автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.01
диссертация на тему: Образ дворянской усадьбы в русской прозе конца XIX - начала XX веков

Полный текст автореферата диссертации по теме "Образ дворянской усадьбы в русской прозе конца XIX - начала XX веков"

На правах рукописи

Попова Ольга Александровна

Образ дворянской усадьбы в русской прозе конца XIX - начала XX веков

Специальность 10 01.01. - русская литература

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

□ОЗ17582и

Пермь 2007

003175820

Работа выполнена на кафедре русской литературы Пермского государственного университета

Научный руководитель: доктор филологических наук, профессор Рита Соломоновна Спивак

Официальные оппоненты:

доктор филологических наук, профессор Олег Алексеевич Клинг кандидат филологических наук, доцент Вера Евгеньевна Кайгородова

Ведущая организация - Уральский государственный педагогический университет

Защита состоится «8» ноября 2007 года ь 1 у часов на заседании диссертационного совета Д 212 189 11 в Пермском государственном университете по адресу 614990, г Пермь, ул Букирева, 15, зал заседаний Учёного совета

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Пермского государственного университета (614990, г Пермь, ул Букирева, 15)

Автореферат разослан « о» октября 2007 года

Ученый секретарь диссертационного совета

доктор филологических наук

' Л 4 , В А Салимовский

Общая характеристика работы

Дворянская усадьба является одним из наиболее загадочных феноменов русской культуры, с которым связано множество не разрешенных до сих пор вопросов В период конца XIX - начала XX веков образ дворянской усадьбы становится одним из наиболее частотных в русской литературе, репрезентативным для модернизации русского художественного переходного периода обращение к образу дворянской усадьбы сопровождается переосмыслением писателями многих вопросов, поставленных русской литературой и культурой XVIII - XIX веков, а также постановкой новых проблем, связанных с дальнейшими путями развития России

В последние годы появился целый ряд публикаций, посвященных русской дворянской усадьбе, что свидетельствует о росте интереса к этой проблеме Но предметом исследования большинства работ является дворянская усадьба как феномен русской истории, экономики, культуры Обращение ученых к русской литературе в этих случаях ограничено задачей простой иллюстрации тех или иных особенностей ее истории, хозяйственного и бытового уклада До сих пор не создано комплексного литературоведческого исследования образа дворянской усадьбы в прозе рубежа XIX - XX веков как феномена русского литературного процесса В работах таких ученых, как Н В Барковская, Л В Ершова, Л А Колобаева, Ю В Мальцев, М В Михайлова, О В Сливицкая, Р С Спивак, образ дворянской усадьбы рассматривается на материале произведений ограниченного круга писателей (А П Чехов, И А Бунин, А Белый, Ф К Сологуб, А Н Толстой) В творчестве многих авторов конца XIX - начала XX веков образ дворянской усадьбы остается не изученным

Актуальность исследования обусловлена активным ростом интереса к утраченным ценностям национальной культуры и попыткам их возрождения Обращение к образу дворянской усадьбы необходимо для решения проблемы самоидентификации русской культуры Постижение образа дворянской усадьбы как одного из фундаментальных символов истории России является способом национального самопознания и самосохранения и представляет возможность восстановления обширного комплекса нравственно-эстетических норм, во многом утраченных в перипетиях последних столетий

Объектом исследования в диссертации являются изображения дворянской усадьбы в русской прозе конца XIX - начала XX веков Предмет диссертационной работы — дворянская усадьба как явление русского литературного процесса рубежа XIX -XX веков Материал

исследования составляют художественные произведения таких писателей, как А П Чехов, И А Бунин, Б К Чайцев, А Н Толстой, М А Кузмин, Н Г Гарин-Михайловский Д В Григорович, А Белый, Ф К Сологуб, Г И Чулков, И А Новиков, С Н Сергеев-Ценский, Б А Садовской, С А Ауслендер, П С Романов, И И Ясинский, С М Городецкий, А В Амфитеатров, М П Арцыбашев, А Н Будищев, В В Муйжель В качестве материала для сопоставительного анализа привлекаются также прозаические и поэтические произведения других писателей и поэтов XIX - первой трети XX веков

Научная новизна диссертационной работы определяется материалом исследования (для анализа привлекается большой объем произведений конца XIX - начала XX веков, в которых образ дворянской усадьбы не являлся ранее объектом изучения), комплексным подходом к изучению образа дворянской усадьбы как феномена русской культуры в литературе конца XIX - начала XX веков в целом, историко-типологическим подходом к ее исследованию, новыми для литературоведения аспектами рассмотрения образа дворянской усадьбы

Целью диссертации является рассмотрение образа дворянской усадьбы как центрального символа русской культуры, репрезентативного для модернизации русского художественного сознания рубежа XIX - XX веков

Достижение данной цели предполагает решение следующих задач

-выявить и описать общую систему универсалий, в которых интерпретируется и оценивается образ русской дворянской усадьбы в прозе конца XIX - начала XX веков,

-создать типологию образа дворянской усадьбы в художественной литературе обозначенного периода, раскрывающую основные тенденции художественного осмысления исторического пути России в прозе рубежа XIX -XX веков,

-проанализировать особенности художественного изображения дворянской усадьбы ведущими направлениями русского литературного процесса конца XIX - начала XX веков,

-проследить судьбу морального кодекса дворянской усадьбы в литературе первой волны русской эмиграции, а также его влияние на формирование как оппозиционной линии советской литературы, так и литературы, ангажированной официальной идеологией

Основные положения, выносимые на защиту: 1 В русской прозе конца XIX - начала XX веков существовало три концепции дворянской усадьбы идеализирующая, критическая, диалектическая, фиксирующие в своей совокупности динамику

исторического процесса в русском общественном сознании рубежа XIX -XX веков

2 Каждая концепция формирует спой образ художественного мира Три художественных модели дворянской усадьбы создаются посредством интерпретации и оценки писателями жизненного уклада усадьбы в общей системе универсалий, в качестве которых выступают детство, любовь, родовая память

3 Образ дворянской усадьбы в произведениях с преобладающей идеализирующей концепцией изображается как воплощение нравственно-эстетических норм, имеющих определяющее значение для русской культуры стабильность, ценность личностного начала, ощущение связи времен, почитание традиций, жизнь в единстве с земным и небесным миром

4 Критическая концепция разрушает идиллически-мифологизированный образ дворянской усадьбы, развенчивает моральные основы усадебной культуры Детство и любовь дворянских героев рисуются авторами как «искаженные», отягощенность сознания обитателей дворянской усадьбы родовой памятью мыслится как причина ее гибели

5. Для произведений диалектической концепции характерен синтез идеализирующего и критического взгляда на феномен дворянской усадьбы в истории и культуре России В образе дворянской усадьбы утверждаются те же духовные ценности и основы, что и в произведениях идеализирующей концепции Однако усадебный мир в произведениях этой группы уже не идеален, включает в себя элемент дисгармонии

6 В художественной интерпретации образа дворянской усадьбы представителями различных литературных направлений нашли отражение основные особенности русского литературного процесса конца XIX - начала XX веков

7 Моральный кодекс дворянской усадьбы оставил большой след в русской культуре последующих периодов оказал заметное влияние на литературу русского зарубежья, а также на формирование как оппозиционной линии советской литературы, так и литературы, ангажированной официальной идеологией

Методологическую основу работы составляет комплексный подход к изучению литературного наследия, ориентированный на сочетание нескольких методов литературоведческого анализа историко-типологического, культурно-контекстуального, структурно-семиотического, мифопоэтического Решение сформулированных выше задач исследования обусловило обращение к трудам М М Бахтина,

В А Келдыша, Б О Кормана, Д С Лихачева, А Ф Лосева, Ю М Лотмана, Е М Мелетинского, В Н Топорова, В И Тюпа Используемые в диссертации теоретические категории (художественный образ, художественный мир, модус художественности, хронотоп, символ, миф) трактуются нами согласно разработкам названных ученых

Теоретическое значение диссертации Диссертация обогащает инструментарий литературоведческого анализа 1) новыми моделями хронотопов, 2) системой новых универсалий, продуктивных для переходных периодов развития культуры, 3) подтверждает и конкретизирует на новом материале в качестве общей закономерности разнона-правленность художественных исканий литературного процесса переходных периодов

Практическая значимость работы связана с возможностью использования ее материалов и результатов в общих лекционных курсах по истории русской литературы и специальных курсах по истории русской прозы, русской культуры XIX - XX веков

Апробация работы. Основные положения диссертации отражены в 16 публикациях (7 тезисов, 9 статей), в том числе в рецензируемом печатном издании, рекомендованном ВАК РФ для публикации трудов соискателей ученых степеней, а также в докладах на международных, всероссийских, межвузовских конференциях в гг Перми, Соликамске, Ижевске, Санкт-Петербурге, Москве

Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения и списка литературы, включающего 220 наименований

Основное содержание работы

Во Введении обосновывается выбор темы, доказывается ее актуальность, определяется степень изученности проблемы, научная новизна диссертации, предмет, цели и задачи, методология исследования, теоретическая и практическая значимость работы, излагаются положения, выносимые на защиту

В русской прозе конца XIX - начала XX веков существовало три концепции дворянской усадьбы идеализирующая, критическая, диалектическая, каждая из них формирует свой образ художественного мира Три художественных модели дворянской усадьбы создаются посредством осмысления и оценки писателями жизненного уклада усадьбы в общей системе универсалий, в качестве которых выступают детство, любовь, родовая память

Глава первая «Идеализирующая концепция дворянской усадьбы». Образ дворянской усадьбы в произведениях с преобладающей идеализирующей концепцией изображается как воплощение нравственно-эстетических норм, имеющих определяющее значение для русской культуры Концепция формирует особый образ художественного мира, в основе которого лежит идиллический хронотоп «Дома» как национальной формы рая, небесной обители души Время этого хронотопа — изначальное время творения, характеризующееся равномерностью и цикличностью Согласно бибпейскому прототипу рая, основным временем дворянской усадьбы в идеализирующей концепции мыслится лето (весна) — время вечного цветения жизни, ее бессмертия Это время райского существования, утрата которого (отчасти в результате исторических катаклизмов) влечет за собой и изменение «погоды»

Пространство дворянской усадьбы в идиллическом хронотопе одновременно обладает такими свойствами, как интровертность и экс-травертность, гармонично сочетая определенную замкнутость и самодостаточность с открытостью и безграничностью Эта особенность дополняет такое свойство идиллического хронотопа, выделенного М М Бахтиным, как «огражденность», что позволяет нам говорить об изменении функций идиллического хронотопа на рубеже XIX - XX веков Двойственность пространства дворянской усадьбы является необходимым условием существования идиллического хронотопа в новое время, поскольку в русской культуре и литературе конца XIX -начала XX веков именно замкнутость дворянской усадьбы, ее изолированность от окружающего мира (а в ее лице — мира дворянской культуры) чаще всего мыслится как основная причина разрушения и увядания усадьбы, не позволяющая ей развиваться в согласии со вре менем

В произведениях идеализирующей концепции заметно влияние философии всеединства Вл Соловьева с её идеей глубокой взаимосвя зи и взаимозависимости всего сущего в мироздании В качестве одного из проявлений закона всеединства идеализирующая концепция утверждает гармоничную связь дворянского и крестьянского миров Прежде всего близки к народу дворянские дети, живущие в усадьбе («Город и деревня» Д В Григоровича), а также взрослые, сумевшие открыть в себе «уголок детства» («Петух» И А Новикова)

Основные особенности художественного мира усадьбы в произведениях представителей идеализирующей концепции раскрываются через обращение к темам детства, любви, памяти

Параграф первый «Детство как время райского существования». В произведениях, объединенных идеализирующей концепцией дворянской усадьбы, обращение человека к детству мыслится как единственно возможный для него путь воскрешения нравственного и духовного императива Прежде всего детство рассматривается писателями как реальное физическое детство героя - ребенка («Город и деревня» Д В Григоровича, «Детство» П С Романова, «Детство Никиты» А Н Толстого) Одновременно обращает на себя внимание тенденция его сакрализации и мифологизации, соотнесенности с образом райского сада детство понимается писателями как чистое изначальное состояние человеческой души («Петух» И А Новикова, «Заря» Б К Зайцева) Такое осмысление детства способствует символизации и мифологизации образа дворянской усадьбы в целом

С детством, проведенным в «дворянском гнезде», в произведениях идеализирующей концепции связан определенный круг тем, мотивов и образов Среди них выделяются образы родных герою людей (родителей и других родственников), а также образы окружающего героя пространства дом, сад, пруд, река, поля, леса, степь В усадьбе ребенок впервые познает радость и муки любви, вплотную соприкасается с творчеством В атмосфере родного дома в герое формируются основы нравственности и миропонимания, здесь он получает первые представления о мироустройстве

Залогом порядка и гармонии во всем мире является для дворянских героев единство отца и матери, образы которых воплощают в себе два разных начала, что способствует гармоничному формированию детской души (Д В Григорович, Б К Зайцев, И А Новиков)

В образе дворянского мальчика заостряется писателями его рефлексивность, открытость миру, потребность познания его В мире дворянской культуры представителями идеализирующей концепции больше ценится бессознательное начало, нежели рациональное и программируемое Так в исследовании дворянским героем окружающего пространства большую роль играет обоняние, запах является для ребенка ключом к постижению образа, открывшегося перед ним явления («Детство» П С Романова) Посредством обоняния в герое закладывается противопоставление двух пространств, двух жизненных укладов своего, усадебного, родового и чужого, неизвестного, далекого, как правило — городского, столичного

В основе противопоставления усадьбы и города (столицы) в произведениях идеализирующей концепции лежит оппозиция свободы, безграничности, естественности усадебной жизни, близости к природе и замкнутости, ограниченности, искусственности городского су-

шествования («Город и деревня» Д В Григоровича, «Детство» П С Романова, «Заря» Б К Зайцева, «Детство Никиты» А Н Толстого)

Детство героев в произведениях идеализирующей концепции лишено каких-либо серьёзных катаклизмов и испытаний, с которыми они сталкиваются лишь при переходе к следующему жизненному этапу

Параграф второй «Любовь в произведениях идеализирующей концепции дворянской усадьбы»-. Любовь героев в произведениях рассматриваемой группы представляет собой особый феномен русской культуры она отличается глубиной чувства, искренностью, чистотой отношений, преданностью Именно усадьба мыслится как пространство любви, в то время как в городе (Петербурге, Павловске, Париже и т д ) истинная любовь оказывается невозможной Путь героя к усадьбе из мира города становится сложным путем искупления и прозрения и приводит его к обретению любви, к раскрытию своей изначальной сущности («Хромой барин», «Овражки» А Н.Толстого)

Для мира дворянской усадьбы в произведениях идеализирующей концепции характерен особый тип романтического героя В образе героя подчеркивается максимализм в чувствах и поступках, абсолютизируются такие черты, как способность к самопожертвованию, преданность, искренность, простота, непосредственность, откры гость

Любовь в произведениях рассматриваемой группы имеет ярко выраженный религиозно-мистический характер, в результате чего она служит мостом между земным и небесным миром Такому осмыслению любви сопутствует насыщенность произведений символами (тройная радуга в рассказе С А Ауслендера «Троицын день», образы лиловой тучи, звезд и месяца, белой колокольни в «Овражках» А Н Толстого и др ) В рассказе А Н Толстого «Овражки» происходит символизация всего образного строя произведения Основным символом в этом рассказе являются семь овражков, которые символизируют купель омовения души главного героя Преодоление Завалишиным семи овражков перекликается с мифом о прохождении души, освобожденной от телесных уз, через семь властей небесных сфер, семь ступеней, прохождение которых сопровождается возвышением души, ее переходом в новое состояние (вечность, покой, любовь) Преодолению внешних препятствий сопутствует в рассказе А Н Толстого победа героя над его внутренними пороками

Сделанный в диссертации вывод об идеализации образа дворянской усадьбы в таких произведениях А Н Толстого, как «Овражки» и «Хромой барин», вносит корректировку в закрепленное в литературоведении мнение о писателе как о резком критике жизни и традиций поместного дворянства

