автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.01
диссертация на тему: Миф о поэте в художественном мире М.И. Цветаевой

Полный текст автореферата диссертации по теме "Миф о поэте в художественном мире М.И. Цветаевой"

На правах рукописи

Латыпова Ирина Юрьевна

МИФ О ПОЭТЕ В ХУДОЖЕСТВЕННОМ МИРЕ М.И. ЦВЕТАЕВОЙ

10.01 01 - русская литература

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Самара-2008

□□3165308

003165388

Работа выполнена в ГОУ ВПО «Стерлитамакская государственная педагогическая академия»

Научный руководитель Беглов Василий Алексеевич

доктор филологических наук, профессор

Официальные оппоненты Казарина Татьяна Викторовна

доктор филологических наук, профессор

Ведущая организация ГОУ ВПО «Мордовский государственый

университет имени Н П Огарева»

Защита состоится « /¡у» апреля 2008 года в /У часов на заседании диссертационного совета Д 212.218 07 при ГОУ ВПО «Самарский государственный университет» по адресу 443011, г Самара, ул Академика Павлова, д 1

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке ГОУ ВПО «Самарский государственный университет»

Автореферат разослан «6» марта 2008 года

Ученый секретарь

Щеголькова Ольга Владимировна

кандидат филологических наук, доцент

диссертационного совета

Карпенко Г Ю

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Современное цветаеведение разнообразно по тематике и направлению исследовательской мысли, однако вопрос о мифопорождающем характере творчества М И Цветаевой остается одним из ключевых Изучение особенностей мифологизма и мифотворчества М Цветаевой -приоритетное и актуальное направление в изучении наследия поэта Среди фундаментальных трудов по данной проблеме следует назвать исследования Л А Викулиной, С И Ельницкой, Е Л Лавровой, Н О Осиповой, М М Полехиной, а также диссертации С В Бабушкиной, Р С Войтеховича, О В Калининой, Ю В Малковой, Е В Сомовой, Л В Тышковской и монографию Е Фарыно

Не принимая этот мир как неистинный и ненастоящий, М Цветаева творит новую вселенную по законам своего мифотворчества Потому в центре ее художественного мира оказывается поэт-творец, причастный к высшему Замыслу и истинному Бытию

Несмотря на то, что фигура поэта является знаковой для поэтического сознания М Цветаевой и привлекает внимание многих цветаеведов, на сегодня нет исследований, специально посвященных изучению мифа о поэте в парадигматическом аспекте, но существует достаточное количество работ, рассматривающих отдельные мотивы и образы (Орфея, Психеи, Сивиллы, Царь-Девицы и др), соотносимых с мифологемой поэт Поэтому в цветаеведении назрела необходимость рассмотреть данную мифологему как центральное инвариантное значение, учитывая при этом все ее варианты во взаимосвязи, что и определяет актуальность исследования.

Сразу следует оговориться в нашу задачу не входит изучение всех возможных элементов и оппозиций парадигмы мифа о поэте и образа поэта Акцент в работе сделан на ключевых, доминантных и мало изученных вариантах мифа о поэте, каковыми, к примеру, являются Вожатый, Всадник, пишущий и пашущий как члены одной парадигмы, пешеход, а также дерево и русалка как хтоническое и божественное воплощения поэта

В цветаеведении образ поэта исследуется с различных позиций

1) в качестве философской онтологической категории С этой точки зрения образ поэта рассматривает С В Бабушкина, акцентируя внимание на экзистенциальных мотивах творчества М Цветаевой,

2) в качестве персонифицированного центра цветаевской концепции творчества О произведениях М Цветаевой как едином сюжете о поэте, уподобляющемся в ряде своих основных коллизий сюжету мирового мифа В Соловьева, пишет Е В Сомова,

3) как эталон настоящего человека Поэт, по мысли С И Ельниц-кой, - центр художественной вселенной М Цветаевой,

4) как мифологема, способствующая противопоставлению двух миров, души и тела, быта и Бытия Явно или в подтексте данное обстоятельство присутствует в большинстве исследований (М Л Гаспаров, В А Маслова, О Г Ревзина, А А Саакянц, В А Швейцер), например, миф о художнике как «представителе природы, а не культуры, жителе Вечности, а не истории» составляет основу концепции И Д Шевеленко, мотив «двойного родства» поэта с природными и божественными силами рассматривается Г Ч Павловской,

5) в качестве доминантного биографического элемента О В Калинина и М В Серова выделяют историю становления поэта, дискутируя с В А Швейцер, делающей акцент на моменте воплощения поэта В диссертационном сочинении мы предлагаем объединить эти два взгляда, так как считаем, что оба процесса синтезируются в рефлексирующем сознании М Цветаевой

Среди научных статей, важных для формирования концепции диссертационного исследования, следует отметить работы О Г Ревзиной «Горизонты Цветаевой», М В Серовой «Автобиографическая проза в общем контексте поэтического самоопределения М Цветаевой», Н М Герасимовой «Энергетика цвета в цветаевском "Молодце"», Г Г Петковой «Данте - Цветаева архетипическая фигура водителя души», в которой фигура Вожатого распространяется на все творчество М Цветаевой, О В Шур-ляковой, особым образом выделившей в своей работе миф М Цветаевой о Блоке, Е Б Коркиной «Лирический сюжет в фольклорных поэмах М Цветаевой», акцентировавшей внимание на моменте «расчеловечивания» лирической героини М Цветаевой

Гипотеза диссертационного исследования:

В творчестве каждого художника можно выделить ключевые, основополагающие сюжеты, образы, мотивы Ядром художественного мира М Цветаевой (мы имеем в виду и поэзию, и прозу, и эпистолярное наследие) является миф о поэте О Г Ревзина отмечает, что при исследовании творчества М И Цветаевой противопоставление человека и поэта стало уже устоявшимся, стереотипным Предлагаем взглянуть на проблему несколько иначе

В центре нашего внимания не поэт как таковой, а миф М Цветаевой о поэте в парадигматическом аспекте Это означает, что мы рассматриваем миф как структуру, которая выполняет парадигматическую функцию и становится смыслопорождающим элементом поэтической системы М Цветаевой

В качестве мифологемы поэт выступает в функции и объекта, и субъекта Личность поэта представляет собой единство пишущего и одновременно пытающегося осмыслить акт творения, а также остановить, зафиксировать его в первозданности Миф о поэте трансформируется в творчестве М Цветаевой следующим образом в ранний период поэт растворен в «быте», в детских комнатах, но он уже до своего рождения ориентирован на «невмещаемостъ» (несоответствие устоявшимся нормам и стереотипам, мысль о иевмещаемости является весьма значимой в структуре биографического и поэтического мифа М Цветаевой) В поздний период поэт находится в трагическом состоянии «промежутка» между бытом и Бытием

Объектом исследования является лирика М Цветаевой (в основном 1920 - 1930-х г г), поэмы (в особенности, «На Красном коне», «Крысолов»), автобиографическая проза («Мать и Музыка», «Мой Пушкин»), эссе («Искусство при свете совести»), а также очерки («Живое о живом», «История одного посвящения») Выбор указанных произведений в качестве объекта исследования обусловлен следующими причинами начиная с 20-х годов, в лирике М Цветаевой миф о поэте разрастается, углубляется, становится особенно разветвленным в смысловых значениях, изучение которых и представляет наибольший интерес

Предметом исследования стал миф о поэте в творчестве М Цветаевой в парадигматическом аспекте При этом учитывается теоретическое осмысление нового мифомышления XX века, представленное в трудах А Ф Лосева, Е М Мелетинского, 3 Г Минц, В Н Топорова, О М Фрей-денберг, М Элиаде, принципиально отделивших архаический миф, вошедший в структуру произведений, от неомифа - уникального художественного строения, искусственно созданного автором

Цель работы - исследование специфики функционирования мифа о поэте в творчестве М Цветаевой как исходного инвариантного значения, «прасхемы», определяющей сюжетно-образный и мотивный строй художественного мира поэта

Обозначенная цель конкретизируется в следующих задачах

- выявить и описать процесс мифотворчества М Цветаевой,

- определить и выстроить парадигму мифа о поэта,

- рассмотреть трансформацию данного инварианта на мифотекто-ническом уровне (в пространственно-временных координатах),

- сопоставить некоторые вариантные значения мифа о поэте М Цветаевой с аналогичными в творчестве других поэтов (А Блок, О Мандельштам) с целью выявления индивидуальных и типологических закономерностей в литературном процессе начала XX века

Методологическую основу исследования составили труды по структуральной поэтике Ю М Лотмана, 3 Г Минц, В Н Топорова, работы М М Бахтина о диалогической природе словесного искусства, исследования Б О Кормана о субъектной организации художественного текста, В А Зарецкого о природе художественного образа, В И Тюпы о глубинном мифотектоническом уровне текста, исследования инвариантных структур русской поэзии А К Жолковского В философском аспекте диссертация опирается на труды С Булгакова, А Лосева, В Соловьева, Л Шестова, Д Андреева

При осмыслении природы мифа и мифологического сознания в теоретическом аспекте особый акцент сделан на труды А Ф Лосева, Ю М Лотмана, Д Е Максимова, Е М Мелетинского, В П Руднева и Е Фарыно

В работе использованы возможности сравнительно-исторического, сравнительно-типологического методов, структурно-семантического метода литературоведческого анализа, а также мифопоэтического метода исследования

Научная новизна диссертационного сочинения обусловлена выбранным ракурсом исследования и состоит в попытке выявить особенности художественного мира М Цветаевой через функционирование мифа о поэте в парадигматическом аспекте В работе впервые как элементы одной парадигмы рассматриваются поэт и землепашец в творчестве М Цветаевой, а также трансформированный вариант путника -пешеход

Основные положения исследования, выносимые на защиту

1 Поэтическая система М Цветаевой вырастает из смысловой интенции, благодаря которой возможен процесс мифотворчества Для произведений М Цветаевой такой смысловой интенцией является максимальная устремленность к идеалу, абсолюту, совершенству Процесс создания мифа мы условно разделяем на четыре этапа 1) «узнавание своего», 2) максимальная идеализация, которая позволяет увидеть самую суть вещи, явления, человека, 3) доведение этой сути до трагизма, 4) самоидентификация, порой до полного слияния своего поэтического «я» с множеством исторических, библейских, мифологических персонажей и с реальными людьми Обозначенная схема универсальна для создания любого мифа М Цветаевой, в том числе и мифа о поэте

2 Миф М Цветаевой о поэте является смысловой доминантой, определяющей сюжетную, образную и мотивную структуру ее художественного мира Как исходный инвариант миф о поэте репрезентируется в ряде вариантных значений

3 Миф о поэте является той основой, по которой М Цветаева строит свою собственную поэтическую индивидуальность Особенно примечательным в этом случае становится попытка через личные, порой даже интимные переживания отдельного человека вскрыть общие, универсальные законы Бытия

4 Поэтический мир М Цветаевой определяет существование Вожатого и ведомого Вожатый является одним из существенных вариантных значений мифа о поэте и понимается как душа, вмещающая в себя все темные и светлые стороны Поэт пытается «припомнить» все, что знала его душа до прихода в эгот мир, и снова возвратиться в первоначальное единство В этом акте, пытаясь слиться со Вселенной, поэт идентифицирует себя с деревом, русалкой, Всадником, землепашцем Данные образы выстраиваются в парадигму мифа о поэте, в которой последний выступает в качестве инварианта Природу лирической героини М Цветаевой определяют растущая, расширяющаяся душа и вечно становящееся тело, которое в этом становлении утрачивает все физические признаки и уподобляется душе Такой процесс обнажает внутреннюю жизнь человека

5 В пространственно-временных координатах положение поэта определяется как промежуточное Поэт существует в пространстве между, а самой предпочтительной формой бытия становится невстреча Трагедия «разминовения» едва ли не самый существенный компонент в структуре мифа о поэте

Суть личности поэта, согласно М Цветаевой, является двуединой и двойной, потому так актуальны для ее творчества парные и сопротиво-поставленные сущности Вожатый и ведомый, конь и человек — Всадник, пишущий и пашущий, Орфей и Эвриднка и т д

6 Художественное время в творчестве М Цветаевой пространствен-ноподобно В исследовании время понимается как путь (сквозь призму реализации глубинного образа-метафоры «время-песок»), что позволяет говорить о ходьбе (пешем ходе) как способе приобщения к вечности В этой связи пеший ход (и трансформированный вариант путника — пешеход) наряду с цветаевскими понятиями «болъшеголовости» и «невмещаем ости» - не столько физические, сколько духовно и ценностно-ориентированные признаки личности

Теоретическая значимость исследования состоит в том, что изучение проблемы в избранном направлении дает возможность воссоздать более четкую и полную картину мифотворчества как культурного и художественного феномена начала XX века Изучение авторского «неомифа» М Цветаевой в контексте эпохи и как смыслопорождающе-

го элемента позволяет не только раскрыть ключевые смыслы и коды в творчестве отдельного поэта, но и показать универсальный принцип мышления то, что переживается автором в созданном им мифе, значительно для каждого человека Кроме прочего, в работе уточняется и разграничивается ряд понятий, связанных с областью мифопоэтики мифологизм, мифотворчество, мифопоэтика, мифотектоника, мифологема, эссема

Практическая значимость работы заключается в том, что ее материалы и результаты могут быть использованы в дальнейших научных исследованиях проблем мифотворчества М Цветаевой и других поэтов Основные положения, конкретные наблюдения и обобщающие выводы диссертации могут быть положены в основу более глубокого исследования, посвященного творчеству М Цветаевой Диссертационное сочинение нашло применение в разработке автором академических лекционных курсов и семинарских занятий по русской литературе начала XX века, а также в школьной практике

Апробация результатов исследования Основные положения диссертации были представлены и обсуждались на Международной научно-практической конференции «Культура провинции» (Курган, 2005), на семи Всероссийских научных конференциях «Русский язык и литература рубежа XX - XXI веков Специфика функционирования» (Самара, 2005), «Антропоцентрическая парадигма лингвистики и проблемы лингвокуль-турологии» (Стерлитамак, 2005), «IX Кормановские чтения» (Ижевск, 2006), «О Мандельштам и феноменологическая парадигма русского модернизма» (Воронеж, 2007), «Проблемы диалогизма словесного искусства» (Стерлитамак, 2007), на Всероссийской научно-практической конференции литературоведов Поволжья (Самара, 2006), на Всероссийской научной конференции с международным участием «Третьи Лазаревские чтения традиционная культура сегодня традиции и современность» (Челябинск, 2006), а также на заседаниях аспирантского семинара в Стер-литамакской государственной педагогической академии (СГПА) в

2005 - 2007 гг и на ежегодных вузовских конференциях молодых ученых СГПА

Особенно значимым для апробации результатов исследования стало выступление с докладами на Ш-их Международных Цветаевских чтениях (Елабуга, 2006) и ежегодных Международных научно-тематических конференциях в Доме-музее М Цветаевой в Москве в

2006 («Добро и зло в мире Цветаевой») и 2007 гг («Семья Цветаевых в истории и культуре России»)

Структура работы, диссертационное сочинение состоит из введения, трех глав, заключения и списка литературы, включающего свыше 300 наименований

Основное содержание работы

Во Введении рассмотрены ведущие и приоритетные направления современного цветаеведения, обоснованы актуальность избранной проблематики, научная новизна, методология, определены предмет, объект, методы и приемы исследования, сформулированы цель и задачи, представлены гипотеза исследования, положения, выносимые на защиту, теоретическая и практическая значимость работы, а также формы апробации материалов и результатов исследования

Первая глава - «Теоретические основы изучения мифа М. Цветаевой о поэте в парадигматическом аспекте» - состоит из двух параграфов В первом параграфе - «Вопросы мифопоэтики в современном освещении» — рассматриваются теоретические основы изучения мифа М Цветаевой о поэте в парадигматическом аспекте, определяется круг понятий и теоретических положений, на которых базируется работа, а также исследуется процесс мифотворчества М Цветаевой

«Тотальный мифологизм» (термин Д Е Максимова), выступающий и в качестве принципа организации художественного текста, и что особенно примечательно, в качестве мироощущения определяет всю культурную мен-тальность XX века В науке такое явление получило название неомифоло-гизма, или неомифологического сознания

Особую значимость в литературном процессе обозначенного периода приобретает процесс мифотворчества Мифотворчество следует понимать как процесс создания и конструирования мифа, явно или в подтексте опирающийся на архаическую модель мифа, его сюжетный код В этом главное отличие мифотворчества от мифочогизма, сутью которого является использование готовых мифологических сюжетов в художественных целях К мифотворчеству близко понятие мифопоэтики - наличия собственных мифотворческих построений, усиленных представлениями-концепциями самого автора М Цветаева определяет мифотворчество «как извлечение из человека основы и выведение ее на свет, усиление основных черт, вплоть до видения только их» («Живое о живом») Говоря иначе, миф позволяет увидеть внутреннее (отношение человека с душой или поэта с гением) как внешнее

