автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.03
диссертация на тему: Мировоззрение Никифора Влеммида

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата исторических наук Ряшко, Любовь Сергеевна

Введение.

Глава 1 Никифор Влеммид и его трактат «Царская статуя».

1.1. Место Никифора Влеммида в интеллектуальной и общественной жизни Никейской империи.

1.2. Характеристика источника.

Глава 2 Взгляды Никифора Влеммида на общество и власть.

2.1. Отношение к византийской доктрине универсализма.

2.2. Природа царской власти.

2.2.1. Божественный характер царской власти.

2.2.2. Царская власть и народ.

2.3. Идеальный правитель.

2.3.1. Император-философ.

2.3.2. Император в сфере закона и справедливости.

2.3.3. Император-полководец.

2.3.4. Император и проблема знатности.

2.3.5. Император в сфере благочестия.

2.3.6. Нравственный облик императора.

2.4. Критическое восприятие царской власти.

2.5. Общество и власть.

2.6. «Дружба» и «семья» в представлении

Никифора Влеммида.

Глава 3 Характер рецепции Никифором Влеммидом античного и библейского наследия.

3.1. Античные сюжеты.

3.2. Библейские сюжеты.

3.3. Соотнесение идей Платона и Влеммида

Введение диссертации2000 год, автореферат по истории, Ряшко, Любовь Сергеевна

Актуальность. Одной из важнейших проблем цивилизации является проблема взаимоотношения «общества» и «власти». В разных регионах и на различных ступенях исторического развития эта проблема решалась по-разному в зависимости от множества факторов (политических, этнических, экономических, географических и др.), но до сих пор ее оптимальное решение представляется недостижимым идеалом. Поэтому любой исторический опыт взаимодействия «общества» и «власти» всегда является актуальным, в том числе и в наши дни.

Одной из важнейших составляющих этой общей проблемы является проблема восприятия власти образованной частью общества, его интеллектуальной элитой.

Византию можно считать уникальной страной европейского средневековья по степени интенсивности взаимодействия интеллектуальной элиты и власти. Это взаимодействие осуществлялось по-разному. Многие интеллектуалы находились на государственной службе и имели высокие должности или были близки ко двору. Другие не были связаны со сферой власти ни должностями, ни санами, ни выполнением каких-либо миссий, ни родственными связями. Однако, сама проблема государственной власти была в равной степени небезразлична для всех представителей этой среды, по-своему выражавших свое отношение к ней и в некоторых случаях даже пытавшихся влиять на носителей власти.

Эта проблема актуальна для России, где до сих пор не сформировано гражданское общество в европейском понимании этого слова. С другой стороны, в ней существует достаточно широкая прослойка высокообразованных людей - интеллигенция. Взаимоотношения интеллектуальной элиты с властными структурами имеет огромное значение. С этой точки зрения изучение византийского опыта решения данной проблемы является чрезвычайно важным и актуальным. Последнее связано еще и с тем, что власть в России до сих пор несет в себе многие византийские черты (ориентация власти на одного человека, преобладание традиции над правом, большая роль личных взаимоотношений, клановость, стремление к подавлению и т.д.).

Важное научное значение представляет изучение проблемы «власть-общество-интеллектуалы» в условиях переломных периодов истории. К числу таких переломных моментов, безусловно, принадлежит эпоха Никейской империи (1204-1261). Она демонстрирует собой положительный пример воссоздания государства после его сокрушительного падения, вызванного не столько внешними, сколько глубинными внутренними причинами. Немалый вклад в процесс реконструкции Византийской империи внесли представители образованной части общества, осуществлявшие активную созидательную деятельность в сфере политики, идеологии и культуры. Изучение этого положительного опыта представляется нам чрезвычайно полезным в условиях современной России, переживающей затянувшийся всеобъемлющий кризис в политической, социальной, экономической и культурной сферах жизни общества.

Хронологические рамки работы. В центре исследования находится фигура выдающегося ученого, богослова и церковного деятеля XIII в. Никифора Влеммида (1197-1272), годы жизни которого фактически совпадают со временем существования Никейской империи (1204-1261) - одного из самых драматичных периодов Византийской истории. Пик его творческой активности приходится на 4060-е гг. XIII в. Именно в этот период были написаны наиболее важные для выяснения мировоззренческих позиций Никифора Влемми-да работы («Автобиография», «Царская статуя», письма). Принимая во внимание тот факт, что мировоззрение любого человека формируется в течение всей его жизни и подвержено изменениям и корректировкам, мы будем рассматривать взгляды автора, отраженные в этих сочинениях, как итог определенной духовной эволюции к указанному времени. Таким образом, хронологическими рамками данной работы является период 40-60-х гг. XIII в.

Источниковая база исследования. Основным источником исследования является политический дидактический трактат Никифора Влеммида «Царская статуя», переизданный Г. Хунгером и И. Шевченко в 1986 г.1 «Царская статуя» относится исследователями к числу т.н. «княжеских зерцал».

Княжеские зерцала» являются риторическими произведениями. Основная специфика этого жанра состоит в отсутствии современной автору конкретики. Автор с помощью аллюзий, иносказаний и штампов как бы кодировал информацию, создавая скрытые информационные пласты. «Отслоение» исторически значимого материала от шаблонной риторики составляет главную трудность работы с этими источниками.

Княжеские зерцала» всегда адресовались правителям, с которыми в большинстве случаев авторы находились в личных отношениях, и имели целью обрисовать канонический, абсолютный образ идеального царя, способного адекватно понять и решить стоящие перед государством задачи. В той мере, в какой это касается фигуры самого правителя, в «княжеских зерцалах» затрагиваются также во

1 Hunger Н., Sevcenko I. Des Nikephoros Blemmydes «Basilikos Andrias» und dessen Metaphrase von Georgios Galesiotes und Georgios Oinaiotes: Ein weiterer Beitrag zum Yerstandnis des byzantinischen Schriftkoine // Wiener byzantinistische Studien. 1986. Bd. XVIII. S.44-117. просы функционирования государственного механизма и жизнедеятельности общества. Вот почему этот род литературы наиболее широко и полно отражает общественно-политические идеалы византийских интеллектуалов. Помимо этого, «княжеские зерцала» содержат богатый исторический, мифологический и философский материал, критический анализ которого позволяет с определенной степенью достоверности судить о философско-мировоззренческих представлениях и научных познаниях их авторов, а также охарактеризовать некоторые черты их личностей.

Наряду с «Царской статуей», к исследованию были привлечены фрагменты «Автобиографии» (в двух частях) Никифора Влеммида 2 издание Дж. Мунитиза, 1984) и отдельные письма из его переписки с императором Феодором II Ласкарисом (издание Н. Фесты, 1898). Эти произведения хронологически близки (40-60-е гг.) к названному трактату (40-е-1254 гг.) и содержат схожие мысли, сюжеты и оценки тех или иных событий, что позволило нам в ряде случаев уточнить и прояснить некоторые положения главного источника.

Личностный характер данных источников порождает высокую степень субъективности. В них нашли отражение представления автора о мире, его восприятие происходящих событий и их оценка, что позволяет с большой степенью достоверности судить об особенностях мировоззрения автора, взглянуть на эпоху глазами очевидца. С другой стороны, использование этих источников для характеристики эпохи требует критического подхода к ним в силу определенной предвзятости автора.

2 Autobiographia sive Curriculum Vitae necnon Epistula Universalior/ Cuius Editionem cur-ravit J.A. Munitiz. Turnhout-Brepols, 1984; Nikephoros Blemmydes. A Partial Account/ Introduction, Translation and Notes by Munitiz J.A. Leuven, 1988.

3 Theodori Ducae Lascaris Epistulae CCXVII. Appendix III. Nicephori Blemmydae Epistulae XXXIII. / Ed. N. Festa. Florenz, 1898. P.290-319.

Для исследования соотношения взглядов Никифора Влеммида на власть и общество с позициями его византийских предшественников в качестве источников использованы процитированные современными исследователями извлечения из «княжеских зерцал» IV-XII вв. и других источников близкой тематики (И.С. Чичуров, П. Магдалино, Д.Е. Афиногенов, К. Христу, Г.Л. Курбатов, Е. Баркер, И.Е. Караяннопулос и т.д.).

Круг источников был расширен благодаря привлечению-исторических трудов Георгия Акрополита4, Никифора Григоры5, Георгия

6 7 8

Пахимера , Никиты Хониата и Феодора Скутариота , сообщения которых в сопоставлении с данными, полученными из «Царской статуи», предоставили дополнительную информацию по интересующим нас вопросам. Также использовались отдельные речи Никиты Хониата9, письма Феодора II Ласкариса10, «Автобиография» Григория Кипрского.11

Многочисленные реминисценции исследуемого произведения заставили нас обратиться к сочинениям античных авторов (Платона12, Геродота13, Ксенофонта14, Аристотеля15, Полибия16, Гиппокра

4 Georgii Acropolitae Opera / Ed. A .Heisenberg. Leipzig, 1903. Vol. I.

5 Gregorae Nicephori Byzantina Historia/Ed. L. Schopen. Bonn, 1829-1855. Vol. I.

6 Pachymeris Georgii de Michaele et Andronico Palaeologis libri tredecim / Ed. I. Bekker. Bonn, 1835. Vol.1.

7Nicetae Choniatae Historia/Rec. I. A. van Dieten. В.; N. Y., 1975.

8 Scutariotae Theodori Addidamenta ad Georgii Acropolitae Historiam / Ed. A. Heisenberg. Leipzig, 1903.

9 Хониат Никита. Речь, составленная к прочтению перед киром Феодором Ласкарем, властвующим над восточными ромейскими городами, когда латиняне владели Константинополем, Иоанн Мизийский же со скифами предпринимал набеги на западные ромейские земли/ Пер. с греч. П.И. Жаворонкова // ВО. М., 1991. С.216-238; Nicetae Choniatae Orationes et Epistulae / Rec. I. A. van Dieten. Berolini et novi Evoraci, 1972.

10 Theodori Ducae Lascaris Epistulae CCXVII. P.l-276.

11 Autobiographie de Gregoire de Chypre // Lameere W. La tradition manuscrite de la corre-spondance de Gregoire de Chypre, patriarche de Constantinople (1283-1289). Bruxelles; Rome, 1937.

12 Платон. Государство I Пер. с греч. А.Н. Егунова // Сочинения. М., 1994. Т.З. С.79-420.

13 Геродот. История / Пер. с греч. и примеч. Г.А. Стратановского. Л., 1972. та17), к лексикону Гесихия и Суде18, а также к Библии.19 Эти источники позволяют рассмотреть взгляды Никифора Влеммида в контексте античной и библейской традиции. Ссылки на них приводятся в тексте исследования.

Названные источники можно считать достаточными для изучения некоторых мировоззренческих позиций Никифора Влеммида. Последовательное систематическое изучение в дальнейшем всего творческого наследия Никифора Влеммида («Автобиография», письма, сочинения по медицине, географии, теологии и т.д.) позволит существенно расширить наши представления о мировоззрении этого выдающегося мыслителя, однако вряд ли может качественно изменить полученные в данной работе выводы.

Степень изученности проблемы. В настоящее время всеми без исключения исследователями отмечается, что Никифор Влеммид как ученый, педагог и церковный деятель был одной из самых выдающихся личностей эпохи Никейской империи, чья активная разносторонняя деятельность в немалой степени способствовала культурному и политическому возрождению государства. Работы А. Гейзенберга, В.И. Барвинока, И. Соколова, А.А. Васильева, М. Ка-рапипереса, М.А. Андреевой, Дж. Мунитиза, К. Христу, справочная литература содержат подробную информацию о жизни Никифора Влеммида и его творчестве. В них приводятся факты биографии

14 Ксенофонт. Киропедия / Пер. с греч. В.Г. Боруховича и Э.Д. Фролова. М., 1993.

15 Аристотель. О душе // Сочинения. Под ред. В.Ф. Асмуса. М., 1976. Т.1. С.371-448; Аристотель. Никомахова этика / Пер. с греч. Н.В. Брагинской // Сочинения. М., 1984. Т.4. С.54-293.

