

Перфораторы (свёрла, проколки). В мезолитических коллекциях наблюдается использование в качестве рабочего лезвия свёрл подходящего по конфигурации естественного участка выбранной заготовки. Для их изготовления, как правило, отбирались массивные отщепы кварца. Важный признак

— характерные макроследы использования. Для кварцевых проколок заготовка подбиралась более тщательно и избирательно: использовались пластинчатые или уплощённые отщепы. Рабочая часть «игольчатой» формы создавалась серией мелких резцовых сколов, нанесённых с целью утоныпения естественного острого конца отщепа.

Абразивы и орудия обработки камня на стоянках эпохи мезолита СЗК представлены единичными экземплярами небольших шлифовальных брусков из кварцита и песчаника различной зернистости, с одной или двумя рабочими плоскостями и с незначительной степенью сработанности. Крупные шлифовальные плиты отсутствуют. Отбойниками служили гальки диабаза и кварцита, имеющие следы от забитости на одном из острых концов («торцовые отбойники»). Количество их на памятниках не превышает одного-двух экземпляров. Изделия, типологически называемые «пилами», постоянно встречаются в мезолитических и неолитических комплексах на территории

Карелии. Процесс пиления осуществлялся путем вышлифовывания отдельного участка поверхности заготовки. В качестве сырья для их изготовления использовался кварцит, песчаник и сланец. Пилы со стоянок эпохи мезолита Западной Карелии не так чётко выдержаны по морфологии и качеству, как на более южных памятниках. Описываемый вид орудий отнесен к группе пил «по отчетливой функциональной определённости» типологическим методом. Трасологический анализ подтвердил использование их для осуществления операции пиления камня (Шахнович, Тарасов, 2000). В крупных коллекциях они встречаются не часто — один-два фрагментированных экземпляра. В Северной Карелии на известных мезолитических памятниках пилы не обнаружены, а на Кольском п-ове появление их вместе со шлифовальными плитами связывается только с началом эпохи неолита.

Ножи, резчики из кварца — это небольшие отщепы или осколки без вторичной обработки, с острым, часто «кинжальным» естественным режущим краем, на котором визуально фиксируются макроследы от использования (строгания или резания). Резчики — орудия, у которых лезвие находится под углом к «обушку» и занимает небольшой участок кромки края предмета

Долотовидные орудия. Эти орудия из кварца рассматриваются как одна из трех (вместе со скребками и резцами) наиболее массовых групп в инвентаре мезолитических стоянок Карелии. Типологически они подразделяются на прямые (узколезвийные и широколезвийные) и желобчатые — с подработкой рабочего края плоскими сколами. Заготовкой служили удлинённые отщепы или мелкие нуклевидные куски. К категории долот они относятся по аналогии с сланцевыми микроорудиями.

Перфорированные камни, так называемые «грузила», известны только в материале поселения Тунгуда XXIV—XXV. Для их изготовления использовались небольшие уплощённые гальки песчаника. Перфорация проводилась по центру с помощью двустороннего пикетажа и последующего сверления, без дополнительной обработки остальной поверхности изделия. Обычно перфо-

рированные камни относятся к группе «орудий рыбной ловли», но, возможно, они использовались как часть набора для получения огня.

Отщепы и осколки с обработкой или со следами использования. Трудно отметить какую-то закономерность в морфологии данной группы артефактов, присутствующих во всех без исключения памятниках. Среди массы продуктов расщепления отбирались отщепы или осколки кварца, имеющие острый край и по своим параметрам подходящие для осуществления намеченной работы. Макроследы применения в виде заломов, выщербин, затерто-стей, хорошо различимые визуально на острых гранях кварцевых отщепов, подтверждают наблюдение о предпочтительном использовании в хозяйственной деятельности кварцевых сколов без дополнительной подработки (Шахнович, Васильева, 1995). В мезолитических коллекциях СЗК кварцевых отщепов и осколков со следами не регулярного ретуширования среди находок очень мало (не более 1%). Начиная с развитого неолита, количество их значительно увеличивается (до 10%).

В рамках «бескремневой» зоны кварцевая индустрия разделяется на ряд направлений в территориально замкнутых ареалах, характеризующихся индивидуальными чертами техники расщепления и орудийного состава. В эпоху мезолита эти различия носили, видимо, культуросодержащий аспект. Основным, но не единственным фактором, определяющим это разнообразие, была сила и продолжительность «импульсов» воздействия территориально соседствующей «кремневой» технологии. В свою очередь, влияние зависело от целого комплекса причин: удалённости от выходов кремня, сланца, лидита; степени «законсервированности» изначально привнесённых навыков обработки кремня; «защищенности» популяций от миграционных потоков и т.п. Можно выделить три различных зоны кварцевой индустрии: 1. Кварц как сырьё используется очень незначительно и сугубо «подчинённо» к кремневой технике, даже если кремень и является предметом импорта. Кварцевое сырьё не рассматривается как объект с индивидуальными, специфическими свойствами. Предпочтение отдается только лучшим

разновидностям кварцевых пород (прозрачный кварц). Раскалывание конкреций не отработано, хаотично. Часты орудия с остатками галечной корки. При общей «небрежности», вторичная обработка орудий является примером «слепого» калькирования приемов кремнёвой индустрии. Это — памятники контактной зоны с кремненосными районами: стоянки культуры кунда в Эстонии и Ленинградской области, ряд поселений Южного Прионежья и юго-восточного берега Онежского озера (Муромское VII и Тудозеро V (мезолитический слой). 2. Кварцевое сырьё — один из полноправных «дублеров» кремня. Это регионы с наличием минералов, близких по физической структуре к кремню (окремнённый сланец, черт, лидит). В культуре комса кремневая индустрия, при значительном использовании кварца (до 75-80% от общего количества орудий), имела возможность законсервироваться, не растерять свои характерные черты без сырьевого импорта. Следствием процесса освоения особенностей расщепления кварца является применение широкого спектра лучших его разновидностей, наиболее приспособленных к переносу на них технологических приемов обработки кремня, понимание и использование различий в их кристаллических структурах. Появляются и специфичные приёмы вторичной обработки, типологические и видовые модификации кварцевых орудий. Однако каменная индустрия в целом носит «отпечаток» преобладающего использования навыков кремневой индустрии или его заменителей, а не кварцевой технологии. В коллекциях присутствуют, хоть и в небольшом количестве, хорошо выраженные нуклеусы со следами скалывания пластин и микропластин, а также серии дисковидных ядрищ. Широк морфонабор микролитических форм обработанных ретушью, симметричных и асимметричных черешковых острий, угловых резцов и резцов с подработанным ретушью концом. Диапазон использования ретуши на кварцевых орудиях гораздо обширнее, чем на всей территории «бескремневой» зоны. 3. Кварцевая индустрия в её «чистом», классическом проявлении. Это памятники культуры суомусъярви, стоянки Северной

Финляндии и СЗК (Шахнович, 1996). Из-за отдалённости выходов кремня (более 250 км) и отсутствия его ближайших аналогов кварцевая индустрия имеет возможность развиваться индивидуально и самобытно. Каменное производство максимально направлено на оптимальное использование всех проявлений разноплановых физических характеристик широкого спектра кварцевых пород. В технике расщепления исчезают «инородные» приёмы и остаются только такие, которые можно характеризовать как вытекающие из осознания специфики структуры кварца как минерала. Первичное раскалывание в своей основе является биполярным. Наблюдается перенос в рамках типа специфичных морфологических черт индустрии кварца на редкие изделия из кремня (скребки). Техника обработки кремневого сырья не «деградирует», а просто не используется, что можно отметить в сохранении специфичных морфологических черт ряда конкретных типов кремневых изделий (наконечники стрел, сечения, пластины).

Технология обработки кварца на территории СЗК плавно изменялась во времени и пространстве. Отсутствие необходимости экономии кварцевого сырья и увеличивающийся со временем импорт кремня стали существенным тормозом в развитии кварцевой индустрии. В начале это привело к ситуации параллельного существования «чистой» технологии и «слепого» подражания кремневым аналогам (эпоха неолита), а затем к «деградации» кварцевой индустрии в целом (эпоха энеолита). Начиная с эпохи неолита, специфичные приёмы кремневой индустрии начинают активно внедряться при обработке кварца: широкое применение различных видов ретуширования, направленность скалывания на получение пластин и изготовление орудий из кварца по стандартам кремневых изделий. Недостаточность или часто полное отсутствие поступлений кремня в районы СЗК, наблюдающиеся до периода позднего неолита, позволили сохраниться здесь кварцевой индустрии несколько дольше, чем в районах Южного Прибеломорья и Онежского озера, где близость к выходам кремня сказывалась уже в эпоху мезолита.

Некоторые вопросы реконструкции хозяйственной деятельности и социальной организации в эпоху мезолита Карелии отражены в главе 8 («Опыт реконструкции хозяйственной деятельности в эпоху мезолита Северной и Западной Карелии»). В ней даётся подробная характеристика типов мезолитических памятников СЗК, основных видов промыслов, специфики процесса обмена, предлагаются возможные модели хозяйствования населения в рамках присваивающей экономики, подчёркивается невозможность прямого привлечения данных этнографии для археологических реконструкций.

На мезолитических памятниках СЗК отсутствуют находки остатков углублённых жилищ, редки крупные «базовые» поселения с большой территорией освоения и хозяйственно-бытовыми сооружениями. Основные типы памятников — промысловые, сезонные стоянки и небольшие лагеря, а также мастерские по обработке кварцевого сырья. В СЗК человек одновременно осваивал различные экологические ниши — тундровые и лесные зоны, внутри-материковые гидросистемы, частично морское побережье. Специализированная направленность древнего населения,на охотничьи промыслы не прослеживается. Она менялась с изменением видового состава фауны в процессе смены природных зон. В качестве основных объектов охоты рассматриваются северный олень, лось, бобр. Рыболовство можно воспринимать как вспомогательный, эпизодический компонент сезонного хозяйственного уклада (промысел в периоды нереста рыбы). Археологические данные о морской охоте и собирательстве отсутствуют. Материалы мезолитических памятников СЗК показывают эпизодическое перемещение только готовых изделий из камня, сырья (лидит, кремень, сланец) и распространение технологий каменных индустрий. Предлагаются две возможные модели хозяйствования, различающиеся в масштабах экономической территории. В первом случае локальная экономическая зона природно единообразна, и её границы сужены освоенньм бассейном одной озёрно-речной системы. Во второй модели население адаптируется к различным экономическим зонам с большими промысловыми территориями.

Глава 9 — «Культурно-хронологическая атрибуция мезолитических памятников Северной и Западной Карелии и их место в мезолите Северной Европы» на основе информации, полученной при анализе материала в предыдущих главах, предлагается предварительно атрибутировать общность мезолитических памятников Северной Финляндии и СЗК, как отдельную северо-карелофинскую археологическую культуру (СКФАК).

Ареал культуры очерчивают несколько групп памятников на данной территории (Шахнович, 2006). Естественными границами культуры были древние побережья Белого моря на востоке, Анцилового озера, а затем Литорино-вого моря на западе, широта Полярного Круга на севере, а верховья бассейна Онежского озера на юге. Регион на раннем этапе послеледникового времени из-за более высокого уровня Мирового океана был значительно меньшим по площади, чем в современное время.