Существует ряд признаков, отличающих мифологизм XX века от древнего мифа во-первых, трансцендентной силой, господствующей над человеком, выступает не природа, а созданная им самим цивилизация,

отчего мифологическое мироощущение приобретает трагический характер, во-вторых, новый миф рождается в ситуации глубинного одиночества автора, в-третьих, мифологизм XX века отличается глубиной авторской рефлексии

Мифологическое сознание «связанное», тогда как сознание мифопо-этическое более «осознанное», «рефлексийное» по отношению к мифологическому, что позволяет говорить о мифотектонике («мифологический подтекст», «сверхсюжет» (В М Маркович)), введенному в литературоведческий обиход В И Тюпой « На тектонической глубине мы имеем дело с одним центром — "человек Толстого", "концепция личности Чехова" В проекции текстуальной данности произведения глубинная тектоника литературного произведения предстает системой хронотопов Мифотектоническая глубина подобна ритму Это глубина мифа, но экзистенциального мифа о пребывании индивидуального «я» во внешнем ему мире»

Мифологема поэт в творчестве М Цветаевой не употребляется как таковая, а раскрывает свои свойства в ряде вариантных значений, что позволяет вести разговор о поэте как основном инварианте «Инвариант - это значимая единица структуры, и сколько бы не имел он вариантов в реальных текстах, все они будут иметь лишь одно - его значение < > Что представляет собой это центральное инвариантное значение, можно узнать, только учитывая все его варианты, поскольку основным его свойством является способность в определенных условиях быть тем или иным своим вариантом» (Ю М Лотман)

В работе прослеживается осуществление процесса мифотворчества М Цветаевой, условно разделенного на четыре этапа

Второй параграф - «Миф о поэте как культурный феномен» - представляет собою краткий обзор развития мифа о поэте в русской литературе История мифа о поэте насчитывает много столетий В мифопоэтической традиции поэт — «персонифицированный образ сверхобычного видения, обожествленной памяти коллектива Поэт знает всю вселенную в пространстве и во времени, умеет все назвать своим словом (отсюда поэт как установитель имен), создает мир в его поэтическом, текстовом воплощении, параллельный внетекстовому миру, созданному демиургом » (Мифы народов мира Энциклопедия 1998 327)

В русской литературе образ поэта берет свое начало со «Слова о полку Игореве», в котором Боян назван «вещим» (пророческий), «Веле-совым внуком» (Велес или Волос в языческой Руси - не только «скотий бог», но и божество, связанное с миром мертвых, песнопениями и поэзией), «соловьем нашего времени» (наделенный даром слова)

Каждая эпоха и поэт в отдельности расширяли и углубляли смысловые границы данного образа

В XVIII веке под влиянием процесса секуляризации, когда церковь утрачивает свое духовное значение, эта задача возлагается на поэта

Архетип поэта, сформированный романтической культурой, актуализирует в мифе тему изгнанничества, тотального одиночества, избранности Особую нагрузку несет миф о смерти поэта, в контексте русской культуры связанный со смертью Пушкина, ознаменовавшей конец «золотого века» русской поэзии Под пером Ф И Тютчева окончательно оформляется миф о поэте, побеждающем хаос, а в творчестве Н А Некрасова ставится проблема «народного поэта», и особенно актуальна тема праведничества

Русская литература весьма богата образами странников, юродивых, праведников, бродяг, сопричастных мифу о поэте, что расширяет и углубляет его семантику, в особенности, этический компонент, тогда как к началу XX века происходит смещение в сторону эстетического и философского компонентов

Одной из характерных особенностей художественного мира русских поэтов начала XX века является создание «сверхтипа» (термин В Е Хали-зева), образа героя, в переживаниях которого отразились надэпохальные, универсальные цели человеческого существования — стремление победить хаос Таким сверхтипом, безусловно, становится поэт Возникает вопрос о месте и роли поэта в мире и об отношениях Поэт - Бог, Поэт - Человек, Поэт - Поэт В наследство поэту оставлен Хаос Поэт занимает место Бога-теурга, его миссией становится сотворение нового мира

В концепции символистов, ориентировавшихся на учение В Соловьева о Душе Мира, особую актуальность приобретает «миф о пути» поэта (Д Е Максимов), ярко воплотившемся в творчестве А Блока Для футуристов - поэт является практическим преобразователем мира «самовитым» словом, для акмеистов - поэт, кроме прочего, тем же словом осуществляет связь времен и культур

Особую смысловую нагруженность миф о поэте несет в религиозно-философской концепции культуры Д Л Андреева («Роза Мира») Философ развивает концепцию поэта-вестника, разграничивая при этом вестничество и праведничество

Художественно воплощая архетипические коннотации мифа о поэте, М Цветаева создает авторский неомиф, структурными и смысловыми доминантами которого является понимание поэта как человека промежутка, до определенной границы сопровождаемого Вожатым, а самым предпочтительным способом бытия поэта является невстреча

В центре внимания второй главы - «Миф о поэте и его вариантные значения в хубожественном мире М. Цветаевой», которая разделена на три параграфа, — представлены вариантные значения мифа о поэте, находящиеся на одной смысловой оси В первую очередь исследуется момент осознания своей личности как личности поэта, акцентируется внимание на божественном и хтоническом воплощениях поэта ключевыми здесь являются образы Вожатого, Всадника, «Я-дерева», русалки, «пишущего» и землепашца

В первом параграфе - «Космогонический миф о рождении и становлении поэта» — творчество М Цветаевой рассматривается как единый сюжет о поэте, который включает следующие события рождение поэта - его становление — смерть поэта, которая является кульминацией, но не финалом сюжета Далее следует жизнь после смерти, смысл ее - обретение истинной сути Следует отметить, что каждая сюжетная цепочка обретает статус мифа Рождение поэта и то, как совершается его становление, уподоблено космогоническому мифу («Мать и Музыка») Само рождение поэта уже трагично Оно совершается вопреки, по принципу «невмещаемости» Творческое рождается из трагического В контексте сказанного особую значимость приобретает эпизод-воспоминание о роковом танце бабушки по линии матери Вводя в контекст танец бабушки, на фоне музыкальной одаренности матери и собственного поэтического призвания, М Цветаева подчеркивает исконную, мифологическую, синкретическую связь танца, музыки и слова В данном случае чрезвычайно актуальна мысль О В Калининой о том, что поэт наследует «лирический гений рода»

В понимании процесса становления поэта интересен могив противопоставления и слияния двух натур - материнской («певучей, лирической, одно-стихийной) и отцовской - филологической Основной смысл переносится на образ «неслиянной и неслившейся крови» Возможно, в контексте всего творчества М Цветаевой «неслиянную и неслившуюся кровь» следует понимать как неосуществленную любовь (Ср «Поэма Конца» «Любовь - это кровь и плоть»)

Итак, цветаевский миф о рождении и становлении поэта в своей основе содержит следующие компоненты Музыку, Слово, Танец, Рок, Род, и еще нечто, что сама она назвала «заданное» (выражение М Цветаевой из очерка «Мать и Музыка» очень близкое к понятию «рока, судьбы» «Заданное» - это то, что заложено в человека свыше и чго невозможно изменить никакими силами)

Создавая уникальный миф о поэте, М Цветаева утверждает личность в ее онтологической ценности, что в свою очередь доказывает

мифологичность сознания M Цветаевой и ее лирической героини, проявляющееся в неразличении своего «я» с окружающим миром и космосом в целом

Второй параграф - «Божественное и хтоническое воплощения поэта» - разделен на две части Первая - «Вожатый и Всадник» - посвящена центральным вариантным значениям мифа о поэте

Вожатый в поэтическом сознании M Цветаевой обобщенно представлен как растущая, расширяющаяся и углубляющаяся душа Уже с самого первого сборника стихов «Вечерний альбом» (1910) до одного из последних стихотворений «Все повторяю первый стих » (1941) мотив души, находящейся вне тела и зовущей неведомо куда, является одним из ключевых В стихотворении «Золото моих волос » (1922) душа названа самым тайным божьим умыслом

Мотив сбывшейся души позволяет говорить о осуществлении человека во всех его внутренних возможностях, таким, как задумал его Бог Примечательно, что душа названа не «вымыслом», не «творением божьим», а именно умыслом, — заранее обдуманным намерением Бога наделить человека душой и тем самым приблизить к своему образу и подобию В этой связи мы разделяем точку зрения Г M ИбатуллиЕюй, которая предлагает рассматривать человека как «модель» Бога, бесконечно порождающую его в себе В данном случае полнота божьего замысла - сбывшаяся душа, если актуализировать высказывание M JI Гас-парова «о смерти в цветаевском понимании как соединении души с телом», связана с темой смерти «Душа сбылась» еще и потому, что поэт сам наделен даром творения Потому жизнь в привычном для нас смысле для такого человека невозможна, она проявляется в каких-то иных формах и воплощениях Смерть не является уходом в небытие, а принимается поэтом как возможность творчества В художественном мире M Цветаевой душа физически ощутима «сердечное дно», «уединенное ундин-ное место» («Мать и Музыка»), «грудная ямка» («Мой Пушкин») И сама героиня цветаевской поэзии становится разрастающейся, расширяющейся и углубляющейся душой Душа не только воплощение божественного, светлого, но и «темного царства внутри нас»

M Цветаева часто уподобляет душу камню, и такое уподобление глубоко архаично и мифопоэтично В древних представлениях известен мотив происхождения человека от камня Тогда тело приобретает свое изначальное имя тело с готского stains — «камень», с греческого crtía, gtiov - «камешек», с латышского tels, tele - «образ, тень, изваяние» Всякий раз подлинное общение у M Цветаевой совершается в тот момент, когда физическое тело предстает в ином

качестве, например, когда человек становится «сплошной душой», тенью Возможно, потому так актуальны для творчества М Цветаевой образы «канатного плясуна» и Эвридики, которых связывает то, что они — тени Однако недовоплощенность гораздо подлиннее физического существования

Душа определяет путь человека Душа есть Вожатый М Цветаева любила это загадочное слово вожатый В поэме «Перекоп» (1929) она употребляет его древний вариант Вожата (вместо вожатый), мотивируя такой выбор своим глубинным лингвистическим чутьем

Образ Вожатого в творчестве М Цветаевой неоднозначен в его структуре различаются позитивные и негативные стороны, светлые и темные начала Возможности понимания этого образа самые широкие — от ангела-хранителя до демона-губителя, но добро и зло, синтезирующиеся в данном образе относительны, на что обращает Л А Викулина, предлагая рассматривать образ Крысолова (Вожатого) в единой функции с крысами по признаку враждебности Гаммельну (бездушному городу) Уводя детей в «детский рай», Крысолов фактически губит их (то есть совершает зло), но с другой стороны, он спасает их души в тот момент, пока еще в них сохраняется способность услышать свой зов Потому и откликнулись дети на музыку Крысолова

Фигура Вожатого - необходимое условие перехода из мира сего в потусторонний Но Вожатый сопровождает ведомого до определенной границы, далее он должен продолжать свой путь в одиночестве В образе Вожатого М Цветаевой, помимо индивидуальных значений, синтезируются дантовский и пушкинский архетипы Связь с дантовским архетипом очевидна в повторяющемся мотиве ситуативной смены Вожатого, пушкинский архетип Пугачева-вожатого актуализируется в свете нравственных испытаний души

Наиболее ярким художественным воплощением образа Вожатого является Всадник — «человекоконь» Исследователи объясняют образ Всадника как мужское воплощение Музы Не исключая такого понимания, мы рассматриваем этот образ как вариант мифа о поэте, его хтоническое воплощение В поэме М Цветаевой «На Красном коне» Гений-Всадник руководит жизнью лирической героини Лица его не видно, но подчеркивается огненность и красный цвет Причем, цветовая символика пронизывает каждое сюжетное звено поэмы

С помощью образов природных стихий в данной поэме показан момент Апокалипсиса, конца старого мира и сотворение нового Это подтверждается и временем создания поэмы Написана она в канун Нового года Мифологема Нового года одна из ключевых в творчестве М Цве-

таевой Толковать ее следует как изображение пограничной ситуации, разрушение и пересотворение старого мира Не случайно возникает образ стоглавого храма, а его разрушение есть символ падения старого мира Разрушение храма представлено в поэме как стихийный процесс возвращения к первородному хаосу, как очищение для нового рождения Разрушено и распято человеческое тело («рухает» храм - «рухает» тело, а тело - храм души) Жизнь лирической героини захвачена гением, высшей силой, разрушительной для земной жизни и человеческой души, делающей героиню причастной к стихиям шин о мира

Польского ученый Е Фарыно образы Конника (Всадника) и Георгия связывает с архисюжетом творчества М Цветаевой, реализующимся в трансформированном мифе о борьбе бога Перуна со змеем В славянской мифологии это наиболее архаичный образ (Всадник - святой или былинный герой, поражающий змея - Егорий Победоносец, Михаил Архангел, Илья Пророк, Николай Чудотворец)

Между тем, сюжет о Всаднике в творчестве М Цветаевой имеет продолжение и развитие Летом 1921 года ею был написан поэтический цикл «Георгий», где образ Всадника является центральным Кроме того, в 1923 - 1926 годах начиналась тройственная переписка поэтов Цветаевой - Рильке - Пастернака, которая в цветаеведении получила название «Дыхание лирики» Весной 1926 года Рильке присылает Цветаевой сборник «Дуинезских элегий» и лирический цикл «Сонеты к Орфею» (1922) Орфей изображен как лирический прообраз всех поэтов На фоне обращения к древнегреческому мифу затрагиваются проблемы поэтического творчества, назначения поэта и поэзии Образ Всадника, изображенный в XI сонете Рильке, во многом сходен с цветаевским

Во второй части второго параграфа - «"Древесный код"и "русалочий" миф в структуре мифа о поэте» - продолжается разговор о хтоническом и божественном воплощениях поэта В работе рассматривается персонифицированный образ «Я-дерева», а также трансформация «русалочьего» мифа в творчестве М Цветаевой Данная проблема не раз становилась предметом специального изучения В центре нашего внимания - мысль о форме телесности поэта

Основу «русалочьего» мифа, который традиционно связывается с мифом о собственном имени, в диссертации составляет мысль об утверждении лирической героиней М Цветаевой своей «нетварности» Говоря о древесном воплощении поэта, мы заостряем внимание не только на дере-воподобной сущности поэта, но и на его телесной оболочке Потому мотив недовоплощенности и вечно становящегося тела (которое именно в моменте этого становления есть «сплошная душа») - доминирующий

Стихотворение «В сновидящий час мой бессонный » (1921), выбранное автором исследования для наиболее детального анализа, строится по принципу мифологического уподобления частей тела человека дереву Осуществляется процесс, который можно обозначить как новое «раздавание» имен «не сердце - сердцевина», «не руки - два взмаха», «не лоб — запрокинутый купол» (заметим, что образ запрокинутого лба, равно как и вариант — опущенный, склонившийся (в процессе письма) лоб - весьма часто встречается в поэзии М Цветаевой) Возможно, этот образ связан с цветаевским понятием «большеголовости» Телесность поэта дается не как нечто оформившееся, заданное, а выражает идею роста, направленности ввысь, если говорить языком А Ф Лосева, - вечного становления

Русалка в большей степени является хтоническим воплощением поэта и связана с Произволом (если его понимать по-цветаевски - как «своеволие»), нежели божественным Промыслом (вплоть до того, что лирическая героиня противопоставляет себя не только другим людям и миру, но и подчеркивает свою «нетварность») В стихотворении «Кто создан из камня, кто создан из глины » (1920) актуализируются архаические и библейские мотивы сотворения человека Поэт-русалка создан из другого материала - «бренной морской пены» В стихотворении «Небо - синей знамени » (июль 1935) подчеркивается «дотвар-ное» происхождение этого «материала» Море возникло еще до времени (метафора мифического «правремени», первотворения), и потому оно сопряжено с вечностью

Таким образом, в художественном сознании М Цветаевой поэт отождествляется не только с высшими божественными силами, но и с хтоническим низом, с землей и всеми ее стихиями Поэт-дерево вбирает корнями всю силу земли (ибо суть его простирается «из недр земных и до неба»), а только затем дает лист (белую бумагу как эквивалент творчества)

