автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.06
диссертация на тему: Монгольская новеллистика XVII-XIX вв. и индо-тибетские повествовательные традиции

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Цендина, Анна Дамдиновна

ВВЕДЕНИЕ . 2

Глава I. ДЖАТАКИ. "КНИГА КХУ"

§1. Индийские даатаки в Тибете и Монголии . 13

§2. Джатаки в творчестве тибетцев и монголов . 23

§3. К вопросу о датировке "Книги Отца" и "Книги

Сына" . 25

§4. Элементы жанра джатаки в "Книге Кху" . 36

Глава П. КОММЕНТАРИИ. КОММЕНТАРИЙ К "КАПЛЕ, ПИТАЮЩЕЙ ЛЮДЕЙ"

§1. Некоторые комментарии, использующие новеллистические повествования . 55

§2. Принцип организации новеллистических повествований в различных комментариях . 63

§3. Комментарии как памятники художественной литературы. Комментарий к "Капле, питающей людей" . 70

§4. Индийские сюжеты в комментариях. Сюжеты

Панчатантры" в комментарии к "Капле, питающей людей" . 87

Глава Ш. "ОБРАМЛЕННАЯ ПОВЕСТЬ". "РАССКАЗЫ ПОПУГАЯ"

§1. Монгольские 'Ьбрамленные повести" . 92

§2. Сюжетное обрамление как способ циклизации новеллистических повествований . 101

§3. "Рассказы попугая" в монгольском фольклоре. 123

Введение диссертации1984 год, автореферат по филологии, Цендина, Анна Дамдиновна

Актуальность проблемы. ХУП-Х1Х века явились для монгольской литературы важным этапом. К этому времени в Монголии складывается система литературы, которую принято называть литературой средневекового типа. Она характеризуется прежде всего слабой разграниченностью религиозной и светской словесности, преобладанием влияния буддийской идеологии, нечеткой дифференциацией функциональных и художественных жанров, использованием смешанных - прозаических и поэтических форм, неясной выраженностью авторского начала, ориентацией на классические образцы национальной и инонациональной (индийской, тибетской) древности, двуязычием в письменном творчестве, включением в сферу своего культурного обихода памятников этих инонациональных культур. Этот тип в основных своих чертах сохраняется на протяжении последующих двух веков.

В рамках этой литературы продолжалась и значительно развилась историографическая традиция. Берущая свое начало еще от знаменитого "Сокровенного сказания монголов" (ХШ в.), она обогатилась такими сочинениями, как "Золотое сказание" Лувсан Дандзана (ХУЛ в.), "Драгоценное сказание" Саган Сэцэна (ХУЛ в.), "Хрустальные четки" Рашпунцага (ХУШ в.), "Драгоценные четки" Галдана (XIX в.). Для монгольской историографической традиции издавна было характерно сочетание в большей или меньшей степени двух тенденций: стремление к созданию с одной стороны сухих хроник, а с другой - художественных повествований. Последнее чаще всего осуществлялось за счет включения в сочинения эпических фольклорных и нефольклорных фрагментов. Именно по историческим хроникам нам известны такие произведения как "Легенда о разгроме трех тайчудских сотен", "Мудрая беседа мальчика-суроты с девятью орлёками Чингис-хана", "Легенда об Аргасун-хурчи", "Легенда о Мудрой ханше Мандухай" и др., являющиеся поистине жемчужинами монгольской литературы. Развитие этого феномена -соединения исторического и художественного - подвело к формированию в XIX в. жанра исторического романа, каковым по существу является "Синяя книга" В.Индншнаша.

Продолжалась переводческая деятельность монгольских книжников, начавшаяся еще в ХШ-Х1У вв. Фундаментальные основы в этой области заложил знаменитый Чойджи Одсэр (Х1У в.), переведпий на монгольский язык многие произведения. В рассматриваемый период эта деятельность намного расширилась. Буддизм к ХУЛ в. уже завоевал в Монголии прочные позиции, в это время строились многочисленные монастыри, стали теснее связи с Тибетом. Увеличился круг переводимых книг. Наконец, был осуществлен полный перевод сочинений канона, Ганджура - в ХУЛ в., Данджура - в ХУШ в.

Развивалась и дидактическая поэзия, имевшая своими истоками замечательные монгольские произведения - "Ключ разума" (ХШ в.), "Поучения Чингис-хана" (ХШ в.) и переводные, например, "Сокровищницу благих речений" Сакья-пандиты (ХШ в.). Монголами было создано большое количество стихотворных произведений в русле этой традиции. Приобретая постепенно индивидуальный характер, она дала монгольской литературе своего рода лирическую поэзию, к которой прежде всего следует отнести творчество Дандзин Равджи (XIX в.).

Однако ХУП-Х1Х вв. характерны еще и тем, что в это время складываются и распространяются качественно новые для монгольской словесности формы. Среди них едва ли не самыми популярными являются те, что составляют объект нашего исследования. Это -сборники джатак, комментарии к различного рода трактатам и "обрамленные повести", представляющие собой, определенным образом организованные в единое целое, собрания небольших новеллистических повествований.

В монголоведческой науке этим памятникам было посвящено немало работ. Интерес к ним появился еще в начале прошлого века, как только взгляд европейских, в частности, русских ученых обратился к Монголии. Он вылился прежде всего в издание текстов различных произведений, их переводы и пересказы /2; 32; 66; III; 130; 136; 190; 205; 206; 210; 238; 240-242; 250; 251; 259; 267; 268; 270/. Значительный вклад в изучение этой литературы внес Б.Я.Владимирцов. Его классический труд "Монгольский сборник рассказов из Panca-fcantra п /27/ до сегодняшнего дня не потерял своего значения. Он также издал перевод одной из монгольских редакций "Волшебного мертвеца" /29/. Нельзя не упомянуть здесь и венгерскую школу монголистики во главе с Л.Лигети. Он и его ученики - Д.Кара, Г.Бетленфальви, Л.Лёринц посвятили изданию текстов такого рода произведений и филологическому их анализу немало работ /195-197; 228-230; 232-237/. В 50-е годы в МНР начинается массовое издание текстов этих литературных памятников /41; 168; 175, с. 295-298, 335-342, 342-349, 350-355, 363-389, 397-404; 179; 180; 183; 184/. Более чем четвертьвековая работа над ними привела монгольских ученых к созданию целого ряда статей, которые затем вошли в "Обзор монгольской литературы". Особое место здесь занимают исследования Ц.Дамдинсурэна /36-41; I5I-I58; 175/. В этой области также много работает Д.Ёндон, издавший большую монографию /160/ и продолающий работать над этой проблематикой /54; 55; 159; 161/. Нельзя не отметить и исследования другого монгольского ученого Л.Хурэлбатора /172/. В последнее время много делают для изучения данных произведений и бурятские и калмыцкие ученые /6; 7; 43; 49; 97; 128; 129; 144; 258/.

Все перечисленные работы содержат ценные материалы, важный филологический или текстологический анализ. Но ни разу еще в науке не было предпринято попытки обобщить накопленные в этой области знания. Современный же этап развития монголоведческой науки все с большей настоятельностью требует рассмотрения общих закономерностей литературного процесса Монголии. Ученые с возрастающим вниманием и интересом обращают свои усилия на исследование проблем становления форм и жанров монгольской литературы. В свете вышеизложенного представляется чрезвычайно важным изучение циклов новеллистических повествований, как особых форм монгольской повествовательной прозы.

Цели и задачи исследования. Цель состоит в определении места этих произведений в кругу всей монгольской литературы, освещении процесса их формирования, описании их особенностей.

В соответствии с этой целью перед автором встают следующие задачи: а) исследовать специфику новеллистических повествований, составляющих определенный слой в монгольской литературе данного периода; б) проанализировать способы организации новеллистических повествований в "цепные" композиции в трех рассматриваемых нами литературных типах; в) Проследить характер влияния индо-тибетских повествовательных традиций на становление данных литературных типов; г) осветить процесс накопления в них художественных элементов, соотношение художественного и функционального, буддийского и светского, роль в этом устного народного творчества.

Не всегда просто с помощью европейского научного языка определить жанры этих небольших повествований. Некоторые из них близки притче, басне, другие - сказке и рассказу, но все же эти названия не вполне соответствуют их настоящей природе. Главная причина такого несоответствия нам видится в качественно ином характере их аллегоричности, вымысла, символичности. Читатели, которым были адресованы данные повествования, не усматривали в описываемых событиях невозможного, вымышленного -им представлялось, что все это могло произойти и, наверное, когда-нибудь происходило. Не видели они в них и одну лишь аллегорию или символ. (Во многом это определялось мировосприятием монгола-буддиста, считавшего людей, животных, богов и демонов существами одного порядка). При всем различии повествований их объединяют многие общие черты: они всегда фабульны, имеют небольшие размеры и довольно простой сюжет, который строится вокруг какой-нибудь одной, чаще всего дидактической идеи. Их композиция стройна и закончена, в них практически отсутствуют художественные описания. С другой стороны это - чисто литературные произведения, а не "записанный фольклор", об этом свидетельствует их стилистика и поэтика. Поэтому у нас есть основания рассматривать их как ранние, простейшие формы монгольской новеллистики. И хотя термины "новелла", "новеллистика" тоже достаточно условны в применении к этим повествованиям, все же в меньшей степени, чем какое-либо другое обозначение.

