автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.06
диссертация на тему: "Неолитическая революция" в Центральных Андах

Полный текст автореферата диссертации по теме ""Неолитическая революция" в Центральных Андах"

о

российская академия наук

е^ институт археологии

05

Х/

На правах рукописи

башилов владимир александрович

"НЕОЛИТИЧЕСКАЯ РЕВОЛЮЦИЯ" В ЦЕНТРАЛЬНЫХ АНДАХ

Исторические науки: специальность 07.00.06 - археология

Автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора исторических наук

МОСКВА 1998

Работа выполнена в Отделе скифо-сарматской археологии Института археологии РАН

Официальные оппоненты:

доктор исторических наук Н.Я.Мерперт

доктор исторических наук В.АШнирельман

доктор исторических наук А.Н.Мещеряков

Ведущая организация - Центр латиноамериканских исследований

Института всеобщей истории РАН

на заседании Дисо , . . ащите

диссертаций на соискание ученой степени доктора исторических наук при Институте археологии РАН - Москва, 117036, ул.Дм.Ульянова 19, 4-й этаж, Конференц-зал.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Института археологии РАН

Автореферат разослан ^¿¿с _ 1998 г.

Защита состоится

часов

Ученый секретарь Диссертационного совета кандидат исторических наук

Е.Г.Дэвлет

Древняя культурно-историческая область Центральных Анд ислгочала в себя горные и прибрежные районы современного Перу и :еверную часть Боливийского Альтиплано.

Центральные Анды, наряду с Мезоамерикой, являлись центром ^испанских цивилизаций Нового Света. Общепризнано, что озншшовение древних цивилизаций было полицентричным и каждый [з центров возникал в регионе, где ранее находился древний емледельческий очаг. Эту связь хорошо осознавал Н.И.Вавилов, когда и, по чисто ботаническим: материалам, разрабатывал и развивал свое чение о происхождении земледелия.

Другой великий ученый XX столетия - археолог В.Г.Чайлд, >ассматривая ископаемые материалы Ближнего Востока, показал эволюционный характер перехода от охоты и собирательства к емледелию и скотоводству, назвав этот переход "неолитической эволюцией". В дальнейшем, в качестве важнейшего рубежа, эта раксформация вошла во все периодизации древней истории, хотя гекоторые ученые подвергали сомнению ее революционный характер.

"Неолитическая революция" получила свое название именно готому, что привела к кардинальным изменениям образа жизни ,ревнего населения, появлению оседлых земледельческих поселений, ■ах называемой неолитизации.

Это была классическая модель данного палеоэкономического фоцесса. Однако данные, полученные мировой археологией и ггаографией в последние десятилетия, позволяют говорить и о других ;го формах. Материалы Центральных Анд особенно важны в этом отношении, поскольку на этой территории в древности параллельно гуществовали и развивались две различные модели "неолитической революции" — классическая в горах и атипичная, опиравшаяся на прогрессивное развитие рыболовства и морского промысла^ на перуанском побережье.

Сложившаяся в результате хозяйственная система послужила, как и в других мировых центрах, экономической базой дмс формирования в

Цешральных Андах древних цивилизаций. Начавшись, вероятно, конце 111 тыс. до н.э., этот процесс окончился не позднее начала тысячелетия когда на севере горного Перу сложилась культура Чаш соответствовавшая, скорее всего, "территориальному царств) аналогичному "царствам" Древнего Востока

Накопленные в последнее время археологические материа/ позволяют ставить вопрос и о более раннем завершении этого процесс если рассматривать храмовые центры И тысячелетия до н.э., открыть как на побережье, так и в горах, как социально—политичесю образования, соответствущие "номам" Древнего Востока.

Цели и методы исследования. Задачи предлагаемой рабо-сводятся к следующему: проследить на имеющихся в распоряжен археологов материалах палеоэкономические процессы, проходившие горах и на тихоокеанском побережье Центральных Анд, начиная VIII —VII тыс. до н.э., когда повсеместно существовала охотничье собирательская экономика, и кончая началом II тыс. до н.э. — времене предшествующим распространению керамики на всей исследуем* территории; изучить структуру древней экономики каждого из этих дв регионов; сравнить между собой динамику ее изменений; определи общие черты и специфику процессов, проходивших в указаннг районах.

Для того чтобы выявить переломные момен палеоэкономических процессов было необходимо рассмотреть не вг совокупность материалов, с ними связанных, а только древности ti районов, где они исследованы достаточно систематично и да возможность последовательно рассматривать процессы на достаточ! длительном отрезке времени. Поэтому я не ставил своей задачей да исчерпывающую картину докерамических памятников Центральш Анд. Исходя из целей исследования я был вынужден опираться лишь ¡ районы, где памятники достаточно изучены, чтобы дать хотя бы сам предварительное представление об этих процессах. Это не знач

однако, что они проходили лишь в этих местах. Скорее всего с определенной степенью неравномерности, но более или менее параллельно, такие процессы шли по всей территории культурно — исторической области. Однако степень сохранности материалов и изученность памятников таковы, что судить о них возможно опираясь лишь на отдельные районы.

При реконструкции и анализе процессов, проходивших на протяжении нескольких тысячелетий, особое значение имеют периодизационные и хронологические построения археологов. Поскольку для Центральных Анд, где письменные источники отсутствуют, они строятся исключительно на радиокарбонных датах, в своем большинстве так или иначе опубликованных, появляется возможность критически подойти к датировкам, предлагаемым различными авторами.

Источники. Работа сделана на материалах, опубликованных в обширной американской и латиноамериканской археологической литературе, малоизвестной русскоязычному читателю. При исследовании я принципиально стремился опираться не столько на выводы, сделанные в соответствующих работах, сколько на доступные мне публикации памятников и их критическое осмысление. К сожалению, далеко не у всех авторов выводы, зачастую чрезвычайно широкие, соответствуют скромному объему раскопанных материалов.

Полученные результаты и научная новизна работы. Традиционным синонимом термина "неолитическая революция" в археологической литературе является "переход от присваивающей экономики к производящей ", то есть от охотничье —рыболов ческо — собирательского к земледельческо—скотоводческому хозяйству. При этом "присваивающая" и "производящая" выступают как две фазы прогрессивного развития древней экономики, сменяющие друг друга.

Проделанный анализ материалов перуанского побережья показывает, однако, что при определенных условиях у некоторых

обществ с присваивающей формой хозяйства наблюдаются столь же высокие достижения в экономическом и культурном развитии, что и в ранних и даже развитых земледельческих обществах. Это говорит о том, что в принципе существо палеоэкономического процесса заключается не в изменении формы хозяйства, а в преодолении такого рубежа производительности труда, когда, в рамках годичного производственного цикла обществом создается стабильный прибавочный продукт (Башилов 1984, с.101; 1996, с.20). Дальнейшее его количественное увеличение и развитие различных форм перераспределения ведут к сложении: экономической базы для возникновения древних цивилизаций.

Хотя о развитых обществах с присваивающим типом экономики известно уже достаточно давно, лишь в данной работе, на конкретном примере древностей Центральных Анд, эта проблема ставится в теоретическом плане путем сравнения двух моделей процесса — классической и атипичной. Здесь предлагается принципиально новый подход к оценке путей развития охотничье—рыболовческо— собирательских народов в древности. Этот подход может быта распространен на.материалы других регионов мира и, вероятно, дасп возможность объяснения ряда атипичных феноменов древнейшей истории человечества.

Хронологические рамки исследования. В работе рассматриваются палеоэкономические процессы, проходившие не территории Центральных Анд на протяжении докерамического периода, с VIII—VII до 1 — й четверти II тыс.до н.э., то есть с начала голоцена дс времени непосредственно предшествующего распространении: земледелия и керамики на перуанском побережье.

Основные положения диссертации отражены в ряде статей е отечественных и зарубежных американистских изданиях. Кроме тоге автором были сделаны доклады по теме работы на различных симпозиумах и конференциях. Наиболее существенными публикациям* по теме являются: "Общие закономерности и специфике

"неолитической революции" в Перу" (1979), " Появление культурных растений в земледельческих центрах Древней Америки" (1980), "Появление производящего хозяйства в Центральных Андах" (1982), "Неолитическая революция" в древнем Перу" (1984), "Некоторые общие аспекты "неолитической революции" (1984), "Темпы исторического процесса в важнейших центрах "неолитической революции" (1985), "Первичный центр производящей экономики в горном Перу" (1990) и "Возможности археологических источников для исследования исторических процессов (на примере древностей Центральных Анд) (1996).

Структура. Работа состоит из введения и пяти глав, первая из которых посвящена географическим и экологическим условиям Центральных Анд. Во второй рассматривается история изучения затронутой в исследовании эпохи на территории этой культурно — исторической области. В третьей и четвертой главах излагаются фактические материалы опорных районов, соответственно в горах и на тихоокеанском побережье. Заключительная пятая глава содержит все основные выводы исследования.

Основное содержание работы

Введение содержит самую общую характеристику культурно — исторической области Центральных Анд, ее места в древнейшей истории Нового Света и ее специфики, обусловившей общеисторическую важность изучения процессов, проходивших здесь в глубокой древности, что, в свою очередь, послужило причиной выбора гемы исследования. Формулируются основные его цели и задачи, а гакже методы их решения. Обосновывается неприемлемость, в рамках \анной работы, устоявшегося в археологии термина "производящее хозяйство", который предлагается заменить термином "продуктивная экономика". Кроме того постулируется принадлежность предлагаемого груда к третьему — "теоретическому" уровню археологического

исследования по классификации автора и Э.Н.Лооне (Башилов, Лоон< 1986).

В главе I дается характеристика природно—географических ] экологических условий Центральных Анд, оказавших огромное влияши на конкретные формы и характер проходивших здесь в древносп палеоэкономических процессов.

Область Центральных Анд делится на два, совершенно отличных друг от друга, больших региона: К осту — узкую полоску тихоокеанской побережья и Сьерру — горные хребты и долины собственно Анд

Сьерра. Эта область представляет собой систему протянувшихся ■ ССЗ на ЮЮВ горных хребтов, разделяющих их глубоких речных доли и высокогорных плато. Орографическую ситуацию здесь определяю горные цепи Западной, Центральной и Восточной Кордильер. Межд ними текут реки Мараньон, Уальяга, Укаяли и их притоки. Сливаясь они образуют величайшую реку Южной Америки — Амазонку. На юр эта часть Сьерры смыкается с высокогорным плоскогорьем -Альтиплано или Пуной. В пределах Центральных Анд Сьерр; разделяется на три района — север, центр и юг, каждый из которьс имеет свои орографические особенности, в той или иной мер« сказывавшиеся на судьбах древнего населения.

