автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.20
диссертация на тему: Модально-логический статус и структура именного предложения и предложения с εσ ti в древнегреческом языке

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Златинский, Роман Николаевич

Введение

Глава I. Модально-логический статус именных предложений и предложений с коту

Глава И. Синтаксическая структура именных предложений и предложений с ¿ат!.

Введение диссертации2000 год, автореферат по филологии, Златинский, Роман Николаевич

§1. Постановка задачи и предварительные замечания

Цель настоящей работы - установить связь между типом предложения (именное предложение vs. предложение с èori), его модально-логическим статусом и синтаксической структурой. Материалом исследования служат именные предложения и предложения с ¿cttí у Гомера, Гесиода, Геродота, Аристотеля, Марка Аврелия и в Новом Завете. Именным предложением называется предложение с отсутствующим глаголом-связкой ко tí1. Ему противостоит глагольное предложение, так называемое предложение с еот'ь.

1. Именное предложение и предложение с ècrri, существующие параллельно в древнегреческом языке, стали предметом исследования еще в прошлом веке. Проблема соотношения именного и глагольного предложений как проблема индоевропейского языка впервые была осмыслена Б.Дельбрюком3, чей фундаментальный труд оказал огромное влияние на позднейших исследователей и по сей день не утратил своего значения. Уже в начале века увидела свет статья А.Мейе4, с которой принято связывать переход от простой регистрации фактов к попыткам установить общие закономерности употребления именного

1 Термин "именное предложение" ("la phrase nominale") введен Антуаном Мейе [Meillet 1906]. В более ранних исследованиях - [Delbrück 1900], [Wilke 1877], [Bishop 1899], [Harry 1903] - речь идет о предложениях с опущенным глаголом-связкой ("Ellipse der Kopula", "omission of the copula"). Подробнее см. §2.

2 См. [Wilke 1877], [Bishop 1899].

3 См. [Delbrück 1900].

4 См. [Meillet 1906]. предложения и предложения с есгти Статья А.Мейе послужила отправной точкой для многих исследований, наиболее значительные из которых были предприняты Л.Ельмслевом5 и Э.Бенвенистом.6 Проблема именного предложения вновь была поднята в исследованиях второй половины века, в частности в связи с необходимостью осмыслить открытия в области анатолийского языкознания.7 Подробный обзор общих работ, рассматривающих именное предложение как индоевропейский феномен, а также специальных исследований, посвященных именному предложению у отдельных греческих авторов, содержится в §2 Введения.

2. В древнегреческом языке существует ряд глаголов, которые подобно глаголу "быть" могут выступать в роли связки.8 Теоретически было бы возможно включить предложения с этими глаголами в оппозицию9 к именному предложению. Однако этому препятствуют два обстоятельства: во-первых, в отличие от глагола "быть", полностью а 99 10 деградировавшего до грамматической связки , упомянутые глаголы не утратили до конца своего первоначального значения, во-вторых, предложения с этими глаголоми в роли связки встречаются неизмеримо реже, чем предложения с ¿ат'ь и именные предложения. Вот почему предметом исследования становится оппозиция Сименное предложение - предложение с ветх В настоящей работе исследование данной

5 См. [Hjelmslev 1948].

6 См. [Benveniste 1950].

7 См. [Иванов 1965], [Lehmann 1974]. о

К таким глаголам относятся, например, близкие по значению к глаголу "быть" тгеХы, иттархы, кирш.

9 Впервые отношения именного предложения к предложению с eori были охарактеризованы как отношения оппозиции Э.Бенвенистом [Benveniste 1950].

10 Выражение Б.Дельбрюка, см. [Delbrück 1900]. оппозиции означает поиск условий распределения ее членов и проводится на двух уровнях: семантическом и формально-структурном.

3. Очевидно, что даже если оппозиции Сименное предложение -предложение с естт1> отвечает разница в смыслах, эта разница не может быть резкой, поскольку рассматриваемые предложения, по крайней мере на коммуникативном уровне, воспринимаются как вполне идентичные, взаимозаменяемые структуры. Такое положение заставляет оценивать их как своего рода "языковое излишество",11 которое должно преодолеваться тем или иным способом.

Примером "негативного" преодоления этого излишества могут служить, с одной стороны, современные западноевропейские языки, где повсеместно распространилась конструкция со связкой, с другой стороны, современный русский язык, для которого нормой стала конструкция без связки.

Древнегреческий язык относится к числу языков, знающих как именное предложение, так и предложение с глаголом-связкой,12 причем обе конструкции широкоупотребительны, зафиксированы уже в древнейших литературных текстах, существовали параллельно на протяжении всей истории греческого языка и продолжают использоваться в новогреческом. Поэтому для древнегреческого языка уместно было бы предположить "позитивное" преодоление этого своеобразного языкового излишества путем "дифференциации значений".

11 Термин Г.Пауля, см. [Paul 1937].

12 Среди древних индоевропейских языков к таким языкам относятся также латынь, санскрит, хеттский. Параллельное существование предложений со связкой и без связки (причем последние были признаны более древним типом) было осмыслено как индоевропейский феномен уже Б.Дельбрюком, см. [Delbrück 1900].

По-видимому, речь в данном случае может идти лишь о весьма ограниченной "дифференциации значений", не исключено, что характерной, с одной стороны, только для языка того или иного автора или нескольких авторов, с другой стороны, не имеющей силы закона и проявляющейся в более или менее определенных предпочтениях.

В силу изложенных причин анализ именных предложений и предложений с ёат1 на уровне семантики сводится в настоящей работе к установлению модально-логического статуса утверждений.13

4. Частью предпринятого исследования именного предложения и предложения с есть в древнегреческом языке становится анализ структуры этих предложений.14 Цель такого анализа - обнаружить формальные характеристики, возможно маркирующие рассматриваемые конструкции, что уточнило бы условия распределения членов оппозиции Сименное предложение - предложение с кот1>.

В настоящей работе синтаксическая структура предложений анализируется по следующим параметрам: порядок следования субъекта и предиката, интонационная пауза между субъектом и предикатом (в метрических текстах), оформление субъекта и предиката артиклем, принадлежность субъекта и предиката тому или иному классу слов.

5. К исследованию привлекаются двусоставные утвердительные именные предложения и предложения с ест (около 900), в которых и субъект, и предикат относятся к классам слов, допускающим употребление артикля. Таковы существительные, прилагательные,

13

Это направление не является новым в исследовании именного предложения: так или иначе элементы анализа семантики именного предложения присутствуют во многих работах (хотя термин "модально-логический статус" в них не используется), однако впервые исключительное значение анализу семантики рассматриваемых предложений придал Э.Бенвенист [Вепуетз1е 1950].

14 Элементы анализа структуры именных предложений и предложений кат[ содержатся в ряде исследований. Например, см. [Ошгаиё 1962], [Ьапёгёэ 1994]. причастия, порядковые числительные, инфинитивы. В работе предложения этого типа называются "утверждениями".

Не рассматриваются предложения с субъектом в 1-м и 2-м лице, число которых крайне незначительно по сравнению с предложениями, относящимися к 3-му лицу.15

Таким образом, рассматриваемые предложения относятся к тем, которые принято называть "предложениями тождества".16

Источниками исследования служат следующие тексты: "Илиада" и "Одиссея" Гомера (VIII в. до н.э.), поэма "Труды и дни" Гесиода (рубеж VIII и VII вв. до н.э.), "История" Геродота (V в. до н.э.), "Поэтика" Аристотеля (IV в. до н.э.), трактат "К самому себе" Марка Аврелия (II в. н.э.), Новый Завет (I-II вв. н.э.).

