автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.19
диссертация на тему: Национальная специфика метафорической номинации

Полный текст автореферата диссертации по теме "Национальная специфика метафорической номинации"

На правах рукописи

ПАНКОВА Татьяна Николаевна

Национальная специфика метафорической номинации

(на материале русских и английских лексем, объединённых семантическим компонентом «растение»)

Специальность 10.02.19 - теория языка

2 2 ОКТ

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Воронеж - 2009

003480438

Работа выполнена в Воронежском государственном университете

Научный руководитель: доктор филологических наук,

профессор Чарыкова Ольга Николаевна

Официальные оппоненты: доктор филологических наук,

профессор Стернина Марина Абрамовна

кандидат филологических наук, доцент Чубур Татьяна Алексеевна

Ведущая организация: Курский госуниверситет

Защита состоится «29» октября 2009г. в 13.30 на заседании диссертационного совета Д 212.038.07 в Воронежском государственном университете по адресу: 394006, г. Воронеж, пл. Ленина, 10, аудитория 85.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Воронежского государственного университета.

Автореферат разослан » 2009 г.

Ученый секретарь диссертационного совета доктор филологических наук, профессор / /• Н.М.Вахтель

Работа посвящена выявлению национальной специфики метафорического употребления лексики тематической группы «растение» в русском и английском языках.

В настоящее время общепринятым является положение о том, что язык отражает специфичный для данной этнической общности способ восприятия и концептуализации окружающей действительности. Это значит, что в основе каждого конкретного языка лежит особая модель, или картина мира (при этом все национально-специфичные языковые модели имеют и общие, и универсальные черты).

Изучение зафиксированной в языке картины мира осуществляется в разных направлениях, на основе различных научных подходов. Особое внимание исследователей привлекает метафора, в которой, по справедливому замечанию Н.Д.Арутюновой, стали видеть ключ к пониманию основ мышления и процессов создания образа мира.

Так, проблемы развития переносного значения и выявление сходств и различий общего характера в метафоризации слов в русском и французском языках отражены в монографии В.Г. Гака (Гак 1977). Подобные исследования проводились и на материале немецкого, английского, эстонского и других языков (Минакова 1992, Троянова 2003) и др. В работах Е.А. Гутмана, Ф.А. Литвина и М.И. Черемисиной анализировались русские, английские и французские многозначные зоонимы. Однако исследований, посвященных сопоставительному изучению метафорической лексики русского и английского языков, сравнительно немного.

Кроме того, следует отметить, что в современной лингвистике не получила достаточно полного осмысления такая важная часть метафорической картины мира, как флористическая метафора. Из сопоставительных исследований в этом направлении можно назвать диссертацию Р.Д. Сетарова (2000), посвященную рассмотрению национальной специфики образной номинации (на материале фитонимической лексики славянских, немецкого и тюркских языков), и диссертацию О.И.Мусаевой (2005), где представлен анализ русской и испанской флористической метафоры. В работе Е.В.Рыжовой (2007) рассматривается только английская флористическая метафора. В диссертационном исследовании О.И.Василенко (2008) анализируются все возможные аспекты семантической деривации отфитонимической лексики в русском и английском литературном языках, но метафорическая номинация подробно не рассматривается.

Отсутствие научных работ, посвященных сопоставительному изучению русской и английской флористической метафоры, определяет актуальность данного исследования.

Объектом изучения является флористическая метафора в русском и английском языках.

Предметом - национальная специфика метафорического осмысления денотативной сферы «растение» в русской и английской языковых картинах мира.

Цель работы заключается в выявлении национальной специфики флористической метафоры в русском и английском языках.

Достижение поставленной цели предполагает решение следующих

задач:

1. определить в русском и английском языках корпус лексем с семантическим компонентом «растение», имеющих метафорическое значение;

2. проанализировать структуры семантем выявленных русских и английских единиц;

3. сопоставить количественные параметры номинативных и семемных полей флористической метафоры в анализируемых языках;

4. выявить и сопоставить признаки метафорических переносов в русском и английском языках;

5. выявить и сопоставить направления метафорических переносов в исследуемых языках.

Материалом исследования послужили примеры, полученные путем сплошной выборки из «Словаря русского языка» под редакцией А.П. Евгеньевой, Современного толкового словаря русского языка / [под ред. С.А. Кузнецова]. -СПб.: Норинт, 2007. - 960 с; ТССРЯ Толковый словарь современного русского языка: Языковые изменения конца XX столетия / Под редакцией Г.Н. Скляревской (2001 г.). Для английского языка - примеры из «Большого русско-английского словаря» под редакцией Смирницкого А.И. (Ахманова О.С., Выгодская З.С., Горбунова Т.П., Ротштейн Н.Ф., Таубе A.M. Под ред. Ахмановой О.С. - М.: Рус. яз.- Медия, 2006. -727 е.; Longman Dictionary of English Language and Culture. Longman Group UK. Limited, 1996. - 1528 p.; Longman Dictionary of Contemporary English. Longman, 1992. (Словарь современного английского языка: В 2-х т. -М: Рус. Яз., 1998.); Webster's School Dictionary. Merriam-Webster inc., Publishers Springfield, Massachusetts, U.S.A., 1986. - 1168 p.; Hornby A.S. Oxford Advanced Learner's Dictionary of current English / A.S. Hornby. - Oxford: Oxford University Press, 2004. - 1541 p.

В выборку вошли только те лексико-семантические варианты исследуемых единиц, которые имеют метафорическое значение, то есть образованы на основе переноса по сходству признаков (как реальных, так и приписываемых исходному денотату национальным сознанием). Другие виды переносов, а также символические значения фитонимов не рассматривались.

Объем материала составил 172 лексемы и 347 семем для русского языка и 581 лексему и 1199 семем для английского. Поскольку исследуемые лексемы полисемичны, то при описании материала в тексте диссертационного исследования используются цифровые и буквенные обозначения отдельных лексико-семантических вариантов.

Для решения поставленных задач в работе применялись следующие методы: сопоставительный, метод анализа словарных дефиниций с применением элементов компонентного анализа. Использовался также приём количественного анализа.

Научная новизна работы заключается в следующем:

1) в сопоставляемых языках выявлена подвергшаяся метафоризации лексика, содержащая семантический компонент «растение», и на основе анализа количественных параметров номинативного и семемного метафорических полей определена соотносительная аксиологичность данной денотативной сферы для русского и англоязычного языкового сознания;

2) выявлены универсальные и национально-специфические особенности флористической метафоры в исследуемых языках;

3) на материале сопоставляемых языков уточнены общие механизмы образования метафоры; выявлены факторы, обусловливающие национальную специфику метафорического осмысления определённого участка концептосферы.

Теоретическая значимость диссертации определяется разработкой проблемы национальной картины мира в сравнительно-сопоставительном аспекте. Результаты исследования расширяют и углубляют представления об общих тенденциях механизма образования метафоры и о факторах, обусловливающих национальную специфику метафорического осмысления определённого фрагмента внеязыковой действительности.

Практическая ценность работы связана с возможностью применения материалов и результатов исследования при составлении словарей, в практике преподавания теоретических дисциплин (теории языка, когнитивной лингвистики, лингвокультурологии, этнопсихологии, лингвострановедения, теории межкультурной коммуникации, теории и практики перевода), а также в преподавании русского и английского языков как иностранных.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Степень полноты и дифференцированное™ метафорического осмысления участка внеязыковой действительности определяется степенью его релевантности в национальной картине мира этноса.

2. Для английского национального сознания когнитивная сфера «растение» является более аксиологичной, чем для русского. Это проявляется:

а) в составе номинативного (лексемного) поля (количество английских лексем, образующих метафорическое поле «растение», составляет 581 единицу, количество русских - 172);

б) в составе семемного поля (количество русских семем, образующих метафорическое поле, составляет 346 семем, количество английских - 1199).

3. Национальная специфика образования метафорических значений проявляется:

1) на уровне лексем, когда из двух соотносимых единиц сопоставляемых языков, совпадающих по исходному значению, метафорическое значение имеется только в одном из них, а в другом метафоризации не наблюдается;

2) на уровне семантем, когда соотносимые лексемы метафоризируются в обоих языках, но имеют отличия в количестве производных семем и/или направлении метафоризации;

3) на уровне семем, когда соотносимые метафорические семемы имеют отличия в составе сем.

4. Отличия в метафорическом осмыслении определённого участка внеязыковой действительности на лексемном уровне определяются следующими факторами: а) наличием или отсутствием номинируемого данной лексемой объекта в зоне существования этноса; б) релевантностью или нерелевантностью данного объекта для социума.

Отличия на уровне семантем и семем определяются тем, что в случае метафорического осмысления одного и того же объекта носителями разных языков (или региональных и функциональных вариантов одного языка) возникают отличия в аспектах восприятия данного объекта, которые проявляются: а) в признаках метафорического переноса; б) в направлениях метафорического переноса; в) в положительных или отрицательных коннотациях.

5. Направления метафорического переноса универсальны. Национальная специфика проявляется только в преобладании того или иного направления в конкретном языке.

6. Признаки, по которым осуществляются метафорические переносы, могут иметь универсальный характер, обусловленный общечеловеческими процессами перцепции и когниции (в этом случае национальная специфика проявляется в доминировании определённых аспектов перцептивного восприятия), и могут быть национально-специфичными, обусловленными характером ассоциаций, свойственных данному этносу, и его фантазией.

Апробация работы. Материалы диссертации обсуждались на первой всероссийской научно-практической конференции неязыковых вузов на базе ВГИФК «Актуальные проблемы и современные технологии преподавания иностранных языков в неспециальных вузах» (Воронеж, февраль 2008), всероссийской научно-практической конференции «Гуманитарные знания в современном образовательном процессе» (Воронеж, февраль 2009); второй Всероссийской научно-практической конференции неязыковых вузов на базе ВГИФК «Актуальные проблемы и современные технологии преподавания иностранных языков в неспециальных вузах» (Воронеж, март 2009); 7-ой всероссийской научно-практической конференции «Актуальные проблемы профессионального образования: цели, задачи и перспективы развития» на базе РОССИЙСКОЙ АКАДЕМИИ ГОСУДАРСТВЕННОЙ СЛУЖБЫ ПРИ ПРЕЗИДЕНТЕ РФ (Воронеж, апрель 2009), региональных научно-методических конференциях «Культура общения и её формирование» (апрель 2005, 2006 гг., г. Воронеж). Диссертационная работа обсуждалась на заседании кафедры общего языкознания и стилистики ВГУ. Основные положения диссертации отражены в 18 публикациях, в том числе в издании, рекомендованном ВАК РФ.

Структура диссертационной работы. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения, списка источников и использованной литературы.

СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во Введении обосновывается актуальность темы, определяется предмет исследования, формулируются цель, задачи, характеризуется материал,

описываются методы, раскрывается новизна, теоретическая и практическая значимость работы, приводятся основные положения, выносимые на защиту.

В первой главе излагаются общетеоретические основы исследования. В ней рассматривается роль языка в означивании мыслительных процессов, определяются понятия когнитивной и языковой картины мира, рассматривается метафора как важный фактор репрезентации национальной картины мира и способ производной номинации, анализируются семантические аспекты изучения метафоры, подходы к ее классификации, процесс метафоризации, сопоставительное изучение метафоры в современной лингвистике.

Появление в лингвистике термина «картина мира» обусловлено ее поворотом к проблеме «человек в языке».

«Под картиной мира в самом общем виде предлагается понимать упорядоченную совокупность знаний о действительности, сформировавшуюся в общественном (групповом, индивидуальном) сознании» [Попова, Стернин 2002: 4] (выделено авторами).

Национальная картина мира представляет собой результат когниции и выступает в виде упорядоченной совокупности знаний - концептосферы.

Языковая картина мира - это совокупность представлений народа о действительности на определенном этапе развития народа, зафиксированных в единицах языка [Попова, Стернин 2002 : 5].

Несомненно, важную роль в становлении и развитии лексической системы любого языка и репрезентации национальной картины мира играет метафора. Универсальные семантические процессы, в число которых входит и языковая метафора, с одной стороны, основаны на общечеловеческих законах мышления, с другой - имеют свои особенности проявления в каждом языке, следовательно, можно говорить о том, что существует как нечто общее, так и различное в способе и частоте образования многозначных единиц и обусловленности их спецификой системы конкретного языка.

Метафора отражает творческое осмысление человеком окружающего мира, в основе которого лежит опыт: «Метафора - наиболее мощное средство ... отражения в языковой форме нового знания о мире - эмпирического, теоретического или же художественного освоения действительности. <...> в метафоре прослеживается само зарождение мысли и ее осуществление в языке» [Телия 1986 : 81].

Начинаясь с определения признаков вспомогательного, исходного объекта, метафора приходит к выведению признаков основного субъекта: суть ее состоит либо в отборе признака, присущего исходному объекту метафоры и сопоставляемого с природой денотата, либо в переосмыслении его.

Представляется, что отбор этого признака (или набора признаков) не может быть объяснен без определения мотивации метафоры (пусть и - нередко - бессознательной). Так, например, большую способность конкретной лексики к метафоризации можно объяснить тем, что выявляемые признаки в таких случаях обладают вещной сущностью - они определяются зрительным, слуховым или же тактильным восприятием.

Изучая языковую метафору с точки зрения ее семантической структуры, необходимо обращаться к приёмам компонентного анализа, так как переносное значение оказывается связанным с исходным номинативным неким смысловым элементом, отражающим определённые признаки. Процесс развития метафоры при этом может быть определен как трансформация в семной структуре слова. Самые различные семы, отражающие признаки основные, второстепенные и вымышленные, могут актуализироваться при метафоризации и лежать в основе создаваемого в процессе переноса образа.

Изучение метафоры на материале различных языков «позволяет проникнуть в общие закономерности человеческого мышления, выявить типичные ассоциации и вместе с тем определить специфику каждого языка, отделяющую его от общего и всеобщего» [Гак 1988а: 13].

Вторая глава «Метафорические значения лексем, объединённых семантическим компонентом «растение» в русском и английском языках» включает четыре раздела.

По результатам исследования материал в обоих языках может быть распределен по следующим тематическим группам: 1) наименование составной части растения, 2) наименование целого растения, 3) наименование группы растений, 4) наименование фазы биологического существования растений.

В зависимости от того, какой (или какие) семантические компоненты исходной семемы послужили основой образования метафорического значения, можно говорить о метафорах, основанных на дифференциальных семах, с одной стороны, и метафорах, где основой переноса послужила (послужили) потенциальные семы. На основе данного критерия, а также принимая во внимание классификацию Г.Н. Скляревской, можно выделить следующие типы языковых метафор: 1) мотивированная, когда перенос осуществляется по дифференциальной семе (груша гудка - форма); 2) ассоциативная признаковая, в которой основой переноса становится потенциальная сема (или семы): случайная шелуха впечатлений - то, что не нужно, бесполезно; 3) ассоциативная психологическая, где семантический элемент, лежащий в основе переноса, представляет собой «аморфное семантическое образование», комплекс ассоциаций, связанных с данным объектом в национальном языковом сознании («бревно» - о тупом, нечутком человеке).