В параграфе третьем «Троицын день как один из компонентов усадебного мифа» рассматривается роль праздника Троицы в идеализации и сакрализации образа дворянской усадьбы, что не являлось прежде объектом литературоведческого анализа Тема праздника в целом имеет большое значение для идеализирующей концепции дворянской усадьбы Однако праздник Святой Троицы занимает в ней особое место, поскольку именно с ним в наибольшей степени связаны мотивы летнего (весеннего) расцвета и благоухания природы, торжества Бога во вселенной, духовного преображения человечества, то есть мотивы, которые соотносят образ дворянской усадьбы с образом райского сада Материалом анализа в данном разделе являются произведения И А Новикова «Троицкая кукушка», П С Романова «Детство», А Н Толстого «Хромой барин», С А Ауслендера «Троицын день», в качестве дополнительного материала привлекаются также «Лето Господне» И С Шмелева и «Трио Чайковского» А Ф Лосева

Функцией праздника Троицы в указанных произведениях является сакрализация пространства дворянской усадьбы, имеющей в идиллическом хронотопе статус «изначального лона бытия», «перво-истока жизни» (А Ф Лосев), земли обетованной Обращение к образу Троицына дня позволяет писателям подчеркнугь глубокую связь дворянской усадьбы с русской культурой, выделить такие стороны усадебной жизни, как ее органичная связь с русской классической литературой и славянской мифологией, с народными верованиями и традициями, с природой, со всем мирозданием, в том числе — и с Божественным миром

С праздником Троицы в произведениях идеализирующей концепции тесно связан религиозный аспект темы любви, которая отличается чистотой и целомудрием и выступает формой приобщения героев к вечной бессмертной любви Божественного Триединства В изображении И А Новикова, П С Романова, С А Ауслендера, А Н Толстого праздник Святой Троицы представляет собой день, в котором происходят события, имеющие для последующей жизни героев определяющее значение духовное преображение героев, зарождение в их сердцах любви и радости бытия

В рассматриваемых произведениях находят отражение многие народные традиции, характерные для Троицына дня обычай поминовения предков, обычаи, связанные с культом растительности, обряд «крещения кукушки»

Поминовение предков, посещение родового кладбища и само его существование мыслится в произведениях, идеализирующих дворянскую усадьбу, как залог естественного течения и продолжения

жизни, сохранения памяти и связи времен, в чем мы видим явную традицию А С Пушкина (« Гроицкая кукушка» И А Новикова)

Важную роль в духовном преображении героев в праздник Троицы в идеализирующей концепции играет природа Особое значение писатели придают образу березы, с которым связано ощущение бодрости, свежести, особого чувства сопричастности священному торжеству природы

В рассказе И А Новикова «Троицкая кукушка» находят отражение основные мотивы, связанные в славянской мифологии с образом кукушки, которая в произведении писателя одновременно играет роль вестницы любви и предвестницы разлуки

Параграф четвертый «Таинство рода». Сохранение памяти о прошлом, постоянное присутствие в усадьбе знаков прошлого (фамильные портреты, старинные библиотеки, старая мебель и т п ) подчеркивает стабильность усадебной культуры, ее укорененность в стремительно меняющемся мире Связь прошлого и настоящего в жизненном укладе дворянской усадьбы знаменует собой одно из необходимейших условий сохранения и продолжения жизни

В ряде произведений идеализирующей концепции наполненность усадьбы «дыханием прошлого» выступает средством ус гановле-ния взаимосвязи мира посюстороннего и потустороннего В романе Ф К Сологуба «Творимля легенда» и рассказе Г И Чулкова «Сестра» образ дворянской усадьбы является символической моделью особо устроенного мира, обладающего своими законами и принципами жизни В дворянской усадьбе Ф К Сологуба и Г И Чулкова существует нерасторжимое единство ушедших в мир иной и оставшихся на земле, пути мёртвых и живых постоянно пересекаются Хозяева усадеб в рассматриваемой группе произведений обладают тайными знаниями, сокрытыми от других людей, что дает им возможность избегнуть одиночества в земном мире и быть посвященными в тайну бытия (Триродов Ф К Сологуба, Ариадна Г И Чулкова)

Глава вторая «Критическая концепция дворянской усадьбы» посвящена рассмотрению группы произведений, объединенных пафосом развенчания моральных основ усадебной культуры, которое выступает как форма классовой борьбы, способ утверждения новой идеологии («Лерик», «Печаль полей» С Н Сергеева-Ценского, «В дворянской берлоге» Н В Тимковского) Основу образа дворянской усадьбы в этих произведениях составляет хронотоп «дачи» В нем находят выражение такие модусы художественности (Тюпа), как комизм, юмор, ирония Хронотопу «дачи», в отличие от хронотопа «Дома», свойственны временность и ограниченность Этот мир обречен на

умирание, время его конечно, и все его существование является путем к смерти («Печаль полей > С Н Сергеева-Ценского, «Лебединые клики» Б А Садовского, «Сутуловское гнездовье» С М Городецкого)

Пространство дворянской усадьбы в произведениях критической концепции характеризуется предельной замкнутостью, искусственностью, непроницаемостью, что препятствует проникновению в этот мир «живой жизни», царящей за его пределами Близость к природе, играющая значительную роль в идиллическом хронотопе дворянской усадьбы, в произведениях этой группы не является положительным фактором, нередко становясь причиной гибели и внутренней опустошенности героев («Лерик» С Н Сергеева-Ценского, «Сутуловское гнездовье» С М Городецкого)

В произведениях критической концепции между дворянским и крестьянским миром пролегает резкая грань Представители этих культур не понимают друг друга, противостоят друг другу («Два берега», «Сутуловское гнездовье» С М Городецкого, «Лерик» С Н Сергеева-Ценского, «Дача», «В одном доме» В В Муйжеля)

Для произведений критической концепции дворянской усадьбы также характерны темы детства, любви и памяти Но писатели - представители критической точки зрения на русскую дворянскую усадьбу дают им иную интерпретацию и оценку

Параграф первый «Детство как отражение искажённых основ жизни дворянской усадьбы». Критике подвергается вся система дворянского воспитания, формирующая личность, обладающую, с точки зрения писателей, многочисленными пороками («Лерик» С Н Сергеева-Ценского) Дворянский мальчик С Н Сергеева-Ценского — отрицательный герой, основными его качествами являются эгоистичность, надменность, высокомерие Герой предельно изолирован от народной среды, родной русской почвы (идеализирующая концепция, напротив, подчеркивала органичную связь маленького дворянина с миром русской деревни и русской культурой) Атмосфера дворянской усадьбы, система дворянского воспитания рождают, по мысли писателя, искаженный образ детства и поселяют в герое не свойственные детям мысли и чувства Автор акцентирует момент угасания дворянской усадьбы, подчеркивая и в образе маленького дворянского героя наличие чего-то «стариковского»

В произведениях критической концепции дворянской усадьбы критерии полноценного детства, отвечающие нравственному и эстетическому императиву, остаются теми же, что и в произведениях, идеализирующих дворянскую усадьбу Но детство дворянского мальчика рисуется авторами как «искаженное», носителями истинного детства

оказываются герои разночинского происхождения («Небо» С Н Сергеева-Ценского) Именно эти герои наделены такими чертами детства, как чистота, доверчивость, любознательность, открытость, «небесность» (то есть теми чертами, которые были присущи образу дворянского мальчика в произведениях идеализирующей концепции)

В параграфе втором «Любовь в произведениях критической концепции дворянской усадьбы» рассматривается процесс разрушения сложившегося в произведениях идеализирующей концепции мифа о чистой и возвышенной любви обитателей «дворянских гнезд» Приверженцы критической концепции заостряют внимание на негативных особенностях жизни дворянской усадьбы, особо выделяя такие черты, как извращенность и низменность чувств в дворянских кругах Как грязный пережиток прошлого, в произведениях этой группы выглядит вседозволенность дворянства, нередко переходящая в разврат и часто заканчивающаяся трагедией («Петушок Неделя в Туренёве», «Мишу-ка Налымов» А Н Толстого) Вседозволенность дворян-помещиков соединяется с такой чертой, как безынициативность и пассивность в любви Подобное поведение дворян интерпретируется как результат их мечтательности, устремленности к «высшим материям», оторванности от реальной жиши, экзальтированности — особенностей мен-тальности, которые приводят героев-дворян к трагическому концу («Мечтатель (Аггей Коровин)» А Н Толстого, «Мечтатели» М А Кузмина, «Наташа» С А Ауслендера, «Изломы любви» А Н Будищева)

В качестве эффективного способа комического освещения образа дворянской усадьбы и феномена «усадебной любви» авторами этой группы произведений используется стилистическая пародия («Набег на Барсуковку» М А Кузмина, «Соревнователь», «Яшмовая тетрадь» А Н Толстого, «Русалочье зелье», «Первая любовь барона фон-Кирилова» С А Ауслендера, «Погибший пловец» Б А Садовского) Среди наиболее востребованных средств создания пародии такие, как нарушение традиционных сюжетных схем, неожиданная развязка, акцентирование всевозможных контрастов (между речевыми стилями героев, ситуациями, словами и поступками героев), умышленное нагнетание высокой патетической лексики, наделение героев-дворян неблагозвучными и вызывающими отрицательные культурные ассоциации именами и фамилиями

В главе делается вывод о различии целей создания пародии в творчестве А Н Толстого и писателей-модернистов Если целью пародий А Н Толстого является осмеяние дворянства как социально-экономической группы, то представители стилизаторской школы

(МАКузмин, СААуслендер, Б А Садовской) сосредоточены на открытии новых возможностей стиля, на усовершенствовании техники самого искусства Но поскольку в основу стилистических пародий были положены реально присущие дворянской культуре особенности, то разрушение идиллически возвышенного и опоэтизированного представления об усадьбе и любви в «дворянском гнезде» происходило в них независимо от тех целей, которые непосредственно преследовались их авторами

В параграфе третьем «Родовая память и роковая предопределённость» анализируется преломление в произведениях критической концепции такой основы усадебной жизни, как сохранение памяти Отягощенность родовой и культурной памятью, играющая в произведениях идеализирующеи концепции положительную роль, в творчестве представителей критической концепции дворянской усадьбы получает крайне негативную оценку. Приверженцы этой концепции заостряют внимание на моменте несвободы героев от влияния на них сил рода и рока, нависших над усадьбой

В работе мы выделяем две тенденции, характеризующие отношение представителей критической концепции к «духу прошлого» в усадьбе Согласно одной из них, атмосфера роковой предопределённости и мистического кошмара в дворянской усадьбе имеет объективный характер и не является следствием психического расстройства обитателей «дворянских гнезд» («Сутуловское гнездовье» С М Городецкого, «Лебединые клики», «Ильин день» Б А Садовского) В этих произведениях создается своеобразный антимиф дворянской усадьбы, в котором усадебный мир предстает как страшный и таинственный, охваченный силами рока, лишающими героев жизненной энергии, ведущими их к смерти, часто — к самоубийству («Лебединые клики» Б А Садовского, «Сутуловское гнездовье» С М Городецкого, «Печаль полей» С Н Сергеева-Ценского)

В произведениях Б А Садовского дворянская усадьба, как и в произведениях идеализирующей концепции, является ареной борьбы добра и зла Однако если в произведениях идеализирующей концепции эта борьба оканчивается торжеством любви и добра, то в дворянской усадьбе Б А Садовского победа остается за дьявольскими силами, подчиняющими себе души героев («Лебединые клики», «Яблочный царёк») Обращение Б А Садовского к философской проблематике и символизация образа усадьбы в его произведениях дает основание не согласиться с мнением современников о писателе как о чистом стилизаторе и по-новому определить его место в литературном процессе начала XX века

Представители друтй тенденции (А В Амфитеатров, М А Кузмин, С А Ауслендер) скептически относятся к мистицизму обитателей дворянских усадеб, воспринимая его как психическую болезнь и дурную наследственность героев Для дворянских героев произведений А В Амфитеатрова, М А Кузмина и С М Городецкого характерна чрезмерная, с точки зрения писателей, увлеченность оккультными науками, теософией и т п , следствием чего и является, как правило, расстройство нервной системы, сумасшествие Это свидетельствует о вырождении дворянства, исторической бесперспективности прежней, дворянской культуры

В третьей главе «Диалектическая концепция дворянской усадьбы» анализируется процесс синтеза идеализирующего и критического взгляда на русскую дворянскую усадьбу, формирующий отношение к ней писателей «притяжения — отталкивания» Как и в произведениях идеализирующей концепции, образ дворянской усадьбы в произведениях диалектической концепции является воплощением нравственно-эстетических и собственно эстетических норм Однако усадебный мир в произведениях этой концепции уже не идеален, так или иначе он включает в себя элемент дисгармонии

Авторы диалектической оценки мира дворянской усадьбы также маркируют в нем свойственные его обитателям высокую, чистую, трогательную любовь, память прошлого, незабвенность детской поры Но каждый из названных срезов мира дворянской усадьбы в их произведениях отмечен как положительными, так и отрицательными чертами

В произведениях диалектической концепции дворянской усадьбы находят выражение такие модусы художественности, как трагический и драматический (Тюпа, 2006, с 65-66) В основе художественного мира усадьбы в этой концепции лежит драматический хронотоп «перекрестка» Ему свойственно историческое время, наполненное определенными историческими событиями, датами, реалиями Он отражает пересечение времен, эпох, мировых культур, человеческих судеб и получает воплощение в образах дороги и погоста, где сходятся пути мертвых и живых, предков и потомков («Суходол», «Новый год», «Последнее свидание» И А Бунина, «Серебряный голубь» А Белого, «Дальний край» Б К Зайцева, «Маргарита Чарова», «Тамара» Г И Чулкова)

Субъект повествования в произведениях диалектической концепции является, как правило, человеком нового времени, «другой» по отношению к усадьбе эпохи, ощущающий связь с усадьбой и одновременно свою оторванность от нее («Суходол» И А Бунина) Такое положение повествователя по отношению к усадьбе во многом определя-

ет двойственность и неоднозначность воззрений на этот близкий ему, но уходящий в прошлое мир

Параграф первый «Детство как отражение полноты и противоречивости бытия». В произведениях диалектической концепции, так же как и идеализирующей, в образе дворянского мальчика воплощается авторский идеал героя («Песня жаворонка», «Первая любовь», «В деревне», «Далекое», «У истока дней», «Цифры», «Снежный бык» И А Бунина, «Детство Темы» Н Г Гарина-Михайловского) Для авторов этой концепции также важны мотивы единения маленького дворянина с природой, постоянного чувства причастности к древнему роду и родной земле, открытости детского сердца к шобви Однако детство дворянского мальчика в произведениях диалектической концепции, будучи прекрасной, незабвенной порой жизни, не является идиллией, поскольку маленьким героям часто приходится вести борьбу как внутри себя, так и с внешним миром

Нарушает идиллию детства, в частности, столкновение героя с непониманием и равнодушием взрослых В рассказе И А Бунина «Цифры» миры ребенка и взрослого человека являются воплощением двух противоположных начал мироздания образ дворянского мальчика, несущего в себе Божественное начало жизни, противостоит образу взрослого человека, через которого проявляет себя начало дьявольское (рассказчик упоминает имя черта)

Причиной трагедии становится также раннее знакомство героев со смертью («У истока дней» И А Бунина, «Детство Темы» Н Г Гарина-Михайловского) Дворянского мальчика в восприятии смерти отличает обостренное чувство несоответствия между мертвым, безобразным, вселяющим порой ужас и отчаяние, телом и тем живым, любимым, прекрасным, что прежде наполняло его и теперь уходило «к миру лучшему»

Как источник внутренних проблем и противоречий в произведениях диалектической концепции рассматривается кроме того склонность дворянского героя к рефлексии, обостренное чувствование мира, стремление постигнуть тайну бытия («У истока дней» И А Бунина), а также с ранних лет работа над собой, преодоление в себе чувства снобизма и аристократического превосходства перед людьми более низких сословий («Детство Темы» Н Г Гарина-Михайловского) В этом пути герою во многом помогают родители, р<1зрешая ему свободно общаться с представителями из народа, не скрывая от него всех трудностей жизни бедноты, прививая герою мысль об ответственности за свои поступки перед другими людьми, о необходимости соответствовать высокому нравственному идеалу