Организация новелл в единые своды осуществлялась с по- ^ мощью различных конструкций. Для сборников центральноазиатских джатак такой "циклизующей" основой является герой, о котором в ( них идет речь, и рассказ повествователя; для комментариев -толкуемое сочинение, а для "обрамленных повестей" - сюжетное обрамление. Эти рамки и по происхождению, и по характеру собственной их жанровой природы весьма различны, роднят их лишь те функции, которые они выполняют в наших произведениях. (Эти функции не заданы, однако, изначально разного рода трактатам, к которым впоследствии были написаны комментарии. Они существовали как самостоятельные сочинения. Их толкователи не ставили своей целью составить циклы новелл, эти циклы складывались как бы "нечаянно", не по воле авторов. Поэтому, говоря в данном случае о "циклизации" мы имеем в виду не процесс их составления, а лишь результат - ту форму, которую эти сочинения получили в завершенном виде). Таким образом, все три типа рассматриваемых нами памятников объединяет одна общая черта - своего рода "цепная" композиция, при которой новеллы "нанизываются" одна за другой на общую "нить" - будь это рассказ проповедника, дидактический трактат, или сюжетная история.

Все эти произведения так или иначе связаны с индийской по- / вествовательной традицией, что обусловлено окончательным утверждением в Монголии буддизма, привнесшего элементы индийской культуры. Влияние ее прежде всего проявляется в их сюжетике. Данные сочинения включают в себя большое количество новелл, уходящих корнями в индийскую повествовательную прозу. На первом месте среда памятников индийской литературы по количеству сюжетов, "отданных" в монгольскую словесность, стоят буддийские джатаки и знаменитая "Панчатантра". Нельзя с полной определенностью назвать какой-нибудь один, конкретный путь проникновения этих сюжетов в творчество монгольского народа. Вероятно, их было несколько; и все же главный из них - перевод буддийских джатак, которые когда-то сами вобрали в себя сказки и рассказы, входящие в "Панчатантру" и другие индийские "обрамленные повести". Примечательно, что среди исследуемых нами монгольских сочинений нет таких, которые бы в своем полном объеме базировались на каком-нибудь одном индийском произведении. Обычно в них присутствуют новеллы из разных памятников. Они как бы "перетекают" из одного сочинения в другое, дублируются, смешиваются и т.д.

Влияние индийской повествовательной прозы сказалось и на форме исследуемых сочинений. Об индийском происходении жанров джатаки и "обрамленной повести" можно говорить со всей определенностью; комментарии к разного рода трактатам, содержащие художественные повествования, имеют, по всей вероятности, также индийские истоки. Включение в повествование художественных фрагментов, имеющих вид законченных сюжетных новелл, было характерно и для собственной письменной традиции монголов, например для историографии. Однако в этом случае фрагменты, сами по себе " имевшие высокие литературные достоинства, носили подчиненный характер: не были так многочисленны и так значимы. В сочинениях же рассматриваемых нами типов новеллы выходят на первый план, оттесняя основное повествование на место функционального обрамления. Такие конструкции чрезвычайно характерны для индийской повествовательной традиции и в нашем случае являются плодом ее влияния.

В распространении буддизма в Монголии роль главного "посредника" сыграл Тибет. Тибетское влияние имело в формировании монгольской литературы этого времени еще большее значение, чем индийское, тем более, что последнее осуществлялось через Тибет. Влияние этих двух культур на литературное творчество монголов находятся на двух принципиально разных уровнях. Тибето-монголь-ские связи были намного более тесными и многогранными, зачастую давали жизнь общим литературным явлениям. Таковым было, например, тибетоязычное творчество монголов. Тибетский язык был для них своеобразной "латынью", языком образованного ламства. На нем монголами была создана большая литература - от буддийских трактатов до лирической поэзии. Отметим, что ее хорошо знали и в самом Тибете, полноправно вводя в круг своего творчества. В Монголии были широко распространены, читаемы, изучаемы и т.д. тибетские сочинения, причем многие - наряду с их монгольскими переводами. Эти произведения не ощущались чуждыми явлениями иноязычной словесности, а были своими, близкими.

Такие, порой нерасторжимые, взаимосвязи мы обнаруживаем и при изучении наших памятников, некоторые из которых были распространены на двух языках, другие - только на тибетском или только на монгольском. Многие произведения переводились на монгольский язык по нескольку раз, есть такие, которые с монгольского были переведены на тибетский. Иногда это были не переводы, а скорее пересказы, переработки и т.д. Такая ситуация требует подробного и детального рассмотрения тех или иных произведений тибетской литературы, включения их в исследуемый материал наравне с монгольскими сочинениями.

При таких сложных отношениях монгольской литературы с индо-тибетскими повествовательными традициями встает вопрос о национальном характере рассматриваемых нами памятников. Влияние национального фольклора и традиционной литературы на их стилистику и поэтику, повсеместная распространенность и популярность, продуктивность их форм, влияние, оказанное ими на собственное творчество монголов - вот основные факторы, сделавшие их феноменами национальной словесности.

Характерно для этих произведений непростое соотношение буддийского и светского начал. Этим во многом объясняется расположение материала в нашем исследовании. Джатаки по своим целям и задачам, по тем идеям, которые они несут, - произведения чисто буддийские. Индийские джатаки входят в канон, а известные нам центральноазиатские произведения, написанные в форме джатак, посвящены основным идеям буддизма. Комментарии к буддийским сочинениям имеют соответственно буддийский характер. Комментарии же к дидактическим трактатам отличаются уже более светским звучанием; тибето-монгольская традиция их относит к так называемым сочинениям "двух правил" или "двух законов", имея в виду их полурелигиозную-полусветскую мораль. "Обрамленные повести" не имеют своей целью проповедь буддийских идей, являясь по сути развлекательными. Религиозный характер наших памятников формировался в широком русле так называемого "популярного" буддизма, имевшего своей задачей проповедь буддийских идей посредством сюжетов и образов, понятных и близких народным массам. Поскольку же такие проповеди включали в себя художественный, а главное - фольклорный материал, постольку они частично теряли религиозное звучание, наполняясь мирскими идеями.

Многие из рассматриваемых нами сочинений составляли для грамотного монгола род занимательного чтения, то есть то, что мы привыкли называть художественной литературой. Конечно, это относится не ко всем произведениям и не в равной степени. Накопление художественных элементов в них происходило в общем процессе развития монгольской литературы - в это время формируются исторический роман, лирическая поэзия. Исследуемые же литературные типы заключали в себе широкие потенциальные возможности для развития этого начала: новеллистические повествования, которые они объединяли, являлись как бы "носителями" такой художественности, были сюжетны, занимательны.

Многоплановые отношения связывают эти сочинения с устным народным творчеством. В них есть прямые заимствования из фольклора тибетцев и монголов. Еще значительней количество сюжетов, совершивших обратный путь - из новеллистических сочинений в фольклор. Иногда они бытовали в своеобразных полулитературных-полуфольклорных формах, на грани литературы и устной стихии. Сказители могли рассказывать эти произведения в том виде, в каком они были им известны по письменному оригиналу, и в этом случае можно говорить об устном бытовании литературной формы. В то же время некоторые устные пересказы были впоследствии записаны и вернулись в литературу, создавая уже фольклорные формы внутри письменного творчества.

Методологической основой решения задач диссертации является учение диалектического и исторического материализма, в частности, положение марксистско-ленинской диалектики о содержании и форме. Так, новая историческая ситуация, сложившаяся в Монголии в ХУП-Х1Х вв., породила новую идеологию, потребовавшую создание новых литературных форм. При работе нами был использован сравнительно-исторический метод с некоторыми текстологическими экскурсами.

Научная новизна и значимость работы заключается в том, что впервые обобщенно рассматриваются три типа организаций новеллистических повествований, сложившихся в широком русле индо-тибето-монгольских литературных взаимосвязей. В исследование включены малоизвестные и даже совсем не введенные в научный обиход произведения, рукописные источники. В результате историко-филологических и текстологических сопоставлений установлены или уточнены отдельные датировки памятников, прояснены проблемы соотношения их редакций.

Практическая ценность диссертации - в систематизации большого количества произведений, являющихся сводами новеллистических повествований и связанных с индо-тибетскими повествовательными традициями, в определении их места во всем литературном процессе Монголии. Результаты диссертации могут быть использованы в вузовских курсах по истории восточных литератур и монгольской литературы, а также в научных востоковедческих и теоретико-литературных исследованиях.

