Модели простого предложения с именным сказуемым в бурятском языке

Доржиева, Дарима Содномбаловна

автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.22
диссертация на тему: Модели простого предложения с именным сказуемым в бурятском языке

Год: 2005
Автор научной работы: Доржиева, Дарима Содномбаловна
Ученая cтепень: кандидата филологических наук
Место защиты диссертации: Улан-Удэ
Код cпециальности ВАК: 10.02.22

Диссертация по филологии на тему 'Модели простого предложения с именным сказуемым в бурятском языке'

Полный текст автореферата диссертации по теме "Модели простого предложения с именным сказуемым в бурятском языке"

На правах рукописи

ДОРЖИЕВА Дарима Содномбаловна

МОДЕЛИ ПРОСТОГО ПРЕДЛОЖЕНИЯ С ИМЕННЫМ СКАЗУЕМЫМ В БУРЯТСКОМ ЯЗЫКЕ

Специальность 10.02.22 - языки народов зарубежных стран Европы, Азии, Африки, аборигенов Америки и Австралии (монгольские языки)

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Улан-Удэ 2005

Работа выполнена в отделе языкознания Института монголоведения, буддологии и тибетологии Сибирского отделения Российской академии наук.

Научные руководители:

доктор филологических наук, профессор

Скрибник Елена Константиновна, доктор филологических наук, профессор Шагдаров Лубсан Доржиевич

Официальные оппоненты:

доктор филологических наук, профессор Шулунова Людмила Владимировна, кандидат филологических наук Жапова Должид Цыбановна

Ведущая организация:

Институт филологии Объединенного института истории, филологии и философии Сибирского отделения Российской академии наук

Защита состоится 24 января 2006 г. в 13.00 часов на заседании диссертационного совета Д 003.027.02 в Институте монголоведения, буддологии и тибетологии СО РАН по адресу: 670047, Республика Бурятия, г. Улан-Удэ, ул. Сахьяновой, 6.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Бурятского научного центра СО РАН по адресу: 670047, Республика Бурятия, г. Улан-Удэ, ул. Сахьяновой, 6.

Автореферат разослан 23 декабря 2005 г.

Ученый секретарь диссертационного Совета, доктор филологических наук

Г.А. Дырхеева

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Реферируемая диссертация посвящена выявлению и описанию моделей элементарных простых предложений (ЭПП) с именным сказуемым в бурятском языке, а именно со сказуемым -существительным, прилагательным и числительным.

АКТУАЛЬНОСТЬ ИССЛЕДОВАНИЯ определяется недостаточной изученностью бурятского простого предложения.

Простые предложения бурятского языка описаны в работах Г.Д. Санжеева [1934, 1941, 1953], Д.Д. Амоголонова [1958], Т.А. Бертагаева [1964], Ц.Ц. Цыдыпова [1985], Л.Д. Шагдарова [1986], Л.Д. Шагдарова, Д-Н.Д. Доржиева [1989], Д-Н.Д. Доржиева [2005]. Концепция Т.А. Бертагаева и Ц.Б. Цыдендамбаева [1962] принята в академической грамматике бурятского языка и школьных учебниках.

Термином «предложение» обозначается грамматически организованная по законам данного языка единица речи, являющаяся средством выражения и сообщения мысли. Слова и словосочетания становятся предложениями только в том случае, если они приобретают предикативность, которая включает категории модальности, времени и лица [Грамматика бурятского языка, 1962: 7]. В «Грамматике бурятского языка» разделяются двусоставные и односоставные предложения; внутри односоставных - обобщенно-личные, безличные, номинативные и слова-предложения [Там же: 106111]. Квалификационные признаки - двусоставность и односоставность, полнота и неполнота, распространенность и нераспространенность. Такой подход к пониманию предложения утвердился в течение нескольких столетий на материале множества языков, в том числе и в русистике. Однако по представлениям многих ведущих лингвистов современности, «предложение» долгое время представало как единица речи, не имеющая соответствия на эмическом уровне, т.е. как единица языка оставалось неосознанным.

В 50-60-е гг. XX в. начинается описание уже синтаксических единиц языка, отличных от речевых построений; предложение стало пониматься как единица языка, т.е. как образец или модель, в соответствии с которой создается то или иное речевое предложение. Одному предложению как единице языка (образцу) может соответствовать бесконечное множество конкретных речевых построений. Развитие синтаксической теории и метода моделирования применительно к русскому языку представлено в

трудах Т.П. Ломтева [1958, 1959, 1969, 1972, 1976, 1979], Н.Ю. Шведовой [1970, 1973], В.А. Белошапковой [1978, 1979, 1981, 1983, 1989, 1997], Г.А. Золотовой [1973, 1982] и др.

В 80-х гг. такой подход к описанию простого предложения был принят и развит сотрудниками сектора языков Сибири Института филологии ОИИФФ СО РАН под руководством проф. М.И. Черемисиной, начавшими моделирование элементарного простого предложения и грамматической парадигмы простого предложения в языках Сибири. К настоящему времени выявлены основные модели простых предложений, осмыслены общие принципы их системной организации на материале хантыйского [Соловар, 1991], шорского [Телякова, 1994; Невская, 1997], мансийского [Скрибник, 1990; Якушко, 1997], тувинского [Сагаан, 1998], хакасского [Чугунекова, 1998], эвенкийского [Самойлова, 2004] и др. языков. Сущность цетода моделирования ЭПП заключается в том, чтобы извлечь из речевых реализаций образцы или модели, по которым строится то или иное высказывание, представить предложение как эмическую сущность.

Таким образом, с позиций современной лингвистики предложение - это важнейшая языковая единица уровня синтаксиса, ср. «фонема», «морфема» и «лексема». Потребность изучения предложения с учетом достижений современной лингвистики в бурятоведении назрела давно. Если по синтаксису сложного предложения в последнее время появились такие работы [Скрибник, 1988; Жапова, 1998; Даржаева, 2001], то описания простого предложения все еще нет. Её актуальность и своевременность в настоящее время усиливается в связи с новым статусом бурятского языка, в частности, с принятием «Закона о языках народов Республики Бурятия», который установил его как государственный наряду с русским языком, что предполагает необходимость усиления и расширения многосторонних исследований бурятского языка на всех его уровнях.

ЦЕЛЬЮ ИССЛЕДОВАНИЯ является выявление и описание основных моделей ЭПП бурятского языка с именным сказуемым и их вариантов. Для достижения этой цели ставились и решались следующие конкретные ЗАДАЧИ:

1) определить принципы выделения именных моделей и их вариантов;

2) представить список моделей именного типа в двух формально выделяемых нами центральных микросистемах: со сказуемым-существительным и сказуемым-прилагательным/числительным;

3) описать формальные свойства и семантику выявленных моделей;

4) рассмотреть возможность их распространения номинализаторами;

5) рассмотреть системные отношения между выявленными моделями ЭПП с именным сказуемым.

НА ЗАЩИТУ ВЫНОСЯТСЯ СЛЕДУЮЩИЕ ПОЛОЖЕНИЯ:

1. В подсистеме ЭПП с именным сказуемым в бурятском языке системно противостоят группы моделей со сказуемым-существительным с основным значением эквивалентности и со сказуемым-прилагательным либо числительным с общим значением характеризации/оценки объекта; их общее количество составляет 13 моделей.

2. В микросистеме со сказуемым-существительным базовой является модель классификации N=N0111 N=N0111 (сор) с центральным значением «возведение единичного к общему». Стандартные соотношения в таком предложении: подлежащее (единичное имя) / тема высказывания / референтный статус, сказуемое (имя класса) / рема / нереферентный статус, ср. Минин ахай багша юм 'Мой старший брат - учитель'. В зависимости от семантики и денотативного статуса входящих во фразу именных групп могут передаваться значения идентификации, сравнения, оценки и т.п. Перемена мест компонентов меняет коммуникативную задачу предложения.

3. В эту же микросистему входят модели идентификации РгопОет <-> N=N0111 (сор), ср. Энэ ном 'Это книга'; Энэ Сэсэгмаа 'Это Сэсэгма' и сравнения с частицей шэнги - N=N0111 N=N0111 шэнги, ср. Хонин хунжэл=ынь тэбхэр гуламта шэнги (ЧЦ, БХД, 141) 'Овчинное одеяло=его как квадратный очаг'. Общим для них является значение эквивалентности, приравнивания в некотором аспекте (а=Ь). Имена отношения строят трехчленную модель N=N0111 М=Оеп N=N0111 (сор), ср. Ринчин - минии нухэр 'Ринчин - мой друг'.

Им противостоят модели со сказуемыми-существительными в косвенных падежах; это двучленные модели обладания, с совместным падежом - N=N001 <-» №=тай/=гуй (сор), ср. ТаИалга ,бухэн пеэшэн=тэй (311, 148) 'В каждой комнате печка (букв. Каждая комната печку=имеюшая)'; Степантан унэхвврвв ухэр=шье, хони=шье=гуй юм (ЧЦ, БХД, 79) 'У семьи Степана действительно (нет) ни коров, ни овец (букв. Степановы действительно ни коров=не имеющие, ни овец=не имеющие)' - и принадлежности, с родительным падежом: N=N01x1 К=Оеп (сор), ср. Энэ буу=ш минии нухэр=эй=л 'Это ружье моего друга (Это ружье принадлежит моему другу)'.

4. В микросистеме моделей со сказуемым-прилагательным базовой является модель характеризации и оценки N=N01x1 «-» Асу (сор). Здесь важны две группы прилагательных: дескриптивные (описательные) и оценочные (семы «хорошо/плохо» и «больше нормы/меньше нормы»), существенно различающиеся по сочетаемости и области применения. Так, в оценочных конструкциях

возможна позиция «адресата оценки» в форме дат.-м. п., ср. Энэ ном=ынь Золто=до ехэ Ьонин байба 'Эта книга=его для Золто была очень интересной'.

В эту микросистему входят также модели сравнения (N=Nom N=Abl Adj (сор), ср. Доржо Бадма=Иаа ундэр 'Доржи выше Бадмы'), состояния среды / субъекта (Loe Adj (сор), ср. Гэр соо халуун 'В доме жарко' / Дарисо-до ехэ аягуй (ЧЦ, ТН, 72) 'Дарисо очень неудобно'), общей количественной оценки (Loe N=Nom AdjNum (сор), ср Гэр соо танигдаашъегуй хун=ууд олон (ЧЦ, БХД, 50) 'В доме много и незнакомых людей' / Алдуу тон уеввн (ЧЦ, БХД, 189) 'Ошибок очень мало') и прямой количественной характеристики (со сказуемым-числительным N=Nom Num=Nom (сор), ср. Туухын факультедэй студент-юр оройдоо арбан найма 'Студентов исторического факультета всего лишь восемнадцать'). Кроме того, сюда относятся две фразеологизованные модели с числительным для обозначения возраста человека и стоимости предмета.

5. Основные грамматические особенности выявленных моделей заключаются в следующем:

а) нулевая связка в настоящем (актуальном и расширенном) времени индикатива, личные показатели присоединяются непосредственно к именному сказуемому, ср. Би багша=б 'Я учитель=я';

б) связки бай= 'быть' и боло= 'быть, стать', редко яба= 'быть (букв, ходить)' для выражения других времен и модальностей;

в) при появлении частиц (самые частотные - утвердительные частицы юм и гээшэ) лично-предикативные показатели могут присоединяться либо к присвязочному имени, либо к частице;

г) согласование в числе подлежащего со сказуемым носит факультативный характер, за исключением модели классификации.

Формальные особенности некоторых моделей описаны специально.

6. Именные конструкции регулярно распространяются номинализаторами - они становятся формальным центром сказуемого, хотя основную смысловую нагрузку несёт присвязочное имя. Самый частотный номинализатор хун 'человек' (мн.ч. зон 'люди, народ') распространяет почти все именные модели, кроме модели идентификации и модели отношения с терминами родства, а также при общей оценке человека в модели характеризации/оценки. Номинализатор используется для изменения модально-стилистической характеристики: особая достоверность в устно-разговорном стиле. Другие номинализаторы имеют большей частью классифицирующую функцию - по полу, возрасту, реже социальному

положению (хубуун 'мальчик, парень', басаган. 'девочка, девушка', ухибуун 'ребёнок', эрг 'мужчина', убгэн 'старик' и др.)

Слово юумэн - также универсальный номинализатор, независимый от того, о чём идёт речь во фразе (предмет/лицо/событие); он имеет ярко выраженную модальную окраску достоверности, однако встречается гораздо реже, чем хун.

7. Системность в сфере простого предложения с именным сказуемым проявляется, с одной стороны, в семантических отношениях между моделями, с другой стороны, в структурном единообразии противопоставленных моделей. Между моделями имеются отношения как антонимии, так и синонимии, причем здесь важна роль и их функционально-семантических вариантов, обусловленных семантикой и референциальным статусом их компонентов.

НАУЧНАЯ НОВИЗНА ИССЛЕДОВАНИЯ состоит в том, что впервые в бурятоведении предпринята попытка описать ЭПП с именным сказуемым методом структурного моделирования. Выявлены основные модели и их варианты, показаны системные отношения между ними.

МАТЕРИАЛОМ ИССЛЕДОВАНИЯ послужила сплошная выборка примеров объемом около 5 тысяч фраз из художественной литературы на бурятском языке, а также примеры из словарей и грамматик либо полученные от информантов.

ОСНОВНЫМИ МЕТОДАМИ исследования являются методы структурного моделирования и системного описания с применением метода трансформационного анализа, экспериментальный метод (опрос информантов), а также наблюдение и обобщение.

ТЕОРЕТИЧЕСКОЙ И МЕТОДОЛОГИЧЕСКОЙ БАЗОЙ исследования послужили труды отечественных и зарубежных ученых по синтаксису простого предложения в языках различного строя, а также результаты изучения сибирских языков в секторе языков народов Сибири Института филологии ОИИФФ СО РАН.

ТЕОРЕТИЧЕСКАЯ И ПРАКТИЧЕСКАЯ ЗНАЧИМОСТЬ РАБОТЫ: результаты исследования могут быть использованы при составлении новой академической грамматики бурятского языка (раздел «Синтаксис»), а также в вузовском и школьном преподавании бурятского языка.