В первом разделе анализируются русские и английские лексические единицы, объединенные семантическим компонентом «составная часть растения».

Как показывает анализ, и в русском, и в английском языках данная группа является самой многочисленной и вместе с производными лексемами включает 109 русских и 308 английских единиц. По общности семантики выявленные лексемы сопоставляемых языков могут быть распределены на 5 тематических подгрупп, представленных в работе по степени убывания количественных параметров: 1) плоды, 2) часть древесного растения, 3) цветы, 4) часть любого растения, 5) часть травянистого растения.

Первую подгруппу в обоих языках составляют единицы, объединённые семантическим компонентом «плод», общее количество русских лексем - 53; английских - 305;

В рамках этой подгруппы можно выделить:

а) лексему-гипероним данной группы и её дериваты; б) лексемы, называющие орехи и шишки (и их части); в) лексемы, называющие зёрна, семена, бобовые (и их части); г) ягоды; д) овощи; е) фрукты (и их части).

Сопоставительный анализ показал, что лексемы-гиперонимы первой подгруппы (плод в русском и fruit в английском языках), являются межъязыковыми метафорами. Однако их соответствие имеет векторный характер, поскольку английская лексема fruit соотносится с двумя русскими лексемами (плод и фрукт). Общим для сопоставляемых лексем является метафорическое значение «результат, порождение чего-либо»: плоды трудов -the fruits of one's labor. Общим в этом случае является и признак переноса -результат (по аналогии: результат процесса биологического развития растения - результат деятельности), и направления переноса: растение - артефакт, растение - абстрактное явление интеллектуальной и психической сферы человека (плоды раздумий, плоды мечтаний).

Отличия наблюдаются в том, что у русской лексемы плод есть, кроме названного, национально-специфичное значение «зародыш у человека и млекопитающих». Метафорический перенос в этом случае обусловлен тем, что плод человека или животного, как и плод растения, появляется у особи, достигшей определённой фазы биологического развития, в результате биологического взаимодействия между двумя особями данного вида. Направления переноса: растение - человек, растение - животное.

В свою очередь лексема fruit в американском разговорном варианте английского языка имеет национально-специфичное значение «странный тип», соотносимое с значением русского слова «фрукт» по негативно-оценочной коннотации. Следовательно, полной эквивалентности гиперонимов в сопоставляемых языках не наблюдается. Различия проявляются в составе их семантем.

Из морфологических дериватов данных лексем в качестве эквивалентов можно рассматривать единицы бесплодный и unfruitful, образующие в сопоставляемых языках по два метафорических значения. В основе первого переноса лежит признак: «не являющийся источником биологической жизни» (бесплодная земля, бесплодный брак, unfruitful marriage), в основе второго -«не дающий результатов» (бесплодные усилия, unfruitful efforts). По этому же признаку переосмысляется и лексема fruitless.

Только в русском языке метафоризируются лексемы плодовитый (писатель), плодить (врагов), плодиться (бандитские шайки плодились), расплодить (бездельников), растодиться (много бездельников расплодилось), основными признаками переноса для которых являются: «создавать или появляться в большом количестве». Национально-специфичной для английского языка является метафоризация лексем fruitful (fruitful negotiations), fruity, образующей следующие метафорические значения: 1) яркий (fruity

hopefulness), 2) непристойный, неприличный, смачный (an unusually fruity political scandal), 3) очень интересный, любопытный (fruity case). Образование метафорического переноса в этих случаях происходит по признаку «ярко выраженный», «заметный». Перенос осуществляется по аналогии: ярко выраженный фруктовый признак - ярко выраженный признак вообще. Выражение a fruity voice означает мелодичный голос. Метафора основана на ассоциации нежности, мягкости тембра голоса с нежным и приятным вкусом фруктов, направление метафоризации: растение - человек. Такое же направление метафоризации наблюдается и в выражении old fruit (дружище, голубчик, старина). В употреблении данной лексемы по отношению к человеку в отличие от русского слова «фрукт» чётко прослеживается положительная коннотация, что может быть обусловлено различием ассоциаций в сопоставляемых языках. В русском национальном сознании актуализировался признак «необычный, странный», в английском - «вызывающий приятные эмоции». Лексема fruition имеет два значения: 1) пользование какими-либо благами; 2) осуществление, выполнение, реализация (планов, надежд и т. п.) -to bring smth. to fruition — осуществлять что-л. Метафора основана на ассоциации с ожиданием урожая и его использованием. Направление метафорического переноса: растение - абстрактное явление.

Таким образом, данная группа включает в русском языке 8 лексем и 11 семем, а в английском - 7 лексем, 15 семем и имеет в сопоставляемых языках как общие, так и национально-специфичные черты. Общность проявляется в следующих признаках переноса

В подгруппу «фрукты и их части» входит 10 русских лексем (11 семем) и 17 английских лексем (78 семем). Соотносимыми единицами являются яблоко, яблочко (apple), фига (fig), оливковый (olive), фрукт (fruit), лимонный (lemon), персик, персиковый (peach, peachy, to peach), сливовый (plum). Эндемичным для русского языка является метафорическое осмысление лексемы груша, эндемичными для английского - pippin, pineapple, banana, lemon, melon, to peach, lime, olive, orange, tart, sour, to sour.

Более высокая степень метафоризации лексем, номинирующих фрукты, в английском языке по сравнению с русским может объясняться рядом географических, социальных и психологических факторов: более холодным климатом в России и более тёплым - в Англии, наличием у Англии южных колоний с экзотическими фруктами и ограниченная возможность их приобретения в России в аналогичную эпоху, специфические особенности национального менталитета и др.

При анализе соотносимых единиц общность переосмысления проявляется только применительно к лексеме яблоко, яблочко (apple) - главным образом, по признаку «форма» (Он всё уже отчетливо видел, всё, как это произойдет: ляжет, прицелится и вот все пять выстрелов в яблочке. (Горбатов. Алексей Гайдаш)) The damn apple slipped out of my hand just when I was gonna slam it. Now, explain that!, этот же признак лежит в основе метафоризации лексемы фига в русском (кукиш) и некоторых значений лексем fig (остроконечная бородавка, кондилома), но в английской картине мира данная лексема соотносится главным образом с чем-

то мелким, незначительным, обозначая «пустяк, ничтожество». I don't bid, care, give a fig/fig's end for things like this! — Мне на подобную ерунду просто напревать! It's not worth aßg/ßg's end. —Да это и яйца выеденного не стоит!).

Общность наблюдается и в осмыслении лексем персик (peach), поскольку в обоих языках они выражают положительную оценку или восхищение, а лексические единицы персиковый (peachy) используются для обозначения цвета. Лексемы фрукт и fruit в анализируемых языках могут использоваться для выражения негативной оценки.

Следует отметить, что при общности отдельных метафорических значений английские единицы более многозначны и, как правило, помимо соотносимых с русскими значений выражают и другие, национально-специфичные. Подобное явление наблюдается, например, в парах оливковый -olive, лимонный — lemon, сливовый - plum. В русском языке данные лексемы имеют только одно метафорическое значение, перенос происходит по признаку «цвет». В английском - olive ассоциируется не только с цветом (два значения), но в большей степени с формой (5 значений), lemon имеет несколько метафорических значений, из которых только одно обусловлено признаком «цвет», в основе остальных лежит ассоциация с кислым (неприятным) вкусом лимона (7) или его формой (1), plum тоже имеет ещё 7 метафорических значений, основанных на таких признаках, как форма, консистенция, высокие вкусовые качества.

Сходства и различия в осмыслении одного и того же фрукта выявляются также в этнокультурных вариантах английского языка. Например, у британцев и американцев общими в отличие от русских являются связанные с лимоном негативные ассоциации. Однако наблюдаются некоторые отличия в аспектах осмысления данного денотата. Для британцев лимон ассоциируется с внешним видом человека (некрасивая девушка) и интеллектуальными способностями (простофиля, дурак (человек, которого легко надуть). Например: Criminal carelessness, that's what it was! Leaving me standing here like a lemon. — Преступная небрежность, вот что это такое! Оставить меня стоять здесь как дурака), американцы акцентируют внимание на аспектах прагматического и утилитарного характера (товар (инвестиционный проект), который имеет скрытый дефект, неочевидный в момент приобретения (инвестирования) (напр., автомобшь, неисправность которого выявляется только в ходе эксплуатации); lemon law закон о недоброкачественной продукции. Положения некоторых законов, требующие от производителя выплачивать потребителю полную компенсацию за недоброкачественные изделия, "ремонт которых не может быть произведен в разумные сроки"; lemons market (рынок лимонов) рынок, характеризующийся асимметричной информацией о продаваемых товарах; в частности, продавцы больше знают о свойствах продаваемых ими товаров, чем покупатели (напр., рынок подержанных автомобилей); такой рынок порождает неблагоприятный отбор.)

В подгруппе «орехи, шишки и их части» переосмысляются 9 русских лексем, выражающих 17 семем и 10 английских лексем, выражающих 75 семем. Соотносимыми единицами являются шишка (cone, to cone), скорлупа, скорлупка (nutshell). Эндемичным для русского языка является метафорическое осмысление лексем миндалина, миндальный, миндальничать, каштановый,

фисташковый, хмель, ядро, ядрышко, эндемичными для английского - nut, nuts, nutter, nuttery, nutting, nutty, peanut.

Анализ метафорических значений соотносимых единиц шишка - cone, to cone показал, что общим для них является перенос по признаку «форма»: 3 в русском и 16 в английском. Однако следует отметить, что форма данного предмета осознаётся носителями сопоставляемых языков по-разному. Для русских она округлая или овальная, для носителя английского языка - конус. Лексемы скорлупа, скорлупка - nutshell соотносятся по семантическому компоненту «нечто незначительное» - у русских это «маленькое, утлое судёнышко», у англичан - что-либо маленькое, незначительное. Близкими по набору сем, но имеющими отличия в их составе являются другие значения данных лексем в сопоставляемых языках: в русском актуализируется признак «то, что ограничивает, замыкает, мешает действовать, развиваться (скорлупа самоуверенности), в английском - краткость, сжатость, ограниченность (in а nutshell).

По-разному воспринимают русскоговорящие и англоговорящие орех (nut). Для первых значимой является сердцевина ореха, для вторых - такие свойства, как твёрдость, вкус, форма, процесс сбора орехов, внешняя привлекательность. У англоговорящих орех ассоциируется с головой, процесс сбора орехов - с мыслительной деятельностью и концентрацией внимания, а его твёрдость - с тупостью, отсутствием мозгов. Вместе с тем приятный вкус ореха и его внешние эстетические качества обусловливают использование данной лексемы для положительной оценки различных явлений и указания на элегантность одежды. В американской культуре процесс сбора орехов ассоциируется с получением взятки, а форма и размер ореха - с монетами, поэтому лексема nut используется для обозначения денег.

Для русского языкового сознания фисташка и каштан соотносятся с цветом, в английском национальном сознании данные денотаты не переосмысляются. Не получает метафорического осмысления в английском языке и миндаль. В русской картине мира релевантными оказались такие свойства данного денотата, как форма (нёбные миндалины) и вкусовые качества, связанные с добавлением миндаля в пирожное и мороженое. Метафорические значения миндальная улыбка и миндальничать основаны на ассоциации с приторно-сладким вкусом. Лексема peanut (арахис) переосмысляется только в английском языке и ассоциируется с незначительной суммой денег, низкой ценой, человеческой никчёмностью, что, вероятно, обусловлено такими признаками, как форма и размер арахиса.

В подгруппе «ягоды» метафоризируются 8 русских лексем (8 семем) и 5 английских лексем (12 семем). Соотносимыми единицами являются ягодка (berry), вишневый (cherry), клубничка (strawberry), изюминка (grape), малина, малиновый (raspberry). Эндемичным для русского языка является метафорическое осмысление лексем рябина, рябиновый.

Соотносимые единицы русского и английского языков в этой группе тоже осмысляются по разным признакам. Например, в русском языке лексема ягодка употребляется только при обращении к молодой девушке, и перенос основан на

ассоциации по признакам «красота, свежесть». В английском лексема berry приобретает метафорические значения по признакам «форма», «размер», «консистенция».

Кроме того, в русской и английской национальных картинах мира одни и те же объекты могут получать разные оценочные характеристики, потому что англичане и русские выделяют и фиксируют разные стороны одного и того же явления. Так, в русском национальном сознании малина вызывает приятные ассоциации: О чем-либо очень приятном {[Наркис]: Мне житье теперь...мне житье! Малина! Умирать не надо), а в английском языке преобладают отрицательные ассоциации; употребляется в значении «знак презрения; прищёлкивание языком в знак пренебрежения; неприятность, нагоняй, головомойка. Можно предположить, что само движение (прищёлкивание языком) напоминает извлечение косточек малины из зубов, то есть, связано с неприятными ощущениями. Таким образом, в русском национальном сознании при восприятии малины на первый план выходят положительные свойства, а в английском языке преобладают отрицательные ассоциации.

В подгруппе «овощи» переосмысляются 8 русских лексем (14 семем) и 24 (57 семем) английских. Соотносимыми единицами являются капуста (cabbage, to cabbage), луковица, луковка (bulb, bulbous, onion, onionskin, onion ballot, leek), морковный (carrot, carroty), перец (pepper, to pepper, peppered, peppery). Эндемичным для русского языка является метафорическое осмысление лексем огурчик, статный, свекольный, эндемичными для английского - vegetable (noun), vegetable (adj.), vegetablize, vegetably, pumpkin, squash, calabash, tomato.

В подгруппе «зёрна, семена, бобовые и их части» переосмысляются 10 русских лексем и 23 английских. Соотносимыми единицами являются зерно (corn, to corn, grain, to grain, grist), семя (seed, to seed), ячмень (barley), горошек (pea), чечевица, чечевичка (lens). Эндемичным для русского языка является метафорическое осмысление лексем кофейный, шелуха, эндемичными для английского - kernel, kern, millet, bean, old bean, beanery, beanbag, beaned, beanhead, beanie, beantime, beany, pod.

Вторую подгруппу лексем в рамках группы «составная часть растения» составляют единицы, объединённые компонентом «часть древесного растения».

В данной подгруппе переосмысляются 21 русская лексема и 44 английских. Соотносимыми единицами являются ветвь, ветка (branch), бальзам (turps, turpentine), разветвить (to branch), кора (bark, tan (noun)), разветвление (offshoot, offset), пень (stub), смола (pitch), ствол (stem, shaft, trunk, bole, stock), поросль (scion, sprout), расщепить (to splinter,), дубина (club). Эндемичным для русского языка является метафорическое осмысление лексем разветвленный, разветвиться, дубина, заноза, занозистый, колода, корявый, кряж, кряжистый, развилина, хворост, бревно; эндемичными для английского - log, gnarled, grape-vine, grapevine, splinter, chip, to chip, wart, stems, to stem, pole,, to shaft, stock (adj.), stocks, stalk, graft, to graft, to offset, offspring, pedicle, to sprout, stump, to stump, stumper, stumpy, to stub, stubble, stubbly, snag, to snag, snaggy, to bark, to pitch, to turps, to turpentine, to tan, tan (adj.)