6. Итак, цель настоящей работы - установить условия распределения членов оппозиции Сименное предложение - предложение с éori>.

Вопрос о противопоставленности именного предложения и предложения с cotí по модально-логическому статусу исследуется в первой главе, по формально-структурным характеристикам - во второй главе.

§2. Обзор литературы

В настоящем параграфе в форме обзора наиболее значительных работ излагается почти двухвековая история изучения именного

15 Об особом характере 3-го лица по сравнению с другими лицами см. [Brandal 1943], [Benveniste 1947].

16 Термин Б.Дельбрюка [Delbrück 1900]. предложения в индоевропейском и древнегреческом языке. В изложении принят хронологический порядок* как позволяющий проследить развитие взглядов на рассматриваемую проблему. Первая часть параграфа посвящена общетеоретическим исследованиям, выполненным как на греческом материале, так и на материале других языков. Специальные исследования именного предложения у отдельных греческих авторов рассматриваются во второй части пераграфа. I

1. В первой половине XIX века Вильгельмом Гумбольдтом были высказаны основополагающие идеи, определившие среди прочего и позднейшие исследования в области именного предложения.

Для настоящей работы особое значение имеет оценка Гумбольдтом17 роли глагола в языке и соотношения глагола и имени, его замечания по поводу именного предложения и приводимые им факты, подтверждающие особое место формы 3-го лица среди других личных форм.

В.Гумбольдт пишет: "Глагол воспроизводит акт самостоятельного полагания по отношению к предложению. Все остальные слова предложения подобны мертвому материалу, ждущему своего соединения, и лишь глагол является связующим звеном, содержащим в себе и распространяющим жизнь. Глагол - нерв самого языка". "Глагол

17 *'

Цитируется работа "Uber die Verschiedenheiten des menschlichen Sprachbaues", 1827-1829, в русском переводе см. "О различиях в строении человеческих языков" -[Гумбольдт 1984]. как моментально протекающее действие есть не что иное, как сама сущность связей." 18

В санскрите глагол и имя совершенно четко отграничены друг от друга". Между тем в малайских языках (например, в яванском) отсутствует четкое противопоставление глагола и имени: именные и глагольные формы переходят друг в друга путем простой замены начальной буквы. Это обозначение представляется действительно символическим. Рассматриваются языки, где "глагол не имеет или имеет лишь весьма несовершенные признаки его настоящей функции. и сам по себе более или менее совпадает с атрибутивом, то есть с именем, а собственно глагол, являющийся настоящим воплощением мысли, должен, как глагол "быть", восстанавливаться между субъектом и этим атрибутивом".19

Такое опущение глагола там, где к вещи просто прилагается признак, не чуждо также и самым развитым языкам. Так, оно часто встречается в санскрите и латыни, реже - в греческом. При наличии развитого глагола такое опущение не имеет никакого отношения к характеристике глагола, а представляет собой просто один из способов построения предложения".20

18

Этот взгляд на глагол разовьется впоследствии в вербоцентрическую теорию Л.Теньера. Согласно Теньеру глагол - абсолютно господствующий член предложения, "организующий узел предложения". См. [Теньер 1988].

19 Здесь же: "Совершенство глагольных форм зависит лишь от того, насколько тесно присоединение модифицирующих элементов, то есть от того, проявляется ли заключенная в глаголе сила установления более энергичным образом - как флективная или более инертным образом - как агглютинативная". Анализ языков с точки зрения противопоставления в них глагола и имени будет продолжен во многих исследованиях, в том числе Э.Бенвенистом, см. [Веш/ег^е 1950].

20

Вряд ли в словах "опущение глагола" следует усматривать выражение какого-то определенного взгляда на происхождение именного предложения. Тем не менее утверждение Гумбольдтом особой роли глагола в языке в сочетании с процитированными выше словами, по-видимому, ознаменовало начало несколько искусственной полемики вокруг именного предложения: считать последнее

Для многих языков оказывается трудным выразить чистое понятие 3-го лица и отделить его от указательного местоимения, нет ничего удивительного в том, что оба первых лица имеют общий корневой звук, свойственный только им" (анализируется выражение

01 форм 3-го лица в языке индейцев).

2. В фундаментальном исследовании Бертольда Дельбрюка анализируется структура предиката индоевропейского предложения, впервые формулируется проблема происхождения именного предложения, рассматриваются условия употребления именного предложения и предложения со связкой. "Предикат может состоять:

1) из личной формы глагола;

2) в древнейшее время, по-видимому, из непосредственно присоединенного к субъекту существительного (сюда же относятся инфинитивы), прилагательного (сюда же относятся причастия) или наречия с целью обозначить тождественность им субъекта, показать, что субъект соответственно входит в число названных предметов, или наделен каким-либо свойством, или находится в каком-либо положении.23

В том, что подобный способ выражения был употребителен во времена до возникновения глагола-связки, едва ли стоит сомневаться. эллипсисом глагольного или видеть в нем исконный для индоевропейского языка тип предложения. Вторая точка зрения стала господствующей со времен

Б.Дельбрюка, см. [Delbrück 19001.

21

О противопоставлении 3-го лица первым двум см. [Brandal 1943], [Benveniste 1947].

22 См. [Delbrück 1900].

23 Это определение именного предиката можно считать классическим: с незначительными изменениями и дополнениями оно приводится в большей части исследований, посвященных именному предложению.

Однако нельзя утверждать с уверенностью, были ли в отдельных языках предложения вроде "Omnia praeclara - гага" ("Все прекрасное - редко") действительно преемниками того доисторического типа или для них, может быть, следует допустить эллипсис глагола-связки. Я предпочел поэтому рассмотреть их в главе, посвященной эллипсису.24

3) из глагола-связки и существительного, прилагательного или наречия."

При этом глагол-связка, по мнению Дельбрюка, первоначально имел значение глагола бытия, который впоследствии деградировал до связки. Отмечается, что в качестве глагола-связки в греческом языке может выступать не только глагол "быть", но и близкие к нему по значению глаголы ттбХш, итгархо), кирй и др.

Далее констатируется параллельное употребление предложений со связкой и без связки в ряде индоевропейских языков, среди которых санскрит, греческий, латинский. Что особенно важно, анализируются условия употребления того и другого типа предложения.

Что касается древнегреческого языка, без связки оказываются прежде всего "выражения, имеющие характер сентенций". Наблюдается также частое выпадение связки при прилагательных на -тео?.25

24 Здесь высказывается в высшей степени взвешенный взгляд на проблему именного предложения. Многие позднейшие исследователи (среди них Мейе, Бругман, Бенвенист), утверждавшие, между прочим, вслед за Дельбрюком исконность именного предложения, полемически отвергали применительно к последнему понятие эллипсиса. Понятие эллипсиса было восстановлено в правах лишь в сравнительно недавнее время: при бесспорном признании древности именного предложения в индоевропейском языке было показано, что вследствие вовлечения именных предложений в круг глагольных возможно осмысление именных предложений как предложений с нулевой связкой. См. [Иванов 1965].

25 Поиски условий распределения членов рассматриваемой оппозиции (см. ниже) будут продолжены, однако ни один исследователь не поднимется над уровнем частных наблюдений. Результаты смелой попытки установить универсальную семантическую базу рассматриваемой оппозиции - см. [Вепуегш1е 1950] - не найдут полного подтверждения.

