автореферат диссертации по политологии, специальность ВАК РФ 23.00.02
диссертация на тему: Национализм в современной Европе: эволюция идей и политической практики

Полный текст автореферата диссертации по теме "Национализм в современной Европе: эволюция идей и политической практики"

На правах рукописи УДК 11.15.37

МУСАЕВ Идрис Мусаевич

Национализм в современной £вропе: эволюция идей и политической

практики.

Специальность: 23.00.02 - политические институты, этнополитическая конфликтология, национальные и политические процессы и технологии

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени доктора политических наук

Санкт-Петербург 2006 г.

Работа выполнена на кафедре политологии ГОСУДАРСТВЕННОГО ОБРАЗОВАТЕЛЬНОГО УЧРЕЖДЕНИЯ ВЫСШЕГО ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО ОБРАЗОВАНИЯ «Российский государственный педагогический университет имени А.И. Герцена

Официальные оппоненты:

Доктор политических наук, профессор АЧКАСОВ ВАЛЕРИЙ АЛЕКСЕЕВИЧ Доктор философских наук, профессор КОСОВ ЮРИЙ ВАСИЛЬЕВИЧ Доктор философских наук, профессор НАБОК ИГОРЬ ЛЕОНТЬЕВИЧ

Ведущая организация:

Балтийский государственный технический университет («Военмех»)

Защита состоится « 13 » октября 2006 года в 17.00 часов на заседании диссертационного совета Д 212.199.14 по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора политических наук при Российском государственном педагогическом университете им. А.И. Герцена по адресу: 191186, г. Санкт-Петербург, наб. р. Мойки, 48, корп. 20, ауд. 307

С диссертацией можно ознакомиться в фундаментальной библиотеке Российского государственного педагогического университета им. А.И. Герцена

Автореферат разослан «13» сентября 2006 г.

Ученый секретарь диссертационного совета

кандидат исторических наук, доцент

Л.К. Ермолаева

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность и значимость темы данного исследования определяется тем, что в политической жизни современного общества роль национализма как системы идейно-политических воззрений и как социального движения вопреки предсказаниям со стороны, как либеральных теоретиков, так и марксистов не только не снижается, а наоборот резко возрастает.

Бурный всплеск националистических настроений в бывших социалистических странах, квинтэссенцией которых стала потрясшая весь мир война в Югославии, рост сепаратистских настроений в стабильных демократиях Бельгии, Испании, Великобритании, активизация ультраправых в Германии, Франции, Нидерландах, разжигающих ненависть к иммигрантам, нарастающая агрессивность самих иммигрантов в отношении политических и социокультурных традиций и практик европейских стран, зарождение и крайне опасное развитие этноконфессиональных конфликтов, ставших питательной основой для невиданного ранее размаха международного терроризма, только укрепили уверенность в том, что в ближайшие десятилетия проблемы наций и национализма будут находиться в центре мирового политического процесса.

Будучи одной из универсальных форм человеческого бытия, этничность проявляет себя во всех сферах деятельности. Однако в современных условиях мы вынуждены говорить о проявлении в глобальном масштабе так называемого этнического парадокса. Он проявляется в росте этнической мобилизации, актуализации этнической идентичности на фоне глубоких интеграционных процессов во всех сферах жизни, а также в сохраняющейся наперекор этому убежденности многих ученых о неизбежности стирания этнических границ в современном мире. В России в силу ряда причин проявились, к сожалению, разрушительные аспекты этнического парадокса.

Сама по себе этничность не является политическим фактором и не порождает националистической идеологии и практики. Ключевым здесь, как и вообще в политике, является вопрос о власти, о стремлении этнических элит к ней, о роли элит в мобилизации масс. Только поняв это, мы сможем разобраться в генезисе националистической идеологии, многообразии форм ее проявления, специфики отдельных ее разновидностей.

По данным. этнологов, в мире существует до 5 тысяч этнических групп, которые потенциально готовы заявить о своих правах на самоопределение и образование государства. Большая часть этих движений протекает в латентной или ненасильственной форме. Однако около 260 национальных меньшинств активно требуют независимости или отделения и признания в ООН. От 70 до 90 из этих национальных конфликтов характеризуются вспышками насилия. При этом необходимо помнить, что именно этнополитические конфликты относятся к числу наиболее сложных, запутанных, затяжных и трудноразрешимых. Как показывает история, во многих случаях по своим масштабам, продолжительности и интенсивности они значительно превосходят иные типы социально-политических конфликтов.

«Родиной» национализма и местом проявления его наиболее типичных черт, позитивного и негативного потенциала, интегрирующей и дезинтегрирующей функций по отношению к государству и обществу является Европа. Сегодня мы можем говорить о взаимодействии и взаимовлиянии здесь двух основных тенденций - интеграционных и националистических. И именно от того, как будут развиваться дальнейшие события в этой части Земного шара, в значительной степени зависит будущее наций и национализма, а значит, и будущее человеческой цивилизации.

Степень разработанности темы исследования

Начало научного осмысления феномена наций и национализма было положено в 19 - первой половине 20 века такими исследователями, как лорд Актон, О.Бауэр и К.Ренпер, Э. Ренан, Ж. Мишле и Г.фон Трейчке, Дж. Стюарт Милл, К.Маркс и Ф.Энгельс. В то же время проблема национализма не рассматривалась ими в качестве ключевой для определения вектора развития человеческой цивилизации. Большинство исследователей вплоть до второй половины 20 века были убеждены во временном торжестве национального государства и национализма как политической идеологии.

В середине 20 века наиболее интересные работы по национализму были написаны К. Хейесом, Г. Коном, А. Коббаном, Э.Х. Карром и Л. Снайдером. Они все еще воспринимали нацию как само собой разумеющееся, что неизбежно ограничивало эффективность их анализа. Тем не менее, их работы открыли новый этап в изучении национализма и выступают в роли неиссякаемого источника вдохновения для современных теоретиков.

В рамках современной политической науки необходимо, на наш взгляд, особо выделить работы таких исследователей, как Э. Геллнер, Э. Смит, Б. Андерсон, Дж. Бройи, Т. Нейрн, Э. Хобсбаум, М. Хрох, Г. Балакришнан, М. Биллиг, Т. Колхаун, М. Хечтер, Н. Юваль-Дэвис, X. Бхабха и ряда других.

Проблемы наций и национализма являлись и являются предметом исследования и для российских ученых. Весомый вклад в развитие теоретических подходов к национализму был внесен российскими социальными философами конца 19 - начала 20 века - B.C. Соловьевым, Б.Н. Чичериным, П.Б. Струве, И.Р. Ильиным и рядом других. Из современных российских исследователей хотелось бы особо отметить З.В. Сикевич, В.А. Тишкова, В.А. Ачкасова, В.М. Коротееву, Л.М. Дробижеву, А.Г. Здравомыслова, В.С.Малахова, Ю.П.Шабаева. Конечно, они придерживаются различных точек зрения, есть ряд высказываемых ими идей, с которыми, как мы считаем, трудно согласиться. Однако сама по себе ведущаяся между ними дискуссия вносит весомый вклад в изучение наций и национализма.

При всей внешней разработанности темы национализма комплексного исследования его проявления в условиях современной Европы на сегодняшний день нет. И хотя западные авторы, в первую очередь, обосновывают свои концептуальные положения и теоретические выводы на европейском примере, их внимание, как правило, сконцентрировано либо на теоретико-методологических аспектах, либо на изучении конкретного вида национализма в условиях отдельной страны.

Российские исследователи, главным образом, концентрируют свое внимание на этнополитических процессах на постсоветском пространстве. Когда же речь идет о Западной Европе, то, как и их зарубежные коллеги, они проводят анализ конкретных видов национализма. При этом особое внимание уделяется националистическим движениям в Северной Ирландии, Стране Басков, этнополитическим проблемам Бельгии и некоторым другим, в основном тем, где национализм выступает в виде сепаратизма.

Наибольший интерес, с точки зрения заявленной нами темы исследования представляет книга Майкла Китинга «Многонациональная демократия» («Plurinational Democracy») с весьма красноречивым подзаголовком «Нации без государства в постсуверенную эпоху», опубликованная в 2004 году. Однако и в ней идет речь лишь о развитых демократиях; процессы же происходящие в условиях политического транзита остаются за рамками внимания автора.

Эти исследования представляют значительный интерес, однако не дают, на наш взгляд общего представления о роли национализма как политической идеологии и практики в современной Европе. Тем более что сравнительный анализ процессов происходящих на Западе и Востоке Европы вообще встречается крайне редко.

Объект исследования — национализм как идеология и общественно-политическая практика в условиях трансформирующейся европейской государственности.

Предмет исследования - специфика влияния националистического дискурса на политические процессы, характерные для современного этапа развития европейского общества.

Гипотеза исследования - национализм как идеология и политическая практика продолжает играть важную роль в политических процессах, происходящих в современной Европе. Под влиянием европейской интеграции национализм «народов без государства» в значительной степени теряет свою агрессивность и мобилизующую силу. В то же время национализм государствообразующих наций усиливается с одной стороны из-за угрозы (реальной или воображаемой) утраты национальной идентичности, с другой - из-за растущего национализма со стороны иммигрантов, носящего чаще всего этноконфессиональный характер.

Целью диссертационного исследования является выявление политической роли национализма в жизни современной Европы, степени его влияния на внутриполитическую жизнь отдельных стран, межгосударственные отношения и процесс европейской интеграции.

Для достижения данной цели необходимо решить следующие задачи: • Проанализировать базовые концепции наций и национализма в

современной политической науке;

• Выявить причины активизации национализма как идеологии и политической практики в современной Европе, как на уровне отдельных стран, так и в общеевропейском измерении;

• Проанализировать эволюцию различных видов национализма под воздействием многообразных факторов политико-экономического и социокультурного характера;

• Определить особенности развития и разрешения этнополитических конфликтов в специфических политических условиях стабильных демократических и трансформирующихся политических режимов;

• Выявить специфику идеологии и практики национализма в Европе в условиях глобализации и европейской интеграции.

• Разработать подходы к анализу роли популистского национализма в критике современной либеральной демократии

Методологической основой исследования является системный, структурно-функциональный и сравнительный анализ, а также исторический и диалектический подход.

Одним из ведущих методов исследования выступает сравнительный анализ идеологии и практики национализма в различных странах, дающий возможность прояснить характер влияния политических, социально-экономических и культурных факторов на эволюцию программных установок и методов массовой мобилизации, как этнического, так и гражданского характера.

Усиление влияния национализма на политическую жизнь в условиях переходных политических режимов объясняется исходя из теории консенсуса системных ценностей, в рамках которой макросоциальный конфликт представляет собой реакцию идеологических и оппозиционных движений на серьезный дисбаланс социальной системы.

Весьма продуктивным при анализе политической сущности национализма представляется использование конструктивистского подхода, позволяющего выявить роль политических элит в использовании национализма как инструмента массовой мобилизации.

В работе использовались следующие группы методов исследования: общенаучные - формально-логический, методы анализа и синтеза, методы индукции и дедукции, метод перехода от абстрактного к конкретному, метод моделирования.

В ходе работы автор основывался на выводах, содержащихся в научной литературе по философии, политологии, социологии, социальной психологии и др.

Системный подход в совокупности с вышеперечисленными методами исследования позволил выявить сущность, роль и функции национализма в политических системах современных европейских государств.

Научная новизна исследования заключается, прежде всего, в том, что оно представляет собой целостную концепцию эволюции национализма в Европе, его

идейных основ и политической роли под влиянием, как внутригосударственных процессов, так и европейской интеграции. В работе, в частности:

• Последовательно прослежена эволюция теоретических представлений о нациях и национализме в мировой политической мысли, определены сильные и слабые стороны базовых теоретико-методологических подходов к изучению национализма;

• Выявлена зависимость роли и влияния национализма на политические процессы от характера политического режима и специфики политической культуры в отдельной конкретно взятой стране;

• Дан анализ эволюции основных разновидностей национализма, оказывающих воздействие на социально-политические процессы в современной Европе;

• Разработаны концептуальные основы взаимосвязи между национализмом и религией на современном этапе;

• Предложена . авторская оценка причин активизации популистского национализма в условиях современной Европы;

• Выявлен противоречивый характер влияния европейской интеграции на развитие национализма как политической идеологии и практики.

Основные положения и выводы, выносимые на защиту:

1. Национализм как идеология и политическая практика зарождается в различных исторических условиях и развивается по различным траекториям. Поэтому он может принимать огромное многообразие форм, зависящих от исторического, социального и политического контекста. Соответственно, и факторы, способствующие зарождению и развитию национализма могут быть весьма различны. В связи с этим целесообразно вести речь не об одной «всеобъемлющей» теории, а о более конкретных теориях, концентрирующих свое внимание на отдельных аспектах различных видов национализма. При этом необходимо учитывать, что членам одной нации в один и тот же конкретно взятый исторический промежуток времени присущи разные типы национализма, проявляющиеся в различных идеологических и политических установках.

2. Все виды национализма объединяет свой собственный дискурс, являющийся всеобъемлющим и легитимным объяснением для всего, происходящего в современном мире и представляющий тем самым способ конструирования социальной реальности, в которой мы живем. Культурные сообщества определяются как «нации», а их члены как «граждане» именно в рамках националистического дискурса. Нации могут существовать только в контексте национализма, и именно это отличает современные нации от более ранних этнических образований.

3. Националистический дискурс включает в себя три базовые характеристики:

• он утверждает, что интересы и ценности нации превыше всех остальных интересов и ценностей;

• он рассматривает нацию как единственный источник легитимности. Здесь имеется в виду не только политическая легитимность. Нация (или национализм) могут быть использованы для оправдания любых действий, которые при других условиях не могли бы быть признаны оправданными;

• он оперирует на основе противопоставления - «нас» и «их», «друзей» и «врагов». Эти категории четко разделены набором взаимоисключающихся правил и обязательств, моральных принципов и моделей поведения.

4. Национализм складывается из разнородного набора различных «националистических» идиом, практик и возможностей, которые на постоянной основе существуют в современной политической и культурной жизни. Поэтому националистический дискурс может быть эффективным только тогда, когда он воспроизводится на повседневной основе.

5. Реальная и потенциальная опасность национализма для современного мира связана с такими органически присущими ему чертами, как

• тенденция к размежеванию (этническому, религиозному, лингвистическому, культурному и т.д.), выстраивание отношений не просто по типу «мы» - «они», а, чаще, по типу «мы» - «они» -«другие» - «чужие» - «враги»;

• стремление ограничить конкуренцию в обществе сознательно вводимыми барьерами, предоставить статус наибольшего благоприятствования своей элите,

• навязать государственной власти правила, более выгодные собственной нации, чем другим.

6. В программах националистических партий в той или иной степени мы находим:

- требование этнических привилегий: национальные или этнические группы внутри государства стремятся обеспечить себе определенные национальные или этнические привилегии. При этом титульные нации государства склонны обвинять в национализме более мелкие этнические группы (каталонцев, басков, корсиканцев), а те, в свою очередь, обвиняют в национализме господствующие нации. Иными словами, национализм одной части граждан государства может противостоять национализму другой их части;

- противодействие интеграции: для многих националистических партий характерно сопротивление наднациональной интеграции, в частности, противодействие углублению компетенции и расширению Европейского Союза;

стремление привести в соответствие территорию, заселенную определенной нацией, с территорией государства.

Национализм представляет собой нарушение баланса в отношении между национальным и общечеловеческим, когда приверженность национальным ценностям превращается в национальную исключительность, превосходство над всеми другими народами, усилия по реализации национальных интересов - в усилия по ущемлению интересов других народов, в национальный эгоизм.

7. Доминирование этнической составляющей национализма на уровне государства и его использование даже в целях достижения мобилизационного эффекта чревато разрушительными для данного государства последствиями.

Национализм является мощным источником социальной энергии, обладающей как созидательной, так и разрушительной силой в зависимости от направленности политики, где сталкиваются и согласуются национальные интересы. Происходящие в современном мире межнациональные конфликты недвусмысленно показывают, какие серьезные опасности несет с собой национализм: усиление угрозы гражданской или межнациональной войны, экономическую неэффективность, нарушение нормального функционирования демократических институтов.

8. Процесс европейской интеграции оказывает весьма противоречивое влияние на националистические партии и движения. Позволяя в определенной степени снизить остроту сецессионных устремлений территориально сконцентрированных национальных меньшинств, он одновременно стимулирует рост националистических настроений у государствообразующих наций под влиянием осознания угроз культурного и социального характера, связанных с глобализационными процессами.

9. Будущее национализма как идеологии и политической практики в значительной степени зависит от будущего Европы, от того, как будет развиваться процесс европейской интеграции, насколько успешной станет реализация «европейского проекта». Нации и национализм зародились в Европе, и именно европейские модели и подходы оказывали и продолжают оказывать решающее влияние на формирование наций и национализма в других регионах мира. Отсюда можно сделать вывод о том, что именно Европа может и должна предложить оптимальные варианты решения этой проблемы.

Теоретическая значимость результатов исследования определяется тем, что в нем:

• на основе всестороннего анализа существующих политологических теорий предложены оригинальные концептуальные подходы к определению роли национализма в современном мире,

• выявлены сущностные изменения влияния национализма на политические процессы в условиях различных политических режимов,

• обоснованы базовые модели влияния религии на национализм;

• дано теоретическое обоснование популистской сущности современного европейского национализма;

• выдвинута и обоснована гипотеза о возможных новых тенденциях в развитии национализма в контексте европейской интеграции.

Практическая значимость результатов исследования связана с тем, что она позволяет заложить основу для принятия решений, связанных с предотвращением и разрешением этнополитических и этноконфессиональных конфликтов,

прогнозировать их социально-политические последствия, способствовать преодолению кризисных явлений в сфере национальных отношений.

. Основные положения, выводы и рекомендации могут быть использованы в работе органов государственной власти при разработке и реализации национальной политики.

Результаты диссертационного исследования представляют интерес для научных и практических работников, Действующих политиков, государственных и муниципальных служащих, преподавателей, для все, кто профессионально занимается вопросами межнациональных отношений.

Полученные результаты могут применяться в преподавании соответствующих курсов, спецкурсов и спецсеминаров по этнополитологии и этносоциологии.

Обоснованность и достоверность результатов исследования обеспечивается объективным научным анализом политических процессов, происходящих в странах современной Европы на основе изучения соответствующих документов, сопоставлении и результатов научных исследований,

Апробация диссеутаиионного исследования

Основные положения диссертации прошли апробацию в ходе Международной конференции «Новые политические процессы на пост-советском пространстве» (Санкт-Петербург, апрель 2006 года), ежегодных Международных научно-практических конференций «Реальность этноса» (Санкт-Петербург, апрель 2006 года, апрель 2005 года, апрель 2004 года), IV Российского философского конгресса «Философия и будущее цивилизации» (Москва, май 2005 года), Международной научно-практической конференции «Права человека и идентичность» (Санкт-Петербург, апрель 2004 года), ХШ международной конференции «Ребенок в современном мире. Государство и дети» (Санкт-Петербург, 2004 год), VI Международной научно-практической конференции «Природа и статус гуманитарных технологий в пространстве современного знания» (Санкт-Петербург, 2005 год), международного Северного конгресса (Сыктывкар, 2006 год), ежегодных Герценовских чтений 2003 - 2006 годов (Санкт-Петербург).

По теме диссертационного исследования опубликовано 2 монографии и 22 статьях, общим объемом более 40,5 п.л.

Тема работы, поставленные цели и задачи, определенные подходы и методы обусловили следующую структуру исследования. Диссертация общим объемом 353 страницы, состоит из введения, четырех глав, включающих десять параграфов, заключения и библиографического списка.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обосновывается актуальность проблемы исследования, определяются его объект и предмет, цель, формулируются гипотеза и задачи, методологическая основа исследования.

Первая глава «Теоретико-методологические подходы к исследованию наций и национализма» посвящена анализу основных теорий наций и

национализма в современной политической науке, выявлению их сильных и слабых сторон.

На начальном этапе в 18 и 19 веке зародившаяся идея национализма не вызывала сколько-нибудь серьезного интереса со стороны исследователей, что в значительной степени было связано с преобладанием либеральных и марксистских подходов к оценке политической жизни. В их основе, в частности, лежало глубокое убеждение, что национализм в исторической перспективе неминуемо исчезнет по мере того, как будет утверждаться мирный международный порядок. И только после окончания Первой мировой войны национализм становится отдельным объектом научных исследований. В 50-х -80-х годах 20 века дискуссия по поводу национализма стала более диверсифицированной с активным участием социологов и политологов. С конца 80-х годов делаются попытки выйти за рамки «классических» дискуссии.

При всем своем разнообразии современные дискуссии по поводу национализма строятся, главным образом, вокруг следующих вопросов:

• Что есть нация? Что есть национализм?

• Каково происхождение наций и национализма? До какой степени можно

считать их современным феноменом?

• Какие существуют различные типы национализма?

В первом параграфе в центре внимания автора находится примордиализм.

В диссертации отмечается, что примордиализм (впрочем, как и исследуемые далее модернизм и этносимволизм) - это подход, а не теория. Это своего рода «зонтичный» термин, помогающий описать воззрения тех исследователей, которые считают национальность — «естественной» характеристикой, присущей человеческим существам, такой же, как речь, обоняние или зрение, н что нации существуют с незапамятных времен. В отличие от других школ примордиализм отличается большей однородностью.

В диссертации дается анализ трех основных направлений, существующих в рамках примордиалистского подхода. - «натуралистского», «социобиолотческого» и «культуралистского».