Природные условия Сьерры связаны прежде всего с высотой на, уровнем моря. Обычно выделяются несколько высотных зон. Сама; нижняя из них — тьерра темпляда (1000— 2500 м над ур.м.). Это дн< речных долин и горных котловин. Основная обитаемая территори Сьерры лежит в пределах зон тьерра фриа (2500 — 3500 м над ур.м.) ] тьерра эляда или пуна (выше 3500 м).

Для этих зон характерны резкие, до 20 — 30 градусов, суточные колебания температуры, но отсутствуют значительные температурны1 контрасты по временам года, которые составляют здесь два сезона -влажное лето (ноябрь—апрель) и сухую зиму (май—октябрь). В пу»

э садки выпадают как в виде дождя, так и снега и града. Для зоны фриа более характерны туманы, дожди и грозы, часто также с градом.

На высоте 5000 м проходит граница зоны вечных снегов и \едников, где постоянная жизнь человека невозможна.

Состав флоры и фауны Сьерры тесно связан с экологической зональностью. Для высокогорья с его обилием влаги, ледниковыми эзерами и многочисленными водными источниками характерна фавянистая растительность. Здесь встречаются в диком виде и зозделываются корнеплоды — картофель, ульюко, ока, анью, мака и текоторые злаки — киноа, каньяуа, амарант и др. Склоны гор с зысокогорными лесами и тропической лесостепью, лежащие в основном з зоне тьерра фриа, а так же в зоне тьерра темпляда, пригодны для зозделывания пищевой триады Нового света — кукурузы, бобовых и гыкв.

Разнотравье высотной зоны служит прекрасным пастбищем для гравоядных — оленей и камелидов — гуанако и викуньи. В отличие от зикуньи, гуанако может обитать на всех высотах от 4000 м над уровнем поря до морского побережья. Кроме травоядных здесь встречаются хищники (лисы, пумы и др.) Широко распространены морская свинка, зискача и другие грызуны. На горных вершинах и в скалах гнездятся шндоры. В пуне обилие озер и мелких водных источников тредоставляет благоприятнейшую среду обитания для рыбы, шнцентрации водоплавающих птиц и земноводных. Они, несомненно, кироко использовались древними обитателями Сьерры.

Коста. Тихоокеанское побережье Перу — узкая полоска суши тротяженностыо более 2000 км, зажатая между Андами и береговой шнией. Примыкающие к ней западные склоны Анд прорезаны глубокими ущельями, главным образом долинами небольших речек, вбегающих с гор к океану.

Перуанское побережье в целом представляет собой каменистую тустыню с многочисленными скальными выходами, песчаными дюнами

и пляжами, разделенными оазисами речных долин. В предела Центральных Анд их насчитывается более пятидесяти. Большинство ре в сухой сезон пересыхает, но обильно наполняется водой в перио дождей в высокогорье, особенно в марте—апреле.

Территория побережья практически не знает дождей, хотя иногд< раз—два в десятилетие, на побережье проходят мощные разрушительные тропические ливни, как правило связанные появлением в океане теплого течения Эль Ниньо. Обычно выделяютс два сезона — влажный, туманный (июнь —октябрь) и сухой, солнечны (декабрь—март). Среднегодовая температура достаточно умеренная -около 20° — с небольшими (около 5—6°) сезонными колебаниями.

К оста представляет собой один из самых засушливых районов мира. Растительность здесь чрезвычайно скудна.

Крайне специфической особенностью перуанского побережь являются "ломас" — невысокие (в среднем 200 м над ур.м.) всхолмлени перед склонами андских предгорий. Здесь в зимние месяцы на почве камнях конденсируется атмосферная влага, дающая жизнь травянисто растительности.

Природные условия побережья находятся под постоянны воздействием прибрежной зоны Тихого океана и в значительно степени им определяются. Большую роль здесь играет холодно Перуанское течение (течение Гумбольдта), идущее с юга на север, вдол берегов южноамериканского континента.

Специфические условия циркуляции прибрежных во обуславливают рост огромного количества планктона в поверхностны слоях океана. Он, в свою очередь, является начальным звеном пшцево цепочки, на другом конце которой стоит морская фауна, включающа разнообразных моллюсков и других беспозвоночных, многочисленны виды рыб, морских животных и птиц.

Основную массу океанской фауны составляют анчоусы — мелкг рыбешка, служащая кормом для более крупных представителе

ихтиофауны — бонито, тунца, сельди и др. Анчоусы являются также зсновной пищей многочисленных морских птиц — бакланов, олушей, великанов и др. Местами гнездования мириадов морских птиц издавна 5ыли прибрежные острова.

На побережье в древности существовали колонии тюленей и •юрских львов. Сюда также выбрасывались киты и касатки. В фибрежных скалах и водах водилось также большое количество разнообразных моллюсков.

Периодически экологический баланс побережья нарушается. Это :вязано с теплым противотечением Эль Ниньо, которое возникает близ жватора и движется к югу, оттесняя холодные воды Перуанского течения. Его влияние заметно прежде всего на севере Перу, но иногда >но сказывается, причем катастрофически, на природных условиях icero побережья, да и всех Центральных Анд.

Оценивая физико-географическую и экологическую ситуацию Дентральных Анд в целом, можно определенно полагать, что крайне сонтрастные условия этого региона не могли не способствовать :овершенно различным приемам адаптации древнего населения. В гервуго очередь это относится к адаптационным возможностям двух >сновных физико-географических зон — Сьерры и Косты.

К сожалению, данные о динамике изменения природных условий 1 голоцене крайне невелеки и неоднозначны. Соответственно и точки ipetnra исследователей по данной проблеме различны и противоречивы. \нализ их аргументации с учетом новых данных, об образовании фибрежных террас и связанных с ними колоний моллюсков (Sandweiss 986, Rollins 1986) позволяют сделать достаточно обоснованный вывод о •ом, что на рассматриваемом отрезке времени (VIII — начало II ысячелетия до н.э.) на территории Центральных Анд отсутствовали лобальные изменения климата. В то же время в условиях крайне хрупкого экологического баланса на побережье даже небольшие .окальные подвижки климатических условий оказывали заметное

влияние на условия жизни населения, особенно на ранних этапах еп развития.

Глава II посвящена истории археологического исследовании процесса "неолитической революции" в Центральных Андах. Скромны* памятники этих отдаленных периодов привлекли внимание исследователей значительно позднее, чем яркие древности эпох! доколумбовых цивилизаций. Их исследование, по крайней мере д< середины 70—х годов, шло разными путями на побережье и в горах.

Коста. Еще М.Уле говорил о том, «гго появлению цивилизаций здесь предшествовала культура примитивных рыболовов {Ш11е 1913 1925). Но только с 40—х годов начались полевые исследованш докерамических памятников.

В 1941 — 42 г. Г.Р.Уилли и Дж.М.Корбетт, копали поселени« Асперо в долине Супе. Из за полного отсутствия керамики они сочм поселение или атипичным, или относящимся ко времени непосредственно предшествовавшему ее появлению. В 1946 — 47 г Дж.Б.Берд провел раскопки на докерамическом поселении Уака Приета Здесь он получил материалы об оседлом населении, чья экономик« базировалась на эксплуатации морских ресурсов с использование» диких и домашних растения (тыквы, перец и др., включая хлопок).

С середины 50—х гг. на побережье проводились широки« разведочные работы и небольшие раскопки под руководством Ф.Энгеля Они показали, что под цивилизациями Древнего Перу лежит многовековый пласт ранних, докерамических культур. Был выделе! древнейший горизонт, за которым следовал "дохлопковый". Его смеши горизонт "хлопковый" к которому, помимо мелких, относились таки( громадные поселения как Эль Параисо и РиоСеко.

В начале 60—х годов Э.П.Ланнинг обследовал более 5( местонахождений каменных орудий в районе Анкона и низовьев долинь Чильон. Он рассматривал эти памятники как остатки сезонных (зимних стоянок охотников — собирателей эксплуатировавших пищевые ресурсь

ломас". В середине III тыс. до н.э. климат побережья (по Ланнингу) тановится суше, что приводит к изменению хозяйственной системы и :ереходу к интенсивному использованию ресурсов океана. Идея об ¡спользовании "ломас" древними обитателями побережья была одаержана Ф.Энгелем, который продемонстрировал наличие амятников сходного типа по всему побережью, особенно в долине [илька.

В середине 60—х гг. исследование Центрального побережья родолжили Т.Патгерсон и М.Э.Мосли. Результаты этих работ озволили разработать дробную периодизацию конца докерамической похи (Moseley, Barrett 1968). Она опиралась на развитие технологии екстиля из хлопка, стратиграфические данные и изменения в составе ищевых остатков. Была предложена и периодизация памятников всей той эпохи с анализом эволюции хозяйства и системы расселения 'attersori, Moseley 1969).

В начале 70—х гг. археологами уделялось большое внимание кологии Центрального побережья и попыткам реконструкции процесса гановления здесь земледелия. Он рассматривался как эволюционный, а онец докерамического периода, связанный с доминирующей ролью орского промысла в хозяйственной системе, представлял собой лишь го очередной этап.

В 1971 году М.Э.Мосли и Г.Р.Уилли провели новое обследование оселения Асперо и пересмотрели его интерпретацию (Moseley, WIHey 973), признав докерамический характер поселения и высказав сложение о том, что основой его экономики был морской промысел. вторы характеризовали общество Асперо как "сложное" или юлусложное" (complex or semicornplex).

В 1975 году М.Э.Мосли (Moseley 1975) сформулировал гипотезу о гановлении андской цивилизации на основе приморского, а не эмледельческого пути развития экономики (MFAC). На важную роль риморской адаптации указывали еще Дж.Б.Берд и Э.П.Ланнинг. Р.Фунг

Пинеда также поставила вопрос о существовании на побережь развитых поселений, базировавшихся на рыболовстве (Fung Pined 1972). Но М.Э.Мосли принадлежит наиболее развернутое и четк сформулированное изложение гипотезы MFAC. В ее польз свидетельствовали и работы Р.Фелдмана исследовавшег докерамические храмовые комплексы Асперо, Пьедра Парада уделявшего большее внимание социальным проблемам организаци монументального строительства в памятниках побережья этой эпохи.

Концепция MFAC, в силу своей нестандартности, был воспринята далеко не всеми и вызвала дискуссию, в которой критик! пытались доказать, что морской промысел не мог быть осново высокого экономического роста (Osbom 1977; Raymond 1981, Wilso 1981). Только возделывание растений, по их мнению, могло сгат основой экономики, позволившей населению Косты создат высокоразвитые поселения с архитектурой общественного назначение С развернутыми возражениями против гипотезы MFAC выступи Д.Бонавия (Bonavia 1982), считавший, что основой смешанной экономик прибрежных поселений было возделывание растений, а продукт морского промысла сами по себе не могли быть основой стабильног демографического роста-

Позиции всех критиков MFAC опирались прежде всего е исходное непрйятие парадоксальной с точки зрения традиционны представлений идеи о принципиальной возможности построена сложных обществ и, тем более "цивилизации", на осное присваивающей экономики.