16 Полибий. Всеобщая история / Пер. с греч. и примеч. Ф.Г. Мищенко. СПб., 1995. Т.2.

17 Гиппократ. Избранные книги/Пер. с греч. К.В. Иванова. М., 1936.

18 Ссылки на Суду (Свиду) и Гесихия приводятся по Thesaurus Linguae Graecae (TLG). Canon of Greek Authors and Works, 3rd Edition. New York and Oxford: Oxford University Press, 1990, on CD.

19 Библия. Современный перевод библейских текстов. М., 1998. ученого, и систематизируются его сочинения по философии, теологии, медицине, физике, логике, политике и др.20

В ряде работ присутствуют отдельные наблюдения относительно общественно-политических взглядов Никифора Влеммида. Отмечаются «крайний абсолютизм» представлений Влеммида о власти 21

М.А. Андреева ) и его проаристократические симпатии (М.А. Анд

27 реева, Ф.И. Успенский, Дж. Мунитиз). " Никифор Влеммид характеризуется как последовательный сторонник автономии Церкви от вмешательства светских властей (В.И. Барвинок, М.А. Андреева, М.

23

Энгольд). Отмечается влияние на политические взгляды Никифора Влеммида платоновской идеи о правителе-философе (М.А. Андреева, Л.-П. Рейбо, И.П. Медведев, JI.A. Фрейберг, М.А. Поляковская)24 и недовольство Влеммида некоторыми сторонами политики импера

20 Heisenberg A. Nicephori Blemmydae Curriculum Vitae et Carmina. Leipzig, 1896. P. IX-XXV; Барвинок В.И. Никифор Влеммид и его сочинения. Киев, 1911; Соколов И.И Никифор Влеммид, византийский ученый и церковный деятель XIII века: по поводу исследования В.И. Барвинока. СПб., 1912; Васильев А.А. История Византийской империи. От начала Крестовых походов до падения Константинополя. СПб., 1998. С.226-227; Kapcamtspsc; М. NiKricpopot; BA.sjj,fii35r)<; wc, кагёаущЕС, кш 8i8aaKaA,oi;. Jerusalem, 1921; Андреева М.А. Очерки по культуре по культуре византийского двора в XIII веке. Прага, 1927. С.123-125; Nikephoros Blemmydes. A Partial Account. Р.14-42; Munitiz J.A. A Reappraisal of Blemmydes' First Discussion with the Latins // BS. 1990. T. 51. P.20-27; Xprjcrcou К. 'О «ВааШкос; 'Av6pia<;» тои Nncr|(p6poo ВХеццтЗЗт): ЕоцРоАг] atr)v ттоАд-икл Sscopla xcov Bu^avxivcov. ©saaaXoviKr|, 1996. 2. 24-32; PLP. N 2897; Blemmydes Nikephoros // ODB. P.296; Stiernon D. Nicephorus Blemmydes // Dictionnaire de Spiritualite. 1982. T.IX. P. 187-197; Brehier L. Nicephore Blemmydes // Dictionnaire d'histoire et de geographie ecclesiastique. 1980. T.IX. P. 178-182; Munitiz J.A. Nicephorus Blemmydes // Theologische Realenzyklopadie. Berlin; New York, 1994. Bd. XXIV. S.457-460.

21 Андреева М.А. Очерки по культуре. С.106.

22 Там же. С. 108-109, 114; Успенский Ф.И. История Византийской империи XI-XY вв. М., 1997. С.474; Nikephoros Blemmydes. A Partial Account. P. 16-17.

23 Барвинок В.И. Никифор Влеммид и его сочинения. С.36-37, 50-51; Андреева М.А. Очерки по культуре. С. 121; Angold M.J. Byzantine «Nationalism» and the Nicaean Empire//BMGS. 1975. T.l. P.61.

24 Андреева М.А. Очерки по культуре. С. 106; Raybaud L.-P. Le gouvernement et l'ad-ministration centrale de l'empire byzantin sous les premiers Paleologues (1258-1354). Paris, 1968. P.22-23; Медведев И.П. Византийский гуманизм XIV-XV вв. Л., 1976. С. 161; Фрейберг J1.A., Попова Т.В. Византийская литература эпохи расцвета XI-XV вв. М., 1978. С.181-182; Чекалова А.А., Поляковская М.А. Интеллектуалы и власть в Византии //ВО. М., 1996. С.24. тора Феодора II Ласкариса (М.А. Андреева, М. Энгольд, Дж. Муни

25 тиз, Г. Хунгер).

Отношение Никифора Влеммида к проблеме объединения Церквей не получило в литературе однозначной оценки. К. Крум-бахер, В.И. Барвинок, М.А. Андреева, П.И. Жаворонков, подчеркивая горячую приверженность Влеммида православному учению, при

26 этом характеризуют его как сторонника примирения Церквей. Это примирение представлялось ему достижимым на некой единой основе, которую он пытался найти путем собственных теологических

97 изысканий (В.И. Барвинок. М.А. Андреева). Ш. Диль, Б.Г. Горянов, Дж. Мунитиз делают акцент на крайне ортодоксальную направленность взглядов Влеммида, не позволившую ему достичь компромис

28 са в дискуссиях с латинянами. Примирительная тенденция в выступлениях Никифора Влеммида на церковных соборах 1234 и 1250 гг., по мнению Б.Г. Горянова, проявилась лишь в его попытках устранить или смягчить разногласия между западными и восточными

29

Церквями по вопросу об исхождении Святого Духа.

В вопросе о месте Византийской империи в христианском мире Никифор Влеммид, как отмечает М. Энгольд, придерживался взвешенной реалистической политики. Прежде всего, это проявилось в его несогласии с традиционными универсалистскими претензиями

25 Андреева М.А. Очерки по культуре. С.68; Angold M.J. Byzantine «Nationalism». P.61; Hunger H. Bu^avuvri A,oyot8%vla. 'AGrjva, 1991. T.A'. Z.254; Nikephoros Blemmy-des. A Partial Account. P.35-36.

26 Krumbacher K. Geschichte der byzantinischen Litteratur. 2 Auflage, 1898. S.446; Барвинок В.И. Никифор Влеммид и его сочинения. С.27, 45-47; Андреева М.А. Очерки по культуре. С.165; Жаворонков П.И. Никейская империя и Запад // ВВ. 1974. Т.36. С. 107-108.

27 Барвинок В.И. Никифор Влеммид и его сочинения. С.48; Андреева М.А. Очерки по культуре. С.165.

28 Диль Ш. Византийские портреты. М., 1994. С. 357; Горянов Б.Г. Религиозно-полемическая литература по вопросу об отношении к латинянам в Византии XIII-XV вв. // ВВ. 1956. Т.8. С. 140; Munitiz J.A. A Reappraisal of Blemmydes' First Discussion. P. 22.

29 Горянов Б.Г. Религиозно-полемическая литература. С. 140. никейского императора на территории Эпира и о. Родоса и признании Влеммидом наследственных прав их православных правите 30 леи.

На присутствие во взглядах Никифора Влеммида традиционного представления византийцев о дуалистической природе царской

31 власти было указано А. Пертузи.

К образу идеального царя, изображенному Никифором Влеммидом в «Царской статуе», обращались в той или иной степени в своих исследованиях В.И. Барвинок, А.А. Васильев, Ф.И. Успен

32 ский, М.А. Андреева, Е. Баркер, Г. Хунгер, К. Христу. Здесь сложился определенный метод исследований, который заключался в разложении образа царя на отдельные нравственные и интеллектуальные качества и выделении наиболее важных из них. При этом ценность источника напрямую связывалась авторами с тем, в какой степени эти качества отвечали потребностям эпохи. Большинство исследователей отмечают присутствие в нем некоторых реальных черт политики и личности императора Феодора II Ласкариса. Следует также отметить, что в некоторых работах ставится, хотя и не решается задача сопоставления «Царской статуи» с другими произведениями жанра «княжеских зерцал» с целью выявления специфики

33 созданного Влеммидом царского образа. Проводится идентифика

30 Angold M.J. Byzantine «Nationalism». P.61.

31 Pertusi A. II pensiero politico e social e bizantino dalla fine del secolo VI al secolo XIII. Torinese, 1983. P. 793.

32 Барвинок В.И. Никифор Влеммид и его сочинения. С.230-299; Васильев А.А. История Византийской империи. С.228-229; Успенский Ф.И. Отзыв о сочинении В.И. Бар-винока // Сборник отчетов о премиях и наградах за 1912 г. Петроград, 1916. С.107-111; Андреева М.А. Очерки по культуре. С. 166-168; Barker Е. Social and Political Thought in Byzantium: From Justinian I to the Last Palaeologus. Oxford, 1957. P.151-159; Hunger H. Die hochsprachliche profane Literatur der Byzantiner. Munchen, 1978. Bd. 1. S.163-164; Pertusi A. II pensiero politico e sociale bizantino. P.793; Xpf|GTOU К. 'O «Bam/aKoq 'AvSpidq». 2.46-133.

33 См., например: Андреева М.А. Очерки по культуре. С.9. ция отдельных источников, которыми пользовался Влеммид при составлении трактата.

Некоторые философские представления Никифора Влеммида (вопросы движения, конечного и бесконечного, времени и пространства, строения мира, проблема познания и дифференциации науки и искусства и др.) рассматриваются в работах В. Лакнера П.И. Жаво-ронкова.34 В них авторы приходят к выводу, что Влеммид в своих философских концепциях придерживался в целом аристотелизма. Но вместе с тем у него можно найти немало примеров критики Аристотеля и признание правильности выводов неоплатоников и даже дальнейшее развитие их теорий (например, теория о естественном движении тела).

Глубокий и осознанный интерес к античности, к окружающему миру и человеку, а также энциклопедизм, страсть к научным знаниям, стремление выразить свой духовный мир, чувства и впечатления в слове - все эти черты, в полной мере присущие творчеству Никифора Влеммида, позволили П.И. Жаворонкову говорить о некоторых элементах гуманизма в мировоззрении никейских интеллектуалов о с

XIII в., сближающих их с византийскими гуманистам XIV-XV вв.

Многие особенности мировоззрения Никифора Влеммида кроются в его человеческих качествах, формировавшихся в определенных социальных, семейных и бытовых условиях. Обращаясь к личности этого незаурядного человека, исследователи обращают внимание на суровость его нрава, приверженность благочестивому об

34 Lackner W. Zum Lehrbuch der Physik des Nikephoros Blemmydes // BF. 1972. Bd.4. S. 157-168; Idem. Die erste Auflage des Physiklehrbuches des Nikephoros Blemmydes // Uberlieferungsgeschichtliche Untersuchungen. Hrsg. Yon F. Paschke. Berlin, 1981. S.351-364; Жаворонков П.И. О философских взглядах Никифора Влеммида // Культура и общественная мысль. Античность. Средние века. Эпоха Возрождения. М., 1988. С.94-99.

35 Жаворонков П.И. Гуманистические мотивы в культуре Никейской империи // ВВ. 1989. Т.50. С.147-153. разу жизни, бескомпромиссность и независимость суждений (Ш. Диль, В.И. Барвинок, Дж. Мунитиз, К. Христу).36 Отмечается пренебрежение Влеммидом дружескими и семейными отношениями о п

Дж. Мунитиз) , а также его непримиримость к представительницам о о женского пола (Ш. Диль). Анализ «Автобиографии» Никифора Влеммида обнаруживает не только повышенный интерес автора к собственной личности, но и его желание представить себя в самом лучшем свете. На протяжении всего автобиографического сочинения Влеммид высказывает твердую убежденность в собственной благости и близости к Богу, что привело А. Гейзенберга и Дж. Мунитиза к мнению об агиографическом жанре произведения (точнее, первой его части).39

Некоторые составляющие творчества Никифора Влеммида, связанные с античной традицией и проявляющиеся как на уровне сюжетов и образов, так и в сфере идей Платона, Аристотеля и других мыслителей анализируются Л.-П. Рейбо, В. Лакнером, И.П. Медведевым, Л.А. Фрейберг, Г. Хунгером, П.И Жаворонковым, К. Христу.40 В отношении «Царской статуи» исследователи отмечают, что по форме трактат относится к популярному в античную эпоху жанру политико-дидактической речи и чрезвычайно насыщен античными историческими, мифологическими, литературными образами и сю

36 Диль Ш. Византийские портреты. С. 357; Барвинок В.И. Никифор Влеммид и его сочинения. С.9-70; Nikephoros Blemmydes. A Partial Account. P. 29-42; XpfjOTOU К. 'О «BaadiKoq 'AvSpiag». E.25-32.