Для поэтического сознания М Цветаевой весьма значимым является запечатление самого процесса создания стихов, осмысление акта творения в его первозданности когда строки вырвались из самой глубины лирического «я», еще не совсем родились, но уже слышится, говоря словами самого поэта, «невнятица» Об этом третий параграф второй главы — «"Пишущий" и "пашущий" как члены одной парадигмы». Труд пишущего и пытающегося осмыслить акт этого творения уподобляется тяжелому труду пахаря Поэт и землепашец в творчестве М Цветаевой становятся элементами одной парадигмы Связь данных образов проявляется через идею стихийности творческого процесса написания стихов, сти-

хию земли и в контексте образа чернильных ручьев (как синтеза земли и воды, а также крови)

Процесс создания стихов представлен двояко с одной стороны - это рвение (дерзновение), вспышка, взрыв, с другой - тяжелый труд

Данная тема особенно актуальна в творчестве М Цветаевой 1918 года («Благословляю ежедневный труд », «Простите меня, мои горы' », «Клонится, клонится лоб тяжелый », «Есть колосья тучные », «Я -страница твоему перу »), а также в 20-е - 30-е годы («Строительница струн » 1923, цикл «Стол» 1933 - 1935 и др) и в своей основе восходит к глубинным мифопоэтическим традициям

Уподобление происходит по нескольким признакам поэт — землепашец, перо — плуг, попе - бумага, написание — вспашка земли, чернила — вода / земля и кровь Интересно, что в данном случае сравнение и уподобление происходит без присутствия тех элементов, которые сравниваются («минус-прием» Ю М Лотмана), а дается через определенные действия, предполагающие, что перед нами поэт и землепашец

С мотивом жизни и смерти связан образ чернил или «чернильных ручьев» В центре нашего внимания два поэтических цикла М Цветаевой «<ННВ>» (1920) и «Ручьи» (1920) В первый поэтический цикл тема смерти входит с образом креста Этот крест поставлен на бумаге вместо подписи, но в контексте цикла он приобретает сакральное значение

В третьей главе - «Пространственно-временные координаты бытия поэта в творчестве М. Цветаевой», разделенной на три параграфа, исследуются особенности воплощения мифа о поэте в системе пространственно-временных координат

В первом параграфе — «Бытие поэта как абсолютное «не» и «между» - рассматриваются промежуточные пространственные категории -пространство «между», «прорезь» Пространство М Цветаевой стремится стать пространством «между» (С В Бабушкина) и определяется такими образами, как невстреча и прорезь Отдельного внимания заслуживает рассмотрение своеобразной пространственной зоны в творчестве М Цветаевой - прорези В уходящем за горизонт просторе, в пространстве с онтологическим размахом возникает «певчая», «ледяная прорезь», «расщелина», которые мы истолковываем как чуть видимый, едва заметный проход в «инобытие» Это позволяет говорить о многоуровневом пространстве в творчестве М Цветаевой

Как вариант мифа о поэте в художественном мире М Цветаевой особое смысловое наполнение приобретает миф о невстрече - единственно должной форме существования Безмерная душа в каждый миг охватывает весь мир, а при встрече «упирается в одного человека»

Предметом исследования во втором параграфе - «Время как путь» -становится пространственноподобное «время - песок - путь» в сопоставлении с творчеством О Мандельштама и, частично, А Блока

В мировой культуре и в русской картине мира (что в первую очередь находит отражение в языке) песок в своем значении тесно связан со временем, а также с непрочностью, зыбкостью, краткостью человеческого бытия О чем-то или о ком-то очень старом говорят «песок сыплется», о событии, которое никогда не произойдет, - «когда песок по камню взойдет», о быстропроходящем - «как песок сквозь пальцы», о ненадежном и хрупком - «строить замки из песка» Кроме прочего, песок и камень в славянской мифологии являются первоэлементами Обращение к этимологии слова «время» убеждает в глубинной связи времени и пути Согласно точке зрения А Мейе, «время часто объясняют как восходящее к ♦\vert-men 'путь, дорога, поворот'»

Попытка осмысления времени как пути в поэтическом мире М Цветаевой не только в парадигме ее мифотворчества, но и в диалоге с поэтами-современниками позволяет сделать следующие выводы Поэт согласно Цветаевой, - тот, кто всегда находится в пути Образ пути, осмысленный через уподобление «время-песок» - это метафора жизни в Вечности, это образ ее освоения, пребывания в ней

Кроме прочего, образ пути в рамках парадигмы мифа М Цветаевой о поэте, позволяет говорить о путнике, равно как и о его трансформированном варианте - пешеходе, о чем речь идет в третьем параграфе -«Пешее сердце» поэта, трансформированный образ путника в поэтическом мире М. Цветаевой».

Однозначно, что слова «путник», «странник», «пешеход» находятся на одной смысловой оси — пеший ход является основным средством передвижения Слово «пешеход», по сравнению с двумя предыдущими, звучит несколько обыденно Пешеходом мы называем человека, который идет пешком в мире, где существуют иные средства передвижения

У Цветаевой пеший ход понимается как способ приобщения к вечности В диссертации отмечен момент функциональной трансформации пешехода в повествователя, а этимологический анализ ряда слов способствует более полному пониманию образа пешехода

В поэтическом цикле «Ода пешему ходу» (1931 - 1933) «пеший ход» признается лучшим, естественным, данным от Бога средством передвижения Эта мысль развивается в нескольких направлениях во-первых, человек признается «ходячим» чудом природы «Ходячее» чудо - это наивысшее проявление законов природы Человек, предпочи-

тающий иные средства передвижения, понимается как искажающий свою суть Человек «не идущий» уподобляется мертвецу и калеке, лишенному ног, «делающему себе увечье» добровольно Этот образ получает наглядное воплощение в рекламных вывесках, наблюдаемых пешеходом М Цветаевой (Имеется в виду реклама автомобильных шин на дорогах Франции человек без ног, опоясанный шинами - комментарий А Саакянц и Л Мнухина - составителей семитомного собрания сочинений М Цветаевой)

Во-вторых, особое звучание мотив «пешего хода» получает в библейском контексте В первую очередь внимание привлекает глагол бресть Выбор глагола брести (не шагать, не идти) едва ли случайный Брести означает «передвигаться пешком, идти с трудом» Выбрав иное средство передвижения и облегчив свою участь, человек нарушает божий наказ, данный ему при изгнании из рая -жить и трудиться в поте лица Образ библейского змея-искусителя актуализирует в сознании читателя ситуацию первородного греха

Пеший ход представлен в качестве стихийного процесса Синтезирующим образом природной стихии и поэтической энергии (и даже самого поэта) в художественном мире М Цветаевой становится поток Движущийся человек уподоблен потоку Поток, жаждущий на своем пути порога (прага), то есть того, что может ускорить его течение и затруднить проход судам, развивает тему единства природной стихии и поэтического творчества, ибо поэтическое творчество также неуправляемо и непредсказуемо Поток становится еще одним вариантным значением мифа М Цветаевой о поэте Кроме того, мысль о стремительно несущемся поэте-потоке развивается в контексте размышлений о судьбе его стихов в будущих поколениях

В Заключении отражены результаты исследования, обобщены итоги работы

Мифотворчество М Цветаевой совершенно уникально и неповторимо Это сотворение нового космоса, где все вещи и явления изображаются такими, какими они «должны быть» в соответствии с идеалом В этой связи идеальное и трагическое оказываются важнейшими компонентами мифа М Цветаевой При этом структурно-смысловая доминанта художественного мира М Цветаевой - миф о поэте Выявлено, что важной особенностью космогонического мифа М Цветаевой о поэте является ориентация на невмещаемостъ и заданность (в значении предопределенность) Подчеркивая «бочыиеголовостъ» как основную характеристику цветаевского рода, поэт имеет в виду не антропологическую черту, а духовное качество, сказанное применимо и к «пешему ходу» — не только

физическому, но ценностно-ориентированному процессу В очерке «Живое о живом» M Цветаева изобретает неологизм «пешеходчество», придавая этому слову духовный статус

Говоря о многочисленных воплощениях поэта (синтезе хтонического и божественного), мы пришли к выводу о том, что причиной такого двоякого воплощения является «двуединая суть» души лирической героини Миф M Цветаевой о поэте исследован нами в системе просгранственно-временных координат Актуальными и значимыми для художественного мира поэта признаются такие пространственные координаты, как промежуток, между, прорезь, расщелина

В Заключении также намечены возможные пути дальнейшего исследования проблемы

Основные положения и результаты диссертационного исследования отражены в следующих публикациях

Публикация в издании, рекомендованном ВАК:

1 Латыпова, И Ю Об одном поэтическом уподоблении в лирике M Цветаевой и О Мандельштама время-песок [Текст] / И Ю Латыпова // Известия Российского государственного педагогического университета им Герцена Аспирантские тетради Научный журнал -№ 12(33) - СПб , 2007 — С 144-148 (0, Зп л)

Монография и учебно-методическая разработка

2 Акбашева, А , Ситдикова, Г , Латыпова, И , Осипова, О «Есть такие голоса » Диалоги Марины Цветаевой [Текст] монография / А Акбашева, Г Ситдикова, И Латыпова, О Осипова - Стерлитамак Стерлитамак гос пед академия, 2007 -249 с (И Латыпова - С 36- 58,58 -77, 122- 135) (3, 4 п л )

3 Будаева [Латыпова], И Ю Особенности образа лирической героини M Цветаевой Своеобразие поэтического языка и стиля Учебно-методическая разработка [Текст] / И Ю Будаева // Теория и методика обучения литературе современное состояние и проблемы Учебное пособие для студентов филологических факультетов педвузов - Стерлитамак Стерлитамак гос пед академия, 2005 -С 142- 149 (0,5 п л )

Научные статьи

4 Будаева [Латыпова], И Ю Поэтика «встречи-невстречи» в лирике M И Цветаевой [Текст] / И Ю Будаева // Студенческая наука - в действии Сб материалов 43-й науч студ конф 14 - 18 апреля 2003 года - Стерлитамак Стерлитамак гос пед ин-т, 2003 - С 77- 79(0,1 пл)

5 Будаева [Латыпова], И Ю Поэтика «встречи-невстречи» как художественное воплощение пространственно-временных отношений в лирике M Цветаевой [Текст] / И Ю Будаева // Город, усадьба, дом в литературе Сб науч ст / Сост и науч ред А Г Прокофьева, О M Скибина, В Ю Прокофьева - Оренбург Изд-во ОГПУ, 2004 - С 51-61 (0, бпл) В соавторстве с АС Акбашевой

6 Будаева [Латыпова], И Ю «Возможные миры» пространство как текст и текст как пространство в творчестве M Цветаевой [Текст] / И Ю Будаева // Русский язык и русская литература рубежа XX - XXI веков Специфика функционирования - Самара СГПУ, 2005 - С 286 - 300 (0, 3 п л )

7 Будаева [Латыпова], И Ю Стихия природы и ее художественное воплощение в творчестве M Цветаевой [Текст] / И Ю Будаева // Культура провинции Материалы Международной научно-практической конференции - Курган КГУ, 2005 -С 18-23 (0,4пл)

8 Латыпова, И Ю Миф о Поэте в цикле M Цветаевой «Стихи к Блоку» и в эссе «Искусство при свете совести» [Текст] / И Ю Латыпова // Актуальные проблемы социогуманитарного знания Сб научных трудов - M Прометей, 2005 -С 166-170(0,3 пл)

9 Латыпова, И Ю Концепт «Молчание» в поэтическом цикле M Цветаевой «Куст» [Текст] / И Ю Латыпова // Антропоцентрическая парадигма лингвистики и проблемы лингвокультурологии Материалы Всероссийской научной конференции с международным участием 14 октября 2005 года - Стерли-тамак Стерлитамак гос пед акад, 2006 - Том 1 - С 233 - 235 (0,2 п л )

10 Латыпова, И Ю Образ дерева в творчестве M И Цветаевой [Текст] / И Ю Латыпова // Третьи Лазаревские чтения Традиционная культура сегодня теория и практика материалы Всерос науч конф с международ участием Челябинск, 21 - 23 февраля 2006 г В 3-х ч / Гл ред проф В А Мих-нюкевич, Челяб гос акад культуры и искусств - Челябинск, 2006 —4 2 -С 107-109(0,2пл)

11 Латыпова, И Ю Образ Всадника в творчестве M Цветаевой и в «Сонетах к Орфею» Р M Рильке [Текст] / И Ю Латыпова // Бочкаревские чтения Материалы XXX Зональной конференции литературоведов Поволжья В 4-х т - Самара Изд-во СГПУ, 2006 -Т2 -С 217-222(0,4 пл)

12 Латыпова, И Ю Становление поэта космогонический и биографический миф (на примере творчества M Цветаевой) [Текст] / И Ю Латыпова // Кормановские чтения Материалы межвуз конф (Ижевск, апрель, 2006) / Сост H С Изместьева, Д И Черашняя - Ижевск, 2006 - Вып 6 -С 360-364 (0,3 пл)

13 Латыпова, И Ю Мотив смерти в творчестве M Цветаевой [Текст] / И Ю Латыпова // Труды Стерлитамакского филиала Академии наук Рес-

публики Башкортостан Серия «Филологические науки» - Вып 3 / Отв ред И Е Карпухин - Уфа Гилем, 2006 - С 74 - 76 (0, 4 п л )

14 Латыпова, И Ю Трансформация сказочного сюжета в творчестве M Цветаевой 1916 - 1925 гг [Текст] / И Ю Латыпова // Материалы третьих международных Цветаевских чтений / Под общ ред Разживина А И -Елабуга ЕГПУ, 2006 - С 231 - 234 (0, 2 п л )

15 Латыпова, И Ю Фольклорные мотивы в творчестве M Цветаевой 1916- 1925 гг [Текст]/И Ю Латыпова//Дергачевские чтения - 2006 Русская литература национальное развитие и региональные особенности Материалы Междунар науч конф В 2-х т - Екатеринбург Изд-во Урал унта, 2007 - Т 2 - С 129-133 (0,3 п л )

16 Латыпова, И Ю Образ вожатого в творчестве M Цветаевой через призму оппозиции «мир сей - мир тот» [Текст] / И Ю Латыпова // Добро и зло в мире Марины Цветаевой XTV Международная научно-тематическая конференция (Москва, 9-12 октября 2006 года) Сб докл / Отв редактор ИЮ Белякова. - M Дом-музей M Цветаевой, 2007 - С 179 -185 (0,4 пл )

17 Латыпова, И Ю Миф о поэте в творчестве M Цветаевой [Текст] / И Ю Латыпова // Русское слово в Башкортостане Материалы региональной научно-теоретической конференции -Уфа РИЦБашГУ,2007 - С 209-216(0,5 пл)

18 Латыпова, И Ю «Пешее сердце поэта» трансформированный образ путника в поэтическом мире М. Цветаевой (на примере поэтического цикла «Ода пешему ходу») [Текст] / И Ю Латыпова // Проблемы диалогизма словесного искусства Сборник материалов / Отв ред И Е Карпухин // Всерос науч-но-практич конф с междунар участием 18 - 20 октября 2007 г - Стерлита-мак Стерлитамак гос пед акад,2007 -С 167-170 (0, 3 п л )

19 Латыпова, И Ю Об одном поэтическом образе в лирике M Цветаевой и О Мандельштама [Текст] /ИЮ Латыпова//О Мандельштам и феноменологическая парадигма русского модернизма Материалы Междунар научно-тематич конф (20 - 22апреля2007 г)-Воронеж ВГУ,2007 -С 193-197(0,3 п л)

Латыпова Ирина Юрьевна

МИФ О ПОЭТЕ В ХУДОЖЕСТВЕННОМ МИРЕ М.И. ЦВЕТАЕВОЙ

10 01.01 - русская литература

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Подписано в печать 14 02 2008 г Бумага ксероксная Печать оперативная Формат 60x84

Уел печ л 1,0 Тираж 100 экз Заказ № ¿15/0^

Отпечатано в полиграфическом участке Стер л итамакс кой государст-веннной педагогической академии 453103, Стерлитамак, пр Ленина, 49

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Латыпова, Ирина Юрьевна

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА 1. ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ ИЗУЧЕНИЯ МИФА М. ЦВЕТАЕВОЙ О ПОЭТЕ В ПАРАДИГМАТИЧЕСКОМ АСПЕКТЕ.

1.1. Вопросы мифопоэтики в современном освещении.

1.2. Миф о поэте как культурный феномен.

ГЛАВА 2. МИФ О ПОЭТЕ И ЕГО ВАРИАНТНЫЕ ЗНАЧЕНИЯ В ХУДОЖЕСТВЕННОМ МИРЕ М. ЦВЕТАЕВОЙ.

2.1. Космогонический миф о рождении и становлении поэта.

2.2. Божественное и хтоническое воплощения поэта.

2.2.1. Вожатый и Всадник.

2.2.2. «Древесный код» и «русалочий» миф в структуре мифа о поэте.

