автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.01
диссертация на тему: "Обезьянья великая и вольная палата" А.М. Ремизова: история литературной игры

Полный текст автореферата диссертации по теме ""Обезьянья великая и вольная палата" А.М. Ремизова: история литературной игры"

,.. институт русской литературы (пушкинский дом)

- 5 /п? 1393 российской академии наук

На правах рукописи

обатнина Елена Рудольфовна

«обезьянья великая и вольная палата» а. м. ремизова: история литературной игры

Специальность: 10.01.01. — Русская литература

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

САНКТ-ПЕТЕРБУРГ 1998

Диссертация выполнена в Институте русской литературы (Пушкинский Дом) Российской академии наук

Научный руководитель: член-корреспондент РАН, доктор филологических наук А. В. Лавров

Официальные оппоненты:

доктор филологических наук И. II. Сухих

кандидат филологических наук А. М. Грачева

Ведущая организация:

Московский государственный университет

имени М. В. Ломоносова.

Защита состоится « 6 » апреля 1998 г. в 14 часов на заседании диссертационного совета Д 002.43.01 в Институте русской литературы (Пушкинский Дом) Российской академии наук

по адресу: 199034, Санкт-Петербург, наб. Макарова, д. 4

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Института русской литературы (Пушкинский Дом) РАН

Ученый секретарь диссертационного совета В. К Петухов

Автореферат разослан

¿(у 1998 г.

общая характеристика работы

Актуальность исследования

Литературная игра А. М. Ремизова «Обезьянья Великая и Вольная Палата», или «Обезвелволпал» — оригинальное развитие символистской идеи жизнетворчества — является важнейшей стороной деятельности писателя и значимой составляющей истории русской литературы. Участниками игры были Андрей Белый, А. А. Блок, Н. С. Гумилев, М. Горький,

B. В. Розанов, Е. И. Замятин, А. А. Ахматова, П. Е. Щеголев, А. Н. Бенуа, М. В. Добужинский, Н. К. Рерих, Н. А. Бердяев, Р. В. Иванов-Разумник, Л. И. Шестов, «Серапионовы братья», Дм. Шаховской, Г. Газданов и многие другие представители творческой элиты начала XX века, приблизительный список которых насчитывает около 230 имен. Возникшая в 1908 г. как мистификация, за пятьдесят лет своего существования Обезьянья Палата стала элементом повседневной жизни многих представителей отечественной литературы и, одновременно, уникальной формой самовыражения ее инициатора.

В этом жизнетворческом пространстве создавался миф о времени и людях, осуществлялась идея дружеского союза творческих индивидуальностей, построенного на независимости и самоценности каждого художественного таланта. Обезьянья Палата аккумулировала в себе мифотворческий потенциал «серебряного века» и реализовалась как игровое осмысление идеологических и эстетических концептов дореволюционной России и русской эмиграции. Обезвелволйал — интересная и малоизученная часть истории русской литературы. Научное исследование этого феномена предполагает воссоздание реальной картины его жизнедеятельности и детальное комментирование.

Степень научной обоснованности проблемы

Редкая работа о творчестве А.М.Ремизова обходится без упоминания об Обезьяньей Великой и Вольной Палате. Будучи лейтмотивом его творческой биографии и повседневной жизни, тема Палаты так или иначе проявляется практически в любом произведении писателя. Определенный вклад в изучение Обезвелволпала был сделан в работах В. Морковина,

C. С. Гречишкина, Л. С. Флейшмана, X. Лампля, С. Н. До-ценко, X. Вашкелевич, Ф. Мирау и др.

Так, к первым научным, комментированным публикациям «документов» Обезьяньей Палаты относится статья В. Морко-

вина «Приспешники царя Асыки».1 Введением в научный оборот сведений о архиве Ремизова в Пушкинском Доме с кратким описанием материалов Обезьяньего общества ремизо-ведение обязано С. С. Гречишкину, который первым предпринял попытку установить исторический прототип образа обезьяньего царя Асыки.2 JI. С. Флейшман раскрыл связь Обезвелволпала с конкретными произведениями Ремизова и поставил проблему собственно истории Палаты, тем самым придав ремизовской игре статус культурного и литературного феномена/ Подробное описание Обезьяньей Палаты содержалось в работе X. Лампля, который, отталкиваясь от реальных событий творческой биографии Ремизова, вел ее историю с 1916 года, т. е. со времени постановки «Трагедии о Иуде принце Искариотском».4 С. Н. Доценко обозначил философские источники самого загадочного образа Палаты — царя Асыки, а также представил Обезвелволпал как рефлексию революционной эпохи.5 Из круга частных проблем творчества писателя исследование ремизовской игры выведено статьей X. Вашкелевич, которая показала, что Обезьянья Палата была своего д)ода реконструкцией культурного кода игрового поведения скоморохов и в целом связала этот феномен с народной смеховой традицией.6 Эмигрантский период Обезвелволпала рассмотрен в статье Ф. Мирау, убедительно описавшем берлинскую мистификацию Ремизова «Цвофирзон» как одно-природное с Палатой явление.'