Мезолитические памятники распространены практически на всей территории региона, но их число невелико (около 50). Возможно, важную роль в этом сыграли суровые природные условия в позднеледниковый период в своеобразном регионе, в котором сочетались несколько природно-климатических зон. Мезолитические объекты представлены преимущественно кратковременными сезонными промысловыми стоянками, находящимися на островах и по берегам водоёмов внутренних озёрных систем (Шахнович, 1994). По специфике хозяйственно-бытовых задач можно выделить несколько типов памятников: многосезонные «базовые лагеря», сезонные стоянки, «охотничьи лагеря», стоянки-мастерские по обработке кварца. Среди последних можно выделить: 1. «мастерские по изготовлению кварцевых орудий из подготовленных нуклеусов» — присутствие целых и выбракованных орудий, остаточных нуклеусов, незначительное количество находок с галечной коркой, большая доля микродебитажа и неиспользованных, нестандартных сколов, включение в многоуровневую структуру памятников (Шахнович, 2005); 2. «мастерские по изготовлению кварцевых орудий из подготовленных в другом месте заготовок (отщепов и осколков)» — отсутствие нуклеусов и

заготовок с галечной коркой, незначительное число отходов производства, большое количество чешуек, нахождение около «бытовых» зон памятников; 3. «мастерские по первичному/пробному расщеплению кварцевого сырья» — расположение в непосредственной близости к местонахождениям сырья и в удалении от «жилищных» и «бытовых» площадок, большое количество в материале отходов производства (отщепов, осколков, пробных нуклесов), значительное число среди находок экземпляров с остатками галечной корки, отсутствие типологически выраженных орудий и уносимых для дальнейшей обработки и использования за пределами стоянки, хорошего качества потенциальных заготовок (нуклеусов, пластинчатых отщепов), распространение культурного слоя как отдельных скоплений находок (Тарасов, Шахнович, Мартынов, 2006). Хозяйство населения, в основном, было ориентировано на добычу копытных и промысел нерестящейся рыбы.

Из-за продолжительной замкнутости общности в этот хронологический период на данной территории смогла сформироваться самобытная кварцевая индустрия, существенно отличающаяся от цндустрий соседних культур. Стабильным маркером мезолитической индустрии является также сырьевой диапазон — кварц как основа каменного производства. Другие породы, широко и интенсивно используемые, например, в Обонежье (кремень, сланец, песчаник, кварцит) составляют минимальную часть инвентаря. Для каменной индустрии мезолита СЗК была характерна отличная от традиций соседних культур простая, но оригинальная техника биполярного расщепления кварца, направленная на получение осколка и отщепа, основанная на использовании биполярного нуклеуса и твёрдого отбойника. Постепенный отказ от данной техники в пользу площадочного расщепления произошёл только в период финального мезолита. Массовую категорию орудийного набора составили простейшие формы скребков, резцов и отщепов со следами использования. Несерийными, но стабильными находками представлены универсальные группы орудий из кварца: ножи, скобели, наконечники стрел, острия, отбойники, долотовидные орудия, а также сланцевые топоры и стамески, абрази-

вы и перфорированные камни. Кварцевые наконечники стрел (поперечнолез-вийные и листовидной формы), острия и тип концевого скребка усреднённых пропорций подпрямоугольных очертаний являются диагностичными орудиями, определяющими индивидуальность северокарелофинской культуры. Вторичная обработка орудий на кварце представлена притупливающим ретушированием — крутым и полукрутым, эпизодично приостряющей ретушью и резцовым сколом. При обработке изделий из сланца, песчаника используются техника пикетажа, оббивка и шлифование, и сверление, и пиление (очень незначительно).

Территория СЗК полностью освободилась от ледникового покрова на рубеже РВ и ВО. По совокупности данных, наиболее раннее проникновение человека в эти районы могло произойти уже в конце VIII тыс. до н.э., но самые древние радиоуглеродные даты с памятников Северной Финляндии относятся к началу VII тыс. до н.э. Хронология северокарелофинской культуры предварительно определена периодом с начала VII до 2 половины V тыс. до н.э.

Изучение «чистых» комплексов эпохи мезолита СЗК позволяет утверждать, что они не являются едиными в хронологическом отношении. На типологическом уровне, подкреплённом небольшим количеством радиоуглеродных дат, выделяются три этапа развития северокарелофинской культуры: ранний (1 половина - середина VII тыс. до н.э.) — время первичного проникновения населения и хозяйственной адаптации этих территорий; средний (2 половина VII - 2 половина VI тыс. до н.э.) — сложение самобытной каменной индустрии, как следствие изолированности общности; финальный (конец VI - I половина V тыс. до н.э.) — увеличение контактов с соседними культурами, приведшее к постепенному видоизменению кварцевой техники расщепления и типологии форм орудий на территории СЗК (Кереть XIX) (Тарасов, Шахнович, 2006). Финальномезолитическая каменная индустрия получает дальнейшее развитие в местной ранненеолитической культуре с керамикой сяр I (Шахнович, 2000).

Основными являются вопросы о месте северокарелофинской общности в мезолите Фенноскандии, её взаимодействии с соседними, одновременными археологическими культурами и роли в общем процессе «неолитизации» европейского Севера. Освоение региона в мезолите не было связано с массовыми и продолжительными по времени миграциями. Происхождение ранних мезолитических комплексов на территории СЗК и Северной Финляндии следует соотнести с движением отдельных небольших групп населения из южных районов Карелии и Финляндии в северном и северо-западном направлениях. На основе сравнительного анализа каменного инвентаря мезолитических стоянок материковых районов СЗК как с «классическим» набором каменного инвентаря опорных памятников комса, так и с коллекциями её юго-западной, «кандалакшской» группы наблюдается почти полное несоответствие техник обработки каменных пород, характера используемого сырья, типологического набора орудий (Шахнович, 2006). Однако, выделяется небольшая группа из трех стоянок на р. Кемь (Авнепорог УШ-Х), которая может быть связана с кандалакшскими мезолитическими памятниками позднего этапа культуры комса. Нужно подчеркнуть, что хорошо диагностируемые по технико-типологическим признакам памятники мезолита СЗК имеют как определённое общее сходство ряда черт каменного инвентаря с мезолитическими коллекциями Обонежья, так и значительные качественные различия в технике первичного расщепления, вторичной обработке, пропорциональном соотношении используемых различных видов сырья и групп артефактов, типах орудий. Можно предположить, что мезолитическая культура СЗК продолжительный период не испытывала серьёзных воздействий со стороны соседних культур, существовала достаточно консервативно и замкнуто, что дало ей возможность развить в собственной среде не только самобытную каменную индустрию, но и создать систему хозяйствования, оптимально подходящую к природно-географической специфике региона.

В Заключении кратко подводятся итоги работы, формулируются основные выводы, а также рассматриваются направления будущих исследований каменного века Восточной Фенноскандии.

1. Для анализа и систематизации данных по исследованию культурной общности эпохи мезолита СЗК и Северной Финляндии рассмотрен имеющийся объём информации, большая часть которого впервые вводится в научный оборот.

2. Традиционный типологический метод изучения каменной индустрии мезолитических комплексов СЗК дополнен привлечением данных технологического и трасологического методов.

3. Дана подробная характеристика каменного инвентаря мезолитических памятников СЗК. Особенное внимание уделено анализу самобытной кварцевой индустрии — основной в рассматриваемом регионе, отличающей памятники СЗК от соседних культурных общностей.

4. По сумме данных археологии, геологии и палеогеографии предложены основные пути и время первичного освоения региона Карелии и Финляндии после отступления последнего ледника. Самые ранние мезолитические материалы Карелии возможно соотнести с памятниками Восточного и Южного Обонежья. Человек мог заселить Южную Карелию во второй половине VIH тыс. до н.э., а территорию СЗК с начала VII тыс. до н.э.

5. Анализ всех материалов позволил выделить на данном этапе исследования на территории СЗК и Северной Финляндии в эпоху мезолита северока-релофинскую археологическую культуру. Данная общность хронологически определена периодом с начала VII до 2 половины V тыс. до н.э. В её развитии предварительно могут быть выделены три периода. Материальную культуру характеризует оригинальный технологический и типологический набор черт кварцевой индустрии, при освоении одновременно нескольких природных зон.

6. Северокарелофинская культурная общность сформировалась на основе ранних этапов мезолитических культур суомусъярви и онежской.

7. Особое внимание уделено вопросу неолитизации региона. Предложен ряд критериев хронологического атрибутирования материалов «бескерамических» памятников. Предварительно можно заключить, что на технико-морфологическом и типологическом уровне наблюдается преемственность каменного инвентаря позднемезолитических памятников и ранненеолитиче-ских с керамикой сяр I для территории Финляндии, Северной Карелии и Кольского п-ова.

По теме диссертации автором опубликованы следующие работы:

1. Стоянка Селецкое VI // Краеведение и музей. Петрозаводск, 1992. С. 166— 175.

2. Опыт классификации кварцевых скребков мезолитических поселений Западной Карелии// Вестник Карельского краеведческого музея. Вып. 1. Петрозаводск, 1993. С. 10-25 (Соавт. В.И. Харин).

3. Погребальный комплекс поселения Тунгуда ХХ^-ХХУ // Вестник Карельского краеведческого музея. Вып. 1. Петрозаводск, 1993. С. 60-68.

4. Ранненеолитическая стоянка Суна XV // Вестник Карельского краеведческого музея. Вып. 1. Петрозаводск, 1993. С. 25-38 (Соавт. Л.Г. Чайкина).

5. Стоянка Суккозеро II в Западной Карелии // Вестник Карельского краеведческого музея. Вып. 1. Петрозаводск, 1993. С. 3-9 (Соавт. Л.М. Шпаковский).

6. Первая находка мамонта в Карелии // Вестник Карельского краеведческого музея. Вып. 2. Петрозаводск, 1994. С. 11-12.

7. Разведки в Западной Карелии // Археологические открытия - 1993. М., 1994. С. 35-36.

8. Опыт экспериментального расщепления или новые подходы к формальной типологии кварцевой индустрии // Вестник Карельского краеведческого музея. Вып. 3. Петрозаводск, 1995. С. 23-34 (Соавт. Н.Б. Васильева).

9. Кварцевая индустрия в Северной Европе: качественный аспект // Тверской археологический сборник. Вып. 2. Тверь, 1996. С. 27-33.

10. Бескерамические комплексы Северной Карелии. Поиск хронологических критериев // Археология Севера. Вып. 1. Петрозаводск, 1997. С. 6-25.

11. Мезолитическое поселение Суккозеро1 в Западной Карелии, Проблемы изучения кварцевого материала// Археология Севера. Вып. 1. Петрозаводск, 1997. С. 26-49.

12. Памятники эпохи мезолита Северной Финляндии (провинция Кайнуу) // Тверской археологический сборник. Вып. 3. Тверь, 1998. С. 147-157.

13. Древнейший этап освоения человеком территории Карелии и Финляндии в период поздне- и послеледниковья (к постановке проблемы) // Тверской археологический сборник. Вып. 4. Т. 1. Тверь, 2000. С. 80-90.

14. Пилы и пиление: некоторые наблюдения относительно аспектов технологии и особенностей бытования в каменном веке Карелии // Тверской археологический сборник. Вып. 4. Т. 1. Тверь, 2000. С. 151-160 (Соавт. А.Ю. Тарасов).

15. Проблемы раннего неолита Северной и Западной Карелии // Хронология неолита Восточной Европы. СПб., 2000. С. 91-92.

16. Мезолитическая стоянка Кенто XII в Северной Карелии // Каменный век лесной зоны Восточной Европы и Зауралья. М., 2005. С. 206-212.

17. Беломорье в период послеледниковья: палеогеография и этапы освоения человеком // II Северный археологический конгресс. Тезисы докладов. Екатеринбург - Ханты-Мансийск, 2006. С. 39-42 (Соавт. АЛ. Мартынов).

18. Опыт реконструкции хозяйственной деятельности населения Западной и Северной Карелии в эпоху мезолита // Тверской археологический сборник. Вып. 6. Т. 1. Тверь, 2006. С. 126-135.

19. Стоянка Кереть XIX в Северо-Западном Прибеломорье (результаты работ в 2005 году) // Первобытная и средневековая история и культура Европейского Севера: проблемы изучения и научной реконструкции. Соловки, 2006. С. 264-282. (Соавт. А.Ю. Тарасов).

20. Стоянка Немецкий Кузов III в Белом море - мастерская по первичной обработке кварцевого сырья // Первобытная и средневековая история и культу-

ра Европейского Севера: проблемы изучения и научной реконструкции. Соловки, 2006. С. 248-263 (Соавт. А.Я. Мартынов, А.Ю. Тарасов). 21. Мезолит Северного и Западного Прибеломорья // Вестник Поморского университета. Вып. 8. Архангельск, 2006. С. 49-52.

Подписано в печать 14 марта 2007 г. Заказ 1403/1 Тираж 100 экз. Формат 60x84 1/16 Отпечатано в ЗАО «Копистар Оптима» Петрозаводск, пр. Ленина, 15

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата исторических наук Шахнович, Марк Михайлович

Введение.