2.3. «Пишущий» и «пашущий» как члены одной парадигмы.

ГЛАВА 3. ПРОСТРАНСТВЕННО-ВРЕМЕННЫЕ КООРДИНАТЫ БЫТИЯ ПОЭТА В ТВОРЧЕСТВЕ М. ЦВЕТАЕВОЙ.

3.1. Бытие поэта как абсолютное «не» и «между».

3.2. Время как путь.

3.3. «Пешее сердце» поэта: трансформированный образ путника в поэтическом мире М. Цветаевой.

Введение диссертации2008 год, автореферат по филологии, Латыпова, Ирина Юрьевна

Впервые о феномене М.И. Цветаевой на концептуальном уровне заговорили в 60-е гг. XX века. Сложилась устойчивая практика рассматривать и исследовать жизнь, творчество, личность,, окружение поэта с различных позиций, зачастую взаимоисключающих.

В научной литературе о жизни и творчестве М. Цветаевой, в особенности в диссертационных исследованиях, уже традиционным стало условное выделение нескольких периодов развития цветаеведения, а также обозначение основных направлений в изучении наследия поэта. Одной из последних работ, осмысляющих творчество М/. Цветаевой в научном дискурсе, является статья С.А. Ахмадеевой «Жизнь и творчество М. Цветаевой в диссертационных исследованиях 1989 - 2005 гг.», опубликованная в сборнике докладов XIII Международной научно-тематической конференции «Лики М. Цветаевой» (Москва, 9-12 октября 2005 года) [45: 479 - 525].

Ряд ученых (С.В. Бабушкина, О.В. Калинина, Ю.В. Малкова, Н.О. Осипо-ва, М.М. Полехина и др.) выделяют тематические блоки в изучении творчества поэта: историко-биографический, структурно-семантический, онтологический, культурологический, психологический и т.п.

Современное цветаеведение разнообразно по тематике и направлению исследовательской мысли: это и изучение наследия поэта в целом (А.С. Ак-башева, С.И. Ельницкая, E.JI. Лаврова, М. Мейкин, Е. Фарыно, И.Д. Шеве-ленко, О.Р. Hasty и др. ), и анализ и интерпретация отдельных произведений (Л.А. Викулина, М.Л. Гаспаров, Е.Г. Эткинд), образов, мотивов, архетипов, мифологем (Е.В. Дзюба, Ю.В. Малкова, Е.Б. Коркина), а также исследование проблемы лирических циклов (Г.Г. Петкова, М.В. Серова), жанровых особенностей (О.А. Скрипова, Е.В. Титова), проблемы идиостиля и языковой картины мира поэта (И.Ю. Белякова, В.А. Маслова). Особого внимания заслуживают научные работы, обращенные к прозе, эссеистике и эпистолярному наследию М. Цветаевой (А.С. Акбашева, Т.М. Геворкян, О.В. Калинина и др. исследователи). Между тем, многие проблемы требуют более детального и основательного объяснения, а иные и вовсе остаются нерешенными.

Ключевым остается вопрос о мифопорождающем характере творчества М.И. Цветаевой.

Обратимся к научным исследованиям, актуализирующим проблему мифотворчества и мифологизма М.Цветаевой в целом, так как они имеют непосредственное отношение к данной работе (составляют ее теоретико-методологическую базу). Изучение особенностей цветаевского мифологизма и мифотворчества - одно из приоритетных и актуальных направлений в изучении наследия поэта. Среди фундаментальных трудов по данной проблеме следует назвать исследования JI.A. Викулиной, С.И. Ельницкой, E.JI. Лавровой, Н.О. Осиповой, М.М. Полехиной, а также диссертации С.В. Бабушкиной, Р.С. Войтеховича, О.В. Калининой, Ю.В. Малковой, Е.В. Сомовой, JI.B. Тыш-ковской и монографию Е. Фарыно.

В монографии Н.О. Осиповой творчество М. Цветаевой рассматривается как явление с ярко выраженным мифопоэтическим комплексом. Устанавливая мифопоэтическую природу отдельных образов (мировое древо, смерть, птица, душа, вокзал и др.) и показывая принципы их функционирования в тексте поэта, исследователь выходит на уровень интертекстуальности, позволяющий представить поэзию М. Цветаевой в широком историко-культурном контексте. Особенности мифомышления М. Цветаевой рассматриваются в исследованиях С.И. Ельницкой, в котором источниками для мифотворчества определены греческая, славянская, германская мифология, народные легенды и предания, библейские сказания и т.д. При этом миф М. Цветаевой трактуется как своеобразная форма компенсации, неполноты и несовершенства жизни, своего рода «миротворчество», пересотворение мира. Любой мифологический сюжет М. Цветаева выстраивает по законам своего мифотворчества. С.И. Ельницкая также выделяет ряд цветаевских мифов: миф о настоящем

Человеке, миф об истинном мире, миф о высокой смерти и т.д. Исследования С.И. Ельницкой отметим особым образом, так как в них рассматриваются приемы мифотворчества поэта.

Одной из наиболее значимых работ о мифологизме М. Цветаевой остается книга Е. Фарыно «Мифологизм и теологизм М. Цветаевой» («Магдалина» - «Царь-девица» - «Переулочки»), в которой исследуется глубинный мифологизм некоторых произведений поэта, вскрывается их архетипическая основа, реставрируется «протосюжет» и «прамиф», предлагается свой метод анализа материала, который автор называет «археопоэтикой».

JI.A. Викулина предлагает рассматривать миф; о Крысолове в одноименной поэме М. Цветаевой в свете проблемы художественного полифонизма.

Ю.В. Малкова выявляет основные и доминантные типы художественного мифологизма М. Цветаевой 1920-х годов: в лирике (сборник «После России») - это переосмысление мифа-нарратива, в поэме «Молодец» - ориентация^ на миф в ритмической организации текста и создание циклических парадигм, в трагедии «Федра» миф - система переплетенных друг с другом мифологем «змееборчества», брачного соединения-соития, «удавленной богини женственности-дерева-луны». Ю.В. Малкова отмечает, что цветаевский мифологизм в 20-е годы превращается из художественного приема в доминирующий принцип мышления.

JI.B. Тышковская описывает мифологическую подоснову произведений М. Цветаевой как структурную ось мировидения поэта. Мифопоэтическая модель строится на основе интуитивизма и рационализма, циклической концепции времени и синтеза разных традиций' и выражается в создании авторских мифов - миф о соблазне высотой, миф о «безмерности в мире мер» и миф о «разрозненной» паре.

Исследование Р.С. Войтеховича сосредоточено на образе Психеи-Души и на сюжете об Амуре и Психее. Автор использует интертекстуальный метод, описывая внутренний (тема души) и внешний (история образа Психеи в культурной традиции) контексты образа. Рассматриваются также варианты образа Психеи: душа, личность, женщина, роль.

В целом можно говорить о мифопоэтическом подходе к творчеству М. Цветаевой как особом научном методе.

Не принимая этот мир, как неистинный и ненастоящий, М. Цветаева творит новую вселенную по законам своего мифотворчества. Потому в центре ее художественного мира оказывается поэт-творец, причастный к высшему Замыслу и истинному Бытию.

Несмотря на то, что фигура поэта (здесь и далее курсив наш. - И.JI.) является знаковой для поэтического сознания М. Цветаевой и привлекает внимание многих цветаеведов, на сегодня нет исследований, специально посвященных изучению мифа о поэте в парадигматическом аспекте, но существует достаточное количество работ, рассматривающих отдельные мотивы и образы (Орфея, Психеи, Сивиллы, Царь-Девицы и др.), соотносимых с мифологемой поэт. Поэтому в цветаеведении назрела необходимость рассмотреть данную мифологему как центральное инвариантное значение, учитывая при этом все ее варианты во взаимосвязи, что и определяет актуальность исследования.

Сразу следует оговориться: в нашу задачу не входит исследование всех возможных членов парадигмы. Акцент в работе сделан на ключевых, доминантных и мало изученных вариантах мифа о поэте, каковыми, к примеру, являются Вожатый, Всадник, пишущий и пашущий как члены одной парадигмы, пешеход, а также дерево и русалка как хтоническое и божественное воплощения поэта.

В цветаеведении образ поэта исследуется с различных позиций:

1) в качестве философской онтологической категории. С этой точки зрения образ поэта рассматривает С.В. Бабушкина, акцентируя внимание на экзистенциальных мотивах творчества М. Цветаевой;

2) в качестве персонифицированного центра цветаевской концепции творчества. О произведениях М. Цветаевой как едином сюжете о поэте, уподобляющемся в ряде своих основных коллизий сюжету мирового мифа В. Соловьева, пишет Е.В. Сомова;

3) как эталон настоящего человека. Поэт, по мысли С.И. Ельницкой, -центр художественной вселенной М. Цветаевой;

4) как мифологема, способствующая противопоставлению двух миров, души и тела, быта и Бытия. Явно или в подтексте данное обстоятельство присутствует в большинстве исследований (M.JI. Гаспаров, В.А. Маслова, О.Г. Ревзина, А.А.Саакянц, В.А. Швейцер), например, миф о художнике как «представителе природы, а не культуры, жителе Вечности, а не истории» составляет основу концепции И.Д. Шевеленко; мотив «двойного родства» поэта с природными-и божественными силами рассматривается Г.Ч. Павловской;

5) в качестве доминантного биографического элемента. О.В. Калинина и М.В. Серова выделяют историю становления поэта, дискутируя с В.А. Швейцер, делающей акцент на моменте воплощения поэта. В диссертационном сочинении мы предлагаем объединить эти два взгляда, так как считаем, что оба процесса синтезируются в рефлексирующем сознании М. Цветаевой.

Среди научных статей, важных для формирования концепции данного исследования, следует отметить работу О.Г. Ревзиной «Горизонты Цветаевой», Г.Г. Петковой «Данте - Цветаева: архетипическая фигура водителя души», в которой фигура Вожатого в перспективе распространяется на все творчество М. Цветаевой, О.В. Шурляковой, особым образом выделившей в своей работе миф М. Цветаевой о Блоке, М.В. Серовой «Автобиографическая проза в общем контексте поэтического самоопределения М. Цветаевой», Н.М. Герасимовой «Энергетика цвета в цветаевском "Молодце"», Е.Б. Корки-ной «Лирический сюжет в фольклорных поэмах М. Цветаевой», акцентировавшей внимание на моменте «расчеловечивания» лирической героини М. Цветаевой.

Гипотеза диссертационного исследования. В творчестве каждого художника можно выделить ключевые, основополагающие сюжеты, образы, мотивы. Ядром художественного мира М. Цветаевой (мы имеем в виду и поэзию, и прозу, и эпистолярное наследие) является миф о поэте. О.Г. Ревзина отмечает, что при исследовании творчества М.И. Цветаевой противопоставление человека и поэта стало уже устоявшимся, стереотипным. Предлагаем взглянуть на проблему несколько иначе.

В центре нашего внимания не поэт как таковой, а миф М. Цветаевой о поэте в парадигматическом аспекте. Это означает, что мы рассматриваем миф как структуру, которая выполняет парадигматическую функцию и становится смыслопорождающим элементом поэтической системы М. Цветаевой.

В качестве мифологемы поэт выступает в функции и объекта, и субъекта. Личность поэта представляет собой единство пишущего и одновременно пытающегося осмыслить акт творения, а также остановить, зафиксировать его в первозданности. Миф о поэте трансформируется в творчестве М. Цветаевой следующим образом: в ранний период поэт растворен в «быте», в детских комнатах, но он уже до своего рождения ориентирован на невмещае-мостъ (несоответствие устоявшимся нормам и стереотипам; мысль о невме-щаемости является весьма значимой в структуре биографического и поэтического мифа М. Цветаевой). В поздний период поэт находится в трагическом состоянии «промежутка» между бытом и Бытием.

Исходя из гипотезы диссертационного исследования, определим объект, предмет и цель данной работы.

Объектом исследования является лирика М. Цветаевой (в основном 1920 - 1930-х г.г.), поэмы (в особенности, «На Красном коне», «Крысолов»), автобиографическая проза («Мать и Музыка», «Мой Пушкин»), эссе («Искусство при свете совести»), а также очерки («Живое о живом», «История одного посвящения»). Выбор указанных произведений в качестве объекта исследования обусловлен следующими причинами: начиная с 20-х годов, в лирике М. Цветаевой миф о поэте разрастается, углубляется, становится особенно разветвленным в смысловых значениях, изучение которых и представляет наибольший интерес.

Предметом исследования стал миф о поэте в творчестве М. Цветаевой в парадигматическом аспекте. При этом учитывается теоретическое осмысление нового мифомышления XX века, представленное в трудах А.Ф. Лосева, Е.М. Мелетинского, З.Г. Минц, В.Н. Топорова, О.М. Фрейден-берг, М. Элиаде, принципиально отделивших архаический миф, вошедший в структуру произведений, от неомифа — уникального художественного строения, искусственно созданного автором.

Цель работы - исследование специфики функционирования мифа о поэте в творчестве М. Цветаевой как исходного инвариантного значения, «прасхемы», определяющей сюжетно-образный и мотивный строй художественного мира поэта.

Обозначенная цель конкретизируется в следующих задачах:

- выявить и описать процесс мифотворчества М. Цветаевой;

- определить и выстроить парадигму мифа о поэта;

- рассмотреть трансформацию данного инварианта на мифотектониче-ском уровне (в пространственно-временных координатах);

- сопоставить некоторые вариантные значения мифа о поэте М. Цветаевой с аналогичными в творчестве других поэтов (А.Блок, О. Мандельштам) с целью выявления индивидуальных и типологических закономерностей в литературном процессе начала XX века.

Методологическую основу исследования составили труды по структуральной поэтике Ю.М. Лотмана, З.Г. Минц, В.Н. Топорова, работы М.М. Бахтина о диалогической природе словесного искусства, исследования Б.О. Кормана о субъектной организации художественного текста, В.А. Зарецкого о природе художественного образа, В.И. Тюпы о глубинном мифотектониче-ском уровне текста, исследования инвариантных структур русской поэзии А.К. Жолковского. В философском аспекте диссертация опирается на труды С. Булгакова, А. Лосева, В. Соловьева, Л: Шестова, Д. Андреева.

При осмыслении природы мифа и мифологического сознания в теоретическом аспекте особый акцент сделан на труды А.Ф. Лосева, Ю.М. Лотмана, Д.Е. Максимова, Е.М. Мелетинского, В.П. Руднева и Е. Фарыно.

В работе использованы возможности сравнительно-исторического, сравнительно-типологического методов, структурно-семантического метода литературоведческого анализа, а также мифопоэтического метода исследования.

В работе использованы следующие методы и приемы, обзор литературоведческих исследований по избранной проблеме, метод выбора поэтических текстов для анализа, наблюдение над языком художественных произа ведений; контекстуальный анализ поэтических и прозаических текстов, позволяющий выявить ключевые смыслы, комментирование поэтических текстов письмами, прозаическими произведениями поэта, сравнительно-исторический метод, сравнительно-типологический метод, структурно-семантический метод литературоведческого анализа, мифопоэтический метод исследования.

Научная новизна диссертационного сочинения обусловлена выбранным ракурсом исследования и состоит в попытке выявить особенности художественного мира М. Цветаевой через функционирование мифа о поэте в парадигматическом аспекте. В работе впервые как элементы одной парадигмы рассматриваются поэт и землепашец в творчестве М. Цветаевой, а также трансформированный вариант путника - пешеход.

Основные положения исследования, выносимые на защиту:

1. Поэтическая система М. Цветаевой вырастает из смысловой интенции, благодаря которой возможен процесс мифотворчества. Для произведений М. Цветаевой такой смысловой интенцией является максимальная устремленность к идеалу, абсолюту, совершенству. Процесс создания мифа мы условно разделяем на четыре этапа: 1) «узнавание своего»; 2) максимальная идеализация, которая позволяет увидеть самую суть вещи, явления, человека; 3) доведение этой сути до трагизма; 4) самоидентификация, порой до полного слияния своего поэтического «я» с множеством исторических, библейских, мифологических персонажей и с реальными людьми. Обозначенная схема универсальна для создания любого мифа М. Цветаевой, в том числе и мифа о поэте.

2. Миф М. Цветаевой о поэте является смысловой доминантой, определяющей сюжетную, образную и мотивную структуру ее художественного мира. Как исходный инвариант миф о поэте репрезентируется в ряде вариантных значений.

3. Миф о поэте является той основой, по которой М. Цветаева строит свою собственную поэтическую индивидуальность. Особенно примечательным в этом случае становится попытка через личные, порой даже интимные переживания отдельного человека вскрыть общие, универсальные законы Бытия.