X х X

Итак, новеллистические повествования исследуемых типов составили обширный слой в монгольской литературе ХУП-Х1Х вв. и сыграли значительную роль в ее развитии. Изучение истоков их формирования и особенностей пополнит наше знание всей монгольской словесности рассматриваемого периода.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Монгольская новеллистика XVII-XIX вв. и индо-тибетские повествовательные традиции"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Мы рассмотрели проблемы, связанные с распространением в монгольской литературе ХУП-Х1Х вв. трех типов циклизованного бытования простых новеллистических форм: собраний джатак, комментариев к дидактическим трактатам и "обрамленных повестей".

Эти сочинения объединяют некоторые общие черты: "цепная" композиция, связи с индо-тибетскими повествовательными традициями, отношения взаимообогащения с национальным фольклором, увеличения в них "удельного веса" художественных элементов.

Стремление к созданию больших повествовательных форм путем циклизации малых, составлению "цепных" композиций - в монгольской литературе во многом результат индийского влияния. Мы исследовали три типа таких конструкций. Сборники джатак объединены одним героем и одним повествователем, новеллы в комментариях к разного рода тактатам - объясняемым сочинением, а "обрамленные повести" - сюжетной рамкой. Конкретный механизм "привязывания" вставных новелл к общей рамке значительно отличается в различных произведениях. Но в результате мы имеем типологически схожие сборники, состоящие из 20 - 30 новелл (больше - реже), объединенных в единые циклы.

Характерно, что эти композиции часто переплетаются. В индийских "обрамленных повестях" нередки случаи "рамки в рамке". В тибетской и монгольской литературах мы встречаем новые комбинации. Если о некоторых из них мы не можем с уверенностью говорить как о созданных самими тибетцами и монголами, то включение в "Книгу Сына" обрамленного повествования "Рассказы попугая" и соединение "Рассказов попугая" уже со сборником "Волшебный мертвец" - продукт их собственного творчества. Такие комбинации позволяют предположить, что тибетские и монгольские литераторы видели в трех рассмотренных нами формах некую общность. Это подтверждает и этим в свою очередь объясняется наличие во многом единого сюжетного фонда для них, "перетекание" новелл из одного произведения в другое. Так, при сличении версий и редакций какого-нибудь одного произведения видно, что сюжетный их состав неодинаков (в наименьшей степени это относится к сборникам традиционных джатак - наиболее жестко регламентированной форме). Значит, на каком-то этапе распространения это произведение наполнялось новым или частично новым материалом. Но материал этот был типологически общим с тем, который он вытеснял или к которому прибавлялся. Во-первых, это были все те же новеллистические формы, во-вторых - связанные в основном с индо-тибетскими повествовательными традициями, а в-третьих - использующие уже знакомые нам сюжеты. Например, рассказ об умной мышке, спасшей слона, входит в "Жизнеописание Кэсэнэ-хана", в комментарий к "Капле, питающей людей" и другие комментарии. Даже в устной версии "Рассказов попугая" сказитель прибавил в качестве вставных историй сюжеты индийского происхождения - о женщине и мангусте и о вороне,спасшем охотника.

Рассмотрим другой аспект бытования и распространения исследованных нами трех литературных форм - насколько они были продуктивными в монгольской словесности. Надо сказать, что монгольские сочинители, как видно, воздерживались от создания оригинальных обрамленных повествований по типу известных повестей. При повсеместном распространении "обрамленных повестей" они ограничены тем количеством, которое рассмотрено в нашей работе. Новых создано не было. Но обрамляющие сюжеты, имеющие индийские оригиналы, зачастую наполнялись новыми новеллами. Этот процесс начался еще в тибетской литературе, продолжался он и в монгольской. Замена или прибавление сюжетов встречается практически в каждом сочинении. Например, две монгольские версии "Волшебного мертвеца", где к старым 13 новеллам были прибавлены в Монголии новые 13, а затем еще 9. В данном случае продуктивной была не форма, а сюжет. Иначе обстоят дела с комментариями к разного рода трактатам. У этой формы в Монголии сложилась более "счастливая" судьба. Монгольскими книжниками было написано значительное количество комментариев, использующих простые новеллистические формы, особенно - к буддийским сочинениям. Восприняли монголы как продуктивную форму и жанр джатаки. При этом зачастую для придания повествованию этой формы нужно было ввести лишь несколько клише.

При всех "перемещениях" рассмотренных форм и сюжетов - из индийской литературы в тибетскую, из тибетской - в монгольскую, из индийской - в монгольскую, из литературы в фольклор, из фольклора в литературу - при всех трансформациях в самой монгольской литературе, быстрее всего подвергалось изменению едейное содержание произведения. Так случилось с джатаками в словесности народов Центральной Азии. Этот жанр представлен в большинстве своем в произведениях, имеющих политическую подоплеку. В политической борьбе, когда возникала необходимость возвысить некое лицо, объявить его высочайшим иерархом или наоборот - унизить, назвать низким и опасным, этот жанр или даже - элементы жанра были очень удобны. Достаточно было рассказать историю из его прежнего рождения, где он был или святым, или злодеем. С этой целью написаны и джатаки о Броме, и сочинение П Панчен-ламы Лувсан Иша, и новелла о старике, разрушавшем храмы. Среди редакций комментария к "Капле, питающей людей" существуют произведения крайне формализованные, полностью подчиненные функциональной заданно-сти, но в то же время есть и такие, которые занимательны, наполнены художественными элементами. При сравнении их идейного содержания оказывается, что в первом случае оно наиболее религиозно, догматично, а во втором - приближено к обьщенной морали, свободно от буддийской схоластики. Тибетские и монгольские редакции "Волшебного мертвеца" сохранили форму "обрамленной повести" и обрамляющий сюжет индийского сборника "25 рассказов Веталы", но отошли от основной идеи своего прототипа. Они не имеют целью прославление царя, правителя, его мудрости. Некоторые буддийские новеллы, джатаки, попадая в монгольский фольклор, теряли свое религиозное звучание, как например, джатака о дружных животных.

Таким образом, когда монголы использовали в своем творчестве эти жанры, они отнюдь не ставили своей задачей литературное подражание, а выражали свои мысли в формах, ставших для них близкими. Эти формы могли быть более или менее продуктивными, но они не были в монгольской литературе мертвыми. Первым же, что подвергалось изменению, было идейное содержание произведения.

Некоторые сочинения трех рассмотренных нами типов составили слой по сути художественной литературы. Увеличение художественных элементов в них происходило разными путями. Джатаки -жанр буддийский, функциональный, ставящий своей целью религиозную проповедь. Функциональность комментариев к разного рода трактатам так же не вызывает сомнений, они призваны объяснять некоторые положения основного сочинения. Развлекательны по целям и задачам только "обрамленные повести" (хотя они порой насыщены дидактическими нравоучениями; например, в "Жизнеописании Арджи Борджи-хана" и "Жизнеописании Кэсэнэ-хана", в "Рассказах попугая" дидактика "задана" самим сюжетом). Но это касается их формальных возможностей. Сопоставление же мезвду собой конкретных произведений внутри каждого типа, различных версий и редакций одного сочинения, показывает, что, во-первых, одна форма могла давать и более, и менее высокие образцы художественности, а во-вторых, каждое произведение могло развиваться в двух направлениях - к усилению художественной, или наоборот - функциональной стороны. Художественность появляется в новеллистических сочинениях постольку, поскольку утрачивается их функциональность и уходит на задний план откровенная дидактичность. В джатаках и комментариях к дидактическим трактатам это возможно лишь тогда, когда разрушаются их рамки, несущие основную тяжесть функциональности и нравоучительности, а вставные новеллы начинают играть главенствующую роль. Джатаки перестают быть рассказами Будды о себе в прошлых рождениях, их буддийская поучительность постепенно растворяется в народной обьщенной морали. Так произош- ) ло, например, с джатакой о дружных животных, да и "Вишвантара-джатака" стала во многом рассказом о горестных приключениях принца, хотя и не утратила своего религиозного духа. Комментарии к дидактическим трактатам, полностью потерявшие рамку, перестают быть толкованиями, а превращаются в сборники новелл. Характерен в этой связи пример одной редакции комментария к "Капле, питающей людей" - "Драгоценного украшения". В нем вставные новеллы ничем не объединены, в них нет вводных и заключительных стихотворных частей с морализующими сентенциями. В то же время процесс разрушения формальных функциональных признаков всегда сопровождается повышением художественного уровня самих вставных новелл. Они перестают быть вспомогательным материалом, интерес сосредотачивается на их внутренней ценности. Это ведет к развитию их фабулы, обрастанию сюжета новыми деталями, обогащению языка и т.д.

Большую роль в повышении художественности играет фольклор. Он участвует в этом и непосредственным образом, поставляя нашим сочинениям свои сюжеты, хотя таких заимствований и не много. Значительней же его опосредованное влияние. Многие новеллы из наших сочинений попадали в устную стихию, а потом бывали записаны вторично, включены в литературные произведения. Такое бытование характерно и для джатак, и для сюжетов толковательной литературы, и для новелл "обрамленных повестей". Подвергнувшись в устной форме влиянию национального фольклора, они приносили его с собой в литературу. "Хождение" в устную стихию имели не только отдельные сюжеты, но и целые циклы. Отчетливые следы этого несет в себе упомянутая выше редакция комментария к "Капле, питающей людей". Новеллы в ней по сравнению с другими редакциями полнее, красочнее, логичнее.