Натуралистский подход представляется наиболее радикальной версией примордиализма. В соответствии с ним национальная идентичность является «природной» составляющей всех человеческих существ в той же степени, как дар речи или способность видеть. Принадлежность к той или иной нации предопределена: иначе говоря, человек рождается в определенной нации точно также, как он рождается в семье. Деление человечества на различные группы с различными культурными характеристиками является частью природного порядка, и эти группы будут всегда стремиться избавиться от «чужаков». Национализм является вневременным атрибутом человечества. Не случайно данная точка зрения пользуется популярностью у абсолютного большинства националистов, для которых прошлое — это всегда история постоянной борьбы нации за самореализацию.

Социобиологический подход обрел свое второе дыхание в последние годы благодаря использованию рядом специалистов при изучении этнических связей

выводов социобиологии, стремящейся раскрыть главный генетический механизм социальности животных, а именно родственный отбор.

Кулътуралистский подход базируется на трех основных идеях:

1.Примордиальная идентичность или принадлежность «дается» изначально, она не является производной ни от опыта, ни от взаимодействия — в действительности все взаимодействие осуществляется внутри примордиальных реальностей. Примордиальная принадлежность «естественна», но скорее носит «духовный», а не социологический характер. Она не имеет социального источника.

2.Примордиальные чувства являются «невыразимыми», могущественными и принудительными. Если индивид является членом группы, он или она в обязательном порядке испытывает определенное чувство принадлежности к этой группе и ее образу жизни (особенно языку и культуре).

3.Примордиализм - главным образом, вопрос эмоций и аффекта.

Примордиалистские концепции наций и национализма подвергаются

серьезной критике со стороны различных исследователей и, по мнению автора диссертации, вызывают ряд серьезных сомнений. В работе дается аргументированная критика примордиализма по пяти аспектам: природе этнических и национальных связей, происхождении этих связей, взаимосвязи этнических и национальных привязанностей с другими типами личностных привязанностей, вопросе эмоций и чувств, времени происхождения наций.

Второй параграф посвящен модернизму. Общим показателем всех работ, которые можно отнести к этому направлению, является убежденность в современности наций и национализма. В соответствии с этой точкой зрения и то и другое появилось в последние два столетия, то есть сам процесс был запущен Великой Французской буржуазной революцией, и, соответственно, они являются продуктами специфических современных процессов, таких как капитализм, индустриализация, возникновение бюрократического государства, урбанизация и секуляризм.

За исключением этого базового положения модернистов мало что объединяет. Все они выделяют различные факторы в своем анализе национализма. В связи с этим в диссертации дается анализ трех разновидностей модернизма с точки зрения отдаваемых их приверженцами предпочтений экономическим, политическим или социокультурным факторам.

Прежде всего, автор останавливается на неомарксистских исследованиях, в которых подчеркиваются экономические факторы. Конец 60-х — начало 70-х годов оказались крайне важным периодом в развитии неомарксистского понимания наций и национализма. Развитие антиколониального националистического движения в странах третьего мира сильно поколебало ортодоксальное марксистское видение этих проблем. Большинство левых интеллектуалов симпатизировали этим движениям, а некоторые и оказывали им активную помощь. Все большее число исследователей этого направления стали склоняться к мысли, что борьба против «неоимпериализма», «экономического империализма» или «международного капитала» должна на начальном этапе вестись в национальных рамках. Другая причина, заставившая неомарксистов в

определенной степени пересмотреть свои взгляды, была связана с так называемым «этническим возрождением» в Европе и Северной Америке. Распространение националистических движений, чья идеология базировалась на примордиалистских идеях, которые, как казалось либералам и марксистам, были давно забыты, стало угрожать целостности национальных государств западного мира.

Традиционный марксизм был плохо приспособлен для того, чтобы объяснить эти явления. Отсюда - и стремление реформировать ортодоксальное содержание марксистских концепций, привести его в соответствие с новыми реалиями, в частности уделить большее внимание культурным, идеологическим и языковым факторам. В результате для новых левых стало характерно гораздо более двойственное отношение к национализму. Наибольшее внимание в диссертации уделено работам Тома Нейрна и Майкла Хечтера.

Другой вариант модернизма был предложен учеными, которые сконцентрировали свое внимание на трансформациях в политической сфере, например на развитии современного бюрократического государства или распространении всеобщего избирательного права, для объяснения национализма. В связи с этим в диссертации достаточно подробно анализируются взгляды трех исследователей Джона Бройи, Поля Брасса и Эрика Хобсбаума.

Последняя группа теорий в рамках общего модернистского подхода отводит главную роль в понимании феномена национализма социокультурной трансформации. Наиболее значительными работами данного плана представляются труды Эрнста Геллнера, Бенедикта Андерсона и Мирослава Хроха, критический анализ которых и содержится в диссертационном исследовании. При этом особо подчеркивается, что теория Э.Геллнера часто оценивается как наиболее важная попытка выявить сущность национализма. Она является, по сути, продолжением той социологической традиции базового разделения человеческой истории на «традиционное» и «современное» общество, которая берет свое начало еще с работ Э.Дюркгейма и М.Вебера.

В третьем параграфе дается критический анализ этносимволизма, в рамках которого особое внимание уделяется раскрытию значения символического наследия этнических идентичностей премодерна для сегодняшних наций. Не удовлетворенные обоими полюсами - и примордиализмом и модернизмом - в трактовке наций и национализма этносимволисгы, такие как Джон Армстронг, Энтони Смит и Джон Хатчинсон предлагают третий вариант, компромисс или своего рода «серединный» путь между этими двумя подходами.

Этносимволизм в отличие от рассмотренных ранее подходов отличается значительно большей однородностью. Ведомые общим почтением к прошлому, этносимволисты убеждены, что процесс формирования наций должен быть исследован в рамках достаточно большого промежутка времени, поскольку возникновение современных наций не может быть понято по-настоящему без учета их этнических предшественников. Различия между современными нациями и коллективным культурными единицами более раннего периода скорее носят количественный, чем качественный характер. Это означает, что этнические идентичности меняются медленнее, чем это обычно считается. Однажды

сформировавшись, они имеют тенденцию к весьма долгому существованию при условии «нормальных» превратностей истории (таких как миграции, нашествия, смешанные браки) и сохраняются на протяжении многих поколений, даже веков.

Этносимволисты отрицают жесткую «заданность» примордиалистов и соглашаются с модернистами в весомости процессов трансформации. Однако они одновременно в противовес модернистам утверждают, что между «традиционной» и «современной», или «аграрной» и «индустриальной» эрами существует более высокий уровень преемственности. Отсюда необходимость формулирования более широкой теории этнических формирований, которая выявит различия и схожесть между современными национальными единицами и этническими сообществами премодерна.

Четвертый параграф посвящен специфике научных дискуссий по проблемам национализма на рубеже 20-21 веков. При всех различиях новых подходов к изучению национализма общей их характеристикой является сомнение в базовых предпосылках, исходя из которых шло ранее развитие теорий национализма.

Возникновение новых теорий было ускорено общей трансформацией социальных наук, которая, в свою очередь, отражала развитие реального мира, особенно подъем женского движения, написание альтернативных историй, которые отрицали гомогенность национальных культур и подчеркивали изменяющийся характер западных обществ в результате растущей иммиграции. Особое значение в этом контексте имело развитие культурологических исследований, характеризовавшихся использованием широкого спектра теорий, начиная с А. Грамши и кончая психоаналитическим подходом, а также концептуальных подходов, предлагаемых феминизмом, постколониализмом и постмодернизмом.

В диссертации выделено два основных направления этого влияния. Во-первых, подверглись критики закрывающие глаза на тендерные проблемы евроцентрические концепции; большее внимание было обращено на внутреннюю (внутри нации) и внешнюю (между нациями) иерархию власти. Во-вторых, возросло взаимодействие между изучением национализма и развитием исследования таких сфер, как миграция, раса, мультикультурализм, диаспоры и тому подобного.

Общей чертой рассмотренных ранее теорий и подходов является то, что в центре их внимания находится лишь доминирующий дискурс. Опи обходят молчанием опыт «подчиненных», например бывших европейских колоний и их постколониальных наследников или женщин, этнических меньшинств и угнетенных классов. Даже марксистские и неомарксистские исследователи, которые основывают свои теории на опыте наций, занимающих подчиненное (или периферийное) положение в мире политической экономии, благодаря евроцентризму концентрируют свое внимание на Шотландии и Ирландии, игнорируя разочарование десятков бывших колоний в Азии и Африке. Взяв эту «теоретическую слепоту» за основу, ряд ученых попытался определить рамки анализа, который бы делал особый акцент на подчиненных, зависимых. В связи с этим в диссертации содержится анализ феминистских и постмодернистских

взглядов на нации и национализм, а также концепции «банального» национализма Майкла Биллига.

В диссертации особо подчеркивается, что современные российские исследователи не остаются в стороне от ведущейся на Западе дискуссии по проблемам наций и национализма, солидаризируясь с одним из обозначенных выше направлений и добавляя свою аргументацию для поддержки или критики тех или иных концепций. В то же время есть и определенные особенности, связанные как с длительным периодом доминирования официальной марксистско-ленинской идеологии, ставившей исследователя в жесткие рамки, так и с накалом общей социально-политической обстановки в стране, когда теоретические споры чуть ли не превращались в политическую конфронтацию.

В российской научной литературе наряду с примордиалистским подходом, речь, как правило, идет не о разделении на сторонников модернизма и этносимоволизма, а на так называемых «конструктивистов» и «инструменталистов».

Согласно конструктивистскому подходу к пониманию этнической общности, порождаемое на основе дифференциации культур этническое чувство и формулируемые в его контексте представления и «доктрины» представляют собой интеллектуальный конструкт писателей, ученых, политиков. Широкое распространение образования и средств массовой информации позволило передавать их идеи самым широким массам. Ключевую роль в мобилизации членов этнической группы на коллективные действия во имя политических или социальных целей играют лидеры, которые нередко преследуют собственные цели и совсем не всегда выражают волю народов. В учебниках и работах по эгаополитологии, социальной и культурной антропологии часто цитируют Б. Андерсона, Р. Бурдье, Э. Геллнера, Э. Хобсбаума как выразителей идей конструктивизма.

Считая этнонацию социальным конструктом, конструктивисты вместе с тем признают ее значимой реальностью, способной определять действия людей, их мобилизацию для достижения целей.

Две ключевые категории, которыми пользуются теоретики примордиализма и конструктивизма для объяснения природы этнической консолидации -привязанность и солидарность. Первая объясняет феномен национализма в эмоционально-чувственном плане, вторая - в рациональном. Стремление не только признать примордиальные истоки этничности, но и дополнить их признанием возможности использовать эту основу для конструирования рационально организованных групп («солидарностей») привело к развитию инструменталистского подхода.

Его сторонники объясняют сохранение этнических групп потребностями людей в преодолении отчуждения, характерного для современного общества массовой культуры, потребительских ценностей и прагматизма. Подобные объяснительные мотивы исходят из социально-психологических теорий личности, общения. В известной мере они согласуются с теорией аффилиации и компенсаторных потребностей. Этническая группа способна поддержать людей в реализации таких потребностей, мобилизовывать на их осуществление.

Этническую мобилизацию объясняют также потребностью в изменении социальной стратификации (стремлением подняться в высшие слои общества), в разделении рынка, для чего требуется участие во власти. Поэтому данное направление в объяснении этничности называют также гедонистическим.

На основе проведенного в диссертации анализа автором формулируется собственная позиция по ключевым теоретико-методологическим вопросам, которая в кратком виде сводится к следующему:

1. Базовая идея о времени происхождения наций, высказываемая модернистами, представляется в своей основе справедливой. Большинство наций, которые сегодня существуют на карте мира, включая старые, «исторические» нации Западной Европы, являются результатом развития за последние два столетия. Представляется, что степень связи между этническими группами, существовавшими в Средние Века и современными нациями значительно меньше, чем полагают этносимволисты, если принять во внимание огромное число «неблагоприятных» факторов, таких как миграция, завоевания, геноцид, межэтнические браки, ассимиляция и тому подобные явления, столь часто происходившие на протяжении человеческой истории и менявшие этнический/культурный состав каждой конкретно взятой группы.

2. Сильные чувства, порождаемые национализмом, связаны с тем обстоятельством, что он уходит своими корнями в повседневную жизнь людей. Индивидуумы, составляющие нацию, в той или иной степени задействованы в течение своей жизни во множестве «не-национальных» социальных отношений. Однако все эти связи и ресурсы прямо или косвенно зависят от поддержки государства или, по крайней мере, от самого факта его существования. В результате, любая угроза выживанию нации отражается на повседневной жизни миллионов ее членов, ставя под сомнение все то, чем они дорожат в жизни. Тот факт, что нации «изобретены» или «воображены» вовсе не делает их менее «реальными» в глазах тех, кто в них верит. Как известно, мифы после того, как они изобретены, часто начинают жить своей собственной жизнью и постепенно приобретают черты реальности.

3. Главная проблема заключается в том, что существует тенденция объяснять национализм в терминах «обязательных переменных». Существует такое разнообразие видов национализма, что вряд ли их можно объяснить при помощи одного главного фактора: подобно хамелеону национализм меняет свою окраску в зависимости от окружающей среды. Теории и подходы, которые пытаются объяснить столь сложный и изменчивый феномен как национализм чем-либо одним, неизбежно впадают в редукционизм. С другой стороны, исследователи, дабы избежать этого нередко ударяются в другую крайность. Они описывают такое множество факторов, что под них подпадает практически все многообразие социальной жизни.

Отсюда делается вывод, что при анализе национализма следует исходить из следующих предположений.

Во-первых, не может существовать единой общей «теории национализма». Национализм зарождается в различных исторических условиях и развивается по различным траекториям. Конечно, это не означает, что национализм не должен

подвергаться теоретическому осмыслению. Просто, речь должна, вестись не об одной «всеобъемлющей» теории, а о более конкретных теориях, концентрирующих свое внимание на отдельных аспектах различных видов национализма.

Во-вторых, речь должна идти не просто о различных видах национализма, присущих разным нациям, но и о том, что членам одной нации в один и тот же конкретно взятый исторический промежуток времени присущи разные типы национализма, проявляющиеся в различных идеологических и политических установках.

В-третьих, все виды национализма объединяет свой собственный дискурс. Множество различных движений, идеологий и направлений политики, вызванных к жизни различными условиями и движущихся по различным историческим траекториям, соединены вместе использованием одинаковой риторики. Национализм - это, прежде всего, и, главным образом, способ конструирования социальной реальности, в которой мы существуем. В этом смысле дискурс национализма является всеобъемлющим и легитимным объяснением для всего, происходящего в современном мире.

Наконец, представляется необходимым признать, что на протяжении жизни по мере изменения значимости этничности, тендера, класса или места жительства для отдельно взятого человека, меняется и его национальная идентичность.

Сегодня национализм выступает в качестве одной из наиболее мощных сил в мире. Отсюда понимание его во всем разнообразии форм и противоречивости проявлений представляется крайне важной.

Вторая глава «Национализм как идеология и политическая практика: общее и особенное» состоит из двух параграфов.

Первый параграф посвящен проблеме типологизации национализма, поскольку многообразие и разнородность его проявлений со всей остротой ставит вопрос о необходимости классификации.

Базовым для всех последующих классификаций стало противопоставление двух моделей национализма - французской и немецкой. Именно на основе этих двух моделей впоследствии было сформулировано различие между гражданским, или территориальным национализмом, с одной стороны, и этническим - с другой.

Попытка предложить более изощренную типологию национализма впервые была предпринята К.Хейесом в середине 50-х годов 20 века. По его мнению, современный ему национализм проявляется в 6 различных формах: гуманитарный, якобинский, традиционный национализм, либеральный, интегральный и экономический национализм. Эта классификация имеет две отличительные особенности: во-первых, в ней доминирует хронологический, или вертикальных подход, во-вторых данная классификация опирается только на историю Европы. Основной проблемой этой классификации является то, что она основана лишь на идеологических различиях. В результате ее весьма трудно применить для социологического анализа, поскольку в рамках одного и того же националистического движения могут быть различные идеологические течения.

Гораздо большее влияние на последующие исследования оказала типология, предложенная Гансом Коном. Он делает различие между двумя типами

национализма: «западным» и «восточным», с точки зрения его происхождения и базовых характеристик. В западном мире национализм был результатом действия политических и социальных факторов. Ему предшествовало и совпало с ним по времени создание национального государства. В Центральной и Восточной Европе и в Азии национализм возник позже и на более низкой стадии социального и политического развития. Вступая в противоречие с существующей моделью государственности, национализм вначале нашел свое выражение в сфере культуры и искал свое оправдание в «естественном» факте существования общности, объединенной традиционными узами родства и статуса. Границы же существовавшей политии редко совпадали с формирующейся нацией.

Западный национализм родился из духа Просвещения и был тесно связан по своему происхождению с концепциями индивидуальной свободы и рационального космополитизма: отсюда его оптимизм, шпоралистичность и рационализм. Он, по большей мере, являлся выражением политических устремлений поднимающегося среднего класса. Так называемый «восточный» национализм отвергал или преуменьшал дух Просвещения: вместо этого прославлялась единая авторитарная государственность и вера. Национализм означал коллективную власть и национальное единство, независимость от иностранного владычества (а не свободу жизни внутри страны) или необходимость экспансии высшей нации. Он отражал надежды низшего слоя аристократии и масс. Несмотря на определенные слабости, классификация Кона оказалась весьма жизнеспособной и оказала влияние на типологии, предложенные в более поздний период.

Важный вклад в типологию национализма в этот период был внесен Льюисом Снайдером. В своих ранних работах он попытался дать хронологическую классификацию, которая выглядит следующим образом: интегративный (объединительный) национализм (1815-1871); подрывной национализм (1871-1890); агрессивный национализм (1900-1945); современный национализм (1945 -).

Позднее, отмечая, что хронологическая концептуализация не имеет особого значения для понимания «новых» разновидностей национализма, возникших после 1945 года, Снайдер выработал континентальную, или региональную классификацию в одной из своих более поздних работ: Европа: национализм «раскола»; Африка: черный национализм; Ближний Восток: политико-религиозный национализм; Азия: антиколониальный национализм; Латинская Америка: популистский национализм; США: национализм «плавильного котла»; Советский Союз: мессианский национализм.

Другая типология этого периода принадлежала британскому историку Эдварду Хьюлетту Кару, которого больше интересовали различные этапы в становлении и развитии европейского национализма, чем их нравственная составляющая. С его точки зрения, современная история международных отношений делится на три частично накладывающихся друг на друга периода, отличающихся друг от друга сильно различающимися взглядами на нацию, как политическую целостность. Первый период начинается с постепенного распада средневекового единства империи и церкви и установления национального

государства. Этот период закончился Французской революцией и наполеоновскими войнами. В этот период нация идентифицировалась с персоной монарха. Международные отношения были просто взаимоотношениями между королями и принцами. В равной степени для этого периода было характерен «меркантилизм», целью которого было не приращение богатства сообщества и его членов, а увеличение мощи государства, воплощением которого был суверен. Второй период был, главным образом, продуктом Французской революции и, хотя его основания были сильно подорваны после 1870 года, он все же просуществовал вплоть до катастрофы 1914 года. Это был наиболее благоприятный период в международных отношениях. Его успех был основан на балансе национализма и интернационализма и на удивительном компромиссе между политической и экономической властью так, что каждая из них имела возможность развиваться самостоятельно. Распространение идеи народного и демократического национализма Руссо также сыграло в этом свою роль.

В то же время в конце 19 века (после 1870 года) начал формироваться третий период, который достиг своей кульминации в период между 1914 и 1939 годом. Этот период характеризовался катастрофическим ростом национализма и банкротством интернационализма. Восстановление контроля за экономической системой со стороны национальной политической власти сыграло ключевую роль в создании такой ситуации.

В самом начале 1970-х К. Минаг предложил проводить различие между «изначальным» национализмом европейских народов, национализмом афроазиатских развивающихся стран, который, начиная с 1947 года, имеет объединяющую форму общеафриканского движения (панафриканизм) и национализмом «безродных народов» (например, евреи в Европе и негры в США). А спустя некоторое время Е. Френсис разделил национализм на демиотический (цель - демократизация), интегральный (цель - интеграция) и этнический (цель -отделение).

Значительный интерес представляет типология, предложенная Джоном Бройи, который концентрирует свое внимание на двух аспектах националистических движений. Первый аспект - это отношения между движением и государством, которому оно противостоит, или которое оно контролирует. Второй аспект касается целей националистических движений, поскольку националистическая оппозиция может стремиться отделиться от существующего государства, реформировать его в националистическом направлении или объединить его с другими государствами. В дополнение к этим двум аспектам Бройи отмечает, что государство, в оппозиции к которому находятся националисты, может позиционировать или не позиционировать себя в качестве национального. Наконец, Бройи идентифицирует три различных типа национализма в зависимости от того, какую главную функцию выполняют националистические идеи: «координации», «мобилизации» или «легитимизации».

Эрик Хобсбаум, в свою очередь, основывает свою типологию на выделении трех этапов в исторической эволюции национализма. Первый этап охватывает период от Французской революции до 1918 года, когда национализм родился и стал быстро укореняться в жизни народов. Хобсбаум различает два вида

национализма, присущих этому этапу. Первый, который трансформировал карту Европы между 1830 и 1870 годом, был демократическим национализмом «великих наций», ведущим свой отсчет от идеалов Французской революции. Второй, который начал развиваться с 1870 года, был реакционным национализмом «малых наций», направленным, главным образом, против политики Оттоманской, Австрийской и Российской империй.

Второй этап охватывает период с 1918 по 1950 год. Этот период был «апогеем национализма» не из-за подъема фашизма, а из-за роста национальных чувств на левом фланге, как это показал пример гражданской войны в Испании.

Вторая половина 20 века представляет собой третий этап. Если национализм 19-го и первой половины 20 века был объединяющим и одновременно освобождающим и представлял собой центральный фактор исторической трансформации, то национализм конца 20 века, по своей сущности негативный и разделяющий, больше не является главным вектором исторического развития.