4. Поэтический мир М. Цветаевой определяет существование Вожатого и ведомого. Вожатый является одним из существенных вариантных значений мифа о поэте и понимается как душа, вмещающая в себя все темные и светлые стороны. Поэт пытается «припомнить» все, что знала его душа до прихода в этот мир, и снова возвратиться в первоначальное единство. В этом акте, пытаясь слиться со Вселенной, поэт идентифицирует себя с деревом, русалкой, Всадником, землепашцем. Данные образы выстраиваются в парадигму мифа о поэте, в которой последний выступает в качестве инварианта. Природу лирической героини М. Цветаевой определяют растущая, расширяющаяся душа и вечно становящееся тело, которое в этом становлении утрачивает все физические признаки и уподобляется душе. Такой процесс обнажает внутреннюю жизнь человека.

5. В пространственно-временных координатах положение поэта определяется как промежуточное. Поэт существует в пространстве между, а самой предпочтительной формой бытия становится невстреча. Трагедия «размино-вения» едва ли не самый существенный компонент в структуре мифа о поэте.

Суть личности поэта, согласно М. Цветаевой, является двуединой и двойной, потому так актуальны для ее творчества парные и сопротивопо-ставленные сущности: Вожатый и ведомый, конь и человек — Всадник, пишущий и пашущий, Орфей и Эвридика и т.д.

6. Художественное время-в творчестве М. Цветаевой пространственнопо-добно. В исследовании время понимается как путь (сквозь призму реализации глубинного образа-метафоры «время-песок»), что позволяет говорить о ходьбе {пешем ходе) как способе приобщения к вечности. В этой связи пеший ход (и трансформированный вариант путника - пешеход) наряду с цветаевскими понятиями «большеголовости» и «невмещаемости» — не столько физические, сколько духовно и ценностно-ориентированные признаки личности.

Теоретическая значимость исследования состоит в том, что изучение проблемы в избранном направлении дает возможность воссоздать более четкую и полную картину мифотворчества как культурного и художественного феномена начала XX века. Изучение авторского «неомифа» М. Цветаевой в контексте эпохи и как смыслопорождающего элемента позволяет не только раскрыть ключевые смыслы и коды в творчестве отдельного поэта, но и показать универсальный принцип мышления: то, что переживается автором в созданном им мифе, значительно для каждого человека. Кроме прочего, в работе уточняется и разграничивается ряд понятий, связанных с областью ми-фопоэтики: мифологизм, мифотворчество, мифопоэтика, мифотектоника, мифологема, эссема.

Практическая значимость работы заключается в том, что ее материалы и результаты могут быть использованы в дальнейших научных исследованиях проблем мифотворчества М. Цветаевой и других поэтов. Основные положения, конкретные наблюдения и обобщающие выводы диссертации могут быть положены в основу более глубокого исследования, посвященного творчеству М. Цветаевой. Диссертационное сочинение нашло применение в разработке автором академических лекционных курсов и семинарских занятий по русской литературе начала XX века, а также в школьной практике.

Апробация результатов исследования. Основные положения диссертации были представлены и обсуждались на Международной научно-практической конференции «Культура провинции» (Курган, 2005), на семи Всероссийских научных конференциях: «Русский язык и литература рубежа XX - XXI веков: Специфика функционирования» (Самара, 2005), «Антропоцентрическая парадигма лингвистики и проблемы лингвокультурологии» (Стерлитамак, 2005), «IX Кормановские чтения» (Ижевск, 2006), «О. Мандельштам и феноменологическая парадигма русского модернизма» (Воронеж, 2007), «Проблемы диалогизма словесного искусства» (Стерлитамак, 2007), на Всероссийской научно-практической конференции литературоведов Поволжья (Самара, 2006), на Всероссийской научной конференции с международным участием «Третьи Лазаревские чтения: традиционная культура сегодня: традиции и современность» (Челябинск, 2006), а также на заседаниях аспирантского семинара в Стерлитамакской государственной педагогической академии (СГПА) в 2005 - 2007 гг. и на ежегодных вузовских конференциях молодых ученых СГПА.

Особенно значимым для апробации результатов исследования стало выступление с докладами на Ш-их Международных Цветаевских чтениях (Ела-буга, 2006) и ежегодных Международных научно-тематических конференциях в Доме-музее М. Цветаевой в Москве в 2006 («Добро и зло в мире Цветаевой») и 2007 гг. («Семья Цветаевых в истории и культуре России»).

Структура работы, диссертационное сочинение состоит из введения, трех глав, заключения и списка литературы, включающего свыше 300 наименований.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Миф о поэте в художественном мире М.И. Цветаевой"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В литературном процессе рубежа XIX - XX веков мифологизм выступает в качестве особого принципа организации художественного текста. В поисках гармонии с миром художники обращаются к безграничному мифо-творению и жизнетворению.

В этой связи мифотворчество М. Цветаевой совершенно уникально и неповторимо. Ее мироощущение, сознание и даже поведение мифологизированы настолько, что все воспринимается и оценивается через миф.

Мифотворчество М. Цветаевой - это, сотворение нового космоса, где все вещи и явления, изображаются такими, какими они «должны быть» в соответствии с идеалом. Идеальное и трагическое оказываются важнейшими компонентами ее мифа.

В центре произведений М. Цветаевой оказывается поэт — «утысячерен-ный человек», способный переиначить все неистинное и ненастоящее. Она творит свой миф о поэте.

Исследование мифа о поэте в творчестве М. Цветаевой в парадигматическом аспекте предполагает выявление и описание процесса мифотворчества. В данной работе нами было выделено четыре этапа этого процесса. Миф о поэте выступает в качестве основы, опираясь на которую М. Цветаева выстраивает свою собственную поэтическую индивидуальность, являясь создателем мифологемы собственной судьбы. Особенно примечательным в этом случае становится попытка через личные, порой даже интимные переживания отдельного человека показать-универсальные законьь Бытия.

В диссертации доказывается, что важной особенностью космогонического мифа М. Цветаевой о поэте является ориентация на невмещаемостъ и заданностъ (выражение М. Цветаевой из очерка «Мать и Музыка» очень близкое к понятию «рока, судьбы». «Заданное» - это то, что заложено в человека свыше и что невозможно изменить никакими силами). Цветаевский миф, о рождении и становлении поэта в своей основе содержит следующие компоненты: Музыку, Слово, Танец, Рок, Род, и «заданное».

Говоря о многочисленных воплощениях поэта (синтезе хтонического и божественного), мы пришли к выводу о том, что причиной подобного двоякого воплощения является «двуединая суть» души лирической героини. Поэт идентифицирует себя с деревом, русалкой, Всадником, землепашцем. Данные образы выстраиваются в парадигму мифа о поэте, в которой поэт выступает в качестве инварианта.

Для художественного мира М. Цветаевой характерно существование Вожатого и ведомого. Вожатый является одним из существенных вариантных значений мифа о поэте.

Вожатый в поэтическом сознании М. Цветаевой обобщенно представлен как растущая, расширяющаяся и углубляющаяся душа. Возможности понимания этого образа самые широкие - от ангела-хранителя до демона-губителя, но добро и зло, синтезирующиеся в данном образе относительны.

Фигура Вожатого - необходимое условие перехода'из мира сего в потусторонний. Но Вожатый сопровождает ведомого до определенной границы, далее он должен продолжать свой путь в одиночестве. В образе Вожатого М. Цветаевой, помимо индивидуальных значений, синтезируются дантовский и пушкинский архетипы. Связь с дантовским архетипом очевидна в повторяющемся мотиве ситуативной смены Вожатого, пушкинский архетип Пугачева-вожатого актуализируется в свете нравственных испытаний души.

В роли Вожатого рассмотрены также реальные лица (пропущенные через «мифологическую» призму) - Мать, Волошин, Пушкин, Пугачев (герой пушкинской «Капитанской дочки»).

Наиболее ярким художественным воплощением образа Вожатого является Всадник - «человекоконь», «инобытийное существо», приобщающее лирическую героиню к неземному миру.

Говоря о древесном воплощении, мы заостряем внимание не только на деревоподобной сущности поэта, но и на его телесной оболочке. Мотив недо-воплощенности и вечно становящегося тела (которое именно в моменте этого становления есть «сплошная душа») — доминирующий.

Таким образом, символом рождения поэта, его судьбы и сущности становится дерево, а символом имянаречения в поэзии М. Цветаевой является морская стихия, с которой и связан миф о собственном имени.

В диссертационном исследовании образы дерева и моря рассмотрены как находящиеся в одном смысловом поле. Миф о собственном' имени — важный компонент «русалочьего» мифа. Русалка в большей степени является хтоническим воплощением поэта и связана с Произволом нежели божественным Промыслом (вплоть до того, что лирическая героиня противопоставляет себя не только другим людям и миру, но и подчеркивает свою «нетварность»). Поэт-русалка создан из другого материала - «бренной морской пены».

Как элементы одной парадигмы исследованы поэт и землепашец. В центре нашего внимания то обстоятельство, что М. Цветаева процесс создания стихов уподобляет взрыву, вспышке, дерзновению и в то же время — тяжелому труду пахаря. «Пашущий» и «пишущий» признаются равновеликими, ибо оба взращивают для человека «хлеб насущный». В христианской мифологии мотив пахоты приобретает смысл духовного труда во имя спасения, что и позволяет, на наш взгляд, говорить о поэте и пахаре как членах одной смысловой парадигмы.

Миф М. Цветаевой о поэте исследован нами в системе пространственно-временных координат. Актуальными и значимыми для художественного мира поэта признаются такие пространственные координаты, как промежуток, между, прорезь, расщелина.

Выявлено, что невстреча является уникальной формой бытия в цветаевском сознании. Трагедия «разминовения» едва ли не самый значительный компонент в структуре мифа о поэте.

Художественное время в творчестве М. Цветаевой пространственнопо-добно. Проблема времени исследована путем анализа и интерпретации глубинного образа-метафоры «время-песок» в сопоставлении с творчеством О. Мандельштама и А. Блока. Попытка осмысления времени как пути в поэтическом мире М. Цветаевой не только в парадигме ее мифотворчества, но и в диалоге с поэтами-современниками позволяет сделать следующие выводы. Поэт согласно Цветаевой, — тот, кто всегда находится в пути. Образ пути, осмысленный через уподобление «время-песок» - это метафора жизни в Вечности, это образ ее освоения, пребывания в ней.

С идеей пути в творчестве М.Цветаевошсвязан образ странника, путника: Нами рассмотрен трансформированный образ путника— пешеход. Художественная трансформация подобного рода предполагает следующее: пешеход — это человек, приобщенный к быту, к будничной жизни. Но пешеход М. Цветаевой угадывает в бытовом (именно с неприятием этого быта) вечное. «Пеший ход» является способом приобщения к вечности, в том числе и для читателя, так как в определенные моменты пешеход наделяется функцией повествователя.

Подчеркивая «большеголовость» как основную характеристику цветаевского рода, поэт имеет в виду не антропологическую черту, а духовное качество, сказанное применимо и к «пешему ходу» — не только физическому, но ценностно-ориентированному процессу. В очерке «Живое о живом» М. Цветаева изобретает неологизм «пешеходчество», придавая этому слову духовный статус.

Суть личности поэта, согласно М. Цветаевой, является двуединой и двойной, потому так актуальны для ее творчества парные, а точнее, сопроти-вопоставленные сущности: Вожатый и ведомый, конь и человек — Всадник, пишущий и пашущий, Орфей и Эвридика и т.д.

Поэтический мир М. Цветаевой представляет собою непрерывное движение и становление. И душа, и тело, и мир в целом, и вездесущий Бог -это одно непрекращающееся движение.

Таким образом, художественно воплощая архетипические коннотации мифа о поэте, М. Цветаева создает авторский неомиф, структурными и смысловыми доминантами которого является понимание поэта как человека «промежутка», сопровождаемого Вожатым, а самым предпочтительным способом бытия поэта становится «невстреча». Миф о поэте действительно является художественном центром произведений М. Цветаевой, что подтверждает гипотезу данного исследования.

В перспективе возможно изучение мифов о М. Цветаевой о поэтах, так как в своем творчестве она создает мифологизированные портреты поэтов-современников и предшественников. Предметом специального исследования может стать специфика функционирования мифа о поэте в творчестве других авторов в сопоставительном аспекте, что позволит представить русскую поэзию как единый процесс.

Список научной литературыЛатыпова, Ирина Юрьевна, диссертация по теме "Русская литература"

1. Список источников:

2. Андреев, Д.Л. Роза Мира Текст. / Д.Л. Андреев / Сост. и подгот. текста А.А. Андреевой. М.: Иной Мир, 1992. - 576 с.

3. Ахматова, А.А. «Я голос ваш.» Текст. / А.А. Ахматова / - М.: Книжная палата, 1989. - 383 с.

4. Библия. Книги Священного Писания Ветхого и Нового Завета. Канонические Текст. М.: Российское библейское общество, 2002. - 298*с.

5. Блок, А.А. Избранное. Стихотворения и поэмы Текст. / А.А. Блок / -Минск: «Мастацкая литература», 1975. 462 с.

6. Бродский, И. Бог сохраняет все Текст. / И. Бродский. М.: МИФ, 1992.-304 с.

7. Булгаков, М.А. «Мастер и Маргарита» Текст.: роман / М.А. Булгаков -М.: Изд-во «ЭКСМО-Пресс», 2000. 416 с.

8. Булгаков, С.Н. Природа мифа Текст. / С.Н. Булгаков // Свет Невечерний. Созерцания и умозрения. М.: Фолио, 2001. - 627 с. — С. 101 - 123.

9. Жуковский, В.А. Чудесный дар богов Текст. / В.А. Жуковский Стихотворения и баллады. — М.: Летопись, 1998. — 316 с.

10. Кенжеев, Б. Стихотворения Текст. / Б. Кенжеев. М.: АО Издательство «ПАЫ», 1995. - 256 с.

11. Мандельштам, О.Э. Сочинения Текст.: в 2 т. / О.Э. Мандельштам; [сост. подгот. текста и коммент. П. Нерлера, вступ. статья С. Аверинцева]. -М.: Худож. лит-ра, 1990. 638 с.

12. Маяковский, В.В. Сочинения Текст.: в 2 т. / В.В.Маяковский [сост. А. Михайлова; примеч. А. Ушакова]. М.: Правда, 1988. - Т.2. - 768 с.

13. Пастернак, Б.Л. Собрание сочинений: в 5 т. Текст. / Б.Л. Пастернак; редкол.: А. Вознесенский, Д. Лихачев, Д. Мамлеев и др.; [сост и комммент.

14. Е. Пастернак и К. Поливанова. М.: Художественная литература, 1989. -Т.1. -751с.

15. Поэты Серебряного века Текст.: Сборник: Поэзия, воспоминания. — М.: Эксмо, 2002.-384 с.

16. Пушкин, А.С. Капитанская дочка Текст. / А.С. Пушкин // А.С. Пушкин, Сочинения: в 3 т. Проза. М.: Художественная литература, 1987 - 528 с.

17. Пушкин, А.С. Собрание сочинений: в 5 т. Текст. / А.С. Пушкин. -СПб.: Библиоком, 1993. С. 265. - Т. 1.

18. Рильке, М., Пастернак, Б., Цветаева, М. Письма 1926 года Текст. / М. Рильке, Б. Пастернак, М. Цветаева. М.: Книга, 1990. - 258 с.

19. Рильке, P.M. Сонеты к Орфею Текст. / P.M. Рильке [вступ. статья В. Ахтырской]. СПб.: Азбука-классика, 2002. - 192 с.

20. Розанов, В.В. Люди лунного света Текст. / В.В. Розанов // Розанов, В.В. Уединенное: в 2 т. М.: Правда, 1990. - Т. 2. - 710 с. - С. 7 - 143.

21. Слово о полку Игореве Текст.: сборник [вступ. статьи Д.С. Лихачева и Л.А. Дмитриева; сост. Л.А. Дмитриева, Д.С. Лихачева, О.В. Творогова; Реконструкция древнерусс. текста Н.А. Мещерского и

22. A.А. Бурыкина. Л.: Сов. писатель, 1985. - 498 с.

23. Тарковский, А.А. Стихотворения и поэмы Текст. / А.А. Тарковский. — М.: Профиздат, 1998. 384 с.

24. Тютчев, Ф.И. Полное собрание стихотворений Текст. / Ф.И. Тютчев [вступ. статья Н.Я. Берковского]. — Л.: Сов. писатель, 1978. 448 с.

25. Хлебников, В.В. Творения Текст. / В.В. Хлебников; общ. ред. и вступ. статья М.Я. Полякова; [сост., подгот. текста и коммент.

26. B.П. Григорьева и А.Е. Парниса. — М.: Сов. писатель, 1987. 736 с.

27. Цветаева, А.И. Воспоминания Текст. / А.И. Цветаева. М.: Сов. писатель, 1983. - 763 с.