Nikephoros Blemmydes. A Partial Account. P.31-33.

38 Диль Ш. Византийские портреты. С. 357.

39 Heisenberg A. Nicephori Blemmydae Curriculum Yitae et Carmina. P. XXV-XXXI; Mu-nitiz J.A. Hagiographical Autobiography in the 13th Century // BS. 1992. T.53(2). P. 245.

40 Raybaud L.-P. Le gouvernement et Г administration centrale de l'empire byzantin. P.22-23;LacknerW. Zum Lehrbuch der PhysikdesNikephoros Blemmydes. S. 157-168; Медведев И.П. Византийский гуманизм XIV-XV вв. СПб., 1997. С. 161; Фрейберг JI.A., Попова Т.В. Византийская литература эпохи расцвета. С. 177-187; Hunger Н. BuCavxivri A.oyoT8xvia. Е.253-254; Жаворонков П.И. О философских взглядах Никифора Влеммида. С.94-99; Xpfjaxou К. 'О «BocmXiKoc; 'Av8pia<;». 46-133. жетами. При этом особо подчеркиваются элементы новизны в толковании Влеммидом некоторых классических мест. Этот момент отражает переход к новому творческому пониманию античного наследия и соответствует общим реставраторским настроениям и идеям эпохи Никейской империи.

Несмотря на ценность полученных в указанных работах выводов, все они носят несистематический, фрагментарный характер. В основном, исследователи ограничиваются отдельными замечаниями, которые не дают представления о мировоззрении Никифора Влем-мида как целостной системе. В настоящее время не существует ни одной специальной монографии, в которой бы делалась попытка последовательно и всесторонне изучить мировоззрение Никифора Влеммида как систему взглядов через комплексный анализ его творческого наследия.

Все исследования, относящиеся к «Царской статуе», касались исключительно вопросов, связанных с образом идеального царя, созданного Влеммидом. Хотя эти вопросы не нашли, на наш взгляд, должного решения, более важным является то обстоятельство, что такой подход вообще представляется нам поверхностным, поскольку оставляет в стороне огромный пласт информации. Трактат включает в себя большой исторический, библейский, мифологический, философский материал, который нигде не исследовался, но дает возможность судить о различных аспектах мировоззрения Никифора Влеммида, связанных с его общественно-политическими взглядами, философско-мировоззренческими представлениями и житейскими воззрениями.

Осталась нерешенной в научной литературе задача сопоставления взглядов Никифора Влеммида с представлениями как его предшественников, так и современников. Такое сравнение имеет большое значение, поскольку позволяет проследить эволюцию мировоззренческих представлений образованных представителей византийского общества, а также выявить специфику взглядов Никифора Влеммида.

Требуют дальнейшего более детального исследования представления Никифора Влеммида об универсализме, природе царской власти и идеальном правителе, а также отношение автора к некоторым аспектам политики никейского императора, его восприятие дружбы и семьи и особенности интерпретации им библейского и античного наследия.

В научной литературе не ставились задачи исследовать представления Влеммида о структуре общества и характере его взаимодействия с властью и изучить философско-мировоззренческие взгляды автора на время, историю и роль в ней личности.

Остался нерешенным и вопрос о степени и форме влияния платоновских идей на общественно-политические взгляды Никифора Влеммида.

Наконец, представления автора не были соотнесены с реалиями Никейской империи.

Научная новизна диссертационного исследования заключается в следующем:

• Впервые «Царская статуя» Никифора Влеммида подвергается всестороннему и систематическому анализу с целью характеристики мировоззренческих позиций ее автора, не связанных исключительно с образом василевса;

• Впервые предпринимается попытка сопоставления взглядов Никифора Влеммида с представлениями его предшественников и современников с целью проследить эволюцию мировоззренческих представлений образованных представителей византийского общества, а также выявить некоторые особенности личности Никифора Влеммида;

• Впервые исследуются представления Никифора Влеммида о структуре общества и характере его взаимодействия с властью;

• Впервые анализируется античная (платоновская) составляющая общественно-политических взглядов Никифора Влеммида;

• Впервые исследуется исторический, библейский, мифологический и философский материал трактата с целью изучить аспекты мировоззрения Никифора Влеммида, связанные с его представлениями о времени, истории и роли в ней личности;

• Впервые взгляды Никифора Влеммида рассматриваются в контексте исторической ситуации Никейской империи середины XIII в.

Целью данной работы является исследование мировоззрения

Никифора Влеммида, основанное на анализе его политического дидактического трактата «Царская статуя». Достижение основной цели предполагает решение следующих задач:

• Исследовать взгляды Никифора Влеммида на власть и общество как определенный этап эволюции общественно-политических взглядов византийских интеллектуалов;

• Выявить специфику мировоззрения Никифора Влеммида;

• Изучить общественно-политические взгляды Никифора Влеммида в контексте античной (платоновской) традиции;

• Рассмотреть его философско-мировоззренческие и научные представления;

• Охарактеризовать житейские воззрения Никифора Влеммида (на дружбу и семью);

• Соотнести взгляды Никифора Влеммида с реалиями Никейской империи середины XIII в.

Теоретико-методологической основой исследования является принцип историзма, в соответствии с которым явления духовной, социально-экономической и политической жизни общества изучаются в их становлении и развитии. Следуя этому принципу, мы рассматриваем мировоззрение Никифора Влеммида как определенный этап в духовной эволюции византийских интеллектуалов. Такой подход позволяет широко применять методы сравнительно-исторического анализа (в т.ч. лингвистического), помогающие выделить своеобразие взглядов Никифора Влеммида в контексте античной и византийской традиции.

Применение системного подхода в исследовании означает изучение мировоззрения Никифора Влеммида как целостной системы и включает в себя два этапа — анализ и синтез. Последовательный «послойный» анализ различных аспектов мировоззрения Влеммида основывается на методе критической интерпретации содержания исторического источника. Полученные при этом выводы синтезируются для построения целостной картины мировоззрения автора.

С другой стороны, применение системного подхода предполагает исследование и реконструкцию взглядов Никифора Влемида во взаимосвязи с другими сторонами общественной жизни Византии середины XIII в.

Практическая значимость диссертации вытекает из исторического материала и выводов, представленных в работе. Результаты исследования могут быть использованы в преподавании курсов «История средних веков», «История культуры средних веков», специальных курсов по истории и истории культуры Византии, а также при разработке учебных пособий и программ спецкурсов. Прилагающийся к диссертации перевод «Царской статуи», которая ранее на русский язык не переводилась, может быть привлечен отечественными исследователями для написания работ по истории и культуре средневековья.

Апробация результатов исследования. Основные положения диссертации изложены в 9 статьях, а также в докладах на межвузовской конференции студентов и аспирантов «Россия в контексте мировой истории» (Екатеринбург, 1996), на П-ой и Ш-ей ЗападноСибирских научных конференциях студентов-историков (март 1997, март 1998), на X научных Сюзюмовских чтениях «История Византии и византийская археология» (Екатеринбург, 1998), на XV Всероссийской научной сессии византинистов «Византийское государство в IV-XV вв. Центр и периферия» (Барнаул, 1998). Диссертационное исследование обсуждалось на кафедре истории древнего мира и средних веков исторического факультета Уральского госуниверситета.

Характеристика эпохи. Политическое и социально-экономическое развитие. Противостояние латинского Запада и греческого Востока, начало которому положил раздел Римской империи, оформилось установлением церковной схизмы в 1054 г. Крестовые походы XI-XII вв. сделали непроходимым ров, разделявший Запад и Византию. Вражда между латинянами и греками, только обострившаяся со временем, вылилась в IV крестовый поход и взятие Константинополя крестоносцами в 1204 г 41

Стремительному развалу государственного организма способствовали те центробежные тенденции, которые отчетливо проявля

41 Заборов М.А. Крестовые походы. М., 1956. С.188-227; Goff J. Le. Das Hochmittelalter. Frankfurt a. m., 1965. S.13; Гумилев JI.H. Поиски вымышленного царства. M., 1994. С.239-240; Куглер Б. История крестовых походов. Ростов-на-Дону, 1995. С.305-362. лись еще до IV крестового похода, в царствование Исаака II и Алексея III Ангела. К выходу из состава империи тяготели не только ок

42 раины, населенные иноплеменниками. Даже области, в которых греческое население составляло абсолютное большинство, постепенно превращались в почти независимые от центральной власти княжества во главе с представителями знатных фамилий.43

Негативные явления в социально-политической сфере Византии были распространены неравномерно. Наиболее сильно они проявились в самом Константинополе, воспринимавшемся многими византийцами как царство несправедливости, коррупции и распущенности нравов.44 Столице противостояла провинция, в которой ещё сохранились творческая энергия и древняя доблесть народа.45 Поэтому, когда Константинополь пал под стремительным натиском врагов, укрепленная Никея, далекий Трапезунд и горный Эпир выстояли. Все три государства могли стать центрами будущего возрождения, однако, в силу ряда причин, роль реставратора Византийской империи выпала на долю Никеи.46

Государям Никеи удалось в кратчайшие сроки восстановить парализованные институты власти. При этом организация управления государством и внешние атрибуты власти строились по подобию Византийской империи, так что Никейская империя являлась как бы генетическим продолжением Византии, её истинной преемницей 47

42 Литаврин Г.Г. Геополитическое положение Византии в средневековом мире в VII— XII вв. // Византия между Западом и Востоком. Опыт исторической характеристики. СПб., 1999. С.24-25; Его же. Как жили византийцы. СПб., 1997. С.208-209.

43 Angold М. A Byzantine Government.in Exile: Government and Society under the Laskarids of Nicaea (1204 - 1261). London: Oxford University Press, 1975. P.60-61.

44 Ahrweiler H. L'experience niceenne //DOP. 1975. Vol.29. P.26-28.

45 Гумилев JI.H. Конец и вновь начало. М., 1994. С.375-377.

46 Васильев А.А. История Византийской империи. С. 174.

47 Андреева М.А. Очерки по культуре. С. 55-80; Ahrweiler Н. L'experience niceenne. P. 28-29; Жаворонков П.И. Избрание и коронация никейских императоров // ВВ. 1988. Т.49. С.55-59.

Чрезвычайно важную роль сыграло то обстоятельство, что Фео-дор I Лас карие (1206/8-1222) сумел воссоздать патриаршество и короноваться согласно освященным временем обычаям. Тем самым власти в Никейской империи была придана легитимность, которая делала государей в глазах народа «помазанниками Божиими».48

Никейская империя была расположена в самом центре бывшего византийского государства, на наиболее плодородных49 и густо населенных землях западных районов Малой Азии. Это обстоятельство явилось основой социально-экономического процветания и военного могущества империи.

Развитое сельское хозяйство (пахотное земледелие, животноводство и садоводство) стало главным источником пополнения государственной казны.50 Зерно и продукты питания в больших объемах экспортировались на соседние сельджукские территории.51 Доходы с сельского хозяйства полностью удовлетворяли потребности двора и позволяли императорам вести активное городское строительство52, покровительствовать развитию ремесленного производства, торговле, оказывать материальную помощь церкви, создавать приюты, богадельни, больницы, снискивая этим популярность у простого народа.53 Следствием этих мероприятий было увеличение численности населения империи (за счет естественного прироста и

48 Angold М. A Byzantine Government.in Exile. Р.37.

49 Ibid. P. 102. См., например, письма Феодора II Ласкариса, в которых автор хвалит плодородие некоторых малоазийских районов: Theodori Ducae Lascaris Ер. Ad loseph Mesopotamitam. Ep.III. P.155-156; Idem. Ad Georgium Muzalonem. Ep.XLIII. P.239.

