автореферат диссертации по культурологии, специальность ВАК РФ 24.00.03
диссертация на тему: Московская школа колокольного литья в русской культуре второй половины XVII в.

Полный текст автореферата диссертации по теме "Московская школа колокольного литья в русской культуре второй половины XVII в."

На правах рукописи

гги ОД 1 8 '¿Л ПС1

Кондрашина Вера Александровна

МОСКОВСКАЯ ШКОЛА колокольного литья в РУССКОЙ КУЛЬТУРЕ ВТОРОЙ ПОЛОВИНЫ ХУЛ в.

Специальность 24.00.03 - музееведение, консервация и реставрация историко-культурных объектов

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата культурологии

Москва - 2000

Работа выполнена в Российском государственном гуманитарном университете.

Научный руководитель: доктор исторических наук Э.ГЛстомина

Официальные оппоненты: доктор философских наук М.Н.Громов кандидат исторических наук О.Я.Яхонт

Ведущая организация: Центральный музей древнерусской культуры и искусства им. А_Рублева

Защита диссертации состоится «__»_2000 г. в_часов

на заседании диссертационного совета К.064.49.01 Российского государственного гуманитарного университета по адресу: Москва, Миусская пл., 6.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке РГТУ

Автореферат разослан « ¿г; 2000 г.

Ученый секретарь диссертационного совета, кандидат искусствоведения

1. ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ Актуальность темы исследования

В истории материальной и духовной культуры колоколам, известным с глубокой древности многим народам, принадлежит особая миссия. В целом ряде стран наука о колоколах - кампанология занимает достойное место среди других исторических дисциплин.

Колокола являются звучащими символами России. В Древней Руси они были теснейшим образом связаны с духовной жизнью людей, являясь неотъемлемой частью православного богослужения.. Колокола могут быть отнесены к одной из самых неизвестных областей художественно-эстетического наследия Древней Руси.

Культурный феномен колокольного ремесла, требующего участия не только «литейщика из литейщиков», «мастера из мастеров», каким был колокольный мастер, но и большого трудового коллектива, а также концентрации значительных материальных ресурсов, почти не изучен.

Активно протекающий в нашей стране в настоящее время процесс возрождения колокололитейного ремесла делает актуальным изучение национального исторического опыта, общепризнанной вершиной которого является XVII в.

В этой связи особую ценность приобретают исследования, рассматривающие колокольное литьё как историко-культурное явление, ставящие проблемы определения школ колокольного литья: их концепций и направленности, устойчивости и преемственности традиций, системы передачи опыта и знаний, уровня технологии и материально-технической базы, культуры производства, выявления особенностей колоколов той или иной школы.

Объектом исследования является деятельность московских мастеров колокольного литья в период царствования Алексея Михайловича, наилучшим образом реализованная в ансамбле колоколов Саввино-Сторожевского монастыря.

Предметом исследования является литье колоколов для Саввино-Сторожевского монастыря.

Хронологические рамки совпадают с началом строительства в 1650-м г. архитектурного ансамбля Саввино-Сторожевского монастыря и завершаются отливкой основных колоколов в начале 1670-х гг.

Цели и задачи исследования. Цель настоящего диссертационного исследования состоит в выявлении наиболее характерных признаков и профессиональных установок московских мастеров, а также раскрытии содержательной стороны их деятельности на материалах Саввино-Сторожевского монастыря.

В связи с этим в данном исследовании ставятся задачи:

• выявить роль и значение колоколов в Московском государстве;

• установить этапы формирования звона Саввино-Сторожевского монастыря;

• определить роль царя Алексея Михайловича как основного заказчика;

• восстановить творческие биографии авторов монастырских колоколов, дать сравнительный анализ деятельности колокольных мастеров и их профессиональные портреты;

• проанализировать роль центра колокольного литья в Москве во 2-ой половине XVII в. в области организации работ, технологии, системы передачи опыта и знаний, поддержания и развития традиции;

• показать современные методы музейного проектирования экспозиций по истории колоколов и колокольного литья.

Метод исследования. Настоящее междисциплинарное исследование основывается на историко-описательном, сравнительном, реконструктивном методах. Литье колоколов, как никакое другое художественное ремесло, объединяет в себе научно-технические знания с искусством художника и музыканта. В колокольном ремесле заключены обширные и разнообразные знания законов музыкальной акустики, свойств металлов, сплавов и других материалов. Значительный массив неопубликованных архивных источников,

колокольные надписи, результаты археологических исследований сохранившейся литейной ямы, записи звучания колоколов, колокольные чертежи, результаты анализа сохранившихся колокольных фрагментов, иконографические материалы - столь разнообразные источники предполагают применение системного метода. Его использование позволяет фиксировать внимание не только на значительных фактах и событиях, но и на тех, которые ранее либо считались второстепенными, либо не рассматривались вообще.

Степень изученности проблемы

Деятельность Московской школы колокольного литья второй половины XVII в. и история колоколов Саввино-Сторожевского монастыря не получили в литературе глубокого и всестороннего отражения: Хотя интерес к этим вопросам мы обнаруживаем уже у иностранных путешественников XVII в.

В эпоху Петровских преобразований выбор «колокола или пушки» приобрел особенную остроту в период Северной войны, вызвавшей к жизни императорский указ о переплавке колоколов. Он поставил колокол вне культурных интересов русского общества. Несмотря на это, уже во второй половине XVIII в., в эпоху господства просветительства, внимание ученых привлекали отдельные колокола с яркой историей, необычными надписями, прежде всего колокола Московского Кремля и Большой Благовестный колокол Саввино-Сторожевского монастыря. Первым обратили внимание на звенигородский колокол известный историограф Г.Ф.Миллер и библиотекарь Санкт-Петербургской Академии Наук В.Бакмейстер, сделавшие попытку определить место звенигородского колокола среди больших европейских колоколов1.

В периоды подъема национального самосознания обострялся интерес к колоколам, которые воспринимались как символы русской государственности. Гибель многих знаменитых колоколов в Отечественную войну 1812-го года побудила

1 Russische Bibliothek zur Kenntnis des gegenwärtigen Zustandes der Literatur in Russland. B.IX. Stock I-HL 1784.

Н.М.Карамзина говорить о них в высоком стиле в «Истории государства российского»1 . В период подъема и установки на пьедестал Царь-колокола в Московском Кремле появляется публикация Г.Спасского, в которой Большой Благовестный колокол Саввино-Сторожевского монастыря поставлен в один ряд с кремлевским Царь-колоколом2.

Проблема изучения московских ремесел, в том числе и колокольного, впервые прозвучала в трудах историков Москвы. Однако, это были только

з

первые шаги в ее рассмотрении .

На рубеже Х1Х-ХХ столетий в русле интереса к древнерусской культуре исследователи обращаются к новым аспектам истории колоколов, открывая неисследованные ранее грани проблемы. Колокольные звоны начинают восприниматься органической составляющей древнерусской музыкальной культуры4. Особое место занимает ансамбль колоколов Саввино-Сторожевского монастыря, в котором ведущие голоса принадлежали колоколам XVII в. Современниками монастырский звон был назван художественным сокровищем России5.

В большинстве работ колокола по-прежнему рассматривались только как предмет истории литейного производства6.

Наконец, появляется первая, и на многие десятилетия единственная, монография Н.И.Оловянишникова, явившаяся своеобразной энциклопедией

1 Карамзин Н.М. История государства российского. М., 1997.Т.Х-ХН, с.167,230.

2 Г.С. О колоколах, достопримечательных по своей величине. СПб, 1833.

3 Снетрев И.М. Москва. Подробное историческое и археологическое описание города. М., 1865-1873.-Т.1-2. Забелин И.Е. Материалы дм истории археологии и статистики московских церквей. М.,1884. Он же. О металлическом производстве в России до конца XVII в. //Записки императорского Археолошческого общества.- М-, 1853. - ТА', вьш.1. Розанов Л.II. Древние и другие особо замечательные предметы в церквах г.Москвы //Древности. Труды Московского археолошческого общества. М., 1874.Т.IV, вып.3. Довнар-Запольский М Организация московских ремесленников в XVI] в. //Журнал министерства народного просвещения. М., 1910. - N° 9. Богоявленский С.К. О пушкарском приказе //Сборник статей в честь М.Ж.Любавскою. Пегрофад, 1917. Железное В.Ф. Указатель мастеров русских и иноземцев, работавших в России до XVHI в. СПб.,1907.

4 Израилев А. А. Ростовские колокола и звоны. М., 1884. Рыбаков С.Г. Церковный звон в России. СПб, 1896. Смоленский С.О. Красный звон //Татевский сборник С.А.Рачинского. - СпбД899. Мшневич В. Очерк истории музыки в России в культурно-общественном отношении. СПб., 1879. Олсуфьев Ю.А. Заметка о церковном пеним и кконописании как видах церковного иску сства в связи с учением церкви. [Тула], 1918.

3 Успенский А. Саввин Сторожевский монастырь //Художественные сокровища России. - Вып. 5-М., 1904.- Репринтное издание. 14,1998.0,80.

6 Кнаббе B.C. Шлейное дело /Библиотека промышленных знаний.СПб., 1900.-T.VL4.6. Васильев Н. Отливка колоколов //Журнал открытий, технических усовершенств и изобретений. 1871.Т.12.Ка 8. С. 121-128, илл., табл.

солокольного литья, провозвестницей которой стала статья М.И.Пыляева1.

И все же ни в одном дореволюционном издании не было дано шализа деятельности московских литейщиков XVII в.

В годы революции и богоборчества многие выдающиеся историко-сультурные памятники, в том числе и Большой Благовестный колокол ^аввино-Сторожевского монастыря, погибли. Однако и в это драматическое фемя, преимущественно в краеведческих изданиях, печатаются статьи, »держащие материалы для истории звенигородских колоколов. Предметом исследования становится деятельность московского Пушечного двора, встает зопрос о творческом почерке мастеров таких древних центров колокольного титья, как Псков и Новгород2.

Глубина потери целого историко-культурного пласта, каким был на протяжении веков церковный звон и колокол, пробудила философскую мысль3.

Во время послевоенной кампании в защту приоритетов этечественной науки и техники в ряде работ были заслуженно прославлены эусские литейщики колоколов и их творения. Вновь возрождается интерес к зопросу организации литейного производства, а также к проблеме обучения ремеслу в Древней Руси4.

Истории и технологии литья колоколов, в том числе в XVII в., посвящены отдельные главы книг Н.Н.Рубцова и А.М.Петриченко5. Следует отметить также первую в советской историографии книгу о колоколах ЕО.В.Пухначева6.

Особый размах исследования приобретают с 1982 г., начала проведения

1 Оловянищников Н.И. Исторш колоколов и колокололигейное искусство. Изд.2-е, доп.М.,1912. ГЕыляев МИ. Исторические колокола //Исторический вестник, 1890. С. 169-204,

1 Максимов А.И. Бывший Саввино-Сторожевский монастырь близ Звенигорода //Бюллетень Звенигородского общества по изучению местного края.- Звенигород, 1926,- ХэЛэ 1-12.С.11. Сытин П. Пушечный двор в Москве в XV-XIX вв. //Московский краевед.- М., 1929. Вып.2 (10). Богусевич В.А. Псковские литейщики XVI-XVH вв. //Проблемы истории докапиталистических обществ. Л, 1934,- X«.Ni> 9-10.

3 Ильин В.Н. Эстетический и богосло&ско-ятургмческий смысл колокольного звона //'Русское ьозровдеиие. Нъю-ЙоркМоскваЛариж, 1998.-№ 78.-С.18-19.

4 Фальновский И.И- Москва в истории науки и техники. М., 1950. Сербина КС. К вопросу об ученичестве в ремесле русского города XVKb. //Исторические записки М.,1946.Т.ХУШ. Тальмаи Е.М. Ремеслеиное ученичество Москвы в XVH в. //Исторические заппски.М., 1У48.Т.ХХ\'П.

5 Рубцов H.H. История литейного производства в СССР. М., 1962. 4.1, Петриченко A.M. Книга о лнгье. Киев, 1972.

6 Путшачев Ю.В. Загадки звучащего металла. М., 1974.

регулярных тучных конференций "Колокола. История и современность". К основным особенностям этого периода следует отнести формирование нескольких направлений в изучении истории колоколов: этнографического, музыковедческого, музыкально-акустического, архитектурного, историко-технического, искусствоведческого, источниковедческого, музееведческого1.

Ни в одной из перечисленных работ не ставится вопрос об особенностях колокольного литья в Москве во второй половине XVII в.. Не рассмотрена эта проблема и в одной из последних монографий

A.Ф..Бондаренко, посвященной московским колоколам2. Практически отсутствуют монографии о колокольных мастерах, за исключением биографии Андрея Чохова.3 Важно подчеркнуть, что это исследование позволяет говорить о наличии московской школы колокольного литья в первой четверти XVII в..