Но фольклор не ограничивался влиянием на рассматриваемые литературные сочинения. Он в свою очередь обогащался за их счет. Многие исследуемые нами сюжеты пополнили его сокровищницу. В большинстве изданий монгольских народных сказок можно встретить знакомые нам новеллы. Устная стихия, как правило, разрушала "цепные" композиции, обрамленные структуры, как чисто литературные формы. Обрамляющие сюжеты в этом случае теряли свои функции. Так, в Монголии была очень популярна сказка о льве и быке, поссорившихся из-за лисы. Она не служила рамкой для других сюжетов, как в индийской "Панчатантре". Однако все же известно несколько записанных устных вариантов обрамленных циклов. Один из них - устный извод монгольских "Рассказов попугая", записанных у сказителя С.Сурэна, можно с определенностью назвать фольклорным. Для сохранения рамочной конструкции в устной форме сказитель перенес акцент на обрамляющий сюжет. Он использовал также приемы монгольской фольклорной поэтики.

Список научной литературыЦендина, Анна Дамдиновна, диссертация по теме "Литература народов Азии и Африки"

1. Амстердамская Л.А. Восточно-халхаские народные сказ.:;;. Текст и перевод. М.-Л.: Изд-во Акад. наук СССР, 1940. -64 с.

2. Арджи Бурджи. Монгольская повесть. Пер. с монг. /сделан/ ламою Галсан Гомбоевым. СПб., 1858.

3. Арья Шура. Гирлянда джатак или сказания о подвигах бодхи-саттвы. Пер. с санскр. А.П.Баранникова и О.Ф.Волковой. Предисл. и примеч. О.Ф.Волковой. М.: Изд-во вост. лит., 1962. 348 с.

4. Бадараев Б.-Д. Об основах транскрипции и транслитерации для тибетского языка. Улан-Удэ: Бурят, кн. изд-во, 1967. -193 с.

5. Бадмаев А.В. Калмыцкая дореволюционная литература. Элиста: Калм. кн. изд-во, 1975. 167 с.

6. Бадмаев А.В. Калмыцкая книга "Улгурин дала" и "Субашида". -В кн.: 320 лет старокалмыцкой письменности: Материалы науч. сессии (5-6 сент. 1968 г., г. Элиста). Элиста: Калм. кн. изд-во, 1970, с. 211-223.

7. Бадмаев А.В. Ранние памятники ойратско-калмыцкой литературы (ХУП-ХУШ вв.). Афтореф. дис. на соиск. учен. ст. канд. филол. наук. М.-Элиста, 1969. 21 с.

8. Бадмаев Н. Сборник калмыцких сказок. Астрахань: Губ. тип., 1899. НО с.

9. Барадийн Б. Из легенд Тибета. В журн.: "Живая старина". Пг.: Отд-ние этнографии ИРГО, 1914, с. 437-444.

10. Баранникова Е.В. Бурятские волшебно-фантастические сказки. Новосибирск: Наука, Сиб. отд-ние, 1978. 253 с.

11. Бардаханова С.С. Бурятские сказки о животных. Улан-Удэ: Бурят, кн. изд-во, 1974. 152 с.

12. Бахтин Н.Н. К вопросу о происхождении сказки. В журн.: "Педагогическая мысль", 1918, № 1-2, с. 73-92; № 3-4, с. 50-68.

13. Бира Ш. Монгольская историография (ХШ-ХУП вв.). М.: Наука, 1978. 319 с.

14. Болсохоева Н.Д. "Нитишастры" в истории тибетской литературы. В кн.: Буддизм и средневековая культура народов Центральной Азии. Новосибирск: Наука, Сиб. отд-ние, 1980, с. 83-102.

15. Болсохоева Н.Д. Сакья-пандита и его "Субхашита". Афтореф. дис. на соиск. учен. ст. канд. филол. наук. М, 1977. 21 с.

16. Болсохоева Н.Д. Тибетская дидактическая литература ("Субхашита"). В кн.: Теоретические проблемы изучения литератур Дальнего Востока. М.: Наука, 1977, с. 270-276.

17. Большая советская энциклопедия, т. 12. М.: Советская Энциклопедия, 1973. 623 с.

18. Бурятские народные сказки. Волшебно-фантастические. Сост. Е.В.Баранникова, С.С.Бардаханова, В.Ш.Г'унгаров. Улан-Удэ: Бурят, кн. изд-во, 1973. 461 с.

19. Бурятские народные сказки. Волшебно-фантастические и о животных. Сост. Е.В.Баранникова, С.С.Бардаханова, В.Ш.Гунга-ров. Улан-Удэ: Бурят, кн. изд-во, 1976. 444 с.

20. Бурятские народные сказки. Бытовые. Под общ. ред. Е.В.Баранниковой. Улан-Удэ: Бурят, кн. изд-во, 1981. 448 с.

21. Бурятские сказки. Сост., вступит, статья и примеч. Л.Е.Эли-асова, т. I. Улан-Удэ: Бурят, кн. изд-во. 421 с.

22. Бурятские сказки и поверья, собранные Н.М.Хангаловым, О.Н.Затопляевым и др. ЗВС0ИРГ0 по этнографии, т. I, вып. I. Иркутск, 1889. - 159 с.

23. Веселовский А.Н. Славянские сказания о Соломоне и Кито-врасе и западные легенды о Морольфе и Мерлине. Собр. соч., т. 8, вып. I. Пг.: Издание Отд-ния Рус. яз. и словесности Рос. Акад. наук, 1921. - 416 с.

24. Владимирцов Б.Я. Библиография монгольской сказки. В журн.: "Живая старина", Пг.: Отд-ние этнографии ИРГО, 1914, с. 521-528.

25. Владимирцов Б.Я. Монгольская литература. В кн.: Литература Востока, вып. 2. Пг.: Гос. изд-во, 1920, с. 90-115.

26. Владимирцов Б.Я. Монгольские рукописи и ксилографы, поступившие в Азиатский Музей Российской Академии наук от проф. А.Д.Руднева. В кн.: Известия Рос. Акад. наук, 1918.

27. Владимирцов Б.Я. Монгольский сборник рассказов из Рапса -tantra. Отд. оттиск из т. У "Сборника Музея Антропологиии Этнографии при Российской Акад. наук". Пг.: Акад. Двенадцатая Гос. Тип., 1921. 164 с.

28. Владимирцов Б.Я. Образцы монгольской народной словесности (С.-З. Монголия). Л.: Ин-т живых вост. яз., 1926. 202 с.

29. Волшебный мертвец. Монгольско-ойратские сказки. Пер. акад. Б.Я. Владимирцова. 2-е изд. - М.: Изд-во вост. лит., 1958. - 158 с.

30. Востриков А.И. Тибетская историческая литература. М.: Изд-во вост. лит., 1962. 427 с.

31. Герасимович Л.К. Литература Монгольской Народной Республики I92I-I964 годов. Л.: Изд-во ЛГУ, 1965. 310 с.

32. Гомбоев Г. Шидди-кур. Собрание монгольских сказок. Пер. с монг. на рус. яз. Предисл. акад. А. Шифнера. Этнографический сборник ИРГО, вып. 6. СПб., 1864, с. I-I02.

33. Гринцер П.А. Древнеиндийская проза (обрамленная повесть). М.: Изд-во вост. лит., 1963. 268 с.

34. Гринцер П.А. Древнеиндийский эпос. Генезис и типология. М.: Наука, 1974. 418 с.

35. Гринцер П.А. Литературные и фольклорные связи санскритской обрамленной повести. В кн.: Взаимосвязи литератур Востока и Запада. М.: Изд-во вост. лит., 1961, с. 182-234.

36. Дамдинсурэн Ц. Краткий обзор монгольских и тибетских сборников рассказов из Панчатантры. В кн.: Хэл зохиол суд-лал. - sll , т. II,fasc. 14. Улан-Батор: ШУАХ, 1975, с. 169-175.

37. Дамдинсурэн Ц. Краткое сообщение о тибетской литературе и ее монгольских переводах. В кн.: Третий международный конгресс монголоведов, т. 3. Улан-Батор: ШУАХ, 1979, с. 139-143.

38. Дамдинсурэн Ц. О тибетских и монгольских рукописях "Рассказов Веталы". Докл. монг. делегации на ХХУ1 конгрессе востоковедов. Улан-Батор: Изд-во АН МНР, 1963. - 12 с.

39. Дамдинсурэн Ц. Рамаяна в Монголии. Изд. текстов, пер., исслед. Ц. Дамдинсурэна. М.: Наука, 1979. 216 с.

40. Дамдинсурэн Ц., Серебряный С.Д. "Обрамленные повести" в Индии и у монгольских народов. В кн.: Литературные связи Монголии. М.: Наука, 1981, с. 130-150.