50 Angold M. A Byzantine Government in Exile. P. 102-104.

51 Gregorae Nicephori Byzantina Historia. Vol. I. P.42-43.

52 Janin R. Nicee. Etude historique et topographique // EO. 1925. T.24. P.482-490; Андреева М.А. Очерки по культуре. С.20-21; Vetters Н. Zum byzantinischen Ephesos // JOBG. 1966. Bd.15. S.273-287; Angold M. A Byzantine Government in Exile. P. 110-111.

53 Scutariotae Theodori Addidamenta ad Georgii Acropolitae Historiam. P. 285-286; Gregorae Nicephori Byzantina Historia. Vol. 1. P.42. активных миграционных процессов54) и значительный рост его благосостояния.55

Уже при Феодоре I Ласкарисе в Никейской империи сложилась прочная организация военных сил, в основу комплектования которых были положены территориальные ополчения прониаров.56 Соз

57 58 дание многотысячного , разноплеменного , хорошо вооруженного орудиями собственного изготовления войска отвечало стратегическим планам никейских императоров.

В отношении азиатской части государства стратегия была оборонительной и заключалась в обеспечении и сохранении существующей границы с Иконийским султанатом.39 С этой целью создавалась мощная система пограничной обороны в виде акритских поселений, укрепленных пунктов с постоянными гарнизонами, постов наблюдения. Эти мероприятия подкреплялись договорами с сельджуками о дружбе.60

54 См.: Charanis P. The Slavic Element in Byzantine Asia Minor in the Thirteenth Century // Byz. 1946-1948. T.18. P.69-83; Idem. On the Ethnic Composition of Byzantine Asia Minor in the Thirteenth Century // Проасрорсс eiq KopiaKiSr|v.Thessalonica, 1953. P.140-147; Idem. The Transfer of Population as a Policy in the Byzantine Empire // Comparative Studies in Sociology and History. 1960-1961. T.3. P.140-154; Жаворонков П.И. Положение и роль этнических групп в социально-политической структуре Никейской империи // ВВ. 1995. Т.56(81). С.134-140.

55 Angold М. A Byzantine Government in Exile. P.103, 107.

56 Ibid. P. 192-193; Ahrweiler H. L'histoire et la geographie de la region de Smyrne entre les deux occupations Turques (1081-1317), particulierement au XIII-e siecle // TM. 1965. Y.l. P.23-24.

57 Angold M. A Byzantine Government in Exile. P.191-192; Ostrogorskij G. History of the Byzantine State. Oxford, 1968. P.483; Жаворонков П.И. Военное искусство Никейской империи У/ ВО. М., 1996. С.143-144 .

58 Angold М. A Byzantine Government in Exile. P. 187-189; Жаворонков П.И. Военное искусство Никейской империи. С.144-146.

59 Там же. С. 144.

60 Жаворонков П.И. Никейская империя и Восток (взаимоотношения с Иконийским султанатом, татаро-монголами и Киликийской Арменией в 40-50-е годы XIII в.// ВВ. 1978. Т.39. С.93-101; Savvides A.L.S. Byzantium in the Near East: its Relations with the Seljuk Sultanate of Rum in Asia Minor, the Armenians of Cilicia and the Mongols (A.D.C. 1192-1237). Thessaloniki, 1981. P. 187-189; Idem. Byzantium's Oriental Front in the First Part of the Thirteenth Century: the Empires of Nicea and Trebezous (Trebizond) in View of the Seljuk and Mongol Menace //Агтстиха. 1982-1983. T.3. P. 160-175.

Военная стратегия в отношении Латинской империи и государств Балканского полуострова была наступательной.61 Главной задачей являлось восстановление Византийской империи в рамках ее прежних границ. Ей отвечало формирование регулярных наемных частей войска, прежде всего из латинян62, с упором на тяжеловооруженную кавалерию. Результатом активных военных действий ни-кейских правителей стало устранение претендентов на роль восстановителя империи — государей Эпира, Фессалоники и Болгарии - и завоевание к середине XIII в. территорий, которые фактически знаменовали собой реставрацию Византийской империи.

Несмотря на имевшие место этнические конфликты64 и мятежи аристократии65, никейское общество, по мнению исследователей, -это общность людей, связанных узами солидарности и сотрудничества в чрезвычайных для империи условиях.66 Так, за все время существования Никейской империи не возникло каких-либо существенных противоречий между светской властью и церковными иерархами.67 Показательно в этом плане то, что в 1259 г. в знак протеста против узурпации власти Михаилом Палеологом патриарх Арсео ний оставил патриарший престол и удалился в монастырь. Его поддержали и некоторые епископы.

С другой стороны, было достигнуто хрупкое равновесие в отношениях между императором и аристократией. В значительной

61 Жаворонков П.И. Военное искусство Никейской империи. С. 144.

62 Ahrweiler Н. La politique agraire des empereurs de Nicee // Byz. 1959. T.28. P. 52.

63 Васильев A.A. История Византийской империи. С. 174-213; Успенский Ф.И. История Византийской империи XI-XY вв. С.426-477.

64 Жаворонков П.И. Положение и роль этнических групп в социально-политической структуре Никейской империи. С.134-140.

65 Pappadopoulos J.B. Theodore II Lascaris empereur de Мсёе. Paris, 1908. P.70, 79-81; Андреева M.A. Очерки по культуре. С.102-103, 108-110.

66 Ahrweiler H. L'experience niceenne. P. 28-33.

67 Angold M. A Byzantine Government in Exile. P.46-59.

68 Ibid. P.90. степени оно основывалось на материальной заинтересованности придворной и чиновной знати в императорских пожалованиях дворцовых титулов, чинов, земельных владений.69 Выдвижение людей незнатного происхождения на высокие государственные должности, имевшее место уже в царствование Иоанна Ватаца и продолженное его преемником, создало прослойку элиты, лично преданной династии Ласкарисов (например, роды Филов, Стратигопулов, Асиденов

70 и Музалонов). Стремление никейских правителей примирить интересы императорской власти и аристократии нашли отражение во взглядах Феодора II Ласкариса, который считал, что в обмен на полную верность и повиновение подданные могут рассчитывать на дружелюбное отношение монарха и проистекающие отсюда выгоды.71 Наконец, не существует свидетельств тому, что в период изгнания возродилась вражда, разделявшая в XI в. гражданскую и военную аристократию.72

Важным фактором консолидации сил Никейской империи была этническая идея. Греческому населению Византийской империи всегда было свойственно этническое самосознание73, в основе которого находилась самоидентификация группы людей с определенной культурой, письменностью, исторической памятью, спецификой жизненного уклада и повседневного быта, языком, нравами и обычаями.74 Создание в Малой Азии государства, в котором количественно преобладало греческое население и которое находилось в состоянии перманентной борьбы за свое выживание, выдвинуло этни

69 Angold М. A Byzantine Government in Exile. P.60-63.

70 Жаворонков П.И. Состав и эволюция высшей знати Никейской империи: элита // ВО. М., 1991. С.90.

71 Angold М. A Byzantine Government in Exile. P.74.

72 Ibid. P.72.

73 Литаврин Г.Г. Византийское общество и государство в X-XI вв. М., 1977. С.169-170.

74 Литаврин Г.Г. Новое исследование о восстании в Паристрионе и образовании Второго Болгарского царства// ВВ. 1980. T.41. С.99-100. ческую идею на первый план. У никейцев, в большинстве своем причислявших себя к греческому этносу, она приняла форму эллин-ства. «Эллинизм» потерял значение символа язычества, и принадлежность к греческой («эллинской») культуре воспринималась как свидетельство верноподданства.75

Однако, эта вспышка патриотизма лишь на время оживила ослабляющуюся систему. Она не смогла изменить общей тенденции упадка, которая снова возобладала после Михаила VIII Палеолога и

1£\ кончилась гибелью империи в 1453 г. Об этом свидетельствует неуклонное сокращение территорий77, усиление дипломатической активности за счет военной, смена мировоззренческих ориентиров, связанных с представлениями византийцев о родине, обществе, тру

78 де. Характерным моментом в этом отношении является отъезд

79 видных представителен интеллектуальной элиты за границу , что раньше приравнивалось к измене отечеству и резко осуждалось, а

OA также их «концентрация» в провинции.

Такова была социально-экономическая и политическая ситуация в Никейской империи. Рассмотрим теперь основные тенденции интеллектуальной жизни государства в указанный период.

Культура. После разгрома империи в 1204 г. Никейское государство сделалось центром не только грядущего политического объединения империи, но и очагом деятельной культурной жизни.

75 Литаврин Г.Г. Геополитическое положение Византии в средневековом мире в VII— XII вв. С.24-25

76 Гумилев Л. Конец и вновь начало. С.375-377.

77 Сметанин В.А. Византийское общество XIII-XV вв.: по данным эпистолографии. Свердловск, 1987. С.211-216.

78 Там же. С.159-167.

79 Чекалова А.А., Поляковская М.А. Интеллектуалы и власть в Византии. С.20.

80 Кущ T.B. Византийская интеллектуальная среда (конец XIV-XV вв.): Опыт характеристики // АДСВ. 1998. Вып.29. С.128-129, 133-134.

Мы остановимся здесь лишь на характеристике византийской системы образования и науки, крепкие традиции которых нашли в Никейской империи своё продолжение. В XIII в., по свидетельству Григория Кипрского, «Никея по обилию ученых людей представляо 1 лась современниками древними Афинами». Сам Григорий называет Никею «удивительным и многожеланным источником мудро-82 сти». В одном из сочинений Феодора II Ласкариса мы читаем о том, что Коринф славится музыкой, Фессалия - искусством ткачества, Филадельфия - сапожным мастерством, а Никея - философией.83 Система образования, вызывавшая справедливую гордость византийцев, в Никейской империи сохранилась и даже несколько расширилась. Эта система была многоступенчатой и отвечала как потребностям широких слоев населения, получавших первоначальные навыки грамотности в элементарных школах, так и созданию элитной интеллигенции, заканчивавшей образование изучением философии и теологии. Желающие совершенствоваться далее переходили к самостоятельному (или под руководством известного ученого) изучению трудов Аристотеля, Платона и других мыслителей.84

Школы в империи были частными и государственными, причем в государственных школах учителя получали жалование.85 Уже при Феодоре I Ласкарисе (1204-1222) в Никее, Пруссе, Смирне и других городах увеличивается число школ грамматиков и риторов.86 Иоанн III Ватац (1222-1254) и Феодор II Ласкарис (1254-1258), продолжая

87 заботиться о начальном образовании , создавали также центры

81 Autobiographic de Gregoire de Chypre. P. 183.

82 Ibid. P. 179.

83 Цит. no: Draseke J. Theodoras Laskaris // BZ. 1894. Bd. III. S.500.

84 См., например: Nicephori Blemmydae Autobiographia sive Curriculum Vitae. P. 7.1, 10.

85 Theodori Ducae Lascaris Ep. Ad Senacherim et Frangopulum. Ep. CCXVII. P.276.

86 Nicephori Blemmydae Autobiographia sive Curriculum Vitae. P. 49. II, 7.

87 Scutariotae Theodori Addidamenta ad Georgii Acropolitae Historiam. P.291; Theodori Ducae Lascaris Ep. Ad Senacherim et Frangopulum. Ep. CCXVII. P.271-276. высшего образования - философские школы. Часто такие школы находились в стенах монастырей. Одну из них, основанную Ники-фором Влеммидом в Имафийском монастыре, современники называли «прославленной».89

В качестве учебных пособий обычно использовались труды таких эрудитов, как Никифор Влеммид и Феодор II Ласкарис, основанные на переработке античных и ранневизантийских авторов. В основном они носили компилятивный характер, претерпевая лишь незначительную модификацию в русле христианского учения.90 Так, например, учебник логики Никифора Влеммида был составлен главным образом на основе сокращенного изложения «Органона» Аристотеля и «Исагоги» Порфирия, а его же учебник физики - на переложении сочинений Аристотеля, Платона, Птолемея, Евклида и других античных авторов, а также высказываний отцов церкви - Василия Великого, Иоанна Дамаскина, блаженного Августина и т.д.91

Во многих крупных городах существовали общественные библиотеки. Рукописи для них собирались со всей империи и за её пределами.92 Книги были доступны, их даже разрешалось брать на дом.9;> Работали небольшие скриптории, в которых переписчиками

94 создавались новые рукописи.