Глава 1. Ретроспективный обзор изучения эпохи мезолита Карелии в 30-90-е гг. XX в.

1.1. Состояние вопроса в 30-50-е гг. XX в.

1.2. Изучение эпохи мезолита в 60-70-е гг. XX в.

1.3. Критический анализ гипотез и представлений 70-90-х гг. XX в.

Глава 2. Палеогеографический очерк.

2.1 Дегляционный процесс

2.2. Климат и растительность в период поздне- послеледниковья.

2.3. Бассейн Белого моря

2.4. История развития Белого моря

2.5. Топография и стратиграфия археологических памятников Северной и Западной Карелии

Глава 3. Древнейший этап освоения человеком территории Карелии и Финляндии.

3.1. Проблемы изучения первоначального заселения

3.2. Освоение территории Южной Финляндии

3.3. Заселение территории Южной Карелии

3.4. Первичное освоение Северной и Западной Карелии и Северной Финляндии

Глава 4. Опорные мезолитические памятники Западной Карелии.

4.1. Стоянка Селецкое VI

4.2. Поселение Суккозеро

4.3. Стоянка Суккозеро II

4.4. Стоянка Суккозеро III

4.5. Стоянка Кенто XII

4.6. Стоянка Контокки V

4.7. Стоянка Контокки VIII

4.8. Стоянка Тунгуда VII

4.9. Поселение Тунгуда XXIV-XXV

4.10. Стоянка Тунгуда XXIX

4.11. Стоянка Хайколя XII

4.12. Стоянка Хайколя XIV

4.13. Стоянка Лимсамо II

Глава 5. «Бескерамические» комплексы Северной Карелии.

5.1. Стоянка Тунгозеро I

5.2. Стоянка Тунгозеро III

5.3. Поселение Коллать III

5.4. Стоянка Кереть IV

5.5. Стоянка Кереть VIII

5.6. Стоянка Кереть XIX

Глава 6. Памятники эпохи мезолита Северной Финляндии.

Глава 7. Характеристика каменных индустрии мезолитических памятников Северной и Западной Карелии.

7.1. Каменные индустрии мезолита Северной и Западной Карелии

7.2. Опыт классификации кварцевых скребков

7.3. Хронологические критерии каменного материала памятников мезолита и неолита Северной Карелии

7.4. Кварцевые индустрии Северной Европы

Глава 8. Опыт реконструкции хозяйственной деятельности в эпоху мезолита Западной и Северной Карелии.

Глава 9. Культурно-хронологическая атрибуция мезолитических памятников Северной и Западной Карелии и их место в мезолите Северной Европы.

Введение диссертации2007 год, автореферат по истории, Шахнович, Марк Михайлович

Актуальность темы. Диссертационная работа посвящена изучению практически неизученного археологического периода - мезолита Северной и Западной Карелии (СЗК), чем и определяется выбор и актуальность данной темы. Раннеголоценовые памятники на территории Республики Карелия (РК) исследованы очень неравномерно. В течение последних сорока лет преимущественно изучались объекты, находящиеся в бассейне Онежского озера. В северных и западных районах РК в 50-80-е гг. XX в. археологические работы проводились выборочно и эпизодически на локальных участках (р. Кемь, р. Кереть, Кенто-Костомукшская гидросистема). Недостаточность данных, отсутствие систематического исследования имеющегося материала, некритичное привлечение для анализа и сравнения хронологически ^атрибутированных памятников привели к тому, что общая картина развития общности ранненеголоценового периода огромного региона была намечена схематично и нуждается в серьёзной корректировке.

С начала 90-х гг. XX в. археологическая экспедиция Карельского государственного краеведческого музея (КГКМ) под руководством М.М. Шахновича проводит целенаправленные и планомерные работы на территории Восточной Фенноскандии. Результаты полевых изысканий, критический анализ существующих данных и исследование на современном уровне качественно новых материалов позволяют произвести переоценку многих существующих представлений о мезолите СЗК.

Географические рамки исследования. В административном отношении Северная и Западная Карелия — это Лоухский, Калевальский, Беломорский, Кемский, Муезерский и Костомукшский районы РК. Географически — западная часть гидросистемы Белого моря, граничащая с верховьями рек, впадающими в Ботнический залив Балтийского моря и в Онежское озеро.

Цель исследования. На основе всестороннего анализа мезолитических памятников СЗК определить пути заселения данных территорий и формирования древнейшей общности региона, выяснить наличие или отсутствие взаимодействия с одновременными археологическими культурами Севера Европы.

Задачи. На первом этапе работ осуществлялось предварительное обследование территории Восточной Фенноскандии, ставившее задачей выработку методики поиска и классификации памятников археологии, в целом, и мезолитических стоянок в частности. Начиная с 1990 г. экспедицией КГКМ в ходе планомерных работ зафиксировано около 180 объектов, относимых к каменному веку. Локальными районами для «сплошного» обследования выбраны участки верховьев водосбора р. Кемь (р. Кепа, оз. Кимас, оз. Кенто, оз. Костомукша); участок среднего течения р. Кемь (оз. Роппомо, оз. Сопосаль-ма, оз. Панозеро); континентальные озёра истока р. Суны.

Помимо полевых работ на территории России, в рамках исследования эпохи мезолита приграничной Карелии, удалось осуществить аналогичные исследования совместно с археологической экспедицией музея Кайну в сопредельных районах Северной Финляндии. Одна из основных задач этих изысканий — выявление памятников, относимых к самому раннему этапу заселения региона. С привлечением данных палеогеографии и геологии найдены две стоянки, располагающиеся на берегу приледниковых палеоводо-ёмов, которые могут претендовать на роль древнейших мест обитания в Северной Карелии (Тунгозеро I и Контокки VIII).

На втором этапе работы ставилась задача сбора материала, который возможно рассматривать в качестве эталонного как для определения общих черт мезолитической индустрии СЗК, так и для выделения её локальных особенностей. Проводились раскопки площадями от 100 до 250 м на памятниках с предположительно «чистыми» мезолитическими комплексами. Осуществлялась детальная характеристика, анализ инвентаря, систематизация и типологическая корреляция опорных археологических памятников. Раскопки на стоянках, относимых к более позднему времени позволили получить коллекции способствовавшие выработке критериев выделения мезолитических и ранненеолитических комплексов.

На третьем этапе проводились: общее восстановление хронологии и путей заселения рассматриваемой территории; выделение и обоснование существования в эпоху мезолита в данном регионе северокарелофинской археологической культуры, её сравнение с одновременными группами памятников сопредельных территорий (Северная и Центральная Финляндия, юг Мурманской обл., Южная Карелия и северо-западная часть Вологодской области); культурно-хронологическая связь финальномезолитических и ранне-неолитических памятников; реконструкция системы хозяйствования мезолитических общностей СЗК.

В работе не ставилась задача получения окончательных ответов на все возникающие вопросы. Ряд из них оставлен на уровне постановки проблемы и обозначения путей дальнейших разработок. Общая концепция генезиса археологических культур мезолита Фенноскандии ещё далека от окончательного завершения. Культурная общность, анализ критериев выделения которой предложен в данной работе, может иметь, несомненно, достаточно дискуссионный характер. Система, как и положено, должна оставаться открытой для модификаций. Накопление нового материала в дальнейшем позволит вносить коррективы в предложенные культурно-хронологические схемы для мезолитических памятников СЗК.

Таким образом, диссертационная работа представляет собой исследование процесса сложения, хронологии и периодизации культурной общности эпохи мезолита СЗК.

Источники исследования. Основу источниковедческой базы составляют новые коллекции, полученные с 1990 по 2006 г. археологической экспедицией КГКМ, а также материалы раскопок в 50-90-е гг. XX в. А.В. Анпилогова, Н.Н. Гуриной, A.M. Жульникова, М.Г. Косменко,

И.С. Манюхина, П.Э. Песонен, Ю.А. Саватеева. Для сравнения использовались коллекции ранненеолитических памятников СЗК и ряда мезолитических поселений: бассейна Онежского озера, Южного Обонежья, южной части Кольского п-ова, Северной Финляндии (провинция Кайну). Всего к работе было привлечено около 70 коллекций, хранящиеся в КГКМ, секторе археологии КНЦ РАН, ИИМК РАН, Музее антропологии и этнографии имени Петра Великого (Кунсткамера), Череповецком археологическом музее, Мурманском областном краеведческом музее, Музейном Ведомстве Финляндии. Раскопки были произведены на 42 памятниках СЗК (общей площадью 5850 м2). На 20 стоянках изученные участки составили более 100 м2 (Приложение 1). Многие раскопанные в 60-70-е гг. XX в. большими площадями памятники в источниковедческом отношении оказались наименее «надежными» и поэтому привлекаются только в качестве «фоновых».

Критика археологических источников. Источниковедение археологических объектов понимается исследование качества и специфики памятника как источника. Основой источниковедческого анализа является положение о необходимости объективной, критической оценки имеющихся источников и последующего отбора из них наиболее надёжных, достоверных и представительных для осуществления поставленных в исследовательской работе задач. Под «представительными» и «надёжными» понимаются коллекции, которые не подвергались сортировке в процессе сборов или раскопок, обладающие известной «чистотой» и давшие не менее 50 морфологически выраженных орудий в комплексе (Сорокин, 2004. С. 38).

Памятники эпохи мезолита СЗК имеют набор как стандартных, так и специфичных черт, усложняющих их исследование на всех уровнях анализа. Этим они отличаются от мезолитических стоянок, располагающихся территориально южнее, например, в бассейне Онежского озера. В числе «минусов» источниковедческой базы выделим следующие признаки:

• небольшая площадь культурного освоения, которую, за редким исключением, имеет большинство известных стоянок (100-300 м2);

• нечётко выраженный, тонкий культурный пласт (0,1-0,15 м), точнее «горизонт распространения находок» без специфичной окраски, со стратиграфической однообразностью и слабой плотностью насыщен

-л ности находками (в среднем, 3-6 экз. на 1 м ). Наиболее часто артефакты соотносятся со слоем подзола. Расположение культурного пласта сразу под дерном не способствовало сохранности ранних типов керамики, что наряду с другими факторами послужило причиной существования «местной проблемы» - «бескерамического неолита» - которой посвящен отдельный раздел данной работы;

• малая толщина горизонта распространения находок и рыхлость песчаных отложений, вмещающих культурные остатки, приводит к механическому пространственному перемещению артефактов. Процессы перемешивания почвы значительно снижают возможность точного выделения разновременных комплексов;

• практически полное отсутствие материалов органического происхождения, кроме немногочисленных мелких фрагментов кальцинированных косточек, происходящих из кострищных линз. Это сильно сужает базу источников и делает основным в исследовании каменный инвентарь;

• незначительность и маловыразительность изменений уровня небольших материковых водоемов приводит к тому, что увеличивается степень вероятности неоднократного заселения наиболее «удобных» участков местности, т.е. к проблеме «смешанности», разновременности и поликультурности материалов, полученных в ходе раскопок. Только в редких случаях есть возможность использовать, для относительного датирования памятников, данные геоморфологии;

• отсутствие многослойных, чётко стратифицированных памятников даёт возможность типологическим и пространственным методами хронологически атрибутировать только некоторые морфологически выраженные артефакты. Доказательно и определённо выделить весь горизонт или комплекс эпохи мезолита в «смешанном» в древности культурном слое зачастую невозможно;

• остатки жилищ на данной территории, которые можно датировать эпохой мезолита, представлены только двумя, не выразительными объектами;

• набор морфологически выраженных артефактов в коллекциях невелик - он редко превышает число 60-70 экземпляров. Конечно, часто это взаимосвязано с величиной исследованной площади памятника.

• каменный инвентарь преимущественно представлен кварцевыми изделиями и отходами производства. Предметы из сланца и кремня, которые по своей специфике и морфологии могут выступать в качестве хронологических или культурных индикаторов, единичны или отсутствуют;

• на мезолитических памятниках этого региона в данный момент не много радиоуглеродных определений, которые можно применить для хронологического атрибутирования объектов. В сопредельных районах Финляндии есть даты по С-14, но возникает проблема объективности соотнесения их с конкретными комплексами, о чём более подробно излагается в соответствующем разделе работы.