В ряде работ в той или иной степени затрагивается деятельность мастеров московского Пушечного двора второй половины XVII в. Отметим статьи И.Д.Костиной о декоре сохранившихся кремлевских колоколов и

B.В.Кавельмахера, в которой сделана попытка реконструкции истории больших Благовестных колоколов Московского Кремля4. Представляют значительный интерес глубокие наблюдения автора, основанные на архитектурном анализе кремлевских Успенских колоколен, а также разнообразных письменных и изобразительных источников.

Необходимо отметить, что значительное число исследований по истории колокольного литья опубликовано в Западной Европе и Америке. Первая и единственная, как за рубежом, так и в нашей стране, монография, посвященная

1 Колокола. История и современность. М., 1985. Колокола: История и современность. 1990. М, 1993. Русское возрождение. -Нью-Йорк. М. Париж, 1998.Ка 72. Ярешко А.С. Колокольные звоны России. М-, 1992. Колокола и колокольни Ростова

Вел][кого. /Сообщения Ростовского музея. Вып. XV. Ростов, 1993. Вып.\'Я. Ярославль, 1995. Шариков В.Г., Шумов В. и др. Практическое руководство для звонарен православных храиов. - М., 1997. Давыдов А.Н. Описи церковного имущества как источник по истории колоколен, колоколов и звонов и деревнях и уездных городах России, /кассовые источники отечественной истории. Материалы X Всероссийской конференции "Писцовые книги и другие массовые источники". Архангельск, 1999.

3 Бондаренко А.Ф. Московские колокола ХУК в.Москва, 1998.

3 Немировский Е.Л. Андрей Чохов (около 1545-1629). М., 1982.

4 Костина И.Д. Орнаментация русских колоколов ХУ1-начала XIX в. из коллекции Гос.музесв Московского Кремля //Колокола. История и современность. М, 1985. С.88-103. Кавеяьмахер В.В. Большие благовестншш Москвы ХУ1-первой половины XVII в. //Колокола: Истерт и современность, 1990.NL, 1993.С.75-118.

истории и технологии колокольного литья исключительно в России, принадлежит американскому исследователю Э.Вильямсу1. К ее несомненным достоинствам относится обширная библиография, а также список колокольных мастеров с перечнем их учеников. Однако автор использовал только опубликованные источники и литературу, не обращаясь к архивным документам. К тому же само исследование носит в значительной степени описательный характер.

Ряд работ зарубежных ученых дает возможность сравнить характер декора и формы европейских и русских колоколов XVII в2.

Обобщая литературу о колокольном литье, следует отметить, что накопленный фактологический материал и логика процесса изучения истории колокольного литья делают неизбежной постановку вопроса о концепции и особенностях колокольного литья в России в той наивысшей фазе развития литейного дела, какой исследователи единодушно считают вторую половину XVII в.

Источниковая база исследования. Диссертационное исследование проводилось на основе широкого круга разнообразных исторических источников, значительная часть которых не опубликована и впервые вводится в научный оборот.

Неопубликованные архивные источники составляют несколько групп, основная из которых представлена документами Пушкарского приказа второй половины XVII в., раскрывающими различные стороны колокольного производства. При этом необходимо сказать, что архив приказа, пережив четыре случая массовой гибели документов, сохранился лишь фрагментарно и представляет собой коллекции или отдельные документы, распыленные по многочисленным архивохранилищам Москвы и Санкт-Петербурга. В диссертационной работе использованы

документы Российского

1 Williams , Е. The bells of Russia. Histoiy and Technology.- Princeton university press: Princeton, New Yersey,1985.P. XY-XY1

1 Sutter, E. La grande aventure des cloches. Zelie, 1993. Schilling, M. Glocken. Gestalt Klang und Zier. Dresden, 1988.

государственного архива древних актов1, архивов санкт-петербургского филиала ИРИ РАН2 и Военно-исторического музея артиллерии, инженерных

V ^ з

войск и войск связи , отделов рукописей Российской государственной, Российской национальной библиотек4 и Государственного исторического музея5. Основной массив документальных материалов сосредоточен в архиве артиллерийского музея и коллекции И.Х.Гамеля в ФИРИ РАН .Использованы также другие частные собрания, в которых отложились документы Пушкарского приказа второй половины XVII в., а именно: коллекции сенатора и библиографа Ф.А.Толстого, историка И.Е.Забелина, серпуховского купца Ф.Ф.Мазурина, Ф.Ф.Гарелина.

Большим своеобразием отличается коллекция И.Х.Гамеля. Она содержит, помимо подлинников и копий документов, архивных выписок и картотек, солидный том исследования «О большом колоколе»6, выполненного для императора Николая I. В авторский текст исследования включены подлинные документы, а также архивные выписки. В изложении автор не соблюдает строгой хронологической последовательности и часто произвольно интерпретирует источники. Анализ этих источников осуществлен нами вне авторского контекста, что позволило иначе, чем принято в литературе, осветить деятельность Пушкарского приказа в 1650-е гг.

В комплекс сохранившихся документов Пушкарского приказа входят разнообразные деловые бумаги, которыми сопровождалась отливка колоколов в XVII в., а именно: «сказки», представляющие вид научно-технической документации, содержащей роспись необходимых для литья колоколов

' РГАДА. Ф.396. Оп.1.4.9 Д.11959, 12073. Ф.27. Оп.1. Д70.75-77. 100. 175 и др. Ф.248. Оп.14. Кн.798. Ф.1199. Оп.1. Д.145,33. Ф.196, Оп.З. Д345, 250 и др.

2 ФИРИ РАН. Колл.133. Д50. Колл.175, Оп.1. Д.43-53, 205, 235, 268, 305, 457. Оп.2. Д.61-171.

3 ВИМАИВиВС. ФЛ.Оп.1. Д.128-241.

4 РГБ. Ф.67.Картон 29. Д. 57.

5 ОПИ ГИМ. Ф.440.Д.381. Л.28-32

• ФИРИ РАН. Кота. 175. Оп.3. Д27,- 686 с.

материалов, инструментов и оборудования; "памяти"- распоряжения об отпуске материалов и оборудования со складов Пушкарского приказа; расписки в их получении; указы о награждении участников работ и другие документы.

Вторую группу неопубликованных архивных источников представляют впервые введенные в научный оборот документы Саввино-Сторожевского монастыря, касающиеся истории отливки колоколов1. В них зафиксированы расходы монастырских денег на покупку вспомогательных материалов к литью, оплаты их доставки в монастырь, а также ежедневные расчеты со стрельцами, выступавшими исполнителями большого объема работ при отливке второго монастырского Благовестника. Уникальным источником для реконструкции колокольного литья XVII в. являются «Книги записные саввинских стрельцов..., бывших ежедневно у колокольного дела»2. Это - хроника отливки Большого Благовестного колокола, происходившей в 1667-68 гг. на территории Саввино-Сторожевского монастыря.

В третью группу неопубликованных архивных источников выделены документы архива Оружейной палаты, материалы приказа Тайных дел и канцелярии Синода. Это - проекты составленных царем Алексеем Михайловичем текстов надписей на колоколах Саввино-Сторожевского монастыря, царские грамоты и отписки по ним о ходе работ по отливке колоколов, о подъеме их на звонницу, о награждении колокольных мастеров и других участников работ3.

Среди опубликованных источников особую группу составляют надписи на колоколах, приведенные в различных изданиях. Они содержат чрезвычайно ценную информацию, поскольку колокольное литье, в отличие от многих других церковных искусств, не было анонимным. На колоколах указывалось имя мастера, все обстоятельства отливки: дата, даритель, посвящение колокола тому или иному событию.

1 РГАДА. Ф. 1199. Оп.1. Д. 145, 33

' РГАДА. Ф.1199. Д.23/144. - 164л.

3 РГАДА. Ф.396. Оп.1. 4.9. Д.11959, 12073 пир., Ф.27. Оп.1. Д.70,75-77, 100, 175 и др. Ф.248ю Оп.14. Кн. 798.

Важную роль при , изучении проблемы играют воспоминания ПАлеппского об, отливке в Московском Кремле Большого Успенского колокола и посещении Саввино-Сторожевского монастыря Антиохийским Патриархом Макарием1.

К числу письменных свидетельств о звучании Большого Благовестного колокола Саввино-Сторожевского монастыря принадлежат нотные записи знатока колокольных звонов К.К.Сараджева. В 1920-е гг. им был составлен «Список» индивидуальностей «больших» колоколов всех колоколен г.Москвы»2.

Особую группу письменных источников представляют исследования металла знаменитого звенигородского колокола с точки зрения химического состава, структуры, чистоты сплава, состава патины3.

Использованные в работе вещественные источники включают сохранившиеся в собрании Звенигородского музея колокола XVII в. и фрагменты Большого Благовестника Саввино-Сторожевского монастыря .

Изобразительные источники имеют большое значение для освещения проблемы. Они являются материалом для реконструкции облика утраченных памятников - Большого Успенского колокола Московского Кремля и звенигородского Большого Благовестного колокола4.

Эту группу исторических источников дополняют открытки конца XIX - начала XX вв. с изображениями Большого колокола и монастырской звонницы,

1 Путешествие Ангиохийского патриарха Макария в Россию в половине XVII в. //Чтения ОИДР. М., 1896, вып.1-4 Посещение Саввина Сторожевского монастыря Аптиохпнским патриархом Макарием в 1656 году (Ш записок его сына и слушника Павла Алеппекого). Б.м., б.д. /Отдельный оттиск. - Звенигородский историко-архнтегсгурт,ш и художественный музей (ЗИАиХМ).

2 Благовещенская Л.Д. Звуковые спектры московских колоколов. //Памятники культуры. Новые сокрытая. Ежегодник 1977. М., 1977. С38.

3 Кондрашина В.А., Шашкина Т.Ь. Большой колокол Саввино-Сторожевского монастыря как научно-технический памятник Древней Руси. //Памятники науки и техники. М., 1981.

4 Спасский Г. О колоколах, достопримечательных по своей величине. //Горный журнал. СПб.,[1833]. 4.1. Кн.1. С.123-135, приложение. Факсимильное издание альбома "Путешествие по Московии" Эриха Пальмквиста, 1674 г. на швед.яз. с картами и трав-рисунками. 35л. - ЗИАиХМ. Кп.6800. Альбом Мейерберга. Виды и бытовые картины России XVII века. СПб., 1903.

1П

гравюры, икона преподобного Саввы Сторожевского из музейного собрания, на которой в качестве архитектурного фона изображена звонница, а также фотографии.

Уникальные графические источники - чертежи больших кремлевских колоколов ХУП-ХУШ вв. из архива Департамента артиллерии впервые вводятся в научный оборот1. Один из них является чертежом несохранившегося Царь-колокола XVII в., который был отлит колокольным мастером Е.Даниловым и вскоре перелит А.Григорьевым. Это уникальный по информационной насыщенности памятник: он позволяет судить о размерах, декоре, особенностях формы колоколов-гигантов московской школы XVII в. Сохранился в копии и чертеж самого Пушечного двора с окрестностями, составленный во второй половине XVII ст2.

Безусловно, в центре внимания постоянно находилась и звонница Саввино-Сторожевского монастыря: материалы ее натурных обследований, изучения прочности ее конструкций, рассчитанных на большие нагрузки. Это объясняется тем, что историю колоколов невозможно изучать вне конкретных колоколен и звонниц, которые воспринимались в средневековом сознании только вместе с висящими на них колоколами.

Особый интерес для изучения истории московского центра колокольного литья представляет обнаруженная археологами на территории Саввино-Сторожевского монастыря литейная яма. По архивным данным удалось установить, что в ней происходили отливки Большого Благовестного колокола под руководством государева пушечного и колокольного мастера А.Григорьева и Воскресного колокола Ф.Моторина. Литейная яма может рассматриваться как уникальный научно-технический памятник Древней Руси и служить объектом самостоятельного исследования.

! Конарашнна В.А. Чертежи "Царь-колоколов" из архива Департамента артиллерии. //Государственные музеи Московского Кремля. Проблемы русской художественной культуры ХУШ века. Тезисы всесоюзной научной конференции, М., 1991.

2 Лзманскнй В.И. Сборшпс чертежей г.Москвы и г.Пскова XVII ст. //Записки русской и славянской археологии., СПб., 1865. Т.П.-№17.

В результате изучения источников мы пришли к выводу, что целостная картина колокольного литья может быть выявлена лишь из многих видов и типов источников, к которым принадлежат как сами колокола и другие вещественные источники, так и разнообразные письменные, изобразительные, графические, археологические данные. Только широкий круг источников, изучаемых во взаимосвязи и взаимозависимости, позволяет определить место колокола в русской культуре XVII в. и особенности московской школы колокольного литья.