Мирослав Хрох обращает особое внимание на тот факт, что серьезные различия существуют не только между различными видами движений и организаций, но и то, что само отдельно взятое конкретное движение в процессе своего развития претерпевает существенные изменения. Он выделяет в каждом национальном движении три фазы, согласно характеру и роли действующих в них сил и степени национального самосознания, развивающегося в рамках этнической группы как целого.

Эрнст Геллнср выделяет три вида национализма: национализм этнический, национализм державно-государственный и национализм бытовой. Национализм этнический - это национализм угнетённого или порабощенного народа, борющегося за своё национальное освобождение; это национализм народа, стремящегося к обретению собственной государственности. Национализм державно-государственный - это национализм государственно оформленных народов, стремящихся к проведению в жизнь своих национально-государственных интересов перед лицом таковых же других наций. Политика и идеология таких наций получила название великодержавной. Бытовой национализм - это проявление националистических чувств на уровне личности и малых социальных групп. Он обычно выражается в ксенофобии, во враждебном отношении к инородцам и представителям других этнических групп. Его связь с политикой и идеологией носит не всегда прямой характер, но, тем не менее, она существует.

Представляя общую схему развития национализма, Э. Геллнер подчеркивает, что она по-разному проявлялась в различных часовых поясах, соответственно приводя к различным типам национализма.

Широкое распространение получила типология национализма, разработанная Энтони Смитом. Исходя из предложенного Коном философского разделения между более рациональной и более органической версией националистической идеологии, он, идентифицируя два вида национализма: «территориальный», основанный на «западной», «гражданско-территориальной» модели нации, и «этнический», основанный на «восточной», «этно-

генеалогической» модели, конструирует временную типологию национализма, учитывая общую ситуацию, в которой оказались движения до и после обретения независимости.

Лия Гринфелд в книге «Национализм: пять путей к современному обществу» сосредоточила свое внимание на понятии «обиды». Она выделила социальные слои, выступающие носителями национальной идеологии, и предложила нормативную оценку типов национализма. Гринфелд на основе двух измерений (как определяется нация и каковы критерии членства в ней) выделяет три типа национализма.

Индивидуалистский национализм по необходимости - гражданский. Индивидуалистские нации гордятся, прежде всего, своими конституционными правами и считают, что именно в этом заключается их своеобразие. Коллективистский национализм имеет две разновидности: этническую и гражданскую - в зависимости от того, чем обосновывается индивидуальность или уникальность нации. Этнический же национализм, напротив, обычно коренится в глубоком комплексе неполноценности, поощряющем веру в то, что уникальность нации следует искать вовсе не в ее достижениях, а в самой сущности. По этой причине националисты подчеркивают внутренние, недоступные для объективной проверки свойства нации.

В этой типологии «идеальные типы» национализма (индивидуалистский/коллективистский, этнический/гражданский) жестко привязаны к конкретным странам. Очевидна и градация типов по степени их приемлемости для автора: наиболее привлекателен для нее индивидуалистский, наименее - этнический коллективистский.

Другие исследователи выбирают иную перспективу. Они изучают разновидности национализма, прежде всего в их соотношении с государством, причем показывают, как обе модели - этническая и гражданская - в конкретных случаях накладываются друг на друга и со временем меняют свое значение. Примером может служить работы американского социолога Роджерса Брубейкера, в которых исследуется, каким образом на «французское» и «немецкое» представления о нации повлияло формирование этих двух государств.

По мнению Джека Снайдера, наиболее целесообразным представляется выделение четырех типов национализма: гражданского, революционного, контрреволюционного и этнического. В качестве модели гражданского национализма он рассматривает британский национализм 18-го и 19-го столетий, обеспечивший, по его мнению, относительно спокойный характер исторической эволюции страны. В трех остальных случаях национализм, служащий интересам элит, желающих под прикрытием соответствующей риторики добиться своих целей в борьбе за власть и ресурсы, может оказать дестабилизирующее влияние на общественные процессы

Широкое распространение в последнее время получило деление национализма на либеральный и антилиберальный.

Стремление предложить свою классификацию национализма или, по крайней мере, высказать свое отношение к наиболее распространенным типологиям характерно и для российских авторов. В советский период

господствующей была типология, предложенная еще В.И.Лениным, делавшим четкое различие между буржуазным национализмом угнетенной нации и национализмом нации угнетающей

В современной российской научной литературе широко используется деление на гражданский и этнический национализм. При этом нередко эти два вида достаточно жестко противопоставляются друг другу. Для одних гражданский национализм всегда позитивен, а этнический, соответственно, несет в себе лишь негативное начало (см., например, работы Тишкова В.). Для других гражданский национализм враждебен самому существованию, не говоря уж о развитии, этносов (см. например работы Р. Абдулатипова, М. Росенко, М. Руткевича и ряда других исследователей).

B.C. Малахов предлагает делать различие между национализмом, направленным на интеграцию государства, и национализмом, направленным на его распад.

В.А. Ачкасов отмечает особую ценность типологии, предложенной Эриком Хобсбаумом и дополнительно обосновывает ее своими примерами, придавая ей тем самым большую степень аргументированности.

В книге «Демократизация и образы национализма в Российской Федерации 90-х годов» (авторы - Л.М. Дробижева, А.Р. Акласв, В.В. Коротеева, Г.У. Солдатова) на основе изучения деклараций, институциональных решений и практического поведения авторы предлагают выделять следующие типы национализмов применительно к конкретно-исторической ситуации в Российской Федерации: национализм классический, национализм паритетный, экономический национализм, защитный национализм и, наконец, модернизационный национализм

Иную классификацию национализма в современной России предлагают авторы книги «Этнический национализм и государственное строительство». По их мнению, в России распространены четыре главных разновидности национализма: российский, русский, национализмы в республиках и областнические квази-национализмы. Комбинируя их наиболее важные эксплицитные и имплицитные признаки, можно сказать, что российский национализм - политический, объединительный и наступательный, русский -этнический, изоляционистский и оборонительный (компенсаторный), национализмы в республиках - этнические, автономистские или сепаратистские, наступательные или оборонительные, областнические - субэтнические или суперэтнические, автономистские и оборонительные.

С учетом четко сформировавшегося в сознании большинства россиян негативного отношения к национализму, особый интерес российских исследователей вызывает либеральный национализм, который в декларациях, законах и постановлениях реализует культурный плюрализм, паритет культур и сохранение гражданских прав личности, культуру толерантности и отсутствие враждебного восприятия других наций.

Оценивая различные типологии национализма, следует подчеркнуть, что ни одна из них не является исчерпывающей, каждая обладает своими сильными и слабыми сторонами. В то же время каждая из них, по-своему интерпретируя столь

сложный и противоречивый политический феномен, позволяет выявить какие-то его специфические черты. Выбор той или иной типологии в значительной степени определяется целью, которую ставит перед собой конкретный исследователь.

Второй параграф посвящен проблеме соотношения национализма и религии.

В диссертации подчеркивается, что во многих современных этнополитических конфликтах весьма сложно разделить этническую и конфессиональную их составляющую. Связано это, прежде всего, с тем, что у религии и национализма есть ряд объединяющих их моментов:

• Наличие воображаемого сообщества и вера в важность символов (флаги, кресты и т.п.), общее восприятие которых характерно для всех членов сообщества;

• Связь с господством на определенной территории;

• Наличие системы идей и верований, помогающей членам сообщества ориентироваться в окружающем их сложном мире;

• Развитие общей идентичности, которая становится доминирующей для членов сообществ.

В то же время взаимосвязь между национализмом и религией может быть весьма различной.

В религиозном национализме взаимопроникновение национализма и религии столь велико, что они практически становятся неразделимыми. Религиозный национализм представляет собой стремление сообщества верующих или политического движения группы людей, находящихся под сильным религиозным влиянием, к политическому самоопределению. При этом они мечтают не просто о независимой самоуправляющейся единице, а и о том, что это самоуправление (в государстве, регионе и т.п.) будет осуществляться в соответствии с их религиозными убеждениями и под сильным влиянием соответствующих религиозных институтов.

В религиозных националистических движениях влияние религиозных верований, идей, символов и лидеров является ключевым фактором их развития и успеха националистических движений на определенной территории. В этих случаях религия играет столь важную роль, что националистические движения берут на вооружение религиозный язык и модели коммуникации, делают ставку на религиозную идентичность сообщества, «облачаются в религиозные одеяния» и опираются на помощь религиозных лидеров и институтов для достижения своих целей. Более того, когда религиозное националистическое движение добивается успеха в обретении какого-либо вида политической автономии, часто религиозные идеи находят свое воплощение в законах или правилах, в соответствии с которыми осуществляется управление на территории.

Формирование религиозного национализма чаще всего происходит в следующих случаях. Во-первых, тогда когда население определенной территории в религиозном отношении является гомогенным. Во-вторых, территория для религиозной группы может служить дополнительным импульсом для развития религиозного национализма в тех случаях, когда она не просто провозглашается «землей предков», но и «священной землей». В-третьих, там, где население

состоит из различных религиозных групп, другая религия может восприниматься в качестве угрозы групповой идентичности, и это может спровоцировать развитие религиозного национализма. В-четвертых, когда религиозная группа живет на территории, которая окружена местностями с доминированием иных религиозных групп, реальная или воображаемая угроза со стороны соседей может также способствовать развитию религиозного национализма и политической мобилизации по этноконфессиональному признаку. Наконец, религиозный национализм может быть связан с движениями, провозглашающими себя освободительными. Подвергаясь угнетению со стороны своих правителей, отличающихся от них этнически и религиозно, они стремятся к местной автономии или полной независимости.

Соотношение религии и национализма внутри конкретных политических движений может быть различно.

Первый вариант - это доминирование религиозного компонента.

Второй вариант характеризуется доминированием национализма, при этом религия выступает в роли дополнительного компонента движения, способного интенсифицировать процесс объединения. Это так называемый «инструментально религиозный национализм». В этом случае религия выступает в качестве дополнительного ресурса для политических лидеров. Инструментально религиозный национализм может использоваться и в давно существующих политических системах для подтверждения легитимности национальных лидеров в период кризисов. Последние часто пытаются апеллировать к религиозным и национальным чувствам граждан для обеспечения поддержки тех политических, экономических, военных или социальных институтов, которые оказались не способными удовлетворить потребности людей.

Сравнивая эти два варианта соединения религии и национализма, можно видеть следующее различие. В первом случае для лидеров доминирующая религия представляет основную ценность. Во втором случае для лидеров сама по себе религия не важна: они просто используют доминирующую в обществе религию для сплочения людей, для того, чтобы захватить или удержать политическую власть.

Другое различие связано с той степенью, с которой религиозные идеи и установки воплощаются в законах и политических институтах. Там, где господствовал религиозный национализм влияние религии на конституцию и законы весьма ощутимо. Иначе говоря, достигнув своей цели, лидеры начинают воплощать вдохновившие их религиозные идеи в практику государственного строительства. В случае же инструментально религиозного национализма этого не происходит. Здесь, политические лидеры, победив, как бы отбрасывают религиозную оболочку в сторону «за ненадобностью».

Религиозная тематика используется далеко не всеми националистическими течениями. Во многих из них религиозные вопросы вообще не затрагиваются, другие же даже выступают против специфических религиозных традиций. Более того, возможны и варианты, когда национализм и религия начинают вступать в противоречие друг с другом. Обычно это происходит тогда, когда единоверцы из-

за рубежа пытаются оказать влияние на стратегию и тактику националистических движений, навязывать им свою волю или контролировать финансовые потоки.

Выявление взаимосвязи между религией и национализмом представляется важным потому, что степень их взаимопроникновения оказывает серьезное влияние на характер национального государства и политической системы, которые возникают в результате победы этих движений. В тех случаях, когда эта связь была тесной, нередко результат оказывался негативным и включал в себя установление авторитарной политической власти, насилие и дискриминацию по отношению к иноверцам.

Эксклюзивная природа религиозного национализма часто приводит к серьезным конфликтам между религиозными группами. В процессе развития религиозно-национальной идентичности создается представление о «чужих», которые исключаются из самого понятия «нации», что, в свою очередь, приводит к нетерпимости и ненависти. Способствуя сплочению на основе религиозной общности одних, религиозный национализм порождает у них безразличие или враждебность по отношению к другим - находящимся вне данного религиозного сообщества. В результате последние начинают осознавать свой статус «аутсайдеров». Это становится очевидным из содержания политических программ националистических движений, в которых приоритет отдается членам, принадлежащим к доминирующей религии. Дискриминация, а временами и отрицание свободы в выборе религии для групп меньшинства становится источником многих проблем.

Следует также отметить, что в тех случаях, когда инструментально религиозный национализм начинает развиваться в направлении более тесного взаимопроникновения религии и национализма, конфликтный потенциал начинает заметно возрастать.

Степень влияния религии на националистические движения сказывается на том, какой тип государства и политической системы возникнет после достижения ими своей цели. В большинстве случаев доминирование религиозно националистических движений вело к формированию недемократических государств. Религиозный национализм становится преградой на пути продвижения к демократии и может вообще разрушить процесс консолидации нации, поскольку он не оставляет места компромиссу и свободе совести.

Еще одна проблема, порождаемая соединением религии и национализма, связана с теми ограничениями, которые религиозные убеждения и традиции накладывают на политических лидеров. Если большинство людей, объединенных националистическим движением, предано по религиозным соображениям какой-либо идее или политике или наоборот выступают против каких-либо действий, лидеры движений вынуждены считаться с этим. Яркий пример этому мы опять же находим в израильско-палестинском конфликте.

Особую важность вопрос о религиозном влиянии на националистические движения приобретает в связи с «возрождением» религии в странах Третьего мира. Одним из последствий процесса глобализации является усиление местных идентичностсй и во многих случаях - это идентичности религиозные. В условиях нищеты масс населения и коррупции правящих элит, характерных для многих

развивающихся стран, новые религиозно-националистические движения могут быстро развиваться и привести к еще большей дестабилизации и без того нестабильного глобального Юга.

Оценивая ситуацию в целом, необходимо в то же время помнить, что разные религии имеют различный потенциал взаимодействия с национализмом и обеспечения основы для этноконфесииональной идентичности. При этом последняя может носить односторонний или многосторонний характер. Нация обладает односторонней этноконфессиональной идентичностью, если эта идентичность лежит в основе противопоставления нации одной или нескольким другим, но не всем остальным нациям.

Нация будет обладать многосторонней этноконфессиональной идентичностью, если религия не относится к мировым, а является этнической.

Другое различие можно сделать между частичной и полной этноконфессиональной идентичностью. Частичная идентичность формируется в культурах, которые в значительной степени носят секулязированный характер: чем в большей степени религия отделена от культуры, тем меньшую роль она будет играть в процессе национальной идентификации. Полная идентичность, для которой характерно полное совпадение религиозной, культурной и национальной идентичностей, означает отсутствие четких границ между религиозным и светским, церковным и мирским.

Это означает, что разные религии играют различные роли в процессе развития национальной идентичности и национального строительства.

Как показывает исторический опыт исламизация или неоисламизация почти всегда означают изменение национальной идентичности. В этом плане можно говорить о том, что именно ислам был в истории человечества наиболее действенным «плавильным котлом» для ассимиляции различных групп, несравненно более эффективным, чем «плавильный котел» американской цивилизации на протяжении XX века. Потенциал других мировых религий создавать и поддерживать национальную идентичность - значительно слабее и под воздействием процесса секуляризации еще больше уменьшается. Соответственно, и возможности использовать национализм для исламизации также весьма велики.

В развитых странах процесс религиозного возрождения, главным образом, связан с растущим разнообразием и плюрализацией общества. Здесь наблюдается высокий уровень активности новых религий и сект, а традиционные религиозные институты вынуждены искать пути для приспособления к новой, плюралистической реальности.

В посткоммунистических странах и странах Третьего мира религиозное возрождение, прежде всего означает, обращение к исламу или христианству. Различные течения этих двух мировых религий лежат в основе десекуляризации и деатеизации этих обществ в условиях, когда люди ищут веру, смысл жизни, убежище и поддержку для того, чтобы справиться с реальностью разрушенных жизней и сломанных судеб. Возрождение христианства и ислама в Центральной и Восточной Европе, Азии и Африке знаменует собой возрождение старого противостояния между ними и тесно связано с провалом двух главных проектов

современности, порожденных еще идеями Просвещения - коммунизма и либеральной демократии.

Главное отличие заключается в том, что если в большинстве мусульманских стран неоисламизация является выражением разочарования в процессе вестернизации, в посткоммунистических странах господствует убеждение, что именно недостаточность вестернизации является главной причиной кризисного состояния этих государств. В результате в мусульманских странах мы получаем более монолитное и авторитарное общественное сознание по сравнению с более открытым и плюралистичным в христианских странах.

Именно в тех случаях, когда совпадают религиозные и национальные различия и противоречия между группами, конфликт носит наиболее ожесточенный характер и поддается урегулированию наиболее тяжело. Происходит это потому, что если эти идентичности не совпадают, то в случае потери одной из них, другая начинает выполнять компенсаторную функцию. Если же речь идет о неразрывной этноконфессиональной идентичности, то опасность ее утраты воспринимается вдвойне болезненно, соответственно и стремление противостоять этому значительно сильнее, а отсюда и готовность к ожесточенному сопротивлению. Не случайно большинство конфликтов и войн в современном мире являются не «чисто» этническими, а именно этноконфессиональными.

В третьей главе «Национализм в условиях развитой демократии» в центре внимания находится специфика проявления феномена национализма в условиях стабильных политических систем Западной Европы.

Наиболее убедительным примером, опровергающим утверждение, что вызванный притеснениями национализм отомрет вместе с ними, является пример развитых демократических государств, где достаточно последовательно соблюдаются как права и свободы отдельных граждан, так и гарантируются в законодательном плане и реализуются на практике права национальных меньшинств.

Большинству западных специалистов еще в 1960-е годы казалось, что националистические движения больше не имеют никаких шансов в Европе, и что эпоха национализма в ней закончилась вместе с окончанием второй мировой войны. Однако проблемы, породившие и питавшие националистические движения на протяжении 19-20 веков, не были до конца разрешены и не прекратили к сегодняшнему дню волновать западноевропейские страны.

Первый параграф посвящен национализму «наций без государства», с которым долгое время и связывалась необходимость решения проблемы национализма в развитых демократических государствах.

В диссертации делается различие между территориально сконцентрированными в рамках одного государства национальными меньшинствами и так называемыми «разделенными» народами. В отношении последних после Второй мировой войны мало что было сделано для смягчения националистических тенденций: сложившиеся границы государств не совпадают с этническими. А отсюда и питательная среда для идеологии,.базирующейся на

стремлении к территориальному единству, культурной, языковой или религиозной общности «разделенных» народов.

Особое внимание в диссертации уделено Северной Ирландии, где фактор «разделенного» народа оказался многократно усиленным конфессиональными противоречиями между католиками и протестантами, а также Стране Басков, Каталонии, Бельгии, Шотландии и Уэльсу.

На основе анализа конкретных проявлений национализма «наций без государства» делается вывод о том, что значительную роль в эволюции движений национальных меньшинств играет существование и развитие Европейского Союза. Европейский Союз, по мнению одних ученых, выступает в роли будущей модели государственного устройства, совершенно отличной от существующих ныне, знаменующей собой наметившийся кризис организации мира как совокупности национальных государств. Другие считают, что для подавляющего большинства европейцев единственным источником легитимности любой публичной власти остается по-прежнему национальное государство.

В деятельности современных националистических движений и партий можно найти подтверждение правомерности обеих точек зрения: размах, многомерность и неоднозначный характер европейских процессов сообщают разнонаправленность и националистическим процессам.

Анализируя в начале 1990-х годов новые культурные явления в объединенной Европе, М. Манн обратил внимание ученых и общественности на последствия появления особой европейской культурной общности, связанной со становлением Евросоюза. Ссылаясь, в частности, на опросы общественного мнения, он констатировал, что у европейцев, у которых долго в предыдущие периоды истории воспитывали склонность к отрицательным оценкам соседей по европейскому дому, негативные национальные стереотипы на сегодня почти исчезли. В то же время, новое чувство европейской культурной общности соседствует со «старыми» национальными идентичностями, в которых существенно снизилась былая ксенофобия.

Сама политика Европейского Союза способствует своего рода «приручению национализма». В 1980-е - 1990-е годы Европейский Союз начал проводить курс на усиление регионального фундамента европейской интеграции. Этот курс имеет большое значение для Испании, Великобритании, Франции, Бельгии как и для других западноевропейских стран с сильными этнорегиональными движениями: через взаимодействие с различными органами ЕС и специальными фондами эти движения активно и по множеству направлений втягиваются в процесс евростроительства. Сепаратисты, отрицающие свою испанскую, французскую, британскую, бельгийскую идентичность, ничего не имеют против того, чтобы их считали европейцами.

Регионы - например, Каталония, Страна Басков, Корсика, Бретань -получили, благодаря непосредственному взаимодействию с евроструктурами возможность выхода на политическую арену Европы напрямую, без посредничества своих государств.

Однако региональная политика Европейского Союза, ориентирующаяся на принцип субсидиарное™, подразумевающий отношения, при которых многие

вопросы передавались бы в ведение отдельных регионов в составе государств, на сколь возможно низкий уровень принятия решений, находится пока в стадии освоения и развития, а Комитет по делам регионов является чисто консультативным органом. Специальные фонды Европейского Союза по своим целям и методам являются инструментами социально-экономического регулирования, что в целом отражает изначальный в «евростроитсльстве» примат экономической интеграции над остальными ее формами, поэтому они фактически игнорируют различия между собственно регионалистскими и сепаратистскими типами центробежных националистических движений.