Затем по степени убывания частотности представлены лексемы, объединённые семантическими компонентами:

а) цветок:

В данной подгруппе переосмысляются 18 русских лексем и 35 английских. Соотносимыми единицами являются роза (rose), розовый (rose (adj.), цвет (flower), if вести (to flower), цветистый (florid), цветущий (flowery), процвести (flourish), процветать (to flourish), расцвет (bloom, blossom). Эндемичным для русского языка является метафорическое осмысление лексем васильковый, розетка, сиреневый, махровый, отцвести, процветание, пустоцвет, расцвести, эндемичными для английского - flowers, inflorescence, florescence, flower-de-luce, fleur-de-lis, to blossom, to bloom, to rose, roses, rosebud, rose-bud, roseate, rose-leaf, tulip, daffodil, daisy, bluebottle, violet, water-lily, snowdrop, snow-drop, carnation, pink, to pink, anemone.

б) часть любого растения:

В данной подгруппе переосмысляются 12 русских лексем и 45 английских. Соотносимыми единицами являются бутон (kidney), почка (bud), корень (root), корениться (to root), выкорчевать (to uproot), коренной (rooty, rootsy), лист (leaf), шип (thorn). Эндемичным для русского языка является метафорическое осмысление лексем кореш, корешок-, эндемичными для английского - juice, to bud, buddy, to buddy, to leaf, leafing, foliage, roots, to rootle, rooted, rootless, rooter, cheroot, thorny, prickly, aculeate, spiny, husk, husky, peel, to peel, orange peel, peel rubber, peeled, peeler, peeling, rind, shell, to shell, shuck, to shuck, shucks, hull, hulled, knob, to knob (45). Более полная представленность английского материала в этой группе обусловлена в числе прочих факторов тем, что многие английские лексемы, называющие часть растения, не дифференцируются по принадлежности к определённому типу растений.

в) «часть травянистого растения»:

В данной подгруппе переосмысляются 3 русских лексемы и 4 английских. Соотносимыми единицами являются соломка (thatch, straw (noun)), стебель (stalk). Эндемичным для русского языка является метафорическое осмысление лексем труха, эндемичными для английского - hay.

Таким образом, сопоставительный анализ показывает, что лексемы, составляющие группу «наименования компонентов растения», достаточно активно подвергаются метафоризации в сравниваемых языках. Это обусловлено спецификой репрезентируемых ими концептов. Концепты «часть растения» формируются в практической деятельности человека, связанной с удовлетворением таких важных жизненных потребностей, как питание, защита от отрицательного влияния внешней среды (постройка жилища, обогревание жилища), кормление животных, а поэтому занимают важное место в концептосфере человечества.

Обращает на себя внимание специфика соотношения тематических групп метафорической лексики, называющей части растения, в анализируемых языках. Первое место по количественным параметрам занимают наименования плодов, что, вероятно, обусловлено их первостепенной важностью как

источника питания для обеих языковых общностей. На втором месте по количественным параметрам находится тематическая группа «часть древесного растения», поскольку эти объекты являются важными для появления и созревания плодов, служат в качестве строительного материала и источника тепла. Тематическая группа «цветы», репрезентирующая эстетический аспект метафорического осмысления когнитивной сферы «растение», занимает третье место по количественным параметрам. На основе полученных данных можно утверждать, что степень активности метафорического осмысления лексики, называющей части растения, прямо пропорциональна степени релевантности человеческих потребностей, для удовлетворения которых они могут использоваться.

Многие из данных концептов являются универсальными, общечеловеческими. Соответственно лексемы, называющие эти ментальные сущности, широко употребляются в языке и активно метафоризируются. Поэтому метафоры, возникшие на основе переосмысления данной лексики, тоже могут иметь универсальный (межъязыковой) характер.

Применительно к русскому и английскому языкам к межъязыковым можно отнести метафоры, исходными единицами которых являются лексемы: корень (root), ветвь, ветка (branch), семя (seed, grain), ствол (stem, shaft, trunk, pole, bole), плод (fruit), цвет (г/веток), цвести (flourish), цветущий (flourishing), роза (rose), оливка (olive), фига (fig). Эти единицы и производные от них переосмысляются в обоих языках. В остальных случаях имеет место эндемичность метафорического значения, то есть образование его только в одном из сопоставляемых языков.

Но даже если метафоризируются эквивалентные лексические единицы сопоставляемых языков, полной идентичности не наблюдается, поскольку в этом случае различия проявляются на уровне семантической и морфологической деривации. Например, в русском языке лексема «плод» имеет меньшее количество производных, чем «fruit» в английском. В рамках исследуемого материала практически не встречаются случаи, когда русская лексема имеет большее количество значений, чем аналогичная английская.

Национальная специфика может проявляться и на уровне семем, то есть в объёме и структуре сопоставимых значений. Например, глаголы «цвести» в английском и «процветать» в русском, образуя метафору, имеют семантические различия: по-русски лексема «цвести, процветать» означает «благоденствие, материальное преуспеяние», английская «flourish» означает «жить и творить, благотворно развиваться».

Различия фиксируются и в направлении метафоризации тех лексем сопоставляемых языков, которые называют одни и те же реалии. Кроме того, в русской и английской национальных картинах мира одни и те же объекты могут получать разные оценочные характеристики, потому что англичане и русские выделяют и фиксируют разные стороны одного и того же явления. Следовательно, отбор признаков, ложащихся в основу метафоры, национально-специфичен.

Второй раздел данной главы посвящен исследованию лексических единиц, объединенных семантическим компонентом «фаза биологического существования растений».

В данной подгруппе переосмысляются 26 русских лексем и 34 английских. Соотносимыми единицами являются поспеть (to ripen), расти (to vegetate, to grow), развиться (to germ, to germinate), зеленый (green), зрелый (ripe, mature), зреть (to ripe), незрелый (green, immature), созреть (to ripe, to mellow, to mature); расти (vegetate, to grow), развиться (to germ, to germinate), зеленый (green), зрелый (ripe, mature), зреть (to ripe), незрелый (green, immature), чахнуть (to stunt),чахлый (stunted:stunted tree). Эндемичным для русского языка является метафорическое осмысление лексем неувядаемый, неувядающий, прирасти, взрастить, растить, срастись, распуститься, сеять, отсеять, отсеяться, рассеять, рассеянный, усеять, перезрелый, перезреть, сохнуть. Эндемичными для английского - vegetation, fade, to fade, wither, germ, growth, stunt, rot, to rot, greener, greenfield, greenie, greenly; greenness, greenroom, greening, ripeness, ripening, mellow, maturity, precocious.

При сопоставлении было выявлено, что метафоры этой группы сходны в обоих языках, (вероятно, они являются универсальными и для других языков), поскольку фазы биологического существования растений совпадают. Вероятно, в языке отражено стремление человека соотнести себя с окружающим миром, поэтому лексемы, называющие фазы существования растения, широко используются и метафорически переосмысляются для названия периодов жизни человека, а также для номинации других явлений окружающей действительности.

Наиболее важны и для русского, и для английского национального сознания лексические единицы, обозначающие фазу зрелости растения и имеющие наибольшее количество семантических и морфологических дериватов, а также лексемы, называющие начальную фазу развития. Эти лексические единицы совпадают по исходному значению. В рамках данной семантической группы имеет место семантическая и деривационная близость в направлении метафор изации данных лексических единиц. Но полной идентичности не наблюдается. Так, признак «зелёный», обозначающий начальную фаза развития, более востребован в английском национальном сознании (9 семем), а в русском всего 2. Что касается эндемичных лексем, то для русского национального сознания актуальным оказался процесс сохранения жизненных сил (неувядаемый, неувядающий), а для английского - процесс их постепенной утраты (fade, to fade).

В третьем разделе исследуются лексемы, называющие «целое растение». Данная группа в русском языке включает в себя 25 единиц (31 значений), в английском — 30 единиц (79 значений). Гиперонимом данной группы в английском языке является лексема plant (to plant). Представляется рациональным разделить данную группу лексем на 3 подгруппы: «древесные», «травянистые» и «грибы». Подгруппа «древесные» в русском языке состоит из 14 единиц, подгруппа «травянистые» — из 11 единиц. Подгруппа «древесные» в английском языке состоит из 12 единиц, подгруппа «травянистые» — из 18

единиц. Подгруппа «грибы» в обоих языках состоит из 5 лексем, которые выражают в русском 5, а в английском 11 семем.

Соотносимыми единицами являются: «древесные» — дерево (tree), одеревенеть (to tree), поросль (sapling), дуб (oak), дичок (wilding), куст (bush), «травянистые» — трава (grass), травянистый (weedy).

Эндемичным для русского языка является метафорическое осмысление лексем «древесные» — деревянный, одеревенелый, дубовый, ёлочка, мимоза, липа, липовый, «травянистые» — дурман, анис, лопух, тина, терние, шафранный, табачный, перекати-поле. Эндемичными для английского «древесные» — gooseberry (крыжовник), pine (сосна), to pine (чахнуть, томиться), alder (ольха), alderman (=alderwoman - член городского управления), aspen (тополь, осина), «травянистые» — reed, rush, cane, frail (тростник), ginger, gingery, to grass (зарастать травой), weed (сорная трава, сорняк), to weed (полоть), to сапе (бить палкой), to ginger (приправлять имбирем), gingerbread (имбирный пряник), clover, cloverleaf (клеверный лист), nettle (крапива), nettle-fish (медуза).

Подгруппа «грибы» включает в себя следующие лексемы: сморчок, мухомор, трюфель, поганка, плесень, в английском: mo(u)ld (плесень), mushroom (сущ.), mushroom (прил.), to mushroom, fungus.

Лексемы, называющие одно и то же растение имеют национальные различия в формировании метафорического значения. Существительное куст переосмысляется в обоих языках, но в русском языке метафорическое значение образуется по признаку «совокупность, множественность», а в английском по признаку «прятать, скрывать». В плане эндемичных метафорических номинаций обращает на себя внимание актуальность для русского языкового сознания лексем, называющих грибы, а для английского - крапивы. Кроме того, английское национальное сознание более подробно по сравнению с русским дифференцирует виды тростника, что, вероятно, обусловлено климатическими условиями и, соответственно, факторами утилитарного характера.

В четвертом разделе проводится анализ лексем, объединенных семантическим компонентом «группа растений».

В данной подгруппе переосмысляются 10 русских лексем и 21 английских. Соотносимыми единицами являются букет (bouquet, posy), венок, венец, венчик (wreath), дебри (jungle, thicket), лес (wood). Эндемичным для русского языка является метафорическое осмысление лексем сад, оазис, рассадник, мутовка, сноп, эндемичными для английского - shrubbery, scrub, scrubby, jungle, jungled, wild, wilderness, planting, plantation, bush, bushed, to bush, bob, to bob, bobbed.

Сопоставление показывает, что в данной группе лексем универсальные для русской и английской картин мира процессы выявляются только на уровне одних и тех же концептов, по-разному репрезентируемых в языках. На уровне лексем общность исследуемых языков проявляется в метафоризации лексических единиц, называющих «букет», «лес», «дебри», «венок». Однако полной идентичности данных единиц не наблюдается, поскольку их отношения с соотносимыми эквивалентами имеют векторный характер: русскому слову

«дебри» соответствуют 2 лексические единицы английского языка: jungle (лес, чаща), thicket (чаща). Русской лексеме «букет» соответствуют две английские: posy (букетик), bouquet (букет). Заимствованное из французского слово bouquet имеет метафорическое значение «аромат вин хорошего качества», тогда как аналогичное русское в переносном значении может применяться шире: так говорят об ароматических и вкусовых свойства чего-либо.

Остальные метафорические значения являются эндемичными. Обращает на себя внимание очень подробное метафорическое осмысление английским национальным сознанием объектов, представляющих собой совокупность древесных растений, объединённых местом произрастания.

В русском языке данная группа метафор малочисленна, входящие в нее единицы имеют мало семантических и морфологических производных. Вероятно, это происходит потому, что в русском национальном сознании в отличие от английского признаки, свойственные номинируемым объектам, не имеют высокого аксиологического статуса.

И в русском, и в английском языках метафорический перенос единиц сферы источника «растение» может осуществляться по следующим направлениям: «растение —► человек», «растение —* артефакт», «растение —> натурфакт», «растение —> абстрактное явление», «растение —> социальное явление».

В русском языке наиболее часто используется перенос «растение —» человек» (87 семем): деревянный 1, 2, 3, дичок, дуб 1, дубовый 2а, дубина 1, 2, заноза, занозистый, зеленый, зрелый 1, 2, колода 1, корень1, 1а, кореш, корешок, корявый 1, 2, 2а, лопух, луковица 1, махровый 1, 1а, мимоза, миндальный1, 2, мухомор, незрелый1, 1а, 2, перезрелый, перезреть, созреть1,1а, огурчик, одеревенелый 1, 2, одеревенеть, пень, перекати-поле, перец1а, плодить, плодовитый, поганка, поросль, привить, привиться, прирасти1, 2, пустоцвет, развиться 1а, 2, 4, расплодиться, рассеянный 3, За, 4, расти, растить1, розовый

1, рябина, сад, семя2,2а, отсеяться, сеять 2, 4, сеятель, скороспелка2, смола 1, сморчок, толстокожий, фрукт, отцвести1, процветать1а, расцвести 1,1 а, цвести1,1а, цветник, цветущий,1а, чахнуть 2, шишка1, ягодка, ячмень.

Следующая по численности в русском языке - группа «растение —► артефакт» (75 семем): бревно 2, букет, венчик, ветвь 1, ветка, горошек, груша, дуб 2, дубовый 2, ёлочка 1,2, зрелый2а, колода 2, корявый 3, За, лавр, лес, липа, липовый, луковица1,2, луковка1,2, махровый 2, мутовка, отцвести2, плод, плодиться, поспеть, привиться, пробка 1, 2, 3, процвести, процветание, процветать1,1б, разветвиться, разветвление 2, 3, развиться 1, 3, распуститься2, рассеять 1, 2, расцвести 2, цвести 2, цветущий 2, расщепить 1, 2, 3, розетка 1, 2, 3, 4, 5, 6, 8, скорлупа 1, смола 2, сноп, соломка, сорвать 1, 1а, 16, 3, трущоба 1,

2, хворост, цветистый 1, 2а, 3, За, шип 1,2,3, шишка2, яблочко.

Менее востребован в русском языковом сознании тип метафорического переноса «растение —* абстрактное явление» (48 семем): бесплодный, ветвь1а, выкорчевать, дебри2, дурман1а, зерно1а,2, зрелый 1а, зреть, корениться 1,2, коренной, кореш.1, малина, небесплодный, незрелый2а, неувядаемый, неувядающий, нива, оазис, отсеять, перец 1, плевел, плесень,

привить, процвести, процветание, разветвить, разветвление1,4, разветвленный, развиться 1, 1а, 2а, 3, расплодить, расплодиться, рассадник, рассеять 2а, 3, За, 4, растить1а, расцвет, розовый 2, росток, семя1, скорлупа 2, созреть2,2а, сорвать 5, терние, труха, трясина, хмель 1а, цвет, шелуха.