1 Морковин В. Приспешники царя Асыки // Ceskoslovenska rusistika. 1969. XIV. 4. S. 178-186.

2 Гречишкин С. С. Архив А. М. Ремизова // Ежегодник Рукописного Отдела Пушкинского Дома на 1975 год. Л., 1977. С. 20-45; 32-34; Гречишкин С. С. Царь Асыка в «Обезьяньей Великой и Вольной Палате» Ремизова // Stadia Slavica. 1980. XXVI. С.173-179.

3 Флейшман Л. С. Из комментариев к «Кукхе». Конкректор Обезвелволпала // Slavica Hierosolymitana. 1977. Vol. I. C.185-193.

4 Lampl H. Remizovs petcrbuiger Jahre. Materialien zur Biographic // Wiener slawistischer Almanach. 1982. Bd. 10. S.299-301.

5 Доценко С. Почему обезьяна кричит петухом // Тезисы докладов научной конференции «А. Блок и русский постсимволизм». Тарту, 1991. С.76-78; Он же. Обезвелволпал А. М. Ремизова как зеркало русской революции // Europa Orientalis. 1997. № 3. С.316-322.

6 Вашкелевич X. Канцелярист обезьяньего царя Асыки Алексей Ремизов и его Обезвелволпал // К проблемам истории русской литературы XX века. Краков, 1992. С.41-50.

' Мирау Ф. «Обезьяний совет» и «Цвофирзон»: Алексей Ремизов в Берлине (1921-1923) // Москва. Берлин. 1900-1950. Каталог выставки. М., 1996. С.179-185.

Однако некоторые из названных работ носят популяризаторский характер и ограничиваются ссылками на известную литературу; другие — концентрируются лишь на конкретных проблемах, связанных с Обезьяньим обществом, что приводит к односторонним интерпретациям идеи писателя. Природа творческого мира Ремизова и, в частности, история его Обезьяньей Палаты должны раскрываться в синтезе разнообразных по своему литературному и культурному происхождению элементов. Поэтому целесообразно подходить к ним как к единой художественной системе.

Цель и основные задачи исследования

Целью диссертации является описание истории Обезьяньей Великой и Вольной Палаты А. М. Ремизова как литературной игры. Ее реализация предполагает решение следующих основных задач:

- представить обобщающий, целостный анализ феномена ремизовской литературной игры через раскрытие ее основополагающих элементов и функциональных принципов;

- исследовать литературно-эстетические источники и парадигмы Обезьяньего общества в контексте литературно-исторической и культурной ситуации различных периодов ее существования;

- восстановить отдельные сюжеты из истории Обезвелволпа-ла по архивным и документальным источникам.

Методология и источники исследования

Обезьянье общество А. М. Ремизова мы рассматриваем как многолетнюю игру, существовавшую в творческом мире писателя наравне с его художественными произведениями и в конечном итоге обращавшуюся в факт литературы. Приводимое в настоящей работе описание Обезьяньей Великой и Вольной Палаты демонстрирует ее очевидное соответствие культурологическому определению понятия Игры, сформулированному Й. Хейзингой.

Изучение функциональной роли игры в литературном произведении в настоящее время приобрело статус самостоятельной проблемы, указывающей на особенности индивидуального и коллективного художественного творчества. Исследования 10. М. Лотмана, Л. И. Вольперт, К. Г. Исупова, О. А. Проскурина обозначили продуктивные пути изучения феномена игры в литературном процессе.

Границы пространства и времени для Обезьяньей Палаты определялись всей жизнью Ремизова. В отличие от общепринятого понимания сути игры, она была не просто развлечением, но приближалась к художественному творчеству, развиваясь подобно сочинению литературного произведения. Мы называем ремизовский Обезвелволпал литературной игрой, так как, в сущности, являясь плодом авторской фантазии, имеющей склонность к саморазвитию, эта затея претендовала на роль художественного текста, завершенные черты которого оформлялись ее инициатором и режиссером в собственной автобиографической прозе.

Как и всякая игра, история Обезвелволпала разворачивалась в сфере быта. Поэтому, обращаясь к теории литературной эволюции Ю. Н. Тынянова, мы используем ее основное понятие - «художественный быт», понимаемый как область творческого предуготовления художественного произведения, а также «конструктивный принцип» и «литературный факт».'