Общий вывод звучит следующим образом:

Во времена языкового единства связка могла отсутствовать лишь в определенных случаях (в сентенциях, при причастиях и инфинитивах), поэтому есть все основания предположить здесь (в именном предложении) эллипсис. Тем не менее я согласен с предположением, что тип предложения без глагола древнее, чем тип со связкой и можно рассматривать предложения без связки как относящиеся к этому древнейшему типу и вообще не говорить об эллипсисе. При этом однако я полагаю, что в последний период языкового единства предложения с чисто именными предикатами26 не имели широкого распространения. Это состояние сохранилось в некоторых языках и впоследствии подвергалось изменениям".

3. Карл Бругман повторяет многие тезисы Б.Дельбрюка, однако его вполне оригинальный взгляд на ряд вопросов заслуживает внимания. Ниже излагаются основные положения, высказанные К.Бругманом об именном предложении в двух наиболее значительных исследованиях.27

Как субъект, так и предикат в индоевропейском предложении демонстрируют разнообразие форм. Простейшие формы предиката, которые следует рассматривать как унаследованные от протоиндоевропейской эпохи, но которые, конечно, появились не одновременно, следующие:

26 Термин "именное предложение" ввел А.Мейе, см. [Meillet 1906]. При этом очевидно, что встречающееся у Дельбрюка - см. [Delbrück 1900] - обозначение "Satz mit rein nominalem Prädikat" и "phrase nominale pure" Мейе практически идентичны.

27 См. [Brugmann 1905], [Brugmann 1925]. Вторая работа появилась после выхода в свет знаменитой статьи А.Мейе - [Meillet 1906]. Поскольку в обзоре рассматриваются одновременно обе работы К.Бругмана, следует учитывать возможную миграцию идей.

1. Личная форма глагола.

2. Имя, местоимение, инфинитив или наречие.

3. Восходящая к глаголу *е8Й связка и при ней имя или местоимение.

Особого рассмотрения заслуживают два последних типа предложения.

Второй тип, как и глагольное предложение, восходит бесспорно к протоиндоевропейской эпохе. В то время как глагольный тип использовался в повествовании о событиях, именной тип, поскольку в нем присутствует соответствующий субъекту атрибут, был уместен в определении сущности, пояснениях, описаниях.

Третий тип - предложение со связкой, хотя уже и существовало в древнейшее время, является более поздним образованием, чем первые два типа и произошло в результате их своеобразного смешения. Основываясь на сравнительном анализе можно предположить, что чисто именное предложение, сфера употребления которого была ограничена предложениями со связкой, употреблялось там, где в глагольном предложении была бы форма настоящего времени изъявительного наклонения.

Между тем следует отметить, что время и наклонение может выражаться в именном предложении с помощью временных и

•уо модальных наречий или сходных с ними языковых средств.

В таких языках, как индоиранский, греческий произошло частичное вытеснение и ограничение чисто именных предложений

28

Вопрос о передаче глагольного значения неглагольными средствами в древнегреческом языке (временными, модальными наречиями и частицами, личными местоимениями) рассмотрен в ряде исследований. См. в частности [Ьапёгёз 1994]. связочными, в то время как в литовском, латышском, русском -распространение.

В эпоху языкового единства именные предложения употреблялись прежде всего в следующих случаях:

1. В сентенциях, поговорках, общих утверждениях.

2. В стяженных вопросах и ответах, разговоре, призывах, т.е. везде, где царит краткость выражения.

3. Когда предикат является глагольным именем: причастием, отглагольным прилагательным, инфинитивом (в этих случаях предикативное слово получает характер глагольного предиката).

4. Когда предикативное имя непосредственно предшествует выступающему в роли субъекта предложению или инфинитиву.

Как отмечает К.Бругман, между этими четырьмя вариантами употребления нет четкого разграничения.

В приводимом ниже отрывке из "Синтаксиса простого предложения" наиболее полно выражены представления К.Бругмана о соотношении глагольного и именного предложений в индоевропейском языке.

В определенный период предикатом был либо глагол, либо имя или местоимение. Среднее положение между ними занимали, во-первых, предложения с предикатом, выраженным отглагольным именем, во-вторых, предложения со связкой, с глаголом "быть", употребляющимся в абстрактном значении. Так как большинство языков не знает этого элемента, можно предположить, что он отсутствовал и в индоевропейском. Переход от глагола "быть" как полнозначного глагола бытия к формальной "связке", был естественно постепенным. Причины этого перехода следующие: 1) связка устраняет двусмысленность таких сочетаний как homines mortales ("смертные люди" или "люди смертны"); другой путь преодоления этой двусмысленности - установить определенный порядок слов для атрибута и предиката; 2) так как глагол "быть", как и другие глаголы, имеет формы 1 и 2 лица, вместо ego homo можно с его помощью сказать homo sum. 3) сказалось влияние письменной речи, которая исключила определенные средства, помогающие различить атрибут и предикат в живой речи (интонация, жесты)."

Об эллипсисе связки, по мнению К.Бругмана, вообще не должно идти речи. Если и говорить об эллипсисе связки, то только там, где можно говорить об эллипсисе любых других глаголов, когда общая

29 связь восстанавливается по ситуации.

В функции связки позже стали употребляться и другие глаголы (например, ттеХсо). Однако переходный пункт, пункт превращения в связку, "поймать" не удается. Случай с ттеХсо не дает ответа на вопрос, так как здесь можно говорить об аналогии со связкой ват'ь и о соответствующем влиянии.

Форма 3-го лица единственного числа занимает особое положение среди других личных форм: eori можно охарактеризовать как "мнимый, ложный предикат" (Scheinprädikatsverbum). Точно так же можно говорить о мнимом субъекте es в немецком языке (es regnet). Форма eori необходима лишь для грамматической прозрачности предложения.

4. Статья Антуана Мейе, посвященная именному предложению в индоевропейском языке, пожалуй, до сих пор остается самой

29

Вопрос об эллипсисе по-разному решается Б.Дельбрюком и К.Бругманом, см. [Delbrück 1900], [Brugmann 1905]. Впрочем, расхождение это во многом кажущееся: эллипсис в понимании Б.Дельбрюка - не изначальный, а поздний, явившийся следствием распространения связочного предложения под влиянием глагольных предложений. Тезис об исконности именного предложения (в терминологии А.Мейе-К.Бругмана "чисто именного предложения") не подвергается сомнению. цитируемой работой по данному вопросу.30 Между тем многие мысли, вошедшие в статью, были высказаны А.Мейе ранее во "Введении в сравнительное изучение индоевропейских языков".31

Заслугой А.Мейе прежде всего считается определение именного предложения как особого типа предложения, противопоставленного глагольному, а также создание удачных и сразу получивших признание терминов.

Уже во "Введении." А.Мейе пишет: "Индоевропейская морфология отмечает глубокое различие двух рядов форм: форм именных и форм глагольных.32 Если сказуемое, представляющее существеннейший элемент предложения, является именем, предложение называется именным; если же сказуемое есть глагол, или по меньшей мере какой-нибудь глагол кроме глагола "быть", иначе связки, то предложение называется глагольным". Далее вводятся обозначения "чисто именное предложение" и "именное предложение с глаголом "быть" ("phrase nominale pure" и "phrase nominale à verbe être").33

Именное предложение служит для того, чтобы утверждать, что какое-либо качество или состояние присуще какой-то вещи. Такого рода предложения не выражают никакой глагольной идеи, и в индоевропейском в них, по-видимому, не было глагола в том случае, когда не надо было выразить ни наклонения, ни лица, ни времени, т.е. когда глагол, если бы он был, стоял бы в 3-м лице настоящего времени

30 См. [МеШй 1906].

31 См. [МеШй 1903], в русском перводе [Мейе 1938].

32 Это было отмечено уже В.Гумбольдтом, см. [Гумбольдт 1984].