41. Дамдинсурэн Ц., Цендина А.Д. Тибетский сборник рассказов из Панчатантры. CsM, т. 20, fasc. 3. Улан-Батор: ШУАХ, 1983. - 107 с.

42. Дас С.Ч. Путешествие в Тибет. Пер. с англ. под ред. В. Кот-вича. СПб.: Издание Картографического заведения А. Ильина, 1904. 356 с.

43. Дашиев Д.Б. Фольклорные сюжеты в буддийской литературе Тибета. В кн.: Буддизм и средневековая культура народов Центральной Азии. Новосибирск: Наука, Сиб. отд-ние, 1980, с. 103-132.

44. Двадцать пять рассказов Веталы. Пер. с санскр., статья и коммент. P.O. Шор. Л.: Гослитиздат, 1939. 210 с.

45. Двадцать пять рассказов Веталы. Пер. И. Серебрякова. В кн.: Ученые записки, № 33, Серия филологич. наук, вып. 2. Л.: ЛГУ, 1939, с. 260-284.

46. Двадцать пять рассказов Веталы. Пер. с санскр. и вступит, ст. И.Д. Серебрякова. М.: Гослитиздат, 1958. 147 с.

47. Джатаки. Из первой книги "Джатак". Пер. с пали Б. Захарьина. М.: Художественная литература, 1979. 350 с.

48. Джатаки. Пер. с пали и примеч. Б. Захарьина. В кн.: К вершине горы. Восточный альманах, вып. II. М.: Художественная литература, 1983, с. 524-574.

49. Дугар-Нимаев Ц.-А. Гарчак Р. Номтоева к комментарию "Капли ^ Рашияна". В кн.: Материалы по истории и филологии Центральной Азии, вып. 5, Труды Ш0Н, вып. 13. Улан-Удэ, 1970, с. 105-108.

50. Дьшыкова B.C. Назидательные речения Сакья-пандиты. В кн.: Изучение китайской литературы в СССР. М.: Наука, 1973, с. 42-57.

51. Дьшыкова B.C. О сюжете одного тибетского предания. В кн.: Индийская культура и буддизм. М.: Наука, 1972, с. 205-210.

52. Жамцарано Ц.Ж. Образцы монгольской народной литературы. Вып. I. Халхаское наречие. СПб.: Издание Факультета вост. яз. Имп. С.-Петербургского ун-та, 1908.

53. Жамцарано Ц.Ж. Произведения народной словесности бурят. Вып. I. Л.: Акад. наук СССР, Учен, ком-т МНР, 1930. -166 с.

54. Жизнь Викрамы, или 32 истории царского трона. Пер. с санскр., предисл. и примеч. П.А. Гринцера. М.: Изд-во вост. лит., I960. 236 с.

55. Жирмунский В.М. К вопросу о международных сказочных сюжетах. В кн.: Историко-филологические исследования. Сб. статей к 75-летию академика Н.И. Конрада. М.: Наука, 1967, с. 283-289.

56. Зийа ад-Дин Нахшаби. Книга попугая (Тути-намэ). Пер. с перс. Е.Э.Вертельса. М.: Наука, 1979. 348 с.

57. Ивановский А.О. О китайском переводе буддийского сборника Jatakamala. 3B0PA0, т. 7. СПб., 1893, с. 265-292.

58. Индийские сказки. Пер. с яз. урду М.И. Клягиной-Кондратье-вой и В.Л. Крашенинникова. М.: Изд-во вост. лит., 1958.

59. Калила и Димна. Пер. с араб. И.Ю.Крачковского и И.П. Кузьмина. Под ред. И.Ю. Крачковского. 2-е изд. - М.: Изд-во вост. лит., 1957. - 283 с.

60. Калмыцкие народные сказки. Элиста: Калм. кн. изд-во, 1978. 146 с.

61. Ковалевский 0. Монгольско-русско-французский словарь, т. 1-3. Казань: Универ. тип., 1844. т. I. 593 е.; т. 2.с. 594-1544; т. 3. с. 1545-2690.

62. Ковалевский 0. Содержание монгольской книги под заглавием "Море притч" (Улигэрун далай). Записки Казанск. ун-та. Казань: Универ. тип., 1834. - 52 с.

63. Краткая литературная энциклопедия в 9-и т., т. 3. М.: Советская энциклопедия, 1966. 975 с.

64. Лауфер Б. Очерк монгольской литературы. Пер. В.А. Казакевича. Под ред. и с предисл. Б.Я. Владимирцова. Л.: Издание

65. Ленингр. Вост. ин-та имени А.С. Енукидзе, 1927. 95 с.

66. Легенды и сказки Центральной Азии, собранные графом А.П. Беннигсеном. СПб., 1912. 168 с.

67. Лер. Калмыцкие сказки. М.: Тип. и лит. Г.С. Папирова, 1873. 36 с.

68. Лихачев Д.С. Поэтика древнерусской литературы. Л.:1967.

69. Лихачев Д.С. Текстология. На материале русской литературы Х-ХУП веков. 2-е изд., перераб. и доп. - Л.: Наука, Ленингр. отд-ние, 1983. - 639 с.

70. Лурье С.Я. Осёл в львиной шкуре (К вопросу об индийских параллелях к древнегреческим басням). В кн.: Известия АН СССР. Отд-ние общественных наук, № 4. Л., 1934, с. 245-268.

71. Маланова Т.М. О ранних переводах древнеиндийских нитишастр в Тибете. В жур.: "Народы Азии и Африки", 1980, № 3, с. 130-136.

72. Маланова Т.М. Санскритские нитишастры в тибетском Данджуре. В кн.: Санскрит и древнеиндийская культура: Сб. статей и сообщ. сов. ученых к 1У Всемир. конф. по санскриту. Веймар, ГДР, 23-30 мая 1979 г., т. 2. М.: Наука, 1979, с. 44-50.

73. Мелетинский Е.М. Герой волшебной сказки. Происхождение образа. М.: 1958.

74. Мелетздаский Е.М. Структурно-типологическое изучение сказки. В кн.: Пропп В.Я. Морфология сказки. М.:1969, с. 134-166.

75. Меткая стрела. Бурятские сказки. Новосибирск: Зап.-Сиб. кн. изд-во, 1973. 151 с.

76. Минаев И.П. Индийские сказки и легенды, собранные в Камао-не в 1875 г. 2-е изд. - М.: Наука, 1966. - 259 с.

77. Минаев И.П. Индийские сказки. В кн.: Избранные труды русских индологов-филологов. М.: Изд-во вост. лит., 1962, с. 51-67.

78. Минаев И.П. Несколько рассказов из перерождений Будды. -Там же, с 68-86.

79. Минаев И.П. Очерк важнейших памятников санскритской литературы. Там же, с. 9-50.

80. Минаев И.П. Несколько слов о буддийских джатаках. В журн.: "Дурнал Министерства народного просвещения". СПб., 1919, с. 185-224.

81. Михайлов Г.И. Литературное наследство монголов. М.: Наука, 1969. 175 с.

82. Михайлов Г.И. Очерк истории современной монгольской литературы. М.: Изд-во Акад. Наук СССР, 1955. 216 с.

83. Михайлов Г.И. Проблемы фольклора монгольских народов. Элиста, 1971. 235 с.

84. Монгольские сказки. Обработка для детей Н. Ходза. М.-Л.: Детгиз, Ленингр. отд-ние, 1954. 143 с.

85. Монгольские сказки. Под ред. Б. Ринчена. SP , т. I,fasc . I. Улан-Батор: ЭШХ, 1959. - 103 с.

86. Монгольские сказки. Сост. и послесл. Г. Михайлова. М.: Гослитиздат, 1962. 239 с.

87. Монгольские сказки. Сост. Г. Михайлова. М.: Художественная литература, 1967. 264 с.

88. Ольденбург С.Ф. Буддийские легенды, ч. I.Bhadarakalpavadana.

89. Jatakamala. СПб.: Тип. Имп. Акад. наук, 1894.- 140 с.

90. Ольденбург С.Ф. Индийские народные сказки. Предисл. А. Ада-лие. М.: Гослитиздат, 1956. 159 с.

91. Ольденбург С.Ф. Будцийские легенды и буддизм. 3B0PA0, т. 9, СПб.: Тип. Имп. Акад. наук, 1895. с. 157-165.

92. Ольденбург С.Ш. Буддийский сборник "Гирлянда джатак" и заметки о джатаках. 3B0PA0, т. 7, вып. 1-2. СПб., 1893, с. 205-263.

93. Ольденбург С.Ф. Странствование сказки. В кн.: Избранные труды русских индологов-филологов. М.: Изд-во вост. лит., 1962, с. 240-245.

94. Осипов Ю.М. Литературы Индокитая. Жанры, сюжеты, памятники. Л.: ЛГУ, 1980. 280 с.

95. Очирова Г.Н. Сказки и притчи о животных в комментарии Рин-чена Номтоева к сочинению "Капля Рашияны, питающая людей" Нагарджуны. В кн.: Буддизм и средневековая культура народов Центральной Азии. Новосибирск: Наука, Сиб. отд-ние, 1980, с. 133-150.