Параграф второй «Любовь в произведениях диалектической концепции дворянской усадьбы». Диалектичностью отличается также осмысление писателями феномена «усадебной любви» Основным свойством любви в произведениях диалектической концепции является двойственность и противоречивость ее природы Любовь обитателей усадьбы прекрасна, способна пробуждать в человеке самые светлые чувства («Новый год», «Грамматика любви» И А Бунина, «Дальний край» Б К Зайцева), но она заведомо трагична Трагическая развязка любовного конфликта (самоубийство, сумасшествие, гибель одного из возлюбленных, неспособность реализовать себя в жизни, безответная любовь) является характерной для произведений диалектической концепции

Интерпретации любви в дворянской усадьбе в рассматриваемом корпусе произведений свойственна идущая от Платона традиция разделения истинной любви на восходящую и нисходящую, или на Афродиту небесную и Афродиту земную, простонародную Для многих героев подобное разделение изображено как роковое и трагическое, поскольку с их гипертрофированной рефлексией они не способны соединить в самих себе и в своей жизненной практике эти два начала («Маргарита Чарова» Г И Чулкова, «Пастораль» С А Ауслендера),

В такой интерпретации «усадебной любви» находит отражение трансформация пастор^шьного жанра, характерная для литературы рубежа XIX - XX веков Если пасторали в ее классическом модусе было чуждо трагическое начало и причина несоединения героев скрывалась во внешнем мире, то в произведениях диалектической концепции источником трагедии пасторального мира дворянской усадьбы являются населяющие его герои, в самих себе несущие мучительное раздвоение и дисгармонию

В произведениях диалектической концепции получает развитие характерная для русской литературы XIX века ситуация «русского человека на rendez-vous» В прозе рубежа XIX - XX веков фиксированным пространством этой ситуации становится именно усадьба Имея много общего с литературой XIX века, ситуация «русского человека на rendez-vous» в прозе рубежа веков претерпевает определенное развитие и обогащается существенно новым содержанием Мы выделяем четыре момента в развитии данной ситуации изменение социального статуса героев, появление нового спектра причин, в связи с которыми мужчина оказывается пассивным перед лицом любви и ситуация свидания героев не имеет счастливого конца, перераспределение ролей между героями, открытие в творчестве символистов мифологической и

экзистенциальной основы данной ситуации, рассмотрение ее как философской проблемы сущности бытия и человеческой души

В параграфе третьем «Литературоценч ричность как одна из основных особенностей образа дворянской усадьбы» рассматривается мест о культуры в жизни дворянских героев Если в произведениях, идеализирующих образ дворянской усадьбы, подражание героев образцам русской и мировой литературы и культуры безоговорочно воспринималось как положительное явление, то в произведениях диалектической концепции поглощенность героев литературой имеет двойственную оценку со стороны писателей С одной стороны, знакомство с образцами русской и мировой литературы разных времен оценивается, несомненно, как великий плюс, богатство дворянской культуры С другой — такая поглощенность художественными произведениями подменяет, с точки зрения авторов, настоящие чувства и переживания героев выдуманными, ограничивает свободу их поведения, лишает индивидуальности, что приводит к обеднению «живой жизни» («Книга» И А Бунина, «Пастораль» С А Ауслендера)

Жизнь героев дворянской усадьбы в восприятии писателей оказывается подчинена известным литературным (южетам, выстроена по литературным образцам Эта особенность ярко представлена, в частности, в произведениях С А Ауслендера судьбу практически каждого из его героев можно рассмотреть через призму известных художественных произведений Герои С А Ауслендера вовлечены в игру литературных сюжетов, и их жизнь зависима от драм Ольги и Татьяны, Онегина и Ленского («Веселые святки»), Наташи Ростовой и Андрея Болконского («Наташа»)

Параграф четвертый «Дворянская усадьба и Петербург». Если в произведениях идеализирующей концепции такая противоположность является абсолютной, то в произведениях диалектической концепции она относительна Художественная интерпретация оппозиции «усадьба — столица» в творчестве каждого писателя имеет свои особенности

В произведениях И А Бунина образы усадьбы и Петербурга противопоставляются как две эпохи, две культуры прежняя, уходящая эпоха расцвета «дворянских гнезд», с ее гармоничностью, чистотой, искренностью, крепостью родовых отношений, и новая — представленная бессвязной и бессмысленной жизнью Петербурга, с ее однообразием и притворством, чуждостью людей друг другу («Новый год») Однако герои И А Бунина, испытывая сильное притяжение усадьбы, одновременно ощущают бесповоротный отрыв от нее, они не могут представить своего существования в угасающем родовом гнезде и

уезжают в Петербург В рассказ «Новый год» включается диалог писателя со стихотворением А С Пушкина «Зимнее утро» Переосмысление И А Буниным культурных традиций ведет к пониманию того, что золотое прошлое дворянской усадьбы себя изжило, но с ним умирают и нравственно-эстетические ценности дворянской культуры, которым нет замены Такой вз1ляд на дворянскую усадьбу отмечен печатью трагизма

Отличный от бунинского взгляд на оппозицию «усадьба — Петербург» представлен в произведениях Г И Чулкова («Маргарита Ча-рова», «Западня», «Ева») и С А Ауслендера («Наташа») Признавая двойственность и противоречивость Петербурга, его неоднозначность и неодноплановость, писатели любят этот город Однако если, несмотря на ряд отличий друг от друга, в произведениях И А Бунина и С А Ауслендера за дворянской усадьбой закрепляется функция пространства любви, а в Петербурге истинная любовь оказывается невозможной, то в произведениях Г И Чулкова лишаются любви как мир Петербурга, так и мир усадьбы Герои Г И Чулкова не могут обрести истинной Божественной любви в земном мире

Своеобразно представлен конфликт между усадьбой и Петербургом в «Серебряном голубе» А Белого образ дворянской усадьбы рассматривается автором в связи с проблемой противостояния в культуре дионисийского и аполлонического начал Усадьба Тодрабе-Граабенов как воплощение аполлонического начала (начала меры, стройности, культуры, личности, Логоса, разума) противостоит в повести действующей среди креоьян религиозной секте «голубей» (то есть хлыстов), в которой находит отражение начало дионисийское, стремящееся сбросить с себя иго культуры, окунуться в стихию Но в повести А Белого представлено постепенное угасание усадебного духа, показана замкнутость усадебного мира, сосредоточенность лишь на своем прошлом, предсказана его гибель в ближайшем будущем

Параграф пятый «Родовая память и созидательная активность личности». Неоднозначностью отличается также отношение представителей диалектической концепции к такому нравственно-эстетическому основанию дворянской усадьбы, как родовая память и преемственность С одной стороны, сохранение памяти мыслится как одна из важнейших жизненных основ, в чем писатели абсолютно солидарны с А С Пушкиным Память и преемственность являются также необходимой основой творчества («Пост», стихотворение «В горах» И А Бунина)

Внимание к традициям, к связи времен в усадебном мире становится определяющим в противопоставлении И А Буниным образа дво-

рянской усадьбы и образа дачи Символика дворянской усадьбы, связанная в ряде произведений писателя с изначальным лоном бытия, с домом души («Пост»), противостоит даче как временному приюту человека на земле, в котором герой обычно пребывает в одиночестве («И ветер, и дождик, и мгла ..», «В дачном кресле, ночью, на балконе ») Если в мире дворянской усадьбы человек, с точки зрения И А Бунина, сохраняет свою индивидуальность и в то же время глубинами души связан со всем мирозданием, то дача лишает его родовых корней, вселенная человека сужается, мельчает

Однако, наряду с признанием необходимости сохранения памяти как для жизни отдельного человека, так и целой культуры, в произведениях диалектической концепции констатируется факт сильной, почти тотальной зависимости дворянских героев от власти прошлого, что не позволяет им активно реализовывать себя в современной жизни («Последнее свидание» И А Бунина) В сознании дворянских героев происходит трагический разлад между нравственно-эстетическими нормами, закреплёнными в жизни дворянской усадьбы, и теми «мелкими», с их точки зрения, принципами, которые выдвигает современная им действительность рубежа XIX-XX столетий

В Заключении подводятся итоги исследования, обобщаются результаты диссертационной работы Поднимается и рассматривается вопрос об особенностях художественной интерпретации образа дворянской усадьбы разными литературными направлениями конца XIX -начала XX веков (натуралистическая традиция, реалистическая, направления символизма, акмеизма, писатели «промежуточного типа») Прослеживается судьба образа дворянской усадьбы в литературе первой волны русской эмиграции, а также влияние морального кодекса дворянской усадьбы на формирование как оппозиционной линии советской литературы, так и литературы, ангажированной официальной идеологией (по логике прямого отталкивания от противного)

Основные положения диссертации отражены в 16 публикациях.

1 Каменских О А (Попова О А ) Миф дворянской усадьбы в творчестве И А Бунина // Периферийность в культуре XX в Материалы Всероссийской научно-практической конференции 27-28 июня 2001 г Пермь — Пермь, 2001 —С 41-46

2 Каменских О А (Попова О А ) Бунин и Пушкин культурный диалог (в дооктябрьском творчестве Бунина) // Проблемы филологии Материалы конференции молодых ученых и студентов (апрель 2002 г) Перм ун-т — Пермь, 2003 —С 113-115

3 Попова О А Дворянское гнездо в творчестве С M Городецкого // Проблемы

филологии Магериалы конференции молодых ученых и студентов (апрель 2002г ) /Перм ун-т — Пермь, 2003 —с 145-147

4 Попова О А Природа в дворянском тексте русской литературы нач XX в // Природа материальное и духовное Тезисы и доклады Всероссийской научной конференции Института русской литературы (Пушкинский дом) РАН и Ленинградского государственного областного университета имени А С Пушкина «Пушкинские чтения-2002» 6-7 июня 2002 г — СПб , ЛГОУим АС Пушкина, 2002 — С 69-71

5 Попова О А Пространство и время в мифологическом мире дворянской усадьбы в русской литературе первой половины XX в // Миф и рациональность в XX в Материалы четырнадцатой Всероссийской конференции студентов, аспирантов, докторантов «Майские чтения» (15 мая 2002г.) — Пермь, ПГТУ,2002 —С30-31

6 Попова О А Место и роль усадебного мифа А С Пушкина в творчестве И А Бунина И Эстетические и лингвистические аспекты анализа текста и речи •— Сб ст Всероссийской (с международным участием) научной конференции — 20-22 февраля 2002 г — В 3 т — Соликамск, 2002 — л II — С 445-450

7 Попова О А Родовая память усадебного мира и созидательная активность личности в русской литературе первой пол XX в // Родовое сознание и духовное предпринимательство Материалы международной молодежной научно-практической конференции 27-30 марта 2002 г / Пермь — Пермь Изд-во ПРИПИТ, 2002 — С 205-207

8 Попова О А Дворянская любовь в русской прозе 1900-1910-х гг // Проблемы филологии и преподавания филологических дисциплин Материалы научных конференций 2003-2004 гг / Перм ун-т — Пермь, 2005 — С. 96-97

9 Попова О А Культурно-контекстуальный подход в изучении русской прозы

1900-1910-х годов II Учебный процесс в современной высшей школе содержательные, организационные и научно-методические проблемы Материалы Международной Научно-методической конференции (Пермь, Перм ун-т, 19-21 мая 2004 г ) / Перм ун-т, Пермь, 2004 — С 254-255

10 Попова О А Детство в «дворянском гнезде» в русской прозе 1890 -1910-х гг // Языковое сознание и текст Межвуз сб науч, тр / Перм гос ун-т — Пермь,2004 —С 45-56

11 Попова О А Образ дворянского мальчика в русской прозе конца XIX-начала XX вв (И А Бунин, С H Сергеев-Ценский) // Подходы к изучению текста Материалы Междунар конф студентов, аспирантов и молодых преподавателей (Ижевск, 22 - 23 апр 2005 г ) Отв рея H А Ремизова — Ижевск, 2005 — С 72 - 78

12 Попова О А Тайна дворянского гнезда в прозе Г И Чулкова // Проблемы функционирования языка в разных сферах речевой коммуникации Материалы Междунар науч конф (Пермь, 5-7 октября 2005) / Отв ред M П Котюрова, Перм ун-т — Пермь, 2005 — С 325-330

] 3 Попова О А «Русский человек иа rendez-vous» в прозе начала XX века // Кормановские чтения Материалы Межвуз конф (Ижевск, апрель, 2006) / Сост H С Измесгьева, Д И Черашняя Ижевск, 2006 Вып 6 — С 164-167

14 Попова О А Художественная концепция творчества в произведениях Б Лившица и И Бунина // В В Каменский в культурном пространстве XX века Материалы международной научно-практической конференции — Пермь, 2006 — С 74-82

15 Попова О А Троицын день в мире дворянской усадьбы русской прозы первой трети XX века // Национально-культурная специфика текста межвуз сб науч тр / Пермь, 2007 —С 95-102

Статья, опубликосанная в рекомендованных ВАК изданиях

16 Попова О А Образ дворянской усадьбы в рассказе И А Новикова «Петух» как арена мировой борьбы добра и зла // Вестник Московского государственного университета леса — Лесной вестник — 2006 — № 6 (48) — С 197-201

Подписано в печать Ю. 07. формат 60x84/16 Уел печ л Тираж 100 экз Заказ S'il.

Типография Пермского государственного университета 614990 г Пермь, ул Букирева, 15

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Попова, Ольга Александровна

I. ВведениеЗ

II. Глава 1. Идеализирующая концепция дворянской усадьбы

1.1. Детство как время райскогоществования

1.2. Любовь в произведениях идеализирующей концепции дворянской усадьбы

1.3. Троицын день как один из компонентов усадебного мифа

1.4. «Таинство рода»

III.

Глава 2. Критическая концепция дворянской усадьбы

2.1. Детство как отражение искажённых основ жизни дворянской усадьбы

2.2. Любовь в произведениях критической концепции дворянской усадьбы

2.3. Родовая память и роковая предопределённость

IV. Глава 3. Диалектическая концепция дворянской усадьбы

3.1. Детство как отражение полноты и противоречивости бытия

3.2. Любовь в произведениях диалектической концепции дворянской усадьбы

3.3. Литературоцентричность как одна из основных особенностей образа дворянской усадьбы

3.4. Дворянская усадьба и Петербург

3.5. Родовая память изидательная активность личности

Введение диссертации2007 год, автореферат по филологии, Попова, Ольга Александровна

Появление в художественной литературе образа дворянской усадьбы было следствием указа Екатерины II («Жалованная грамота дворянству», 1785 г.) об освобождении дворянства от воинской повинности, после чего и начинает укрепляться роль и значение дворянской поместной жизни в русской культуре. В конце XVIII - начале XIX веков дворянская усадьба переживает свой расцвет, после которого начинается её постепенное, вплоть до 1917 года, угасание.

На протяжении первой половины XIX века дворянская усадьба входила в художественные произведения, в основном, как среда обитания человека, определённый образ жизни, характеризующий хозяина усадьбы (дворянина), его нравственные и духовные устои, образ быта и культуру, хотя уже в этот период начинается процесс символизации образа дворянской усадьбы, что, в частности, находит выражение в творчестве А.С.Пушкина. Во второй половине XIX века, когда кризис данного уклада жизни становится наиболее ощутимым, дворянская усадьба заявляет о себе как об особом феномене культуры, который начинают активно изучать, описывать, стремятся сохранить. В 80-90-е годы XIX века об усадьбах начинают говорить как о памятниках культуры, с 1909 по 1915 годы в Петербурге действует Общество защиты и сохранения в России памятников искусства и старины.

В художественной литературе второй половины XIX века создаются усадебные шедевры С.Т.Аксакова, И.С.Тургенева, И.А.Гончарова, Л.Н.Толстого. Понятие родового дворянского гнезда, введённое в культуру славянофилами (Щукин, 1994, с.41), приобретает всё большую силу и значимость и к концу XIX века воспринимается как один из центральных символов русской культуры.

На рубеже XIX - XX веков повышенное внимание образу дворянской усадьбы уделяли писатели самых различных взглядов, принадлежащие к разным литературным направлениям и объединениям. Среди них можно назвать имена таких художников слова, как А.П.Чехов, И.А.Бунин, Б.К.Зайцев, А.Н.Толстой, М.А.Кузмин, Н.Г.Гарин-Михайловский, А.Белый, Ф.К.Сологуб, Г.И.Чулков, С.Н.Сергеев-Ценский, Б.А.Садовской, С.А.Ауслендер, П.С.Романов,

С.М.Городецкий и многие другие. В результате был создан огромный пласт художественной литературы, где образ дворянской усадьбы получил детальную разработку и многогранное освещение.