33

В настоящее время чаще используются термины, предложенные Э.Бенвенистом: вместо "чисто именного предложения" - "именное предложение", вместо "именного предложения с глаголом "быть" - "предложение с ¿ста". Впрочем, употребительны и термины А.Мейе: см. [Иванов 1965]. изъявительного наклонения.34 Но так как наклонение, лицо и время не имеют нормально другого выражения, кроме глагольного спряжения, то во всех других случаях нужно было ввести в предложение глагол, лишенный собственного реального значения и являющийся только носителем спряжения, в целях выражения этих различных категорий."

Глагол "быть" не только не есть глагол по преимуществу, как долгое время думали, но он даже появился в индоевропейском лишь вследствие того значения, какое в нем вообще приобрел глагольный тип предложения, что и определило в некоторых случаях обязательность употребления глагольной формы."

Связка - там, где она имеется, - служит лишь для выражения связи между обоими членами."

Как отмечает А.Мейе в статье, "индоевропейский глагол имеет две четкие функции: с одной стороны, он выражает определенную реальность. с другой, он является носителем огромного разнообразия грамматических показателей:

1. Именно глагол указывает на лицо, личное же местоимение в номинативе представляет собой лишь эмфатическую аппозицию к личной форме глагола.

2. Именно глагол указывает вторичными окончаниями и аугментом на оппозицию настоящего и прошедшего времени.

3. Именно глагол указывает на значения, выражаемые оптативом и конъюнктивом.

Именное предложение распространено прежде всего в сфере глагола "быть" (наименее значимого из всех глаголов), индикатива

34 Это определение А.Мейе повторяется почти буквально во многих исследованиях, в том числе у Э.Бенвениста. нулевого наклонения), 3-го лица (нулевого лица), настоящего времени (лучше сказать вне времени).

Говоря об условиях употребления именного предложения, Мейе выделяет следующие рубрики:

35

1. Предложения, выражающие "общие истины".

2. С прилагательными в форме среднего рода, указывающими на оценку.

3. С существительными, указывающими на возможность или необходимость.

4. С отглагольными прилагательными на -то?.

5. С отглагольными прилагательными, указывающими на необходимость.

6. Отрицательные предложения.

Недостаток этой классификации состоит в том, что предложения в ней определяются то по модальному статусу, то по характеру предиката.

5. Шарль Балли36 различает языки с регулярным отсутствием связки (русский) и языки, где отсутствие связки носит факультативный характер (латынь, греческий, санскрит).

В связи с этим рассматриваются три случая:

1. Нулевой признак. Такова ситуация в русском языке. Для различения атрибута и предиката здесь важен порядок слов. Этот феномен отсутствует в греческом языке.

2. Подразумевание. Возможно в случае сосуществования двух конструкций. Чисто именное предложение и именное предложение с

35

Почти полвека спустя Э.Бенвенист, указывая на "вневременной характер" именных предложений, выдвинет тезис об универсальности для них модально-логического статуса "общей истины". См. [Benveniste 1950].

36 См. [Bally 1922]. глаголом "быть" существуют в греческом языке так же, как, например, параллельные конструкции в английском языке "I think you are wrong" и "I think that you are wrong", где в первом случае имеет место подразумевание that.

3. Эллипсис. Этот случай отличается от "подразумевания". При эллипсисе опускается слово, которое достраивается по контексту, например: "Dieu est bon et les hommes méchants".

Особо Ш.Балли отмечает восклицательные именные предложения: интонация, связанная с отсутствием глагола, соответствует аффективной модальности.

Ч 7

6. Юлиус Бенини рассматривает три языка: ведийский (Ригведа, Атхарваведа), древнеиранский ("Авеста"), древнегреческий (Гомер). Все именные предложения делятся автором статьи на эллиптические и самостоятельные.

В Ригведе все именные предложения оказываются между или рядом со связочными или глагольными, субъект которых совпадает с субъектом именного предложения, причем связка или глагольный предикат стоят в том же лице, в каком они стояли бы в рассматриваемом именном предложении.

Следует, таким образом, признать, что речь идет об окказиональном употреблении именного предложения. Если рядом с именным предложением оказывается предложение со связкой, получается простой случай дополняемого предложения (Ergànzungsatz), если предложение с глагольным предикатом - более сложный случай дополняемого предложения. Вообще же предложений со связкой в 4

37 См. [Benigny 1929]. раза больше, чем предложений без нее. Рассматриваются также случаи ассимиляции, когда именное предложение, относящееся к 1 -му или 2-му лицу, оказывается между именными предложениями, относящимися к 3-му лицу.

В Атхарваведе наблюдается та же картина, лишь общее число именных предложений несколько увеличивается: они составляют здесь треть объема.

В "Авесте" именные предложения могут относиться лишь к 3-му лицу.

Практически все встречающиеся у Гомера именные предложения относятся к дополняемым. В отдельных случаях можно предположить стилистическую нагруженность именных предложений.

Ю.Бенини приходит к выводу, что в рассматриваемых языках "именное предложение - не самостоятельная величина, а окказиональная форма выражения."

38

7. Герман Пауль пишет об именном предложении: "Если сказуемое выражено именем, то для нормального построения нам кажется необходимым, чтобы это сказуемое было отождествлено с подлежащим или чтобы оно обозначало более широкое понятие, включающее в себя как подчиненное более узкое понятие, соответствующее подлежащему, или же чтобы оно указывало на некое свойство, присущее подлежащему."

Касаясь проблемы происхождения именного предложения, Г.Пауль приводит примеры из детской речи ("папа шапка", "мама бай-бай"), из речи недостаточно хорошо владеющих иностранным языком

38 См. [Раи1 1937], [Пауль 1960]. вино стол"). Отсюда делается следующий вывод: "Совершенно ясно, что условия, побуждающие индивидов строить такого рода предложения и способствующие тому, что слушающий отгадывает невыраженные в них отношения понятий, имеются не только на первоначальных ступенях речевой деятельности отдельного индивида или же всего человечества, но и во все времена. Если на более высоких ступенях развития они ограничены лишь определенными пределами, то это происходит только потому, что в распоряжении говорящего имеются уже более совершенные средства выражения."

В высшей степени интересны замечания Г.Пауля о языковых излишествах и способах их устранения: "Самым простым видом устранения языковых излишеств является исчезновение параллельных способов выражения, за исключением одного. Легко заметить, что излишества языка лишь в ограниченной мере свойственны отдельным индивидам, говорящим на данном языке. В известном постоянстве отбора из возможных форм выражения состоит большей частью характерное своеобразие индивидуального языка. Как только у подавляющего большинства членов сравнительно узкого коллектива появится совпадение в отборе из какой-либо группы равнозначных форм, то, как естественное следствие, это совпадение будет все больше укореняться и через несколько поколений станет полным."

Наряду с этой чисто негативной разгрузкой языка происходит также позитивное использование языковых излишеств путем дифференциации значения первоначально равнозначных элементов."39

39 /л

Очевидно, что именно стремление увидеть эту "дифференциацию значения" или по крайней мере "характерное своеобразие индивидуального языка" заставляет нас искать условия распределения членов оппозиции сименное предложение -предложение с еспчх

8. Вигго Брендаль40 различает в индоевропейском языке безличные наклонения (инфинитив, причастие), с одной стороны, и личные наклонения, с другой. Индикатив занимает среди них особое место, так как он лишь описывает образ реальности, в то время как конъюнктив и оптатив выделяют особый аспект этой реальности (вероятность, возможность) и связаны с психическим действием сверх реального (желание и т.д.). Индикатив указывает на нечто внешнее, в то время как конъюнктив и оптатив характеризуются как "скачок" из реальности. Конъюнктив и оптатив, обладая позитивной модальностью, являются "маркированными" наклонениями. Индикатив, напротив, является "немаркированным" наклонением, нулевым наклонением. "Индикатив - это амодальная форма, т.е. неопределенная с точки зрения наклонения."