Снимая или минимизируя социальные и экономические составляющие националистической мотивации, региональные мероприятия Европейского Союза не затрагивают более устойчивые этнокультурные и идейно-ментальные ее компоненты. Лишь в отдаленной перспективе можно будет надеяться на то, что евросоюзная региональная политика «цивилизует» националистические движения и приведет к ослаблению националистических настроений.

Западноевропейские сепаратисты надеются обрести в будущем независимость именно благодаря размыванию в результате европейской интеграции существующего национально-государственного суверенитета своих стран. По этим причинам они поддерживают приверженцев радикального проекта «двухуровневой» единой Европы, в соответствии с которым, будущая Единая Европа станет Европой двух лишь уровней - наднационального и регионального, а национальное государство будет постепенно отмирать в ходе интеграции, как не отвечающее задачам современности: оно слишком мало, чтобы решать глобальные проблемы, и слишком велико, чтобы решать местные.

Во втором параграфе в центре внимания автора находится так называемый национализм «защищающейся» нации.

Укрепление политических позиций национализма доминирующих, государствообразующих наций в западноевропейских странах связано с двумя основными факторами: ростом иммиграции и процессами глобализации, воспринимаемыми значительным числом граждан в качестве угрозы сохранения национальной идентичности.

Миграционные потоки последних десятилетий 20 века обеспечили этнорасовую гетерогенность стран Западной Европы, а мультикультурность уже стала атрибутивным признаком современных западноевропейских наций -австрийской, британской, германской, голландской, итальянской, французской и т.д. Поскольку процесс «обратной глобализации» постоянно усиливается, несмотря на все предпринимаемые попытки регулировать и сдерживать его, этнорасовая гетерогенность и мультикультурность, значение иммиграции в Европейском Союзе, согласно прогнозам, будет только возрастать.

Большая численность инокультурного населения, компактность его размещения, плюралистический дизайн современных городов благоприятствуют сохранению культурно-цивилизационной автономии иммигрантов, что препятствует гомогенизации общества, смягчавшей националистические процессы в предыдущую эпоху. На этом основании можно прогнозировать дальнейший рост в странах Евросоюза локальных идентичностей и группового

этнического самосознания, что, со всей очевидностью, будет дополнительно стимулировать разделенность социумов на национальном уровне. Следовательно, расширится поле конфликтов на этнонациональной почве: за счет умножения собственно этнических, и, в большей степени, за счет этнизации всех прочих форм конфликтов. Аналитики уже применительно к современности констатируют явления, когда неэтнические конфликтные ситуации так или иначе этнизируются и грозят приобрести необратимый характер.

Некоторые ученые говорят даже о том, что прежние междуусобицы европейских националистов уступили место всеобщей ненависти к иммигрантам-неевропейцам. Не высказывая столь крайней точки зрения, можно говорить, по крайней мере, о достаточно массовой иммигрантофобии в Западной Европе. Развитие подобной поликультурности обществ и в дальнейшем, скорее всего, будет вызывать рост национализма и способствовать этнизации политических, социальных и социокультурных конфликтов, разрешать многие из которых до сих пор удавалось только благодаря глубоким и прочным традициям этноконфессиональной, политической, культурной, бытовой толерантности в странах западноевропейского региона.

В диссертации, в частности, дается анализ роста националистических настроений во Франции и Нидерландах, о чем свидетельствует, с одной стороны, рост электоральной поддержки ультраправых, с другой, результаты референдума по Конституции Европейского Союза.

В то же время по поводу последнего в диссертации отмечается, что не только националистические аргументы, этнокультурного или социально-экономического плана, сыграли свою роль. Во-первых, европейская бюрократия в своём стремлении унифицировать и максимально расширить Европейский Союз зашла слишком далеко. Население Европы, которое уже давно перестало решать вопрос будущего Европейского Союза, наконец, получило возможность продемонстрировать свою позицию и напомнить элите о политической ответственности. Во-вторых, необходимо учитывать и специфический внутриполитический контекст. Так, во Франции «нет» в референдуме означало протест не только (а, возможно, и не столько) против Европейской Конституции, сколько против политики Жака Ширака и кабинета Жана-Пьера Раффарина. Наконец, в-третьих, нельзя обойти стороной факт стремительного расширения Европейского Союза.

В диссертации на основе обширного фактического материала делается вывод о том, что в целом, можно говорить о стабильной популярности националистических партий и движений в странах Западной Европы. Об этом свидетельствует роль Баскской и Каталонской националистических партий в управлении Испанией, победа ультраправого националиста Ле Пена в первом туре президентских выборов во Франции, постоянное взаимодействие британского правительства с североирландской националистической партией «Шин Фейн», рост националистических настроений в Австрии и Швейцарии. Для правительств Западной' Европы национализм на современном этапе является политической силой, с которой невозможно не считаться.

Более того, цена ослабления националистических партий в Западной Европе была высокой: господствующие политические силы были вынуждены принять часть терминологии и программы крайне правых. Сегодня все большее число влиятельных европейских политических партий и деятелей поддерживают политику антииммиграции, выражают больший скептицизм по поводу европейской интеграции или страдают скрытой формой антисемитизма, которая маскируется критикой израильской политики.

Четвертая глава «Национализм в условиях посткоммунистического транзита» посвящена анализу политической роли в странах с переходным политическим режимом.

В первом параграфе прослеживается взаимосвязь национализма в странах Восточной Европы с кризисом политической системы и, связанным с ним кризисом идентичности.

Одной из характерных особенностей третьей волны демократизации стало то, что она оказалась сопряженной с большим числом острейших этнополитических конфликтов, которые в той или иной степени затронули большинство стран посткоммунистического мира.

Существуют два основных подхода к объяснению этого феномена. Первый из них базируется на модернистском понимании, в соответствии с которым речь идет о транзите полусовременных авторитарных режимов к современным, демократическим государствам. В этом объяснении радикальные реакции популистских движений на социальные издержки перехода объясняются спецификой так называемой «стадии порога», характеризующейся временным нарушением социального порядка, и ее последствиями.

Исходя из этого, общий анализ крайне правых движений и организаций в Центральной и Восточной Европе должен базироваться на концепции многомерного модернизационного процесса, то есть трансформации авторитарных режимов в либеральные демократии, переходе от государственного социализма к капиталистической рыночной экономике, от индустриализма к постиндустриализму. Вытекающая из этого экономическая и политическая незащищенность, особенно не завершенный процесс демократизации и консолидации новых режимов создает для крайне правых весьма благоприятные возможности, которых они не обладают в существующих западных демократиях.

Соответственно иррациональная форма поведения должна постепенно ослабевать по мере увеличивающейся институционализации современной демократической системы и интеграции в западные структуры. При этом существует тенденция рассматривать любое сопротивление типичной западной модели демократического государства как отклонение или патологию. Для посткоммунистической ситуации делается предположение, что радикальные националистические движения, стремящиеся воспрепятствовать социальным изменениям и вернуться к прошлому, пойдут на спад по мере того, как патологическое поведение уменьшится с возрастанием уровня модернизированное™ общества, конечным результатом которого станет «нормальное» современное общество.

Вторая линия аргументации, которая получила широкое распространение в исследованиях возродившегося национализма и популизма в Восточной Европе носит историко-структурный характер. В соответствии с ней Западная Европа считается родиной «гражданского», «доброкачественного» и инклюзивного, объединяющего людей, проживающих в одной стране, национализма, тогда как Центральная и Восточная Европа связываются с рождением этнокультурного и эксклюзивного, разъединяющего граждан по признаку этнического происхождения, национализма. Соответственно, современные популистские и националистические движения в Восточной Европе вновь обращаются к старой этнической ненависти и коллективистским представлениям, которые подавлялись во время существования коммунистических режимов.

Как и в начале 20 века, современный восточноевропейский национализм носит этнолингвистический характер, а в своих крайних проявлениях выступает даже с идеей «родства по крови». На этом основании сторонники историко-структурного подхода склонны трактовать современные националистические движения как выражение старых форм «пещерного национализма», которые не были уничтожены полным расширением современных институтов на все сферы жизни общества в этих странах, и здесь существует определенное сходство с аргументацией модернизационной линии. Согласно этому пониманию, после 1989 года в Восточной Европе существует сильная восприимчивость к появлению этнического национализма из-за серьезно уменьшившейся власти политических институтов над социальной жизнью в результате краха коммунистических режимов. В этой «промежуточной» ситуации институционального разлома и широко распространенного беспорядка, долго подавляемые этнические противоречия могут снова выйти на поверхность.

Для того, чтобы понять, насколько данные теоретические интерпретации феномена «этнического возрождения» на посткоммунистическом пространстве имеют под собой реальное основание в диссертации было подробно рассмотрено три конкретных проявления национализма в условиях системной трансформации, на первый взгляд, достаточно сильно различающимся между собой. Венгрия, один из новых членов Европейского Союза, представляет собой устойчивое государственное образование с четко выраженное национальной идентичностью, достаточно благополучное в социально-экономическом отношении (по крайней мере, по сравнению с другими посткоммунистическими странами). Украина принадлежит к так называемым «новым независимым государствам», возникшим на территории постсоветского пространства, и находится в состоянии поиска собственной идентичности. Югославия продемонстрировала всему миру, к каким страшным последствиям может привести реализация на практике наиболее агрессивных вариантов национализма. Несмотря на четко выраженные различия все эти три страны, хотя и по-разному столкнулись с проблемой растущего влияния национализма на политическую жизнь.

Весьма «многообещающей» для развития национализма является ситуация в тех странах, где одновременно существует несколько этнополитических конфликтов. В качестве примера этого в диссертации рассматривается ситуация в Румынии, где мы видим наложение, как минимум, трех различных проблем. Во-

первых, это венгерское меньшинство, сконцентрированное, главным образом, в Трансильвании. Во-вторых, неопределенность отношений с Молдовой, необходимость определения своей политики в отношении румынского национализма в этой бывшей советской республике. В-третьих, проблема интеграции цыган в современное румынское общество, борьбы с антицыганскими настроениями у значительной части этнических румын.

Во втором параграфе восточноевропейский национализм рассматривается в контексте европейской интеграции и растущего влияния популизма в политической жизни современной Европы.

Происходящие в мире этнические конфликты недвусмысленно показывают, какие серьезные опасности несет с собой национализм: усиление угрозы гражданской или межнациональной войны, экономическую неэффективность, нарушение нормального функционирования демократических институтов. И, тем не менее, эта политика целенаправленно использовалась и продолжает использоваться определенными политическими силами во многих посткоммунистических странах. Представляется, что происходит это по целому ряду причин.

Во-первых, представители политической элиты посткоммунистических обществ испытывают острую потребность отмежеваться от старого режима, особенно, если их подозревают в том, что они ранее были его сторонниками. Участие в этнических и националистических политических инициативах помогает человеку обозначить свою дистанцированность от коммунистической идеологии, для которой характерно негативное отношение к национализму. Родственным мотивом переориентации на этнические нормы, которым могут руководствоваться элиты - особенно в республиках бывшего Советского Союза -является и стремление избавиться от держателей власти и других элит прежнего режима, заменив их «своими» людьми из числа лиц, имеющих соответствующее этническое происхождение.

Во-вторых, этничность и национальная принадлежность представляются большинству людей в этих странах теми единственными типами общности, которые способны дать направление коллективному действию, тогда как вновь созданные политические партии, профсоюзы, профессиональные и иные объединения часто наталкиваются на безразличное отношение, как отдельных избирателей, так и целых их групп. Такое отношение объясняется в диссертации исходя из теории консенсуса системных ценностей.

В-третьих, следует учитывать доминирующий в этих странах подданический тип политической культуры, характеризующийся, помимо прочего, отсутствием осознания ценности плюрализма, терпимости и компромиссов.

В условиях, когда рядовые граждане испытывают серьезные трудности в социально-экономической сфере, переключение внимания с вопросов идентичности на вопросы распределения материальных благ (то есть перенос центра тяжести от конфликтов идентичностей и ценностей к конфликтам интересов) в обозримом будущем вряд ли реально, этнократическая

непреклонность кажется элитам наиболее рациональной стратегией, тем более что она находит отклик у избирателей и делает положение элит более устойчивым.

В-четвертых, этнический характер конфликтов как на этапе распада СССР и Югославии, так и в условиях существования независимых государств на постсоветском пространстве, в значительной степени, был также предопределен той политикой в сфере национальных отношений, которая изначально проводилась коммунистическими партиями.

Предполагалось, что вакуум, образовавшийся в результате краха коммунистических идей, будет заполнен демократией и связанными с ней либеральными идеями, ценностям гражданского общества. Однако это не произошло и связано это, вероятно, с тем, что речь идет о коллективных эмоциональных силах, которые затрагивают сердца и души людей, а эти силы как раз и включают в себя религию и национализм. Идея демократии не смогла в силу целого ряда обстоятельств сыграть эту роль. Во-первых, демократия для абсолютного большинства - это просто условие нормального, человеческого существования, иначе говоря, в ней доминирует рациональное, а не эмоциональное начало. Во-вторых, самого начала, идея демократии оказалась неразрывно связанной с шоком экономических и социальных реформ, приведших к падению уровня жизни основных слоев населения. В-третьих, большинство так называемых политиков - «демократов» своим собственным поведением скомпрометировали саму идею.

В то же время возможность достижения демократии зависит не только от экономических и политических условий, но и от того, какие эмоциональные силы начинают доминировать в обществе. И именно различные виды национализма, возникшие и вступившие в конфликт друг с другом на территории посткоммунистического пространства представляют собой серьезную угрозу развитию демократии и становлению гражданского общества.

Говоря о странах Восточной Европы, уже являющихся членами ЕС или имеющих все шансы вступить в него в ближайшие годы, следует отметить, что ситуация здесь имеет определенную положительную динамику. Хотя во всех них и имеются определенные проблемы с национальными меньшинствами, существует склонность у правых политиков в сложных социально-экономических условиях разыгрывать националистическую карту, опасение санкций со стороны ЕС или угроза лишиться возможности войти в число его членов, оказываются хорошим сдерживающим фактором для сдерживания любой ксенофобии

В целом же, наибольшие проблемы с национализмом существуют в бывших республиках Советского Союза и Югославии. Это подтверждает даже и пример Латвии и Эстонии, несмотря на их интеграцию в ЕС и необходимость учитывать требования со стороны этой организации к своим членам. В других же постсоветских странах никакого сколько-нибудь действенного контроля за ксенофобией из-вне не существовало, В то же время следует учитывать тот факт, что в странах Восточной Европы в послевоенные годы не проводилась политика насильствешюй миграции населения, что способствовало более или менее однородному в этноконфессиональном отношении составу населения, за исключением федераций - Чехословакии и Югославии. В СССР же кроме

насильственного переселения - депортации целых народов, искусственно стимулировалось и добровольная массовая миграция населения. Поэтому в относительно гомогенной современной Польши национализм мог выступить в роле объединяющей силы и служить одним из инструментов антикоммунистической борьбы, не приведя впоследствии к дестабилизации общественной жизни. В гетерогенных же по большей части республиках Советского Союза национализм играет диаметрально противоположную роль, способствуя не объединению, а разделению людей на представителей титульной национальности и так называемых русскоязычных граждан.

При этом угроза демократии и либеральным свободам может исходить не только от государства, но и от институтов формирующегося гражданского общества в тех случаях, когда продолжают доминировать авторитарные традиции и политическая культура нетерпимости и ксенофобии.

Ориентация на Европейский Союз означает, что правительства восточноевропейских стран вынуждены будут руководствоваться теми принципами выстраивания национальных отношений, которые общепризнанны в европейском сообществе, то есть постепенно переходить от этнического к гражданскому национализму. Однако сделать это будет не просто и, в первую очередь потому, что, по мнению автора диссертационного исследования, взаимоисключающее определение этнического и гражданского восприятия нации является достаточно спорным по целому ряду параметров. Прежде всего, вызывает сомнения четкое историческое и географическое различие, проводимое между западным и восточноевропейским национализмом. Во-вторых, в концептуальных терминах можно утверждать, что гражданская форма национализма не может обойтись без некоторой (и часто достаточно значительной) эмоциональной составляющей политического и социального единства. В последнем смысле, либеральное, юридически-процедурное понимание политической нации, действительно, носит инклюзивный характер, однако в нем не находит своего отражения критерии, которые будет решающими в определении того, кто принадлежит тому или иному государству, и кто нет. Это определение на практике может базироваться на экономически определенных группах (классах) или культурно-исторически определенных группах (нациях).

Возможно, еще более важно то, что жесткое противопоставление гражданского и этнического восприятия нации не позволяет оценить те аспекты, которые являются общими для обоих, то есть нация как форма коллективной идентичности и как выражение народного суверенитета. Как либеральный, так и романтически-националистический подход к нации включают в себя сильные требования народного суверенитета, направленного против доминирования над обществом внешних или надсоциетальных политических сил, которые представляются нелегитимными, поскольку они не укоренены в народе.

Вместо того чтобы сводить подъем национализма в Восточной Европе к исключительно транзитному явлению или атавистическому всплеску подавленных чувств, представляется необходимым рассматривать его в общем контексте исследования популистской критики либерального плюралистического и представительного понимания демократии. Именно здесь

можно проследить связь между популизмом как общим явлением в современных обществах и восточноевропейским национализмом.

В диссертации выделяются следующие особенности популистского национализма, позволяющие понять сущность его критики либеральной демократии и формального процесса европейской интеграции.

Прежде всего, для популистского национализма характерно радикально-мнимое представление о народном суверенитете или правлении народа, направленное против строго «гражданского», «конституционалистского» прочтения демократической политической системы..Отсюда, кстати, вытекает и критика процесса объединения Европы, трактуемого как преобладающе конституционалистский проект.

По крайней мере, часть программ соответствующих политических организаций посвящена мобилизации народа вокруг идеи национального освобождения, коллективной автономии и состоит из критики существующих институтов и защитников статус-кво как неспособных представлять «истинный» народ и его суверенитет. Популисты утверждают, что более полно отражают национальную волю и интерес, а, следовательно, и сам народ как таковой. При этом народ представляется как истинный носитель национальной культуры, которая часто отождествляется с сельскими традициями и деревенской культурой, тогда как политические элиты изображаются как служащие личным интересам или внешним силы - отсюда противопоставление «чистого народа» «коррумпированной элите».

Призыв к нации связан с призывом к прямому народовластию и большему участию народа в политическом процессе. Однако это участие не обязательно должно соответствовать либеральному представлению об индивидууме как носители политической власти в демократическом обществе, речь идет скорее о воображаемом «восстановлении отношений» между государством и обществом. Популизм стремится таким образом заполнить пробел между правителями и управляемыми, порожденный политическим либерализмом и обеспечить прямую связь между народом и политикой.

Популисты часто обращаются к вопросу о необходимости защиты специфической культуры. При этом они утверждают, что одна из основных угроз национальной самобытности исходит от универсалистского понимания прав человека, представительной демократии и плюрализма, установленных либеральной демократией и гражданским национализмом. Они призывают к романтическому пониманию позитивной свободы: человек может быть свободным только в рамках своей собственной определенной культурной сферы. Западные же модели, учреждения и идеи изображаются как бездумный импорт, имеющий чуждые корни и не отражающий местной специфики

Призыв к защите национальной культуры часто идет рука об руку с пониманием процесса европейской интеграции, отличным от «официальной» точки зрения о необходимости формирования «Европы наций» или «Европы регионов». Объединенная Европа понимается популистскими националистами как форма сотрудничества между суверенными народами, а не наднациональное образование, предназначенное для постепенного преодоления национальных

различий. Это представляется вполне логичным для их системы взглядов и ценностей, поскольку народный суверенитет напрямую связывается с выживанием нации как сообщества, объединенного специфической культурой и историей.

Таким образом, в диссертации делается вывод о том, что, вместо того, чтобы оценивать популизм в Восточной Европе исключительно как реакционное движение против издержек периода системной трансформации общественной жизни, и поэтому как транзитное явление (в модсрнизационном понимании) или как возврат подавляемых ранее проявлений древней этнической ненависти (в историко-структурном объяснении), популизм следует понимать как структурный элемент, как своего рода «вечную возможность» современной демократии. Это, в свою очередь, означает, что популистский, этнокультурный национализм, возродившейся в 1990-х гг. в Восточной Европе, не может быть расценен как исключительная и уникальная особенность «отсталой» части Европейского континента, поскольку он в той или иной степени находит свое проявление во всех современных обществах. По крайней мере, часть критики, исходящей от популистских движений и в Восточных, и в Западных частях Европы следует воспринимать серьезно и тщательно исследовать причины положительного восприятия ее частью населения, поскольку на практике это означает, что гражданский национализм, конституционализм, и представительная демократия оказываются уязвимыми перед популистскими требованиями.

Различия в ситуации между Востоком и Западом состоит в большей остроте национального вопроса, а не в существовании структурно различных форм национализма.

В диссертации делается вывод о том, что, специфика национализма в странах посткоммунистического мира определяется следующими ключевыми моментами.

Во-первых, именно в этом регионе происходит наиболее интенсивный процесс государственного строительства, сопоставимый по своим масштабам, пожалуй, лишь с распадом колониальной системы. «Мнимый федерализм» в странах социалистического лагеря, воспринимавшийся до второй половины 1980-х годов общественным мнением и многими отечественными и зарубежными обществоведами как что-то явно декоративное, на самом деле предоставил готовые рамочные формы для этих новообразований.

Во-вторых, в условиях глубокого социально-экономического и политического кризиса, как свидетельствует исторический опыт, практически всегда происходит обострение межнациональных отношений.

В-третьих, националистическая идеология, прежде всего, использовалась в качестве идеологии антикоммунистической, поскольку пролетарский интернационализм являлся одним из базовых коммунистических постулатов.

В-четвертых, процесс модернизации, переживаемый этими странами, сопровождается кризисом идентичности.