Для раскрытия роли самого Ремизова в Обезьяньей Палате и характера его взаимодействий с участниками игры мы включаем такие характерные для новейшего литературоведения и культурологии понятия, как «игровое поведение» (Ю. М. Лот-ман), «универсальный текст», «текст жизни», и «текст искусства» (3. Г. Минц), «культурный код» (Р. Барт) и др.

Диссертационная работа выполнена как исследование по истории русской литературы начала XX столетия. Обычно описание жизнедеятельности рсмизовского Обезьяньего общества сводится к суммированию информации, которая извлекается из автобиографических книг писателя., Кроме этого, нами учтено все многообразие мемуарной литературы, среди которой особенно значимым являются воспоминания Н. В. Резниковой и Н. В. Кодрянской, а также И обширный корпус литературных материалов, непосредственно касающихся истории Обезьяньей Палаты («обезьяньи грамоты», «обезьяньи знаки», автографы текстов, эпистолярное наследие писателя), с которыми мы имели возможность ознакомиться в государственных и частных архивах Санкт-Петербурга, Москвы и США. В качестве главного источника мы приняли комплекс документов «Обезьянья Великая и Вольная Палата. Материалы фантастического общества. 1920-ые - 1950», собранных Ремизовым (РО ИРЛИ. Ф.256. Оп.2. Ед. хр.13).

Научная новизна исследования

Данная диссертационная работа является первым историко-литературным исследованием, посвященным Обезьяньей Великой и Вольной Палате А. М. Ремизова как литературной игре. Основанием исследования стал обширный корпус архивных документов, впервые введенных в научный оборот автором диссертации. Здесь также впервые представлены:

- творческая биография писателя как мифологизированная реальность, положенная в основу мифа Обезьяньей Палаты в контексте символистской культуры;

- образ «обезьяны» как проявление художественного быта и как литературный факт;

- целостное описание этой литературной игры и ее эстетических и этических элементов;

- детальный анализ основных культурньгх и исторических источников игры (народная смеховая культура, традиция литературных кружков, масонство, общественно-политические реалии революционной эпохи и др.);

- восприятие Обезвелволпала современниками в качестве новой коммуникативной модели.

Практическая значимость исследования

Материалы и результаты исследования могут быть использованы в учебных курсах и спецкурсах по истории русской литературы начала XX века. Предполагается, что теоретические положения и результаты, содержащиеся в диссертации, окажутся полезными для дальнейшего исследования жизни и творчества А. М. Ремизова, а также при подготовке документов Обезвелволпала (обезьяньих грамот и знаков, а также рисунков Ремизова), хранящихся в архивах и музейных фондах Москвы и Петербурга, к публикации.

Апробация работы

Материалы и основные положения работы представлены в публикациях (список — в конце автореферата), в выступлениях на научных конференциях, посвященных творчеству А. М. Ремизова, А. А. Блока и др., в лекционном курсе во время исследовательской командировки в Центре русской культуры, Амхерст, США (1996), а также во время работы по гранту Российского гуманитарного научного фонда «"Сера-пионовы братья" в собраниях Пушкинского Дома» (199697 гг.)- В 1997 г. автор диссертационной работы был поддержан фондом Сороса как Соросовский аспирант.

СТРУКТУРА И ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ИССЛЕДОВАНИЯ

Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения и библиографического списка литературы.

Во Введении обосновывается актуальность избранной темы, характеризуется степень изученности проблемы, определяются цели и задачи работы, выделяются методологические значимые положения, используемые в диссертационном исследова-. нии, обозначается его практическая значимость,.

Первая глава Генезис и парадигмы литературной игры А М. Ремизова рассматривает культурные и литературные основания мифа Обезьяньей Великой и Вольной Палаты, а также образ обезьяны в качестве литературного факта и важнейшего элемента художественного быта писателя и его окружения.

В первом параграфе У истоков мифа Обезьяньей Палаты утверждается, что Обезьянья Великая и Вольная Палата воплотила в себе основные тенденции символистской эстетики и мировоззрения, где жизнь и творчество художника сливаются в одно целое. Обезвелволпал, преображая реальность, складывался по принципу символистского «текста-мифа» на основе различных культурных традиций и мифологических образов.

Миф Обезьяньей Палаты интенционально обозначился в самом начале творческого пути Ремизова — в ссылке: сначала в Усть-Сысольске, затем в Вологде. Здесь, в «Союзе свободных алкоголиков» стилистика общения внятно напоминала дружескую атмосферу «Арзамасского общества безвестных людей», в частности, обычаем писать некрологи, или «подорожия» каждому отбывшему срок ссылки.

Жизнестроительный импульс к созданию Обезьяньего царства возник благодаря психологическим, эмоциональным, т. е. сугубо личным потребностям, которые испытывал писатель, с трудом адаптируясь в среде столичной петербургской элиты.