Научная новизна исследования. Данная работа представляет собой первую попытку исследования феномена колокола и колокольного литья в русской культуре второй половины XVII в. Впервые в фундаментальной науке выявлено особое направление в литье, которое характеризуется как московская школа колокольного литья. Рассматриваются ее концептуальные установки, их воплощение в ансамбле колоколов Саввино-Сторожевского монастыря и тем самым восстанавливается утраченная страница национального культурного наследия. Тема решается на междисциплинарной основе

Практическая значимость. Результаты исследования дают обширный материал для разработки истории колокольного литья в России, для понимания колокола как феномена русской культуры. Результаты исследования могут быть использованы в лекционных курсах по истории отечественной культуры.

Работа имеет практическую ценность для возрождения утраченных колокольных ансамблей России, поскольку выявляет особенности отливки признанных эталонными колоколов второй половины XVII в. и этапы формирования уникальных звонов Саввино-Сторожевского монастыря.

Воссозданные страницы истории колокольного литья позволяют приблизиться к объективному музейному показу колоколов и колокольных ансамблей, могут быть использованы при создании методических пособий и тематико-экспозиционных планов экспозиций и выставок.

Апробация исследования. Диссертация обсуждена, одобрена и рекомендована к защите на заседании кафедры музеологии Российского государственного гуманитарного университета.

Выводы работы неоднократно апробировались диссертантом в выступлениях на научных конференциях «Колокола: история и современность», организованных Научным советом по истории мировой культуры ИРИ РАН (начиная с 1982 г.), конференции в Государственном музее-заповеднике «Московский Кремль» (1991 г.), научно-практической конференции «Охраняется государством» (Спб. Фонд культуры, 1994), Никоновских чтениях (Музей «Новый Иерусалим», 1999) и других.

Материалы исследования широко использованы Звенигородским историко-архитектурным и художественным музеем в экскурсионной и лекционной практике, при разработке методик показа звонницы, а также при создании концепций и тематико-экспозиционных планов соответствующего раздела исторической экспозиции и выставки «Церковные колокола и звоны» (К 2000-летию Рождества Христова). Основные материалы исследования отражены в четырнадцати публикациях общим объемом 20,6 п.л. Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списка источников и литературы, приложения.

П. ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обоснованы актуальность темы, хронологические рамки, сделан анализ состояния научной разработки проблемы, определены цели и задачи, указана методологическая основа, охарактеризована источниковая база, определены новизна и научно-практическая значимость диссертации.

Первая глава «Феномен колокола в русской культуре второй половины XVII в.» посвящена деятельности мастеров московской школы колокольного литья по формированию в 1650-70-е гг. ансамбля колоколов Саввино-Сторожевского монастыря, одного из самых выдающихся в отечественной культуре. Глава состоит из двух параграфов. В ней отражены роль и значение колоколов в Московском государстве, а также показано, что колокольное литье неотделимо от понимания символики колокола.

Церковные колокола и звоны, наряду с архитектурой храма, предметами его убранства, церковно-певческим искусством составляли неотъемлемую часть единого художественного ансамбля, существовавшего в Московской Руси в пределах православного богослужения. Однако, как выявлено в результате анализа литературы, они не стали предметом глубокого изучения философов и богословов.

Достаточно сказать, что в монографии В.В.Бычкова, первом в отечественной и зарубежной науке систематическом исследовании становления и развития духовной и эстетической культуры Древней Руси, и в коллективной монографии, посвященной древнерусской художественно-эстетической культуре, практически не уделено внимание роли и значению колоколов1.

В главе показано, что немногие исследователи колокольного литья и мыслители XX в. пытались определить эстетический и богословско-литургический смысл колокольного звона. Они отметили родство колоколов с иконами, назвав их "звонкими иконами", "умонастроением в звуке", "символами церковной духовности" и "звучащей софийностыо материи"2. Осмысление материала свидетельствует, что исходной точкой анализа богословия, эстетики, художественного языка и сакрального смысла русских колоколов может быть надпись колокола патриарха Никона в 1658-го г. в Ново-Иерусалимском монастыре.

Особый блок, рассматриваемый в первой главе, составляют проблемы, связанные с изучением деятельности центров, направлений и школ, существовавших в русском колокольном литье до середины XVII в., что

1 Бычков В.В. Русская средневековая эстетика XI-XVII века. М., 1992. Художественно-эстетическая культура Древней Руси XI-XVII века. М. 1998.

2 Williams,Е. The bells of Russia. P. XY-XY1. Пришвин M. M. Когда разбивали колокола. Из дневиеков 1926-1932 годов.//Прометей: Историко-б1 юграф|гческкй альманах. Т. 15: Тысячелетие русской книжности. М., 1990. С.418. Ильин В.И. Эстетический и богословско-литургический смысл колокольного звона.-С. 18,21.

позволило определить место и роль московской школы среди, других направлений. Отмечены такие центры производства колоколов, как Новгорода также Псков, в котором существовала в XVI в. династия колокольных мастеров Андреевых. На основе анализа литературы приводится характеристика основных этапов развития колокольного дела в Москве. Говорится также о существовании колокололитейной мастерской в Троице-Сергиевой лавре.

В социокультурном контексте показан процесс восстановления традиций московской школы колокольного литья, у истоков которой стоял выдающийся литейщик Андрей Чохов. Начальной датой формирования школы может быть назван 1589 г., когда А.Чохов, ранее не занимавшийся отливкой колоколов, но в совершенстве владевший весьма с ней схожей отливкой артиллерийских орудий, создал свой первый колокол, сравнительно небольших размеров. Отмечена также роль Пушкарского приказа и находившегося в его ведении московского Пушечного двора в процессе становления школы.

В главе отражен тот факт, что возрождение по указу царя Алексея Михайловича в 1650 г. Саввино-Сторожевского монастыря и возведение в нем новой звонницы совпали с оживлением деятельности московского Пушечного двора по отливке вестовых, то есть сигнальных, а также церковных колоколов.

Указано также, что на развитие колокольного литья в Москве активно влиял начавшийся во второй половине XVII в. стремительный рост Московского государства. Колокола, создавая единое звуковое пространство, выступали как мощные катализаторы процесса единения страны.

Главенствующее положение в колокольном литье второй половины XVII в. занимали церковные колокола, что было обусловлено активным процессом церковного и монастырского строительства.

В ходе анализа материалов установлено, что концептуальные положения московской школы колокольного литья определялись как всей социокультурной ситуацией эпохи, так и взаимоотношениями царя Алексея Михайловича и патриарха Никона.

В главе отражен тот факт, что эпоха церковных реформ стала временем наиболее динамичных изменений в политике колокольного литья. Патриарх Никон в период пребывания на Новгородской митрополичьей кафедре не только уделял внимание и всячески поощрял развитие колокольного литья в самом Новгороде, но также обращался к московским мастерам. Московскими литейщиками были отлиты и первые колокола для основанных патриархом Никоном Валдайского Иверского и Ново-Иерусалимского монастырей .

Выявлено, что деятельность патриарха Никона в краткий исторический период "симфонии светской и духовной властей" развивалась в контексте московской школы колокольного литья. Самым ярким примером единодушия царя и патриарха может быть названа отливка Большого Успенского колокола -"Царь-колокола XVII в. ", в 1654-55 гг. После оставления патриаршества в 1658 г. Никон удалился в Ново-Иерусалимский монастырь, где начал формировать новое, самостоятельное направление в колокольном литье.

В работе отмечено, что патриарху была свойственна глубина понимания сакрального смысла колокола, восходящего к Святой Троице. На отлитых по его заказу колоколах появляются глубоко символичные изображения самого патриарха, держащего в левой руке колокол, а в правой - церковь. В отличие от царских заказов колокола патриарха Никона не имели больших размеров.

Единственным заказчиком колоколов для Саввино-Сторожевского монастыря выступал царь Алексей Михайлович, обращаясь с заказами исключительно к московским мастерам.

Анализ текстов надписей на четырех самых больших монастырских колоколах XVII в. позволяет понять роль царя Алексея Михайловича в разработке концепции Московской школы колокольного литья. Как автор надписей, Алексей Михайлович стремится придать колоколам значение памятников важнейших исторических событий. Отливки монастырских колоколов увековечивали такие события, как: обретение святых мощей преподобного преподобного Саввы Сторожевского (Благовестник 1651-52 гг. И. Фалька), Церковный собор 1666-67 гг. с участием Вселенских патриархов, осудивший Никона, но одобривший проведенную им церковную реформу

(Большой Благовестный колокол А.Григорьева 1667-68 гг.), рождение сына царя Алексея Михайловича и Натальи Кирилловны Нарышкиной - Петра (колокол 1672 г.).

Анализ самих рукописей и имеющихся в литературе замечаний о тайнописи на колоколах Саввино-Сторожевского монастыря показали, что вопрос использования царем Алексеем Михайловичем тайного письма в текстах для первого и второго Благовестников, является одним из наиболее сложных и нерешенных на сегодняшний день.

Определяя стратегию колокольного литья, царь, как заказчик, диктовал его программу (царские указы фиксировали веса будущих колоколов).

В главе показано, что царь Алексей Михайлович лично контролировал все этапы создания больших благовестных колоколов, начиная с поисков металлов для литья и заканчивая подъемом их на звонницу. (Например, подъем в 1671 г. Большого Благовестного колокола Саввино-Сторожевского монастыря может быть связан с завершением Крестьянской войны под предводительством С.Т.Разина).

Наряду с этим отмечается, что творческая натура царя Алексея Михайловича, хорошо знавшего церковный устав, проявившего себя мастером церковного распева, знакомого с рядом книг, входивших в круг чтения специалистов Пушкарского приказа, в немалой степени способствовала созданию основ школы колокольного литья в Москве.

В диссертации выявлено то особое значение, которое в концепции школы придавалось большим благовестным колоколам1 (благодаря их сакральному смыслу). Подчеркивается, что колокола играли

важную роль и в церемониальной эстетике, получившей развитии в царствование Алексея Михайловича.

1 Благовестный колокол, благовестил, получил названне от основного вида колокольного звона - благовеста. Благовестом называются мерные удары в один большой колокол. Этим звоном, по учению Православной Церкви, возвещается благая, добрая весть о начале богослузллшя. - Закон Божий для семьи и школы. Составил протоиерей Серафим Слободской. Свято-Троицкая Сергеева Лавра, Спасо-Преображенсгаш Валаамский монастырь, 1993. С.704.

Колокола рассмотрены и как часть русской музыкальной культуры в одну из ее наиболее сложных и противоречивых эпох. Отмеченная исследователями глубокая связь и взаимозависимость колокольного звона и церковного пения проиллюстрированы музыкальной историей Саввино-Сторожевской обители.

Центральное место в главе занимает реконструкция истории формирования колокольного ансамбля Саввино-Сторожевского монастыря. Выполненная на основе комплексного изучения источников, она никогда ранее не была предметом исследований.

В контексте деятельности Московской школы колокольного литья подробно анализируется ход работ по отливке первого и второго монастырских Благовестников. Это позволило выявить два самостоятельных периода в истории формирования колокольного ансамбля.

Установлено, что эти периоды совпадают с основными этапами деятельности московского центра колокольного литья. Первый период -первая половина 1650-х гг. - характеризуется активным восстановлением традиций школы А.Чохова и обогащением деятельности московских мастеров европейским опытом колокольного литья. Его адаптация на русской почве происходила через творчество колокольного мастера И.Фалька из Нюрнберга.

Второй период, 1660-70-е гг., представляет собой вершину развитом традиции русского колокольного литья, одним из самых ярких проявлений которой стал Большой Благовестный колокол Саввино-Сторожевского монастыря "государева пушечного и колокольного мастера" А.Григорьева 1667-68 гг. . Он не имел себе равных по красоте звучания, по своей величине вошел в десятку самых тяжелых исторических колоколов мира.

Во второй главе, озаглавленной «Деятельность московской школы как центра колокольного литья России во второй половине ХУПв », рассматривается особое направление в колокольном литье, которое можно охарактеризовать как школу.

В главе представлены творческие биографии колокольных мастеров, авторов колоколов Саввино-Сторожевского монастыря. Раскрыта генетическая

связь творчества "государева пушечного и колокольного мастера" А. Григорьева и родоначальника династии колокольных мастеров Ф.Моторина со школой А.Чохова. Деятельность немецкого мастера Г.Фалька в Москве рассматривается как необходимая связующая нить между разными поколениями московских литейщиков.

Выявлены типологические черты и показаны различия в творческих биографиях трех мастеров. Типология их почерка обусловлена тем, что само ремесло требовало множества знаний и умений, и было поставлено выше искусства зодчего. Перед началом работ мастер производил расчеты необходимых материалов (по определенному заказчиком весу), проектировал литейную форму, отвечающую всем нормам колокольной акустики. В ходе работ по отливке больших колоколов он выступал как организатор трудоемких и разнообразных производственных процессов, требовавших участия десятков и сотен людей. В источниках отмечено, что некоторые колокольные мастера сами решали задачи художественного оформления колоколов. Обучение колокольному ремеслу требовало значительно большего времени, чем любое другое.