28. Цветаева, М.И. Пленный дух. Мемуары Текст. / М.И. Цветаева. — М.: ООО «Изд-во ACT», 2003. 474 с.

29. Цветаева, М.И. Неизданное. Записные книжки: в 2 т. 1913 1919 Текст. / М.И Цветаева [подготовка текста и примеч. Е.Б. Коркиной и М.Г. Крутиковой]. - М.: Эллис Лак, 2000. - Т.2. - 560 с.

30. Цветаева, М.И. Об искусстве Текст. / М.И. Цветаева; предисловие Л. Озерова. М.: Искусство, 1991. - 481 с.

31. Цветаева, М.И. Письма к Наталье Гайдукевич Текст. / М.И. Цветаева [сост. и примеч. Л.А. Мнухина]. М.: Русский путь, 2003. -146 с.

32. Цветаева, М.И. Собрание сочинений: в 7 т. Текст. / М.И. Цветаева; [вступит, статья А.А. Саакянц и Л. Мнухина]. М.: Терра, 1997.1.. Научная литература:

33. Адмони, В.М. Цветаева и поэзия XX века Текст. / В.М. Адмони // Звезда. 1992. -№ 10. - С. 163 - 169.

34. Азадовский, К. Небесная арка: Марина Цветаева и Райнер Мария Рильке Текст. / К. Азадовский. — СПб.: Акрополь, 1992. 354 с.

35. Айзенштейн, Е.О. Борису Пастернаку навстречу! Марина Цветаева: О книге М. Цветаевой «После России» Текст. / Е.О. Айзенштейн. - СПб.: «Нева», 2000.-348 с.

36. Айзенштейн, Е.О. Символика «стекла» в творчестве Марины Цветаевой Текст. / Е.О. Айзенштейн // Научные доклады высшей школы: Филологические науки 1990. - № 6. - С. 10 - 17.

37. Айзенштейн, Е.О. Сны Марины Цветаевой Текст. / Е.О. Айзенштейн. СПб.: Академический проспект, 2003. - 464 с.

38. Акбашева, А.С. Поэзия и проза Марины Цветаевой Текст.: научно-методическое пособие / А.С. Акбашева. Стерлитамак: Стерлитамакский гос. пед. ин-т, 1999. - 102 с.

39. Александров, В.Ю. «Заговорное слово» в системе поэтической речи М. Цветаевой Текст. / В.Ю. Александров // Studia Russia Budapestensia: Материалы III и IV Пушкинологического Коллоквиума в Будапеште. Будапешт, 1995.-С. 253-262.

40. Александров, В.Ю. О некоторых тенденциях построения «фольклорного стиха» М. Цветаевой Текст. / В.Ю. Александров // Литература и фольклор. Вопросы поэтики. -Волгоград, 1990. 191 с. - С. 123 — 131.

41. Александров, В.Ю. Фольклоризм М. Цветаевой. (Стихотворная поэтика, жанровое многообразие) Текст.: дисс. канд. филол. наук: 10.01.02. /

42. B.Ю. Александров. -М., 1989. 183 с.

43. Александров, В.Ю. Фолыслорно-песенные мотивы в лирике Марины Цветаевой Текст. / В.Ю. Александров // Русская литература и фольклорная традиция: [Сб. научн. трудов] / Отв. ред. Д.Н. Медриш Волгоград, 1983.1. C. 103-112.

44. Апинян, Т.А. Мифология: теория и событие Текст.: учебник / Т.А. Апинян. СПб.: Изд-во С.- Петерб. ун-та, 2005. - 281 с.

45. Арлаускайте, Н. Поэтика частного пространства Марины Цветаевой: пространство неповседневности Текст. / Н. Арлаускайте // Новое Литературное Обозрение. 2004. - № 68. - С. 148 - 154.

46. Аронова, Л.П. Анализ стихотворения Марины Цветаевой «Расстояния: версты, мили.»: (Язык и композиция) Текст. / Л.П. Аронова // Язык и композиция-художественных текстов / Отв. ред. Л.Ю. Максимов. М., 1983. — С. 45-51.

47. Афанасьев, А. Н. Народ художник: Миф. Фольклор. Литература Текст. / А.Н. Афанасьев. - М.: Советская Россия, 1986. - 368 с.

48. Ахтырская, В. Лира в листве Текст. / В. Ахтырская // Р. М. Рильке. Сонеты к Орфею. СПб.: Азбука-классика, 2002. - 192 с.

49. Бабушкина, С. В. Эпистолярная лирика Марины Цветаевой: (Письма 1926 года) Текст. / С.В.Бабушкина // Константин Бальмонт, Марина Цветаева и художественные искания XX века: Межвузовский сборник научных трудов. Вып. 3. - Иваново: ИГУ, 1998. - С. 123-132.

50. Бабушкина, С.В. Поэтическая онтология Марины Цветаевой (1926 -1941) Текст.: дисс. канд. филол. наук: 10.01.01 / С.В. Бабушкина. Екатеринбург, 1998.-315 с.

51. Баевский, B.C. «Генералам двенадцатого года» М. Цветаевой: текст, подтекст, затекст Текст. /B.C. Баевский // Известия АН Серия литературы и языка. Т.51. - 1992. - № 6. - С. 43 - 52.

52. Баландин, Р. Вселенная живая и мертвая: М.А. Волошин и В.И. Вернадский о двух синтезах Космоса Текст. / Р. Баландин // Дружба народов. 1995. - № 12. - С. 162 - 173.

53. Бахтин, М.М. Автор и герой: К философским основам гуманитарных наук Текст. / М.М. Бахтин. СПб: Азбука, 2000. - 332 с.

54. Бахтин, М.М. Вопросы литературы и эстетики. Исследования разных лет Текст. / М.М. Бахтин. М.: Худож. лит-ра, 1975. - 504 с.53: Бахтин, М.М. Литературно-критические статьи Текст. / М.М. Бахтин. М.: Худож. лит-ра, 1986. 541 с.

55. Беглов, В.А. Эпопея в русской литературе Текст. / В.А. Беглов. — М.: Изд-во МГУ, 2005. 272 с.

56. Белецкий, А.И. Проблема синтеза в литературоведении Текст. / А.И. Белецкий // Избранные труды по< теории литературы. М.: Просвещение, 1964.-С. 327- 364.

57. Белкина, М.О. По поводу «одной версии» Текст. / М.О. Белкина // Новый мир. 1994. - № 6. - С. 245.

58. Белкина, М.О. Скрещение судеб Текст. / М.О. Белкина. М.: Изо-графус, 2005. - 784 с.

59. Белый, А. «Поэтесса-певица» Текст. / А. Белый. Проблемы творчества. — М.: Советский писатель, 1988. — 266 с.

60. Вельская, Л.Л. «Бессонница» в русской поэзии Текст. / Л.Л. Вельская // Русская речь 1995. - № 4. - С. 8 - 16.

61. Вельская, Л.Л. «Русские Гамлеты» в поэзии XX века Текст. / Л.Л. Вельская // Русская речь. 1996. - № 4. - С. 10 - 17.

62. Вельская, Л.Л. Диалог трех поэтов. об ахматовской шали (Мандельштам, Блок, Цветаева) Текст. / Л.Л. Вельская // Русская речь. 1994. -№ 1.-С. 27-33.

63. Белякова, И. Ю. Сын поэта Текст. / И.Ю. Белякова // Новый мир. -2005.-№3.-С. 167-172.

64. Бердяев, Н.А. Самопознание: (опыт философской автобиографии) Текст. / Н.А. Бердяев [сост., предисл. А. В. Вадимова]. М.: Книга, 1991. -445 с.

65. Бирлайн, Дж. Ф. Параллельная мифология Текст. / Дж. Ф. Бирлайн [Пер. с англ.] М.: КРОН-ПРЕСС, 1997. - 336 с.

66. Бланшо, М. Смерть как возможность * Текст. / М. Бланшо // Вопросы литературы 1994. - № 3. - С. 191 - 196.

67. Бродский о Цветаевой Текст. / И. Бродский // Новый мир. — 1991. — №2.-С. 151-181.

68. Бургин, Д.Л. Марина Цветаева и трансгрессивный эрос Текст. / Д.Л. Бургин [Пер. с англ.] СПб.: ООО ИНАПРЕСС, 2000. - 240 с.

69. Буслаев, Ф.И. Мифологема слова Текст. / Ф.И. Буслаев // Русская словесность. 1994. - № 3.- С. 25 - 27.

70. Венцлова, Т. Собеседники на пиру. Статьи о русской литературе Текст. / Т. Венцлова. Vilnous: Baltos Lankos, 1997. - 256 с.

71. Венцлова, Т. «Поэма Горы» и «Поэма Конца» Марины Цветаевой как Ветхий и Новый Завет Текст. / Т. Венцлова // Собеседники на пиру: Статьи о русской литературе. Vilnous: Baltos Lankos, 1997. - 256 с. - С. 212 -225.

72. Венцлова, Т. К вопросу о русской мифологической трагедии: (Вячеслав Иванов и Марина Цветаева) Текст. / Т. Венцлова // Собеседники на пиру: Статьи о русской литературе. Vilnous: Baltos Lankos, 1997. - 256 с. - С. 141-167.

73. Викулина, JI.A., Мещерякова, И.А. Творчество М. Цветаевой: Проблемы поэтики Текст. / JI.A. Викулина, И.А. Мещерякова. М.: Изд-во «Эребус», 1998.-96 с.

74. Виленкин, В. В сто первом зеркале Текст. / В. Виленкин. — М.: Советский писатель, 1990. — 336 с.

75. Виноградов, В.В. О символике Анны Ахматовой Текст. / В.В. Виноградов // Избранные труды. Язык и стиль русских писателей. От Гоголя до Ахматовой. М.: Наука, 2003. - 390 с. - С. 282 - 350.

76. Войтехович, Р.С. Цветаева и Штайнер: заметки на полях одной книги Электронный ресурс. / Р.С. Войтехович // http: //www, ezoterik. info/ subekt/ library/cish.htm

77. Войтехович, Р.С. Психея в творчестве М. Цветаевой: эволюция образа и сюжета Электронный ресурс. / Р.С. Войтехович // http://www.ruthenia.ru/document/536533.html.

78. Волохова, К. «Мы песня, догнавшая ветер.» (о переписке М. Цветаевой, Б. Пастернака и Р. М. Рильке) Текст. / К. Волохова // Наука и религия. 2001. - № 3. - С. 18 - 19.

79. Вольская, Н.Н. Стилистические функции звукового и морфологического повтора в автобиографической прозе М. И. Цветаевой Текст. / Н.Н. Вольская // Филологические науки. 1999. - № 2 . - С. 45 - 53.

80. Гарбуз, А.В., Зарецкий, В.А. К этнолингвистической концепции мифотворчества Хлебникова Текст. / А.В. Гарбуз, В.А. Зарецкий-// Мир Вели-мира Хлебникова: Статьи. Исследования (1911 1998). - М.: Языки русской культуры, 2000. - 880 с. - С. 333 - 348.

81. Гаспаров, Б.М. Язык, память, образ. Лингвистика языкового существования Электонный ресурс. / Б.М. Гаспаров // htth:// www. gumer. info/bibliotekBuks/Linguist/Gasp/01 .php

82. Гаспаров, М.Л. «Гастрономический» пейзаж в поэме Марины Цветаевой «Автобус» Текст. / М.Л. Гаспаров // Русская речь. — 1990. № 4. -С. 21-26.

83. Гаспаров, М.Л. «Поэт и культура. Три поэтики Осипа Мандельштама» Электронный ресурс. / М.Л. Гаспаров // http:// som.fio.ru / getblob.asp?id=l 0020085

84. Гаспаров, М.Л. Марина Цветаева: От поэтики быта к поэтике слова Текст. / М.Л. Гаспаров // Русская словесность. От теории словесности к структуре текста. Антология М.: Академия, 1997. - 320 с.

85. Гаспаров, М.Л. Поэма «Воздуха» М. Цветаевой: опыт интерпретации Текст. / М.Л. Гаспаров // Избранные труды: в 2 т. О стихах. М.: «Языки русской культуры», 1997. - Т. 2. - 504 с.

86. Гаспаров, М.Л., Дацкевич, Н.Г. Тема дома в поэзии Марины Цветаевой Текст. / М.Л. Гаспаров, Н.Г. Дацкевич // Здесь и теперь. 1992. - № 2. -С. 116-130.

87. Геворкян, Т.М. На полной свободе любви и дара. Индивидуальное и типологическое в литературных портретах Марины Цветаевой Текст. / Т.М. Геворкян -М.: Дом-музей Марины Цветаевой, 2003. — 384 с.

88. Геворкян, Т.М. Поэт с историей или без истории. Читая «Сводные тетради» М. Цветаевой Текст. / Т.М. Геворкян // Вопросы литературы. — 2000. -№ 1.- С. 74-95.

89. Геворкян, Т.М. «Несколько холодных великолепий о Москве» (О М.Цветаевой и О; Мандельштаме) Электронный ресурс. / Т.М. Геворкян //http://www.ipmce.ru/~tsvet/WIN/about/philol/gevorkYanOO.htlm

90. Герасимова, Н. М. Энергетика цвета в цветаевском «Молодце» Текст. / Н.М. Герасимова // Имя сюжет - миф: [Межвуз: сб.] - СПб.: Изд-во С.- Петербургского ун-та, 1996. - 240 с. - С. 159 - 178.

91. Гинзбург, Л.Я. О лирике Текст.! / Л.Я. Гинзбург М.: Интрада, 1997.-414 с.

92. Голицина, В.Н. Цыганская тема,в творчестве М. Цветаевой и некоторые вопросы пушкинской традиции Текст. / В.Н. Голицина // Проблемы современного пушкиноведения: [Межвуз. сборник научных трудов]. Л.: ЛГГ1И им. А.И. Герцена, 1986. - С. 86 - 102.

93. Голосовкер, Я. Логика античного мифа Электронный ресурс. / Я. Голосовкер //htth://www.gumer.info/bibliotek Buks/Literat/Golos/index.php

94. Гольденберг, А.Х. Фольклорные и литературные архетипы в поэтике Н.В: Гоголя Текст.: автореферат дисс. доктора филол. наук: 10.01.01 / А.Х. Гольденберг. Волгоград, 2007 - 45 с.

95. Гольштейн, В. Стихотворение М. Цветаевой «Прокрасться.»: Парадокс поэтического молчания Текст. / В. Гольштейн // Вестник МГУ: Серия 9. Филология. 1995. - № 5. - С. 134 - 146.

96. Гончарова; Н:А. Мифология Имени М^ Цветаевой Текст.: автореферат дисс. канд. филол. наук: 10.01.01 / Н.А. Гончарова. Барнаул, 2006. -20 с.

97. Горбаневский, М.В. «Мне имя Марина.»: Заметки об именах собственных в поэзии Марины Цветаевой Текст. / М.В. Горбаневский// Русская речь. - 1985. - № 4. - С. 56 - 64.

98. Гурьева, Т.Н. «Последнее» стихотворение Марины Цветаевой Текст. / Т.Н. Гурьева // Актуальные проблемы филологии и ее преподавания: [Материалы межвуз. научн. конференции]. Ч. 1.: Литературоведение. - Саратов: СПИ, 1996.-С. 47-49.

99. Гурьева, Т.Н. Марина Цветаева: искание слова Текст. / Т.Н: Гурьева // Константин Бальмонт, Марина Цветаева и художественные искания XX века: [Межвузовский сборник научных трудов]. Вып. 3. - Иваново: ИГУ, 1998.-228 с.-С. 75-78.

100. Демина, А.С. Поэтическая философия творчества О.Э. Мандельштама Электронный ресурс.: дисс. канд. филол. наук: 10.01.01 / А.С. Демина. Н. Новгород, 2006. - 217 с.

101. Дзуцева, Н.В. М. Цветаева и Вяч. Иванов: пересечение границ Текст. / Н.В. Дзуцева // Константин Бальмонт, Марина Цветаева и художественные искания XX века: [Межвузовский сборник научных трудов]. Вып. 3. - Иваново: ИГУ, 1998. - С. 150 - 159:

102. Дзюба,.Е.В. Концепты «жизнь» и «смерть» в поэзии М. Цветаевой Текст.: дисс. канд. филол. наук: 10.02.01 / Е.В. Дзюба. Екатеринбург, 2001.-255 с.

103. Духанина, М. «Нецелованный крест» Текст. / М. Духанина // Новый мир. 2005. - № 3. - С. 157 - 166.

104. Ельницкая, С.И. Статьи о Марине Цветаевой Текст. / С.И. Ельницкая. М.: Дом-музей Марины Цветаевой, 2004. - 304 с.