международной научно-практической конференции, посвященной 80-летию Н.Ц. Мункуева «Мункуевские чтения - 2» [2004], на научно-практической конференции, посвященной 100-летию проф. Т.А. Бертагаева [2005]. Работа обсуждалась на заседании отдела языкознания Института монголоведения, буддологии и тибетологии СО РАН. Основные положения диссертации отражены в шести публикациях.

СТРУКТУРА РАБОТЫ. Диссертация состоит из введения, четырёх глав, заключения, библиографии, приложений с обозначениями текстовых источников, условных сокращений и символов, а также списка моделей.

Основное содержание работы

Во введении обосновывается выбор темы, раскрывается актуальность, определяются цель и задачи, методика исследования, научная новизна, практическая ценность работы, формулируются основные положения, выносимые на защиту, задается структура работы. Также сделан краткий обзор литературы по синтаксису простого предложения; показана эволюция взглядов на простое предложение в отечественном монголоведении.

Первая глава посвящена теоретическим вопросам выделения моделей простого предложения.

§ 1. «История развития теории модельного описания предложения». Здесь представлен краткий очерк разных подходов к моделированию структуры простого предложения в отечественном языкознании; рассмотрены концепции Т.П. Ломтева, Н.Ю. Шведовой, В.А. Белошапковой. Г.А. Золотовой, И.Х. Ахматова, М.И. Черемисиной.

§ 2. «Основные понятия и термины. Принципы записи моделей ЭПП». Здесь вводятся основные термины и понятия, используемые в работе, объясняются принципы записи моделей. Мы опирались на теоретическую и методологическую базу, разработанную сотрудниками сектора языков народов Сибири Института филологии ОИИФФ СО РАН.

Объектом нашего исследования являются элемент арные («простейшие»') простые предложения (ЭПП) бурятского языка с именным сказуемым; это такие простые предложения, которые состоят из именного предиката и обязательных компонентов предложения (напр, подлежащее), устранение которых сделало бы фразу структурно и семантически недостаточной. Мы различаем понятия языковой единицы данного уровня и ее речевых реализаций;

для этого используются термины «модель ЭПП» и «фраза (высказывание)». Модель понимается как устойчивая структура («образец / схема») с определенной собственной семантикой, алгоритм построения высказываний такой семантики. Носители языка ориентируются на этот образец для построения однотипных предложений речи и текста, " т.е. по этой схеме может строиться бесконечное множество конкретных речевых единиц-фраз.

Модели представлены с помощью условных символов-классов слов. Основной список символов: N - существительное, Adj -прилагательное, Ргоп - местоимение, Num - числительное; знак = обозначает границу между морфемами (напр., для притяжательных, числовых либо личных показателей). Обозначения падежей: Nom -именительный, Gen - родительный, Dat - дательно-местный, Abi -исходный, Instr - орудный, Com - совместный. Для представления глагольно-связочного компонента именного сказуемого мы используем символ - сор (лат. copula 'связка'). Факультативные компоненты предложения заключаются в круглые скобки; - сймвол координации, т.е. формальной связи между подлежащим и сказуемым, включающей личное согласование. Знаком * обозначается неправильная форма. Дополнительные обозначения поясняются в процессе анализа материала.

Однако при символьном представлении модели как инварианта неизбежна определенная условность, связанная с характером обобщения ее вариантов. В связи с этим обсуждаются некоторые принципы записи моделей Варьирование же модели возможно в двух основных направлениях: парадигматическое варьирование модели в целом и структурное «внутреннее» варьирование ее отдельных компонентов.

Например, при чтении формул нужно иметь в виду, что возможно варьирование структуры ее компонентов. Частеречные символы (N, Adj, Num и т.д.) реально имеют несколько другое, функциональное значение: они могут подразумевать не только лексему данной части речи, но и шире - синтаксическую конструкцию, возглавляемую такой лексемой либо ее аналогом. Так, символ N подразумевает любой субстантивный компонент предложения - подлежащее, дополнение, или именное сказуемое; это может быть одиночная лексема-существительное; возглавляемая им именная группа; субстантивное местоимение, субстантивированное причастие или любая другая субстантивированная часть речи -вплоть до номинализованной предикативной единицы. Так, формальной записи N=Nom <-> N=Nom (сор) могут соответствовать не только классические фразы типа Бадма багша юм 'Бадма учитель',

но и следующие фразы: Нэгэн-иинь Петербург, нугведэ=нь Москва (ЧЦ, БХД, 156) 'Одйн (из этих городов) Петербург, другой - Москва'; Хоёр хоёр - дурбэ 'Дважды два - четыре' (оба примера - с субстантивированным числительным); Тэрэ моринИоо буу=гша=нь Доржын Баяр 'Тот, который слез с коня, - (это) Доржиев Баир' (причастная определительная конструкция и имя собственное); Тиимэ даа, хубуумни, гал гуламтаяа бадаргажа /гуу=ха гээшэ айл бухэнэй хуби гээшэ (ВС, ГО, 9) 'Так, сынок, жить, разжигая домашний очаг -участь каждой семьи' (номинализованная глагольная предикативная единица с ведущим словом Иуу=ха и определительная именная группа с существительным хуби); и т.п.

" При сохранении узкого частеречного значения символов число моделей значительно увеличилось бы, сравним: Бадма багша юм 'Бадма учитель' - N=N001 <-> N=N0111 (сор); Би багша=б 'Я учитель=я' - Ргоп <-» N=N010 (сор) и т.д. Нам представляется, что здесь речь идет не об отдельных моделях, а о вариантах одной модели с семантикой вписывания единичного объекта в класс.

§ 3. «Именное сказуемое». В этом параграфе кратко описано именное сказуемое в ЭПП бурятского языка: чаще всего оно составнре и состоит из присйязочного имени и связки. В роли присвязочного имени выступают имя существительное (как в Им. п., так и в косвенных падежах), местоимение, прилагательное, наречие, числительное; в роли связки - вспомогательные глаголы бай- 'есть, быть', боло- 'стать', реже - яба= 'быть (букв, ходить)'

Связка служит для выражения временных, модальных, фазовых и др. значений; формы прошедшего и будущего времени связок обязательны, в настоящем времени связка чаще всего отсутствует.

Связки несут личное оформление, ср. Би студент бопо-хо-б 'Я буду студентом (букв, студент буду=я)'. Однако при употреблении без связки именной компонент принимает те же лично-предикативные аффиксы, что и связка, ср. Би багша=б 'Я учитель=я'; Ши жаргалтай-ш 'Ты счастливый=ты'. В состав именного сказуемого могут входить разного рода частицы и их комбинации (ха юм даа, юм ааб даа, гээшэ гу, гээшэ ааб даа, Иэи ха, юм лэ и т.д.), служебные слова модального и аспектуального характера (хэбэртэй 'должно быть, видимо', ёИотой 'должно быть', зандаа 'по-прежнему, все еще' и др.).

§ 4. Модели, не вошедшие в описание. Здесь обсуждаются некоторые спорные случаи, возникавшие при выявлении моделей. Так, фразы Сэсэгмаа гэр=т=ээ ха юм 'Ведь Сэсэгма дома' / Сэсэгмаа гэр-т-ээ байгаа ха юм 'Ведь Сэсэгма была дома' в «Грамматике бурятского языка» выделены как простые предложения с именным сказуемым, выраженным именем существительным в дат.-м. п [1962:

56]. Однако наш анализ показал, что локативный компонент (Loe) здесь имеет морфологические характеристики обстоятельства, а не именного сказуемого (возможное оформление субъектным притяжанием), а поведение бытийного глагола бай= в них отличается от поведения связки бай- в классических предложениях с именным сказуемым. Отсюда следует, "что здесь налицо опущение глагола местоположения. Соответственно, такие конструкции не относятся к сфере ЭПП с именным сказуемым, представляют не отдельную модель, а эллиптированный вариант глагольной локативной модели со структурой: N=Nom <-» Vfin - Loe.

Также не входят в подсистему ЭПП именного типа семантически близкие предыдущим предложения со значением наличия объекта в реальном физическом пространстве,'ср.: Хашаа соо хонид / Хашаа соо хонид бай=гаа 'В ограде овцы / В ограде были овцы'. Данные предложения также являются сокращенным вариантом глагольной модели с опущенными полнозначными бытийными глаголами 'быть, есть, иметься в настоящем актуальном времени. Ср.: Урда=нь аягын шэрээ Шэрээ дэрээ булакан талхатай, айрагай mohomoü улаан модон табаг (ЧЦ, БХД, 7) 'Перед ним (чайный^ стол. На столе красная деревянная' тарелка с лепешками и айрачным маслом' и т.д.

Такие предложения прежде всего характерны для художественного текста, а не разговорной речи; далее они легко редуцируются до одного имени-сказуемого "(опущенные локатив и бытийный глагол легко восстанавливаются из контекста), ср.: Айраг сагаан/гаа халтар унгэтэй болокон хуушан эргэнэг дээрэ модон ба зэд амкартан=ууд. Модон ha6a. хунэг. тудхуурнууд (ЧЦ, БХД, 71) 'На старом посудном шкафу, замызганном брызгами айрака, деревянная и медная посуда. Деревянный жбан, ведро, бадейки'.

Таким образом, рассмотренные нами предложения со значениями наличия объекта в физическом пространстве относятся к сфере глагольных предложений со структурой: Loe N=Nom <-> Vfin.

Во второй главе описаны модели ЭПП со сказуемым-

существительным; выявлено шесть моделей. На базе центральной и самой частотной из них - модели классификации N=Nom <-» N=Nom (сор) рассмотрены формальные свойства моделей со сказуемым-существительным, описаны способы выражения личного и числового согласования, возможные формы связок, отрицание, частицы'и их комбинации и пр., иначе говоря - синтаксическая парадигма таких моделей. При описании других моделей со сказуемым-существительным указываются только их формальные особенности,

если таковые имеются. Описаны также семантические варианты выявленных моделей.

1. Модель N=N0111 <-» N=N0111 (сор) - двусоставная модель, где сказуемое - имя существительное в им. п., координированное с подлежащим, которое также имеет форму им. п. (возможно, в сопровождении связки); основное значение - классификация, установление родо-видовых отношений, ср.: Эжы-мни багша 'Мать=моя учительница' / Эжы-мни багша бай=кан юм 'Мать=моя была учительницей'. Однако в зависимости от семантики и денотативного статуса входящих во фразу именных групп могут передаваться значения идентификации, сравнения, оценки и т.п. Е.В. Падучева денотативный (или референциальный) статус определяет как тип референциального предназначения именной группы. Референция - это соотнесение и соотнесенность языковых выражений с действительностью, т.е. внеязыковыми объектами, ситуациями, событиями, фактами, положениями вещей в реальном мире [2001: 3]. Очевидно, что референция связана с коммуникативной структурой (актуальным членением) предложения. В отличие от других языков, в частности русского, бурятский имеет фиксированный порядок слов: сказуемое располагается в конце предложения, а подлежащее занимает начальную позицию; соответственно, стандартными соотношениями в предложении со сказуемым-существительным являются следующие: подлежащее / тема высказывания / референтный статус, сказуемое / рема / нереферентный статус.

Нами показаны как стандартные случаи, так и случаи соотношений другого рода, как правило, контекстно обусловленные. Так, классифицирующие предложения обозначают в первую очередь включение единичного объекта в класс. В таком случае подлежащее (тема) называет единичный объект или узкий класс объектов и имеет конкретный референт, а сказуемое (рема) называет более широкий включающий их класс, не соотносящийся с индивидуализированным объектом, а указывающий свойство лица/предмета, ср. Рэншэнэй таабай - модошо дархан (ВС, ГО, 22) 'Дед Ринчина - плотник'.

При определенном изменений коммуникативной задачи (например, не сообщение новой информации, а исправление неверного мнения) стандартное соотношение может меняться; темой становится нереферентное выражение, стоящее, соответственно, в начале предложения, а ремой - референтное. Такое предложение выражает значение идентификации лица/предмета; конкретную референцию получает не подлежащее, а сказуемое, ср. Багша=нь Номто юм 'Учитель=его Номто'. В таких предложениях сказуемые обычно интонационно выделены.

Аналогично значение идентификации с дополнительным логическим выделением достигается употреблением личного местоимения или имени собственного в роли сказуемого; в позиции сообщаемого (ремы) стоит конкретно-референтное имя, а подлежащее часто выражено развернутой именной группой, не соотносящейся с конкретным объектом (напр.," название функции). Здесь сказуемое также интонационно выделено. Ср.: Фермэ даагша би=б (ЖТ, НПТ, 149) 'Заведующий фермой - (это) я'; Энээниие бэелуулэгшэдэй нэгэн Нима Бороев Иэн (ГБЯ, 55) 'Один из тех, кто реализовал это, был Нима Бороев'.

Сравнительное значение появляется за счет расхождения сийтаксической структуры, которая подразумевает отношение «единица - класс» и определенную семантическую согласованность обоих именных компонентов, и лексического наполнения конкретного предложения, которое в эти рамки не вписывается. Объект, названный подлежащим, сопоставляется, как бы идентифицируется с другим предметом или понятием, заведомо ему нетождественным; такое отождествление понимается как метафора, образная характеристика, как установление черт сходства, подобия, например: Эхынь Иун - эм 'Молоко матери - лекарство'; Баян Байгал далай - буряад оронойм зулай 'Богатое море Байкал - темя моей бурятской земли'.

Комплексная классифицирующе-оценочная характеристика может выражаться развернутой именной группой, т.е. с определениями либо с одним или несколькими параллельно или последовательно подчиненными словами, ср.: Жаран жэл - хунэй дунда зэргын наИан (БХ, 44) 'Шестьдесят лет - средний возраст человека'; Ном уншалга - шухала ажал (БХ, 47) 'Чтение книг - важное дело'.