Рассуждение о "немаркированности" относится и к обозначению лица. "Третье лицо является безличной или неопределенной формой с точки зрения категории лица или "позиции". То, что мы традиционно называем 3-м лицом, представляет собой сложную совокупность, неопределимую в том смысле, в каком позитивные 1-е или 2-е лицо."

Вот почему сфера безглагольного предложения - это сфера прежде всего индикатива и 3-го лица.

9. Жан Гумберт,41 пытаясь объяснить природу именного предложения, вводит понятие "экономии" глагола и исследует соотношение собственно именного предложения, которое исключает глагол, и глагольного предложения с эллипсисом, где глагол "экономится".

40 См. в статье "Structure et variabilité des systèmes morphologiques", [Brandal 1943].

41 Cm. [Humbert 1945].

В третьем издании "Греческого синтаксиса" обсуждается статья Э.Бенвениста42 "Если принять тезис Бенвениста о том, что именные предложения выражают "общие истины", то все именные предложения, которые не являются "общими истинами", следует относить к эллиптическим. В итоге аутентичными именными предложениями будут только сентенции, моральные изречения и восклицания."

10. Для Луи Ельмслева43 нет принципиальной разницы между именным и глагольным предложением: оба они относятся к одной парадигме. Всякое именное предложение включает элементы, которые грамматическая традиция рассматривает как глагольные элементы. Анализируя предложение "Omnia praeclara гага", можно сказать, что оно характеризуется понятиями инфекта, презенса и индикатива.

Однако очевидно, что вопрос должен ставиться иначе: не какие глагольные элементы можно усмотреть в "Omnia praeclara гага", но почему в этом предложении отсутствует глагол.

Разницу между именным предложением и предложением со связкой Л.Ельмслев видит в эмфазе или контрасте ("relief'): именному предложению соответствует более "энергичное выражение."

11. Статья Эмиля Бенвениста44 начинается с характеристики именного предложения. "Именное предложение, если его охарактеризовать кратко, включает именной предикат, при отсутствии глагола или связки, и рассматривается в индоевропейских языках как нормальное выражение для тех случаев, где возможной глагольной

42 См. [Benveniste 1950].

43 См. [Hjelmslev 1948].

44 См. [Benveniste 1950], в русском переводе [Бенвенист 1974]. формой было бы 3 лицо настоящего времени изъявительного наклонения глагола "быть".45

Этот тип предложения не ограничен какой-либо одной семьей или какими-либо определенными семьями языков. Именное предложение встречается не только в индоевропейских, семитских, финно-угорских, банту, но и во многих других языках, например в шумерском, египетском, кавказских, алтайских, дравидских, индонезийском, в языках Сибири, американоиндейских и т.д. Оно настолько всеобще, что легче было бы перечислить флективные языки, где оно отсутствует (современные западноевропейские языки).

Далее Э.Бенвенист говорит о неприменимости морфологического критерия к разграничению глагола и имени и возможности только синтаксического критерия. Глагол выполняет двоякую функцию: связи и утверждения. Морфологическое различие между глаголом и именем является вторичным по отношению к различию синтаксическому. В иерархии функций важно прежде всего то, что только некоторые формы способны создавать законченные утвердительные предложения. Для своей реализации в высказывании эта функция не нуждается в специфически глагольной форме.

Таким образом, функциональная структура глагольной формы включает два элемента: один материально выраженный и переменный, другой - имплицитный и постоянный. Соединение переменного (варианта) и постоянного (инварианта) позволяет глагольной форме иметь функцию формы, утверждающей существование, в законченом высказывании.

45 См. [МеШй 1906].

Мы отказываемся от выражений "чисто именное предложение" или "именное предлодение с глаголом "быть" как приводящих к путанице. Высказывание может быть либо именным, либо глагольным.

Далее Э.Бенвенист формулирует следующие тезисы:

1. Именное предложение нельзя считать предложением с отсутствующим глаголом - оно столь же законченно, как и любое глагольное высказывание.

2. Нельзя считать его предложением с нулевой связкой, потому что нет никаких оснований в индоевропейских языках рассматривать отношение между именным предложением и предложением с глаголом "быть" как отношение нулевой формы и формы полной.

3. Термин "предложение тождества" лучше использовать, когда два члена одного и того же класса образуют равенство.

В греческом языке, как и в индоиранских языках или в латыни, оба типа высказывания сосуществуют. Выводить одно из другого нет никаких оснований. "Задача состоит в том, чтобы правильно оценить эти два типа выражения и выяснить, было ли их употребление свободным и немотивированным или же они различались. Служит ли именное предложение типичной формой некоторого содержания или же оно является просто окказиональной формой высказывания, которое с таким же успехом могло содержать и эксплицитно выраженный глагол."

В греческом языке "именная фраза имеет целью убедить высказыванием "общей истины", она предполагает речь и диалог, она сообщает не факт, а некоторое вневременное и постоянное отношение."

Множество именных предложений встречается у Гесиода: такова специфика дидактической поэзии.

У Геродота все именные предложения оказываются в цитируемых речах и выражают "общие истины".46 Предложений с еать больше, что вообще характерно для повествовательной прозы.

У Гомера именное предложение бывает только в речах персонажей,47 но не в частях повествовательных или описательных и чаще всего выражает утверждение непреходящих истин. Предложения с еот[ указывают, напротив, на актуальные, протекающие ситуации.

Именное предложение и предложение с бати утверждают по-разному и принадлежат двум разновидностям речи. Первое - речи в собственном смысле, второе - повествованию.

Именное предложение - истина, изреченная как таковая, вне связи с временем, лицом и обстоятельствами. Вот почему именное предложение так хорошо подходит для таких высказываний, как изречения или поговорки.

Объясняя тот факт, что именное предложение, существующее "вне лица", чаще всего относится к 3-му лицу, Э.Бенвенист указывает на особое положение форм 3-го лица во многих языках (отсутствие личного местоимения 3-го лица в индоевропейских языках, "немаркированность" глагольных форм 3-го лица в финно-угорских, турецком и т.д.).48

46 Это утверждение противоречит статистике. В цитируемых речах у Геродота столько же именных предложений, сколько и предложений с ёспч со статусом "общей истины". При этом большая часть именных предложений - правда, со статусом "актуального сообщения" - сосредоточена в повествовании, а не в речах.

47 Это действительно так, но Э.Бенвенист ничего не говорит о том, что предложения с еспч также встречаются у Гомера только в речах персонажей.

48 Об особом положении 3-го лица см. [Вг0пс1а1 1943], [Вепуеш81е 1947].

12. Интерес представляют замечания об именном предложении в фундаментальной греческой грамматике Эдуарда Швицера.49

Наряду с чисто именным предложением существует именное предложение со связкой. Оба типа рассматриваются как индоевропейские. Однако первый тип предложения древнее. С распространением предложений со связкой чисто именное предложение постепенно превратилось в отдельных языках в поэтический архаизм (как в греческом и латинском), или в стилистически окрашенную форму, или в лаконичную форму выражения, характерную для делового языка. В классическую и более позднюю эпоху чисто именное предложение воспринималось как эллипсис.

Что касается условий употребления чисто именного предложения, то у Гомера, к примеру, оно в два раза чаще встречается в восклицаниях и эмоциональных вопросах, чем предложение со связкой.

В прозе чисто именное предложение встречается особенно часто:

1. В сентенциях.