С началом возрождения Саввино-Сторожевского монастыря в середине XVII в. связано творчество колокольного мастера Ивана (Ганса) Фалька, автора первого монастырского Благовестника. Он работал на московском Пушечном дворе с 1628 по 1653 гг. Сменив АЛохова, немецкий мастер более чем на 10 лет стал главным пушечным и колокольным мастером г.Москвы. С его работами в столице связывали определенные надежды на создание ремесленной школы. Однако менталитет европейского колокольного мастера, испытавшего давление цеховой психологии, препятствовал передаче опыта и знаний русским литейщиками.

В результате анализа источников удалось установить, что переломным моментом в деятельности московских мастеров стали 1651-52 годы, самый канун и начало церковных реформ. Концепция колокольного литья, вызревшая в умах царя Алексея Михайловича и его ближайших сподвижников, начала внедряться в практику.

Инструментом её реализации выступил Пушкарский приказ.

После 1652 г. в литейном деле окончательно утвердились традиции, связанные со школой А.Чохова. Одним из самых ярких представителей этого направления был А.Григорьев. Его биография исключительна: нельзя назвать другого примера, когда колокольным литейщиком становился 17-ти летний юноша. Вскоре ему была доверена отливка самого большого кремлевского колокола. В главе показано, что через колокольных мастеров Д.Матвеева и К.Самойлова он являлся прямым продолжателем школы АЛохова. Это направление связано с традиционным соборным мышлением, игравшим важную роль в организации больших колокольных работ и обучении колокольному ремеслу. Удалось установить, что мастер передал секреты ремесла двадцати одному ученику. Многие из них сами стали первоклассными мастерами. В один ряд по красоте звучания поставлены два колокола -колокол А.Григорьева в Саввино-Сторожевском монастыре и колокол его ученика Х.Иванова, отлитый для Симонова монастыря.

В результате проведенного исследования была впервые составлена творческая биография Ф.Д.Моторина. Она дает основания говорить о мастере, как о человеке нового типа, наделенном предпринимательским талантом. В этом контексте становится понятным и родовое прозвище, свидетельствующее о проворности, быстроте и расторопности и ставшее знаменитой колокольной фамилией. Творчество мастера связано с явлениями культуры Нового времени. Его колокола отличались совершенством формы, тщательно продуманным и исполненным декором, однако были, как правило, малых и средних размеров.

В главе рассматриваются проблемы передачи опыта и знаний московскими мастерами. Отмечается наличие системы, обеспечивавшей преемственность и устойчивость традиций, немаловажную роль в функционировании которой играл Пушкарский приказ. Сделан вывод о государственном характере обучения колокольному ремеслу в Москве в царствование Алексея Михайловича. Примеры частного ученичества колокольному ремеслу локализованы в пределах семейства Моториных.

Доказано, что система обучения ремеслу опиралась на отечественную

традицию, не разграничивающую собственно ученичество и производство.

Отдельными вопросами в главе рассматриваются основные принципы построения колокольной формы, рецепты колокольного сплава, которые использовались мастерами московской школы. В главе указано, что основные закономерности колокольного литья передавались изустно. К явлениям Нового времени следует отнести письменную фиксацию рецептов колокольного литья в форме "сказок", то есть записи соотношений между весами будущих колоколов и исходных материалов - меди и олова.

В центре внимания оказываются также вопросы организации больших колокольных работ. Отмечена их строгая иерархичность, способствовавшая достижению хороших результатов. Примером четкой организации работ может быть названа отливка в Саввино-Сторожевском монастыре тридцати пятитонного Большого Благовестного колокола, занявшая, по нашим расчетам, всего 130 рабочих дней.

Третья глава озаглавлена «Колокольное литье в экспозиции Звенигородского историко-архитектурного и художественного музея (к методике проектирования музейной экспозиции)». При выборе методики учитывалось, что колокольное литье в России в контексте мировой художественной культуры традиционно занимало одно из первых мест. Этим в значительной степени обусловлено внимание к колоколам в музейных экспозициях.

В главе на основании анализа различных направлений интерпретации колокольной темы в музейных экспозициях и выставках показано, что методика их проектирования не разработана и не получила освещения в научной литературе. Раскрыты конкретные цели и задачи проектирования колокольной экспозиции в Звенигородском историко-архитекгурном и художественном музее. На основании опыта работы музея сделан анализ запросов посетителей, что позволило прийти к выводу об актуальности избранной экспозиционной темы и её особом значении для Звенигорода.

Постановка новых экспозиционных задач и отсутствие аналогов создают значительные трудности как в теоретическом осмыслении экспозиции, так и в практической реализации проектов. Цель экспозиции состоит в выявлении и сохранении значительной сферы отечественного культурного наследия, какой были колокола Саввино-Сторожевского монастыря. Путем реконструкции церковного интерьера в звоннице в экспозиции отражена тема "Роль и значение колоколов в Московской Руси".

Органично входят в экспозиционный показ музейные коллекции древнерусских медных литых икон, а также поддужных колокольчиков. Возникновение знаменитого колокололитейного промысла на Валдае народная традиция связывает с работами А.Григорьева и Ф.Моторина для Валдайского Иверского монастыря.

Основная тема экспозиции идентична названию диссертационной работы. Наиболее репрезентативно деятельность московской школы представляют реконструкции двух выдающихся, ныне утраченных, памятников: колокола Саввино-Сторожевского монастыря и "Царь-колокола XVII в.". Кульминацией экспозиции является раздел, отражающий историю отливки монастырского Большого Благовестника.

Показ истории отечественных колоколов осуществлен в контексте мировой художественной культуры, чему способствует включение в экспозицию коллекции открыток с изображениями колоколов Европы, Азии, Америки, Африки, буклетов и проспектов колокольных фирм.

Заключение

В результате проведенного исследования впервые вводится в историографию понятие Московской школы колокольного литья XVII в. Выявлены единая концепция, направленность, система обучения ремеслу, обеспечивающая преемственность и устойчивость традиций. На лучших образцах деятельности школы - колоколах Саввино-Сторожевского монастыря, показаны стилистические особенности, принципы организации колокольных работ, отличающие московскую школу.

Для деятельности школы характерно творческое освоение европейского опыта колокольного литья.

Сделан вывод об общегосударственном характере ее деятельности, отвечающем тенденциям становления абсолютизма. Показана связь ее концепции с церковными реформами, подготовка и начало которых стали важным этапом в ее деятельности. Определена роль царя Алексея Михайловича и патриарха Никона как наиболее заинтересованных лиц в развитии колокольного литья. При этом установлено, что именно царь Алексей Михайлович был "идеологом" московской школы, автором ее концепции. Первостепенное значение в деятельности школы уделялось созданию больших благовестных и сигнальных колоколов, так как они создавали единое звуковое пространство Московского государства. Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях:

1. Государев пушечный и колокольный мастер Александр Григорьев. //Колокола. История и современность. М.: Наука, 1985. С.79-87. 0,6 п.л.

2. Большой колокол Саввино-Сторожевского монастыря как научно-технический памятник Древней Руси// Памятники науки и техники.1981 год. М.: Наука, 1981. С.80-104 (в соавторстве с Т.Б.Шашкиной). 1,6 п.л.

3. Обучение колокольному ремеслу на Московской Пушечном дворе во второй половине XVII века. //Колокола: История и современность. 1990. М.:Наука, 1993. С. 62-74. 1 п.л.

4. Медное художественное литье в собрании музея г.Звенигорода. //Русское медное литье. Сборник статей. Вып.1 М.: Сол Систем, 1993. С.160-168. 0,5 п.л.

5. Обучение ремеслу при Пушкарском приказе. //Очерки истории школы и педагогической мысли народов СССР с древнейших времен до конца XVII в.. Т.1. М.: Педагогика, 1989. С. 110-114. 0,4 п.л.

6. Звенигородские колокола.//Знаменитые колокола России /Утраченные памятники. М.: Отечество-Крайтур, 1994. С. 175-182. , 0,4 п.л.

7. Предисловие.//Описи Саввина Сторожевского монастыря XVII века/ Материалы по истории Звенигородского края. Вып.2. М.'.Археографический центр, 1994. С.5-11. 0,4 п.л.

8. Чертежи "Царь-колоколов" из архива Департамента артиллерии// Проблемы русской художественной культуры XVIII века./Государственные музеи Московского Кремля. Тезисы докладов всесоюзной научной конференции. М., 1991. С. 92-94. 0,1 п.л.

9. Проблемы создания системы музейных экспозиций в древнерусских памятниках (на примере Саввино-Сторожевского монастыря под Звенигородом)// "Охраняется государством". 1П Российская научно-практическая конференция. Часть 1/ Санкт-Петербургский Фонд культуры.. Программа "Храм". (К 150-летию со дня рождения Н.П. Кондакова). Сборник материалов (ноябрь 1993-июнь 1994). Вып.4. Спб,1994. С. 68-73. 0,4 п.л.

10. Колокола Саввино-Сторожевского монастыря//Саввина-Сторожевский монастырь. 600 лег. М.:АСК, 1997. С.81-102. 1,3 п.л.

11. Кирпичные заводы Саввино-Сторожевского монастыря// Материалы к эволюции ландшафтной структуры округи Звенигорода ХУ1-Х\Т1 веков. Сборник научных трудов / Институт географии РАН. Звенигородский историко-архитектурный и художественный музей. М.,1997. С. 36-42. 0,5 п.л.

12. Начало обновления Саввино-Сторожевского монастыря при царе Алексее Михайловиче в середине XVII века//Звенигород за шесть столетий. Сборник статей. М.: УРССД998. С.99-118. 1,2 п.л.

13. Саввино-Сторожевский монастырь. Фотоальбом. М.: ЛЪТО, 1998. 207 е., илл. 12 п.л.

14. Статьи о колокольных мастерах АХригорьеве, Моториных (в соавторстве с А.Ф.Бондаренко), Фальке (в соавторстве с А.Ф.Бондаренко). //Энциклопедия "Москва". М. 1997. 0,2 п.л.

Кондрашина Вера Александровна

МОСКОВСКАЯ ШКОЛА КОЛОКОЛЬНОГО ЛИТЬЯ В РУССКОЙ КУЛЬТУРЕ ВТОРОЙ ПОЛОВИНЫ XVII в.

Автореферат диссертации на соискание учёной степени кандидата культурологии

Отпечатано в типографии «САВВА ПЛЮС Ия 143180 Московская обл., г. Звенигород, ул. Почтовая 21 В (232) 74944

Подписано в печать 23.05.2000г., тираж 100 экз., заказ 143, формат бумаги 69x84 1/16, печ. Л. 1,0

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата культурол. наук Кондрашина, Вера Александровна

Введение.

Глава I. Феномен колокола в русской культуре второй половины

XVII в.

§ 1. Роль и значение колоколов в Московской Руси.

§ 2. Формирование ансамбля колоколов Саввино-Сторожевского монастыря

Глава П. Деятельность московской школы как центра колокольного литья

России во второй половине XVII в.

§ 1. Профессиональные портреты мастеров.

§ 2. Традиции московского колокольного литья: производственная культура и особенности колоколов.

Глава Ш. Колокольное литье в экспозиции Звенигородского историко-архитектурного и художественного музея (к методике проектирования музейной экспозиции)

Введение диссертации2000 год, автореферат по культурологии, Кондрашина, Вера Александровна

АКТУАЛЬНОСТЬ ТЕМЫ ИССЛЕДОВАНИЯ

В истории материальной и духовной культуры колоколам, известным с глубокой древности многим народам, принадлежит особая миссия. В целом ряде стран наука о колоколах - кампанология занимает достойное место среди других исторических дисциплин.

Колокола являются звучащими символами России. В Древней Руси они были теснейшим образом связаны с духовной жизнью людей, как неотъемлемая часть православного богослужения. В то же время колокола являются одной из самых неизвестных областей древнерусского художественно-эстетического наследия, в котором «с наибольшей полнотой были выражены общечеловеческие ценности, накопленные за многие столетия развития культуры в византийско-славяно-русском регионе» (1).

Культурный феномен колокольного ремесла, требующего не только участия «литейщика из литейщиков», «мастера из мастеров», каким был колокольный мастер, но и большого трудового коллектива, а также концентрации значительных материальных ресурсов, - почти не изучен.

Активно протекающий в нашей стране в настоящее время процесс возрождения колокололитейного ремесла делает актуальным изучение национального исторического опыта, общепризнанной вершиной которого является XVII в.

В этой связи особую ценность приобретают исследования, в которых поставлены проблемы определения структурно-функциональной организации московской школы колокольного литья: её концепции и направленности, устойчивости и преемственности традиций, системы передачи опыта и знаний, уровня технологии и материально-технической базы, культуры производства.