Усилению национализма на посткоммунистическом пространстве способствовали и такие ситуационные факторы, как:

• экономический кризис, порождающий состояние фрустрации у широких слоев населения и ведущий к желанию найти виновного («козла отпущения») в создавшемся кризисном положении;

• резкое ослабление политической власти, потеря управляемости страной;

• сложное историческое наследие межнациональных отношений во многих регионах посткоммунистического пространства;

• низкий уровень культуры межэтнических отношений, отсутствие культуры толерантности и компромисса;

• борьба за лидерство внутри политических элит, ведущая к использованию этнического фактора для обеспечения своего доминирующего положения.

Особо хотелось бы подчеркнуть последнее обстоятельство. В современном мире этничность, как одна из самых сильных социальных характеристик человека, необычайно политизирована, является легкодоступным и, к сожалению, весьма распространенным инструментом мобилизации в обществе. Отсюда нередко этничность является не столько отражением реальных проблем в отношениях между этническими группами, сколько инструментом политической мобилизации. В свою очередь, националистическая идеология часто выступает в роли своего рода дымовой завесы, под прикрытием которой идет перераспределение собственности, престижных рабочих мест, формирование новых правящих и интеллектуальных элит.

С распадом Варшавского пакта конфронтация между новыми независимыми государствами Центральной и Восточной Европы развернулась по многим направлениям. Они пытались отстаивать свою свежеобретенную независимость, консолидируя государства-нации в классическом смысле этого слова (утверждая, что политические границы их государств совпадают с этническими границами), или, пытаясь прислушаться к голосу просвещения и присоединиться к более продвинутым западным государствам в демократической и плюралистической Европе.

Сторонники расширения Европейского Союза и НАТО рассматривают членство в этих организациях как стимул для правительств стран Восточной и Центральной Европы выбрать постнационалистический «европейский путь». Государства, выбравшие традиционный путь развития нации-государства, такие как Югославия Слободана Милошевича, Словакия Владимира Мечиара, подвергаются наказанию или игнорируются. Государства, которые предпочли избежать национальных амбиций, такие как Венгрия, подписавшая договор об установлении границы с Румынией, получают своего рода поощрительный приз в качестве членства в западных организациях.

Вхождение в ЕС и/или в НАТО является формальным подтверждением того, что Румыния (или Болгария, или Венгрия, или Польша, в этом случае неважно кто) отказываются от своих притязаний на неограниченный суверенитет и от всех своих мечтаний о величии, которое возможно только при наличии такого суверенитета. В прошлом такие мечты приводили лишь к отсталости в развитии, диктатуре, национализму и неисчислимым страданиям.

Таким образом, европейская интеграция, может оказаться единственным решением фундаментальной проблемы современного восточноевропейского национализма. Остается ответить лишь на один вопрос: что делать с национализмом, антиевропеизмом, нетерпимостью и ксенофобией в самом Европейском Союзе, как спасти его от этих угроз. Иначе ЕС вполне может создать новый национализм, ликвидировать границы для некоторых государств, и укрепить их по отношению к другим.

В «Заключении» содержатся результаты и выводы исследования. Национализм - это, прежде всего политика, а главный вопрос политики -вопрос о власти. Поскольку власть в современном мире - это главным образом вопрос о контроле над государством, то, соответственно, возникает необходимость ответить, почему именно национализм оказался столь пригодным «инструментом» для завоевания, удерживания и использования государственной власти, почему в условиях глобализации и европейской интеграции, целенаправленного формирования наднациональных институтов управления он, по-прежнему, остается столь влиятельной политической силой.

Представляется, что объяснение этому феномену надо искать в следующих специфических особенностях национализма как идеологии и политической практики.

Во-первых, национализм способен выполнять множество функций. В самом общем виде, как справедливо подчеркивает Дж.Бройи, можно говорить о трех различных функциях, которые выполняют националистические идеи: «координации», «мобилизации» и «легитимизации».

Анализ современного национализма позволяет сделать вывод о том, что он, чаще всего, выступает в различных формах, в зависимости от целей и функций соответствующих движений, таких, например, как:

• национализм как форма борьбы за права и свободы личности, за равноправие граждан;

• национализм как форма мобилизации для модернизации;

• национализм как форма борьбы за независимость страны от внешних сил;

• национализм как форма борьбы против глобализации, воспринимаемой как угроза социальным и культурным достижениям;

• национализм как идеологическое противодействие коммунизму как идеологии интернационализма;

• национализм как борьба за сохранение этнической идентичности в условиях оторванности от основного этноса (диаспоры) и т.д.

Однако в связи с этим возникает закономерный вопрос о том, насколько национализм, действительно, способен решить эти проблемы, и какова степень использования его в качестве инструмента манипулирования массами со стороны политических элит в борьбе за власть.

Представляется, что однозначного ответа здесь нет. Необходим анализ каждого конкретного варианта национализма. И здесь важно обратить внимание, в первую очередь, на следующие факторы:

• объективное политико-правовое и социально-экономическое положение той национальной общности, от имени которой выставляются требования;

• наличие эффективно действующих механизмов, обеспечивающих повседневный учет и баланс противоречивых интересов в обществе;

• степень конкуренции между группами элиты;

• реакция правительства на требования националистов;

• наличие в рамках одной страны нескольких видов национализма и ряд других

Во-вторых, национализм может органично сочетаться с другими современными идеологиями, как правого, так и левого толка: взаимодействие с первыми породило фашизм и нацизм, со вторыми — в частности многие национально-освободительные движения марксистского толка в Африке и Азии. Именно поэтому, справедлива, на наш взгляд, точка зрения тех исследователей, которые говорят о национализме скорее, как о дискурсе, чем как об отдельной политической идеологии.

В-третьих, в каждом случае националистические доктрины имеют свои доминанты. В качестве доминанты могут выступить языковые, религиозные, исторические или территориальные особенности региона. Национализм вписывается в конкретные этнические, национальные или государственные парадигмы, адаптируется к культурным особенностям народа, который принимает национализм как идеологию.

В-четвертых, несомненным остается тот факт, что националистическая идеология - это мощнейшее политическое оружие. Связано это, в первую очередь, с тем значением, которое имеет для отдельно взятого человека его национальная идентичность, особенно в тех условиях, когда другие идентичности оказываются в состоянии кризиса.

Будущее национализма как политической идеологии и практики в значительной степени зависит от будущего Европы, от того, как будет развиваться процесс европейской интеграции, насколько успешной станет реализация «европейского проекта». Нации и национализм зародились в Европе; в рамках, прежде всего, европейской политической мысли происходило осознание и правовой оформление таких ключевых понятий, как национальный суверенитет, право на национальное самоопределение, национальное меньшинство и других, шел поиск путей предотвращения и разрешения этнополитических конфликтов. И именно в Европе должны быть найдены оптимальные варианты решений национальных проблем.

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях: Монографии:

1 .Мусаев И.М. Теории национализма: анализ современных зарубежных концепций. СПб. Изд-во РГПУ. 2005. (10,0 п.л.)

2. Мусаев И.М. Национализм и его специфика в политических условиях современной Европы. СПб. Изд-во РГПУ. 2005. (18,0 п.л.)

Научные статьи:

1. Мусаев И.М. Введение. //История Горской республики 1917-1921. Документы и материалы. Махачкала. Ин-т. истории языка и литературы Дагестанского филиала РАН, 1991. (0,4 п.л.)

2. Мусаев И.М. Современные теории национализма // Герценовские чтения 2003. Актуальные проблемы социальных наук. Сборник научных статей. СПб. 2003. (0,2 п.л.)

3. Мусаев И.М., Грибанова Г.И. Роль этнических конфликтов в трансформации политических режимов на постсоветском пространстве //Жизнь и безопасность. 2004. №3-4. (0,6/0,4 пл.) .

4. Мусаев И.М. Особенности воспитания культуры межнационального общения в школе //Философия образования и мир детства. Материалы ХШ международной конференции «Ребенок в современном мире. Государство и дети». СПб. РГПУ. 2004. (0,3 п.л.)

5. Мусаев И.М. Специфика этнополитических процессов на Северном Кавказе // Герценовские чтения 2004. Актуальные проблемы социальных наук. Сборник научных статей. СПб. 2004. (0,3 пл.)

6. Мусаев И.М. Современные концепции наций и национализма // Жизнь и безопасность. 2004. №5-6. (1,2 п.л.)

7.Мусаев И.М. Национальная идентичность и права человека // Материалы Международного научно-практического симпозиума «Права человека и проблемы идентичности в России и современном мире» (Санкт-Петербург 8-9 июля 2004 г.) /Под ред. Малиновой О.Ю. и Сунгурова А.Ю. СПб., Изд-во. «Норма». 2005. (0,4 пл.)........................

8. Мусаев И.М. Роль современной. школы в формировании культуры межнационального общения // Материалы VI Международной научно-практической конференции «Реальность этноса 2005, Глобализация и национальные традиции образования в контексте Болонского процесса». СПб. РГПУ, 2005. (0,2 п.л.)

9. Мусаев И.М. Новые подходы к исследованию национализма //Материалы VI Международной научно-практической конференции «Природа и статус гуманитарных технологий в пространстве современного знания». СПб. Ин-т. образования взрослых, 2005. (0,3 пл.)

10. Мусаев И.М. Национальная идея как основа определения государственной политики // Материалы IV Российского философского конгресса «Философия и будущее цивилизации». М. МГУ, 2005. (0,2 пл.)

11. Мусаев И.М. Этнические конфликты в современной России и пути их преодоления И Герценовские чтения 2005. Актуальные проблемы социальных наук. Сборник научных статей. СПб. 2005. (0,4 п.л.)

12. Мусаев И.М., Далгатов rJC. Современные подходы к исследованию наций и национализм: примордиализм // Социально-политические проблемы современной России. Сборник научных трудов. Вып.1. Махачкала. 2005. (0,3/0,2 п.л.)

13. Мусаев И.М., Далгатов ГЛ. Основные этапы становления и развития зарубежных исследований национализма во второй половине XX века //Социально-политические проблемы современной России. Сборник научных трудов. Вып.1. Махачкала. 2005. (0,3/0,2 пл.)

14. Мусаев И.М. Защита национальных меньшинств как международная политико-правовая проблема //Вестник КРАГСиУ. Государство и право. 2005. №8. (0,5 пл.)

15. Мусаев И.М. Социальная идентичность личности и ее этнический компонент //Материалы VII Международной научно-практической конференции «Реальность этноса 2006. СПб. РГПУ. 2006 (март). (0,3 п.л.)

16. Мусаев И.М. Современные подходы к изучению национализма // Человек-Сообщество. Управление. №1 (март). 2006. (1.0 пл.)

17. Мусаев И.М. Теоретико-методологические основы изучения национализма в современном мире // Управленческое консультирование. №1 (февраль). 2006. (0,8 п.л.)

18. Мусаев И.М. Популистский национализм в современной Европе // Жизнь и безопасность. №1-2 (май). 2006. (1,5 пл.)

19. Мусаев И.М. Взаимосвязь национализма и религии в современном мире (статья).// Герценовские чтения 2006. Актуальные проблемы социальных наук. Сборник научных статей. СПб. 2006. (0,9 пл.)

20. Мусаев И.М Специфика современного национализма в странах Восточной Европы // Вестник развития науки и образования (РАЕН). №4 (июль). 2006 (0,6 пл.)

21. Мусаев И.М. Национализм и религия //Жизнь и безопасность. 2006. №3-4 (июнь). (,7 пл.)

22. Мусаев И.М. Популистский национализм в посткоммунистической Европе (статья). //Омский научный вестник. - Омск: Изд.ОмГТУ. 2006. 3 С361 ГиюнеЛ (П,5 пл.)

Подписано в печать 11.09.06

Тираж 100 экз. Отпечатано в ООО "Галарис" ул. Казанская, д.7, тел. 312-67-05

Оглавление научной работы автор диссертации — доктора политических наук Мусаев, Идрис Мусаевич

Введение.3

Глава 1. Теоретико-методологические основы изучения национализма в современном мире.15

1.1 .Примордиализм.16

1.2.Модернизм.28

1.3 Этносимволизм.71

1.4. Специфика научных дискуссий по проблемам национализма на рубеже 20-21 веков.90

Глава 2. Национализм как идеология и политическая практика: общее и особенное.113

2.1. Типологии национализма: критерии классификации.113

2.2. Национализм и религия.149

Глава 3. Национализм в условиях развитой демократии.170

3.1. Национализм «наций без государства».170

3.2. Национализм «защищающейся» нации.228

Глава 4. Национализм в условиях посткоммунистического транзита.251

4.1.Национализм в странах Восточной Европы: кризис системы и кризис идентичности.251

4.2. Восточноевропейский национализм, популизм и европейская интеграция.290

Введение диссертации2006 год, автореферат по политологии, Мусаев, Идрис Мусаевич

Актуальность и значимость темы данного исследования определяется тем, что в политической жизни современного общества роль национализма как системы идейно-политических воззрений и как социального движения вопреки предсказаниям со стороны, как либеральных теоретиков, так и марксистов не только не снижается, а наоборот резко возрастает.

Бурный всплеск националистических настроений в бывших социалистических странах, квинтэссенцией которых стала потрясшая весь мир война в Югославии, рост сепаратистских настроений в стабильных демократиях Бельгии, Испании, Великобритании, активизация ультраправых в Германии, Франции, Нидерландах, разжигающих ненависть к иммигрантам, нарастающая агрессивность самих иммигрантов в отношении политических и социокультурных традиций и практик европейских стран, зарождение и крайне опасное развитие этноконфессиональных конфликтов, ставших питательной основой для невиданного ранее размаха международного терроризма, только укрепили уверенность в том, что в ближайшие десятилетия проблемы наций и национализма будут находиться в центре мирового политического процесса.

Будучи одной из универсальных форм человеческого бытия, этнич-ность проявляет себя во всех сферах деятельности. Однако в современных условиях мы вынуждены говорить о проявлении в глобальном масштабе так называемого этнического парадокса. Он проявляется в росте этнической мобилизации, актуализации этнической идентичности на фоне глубоких интеграционных процессов во всех сферах жизни, а также в сохраняющейся наперекор этому убежденности многих ученых о неизбежности стирания этнических границ в современном мире. В России в силу ряда причин проявились, к сожалению, разрушительные аспекты этнического парадокса.

Сама по себе этничность не является политическим фактором и не порождает националистической идеологии и практики. Ключевым здесь, как и вообще в политике, является вопрос о власти, о стремлении этнических элит к ней, о роли элит в мобилизации масс. Только поняв это, мы сможем разобраться в генезисе националистической идеологии, многообразии форм ее проявления, специфики отдельных ее разновидностей.

По данным этнологов, в мире существует до 5 тысяч этнических групп, которые потенциально готовы заявить о своих правах на самоопределение и образование государства. Большая часть этих движений протекает в латентной или ненасильственной форме. Однако около 260 национальных меньшинств активно требуют независимости или отделения и признания в ООН. От 70 до 90 из этих национальных конфликтов характеризуются вспышками насилия. При этом необходимо помнить, что именно этнополитические конфликты относятся к числу наиболее сложных, запутанных, затяжных и трудноразрешимых. Как показывает история, во многих случаях по своим масштабам, продолжительности и интенсивности они значительно превосходят иные типы социально-политических конфликтов

Родиной» национализма и местом проявления его наиболее типичных черт, позитивного и негативного потенциала, интегрирующей и дезинтегрирующей функций по отношению к государству и обществу является Европа. Сегодня мы можем говорить о взаимодействии и взаимовлиянии здесь двух основных тенденций - интеграционных и националистических. И именно от того, как будут развиваться дальнейшие события в этой части Земного шара, в значительной степени зависит будущее наций и национализма, а значит, и будущее человеческой цивилизации.

Степень разработанности темы исследования Начало научного осмысления феномена наций и национализма было положено в 19 - первой половине 20 века такими исследователями, как лорд Актон, О.Бауэр и К.Реннер, Э. Ренан, Ж. Мишле и Г.фон Трейчке, Дж. Стюарт Милл, К.Маркс и Ф.Энгельс. В то же время проблема национализма не рассматривалась ими в качестве ключевой для определения вектора развития человеческой цивилизации. Большинство исследователей вплоть до второй половины 20 века были убеждены во временном торжестве национального государства и национализма как политической идеологии.

В середине 20 века наиболее интересные работы по национализму были написаны К. Хейесом, Г. Коном, А. Коббаном, Э X. Карром и JI. Снайде-ром. Они все еще воспринимали нацию как само собой разумеющееся, что неизбежно ограничивало эффективность их анализа. Тем не менее, их работы открыли новый этап в изучении национализма и выступают в роли неиссякаемого источника вдохновения для современных теоретиков.

В рамках современной политической науки необходимо, на наш взгляд, особо выделить работы таких исследователей, как Э. Геллнер, Э. Смит, Б. Андерсон, Дж. Бройи, Т. Нейрн, Э. Хобсбаум, М. Хрох, Г. Балакришнан, М. Биллиг, Т. Колхаун, М. Хечтер, Н. Юваль-Дэвис, X. Бхабха и ряда других.

Проблемы наций и национализма являлись и являются предметом исследования и для российских ученых. Весомый вклад в развитие теоретических подходов к национализму был внесен российскими социальными философами конца 19 - начала 20 века - B.C. Соловьевым, Б.Н. Чичериным, П.Б. Струве, И.Р. Ильиным и рядом других. Из современных российских исследователей хотелось бы особо отметить З.В. Сикевич, В.А. Тишкова, В.А. Ачка-сова, В.М. Коротееву, JI.M. Дробижеву, А.Г. Здравомыслова, В.С.Малахова, Ю.П.Шабаева и целый ряд других. Конечно, они придерживаются различных точек зрения, есть ряд высказываемых ими идей, с которыми, как мы считаем, трудно согласиться. Однако сама по себе ведущаяся между ними дискуссия вносит весомый вклад в изучение наций и национализма.

При всей внешней разработанности темы национализма комплексного исследования его проявления в условиях современной Европы на сегодняшний день нет. И хотя западные авторы, в первую очередь, обосновывают свои концептуальные положения и теоретические выводы на европейском примере, их внимание, как правило, сконцентрировано либо на теоретико-методологических аспектах, либо на изучении конкретного вида национализма в условиях отдельной страны.

Российские исследователи, главным образом, концентрируют свое внимание на этнополитических процессах на постсоветском пространстве. Когда же речь идет о Западной Европе, то, как и их зарубежные коллеги, они проводят анализ конкретных видов национализма. При этом особое внимание уделяется националистическим движениям в Северной Ирландии, Стране Басков, этнополитическим проблемам Бельгии и некоторым другим, в основном тем, где национализм выступает в виде сепаратизма.

Наибольший интерес, с точки зрения заявленной нами темы исследования представляет книга Майкла Китинга «Многонациональная демократия» («Plurinational Democracy») с весьма красноречивым подзаголовком «Нации без государства в постсуверенную эпоху», опубликованная в 2004 году. Однако и в ней идет речь лишь о развитых демократиях; процессы же происходящие в условиях политического транзита остаются за рамками внимания автора.

Эти исследования представляют значительный интерес, однако не дают, на наш взгляд общего представления о роли национализма как политической идеологии и практики в современной Европе Тем более что сравнительный анализ процессов происходящих на Западе и Востоке Европы вообще встречается крайне редко.

Объект исследования - национализм как идеология и общественно-политическая практика в условиях трансформирующейся европейской государственности.

Предмет исследования - специфика влияния националистического дискурса на политические процессы, характерные для современного этапа развития европейского общества.

Гипотеза исследования - национализм как идеология и политическая практика продолжает играть важную роль в политических процессах, происходящих в современной Европе. Под влиянием европейской интеграции национапизм «народов без государства» в значительной степени теряет свою агрессивность и мобилизующую силу. В то же время национализм государ-ствообразующих наций усиливается с одной стороны из-за угрозы (реальной или воображаемой) утраты национальной идентичности, с другой - из-за растущего национализма со стороны иммигрантов, носящего чаще всего этно-конфессиональный характер.

Целью диссертационного исследования является выявление политической роли национализма в жизни современной Европы, степени его влияния на внутриполитическую жизнь отдельных стран, межгосударственные отношения и процесс европейской интеграции.

Для достижения данной цели необходимо решить следующие задачи:

• Проанализировать базовые концепции наций и национализма в современной политической науке;

• Выявить причины активизации национализма как идеологии и политической практики в современной Европе, как на уровне отдельных стран, так и в общеевропейском измерении;

• Проанализировать эволюцию различных видов национализма под воздействием многообразных факторов политико-экономического и социокультурного характера;

• Определить особенности развития и разрешения этнополитических конфликтов в специфических политических условиях стабильных демократических и трансформирующихся политических режимов;

• Выявить специфику идеологии и практики национализма в Европе в условиях глобализации и европейской интеграции.

• Разработать подходы к анализу роли популистского национализма в критике современной либеральной демократии

Методологической основой исследования является системный, структурно-функциональный и сравнительный анализ, а также исторический и диалектический подход.

Одним из ведущих методов исследования выступает сравнительный анализ идеологии и практики национализма в различных странах, дающий возможность прояснить характер влияния политических, социально-экономических и культурных факторов на эволюцию программных установок и методов массовой мобилизации, как этнического, так и гражданского характера.

Усиление влияния национализма на политическую жизнь в условиях переходных политических режимов объясняется исходя из теории консенсуса системных ценностей, в рамках которой макросоциальный конфликт представляет собой реакцию идеологических и оппозиционных движений на серьезный дисбаланс социальной системы.

Весьма продуктивным при анализе политической сущности национализма представляется использование конструктивистского подхода, позволяющего выявить роль политических элит в использовании национализма как инструмента массовой мобилизации.

В работе использовались следующие группы методов исследования: общенаучные - формально-логический, методы анализа и синтеза, методы индукции и дедукции, метод перехода от абстрактного к конкретному, метод моделирования.