2. В формулах с такими предикатами, как ахста (судьба), |ioXpa (участь), ¿уаукт] (необходимость), a£iov (достойно), SfjXov (ясно) и др.

3. С отглагольными прилагательными на -тео? и некоторыми другими прилагательными (ётоьцо? (готовый), ттробицо? (ревностный, готовый), бшато? (способный) и др.).

4. В придаточных предложениях, прежде всего относительных.

Примерно в том же объеме, что в классическом греческом, чисто именное предложение присутствует в койне, средне- и новогреческом.

49 См. [Schwyzer 1950].

13. Важные сведения об именном предложении содержатся в работе В.В.Иванова,50 посвященной в первую очередь интерпретации новых фактов хеттского языка.

Постепенно как в анатолийских, так и в других древних индоевропейских языках глагол *ез- приобретал значение грамматической связки (соответствующее логическому квантору существования), что отражено в древнейших хеттских текстах. Однако именно в этих древних хеттских текстах наблюдается одна синтаксическая особенность предложений со связкой, делающая вероятной предположение, что превращение глагола *еБ- в связку еще не завершилось полностью. засвидетельствовано сочетание "имя + глагол ее-", причем субъект никак не выражен. В этих конструкциях. можно видеть отражение такого состояния, когда е§- было не связкой, а глаголом с лексическим значением, входящим в обычные двучленные синтагмы с именем-субъектом. Чисто именные конструкции (с отсутствием связки) являются нормой в настоящем времени изъявительного наклонения, что создает структуру, типологически сходную с современной русской.

При синхронном анализе хеттские формы настоящего времени можно описывать как имеющие нулевую связку, но с диахронической точки зрения их, вероятно, нужно рассматривать как архаизм, отражающий более древний бессвязочный тип. Если для общеиндоевропейского можно реконструировать противопоставление глагольного предложения и именного предложения (причем по гипотезе, изложенной выше, первое может быть для еще более глубокой древности сведено ко второму), то для отдельных индоевропейских

50 См. [Иванов 1965]. диалектов характерно вовлечение именных предложений в круг глагольных, что осуществляется посредством осмысления глагольных предложений с es- как именных предложений со связкой, а чисто именных предложений как предложений с нулевой связкой."

14. В "Протоиндоевропейском синтаксисе" Винфреда Лемана51 содержатся следующие замечания по поводу именного предложения:

Предложения тождества, в которых существительное приравнивается к другому существительному или прилагательному, составляют второй тип предложений (первый тип - глагольные предложения) в протоиндоевропейском. В прежних исследованиях их называли именными предложениями, здесь сохраняется этот термин. Как показывают примеры (древнеперсидский, санскрит, хеттский), в таких предложениях не требуется глагол. Предложение состоит из темы (topic) на первом месте и описания (description) или предиката - на втором."

Исходная форма именного предложения была предметом спора. Некоторые исследователи предполагают, что отсутствие глагола в именном предложении является результатом эллипсиса и подразумевают в таких предложениях глагол *es-. Эта версия подтверждается указанием на необходимость такого глагола, если именное предложение относится к прошедшему времени. Однако, как мы отмечали, время не было чертой глагольной системы в протоиндоевропейском. Время действия могло ранее указываться частицами. Я следую взглядам Мейе в том, что именное предложение не требовало глагола, но глагол включался для эмфазы."

51 См. [Lehmann 1974].

С течением времени именное предложение потребовало глагола. Это развитие соответствует общему развитию протоиндоевропейского и приходу окончаний на смену индивидуальным квалификаторам-маркерам раннего протоиндоевропейского. Глаголы конечно могли опускаться в результате эллипсиса. В славянском произошло восстановление именного предложения. Это восстановление могло быть связано с влиянием финно-угорских языков, на что указывал Мейе."

II сл

1. В исследовании В.Вильке содержится подробное описание употребления безглагольных предложений у Еврипида. Первая часть представляет собой классификацию предложений по характеру предикатов.

Отсутствие связки у Еврипида" отмечается при следующих предикатах:

1) С отглагольными прилагательными на -те о?, -то?.

2) хреыу (необходимость), сшаукг| (нужда), 0е|119(закон).

3) шра (пора), ксиро? (удобный случай), ак|хг| (лучшая пора), Хроуо? (время).

4) форо? (страх), тар(Зо? (ужас), кЫбиуо? (опасность), ¿Хтть? (надежда).

5) то углдшшу (свойственное женщинам), то Зиатихе? (несчастное).

52 См. [\УПке 1877].

6) а'ьстхро^ (позорно), а£юу (достойно), 8ькаюу (справедливо), рд8юу (легко), каХоу (прекрасно), стофоу (мудро), Т]8й (приятно), бешоу (страшно).

7) креХасгоу (сильнее), а|1б1у0у (лучше), раоу (легче), т^Зьсггоу (приятней всего), расттоу (легче всего), крспчатоу (сильней всего).

8) 8еьуа (страшно), ахбеьуа (неприятно), Хсостта (лучше всего), кратюта (сильней всего), аслцаа (неясно).

Вторая часть представляет собой стилистическое описание.

Эллипсис связки у Еврипида бывает:

1) В восклицательных предложенях.

2) В живых диалогах при выражении таких чувств, как радость, скорбь, желание, восхищение и т.д.

3) В вопросах, требующих быстрой реакции: кто идет, откуда родом и т.п., в риторических вопросах.

2. Ч.Бишоп рассматривает употребление связки при герундиве и отглагольных прилагательных со значением герундива.53 Отмечается частое отсутствие связки в санскрите, регулярное отсутствие ее в латинском и славянских языках.

Анализ языка Феогнида дает 1831 употреблений отглагольных прилагательных, причем в 83% предложений связка опускается. В трагедии также наблюдается регулярное отсутствие связки. Связка употребляется в основном из метрических соображений или для придания ясности сложной грамматической структуре. Напротив, в комедии связка гораздо более распространена. У историков связка чаще всего выражается. Однако у Ксенофонта употребление связки

53 См. [В1з1юр 1899]. напоминает скорее ситуацию в трагедии. Регулярно опускается связка у Платона. При анализе ораторов получаетя 101 случай наличия связки и 130 - отсутствия.

Предпочтение конструкций со связкой или без нее объясняется прежде всего особенностями жанра и авторского стиля.

3. Дж.Гарри исследует частную проблему - употребление связки с прилагательным ёто1[Ю9 (готов).54 Исследуется несколько авторов (Софокл, Еврипид, Платон), у которых наблюдается тенденция к опусканию связки при ётоьр-о?. По мнению автора статьи, отсутствие связки обусловлено стремлением к краткости, а также стилистическими особенностями.

4. Й.Кинцель исследует не только глагол "быть", но и другие глаголы, выступающие в роли связки.55 В работе приводятся развернутые списки предикатов, расположенных в алфавитном порядке. При этом почти отсутствует интерпретация фактов.

5. Д.Барбленэ56 выделяет три типа предложений, которые в первую очередь оказываются именными: 1) с предикатом, содержащим наречие или предлог (€уь, пара, цета); 2) имеющие в составе указательное местоимение; 3) с субъектом, выраженным инфинитивом.

Анализируется также ряд предложений, не попадающих ни в одну из этих рубрик и, по мнению автора, обусловленных стилистически.

54 См. [Наггу 1903].

55 См. [Ктге1 1907-1908].

56 См. [ВагЬекгн* 1913].

S'y

6. Э.Экман начинает исследование с рассмотрения перехода в индоевропейском от эпохи, когда связки не существовало, к эпохе сосуществования двух типов предложений - со связкой и без связки.