Таким образом, большинство имеющихся немногочисленных коллекций из рассматриваемого региона Карелии нельзя отнести в разряд статистически надежных, представительных и достоверных комплексов. Однако, несмотря на все сложности используемых археологических источников, в большой степени сужающих аналитическую базу, имеющийся материал качественно мало отличается от мезолитических коллекций полученных с памятников на песчаных почвах на Севере и Северо-Западе России.

Из 42 мезолитических памятников СЗК, исследованных раскопками, только десять имеют коллекции, с некоторыми оговорками, отвечающие предложенным критериям «чистоты» и «представительности». Это материалы памятников Суккозеро I—III, Тунгуда XXIV-XXV, Кенто XII, Костомук-ша II, Контокки V, VIII, Кереть XIX, Селецкое VI, которые и были использованы в качестве опорных для анализа культурно-хронологической ситуации в эпоху мезолита в рассматриваемом регионе. Остальные памятники привлекаются в качестве «фонового» материала (рис. 1).

Методы и принципы исследования. Одной из аксиом методики современной российской археологии является тезис об изучении всех без исключения артефактов, в том числе и «побочных» продуктов расщепления, а не отдельных, хоть и представительных выборок орудий. Общие закономерности развития и различия каменного инвентаря разных комплексов прослеживаются на технико-морфологическом, и типологическом уровне исследования. Технико-морфологическому уровню соответствует классификация объектов (нуклеусов) и продуктов (сколов) расщепления по морфологическим признакам, на основании которых делается вывод о характере техники раскалывания. Уровень типологической классификации соответствует анализу орудийных форм и технических приёмов обработки, выраженных морфологически. Акцент в диссертации делается на выявление признаков сохранения или развития технологических традиций в обработке камня, прослеживании специфики инновационных взаимосвязей индустрий, основанных на различном сырье, оценку элементов сходства и различия при сравнительном сопоставлении орудийных комплексов, их культурно-хронологической идентификации. Таким образом, в работе производится попытка анализа каменной индустрии конкретного региона не только в «классических» рамках типологического метода, но и с привлечением данных технологического и отчасти трасологического анализа. Функциональное определение орудий, в отличие от типологии и технологии, играет минимальную роль при культуро-различении комплексов и в работе используется для решения частных проблем реконструкции хозяйства.

При немногочисленности дат по С-14 в этом регионе для увеличения степени информативности и систематизации материала используются пространственный анализ и геоморфологические наблюдения. Нужно учесть, что построение относительной хронологии для памятников на севере Карелии посредством только стратифицирования комплексов находок невозможно, так как культурный пласт в вертикальном срезе очень незначителен. Геологический возраст стоянок можно определить так же относительно, взяв за отправную точку время сложения террас, на которых они находятся. Как неоднократно отмечалось, точной и абсолютно достоверной корреляции геологического, радиоуглеродного и археологического возраста памятников с астрономическим временем современного летоисчисления не существует (Анико-вич, 1994. С. 146).

Для реконструкции изменений климата и природного окружения памятников привлекалась климатостратиграфическая шкала, разработанная применительно к территории Восточной Фенноскандии и Южной Карелии.

Методические принципы подхода в работе к источниковым возможностям памятников сформулированы в следующих положениях:

• Для решения вопросов культурной и хронологической принадлежности используются коллекций, полученных только в процессе раскопок, без привлечения материалов сборов с поверхности;

• «Сортированные» материалы рассматриваются только в качестве вспомогательного материала;

• Коллекции, имеющие практически полное типологическое единство инвентаря, рассматриваются в статистическом отношении как единый комплекс. При этом говорить о стопроцентной «чистоте» коллекции можно всегда с определённым допущением. С большей или меньшей степенью объективности памятники разделены на разновременные и единовременные;

Результаты статистического анализа коллекции, в большей степени, отражают специфику хозяйственной деятельности на памятнике, чем культурную принадлежность комплекса и поэтому воспринимаются в работе как вспомогательные;

Смешанные» коллекции, т.е. те, в каменном инвентаре которых наблюдаются признаки, свидетельствующие о наличии разнокультурных или разновременных комплексов, также не имеют всей полноты информационной значимости и привлекаются в работе как источник «второго плана»;

Материалы памятников, ранее отнесённые исследователями к мезолитическим, но, в результате аналитического рассмотрения, таковыми не являющиеся, в работе не использовались;

Большинство «бедных» коллекций, имеющих минимум орудийных форм (3-5 экз.), что объективно является следствием функциональной специфики памятника, вообще невозможно атрибутировать с точки зрения культурной принадлежности. Искусственность объединения их только по территориальному признаку в рамках мезолитической общности достаточно ясна. Эти комплексы используются в работе для получения более полной картины хозяйственной деятельности. По степени надежности большинство исследуемых небольших, кратковременных стоянок можно отнести к важной группе замкнутых комплексов единовременного существования;

Цветовые пятна слоя, определяемые как остатки жилищ, хозяйственных ям и т.п., при отсутствии критериев для их интерпретации, рассматриваются только как объект интуитивной реконструкции исследователя.

Теоретические основы исследования. В настоящее время в российской археологической науке существуют различные подходы к решению методологических проблем классификации и типологии. Предваряя общий анализ материала, необходимо определиться по базовым вопросам теории исследования.

Из всех видов археологических источников основным для решения вопросов изучения мезолитического периода Карелии может служить только каменный инвентарь. В совокупности каменных артефактов, как в проявлении специфичного способа человеческой деятельности, отражаются общие культурные закономерности. Другой важный принцип — это восприятие традиции как группового стереотипизированного опыта, являющегося принципиальной характеристикой феномена культуры с её всеобщей закономерностью. Набор морфологических признаков — результат технологического процесса, в котором в концентрированном виде отражена система традиций каменной индустрии данной общности. В процессе производства орудий технологические и типологические традиции взаимосвязаны, но значение их в рамках своего круга проявления не одинаково (Аникович, 1998. С. 35-66; Кононенко, 1994. С. 110). Техника расщепления и вторичная обработка, а также набор типов артефактов — структурные компоненты каменной индустрии, анализ которых позволит определить традиции и связи между технологической и типологической сферами. Решение вопросов хронологической соотнесённости памятников, определение их культурной принадлежности в данной работе производится на основе технологического и типологического методов. Основными сравниваемыми единицами являются совокупность коллекций и реконструированных антропогенных объектов, полученных при раскопках отдельных памятников.

Остановимся на двух основных исходных понятиях археологии — «тип» и «археологическая культура». Тип является субъективным инструментом археологического исследования. Тип — это группа артефактов, отражающих объективную реальность и объединённых статистически определяемым, устойчивым (наиболее повторяющимся) сочетанием признаков, характеризующих основные особенности изучаемого материала (Колпаков, 1991. С. 28-29, 39). Типы можно разделить на «эмпирические — статистически устойчивое сочетание равноправных элементов» и «условные» — «условная рамка, посредством которой делается выборка материала, объединяются схожие артефакты» (Клейн, 1979. С. 64-67). Типологическое изучение каменного инвентаря основывается на систематизации его морфологических признаков. Выделенные в исследовательских классификациях типы во многом отражают существовавшие у людей образы и модели для данной категории орудий. Под типологией понимается выделение совокупности типов и вариантов предметов, учитывающее их сходство и различия, а так же связи во времени и пространстве (Шумкин, 1986. С. 18). Определение функции выделенных типов орудий, с последующим делением на функциональные группы может производиться только с помощью трасологического метода.

Выделение археологических культур является важным условием перехода от археологических материалов к их культурной интерпретации (Колпаков, 1991. С. 45). Археологическая культура (АК) — это формальное, классификационное понятие, средство систематизации материала. В работе применено следующее определение: «археологическая культура есть система традиций, выработанных в определённых социальных группах под влиянием определённых исторических условий, нашедших свое материальное выражение в тех результатах человеческой деятельности, которые смогли стать археологическими источниками, и раскрываемые посредством анализа этих источников» (Аникович, 1998. С. 36). Другое предложенное определение для понятийного обозначения сходства (в отличие от АК) более общих, менее специфичных признаков: «относительно устойчивая система технических приемов, порождающая сходные черты в составе орудийного набора, которая возникает и функционирует в широких пространственно-временных границах, в разных культурно-исторических формах (АК), не связанных между собой культурно-генетическим родством» (Аникович, 1994. С. 10). Данное определение, предназначенное для каменных индустрий верхнего палеолита, перекликается с понятиями «технокомплекс» (Д. Кларк) и «путь развития» (Г.П. Григорьев) и вполне применимо для анализа кварцевых индустрий мезолита Фенноскандии.

Автор придерживается тезиса о невозможности осуществления детальных исторических реконструкций/интерпретаций на основе археологических материалов каменного века, в данном случае, памятников эпохи мезолита. В работе не используются этнографические данные (метод этнографического анализа или сравнительно-исторический), часто применяющийся при очень спорном допущении, что этнографические источники прямо и непосредственно отражают всеобщие закономерности культурогенеза. При ограничении источниковедческой базы только археологическим материалом в работе не употребляются термины привнесенные из других дисциплин, так как в данном контексте они являются логически необоснованными конструкциями. Можно согласиться с тезисом, что общность материальной культуры сама никогда не совпадает, а только соотносится с социальной общностью (Колпаков, 1991. С. 51), и археологическую культуру нельзя рассматривать, как некий аналог «древнего социального организма». В археологическом материале нет убедительных доказательств для утверждения, что изменения в материальной культуре определяются преимущественно социальными причинами.

Понятие археологической периодизации - «мезолит». Более пятидесяти лет назад в общую отечественную археологическую периодизацию было введено понятие «мезолит» (Воеводский, 1950). Практически сразу стало очевидным неоднозначное понимание этого термина в применении к культурно-хронологическим схемам различных территорий. Необходимо специально остановиться на проблематике данного вопроса.

В российской археологической литературе «эпохами» обычно называют наиболее крупные периоды, на которые подразделяется история человечества, интуитивно ощущаемые исследователями как равноценные. При этом археологическая терминология является только рабочим, эмпирическим обобщением. Конечно, в поиске объективного отражения смысловой нагрузки терминов, можно лишить мезолит статуса отдельной археологической эпохи и отводимое ему время включить в понятия «эпоха кости», «финальный палеолит», «поздний палеолит» (Аникович, 1994. С. 8-11) или использовать термины «эпипалеолит» или «постпалеолит» как нейтральное обозначение периода между палеолитом и неолитом (Степанов, 1981. С. 142). В рамках дискуссии более предпочтительной представляется точка зрения, считающая мезолит самостоятельной таксономической единицей в системе подразделений каменного века — эпохой, находящейся между палеолитом и неолитом, с новациями в технологии и типологии каменных орудий и в других сферах материальной культуры, воссозданных на базе археологических источников. Социально-культурные критерии, скорее всего, не могут играть никакой роли при создании археологической периодизации для каменного века. Понимая условность применяемых характеристик археологической периодизации, можно согласиться с теми археологами, которые при выделении мезолита используют геологические признаки, обозначая ими «докерамиче-ские» индустрии раннего голоцена. «Докерамические» или «бескерамические» комплексы — весьма объёмные по своему содержанию понятия, которые должны включать в себя и палеолит, и мезолит и типы памятников более «позднего» времени, не имеющих по своему функциональному назначению керамики в коллекциях. Применяя эти термины в данной работе, анализируются только памятники начала голоцена, так как на территории Карелии не выявлены объекты, которые можно датировать финальным палеолитом, или признаки в материале, которые позволили бы расценить их как проявление верхнепалеолитической традиции. Поэтому «бескерамические» стоянки Карелии не следует относить к памятникам «эпипалеолита» или «голоценового палеолита». В связи с этим, в археологии Карелии не стоит так остро, как на более южных территориях, вопрос выделения критериев для отделения мезолитических памятников от финальнопалеолитических.