В эту же микросистему мы отнесли фразы, где в роли подлежащего и сказуемого повторяется одно и то же имя. Предикатное употребление даже конкретного имени обозначает, что имеется в виду не конкретный предмет, а его определенный признак: Убэлшье убэл (ДД, МБХ, 50) 'Зима (есть) зима' / 'Зима-то зимой, но...'; Атаман гээшэ хэзээдэшье атаман! (ЧЦ, БХД, 63) 'Атаман всегда атаман!' и т.п. При этом даже имя собственное в роли сказуемого может обозначать определенные характеристики лица, хорошо известные говорящему и слушающему, что дает возможность оценочной реализации, ср. Гарма=шье Гарма даа (ЗП, 30) 'Гарма (есть) Гарма'.

2. Модель идентификации РгогШет <н» N=N0111 (сор). Предложения этой модели выполняют одну из первичных и

центральных коммуникативных задач - это выделение некоторого объекта в окружающем мире и его идентификация, т.е. представление, первичная номинация еще неназванного, нового для собеседника лица или предмета. Здесь первым компонентом предложения (PronDem) являются дейктические (указательные) местоимения энэ 'это' (редко -тэрэ 'то'), которые указывают на лицо/предмет, находящиеся перед глазами говорящего, на которые направлен указательный жест, быть может, мысленный; «все дейктические местоимения обращены на экземпляр, т.е. каждый экземпляр местоимения имеет, вообще говоря, свой референт» [Падучева, 2001: 133], ср.: Энэ ном 'Это книга'; Энэ Сэсэгмаа 'Это Сэсэгма'. Второй компонент сообщает имя выделенного объекта, называет его. Поэтому различие между именем собственным и именем нарицательным в роли сказуемого этой модели как бы стирается, а стандартная временная форма - это настоящее актуальное время без связки (момент речи). Тем не менее, при употреблении в режиме повествования возможно появление связок в различных временных и модальных формах; в таких предложениях местоимение отсылает к лицу/предмету или ситуации, упомянутой в тексте ранее; такое употребление местоимения называется анафорическим [Падучева, 2001], ср.: ... угэ дуугуйгввр ундэр нарин бэетэй танигдагуй хубуунэй хутэлИэн тээшэ хугжэмэй ая соо ябажа эхилээ бэлэй. Энэ=нь Цэдэн бай=гаа Иэн (ЗП, 178) '... (Дугарма) молча пошла под музыку туда, куда вёл её незнакомый молодой человек высокого роста со стройной фигурой. Это был Цыден'. Здесь предложение Энэ=нь Цэдэн бай-гаа кэн осуществляет идентификацию лица - ундэр нарин бэетэй танигдагуй хубуун.

Семантический вариант данной модели представляют фразы с инвертированным соотношением элементов, когда местоимение энэ употребляется в роли сказуемого; в таком случае предложение приобретает значение «указания», и на русский язык оно чаще всего переводится местоимением вот. Ср.:

Хун зоной нюур шарай тээлмэрдэн тэбдэн адаглаИаар эсэгэеэ бэдэрбэб. . нэгэ хун намайе гэнтэ дээшэмни, бури уИээдэ хурэтэр ургэжэрхибэ. - Эсэгэ=шни энэ=л даа. Магсар! - гэжэ эжымни хажуудамнай ерээд хэлэбэ (ВС, ГО, 17) 'Суетясь и сомневаясь, я присматривался к лицам людей и искал среди них своего отца. ... вдруг кто-то поднял меня над головой (букв, прямо до потолка). -Отец=твой - вот (он), Магсар! - сказала мать, подойдя к нам'.

Также выделен семантико-прагматический вариант модели, где дейктическое местоимение энэ соотносится не с конкретным лицом/предметом, а с событием или некоторой ситуацией, положением вещей. В этом случае сказуемое - имя ситуации, но

особого рода: здесь выбираются обычно слова с сильным оценочным компонентом, так что предложение в целом становится оценочным. Ср.: Энэ=мнай энеэдэн бэшэ 'Это не смешно (букв. Это=наше не смех)'; Тэрэ-нь у нэп ха даа (ВС, ГО, 80) 'То, по-видимому, правда'; Тэрэ=мни энэ минии сэдъхэл-эй сууряан бай=гаа=л (311, 73) 'То было отголоском моей души'. '

Имеются более сложные конструкции, когда идентифицируется не объект, а ситуация; в таком случае в функции сказуемого выступает не имя, а целая предикативная единица, обозначающая саму ситуацию; такие примеры представляют некоторую сложность с точки зрения традиционного синтаксического анализа, ср. Энэ юИэн са? боло=бо Ши хубуун ажалдаа гарахагуй хун гу=ш? (ЦИ1, Б, 40) 'Это (уже) девять часов. Ты, сынок, разве не пойдешь на работу?'.

3. Модель сравнения N=N0111 N=N0111 шэнги (сор). Именное сказуемое таких двусоставных предложений содержит постпозитивный сравнительный показатель шэнги 'подобно', 'как', 'словно'; подлежащее называет объект сравнения, а сказуемое -эталон сравнения. Употребляются они как образная характеристика предмета/лица; сказуемое может быть выражено развернутой именной группой: Зураггуй ном гээшэ сонхо=гуй гэр шэнги (ЧЦ, БХД, 174) "Книга без картинок - словно дом без окон'.

Формальные характеристики данной модели несколько отличаются от базовой модели классификации; если согласование подлежащего и сказуемого в лице соблюдается, то согласование в числе носит факультативный характер. В литературных текстах именное сказуемое в модели сравнения чаще всего употребляется без модальных частиц.

4. Модель обладания/необладания N=N001 <-> ~Ы=шай/-гуй (сор). Двучленные предложения со сказуемым-существительным, оформленным аффиксами =тай (=тэй, =той), =гуй; передают значение «обладатель - его характеристика через обладаемое»; в роли сказуемого выступают прежде всего предметные существительные, называющие нечто, чем может обладать / не обладать референт подлежащего. Ср.: ТаИалга бухэн пеэшэн=тэй (ЗП, 148) 'В каждой комнате печка (букв. Каждая комната печку=имеющая)'; Би мунвв турэИэн эжы=гуй=б (ЗИ, 69) 'Я сейчас без родной матери (букв. мать=не имеющий=я)'.

По формальным свойствам данная модель не отличается от модели классификации за исключением употребления отрицания: суффиксу обладания =тай соответствует отрицательная пара, суффикс необладания =гуй, а отрицательная частица бэшэ используется для отрицания высказывания в целом, ср.: Би

хони=гуй=б 'У меня нет овец' - *Би хони-той бэшэ=б 'У меня нет овец', но Би гар=гугГбэшэ=б 'Я же не без рук'.

5. Двухчленная модель характеристики по принадлежности N=N0111 N=0611 (сор) со сказуемым-существительным в род. п. также выражает общее значение принадлежности, однако прямо противоположным образом по сравнению с предыдущей моделью. Подлежащее называет предмет обладания (редко - лицо), а сказуемое - обладателя; тем самым новая сообщаемая информация - кто владелец обсуждаемого предмета (предыдущая модель используется для сообщения о том, чем владеет обсуждаемое лицо). Сказуемые обычно интонационно выделяются, ср.: Энэ буу=ш минии нухэр=эй~л 'Это ружье - моего друга (Это ружье принадлежит моему другу)'; Энэ хубуун Дамдин-ай 'Этот мальчик - (сын) Дамдина'.

6. Трехчленная модель отношения ^Сеп N=N011: (сор) со сказуемым-существительным в им. п., называющим родственные, дружеские и другие отношения (реляционные слова); здесь первых два компонента ЭПП •- участники отношения (подлежащее в им. п. и присказуемостный компонент в род. п.), а сказуемое - выразитель их отношения друг к другу, ср.: Ринчин минии нухэр 'Ринчин мой (букв, мейя) друг'. При сказуемом - имени отношения еще два компонента в предложении обязательны. Подлежащим становится тот из компонентов, который в контексте является тематическим (ср. Баир мой отец - Я сын Баира). Прагматическое назначение этих предложений - выяснение социальных отношений: Би Бадмаев Бат-ын хубуун-би 'Я сын Бадмаева Бато'; Ши Ринчинов Галдан=ай бага басаган=иинь гу-ш даа? 'Ты, однако, младшая дочь Ринчинова Галдана?' и т.п.

В третьей главе описаны модели ЭПП со сказуемым-прилагательным и числительным; нами выявлено семь моделей.

1. На базе центральной и самой частотной из них - модели характеризации/оценки N=N0111 Асу (сор) рассмотрены

формальные свойства моделей со сказуемым - именем прилагательным (их синтаксическая парадигма).

В описании имени прилагательного как части речи обычно выделяется два разряда прилагательных: качественный и относительные, которые обладают своими лексическими и грамматическими особенностями [Грамматика бурятского языка, 1962: 96]. Однако с синтаксической точки зрения более значимой представляется семантическая классификация прилагательных на дескриптивные (описательные, характеризующие) и оценочные (в семах «хорошо / плохо» и «больше нормы / меньше нормы»).

Дескриптивные прилагательные обозначают собственные свойства объекта " (предмета, лица, положения дел), напр., обозначения цвета (улаан 'красный', сагаан 'белый'), формы (тэбхэр 'квадратный', тухэреэн 'круглый') и т.п. Эти свойства как бы объективно присущи их носителям, воспринимаются непосредственно, поэтому их "названия лишены оценочных сем, не допускают мотивировок и не нуждаются в экспликации.

Оценочные прилагательные выражают отношение субъекта оценки (говорящего) к объекту в семах «хорошо / пЛохо» (качественная оценка) либо «больше нормы / меньше нормы» (количественная оценка). Качественная оценка представлена двумя основными типами: обще- и частнооценочным. Общеоценочный тип реализуется собственно прилагательными Иайн 'хорошо, хороший' / муу 'плохо, плохой', а также их синонимами с разными стилистическими и экспрессивными оттенками (Иайн Иайхан 'прекрасный', бузар булай 'дурной, плохой', 'скверный'; яяр яндан 'очень плохой' и т д.), ср.: Унэндвв ургаса Иайн (ДЭ, ТА, 11) 'На самом деле урожай хороший', Хабартаа харгы ехэ муу (ЧЦ, ТН, 91) 'Весной дороги очень плохие'. Общая качественная оценка даётся по совокупности разнородных признаков объекта, составляя своего рода баланс самых разных положительных и отрицательных свойств объекта - с перевесом в ту или иную сторону. Общеоценочным прилагательным противостоит большая группа прилагательных, выражающих частнооценочные значения, т.е. дающие оценку одному из аспектов объекта с определенной точки зрения. Частнооценочные значения делятся на следующие категории: сенсорно-вкусовые, психологические (интеллектуальные и эмоциональные), эстетические, этические, рационалистические [Арутюнова, 1999: 183-224].

Количественные оценки ориентированы на субъективное представление говорящим нормативных, стандартных характеристик объекта оценки [Ивин, 1970: 31], т.е. субъект оценки не просто называет объективный количественный признак, но и выражает его отношение к «нормативному, усреднённому» положению вещей. Так, фраза Энэ гэр-тнай томо байна 'Этот дом у вас большой' («больше нормы») соотноси гея с имеющимся у субъекта оценки представлением об «усреднённой» величине соответствующего объекта - дома, принятой в данном социуме, т.е. о том, какой величины обычно бывает типичный объект данного класса. Понятие «нормы» размера и т п. имплицитно присутствует в семантике всех количественных определителей.

Общая количественная оценка реализуется самими словами олон 'много' и уеввн 'мало', а также их синонимами с разными

стилистическими и экспрессивными оттенками (дуурэн 'полно, полный', элбэг 'обильно, обильный, изобилующий', ехэ 'много', хомор 'мало', заа 'мало', 'немножко', бага 'мало', 'немного' и т.п.)', ср.: Хун зон олон 'Народу много'; Алдуу тон усввн 'Ошибок очень мало'.

Частная количественная оценка может даваться по следующим параметрам: а) по величине объекта, его протяженности и т.п.: ехэ 'большой, огромный', томо 'большой, крупный' - жаа 'маленький', бага 'маленький, небольшой', жэжэ 'маленький, мелкий', зузаан 'толстый', будуун 'толстый' - нимгэн 'тонкий', ута 'длинный' - богони 'короткий', ургэн 'широкий' - нарин 'узкий', уужам (ехэ) 'широкий, обширный' - уйтан 'тесный', ундэр 'высокий' - набтар 'низкий' и т.д. Ср.: Состав=ууд утан=нууд гээшэ=нь> (ЧЦ, ЖХЭ, 57) 'Составы такие длинные!' («больше нормы») - Умдэнэйнь турии=нууд оодон (ЧЦ, БХД, 37) 'Штанины у него короткие' («меньше нормы»); б) по временным характеристикам объекта: хуушан 'старый'- шэнэ 'новый', орой 'поздний, поздно' - эртэ 'ранний, рано', удаан 'длительный', 'долго' - тургэн 'быстрый, скорый', 'быстро', сула 'частый, часто' -хомор 'редкий, редко', усввн 'редко'. Ср.: Саг орой боло=ш=оо юм баша даа (ЗЙ, 210) 'Время, оказывается, уже стало поздним'; Манай уулзалга-нууд хомор ааб даа 'Наши встречи, конечно, редкие'; в) по возрасту человека (нарай 'новорожденный', жаахан 'маленький (о детях)', залуу 'молодой', эдир (залу у) 'юный, молодой', гулмэр 'молодой, юный', хугшэн 'старый', убгэн 'старый'), ср. Эжы, та хугшэн бэшэ-л-та 'Мама, вы не егарая-вы'; г) по слуховому, зрительному восприятию, осязанию и т.п., т.е. сенсорные количественные оценки: аалин 'тихий, негромкий', шууяатай 'шумный', харанхы 'темный, темно', гэрэлтэй 'светлый, светло', шэнгэн 'жидкий', удхэн 'густой', аагтай 'крепкий', хуйтэн 'холодный', халуун 'горячий' и др. Ср.: Шулэн шэнгэн 'Суп жидкий'; У/шн хуйтэн (ЗП, 46) 'Вода холодная'.