В основной части весьма произвольно выделяются две группы предложений: 1) "связанные", обусловленные составом предложения (здесь 2 основные разновидности: с субъектом-инфинитивом, предикатом - существительным из следующего списка - ашукт| (необходимость), сора (пора), офеХо? (польза), kîvSuvoç (опасность), бруоу (дело), axoXii (досуг) и с субъектом-инфинитивом, предикатом -прилагательным в форме среднего рода) и 2) "свободные" употребления, которые представляют "пеструю картину". Здесь прежде всего обращают на себя внимание сентенции и восклицательные предложения.

Объяснения собранных фактов сводятся в конечном итоге к ссылкам на стилистические особенности.

58

7. X. Лассо де ла Вега выделяет 9 групп именных предложений:

1. С предикатами - абстрактными существительными a'iSojç стыд), alcra (судьба), ¿уауктг| (необходимость), œvlt| (печаль), Séoç (страх) или с прилагательными в форме среднего рода, указывающими на возможность, необходимость, моральную оценку àyaôov (хорошо), àeiKes (дурно), a'iaxpov (позорно), àpyaXéov (трудно).

2 Восклицательные предложения.

3 Вопросительные предложения.

4 Сентенции.

5 Предложения с yàp (ведь, ибо).

57 См. [Ekman 1938].

58 См. [Lasso de la Vega 1952].

6 Предложения с дейктическими элементами.

7 Предложения с предикатом - прилагательным одушевленного рода: ¿|1£1ушу (лучший), Оастстооу (более быстрый), краптуотеро? (более стремительный), креьстстсоу (более сильный), |1£1 £ыу (больший).

8. Предложения с посессивным дативом, например: тоХр^еь? |Л01 Оиро? ("отважный у меня дух").

9. Предложения с адвербиальным предикатом аухь (близко), еууЬд (близко), £ка? (далеко).

Делаются следующие выводы:

1. Именное предложение - феномен архаического синтаксиса, предложение с ез1л - сравнительно поздний синтаксический тип.

2. Употребление именных предложений связано с тем, что они, с одной стороны, способны передавать более общий, чем глагольные, смысл, с другой стороны, они представляют собой более краткий способ выражения. Обращает на себя внимание скорее "эмоциональное", чем "интеллектуальное" содержание именных предложений.

3. Часто не находится иных, кроме метрических, объяснений употребления именного предложения.

8. Исследование Ш.Гиро59 состоит из двух частей: первая часть посвящена анализу именных независимых предложений, вторая -именных придаточных предложений. В первой части предложения распределяются по 12 рубрикам в зависимости от грамматического класса субъекта и предиката. Во второй части рассматриваются именные предложения, представляющие собой придаточные

59 См. [Ошгаш! 1962]. относительные, косвенного вопроса, причины, условия, уступки, времени, следствия.

Что касается интерпретации фактов, то она сводится к отдельным замечаниям по поводу жанра и стиля.

9. Работа Н.Ланере60 выполнена на материале "Илиады" Гомера и содержит развернутую классификацию именных предложений. Выделяются следующие типы:

1. С предикатом, выраженным наречием или сочетанием с предлогом.

2. С предикатом, выраженным посессивным дативом или генетивом.

3. Предложения тождества (субъект и предикат выражены именами).

Анализируется структура некоторых сложных предложений, в которых выделение предиката сопряжено с трудностями. Анализ пауз в стихе позволяет осуществить "фокусировку" предиката.

Делаются следующие выводы: именное предложение чаще употребляется для восклицаний, а также, в силу абстрактного и генерализованного значения, для выражения "общих истин".

60 См. [Ьапёгёв 1994].

Заключение научной работыдиссертация на тему "Модально-логический статус и структура именного предложения и предложения с εσ ti в древнегреческом языке"

Заключение

1. Как и предполагалось, ни в одном из проанализированных текстов не было обнаружено явных семантических различий между именным предложением и предложением с с ста. Любая попытка установить универсальную семантическую базу оппозиции <именное предложение - предложение с ёот1> - в том числе предпринятая Э.Бенвенистом, предложившим деление на "общие истины" (статус именных предложений) и "актуальные сообщения" (статус предложений с еспч) - обречена на неудачу уже потому, что не универсальны рубрики, устанавливаемые при классификации предложений по модально-логическому статусу: они определяются прежде всего характером анализируемого текста.

Вместе с тем предложенное Э.Бенвенистом деление на "общие истины" и "актуальные сообщения" применимо к ряду рассмотренных в настоящей работе текстов, а именно к наиболее древним из них: "Илиаде" и "Одиссее" Гомера, поэме "Труды и дни" Гесиода и "Истории" Геродота. Однако лишь "Илиада" в полной мере подтверждает тезис Э.Бенвениста, так как только в ней наблюдается абсолютное преобладание "общих истин" над "актуальными сообщениями" среди именных предложений. Впрочем, и в других текстах первой группы при отсутствии такого абсолютного преобладания доля утверждений со статусом "общей истины" среди именных предложений всегда выше, чем среди предложений с встть. При этом среди предложений с еспч у всех авторов наблюдается абсолютное преобладание "актуальных сообщений" над "общими истинами".

Интересные результаты дает анализ распределения именных предложений и предложений с еспч между речами персонажей и авторским повествованием в "Истории" Геродота. Все именные предложения со статусом "общей истины" сосредоточены у Геродота в речах персонажей. Таким образом, когда Геродот высказывает "общую истину" от своего лица, он выбирает предложение с £<тть, когда же он вкладывает "общую истину" в уста персонажа, он выбирает то именное предложение, то предложение с есть. Возможно, именное предложение воспринимается Геродотом как конструкция, в большей степени характерная для речи, чем предложение с еспЧ; выбор для "своих" "общих истин" предложения с еспч, а для "чужих" - именного предложения служит средством передачи речевого колорита. В пользу этого предположения свидетельствует и тот факт, что "концентрация" именных предложений по сравнению с предложениями с £стть в речах персонажей существенно выше, чем в "Истории" в целом.

При распределении именных предложений и предложений с ёспч по модально-логическому статусу для каждого из текстов второй группы ("Поэтика" Аристотеля, "К самому себе" Марка Аврелия, Новый Завет) предусматриваются свои рубрики, что естественным образом исключает установление единой семантической базы рассматриваемой оппозиции.

Тем не менее делается ряд интересных наблюдений. Например, в "Поэтике" Аристотеля в рубрике "дефиниции" наблюдается преобладание предложений с еспч, для "конкретных замечаний", напротив, предпочтительным оказывается именное предложения. Для утверждений, составляющих списки и перечисления, используется почти исключительно именное предложение. В четвероевангелии для утверждений, имеющих статус "иносказания", используется только предложение с ест. Напротив, для утверждений со статусом "восклицания" используется именное предложение.

Из-за отсутствия единой классификации предложений по модально-логическому статусу для текстов первой и второй группы, их сравнение затруднено. Тем не менее установление параллелей в данном случае оказывается возможным. Наиболее яркий пример - Гесиод и Марк Аврелий, тексты которых исключительно однородны по модальности: основу дидактического эпоса Гесиода составляют утверждения со статусом "общей истины", трактата Марка Аврелия -"утверждения общего характера". В обоих случаях наблюдается значительное преобладание именных предложений над предложениями с ест. При всех необходимых оговорках, касающихся жанра, влияния метрики и стилистических особенностей, в этом можно усмотреть подтверждение того, что именное предложение является предпочтительной формой для утверждений с неконкретным референтным статусом.