На основе известных материалов начало эпохи мезолита на территории Карелии типологическим методом исследователями отнесено к началу VII тыс. до н.э., конец — к времени появления в материале памятников изделий из специально подготовленной и обожжённой глины — керамики (начало V тыс. до н.э.). Таким образом, условной нижней границей является не геологический рубеж плейстоцена и голоцена, а конец пребореального периода, а верхним хронологическим репером — начало атлантического периода. Можно согласиться с делением мезолита Европы на ранний (преборе-ал и бореал) и поздний (начало атлантикума), но в Карелии отсутствуют памятники, которые относятся к началу раннего этапа эпохи мезолита (Мезолит СССР, 1989. С. 7).

Рассматривая понятие «мезолит» применительно к археологическим комплексам СЗК, подчеркнем, что большинство качественных характеристик, предложенных для объединения раннеголоценовых памятников каменного века лесной зоны Европы и «определяющих самобытное лицо мезолитической эпохи» (Мезолит СССР, 1989. С. 5), в данном регионе или отсутствуют, или очень невыразительны. Например, в доминирующей кварцевой индустрии пластинчатая техника появляется только в неолите. В мезолитических комплексах СЗК не выявлены находки орудий из кости, «классические» геометрические микролиты, предметы искусства и чётко выраженные следы жилищ. Специализированные макроорудия из сланца, использование техники пиления, шлифования, сверления присутствуют чрезвычайно редко. Однако нельзя утверждать, что памятники эпохи мезолита на севере Карелии выпадают из общей картины развития одновременных культур лесной зоны Северной Европы.

Для выделения мезолитических стоянок СЗК среди других памятников каменного века, можно предложить следующие критерии:

1. «Значительная» высота расположения памятника по отношению к современному уровню водоема. Этот критерий является не решающим, но часто убедительным показателем его «древности». При этом необходимо учитывать ряд значимых геолого-географических данных: направление оси подъёма земной поверхности в данном районе, удалённость от общего центра поднятия, размеры водоёма и т.п.

2. Процентное соотношение в коллекции использованных горных пород. Сланец и кремень, при подавляющем преобладании кварца, в мезолитическом материале очень редки, но количество изготовленных из них орудий заметно увеличивается уже в неолите.

3. Специфичные черты «местной» кварцевой индустрии: биполярная техника расщепления, незначительный набор приёмов вторичной обработки и присутствие определённых типов орудий, несущих хронологическую нагрузку (кварцевые концевые скребки подпрямоугольной формы и наконечники стрел).

4. Отсутствие в коллекциях маркирующих признаков более «поздних» эпох — находок с бесспорными технико-морфологическими признаками иного по сравнению с мезолитическими изделиями возраста, например, керамики, предметов из металла или каменных артефактов с «неолитическим» характером обработки.

Предложенный набор признаков во многом сходен с критериями выделения мезолитических стоянок на территории Финляндии и Кольского полуострова (Шумкин, 1993; 1996. С. 34-38; Турина, 1997. С. 19-22), но для памятников Карелии существует определённая сумма специфических черт и региональных особенностей, которая имеет культуросодержащий характер. Выделение этих характеристик и определение места памятников СЗК среди мезолитических культур севера Европы требует особого рассмотрения.

В настоящее время для археологии Карелии под «мезолитом» следует понимать начальный этап каменного века, предшествующий времени появления находок реального керамического материала и утверждения другой системы каменного производства. Данное определение носит рабочий характер, в контексте работы применяемое только к рассматриваемому региону.

Конечно, нельзя говорить о кардинальных новациях (кроме выявления следов керамического производства), связанных с изменениями в развитии материальной культуры древних обществ, при переходе от одной условной эпохи — мезолита, к другой — неолиту. Тем не менее, общие качественные тенденции и отличия при сравнении разновременных каменных индустрий хорошо просматриваются. Поэтому соотнесение памятников с той или иной археологической эпохой на данной территории, в основном, связано с технико-морфологическими отличиями в каменных производствах (для СЗК -кварцевой индустрии), а не с изменениями экономического или социального характера.

Рубеж финального мезолита и раннего неолита Карелии — значимый период, являющийся узловым для целого комплекса вопросов, постоянно возникающих при изучении этих эпох. Одна из важных проблем исследования каменного века — определение критериев начала эпохи неолита, признаков позволяющих отделять её от предшествующего этапа общей археологической периодизации.

В археологических материалах на территории Карелии нет данных, позволяющих утверждать, что «переход от мезолита к неолиту ознаменовался фундаментальными изменениями в хозяйстве и социальной организации первобытных человеческих сообществ» (Долуханов, 2003. С. 193). Отметим плавное, без существенных инноваций изменение технологий трех основных каменных индустрий Карелии (кварцевой, сланцевой, кремневой), при переходе от одного периода (финального мезолита) к другому (раннему неолиту). Не всё, что меняется со временем можно обозначить термином «модернизация», но на этом стыке археологических эпох каменные индустрии — это трансформация одного процесса.

Явная преемственность ранненеолитических и позднемезолитических индустрий (за исключением факта появления керамики), наблюдается, в целом, для всех неолитических культур лесной зоны Европы. Отмечается даже ситуация, когда радиоуглеродные даты памятников позднего мезолита «перекрывают» наиболее ранние «неолитические» даты (Энговатова, 2000. С. 94). Это подтверждает правильность введения Л.П. Хлобыстиным терминов «агро-» и «агонеолит» для определения специфики понятия «эпоха неолита» для регионов со сложившимся производящим хозяйством и областей, где при сохранившемся присваивающем типе экономики распространяется керамика (Хлобыстин, 1978. С. 94).

Начало эпохи неолита для памятников Южной Карелии традиционно принято фиксировать по появлению находок «ранних» типов фрагментов керамики сперрингс — начало 2 половины V тыс. до н.э. При этом долгое время принималось a priori, что на «ранненеолитических» памятниках с керамикой сперрингс и ямочно-гребенчатой, например, восточного берега Онежского озера, уже существовала устоявшаяся технология керамического производства, начиная от подготовки теста и приёмов лепки до качественного обжига и сложившейся традиции орнаментации. Другое предположение заключалось в том, что «носители» ранних типов керамики в Карелии пришли с других территорий, вытеснив «мезолитическое» население. Работы последних лет на юго-восточном побережье Онежского озера позволили получить стратифицированные материалы, подкреплённые радиоуглеродной датой, предшествующие керамике сперрингс и удревняющие начальный этап керамического производства в Карелии до конца VI тыс. до н.э. (Иванищев, Иванищева, 2000. С. 284). Таким образом, определяется отправная точка на временной шкале для эпохи неолита Южной Карелии. Для Северной Карелии это остаётся открытым вопросом.

Если для памятников Центральной и Южной Карелии фрагменты керамики в культурном слое эпохи неолита вполне естественны, то для небольших стоянок Северной Карелии такие находки очень редкое явление. Чем это объяснить: неблагоприятным для сохранности сочетанием северных почв и ранней, плохо обожжённой керамики или же её полным или специфичным (в результате сезонности поселений) отсутствием в обиходе коллективов этого региона? В настоящее время трудно дать однозначный ответ на этот вопрос.

Данная специфичная черта археологических памятников СЗК рассматривается с двух позиций. Первая, самая лёгкая и устойчиво практикуемая: по отсутствию керамики в культурном слое и по преобладанию кварца среди используемых горных пород памятник однозначно относится к эпохе мезолита. При типолого-морфологическом анализе материала исследователь может отмечать «поздний» характер каменного инвентаря, но «по отсутствию керамики, основного признака неолита на Севере» относит стоянку к финальному мезолиту (Песонен, 1978. С. 130). За два последних десятилетия открыто около двухсот «бескерамических» памятников в СЗК. Кроме фиксации значительной плотности заселения данной территории в каменном веке, к сожалению, этот факт ничего не даёт. Среди археологов Карелии сложилось устойчивое мнение, что именно кварцевый инвентарь исключителен для эпохи мезолита, отсутствие же керамики и кремня нехарактерно для неолитического времени этого региона. Действительно, в целом, для Южной Карелии, без поправок на специфику удалённости районов от выходов кремня и сланца, вида рассматриваемых памятников, хронологического отрезка и многих других факторов данное утверждение верно. Но как показывает опыт, нельзя распространять категориальные установки одной территории на другую, как бы хорошо они не укладывались в общую условную схему.

Есть и второй способ решения проблемы определения археологического возраста коллекции каменных артефактов при отсутствии керамики — выделение дополнительных критериев наступления эпохи неолита с помощью анализа типологического «облика камня» и техники расщепления, в дополнение к основному признаку «неолитизации» (освоение навыков и начало производства глиняной посуды). Работы в данном направлении производились, например, для памятников Восточной Фенноскандии (Шумкин, 1996. С. 35-36).

Научная новизна диссертации. Впервые для решения поставленных задач анализа и систематизации данных по исследованию культурной общности эпохи мезолита СЗК, о времени и путях заселения региона привлекается такой значительный объём информации. На основе новых материалов в границах СЗК предпринимается попытка комплексного изучения каменного инвентаря «бескерамических» памятников, времени и направления путей первоначального заселения. В работе на новом уровне подробно рассматриваются формально-морфологические и технологические аспекты основной каменной индустрии СЗК - кварцевой. Изучение технологии изготовления каменных орудий мезолитической общности СЗК до настоящего момента не проводился, также как и аналитический обзор мезолитических коллекций Северной Финляндии.

Структура диссертационной работы. Согласно разработанному плану диссертация состоит из введения, девяти глав, заключения, списка использованной литературы и архивных материалов, иллюстраций.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Мезолит Северной и Западной Карелии"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Предпринятое исследование подтвердило ранее постулированное в литературе мнение о том, что на территории СЗК в мезолите существовала культурная общность, по многим параметрам отличная от одновременных археологических культур Южной Карелии, Южной Финляндии и Кольского п-ова. Имеющие в распоряжении материалы дают возможность на основе технологического и типологического анализов каменных индустрий «бескерамических» памятников севера Карелии выделить северокарелофинскую мезолитическую культуру.

Работа базируется на новых данных, полученных в течение 15 лет изысканий северокарельской археологической экспедиции Карельского государственного краеведческого музея, а также на сумме сведений по геологии, палеоэкологии и палеогеографии региона. Исследованный блок информации дал возможность более конкретно охарактеризовать материальную культуру населения мезолита СЗК. Предпринятый критический анализ источников позволил определить и ввести в научный оборот наиболее представительные, опорные для решения поставленных проблем комплексы. Таковыми на данной территории, из 50 памятников отнесённых к эпохе мезолита, являются 11 объектов археологии. Это стоянки Тунгуда XXIV-XXV, Суккозеро I—III, Костомукша II, Кенто XII, Контокки V, VIII, Пуоланка Хаутола, Кереть XIX. Несколько «чистых» памятников обеспечены радиоуглеродными датами. Впервые проведён критический анализ мезолитических коллекций Северной Финляндии, который показал их культурное единство с одновременными памятниками Западной Карелии.

Ареал северокарелофинской культуры очерчивают несколько групп памятников на территории СЗК и континентальной части Северной Финляндии. Естественными границами культуры были древние побережья Белого моря на востоке, Анцилового озера, а затем Литоринового моря на западе. На севере условная граница проходила по широте Полярного Круга, на юге - по верховьям северной части бассейна Онежского озера. Данный регион на раннем этапе послеледникового времени из-за более высокого уровня Мирового океана был значительно меньшим по площади, чем в современное время.

Несмотря на то, что мезолитические памятники распространены практически на всей территории региона, их число невелико (около 50). Низкая плотность населения типична для эпохи мезолита лесной зоны Европы. Возможно, важную роль в этом сыграли достаточно суровые природные условия в позднеледниковый период. По данным палеогеографии, на протяжении всего ВО большая часть СЗК входила в тундровую и лесотундровые зоны. Таёжная растительность стала доминирующей только в атлантическом периоде. Таким образом, Северная Карелия в раннем голоцене в силу географического положения и природно-климатических условий была регионом, в котором сочетались несколько природно-климатических зон.

Мезолитические объекты представлены преимущественно кратковременными сезонными промысловыми стоянками, находящимися на островах и по берегам водоёмов внутренних озёрных систем. Среди них выделены несколько типов памятников: многосезонные «базовые лагеря», сезонные стоянки, «охотничьи лагеря», стоянки-мастерские. Хозяйство населения, в основном, было ориентировано на добычу копытных (северный олень, лось) и промысел нерестящейся рыбы.