88 Nicephori Blemmydae Autobiographia sive Curriculum Vitae. P. 26-27.1, 49.

89 Липшиц Е.Э. Наука и образование // История Византии. М., 1967. Т.З. С.220.

90 Литаврин Г.Г. Как жили византийцы. С.200; Фрейберг Л.А., Попова Т.В. Византийская литература эпохи расцвета. С. 173.

91 Андреева М.А. Очерки по культуре. С.163; Барвинок В.И. Никифор Влеммид и его сочинения. С.307; Фрейберг Л.А., Попова Т.В. Византийская литература эпохи расцвета. С.173.

92 Scutariotae Theodori Addidamenta ad Georgii Acropolitae Historiam. P.286.

93 Ibid. P.297.

94 Buchthal H. An Unknown Byzantine Manuscript of the Thirteenth Century // The Connoisseur. 1964. T.155. P.217-224; Prato G. Un autografo di Teodoro II Lascaris imperatore di Ni-cea? // JOB. 1981. Bd.30. P.249-258; Idem. La produzione libraria in area grecoorientale nel periodo del regno latino di Constantinopoli (1204-1261)// Scrittura e civilta. 1981. T.5. P.105-147; Spatharakis I. An Illuminated Manuscript from the Nicaean Era // CA. 1979. T.28. P.137-141.

Центром интеллектуальной жизни был двор Ласкарисов. Все представители этой династии, за исключением последнего, несовершеннолетнего Иоанна IV, проявили себя истинными ценителями просвещения, прекрасно понимавшими, что духовная культура является одним из оснований крепкого государства. Уже первый государь Никеи, Феодор I, несмотря на большие затруднения во внешних

95 и внутренних делах империи, покровительствовал просвещению. Он приглашал к своему двору различных ученых, в первую очередь из греческих областей, занятых латинскими завоевателями. В частности, приглашением императора воспользовался известный историк Никита Хониат. Прибыв в Никею, он завершил работу над своим историческим произведением и написал богословский трактат «Сокровища православия».96

Императоры Никеи не только покровительствовали науке и образованию, один из них - Феодор II Ласкарис - был одним из самых образованных людей своего времени. Его перу принадлежат несколько сочинений на философские и религиозные темы, похвальные слова и свыше 200 писем, адресованных к различным выдающимся деятелям эпохи, в том числе к его учителям Никифору В л ем

97 миду и Георгию Акрополиту. Сочинения Феодора Ласкариса (например, «Мировое обозрение» и «Всеобщая физика») свидетельствуют также о его обширных познаниях в области естественных и математических наук.98

Эпистолярное наследие никейских интеллектуалов позволяет судить о той атмосфере взаимного уважения и дружеского участия,

95 Васильев А.А. История Византийской империи. С.225.

96 Там же. С.225.

97 Сметанин В.А. Об объеме эпистолярного наследия поздневизантийских императоров //АДСВ. 1973. Вып. 10. С.297-303.

98 Андреева М.А. Очерки по культуре. С. 13-15, 160-170. которая царила при дворе. Участники переписки представляются людьми философски возвышенными над реальностью, искушенными в литературе и музыке, не чуждыми иронии, которая нередко переходит в сатиру."

Область научных интересов никейских ученых была чрезвычайно широка. Они писали учебники и фундаментальные труды по философии (которая в то время считалась «наукой наук» и включала в себя целый комплекс дисциплин), политические назидательные речи, теологические исследования, книги по истории и географии, медицинские справочники и даже алхимические изыскания.100

Следует, однако, отметить, что вершин образованности достигали очень немногие. Большинство учившихся молодых людей завершали свое образование изучением грамматики и в редких случаях поэтики, что было достаточным для их зачисления на государственную службу. В целом, по мнению М.А. Андреевой, образование в Никейской империи по сравнению с периодом Комнинов находилось в состоянии упадка, несмотря на все попытки его поднять.101

Показательны в данном случае сложности, с которыми встретились Никифор Влеммид и Григорий Кипрский, пожелавшие продолжить свое образование после прохождения ими низших научных дисциплин. Так, Никифор Влеммид, закончив к двадцати годам изучение логики у Димитрия Карика, лишь через семь лет нашел себе

1 О'У учителя (им стал Продром) для дальнейшего занятия философией. Позднее, во второй половине XIII в., Георгий Кипрский, прибыв в Никею с Кипра, прямо говорит о невозможности научиться у мест

99 Жаворонков П.И. Гуманистические мотивы в культуре Никейской империи. С. 151152.

100 Там же. С.149.

101 Андреева М.А. Очерки по культуре. С.135.

102 Nicephori Blemmydae Autobiographia sive Curriculum Yitae. P.5-7.1, 6-9; P. 49. 11,7. ных учителей риторике и философии, то есть «всем тем наукам, которые особенно преследовать и знать человеку подобает».103 Он не мог найти подходящего учителя по риторике, а по остальным дисциплинам преподавал один Влеммид, стать учеником которого было крайне сложно.104

Таким образом, «трудно говорить даже о ряде лиц, блиставших при никейском дворе высшим образованием».105 Уровень культуры Никейской империи определялся немногочисленными представителями интеллектуальной элиты общества, частично прибывшей из Константинополя, частично выросшей в самой Никее. Он связан с такими именами, как философ Димитрий Карик, историк и богослов Никита Хониат, его продолжатель Георгий Акрополит, ученый и богослов Никифор Влеммид, философ-император Феодор II Ласкарис, писатель и церковный деятель Николай Месарит и др. Ласкарисам не удалось в полной мере восстановить просвещение, хотя они и прилагали к этому большие усилия.

Усиление чувства сопричастности античному миру наложило отпечаток на политику, науку, искусство.106 Византийцы стали называть себя эллинами, а не ромеями, как прежде, а саму империю идентифицировать с Элладой.107 В исторических и политических трактатах все чаще использовались примеры из античной истории и

108 мифологии. В литературе находили отражение античные идеи, образы, жанры (например, надгробная эпитафия, политикоl0j Autobiographie de Gregoire de Chypre. P. 183.

104 Ibid. P.181.

105 Андреева M.А. Очерки по культуре. С. 142.

106 Фрейберг JI.A., Попова Т.В. Византийская литература эпохи расцвета. С. 166-179.

107 Theodori Ducae Lascaris Ер. Ad Andronicum Sardium Metropolitam. Ep.CXXV. P.175, 176; Idem. Ad Phocam Philadelphiae Metropolitam. Ep. CXVIII. P. 165; Nicephori Blemmy-dae Autobiographia sive Curriculum Vitae. P.6.1, 6; P.57. II, 25; Georgii Acropolitae Opera. Vol.1. P.166.7.

108 Praehter K. Antikes in der Gradrede des Georgios Akropolites auf Johannes Dukas // BZ. 1905. Bd. 14. S.479. дидактическая речь). Поэтические сочинения зачастую писались древними размерами: гекзаметром и ямбическим триметром. Эллинизм больше не ассоциируется с язычеством и проникает даже в стены монастырей.109

Научные представления никейских ученых находились, в основном, в круге идей Аристотеля, Платона и ряда других античных и византийских предшественников.110 Например, Никифор Влеммид в своих философских концепциях придерживался в целом аристоте-лизма. В то же время исходным пунктом его теории о естественном движении стали идеи неоплатоников, в частности Плотина.111

Тот факт, что никейские ученые не создали альтернативных научных концепций, несомненно, свидетельствует о компилятивном характере их творчества, что и отмечают практически все исследователи. Однако, это нисколько не умаляет интеллектуальный потенциал византийцев. Скорее, это говорит о том, что перед ними стояла исключительно масштабная и сложная задача, поглощавшая все их силы. Она состояла в том, чтобы не только освоить гигантское античное наследие, но и адаптировать его к стереотипам совершенно иного мышления, или, как бы мы сказали сейчас, сделать его «современным». Многочисленная переписка древних сочинений, составление к ним комментариев, систематизация и согласование различных точек зрения, создание справочников и энциклопедий - вся эта работа отвечала именно этой цели.

109 Tuiller A. Recherches sur les origines de la Renaissance byzantine au XHIe siecle // Bulletin de Г Association G.Bude. P., 1955. T.3. P.75-76.

110 Андреева M.A. Очерки no культуре. С.163-164.

111 Жаворонков П.И. О философских взглядах Никифора Влеммида. С.94-99; Tsouyo-poulos N. Das Atherproblem und Physik-Abhandlung des Nikephoros Blemmydes // «Re-chenphennige» K. Vogel zum 80. Geburtstag (8.1.1968). Munchen, 1968. S.69-89; Lackner W. Zum Lehrbuch der Physik des Nikephoros Blemmydes. S.157-168.

Одной из важнейших компонент такой адаптации являлось введение в науку христианских догматов, подчинение её теологии.112 Античная наука оперировала аксиомами, которые не требовали доказательств. Поэтому включение в неё, наряду с натурфилософскими аксиомами (например, элементы «мироздания» - земля, вода, воздух и огонь), христианских постулатов (например, о сущности бытия) происходило достаточно безболезненно. В этих случаях, когда возникало противоречие, безусловное предпочтение отдавалось теологическим положениям. Так, основополагающее утверждение греческой натурфилософии - ничто не возникает из ничего - было отвергнуто в силу его противоречия христианскому учению о сотворении мира. Точно также была принята точка зрения о конечности мира.113

Таким образом, теология, проникая в философию, в то же время доминировала над ней. В частности, это проявлялось в том, что свидетельства пророков и отцов церкви включались в систему доказательств.

В целом следует отметить, что вся эта огромная и кропотливая работа по пересмотру античного наследия имела двоякий результат. С одной стороны, она внесла свой вклад в подготовку следующего крупного шага в развитии культуры - Возрождения. С другой стороны, она положила начало процессу церковной канонизации античных авторов, который привел в последующем к догматическому застою науки, преодоленному лишь в Новое время.

112 Андреева М.А. Очерки по культуре. С.138.

113 Бычков В.В. Византийская эстетика в XIII-XV вв. // Культура Византии ХШ-первая половина XV вв. М., 1991. С.416-417.

Было отмечено существование отдельных характерных признаков Возрождения уже в Никейский период.114 Один из них - стремление к целостному восприятию мира - действительно присутствовал в среде высшей интеллигенции. Об этом свидетельствует появление энциклопедически образованных ученых (таких как Никифор Влеммид, Феодор II Ласкарис и др.), пытавшихся путем объединения и согласования всех известных знаний построить свою непротиворечивую картину мира.

Повторяем, что речь может идти лишь о некоторых культурных тенденциях в среде никейских интеллектуалов, которые в той или иной мере можно отнести к гуманистическим. В связи с этим обычно отмечаются такие явления культурной жизни, как глубокий и осознанный интерес к античности, широкий круг интересов, страсть к научным знаниям, повышенное внимание к личности человека и его внутреннему миру (нашедший отражение в автобиографической литературе), человечность и искренность поэтического творчества и т.д.

Все отмеченные явления и тенденции в политической и социокультурной сферах жизни никейского общества нашли отражение в творчестве наиболее выдающегося представителя интеллектуальной элиты Никейской эпохи - Никифора Влеммида.

4Жаворонков П.И. Гуманистические мотивы в культуре Никейской империи. С. 147153.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Мировоззрение Никифора Влеммида"

Заключение

Исследование политического дидактического трактата Никифора Влеммида «Царская статуя» позволило выявить наиболее существенные черты мировоззрения автора, а также обозначить тот уровень научных знаний, который существовал в эпоху Никейской империи. При этом мы неявно предполагали, что образование Никифора Влеммида включает в себя все основные достижения научной мысли и может поэтому рассматриваться как ее верхний предел. Если предположить также, что мировоззрение Никифора Влеммида в значительной степени соответствует общему или «усредненному» мировоззрению византийского образованного общества, мы можем судить и об этом последнем.