Итак, характеризация (дескрипция) касается собственных, имманентных свойств человека или предмета, как бы независимых о г говорящего, а оценка - это семантически сложное явление, в котором соотносятся качества оцениваемого предмета, позиция говорящего и некоторая принятая в обществе норма. Синтаксически оценочные конструкции отличаются от дескриптивных тем, что в них возможны факультативные компоненты - адресат оценки (дат.-м. п.) и имена в дат.-м. или орудном падеже, уточняющие область приложения оценки, ср. ород хэлэн-дэ бэрхэ 'хорошо владеющий русским языком' (букв, умелый в русском языке). Позиция адресата оценки обычно не заполняется, ср.: . тэрэ нюуса=тнай якалал 1гонин (ЧЦ, ЖЭЛ, 137) '... та ваша тайна довольно интересная' (=всем). Однако при

необходимости она реализуется, чаще всего - в конструкциях интеллектуальной и рационалистической оценок, ср. Тэрэ ном-ынъ бэшлц-дэ якала Ионин бай-ба 'Та книга=его для остальных была довольно увлекательной'.

2. Модель сравнения N=Nom N=Abl oAdj (сор). Прилагательные в бурятском не имеют степеней сравнения; для выражения сравнения используется специальная синтаксическая конструкция. Она отличается от базовой модели характеризации/оценки только наличием в своём составе ещё одного компонента - имени в форме исходного падежа, ср. Доржо Бадма-каа ундэр 'Доржи выше Бадмы'. Здесь подлежащее называет о.бъект сравнения (лицо/предмет либо событие), имя в исходном падеже -эталон сравнения, а сказуемое (оценочное либо местоименное прилагательное) - основание сравнения.

3. Двухчленная модель состояния среды/субъекта Loe Adj (сор): первый компонент - обстоятельственная позиция с локативным значением (Loe)- имя или словосочетание в послеложной форме (ср. гэр соо 'в доме') либо в форме дат.-м. п. (гэр-тэ-мнай 'в доме=нашем'), местоимение с локативным значением (нам-да 'мне, у меня'), наречие (газаа 'на улице, во дворе') и т.п. Второй компонент, сказуемое - оценочное прилагательное. Позиция подлежащего в данной модели отсутствует, соответственно лично-числовое согласование сказуемого-прилагательного невозможно; при появлении глагольных связок они имеют неизменяемую форму 3-го л. ед. ч.: Доржо=до эшхэбтэр (ЧЦ, БХД, 149) 'Доржи стыдно'; Шагдарай зосоо ехэ наратай хухюун (ЧЦ, ЖХЭ, 125) 'На душе у Шагдара очень радостно и весело (букв.: очень солнечно весело)'; Газаа ехэ дулаан бай=на 'На улице очень тепло'.

Данная модель имеет два семантических варианта: состояние среды и эмоциональное состояние лица, причем второй вариант можно рассматривать как результат метафорического переноса (от описания внешнего мира к миру внутреннему). Разводятся эти два варианта только лексическим наполнением: имена состояний среды либо эмоциональных состояний в роли сказуемого; соответственно, обозначение пространств либо лиц - в роли локативного компонента. В этом отношении очень показательна антонимическая пара досоо 'внутри' - газаа 'снаружи' (ср. газаа досоо=гуй 'и снаружи, и внутри'); это два самых частотных локализатора, причём первый специализирован на выражении внутреннего эмоционального состояния, а второй - на выражении состояния среды.

4. Трёхчленная модель общей количественной оценки объектов Loe N=Nom <-> AdjNum(cop): сказуемое - имя общей оценки в семах

«больше нормы/меньше нормы» (ср. олон 'много' / усввн 'мало'), два других компонента" - имя бытующего объекта (предмета/лица) и локализатор (Loe), ср. Тала нютаг-та-мни басага=д олон юм- (ЧЦ, ТН, 82) 'В моём степном краю девушек много'. Локализатор здесь обязателен.

Данная модель имеет структурный вариант N=Instr N=Nom <-> AdjNum (сор) за счёт перераспределения и переоформления компонентов (по прагматическим причинам). Предикаты общей количественной оценки могут распространяться существительными в орудном падеже, уточняющими область приложения оценки, ср.: аду у мал-аар олон 'богатый скотом (букв, скотом много)'; угэ дуу=гаар усввн 'немногословный (букв, словами мало)' и т.д. За этот счет говорящий может количественно характеризовать либо вместилище (N=Nom) по числу присутствующих в нем объектов (N=Instr). либо объекты (N=Nom). присутствующие во вместилище (Loe). Сравним:

(а) Эндэхи библитотекэ ном=оор ехэ олон (ЧЦ, ЖХЭ, 135) 'Здешняя библиотека (имеет) очень много'книг (букв, книгами очень много)' - (б) Эндэхи библитотекэ соо ном=ууд ехэ олон 'В здешней библиотеке очень много книг'.

5 Модель прямой количественной характеристики N=Nom <-» Num=Nom (сор) со сказуемым-числительным (количественным либо приблизительным) в им. п., предицирующим предмету-подлежащему определенно-количественный признак («кого / чего сколько?»): Туухын факулътедэй студент=нэр оройдоо арбан найма 'Студентов исторического факультета всего лишь восемнадцать'. Семаншческис варианты модели задаются употреблением других разрядов числительных: так, сказуемое - собирательное числительное выражает совокупное количество лиц, ср.: Бидэ хоюулан=бди 'Мы вдвоем'; Бадмаевтан гурбуулан бай=гаа Иэн 'Бадмаевы были втроем'; сказуемое - порядковое числительное дает количественную характеристику не собственно объекту, названному подлежащим, а его положению в ряду однородных объектов (нормой здесь является ед. ч. подлежащего, ср. Манай класс нэгэдэхи 'Наш класс - первый'; Багшанарай тон дуратай группа гэхэдэ гурбадахи юм 'Самая любимая группа для учителей - третья').

6. Фразеологизованная модель обозначения возраста человека №cri=Nom <-> Num=Com (сор): здесь подлежащее - всегда название человека (символ pers - «персональность»), а сказуемое -числительное в совместном падеже, ср. Махмуд убгэжввл зуун душэ=тэй юм 'Старику Махмуду сто сорок (лет)'.

По формальным свойствам данная модель не отличается от модели обладания/необладания (см. выше); она характеризует лицо

как бы через обладание возрастом. Это модель фразеологизованная: сочетание названия" лица со сказуемым-числительным в форме на -тай может обозначать только возраст, хотя какие-либо компоненты со значением «год» или «возраст» здесь отсутствуют.

7. Фразеологизованная модель N=N001 Киш=Оеп/(1Ч)=/жг (сор) специализирована на выражении стоимости какого-либо предмета как товара, ср. Драп пальто зуун-ай 'Драповое пальто (стоит) сто (рублей)'; Энэ ном зуу=та 'Эта книга (стоит) сто (рублей)'. Подлежащими здесь являются названия предметов, а сказуемыми -числительные, которые могут употребляться либо в род. п., либо с суффиксом -та (-тэ); в последнем случае числительные теряют койечный —н. Факультативно может появляться название денежной единицы; тогда числительные становятся определением к нему, а суффикс =та (=тэ) переходит на название денежной единицы: Энэ ном хорин тухэриг-тэ 'Эта книга (стоит) двадцать рублей'. Такие предложения специализированы на определенной ситуации и употребляются преимущественно в разговорной речи.

Четвертая глава посвящена конструкциям с номинализаторами. В бурятском языке - шире, в монгольских языках - распространены конструкции со сказуемым, «состоящим из определяющего имени, являющегося основным выразителем лексического содержания сказуемого, и из определяемого существительного с ослабленным лексическим значением, функционирующего -по существу в роли указательного слова», ср. Шоймпол Наин хун 'Шоймпол - хороший человек' [Грамматика бурятского языка, 1962: 61-62]. В числе таких существительных выделены слова хун 'человек' / зон 'люди', 'народ' и его гипонимы - хубуун 'мальчик', 'парень, молодой человек', басаган 'девочка', 'девушка', ухибуун 'ребёнок', эрэ 'мужчина', эхэнэр 'женщина', убгэн 'старик', хугшэн 'старуха', амитан 'живое существо', а также юумэн 'вещь', хэрэг 'дело', байдал 'состояние', ябадал 'ход чего-либо', 'состояние'.

Здесь следует сказать, что слова этого типа выполняют в языке целый ряд различных служебных функций - от словообразования до синтаксиса как простого, так и сложного предложения. Описания этих функций разбросаны по разным источникам, а терминологические их именования также широко расходятся: образование сложных слов -ср. «терминоэлементы» [Пюрбеев, 1984; Наделяев, 1988 и др.]; строевая роль в сложном предложении - «номинализатор» [Скрибник, 1988]; строевая роль в именном сказуемом - «классификатор».

Так, Е.К. Скрибник, исследуя сложное предложение бурятского языка, отмечает особую роль таких существительных, как хун

'человек' / зон 'люди', юумэн 'вещь', хэрэг 'дело', байдал 'состояние', ябадал 'ход чего-либо', 'состояние'; она называет их «номинализаторами», поскольку это такие синсемантичные слова, которые синтаксически «номинализуют» предикативную единицу с глагольным сказуемым, позволяя ей выступать в роли подлежащего или дополнения (именные роли) [1988: 165-170].

По нашему мнению, в простом предложении эти слова выполняют несколько иную функцию, чем в сложном предложении; этой функции и посвящена данная глава. В рабочем порядке мы использовали термин «номинализатор»; однако кроме слов хун 'человек' / зон 'народ, люди' часто используются слова с более койкретным значением, обозначающие пол, возраст человека (ср. хубуун 'мальчик, парень, молодой человек' / басаган 'девочка' и т.п). По отношению к последним подошел бы термин «номинализатор-классификатор». Ср.: Теэд Доржо ... усэд зан=тай=хан хубуун ха юм (ЧЦ, БХД, 23) 'Однако Доржо ... строптивый паренек'; Раднын Иамган Балжад мохошог эхэнэр юм (ЗИ, 32) 'Жена Радны, Балжид,- туповатая женщина' и др.

Таким образом, сложное именное сказуемое рассматриваемого типа представляет собой сочетайие номинализатора (ср. хун 'человек') и формального определения к нему, которое может выражаться именными частями речи (существительные, прилагательные, местоимения, числительные), а также причастиями, т.е. всеми теми словами, которые могут выполнять атрибутивную (определительную) функцию; при этом формальным центром целого явдяется номинализатор, а основную смысловую нагрузку (и новую информацию) несёт атрибутивный член.

В простых предложениях в роли номинализаторов чаще всего употребляются слова хун 'человек' / зон 'люди', 'народ' и юумэн 'вещь, предмет', которые имеют наиболее широкую область применения. Гипонимы слова хун 'человек' имеют дополнительную классифицирующую функцию (пол, возраст и т.п.); напр., употребление слова амитан 'существо' вместо обычного хун передает эмоционально-экспрессивное отношение говорящего к предмету речи, обычно недовольство или жалость: Шанхаев яяр яндан амитан бай-на даа (ЧЦ, ЖХЭ, 100) 'Шанхаев скверное существо (совсем плохой человек)'; Бурьял бидэ хоёр яаканшье золгуй амита=д бай=ба гээигэ=би=бди даа (ВС, ГО, 12) 'Мы с Бурьялом какими же неудачливыми существами оказались'.

Было рассмотрено, все ли выявленные нами модели распространяются номинализаторами. Выделен основной круг конструкций, где употребляется хун: обозначение рода занятий либо

Профессии человека, наличия / отсутствия у него чего-либо, характеристика по- принадлежности к чему-либо (обычно к местности), качественная и количественная характеристика, а также обозначение возраста.

Юумэн 'вещь, предмет' может появляться во фразах независимо от того, о чём в них идёт" речь (предмет/лицо/событие и т.п.); говорящий как бы подводит то, что названо подлежащим, под наиболее общее родовое понятие 'предмет', 'нечто'. Фразы с юумэн имеют ярко выраженную модальную окраску достоверности высказываемого, уверенности говорящего: Абай Гэсэр - наян тохой бэе=тэй, найман уе naha=maü юумэ (АС, ЗЭ, 8) букв. 'Абай Гэсэр восемьдесят футов тело=имеющий, восемь жизней=имеющий вещь'; Гэр=нэй холо юумэ (БРС, 784) 'Наш дом далеко (букв, далекая вещь)' и др. Отметим, что в «Бурятско-русском словаре» K.M. Черемисова юумэн выделен в роли сказуемостной частицы [1973: 784], по семантике близкой к частице юм.

Мы считаем, что употребление номинализаторов хун 'человек' (и его гипонимов) и юумэн 'вещь, предмет' во многом зависйт от семантики формального атрибутивного члена сложного именного сказуемого. Номинализаторы распространяют отдельные модели, их опущение не приводит к изменению пропозиционального значения, а лишь привносит модально-ассертивное значение; однако точное описание его оттенков - задача дальнейшего исследования. Например, Д.А. Монгуш в своей статье «О служебных функциях слов кижи, улус, чуве в тувинском языке» высказал предположение, что «слово чуве 'вещь' в сочетании со сказуемым функционирует как чисто модальное средство, как частица, выражающая категорическое утверждение о достоверности сообщаемого» [1983: 30].

В нашем фактическом материале встретились также фразы со словами юумэн 'вещь, предмет' и хэрэг 'дело' в качестве обязательных компонентов предложения; нами дополнительно выделен особый структурно-семантический вариант «оценка» - N=Nom Adj N=Nom (сор), служащий для выражения наибольшей достоверности сообщаемого (уверенности говорящего), подчеркнутого утверждения либо сильной эмоциональности. Сравним: (1 )Улъгэр - ёкотойл юумэ гээшэ (ЧЦ, БХД, 29) 'Улигер - стоящая вещь' - ср. *Ульгзр - ёкотойл гээшэ; (2) Эхэ боло-хо гээшэ-мнай нангин хэрэг гээшэ (ЗП, 150) 'Стать матерью - святое дело' - ср.: *Эхэ боло=хо гээшэ-мнай нангин гээшэ.

В конструкциях со словом хэрэг характеризуется не лицо/предмет, а положение дел, действие, процесс и т.п. В роли подлежащего регулярно выступает предикативная единица, очень часто в сопровождении тематического выделителя гээшэ, а в роли

сложного сказуемогр - слово хэрэг в сочетании с прилагательными либо причастиями, которые формально становятся определениями к хэрэг.