Актуальность исследования обусловлена активным ростом интереса к утраченным ценностям национальной культуры и попыткам их возрождения. Обращение к образу дворянской усадьбы необходимо, на наш взгляд, для решения проблемы самоидентификации русской культуры. Постижение образа дворянской усадьбы как одного из фундаментальных символов России является способом национального самопознания и самосохранения и представляет возможность восстановления обширного комплекса нравственно-эстетических норм, во многом утраченных в перипетиях последних столетий.

Объектом исследования в диссертации являются изображения дворянской усадьбы в русской прозе конца XIX - начала XX веков. Предмет диссертационной работы — дворянская усадьба как явление русского литературного процесса рубежа XIX -XX веков. Материал исследования составляют художественные произведения таких писателей, как А.П.Чехов, И.А.Бунин, Б.К.Зайцев, А.Н.Толстой, М.А.Кузмин, Н.Г.Гарин-Михайловский, Д.В.Григорович, А.Белый, Ф.К.Сологуб, Г.И.Чулков, И.А.Новиков, С.Н.Сергеев-Ценский, Б.А.Садовской, С.А.Ауслендер, П.С.Романов, И.И.Ясинский, С.М.Городецкий, А.В.Амфитеатров, М.П.Арцыбашев, А.Н.Будищев, В.В.Муйжель. В качестве материала для сопоставительного анализа привлекаются также прозаические и поэтические произведения других писателей и поэтов XIX - первой трети XX веков.

Степень изученности вопроса. Дворянская усадьба в дореволюционной и современной науке изучалась и изучается в большей степени с позиций историко-культурологических. С 70-х годов XIX века, как отмечает Г.Злочевский, появляются путеводители по Москве, в которые обязательно включается раздел об усадьбах (например, путеводители Н.К.Кондратьева «Седая старина Москвы» (1893), С.М.Любецкого «Окрестности Москвы.» («2-е изд., 1880)). С 1913 по 1917 годы издаётся журнал «Столица и усадьба» (уже в названии этого журнала отразилась противопоставленность в русской культуре усадебного и столичного миров); публикации об усадьбах помещаются и в ряде других журналов. Появляются до революции также монографии, посвященные истории и архитектуре отдельных усадеб. В частности, в 1912 году издаётся труд кн. М.М.Голицына об усадьбе Петровское Звенигородского уезда Московской губернии («Русские усадьбы. Вып.2. Петровское»), в 1916 — труд П.С.Шереметева «Вяземы». Публикуются мемуары как отдельных представителей дворянства, так и сборники, включающие воспоминания ряда авторов. Так в 1911 году под редакцией Н.Н.Русова выходит книга «Помещичья Россия по запискам современников», где собраны мемуары представителей дворянства конца XVIII - начала XIX веков. Но в дореволюционной науке, по словам Г.Злочевского, не было осуществлено комплексного изучения усадебной культуры; публикации об усадьбах были в основном описательного характера; авторы статей и монографий выступали больше как историки и летописцы (Злочевский, 1993, с. 85).

В советский период изучение дворянской усадьбы практически прекратилось, либо осуществлялось с позиций идеологических. В 1926 году выходит, например, книга Е.С.Коц «Крепостная интеллигенция», в которой поместная жизнь представлена с негативной стороны (в частности, автор подробно рассматривает вопрос о крепостных гаремах). Мемуары, написанные в советское время, становятся достоянием читателей, как правило, лишь через многие годы. Так, например, в 2000 году были опубликованы воспоминания Л.Д.Духовской (урожд. Войековой), автор которых пытается реабилитировать усадебную культуру в глазах современников: «Я застала ещё жизнь последних "Дворянских гнёзд" и в записках своих о них — ищу для них и себя оправдание.» (Духовская, 2000, с.345).

Активное возрождение интереса к дворянской усадьбе начинается в последнее десятилетие XX века. Появляется множество историко-культурологических работ, посвящённых изучению быта, культуры, архитектуры, истории дворянских усадеб. Среди них нужно назвать труд Ю.М.Лотмана «Беседы о русской культуре. Быт и традиции русского дворянства (XVIII - начала XIX вв.)» (СПб., 1997), а также сборники Общества изучения русской усадьбы, включающие в себя работы многих исследователей (Г.Ю.Стернина, О.С.Евангуловой, Т.П.Каждан, М.В.Нащокиной, Л.П.Соколовой, Л.В.Рассказовой, Е.Н.Савиновой,

B.И.Новикова, А.А.Шмелёва, А.В.Разиной, Е.Г.Сафонова, М.Ю.Коробки, Т.Н.Головина и других). Необходимо также отметить фундаментальный коллективный труд «Дворянская и купеческая сельская усадьба в России XVI - XX вв.» (М., 2001); сборники «Мир русской усадьбы» (М., 1995) и «Дворянские гнёзда России. История, культура, архитектура» (М., 2000); работы Л.В.Ершовой (Ершова, 1998), В.Кученковой (Кученкова, 2001), Е.М.Лазаревой (Лазарева, 1999),

C.Д.Охлябинина (Охлябинин, 2006), Е.В.Лаврентьевой (Лаврентьева, 2006).

В последние годы, кроме того, было защищено несколько диссертаций, рассматривающих усадьбу как явление русской культуры, экономики, политики (Попова М.С. Русская дворянская усадьба в контексте ментальности русской культуры (М., 2004); Кузнецова Ю.М. Русская дворянская усадьба. Экономические, политические и социально-культурологические аспекты (Самара, 2005); Пономарёва М.В. Дворянская усадьба в культурно-художественной жизни России (М., 2005)).

Авторы названных работ стремятся обосновать значимость дворянской усадьбы для истории России, показать органичную связь дворянской усадьбы с русской культурой, доказать, что усадьба являлась не чем-то чужеродным по отношению к последней, но была её неотъемлемой частью. В отмеченных исто-рико-культурологических работах русская дворянская усадьба рассматривается как особый микрокосм, целая Вселенная (О.С.Евангулова, Т.П.Каждан, М.В.Нащокина), являющаяся универсальным символом российской жизни (Г.Ю.Стернин), квинтэссенцией государства российского (М.В.Нащокина, Кузнецова Ю.М.), центром формирования, развития и сохранения доминантных черт отечественной культуры, индикатором состояния русской культуры (Попова М.С.). Особо подчёркивается учёными ценность личностного, индивидуального начала в дворянской усадьбе (каждая усадьба, «и в прямом, и в переносном смысле, — "ручная работа"» (Кузнецова, 2005, с. 146); «автопортрет владельца» (Евангулова, 1996, с.49); даже «части сада [.] становились как бы частями [.] внутреннего мира» хозяев (Нащокина, 2001, с. 12)), а также метафорическая соотнесённость в русской культуре усадьбы с образом райского сада.

Однако, как мы уже отметили, предметом исследования названных работ является дворянская усадьба как феномен русской истории, экономики, культуры. Обращение учёных к русской литературе в этих случаях ограничено задачей простой иллюстрации тех или иных особенностей её истории, хозяйственного и бытового уклада.

Более широкое и многоаспектное освещение образ дворянской усадьбы в русской литературе XVIII - XX веков получает в книге Е.Е.Дмитриевой, О.Н.Купцовой «Жизнь усадебного мифа: утраченный и обретённый рай» (М., 2003). Авторы обращаются к огромному количеству литературных источников, в том числе мало либо абсолютно неизвестных. Однако эта работа в большей степени является искусствоведческой, чем литературоведческой. Художественные произведения часто используются как иллюстративный материал к культурологическим аспектам, показывающий, как реально существующая усадьба влияла на русскую литературу, либо, наоборот, как литература формировала «усадебный быт, и реальное усадебное пространство, и сам способ проживания в усадьбе» (Дмитриева, Купцова, 2003, с. 5).

До сих пор не создано комплексного литературоведческого исследования образа дворянской усадьбы в прозе рубежа XIX - XX веков как феномена русского литературного процесса.

Наиболее полно образ дворянской усадьбы изучен в русской литературе второй половины XIX века, в произведениях С.Т.Аксакова, И.С.Тургенева, И.А.Гончарова, Л.Н.Толстого (см., например, работы В.М.Марковича «И.С.Тургенев и русский реалистический роман XIX века» (Л., 1982), В.Г.Щукина «Миф дворянского гнезда. Геокультурологическое исследование по русской классической литературе» (Krakow, 1997); В.Б.Легоньковой «Образ дворянской усадьбы в произведениях С.Т.Аксакова, И.С.Тургенева и Л.Н.Толстого» (Магнитогорск, 1991); Г.Н.Поповой «Мир русской провинции в романах И.А.Гончарова» (Елец, 2002)).

В русской прозе конца XIX - начала XX веков образ дворянской усадьбы рассматривается на материале произведений ограниченного круга авторов. Так критиками начала XX века основное внимание было уделено изображению поместной жизни в творчестве И.А.Бунина и А.Н.Толстого, а также А.В.Амфитеатрова и С.Н.Сергеева-Ценского. Однако в критических работах начала XX века отсутствует рассмотрение образа дворянской усадьбы как феномена русской культуры в литературе определённого периода в целом. Такие критики, как К.Чуковский (Чуковский, 1914, с.73-88), В.Львов-Рогачевский (Львов-Рогачевский, 1911, с.240-265), Г.Чулков (Чулков, 1998, с.392-395), Н.Коробка (Коробка, 1912, с. 1263-1268), Е.Колтоновская (Колтоновская, 1916, с.70-84), В.Чешихин-Ветринский (Чешихин-Ветринский, 1915, с.70-84), Е.Лундберг (Лундберг, 1914, с.51), А.Гвоздев (Гвоздев, 1915, с.241-242), характеризуя образ поместной жизни в произведениях названных выше писателей, ограничиваются одной-двумя фразами, лишь упоминают об обращении авторов к изображению поместного быта. Так, например, Г.Чулков, анализируя рассказ И.А.Бунина «Новый год», говорит о чудодейственной силе усадьбы, пробуждающей в героях чувство любви (Чулков, 1998, с.394). В.Чешихин-Ветринский, рассматривая такие произведения А.Н.Толстого, как «Хромой барин» и «Овражки», подчёркивают «тёплое, искреннее отношение автора» к провинциальному дворянскому быту и «людям этого быта» (Чешихин-Ветринский, 1915, с.438). Е.Колтоновская пишет о попытке писателя в цикле «Заволжье» посредством изображения поместного дворянства «заглянуть в стихийные глубины русского человека, его натуры, его души» (Колтоновская, 1916, с.72).

Будучи замеченным в творчестве И.А.Бунина, А.Н.Толстого, А.В.Амфитеатрова и С.Н.Сергеева-Ценского, но не получив и здесь достаточной разработки, образ дворянской усадьбы в произведениях других рассматриваемых нами писателей конца XIX - начала XX веков оказался совершенно не изучен критикой «серебряного века».

В современной литературоведческой науке образ дворянской усадьбы в творчестве многих авторов рубежа XIX - XX веков по-прежнему остаётся не изученным. Такие учёные, как Н.В.Барковская (Барковская, 1996), Л.А.Колобаева (Колобаева, 1990), Ю.В.Мальцев (Мальцев, 1994), М.В.Михайлова (Михайлова, 2004), О.В.Сливицкая (Сливицкая, 2004), Р.С.Спивак (Спивак, 1997), обращаются к образу дворянской усадьбы в произведениях И.А.Бунина, А.Белого, Ф.К.Сологуба, И.А.Новикова. Но в трудах этих учёных образ дворянской усадьбы не является объектом специального, обстоятельного анализа.

Предметом отдельного исследования образ дворянской усадьбы становится в работах Н.С.Авиловой (Авилова, 2001), У.К.Абишевой (Абишева, 2002). Г.А.Голотиной (Голотина, 1985), Л.В.Ершовой (Ершова, 1998, 1999, 2002), Н.В.Зайцевой (Зайцева, 1999), Л.П.Соломахиной (Соломахина, 2000), посвящён-ных творчеству И.А.Бунина и А.Н.Толстого.

В литературоведческой науке выявляются причины разрушения и упадка дворянской усадьбы в творчестве И.А.Бунина, отмечается диалектичность бунинской концепции усадьбы, а также идеализация усадебной жизни в эмигрантском творчестве писателя.

Л.В.Ершова в статье «Образы-символы усадебного мира в прозе И.А.Бунина» говорит о двойственном отношении писателя к миру дворянской усадьбы и разделяет символы в произведениях И.А.Бунина на два ряда: негативный, «отражающий запустение и гибель прежнего "золотого дна" русской провинции», и позитивный, «связанный с глубокой и искренней ностальгией, с памятью, которой свойственно идеализировать прошлое, возвышать и романтизировать его» (Ершова, 2002, с. 105). В эмигрантский период, с точки зрения исследователя, противопоставленные друг другу позитивный и негативный ряды образов-символов приходят к диалектическому единству — «усадебная культура представлена в них как часть общероссийской истории» (Ершова, 2002, с. 107). В статье «Лирика Бунина и русская усадебная культура» Л.В.Ершовой отмечается одновременное изображение угасания дворянской усадьбы и её поэтизация в поэзии И.А.Бунина. Как пишет исследователь, в лирике И.А.Бунина находит отражение антитеза «усадьба-столица»; внешняя по отношению к усадьбе образная система противостоит у художника теплу дома, который является защитой и оберегом для лирического героя.

Иная точка зрения на образ дома у И.А.Бунина представлена в работе Г.А.Голотиной. Рассматривая тему дома в лирике И.А.Бунина, автор говорит об обречённости родового гнезда на разрушение и гибель и считает, что если в ранних стихах дом — это надёжная защита во всех перипетиях бытия, то с начала 1890-х годов дом у И.А.Бунина никогда не был благополучным семейным гнездом.

Н.В.Зайцева прослеживает эволюцию образа дворянской усадьбы в прозе И.А.Бунина 1890 - начала 1910-х годов, делает вывод о том, что усадьба в произведениях писателя является мелкопоместной.

В прозе А.Н.Толстого образ дворянской усадьбы рассматривается в работах Л.В.Ершовой (Ершова, 1998), Н.С.Авиловой (Авилова, 2001), У.К.Абишевой (Абишева, 2002). Но круг произведений писателя, к которым обращаются названные исследователи, ограничен («Детство Никиты», «Мечтатель (Аггей Коровин)»). Многие аспекты художественного изображения дворянской усадьбы в творчестве А.Н.Толстого остаются не изученными.

Л.В.Ершова в статье «Мир русской усадьбы в художественной трактовке писателей первой волны русской эмиграции» отмечает сильную тенденцию идеализации образа дворянской усадьбы в «Детстве Никиты» А.Н.Толстого, которая объясняется, как считает исследователь, изображением в произведении мира детства. Н.С.Авилова пишет о противопоставлении в «Детстве Никиты» образа усадьбы как надёжной охраны и защиты героев образу окружающей степи. У.К.Абишева в статье «Художественная рецепция русской усадебной прозы в повести "Мечтатель (Аггей Коровин)" А.Толстого» выявляет традиционное и новаторское в толстовском осмыслении усадебной жизни.

Научная новизна диссертационной работы определяется материалом исследования (для анализа привлекается большой объём произведений конца XIX -начала XX веков, в которых образ дворянской усадьбы не являлся ранее объектом изучения); комплексным подходом к изучению образа дворянской усадьбы как феномена русской культуры в литературе конца XIX - начала XX веков в целом; историко-типологическим подходом к её исследованию; новыми для литературоведения аспектами рассмотрения образа дворянской усадьбы.

Целью диссертации является рассмотрение образа дворянской усадьбы как одного из центральных символов русской культуры, репрезентативных для модернизации русского художественного сознания рубежа XIX - XX веков.

Достижение данной цели предполагает решение следующих задач: -выявить и описать общую систему универсалий, в которых интерпретируется и оценивается образ русской дворянской усадьбы в прозе конца XIX - начала XX веков;

-создать типологию образа дворянской усадьбы в художественной литературе обозначенного периода, раскрывающую основные тенденции художественного осмысления исторического пути России в прозе рубежа XIX -XX веков; -проанализировать особенности художественного изображения дворянской усадьбы ведущими направлениями русского литературного процесса конца XIX - начала XX веков;

-проследить судьбу морального кодекса дворянской усадьбы в литературе первой волны русской эмиграции, а также его влияние на формирование как оппозиционной линии советской литературы, так и литературы, ангажированной официальной идеологией. Основные положения, выносимые на защиту:

1. В русской прозе конца XIX - начала XX веков существовало три концепции дворянской усадьбы: идеализирующая, критическая, диалектическая, фиксирующие в своей совокупности динамику исторического процесса в русском общественном сознании рубежа XIX -XX веков.