Выявить особенности мировосприятия Никифора Влеммида довольно сложно. Его психологические и эмоциональные реакции, отразившиеся в «Царской статуе», предопределены в значительной степени нормами христианской морали, а стиль и язык трактата в основном обусловлены требованиями риторического жанра, сложившимися уже в эпоху античности. Однако, акцентуация приоритетных сторон деятельности императора и его внутренних качеств определялась не только законами риторики, но и в немалой степени этическими и политическими взглядами самого автора. Главная трудность состоит в «отслоении» исторически значимого материала от шаблонной риторики. Решению этой задачи и посвящена основная часть исследования.

Его результаты детально обсуждены в соответствующих разделах данной работы. Здесь мы сосредоточим внимание на наиболее существенных выводах, которые можно условно разбить на пять основных блоков:

• взгляды Никифора Влеммида на власть;

• взгляды Никифора Влеммида на общество:

• его философско-мировоззренческие представления;

• научные познания Никифора Влеммида;

• его житейские воззрения.

Взгляды Никифора Влеммида на власть

Отдельное исследование показало, что в своих взглядах на структуру государства Никифор Влеммид по многим позициям близок Платону.

Сходство важнейших структурообразующих положений не означает, однако, что Влеммид жестко следует античному философу. Существуют серьезные различия, касающиеся, например, вопросов о форме правления, государственной идеологии, армии и т.д.

Анализ показал, что в лингвистическом отношении «Царская статуя» также сильно отличается от платоновского «Государства». Отдельные ключевые слова используются обоими авторами, однако, у Влеммида их значение существенно меняется, что ведет к изменению смысла текста. Поэтому уверенно можно говорить лишь об идейном влиянии платоновского «Государства» на Влеммида, сочинение которого затрагивает многие из тем, обозначенных в «Государстве» Платона.

Никифор Влеммид был чужд беспредметных размышлений и стремился лишь к улучшению уже существующего в Византии государственного устройства. Поскольку все нити государственного управления соединялись в руках царя, Влеммид полагал, что проблема улучшения государственного механизма сводится к проблеме «создания» идеального василевса.

Образ идеального еасилевса конструируется Никифором Влеммидом в русле несомненной преемственности с предшествующей традицией. Эта преемственность нашла отражение в отборе таких, уже ставших каноническими, добродетелей, как человеколюбие, щедрость, правдивость, умеренность, трудолюбие, воинская доблесть и др. Использование этих качеств при описании облика монарха придает ему некоторую шаблонность и характеризует выработанные у византийцев стереотипы мышления о государственной власти.

В то же время детальный анализ материала дает возможность заметить некоторую специфику в сконструированной Влеммидом идеальной личности, связанную с особенностями эпохи и мировоззрением автора.

Прежде всего, отметим, что в ней отсутствует явное доминирование какого-то одного качества, что было свойственно «княжеским зерцалам» предшествующих веков. На первый взгляд кажется, что все качества важны в равной степени, и отсутствие какого-либо из них разрушает образ идеального царя настолько, что делает его непригодным для отведенной ему роли. Однако, распределение акцентов и внутренняя логика изложения позволяют заключить, что наиболее важными для Влеммида добродетелями являлись благочестие, интеллектуальные достоинства и целомудрие.

В предшествующий период благочестие и интеллектуальные достоинства были отодвинуты на второй план. Здесь они возвращаются автором в разряд главных добродетелей правителя, причем их «соседство» в этом качестве представляется необычным для жанра «княжеских зерцал».

Благочестие приобретает у Влеммида значение одной из основных добродетелей не только правителя, но и всего общества в целом. Это отвечало его представлениям о возвращении к Богу как единственному пути возрождения империи после ее краха в 1204 г. При этом истинное благочестие автор связывал не только с верой и молитвами, но и с активной деятельностью человека, направленной на достижение поставленной цели. Акцент на деятельной природе человека указывает на некоторое «обмирщение» царского образа, что соответствует общей тенденции, отмеченной исследователями для «княжеских зерцал» более раннего периода.

В качестве другого важнейшего требования к царской власти Влеммид выдвигает идею Платона об императоре-философе. Подчеркнем, что этот момент существенно отличает его представления об идеальном правителе от взглядов многих его современников, в которых доминировали западноевропейские атрибуты царя-воина.

Целомудрие автор рассматривает как основу нравственности. Он полагает, что отсутствие этого качества влечет за собой отсутствие и других качеств, необходимых царю, например, мужества. Причина, по которой целомудрию придается такое большое значение, связана, по-видимому, с нравами, царящими при дворе, а также с личными качествами самого автора.

Другие качества идеального правителя (мужество, человеколюбие, справедливость, щедрость, скромность и др.) не удается расположить по иерархическому признаку, и мы лишь кратко остановимся на некоторых из них.

Справедливость рассматривается Влеммидом не как категория, а как нравственная характеристика императора, проявляющаяся во взаимоотношениях с подданными. По своему значению она сближается с понятием человеколюбия. Юридический аспект данной проблемы отражен слабо. В трактате отсутствуют указания на законотворческую деятельность императора. Автор ограничивается краткими единичными упоминаниями, по-видимому, римских законов, регулирующих налоговую и экзекутивную сферы государственного управления. В то же время признание самоценности закона, которому должны подчиняться все, включая императора, свидетельствует о том, что мировоззрению Влеммида не было чуждо представление о правовых механизмах регулирования общественных отношений.

Роль императора в войне ограничивается в «Царской статуе» осуществлением им полководческих функций. Никифор Влеммид ничего не говорит об императоре-воине, хотя и считает необходимым личное руководство правителя армией. Вследствие этого первостепенное значение в облике монарха приобретают знания и опыт подготовки и ведения военных действий. Личной доблести и мужеству - качествам, столь популярным в среде никейской аристократии, - в представлениях Никифора Влеммида об идеальном василев-се не нашлось места.

Понятие знатности Влеммид рассматривает как антитезис охлократии и фаворитизму, которые он ненавидел и презирал. Поэтому в его представлении знатность определяется не только фактом рождения, но и такими качествами, как высокая нравственность и образованность. Богатство и воинская доблесть, традиционно включавшиеся в понятие знатности, не нашли отражения в анализируемом источнике.

В целом, следует отметить, что созданный Влеммидом образ идеального василевса, который может быть выражен в формуле -«философ-практик», ни в коем случае нельзя рассматривать как абстрактное творение, скроенное по шаблону предыдущих веков. Этот образ вполне отвечает потребностям эпохи и, более того, в некоторых деталях достаточно жестко привязан к месту и времени действия. Через него и мы в некоторой степени узнаем, как понимал или, может быть, чувствовал, ощущал эпоху византийский интеллектуал XIII в.

Природа царской власти. Представления Никифора Влеммида о двойственной природе императорской власти выглядят вполне традиционными. Следует, однако, признать, что расстановка акцентов указывает на некоторое «обмирщение» образа царя. «Божественность» рассматривается автором не как иррациональная категория, а как нравственное начало, следовать которому - обязанность царя. Конечно, сакральный смысл этого понятия не отрицается. Но он отходит на второй план. Божественное происхождение власти не влечет за собой ее абсолютную легитимность.

Критика царской власти. Следует сразу оговориться, что прямой критики в адрес царя в трактате нет. Однако, анализ, казалось бы, отвлеченных рассуждений Никифора Влеммида и их сопоставление с реалиями времени позволяют сделать вывод, что автор недоволен некоторыми сторонами политики Феодора II Ласкариса и осуждает их.

Прежде всего, это касается налоговой и кадровой политики царя. Рост налогов, вызванный активной внешней политикой империи, ввергал, по мнению автора, народ в нищету. Выдвижение императором на высшие государственные должности необразованных людей является, согласно Влеммиду, главной причиной различного рода злоупотреблений и порочит власть. Гонения на представителей аристократии и связанные с этим жестокости Влеммид осуждает как с политической, так и с христианской точек зрения. И, наконец, автор настоятельно советует императору не медлить с возвращением столицы.

В целом, можно сказать, что Влеммид знал и понимал настроение оппозиционно настроенной аристократии и в некоторой части поддерживал ее. Полемика Влеммида с Феодором II Ласкари-сом по этим вопросам не разрешила их разногласий, приведших в скором времени к разрыву отношений.

Доктрина универсализма. Имеющийся в нашем распоряжении отрывочный материал не позволяет создать четкое однозначное представление о взглядах Никифора Влеммида на официальную византийскую политическую доктрину. Ясно только, что идея территориального универсализма была чужда Влеммиду. Он хорошо понимал тщетность надежд на территориальное возрождение империи времен Юстиниана. Реальные обстоятельства позволяли Византии претендовать на роль лидера лишь в религиозной сфере и бороться за международное признание, но уже не военными и политическими, а главным образом дипломатическими и идеологическими средствами. Среди них доктрина универсализма занимала не последнее место.

Взгляды Никифора Влеммида на общество

Взгляды Никифора Влеммида на общество и характер его взаимоотношений с властью формировались под сильным влиянием, с одной стороны, античной (платоновской) традиции, с другой, собственно византийской.

В качестве основных критериев социального размежевания у Влеммида выступают (1) степень причастности к политической власти и (2) характер трудовой деятельности (интеллектуальной или физической).

Выбор первого критерия определялся особенностями мировоззрения византийцев, наделявших императорскую власть мироорганизующими функциями, и самим жанром произведения. В соответствии с ним Никифор Влеммид выделяет три важнейшие сферы общественной жизни: войско, священство, чиновничество, что, в целом, соответствует представлениям других авторов этого периода. Высшим слоям общества противостоит толпа как некая обезличенная совокупность порочных и невежественных людей. Своеобразием трактовки Влеммидом данной темы является отсутствие в «Царской статуе» сюжета о родственниках императора как социальной опоры его власти, что характеризует его взгляды на принципы отбора высших должностных лиц в государстве.

Второй критерий связан с идеями Платона об идеальном общественном устройстве и отвечает аристократическим взглядам Влеммида, считающего умственный труд высшей сферой деятельности. О существовании подобных взглядов на структуру общества в иных сочинениях данного жанра нам ничего не известно.

Эти принципы стратификации общества оказываются тесно связанными у Влеммида, когда он говорит о нравственно-интеллектуальных качествах людей как главном критерии их отбора на высшие должности в государственном управлении.

Через устаревшую, утратившую актуальность социальную терминологию в «Царской статуе» формируются новые понятия, отражающие отношения в феодальном обществе. Среди них, прежде всего, следует указать на личную зависимость и служебную подчиненность. Они трактуются Никифором Влеммидом через привычную систему семейно-кланового родства, где личные отношения явно доминируют над правовыми. Показательна в этом случае связь между легитимностью власти и тем доверием, которое она вызывает у народа. В свою очередь, поведение подданных ставится в зависимость не столько от закона, сколько от морально-нравственного облика их правителя, которому они стремятся подражать.

Идеальное общество, согласно Влеммиду, является замкнутым самодостаточным живым организмом. Все функции в нем четко распределены и согласованы. Оно может функционировать независимо и автономно от других подобных организмов. Идея самодостаточности государства, ведущая свое начало от античных времен (см., например, у Платона) и получившая свое наивысшее развитие в византийский период в представлениях об исключительности и превосходстве империи ромеев, приобретала в условиях Никейской империи иное звучание. Она была своего рода обоснованием возможности выжить в состоянии изгнания путем достижения социальной гармонии и разумного использования имеющихся ресурсов.

Царь является неотъемлемой частью общества и воплощает в себе его разум, что соответствует традиционным представлениям византийцев о монархии как единственно возможной форме государственного устройства. Социальная приподнятость и экстраординарность положения правителя не приводит к его недосягаемости для подданных. Вслед за другими авторами (в частности, патриархом Фотием), Влеммид считает обоснованной и необходимой обратную связь между властью и обществом, причем он не отрицает даже самую крайнюю реакцию подданных на действия правителя. Признание этой обратной связи делает взгляды Никифора Влеммида системными в том смысле, что они не противоречат идее самоорганизации общества.

Философско-мировоззренческие представления Никифора

Влеммида

Исследование трактата показало, что в общих чертах эти представления не отличаются от традиционных взглядов византийцев и кратко сводятся к следующему.