Из-за продолжительной относительной изоляции общности в этот хронологический период на данной территории смогла сформироваться самобытная кварцевая индустрия, существенно отличающаяся от существующих в соседних культурах. Стабильным маркером мезолитической индустрии является выраженные приоритеты в использовании определённых видов сырья. Носители северокарелофинской культуры, в основном, практиковали расщепление кварца. Другие горные породы, широко и интенсивно используемые, например, в Обонежье, кремень, сланец, песчаник, кварцит, составляют минимальную часть инвентаря. Для каменной индустрии мезолита СЗК была характерна отличная от традиций соседних культур простая, но оригинальная техника биполярного расщепления кварца, направленная на получение осколка и отщепа, основанная на биполярном нуклеусе и твёрдом отбойнике. Постепенный отказ от данной техники в пользу площадочного расщепления произошел только в период финального мезолита. Массовую категорию орудийного набора составляют простейшие формы скребков, резцов и отщепов со следами использования. Несерийными, но стабильными находками представлены универсальные группы орудий из кварца: ножи, скобели, наконечники стрел, острия, отбойники, долотовидные орудия, а также сланцевые топоры и стамески, абразивы, перфорированные камни. Кварцевые наконечники стрел (поперечнолезвийные и листовидной формы), острия и тип концевого скребка усреднённых пропорций подпрямоугольных очертаний являются диагностичными орудиями, определяющими индивидуальность северокарелофинской культуры,

Вторичная обработка орудий из кварца обычно представлена притуп-ливающим ретушированием - крутым и полукрутым, редко, приостряющей ретушью и резцовым сколом. При обработке единичных изделий из сланца, песчаника используются техника пикетажа, оббивка и шлифование и иногда сверление и пиление.

Территория СЗК освободилась полностью от ледникового покрова на рубеже РВ и ВО. Наиболее раннее проникновение человека в эти районы могло произойти в конце VIII тыс. до н.э., но самые древние радиоуглеродные даты памятников Северной Финляндии относятся к началу VII тыс. до н.э. Хронология северокарелофинской культуры определена периодом с начала VII до 2 половины V тыс. до н.э.

Изучение «чистых» комплексов эпохи мезолита СЗК позволяет утверждать, что они не являются едиными в хронологическом отношении. На типологическом уровне, подкреплённом небольшим количеством радиоуглеродных дат, выделяются три этапа развития северокарелофинской культуры: ранний (начало - середина VII тыс. до н.э.) - время первичного проникновения населения и начало адаптационных процессов, средний (2 половина VII -2 половина VI тыс. до н.э.) - сложение самобытной каменной индустрии, как следствие изолированности общности, и финальный (конец VI - 1 половина V тыс. до н.э.) - увеличение контактов с населением соседних культур, приведшее к постепенному видоизменению кварцевой техники расщепления и типологии форм орудий на территории СЗК, что отмечено комплексом стоянки Кереть XIX. Впоследствии финальномезолитическая каменная индустрия получает дальнейшее развитие в местной ранненеолитической культуре с керамикой сяр I.

Одними из основных являются вопросы о месте северокарелофинской общности в мезолите Фенноскандии, её взаимодействии с соседними, одновременными археологическими культурами и роли в процессе «неолитиза-ции» Севера. Анализ геологических, палеогеографических и археологических данных позволил значительно скорректировать существовавшие представления о происхождении мезолитического населения региона.

Освоение региона в мезолите не было связано с массовыми и продолжительными по времени миграциями. Происхождение ранних мезолитических комплексов на территории СЗК и Северной Финляндии следует соотнести с движением отдельных небольших групп населения из Южной Финляндии и Южной Карелии в северном и северо-западном направлениях, в при-ледниковую зону. Впервые на основе сравнительного анализа материалов лесной зоны Севера Европы, а также критического рассмотрения базы источников по каменному веку Карелии высказывается заключение о существовании в эпоху мезолита на территории СЗК и Северной Финляндии единого населения северокарелофинской культуры, генетически связанной с ранними этапами более южных сообществ (обонежской и суомусъярви).

Направлением специального исследования стал вопрос об объективности долгое время существующего в литературе мнения о том, что мезолитические памятники Северной Карелии соотносятся с культурой комса (Песонен, 1978; Филатова, 1991). В настоящее время, на основе сравнительного анализа каменного инвентаря мезолитических стоянок материковых районов СЗК, как с «классическим» набором каменного инвентаря опорных памятников комса, так и с коллекциями её юго-западной, «кандалакшской» группы, наблюдается их почти полное несоответствие, выражающееся в значительных различиях в технике обработки каменных пород, в характере используемого сырья и в типологическом наборе орудий. Однако, выделяется небольшая группа из трех стоянок около п. Авнепорог на р. Кемь (Авнепорог VIII— X), которая может сравниваться с мезолитическими памятниками позднего этапа культуры комса р. Нива.

С учётом накопленного материала, нужно подчеркнуть, что хорошо диагностируемые по технико-типологическим признакам, памятники мезолита СЗК имеют не только определённое сходство ряда черт каменного инвентаря с мезолитическими коллекциями Обонежья, но и значительные качественные различия в технике первичного расщепления, вторичной обработке, пропорциональном соотношении используемых различных видов горного сырья и групп артефактов, типах орудий. Можно утверждать, что мезолитическая культура СЗК продолжительный период своего существования не испытывала различного рода воздействий со стороны соседних культур, существовала достаточно консервативно и замкнуто, что дало ей возможность развить в собственной среде не только самобытную каменную индустрию, но и создать систему хозяйствования, оптимально подходящую к природно-географической специфике региона.

Пласт раннего неолита в рассматриваемом регионе только предварительно прослеживается по единичным памятникам. Благодаря новым данным по технологии и типологии кварцевой индустрии впервые был поставлен вопрос о правомерности использования некоторых критериев для выделения мезолита СЗК, что позволило отказаться от некоторых стандартных стереотипов, в частности датирования комплексов эпохой мезолита, по признаку отсутствия керамики среди находок, и обосновать неолитический возраст ряда «бескерамических» памятников Северной Карелии, ранее считавшихся мезолитическими.

Такова характеристика эпохи мезолита СЗК на современном этапе изучения. В дальнейшем, она будет неизбежно дополнена и скорректирована. Большие надежды возлагаются на получение новых источников, которые позволят более точно проследить процессы первичной адаптации человеком этих территорий в период позднего ледниковья и «неолитизации» региона, что является задачей будущих исследований.

АРХИВНЫЕ МАТЕРИАЛЫ Жульников A.M. Отчёт о раскопках на поселениях Тунгуда III, XII, XIV в Беломорском районе КАССР в 1987 году// Архив ИА РАН. 1987-А. Р-1. № 12230.

Земляков Б.Ф. Геологический очерк Карело-Финской республики в позднеледниковое и послеледниковое время // Археологический сборник. 1941. Петрозаводск. Архив КНЦ РАН. Опись 36. № 1. С. 7-32. Земляков Б.Ф. Мезолитические памятники Карело-Финской ССР // Археологический сборник. 1941. Петрозаводск. Архив КНЦ РАН. Опись 36. № I.e. 33^4.

Манюхин И.С. Отчёт о работе Лоухского отряда в 1992 г. // Архив ИА РАН. 1992-А. Р-1. № 17808.

Панкрушев Г.А., Анпилогов А.В. Отчёт о работе археологической экспедиции ИЯЛИ в 1956 г. // Архив ИА РАН. 1956-А. Р-1. № 1320. Песонен П.Э. Отчёт о работе Суоярвского отряда Карельской археологической экспедиции в Суоярвском и Муезерском районах КАССР в 1985 г. // Архив ИА РАН. 1985-А. Р-1. № 1132.

Песонен П.Э. Отчёт о работе Беломорского отряда за 1988 год// Архив ИА РАН. 1988-А. Р-1. № 14615.

Савватеев Ю.А. Отчёт о работе Беломорской археологической экспедиции в 1968 году // Архив ИА РАН. 1968-А. Р-1. № 3847.

Шахнович М.М. Отчёт об археологических работах КГКМ в 1990 году // Архив ИА РАН. 1990-А. Р-1. № 16835.

Шахнович М.М. Отчёт об археологических работах КГКМ в 1992 г. // Архив ИА РАН. 1992-А. Р-1. № 17449.

Список научной литературыШахнович, Марк Михайлович, диссертация по теме "Археология"

1. Аникович М.В. Днепро-Донская историко-культурная область охотников на мамонтов: от «восточного граветта» к «восточному эпигравету» // Восточный Граветт. М., 1998. С. 35-60.

2. Анпилогов А.В. Мезолитические стоянки на реке Кеми// Археологические исследования в Карелии. Л., 1972. С. 3-9.

3. Анпилогов А.В. Поселение Ловозеро III // Поселения каменного века и раннего металла в Карелии. Петрозаводск, 1982. С. 119-135.

4. Анпилогов А.В. Поселение Ловозеро V // Новые археологические памятники Карелии и Кольского полуострова. Петрозаводск, 1980. С. 80-94. Археология Карелии. Петрозаводск, 1996. 414 с.

5. Баскин Л.М. Особенности морфологии и экологии лесных и тундровых северных оленей и причины их возникновения// Лесной северный олень. Петрозаводск, 1989. С. 86-91.

6. Бискэ Г.С. Четвертичные отложения и геоморфология Карелии. Петрозаводск, 1959. 307 с.

7. Брюсов А.Я. История древней Карелии // Труды ГИМ. Вып. IX. М., 1940. 320 с. Брюсов А.Я. Очерки по истории племен европейской части СССР в неолитическую эпоху. М., 1952. 263 с.

8. Бунчин С.М. Лесной северный олень Калевальского района КАССР // Лесной северный олень. Петрозаводск, 1989. С. 84-86.

9. Васильев С.А., Абрамова З.А., Григорьева Г.В., Лисицин С.Н., Синицина Г.В. Поздний палеолит Северной Евразии: палеоэкология и структура поселений. СПб, 2005. 107 с.

10. Герасимов Д.В. К проблеме описания кварцевых коллекций// Археология Севера. Вып. 1. Петрозаводск, 1997. С. 49-57.

11. Герасимов Д.В., Лисицин С.Н., Тимофеев В.И. Материалы к археологической карте Карельского перешейка (Ленинградская область). Памятники каменного века и периода раннего металла. СПб., 2003. 68 с.

12. Герман К.Э. Памятники с керамикой Сяряйсниеми I в Северной Карелии // Первобытная и средневековая история и культура Европейского Севера: проблемы изучения и научной реконструкции. Соловки, 2006. С. 232-237.

13. Гиря Е.Ю. Проблемы технологического анализа продуктов расщепления камня//СА. 1991. №3. С. 115-129.

14. Горецкий Г.И. Неолитические стоянки в районе р. Кеми// КСИИМК. 1941. Вып. IX. С. 111-114.

15. Григорьев Г.П. Методические основания для разрешения вопроса соотношения природного окружения и культуры человека// Первобытный человек, его материальная культура и природная среда, в плейстоцене и голоцене. М., 1974. С. 65-70.

16. Гурина Н.Н. Результаты работ археологической экспедиции в Карело-Финской ССРв 1940 г. // КСИИМК. 1941.Вып. IX. С. 114-120. Гурина Н.Н. Поселения эпохи раннего металла на северо-восточном побережье Онежского озера// МИА. № 20. 1951. С. 77-142.

17. Гурина Н.Н. Археологические исследования в Карелии и Ленинградскойобласти // КСИИМК. 1953. Вып. 51. С. 23-35.

18. Гурина Н.Н. Оленеостровский могильник // МИА. № 47. 1956.430 с.

19. Гурина Н.Н. Древняя история Северо-Запада европейской части СССР // МИА.87. 1961.584 с.

20. Гурина Н.Н. О связях древнего населения Кольского полуострова// СА. 1986. № 3. С. 85-94.

21. Гурина Н.Н. Мезолит Кольского полуострова// Мезолит СССР. Археология СССР. М., 1989. С. 20-26.