Перенос признака растения на другие натурфакты используется только в 25 значениях лексем: анис, бесплодный, ветвь1, дебри1, дубовый 1, дурман1, житница, зерно1, миндалина 1, 2, отросток, прирасти 3, разветвлениеЗ, развилина, рассеянный 2, розетка 7, сад, сеять 2, 2а, 3, цвестиЗ, чахлый, чахнуть.

Реже всего происходит перенос признака растений на общественные явления: «растение —► социальное явление» (9 значений, 7 лексем): ветвь2, куст, отпочковаться, развиться 1,3, рассеянный 1, сад, скороспелка1.

Следовательно, наиболее важными в русском языковом сознании оказываются метафоры, связанные с характеристикой человека и предметов, созданных его руками.

Та же закономерность проявляется и в английском языке. Подавляющее большинство флористических метафор - свыше 80%, (962 значения) относится к антропосфере - когнитивной сфере представления знаний о человеке и его жизнедеятельности. В этой обширной когнитивной сфере можно выделить несколько относительно автономных областей, компоненты которых регулярно осмысляются в терминах растений. Первой такой сферой является область осмысления человека как биолого-физиологического существа, куда входят представления о его внешности, строении, росте и развитии, здоровье, физических ощущениях, инстинктах (137 значений).

Так, внешность человека описывается метафорами: peanut: a tiny person; weed: a thin, delicate, weak and soon tiring person; coconut: With her milky complexion set off by chestnut hair the artist nicknamed her "coconut"; bean-pole, bean-stick, corn-stalk: a lanky fellow. Возрастная характеристика передается метафорами: sapling, plant: a young person; in the bloom of life; a ripe old age.

Вторая выделенная область включает метафоры, характеризующие человека как мыслящее существо. Например, значение «глупец» имеют следующие существительные - cabbage-head, apple-head, banana-head, bean-head, pea-head, pumpkin-head, potato-head; gooseberry, melon, onion, prune. Характеризующие человека как субъекта эмоциональных переживаний. Также выделяется область, содержащая представления о человеке как личности, о его характере и моральных качествах: daisy «any excellent, remarkable, or admirable person, specif., a pretty girl»; daffodil «a good natured person»; tulip «a showy person, or one greatly admired»; sweet pea, peach «a good person»; fruit «a person easily defeated, influenced or victimized»; lemon «any disagreeable disliked person»; squash «the inripe pod of a pea also applied contemptuously to persons»; nut «a person hard to deal with».

В антропосферу также входит концептуальная область, содержащая структурированные знания о положении человека в обществе, об устройстве общины, о природе межличностных отношений, социальных явлений и институтов. Сложно переоценить роль флористической метафоры в структурировании концептов человеческих отношений как в личной, так и профессиональной сферах. Приведем примеры осмысления межличностных

отношений как растений. Their happy relationship flourished for forty years. Взгляд на социальные явления и институты через призму растений находит выражение в следующем примере: The cultural gap was often deep-rooted yet subtle. The republican movement flourished. Метафоры флористического круга характеризуют человека по положению в обществе. Так незначительный человек часто представляется как небольшой плод: small potatoes, peanut, а метафоры top banana, pumpkin, напротив, используются для номинации человека, занимающего высокое положение. Еще одну когнитивную область, входящую в антропосферу составляют представления о человеке как субъекте различного рода физической или творческой деятельности, а также о самой деятельности и ее результатах: to cultivate the habit of discussing reading with friends and teachers; to eradicate the lifestyle; Wilson's activities had been 'nipped in the bud'.

Последнюю область, входящую в антропосферу составляют концепты артефактов - объектов, созданных руками человека. Функция метафоры в данной сфере сводится к номинации объектов на основе сходства внешних признаков. Например: onion: dome; lemon, grenade: a small explosive shell; wallnut-shell: boat; pod: a purse net with a narrow neck for catching eels, the blade of a cricket-bat.

Вторую значительную сферу функционирования флористической метафоры (156 значений) составляют абстрактные понятия - выделенные путем абстрагирования различные свойства объектов, их состояния, отношения между объектами и т.д., отвлеченные от материальных носителей, представленные независимо от них. В силу стабильности собственных характеристик растительные объекты оказываются очень удобными эталонами для измерения и представления формы и размера, количества, причинности, времени, качества и оценки различных объектов: corn: (sand, salt, gun powder); grain: a small, round, usually hardish particle (of sand, salt).

Третьей концептуальной областью приложения флористической метафоры является естественный мир, включающий метафорические представления о животных, растениях и неживой природе. Данная область незначительна по объему (82 значения). В сфере отображения предметов естественного мира флористические метафоры выполняют номинативную и характеризующую функции.

Полученные результаты показывают, что для английского языка, как и для русского, наиболее актуальным оказалось направление метафорического переноса «растение —* человек», на втором месте - «растение —* абстрактное явление», на третьем - «растение - артефакт». Следовательно, можно говорить о пропорциональности процессов метафорического осмысления когнитивной сферы «растение» в обоих языках. Различия касаются только количественных параметров.

Метафорические переносы осуществляются на основе семантических признаков, наиболее востребованными из которых являются: для русского языка - перенос по признаку «качество, свойство» (86 единиц). Например, анис, бесплодный, бревно 1, букет, дебри, дубина 2, дурман, заноза, занозистый, зерно 2, колода 1, корениться, коренной, корень, корявый 1, 2, 2а,

3, За, лавр, лес, малина, махровый 1, 1а, отсеять, отсеяться, перец, плевел, плесень, плодовитый, поросль, привиться, пустоцвет, семя 2а, скорлупа 2, скороспелка, смола 1, 2, сохнуть 1, терние, тина, толстокожий, труха, трущоба 1, 2, трясина, фрукт, хворост, хмель 1, 1а, цвет, цветистый 1, 2, 2а, 3, За, цветник, чахлый, чахнуть 1, 2, шелуха.

Особо стоит выделить значения лексем, объединенные потенциальными семами на основе комплекса ассоциаций (25): деревянный 1, 2, 3, дичок, дуб 1, дубовый 1, 2, 2а, кореш, корешок, липа, липовый, лопух, мимоза, малина, мухомор, огурчик, пень, перекати-поле, перец 1а, поганка, скороспелка 2, сморчок, шишка 1, ягодка. Обращает на себя внимание тот факт, что в эту группу в основном входят лексемы, характеризующие людей.

Менее полно в рамках исследуемого материала представлена группа «форма» (58 наименований): бревно 2, венчик, ветвь, горошек, груша, дубина 1, ёлочка 1, 2, колода 1, 2, луковица, луковка, маковка, махровый 2, миндалина 1, 2, мутовка, пробка 2, 3, развилина, распуститься, розетка 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, скорлупа 1, сноп, соломка, хворост, шип 1, 2, 3, шишка, яблочко, ячмень.

Следующей по степени убывания является группа «перенос по признаку фаза биологического существования» (35 наименований): зеленый, зрелый, зреть, незрелый, перезрелый, перезреть, созреть, небесплодный, неувядаемый, неувядающий, одеревенелый, одеревенеть, поспеть, развиться 1, 1а, 2, 2а, 3, 4, прирасти 1, расти, срастись 1, 1а, росток, семя1,2, отцвести, процвести, процветание, процветать, расцвет, расцвести, цвести, цветущий.

Группа «перенос по признаку «пространственная характеристика» включает 16 примеров из них непосредственно к признаку «пространственная характеристика» относится 11: ветвь 1, 1а, 2, ветка, кора 1, 1а, корениться 2, коренной, отпочковаться, отросток, распуститься 1а. Сюда же относится признак «структура» (5 примеров): куст, разветвление 1,2,3, разветвленный; а также группа «действие по изменению формы» (3 примера): разветвить, разветвиться, распуститься 2, расщепить 1, 2, 3.

Перенос по признаку «действие» актуализируется в языке 31 раз: взрастить, выкорчевать, выкосить, плодить, плодиться, привить, прирасти 2, 3, расплодить, расплодиться, распуститься 1а, рассеять 1, 2, 2а, 3, За, 4, рассеянный 1, 2, 3, За, 4, сеять 1,2, 2а, 3,4, усеять 1,2, 3, За, растить, рассадник, сорвать 1, 1а, 16, 1 в, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8; признак «место» используется в 7-ми случаях: дебри, житница, лес, оазис, сад, рассадник, цветник; 5 раз используется перенос по признаку «размер»: зерно 1, 1а, сеять 4, скорлупа 1, соломка; признак «качественное отличие от окружающего» используется в русском языке дважды: оазис, фрукт (о человеке).

То, что наиболее многочисленной оказалась группа «перенос по признаку «качество», «свойство», показывает, что русский язык переосмысляет применительно к человеку в первую очередь качества растений.

В английском языке перенос осуществляется по следующим признакам, представленным в порядке убывания частотности: «форма» 432, «цвет»118, «расположение в пространстве» 62, «начальная фаза развития» 60, «отделять» 58, «основа» 53, «структура»54, «размер» 47, «качество», «свойство» 46, «фаза

развития» 46, «не представляющий ценности» 29, «отходящий от основы» 28, «множество» 24, «скрывать» 24, «вызывающий неприятные ощущения» 21; «движение»20, «достигший оптимальной фазы развития» 20, «действие» 20, «некачественность» 18, «лишать основы» 18, «короткий» 16, «твёрдость» 15 и другие.

Наряду с частотными признаками используются и редкие, например: «вызвать слёзы» (натереть глаза), «несоответствие внешнего вида внутреннему содержанию» (лимон - обман), «жидкая субстанция» (сок - бензин) и другие.

При сопоставительном анализе признаков, по которым осуществляется метафорический перенос в сопоставляемых языках, выявляется, что английская флористическая метафора характеризуется не только более высокими по сравнению с русской количественными параметрами, но и качественными отличиями, проявляющимися в большем разнообразии и специфичности выбора оснований для переноса. Этот факт свидетельствует о высокой степени ассоциативности когнитивных процессов в английском национальном сознании, что может быть связано в числе прочих факторов с особенностями структуры языка, в котором в отличие от русского морфологическая деривация присутствует в минимальной степени, что обусловливает важность семантической деривации. Постоянная необходимость создания когнитивной метафоры как средства номинации выработала у англичан высокий уровень работы ассоциативных механизмов.

Направления метафорического переноса универсальны. Национальная специфика проявляется только в преобладании того или иного направления в конкретном языке.

Признаки, по которым осуществляются метафорические переносы, могут иметь универсальный характер, обусловленный общечеловеческими процессами перцепции и когниции (в этом случае национальная специфика проявляется в доминировании определённых аспектов перцептивного восприятия), и могут быть национально-специфичными, обусловленными направлениями ассоциаций в сознании этноса и его фантазией.

В Заключении обобщаются основные выводы, сформулированные в предыдущих главах, подводятся теоретические и практические итоги исследования.

Работа завершается списком исследованной литературы, списком использованных словарей.

Основное содержание диссертации отражено в следующих публикациях:

1. Панкова Т.Н. Национальная специфика образования переносных значений / Т.Н. Панкова // Сопоставительные исследования. Межвуз. сб. научн. тр./ вып. 3, научн. ред. М.Л. Стерина. Воронеж: изд-во «Истоки», 2006.- С. 11-14

2. Панкова Т.Н. Метафорические значения лексем дерево, ствол, стебель в английском языке / Т.Н. Панкова // Культура общения и ее формирование. Межвуз. сб. научн. тр., под ред. И.А. Стернина, A.B. Рудаковой. Воронеж: изд-во «Истоки», 2006 - С. 133-136

3. Панкова Т.Н. Метафоры зерно (grain) и семя (seed) в русском и английском языковом сознании / Т.Н. Панкова // Язык и национальное сознание. Вып. 8 / научи, ред. И.А. Стернин. Воронеж: изд-во «Истоки», 2006 - С. 75-78

4. Панкова Т.Н. Метафорические значения лексем «фрукт», «плод», «fruit» и их производных / Т.Н. Панкова // Межвуз. сб. научн. тр./вып. 4, научн. ред. М.А. Стерина. Сопоставительные исследования 2007. Воронеж: изд-во «Истоки», 2007. -227 с. (С. 29-34)

5. Панкова Т.Н. Метафорические значения лексем ветка (и её производных) и branch в русском и английском языковом сознании / Т.Н. Панкова // Проблемы лингвистики и методики преподавания иностранных языков, научн. ред. И. В. Фомина. Воронеж: изд-во «Истоки», 2007 - С. 46 - 51

6. Панкова Т.Н. Национальная специфика образования переносных значений (на примере лексем "stem" и "ствол") / Т.Н. Панкова // Проблемы лингвистики и методики преподавания иностранных языков, научн. ред. И. В. Фомина. Воронеж: изд-во «Истоки», 2007 - С. 51 - 56

7. Панкова Т.Н. Национальная специфика полисемии / Т.Н. Панкова // Русский язык как иностранный: Теория. Исследования. Практика. Вып. 9, научн. ред. проф. д.ф.н. И. П. Лысакова, СПб, изд-во «Сударыня», 2007- С. ИЗ - 117

8. Панкова Т.Н. Метафорические значения лексем «сок», «сочный» и "juice", "juicy" в русской и английской языковой картине мира / Т.Н. Панкова // Текст - дискурс -картина мира. Межвуз. сб. научн. тр. Вып. 3 / научн. ред. О.Н. Чарыкова. Воронеж: изд-во «Истоки», 2007 - С. 30 -33

9. Панкова Т.Н. Метафорические значения лексем, называющих ягоды и фрукты, в русском и английском языках / Т.Н. Панкова // Культура общения и ее формирование. Межвуз. сб. науч. тр./вып. 18, научн. ред. И.А. Стернин. Воронеж: изд-во «Истоки», 2007 - С. 79 - 83

10. Панкова Т.Н. Метафорические значения лексем «фрукт», «плод», «fruit» и их производных / Т.Н. Панкова // Сопоставительные исследования 2007. науч. ред. М. А. Стернина. Воронеж: изд-во «Истоки», 2007. - С. 29 -34

11. Панкова Т.Н. Метафорические значения русских лексем «лимон», «лимонка», «клубничка» и английских лексем «lemon», «peach», «peachy», «strawberry», «gooseberry» / Т.Н. Панкова // Язык и национальное сознание. Вып. 10 / научн. ред. И.А. Стернин. Воронеж: изд-во «Истоки», 2008 - С. 88 - 92

12. Панкова Т.Н. Национальная специфика образования метафорических значений на примере лексем, обозначающих овощи в русском и английском языках / Т.Н. Панкова // Научный вестник ВГАСУ, серия «Лингвистика и межкультурная коммуникация», вып. № 3, Воронеж, 2008,- С. 69 - 75

13. Панкова Т.Н. Национальная специфика образования метафорических значений в русском и английском языковом сознании (на примере лексем «огурчик», «морковь», «морковный», «carrot», «cabbage», «bean», «beanery») / Т.Н. Панкова // Проблемы лингвистики и методики преподавания иностранных языков, научн. ред. И. В. Фомина. Воронеж: изд-во «Истоки», 2008. - С. 55-59

14. Панкова Т.Н. Национальные особенности вторичной и образной номинации на примере лексических единиц, обозначающих плод в русском и английском языке / Т.Н. Панкова // Научный вестник ВГАСУ, серия «Лингвистика и межкультурная коммуникация», вып. № 4, Воронеж, 2008.- С. 95 - 103

15. Панкова Т.Н. Метафорические значения некоторых лексем в русской и английской картине мира / Т.Н. Панкова // Текст - дискурс - картина мира. Межвуз. сб. научн. тр. Вып. 4 / научн. ред. О..Н. Чарыкова. Воронеж: изд-во «Истоки», 2008. - С. 92 -95

16. Панкова Т.Н. Флористическая метафора как фрагмент национальной картины мира носителей английского языка. / Т.Н. Панкова // Веспшк ВГУ. Серия «Лингвистика и межкультурная коммуникация». - Воронеж: ВГУ, 2009. - № 1. - С. 38- 40.