В этой связи интересно, что сходные с MFAC идеи возникл совершенно независимо от работ М.Э.Мосли на другом конце света, России.

Первыми, кто информировал научные круги нашей страны ранних памятниках перуанского побережья, были В.М.Массон (Массо 1964, 1968, 1970, 1971) и Ю.Е.Березкин, который рассматривг

шлеоэкономические процессы, проходившие у населения Косты в ^ревности с позиций "земледельческого" их понимания, но отмечал и юлыную роль морского промысла в хозяйстве прибрежного населения Березкин 1969).

В 1975 г. автором, независимо от концепции MFAC, был [оставлен вопрос о возможности появления стабильного прибавочного гродукта в рамках присваивающего хозяйства и прогрессивного [сторического развития на этой базе (Башилов 1979, Bashilov 1982). При том, помимо материалов перуанской Косты, я опирался на работы О.П.Аверкиевой, посвященные индейцам Северо-Западного юбережья и других районов Северной Америки (Аверкиева 1941, 1961, 974).

То, что очень близкое объяснение сходных явлений возникло в оловах ученых, работавших в рамках совершенно различных научных жол — перуанской (Р.Фунг Пинеда), североамериканской (М.Э.Мосли, '.А.Фелдман) и советской (Ю.П. Аверкиева, В.А. Башилов) позволяет читать, что такое объяснение обладает достаточно высокой степенью .остоверности.

В 70—х — 80—х гг. экспедиция Р.Бенфера провела комплексные гсследования на поселении Палома, (Benfer, Gehlert 1980; Benfer 1982, 984), которые дополнили и расширили материалы, полученные еще >нгелем. Они велись в тесном сотрудничестве с зоологами и :алеоботаниками.

В 80 — е годы развернулись широкие работы на памятниках 1озднего докерамического периода севера перуанского побережья, как культовых центрах, так и на рядовых памятниках (Pozorski S. 1976; »ozorski S., Pozorski Th. 1979a, 1979b, 1990, 1992). В то же самое время •ыли продолжены исследования в Эль Параисо (Quilter 1985).

Сьерра. В конце 50—х годов начинаются систематические ^следования в Сьерре. В местности Лаурикоча А.Кардич, вел

исследования пещер и открытых стоянок, на материалах которых ot построил первую хронологическую колонку Сьерры.

В 60—х гг. на восточном склоне Анд японские археолога исследовали многослойное поселение Котош. В нижних докерамических, слоях памятника были обнаружены храмовые постройки (Izumi, Sono 1963; Izumi, Terada 1972). В том же районе былс раскопано еще одно поселение — Шильякото, также с храмом докерамического периода (Izumi, Cuculiza, Капо 1972).

В середине 60—х годов начал исследования в долине Кальехон де Уайлас Т.ф. Линч. В 1968 г. он раскопал пещеру Гитарреро (Lynch, Kennedy 1970; Lynch 1971, 1980), где получил интересные материалы с самых ранних ступенях освоения растительных ресурсов. На основе наблюдений в Кальехоне де Уайлас Т.Линч развил гипотезу Э.Ланнинга о сезонных перекочевках древнего населения (Lynch 1971, 1973, 1975, 1981).

Археологе — ботаническое изучение процесса становления земледелия было главной задачей экспедиции Р.С.Мак Нейша в долине Аякучо (MacNeish. 1969; MacNeish et al. 1970, 1980, 1981, 1983) Здесь была применена методика тщательных послойных раскопок сухих пещер с полным анализом органических остатков. Было проведено сплошное обследование долины и выявлено несколько сотен археологических памятников, ряд которых был раскопан. Была также составлена полная хронологическая колонка региона. Огромной заслугой экспедиции был кропотливый сбор и анализ палеоботанических остатков, и увязка археологических материалов с особенностями экологических зон региона, что позволило воссоздать образ жизни древнейшего населения долины Аякучо.

В 70 — 80—х годах исследования в Сьерре сосредотачивались в Центральном районе и на плоскогорье Хунин. Со 2-й половины 60—х гг. начались работы Проекта Хунин под общим руководством Р.Матоса Мендьеты. Были проведены обследования и шурфовка ряда памятников,

преимущественно пещерных. В их числе была и пещера Пачамачай. Результаты работ позволили создать первую периодизацию древностей Пуны де Хунин (Matos Mendieta 1976а, 1976b).

Раскопки Пачамачай продолжил в 1975—1977 гг. Дж.Рик. На основании полученных данных он предложил гипотезу об оседлом образе жизни и четко очерченных районах хозяйственной деятельности групп древних обитателей Пуны де Хунин (Rick 1980, 1983; Matos Mendieta, Rick 1981). Эта гипотеза вызвала оживленную дискуссию среди специалистов (MacNeish 1980; Patterson 1981; Wheeler1984; Rick 1984).

В середине 70—х гг. Д.Лавалье и М.Жульен провели обследование и шурфовку памятников юго-восточной части Пуны де Хунин (Lavallée, Julien 1976) и подвергли скрупулезному исследованию скальный навес Телармачай (Lavallée, Julien 1984). В начале 80—х гг. Дж.Рик продолжил изучение пещеры Паналагуа (Паналаука) начатое П.Каулике в рамках проекта Хунин.

Накопленные к середине 70—х гг. материалы позволили создать модель процесса доместикации камелидов в андском высокогорье (Wheeler Pires—Ferreira, Pires—Ferreira, Kaulicke 1976, 1977; Pires — Ferreira, Wheeler, Kaulicke 1977), а несколько позже реконструировать в самых общих чертах процесс становления андского животноводства (Wheeler 1984, Wing 1986, Moore 1984, 1985, 1988).

В конце 70 —X годов в горном Перу были раскопаны еще два ужерамических храмовых центра — Уарикото (Burger, Salazar Burger

1980, 1985) и Ла Гальгада, где были обнаружены и исследованы две гпупенчатые пирамиды с храмами на вершине (Grieder, Bueno Mendoza

1981, 1985; Glieder et al. 1988).

Постепенное накопление материалов обусловило периодическое тоявление работ, в которых содержались попытки их обобщения. Уже в 1961 году была предложена периодизация докерамического периода Центральных Анд, начиная с эпохи заселения (Laning, Hammel 1961). В

монографии, посвященной всей доинкской истории Центральных Анд Э.П.Ланнинг представил свое видение протекавших в этот период процессов, обратив особое внимание на роль "ломас" и ресурсов океана в экономике населения перуанского побережья (Lanning 1967). Тогда же вышла сводная работа Т.Ф.Линча по докерамическому периоду Центральных Анд (Lynch 1967а), которая, к сожалению, осталась мне недоступной.

В книге Р.С.Мак Нейша, Т.Паттерсона и Д.Броумана (MacNeish, Patterson, Browman 1975) в рамках единой периодизации были связаны древности Сьерры и Косты. Первая часть монографии Дж.Рика (Rick 1983) была посвящена критическому разбору существовавших на тот момеш- концепций, прежде всего Э.П.Ланнинга.

В 1988 г. вышел очень важный сборник "Экономическая доистория Центральных Анд" (Wing, Wheeler 1988). В нем собраны результаты биологических анализов органических материалов, полученных при раскопках в различных частях региона, в том числе и на памятниках интересующего нас времени. Кроме того на рубеже 80— 90—х гг. были опубликованы две больших работы, посвященные процессу неолитизации в Центральных Андах (Lavall6el989) и развернутой характеристике Позднего докерамического периода (Quilter 1991).

В главе III анализируется процесс появления продуктивной экономики в долинах Сьерры, территория которой в качестве самостоятельного центра становления земледелия впервые была выделена академиком Н.И.Вавиловым еще в 1931 г. Говоря о нем, Н.И.Вавилов неизменно противопоставлял горные районы Центральных Анд прибрежным, считая, что прибрежное земледелие носило четко выраженный вторичный характер. К району первичного: зарождения андского земледелия он относил области пуны на высокогорье. Для этого очага характерно возделывание, без применения орошения, разнообразных клубненосных растений (картофеля и др.) и нескольких

видов зерновых (киноа и др.). С этими же районами Н.И.Вавилов связывал доместикацию камелидов и морской свинки. Считая зону пуны основной территорией очага, он включал в нее и прилегающие к ней горные районы с более мягким климатом и с субтропической растительностью.

Следует полагать, однако, что к настоящему времени методы классической ботаники в применении к изучению данного района в значительной мере исчерпали себя и дальнейшее исследование невозможно без археологических данных. Такие данные, включая палеоботанические и палеозоологические находки, позволяют говорить э развитии древней экономики в целом, а не только о становлении земледелия, являвшегося лишь одной, хотя и важнейшей, из ее этраслей. Археологические материалы, по интересующей нас проблеме гще крайне ограничены, но они уже позволяют попытаться реконструировать некоторые общие аспекты указанного процесса. Эти материалы происходят из трех разделенных между собой районов — долины Кальехон де Уайлас, котловины Аякучо и плоскогорья Пуна де Кунин.

Кальехон де Уайлас. Здесь известно около 20 пунктов с материалами, относящимися к интересующей нас эпохе. Большая их 1асть находится на высокогорье, но найдены и памятники, расположенные близ дна долины. Из них только пещера Гитарреро ходверглась широким раскопкам (Lynch 1980). Она расположена на зысоте 2580 м над уровнем моря в 150 м выше дна долины на крутом, малопригодном для земледелия склоне. Культурный слой в пещере 5скрыт почти полностью. Стратификация раскопа очень усложнена, >днако удалось выделить шесть комплексов материала. Из них только штыре (I — IV) имеют выраженное и взаимосвязанное лратиграфическое положение, позволяющее говорить об их угносительной хронологии. Стратификация пещеры и распределение 1аходок по комплексам позволяют также считать, что между

комплексами не существовало сколько-нибудь значительных хронологических разрывов.

Анализ серии радиокарбонных дат, приведенной в монографической публикации материалов Гитарреро, позволяет отнести комплексы I и Па к IX —середине VIH тысячелетия до н.э., комплексы llb —lid — ко второй половине VIII — первой половине VII тысячелетия до н.э., а комплексы Не —III к концу VII — первой половине V] тысячелетия до н.э.

В пещере Гитарреро найдено много разнообразных каменных орудий: наконечники дротиков или стрел различных типов, двусторонне обработанные "ножи", или, скорее, заготовки для крупных накончников большие бифасы. В комплексах II —Ш встречено несколько резцов Кроме того, обнаружены скребки на больших грубых отщепах v расколотых гальках, чопперы и нуклеусы нерегулярной формы v усеченно—конические. Помимо орудий, изготовленных техникой скола найдены ударники, терочник и единичные обломки зернотерок.

Несмотря на все разнообразие орудий и то, что они был* обнаружены в . стратиграфически последовательных комплексах относящихся к хронологическому отрезку по меньшей мере в три ( половиной тысячелетия материал не дает основания говорить с сколько-нибудь заметных изменениях во времени.