Одной из первых парадигм Обезьяньей Великой и Вольной Палаты стало общество знакомых и друзей Ремизова, собиравшееся у писателя дома сначала на Рождественской, а затем на Кавалергардской, а затем в Малом Казачьем переулке в 1905-1910 годах. Встречи, где всегда царила дружеская атмосфера раскованного, непринужденного общения, всячески поощряемая хозяином, вошли в литературу рассказами Ремизова «Оказион» и «Глаголица» (1907-1913). Описание жилища главного героя Корнетова предстает сказочным дискурсом. Таким же мифологическим пространством была ремизовская Обезьянья Палата, которая в реальности представляла собой

одно из помещений любой квартиры, где бы ни жил писатель, в Петербурге, Берлине или Париже.

В этой ранней протоформе Обезвелволпала определился один из главных принципов игры, смысл которого основывался на объединении незаурядных личностей, пусть и вовсе незаметных или даже подозрительных для обывательского сознания. С этого времени в обычае у Ремизова стало наделять гостей прозвищами, как позже — участников Обезьяньей Палаты обезьяньими званиями и титулами. На собраниях закладывались основные принципы, законы и эстетика игры в Обезвелволпал, в том числе и своя письменность. Впоследствии тексты обезьяньих грамот, художественное оформление которых сложилось к 1916 году, обязательно обрамлялись глаголическими надписями. Игровая атмосфера кор-нетовских «сборищ», генетически связанная с Обезьяньим обществом, в значительной степени была ориентирована на поэтику смеховой народной традиции.

1906-07 годы оказались особенно продуктивными для формирования мифа Обезьяньего общества и его правителя Асы-ки, благодаря включению в систему художественных координат писателя образа Абраксаса, древние гностические описания которого тождественны «иконографии» царя Асыки. 1908 год был для Ремизова значим «Трагедией о Иуде принце Ис-кариотском», в которую автор ввел фантастический персонаж — царя обезьяньего Обезьяна ВеликогоВалаха-Тантара-раха-Тарандаруфа Асыку Первого. Этот таинственный, выбивающийся из рамок привычных представлений образ побудил писателя придумать игру для детей в обезьяньего царя. Собст-веннохвостной подписью царя Асыки-Абраксаса были подписаны все обезьяньи знаки, выполненные канцеляриусом Палаты Ремизовым. Они предназначались для «тайного ношения», как и древние амулеты с надписью слова «абракадабра» (Абраксас), обладавшие заклинательной силой. В дуалистическом мировоззрении писателя образ Абраксаса философски и эстетически воплощал противоборствующие мировые начала: Добро и Зло, Бога и Дьявола.

С 1908 по 1915-16 годы накапливались основные мифологические, эстетические и идеологические элементы ремизовской игры и предпринимались попытки найти им функциональное применение в различных формах общения, первоначально отвлеченных от игры непосредственно в тайное Обезьянье общество. Следует подчеркнуть, что законы и принципы, которые утверждались на самом начальном этапе оформления идеи Обезьяньего общества, обретавшей отчетливый абрис игры, оказались константными на протяжении всей ее истории.

. Идея Обезвелволпала в конечном счете, явилась наиболее адекватным выражением фантазийной, игровой натуры писателя. В условиях ссылки ее возникновение было вызвано потребностью в творческом и дружеском объединении, а затем в Петербурге — желанием самоутвердиться в литературной среде и противопоставить существующим формам общения свою оригинальную коммуникативную модель, основанную на сочетании символистского жизнетворчества и смеховой народной традиции.

Во втором параграфе «Обезьяна» как феномен художественного быта и литературный факт рассматриваются такие характерные признаки образа обезьяны, как своеволие и человеко-подобие, с главным отличием от человека — хвостом. Соответственно, характерным признаком человека, достойного стать членом Обезьяньей Палаты, может быть только хвост. Семантическое наполнение этого символа и, в конечном счете, утверждение за ним статуса важнейшего атрибута Обезвелволпала прошло несколько стадий обыгрывания и было сопряжено с реальными сюжетами из жизни Ремизова.

Апофеозом его озорства стала выходка на маскараде 1911 года, состоявшемся на квартире у Ф. К. Сологуба, где Ремизов появился с торчащим из-под пиджака обезьяньим хвостом. Хотя роль чудака и комедианта всегда удавалась писателю, эта история, закончившаяся третейским судом, в ремизовской автомифологии получила название «дело об отрезанном хвосте».