2. Каждая концепция формирует свой образ художественного мира. Три художественных модели дворянской усадьбы создаются посредством интерпретации и оценки писателями жизненного уклада усадьбы в общей системе универсалий, в качестве которых выступают детство, любовь, родовая память.

3. Образ дворянской усадьбы в произведениях с преобладающей идеализирующей концепцией изображается как воплощение нравственно-эстетических норм, имеющих определяющее значение для русской культуры: стабильность, ценность личностного начала, ощущение связи времён, почитание традиций, жизнь в единстве с земным и небесным миром.

4. Критическая концепция разрушает идиллически-мифологизированный образ дворянской усадьбы, развенчивает моральные основы усадебной культуры. Детство и любовь дворянских героев рисуются авторами как «искажённые»; отягощённость сознания обитателей дворянской усадьбы родовой памятью мыслится как причина её гибели.

5. Для произведений диалектической концепции характерен синтез идеализирующего и критического взгляда на феномен дворянской усадьбы в истории и культуре России. В образе дворянской усадьбы утверждаются те же духовные ценности и основы, что и в произведениях идеализирующей концепции. Однако усадебный мир в произведениях этой группы уже не идеален, включает в себя элемент дисгармонии.

6. В художественной интерпретации образа дворянской усадьбы представителями различных литературных направлений нашли отражение основные особенности русского литературного процесса конца XIX - начала XX веков.

7. Моральный кодекс дворянской усадьбы оставил большой след в русской культуре последующих периодов: оказал заметное влияние на литературу русского зарубежья, а также на формирование как оппозиционной линии советской литературы, так и литературы, ангажированной официальной идеологией.

Методологическую основу работы составляет комплексный подход к изучению литературного наследия, ориентированный на сочетание нескольких методов литературоведческого анализа: историко-типологического, культурно-контекстуального, структурно-семиотического, мифопоэтического. Решение сформулированных выше задач исследования обусловило обращение к трудам

М.М.Бахтина, В.А.Келдыша, Б.О.Кормана, Д.С.Лихачёва, А.Ф.Лосева, Ю.М.Лотмана, Е.М.Мелетинского, В.Н.Топорова, В.И.Тюпа. Используемые в диссертации теоретические категории (художественный образ, художественный мир, модус художественности, хронотоп, символ, миф) трактуются нами согласно разработкам названных учёных.

Теоретическое значение диссертации. Диссертация обогащает инструментарий литературоведческого анализа 1) новыми моделями хронотопов; 2) системой новых универсалий, продуктивных для переходных периодов развития культуры; 3) подтверждает и конкретизирует на новом материале в качестве общей закономерности разнонаправленность художественных исканий литературного процесса переходных периодов.

Практическая значимость работы связана с возможностью использования её материалов и результатов в общих лекционных курсах по истории русской литературы и специальных курсах по истории русской прозы, русской культуры XIX-XX веков.

Апробация работы. Основные положения диссертации отражены в 16 публикациях (7 тезисов, 9 статей), в том числе в рецензируемом печатном издании, рекомендованном ВАК РФ для публикации трудов соискателей учёных степеней, а также в докладах на международных, всероссийских, межвузовских конференциях в гг. Перми, Соликамске, Ижевске, Санкт-Петербурге, Москве.

Структура диссертации. Работа состоит из введения, трёх глав, заключения и списка литературы, включающего 220 наименований. В первой главе «Идеализирующая концепция дворянской усадьбы» рассматриваются принципы идеализации образа усадьбы посредством утверждения нравственно-эстетических норм, составляющих кодекс усадебной жизни. Вторая глава «Критическая концепция дворянской усадьбы» посвящена рассмотрению противоположного идеализации явления: критике дворянской усадьбы, развенчанию моральных основ усадебной культуры. В третьей главе «Диалектическая концепция дворянской усадьбы» анализируется процесс синтеза идеализации и критики, формирующий такое

Заключение научной работыдиссертация на тему "Образ дворянской усадьбы в русской прозе конца XIX - начала XX веков"

Заключение

Дворянская усадьба является одним из наиболее загадочных феноменов русской культуры, с которым связано множество не разрешённых до сих пор вопросов. В русской литературе XVIII - XX веков образ дворянской усадьбы был неоднократно воссоздан, осмыслен и переосмыслен. В конце XIX - начале XX веков этот образ становится одним из центральных в русской литературе, репрезентативным для модернизации русского художественного сознания рубежа веков: обращение к образу дворянской усадьбы сопровождается переосмыслением писателями многих вопросов, поставленных русской литературой и культурой XVIII - XIX веков, а также постановкой новых проблем, связанных с дальнейшими путями развития России.

Оценка роли и места дворянской усадьбы в истории и культуре России в прозе рубежа XIX-XX веков, как мы видели, далеко не одинакова. Диапазон её колеблется от абсолютной идеализации до такой же абсолютной критики, полнейшего низвержения и развенчания жизненных основ дворянской усадьбы. Однако в большей мере писателям этого периода свойственно двойственное отношение к дворянской усадьбе, одновременное признание её заслуг и ошибок.

В русской литературе конца XIX - начала XX веков сложилось, как было показано в нашей работе, три концепции дворянской усадьбы, три взгляда на один из самых глубоких и многогранных, на наш взгляд, символов русской культуры. В произведениях идеализирующей концепции преобладает идеализация и мифологизация образа дворянской усадьбы. Данная концепция формирует особый образ художественного мира, в основе которого лежит идиллический хронотоп «Дома» — как национальной формы рая, изначальной небесной обители души. Время этого хронотопа — изначальное время творения, райского существования, характеризующееся равномерностью и цикличностью. Пространство дворянской усадьбы в произведениях идеализирующей концепции одновременно обладает такими свойствами, как интровертность и экстравертность, гармонично сочетая определённую замкнутость и самодостаточность с открытостью и безграничностью. В произведениях представителей идеализирующей концепции высвечиваются и символизируются те основы поместного уклада, сущность которых связана с вечными бытийными началами (Б.К.Зайцев, И.А.Новиков, П.С.Романов, А.Н.Толстой). Образу дворянской усадьбы в произведениях идеализирующей концепции сопутствуют мотивы детства как райского, легендарного существования, памяти, таинственности и незыблемости прошлого, глубокого родства с минувшим. Сама идеализация дворянской усадьбы в этой группе произведений становится залогом сохранения личностного начала, своей индивидуальности в стремительно меняющемся мире — посредством утверждения непреходящих, с точки зрения писателей, жизненных ценностей и основ: детства, любви, памяти, взаимосвязи с природой.

Совершенно иной взгляд на рассматриваемый нами образ представлен в произведениях критической концепции, целью которой является разрушение идиллически-мифологизированного образа дворянской усадьбы, развенчание её нравственно-эстетических норм. Критическая концепция, так же как и идеализирующая, формирует особый образ художественного мира усадьбы, в основе которого в данном случае лежит хронотоп «дачи». Этому хронотопу свойственны временность и ограниченность. Пространство хронотопа «дачи» характеризуется предельной замкнутостью, искусственностью, непроницаемостью. В этом хронотопе находят выражение такие модусы художественности, как комизм, юмор, ирония. В произведениях критической концепции подчёркивается угасание жизни, экономическое и духовное вырождение дворянской усадебной культуры. Дворянство характеризуется склонностью к крайнему самодурству, к невыносимой эксплуатации крестьянства; дворянские герои чрезмерно экзальтированны, неспособны к активному преобразованию действительности (А.Н.Толстой, С.Н.Сергеев-Ценский, С.М.Городецкий, А.Н.Будищев, А.В.Амфитеатров, Б.А.Садовской). В творчестве ряда представителей критической концепции при разрушении мифа об усадьбе как земле обетованной создаётся иной миф, своеобразный антимиф дворянской усадьбы, в котором усадебный мир предстаёт как страшный и таинственный, охваченный силами рока, лишающими героев жизненной энергии, ведущими их к смерти, часто — к самоубийству (Б.А.Садовской, С.М.Городецкий, С.Н.Сергеев-Ценский).

Своеобразный синтез идиллических и критических воззрений на образ дворянской усадьбы происходит в диалектической концепции (И.А.Бунин, А.П.Чехов, Н.Г.Гарин-Михайловский, А.Белый, Г.И.Чулков, С.А.Ауслендер и др.). В произведениях этой концепции находят выражение такие модусы художественности, как трагический и драматический. В основе художественного мира усадьбы в произведениях обозначенной концепции лежит драматический хронотоп «перекрёстка». В произведениях диалектической концепции отражается сложность и противоречивость усадебного мира; отношение писателей к усадьбе можно охарактеризовать как «притяжение-отталкивание». Наряду с поэтизацией усадебной жизни и признанием основных ценностей дворянской культуры, авторы показывают уход усадьбы в прошлое. В произведениях диалектической концепции жизнь дворянской усадьбы включается в широкий контекст русской и мировой культуры. Писатели вводят в произведения множество реминисценций и аллюзий на русское и западноевропейское искусство. Переосмысление культурных традиций ведёт к пониманию того, что золотое прошлое дворянской усадьбы себя изжило, но с ним умирают и нравственно-эстетические ценности дворянской культуры, которым нет замены. Такой взгляд на дворянскую усадьбу отмечен печатью трагизма.

Неверно будет, на наш взгляд, говорить об ограниченности какой-либо из представленных выше концепций. Каждая концепция открывает свои стороны дворянской усадьбы, делает свои акценты, несёт свою правду. В творчестве одного и того же писателя могут сочетаться различные взгляды на образ дворянской усадьбы, формируя многогранное воззрение автора на рассматриваемую нами проблему (А.П.Чехов, А.Н.Толстой, Г.И.Чулков, С.А.Ауслендер). В образе дворянской усадьбы в целом, как феномена русской исторической действительности XVIII - начала XX веков, отразилась, с нашей точки зрения, общая особенность русской души: Россия — «противоречива, антиномична», и познать её тайну можно, как пишет Н.А.Бердяев, только сразу признав её «жуткую противоречивость» (Бердяев, 1997, с. 228).

На рубеже XIX - XX веков повышенное внимание образу дворянской усадьбы уделяли, как было показано нами, писатели самых различных взглядов, принадлежащие к разным литературным направлениям и объединениям. Анализ всех основных вариантов изображения усадьбы позволяет поднять вопрос об особенностях воплощения данного образа в рамках разных художественных направлений конца XIX - начала XX веков: натуралистической традицией, реалистической, направлениями символизма, акмеизма, писателями «промежуточного типа» (Келдыш).

Для натуралистической традиции характерно критическое отношение к образу русской дворянской усадьбы и к дворянским героям. К натуралистической традиции мы относим такие рассматриваемые в нашей работе произведения, как «Жар-цвет» А.В.Амфитеатрова и «Изломы любви» А.Н.Будищева. Роман

A.В.Амфитеатрова мы причисляем к обозначенной традиции, в частности, вслед за

B.Л.Львовым-Рогачевским, отмечавшем в статье «Писатель без выдумки» (1911) излишнюю натуралистичность художественной манеры писателя. Изображение дворянской усадьбы в названных произведениях А.В.Амфитеатрова и А.Н.Будищева не индивидуализировано; в центре произведения оказывается не столько личная коллизия, внутренний мир героя, сколько запечатление определённой общественной (дворянской) среды, социума как такового. Целью этих произведений является исследование данной социальной группы (дворянства) с применением достижений передовой науки, с использованием научной терминологии (роман А.В.Амфитеатрова). К концу произведений названных писателей выявляется определённая болезнь психического характера, свойственная данной общественной группе, и ставится её диагноз. По мысли А.В.Амфитеатрова и А.Н.Будищева, корень психических отклонений дворянства кроется не в социально-исторических или экзистенциальных областях (как это происходит в произведениях реализма или модернизма), а в естественных законах природы и человеческой физиологии.

Наиболее многогранно образ русской дворянской усадьбы в литературе рубежа XIX - XX веков воплотился в произведениях реалистической традиции. В творчестве писателей-реалистов нашли отражение все рассмотренные нами концепции дворянской усадьбы: идеализирующая, критическая, диалектическая. Отношение писателей к образу дворянской усадьбы определяется, на наш взгляд, как проблемами, заостряемыми в произведении, задачами, которые автор ставит перед собой, временем и местом написания произведения, так и творческой индивидуальностью автора. В художественной интерпретации образа дворянской усадьбы писателями реалистической традиции отразились основные особенности реализма начала XX века. Заострение в образе дворянской усадьбы социально-исторической проблематики сочетается с проблемами общечеловеческого, субстанциального характера (Д.В.Григорович, Н.Г.Гарин-Михайловский, И.А.Бунин, А.Н.Толстой, С.Н.Сергеев-Ценский). Широкое использование предметной детали, определённая детерминированность характера исторической обстановкой дополняется обращением к поэтике других направлений (использование символики, импрессионистской образности, усиление лирического начала).

Новое, хотя и подготовленное во многом русской культурой и литературой прошлых веков, осмысление дворянской усадьбы происходит в творчестве писателей-символистов. В их произведениях образ дворянской усадьбы во многом лишается конкретно-исторического содержания и становится глубоким философски нагруженным символом. Так в романах А.Белого «Серебряный голубь» и «Петербург» образ дворянской усадьбы рассматривается автором в связи с проблемой столкновения в России запада и востока, а также с проблемой противостояния в культуре дионисийского и аполлонического начал. В произведениях мистического символиста Г.И.Чулкова дворянская усадьба становится особой моделью мироздания, имеющей свои внутренние законы и обладающей собственной, отличной от других миров, жизнью. Основной сущностью этого мира является, с точки зрения Г.И.Чулкова, нерасторжимое единство в нём жизни прошлого и настоящего — не только дворянской культуры, но всего человеческого рода.

Образ дворянской усадьбы как модели Вселенной ярко представлен также в произведениях такого символиста, как И.А.Новиков. В отличие от произведений А.Белого и Г.И.Чулкова, в которых над образом дворянской усадьбы веет дух разрушения и постепенного угасания, характерным для творчества И.А.Новикова является представление о дворянской усадьбе как об особом гармонично устроенном мире. В дворянской усадьбе И.А.Новикова получает воплощение полнота бытия с её радостями и страданиями, мечтами и действительностью, обретениями и потерями, встречами и разлуками, где человеческая душа может развиваться гармонично и целостно. Именно в таком мире, какой являет собой образ дворянской усадьбы в произведениях писателя, во всей полноте могут быть воплощены основные сущностные законы миропорядка.

Свои особенности приобретает художественная интерпретация образа дворянской усадьбы и в творчестве акмеистов. Принципы акмеизма находят выражение, на наш взгляд, в таких рассматриваемых в нашей работе произведениях, как «Мечтатели» (1912), «Покойница в доме» (1913) М.А.Кузмина и «Страшная усадьба» (1913) С.М.Городецкого. В осмыслении образа дворянской усадьбы для М.А.Кузмина и С.М.Городецкого, так же как и для символистов, социально-историческая проблематика, важная для реалистов, несущественна. В отличие от произведений символистов и реалистов, в обозначенных выше произведениях М.А.Кузмина и С.М.Городецкого нет символизации образа дворянской усадьбы («А=А»). Как акмеистов, М.А.Кузмина и С.М.Городецкого больше интересует эстетическая и культурологическая наполненность рассматриваемого нами образа. Описания усадебного парка, залов и обстановки усадебного дома выполняют роль эстетических знаков уходящей эпохи «дворянских гнёзд».