В Гитарреро найдены и костяные орудия — кости со следам* затертости по краю, ножевидные шилья (?) или скребки и даже иглы Скорее всего они были связаны с обработкой шкур. Встречены ъ деревянные предметы, среди которых наиболее интересна палка сс следами добывания огня трением.

В комплексах II и III найдены обрывки веревок и даж( примитивного текстиля, сделанного из волокон по крайней мере шт различных растений (но не хлопка). Все эти остатки являются, вероятно фрагментами различных сумок, а не одежды. Технически они относята к древнейшим стадиям развития текстильного производства.

Орудийный комплекс пещеры Гитарреро связан прежде всего с охотничьей деятельностью, хотя такие орудия как терочники и зернотерки, указывают на переработку растительной пищи. Уже в комплексе IIa встречены клубни оки, дикого картофеля, перца—ахи, тыквы. В слое II к ним добавляется лукума.

Особый интерес вызывает появление домашней фасоли, которое скорее всего, можно связывать со средней частью слоя II. Здесь же был впервые встречен популярный андский корнеплод ульюку.

Весь набор культурных растений сохранялся и в комплексе III. Единственным, но важнейшим нововведением явилась кукуруза. Найдено 26 початков (целых и обломков). Они делятся на две группы: среднего размера (10 шт.) и тонкие (6 шт). Обе группы морфологически гораздо более архаичны, чем кукурузные початки, найденные в перемешанном комплексе IV. С современными расами перуанской кукурузы материал комплекса III имеет мало общего. Лишь один из початков среднего размера можно сравнить с примитивной расой Confite chavinerise (Smith 1980).

Все это позволяет предполагать, что кукуруза из комплекса III представляет собой одну из промежуточных стадий развития от древнейших форм с мелкими початками к тому культурному растению, которое в дальнейшем станет ведущим в пищевом балансе населения Центральных Анд.

Остеологические материалы пещеры Гитарреро и других памятников Кальехона де Уайлас позволили получить данные о составе мясной пищи древних обитателей долины (Wing 1980). Из крупных животных в пищу могли употребляться олени и камелиды, а из мелких — кролики и вискачи.

К сожалению, результаты скрупулезных раскопок Т.Линча в пещере Гитарреро не дали возможности, хотя бы приблизительно представить себе эволюцию хозяйства древнего населения Кальехона де Уайлас, которая на протяжении трех с половиной тысяч лет

несомненно шла. Ее не позволяет уловить лишь специфика данного памятника.

Рассмотренные материалы дают подробное представление оС одной из самых ранних ступеней процесса становления производящего хозяйства в горном Перу. Не позже конца IX —начала VIII тыс. до н.э. население Кальехон де Уайлас начинает употреблять местные корнеплоды, перец и, вероятно, тыкву. Возможно, некоторые из этш растений были уже домашними. Не позже середины VII тысячелетия дс н.э. к ним добавляются несколько разновидностей фасоли. А в первое половине VI тыс. до н.э. здесь появляется кукуруза, но еще крайне архаичного облика. В технических целях широко употребляло« растительное волокно.

Растительные остатки вместе с чисто охотничьим по состав] каменным инвентарем и преобладанием оленя в фаунистическю остатках позволяют говорить о сочетании в экономике обитателе! Гитарреро охоты и развитого собирательства, на базе которого може" быть уже возникло первоначальное возделывание растений. Скоре« всего пещера была стоянкой, которая использовалась только в течешк влажного сезона.

Долила Аякучо. Экспедицией Р.МакНейша в конце 60—х гт проведено сплошное обследование долины, где было обнаружено боле< 500 пещер, открытых стоянок и поселений различных эпох. В задач! экспедиции входили прежде всего комплексные археологе-ботанические исследования, поэтому ее работы были сосредоточены н изучении сухих пещер. Из таких пещер только три — Пикимачай Хайвамачай и Пуэнте — раскопаны широкой площадью и еще семь — ; меньшем масштабе (MacNeish, Garcia Cook et al. 1981).

На основании полученных материалов была создана полна стратиграфическая колонка долины Аякучо. К эпохе становлени земледельческой экономики здесь относится ряд фаз, которые различных публикациях Р.Мак Нейша и его соавторов определяются ;

датируются по —разному. Интересующие нас процессы проходили на протяжении семи тысяч лет — с IX по начало II тысячелетия до н.э.

Фаза Пуэнте (IX—VII тыс. до н.э.).В слоях фазы Пуэнте найдено 449 изделий из камня и кости. Пятая часть из них (20.3%) — бифасы, среди которых наконечники метательных орудий нескольких типов, ножи и т.п. Гораздо больше (69,7%) односторонне обработанных орудий — концевых и боковых скребков, резцов и т.п. Кроме того найдено незначительное количество (7.3%) ударников и терочников из цельного камня.. Изделия из кости (шилья и проколки, бусы — пронизки) составляют 2.7% находок.

По набору каменного инвентаря и остаткам фауны можно заключить, что основным занятием населения была охота как на крупных (олени, камелиды), так и на мелких (морская свинка и пр.) животных. Вероятно она дополнялась собиранием диких растений.

Фаза Хайва (VII - начало VI тыс. до н.э.). Орудийный комплекс во многом повторяет комплекс предшествующего времени, хотя появляется и ряд новых типов. Техника обработки камня совершенствуется. Подавляющее большинство бифасов (20.2%) — наконечники метательных орудий, но встречаются также ножи и чопперы. Односторонне обработанные орудия (72.2%) представлены разнообразными концевыми скребками и отщепами со следами употребления. Число орудий из цельного камня (ударников, наковален, терочников) очень незначительно — 4.2%. Есть каменные бусы.

Среди изделий из кости — шилья, иглы, проколки, связанные, видимо, с изготовлением одежды. Есть и украшения. Интересны иглы для плетения и удлиненные костяные орудия, которые интерпретируются как бердо для изготовления тканей. Костяные изделия составляют 3.4% орудийного комплекса.

В слоях фазы Хайва, наряду с костями животных (олени, камелиды) найдено семя ачиоте. Стебель какой—то ягоды, семя травы и растительные волокна обнаружены в человеческих копролитах.

Структура экономики этого времени оставалась такой же, как и предыдущей фазе. Ее основой являлась охота. Ее дополняло собирательство, носившее, видимо, характер вспомогательной отрасли хозяйства. Возможно во времена фазы Хайва практиковались сезонные перекочевки групп населения в пределах различных высотных зон с использованием сезонных источников пищи

Фаза Пики (VI - середина V тыс. до н.э.). В орудийном комплексе наблюдается ряд изменений по сравнению с предшествующим временем. Заметно (до 29.8%) увеличивается количество бифасов, прежде всего наконечников метательных орудий. На первый план по количеству выходят новые типы. Ассортимент односторонне обработанных каменных орудий заметно расширился, хотя их количество уменьшилось (58.6%). Орудия из цельного камня составляют 4.6% находок. Это сферические и овальные терочники и сверленые "булавы" которые можно рассматривать и как навершия палиц и как утяжелители для палок—копалок. Костяные изделия в основном повторяют набор, встреченный в фазе Хайва. Однако их общее количество заметно возросло (17.0%). Обилие каменных наконечников метательных орудий говорит о том, что охота продолжала играть значительную роль в жизни населения. Она велась на высокогорье в течение сухого сезона.

Большинство памятников фазы Пики обнаружено в нижней части долины, которая была обитаема во влажном сезоне. Найдено большое количество костей морской свинки без морфологических изменений, что позволяет говорить или о специализированной охоте, или, о первой стадии доместикации. В слоях фазы Пики найдены также остатки первых культурных растений — киноа и двух разновидностей тыкв..

Хозяйственный комплекс фазы Пики был ориентирован на охоту, возможно дополняемую домашним содержанием морской свинки. Продолжало широко практиковаться собирательство. В качестве

вспомогательной отрасли вероятно существовало возделывание растений. Предполагаются сезонные перекочевки с использованием соответствующих ресурсов различных высотных зон.

Фаза Чиуа (середина V - IV тыс. до н.э.). Состав орудийного комплекса заметно изменился. До 18.6% уменьшилось количество бифасов. Наконечники стали менее разнообразны.. Односторонне обработанные орудия (скребки, ножи, пластины) становятся более разнообразными. Резко, до 18.8%, возрастает доля орудий из цельного камня. Ассортимент этих орудий практически не меняется. В слоях фазы Чиуа была найдена древнейшая каменная мотыга. Количество изделий из кости уменьшилось до 2.2%.

Охота и собирательство еще сохраняли ведущую роль в хозяйстве, но и производящие отрасли заняли в нем заметное место. Судя по костным остаткам, морская свинка была уже доместицирована. Вероятно были сделаны определенные шаги и в доместикации камелидов.

Значительно расширился ассортимент домашних растений. Прибавилась фасоль, ачиоте, еще одна тыква, лукума, кокос и, возможно, картофель. К концу фазы появилась и кукуруза примитивного типа.

Сезонные перекочевки групп населения вероятно уже сосуществовали с круглогодичными поселениями.

Фаза Качи (рубеж IV—III — начало II тыс. до н.э.). По сравнению с фазой Чиуа орудийный комплекс не изменился. Бифасы составляют 20.3%, а типы наконечников повторяют предыдущую фазу.

Набор односторонне обработанных орудий (58.4%) тоже почти не отличается от нее. Количество предметов из цельного камня не изменилось — 19.7%, но среди них возросло число терочников достаточно выработанных форм и мотыг. Встречен и утяжелитель для палки—копалки. Количество костяных изделий очень невелико — 1.6%.

Органические остатки, обнаруженные в культурном слое и в человеческих копролитах, включают кукурузу, различные виды тыкв и

фасоли, киноа, тропические фрукты, возможно, хлопок и другие домашние растения. По —видимому в это время здесь уже существовало настоящее земледельческое хозяйство. Земледелие дополнялось разведением морских свинок. Охота и собирательство продолжались, но уже в виде вспомогательных отраслей экономики.

Для фазы Качи в нижней части долины уже известны круглогодичные земледельческие поселения в сочетании с сезонными стоянками. На высокогорье сохранялась сезонная специализация памяпгиков. Их обитатели пасли камелидов, воздеывали картофель и другие корнеплоды. Хозяйство этих двух районов представляло собой единую систему эксплуатации разнообразных природных ресурсов в условиях вертикальной зональности. Именно здесь мы наблюдаем зарождение палеоэкономического явления, характерного для всей истории Центральных Анд вплоть до инкского времени и описанного Дж.Муррой под именем "вертикального контроля".

Данные, которыми мы располагаем, невелики, однако позволяют представить себе общий ход процесса становления продуктивной экономики в долине Аякучо.