«Обезьянья» шутка разделила людей общего круга, до сих пор испытывавших расположение друг к другу, — на тех, кто понимает игру в жизни как «трюкачество», и тех, для кого игра — та же самая жизнь, соединенная с фантазией, и именно потому лишенная таких несовершенств, как грубость, недоверие и подозрительность. После январского маскарада 1911 года произошла некая поляризация участников этой истории вокруг антитетически противостоящих «трюка» и «игры».

В творчестве писателя непременно встречались мотивы личной жизни, демонстрировавшие особенности его характера. Так и «следы» «дела об обезьяньем хвосте» рано или поздно должны были проявиться в произведениях Ремизова. Вероятно, поначалу мотив нашумевшей истории разрабатывался в жанре устного рассказа, вернее, сплетни. Посредством отстранения Ремизов — действительный участник известного события — становился литературным героем Ремизова-беллетриста. Часто писатель придавал этому мифотворческому процессу некую постепенность и обрисовывал мотив, взятый из жизни, на самой границе реальности и фантазии.

Отсюда берут начало все ремизовские сны, скрепляющие воедино настоящее и фантастическое. Таковы, например, два сна из лирико-документальной книги Ремизова «Взвихренная Русь», обращенные к теме «хвоста». Здесь проявляется излюбленный прием Ремизова, когда фактический материал оказывается наиболее благоприятной почвой для создания мифа, легенды или - на сниженном уровне — литературного слуха, сплетни. Отзвуки истории с отрезанным обезьяньим хвостом опосредованно использовались писателем и в произведении, написанном полностью по законам художествешгой прозы, — в последней петербургской повести «Канава» (авторский вариант названия — «Плачужная канава»), создававшейся с 1914 по 1918 годы.

Вероятно, третейский суд 1911 года в значительной степени повлиял, на ремизовскую градацию шутливых поступков, различающую озорство безобидное и озорство оскорбительное, разъединяющее людей. Возможно, это происшествие и подготовило почву для формирования морально-этического кодекса Обезьяньей Палаты, символической эмблемой которого стал обезьяний хвост. Как ни парадоксально, но именно ситуация маскарадной шутки актуализировала идею создания союза единомышленников, не допускающих в свои отношения друг с другом фальшь и лицемерие. Мемуаристка Л. Рындина в своих воспоминаниях именно с этим событием связывала создание Обезьяньей Палаты. По замечанию Л. С. Флейш-мана, ее «свидетельство <...> подтверждает фундаментальное значение символики хвоста в ритуализированной жизни обезьяньего ордена».

Таким образом, в процессе утверждения «обезьяньего хвоста» в качестве мифологемы и игрового элемента Обезвелвол-пала семантика этого символа значительно обогащается. Это происходит благодаря разрушению стереотипных представлений об образе обезьяны, своеволие и коварство которой в игровом пространстве Обезьяньего ордена преобразуется во внутреннюю свободу творческой личности, строящей свои взаимоотношения с окружающим миром по законам благородства и искренности.

Во второй главе Игровой мир Обезьяньей Палаты анализируются основные эстетические и этико-идеологические конструктивные принципы Обезвелволпала в контексте социокультурных и политических реалий времени его бытования. Литературная игра А. М. Ремизова также воспроизводится через ее восприятие современниками.

В первом параграфе Эстетическое оформление Обезьяньего общества говорится, что возникшая из детской забавы, Обезьянья Великая и Вольная Палата на протяжении всего своего существования не утратила игрового характера взаимодействия с действительностью. Здесь легко соединялись реальность, воображение и импровизация, а игровая условность ничуть не умаляла серьезности и конкретности самой жизни. Присвоенная взрослыми, Обезьянья Палата приобрела статус утопического мира, противостоявшего действительности. Для Ремизова игра в Обезьянье общество стала выходом из трехмерного пространства обычной жизни в инобытие смысла.

Игра литературными «масками» и «ролями», эпистолярная игра, разыгрывание реальной жизни по законам художественного произведения, стилизация — вот арсенал средств, которые активно использовались Ремизовым. Палата имманентно соединяла жизнь и творчество. В этом игровом пространстве писатель отводил себе скромное место, исполняя самую маргинальную роль — канцеляриста, хроникера, писца, фиксирующего в шуточных письменах свой литературный миф, позже воплощаемый в его собственных произведениях, где тема обезьяньего общества является доминирующей («Ахру», «Кукха», «Взвихренная Русь», «Учитель музыки» и др.). Как и в любой другой игре, предусматривающей перевоплощение в вымышленные образы, канцеляриус, князья и кавалеры Обез-велволпала существовали словно «понарошку». Регалии, будучи своеобразными сакральными знаками, отражали отличительные черты и достоинства личности и выражались в мифологических образах, совершенно отвлеченных от образа обезьяны, отчего Палата скорее напоминала бестиарий. Возможно, подобный «тотемизм» шел от особого творческого интереса Ремизова к древнерусским языческим обрядовым игрищам — русалиям.