В заключении работы изложены основные выводы исследования.

По теме диссертации опубликованы следующие работы:

1. Доржиева Д.С. О синтаксической концепции Г.Ц. Цыбикова // Материалы научной конференции «Цыбиковские чтения-7». Улан-Удэ: Изд-во БНЦ СО РАН, 1998. С. 228-231.

1 2. Доржиева Д.С. Состояние изученности простого предложения в российском монголоведении // Гуманитарные исследования молодых ученых Бурятии, вып. 2. Улан-Удэ- Изд-во БНЦ СО РАН, 1999. С. 81-85.

3. Доржиева Д.С. К описанию моделей простого предложения в бурятском языке (предложения с именным' сказуемым) // Материалы международной научной конференции «Проблемы истории и культуры кочевых цивилизаций Центральной Азии», том 3. Улан-Удэ: Изд-во БНЦ СО РАН, 2000. С. 77-83.

4. Доржиева Д.С., Скрибник Е.К. Предложения со сказуемым-числительным в бурятском языке // Российский гуманитарный научный фонд и фундаментальная наука в Сибири. Материалы региональной научно-практической конференции, посвящённой 10-летию РГНФ. Улан-Удэ: ИМБиТ СО РАН: «Вита Магистра» РЦМП, 2004. С. 193-198.

5. Доржиева Д.С., Скрибник Е.К. Оформление сказуемого-прилагательного в бурятском языке // Материалы международной научно-практической конференции, посвященной 80-летию Н.Ц. Мункуева. Улан-Удэ: Изд-во Бурятского госуниверситета, 2004. С. 145-151.

6. Доржиева Д.С. Оформление сказуемого-существительного в бурятском простом предложении // Материалы международной конференции XXIV Дульзоновские чтения. Томск: Томский государственный педагогический университет, 2005. С. 46 48.

Подписано в печать 22.12. 2005 г. Формат 60x84 1/16. Бумага офсетная Объем 1,5 печ л. Тираж 100. Заказ № 147.

Отпечатано в типографии Изд-ва БНЦ СО РАН, 670047 г. Улан-Удэ, ул. Сахьяновой, 6.

/M¿>áJL

It- 1 O Od

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Доржиева, Дарима Содномбаловна

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА 1. ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ПРИНЦИПЫ ВЫДЕЛЕНИЯ

МОДЕЛЕЙ ПРОСТОГО ПРЕДЛОЖЕНИЯ.

§ 1. История развития теории модельного описания предложения.

§ 2. Основные понятия и термины. Принципы записи моделей ЭПП.

§ 3. Именное сказуемое.

§ 4. Модели, не вошедшие в описание.

ГЛАВА 2. МОДЕЛИ ЭПП СО СКАЗУЕМЫМ - ИМЕНЕМ

СУЩЕСТВИТЕЛЬНЫМ.

§ 1. Формальные свойства моделей ЭПП со сказуемым-существительным на примере модели N=Nom N=Nom (сор) - классификация).

§ 2. Семантические варианты модели N=Nom <-> N=Nom (сор).

§ 3. Модель идентификации PronDem <-» N=Nom (сор).

§ 4. Семантические варианты модели PronDem <-» N=Nom (сор).

§ 5. Модель сравнения N=Nom N=Nom шэнги (сор).

§ 6. Модель обладания/необладания N=Nom <-» *Ы=тай=гуй (сор).

§ 7. Модель характеристики по принадлежности N=Nom N=Gen (сор).

§ 8. Модель отношения N=Nom N=Gen <-» N=Nom (сор).

Выводы по главе.

ГЛАВА 3. МОДЕЛИ ЭПП СО СКАЗУЕМЫМ - ИМЕНЕМ

ПРИЛАГАТЕЛЬНЫМ / ЧИСЛИТЕЛЬНЫМ.

§ 1. Формальные свойства моделей со сказуемым-прилагательным (на примере модели N=Nom Adj (сор) - характеризация/оценка).

§ 2. Семантические свойства имени прилагательного.

2.1. Дескриптивные прилагательные.

2.2. Оценочные прилагательные.

2.2.1. Прилагательные качественной оценки (семы «хорошо/плохо»).

2.2.2. Прилагательные количественной оценки (семы «больше нормы / меньше нормы»).

§ 3. Семантические варианты модели N=Nom <r> Adj (сор).

3.1. Семантический вариант «дескрипция».

3.2. Семантический вариант «оценка».

§ 4. Модель сравнения N=Nom N=Abl <->Adj (сор).

§ 5. Модель состояния среды / субъекта: Loc Adj (сор).

§ 6. Семантические варианты модели Loc Adj (сор).

6.1. Вариант «Физическое состояние среды».

6.2. Вариант «Психологическое состояние лица».

§ 7. Модель общей количественной оценки объектов Loc N=Nom

AdjNum(cop)

§ 8. Модели ЭПП со сказуемым-числительным.

8.1. Модель прямой количественной характеристики со сказуемым-числительным N=Nom Num=Nom (сор).

8.2. Фразеологизованная модель обозначения возраста человека NPers=Nom <-> Num=Com (сор).

8.3. Фразеологизованная модель выражения стоимости предмета N=Nom

Num=Gen/(N)=Ta (сор).

Выводы по главе.

ГЛАВА 4. КОНСТРУКЦИИ С НОМИНАЛИЗАТОРАМИ.

§ 1. Общее представление о номинализаторах.

§ 2. Конструкции с номинализатором хун 'человек'.

§ 3. Конструкции с номинализатором юумэн 'вещь, предмет'.

§ 4. Структурно-семантический вариант оценочных конструкций N=Nom

Adj N=Nom (сор).

Выводы по главе.

Введение диссертации2005 год, автореферат по филологии, Доржиева, Дарима Содномбаловна

Предлагаемая работа посвящена выявлению и описанию моделей элементарных простых предложений (ЭПП) с именным сказуемым в бурятском языке, а именно - со сказуемым - существительным, прилагательным и числительным.

АКТУАЛЬНОСТЬ ИССЛЕДОВАНИЯ определяется недостаточной изученностью бурятского простого предложения.

Простые предложения бурятского языка описаны в работах Г.Д. Санжеева [1934, 1941, 1953], Д.Д. Амоголонова [1958], Т.А. Бертагаева [1964], Т.А. Бертагаева, Ц.Б. Цыдендамбаева [1962], Ц.Ц. Цыдыпова [1985], Л.Д. Шагдарова [1986], Л.Д. Шагдарова, Д-Н.Д. Доржиева [1989], Д-Н.Д. Доржиева [2002, 2005]. Концепция Т.А. Бертагаева и Ц.Б. Цыдендамбаева принята в академической грамматике бурятского языка и школьных учебниках.

Термином «предложение» обозначается грамматически организованная по законам данного языка единица речи, являющаяся средством выражения и сообщения мысли. Нередко мысль исчерпывающе выражается лишь несколькими предложениями или более общим, чем предложение, синтаксически целым, ввиду чего в пределах одного, тем более простого, предложения она может оказаться законченной лишь относительно. Слова и словосочетания становятся предложениями только в том случае, если они приобретают предикативность, которая включает категории модальности, времени и лица [Грамматика бурятского языка, 1962: 7]. В «Грамматике бурятского языка» разделяются двусоставные и односоставные предложения; внутри односоставных - обобщенно-личные, безличные, номинативные и слова-предложения [Там же: 106-111]. Квалификационные признаки - двусоставность и односоставность, полнота и неполнота, распространенность и нераспространенность. Такой подход к пониманию предложения утвердился в течение нескольких столетий на материале множества языков, в том числе и в русистике.

Однако по представлениям многих ведущих лингвистов современности, «предложение» долгое время представало как единица речи, не имеющая соответствия на эмическом уровне, т.е. оно как единица языка оставалось неосознанным.

В 50-60-е гг. XX в. начинается описание уже синтаксических единиц языка, отличных от речевых построений; предложение стало пониматься как единица языка, т.е. образец или модель, в соответствии с которой создается то или иное речевое предложение. Одному предложению как единице языка (образцу) может соответствовать бесконечное множество конкретных речевых построений. Развитие синтаксической теории и метода моделирования применительно к русскому языку представлено в трудах Т.П. Ломтева [1958, 1959, 1969, 1972, 1976, 1979], Н.Ю. Шведовой [1970, 1973], В.А. Белошапковой [1978, 1979, 1981, 1983, 1989, 1997], Г.А. Золотовой [1973, 1982] и др.

В 80-х гг. такой подход к описанию простого предложения был принят и развит сотрудниками сектора языков народов Сибири Института филологии ОИИФФ СО РАН под руководством проф. М.И. Черемисиной, начавшими моделирование элементарного простого предложения и грамматической парадигмы простого предложения в языках Сибири. К настоящему времени выявлены основные модели простых предложений, осмыслены общие принципы их системной организации на материале хантыйского [Соловар, 1991], шорского [Телякова, 1994; Невская, 1997], мансийского [Скрибник, 1990; Якушко, 1997], тувинского [Сагаан, 1998], хакасского [Чугунекова, 1998], эвенкийского [Самойлова, 2004] и др. языков. Сущность метода моделирования ЭПП заключается в том, чтобы извлечь из речевых реализаций образцы или модели, по которым строится то или иное высказывание, представить предложение как эмическую сущность.

Таким образом, с позиций современной лингвистики предложение -это важнейшая языковая единица уровня синтаксиса, ср. «фонема», «морфема» и «лексема». Потребность изучения предложения с учетом достижений современной лингвистики в бурятоведении назрела давно. Если по синтаксису сложного предложения в последнее время появились '"такйё'работы [Скрибник, 1988; Жапова, 1998; Даржаева, 2001], то описания простого предложения все еще нет. Её актуальность и своевременность в настоящее время усиливается в связи с новым статусом бурятского языка, в частности, с принятием «Закона о языках народов Республики Бурятия», который установил его как государственный наряду с русским языком, что предполагает необходимость усиления и расширения многосторонних исследований бурятского языка на всех его уровнях.

1) определить принципы выделения именных моделей и их вариантов;

2) представить список моделей именного типа в двух формально выделяемых нами центральных микросистемах: со сказуемым-существительным и сказуемым-прилагательным и числительным;

3) описать формальные свойства и семантику выявленных моделей;

4) рассмотреть возможность их распространения номинализаторами;

5) рассмотреть системные отношения между выявленными моделями ЭПП с именным сказуемым.

НА ЗАЩИТУ ВЫНОСЯТСЯ СЛЕДУЮЩИЕ ПОЛОЖЕНИЯ:

2. В микросистеме со сказуемым-существительным базовой является модель классификации N=Nom <-> N=Nom (сор) с центральным значением «возведение единичного к общему». Стандартные соотношения в таком предложении: подлежащее (единичное имя) / тема высказывания / референтный статус, сказуемое (имя класса) / рема / нереферентный статус, ср. Минин абгай багша юм 'Моя старшая сестра учительница'. В зависимости от семантики и денотативного статуса входящих во фразу именных групп могут передаваться значения идентификации, сравнения, оценки и т.п. Перемена мест компонентов меняет смысл предложения и зависит от коммуникативной задачи.

3. В эту же микросистему входят модели идентификации PronDem N=Nom (сор), ср. Энэ ном 'Это книга'; Энэ Сэсэгмаа 'Это Сэсэгма' и сравнения с частицей шэнги - N=Nom <-» N=Nom шэнги, ср. Хонин хунжэл=ынь тэбхэр гуламта шэнги (ЧЦ, БХД, 141) 'Овчинное одеяло=его как квадратный очаг'. Общим для них является значение эквивалентности, приравнивания в некотором аспекте (а=Ь). Имена отношения строят трехчленную модель N=Nom N=Gen <-» N=Nom (сор), ср. Ринчин - минии нухэр 'Ринчин мой друг'.

Им противостоят модели со сказуемыми-существительными в косвенных падежах; это двучленные модели обладания, с совместным падежом - N=Nom <-> N=тай/=гуй (сор), ср. ТаИалга бухэн пеэшэн=тэй (311, 148) 'В каждой комнате печка (букв. Каждая комната печку=имеющая)'; Степантан унэхвврев ухэр=шье, хони=шье=гуй юм (ЧЦ, БХД, 79) 'У семьи Степана действительно (нет) ни коров, ни овец (букв. Степановы действительно ни коров=не имеющие, ни овец=не имеющие)' и принадлежности, с родительным падежом: N=Nom N=Gen (сор), ср. Энэ буу=ш минии нухэр=эй=л 'Это ружье моего друга (Это ружье принадлежит моему другу)'.

4. В микросистеме моделей со сказуемым-прилагательным базовой является модель характеризации и оценки N=Nom <-> Adj (сор). Здесь важны две группы прилагательных: дескриптивные (описательные) и оценочные (семы «хорошо/плохо» и «больше нормы / меньше нормы»), существенно различающиеся по сочетаемости и области применения. Так, в оценочных конструкциях возможна позиция «адресата оценки» в форме дательно-местного падежа, ср. Энэ ном=ынь Золто=до ехэ Ьонин байба 'Эта книга=его для Золто была очень интересной'.

В эту микросистему входят также модели сравнения (N=Nom N=Abl <-> Adj (сор), ср. Доржо Бадма=Ьаа ундэр 'Доржи выше Бадмы'), состояния среды / субъекта (Loc Adj (сор), ср. Гэр соо халуун 'В доме жарко' / Дарисо=до ехэ аягуй (ЧЦ, ТН, 72) 'Дарисо очень неудобно'), общей количественной оценки (Loc N=Nom <-> AdjNum (сор), ср. Гэр соо танигдаашьегуй хун=ууд олон (ЧЦ, БХД, 50) 'В доме много и незнакомых людей' / Алдуу тон усеен (ЧЦ, БХД, 189) 'Ошибок очень мало') и прямой количественной характеристики (со сказуемым-числительным N=Nom <-» Num=Nom (сор), ср. Туухын факультедэй студент=нэр оройдоо арбан найма 'Студентов исторического факультета всего лишь восемнадцать'). Кроме того, сюда относятся две фразеологизованные модели с числительным для обозначения возраста человека и стоимости предмета.