В IX—VIH тыс.до н.э. (фаза Пуэнте) основой экономики местного населения была охота на крупных животных — оленей и камелидов. Она, несомненно, дополнялась собирательством. С VII тысячелетия (фазы Хайва и Пики) начинается процесс освоения и доместикации растений и животных. Постепенно уменьшается роль охоты в экономике, хотя именно в фазе Пики наблюдается расцвет охотничьей техники. Собирательство, а затем и возделывание растений, становятся полноправными отраслями хозяйства. Возникают, по —видимому, систематические сезонные перекочевки групп населения в пределах различных природных зон своего микрорайона.

Поворотным моментом рассматриваемых процессов стала фаза Чиуа (середина V—IV тыс. до н.э.), когда население уже обладало основным пищевым комплексом Нового Света — тыквы, фасоль, позже

кукуруза. Возделывание растений и разведение морской свинки начали теснить охоту в экономическом балансе. Об этом свидетельствуют и заметные изменения в структуре орудийного комплекса. Соответственно изменяется и образ жизни — наряду с сезонными стоянками появляются и круглогодичные поселения. Процесс этот завершается к началу III тыс. до н.э. и в фазе Качи {III — начало II тыс.до н.э.) в долине Аякучо уже существуют постоянные раннеземледельческие поселения. Их обитатели возделывали широкий круг культурных растений. Одновременно существовала и четкая специализация хозяйства в рамках верикальной зональности. Население высокогорья специализировалось на разведении и выпасе камелидов, поставляя продукты животноводства в поселения нижней части долины и потребляя их земледельческую продукцию. Охота и собирательство играли в экономике роль вспомогательных отраслей.

Пупа де Хунип. Высокогорное плоскогорье, на котором известно до сотни археологических памятников интересующей нас эпохи. Чаще всего это пещеры или скальные навесы. Несколько из них подверглись раскопкам. Хотя публикации результатов исследований не всегда хорошо согласуются между собой, картина сложения производящего хозяйствЦв данном районе уже начинает вырисовываться.

Каждый из памятников имеет свою собственную стратиграфическую колонку, но общей периодизации не существует. Единственная попытка создать такую периодизацию была предпринята Р.Матосом Мендиета еще в середине 70—х годов, когда исследования в этом районе только начинались (Matos Mendieta 1975, 1976,).Сопоставление стратиграфических колонок раскопанных памятников показывает, что их можно сопоставить с периодизацией Р.Матоса Мендьета.

Фаза Паналагуа (IX-VIII тыс. до н.э.). Набор каменных орудий — односторонне обработанные ножи различных форм, скребки, изредка

наконечники метательных орудий и т.п. — типичный охотничий инвентарь.

Фаза Хувин-Пачамачай (VII—иачало VI тыс. до н.э.).

Орудийный комплекс включает ножи различных форм с односторонней и двусторонней обработкой, наконечники метательных орудий, большие бифасы, резцы, скребки. Такой набор орудий позволяет заключить, что в описываемое время обитатели Пуна де Хунин вели охотничий образ жизни. Это подтверждается и составом фаунисгических остатков, где, наряду с камелидами, очень велика доля оленей.

Фаза Тиларпиок (VI—середина V тыс. до н.э.). Орудийный комплекс не претерпевает существенных изменений. Но именно на этой фазе происходит резкое изменение в соотношении костей оленей и камелидов в сторону явного преобладания последних.

Фаза Келька-Уаси (середина "У--1У тыс. до яз.). Комплекс орудий фазы Келька—Уаси традиционен — наконечники различных типов, скребки, ножи и т.п. Именно с этой фазой связано появление первых признаков систематического использования растительной пищи. Найдены семена перца, тыквы и некоторых других растений, вероятно, привнесенных сюда извне.

Фаунистические остатки показывают явное преобладание костей камелидов над костями оленей. Вероятно в это время были одомашнены лама и морская свинка.

В фазе Келька Уаси меняется образ жизни населения. Наряду с пещерными стоянками появляются открытые поселения. Распространяются искусственные постройки — стены и загородки из кольев и камней в пещерах и жилища из камня, земли и соломы на открытых поселениях.

Фаза Чупака-Ондорес (Ш-начало I тыс. до н.э.). Материал включает наконечники различных форм и другие орудия, свидетельствующие о том, что охота продолжает оставаться одной из отраслей хозяйства. Однако основной объем мясной пищи давали стада

доместицированных лам. Кости камелидов преобладают, причем большинство их принадлежит молодняку. Это говорит о том, что в рассматриваемый период камелиды были уже доместицированы. Костей оленей практически нет.

Есть предположение и о существовании в это время в Пуне де Хунин возделываемых растений.

Хотя данные но археологии, палеоботанике и палеозоологии Пуны де Хунин еще не позволяют реконструировать процесс сложения здесь производящего хозяйства подробно, можно попытаться наметить его основные вехи.

Ясно, что на протяжении многих тысяч лет — от X — IX до II тыс. до н.э. здесь сохранялся, развиваясь и совершенствуясь, инвентарь, связанный с охотой. До начала VI тысячелетия (фазы Паналагуа, Хунин—Пачамачай) она была ведущей отраслью экономики, что подтверждается и примерным равенством количества костей камелидов и оленей.

Это соотношение резко изменяется в фазе Тиларниок (VI — начало V тыс. до н.э.), когда костей камелидов становится в 4 — 5 раз больше, чем костей оленей. На основании материалов фазы Чупака— Ондорес (III—начало II тыс. до н.э.) можно определенно предполагать, что лама уже была доместицирована.

Дж.Уиллер и ее соавторы предложили модель доместикации камелидов, базирующуюся на поведенческих особенностях этих животных и частично на этнографических и археологических данных. Эта модель состоит из трех последовательных этапов: 1) специализированная охота на камелидов; 2) контроль за территорией обитания полуодомашненных животных: 3) контроль за стадами одомашненных камелидов и их скрещиванием (Wheeler Pires — Ferreira, Pires—Ferreira, Kaulicke 1976).

В археологических материалах Пуны де Хунин первому из этих этапов соответствует, по—видимому, фаза Тиларниок. Промежуточный

этап полуодомашненных животных можно связывать с фазой Келька— Уаси (вторая половина V—IV тыс. до н.э.). Первые культурные растения (перец, тыква) появляются в эту же эпоху.

Изменился и образ жизни населения. Появляются открытые поселения и более или менее долговременные постройки. Это позволяет думать, что фаза Келька—Уаси является критическим моментом в процессе становления производящей экономики в Пуне де Хунин.

Завершился процесс в фазе Чупака— Ондорес (III —начало II тыс. до н.э.), когда основой жизни населения становятся стада лам и, возможно, возделывание растений в пределах климатических возможностей этих мест.

Храмовые центры, конца Ш~ начала II тыс.до н.э. на территории Сьерры. Ко 2-й половине Ш тыс.до н.э. население Сьерры достигло значительных успехов в культурном и общественном развитии. В северной части долины Кальехон де Уайлас был исследован храмовый центр докерамической и раннекерамической эпохи Ла Гальгада, существовавший в конце III — 1-й половине П тыс.до н.э. (Grieder, Bueno Mendoza étal. 1988). В центре поселения стояли две облицованные камнем ступенчатые пирамиды с храмами на вершине. Вокруг них располагались круглые и овальные дома, оросительные каналы, земледельческие террасы.

Храмовые сооружения на вершине пирамид представляли собой группы квадратных построек со скругленными углами. Стены были украшены нишами и покрыты белой штукатуркой. В середине квадратного углубления в центральной части пола располагался круглый очаг с подземным вентиляционным каналом.

Экономической базой существования такого значительного центра как Ла Гальгада было земледелие. В условиях начальных фаз развития ирригации возделывались тыквы, фасоль, перец, тропические фрукты, хлопок.

Да Гальгада не была единственным памятником конца докерамического периода в горном Перу. В той же долине Кальехон де Уайлас древнейшие слои небольшого поселения Уарикото (Burger, Salazar Burger 1980) демонстрируют сооружения с ритуальными очагами в центре. Сходные храмовые постройки найдены и в докерамических слоях поселений Котош и Шильякото в долине Уануко (Izumi 1971; izumi, Terada 1972; Izumi, Cuculiza, Капо 1972). Р.Берджер сопоставляет эти памятники в рамках единой "религиозной традиции Котоша", важную роль в которой вероятно играл культ огня. Стены храмовых построек украшались небольшими нишами и белились. Только в "Храме скрещенных рук" в Котоше, под одной из ниш, был обнаружен рельеф, по которому храм и был назван.

С памятниками этой "традиции" связано появление на текстиле и плетенках узоров, передающих образы хищных птиц, змей, часто двухголовых.

Глава IV посвящена формированию продуктивной экономики на перуанском побережье. Этот процесс изучен крайне неравномерно. Его ранние этапы исследованы в двух районах центральной К осты — Анкон—Чильон и Чилька. Памятники Позднего докерамического периода известны практически по всему побережью, но и они исследованы далеко не полностью.

Имеющиеся данные, взятые в целом, носят комплексный характер и достаточны для воссоздания, хотя бы в первом приближении, интересующих нас процессов.

Памятники Центрального побережья. Периодизация памятников Центрального побережья создана трудами ряда исследователей — Э.Ланнинга и М.Э.Мосли (район Анкон —Чильон), Ф.Энгеля и Р.Бенфера (долина Чилька). Естественно, что на стыке периодизаций возник ряд проблем по их согласованию.

В целом древности Центрального побережья позволяют говорить о трех последовательных фазах развития экономики древнего

населения. Первая из них связана с эксплуатацией ресурсов "ломас" и может носить соответствующее название. Две других можно назвать по первым более или менее исследованным памятникам — Чилька и Уака Приета.

фаза "ломас" (VII — середина IV тыс.до н.э.)

Комплексы Ареналь и Лус (VII—VI тыс. до н.э.). Открыты в районе Анкон—Чильон. Комплекс Ареналь представлен двумя, а Лус — четырнадцатью памятниками. Все они обнаружены в древних "ломас" и имеют сходные характеристики.

На этих памятниках найден разнообразный каменный инвентарь: наконечники метательных орудий, преимущественно черешковые, скребки на пластинах и крупных отщепах, а также концевые, проколки и шилья, чопперы, большие отщепы, использовавшиеся как орудия, нуклеусы. Есть и орудия из цельного камня — ударники, терочники и немногочисленные зернотерки.

Население, оставившее комплексы Ареналь и Лус, вело охотничье—собирательское хозяйство и использовало сезонные ресурсы "ломас". Охотились на оленей и гуанако, ловили ящериц и сов, собирали дикие травы, картофель, улиток.

Комплексы Капарио и Корбина (V-середина IV гыс. до н.э). Первый представлен четырнадцатью, а второй тремя местонахождениями. Все они расположены в зоне "ломас" района Анкон — Чильон.