Немотивированное введение игровых элементов Палаты в повседневную реальность — обнародование обезьяньих званий реальных лиц, упоминание имени Асыки и серьезное обсуждение делопроизводства Палаты в частной переписке, замещение собственного имени литературным псевдонимом — все это сигнализирует об особой авторской позиции по отношению к Обезвелволпалу, которая позволяет считать игру не столько явлением художественного быта, сколько литературным фактом, неотъемлемой частью всего творческого наследия писателя.

К области эстетического развития игры в Обезвелволпал относятся графические экзерсисы писателя, в частности, сложившаяся традиция оформления грамот и знаков и иконопис-

ное изображение царя Асыки. Диффузия вымысла в область реального, соединение серьезного и шуточного породили такой культурный феномен, как «Издательство Обезьяньей Великой и Вольной Палаты». Долголетние игры в Обезьянье общество и устойчивый интерес к этому жизнетворческому эксперименту в немалой степени обеспечивались установкой на тайну. Атмосфера таинственности складывалась из образа обезьяньего царя, обезьяньих знаков «для тайного ношения» и глаголицы как сакральной письменности.

Игровая природа Обезьяньей Палаты порождала как мифологизацию действительности, так и ее травестию. Современники не раз отмечали известное сходство внутренней организации ремизовской игры с масонскими ложами. Действительно, нельзя не заметить множества общих стилистических и даже идейных созвучий между Обезьяньей Палатой и Орденом вольных каменщиков. Явный масонский уклон «Рыцарской» обезьяньей грамоты подтверждает тенденцию Ремизова создавать игровые «фантомы» реальных явлений жизни. Если Обезвелволпал и ориентировался на масонство, то, скорее, на внешние формы устройства лож, первоначальные принципы объединения и некоторые элементы эстетики масонских организаций, нередко подвергая их видоизменению в духе сатирической пародии или травестии. Палата временами как бы примеривала на себя разные «маски», подделываясь под конкретные объединения, союзы и т. п.

Откровенной пародией стала еще одна знаменитая литературная шутка писателя — Цвофирзон как прямое выражение игровой деятельности Обезвелволпала. Вымышленное общество возникло в контексте «Русского Берлина» (1921-1922). Вся мистификация была построена на внешнем сходстве и внутреннем искажении реалий берлинской жизни русской эмиграции. Возникновение Цвофирзона, зафиксированное на страницах прессы как литературный факт анонимного творчества Ремизова, свидетельствовало об устойчивой тенденции ремизовской игры к преобразованию из творческой формы художественного быта в новую литературную форму. Неслучайно, эта берлинская мистификация, как и прочие «обезьяньи» сюжеты Ремизова, позже были положены в основу многих глав его автобиографических книг.

Во втором параграфе Этико-идеологические принципы Обезвелволпала и политическая реальность подчеркивается, что творческий процесс в Обезьяньей палате был направлен прежде всего на установление строгих правил, утверждавших общую идею игры, распределение ролей и принципы взаимодействия участников. Эпоха революции стала для Обезвелволпала мо-

ментом напряжения, протяженностью в несколько лет, когда основные этические правила Палаты, имплицитно существовавшие и ранее, получили принципиальное значение. Игровые элементы и мифологические образы Обезвелволпала проникли не только в область реальной жизни Ремизова и других членов Палаты, но и в ремизовские тексты, которые, вслед за писателем, можно назвать «обезьяньими». С одной стороны, это все, что было написано Ремизовым об Обезвелволпале: сюжеты автобиографической прозы, обезьяньи грамоты, «Конституция» общества, сон «Обезьяны» в первой редакции — т. е. тексты, конструирующие мифологическое пространство игры в целом и обнаруживающие жизнетворческие идеалы писателя. С другой стороны, к «обезьяньим» текстам, в которых проявилась политическая и гражданская позиция писателя, относятся произведения революционного времени: «Манифест», «Донесение» П. Е. Щеголеву об аресте 1919 года, «Донесение обезьяньего посла обезьяньей вельможе», «Асыка», объединенные в книге «Взвихренная Русь» (глава «Обезвелволпал»).

Этические, нравственные и поведенческие нормы Палаты противопоставлялись сумбуру и беззаконию революционной действительности. Обезьяний орден являлся контроверзой реальному людскому разъединению, разногласию и противоборству. Именно в это время происходит отчетливая метаморфоза игры: изолированное пространство, намеренно отвлеченное от действительности во имя сохранения творческого союза единомышленников, становится пародией на уродливые формы большевистского режима. Характерной чертой названных текстов является противопоставление человек/обезьяна, при котором с помощью эффекта qui pro quo именно обезьяны, а не люди оказываются хранителями высоких этических и нравственных принципов.