96. Панчатантра. Пер. с санскр. и примеч. А.Я. Сыркина. Статья В.В. Иванова. М.: Изд-во Акад. наук СССР, 1958. -372 с.

97. Панчатантра. Избранные рассказы. Пер. с древнеинд., предисл. и примеч. P.O. Шор. М.: Рос. асс-ция научн.-иссл. ин-тов обществ, наук, 1930. 157 с.

98. Парфионович Ю.М. Тибетский письменный язык. М.: Наука, 1970. 182 с.

99. Повести, сказки, притчи древней Индии. Пер. с пали и санскр. М.: Наука, 1964. 300 с.

100. Позднеев A.M. Калмыцкие народные сказки, собранные в калмыцких степях Астраханской губернии и в подлинном калмыцком тексте изданные. СПб.: Тип. Имп. Акад. наук, 1892. 150 с.

101. Позднеев A.M. Лекции по истории монгольской литературы, читаные проф. С.-Петербургского университета А.М.Позднеевым в 1895/96 акад. году. СПб., 1896. 240 с.

102. Потанин Г.Н. Восточные мотивы в средневековом европейском эпосе. М.: Геогр. отд-ние Имп. О-ва любит, естествознания, антропологии и этнографии, 1899. 893 с.

103. Потанин Г.Н. Очерки северо-западной Монголии. Вып. I, 2. СПб., 1881. Вып. I. 425 е.; вып. 2. 269 с.

104. Потанин Г.Н. Тибетские сказки и предания. В журн.: "Живая старина". Пг.: Изд-ние отд-ния этнографии ИРГО, 1914., с. 389-436.

105. Потанин Г.Н. Тангутско-тибетская окраина Китая и Центральная Монголия. Путешествие Г.Н. Потанина 1884-1886 гг. СПб.: Изд-ние ИРГО, 1893. 457 с.

106. Пропп В.Я. Морфология сказки. Л., 1928; 2-е изд., М., 1969.

107. Ринчен Б. Из нашего культурного наследия: Сб. статей. Улан-Батор, 1958. 71 с.

108. Рифтин Б.Л. Типология и взаимосвязи средневековых литератур. В кн.: Типология и взаимосвязи средневековых литератур Востока и Запада. М.: Наука, 1974, с. 9-II6.

109. Руднев А.Д. Заметки по монгольской литературе. 3B0PA0, т. 15. 1903. - 33 с.

110. Руднев А.Д. Материалы по говорам восточной Монголии. СПб., I9II. 258 с.

111. Руднев А.Д. Хори-бурятский говор. Опыт исследования, тексты, перевод и примечания, вып. 1-3. СПб., I9I3-I9I4, вып. I. 120 е.; вып. 2. 128 е.; вып. 3. 135 с.

112. Савицкий Л.С. О некоторых особенностях тибетской литературы Х1У-ХУ1 вв. В кн.: Жанры и стили литератур Китая и Кореи: Сб. статей. М.: Наука, 1969, с. 223-232.

113. Савицкий Л.С. Памятник тибетской апокрифической литературы "Кадам-легбам" (ХУ в.). В кн.: Письменные памятники Востока. Историко-филологические исследования. Ежегодник. 1969. М.: Наука, 1972, с. 262-288.

114. Савицкий Л.С. Тибетская литература. В кн.: Краткая литературная энциклопедия в 9-и т., т. 7. М.: Советская Энциклопедия, 1972, с. 491-494.

115. Сазыкин А.Г. "Повесть о Чойджид-Дагини" как памятник монгольской литературы ХУП века. Афтореф. дис. на соиск. ✓ учен. степ. канд. филол. наук. М.: АН СССР, Ин-т востоковедения, 1978. 21 с.

116. Серебряный С.Д. О некоторых аспектах понятий "автор" и "авторство" в истории индийской литературы. В кн.: Литература и культура древней и средневековой Индии. М.: Наука, 1979, с. 150-182.

117. Сказки донских калмыков. Записал и пер. И.И. Попов. Лит. перераб. Б. Лунина. Ростов н/Д.: Ростиздат, 1938. 84 с.

118. Сказки народов Востока. Благовещенск: Амурск, кн. изд-во, 1957. 367 с.

119. Сказки народов Востока. М.-Л.: Изд-во Акад. наук СССР, 1938. 188 с.

120. Сказки народов Востока. М.: Изд-во воет, лит., 1962. -415 с.

121. Сказки народов Индии. Пер. с яз. маратхи, панджаби, тамили, телугу, хинди. Предисл. и примеч. Г. Зографа. Ред. пер. В. Бескровного. М.-Л.: Художественная литература, Ленингр. отд-ние, 1964. 514 с.

122. Сказки народов Индии. Пер. с бенгали, маратхи, панджаби, тамили, хинди, англ. Предисл. и примеч. Г. Зографа. Л.: Художественная литература, Ленингр. отд-ние, 1976. -357 с.

123. Сказки народов Китая. Пер. с кит. М.: Гослитиздат, 495 с.

124. Сказки народов Памира. Пер. с памир. языков. М.: Наука, 1976. 536 с.

125. Словарь иностранных слов. М.: Русский язык, 1981. -621 с.

126. Соктоев А.Б. О монголо-бурятских "обрамленных повестях". В кн.: Бурятская литература: Труды БИОН, вып. 16, сер. филол. Улан-Удэ, 1972, с. 128-157.

127. Соктоев А.Б. Становление художественной литературы Бурятии дооктябрьского периода. Улан-Удэ: Бурят, кн. изд-во, 1976. 491 с.

128. Сутра о мудрости и глупости (Дзанлундо). Пер. с тиб., введ. и коммент. D.M. Парфионовича. М.: Наука, 1978. 326 с.

129. Тибетские сказки. Лит. перевод В. Кассиса. Новосибирск: Новосиб. кн. изд-во, 1958. 48 с.

130. Тибетско-русский словарь. Сост.: Б.В. Семичев, Ю.М. Пар-фионович, Б.Д. Дандарон. Под ред. Ю.М. Парфионовича. М.: Гос. изд-во иностр. и нац. словарей, 1963. 581 с.

131. Тибетско-русский словарь, с присовокуплением алфавитного списка. Сост. Я. Шмидтом. СПб., 1843. 765 с.

132. Тодаева Б.Х. Язык монголов Внутренней Монголии. Материалы и словарь. М.: Наука, 1981. 275 с.

133. Тороев А.А. Бурятские сказки. Пер. и обработ. Г.Ф. Кунгу-ровым. Улан-Удэ: Бурят, кн. изд-во, 1964. 27 с.

134. Убаши Хун-Тайджийн туджи, народная Калмыцкая поэма Джан-гара, Сиддиту кюрыйн-тули, изданные на калмыцком языке К. Голстунским. СПб., 1864.

135. Филология и история монгольских народов. Памяти акад. Б.Я. Владимирцова: Сб. статей. Ред. коллегия: Г.Д. Сан-жеев (отв. ред.) и др. М.: Изд-во вост. лит., 1958. -348 с.

136. Хохлова Л.В. К композиции палийских джатак. В кн.: Классическая литература Востока: Сб. статей. М.: Наука, 1972, с. I05-114.

137. Цендина А.Д. Рассказы "Шукасаптати" в Монголии. В кн.: Теоретические проблемы изучения литератур Дальнего Востока: Тезисы десятой научн. конф. Ленинград, 1982, ч. 2. М.: Наука, 1982, с. 263-270.

138. Цендина А.Д. Сказочные сюжеты в одном тибетском комментарии к сочинению "Капля, питающая людей". В кн.: Письменные памятники Востока. История, филология. М.: Наука, 1979, с. 182-190.

139. Цыбиков Г.Ц. Буддист паломник у святынь Тибета. По дневникам, веденным в 1889-1902 гг. Пг.: Изд-ние ИРГО, 1919. 472 с.

140. Шаракшинова Н.О. К вопросу об индийско-бурятских фольклорных связях. В журн.: "Байкал", 1965, № 3, с. 152-156.

141. Шукасаптати. Семьдесят рассказов попугая. Пер. с санскр. М.А. Ширяева. Предисл. и примеч. В.И. Кальянова. М.: Изд-во вост. лит., I960. 128 с.

142. Эрман В.Г., Темкин Э.Н. Мифы древней Индии. Лит. излож.

143. В.Г. Эрмана и Э.Н. Темкина. Предисл. и примеч. В.Г. Эрмана. М.: Наука, 1975. 240 с.

144. Ардын аман зохиолын эмхэтгэл. Ц.Дамдинстрэнгшш редакцийн дор хэвлэв. Улаанбаатар: Улсын хэвлэх уйлдвэр, 1947. 72 с.

145. Ардын аман зохиолын эмхэтгэл. Улаанбаатар: Улсын хэвлэл, 1956. 151 с.