Каменный инвентарь отличается от предыдущего времени практически полным отсутствием скребков. Есть наконечники метательных орудий, орудия на массивных отщепах, чопперы и нуклеусы. Среди предметов из цельного камня встречаются зернотерки и терочники, песты и ступки. Население продолжало, по—видимому, вести собирательско — охотничий образ жизни, базируясь прежде всего на природных ресурсах зоны "ломас".

Поселение Палома расположено к северу от р.Чилька на краю современной зоны "ломас". Общая площадь не менее 15 га., мощность культурного слоя не превышает 1.0 м. В нем выделено 5 самостоятельных прослоек. Верхняя граница существования памятника — рубеж IV—III тыс. до н.э. хорошо обоснована. Что касается его нижней границы, то с достаточной степенью вероятности можно полагать, что памятник существовал уже в V тыс. до н.э.

При раскопках Паломы было обнаружено около 60 жилиц. Наибольшая их концентрация связана с нижней частью культурных наслоений. Можно предположить, что в древности жилых построек было значительно больше. Совершенно определенно, что в Паломе сохранились остатки не менее чем трех, последовательно существовавших строительных горизонтов.

Типичное жилище представляло собой округлое углубление в подстилающем культурном слое или в материке. Внутри, вдоль стены, находились столбовые ямки небольшого диаметра, часто с остатками деревянных кольев или связанных вместе стеблей тростника. Колья переплетались жгутами соломы. Можно предположить, что постройка имела вид куполообразной хижины, возможно покрытой тростниковыми циновками.

Внутри жилищ, как и за их пределами, встречены остатки очагов двух типов: небольшие зольные пятна и овальные каменные вымостки. Между жилищами располагались и многочисленные небольшие хозяйственные ямы.

На поселении обнаружено более 200 захоронений, преимущественно детей и подростков. Среди погребенных встречаются новорожденные, один из которых был помещен в тыквенный контейнер. Большинство погребений располагалось в жилищах.

Погребения индивидуальные и совершались обычно в неглубоких овальных ямах как правило скорченно, на боку. В редких случаях встречены вытянутые захоронения, как на спине, так и на животе.

Никакой ориентировки по странам света не наблюдается. В могила найдены остатки тростниковых циновок, фрагменты плетенок, шку морских львов и камелидов, птичьи перья и в одном случае — обрыво сети.

В каменном инвентаре выделяются предметы, связанные обработкой камня и производством орудий. Это ударник! шлифовальные камни, нуклеусы и отщепы. Ряд орудий прямо связан охотничьей деятельностью. Это наконечники метательных орудий ] различные острия, "болас" й пращевые пули из цельного камня. Сюд же, видимо, относятся древки копий и острия из дерева. Кроме тог есть орудия, которые можно связать с обработкой продуктов полученных в результате охоты — концевые скебки, ножи, проверткя зубчатые орудия, костяные шилья и игла.

Некоторые предметы, такие как палки —копалки, многочисленны' зернотерки и терочники можно отнести к деятельности, связанной .< собирательством и переработкой растительных матеиалов. Групп, орудий, связанных с морским промыслом очень невелика. Сюда входя-рыболовные крючки, поплавки и грузила, а также наконечник! гарпунов. Различные контейнеры, приспособления для вытирания огня деревянные затычки и т.п. можно отнести к предметам домашней обихода. Были найдены и украшения — диски и дискоидальные бусы амулеты, подвески из раковин, кости и дерева.

Анализ инвентаря говорит о большой роли охоты I собирательства в хозяйстве обитателей Паломы. фаунистически< остатки можно разделить на 3 группы: 1) наземная фауна — травоядньк животные (камелиды, олени), небольшое количество хищников ( грызунов, птицы; 2) морская и прибрежная фауна — морские львы киты, выдра, птицы, крабы, морские ежи, разнообразные моллюски и конечно, рыба: 3) неопределенные остатки.

Результата исследований палеозоологических материалов и: культурного слоя говорят о значительном преобладании морскогс

компонента в составе животной пищи жителей Паломы, хотя использовались и представители наземной фауны (Reitz 1988, 1988а). Очень важным для понимания рациона обитателей поселения являются результаты исследования человеческих копролитов (Weir, Benfer, Jones 1988). Здесь около половины остатков связано с морской пищей (рыба, крабы, моллюски), несколько меньше — с наземной (растения и их семена, насекомые). Малая часть связана с млекопитающими (неясно морскими или наземными).

Фаза Чилька (середина IV — середина III тыс. до н.э.)

Комплекс Энканто (середина IV- середина III тыс.до н.э) Сюда относятся 13 стоянок с подъемным материалом в зоне "ломас" Энканто, в районе Анкон —Чильон.

Каменный инвентарь характеризуется наличием довольно мелких скребков, двусторонне заостренных наконечников, а также большим количеством терочников и зернотерок.

Найдены фрагменты циновок, сплетенных из осоки. Много раковин моллюсков, обитающих в прибрежных скалах, и костей мелкой рыбы. Встречаются отдельные кости млекопитающих (оленей или камелидов). Растительные остатки представлены большим количеством мелких зерен и шелухи, возможно от растений, сезонно произроставших в "ломас". Найдены остатки тыкв и семян кабачков. Возможно они уже были доместицированы.

Орудийный комплекс и органические остатки позволяют охарактеризовать экономику населения Энканто как комплексную, использовавшую ресурсы всех экозон района. Подолжались и собирательство и охота в "ломас", но возросла роль собирательства моллюсков в прибрежных скалах и рыболовства. Находки остатков тыкв и кабачков позволяют предполагать вовлеченность в эту систему долины р.Чильон с ее паводковым орошением.

Поселение Пампа. Поселение расположено на скалистом мысу, вне пределов зоны "ломас". Культурный слой располагался как по

гребню мыса, так и по его склонам и состоял в основном из раковин. Его мощность — 1.50—1.80 м. В нем выделено несколько последовательных прослоек

Каменный инвентарь Пампы отличен от инвентаря стоянок в "ломас". Найдены рыболовные крючки из раковин, каменные сверла и грузила, обрывки лески и фрагмент сети. Найдены также различные плетенки, сверло' для вытирания огня, заостренные палки, костяная проколка и обрезки трубчатых костей.

Органические остатки обильны. Раковины разнообразных моллюсков составляют слой. Найдены остатки морских ежей, кости рыб, птиц, и морских львов

Обнаружены и разнообразные растительные остатки: водоросли, корки и семена двух домашних и одного дикого вида тыкв, бобы — канавалия, гуава, овощи. Очень важна находка семян и волокон хлопка. Есть и другие растения технического назначения — хунко, осока, тиллавдсия.

Несмотря на расхождения в интерпретации поселения у его исследователей (Э-Ланнинг и М.Э.Мосли) можно с достаточной степенью достоверности говорить о переходном характере экономики обитателей поселения.

Поселение Чилька 1 находится в устье долины Чилька, на северном ее берегу, занимая более 2 га. Слой состоит из раковин, золы, остатков жизнедеятельности обитателей и нанесенного ветром песка. Его мощность доходит до 1.8 м. Четкий стратиграфический контроль позволил выделить 4 строительных горизонта. К интересующему нас времени относятся три нижних. — А, В и С. последний, однако, сильно перемешан. В целом время существования памятника укладывается в промежуток между 2-й четвертью IV — началом Ш тыс. до н.э.

На поселении открыто около трех десятков жилищ, стоявших довольно тесно друг к другу. Они круглые, диаметром ок. 2.50 м. Пол углублен в подстилающую почву. По окружности котлована

расположены столбовые ямы, в некоторых из которых сохранились остатки "столбов" из 2 —4-х связанных стволиков тростника. Обычное жилище реконструируется в виде конической хижины.

На поселении Чилька 1 обнаружено более сотни захоронений, в большинство своем совершенных в заброшенных постройках. Помимо них в западной части памятника находился могильник. Его центром было круглое жилище, в котором плотной группой лежали скорченные захоронения 8 человек. Вокруг жилища сконцентрировано более сорока могил с индивидуальными захоронениями. Это древнейший структурированный могильник в Центральных Андах.

Все погребенные были завернуты в циновки. На усопших были одежды из тканей простейших видов плетения, в ряде случаев из хлопковых нитей. Особым вниманием пользовались захоронения детей.

На поселении найдено несколько сотен предметов из камня, кости, дерева, раковин и прочих материалов, представляющие собой орудия и разного рода предметы домашнего обихода, а также украшения.

Немного более половины каменных предметов — из цельного камня. Остальные. изготовлены техникой скола. Есть острия различной формы, включая наконечники метательных орудий, чопперы и, вероятно, ножи. Можно полагать, что большинство орудий из колотого камня связаны с охотой и переработкой ее продуктов. В публикации упоминаются также обсидиановые наконечники дротиков и пуля для пращи.

Ударники из цельного камня вероятно употреблялись для изготовления предметов из кремня, кварца и обсидиана. При их отделке возможно использовались костяные отжимники, в то время как шилья и проколки различных форм служили при изготовлении одежды и других вещей из шкур. Многочисленные зернотерки и терочники были связаны с переработкой продуктов собирательства и, возможно, первоначального возделывания растений.

Из орудий рыболовства встречены крючки из шипов акации и костяные, каменные и костяные грузила. Среди многочисленных кусков веревок и шнуров вероятно часть представляла собой обрывки лесок. Обитателям Чильки было известно и плетение с узлами, типа сетевого.

Много разнообразной домашней утвари. Это обрывки примитивного текстиля из волокон хунко и других растений, палочки с намотанными на них растительным волокном и грубыми нитями, большое количество шнуров и веревок, деревянная игла. Найдены круглые сосуды и бутылки из тыкв. Последние, однако, могли являться поплавками для. • сетей. Встречено деревянное приспособление для высверливания огня.

Найдены орнаментированные трубки и дощечки для растирания табака и музыкальные инструменты, среди которых флейты — деревянная и костяная "кена", свистульки из птичьих костей. Большинство украшений — бусы и подвески разных форм из раковин, кости, камня и семян, лабреты из птичьих костей.

Ассортимент находок на поселении Чилька 1 шире, чем в Паломе. Он включает и некоторые принципиально новые элементы — текстиль с сетевым переплетением, предметы, говорящие о зарождении изобразительного искусства.

Хозяйство было комплексным, включавшим охоту, собирательство, морской промысел и рыболовство. В последнем традиционно использовались крючковые снасти, но не исключено, что к концу существования поселения его обитатели пользовались и сетью. Обитатели Чильки 1 знали и вероятно уже возделывали тыквы и бобы. Но ведущую роль в экономике играли морской промысел и собирательство диких растений. Наземная охота уже утрачивает свое значение, а растениеводство делает лишь первые шаги. Все это позволяет говорить о переходном характере экономики поселения.

Памятники хлопкового горизонта (середина III — первая четверть II тыс. до н.э.)