В ходе работы автор основывался на выводах, содержащихся в научной литературе по философии, политологии, социологии, социальной психологии и др.

Системный подход в совокупности с вышеперечисленными методами исследования позволил выявить сущность, роль и функции национализма в политических системах современных европейских государств.

Научная новизна исследования заключается, прежде всего, в том, что оно представляет собой целостную концепцию эволюции национализма в Европе, его идейных основ и политической роли под влиянием, как внутригосударственных процессов, так и европейской интеграции. В работе, в частности.

• Последовательно прослежена эволюция теоретических представлений о нациях и национализме в мировой политической мысли, определены сильные и слабые стороны базовых теоретико-методологических подходов к изучению национализма;

• Выявлена зависимость роли и влияния национализма на политические процессы от характера политического режима и специфики политической культуры в отдельной конкретно взятой стране;

• Дан анализ эволюции основных разновидностей национализма, оказывающих воздействие на социально-политические процессы в современной Европе;

• Разработаны концептуальные основы взаимосвязи между национализмом и религией на современном этапе;

• Предложена авторская оценка причин активизации популистского национализма в условиях современной Европы;

• Выявлен противоречивый характер влияния европейской интеграции на развитие национализма как политической идеологии и практики.

Основные положения и выводы, выносимые на защиту:

1. Национализм как идеология и политическая практика зарождается в различных исторических условиях и развивается по различным траекториям. Поэтому он может принимать огромное многообразие форм, зависящих от исторического, социального и политического контекста. Соответственно, и факторы, способствующие зарождению и развитию национализма могут быть весьма различны. В связи с этим целесообразно вести речь не об одной «всеобъемлющей» теории, а о более конкретных теориях, концентрирующих свое внимание на отдельных аспектах различных видов национализма. При этом необходимо учитывать, что членам одной нации в один и тот же конкретно взятый исторический промежуток времени присущи разные типы национализма, проявляющиеся в различных идеологических и политических установках.

2. Все виды национализма объединяет свой собственный дискурс, являющийся всеобъемлющим и легитимным объяснением для всего, происходящего в современном мире и представляющий тем самым способ конструирования социальной реальности, в которой мы живем. Культурные сообщества определяются как «нации», а их члены как «граждане» именно в рамках националистического дискурса. Нации могут существовать только в контексте национализма, и именно это отличает современные нации от более ранних этнических образований.

3. Националистический дискурс включает в себя три базовые характеристики:

• он утверждает, что интересы и ценности нации превыше всех остальных интересов и ценностей;

• он рассматривает нацию как единственный источник легитимности. Здесь имеется в виду не только политическая легитимность. Нация (или национализм) могут быть использованы для оправдания любых действий, которые при других условиях не могли бы быть признаны оправданными;

• он оперирует на основе противопоставления - «нас» и «их», «друзей» и «врагов». Эти категории четко разделены набором взаимоисключаю-щихся правил и обязательств, моральных принципов и моделей поведения.

4. Национализм складывается из разнородного набора различных «националистических» идиом, практик и возможностей, которые на постоянной основе существуют в современной политической и культурной жизни. Поэтому националистический дискурс может быть эффективным только тогда, когда он воспроизводится на повседневной основе.

5. Реальная и потенциальная опасность национализма для современного мира связана с такими органически присущими ему чертами, как

• тенденция к размежеванию (этническому, религиозному, лингвистическому, культурному и т.д.), выстраивание отношений не просто по типу «мы» - «они», а, чаще, по типу «мы» - «они» -«другие» - «чужие» - «враги»;

• стремление ограничить конкуренцию в обществе сознательно вводимыми барьерами, предоставить статус наибольшего благоприятствования своей элите,

• навязать государственной власти правила, более выгодные собственной нации, чем другим.

6. В программах националистических партий в той или иной степени мы находим:

- требование этнических привилегий: национальные или этнические группы внутри государства стремятся обеспечить себе определенные национальные или этнические привилегии. При этом титульные нации государства склонны обвинять в национализме более мелкие этнические группы (каталонцев, басков, корсиканцев), а те, в свою очередь, обвиняют в национализме господствующие нации. Иными словами, национализм одной части граждан государства может противостоять национализму другой их части;

- противодействие интеграции: для многих националистических партий характерно сопротивление наднациональной интеграции, в частности, противодействие углублению компетенции и расширению Европейского Союза;

- стремление привести в соответствие территорию, заселенную определенной нацией, с территорией государства.

Национализм представляет собой нарушение баланса в отношении между национальным и общечеловеческим, когда приверженность национальным ценностям превращается в национальную исключительность, превосходство над всеми другими народами, усилия по реализации национальных интересов - в усилия по ущемлению интересов других народов, в национальный эгоизм.

7. Доминирование этнической составляющей национализма на уровне государства и его использование даже в целях достижения мобилизационного эффекта чревато разрушительными для данного государства последствиями.

Национализм является мощным источником социальной энергии, обладающей как созидательной, так и разрушительной силой в зависимости от направленности политики, где сталкиваются и согласуются национальные интересы. Происходящие в современном мире межнациональные конфликты недвусмысленно показывают, какие серьезные опасности несет с собой национализм: усиление угрозы гражданской или межнациональной войны, экономическую неэффективность, нарушение нормального функционирования демократических институтов.

8. Процесс европейской интеграции оказывает весьма противоречивое влияние на националистические партии и движения. Позволяя в определенной степени снизить остроту сецессионных устремлений территориально сконцентрированных национальных меньшинств, он одновременно стимулирует рост националистических настроений у государствообразующих наций под влиянием осознания угроз культурного и социального характера, связанных с глобализационными процессами.

9. Будущее национализма как идеологии и политической практики в значительной степени зависит от будущего Европы, от того, как будет развиваться процесс европейской интеграции, насколько успешной станет реализация «европейского проекта». Нации и национализм зародились в Европе, и именно европейские модели и подходы оказывали и продолжают оказывать решающее влияние на формирование наций и национализма в других регионах мира. Отсюда можно сделать вывод о том, что именно Европа может и должна предложить оптимальные варианты решения этой проблемы.

Теоретическая значимость результатов исследования определяется тем, что в нем:

• на основе всестороннего анализа существующих политологических теорий предложены оригинальные концептуальные подходы к определению роли национализма в современном мире,

• выявлены сущностные изменения влияния национализма на политические процессы в условиях различных политических режимов,

• обоснованы базовые модели влияния религии на национализм;

• дано теоретическое обоснование популистской сущности современного европейского национализма;

• выдвинута и обоснована гипотеза о возможных новых тенденциях в развитии национализма в контексте европейской интеграции.

Практическая значимость результатов исследования связана с тем, что она позволяет заложить основу для принятия решений, связанных с предотвращением и разрешением этнополитических и этноконфессиональных конфликтов, прогнозировать их социально-политические последствия, способствовать преодолению кризисных явлений в сфере национальных отношений.

Основные положения, выводы и рекомендации могут быть использованы в работе органов государственной власти при разработке и реализации национальной политики.

Результаты диссертационного исследования представляют интерес для научных и практических работников, Действующих политиков, государственных и муниципальных служащих, преподавателей, для все, кто профессионально занимается вопросами межнациональных отношений.

Полученные результаты могут применяться в преподавании соответствующих курсов, спецкурсов и спецсеминаров по этнополитологии и этносо-циологии.

Обоснованность и достоверность результатов исследования обеспечивается объективным научным анализом политических процессов, происходящих в странах современной Европы на основе изучения соответствующих документов, сопоставлении и результатов научных исследований,

Апробаиия диссертационного исследования

Основные положения диссертации прошли апробацию в ходе Международной конференции «Новые политические процессы на пост-советском пространстве» (Санкт-Петербург, апрель 2006 года), ежегодных Международных научно-практических конференций «Реальность этноса» (Санкт-Петербург, апрель 2006 года, апрель 2005 года, апрель 2004 года), IV Российского философского конгресса «Философия и будущее цивилизации» (Москва, май 2005 года), Международной научно-практической конференции «Права человека и идентичность» (Санкт-Петербург, ноябрь 2004 года), ХШ международной конференции «Ребенок в современном мире. Государство и дети» (Санкт-Петербург, 2004 год), VI Международной научно-практической конференции «Природа и статус гуманитарных технологий в пространстве современного знания» (Санкт-Петербург, 2005 год), международного Северного конгресса (Сыктывкар, 2006 год), ежегодных Герценовских чтений 2003 - 2006 годов (Санкт-Петербург).

По теме диссертационного исследования опубликовано 2 монографии и 22 статьи, общим объемом более 40,5 п.л.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Национализм в современной Европе: эволюция идей и политической практики"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ.

Национализм - это, прежде всего политика, а главный вопрос политики - вопрос о власти. Поскольку власть в современном мире - это главным образом вопрос о контроле над государством, то, соответственно, возникает необходимость ответить, почему именно национализм оказался столь пригодным «инструментом» для завоевания, удерживания и использования государственной власти, почему в условиях глобализации и европейской интеграции, целенаправленного формирования наднациональных институтов управления он, по-прежнему, остается столь влиятельной политической силой.

Представляется, что объяснение этому феномену надо искать в следующих специфических особенностях национализма как идеологии и политической практики.

Во-первых, национализм способен выполнять множество функций. В самом общем виде, как справедливо подчеркивает Дж.Бройи, можно говорить о трех различных функциях, которые выполняют националистические идеи: «координации», «мобилизации» и «легитимизации». Под координацией имеется в виду использование националистических идей для внедрения в ряды элит понятия об общих интересах, поскольку иначе эти элиты преследуют иной интерес в своем противостоянии государству. Под мобилизацией понимается применение националистических идей для обеспечения поддержки политическому движению среди тех широких слоев, которые прежде были выключены из политического процесса. Под легитимизацией подразумевается использование националистических идей для оправдания целей политического движения как перед лицом государства, которому оно оппонирует, так и влиятельных внешних сил, например, иностранных государств и их общественного мнения (Вгеш'Ну 1996:166-167).

Анализ современного национализма позволяет сделать вывод о том, что он, чаще всего, выступает в различных формах, в зависимости от целей и функций соответствующих движений, что позволяет нам выделить следующие основные типы национализма:

• национализм как форма борьбы за права и свободы личности, за равноправие граждан;

• национализм как форма мобилизации для модернизации;

• национализм как форма борьбы за независимость страны от внешних сил;

• национализм как форма борьбы против глобализации, воспринимаемой как угроза социальным и культурным достижениям;

• национализм как идеологическое противодействие коммунизму, с присущей ему идеологией интернационализма;

• национализм как борьба за сохранение этнической идентичности в условиях оторванности от основного этноса (диаспоры) и т.д. Конечно, в реальной политической жизни национализм нередко преследует несколько целей, однако и в этом случае какая-то одна из них является доминирующей и, соответственно, формообразующей.

В связи с этим возникает закономерный вопрос о том, насколько национализм, действительно, способен решить эти проблемы, и какова степень использования его в качестве инструмента манипулирования массами со стороны политических элит в борьбе за власть.

Представляется, что однозначно ответа здесь нет. Необходим анализ каждого конкретного варианта национализма. И здесь мы должны обратить внимание, в первую очередь, на следующие факторы:

• объективное политико-правовое и социально-экономическое положение той национальной общности, от имени которой выставляются требования;

• наличие эффективно действующих механизмов, обеспечивающих повседневный учет и баланс противоречивых интересов в обществе;

• степень конкуренции между группами элиты;

• реакция правительства на требования националистов;

• наличие в рамках одной страны нескольких видов национализма и ряд других

Во-вторых, национализм может органично сочетаться с другими современными идеологиями, как правого, так и левого толка: взаимодействие с первыми породило фашизм и нацизм, со вторыми - в частности многие национально-освободительные движения марксистского толка в Африке и Азии. Именно поэтому, справедлива, на наш взгляд, точка зрения тех исследователей, которые говорят о национализме скорее, как о дискурсе, чем как об отдельной политической идеологии.

В-третьих, в каждом случае националистические доктрины имеют свои доминанты. В качестве доминанты могут выступить языковые, религиозные, исторические или территориальные особенности региона. Национализм вписывается в конкретные этнические, национальные или государственные парадигмы, адаптируется к культурным особенностям народа, который принимает национализм как идеологию.

В-четвертых, несомненным остается тот факт, что националистическая идеология - это мощнейшее политическое оружие. Связано это, в первую очередь, с тем значением, которое имеет для отдельно взятого человека его национальная идентичность, особенно в тех условиях, когда другие идентичности оказываются в состоянии кризиса. Так, анализируя активизацию национализма в Центральной и Восточной Европе, Мирослав Хрох делает следующий вывод: «В социальной ситуации, когда старый режим гибнет, когда старые отношения оказались в постоянном изменении и общая нестабильность растет, члены «недоминантной этнической группы» видят сообщество языка и культуры в качестве последней определенности, однозначно демонстрируемой ценности. Сегодня, когда система плановой экономики и социальной безопасности развалилась, еще раз - ситуация аналогична - язык служит заменой факторов интеграции в дезинтегрированном обществе. Когда общество проигрывает, нация оказывается последней гарантией» (цит. по: НоЬзЬа\ут 1996: 261).

Опасность национализма заключается в том, что он представляет собой отрыв своего национального от общечеловеческого, которое существует и составляет необходимый компонент в структуре национального, когда приверженность национальным ценностям превращается в национальную исключительность, превосходство над всеми другими народами, усилия по реализации национальных интересов - в усилия по ущемлению интересов других народов, в национальный эгоизм, в sacro egoismo (святой эгоизм), как называли его итальянцы во времена Муссолини.

Доминирование этнической составляющей национализма на уровне государства и его использование даже в целях достижения мобилизационного эффекта чревато разрушительными для данного государства последствиями.

Национализм является мощным источником социальной энергии, обладающей как созидательной, так и разрушительной силой в зависимости от направленности политики, где сталкиваются и согласуются национальные интересы. Происходящие в современном мире межнациональные конфликты недвусмысленно показывают, какие серьезные опасности несет с собой национализм: усиление угрозы гражданской или межнациональной войны, экономическую неэффективность, нарушение нормального функционирования демократических институтов.

Особую опасность представляет соединение национализма с религией. Можно выделить три базовые модели соотношения национализма и религии в современном мире.

Первый тип - это разделение национализма и религии, когда в центре национальных движений лежит идея светского государства, предусматривающая отделение церкви от государства и соответственно делающая возможным и отделение религиозной идентичности от национальной.

Второй тип - относительная независимость религии и нации при определенных вариантах взаимодействия между ними. В некоторых случаях и до определенных пределов религиозная идентичность означает и национальную идентичность и наоборот. Все зависит от того, кто является основным «врагом» националистов в данной конкретно-исторической ситуации.

Третий тип взаимоотношений характеризуется ситуацией, когда религиозная идентичность становится основой для национальной идентичности и рассматривается в качестве важнейшей ее части. В этом случае велика вероятность того, что в случае прихода к власти националистических сил построение (или дальнейшее развитие) национального государства пойдет по недемократическому пути.

Будущее национализма как политической идеологии и практики, на наш взгляд, в значительной степени зависит от будущего Европы, от того, как будет развиваться процесс европейской интеграции, насколько успешной станет реализация «европейского проекта». Нации и национализм зародились в Европе, в рамках, прежде всего, европейской политической мысли происходило осознание и правовой оформление таких ключевых понятий, как национальный суверенитет, право на национальное самоопределение, национальное меньшинство и других, шел поиск путей предотвращения и разрешения этнополитических конфликтов. И именно Европа может, на наш взгляд, предложить оптимальные варианты решений национальных проблем. Весь вопрос заключается в том, сможет ли она это сделать или узкие национальные интересы возьмут вверх над общеевропейскими и общечеловеческими. Если конституционный патриотизм и гражданский национализм, особенно реализуемые на общеевропейском уровне, способны сыграть ведущую роль в предотвращении конфликта национальных идентичностей и обеспечить более прочную социальную связь в обществе, популистская критика со стороны националистических сил не сможет оказать сколько-нибудь серьезное влияние на будущее Европы. Однако если партикуляристская форма определения сообщества и общее чувство этнической принадлежности окажутся достаточно сильными, как это можно предполагать из анализа последних событий на европейском континенте, свидетельствующих о нарастании напряженности в отношениях между различными этноконфессиональными группами, популистская критика либеральной демократии и гражданского национализма могут стать постоянными факторами европейского политического процесса.

Те тенденции, которые возьмут верх в Европейском Союзе, несомненно, окажут сильное влияние на позиции национализма в современной России и приведут либо к дальнейшему сближению Российской Федерации с другими европейскими странами и ориентации российской политической элиты на европейские модели при сохранении национальной специфики, либо к отказу от использования опыта неудавшегося «наднационального» проекта.

Думается, что уже в ближайшие годы мы найдем ответ на этот вопрос.

Список научной литературыМусаев, Идрис Мусаевич, диссертация по теме "Политические институты, этнополитическая конфликтология, национальные и политические процессы и технологии"

1. Абдулатипов Р.Г. Заговор против нации Национальное и националистическое в судьбах народов Рамазан Абдулатипов СПб. : Лениздат , 1992- 191 с.

2. Абдулатипов Р.Г. Парадоксы суверенитета: перспективы человека, нации, государства. М., 1994. 312 с.

3. Абдулатипов Р.Г. Российская нация. Этнонациональная и гражданская идентичность россиян в современных условиях. М.: Научная книга, 2005.472 с.

4. Авинери Ш. Амбивалентность национализма http://old.russ.ru/antolog/predely/4/dem 1-3.ЫшАкадемик

5. Ю.В.Бромлей и отечественная этнология. (1960-1990). Под ред. Козлова С.Я.-М.: Наука, 2003.-332 с.

6. Ален А. Национализм федерализм - демократия. Пример Бельгии // Панорама-Форум. 1997. № 11. - с. 30-39.

7. Альтерматг У. Этнонационализм в Европе. М.: РГГУ, 2000.- 367 с.

8. Андерсон Б. Воображаемые сообщества. Размышления об истоках и распространении национализма. М.:Канон-Пресс-Ц, 2001. 288 с.

9. Арутюнов С.А. Этничность объективная реальность (отклик на статью С.В Чешко). // Этнографическое обозрение. - 1995. № 5 — С. 7 — 10.

10. Ю.Арутюнян Ю. В., Дробижева Л. М., Кондратьев В. С., Сусоколов А. А. Этносоциология. М.: Аспект Пресс, 1999. 271 с.

11. Атмурзаева Ф.И.Этнические конфликты : Соц.-филос. анализ : Дис. канд. филос. наук : 09.00.11 СПб. ,1997- 162 с.

12. Ачкасов В.А. Этнополитология. СПб: Изд-во СПбГУ, 2005. 340 с.

13. Баграмов Э. Нация как согражданство? // Независимая газета. 15.03.94.

14. Барановский К. Далеко от Литвы. // Век XX и мир. 1991. № 10. http://old.russ.ni/antolog/vek/l 991 /10/Ьагап.Ыт

15. Бенедиктов К. Бельгия: «Иммигранты это Троянский конь!» httpV/www.pravda ru/world/2005/5/14/36/2052 lULTRA.html

16. Божко А. Современный украинский национализм. 18.10.2003 www.ua-pravda.com

17. Болтенкова JI. Характерные черты бельгийского федерализма // Панорама-Форум. 1997. № 11. с.56-99.

18. Борисов И.И. Этнические конфликты в условиях становления независимого государства : На примере Грузии : Дис. . канд. политол. наук : 23.00.02 М., 2002 161 с

19. Бромлей Ю. В. Очерки теории этноса. М.: Наука, 1983.-412 с.

20. Бромлей Ю. В. Этносоциальные процессы: теория, история и современность. М.: Наука, 1987. 427 с.21 .Брубейкер Р. Мифы и заблуждения в изучении национализма //Ab Imperio 2000 г. №1. - С. 151 -165, №2 - с. 247-268.

21. Булгаков С. Н. Нация и человечество // Сочинения в двух томах Т. 2. М :, Наука, 1993.- С. 644-653.

22. Булгаков С.Н. Размышления о национальности // Сочинения в двух томах. М., Т. 2. С. 435-457.

23. Бусыгина И. М. Концептуальные основы европейского регионализма. //В кн.: Регионы и регионализм в странах Запада и России. М., 2001. - с. 397411.

24. Верховский А. Национализм и ксенофобия в российском обществе . М. : Панорама, 1998-203 с.

25. Галкин А. Суперэтнизм как глобальная проблема // Свободная мысль. 1994. № 5. -с.15-26.

26. Геллнер Э. Нации и национализм. М.: Прогресс, 1991. 319 с.

27. Геллнер Э. Условия свободы. Гражданское общество и его истинные соперники. М.: Ad Marginem, 1995. 222 с.

28. Геллнер Э. От родства к этничности // Цивилизация. Вып. 4. — М., 1997. — С. 95 — 102.

29. ЗО.Генисаретский О. Этнокультурная идентичность во всех возможных мирах. Вестник высшей школы. 1991. - № 9.- с.37-49.31 .Глебов С. Читая Р. Брубейкера. // Ab Imperio 2000 г. №1. - с.268-275.

30. Гумилев JI. Н. Этногенез и биосфера Земли. М.: Айрис- Пресс, 2001. 556 с.

31. Гусейнов Г., Драгунский Д., Сергеев В., Цымбурский В. Этнос и политическая власть//Век XX и мир. 1989. № 9.- с. 27-38.

32. Данн О. Нации и национализм в Германии, 1770-1990. СПб : Наука, 2003-468 с.

33. Дельпере Ф., Энтин JI. М. Конституционные реформы и процесс федерализации Бельгии // Советское государство и право. 1989. № 11. с.USUS.

34. Демократизация и образы национализма в Российской Федерации 90-х годов / отв. ред. Дробижева Л.М., Аклаев А. Р., Коротеева В. В., Солдатова Г. У. М.: Мысль, 1996.-381 с.