17. Национальная специфика флористической лексики в компьютерном сленге носителей английского языка / Т.Н. Панкова // «Актуальные проблемы профессионального образования: цели, задачи и перспективы развития»: материалы 7-ой всероссийской научно-практической конференции. Часть 2 / Б.Г. Преображенский, Е.С. Подвальный; ВФ РАГС при президенте РФ. - Воронеж: Научная книга, 2009г. - С. 155 - 160

18. Метафорические значения лексемы «seed» и её производных в английской языковой картине мира / Т.Н. Панкова // Текст - дискурс - картина мира. Межвуз. сб. научн. тр. Вып. 5 / иаучн. ред. О..Н. Чарыкова. Воронеж: изд-во «Истоки», 2009 -С. 58-63

Работа № 16 опубликована в издании, рекомендованном ВАК РФ.

Отпечатано в типолаборатории Факультета журналистики ВГУ. Тираж 100 экз.

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Панкова, Татьяна Николаевна

Введение

Глава I. Теоретические основы исследования

1.1. Проблема «язык и национальное сознание» в с ^ историческом аспекте

1.2. Лексическая номинация как форма самовыражения ^ народа

1.3. Понятие картины мира. Национальная картина мира

1.4. Концепт как ментальная единица когнитивной картины с 11 мира

1.5. Языковая картина мира

1.6. Метафора как важный фактор репрезентации картины ^ мира. Типология метафоры в современной лингвистике

1.7. Семантические аспекты изучения метафоры. Процесс ^ ^ метафоризации

Выводы

Глава II. «Метафорические значения лексем, объединённых семантическим компонентом «растение», в русском и 26 английском языках

2.1. Лексика, содержащая семантический компонент составная часть растения» в русском и английском 27 языках

2.1.1. Лексические единицы, называющие плоды

2.1.1.1. Лексемы-гиперонимы данной группы в русском и ^ английском языках и их дериваты

2.1.1.2. Лексемы, называющие орехи и шишки (и их части)

2.1.1.3. Лексемы, называющие зёрна, семена, бобовые (и их с 41 части)

2.1.1.4. Лексемы, называющие ягоды

2.1.1.5. Лексемы, называющие овощи

2.1.1.6. Лексемы, называющие фрукты (и их части)

2.1.2. Лексические единицы, называющие часть древесного ^ растения

2.1.3. Лексические единицы, называющие цветы

2.1.4. Лексемы, называющие часть любого растения

2.1.5. Лексемы, называющие часть травянистого растения

2.2. Лексика, содержащая семантический компонент «фаза с 122 биологического существования растений»

2. 3. Лексика, содержащая семантический компонент «целое растение», в русском и английском языках с- ^^

2.3.1. Лексемы, называющие древесные растения

2.3.2. Лексемы, называющие травянистые растения

2.3.3. Лексемы, называющие грибы

2.4. Лексика, содержащая семантический компонент ^^ «группа растений», в русском и английском языках

Выводы

Введение диссертации2009 год, автореферат по филологии, Панкова, Татьяна Николаевна

В настоящее время общепринятым является положение о том, что язык отражает специфичный для данной этнической общности способ восприятия и концептуализации окружающей действительности. Это значит, что в основе каждого конкретного языка лежит особая модель, или картина мира (при этом все национально-специфичные языковые модели имеют и общие, и универсальные черты). Изучение зафиксированной в языке картины мира осуществляется в разных направлениях, на основе различных научных подходов. Особое внимание исследователей привлекает метафора, в которой, по справедливому замечанию Н.Д.Арутюновой, стали видеть ключ к пониманию основ мышления и процессов создания образа мира.

В частности, проблемы развития переносного значения и выявления сходств и различий общего характера в метафоризации слов в русском и французском языках отражены в монографии В.Г. Гака (Гак 1977). Подобные исследования проводились и на материале немецкого, английского, эстонского и других языков (Минакова 1992, Троянова 2003) и др. В работах Е.А. Гутмана, Ф.А. Литвина и М.И. Черемисиной анализировались русские, английские и французские многозначные зоонимы.

Однако исследований, посвященных сопоставительному изучению метафорической лексики русского и английского языков, сравнительно немного.

Кроме того, следует отметить, что в современной лингвистике не получила достаточно полного осмысления такая важная часть метафорической картины мира, как флористическая метафора. Из сопоставительных исследований в этом направлении можно назвать диссертацию Р.Д. Сетарова (2000), посвященную рассмотрению национальной специфики образной номинации (на материале фитонимической лексики славянских, немецкого и тюркских языков), и диссертацию О.И.Мусаевой (2005), где представлен анализ русской и испанской флористической метафоры. В работе Е.В.Рыжовой (2007) рассматривается только английская флористическая метафора. В диссертационном исследовании О.И.Василенко (2008) анализируются все возможные аспекты семантической деривации отфитонимической лексики в русском и английском литературном языках, но метафорическая номинация подробно не рассматривается.

Отсутствие научных работ, посвященных сопоставительному изучению русской и английской флористической метафоры, определяет актуальность данного исследования.

Объектом изучения является флористическая метафора в русском и английском языках.

Предметом - национальная специфика метафорического осмысления денотативной сферы «растение» в русской и английской языковых картинах мира.

Цель работы заключается в выявлении национальной специфики флористической метафоры в русском и английском языках. Достижение поставленной цели предполагает решение следующих задач:

1. определить в русском и английском языках корпус лексем с семантическим компонентом «растение», имеющих метафорическое значение;

2. проанализировать структуры семантем выявленных русских и английских единиц;

3. сопоставить количественные параметры номинативных и семемных полей флористической метафоры в анализируемых языках;

4. выявить и сопоставить признаки метафорических переносов в русском и английском языках;

5. выявить и сопоставить направления метафорических переносов в исследуемых языках.

Материалом исследования послужили лексические единицы, полученные путем сплошной выборки из «Словаря русского языка» под ред. А.П. Евгеньевой (в 4 т.т., 1981 - 1984), Современного толкового словаря русского языка / под ред. С.А. Кузнецова (1988); Толкового словаря современного русского языка / под ред. Г.Н. Скляревской (2001). Для английского языка - лексические единицы из «Большого русско-английского словаря» под ред. А.И. Смирницкого; «Большого русско-английского словаря» под ред. О.С. Ахмановой (2006); Longman Dictionary of English Language and Culture (1996); Longman Dictionary of Contemporary English. (1992); Словаря современного английского языка (в 2 т.т. (1998); Hornby A.S. Oxford Advanced Learner's Dictionary of current English (2004).

В выборку вошли только те лексико-семантические варианты исследуемых единиц, которые имеют метафорическое значение, то есть образованы на основе переноса по сходству признаков (как реальных, так и приписываемых исходному денотату национальным сознанием). Другие виды переносов, а также символические значения фитонимов не рассматривались.

Объем материала составил 172 лексемы и 373 семемы для русского языка и 581 лексему и 1654 семем для английского. Поскольку исследуемые лексемы полисемичны, то при описании материала в тексте диссертационного исследования используются цифровые и буквенные обозначения отдельных лексико-семантических вариантов.

Для решения поставленных задач в работе применялись следующие методы: сопоставительный, метод анализа словарных дефиниций с применением элементов компонентного анализа. Использовался также приём количественного анализа.

Научная новизна работы заключается в следующем: 1) в сопоставляемых языках выявлена подвергшаяся метафоризации лексика, содержащая семантический компонент «растение», и на основе анализа количественных параметров номинативного и семемного метафорических полей определена соотносительная аксиологичность данной денотативной сферы для русского и англоязычного языкового сознания;

2) выявлены универсальные и национально-специфические особенности флористической метафоры в исследуемых языках;

3) на материале сопоставляемых языков уточнены общие механизмы образования метафоры; выявлены факторы, обусловливающие национальную специфику метафорического осмысления определённого участка концептосферы.

Теоретическая значимость диссертации определяется разработкой проблемы национальной картины мира в сравнительно-сопоставительном аспекте. Результаты исследования расширяют и углубляют представления об общих тенденциях механизма образования метафоры и о факторах, обусловливающих национальную специфику метафорического осмысления определённого фрагмента внеязыковой действительности.

Практическая ценность работы связана с возможностью применения материалов и результатов исследования при составлении словарей, в практике преподавания теоретических дисциплин (теории языка, когнитивной лингвистики, лингвокультурологии, этнопсихологии, лингвострановедения, теории межкультурной коммуникации, теории и практики перевода), а также в преподавании русского и английского языков как иностранных.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Степень полноты и дифференцированности метафорического осмысления участка внеязыковой действительности определяется степенью его релевантности в национальной картине мира этноса.

2. Для английского национального сознания когнитивная сфера «растение» является более аксиологичной, чем для русского. Это проявляется: а) в составе номинативного (лексемного) поля (количество английских лексем, образующих метафорическое поле «растение», составляет 581 единицу, количество русских - 172); б) в составе семемного поля (количество русских семем, образующих метафорическое поле, составляет 373, количество английских - 1654).

3. Национальная специфика образования метафорических значений проявляется:

1) на уровне лексем, когда из двух соотносимых единиц сопоставляемых языков, совпадающих по исходному значению, метафорическое значение имеется только в одном из них, а в другом метафоризации не наблюдается;

2) на уровне семантем, когда соотносимые лексемы метафоризируются в обоих языках, но имеют отличия в количестве производных семем и/или направлении метафоризации;

3) на уровне семем, когда соотносимые метафорические семемы имеют отличия в составе сем.

4. Отличия в метафорическом осмыслении определённого участка внеязыковой действительности на лексемном уровне определяются следующими факторами: а) наличием или отсутствием номинируемого данной лексемой объекта в зоне существования этноса; б) релевантностью или нерелевантностью данного объекта для социума.

Отличия на уровне семантем и семем определяются тем, что в случае метафорического осмысления одного и того же объекта носителями разных языков (или региональных и функциональных вариантов одного языка) возникают отличия в аспектах восприятия данного объекта, которые проявляются: а) в признаках метафорического переноса; б) в направлениях метафорического переноса; в) в положительных или отрицательных коннотациях.

5. Направления метафорического переноса универсальны. Национальная специфика проявляется только в преобладании того или иного направления в конкретном языке.

6. Признаки, по которым осуществляются метафорические переносы, могут иметь универсальный характер, обусловленный общечеловеческими процессами перцепции и когниции (в этом случае национальная специфика проявляется в доминировании определённых аспектов перцептивного восприятия), и могут быть национально-специфичными, обусловленными характером ассоциаций, свойственных данному этносу, и его фантазией.

Апробация работы. Материалы диссертации обсуждались на первой всероссийской научно-практической конференции неязыковых вузов на базе ВГИФК «Актуальные проблемы и современные технологии преподавания иностранных языков в неспециальных вузах» (Воронеж, февраль 2008), • всероссийской научно-практической конференции «Гуманитарные знания в современном образовательном процессе» (Воронеж, февраль 2009); второй всероссийской научно-практической конференции неязыковых вузов на базе ВГИФК «Актуальные проблемы и современные технологии преподавания иностранных языков в неспециальных вузах» (Воронеж, март 2009); 7-ой всероссийской научно-практической конференции «Актуальные проблемы профессионального образования: цели, задачи и перспективы развития» на базе РОССИЙСКОЙ АКАДЕМИИ ГОСУДАРСТВЕННОЙ СЛУЖБЫ ПРИ ПРЕЗИДЕНТЕ РФ (Воронеж, апрель 2009), региональных научно-методических конференциях «Культура общения и её формирование» (апрель 2005, 2006 гг., г. Воронеж). Диссертационная работа обсуждалась на заседании кафедры общего языкознания и стилистики ВГУ. Основные положения диссертации отражены в 18 публикациях, в том числе в издании, рекомендованном ВАК РФ.

Структура диссертационной работы. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения, списка источников и использованной литературы.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Национальная специфика метафорической номинации"

Выводы

Сопоставительный анализ метафорических значений лексем, входящих в темптическую группу «растение», в русском и английском языках позволил прийти к следующим выводам.

1. Номинативное поле русской флористической метафоры включает 172 лексемы, номинативное поле английской флористической метафоры -581 лексему. Анализ структуры семантем выявленных лексических единиц позволил определить количественный состав семемных полей флористической метафоры в сопоставляемых языках: 373 семемы в русском и 1654 - в английском языке.

2. На основе семантики исходного, прямого значения лексемы, входящие в выделенные номинативные поля, распределяются на следующие тематические группы: 1) наименование составной части растения 2) наименование целого растения, 3) наименование группы растений, 4) наименование фазы биологического существования растений. Наиболее полно представлена в исследуемом материале группа лексики, номинирующей составную часть растения.

Данная группа в свою очередь подразделяется на подгруппы: 1) плоды: а) орехи и шишки (и их части); в) зёрна, семена, бобовые; г) ягоды; д) овощи; е) фрукты; 2) часть древесного растения, 3) цветы, 4) часть любого растения, 5) часть травянистого растения.

3. Сопоставительный анализ показывает, что лексемы, составляющие группу «наименования компонентов растения», достаточно активно подвергаются метафоризации в сравниваемых языках. Это обусловлено спецификой репрезентируемых ими концептов. Концепты «часть растения» формируются в практической деятельности человека, связанной с удовлетворением таких важных жизненных потребностей, как питание, защита от отрицательного воздействия внешней среды (постройка жилища, обогревание жилища), кормление животных, а поэтому занимают важное место в концептосфере человечества.

Обращает на себя внимание специфика соотношения тематических групп метафорической лексики, называющей части растения, в анализируемых языках. Первое место по количественным параметрам занимают наименования плодов, что, вероятно, обусловлено их первостепенной важностью как источника питания для обеих языковых общностей. На втором месте по количественным параметрам находится тематическая группа «часть древесного растения», поскольку эти объекты являются важными для появления и созревания плодов, служат в качестве строительного материала и источника тепла. Тематическая группа «цветы», репрезентирующая эстетический аспект метафорического осмысления когнитивной сферы «растение», занимает третье место по количественным параметрам. На основе полученных данных можно утверждать, что степень активности метафорического осмысления лексики, называющей части растения, прямо пропорциональна степени релевантности человеческих потребностей, для удовлетворения которых они могут использоваться.