5. Основные грамматические особенности выявленных моделей заключаются в следующем: а) нулевая связка в настоящем (актуальном и расширенном) времени индикатива, личные показатели присоединяются непосредственно к именному сказуемому, ср. Би багша=б 'Я учитель=я'; б) связки бай= 'быть' и боло= 'быть, стать', редко яба= 'быть (букв, ходить)' для выражения других времен и модальностей; в) при появлении частиц (самые частотные - утвердительные частицы юм и гээшэ) лично-предикативные показатели могут присоединяться либо к присвязочному имени, либо к частице; г) согласование в числе подлежащего со сказуемым носит факультативный характер, за исключением модели классификации. ^ I Формальные особенности некоторых моделей описаны специально, г\ V ' ! 6. Именные конструкции регулярно распространяются номинали-^ заторами - они становятся формальным центром сказуемого, хотя основную смысловую нагрузку несёт присвязочное имя. Самый частотный номинализатор хун 'человек' (мн.ч. зон 'люди, народ') распространяет почти все именные модели, кроме модели идентификации и модели отношения с терминами родства, а также при общей оценке человека в модели характеризации/оценки. Номинализатор используется для изменения модально-стилистической характеристики: особая достоверность в устно-разговорном стиле. Другие номинализаторы имеют большей частью классифицирующую функцию - по полу, возрасту, реже социальному положению (хубуун 'мальчик, парень', басаган 'девочка, девушка', ухибуун 'ребёнок', эрэ 'мужчина', убгэн 'старик' и др.)

ОСНОВНЫМИ МЕТОДАМИ исследования являются методы структурного моделирования и системного описания предложений с либо ^ применением метода трансформационного анализа, экспериментальный метод (опрос информантов), а также наблюдение и обобщение. *

ТЕОРЕТИЧЕСКОЙ И "м1тОДОЛОГИЧЕСКОИ БАЗОЙ исследования послужили труды отечественных и зарубежных ученых по синтаксису простого предложения в языках различного строя, а также результаты изучения сибирских языков в секторе языков народов Сибири Института филологии ОИИФФ СО РАН.

АПРОБАЦИЯ РАБОТЫ. Основные положения диссертации докладывались на научной конференции «Цыбиковские чтения-7» [1998], на конференции молодых учёных БНЦ СО РАН [1999], на конференции, посвященной. 80-летию проф. Ц.Ц. Цыдыпова «Проблемы бурятской филологии на современном этапе» [1999], международной научно-практической конференции, посвященной 80-летию Н.Ц. Мункуева «Мункуевские чтения - 2» [2004], на научно-практической конференции, посвященной 100-летию проф. Т.А. Бертагаева [2005]. Работа обсуждалась на заседании отдела языкознания Института монголоведения, будцологии и тибетологии СО РАН. Основные положения диссертации отражены в шести публикациях.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Модели простого предложения с именным сказуемым в бурятском языке"

Выводы по главе

В простых предложениях в роли номинализаторов-классификаторов употребляются в первую очередь слова хун 'человек' / зон 'люди', 'народ' и юумэн 'вещь', которые имеют наиболее широкую область применения. Гипонимы хун 'человек' (хубуун 'мальчик, парень, молодой человек', басаган 'девочка, девушка', ухибуун 'ребёнок', эрэ 'мужчина', эхэнэр 'женщина', убгэн 'старик', хугшэн 'старуха' и др.) имеют дополнительную классифицирующую функцию, информируя о поле и возрасте человека. Употребление номинализатора во многом зависит от лексического наполнения формального атрибутивного члена сложного именного сказуемого. Номинализаторы распространяют отдельные модели, их опущение не приводит к изменению пропозиционального значения, а лишь привносит модально-ассертивное значение. Точное описание оттенков этого значения - задача дальнейшего исследования.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Основной задачей нашего исследования было выделение и описание основных моделей ЭПП с именным сказуемым, а именно -существительным, прилагательным и числительным. Всего нами выявлено 13 моделей; разумеется, по целому ряду причин они остаются открытыми. Во-первых, какие-то модели еще остались за рамками исследования, поскольку мы исследовали лишь наиболее частотные и стабильные языковые единицы в данной подсистеме. Во-вторых, критерии выделения отдельных моделей могут еще обсуждаться и уточняться, поскольку объектом предыдущих исследований в подобном направлении были преимущественно глагольные модели, а термины и понятия, в которых описываются глагольные модели, неприложимы к компонентам именного предложения. Наконец, в-третьих, язык - живой и развивающийся феномен, в нем постоянно возникают и укореняются (или вытесняются другими) все новые и новые средства в результате привлечения разных диалектных элементов, заимствований, влияния других языков, особенно русского языка, либо собственного развития.

Тем не менее мы можем постулировать, что подсистема именного типа, особенно с учетом их функционально-семантических вариантов, обусловленных лексическим наполнением, - это довольно значительный круг синтаксических структур, выражающих широкий спектр коммуникативно значимых отношений, объединенных между собой системными связями.

Так, общим для всех предложений, построенных по формуле N=Nom <-> N=Nom (сор), является значение отождествления, эквивалентности. Центральным является значение - возведение единичного к общему. Стандартными соотношениями в предложении являются следующие: подлежащее (единичное имя) - тема высказывания, референтный статус, сказуемое (имя класса) - рема, нереферентный статус, ср. Рэншэнэй таабай модошо дархан (ВС, ГО, 22) 'Дед Ринчина - плотник'. Однако анализ показал, что инвариантное значение эквивалентности здесь представлено довольно широким спектром отношений; в зависимости от семантики (лексического наполнения) и денотативного статуса входящих во фразу именных групп модель может передавать значения идентификации, сравнения, оценки и т.п.

Специфические значения возникают при установлении эквивалентности при употреблении имени собственного либо личного местоимения в роли сказуемого, ср. Ферма даагша би=б (ЖТ, НПТ, 149) 'Заведующий фермой - (это) я'. Особое значение приобретают предложения с употреблением существительных с семантикой оценки и образных характеристик либо окказиональных метафор, например: Эхынь Иун - эм 'Молоко матери - лекарство'; Баян Байгал далай - буряад оронойм зулан 'Богатое море Байкал - темя моей бурятской земли' и др.

Специфично значение «первичной номинации», связанное с тем, что в роли подлежащего выступает дейктическое местоимение: Энэ ном 'Это книга'. При обратном порядке компонентов в предложении значением модели становится «указание»; например, для русского языка такие предложения не характерны, ср. Эсэгэ=шни энэ=л даа 'Отец=твой вот (он)'.

При появлении третьего компонента (имени отношения) в структуре предложения возникает значение «отношения» - модель N=Nom N=Gen N=Nom (сор). Это трехчленные простые предложения со сказуемым-существительным в именительном падеже, описывающим родственные, дружеские и другие отношения (реляционные слова); здесь первые два компонента ЭПП - участники отношения (подлежащее в именительном падеже и присказуемостный компонент в родительном), а сказуемое -выразитель их отношения друг другу, ср.: Ринчин - минии нухэр 'Ринчин -мой друг'. Если в роли сказуемого выступает имя отношения, то еще два компонента в предложении обязательны. Подлежащим становится тот из компонентов, который в контексте является тематическим (ср. Баир -минии баабай- 'Баир - мой отец' - Би Баир=ай хубуун=би 'Я сын Баира').

Прагматическое назначение этих предложений - выяснение социальных отношений.

Падежные аффиксы при именном сказуемом привносят собственное значение: родительный падеж - значение принадлежности, совместный падеж - значение обладания/необладания; сравнительный показатель шэнги 'подобно', 'как', 'словно' выражает сравнение. Ср.:

Энэ буу=ш минии нухэр=эй=л 'Это ружье - моего друга (Это ружье принадлежит моему другу)'; ТаЬалга бухэн пеэшэн=тэй (ЗП, 148) 'В каждой комнате печка (букв. Каждая комната печку=имеющая)'; Ши ухибуун шэнги=ш 'Ты как ребенок=ты'.

Широк спектр варьирования общего значения характеризации/оценки в зависимости от лексического наполнения в микросистеме ЭПП со сказуемым-прилагательным. Модель N=Nom Adj (сор) имеет два семантических варианта в зависимости от того, какое прилагательное (дескриптивное либо оценочное) выступает в роли сказуемого. В оценочных конструкциях возможны факультативные компоненты - адресат оценки (форма дательно-местного падежа) и имена существительные в определенном падеже, уточняющие область применения оценки (ср. ород хэлэн=дэ бэрхэ 'хорошо владеющий русским языком').

Специфично значение эмоционального состояния лица, который можно рассматривать как результат метафорического переноса (от описания внешнего мира к миру внутреннему), ср. Теэд мунвв хубуун=эй досоо урданайхидал бэшэ, xoohoH 'Но сейчас на душе у мальчика не так, как прежде, пусто' - Гэр соо xoohoH'В доме пусто'.

Общая количественная оценка выражается с помощью трёхчленной модели Loc N=Nom <-» Adj (сор), которая имеет структурный вариант модели N=Instr N=Nom <-» AdjNum (сор) за счёт перераспределения и переоформления компонентов (по прагматическим причинам). Однако при сообщении конкретного количества объектов используется модель со сказуемым-числительным N=Nom <-» Num=Nom (сор).

139

Именные конструкции регулярно распространяются номинали-заторами - они становятся формальным центром сказуемого, хотя основную смысловую нагрузку несёт присвязочное имя. Самый частотный номинализатор хун 'человек' (мн.ч. зон 'люди, народ') распространяет почти все именные модели, кроме модели идентификации и модели отношения с терминами родства, а также при общей оценке человека в модели характеризации/оценки. Номинализатор используется для изменения модально-стилистической характеристики: особая достоверность в устно-разговорном стиле. Другие номинализаторы имеют большей частью классифицирующую функцию - по полу, возрасту, реже по социальному положению (хубуун 'мальчик, парень', басаган 'девочка, девушка', ухибуун'ребёнок', эрэ 'мужчина', убгэн 'старик' и др.).

Слово юумэн также - универсальный номинализатор, который может появляться во фразах независимо от того, о чём в них идёт речь (предмет/лицо/событие), тем самым позволяя говорящему как бы подводить то, что названо подлежащим, под наиболее общее родовое понятие 'предмет', 'вещь', 'нечто' и имеет ярко выраженную модальную окраску достоверности высказываемого, однако встречается гораздо реже, чем хун. Д.А. Монгуш в своей статье «О служебных функциях слов кнжи, улус, чуве в тувинском языке» высказал предположение, что «слово чуве 'вещь' в сочетании со сказуемым функционирует как чисто модальное средство, как частица, выражающая категорическое утверждение о достоверности сообщаемого» [1983: 30].

По нашему мнению, номинализаторы распространяют отдельные модели, их опущение не приводит к изменению пропозиционального значения, а лишь привносит модально-ассертивное значение. Однако точное описание оттенков этого значения - задача нашего дальнейшего исследования.

Нами выделен особый структурно-семантический вариант «оценка» -N=Nom Adj N=Nom (сор), служащий для выражения наибольшей достоверности сообщаемого (уверенности говорящего), подчеркнутого утверждения либо сильной эмоциональности: Ульгэр - ёЬотойл юумэ гээшэ (ЧЦ, БХД, 29) 'Улигер - стоящая вещь'; Эхэ боло=хо гээшэ-мнай нангин хэрэг гээшэ (ЗП, 150) 'Стать матерью - святое дело'.

Причем в конструкциях со словом хэрэг характеризуется не лицо/предмет, а положение дел, действие, процесс чего-либо и т.п. В роли подлежащего выступает предикативная единица, очень часто в сопровождении тематического выделителя гээшэ, а в роли сложного сказуемого - слово хэрэг в сочетании с прилагательными либо причастиями, которые формально становятся определениями к хэрэг.

Таким образом мы попытались в своей работе выявить и описать основные модели ЭПП именного типа, представить системные-сведения о моделях в бурятском языке. О о Г

Список научной литературыДоржиева, Дарима Содномбаловна, диссертация по теме "Языки народов зарубежных стран Азии, Африки, аборигенов Америки и Австралии"

1. Абдуллаев С.Н. Структурно-семантические модели простого предложения в современном уйгурском языке. - Каракол: Изд-во Иссык-Кульского гос. пед. ун-та, 1992. - 98 с.

2. Адамец П. Парадигматика простого предложения в современном русском языке // Русский язык: Грамматические исследования. М., 1967. - С. 3-77.

3. Актуализация предложения. СПб., 1997. - Т.2: Синтаксические модели и их варианты. - 176 с.

4. Алисова Т. Б. Опыт семантико-грамматической классификации простых предложений // Вопр. языкознания. 1970. - №2. - С. 91-97.

5. Алексеев Д.А. Именные части речи в монгольском языке //

6. Вопросы языкознания. -1955, №3.-С. 35-47.

7. Амоголонов Д.Д. Современный бурятский язык. Улан-Удэ,1958.

8. Арутюнова Н.Д. Предложение и его смысл. М.: Наука, 1976а. -383 с.

9. Арутюнова Н.Д. Референция имени и структура предложения // Вопр. языкознания. 19766. - №2. - С. 24 - 35.

10. Арутюнова Н.Д. Тождество или подобие? // Проблемы структурной лингвистики, 1982. М.: Наука, 1983. - С. 3 - 22.

11. Арутюнова Н.Д., Ширяев Е.Н. Русское предложение: бытийный тип (структура и значение). М., 1983.

12. Арутюнова Н.Д. Типы языковых значений: Оценка. Событие. Факт. М., 1988.-339 с.

13. Арутюнова Н.Д. Предикат // Лингвистический эециклопедический словарь. М., 1990а. - 392 с.

14. Арутюнова Н.Д. Пропозиция // Лингвистический энциклопедический словарь. М., 19906.-401 с.

15. Арутюнова Н.Д. Язык и мир человека. М.: Школа «Язык русской культуры», 1999. - 895 с.

16. Ахматов И.Х. Структурно-семантические модели простого предложения в современном карачаево-балкарском языке. Нальчик: Эльбрус, 1983. - 360 с.