М.А.Кузмина и С.М.Городецкого объединяет негативное отношение к образу дворянской усадьбы. В образах дворянских героев писатели, как отрицательное, подчёркивают отрешённость от реальной жизненной действительности, иллюзорность, пристрастие к мечтам, увлечённость теософией, оккультными науками, магией. Всё это, с точки зрения М.А.Кузмина и С.М.Городецкого, уводит героев от настоящей жизни и лишает их радости бытия. Такая позиция М.А.Кузмина и

С.М.Городецкого отлична от мнения символистов, которые в обладании дворянскими героями тайными духовными знаниями и умениями видят единственную возможность для их гармоничного существования в мире (Ф.К.Сологуб, Г.И.Чулков). В творчестве М.А.Кузмина и С.М.Городецкого образ дворянской усадьбы, насыщенный атмосферой тайны, роковой предопределённости, взаимосвязи мира мёртвых и мира живых, противопоставлен реальной жизни с её свободой, красотой, радостью. Выход (точнее — побег) героев из усадьбы (либо усадьбы-дачи) приравнивается в произведениях писателей возвращению от смерти к жизни («Покойница в доме» М.А.Кузмина, «Страшная усадьба» С.М.Городецкого).

Образ дворянской усадьбы находит воплощение также в произведениях писателей «промежуточного типа» (Келдыш), а именно в прозе Б.К.Зайцева. В разных произведениях писателя отразились как идиллический («Заря»), так и диалектический («Дальний край») взгляд на русскую дворянскую усадьбу. Для произведений Б.К.Зайцева характерна символизация и мифологизация образа дворянской усадьбы, который в художественной системе писателя связан с образом Эдема, райского сада, земли обетованной, первоначального лона бытия человеческой души. Значительную роль в формировании образа дворянской усадьбы в прозе Б.К.Зайцева играет категория культуры. В мире дворянской усадьбы Б.К.Зайцева отражён духовный потенциал русской и мировой культуры, взаимосвязь с которой постоянно ощутима в образе мыслей и поведении дворянских героев писателя.

В образе дворянской усадьбы в русской прозе конца XIX - начала XX веков, на наш взгляд, нашли отражение основные процессы, характерные для исторической и философской жизни России эпохи перемен. Смена образа жизни, парадигм мышления, изменение традиционной роли классов в истории России, отношения к традиции, смена кодекса ценностей — всё это находит преломление в образе дворянской усадьбы. Анализ выделяемых в диссертации концепций усадьбы свидетельствует об актуализации для русского общества рубежа XIX - XX веков наряду с социально-исторической проблематикой вопросов сложной внутренней природы человека, роли иррационального в человеке, соотношения социального и метафизического начал, личности и коллектива, проблемы космизма. Будучи во многом соотносимым с литературной традицией XIX века, образ дворянской усадьбы на рубеже веков существенно меняет свою природу: конкретно-историческое содержание данного образа дополняется общечеловеческим.

В русской прозе конца XIX - начала XX веков в произведениях идеализирующей и диалектической концепции дворянской усадьбы оказались сконцентрированы нравственно-эстетические ценности, присущие как русской культуре в целом, так и уникальные, свойственные лишь дворянской усадьбе. С образом дворянской усадьбы были соотнесены идеи Дома как вечной обители человеческой души, единства земного и небесного бытия, свободы и ценности личности, гармонии с мирозданием, глубокой взаимосвязи со всем живущим, преемственности и Памяти — родовой и культурной. Но зафиксирован и необратимый вектор исторического пути России, вступающий с этими ценностями в диалектические отношения.

После революции 1917 года нравственно-эстетические основы жизни дворянской усадьбы оказались в «опале». Судьба дворянской усадьбы в советскую эпоху общеизвестна: выселение, аресты и убийства бывших усадебных владельцев, разрушение усадеб, использование их как места отдыха новой правительственной элиты и тому подобное. Развенчание дворянской усадьбы и её нравственно-эстетических норм стало формой классовой борьбы, способом утверждения новой идеологии. Однако осмысление усадьбы в русской прозе рубежа XIX - XX веков оказало, на наш взгляд, существенное воздействие на дальнейшее развитие как советской литературы, так, конечно же, и литературы русского зарубежья.

В литературе первой волны русской эмиграции наибольшее развитие получает идеализирующая концепция дворянской усадьбы. В отдалении от России окончательно складывается миф об усадьбе как земле обетованной, первоистоке бытия (И.А.Бунин, Б.К.Зайцев, В.В.Набоков, П.Н.Краснов). Организующими мотивами этого мифа являются мотивы детства как детства бытия, утра как утра бытия, творчества (через творчество связь и соединение с Творцом мира), родовой преемственности, потерянного рая, характерные отчасти и для произведений идеализирующей концепции в прозе начала XX века. В усадебном мифе ярче, чем прежде, заявляет о себе тема творчества. Творчество связывается по своей природе с первоистоком бытия, в котором оно получает своё начало и жизненный импульс; через творчество художнику являет Себя Творец (И.А.Бунин, Б.К.Зайцев). Образ дворянской усадьбы сближается по своей семантике с образом России. Усадьба и Россия равно связываются с ощущением тишины, с образами матери и берёзы, а главное — сливаются в образе утраченной и поруганной Родины. Россия и усадьба остаются в прошлом, живут лишь в душе; а поскольку душа дышит вечностью, прошлое обретает бессмертие (И.А.Бунин, Б.К.Зайцев, И.С.Шмелёв).

Что касается собственно русской литературы XX века, то большой след в ней оставила, во-первых, художественная модель критической концепции дворянской усадьбы. Критический взгляд на ценности дворянской усадьбы способствовал появлению нового положительного героя в литературе, который формировался по логике прямого отталкивания от героя дворянской усадьбы, в прямом споре с ним. Этот спор постоянно напоминает нам о старом герое, не даёт забыть о нём. Дворянский герой, обладающий внутренней сложностью, противоречивостью, стремящийся к разрешению многих бытийных вопросов (что было показано нами при рассмотрении произведений идеализирующей и диалектической концепции), воспринимается как классовый враг и подчёркнуто вытесняется героем пролетарского происхождения, лишённым душевной рефлексии и обладающим такими качествами, как неизменяемость, определённость, прямолинейность (Синявский, 1990, с.59-60). В образе нового героя поэтизируется слепая преданность идее полного отказа от прошлого, самоотверженность, готовность «положить жизнь свою» за рабочий класс; такой герой ценит идею больше, чем человека, индивидуальному предпочитает общее (Д.Фурманов, А.Серафимович, А.Фадеев, Н.Островский). Личные ценности в литературе соцреализма сменяются ценностями коллективными. Главным критерием оценки героя становится не его духовная сущность, а его идеологическая позиция (Ф.Гладков, В.Кочетов). Происходит отказ от таких важных для дворянской усадьбы категорий, как родовая память и любовь в качестве основного смысла жизни. Всё существование героев устремлено к строительству светлого будущего, осмысляемого в доктрине советской идеологии. В 30-е годы эта особенность находит яркое выражение в развитии так называемой «производственной прозы»; вместо уединённого «уголка» дворянской усадьбы в художественную литературу врывается мировое пространство, объединённое революцией и строительством новой жизни (Ф.Гладков, Ф.Панфёров, М.Шагинян, В.Катаев, Н.Островский).

Однако не осталась не воспринятой русской литературой XX века и модель идеализирующей концепции дворянской усадьбы. Нравственно-эстетические критерии оценки личности и жизненного уклада, маркированные идеализирующей концепцией, особенно узнаваемы в произведениях М.Булгакова «Белая гвардия», «Дни Турбиных» и Б.Пастернака «Доктор Живаго» (ценность семьи, личности, определённый культурный и психологический склад). Но, как ни парадоксально, следы названной концепции дворянской усадьбы можно обнаружить, на наш взгляд, и в литературе соцреализма. Мы видим их в актуализации духовного аспекта любви, идеалов дружбы, верности и преданности человеку, слову, Родине (Ф.Гладков, А.Каверин, Б.Лавренёв, А.Арбузов, А.Фадеев, А.Твардовский, Б.Полевой и др.). Ценности идеализирующей концепции дворянской усадьбы проявляются, кроме того, в значимости детства в жизни человека (хотя и отличного от детства дворянских героев), феномена семьи, который, хотя и полемичен идеалу дворянской семьи и имеет совсем другие социальные корни (рабочие династии), играет важную роль в художественных системах ряда писателей (В.Кочетов). Нравственно-эстетические аспекты, маркированные идеализирующей концепцией дворянской усадьбы, узнаваемы также в заострении проблемы взаимоотношений человека и природы, сохранения красоты и гармонии миропорядка (Л.Леонов).

В русской литературе XX века существовала, кроме того, и третья тенденция, генетически связанная, на наш взгляд, с диалектической концепцией дворянской усадьбы. Для этой тенденции характерен определённый синтетизм, что находит выражение, в частности, в прозе А.Платонова. А.Платонов, с одной стороны, отталкивается от дворянской культуры. Его герой — человек из народа, принимающий революцию, обладающий, по сравнению с героем дворянской усадьбы, совершенно другим социальным опытом, иными идеалами. Но, с другой стороны, для А.Платонова очень важны понимание сложности внутреннего мира человека, неприятие стадности, поиск красоты. При всей устремлённости платоновского героя к новому миру, он не может идти к нему без обращения к памяти. Именно воспоминания о детстве, хотя и отличном от детства в дворянской усадьбе, становятся для главного героя платоновского «Чевенгура» ключом к постижению мира.

В русской литературе 1960-1970-х происходит воскрешение нравственного кодекса дворянской усадьбы, её ценностей и приоритетов — только в жизни людей иного социального статуса: интеллигенции, крестьянства. Писателями заостряется проблема деградации человека, утраты им жизненных ценностей и основ; возникает стремление сохранить, вспомнить, восстановить, вернуть поруганное, забытое, утраченное, утерянное (М.Пришвин, «лейтенантская проза», К. Паустовский, В.Шукшин, С.Залыгин, Ю.Трифонов, А.Г.Битов).

В художественной литературе появляется, в частности, мотив потерянного дома (Ю.Трифонов), акцентируется проблема сохранения личности, индивидуальности в мире коллективизма и социалистических преобразований (В.Тендряков). Нередко причина потери собственного «я» связывается в литературе 1960-1970-х с утратой памяти, без сохранения которой не может быть, с точки зрения писателей, действительной, настоящей жизни (Ю.Трифонов).

В отмеченный период в русской литературе изменяется взгляд на такие понятия, как дворянство и аристократия. Дворянство осмысляется писателями и поэтами не как социальный статус, а как духовность, интеллигентность; именно в сфере духовного (любовь, дружба) лежат приоритеты поэтов 60-х годов (Б.Окуджава, Б.Ахмадулина, Н.Матвеева, Ю.Мориц). С темой интеллигенции в художественной литературе связывается проблема нравственного выбора человека, сохранения памяти, взаимоотношений отцов и детей, верности, чистоты дружбы и любви (Ю.Трифонов, А.Битов, Д.Гранин, Б.Окуджава, Б.Ахмадулина).

В русской прозе 1970-1990-х заостряются проблемы деформации общества, неуважения к человеку, жестокости современного мира и одиночества человека в нём; писатели выступают против нравственного, духовного оскудения личности, ратуют за возрождение её внутреннего богатства, за восстановление системы моральных ценностей, которые напрямую связаны, на наш взгляд, с нравственно-эстетическим кодексом дворянской усадьбы (Л.Петрушевская, В.Токарева, Т.Толстая, Ю.Домбровский, В.Маканин).

В литературе 1990-2000-х вновь появляется характерный для произведений диалектической концепции дворянской усадьбы мотив детства как райского, легендарного существования — безвозвратно, однако, утраченного (В.Лорченков).

Уход после революции из русской литературы и культуры образа дворянской усадьбы как основного символа земли обетованной привёл к необходимости формирования ему замены. С одной стороны, как образ рая виделось в литературе советского периода некое туманное будущее, к которому были устремлены все положительные герои «соцреализма». С другой стороны, в 1970-е годы функции земли обетованной принимает на себя образ деревни, что находит отражение в «деревенской прозе» (В.Распутин, В.Астафьев, В.Белов, Ф.Абрамов).

Сближает образы дворянской усадьбы и деревни приоритет памяти в жизни героев, их единство с природой, отношение ко времени. В произведениях идеализирующей концепции нами отмечалась такая особенность усадебного времени, как размеренность, неспешность, цикличность, что являлось, по мысли писателей, способом противостояния стремительно меняющемуся миру и сохранения своей индивидуальности и следа в нём. Подобное отношение к времени характерно и для героев «деревенской прозы», в которой размеренное, спокойное, вдумчивое деревенское существование, позволяющее душу свою сохранить, противопоставляется ускоренной, подчинённой технике жизни города, где человеку в спешке некогда задуматься о своей духовной основе.

Однако между образами дворянской усадьбы и деревни имеются и существенные различия. Если, как мы отмечали в первой главе, пространство дворянской усадьбы в русской прозе рубежа XIX - XX веков характеризуется одновременной интровертностью и экстравертностью, обращённостью на себя и в то же время глубокой взаимосвязью со всем мирозданием, что делает усадьбу вместилищем не только родовой, но и общекультурной памяти, то идиллическое пространство деревни оказывается самодостаточным, отделённым от окружающего мира, существенно не связанным с ним («Прощание с Матёрой» В.Распутина).

Отличие образа деревни от дворянской усадьбы свидетельствует о том, что равноценной замены в русской литературе и культуре одного символа земли обетованной другим всё-таки не произошло. По-мнению В.Г.Щукина, функции дворянской усадьбы в русской художественной литературе XX века окончательно принимает дача (Щукин, 1997, с.212). Однако мы позволим себе не согласиться с подобным мнением. На наш взгляд, между дворянской усадьбой и дачей в художественной литературе как XIX, так XX века существовало и существует множество различий, главным из которых является опять же связанность образа усадьбы, в отличие от дачи, с родовой и культурной памятью, что и делает человеческую личность защищенной от всех перипетий и катаклизмов мировой истории.

На сегодняшний день время жизни дворянской усадьбы удаляется от нас всё дальше и дальше, а вместе с ним уходят и забываются нравственно-эстетические ценности, которые она хранила в себе. Однако эти ценности являются необходимыми для дальнейшего полноценного существования как каждого из нас в отдельности, так и для возрождения и развития всей русской культуры. Проблема потери памяти, своего собственного «я», своих корней и жизненных основ в последние десятилетия не ослабла, но стала ещё более острой и актуальной. И, по-видимому, чтобы как-то решить встающие перед нами проблемы, нам нужно повернуться лицом к истории, вспомнить, всмотреться в неё, увидеть её истинный неискажённый образ и только в глубокой взаимосвязи с нею двигаться дальше, поскольку, согласно М.Я.Гефтеру, «это всё-таки заблуждение, что будущее всегда впереди. На самом деле люди, народы, цивилизации издавна двигались вперёд спиною, лицом же к тому, что без возврата и без забвения. И ныне, особенно теперь, у грядущего в демиургах — память» (Гефтер, 1996, с.80).

И русская усадьба в литературе конца XIX - начала XX веков напоминает нам об этом.

Список научной литературыПопова, Ольга Александровна, диссертация по теме "Русская литература"

1. Амфитеатров, А.В. Собр. соч.: в Ют. / А.В.Амфитеатров. — М.: НПК «Интелвак», 2000.

2. Апокрифы древних христиан: Исследование, тексты, комментарии. — М.: Изд-во «Мысль», 1989.

3. Арцыбашев, М.П. Тени утра / М.П.Арцыбашев. — М.: Современник, 1990.

4. Ауслендер, С.А. Сердце воина / С.А.Ауслендер. — Петроград, 1916.

5. Ауслендер, С.А. Рассказы. Кн.2. / С.А.Ауслендер. — СПб., 1912.

6. Бальмонт, К.Д. Собр. соч.: в 2 т. •— М.: Можайск-Терра, 1994.

7. Белый, А. Серебряный голубь: Повесть в семи главах/ Подгот. текста, вступ. статья и коммент. М.Козьменко. — М.: Худож. лит., 1989.

8. Будищев, А. Изломы любви. — М., 1914.

9. Бунин, И.А. Великий дурман. — М.: Совершенно секретно, 1997. Ю.Бунин, И.А. Из «Записной книжки» // Литературное наследство. — Т.84.

10. Кн.1—М., 1973. —С.388. П.Бунин, И.А. Собр. соч.: в 6 т. — М.: Художественная литература, 19871988.

11. Гарин-Михайловский, Н.Г. Детство Темы. Гимназисты.— Л., 1988. 1 З.Гарин-Михайловский, Н.Г. Собр. соч.: в 5 т.—Т. 3 .— М., 1957. М.Гоголь, Н.В. Собр. соч.: в 9 т. — М.: Русская книга, 1994.