35. Джонс К. Политическое потрясение в Индии — Потеря власти индуистской националистической партией БДП. 18 мая 2004 г. www.wsws.org/ru/2004/mai2004/indi-m 18.shtml

36. Джунусов М. С. Национализм в различных измерениях. Алма-Ата : Казахстан , 1990- 197 с.

37. Доган М. Падение традиционных ценностей в Западной Европе: религия, государство-нация, власть // Мировая экономика и международные отношения. 1999. № 12. -с.12-23.

38. Доган М. Угасание национализма в Западной Европе // Социс. 1993. № 3. с.34-42.

39. Доронченков А. И. Межнациональные отношения и национальная политика в России: Актуальные проблемы теории, истории и современной практики. СПб: ЦИПК руководящих работников и специалистов проф. образования, 1995. 199 с.

40. Дробижева Л. Возможность либерального этнонационализма. http://www.carnegie.ru/ru/pubs/books/volume/36537.htm

41. Другая Центральная Европа. Логос-Пресс №18 (466) / 17 мая 2002 г. / 1Шр://^05.рге58 тс1/У/еек1у/Ма1'п.а8р?155иеЫит

42. Зотова О. М. Идея европейского единства и национальная идентичность // Вестник Московского университета. Серия 18. Социология и политология. М., 1999.№3.-с.150-167.

43. Иванова С. Ю. Государственный патриотизм альтернатива идеологии национализма и космополитизма // Социально-гуманитарные знания. 2003. N 3. - С.292-302.

44. Иларионова Т. С. Этническая группа: генезис и проблемы самоидентификации (Теория диаспоры) Т. Иларионова М.: Нойес Лебен , 1994. -167 с.

45. Ильин И.А. О русском национализме. Что сулит миру расчленение России. Сб. статей. Новосибирск: Рус.арх., 1991.-132 с.

46. КИноземцев В. Л. На рубеже эпох. Экономические тенденции и их неэкономические следствия. М.: Экономика, 2003. 730 с.

47. Кагиян С. Г. Нации, этносы и национализм: Опыт социально-философ. и методол. Анализа. М.: Гуманитарий , 2003 294 с.

48. Казанская Т. В. «Особый случай» корсиканской автономии// Полис. 1995. № 5. с.136-148.

49. Кандель П. Е. Национализм и проблемы модернизации в посттоталитарном мире //Полис. 1994. № 6. с.6-15.

50. Кириченко И., Панина Н. Особенности национальной толерантности в Украине. http://wvAV.zerkalo-nedeli.com/nn/show/408/35964/

51. Коган А. Голландистан: от рассвета до джихада// http: www.contr-tv.ru/print/1001/

52. Козлов В. И. Национализм и этнический нигилизм // Свободная мысль. 1996, №6.-с. 15-29.

53. Колпаков Е.М. Этнос и этничность // Этнографическое обозрение. — 1996. No 5. —С. 13 — 23.

54. Корнеа А. Евроатлантическая «санация» Румынии. http://www.day.ua/75757/.

55. Корнилов А. А. О возможностях духовного измерения балканского конфликта 1999 г. // Балканский кризис: истоки, состояния, перспективы. Материала международного научного семинара. Нижний Новгород., 2000 г. - с.95-133.

56. Коротеева В. В. «Воображенные», «изобретенные» и «сконструированные» нации: метафора в науке // Этнографическое обозрение. 1993. № 3. -с.45-60.

57. Коротеева В. В. Существуют ли общепризнанные истины о национализме? // Pro et Contra. 1997. Т. 2. № 3. http://www.carnegie.ru/ru/pubs/procontra/55630.htm

58. Коротеева В. В. Теории национализма в зарубежных социальных науках. М.:РГГУ, 1999.-139 с.

59. Кричевский Р. Организация украинских националистов на Украине организация украинских националистов за рубежом и 34 ОУН. Замечание по истории укр. националист, движения Роман Кричевский. - Львов : Мемориал , 1991 -116 с.

60. Крылов А. Б. Сепаратизм: истоки и тенденции (из опыта политического развития некоторых зарубежных стран). М.: Знание, 1990. 62 с.

61. Крюков М.В. Еще раз об исторических типах этнических общностей// Советская этнография. 1986. № 3. с.76-89.

62. Ленин В.И. Критические заметки по национальному вопросу. О праве наций на самоопределение. О национальной гордости великороссов.

63. М.Политиздат, 1978. 100 с.

64. Линд М. В защиту либерального национализма // Панорама-форум, 1996. № 1. с.3-15.

65. Лурье С. Национализм, этничность, культура.http7/www.portalus.ru/modules/psychology/print.php?subaction

66. Любарская Е. Третья мировая война добралась до Нидерландов.http: www.lenta.ru/articles/2004/1 l/10/holland/Printed.htm

67. Малахов B.C. Национализм как политическая идеология. М.:КДУ, 2005.-315с.

68. Малинова О.Ю. Либеральный национализм (середина XIX начало XX века) - М.: РИК Русанова, 2000. - 254 с.

69. Маркс К., Энгельс Ф. Манифест Коммунистической партии. http://www.skmrf.ru/library/libraryfiles/manifest.htm

70. Миллер А.И.Национализм как теоретическая проблема// Полис. 1995. № 6. с.55-60.

71. Милюков П.Н. Национальный вопрос: (происхождение национальности и национальные вопросы в России). М.:Б.м., 1925. -158 с.

72. Моисеев Н. Н. Размышления о национализме // Социально-политический журнал. 1994. № 7-8.- с.31-39.

73. Морозов Н. Румынская дубинка из мешка. // «Эхо планеты» 1994. N1. с.12-18.

74. Московичи С. От коллективных представлений к социальным // Вопросы социологии, 1992.Т.1. 1992. с.83-96.

75. Нарочницкая Е. А. Национализм: история и современность. М.:ИНИОН, 1997.- 59 с.

76. Нации и национализм / Б.Андерсон, О.Бауэр, М.Хрох и др; Пер.с англ.и нем. М: Праксис, 2002. - 412 с.

77. Национализм (Взгляд из-за рубежа) : Реф сб. Рос. акад. гос. службы при Президенте РФ, Информ.-аналит. центр, Науч.-информ. отд.; [Редкол.: Иванов Г. И. (отв. ред.) и др.] М.: РАГС , 1995 134 с.

78. Национализм и формирование наций. Теоретические исследования 80— 90-х годов / Под ред Миллера А. И. // Нация и национализм. М.: Б.и., 1999.- 194 с.

79. Национализм, консерватизм и либерализм в новой и новейшей истории Запада Межвуз. сб науч. тр. Калинингр. гос. ун-т; Редкол.: В. В. Сергеев (отв. ред.) и др. Калининград : КГУ, 1996 99 е.,

80. Национализм. Полемика 1909-1917. Сборник статей. / Под ред. Колерова М.А. М: Дом интеллектуальной книги, 2000. 237 с.

81. Нодия Г. Демократия и национализм // Век XX и мир. 1994. № 7 8. http://old.russ.ru/antolog/prede ly/4/dem 1 -1 .htm860 дискурсивной природе национализмов // Pro et Contra. Т. 2 (1997). № 4. -http://www.carnegie.ru/ru/pubs/procontra/55630.htm

82. Палешутски К.Национальный вопрос в Югославской федерации: Национальные проблемы на Балканах: история и современность. М.: ,1992. -184 с.

83. Парсонс Т. О социальных системах. М.:Академический проект, 2002. -830 с.

84. Перин P. J1. Психология национализма. СПб.: ЛИО Редактор, 1999 172 с.

85. Петров Н. «Ислямът в бившата Югославия» Зора. София, 1992. - № 14. с. 26-41.

86. Поздняков Э. А. Нация, национализм, национальные интересы. М.:Прогресс, 1994.- 123 с.

87. Политическая наука. Национализм новейшие исследования // Отв. ред. и составитель Миллер А.Н. М., 2002.- 188 с.

88. Помогаев В.В. Украинский национализм после второй мировой войны: маски и лицо. Тамбов: ТГУ, 2000.- 209 с.

89. Рахматуллин Э. С. Понять общество, в котором мы живем : конструирование национальной государственности. Казань : Изд-во Казан, ун-та, 2001 128 с.

90. Релятивистская теория нации: новый подход к исследованию этнополити-ческой динамики России / Редкол.:А.Г. Здравомыслов и др.; М.: РНИ-СиНП, 1998.-198 с.

91. Росалес X. М. Воспитание гражданской идентичности: об отношениях между национализмом и патриотизмом // Полис. 1999. № 6. с.93-104.

92. Росенко М. Н Этнонациональные процессы в современном обществе. СПб., 1996.- 184 с.

93. Рубинский Ю. И. Политические партии в Европе на рубеже XXI века // Современная Европа. 2001. № 4. http://www.ieras.ru/journal/journal4 2001/4.Мш

94. Рупник Ж. Виртуальный национализм 13.09.2001 Ьир://1о§оз ргез8.т(1Л¥еек1у/Мат.а8р?188иеЫит

95. Руткевич М. Н. Теория нации: Философские вопросы // Вопросы философии. 1999. №5.-с. 19-32.

96. Савва М.В. Этнический статус в идеологии и политике. //ПОЛИС. -1999. №4. -с.141-147.

97. Савицкий П.И. Становление Бельгийской федерации // Известия вузов. Правоведение. СПб., 1995. № 4-5. с.72-87.

98. Серно П. Этнос и демос: дискурсивное построение этнической идентичности . В кн.: Этничность. Национальные отношения. Социальная практика. СПб., ТОО ТАК КАК "Петрополис", 1995. с. 51 - 59.

99. Серова Н. В тупике сепаратизма. Русский Журнал / Политика /www.russru/politics/20030708-ser.html

100. Сикевич 3. В. Социология и психология национальных отношений. СПб: Изд-во Михайлова В. А., 1999. 203 с.

101. Сикевич З.В. Этносоциология: национальные отношения и межнациональные конфликты. СПб, 1994. 252 с.

102. Смит Э. Национализм и модернизм, http://www.politizdat.ru/fragment/13/

103. Соловьев В. С. Сочинения в 2-х тт. М., 1989.

104. Социологические теории национализма Науч.-аналит. обзор / П. Н. Фомичев. М.: ИНИОН , 1991 34 с

105. Струве П.Б. Patriótica. Политика, культура, религия, социализм. М.: Республика. 1997. - 526 с.

106. Струве П.Б. В чем же истинный национализм?// Россия и Запад в отечественной публицистике XIX века:: Хрестоматия в 2-х т. Т. 2 / Сост. Н. С. Смолкина. М.: «Радикс», 1995. - С. 324 - 329.

107. Суверенитет и этническое самосознание: идеология и практика. М.: ИЭА, 1995.-299 с.

108. Тадевосян Э.Б. О совершенстве национально-государственных отношений в СССР и русле перестройки//Что делать? В поисках идей совершенствования межнациональных отношений в СССР. М.: Политиздат, 1989.-С. 34-57.

109. Тишков В. А Народы и государство // Коммунист. 1989. № 12. с.49-59.

110. Тишков В. А. Забыть о нации (постнационалистическое понимание национализма) // Этнографическое обозрение, 1998. № 5. с.3-26

111. Тишков В.Я. К вопросу о сущности этнической идентификации // Этнографическое обозрение. — 1998, No 6 — С. 1 — 24.

112. Тишков В. А. О нации и национализме. Свободная мысль, 1996, № 3. -с.30-38.

113. Тишков В. А. Этнология и политика. М.: Наука, 2001. 240 с.

114. Тишков В.А. Реквием по этносу: Исследования по политической антропологии. М.: Наука, 2003. 542 с.

115. Тойнби А. «Постижение истории». М.: Айрис- Пресс, 2001. - 637 с.

116. Тоффлер Э. «Война и антивойна». Что такое война и как с ней бороться. Как выжить на рассвете XXI века М.: АСТ, 2005. - 412 с.

117. Тэвдой-Бурмули А. И. Европейский национализм в контексте европейской интеграции. Доклады Института Европы РАН, N 22. М., 1996. -58 с.

118. Тэвдой-Бурмули А. И. Старые теории и новые проблемы // Политическая наука. Национализм новейшие исследования. М., 2002. - с. 12-20.

119. Украина во внешнеполитических концепциях Румынии http://www.tuad.nsk.ru/~history/works/UkrXX/al 1 .htm

120. Уткин А. Национализм и будущее мирового сообщества // Свободная мысль. 1995. №3.-с. 78-86.

121. Фадеева Т. М. Единая Европа: идея и реальность: Концепции культурной идентичности. М.: ИНИОН, 1997. -47 с.

122. Хакимов Р. Сумерки империи. К вопросу о нации и государстве. Казань: Татар, кн. изд-во, 1993.- 87 с.

123. Ханнигтон С. Столкновение цивилизаций // Полис, 1994, № 1. -с.33-48.

124. Хенкин С. М. Терроризм против государства. // Современная Европа. 2003, №2.-с. 120-128.

125. Хобсбаум Э. Нации и национализм после 1780 года. СПб: Алтейя., 1998.-305 с.

126. Череда М. Расизм завоевывает Францию. http://www.zerkalo-nedeli.com/nn/show/199/17516/

127. Чернобровкин И.П. Этнонациональный конфликт: природа, типы и социальный контроль. Ростов н/Д : Изд-во Рост, ун-та, 2003 190 с.

128. Чешко С.В. Человек и этничность // Этнографическое обозрение. — 1994. No 6. — С. 35 — 49.

129. Чичерин Б.Н. Польский и еврейский вопросы. Ответ на открытые письма Н.К. Ренненкампфа. Берлин: Издание Гуго Штейниц, 1901.- 74 с.

130. Швейцер В. Зиг, Хайдер! 14.02.2000 http://2000. novayagazeta.ru/ nomer/2000/06n/n06n-s28.shtml

131. Шпак З.В. Антигуманизм идеологии униатства и национализма Киев: О-во "Знание" УССР, 1988 47 с.

132. Шутина Ю. Нессиметричный голландский ответ // http: www.411 ru.com/news/todaysnews/news.htrn

133. Этнические и региональные конфликты в Евразии : В 3 кн. Кн. 2. Россия, Украина, Белоруссия Общ. ред. А. Зверев и др. М.: Весь мир , 1997-222 с.

134. Этнический национализм и государственное строительство. М: Институт Востоковедения РАН, 2001. - 430 с.

135. Этничность и власть в полиэтничных государствах Материалы между нар. конф. (5-27 янв.)1993 г. Отв. ред. В. А. Тишков. М.: Наука , 1994 313 с.

136. Этнос и политика: Хрестоматия. Сост. Празаускас А.А. Екатеринбург: УРАО 2000. 395 с.

137. Alter, Р. (1989) Nationalism, London: Edward Arnold. -315 p.

138. Anderson, В. (1991) 1983. Imagined Communities: Reflections on the Origins and Spread of Nationalism, London: Verso, 2nd edn. 227 p.

139. Anderson, B. (1996) 'Introduction', in G. Balakrishnan (ed), Mapping the Nation, London: Verso, p.1-16.

140. Anderson, P. (1992) A Zone of Engagement, London: Verso. 278 p.

141. Anderson, B. (1998) Spectres of Comparison: Nationalism, Southeast Asia and the World, London and New York: Verso. 194 p.

142. Arditi B. Populism as a spectre of democracy: a response to Cano-van//Political Studies. vol.52.- N.l - 2004. -p. 130- 147

143. Armstrong, J. (1982) Nations before Nationalism, Chapel Hill: University of North Carolina Press. 398 p.

144. Armstrong, J (1995) 'Towards a Theory of Nationalism: Consensus and Dissensus', in S. Periwal (ed.), Notions of Nationalism, Budapest: Central European University Press. p.34-43.

145. Balakrishnan, G. (ed.) (1996) Mapping the Nation, London: Verso. 457 p.

146. Balibar, E. (1990) 'The Nation Form: History and Ideology', New Left Review, xiii (3). p.329-61.

147. Barnard, F. M. (1983) 'National Culture and Political Legitimacy: Herder and Rousseau', Journal ofthe History of Ideas, XUV(2). -. P. 231-53.

148. Barnard, F. M. (1984) 'Patriotism and Citizenship in Rousseau: A Dual Theory of Public Willing?', The Review of Politics, 46(2). -p. 244-65.

149. Bauman, Z. (1991) Modernity and Ambivalence, Cambridge: Polity Press. -347 p.

150. Bauman, Z. (1992) 'Soil, Blood and Identity', The Sociological Review, 40 -p. 675-701.

151. Baycroft, T. (1998) Nationalism in Europe 1789-1945, Cambridge: Cambridge University Press. 495 p.

152. Betz H.-G. Radical Right Wing Populism in Western Europe. New York: St. Martin's Press, 1994. 356 p.

153. Bhabha, H. (ed.) (1990b) Nation and Narration, London: Routledge. 412 p.

154. Billig, M. (1995) Banal Nationalism, London: Sage. 298 p.

155. Borntraeger, E. (1999) Borders, Ethnicity and National Self-Determination. Vienna: Baumueller. 473 p.

156. Boyce, D. (1995) Nationalism in Ireland. Third Edition ed. London and New York: Routledge. 349 p.

157. Brass, P. R. (1977) 'A Reply to Francis Robinson', Journal of Commonwealth and Comparative Politics, 15(3). p. 230-4.

158. Brass, P. R. (1979) 'Elite Groups, Symbol Manipulation and Ethnic Identity among the Muslims of South Asia', in D. Taylor and M. Yapp (eds), Political Identity in South Asia, London: Curzon Press. p.35-68.

159. Brass, P. R. (1991) Ethnicity and Nationalism: Theory and Comparison, New Delhi and Newbury Park: Sage. 516 p.

160. Brehony, K. J. and Rassool N. (ed.) (1999) Nationalisms Old and New. New York: St. Martin's Press. -490 p.

161. Breuilly, J. (1993a) 1982. Nationalism and the State, Manchester: Manchester University Press, 2nd edn 217 p.

162. Breuilly, J. (1985) 'Reflections on Nationalism', Philosophy of the Social Sciences, 15. p. 65-75.

163. Breuilly, J. (1993b) 'Nationalism and the State', in R. Michener (ed.), Nationality, Patriotism and Nationalism in Liberal Democratic Societies, Minnesota: Professors World Peace Academy. p. 19-48.

164. Breuilly, J. (1996) 1994. 'Approaches to Nationalism', in G. Balakrishnan (ed.), Mapping the Nation, London: Verso. p. 146-74.

165. Brubaker, R. (1992) Citizenship and Nationhood in France and Germany. Cambridge, Mass. 278 p.

166. Brubaker, R. (1996) Nationalism Reframed: Nationhood and the National Question in the New Europe, Cambridge: Cambridge University Press. 441 p.

167. Calhoun, C. (1993) 'Nationalism and Ethnicity', Annual Review of Sociology, 19.-p. 211-39.

168. Calhoun, C. (1997) Nationalism, Buckingham: Open University Press. 312 P

169. Canovan M. Trust the people: populism and the two faces of democracy// Political Studies-vol.47.-N. 2.- 1999.- pp.3-19.

170. Carr, E. H. (1945) Nationalism and After, London: Macmillan. 298 p.

171. Chatterjee, P. (1986) Nationalist Thought and the Colonial World: A Derivative Discourse?, New Jersey: Zed Books. 415 p.

172. Chatterjee, P. (1990) 'The Nationalist Resolution of the Women's Question', in K. Sanghari and S. Vaid (eds), Recasting Women: Essays in Colonial History, New Brunswick, N.J.: Rutgers University Press. p. 233-53.

173. Chatterjee, P. (1996) 1993. 'Whose Imagined Community?', in G. Balakrishnan (ed.), Mapping the Nation, London: Verso. p. 214-25.

174. Cocks, J. (2002) Passion and Paradox: Intellectuals Confront the National Question. Princeton: Princeton University Press. 332 p.

175. Connor, W. (1994) Ethnonationalism: The Quest for Understanding, Princeton: Princeton University Press. 427 p.

176. Conversi, D. (1997) The Basques, the Catalans and Spain: Alternative Routes to Nationalist Mobilisation. London: Hurst & Company. 346 p.

177. Conversi, D.(ed.) (2004). Ethnonationalism in the Contemporary World: Walker Connor and the Study of Nationalism. London and New York: Routledge. 302 p.

178. Dahbour, O. and Ishay, M (ed.) (1995). The Nationalism Reader. Atlantic Highlands: Humanities Press. 573 p.

179. Day G. (2004) Theorizing nationalism Graham Day a. Andrew Thompson ; consultant ed. Jo Campling Basingstoke, Hants.; New York : Palgrave Macmillan.- 223 p.

180. Delanty G., O'Mahony P.(2002). Nationalism and Social Theory. London: Sage. 2002.-418 p.

181. Deutsch, K. W. (1966) 1953. Nationalism and Social Communication: An Inquiry into the Foundations of Nationality, Cambridge, Mass.: MIT Press, 2nd edn. 278 p.

182. Diaz-Andreu (1995) Archaeology and nationalism in Spain // Nationalism, Politics, and the Practice of Archaeology. Cambridge: Cambridge University Press. p.41- 69.

183. Dissanayaka, T. (1994) The Agony of Sri Lanka. Colombo: Swastika Press. 219 p.

184. Eley, G. and R. G. Suny (eds) (1996) Becoming National: A Reader, New York and Oxford: Oxford University Press. 565 p.

185. Eller, J. D. and R. M. Coughlan (1993) 'The Poverty of Primordialism: The Démystification of Ethnic Attachments', Ethnic and Racial Studies, 16(2). p. 183-201.

186. Enloe, C. (1995) 'Feminism, Nationalism and Militarism: Wariness Without Paralysis?', in C. R. Sutton (ed.), Feminism, Nationalism and Militarism, US: The Association for Feminist Anthropology/American Anthropological Association, -p. 13-32.