Многие из данных концептов являются универсальными, общечеловеческими. Лексемы, называющие эти ментальные сущности, широко употребляются в языке и активно метафоризируются. Поэтому метафоры, возникшие на основе переосмысления данной лексики, тоже могут иметь универсальный (межъязыковой) характер. Применительно к русскому и английскому языкам к межъязыковым можно отнести метафоры, исходными единицами которых являются лексемы: корень (root), ветвь, ветка (branch), семя (seed, grain), ствол (stem, shaft, trunk, pole, bole), плод (fruit), цвет (цветок), цвести (flourish), цветущий (flourishing) и ряд других. Эти единицы и производные от них переосмысляются в обоих языках. В остальных случаях имеет место эндемичность метафорического значения, то есть образование его только в одном из сопоставляемых языков.

Но даже если метафоризируются эквивалентные лексические единицы сопоставляемых языков, полной идентичности не наблюдается, поскольку в этом случае различия проявляются на уровне семантической и морфологической деривации. Например, в русском языке лексема «плод» имеет меньшее количество производных, чем «fruit» в английском. В рамках исследуемого материала практически не встречаются случаи, когда русская лексема имеет большее количество значений, чем аналогичная английская.

Национальная специфика может проявляться и на уровне семем, то есть в объёме и структуре сопоставимых значений. Например, глаголы «цвести» в английском и «процветать» в русском, образуя метафору, имеют семантические различия: по-русски лексема «цвести, процветать» означает «благоденствие, материальное преуспеяние», английская «flourish» означает «жить и творить, благотворно развиваться».

Различия фиксируются также в направлении метафоризации тех лексем сопоставляемых языков, которые называют одни и те же реалии. Кроме того, в русской и английской национальных картинах мира одни и те же объекты могут получать разные оценочные характеристики, потому что англичане и русские выделяют и фиксируют разные стороны одного и того же денотата. Следовательно, отбор признаков, ложащихся в основу метафоры, национально-специфичен. Подобные тенденции проявляются и в других группах проанализированной лексики.

4. И в русском, и в английском языках метафорический перенос лексических единиц тематической группы «растение» может осуществляться по следующим направлениям: «растение —» человек», «растение —> артефакт», «растение —> натурфакт», «растение —> абстрактное явление», «растение —> социальное явление».

В русском языке наиболее часто используется перенос «растение —> человек» (87 семем): деревянный 1, 2, 3, дичок, дуб 1, дубовый 2а, дубина 1, 2, заноза, занозистый, зеленый, зрелый 1, 2, колода 1, корень 1, 1а, кореш, корешок, корявый 1, 2, 2а, лопух, луковица 1, махровый 1, 1а, мимоза, миндальный!, 2, мухомор, незрелый!, 1а, 2, перезрелый, перезреть, созреть 1,1 а, огурчик, одеревенелый 1, 2, одеревенеть, пень, перекати-поле, перец 1а, плодить, плодовитый, поганка, поросль, привить, привиться, прирасти1, 2, пустоцвет, развиться 1а, 2, 4, расплодиться, рассеянный 3, За, 4, расти, растить 1, розовый 1, рябина, семя2,2а, отсеяться, сеять 2, 4, сеятель, скороспелка2, смола 1, сморчок, толстокожий, фрукт, отцвести 1, процветать 1а, расцвести 1,1 а, цвести 1,1 а, цветник, цветущий, 1а, чахнуть 2, шишка1, яблоко (глазное), ягодка, ячмень.

Следующим по частотности является направление переноса «растение —> артефакт» (75 семем): бревно 2, букет, венчик, ветвь 1, ветка, горошек, груша, дуб 2, дубовый 2, ёлочка 1, 2, зрелый2а, колода 2, корявый 3, За, лес, липа, липовый, луковица1,2, луковка 1,2, махровый 2, мутовка, отцвести2, плод, плодиться, поспеть, процвести, процветание, процветать 1,1 б, разветвиться, разветвление 2, 3, развиться 1, 3, распуститься 2, рассеять 1, 2, расцвести 2, цвести 2, цветущий 2, расщепить 1, 2, 3, розетка 1, 2, 3, 4, 5, 6, 8, скорлупа 1, смола 2, сноп, соломка, сорвать 1, 1а, 16, 3, трущоба 1, 2, хворост, цветистый 1, 2а, 3, За, шип 1, 2, 3, шишка2, яблочко.

Менее востребован в русском языковом сознании тип метафорического переноса «растение —абстрактное явление» (48 семем): бесплодный, ветвь1а, выкорчевать, дебри2, дурман1а, зерно1а,2, зрелый 1а, зреть, корениться 1,2, коренной, корень 1, малина, небесплодный, незрелый2а, неувядаемый, неувядающий, нива, оазис, отсеять, перец1, плевел, плесень, привить, процвести, процветание, разветвить, разветвление 1,4, разветвленный, развиться 1, 1а, 2а, 3, расплодить, расплодиться, рассадник, рассеять 2а, 3, За, 4, растить 1а, расцвет, розовый 2, росток, семя1, скорлупа 2, созреть2,2а, сорвать 5, терние, труха, хмель 1а, цвет, шелуха.

Перенос признака растения на другие натурфакты используется только в 25 семемах: анис, бесплодный, ветвь1, дебри1, дубовый 1, дурман1, житница, зерно 1, миндалина 1, 2, отросток, почка, прирасти 3, разветвлениеЗ, развилина, рассеянный 2, розетка 7, сад, сеять 2, 2а, 3, цвестиЗ, чахлый, чахнуть.

Реже всего осуществляется перенос «растение —> социальное явление» (9 семем): ветвь2, куст, отпочковаться, развиться 1, 3, рассеянный 1, сад, скороспелка1.

Следовательно, наиболее важными в русской языковой картине мира оказываются метафоры, относящиеся к антропосфере, то есть используемые для характеристики человека в биолого-физиологическом, психическом и социальном аспектах, а также для производной номинации различного рода объектов, созданных в результате его деятельности.

5. Та же закономерность проявляется и в английском языке. Подавляющее большинство флористических метафор - свыше 80% (982 семемы) - относится к когнитивной сфере представления знаний о человеке и его жизнедеятельности. В рамках этой когнитивной сферы, как и в русском языке, выделяется несколько относительно автономных областей, компоненты которых регулярно осмысляются в терминах растений. Первой из них является область осмысления человека как биолого-физиологического существа, то есть представления о его внешности, строении, росте и развитии, здоровье, физических ощущениях, инстинктах.

Например, внешность человека описывается посредством следующих производных номинаций: peanut (a tiny person); weed (a thin, delicate, weak and soon tiring person); coconut (with her milky complexion set off by chestnut hair the artist nicknamed her "coconut"); bean-pole, bean-stick, corn-stalk (a lanky fellow). (99) Возрастная характеристика передается метафорами: sapling, plant (a young person); in the bloom of life; a ripe old age. (38 семем)

Вторая область включает метафорические номинации, характеризующие человека как мыслящее существо. Например, значение «глупец» имеют следующие существительные: cabbage-head, apple-head, banana-head, bean-head, pea-head, pumpkin-head, potato-head. Лексемы gooseberry, melon, onion, prune употребляются для характеристики человека как субъекта эмоциональных переживаний. (229 семемы)

Встречаются также метафоры, выражающие представления о человеке как личности, о его характере и моральных качествах: daisy «any excellent, remarkable, or admirable person, specif., a pretty girl»; daffodil «a good natured person»; tulip «a showy person, or one greatly admired»; sweet pea, peach «a good person»; fruit «a person easily defeated, influenced or victimized»; lemon «any disagreeable disliked person»; squash «the inripe pod of a pea also applied contemptuously to persons»; nut «a person hard to deal with». (117 семем)

В антропосферу входит и концептуальная область, содержащая структурированные знания об общественном устройстве, о положении человека в обществе, о природе межличностных отношений, социальных явлений и институтов. Флористическая метафора играет важную роль в структурировании концептов человеческих отношений как в личной (Their happy relationship flourished for forty years), так и профессиональной сферах (The cultural gap was often deep-rooted yet subtle. The republican movement flourished). Используется она и для характеристики социального статуса человека. Так, незначительный человек часто ассоциируется с небольшим плодом: small potatoes, peanut, а для номинации человека, занимающего высокое положение, используются метафоры top banana, pumpkin. Важную когнитивную область составляют представления о человеке как субъекте различного рода физической или творческой деятельности, а также о самой деятельности и ее результатах: to cultivate the habit of discussing reading with friends and teachers; to eradicate the lifestyle; Wilson's activities had been 'nipped in the bud'. (387 семем)

Кроме того, к антропосфере следует отнести и концепты артефактов -объектов, созданных в результате деятельности человека. Функцией метафоры в данной сфере является номинации объектов на основе сходства внешних признаков. Например: onion (dome); lemon, grenade (a small explosive shell); wallnut-shell (boat); pod (a purse net with a narrow neck for catching eels, the blade of a cricket-bat). (358 семем)

Значительное место в рамках анализируемого материала (344 семемы) занимают единицы, репрезентирующие сферу абстрактных концептовпонятий, т.е. номинирующие различные свойства объектов, их состояния, отношения между объектами и т.д., отвлеченные от материальных носителей, представленные независимо от них.

Последней концептуальной областью приложения флористической метафоры является природный мир, включающий метафорические представления о животных, растениях и неживой природе. Данная область незначительна по объему (82 семемы). Например, в номинации объектов анатомии животных (berry: the black knob on the bill of the mute swan); в языковой номинации некоторых заболеваний животных, особенно лошадей (bean: a hardened mass of fatty secretion in the sheath of a stallion or gelding; grape: a diseased growth resembling a bunch of grapes on the pastern of a horse, mule, etc, also on the pleura)', а так же в сфере номинации некоторых животных, как правило, простейших: (anemone: polyp that superficially resemble a flower in form; olive: a gasteropod mollusc of an elongated oval form and fine polish, an olive-shell; sea nettle: a stinging jelly fish). Создается впечатление, что человек представляет себе морские глубины в виде огромного цветущего сада.

6. Поскольку метафорическая номинация представляет собой перенос наименования с одного денотата на другой по сходству признаков, основой для образования метафорических значений лексем, входящих в тематическую группу «растение», становятся различные качества и свойства номинируемых ими денотатов (как реальные, так и приписываемые данным объектам национальным сознанием). В рамках исследуемого материала большую часть признаков, по которым осуществляется метафорический перенос, можно разделить на: перцептивные и аналитические. Перцептивные признаки (цвет, форма, размер, консистенция и т.д.) являются результатом конкретно-чувственного познания действительности. Например, метафорические значения лексемы миндалина (ядро миндального ореха) «часть парного органа, расположенного на стенке глотки» и «пустота миндалевидной формы в некоторых породах, заполненных минералами» образованы на основе переноса по перцептивному признаку «форма».

Аналитические признаки выявляются посредством мыслительных операций и/или оценки объектов, процессов и явлений денотативной сферы «растение». Например, метафорические значения лексемы «корень» образованы на основе следующих аналитических признаков данного денотата: корень языка, зуба, ногтя - «часть, которая обеспечивает устойчивость и питание», корень зла — «основа существования и развития». При образовании метафорических значений признаки переноса могут комбинироваться, совмещаться, то есть перенос осуществляется на основе двух или более признаков как перцептивного, так и аналитического характера.

Однозначное определение признаков переноса возможно далеко не всегда, поскольку существуют метафорические значения, образованные на основе комплекса ассоциаций (25) и представляющие собой диффузные образования, то есть в основе метафоризации лежит не конкретный признак, который можно выделить и обозначить, а некое общее или сходное впечатление, производимое сопоставляемыми предметами. Например, употребление по отношению к человеку лексем чурбан, колода не обусловливается конкретным сходством, а отражает общее, не поддающееся точному определению впечатление: чурбан - бесчувственный, бездушный, несообразительный, малоподвижный, глупый; колода - толстая, неуклюжая, неповоротливая, медлительная и т.п. В русском языке к таким ассоциативно-психологическим метафорам можно отнести следующие: деревянный 1, 2, 3, дичок, дуб 1, дубовый 1, 2, 2а, кореш, корешок, липа, липовый, лопух, мимоза, малина, мухомор, огурчик, пень, перекати-поле, перец 1а, поганка, скороспелка 2, сморчок, шишка 1, ягодка. Обращает на себя внимание тот факт, что в эту группу в основном входят лексемы, характеризующие людей.

Среди выявленных признаков переноса в русской языковой картине мира наиболее востребованными оказались следующие: «форма» (58 семем): бревно 2, венчик, ветвь, горошек, груша, дубина 1, ёлочка 1, 2, колода 1, 2, луковица, луковка, маковка, махровый 2, миндалина 1, 2, мутовка, пробка 2, 3, развилина, распуститься, розетка 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, скорлупа 1, сноп, соломка, хворост, шип 1, 2, 3, шишка, яблочко, ячмень; «фаза биологического существования» (40 семем): вянуть, завянуть, увянуть, увядший, зеленый, зрелый, зреть, незрелый, перезрелый, перезреть, созреть, небесплодный, неувядаемый, неувядающий, одеревенелый, одеревенеть, поспеть, развиться 1, 1а, 2, 2а, 3, 4, прирасти 1, расти, срастись 1, 1а, росток, семя1,2, отцвести, процвести, процветание, процветать, расцвет, расцвести, цвести, цветущий; цвет (18 семем): васильковый, вишнёвый, гороховый, каштановый, кофейный, лимонный, малиновый, морковный, миндальный, оливковый, персиковый, розовый, рябиновый; салатный, свекольный, сиреневый, сливовый, фисташковый; «пространственная характеристика» (16 семем), из них непосредственно с признаком «пространственная характеристика» относится 11: ветвь 1, 1а, 2, ветка, кора 1, 1а, корениться 2, коренной, отпочковаться, отросток, распуститься 1а; «структура» (5 семем): куст, разветвление 1,2,3, разветвленный; а также «действие по изменению формы» (6 семем): разветвить, разветвиться, распуститься 2, расщепить 1, 2, 3; кроме того, признак «действие» актуализируется в следующих производных семемах (34): взрастить, выкорчевать,' плодить, плодиться, привить, прирасти 2, 3, расплодить, расплодиться, распуститься 1а, рассеять 1, 2, 2а, 3, За, 4, рассеянный 1, 2, 3, За, 4, сеять 1, 2, 2а, 3, 4, усеять 1,2, 3, За, растить, рассадник, сорвать 1, 1а, 16, 1в, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8; «место»: дебри, житница, лес, оазис, сад, рассадник, цветник; «размер»: зерно1, 1а, сеять 4, скорлупа 1, соломка. Наряду с частотными встречаются и редкие, спорадические признаки переноса, например «качественное отличие»: оазис, фрукт (о человеке).