12. Городецкий, С. Избранные произведения: в 2 т. — М.: Художественная литература, 1987. — т. 2.

13. Городецкий, С. Старые гнёзда. Повести и рассказы. — СПб.: Изд-е тов-во Суворина, 1914.

14. Григорович, Д.В. Сочинения в 3 т. Т. 2. Повести и рассказы. Драматические произведения. — М.: Художественная литература, 1988.

15. Гусев, В. Призраки графской усадьбы: Повесть. — М.: ЗАО Изд-во ЭКС-МО-Пресс, 1999.

16. Достоевский, Ф.М. Маленький герой // Вешние воды. Повести русскихписателей о любви. — Пермь, 1987. — с. 139-176. 20.Зайцев, Б.К. Собрание сочинений: в 5 т. (6-9 т. дополнительные) — М.: Русская книга, 1999-2000.

17. Кузмин, М.А. Стихи и проза. — М.: Современник, 1989.

18. Кузмин, М.А. Проза и эстетика: в Зх т. — Т.1. Проза 1906-1912 гг. — М.: Аграф, 1999.

19. Лившиц, Б. Полутораглазый стрелец: Стихотворения, переводы, воспоминания,—Л., 1989.

20. Лозинский, В. Заколдованная усадьба: Роман/ пер. с польск. О.Смирновой; ст. и прим. О.Смирновой. — М.: Художественная литература, 1984.

21. Лорченков, В. Усадьба сумасшедших/ В.Лорченков. — М.: ООО «Изд-во ACT»; СПб.: ООО «Изд-во Астрель-СПб», 2004.

22. Лосев, А.Ф. Трио Чайковского// www.ocf.org./orthodoxpage/reading/ St.Pachomius/.

23. Муйжель, В.В. Дача. Рассказ. — Петроград, 1919.

24. Муйжль, В.В. Рассказы. Т. 1. — Петербург, 1920.

25. Новиков, И.А. Золотые кресты // www.ru/ruslit.novikov ia

26. Новиков, И.А. Золотые кресты: Роман. Повести и рассказы. — Мценск,2004.31 .Пастернак, Б. Стихотворения и поэмы. — М.: Худ. литература, 1988.

27. Платонов, А.П. Чевенгур. — М.: Высш. шк.,1991.

28. Пушкин, А.С. Полн. собр. соч : в17 т. — М.: Воскресенье, 1995-1996.

29. Распутин, В.Г. Повести и рассказы. — М.: Современник, 1985.

30. Ремизов, А. Кукушка// Лепта. — 1995. — № 25. — с.234-236.

31. Романов, П.С. Повести и рассказы. — М.: Худож. лит., 1990.

32. Садовской, Б.А. Лебединые клики. — М.: Советский писатель, 1990.

33. Сергеев Ценский, С.Н. Собр. соч : в12 т. — М.: Правда, 1967.

34. Сергеев Ценский, С.Н. Горячее лето: Рассказы. Повесть. Роман. — М., 1987.

35. Сологуб, Ф. Творимая легенда. — М.: Современник, 1991.

36. Сологуб, Ф. Стихотворения. — Ленинградское отд.: Советский писатель, 1978.

37. Сургучёв, И. Троицын день // Лепта. — 1995. — № 25. — с.115-119.

38. Толстой, А.Н. Избранные сочинения: В 6 т. Т. 1. — М.: Советский писатель, 1950.

39. Толстой, А.Н. Собр. соч.: в 10 т. — М.: Художественная литература, 1982.

40. Трифонов, Ю.В. Отблеск костра. Исчезновение: Документальная повеет, роман. — М.: Советский писатель, 1988.

41. Трифонов, Ю.В. Собр. соч. в 4 т. Т.2. Повести. — М.: Худож. литер. ,1986.

42. Тургенев, И.С. Собрание сочинений. В 12-ти томах. — М.: Худож. лит., 1976-1978.

43. Чехов, А.П. Собр. соч. в 6 т. — М.: Lexica, 1995.

44. Чехов, А,П. Полн. собр. соч. и писем: в 30 т. Соч. в 18 т. — М.: Наука, 1974-1978.

45. Чулков, Г. Маргарита Чарова. Ч. I-V // Ежемес. лит. и попул.-науч. при-лож. к «Ниве». — 1912. — т.1. —с.619-634.51 .Чулков, Г. Маргарита Чарова. 4.VI-X // Ежемес. лит. и попул.-науч. при-лож. к «Ниве». — 1912. — т.Н. —с.5-26.

46. Чулков, Г. Подсолнухи // be!ousenko@yahoo. com. — 2003. —с. 1-4.

47. Чулков, Г. Сестра // belousenko@yahoo. com. — 2003. —с. 1-5.

48. Чулков, Г. Маргарита Чарова. Ч. I-V // Ежемес. лит. и попул.-науч. при-лож. к «Ниве». — 1912. — т.1. — с.619-634.

49. Чулков, Г. Маргарита Чарова. 4.VI-X // Ежемес. лит. и попул.-науч. при-лож. к «Ниве».— 1912. — т.Н. — с.5-26.

50. Чулков, Г. Пустыня. Рассказы. Сочинения. — СПб., б.г.

51. Шмелёв, И.С. Собр. соч.: в 5 т. Т. 6 (доп.). — М.: Русская книга, 19981999.

52. Ясинский, И.И. Гриша Горбачёв // Писатели чеховской поры. Избранные произведения писателей 80-90-х гг.: в 2 т. — т. 1. — М.: Худ. лит., 1982.1.. Критика и литературоведение

53. Абишева, У.К. Художественная рецепция русской усадебной прозы в повести «Мечтатель (Аггей Коровин)» А.Толстого// Пушкинские чтения. — СПб., 2002. — 2002. — С.184-195.

54. Авилова, Н.С. Образ степной усадьбы («Детство Никиты»)// Русский язык. — 2001. — № 27. — с. 15-16. — Прилож. к газ. «Первое сентября».

55. Айхенвальд, Ю. Борис Садовской («Лебединые клики» и «Адмиралтейская игла»)// Айхенвальд, Ю. Слова о словах. Критические статьи. — Петроград: Изд-во бывш. М.В.Попова, 1916. — с.97-101.

56. Алпатов, В.М. Инверсия// Языкознание. Большой энциклопедический словарь. — 1998. — с. 176.

57. А-вич, Н. А.Будищев. Изломы любви. Сб. рассказов// Свободный Журнал. — 1914. —№ 10. —с. 123-124.

58. Барковская, Н.В. Поэтика символистского романа. — Екатеринбург: Урал, гос. пед. ун-т, 1996.

59. Бахтин, М.М. Вопросы литературы и эстетики.— М.: Художественная литература, 1975.

60. Бахтин, М.М. Эстетика словесного творчества.— М.: Искусство, 1979.

61. Без подписи. Борис Садовской. Узор чугунный. Рассказы. М.: Альциона, 1911// Русское богатство. — 1911. — №6. — отд. II. — с. 148-150.

62. Белый, А. Сергей Ауслендер. Золотые яблоки. М., 1908// Весы. — № 6. — с. 68-69.

63. Блок, А. Рыцарь-монах // http://www.vehi.net/soloviev/ablock.html

64. Бочаева, Н.Г. Мир детства в творческом сознании и художественной практике И.А.Бунина. Автореф. дис. . канд. филол. наук. Специальность 10.01.01. русская литература. — Елец, 1999.

65. Виноградов, В.В. Очерки по истории русского литературного языка XVII XVIII веков // М.: Учпедгиз, 1938.

66. B.JI. (В.Львов — ?). Георгий Чулков. Рассказы. Кн. 2. Изд-во «Шиповник», 1910//Современный мир. — 1910. —№ 8, —с. 104-106.

67. Волькенштейн, В.М. А.Будищев. «Чёрный дьявол». Рассказы// Современный мир. — 1909. —№3, —с. 127.

68. Гаспаров, М.Л. Бенедикт Лившиц. Между стихией и культурой// Гаспаров М.Л. О русской поэзии. — СПб., 2001. — С. 95-113.

69. Гвоздев, А. Литературная летопись (о Кузмине)// Северные записки. — 1915. —№ 11-12. —с.233-239.

70. Гвоздев, А. Литературная летопись (о Садовском)// Северные записки. — 1915, —№ 11-12. —с.239-241.

71. Гвоздев, А. С.Ауслендер. «Сердце воина»// Северные записки. — 1916. — № 11. — с.125-126.

72. Гвоздев, А. Литературная летопись (о произведениях гр. А.Н.Толстого))// Северные записки. — 1915. — № 11-12. — с.241-242.

73. Гершензон, М.О. С.Ауслендер. Золотые яблоки. М., 1908.// Вестник Европы. — 1908. — № 7. — с.340-342.

74. Голотина, Г.А. Тема дома в лирике И.А.Бунина. — Мурманск, 1985.

75. Гофман, В. Ал.Н.Будищев. Бунт совести. Роман// Современный мир. — 1909. — № 7. — с.192-193.

76. Гумилёв, Н. Сергей Ауелендер. Рассказы. Кн. 2. СПб., 1912// Ежемесячное литерат. и популярно научн. прилож. к «Ниве». — 1912. — т. III. — с. 485-486.

77. Ершова, JI.B. Лирика Бунина и русская усадебная культура// Филологические науки. — 1999. — № 5. — с. 33-41.

78. Ершова, JI.B. Мир русской усадьбы в художественной трактовке писателей первой волны русской эмиграции// Филологические науки.— 1998.— №1.—с. 23-30.

79. Ершова, JI.B. Дворянская усадьба (Из истории русской культуры)/ Учебн. пос. для иностранных учащихся. — М.: Диалог — МГУ, 1998.

80. Ершова, JI.B. Образы-символы усадебного мира в прозе И.А.Бунина // Вестник РУДН. Сер. Русский язык нефилологам. Теория и практика. — 2002. —№3. —с. 104-109.

81. Есин, А.Б. Время и пространство // Введение в литературоведение: Уч. пос. / Л.В.Чернец, В.Е.Хализев, А.Я.Эсалнек и др., Под ред. Л.В.Чернец. — 2-е изд. перераб. и доп. — М.: Высшая школа, 2006. — с. 182-197.

82. Жирмунский, В.М. Метафора в поэтике русских символистов // Жирмунский В.М. Поэтика русской поэзии. — СПб., Азбука-классика, 2001. — с. 162-197.

83. Зайцева, Н.В. Концепция мелкопоместной усадьбы в творчестве

84. Ильин, И.А. Творчество И.А.Бунина // Ильин И.А. Собрание соч.: в 10 т. — М.:Русская книга, 1993. — Т. 6. Кн.1. — с.210-270.

85. Илюшечкина, Е.В. Античная традиция в поэме Д.Боккаччо «Фьезоланские нимфы» века // Пастораль в системе культуры: Метаморфозы жанра в диалоге со временем: Сб. науч. трудов. Отв. ред. Ю.Г.Круглов. — М.: РИЦ «Альфа» МГОПУ, 1999. — с. 5-9.

86. Келдыш, В.А. Русский реализм начала ХХвека. — М.: Наука, 1975.

87. Клейменова, Г.В. Поэма Сергеева-Ценского «Печаль полей» (К проблеме идейно-художественного своеобразия) // Труды Иркутского гос. ун-та. Т. XXXIII. Сер. литвед. и критики. Вып. 4. — Иркутск, 1964. — с. 107-130.

88. Колобаева, JI.A.Концепция личности в русской литературе рубежа XIX -XX веков. — М.: Изд-во МГУ, 1990.

89. Колтоновская, Е. Новое в литературе // Русская мысль. — 1916. — № 12. — отд. II, —с.70-84.

90. Корецкая, И.В.Символизм // Русская литература рубежа веков (1890 -еначало 1920-х годов). Книга 1. — ИМЛИ РАН, М.: «Наследие», 2000. — С.688-731.

91. Коробка, Н. "Дворянские гнёзда" в современной беллетристике // Запросы жизни. — 1912. — №21. — с. 1263-1268.

92. Л.В. Георгий Чулков. Рассказы. Кн. 1. Изд-во «Шиповник». Спб., 1909 // Современный мир. — 1909. — № 5. — с. 139-140.

93. Легонькова, В.Б. Образ дворянской усадьбы в произведениях С.Т.Аксакова, И.С.Тургенева и Л.Н.Толстого// «Благословенны первые шаги.». Сб. работ молодых исследователей. — Магнитогорск, 1991. — Вып. 2. — с. 3-9.

94. Лихачёв, Д.С. Внутренний мир художественного произведения // Вопросы литературы. — 1968. — № 8. — с.

95. Лундберг, Е. «Слово». Сб. первый. («Овражки» А.Н.Толстого) // Заветы.— 1914. — № 1. — библ. — с.51.

96. Львов-Рогачевский, В. Издательское товарищество писателей. Сб. 1. Ив. Бунин. Ночной разговор. Сергеев-Ценский. Медвежонок. - Гр. Ал. Толстой. Хромой барин. — СПб., 1912 // с. 327-329.

97. Львов-Рогачевский, В. Писатель без выдумки (по поводу романов А.В.Амфитеатрова)//Современный мир. — 1911. — №9. — с. 240-265.

98. Львов-Рогачевский, В.Л. Г. Чулков. Рассказы, кн. I-II // Современный мир.— 1909. —№5,— т.П — С.139-140.

99. Макушинский, А. Отвергнутый жених, или Основной миф русской литературы XIX в. // Вопросы философии. — 2003. — № 7. — с.

100. Мальцев, Ю. Иван Бунин (1870-1953). — Посев, 1994.

101. Марков, В.Ф. Беседа о прозе Кузмина// Марков В.Ф.О свободе в поэзии: Статьи, эссе, разное. — СПб.: Изд-во Чернышева, 1994. — с. 163169.

102. Маркович, В.М. И.С.Тургенев и русский реалистический роман XIX века. —Л., 1982.

103. Михайлова, М.В. Слова прощенья и любви от Алексея Христофорова // www.ru/ruslit.novikov ia

104. Михайлова, М.В. Творчество И.А.Новикова в дореволюционной критике// И.А.Новиков в кругу писателей-современников. Сб. науч. ст., посвящ. 125-летию со дня рождения писателя. — Орёл Мценск, 2003. — с. 29-50.

105. Николина, Н.А. «Простота формы и полная искренность тона» (Композиционно-стилевое своеобразие в повести Н.Г. Гарина-Михайловского «Детство Тёмы»)// Русский язык в школе.— 1997.— № 1. — с. 70-76.

106. Никоненко, С. Наука зрения П. Романова// Романов П.С. Повести и рассказы.—М., 1990. — с.3-18.

107. Оксёнов, И. Борис Садовской. Адмиралтейская игла. Рассказы. Петроград, 1915//Новый журнал для всех.— 1915. — № 12. — с. 60-61.

108. Осипова, Н.О. Пасторальные мотивы в русской поэзии первой трети XX века// Пастораль в системе культуры: Метаморфозы жанра в диалоге со временем: Сб. науч. трудов. Отв. ред. Ю.Г.Круглов. — М.: РИЦ «Альфа» МГОПУ, 1999. —с. 100-112.

109. Пасхарьян, Н.Т. «Пасторальный век» во французской поэзии XVIII столетия // Пастораль в системе культуры: Метаморфозы жанра в диалоге со временем: Сб. науч. трудов. Отв. ред. Ю.Г.Круглов. — М.: РИЦ «Альфа» МГОПУ, 1999. — с. 36-47.

110. Полонский, Г .Я. Деревня в современной литературе// Запросы жизни. — 1912. — № 38. — с. 2161-2168.

111. Попова, Г.Н. Мир русской провинции в романах И.А.Гончарова. Авто-реф. на соискание уч. степ. канд. филол. наук. — Елец, 2002.

112. Разина, А.В. Роль усадьбы в формировании поэтики и эстетики Ив. Бунина// Русская усадьба: Сб. Общества изучения русской усадьбы. Вып. 7 (23). Кол-в авторов. Науч. ред. сост. М.В.Нащокина. — М.: Изд-во «Жираф», 2003. — с. 426-435.

113. Саакянц А. Проза позднего Бунина// Бунин И.А. Собрание сочинений: В 6 Т. — М., 1987. — Т. 5. — С.571-593.

114. Савина, JI.H. Автор и герой в повести «Детство Темы»// Русская речь. — 2002. —№ 1. —с. 3-10.