187. Enloe, C. (1989) Bananas, Beaches, Bases: Making Feminist Sense of International Politics, London: Pandora. 263 p.

188. Espada A. (1997). Contra Catalunya. Barcelona : Flor del viento. 319 p.

189. Esposito, J. and J. Voll (1996) Islam and Democracy. Oxford: Oxford University Press. 489 p.

190. Essed, P. (1991) Understanding Everyday Racism, Newbury Park and London: Sage. 428 p.

191. Ethnic Conflict in the Western World (1977). Ed. by Milton J. Esman Ithaca; London : Cornell univ. press.- 399 c

192. Ethnicity and Territory in the Former Soviet Union : Regions in Conflict (2002) Ed. by James Hughes a. Gwendolyn Sasse London; Portland (Or.) : Cass. 256 p

193. Fine R. (1999).Benign nationalism? The limits of the civic ideal // People, Nation, and State. The Meaning of Ethnicity and Nationalism (Mortimer E., ed., with Fine R.) London: IB Tauris. - p. 141-163.

194. Foster Ch. (2003).Nationalism in Post-Communist World. Newbury Park and London: Sage. 394 p.

195. Fox, J. (2000) 'Religious Causes of Discrimination against Ethno-religious Minorities', International Studies Quarterly 44(3). p. 423-50.

196. Francis E.K.(I976) Interethnic Relations: An Essay in Sociological Theory. -N.-Y.: Elsevier Scientific Publishing Company. 268 p.

197. Fukuyama, F. (1989) 'The End of History', The National Interest, 16(1). p. 3-18.

198. Fuller, G. (2002) The Future of Political Islam', Foreign Affairs 81 (2). -p. 48-60.

199. Geertz, C (1993) 1973. The Interpretation of Cultures: Selected Essays, London: Fontana, 2nd edn. 318 p.

200. Gellner, E. (1964) Thought and Change, London: Weidenfeld & Nicolson. 229 p.

201. Gellner, E. (1996b) 'Reply: Do Nations Have Navels?', Nations and Nationalism, 2(3). p. 366-71.

202. Gellner, E. (1991) Nations and Nationalism, Oxford: Blackwell. 334 p.

203. Gellner, E. (1996a) 1993. The Coming of Nationalism and its Interpretation: The Myths of Nation and Class', in G. Balakrishnan (ed.), Mapping the Nation, London: Verso. p. 98-145.

204. Gellner, E. (1997) Nationalism, London: Weidenfeld & Nicolson. 427 p.

205. Gilbert, P. (1998) The Philosophy of Nationalism. Boulder, CO: Westview Press.

206. Gossiaux J. (2002). Pouvoirs ethnigues dans les Balkans Paris : Presses univ. de France , 2002 VI, 217 p.

207. Greenfeld, L. (1993) Transcending the Nation's Worth', Daedalus, 122(3).-p.47-62.

208. Greenfeld, L. (1992) Nationalism: Five Roads to Modernity, Cambridge, Mass.: Harvard University Press. 347 p.

209. Guibernau, M. (1996) Nationalisms: The Nation-State and Nationalism in the Twentieth Century, Cambridge: Polity Press. 419 p.

210. Guibernau, M. (1999) Nations Without States: Political Communities in a Global Age. Cambridge, Polity Press, 1999. 398 p.

211. Gurr, T. (2000) People versus States Washington, DC: US Institute of Peace Press. 178 p.

212. Habermas J. (1996) The European nation-state its achievements and its limits, on the past and the future of sovereignty and citizenship.// Mapping the Nation. (Balakrishnan, G. ed.). - London: Verso. - p.270 - 295.

213. Habermas J. (2001) Why Europe needs a Constitution I I New Left Review . -N.5. -p.10-21.

214. Hall, J. A. (1993) 'Nationalisms: Classified and Explained', Daedalus, 122(3).-p. 1-28.

215. Hall, S. (1996a) 'Introduction: Who Needs "Identity"?', in S. Hall and P. du Gay (eds), Questions of Cultural Identity, London: Sage, p. 1-17.

216. Hall, S. (1990) 'Cultural Identity and Diaspora', inj. Rutherford (ed.), Identity: Community, Culture and Difference, London: Lawrence & Wishart p. 222-37.

217. Hall, S. (1996b) 1989. 'Ethnicity: Identity and Difference', in G. Eley and R. G. Suny (eds), Becoming National: A Reader, New York and Oxford: Oxford University Press, -p. 339-51.

218. Halliday, F. (1997a) The Nationalism Debate and the Middle East', Kaller Public Lecture, Dayan Centre for Middle Eastern and African Studies, Tel Aviv, 5 May. 43 p.

219. Halliday, F. (1997b) 'The Formation of Yemeni Nationalism: Initial Reflections', in J. Jankowski and I. Gershoni (eds), Rethinking Nationalism in the Middle East, New York: Columbia University Press, -p. 26-42.

220. Halliday, F. (1997c) 'Irish Nationalisms in Perspective', Torkel Opsahl Lecture (under the auspices of Democratic Dialogue), Belfast, 10 December. 32 P

221. Halliday, F. (1997d) 'Nationalism', inj. Baylis and S. Smith (eds), The Globalization of World Politics, Oxford: Oxford University Press p.359-73.

222. Halliday, F. (2000) Nation and Religion in the Middle East. Boulder, CO: Lyrme Ricnncr.- 485 p.

223. Hastings, A. (1997) The Construction of Nationhood: Ethnicity, Religion and Nationalism, Cambridge: Cambridge University Press. 519 p.

224. Hayes, C. (1955) 1931. The Historical Evolution of Modern Nationalism, New York: Macmillan, 5th edn. 341 p.

225. Haynes, J. (1998) Religion in Global Politics. London: Longman. 524 p.

226. Hechter, M. (1975) Internal Colonialism: The Celtic Fringe in British National Development, 1536-1966, London and Henley. Routledge & Kegan Paul. 537 p.

227. Hechter, M. (1985) 'Internal Colonialism Revisited', in E. A. Tiryakian and R. Rogowski (eds), New Nationalisms of the Developed West, Boston: Allen & Unwin. p. 17-26.

228. Hechter, M. (2000) Containing Nationalism. Oxford and New York: Oxford University Press. 447 p.

229. Hobsbawm, E. J. (1990) Nations and Nationalism since 1780: Programme, Myth, Reality, Cambridge: Cambridge University Press. 312 p.

230. Hobsbawm, E.J. (1996) 1992. 'Ethnicity and Nationalism in Europe Today', in G. Balakrishnan (ed.), Mapping the Nation, London: Verso. p. 255-66.

231. Hobsbawm, E.J. and T. Ranger (eds) (1983) The Invention of Tradition, Cambridge: Cambridge University Press. 575 p.

232. Hockenos P. (1993) Free to Hate: the Rise of the Right in Post-Communist Eastern Europe.- New York: Routledge. 376 p.

233. Hroch, M. (1995) 'National Self-Determination from a Historical Perspective', in S. Periwal (ed.), Notions of Nationalism, Budapest: Central European University Press. p. 65-82.

234. Hroch, M. (1993) 'From National Movement to the Fully-Formed Nation: The Nation-Building Process in Europe', New Left Review, 198. p. 3-20.

235. Hroch, M. (1985) Social Preconditions of National Revival in Europe: A Comparative Analysis of the Social Composition of Patriotic Groups among the Smaller European Nations, Cambridge: Cambridge University Press. 416 p.

236. Hroch, M. (1996) 'Nationalism and National Movements: Comparing the Past and the Present of Central and Eastern Europe', Nations and Nationalism, 2(1).-p. 35-44.

237. Hutchinson, J. and A. D. Smith (1994) 'Introduction', in J. Hutchinson and A. D. Smith (eds), Nationalism, Oxford: Oxford University Press, -p. 3-13.

238. Hutchinson, J. (1994) Modern Nationalism, London: Fontana. 317 p.

239. Ignatieff M. (1993) Blood and Belonging. New York: Farrar, Strauss and Giroux. 268 p.

240. James, P. (1996) Nation Formation: Towards a Theory of Abstract Community, London: Sage. 338 p.

241. Jayawardena, K. (1986) Feminism and Nationalism in the Third World, London: Zed Books. 324 p.

242. Jensen, G. (2002) Irrational Triumph: Cultural Despair, Military Nationalism, and the Ideological Origins of Franco's Spain. Reno: University of Nevada Press. -217 p.

243. Jubulis M. (2001) Nationalism and Democratic Transition : the politics of citizenship a. language in post-Soviet Latvia. Lanham, Md. etc.: Univ. press of America-416 p.

244. Juergensmeyer, M. (1993) Religious Nationalism Confronts the Secular State. Oxford: Oxford University Press. 394 p.

245. Keating M. (2004). Plurinational Democracy. Oxford: Oxford University Press 197 p.

246. Kedourie, E. (1994) 1960. Nationalism, Oxford: Blackwell, 4th edn. 318 P

247. Kellas, J. G. (1991) The Politics of Nationalism and Ethnicity, London: Macmillan. -184 p.

248. Kennedy M. Cultural formations of postcommunism : Emancipation, transition, nation, a. war. Minneapolis; London : Univ. of Minnesota press , 2002 369 p.

249. King, Ch. The Moldovans: Romania, Russia and the Politics of Culture. Stanford: Hoover Institution Press, 1999.- 215 p.

250. Kitching, G. (1985) 'Nationalism: The Instrumental Passion', Capital & Class, 25.-p. 98-116.

251. Kitschelt H., The Radical Right-Wing in Western Europe.- New York: Macmillan,!995. -412 p.

252. Kohn, H. (1957) 1946. Prophets and Peoples: Studies in Nineteenth Century Nationalism, New York: Macmillan, 4th edn. 413 p.

253. Kohn, H. (1967) 1944. The Idea of Nationalism, New York: Collier, 2nd edn. 395 p.

254. Kovacs Eva. From the Turul Bird to the Image of the Finance Minister: The Role of Myths in the Post-Communist Transition, Hungary 1988-1996 http://www.ssees ac.uk/kovacsl.htm

255. Kristeva, Julia. (1993) Nations without Nationalism. New York: Columbia University Press. 165 p.

256. Language and nationalism in Europe (2002). Ed. by Stephen Barbour a. Cathie Carmichael Oxford etc.: Oxford univ. press. 319 p.

257. Lerner, D. (1958) The Passing of Traditional Society, New York: Free Press. -168 p.

258. Lieven, A. (1997) 'Qu'est-ce qu'une Nation?', The National Interest, 49. -p. 10-22.

259. Llobera, J. R. (1994) The God of Modernity: The Development of Nationalism in Western Europe, Oxford and Providence: Berg Publishers. 287 p.

260. Lord, C and Strietska-Ilina O. (ed.) (2001). Parallel Cultures: Majority/Minority Relations in the Countries of the Former Eastern Bloc. Burlington, VT: Ashgate.

261. Lovell D. (1999) Nationalism, civil society, and the prospects for freedom in Eastern Europe// Australian Journal of Politics and History. N.l p.45-65.

262. Magocsi P. (2002) The roots of Ukrainian nationalism : Galicia as Ukraine's Piedmont. Toronto : Univ. of Toronto press. 214 p.

263. Marx A. (2003) Faith in Nation : Exclusionary Origins of Nationalism. Oxford: Oxford univ. press. 258 p.

264. Mazower, M. (2000) Dark Continent: Europe's Twentieth Century. New York: Vintage Books. 396 p.

265. McClintock, A. (1996) 1991. "'No Longer in a Future Heaven": Nationalism, Gender, and Race', in G. Eley and R. G. Suny (eds), Becoming National: A Reader, New York and Oxford. Oxford University Press, -p. 260-85.

266. McCrone, D. (1998) The Sociology of Nationalism, London: Routledge.-187 p.

267. McLeod, H. (1999) 'Protestantism and British National Identity', in P. van der Veer and H. Lehmann (eds) Religion and Nation. Princeton, NJ: Princeton University Press. p. 44-67.

268. Meny Y., Surel Y. (2001) Populismo e Democrazia. Bologna: 11 Mulino. -2001.-134 p.

269. Mill, J. S. (1996) 1861. -Nationality', in S. Woolf (ed.), Nationalism in Europe, 1815 to the Present: A Reader, London and New York: Routledge. -p.39-51.

270. Miller, D. (2000) Citizenship and National Identity. Cambridge, UK: Cambridge University Press, 2000. 196 p.

271. Minkenberg M. (2002) The radical right in postsocialist Central and Eastern Europe: comparing observations and interpretations// East European Politics and Societies. N16 p.331-347.

272. Minogue, K. (1996) 'Ernest Gellner and the Dangers of Theorising Nationalism', in J. A. Hall and I. Jarvie (eds), The Social Philosophy of Ernest Gellner, Atlanta and Amsterdam: Rodopi. p. 113-28.

273. Minogue, K. (1970) Nationalism. L : Batsford. - 281 p.

274. Moore, M. (2001) The Ethics of Nationalism. New York: Oxford University Press. 175 p.

275. Mostov J. (1998) The use and abuse of history in Eastern Europe: a challenge for the 1990s.// Constellations. vol.4. - N.3. - p. 370- 392.

276. Mudde C. (2002)In the name of the peasantry, the proletariat, and the people: populisms in Eastern Europe // Democracies and the populist challenge ( Meny Y., e.a.), Basingstoke, Palgrave, 2002, p. 213- 235.

277. Munck, R. (1986) The Difficult Dialogue: Marxism and Nationalism, London: Zed Books.- 247 p.

278. Nairn, T. (1974) 'Scotland and Europe', New Left Review. p. 81-127.

279. Nairn, T. (1981) 1977. The Break-up of Britain: Crisis and Neo-Nationalism, London: Verso, 2nd edn. 312 p.

280. Nairn, T. (1997) Faces of Nationalism: Janus Revisited, London: Verso. -421 p.

281. Nationality and nationalism (2004) Vol. 1. Theoretical studies. Tauris guides to international relations 473 p.

282. Nationality and nationalism (2004) Vol. 2. Area and period studies antiquity and Europe. Tauris guides to international relations - 417 p.

283. Nimni, E. (1991) Marxism and Nationalism: Theoretical Origins of a Political Crisis, London: Pluto.-163 p.

284. O'Brien C. Religion, Nationalism, and Civil Society www.nhc.rtp.nc.us

285. O'Brien, C. (1994) Ancestral Voices. Chicago, IL: University of Chicago Press. -219 p.

286. O'Leary, B. (1996) 'On the Nature of Nationalism: An Appraisal of Ernest Gellner's Writings on Nationalism1, in J. A. Hall and I. Jarvie (eds), The Social Philosophy of Ernest Gellner, Atlanta and Amsterdam: Rodopi. p. 71-112.

287. Orridge, A. W. (1981a) 'Uneven Development and Nationalism -1, Political Studies, xxix(l).-p. 1-15.

288. Orridge, A. W. (1981b) 'Uneven Development and Nationalism 2', Political Studies, xxix(2). - p. 181-90.

289. Ozkirimli U. (2000) Theories of Nationalism: A Critical Introduction. New York: Palgrave.- 253 p.

290. Periwal, S. (1995) 'Conclusion' in S. Periwal (ed.), Notions of Nationalism, Budapest: Central European University Press, -p. 228-40.

291. Poole, R. (1999) Nation and Identity. London and New York: Routledge. -273 p.

292. Pop-Eleches Gr. (2001) Romania's politics of dejection. Journal of Democracy, Vol. 12, No 3, July. p.163-166

293. Priban J., Reconstituting paradise lost: temporality, civility, and ethnicity in post-communist constitution-making// Law & Society Review . N38 (2). -2004.-p. 401-423.

294. Prodanov V. Religion and Inculturation in the Post-Communist World //Labyrinth, vol.3, winter 2001. p. 119-132.

295. Puri J. (2004) Encountering nationalism. Maiden, MA etc.: Blackwell, -248 p.

296. Renan, E. (1990) 1882. 'What is a Nation?', in H. Bhabha (ed.), Nation and Narration, London: Routledge. p. 8-22.

297. Rieffer B.-A. (2003) Religion and Nationalism. Understanding the Consequences of a Complex Relationship. SAGE Publications, Vol.3 (2). L.: Thousand Oaks, CA and New Delhi. - p.215-242.

298. Robinson, F. (1977) 'Nation Formation: The Brass Thesis and Muslim Separatism', Journal of Commonwealth and Comparative Politics, 15(3). p. 215-30.

299. Robinson, F. (1979) 'Islam and Muslim Separatism', in D. Taylor and M. Yapp (eds), Political Identity in South Asia, London: Curzon Press. p. 78-107.

300. Ruiz Zapatero G. (1996) Celts and Iberians. Ideological manipulations in Spanish archaeology// Cultural identity and archaeology. London: Routledge.-p.25-43.

301. Rydgren J. (2002) Political Protest and Ethno-nationalist Mobilization : The case of the French Front Nat. Stockholm : Dep. of sociology. Stockholmuniv. 326 p,

302. Searle-White, J. The Psychology of Nationalism. New York: Palgrave/St. Martin's Press, 2001.-271 p.

303. Shils, E. (1957) 'Primordial, Personal, Sacred and Civil Ties', British Journal of Sociology, 8(2).-p. 130-45.

304. Smith, A. D. (1983) 1971 . Theories of Nationalism, London: Duckworth, 2nd edn. 345 p.

305. Smith, A. D. (1986) The Ethnic Origins of Nations, Oxford: Blackwell. -298 p.

306. Smith, A. D. (1991a) National Identity, London. Penguin.-168 p.

307. Smith, A. D. (1991b) 'The Nation: Invented, Imagined, Reconstructed?', Millennium: Journal of International Studies, 20(3). p. 353-68.

308. Smith, A. D. (1994) 'The Problem of National Identity: Ancient, Medieval and Modern?', Ethnic and Racial Studies, 17(3). p. 375-99.

309. Smith, A. D. (1995) Nations and Nationalism in a Global Era, Cambridge: Polity Press.-211 p.

310. Smith, A. D. (1996a) 1992. 'Nationalism and the Historians', in G. Balakrishnan (ed.), Mapping the Nation, London: Verso. p. 175-97.

311. Smith, A. D. (1996b) 'Memory and Modernity: Reflections on Ernest Gell-ner's Theory of Nationalism', Nations and Nationalism, 2(3). p. 371-88.

312. Smith, A. D. (1996c) 'Opening Statement: Nations and their Pasts', Nations and Nationalism, 2(3). p. 358-65.

313. Smith, A. D. (1996d) 'History and Modernity: Reflections on the Theory of Nationalism', in J. A Hall and I. Jarvie (eds), The Social Philosophy of Ernest Gellner, Atlanta and Amsterdam: Rodopi. p. 129-46.

314. Smith, A. D. (1998) Nationalism and Modernism, London: Routledge.- 317 P

315. Snyder J. (2000) From Voting to Violence: Democratization and Nationalist Conflict. N.Y.-L 226 p.

316. Snyder, L. (1968) The New Nationalism, Ithaca, New York: Cornell University Press. 315 p.

317. Snyder, T. (1997) 'Kazimierz Kelles-Krauz (1872-1905): A Pioneering Scholar of Modern Nationalism', Nations and Nationalism, 3(2). -p. 231-50.

318. Sofos, S. and Jenkins B. (eds.) (1996) Nation & Identity in Contemporary Europe. London and New York: Routledge. 489 p.

319. Symmons-Symonolewicz, K. (1981) 'National Consciousness in Medieval Europe: Some Theoretical Problems', Canadian Review of Studies in Nationalism, viii(l). -p. 151-65.

320. Symmons-Symonolewicz, K. (1985a) 'The Concept of Nationhood: Toward a Theoretical Clarification', Canadian Review of Studies in Nationalism, xii(2). -p. 215-22.

321. Symmons-Symonolewicz, K. (1985b) 'Book Review: Nationalism and the State. Canadian Review of Studies in Nationalism, xn(2). p. 359-60.

322. Tilley, V. (1997) 'The Terms of the Debate: Untangling Language about Ethnicity and Ethnic Movements', Ethnic and Racial Studies,20(3). -p. 497522.

323. Tilly, C. (1995) 'States and Nationalism in Europe 1492-1992', in J. L. Co-marofF and P. C. Stern (eds), Perspectives on Nationalism and War, Amsterdam. Gordon & Breach. p. 187-204.

324. Vanaudenhove O. La grande tache du parti liberal // Le Flambeau. 1961. N 5—6.

325. Wigny P. (1963) Propos constitutionals. Bruxelles, 1963. 112 p.

326. Wimmer, A. (2002) Nationalist Exclusion and Ethnic Conflict: Shadows of Modernity. Cambridge, UK, Cambridge University Press. -174 p.

327. Winock, M. (1998) Nationalism, Anti-Semitism, and Fascism in France. Translated by Jane Marie Todd. Stanford: Stanford University Press 268 p.

328. Yumul, A. and U. Ozkinmli (1997) The Hidden Face of Nationalism, Varhk, 1076.-p. 6-11.

329. Yuval-Davis N. and F. Anthias (eds)(1989) Woman-Nation-State, London: Macmillan.- 427 p.

330. Yuval-Davis, N. (1989) 'National Reproduction and "the Demographic Race" in Israel', in N. Yuval-Davis and F. Anthias (eds), Woman-Nation-State, London: Macmillan. p. 92-108.

331. Yuval-Davis, N. (1997) Gender and Nation, London: Sage. -341 p.

332. Zubaida, S. (1978) 'Theories of Nationalism', in G. Littlejohn, B. Smart, J. Wakefield and N. Yuval-Davis (eds), Power and the State,London: Croom Helm.-p. 52-71.

333. Zubaida, S. (1989) 'Nations: Old and New. Comments on Anthony D. Smith's "The Myth of the Modern Nation and the Myths of Nations'", Ethnic and Racial Studies, 12(3). p. 329-39.