105. Жирмунский, В.М. Преодолевшие символизм Текст. / В.М. Жирмунский // Жирмунский, В.М. Поэтика русской поэзии. СПб: Азбука-классика, 2001. - 496 с. - С. 364 - 565.

106. Зарецкий, В.А. Стихотворение Некрасова «Похороны» (к проблеме фолышоризма Некрасова) Текст. / В.А. Зарецкий // Н.А. Некрасов и русская литература: [Сборник научных трудов] Вып. 43 (3). - Ярославль, 1976. -116c.-C.5-27.

107. Зорин, А. Выход из лабиринта Текст. / А. Зорин // Дружба народов. -1994.- №9.-С. 184-189.

108. Зубова, Л.В. «Черный, черный оку зелен.» Текст. / Л.В. Зубова // Русская речь. - 1988. - № 4. - С. 31 - 36.

109. Зубова, Л.В: Авторский этимологический анализ как отражение деривации в истории языка Текст. / Л.В. Зубова // Деривация и история языка: [Межвуз. науч. конф.: Тезисы докл.]. Пермь: Изд-во Пермского ун-та, 1985. -С. 26-28.

110. Зубова, Л.В. Поэзия М. Цветаевой: Лингвистический аспект Текст. / Л.В. Зубова. Л-.: Изд-во ЛГУ, 1989. - 264 с.

111. Зубова, Л.В. Текстопорождающая роль языковых структур в поэзии М. Цветаевой Текст. / Л.В. Зубова // Деривация в речевой деятельности: Общие вопросы. Текст. Семантика. Пермь: Изд. Перм. ун-та, 1988. - С. 55 - 56.

112. Ибатуллина, Г.М. Достоевский и Пастернак: софийный археосюжет в романах «Идиот» и «Доктор Живаго» Текст. / Г.М. Ибатуллина // Шешу-ковские чтения «Русская литература XX века. Типологические аспекты изучения». Вып. 9. - М., 2004. - С. 199 - 206.

113. Ибатуллина, Г.М. Человек в параллельных мирах: художественная рефлексия в поэтике чеховской прозы Текст.: монография / Г.М. Ибатуллина. — Стерлитамак: Стерлитамак. гос. пед. академия, 2006. — 200 с.

114. Иванова, А.А. Русалка Текст. / А.А. Иванова // Русская словесность. 1996. - № 4. - С. 2 - 5.

115. Иванова, Е.В. Мифотворчество XX века: к проблеме культурного героя Электронный ресурс. / Е.В. Иванова // http://vestmk.osu.ru/20057/8.pdf

116. Иванова, Е.В. Русский модернизм и литературный процесс конца XIX нач. XX века Текст. / Е.В. Иванова // Российский литературоведческий журнал. - 1994.-№ 5 - 6. - С. 17-39.

117. Исследование мифа в России (1768 1996). Список литературы Текст. // Литературное обозрение. - 1997. - №3. - С. 105 - 111.

118. Кавакита, Н.С. Архетипы природы в творчестве М. Цветаевой Текст. /Н.С. Кавакита // Девятая цветаевская международная конференция (9 12 октября 2001 года). - М.: Дом-музей Марины Цветаевой, 2002. -440 с.- С. 287-300.

119. Казарина, Т.В. Три эпохи русского литературного авангарда Текст. / Т.В. Казарина. Самара: Изд-во «Самарский университет», 2004. - 620 с.

120. Калинина, О.В. Формирование творческой личности в автобиографической прозе М. Цветаевой о детстве поэта Текст.: дисс. канд. филол. наук: 10.01.01 / О.В. Калинина. Саратов, 2003. - 249 с.

121. Капустина, Е.А. Миф о Поэте в творчестве В. Хлебникова Электронный ресурс.: дисс. канд. филол. наук: 10.01.01 / Е.А. Капустина. — Барнаул, 2005. 206 с.

122. Карлинский, С. Два солнца соперники Текст. / С. Карлинский // Литературное обозрение. - 1992. — № 11. - 12. - С. 31 - 37.

123. Клещикова, В.Н. Формула цветка: (Образ мира в поэзии М. Цветаевой) Текст. / В.Н. Клещикова // Русская речь. 1998; - № 5. -С. 19-22.

124. Клинг, О. Серебряный век через сто лет («Диффузное состояние» в русской литературе XX века) Текст.7 О. Клинг // Вопросы литературы. 2000. №6.-С. 83-114.

125. Козлова, Л.Н. Марина Цветаева: путь духовного поиска Текст. / Л.Н. Козлова // Константин Бальмонт, Марина Цветаева и художественные искания XX века: [Межвузовский сборник научных трудов]. Выш 3. - Иваново: ИГУ, 1998.-С. 132 - 139.

126. Козлова, JI:H; Одинокий дух. Марина Цветаева. Душа и ее путь Текст. / Л.Н. Козлова. М.: Прометей, 1992. - 147 с. .

127. Козлова, Л.Н. По вольному следу воды родниковой. (К истокам личности М. Цветаевой) Текст. / Л.Н. Козлова // Звезда. 1987. - № 8. -С. 177-182.

128. Колобаева, Л.А. Русский символизм: Текст. / Л.А. Колобаева. М.: Изд-во Моск-го ун-та, 2000. - 296 с.

129. Коркина, Е.Б. Лирическая трилогия Цветаевой Текст. / Е.Б. Коркина // Марина Цветаева 1892 1992. Норвический симпозиум / Под ред. С. Ельницкой и Е. Эткинда: — Нортфилд. Вермонт: Русская школа Норвического университета, 1992. -Т. 2. - G. 112 -117.

130. Коркина, Е.Б. Лирический сюжет в фольклорных поэмах М. Цветаевой Текст. / Е.Б. Коркина // Русская литература. — 1987. — № 4. — С. 161 168.

131. Корман, Б.О. Избранные труды. Теория литературы Текст. / Б.О:.Кор-ман; ред.-сост. Е.А. Подшивалова, Н.А. Ремизова, Д.И. Черашняя, В.И. Чулков. -Ижевск: Институт компьютерных исследований, 2006. 552 с.

132. Корман, Б.О. Изучение текста художественного произведения Текст. / Б.О. Корман. -М.: Просвещение, 1972. 153 с.

133. Кормилов, С.И. О.Э. Мандельштам / С.И. Кормилов Электронный ресурс. // htth:// www.gumer. info/ bibliotek Buks/Literat/Korm. /08.php

134. Кудрова, И.В. Лев Шестов и Марина Цветаева: творческие переклички Текст. / И.В. Кудрова // Звезда. 1996. - № 4.- С. 191 - 203.

135. Кудрова, И.В. «Загадка злодеяния и чистого сердца» Текст. / И.В. Кудрова // Звезда. -1992. № 10. - С. 144 - 151.

136. Кудрова, И.В. Жизнь М. Цветаевой до эмиграции. Документальное повествование Текст., / И.В. Кудрова. СПб: «Звезда», 2002. - 312 с.

137. Кудрова, И.В. Третья версия. Еще раз о последних днях М. Цветаевой Текст. / И.В. Кудрова // Новый мир. 1994. - № 2. - С. 205 - 207.

138. Кудрявцева, Е.Л. Тарусские страницы в творчестве М.И. Цветаевой: (Попытка мифотворчества) Текст. / Е.Л. Кудрявцева // Научные труды Mill У: Серия: Гуманитарные науки. М.: Прометей, 1998. - С. 219 - 224.

139. Кудряшова, Е.И. Константин Бальмонт и Марина Цветаева на страницах исторического альманаха «Минувшее»: Аннотированный библиографический обзор Текст. / Е.И. Кудряшова. — Иваново: изд-во «Иваново», 2003. 52 с.

140. Кузнецова, Т.М. Сны Марины Цветаевой Текст. / Т.М. Кузнецова // Наука и религия. 1996. - № 5. - С. 50 - 52.

141. Кузнецова, Т.М. Цветаева и Р. Штейнер. Ясновидение, или Жизнь в двух мирах Текст. / Т.М. Кузнецова // Наука и религия. 1996. - №. 4. -С. 30-32.

142. Кузнецова, Т.М. Цветаева и Р. Штейнер: мысли о любви Текст. / Т.М. Кузнецова // Наука и религия. 1996. - № 3. - С. 30 - 32.

143. Лаврова, Е.Л. Марина Цветаева: человек поэт — мыслитель Текст. / Е.Л. Лаврова. - Донецк: ООО «Лебедь», 2001. - 328 с.

144. Лаврова, Е.Л. Поэтическое миросозерцание М.И. Цветаевой Текст. / Е.Л. Лаврова. Горловка: ГТПИИЯ, 1994. - 368 с.

145. Левин, Ю.И. Поэтика. Семиотика Текст. / Ю.И. Левин. М.: Языки русской культуры, 1998. - 818 с.

146. Лихачев, Д.С. Концептосфера русского языка Текст. / Д.С. Лихачев // Русская словесность. Антология. От теории словесности к структуре текста / Под ред. проф. В. П. Нерознака. М.: Academia, 1997. - 320 с. - С. 280 - 287.

147. Лихачев, Д.С. Очерки по философии художественного творчества Текст. / Д.С. Лихачев. СПб.: БЛИЦ, 1999. - 190 с.

148. Лихачев, Д.С. Поэтика древнерусской литературы Текст. / Д.С. Лихачев. Л.: Наука, 1967. - 359 с.

149. Лосев А.Ф. Диалектика мифа Текст. / А.Ф. Лосев [Сост., подг. текста, общ. ред. А.А. Тахо-Роди, В.П. Троицкого]. М.: Мысль, 2001. - 558 с.

150. Лосев, А.Ф. История античной философии в конспективном изложении Текст. / А.Ф. Лосев. М.: Мысль, 1989. - 204 с.

151. Лосская, В. Марина Цветаева в жизни: Неизданные воспоминания современников Текст. / В. Лосская. М.: Культура и традиции, 1992. - 384 с.

152. Лотман, Ю.М. Анализ поэтического текста. Структура стиха Текст. / Ю.М. Лотман // О поэтах и поэзии СПб: «Искусство - СПБ», 1996.-848 с.

153. Лотман, ЮМ. Идейная структура «Капитанской дочки» Текст. / Ю.М. Лотман // В школе поэтического слова: Пушкин. Лермонтов. Гоголь: Кн. для учителя. -М.: Просвещение, 1988. 352 с. - С. 107 - 124.

154. Лотман, Ю.М. О русской литературе. Статьи и исследования (1958 1993) Текст. / Ю.М. Лотман. - СПб.: «Искусство - СПб», 2005. -845 с.

155. Лотман, Ю.М. Семиосфера Текст. / Ю.М. Лотман. СПб: «Искусство - СПБ», 2000. - 704 с.

156. Львова, С.И. Своеобразие повтора в поэзии М. Цветаевой Текст. / С. И. Львова // Русская речь. 1987. - № 4. - С. 74 - 80.

157. Лютова, С.Н. Архетипический политеизм М. Цветаевой и неоязычество в русской культуре XX в. Электронный ресурс. / С.Н. Лютова // http://www.hpsv.ru/public/x025 .htm.

158. Лютова, С.Н. Марина Цветаева и Максимилиан Волошин: эстетика смыслообразования Текст. / С.Н. Лютова. -М.: Дом-музей Марины Цветаевой, 2004. 192 с.

159. Максимов, Д.Е. Русские поэты начала века: Очерки Текст. / Д.Е. Максимов. Л.: Советский писатель, 1986. - 408 с.

160. Максимова, Т.Ю. «Бессонная моя душа.»: («Бессонность» как свойство лирической героини М.И. Цветаевой) Текст. / Т.Ю. Максимова // Русская литература XX века: Проблемы жанра и стиля: [Межвуз. сб. науч. трудов]. -М.: МПУ, 1993. С. 94 - 104.

161. Малинкович, И: Своя чужая песнь. «Крысолов» Марины Цветаевой Текст., / И; Малинкович// Литературное обозрение. 1992. -№11 - 12. -С. 20-31.

162. Малкова, Ю.В. Мифологическое слово в поэзии Марины Цветаевой: (Нарратив и архетип) Текст. / Ю.В. Малкова // Творчество писателя и литературный процесс: [Межвуз. сб. науч. трудов] / Отв. ред. В.П. Раков. Иваново: ИРУ, 1994. - С. 83 - 91.

163. Малкова, Ю.В. Своеобразие мифологизма в творчестве М!И. Цветаевой 20-х годов («После России» — «Молодец» «Федра») Текст.: дисс. канд. филол. наук: 10.01.01 / Ю.В;. Малкова: - СПб:, 2000. — 197 с.

164. Марина Цветаева: эпоха, культура, судьба. Десятая цветаевская международная научно-тематическая конференция (9 11 октября 2002 года) Текст. - М/. Дом-музей Марины Цветаевой, 2003. - 527 с.

165. Маслова, В.А. Марина Цветаева: над временем- и тяготеньем Текст.;/ В;А. Маслова; Минск: Экономпресс, 2000. - 224 с.

166. Маслова, В.А. Поэт и культура: концептосфера Марины Цветаевой: учебное пособие Текст. / В.А. Маслова. — М.: Флинта: Наука, 2004. — 256 с.

167. Маслова, М.И. Мотив родства в творчестве Марины Цветаевой Текст. / М.И. Маслова. Орел, «Вешние воды», 2001. — 154 с.

168. Медриш, Д.Н. Литература и фольклорная традиция. Вопросы поэтики Текст. / Д.Н. Медриш / Под ред. Б.Ф. Егорова. Саратов, 1980. - 295 с.

169. Мёйе, А. Введение в сравнительное изучение индоевропейских языков Текст. / А. Мейе. -М. Л.: Соцэкгиз, 1938.-510 с.

170. Минц, 3.F. О некоторых «неомифологических» текстах в творчестве русских символистов Электронный ресурс. / З.Г. Минц // http://www. ruthe-nia.ru/mints/papers/neomifologich.html.

171. Миркина, 3. Невидимый собор Текст. / 3. Миркина. М. - СПб., «Университетская книга», 1999. - 271 с.

172. Миркина, 3. Сплошное аэро Текст. / 3. Миркина // Звезда. 1992. -№10.-С. 131-138.

173. Мусатов, В.В. Об одном пушкинском сюжете в «диалоге» М. Цветаевой и О. Мандельштама 1910-х годов Текст. / В.В. Мусатов // Проблемы современного пушкиноведения: [Межвуз. сб. науч. трудов]. JL: ЛРПИ им. А.И. Герцена, 1986. - С. 103 - 111.

174. Найдыш, В.М. Мифотворчество и фольклорное сознание Текст. /

175. B.М. Найдыш // Вопросы философии-. 1994. - № 2. - С. 45 - 54.

176. Невзглядова, Е. «Чем? Крылами». По поводу переписки Цветаевой с Рильке и Пастернаком Текст. / Е. Невзглядова.// Звезда. 1996. - № 9.1. C. 228-233:

177. Нива, Ж. Миф об Орленке (По материалам женевских архивов, связанных с М. Цветаевой) Текст. / Ж. Нива // Звезда. 1992. - № 10. - С. 139 -143.

178. Осипова, Н.О. Мифологемы пространства в лирике М. Цветаевой 1920-х годов Текст. / Н.О: Осипова // Духовная культура: Проблемы и тенденции развития: [Тезисы докладов Всероссийской научной конференции]. — Сыктывкар, 1994. С. 71 - 73.

179. Осипова, Н.О. Природный космос М. Цветаевой: мифопоэтический аспект Текст. / Н.О. Осипова // Образ природы в русской литературе: [Материалы Всероссийской научной конференции]. Сыктывкар, 1995. - С. 81 - 82.

180. Осипова, Н.О. Творчество М.И. Цветаевой в контексте культурной мифологии Серебряного века Текст. / Н.О. Осипова. Киров: Изд-во ВГПУ, 2000.-272 с.

181. Очерки по истории-языка русской поэзии XX века. Образные средства поэтического языка и их трансформация Текст. — М.: Наука, 1995. -263 с.

182. Павлович, Н.В. Язык образов. Парадигмы образов в русском поэтическом языке Текст. / Н.В. Павлович. -М.: «Азбуковник», 2004. — 527 с.

183. Павловская, Г.Ч. Проблемы психологии творчества в художественном мире М.И. Цветаевой Текст. / Г.Ч. Павловская. Минск: Пропилеи, 2003. - 108 с.

184. Павловский, А. Куст рябины. О поэзии М. Цветаевой Текст.: монография / А. Павловский. JL: Советский писатель, 1989. - 352 с.