Объектом исследования является деятельность мастеров московского колокольного литья в период царствования Алексея Михайловича, наилучшим образом реализованная в ансамбле колоколов Саввино-Сторожевского монастыря.

Хронологические рамки совпадают с началом строительства в 1650-м г. архитектурного ансамбля Саввино-Сторожевского монастыря и завершаются отливкой основных колоколов в начале 1670-х гг.

Цели и задачи исследования. Цель настоящего диссертационного исследования состоит в выявлении наиболее характерных признаков и профессиональных установок московских мастеров, а также раскрытии содержательной стороны их деятельности на материалах Саввино-Сторожевского монастыря.

В связи с этим в данном исследовании ставятся задачи:

• выявить роль и значение колоколов в Московском государстве;

• установить этапы формирования звона Саввино-Сторожевского монастыря;

• определить роль царя Алексея Михайловича как основного заказчика;

• восстановить творческие биографии авторов монастырских колоколов, дать сравнительный анализ деятельности колокольных мастеров и их профессиональные портреты;

• проанализировать роль центра колокольного литья в Москве во 2-ой половине XVII в. в области организации работ, технологии, системы передачи опыта и знаний, поддержания и развития традиции;

• показать современные методы музейного проектирования экспозиций по истории колоколов и колокольного литья.

Метод исследования. Настоящее междисциплинарное исследование основывается на историко-описательном, сравнительном, реконструктивном методах. Литье колоколов, как никакое другое художественное ремесло, объединяет в себе научно-технические знания с искусством художника и музыканта. В колокольном ремесле заключены обширные и разнообразные знания законов музыкальной акустики, свойств металлов, сплавов и других материалов. Значительный массив неопубликованных архивных источников, колокольные надписи, результаты археологических исследований сохранившейся литейной ямы, записи звучания колоколов, колокольные чертежи, результаты анализа сохранившихся колокольных фрагментов, иконографические материалы - столь разнообразные источники предполагают применение системного метода. Его использование позволяет фиксировать внимание не только на значительных фактах и событиях, но и на тех, которые ранее либо считались второстепенными, либо не рассматривались вообще.

СТЕПЕНЬ ИЗУЧЕННОСТИ ПРОБЛЕМЫ

Деятельность московского центра колокольного литья второй половины XVII в. и история колоколов Саввино-Сторожевского монастыря не получили в литературе глубокого и всестороннего отражения. Хотя интерес к этим вопросам мы обнаруживаем уже у иностранных путешественников ХУП в. В самой известной книге о России в XVII в. «Описании путешествия в Московию и через Московию в Персию и обратно» Адама Олеария, дается характеристика деятельности Пушкарского приказа и приводятся сведения об отливе больших кремлевских колоколов (2).

В эпоху Петровских преобразований антитеза «колокола или пушки», которая приобрела особую остроту в период Северной войны и последовавшим в связи с ней императорским указом о переплавке колоколов (3), поставила колокол вне культурных интересов русского общества. Несмотря на это, уже во второй половине XVIII столетия, в эпоху господства просветительства, когда «современник был загипнотизирован военными победами, возросшим европейским авторитетом страны, расцветом наук, просвещения и искусств» (4), внимание ученых привлекли отдельные колокола, с яркой историей, необычными надписями, прежде всего колокола Московского Кремля и Большой Благовестный колокол

Саввино-Сторожевского монастыря. Первым обратили внимание на звенигородский колокол известный историограф Г.Ф. Миллер (5) и библиотекарь Санкт-Петербургской Академии Наук В. Бакмейстер (6). Бакмейстер в своей обширной статье на немецком зыке подвел даже некоторые итоги изучения надписи на Большом Благовестном колоколе Саввино-Сторожевского монастыря. Так, он сообщает, что Г.Ф. Миллер в 1778 г. совершил поездку в Звенигород, и, хотя располагал копией колокольной надписи, полученной от Московского Митрополита Платона, но скопировал ее вновь и привез в Санкт-Петербургскую Академию Наук. Бакмейстер сделал попытку определить место звенигородского колокола среди больших европейских колоколов и констатировал, что русский колокол «выделяется своим весом и знаменитый колокол в Эрфурте и вполовину не так тяжел» (7).

В периоды подъема национального самосознания обострялся интерес к колоколам, которые воспринимались как символы русской государственности. Разорение Кремля и гибель многих знаменитых колоколов в Отечественную войну 1812-го года, а затем последовавшая в 1817 г. отливка нового весом в 4 тыс. пудов Большого Успенского колокола взамен погибшего - все это побудило Н.М. Карамзина говорить в высоком стиле о колоколах в своей «Истории государства российского» (8).

Внимание к московским колоколам, и, прежде всего к Царь-колоколу, не угасало и в Николаевскую эпоху, которая стала своеобразной вехой в их изучении. Стимулом обращения к колокольной истории были грандиозные работы в Московском Кремле по подъему из литейной ямы и установке на пьедестал Царь-колокола. В это время появляется публикация Г. Спасского «О колоколах, достопримечательных по своей величине», в которой Большой Благовестный колокол Саввино-Сторожевского монастыря поставлен в один ряд с кремлевским Царь-колоколом (9).

Проблема изучения московских ремесел, в том числе и колокольного, впервые была поставлена в трудах историков Москвы. Однако это были только первые шаги в ее рассмотрении (10).

На рубеже Х1Х-ХХ столетий, в русле интереса к древнерусской культуре исследователи обращаются к новым аспектам истории колоколов, открывая неисследованные ранее грани проблемы. Колокольные звоны, благодаря трудам А. А. Израилева о ростовских колоколах и звонах и другим исследованиям по истории церковно-певческого искусства (11), начинают восприниматься органической составляющей древнерусской музыкальной культуры.

Особое место при этом занимает ансамбль колоколов Саввино-Сторожевского монастыря, ведущие голоса в котором принадлежали колоколам XVII в. Современниками звон Саввино-Сторожевского монастыря назван художественным сокровищем России. В статье историка искусства А. Успенского монастырская «колокольня о трех ярусах» со всем набором колоколов, в числе которых он называет два знаменитых колокола ХУП-го века, причисляется к «достопамятностям Саввино-Сторожевского монастыря» (12).

В большинстве работ колокола по-прежнему рассматривались только как предмет истории литейного производства (13).

Наконец, появляется первая, и на многие десятилетия единственная, монография Н.И. Оловянишникова (14), своеобразной провозвестницей которой стала статья М.И. Пыляева (15). Рассматривая исторические колокола, что особенно важно отметить для нас, М.И. Пыляев дает характеристики ряда знаменитых колоколов второй половины XVII в., и говорит о сохранившемся Большом Благовестом колоколе Саввино-Сторожевского монастыря XVII в. как о выдающемся памятнике мирового колокололитейного искусства.

Труд Н.И. Оловянишникова, инженера-технолога по образованию, явившийся своеобразной энциклопедией колокольного литья, также называет этот колокол в числе лучших по звучанию. В своей книге автор представил обширную библиографию, содержащую более 200 наименований отечественных и иностранных трудов о колоколах, обобщил опыт деятельности двух десятков производств в области технологии колокольного литья, привел множество свидетельств о колоколах из местных изданий. Основными недостатками этого капитального труда являются: публикация наряду с историческими фактами недостоверных материалов, а также бессистемный и тезисный характер изложения, что весьма затрудняет пользование книгой.

В предреволюционную эпоху «Новый энциклопедический словарь» отметил как выдающееся явление Большой колокол Саввино-Сторожевского монастыря XVII в., несмотря на то, что в России, "превосходившей все страны величиной и весом своих знаменитых колоколов", в начале XX в. было известно немалое число их величиною более тысячи пудов (16).

И все же ни в одном дореволюционном издании не было дано анализа деятельности московской школы колокольного литья, как не была и отражена история формирования одного из самых блестящих ее проявлений - ансамбля колоколов Саввино-Сторожевского монастыря.

В годы революции и богоборчества почти все эти выдающиеся историко-культурные памятники, в том числе и Большой Благовестный колокол Саввино-Сторожевского монастыря, погибли. Из 39 самых больших русских колоколов весом более 1000 пудов, составляющих в начале XX в. три четверти от общего числа столь больших колоколов во всем мире, до наших дней дошло лишь пять (17).

Оправданием, развернутой в 1920-30-х гг. кампании уничтожения нескольких сотен тысяч колоколов стали статьи П. Гидулянова и В. Шишакова (18). «Колокола причиняют огромные помехи нормальному течению занятий в учреждениях, учебных заведениях, больницах и т. п. Колокольный звон временами буквально раздирает уши», - писал В. Шишаков (19).

В январе 1930 г. рабочими Рудметаллторга по распоряжению финансовых органов и MOHO были сняты колокола со звонницы Саввино-Сторожевского монастыря. Как свидетельствуют документы, «большие колокола во избежании порчи колокольни были разбиты на месте и сброшены. На земле оказались обломки колоколов XIX века весом 800 пудов. Несмотря на просьбу музея сохранить для экспозиции Кесарийский колокол 1781 года, Рудметаллторг забрал и его. В 1931 г. Рудметаллторг забрал и 750-килограммовый колокол из бывшего Саввинского скита» (20).

Однако и в это драматическое время, преимущественно в краеведческих изданиях, печатаются статьи, содержащие материалы для истории звенигородских колоколов (21), предметом исследования становится деятельность московского Пушечного двора (22), встает вопрос о творческом почерке мастеров таких древних центров колокольного литья как Псков и Новгород (23).

Глубина потери целого историко-культурного пласта, каким был на протяжении веков церковный звон и колокол, пробудили философскую мысль. Определяя эстетический и богословско-литургический смысл колокольного звона В.Н. Ильин писал: «Холодный металл, отлитый по правшам искусства, прорезывая своими колебаниями слои воздуха, отзывается в человеческом сердце высокими чистыми голосами трезвым -духовно согревает его. Вибрации колокольного звона создают в мире духовно-материальном те же образы, что пронизывающий слои эфира свет солнца и сияние свечей и паникадил» (24).

Другой философ и богослов русского зарубежья о. Иоанн Сан^анцисский (в миру Д.А. Шаховской, 1902-1989 гг.) назвал стоящий в Московском Кремле Царь-колокол трагическим символом России (25).

Написанные в самой стране на рубеже 1920-30-х гг. страницы дневников М.М.Пришвина, в которых он называет колокола «образами религиозной мысли», представляют собой философское эссе о гибели колоколов Троице-Сергиевой лавры, многие из которых были творениями мастеров московской школы колокольного литья ХУП в. (26).

Во время послевоенной кампании в защиту приоритетов отечественной науки и техники в ряде работ были заслужено прославлены русские литейщики колоколов и их творения (27), вновь возрождается интерес к вопросу организации литейного производства (28), а также проблеме обучения ремеслу в Древней Руси (29).

Истории и технологии литья колоколов, в том числе в XVII в. посвящены отдельные главы книги H.H. Рубцова (30). Несмотря на весьма скромные оценки, данные этому труду современными исследователями (31), нам бы хотелось отметить его безусловные достоинства: по широте охвата неопубликованных исторических источников, максимально полному выявлению разрозненных документов Пушкарского приказа XVII в., материалов для словаря мастеров и другому научно-справочному аппарату, эта работа на сегодняшний день остается наиболее полной в советской историографии. Безусловно, именно такой ее делает использование в ней результатов научного труда А.П. Лебедянской (32). Однако само исследование по истории литейного производства в нашей стране было направлено прежде всего на изучение научно-технической мысли и практики разных эпох, в задачи авторов не входило рассмотрение их в контексте культурно-исторических событий той или иной эпохи.

В 1970-80-х гг. появляется ряд произведений художественной культуры, которые пробудили общественный интерес к истории колоколов и колокольного литья (33).

Более чем через 60 лет после капитального труда Н. Оловянишникова вышла первая в советской историографии книга о колоколах Ю.В. Пухначева (34). Благодаря научно-популярному характеру, взгляду на технологию отливки колоколов с позиций современного уровня научно-технических знаний она стала своеобразной вехой и отправной точкой на новом этапе исследования колоколов.

Особый размах исследования приобретают с началом проведения регулярных научных конференций «Колокола . История и современность», первая из которых состоялась в октябре 1982 г., и выхода сборников статей под тем же названием под эгидой Научного совета по истории мировой культуры АН СССР (35).

Характеризуя множество разноплановых и достаточно неровных по своему уровню исследований последних двух десятилетий, следует к основным особенностям этого периода отнести формирование в различных отраслях ( этнография (36), музыковедение и музыкальная акустика (37), архитектура звонниц и архитектоника колокольной формы (38), исследования по технологии колокольного литья (39), теории и практике колокольного звона (40), искусствоведение (41), источниковедение (42), музееведение (43), определенных направлений в изучении истории колоколов.