2. Что касается синтаксической структуры рассматриваемых предложений, следует отметить, что препозиция предиката в целом более характерна для именного предложения, чем для предложения с еоти Для "Илиады" можно говорить о препозиции предиката как о маркирующем признаке именного предложения. Интересно, что модально-логический статус утверждения также влияет на порядок следования субъекта и предиката, причем в каких-то случаях как дополнительный фактор (например, в "Илиаде" препозиция предиката характерна прежде всего для именных предложений со статусом "общей истины"), в каких-то случаях как самостоятельный фактор (например, в "Одиссее" статус "общей истины" способствует препозиции предиката как среди именных предложений, так и среди предложений с ест).

Преимущественной организации метрической паузы между субъектом и предикатом именного предложения, которая могла бы соответствовать синтаксической паузе, не отмечается. Очевидно, метрические соображения оказываются важнее, чем фиксация этой синтаксической паузы, даже если предположить ее существование.

Если в целом нормативным считать наличие артикля при субъекте и его отсутствие при предикате, именное предложение тяготеет к отступлению от этой нормы в большей степени, чем предложение с естт'ь. Эта тенденция наблюдается прежде всего у Геродота, в меньшей степени у Аристотеля и Марка Аврелия.

Если говорить о принадлежности субъекта и предиката тому или иному классу слов, самым распространенным окажется предложение с субъектом-существительным и предикатом-прилагательным, на втором месте - предложения с субъектом и предикатом, выраженными существительным. Количественное соотношение этих структур в целом постоянно для именных предложений и предложений с еспч.

Следует отметить формирование устойчивых структур, характеризующихся сразу комплексом признаков. Например, все предложения со статусом "восклицания" в четвероевангелии именные с препозицией предиката; предложения, входящие в перечисления и списки, субъект которых выражен порядковым числительным, именные и характеризуются препозицией субъекта.

3. Жанровые и стилистические особенности произведения несомненно сказываются на использовании именного предложения и предложения с еспч. Один из наиболее ярких примеров влияния жанра -изобилующий именными предложениями со статусом "общей истины" дидактический эпос Гесиода, с одной стороны, и историческое сочинение Геродота, основу которого составляют предложения с естть

221 со статусом "актуального сообщения", с другой. Один из наиболее ярких примеров влияния стиля - почти исключительное использование предложений с ест в евангелии от Иоанна при употребительности обеих конструкций в других евангелиях и даже преобладании именных предложений в евангелии от Марка.

Список научной литературыЗлатинский, Роман Николаевич, диссертация по теме "Сравнительно-историческое, типологическое и сопоставительное языкознание"

1. Иванов 1965. Иванов В.В. Общеиндоевропейская праславянская и анатолийская языковые системы. М., 1965

2. Кибрик 1992. Кибрик А.Е. Очерки по общим и прикладным вопросам языкознания. М., 1992.

3. Козаржевский 1985. Козаржевский А.Ч. Источниковедческие проблемы раннехристианской литературы. М., 1985. Мейе 1938] Мейе А. Введение в сравнительное изучение индоевропейских языков. М.-Л., 1938.

4. Падучева 1985. Падучева E.B. Высказывание и его соотнесенность с действительностью (Референциальные аспекты семантики местоимений). М., 1985.

5. Потебня 1889. Потебня A.A. Из записок по русской грамматике. Т. 12. Харьков, 1889.

6. Рассел 1982. Рассел Б. Дескрипции. Новое в зарубежной лингвистике, вып. 13, М., 1982. Стр. 41-54.

7. Теньер 1988. Теньер JI. Основы структурного синтаксиса. М., 1988. Фреге 1977] Фреге Г. Смысл и денотат. Семиотика и информатика, вып. 8, 1977. Стр. 181-210.

8. Фокков 1887. Фокков Н. К синтаксису греческого новозаветного языка и византийского. М., 1887.

9. Шахматов 1941. Шахматов A.A. Синтаксис русского языка. JL, 1941

10. Bäumlein 1861. Bäumlein W. Untersuchungen über griechische Partikeln. Stuttgart, 1861.

11. Bally 1922. Bally Ch., Copule zéro et faits connexes. Bulletin de la Société de linguistique de Paris. T. 23.1922

12. Barbelenet 1913. Barbelenet D. De la phrase à verbe être dans F ionien d'Herodote. Paris, Champion, 1913.

13. Benigny 1929. Benigny J. Zum indogermanischen Nominalsatz. -Indogermanische Forschungen, 47, 1929.

14. Bishop 1899. Bishop Ch.E., The greek Verbal in -teo. American journal of

15. Philology, vol.20, Baltimore, 1899.

16. Bizos 1949. Bizos M. Syntaxe grecque. Paris, 1949.

17. Blass, Debrünner 1990. Blass F., Debrünner A. Grammatik des

18. Neutestamentlichen Griechisch. 17 Auflage, bearbeitet von Friedrich

19. Rehkopf. Vandenhoeck & Ruprecht in Göttingen, 1990.

20. Br0ndal 1943. Br0ndal V., Structure et variabilité des systèmesmorphologiques. Essais de linguistique générale, Munksgaard, Copenhague,1943.

21. Brugmann 1905. Brugman K. Abrégé de grammaire comparée des langues indo-européennes. Paris, Klincksieck, 1905. Brugmann 1925] Brugmann K. Die Syntax des einfachen Satzes im Indogermanischen. Berlin et Leipzig, 1925.

22. Edwards 1971. Edwards G.P. The language of Hesiod in its traditional context. Oxford, 1971.

23. Ekman 1938. Ekman E. Der reine Nominalsatz bei Xénophon. Skrifter utgivna av. Kungl. Humanistica Vetenskapssamfundet i Uppsala, vol. 29, 1938.

24. Gildersleeve 1911. Gildersleeve В. L. Syntax of classical Greek II. New York Cincinnati - Chicago, 1911

25. Guiraud 1962. Guiraud C. La phrase nominale en grec d'Homère à Euripide. Paris, 1962.

26. Handbuch 1970. Handbuch fur das Studium des neutestamentlichen Griechisch. Berlin, 1970.

27. Harry 1903. Harry J.E. On the omission of the copula in certain combinations in Greek. Trans. Amer. Phil. Assoc., vol 34, 1903. Hjelmslev 1948] Hjelmslev L. Le verbe et la phrase nominale. - Mélanges J. Marouzeau. Paris, 1948. Стр. 253-281.

28. Huit 1990. Huit K. Syntactic variation in Greek of the 5th century AD. Göteborg, 1990.

29. Humbert 1945. Humbert J. Syntaxe grecque. Paris, 1945. Kinzel 1907-1908] Kinzel J., Die Kopula bei Homer und Hesiod -Jahresbericht des k.k. Kaiser Franz Josef Staats-gymnasiums in Mährisch, Ostrau, 1907-1908

30. Meillet 1906. Meillet A. La phrase nominale en indo-européen. Mémoiresde la Société de Linguistique. Paris, 1906. Стр. 1-26.

31. Moulton 1911. Moulton J. Einleitung in die Sprache des Neuen

32. Testaments. Heidelberg, 1911, также Moulton J. An Introduction to thestudy of New Testament Greek. — London, 1955.

33. Palmer 1986. Palmer L. Die griechische Sprache. — Innsbruck, 1986.

34. Paul 1937. H. Paul Prinzipen der Sprachgeschichte. Halle, 1937.

35. Poeschel 1950. Poeschel H. Die griechische Sprache. — München, 1950.

36. Pucci 1977. Pucci Pietro. Hesiod and the language of poetry. London. 1977

37. Rademacher 1925. Rademacher L. Neutestamentliche Grammatik.1. Tübingen, 1925.

38. Regard 1918. Regard P. La phrase nominale dans la langue du Nouveau Testament, Paris, E.Leroux, 1918.