17. Бабицкий К.И. К вопросу о моделировании структуры простого предложения // Проблемы стркутурной лингвистики. М., 1962. -С. 115-129.

18. Байжанова Н.Р. Модели элементарных простых предложений в алтайском языке: Структурная схема N1 Vf. Новосибирск: Наука, 2004. - 176 с.

19. Бальжинимаева Ц.Ц. Именные словосочетания в бурятском языке. Улан-Удэ: Изд-во БНЦ СО РАН, 1997 - 132 с.

20. Белошапкова В.А. Спорные вопросы синтаксиса. М., 1974.

21. Белошапкова В.А. Минимальные структурные схемы русского предложения // Рус. яз. За рубежом. 1978. - № 5. - С. 55-59.

22. Белошапкова В.А. Расширенные структурные схемы русского предложения // Русский язык за рубежом. 1979. - №5 - С.63 - 68.

23. Белошапкова В.А., Шмелева Т.В. Деривационная парадигма предложения // Вестник МГУ. 1981. - № 2. - С. 43-51.

24. Белошапкова В.А. О понятии синтаксической производности // Русский язык за рубежом. 1983. - №6. - С. 49-52.

25. Белошапкова В.А. Синтаксис // Современный русский язык. -М., 1989.

26. Белошапкова В.А. Синтаксис // Современный русский язык. 3-е издание, исп. и доп. - М.: Азбуковник, 1997. - С. 532-772.

27. Бенвенист Э. Общая лингвистика. М., 1974.

28. Бертагаев Т.А. О качественных прилагательных // Зап. Бурят-Монгольского НИИК. Улан-Удэ, 1951. - С. 115-125.

29. Бертагаев Т.А. О морфологическом строе бурятского языка. -М., 1961.

30. Бертагаев Т.А. Синтаксис современного монгольского языка в сравнительном освещении. Простое предложение. М., 1964.

31. Бертагаев Т.А., Цыдендамбаев Ц.Б. Грамматика бурятского языка. Синтаксис. М., 1962 - 317с.

32. Бобровников А. Грамматика монгольского языка. С-Пб., 1835.- 127 с.

33. Бобровников А.А. Грамматика монгольско-калмыцкого языка. -Казань, 1849.

34. Богданов В.В. Семантико-синтаксическая организация предложения. Л., 1977. - 204 с.

35. Большая советская энциклопедия. М.: Советская энциклопедия, 1972. -Т.7. - С. 577.

36. Большой энциклопедический словарь: Языкознание. М.: Большая Российская энциклопедия, 1998. - 685 с.

37. Бондарко А.В. Принципы функциональной грамматики и вопросы аспектологии. Л.: Наука, 1983. - 208 с.

38. Борщев В.Б., Парти Б. О семантике бытийных предложений // Семиотика и информатика. Вып. 37. - М., 2002. - С. 59 - 77.

39. Будаева Г.Д. Частицы в бурятском языке. Автореф. канд. дне. -Улан-Удэ, 1999-20 с.

40. Бураев И.Д. Интонация как средство актуализации речи // Сегментные и просодические единицы языков Байкальского региона. -Улан-Удэ, 1991.-С. 112-121.

41. Виноградов В.В. Русский язык. М., 1972.

42. Виноградов В.В. Избранные труды. Исследования по русской грамматике. М., 1975.

43. Вольф Е.М. Грамматика и семантика прилагательного М.: Наука, 1978.-200 с.

44. Вольф Е.М. Функциональная семантика оценки. М.: Наука,1985.

45. Вопросы грамматики монгольских языков. Новосибирск: Наука, 1991.- 128 с.

46. Гак В.Г. Семантическая структура слова как компонент семантической структуры высказывания // Семантическая структура слова. М., 1971.

47. Гак В.Г. Высказывание и ситуация // Проблемы структурной лингвистики. М., 1973. - С. 349-373.

48. Грамматика бурятского языка. Фонетика и морфология. М., 1962.-340 с.

49. Грамматика современного монгольского языка (Орчин цагийн монгол хэлний зуй). Улаанбаатар, 1966.

50. Грамматика современного русского литературного языка М.,1970.

51. Грамматика современного русского литературного языка. -М., 1980.-Т. 1-2.

52. Дамбиева Э.Б. Категория времени и ее выражение в бурятском языке. Автореф. канд.дис. Улан-Удэ, 1999. - 24с.

53. Дамбуева П.П. Категория модальности в современном бурятском языке Улан-Удэ, 2000 - 251 с.

54. Даржаева Н.Б. Полипредикативные конструкции бурятского языка с подчинительной связью. Улан-Удэ: Изд-во БНЦ СО РАН, 2001. -99 с.

55. Дондуков У-Ж.Ш. Об изучении грамматического строя бурятского языка // К 35-летию Института культуры. Улан-Удэ, 1958. -С. 155-177.

56. Дондуков У-Ж.Ш., Пахутова Е.П. Учебник бурятского языка. -Улан-Удэ, 1962.

57. Дондуков У-Ж.Ш. Влияние русского языка на развитие и обогащение лексического состава бурятского языка. Улан-Удэ: Бур. книж. изд-во, 1974. - 99 с.

58. Дондуков У-Ж.Ш. Развитие лексики монгольских языков. -Улан-Удэ: Буряад унэн, 2004. 288 с.

59. Доржиев Д-Н.Д. Мунеенэй буряад хэлэн. Синтаксис. Улаан-Удэ: «Бэлиг» хэблэл, 2002. - 159 х.

60. Доржиев Д-Н.Д. Мунеенэй буряад хэлэн. Морфэтикэ. Улаан-Удэ: «Бэлиг» хэблэл, 2004. -206 х.

61. Доржиев Д-Н.Д. Мунеенэй буряад хэлэн. Синтаксис. -НэмэгдэЬэн 2-дохи хэблэл. Улаан- Удэ: «Бэлиг» хэблэл, 2005. - 184 х.

62. Доржиева Д.С. О синтаксической концепции Г.Ц. Цыбикова // Материалы научной конференции «Цыбиковские чтения-7». Улан-Удэ: Изд-во БНЦ СО РАН, 1998. - С. 228-230.

63. Дырхеева Г.А., Будаев Б.Ж., Бажеева Т.П. Бурятский язык: современное состояние (социолингвистический аспект). Улан-Удэ, 1999. -142 с.

64. Егодурова В.М. Бурятский глагол. Улаг-Удэ: Изд-во Бурятского госуниверситета, 2003. - 140 с.

65. Жапова Д.Ц. Сопоставительно-типологическле исследование сложноподчиненных предложений бурятского и русского языков: Автореф. дис. . канд. филол. наук. Улан-Удэ, 1998 - 18 с.

66. Золотова Г.А. Очерк функционального синтаксиса русского языка. М., 1973. - 351 с.

67. Золотова Г.А. Коммуникативные аспекты русского синтаксиса. -М.: Наука, 1982.-368 с.

68. Золотова Г.А. О субъекте предложения в современном русском языке // Филол. науки. 1981. - № 1. - С. 39-42.

69. Золотова Г.А. Коммуникативные аспекты русского синтаксиса. -М., 1982.-366 с.

70. Золотова Г.А., Онипенко Н.К., Сидорова М.Ю. Коммуникативная грамматика русского языка. М., 1998.

71. Золхоев В.И. Фонология и морфонология агглютинативных языков: особенности функционирования системы фонем. Новосибирск: Наука, 1980. - 143 с.

72. Ивин А.А. Основания логики оценок. М., 1970.

73. Ковалевский О.М. Краткая грамматика монгольского книжного языка. Казань, 1835.

74. Котвич B.JI. Лекции по грамматике монгольского языка. -Санкт-Петербург, 1902. 203 с.

75. Кошкарева Н.Б. Коммуникативная парадигма хантыйского предложения // Языки коренных народов Сибири: Сб. науч. Тр. Вып. П.Новосибирск: НГУ, 2002. С. 29-45.

76. Кривоносое А.Т. Структурно-функциональные модели в синтаксисе // Вопросы языкознания. 1971. -№1. - С. 65-76.

77. Кузьменков Е.А. Глагол в монгольском языке. Л., 1984.

78. Кузнецов П.С. О принципах изучения грамматики. М., 1961.

79. Лекант П.А. Грамматическая форма простого предложения и система его структурно-синтаксических типов в современном русском языке. Автореф. дисс. канд. филол. наук. М., 1971.

80. Лингвистический энциклопедический словарь. М., 1990.

81. Ломтев Т.П. Основы синтаксиса современного русского языка. -М., 1958.- 168 с.

82. Ломтев Т.П. О некоторых вопросах структуры предложения // Филол. Науки. 1959. - № 4. - С. 3-17.

83. Ломтев Т.П. Сравнительно-историческая грамматика восточнославянских языков (Морфология). М.: Высшая школа, 1961.

84. Ломтев Т.П. Принципы построения формулы предложения // Филол. науки. 1969. - № 5. - С. 56-68.

85. Ломтев Т.П. Предложение и его грамматические категории. -М., 1972.- 197 с.

86. Ломтев Т.П. Лекции по общему языкознанию. М., 1976а.

87. Ломтев Т.П. Общее и русское языкознание. М., 19766. - 381 с.

88. Ломтев Т.П. Структура предложения в современном русском языке. -М., 1979.- 198 с.

89. Мельчук И.А. Опыт теории лингвистических моделей: «Смысл -Текст». М., 1974. - 314 с.

90. Мисайлова Т.И. Дейксис как актуализация компонентов речевой ситуации и денотативного содержания в повествовательном и описательном художественных текстах: Автореф. дис. . канд. филол. наук. — Улан-Удэ, 2005. 23 с.

91. Монгуш Д.А. О служебных функуиях слов кижи, улус и чуве в тувинском языке // Тюркские языки Сибири Новосибирск, 1983 - С. 1235.

92. Москальская О.И. Проблемы системного описания синтаксиса. -М., 1974.-С. 98- 134.

93. Наделяев В.М. Современный монгольский язык. Морфология. Новосибирск: Наука, 1988. - 112 с.

94. Невская И.А. Типология локативных конструкций в тюркских языках Южной Сибири: (на материале шорского языка): Автореф. дис. . д-ра филол. наук. Новосибирск, 1997. - 45 с.

95. Омакаева Э.У. К проблеме системного описания простого предложения в монгольском языке // Вопросы грамматики монгольских языков. Новосибирск: Наука. Сиб. отд-ние, 1991. - С. 115-127.

96. Орлов А. Грамматика монголо-бурятского разговорного языка. -Казань, 1878.-265 с.

97. Орловская М.Н. Имена существительные и прилагательные в современном монгольском языке. М., 1961. - 115 с.

98. Очиров У.У. Грамматика калмыцкого яызка. Синтаксис. -Элиста, 1964.

99. Падучева Е.В. О семантике синтаксиса. М., 1974. - 292 с.

100. Падучева Е.В. Денотативный статус именной группы и его отражение в семантическом представлении предложения НТИю Сер.2, 1979а.-№9.-С. 25-31.

101. Падучева Е.В. Об именных группах со сдвоенной денотативной характеристикой // Семиотика и информатика. М.: ВИНИТИ. - 19796, вып. 11.-С. 134-141.

102. Падучева Е.В. О денотативном статусе именных групп в предложении // Семантика и представление значений: Учен. зап. Тартуского ун-та. 1980. -№ 519. - С. 48-81.

103. Падучева Е.В. Значение и синтаксические функции слова это Н Проблемы структурной лингвистики. М.: Наука. - 1982. - С. 16- 90.

104. Падучева Е.В. Высказывание и его соотнесённость с действительностью. М., 2001 - 289 с.

105. Предикативное склонение причастий в алтайских языках / Черемисина М.И., Бродская JI.M., Горелова JT.M. и др. Новосибирск: Наука, 1984- 192с.

106. Предложение в хантыйском языке: Методические указания к курсу «Общее языкознание» / Сост. М.И. Черемисина, В.Н. Соловар. -Новосибирск, 1990. 88 с.

107. Принципы моделирования структуры и семантики предложения: Сб. науч. тр. Новосибирск, 2004. - 166 с.

108. Пюрбеев Г.Ц. Грамматика калмыцкого языка. Синтаксис простого предложения. Элиста, 1977. - 222 с.

109. Пюрбеев Г.Ц. Современная монгольская терминология (лексико-семантические процессы и деривация). Москва: Изд-во «Наука», 1984а. - 120 с.

110. Пюрбеев Г.Ц. Об актуальности типологического изучения синтаксиса монгольских языков // Вопросы языкознания, 19846, № 4. С. 106-115.

111. Пюрбеев Г.Ц. Типы предложений монгольского языка в аспекте структурно-грамматических связей // Актуальные проблемы современного монголоведения. Улан-Батор, 1987. С. 141-152.

112. Распопов И.П. Спорные вопросы синтаксиса. Ростов-на-Дону, 1981.

113. Рассадин В.И. Морфологиятофаларского языка.- М., 1978.

114. Руде Р. Предикативное прилагательное и типы предложений в русском языке // Вопр. языкознания. 2005. - №3. - С. 80-102.

115. Сагаан Н.Я. Система средств выражения пространственных отношений в тувинском языке. Автореф. дисс. . канд. филол. наук. -Новосибирск, 1998. 21 с.

116. Самойлова Е.Г. Элементарные простые предложения с именным сказуемым в эвенкийском языке // Языки коренных народов Сибири. -№ 14. Новосибирск, 2004. - С. 218-235.

117. Санжеев Г.Д. Синтаксис монгольских языков. М., 1934.

118. Санжеев Г.Д. Грамматика бурят-монгольского языка. М.,1941.

119. Санжеев Г.Д. Сравнительная грамматика монгольских языков. -Т. 1.-М., 1953.

120. Санжеев Г.Д. Современный монгольский язык. М., 1959.

121. Серээдар Н.Ч. Основные типы предложений с именным сказуемым в тувинском языке. Автореф. дисс. . канд. филол. наук. -Новосибирск, 1995.-21 с.

122. Серээдар Н.Ч, Скрибник Е.К, Черемисина М.И. Структурно-семантическая организация предложений наличия, локализации, количества и отсутствия в тюркских языках Южной Сибири. -Новосибирск, 1996. 82 с.