Исторический процесс не случаен и протекает в соответствии с причинно-следственными закономерностями. В цепочку причинно-следственных связей как постоянно действующий фактор включен и Бог.

Причина любого события может быть оценена с нравственных христианских позиций. Прогнозируемый результат определяется вмешательством Бога и зависит от того, положительной или отрицательной была эта оценка. Таким образом, наполнение истории этическим содержанием дает возможность с некоторой вероятностью предсказывать будущее, исходя из нравственной оценки настоящего.

С другой стороны, дихотомичность нравственной оценки событий (положительной или отрицательной) ведет к такому понятию как цикличность исторического процесса или цикличность исторического времени. Времена упадка страны сменяются ее расцветом, который снова сменяется бедствиями и т.д. Все это происходит в соответствии с простой и понятной логикой: угодные Богу поступки вознаграждаются, неугодные - караются.

Действительно, автор верит, что аналогичные обстоятельства и события возможны в любое время и в любом месте. Историческое время как бы цикл за циклом повторяет свой ход, ввергая людей в одни и те же коллизии. Именно такой взгляд позволяет Влеммиду использовать события тысячелетней давности (или мифологические сюжеты) для дидактических целей.

Представление о цикличности времени порождает вообще некоторое пренебрежение хронологией. В то же время вряд ли правомерно говорить о полном отсутствии у автора чувства времени. Так, Влеммид совершенно четко делит историю на отдаленную (древнюю) и близкую (недавнюю). Афинян античной эпохи он называет «древними» (ВА. 136), а далекое прошлое - «стариной» (ВА. 61). Автор знает, в какой временной последовательности имело место то или иное событие. Об этом, в частности, свидетельствуют такие фразы, как «после», «сперва. позже», «после того как», «ранее» и др. Наконец, дважды Влеммид точно указывает продолжительность событий.

Остановимся теперь на проблеме соотношения между детерминированностью исторического процесса и свободой воли. Сложный характер причинно-следственных связей и неопределенность во взаимоотношениях с Богом делают исторический процесс все более и более вероятностным (стохастическим). Отсутствие строгой детерминированности событий равноценно признанию свободы воли. Это означает, что человек может повлиять на исторический процесс в благоприятном для себя направлении, но только действиями угодными Богу. Согласно Влеммиду, к таким действиям относятся, во-первых, активная созидательная деятельность, не связанная с Богом, и, во-вторых, установление контактов с Богом посредством культовых обрядов или непосредственно.

Научные познания Никифора Влеммида

История. Мифология. В том виде, в каком предстает перед нами история в «Царской статуе», она представляет собой массив необработанной, критически неосмысленной информации, взятой из античных источников. Этот массив состоит, в основном, из сведений об античном мире и исторически связанной с ним персидской державе.

История как последовательность событий, выстроенных в хронологическом порядке, видимо, мало заботит автора. Для него гораздо важнее назидательный, дидактический смысл исторических сюжетов, некоторые из которых приобретают у него форму притчи. Исход любого исторического события связывается с действиями правителя. Хотя такой подход диктуется жанром произведения, он в такой же степени соответствует взглядам самого автора.

Мифологические сюжеты играют в произведении ту же роль, что и исторические. Эта особенность произведения не дает нам возможности уверенно определить, в каких случаях автор отличает одно от другого, а в каких нет. Мифологические персонажи описываются с той же степенью достоверности, что и исторические. Это дает нам основание говорить о некоторой мифологизированности сознания византийцев.

При изложении исторических и мифологических сюжетов Влеммид использует метод, который мы условно назвали христианизацией. В своем трактате автор проецирует христианство в глубь веков на всю древнюю историю, наделяя действующих лиц христианскими добродетелями.

Обычно для этой цели используются два приема. Во-первых, такие ценимые античными авторами качества, как героизм, воинская честь, честолюбие, заменяются у него христианскими добродетелями (целомудрие, смирение, щедрость и др.). Иногда даже происходит смена знаков: греко-римские добродетели оцениваются по христианской этической шкале как пороки. Во-вторых, энергичная, направленная вовне деятельность античных героев преподносится автором в иносказательном, но истинно христианском смысле как деятельность, направленная на искоренение пороков в самом себе.

В целом, можно сказать, что византийцы в XIII в. осваивали и адаптировали античную историческую науку к миропониманию совершенно иного этноса. При этом христианизация служила главным методом такой адаптации.

Латинская угроза значительно усилила интерес византийцев к античной истории и вызвала прилив эллинского патриотизма. Эта сопричастность византийцев к своему прошлому чувствуется в «Царской статуе», где античный массив доминирует над всеми остальными. Следует, однако, отметить, что нигде в трактате национальная идея не превращается в национализм, в идею превосходства эллинов над остальными народами. Действительно, автор с равной степенью уважения относится ко всем персонажам, будь то ассириец, египтянин, иудей или грек.

Философия. В отличие от истории восприятие византийцами античной философии достигло достаточно высокого уровня. Автор кратко, но очень емко характеризует суть учений таких философов, как Зенон, Гераклит, Демокрит, Эмпедокл, Пиррон. Видно, что он не только знает философию, но и весьма образно определяет свое отношение к тому или иному философскому учению. Здесь уже чувствуются элементы системного подхода к научным знаниям. Особенно отчетливо это проявилось в творческом использовании Влеммидом идей Платона для создания собственной модели идеального общества.

Медицина. По-видимому, в этой отрасли знаний византийцы не продвинулись вперед по сравнению с античностью. По крайней мере, кроме Гиппократа и его средневекового толкователя Галлена Влеммид никого больше не упоминает.

Житейские воззрения Никифора Влеммида

Представления о дружбе. Никифору Влеммиду как ученому, имеющему потребность в научных контактах с равными себе, был, по-видимому, наиболее близок классический идеал «ученой дружбы». Однако, последний ограничивался для него только рамками интеллектуального общения. Другой аспект «ученой дружбы» - духовная близость, личная привязанность - был, как кажется, чужд Влеммиду. Такое восприятие дружбы определялось как свойствами его характера, так и обостренным религиозным чувством.

Взгляды на семью. В «Царской статуе» отсутствует тема брака и семьи, хотя Никифор Влеммид как служитель церкви и человек, пекущийся о государственных интересах, несомненно, понимал роль этих институтов в обществе и государстве. Однако, в его внутреннем мире, где точкой отсчета являлся Бог, для них не находилось места. Можно сказать, что он лишь мирился с их существованием. Отношение Влеммида к семье и браку было, по-видимому, неразрывно связано с его восприятием женщины как средоточия зла и порока. Неслучайно среди добродетелей, необходимых правителю, целомудрие выделяется автором как одна из важнейших, поскольку от нее зависит не только благополучие, но даже само существование государства.

Суммируя все вышесказанное, выделим несколько наиболее важных тенденций в мировоззрении Никифора Влеммида. Во-первых, светское начало в рассуждениях Влеммида о власти перевешивает божественное, что, впрочем, не отрицает значимости последнего. Во-вторых, автор отстаивает необходимость активной жизненной позиции. Его взглядам свойственно рационалистическое или даже прагматическое представление о человеке и его месте в мире. Наконец, деятельность человека рассматривается Влеммидом как реализация интеллектуального потенциала. Интеллектуализм

Список научной литературыРяшко, Любовь Сергеевна, диссертация по теме "Всеобщая история (соответствующего периода)"

1. Nicephori Blemmydae Curriculum Vitae et Carmina / Ed. A.Heisenberg. Leipzig, 1896.

2. Autobiographia sive Curriculum Vitae necnon Epistula Universalior/ Cuius Editionem curravit J.A. Munitiz. Turnhout; Brepols, 1984.

3. Nikephoros Blemmydes. A Partial Account/ Introduction, Translation and Notes by Munitiz J.A. Leuven, 1988.

4. Влеммид Никифор. Стихи на рождение Иоанна, сына Феодора Ласкариса/ Пер. С.С.Аверинцева // Памятники Византийской литературы IX-XIY веков. М., 1969.С.323-324.

5. Избранные места из автобиографии монаха и пресвитера Никифора, ктитора/ Перевод Л.А.Фрейберг // Памятники византийской литературы IX-XIV веков. М., 1969. С.324-327.

6. Theodori Ducae Lascaris Epistulae CCXVII/ Ed. N. Festa. Florenz, 1898.

7. Georgii Acropolitae Opera / Ed.A.Heisenberg. Leipzig, 1903. Vol.1.

8. Gregorae Nicephori Byzantina Historia / Ed. L.Schopen. Bonn, 1829-1855. Vol. I.

9. Григора Никифор. Римская история. СПб., 1862. Т.1.

10. Pachymeris Georgii De Michaele et Andronico Palaeologis libri tredecim / Ed. I.Bekker. Bonn, 1835. Vol.1.

11. Пахимер Георгий. История о Михаиле и Андронике Палеологах. СПб., 1862. Т.1.

12. Scutariotae Theodori Addidamenta ad Georgii Acropolitae Historiam / Ed. A.Heisenberg. Leipzig, 1903.

13. Nicetae Choniatae Historia / Rec. I. A. van Dieten. В.; N. Y., 1975.

14. Nicetae Choniatae Orationes et Epistulae / Rec. I. A. van Dieten. Berolini et novi Evoraci, 1972.

15. Хотатои Мгха^Х 'Акоргуатои та aco^capsva / Ed. Sp. Lampros. Athens, 1879. Vol. 2.

16. Autobiographic de Gregoire de Chypre // Lameere W. La tradition manuscrite de la correspondance de Gregoire de Chypre, patriarche de Constantinople (1283-1289). Bruxelles; Rome, 1937.

17. Советы и рассказы Кекавмена. Сочинение византийского полководца XI в. / Подготовка текста, введение, перевод и комментарий Г.Г. Литаврина. М., 1972.

18. Пселл Михаил. Хронография / Перевод, статья и примечания Я.Н. Любарского. М., 1978.

19. Corpus inscriptionum graecarum / Ed. Boeckhio et I.Franzio. В., 1877. T.4. N 8746-8748.

20. Sjoberg L.-O. Stephanites und Ichnelates. Stockholm; Gotenborg; Uppsala, 1962.

21. Oikonomides N. Cinq actes inedits du patriarche Michel Autoreianos // REB. 1967. T.25.

22. Аристотель. О душе // Сочинения. Под ред. В.Ф.Асмуса. М., 1976. Т.1.

23. Аристотель. Никомахова этика/ Пер. с греч. Н.В.Брагинской // Сочинения. М., 1984. Т.4.

24. Геродот. История/ Пер. с греч. и примеч. Г.А. Стратановского. JL, 1972.

25. Гиппократ. Избранные книги/ Пер. с греч. К.В.Иванова. М., 1936.

26. Ксенофонт. Киропедия/ Пер. с греч. В.Г.Боруховича и Э.Д.Фролова. М., 1993.

27. Платон. Государство/ Пер. с греч. А.Н.Егунова // Сочинения. М., 1994. Т.З.

28. Полибий. Всеобщая история/ Пер. с греч. и примеч. Ф.Г.Мищенко. СПб., 1995. Т.2.rd

29. Thesaurus Linguae Graecae (TLG). Canon of Greek Authors and Works, 3 edition. New York and Oxford: Oxford University Press, 1990, on CD.

30. Библия. Современный перевод библейских текстов. М., 1998.2. Справочная литература

31. Brehier L. Nicdphore Blemmydes // Dictionnaire d'histoire et de geographie ecclesiastique. 1980. T.IX. P. 178-182.

32. Munitiz J.A. Nicephorus Blemmydes // Theologische Realenzyklopadie. Berlin; New York, 1994. Bd. XXIV. S.457-460.

33. Stiernon D. Nicephorus Blemmydes // Dictionnaire de Spiritualite. 1982. T.XI.P. 187-197.

34. ЧЗукокАотисаЗгкб Проочштоурафгко Ае^гко Bo^avuvfi^ 'Ioropiaq Kai По^ишротЗ / 'ETUjas^ela ек8отг|<; А.Г.К.ЕсфРгЗрс;. ASriva, 1996-1998. Т.А'-П.