22. Гурина Н.Н. Мезолит Карелии// Мезолит СССР. Археология СССР. М., 1989. С. 27-32.

23. Гурина Н.Н. История культуры древнего населения Кольского полуострова. СПб., 1997.238 с.

24. Гусенцова Т.М. Мезолитические стоянки на северо-востоке Ленинградской области // ТАС. Вып. 3. Тверь, 1998. С. 158-161.

25. Девятова Э.И. Природная среда позднего плейстоцена и её влияние на расселение человека в Северодвинском бассейне и в Карелии. Петрозаводск, 1982. 147 с.

26. Демидов И.Н. История развития ландшафтного заказника «Кузова» в Белом море в поздне- и послеледниковье// Культурное и природное наследие островов Белого моря. Петрозаводск, 2002. С. 10-17.

27. Демидов И.Н. Деградация последнего поздневалдайского оледенения в бассейне Онежского озера // Геология и полезные ископаемые Карелии. Вып. 8. Петрозаводск, 2005. С. 134-142.

28. Елина Г.А. О развитии болот в глубоких впадинах на севере Карелии // Голоцен. М., 1969. С. 165-171.

29. Елина Г.А. Корреляция споро-пыльцевых спектров голоцена Карельской АССР, Ленинградской области и Финляндии// Палинология голоцена. М., 1971. С. 91-104.

30. Елина Г.А. Принципы и методы реконструкции и картирования растительности голоцена. Л., 1981. 156 с.

31. Елина Г.А., Лукашов А.Д., Токарев П.Н. Картографирование растительности и ландшафтов на временных срезах голоцена таёжной зоны Восточной Фенноскандии. СПб, 2005. 111 с.

32. Елина Н.Б. Особенности развития растительности Карелии в позднеледниковье //Северная Европа в XXI веке: природа, культура, экономика. Петрозавдск, 2006. С. 288-290. 23

33. Жилин М.Г. Адаптация мезолитических культур Верхнего Поволжья к каменному сырью // ТАС. Вып. 3. Тверь, 1998. С. 25-30. Жилин М.Г. Костяная индустрия мезолита лесной зоны Восточной Европы. М., 2001.325 с.

34. Жилин М.Г. К вопросу о пионерном заселении Южной Карелии и Финляндии в раннем голоцене // Вестник Карельского краеведческого музея. Вып. 4. Петрозаводск, 2002. С. 3-15.

35. Жилин М.Г. Природная среда и хозяйство мезолитического населения центра и северо-запада лесной зоны Восточной Европы. М., 2004. 143 с. Жилинский А.А. Зверобойный промысел в Белом море. Петрозаводск, 1957. 55 с.

36. Жульников A.M. О сезонном функционировании древних поселений в бассейне р. Нижний Выг // Проблемы историко-культурной среды Арктики. Сыктывкар, 1991. С. 38-39.

37. Жульников A.M. Древние жилища Карелии. Петрозаводск, 2003. 200 с. Журавлёв А.П. Датировка поселений неолита раннего металла в Уницкой губе Онежского озера // С А. 1984. № 4. С. 119-126.

38. Журавлёв А.П. Сырьевая база Заонежья и её влияние наособенности развития индустрий древнего населения Европейского Севера // Миграции и связи древних обществ лесной полосы Евразии в эпоху камня раннего металла. Петрозаводск, 1992. С. 61-66.

39. Заитов В.И. Каменные перфорированные диски поселения Ботай// РА. 1992. №2. С. 136-146.

40. Земляков Б.Ф. Работы на строительстве Беломорско-Балтийского канала// Известия Государственной Академии истории материальной культуры. Вып. 109. М.-Л., 1935. С. 11-22.

41. Земляков Б.Ф. Неолитические стоянки восточного берега Онежского озера// Равдоникас В.И. Наскальные изображения Онежского озера и Белого моря. Ч. 1.М.-Л., 1936. С. 111-141.

42. Земляков Б.Ф. Арктический палеолит на Севере СССР // С А. 1940. № 5. С. 107143.

43. Зубович С.Ф., Кокаровцев В.К., Успенская О.Н. Климат Севера лесной зоны Европейской части СССР в голоцене // Палеоклиматы голоцена Европейской территории СССР. М., 1988. С. 29-35.

44. Иванищев A.M., Иванищева М.В. Тудозеро V поселение позднего мезолита -раннего неолита в Южном Прионежье // ТАС. Вып. 4. Тверь, 2000. С. 284-296. Иностранцев А.А, Доисторический человек каменного века побережья Ладожского озера. СПб., 1882. 315 с.

45. Карманов В.Н. Памятники с трапециями на европейском Северо-Востоке// ТАС. Вып. 5. Тверь, 2002. С. 91-98.

46. Классификация в археологии М., 1990. 156 с.

47. Клейн JI.C. Понятие типа в современной археологии // Типы в культуре. Л., 1979. С. 50-74.

48. Климанов В.А. Климатические условия на территории КАССР в голоцене// Болота Европейского Севера СССР. Петрозаводск, 1980. С. 177-185. Козловская М.В. Экология древних племён лесной полосы Восточной Европы. М.,1996. 243 с.

49. Кольцов Л.В. Формы, способы и средства адаптации в мезолите Северной Европы //ТАС. Вып. 3. Тверь, 1998. С. 21-24.

50. Кольцов Л.В., Жилин М.Г. Мезолит Волго-Окского междуречья (памятники бутовской культуры). М., 1999. 155 с.

51. Коробкова Г.Ф. Экспериментальный анализ и его место в методике и теории археологии//КСИА. 1978. Вып. 152. С. 55-61.

52. Коробкова Г.Ф. Орудия труда и культурогенез // Социогенез и культурогенез в историческом аспекте. СПб., 1991. С. 27-30.

53. Королькова Л.В. Новые данные о памятниках эпох мезолита-неолита в Юго-Восточном Приладожье // ТАС. Вып. 5. Тверь, 2002. С. 192-195. Косинская Л.Л. Взгляд археолога на западно-сибирскую этнографию // ТАС. Вып. 6. Тверь, 2006. С. 19-25.

54. Косменко М.Г. Стоянки мезолитической эпохи на Кенто-Костомукшской озёрной системе// Мезолитические памятники Карелии. Петрозаводск, 1978. С. 59-93.

55. Косменко М.Г., Витенкова И.Ф. Мезолитический слой поселения Муромское VII // СА. 1980. № 4. С. 121-143.

56. Косорукова Н.В. Мезолитическая стоянка на Лотовой Горе в бассейне Шексны // Археология Верхнего Поволжья. Н. Новгород, 1991. С. 30—41. Косорукова Н.В. Мезолитические памятники в бассейне Колпи// Древности Русского Севера. Вологда, 1996. С. 35-39.

57. Косорукова Н.В. Памятники типа Андозеро-М в бассейне Шексны// ТАС. Вып. 3. Тверь, 1998. С. 162-167.

58. Косорукова Н.В. Молого-Шекснинское междуречье в эпоху мезолита: история изучения, проблемы, перспективы// Археология: история и перспективы. Ярославль, 2003. С. 138-147.

59. Косорукова Н.В. Мезолитическая стоянка Усть-Вешарка 3 в бассейне Шексны // Каменный век лесной зоны Восточной Европы и Зауралья. М., 2005. С.190-197.

60. Кошечкин В.Н., Стрелков С.А. Перемещение береговой линии и оледенение шельфа Норвежского, Баренцевого и Белого морей в позднем плейстоцене и голоцене // Материалы XXIII международного географического конгресса. М., 1979. С. 328-330.

61. Лаврова М.А. Четвертичная геология Кольского полуострова. М.-Л., 1960. 234 с.

62. Лаврова Н.Б., Демидов И.Н. Палеоэкологические условия осадконакопления и развитие растительности на вершине горы Воттоваары // Проблемы геоэкологии Карелии. Петрозаводск, 1997. С. 19-28.

63. Леонова Н.Б. Длительность обитания на верхнепалеолитических стоянках//

64. Проблемы палеоэкологии древних сообществ. М., 1993. С. 74-98.

65. Лесненко В.К. К методике реконструкции голоценовых озёр // Природа ибереговые образования и история развития внутренних водоёмов и морей

66. Восточной Прибалтики и Карелии. Петрозаводск, 1971. С. 41-42.

67. Линкола М. Образование различных этноэкологических групп саамов // Финноугорский сборник. М., 1982. С. 48-59.

68. Лозовский В.М. Рыболовные сооружения на стоянке Замостье II в контексте археологических и этнографических данных// Древности Залесского края. Сергиев Посад, 1997. С. 52-65.

69. Мейнандер К. Финны часть населения северо-востока Европы // Финно-угорский сборник. М., 1982. С. 10-32.

70. Невесский Н.Е., Медведев B.C., Калиненко В.В. Белое море. Седиментогенез и история развития в голоцене. М., 1977. 256 с.

71. Нехорошев П.Е. К методике изучения нижнепалеолитической техники и технологии расщепления камня // С А. 1993. № 3. С. 100-119. Нехорошев П.Е. Технологический метод изучения первичного расщепления камня среднего палеолита. СПб., 1999. 174 с.

72. Николаев В.И., Николаев С.Д. Палеогеографическая интерпретация результатов изотопно-кислородных исследований голоценовых отложений Белого моря // Палеоклиматы голоцена Европейской территории СССР. М., 1988. С. 16-28.

73. Никонов А.А. Развитие рельефа и палеогеография антропогена на западе Кольского полуострова. М.-Л., 1964. 183 с.

74. Ошибкина С.В. Мезолит бассейна р. Сухоны и Восточного Прионежья. М., 1983. 293 с.

75. Ошибкина С.В. Мезолитические погребения Восточного Прионежья // Археологические Вести. № 3. СПб., 1994. С. 48-57.

76. Ошибкина С.В. Веретье I. Поселение эпохи мезолита на Севере Восточной Европы. М., 1997.203 с.

77. Ошибкина С.В. Кремневые наконечники на памятниках мезолита севера Восточной Европы // Проблемы каменного века Русской равнины. М., 2004. С.140—156.

78. Ошибкина С.В. Мезолитическая культура веретье. Хронология и периодизация // РА. 2004. № 1. С. 100-110.

79. Ошибкина С.В. К вопросу о миграциях населения на Севере Восточной Европы в раннем голоцене // Каменный век лесной зоны Восточной Европы и Зауралья. М, 2005. С. 77-99.

80. Паанаярвский Национальный Парк. Куусамо, 1993. 159 с. Палеолит СССР // Археология СССР. М., 1984. 382 с.

81. Панкрушев Г.А. Применение данных неотектоники для датировки древних поселений // Новые памятники истории древней Карелии. M.-JL, 1966. С. 5-43. Панкрушев Г.А. Памятники эпохи мезолита в Карелии// КСИА. 1977. Вып. 149. С. 83-88.

82. Панкрушев Г.А. Мезолит и неолит Карелии. Ч. 1. Л., 1978. 136 с. Панкрушев Г.А. Мезолитические стоянки с жилищами на северном побережье Онежского озера// Мезолитические памятники Карелии. Петрозаводск, 1978. С. 8-21.

83. Панкрушев Г.А. Происхождение карел (по археологическим данным) // Новые археологические памятники Карелии и Кольского полуострова. Петрозаводск, 1980. С. 148-159.

84. Панкрушев Г.А. Формирование берегов Онежского озера в голоцене (по археологическим данным) // Археологические памятники бассейна Онежского озера. Петрозаводск, 1984. С. 5-24.

85. Петрунь В.Ф. О применении горного хрусталя и его аналогов в первобытнойтехнике // СА. 1962. № 1. С. 36-43.

86. Питулько В.В. Жоховская стоянка. СПб., 1998. 186 с.

87. Саарнисто М., Сакса А., Таавитсайнен Ю.-П. Древние жители Куупалы -свидетели этапов истории Ладоги // Вопросы геологии и археологии. СПб., 1994. С. 75-77.

88. Савватеев Ю.А. Археологические памятники южного побережья Онежского озера // Археологические памятники бассейна Онежского озера. Петрозаводск, 1984. С. 58-67.