123. Скрибник Е.К. Полипредикативные синтетические предложения в бурятском языке. Новосибирск, 1988 - 198 с.

124. Скрибник Е.К. К описанию системы моделей простого предложения в мансийском языке (предложения с именным сказуемым) // Системность на разных уровнях языка (на материале языков Сибири) -Новосибирск, 1990-С. 95-125.

125. Соловар В.Н. Структурно-семантические типы простых предложений казымского диалекта хантыйского языка: Автореф. дис. . канд. филол. наук. Новосибирск, 1991. - 16 с.

126. Сокорова О.В. Структурно-семантические варианты моделей существования и местонахождения с локализатором в форме предложного падежа // Принципы моделирования структуры и семантики предложения. Новосибирск: НГУ, 2004. - С. 58 - 73.

127. Структурные типы синтетических полипредикативных конструкций в языках разных систем / М.И. Черемисина, JI.M. Бродская, Е.К. Скрибник и др. Новосибирск, 1986. - 316 с.

128. Сусеева Д.А. К вопросу о типах именных словосочетаний в современной калмыцкой терминологии // Записки КНИИЯЛИ. вып. 2. -Элиста, 1962.

129. Сусеева Д.А. Простые глагольные словосочетания с зависимым существительным в винительном падеже // Записки КНИИЯЛИ. вып. 3. -Элиста, 1964.

130. Телякова В.М. Простое предложение в шорском языке: (в сопоставлении с русским): Автореф. дис. . канд. филол. наук. -Новосибирск, 1994. 28 с.

131. Теньер Л. Основы структурного синтаксиса. М., 1988.

132. Теория функциональной грамматики: Бытийность. Локативность. Посессивность. Обусловленность. СПб., 1996.

133. Типология грамматических категорий. М., 1975.

134. Тодаева Б.Х. Грамматика современного монгольского языка. Фонетика и морфология. М., 1951.

135. Тодаева Б.Х. Значение и функции падежей в калмыцком языке // Записки Калмыцкого НИИЯЛИ. вып. 1. - Элиста, 1960. - С. 163-191.

136. Трофимова С.М. Именные части речи в монгольских языках. — Улан-Удэ: Изд-во Бурятского госуниверситета, 2001. 336 с.

137. Тыбыкова А.Т. Исследования по синтаксису алтайского языка. Простое предложение. Новосибирск: Изд-во Новосиб. ун-та, 1991. - 228с.

138. Улазаева Г.В. Имя состояния в современном бурятском и русском языках: Автореф. дис . канд. филол. наук. Улан-Удэ, 2004.- 24 с.

139. Харанутова Д.Ш. Имя существительное в бурятском языке: Автореф. дис. . канд. филол. наук. Улан-Удэ, 1998. - 22 с.

140. Холодович А.А. Проблемы грамматической теории. Л., 1979.

141. Хомский Н. Синтаксические структуры // Новое в лингвистике.- М., 1962. Вып. 2. - С. 412-527.

142. Хомский Н. Аспекты теории синтаксиса. М., 1972.

143. Цыбиков Г.Ц. Бурийад монгол-ун ном бичиг-ун хэлэнэ-дурим.1. Верхнеудинск, 1924.

144. Цыбиков Г.Ц. Грамматика бурят-монгольского письменного языка. Перевод, примечания и статья о грамматике Л.Д. Шагдарова. -Улан-Удэ, 1993.

145. Цыдендамбаев Ц.Б. Грамматические категории бурятского языка в историко-сравнительном освещении. М., 1979. - 131 с.

146. Цыденжапов Ш-Н.Р. Фразеологизмы старописьменного монгольского языка. Улан-Удэ, 1990.

147. Цыдыдов Ц-Ж.Ц. Аналитические конструкции в бурятском языке. Улан-Удэ, 1972.

148. Цыдыдов Ц-Ж.Ц. Буряад хэлэнэй синтаксис Улаан-Удэ, 1985 -174 с.

149. Чайковская Н.Н. Русское предложение. Опыт построения градуальной системы. Усть-Каменогорск, 1998. - 96 с.

150. Чареков С. Л. Прилагательные в монгольских языках в сравнении с другими алтайскими. Л., 1990. - 134 с.

151. Черемисина М.И. О теоретических вопросах модельного описания предложений // Предложение в языках Сибири. Новосибирск, 1989.-С.З-18.

152. Черемисина М.И. Исследование предложения в языках Сибири // Гуманитарные науки в Сибири. Новосибирск, 1995. - №4 - С. 63-68.

153. Черемисина М.И., Скрибник Е.К. О системе моделей элементарных простых предложений в языках Сибири // Гуманитарные науки в Сибири. Новосибирск, 1996. - № 4. - С. 46-47.

154. Черемисина М.И. Исследование моделей элементарных простых предложений в тюркских языках Южной Сибири // Гуманитарные науки в Сибири. Новосибирск, 1997а. - №4 - С. 56-61.

155. Черемисина М.И. Структура и типология именных предложений // Гуманитарные науки в Сибири. Новосибирск, 1998а. -№4.-С. 96-101.

156. Черемисина М.И. Итоги исследования простого предложения в языках Сибири // Языки коренных народов Сибири. Новосибирск, 19986. Вып. 4 - С. 3-30.

157. Черемисина М.И. Парадигма элементарного простого предложения как единица языка // Языки коренных народов Сибири. -Новосибирск, 2003. Вып. 11. - С. 3 - 29.

158. Черемисина М.И. Теоретические проблемы синтаксиса и лексикологии языков разных систем. Новосибирск: Наука, 2004 - 896 с.

159. Черемисина М.И., Колосова Т.А. О структурной модели и семантике предложения // Вопросы грамматики и лексикологии в историческом и синхронном освещении. Новосибирск, 1994. С. 56-61.

160. Черемисов К.М. Бурятско-русский словарь М, 1973. - 803 с.

161. Чеснокова В.Ф. Предмет и критерии оценивания музыкальной самодеятельности (на материале оценочных высказываний экспертов) // Проблемы оценки художественной самодеятельности (в практике работы жюри). М., 1980. - С. 49-114.

162. Чеснокова Л.Д. О факультативности и обязательности компонентов синтаксической структуры // Вопросы синтаксиса современного русского литературного языка. Ростов-на-Дону, 1973.

163. Чеснокова Л.Д. Элементарная синтаксическая единица как компонент семантической структуры предложения // Семантическая структура предложения. Ростов-на-Дону, 1978.

164. Чугунекова А.Н. Глаголы движения и формируемые ими модели простого предложения: (на материале хакасского языка): Автореф. дис. . канд. филол. наук. Новосибирск, 1998. - 19 с.

165. Чунжекова Е.Н. Природа простого предложения в алтайском языке. Горно-Алтайск, 1977. - 144 с.

166. Шагдаров Л.Д. Функционально-стилистическая дифференциация бурятского литературного языка. Улан-Удэ, 1974.

167. Шагдаров Л.Д. Буряад хэлэн. Синтаксис: Багшын дунда Ьургуулида узэхэ ном Улаан-Удэ: Буряадай номой хэблэл, 1986. - 192 х.

168. Шагдаров Л.Д., Доржиев Д-Н.Д. Буряад хэлэн. Багшын дунда Ьургуулида узэхэ ном. Улаан-Удэ, 1989. - 174 х.

169. Шамина Л.А. Полипредикативные синтетические предложения в тувинском языке Новосибирск, 2001 - 250 с.

170. Шведова Н.Ю. Спорные вопросы описания структурных схем простого предложения и его парадигм // Вопр. языкознания. 1973а. - №4. -С. 25-37.

171. Шведова Н.Ю. Вопросы описания структурных схем простого предложения // Вопр. языкознания. 19736. - №4. - С. 31-32.

172. Шведова Н.Ю. О соотношении грамматической и семантической структуры предложения // Славянское языкознание: VII Международный съезд славистов. — М., 1973в. С. 459-483.

173. Шилова В.В. Система пространственных моделей элементарных простых предложений в ненецком языке (в сопоставительном аспекте): Автореф. дис. . канд. филол. наук. -Новосибирск, 2002. 23 с.

174. Шмелева Т.В. Семантический синтаксис. Курс лекций. -Красноярск, 1988.

175. Шулунова J1.В. Бурятская ономастика: Автореф. дис. . докт. филол. наук. Улан-Удэ, 1995. - 30 с.

176. Шулунова Л.В. Ономастика Прибайкалья. Улан-Удэ: Бур. книж. изд-во, 1995. - 207 с.

177. Якушко Г.А. Модели простого предложения с глагольным сказуемым (на материале мансийского языка): Автореф. дис. . канд. филол. наук. Новосибирск, 1997. - 20 с.

178. Lyons J. Semantiks. L. etc.: Cambridge univ. press, 1978. Vol. I, II/897 p.

179. Poppe N.N. Introduction to mongolian comparative studies. -Helsinki, 1955.

180. Poppe N.N. Buriat Grammar. The Hague, Mouton, 1960.

181. Schmidt I.I. Grammatik der mongolischen Sprache. St-Pb, 1831.179 c.

182. ОБОЗНАЧЕНИЯ ТЕКСТОВЫХ ИСТОЧНИКОВ

183. Б. 1997-2 Байгал, 1997, № 2. Б. 1997-3 - Байгал, 1997, № 3.

184. ГБЯ Бертагаев Т.А., Цыдендамбаев Ц.Б. Грамматика бурятского языка. - М., 1962. БРС - Бурятско-русский словарь / Под ред. К.М. Черемисова. - М, 1973. Ц-ЖД, А. - Ц-Ж. Дамдинжапов. Амисхаал. - Улаан-Удэ, 1963. ЦД, 3 - Ц. Дон. Зохеолнууд. - Улан-Удэ, 1958.

185. ДД, МБХ Д.Д. Доржиев Муноенэй буряад хэлэн. Синтаксис. - Улаан-Удэ, 2002.

186. БХ Доржиев Д.Д., Санжимитыпова Р.Ц. Буряад хэлэн. Синтаксис. Улаан-Удэ, 1993.

187. Ц-ЖЖ, ГМЖ Ц-Ж. Жимбиев. Гал могой жэл, У-У, 1972.

188. ЗП Замай Ьудал. Мунее уеын рассказууд - Улаан-Удэ, 1976.

189. КИ, МДУ К. Ильин. Минии дуран Улюнхаан. - Улаан-Удэ, 1982.

190. ХН, YT X. Намсараев. Уурэн толон. - Улаан-Удэ, 1950.

191. ХН, 1-5 X. Намсараев. Суглуулагдамал зохёолнууд. - 1-5. Улаан-Удэ, 1956-1959.

192. ЦН, ШЗ Ц. Номтоев. Шэлэгдэмэл зохёолнууд. - Улаан-Удэ, 1969.

193. ЦН, ТМВ Ц. Номтоев. Тайгын мурэн Витим. - Улаан-Удэ, 1980.

194. АС, ЗЭ А. Содномов. Замай эхиндэ. - Улаан-Удэ, 1988.

195. ВС, ГО В. Сыренов. Гуламтын ошон. - Улаан-Удэ, 1979.

196. ЖТ, НПТ Ж.Тумунов, Нойро ЬэриИэн тала, Бурмонгиз, 1949:85

197. ЧЦ, БХД Ч.Ц. Цыдендамбаев. Банзарай хубуун Доржо. - Улаан-Удэ, 1953.

198. ЧЦ, ТН Ч.Ц. Цыдендамбаев. Турэл нютаг - Улаан-Удэ, 1960.

199. ЧЦ, ЖХЭ Ч.Ц. Цыдендамбаев. Жэлнэй хабарЬаа эхилдэг. - Улаан-Удэ, 1973.

200. ЦЦ, БХС Ц.Ц. Цыдыпов. Буряад хэлэнэй синтаксис. - Улаан-Удэ, 1985.

201. ГЧ, ПХШ Г. Чимимтов. Пайн хунэй шарай. - Улаан-Удэ, 1964.

202. ЛШ, БХС Шагдаров Л.Д. Буряад хэлэн. Синтаксис. - Улаан-Удэ, 1986.

203. ЦШ, Б. Ц. Шагжин. Будамшуу - Улаан-Удэ, 1987.

204. БШ, ДС Б. Шойдоков. Дархан соло. - Улаан-Удэ, 1971.

205. УСЛОВНЫЕ СОКРАЩЕНИЯ И СИМВОЛЫ

206. N лексема-существительное либо возглавляемая им количественная, определительная и т.п. именная группа; субстантивное местоимение, субстантивированное причастие или любая другая субстантивированная часть речи;

207. N=Nom <-> N=Nom (сор) классификация

208. PronDem <-> N=Nom (сор) идентификация

209. N=Nom <-» N=Nom шэнги (сор) сравнение

210. N=Nom <-» Ы=Тс1Й/=гуи (сор) обладание/необладание

211. N=Nom N=Gen (сор) характеристика по принадлежности

212. N=Nom N=Gen N=Nom (сор) отношение

213. N=Nom <-> Adj (сор) характеризация/оценка

214. N=Nom N=Abl <-»Adj (cop) сравнительная оценка

215. Loc Adj (cop) состояние среды / субъекта

216. Loc N=Nom AdjNum(cop) общая количественная оценка объектов

217. N=Nom <r> Num=Nom (cop) прямая количественная характеристика12. №ers =Nom <-> Num=Com (cop) обозначение возраста человека

218. N=Nom Num=Gen/(N)=та (cop) выражение стоимости предмета

автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.22 диссертация на тему: Модели простого предложения с именным сказуемым в бурятском языке

Полный текст автореферата диссертации по теме "Модели простого предложения с именным сказуемым в бурятском языке"

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Доржиева, Дарима Содномбаловна

Введение диссертации2005 год, автореферат по филологии, Доржиева, Дарима Содномбаловна

Заключение научной работыдиссертация на тему "Модели простого предложения с именным сказуемым в бурятском языке"

Список научной литературыДоржиева, Дарима Содномбаловна, диссертация по теме "Языки народов зарубежных стран Азии, Африки, аборигенов Америки и Австралии"

Похожие темы диссертаций

автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.22
диссертация на тему: Модели простого предложения с именным сказуемым в бурятском языке