185. Панн, JI. «Наука поэта» Электронный ресурс. / JI. Панн // http://www.ipmce.ru/~tsvet/WIN/about/philol/pannQO.htlm

186. Панн, JL Из любви пешеходов (М. Цветаева на фоне новых изданий) Текст. / Л. Панн7/ Новый мир. 2005. - № 3. - С. 143 - 156.

187. Панов, С.И. К проблеме стихотворного переноса Текст. / С.И. Панов // Вестник МГУ. Филология. 1986. - № 4. - С. 56 - 60.

188. Панова, Л.Г. «МИР», «ПРОСТРАНСТВО», «ВРЕМЯ» в поэзии Осипа Мандельштама Текст. / Л.Г. Панова. М.: Языки славянской культуры, 2003. - 863 с.

189. Переславцева, Р.С. Поэтика трагического в творческой эволюции М. Цветаевой Текст.: дисс. канд. филол. наук: 10.01.01 / Р.С. Переславцева. -Воронеж, 1998. 176 с.

190. Платек, Я. Верьте музыке! Текст. / Я. Платек. М.: Сов. композитор, 1989. - 352 с. - С. 163 - 172.

191. Полехина, М.М. Прерванный полет в «огнь-синь». Марина Цвеиае-ва: художественная космогония Текст. / М.М. Полехина. М.: Прометей, 2000.- 183 с.

192. Полехина, М.М. Художественные искания в русской поэзии первой трети XX века (М. Цветаева и В. Маяковский. Художественная космогония) Текст.: монография / М.М. Полехина. М.: Прометей, 2002. - 308 с.

193. Поликовская, JI. «Мудрец-филолог». Кто он? К биографии одного лирического героя М. Цветаевой Текст. / JI. Поликовская // Звезда. 1992. -№ 10.-С. 173-179.

194. Полтавец, Е.Ю. «Незваные гости» и самозванцы в «Капитанской дочке» А.С. Пушкина Электронный ресурс. / Е.Ю. Полтавец //http://lit. 1 september.ru/2004/26/7.htm

195. Проблема автора в художественной литературе. — Вып. I. Текст. /

196. Отв. ред. Б.О. Корман. Ижевск, 1974. — 232 с.

197. Пропп, В.Я. Морфология сказки Текст. / В.Я. Пропп. М.: Наука, 1969.-167 с.

198. Пропп, В.Я. Исторические корни волшебной сказки Текст. / В.Я. Пропп. Л.: Изд-во ЛГУ, 1946. - 400 с.

199. Пропп, В.Я. Русская сказка Текст. / В.Я. Пропп. Л.: Изд-во ЛУ, 1984.-336 с.

200. Пурин, А. Такая Цветаева Текст. / А. Пурин // Звезда. 1992. — № Ю.-С. 169-173.

201. Пухначев, Ю.В. Пространство Цветаевой Текст. / Ю.В. Пухначев //1

202. Число и мысль. -Вып. 4. -М.: «Знание», 1981. 176 е.- С. 55 - 81.

203. Пьяных, М. Маяковский глазами Цветаевой Текст. / М. Пьяных //

204. Звезда. 1992. -№ Ю. - С. 187 - 199.

205. Пятигорский, A.M. Мифологические размышления Электронный ресурс. / A.M. Пятигорский // http://teneta.rinet.ru/rus/pe/pyatigorskymrll .htm

206. Пяткин, С.Н. Пушкин в художественном сознании Есенина Электронный ресурс.: автореферат дисс. доктора филол. наук: 10.01.01 / С.Н. Пяткин. Великий Новгород, 2007. -30 с.

207. Рабинович, В. Маски смерти, играющие жизнь (Тема и вариации: Пастернак, Мандельштам, Цветаева) Текст. / В. Рабинович // Вопросы литературы. 1998.-№ 1.-G. 298-311.

208. Разумовская, М. Марина Цветаева. Миф и действительность Текст. / М. Разумовская. -М.: «Радуга», 1994. 576 с.

209. Раков, В.П. «Неизреченное» в структуре стиля М. Цветаевой Текст. /

210. B.П. Раков // Вопросы онтологической поэтики. Потаенная литература. Исследования и материалы. Иваново: Ивановский гос. ун-т, 1998. - G. 87 - 101.

211. Ревзина, О.Г. Горизонты М. Цветаевой Текст. / О.Г. Ревзина // Здесь и теперь. 1992. - № 2. - С. 98 - 116.

212. Ревзина, О.Г. Поэтический мир М. Цветаевой-в произведениях 30-х годов (цикл «Куст» и поэма «Автобус») Электронный ресурс. / О.Г. Ревзина // http://www.ipmce.ru/-tsvet/WIN/aboutyphilol/revzinaOO.htlm

213. Ревзина, О.Г. Число и количество в поэтическом языке и поэтическом мире М. Цветаевой Текст. / О.Г. Ревзина // Лотмановский сборник: в 2-х т. М.: Изд. «Гарант», 1995. - Т. 1. - С. 619 - 641.

214. Ронен, О. Серебряный век как умысел и вымысел Текст. / О. Ронен // Материалы и исследования по истории русской культуры. — Вып. 4. — М.: ОГИ,2000. -152 с.

215. Руднев, В Л: Прочь от реальности: исследования по философии текста Электронный ресурс. / В.П. Руднев // htth://www.gumer.info/bibliotek Buks/Literat/Rud/index.php

216. Руднев, В.П. Словарь культуры XX века. Ключевые понятия и тексты Текст. / В.П. Руднев. М.: Аграф, 1999. - 384 с.

217. Саакянц, А.А. Последняя^ Франция (1937 июнь 1939) Текст. / А.А. Саакянц // Вопросы литературы. - 1992. - № 3. - С. 3 - 43.

218. Саакянц, А.А. Марина Цветаева. Жизнь и творчество Текст. / А.А. Саакянц. М.: Эллис Лак, 1999. -816 с.

219. Садовская, И.Г. Мифология Текст.: учебное пособие. М.: ИКЦ «МарТ»; Ростов н/Д: Издательский центр «МарТ», 2006. - 352 с.

220. Свешникова, Т.Н. О некоторых типах заговорных формулах Текст. / Т.Н. Свешникова // Малые формы фольклора: [Сб. статей памяти Г.Л. Пермя-кова]. М.: «Восточная литература» РАН, 1995. - 384 с. - С. 121 - 130.

221. Семенова, С.Г. Русская поэзия и проза 1920 1930-х годов. Поэтика - видение мира - философия Текст. / С.Г. Семенова. - М.: ИМЛИ РАН,2001.-590 с.

222. Сергеева, Ю.А. Парадигма обрыва в романистике И.А. Гончарова («Обыкновенная история», «Обломов», «Обрыв») Текст.: автореферат дисс. канд. филол. наук: 10.01.01 / Ю:А. Сергеева. Самара, 2007. - 21 с.

223. Серова, М.В. Поэтика лирических циклов в творчестве Марины Цветаевой Текст.: научно-методическое пособие / М.В. Серова. Ижевск: Удмуртский ун-т, 1997. - 160 с.

224. Симченко, О. К изучению поэтики Ахматовой и Цветаевой (словесное поведение лирического героя) Текст. / О. Симченко // Современные проблемы русской филологии. — Саратов: Изд-во Саратовского ун-та, 1985. -115 с.-С. 53 -57.

225. Смирнов, А. За деревьями Текст. / А. Смирнов // Вопросы литературы. 2000. - № 6. - С. 59-83.

226. Смирнова, Л.А. Единство духовных устремлений в литературе Серебряного века Текст. / Л.А. Смирнова // Российский литературоведческий журнал. 1994. - № 5 - 6. - С. 3 - 17.

227. Смит, А. Песнь пересмешника: Пушкин в творчестве М. Цветаевой Текст. / А. Смит / [Пер. с англ.]. М. Дом-музей Марины Цветаевой, 1998. -256 с.

228. Соболевская, Е.К. Мифопоэтическая структура книги М. Цветаевой «Разлука» как основа музыкальной композиции Текст. / Е.К. Соболевская // «Серебряный век»: Потаенная литература: [Межвуз. сб. науч. трудов]. Иваново: ИГУ, 1997. - С. 94 - 114.

229. Соболевская, Е.К. Трансформация мотива «молчания» как единство поэтического текста: (Пушкин Вяч. Иванов - Цветаева) Текст. / Е.К. Соболевская // Русская литература. - 1996. - № 1. - С. 203 - 209.

230. Соловьев, B.C. Сочинения Текст. / B.C. Соловьев. М.: Раритет, 1994.-444 с.

231. Сомова Е.В. Личность поэта, природа и назначение поэтического творчества в художественной концепции М. Цветаевой Текст.: дисс. канд. филол. наук: 10.01.01 /Е.В. Сомова Краснодар, 1997.-274 с.

232. Стихия и разум в жизни и творчестве М. Цветаевой. XII Международная конференция (9-11 октября 2004 года) Текст. М.: Дом-музей Марины Цветаевой, 2005. - 535 с.

233. Топоров, В.Н. Миф. Ритуал. Символ. Образ. Исследования в области мифопоэтического Текст. / В.Н: Топоров. М.: «Прогресс» - «Культура», 1995.-625 с.

234. Тышковская, JI.B. Мифологизм М. Цветаевой в историко-литературном контексте Текст.: автореферат дисс. канд. филол. наук: 10.01.02 / JI.B. Тышковская. М., 1998.

235. Тюленева, Е.М. М. Цветаева и Б. Пастернак: миф о спутнике Текст. / Е.М. Тюленева // К. Бальмонт, М. Цветаева и художественные искания XX века. — Вып. 2. Иваново, Ивановский гос. ун-т, 1996. — С. 131 — 134.

236. Тюпа, В.И. Аналитика художественного (введение в литературоведческий анализ) Текст. / В.И. Тюпа. М.: Лабиринт, РГГУ, 2001. - 192 с.

237. Успенский, Б.А. Восприятие истории в Древней Руси и доктрина «Москва третий Рим» Текст.: в 3-х т. / Б.А. Успенский // Избранные труды. - Т.1. - Семиотика истории. Семиотика культуры. - М.: Языки русской культуры, 1996. - 780 с.

238. Фарыно, Е. Мифологизм итеологизм М. Цветаевой (Магдалина — Переулочки Царь-Девица) Текст. / Е. Фарыно. - Wein, 1985. - 386 с.

239. Фейлер, Л. Марина Цветаева Текст. / Л. Фейлер [Пер. с англ.]. -Ростов-на-Дону: Феникс, 1998. — 416 с.

240. Фрейнденберг, О.М. Поэтика сюжета и жанра Электронный ресурс. /О.М. Фpeйдeнбepг//htth://www.gumer.info/biliotekBuks/Literat/Fren/index.php

241. Хализев, В.Е. Теория литературы Текст.: учеб. 2-е изд. для вузов / В.Е. Хализев. М.: Высшая школа ,2000. — 398 с.

242. Ханзен-Леве, А. Русский символизм. Система поэтических мотивов. Космическая символика Текст.7 А. Ханзен-Леве [Пер. с нем.]. СПб.: «Академический проект», 2003: - 816 с.

243. Цветкова, М.В. «Эксцентричный русский гений.» (Поэзия М. Цветаевой в зеркале перевода) Текст.: монография / М.В. Цветкова. М. — Нижний Новгород: «Вектор-ТиС», 2003. — 212с.

244. Цивьян, Т.В. Оппозиция мифологическое реальное в поздних ми-фопоэтических текстах Текст. / Т.В. Цивьян // Малые формы фольклора: [Сб. статей памяти Г.Л. Пермякова]. - М.: «Восточная литература» РАН, 1995.-384 с.-С. 130- 144.

245. Черашняя, Д.И. Тайная свобода поэта: Пушкин. Мандельштам Текст. / Д.И. Черашняя. Ижевск: Институт компьютерных исследований, 2006. - 308 с.

246. Черашняя, Д.И. Этюды о Мандельштаме Текст. / Д.И. Черашняя. -Ижевск: Изд-во Удм. ун-та, 1992. 152 с.

247. Чичерин, А.В. Идеи и стиль. О природе поэтического слова Текст. / А.В. Чичерин. -М.: Советский писатель, 1968. — 361с.

248. Швейцер, В.А. Быт и Бытие М. Цветаевой Текст. / В.А. Швейцер. -М.: Интерпринт, 1992. 554 с.

249. Шевеленко И.Д. Литературный путь Цветаевой: Идеология — поэтика идентичность автора в контексте эпохи Текст. / И.Д. Шевеленко. - М.: Новое литературное обозрение, 2002. — 464 с.

250. Шевеленко, И.Д. В зеркале последнего десятилетия. Библиографические заметки к столетию М.И. Цветаевой Текст. / И.Д. Шевеленко // Звезда. 1992. - № 10. - С. 202 - 207.

251. Шевеленко, И.Д. По ту сторону поэтики. К характеристике литературных взглядов М. Цветаевой Текст.» / И.Д. Шевеленко // Звезда. 1992. -№ 10.-С. 151-162.

252. Шестов,' Л.И. На весах Иова Текст. / Л.И. Шестов. М.: АСТ-Фолио, 2001.-463 с.

253. Шурлякова, О.В. Цветаевский миф о Блоке Текст. / О.В. Шурляко-ва // Литературное обозрение. 1993. - № 7 - 8. - С. 61 - 65.

254. Щукина, Mi Марина Цветаева и Беттина фон Арним Текст. / М. Щукина // Вопросы литературы. 1996. - № 4. - С. 307 - 313.

255. Элиаде, М. Аспекты мифа Текст. / М. Элиаде [Пер. с франц.].- М.: Академический проспект, 2000. 222 с.

256. Эпштейн, М.Н. «Природа, мир, тайник Вселенной.». Система пейзажных образов в русской поэзии Текст. / М.Н. Эпштейн. М.: Высшая школа, 1990.-303 с.

257. Эпштейн, М.Н. Парадоксы новизны: о литературном развитии XIX-XX вв. Текст. / М.Н. Эпштейн. М.: Советский писатель, 1988. - 416 с.

258. Эткинд, Е.Г. Разговор о стихах Текст. / Е.Г. Эткинд. СПб.: ДЕТ-ГИЗ, 2004.-240 с.

259. Эткинд, Е.Г. Там, внутри. О русской поэзии XX века Текст. / Е.Г. Эткинд. СПб.: Максима, 1997. - 568 с.

260. Hasty, Peters О. Tsvetaeva,s orphie journeys in the worlds of the world Текст. / Peters О; Hasty. Evanston, Illinois: Northwestern University Press, 1996.-267 p.

261. Taubman, JiA. A Life though Poetry. Marina Tsvetaeva's Lyric Diary Текст. / J.A. Taubman. Columbus: Slavic Publishers, 1989. -214 c.

262. Даль, В;И. Толковый словарь живого великорусского языка Текст.: в 4-хт. /В;И; Даль. -М.: Русский язык, 1978. -Т.З, 1980.

263. Литературная энциклопедия терминов и понятий Текст. / Под ред.

264. A.Н. Николюкина. Институт научн. информации по общественным наукам РАН. М.: НПК «Интелвак», 2003. - 1598 с.

265. Литературный энциклопедический словарь Текст. / Под общ. ред.

266. B.М. Кожевникова, П.А. Николаева. -М;: Сов. энциклопедия, 1987. 752 с.

267. Маковский^ М.М. Сравнительный словарь мифологической символики в индоевропейских языках: Образ мира и миры образов Текст. / М.М. Маковский. -М.: ВЛАДОС, 1996.-416 с.

268. Мифологический словарь Текст. / Гл. ред. Е.М. Мелетинский. М.: Советская энциклопедия, 1991. - 736 с.

269. Мифы народов мира. Энциклопедия Текст.: в 2-х т./ гл. ред. С.А. Токарев. М.: НИ, Большая Российская энциклопедия, 1998. - Т. 2. -762 с.

270. Ожегов, С.И., Шведова, Н.Ю. Толковый словарь русского языка Текст. / С.И. Ожегов, Н.Ю. Шведова. М.: Азбуковник, 1999. - 944 с.

271. Славянская мифология. Энциклопедический словарь Текст. — М.: Эллис Лак, 1995. 416 с.

272. Тресиддер, Дж. Словарь символов Текст. / Дж. Тресиддер [Пер. с англ.]. М.: ФАИР-ПРЕСС, 1999. - 448 с.

273. Фасмер, М. Этимологический словарь русского языка Текст.: в 4 т. / М. Фасмер. М.: Астрель, 2003. - Т. 4. - 864 с.

274. Черных, П.Я. Историко-этимологический словарь русского языка: 13 560 слов Текст.: в 2-х т. / П.Я. Черных. М.: Русс, яз., 1994. - Т. 1.

275. Языкознание. Большой энциклопедический словарь Текст. / Гл. ред. В.Н. Ярцева. М.: Большая российская энциклопедия, 1998. — 685 с.