В районе Анкон —Чнльон исследованы шесть поселений давших остатки текстиля, сделанного из хлопка. Из них некоторые — Яхт Клуб, >анко Верде, Камино — небольшие пятна культурного слоя на ¡ершинах песчаных дюн. Никаких следов архитектурных сооружений ia этих памятниках нет. От них отличается Пунта Гранде, где на склоне :олма обнаружены искусственные террасы.

Еще более сложными архитектурными сооружениями :арактеризуется Эль Параисо близ устья р.Чильон (Patterson, Lanning 964, Engel 1967; Moseley, WiUey 1973; Moseley 1975, Quitter 1985). Здесь ¡ыделен ряд комплексов, состоящих из остатков каменной архитектуры. }дин из них представлял собой храмовую постройку. Общая [ланировка и объем строительных работ в Эль Параисо требовали >рганизованного коллективного труда, и, возможно, специальной бщественной прослойки организаторов, что знаменует собой появление определенной социальной стратификации.

В экономике основную роль играл морской промысел. В изобилии айденьг раковины моллюсков, кости рыбы, морских птиц и слекопитающих, прежде всего морских львов, а иногда и китов. Ьредка встречаются панцири крабов и морских ежей, раковины аземных улиток. Среди растительных остатков достаточно часты одоросли двух разновидностей.

На всех памятниках найдены хлопок и тыква —горлянка, которая спользовалась в качестве сосудов и поплавков для сетей, сделанных из лопкового волокна. Хлопок и примитивный хлопковый текстиль найден а всех этих памятниках. Встречаются и шерстяные ткани достаточно римитивной конструкции.

Фаза Уака Приета на побережье.

К настоящему времени на перуанском побережье известно около рех десятков разномасштабных памятников фазы Уака Приета.

В храмовых центрах (Эль Параисо, Асперо и др.) встречена онументальная архитектура с храмовыми постройками на вершине

ступенчатых пирамид. Зачастую храмовые центры (Эль Параисо, Ла Флорида) имели в плане П—образную форму, очень характерную для центров раннекерамического периода. Вблизи культовых сооружений обычно прослеживаются и места с обычной-жилой застройкой. Большие поселения с жилой застройкой и монументальной архитектурой "гражданского" назначения, прежде всего террасами с подпорными стенами, составляют вторую группу. Третья группа это мелкие поселения без заметных архитектурных остатков.

Экономической основой существования всех этих памятников было комплексное хозяйство, в котором главную роль играл морской промысел — рыболовство, собирание прибрежных моллюсков и охота на морских млекопитающих и птиц. Морские продукты дополнялись растительной пищей. Она включала тыквы и перец, а затем и бобы, но вначале состояла в основном из диких растений. К концу фазы появляются доместицированные фрукты — лукума, гуава, пакае. Были в употреблении и клубнеплоды — хикама, ачира и даже картофель и батат. Хлопок и тыква—горлянка были уже домашними и широко использовались в течение всей фазы Уака Приета.

Очень сложной является проблема знакомства населения побережья этого времени с кукурузой. Ее початки были найдены в Асперо. однако, анализ всей совокупности органических остатков прямо говорит о ведущей роли морских продуктов в диете обитателей поселения.

Другой памятник — Лос Гавиланес — дал богатую коллекцию ископаемой кукурузы и других растительных остатков (Вошдаш 1982). Он стоит особняком среди поселений Позднего докерамического периода. Основными сооруженями здесь были ямы—хранилища, в которых и были найдены остатки кукурузы вместе с костями рыбы и другими морскими продуктами. Их анализ указал на сходство с кукурузой Сьерры (из Гитарреро и памятников Аякучо). Отдельные находки кукурузы сделаны и на других памятниках фазы Уака Приета.

Можно считать установленным, что население побережья было накомо с этим злаком, но основу диеты составляли продукты моря и рибрежного собирательства. На этой основе и возникли шогочисленные поселения, в том числе храмовые центры.

В это время начинает развиваться и изобразительное искусство — рнаментация тыквенных сосудов, предметов утвари, глиняные татуэтки. Примечательна разработанность иконографических схем и бразов, которая особенно проявилась в орнаментике текстиля, где мы идим рыб, крабов, змей, птиц и антропоморфные фигуры.

В главе V подводятся результаты исследования и делается ряд ыводов, связанных с общими проблемами "неолитической революции", ак они проявляются в материалах Центральных Анд

В классических работах, посвященных "неолитической еволюции" она рассматривается как некоторый рубеж между двумя меняющими друг друга экономическими системами — охотничье — обирательской и земледельческо —скотоводческой. При этом ее начало опоставляется, как правило, с первым появлением домашних растений, окончание — с появлением раннеземледельческих поселений. Материалы Центральных Анд позволяют предложить трактовку «которых проблем общего характера, значение которых выходит за ерриториальные и хронологические рамки этого региона.

1. В чем сходство и различие структуры процесса сложения [родуктивной экономики в двух центрах "неолитической революции" ; Центральных Андах?

Материалы Аякучо позволяют проследить "неолитическую еволюцию" на всем ее протяжении в классической форме перехода от хотничье—собирательской к земледельческо —скотоводческой кономике. Материалы Кальехона де Уайлас характеризуют только ервую ступень рассматриваемого процесса. Появившаяся здесь в ередине VI тысячелетия кукуруза весьма архаична, в то время как у укурузы из Аякучо, известной с IV тысячелетия, уже более развитый

облик. То есть кукуруза из Гитарреро представляет собой предшествующий этап эволюции этого домашнего растения.

Физико — географические условия Аякучо и Кальехона де Уайлас, где в непосредственной досягаемости для древнего населения находились различные климатические и растительные зоны, обусловили и комплексный характер их хозяйственного освоения. Начавшись с сезонных перекочевок, оно приняло затем форму постоянных обменных связей по вертикали внутри достаточно замкнутого района. Это явление получило в науке название "вертикального контроля" экологических зон (Мигга 1972). В Пуне де Хунин развитие тоже шло в направлении сложения производящего хозяйства. Но в связи с экологическими особенностями здесь процесс принял форму перехода от охотничье — собирательской к преимущественно скотоводческой экономике. Все это подтверждает вывод Н.И.Вавилова о существовании внутри единого центра становления древнего земледелия ряда микроочагов. В Центральных Андах они были двух типов — земледельческо— скотоводческий с использованием вертикальной зональности и преимущественно скотоводческий.

Видимо здесь мы находимся у истоков формирования различных хозяйственно — культурных типов андского населения. Достаточно хорошо выделются и основные ступени процесса сложения продуктивной экономики.

"Неолитическая революция" не была ни кратковременным рубежом, ни растянутым во времени процессом с неопределенной нижней границей. По материалам древнего Перу, да и других центров, она всегда имела определенную временную протяженносгь.В классическом понимании это был переход от одной экономической системы (охотничье — собирательской) к другой (земледельческо — скотоводческой). Важнейшим критерием выделения этого периода развития экономики должен быть его переходный характер, сочетающий элементы старой и новой системы.

В долине Аякучо такому критерию удовлетворяет структура экономики фазы Чиуа. На памятниках Пуны де Хунин заметные сдвиги связаны с фазой Келька Уаси. В обоих районах эти фазы связаны с заметными изменениями в образе жизни. Скорее всего именно их можно считать временем собственно "неолитической революции".

Началу этого процесса предшествует этап формирования его предпосылок, когда возделывание растений существовало как вспомогательная отрасль в рамках традиционного охотничье — собирательского хозяйства и постепенно увеличивало свою долю в пищевом балансе. К этому этахгу относятся материалы пещеры Гитарреро, фазы Хайва и Пики в Аякучо. В Пуне де Хунин ему соответствует время специализированной охоты на камелидов — фазы Хунин—Пачамачай и, особенно, Тиларниок.

Финал "неолитической революции" и начало существования новой экономической системы в Сьерре связан с окончательным переходом к земледельческой экономике в долине Аякучо {фаза Качи) и пастушескому ламоводству в высокогорной Пуне де Хунин (фаза Чупака — Ондорес).

На перуанском побережье процесс сложения продуктивной экономики принял принципиально иные формы, тесно связанные со специфическими природными условиями. Здесь "неолитическая революция" произошла в формальных рамках присваивающей экономики. Охотничье—собирательская эксплуатация ресурсов "ломас" была заменена комплексной хозяйственной системой, базировавшейся прежде всего на использовании продуктов рыболовства, прибрежного собирательства и охоты на морского зверя и птиц. Она была настолько продуктивна, что привела к появлению поселений, по уровню развития вполне аналогичных развитым раннеземледельческим памятникам.

Структура палеоэкономических процессов здесь сходна с той, что наблюдалась в горах. Также выделяется этап "неолитической революции" со смешанной экономикой (фаза Чилька), когда

происходит переход от одной формы присваивающей экономики к другой. Хуже представлен этап сложения предпосылок. Памятники завершающего этапа (фаза Уака Приета) дают картину экономики, базирующейся преимущественно на морских ресурсах. Эта система предоставила, однако, возможность развития разноуровневых поселений, включая храмовые центры.

Материалы по палеоэкономике Центральных Анд в VIII — начале II тысячелетия до н.э. говорят о существовании на этой территории двух моделей процесса становления продуктивной экономики — классической в горах и атипичной на побережье. Их сложение тесно связано с огромными отличиями природных условий Сьерры и Косты. Таким образом археологические материалы Центральных Анд еще раз говорят об определяющей роли природной среды в формировании конкретного облика хозяйственного развития в рамках единого палеоэкономического процесса.

2. Революционна лн "неолитическая революция"?

История "неолитической революции" в Центральных Андах дает некоторые отправные точки для определения границ и темпов этого процесса. Общее представление об его длительности восходит еще к В.Г.ЧайлдУ' а четкое расчленение на этапы сделано Р.БрейДвудом (Braidwood 1952, 1957), который отнес начало стадии производящего хозяйства ко времени первого появления возделываемых растений и домашних животных.

Подобное определение нижней границы "неолитической революции" полностью стирает революционный характер ¡ перехода к экономике нового типа. Периоду возникновения производящего хозяйства предшествует этап сложения его предпосылок в недрах экономики старого типа. Как бы ни был растянут во времени процесс "неолитической революции", было бы неверно включать в него этап сложения его же предпосылок. Его начало связано с моментом, когда весь комплекс предпосылок уже сформировался. Характерной

эсобенностыо периода "неолитической революции" является, :мешанный, переходный характер экономики.

Для понимания характера "неолитической революции" большое шачение имеет расчет темпов, которыми шел палеоэкономический троцесс (Башилов 1979, 19856, 1986). Важнейшим методическим вопросом здесь является выделение рубежей, которые позволили бы измерить время, потребовавшееся для прохождения одинаковых стадий хроцесса. Единственный инструмент для этого — археологическая териодизация. Именно на основе такой периодизации выделяются этапы троцесса становления продуктивной экономики в Центральных Андах.