Особое место среди текстов об обезьянах занимает знаменитое «Слово о погибели земли русской» Ремизова — в котором образ обезьяны предстает воплощением грубой, бессмысленной и разрушительной силы, символом большевизма и революционной толпы, не признающей святынь, лишенной нравственных критериев. В то же время образ обезьяны используется в «Слове» косвенно — в качестве нелестного сравнения. Поэтому полноценным текстом, свидетельствующим об амбивалентной природе образа обезьяны в творчестве писателя, можно назвать недатированный беловой авто;фаф — «Вонючая торжествующая обезьяна».

В своем обличительном звучании «Вонючая торжествующая» приближена к «Слову о погибели земли русской», и может быть истолкована как панорамное изображение большевистского тер-

popa. Каждая строка «Торжествующей обезьяны» конкретизируется документальными газетными материалами. Текст построен по схеме сужающихся концентрических кругов: от фактов, отражающих историческую катастрофу - к беде личного порядка. По сути дела перед нами обвинительная речь, описывающая состав преступления и обличающая страшные последствия Октябрьского переворота. Очевидно, что «Вонючая торжествующая обезьяна» наполняется определенностью совершенно конкретного эпизода, относящегося к началу 1918-го года, и в целом может быть прочитана как своеобразный ответ на анкету об авторском праве в газете «Новый Вечерний Час».

Этико-идеологическую позицию Ремизова в революционную эпоху необходимо рассматривать в контексте его дружеских и литературных контактов с так называемыми «скифами» — группой литераторов, разделявшей позиции левых эсеров, и прежде всего с их лидером - Р. В. Ивановым-Разумником. «Вонючая торжествующая», в сущности, зафиксировала углубление мировоззренческих расхождений Ремизова с идеологией этой литературной группы. Обезьянья Великая и Вольная Палата была определенно аполитичным сообществом, но ее инициатор не существовал вне политики. Идеологическую направленность Палаты можно определить как осознанный анархизм, подчиняющий стихию безволия творческому своеволию. Из полярных начал — бессознательного и осознанного — Ремизов всегда выбирал последнее. Потому писатель, собственно, и был «скифом» в революционно-романтический период; потому он оказался вне сообщества, как только «скифское» мировоззрение начало приобретать черты жесткой политико-идеологической нормы.

В революционные годы Обезьянья Палата существовала как противопоставление политической действительности и в этом смысле была утопией, невозможным в мире очевидного. Игра - это неосуществимый мир, балансирующий между пра-вильно-завершенно-скучным идеалом и обыденной реальностью. В узком смысле рукопись «Вонючая торжествующая обезьяна» позволяет определить политический вектор взглядов Ремизова в конце 1917-го - январе 1918-го года. Но если взглянуть шире, факт существования этого текста раздвигает рамки «обезьяньей» темы в творчестве писателя, обнаруживая его антиномичное отношение к своеволию как основной черте образа обезьяны.

Своеволие у Ремизова - морально-этическая категория, нравственное содержание которой зависит от выбора между бессмысленным разрушением жизни («торжествующая обезьяна») и творческим преображением действительности (Обезвел-

волпал). То, что Обезьянье царство может гармонично отразиться в зеркале писательского самосознания, отчетливо продемонстрировали новые «Правила» для членов Обезвелволпала, написанные Ремизовым в 1940-х годах, в Париже. Здесь Обезьянья Палата предстала упорядоченным миром человеческих взаимоотношений, исходным и итоговым смыслом которого явились принципы взаимоуважения, доброжелательства, абсолютной свободы без обязанностей и полной анархии, основанной на порядке и осознанных ограничениях.

В третьем параграфе Литературная игра А. М. Ремизова в восприятии современников обосновывается притягательность воображаемого мира Обезвелволпала, благодаря которой реальная жизнь вовлеченных в его орбиту людей постепенно наполнялась игровыми элементами. Участники игры со временем становились полноправными соавторами Ремизова, пополняя ее «архив» различного рода прошениями, деловыми письмами и прочими документами собственного сочинения.

Многие из посвященных употребляли в переписке с писателем, не имеющей никакого отношения к игре, свои полные обезьяньи титулы. В личном архиве писателя нередки послания, авторы которых вполне освоили стиль ремизовского общения. В. Шкловский одним из первых среди современников оценил значение ремизовской игры как новаторской формы творческого поведения, как культурный «сдвиг», позволяющий художнику не только жить «в жизни методами искусства», но и раскрыть новые возможности литературы. Шкловскому принадлежит и первое конгениальное описание феномена Обезьяньей Великой и Вольной Палаты.