146. Ардын аман зохиолоос. Д.Дашцорж, И.Гур-Рэнцэн эмхтгэв. Улаанбаатар: Шинжлэх ухаан, Дээд боловсролын хурээлэнгийн хэвлэл, 1958. 81 с.

147. Гаацамба Д., Цэрэнсоцном Д. Монгол ардын аман зохиолын

148. ЦЭЭЖ бИЧИГ. Их, ДЭЭЦ сургуулийн МОНГОЛ ХЭЛНИЙ ангин УЗНЭ. Нэмэн засварласан хоёр дахь хэвлэл. Редактор академич Ц.Дамдинсурэн. Улаанбаатар: Улсын хэвлэлийн газар, 1978. 304 с.

149. Дамдинсурэн Ц. Бигармижид хааны тухай гурван ном. -т.5, faso. 5. Улаанбаатар, 1965. 146 с.

150. Дамдинсурэн Ц. Монголын уран зохиолын тойм. T.I. Улаанбаатар: Улсын хэвлэлийн газар, 1957. 158 с.

151. Дамдинсурэн Ц. Бигармижид хааны тухай гурван ном. В кн.: Монголын уран зохиолын тойм. Т.2. Улаанбаатар: ШУАХ, 1976, с. 297-352.

152. Дамдинсурэн Ц. Монгол ГанжурДанжур ба монгол уран зохиолын холбоо. Там же, с. 383-484.

153. Дамдинсурэн Ц. Тевдийн хуучин уран зохиол ба тууний монгол орчуулгын тухай. Там же, с. 500-504.

154. Дамдинсурэн Ц. Тевд, монгол, энэтхэг шидэт хуурийн улгэр-ууд. Там же, с. 522-559.

155. Дамдинсурэн Ц. Панчатантрагаас авсан монгол егууллэгийн цоморлогууд. Там же, с. 262-297.

156. Дамдинсурэн Ц. Улгэрийн ном эрдэнэ цогцолсон. Там же, с. 505-522.159. Ёндон Д. Рец.: Жура:' Ёнзин Жамвагунчавын зохиосон "Мерийн зэргийн" сургаалыг мердеж буддын ёсны амьдралд элдэвчлэн хандахыг узуулсэн заавар, улгэрууд. Ред.Ц.Дамдинсурэн.

157. Жура Ёнзин Жамвагунчавын зохиосон "Мерийн зэргийн" сургаа-лыг узуулсэн заавар, улгэрууц. Ред. Ц.Дамцинсурэн. Т.1-3. Дели, 1977.

158. Монгол арцын улгэр. Улаанбаатар: Гэгээрлийн яамны хэвлэл, 1957. 172 с.

159. Монгол ардын улгэрууц. Улаанбаатар: Гэгээрлийн яамны хэвяэл, 1966. 112 с.

160. Монгол ардын улгэр. Улаанбаатар: Арцын боловсролын яамны хэвлэл, 1969. 72 с.

161. Монгол арцын улгэр. Улаанбаатар: Улсын хэвлэлийн газар, 1969. 229 с.

162. Монгол арцын улгэр. Д.Цэрэнсоцном эмхэтгэж, уциртгал, тайл-бар бичив. Профессор А.Лувсанцэндэв редакторлав. Улаанбаатар: Улсын хэвлэлийн газар, 1982. 343 с.

163. Сажа Банциц Гунгаажалцаны зохиол. Эрцэнийн сан Субашиц. Цахар гэвш Лувсанчултэмийн орчуулга ба тайлбар. Хэвлэлц бэл. Ц.Дамцинсурэн, Ж.Дугэржав. Улаанбаатар: Улсын хэвлэл,1958. 197 с.

164. Сецклин кур. Ясад, барт белцснь Букшан Бацм. /На калм. яз./ Элст: Хальмг дегтр haphaq, I960, 87 с.

165. Хорлоо П. Монгол арцын явган улгэр. SF T.I, fagc. 8. Улаанбаатар: Эрдэм шинжилгээний хэвлэх уйлдвэр, I960. - 108 с.

166. Цахар гэвш Лувсанцултэм. Арцыг тэжээхуй цусал нэрт шастир, тууний тайлбар чанцаманийн чимэг. Улаанбаатар, 1961.

167. Хурэлбаатар Л. Монгол зохиолчийн тевцеер бичсэн нэгэн сургаалын шулэг. Хэл зохиол судлал. Т.14, faso. 1-25.

168. Улаанбаатар: ШУАХ, 1980, с. 173-176.

169. Biyarmi^id qayan-u namtar-i Arji Borji qayan-dur modun kU-mlin-U ogUlegsen Uliger-Ud orosibai. Ulayanbayatur, 1928.174. 6inggis qayan-u cadiy. Peking, 1925.

170. DamdinsUrUng бе. Mongyol uran jfokiyal-un degeji jayun bilig orusibai. CSM, t.XIY. Ulaanbaatar, 1959. - 599 c.

171. Enedkeg-Un уадаг-un Biyarmijid qayan-u tuyu^i. Ulayanbayatur, 1923.

172. Erdeni-yin sang Subasidi. Miikden, 1958.178. yucin qoyar modun ktimlin-U liliger. Ciyulaltu qayalya, 1958.

173. Rasiyan-u dusul-un mongyol tobed tayilburi. Mongolian and Tibetan Stories from Panchatantra. With the introduction of and edited by Prof. Ts.Damdinsuren. GSM, t.YII. Улаанбаатар: ШУАХ,1964. - 203 с.

174. Rincen В. Oirat vercion of Damamukonamasutra. Uligeryin dalai. GSM,t.XYI, fasc.2. Ulanbator:IliyAX , 1970. - 120 c.

175. SiditU kegUr-Un Uliger orosibai. Ulayan-bayatur: Sudur bicig-Un kiiriyeleng, 1928. 181 c.

176. SiditU kegUr-Un Uliger. Koke qota, 1957.

177. Tibetan and Mongolian Tales of Vetala. Tobed mongyol siditU kegUr-Un Uliger. NigedUger debter. CSM, t.II. Улаанбаатар:ШУАХ, 1962. - 233 с.

178. Tibetan and Mongolian Tales of Vetala. Tobed mongyol siditU kegUr-Un Uliger. Qoyaduyar debter. CSM, t.II Улаанбаатар:ШУАХ, 1964. - 382 с.

179. TemUrcersng J. Pancatantra-yin mongyol Uliger-Un comor-lig. Emkidkegsen J.TemUrcering. Koke qota, 1957.

180. Andersen D. Index to the Jataka and its commentary. London, 1897.

181. Andersen D. The Jatata together with its commentary being tales of the anterior birth of Gotama Buddha. For the first time ed. in original P^li by V.Pausb^ll and transl. by T.W. Rhys Dawids. Vol. 1-5,7. London: TrUbner, 1877-1897.

182. Araaji Booji. Stories of king Vikramaditya as told in mongolian. Together with the unpublished version. Ed. by Rag-hu Vira. Sata-pitaka. Vol.15, New Delhi, 1961.

183. Bendall C. The Tantrakhyana, a collection of Indian Folk-, lore, from a unique sanskrit MS discovered in Nepal. -Journal of the Royal Asiatic Sosiety. Vol.20. London, 1888, p. 465-501.

184. Benfey T. Pants chat antra: Fiinf Bticher Indischer Pabeln, Marchen und Erzahlungen. T.II, Leipzig, 1859.

185. Bergman B. Nomadische Streifereien unter den KalmUken in den Jahren 1802 und 1803. T.3, 1804-1805, s. 247-351.

186. Bethlenfalvy G. The mongolian and tibetan versions of the tale "Hare and Lion"- Mongolian studies, Ed. by L.Ligeti: Bibliotheca Orientalis Hungarica, t.XIY. Budapest: Acade-mia kiado, 1970, p. 93-102.

187. Bethlenfalvy G. On the Subhasitaratnanidhi ( Echos and Conception ). Papers on the Literature of Buddhism. Lelhi, 1979.

188. Bethlenfalvy G. Three Pancatantra tales in an unedited . commentary to the tibetan Subhasitaratnanidhi. Acta Ori-entalia Hungaricae, t.XYIII. Budapest: Acadёmia kiado, 1965, p.317-338.

189. B^dker L. Indian animal tales. A preliminari survey. FF Communication N 170. Helsinki: Suomalainen tiedeakatemia, 1957. 143 p.

190. Bosson J.A. Treasury of aphoristic jewels. The Subhasitaratnanidhi of Sa skya Pandita in Tibetan and Mongolian. Bloomington-The Hague, 1969.

191. Brown W.ltf. The Pancatantra in Modern Indian Folklore. -Journal of the American Oriental Society. Vol.39, New York-New Haven, 1919, p. 1-54.

192. Buddhist legends. Transl. from original Pali text of the Lhammapada commentary by E.W.Burlingame. Harvard Oriental series, vol.28-36. Cambridge, Massachusets: Harvard University press, 1921. Vol.28 328;vol.29 - 366; vol.30 -391 p.