35. The Oxford Dictionary of Byzantium / Ed. A.P. Kazhdan. New York; Oxford, 1991. V.I-III.

36. Prosopographisches Lexikon der Palaiologenzeit. Wien, 1976-1991.

37. Tusculum Lexicon griechischer und lateinischer Autoren des Altertums und des Mittelalters. Hamburg, 1974.

38. Словарь античности. Пер. с нем. М., 1993.

39. Мифологический словарь / Гл. ред. Е.М.Мелетинский. М., 1990.

40. Мифы народов мира. Энциклопедия. М., 1987-1988. В 2-х т.3. Специальная литература

41. Аверинцев С.С. Византия и Русь: два типа духовности // Новый мир.1988. №№6-7.

42. Андреева М.А. Очерки по культуре византийского двора в XIII в. Прага, 1927.

43. Афиногенов Д.Е. Представления Георгия Амартола об идеальном императоре // ВО. М., 1991.

44. Барабанов Н.Д. «Храмы, построенные их предками, приходят в упадок.» (Религиозная повседневность Византии XII века глазами католика) // Историко-археологический альманах (Армавирского краеведческого музея). Армавир; Москва, 1996. Вып.2.

45. Барвинок В.И. Никифор Влеммид и его сочинения. Киев, 1911.

46. Брагина JI.M. Итальянский гуманизм: этические учения XIV-XV вв. М., 1977.

47. Браунинг Р. Рабство в Византийской империи (600-1200 гг.) // ВВ.1958. Т.14.

48. Бычков В.В. Византийская эстетика. М., 1977.

49. Васильев А.А. История Византийской империи. От начала Крестовых походов до падения Константинополя. СПб., 1998.

50. Гиро П. Частная и общественная жизнь греков. СПб., 1913.

51. Горянов Б.Г. Религиозно-полемическая литература по вопросу об отношении к латинянам в Византии XIII-XV вв. // ВВ. 1956. Т.8.

52. Грибовский В.М. Народ и власть в византийском государстве. Опыт историко-догматического исследования. СПб., 1897.

53. Гумилев JI.H. Конец и вновь начало. М.,1994.

54. Гумилев JI.H. Поиски вымышленного царства. М., 1994.

55. Дагрон Ж. «Восточный цезаропапизм» // TENNAAIOS. М., 1999.

56. Диль Ш. Византийские портреты. М., 1994.

57. Диль Ш. История Византийской империи. М., 1948.

58. Диль Ш. Основные проблемы византийской истории. М., 1947.

59. Жаворонков П.И. Военное искусство Никейской империи // ВО. М., 1996.

60. Жаворонков П.И. Западные и восточные реалии в социально-политической и духовной жизни Никейской империи // Византия между Западом и Востоком. Опыт исторической характеристики. СПб., 1999.

61. Жаворонков П.И. Гуманистические мотивы в культуре Никейской империи//ВВ. 1989. Т.50.

62. Жаворонков П.И. Дополнения к третьему тому «Регест» Ф.Дэльгера периода Никейской империи // ВВ. 1980. Т.41.

63. Жаворонков П.И. Избрание и коронация никейских императоров // ВВ. 1988. Т.49.

64. Жаворонков П.И. Малоазийские города периода Никейской империи // АДСВ. Вып. 21. Византия и сопредельный мир. Свердловск, 1990.

65. Жаворонков П.И. Никейская империя и Запад // ВВ. 1974. Т.36.

66. Жаворонков П.И. Никейская империя и Восток (взаимоотношения с Иконийским султанатом, татаро-монголами и Киликийской Арменией в 40-50-е годы XIII в.// ВВ. 1978. Т.39.

67. Жаворонков П.И. Никейско-болгарские отношения при Иване II Асене (1218-1241)//ВО. М., 1977.

68. Жаворонков П.И. Никейско-латинские и никейско-сельджукские отношения в 1211-1216 гг.//ВВ.1976. Т.37.

69. Жаворонков П.И. Никейско-трапезундские отношения в 1213-1223 гг. // ВО. М., 1982.

70. Жаворонков П.И. О философских взглядах Никифора Влеммида // Культура и общественная мысль. Античность. Средние века. Эпоха Возрождения. М., 1988.

71. Жаворонков П.И. Положение и роль этнических групп в социально-политической структуре Никейской империи // ВВ. 1995. Т. 56(81).

72. Жаворонков П.И. Представления Георгия Акрополита о знатности и структуре никейской знати // ВВ. 1998. Т. 55(80). 4.2.

73. Жаворонков П.И. Состав и эволюция высшей знати Никейской империи: элита //ВО. М., 1991.

74. Жаворонков П.И. У истоков образования Никейской империи // ВВ. 1977. Т.38.

75. Заборов М.А. Крестовые походы. М., 1956.

76. Ирмшер И. Трансформация идеи государственности в последний период истории Византии // ВВ. 1976. Т.37.

77. Ирмшер И. Основные черты представления о прогрессе в Византии // ВВ. 1988. Т.49.

78. История Византии. М., 1967. Т.З.

79. История Европы. М., 1992. Т.2.

80. Йегер В. Пайдейя. М., 1997.

81. Каждан А.П. Предварительные замечания о мировоззрении византийского мистика X-XI вв. Симеона // BS. 1967. Т. 28.

82. Каждан А.П. Византийская культура Х-ХИ вв. М., 1968.

83. Каждан А.П. Византийская культура (Х-ХИ вв.). СПб.,1997.

84. Каждан А.П. Социальный состав господствующего класса Византии XI-XII вв. М., 1974.

85. Каждан А.П., Чичуров И.С. О структуре византийского общества VII-IX вв. Проблема социальной стратификации и книга П.Яннопулоса // ВО. М., 1972.

86. Каждан А.П. Аристократизация византийского общества в VII-XII вв. // ЗРВИ. 1968. Т.2.

87. Каждан А.П., Заборов М.А. Гийом Тирский о составе господствующего класса в Византии (конец XI-XII вв.) // ВВ. 1971. Т.32.

88. Кон И.С. Понятие дружбы в Древней Греции // ВДИ. 1974. N 3.

89. Кошеленко Г.А. Греческий полис на эллинистическом Востоке. М., 1979.

90. Куглер Б. История крестовых походов. Ростов-на-Дону, 1995.

91. Культура Византии. IV-первая половина VII вв. М., 1984.

92. Культура Византии. Вторая половина VII-XII вв. М., 1989.

93. Культура Византии. XIII-первая половина XV вв. М., 1991.

94. Курбатов Г.Л. История Византии. Л., 1984.

95. Курбатов Г.Л. Ранневизантийские портреты: К истории общественно-политической мысли. Л., 1991.

96. Кучма В.В. Методы морально-политического воздействия на византийское войско по «Тактике Льва» // АДСВ. 1965. Вып.1.

97. Кущ Т.В. Византийская интеллектуальная среда (конец XIV-XV вв.): Опыт характеристики // АДСВ. 1998. Вып.29.

98. Кущ Т.В. Византийский ученый Мануил Хрисолора в письмах своих современников// АДСВ. 1999. Вып.ЗО.

99. Кущ Т.В. Ренессансные основы феномена «ученой дружбы» в поздней Византии // Византия: кумуляция и трансляция культур. Тезисы докладов IX научных Сюзюмовских чтений 24-27 августа 1997 г. Екатеринбург, 1997.

100. Лебедев А.П. Исторические очерки состояния Византийско-восточной церкви от конца XI до середины XV в. СПб., 1998.

101. Ле Гофф Ж. Цивилизация средневекового Запада. М., 1992.

102. Литаврин Г.Г. Византийское общество и государство в X-XI вв. М., 1977.

103. Литаврин Г.Г. Как жили византийцы. СПб., 1997.

104. Литаврин Г.Г. Новое исследование о восстании в Паристрионе и образовании Второго Болгарского царства // ВВ. 1980. Т.41.

105. Литаврин Г.Г. Геополитическое положение Византии в средневековом мире в VII-XII вв. // Византия между Западом и Востоком. Опыт исторической характеристики. СПб., 1999.

106. Лихачев Н.П. Моливдовулы греческого Востока. М., 1991.

107. Лунгис Т.К. К вопросу о взаимоотношениях патриархов и императоров в X-XI вв. // АДСВ. Вып.23. Византия и средневековый Крым. Барнаул, 1992.

108. Любарский Я.Н. Византийская цивилизация непредубежденным взглядом // ВИ. М., 1990. № з.

109. Любарский Я.Н. Исторический герой в «Хронографии» Михаила Пселла //ВВ. 1972. Т. 33.

110. Любарский Я.Н. Михаил Пселл: Личность и творчество. К истории византийского предгуманизма. М., 1978.

111. Любарский Я.Н. Современные исследования о византийской литературе // Византиноведение в СССР: состояние и перспективы исследований. К XVIII Международному конгрессу византинистов (Москва, 8-15 августа 1991 г.). М., 1991.

112. Малахов С.Н. Политическая идеология и социально-этические представления византийского общества в конце IX-первой четверти X в. по письмам Николая Мистика // Кандидатская диссертация. М., 1993.

113. Медведев И.П. Византийский гуманизм XIV-XV вв. JL, 1976.

114. Медведев И.П. Византийский гуманизм XIV-XV вв. СПб., 1997.

115. Медведев И.П. Империя и суверенитет в средние века (на примере Византии и некоторых сопредельных стран) // Проблемы истории международных отношений. JL, 1972.

116. Медведев И.П. 1сотг|д как принцип социальной справедливости у византийцев//ВВ. 1989. Т.50.

117. Медведев И.П. Некоторые правовые аспекты византийской государственности // Политические структуры эпохи феодализма в Западной Европе VI-XVII вв. Л., 1990.

118. Медведев И.П. Политическая экономия Георгия Гемиста Плифона // ВВ. 1973. Т.34.

119. Медведев И.П. Смертная казнь в толковании Феодора Вальсамона // ВВ. 1992. Т.53.

120. Муравьёв А.В. Инвективы Григория Богослова против Юлиана как источник по ранневизантийской политической теории // ВО. М., 1996.

121. Оболенский Д. Византийское Содружество наций. Шесть византийских портретов. М., 1998.

122. Острогорский Г. Эволюция византийского обряда коронования // Сборник статей в честь В.Н. Лазарева. Византия. Южные славяне и Древняя Русь. Западная Европа. М., 1973.

123. Поляковская М.А. Общественно-политическая мысль Византии (40-60-е гг. XIVb.). Свердловск, 1981.

124. Поляковская М.А. Портреты византийских интеллектуалов. Ектеринбург, 1992.

125. Поляковская М.А. Портреты византийских интеллектуалов. СПб., 1998.

126. Поляковская М.А. Энкомии Николая Кавасилы как исторический источник // АДСВ. 1973. Вып.9.

127. Поляковская М.А. Димитрий Кидонис и Иоанн Кантакузин (к вопросу о политической концепции середины XIV в.) // ВВ. 1980. Т.41.

128. Поляковская М.А. Политические идеалы византийской интеллигенции середины XIV в. (Николай Кавасила) // АДСВ. 1975. Вып. 12.

129. Поляковская М.А., Чекалова А.А. Византия: быт и нравы. Свердловск, 1989.

130. Сметанин В.А. Византийское общество XIII-XV вв.: по данным эпистолографии. Свердловск, 1987.

131. Сметанин В.А. Об объеме эпистолярного наследия поздневизантийских императоров//АДСВ. 1973. Вып.Ю.

132. Соколов И.И Никифор Влеммид, византийский ученый и церковный деятель XIII века: по поводу исследования В.И. Барвинока. СПб., 1912.

133. Удальцова З.В., Котельникова JI.A. Власть и авторитет в средние века // ВВ. 1986. Т.47.

134. Удальцова З.В. Некоторые нерешенные проблемы истории византийской культуры//ВВ. 1980. Т.41.

135. Удальцова З.В. Церковные историки ранней Византии // ВВ. 1982.Т.43.

136. Успенский Ф.И. История Византийской империи. М.; Л., 1948. Т.З.

137. Успенский Ф.И. Отзыв о сочинении В.И.Барвинока// Сборник отчетов о премиях и наградах за 1912 г. Петроград, 1916.