Молодыми поэтами, окружавшими Ремизова в последние несколько лет его жизни в России (Б. Смиренским, К. Олимповым, К. Маньковским и Ан. Фроловым), был образован «Орден кукиша», заимствовавшего внешние игровые элементы Обезьяньего общества, в частности, изготовлявшего собственные отличительные «знаки». Среди них интересна фигура Анатолия Фролова - самого молодого приверженца царя Асыки, по юности лет выполнявшего в Обезвелволпале обязанности «служки».

В силу традиции и не без влияния общения с Ремизовым, посвященные в Обезвелволпал «Серапионовы братья» оказались «наследниками» ремизовской игры. Союз «серапионов» вполне * коррелируется с Обезьяньей Великой и Вольной Палатой. Благодаря схожим тенденциям к игровому восприятию действительности, креативности и автомифологии, Ремизов считал новую литературную группу своего рода автономией Обезьяньего царства. Влияние Ремизова на «серапионов» отразилось не

столько в стилистике, сколько в стремлении к самоосуществлению в каждом из них «идеологии» творчески свободной личности, критерии которой постоянны и не меняются от поколения к поколению.

Восприятие личности и творчества Ремизова каждым участником группы было неоднозначным и отнюдь не статичным. Писатель входил в круг несомненных литературных мэтров, творчество которых воспринималось «серапионами» как образец высокого художественного мастерства. Под обаянием личности и творчества Ремизова, пожалуй, в наибольшей степени находились Н. Никитин и В. Познер. Характерная доверительность писем Познера и Никитина отразила исповедальный стиль общения, сложившийся между «серапионами» и Ремизовым еще в Петрограде и получивший мифологическое определение - «суд обезьяний». С легкой руки К. Федина, «тайное общество» продолжало существовать как бытовая традиция и после отъезда Ремизова. Благодаря Ремизову, некоторые произведения молодых писателей «братства» были напечатаны в берлинских газетах. При публикации стихотворения Н. Тихонова «Махно» писатель прибегает к новому конструктивному принципу — использование в качестве эпиграфа цитат из писем своих корреспондентов.

Завершенной формой ремизовского мифа о «Серапионовых братьях», является одноименный текст, подписанный «говорящим» псевдонимом — «Друг Серапионов». Очевидно, что под маской «Друга» мог скрываться только Ремизов — свидетель их первых литературных шагов, внимательно наблюдавший за творчеством группы, состоявший с «братьями» в личной переписке и, быть может, именно поэтому в конце жизни без сомнений утверждавший, что именно он был «крестным отцом» «серапионов».

В Заключении сформулированы основные итоги исследования, сделан ряд обобщающих выводов, касающихся характеристики Обезвелволпала, а также намечены некоторые перспективы его дальнейшего изучения.

К диссертационной работе приложен Список кавалеров, князей и других принятых в Обезвелволпале званий, составленный на основе архивных и мемуарных источников.

СПИСОК РАБОТ, ОПУБЛИКОВАННЫХ ПО ТЕМЕ ДИССЕРТАЦИИ

1. От маскарада к третейскому суду («Судное дело об обезьяньем хвосте» в жизни и творчестве А. Ремизова) // Лица. Биографический альманах. Вып. 3. М.-СПб., 1993. С. 448-465.

2. Канцелярист Обезвелволпала // Аре. 1993. № 2. С. 92-95.

3. Ремизов А. «Вонючая торжествующая обезьяна» // Новое литературное обозрение. 1995. №/1. С. 142-153.

4. Письма М. М. Пришвина к А. М. Ремизову / Всоуп. статья, подг. текста и примеч. // Русская литература. 1995 № 3 С. 157-209. ' " '

5. Смиренский В. Воспоминания об Алексее Ремизове / Пре-дисл., публ. и комм. // Лица. Биографический альманах. Вып. 7. М.-СПб., 1996. С. 161-190.

6. Обезьянья Великая и Вольная Палата А. Ремизова:.шра и ее парадигмы // Новое литературное обозрение. 1996 № 17 С.185-217.

7. Берлинская Вольфила (1921-1922): хроника // Вопросы философии. 1997. № 7. С. 141-155 (совместно с В. Г. Белоусом).

8. А. М. Ремизов и «Серапионовы братья» (к истории взаимоотношений) // Новое литературное обозрение.' 1997. № 26 С. 223-237. ' "

Лицензия ЛР № 020578 от 04.07.97.

Подписано в печать с оригинал-макета 18.02.98. Формат 60x90 1/16. Бумага офсетная. Печать трафаретная. Уч.-изд. л. 1,0. Тираж 100 экз. Заказ № 31. С5а.

Санкт-Петербургская государственная лесотехническая академия Издательско-полиграфический отдел СПбЛТА 194021, Санкт-Петербург, Институтский пер., 3