Ни в одной из этих работ не рассматривается деятельность мастеров как представителей школы колокольного литья в Москве несмотря на то, что новейшая монография А.Ф. Бондаренко посвящена именно московским колоколам XVII в. Эта работа, вплотную соприкасаясь с темой нашего исследования, имеет несколько иное направление, так как автор ставит перед собой глобальную задачу, а именно: «стремится показать место колокололитейного дела в отечественной промышленности в частности и в истории России XVII в. - в целом» (44). Исследование А.Ф. Бондаренко охватывает все столетие и уделяет большое внимание государственной политике в области поиска металлов для литья колоколов. Не выходя за рамки уже известного фактологического материала, рассматриваются проблемы организации производства и обучения ремеслу, которые нами уже ранее исследованы (45). Следуя за И.Д. Костиной, впервые давшей искусствоведческий анализ декора колоколов Московского Кремля, А.Ф. Бондаренко посвящает целую главу декоративному убранству сохранившихся колоколов других московских церквей и, наконец, останавливается на особенностях московских колокольных звонов XVII в.

Необходимо отметить, что эта работа, являясь в известном смысле итогом изучения истории московских колоколов XVII в., не закрывает проблемы, а напротив, автор подчеркивает, что ее изучение «находится еще только в самом начале своего пути. Путь этот долог и тернист, а тема -очень обширна и многопланова» (46). Определенные позиции автора мы принимаем, с некоторыми - не соглашаемся, но публикация этого труда позволяет нам не останавливаться подробно на освещении истории литья колоколов в Москве в предшествующий период (до середины XVII в.), как и не освещать подробно деятельность Пушкарского приказа и московского Пушечного двора.

Практически отсутствуют монографии о колокольных мастерах за исключением биографии Андрея Чохова, которая носит научно-популярный характер и вместе с тем написана с привлечением значительного числа архивных источников (47). Эта работа представляет интерес для нашего исследования, так как в ней детально исследуется деятельность московского Пушечного двора с середины XVI до конца 20- гг. XVII в. Выводы автора позволяют говорить о деятельности московской школы колокольного литья этого времени как о значительном этапе, связанном преимущественно с именем А. Чохова.

В ряде работ в той или иной степени также затрагивается деятельность мастеров московского Пушечного двора второй половины XVII в. Среди них, помимо уже упомянутой статьи И.Д. Костиной о декоре сохранившихся кремлевских колоколов, следует назвать статью В.В. Кавельмахера (48), в которой сделана попытка реконструкции истории больших Благовестных колоколов Московского Кремля. Представляют значительный интерес глубокие наблюдения автора, основанные на архитектурном анализе кремлевских Успенских колоколен, а также разнообразных письменных и изобразительных источников. Однако автор ограничивает исследование первой половиной XVII в. и лишь косвенно затрагивает вторую половину столетия, к тому же он не всегда придерживается хронологического принципа изложения материала.

Необходимо отметить, что исследования по истории колокольного литья осуществлялись в Западной Европе и Америке. Так, первая и единственная, как за рубежом, так и в нашей стране, монография, посвященная истории и технологии колокольного литья исключительно в России, принадлежит американскому исследователю Э. Вильямсу. К ее несомненным достоинствам относится обширная библиография, а также список колокольных мастеров с перечнем их учеников. Однако автор использовал только опубликованные источники и литературу, не обращаясь к архивным документам. К тому же само исследование носит в значительной степени описательный характер. Так, например, говоря о Большом Благовестном колоколе Саввино-Сторожевского монастыря, Э. Вильяме останавливается только на описании его надписи, и приводит широко известную историю дешифровки помещенного в тексте колокола тайного письма (49).

Работа французского ученого Э. Зюттера, несмотря на научно-популярный характер, о котором свидетельствует уже название - «Большие приключения колоколов», - предоставляет возможность сравнить характер декора и формы французских и русских колоколов XVII в. (50).

Для темы исследования представляет больший интерес иллюстрированное издание о колоколах немецкой исследовательницы М. Шеллинг (51). Это - фотоальбом по истории мирового колокольного литья, содержащий 656 иллюстраций и снабженный солидным научным комментарием. Подчеркнем также, что в нем, наряду с прочими, представлены немецкие колокола XVI-XVII вв., а также страницы письменных руководств по литью колоколов, широко бытовавших в то время в Западной Европе. Однако русские колокола XVII в. в этой публикации обойдены вниманием.

Обобщая литературу о колокольном литье, следует отметить, что накопленный фактологический материал и логика процесса изучения истории колокольного литья делают неизбежной постановку вопроса о концепции и особенностях колокольного литья в России в той наивысшей фазе развития литейного дела, к какой исследователи единодушно относят вторую половину XVII в.

ИСТОЧНИКОВАЯ БАЗА ИССЛЕДОВАНИЯ. Диссертационное исследование проводилось на основе широкого круга разнообразных исторических источников, значительная часть которых не опубликована и впервые вводится в научный оборот.

Неопубликованные архивные источники составляют несколько групп, основная из которых представлена документами Пушкарского приказа второй половины XVII в., раскрывающими различные стороны колокольного производства. При этом необходимо отметить, что архив приказа, пережив четыре случая массовой гибели документов, сохранился лишь фрагментарно и представляет собой коллекции или отдельные документы, распыленные по многочисленным государственным архивам и отделам письменных источников музеев и библиотек Москвы и Санкт-Петербурга. В диссертационной работе использованы документы Российского государственного архива древних актов, архивов санктпетербургского филиала ИРИ РАН и Военно-исторического музея артиллерии, инженерных войск и войск связи, отделов рукописей Российской государственной, Российской национальной библиотек и Государственного исторического музея. Основной массив документальных материалов сосредоточен в архиве артиллерийского музея (52) и коллекции И.Х. Гамеля в ФИРИ РАН (53). Использованы также документы других частных собраний, в которых отложились документы Пушкарского приказа второй половины XVII в., а именно: коллекции сенатора и библиографа Ф.А. Толстого (54), историка И.Е. Забелина (55), серпуховского купца Ф.Ф. Мазурина (56), Ф.Ф. Гарелина (57).

Представляется необходимым особо остановиться на характеристике одного из самых значительных собраний документов по истории колокольного литья - коллекции академика И.Х. Гамеля, известного собирателя документов по истории промышленности и техники, технолога и химика (1798-1862 гг.). Эта коллекция отличается большим своеобразием и содержит, помимо подлинников и копий документов, архивных выписок и картотек, солидный том исследования И.Х. Гамеля «О большом колоколе», выполненного для императора Николая I (58). В текст исследования вставлены подлинные документы, а также архивные выписки. В изложении автор не соблюдает строгой хронологической последовательности и часто весьма произвольно интерпретирует источники. Важно отметить, что это в известной степени повлияло на последующих исследователей и повлекло за собой переход из одной работы в другую, без уточнения и корректировки, ошибочных выводов И.Х. Гамеля относительно истории отливки Большого Успенского колокола в середине XVII в. Анализ этих источников осуществлен нами вне авторского контекста, что позволило иначе, чем принято в литературе, осветить деятельность Пушкарского приказа в 1650-е гг.

В совокупности в комплекс сохранившихся документов Пушкарского приказа входят разнообразные деловые бумаги, которыми сопровождалась отливка колоколов в XVII в., а именно: «сказки», представляющие вид научно-технической документации, содержащей роспись необходимых для литья колоколов материалов, инструментов и оборудования; памяти -распоряжения об отпуске материалов и оборудования со складов Пушкарского приказа; расписки в их получении; указы о награждении участников работ и другие документы.

Вторую группу неопубликованных архивных источников представляют впервые введенные в научный оборот документы Саввино-Сторожевского монастыря, касающиеся истории отливки колоколов (59). Они отложились в фонде монастыря, хранящемся в РГАДА. В них зафиксированы расходы монастырских денег на покупку вспомогательных материалов к литью, оплате их доставки в монастырь, а также ежедневные расчеты со стрельцами, выступавшими исполнителями большого объема работ при отливке второго монастырского Благовестника.

Книги записные саввинских стрельцов., бывших ежедневно у колокольного дела» (60), наряду с воспоминаниями П. Алеппского, могут рассматриваться как основной источник для реконструкции процесса отливки колоколов во второй половине XVII в. Это - хроника отливки Большого Благовестного колокола, происходившей в 1667-68 гг. на территории Саввино-Сторожевского монастыря. Документ представляет собой тетрадь, состоящую из двух частей, общим объемом в 164 листа. Части книги оказались неверно сшитыми, и только достаточно кропотливый источниковедческий анализ позволил восстановить последовательность изложения событий и датировать документ 1668 годом (61).

В качестве источника использовалась хранящаяся в Звенигородском историко-архитектурном и художественном музее «Копийная книга имущества Саввино-Сторожевского монастыря», датированная 1836 г. (62). Это - одна из немногих монастырских описей, в которой приведено описание колокольного собрания монастыря.

Можно выделить в третью группу неопубликованных архивных источников документы архива Оружейной палаты (63), материалы приказа Тайных дел (64) и канцелярии Синода (65). Это - проекты составленных царем Алексеем Михайловичем текстов надписей на колоколах Саввино-Сторожевского монастыря, царские грамоты и отписки по ним о ходе работ по отливке колоколов, о подъеме их на звонницу, о награждении колокольных мастеров и других участников работ.

Опубликованные источники

В особую группу опубликованных источников следует отнести надписи на колоколах, зафиксированные в различных изданиях. Они содержат чрезвычайно ценную информацию, поскольку колокольное литье, в отличие от многих других церковных искусств, не было анонимным. На колоколах указывалось имя мастера, все обстоятельства отливки: дата, даритель, посвящение колокола тому или иному событию. Как особая категория исторических источников колокольные надписи мало изучены, не разработана методика их изучения и в будущем это может стать предметом самостоятельного исследования.

Большое значение для изучения почерка московских мастеров имеют свидетельства очевидца отливки Большого Успенского колокола П. Алеппского (66). Ему же принадлежат воспоминания о посещении Саввино-Сторожевского монастыря Антиохийским патриархом Макарием (67). Наиболее полной по широте охвата источников по истории Саввино-Сторожевского монастыря XVII в. является книга ректора Московской Духовной Академии С.К. Смирнова, в которой приведено значительное число неопубликованных документов XVII в. (68).

К числу письменных свидетельств о звучании Большого Благовестного колокола Саввино-Сторожевского монастыря принадлежат нотные записи знатока колокольных звонов К.К. Сараджева. В 1920-е гг. им был составлен «Список» индивидуальностей «больших» колоколов всех колоколен г. Москвы» (69).

Особую группу письменных источников представляют исследования металла знаменитого звенигородского колокола с точки зрения химического состава, структуры, чистоты сплава, состава патины. Результаты исследований содержат важные выводы о состоянии колокольного литья в России во второй половине XVII в. Химический состав колокольной бронзы сохранившихся фрагментов впервые был подвергнут анализу в 1965 г. в лаборатории Московского автозавода им. Лихачева Г.В. Щербаком (70). Дополнительные исследования с применением современных методов проведены в 1978-80 гг. кандидатом наук Т.Б. Шашкиной (71).

Вещественные источники

Сохранившиеся колокола XVII в. лишь сравнительно недавно стали объектом исследования специалистов многих направлений: искусствоведов, музыковедов, музыкальных акустиков, металловедов и представителей других специальностей. Комплексное изучение сохранившихся колоколов этой эпохи представляется важным в контексте формирования концепции колокольного литья в России в XVII в., а также выявления особенностей колокольного литья в Москве. Однако это выходит за рамки работы и может составить область самостоятельных исследований.

В работе мы ограничиваемся рассмотрением конкретного памятника Саввино-Сторожевского монастыря, единственного сохранившегося колокола монастырского ансамбля XVII в. - трофейного часового колокола голландского литья. Дается его внешнее описание, характеризуется декоративное убранство. В качестве вещественных источников привлечены пять фрагментов Большого Благовестного колокола Саввино-Сторожевского монастыря, хранящиеся в Звенигородском музее. Они позволяют судить о параметрах колокола, толщине его стенок, размерах языка, характере декора.

Изобразительные источники имеют важное значение для освещения проблемы. Они являются материалом для реконструкции облика утраченных памятников - Большого Успенского колокола Московского Кремля и звенигородского Большого Благовестного колокола. Они представляют собой рисунки, выполненные в масштабе. Это - помещенное в «Горном журнале» за 1833 г. изображение звенигородского колокола (72). Рисунки Царь-колокола XVII в. включены в свою очередь в альбомы современников, иностранных путешественников Э. Пальмквиста, А. Мейерберга (73). Они зафиксировали как сам Большой Успенский колокол, так и процесс подъема его на кремлевскую звонницу.

Эту группу исторических источников дополняют открытки конца XIX - начала XX вв. с изображениями Большого колокола и монастырской звонницы, гравюры, икона преподобного Саввы Сторожевского из музейного собрания, на которой в качестве архитектурного фона изображена звонница, а также фотографии.