89. Савинов Д.Г. О теоретическом обосновании археолого-этнографических сопоставлений в области социальной и духовной культуры // Вопросы геологии и археологии. СПб., 1994. С. 63-64.

90. Седов В.В. VIII Международный конгресс финно-угроведов // РА. 1996, №4. С. 219-223.

91. Семенов С.А. Первобытная техника // МИА. № 154. 1957,240 с.

92. Семенов С.А. Изучение первобытной техники методом эксперимента // Новыеметоды в археологических исследованиях. М., 1963. С. 191-214.

93. Семенов С.А. Развитие техники в каменном веке. JL, 1968. 362 с.

94. Семенов С.А., Коробкова Г.Ф. Технология древнейших производств. JI., 1983.253 с.

95. Синицина Г.В. Исследование финальнопалеолитических памятников в Тверской и Смоленской областях. СПб., 1996. 52 с.

96. Синицина Г.В. «Клады» Валдайской культуры и их хронология // Хронология неолита Восточной Европы. СПб., 2000. С. 69-71.

97. Синицина Г.В. Финальный палеолит и ранний мезолит — этапы развития культуры на Верхней Волге // ТАС. Вып. 4. Тверь, 2001. С. 61-71. Сорокин А.Н. Парадоксы источниковедения мезолита Восточной Европы// ТАС. Вып. 4. Тверь, 2000. С. 37-48.

98. Сорокин А.Н. Мезолит Жиздринского Полесья. М., 2002. 252 с.

99. Сорокин А.Н. О мезолите низовьев р. Мокши // ТАС. Вып. 5. Тверь, 2002. С.71.81.

100. Сорокин А.Н. Диалог о генезисе культуры кунда // РА. 2004. № 3. С. 120-129. Сорокин А.Н. Мезолит Волго-Окского бассейна // Проблемы каменного века Русской равнины. М., 2004. С. 69-91.

101. Соффер О.А. Экономика верхнего палеолита: продолжительность заселения стоянок на Русской равнине // С А. 1993. № 3. С. 5-16.

102. Спиридонов М.А., Девдариани Н.А., Калинин А.В., Крепачев Ю.П., Манойлов С.Ф., Рыбалко Е.А. Геология Белого моря // Советская геология. 1980. №4. С. 45-55.

103. Тарасов АЛО. Нуклеусы и бифасы: некоторые особенности первичнойобработки окремнённых пород и кварца на поселениях Карелии (неолит ранний железный век) // ТАС. Вып. 6. Тверь, 2006. С. 74-86.

104. Тимофеев В.И. К вопросу о методике интерпретации радиоуглеродныхдатировок памятников каменного века // Изотопные и геохимические методы вбиологии, геологии и археологии. Тарту, 1981. С. 158-161.

105. Тимофеев В.И. Памятники мезолита и неолита региона Петербурга и их место всистеме балтийских культур каменного века // Древности Северо-Запада

106. России. СПб., 1993. С. 8-33.

107. Тимофеев В.И. Некоторые общие проблемы каменного века лесной полосы Восточной Европы // Древности Русского Севера. Вып. 1. Вологда, 1996, С. 834.

108. Тимофеев В.И., Зайцева Г.И., Долуханов П.М., Шукуров A.M. Радиоуглероднаяхронология неолита Северной Евразии. СПб,. 2004.158 с.

109. Торвинен М. Керамика Сяряйсниеми I в ранненеолитическом контексте

110. Северной и Северо-Восточной Фенноскандии // Славяне, финно-угры,скандинавы, волжские булгары. СПб., 2000. С. 217-224.

111. Титов Ю.В. Раскопки в Калевальском, Медвежегорском и Пряжинскомрайонах Карельской АССР // АО-1967. М., 1968. С. 5.

112. Филатова В.Ф, Комплекс орудий Оленеостровской стоянки на Онежском озере//КСИА. 1971. Вып. 126. С. 132-139.

113. Филатова В.Ф. К вопросу о связи каменных орудий памятников с чистым комплексом керамики сперрингс и позднемезолитических// Археологические исследования в Карелии. Л., 1972. С. 10-33.

114. Филатова В.Ф. Костяные изделия мезолитических поселений Оровнаволока // Мезолитические стоянки Карелии. Петрозаводск, 1978. С. 160-180. Филатова В.Ф. Мезолитические стоянки Сямозера// Мезолитические стоянки Карелии. Петрозаводск, 1978. С. 21-58.

115. Филатова В.Ф. Древнейшие памятники юго-западного побережья Онежского озера // Поселения каменного века и раннего железа в Карелии. Петрозаводск, 1982. С. 52-69.

116. Филатова В.Ф. Жилые и хозяйственные сооружения мезолитического поселения Оровнаволок IX // Новые данные об археологических памятниках Карелии. Петрозаводск, 1986. С. 29-75.

117. Филатова В.Ф. Инвентарь поселения Оровнаволок IX// Новые данные об археологических памятниках Карелии. Петрозаводск, 1986. С. 76-118. Филатова В.Ф. Кремневые наконечники стрел в мезолите Карелии // СА. 1987. № 3. С. 14-27.

118. Филатова В.Ф. Мезолитические памятники Карелии// Памятники древней Карелии. Петрозаводск, 1988. С. 19-39.

119. Филатова В.Ф. Мезолитическое поселение Оровнаволок XII// СА. 1988. №4. С. 78-94.

120. Филатова В.Ф. Хронология и периодизация мезолита Карелии // Хронология и периодизация археологических памятников Карелии. Петрозаводск, 1991. С. 964.

121. Фосс М.Я. Древнейшая история Севера европейской части СССР// МИА. №29.1952.280 с.

122. Харузин Н. Русские лопари. М., 1890. 472 с.

123. Холюшкин Ю.П. Современное состояние, проблемы и перспективы развития типологической классификации в археологии каменного века // Методологические и философские проблемы истории. Новосибирск, 1983. С. 56-78.

124. Хлобыстин Л.П. Возраст и соотношение неолитических культур Восточной Сибири // КСИА. 1978. Вып. 153. С. 92-99.

125. Шахнович М.М. Стоянка Селецкое VI // Краеведение и музей. Петрозаводск,1992. С. 166-175.

126. Шахнович М.М., Чайкина Л.Г. Ранненеолитическая стоянка Суна XV // Вестник Карельского краеведческого музея. Петрозаводск, Вып. 1. 1993. С. 2538.

127. Шахнович М.М., Шпаковский Л.М. Стоянка Суккозеро II в Западной Карелии// Вестник Карельского краеведческого музея. Вып. 1. Петрозаводск,1993. С. 3-9.

128. Шахнович М.М. Бескерамические комплексы Северной Карелии. Поиск хронологических критериев// Археология Севера. Вып. 1. Петрозаводск, 1997. С. 6-25.

129. Шахнович М.М. Мезолитическое поселение Суккозеро I в Западной Карелии. Проблемы изучения кварцевого материала// Археология Севера. Вып. 1. Петрозаводск, 1997. С. 26-49.

130. Шахнович М.М. Памятники эпохи мезолита Северной Финляндии (провинция Кайну) // ТАС. Вып. 3. Тверь, 1998. С. 147-157.

131. Шахнович М.М. Древнейший этап освоения человеком территории Карелии и Финляндии в период поздне- и послеледниковья (к постановке проблемы)// ТАС. Вып. 4. Т. 1. Тверь, 2000. С. 80-90.

132. Шахнович М.М., Тарасов А.Ю. Пилы и пиление: некоторые наблюдения относительно аспектов технологии и особенностей бытования в каменном веке Карелии // ТАС. Вып. 4. Тверь, 2000. Т. 1. С. 151-160.

133. Шахнович М.М. Мезолит Северного и Западного Прибеломорья // Вестник Поморского университета. Вып. 8. Архангельск, 2006. С. 49-52. Шумкин В.Я. Мезолит Кольского полуострова // СА. 1986. № 2. С. 15-34.

134. Шумкин В.Я. Влияние природно-экологического фактора на заселение арктических районов Северо-Запада Европы // Проблемы изучения историко-культурной среды Арктики. М., 1990. С. 50-61.

135. Шумкин В.Я. Ранний каменный век западной части Европейской Арктики (мезолит Северной Скандинавии)// Древности Северо-Запада России. СПб, 1993. С. 34-58.

136. Шумкин В.Я. Неолит Кольского полуострова// Древности Русского Севера. Вологда, 1996. С. 67-74.

137. Шумкин В.Я. Проблемы изучения ранненеолитического периода Северной Фенноскандии // ТАС. Вып. 2. Тверь, 1996. С. 34-38.

138. Щелинский В.Е. К изучению техники, технологии изготовления и функций орудий мустьерской эпохи // Технология производства в эпоху палеолита. JI., 1983. С. 72-133.

139. Экман И.М., Лукашов А.Д., Колканен A.M., Лийва А.А. Динамика развития озёр и озёрности КАССР по данным радиохронологии // Изотопно-геохимические исследования в Прибалтике и Белоруссии. Таллинн, 1988. С. 206-218.

140. Callahan E. An evaluation of lithic technology in middle Sweden during the Mesolithic and Neolithic. Uppsala, 1987. 73 p.

141. Clark J. G. D. The earlier Stone Age Settlement of Skandinavia. Cambridge, 1975.

142. Donner J. Suomen kvartaarigeologia. Helsinki, 1976. 132 p.

143. Edgren T. Kivikausi. Suomen Historia. 1. Espoo, 1990. 268 p.

144. Ekman I., Iljin V., Lukashov A. Field trip i tinerary localities to be visited// Eastern

145. Fennoscandian younger Drias end moraines. Espoo, 1991. P. 73-102.

146. Ekman I.U., Iljin V. Deglaciation, the jounger drias end moraines and theircorrelation in Russian Karelia and ad jacent areas // Glacial deposits in north-east

147. Europe. Rotterdam, 1995. P. 195-209.

148. Huurre M. Suomussalmi esihistoriallisella ajalla. Leipa luonnosta // Suomussalmen esihistorian kymmenen vuosituhatta. Keuruu. 1992. Kainun Historia. 1,1986.698 s.

149. Kobayashi H. The experimental study of bipolar flakes // Lithic technology. Making and using stone tools. Paris, 1975. P. 116-127.

150. Korteniemi M., Suominen E. Nuoliharju W Suomen vanhin pyyntikuoppa?// Studia Histoca septentrionalia 34. RajamaillalV - 1997. Rovaniemi, 1998. P. 5167.

151. Mannermaa M. Birds in Finnish Prehistory // Fennoscandia Archaeologica. XX, Helsinki, 2003. P. 3-40.

152. Matiskainen H. The Chronology of the Finnish Mesolithic // ISKOS. Helsinki, 1989. № 8. P. 379-390.

153. Schulz H.-P. Suomen varhaismesoliittisen pioneeriasutuksen alkuperasta// Muinaistutkija. № 4. Helsinki, 1998. P. 27-37.

154. Schulz H.-P., Pellinen H.-M. Keskustelua Susiluolasta // Muinaistutkija. 2005. № 1. P. 58-60.

155. Skandfer M. Early, Northern Comb ware in Finnmark: The concept of Saraisniemi Ireconsidered // Fennoscandia Archaeologica. XXII. Helsinki, 2005. P. 3-23.

156. Suomen Historia. 1. Weilin, 1984.

157. Suomen Historia. Helsinki, 1995.

158. Suomen Esihistoria. Helsinki, 1995.

159. Suomen kartasto. Geologia. Helsinki, 1992.

160. Taavitsainen J.-P. Hollolan Kapatuosian Linnamaki // Fennoscandia antiqua, I. 1982. Helsinki. P. 27-40.

161. Takala H. The Ristola Site in Lahti and the Earliest Postglacial of South Finland. Jyvaskyla. 2004.205 p.

162. Torvinen M. Sar I Comb Ware of the Saraisniemi style // Славяне и финно-угры. СПб., 1997. С. 21-31.

163. Torvinen М. Sar 1 keramiikkaa kayttanyt vaesto - etnisia kysymyksia //

164. Muinaistutkija. № 4. Helsinki, 1998. P. 38-45.

165. Jungner H., Sonniner E. Radiocarbon dates. III. Helsinki, 1989.