Каждая выявленная в результате анализа денотативная сфера растительного мира переосмысляется на основе признаков как общих для многих денотатов, так и присущих определённому виду растительных объектов. Это особенно наглядно проявляется в английском материале, поскольку его количественные характеристики дают возможность для более полного анализа полученных данных.

Например, осмысление денотативной сферы «орехи» происходит на основе следующих признаков: «форма» 32, «размер» 18, «отсутствие мозгового вещества» 4, «невысокая ценность» 4, «вызывающий приятные ощущения»2, «стремящийся получить приятные ощущения», «место хранения», «цвет» 3, «красивый» 3, «прилегающий к телу»; «не представляющий ценности»4, «небольшое количество»2, «процесс поиска», «звук» 3, «действие для получения результата», «обладающий положительными вкусовыми качествами» - «обладающий любыми положительными качествами», «фаза развития», «результат процесса».

Денотативная сфера «овощи» осмысляется в английском языковом сознании по следующим признакам: «форма» 31, «множество» 17, «консистенция» 11, «цвет» 8, «отдельные частицы» 7, «неприятные ощущения» 6, «отсутствие духовных интересов» 5, «структура» 5, «размер» 5, «покрыть поверхность»4, «отсутствие мышления и эмоций 2», «отсутствие мыслительных способностей 2», «отсутствие мозгового вещества», «требующий ухода», «неподвижность» 2, «вызвать слёзы», ««звук» 3, «прятать, скрывать»3, «собранные вместе», «фаза развития», «оказывать давление» 4, «жгучий» 3, «вызывающий неприятные ощущения», «реакция на неприятные ощущения».

Денотативная сфера «цветы»: «цвет»28, «форма»24. «красота»21, «избыточная красота»17, «фаза биологического существования» 16 (оптимальная фаза развития), «яркий» 14, «лучшая часть»9, «размер»9, «искусственность»4, «высокая степень красоты»5, «лучший» 8, «интенсивность окраски»4, «вес»2.

Наиболее частотными признаками в английской языковой картине мира являются: «форма» 432, «цвет» 118, «расположение в пространстве» 62, «начальная фаза развития» 60, «отделять» 58, «основа» 53, «структура»54, «размер» 47, «фаза развития» 46 и другие.

Наряду с частотными признаками используются и редкие, например: «несоответствие внешнего вида внутреннему содержанию» (лимон в значении обман, «жидкая субстанция» (сок в значении бензин) и другие.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Денотативная сфера «растение» имеет важный аксиологический статус в сопоставляемых языках, и её осмысление в русской и английской лингвокультурах имеет как общие, так и национально-специфичные черты, проявляющиеся в особенностях метафорической номинации.

Общность проявляется в наличии межъязыковых метафор, отражающих общечеловеческие закономерности познания мира и факторы утилитарного характера. Например, метафорические номинации на основе переосмысления лексики, называющей части дерева, оказались востребованными в обоих языках. Это связано со значимостью дерева в жизни обеих языковых общностей, поскольку оно служило для строительства, для отопления, для производства предметов бытового назначения и т.д. Поэтому структурные части данного объекта, познаваемые эмпирически-опытным путём, становились отправной точкой познания других объектов и явлений через сопоставление с ними. Не случайно в обоих языках метафорическое осмысление получили такие важные для человека части дерева, как ствол, ветка, кора, и такие пространственно-структурные характеристика, как разветвление, отход в сторону от основного ствола. К числу межъязыковых можно отнести и метафоры, возникшие в результате познания и осмысления фаз биологического развития растений. Метафоры этой группы сходны в обоих языках (можно предположить, что они являются универсальными, общечеловеческими, поскольку отражают закономерности биологического развития). Лексемы, называющие фазы существования растения, широко используются и метафорически переосмысляются для названия периодов жизни человека, а также для номинации других явлений окружающей действительности.

Национальная специфика метафорической номинации может проявляться на уровне лексем, когда из двух единиц сопоставляемых языков, совпадающих по исходному значению, метафорическое значение имеет только одна из них, а её эквивалент в другом языке не метафоризируется. Например, лексема реапШ (арахис) переосмысляется только в английском языке и ассоциируется с незначительной суммой денег, низкой ценой, человеческой никчёмностью, что, вероятно, обусловлено такими признаками, как форма и размер арахиса.

Отличия в составе метафорического номинативного (лексемного) поля могут быть обусловлены следующими факторами: 1) наличием или отсутствием номинируемого данной лексемой объекта в зоне существования этноса (например, лайм переосмысляется только в английском языке); 2) степенью релеватности данного объекта для социума.

Национальная специфика может также проявляться на уровне семантем, когда соотносимые единицы приобретают метафорические значения в обоих языках, но различаются количеством производных семем и / или направлением метафоризации. Отличия на уровне семантем и семем определяются тем, что в случае метафорического осмысления одного т того же объекта носителями разных языков или региональных вариантов одного языка возникают отличия в аспектах восприятии данного объекта, которые проявляются: а) в признаках метафорического переноса; б) направлениях метафорического переноса; в) положительных или отрицательных коннотациях.

При сопоставительном анализе признаков, по которым осуществляется метафорический перенос в сопоставляемых языках, выявляется, что английская флористическая метафора характеризуется не только более высокими по сравнению с русской количественными параметрами, но и качественными отличиями, проявляющимися в большем разнообразии и специфичности выбора оснований для переноса. Этот факт свидетельствует о высокой активности ассоциативных процессов в английском национальном сознании, что может быть связано в числе прочих факторов с особенностями структуры языка, в котором в отличие от русского морфологическая деривация присутствует в минимальной степени, что обусловливает важность семантической деривации. Постоянная необходимость создания когнитивной метафоры как средства номинации выработала у англичан высокий уровень работы ассоциативных механизмов.

Направления метафорического переноса универсальны. Национальная специфика проявляется только в преобладании того или иного направления в конкретном языке.

Признаки, по которым осуществляются метафорические переносы, могут иметь универсальный характер, обусловленный общечеловеческими процессами перцепции и когниции (в этом случае национальная специфика проявляется в доминировании определённых аспектов перцептивного восприятия), и могут быть национально-специфичными, обусловленными количеством и характером ассоциаций в сознании этноса и его фантазией.

В целом данный участок внеязыковой действительности осмысляется в английском национальном сознании гораздо более дифференцированно, чем в русском, что проявляется в количестве осмысляемых денотатов, наличии синонимических номинаций, в количестве морфологических и семантических дериватов.

Поскольку степень полноты и дифференцированности метафорического осмысления участка внеязыковой действительности определяется степенью его релевантности в национальной картине мира этноса, можно сделать вывод, что для английского национального сознания когнитивная сфера «растение» является более аксиологичной, чем для русского.

Список научной литературыПанкова, Татьяна Николаевна, диссертация по теме "Теория языка"

1. Арутюнова Н. Д. Метафора // Большой энциклопедический словарь. Языкознание. М., 1998. С. 296-297.

2. Большой академический словарь русского языка. Т.1. Текст.: Словарь. -М.: Наука, 2004. 661 с.

3. Мюллер В. К. Англо-русский словарь, М., Государственное издательство иностранных и национальных словарей, 1961. 1192с.

4. Мюллер В. К. Новый англо-русский словарь: Ок. 200000 слов и словосочетаний / В.К. Мюллер. 12-е изд., стереотип. - М.: Рус. яз. -Медиа, 2005 - XIV, 945, 1.с.

5. Ожегов С. И. и Шведова Н. Ю. Толковый словарь русского языка. 2-е изд. - М., 1995.-928 с.

6. Словарь русского языка в 4-х тт. / Под ред. А. П. Евгеньевой. Изд. 3-е стереотипы. М. 1981.

7. Современный толковый словарь русского языка / под ред. С.А. Кузнецова. СПб.: Норинт, 2007. - 960 с.

8. Смирницкий А.И. Большой русско-английский словарь / Ахманова О.С., Выгодская З.С., Горбунова Т.П., Ротштейн Н.Ф., Таубе A.M. Под ред. Ахмановой О.С. М.: Рус. яз.- Медия, 2006. - 727, 9.с.

9. Толковый словарь русского языка начала XXI века: Актуальная лексика Текст. / под ред. Г.Н. Скляревской. М.: Эксмо, 2007-1136 с.

10. Ю.Толково-словообразовательный словарь.http://www.gramota.ru/slovari/dic).

11. Толковый словарь русского языка Ожегова. — (http://www.ozhegov.org/words/35729.shtml).

12. Толковый словарь русского языка / под ред. Т. Ф. Ефремовой. -(http://www.slovopedia.com/15/210/1592690.html).

13. Языковые изменения конца XX столетия: толковый словарь современного русского языка конца XX века Текст.: Словарь / Под ред. Г.Н. Скляревской; ИЛИ РАН. М., 2001. - 944 с.

14. Ярцева В. Н. Языкознание: большой энциклопедический словарь / В. Н. Ярцева. 2-е (репринт) изд. 1990. - М. : Большая Рос. энцикл., 1998. - 685 с.

15. Longman Dictionary of English Language and Culture. Longman Group UK. Limited, 1992. 1528 p.

16. Longman Dictionary of Contemporary English. Longman, 1992. (Словарь современного английского языка: В 2-х т. М: Рус. Яз., 1992.)

17. Webster's School Dictionary. Merriam-Webster inc., Publishers Springfield, Massachusetts, U.S.A., 1986. 1168p.

18. Hornby A.S. Oxford Advanced Learner's Dictionary of current English / A.S. Hornby. Oxford: Oxford University Press, 2004. - 1541p.

19. Macmillan English Dictionary for advanced learners. International student edition. Macmillan Publishers Ltd, 2002.1. Основная литература.

20. Арутюнова Н. Д. Язык и мир человека / Н. Д. Арутюнова. М.: Языки русской культуры, 1999. - 895 с.

21. Арутюнова Н. Д. Метафора и дискурс // Теория метафоры. М.: Прогресс, 1990.-С. 5-33.

22. Арутюнова Н. Д. Языковая метафора (синтаксис и лексика) // Лингвистика и поэтика. М., 1979, С. 147 173.

23. Бабушкин А. П. Типы концептов в лексико-фразеологической семантике языка Воронеж, 1996.

24. Балаян Э. В. Роль метафоры в формировании языковой картины мира (на материале современного молодёжного жаргона). Автореф. дис. на соиск. уч. степ. канд. филол. наук. Саратов, 2006.

25. Банникова С. В. Метафора в контексте лингвистического пространства языковой личности // Проблемы лингвистики и методики обучения иностранным языкам: традиции и отражения обновления. Тамбов, 2001 С. 150- 151.

26. П.Басилая Н. А. Семасиологический анализ бинарных метафорических словосочетаний. Тбилиси, 1971.

27. Бессарабова Н. Д. Метафора как языковое явление //Значение и смысл слова/под ред. Д.Э.Розенталя. М., 1987. С. 150- 173.

28. Бессонова О. М. Очерк сравнительной теории метафоры // Научное знание: логика, понятия, структура. Новосибирск, 1987. С. 205 227.

29. Блинова О.И. Явление мотивации слов. Томск, 1984.

30. Блэк М. Метафора // Теория метафоры. М., 1990. С. 284-306.

31. Брутян Г.А. Язык и картина мира // НДВШ. Филол. науки. 1973. № 1. С. 108-111.

32. Булыгина Т. В., Шмелев А. Д. Перемещение в пространстве как метафора эмоций // Логический анализ языка. Языки пространств / Отв. ред.: Н. Д. Арутюнова, И. Б. Левонтина. М.: Языки русской культуры, 2000. - 448 с.

33. Бучина Г. А. Роль метафоры в структурировании и функционировании лексики ограниченного употребления (на материале военной лексики в русском и английском языках). Автореф. дис. на соиск. уч. степ. канд. филол. наук. Саратов, 2003.

34. Вежбицкая А. Язык. Культура. Познание. / Пер. с англ. М.: Русские словари, 1996. - 416 с.

35. Вежбицкая А. Семантические универсалии и описание языков. М., 1999.-778 с.

36. Вовк В. Н. Языковая метафора в художественной речи. Природа вторичной номинации. Киев, 1986.

37. Гак В. Г. К проблеме общих семантических законов // Общее и романское языкознание М., 1972. С. 144- 155.

38. Гак В. Г. К типологии лингвистических номинаций // Языковая номинация. Общие вопросы. М., 1977а. С. 230 293.

39. Гак В.Г. О контрастивной лингвистике // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 25. Контрастивная лингвистика. М., 1989. С. 5 17.

40. Гак В. Г. Сопоставительная лексикология. М., 1976. 264 с.

41. Гак В. Г. Метафора: универсальное и специфическое // Метафора в языке и тексте. М.: Наука, 1988. - С. 11 - 26.

42. Гумбольдт В. Язык и философия культуры. М., 1985.

43. Гумбольдт В. Избранные труды по языкознанию. М., 2000.

44. Державина. Тамбов: Изд-во ТГУ им. Г. Р. Державина, 2006. С. 293 -295.

45. Дэвидсон Д. Что означают метафоры // Теория метафоры. М.,1990. С. 173 193. Пер. М. А. Дмитровской.

46. Егорова Н. В., Абакумова О. Б. Семантика фитонимов и образы цветов в национальной культуре // Язык и коммуникация: изучение и обучение (второй выпуск). Орёл, 1998. - С. 74-77.

47. Ермакова О. П. Лексические значения производных слов в русском языке. М.: Русский язык, 1984. 151 с. ,

48. Жоль К. К. Мысль, слово, метафора: Проблемы семантики в философском освещении. Киев, 1984. 304 с.

49. Журавлев А.Ф. Технические возможности русского языка в области номинации // Способы номинации в современном русском языке. М., 1982. С. 45-109.

50. Завалишина Ю. Г. Зоонимы и фитонимы в русской и английской паремиологии в аспекте этнического менталитета. Автореф. дисс. .канд. филол. наук. Белгород, 1998. 18с.

51. Зайнуллина Л. М. Метафора в свете типологии разносистемных языков // Теория поля в современном языкознании: межвуз. науч. сб. Уфа, 2002. С. 102- 111.

52. Зыцарь Ю.В. О единстве сознания и различиях языков // ВЯ. 1984. № 4. С. 23-32.

53. Карпова Н. С. Роль метафоры в развитии- лексико-семантической системы языка и языковой картины мира (на материале английских и русских неологизмов). Автореф. дис. на соиск. уч. степ. канд. филол. наук. Саратов, 2007.

54. Кассирер Э. Сила метафоры // Теория метафоры: Сборник / Сост. Н. Д. Арутюнова. М.: Прогресс, 1990. - С. 33-44.

55. Кацнельсон С. Д. Категории языка и мышления: из научного наследия. М., 2001.

56. Коберник Л. Н. Чувства и эмоции в интерпретации русской диалектной метафоры (на материале говоров Среднего Приобья). Автореф. дис. на соиск. уч. степ. канд. филол. наук. Томск, 2007.

57. Ковтун Л. С. Описание метафоризации значений в толковом словаре //Современная русская лексикография. 1981.Л., 1983. С.46 60.