Используя эти данные можно просчитать абсолютную уштельность этих этапов и оценить их временной характер. В горах эхотничье — собирательская экономика просуществовала не менее 7500 veT (XII тыс.до н.э. — сер.VII— нач.VI тыс. до н.э.). Входящий в нее этап :ложения предпосылок "неолитической революции" занял от 2000 до 1500 лет. Сам переход к новому хозяйственному типу также уложился в 1500 лет (cep.V — koh.IV тыс.до н.э.) Последовавшее за ним :уществование и развитие производящего типа экономики длилось 4500 \ет пока не было насильственно прервано испанскими завоевателями.

Период бытования переходной экономики чрезвычайно мал в :равнении с предшествующим и последующим временем существования эазличных типов хозяйства. Наряду со значительными последствиями "неолитической революции" ее кратковременность (в историческом масштабе) неопровержимо свидетельствует о революционном характере этого процесса.

Предлагаемый метод позволяет вести сравнение темпов талеоэкономического развития в различных центрах. Он приложим и к 1ТШ1ИЧН0Й модели "неолитической революции" на побережье. Здесь эхотничье —собирательское хозяйство существовало более 8000 лет (XII — cep.IV тыс.до н.э.). Период смешанной экономики, переходной к хозяйству, базирующемуся на морском промысле, занял всего 1000 лет.

Можно определенно говорить о том, что и на побережье "неолитическая революция" заняла гораздо более короткий отрезок времени, чеь предшествующий и последовавший периоды развития, что подтверждает мнение о ее революционном характере.

3. Каковы особенности атипичного пути развитш "неолитической революции" в присваивающей экономике?

На перуанском побережье наблюдается достаточно редко« историческое явление — появление продуктивного хозяйства бе: изменения его типа, в рамках присваивающей экономики. Об этои говорит переход к новой экономической форме — эксплуатации ресурсов моря, и последствия этого перехода — появление развиты) поселений с монументальной архитектурой, включая храмовые центры становление изобразительного искусства, отражающего достаточнс сложные мифологические представления.

Возможность прогрессивного развития общественных отношенш на базе присваивающей экономики отмечалась уже давно. Прежде всегс это было замечено на примере индейцев северо-западного побережы Северной Америки, которые на основе рыболовства и промысле морского зверя достигли завершающих ступеней первобытной: общества (Аверкиева 1941, 1961). Аналогичный уровень социальны? отношений отмечается и у алеутов, хозяйство которых было по форм« охотничье—рыболовно —собирательским. Причиной такого высокой развиггия справедливо считается . высокая продуктивное!! присваивающей экономики у этих народов. Такое же направление развития наблюдается в Калифорнии, на тихоокеанском севере, I древней Японии.

Эти примёры связаны с адаптацией в условиях приморскю районов. Подобный путь был возможен лишь в такой экологическо! ситуации, когда пищевые ресурсы района постоянно и значительнс превосходили истребляющие возможности развивающейся рыболовческой и охотничьей техники населения. Именно такая ситуацш

характерна для океанского побережья с его практически неисчерпаемыми запасами пищи, но она не исключается и для других районов. Такие условия могли складываться и вдали от океана на богатых рыбой внутриконтинентальных водных источниках, особенно в лесной полосе, где рыболовство дополнялось охотой и собирательством.

В особо благоприятных условиях лесные рыболовы — охотники также могли пересекать рубеж производительности труда, который в классической модели именуется "неолитической революцией". Если принять такое допущение, то вероятно станут объяснимы парадоксальные случаи необычно высокого культурного развитая ряда памятников каменного века, таких как Липенский Вир на Дунае, Оленеостровский могильник на Онежском озере и других, а также "очаговое" распределение искусства и архитектуры в палеолите, неолите и бронзовом веке Евразии. Скорее всего такие очаги связаны с прохождением населением конкретного региона рубежа "неолитической революции".

Проблема в том, что в классической модели прохождение этого рубежа фиксируется по смене типа экономики, а в рамках экономики однотипной (присваивающей) проследить его очень трудно. Решение вопроса об уровне экономического развития упирается в полную неразработанность археологических критериев для его оценки.

Кроме того в большинстве районов мира сохранность органических остатков в культурном слое несравнима с их сохранностью на крайне сухом перуанском побережье. Этот район обладает уникальными условиями, позволяющими изучать органику как в качественном, так и в количественным отношении. Но и здесь прохождение "неолитической революции" фиксируется прежде всего по вторичным признакам. Такими признаками скорее всего служат появление монументальной архитектуры, иерархии поселений, развитого искусства. Надо, правда, учитывать, что из всех сложных

обществ, базирующихся на присваивающем хозяйстве именно обществ« перуанского побережья в своем развитии зашли далее всех.

4. Существует ли внутренняя закономерность в развита! древней экономики?

Хотя процесс "неолитической революции" в Центральных Андах i горах и на побережье проходил в совершенно разных формах, егс структура и последствия были вполне сравнимы. Различие форм былс обусловлено необходимостью для древнего населения этой культурно -исторической области адаптироваться к абсолютно отличным друг ог друга природно—географическим условиям. Пример Центральных Ащ ярко демонстрирует определяющую роль внешней среды в облает выработки фор^ адаптации человеческих коллективов. Именно поэтом; представляется совершенно бесперспективным искать какие лнб< единые причины "неолитической революции" даже в ее классическо! форме. В каждом ее центре имелись различные конкретны« обстоятельства, послужившие толчком к началу этого процесса.

Тем не менее сходство структуры и последствий "неолитическо£ революции" в обоих регионах Центральных Анд позволяет говорить с единстве закономерности, лежащей в самой природе рассматриваемо« палеоэкономического процесса. Его суть не в переходе о-: присваивающего хозяйства к производящему, а в пересеченш населением определенного региона того рубежа производительносп труда, после которого возникает стабильный прибавочный продукт.

Эту закономерность можно сформулировать так: а экономия прогрессивно развивающегося первобытного обществе наблюдается постоянный рост производительности труда который, независимо от конкретной формы хозяйства, м определенном уровне развития приводит к появлению стабилъноп прибавочного продукта в рамках годичного производственного цикла (Бадшлов-1996).

Генеральным путем проявления этой закономерности является несомненно переход к земледелию, но и альтернативные модели "неолитической революции" имели место на протяжении древнейшей истории человечества в различных областях земного шара и, вероятно, в различное время. Другое дело, что нигде они не привели к достижению уровня цивилизации. Причины этого лежат, видимо, в меньшей продуктивной потенции и хрупкости экономики присваивающего типа.

Все сказашюе выше об атипичной модели "неолитической революции" демонстрирует важность исследования аномальнных путей исторического развития. Их сопоставление с обычными, стандартными □гутями позволяет пытаться выявлять внутренние, сущностные закономерности процессов.

Если при определенных условиях "неолитическая революция" действительно могла проходить в рамках присваивающей экономики, то иожно предположить, что этот рубеж в различных регионах мира мог пересекаться в различное время, что и привело к появлению такого археологического феномена, как отдельные центры, опережающие по /ровню развития свое окружение. Это, в свою очередь, открывает дорогу к мысли о том, что процесс развития палеоэкономики, подобно , например, процессу ¡антропогенеза, имел в конкретике "кустообразную" форму при одновекторном направлении эволюции.

Все, что говорилось выше не более чем гипотеза и подлежит критическому анализу и проверке на материалах других регионов. Но мне представляется, что рассмотренные древности Центральных Анд !к,ают право на подобную гипотезу, которая, как мне кажется, может !\ать новое направление осмыслению целого ряда уже известных археологических фактов.

Основные публикации но теме диссертации:

1. Древние цивилизации Перу и Боливии. "Наука", М. 1972, с.1-

210

2. Становление производящих форм хозяйства в Мезоамерике Центральных Андах.// Сб.: Конференция "Формы перехода о присваивающего хозяйства к производящему и особенности развита общественного строя". Л. 1974, с.92 — 99. (Совм. с В.И.Гуляевым).

3. Общие закономерности и специфика "неолитическо революции" в Перу.// Сб.: Древние культуры Сибири и Тихоокеанског бассейна. Новосибирск, 1979, с.104—109.

4. Появление культурных растений в земледельческих центра Древнёй Америки.// Латинская Америка, N5, 1980, 92 — 101.

5. Перуано—боливийский очаг земледелия.// Латинская Америк. Энциклопедический справочник. М.1980, с.352.

6. Появление производящего хозяйства в Центральных Андах./ Сб.: Археология Старого и Нового Света. М.1982, с.146—152.

7. "Neolithic revolution" in Peru: some general aspects of the historia process. ¡I Actas del X congreso internacional de ciencias prehistóricas protohistóricas, México, D.F., Octubre 19-24,1981. México, 1982 , p.466-478.

8. Периодизация и темпы исторического развития "неолитическо революции" на Переднем Востоке и в Новом Свете.// Археологи Средней Азии и Ближнего Востока. II советско—американски симпозиум. Тезисы докладов. Самарканд, 6—12 сентября. 1983 Ташкент, 1983, с.23-27.

9. "Неолитическая революция" в древнем Перу.// Кратки сообщения Института археологии, 180, 1984, с.91—95.

10. Некоторые общие аспекты "неолитической революции". Та же, 99-101.

11. Темпы исторического процесса в важнейших центрах неолитической революции".// Сб.: Исторические судьбы американских щдейцев. Проблемы индеанисгики. М.1985, с.42 —51.

12. Периодизация и темпы исторического процесса неолитической революции" на Переднем Востоке и в Новом Свете // -б.: Древние цивилизации Востока (Материалы II советско — мериканского симпозиума). Ташкент 1986, с.61 —65.

13. Sobre la utilización del material arqueológico para las reconstruc-iones paleo-económicas (materiales de la costa peruana). // Pre-Colombian Jollections in European Museums. Budapest, 1987, p.259-269.

14. Аякучо и Хунин — два микроочага производящего хозяйства в еруанских Андах. // Сб.: Экология американских индейцев и скимосов. Проблемы индеанисгики. М.1987, с. 125—138.

15. Первичный центр производящей экономики в горном Перу. // 'б.: Проблемы археологии и древней истории стран Латинской ймерики. М.,1990, с.61-85.

16. Возможности археологических источников для исследования сторических процессов (на примере древностей Центральных Анд) // ^ревность: историческое знание и специфика источника. Тезисы окладов конференции, посвященной памяти Э.А.Грантовского (25 — 27 ентября 1996). М.1996, с.17-21.

В печати:

17. История доинкского населения Перу. // История Перу в 2-х змах. Институт всеобщей истории РАН — 3.0 а.л.

18. О возможности "неолитической революции" в присваивающей кономике. Тез. доклада на конференции "Система жизнеобеспечения эадиционных обществ в древности и соввременности. Теория, етодология, практика", Томск, 25 — 27 марта 1998 — 0.2 а.л