Уникальные графические источники - чертежи больших кремлевских колоколов ХУП-ХУШ вв. из архива департамента артиллерии впервые вводятся в научный оборот (74). Один из них является чертежом несохранившегося Царь-колокола XVII в., который был отлит колокольным мастером Е. Даниловым и вскоре перелит А. Григорьевым. Это -уникальный по информационной насыщенности памятник: он позволяет судить о размерах, декоре, особенностях формы колоколов-гигантов московской школы XVII в. Сохранился в копии и чертеж самого Пушечного двора с окрестностями, составленный во второй половине XVII ст. (75).

Безусловно, в центре внимания постоянно находилась и сама монастырская звонница: материалы ее натурных обследований, изучения прочности ее конструкций, рассчитанных на большие нагрузки, поскольку историю колоколов невозможно изучать вне конкретных колоколен и звонниц, которые воспринимались в средневековом сознании только вместе с висящими на них колоколами.

Археологический памятник

Особый интерес для изучения истории центра колокольного литья представляет обнаруженная археологами на территории Саввино-Сторожевского монастыря литейная яма. По архивным данным удалось установить, что в ней происходили отливки Большого Благовестного колокола под руководством государева пушечного и колокольного мастера А. Григорьева и Воскресного колокола Ф. Моториным (76). Литейная яма может рассматриваться как уникальный научно-технический памятник Древней Руси и служить объектом самостоятельного исследования.

В результате изучения источников, мы пришли к выводу, что целостная картина колокольного литья может быть выявлена лишь из многих видов и типов источников, к которым принадлежат как сами колокола и другие вещественные источники, так и разнообразные письменные, изобразительные, графические, археологические. Только широкий круг источников, изучаемых во взаимосвязи и взаимозависимости, позволяет определить место колокола в русской культуре XVII в. и особенности колокольного литья московскими мастерами.

НАУЧНАЯ НОВИЗНА ИССЛЕДОВАНИЯ. Данная работа представляет собой первую попытку исследования феномена колокола в русской культуре второй половины XVII в. Впервые в фундаментальной науке выявлено особое направление в колокольном литье, которое характеризуется как московская школа колокольного литья. Рассматриваются ее концептуальные установки, их воплощение в ансамбле колоколов Саввино-Сторожевского монастыря и тем самым восстанавливается утраченная страница национального культурного наследия. Тема решается на междисциплинарной основе - на стыке истории культуры, культурологии, истории науки и техники.

ПРАКТИЧЕСКАЯ ЗНАЧИМОСТЬ. Результаты исследования дают возможность использовать их в фундаментальной науке при изучении истории колокольного литья в культуре России.

Работа имеет практическую ценность для возрождения утраченных колокольных ансамблей России, поскольку выявляет особенности отливки признанных эталонными колоколов второй половины XVII в. и этапы формирования уникальных звонов Саввино-Сторожевского монастыря. Результаты исследования могут быть использованы в лекционных курсах по истории отечественной культуры.

Воссозданные страницы истории колокольного литья позволяют приблизиться к объективному музейному показу колоколов и колокольных ансамблей, могут быть использованы при создании методических пособий и тематико-экспозиционных планов экспозиций и выставок.

АПРОБАЦИЯ ИССЛЕДОВАНИЯ. Диссертация обсуждена, одобрена и рекомендована к защите на заседании кафедры музеологии Российского государственного гуманитарного университета.

19

Выводы работы неоднократно апробировались диссертантом в выступлениях на научных конференциях «Колокола. История и современность», организованных Научным советом по истории мировой культуры ИРИ РАН (начиная с 1982 г.), конференции в Государственном музее-заповеднике «Московский Кремль» (1991 г.), научно-практической конференции «Охраняется государством» (СПб. Фонд культуры, 1994), Никоновских чтениях (Музей «Новый Иерусалим», 1999) и других.

Материалы исследования широко использованы Звенигородским историко-архитектурным и художественным музеем в экскурсионной и лекционной практике, при разработке методик показа звонницы, а также при разработке концепций и тематико-экспозиционных планов соответствующего раздела исторической экспозиции и выставки «Церковные колокола и звоны» (К 2000-летию Рождества Христова).

Основные материалы исследования отражены в четырнадцати публикациях общим объемом 20,6 п.л.

Примечания

1. Бычков B.B. Русская средневековая эстетика XI-XVII века. М., 1992. С.7.

2. Олеарий А. Описание путешествия в Московию и через Московию в Персию и обратно. СПб., 1906. XXVIII, С. 154,281.

3. Пыляев М.И. Исторические колокола.// Знаменитые колокола России. М, 1994. С. 42.

4. . В окрестностях Москвы. Из истории русской усадебной культуры XVII-XIX веков. М.,1979. С. 138.

5. Миллер Г.Ф. Сочинения по истории России. Избранное. М., 1996. С.242.

6. Russische Bibliothek zur Kenntnis des gegenwartigen Zustandes der Literatur in Russland. B.IX. Stuck I-III. 1784. C.209-212.

7. Там же. C.210.

8. Карамзин H.M. История государства российского. М., 1997.T.X-XII, с. 167,230.

9. Спасский Г.О колоколах, достопримечательных по своей величине. //Горный журнал СПб, 1833. 4.1, кн. 1. С. 123-135.

10. Снегирев ИМ. Москва. Подробное историческое и археологическое описание города. М., 1865-1873.-Т.1-2. Забелин И.Е. Материалы для истории археологии и статистики московских церквей. М.,1884. Он же. О металлическом производстве в России до конца XVII в. //Записки императорского Археологического общества. - М., 1853. -T.V, вып. 1. Розанов Н.П. Древние и другие особо замечательные предметы в церквах г. Москвы //Древности. Труды Московского археологического общества. М., 1874.Т.IV, вып.З. Довнар-Запольский М. Организация московских ремесленников в XVII в. //Журнал министерства народного просвещения. М., 1910. - № 9. Богоявленский С.К. О пушкарском приказе //Сборник статей в честь М.Ж. Любавского. Петроград, 1917. Железнов В.Ф. Указатель мастеров русских и иноземцев, работавших в России до XVIII в. СПб.,1907.

11. Израилев A.A. Ростовские колокола и звоны. М., 1884. Рыбаков С.Г. Церковный звон в России. СПб, 1896. Смоленский С.О. Красный звон // Татевский сборник С.А. Рачинского. - Спб,1899. Михневич В. Очерк истории музыки в России в культурно-общественном отношении. СПб., 1879. Олсуфьев Ю.А. Заметка о церковном пении и иконописании как видах церковного искусства в связи с учением церкви. [Тула], 1918.

12. Успенский А. Саввин Сторожевский монастырь //Художественные сокровища России. - Вып.5-М., 1904,- Репринтное издание. М.,1998.С.80.

13. Кнаббе B.C. Литейное дело /Библиотека промышленных знаний. СПб., 1900.-T.VI.4.6. Васильев Н. Отливка колоколов //Журнал открытий, технических усовершенств и изобретений. 1871.Т.12.№ 8. С. 121-128, илл., табл.

14. Оловянишников Н.И. История колоколов и колокололитейное искусство. Изд.2-е, доп.М.,1912.

15. Пыляев М.И. Исторические колокола //Исторический вестник, 1890. С. 169-204.

16. Новый энциклопедический словарь. Пгт., 1915. Т.22. С.207.

17. Пухначев Ю.В. Колокол //Наше наследие. V. М., 1991. С.16.

18. Гидулянов П.В. Церковные колокола на службе магии и царизма. М., 1929. Шишаков В. Колокола на индустриализацию //Антирелигиозник. 1930. № 2. С. 17-19.

19. Там же. С. 19.

20. Козлов В.Ф. Гибель церковных колоколов в 1920-1930-е годы //Знаменитые колокола России. М., 1994. С.201.

21. Максимов А.И. Бывший Саввино-Сторожевский монастырь близ Звенигорода //Бюллетень Звенигородского общества по изучению местного края. - Звенигород, 1926.-№№ 1-12.С.11.

22. Сытин П. Пушечный двор в Москве в XV-XIX вв. //Московский краевед - М., 1929. Вып. 2 (10).

23. Богусевич В.А. Псковские литейщики XVI-XVII вв. //Проблемы истории докапиталистических обществ. Л., 1934,- №№ 9-10.

24. Ильин В.Н. Эстетический и богословско-литургический смысл колокольного звона //Русское возрождение. Нью-Йорк. Москва. Париж, 1998. № 78. С. 18-19.

25. Архиепископ Иоанн Сан^анцисский (Шаховской). Избранное. Петрозаводск, 1992. С.597.

26. Пришвин М. М. Когда разбивали колокола. Из дневников 1926-1932 годов./ЯТрометей: Историко-биографический альманах. Т. 15: Тысячелетие русской книжности. М., 1990. С.418.

27. Фальковский Н.И. Москва в истории науки и техники. М., 1950. С.57-73,254-272.

28. Лебедянская А.П. Пушкарский приказ. Опыт;, изучения организации артиллерийского ведомства управления и производства в Московском государстве в XVII веке. Диссертация канд. ист. наук. Л., 1949-1950.

29. Сербина К.С. К вопросу об ученичестве в ремесле русского города XVII в. //Исторические записки. M.,1946.T.XVHI. Тальман Е.М. Ремесленное ученичество Москвы в XVII в. //Исторические записки. М., 1948.T.XXVII.

30. Рубцов H.H. История литейного производства в СССР. М., 1962. 4.1. Петриченко А.М. Книга о литье. Киев, 1972.

31. Бондаренко А.Ф. Московские колокола XVII в. М., 1998, С. 13-14. Пухначев Ю.В. Колокол //Наше наследие. V. М., 1991. С. 18.

32. Лебедянская А.П. Пушкарский приказ. Опыт;, изучения организации артиллерийского ведомства управления и производства в Московском государстве в XVII веке. Диссертация канд. ист. наук. Л., 1949-1950.

33. Большое значение имела деятельность H.H. Померанцева, осуществившего грамзапись знаменитых Ростовских звонов, выход в свет повести А.И. Цветаевой "Сказ о звонаре московском" и фильма А. Тарковского "Андрей Рублев", включавшего новеллу о колокольном мастере.

34. Пухначев Ю.В. Загадки звучащего металла. М., 1974.

35. Колокола. История и современность. М., 1985. Колокола: История и современность. 1990. М., 1993.

36. Давыдов А.Н. Колокола и колокольные звоны в народной культуре //Колокола. История и современность. М., 1985. С.7-17.

37. Благовещенская Л.Д. Некоторые особенности специфики звучания и восприятия колокольного звона. //Колокола. История и современность. 1990. М., 1993. С. 29-37. Она же. Звонница - музыкальный инструмент // Колокола. История и современность. М., 1985. С.28-38. Ярешко A.C. Колокольные звоны России. М., 1992. Колокола и колокольни Ростова Великого.//Сообщения Ростовского музея. Вып. IV. Ростов, 1993. Вып.VII. Ярославль, 1995.

38. Кавельмахер В.В. Способы колокольного звона и древнерусские колокольни. //Колокола. История и современность. М., 1985. С.39-78

39. Шашкина Т.Б. Модульный метод колокольного ремесла //Колокола. История и современность. М., 1985. С.216-237. Она же. Колокольная бронза. Там же. С.238-258. Она же. Модульный метод колокололитейного ремесла: сравнительный анализ вариантов //Колокола. История и современность. 1990. М., 1993. С. 143-154. Пухначев Ю.В. Литье колоколов на русских колокольных заводах //Колокола. История и современность. 1990. М., 1993. С. 155-195.

40. Шариков В.Г., Наумов В. и др. Практическое руководство для звонарей православных храмов. - М., 1997.

41. Костина И.Д. Орнаментация русских колоколов XYI-начала XIX в. из коллекции Гос. музеев Московского Кремля //Колокола. История и современность. М., 1985. С.88-103.

42. Давыдов А.Н. Описи церковного имущества как источник по истории колоколен, колоколов и звонов в деревнях и уездных городах России //Массовые источники отечественной истории. Материалы X Всероссийской конференции "Писцовые книги и другие массовые источники". Архангельск, 1999. С.68-88.

43. Дружинин О.Н., Дубровин Н.М. и др. Исследование и реставрация "Царь-колокола". //Колокола. История и современность. М., 1985. С.259-269. Кондрашина В.А. Медное художественное литье в собрании музея г. Звенигорода. //Русское медное литье. Сб. статей. Вып.1. М., 1993. С. 160-168. Веденеева А.Е. Описание колоколов Ростовского музея. //Колокола и колокольни Ростова Великого. Сб. Ростовского музея. Вып.VII. Ярославль, 1995. С.27-54.

44. Бондаренко А.Ф. Московские колокола XVII в. М., 1998. С. 10.