115. Силард, JI. Андрей Белый// Русская литература рубежа веков (1890-е — начало 1920-х годов). Книга 2. ИМЛИ РАН. — М.: Наследие, 2001. — с.144-189.

116. Синявский, А. (Абрам Терц). Что такое социалистический реализм // http://annie.sancheg.ru/index.php?id=&menu=files

117. Синявский, А. (Абрам Терц). Что такое социалистический реализм (Фрагменты работы) // Избавление от миражей. Соцреализм сегодня. — М.: Советский писатель, 1990. — с.54-79.

118. Скиба, В.А., Чернец, Л.В. Художественный образ // Введение в литературоведение: Уч. пос. / Л.В.Чернец, В.Е.Хализев, А.Я.Эсалнек и др., Под ред. Л.В.Чернец. — 2-е изд. перераб. и доп. — М.: Высшая школа, 2006. — с.22-33.

119. Сливицкая, О.В. «Повышенное чувство жизни»: Мир Ивана Бунина. — М.: РГГУ, 2004.

120. Спивак. Р.С. Новое религиозное сознание и поэтика жизнетворчества в романе И.А.Новикова «Золотые кресты»//Библия и научная культура: Меж-вуз. сб. науч. ст./ Перм. ун-т.— Пермь, 2005. — С.57-60.

121. Спивак, Р.С. Об особенностях художественной структуры повести И.А.Бунина «Суходол» // Метод, стиль, поэтика русской литературы XX в. — Владимир, 1997. —С.45-55.

122. Спивак, Р.С. Русская философская лирика. 1910-е годы. — М., 2005.

123. Спивак, Р.С. Русская философская лирика. 1910-е годы. И.Бунин, А.Блок, В.Маяковский: Учебное пособие / Р.С.Спивак. — М.: Флинта: Наука, 2003.

124. Тарасов, Б.Н. Детство в творческом сознании русских писателей// Литература в школе.— 1995.— № 4-5.— с. 19-23.

125. Тюпа, В.И. Литература как род деятельности: теория художественного дискурса // Теория литературы: Уч. пос . для студентов филолог, фак. высш. учеб. заведений: В 2 т. / под ред. Н.Д.Тамарченко. — т. 1. — М.: Изд. центр « Академия», 2004. — с. 16-104.

126. Ханзен-Лёви, А. Русский символизм. Система поэтических мотивов. Ранний символизм. — СПб.: «Академический проект», 1999.

127. Чернец, Л.В. Виды образа // Введение в литературоведение: Уч. пос. / Л.В.Чернец, В.Е.Хализев, А.Я.Эсалнек и др., Под ред. Л.В.Чернец. — 2-е изд. перераб. и доп. — М.: Высшая школа, 2006. — с.33-45.

128. Чешихин-Ветринский, В. Гр. Алексей Н. Толстой. Хромой барин. Р-н. Т. V. М., 1914 // Вестник Европы. — 1915. — № 2. — с. 438.

129. Чулков, Г. Листопад // Чулков Г. Валтасарово царство. — М.: Республика, 1998, —с. 392-395.

130. Чуковский, К. Поэт бесплодия // Чуковский К. Книга о современных писателях. — СПб.: «Шиповник», 1914. — с. 73-88.

131. Штерн, М.С. В поисках утраченной гармонии. Проза И.А.Бунина 1930-1940-х гг. — Омск, 1997.

132. Щеколдин, Ф. Ал.Будищев. Изломы любви// Современник. — 1914. — № П. —с. 124.

133. Щукин, В.Г. Миф дворянского гнезда. Геокультурологическое исследование по русской классической литературе. — Krakow: Wydawnictwo Universytetu Jagiellonskiego, 1997.

134. Щукин, В.Г. О двух культурных моделях русской дворянской усадьбы// Slowianie Wschodni: Duchowosc — Kultura — Jezyk. — Krakow, 1988. — c. 169-175.

135. Щукин, В.Г. Поэзия усадьбы и проза трущобы// Из истории русской культуры: Т. 5: 19 в. — М., 1996.

136. Эйхенбаум, Б.М. Болдинские побасенки Пушкина// Эйхенбаум, Б.М. О литературе. Работы разных лет. — М.: Советский писатель, 1987. — с.343-347.

137. Эйхенбаум, Б.М. О прозе М.Кузмина// Эйхенбаум, Б.М. Сквозь литературу: Сб.ст. — Л.: Academia, 1924. — с. 196-200.

138. Ященко, А. Тайна любви в современной литературе (С.Городецкий, гр. Ал.Н.Толстой, К.Бальмонт)// Новая жизнь. — 1911. — № 7. — с. 111136.

139. I. История. Культурология. Философия. Мемуаристика.

140. Бахтин, М.М. Из черновых тетрадей// Литературная учёба.— 1992.— № 5-6.—с. 153-156.

141. Бердяев, Н.А. Психология русского народа// Бердяев Н.А. Русская идея. Судьба России. — М.: ЗАО «Сварог и К», 1997. — с. 226-302.

142. Библейская энциклопедия — М.: «ОЛМА-ПРЕСС», 2002.

143. Бушкевич, С.П. Петух// Славянская мифология. Энциклопедический словарь. — М.: Эллис Лак, 1995. — с.307-308.

144. Виноградова, Л.Н. Троица// Славянская мифология. Энциклопедический словарь. М.: Эллис Лак, 1995. — с.375-377.

145. Гефтер, М.Я. Жизнь памятью. Из эпилога// Век XX и мир. — М., 1996. — № 1. —с. 78-80.

146. Дворянская и купеческая сельская усадьба в России XVI XX вв.: Исторические очерки. — М.: Эдиториал УРСС, 2001.

147. Дворянские гнёзда России. История, культура, архитектура. Очерки. / Ред.-сост. М.В.Нащокина. — М.: Изд-во «Жираф», 2000.

148. Дмитриева, Е.Е., Купцова, О.Н. Жизнь усадебного мифа: утраченный и обретённый рай. — М.: ОГИ, 2003.

149. Драбкин, Я.С. Памяти М.Я.Гефтера// НИИ. — 1995. — № 5. — с. 113129.

150. Духовская, Л.Д. Последние дворянские гнёзда// Дворянские гнёзда России. История, культура, архитектура. Очерки. Ред.-сост. М.В.Нащокина. — М.: Изд-во «Жираф», 2000. — с. 345-377.

151. Евангулова, О.С. Изображение и слово в художественной культуре русской усадьбы// Русская усадьба: Сб. Общества изучения русской усадьбы. Вып. 2(18). Науч. ред. д. и. н. Л.В.Иванова. — М.: «АИРО-ХХ», 1996. —с. 42-50.

152. Евангулова, О.С. Художественная «Вселенная» русской усадьбы. — М.: Прогресс-Традиция, 2003.

153. Зиммель, Г. Из «Экскурса о социологии чувств» (пер. К.А.Левинсона)// Новое литературное обозрение.— № 43 (3).—2000. — с. 5-13.

154. Злочевский, Г. Русская усадьба на страницах дореволюционных изданий// Памятники Отечества. Мир русской усадьбы. — 1993. — с. 77-87.

155. Иванов, В.В., Топоров, В.Н. Анчутка// Славянская мифология. Энциклопедический словарь. — М.: Эллис Лак, 1995. — с.35.

156. Иванов, Вяч. Древний ужас// Иванов Вяч. Дионис и прадионисийство. — СПб., 2000.

157. Иванов, Вяч. Родное и вселенское. — М.: Республика, 1994.

158. Каждан, Т.П. Некоторые особенности русской купеческой усадьбы конца XIX- начала XX века// Русская усадьба: Сб. Общества изучениярусской усадьбы. Вып. 2(18). Науч. ред. д. и. н. Л.В.Иванова. — М.: «АИ-РО-ХХ», 1996, —с. 78-89.

159. Каждан, Т.П. Художественный мир русской усадьбы. — М.: Традиция, 1997.

160. Колесникова, В. Праздники Руси Православной. — М., 1998.

161. Корман, Б.О. Изучение текста художественного произведения. Для студ. заочников III-IV фак-тов рус. языка и пед. ин-тов. — М.: Просвещение, 1972.

162. Коц, Е.С. Крепостная интеллигенция. — Л.: Книгоизд-во «Сеятель», 1926.

163. Кузнецова, Ю.М. Русская дворянская усадьба. Экономические, политические и социально-культурные аспекты электр. ресурс.: Втор. пол. XVIII- нач. XIX вв.: Дис. канд. ист. наук: 07.00.02. — Самара, 2005.

164. Кученкова, В. Русские усадьбы. — Тамбов: Пролетарский светоч, 2001.

165. Лаврентьева, Е.В. Повседневная жизнь дворянства пушкинской поры. Приметы и суеверия. М.: Молодая гвардия, 2006.

166. Лазарева, Е.М. Русская усадьба// Культурология. XX век. Дайджест. Диалог культур и духовное развитие человека. IV. — М.: ИНИОН, 1999.с. 106-110.

167. Левинсон, А. Пять писем о запахе// Новое литературное обозрение.— №43 (3).—2000. —с. 14-33.

168. Лихачёв, Д.С. Сады и парки// Лихачёв, Д.С. Избранное: Великое наследие; Заметки о русском. — СПб.: Изд-во «Логос», 1997. — с. 502-509.

169. Лосев, А.Ф. Афродита // Мифы народов мира. Энциклопедия в 2 т. — Т.1. — М.: Советская энциклопедия, 1992. — с.132-135.

170. Лосев, А.Ф. Миф. Число. Сущность. — М.: Изд-во «Мысль», 1994.

171. Лотман, Ю.М. Беседы о русской культуре. Быт и традиции русского дворянства (XVIII нач.Х1Х вв.). — СПб: «Искусство — СПБ», 1997.

172. Мелетинский, Е.М. Поэтика мифа. — М.: Наука, 1976.

173. Мережковский, Д.С. Любовь у Л.Толстого и Достоевского // Русский Эрос, или Философия любви в России. — М.: Прогресс, 1991. — с.151-166.

174. Мир русской усадьбы. Очерки. — М.: Наука, 1995.

175. Муравьёва, О.С. Как воспитывали русского дворянина. — СПб.: «Журнал "Нева"»- «Летний сад», 1999.

176. Нащокина, М.В. Русская усадьба — Временное и вечное // Русская усадьба: Сб. Общества изучения русской усадьбы. Вып. 7 (23). Кол-в авторов. Науч. ред. сост. М.В.Нащокина. — М.: Изд-во «Жираф», 2003. — с. 7-21.

177. Нащокина, М.В. Русский усадебный парк эпохи символизма (К постановке проблемы)// Русская усадьба: Сб. Общества изучения русской усадьбы. Вып. 7 (23). Кол-в авторов. Ред. сост. М.В.Нащокина.Н. — М.: Изд-во «Жираф», 2001. — с. 7-40.

178. Новиков, В.И. Специфика русской литературной усадьбы// Русская усадьба: Сб. Общества изучения русской усадьбы. Вып. 7 (23). Кол-в авторов. Науч. ред. сост. М.В.Нащокина. — М.: Изд-во «Жираф», 2003. — с. 403-407.

179. Охлябинин, С.Д. Повседневная жизнь русской усадьбы XIX века. М.: Молодая гвардия, 2006.

180. Помещичья Россия по запискам современников. Сост. Н.Н.Русов. — М.: Изд-е Моск. книгоизд-ва т-ва «Образование», 1911.

181. Пономарёва, М.В. Дворянская усадьба в культурно-художественной жизни России электр. ресурс.: XVIII XIX вв.: Дис. . канд. ист. наук: 24.00.01. —М, 2005.

182. Попова, М.С. Русская дворянская усадьба в контексте ментальности отечественной культуры (на примере усадьбы Архангельское). Автореф. дис.канд. культурологии. — М., 2004. — 24.00.01.

183. Попова, М.С. Русская дворянская усадьба в контексте ментальности отечественной культуры электр. ресурс.: На примере усадьбы Архангельское: Дис. . канд. культурол. наук: 24.00.01. — М., 2004.

184. Рассказова, J1.B. «Дворня, деревня и дом составляли одну семью»// Русская усадьба: Сб. Общества изучения русской усадьбы. Вып. 12 (28). Кол-в авторов. Науч. ред. сост. М.В.Нащокина. — М.: Изд-во «Жираф», 2006. —с. 15-24.

185. Рассказова, J1.B. Русская дворянская усадьба как национальный феномен// Русская усадьба: Сб. Общества изучения русской усадьбы. Вып. 11 (27). Кол-в авторов. Науч. ред. сост. М.В.Нащокина. — М.: Изд-во «Жираф», 2005. —с. 7-16.

186. Рубинштейн, СЛ. Основы общей психологии.— М., 1989.

187. Русские усадьбы. Вып. 2. Петровское/ Очерк, сост. кн. М.М.Голицыным. — СПб, 1912.

188. Савинова, Е.Н. Социальный феномен «купеческой усадьбы» // Русская усадьба: Сб. Общества изучения русской усадьбы. Вып. 7 (23). Кол-в авторов. Науч. ред. сост. М.В.Нащокина. — М.: Изд-во «Жираф», 2003. — с. 123-130.

189. Соколова, В.К. Весенне-летние календарные обряды русских, украинцев и белорусов. — М.: Наука, 1979.

190. Соколова, Л.П. Музыка в русской усадьбе первой половины XVIII века// Русская усадьба: Сб. Общества изучения русской усадьбы. Вып. 723.. Кол-в авторов. Ред. сост. М.В.Нащокина — М.: Изд-во «Жираф», 2001. —с. 144-152.

191. Соловьев, Вл. Смысл любви// Русский Эрос, или Философия любви в России. —М., 1991. —с. 19-77.

192. Стернин, Г.Ю. Об изучении культурного наследия дворянской усадьбы// Русская усадьба: Сб. Общества изучения русской усадьбы. Вып. 2 (18). Науч. ред. д. и. н. Л.В.Иванова. — М.: «АИРО-ХХ», 1996, — с. 10-15.

193. Стернин, Г.Ю. Усадьба в поэтике русской культуры// Русская усадьба: Сб. Общества изучения русской усадьбы. Вып. 1 (17). — М.- Рыбинск, 1994, —с. 46-52.

194. Стилизация // Большая советская энциклопедия. Изд. 3-е. т. 24, кн. 1. — М.: Изд. «Советская энциклопедия», 1976. — с. 512-513.

195. Тахо-Годи, А.А. Ариадна // Мифы народов мира. Энциклопедия в 2 т. — Т.1. — М.: Советская энциклопедия, 1992. — с ЛОЗ.

196. Топоров, В.Н. Миф. Ритуал. Символ. Образ. Исследования в области мифопоэтического.— М., 1995.

197. Топоров, В.Н. Петербург и «Петербургский текст русской литературы» (Введение в тему)// Топоров В.Н. Миф. Ритуал. Символ. Образ. Исследования в области мифопоэтического. — М., 199 5. — с.259.

198. Топоров, В.Н. Петух// Мифы народов мира. Энциклопедия в 2 т. — М.: Сов. энц., 1992. — Т. 2. — с.309-310.

199. Топоров, В.Н. Числа// Мифы народов мира. — Энциклопедия в 2-х т. -М.: Сов. энц, 1992. —Т. 2. —с. 629-631.

200. Троицкий, В.Ю. Стилизация// Слово и образ. Сб. ст. Сост. В.В.Кожевникова. — М.: Просвещение, 1964. — с. 164-194.

201. Цветаева, А.И. Воспоминания о писателе П. Романове// Россияне.— 1992. —№3 -4. —с. 89-93.

202. Чулков, Г. Тайна любви //Чулков Г. Сочинения: т.5. — СПб., 1912. — с.207-216.

203. Чулков, Г. Воспоминания// Чулков Г. Годы странствий. — М.,1999. — с.405-420.

204. Шмелёв, А.А. Усадьба бедного дворянина в русской литературе XIX века// Русская усадьба: Сб. Общества изучения русской усадьбы. Вып. 7 (23). Кол-в авторов. Науч. ред. сост. М.В.Нащокина. — М.: Изд-во «Жираф», 2003. —с. 408-418.

205. Щукин, В.Г. Концепция Дома у ранних славянофилов // Славянофильство и современность. Сб. статей. СПб.: Наука, 1994. - с. 33-47.