58. Кожевникова Н. А. Метафора в поэтическом тексте // Метафора в языке и тексте. М. «Наука», 1987. 176 с.

59. Кожевникова Л. П. О структурно-семантическом сходстве метафоры и метонимии // Проблемы функциональной семантики. Калининград, 1993.-С. 104-111.

60. Колшанский Г. В. Объективная картина мира в познании и языке. -М.: Наука, 1990. 103 с.

61. Колшанский Г. В. Лингво-гносеологические основы языковой номинации // Языковая номинация. Общие вопросы. М., 1977.

62. Копыленко М. М., Попова 3. Д. Ономасиологический и семасиологический аспекты номинации // Семантика слова и синтаксические конструкции / Отв. ред. Попова З.Д. Воронеж, 1987. С. 114-120.

63. Корнилов О.А. Языковые картины мира как производные национальных менталитетов. М., 1999.

64. Корольков В. И. Семасиологическая структура метафоры // Уч. зап. I МГПИИЯ им. М. Тореза. Тр. каф. рус. яз. М., 1968. Т. 41. С. 49 72.

65. Корольков В. И. О внеязыковых и внутриязыковых аспектах исследования метафоры // Уч. зап. I МГПИИЯ им. М. Тореза. Тр. каф. рус. яз. М., 1971. Т. 58.С. 59 90.

66. Крылова И. А. Некоторые аспекты лингвистического изучения метафоры // Уч. зап. Горьковского университета. Сер. Лингвистическая. 1967. Вып. 76. С. 98 107.

67. Кубрякова Е. С. Теория номинации и словообразование // Языковая номинация. Виды наименований. М.: Наука, 1977. С. 222-303.

68. Кубрякова Е. С. Номинативный аспект речевой деятельности. М!: Наука, 1986.- 156 с.

69. Лагута О: Н. Метафорическое «мировидение». русскоговорящих // Мир человека и мир языка. Кемерово, 2003.

70. Лакофф Д., Джонсон М. Метафоры, которыми мы живём // Язык и моделирование социального взаимодействия. М., 1987.

71. Лакофф Д., Джонсон М. Метафоры, которыми мы живём // Теория метафоры. Сб. /Общ ред. Н. Д. Арутюновой и М. А. Журинской. М.: Прогресс, 1990. - С. 387-416.

72. Левин Ю.И. Русская метафора: синтез, семантика, трансформация // Уч. зап. Тартуского университета. 1969. Вып. 236, ч. IV. С. 290 305.

73. Леонтьев А. Н. Образ мира // Избранные психологические произведения. М., 1983. С. 251 261.

74. Лесных В. Н. Языковая репрезентация познаваемой действительности (на материале концептуализации динамики развития растения в русском и немецком языках). Автореф. дис. на соиск. уч. степ. канд. филол. наук. Воронеж, 2005.

75. Литвин Ф. А. Многозначность слова в языке и речи. М., 1984.

76. Лукьянова H.A. О семантике и типах экспрессивных лексических единиц / H.A. Лукьянова // Экспрессивность лексики и фразеологии. Новосибирск, 1983. С.12-41).

77. Лукьянова H.A. Экспрессивная лексика разговорного употребления. / H.A. Лукьянова//Вопросы семантики. Новосибирск, 1986. 227 с.

78. Лясота Ю. Л. Понятие о контекстуальной (метафорической) группе // Уч. зап. Дальневосточного ун-та. 1962. Вып. 5. С. 93 98.

79. Макавчик М. В. Номинация: прямая, символическая, метафорическая // Сб. студ. и аспир. работ. ТГУ. Филфак. вып. 1. Томск: Изд-во ТГУ, 1996.-С. 106-108.

80. Мангова О. Б. Когнитивно-реляционная основа номинации (на примере ценных бумаг США) / О. Б. Мангова // Международный конгресс по когнитивной лингвистике: сб. мат-лов / отв. ред. Н. Н.

81. Маслова В. А. Введение в лингвокультурологию. М. 1997.

82. Метафора в языке и тексте (Сб.ст. под редакцией Телия В.Н.). М., 1988

83. Миллер Дж. Образы и модели, уподобления и метафоры // Теория метафоры. М., 1990. С. 236 283.

84. Мишанкина Н. А. Метафора и мифологическое мышление // Коммуникативные аспекты языка и культуры. Сб. науч. ст. и тез. 1 межвузовской научно-практич. конф. Томск, ТПУ, 2001. 272с.

85. Мишанкина Н. А. Феномен звучания в интерпретации русской языковой метафоры. Автореф. дисс. . канд. филол. наук. Томск, 2002.

86. Мишанкина Н. А. Роль метафоры в моделировании картины мира // Картина мира: язык, философия, наука. Томск, 2001.

87. Мишланова С. JI. Внутриотраслевая полисемия в когнитивном аспекте. / С. JI. Мишланова // Международный конгресс по когнитивной лингвистике: сб. мат-лов / отв. ред. H. Н. Болдырев;

88. Москвин В. П. Классификация русских метафор // Языковая личность: культурные концепты. Волгоград-Архангельск, 1996, С. 103 113.

89. Мусаева О. И. Флористическая метафора как фрагмент национальной картины мира. Автореф. дис. на соиск. уч. степ. канд. филол. наук. Воронеж, 2005.

90. Некрасова Е. А. Метафора и её окружение в контексте художественной речи // Слово в русской советской поэзии. М., 1975. С. 76-110.

91. Никитин М. В. О семантике метафоры // В Я. 1979. № 1. С. 91 102.

92. Новиков Л. А. Семантика русского языка. М., 1982.

93. Новиков Л. А. Троп как необычная сочетаемость слов // Сочетаемость русских слов как лингвистическая и методическая проблема. М., 1983. С. 202 203.

94. Новикова М. Л. Метафора и текст // Русская речь, 1982, № 4. С. 25 30.

95. Ортони Э. Роль сходства в уподоблении и метафоре // Теория метафоры. М., 1990. С. 219 235.

96. Петрова 3. Ю. Регулярная метафорическая многозначность в русском языке как проявление системности метафоры // Проблемы структурной лингвистики 1985 1987. М., 1989. С. 120 - 133.

97. Петров В. В. Метафора: от семантических представлений к когнитивному анализу // ВЯ. 1990. - № 3. - С. 135-146.

98. Попова 3. Д., Стернин И. А. Семантико-когнитивный анализ языка. Изд. 2., перераб. и доп. Воронеж, 2007.

99. Попова З.Д., Стернин И.А., Чарыкова О.Н. К разработке концепции языкового образа мира // Язык и национальное сознание.

100. Материалы региональной научно-теоретической конференции. Воронеж, 1998. С. 21-23.

101. Попова З.Д., Стернин И.А. Язык и национальная картина мира. Воронеж, 2002.

102. Резанова 3. И., Мишанкина Н. А., Катунин Д. А. Метафорический фрагмент русской языковой картины мира: ключевые концепты. Часть 1. Воронеж : РИЦ ЕФ ВГУ, 2003. - 210 с.

103. Рикер П. Живая метафора // Теория метафоры. М., 1990. С. 435 -455.

104. Ричарде А. Философия риторики // Теория метафоры: Сборник / Сост. Н. Д. Арутюнова. М., 1990. - С. 44-68.

105. Сепир Э. Избранные труды по языкознанию и культурологии. М., 2001.

106. Серебренников Б.А. Роль человеческого фактора в языке. Язык и мышление. М., 1988.

107. Серль Дж. Метафора // Теория метафоры. М., 1990. С. 307 341.

108. Сетаров Р. Д. Национальная специфика образной номинации (на материале названий растений) / Р.Д. Сетаров // Елец: изд-во ЕГУ им. И. А. Бунина, 2002. 125 с.

109. Сетаров Р. Д. Национальная специфика образной номинации (на материале названий растений в славянских, германских и тюркских языках). Автореф. дис. на соиск. уч. степ. канд. филол. наук. Воронеж, 2000.

110. Скляревская Г. Н. К вопросу о метафоре как объекте лексикографии // Современная русская лексикография. 1981. Л., 1981. С. 53 64.

111. Скляревская Г. Н. Языковая метафора в словаре. Опыт системного описания. В Я. 1987. № 2. С. 58 65.

112. Скляревская Г. Н. Опыт системного описания языковой метафоры в словаре // Национальная специфика языка и её отражение в нормативном словаре /под ред. Ю.Н. Караулова. М., 1988.

113. Скляревская Г.Н. Языковая метафора в толковом словаре. Проблемы семантики. Раздел 2. Языковая метафора как раздел лексикографии. Институт русского языка АН СССР. Препринт № 1 за 1988 г. М., 1988.

114. Скляревская Н. Г. Метафора в системе языка. Санкт-Петербург: Наука, 1993.- 151 с.

115. Степанов Ю. С. В трехмерном пространстве языка: Семиотические проблемы лингвистики, философии, искусства. М., 1985.

116. Стернин И. А. Лексическое значение слова в речи. Воронеж, 1978.- 172 с.

117. Стернин И. А. Лексическое значение слова. Воронеж, 1985.

118. Тарасов Л. Ф. Окказиональные метафорические словосочетания и приёмы их экспликации при обучении иностранному языку // Сочетаемость русских слов как лингвистическая и методическая проблема. М., 1983. С. 267 268.

119. Телия В.Н. Типы языковых значений. Связанное значение слова в языке. М., 1981.

120. Телия В. Н. Метафора как модель смыслопроизводства и её экспрессивно-оценочная функция // Метафора в языке и тексте. М.: Наука, 1988- 176 с.

121. Телия В. Н. Метафоризация и её роль в создании языковой картины мира // Роль человеческого фактора в языке: Язык и картина мира. М.: Наука, 1988. - С. 173-205.

122. Телия В. Н. Вторичная номинация и её виды // Языковая номинация. Виды наименований. М., 1977. С. 129 221.

123. Титов В. Т. Общая квантитативная лексикология романских языков. Воронеж: Изд-во ВГУ, 2002. - 240 с.

124. Троянова Т. Антропоцентрическая метафора в русском и эстонском языках (на материале имен существительных). Тарту, 2003.

125. Уилрайт Ф. Метафора и реальность // Теория метафоры. М., 1990. С. 82- 109.

126. Ульман С. Семантические универсалии // Новое в лингвистике. М., 1970. Вып. 5. С. 250-299.

127. Урысон Е. В. Проблемы исследования языковой картины мира / Е. В. Урысон // Аналогия в семантике. Москва, 2003. С. 4 81.

128. Уфимцева А. А. Роль лексики в познании человеком действительности и формировании языковой картины мира // Роль человеческого фактора в языке: Язык и картина мира. М., 1988.

129. Уфимцев Р. И. Искусство метафоры. http:// www.metaphor.nsu.ru

130. Харченко В. К. Переносные значения слова. Воронеж, 1989.

131. Хаустова Э. Д. Переносные значения в лексико-семантическом поле «фрукты» как отражение национальной культуры. Изучение и преподавание русского языка как национально-культурной ценности. -Воронеж: ИПЦ, 1997- 84 с.

132. Цивьян Т. В. Лингвистические основы балканской модели мира. М., 1990.

133. Чарыкова О. Н. Роль глагола в репрезентации индивидуально-авторской модели мира в художественном тексте. Воронеж, 2000.

134. Черкасова Е. Т. Опыт лингвистической интерпретации тропов (метафора) // В Я, 1968, № 2, С. 28 38.

135. Шаклеин В. М. Этническое мышление как средство восприятия лингвокультурной картины мира // Виноградовские чтения: Когнитивные и культурологические подходы к языковой семантике. М., 1999. С. 64-65.

136. Шахнарович А. М., Юрьева Н.М. К проблеме понимания метафоры // Метафора в языке и тексте. М., 1988. С. 108 117.

137. Шитикова Е. В. Процесс формирования метафорического значения: когнитивный аспект // АКД. — Барнаул, 2002. 19 с.

138. Шелякин М. А. Язык и человек. Тарту, 2002.

139. Шмелев А. Д. Русская языковая модель мира. М., 2002.

140. Шмелев Д. Н. О переносных значениях слов // Избранные труды по русскому языку. М., 2002. С. 30-36.

141. Язык как средство трансляции культуры. М., 2000

142. Язык. Культура. Этнос. М., 1994

143. Bachelard G. The Poetics of Space. New York, 1964.

144. Black M. Models and metaphors: Studies in language and philosophy. N. Y. Ithaca, 1962.

145. Berggren D. The Use and Abuse of Metaphor. "Review of Metaphysics", vol. 16, Dec. 1962.

146. British National Corpus (BNC). INTERNET: http//www.study.ru

147. Kieran O'Halloran. Critical discourse analysis and the corpus-informed interpretation of metaphor at the register level. Applied linguistics, Vol. 28, № 1, March, 2007, p. 1-25.

148. Donald Davidson. What Metaphors Mean. In: "Critical Inquiry", 1978, №5, p. 31-47.

149. Jackendoff R. Semantics and Cognition. Cambridge. (Mass), 1983.

150. Lakoff G. Women, Fire and Dangerous Things: (What categories reveal about the mind). The University of Chicago Press. Chicago and London, 1987.

151. Lakoff G. Women, fire, and dangerous things: What categories reveal about the mind. 4th, paperback ed. - Chicago, London: The University of Chicago Press, 1990. - XVII, 614 p.

152. Matsumoto D. Culture and Psychology / D. Matsumoto. Australia: Wads worth, 2002. - 415p.

153. Richard K. Crossing Cultural Borders / K. Richard. International Research Center: New York, 1999. - 330 p.

154. Ricoeur P. The Metaphorical Process as Cognition, Imagination and Feeling. "Critical Inquiry", 1978, vol. 5, № 1, p. 143-159.

155. Van der Meer G. Metaphors and dictionaries: the morass of meaning, or how to get two ideas for one // International journal of lexicography. 1999, №3, v. 12, p. 195-208.,

156. Ruben B. & Kealey D. / B. Ruben & D. Kealey // Behavioral assessment of communication competency and the prediction of cross-cultural adaptation // International Journal of Intercultural Relations. № 3. 1997.-p. 15-48.

157. Ting-Toomey S. Communicating across Cultures / S. Ting-Toomey. -Guilford Press: New York, 1999. 210 p.

158. Wallace S. Guardian angels and teachers from hell: Using metaphor as a measure of schools' experiences and expectations of General National Vocational Qualifications // Qualitative Studies in Education. 2001. - Vol. 14(6).

159. Warnick B. R. Technological metaphors and moral education: The hacker ethic and the computational experience // Studies in Philosophy and Education. 2004. Vol. 23.

160. Weitzel M. L. The use of metaphors only versus metaphors with elaborations in nursing education instruction for Asian and majority culture students. Mobile: University of South Alabama, 2003.

161. Welton J., Telford J., Newson E. What Did You Say? What Do You Mean?: An Illustrated Guide to Understanding Metaphors. London: Jessica Kingsley, 2004.

162. Winnett A. Natural capital: Hard economics, soft metaphor? // Environmental Education Research. 2005. - Vol. 11(1).