45. Кондрашина В.А. Государев пушечный и колокольный мастер Александр Григорьев. //Колокола. История и современность. М.: Наука, 1985. С.79-87. Она же. Обучение колокольному ремеслу на Московской Пушечном дворе во второй половине XVII века. //Колокола: История и современность. 1990. М.: Наука, 1993. С. 62-74. Она же. Обучение ремеслу при Пушкарском приказе. //Очерки истории школы и педагогической мысли народов СССР с древнейших времен до конца XVII в. T.I. М.: Педагогика, 1989. С. 110-114.

46. Бондаренко А.Ф. Ук. соч.С. 10.

47. Немировский E.JI. Андрей Чохов (около 1545-1629). М., 1982.

48. Кавельмахер В.В. Большие благовестники Москвы XVI-первой половины XVII в. //Колокола: История и современность, 1990.М., 1993.С.75-118.

49. Williams, Е. The bells of Russia. History and Technology.- Princeton university press: Princeton, New Yersey,1985.

50. Sutter, E. La grande aventure des cloches. Zelie, 1993.

51. Schilling, M. Glocken. Gestalt Klang und Zier. Dresden, 1988.

52. ВИМАИВиВС. ФЛ.Оп.1. Д. 128-241.

53. ФИРИ РАН. Колл. 175. Оп.1. Д.43-53, 205, 235, 268, 305, 457. Оп.2. Д.61-171. Оп.З. Д.27,- 686 с.

54. ФИРИ РАН. Колл. 133. Д.50.

55. ОПИГИМ. Ф.440.Д.381. Л.28-32.

56. РГАДА. Ф.196. Оп.З. Д.345,250 и др.

57. РГБ. Ф.67.Картон 29. Д.57.

58. ФИРИ РАН. Колл. 175. Оп.З. Д. 27.686 с.

59. РГАДА. Ф.1199. Оп.1. Д.23/144, 33, 145.

60. РГАДА. Ф.1199. Оп.1. Д.23/144. Книги записные саввинским стрельцам, плотникам и кузнецам, бывшим ежедневно у колокольного дела. 6 мая - 29 ноября 1668 г. 164л.

61. Кондрашина В.А., Шашкина Т.Б. Большой колокол Саввино-Сторожевского монастыря как научно-технический памятник Древней Руси //Памятники науки и техники. М., 1981.

62. Копийная книга монастырского имущества 1836 г. - ЗИАиХМ. Кп.3151. JI.56/54 и об.

63. РГАДА. Ф.396. Оп.1.4.9 Д. 11959,12073.

64. РГАДА. Ф.27. Оп.1. Д.70.75-77. 100. 175 и др.

65. РГАДА Ф.248. Оп.14. Кн.798.

66. Путешествие Антиохийского патриарха Макария в Россию в половине XVII в. //Чтения ОИДР. М„ 1896, вып. 1-4.

67. Посещение Саввина Сторожевского монастыря Антиохийским патриархом Макарием в 1656 году (Из записок Павла Алеппского). Б.м., б.г. //Отдельный оттиск. ЗИАиХМ.

68. Смирнов С.К. Историческое описание Саввино-Сторожевского монастыря. Изд. 2-е. М„ 1860.

69. Благовещенская Л.Д. Звуковые спектры московских колоколов //Памятники культуры. Новые открытия. Ежегодник 1977. М., 1977. С. 38.

70. Щербак Г.В. О материале Большого колокола Саввино-Сторожевского монастыря. 1965., ЗИАиХМ.

23

71. Шашкина Т.Б., Кондрашина В.А. "Секреты" колокольного ремесла//Природа, 1981, № 8, С.81-83.

72. Спасский Г.О колоколах, достопримечательных по своей величине. //Горный журнал СПб, 1833. 4.1, кн. 1. С. 123-135, приложение.

73. Факсимильное издание альбома "Путешествие по Московии" Э. Пальмквиста, 1674 г. на швед. яз. с картами и грав. рисунками. 35 л. - ЗИАиХМ. Кп.6800. Альбом Мейерберга. Виды и бытовые картины России XVII века. СПб.,1903.

74. Кондрашина В.А. Чертежи "Царь-колоколов" из архива Департамента артиллерии// Проблемы русской художественной культуры XVIII века/Государственные музеи Московского Кремля. Тезисы докладов всесоюзной научной конференции. М., 1991. С. 92-94.

75. Ламанский В.И. Сборник чертежей г. Москвы и г. Пскова XVII ст. //Записки русской и славянской археологии. СПб., 1865. Т.Н. № 17.

76. Кондрашина В.А. Медное художественное литье в собрании музея г. Звенигорода //Русское медное литье. Сб. статей. Вып.1. М., 1993. С. 160-168.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Московская школа колокольного литья в русской культуре второй половины XVII в."

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Необходимо отметить, что результаты диссертационного исследования убедительно свидетельствуют о том важном месте, которое занимало колокольное литье в русской культуре второй половины XVII в. При этом колокола были теснейшим образом связаны с духовной и материальной культурой, являясь не только неотъемлемой частью православного богослужения, но и выражением уровня развития художественно-эстетической практики и научно-технических знаний.

Отливка признанных эталонными колоколов XVII в., сочетавших благозвучность с красотою формы и декора, требовала от всех многочисленных участников колокольных работ высокого уровня владения ремеслом и обеспечивалась целенаправленной политикой государства в области колокольного литья.

Особенно ярко эта политика проявилась в создании по царским указам ансамблей колоколов для наиболее значимых российских городов и монастырей, к числу которых принадлежал и Саввино-Сторожевский монастырь. При общем высоком уровне ремесла, когда колокола весом в тысячу пудов начали отливать повсеместно, созданный в эту эпоху звон Саввинского монастыря выделен историками культуры как особенно благозвучный. Реконструкция утраченной истории его формирования на основе системно-функционального анализа значительного комплекса неопубликованных источников позволяет не только выявить одну из важнейших страниц отечественного культурного наследия, но и сделать ряд наблюдений и выводов общего характера.

В исследовании отражено, что одной из непревзойденных вершин отечественного и зарубежного искусства колокольного литья было творчество «государева пушечного и колокольного мастера» Александра Григорьева, автора Большого Благовестного колокола Саввино

Сторожевского монастыря и «Царь-колокола XVII в.».В своей деятельности А. Григорьев продолжил и развил традиции выдающегося литейщика А. Чохова, воспитал более двух десятков учеников, многие из которых сами стали знаменитыми колокольными мастерами

Редкий талант мастера, а также свойственное ему, как представителю древнерусской культуры, целостное эстетическое, соборное сознание, как нельзя лучше сочетались с природой колокололитейного производства, в котором решались одновременно организационные, производственные и художественные задачи.

В социокультурной атмосфере второй половины XVII столетия, хронологически завершавшей древнерусский период, происходило формирование людей нового типа, с иной системой ценностей и иными потребностями. Выделим среди них как одного из самых ярких представителей культуры Нового времени Федора Дмитриевича Моторина, автора Воскресного колокола Саввино-Сторожевского монастыря. Наделенный предпринимательским талантом, он создал первый в России частный колокольный завод, широко применял наемный труд, имел крепостных, секреты ремесла передал своим сыновьям, став основоположником знаменитой династии колокольных мастеров.

Аналитическое осмысление материала позволяет вполне аргументировано заявить, что остро стоявшая в эту переходную эпоху проблема взаимодействия с западной культурой, для колокольного литья была далеко не новой, поскольку и сами колокола пришли на Русь с Запада. Разработка такого сюжета, как биография работавшего в России нюрнбергского мастера Ганса Фалька, автора первого Благовестника Саввино-Сторожевского монастыря, указывает на то, что колокольное литье было именно той областью, в которой существовала объективная необходимость в заимствовании европейского опыта.

Колоколам принадлежало важное место в получившей развитие в середине XVII в. церемониальной эстетике, а также во многих других областях жизни Московского государства. В связи с этим раскрыто, что стратегия и «идеология» колокольного литья интересовали двух выдающихся исторических деятелей эпохи - царя Алексея Михайловича и патриарха Никона.

Из анализа материалов мы заключаем, что в русском колокольном литье существовало несколько самостоятельных центров, прежде всего -новгородский и псковский. В результате исследований мы установили, что в Москве существовало самостоятельное направление, которое мы с полным правом характеризуем как московскую школу колокольного литья.

Нами выявлены единая концепция и направленность ее деятельности, указано, что благодаря Пушкарскому приказу, существовала четкая и эффективная система передачи опыта и знаний, обеспечившая преемственность и устойчивость традиций, восходивших к школе А. Чохова. На лучших образцах деятельности школы, носившей общегосударственный характер, - колоколах Саввино-Сторожевского монастыря, раскрыты принципы организации колокольных работ, показана высокая производственная культура и творческое освоение европейского опыта, указано на стилистические особенности, отличавшие колокола московской школы.

Анализ документов позволил сделать заключение о роли царя Алексея Михайловича не только как основного заказчика колоколов для Саввино-Сторожевского монастыря, но и как фактического «идеолога» московской школы, автора ее основных концептуальных положений. Разработка концепции колокольного литья была связана с церковными реформами, подготовка и начало которых стали важным, переломным моментом в деятельности школы. Концептуальные положения московской школы были направлены на создание единого звукового пространства Московского государства.

В целом в работе открыто, что колокольное литье не только существовало в контексте культуры XVII в., оно было ее важнейшей

124 составляющей частью и оказывало влияние на философские представления, музыкальную и научно-техническую культуру, а также на определенные области декоративно-прикладного искусства.

Логическим завершением работы является разработанная нами концепция экспозиционного показа истории колоколов и колокольного литья в историко-культурном контексте. При этом созданы методики, определены принципы организации экспозиции, ее содержательная часть, найдены подходы к решению сложных экспозиционных задач. Все это позволяет показать колокольное литье как один из феноменов традиционной российской культуры. Результаты этих разработок, всесторонне аппробированные в деятельности Звенигородского историкоархитектурного и художественного музея, могут быть широко использованы в практике других музеев.

СОКРАЩЕНИЯ

ВИМАИВиВС

ГИМ ЗИАиХМ

ОНИ ГИМ

ОР пкно

РГАДА

РГБ РНБ

ФИРИ РАН

Военно-исторический музей артиллерии, инженерных войск и войск связи в Санкт-Петербурге

Государственный Исторический музей

Звенигородский историко-архитектурный и художественный музей

Отдел письменных источников Государственного

Исторического музея

Отдел рукописей

Памятники культуры. Новые открытия

Российский государственный архив древних актов

Российская государственная библиотека

Российская национальная библиотека

Филиал Института российской истории Российской Академии наук;

Список научной литературыКондрашина, Вера Александровна, диссертация по теме "Музееведение, консервация и реставрация историко-культурных объектов"

1. Андриенко Т.И. Из истории церковно-певческой культуры Саввино-Сторожевского монастыря// Тезисы научной конференции «Звенигород. Проблемы изучения истории и культуры);, М.,1991. С. 17-19.

2. Афанасьев В.И. Документальные материалы XVII века о литейном производстве в ^основном собрании грамот» // Проблемы источниковедческого изучения рукописных и старопечатных фондов.-Л.,1979,-С. 144-154.

3. Бахрушин C.B. Очерки по истории ремесла, торговли и городов русского централизованного государства XVI начала XVII в./ Научные труды. Т. 1. - М. : Из-во АН СССР, 1952. - 263с.

4. Благовещенская Л.Д. Звуковые спектры московских колоколов// Памятники культуры. Новые открытия. Ежегодник 1977. М.: Наука, 1977,-С. 117-128.

5. Благовещенская Л.Д. Звонница музыкальный инструмент// Колокола. История и современность. -М.: Наука, 1985. - С. 28-38.

6. Благовещенская Л.Д. Некоторые особенности специфики звучания и восприятия колокольного звона // Колокола: История и современность. 1990. М.: Наука, 1993. - С. 29-37.

7. Богоявленский С.К. О Пушкарском приказе // Сборник статей в честь Любавского. -Пг., 1917. С.361-385.

8. Богусевич В.А. Псковские литейщики XVI — XVII вв.// Проблемы истории докапиталистических обществ. Л., 1934, N 9-10.

9. Бондаренко А.Ф. Московские колоколаХУП в. М.: «Русская панорама», 1998. -256с.: илл.

10. Бочкарев В.Н. Экономический быт России в XVII веке // Три века. Том второй/ Сост. A.M. Мартышкин, А.Г. Свиридов. М.: ГИС, 1991.-С. 251-286.

11. Бычков В.В. Русская средневековая эстетика. XI- XVII века. М.: Мысль, 1992. - 637 е.: илл.

12. Былинин В.К., Посощенко А.Л. Царь Алексей Михайлович как мастер распева // Памятники культуры. Новые открытия. 1976. -М.: Наука, 1977. -С. 119-130.13.