193. Chavannes E. Cinq cents contes et apolologues extraits du Tripitaka chinois et traduits en franceis par Ed.Chavannes. T.1-4. Paris: Maisonneuve, 1963.

194. А Complete Catalogue of the Tibetan Buddhist Canons

195. Bkah-gyur and Bstan-hgyur)• Ed, By Hakijju Ui ets. Tokyo, 1934.204» Damdinsiiren C. Das Marchen von Zauberer. Asienwissen-schaftliche Beitrage. Berlin: Akademie-Verlag, 1978,s.13 -16.

196. Das S.Ch. Indian Pandits in Tibet. Journal of the Buddhist Texts Society of India, vol.1,pt.1. 1893,p. 7-31.

197. Das S.Ch. The Lamaic hierarchy of Tibet. Journal of the Buddhist Texts Society of India, vol.1, pt.1. 1893,p.44-57.

198. Das S.Ch. A Tibetan-English Dictionary with Sanskrit synonyms. Calcutta: The Bengal Secretariat book Depot, 1902. -1353 p.

199. Edgerton P. The Pancatantra Reconstructed. An attempt to establish the lost original Sanskrit text of the most famous of Indian story collections on the basis of the principal extant. American Oriental Society, vol.5. New Haven (Connecticut), 1924.

200. Folktales of China. Ed. by W.Eberhard. Chicago: Univ.of Chicago press, 1965. 261 p.

201. Prancke A.H. Zur tibetischen Vetalapancavim^atika (Siddhi -klir). Zeitschrift der Deutshen Morgenlandischen Gesell-schaft, Bd.77. 1922, s. 240-254.

202. Gauthiot M.R. Une version sogdienne du Vessantara Jataka. Journal Asiatique. Recueil de Memoires et de Notices re-latifs aux Etudes orientales. Dixi^me s£rie, t.XIX. Paris: Ernest Leroux, 1912, p. 163-193.

203. Gergan J. A thousand tibetan proverbs and wise sayings.1. Belhi, 1976.

204. Heissig W« Geschichte der Mongolischen Literatur. Bd.1.

205. Heissig W. Mongolische Literatur. Handbuch der Oriental-istik. Bd.5. Abschnit 2. Mongolistik. Leiden-Koln,1964.217* Heissig W. Tibet und Mongolei als literarische Provinzen. Wiesbaden, 1967.

206. Hertel J. Pancatantra, seine Geschichte und seine Verbrei-tung. Leipzig und Berlin: Treubner, 1914. 459 s.

207. Hertel J. Tantrakhyayika. Bie alteste Fassung des Pancatantra. Bd.1-2. Leipzig-Berlin: Teubner, 1909.

208. Hoffman H. Marchen aus Tibet. Dilsseldorf-Koln, 1965.

209. Kara G. Chix de Textes UjUmcin. AOH, t.XY, fasc.1-3.

210. Budapest, 1962, p. 183-193.

211. Keith A.B. A History of Sanskrit Literature. Oxford: Uni-ver. press, 1973» 575 p.

212. Koros Csoma de A. Analyse du Kandjour. Traduite de Englais par M. L<£on Feer. Lyon, 1881.

213. Koros Csoma de A. A brief Notice of the Subh^chita Ratna Nidhi of Saskya Pandita, with extracts and translation. -Tibetan Studies, Calcutta: Baptist mission Press, 1912, p. 93-162.

214. Ligety L# Saskya Pandita. Tr^sor des sentences Subhasitaratnanidhi de Sa-Skya Pandita. Budapest! Acad^miai kiaditf,1973. 146 p.

215. Ligety L. Tr£sor des sentences Subhasitaratnanidhi de Sas-kya Pandita. Traduits de Sonom Gara. Budapest: Acad^miai kiadtf, 1973. 339 p.

216. Lorinz L. Mongolische Marchentypen. Budapest: Akad^miai kiadtf, 1979. 423 s.

217. Macdonald B. Tibetan Tales. Ascribed to Nagarjuna (Ludup) and prince Leche Zangpo: Folk-Lore, t. XLII. 1931, p. 180192, 294-315.

218. Mongolian Folktales and Stories, Transl. from the Mongolian by B,Altangerel. Ed. by prof. Owen Lattimore. Ulan-Bator: State Publishing Hous, 1976.- 261 p.

219. Mongolische Marchen. Erzahlung aus der Sammlung Ardschi- -Bordschi. Mongolisch und deutsch herausg^gpbcn von B.JUlg. Innsbruck, 1867*

220. Mongolische Marchen. Lie neuen Nachtrags Erzahlungen des Siddhi klir und die Geschichte des Ardschi-Bordschi chan. Herausg. von B.JUlg. Innsbruck, 1868.

221. Mongolische Marchen-Sammlung. Die 9 Marchen des Siddi-kiir. Nach der ausfuhrlicheren Redaction und die Geschichte des Ardschi-Bordschi chan. Mongolisch mit deutscher Ueber und kritischen Anm. hrsg. von B.Jlilg. Innsbruck: Wagner, 1868. 256 s.- 170

222. Mostaert A. Textes oraux ordos, recuellis et publics, commentaries et glossire. Pekin: Univer. catholica, 1937. 768 p.

223. Os'Connor W. Folk-tales of Tibet. London, 1906. 2d ed. -New Delhi: Sterling, 1979. - 112 p.

224. Pathak S.K. The Indian Nitisastras in Tibet. Delhi: Moti-ILal Banarsidass, 1974. 134 p.

225. Polevoi S. Mongolian folktales. Peking, 1973.

226. Rinchen V. Unknown Indian Translater of Vikramaditya Tales into Mongolian in the 17 th Century. Studies in ^ndo-As-ian Art and Culture. Vol.1. Delhi, 1972.

227. Rockhill W.W. Tibetan Buddhist Birth-Stories: Extracts and Translations from the Kandjur. Journal of the American Oriental Society, t. XVIII, New York-New Haven, 1887, p. 1-14.

228. Sazykin A.G. Hell-Imaginations in Non-Canonical Mongolian Literature. AOH, t. XXXIII, fasc.3. Budapest: Akad^miai kiadj<5, 1979, p. 327-335.

229. Schiefner A. Mahakatjsjana und Konig Tschandra-Pradjota (ein Cyklus -^uddhistischer Erzahlungen). — Memories de 1\Y Acad^mie imperiale des sciences de St.P^tersbourg, S;£rie 7» t.XXII, N 7, 1875. 67 p.

230. Schiefner A. Ueber die unter dem Nahmen "Geschichte des Ardchi Bordchi Chan" bekannte mongol Marchensammlung. -Melanges asiatique. St.P^tersbourg, 1857, p. 204-218.

231. Schuh D. Tibetische Handschriften und Blockdrucke sowie Tonbandaufnahmen tibetischer Erzahlungen. Verzeichnis der orientalischen Handschriften in Deutschland, Bd. XI.1. Wiesbaden, 1973.

232. Stein R.A. La Civilisation Tibe?taine. Paris:. Dunod, 1962.- 263 p.

233. Sternbach L. The Hitopade^a and its sources. Journal of the American Oriental Society, vol.44. New Haven-Connecticut, 1960. - 109 p.

234. Sternbach L. Subhasita, Gnomic und Didactic Literature. Wiesbaden, 1974.

235. Sarak&inova N.O. Les contes du Cadavre encorcel£ chez le Bouriates. AOH, t.XVI, fasc.1. Budapest: Akad^miai kiad<5, 1953, P. 45-54.

236. Tales of King Vikramaditya and the thirty-two Wooden Men. Mongolian Text and Translation by Ch. Bawden. Sata-pita-ka, vol.3. New Delhi, 1960.

237. Taube E. Tuwische Volksmarchen. Berlin, 1978.

238. Taube M. Tibetische Handschriften und Blockdrucke. Verzeichnis der Orientalistischen Handscriften in Deutschland. Bd.II,t.1—4. Wiesbaden: Steiner, 1966.

239. Thompson S., Balys J. The oral tales of India. Bloomington: Indiana univer. press. 1958. 448 p.

240. A Tibetan-English Dictionary with special Reference to the prevailing dialects, to which is added an English-Tibetan Vocabulary. By H.K.Jashke. Prepared and publ. at the charge of the Seer, of State for India in council. Londcn,1881.- 671 p.

241. Vikramaditya tales from Mongolia. Repr. by Ch.Bawden. — Sata-pitaka, vol.XXII. New Delhi, 1962.

242. Waddell L.A. The buddhism of Tibet or Lamaism. With its mystic cults, simbolism and mythology and its relations to Indian Buddhism. Cambridge: Heffer, 1958. 598 p.

243. Der Weise und der Thor. Aus dem tibetischen uebers und mit dem original texte. Hrsg. von I.J.Schmidt. St.Petersburg-Leipzig. 1843.

244. Wenzel H. Jataka tale from the Tibetan. Journal of the

245. Royal Asiatic Society, t.XX. London, p. 503-511. 272, H'on Wlislocki. Marchen des Siddhi-KUr in Siebenblirgen. Mlinchen: Huttler, 1887.